Бианки белкина сушильня читать рассказ

Как животные готовятся к зиме. Часть 2: белка, барсук, бобры, лиса, волк, мышка. Речевые упражнения и пальчиковый театр о том, как животные готовятся к зиме.

Как животные готовятся к зиме: часть 2

Рассказы в картинках по теме «Как животные готовятся к зиме»

Сегодня мы продолжаем тему о том, как животные готовятся к зиме. В первой части «Как звери готовятся к зиме» мы с Вами обсуждали:

• Опыты для детей «Почему заяц летом серый, а зимой белый?», «Какая шуба теплее?»
• Как заяц готовится к зиме?
• Как медведь готовится к зиме?
• Как ежик готовится к зиме?
• Презентацию для рассматривания картинок с детьми.
• Стихи, рассказы, задания для детей.

Сегодня во второй части я хочу поделиться с Вами новым интересный материалом для развития детей и ознакомления их с окружающим миром. В этой статье Вы найдете:

1. Как белка готовится к зиме?
2. Как бобр готовится к зиме?
3. Как барсук готовится к зиме?
4. Как мышка готовится к зиме?
5. Как лиса и волк готовятся к зиме?
6. 4 речевые упражнения для детей.
7. Игры — драматизации.
8. Как легко и быстро сделать пальчиковый театр для инсценировок лесных разговоров и диалогов?
9. Стихи, картинки, рассказы для детей о животных

Если Вы хотите показать детям диафильм о том, как звери, насекомые и птицы готовятся к зиме, то приглашаю Вас  посмотреть диафильм по познавательному рассказу Г. Скребицкого «Кто как к зиме готовится». 

Желаю интересного путешествия в мир животных и новых открытий!

Белка

Как готовит себе корм на зиму белка, знают почти все дети, ведь во всех мультфильмах показано, как она развешивает на ветках деревьев грибы, сушит их на пнях. А еще она собирает орехи, желуди, шишки. Куда же белочка их прячет? Под пни, под корни деревьев, в дупла, в мох.

К зиме белки готовят и свои дома. Дом у белок называется «дупло». Но если дупла нет, то белка строит себе гнездо. Это шар из веточек и кусочков коры с одним входом. Внутри гнезда белочка кладет мох, птичьи перья, чтобы было теплее.  Она затыкает мхом и травой щели. Гнездо белка строит очень высоко на дереве, чтобы никто в него не забрался.

Зимняя шубка у белки серебристая, похожая на снег. А летом – рыжая. Как провести простой и интересный для малышей опыт, показывающий ребенку, зачем белка меняет рыжую шубку на серебристую  Вы уже читали в первой части нашего разговора об осени. Малышу понравилось угадывать?

Белкина сушильня. В. Бианки

Белка отвела под кладовую одно из своих круглых  гнезд  на  деревьях.   Там у нее сложены лесные орешки и шишки.

Кроме того, белка собрала  грибы  —  маслята  и  березовики.  Их  она насадила на обломанные сучочки  сосен  и  сушит  впрок.  Зимой  она  будет бродить по ветвям и подкрепляться сушеными грибами.

Г. Скребицкий

Вот вы идёте поздней осенью по лесу среди голых, облетевших   деревьев.   Смотрите,   на   ветках   одного из  них что-то темнеет;  кажется,  засохшие листья.
Нет, это не листья, а высохшие грибы.
Кто же занёс их на дерево? Это работа хлопо­туньи белки. В конце лета и осенью она собирает грибы — готовит себе пищу на зиму.

За осень грибы на сучьях провянут и засохнут, да так и останутся там висеть до тех пор, пока в один из зимних дней белка их не разыщет и не съест.
Помимо грибов белка заготовляет себе на зиму и другую еду. Она рассовывает по дуплам, по древесным щёлкам орехи и жёлуди. Всё это ей при­годится в зимнюю бескормицу.
К зиме белки не только запасают еду: они за­ботятся об утеплении своих жилищ. С наступлением осени хлопотливые зверьки затыкают увядшей тра­вой и мхом щели в гнёздах. Каждую дырочку заткнут. Ну, теперь всё готово, можно и зиму встре­чать.

Запасают к зиме еду белки, бурундуки, хомяки и многие другие животные.

Бобр

Бобры.А. Л. Барто 
Хожу я с самого утра,
Расспрашиваю всех:
— Какая шерстка у бобра?
Какой, скажите, мех?

А это правда, что бобры
Возводят крепости-бугры
И прячут там бобрят?

А верно говорят,
Что там лежат у них ковры
Из трав душистых и коры?

Спросил я маму про бобра,
Но на работу ей пора.

Я вижу дворника вдали,
Он подметает двор.

— Вы мне сказать бы не могли:
А где живет бобер? —
А дворник мне: — Не стой в пыли,
Отложим разговор.

Не отрываясь от игры,
Играя в домино,
Сосед смеется: — Где бобры?!
Их не встречал давно.

Скажите, будьте так добры,
Скажите, где живут бобры?

Задание для детей: А ты знаешь, где живут бобры? Как бы ты ответил этому мальчику на его вопросы?

Бобр – удивительное животное! Его называют даже «Королем грызунов»! У бобра хвост лопаточкой, острые зубы. Своими зубами бобр может даже перегрызть дерево! Бобры умеют плавать, а шубка у них особая – она не промокает в воде! Бобры заботятся о своей шубке  и тщательно за ним ухаживают. Они расчесывают его передними лапками, зубами и коготочками задних лапок. А вот спинку расчесывать им помогают другие бобры, ведь до спины самому не дотянуться! Как и тебе, наверное, спинку помогает натереть мочалкой мама, когда ты моешься!

Дом бобра называется «хаткой». Бобры строят дом из веток и сучьев. Дом бобров очень прочный, ведь все веточки он скрепляют глиной, илом. В хатку можно зайти только под водой.

Бобры живут семьями. Осенью у них много дел – надо подготовить к зиме плотину, отремонтировать ее, заготовить много веток и сложить их около своего домика – «хатки». Это их «еда» на зиму. «Еду» они хранят под водой около своего дома. А еды зимой им понадобится очень много! Ведь бобры зимой не спят, и им нужно есть! Зимой бобры плавают под водой и едят корни водных растений и свои осенние заготовки корма – припасенные ветки.

Барсук

Под березой на горе… Тимофей Белозеров
Под берёзой на горе
Спит барсук в своей норе.
А нора у барсука
Глубока-преглубока.

Барсуку тепло и сухо,
Целый день ласкают ухо
Шум берёзовых ветвей
Да сопение детей:

На подстилке крепко спят
Мальчики с усами
И от сытости сопят
Влажными носами…

Скрипнет ветка или сук –
Приоткроет глаз барсук.
Чутким ухом поведёт,
Усмехнётся и уснёт:

Ведь нора у барсука
Глубока…

Барсук тоже готовит свой дом к зиме. Дом барсука – нора. Осенью барсук ремонтирует дом, приносит сухую траву, мох, листья и готовит себе на зиму теплую и мягкую постель. Как у нас на кровати есть матрац и подушка, чтобы было мягко и удобно спать, так и барсук хочет сделать свою постель мягкой и удобной.

А еще барсук запасает себе еду на зиму, сушит ее и прячет в нору. Запасает он желуди, семена, корни растений.

К зиме барсук засыпает в своей норке.

Барсуки. И. Соколов-Микитов
Когда-то барсуков много водилось в наших русских лесах. Обычно они селились в глухих местах, возле болот, рек, ручьёв. Для своих нор барсуки выбирали высокие, сухие, песчаные места, которые не заливали вешние воды. Барсуки рыли глубокие норы. Над их норами росли высокие деревья. Из нор было несколько выходов и входов. Барсуки очень опрятные и умные звери. Зимою они, так же как ежи и медведи, впадают в спячку и выходят из нор только весной.

Помню, ещё в детстве отец водил меня смотреть жилые барсучьи норы. Вечером мы прятались за стволами деревьев, и нам удавалось видеть, как выходят на промысел старые коротконогие барсуки, как у самых нор играют и возятся малые барсучата.

В лесу по утрам мне не раз приходилось встречать барсуков. Я смотрел, как осторожно пробирается барсук у стволов деревьев, обнюхивает землю, разыскивая насекомых, мышей, ящериц, червяков и другой мясной и растительный корм. Барсуки не боятся ядовитых змей, ловят их и поедают. Барсуки не уходят далеко от норы. Они пасутся, охотятся вблизи подземного жилища, не надеясь на свои короткие ноги. Барсук по земле ходит тихо, и не всегда удаётся услышать его шаги.

Барсук безобидное и очень полезное животное. К сожалению, в наших лесах барсуков теперь почти не стало. Редко где в глухом лесу сохранились населённые барсучьи норы. Барсук умный лесной зверь. Он никому не причиняет вреда. К неволе барсук привыкает трудно, и в зоопарках днём барсуки обычно спят в своих тёмных конурах.

Очень интересно, найдя норы, следить за жизнью их обитателей.

Я никогда не охотился на миролюбивых барсуков, но иногда находил их лесные жилища. Живых барсуков редко приходилось видеть. Идёшь, бывало, с глухариного тока, встаёт над лесом солнце. Остановишься, чтобы, присев на пенёк, хорошенько послушать и посмотреть. Увидишь барсука, осторожно пробирающегося у стволов деревьев и обнюхивающего каждую пядь земли. Лапы барсука похожи на маленькие крепкие лопаты. В случае опасности барсук может быстро зарыться в землю. Когда барсуки роют свои норы, они выгребают землю передними ногами, задними — выталкивают её наружу. Быстро, как машины, роют они норы.

Если вам придётся найти в лесу живые барсучьи норы — не трогайте их, не разоряйте и не убивайте полезных и добродушных зверей. Барсук стал в наших лесах очень редким животным. Совсем уничтожить этого зверя нетрудно.

Мышка

Мышка подготовила свою кладовую на зиму и наполнила ее зерном. Иногда мышки делают свою кладовую прямо на поле и каждую ночь носят в нее зерна. Нора мышки имеет несколько входов, и в ней есть «спальня» и несколько «кладовых». Зимой мышка спит только в холодную погоду, а в остальные дни ей надо есть, поэтому и запасает она еды так много! Вот как пишет об этом Виталий Бианки:

Готовятся к зиме. В. Бианки.
Мороз не велик, а зевать не велит: как грянет — разом  землю  и  воду скует льдом. Где тогда еды себе достанешь? Куда спрячешься?
В лесу каждый готовится к зиме по-своему.

Кому положено, улетел от голода и холода  на  крыльях.  Кто  остался, торопится набить свои кладовые, заготовляет запасы  пищи  впрок.  Особенно усердно таскают ее короткохвостые мышки-полевки. Многие из них вырыли себе зимние норы прямо в стогах и под хлебными скирдами и  каждую  ночь  воруют зерно.
К норе ведут пять или шесть дорожек, каждая дорожка —  в  свой  вход. Под землей — спальня и несколько кладовых.

Зимой полевки собираются спать только в самые сильные морозы. Поэтому они делают  большие  запасы  хлеба.  В  некоторых  норах  собрано  уже  по четыре-пять килограммов отборного зерна.
Маленькие грызуны обворовывают хлебные поля. Надо  оберегать  от  них урожай.

Лиса и волк

Лиса к осени уже вырастила своих лисяток., поэтому она не сидит в норе. Но если опасность угрожает, то лиса бежит в свой дом и прячется. Нора у лисы на опушке леса на холме, чтобы лиса могла видеть лес со всех сторон. Лиса очень умная, она никогда не бежит сразу к норе, сначала делает петлю, чтобы запутать свои следы, а потом уже прячется в норе.

Лиса – хищник, она зимой не спит и запасов на зиму не делает, как и волк.

Но вот шубку к зиме и лиса, и волк готовят. Шерсть у них, как и у всех зверей, отрастает и становится очень теплой и пушистой, чтобы зимой не было холодно.

Речевые упражнения по теме «Как животные готовятся к зиме?». Играем со словами

Игра «Где чей дом?». Угадай, как продолжить

• В берлоге живет…
• В норе может жить…
• В хатке живет…
• В дупле живет…
• Под кустиком живет…

Если малыш ошибается, то можно поиграть в такую игру под названием «Помоги малышам найти домик». Малыши — зверюшки заблудились и потеряли свои домики. Где же их ждут мамы? Куда надо отнести бельчонка? А куда зайчонка? Где ждет малыша мама-медведица? А где ждет бобренка папа-бобр? Куда надо идти барсучонку? А куда ежонку? В игре малыш быстро запомнит, кто где живет. Для игры можно использовать игрушки или картинки.

«Продолжи предложение»

• В зимнем лесу никогда не встретишь…
• В зимнем лесу можно встретить…
• Осенью меняют шубки…
• Осенью еж…

 «Назови животных ласково».

• Белка – белочка,
• лиса — … (лисичка),
• медведь – (медведюшко, мишка),
• заяц — … (зайчик, заюшка, заинька),
• еж — … (ежик).

Игра «Построим мост. Самое длинное предложение об осени»

Возьмите фишки. В роли фишек могут выступать любые мелкие предметы: карандаши, шишки, пуговицы, ракушки, камешки, бруски из строительного материала или детали конструктора. Можно вырезать квадраты из плотного цветного картона. Одна фишка — это одно слово. Выкладываете одну фишку и называете одно слово. Например, «еж». Ребенок выкладывает вторую фишку и называет второе слово, присоединяя его к первому: «Бежит». «Еж бежит». Вы выкладываете третью фишку и называете третье слово. Можно называть два слова, если используется предлог: «По лесу. Еж бежит по лесу». Но каждое слово — это одна фишка! Спросите ребенка: «А это какое слово? Это слово «по». А это слово «лесу». Вместе получилось : по лесу». Далее ребенок добавляет свое слово. Например, «Осеннему». Получилось уже такое предложение: «Еж бежит по осеннему лесу» и у Вас выложено 5 фишек. Продолжайте расширять это предложение сколько сможете. Например, Ваш конечный итог может выглядеть так: «Колючий веселый еж бежит по осеннему золотому лесу и несет на спине сухие листочки». Правило — одно слово только один раз используется в предложении, чтобы не получилось «масло масляное» 🙂

Я обычно использую игровой вариант этого упражнения.Мы с детьми «строим мост» от одного берега реки до другого из наших фишек.

• На старых обоях чертим два берега, через которые надо построить мост. Можно нарисовать «берега» мелом на линолеуме или выложить веревочки.
• Обговариваем, зачем нужен этот мост. Например, козленок заблудился, ему надо домой, а  реку он переплыть  не может. Если мы построим мост из слов, то он перейдет по нему. Но мост нужен длинный, поэтому слов нам потребуется много!
• Строим мост из слов, то есть составляем предложение. А заодно знакомимся с термином «предложение», учимся подбирать красивые образные выражения и строить сложные предложения в своей речи!
• Когда мост готов, наш герой бежит весело по нему к маме.
• Возможно строить предложения — мосты с любыми словами и в любой игровой ситуации: нужно машине проехать на другой берег, нужно Айболиту пройти к больному мишке и т.д. Можно строить не мост, а дорогу. 

Диалоги – драматизации на тему «Как животные готовятся к зиме». Лесной разговор

Как провести диалог животных в осеннем лесу — драматизацию с ребенком

Собрались звери на лесной полянке и начали о своих делах друг другу рассказывать. «Я буду зимовать в дупле»,  — сказала белочка. – «А на зиму я припасла себе еду – засушила грибы, собрала орехи и желуди».

«А я, — буду спать в берлоге», — басом сказал медведь. – Мне сейчас надо много съесть еды, чтобы всю зиму я смог спокойно спать. Зимой мне еда не нужна. Я приготовил себе берлогу. В  ней я буду спать зимой».

Разыграйте с ребенком этот разговор и продолжите его от лица разных зверей. Можно ввести и других персонажей – птиц  и насекомых. Пусть птицы расскажут, как они собираются улетать в дальние края, а насекомые поведают о том, как они прячутся в щелки да под кору от холодов и морозов.  Каждый персонаж рассказывает от себе, о своих осенних делах, о том, как он к зиме подготовился.

Для диалогов можете использовать игрушки – зайку, лису, мишку, мышку, белочку. Можно вырезать силуэты зверюшек или использовать картинки. Играя в диалог животных, ребенок закрепляет полученные знания о мире природы в интересной и увлекательной форме. И что еще важно – малыш учиться применять полученные знания в жизни! Это гораздо лучше и эффективнее, чем «мучать» ребенка вопросами: «А как заяц готовился к зиме? Вспомни, а как барсук готовился к зиме? Вспомни…» Ребенок вспомнит, а через несколько дней… забудет!  А вот ту информацию, которую ребенок использовал в игре, он не забудет никогда! Ведь это было им прожито и прочувствовано, это было интересно и эмоционально, это было так ярко и увлекательно! Играйте и развивайте малыша в игре! И успех будет гарантирован!

Дети очень любят разыгрывать такие диалоги зверей с помощью пальчикового театра. Пальчиковый театр не обязательно покупать или шить или вязать. Можно его быстро сделать из подручных материалов, имеющихся в каждом доме.

Как просто можно сделать пальчиковый театр по теме «Как животные готовятся к зиме»

• Нарисуйте сами животных или распечатайте готовые картинки и наклейте каждую на тонкую полоску плотного картона. Ширина полоски примерно 1см. Длина 7-8 см. Можно картинки раскрашивать, а можно оставить такими как есть – черно-белыми. Раскрашивать картинки цветными карандашами очень полезно для ребенка. Это развивает мелкую моторику, поэтому можете привлечь малыша к этому делу. Ведь готовить игрушки для своей будущей игры всегда интересно для ребенка!
• Возьмите полосу картона шириной 3-4 см и длиной примерно 8-10 см. Склейте из нее с помощью скотча «колечко» на пальчик ребенка. Точный размер детали зависит от размера пальчика ребенка – «колечко» должно свободно на него надеваться и сниматься, но при этом не должно спадать с пальца.
• Готовую полоску картона с приклеенным к ней изображением животного вставьте вовнутрь «колечка» и наденьте на пальчик. Можно менять персонажей, вставляя их в «колечко» и доставая их. Получается пальчиковый театр.
• В этом пальчиковом театре один ребенок может как выполнять роль одного животного, так и играть несколько ролей. Каждое животное рассказывает о том, как оно подготовилось к зиме.
• Для проведения диалога – игры малышу понадобиться Ваша помощь. Возьмите на себя одну из ролей, задавайте вопросы, подсказывайте новые сюжеты и темы для обсуждения!

 

Сюжеты для игры — драматизации с детьми на тему

«Как животные готовятся к зиме»

Как основу для такой драматизации детьми диалога между животными, можно взять народную песенку.

Тень-тень-потетень,

Выше города плетень,

Сели звери на плетень,

Похвалялися весь день.

