Бука сказка книжка читать

Темно. За окошком ни звука.

Луна из-за леса встаёт…

Седая лохматая Бука

С мешком по дороге идёт.

Слетают с плеча её совы,

Лишь скрипнет в округе снежок.

Любого те совы готовы

Схватить и упрятать в мешок…

Умоляла бабка внука: — Спать,

Илюшенька, пора!

Вдруг тебя услышит Бука?

Что тогда? А я стара. –

Но кричит упрямый внук:

— Не боюсь я ваших бук!

Я сражу её из лука,

Из нагана, из ружья! –

Вдруг открылась дверь без стука…

Снег отряхивая, Бука говорит:

— А вот и я! Где тут воин?

Где тут хват? Ась? — а бабка за ухват:

— Стой! — кричит, — вперед ни шагу!

Эвон, шастай по задам,

Всеми косточками лягу,

А внучонка не отдам!

Зарычала в гневе Бука 

— От такой не жди добра…

Хоть любила бабка внука —

 Знать, и впрямь была стара…

Как ни прятался Илюшка

За кадушку, за горшок,

Но его с большой подушкой

Совы сунули в мешок…

Плачет бабка на пороге,

Совы ухают в ответ,

И позёмка на дороге

Заметает Букин след…

А Илюшка? А Илюшка

От избушки вдалеке,

Обхватив свою подушку,

Над землёй летит в мешке.

Только вдруг конец полёта.

Не слыхать сопенья сов.

Тихо скрипнули ворота

И закрылись на засов.

Кто-то стукнул колотушкой,

Не спеша очистил нос,

Кто-то взял мешок с Илюшкой

И в тепло его занёс…

Бабка, охая, чуть свет

Прибежала в сельсовет.
Видит — дверь, на ней клеёнка.

Села бабка на скамью:

— Потеряла я внучонка,

Ненаглядного Илью!

Улетел он, сокол ясный,

И вернется ли домой

По дороженьке опасной

 Без одеженьки — зимой?!

— Что случилось, Акулина? — 

Люди бабку не поймут.

И водицы из графина

Ей напиться подают.

—  Мы помочь тебе готовы!

Плачет бабка в три ручья.

— Унесли Илюшку совы

В неизвестные края!..

За болотом, за урманом,

Где позёмка петли вьёт,

В тёмном доме деревянном

Бука старая живёт.

Одолела Буку скука,

Сядет Бука на пенёк

И вздыхает: — Мне бы внука,

Или внучку… на денёк!

Сели б вечером на печку,

Свечку сальную зажгли

И словечко ко словечку

Разговоры б завели!

Я б ему про старину,

Он бы мне — про новизну.

Нынче знают всё на свете,

Всё на свете знают дети!.. –

Часто видели берёзы,

И орешник, и лоза,

Как текли у Буки слёзы

И туманились глаза.

Как тайком она в овражке

Целовала детский след,

Как гадала на ромашке:

«Будет внучек или нет?»

Одолела Буку скука!

Ночь придёт — она не спит.

От тоски по внуку Бука

Потеряла аппетит.

Похудела, поседела —

Нет ей прежнего житья!

Бука сов позвать велела

Да в село. И вот — Илья…

Он сидит, обняв подушку,

На развязанном мешке,

На носу его веснушки

И слезинка на щеке…

Потирая руки, Бука

Обошла вокруг Ильи,

Повторяя: — Ну-ка, ну-ка!

Ай да совушки мои!..

Встань, касатик, вытри глазки

И от страха не дрожи!

Мне бы сказку… хоть полсказки,

Хоть вот столько расскажи!

Расскажи стихотворенье —

Угощу тебя вареньем.

Песню спой или частушку

Хоть про чёрта самого!.. –

Отвечает ей Илюшка:

— Я не знаю ничего …

Я капризничать умею,

А ещё озорничать:

Телевизор всех быстрее

На ходу переключать! –

Бука глянула сурово,

Бука села на скамью…

Словно бешеные, совы

Налетели на Илью.

— Ой! — Кричит он. –

Больно, больно!

Ну, довольно же,

ДО — ВОЛЬ-НО — ОО…

С треском лопнула подушка,

Всё окутал белый пух…

Подтянул трусы Илюшка —

И в деревню во весь дух!

Он бежит через болото,

Сердце ёкает в груди.

Вдруг рокочущее что-то

Показалось впереди.

Присмотрелся — вертолёт! –

Машет варежкой пилот…

Рядом в кресле бабка,

 А у бабки шапка,

Одеяло и пимы…

То-то было кутерьмы! …

Темно. За окошком ни звука.

Луна из-за леса встаёт…

Седая лохматая Бука

С мешком по дороге идёт.

Слетают с плеча её совы,

Лишь скрипнет в округе снежок.

