Абрамцева сказка о тумане

Поздно вечером далеко за лесом грустил туман. Ему было одиноко. У него никого не было. Так случается. Иногда.

— Как печально…. Как печально одному…— . вздыхал туман.

Туман разорвался на множество клубочков. Получилось видимо-невидимо легких молочно-белых шаров. Это было очень красиво. Но ничуть не весело. Ведь шары просто висели в воздухе, и никто ими не играл.

Потом туман собрал все свои клубочки, взлетел немного над землей и растянулся в чудесный пушистый ковер. Получился замечательный ковер-самолет. Но печаль все равно осталась. Потому что никто никуда не собирался лететь на этом волшебном ковре.

И тогда туман решил, что ему просто необходимо иметь друга. Иначе он испарится от печали. А это гораздо хуже, чем испариться от солнца. Исчезнуть от солнца туману не страшно: ему ведь полагается таять с первыми солнечными лучами и не появляться до вечера. Но исчезнуть, растаять от печали… Это очень, очень обидно.

Туман снова вздохнул, посмотрел вокруг и увидел тропинку. Тропинка бежала сначала через луг, поросший травой, а потом ныряла в лес.

— Тропинка,— позвал туман мягким, тихим голосом,— тропинка, я очень одинок, стань моим другом.

— Твоим другом?— отозвалась тропинка.— А как мы будем дружить?

— Мы будем замечательно дружить,— ответил туман.— И ты, и я — мы знаем много интересного. Я — потому что могу подняться над землей и все разглядеть. А ты — потому что бежишь далеко, через луг, через лес, и тоже много всего видишь. Вот мы и будем рассказывать друг другу разные разности.

— Это было бы хорошо,— согласилась тропинка,— только уж очень я длинная. Поэтому один мой конец тебя прекрасно слышит, а другой, дальний, еле различает твои слова.

— Не беда,— возразил туман,— смотри!

Он вытянулся в длинную белую ленту и поплыл над тропинкой. Очень скоро лента густого белого тумана скрыла всю тропинку от конца до конца.

— Вот,—сказал туман.—Теперь ты вся должна меня видеть и слышать.

— Точно,— подтвердила тропинка.— Я тебя отлично вижу и слышу. Правда, ты такой густой, что, кроме тебя, я вообще ничего и никого не вижу. Это очень неудобно. Но раз мы друзья — я потерплю. Давай рассказывать интересные истории. Ты первый.

Но только туман собрался начать свой рассказ, послышался удивленный и недовольный голос. Человеческий голос. Голос лесника, который возвращался из города в свой лесной дом.

— Ничего не понимаю,— ворчал старый лесник.— Шел по знакомой тропинке и вдруг заблудился — туман. Туман спереди, туман сзади. Что за напасть! Ничего не вижу! Где же тропинка? Ну где же тропинка?

— Ой,— заволновалась тропинка,— милый туман! Меня из-за тебя совсем не видно! Я не подумала об этом. А как же без меня дедушка лесник найдет свой дом? Прости меня, туман, но мы не можем быть друзьями. Уходи, пожалуйста.

— Я понимаю,— печально сказал туман.

Белая пышная лента быстро свернулась, тропинка снова стала заметной, а туман снова стал прежним печальным туманным облачком.

Совсем загрустил туман. Вдруг видит — невдалеке что-то белеет. Туман пригляделся, но было темно и плохо видно. Ведь уже ночь наступила. «Интересно,— думал туман,— кто-то белый, и я — белый. Может быть, мы сумеем подружиться?..»

Туман тихо поплыл к тому, кто белел. Оказалось, что это березы. Целая березовая роща. Листва берез терялась в темноте, а кора стволов казалась в лунном свете еще белее.

— Милые березы,— робко сказал туман,— вы так красивы, а я так одинок. Станьте моими друзьями, пожалуйста.

— Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… Мы бы рады, но…— прошептали березы по очереди.

— Мы бы рады,— закончила за всех самая красивая береза,— но мы красивы. Ведь ты тоже так считаешь?

— Конечно,— подтвердил туман,— вы очень красивы. Вы прекрасны! Но разве ваша красота мешает нам дружить?

— Да,— сказала самая красивая береза,— мешает. Если мы будем дружить, если пустим тебя в нашу рощу, мы… Мы будто исчезнем. Ты белый, и мы белые. Мы будто растворимся в тебе, и никто не сможет нами любоваться. А зачем тогда наша красота?

— Но,— пробовал спорить туман,— сейчас ночь. Для кого же ваша красота?

— Как?!— заволновались березы.— А ночные мотыльки? А ночные цветы? А ветер ночной?

— А ночь сама?— спросила самая красивая береза и добавила:— Нет, туман, не обижайся, но нам нельзя дружить. Уходи, пожалуйста.

И поплыл печальный туман снова искать друга. А кого? А где? Не знал он. И вдруг видит: в траве что-то маленькое, белое, как клочок тумана, только с длинными ушами и коротеньким хвостиком. «Ну уж с этим маленьким пушистым клубочком я обязательно подружусь. Во что бы то ни стало!» — решил туман.

Он подкрался к ушастому, осторожно, как пушистой шапкой, накрыл его и спросил:

— Ты кто?

— Заяц,— быстро ответил тот и спросил:— А ты?— и добавил:— Я тебя боюсь!

