Сегодня у нас для вас маленькая и не очень страшная сказка про Бабу-Ягу, которая прекрасно подойдёт для чтения детям на ночь.
Где-то, где зимой бывает очень холодно, есть темный лес.
Если ты достаточно храбрый и глупый, чтобы бродить по этому лесу одному, есть хороший шанс, что ты можешь наткнуться на этот необычный дом.
Это деревянная хижина, но она не похожа ни на одну другую, которую вы когда – либо видели, потому что она стоит на гигантских куриных ногах-и может ходить на своих куриных лапах.
Эта хижина, и является домом бабы-Яги. Я не советую тебе стучаться в дверь хижины Бабы – Яги, как бы ты ни заблудился в лесу,ведь Баба-Яга ведьма.
На краю того леса, есть небольшая деревня, и все, кто там живет, знают о странной хижине и даме, которая живет в ней.
Они знают ее и боятся, потому что уже давно ходят слухи, что она любит есть детей.
Давным-давно, в этой деревне жил человек со своей дочерью, которую звали Василиса.
Мать девушки умерла за несколько лет, до начала этой истории.
Перед смертью она подарила Василисе замечательный подарок-это была маленькая тряпичная кукла.
Мама девочки сказала Василисе, что ей следует особенно заботиться о кукле.
Каждый вечер, она должна была давать ей немного молока и немного печенья, и пока она это делала, кукла всегда будет готова помочь ей – независимо от того, в какую бы беду она не попала.
Василиса делала все так, как велела ей мать.
Каждую ночь тряпичная куколка садилась, выпивала немного молока, съедала кусочек печенья, улыбалась Василисе и снова засыпала.
Со временем отец девушки решил снова жениться.
У его второй жены было две собственных дочери, ни одна из которых не могла сравниться с Василисой ни по красоте, ни по мягкости характера.
На самом деле они завидовали Василисе и ужасно ее ненавидели.
Пока отец Василисы оставался дома, мачехе и сводным сестрам приходилось притворяться, что она им нравится, но время от времени кто-нибудь из сестер шептал Василисе на ухо:
“Вот погоди, пока твой дорогой папа не оставит нас с тобой наедине!”
Когда Василисе исполнилось шестнадцать лет, отец сказал, что должен уехать в путешествие, которое продлится не меньше месяца.
Василиса умоляла его взять ее с собой, но он только рассмеялся и сказал, что едет по делам, а девушке путешествие покажется скучным и утомительным.
В первую же ночь после отъезда отца мачеха собрала всех трех девочек в гостиной и сказала им:
«Теперь, мои дорогие, у меня есть небольшое задание для каждого из вас.
— Таня, — это была самая старшая, — зайди, пожалуйста, ко мне в комнату и пришей пуговицу на мое красное платье.
Катя, -самая младшая-, идёт к кухонному столу и раскатывает тесто так, чтобы печенье получилось красивым и плоским.
А ты Василиса, сходи к Бабе-Яге, в лесную избушку и попроси ее одолжить нам немного света.
А теперь беги, милая. Не теряйте времени даром. Мы же не хотим, чтобы ты застряла в темноте, посреди страшного леса.”
Мачеха прогнала Василису из дома так быстро, что она едва успела надеть шляпу и перчатки.
Она достала маленькую куклу из кармана пальто, где та спала.
— Ах, куколка, — сказала она. — Моя мама сказала мне, что если я буду кормить и ухаживать за тобой, ты будешь готов помочь мне, если я когда-нибудь попаду в беду.
Ну а я тебя кормила и присматривала за тобой. А теперь у меня ужасные неприятности.
Я должна идти к Бабе-Яге, и все знают, что она ужасная злая ведьма. Так что, пожалуйста, скажите мне-что мне делать?”
Куколка посмотрела на Василису снизу вверх и сказала:
“Будь такой же храброй, как и красивой. Ступай в хижину Бабы-Яги, и с тобой ничего не случится.”
Василиса собрала все свое мужество и пошла по тропинке, которая вела через лес к избушке Бабы-Яги.