Любого те совы готовы

Схватить и упрятать в мешок…

(Илл. Токмакова Л.)

Тимофей БЕЛОЗЁРОВ

БУКА
Сказка

Темно.
За окошком
Ни звука.
Луна из-за леса встаёт…
Седая, лохматая Бука
С мешком по дороге идёт.
Слетают с плеча её совы,
Лишь скрипнет в округе снежок.
Любого те совы готовы
Схватить
И упрятать
В мешок…

Умоляет бабка внука:
— Спать, Илюшенька, пора!
читать дальше

А Илюшка?
А Илюшка
От избушки вдалеке,
Обхватив свою подушку,
Над землёй летит в мешке.
Только вдруг конец полёта.
Не слыхать сопенья сов.
Тихо скрипнули ворота
И закрылись на засов.
Кто-то стукнул колотушкой,
Не спеша очистил нос,
Кто-то взял мешок с Илюшкой
И в тепло
Его занёс…

Бабка,
Охая,
Чуть свет
Прибежала в сельсовет.
Видит – дверь,
На ней клеёнка.
Села бабка на скамью:
— Потеряла я внучонка,
Ненаглядного Илью!
Не видать мне больше внука! –
Плачет бабка в три ручья. –
Унесла Ильюшку Бука
В неизвестные края!..

За болотом,
За урманом,
Где позёмка петли вьёт,
В тёмном доме деревянном
Бука старая живёт.
Одолела Буку скука,
Сядет Бука на пенёк
И вздыхает:
— Мне бы внука,
Или внучку… на денёк!
Сели б вечером на печку,
Свечку сальную зажгли
И словечко ко словечку
Разговоры б завели!
Я б ему про старину,
Он бы мне – про новизну.
Нынче знают всё на свете,
Всё на свете знают дети!.. –
Часто видели берёзы,
И орешник, и лоза,
Как текли у буки слёзы
И туманились глаза.
Одолела Буку скука!
Ночь придёт – она не спит.
От тоски по внуку Бука
Потеряла аппетит.
Похудела,
Поседела –
Нет ей прежнего житья!
Бука сов позвать велела
Да в село.
И вот – Илья…

Он сидит, обняв подушку,
На развязанном мешке,
На носу его веснушки
И слезинка на щеке…
Потирая руки, Бука
Обошла вокруг Ильи,
Повторяя: — Ну-ка, ну-ка!
Ай да совушки мои!..
Встань, касатик, вытри глазки,
И от страха не дрожи!
Мне бы сказку… хоть полсказки,
Хоть вот столько расскажи!
Расскажи стихотворенье –
Угощу тебя вареньем.
Песню спой или частушку
Хоть про чёрта самого!.. –
Отвечает ей Илюшка:
— Я не знаю ничего…
Я капризничать умею,
А ещё озорничать:
Телевизор всех быстрее
На ходу переключать! –
Бука глянула сурово,
Бука села на скамью…
Словно бешеные, совы
Налетели на Илью.
С треском лопнула подушка,
Всё окутал белый пух…
Подтянул трусы Илюшка –
И в деревню во весь дух!
Он бежит через болото,
Сердце ёкает в груди.
Вдруг рокочущее что-то
Показалось впереди.
Присмотрелся — вертолёт! –
Машет варежкой пилот…

Рядом в кресле бабка,
А у бабки шапка,
Одеяло и пимы…
То-то было кутерьмы!

…Темно.
За окошком
Ни звука.
Луна из-за леса встаёт…
Седая, лохматая Бука
С мешком по дороге идёт.
Слетают с плеча её совы,
Лишь скрипнет в округе снежок.
Любого те совы готовы
Схватить
И упрятать
В мешок.

отсюда

Темно. За окошком ни звука.
Луна из-за леса встает…
Седая лохматая Бука
С мешком по дороге идет.
Слетают с плеча ее совы,
Лишь скрипнет в округе снежок.
Любого те совы готовы
Схватить и упрятать в мешок…

Умоляет бабка внука:
-Спать, Илюшенька, пора!
Вдруг тебя услышит Бука?
Что тогда? А я стара.
Но кричит упрямый внук:
-Не боюсь я ваших бук!
Я сражу ее из лука,
Из нагана, из ружья!

Вдруг открылась дверь без стука…
Снег отряхивая, Бука говорит:
— А вот и я! Где тут воин?
Где тут хват? Ась?
А бабка за ухват.
— Стой! — кричит. — Вперед ни шагу!
Эвон шастай — по задам!
Всеми косточками лягу,
А внучонка не отдам!

