Борис Лего
Сумеречные рассказы
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Предисловие к парижскому изданию
Зло? Вы не по адресу. Поищите его в вашей семье, в вашей церкви, зайдите, в конце концов, к бородатому парню-арабу, который живёт по соседству. А может быть, это всего лишь скрытая энергия жизни? Значит, именно её отрешённый блеск замечаешь в глазах птицы или младенца, знающих, что такое страх, но не знающих жалости. Тогда нужен новый термин для плодотворных les forces du mal[1].
Борис Лего́, потомок русских эмигрантов, приехал в современную Россию искать славы, а нашёл демонов и людей: первые служат вторым, вторые почитают первых, равновесие соблюдено, работа кипит, жизнь налаживается. Священная работа идёт в исторической тьме, мы действуем на ощупь, слыша голоса братьев, но это не грядущая ночь, а сумерки перед рассветом.
Эта книга – свидетельство нашей борьбы, а ещё, поскольку перевод состоялся и преодолены его трудности, – запоздалое предостережение вам, сомнамбулическим жертвам эксперимента под названием «Французская Европа», ведь ваш военный корабль переделан в круизный лайнер с рулеткой и шлюхами и насквозь ржав, и скоро даже в первом классе нельзя будет купить себе свежий утренний круассан.
Капитан спятил.
Ваши законы уничтожат вас.
С корабля раздаются сигналы бедствия, и вы объявляете предателями тех, кто их посылает.
Вы спесиво повторяете пьяную глупость о том, что Пан умер, но так ли это? Может, он просто нашёл себе более приличное место, ведь у вас в оскудевших национальных парках бродят вместо зверей публичные онанисты, наркоманы и устраивают встречи лоббисты из UDI[2].
Даже демоны оставили вас и переселились из Библиотеки Арсенала в Российскую государственную библиотеку, вокруг чёрных гранитных колонн которой сейчас бушует метель – огромные вертящиеся столбы снега жаждут воплощения.
Оно близко.
Отвергнутые вами вавилонские и фиванские боги тоже обрели новую родину.
С чем вы остались? Христианство, которое рождено из ненависти к государству как таковому, презрения к законам и вере алчных отцов, вы умудрились низвести до изысков надгробной архитектуры и слащавых страстей Ватикана, вестники которого воспевают слабость и беспомощность, говоря о мире дрожащими голосами.
Дух покинул вас всех: дивные святилища античного Рима покрыты десятиметровым слоем дерьма тех голубей, которых понтифик кормит во время своих бесконечных пиар-акций, а больные и грязные потомки жрецов Юпитера просят милостыню на улицах вокруг Капитолийского холма; германские пенсионеры боятся поставить памятник своему адмиралу Дёницу, а французские писатели мастерят для международного рынка романы о тернистом пути к любви – вместо того, чтобы для начала купить себе по хорошему бельгийскому пистолету.
Зачем? Чтобы мгновенно наказать любого за неучтивый взгляд и тем самым преодолеть литературу. Когда тебя оскорбляют, ты терпишь, когда бьют – терпишь, когда убивают – тоже, и юмор в том, что все эти стадии часто занимают меньше минуты, не успеешь пискнуть «господи Иисусе!». Да-да, талант и достоинство есть у того, кто возьмёт штурмом редакцию исламской газеты, а не у того, кто в поисках озарения нанюхается дряни, купленной у цыган, и заразится СПИДом от обезьяны.
Кстати, когда соберётесь захватывать редакцию, не забудьте купить вязаные шапки и проделать в них дыры для глаз, говорят, это помогает. Или хотя бы пришейте к шапкам пуговицы, которые будут символизировать глаза.
Дух не умер, как хотелось бы эгоистам, воспринимающим Его только лишь как своего любовника; формула «мне или никому» тут неуместна, Он – отдалился.
Правда, мечтатели вроде Раймона Абеллио хотели, чтобы воины стали священниками и каким-нибудь ловким способом ухватили Дух за хвост, не дав ему скрыться, но у вас не осталось воинов, их тени сидят в сауне на Boulevard de Sаbastopol[3], а те, у кого в жилах течёт богословская кровь, ни на что не способны смотреть прямо и честно и отказываются верить в происходящее.
Пока вы воюете с гномами своих гуманистических предубеждений и пятьсот лет подряд устраиваете судебные заседания по делу несчастного барона Жиля де Ре, к дверям ваших опрятных домиков в Нёйи-сюр-Сен[4] подступил песок Аравийской пустыни.
Война в заливе проиграна вами, потому что все эти годы вы отправляли на фронт изнеженных фриков и менеджеров по маркетингу. Становится жарче, выключите красную кнопку[5], где в срочном выпуске новостей горят автомобили яппи, выключите кафешантанную музыку и посмотрите в окно: в небе уже заметен призрак – это Астар Шаркан[6].
Что он принес? Мирру, корицу и шафран? Как бы не так! В его руке бледная звезда – знак того, что робость и тяга к компромиссам почти уничтожили Европу и Пятую республику.
Время упущено, теперь не помогут молитвы, даже если вы будете коллективно читать их задом наперёд по субботам в специальной комнате. Сказка кончится не в пользу слушателей, уже не мечтайте разделаться со своими иллюзиями и страхами с помощью амулетов из растёртых в порошок кротов, испанских мушек и крови летучих мышей.
Правда, ещё есть зыбкая надежда на очищение через грех, как учил Карпократ Александрийский, но для этого вам надо очень, очень постараться и сначала построить для идеологических диверсантов несколько просторных концлагерей в колымском стиле.
Дух устремился на Север, на край ночи, в Россию, и яростный белый свет выхватывает из мрака её огромные регионы, деревни и острова.
Да воссияет Северный Свет!
Барон фон Кнур, представитель автора
Последний барак
Встаёт зимнее солнце. Зиновий выходит на балкон и кланяется солнцу двенадцать раз. Северо-восток Москвы, на горизонте дома, парк и бастионы гипермаркетов.
Суббота, но Зиновию надо трудиться.
Он готов, сил достаточно, потому что копит в себе праведный гнев.
Он не один такой.
Непременно найдётся часть нации, которая выберет путь активной борьбы, и именно на неё ляжет гораздо большая ответственность, чем на миллионы людей, составляющих основное население страны.
Читать дальше
Борис Лего
Сумеречные рассказы
Предисловие к парижскому изданию
Зло? Вы не по адресу. Поищите его в вашей семье, в вашей церкви, зайдите, в конце концов, к бородатому парню-арабу, который живёт по соседству. А может быть, это всего лишь скрытая энергия жизни? Значит, именно её отрешённый блеск замечаешь в глазах птицы или младенца, знающих, что такое страх, но не знающих жалости. Тогда нужен новый термин для плодотворных les forces du mal [Силы зла (фр.) — здесь и далее примечания редактора.].
Борис Лего́, потомок русских эмигрантов, приехал в современную Россию искать славы, а нашёл демонов и людей: первые служат вторым, вторые почитают первых, равновесие соблюдено, работа кипит, жизнь налаживается. Священная работа идёт в исторической тьме, мы действуем на ощупь, слыша голоса братьев, но это не грядущая ночь, а сумерки перед рассветом.
Эта книга — свидетельство нашей борьбы, а ещё, поскольку перевод состоялся и преодолены его трудности, — запоздалое предостережение вам, сомнамбулическим жертвам эксперимента под названием «Французская Европа», ведь ваш военный корабль переделан в круизный лайнер с рулеткой и шлюхами и насквозь ржав, и скоро даже в первом классе нельзя будет купить себе свежий утренний круассан.
Капитан спятил.
Ваши законы уничтожат вас.
С корабля раздаются сигналы бедствия, и вы объявляете предателями тех, кто их посылает.
Вы спесиво повторяете пьяную глупость о том, что Пан умер, но так ли это? Может, он просто нашёл себе более приличное место, ведь у вас в оскудевших национальных парках бродят вместо зверей публичные онанисты, наркоманы и устраивают встречи лоббисты из UDI [Union des dеmocrates et indеpendants — Союз демократов и независимых (французская политическая партия).].
Даже демоны оставили вас и переселились из Библиотеки Арсенала в Российскую государственную библиотеку, вокруг чёрных гранитных колонн которой сейчас бушует метель — огромные вертящиеся столбы снега жаждут воплощения.
Оно близко.
Отвергнутые вами вавилонские и фиванские боги тоже обрели новую родину.
С чем вы остались? Христианство, которое рождено из ненависти к государству как таковому, презрения к законам и вере алчных отцов, вы умудрились низвести до изысков надгробной архитектуры и слащавых страстей Ватикана, вестники которого воспевают слабость и беспомощность, говоря о мире дрожащими голосами.
Дух покинул вас всех: дивные святилища античного Рима покрыты десятиметровым слоем дерьма тех голубей, которых понтифик кормит во время своих бесконечных пиар-акций, а больные и грязные потомки жрецов Юпитера просят милостыню на улицах вокруг Капитолийского холма; германские пенсионеры боятся поставить памятник своему адмиралу Дёницу, а французские писатели мастерят для международного рынка романы о тернистом пути к любви — вместо того, чтобы для начала купить себе по хорошему бельгийскому пистолету.
Зачем? Чтобы мгновенно наказать любого за неучтивый взгляд и тем самым преодолеть литературу. Когда тебя оскорбляют, ты терпишь, когда бьют — терпишь, когда убивают — тоже, и юмор в том, что все эти стадии часто занимают меньше минуты, не успеешь пискнуть «господи Иисусе!». Да-да, талант и достоинство есть у того, кто возьмёт штурмом редакцию исламской газеты, а не у того, кто в поисках озарения нанюхается дряни, купленной у цыган, и заразится СПИДом от обезьяны.
Кстати, когда соберётесь захватывать редакцию, не забудьте купить вязаные шапки и проделать в них дыры для глаз, говорят, это помогает. Или хотя бы пришейте к шапкам пуговицы, которые будут символизировать глаза.
Дух не умер, как хотелось бы эгоистам, воспринимающим Его только лишь как своего любовника; формула «мне или никому» тут неуместна, Он — отдалился.
Правда, мечтатели вроде Раймона Абеллио хотели, чтобы воины стали священниками и каким-нибудь ловким способом ухватили Дух за хвост, не дав ему скрыться, но у вас не осталось воинов, их тени сидят в сауне на Boulevard de Sаbastopol [Имеется в виду известная сауна Sun City — место встреч гомосексуалистов.], а те, у кого в жилах течёт богословская кровь, ни на что не способны смотреть прямо и честно и отказываются верить в происходящее.
Пока вы воюете с гномами своих гуманистических предубеждений и пятьсот лет подряд устраиваете судебные заседания по делу несчастного барона Жиля де Ре, к дверям ваших опрятных домиков в Нёйи-сюр-Сен [Предместье Парижа с большим процентом состоятельных жителей.] подступил песок Аравийской пустыни.
Война в заливе проиграна вами, потому что все эти годы вы отправляли на фронт изнеженных фриков и менеджеров по маркетингу. Становится жарче, выключите красную кнопку [Просторечное название французского телеканала France 2, связано с красным цветом логотипа компании.], где в срочном выпуске новостей горят автомобили яппи, выключите кафешантанную музыку и посмотрите в окно: в небе уже заметен призрак — это Астар Шаркан [Верховный бог аравийских племён доисламской эпохи.].
Что он принес? Мирру, корицу и шафран? Как бы не так! В его руке бледная звезда — знак того, что робость и тяга к компромиссам почти уничтожили Европу и Пятую республику.
Время упущено, теперь не помогут молитвы, даже если вы будете коллективно читать их задом наперёд по субботам в специальной комнате. Сказка кончится не в пользу слушателей, уже не мечтайте разделаться со своими иллюзиями и страхами с помощью амулетов из растёртых в порошок кротов, испанских мушек и крови летучих мышей.
Правда, ещё есть зыбкая надежда на очищение через грех, как учил Карпократ Александрийский, но для этого вам надо очень, очень постараться и сначала построить для идеологических диверсантов несколько просторных концлагерей в колымском стиле.
Дух устремился на Север, на край ночи, в Россию, и яростный белый свет выхватывает из мрака её огромные регионы, деревни и острова.
Да воссияет Северный Свет!
…
Барон фон Кнур, представитель автора
Последний барак
Встаёт зимнее солнце. Зиновий выходит на балкон и кланяется солнцу двенадцать раз. Северо-восток Москвы, на горизонте дома, парк и бастионы гипермаркетов.
Суббота, но Зиновию надо трудиться.
Он готов, сил достаточно, потому что копит в себе праведный гнев.
Он не один такой.
Непременно найдётся часть нации, которая выберет путь активной борьбы, и именно на неё ляжет гораздо большая ответственность, чем на миллионы людей, составляющих основное население страны.
Пять дней в неделю Зиновий работает в районной пекарне кондитером: замешивает, формует, достаёт из печей противни с коржами и сдобами, виртуозно увенчивает торты кремовыми завитушками.
А по субботам выходит на тропу тихой войны во имя господа.
«Кем бы я был, коли не уверовал? — иной раз спрашивает себя Зиновий и отвечает: — Овощем».
Сегодня он встал затемно, напёк на своей маленькой кухне сотню пирожков с капустой и начинил их крысиным ядом.
Пёк и приговаривал, как мать учила: «Горе чёрное приготовляю, с тестом белым мешаю, с дымом серым отправляю…»
Сумку с этими пирожками он решил оставить на окраине старого квартала у входа в барак, где живут постоянно голодные нелегалы.
«Они воруют наш воздух, — говорит Зиновий соратникам на собраниях, — все вы хорошо знаете их подлый стиль, против этих собак давно пора принять окончательные меры».
Этой ночью он видел сон: будто находится в подземной пещере и поёт вместе с хором в тысячи голосов: «Царствуй на смерть врагам, страх православный…»
Проснулся с ощущением молитвенной радости в сердце.
Поднялся с койки и затеплил лампаду напротив иконы преподобного Иосифа. Перед этой иконой у Зиновия стоит блюдце. Иосиф изображён в полный рост, с усами, во френче. Как наступает двунадесятый праздник, Зиновий подливает в блюдце кровь — подкармливает святого. Для этого покупает или ловит зверюшек.
И часто мысленно обращается к нему за помощью, почитая его как своего небесного заступника.
Нынче у Зиновия благостное настроение, и он неторопливо готовится исполнить задуманное.
Вымылся, используя экологически чистое мыло и вологодскую мочалку. Подмёл пол, напевая акафист архангелу Михаилу, покровителю воинов. После этого, наконец, починил унитаз — прохудился клапан, бачок уже месяц неумолчно гудел.
Налил в липовую плошку крещенской прошлогодней воды и насыпал туда ржаных сухариков, освящённых на могилке блаженной Матрёны. Поел. Выпил иван-чая без сахара.
Во время трапезы с увлечением посмотрел передачу про образцовое крестьянское подворье в Тульской области и выпуск новостей.
Выключил телевизор и по дореволюционной книге, потрёпанной и закапанной воском, прочитал ежедневное молитвенное правило.
Затем достал пирожки из духовки и сложил в клетчатую сумку на колёсиках.
Осенил себя крестным знамением.
Подпоясал льняную рубаху монастырским расшитым поясом.
Смазал сапоги куском сала.
Расчесал перед зеркалом бороду деревянным гребнем.
Надел пальто, взял сумку с пирогами и спустился на улицу.
Пока собирался, солнце скрыли облака.
Зиновий остановился у подъезда и прислушался к себе: пульс учащён.
Во дворе на детской площадке старик-сосед выгуливает маленькую уродливую собаку. Супружеская пара дворников убирает снег.
В чёрном пальто, в шапке-скуфье и с длинной бородой Зиновий выглядит смиренномудро, и, бывает, люди подходят к нему, называют «батюшкой», просят благословения и совета.
Литературная премия «НОС» (НОвая Словесность) — детище миллиардера Прохорова — известна своей… непредсказуемостью. За те 8 лет, что она существует, лауреатами становились очень разные авторы (от Сорокина (трижды) до откровенной лабуды (чаще всего)).
В 2016-м году жюри, работу которого «модерировала» сестра олигарха-куршавельца Ирина, подошло к своей работе более ответственно, чем обычно. Сначала из списка претендентов были исключены либеральный, но исписавшийся Войнович со своим откровенно неудачным «Малиновым пеликаном», и еще пара авторов, уважаемых в демтусовке. Затем (уже в финале в ходе обсуждения) в тройку «суперфиналистов» жюри не включило «Авиатор» Водолазкина.
В результате дискуссии, транслировавшейся в сети, победителем был назван Борис Лего (Олег Зоберн) со сборником «Сумеречные рассказы».
Рассказы победителя, которые он сам относит к стилю «русская готика», более всего напоминают творчество многократного лауреата премии «НОС» Владимира Сорокина с «элементами» прозы Виктора Пелевина. Эдакий коктейль из сумеречного бреда, истории и нашей реальной жизни. Местами — довольно читабельно!
Например, вот так:
«…
Встаёт зимнее солнце. Зиновий выходит на балкон и кланяется солнцу двенадцать раз. Северо-восток Москвы, на горизонте дома, парк и бастионы гипермаркетов.
Суббота, но Зиновию надо трудиться.
Он готов, сил достаточно, потому что копит в себе праведный гнев.
Он не один такой.
Непременно найдётся часть нации, которая выберет путь активной борьбы, и именно на неё ляжет гораздо большая ответственность, чем на миллионы людей, составляющих основное население страны.
Пять дней в неделю Зиновий работает в районной пекарне кондитером: замешивает, формует, достаёт из печей противни с коржами и сдобами, виртуозно увенчивает торты кремовыми завитушками.
А по субботам выходит на тропу тихой войны во имя господа.
«Кем бы я был, коли не уверовал? – иной раз спрашивает себя Зиновий и отвечает: – Овощем».
Сегодня он встал затемно, напёк на своей маленькой кухне сотню пирожков с капустой и начинил их крысиным ядом.
Пёк и приговаривал, как мать учила: «Горе чёрное приготовляю, с тестом белым мешаю, с дымом серым отправляю…»
Сумку с этими пирожками он решил оставить на окраине старого квартала у входа в барак, где живут постоянно голодные нелегалы.»
«Вечером третьего марта 1907 года в петергофский трактир братьев Хряповых зашёл невысокий господин с рыжей бородкой клином, одетый в полушубок и белые валенки. Снял треух, обнажив лысину, сел за стол у дверей. Заказал рому и бифштекс. Проститутка, сидевшая в зале, перехватила взгляд господина и призывно улыбнулась. «Не старый, но потёртый весь какой-то до невозможности, – подумала она. – И глаза… странные глаза. Может, жулик? Нет, вряд ли… Деньги-то, судя по всему, имеет. Интересный тип».
Спустя полчаса в трактире появился рослый бородатый офицер в шинели, подсел к этому господину и тихо сказал:
– Всё готово, Владимир Ильич. Я с трактирщиками договорился, здесь на конюшне оставлен гроб на санках, внутри необходимое… И не сидите тут долго. После свеаборгских беспорядков полиция не угомонилась. Вчера много было арестов.
– Скверно. Беречь надо соратников.
– Простите. – Офицер помрачнел. – Тут ещё новость, Владимир Ильич.
– Говори.
– В Москве жандармы две типографии накрыли, газеты и листовки конфисковали. Кто-то из наших донёс.
– Найти и немедленно казнить, – приказал Ленин. – Немедленно! Ясно?
Офицер кивнул и сказал смущённо:
– Осторожнее там.
– Ладно, бросьте, – ответил Ленин. – А почему вещи сложили в гроб? Зачем это?
– Для конспирации. Если наткнётесь на патруль, скажете, жену-финку везёте хоронить на родину. Вряд ли потребуют открыть. Да и места в нём много, всё влезло.
– Благодарю, – сказал Ленин. – Вы, батенька, свободны.
Когда офицер ушёл, Ленин допил свой ром, расплатился. На конюшне осмотрел дешёвый лёгкий гроб, обитый чёрным сукном. Гроб был прикреплён к санкам. Ленин открыл крышку на петлях и заглянул внутрь: продовольствие, палатка, книги, спальный мешок, керосин. В непромокаемую материю завёрнуты деньги и документы. Ленин достал одну бумагу и, щурясь, прочёл: «Дорогой товарищ, пролетарии-сплавщики с реки Кеми-Йоки приветствуют вас и партию, готовы довести до вашего сведения обстановку…»
«Активные, молодцы, – подумал он. – Только не следует отделять меня от партии… Ночь будет светлая. Быстро доберусь»».
Короче. Если у вас нет идиосинкразии на творчество Сорокина и Пелевина, то книга, возможно, вам понравится. Прочим лучше не раскрывать. Только если потом рассказывать, что «олигархи специально вбивают в неокрепшие умы молодежи всякую чертовщину и наркоманский абсурд, спонсируя литераторов, вроде Лего и прочих сорокиных». Покупать я бы не стал. Есть в сетевых библиотеках.
И о главном — о деньгах! Победитель получит 700 000 рублей. Финалисты (авторы из короткого листа) — по 40 000 рублей.
Победитель читательского голосования — 200 000 рублей. Это Игорь Сахновский с книгой «Свобода по умолчанию».
- Главная
- Ужасы
- ⭐️Борис Лего
- 📚Сумеречные рассказы
- Отзывы на книгу
Уважаемые друзья, хочу рассказать вам о книге Бориса Лего «Сумеречные рассказы». Это очень необычное издание для современного книжного рынка. Такие тексты были в моде в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Как правило, они появлялись в издательстве Ad Marginem. В сборнике 19 рассказов и примечания в виде «Демонического словаря». Примечания очень важны для дополнительного извлечения смысла текстов. По содержанию это, конечно, сплошная чернуха. Автор пишет короткими рубящими предложениями. Каждый рассказ напоминает собой грубо обработанную скульптуру. Сразу отмечу, что тексты (или рассказы) Бориса Лего понравятся не всем. Это интересный литературный эксперимент, игра с эзотерической мыслью Запада, но он опоздал лет на пятнадцать. К названию серии «Русская готика» сборник этих рассказов относится очень поверхностно. Это, скорее, контркультурные произведения, чем готические. Православным, коммунистам и слабонервным читать категорически не рекомендуется.
А теперь кратко пройдусь по содержанию рассказов:
Последний барак – про православного коммуниста и патриота Зиновия, который отравил пирожками богемных жителей сквота.
Новобранцы – про молодых сатанистов-самоучек, которые мучили кошек и собирались принять участие в боевых действиях на Украине.
Степан в метро – про наркомана, который катался в метро и слышал голоса демонов у себя в голове.
Наследник – про встречу автора с наследником последнего российского императора.
Духовная инициатива – про общественные слушания о строительстве храма Сатане.
Волосатый рейс – про собрание родственников в деревне у умирающего деда.
Тяжелое дыхание – о любовной связи молодого любителя литературы и православной лесбиянки.
Ступня – о метафизическом перерождении левой ступни и самоидентификации.
Лохматые звезды – про то, как преподаватель Института журналистики готовится принимать экзамен по советской официальной литературе и современной маргинальной поэзии.
Отмена посадки – про конфискацию имущества.
Капитан Свин – про сумасшедшего, который любил мять салфетки, а потом покончил с собой.
Испытание – про юных сектантов, которые испытывали резиновую лодку.
Хозяин леса – про патриота Фёдора Караулова, который искал в лесах Вологодской области заброшенную станцию глушения радиосигналов недружественных радиостанций, но потом вернулся домой в город.
Которосль – о том, как бывший семинарист и его девушка приехали в деревню на Крещение.
Провал – про Ленина, который шел зимой через Финский залив и утонул в полынье.
Трансмутация мужика – студент ВШЭ на иностранный грант пишет монографию о русском мужике как субъекте потребления, а в итоге рассуждает о сатанизме.
Медный пирожок – о галлюцинациях пациента дурдома перед смертью.
Слава Черному Козлу! – о двух друзьях, один из которых хочет молиться Сатане, а другой – поздравить своих любовниц с 8 марта.
Отель «Загорье» — о медицинской конференции Московского отделения Церкви Сатаны, где был зачат Антихрист.
Вывод: Книга «Сумеречные рассказы» — очень смелый эксперимент для издательства «Э», вышедший не в той серии. Поклонники готической литературы будут разочарованы, читатели контркультурных произведений пройдут мимо. Тираж 3000 экземпляров наводит на размышления, что книга не будет раскуплена, и серия «Русская готика» прекратит свое существование. Подождем вторую книгу серию и будем делать выводы о стратегии маркетологов издательства и содержании серии в целом.
Итак, книга необычна, но представляет интерес только для ценителей подобной литературы. Остальным однозначно стоит проходить мимо, чтобы не разочароваться.
Ещё до того, как стало известно, что некий Борис Лего есть Олег Зоберн, в реальности такого автора я сильно сомневался. О нём ничего не было известно, кроме пары каких-то явно провокативных интервью да предисловия к книге, где явно создавался образ автора, маска, некое приложение прямиком к книге. Выглядело как некий проект, что-то вроде Масодова. Практически с той же тематикой, только немного переработанной согласно актуальной сводке. Потому что если Масодов работал с советским-постсоветским наследием, то Лего уже срезает слой нашего времени.
Начать стоит с того, что книга и вышла провокативно. Обложка в духе всякой хоррор-попсы с кричащими логотипами «самая страшная книга года!!11», жанр обозначен как «русская готика», в общем, словно эта книга скорее феномен массовой жанровки. Вы бы стали брать эту аляповатую бесвкусицу? Я бы тоже не стал. Возможно, на неё бы клюнули любители хоррора. А внутри их бы ожидал небольшой сюрприз. Ну, то есть, некоторые рассказы можно читать как эксплуатационные ужастики, но их не так много. Атмосфера там вовсе не хоррорная, а скорее гротесковая, фантасмагорическая. Вот если условно взять Пелевина и Сорокина как два полюса, то рассказы в книге где-то посередине будут. И с того немного взяли, и с того. И мамлеевской духоты добавили. Говорю же, явный клон. Но.
Вот Сорокин в нескольких своих последних книгах аккуратно снимал тренды нынешней российской атмосферы и вил из них лубочную антиутопию в своей особой образной манере. Лего рубит сплеча колуном, пишет гораздо прямее.
Структура книги основана на некоем «древнем» (не ручаюсь, что не фейк) демонологическом трактате, в котором рассказывается о 19 демонах ада с их именами, «должностями», гравюрами и печатями призыва для юных сатанистов. Каждому рассказу соответствует свой демон. В начале рассказа приводится гравюра, а в конце книги есть демонологический словарь, где про каждого демона есть краткая информация (и печати, да). Обычно эта информация позволяет считывать в рассказе новые смыслы, ну, или просто так или иначе связана с темой рассказа.
Итак, в книге представлена Россия, в которой все современные ретроградные тренды гротесково усилены. Это усиление уже готово сделать новый качественный шаг, о котором пока вслух не говорят, но дух его уже витает в воздухе: православие не справляется с оправданием действующей власти, система моральных ценностей не та, и на помощь ему движется сатанизм. В языке рассказчиков и героев книги ещё буксуют старые артефакты, православие и духовность, но за ними всё чаще скрываются совсем иные, инфернальные силы. Каждый рассказ осенён печатью демона, и именно демоны управляют героями, ходят где-то рядом тревожными тенями. Будь то патриот, отравивший интеллигентов, группа подростков, отправившаяся воевать на Украину, чтобы потом вернуться и добить всех кошек в округе (печать Баала), мужик, блуждающий в вологодских лесах в поисках глушилки вражеского западного радио, или одержимый парень, силой пытающийся покрестить свою девушку в проруби. В некоторых рассказах о сатанизме говорится прямо. Наркоман, катающийся обдолбанный в метро и слушающий там голоса, обретает у себя на лбу кровавую пентаграмму (там пародия на сюжет с Нерукотворным Спасом). Или такой очень важный рассказ: на сходке активистов один предлагает построить на пустыре вместо бездуховных жилых домов, где будут только трахаться, храм Сатаны. Он ждёт баттхёрта, но все молчат. Все чувствуют необходимость в этом, но пока открыто говорить опасаются, ждут распоряжения сверху. В книге Россия медленно погружается в сумерки, когда вроде ещё светло, но холод ночи уже чувствуется. Оттуда, из сумерек, и возникают эти рассказы. Заканчивается книга зачатием Антихриста.
Это хоррор, но особого рода. Это не просто эксплуатация демонической темы ради страха (с банальными философскими или фрейдистскими подкладками, как бывает в популярных сюжетах на эту тему), а увеличенная в кривом зеркале самая мякотка (пусть и явно алармистская) нынешней атмосферы в стране. Вот где ужас: когда за фантасмагорией угадываешь черты реальности.
И, если подумать, то в контексте остальных книг шорт-листа НОСа выбор «Сумеречных рассказов» — вполне себе оптимальный, не самый худший уж точно. Особенно если делать упор на социальности. Потому что в сфере словесности там особо блестящих вещей и не было. Разве что Мартынова можно было отметить за регулярность его жеста отказа от старой словесности, за этакую войну с ветряными мельницами логоцентризма. Ничего более свежего в этот раз просто не наблюдалось. Это в прошлом году был Ильянен, была Барскова. А тут пришлось, видимо, сосредоточиться на связке словесности и социальности, и в этом отношении Лего более чем хорош. Он пишет о настоящем хотя бы, и пишет тревожно. Мартынов упивается своими миксами, Петрова — своим Римом, Кузнецов создаёт сентиментальную антологию 20 века и все они мимо настоящего России. А Лего вырывает свои мрачные фантазии прямо из наших тревожных дум о происходящем и даже успевает более-менее оформить, пусть и не так виртуозно, пусть и несколько попсово, но не до уровня Авиатора, с претензией как бы.
Но мой вкус книга не особо удовлетворила: это ещё не литература, это скорее некий нервный крик-смешок на грани дискурсивности, прямая реакция на повестку дня.
«Это довольно курьезная история. Если верить предисловию, Борис Лего — вернувшийся на овеянную демоническими метелями родину потомок русских эмигрантов. Однако, по некоторым косвенным признакам, автор, пишущий под этим именем,— человек, принадлежащий миру московской полуандерграундной литературы и к тому же хорошо знакомый с современным российским православием. При этом книга Лего выходит в «Эксмо», вроде бы никогда не интересовавшемся маргинальной словесностью, и открывает совместную серию издательства и «Булгаковского дома» под названием «Русская готика». Собственно «Сумеречные рассказы» — это два десятка историй, представляющие современную Россию как территорию, неуклонно переходящую под контроль дьявола. В одном троица юных сатанистов сначала режет кошек, а затем отправляется воевать на Донбасс; в другом описывается темный эротический ритуал под названием «выпекание медного пирожка»; в третьем бывший наследник российского престола благодушно открывает свои планы по возвращению царства и превращения его в садомазо-империю. В качестве приложения — краткий каталог демонов с указаниями по вызову и использованию. Лего — верный последователь Сорокина и Мамлеева разом, но его тексты — прежде всего макабрические анекдоты. Интонация здесь — не дьявольский освободительный хохот, скорее нервный сдавленный смешок в удушающем консервативном мире». «Коммерсантъ — Weekend», Игорь Гулин.
Я искренне не понимаю, за что книге дали премию «Нос». Данный сборник рассказов отлично подойдёт для подростков 14-16 лет, которые любят «страшилки» и ужастики. Автор книги занимается чистейшим эпатажем, используя все «неудобные» темы: сатанизм, фанатичное православие, наркомания и т.д. Какой-то смысловой нагрузки я не уловил, хотя автор явно пыжится, его серьезная интонация отталкивает. И в этом я вижу главную проблему: если бы все это подавалось с кривой улыбочкой или напрямую с гротескным юмором, то, возможно, эффект был бы мощным. Но читать абсолютную «чернуху», написанную с серьезным видом, невыносимо.
Иногда очень хочется доказать себе, мол, есть у меня фантазия и ум, и ирония постмодернистская, и могу я, как Сорокин, могу, как Мамлеев, могу, как Масодов, — ан нет, брат, не можешь, не хватает ни сил, ни таланта, ни зла примордиального. Разве что деньги есть издаться, так как сам в литературных кругах обитаешь.
Так вот и пишешь, нагнетаешь, призываешь Дьявола, а ему все равно. Обидно — да ладно, тусишь с какими-то мелкими каббалическими божками с самой поверхности, а врата ада таким не открываются. Вступление тошнотворно, остальное — местами забавно, скорее, читается как фанфик по Сорокину и Масодову, но все портит внезапно пришедшая толпа Александров Варго, натоптавших сапожищами, и отсутствие вкуса (местами ранит). Автор, если это читаешь, знай! — тебя читал и, может, еще почитаю, но кто ты такой и твое место в литературе для нас тоже не секрет.
В общем, тройка за старания, кол за вторичность сюжетов и образов и ужасную обложку, четверка за пару неплохих фраз. Премию свою ты уже получил, чего же боле!
93!
Книга-мрачная шутка, не лишенная изящества. Неглупая сатира с горьковатым привкусом, и складывается ощущение, что именно ради этой усмешки над современной Россией все задумано.
Скорее подходит для ценителя словесной игры, нежели для любителя классической готики и хоррора.
по, крайней мере, без убийств и насилия, самое страшное, не происходит и это дарит надежду и передышку
Скучновато. Не всегда логично. Язык — так себе. Не понравилось.
Сумеречные рассказы — Борис Лего — читать книгу онлайн бесплатно, автор Борис Лего
Предисловие к парижскому изданию
Зло? Вы не по адресу. Поищите его в вашей семье, в вашей церкви, зайдите, в конце концов, к бородатому парню-арабу, который живёт по соседству. А может быть, это всего лишь скрытая энергия жизни? Значит, именно её отрешённый блеск замечаешь в глазах птицы или младенца, знающих, что такое страх, но не знающих жалости. Тогда нужен новый термин для плодотворных les forces du mal[1].
Борис Лего́, потомок русских эмигрантов, приехал в современную Россию искать славы, а нашёл демонов и людей: первые служат вторым, вторые почитают первых, равновесие соблюдено, работа кипит, жизнь налаживается. Священная работа идёт в исторической тьме, мы действуем на ощупь, слыша голоса братьев, но это не грядущая ночь, а сумерки перед рассветом.
Эта книга – свидетельство нашей борьбы, а ещё, поскольку перевод состоялся и преодолены его трудности, – запоздалое предостережение вам, сомнамбулическим жертвам эксперимента под названием «Французская Европа», ведь ваш военный корабль переделан в круизный лайнер с рулеткой и шлюхами и насквозь ржав, и скоро даже в первом классе нельзя будет купить себе свежий утренний круассан.
Капитан спятил.
Ваши законы уничтожат вас.
С корабля раздаются сигналы бедствия, и вы объявляете предателями тех, кто их посылает.
Вы спесиво повторяете пьяную глупость о том, что Пан умер, но так ли это? Может, он просто нашёл себе более приличное место, ведь у вас в оскудевших национальных парках бродят вместо зверей публичные онанисты, наркоманы и устраивают встречи лоббисты из UDI[2].
Даже демоны оставили вас и переселились из Библиотеки Арсенала в Российскую государственную библиотеку, вокруг чёрных гранитных колонн которой сейчас бушует метель – огромные вертящиеся столбы снега жаждут воплощения.
Оно близко.
Отвергнутые вами вавилонские и фиванские боги тоже обрели новую родину.
С чем вы остались? Христианство, которое рождено из ненависти к государству как таковому, презрения к законам и вере алчных отцов, вы умудрились низвести до изысков надгробной архитектуры и слащавых страстей Ватикана, вестники которого воспевают слабость и беспомощность, говоря о мире дрожащими голосами.
Дух покинул вас всех: дивные святилища античного Рима покрыты десятиметровым слоем дерьма тех голубей, которых понтифик кормит во время своих бесконечных пиар-акций, а больные и грязные потомки жрецов Юпитера просят милостыню на улицах вокруг Капитолийского холма; германские пенсионеры боятся поставить памятник своему адмиралу Дёницу, а французские писатели мастерят для международного рынка романы о тернистом пути к любви – вместо того, чтобы для начала купить себе по хорошему бельгийскому пистолету.
Зачем? Чтобы мгновенно наказать любого за неучтивый взгляд и тем самым преодолеть литературу. Когда тебя оскорбляют, ты терпишь, когда бьют – терпишь, когда убивают – тоже, и юмор в том, что все эти стадии часто занимают меньше минуты, не успеешь пискнуть «господи Иисусе!». Да-да, талант и достоинство есть у того, кто возьмёт штурмом редакцию исламской газеты, а не у того, кто в поисках озарения нанюхается дряни, купленной у цыган, и заразится СПИДом от обезьяны.
Кстати, когда соберётесь захватывать редакцию, не забудьте купить вязаные шапки и проделать в них дыры для глаз, говорят, это помогает. Или хотя бы пришейте к шапкам пуговицы, которые будут символизировать глаза.
Дух не умер, как хотелось бы эгоистам, воспринимающим Его только лишь как своего любовника; формула «мне или никому» тут неуместна, Он – отдалился.
Правда, мечтатели вроде Раймона Абеллио хотели, чтобы воины стали священниками и каким-нибудь ловким способом ухватили Дух за хвост, не дав ему скрыться, но у вас не осталось воинов, их тени сидят в сауне на Boulevard de Sаbastopol[3], а те, у кого в жилах течёт богословская кровь, ни на что не способны смотреть прямо и честно и отказываются верить в происходящее.
Пока вы воюете с гномами своих гуманистических предубеждений и пятьсот лет подряд устраиваете судебные заседания по делу несчастного барона Жиля де Ре, к дверям ваших опрятных домиков в Нёйи-сюр-Сен[4]подступил песок Аравийской пустыни.
Война в заливе проиграна вами, потому что все эти годы вы отправляли на фронт изнеженных фриков и менеджеров по маркетингу. Становится жарче, выключите красную кнопку[5], где в срочном выпуске новостей горят автомобили яппи, выключите кафешантанную музыку и посмотрите в окно: в небе уже заметен призрак – это Астар Шаркан[6].
Что он принес? Мирру, корицу и шафран? Как бы не так! В его руке бледная звезда – знак того, что робость и тяга к компромиссам почти уничтожили Европу и Пятую республику.
Время упущено, теперь не помогут молитвы, даже если вы будете коллективно читать их задом наперёд по субботам в специальной комнате. Сказка кончится не в пользу слушателей, уже не мечтайте разделаться со своими иллюзиями и страхами с помощью амулетов из растёртых в порошок кротов, испанских мушек и крови летучих мышей.
Правда, ещё есть зыбкая надежда на очищение через грех, как учил Карпократ Александрийский, но для этого вам надо очень, очень постараться и сначала построить для идеологических диверсантов несколько просторных концлагерей в колымском стиле.
Дух устремился на Север, на край ночи, в Россию, и яростный белый свет выхватывает из мрака её огромные регионы, деревни и острова.
Да воссияет Северный Свет!
Барон фон Кнур, представитель автора
Последний барак
Встаёт зимнее солнце. Зиновий выходит на балкон и кланяется солнцу двенадцать раз. Северо-восток Москвы, на горизонте дома, парк и бастионы гипермаркетов.
Суббота, но Зиновию надо трудиться.
Он готов, сил достаточно, потому что копит в себе праведный гнев.