Наташа, вышла из дома в семь утра. Нужно было к семи тридцати, добежать к книжному магазину, расположенному на площади Ленина, откуда в восемь часов, отходил служебный автобус до поселка Заозерное.
До Нового года, оставалась три дня, а снега в этом году было мало. На площади, установили огромную ель, вокруг, из огромных ледяных глыб, вырезали фигуры сказочных персонажей, а черный асфальт под ногами, портил новогоднее настроение.
Но вот, на лицо Натальи упала одна снежинка, вторая, как будто на небе открыли заслонку и бесчисленное количество легких созданий, ринулись вниз.
Стало тихо, тихо и было отчетливо слышно, как снежинки, достигая земли, с шелестом плотно укладываются одна на другую.
Наталья почувствовала, что холод, стал пробираться сквозь тонкие шерстяные перчатки. Она поежилась, поправила на шее шерстяной шарф, ускорила шаг.
Подходя к магазину, она увидела десятка два человек, которые ежились под холодным ветром.
Прошло минут пять, подъехали два промерзших за ночь «Пазика». Сотрудники двенадцатой — женской, и тринадцатой – мужской колонии, расселись на холодные сиденье и поехали.
После городского асфальта, дорога в Заозерное, встретила их рытвинами и запахом горящего мазута из огромной ямы, где сжигали отработанные масла, слитые из самолетов.
Крепко держась за поручни, Наташа подпрыгивала вместе с сослуживцами и автобусом, «дорога трясучка» называли этот путь между собой офицеры. Через сорок минут, она вышла у штаба колонии.
Предъявив на КПП удостоверение, прошла в спецчасть, ознакомилась с личными делами недавно прибывших осужденных, потом, пошла в жилую зону. Вот двух этажное здание из силикатного кирпича, где проживают осужденные ее отряда, поднялась на второй этаж, вошла в свой кабинет.
Завхоз, доложила начальнику отряда:
— Гражданин старший лейтенант, вчера поступил этап, нам распределили троих, мать и дочь Синельниковых и Матвееву. Завхоз помолчала и добавила, потупив глаза:
— У них такие похожие судьбы.
Она опустила лицо, немного поморщилась, вспоминая свои молодые годы, десять лет здесь, потом твердым голосом продолжила:
— Пригласить к вам?
Старший лейтенант, сняла форменное пальто, потом, меховой жилет, поправили китель, повернулась к зеркалу. Там увидела свое отражение.
Миловидная женщина, выше среднего роста, волнистые черные локоны волос, ниспадали на плечи. Большие карие глаза, широко раскрыты. Четко очерченные губы, сами собой, сложились в улыбку. Наташа глубоко вздохнула, отвернулась от своего отражения и села за стол.
В дверь постучали.
Склонив голову, вошла невысокая, яркой красоты молодая белокурая женщина:
— Осужденная Синельникова Мария, статья 102 часть 1, срок пять лет.
Начальник отряда, успела ознакомиться в специальной части колонии с личными делами новеньких. Она взглянула в глаза Марии, которая, не выдержала взгляда старшего лейтенанта, опустила лицо.
— Присаживайтесь.
Мария села на край стула, положила руки на свои колени ладонями вниз. Не поднимая глаз, она ожидала очередного вопроса начальника отряда.
— Сколько лет, вы были в браке?
— Пять…
— Какая зарплата была у Вашего мужа?
— Двести пятьдесят рублей.
— Он вам изменял?
Мария удивленно подняла лицо, и несколько вызывающе, ответила:
— Нет, ему со мной было хорошо!
С этого момента, осужденная уже не отводила глаз от лица начальника отряда.
Наталья помолчала, потом задала очередной вопрос:
— Почему не было детей?
— Я не хотела.
Мария глубоко вздохнула, наконец, ее бледные щеки, немного порозовели:
— Я его сильно любила, очень сильно…
Она всхлипнула. Было видно, что Мария сдерживает свои эмоции из последних сил:
— Гражданка начальник, разрешите мне выйти, я потом…
Она привстала.
Старший лейтенант, молча кивнула:
— Идите, позовите свою мать.
В дверь кабинета без стука, вошла очень худая, высокая женщина.
Ее лицо, словно острыли хирургическими инструментами, изрезано глубокими морщинами. Но еще можно было заметить остатки былой красоты.
— Досталось ей в жизни, — подумала Наталья.