Зарычав, на бабку Бука
Навалилась как гора.
Хоть любила бабка внука,
— Знать, и впрямь была стара…
Как ни пряталася Илюшка
За кадушку, за горшок, —
Но его с его подушкой
Совы сунули в мешок…

Плачет бабка на пороге,
Совы ухают в ответ,
И поземка на дороге
Заметает Букин след…
А Илюшка? А Илюшка
От избушки вдалеке
Обхватив свою подушку,
Над землей летит в мешке.

Он летит в когтях у сов
Над верхушками лесов
Он сказать не может слова,
Он от страха — чуть живой…
В темноте хохочут совы
У него над головой.
Только вдруг конец полета.
Не слыхать сопенья сов.

Тихо скрипнули ворота
И закрылись на засов.
Кто-то стукнул колотушкой,
Не спеша очистил нос,
Кто-то взял мешок с Илюшкой
И в тепло его занес…

Бабка, охая, чуть свет
Прибежала в сельсовет
Видит — дверь, на ней клеенка.
Села бабка на скамью:
-Потеряла я внучонка,
Ненаглядного Илью!
Улетел, он, сокол ясный,
И вернется ли домой
По дороженьке опасной
Без одеженьки — зимой?!

-Что случилось, Акулина?-
Люди бабку не поймут.
И водицы из графина
Ей напиться подают.
— Мы помочь тебе готовы!
Плачет бабка в три ручья!
-Унесли Илюшку совы
В неизвестные края!
За болотом, за урманом
Где поземка петли вьет,
В темном доме деревянном
Бука старая живет.

Одолела Буку скука,
Сядет Бука на пенек
И вздыхает:
— Мне бы внука или внучку… на денек!
Сели б вечером на печку,
Свечку сальную зажгли
И словечко ко словечку
Разговоры б завели!
Я б ему — про старину,
Он бы мне про новизну.
Нынче — знают все на свете —
Все на свете знают дети!

Часто видели березы,
И орешник, и лоза,
Как текли у Буки слезы
И туманились глаза,
Как она тайком в овражке
Целовала детский след,
Как гадала на ромашке:
«Будет внучек или нет?»

Одолела Буку скука!
Ночь придет — она не спит.
От тоски по внуку Бука
Потеряла аппетит,
Похудела, поседела —
Нет ей прежнего житья!
Бука сов позвать велела,
Да в село. И вот — Илья…
Он сидит, обняв подушку,
На развязанном мешке,
На носу его веснушки
И слезинка на щеке…

Потирая руки, Бука
Обошла вокруг Ильи,
Повторяя: -Ну-ка, ну-ка!
Ай да совушки мои!
Встань, касатик, вытри глазки
И от страха не дрожи!
Мне бы сказку… хоть полсказки,
Хоть вот столько — расскажи!
Расскажи стихотворенье —
Угощу тебя вареньем.
Песню спой или частушку
Хоть про черта самого!

Отвечает ей Илюшка:
-Я не знаю ничего…
Я капризничать умею,
А еще озорничать:
Телевизор всех быстрее
На ходу переключать!

Бука глянула сурово,
Бука села на скамью…
Словно бешеные, совы
Налетели на Илью…
-Ой! — кричит он. — Больно, больно!
Ну, довольно же, ДО-ВОЛЬ-НО-ОО!
С треском лопнула подушка,
Все окутал белый пух…

Подтянул трусы Илюшка
И в деревню — во весь дух!
Он бежит через болото,
Сердце екает в груди…
Вдруг рокочущее что-то
Показалось впереди.
Присмотрелся — вертолет!-
Машет варежкой пилот,
Рядом в кресле — бабка,
А у бабки шапка,
Одеяло и пимы…
То-то было кутерьмы!

Темно. За окошком ни звука.
Луна из-за леса встает…
Седая лохматая Бука
С мешком по дороге идет.
Слетают с плеча ее совы,
Лишь скрипнет в округе снежок.
Любого те совы готовы
Схватить и упрятать в мешок.

Ольга Валериевна Колпакова
Бука сама боится. Нестрашные сказки про страшную Буку

Как Бука раздумала быть страшной

В одной маленькой уютной квартире жила большая страшная Бука. Она была такая большая, что еле умещалась под кроватью. И когда на кровать ложились, то Буку даже немного придавливало к полу. Она страшно вздыхала.

– Вылезай, – говорили ей, – живи в ванной, там просторнее.

– В ванной я не такая страшная, потому что там пыли нету, – отвечала Бука.

– Пошли, пошли, – настаивали все. В конце концов вытащили Буку из-под кровати. Она, действительно, оказалась довольно страшная: лохматая, грязная, голодная. Взяли Буку за руки, вывели во двор, повесили на перекладину и немного похлопали выбивалкой. Бука ужасно вопила, но зато сразу стала поменьше размером – столько пыли в ней накопилось.

Потом Буку повели в ванную и хорошенько помыли сначала со стиральным порошком, а потом с детским мылом. Бука стала ещё меньше и выла уже потише, потому что мыло могло попасть в рот.