— Заяц! Ну, конечно, ты заяц. Теперь я вижу. А я — туман,— мягко ответил туман.— Ты меня не бойся. Я хочу с тобой дружить. Согласен?

— Согласен. Согласен. Я на все согласен. Потому что я боюсь. Утром начнем дружить.

— Нет, нет, нет,— заволновался туман,— не утром. Сейчас. Утром я растаю. Я вообще могу быть только ночью.

— А я ночью так боюсь!!! Боюсь темноты! Боюсь волка! Боюсь просто потому, что боюсь. Так боюсь, что меня, можно считать, почти и нет. А значит, дружить с тобой я не могу,— выпалил заяц.— Извини! Я домой!

Прыгнул заяц в сторону, и не видно его. А туман снова один. «Что же я за несчастный,— заплакал туман (а слезы тумана люди росой называют).— Что же никто со мной не дружит? Почему я никому не нужен?»

Но не долго плакал туман. Скоро услышал он громкое хлопанье сильных крыльев, щелканье сильного клюва, сердитое уханье. А потом увидел желтые-прежелтые яркие круглые глаза. Глаза то ли сердитые, то ли добрые — сразу не скажешь. Мудрая птица опустилась на ветку старой ели.

— Плачешь?— то ли насмешливо, то ли сочувственно спросила сова и добавила:— Глупый…

— Почему глупый?— вздохнул туман.

— Потому что глупо то, что ты говоришь: «Я никому не ну-ж е н». Так не бывает. Не бывает, чтобы кто-то не был нужен, просто необходим, хотя бы кому-то одному на свете,— спокойно сказала сова.

— Ты точно это знаешь?— с надеждой спросил туман.

— Я — сова,— хлопнули желтые глаза,— могу ли я что-то знать не точно?

— И ты знаешь, кому необходим я? Ты поможешь нам стать друзьями?

— Знаю, помогу,— медленно ответила сова и, помолчав, добавила:— Жаль. Жаль, конечно, что ты не сам его нашел. Ну да ладно. Лети за мной.

Сова расправила сильные мягкие крылья и полетела не высоко и не быстро, а туман послушно поплыл за ней. Недолог был их путь. Вот и небольшое озеро, поросшее по берегам зеленой осокой. Послышались тихие звуки: жалуется кто-то, вздыхает, сетует.

— Сова,— позвал туман,— послушай, это озеро жалуется.

— Вот как,— спокойно сказала сова, будто сама не слышала,— вот как.— И она опустилась на ветку старого дерева, что росло возле озера. Туман окружил озеро. А сова спросила:

— О чем вздыхаешь, озеро?

— Ах! Беда, беда, беда у меня,— заволновалось озеро,— я сейчас выйду из берегов. От слез.

— Ты плачешь?— спросила сова.

— Ты плачешь…— вздохнул туман.

— Нет,— ответило озеро,— не я. Плачут мои рыбы, что у меня живут. Они не могут уснуть. Слишком ярко горят звезды. Свет звезд дробится в моей воде, становится еще ярче, слепит рыб, не дает им спать. Вот рыбы и плачут. И столько слез они наплакали, что слезы их и вода моя в берегах у меня не умещаются. Ах,— волновалось озеро и само чуть не плакало,— жаль мне бедных рыб моих.

— Вот как,— будто бы радушно сказала сова и улетела. А туман? Туман повис над озером и укрыл его плотным пушистым ковром-одеялом. Яркие лучи прекрасных, но немного беззаботных звезд тонули, терялись в клубах тумана и не мешали спать ни одной, даже самой беспокойной рыбке.

— Спасибо тебе,— сказало озеро туману,— спасибо. Ты спас моих рыб и меня. Ты настоящий друг.

— Да нет,— смутился туман.— Спасибо тебе.

— Мне?— очень удивилось озеро.— За что?

— За то, что я тебе нужен,— ответил туман.

Вот и все. Теперь, когда ты увидишь над озером белые клубы тумана, ты поймешь, что все в порядке: рыбы спят, а два друга, туман и озеро, о чем-то беседуют. Или молчат. Но вдвоем.

…Может быть, серьезные ученые назовут эту историю сказкой, выдумкой. Может быть, скажут они, туман совсем не потому стелется над озером. Может быть. Но это не страшно. Я рассказала то, что узнала от озера, тумана и совы.

Сказка об одиноком тумане, который хотел с кем-нибудь подружиться. Он предлагал свою дружбу лесной тропинке, березовой роще, зайцу, но получал отказ.

Сказка о тумане читать

Поздно вечером далеко за лесом грустил туман. Ему было одиноко. У него никого не было. Так случается. Иногда.
— Как печально…. Как печально одному…— вздыхал туман.
Туман разорвался на множество клубочков. Получилось видимо-невидимо легких молочно-белых шаров. Это было очень красиво. Но ничуть не весело. Ведь шары просто висели в воздухе, и никто ими не играл.
Потом туман собрал все свои клубочки, взлетел немного над землей и растянулся в чудесный пушистый ковер. Получился замечательный ковер-самолет. Но печаль все равно осталась. Потому что никто никуда не собирался лететь на этом волшебном ковре.
И тогда туман решил, что ему просто необходимо иметь друга. Иначе он испарится от печали. А это гораздо хуже, чем испариться от солнца. Исчезнуть от солнца туману не страшно: ему ведь полагается таять с первыми солнечными лучами и не появляться до вечера. Но исчезнуть, растаять от печали… Это очень, очень обидно.
Туман снова вздохнул, посмотрел вокруг и увидел тропинку. Тропинка бежала сначала через луг, поросший травой, а потом ныряла в лес.
— Тропинка,— позвал туман мягким, тихим голосом,— тропинка, я очень одинок, стань моим другом.
— Твоим другом?— отозвалась тропинка.— А как мы будем дружить?
— Мы будем замечательно дружить,— ответил туман.— И ты, и я — мы знаем много интересного. Я — потому что могу подняться над землей и все разглядеть. А ты — потому что бежишь далеко, через луг, через лес, и тоже много всего видишь. Вот мы и будем рассказывать друг другу разные разности.
— Это было бы хорошо,— согласилась тропинка,— только уж очень я длинная. Поэтому один мой конец тебя прекрасно слышит, а другой, дальний, еле различает твои слова.
— Не беда,— возразил туман,— смотри!
Он вытянулся в длинную белую ленту и поплыл над тропинкой. Очень скоро лента густого белого тумана скрыла всю тропинку от конца до конца.

— Вот,—сказал туман.—Теперь ты вся должна меня видеть и слышать.
— Точно,— подтвердила тропинка.— Я тебя отлично вижу и слышу. Правда, ты такой густой, что, кроме тебя, я вообще ничего и никого не вижу. Это очень неудобно. Но раз мы друзья — я потерплю. Давай рассказывать интересные истории. Ты первый.
Но только туман собрался начать свой рассказ, послышался удивленный и недовольный голос. Человеческий голос. Голос лесника, который возвращался из города в свой лесной дом.
— Ничего не понимаю,— ворчал старый лесник.— Шел по знакомой тропинке и вдруг заблудился — туман. Туман спереди, туман сзади. Что за напасть! Ничего не вижу! Где же тропинка? Ну где же тропинка?

— Ой,— заволновалась тропинка,— милый туман! Меня из-за тебя совсем не видно! Я не подумала об этом. А как же без меня дедушка лесник найдет свой дом? Прости меня, туман, но мы не можем быть друзьями. Уходи, пожалуйста.
— Я понимаю,— печально сказал туман.
Белая пышная лента быстро свернулась, тропинка снова стала заметной, а туман снова стал прежним печальным туманным облачком.
Совсем загрустил туман. Вдруг видит — невдалеке что-то белеет. Туман пригляделся, но было темно и плохо видно. Ведь уже ночь наступила. «Интересно,— думал туман,— кто-то белый, и я — белый. Может быть, мы сумеем подружиться?..»

Туман тихо поплыл к тому, кто белел. Оказалось, что это березы. Целая березовая роща. Листва берез терялась в темноте, а кора стволов казалась в лунном свете еще белее.
— Милые березы,— робко сказал туман,— вы так красивы, а я так одинок. Станьте моими друзьями, пожалуйста.
— Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… Мы бы рады, но…— прошептали березы по очереди.
— Мы бы рады,— закончила за всех самая красивая береза,— но мы красивы. Ведь ты тоже так считаешь?
— Конечно,— подтвердил туман,— вы очень красивы. Вы прекрасны! Но разве ваша красота мешает нам дружить?
— Да,— сказала самая красивая береза,— мешает. Если мы будем дружить, если пустим тебя в нашу рощу, мы… Мы будто исчезнем. Ты белый, и мы белые. Мы будто растворимся в тебе, и никто не сможет нами любоваться. А зачем тогда наша красота?
— Но,— пробовал спорить туман,— сейчас ночь. Для кого же ваша красота?
— Как?!— заволновались березы.— А ночные мотыльки? А ночные цветы? А ветер ночной?
— А ночь сама?— спросила самая красивая береза и добавила:— Нет, туман, не обижайся, но нам нельзя дружить. Уходи, пожалуйста.
И поплыл печальный туман снова искать друга. А кого? А где? Не знал он. И вдруг видит: в траве что-то маленькое, белое, как клочок тумана, только с длинными ушами и коротеньким хвостиком. «Ну уж с этим маленьким пушистым клубочком я обязательно подружусь. Во что бы то ни стало!» — решил туман.

Он подкрался к ушастому, осторожно, как пушистой шапкой, накрыл его и спросил:
— Ты кто?
— Заяц,— быстро ответил тот и спросил:— А ты?— и добавил:— Я тебя боюсь!
— Заяц! Ну, конечно, ты заяц. Теперь я вижу. А я — туман,— мягко ответил туман.— Ты меня не бойся. Я хочу с тобой дружить. Согласен?
— Согласен. Согласен. Я на все согласен. Потому что я боюсь. Утром начнем дружить.
— Нет, нет, нет,— заволновался туман,— не утром. Сейчас. Утром я растаю. Я вообще могу быть только ночью.
— А я ночью так боюсь!!! Боюсь темноты! Боюсь волка! Боюсь просто потому, что боюсь. Так боюсь, что меня, можно считать, почти и нет. А значит, дружить с тобой я не могу,— выпалил заяц.— Извини! Я домой!
Прыгнул заяц в сторону, и не видно его. А туман снова один. «Что же я за несчастный,— заплакал туман (а слезы тумана люди росой называют).— Что же никто со мной не дружит? Почему я никому не нужен?»
Но не долго плакал туман. Скоро услышал он громкое хлопанье сильных крыльев, щелканье сильного клюва, сердитое уханье. А потом увидел желтые-прежелтые яркие круглые глаза. Глаза то ли сердитые, то ли добрые — сразу не скажешь. Мудрая птица опустилась на ветку старой ели.
— Плачешь?— то ли насмешливо, то ли сочувственно спросила сова и добавила:— Глупый…
— Почему глупый?— вздохнул туман.
— Потому что глупо то, что ты говоришь: «Я никому не ну-ж е н». Так не бывает. Не бывает, чтобы кто-то не был нужен, просто необходим, хотя бы кому-то одному на свете,— спокойно сказала сова.
— Ты точно это знаешь?— с надеждой спросил туман.
— Я — сова,— хлопнули желтые глаза,— могу ли я что-то знать не точно?
— И ты знаешь, кому необходим я? Ты поможешь нам стать друзьями?
— Знаю, помогу,— медленно ответила сова и, помолчав, добавила:— Жаль. Жаль, конечно, что ты не сам его нашел. Ну да ладно. Лети за мной.
Сова расправила сильные мягкие крылья и полетела не высоко и не быстро, а туман послушно поплыл за ней. Недолог был их путь. Вот и небольшое озеро, поросшее по берегам зеленой осокой. Послышались тихие звуки: жалуется кто-то, вздыхает, сетует.

— Сова,— позвал туман,— послушай, это озеро жалуется.
— Вот как,— спокойно сказала сова, будто сама не слышала,— вот как.— И она опустилась на ветку старого дерева, что росло возле озера. Туман окружил озеро. А сова спросила:
— О чем вздыхаешь, озеро?
— Ах! Беда, беда, беда у меня,— заволновалось озеро,— я сейчас выйду из берегов. От слез.
— Ты плачешь?— спросила сова.
— Ты плачешь…— вздохнул туман.
— Нет,— ответило озеро,— не я. Плачут мои рыбы, что у меня живут. Они не могут уснуть. Слишком ярко горят звезды. Свет звезд дробится в моей воде, становится еще ярче, слепит рыб, не дает им спать. Вот рыбы и плачут. И столько слез они наплакали, что слезы их и вода моя в берегах у меня не умещаются. Ах,— волновалось озеро и само чуть не плакало,— жаль мне бедных рыб моих.
— Вот как,— будто бы радушно сказала сова и улетела. А туман? Туман повис над озером и укрыл его плотным пушистым ковром-одеялом. Яркие лучи прекрасных, но немного беззаботных звезд тонули, терялись в клубах тумана и не мешали спать ни одной, даже самой беспокойной рыбке.
— Спасибо тебе,— сказало озеро туману,— спасибо. Ты спас моих рыб и меня. Ты настоящий друг.
— Да нет,— смутился туман.— Спасибо тебе.
— Мне?— очень удивилось озеро.— За что?
— За то, что я тебе нужен,— ответил туман.
Вот и все. Теперь, когда ты увидишь над озером белые клубы тумана, ты поймешь, что все в порядке: рыбы спят, а два друга, туман и озеро, о чем-то беседуют. Или молчат. Но вдвоем.
…Может быть, серьезные ученые назовут эту историю сказкой, выдумкой. Может быть, скажут они, туман совсем не потому стелется над озером. Может быть. Но это не страшно. Я рассказала то, что узнала от озера, тумана и совы.

(Илл. Борисов А.)

• Полный текст
• Здравствуй!
• Рыжая сказка
• А звездочки падают?
• Сказка про старый дом
• Правдивая история о садовнике
• Кто лучше прыгает?
• Заветное желание
• А зайцы плавают?
• Про сову
• Радуга
• Ночная сказка
• Чудо-хозяюшка
• Окошко
• Маки и мяч
• Про колючки
• Волшебная сказка
• Цветы и зеркало
• Пестрая сказка
• Гном Скрипаленок
• Сказка о тумане
• Кто собирал грибы
• Жила-была песенка
• Осенняя игра
• Тропинка
• Сказка о вечере
• Самая хорошая вазочка
• Шелковая сказка
• Каблучки
• Почти весенняя сказка
• Хорошо, что хорошо кончается
• Ласточка
• О чем думал котенок
• Отчего бывает весело
• Ну что ты, кошка!
• Как кошка на дачу собиралась
• Серая Кошка
• Разноцветные разговоры
• Зеленая сказка
• Тише, пожалуйста…
• Мало ли что…
• Янтарная сказка
• Осенняя сказка
• Солнечная сказка
• Свой цвет
• Два окошка
• Сказка про щенка и старую тапочку
• Розовые цветы
• Летние подарки
• Сказка старого парка
• Сказка об осеннем ветре
• Очень простая сказка
• А я кто?
• Поговорили
• Как у зайчонка зуб болел
• Эх ты, котенок…
• Дождик
• Сказка о веселой пчеле
• Сказка про старый пень
• Очень страшная история
• Сказка о двух снах
• Котенок и стеклышко
• Лужица
• Сказка о старой вазе

Сказка о тумане

Поздно вече­ром далеко за лесом гру­стил туман. Ему было оди­ноко. У него никого не было. Так слу­ча­ется. Иногда.

— Как печально…. Как печально одному… — взды­хал туман.

Туман разо­рвался на мно­же­ство клу­боч­ков. Полу­чи­лось видимо-неви­димо лег­ких молочно-белых шаров. Это было очень кра­сиво. Но ничуть не весело. Ведь шары про­сто висели в воз­духе, и никто ими не играл.

Потом туман собрал все свои клу­бочки, взле­тел немного над зем­лей и рас­тя­нулся в чудес­ный пуши­стый ковер. Полу­чился заме­ча­тель­ный ковер-само­лет. Но печаль все равно оста­лась. Потому что никто никуда не соби­рался лететь на этом вол­шеб­ном ковре.

И тогда туман решил, что ему про­сто необ­хо­димо иметь друга. Иначе он испа­рится от печали. А это гораздо хуже, чем испа­риться от солнца. Исчез­нуть от солнца туману не страшно: ему ведь пола­га­ется таять с пер­выми сол­неч­ными лучами и не появ­ляться до вечера. Но исчез­нуть, рас­та­ять от печали… Это очень, очень обидно.

Туман снова вздох­нул, посмот­рел вокруг и уви­дел тро­пинку. Тро­пинка бежала сна­чала через луг, порос­ший тра­вой, а потом ныряла в лес.

— Тро­пинка, — позвал туман мяг­ким, тихим голо­сом, — тро­пинка, я очень оди­нок, стань моим другом.

— Твоим дру­гом? — ото­зва­лась тро­пинка. — А как мы будем дружить?

— Мы будем заме­ча­тельно дру­жить, — отве­тил туман. — И ты, и я — мы знаем много инте­рес­ного. Я — потому что могу под­няться над зем­лей и все раз­гля­деть. А ты — потому что бежишь далеко, через луг, через лес, и тоже много всего видишь. Вот мы и будем рас­ска­зы­вать друг другу раз­ные разности.

— Это было бы хорошо, — согла­си­лась тро­пинка, — только уж очень я длин­ная. Поэтому один мой конец тебя пре­красно слы­шит, а дру­гой, даль­ний, еле раз­ли­чает твои слова.

— Не беда, — воз­ра­зил туман, — смотри!

Он вытя­нулся в длин­ную белую ленту и поплыл над тро­пин­кой. Очень скоро лента густого белого тумана скрыла всю тро­пинку от конца до конца.

— Вот, — ска­зал туман. — Теперь ты вся должна меня видеть и слышать.

— Точно, — под­твер­дила тро­пинка. — Я тебя отлично вижу и слышу. Правда, ты такой густой, что, кроме тебя, я вообще ничего и никого не вижу. Это очень неудобно. Но раз мы дру­зья — я потерплю. Давай рас­ска­зы­вать инте­рес­ные исто­рии. Ты первый.

Но только туман собрался начать свой рас­сказ, послы­шался удив­лен­ный и недо­воль­ный голос. Чело­ве­че­ский голос. Голос лес­ника, кото­рый воз­вра­щался из города в свой лес­ной дом.

— Ничего не пони­маю, — вор­чал ста­рый лес­ник. — Шел по зна­ко­мой тро­пинке и вдруг заблу­дился — туман. Туман спе­реди, туман сзади. Что за напасть! Ничего не вижу! Где же тро­пинка? Ну где же тропинка?

— Ой, — завол­но­ва­лась тро­пинка, — милый туман! Меня из-за тебя совсем не видно! Я не поду­мала об этом. А как же без меня дедушка лес­ник най­дет свой дом? Про­сти меня, туман, но мы не можем быть дру­зьями. Уходи, пожалуйста.

— Я пони­маю, — печально ска­зал туман.

Белая пыш­ная лента быстро свер­ну­лась, тро­пинка снова стала замет­ной, а туман снова стал преж­ним печаль­ным туман­ным облачком.

Совсем загру­стил туман. Вдруг видит — невда­леке что-то белеет. Туман при­гля­делся, но было темно и плохо видно. Ведь уже ночь насту­пила. «Инте­ресно, — думал туман, — кто-то белый, и я — белый. Может быть, мы сумеем подружиться?..»

Туман тихо поплыл к тому, кто белел. Ока­за­лось, что это березы. Целая бере­зо­вая роща. Листва берез теря­лась в тем­ноте, а кора ство­лов каза­лась в лун­ном свете еще белее.

— Милые березы, — робко ска­зал туман, — вы так кра­сивы, а я так оди­нок. Станьте моими дру­зьями, пожалуйста.

— Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… — про­шеп­тали березы по очереди.

— Мы бы рады, — закон­чила за всех самая кра­си­вая береза, — но мы кра­сивы. Ведь ты тоже так считаешь?

— Конечно, — под­твер­дил туман, — вы очень кра­сивы. Вы пре­красны! Но разве ваша кра­сота мешает нам дружить?

— Да, — ска­зала самая кра­си­вая береза, — мешает. Если мы будем дру­жить, если пустим тебя в нашу рощу, мы… Мы будто исчез­нем. Ты белый, и мы белые. Мы будто рас­тво­римся в тебе, и никто не смо­жет нами любо­ваться. А зачем тогда наша красота?

— Но, — про­бо­вал спо­рить туман, — сей­час ночь. Для кого же ваша красота?

— Как?! — завол­но­ва­лись березы. — А ноч­ные мотыльки? А ноч­ные цветы? А ветер ночной?

— А ночь сама? — спро­сила самая кра­си­вая береза и доба­вила — Нет, туман, не оби­жайся, но нам нельзя дру­жить. Уходи, пожалуйста.

И поплыл печаль­ный туман снова искать друга. А кого? А где? Не знал он. И вдруг видит: в траве что-то малень­кое, белое, как кло­чок тумана, только с длин­ными ушами и коро­тень­ким хво­сти­ком. «Ну уж с этим малень­ким пуши­стым клу­боч­ком я обя­за­тельно подру­жусь. Во что бы то ни стало!» — решил туман.

Он под­крался к уша­стому, осто­рожно, как пуши­стой шап­кой, накрыл его и спросил:

— Ты кто?

— Заяц, — быстро отве­тил тот и спро­сил — А ты? — и доба­вил — Я тебя боюсь!

— Заяц! Ну, конечно, ты заяц. Теперь я вижу. А я — туман, — мягко отве­тил туман. — Ты меня не бойся. Я хочу с тобой дру­жить. Согласен?

— Согла­сен. Согла­сен. Я на все согла­сен. Потому что я боюсь. Утром нач­нем дружить.

— Нет, нет, нет, — завол­но­вался туман, — не утром. Сей­час. Утром я рас­таю. Я вообще могу быть только ночью.

— А я ночью так боюсь!!! Боюсь тем­ноты! Боюсь волка! Боюсь про­сто потому, что боюсь. Так боюсь, что меня, можно счи­тать, почти и нет. А зна­чит, дру­жить с тобой я не могу, — выпа­лил заяц. — Извини! Я домой!

Прыг­нул заяц в сто­рону, и не видно его. А туман снова один. «Что же я за несчаст­ный, — запла­кал туман (а слезы тумана люди росой назы­вают). — Что же никто со мной не дру­жит? Почему я никому не нужен?»

Но не долго пла­кал туман. Скоро услы­шал он гром­кое хло­па­нье силь­ных кры­льев, щел­ка­нье силь­ного клюва, сер­ди­тое уха­нье. А потом уви­дел жел­тые-пре­жел­тые яркие круг­лые глаза. Глаза то ли сер­ди­тые, то ли доб­рые — сразу не ска­жешь. Муд­рая птица опу­сти­лась на ветку ста­рой ели.

— Пла­чешь? — то ли насмеш­ливо, то ли сочув­ственно спро­сила сова и доба­вила — Глупый…

— Почему глу­пый? — вздох­нул туман.

— Потому что глупо то, что ты гово­ришь: «Я никому не нужен». Так не бывает. Не бывает, чтобы кто-то не был нужен, про­сто необ­хо­дим, хотя бы кому-то одному на свете, — спо­койно ска­зала сова.

— Ты точно это зна­ешь? — с надеж­дой спро­сил туман.

— Я — сова, — хлоп­нули жел­тые глаза, — могу ли я что-то знать не точно?

— И ты зна­ешь, кому необ­хо­дим я? Ты помо­жешь нам стать друзьями?

— Знаю, помогу, — мед­ленно отве­тила сова и, помол­чав, доба­вила — Жаль. Жаль, конечно, что ты не сам его нашел. Ну да ладно. Лети за мной.

Сова рас­пра­вила силь­ные мяг­кие кры­лья и поле­тела не высоко и не быстро, а туман послушно поплыл за ней. Недо­лог был их путь. Вот и неболь­шое озеро, порос­шее по бере­гам зеле­ной осо­кой. Послы­ша­лись тихие звуки: жалу­ется кто-то, взды­хает, сетует.

— Сова, — позвал туман, — послу­шай, это озеро жалуется.

— Вот как, — спо­койно ска­зала сова, будто сама не слы­шала, — вот как. — И она опу­сти­лась на ветку ста­рого дерева, что росло возле озера. Туман окру­жил озеро. А сова спросила:

— О чем взды­ха­ешь, озеро?

— Ах! Беда, беда, беда у меня, — завол­но­ва­лось озеро, — я сей­час выйду из бере­гов. От слез.

— Ты пла­чешь? — спро­сила сова.

— Ты пла­чешь… — вздох­нул туман.

— Нет, — отве­тило озеро, — не я. Пла­чут мои рыбы, что у меня живут. Они не могут уснуть. Слиш­ком ярко горят звезды. Свет звезд дро­бится в моей воде, ста­но­вится еще ярче, сле­пит рыб, не дает им спать. Вот рыбы и пла­чут. И столько слез они напла­кали, что слезы их и вода моя в бере­гах у меня не уме­ща­ются. Ах, — вол­но­ва­лось озеро и само чуть не пла­кало, — жаль мне бед­ных рыб моих.

— Вот как, — будто бы радушно ска­зала сова и уле­тела. А туман? Туман повис над озе­ром и укрыл его плот­ным пуши­стым ков­ром-оде­я­лом. Яркие лучи пре­крас­ных, но немного без­за­бот­ных звезд тонули, теря­лись в клу­бах тумана и не мешали спать ни одной, даже самой бес­по­кой­ной рыбке.

— Спа­сибо тебе, — ска­зало озеро туману, — спа­сибо. Ты спас моих рыб и меня. Ты насто­я­щий друг.

— Да нет, — сму­тился туман. — Спа­сибо тебе.

— Мне? — очень уди­ви­лось озеро. — За что?

— За то, что я тебе нужен, — отве­тил туман.

Вот и все. Теперь, когда ты уви­дишь над озе­ром белые клубы тумана, ты пой­мешь, что все в порядке: рыбы спят, а два друга, туман и озеро, о чем-то бесе­дуют. Или мол­чат. Но вдвоем.

…Может быть, серьез­ные уче­ные назо­вут эту исто­рию сказ­кой, выдум­кой. Может быть, ска­жут они, туман совсем не потому сте­лется над озе­ром. Может быть. Но это не страшно. Я рас­ска­зала то, что узнала от озера, тумана и совы.

Поздно вечером далеко за лесом грустил туман. Ему было одиноко. У него никого не было. Так случается. Иногда.

— Как печально!.. Как печально одному!.. — вздыхал туман.

Туман разорвался на множество клубочков. Получилось видимо-невидимо лёгких молочно-белых шаров. Это было очень красиво. Но ничуть не весело. Ведь шары просто висели в воздухе, и никто ими не играл.

Потом туман собрал все свои клубочки, взлетел немного над землёй и растянулся в чудесный пушистый ковёр. Получился замечательный ковёр-самолёт. Но печаль всё равно осталась. Потому что никто никуда не собирался лететь на этом волшебном ковре. И тогда туман решил, что ему просто необходимо иметь друга. Иначе он испарится от печали. А это гораздо хуже, чем испариться от солнца. Исчезнуть от солнца туману не страшно: ему ведь полагается таять с первыми солнечными лучами и не появляться до вечера. Но исчезнуть, растаяв от печали… Это очень, очень обидно.

Туман снова вздохнул, посмотрел вокруг и увидел тропинку. Тропинка бежала сначала через луг, поросший травой, а потом ныряла в лес.

— Тропинка, — позвал туман мягким, тихим голосом, — тропинка, я очень одинок, стань моим другом.

— Твоим другом? — отозвалась тропинка. — А как мы будем дружить?

— Мы будем замечательно дружить, — ответил туман, — И ты, и я — мы знаем много интересного. Я — потому что могу подняться над землей и всё разглядеть. А ты — потому что бежишь далеко, через луг, через лес, и тоже много всего видишь. Вот мы и будем рассказывать друг другу разные разности.

— Это было бы хорошо, — согласилась тропинка, — только уж очень я длинная. Поэтому один мой конец тебя прекрасно слышит, а другой, дальний, еле различает твои слова.

— Не беда, — возразил туман, — смотри!

Он вытянулся в длинную белую ленту и поплыл над тропинкой. Очень скоро лента густого белого тумана скрыла всю тропинку.

— Вот, — сказал туман, — теперь ты вся должна меня видеть и слышать.

— Точно, — подтвердила тропинка, — Я тебя отлично вижу и слышу. Правда, ты такой густой, что, кроме тебя, я вообще ничего и никого не вижу. Это очень неудобно. Но раз мы друзья — я потерплю. Давай рассказывать интересные истории. Ты первый.

Но только туман собрался начать свой рассказ, послышался удивлённый и недовольный голос. Человеческий голос. Голос лесника, который возвращался из города в свой лесной дом.

— Ничего не понимаю, — ворчал старый лесник, — Шёл по знакомой тропинке и вдруг заблудился — туман. Туман — спереди, туман — сзади. Что за напасть! Ничего не вижу! Где же тропинка? Ну где же тропинка?

— Ой, — заволновалась тропинка, — милый туман! Меня из-за тебя совсем не видно! Я не подумала об этом. А как же без меня дедушка лесник найдёт свой дом? Прости меня, туман, но мы не можем быть друзьями. Уходи, пожалуйста.

— Я понимаю, — печально сказал туман.

Белая пышная лента быстро свернулась, тропинка снова стала заметной, а туман снова стал прежним печальным туманным облачком.

Совсем загрустил туман. Вдруг видит — невдалеке что-то белеет. Туман пригляделся, но было темно и плохо видно. Ведь уже ночь наступила. «Интересно, — думал туман, — кто-то белый, и я — белый. Может быть, мы сумеем подружиться?..»

Туман тихо поплыл к тому, кто белел. Оказалось, что это берёзы. Целая берёзовая роща. Листва берёз терялась в темноте, а кора стволов казалась в лунном свете ещё белее.

— Милые берёзы, — робко сказал туман, — вы так красивы, а я так одинок. Станьте моими друзьями, пожалуйста.

— Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… Мы бы рады, но… — прошептали берёзы по очереди.

— Мы бы рады, — закончила за всех самая красивая берёза, — но мы красивы. Ведь ты тоже так считаешь?

— Конечно, — подтвердил туман, — вы очень красивы. Вы прекрасны! Но разве ваша красота мешает нам дружить?

— Да, — сказала самая красивая берёза, — мешаете. Если мы будем дружить, если пустим тебя в нашу рощу, мы… Мы будто исчезнем. Ты белый, и мы белые. Мы будто растворимся в тебе, и никто не сможет нами любоваться. А зачем тогда наша красота?

— Но, — пробовал спорить туман, — сейчас ночь. Для кого же ваша красота?

— Как! — заволновались берёзы, — А ночные мотыльки! А ночные цветы! А ветер ночной!

— А ночь сама! — сказала самая красивая берёза и добавила: — Нет, туман, не обижайся, но нам нельзя дружить. Уходи, пожалуйста.

И поплыл печальный туман снова искать друга. А кого? А где? Не знал он. И вдруг видит: в траве что-то маленькое, белое, как клочок тумана, только с длинными ушами и коротеньким хвостиком. «Ну уж с этим маленьким пушистым клубочком я обязательно подружусь. Во что бы то ни стало!» — решил туман.

Он подкрался к ушастому, осторожно, как пушистой шапкой, накрыл его и спросил:

— Ты кто?

— Заяц, — быстро ответил тот и спросил: — А ты? — и добавил: — Я тебя боюсь!

— Заяц! Ну, конечно, ты заяц. Теперь я вижу. А я — туман, — мягко ответил туман, — Ты меня не бойся. Я хочу с тобой дружить. Согласен?

— Согласен. Согласен. Я на всё согласен. Потому что я боюсь. Утром начнём дружить.

— Нет, нет, нет, — заволновался туман, — не утром. Сейчас. Утром я растаю. Я вообще могу быть только ночью.

— А я ночью так боюсь!!! Боюсь темноты! Боюсь волка! Боюсь просто потому, что боюсь. Так боюсь, что меня, можно считать, почти и нет. А значит, дружить с тобой я не могу, — выпалил заяц, — Извини! Я домой!

Прыгнул заяц в сторону, и не видно его. А туман снова один. «Что же я за несчастный, — заплакал туман (а слёзы тумана люди росой называют). — Что же никто со мной не дружит? Почему я никому не нужен?»

Но не долго плакал туман. Скоро услышал он громкое хлопанье сильных крыльев, щёлканье сильного клюва, сердитое уханье. А потом увидел жёлтые-прежёлтые яркие круглые глаза. Глаза то ли сердитые, то ли добрые — сразу не скажешь. Мудрая птица опустилась на ветку старой ели.

— Плачешь? — то ли насмешливо, то ли сочувственно спросила сова и добавила: — Глупый…

— Почему глупый? — вздохнул туман.

— Потому что глупо то, что ты говоришь: «Я никому не нужен». Так не бывает. Не бывает, чтобы кто-то не был нужен, просто необходим, хотя бы кому-то одному на свете, — спокойно сказала сова.

— Ты точно это знаешь? — с надеждой спросил туман.

— Я — сова, — хлопнули жёлтые глаза, — могу ли я что-то знать не точно?

— И ты знаешь, кому необходим я? Ты поможешь нам стать друзьями?

— Знаю, помогу, — медленно ответила сова и, помолчав, добавила: — Жаль, жаль, конечно, что ты не сам его нашёл. Ну да ладно. Лети за мной.

Сова расправила сильные мягкие крылья и полетела невысоко и небыстро, а туман послушно поплыл за ней. Недолог был их путь. Вот и небольшое озеро, поросшее по берегам зелёной осокой. Послышались тихие звуки: жалуется кто-то, вздыхает, сетует.

— Сова, — позвал туман, — послушай, это озеро жалуется.

— Вот как, — спокойно сказала сова, будто сама не слышала. — Вот как, — И она опустилась на ветку старого дерева, что росло возле озера.

Туман окружил озеро. А сова спросила:

— О чём вздыхаешь, озеро?

— Ах! Беда, беда, беда у меня, — заволновалось озеро, — я сейчас выйду из берегов. От слёз.

— Ты плачешь? — спросила сова.

— Ты плачешь… — вздохнул туман.

— Нет, — ответило озеро, — не я. Плачут мои рыбы, что у меня живут. Они не могут уснуть. Слишком ярко горят звёзды. Свет звёзд дробится в моей воде, становится ещё ярче, слепит рыб, не даёт им спать. Вот рыбы и плачут. И столько слёз они наплакали, что слёзы их и вода моя в берегах у меня не умещаются. Ах, — волновалось озеро и само чуть не плакало, — жаль мне бедных рыб моих!

— Вот как, — будто бы радушно сказала сова и улетела.

А туман? Туман повис над озером и укрыл его плотным пушистым ковром-одеялом. Яркие лучи прекрасных, но немного беззаботных звёзд тонули, терялись в клубах тумана и не мешали спать ни одной, даже самой беспокойной рыбке.

— Спасибо тебе, — сказало озеро туману, — спасибо. Ты спас моих рыб и меня. Ты настоящий друг.

— Да нет, — смутился туман, — спасибо тебе.

— Мне? — очень удивилось озеро, — За что?

— За то, что я тебе нужен, — ответил туман.

…Вот и всё. Теперь, когда ты увидишь над озером белые клубы тумана, ты поймёшь, что всё в порядке: рыбы спят, а два друга, туман и озеро, о чём-то беседуют. Или молчат. Но вдвоём.

Может быть, серьёзные учёные назовут эту историю сказкой, выдумкой. Может быть, скажут они, туман совсем не потому стелется над озером. Может быть. Но это не страшно. Я рассказала то, что узнала от озера, тумана и совы.