И далее зверюшки начинают похваляться, как они к зиме подготовились. Для малыша 3-4 лет достаточно использовать самые простые персонажи – заяц, белка, еж, мышка, медведь, лиса и волк.

Для более старших детей 5-7 лет можно взять как основу для драматизации диалога животных рассказ Николая Сладкова. Пусть ворон задает вопросы животным, а они ему отвечают. Сначала мама может взять на себя роль ворона и задавать вопросы зверюшкам о том, как они к зиме готовятся. Потом поменяйтесь ролями. Каждый раз меняйте состав животных, отвечающих на вопрос Ворона.

Сказка для детей об осени Николая Сладкова

— Жители леса! — закричал раз утром мудрый Ворон. — Осень у лесного порога, все ли к её приходу готовы?
Как эхо, донеслись голоса из леса:
— Готовы, готовы, готовы…
— А вот мы сейчас проверим! — каркнул Ворон. — Перво-наперво осень холоду в лес напустит — что делать станете?

Откликнулись звери:
— Мы, белки, зайцы, лисицы, в зимние шубы переоденемся!
— Мы, барсуки, еноты, в тёплые норы спрячемся!
— Мы, ежи, летучие мыши, сном беспробудным уснём!

Откликнулись птицы:
— Мы, перелётные, в тёплые края улетим!
— Мы, оседлые, пуховые телогрейки наденем!

— Вторым делом, — Ворон кричит, — осень листья с деревьев сдирать начнёт!
— Пусть сдирает! — откликнулись птицы. — Ягоды видней будут!
— Пусть сдирает! — откликнулись звери. — Тише в лесу станет!
— Третьим делом, — не унимается Ворон, — осень последних насекомых морозцем прищёлкнет!

Откликнулись птицы:
— А мы, дрозды, на рябину навалимся!
— А мы, дятлы, шишки начнём шелушить!
— А мы, щеглы, за сорняки примемся!

Откликнулись звери:
— А нам без мух-комаров спать будет спокойней!
— Четвёртым делом, — гудит Ворон, — осень скукою донимать станет! Туч мрачных нагонит, дождей нудных напустит, тоскливые ветры науськает. День укоротит, солнце за пазуху спрячет!
— Пусть себе донимает! — дружно откликнулись птицы и звери. — Нас скукою не проймёшь! Что нам дожди и ветры, когда мы в меховых шубах и пуховых телогрейках! Будем сытыми — не заскучаем!

Хотел мудрый Ворон ещё что-то спросить, да махнул крылом и взлетел.
Летит, а под ним лес, разноцветный, пёстрый — осенний.
Осень уже перешагнула через порог. Но никого нисколечко не напугала.

 Также можно использовать для инсценирования сказку о том, как животные готовятся к зиме  Г. А. Скребицкого «Всяк по-своему» 

На этом наш разговор о том. как животные готовятся к зиме не закончен! В третьей части Вы узнаете  интересные логические задачи  для детей 5-6 лет на тему «Как животные готовятся к зиме».

О том, как живут рыбы зимой Вы найдете рассказы в картинках, сказки, стихи для детей в статье «Как рыбы зимуют»

Еще об осени интересный материал для игр и занятий с детьми Вы найдете  в статьях сайта:

20 идей для интересных осенних игр с малышом

Осенний календарь народных традиций, игр, поделок и забав для детей.

Продолжение календаря осенних игр и затей. Ноябрь (загадки, задания для детей, народные традиции, видео)

Золотая осень. Стихи для детей в картинках.

Об осени. Перелетные птицы и не только. 

Пословицы про осень: пословицы о ранней, золотой и поздней осени, про осенние месяцы. 

Сочиняем сказки с детьми: осенние сказки

Получите  НОВЫЙ БЕСПЛАТНЫЙ АУДИОКУРС  С ИГРОВЫМ ПРИЛОЖЕНИЕМ

«Развитие речи от 0 до 7 лет: что важно знать и что делать. Шпаргалка для родителей»

Кликните на ссылку или на обложку курса ниже для бесплатной подписки

Автор курса — Валасина Ася, кандидат педагогических наук, автор сайта «Родная тропинка»

ЛЕСНАЯ ГАЗЕТА № 7
МЕСЯЦ ПРОЩАНИЯ С РОДИНОЙ (ПЕРВЫЙ МЕСЯЦ ОСЕНИ)

С 21 сентября по 20 октября Солнце вступает в знак Весов

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

СЕНТЯБРЬ – хмурень, ревун. Всё чаще начинает хмуриться небо, ревёт ветер. Подошёл первый месяц осени.

У осени своё рабочее расписание, как у весны, только наоборот. Она начинает с воздуха. Высоко над головой исподволь начинает желтеть, краснеть, буреть лист на деревьях. Как только листьям станет не хватать солнышка, они начинают вянуть и быстро теряют свой зелёный цвет. В том месте, где черешок сидит на ветке, образуется дряблый поясок. Даже в безветренный, совсем тихий день вдруг оборвётся с ветки тут – жёлтый берёзовый, там – красный осиновый лист и, легко покачиваясь в воздухе, бесшумно скользнёт по земле.

Когда, проснувшись утром, первый раз увидишь на траве изморозь, запиши у себя в дневнике: «Началась осень». С этого дня, вернее с этой ночи, потому что первый заморозок всегда бывает под утро, всё чаще будут срываться листья с ветвей, пока не задуют ветры-листодёры, не сорвут с леса весь роскошный летний наряд.

Исчезли стрижи. Ласточки и другие летовавшие у нас перелётные собираются в стаи – и незаметно, по ночам, отбывают в дальний путь. Воздух пустеет. И холодеет вода: больше уж не тянет купаться…

И вдруг – как память о красном лете – устанавливается вёдро: тёплые, ясные, тихие дни. В спокойном воздухе летят, серебрятся длинные паутинки… И радостно блестит в полях свежая молодая зелень.

– Бабье лето стаёт, – улыбаясь, говорит народ в деревнях, с любовью поглядывая на жизнерадостную озимь.

В лесу всё готовится к долгой зиме, вся будущая жизнь надёжно прячется, тепло укутывается – все заботы о ней прерваны до весны.

Одни зайчихи никак не могут успокоиться, всё еще не могут помириться, что лето прошло: опять принесли зайчат! Листопадничков. Появились тонконожки-опёнки: лето кончилось.

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСЕНКА

Уж сильно поредела на берёзах листва. Сиротливо качается на голом стволе давно покинутый хозяевами домик – скворечня.

Вдруг – что такое? – подлетели два скворца. Самочка скользнула в скворечню, деловито копошится в ней. Самец сел на веточку, посидел, поглядел по сторонам… и запел! Но тихонько запел, будто про себя.

Вот кончил. Самочка вылетела из скворечни – скорей назад, к стае. И он за ней. Пора, пора: не сегодня-завтра в путь далёкий.

Простились с домиком, где летом вывели ребят.

Они его не забудут и весной опять поселятся в нём.

ПОСЛЕДНИЕ ЯГОДЫ

На болотах поспела клюква. Она растёт на торфяных кочках, и ягоды лежат прямо на мху. Ягоды-то видны издалека, а вот на чём они растут, незаметно. Только присмотришься поближе, увидишь, что по моховой подушке протянуты тонкие, как нити, стебельки. На них в обе стороны маленькие жёсткие блестящие листики.

Вот и весь кустарничек!

Н. Павлова

БИТВА ЛЕСНЫХ ВЕЛИКАНОВ

На вечерней заре в лесу раздаётся глухой короткий рёв. Из чащи выходят лесные великаны – громадные рогатые самцы-лоси. Глухим, будто из утробы, рёвом они вызывают противника на битву.

Бойцы сходятся на поляне. Они роют землю копытами и грозно потрясают тяжёлыми рогами. Глаза их наливаются кровью. Они кидаются друг на друга, наклонив рогатые головы, с треском и грохотом сталкиваются рогами, сцепляются. Налегают всей тяжестью громадного тела и стараются свернуть противнику шею.

Расходятся – и снова бросаются в бой, пригибаются к земле, вздымаются на дыбы, бьют рогами.

Стук и гром стоят в лесу от ударов тяжёлых рогов. Недаром самцов-лосей зовут сохатыми: рога у них широкие и громадные, как сохи.

Бывает – побеждённый противник поспешно бежит с поля битвы. Бывает – падает под смертоносными ударами страшных рогов с переломленной шеей, истекая кровью. Ударами острых копыт победитель добивает противника.

И опять могучий рёв оглашает лес. Сохатый трубит победу.

В глубине леса ждёт его безрогая лосиха. Победитель становится хозяином этих мест.

Ни одного сохатого он не допустит в свои владения. Даже молоденьких самцов он не терпит, прогоняет их прочь.

И грозно звучит далеко окрест его глухой рёв.

Замирает вдали звонкий гогот перелётных, а в глубине каменного двора мечутся давно отвыкшие от полёта домашние гуси и утки.

НОЧНАЯ ТРЕВОГА

Почти каждую ночь на окраинах города тревога.

Заслышав шум на дворе, люди соскакивают с кроватей, высовывают головы в окна. Что такое, что случилось?

Внизу, во дворе, громко хлопают крыльями птицы, гогочут гуси, кричат утки. Уж не напал ли на них хорёк, не пробралась ли во двор лисица?

Но какие же лисы и хорьки в каменном городе, за чугунными воротами домов?

Хозяева осматривают двор, осматривают птичники. Всё в порядке. Никого нет, никто не мог пробраться за крепкие замки и засовы. Просто, верно, дурной сон приснился птицам. Вот они уже и успокаиваются. Люди ложатся в постели, засыпают спокойно.

А через час опять гогот и кряканье. Переполох, тревога. Что такое? Что там опять?

Открой окно, притаись и слушай. В чёрном небе мерцают золотые искры звёзд. Всё тихо.

Но вот словно чья-то неуловимая тень скользит вверху, по очереди затмевая золотые небесные огоньки. Слышится лёгкий прерывистый свист. Неясные голоса звучат с высокого ночного неба.

Мгновенно просыпаются дворовые утки и гуси. Давно, казалось, забывшие волю птицы в смутном порыве бьют крыльями по воздуху. Они приподнимаются на лапках, вытягивают шею, кричат, кричат горестно и тоскливо.

С высокого чёрного неба им отвечают призывом вольные, дикие сестры. Над каменными домами, над железными крышами тянут стая за стаей крылатые странники. Свистят утиные крылья. Звенит гортанная перекличка диких гусей и казарок.

– Го! го! го! В дорогу, в дорогу! От холода и голода! В дорогу, в дорогу!

Замирает вдали звонкий гогот перелётных, а в глубине каменного двора мечутся давно отвыкшие от полёта домашние гуси и утки.

ОСЕННИЕ ГРИБЫ

Грустно сейчас в лесу, голо, сыро пахнет прелой листвой. Одна отрада – опёнки. Весело на них смотреть. Громоздятся кучками на пнях, влезли на стволы деревьев, рассыпались по земле, будто бродят здесь в одиночку, оторвавшись от стада.

Весело смотреть и приятно собирать; в несколько минут наберёшь корзинку. А ведь собираешь только шляпки, да и то с выбором.

Очень хороши маленькие опята, у которых шляпка еще натянута, как чепчик у ребёнка, а под ней белый шарфик. Потом она отстанет и будет настоящей шляпкой, а шарфик превратится в воротничок.

Вся шляпка в махорчатых чешуйках. Какого она цвета? Трудно определить точно, но это приятный, спокойный буроватый цвет. А пластинки под шляпкой у молодых опят белые, у старых чуть желтоватые.

А замечали, когда шляпки старых грибов наползают на молоденькие, те точно напудрены? Думаешь: «Не плесень ли на них выросла?» Но вспомнишь: «Это же споры!» Насыпались из-под старых шляпок.

Хочешь есть опёнки – твердо знай все их приметы. Часто, очень часто на рынок вместо опят приносят ядовитые поганки. Есть похожие и тоже растут на пнях. Но у всех этих поганок под шляпкой нет воротничка, на шляпке нет чешуек, цвет шляпки яркий, жёлтый или красноватый, пластинки жёлтые или зеленоватые, а споры тёмные.

Н. Павлова

ПРЯЧУТСЯ…

Холодно становится, холодно! Прошло красное лето… Стынет кровь, вялыми становятся движения, одолевает дремота.

Хвостатый тритон всё лето прожил в пруду, ни разу не вылезал из него. Теперь вскарабкался на берег, побрёл в лес. Нашёл гнилой пень, скользнул под кору, свернулся там в клубочек.

Лягушки, наоборот, скачут с берега в пруд. Ныряют на дно, забиваются поглубже в тину, в ил. Змеи, ящерицы прячутся под корни, зарываются в тёплый мох. Рыбы стаями громоздятся в омутах, в глубоких подводных ямах.

Забрались в щёлочки, скважинки коры, в трещины стен и заборов бабочки, мухи, комары, жуки. Муравьи закупорили все ворота, все входы-выходы своего высокого стовратного города. Забрались в самую глубину его, жмутся там в кучи, потесней – застывают так.

Голодно становится, голодно!

Холод не так страшен тем животным, у которых кровь горячая, – зверям, птицам. Лишь бы пища была: поел – словно печечку в себе затопил. Но с холодом приходит и голод.

Скрылись бабочки, мухи, комары – и нечего стало есть летучим мышам. Они прячутся в дупла, в пещеры, в расселины скал, под крышу на чердаках. Повисают там вниз головой, прицепившись за что-нибудь коготками задних лапок. Запахиваются, как плащом, своими крыльями – засыпают.

Скрылись лягушки, жабы, ящерицы, змеи, улитки. Спрятался ёж в своё травяное гнездо под корнями. Барсук реже выходит из норы.

ОТЛЁТ ПТИЦ НА ЗИМОВКИ

ОСЕНЬ С НЕБА

Взглянуть бы на бескрайнюю нашу страну с неба. Осенью. Подняться на стратостате выше леса стоячего, выше облака ходячего – километров бы на тридцать над землёй. Конца-края нашей земли всё равно не увидишь, но овидь – что видно кругом – оттуда огромная. Если, конечно, небо чистое, не закрывает землю от глаз сплошная туча – оболочина.

И покажется с такой высоты, что вся наша земля в движении: что-то движется над лесами, степями, горами, морями…

Это – птицы. Бесчисленные птичьи стаи.

Наши перелётные покидают родину – летят на зимовки.

Некоторые, конечно, остаются: воробьи, голуби, галки, снегири, чижи, синицы, дятлы и прочая мелочь. Все дикие куры, кроме перепёлочек. Большой ястреб-тетеревятник, большие совы. Но и этим хищникам мало работы у нас зимой: большинство птиц всё-таки улетает от нас на зиму. Отлёт начинается с конца лета: первыми улетают те, что прилетели весной последними. И длится всю осень – пока воды не закроются льдом. Последними отлетают от нас те, что первыми появились весной: грачи, жаворонки, скворцы, утки, чайки…

КТО КУДА

Думаете, со стратостата отлёт на зимовки – сплошной поток птичьих стай с севера на юг? Вот уж нет!

Разные виды птиц улетают в разное время, большинство летит ночью: так безопасней. И далеко не все летят зимовать с севера на юг. Есть птицы, которые осенью улетают с востока на запад. Другие наоборот – с запада на восток. А есть у нас и такие, что летят зимовать прямо на север!

Наши специальные корреспонденты телеграфируют нам беспроволочным телеграфом, передают беспроволочной почтой – по радио – куда кто летит и как чувствуют себя крылатые странники в пути.

С ЗАПАДА НА ВОСТОК

«Че-й! Че-й! Че-й!» – так переговаривались в стайке красные канарейки – чечевички. Они начали своё путешествие с берега Балтийского моря, из Ленинградской и Новгородской областей ещё в августе. Летят не спеша: еды всюду достаточно – куда торопиться? Не на родину летят – гнёзда завивать, детишек выводить.

Мы видели их на пролёте через Волгу, через Уральский невысокий хребет, а теперь видим в Барабе – западносибирской степи. День за днём они подвигаются всё на восток, всё на восток – в ту сторону, где солнце всходит. Летят от рощи до рощи: вся Барабинская степь в колках – берёзовых рощицах.

Лететь стараются ночью, а днём отдыхают и кормятся. Хоть они летят стайками и каждая пичуга в стае смотрит в оба, как бы не попасть в беду, всё-таки случается: не укараулят себя, и одну-другую из них схватит ястребок. Очень уж их много тут, в Сибири: перепелятник-ястребок, соколки – чеглок-белогорлик, дербник… Быстрокрылые – страсть! Пока летишь от колка до колка – скольких выхватят! Ночью всё-таки лучше: сов меньше.

Тут, в Сибири, чечевичкам свёрток: через горы Алтай, через пустыню Монголии – сколько ещё гибнет их, маленьких, в трудном пути! – в жаркую Индию. Там зимуют.

С ВОСТОКА НА ЗАПАД

Тучи уток и целые облака чаек выводятся каждое лето на Онежском озере. Приходит осень – эти тучи и облака подаются на запад – на заход. Стая уток-шилохвостов, стая чаек сизых тронулись в путь на зимовки. Полетим за ними на самолёте.

Слышите резкий свист? За ним плеск воды, шум крыльев, отчаянное кряканье уток, крики чаек!..

Это шилохвосты и чайки расположились было на отдых на лесном озерке, а перелётный сокол сапсан тут их и настиг. Как длинный пастуший кнут, со свистом пронизал воздух, пронёсся над самой спиной поднявшейся в воздух утки – рассек её когтем заднего пальца, острым, как кривой ножичек. Плетью свесив длинную шею, раненая птица не успела упасть в озеро, как стремительный сокол круто повернул, скогтил её над самой водой, умертвил одним ударом стального клюва в затылок и унёс себе на обед.

Сапсан этот – горе-злосчастье утиной стаи. Вместе с нею тронулся он в отлёт с Онежского озера, вместе с ней миновал Ленинград, Финский залив, Латвию… Когда сыт – равнодушно смотрит, сидя где-нибудь на скале или дереве, как летают над водой чайки, как кувыркаются на воде вниз головой утки. Как они поднимаются с воды и, собравшись в кучку или растянувшись вожжой, продолжают свой путь на запад – туда, где в серые воды Балтийского моря жёлтым шаром опускается солнце. Но как только сапсан проголодается, он быстро нагоняет свою стаю и выхватывает из неё себе уточку.

Так он будет лететь за ними вдоль берегов Балтийского, Северного морей, перелетит за ними на Британские острова – и только близ их побережья, быть может, отвяжется, наконец, от них этот крылатый волк. Здесь наши утки и чайки останутся зимовать, а он, если захочет, полетит за другими стаями уток на юг – во Францию, Италию, через Средиземное море в знойную Африку.

НА СЕВЕР, НА СЕВЕР – В КРАЯ ПОЛНОЧНЫЕ!