– Отпустите меня обратно под кровать! – жалобно ныла она.

– Подожди ещё минуточку, – уговаривали её, переодевая в новую ночную рубашку, подстригая ногти, подравнивая и расчёсывая волосы и завязывая на них бантик. А потом дали Буке яблоко и принесли Буке зеркало.

Посмотрела она на себя и раздумала быть страшной и лезть под кровать. Хотя теперь могла бы вполне там поместиться.

Как Бука испугалась

Однажды Буке приснился страшный сон. Бука со страху упала на пол, забилась под кровать, свернулась калачиком в самом дальнем и тёмном углу. Лежит, дрожит.

– Вылезай, – позвали мы Буку. – Это же не правда, это же просто сон.

– Ага, неправда, – прошептала Бука, – это было такое лохматое чудище!

– Подумаешь, лохматое, – успокаивали мы Буку. – Мы вон тоже утром все такие лохматые, пока не причешемся.

– А ещё оно было такое чумазое! – продолжала бояться Бука.

– Чумазое?! Тоже удивила! Ты это ещё шахтёров не видела. И детей после песочницы. Вот они чумазые. Вылезай, трусишка!

– И зубы у него были такие, такие…

– Как у бабушки? Вставные? – поинтересовались мы. – Что же здесь такого? Без зубов-то куда страшнее. Вот видишь, это совсем не страшно! Вылезай!

И тут вдруг из-под кровати как вылезет чумазое, лохматое, зубастое чудище с дрожащими руками и ногами. Мы закричали и друг за друга спрятались. Только папе не за кого было прятаться. Но он у нас самый смелый. Он почти не дрожащим голосом сказал:

– П-правда, ужас какой-то. П-приснится же такое.

Как Бука чуть не стала жадиной

– Смотри, какое у меня яблоко. Большое, – похвасталась Бука.

Яблоко у Буки было очень красивое, крупное, с красным блестящим боком. Аппетитное яблоко.

– Хорошее яблоко. Только не такое уж большое. Надо, чтобы такое яблоко было, чтобы всем хватило, – намекнула бабушка.

– Да просто у тебя нету яблока, вот ты и говоришь, что не очень большое! – усмехнулась Бука и довольная пошла дальше.

– Смотри – яблоко! Оно моё! Я его сейчас съем, это вкуснющее яблоко, – показала Бука яблоко папе.

– Ешь, ешь. Приятного аппетита. Это яблоко давно уже надо съесть. Пока не испортилось, – ответил папа.

Бука не поняла: обрадоваться ей или наоборот, и пошла к дедушке.

– Красивое яблоко, – согласился дедушка, – надеюсь, оно не червивое. А то у меня один раз так было: дали мне яблоко, большущее, красивущее, я под кровать залез и стал его в одиночестве грызть. А яблоко внутри червивое. Я и съел в темноте червяка. Так-то ничего, но червяка жалко. Наверное, нужно было яблоко разрезать. И червивой половинкой поделиться. С червяком, хотя бы…

Бука задумалась. Повертела своё яблоко и пошла к маме на кухню.

– Смотри, какое у меня яблоко. Спелое. Может, даже с червячком внутри, – не очень бодро доложила Бука.

– Смотри, какая у меня гора грязной посуды. И чашки есть, и кружки, и жирная кастрюля и воды полная раковина! – сказала в ответ мама.

Бука захлопала глазами, положила яблоко на раковину и предложила маме:

– Давай меняться…

Мама с удовольствием согласилась. Когда Бука вымыла посуду, яблоко поделили на всех и съели. Большое, спелое, совсем не червивое букино яблоко. И все говорили:

– Это букино яблоко. До чего вкусное! Спасибо, Бука!

Бука даже покраснела от смущения. Приятно, когда твоё яблоко всем нравится. Обидно только, что червяка в нём не оказалось. А то бы Бука и с ним поделилась. Жалко ей что ли!

Как Бука перестала капризничать

Бука с самого утра начала капризничать.

– Хочу собственного дракончика! Живого дракончика! – ныла она.

Ей дракона из пластилина слепили и на большом альбомном листе нарисовали, а Бука опять за своё:

– Живого дракона хочу! Вы что, не понимаете?! Не буду ваше противное молоко пить, если вы мне живого дракона не дадите!

Ноет и ноет. Соседи уже стали приходить, спрашивать: что вы тут животное мучаете!? Мама папе на работу позвонила, просила узнать, где в городе драконы живые бывают. Папа сказал, что обязательно узнает и придёт с работы пораньше. Кое-как папу дождались.

– Ну, кто хотел дракона? – прямо с порога спросил папа.

– Я! – закричала Бука. – А иначе есть ничего не буду и умру с голоду. И вы заплачете, если не дадите мне дракона.