Синельникова старшая, не представившись, удобно расположилась на стуле.
Начальник отряда вспомнила, что эта женщина, была директором сельской школы в соседней области, отработала преподавателем сорок лет.
Начальник отряда, не стала делать осужденной замечание, молча смотрела в глаза осужденной, ожидая ее реакции.
— А мне не стыдно! Жили мы в своем доме, пять лет терпела, как он издевался над моей дочерью и надо мной. Он же бил нас и утром, и вечером. А в выходные, так еще больше доставалось. Все ему не так, то борщ горячий, то мясо большими кусками, то рубашки плохо выглажены. А ведь сам, даже дрова не хотел рубить, на всем готовом. Правда, зарплату отдавал до копейки. Придет с работы, завалится на диван и лежит. Потом, скажет: «Теща, погуляй часок». До любви, ненасытный был.
Возвращаюсь, а он сидит за столом и издевается, это ему подай, это ему не так. Без причины, то в бок ткнет дочери, а то с размаху, кулаком в живот.
Я сделаю замечание, он мне, ни слова не говоря, кулачищем в глаз, здоровый был, зять то.
Синельникова с некоторым восхищением, вспомнила убитого.
— Муж мой умер давно, я несколько раз писала заявление в милицию, дочь меня отговаривала, заявления забирала. Так продолжалось года три. Мне было стыдно выходить на улицу. А соседки перешептывались:
— Не думали, что вы втроем пьете, а потом деретесь!
— А мы и не пили, только в праздники.
Синельникова помолчала.
— Когда этот мучитель, стал нещадно бить мою дочь регулярно, перед сном, написала участковому. Уговорила дочь снять побои. Дали ему пятнадцать суток, так он в первый же день, как вернулся, избил дочь, а бил ее по почкам, чтобы синяков не было.
Я попыталась вступиться, он взял валенок, сунул в него палено, и давай бить меня по голове. Очнулась я ночью. Все тело болит, а в соседней комнате, кровать скрипит, они оба постанывают.
Любила она его очень, как собака любила. Да и он, вроде любил. Только любовь у него странная. Постоянно хотел сделать ей больно.
Но с каждым годом, становился мой зять в своих издевательствах изощреннее. То книгой мне по голове, то дочь уронит на пол, да так, старается, чтобы она попой ударилась.
А после того, как заявление на него в милицию вдвоем с дочерью отнесем, а его накажут, молчит несколько дней, потом вообще становился зверем.
Говорила дочери, разведись, гони его! Никак не могла решиться.
Прошло еще два года. А когда, зять сковородкой, стал меня бить по спине и ниже, — Синельникова покраснела, немного помолчала, потом медленнее и, как-то спокойнее, продолжила:
— Мария схватила с плиты нашу любимую чугунную сковороду, да по голове мужу.
Через минут пятнадцать, зашевелился он. Мы переглянулись с дочерью. – Синельникова опять помолчала, потом, глядя в глаза начальнику отряда, продолжила:
— Связали мы его по рукам и ногам, завернули в ковер. И как его, бугая вынесли из дома, не пойму, в нем же сто десять килограмм. Бросили на салазки, да потащили к железной дороге. Когда ковер развернули, он на нас смотрит и мычит, испугался сильно, и штаны между ног, все мокрые. Положили его на рельсы связанного, а тут и поезд товарный. Его пополам разрезало…
Старший лейтенант, после такой исповеди, долго ходила по кабинету. За годы службы, много она слышала историй, но эта, потрясла ее.
Завхоз, несколько раз заглядывала в кабинет, видя, что начальник отряда что-то обдумывает, не решалась прервать. Но время подходило к обеду, отряд нужно будет вести в столовую.
— Гражданин начальник, а Матвеева ждет…
Наташа, повернулась, посмотрела на завхоза:
— Приглашай!
Матвеева, пятидесяти семи лет женщина, преждевременно состарившаяся от постоянного унижения, заняла совсем немного места на стуле. Она бесцветным голосом, рассказала свою историю:
— Вышла замуж рано, родился сын, через год дочь. Жили в Амурской области, муж постоянно пил и бил меня, да и детей.
Когда сын подрос, он стал защищать от побоев отца. Я долго терпела, потом, не выдержала, развелась. Переехала жить в село Птичник, Еврейской области.
Дочь вышла замуж, подарила ей двоих чудесных внучек. Сына призвали в армию. Бывший муж, все звонил ей, приезжал часто, просил прощение. Десять лет не жили вместе.