Гаги-утки – те самые, что дают нам для шуб такой изумительно тёплый и лёгкий пух, – спокойно вывели своих птенцов на Белом море – в Кандалакшском заповеднике. Уже много лет здесь охраняют гаг, а студенты и учёные кольцуют их: надевают им на ножки лёгкие металлические колечки с номерами, чтобы знать, куда гаги улетают из заповедника, где у них зимовки, много ли гаг возвращается назад в заповедник, к своим гнездовьям, и разные другие подробности жизни этих чудесных птиц.

И вот узнали, что гаги летят из заповедника почти прямо на север – в полночный край, в Ледовитый океан, где живут гренландские тюлени и громко, протяжно вздыхают белухи-киты.

Белое море скоро всё покроется толстым льдом, и гагам тут зимой кормиться нечем. А там, на севере, весь год открыта вода, там ловят рыбу тюлени и огромные белухи.

Гаги сощипывают со скал и водорослей моллюсков – подводные ракушки. Им – северным птицам – главное, чтоб было сытно. И пусть тогда страшный мороз, и вода кругом, и тьма кромешная – им это не страшно: у них шубки на гагачьем пуху, на непроницаемом для холода, самом тёплом в мире пуху! Да то и дело там сполохи – чудесные северные сияния на небе, и огромная луна, и звёзды ясные. Что ж такого, что солнце там несколько месяцев не выглядывает из океана? Полярным уткам всё равно хорошо, сытно и привольно проводить там долгую полярную зиму-ночь.

ТИР

БЕЙ ОТВЕТОМ ПРЯМО В ЦЕЛЬ! СОСТЯЗАНИЕ СЕДЬМОЕ

1. С какого дня (по календарю) начинается осень?

2. У какого зверя осенью в листопад ещё родятся детёныши?

3. Листья каких деревьев осенью краснеют?

4. Все ли перелётные улетают от нас осенью на юг?

5. Отчего старых лосей-быков называют «сохатыми»?

6. Какие птицы весной бормочут: «Куплю балахон, продам шубу», а осенью: «Продам балахон, куплю шубу»?

7. Что значит, если над каким-нибудь местом в лесу с карканьем вьётся вороньё?

8. Куда осенью деваются бабочки?

9. Сидит – зеленеет, летит – пожелтеет, падёт – почернеет.

10. Долговяз в траве увяз.

11. Серовато, зубовато, по полю рыщет, телят, ребят ищет.

12. Маленький воришка в сером армячишке по полю шныряет, корм подбирает.

13. На бору, на юру стоит старичок – бурый колпачок.

14. Сам не берёт и воронам не даёт.

ЛЕСНАЯ ГАЗЕТА № 8
МЕСЯЦ ПОЛНЫХ КЛАДОВЫХ (ВТОРОЙ МЕСЯЦ ОСЕНИ)

С 21 октября по 20 ноября

Солнце вступает в знак Скорпиона

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

ОКТЯБРЬ – листопад, грязник, зазимник.

Ветры-листодёры срывают с леса последние отрепья. Дождь. Скучает на заборе мокрая ворона. Ей ведь тоже скоро в путь: летовавшие у нас серые вороны незаметно откочёвывают к югу, а на их место также незаметно перемещаются такие же вороны, родившиеся на севере. Выходит, и ворона – птица перелётная. Там, на дальнем севере, ворона – первая прилётная, как у нас – грач, и последняя отлётная.

Покончив с первым своим делом, раздеванием леса, осень принимается за второе: студит и студит воду. Всё чаще по утрам лужи покрываются хрупким ледком. Как воздух, вода уже оскудела жизнью. Те цветы, что красовались на ней летом, давно уронили свои семена на дно, утянули под воду длинные свои цветоножки. Рыбы забиваются в ямы, ятови, зимовать там, где не замерзает вода. Мягкий хвостатый тритон-харитон всё лето прожил в пруду, а теперь выполз из воды – пополз зимовать на суше, где-нибудь во мху под корнями. Льдом покрываются стоячие воды.

Стынет и на суше нежаркая кровь. Прячутся куда-то насекомые, мыши, пауки, многоножки. Забравшись в сухие ямы, переплетаются, застывают змеи. Забиваются в тину лягушки, прячутся за отставшую кору пней ящерки – обмирают там… Звери – кто одевается в тёплые шубки, кто набивает свои кладовки в норах, кто устраивает себе берлогу. Готовятся.

В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крушит, мутит, ревёт и льёт, и снизу метёт.

ГОТОВЯТСЯ К ЗИМЕ

Мороз не велик, а зевать не велит: как грянет – разом землю и воду скуёт льдом. Где тогда еды себе достанешь? Куда спрячешься?

В лесу каждый готовится к зиме по-своему.

Кому положено, улетел от голода и холода на крыльях. Кто остался, торопится набить свои кладовые, заготовляет запасы пищи впрок.

Особенно усердно таскают короткохвостые мышки-полёвки. Многие из них вырыли себе зимние норы прямо в стогах и под хлебными скирдами и каждую ночь воруют зерно.

К норе ведут пять или шесть дорожек, каждая дорожка – в свой вход. Под землёй – спальня и несколько кладовых.

Зимой полёвки собираются спать только в самые сильные морозы. Поэтому они делают большие запасы хлеба. В некоторых норах собрано уже по четыре-пять килограммов отборного зерна.

Маленькие грызуны обворовывают хлебные поля. Надо оберегать от них урожай.

ЗАПАСЫ ОВОЩЕЙ

Короткоухая водяная крыса летом жила на даче, у самой речки. Там у неё была одна жилая комната под землёй. Ход из комнаты вёл косо вниз – прямо в воду.

Теперь водяная крыса устроила себе хорошую, тёплую зимнюю квартиру далеко от воды, на кочковатом лугу. В квартиру ведут подземные ходы-переходы по сто шагов длиной и больше.

Спальня выстлана мягкой, тёплой травой и помещается под самой большой кочкой.

Кладовая соединена со спальней особыми ходами.

В кладовой сложены в строгом порядке, по сортам, похищенные и перетащенные крысой с полей и огородов хлебные зёрна, горох, луковицы, бобы и картофель.

БЕЛКИНА СУШИЛЬНЯ

Белка отвела под кладовую одно из своих круглых гнёзд на деревьях. Там у неё сложены лесные орешки и шишки.

Кроме того, белка собрала грибы – маслята и берёзовики. Их она насадила на обломанные сучочки сосен и сушит впрок. Зимой она будет бродить по ветвям деревьев и подкрепляться сушёными грибами.

САМ СЕБЕ КЛАДОВАЯ

А многие звери никаких особых кладовых себе и не устраивают. Они сами себе кладовые.

Просто наедятся хорошенько за осенние месяцы, станут толстые-претолстые, жирные-прежирные – и всё тут. Жир ведь тот же запас пищи. Он лежит толстым слоем под кожей, и когда зверю нечего есть, проникает в кровь, как пища через стенки кишок. А уж кровь разносит пищу по всему телу.

Так устраиваются медведь, барсук, летучие мыши и все другие звери и зверьки, что крепко спят всю зиму. Да еще и греет их жир: он холода не пропускает.

ВОР У ВОРА ЗАПАСЫ УКРАЛ

На что уж хитра и воровата лесная ушастая сова, а нашёлся вор и её провёл.

Видом ушастая сова – совсем филин, только маленький. Клюв крючком, перья на голове торчком, лупоглазая. Как ни темна ночь, эти глаза всё увидят, уши всё услышат.

Зашуршит мышь в сухой листве – сова уж тут. Цоп! – и поднимается мышь на воздух. Мелькнёт ли зайчишка через полянку – ночной разбойник уж над ним. Цоп! – и бьётся зайчишка в когтях.

Натаскала себе сова битых мышей в дупло. Сама не ест и другим не даёт: бережёт про чёрный день.

Днём сидит в дупле, сторожит запасы. Ночами на охоту летает. Сама нет-нет и вернётся к дуплу: всё ли цело?

Вдруг стала замечать сова: будто меньше запасы её становятся. Хозяйка зоркая: считать не обучена – примечает так, на глазок.

Ночь пришла, проголодалась сова, полетела на охоту.

Возвращается – нет ни одной мыши! Видит: копошится на дне дупла зверюшка серенький, с крысу длиной.

Хотела когтями впиться, а он шмыг низом в скважину и несётся по земле. В зубах – мышонок.

Сова – за ним и уж совсем было настигла да разглядела, кто воришка, струхнула и не стала отнимать. Воришкой-то оказался хищный зверёк – ласка.

Ласка разбоем промышляет, и хоть маленький зверёк, но до того смелый и ловкий, что и с совой поспорит. Вцепится ей в грудь зубами – ни за что не оторвёшь.

СТРАШНО…

Облетели деревья – поредел лес.

Лежит лесной зайчишка-белячишка под кустом, прижался к земле – только глазами по сторонам зыркает. Страшно ему. Кругом – шорохи, шелесты… Уж не ястреба ли крылья шелестят в ветвях? Уж не лисонькины ли ножки шебуршат опавшей листвой? А он – зайка – белеет, весь пятнами пошёл. Что бы подождать, когда снег выпадет! Кругом всё ярко так, цветисто стало в лесу, всюду на земле жёлтая, красная, бурая листва.

А вдруг – охотник?!

Вскочить? Бежать? Куда там! Сухой лист гремит под ногами, как железо. От своего собственного топота с ума сойдёшь!

И лежит зайчишка-белячишка под кустиком, в мох вжавшись, к берёзовому пеньку прижавшись, лежит – притаился, не шевельнётся – одними глазами по сторонам зыркает.

Очень страшно…

ЗАГАДКА ОРЕХОВКИ

Есть в наших лесах такая ворона – поменьше обыкновенной серой вороны и вся крапчатая. У нас её называют ореховкой, а в Сибири – кедровкой.

Она собирает на зиму запасы орехов – в дуплах и под корнями деревьев.

Зимой ореховки кочуют с места на место, из леса в лес, и пользуются этими запасами.

Своими? В том-то и дело, что каждая из ореховок пользуется не теми запасами, которые сама сделала, а запасами своих родичей. Прикочует в какую-нибудь рощу, где сроду не бывала, и сразу начинает искать чужие запасы. Заглядывает во все дупла – и там находит орехи.

В дуплах-то понятно. А вот как ореховка находит зимой орешки, запрятанные другими ореховками под корни деревьев и кустов? Ведь земля-то вся под снегом! А ореховка подлетит к кусту, разроет под ним снег – и всегда без ошибки находит под ним чужой запас. Откуда же она знает, что именно под этим из тысяч растущих кругом кустов и деревьев хранятся орехи? По каким признакам? Этого мы ещё не знаем. Надо придумать хитрые опыты, чтобы узнать, чем руководствуются ореховки, разыскивая под однообразной пеленой снега чужие запасы.

ТИР

БЕЙ ОТВЕТОМ ПРЯМО В ЦЕЛЬ! СОСТЯЗАНИЕ ВОСЬМОЕ

1. Куда зайцу бежать удобней – с горы или в гору?

2. Какие птичьи тайны открывает нам листопад?

3. Какой лесной житель сушит себе на деревьях грибы?

4. Какой зверь летом живет в воде, а зимой в земле?

5. Собирают ли птицы себе на зиму запасы?

6. Как готовятся к зиме муравьи?

7. Куда исчезают на зиму лягушки?

8. Пал Палыч пал на воду, сам не утонул и воду не замутил.

9. Бежать-бежать – не добежать, лететь – не долететь.

10. Вороне через три года что бывает?

11. В пруду купался, а сух остался.

12. Не княжеской породы, а ходит с короной; не всадник, а со шпорами. Сам рано встает и другим спать не даёт.

13. С хвостом, а не зверь; с перьями, а не птица.

Лесная газета Бианки читать

В Е С Н А

ПЕРВАЯ ТЕЛЕГРАММА ИЗ ЛЕСУ

Прилетели  стаи  грачей.  Весна  началась.  Тяжелая,   темная   туча,  закрывавшая все небо, ушла. По синему небу поплыли кучевые облака, похожие на большие сугробы снега.  Родились  первые  зверята.  У  лосей  и  косуль отрастают новые рога.  В  лесу  запели  чижи,  синицы  и  корольки.  Скоро прилетят скворцы и  жаворонки. 

Обнаружена  берлога  медведя  под  корнями вывороченной ели. Струйки тающего снега тайно  собираются  подо  льдом. 

В лесу капель: тает снег на деревьях. По ночам морозы заново куют лед.

_{Лесная газета Бианки читать}

ЛЕСНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

ПЕРВОЕ ЯЙЦО

Самка ворона первою из всех птиц снесла яйцо. Ее гнездо — на  высокой ели, густо засыпанной снегом. Чтобы яйцо не застыло и  птенчик  в  нем  не замерз, ворониха не оставляет гнезда. Пищу ей приносит ворон.

СОСУНКИ В СНЕГУ

В поле еще снег, а у зайчих уж родятся зайчата.

Зайчата родятся зрячими, в теплых  шубках.  Сразу,  как  появятся  на свет, они уже умеют  бегать.  Наевшись  досыта  материнского  молока,  они разбегаются и прячутся под кустами,  кочками.  Лежат  смирнехонько,  —  не пищат, не балуются, хоть мать и убежала куда-то.

Проходит день, другой, третий. Зайчиха по всем  полям  скачет,  давно уже про них и забыла. А зайчатки  все  лежат.  Бегать  им  нельзя:  ястреб заметит или нападет на след лиса.

Вот, наконец, бежит мимо зайчиха. Нет, не  мамаша  —  тетка  какая-то чужая. Зайчата  к  ней:  накорми  нас!  Ну  что  ж,  пожалуйста,  кушайте! Накормила — и дальше.

И опять зайчата под кустиками лежат. А мамаша их где-то чужих  зайчат кормит.

Так уж повелось у зайчих: всех  зайчат  общими  считать.  Где  бы  ни повстречала зайчиха зайчат, она их накормит. Все равно, свои  они  ей  или чужие.

Думаете, плохо зайчатам беспризорниками жить? Ничуть! Им тепло: шубка у них.  А  молоко  у  зайчих  такое  сладкое,  густое,  что  зайчонок  раз насосется, — потом несколько дней сыт.

А на восьмой-девятый день зайчата начнут травку зубрить.

ВЕСЕННЯЯ ХИТРОСТЬ

В лесу хищники  нападают  на  мирных  животных.  Где  увидят,  так  и хватают.

Зимой на белом снегу не так-то скоро  увидишь  зайца-беляка  и  белую куропатку. А сейчас снег тает, во многих местах уже показалась земля.

Волки, лисицы, ястреба, совы, даже маленькие хищные горностаи и ласки издали замечают белую шерстку и белые перья на черных проталинах.

И вот беляки и белые куропатки пустились на хитрость:  они  линяют  и перекрашиваются.

Беляк стал весь серенький; у куропатки выпало много белых  перьев,  а на их месте отросли бурого и ржавого цвета новые перья с черными полосами.

Теперь  беляка  и   куропатку   не   так-то   просто   заметить:   они замаскированы.

Некоторым из нападающих тоже пришлось прибегнуть к маскировке.  Ласка была вся белая зимой, горностай тоже, только  кончик  хвоста  у  него  был черный. И им обоим удобно было подкрадываться к мирным животным по снегу: белым по белому.

А сейчас они  перелиняли  и  стали  серыми.  Ласка  вся  черная,  а  у горностая кончик хвоста как был, так и остался черным.

Но ведь черное пятнышко на одежде не вредит ни зимой, ни летом;  ведь и на снегу есть черные пятна — соринки да сучочки, а на земле и в  траве их сколько хочешь.

^{Лесная газета Бианки читать} 

ЗИМНИЕ ГОСТИ СОБИРАЮТСЯ В ПУТЬ

На проезжих дорогах по всей нашей области замечены  стайки  маленьких белых  птиц,  похожих  на  овсянок.  Это  наши  зимние  гости  —  снежные подорожники-пуночки.

 Родина их в  тундре,  на  островах  и  берегах  Северного  Ледовитого океана.

Там не скоро еще оттает земля. 

ОБВАЛЫ

В лесу начались страшные обвалы.

Белка спала в своем теплом гнезде на ветке большой ели.

Вдруг тяжелый ком снега обрушился с вершины  дерева  прямо  на  крышу гнезда. Белка выскочила, а ее беспомощные новорожденные бельчата  остались в гнезде.

Белка сейчас же принялась раскапывать снег. К счастью, оказалось, что снег только придавил крышу гнезда, сделанную из толстых  прутьев.  Круглое внутреннее гнездо из теплого мягкого моха осталось цело.

Бельчата даже не проснулись в нем.  Они  совсем  еще  маленькие  —  с крысенят, голые, слепые и глупые.

СЫРЫЕ КВАРТИРЫ

Снег тает и тает. Жителям лесных подвалов  плохо  приходится:  кроты, землеройки, мыши, полевки, лисы и другие зверьки и звери, живущие в норах под землею, уже сейчас страдают от сырости. Что же  будет  с  ними,  когда весь снег превратится в воду!

_{Лесная газета Бианки читать}

ГОРОДСКИЕ НОВОСТИ

КОНЦЕРТЫ НА КРЫШАХ

По ночам на крышах происходят  кошачьи  концерты.  Кошкам  они  очень нравятся. Концерты кончаются отчаянной потасовкой между певцами.

ПО ЧЕРДАКАМ

Обойдите дома  центрального  района  города,  и  вы  познакомитесь  с условиями жизни населения чердаков.

Птицы, занимающие  здесь  углы,  оказывается,  очень  довольны  своим жильем. Кому холодно, тот жмется к  печным  трубам  и  пользуется  даровым отоплением. Голубки уже сидят на яйцах, воробьи и галки по  всему  городу собирают соломинки для гнезд, пух и перья для своих мягких перин.

Жалуются птицы только на  кошек  и  мальчишек,  которые  разоряют  их гнезда.

СОННЫЕ МУХИ

На улице появились большие зеленовато-синие с  металлическим  отливом мухи. Вид у них сонный, как осенью.  Они  еще  не  летают,  а  только  еле ползают по стенам домов, качаясь на тонких ножках.

Целый день мухи греются на солнце, а ночью опять заползают в  щели  и скважины стен и заборов.

МУХИ, БЕРЕГИТЕСЬ БРОДЯГ!

На улицах Ленинграда появились пауки-бродяги.

Волка, говорят, ноги кормят. Этих пауков — тоже. Они не плетут хитрых тенет, как  пауки-крестовики,  а  нападают  на  мух  и  других  насекомых, бросаясь на них прыжками из засады.

ВЕСНЯНКИ

Из воды через трещины речного льда вылезают неуклюжие серые  личинки. Они карабкаются на набережную, освобождаются от  своих  шкурок-чехликов  и превращаются в крылатых,  стройных  насекомых  —  ни  мух,  ни  бабочек  — веснянок.

 Длиннокрылые, легкие, они еще не могут летать: слабы. Им нужно солнце.