– Нашей бедной Буке больше не придётся кушать, – вздохнул папа.

– Почему? – удивились все.

– Потому что как раз по дороге домой, возле памятника Геннину с Татищевым, я встретил дракона.

– Правда?! – обрадовалась Бука. – Давай мне его скорее!

– Правда, – подтвердил папа. – Только тебе нужно самой к нему идти.

Он как раз сидит и ревёт: «Хочу Буку! Приведите мне немедленно живую Буку!»

– Зачем ему Бука? – поинтересовалась мама, которая ни за что на свете не стала бы просить себе Буку. Даже если бы ей в довесок пообещали колечко с бриллиантом.

– Кушать хочет, – объяснил папа. – А ест он всё, что едят Буки и ещё самих Бук. Вот сегодня у него как раз капризное настроение. Он стоит и ревёт, что очень-очень хочет Буку, потому что все эти паровые котлетки ему надоели!

– Жаль, – вздохнула мама. Правда, не очень грустно, но вздохнула. – Что ж, Бука, собирайся, мы исполняем твоё желание и отпускаем тебя к дракону. Смотри, веди себя хорошо. Не груби и не капризничай, если ты ему покажешься недостаточно вкусной. Прощай, Бука.

Но Бука уже что-то не очень хотела дракона. Тем более живого. Тем более, такого капризного.

– Сегодня уже поздно, – сказала Бука. – Мне спать пора.

И пошла спать, выпив большой стакан молока.

Как Бука научилась играть

У Буки было много разных игрушек. Кукла Антонина, мишка Медок, кот серого цвета Дрёма, две крышки от кастрюль без имён и сороконожка, сшитая из махровых носков.

– С ними совсем не интересно играть! – сказала как-то утром Бука и пнула сороконожку. – Надоело! Не хочу! Какие они все скучные!

– Будешь тут скучным, – согласилась бабушка, – особенно если тебя пинают в твой день рождения. Не говоря уж о том, что ни торта, ни подарка не дождёшься.

– У кого день рождения? – удивилась Бука.

– У гусеницы, разумеется. Я её сшила ровно год назад.

Бука подумала, подобрала сороконожку и пробормотала:

– Так и быть, нарисую этому червяку с ногами торт или печенье в форме сердечек.

– Конечно, если ты считаешь, что бумажные печенья очень полезны для пищеварения… – усмехнулась бабушка. – Весёленький день рождения. Бедная сороконожка.

– Но я же не умею печь настоящие печеники! – возмутилась Бука.

– А ты пробовала? – удивилась бабушка.

И Буке очень захотелось попробовать испечь настоящее печенье для сороконожки. Она надела фартук, смешала в миске яйца, муку, немного масла и сахар (бабушка ей подсказала рецепт). Раскатала тесто на колбаски, разрезала и вылепила сердечки. А затем вместе с бабушкой они поставили сердечки в духовку. Пока печенье выпекалось, Бука сшила сороконожке в подарок новенькую запасную ножку из зелёной в белый горошек тряпочки. На всякий случай. Вдруг сороконожку переедет трамвай. Вообще-то, она хотела сшить шляпку, но получилась ножка.

Затем она помогла имениннице накрыть на стол и рассадить гостей: куклу, мишку, две крышки от кастрюль, кота и бабушку с уже готовым настоящим печеньем.

Все стали поздравлять сороконожку и дружески жать ей ножки. Крышки исполнили торжественный марш. Бабушка сказала, что очень счастлива видеть именинницу в здравом уме и без единой дырочки. Бука предложила подарить сороконожке имя, а то всё гусеница да гусеница. Тогда каждый из гостей придумал имя, и именинница должна была выбрать, какое нравится. Она выбрала все сразу.

– Я же длинная, вот и имя у меня будет длинное.

Но больше всего сороконожка обрадовалась запасной ноге.

– Буду носить её только в торжественных случаях, – пообещала Гуся-Нося-Серафима-Стремительная и пригласила гостей отведать угощения. Гости спели для сороконожки «Каравай» и «Пусть бегут неуклюже» и вдруг оказалось, что уже вечер и пора спать.

– Ну вот, – грустно сказала Бука, – день закончился, а я даже поиграть не успела!

– Конечно, – согласилась бабушка. – И завтра тоже будет некогда. Завтра все игрушки уплывают в круиз по ванне.

– Но там полно айсбергов, пиратов и акул, – недовольно фыркнул кот Дрёма.

– Я буду отбиваться от них запасной ногой! – крикнула смелая Гуся-Нося-Серафима-Стремительная.

– Бабушка! Я тоже хочу в круиз! – заволновалась Бука.

– Не знаю, отпустить ли тебя… – бабушка задумчиво посмотрела на Буку. – Тем более, перед плаванием нужно хорошенько выспаться.

