Дарья симонова рассказы отзывы

…………………………………….Памятник читателю……………………………………

На обложке новой книги Дарьи Симоновой «Дни когда все было…» изображена романтическая парочка, блондинка с пышной шевелюрой смотрит на читателя пронзительным взглядом. Плюс к этому помещённое снизу наименование серии «Женские истории», а также наполненное романтическим оптимизмом название книги… Все это настраивает читателя на определенный лад. И открываешь книгу с уверенностью, что предстоит читать типичную женскую прозу. Сначала Она будет страдать и молчать, потом ревновать и переживать, потом возникнет какая-то разлучница, а потом все-таки справедливость восторжествует и в последней главе их губы сольются в сладостном поцелуе.
Именно с таким настроением начинаешь книгу читать. И тут вдруг обнаруживаешь, что она совсем другая. Не то что не совсем такая, а просто полностью противоположенная твоим ожиданиям. На 180 градусов. Как говорится, ни что не предвещало, но читатель оказывается погруженным в вихрь слов, водоворот образов. В поток не осознанного полностью сознания, в пластичную структуру женских эмоций, импрессионистическую размытость образов. Если в обычной женской прозе присутствует четко прописанный сюжет — движение конкретно прописанных героев из точки А в точку Б, то в прозе Дарьи Симоновой все совсем иначе. Тут нет описаний лиц, душевных переживаний, красот природы и городов, происходящих событий и отношений между героями. Поэтому поначалу (сужу по себе) читателю абсолютно ничего не понятно, но этот самый кружащийся поток слово-сознания завораживает и увлекает. Ты погружаешься в него и постепенно складывается некая картина происходящего. Автор книги как кошка с мышкой играет с сознанием своего читателя, водит его кругами, прежде чем тот начинает хоть что-то понимать.
Книга состоит из двух повестей, связанных между собой весьма условно. А именно личностью автора, который незримо присутствует в обоих произведениях, манерой и стилем письма. Первая часть книги — эта повесть «Пинг-понг жив». Героиня этой повести художница Анастасия, у нее непростая судьба, духовные метания, любовные переживания , в общем не жизнь, а сплошной пинг-понг: «В 18 лет более всего на свете мне хотелось ходить за Марсиком и родить ребеночка. Увы, одно с другим никак не совмещалось, что навечно меня поделило на два сезона тисненой линией то ли сгиба, то ли отрыва: осенью и зимой я про детей, весной и летом – я в бегах. Пинг-понг получается, непрерывное смятение». Вот из таких погружений в душу и переживания героини плюс штрихпунктирное набрасывание сюжета и такого же описания смежных героев роман главным образом и состоит. Но когда дочитав его, открываешь первую страницу и еще раз видишь посвящение «Памяти С.К., друга, негодяя и волшебника», пробирает до слез. Совершенно неожиданно разбросанные как в мозаике осколки сюжета складываются в законченную картину и ты понимаешь( хоть, может быть, это плод моей собственной фантазии), что стояло за этим романом, какие переживания и чувства и двигали автором.
Вторая же повесть, вошедшая в книгу, называется «Дни, когда все было…(против меня)». Согласитесь, убранные два слова из заголовка, что вынесен на обложку книги, полностью меняют смысл. И сразу же вскипает ненависть к маркетологам от издательства. Которые, чтобы вписать этого нестандартного автора в свои маркетинговые каноны, корежат название книги, рисуют попсовые картинки, придумывают гладко обтекаемые серии. Сразу же хочется броситься грудью на защиту Дарьи Симоновой, начать собрать деньги на издания ее книг. Однако, дочитав этот роман, понимаешь, что издатели имели на такое сокращение моральное право. В книге описывается непростой путь писательницы Анны Мельниковой, у которой все очень сложно и с издателями, и с мужчинами, и с собственным духовным миром. Но в конце книге, когда ее положение улучшается и книги начинают издаваться, она говорит своему приятелю : « «Дни, когда все было против меня, и «Дни» когда все было, — это одни и те же дни, понимаешь?» Оглядываясь на свое прошлое, она уже совсем по-другому оценивает те дни, когда «все было против нее». Понимает какую пользу они ей принесли. И вот эта мысль , думаю, может быть очень полезна в самых разных жизненных ситуациях.
При том, что сюжет присутствует в обоих повестях весьма условно, и главным образом описываются переживания и грезы, очертания реального мира нет-нет да и проступают на страницах этой прозы. Согласитесь, что фразу «Отчим демонстрирует маккиавеллическую швыдкость» — мог написать только человек, живший в нашей время и имевший радость наблюдать за Михаилом Ефимовичем. «Давно подозревала, что зазнайство и ксенофобия относятся к признакам полового голода. Сытые — они покладистые, веротерпимые, попустительствующие», — вот таких любопытных, парадоксальных и ярких заметок на полях жизни здесь очень много. Еще в книге большое количество не закавыченных цитат, всевозможных литературных и культурологических аллюзий, что хоть диссертацию пиши. Причем, хоть кандидатскую, хоть докторскую.
Впрочем, добраться до глубокого и позитивного финала книги, а также оценить всю ее культурологическую насыщенность, боюсь, сможет не такое уж и большое число читателей. Дарья Симонова пишет так своеобразно и непохоже на других, что, подозреваю, очень многие читатели не смогут осилить и половину этой книги. Все помнят, слова Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Разумеется, каждый писатель, выпуская книгу, оставляет в истории литературы памятник. В случае же новой книги Дарьи Симоновой, как мне кажется, хотя бы моральное право на памятник будет иметь каждый, кто дочитает «Дни, когда все было…» до конца.