Они пешком переходят мостовую.  Их  давят  прохожие,  давят  копытами лошади, давят колесами автомобили. Их проворно клюют воробьи.  А  они  все идут да идут — их тысячи, тысячи, тысячи.

И те, кому удалось перейти улицу, взбираются  на  стены  домов  —  за солнцем.

^{Лесная газета Бианки читать}

ГОТОВЬТЕ КВАРТИРЫ

Кто хочет, чтобы в  саду  у  него  поселился  скворец,  пусть  скорее готовит ему квартиру. Квартира должна быть чистая  и  с  такой  маленькой дверью, чтобы скворец мог в нее пролезть, а кошка не могла.

А чтобы кошка и лапой  не могла  дотянуться  до  скворца,  к  двери  с внутренней стороны прибивают ребром деревянный треугольник.

КОМАРИКИ ПЛЯШУТ

В солнечные теплые дни уже пляшут в воздухе комарики.

Не бойся их: эти не кусачие, это комары-толкуны.

Легкой стайкой, столбиком держатся в воздухе, толкутся, кружатся. И там, где их много, — воздух в крапинках, как в веснушках.

ТРУБНЫЕ ЗВУКИ С НЕБА

Жители Ленинграда поражены раздающимися  с  неба  трубными  звуками. Звуки слышны совсем ясно на утренних зорях, пока город еще не проснулся и грохота на улицах нет.

 Те,  у  кого  глаза  хорошие,  приглядевшись,  замечают  под  самыми облаками стаи больших белых птиц с длинными прямыми шеями.

Это тянут дикие лебеди — клиуны.

Каждую весну они  пролетают  над  нашим  городом  и  кричат  звонкими трубными голосами: «Крру-рру! Крру-рруу!» — но мы редко слышим их в шуме и грохоте уличной сутолоки.

Сейчас  лебеди  спешат  на  гнездовья  на  Кольский  полуостров,  под Архангельск, к берегам Северной Двины.

Л Е Т О

ПЕРВАЯ ТЕЛЕГРАММА ИЗ ЛЕСУ

Наступило лето. Пора выводить птенцов. В лесу  каждый  построил  себе дом. Весь лес сверху донизу сейчас занят под  жилье.  Свободного  местечка нигде не осталось. Живут на земле, под землей,  на  воде,  под  водой,  на деревьях, в деревьях, в траве и в воздухе.

_{Лесная газета Бианки читать}

ЛЕСНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

У КОГО ДОМ ЛУЧШЕ ВСЕХ?

Ребята решили отыскать самый лучший дом. Оказалось —  не  так  просто решить, какой дом лучше всех других.

Самое большое гнездо у орла.

Оно сделано из толстых  сучьев  и  помещается  на  громадной  толстой сосне.

Самое маленькое гнездо у желтоголового королька. У него  весь  дом  с кулачок, да и сам-то он ростом меньше стрекозы.

Самый хитрый дом у крота. У него столько запасных  ходов  и  выходов, что никак его не накроешь в его  подземной  норе. 

Самый  искусный  дом  у слоника-листоверта — маленького жучка с хоботком. Слоник перегрыз жилки  у березовых листьев и, когда листья начали вянуть, скрутил их в  трубочку  и склеил слюнкой. В этот домик-трубочку слониха-самочка снесла свои яички.

 Самые простые гнезда  у  куличка-галстучника  и  козодоя-полуночника. Галстучник положил свои четыре яйца прямо  в  песок  на  берегу  речки,  а козодой — в  ямочку,  в  сухие  листья  под  деревом.  Они  оба  не  много потрудились над постройкой дома.

Самый красивый домик у пеночки-пересмешки. Она свила  себе  гнездышко на березовой ветке, убрала его лишайником и легкой  березовой  кожуркой  и вплела для украшения кусочки разноцветной  бумаги,  что  валялись  в  саду какой-то дачи.

Самое уютное гнездышко у долгохвостой синицы. Эту птицу зовут еще ополовничек, потому  что  она  похожа  на  разливательную  ложку  — половник. Ее гнездо свито изнутри из пуха, перьев и шерстинок, а  снаружи — из мха и лишайников. Оно все  круглое,  как  тыквочка,  и  вход  в  него круглый, маленький, в самой середке гнезда.

Самые удобные домики у личинок ручейников. Ручейники — крылатые насекомые. Когда  они  садятся,  они  складывают крылья крышей у себя на спине и прикрывают ими все свое тело. А личинки ручейников бескрылые, голые, им нечем прикрыться. Живут они на дне ручьев и речек. Найдет личинка сучочек или камышинку величиной со спичку,  склеит  на них трубочку из песчинок и залезает в нее задом, задом. Очень удобно получается: хочешь — совсем спрячься в  трубочку  и  спи там спокойно, никто тебя не увидит; хочешь — высунь передние ножки и ползи по дну вместе с домом: домик-то легкий. А один ручейник нашел валявшуюся на дне тоненькую папироску, залез  в нее, да так и путешествует в ней.

Самый  удивительный  дом  у  водяного  паука-серебрянки.  Этот   паук растянул паутину под водой между водорослями, а под паутинку  на  мохнатом брюшке натаскал пузырьки воздуха. Так и живет паук в домике из воздуха.

ПО ЧУЖИМ ДОМАМ

Кто не сумел или поленился сам себе дом выстроить, устроился в  чужом дому.

Кукушки подкинули свои яйца в гнезда трясогузок,  зарянок,  славок  и других маленьких домовитых птичек.

Лесной кулик-черныш отыскал старое воронье гнездо  и  выводит  в  нем своих птенцов.

 Пескарям очень понравились покинутые хозяевами рачьи норки в песчаном берегу под водой. Рыбки выметали в них свою икру.

А один воробей устроился очень хитро.

Выстроил он себе гнездо под крышей, — мальчишки разорили его.

Выстроил в дупле, — ласка все яйца повытаскала.

Тогда воробей пристроился в громадном  гнезде  орла.  Между  толстыми сучьями этого гнезда свободно поместился его маленький домик.

Теперь воробей живет спокойно, никого  не  боится.  Огромный  орел  и внимания не обращает на такую мелкую птаху. Зато уж ни ласка, ни кошка, ни ястреб, ни даже мальчишки не разорят воробьиного  гнезда:  орла-то  каждый боится.

ОБЩЕЖИТИЯ

Есть в лесу и общежития.

Пчелы, осы, шмели и муравьи строят дома на сотни и тысячи жильцов.

Грачи заняли сады и рощи под свои гнездовые колонии, чайки —  болота, песчаные острова и отмели, а  ласточки-береговушки  изрешетили  обрывистые берега рек своими норками-пещерками.

ЧТО ЖЕ В ГНЁЗДАХ?

А в гнездах яйца — у всех разные.

И неспроста разные у разных птиц.

У бекаса-куличка они все в пятнышках да в крапинках, а у вертиголовки — белые, чуть только розоватые.

А дело в том, что вертиголовкины яйца лежат в глубоком темном  дупле, — их и не увидишь, у бекаса — прямо на кочке, совсем  открыто.  Всякий  бы увидал, если б они белые были. Вот они и  выкрашены  под  цвет  кочки,  — скорей наступишь, чем заметишь.

У диких уток тоже яйца почти белые,  а  гнезда  у  них  на  кочках  — открытые. Зато уткам и приходится пускаться на хитрость. Когда утка сходит с гнезда, она выщипывает пух у себя на животе и прикрывает им яйца.  Их  и не видно.

А почему у бекаса такие заостренные яйца? Ведь вот у большого хищного сарыча они круглые.

Опять понятно: бекас-куличок — птичка маленькая, раз  в  пять  меньше сарыча. Как же он высидит и прикроет своим  тельцем  такие  большие  яйца, если они не лягут так удобно — носок к носку, острыми  концами  вместе,  — чтобы занимать как можно меньше места?

А почему у маленького бекаса такие же крупные яйца,  как  у  большого сарыча?

На этот вопрос придется ответить позже — когда выклюнутся  птенцы  из яиц.

СКОЛЬКО У КОГО ДЕТЕЙ?

В большом лесу за городом Ломоносовом живет молодая лосиха. У  нее  в этом году родился один лосенок.

У орла-белохвоста гнездо в том же лесу. В гнезде два орленка.

У чиха, зяблика, овсянки — до пяти птенцов.

У вертиголовки — восемь.

У ополовничка (долгохвостой синицы) — двенадцать. 

У серой куропатки — двадцать.

У колюшки в гнезде из каждой икринки  вывелось  по  мальку-колюшонку, всего — сотня колюшат.

У леща — сотни тысяч.

У трески не перечесть: наверно, миллион мальков.

БЕСПРИЗОРНЫЕ

Лещ и треска совсем о своих детях не заботятся. Выметали икру и ушли. А ребятишки пускай сами, как знают, выводятся, живут и кормятся.

Да как же и быть, если у тебя сотни  тысяч  ребятишек.  За  всеми  не усмотришь.

У лягушки всего одна тысяча ребят, и то она о них не думает.

Конечно, беспризорным не легко живется. Под водой  много  прожорливых чудовищ, и все они падки до вкусной рыбьей и лягушечьей икорки, до рыбешек и лягушат.

Сколько гибнет рыбьих мальков и головастиков, сколько  опасностей  им грозит, пока они не вырастут в больших рыб и  лягушек,  —  прямо  подумать страшно.

ЗАБОТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ

Зато лосиха и все птицы-матери — вот уж заботливые родители.

Лосиха готова жизнь отдать за своего единственного детеныша. Попробуй напасть на нее хоть сам медведь: она так начнет брыкаться  и  передними  и задними ногами, так отделает его копытами, что в другой раз мишка и близко не сунется к лосенку.

Ребятам попался в  поле  куропаткин  сын:  из-под  самых  ног  у  них выскочил и помчался в траву прятаться. Они  его  поймали,  а  он  —  как  пискнет!  Откуда  ни  возьмись   — мать-куропатка. Усидела сына в руках  людей,  заметалась,  заклохтала,  на землю припала, крыло волочит.

Ребята подумали: она раненая. Куропатчонка бросили, за ней погнались.

Куропатка ковыляет по земле — вот-вот рукой схватишь; но только руку протянешь — она в сторону. Гнались-гнались так за куропаткой, — вдруг  она крыльями захлопала, поднялась над землей — и  улетела  как  ни  в  чем  не бывало.

Вернулись наши ребята назад —  за  куропатчонком,  —  а  его  и  след простыл. Это нарочно мать раненой притворялась, отводила  от  сына,  чтобы спасти его.

Она за каждого своего детеныша так заступается: ведь у нее  их  всего только двадцать.

КАКИЕ ВВЕЛИСЬ ПТЕНЦЫ У БЕКАСА И САРЫЧА?

У маленького сарыча, только что вылупившегося из яйца, на носу  белая шишечка. Это — «яйцевой зуб». Им-то птенец и разбивает скорлупу, когда ему пора из яйца выходить.

 Сарычонок вырастет и будет кровожадным хищником — грозой грызунов. А сейчас он забавный малыш, весь в пуху, полуслепой.

Он такой беспомощный, такой неженка: шагу ступить не может без папы и мамы. Он умер бы с голоду, если б они его не кормили.

А есть  среди  птенцов  других  птиц  и  боевые  ребята:  как  только выклюнутся из яйца, сейчас вскочат на ножки — и пожалуйста: уж и пищу сами себе добывают, и воды не боятся, и от врагов сами прячутся.

А вот сидят два бекасенка. Они только день как из яйца, а ух  гнездо свое покинули и сами себе отыскивают червячков. Потому  и  были  у  бекаса такие большие яйца, чтобы бекасята в них подрастать могли.

Куропаткин сын, о котором вы рассказывали, — тоже боевой. Только  что родился, а уж бежит со всех ног.

Вот еще дикий утенок — крохаль. Он, как только на свет появился, сейчас же заковылял к речке, бултых в воду! —  и  стал  купаться. 

Он  и  нырять  уже  умеет  и  потягиваться, приподнявшись на воде, — совсем как большой.

А пищухина  дочь  —  ужасная  неженка.  Целые  две  недели  в  гнезде просидела, теперь вылетела и сидит на пне.

Вот как надулась: недовольна, что мать долго не летит с кормом.

Самой скоро уже три недели, а все еще пищит и  требует,  чтобы  мать запихивала ей в рот гусениц и другие лакомства.

КОЛОНИЯ НА ОСТРОВЕ

На песчаной отмели одного острова живут на даче маленькие чайки.

По ночам они спят в песчаных лунках (ямках) — по трое  в  лунке.  Вся отмель в лунках: такая большая колония чаек.

Днем  они  учатся  летать,  плавать  и  ловить  мелкую  рыбешку   под руководством старших.

Старые чайки учат и зорко охраняют своих ребят.

Когда приближается враг, они слетаются стаей и  кидаются  на  него  с таким криком и гамом, что всякому страшно станет.

Даже громадный морской орел-белохвост спешит удрать от них подальше.

КУПАНИЕ МЕДВЕЖАТ

Наш знакомый охотник шел берегом лесной реки и вдруг услышал  громкий треск сучьев. Он испугался и влез на дерево.

Из чащи вышли на берег большая бурая медведица,  с  ней  два  веселых медвежонка и пестун — ее годовалый сын, медвежья нянька.

Медведица села. Пестун схватил одного медвежонка зубами за шиворот  и давай окунать его в речку.

Медвежонок визжал и барахтался,  но  пестун  не  выпускал  его,  пока хорошенько не выполоскал в воде.

Другой медвежонок испугался холодной ванны и пустился удирать в лес.

Пестун догнал его, надавал шлепков, а потом — в воду, как первого.

Полоскал, полоскал его — да ненароком и выронил  в  воду.  Медвежонок как заорет! Тут в один  миг  подскочила  медведица,  вытащила  сынишку  на берег, а пестуну таких плюх надавала, что он, бедный, взвыл.

ФОКУС МАЛЕНЬКИХ КРУТИГОЛОВОК

Наша кошка увидела  на  дереве  дупло  и  подумала,  что  там  гнездо какой-нибудь птички. Она захотела съесть птенчиков, полезла  на  дерево  и видит: на дне дупла гадючата копошатся, извиваются. Да как зашипят! Кошка струсила, прыг с дерева — только бы ноги унести!

А  в  дупле-то  были  совсем  не  гадючата,  а  птенцы   крутиголовки (вертишейки). Это у них фокус такой, чтоб от врагов защищаться:  головами крутят, шеями вертят, — шейки у них, как змейки, извиваются. Да  при  этом они еще и шипят по-гадючьи. Ядовитых-то гадюк всякий боится. Вот маленькие крутиголовки и подражают гадюке, чтобы врагов напугать.

^{Лесная газета Бианки читать} 

ЛЕСНЫЕ ДОМИШКИ

Высоко над рекой, над крутым обрывом, носились молодые ласточки береговушки. Гонялись друг за другом с визгом и писком: играли в пятнашки.

Была в их стае одна маленькая Береговушка, такая проворная: никак её догнать нельзя было – от всех увёртывается.

Погонится за ней пятнашка, а она – туда, сюда, вниз, вверх, в сторону бросится, да как пустится лететь – только крылышки мелькают.

Вдруг – откуда ни возьмись – Чеглок Сокол мчится. Острые изогнутые крылья так и свистят.

Ласточки переполошились: все – врассыпную, кто куда, – мигом разлетелась вся стая.

А проворная Береговушка от него без оглядки за реку, да над лесом, да через озеро!

Очень уж страшной пятнашкой был Чеглок Сокол.

Летела, летела Береговушка – из сил выбилась.

Обернулась назад – никого сзади нет. Кругом оглянулась, – а место совсем незнакомое. Посмотрела вниз – внизу река течёт. Только не своя – чужая какая то.

Испугалась Береговушка.

Дорогу домой она не помнила: где ж ей было запомнить, когда она неслась без памяти от страха?

А уж вечер был – ночь скоро. Как тут быть?

Жутко стало маленькой Береговушке.

Полетела она вниз, села на берегу и горько заплакала.

Вдруг видит: бежит мимо неё по песку маленькая жёлтая птичка с чёрным галстучком на шее.

Береговушка обрадовалась, спрашивает у жёлтой птички:

– Скажите, пожалуйста, как мне домой попасть?

– А ты чья? – спрашивает жёлтая птичка.

– Не знаю, – отвечает Береговушка.

– Трудно же будет тебе свой дом разыскать! – говорит жёлтая птичка. – Скоро солнце закатится, темно станет. Оставайся ка лучше у меня ночевать. Меня зовут Зуёк. А дом у меня вот тут – рядом.

Зуёк пробежал несколько шагов и показал клювом на песок. Потом закланялся, закачался на тоненьких ножках и говорит:

– Вот он, мой дом. Заходи!

Взглянула Береговушка – кругом песок да галька, а дома никакого нет.

– Неужели не видишь? – удивился Зуёк. – Вот сюда гляди, где между камешками яйца лежат.

Насилу насилу разглядела Береговушка: четыре яйца в бурых крапинках лежат рядышком прямо на песке среди гальки.

– Ну, что же ты? – спрашивает Зуёк. – Разве тебе не нравится мой дом?

Береговушка не знает, что и сказать: скажешь, что дома у него нет, ещё хозяин обидится. Вот она ему и говорит:

– Не привыкла я на чистом воздухе спать, на голом песке, без подстилочки…

– Жаль, что не привыкла! – говорит Зуёк. – Тогда лети ка вон в тот елоьый лесок. Спроси там голубя по имени Витютень. Дом у него с полом. У него и ночуй.

– Вот спасибо! – обрадовалась Береговушка.

И полетела в еловый лесок.

Там она скоро отыскала лесного голубя Витютня и попросилась к нему ночевать.

– Ночуй, если тебе моя хата нравится, – говорит Витютень.

А какая у Витютня хата? Один пол, да и тот, как решето – весь в дырьях. Просто прутики на ветви накиданы как попало. На прутиках белые голубиные яйца лежат. Снизу их видно: просвечивают сквозь дырявый пол.

Удивилаеь Береговушка.

– У вашего дома, – говорит она Витютню, – один пол, даже стен нет. Как же в нём спать?

– Что же, – говорит Витютень, – если тебе нужен дом со стенами, лети, разыщи Иволгу. У неё тебе понравится.

И Витютень сказал Береговушке адрес Иволги: в роще, на самой красивой берёзе.

Полетела Береговушка в рощу.

А в роще берёзы одна другой красивее. Искала, искала Иволгин дом и вот, наконец, увидела: висит на берёзовой ветке крошечный, лёгкий домик. Такой уютный домик и похож на розу, сделанную из тонких листков серой бумаги.

«Какой же у Иволги домик маленький, – подумала Береговушка. – Даже мне в нём не поместиться».

Только она хотела постучаться, – вдруг из серого домика вылетели осы.

Закружились, зажужжали, сейчас ужалят!