Бука побежала в кровать. И все игрушки положила с собой, чтобы они без неё не уплыли в круиз по ванне.

Как Бука всем помогала

Бука знала, что папа живёт на свете, чтобы ходить на работу. Мама – чтобы бегать по магазинам. Бабушка – чтобы варить борщ. Дедушка – чтобы летом выращивать морковку на даче, а в остальное время разглядывать марки. А вот зачем на свете буки живут, этого Бука не знала. Когда Бука жила под кроватью, она всех пугала. А теперь получается, от Буки никакой пользы? И Бука чуть было опять не уползла под кровать. Но бабушка её отговорила.

– Буки живут, чтобы всем помогать. Хорошие дела делать и всех радовать, – сказала она. Бука решила всех порадовать.

Всё утро Бука делала только хорошие дела. Сначала завязала папе галстук морским узлом. Очень крепко. Потому что папа всегда говорил, что с этим галстуком одно мучение, узел никак не получается.

Затем отломила у маминых туфель каблуки, потому что так по магазинам бегать удобнее, ноги не устают.

Бабушкин парик Бука старательно перекрасила в зелёный цвет, потому что бабушке очень идёт зелёный. И ещё бабушка говорила, что всякая зелень полезна.

Дедушкину коллекцию марок Бука расклеила в коридоре. Пусть все любуются, когда захотят!

– О-хо-хо! – сказали мама, папа и дедушка и быстренько сбежали из дома по делам. И бабушка ушла в парикмахерскую. Бука огорчилась, залезла под кровать и сидела там два часа, страдала. Но пугать было некого, просто так лежать – скучно, и Бука решила под кроватью поползать. Туда-сюда.

– Вот и молодец! – сказала ей бабушка, когда вернулась. – Теперь мне не надо будет под кроватью пыль вытирать. А парик такого цвета вполне годится для дедушкиного пугала на даче. У нас будет самое красивое пугало во всей округе!

И бабушка спрятала светло-зелёный парик в ящик с дачными инструментами. Тем более, у бабушки теперь была и без парика очень модная молодёжная стрижка под ёжик.

Бука обрадовалась, вылезла, и они с бабушкой пошли букино платье отстирывать. Потом папин галстук развязали, мамины туфли в ремонт отнесли и дедушкины марки аккуратно от стены отклеили.

Когда мама, папа и дедушка вернулись, Бука их предупредила:

– Я сегодня столько хороших дел за день наделала, на целый месяц. Теперь целый месяц буду отдыхать.

Все этому очень обрадовались. Так обрадовались, словно думали, что Буки на свете специально для отдыхания живут.

Как Бука рассердилась

Зима была в этом году не очень правильная. Бука ждала, ждала, когда на окне появятся красивые морозные узоры, и не дождалась. Тогда она нарисовала узоры акварелью. Красной и зелёной. Акварель потекла, перемешалась, рисунок стал некрасивого цвета. Точнее, совсем рисунка не стало. Стала грязная лужа. Бука рассердилась и начала смывать краску. Вода бодро текла по подоконнику, по Буке, по коту, спавшему на батарее.

– Раз такое дело, – сказала бабушка Буке, – не могла бы ты заодно и цветы полить.

Бука наклонила бутылку с водой к кактусу и нечаянно укололась.

Бука и так была насупленная, а тут так рассердилась, что закричала:

– Это из-за тебя всё! Это ты мне велела цветы поливать. Всё время мне приказываешь!

И тихо добавила:

– Бабулька!

– Это я-то приказываю?! – тоже рассердилась бабушка, бросила недокрученные котлеты и пошла в комнату поворчать.

– И у кого научилась! У вас и научилась! – ворчала бабушка для сидевшего за компьютером папы.

– У нас? Это когда мы к вам, Вера Сергеевна, непочтительно относились?! – возмутился папа, свернул газеты и ушёл этажом выше, к своему другу дяде Саше. Папа считал, что в такой маленькой квартире, как у него, и сердиться-то по-настоящему негде, а у дяди Саши просторно, он один живёт. Папа весь вечер сидел у дяди Саши на кухне. Сидел, сидел, вот уже и ужинать пора, а его всё нет. И мама уже чуть было на него не рассердилась. Прошла она по углам, посмотрела на сердитую бабушку, на рассерженную Буку, на возмущённого кота и сказала:

– Ну уж нет. Я сердиться не буду. Сердиться вредно. Цвет лица портится. Вон вы какие серые сидите, как Дрёма.

И мама взяла сковородку, начала стучать по батарее. Долго стучала, даже раскраснелась. Кот от такого стука спрятался в кладовке. Бука залезла обратно под кровать, а бабушка просто взмолилась:

– Уж лучше бы ты, как мы, сердилась, чем так не сердишься.