Через некоторое время молодая девушка услышала позади себя топот копыт, и она сошла с дороги, чтобы пропустить лошадь, на которой скакал всадник в пылающем красном плаще.
— Интересно, кто это был?- подумала Василиса, прежде чем продолжить свой путь.
Чуть дальше она снова услышала топот копыт, и на этот раз мимо нее промчался всадник, в ослепительно белом плаще и помчался по дороге, ведущей к хижине Бабы-Яги.
Некоторое время спустя мимо промчалась третья лошадь. Её всадник был одет в плащ, черный как ночь.
Примерно через час ходьбы, Василиса вышла на поляну в лесу.
Хотя уже совсем стемнело, на поляне было светло, потому что она была освещена черепами с горящими глазами.
Черепа были установлены на верхушке высокого забора.
За забором она увидела странную хижину, стоявшую на курьих ножках.
Она повернулся к ней лицом, и Василисе показалось, что избушка смотрит на нее.
Затем куриные ножки стали опускаться на колени, и хижина опустилась на землю. Дверь со скрипом отворилась.
Нос у Бабы-Яги был такой длинный и костлявый, что показался в дверях раньше, чем она сама.
Через минуту-другую, за носом появилась высокая худая старуха с метлой в руках.
Василиса была так напугана, что ноги ее не слушались.
Она вспомнила все страшные сказки с Бабой-Ягой, которые рассказывали люди в деревне.
Баба-Яга, подошла к ней – но она не шла – её ноги были всего в нескольких сантиметрах над землей, и не касались её.
— Ну, дитя моё, — сказала она, — что молчишь, или кот съел твой язык?
Или ты просто плохо воспитана?
Говори, дитя моё! Как твоё имя и по какому делу ты ко мне явилась?
Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, пока ты дрожишь и бормочешь что-то себе под нос!
-Моя мачеха послала меня в лес, чтобы одолжить огонек у Бабы-Яги.- еле двигая от страха языком, проговорила Василиса
-Ну, я-Баба-Яга, но ты можешь называть меня бабушкой.
Василиса немного оживилась если предлагает называть бабушкой, может и ничего страшного не случится.
Баба-Яга продолжала: «А теперь пойдем со мной в мою хижину.
Я дам тебе несколько простых заданий. Если ты не ленивая и выполнишь, тогда я дам вам свет, о котором вы просите, и отпущу тебя на свободу.
Но если ты не справитесь с этими простыми задачами, я приготовлю тебя в своей духовке и съем тебя на обед! Ха-Ха-Ха!- она хихикнула.
-Ну и как тебе такое предложение?
По правде говоря, Василисе это совсем не нравилось, но она верила, что все будет хорошо, что она выполнит поручения и вернется со светом, и потому она присела в реверансе и сказала:
-Я выполню все ваши задания бабушка.
Она пошла вслед за старухой к двери избушки. Баба-Яга гаркнула : Замки, отпирай!
Двери со скрипом открылись, а затем снова закрылись за Василисой, когда она вошла внутрь.
Хижина оказалась на удивление просторной, но большую ее часть занимала огромная печь.
Василисе пришлось сдержать крик, потому что дом начал подниматься на курьи ножки и двигаться.
Она понимала, что если Баба-Яга не отпустит ее, то сбежать она отсюда не сможет.
Ведьма села за стол и жестом указала на кладовую.
— Принеси мне ужин, дорогая, — сказала она.
— Да, бабушка, — ответила Василиса и принесла старушке хлеба с сыром.
-Ну ладно, — сказала Баба-Яга. — Скоро я буду наслаждаться хорошей тарелкой жареного мяса, тонко нарезанного и розового в середине.
С этими словами она ущипнула Василису за руку.
— А завтра, моя дорогая, ты должна выполнить моё маленькое поручение.
Когда я отлучусь по делам, ты должна прибрать двор, очистить хижину и приготовить гороховый суп на ужин.
Ты можешь это сделать?
-Ну да, бабушка, могу.- сказала Василиса, которая был рада, что эта задача оказалась такой лёгкой.
Баба Яга съела свой хлеб с сыром и выпила кружку пенистого коричневого эля, прежде чем заснуть поверх густого меха, который был разбросан над печкой, самым теплым местом в избе.
Избушка продолжала двигаться, и Василиса почувствовала тошноту.
У нее, не было аппетита, но перед тем, как лечь спать, она не забыла накормить свою куклу несколькими крошками хлеба и несколькими каплями молока.
Когда тряпичная кукла кончила ужинать,
Василиса спросила ее:
-О боже, что же я наделала? Как же мне отсюда выбраться?
Кукла ответила:
-Мужайся и верь, и все будет хорошо, потому что Баба-Яга не может лгать, и она обязана сдержать свое обещание.
На следующее утро Баба-Яга поднялась с постели и выпила еще кружку эля, прежде чем взлететь по трубе на крышу.
Василиса выглянула в окно и увидела, как ведьма улетает прочь в ступе, помахивая метлой.
Василиса долго смотрела на ведьму, пока та не не исчезла из виду, а потом принялась убирать и готовить.
Она умудрилась сделать все аккуратно и быстро, а к полудню еще и поставить суп на плиту, но теперь перед ней стояла невыполнимая задача.
Дело в том, что горох лежал в одном, огромном мешке, белые и чёрные горошины, в этом и был подвох ведьмы.
Как же она могла выбрать черный горошек из мешка с белыми горошинами?
Ведь в мешке должны были лежать тысячи, если не миллионы горошин.
Она услышала шум снаружи хижины.
— Ой, Баба-Яга, наверное, рано вернулась. А теперь мне конец!– воскликнула она, но когда она выглянула в окно, то увидела не Бабу-Ягу, а белого всадника, который обогнал ее на пути к хижине.
Он проскакал галопом вокруг ограды и снова скрылся в лесу.
Василиса вздохнула и пожелала, чтобы он пришел и спас ее, кем бы он ни был.
Затем, отвернувшись от окна, она увидела, что все горошины были рассортированы на две кучки – черную и белую.
Ее задача была выполнена.
В тот вечер, после того как Баба-Яга вернулась домой, старая ведьма никак не могла скрыть удивления, что её гостье удалось выполнить эту задачу за один день.
-Я вижу, что ты хороший работник, моя дорогая, — сказала она.
Ну что ж, в таком случае завтра ты можешь приготовить гороховый суп и принести воды из ручья, чтобы наполнить чан.
Вот, возьми это ведро.
Она протянула Василисе не ведро, а сито, и бедная девочка удивлялась, как ей вообще удастся с его помощью набрать воды.
Маленькая тряпичная кукла убеждала ее не отчаиваться, и в глубине души она знала, что может случиться что-то чудесное, что поможет ей.
Когда она стояла у ручья с решетом в руке, мимо проехал рыжий всадник, он забрал у нее решето и помчался к хижине, где швырнул его в открытое окно.
Когда Василиса вернулась, она обнаружила, что огромный чан, был наполнен свежей водой.
Вечером Баба-Яга опустила костлявый палец в чан и попробовала на вкус каплю свежей воды.
— Ты действительно очень трудолюбивая девушка.
Давайте посмотрим, какая ты умная. Сегодня вечером должна посчитать количество звезд на небе.
Если ты скажешь мне утром правильное число, ты можешь взять свой свет и уйти, но если твой ответ будет неверен, даже если ошибёшься хотя бы на одну звезду, тогда я съем тебя завтрак.
В ту ночь Василиса смотрела в окно на небо, и пыталась сосчитать звезды – 1,2,3, 5…
Но к тому времени, когда она считала до ста звезд, она уже не была уверена, считает ли она новые, или те же самые звёзды, и ей пришлось начинать все сначала.
В конце концов Василиса тихонько всхлипнула. Она достала свою куклу и сказала:
-О милая куколка, кто же на этот раз придет на помощь? Я не могу угадать количество звезд на небе, а утром ведьма наверняка съест меня.
— Не беспокойся, — сказала кукла -Имей мужество и веру, и все будет хорошо.
В полночь к окну, где сидела Василиса, подъехал черный всадник и шепотом, назвал ей число.
Это было очень большое число, но я не могу вам сказать, какое именно, ибо это тайна.
Утром, когда Баба-Яга ступила своими костлявыми ногами на пол, Василиса сказала:
-Доброе утро, бабушка, я готова сказать тебе число звезд.
Баба-Яга зевнула и сказала:
-Давай, дитя, говори. Но лучше бы тебе не ошибаться – иначе я съем тебя.
Василиса сказала число Бабе Яге, которая испустила страшный крик.
Ее глаза сверкали, как черепа на заборе, окружавшем ее хижину.
-Кто тебе это сказал?- спросила она с такой яростью, что Василиса отшатнулась назад.
Баба-Яга схватила тарелку и швырнула ее через всю комнату так, что она разбилась о стену.
Потом она взяла нож, и Василиса была уверена, что та собирается ее убить.
-Но бабушка, — сказала она -Вы обещали, что если я правильно назову вам число, то смогу взять свет и выйти на свободу.
Баба-Яга на мгновение застыла, и свирепый блеск ее глаз несколько померк.
-Ах да, — сказала она более спокойно.
-Так я и сделаю. Я полагаю, что именно утро и день помогли тебе с другими задачами, которые я тебе поставила?”
Василиса кивнула, ибо теперь она поняла, что трое всадников были утром днем и ночью.
-Тогда ты хорошая девочка, — сказала Баба-Яга.
Ибо если утро, день и ночь решают помочь вам, это означает, что ваш дух находится в гармонии со Вселенной.
Я не причиню тебе никакого вреда. Подожди здесь, пока я вернусь.
У меня сегодня нет для тебя никаких заданий. Сегодня вечером ты вернешься домой со светом.
В тот вечер, после того, как Баба-Яга прилетела домой на своей ступе, она вывела Василису во двор и дала ей один из черепов с горящими глазами.
— Возьми это, — сказала она. — Он очень хорошо осветит твой дом, твою мачеху и двух сводных сестер.
Василиса взяла череп и вернулась обратно по тропинке в свою деревню.
Она ожидала, что ее мачеха уже нашла свет, но на самом деле дом не был освещен.
Вместо этого ее родственники сидели в полной темноте.
Она вошла в дом. Череп освещал все внутри так же ярко, как днем.
— Я дома, — крикнула Василиса.
Но ответа она не получила, ибо как только свет упал на ее мачеху и сестер, они обратились в прах.
Василиса не смогла оставаться в пустом доме и уехала жить к одной доброй старушке в соседнюю деревню, пока ее отец не вернулся.
Когда он вернулся, то подумал, что его жена и падчерицы, должно быть, сбежали.
Он не очень скучал по ним. Он жил счастливо со своей прекрасной дочерью Василисой, пока однажды мимо не проехал князь и не увидел ее.
Она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел, и он без колебаний попросил ее выйти за него замуж, что она и сделала, и они жили долго и счастливо.
Вот так закончилась это страшная сказка про Бабу-Ягу для детей.
Остальные рассказы и страшные истории для детей, можно найти в нашей рубрике Страшно для детей
Как вы думаете, Баба-Яга чего-нибудь боится? Сначала все считали, что ничего. Но вот однажды выяснилось, что страх ей всё-таки присущ. А чего она испугалась? Прочитав сказку, мы об этом узнаем. «В Лесном царстве, Приболотном государстве жила-была Баба-Яга…» Страшная сказка про Бабу-Ягу внесет полную ясность, ничего не оставит недосказанным.
Сказка «Как Баба-Яга испугалась»
Автор: Ирис Ревю
В Лесном царстве, Приболотном государстве жила-была Баба-Яга уже в течение ста или даже двухсот лет. Маму Бабы-Яги никто из лесных жителей не знал, но, говорят, что именно она научила свою дочь колдовать. Никто не ведал и откуда у Бабы-Яги ступа с помелом взялась – может, Кощей или Горыныч подарили.
Баба-Яга в Лесном царстве, Приболотном государстве ничего не боялась. А что ей бояться? Колдовать она умеет, чуть что из беды выкрутится. У неё нет волшебной палочки, но она и без неё сильна.
Но вот однажды Баба-Яга испугалась. Шла она к себе домой, в избушку на курьих ножках, и вдруг всё вокруг побелело. Весь лес затянула напоминающая облака пелена. Страшно стало Бабе-Яге.
— Брр! Уф! Совсем я старая стала, глаза ничего не видят, всё белым кажется, — тряслась лесная старушка. – Кто-то колдует здесь, погибели, видать, моей ищет.
То тут, то там, кто-то гукал и пищал, квакал и улюлюкал – но Баба-Яга никого не видела. Да и как увидишь, если всё вокруг белым-бело. Ни деревьев, ни пней, ни ручьёв – ничего не видно.
И вдруг Баба-Яга услышала весёлую песенку. В следующую момент она наткнулась на что-то колючее. Тут Баба-Яга сообразила, что песню поёт Ёж. И ещё она поняла то, что Ёж ничего не боится.
Узнав, чего именно испугалась Баба-Яга, колючий начал смеяться:
— Ты что, старая, белого тумана никогда не видела? Или всегда спала в это время? А, может, сказки читала? Или колдовала за печкой?
Успокоил Ёж Бабу-Ягу. Рассказал ей про туман, проводил её до дома. А вскоре и туман рассеялся. Всё стало вокруг, как прежде.
А Баба-Яга Ежа до сих пор спасителем своим считает.
Вопросы к страшной сказке про Бабу-Ягу
Кто научил Бабу-Ягу колдовать?
Сколько лет Баба-Яге?
По какой причине Бабе-Яге стало страшно?
Кто пел весёлую песню?
Почему Баба-Яга считает ежа спасителем?
Василиса стала подозревать в колдовстве новую жену своего отца, служившего деревенским старостой, с того дня, как эта странная, неказистая женщина появилась в их доме. Основанием для мрачных мыслей у молодой девушки стала недавняя смерть матери, на которую, в ближнем к деревне прилеске, напали дикие звери, обычно далеко стороной обхаживавшие шумное людское место, охраняемое сворой крупных лохматых псов. Десяток деревенских псин, каждая из которых была размером с матерого волка, прошлой весной растерзал взрослого медведя. Косолапый, на свою беду, забрел в огород возле Ивашкиного пятистенка. Когда мужики выскочили из домов на звук возни, косматый хищник уже испустил дух, залив талый снег лужами крови из огромных ран, нанесенных собачьими клыками и когтями.
Однако, в тот самый злосчастный полдень, псы с самого утра трусливо жались, поскуливая, возле деревянного колодца-журавля в центре деревни. Никакими окриками не удавалось разогнать животных, сгрудившихся на тропке у колодца и мешавших людям подойти и набрать воды. Женщинам с ведрами приходилось переступать через них. Псы льнули к ним, жалостливо заглядывали в глаза, словно ища помощи. Они определенно были чем-то испуганы…
Страшное не заставило себя ждать. В полдень хмурые мужики привезли на телеге к дому старосты страшную находку, накрытую грязной дерюгой, которая насквозь пропиталась кровью. Василиса, несмотря на то, что уже была рослой, шестнадцатилетней девицей, тогда ревела как малое дитя, прижавшись к бледному отцу, едва стоявшему на ногах от горя. Жену старосты Ефима, истерзанную до неузнаваемости дикими животными, односельчане нашли на лесной дороге неподалеку от деревни. Что там делала женщина, у которой было полно забот по дому в тот день, было неясно. Пятеро охотников во главе со старостой, похватав рогатины и ружья, ринулись было в погоню, но псов, которые должны были взять след, даже ударами палок было не сдвинуть с места. Мать Василисы похоронили тем же днем. И в тот же день в их доме появилась она.
Анна, крепкая женщина средних лет, давно поглядывающая с интересом на отца Василисы, руководила всем печальным процессом, хотя вроде бы никто её об этом не просил и поручений соответствующих не давал. Она и повозку за священником отправила, и богатый, по местным меркам, стол накрыла, уставив его печеным мясом и огромными бутылями с крепчайшим первачом. Откуда столько всего взялось у неё, никто не знал. Впрочем, местные лишний раз не задавали ей вопросов. Побаивались. Анна, как и её мать, да и бабка, трижды была замужем, и все мужики в их семье давно уж на тот свет отправились. Один муж Анны от хвори скончался, другой разбойников после ярмарки встретил, а третий утонул. Слух в народе ходил, что нечистые дела в её избе творятся. Даже священника ей в дом мужики приводили после схода. Тот у неё провел весь вечер и ночь, а наутро мужиков успокоил, мол, всё нормально, не повезло мужьям Анны, воля божья была на несчастья и всё такое. Страха у людей поубавилось, но к вдове всё равно относились настороженно.
Не прошёл и месяц, как Василиса матери лишилась, а Анна поселилась в доме старосты, деля с вдовцом постель и подливая ему по вечерам самогона. Еще через неделю отец Василисы и Анна сыграли свадьбу, хоть люди и шептались по углам, что де нехорошо так скоро. Дом у Ефима был большой, поделенный на комнаты, не как простые избы у селян, скотины полон двор, да и деньги водились. Тот же священник и поженил их, хитровато подмигивая новой жене старосты. Но Ефим ничего не видел, кроме Анны, ходил за ней по пятам, старался во всем угодить. Каждый день, с самого утра, когда отец уезжал работать в поле, Василиса оставалась в доме с Анной наедине. Девушка старалась больше времени проводить с немалым хозяйством, ходила за водой, кормила скотину и ухаживала за ней, часами сидела за прялкой, уткнув глаза в работу. Что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с водянистыми, серыми глазами мачехи. Анна же не уставала постоянно придираться ко всем делам падчерицы. То воду та принесла в неполных ведрах, то узор не тот на рушниках, и вообще – такой взрослой бабе нечего на плечах родительских сидеть, а пора бы и мужа себе найти.
Василиса пробовала несколько раз пожаловаться отцу, но тот и слышать её жалоб не хотел, говорил, что дочь к Анне придирается. Мачеха же, когда Ефим был дома, просто источала благодушие и любовь к Василисе, хвалила и сладкие пряники подсовывала.
Василиса терпела мачеху только ради отца. Тот с ней казался счастливым. Однако девушка начала замечать, что с Ефимом происходит нечто нехорошее. Богатырь от роду, полутора саженей ростом и восьми пудов весу, Ефим за неделю осунулся, похудел и сгорбился. Даже его лицо стало зеленовато-бледным. Приглашать лекаря отец отказывался, потому что Анна всячески убеждала его, что лекаря эти – проходимцы бесполезные. Мачеха поила Ефима отварами, от которых старосте становилось только хуже. Но он не роптал, а приходя с поля, покорно проглатывал подсунутое варево и валился спать без сил.
Так прошло ещё три дня. Ефиму стало настолько плохо, что он не смог подняться утром с постели, однако все так же упорно отказывался от просьб дочери пригласить лекаря. Василиса же после последнего отказа уже сама решила, что завтра отправится за врачевателем. Пусть ругает потом, будь что будет. Ложась спать, она уже представила, как поедет завтра в город, как привезёт лекаря, и тот поможет её отцу. Главное, чтобы мачеха не помешала.
От волнения девушка долго не могла уснуть, ворочалась, а затем её внимание привлёк какой-то странный звук, исходящий из спальни родителей. До неё донеслось невнятное бормотанье и шипение. Василиса, не зажигая лучины, босая, потихоньку ступая, подкралась к спальне и, заглянув в проем двери, застыла на месте.
Анна стояла рядом со спящим Ефимом, склонившись к его голове, и что-то говорила на непонятном, грубом языке. Мачеха была невысокой, но сейчас казалась Василисе непомерно длинной и худой. Три лучины, горящие по разным углам спальни, прекрасно освещали Анну и отца Василисы, а сама девушка оставалась незамеченной в полумраке. Василиса увидела, что стены спальни изрисованы причудливыми символами, и хотя это были всего лишь пересечения черточек и завитушек, от них повеяло могильным холодом. Внимание падчерицы от созерцания стен вновь переключилось на людей в комнате. Тем временем с лицом мачехи стали происходить невообразимые изменения, оно вытягивалось, нос удлинялся и загибался крючком. Поскольку Василиса сейчас видела Анну лишь в профиль, мачеха стала напоминать ей хищную птицу, готовую схватить свою добычу. Анна взяла бессильного мужа за плечи своими тонкими, но невероятно сильными конечностями и притянула к себе. То, что совсем недавно было её ртом, теперь трансформировалось в тёмную, непроглядную дыру, в которую из приоткрытого рта Ефима медленно потянулась, извиваясь, синеватая дымка.
— Яга! – мысленно ахнула Василиса. Лесной Ягой матери издавна пугали капризных детей, но одно дело услышать, а видеть этот кошмар – совсем другое. Василиса непроизвольно сделала шаг назад. Пол под её ногами предательски скрипнул, и этот звук привлёк к себе внимание Анны. Мачеха швырнула свою жертву на кровать, словно кучу тряпья, и обернулась к Василисе. Громкое шипение наполнило весь дом, переходя на свист, почти оглушивший девушку.
То, что сейчас смотрело на Василису, даже отдаленно не напоминало человека. Рослое и худощавое существо с длинными, до колен, руками и чрезвычайно тонкими ногами, причём неодинаковой худобы. Цветастая рубаха болталась на мачехе, как на жерди, а правая нога была настолько худой, что, казалось, на ней вовсе нет плоти.
«Вот почему говорят – костяная нога», — промелькнула мысль у растерявшейся падчерицы. Мелькнула и тут же пропала, потому что существо двинулось к ней, одним шагом преодолев треть четырёхсаженной комнаты. Василиса силилась закричать, позвать на помощь, но из её горла вырывался лишь сдавленный хрип. Зато ноги слушались. Василиса рванула прочь из избы, перевернув по пути лавку с горшками, а существо не менее стремительно последовало за ней.
Выскочив из сеней, падчерица сообразила, что она попросту не успеет отпереть ворота, чтобы добежать до ближайшего дома и постучать в окно. Девушка решила бежать через огород в подлесок. Она понадеялась, что мачеха на своих «ходулях» увязнет в прокопанных грядках, а тем временем ей удастся, пробежав дугу по подлеску, вернуться в деревню за помощью. Бегала Василиса отменно, редко какой парень-сверстник мог обогнать её, а уж те, кто постарше, и подавно.
Они неслись вдвоём по ночному лесу – жертва и Яга-Анна. Ветки кустов хватали девушку за руки и тело, корни деревьев змеились по земле, норовя обвить ноги, однако Василисе пока удавалось бежать хоть немного, но быстрее Яги. Благо, луна стояла высоко, освещая путь своим призрачным светом. Впрочем, стоило девушке попытаться свернуть к деревенским огонькам, уже почти не мерцающим среди лесной чащобы, как тут же на её пути возникала мачеха. Существо все дальше и дальше загоняло Василису в лес, подальше от людей, прочь от спасения.
Сумасшедший бег длился добрый час и отнимал всё больше сил. Девушка почти выдохлась, когда выбежала на широкую поляну со стоящим посреди неё охотничьим домом. В таких деревянных домишках мужики изредка ночуют зимой или бросают часть крупной дичи, чтобы потом за ней вернуться. Окно дома приветливо светило, а сзади, из чащи, доносилось шипение Яги, догоняющей падчерицу. Василиса недолго раздумывала. Она стремглав добежала до домика и дернула на себя входную дверь. На её счастье, дверь оказалась открытой и с мощным металлическим засовом изнутри. Девушка с трудом задвинула его в пазы, и тут же мощный удар сотряс дверь. Да так, что с потолка посыпалась какая-то труха. На пару мгновений наступила тишина, даже шипение прекратилось. Потом вновь последовали мощные удары и пугающее бормотание. Удары по двери участились и, казалось, сотрясали весь дом.
Василиса беспомощно огляделась. Внутри дом, на удивление, выглядел больше чем снаружи. На огромном деревянном столе возвышался массивный подсвечник с шестью горящими свечами, в дальнем углу – пустой топчан, а в печи — едва тлеющие угли. Охотников в доме не было, а потому и спасать девушку было некому…
Дверь хрустела и стонала под ударами Яги и вот-вот должна была распахнуться или, что скорее, развалиться. Падчерица отступила вглубь дома, к самой печи, ища взглядом хоть что-то, чем можно дать отпор мачехе. Под ногами захрустело, и Василису пробил озноб, когда она увидела, что ступает по побелевшим человеческим костям, разбросанных грудами возле печки. Многие из них были со следами укусов. Небольшая пирамида из черепов у топчана еще прибавила девушке страху. Куда же ей бежать, если в единственный выход из этой обители смерти рвётся сама Яга?
Металлическое кольцо на деревянной крышке в подпол стало её последней надеждой. Оттуда из щели просачивалось свечение рыжеватого, необычного оттенка. Если там нет прорытого выхода из дома, то хоть проживет чуть подольше, пока сможет удержать крышку. Василиса юркнула в подпол в тот момент, когда дверь рассыпалась на щепки.
В подполе девушку встретилаочередная неожиданность. Свет в пустом помещении исходил от неведомого зверя, прикованного толстыми цепями к проушинам в стенке. Зверь размером с волка, отдаленно напоминающий кота, озадаченно разглядывал Василису своими четырьмя ярко-зелёными глазами. Его шкура, от макушки до самого кончика длинного пушистого хвоста, и излучала тот самый необычный рыжий свет, что пробивался сквозь щель.
— Ты что ещё такое? – охнула девушка. Зверь заурчал почти по-кошачьи и потянулся когтистой лапой к гвоздю, на котором висел витиеватый ключ, всего в нескольких шагах от него. Цепь не позволила зверю добраться до ключа совсем немного. Существо жалобно завыло, а затем настороженно замерло, прислушиваясь к перестуку шагов Яги наверху. Зверь зарычал, обнажая клыки размером с ладонь, и ненавидяще уставился в потолок своей тюрьмы.
— Так ты не враг мне! Она тебя тут держит! – догадалась Василиса и схватила ключ с гвоздя. Через секунду единственный замок, испещрённый письменами, был отперт, и тяжелые цепи спали со зверя. Парой прыжков, едва не сбив девушку, существо ворвалось в дом, вышибив мощным ударом крышку подпола. Рычание, визг и шипение слились воедино, оповещая о смертельной схватке Яги и бывшего пленника.
Василиса, мудро решив не ждать исхода драки, выбралась из подпола и, стараясь не смотреть на клубок из тряпья, цепких конечностей и светящейся шерсти, выскользнула из дома. Теперь ей никто не мешал бежать в сторону родной деревни. Звуки битвы ещё долго преследовали её, сменяясь в тональности, пока торжествующий рёв зверя не перекрыл предсмертный крик Яги. Изможденная девушка сбавила бег и вовсе перешла на шаг. Зверя из легенды, гигантского кота Баюна, она не боялась. Она освободила его, и он тут же вернул долг, насмерть сражаясь с Ягой.
К своему дому Василиса добрела перед самым рассветом, когда приветливое солнце уже вставало над верхушками деревьев, а горластые петухи будили крестьян, возвещая на своем птичьем языке победу над тьмой. В сенях, опершись плечом на дверной косяк, Василису ждал отец, всё ещё слабый и бледный, но неведомая болезнь стремительно уходила из него…