Испугалась Береговушка и скорей улетела прочь.

Мчится среди зелёной листвы.

Вот что то золотое и чёрное блеснуло у неё перед глазами.

Подлетела ближе, видит: на ветке сидит золотая птица с чёрными крыльями.

– Куда ты спешишь, маленькая? – кричит золотая птица Береговушке.

– Иволгин дом ищу, – отвечает Береговушка.

– Иволга – это я, – говорит золотая птица. – А дом мой вот здесь, на этой красивой берёзе.

Береговушка остановилась и посмотрела, куда Иволга ей показывает. Сперва она ничего различить не могла: всё только зелёные листья да белые берёзовые ветви. А когда всмотрелась, так и ахнула.

Высоко над землёй к ветке подвешена лёгкая плетёная корзиночка.

И видит Береговушка, что это и в самом деле домик. Затейливо так свит из пеньки и стебельков, волосков и шерстинок и тонкой берёзовой кожурки,

– Ух! – говорит Береговушка Иволге. – Ни за что не останусь в этой зыбкой постройке! Она качается, и у меня всё перед глазами вертится, кружится… Того и гляди, её ветром на землю сдует. Да и крыши у вас нет.

– Ступай к Пеночке! – обиженно говорит ей золотая Иволга. – Если ты боишься на чистом воздухе спать, так тебе, верно, понравится у неё в шалаше под крышей.

Полетела Береговушка к Пеночке.

Жёлтая маленькая Пеночка жила в траве как раз под той самой берёзой, где висела Иволгина воздушная колыбелька.

Береговушке очень понравился её шалашик из сухой травы и мха, «Вот славно то! – радовалась она. – Тут и пол, и стены, и крыша, и постелька из мягких пёрышек! Совсем как у нас дома!»

Ласковая Пеночка стала её укладывать спать. Вдруг земля под ними задрожала, загудела.

Береговушка встрепенулась, прислушивается, а Пеночка ей говорит:

– Это кони в рощу скачут.

– А выдержит ваша крыша, – спрашивает Береговушка, – если конь на неё копытом ступит?

Пеночка только головой покачала печально и ничего ей на это не ответила.

– Ох, как страшно тут! – сказала Береговушка и вмиг выпорхнула из шалаша. – Тут я всю ночь глаз не сомкну: всё буду думать, что меня раздавят. У нас дома спокойно: там никто на тебя не наступит и на землю не сбросит.

– Так, верно, у тебя такой дом, как у Чомги, – догадалась Пеночка. – У неё дом не на дереве – ветер его не сдует, да и не на земле – никто не раздавит. Хочешь, провожу тебя туда?

– Хочу! – говорит Береговушка.

Полетели они к Чомге.

Прилетели на озеро и видят: посреди воды на тростниковом островке сидит большеголовая птица. На голове у птицы перья торчком стоят, словно рожки.

Тут Пеночка с Береговушкой простилась и наказала ей к этой рогатой птице ночевать попроситься.

Полетела Береговушка и села на островок. Сидит и удивляется: островок то, оказывается, плавучий. Плывёт по озеру куча сухого тростника. Посреди кучи – ямка, а дно ямки мягкой болотной травой устлано. На траве лежат Чомгины яйца, прикрытые лёгкими сухими тростиночками.

А сама Чомга рогатая сидит на островке с краешка, разъезжает на своём судёнышке по всему озеру.

Береговушка рассказала Чомге, как она искала и не могла найти себе ночлега, и попросилась ночевать.

– А ты не боишься спать на волнах? – спрашивает её Чомга.

– А разве ваш дом не пристанет на ночь к берегу?

– Мой дом – не пароход, – говорит Чомга. – Куда ветер гонит его, туда он и плывёт. Так и будет всю ночь на волнах качаться.

– Боюсь… – прошептала Береговушка. – Домой хочу, к маме…

Чомга рассердилась.

– Вот, – говорит, – какая привередливая! Никак на тебя не угодишь! Лети ка, поищи сама себе дом, какой нравится.

Прогнала Чомга Береговушку, та и полетела.

Летит и плачет.

А уж ночь наступает: солнце зашло, темнеет.

Залетела Береговушка в густой лес, смотрит: на высокой ели, на толстом суку выстроен дом.

Весь из сучьев, из палок, круглый, а изнутри мох торчит тёплый, мягкий.

«Вот хороший дом, – думает она, – прочный и с крышей».

Подлетела маленькая Береговушка к большому дому, постучала клювиком в стенку к просит жалобным голоском:

– Впустите, пожалуйста, хозяюшка, переночевать!

А из дома вдруг как высунется рыжая звериная морда с оттопыренными усами, с жёлтыми зубами. Да как зарычит страшилище:

– С каких это пор птахи по ночам стучат, ночевать просятся к белкам в дом?

Обмерла Береговушка, – сердце камнем упало. Отшатнулась, взвилась над лесом да стремглав, без оглядки, наутёк!

Летела, летела – из сил выбилась. Обернулась назад – никого сзади нет. Кругом оглянулась, – а место знакомое. Посмотрела вниз – внизу река течёт, своя река, родная!

Стрелой бросилась вниз к речке, а оттуда – вверх, под самый обрыв крутого берега.

И пропала.

А в обрыве – дырки, дырки, дырки. Это всё ласточкины норки. В одну из них и юркнула Береговушка. Юркнула и побежала по длинному длинному, узкому узкому коридору.

Добежала до его конца и впорхнула в просторную круглую комнату.

Тут уже давно ждала её мама.

Сладко спалось в ту ночь усталой маленькой Береговушке у себя на мягкой тёплой постельке из травинок, конского волоса и перьев…

Покойной ночи!

МАСТЕРА БЕЗ ТОПОРА

Загадали мне загадку: «Без рук, без топоренка построена избенка». Что такое?

Оказывается, — птичье гнездо.

Поглядел я, — верно! вот сорочье гнездо: как из бревен, все из сучьев сложено, пол глиной вымазан, соломкой устлан,  посередке  вход;  крыша  из веток. Чем не избенка? А топора сорока никогда и в лапках не держала.

Крепко тут  пожалел  я  птицу:  трудно,  ох  как  трудно,  поди,  им, горемычным, свои жилища без рук, без топоренка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить? Рук им не приделаешь.

А вот топор… Топоренок для них достать можно.

Достал я топоренок, побежал в сад.

Глядь, — козодой-полуночник на земле между кочек сидит. Я к нему:

— Козодой, козодой, трудно тебе гнезда вить без рук, без топоренка?

— А я и  не  вью  гнезда!  —  говорит  козодой.  —  Глянь,  где  яйца высиживаю.

 Вспорхнул козодой, — а под  ним  ямка  между  кочек.  А  в  ямке  два красивых мраморных яичка лежат.

«Ну, — думаю про себя, — этому ни рук, ни топоренка не надо. Сумел  и без них строиться».

Побежал дальше.

Выбежал на речку. Глядь, там по веткам,  по  кусточкам  ремез-синичка скачет, — тоненьким своим носиком с ивы пух собирает.

— На что тебе пух, ремез? — спрашиваю.

— Гнездо из него делаю, — говорит. — Гнездо у меня пуховое,  мягкое, — что твоя варежка.

«Ну, — думаю про себя, —  этому  топоренок  тоже  ни  к  чему  —  пух собирать…»

Побежал дальше.

Прибежал к дому. Глядь, под  коньком  ласточка-касаточка  хлопочет  — гнездышко лепит. Носиком глинку приминает, носиком ее на  речке  колупает, носиком носит.

«Ну, — думаю, — и тут мой топоренок ни при чем. И показывать его  не стоит».

 Побежал дальше.

Прибежал  в  рощу.  Глядь,  там  на  елке  певчего   дрозда   гнездо. Загляденье, что за гнездышко: снаружи все зеленым мхом украшено, внутри  — как чашечка гладкое.

 — Ты как такое себе гнездышко смастерил? — спрашиваю. —  Ты  чем  его внутри так хорошо отделал?

— Лапками да носом мастерил, — отвечает певчий дрозд.  —  Внутри  все цементом обмазал из древесной трухи со слюнкой со своей.

«Ну, — думаю, — опять я не туда попал, надо таких  искать  птиц,  что плотничают».

И слышу: «Ту-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук!» — из лесу.

Я туда. А там дятел. Сидит на березе и плотничает, дупло себе делает — детей выводить.

Я к нему:

— Дятел, дятел, стой носом тукать! Давно, поди,  голова  разболелась. Гляди, какой я тебе инструмент принес: настоящий топоренок!

Поглядел дятел на топоренок и говорит:

— Спасибо, только мне твой инструмент ни к чему. Мне и так плотничать ладно: лапками  держусь,  на  хвост  обопрусь,  пополам  согнусь,  головой размахнусь, — носом ка-ак стукну! Только щепки летят да труха!

Смутил меня дятел: птицы-то, видно, все — мастера без топора. Тут увидел я гнездо орла. Большущая куча  толстых  сучьев  на  самой высокой сосне в лесу.

«Вот, — думаю, кому топор-то нужен: сучья рубить!» Подбежал к той сосне, кричу:

— Орел, орел! А я тебе топоренок принес! Рознял орел крылья и клекочет:

— Вот спасибо, парнишка! Кинь свой топоренок в кучу. Я сучков на него еще навалю — прочная будет постройка, доброе гнездо.

О С Е Н Ь

ПЕРВАЯ ТЕЛЕГРАММА ИЗ ЛЕСУ

Исчезли  все  певчие  птицы  в  ярких  и  пестрых  нарядах.  Как  они отправлялись в путь, мы не видели, потому что они отлетают ночью.

Многие птицы предпочитают путешествовать по ночам: так  безопасней.  в темноте их не трогают сокола, ястреба и другие хищники, которые  выбрались из лесов и ждут их на пути. А дорогу на юг перелетные  птицы  найдут  и  в темную ночь.

На Великом Морском пути показались стаи водяных птиц:  уток,  нырков, гусей, куликов. Крылатые путники делают остановки на тех же местах, что  и весной.

Желтеет листва в лесу. Зайчиха  принесла  еще  шестерых  зайчат.  Это последние в нынешнем году зайчата — листопадники.

На  тинистых  берегах  заливов  кто-то  по  ночам  ставит   крестики. Крестиками и точечками усеяна вся тина. Мы сделали себе шалашку на  берегу заливчика и хотим посмотреть, кто это шалит.

ЛЕСНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСЕНКА

Уж сильно поредела на березах листва.  Сиротливо  качается  на  голой ветке давно покинутый хозяевами домик — скворешня.

Вдруг — что такое? — подлетели  два  скворца.  Самочка  скользнула  в скворешню, деловито копошится  в  ней.  Самец  сел  на  веточку,  посидел, поглядел по сторонам… и запел! Но тихонько запел, будто про себя.

Вот кончил. Самочка вылетела из скворешни, — скорей назад, к стае.  И он за ней. Пора, пора: не сегодня завтра — в путь далекий.

Простились с домиком, где летом вывели ребят.

Они его не забудут, и весной опять поселятся в нем.

ПУТЕШЕСТВИЕ ВПЛАВЬ

В лугах никнет к земле умирающая трава.

Уже   ушел   в   свое   далекое   путешествие   знаменитый   скороход коростель-дергач.

На Великом Морском пути показались нырцы и гагары. Они ныряют и ловят рыбу под водой.

На крылья они поднимаются редко. Плывут и плывут. Вплавь  перебираются через озера и заливы.

Им не надо даже приподниматься над водой, чтобы с  размаху  погрузить свое тело в воду, как это делают утки. Их тело  так  устроено,  что  стоит только им опустить голову и сильно гребнуть перепончатыми  ногами-веслами, как они уже уходят вглубь. Под водой гагары и  нырцы  чувствуют  себя  как дома. Ни один крылатый хищник не станет их там преследовать. Плавают они с такой быстротой, что догоняют даже рыб. А летают гораздо хуже быстрокрылых хищных птиц.

Зачем же им подвергать себя опасности и подниматься  на  крылья?  Они совершают свое далекое путешествие вплавь, где только можно.

ПУТЁМ-ДОРОГОЮ

Каждый день, каждую ночь отправляются  в  путь  крылатые  странники. летят не спеша, потихоньку, с долгими остановками  —  не  то  что  весной. Видно, не хочется им расставаться с родиной.

Порядок перелета обратный: теперь первыми летят яркие, пестрые птицы, последними трогаются те, что прилетали весной первыми, зяблики, жаворонки, чайки. У многих птиц вперед летят  молодые;  у  зябликов  —  самки  раньше самцов. Кто посильней и выносливей, дольше задерживается.

Большинство летит прямо на юг  —  во  Францию,  Италию,  Испанию,  на Средиземное море, в Африку. некоторые  —  на  восток;  через  Урал,  через Сибирь в Индию. Тысячи километров мелькают внизу.

ГОТОВЯТСЯ К ЗИМЕ

Мороз не велик, а зевать не велит: как грянет — разом  землю  и  воду скует льдом. Где тогда еды себе достанешь? Куда спрячешься?

В лесу каждый готовится к зиме по-своему.

Кому положено, улетел от голода и холода  на  крыльях.  Кто  остался, торопится набить свои кладовые, заготовляет запасы  пищи  впрок.  Особенно усердно таскают ее короткохвостые мышки-полевки. Многие из них вырыли себе зимние норы прямо в стогах и под хлебными скирдами и  каждую  ночь  воруют зерно.

К норе ведут пять или шесть дорожек, каждая дорожка —  в  свой  вход. Под землей — спальня и несколько кладовых.

Зимой полевки собираются спать только в самые сильные морозы. Поэтому они делают  большие  запасы  хлеба.  В  некоторых  норах  собрано  уже  по четыре-пять килограммов отборного зерна.

Маленькие грызуны обворовывают хлебные поля. Надо  оберегать  от  них урожай.

ЗАПАСЫ ОВОЩЕЙ

Короткоухая водяная крыса летом жила на даче, у самой  речки.  Там  у нее была одна жилая комната под землей. Ход из комнаты  вел  косо  вниз  — прямо в воду.

Теперь водяная крыса устроила себе хорошую,  теплую  зимнюю  квартиру далеко  от  воды,  на  кочковатом  лугу.  В   квартиру   ведут   подземные ходы-переходы по сто шагов длиной и больше.

Спальня выстлана мягкой, теплой травой и помещается под самой большой кочкой.

 Кладовая соединена со спальней особыми ходами.

В кладовой сложены в строгом порядке  —  по  сортам  —  похищенные  и перетащенные крысой с полей и огородов  хлебные  зерна,  горох,  луковицы, бобы и картофель.

БЕЛКИНА СУШИЛЬНЯ

Белка отвела под кладовую одно из своих круглых  гнезд  на  деревьях.   Там у нее сложены лесные орешки и шишки.

Кроме того, белка собрала  грибы  —  маслята  и  березовики.  Их  она насадила на обломанные сучочки  сосен  и  сушит  впрок.  Зимой  она  будет бродить по ветвям и подкрепляться сушеными грибами.

ЖИВЫЕ КЛАДОВЫЕ

Удивительную кладовую нашла для своей  личинки  оса-наездник.  У  нее быстрые крылья, зоркие глаза под загнутыми кверху  усиками.  Очень  тонкая талия отделяет ее грудь от брюшка, а на конце брюшка — длинное,  прямое  и тонкое, как  игла,  жало.  Летом  оса-наездник  отыскала  большую  толстую гусеницу бабочки, напала на нее, оседлала и вонзила в ее кожу острое жало. Жалом она просверлила в теле гусеницы дырочку и  в  эту  дырочку  опустила свое яичко.

Оса улетела, а гусеница скоро оправилась от страха. Опять  стала  она есть листья и, когда подошла осень, выткала себе кокон и  окуклилась.  Вот тут-то, в куколке, и вышла из  яичка  личинка  осы-наездника.  Ей  тепло, спокойно внутри крепкого кокона и пищи хватит на целый год.

Когда опять придет лето, кокон гусеницы откроется, но вылетит из него не бабочка, а поджарая, жесткотелая, черно-желто-красная оса-наездник. Это наш друг. Ведь она-то и уничтожает этих вредных гусениц.

ОПЯТЬ ЛЕТО?

То холод, ветер ледяной, то вдруг солнышко выглянет,  и  станут  дни теплые, тихие. И тогда кажется: неожиданно лето вернулось.

Из-под  травы  цветы  выглянули,  желтые  одуванчики,  первоцветы.  В воздухе  порхают  бабочки,  комары-толкуны  кружатся  легкими  столбиками. Выскочит откуда-то птичка-малышка, крошечный бойкий  подкоренник,  дрыгнет хвостиком и запоет — да так задорно, так звонко!

А с высокой ели тихонько и грустно — точно капельки падают в  воду  — жалостно   прозвенит   нежная   песенка   запоздалой    пеночки-теньковки: «Те-тень-ка! Те-тень-ка!»

И забудешь, что зима скоро.

ГОРОДСКИЕ НОВОСТИ

ДЕРЗКИЙ НАЛЁТ

В Ленинграде, на Исаакиевской площади, среди бела дня,  на  глазах  у прохожих совершен дерзкий налет.

С площади поднялась стая голубей. В это время с купола  Исаакиевского собора сорвался крупный сокол-сапсан и  ударил  по  крайнему  голубю.  Пух закружился в воздухе.

Прохожие видели, как перепуганная стая метнулась под  крышу  большого дома, а сапсан, держа в когтях убитую жертву,  тяжело  поднялся  на  купол собора.

Пролетный путь больших соколов проходит на нашим городом.

Крылатые  хищники  любят  устраивать  свои  гнезда   на   куполах   и колокольнях: отсюда им удобно высматривать добычу.

НОЧНАЯ ТРЕВОГА

Почти каждую ночь на окраинах города — тревога.

Заслышав шум на дворе,  люди  соскакивают  с  кроватей,  высовывают головы в окна. Что такое, что случилось?

Внизу, во дворе, громко хлопают крыльями птицы, гогочут гуси,  кричат утки. Уж не напал ли на них хорек, не пробралась ли во двор лисица?

Но какие же лисы и хорьки в каменном городе,  за  чугунными  воротами домов?

Хозяева осматривают двор, осматривают птичники. Все в порядке. Никого нет, никто не мог пробраться за крепкие замки  и  засовы.  Просто,  верно, дурной сон приснился птицам. Вот они уже и успокаиваются.

Люди ложатся в постели, засыпают спокойно. А через час — опять гогот и кряканье. Переполох, тревога. Что  такое? Что там опять?

Открой окно, притаись и слушай. В черном небе мерцают  золотые  искры звезд. Все тихо. Но вот словно чья-то неуловимая  тень  скользит  вверху,  по  очереди затмевая золотые небесные  огоньки.  Слышится  легкий  прерывистый  свист. Неясные голоса звучат с высокого ночного неба.

Мгновенно  просыпаются  дворовые  утки  и  гуси.  давно,   казалось, забывшие волю, птицы в  смутном  порыве  бьют  крыльями  по  воздуху.  Они приподнимаются на  лапках,  вытягивают  шеи,  кричат,  кричат  горестно  и тоскливо. С высокого черного неба  им  отвечают  призывом  вольные,  дикие сестры. Над каменными домами, над железными крышами тянут  стая  за  стаей крылатые странники. Свистят утиные  крылья.  Звенит  гортанная  перекличка диких гусей и казарок:

— Го! го! го! В дорогу, в дорогу!

— От холода и голода! В дорогу, в дорогу!

Замирает вдали звонкий гогот перелетных, а в глубине каменного  двора мечутся давно отвыкшие от полета домашние гуси и утки.

80 ТЫСЯЧ ДЕРЕВЬЕВ И КУСТОВ

Юные садоводы-любители активно участвуют в «Неделе сада».

За последние дни плодово-ягодная станция распределила по городу  5000 саженцев яблони, смородины, крыжовника и различных декоративных  растений.

В садах, парках, скверах, на площадях и  улицах  Ленинграда  идет  осенняя посадка деревьев и кустов. Город  озеленяется  кленами,  дубами,  березой, кустами сирени и  жимолости.  Осенью  высажено  юннатами  свыше  80  тысяч деревьев и кустов.

ПРЯЧУТСЯ…

Холодно становится, холодно!

прошло красное лето… Стынет кровь, вялыми становятся движения: одолевает дремота.

 Хвостатый тритон все лето прожил в пруду, ни разу не вылезал из него. Теперь вскарабкался на берег, побрел в лес. Нашел  гнилой  пень,  скользнул под кору, свернулся там в клубочек.

Лягушки, наоборот, скачут с берега в пруд. Ныряют на дно,  забиваются поглубже в тину, в ил. Змеи, ящерицы  прячутся  под  корни,  зарываются  в теплый мох. Рыбы стаями громоздятся в омутах, в глубоких подводных ямах.

Забрались в щелочки,  скважинки  коры,  в  трещины  стен  и  заборов бабочки,  мухи,  комары,  жуки.  Муравьи  закупорили  все   ворота,   все входы-выходы своего высокого стовратого города. Забрались в самую  глубину его, жмутся там в кучи, потесней, — застывают так.

Голодно становится, голодно!

Холод не так страшен тем животным, у которых кровь горячая, — зверям, птицам. Лишь бы пища была: поел — словно печечку  в  себе  затопил.  Но  с холодом приходит и голод.

Скрылись бабочки, мухи, комары, — и нечего стало есть летучим  мышам. Они прячутся в дупла, в пещеры, в расселины скал, под крышу  на  чердаках. Повисают там вниз головой, прицепившись  за  что-нибудь  коготками  задних лапок. Запахиваются, как плащом, своими крыльями, — засыпают.

Скрылись лягушки, жабы, ящерицы, змеи, улитки. Спрятался  еж  в  свое травяное гнездо под корнями. Барсук реже выходит из норы.

БЕЗ ПРОПЕЛЛЕРА

В эти дни над городом летают странные маленькие аэропланы. Прохожие  останавливаются  посреди  улицы,  задирают   головы   и   с удивлением  следят  за  медленными  кругами  воздушной   эскадрильи.   Они спрашивают друг друга:

— Вы видите?..

— Вижу, вижу.

— Как странно: почему не слышно шума пропеллеров?

— Может быть, слишком высоко? Поглядите, какие они маленькие.

— И опустятся — все равно не услышите.

— Почему это?

— Потому что пропеллеров у них нет.

— Как так — нет? Это что же — система такая новая? Как называется? 

— Орлы!

— Вы шутите! Какие же в Ленинграде орлы!

— А вот такие — беркуты. Пролет у них сейчас: к югу тянут.

— Вот оно что! Ну, теперь сам вижу: птицы кружат; не сказали  б,  так бы и думал: аэропланы. До чего похожи! Хоть бы раз крылом взмахнули…

СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ

На Неве, у моста Лейтенанта Шмидта, у Петропавловской  крепости  и  в других местах, неделями держатся дикие  утки  самых  удивительных  форм  и расцветок. тут и черные, как ворон, синьки, и  горбоносые,  с  белым  на  крыле, турпаны, и пестрые морянки с хвостами, как  спицы,  и  яркие  многоцветные гоголи.

Они нисколько не боятся городского шума.

Они не боятся даже, когда прямо на них мчится черный буксир, разрезая воду железным своим носом. Они ныряют — и снова показываются над водой  за несколько десятков метров от прежнего места.

Все эти утки-нырки — путники на Великом Морском пути. Два раза в  год они гостят в Ленинграде — весной и осенью.

Когда по Неве пойдет лед с Ладожского озера, они исчезнут.

УГРИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Осень на земле. Осень и под водой. Холодает вода.

Старые угри уходят в свое последнее путешествие.

Из Невы в Финский залив, через Балтийское море и Немецкое  море  идут они в глубокий Атлантический океан.

Ни один из них не вернется в реку, где провел всю жизнь.  Все  найдут себе могилу в океане на глубине тысячи метров.

Но прежде чем умереть, они вымечут  икру.  Там,  в  глубине,  не  так холодно, как можно подумать:  там  семь  градусов  тепла.  Там  из  каждой икринки скоро выйдет крошечный, прозрачный, как стеклышко,  малек  угря  — лептоцефал.  Миллиардными  стадами  лептоцефалы   отправятся   в   далекое путешествие. И через три года они войдут в устье Невы. Тут они вырастут и превратятся в угрей.

ХВОСТЫ

Прилетела Муха к Человеку и говорит:

— Ты хозяин над всеми зверями, ты  все  можешь  сделать.  Сделай  мне хвост.

— А зачем тебе хвост? — говорит Человек.

— А затем мне хвост, — говорит Муха, — зачем он у всех зверей, —  для красоты.

— Я таких зверей не знаю, у которых хвост — для красоты. А ты  и  без хвоста хорошо живешь.

Рассердилась Муха и давай Человеку  надоедать:  то  на  сладкое  блюдо сядет, то на нос ему перелетит, то у одного  уха  жужжит,  то  у  другого. Надоела, сил нет!

 Человек ей и говорит:

— Ну, ладно! Лети ты, Муха, в лес, на реку, в поле. Если найдешь  там зверя, птицу или гада, у  которого  хвост  для  красоты  только  привешен, можешь его хвост себе взять. Я разрешаю.

Обрадовалась Муха и вылетела в окошко. Летит она садом и видит: по листу Слизняк ползет.  Подлетела  Мужа  к Слизняку и кричит:

— Отдай мне твой хвост, Слизняк! Он у тебя для красоты.

— Что ты, что ты! — говорит Слизняк.

— У меня и  хвоста-то  нет:  это ведь брюхо мое. Я его сжимаю да разжимаю, —  только  так  и  ползаю.  Я  — брюхоног.

Муха видит: ошиблась, — и полетела дальше. Прилетела к речке, а в речке Рыба и Рак —  оба  с  хвостами. 

Муха  к Рыбе:

— Отдай мне твой хвост! Он у тебя для красоты.

— Совсем не для красоты, — отвечает Рыба. —  Хвост  у  меня  —  руль. Видишь: надо мне направо повернуть —  я  хвост  вправо  поворачиваю;  надо налево — я влево хвост кладу, не могу я тебе свой хвост отдать.

Муха к Раку:

— Отдай мне твой хвост, Рак!

— не могу отдать, — отвечает Рак. — Ножки у меня  слабые,  тонкие,  я ими грести не могу. А хвост у  меня  широкий  и  сильный.  Я  как  шлепну хвостом по воде, так меня и подбросит. Шлеп, шлеп  —  и  плыву,  куда  мне надо. Хвост у меня вместо весла.

Полетела Муха дальше.

Прилетела в лес, видит: на  суку  Дятел  сидит.

Муха к нему:

— Отдай мне твой хвост, Дятел! Он у тебя для красоты только.

— Вот чудачка! — говорит Дятел.

— А как же я деревья-то добить  буду, еду себе искать, гнезда для детей устраивать?

 — А ты — носом, — говорит Муха.

— Носом-то носом, — отвечает  Дятел,  —  да  ведь  и  без  хвоста  не обойдешься. Вот гляди, как я долблю.

Уперся Дятел крепким, жестким своим хвостом в кору, размахнулся  всем телом, да как стукнет носом по суку — только щепки полетели!

Муха видит: верно, на хвост Дятел садится, когда долбит, — нельзя ему без хвоста. Хвост ему подпоркой служит.

Полетела дальше. Видит: Оленюха  в кустах со своими оленятами. И у Оленюхи  хвостик  —  маленький,  пушистый, беленький хвостик. Муха как зажужжит:

— Отдай мне твой хвостик, Оленюха!

Оленюха испугалась.

— Что ты, что ты! — говорит. — Если я отдам тебе  свой  хвостик,  так мои оленятки пропадут.

— Оленяткам-то  зачем твой хвост? — удивилась Муха.

— А как же, — говорит Оленюха. — Вот погонится за нами Волк. Я в  лес кинусь — прятаться. И олентяки  за мной. Только  им  меня  не  видно  между деревьями. А я им белым хвостиком машу, как платочком: сюда бегите,  сюда! Они видят: беленькое впереди мелькает, — бегут за мной! Так все  и  убежим от Волка.

Нечего делать, полетела Муха дальше. Полетела дальше и увидала Лисицу. Эх, и хвост  у  Лисицы!  Пышный  да рыжий, красивый-красивый! «Ну, — думает Муха, — уж этот-то хвост мой будет». Подлетела к Лисице и кричит:

— Отдавай хвост! — Что ты, Муха! —  отвечает  Лисица. 

—  Да  без  хвоста  я  пропаду. Погонятся за мной собаки, живо меня бесхвостую поймают.  А  хвостом  я  их обману.

— Как же ты, — спрашивает Муха, обманешь их хвостом?

— А как станут меня собаки настигать, я хвостом верть! верть! —  туда — сюда! — хвост вправо, сама влево. Собаки увидят, что  хвост  мой  вправо метнулся, и кинутся вправо. Жди  пока  разберут,  что  ошиблись,  —  я  уж далеко.

Видит Муха: у всех зверей хвост для дела, нет  лишних  хвостов  ни  в лесу, ни в реке.

Нечего делать, полетела Муха домой.

Сама думает: «Пристану к Человеку, буду  ему  надоедать,  пока  он  мне  хвост  не сделает». Человек сидел у окошка, смотрел во двор. Муха ему на нос села. Человек бац себя по носу! А Муха уж ему на лоб пересела! Человек бац по лбу, — а Муха уж опять на носу!

— Отстань ты от меня, Муха! — взмолился Человек.

— Не отстану, — жужжит Муха. — Зачем надо мной  посмеялся,  свободных хвостов искать послал? Я у всех зверей спрашивала, — у всех  зверей  хвост для дела.

Человек видит: не отвязаться ему от Мухи, вон какая надоедливая. Подумал и говорит:

 — Муха, Муха, вон Корова на дворе. Спроси у нее, зачем ей хвост?

— Ну, ладно, — говорит Муха, — спрошу еще у Коровы. А если  и  Корова не отдаст мне хвоста, сживу тебя, Человек, со свету.

 Вылетела Муха в  окошко,  села  Корове  на  спину  и  давай  жужжать, выспрашивать:

 — Корова, корова, зачем тебе хвост? Корова, Корова, зачем тебе хвост? Корова молчала, молчала, а потом как хлестнет себе хвостом по спине — и пришлепнула Муху.

 Упала Муха на землю, — дух вон, и ножки кверху. А Человек и говорит из окошка:

— Так тебе, Муха, и надо:  не  приставай  к  людям,  не  приставай  к зверям. Надоеда.

ГЛУПЫЕ ВОПРОСЫ

Тихо в комнате. Отец с утра сел за стол.  Пишет.  Вдруг  распахнулась дверь, вбежала его маленькая дочь:

— Мама ушла. Мне одной скучно. Можно, я буду у тебя играть?

— Хорошо. Только тихо. Садись вон у окна. И не мешай мне.

Взяла стул, взобралась на него с ногами  и  рассматривает  книжку  с картинками. Но книжка старая, давно знакомые картинки. Из раскрытого  окна видны берег реки, опушка леса.

Книжка летит на пол. Дочь  уже  на  подоконнике. 

—  Птичку  вижу,  — говорит она через минуту тихонечко, будто про себя.

— Птичку, — поправляет отец, не поднимая головы от  бумаги. 

—  Какую птичку?

— Да просто птичка маленькая.

— «Просто птичек» не бывает.

— Нет бывает. Вот такие.

— Какого цвета?

— Какого?.. Птичьего цвета: серенькая да беленькая. В реке на камушке сидит. И еще другая. По берегу бежит. Смотри, смотри, кланяется. А та ей с камушка хвостиком кивает.

— Мне отсюда не видно. А другая какого цвета?

— Песочненького. И с галстучком.

— Песочного цвета, с черным галстуком и кланяется, — это зуек. А  та, на камушке, хвостиком кивает, — эта плиска,  трясогузка.  У  каждой  птицы свое имя.

— Я знаю. Вон сорока-белобока  из леса  вылетела,  по  земле  скачет. Хвостатая какая. Отчего такой хвост?

— Ну, как — отчего? Что ты спрашиваешь?

— Не знаешь? А отчего зуек кланяется, а плиска хвостиком кивает?  Это они здороваются?

 — Какие пустяки! Разве птицы здороваются?

— А вон еще птицы. Белые-белые! Большие.

— Ну, чайки.

— Да, да… Они рыбку из воды клюют. А зачем они белые?

— Какие глупые вопросы! Я сказал тебе: не мешай мне, а ты  все  время со мной разговариваешь. Ступай отсюда. Займись своими  игрушками.  Ступай, ступай, нечего!

 Дочь надула губки, всхлипнула. Но ослушаться не посмела, ушла. Отец вдруг положил перо, посмотрел в окно и крепко задумался. А вечером, когда дочь пришла поцеловать его на ночь, он сказал ей:

— Ты прости  меня,  пожалуйста,  что  я  утром  назвал  твои  вопросы глупыми. Они совсем не глупые. Я подумал, и теперь  могу  тебе  рассказать три сказки.

— Расскажи, расскажи! — обрадовалась дочь.

И она ловко вскарабкалась к нему на колени.

ОТЧЕГО У СОРОКИ ТАКОЙ ХВОСТ?

— Первая сказка, — сказал отец.

— «Жила-была птица. Спросишь, какая? Да никакая. Просто птица,  и все тут! И имени у нее не было, одно название — птица.  И  жила  она знаешь где? У человека в  голове.  Один  раз  человек  открыл  рот,  хотел зевнуть. Она — порх, и вылетела.

Смотрит, — день  весенний,  веселый,  небо  голубое-голубое,  на  нем солнце, белые облака. Простору сколько! Внизу стоит лес — кудрявый, густой, тенистый. Уютный  такой.  А  ниже леса — река. Вода  бежит,  блещет,  по  берегам  кусточки  зеленые,  песок золотой горит.

«Ах! — думает птичка. — Красота какая! Весело как!»

Весело-то весело, а кушать надо. Видит: мухи, комары кругом летают. Замахала крылышками, погналась за ними. А крылышки у нее  ни  длинны, ни коротки, ни круглы, ни остры, — средненькие. Машет крылышками, за мухами, комарами гоняется, а поймать не может.

Вдруг мчится стриж. Вперед пронесся, круг дал, да назад, да вниз,  да вверх, вправо, влево, — да всех мух, комаров и переловил.

— Вот, — говорит, — как летать надо, чтобы мух, комаров  ловить.  Вот какие крылья для этого надо, видела?

Посмотрела птица: у него крылья длинные-длинные.  Сложит  их,  —  под ними и хвоста не видно. Узкие крылья, острые, как кривые ножницы, если  их растопырить.

«Ну, так я в лес полечу,  —  думает  птица.  —  Там  себе  что-нибудь промыслю».

Прилетела в лес, а там — чаща. Крылья за ветки  задевают,  хвост  она поворачивать не успевает. А  хвост  у  нее  ни  длинен,  ни  короток,  ни  широк,  ни  узок,  — средненький. Выскочила из чащи сорока, хохочет:

— Да разве с таким хвостом в лесу летать? Тут во  какой  хвост  надо, видела? И подняла свой хвост.

А хвост у сороки длинней самой сороки.

— Крылышки тебе поменьше бы  надо,  покруглей,  а  хвоста  прибавить, чтобы верть — и повернула, верть — и в другую сторону.  В  чаще-то  и  все так.

Дернула хвостом, и нет ее.

«Ну, — думает птица, — значит, на реку мне лететь надо. Там промыслю».

И полетела».

— Тут первой сказке конец, а тебе  ответ  —  отчего  у  сороки  такой хвост.

КОМУ ЗУЁК КЛАНЯЕТСЯ, А ПЛИСКА ХВОСТОМ КИВАЕТ?

— Вторая сказка, — говорит отец.

— «Прилетела птица на реку. Села на обрыве и видит: по песку, у самой волны, бегает  зуек.  Побежит-побежит  —  и  станет.  А  станет  —  сейчас кланяться начнет. И кланяется, и кланяется.

А на камушке в воде сидит тоненькая плиска. И все  хвостиком  кивает, все кивает хвостиком.

Птица думает: «Кому это они кланяются? Уж не мне ли?»

Вдруг — жжип! — со свистом пронесся над ней чеглок-соколок. И пропал. Зуек и плиска кричат птице:

— Счастье твое, что ты смирнехонько  сидела!  А  то  увидел  бы  тебя чеглок-соколок и унес бы в когтях. Пискнуть бы не успела.

Птица удивилась:

— А почему бы он меня увидел, если б я двигалась?

— Да потому, что ты на земле сидишь, кругом  тебя  одни  камни,  тихо все, не шевелится. А кто шевельнется, того сразу заметно.

— Так чего же вы-то кланяетесь, вы чего киваете?

— А мы у волны живем. Волна колышется, и мы колышемся. Нам так  надо. Станем смирно, а кругом все движется, все качается, — сразу нас заметно».

— Тут второй сказке конец, а тебе ответ, —  кому  зуек  кланяется,  а плиска хвостиком кивает.

— И третья сказка, — сказал отец.

ПОЧЕМУ ЧАЙКИ БЕЛЫЕ?

— «Птица думает:

«В воздухе мне не прожить, в лесу не прожить,  и  на  реке,  выходит, тоже не прожить: я прятаться не умею. Кто бы меня защитил?»

И видит: летит-плывет над рекой белая чайка.

 Вдруг чайка крылья сложила и пала в воду. Пала в воду,  крыльями  над спиной взмахнула и опять на воздух поднялась.

А во рту у нее — рыбка. Тут еще и еще со всех сторон налетели белые чайки.  Стали  над  рекой кружиться, падать, подниматься, — из воды рыбок таскать.

«Вот славно, — думает птица. — Пристану к чайкам. И сыта буду и  цела буду: чайки большие, чайки сильные, они меня от чеглока-соколка защитят».

Полетела к белым чайкам:

— Примите меня в артель!

Посмотрели на нее белые чайки и говорят:

— Не годишься ты в нашу артель.  Как  ты  своим  носом  рыбку  будешь ловить? У нас, видишь, носы крепкие, острые. А  твой  нос  ни  крепок,  ни мягок, ни тупой, ни остренький, — средненький.

— Ничего, как-нибудь, — говорит птица.

— И серенькая ты, — говорят белые чайки. — Даже и не поймешь,  какого цвета. А мы, видишь, белые.

— А почему вы белые? — спрашивает птица.

— Нам другими быть нельзя, — отвечают белые  чайки.  —  Первое  дело, рыбки из воды нас видеть не должны, — а то разве их поймаешь? Рыбки  снизу смотрят, — над ними потолок белый. Речной потолок. А над ним  —  небо,  на нем облака белые. Нас, белых, над белым под белым рыбкам не видно.

Второе дело, мы дружной артелью  рыбку  ловим.  Разлетимся  в  разные стороны, и каждая высматривает рыбку. Рыба стадами ходит. Вот мы и  глядим друг за дружкой издали, из глаз не выпускаем. Вот сложила подружка крылья, — пала на воду. Ага, значит, рыбка там!

И все мы к счастливой подружке спешим, все рядом ловить принимаемся. Издали мы друг на дружку сбоку смотрим.  И  нам  друг  дружку  хорошо видать: ведь белые мы, заметные на воде и над берегом. А тебя,  серенькую, нам не усмотреть: ты над берегом полетишь, — не  видно,  мимо  леса  —  не видно и под небом — не видно. Уж на что у чеглока-соколка глаза вострые, и тот тебя не приметил. А кого не видно, для нас того и нет.

— А как же я? — спрашивает птица.

— Да  тебя  и  вовсе  нет,  —  отвечают  белые  чайки,  —  ты  кругом средненькая. Ты выдуманная. Таким под солнцем места  нет.  Посмотри-ка  на себя в воду.

Посмотрела птица вниз. Там, в тихой реке, все как в зеркале: и  белые чайки кружат,  и  зуек  кланяется,  и  плиска  хвостом  кивает,  и  сорока прилетела — на кусту сидит, и стриж в небе мчится. А ее — птицы — нет.

— И лети-ка ты, — говорит чайка, — назад, откуда взялась!

Делать нечего, — полетела птица назад, к своему человеку. Человек этот как раз спал, — рот разинул. Птица и впорхнула ему в голову. Человек глотнул, вздохнул, проснулся и говорит:

— Вот сон какой приснился! Будто жила-была птица…»

— И тут третьей сказке конец, а тебе ответ, — почему чайки белые. 

Страница, где собраны все рассказы В.Бианки

А здесь все детские рассказы, которые есть на нашем сайте

Была в одном колхозе луговина, или, сказать, пожня. Много разных трав росло, и все самые для скотинки едомые, самые что ни на есть кормовистые. Была тут и Тимофеева трава, и Мятлик, и Пырей, и Костер-трава, и Ежэа, и Лисохвост. И еще был малый Колосок — так себе травка, простая былиночка: ни красы от него, ни проку. Ну, хоть он и невелик был ростом, высокие травы на него не обижались.

— Пусть растет, — говорили Тимофеева трава и Лисохвост, покачивая своими мягкими щеточками, похожими на ламповыое ежикои. — Так приятно смотреть на малышей.

— Маленько он похож на меня, — гооврил Мятлик. — И листочки у него узенькие и прическа метелочкой. Обождите, он еще покажет себя.

А жесткий Пырей и Костер-трава на него осерчали.

— Какой с него прок! — говорили они. — Только под ногами у нас путается да нашу пожню бесславит. Наше сено человеку по колено, а этот малыш, что Ландыш.

— Как есть Ландыш, — добавляла колючая Ежа. — Только без запаха. Какой с него толк?

Пришел сенокос, застрекотала на пожне сенокосилка, — полегли травы на землю и стали сеном.

Свезли то сено колхозники в район, сдали гносударству, от государства благодарность получили:

— Спасибо, колхознички. на удивленье у вас сено приятное. Прямо хоть из него духи делай — «Душистое сено».

Накормили тем сеном колхозники лошадей да коров; жуют лошади да коровы — не нажуются, нюхают — не нанюхаются.

Набили тем сеном колхозники сенники себе и спят на них — не нахвалятся: уж больно дух от того сена легкий да приятный, уж больно сны на тех сенниках сладкие снятся!

А все от того колоска от малого: как скосили его, так и взялся от него дух, что от того Ландыша весной.

Вот ты и примечай, сынок: где не лугу тот простенький Колосок имеется, где ему среди высоких трав хорошо расти, — там сено будет самолучшее, славное будет сенцо, духовитое. А нет на лугу Душистого Колоска- простой малой Душицы-травки — и нет от сена того духа, нет от него людям той радости…

Дед Савелий кончил попыхивать своей трубкой, вынул ее изо рта и взглянул на Егорку.

Подперев голову рукой, Егорка крепко пал. дед Савелий встал и плотно прикрыл его свободной полой полушубка.

Подбежал Бобик; он долго гонял на берегу лягушек и притомился.

— Ну, волкодав, — посмеиваясь сказал дед, — садись карауль хозяина. Такая уж твоя собачья должность.

Бобик весело замахал хвостом в ответ, как будто соглашаясь бодро нести всю ночь караульную службу. Но когда дед, поправив поленья в костре, опять перевел на него глаза, щенок тоже спал, прикорннув к ногам Егорки.

— Нахлопотались, — прошептал дед Савелий. — Малыши-Ландыши…

И опять запыхал своей трубкой.

О С Е Н Ь

ПЕРВАЯ ТЕЛЕГРАММА ИЗ ЛЕСУ

Исчезли все певчие птицы в ярких и пестрых нарядах. Как они отправлялись в путь, мы не видели, потому что они отлетают ночью.

Многие птицы предпочитают утешествовать по ночам: так безопасней. в темноте их не трогают сокола, ястреба и другие хищники, которые выбрались из лесов и ждут их на пути. А дорогу на юг перелетные птицы найдут и в темную ночь.

На Великом Морском пути показались стаи водяных птиц: уток, нырков, гусей, куликов. Крылатые путники делают остановки на тех же местах, что и весной.

Желтеет листва в лесу. Зайчиха принесла еще шестерых зайчат. Это последние в нынешнем году зайчата — листопадники.

На тинистых берегах заливов кто-то по ночам ставит крестики. Крестиками и точечками усеяна вся тина. Мы сделали себе шалашку на берегу заливчика и хотим посмотреть, кто это шалит.

ЛЕСНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСЕНКА

Уж сильно поредела на березах листва. Сиротливо качается на голой ветке давно покинутый хозяевами домик — скворешня.

Вдруг — что такое? — подлетели два скворца. Самочка скользнула в скворешню, деловито копошится в ней. Самец сел на веточку, посидел, поглядел по сторонам… и запел! Но тихонько запел, будто про себя.

Вот кончил. Самочка вылетела из скворешни, — скорей назад, к стае. И он за ней. Пора, пора: не сегодня завтра — в путь далекий.

Простились с домиком, где летом вывели ребят.

Они его не забудут, и весной опять поселятся в нем.

ПУТЕШЕСТВИЕ ВПЛАВЬ

В лугах никнет к земле умирающая трава.

Уже ушел в свое далекое путешествие знаменитый скороход коростель-дергач.

На Великом Морском пути показались нырцы и гагары. Они ныряют и ловят рыбу под водой.

На крылья они подимаются редко. Плывут и плывут. Вплавь перебираются через озера и заливы.

Им не надо даже приподниматься над водой, чтобы с размаху погрузить свое тело в воду, как это делают утки. Их тело так устроено, что стоит только им опустить голову и сильно гребнуть перепончатыми ногами-веслами, как они уже уходят вглубь. Под водой гагары и нырцы чувствуют себя как дома. Ни один крылатый хищник не станет их там прелсдеовать. Плавают они с таокй быстротой, что догоняют даже рыб. А летают гораздо хуже быстрокрылых хищных птиц.

Зачем же им подвергать себя опасности и подниматься на крылья? Они совершают свое далекое путешествие вплавь, где только комжно.

ПУТЁМ-ДОРОГОЮ

Каждый день, каждую ночь отправляются в путь крылатые сттранники. летят не спеша, потихоньку, с долгими остановками — не то что весной. Видно, не хочется им расставаться с родиной.

Порядок перелета обратный: теперь первыми летят яркие, пестрые птицы, последними трогаются те, что прилетали весной первыми, зяблики, жаворонки, чайки. У многих птиц вперед летят молодые; у зябликов — самки раньше самцов. Кто посильней и выносливей, дольше задерживается.

Большинство летит прямо на юг — во Францию, Италию, Испанию, на Средиземное море, в Африку. некоторые — на восток; через Урал, через Сибирь в Индию. Тысячи километров мелькают внизу.

ГОТОВЯТСЯ К ЗИМЕ

Мороз не велик, а зевать не велит: как грянет — разом землю и воду скует дльдом. Где тогда еды себе достанешь? Куда спрячешься?

В лесу каждый готовится к зиме по-своему.

Кому положено, улетел от голода и холода на крыльях. Кто остался, торопится набить свои кладовые, заготовляет запасы пищи впрок. Особенно усердно таскают ее короткохвостые мышки-полевки. Многие из них вырыли себе зимние норы прямо в стогах и под хлебными скирдами и каждую ночь воруют зерно.

К норе ведут пять или шесть дорожек, каждая дорожка — в свой вход. Под землей — спальня и несколько кладовых.

Зимой полевки собираются спать только в самые сильные морозы. Поэтому они делают большие запасы хлеба. В некоторых норах собрано уже по четыре-пять килограммов отборного зерна.

Маленькие грызуны обворовывают хлебные поля. Надо оберегать от них урожай.

ЗАПАСЫ ОВОЩЕЙ

Короткоухая водяная крыса летом жила на даче, у самой речки. Там у нее была одна жилая комната под землей. Ход из комнаты вел косо вниз прямо в воду.

Теперь водяная крыса устроила себе хорошую, теплую зимнюю квартиру далеко от воды, на кочковатом лугу. В квартиру ведут подземные ходы-переходы по сто шагов вдлиной и больше.

Спальня выстлана мягкой, теплой травой и помещается под самой большой кочкой.

Кладовая соединена со спальней особыми ходами.

В кладовой сложены в строгом порядке — по сортам — похищенные и перетащенные крысой с полей и огородов хлебные зерна, горох, луковицы, бобы и картофель.

БЕЛКИНА СУШИЛЬНЯ

Белка отвела под кладовую одно из своих круглых гнезд на деревьях. Там у нее сложены лесные орешки и шишки.

Кроме того, белка собрала грибы — маслята и березовики. Их она насадила на обломанные сучочки сосен и сушит впрок. Зимой она будет бродить по ветвям и подкрепляться сушеными грибами.

Текст книги «Лесные сказки и рассказы»

Автор книги: Виталий Бианки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ЛЕСНАЯ ГАЗЕТА № 7
МЕСЯЦ ПРОЩАНИЯ С РОДИНОЙ (ПЕРВЫЙ МЕСЯЦ ОСЕНИ)

С 21 сентября по 20 октября Солнце вступает в знак Весов

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

СЕНТЯБРЬ – хмурень, ревун. Всё чаще начинает хмуриться небо, ревёт ветер. Подошёл первый месяц осени.

У осени своё рабочее расписание, как у весны, только наоборот. Она начинает с воздуха. Высоко над головой исподволь начинает желтеть, краснеть, буреть лист на деревьях. Как только листьям станет не хватать солнышка, они начинают вянуть и быстро теряют свой зелёный цвет. В том месте, где черешок сидит на ветке, образуется дряблый поясок. Даже в безветренный, совсем тихий день вдруг оборвётся с ветки тут – жёлтый берёзовый, там – красный осиновый лист и, легко покачиваясь в воздухе, бесшумно скользнёт по земле.

Когда, проснувшись утром, первый раз увидишь на траве изморозь, запиши у себя в дневнике: «Началась осень». С этого дня, вернее с этой ночи, потому что первый заморозок всегда бывает под утро, всё чаще будут срываться листья с ветвей, пока не задуют ветры-листодёры, не сорвут с леса весь роскошный летний наряд.

Исчезли стрижи. Ласточки и другие летовавшие у нас перелётные собираются в стаи – и незаметно, по ночам, отбывают в дальний путь. Воздух пустеет. И холодеет вода: больше уж не тянет купаться…

И вдруг – как память о красном лете – устанавливается вёдро: тёплые, ясные, тихие дни. В спокойном воздухе летят, серебрятся длинные паутинки… И радостно блестит в полях свежая молодая зелень.

– Бабье лето стаёт, – улыбаясь, говорит народ в деревнях, с любовью поглядывая на жизнерадостную озимь.

В лесу всё готовится к долгой зиме, вся будущая жизнь надёжно прячется, тепло укутывается – все заботы о ней прерваны до весны.

Одни зайчихи никак не могут успокоиться, всё еще не могут помириться, что лето прошло: опять принесли зайчат! Листопадничков. Появились тонконожки-опёнки: лето кончилось.

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСЕНКА

Уж сильно поредела на берёзах листва. Сиротливо качается на голом стволе давно покинутый хозяевами домик – скворечня.

Вдруг – что такое? – подлетели два скворца. Самочка скользнула в скворечню, деловито копошится в ней. Самец сел на веточку, посидел, поглядел по сторонам… и запел! Но тихонько запел, будто про себя.

Вот кончил. Самочка вылетела из скворечни – скорей назад, к стае. И он за ней. Пора, пора: не сегодня-завтра в путь далёкий.

Простились с домиком, где летом вывели ребят.

Они его не забудут и весной опять поселятся в нём.

ПОСЛЕДНИЕ ЯГОДЫ

На болотах поспела клюква. Она растёт на торфяных кочках, и ягоды лежат прямо на мху. Ягоды-то видны издалека, а вот на чём они растут, незаметно. Только присмотришься поближе, увидишь, что по моховой подушке протянуты тонкие, как нити, стебельки. На них в обе стороны маленькие жёсткие блестящие листики.

Вот и весь кустарничек!

Н. Павлова

БИТВА ЛЕСНЫХ ВЕЛИКАНОВ

На вечерней заре в лесу раздаётся глухой короткий рёв. Из чащи выходят лесные великаны – громадные рогатые самцы-лоси. Глухим, будто из утробы, рёвом они вызывают противника на битву.

Бойцы сходятся на поляне. Они роют землю копытами и грозно потрясают тяжёлыми рогами. Глаза их наливаются кровью. Они кидаются друг на друга, наклонив рогатые головы, с треском и грохотом сталкиваются рогами, сцепляются. Налегают всей тяжестью громадного тела и стараются свернуть противнику шею.

Расходятся – и снова бросаются в бой, пригибаются к земле, вздымаются на дыбы, бьют рогами.

Стук и гром стоят в лесу от ударов тяжёлых рогов. Недаром самцов-лосей зовут сохатыми: рога у них широкие и громадные, как сохи.

Бывает – побеждённый противник поспешно бежит с поля битвы. Бывает – падает под смертоносными ударами страшных рогов с переломленной шеей, истекая кровью. Ударами острых копыт победитель добивает противника.

И опять могучий рёв оглашает лес. Сохатый трубит победу.

В глубине леса ждёт его безрогая лосиха. Победитель становится хозяином этих мест.

Ни одного сохатого он не допустит в свои владения. Даже молоденьких самцов он не терпит, прогоняет их прочь.

И грозно звучит далеко окрест его глухой рёв.

Замирает вдали звонкий гогот перелётных, а в глубине каменного двора мечутся давно отвыкшие от полёта домашние гуси и утки.

НОЧНАЯ ТРЕВОГА

Почти каждую ночь на окраинах города тревога.

Заслышав шум на дворе, люди соскакивают с кроватей, высовывают головы в окна. Что такое, что случилось?

Внизу, во дворе, громко хлопают крыльями птицы, гогочут гуси, кричат утки. Уж не напал ли на них хорёк, не пробралась ли во двор лисица?

Но какие же лисы и хорьки в каменном городе, за чугунными воротами домов?

Хозяева осматривают двор, осматривают птичники. Всё в порядке. Никого нет, никто не мог пробраться за крепкие замки и засовы. Просто, верно, дурной сон приснился птицам. Вот они уже и успокаиваются. Люди ложатся в постели, засыпают спокойно.

А через час опять гогот и кряканье. Переполох, тревога. Что такое? Что там опять?

Открой окно, притаись и слушай. В чёрном небе мерцают золотые искры звёзд. Всё тихо.

Но вот словно чья-то неуловимая тень скользит вверху, по очереди затмевая золотые небесные огоньки. Слышится лёгкий прерывистый свист. Неясные голоса звучат с высокого ночного неба.

Мгновенно просыпаются дворовые утки и гуси. Давно, казалось, забывшие волю птицы в смутном порыве бьют крыльями по воздуху. Они приподнимаются на лапках, вытягивают шею, кричат, кричат горестно и тоскливо.

С высокого чёрного неба им отвечают призывом вольные, дикие сестры. Над каменными домами, над железными крышами тянут стая за стаей крылатые странники. Свистят утиные крылья. Звенит гортанная перекличка диких гусей и казарок.

– Го! го! го! В дорогу, в дорогу! От холода и голода! В дорогу, в дорогу!

Замирает вдали звонкий гогот перелётных, а в глубине каменного двора мечутся давно отвыкшие от полёта домашние гуси и утки.

ОСЕННИЕ ГРИБЫ

Грустно сейчас в лесу, голо, сыро пахнет прелой листвой. Одна отрада – опёнки. Весело на них смотреть. Громоздятся кучками на пнях, влезли на стволы деревьев, рассыпались по земле, будто бродят здесь в одиночку, оторвавшись от стада.

Весело смотреть и приятно собирать; в несколько минут наберёшь корзинку. А ведь собираешь только шляпки, да и то с выбором.

Очень хороши маленькие опята, у которых шляпка еще натянута, как чепчик у ребёнка, а под ней белый шарфик. Потом она отстанет и будет настоящей шляпкой, а шарфик превратится в воротничок.

Вся шляпка в махорчатых чешуйках. Какого она цвета? Трудно определить точно, но это приятный, спокойный буроватый цвет. А пластинки под шляпкой у молодых опят белые, у старых чуть желтоватые.

А замечали, когда шляпки старых грибов наползают на молоденькие, те точно напудрены? Думаешь: «Не плесень ли на них выросла?» Но вспомнишь: «Это же споры!» Насыпались из-под старых шляпок.

Хочешь есть опёнки – твердо знай все их приметы. Часто, очень часто на рынок вместо опят приносят ядовитые поганки. Есть похожие и тоже растут на пнях. Но у всех этих поганок под шляпкой нет воротничка, на шляпке нет чешуек, цвет шляпки яркий, жёлтый или красноватый, пластинки жёлтые или зеленоватые, а споры тёмные.

Н. Павлова

ПРЯЧУТСЯ…

Холодно становится, холодно! Прошло красное лето… Стынет кровь, вялыми становятся движения, одолевает дремота.

Хвостатый тритон всё лето прожил в пруду, ни разу не вылезал из него. Теперь вскарабкался на берег, побрёл в лес. Нашёл гнилой пень, скользнул под кору, свернулся там в клубочек.

Лягушки, наоборот, скачут с берега в пруд. Ныряют на дно, забиваются поглубже в тину, в ил. Змеи, ящерицы прячутся под корни, зарываются в тёплый мох. Рыбы стаями громоздятся в омутах, в глубоких подводных ямах.

Забрались в щёлочки, скважинки коры, в трещины стен и заборов бабочки, мухи, комары, жуки. Муравьи закупорили все ворота, все входы-выходы своего высокого стовратного города. Забрались в самую глубину его, жмутся там в кучи, потесней – застывают так.

Голодно становится, голодно!

Холод не так страшен тем животным, у которых кровь горячая, – зверям, птицам. Лишь бы пища была: поел – словно печечку в себе затопил. Но с холодом приходит и голод.

Скрылись бабочки, мухи, комары – и нечего стало есть летучим мышам. Они прячутся в дупла, в пещеры, в расселины скал, под крышу на чердаках. Повисают там вниз головой, прицепившись за что-нибудь коготками задних лапок. Запахиваются, как плащом, своими крыльями – засыпают.

Скрылись лягушки, жабы, ящерицы, змеи, улитки. Спрятался ёж в своё травяное гнездо под корнями. Барсук реже выходит из норы.

ОТЛЁТ ПТИЦ НА ЗИМОВКИ

ОСЕНЬ С НЕБА

Взглянуть бы на бескрайнюю нашу страну с неба. Осенью. Подняться на стратостате выше леса стоячего, выше облака ходячего – километров бы на тридцать над землёй. Конца-края нашей земли всё равно не увидишь, но овидь – что видно кругом – оттуда огромная. Если, конечно, небо чистое, не закрывает землю от глаз сплошная туча – оболочина.

И покажется с такой высоты, что вся наша земля в движении: что-то движется над лесами, степями, горами, морями…

Это – птицы. Бесчисленные птичьи стаи.

Наши перелётные покидают родину – летят на зимовки.

Некоторые, конечно, остаются: воробьи, голуби, галки, снегири, чижи, синицы, дятлы и прочая мелочь. Все дикие куры, кроме перепёлочек. Большой ястреб-тетеревятник, большие совы. Но и этим хищникам мало работы у нас зимой: большинство птиц всё-таки улетает от нас на зиму. Отлёт начинается с конца лета: первыми улетают те, что прилетели весной последними. И длится всю осень – пока воды не закроются льдом. Последними отлетают от нас те, что первыми появились весной: грачи, жаворонки, скворцы, утки, чайки…

КТО КУДА

Думаете, со стратостата отлёт на зимовки – сплошной поток птичьих стай с севера на юг? Вот уж нет!

Разные виды птиц улетают в разное время, большинство летит ночью: так безопасней. И далеко не все летят зимовать с севера на юг. Есть птицы, которые осенью улетают с востока на запад. Другие наоборот – с запада на восток. А есть у нас и такие, что летят зимовать прямо на север!

Наши специальные корреспонденты телеграфируют нам беспроволочным телеграфом, передают беспроволочной почтой – по радио – куда кто летит и как чувствуют себя крылатые странники в пути.

С ЗАПАДА НА ВОСТОК

«Че-й! Че-й! Че-й!» – так переговаривались в стайке красные канарейки – чечевички. Они начали своё путешествие с берега Балтийского моря, из Ленинградской и Новгородской областей ещё в августе. Летят не спеша: еды всюду достаточно – куда торопиться? Не на родину летят – гнёзда завивать, детишек выводить.

Мы видели их на пролёте через Волгу, через Уральский невысокий хребет, а теперь видим в Барабе – западносибирской степи. День за днём они подвигаются всё на восток, всё на восток – в ту сторону, где солнце всходит. Летят от рощи до рощи: вся Барабинская степь в колках – берёзовых рощицах.

Лететь стараются ночью, а днём отдыхают и кормятся. Хоть они летят стайками и каждая пичуга в стае смотрит в оба, как бы не попасть в беду, всё-таки случается: не укараулят себя, и одну-другую из них схватит ястребок. Очень уж их много тут, в Сибири: перепелятник-ястребок, соколки – чеглок-белогорлик, дербник… Быстрокрылые – страсть! Пока летишь от колка до колка – скольких выхватят! Ночью всё-таки лучше: сов меньше.

Тут, в Сибири, чечевичкам свёрток: через горы Алтай, через пустыню Монголии – сколько ещё гибнет их, маленьких, в трудном пути! – в жаркую Индию. Там зимуют.

С ВОСТОКА НА ЗАПАД

Тучи уток и целые облака чаек выводятся каждое лето на Онежском озере. Приходит осень – эти тучи и облака подаются на запад – на заход. Стая уток-шилохвостов, стая чаек сизых тронулись в путь на зимовки. Полетим за ними на самолёте.

Слышите резкий свист? За ним плеск воды, шум крыльев, отчаянное кряканье уток, крики чаек!..

Это шилохвосты и чайки расположились было на отдых на лесном озерке, а перелётный сокол сапсан тут их и настиг. Как длинный пастуший кнут, со свистом пронизал воздух, пронёсся над самой спиной поднявшейся в воздух утки – рассек её когтем заднего пальца, острым, как кривой ножичек. Плетью свесив длинную шею, раненая птица не успела упасть в озеро, как стремительный сокол круто повернул, скогтил её над самой водой, умертвил одним ударом стального клюва в затылок и унёс себе на обед.

Сапсан этот – горе-злосчастье утиной стаи. Вместе с нею тронулся он в отлёт с Онежского озера, вместе с ней миновал Ленинград, Финский залив, Латвию… Когда сыт – равнодушно смотрит, сидя где-нибудь на скале или дереве, как летают над водой чайки, как кувыркаются на воде вниз головой утки. Как они поднимаются с воды и, собравшись в кучку или растянувшись вожжой, продолжают свой путь на запад – туда, где в серые воды Балтийского моря жёлтым шаром опускается солнце. Но как только сапсан проголодается, он быстро нагоняет свою стаю и выхватывает из неё себе уточку.

Так он будет лететь за ними вдоль берегов Балтийского, Северного морей, перелетит за ними на Британские острова – и только близ их побережья, быть может, отвяжется, наконец, от них этот крылатый волк. Здесь наши утки и чайки останутся зимовать, а он, если захочет, полетит за другими стаями уток на юг – во Францию, Италию, через Средиземное море в знойную Африку.

НА СЕВЕР, НА СЕВЕР – В КРАЯ ПОЛНОЧНЫЕ!

Гаги-утки – те самые, что дают нам для шуб такой изумительно тёплый и лёгкий пух, – спокойно вывели своих птенцов на Белом море – в Кандалакшском заповеднике. Уже много лет здесь охраняют гаг, а студенты и учёные кольцуют их: надевают им на ножки лёгкие металлические колечки с номерами, чтобы знать, куда гаги улетают из заповедника, где у них зимовки, много ли гаг возвращается назад в заповедник, к своим гнездовьям, и разные другие подробности жизни этих чудесных птиц.

И вот узнали, что гаги летят из заповедника почти прямо на север – в полночный край, в Ледовитый океан, где живут гренландские тюлени и громко, протяжно вздыхают белухи-киты.

Белое море скоро всё покроется толстым льдом, и гагам тут зимой кормиться нечем. А там, на севере, весь год открыта вода, там ловят рыбу тюлени и огромные белухи.

Гаги сощипывают со скал и водорослей моллюсков – подводные ракушки. Им – северным птицам – главное, чтоб было сытно. И пусть тогда страшный мороз, и вода кругом, и тьма кромешная – им это не страшно: у них шубки на гагачьем пуху, на непроницаемом для холода, самом тёплом в мире пуху! Да то и дело там сполохи – чудесные северные сияния на небе, и огромная луна, и звёзды ясные. Что ж такого, что солнце там несколько месяцев не выглядывает из океана? Полярным уткам всё равно хорошо, сытно и привольно проводить там долгую полярную зиму-ночь.

ТИР

БЕЙ ОТВЕТОМ ПРЯМО В ЦЕЛЬ! СОСТЯЗАНИЕ СЕДЬМОЕ

1. С какого дня (по календарю) начинается осень?

2. У какого зверя осенью в листопад ещё родятся детёныши?

3. Листья каких деревьев осенью краснеют?

4. Все ли перелётные улетают от нас осенью на юг?

5. Отчего старых лосей-быков называют «сохатыми»?

6. Какие птицы весной бормочут: «Куплю балахон, продам шубу», а осенью: «Продам балахон, куплю шубу»?

7. Что значит, если над каким-нибудь местом в лесу с карканьем вьётся вороньё?

8. Куда осенью деваются бабочки?

9. Сидит – зеленеет, летит – пожелтеет, падёт – почернеет.

10. Долговяз в траве увяз.

11. Серовато, зубовато, по полю рыщет, телят, ребят ищет.

12. Маленький воришка в сером армячишке по полю шныряет, корм подбирает.

13. На бору, на юру стоит старичок – бурый колпачок.

14. Сам не берёт и воронам не даёт.

ЛЕСНАЯ ГАЗЕТА № 8
МЕСЯЦ ПОЛНЫХ КЛАДОВЫХ (ВТОРОЙ МЕСЯЦ ОСЕНИ)

С 21 октября по 20 ноября

Солнце вступает в знак Скорпиона

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

ОКТЯБРЬ – листопад, грязник, зазимник.

Ветры-листодёры срывают с леса последние отрепья. Дождь. Скучает на заборе мокрая ворона. Ей ведь тоже скоро в путь: летовавшие у нас серые вороны незаметно откочёвывают к югу, а на их место также незаметно перемещаются такие же вороны, родившиеся на севере. Выходит, и ворона – птица перелётная. Там, на дальнем севере, ворона – первая прилётная, как у нас – грач, и последняя отлётная.

Покончив с первым своим делом, раздеванием леса, осень принимается за второе: студит и студит воду. Всё чаще по утрам лужи покрываются хрупким ледком. Как воздух, вода уже оскудела жизнью. Те цветы, что красовались на ней летом, давно уронили свои семена на дно, утянули под воду длинные свои цветоножки. Рыбы забиваются в ямы, ятови, зимовать там, где не замерзает вода. Мягкий хвостатый тритон-харитон всё лето прожил в пруду, а теперь выполз из воды – пополз зимовать на суше, где-нибудь во мху под корнями. Льдом покрываются стоячие воды.

Стынет и на суше нежаркая кровь. Прячутся куда-то насекомые, мыши, пауки, многоножки. Забравшись в сухие ямы, переплетаются, застывают змеи. Забиваются в тину лягушки, прячутся за отставшую кору пней ящерки – обмирают там… Звери – кто одевается в тёплые шубки, кто набивает свои кладовки в норах, кто устраивает себе берлогу. Готовятся.

В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крушит, мутит, ревёт и льёт, и снизу метёт.

ГОТОВЯТСЯ К ЗИМЕ

Мороз не велик, а зевать не велит: как грянет – разом землю и воду скуёт льдом. Где тогда еды себе достанешь? Куда спрячешься?

В лесу каждый готовится к зиме по-своему.

Кому положено, улетел от голода и холода на крыльях. Кто остался, торопится набить свои кладовые, заготовляет запасы пищи впрок.

Особенно усердно таскают короткохвостые мышки-полёвки. Многие из них вырыли себе зимние норы прямо в стогах и под хлебными скирдами и каждую ночь воруют зерно.

К норе ведут пять или шесть дорожек, каждая дорожка – в свой вход. Под землёй – спальня и несколько кладовых.

Зимой полёвки собираются спать только в самые сильные морозы. Поэтому они делают большие запасы хлеба. В некоторых норах собрано уже по четыре-пять килограммов отборного зерна.

Маленькие грызуны обворовывают хлебные поля. Надо оберегать от них урожай.

ЗАПАСЫ ОВОЩЕЙ

Короткоухая водяная крыса летом жила на даче, у самой речки. Там у неё была одна жилая комната под землёй. Ход из комнаты вёл косо вниз – прямо в воду.

Теперь водяная крыса устроила себе хорошую, тёплую зимнюю квартиру далеко от воды, на кочковатом лугу. В квартиру ведут подземные ходы-переходы по сто шагов длиной и больше.

Спальня выстлана мягкой, тёплой травой и помещается под самой большой кочкой.

Кладовая соединена со спальней особыми ходами.

В кладовой сложены в строгом порядке, по сортам, похищенные и перетащенные крысой с полей и огородов хлебные зёрна, горох, луковицы, бобы и картофель.

БЕЛКИНА СУШИЛЬНЯ

Белка отвела под кладовую одно из своих круглых гнёзд на деревьях. Там у неё сложены лесные орешки и шишки.

Кроме того, белка собрала грибы – маслята и берёзовики. Их она насадила на обломанные сучочки сосен и сушит впрок. Зимой она будет бродить по ветвям деревьев и подкрепляться сушёными грибами.

САМ СЕБЕ КЛАДОВАЯ

А многие звери никаких особых кладовых себе и не устраивают. Они сами себе кладовые.

Просто наедятся хорошенько за осенние месяцы, станут толстые-претолстые, жирные-прежирные – и всё тут. Жир ведь тот же запас пищи. Он лежит толстым слоем под кожей, и когда зверю нечего есть, проникает в кровь, как пища через стенки кишок. А уж кровь разносит пищу по всему телу.

Так устраиваются медведь, барсук, летучие мыши и все другие звери и зверьки, что крепко спят всю зиму. Да еще и греет их жир: он холода не пропускает.

ВОР У ВОРА ЗАПАСЫ УКРАЛ

На что уж хитра и воровата лесная ушастая сова, а нашёлся вор и её провёл.

Видом ушастая сова – совсем филин, только маленький. Клюв крючком, перья на голове торчком, лупоглазая. Как ни темна ночь, эти глаза всё увидят, уши всё услышат.

Зашуршит мышь в сухой листве – сова уж тут. Цоп! – и поднимается мышь на воздух. Мелькнёт ли зайчишка через полянку – ночной разбойник уж над ним. Цоп! – и бьётся зайчишка в когтях.

Натаскала себе сова битых мышей в дупло. Сама не ест и другим не даёт: бережёт про чёрный день.

Днём сидит в дупле, сторожит запасы. Ночами на охоту летает. Сама нет-нет и вернётся к дуплу: всё ли цело?

Вдруг стала замечать сова: будто меньше запасы её становятся. Хозяйка зоркая: считать не обучена – примечает так, на глазок.

Ночь пришла, проголодалась сова, полетела на охоту.

Возвращается – нет ни одной мыши! Видит: копошится на дне дупла зверюшка серенький, с крысу длиной.

Хотела когтями впиться, а он шмыг низом в скважину и несётся по земле. В зубах – мышонок.

Сова – за ним и уж совсем было настигла да разглядела, кто воришка, струхнула и не стала отнимать. Воришкой-то оказался хищный зверёк – ласка.

Ласка разбоем промышляет, и хоть маленький зверёк, но до того смелый и ловкий, что и с совой поспорит. Вцепится ей в грудь зубами – ни за что не оторвёшь.

СТРАШНО…

Облетели деревья – поредел лес.

Лежит лесной зайчишка-белячишка под кустом, прижался к земле – только глазами по сторонам зыркает. Страшно ему. Кругом – шорохи, шелесты… Уж не ястреба ли крылья шелестят в ветвях? Уж не лисонькины ли ножки шебуршат опавшей листвой? А он – зайка – белеет, весь пятнами пошёл. Что бы подождать, когда снег выпадет! Кругом всё ярко так, цветисто стало в лесу, всюду на земле жёлтая, красная, бурая листва.

А вдруг – охотник?!

Вскочить? Бежать? Куда там! Сухой лист гремит под ногами, как железо. От своего собственного топота с ума сойдёшь!

И лежит зайчишка-белячишка под кустиком, в мох вжавшись, к берёзовому пеньку прижавшись, лежит – притаился, не шевельнётся – одними глазами по сторонам зыркает.

Очень страшно…

ЗАГАДКА ОРЕХОВКИ

Есть в наших лесах такая ворона – поменьше обыкновенной серой вороны и вся крапчатая. У нас её называют ореховкой, а в Сибири – кедровкой.

Она собирает на зиму запасы орехов – в дуплах и под корнями деревьев.

Зимой ореховки кочуют с места на место, из леса в лес, и пользуются этими запасами.

Своими? В том-то и дело, что каждая из ореховок пользуется не теми запасами, которые сама сделала, а запасами своих родичей. Прикочует в какую-нибудь рощу, где сроду не бывала, и сразу начинает искать чужие запасы. Заглядывает во все дупла – и там находит орехи.

В дуплах-то понятно. А вот как ореховка находит зимой орешки, запрятанные другими ореховками под корни деревьев и кустов? Ведь земля-то вся под снегом! А ореховка подлетит к кусту, разроет под ним снег – и всегда без ошибки находит под ним чужой запас. Откуда же она знает, что именно под этим из тысяч растущих кругом кустов и деревьев хранятся орехи? По каким признакам? Этого мы ещё не знаем. Надо придумать хитрые опыты, чтобы узнать, чем руководствуются ореховки, разыскивая под однообразной пеленой снега чужие запасы.

ТИР

БЕЙ ОТВЕТОМ ПРЯМО В ЦЕЛЬ! СОСТЯЗАНИЕ ВОСЬМОЕ

1. Куда зайцу бежать удобней – с горы или в гору?

2. Какие птичьи тайны открывает нам листопад?

3. Какой лесной житель сушит себе на деревьях грибы?

4. Какой зверь летом живет в воде, а зимой в земле?

5. Собирают ли птицы себе на зиму запасы?

6. Как готовятся к зиме муравьи?

7. Куда исчезают на зиму лягушки?

8. Пал Палыч пал на воду, сам не утонул и воду не замутил.

9. Бежать-бежать – не добежать, лететь – не долететь.

10. Вороне через три года что бывает?

11. В пруду купался, а сух остался.

12. Не княжеской породы, а ходит с короной; не всадник, а со шпорами. Сам рано встает и другим спать не даёт.

13. С хвостом, а не зверь; с перьями, а не птица.