Наконец ручка у сковородки отвалилась, и все радостные собрались на кухне. И папа вернулся. Дедушка из библиотеки пришёл. Он всё пропустил, и даже не знал, что сегодня день такой несчастливый – все сердятся.

– Простите, что не присутствовал на вашем мероприятии… – сказал дедушка.

– Простите, что громко стучала, – сказала мама.

– Извините, что заставил себя ждать, – сказал папа.

– Прошу прощения за то, что ворчала без причины, – сказала бабушка.

– Прости, бабушка, что я тебя обидела, – сказала Бука и посмотрела на кактус. – Ну, а теперь ты проси у меня прощения.

Но кактус молчал, не хотел мириться. А может быть, думал: «Поменьше руками надо размахивать, тогда и не уколешься». Но Бука по-кактусиному не понимала, а взяла его и унесла дяде Саше.

– Нечего в нашей дружной семье таким злючкам-колючкам делать, – объяснила она. – У нас и так квартира маленькая.

Через неделю кактус простили. Ещё бы! Он у дяди Саши зацвёл огромными яркими цветами. А потом ударил мороз, на окне появились долгожданные узоры. И не так уж этот кактус провинился, чтобы не видеть такой зимней красоты.

Как Бука ушла из дома

Бука любила помогать бабушке. Компот допить, мороженое доесть – всегда пожалуйста.

– Видишь, какая я полезная Бука, – говорила она при этом. – Если бы я компот не допила, не освободилась бы кастрюлька, не в чем было бы кисель варить. Это благодаря мне сегодня на обед все кисель будут пить.

– Ну-ну, – качала головой бабушка.

– И ты мне за это налей самую большую кружку, – продолжала Бука.

– За это? – удивилась бабушка.

– Ну да, – подтвердила Бука. – А хочешь, я тебе посуду помогу помыть?

– Ага… – бабушка задумалась, – ты мне посуду поможешь помыть, а я тебе за это…

– А ты мне за это купишь новое платье, – поспешила объяснить Бука.

Потом Бука пошла к дедушке и предложила отыскать очки, за что дедушка подарил бы Буке свой велосипед.

– Не получится, – сказал дедушка. – Не надо мне очки искать. Я их не терял. Они всегда на полке лежат.

– Да?! – как-то неестественно удивилась Бука. – На полке? А вот и нету их на полке! Ну что, поискать?

– И где же это ты их будешь искать?

– Сначала везде, а потом у себя в кармане, – проболталась Бука и тут же исправилась, – может быть… поищу. А может, ещё где.

– Не могу я тебе подарить велосипед. Он трофейный и дорог мне, как память. А вот что потерялись, жаль. Я как раз хотел новую книжку со страшилками вслух почитать.

Бука очень любила книжки со страшилками и быстренько у себя в кармане нашла дедушкины очки.

– Почитаешь? – спросила она.

– Ну, почитаю, – охотно согласился дедушка. – А ты мне что за это?

Бука задумалась. Личного имущества у неё было немного. Делать она тоже мало что умела.

– Я не буду твои саженцы молоком с пенками поливать, – наконец предложила Бука.

Дедушка почему-то не согласился на такой обмен и читать не стал. Но он собрал все свои саженцы и унёс этажом выше, к дяде Саше.

– Ну и не читай, – обиделась Бука. – Пойду у мамы сменяю зоопарк на уборку под кроватью.

Но мама почему-то не пожелала иметь чистый пол под кроватью и сообщила, что пойдёт в зоопарк одна.

А папа не сменял свой мобиль на букины старые бумажные бусы. Бука предложила папе купить у неё бусы. Но он тоже не согласился.

– Ах, так! Жалко им, да! – сказала Бука. – Значит, никто меня не любит! Уйду я от вас. И не вернусь, хоть что вы мне говорите!

И ушла в дальние края… под кровать. Сидела, сидела Бука под кроватью, ждала, ждала, пока её выманивать начнут. А никто не приходит что-то и не предлагает зоопарк, велосипед и другие блага за то, чтобы Бука вылезла.

Все уже пообедали, посуду все вместе помыли. Дедушка поехал на велосипеде в магазин за книжкой «Как спасти растения от нападения мелких бук».

– Кому ещё какие книжки купить? – спросил он. Все заказали.

– Жаль, Бука от нас ушла. Я бы ей тоже книжку купил.

А папа с мамой пошли в зоопарк.

– Жаль, Бука ушла, – сказали они. – Могла бы присоединиться. Просто так. Ни за что. Что нам, жалко?

Остались дома только бабушка на кухне и Бука под кроватью. Бабушка шарлотку пекла.

– Эх, нет у нас теперь Буки, придётся мне самой кожурку от яблока съедать, – вздохнув, сказала бабушка и пошла за своей вставной челюстью.