Ей стало жалко мужа.
Матвеева вдруг встрепенулась:
— Он говорил, что так любит меня, так любит, я и простила.
Матвеева помолчала, потом чуть слышно сказала, скорее самой себе:
— Ну, какой он муж, отвыкла я от него, надеялась, он изменился, да…
Она откинулась на спинку стула.
Ее хрупкое, ссохшееся тело, словно слилось со стулом его высокой спинкой, длинная коса женщины, повисла за спиной, а голова Матвеевой, не справляясь с тяжестью косы, стала отклоняться назад:
— Простила я его, а он, на второй день, пьяный, избил меня до потери сознания. Потом, за косу, по земле, потащил меня на летнюю кухню, а там, стал бить ногами, обут то он всегда был в яловые сапоги. Устал не скоро. Я пришла в себя, поднялась, и по стенке пошла к выходу. В доме, прилегла на кровать и уснула.
Проснулась не скоро, от крика мужа, он меня звал, кричал: «Жрать давай»! И так мне стало обидно, что я от слабости присела за стол. А на нем нож, большой, которым я мясо утром разделывала. Взяла его, пошла на летнюю кухню. А там муж не кушетке лежит, пьяный. Я один раз ударила, попала в сердце…
Возвращаясь вечером домой, Наташа смотрела в замерзшее окно автобуса и подумала, как эти женщины воспринимали дословно поговорку: «Бьет, значит любит».
И что за любовь у них такая? Как можно было столько терпеть нечеловеческие унижения?
Светились окна в домах, жены, ждали с работы своих любимых мужей. Дети, хвалились родителям пятеркой, которую они получили сегодня, ведь вчера с папой, разучили стихотворение.
Папа, возвратившись с работы, целовал их маму, сняв холодную одежду, прижимал к груди любимого сына, потом, взяв подмышки, подкидывал к потолку, а сын, громко смеясь, тянул свои ручонки к отцу, обнимал за шею.
Мама, стояла рядом и с улыбкой смотрела на своих любимых мужчин…
А за окном, все падал и падал снег, накрывая асфальт, весь сор на нем, чистым, белым одеялом. И, казалось, нет под ним грязи, а вокруг только чистота и покой.
До Нового года оставалось два дня.
Очень интересно, откуда пошла идиотская по всем параметрам присказка «бьет — значит любит». А главное, как в двадцать первом веке эту дичь еще можно повторять с серьезной миной на лице? Бьет — значит должен сидеть, ну или нести какое-то другое наказание, которое заставит борзого драчуна стыдливо прятать кулачки за спину.
В России ситуация с домашним насилием страшная. Тут целый ворох причин, которые ведут к такому неутешительному результату. Среди них вдалбливаемый с детства детям постулат, что бьет — значит любит.
Вот ударил мальчик девочку учебником по голове. Девочка жалуется родителям или учителям, а в ответ слышит эту опостылевшую фразу. Так и формируется в гибком детском сознании неправильный посыл, причем что у девочек, что у мальчиков. «Меня ударили, значит, я нравлюсь», — думает девочка. «Она мне нравится, я буду ее бить, чтобы это показать», — думает мальчик. Поздравляю, была сформирована кривая причинно-следственная связь.
Еще один немаловажный момент — это реакция правоохранителей и общества на семейные разборки. В обществе многие привыкли клеймить жертву — сама, дура, виновата, довела, вот и получила. Почему-то до сознания людей слабо доходит тот факт, что отдельным гражданам нужен только формальный повод, чтобы начать размахивать кулаками.
Не так посмотрел на тебя сосед? На тебе в ухо, изменщица! Что? Не изменяла? Ну, значит в качестве меры профилактики, чтобы даже не думала изменять. Ответила не тем тоном? Ах, ты дерзить мне вздумала? Получи пощечину, чтоб знала свое место в семейной иерархии.
А товарищи из правоохранительных органов вообще не любят копаться в бытовухе. В основном из-за того, что жертвы под гнетом общественного мнения часто забирают написанное на эмоциях заявление. Ну как же, сор из избы выносить, да и вообще, Петя уже протрезвел и извинился. Не буду поднимать волну, а то что люди скажут. Да к тому же еще и жить как-то с этим человеком под одной крышей придется. Лучше конфликт замять. Авось, больше не повторится. Но главное — что люди скажут.
Ну, а люди скажут свое сакраментальное «бьет — значит любит». Это повторяется так часто, что люди сами начинают в это верить. Обидчики чувствуют за собой моральное право на побои «от большой любви», а жертвы, утирая кровь с разбитых лиц, утешаются, что это все от любви.
Домашнее насилие цветет махровым цветом и не собирается сбавлять обороты, хотя статистика уже давно призывает бить в набат. Эта самая статистика говорит, что в период с 2011 по 2019 года в нашей стране шестьдесят пять процентов убитых женщин были жертвами домашнего насилия. Кто-то погиб от рук партнера, и таких большинство, а кто-то от рук родственников. В общем, этих женщин «любили» так, что аж убили.
За домашнее насилие и раньше были очень условные наказания, а после того, как его вывели из-под сени уголовного кодекса, стало совсем смешно. Раньше многих пугала сама возможность получить себе судимость по уголовной статье, а административка это так, мелочи.
Конечно, говорится, что это сделано для удобства жертвы, мол, так закон шустрее реагирует на нарушение, но по сути просто развязали руки людям, которые тиранят своих близких. Ну что там за наказание? Штраф, исправительные работы или арест. Ну это если очень не повезет и жертву не прогнут забрать заявление.
Пока не будет выработана нормальная правовая база, пока общество не перестанет оправдывать преступников и клеймить жертв, пока не перестанут говорить тупую фразу «бьет — значит любит», в нашей стране ничего не изменится, а пугающая статистика будет только расти.
В рубрике «Мнение читателей» публикуются материалы от читателей.
Традиция избиения спутницу жизни появилась на Руси после приятия христианства. Сейчас это покажется удивительным, но во времена язычества женщина была равноправным членом общества. Женщины до XI века были под защитой отца и братьев всю жизнь, даже когда вступали в брак. Хотя это не касалось украденных или купленных жен, которые приравнивались к рабыням. Женщина не теряла своих прав после замужества. Она даже могла развестись, если ее что-то не устраивало в муже.
Вместе с крещением Русь приняла и новую мораль, которая предусматривала «спасение души» женщины. Каким образом? Естественно, регулярными побоями — «наущениями0 -«ради ее же блага. Дело в том, что многие священнослужители, дьяконы и батюшки, воспринимали женщин как корень всего зла, считали, что в ней с рождения есть дьявольское начало, которое нужно время от времени «усмирять», или же не давать выходить наружу посредством «профилактических» избиений. Постепенно такое восприятие женщины распространилось по всей Руси и стало традиционным. То же касалось и детей, кстати.
Женщина вообще в раннем христианстве приравнивалась к несмышленым и неразвитым детям. Такие побои считались формой опеки и заботы о чистоте и спасении души женщины. Другими словами, если мужчина бьет жену, значит, он заботится о ней, выражает свою любовь и заботу. Эти правила правильной семейной жизни были отражены также в известном литературном памятнике «Домострое». Именно так и появилась поговорка «бьет — значит любит».
Стоит ли удивляться тому, что жещин уверились в правдивость этой поговорки и потому воспринимали отсутствие телесных наказаний как проявление равнодушия и «нелюбви». Не бьет – значит, не любит.
Потребовались многие и многие десятки лет, чтобы христиане постепенно искоренили из списка правил «сомнительного качества» все, что на самом деле противоречит самой религии и идет врознь с ее основополагающими моральными устоями. Однако даже теперь, в 21 век, обществу все еще есть что исправлять.
Источник
Понравилось? Расскажи друзьям:
Миф № 1: Главное — вовремя распознать
Как утверждают психологи, насилие редко проявляется сразу или возникает неожиданно, обычно процесс развивается поэтапно.
Этап первый. Со стороны мужа начинается необоснованная критика из серии: «Посмотри в зеркало — у тебя целлюлит!» или: «Как ты оделась?! На тебя смотреть страшно». Под «артобстрел» могут попасть книги, которые вы читаете, фильмы, которые вы смотрите, люди, с которыми вы общаетесь — словом, все, что касается непосредственно вас и вашего образа жизни.
Этап второй. От замечаний — к претензиям и запретам. Чаще других в ваш адрес звучат слова «нельзя», «не ходи», «не смотри». Вас могут упрекнуть в том, что слишком часто встречаетесь с подругами или ездите к маме. Далее обычно следует требование отказаться от каких-то привычек или в корне изменить образ жизни в сторону «одомашнивания». Здесь речь уже идет о полном или частичном ограничении вашей личной свободы.
Этап третий. Физическое насилие. Оно может быть как эпизодическим, так и постоянным.
Совет: главное, вовремя заметить угрожающие моменты и не упустить их. Не нужно ждать, когда дело дойдет до рукоприкладства.
Миф № 2: Это у него забота такая
Впрочем, не надо думать, что «спектр деятельности» домашнего тирана ограничивается лишь рукоприкладством. Помимо физического насилия, существует насилие моральное, а оно может принимать разные формы:
— экономическое насилие (муж берет семейный бюджет в свои руки, лишая жену необходимых средств, при этом постоянно подчеркивает, что все в семье целиком и полностью зависят от него);
— насилие, основанное на запретах (супруге, например, не разрешается работать, причем предлог для этого выбирается вполне благовидный: «Детям нужна мать, а дому — хозяйка!»);
— сексуальное насилие;
— оскорбление, унижение, критика («под раздачу» попадают фигура, подруги, кулинарные способности, пристрастия и т. д.; все, по мнению мужа, делается не так);
— содержание в страхе (жена просто боится мужа, с ужасом ждет его возвращения домой или просто реакции на что-либо).
Самое печальное, что некоторые формы насилия женщины по ошибке принимают за проявление чрезмерной заботы. Рассуждают примерно так: он не разрешает мне работать, значит, беспокоится о моем здоровье, хочет облегчить мне жизнь. Или: он постоянно звонит, чтобы узнать, где я, потому что волнуется, ревнует.
Совет: никогда не оправдывайте подобное поведение ревностью или заботой. Если муж не хочет считаться с вашим мнением, скорее всего, он хочет подчинить вас своей воле. А это и есть психологическое насилие.
Миф № 3: Страдают только «серые мыши»
Стоит запомнить: от этого никто не застрахован. Будь ты хоть властной бизнес-леди или уверенной в себе светской львицей, домашний тиран и на тебя найдет «управу». Это уже не миф, а увы, реальность, с лихвой подтвердившаяся на примерах певиц Валерии и Жасмин. Кто знает, сколько еще поп-див втайне страдает от издевательств своих высокопоставленных благоверных?
Проблема заключается в том, что даже если женщина распознает тирана, она не сможет ему противостоять. Ну, допустим, отказалась она выполнять требование мужа не носить короткие юбки, но это не значит, что потом он не найдет другой способ воздействовать на нее.
Если тиран уже дремлет в мужчине, он обязательно когда-нибудь проснется вне зависимости от обстоятельств. А значит, предотвратить домашнее насилие нельзя, можно лишь пресечь его, не доводя ситуацию до критического момента.
Миф № 4: Он еще одумается
Однако наши женщины в чудесное исцеление, как правило, верят, а потому готовы прощать, прощать, прощать… Уж слишком искренне рыдает вчерашний обидчик, стоя на коленях, уж слишком отчаянно клянется в вечной любви. И вот женское сердце не выдерживает — они опять дружная семья.
Далее следует так называемый медовый месяц, во время которого тиран ведет себя безупречно, а потом он опять поднимает на жену руку. И снова раскаяние, целование ног, обещание, что это в последний раз. Женщина не то чтобы верит — просто вспоминает, как было хорошо в те дни перемирия, и только ради этих моментов вновь прощает. А это и есть главная ловушка длиной в бесконечность.
Запомните: исправиться тиран сможет только тогда, когда сам этого захочет. Но подобное, увы, случается крайне редко. Если мужчина один раз поднял руку на жену, поднимет и во второй.
Психологи советуют…
1. Всегда держать в «боеготовности» минимальный набор необходимых вещей (документы, деньги, одежду и т. д.), чтобы в случае очередной драки не выбегать на улицу в одних тапочках, как это часто бывает.
2. При первом же проявлении насилия звонить в кризисные центры для женщин, где можно получить бесплатные юридические консультации, а также переждать «бурю» в специальных комнатах временного пребывания.
3. Попытаться найти себе соратников и защитников среди родственников и друзей. Оставаться одной в подобных ситуациях опасно.
Совет женщинам: ни в коем случае не нужно пытаться перетерпеть. После первого же проявления домашнего насилия нужно срочно разрывать отношения. Спасти ситуацию уже не удастся.