А Бука вылезла и заревела. Ну надо же, как не везёт! В такое неподходящее время уйти из дома решила! Примут ли теперь обратно?

Как Бука обрадовалась

Бука очень не любила мыть посуду. Особенно когда посуды много и когда моешь её в одиночестве.

– Надо купить посудомоечную машину. Или изобрести, – решила Бука, у которой накопленных денег было только на несколько порций мороженого, а никак не на машину. Немного подумав, Бука загрузила посуду в стиральную машину. Изобретение удалось только наполовину: у некоторых чашек отвалились ручки, две тарелки треснули, зато со сковородой было всё в порядке, если не считать неотмытой поджарки.

Бука очень не любила вытирать пыль. Особенно когда… Всегда не любила.

– И вообще, зачем тогда пылесос? Люди старались, пылесос выдумывали, так нужно его использовать, – возмутилась Бука и пропылесосила полки. Стало очень чисто.

Не осталось ни маминых янтарных бус, ни папиных флэшек, ни бабушкиной вставной челюсти, ни дедушкиной пенсии. Бука очень не любила купаться. И никак не могла что-нибудь придумать, чтобы можно было не чистить зубы, не мыть шею и не растираться полотенцем.

– Может, попробовать тебя помыть во сне, – предложил папа Буке, ремонтируя стиральную машину: чайная ложка застряла в шланге для слива.

– Нет, во сне лучше спать, а не мыться, – возразила мама.

– А может, стоит нам Буку просто постирать в машине или пропылесосить? Пылесосом с влажной уборкой, – предложил дедушка, добывая из пылесоса свою пенсию в 3000 рублей тремя бумажками и сдувая с неё пыль.

– Пылесос не выдержит, – опять не согласилась мама.

– Знаю! – придумала бабушка. – Мы не будем заставлять Буку мыться. Вообще не будем ничего заставлять делать!

Бука своим ушам не поверила. Неужели на свете ещё есть такие добрые бабушки!

– Правда что ли? Мне! Можно! Ничего! Не делать! – ликовала Бука. – Ну как я вас всех за это люблю!

И счастливая Бука на радостях протёрла чашки, два раза нырнула в ванну с пеной и, не успев высохнуть, побежала со всеми своими денежными сбережениями за мороженым. Для всех!

Как Бука соблюдала режим дня

Бука уже третий раз за час заходила на кухню и утаскивала у бабушки то морковку, которая готовилась для борща, то печенье из вазочки, приготовленное к чаю, то компот из холодильника.

– Нужно сесть и хорошо покушать, – сказала бабушка.

– А я и стоя хорошо кушаю, – ответила Бука.

– Ты не кушаешь, ты безобразничаешь. А питаться надо по режиму.

Бука не знала, что такое режим, и насторожилась. И правильно сделала. Потому что все вдруг в семье вспомнили про режим и стали Буку воспитывать. На стене появилась бумажка с распорядком дня, по которому и должна была Бука жить.

– Бука, уже восемь часов утра, пора вставать, – говорил папа. Конечно, восемь часов случались именно тогда, когда больше всего Буке хотелось спать.

– Бука, уже девять часов, пора делать зарядку, – говорил дедушка. Приходилось Буке выключить мультики.

– Бука, пора завтракать! – звала бабушка, когда кушать не хотелось.

Бука дулась и капризничала, залезала под кровать и пряталась в шкафу. Но это не помогало.

– Бука, мы из тебя человека хотим сделать! – объясняла мама. – Воспитанного, дисциплинированного.

От таких слов Буку тошнило, и она убегала в туалет.

– А я и не хочу быть человеком! Может, я хочу быть Букой! – кричала она оттуда.

– Букой быть плохо, – втолковывала бабушка. – Дети бук боятся. Мой руки, пора обедать.

Пришлось Буке смириться. Целый день жила она строго по режиму. А ночью все проснулись от странного шума.

– Что это? – спросила мама папу.

– Похоже на то, что кто-то, похожий на Буку, прыгает на кровати. А вот кто-то букиным голосом поёт песню. А сейчас…

Тут включился свет, и Бука заявила:

– Режим дня кончился! Сейчас мой собственный режим ночи. Все должны немедленно встать и прыгать на кровати. Иначе вы так никогда и не станете буками! И запомните! Букой быть хорошо! Хорошо быть Букой! Хорошей Букой быть хорошо!

Оглавление

Как Бука раздумала быть страшной

Как Бука испугалась

Как Бука чуть не стала жадиной

Как Бука перестала капризничать

Как Бука научилась играть

Как Бука всем помогала

Как Бука рассердилась

Как Бука ушла из дома

Как Бука обрадовалась

Как Бука соблюдала режим дня

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg