Детские христианские рассказы читать короткие

И снова я приветствую вас, дорогие мои читатели. Сегодняшний рассказ, как я предполагаю, может вызвать недоумение у некоторых христиан. Некоторые верующие люди считают, что их дети или дети из христианских семей не могут так поступать, как описывается в моем рассказе. Хочу вас заверить – могут. Наши дети не рождаются христианами, они должны ими стать, давайте мы поможем им в этом, показывая пример добродетели, милосердия и сострадания к другим… Что вы об этом думаете?

Читать далее

Этот рассказ написан в сентябре 2002 года. Теперь я даже не вспомню, какой именно случай послужил поводом для написания рассказа. Итак, слушайте…

Читать далее

Рассказ «Трудный путь» был написан в ноябре 2004 года. Тема, воздавай добром за зло, проходит красной ниточкой во всем рассказе. Хорошо, если мы так научены, так поступаем и своих детей этому научим, хотя, это бывает очень трудно. Да поможет нам Бог. Итак, послушайте…

Читать далее

Рассказ “Если Бог позволит”, был написан в мае 2003 года. Сейчас, наверное, я уже и не вспомню, что послужило темой к этому рассказу…

Читать далее

Рассказ “Страшные истории” написан по воспоминаниям моего детства. Не знаю, почему нам, детям, так нравилось слушать страшные истории. Это увлечение действительно приносило нам много проблем и случай описанный в данном рассказе произошел на самом деле. Итак, послушайте…

Читать далее

Простите, мои дорогие за такое длительное молчание, меня долгое время не было в городе. Итак, сегодня я расскажу вам еще один рассказ. Написан он в августе 2006 года. Теперь не припомню как именно родился этот сюжет и какие обстоятельства послужили началом данной темы…

Читать далее

Рассказ “Валенки” был написан в Феврале 2004 года. Совсем простой, без глубоких размышлений, он тонкой ниточкой несет в себе мысль для размышления мальчишкам и девчонкам, что мода, это не главное в жизни. Я не сторонник , чтобы мы все ходили в тулупах и валенках, но считаю, что знающие Бога люди должны одеваться целомудренно.

Читать далее

Рассказ “Шутка” написан в марте 2008 года и в основу его легла правдивая история которую я услышала около тридцати лет назад. Но насколько моя память позволяет произвести события этого рассказа, с девочкой которая поверила шутке не обошлось все так гладко как в моем рассказе – она осталась инвалидом. Это печально. Итак…

Читать далее

Рассказ “Прощение” написан в сентябре 2018 года, специально для Рождественского выпуска детского христианского журнала “Радость”.

Читать далее

Тема рассказа “Служить имением своим” актуальна во все времена. Рассказ написан немного в ироничной форме и рассчитан на более взрослую аудиторию. Сам рассказ родился после случайной беседы с одним христианином, который сетовал, что не имеет дачного участка и не может послужить своему ближнему имением своим. Давайте заглянем в свое сердце, а мы готовы послужить или протянуть руку помощи тому, кто нуждается в этом?

Читать далее

Содержание:

• Правдивость лучше всего
• Молитва мальчика ученика
• Братолюбие и уступчивость
• Незабудка
• Маленькие художники
• Ответ Тани
• Ожидая ответа
• Дар малютки
• Скромность
• Искренность
• Своровал, обманул

Правдивость лучше всего

— Разве ты потерял свое место? Как это случилось, сыночек?

— Я думаю, мама, что это случилось исключительно по моей небрежности. Я вытирал пыль в магазине и вытирал очень поспешно. При этом задел несколько стаканов, они упали и разбились. Хозяин очень рассердился и сказал, что он не может больше сносить мою необузданность. Я упаковал вещи и ушел.

Мать была этим очень озабочена.

— Не беспокойся, мама, я найду другую работу. Но что мне сказать, когда спросят, почему я с прежней ушел?

— Всегда говори правду, Иаков. Ты же не думаешь говорить что-нибудь другое, не правда ли?

— Нет, не думаю, но я думал это скрыть. Боюсь, что, говоря все правдиво, поврежу себе.

— Если человек поступает правильно, то ничто ему не может повредить, хоть бы оно и казалось так.

Но Иакову было труднее найти место работы, чем он думал. Он долго искал и, наконец, как будто нашел. Один молодой человек в красивом новом магазине искал рассыльного мальчика. Но в этом магазине все было так аккуратно и чисто, что Иаков подумал, что его с такой рекомендацией не возьмут. И сатана стал искушать его скрыть истину.

Ведь этот магазин был в другом районе, далеко от того магазина, где он работал, и его никто тут не знал. Зачем говорить правду? Но он победил это искушение и прямо сказал владельцу магазина, почему он, ушел от прежнего хозяина.

— Я предпочитаю иметь вокруг себя порядочных молодых людей, — сказал владелец магазина добродушно, — но я слышал, что тот, кто сознает свои ошибки, тот их оставляет. Может быть, это несчастье научит тебя быть осторожнее.

— Да, конечно, хозяин, я буду изо всех сил стараться быть осторожнее, — сказал Иаков серьезно.

— Ну, мне нравится мальчик, который говорит правду, особенно тогда, когда она ему может повредить… Добрый день, дядя, заходи! — последние слова он проговорил вошедшему человеку, и когда Иаков обернулся, то увидел своего прежнего хозяина.

— О, — сказал тот, увидев мальчика, — ты хочешь взять рассыльным этого паренька?

— Я его еще не принял.

— Прими его совершенно спокойно. Только смотри, чтобы он не пролил жидкий товар, а сухой товар чтобы не нагромоздил весь в одну кучу, — добавил он, смеясь. — Во всем остальном ты найдешь его вполне надежным. Но если ты не хочешь, то я готов взять его опять с испытательным сроком.

— Нет, я его возьму, — сказал молодой человек.

— О, мама! — сказал Иаков, придя домой. — Ты всегда права. Я это место получил там потому, что рассказал всю правду. Что было бы, если бы мой прежний хозяин зашел, а я рассказал бы неправду?

— Правдивость всегда лучше всего, — ответила мать.

«Уста правдивые вечно пребывают» (Прит.12:19)

Молитва мальчика ученика

Несколько лет тому назад на одном большом заводе работало много молодых рабочих, из которых многие говорили, что они обращены. К этим последним принадлежал и один четырнадцатилетний мальчик, сын верующей вдовы.

Этот подросток вскоре привлек к себе внимание начальника своим послушанием и охотой к работе. Он всегда выполнял свои работы к удовольствию своего начальника. Ему надо было приносить и относить почту, подметать рабочее помещение и еще выполнять много мелких поручений. Чистка кабинетов была его первой обязанностью каждое утро.

Так как мальчик был приучен к точности, то его всегда можно было застать ровно в шесть часов утра уже работающим.

Но у него была еще другая прекрасная привычка: он всегда начинал свой рабочий день молитвой. Когда однажды утром, в шесть часов, хозяин вошел в свой кабинет, то застал мальчика на коленях молящимся.

Он тихо вышел и ожидал за дверью, пока не вышел мальчик. Он извинился и сказал, что поздно сегодня проснулся, и времени для молитвы уже не было, поэтому он здесь, в кабинете, перед началом рабочего дня преклонил колени и предался Господу на весь день.

Его мать научила всегда начинать день молитвой, чтобы не провести этот день без благословения Божия. Он воспользовался моментом, когда еще никого не было, чтобы побыть немного наедине со своим Господом и попросить Его благословения на предстоящий день.

Так же важно и чтение Слова Божия. Не пропускайте его! На сегодняшний день вам предложат так много книг и хороших, и плохих!

Может быть, среди вас есть такие, у которых есть сильное стремление читать и знать? Но все ли книги хорошие и полезные? Мои дорогие друзья! Будьте осторожны в выборе книг!

Лютер всегда хвалил тех, кто читал христианские книги. Отдайте и вы предпочтение этим книгам. Но, прежде всего, читайте дорогое Божье Слово. Читайте с молитвой, ибо оно дороже золота и золота чистого. Оно вас укрепит, сохранит и ободрит во всякое время. Это ведь Слово Божье, которое пребывает вечно.

Философ Кант сказал о Библии: «Библия — книга, содержание которой говорит о божественном начале. Она повествует историю мира, историю Божеского провидения с самого начала и даже до вечности. Библия написана для нашего спасения. Она показывает нам, в каком отношении мы находимся с праведным, милостивым Богом, открывает нам всю величину нашей вины и глубину нашего падения, и высоту божественного спасения. Библия — мое самое дорогое сокровище, без нее я бы погиб. Живите согласно Библии, тогда вы сделаетесь гражданами небесного Отечества!

Братолюбие и уступчивость

Подули холодные ветры. Приближалась зима.

Две маленькие сестрички собрались идти в магазин за хлебом. Старшая, Зоя, имела старенькую потертую шубку, младшей, Гале, родители купили новую, большую, на вырост.

Девочкам очень понравилась шубка. Стали одеваться. Одела Зоя свою старенькую шубку, а рукава короткие, шубка тесна ей. Тогда Галя говорит сестричке: «Зоя, надень мою новую шубку, она мне большая. Ты поносишь ее годик, а потом я поношу, тебе ведь тоже хочется поносить новую шубку».

Девочки поменялись шубками, и пошли в магазин.

Маленькая Галя исполнила заповедь Христа: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Иоан.13:34).

Очень хотелось ей надеть новую шубку, но она уступила ее сестричке. Какая нежная любовь и уступчивость!

Так ли вы, детки, относитесь друг к другу? Готовы ли вы уступить что-то для вас приятное, дорогое своим братьям, сестричкам? А может быть, наоборот? Часто слышно среди вас: «Это мое, не отдам!»

Поверьте, сколько неприятностей возникает тогда, когда нет уступчивости. Сколько споров, ссор, какой плохой характер вырабатывается тогда у вас. Таков ли характер Иисуса Христа? О Нем написано, что Он рос в любви у Бога и человеков.

Можно ли сказать о тебе, что ты всегда уступчив, нежен с твоими родными, братьями и сестричками, с друзьями и знакомыми?

Берите пример с Иисуса Христа и этих двух сестричек — Зои и Гали, которые любят друг друга с нежностью, ибо написано:

«Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью» (Рим.12:10)

Незабудка

Все вы, дети, видели, вероятно, летом в траве маленький голубенький цветочек, который называется незабудкой. Об этом маленьком цветочке рассказывают много интересных историй; говорят, что ангелы, пролетая над землей, роняют на нее голубенькие цветочки, чтобы люди не забывали о небе. Оттого эти цветы и называются незабудками.

Есть еще одна легенда о незабудке: было это давно-давно, в первые дни творения. Только что создан был рай, и прекрасные, благоухающие цветы зацвели в первый раз. Сам Господь, проходя по раю, спрашивал у цветов их название, но один маленький голубой цветочек, устремив в восхищении свое золотое сердечко к Богу и не думая ни о чем, кроме Него, позабыл свое имя и смутился. От стыда зарумянились кончики его лепестков, а Господь посмотрел на него ласковым взором и промолвил: «За то, что ты забыл себя ради Меня, Я тебя не забуду. Называйся впредь незабудкой и пусть люди, глядя на тебя, так же учатся забывать о себе ради Меня».

Конечно, этот рассказ есть вымысел человеческий, но правда в нем та, что забывать о себе ради любви к Богу и к ближним есть великое счастье. Этому нас учил Христос, и в этом Он был нам примером. Многие из людей это забывают и ищут счастья вдали от Бога, но есть люди, которые всю свою жизнь служат любовью ближним.

Все таланты свои, все способности, все свои средства — все, что имеют, они употребляют на служение Богу и людям, и, забывая себя, в мире Божьем живут для других. В жизнь они вносят не ссоры, злобу, разрушение, а мир, радость, порядок. Как солнышко своими лучами греет землю, так они своей лаской и любовью согревают сердца людей.

Христос показал нам на кресте, как надо любить, забывая себя. Тот счастлив, кто отдает свое сердце Христу и следует Его примеру.

Не хотите ли и вы, дети, не только вспомнить Воскресшего Христа, Его любовь к нам, но, забывая о себе, оказать Ему любовь в лице наших ближних, стараться помогать делом, словом, молитвой всем и каждому, кому нужна помощь; стараться думать не о себе, а о других, о том, как быть полезными в своей семье. Будем стараться поддерживать друг друга в добрых делах молитвой. Да поможет нам в этом Бог.

«Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (Евр.13:16)

Маленькие художники

Однажды детям было дано задание: представив себя великими художниками, нарисовать какую-либо картину из жизни Иисуса Христа.

Задание было исполнено: каждый из них мысленно нарисовал тот или иной пейзаж из Священного Писания. Один из них нарисовал картину о мальчике, с восторгом отдающим Иисусу все, что он имел — пять хлебов и две рыбки (Иоан.6:9). Другие говорили о многом другом.

Но вот один мальчик сказал:

— Я не могу нарисовать одну картину, а только две. Позвольте мне сделать это. Ему разрешили, и он начал: «Бушующее море. Лодка, в которой находится Иисус с двенадцатью учениками, заливается водой. Ученики в отчаянии. Им грозит неминуемая гибель. Сбоку приближается огромный вал, готовый перевернуть и затопить лодку непременно. Я нарисовал бы одних учеников, обративших лицо свое к наступающему страшному валу воды. Другие в ужасе закрывали лицо свое руками. Но лицо Петра отчетливо видно. На нем отчаяние, ужас, растерянность. Рука протянута к Иисусу.

Где же Иисус? На корме лодки, где руль управления. Иисус спокойно спит. Лицо было безмятежно.

На картине не было бы ничего спокойного: все бушевало бы, пенилось в брызгах. Лодка то подымалась бы на гребень волны, то утопала в бездне волн.

Один только Иисус был бы спокойным. Волнение учеников было невыразимым. Петр в отчаянии кричит сквозь шум волн: «Учитель, погибаем, а Тебе нужды нет!»

Это одна картина. Вторая картина: «Темница. Апостол Петр закован двумя цепями, спит между воинами. Шестнадцать стражей стерегут Петра. Лицо Петра отчетливо видно. Он спокойно спит, хотя уже отточенный меч приготовлен, чтобы отсечь ему голову. Он знал об этом. Лицо его напоминает Кого-то».

— Повесим рядом первую картину. Посмотрите на лицо Иисуса. Лицо Петра такое же, как и Его. На них печать покоя. Темница, стража, приговор на казнь — то же бушующее море. Отточенный меч — тот же грозный вал, готовый прервать жизнь Петра. Но на лице Апостола Петра нет прежнего ужаса и отчаяния. Он научился у Иисуса. Поставить нужно обязательно эти картины вместе, — продолжал мальчик, — и сделать одну надпись над ними: «Ибо у вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил.2:5).

Одна из девочек также рассказала о двух картинах. Первая картина «Христа распинают: ученики стоят вдалеке. На лицах у них горе, страх и ужас. Почему? — Христа распинают. Он умрет на кресте. Они никогда Его больше не увидят, никогда не услышат Его нежный голос, никогда больше не будут смотреть на них добрые глаза Иисуса… никогда больше Он не будет с ними».

Так думали ученики. Но всякий, читающий Евангелие, скажет: «Разве Иисус не говорил им: «Еще немного и мир не увидит Меня, а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить» (Иоан.14:19).

Разве они помнили в этот момент, что Иисус сказал о своем воскресении после смерти? Да, ученики забыли это и потому на лицах их, в сердцах их были испуг, горе и ужас.

А вот вторая картина.

Иисус с учениками на горе, называемой Елеон, уже после Своего Воскресения. Иисус возносится к Отцу Своему. Посмотрим на лица учеников. Что мы видим на их лицах? Мир, радость, упование. Что случилось с учениками? Иисус уходит от них, они никогда не увидят Его на земле! А ученики радостны! Все это потому, что ученики помнили слова Иисуса: «Я иду приготовить место вам. И когда приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе» (Иоан.14:2-3).

Повесим рядом две картины и сравним лица учеников. На обеих картинах Иисус уходит от учеников. Так почему же лица учеников разные? Только потому, что на второй картине ученики помнят слова Иисуса. Девочка закончила свой рассказ призывом: «Будем мы всегда помнить слова Иисуса».

Ответ Тани

Однажды в школе на уроке учительница проводила беседу с учениками второго класса. Она много и долго рассказывала детям о Земле и о далеких звездах; она рассказывала также и о полетах космических кораблей с человеком на борту. При этом она сказала в заключение: «Дети! Наши космонавты поднялись высоко над землей, на высоту 300 км и долго-долго летали в космосе, но Бога не видели, потому что Его нет!»

Затем она обратилась к своей ученице, маленькой девочке, которая верила в Бога, и спросила:

— Скажи, Таня, ты теперь веришь, что Бога нет? Девочка встала и спокойно ответила:

— Я не знаю, много ли это 300 км, но твердо знаю, что только «чистые сердцем Бога узрят» (Мф.5:8).

Ожидая ответа

Молодая мать лежала при смерти. Закончив процедуры, врач и его ассистентка удалились в соседнюю комнату. Складывая свой медицинский инструмент, он, как-бы разговаривая сам с собой, проронил вполголоса:

— Ну вот и закончили, сделали все что могли.

Старшая дочь, можно сказать, еще ребенок, стояла невдалеке и слышала это высказывание. Плача, она обратилась к нему:

— Господин доктор, вы сказали, что сделали все, что могли. Но ведь маме не стало лучше, и теперь она умирает! Но мы еще не все испробовали, — продолжала она. — Мы можем ведь обратиться к всемогущему Богу. Давайте, помолимся и попросим Бога исцелить маму.

Этому предложению неверующий доктор, конечно же, не последовал. Ребенок в отчаянии упал на колени и воззвал в молитве в своей душевной простоте, как мог:

— Господи, я прошу Тебя, исцели мою маму; врач сделал все что мог, но Ты, Господи, великий и добрый Врач, Ты можешь исцелить ее. Она так нужна нам, мы не можем обойтись без нее, дорогой Господь, исцели ее во имя Иисуса Христа. Аминь.

Прошло некоторое время. Девочка будто в забытье оставалась на коленях, не шевелясь и не вставая с места. Заметив неподвижность ребенка, врач обратился к помощнице:

— Уберите ребенка, девочка в обмороке.

— Я не в обмороке, господин доктор, — возразила девочка, -я жду ответа!

Она вознесла свою детскую молитву в полной вере и уповании на Бога, и оставалась теперь на коленях, ожидая ответа от Сказавшего: «Бог ли не защитит избранных своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре» (Лк. 18:7-8). А кто уповает на Бога, того Бог не оставит постыженным, но непременно пришлет помощь свыше в нужный час и в нужное время. И в этот трудный час Бог не замедлил с ответом — лицо матери изменилось, больная успокоилась, посмотрела вокруг себя взглядом, исполненным мира и надежды, и уснула.

После нескольких часов подкрепляющего сна она проснулась. Любящая дочь тут же прильнула к ней и спросила:

— Не правда ли, мамочка, тебе сейчас лучше?

— Да, моя дорогая, — ответила та — мне сейчас лучше.

— Я знала, что тебе станет лучше, мама, ведь я ждала ответа на мою молитву. И Господь ответил мне, что Он исцелит тебя.

Здоровье матери опять восстановилось, и сегодня она — живой свидетель Божьей силы, побеждающей болезнь и смерть, свидетель Его любви и верности в услышании молитв верующих.

Молитва есть души дыханье,

Молитва — свет средь тьмы ночной,

Молитва — сердца упованье,

Такой молитве Бог внимает:

Сердечной, искренней, простой;

Ее Он слышит, принимает

И в душу льет свой мир святой.

Дар малютки

«Когда творишь милостыню, пусть твоя левая рука не знает, что делает правая» (Мф.6:3).

Вот что по этому поводу рассказывал миссионер К: «Я сидел в кабинете моего друга и готовился к вечернему собранию. Вдруг я услышал тоненький голосок: «Будьте добры, позвольте мне что-то вам дать!» Это был Генрих, маленький сын моего друга. Он тихонько пробрался в кабинет и, держа в своей правой руке маленький пакетик, в то время, как левую свою руку он старательно прятал в кармане, добавил:

— Я хочу вам что-то подарить для языческих детей! Вскрыв пакет, я нашел там десять монет.

— Кто дал тебе столько денег? Папа?

— Нет, — ответил малыш, — ни папа не знает, ни моя левая рука…

— Как так?

— Да вы же сами сегодня утром проповедовали, что дарить надо так, чтобы левая рука не знала, что делает правая… Поэтому я левую руку все время держал в кармане.

— Откуда же у тебя деньги? — спросил я, не в силах больше удержаться от смеха.

— Я продал Минко, свою собаку, которую я сильно любил… — и при воспоминании о друге слезы заволокли глаза малыша.

Когда я об этом рассказал на собрании, Господь даровал нам обильное благословение».

Скромность

В одно суровое и голодное время жил один добрый богатый человек. Он с сочувствием относился к голодавшим детям.

Однажды он объявил, что каждый ребенок, который будет приходить к нему в полдень, получит маленькую булку хлеба.

Отклинулось около 100 детей самого различного возраста. В назначенное время все они пришли. Слуги вынесли большую корзину, наполненную булками хлеба. Дети с жадностью набросились на корзину, отталкивая друг друга и стараясь ухватить самую большую булку.

Некоторые благодарили, другие же забывали поблагодарить.

Стоя в стороне, этот добрый человек наблюдал за происходившим. Его внимание привлекла стоявшая в стороне маленькая девочка. Как последней, ей досталась самая маленькая булка.

На следующий день он постарался навести порядок, но эта девочка опять оказалась последней. Он заметил также, что многие дети тут же откусывали от своей булки, в то время как малышка относила ее домой.

Богач решил узнать, что это за девочка и кто ее родители. Оказалось, что она была дочерью бедных людей. У нее был еще маленький брат, с которым она и делила свою булку.

Богач приказал своему пекарю положить в самую маленькую булку талер.

На следующий день пришла мать девочки и принесла эту монету обратно. Но богач сказал ей:

— Ваша дочь так хорошо вела себя, что я решил вознаградить ее за скромность. И впредь с каждой маленькой булкой вы будете получать монету. Пусть она будет для вас поддержкой в это трудное время.

Женщина от всего сердца поблагодарила его.

Дети каким-то образом проведали о великодушии богача по отношению к малышке, и теперь некоторые из мальчиков старались непременно получить самую маленькую булку. Одному это удалось, и он тут же нашел монету. Но богач сказал ему:

— Этим я вознаградил малышку за то, что она всегда была самой скромной, и за то, что она всегда делила булку со своим младшим братом. Ты же — самый невоспитанный, и я еще не слышал от тебя слов благодарности. Теперь ты целую неделю не будешь получать хлеба.

Этот урок пошел впрок не только этому мальчику, но и всем остальным. Теперь уже никто не забывал благодарить.

Малышка перестала получать талер в булке, добрый человек же продолжал оказывать поддержку ее родителям в течение всего голодного времени.

Искренность

Искренним Бог дает удачу. Знаменитый Джордж Вашингтон, первый президент североамериканских свободных штатов, уже с детства удивлял всех своей справедливостью и искренностью. Когда ему исполнилось шесть лет, отец на день рождения подарил ему маленький топорик, которому Джордж очень обрадовался. Но, как это часто бывает у многих мальчиков, теперь каждый деревянный объект на его пути должен был испытать на себе его топорик. В один прекрасный день он проявил свое искусство и на молодой вишне в отцовском саду. Одного удара оказалось достаточно, чтобы навсегда сделать напрасными все надежды на ее восстановление.

На следующее утро отец заметил случившееся и по дереву определил, что погублено оно было злоумышленно. Он сам сажал его, и потому решил провести тщательное расследование, чтобы выявить злоумышленника. Пять золотых монет он обещал тому, кто поможет выявить губителя деревца. Но все было напрасно: он не смог обнаружить даже следа, так что вынужден был пойти домой недовольным.

По дороге ему повстречался маленький Джордж со своим топориком в руках. Вмиг отцу пришла в голову мысль, что преступником мог быть и его сын.

— Джордж, ты не знаешь, кто срубил вчера нашу красивую вишню в саду? — полный недовольства, обратился он к нему.

Мальчик задумался на мгновение — казалось, в нем происходила борьба — затем откровенно признался:

— Да, папа, ты же знаешь, обманывать я не могу, нет, не могу. Это сделал я своим топориком.

— Иди в мои объятия, — воскликнул отец, — иди ко мне. Твоя откровенность мне дороже срубленного деревца. Ты уже воздал мне за него. Это похвально, откровенно признаться, даже если ты совершил что-то постыдное или превратное. Правда для меня дороже тысячи вишен с серебряными листочками и золотыми плодами.

Своровал, обманул

Мама должна была ненадолго отлучиться. Уходя, она наказала своим детям — Машеньке и Ванюше:

— Будьте послушны, не выходите на улицу, играйте хорошо и ничего не натворите. Я скоро вернусь.

Машенька, которой было уже десять лет, стала играть со своей куклой, Ванюша же, подвижный шестилетний малыш, занялся своими кубиками. Скоро ему это надоело, и он начал думать о том, чем бы заняться теперь. Сестра не пускала его на улицу, так как мама не разрешила. Тогда он решил незаметно взять яблоко из кладовой, на что сестра сказала:

— Ванюша, соседка через окно увидит, что ты несешь яблоко из кладовой, и скажет маме, что ты своровал.

Тогда Ванюша ушел на кухню, где стоял банка с медом. Тут соседка не могла его увидеть. С большим наслаждением он съел несколько ложек меда. Затем он снова закрыл банку, чтобы никто не заметил, что кто-то лакомился из нее. Вскоре вернулась домой мать, дала детям по бутерброду, затем все трое пошли в лес собирать хворост. Они делали это почти каждый день, чтобы иметь запас на зиму. Дети любили эти прогулки в лес с матерью. По дороге она обычно рассказывала им интересные истории. И на этот раз она рассказала им поучительный рассказ, но Ванюша был на удивление молчалив и не задавал, как обычно, множества вопросов, так что мать даже озабоченно осведомилась о его здоровье. Ванюша солгал, сказав, что у него болит живот. Однако совесть осуждала его, ведь он теперь не только своровал, но и обманул.

Когда они пришли в лес, мама показала им место, где они могли собирать хворост, и дерево, к которому должны были сносить его. Сама же пошла вглубь леса, где можно было найти более крупные сухие ветки. Неожиданно началась гроза. Сверкала молния и гремел гром, а мамы рядом не было. Дети спрятались от дождя под широким развесистым деревом. Ванюшу очень мучила совесть. При каждом ударе грома ему казалось, что Бог грозит ему с неба:

— Своровал, обманул!

Это было так ужасно, что он признался Машеньке в содеянном, а также в своем страхе перед наказанием Божьим. Сестра посоветовала ему, чтобы он попросил у Бога прощения и во всем признался маме. Тут Ванюша встал на колени в мокрую от дождя траву, сложил свои руки и, глядя на небо, помолился:

— Дорогой Спаситель. Я своровал и обманул. Ты знаешь об этом, ибо Тебе известно все. Я очень сожалею об этом. Прошу Тебя, прости меня. Я не буду больше воровать и обманывать. Аминь.

Он встал с колен. Ему стало так легко на сердце — он был уверен, что Бог простил ему грехи. Когда же вернулась обеспокоенная мать, Ванюша радостно выбежал ей навстречу и закричал:

— Любимый Спаситель простил мне, что я своровал и обманул. Пожалуйста, прости меня и ты.

Мама ничего не могла понять из сказанного. Тогда Машенька рассказала ей все, что произошло. Конечно же, мама тоже все простила ему. Первый раз, без ее помощи, Ванюша во всем признался Богу и просил у Него прощения. Между тем гроза улеглась и снова засияло солнце. Все трое пошли домой со связками хвороста. Мама опять рассказала им историю, похожую на Ванюшину, и заучила с детьми коротенький стишок: Что б ни был, ни делал я, Видит Бог с небес меня.

Много позже, когда у Ванюши была уже своя собственная семья, он рассказал своим детям про этот случай из своего детства, который произвел на него такое впечатление, что он никогда больше не воровал и не лгал.

Православные рассказы

В Раю два ангелочка жили.

Поныне там живут они.

И оба Господу служили.

Как прежде, служат в наши дни.

Летал один с земли до Бога.

Иной заботы он не знал.

Трудился же другой не много.

Подолгу ангел отдыхал.

Так, в облаках спросил трудягу:

«Летаешь ты туда-сюда!

Порою жаль тебя, беднягу.

Твой труд, поди, твоя беда!»

«Беда – в ответ собрат услышал –

И в том всё дело — не моя!

Беду свою едва опишут,

Пред Господом уж с нею я!

Со словом «Помоги!» начало.

Конец у каждого в ней свой.

Тебе ж трудиться не пристало.

В чём толк быть Господа слугой?!»

«Ну, ну! Не обижай собрата!

Всегда служить я Богу рад.

Но, Господа, не виноват я,

Не часто все благодарят!

«Благодарю!» — хотелось чаще

Нести до Господа сей глас.

Менять работу не во власти!»

Сказал и загрустил тот час.

Поможем ангелу трудиться,

Дабы не дать ему грустить.

Любое Благо, что случится,

Всё Господа благодарить!

Волшебное слово

Маленький старичок с длинной седой бородой сидел на скамейке и зонтиком чертил что-то на песке.

– Подвиньтесь, – сказал ему Павлик и присел на край.Старик подвинулся и, взглянув на красное, сердитое лицо мальчика, сказал:

– С тобой что-то случилось?

– Ну и ладно! А вам-то что? – покосился на него Павлик.

– Мне ничего. А вот ты сейчас кричал, плакал, ссорился с кем-то…

– Ещё бы! – сердито буркнул мальчик.- Я скоро совсем убегу из дому. – Убежишь?

– Убегу! Из-за одной Ленки убегу.- Павлик сжал кулаки. – Я ей сейчас чуть не поддал хорошенько! Ни одной краски не даёт! А у самой сколько!

– Не даёт? Ну, из-за этого убегать не стоит.

– Не только из-за этого. Бабушка за одну морковку из кухни меня прогнала… прямо тряпкой, тряпкой…

Павлик засопел от обиды.

– Пустяки! – сказал старик. – Один поругает, другой пожалеет.

– Никто меня не жалеет! – крикнул Павлик.-Брат на лодке едет кататься, а меня не берёт. Я ему говорю: “Возьми лучше, всё равно я от тебя не отстану, вёсла утащу, сам в лодку залезу!”

Павлик стукнул кулаком по скамейке. И вдруг замолчал.

– Что же, не берёт тебя брат?

– А почему вы всё спрашиваете? Старик разгладил длинную бороду:

– Я хочу тебе помочь. Есть такое волшебное слово…

Павлик раскрыл рот.

– Я скажу тебе это слово. Но помни: говорить его надо тихим голосом, глядя прямо в глаза тому, с кем говоришь. Помни- тихим голосом, глядя прямо в глаза…

– А какое слово?

Старик наклонился к самому уху мальчика. Мягкая борода его коснулась Павликовой щеки. Он прошептал что-то и громко добавил:

– Это волшебное слово. Но не забудь, как нужно говорить его.

– Я попробую, – усмехнулся Павлик,- я сейчас же попробую. – Он вскочил и побежал домой.

Лена сидела за столом и рисовала. Краски – зелёные, синие, красные – лежали перед ней. Увидев Павлика, она сейчас же сгребла их в кучу и накрыла рукой.

“Обманул старик! – с досадой подумал мальчик. – Разве такая поймёт волшебное слово!..”

Павлик боком подошёл к сестре и потянул её за рукав. Сестра оглянулась. Тогда, глядя ей в глаза, тихим голосом мальчик сказал:

– Лена, дай мне одну краску… пожалуйста…

Лена широко раскрыла глаза. Пальцы её разжались, и, снимая руку со стола, она смущённо пробормотала:

– Ка-кую тебе?

– Мне синюю, – робко сказал Павлик. Он взял краску, подержал её в руках, походил с нею по комнате и отдал сестре. Ему не нужна была краска. Он думал теперь только о волшебном слове.

“Пойду к бабушке. Она как раз стряпает. Прогонит или нет?”

Павлик отворил дверь в кухню. Старушка снимала с противня горячие пирожки.

Внук подбежал к ней, обеими руками повернул к себе красное морщинистое лицо, заглянул в глаза и прошептал:

– Дай мне кусочек пирожка… пожалуйста.

Бабушка выпрямилась.

Волшебное слово так и засияло в каждой морщинке, в глазах, в улыбке.

– Горяченького… горяченького захотел, голубчик мой! – приговаривала она, выбирая самый лучший, румяный пирожок.

Павлик подпрыгнул от радости и расцеловал её в обе щеки.

“Волшебник! Волшебник!” – повторял он про себя, вспоминая старика.

За обедом Павлик сидел притихший и прислушивался к каждому слову брата. Когда брат сказал, что поедет кататься на лодке, Павлик положил руку на его плечо и тихо попросил:

– Возьми меня, пожалуйста. За столом сразу все замолчали. Брат поднял брови и усмехнулся.

– Возьми его, – вдруг сказала сестра. – Что тебе стоит!

– Ну, отчего же не взять? – улыбнулась бабушка. – Конечно, возьми.

– Пожалуйста, – повторил Павлик. Брат громко засмеялся, потрепал мальчика по плечу, взъерошил ему волосы:

– Эх ты, путешественник! Ну ладно, собирайся!

“Помогло! Опять помогло!”

Павлик выскочил из-за стола и побежал на улицу. Но в сквере уже не было старика. Скамейка была пуста, и только на песке остались начерченные зонтиком непонятные знаки.

Притча о карандаше

“Малыш смотрит, как бабушка пишет письмо, и спрашивает:

– Ты пишешь о том, что происходило с нами? А может, ты пишешь обо мне?

Бабушка перестает писать, улыбается и говорит внуку:

– Ты угадал, я пишу о тебе. Но важнее не то, что я пишу, а то, чем я пишу. Я хотела бы, чтобы ты, когда вырастешь, стал таким, как этот карандаш…

Малыш смотрит на карандаш с любопытством, но не замечает ничего особенного.

– Он точно такой же, как все карандаши, которые я видел!

– Все зависит от того, как смотреть на вещи. Этот карандаш обладает пятью качествами, которые необходимы тебе, если ты хочешь прожить жизнь в ладу со всем миром.

Во-первых: ты можешь быть гением, но никогда не должен забывать о существовании Направляющей Руки. Мы называем эту руку Богом. Всегда вверяй себя Его воле.

Во-вторых: чтобы писать, мне приходится затачивать карандаш. Эта операция немного болезненна для него, но зато после этого карандаш пишет более тонко. Следовательно, умей терпеть боль, помня, что она облагораживает тебя.

В-третьих: если пользоваться карандашом, всегда можно стереть резинкой то, что считаешь ошибочным. Запомни, что исправлять себя – не всегда плохо. Часто это единственный способ удержаться на верном пути.

В-четвёртых: в карандаше значение имеет не дерево, из которого он сделан и не его форма, а графит, находящийся внутри. Поэтому всегда думай о том, что происходит внутри тебя.

И наконец, в-пятых: карандаш всегда оставляет за собой след. Так же и ты оставляешь после себя следы своими поступками и поэтому обдумывай каждый свой шаг.”

Вот, насколько поучительным бывает пример, взятый из простого предмета.

Давайте, ребята, будем подражать карандашу и подчинятся воле Господа, как и карандаш подчиняется воле руки человеческой.

А подчинятся воле Божией очень просто ─ нужно исполнять заповеди Его, и в первую очередь любить Бога и любить ближнего своего, как самого себя!

Поучительный рассказ детям о прощении

Лиза повторяла про себя слова Священного Писания: «Если брат твой согрешит перед тобою семь раз в один день, и семь раз в один день приступит к тебе и скажет: я раскаиваюсь, — ты должен простить ему».

Она сошла в столовую, где нашла своего братишку Федю. Мальчик тихонько от неё вставил щепочку в хрупкий механизм музыкальной шкатулки и смело засунул туда пальцы, но хрупкие пружины лопнули, и всё смолкло.

— Милая Лиза, — сказал он с глубоким огорчением. Простишь ли ты меня когда-нибудь?

— Нет, — закричала Лиза, топая ногой… — Я не могу, да впрочем и не нужно больше прощать: это в восьмой раз.

Она бегом промчалась через сени и наткнулась на дядю. Девочка рассказывала ему свои горести. Дядя улыбнулся:

— Так ты, значит, не знаешь, что Господь сказал апостолу Петру, что надо прощать брату семь раз и ещё семьдесят раз по семь? Это значит: всегда прощать.

— Но ты, наверное, не знаешь, дядя, как это трудно, всё прощать и прощать? — сказала Лиза со слезами.

— Ну, хорошо, — сказал дядя, Только советую тебе не читать больше «Отче наш».

— Это отчего? — спросила Лиза с удивлением.

— Да ты только подумай, каково тебе будет сказать Богу:,«и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим», — то есть «прости меня, Господи, как я прощаю Федю».

Лиза покраснела как рак. С минуту она задумалась, потом устремилась к раскаявшемуся брату и обняла его.

С тех пор шалун Федя сделался гораздо нежнее и внимательней к своей сестрице, а если вы спросите его: «Сколько раз Лиза прощала тебя?» — он ответит: «Я и без счета уверен, что она прощала меня все семьдесят раз по семь и ещё прощать будет!».

Хорошее

Проснулся Юрик утром. Посмотрел в окно. Солнце светит. Денек хороший. И захотелось мальчику самому что-нибудь хорошее сделать.

Вот сидит он и думает: «Что, если б моя сестренка тонула, а я бы ее спас!»

А сестренка тут как тут:

— Погуляй со мной, Юра!

— Уходи, не мешай думать!

Обиделась сестренка, отошла. А Юра думает: «Вот если б на няню волки напали, а я бы их застрелил!»

А няня тут как тут:

— Убери посуду, Юрочка.

— Убери сама — некогда мне!

Покачала головой няня. А Юра опять думает: «Вот если б Трезорка в колодец упал, а я бы его вытащил!»

А Трезорка тут как тут. Хвостом виляет: «Дай мне попить, Юра!»

— Пошел вон! Не мешай думать!

Закрыл Трезорка пасть, полез в кусты. А Юра к маме пошел:

— Что бы мне такое хорошее сделать?

Погладила мама Юру по голове:

— Погуляй с сестренкой, помоги няне посуду убрать, дай водички Трезору.

Поучительный рассказ о пчеле и мухе

На лугу росло множество цветов. Здесь были и белые благоухающие лилии, и гиацинты, и высокие синие ирисы. И маленьким цветочкам тоже нашлось место в траве. Ветер наклонял их, весело колыхал траву и листья, и аромат разносился далеко-далеко!

Над поляной, над цветами трудились пчёлки. Они собирали сладкий нектар, чтобы подкормить молодняк в улье и запастись едой на долгую холодную зиму.

Сюда-то и прилетела муха. Она недовольно жужжала и оглядывалась.

Одна маленькая пчёлка, оказавшаяся здесь в первый раз, вежливо спросила муху:

— Не знаете ли Вы, где здесь белые лилии? Муха насупилась:

— Не видела я здесь никаких лилий!

— Как? — воскликнула пчёлка.— Но мне говорили, что на этом лугу должны быть лилии!

— Цветов я тут не видела,— пробурчала муха.— А вот недалеко, за лугом, есть одна канава. Вода там восхитительно грязная, а рядом столько пустых консервных банок!

Тут к ним подлетела пчёлка постарше, державшая в лапках собранный нектар. Узнав, в чём дело, она сказала:

— Правда, я никогда не замечала, что за лугом есть канава, но я только могу рассказать о здешних цветах!

— Вот видишь,— сказал отец Паисий.— Бедняжка муха только и думает о грязных канавах, а пчёлка знает, где растёт лилия, где — ирис, а где — гиацинт.

И люди так же. Одни похожи на пчёлку и во всём любят находить что-то хорошее, другие — на муху, и во всём стремятся увидеть только дурное.

А вы на кого хотите быть похожими? – спрашивает вас отец Паисий.

Давайте все дружно ответим батюшке:

– На ПЧЕЛКУ!

Детям о Илье Муромце

Родился Илья в селе Карачарово, что возле города Мурома. Былины рассказывают, что не сразу стал он богатырем, много лет у него не двигались ноги. Однажды пришли к нему странники, посланные от Господа, попросили воды. Илья огорчился поначалу, думая, что странники смеются над ним, но неожиданно встал и подал им напиться. Было тогда Илье тридцать три года. Так он обрел могучую силу, с которой никто не мог потягаться, но никогда не использовал эту силу на неправое дело. Зато не жалел себя в боях с недругами Русской земли, всегда защищал ее от вражеских нашествий. Много раз он ходил вместе с непобедимыми русскими войсками, и всегда был первым среди воинов! Его боялись враги, а если кто на него шел с мечом, тому было очень худо.

Но шли года, и Илья Муромец понимал, что не вечно будет он жить на земле матушке. Тогда он пошел в Киево-Печерскую лавру, и постригся в монахи. Таким образом могучий богатырь стал защищать людей уже не мечом, а усердной молитвой к Богу.

Преподобный Илия после многих подвигов, почил около 1188 г., а в 1643 г. инок-богатырь был причислен к лику святых.

Пра­во­слав­ная писа­тель­ница Вален­тина Ива­новна Цвет­кова роди­лась в 1936 г. в с. Николь­ское Сара­тов­ской обла­сти. Позже она пере­ехала на учебу в Самару. Педа­гог по обра­зо­ва­нию, она много лет непо­сред­ственно обща­лась с детьми. И это чув­ству­ется в ее рассказах. 

Зна­ние дет­ской пси­хо­ло­гии поз­во­лило Вален­тине Ива­новне напи­сать свои рас­сказы таким язы­ком, кото­рый вос­при­ни­ма­ется детьми легко, непри­нуж­денно. Поэтому ее про­из­ве­де­ния чита­ются с инте­ре­сом не только детьми, но и взрос­лыми, ведь в сущ­но­сти, все мы в какой-то мере боль­шие дети.

В.И.Цветкова сотруд­ни­чала с раз­лич­ными пра­во­слав­ными газе­тами, в част­но­сти с самар­ским “Бла­го­ве­стом” и рязан­ским “Бла­го­ве­стом” С 1999 года живет в Рязани и про­дол­жает тру­диться над новыми про­из­ве­де­ни­ями, кото­рые, наде­емся, в ско­ром вре­мени вый­дут в свет.

Чуд­ная

Бабуль, купи мне сего­дня, пожа­луй­ста, фло­ма­стеры, — попро­сил Витя утром свою бабушку.

— Куплю, — отве­тила она, повя­зы­вая на голову платок.

— Ну тогда, бабушка, пошли скорее!

— Подо­жди, Витенька, я пирожки из духовки вытащу, Ага­фью Семе­новну по дороге угостим.

— А, это ту, что сидит все­гда на одном и том же месте, и кто к ней не подой­дет, всем низко кла­ня­ется, даже если я иду и ничего ей не подаю. Мы с маль­чи­ками нарочно несколько раз мимо нее про­хо­дили, и она каж­дый раз вста­вала и кла­ня­лась. Чуд­ная какая-то!

— А вот этого делать не сле­до­вало бы! — рас­сер­ди­лась бабушка. — Во-пер­вых, она — моя пер­вая учи­тель­ница, а во-вто­рых, ты и сам заме­тил, что она не за пода­я­ние кла­ня­ется. Ты бы вот об этом подумал.

— А чего думать-то, она про­сто чуд­ная. И, гово­рят, у нее был дву­гла­вый орел.

— Витя, ты недо­по­нял и пере­ска­зы­ва­ешь дру­гим, а это грех. — Бабуль, но ведь все так говорят.

— А ты молчи. Ведь ты не видел сам, лучше послу­шай, что я тебе о ней рас­скажу. В те дале­кие годы, когда я была малень­кая, уче­ни­кам не раз­ре­шали носить крестики.

Учи­теля, конечно, знали, что мы их носили, но ста­ра­лись не заме­чать. Наша же моло­день­кая учи­тель­ница Ага­фья Семе­новна с двух дево­чек сняла кре­стики и в угол бро­сила. Мы так испу­га­лись, думали учи­тель­ница сразу умрет. А она ска­зала: “Вот видите, ничего не слу­чи­лось!” И про­дол­жала вести урок.

После этого слу­чая мно­гие поте­ряли страх перед свя­ты­ней. Через неко­то­рое время у Ага­фьи Семе­новны родился ребе­нок. Я сама его видела: вме­сто одной головы, у него были две малень­кие головки. С тех пор она как бы закры­лась ото всех, хотя нахо­ди­лась среди людей, а каж­дому, про­хо­дя­щему мимо, кла­ня­лась. И Гос­подь ее про­стил и даже даром наградил.

У каж­дого про­хо­дя­щего она видит на голове как бы отметку, — что это за чело­век. А тем, кто ее близко знал, Ага­фья Семе­новна ска­зала о том, чтобы мы друг друга покло­нами при­вет­ство­вали и Бога покло­нами чтили. Чтобы несколько раз в сутки перед ико­нами кланялись.

— Бабуль, мне стыдно теперь мимо нее проходить.

— А ты подай ей пиро­жо­чек и тоже поклонись.

— Она же уви­дит, что я лгу, — замялся Витя. — Ведь фло­ма­стеры-то у меня есть, а я еще прошу.

— Ну вот и хорошо, что признался.

— Зна­чит, в мага­зин теперь не нужно идти. А пиро­жок ей, бабуль, давай, я все-таки отнесу. Она уви­дит, что я уже не лгу!

Ака­фист

При­шли Света, Наташа и Лида в биб­лио­теку духов­ные книги поме­нять, а взрос­лые их спра­ши­вают: “Вы так быстро про­чи­тали?” Девочки засму­ща­лись, но все же попро­сили: “Дайте нам, пожа­луй­ста, тол­стую Биб­лию почитать”.

-“Рано вам еще. Вы пока тонень­кие читайте, — ска­зала заве­ду­ю­щая биб­лио­те­кой, — о жизни свя­тых можем вам дать”. А сама дер­жит ака­фист Свя­ти­телю Нико­лаю в руках. Лида, девочка бли­зо­ру­кая, и все при­щу­ри­ва­ется, когда ста­ра­ется что-то прочесть.

Вот она вслух читает из ака­фи­ста: “Радуйся, скор­бя­щих при­ят­ное попе­че­ние…” К удив­ле­нию взрос­лых, Лида при­вела слу­чай в под­твер­жде­ние этих слов. Она рас­ска­зы­вала с такой верой, что глаза при этом све­ти­лись небом.

— Когда меня еще на свете не было, одна тетя купила коро­вушку на базаре и повела ее домой. Надо ска­зать, что жила она в дале­кой деревне. Коро­вушка попа­лась тощая, сна­чала шла тихо, потом легла посреди дороги и идти не хочет.

Тетя лас­кала ее, сте­гала, но она не под­ни­ма­лась. Запла­кала тетя и стала Бога про­сить. Вспом­нила, что еще помощ­ника ско­рого надо при­зы­вать — Нико­лая: “Помощ­ник наш, угод­ник Божий Нико­лай, помоги корову до дома дове­сти. У меня детки без кор­мильца-отца. Ждут молочка, а коровка вот погибает”.

Зали­ва­ется сле­зами тетя. Бог, видя такое, при­слал ста­ричка. Идет он навстречу с пру­ти­ком, корову похло­пал, она встала и пошла. Когда стал ста­ри­чок ухо­дить, на про­ща­ние ска­зал: “Ты, моло­дайка, загони коро­вушку во двор край­него дома, и что там будут давать, — бери, не отказывайся”.

Она так все и сде­лала. Пустили ее пере­но­че­вать две ста­рушки, накор­мили. И коро­вушка без корма и питья не осталась.

Наутро в дорогу гостин­чика дали. А коровка, за ночь отдох­нула и быстро побе­жала домой…

Подружки над Лидой сме­ются: “Ты еще не жила на свете, а рас­ска­зы­ва­ешь, как будто все видела сво­ими гла­зами”. Лида улыб­ну­лась: “Но это же правда! Так было! Моло­дайка та жива. Это род­ная бабушка моя, она нам все рас­ска­зала. И сама Николу Чудо­творца не забы­вала, и нас при­учила почи­тать его. Мы с ней ака­фист каж­дый чет­верг читаем”.

Девочки выбрали книги и ушли, а взрос­лые уди­ви­лись глу­бо­кой вере, про­стоте, искрен­но­сти и решили: “Пусть дети читают тол­стую Биб­лию, ведь муд­рость они полу­чают не от взрос­лых, а по бла­го­дати Божией”.

Сле­пой мальчик

Этот было дав­ным-давно. Зимой, по вече­рам, мы всей семьей сидели на боль­шой рус­ской печке. Нас, детей, было шесть чело­век. На улице мороз, вьюга, в трубе ветер гудит, а на печке так хорошо, тепло от кир­пи­чей. Хочешь — лежи, хочешь — сиди. А чтобы видно было друг друга, зажи­гали лампу со стек­лян­ным пузы­рем в виде вытя­ну­той груши. А в углу избы, на самом вид­ном” месте, пред ико­ной горела лам­падка. И все так уютно, радостно, спо­койно, тихо.

Кто выкла­ды­вал из тык­вен­ных семе­чек “цар­ский дво­рец”, кто про­сто их очи­щал и ел. Этим зани­ма­лись млад­шие, а стар­шие вязали кру­жева, пере­би­рали шерсть, пух. Нам так хоте­лось потро­гать пух с шер­стью руками, шарики-мячики ска­тать, но нельзя. Они нужны для нос­ков, варе­жек. А мячи стар­шие для нас ска­тали из коро­вуш­ки­ной шер­сти, кото­рая на дело не годится. Мячик хоро­ший полу­чился: и мяг­кий, и под­пры­ги­вает, как резиновый.

И коровке при­ятно, когда ее чешут. Ну так вот. Сидим мы на печке, но не мол­чим. Мама молитву тихо­нечко поет. “Царю Небес­ный…” С нею все­гда начи­нают вся­кое дело потому, что при­зы­ва­ется в помощь Дух Свя­той. А затем по оче­реди исто­рии рас­ска­зы­вают: и страш­ные, и смеш­ные, и вот такие, как эта, — про сле­пого мальчика.

Родился этот маль­чик зря­чим, но одна­жды сильно забо­лел и ослеп.

Сна­чала никто и не дога­ды­вался, потому что он был еще груд­ным и пол­зал по полу. А когда его мама поло­жила возле него шер­стя­ной клу­бо­чек, то малыш стал искать его ручон­ками и не нашел. Обра­ти­лись к врачу, но было уже поздно. К любому горю при­вы­ка­ешь, при­выкли и к сле­пому сыночку.

Но Гос­подь так умуд­рил его, что не сразу поду­ма­ешь, что он сле­пой. Глаза у маль­чика были чистые, кра­си­вые, откры­тые. Дви­гался он осто­рожно, но до двери дохо­дил без палочки. Сам ходил в коло­дец за водой для коро­вушки. Уж так они друг друга пони­мали, будто вер­ные дру­зья. Он уха­жи­вал за ее постель­кой: тща­тельно соломку пере­бе­рет, чтобы ни камушка, ни навоз­ного комочка не было. А кор­мил ее паху­чим сеном с ягод­ками клубничными.

Зорька жует сено, а сле­пой маль­чик гла­дит ее. Коро­вушка ляжет, и он при­ся­дет к ее теп­лому боку, да так и заснет возле нее. Зорька повер­нется, вздох­нет и согреет его теп­лым паром. Мама ищет сыночка, все уже ужи­нать собе­рутся, и нахо­дит маль­чика все­гда у Зорьки под­бо­ком. Как-то папа объ­явил: Зорьку сда­дим на мясо. Сле­пой маль­чик быстро вышел из избы. Мама слы­шит: в сарае кто-то с пла­чем, что-то кому-то рас­ска­зы­вает. П

рислу­ша­лась, при­смот­ре­лась, а это ее сле­пой сыно­чек молит Бога о помощи, чтобы Зорьку не сдали на мясо. Потом обнял коро­вушку за шею и пла­чет. А Зорька пони­мает все, только ска­зать ничего не может, а из огром­ных коро­вьих глаз с длин­ными рес­ни­цами, ручей­ками текут слезы. Мама все это уви­дела, но ничего не ска­зала. А за ужи­ном папа уточ­нил: хоть Зорька и дает мало­вато молока для такой боль­шой семьи, но Бог даст — она теле­ночка нам при­не­сет, молока при­ба­вит. Все были рады, а больше всех сыно­чек слепой.

Иису­сова молитва

У сле­пого маль­чика кроме коро­вушки Зорьки были еще и дру­гие дру­зья. Про всех я рас­скажу по порядку. Кот Дик и кошка Бело­ножка все время возле его ног вер­те­лись, никуда не ухо­дили. Если зимой сле­пой маль­чик к Зорьке в сарай выхо­дил, то они ждали его у порога. Только скрип­нет две­рью, они сразу же бегут к маль­чику со всех ног.

Сидеть он любил не на стуле, а на полу. Кошки же были этому рады, тер­лись боками, мур­лы­кали, сади­лись ему на ноги. Когда у маль­чика в кар­мане было что-нибудь съест­ное, он выни­мал из кар­мана, обя­за­тельно обду­вал от кро­шек, кре­стил и гово­рил: “Гос­поди, бла­го­слови!” Так он делал все­гда. А потом ел сам и кош­кам по кусочку давал.

Если же сле­пой маль­чик вста­вал ночью молиться, пока все спали, Дик и Бело­ножка нахо­дили его и сади­лись рядом, повер­нув свои мор­дочки к ико­нам. Ухо­дили все вме­сте: маль­чик на печку спать (или летом на полати), а кошки под пол мышек пугать.

Вес­ной и летом они выхо­дили с маль­чи­ком на улицу и шли по обе сто­роны от его ног. Так кошки вели маль­чика по тро­пинке к колодцу.

У колодца была труд­ная, но необ­хо­ди­мая работа. Порой при­хо­ди­лось вытас­ки­вать до двух­сот ведер воды, потому что на ого­роде росло много капу­сты, огур­цов, поми­до­ров, лука и всего дру­гого. Семья-то большая.

И вот сле­пой бра­тец воду из колодца достает, а млад­шие сест­ренки, бра­тики бегают напе­ре­гонки и раз­ли­вают по своим гря­доч­кам, луноч­кам. Весело все­гда было, сле­пой бра­тец под­бад­ри­вал, похва­ли­вал за хоро­шую работу поливальщиков.

А когда млад­шие уста­вали и спра­ши­вали: “А скоро закон­чим?” На то он отве­чал: “Нет, еще только поло­вину полили”. Поли­валь­щики ему воз­ра­жали: “Нет-нет, все полили. Ты не видишь ведь!” Сле­пой маль­чик, улы­ба­ясь, гово­рил: “Вижу, полейте еще раз свои гря­дочки, а то я слышу, они про­сят: пить, пить!”

Дети при­слу­ши­ва­ются и даже при­ля­гут ухом к грядке и правда услы­шат, что земля “сипит” от жары. Тогда они еще раз поли­вали, и земля больше уже не про­сила пить. Сле­пой маль­чик вдруг объ­яв­лял сест­рен­кам и бра­ти­кам: “Все, по послед­нему ведерку отне­сите и закончим”.

Как же он узна­вал, что грядки напи­та­лись водой? Ока­зы­ва­ется, он молитву Иису­сову читал: “Гос­поди, Иисусе Хри­сте, Сыне Божий, поми­луй мя, греш­наго!” Зара­нее камешки заго­то­вит и поло­жит у ноги. Как ведро из колодца выта­щит, молитву ска­жет, и каме­шек от ноги отбросит.

Когда камешки кон­чатся, тогда и все две­сти ведер воды выта­щены. Ого­роду доста­точно этой влаги, а для души две­сти раз молитву про­чи­тал. Вот ведь как Гос­подь его умуд­рял: он, сле­пой, нас обе­ре­гал сво­ими душев­ными очами.

Горо­шина

При­е­хала как-то бабушка к вну­ча­там помо­гать сеять горох. Радостно им с ней было, ведь она все­гда лас­ко­вые слова гово­рила. Даже папа подоб­рел, деток своих не ругал, а бабушку мамой назы­вал. Так все про­сто. “А где про­сто, там анге­лов до ста, а где муд­рено, там ни одного, — гово­рит бабушка. — Без ангела, как без про­во­жа­того, невоз­можно дороги найти в неиз­вест­ном пути, а тем более в Цар­ство Небес­ное войти.

Там нужно три двери одно­вре­менно пройти”. — “А как так можно, бабуль? — спра­ши­вают вну­чата, — Рас­скажи!” — “Трудно, милые мои. Двери эти рас­по­ло­жены друг за дру­гом и откры­ва­ются только на один миг. Двери эти высо­кие, тяже­лые, чело­век перед ними стоит, как горо­шина малая. В первую шаг­нет, а вто­рая перед ним тут же закро­ется — и чело­век как в ловушке, в бес­про­свет­ной тьме.

На миг опять все двери откры­ва­ются, шаг­нешь во вто­рую дверь, а перед­няя закры­ва­ется… Одному без помощи не пройти. Вот и нужен помощ­ник — ангел или свя­той угод­ник, чтобы двери при­дер­жал, а чело­век через них про­бе­жал. За ними — сво­бода, ширь такая, что гла­зом не окинешь.

Впе­реди отло­гая гора, но что за ней, пока не видишь. Повер­нется чело­век назад — две­рей уже нет. Только следы свои, как на снегу, отчет­ливо уви­дит. Они и вкривь, и вкось, и прямо, и кругами.

Иди, брат-чело­век, впе­ред гляди и молитву все время твори — тогда дой­дешь до Небес­ного Цар­ства”. — “Бабуль, а в цар­стве этом сла­до­сти есть?” — “Еще какие! Чело­век и не пред­став­ляет, что его там ожидает”.

Внучка Машенька слюнку про­гло­тила и руч­кой кар­ма­шек пощу­пала — так ей захо­те­лось кон­фетки. Видит: бабушка во рту что-то дер­жит. “Бабуль, а дай мне, пожа­луй­ста, одну кон­фе­точку”. — “Это не кон­фета, хоро­шая моя, а горо­шина”. — “А зачем ты ее во рту все время дер­жишь?” — “Я молитву творю — это зна­чит говорю: “Гос­поди Иисусе Хри­сте, поми­луй меня, греш­ную”. А горо­шина во рту мешает и напо­ми­нает: дела доб­рые твори и молитву не забы­вай — вме­сте они тебя в Цар­ство Небес­ное при­ве­дут. Только не останавливайся”.

Внучка Машенька поло­жила в рот горо­шину, а в руки взяла лукошко и пошла ско­рей сажать, чтобы за бабуш­кой поспе­вать. Ведь Цар­ства Небес­ного каж­дый сам своим тру­дом дол­жен достигать.

Кару­сели

Бабуль, посмотри, какой поло­са­тый жук в окно вле­тел и о зер­кало бьется, — ска­зала Настя. — Я его плат­ком отго­няла, а он не улетает.

— Это, вну­ченька, он себе подоб­ного уви­дел и увлекся, — отве­тила с улыб­кой бабушка.

Стали Настя и ее млад­ший бра­тишка руками раз­ма­хи­вать и жука к окну направлять.

— Он упря­мый, как ты, Вася, — рас­сер­ди­лась девочка, — опять к зер­калу летит.

А бабушка жука легонько при­жала и за окно выпу­стила. Он поле­тел, загудел.

Настенька с Васей рады — зна­чит, жив. Бабуля же, глядя в окно, вздохнула:

— Пока не вра­зу­мит, не напра­вит кто-то, сла­бый может погиб­нуть. Осо­бенно, если обрат­ный путь забудет.

— Бабуль, а как найти обрат­ный путь? — спро­сил Вася.

— По при­ме­там, мой хоро­ший. За них, как за неви­ди­мую вере­вочку, дер­жаться надо.

— Это как на кару­сели? — уточ­нила Настя.

— Умница моя, ты очень хорошо под­ска­зала. Когда на кару­се­лях кру­жишься, все вокруг быстро мель­кает, инте­ресно и дух от высоты захва­ты­вает. Но ты при этом не забы­вай за вере­вочку дер­жаться — иначе можешь сорваться и сильно ушибиться.

Тогда обо всем забу­дешь. А кто вино­ват? Сам, конечно. Увлекся и про вере­вочку забыл, из рук выпу­стил. Себе навре­дишь и доб­рого хозя­ина кару­сели оби­дишь. Ты же ему обе­щал дер­жаться. А он вто­рой конец к себе при­вя­зал и всю под­не­бес­ную кра­соту решил тебе пока­зать, чтобы ты туда стремился.

— Бабуль, а Вася-то наш высоты боится, — сооб­щила Настя.

Бабушка улыб­ну­лась:

— Зато любит Богу молиться и послу­ша­ние у него есть. Вот за это Тво­рец наш под­ни­мет Васю на вели­кую высоту. А с Гос­по­дом Богом нигде не страшно.

— А девоч­кам можно на такую высоту? — инте­ре­су­ется внучка.

— Всем можно, мои слад­кие. Только за вере­вочку дер­жись, да от Творца-Бога не оторвись.

— Бабуль, я поняла. Буду, как Вася, молиться и все­гда стар­ших слушаться.

Бабушка их пере­кре­стила и запла­кала. Вну­чата перепугались:

— Бабуль, что с тобой?

— Да ничего, милые мои. Это я от радо­сти, что вы так хорошо все поняли.

“Верую” для верных

В деревне друг о друге все знают: кто, куда пошел и зачем… Если иду в левую сто­рону от дома, зна­чит — в клуб, а если в пра­вую, то в церковь.

В тот день я пошел в цер­ковь, ведь был вели­кий празд­ник Рож­де­ства Хри­стова. Что пели и читали в храме — я не понял, но на всю жизнь запом­нил, как у всех в руках горели свечи, как пели хором, всей церковью.

У меня было тор­же­ственно и радостно на душе. Вдруг я услы­шал, как кто-то тихо ска­зал: “Без людей земля сирота”. Эти муд­рые слова про­из­несла бла­жен­ная Нюрушка, или “про­стень­кая”, как ее звали у нас в селе. Меня пора­зило, как про­свет­лело ее лицо, когда запели “Верую”.

Людей тро­гало до слез, когда она гово­рила кому-то, что он “уго­ден Богу”. Чело­век гово­рил: “Нюрушка, я гре­шен”. — “Но все равно ты вер­ный”, — успо­ка­и­вала она. Это слово нра­ви­лось мне: какое-то надеж­ное, счаст­ли­вое. Для себя я сде­лал вывод: если вер­ным быть, зна­чит, луч­шего и желать не нужно.

При выходе из храма я опять услы­шал шепот:

— Ты заму­жем, Нюрушка, была?

— Нет, нет! Я обет Богу дала.

— Возьми вот пиро­жок… Может, у тебя дома есть нечего…

— Что ты… Масла вон какой комок. Я ведь по сре­дам и пят­ни­цам его нико­гда не ем, так что надолго хватит.

— Почему?

— Не хочу с пре­да­те­лем Иудой в эти дни наслаждаться.

Тут я поду­мал: “Вон оно что! А я этого и не знал”.

— Тетя Нюра, вот тебе кон­фета. Помо­лись обо мне.

— Спа­сешься ты, сынок. “Верую” с вер­ными пел. А вот просфору соседке своей пере­дай, она болеет. Оста­вайся с Богом.

Покло­ни­лась и ушла. Вот такие Нюрушки и есть вер­ные, они Угод­ники Божий, а от них и нам спасение.

Живые кар­тинки

Никита, сего­дня мы будем цифры учиться писать, к школе гото­виться нужно.

— Папа, а я их уже знаю на “пять”. И он быстро напи­сал цифры пер­вого десятка. Отец поста­вил ему оценку “три”. Никита к Бар­сику подо­шел пожа­ло­ваться. Кот сво­ими зеле­ными гла­зами по циф­рам повел, потом лап­кой листок царап­нул и под стол спрятался.

— Даже Бар­сик заме­тил ошибку твою у цифры шесть, в пра­вую сто­рону зави­ток пишется… Ну, а урок чте­ния будет в саду.

Папа руч­кой слева направо повел и как-то тор­же­ственно произнес:

— Вот это все, что видишь, Гос­подь наш, Тво­рец, создал, и все есть в живой этой книге. Смотри вни­ма­тельно на все, — про­дол­жал папа, — заме­чай, и в малой букашке откро­ешь чудо, ведь Тво­рец создал всех и все для общего блага. Как тебе понят­нее объяснить?

Напри­мер, жук-поч­то­вик летит с при­ка­зом, ведь не труд­ное дело, да? Но если замед­лит полет свое­вольно и не при­ле­тит в ука­зан­ный срок — беда для всех слу­чится. Даже утро может не насту­пить, если солнце встать опоз­дает. И оста­нется тем­нота, ночь веч­ная будет — страшно! Вот я и говорю, все испол­нять должны волю Творца без­уко­риз­ненно и срочно.

В этой “живой” книге чело­веку нужно много раз­га­дать. Для чего в саду дерево рас­тет? Познай, сорви, покушай.А фиалка почему раз­ными цве­тами цве­тет? Почему под­сол­ну­шек за солн­цем голо­вой кру­тит? Неко­то­рые цве­точки на ночь крепко закры­вают лепе­сточки, как на замо­чек, а утром при­гла­шают пче­лок в гости собрать пыльцу.

И почему же мед не кис­нет? Но сла­док и аро­ма­тен все­гда, а ведь изго­тов­ляет его не чело­век, а всего навсего букашка-пчела. Знай! Что и жизнь чело­веку дана на земле в основ­ном для раз­га­док этих. Научись отли­чать Самого Мастера — Творца от Его подделок.

Никита рас­сме­ялся: “Да как же можно, папа, живого худож­ника срав­нить с какой-то его кар­тин­кой — “маз­ней”. Худож­ник захо­чет кар­тинку сотрет или нари­сует вновь с кры­льями или рогами. А кар­тинка что смо­жет сде­лать худож­нику — Творцу? Она сама-то только может выцве­сти и пре­вра­титься в тлю”.

— Хорошо, сынок, рас­суж­да­ешь, за тебя спо­коен буду я. А теперь еще тебе оста­лось полю­бить Творца силь­нее, чем самого себя. Ведь и нас, людей, сма­сте­рил Он тоже. Не забы­вай, оте­че­ство наше — Небо. Будь достоин Творца, чтобы быть воз­вра­щен­ным туда! А жизнь на земле коротка, как сно­ви­де­нье. Помни это, милое дитя! Только не увле­кись искус­ствен­ными кар­тин­ками, ведь беда чело­веку от них пришла.

Зага­доч­ная полянка

В дороге позна­ко­ми­лись мы со ста­рич­ком, бла­го­об­раз­ным таким, при­вле­ка­тель­ным: густые белые волосы на голове, окла­ди­стая, куче­ря­вая борода и зеле­но­ва­тые глаза с пово­ло­кой. Улыбка доб­ро­душно-вино­ва­тая. Он все время смот­рел в окно и будто при­ки­ды­вал, рас­счи­ты­вал что-то в уме, а потом вдруг встре­пе­нулся и нас позвал к окну. “Смот­рите вни­ма­тельно, — ска­зал ста­ри­чок, — запом­ните все, что уви­дите на этом месте”.

Мы послу­ша­лись и стали при­стально рас­смат­ри­вать полянку из окна поезда и тороп­ливо сооб­щать ему: “Вон лошадь пасется, корова пест­рая, коза белая, кусты сирени, березки, оду­ван­чики. И очень широ­кая полянка, а жилья чело­ве­че­ского не видно”.

Немного погодя ста­рик успо­ко­ился и пове­дал нам историю…

“Одна­жды занес меня мой конь на эту полянку. Я был пора­жен ее кра­со­той, тиши­ной и чем-то еще, необъ­яс­ни­мым. Слез с коня и иду, насла­жда­юсь созер­ца­нием див­ной красоты.

И от удив­ле­ния оста­нав­ли­ва­юсь: около моих ног лежит гнездо с кури­ными яйцами. Чело­ве­че­ского жилья нет, а курица живет и яички несет. Вот, думаю, ужо будет яич­ница. При­ки­ды­ваю куда мне их поло­жить, чтобы не раз­би­лись. И, не под­няв еще головы, краем глаза вижу какую-то тень. Смотрю: а это девочка! Говорит:

— Не берите яйца из гнезда, а то вы лишите Бар­хо­точку ее радости!

— А где же курица? — спро­сил я.

— Она при­дет скоро.

— А ты кто? — опять спро­сил я ее.

— Я Марьюшка. Сте­регу животных.

— Кого же ты стережешь?

— Малька. Он кра­си­вее вашего коня. Я решил с ней поспо­рить: кра­си­вее моего коня — не может такого быть! Она предупредила:

— Малек не вый­дет из чащи, если будет слы­шать наш разговор.

— Куда же я дол­жен спря­таться, чтобы посмот­реть на него? Хоть одним глаз­ком. Марьюшка сказала:

— Пря­таться не надо. Смот­рите в оба, только мол­чите, а то спугнете.

Я обе­щал мол­чать. Она позвала прон­зи­тель­ным лас­ко­вым голоском:

— Малек!

И он тут же пока­зался из чащи леса, с шел­ко­ви­стой длин­ной гри­вой, с шеей лебе­ди­ной… Я замер от вос­торга, а потом при­свист­нул: “Вот это конь!” От звука Малек стрем­глав бро­сился бежать и исчез в чаще.

Стал я объ­яс­нять Марьюшке: “Нельзя такого кра­савца дер­жать одного, без дру­зей”. Она, помол­чав, ответила:

— Мы его друзья!

А я с насмешкой:

— Это ты-то с курицей?

А Марьюшка ска­зала без обиды:

— Ну почему же, еще Калинка есть.

— Это еще кто такая? — спро­сил я, еле сдер­жи­вая раз­дра­же­ние, потому что весь нахо­дился под впе­чат­ле­нием от чудес­ного коня.

А Марьюшка, не заме­чая моего неумест­ного гнева, рас­ска­зала, что у Калинки недавно роди­лась дочка. Она гово­рит, раду­ется, а я все смотрю на лес, не выбе­жит ли конь…

— Ну, — тороплю я девочку, — зови свою Калинку, посмот­рим и ее.

— Нет! Мы должны сами к ней подойти.

При­шлось усту­пить — пошли смот­реть. Уви­дел я пест­рую корову Калинку с теле­ноч­ком, кото­рый качался, стоя на четы­рех ногах, и они у него разъ­ез­жа­лись в раз­ные сто­роны. Поду­мал я: “Вот неви­даль — корова! Чем тут вос­хи­щаться? Не конь же!”

А Марьюшка, словно читая мои мысли, говорит:

— Корова она необык­но­вен­ная — обез­до­лен­ная и неза­слу­женно нака­зан­ная. У хозя­ина дома она все на своем пути ломала, пере­во­ра­чи­вала, сама одна­жды в погреб уго­дила. И хозяин решил от нее изба­виться. А когда мы с ней на эту поляну при­бе­жали, я при­гля­де­лась и поняла: она ока­зы­ва­ется слепая.

Хозя­ева сжа­ли­лись, не отняли ее у меня и стали мы с Калин­кой жить на этой полянке. Она сирота и я сирота. Сле­пого коня тоже сюда при­вели, и всех обез­до­лен­ных мы при­ни­маем. Любим друг друга. Люди меня слу­жан­кой, монаш­кой зовут.

Ста­рик оза­бо­ченно уточ­нил: “Зна­чит, у Марьюшки еще коза белая появи­лась?” — и продолжал:

— Как же ты живешь, — спро­сил я ее тогда.

— Бог помо­гает. Он про нас не забы­вает, уте­шает и в обиду не дает. Зем­лянка наша, как сарай, а на душе-то рай! Когда я молитву пою, то мне ангелы под­пе­вают, и аро­мат тогда бывает, как в саду вес­ной. Сло­вами не ска­жешь. И зем­лянку нашу кто-то освещает.

Я спро­сил Марьюшку:

— Часто так бывает? Она ответила:

— Все­гда, когда Гос­подь Сам поже­лает. Я попросил:

— Девочка, помо­лись ты обо мне! Я ведь в гре­хах весь. Сту­пил ногой своей на свято место. Как Мои­сею тер­но­вый куст горя­щий был пока­зан, так вот и мне сей­час, в годину полу­ве­ров, откры­лось на ком свет стоит!

Марьюшка улыб­ну­лась и помо­ли­лась. А мне на про­ща­нье наказала:

— Ты сам молись. Гос­подь без тебя не спа­сет тебя.

Вот и все, что я о ней знаю и нико­гда не забываю…

Вы сами видели сей­час — коза теперь у Марьюшки”.

Дед замол­чал. Мы, “полу­веры”, очень уди­ви­лись и поняли, что наша земля тайн полна.

Христианские рассказы для детей

Выбор

Оглавление

Пожар Не обманывай! Рога — символ гордости Из любви Горький плод обмана Выбор Трудный путь к Богу Доверие Посмотри на себя Обольщение Запрещенная воскресная школа Выбирай лучшее!

Пожар

В детстве я увлекался огнем. Мне нравилось наблюдать, как желтое пламя, немилосердно пожирая сухую траву, превращалось в сизый дым и бесследно растворялось в воздухе. Иногда я срывал горящую соломинку и потягивал из нее дым, воображая, что это настоящая сигарета.

Дорога в школу проходила через лес. Я знал, что родители не увидят меня здесь, и почти каждый день жег костры. Наловчившись регулировать силу огня и тушить пламя, я возомнил себя бесстрашным героем. Даже зимой мне ничего не стоило развести на снегу костер. Любуясь, как скручиваются в огне мохнатые лапы елей, я с удовольствием вдыхал приятный запах потрескивающей хвои и прыгал через костер, ощущая его горячее дыхание.

Как-то раз мы вместе с одноклассником подожгли поляну. Сухая трава, потрескивая, долго переливалась золотистыми язычками. Когда огонь стал приближаться к сосняку, мы испугались и принялись затаптывать пламя. Однако оно неумолимо ползло в лес.

Вдруг я понял, что могут загореться деревья, и я буду виновником лесного пожара. Я в отчаянии стал просить у Бога прощения и молить о помощи. Господь услышал меня, и произошло чудо. Пламя начало ослабевать и через несколько минут, судорожно вспыхнув в нескольких местах, угасло. Посреди леса осталась огромная черная плешь.

Даже после такого, кажется незабываемого, случая я по-прежнему воровал дома спички и жег костры.

Однажды в теплый сентябрьский день возвращаясь из школы знакомой тропинкой, я стрелял по сторонам зажженными спичками, несколько раз останавливался, поджигал сухую траву. Домой идти не хотелось. Приблизившись к усадьбе, я перелез через забор и решил поиграть в огороде.

Здесь на деревянном помосте возвышался огромный стог сена, а рядом стоял маленький стожок с длинным шестом посередине. Вокруг валялись клочья почерневшего прошлогоднего сена. Собрав его в кучу, я решил развести небольшой костер. «Егор, это очень опасно, рядом большой стог!» — как будто кто-то предупредил меня, и я невольно оглянулся. «Да я мигом потушу!» — успокоил я слегка взволновавшуюся совесть и чиркнул спичкой. Трава вспыхнула, и дым тонкой струйкой тут же поднялся вверх.

Потушив костер, я пошел домой, не спеша переоделся и сел обедать.

— Пожар! Сено горит! — вдруг донесся с улицы отчаянный крик старшей сестры.

Я сразу все понял и вихрем вылетел из дома, надеясь в два счета потушить огонь. Однако было уже поздно. С огорода, где всего несколько минут назад я разводил маленький костер, поднимались огромные клубы дыма. Зловещее пламя безжалостно уничтожало заготовленный на долгую зиму корм.

Я понимал, что такое пламя мне уже не остановить, но в отчаянии хотел прыгнуть в огонь, как обычно делал, и все же попытаться потушить его. Меня вовремя оттащили в сторону крепкие руки отца. От едкого дыма из глаз неудержимо побежали слезы, перехватило дыхание…

Со всех сторон на помощь бежали соседи. Одни, не теряя драгоценного времени, выстроились цепочкой от скирды до речки и стали передавать ведра с водой, другие вилами откидывали в сторону уцелевшее сено. Кто-то уже успел вызвать пожарную машину.

Я метался по огороду, хватаясь за все подряд: то носил воду, то раскидывал сено, путаясь под ногами соседей, но от моих усилий огонь ничуть не уменьшался. Чувство досады, осуждения и презрения к себе жгло сердце, гордость и самоуверенность куда-то исчезли.

Наконец послышался пронзительный вой сирены и в огород въехала пожарная машина. Выскочив из кабины, пожарники растянули шланг, но он оказался дырявым. Мелкие струйки воды фонтаном били во все стороны. Без особых усилий пожарники потушили и без того догорающий стог.

Кое-где еще клубился дым, вокруг тлело раскиданное мокрое сено. Небольшую уцелевшую часть сена сложили в стороне. Самое страшное, казалось, осталось позади, однако для меня самое страшное только начиналось.

Вечером мы обычно всей семьей собирались для чтения Библии и молитвы. Здесь мы делились радостями и переживаниями, рассуждали о прочитанном, родители часто рассказывали разные случаи из своей нелегкой жизни.

В этот вечер на душе у меня было очень тревожно. Папа и мама строили всякие догадки и предположения, как возник пожар.

— Может, Спасибин поджег? — вслух размышляла мама.— Он нас больше всех ненавидит!

— Все возможно,— согласился отец.— Похоже, пожар был запланирован. Как будто еще с ночи под стог был подставлен фитиль.

— Приехал поздно, да и шланг дырявый взял…— с горечью добавила мама.

Все подозрения падали на бывшего участкового милиционера, а теперь пожарника Спасибина. Он нас ненавидел, как и многие сельчане, за то, что мы, как они говорили, изменили русской православной вере и перешли к баптистам. В отместку нам не раз били стекла и бросали во двор тухлые яйца.

Мои братья и сестры притихли и с сожалением смотрели на горюющих родителей, а я от страха боялся поднять глаза. «Может, признаться? — крутилось в голове.— Нет, только не сейчас! Меня все возненавидят, будут презирать. Ведь я уничтожил труд всей семьи, без корма оставил скотину… Хоть бы никто не вспомнил, что я любитель костров». К счастью, родителям было не до меня.

— Похоже, это он мстит нам,— устало вздохнул отец.— Ну что ж, Бог ему судья. Проживем как-нибудь до весны…

Наступившая зима была необычайно холодной. Ртутный столбик, бывало, падал ниже сорока. На сердце у меня было так же холодно, неуютно и мрачно. Казалось, огромная ледяная глыба придавила меня и не отпускала ни днем, ни ночью. Не один раз просил я у Бога прощение за непослушание и самонадеянность, но облегчения не получал. Часто мне казалось, что вот-вот кто-то откроет мой ужасный секрет. Грех разделил меня с родными, я не мог смотреть им прямо в глаза и в конце концов замкнулся в себе.

«Летом буду работать больше всех! — успокаивал я себя, мечтая этим загладить вину.— Накошу сена много-много!» Костры я уже не жег. К огню у меня появилось неистовое отвращение.

Наступила весна. А у меня в душе по-прежнему царил холод и мрак. Все мои решения хоть как-то загладить вину не приносили мне мира и покоя. Без особой радости я наблюдал, как в лесу появились огромные проталины, как расцвели подснежники, а потом мать-и-мачеха и медуница.

Закончился учебный год. Я перешел в восьмой класс.

— Вот и лето наступило,— как-то за обедом сказал отец, щурясь от бьющего в окно яркого солнца.— Самое трудное осталось позади. Слава Богу, пережили нелегкое время! А нынче трава хорошая… Недельки через две можно отправляться на сенокос.

Я не мог дождаться предстоящей работы и действительно готов был гору своротить, только бы искупить тайное преступление.

И вот сенокос начался. Я работал, как мне казалось, больше всех. Коса жужжала и пела в моих руках. После каждого взмаха на землю ложилась ровная зеленая полоса. Терпкий запах свежескошенной травы приятно щекотал ноздри. Я выкашивал отдельные огромные поляны и каждый день подсчитывал, сколько еще нужно сена, чтобы восполнить нанесенные пожаром убытки.

Отец заметил, что я накосил больше всех и похвалил за усердие.

После сенокоса меня еще больше стали мучить угрызения совести: «Ты накосил сена больше, чем сжег? Ну и что из того? Ведь до сих пор все думают, что виноват Спасибин. Ты успокаиваешься, что никто не знает о проступке? Но Бог обо всем знает. Тобой все довольны, хвалят? А на самом деле ты — обманщик».

Незаметно промчалось лето. Я снова пошел в школу, старался хорошо учиться, примерно себя вести. Как-то раз мой классный руководитель, встретив отца, похвалил меня за хорошую учебу и прилежание.

Когда папа рассказывал маме, что учитель доволен мной, я с горечью думал: «На самом деле я не такой хороший. Я обманщик, трус…» Укоры совести становились невыносимыми, я мучился под тяжелым бременем вины. «Надо во всем признаться,— говорил я себе.— Нельзя так жить дальше. Хватит лицемерить! Если Христос придет, я же останусь вместе с грешниками!»

Каждое воскресенье мы всей семьей ездили в город на богослужения. Кроме того, я посещал подростковые собрания. Слово Божье часто касалось моего сердца, и тогда мне казалось, что проповедник, зная, что творится в моей душе, говорит лично для меня.

На одном из собраний пресвитер проповедовал о Божьем милосердии. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды»,— прочитал он из Библии. Этот стих я знал наизусть, но никогда не задумывался над его значением.

«Бог может простить любой грех, если человек признается в нем и захочет оставить,— говорил проповедник.— Но для этого необходимо исповедать свою вину не только перед Богом, но и перед тем, против кого мы согрешили. Бог прощает кающегося и снимает с него бремя греха…»

От этих слов у меня замерло сердце. Тревожные мысли с новой силой нахлынули на душу: «Сколько ты будешь мучиться? Разве ты не устал от непрестанных угрызений совести? Не откладывай, сегодня же признайся во всем, и Бог освободит тебя…»

Я понимал, что так жить дальше невозможно, а признаться не было сил. В памяти снова и снова всплывало все, что я так старательно скрывал от родителей. По дороге домой я не мог забыть услышанного на собрании и от внутреннего беспокойства не находил себе места.

После ужина, когда все собрались на молитву, я дрожащим от волнения голосом спросил:

— Помните, в прошлом году у нас сгорело сено? Все молчали.

— Это я его поджег, а не Спасибин… Я там… около стога разводил небольшой костер… потом потушил, а где-то, наверно, осталась искра, и стог загорелся. Простите меня…

Стало тихо-тихо. Слышалось только равномерное тиканье больших настенных часов. «Что сейчас будет?!» — переживал я, чувствуя, как колотится сердце. Все молчали. Но я уже не мог молчать. Не стыдясь слез, я упал на колени и стал просить прощения у Бога. После меня молились родители. Они благодарили Бога за то, что Он коснулся моего сердца и дал мне покаяние.

От гнетущего бремени, которое тяготило мой дух, не осталось и следа. Глаза моих родных светились радостью. Напрасно я столько времени обманывал себя, думая, что, узнав о проступке, меня никогда не простят, возненавидят. Как глубоко я ошибался!

— Это для всех нас хороший урок,— сказал отец, когда я подробно рассказал, что пришлось пережить после пожара, сколько мучений причинила мне моя вина.— Никогда не носите в себе тяжелый груз тайных грехов. Не откладывайте исповедания. Время никогда не снимет тяжесть и не смягчит вину. Бесполезно успокаивать совесть разными обещаниями или пытаться загладить грехи добрыми делами.

— От Бога ничего невозможно скрыть, да и от себя никуда не убежишь,— добавила мама.

— Почему так получается? — спросил я у папы.— Я думал: расскажу Богу все, и станет легче. Я часто исповедовал Ему свой грех и много раз молился, но освобождения так и не получил. Почему?

— Конечно, Бог и без нашего исповедания знает все,— сказал отец, и его слова я запомнил на всю жизнь.— Однако Он определил такой порядок: сначала нужно примириться с тем, перед кем виноват, а потом уже просить прощения у Бога, называя грех своим именем, искренне осуждая его в себе. Одно из условий для прощения — исповедание. Слово Божье говорит: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды».

Не обманывай!

С горечью вспоминаю случай из далекого детства, когда я обманул отца. Тогда мне еще не было шести лет. Мы жили недалеко от реки. Как-то раз отец разрешил мне погулять на улице. Я внимательно выслушал все предостережения — не играть с соседским мальчиком Вовой, не ходить на реку, не задерживаться до вечера — и, дав отцу массу обещаний, пулей вылетел за двери. В подъезде я столкнулся именно с тем мальчиком, с которым мне строго-настрого запрещали играть.

— Привет! — закричал он, увидев меня.— Пошли на реку! — И, не давая опомниться, он потянул меня за руку.

Я сначала упирался, но Вова был тем ловким искусителем, которому не составляло труда подобрать ключик к моему сердцу. Я не устоял перед соблазном и поплелся за ним.

Пройдя одну улицу, Вова остановился и начал кричать скверные слова. От одного к другому делу он переходил молниеносно, как будто у него все было продумано заранее.

— Повторяй за мной! — обернувшись, приказал он, не оставляя времени для раздумий. Я, как завороженный, последовал его примеру.

Через минуту мы уже бежали дальше.

— Хочешь конфет? — на ходу выпалил он.

— Хочу! А деньги есть?

— Сделаем!

Мне было интересно, как он будет делать деньги, и, удивленно пожимая плечами, я спросил:

— Как можно их сделать?

— Сейчас увидишь,— и, лукаво подмигнув, он вынул из кармана три копейки.— Видишь, вон сидит нищий. Он слепой. Подойди, брось эту монету, чтоб зазвенело, и быстро хватай другую, побольше, понял?

Я потренировался — получилось, и мы пошли «делать деньги».

Слепой играл на гармошке, вокруг толпились люди.

— Вон, видишь, двадцатник блестит? Живо, чего топчешься, трус?! — властно приказал мой искуситель.

Ноги налились свинцом. «Трус!» — обидно зазвучало в ушах, и я пошел. Бросил три копейки, ловко подхватил двадцать, никто не заметил, и я облегченно вздохнул. Мы купили конфет, разделили поровну, а оставшиеся две копейки я отдал Вове, как старшему.

Домой я пришел вечером. На сердце было тревожно.

— Ну как, сыночек, хорошо погулял? — встретил меня папа.

— Да, папочка.

— А ты плохого ничего не делал?

— Нет,— не поднимая головы, ответил я.

— А с Вовой ты гулял?

— Гулял… Прости, папочка…

— А больше тебе не за что просить прощения?

— Не-е-т.

— Ну, тогда иди сюда. Я расскажу тебе историю об Иосифе.

Папа усадил меня на колени, и его рассказ перенес меня в седую древность. Мне казалось, что я вижу Иосифа, любимого сына Иакова, и так было жалко, что братья его ненавидели… Вдруг, оборвав рассказ на полуслове, отец спросил:

— Сынок, скажи, почему ты шел домой со стороны реки?

Я растерялся от неожиданного вопроса и не нашел что ответить.

— Прости, папочка! — виновато прижавшись к нему, сказал я.

— А может, ты забыл еще о чем-то плохом, за что нужно попросить прощения?

— Нет…— не глядя на отца, протянул я.

— Тогда слушай дальше.

Я опять успокоился. Отец продолжал рассказывать, как Иосифа продали в Египет.

«Вот так братья!» — только подумал я, как вдруг:

— Сынок, а почему от тебя мятными конфетами пахнет?

— Вова угостил

— А ты угостил его чем-нибудь?

— Нет.

— Что ж ты? Вот тебе десять копеек, положи в карман. Когда пойдешь гулять, купи и угости. Только не забудь.

— Не забуду,— отчеканил я, радуясь, что так удачно закончился разговор.

Усевшись поудобнее, я уже не слышал, о чем рассказывал папа. «Только бы он ни о чем больше не спрашивал»,— думал я. Но в самый неожиданный момент он снова остановился:

— Сынок, а ты видел нищего на углу?

— Видел,— еле слышно прошептал я.

— А ты дал ему что-нибудь?

— Нет.

— Нехорошо, сынок, нехорошо! Он слепой, у него, может быть, дома детки голодные. Вот тебе двадцать копеек, когда пойдешь гулять, подашь ему.

Затаив дыхание, я крепко прижался к отцу. Но он быстро снял меня с колен и строго посмотрел в глаза.

— Ты брал у нищего деньги? — еще строже спросил отец, держа мой дрожащий подбородок.

— Па-а-почка, прости-и,— разрыдался я.

— Я тебе простил еще тогда, когда ты, забыв мой наказ, побежал с Вовой к реке. Я простил тебе, когда ты в нерешительности стоял у окон подвала и думал, кричать скверные слова или нет. Я тебе простил, когда ты тренировался поднять монету. Я тебе простил, когда ты ел конфеты. Тебе было сладко, а мне очень горько. Я тебе простил, когда ты, сидя у меня на коленях, все время лгал. Я и сейчас прощаю, но простит ли тебе тот слепой нищий?

Сказав это, он оставил меня и занялся своими делами. Слезы душили меня, я не знал, что делать, а папа не обращал на меня внимания.

— Папочка, давай помолимся…

— Мы не можем молиться, пока тебе не простит нищий,— не оборачиваясь, проговорил отец,— Вот тебе рубль, пойди сейчас же к слепому, попроси у него прощения и скажи: «Я взял у вас двадцать копеек, вот вам рубль двадцать». Не забудь только отдать в руки и говори внятно!

После этих слов мне сразу стало легче. Я стремглав выбежал на улицу. Только бы слепой не ушел! К счастью, он еще сидел. Я запыхался, но старался говорить отчетливо и отдал нищему в пять раз больше украденного. Не знаю, понял ли он меня, но домой я летел как на крыльях, твердо решив никогда никого не обманывать.

Рога — символ гордости

После тяжелой болезни Лена выздоравливала медленно. Уже четвертую неделю она не вставала с постели. Дни тянулись долго и казались ей такими скучными. Об игре с детьми Лена только мечтала, потому что малышам не разрешали заходить к ней в комнату

Как-то поздно вечером к Лене зашли родители. Она лежала с закрытыми глазами. Думая, что Лена спит, мама принялась осторожно убирать разложенные на столе книги. Папа встал у окна и, по-видимому, продолжая начатый разговор, шепотом сказал.

— Я тоже обратил внимание, что она молится уже не по-детски, не заученными словами. Слава Богу, подрастает наша девочка, крепнет ее вера, это видно по молитвам и желаниям.

А Лена не спала. «Это они обо мне говорят» — догадалась она, и сердце учащенно забилось Она старалась выглядеть спящей, но ресницы мелко задрожали.

Мама подошла к ней и, наклонившись, спросила:

— Доченька, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо,— открыла Лена глаза.

— Слава Богу! — прошептала мама и, поправив подушку, добавила — Скоро ты уже совсем выздоровеешь.

Папа пожелал Лене спокойной ночи, и они ушли. Лена долго не могла уснуть. Мысли роем кружились в голове: «И правда, я молюсь лучше, чем другие! Даже папа с мамой заметили это!» Лена сразу вспомнила, как ее часто хвалили в школе и дома, как нравится она соседям, они всегда замечают ее доброту и старательность. «Действительно, я и стихи на собрании лучше всех рассказываю, и маму слушаюсь».

Так незаметно в ее сердце, как ядовитая змея, вползла гордость. А когда Лена выздоровела, эта скверна стала проявляться буквально во всем. Лена обижалась на родителей, когда они не замечали ее старания, не подчеркивали, как она послушна и добра, когда угощали наравне со всеми, а ей так хотелось получить что-то повкуснее, получше. Из-за пустяков Лена раздражалась, обижала младших. Когда мама наказывала ее, она сердилась и считала себя во всем правой.

Часто Лена вспоминала похвалу родителей, особенно во время общей семейной молитвы, и старалась молиться красиво. Она усиленно подбирала слова и каждый раз переживала, как бы помолиться лучше всех. Однако ее молитвы с каждым днем становились более неестественными.

Теперь Лена склонялась на молитву с затаенной тревогой и нежеланием. «Я уже не знаю, что придумывать,— со страхом обнаружила она.— Не могу связать даже двух предложений!»

Проходили дни за днями, а Лена не могла победить себя. Признаться же, рассказать все, что мучит, было стыдно, и она продолжала скрывать свои переживания, стараясь делать вид, что у нее все в порядке.

Ссоры с младшими участились. Лена стала сердитой, нетерпеливой, казалось, она вообще перестала любить своих братиков и сестричек.

— Лена, что с тобой случилось? — спросила мама после очередной ссоры детей.

Малыши плакали, а Лена, тяжело дыша от возбуждения, ответила:

— Ничего! Они сами виноваты!

— Даже если они и виноваты, ты, как старшая, должна показывать им добрый пример…

«Поговори с мамой, расскажи ей все…» — взволновалось что-то внутри. «Ты же не виновата! — встрепенулась тотчас гордость.— Ты старшая, и они должны тебя слушаться…»

— Леночка, почему ты стала такой сердитой, недовольной? Что с тобой случилось? Я тебя совсем не узнаю,— с тревогой в голосе снова спросила мама.

Доброе отношение и ласковый голос матери растрогали Лену до слез, и она стала рассказывать, как притворилась спящей и подслушала разговор родителей, как стала думать, что она лучше всех и с ней должны считаться. Рассказала, что хотела избавиться от этих мыслей, но они снова и снова давали о себе знать, а бороться с ними не хватало сил.

— Я самая плохая, злая, противная…— всхлипывала Лена.

— Все, что тебе пришлось пережить, доченька, это последствия гордости,— сказала мама.— Гордость — очень опасный грех. Она отравляет сердце человека, ожесточает его. Гордость обязательно приведет к погибели, ведь Бог гордым противится.

Лена, помнишь, мы ходили в зоопарк и там восхищались красавцем оленем? Какие у него большие рога, величественная осанка, независимый, гордый вид! Представь себе, что такого богатыря легко побеждает орел.

— Как? — удивилась Лена.

— Люди долго не могли понять, как орел с такой смелостью вступает в поединок с сильным и очень осторожным животным. И что удивительно — побеждает его. Задумывались и над тем, почему хищная птица нападает только на оленя, а оленуху не трогает.

Оказывается, прежде чем напасть на животное, орел зорко высматривает тропинку, по которой олени бегают на водопой. Потом он долго купается в дорожной пыли и, притаившись у тропинки, поджидает жертву.

Завидев оленя, орел проворно садится на его роскошные рога и начинает яростно бить крыльями, из которых вылетает пыль. Запорошив животному глаза, орел успокаивается. А ослепленный олень, стараясь избавиться от врага, мчится, не видя перед собой дороги. Но вместо освобождения он разбивается о скалы или, оступившись, летит в пропасть. И тогда орел уничтожает свою жертву.

Лена задумалась, а мама, немного помолчав, продолжила:

— А вот на оленуху орел никогда не нападает. И только потому, что у нее нет рогов.

Наша гордость — те же оленьи рога. Конечно, олень не может избавиться от рогов, потому что таким его создал Бог. Мы же должны освобождаться от гордости, потому что она разобщает человека с Богом. Гордый не способен любить ни ближних, ни Бога. Он и Священное Писание не может понимать правильно, потому что ослеплен самолюбием, как олень ослеплен пылью.

— Я совсем не хочу быть гордой! — вздохнула Лена.— Мама, как надо освобождаться от гордости?

— Освобождаться — значит, не жалея себя, решительно открывать свои грехи и стараться больше не делать их. Когда тебя хвалят, нужно следить за своими мыслями и не себе приписывать успех, а благодарить Господа за способности. Конечно, показать нам нашу греховность может только Дух Святой, поэтому нужно всегда читать Слово Божье и просить, чтобы Господь открывал истину, обличал. При этом нужно быть готовой смиряться, каяться, просить прощения.

Из любви

Стояла поздняя осень. Урожай с полей и огородов был уже убран. Солнце с каждым днем все раньше пряталось за горизонт и было уже не таким теплым, как прежде. По небу все чаще ползли тяжелые дождевые облака. В один из таких пасмурных дней, в воскресенье, Олег покаялся. Ему было пятнадцать лет. За свои годы он еще никогда не был так счастлив, как теперь. Олегу хотелось рассказать всем, что произошло в его жизни. Любовь переполняла его сердце, и он готов был всем делать добро. Олег видел, что его старшая сестра Нина часто помогает соседке, гуляет с ее малышами, рассказывает им библейские истории.

«Конечно, Нине гораздо легче! Она нянчится с детьми, а что мне делать?.. Я тоже хочу трудиться для Господа, но как?» — Такие мысли все чаще стали беспокоить Олега.

Один раз после обеда Олег решил пойти к своему другу, который жил на другом конце поселка. Пройдя несколько улиц, Олег обратил внимание на доносившийся откуда-то стук топора. «Кто-то дрова колет», — определил он и вскоре в одном дворе увидел старика, который с трудом раскалывал чурки. «Может, помочь ему?» — пришло на мысль, и он остановился.

Старик отбросил топор и, положив руку на поясницу, с трудом выпрямился.

Окинув взглядом гору чурок, Олег решительно открыл калитку.

— Добрый день! — приветливо поздоровался он. Старик вопросительно посмотрел на непрошеного гостя.

— Разрешите помочь вам? — кивнул Олег на дрова.

— Помочь? — недоверчиво спросил хозяин.

— Да, я хочу вам помочь! — повторил Олег.

— А ты хоть умеешь дрова колоть? — с усмешкой спросил старик.

— Дома я всегда колю сам. Давайте, попробую! — Олег смело взял топор.

— А сколько это будет стоить? — более мягким голосом спросил старик, отступив немного в сторону.

— Нисколько! — улыбнулся Олег. Старик устало опустился на чурбан и задумчиво произнес:

— Сейчас даром никто ничего не делает…

Олег ловко занес топор над головой и легко вогнал его в чурбан. Тот с треском раскололся.

Вскоре куча поленьев заметно выросла. Олег быстро колол дрова, изредка вытирая рукавом пот с лица.

— Леонид, какой хороший у тебя помощник! — выглянула в окно пожилая женщина.

— Да-а-а,— удовлетворенно протянул старик и подошел к Олегу: — Тебе уже пора отдохнуть, парень.

— Заходите, чайку попьете! — пригласила добродушная хозяйка.

— Спасибо,— отказался Олег,— я хочу закончить работу.

— Потом, если захочешь.— Старик положил свою натруженную руку на плечо Олега.— Пойдем, раз приглашают…

Они вошли в уютную комнату. У стола суетилась хозяйка.

— Как тебя зовут? — спросил старик.

— Олег.

— А меня — Леонид Иванович, мою жену — Анна Сергеевна. Присаживайся к столу.

Анна Сергеевна, накрыв на стол, села рядом с мужем.

— Я хочу помолиться,— немного смущенно сказал Олег и встал.

Старички переглянулись и тоже поднялись. Олег в простых словах попросил благословения на пищу.

Леонид Иванович долго размешивал сахар в чае и наконец спросил:

— Олег, почему ты вдруг решил мне помочь?

— Просто, из любви.

— Как из любви?

— Я недавно покаялся, стал христианином, и так полюбил Господа, что ради Него мне хочется всем людям делать что-нибудь доброе. Бог простил мне грехи и дал вечную жизнь, потому что любит меня. Бог и вас любит. Если вы поверите в Него, Он сделает вас тоже счастливыми и подарит вам жизнь вечную.

У меня родители верующие и сестра. Мы всей семьей ходим на богослужения. Там читают Библию, поют об Иисусе Христе, проповедуют о Его любви и милосердии.

Леонид Иванович, подперев голову руками, задумчиво смотрел перед собой.

— Иисус Христос — это Сын Божий,— пояснил Олег.— Он взял на Себя наши грехи, и за это Его распяли. Но Христос воскрес из мертвых, и верующие в Него не погибнут, они будут вечно жить, потому что Бог оправдывает их. Приходите на собрание, послушаете. Там хорошо объясняют!

Старички переглянулись.

— Спасибо, может, и придем,— пообещал Леонид Иванович, поправив седые, словно серебро, волосы.

В воскресенье Олег пришел в молитвенный дом одним из первых. Он с нетерпением ожидал знакомых старичков и немного волновался: придут ли?

Старички пришли. Они смущенно поздоровались и робко сели на свободную скамейку.

Богослужение проходило как обычно. Дети рассказывали стихи, пел хор. Братья проповедовали о последствии грехопадения, о распятом Христе. После собрания Олег хотел проводить Леонида Ивановича и Анну Сергеевну, но к ним подошел служитель, и они стали беседовать. Олег решил подождать их во дворе.

Много времени прошло, пока старички вышли на улицу. Их лица сияли от счастья.

— Твои знакомые, Олег, стали нам родными,— не скрывая радости, сказал служитель.

— Родными? — удивленно переспросил Олег.

— Да,— счастливо улыбнулся Леонид Иванович.— Сегодня мы тоже покаялись и доверили свою жизнь Богу. Спасибо тебе, Олег, что указал нам путь ко Христу.

— Теперь у нас один Отец — Отец Небесный,— добавил служитель.— То, что сделано из любви, Олег, Бог непременно благословляет.

Горький плод обмана

Сентябрь. С приходом осени в христианские семьи приходят и новые трудности. Связаны они со школой, где ученикам приходится соприкасаться с различными искушениями. Это и в самом деле школа жизни. Там проверяется то, что дети усвоили на собрании и дома, как любят Бога и насколько дорожат Его Словом.

Время испытаний наступило и в семье Лесковых. У них было четыре ученика.

— Папа, купи мне штангу! — попросил Леня, старший сын,— Учитель говорит, что занятия со штангой лучше всего укрепляют мышцы.

— Хочешь быть сильным? — улыбнулся отец. Лёня кивнул.

— Это хорошо. Ребята и должны быть крепкими, сильными. Я тоже мечтал об этом.

— Значит, надо заниматься! — вдохновился Леня,— А почему тогда все говорят, что спорт — это грех?

— Физические упражнения и спорт — разные вещи,— пояснил отец.— Для того, чтобы быть выносливым и крепким, не обязательно заниматься тяжелой атлетикой или каким-либо другим видом спорта.

— А чем? — не понял Лёня.

— Занятиям со штангой ничуть не уступает работа на огороде, когда его нужно вскопать, прополоть или убрать урожай. Здесь как раз и развивается физическая сила и ловкость.

— Все равно не понимаю, почему грех заниматься спортом? — не отступал Лёня.

Не понимали этого и другие дети.

— Спорт — это не просто развлекательные игры. В них обязательно присутствует азарт, то есть страсть, увлечение. Желание выиграть захватывает игрока, развивая в нем дух соревнования. Как вы думаете, дети, для чего спортсмены соревнуются?

— Чтобы узнать, кто самый сильный, ловкий,— быстро ответил Лёня.

— Правильно, чтобы выявить победителя. Без этой цели спортивные игры теряют всякий смысл. Состязания дают человеку возможность отличиться своими способностями, умением, показать себя. Награду получает только победитель. Это возбуждает в каждом спортсмене желание пробовать свои силы с более сильным соперником. Так человеком овладевает честолюбие. Теперь вам понятно, чем опасен спорт?

— Не совсем,— признался семилетний Витя.— Что такое честолюбие?

— Это стремление к почету, желание известности, похвалы и одобрения.— Отец немного помолчал, внимательно посмотрел на старшего сына и спросил: — Лёня, ты помнишь, чтобы Христос над кем-нибудь превозносился или кого-то унижал, показывая Свое могущество?

— Нет…

— Такого никогда не было. Иисус не стремился возвысить Себя в глазах людей. Он проявлял любовь и внимание, расточал Свои силы, не заботясь об авторитете. Он не боялся унижения. Единственной Его целью было прославить Бога. Он и нас учит уступчивости, смирению, учит почитать другого выше себя. А в спорте этот евангельский принцип отвергается. Там нет речи об уступчивости, сострадании.

Спорт — это возвеличивание себя. Он порождает гордость, тщеславие, самолюбие, чувство превосходства над другими. Спортсмен любыми путями добивается первенства.

Марина, сестра Лёни, слушая отца, вполне соглашалась с ним, но в спортивный зал ее тянуло, как магнитом. Она с завистью смотрела на одноклассников, которые записались в кружок легкой атлетики, и искала любую причину, чтобы тоже попасть туда. Первое занятие должно быть в субботу вечером, но уйти из дому незамеченной Марина не могла.

Целую неделю она строила всякие планы, но ничего существенного придумать не получалось. И только в субботу, когда учитель по математике назначил на вечер консультацию, Марина оживилась. «Скажу маме, что нужно идти на консультацию по математике!» — чуть не подпрыгнула она от радости. «Это ведь неправда! — запротестовало внутри.— Не обманывай, это грех…» Пытаясь заглушить голос совести, Марина успокаивала себя: «Я же ничего лишнего не придумала. Это просто совпадение! Я только на первое занятие схожу, и все! Дома никто даже не догадается, что я была в спортзале!»

Придя из школы, Марина охотно помогла маме повесить выстиранное белье и, подметая пол на кухне, сказала:

— Мама, сегодня у нас консультация по математике. Сказали прийти всем…

— Ну что ж, иди. Только не задерживайся! «Как замечательно все получается! — ликовала Марина.— Просто прекрасно!»

Надев спортивный костюм, Марина с тетрадью и книгой под мышкой выскользнула за калитку. «Вот и все! — облегченно вздохнула она, стараясь идти вдоль забора, чтобы мама не увидела ее через окно.— Удалось все-таки!»

В спортзале Марина исправно выполняла все упражнения. Ей нравились прыжки в высоту, потому что выше ее никто из одноклассников не прыгал. Марина нисколько не сомневалась в успехе. Она нетерпеливо подпрыгивала и, дождавшись своей очереди, вздохнула: «Наконец-то! После Тополевой бегу я!»

Легко и уверенно Марина побежала вперед, еще мгновение и… Вдруг одним неловким движением она сбила планку и вместо красивого прыжка неудачно упала на мат, подвернув под себя руку. От резкой боли Марина вскрикнула. «Сломала!» — молниеносно пронеслось в сознании.

— Что с тобой, Марина? — встревожился тренер.

— Не знаю,— обхватив ноющую руку, проговорила она, едва сдерживая слезы.

Потрогав покрасневшую кисть, тренер сразу же определил перелом. Он хотел вызвать скорую помощь, но Марина категорически отказалась.

— Нет, пойду домой.

Болела рука и неимоверно жгло сердце. «Так мне и надо,— с горечью винила себя Марина.— Не хотела добровольно отказаться от греховного увлечения, вот оно и привело к лицемерию, к обману… Теперь об этом узнают все…»

Заплаканная, с опухшей рукой, Марина вошла в кухню. Мама как будто и не выходила оттуда, она все еще хлопотала у плиты.

— Позанималась? — спросила она, не глядя на дочь. Марина молчала. К горлу подступил комок, и она жалобно всхлипнула. Мама тут же обернулась. Марина стояла на пороге в спортивном костюме, неестественно держа на весу отекшую руку.

Дальше все произошло очень быстро. Мама попросила соседа отвезти ее с Мариной в травматологический пункт. Там на руку наложили гипс. Не прошло и часа, как мама с Мариной возвратились домой. За это время Марина не проронила ни слова. Боль немного утихла, но голос совести не смолкал ни на миг.

— Мама, прости меня,— проговорила наконец Марина, от стыда не смея поднять глаз.— Я обманула тебя.

— Ты не только меня обманула,— с сожалением сказала мама.— Ты пренебрегла предупреждениями Духа Святого и сознательно сделала грех.

— Я не думала, что это так опасно. Мне очень хотелось заниматься в спортивном кружке…

— Вот здесь и кроется корень греха. Любовь к какому-то одному греху обязательно влечет за собой другой, потому что у греха есть способность быстро размножаться.

Я рада, что Господь остановил тебя. Это милость Его. Но ты учись покоряться Его слову с первого раза, и Он даст силы не грешить.

Целый месяц Марина ходила с гипсом, а горький плод обмана остался добрым предостережением на всю жизнь.

Выбор

В центре большого жилого массива среди высотных домов приютилась старая трехэтажная школа. Десять лет учился в этой школе Дима Гончаров. И вот в его жизни наступила последняя школьная весна. Перед ним открывалась дверь в жизнь… Гончаровы воспитывали детей в страхе Божьем. Они учили их добросовестно относиться к труду и к учебе. Дима учился хорошо, но преподаватели часто занижали оценки только потому, что он был верующий. Дима мечтал стать архитектором и часто представлял себя студентом вуза. Это вдохновляло его учиться лучше, старательней.

О своем желании Дима никому не говорил. Однако в последней четверти учитель по русскому языку задал сочинение на тему: «Кем быть?», и Диме пришлось открыть свою мечту. Так одноклассники и некоторые преподаватели узнали о планах Димы.

— В таком случае тебе надо бы позаниматься на подготовительных курсах,— заметил классный руководитель.

От неожиданности у Димы перехватило дыхание.

— Я поговорю с директором,— продолжал учитель,— Думаю, он не откажется направить в институт ходатайство от администрации школы.

Диме казалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди. «Неужели моя мечта сбудется? — думал он.— Осталось совсем немного, и… осенью я уже буду студентом!»

Дома Дима все рассказал родителям.

— Конечно, ходатайство из школы много значит,— заметил отец, выслушав вдохновленного сына.

Немного помолчав, он серьезно посмотрел Диме в глаза и спросил:

— Сынок, а ты говорил о своем желании Богу? Одобряет ли Он твою будущую профессию? Дима медленно опустил голову.

— В жизни очень многое зависит от профессии,— продолжал отец.— Архитектура, например, требует много умственных способностей и усиленного труда. Это творческая работа, и для того, чтобы достигнуть успеха, надо полностью отдаться ей.

Эта работа, Дима, не для христианина. Если ты хочешь служить Богу, то должен проверять свои желания и согласовывать их с волей Господа.

Сейчас многие говорят, что надо проще смотреть на жизнь и не втискивать себя в слишком узкие рамки. Можно, мол, и Богу служить, и себя не обижать. Но это не так, сынок. Христианский путь — это путь самоотвержения.

Дима глубоко вздохнул:

— Знаю, папа. Но я никогда не думал, что моя профессия может плохо отразиться на служении Богу…

— Понимаю, тебе нелегко отказаться от своих планов,— сочувственно сказал отец.— Но угодить Богу невозможно, если не отречешься от себя. А это всегда трудно. Конечно, Бог никого не заставляет идти узким путем. Он только предлагает избрать путь, ведущий в жизнь.

В тот вечер в комнате Димы долго горел свет. «Неужели мне никогда не быть архитектором?» — снова и снова думал он и никак не хотел согласиться с этой мыслью. Наконец он открыл Библию и стал читать, как Бог повелел Аврааму оставить дом отца своего и идти в чужую страну. Всемогущий обещал благословить его, и Авраам покорно пошел.

Чем больше Дима читал, тем лучше понимал, почему Авраам делал так, как говорил Бог. Этот человек сильно любил Бога! Вот Авраам ведет на гору единственного сына, чтобы принести его в жертву…

Глубокой ночью Дима склонил колени перед Богом.

— Дорогой Иисус! — молился он.— Ты знаешь, о чем я уже давно мечтаю. Знаешь, как трудно мне отказаться от выбранной профессии. Но я люблю Тебя и боюсь пренебречь Твоей волей. Помоги мне правильно решить этот вопрос и согласиться с Твоими планами. Помоги мне! Аминь.

Через несколько дней на большой перемене к Диме торопливо подошла староста класса:

— Гончаров, тебя директор вызывает!

— Хорошо,— кивнул Дима, догадываясь о теме предстоящего разговора, и торопливо спустился на первый этаж.

Волнуясь, Дима неуверенно открыл дверь кабинета и робко остановился на пороге.

Директор приветливо предложил ему сесть.

— Ну, Дмитрий, как настроение? Как успехи? Последний год, значит, у нас?

— Да.

— Смотрю, точные науки тебе нравятся,— перелистывая журнал успеваемости, сказал директор.— Какие у тебя планы на будущее?

— В институт хотел поступать…

— О! Это тебе под силу! Мне уже говорили по поводу подготовительных курсов. В принципе, я не против ходатайствовать за тебя. Но! Есть одно «но»… — И, глядя Диме прямо в глаза, директор ласково произнес: — Тебе нужно оставить свою веру. Понимаешь, это никак не вписывается в рамки нашего общества!

Дима волновался. Сердце так сильно стучало, что, казалось, этот стук слышит и директор.

— Может, ты пересмотришь свои убеждения, переменишь взгляды? Такому умному молодому человеку верить в Бога в наше время невыгодно. Мы уже как-то говорили с тобой на эту тему, но тогда ты был помоложе. Сейчас же ты вправе сам выбирать путь жизни. Родители пусть верят, у них жизнь почти прошла. А у тебя она только начинается,— директор выжидающе посмотрел на Диму.

«Господи, хочу быть верным Тебе!» — мысленно помолился Дима, а вслух сказал:

— Да, стать архитектором — это моя мечта, но я не могу согласиться на ваши условия! Директор встал. Поднялся и Дима.

— Ты, вероятно, меня не понял, Дмитрий, — миролюбиво произнес директор.— Не торопись, я же не требую прямо сейчас окончательного ответа. Подумай, взвесь все…

— Я вас правильно понял. Это решение не пришло вдруг,— с твердостью в голосе повторил Дима.

— Ты знаешь, что кроется за твоим отказом?

— Знаю.

— Ну что ж, если знаешь — выбирай! Дело твое… «Нет, Господа я не оставлю и жизнь в церкви не променяю на сокровенную мечту»,— твердо решил Дима и вышел из кабинета. И это решение было приятно Богу.

Трудный путь к Богу

Возвратившись из пионерского лагеря, тринадцатилетний Сергей узнал, что его старшая сестра Дина уверовала в Бога. Теперь в их доме появилась Библия — большая книга в кожаном переплете. Отец не скрывал своей неприязни к новым взглядам дочери, бывшей комсомолки и активистки школы, и всячески старался переубедить ее. Но вскоре он сам заинтересовался книгой, которой так увлечена была Дина. Отец мог читать ее до полуночи. Его густые брови при этом то соединялись на переносице, то медленно ползли вверх. Иногда он глубоко вздыхал и, закрыв глаза, о чем-то думал.

Дети заметили, что эту книгу начала читать и мама. Кроткая по природе, она стала еще молчаливей, и какая-то тень грусти легла на ее всегда доброе лицо.

Как-то раз Сергей тоже хотел почитать Библию, но полистав ее, тут же захлопнул:

— Что они в ней нашли? Ни одной картинки нет!

И написано будто не по-русски! Мне такие книги не нравятся.

— Я тоже такие не люблю,— поддержал его Миша.— Нет ничего интересного, сплошные имена.

— А может, взрослым интересно? — предположила Валя.

— Папа никогда плохие книги не читает,— вставила Клара.— Не зря же его все уважают!

Однако сам отец вскоре пришел к выводу, что его авторитет и достоинства, которыми он так гордился, перед Богом ничего не значат. Читая Библию, он увидел себя погибшим грешником.

Дина часто звала родных на собрание. Наконец, после долгих рассуждений, родители решили пойти в молитвенный дом. Там они и покаялись: сначала отец, а потом и мать.

Отец сильно изменился, стал добрым и спокойным, от прежней суровости не осталось и следа. Теперь он собирал по вечерам всю семью и вслух читал Священное Писание. Все слушали с интересом, только Миша и Сергей зевали от скуки и под любым предлогом старались куда-нибудь уйти. Ходить на собрание они категорически отказывались.

Мысленно Сергей пытался оправдать свою непокорность: «Почему я должен туда идти? Там одни старики! Все бьют лбом о пол, целуют иконы, чаши разносят какие-то… Да и одеваются они во все черное…»

Валя с Кларой после каждого собрания вдохновенно делились впечатлениями и звали с собой Мишу и Сергея.

— Миша, ты просто не представляешь, как там красиво поют! — рассказывала Валя.

— Не надо меня уговаривать,— сердито отмахивался он.

Как-то в воскресенье вечером Клара робко вошла в комнату ребят и взволнованно сказала:

— Миша, прости меня за то, что я ссорилась с тобой и часто была несправедлива к тебе…

— С чего это ты вдруг?

— Я сегодня на собрании покаялась и хочу с тобой помириться,— продолжала она.— Сережа, ты тоже прости меня…

— Ты мне ничего плохого не сделала,— пожал плечами Сергей.

Спустя несколько недель покаялась Валя и тоже попросила у братьев прощения.

— Что с ними творится? — удивлялся Миша.— Скоро и нас туда затянут. Давай поклянемся, и все!

— Что? — не понял Сергей.

— Полезли на чердак, там все объясню! — скомандовал Миша.— Да поживей, чтобы никто не увидел!

Вскарабкавшись по скрипучей лестнице вверх, братья сели друг против друга.

— Ты хочешь ходить на эти собрания? — строго спросил Миша.

— Нет!

— Я тоже не собираюсь. А чтобы это было твердо, давай поклянемся.

— Как?

— Очень просто! Повторяй: «Я никогда в жизни не пойду на собрание»,— делая на каждом слове ударение, вполголоса произнес Миша.

— Я никогда в жизни не пойду на собрание,— эхом отозвался Сергей.

— А теперь смотри, Серега, не вздумай нарушить клятву!

Каждое утро Сергей и Миша выгоняли коров на пастбище, расположенное у самого леса. Часто к ним присоединялись соседские мальчики пастухи. Тогда на пастбище становилось весело. Они играли в футбол или просто лежали на траве. Так было и сегодня.

Утомившись от игры, ребята растянулись на траве.

— Илья, расскажи что-нибудь интересное,— попросил кто-то, обращаясь к высокому мальчику.

— Про вызывание мертвых! — уточнил Миша, приподнявшись на локте.

— Рассказывать — не то,— отказался Илья.— Вот если бы по-настоящему вызвать кого-нибудь и поговорить — это интересно!

— А что, давай!

На него выжидающе смотрели пять пар любопытных глаз.

— Днем это не получится.

— Приходите вечером к нам,— тут же пригласил Миша.

— А папа? — округлив от страха глаза, вскочил Сергей.

— Сегодня у них собрание, вечером никого дома не будет. Приходите часикам к восьми!

— Братцы, а коров-то наших нет! — спохватился Сергей.

Никто не заметил, как коровы разбрелись по перелескам. Ребята кинулись разыскивать их.

Пригнав скотину, мальчики собрались в круг, но разговор не клеился, и они решили поиграть в мяч.

— А где он? — огляделся Миша кругом.

— Там остался,— махнул Илья.

Миша пошел за мячом, но скоро вернулся ни с чем.

— Его там нет.

— Как нет? — удивились ребята.

— Да так, нету и все! Иди ты,— послал он брата. Сергей нехотя пошел на то место, где они играли час назад. Он несколько раз обошел поляну вдоль и поперек, но мяча не было.

— Странно, странно,— без конца повторял Сергей.— Куда же он делся?

Очень жалко было Сергею новый кожаный мяч, который недавно подарил им отец. «А что если помолиться? — мелькнула вдруг мысль.— Попросить, чтобы Бог помог найти мяч…— Но Сергей тут же остановил себя: — Да ну, глупости!»

Однако эта мысль не отступала. Пересилив себя, Сергей с опаской огляделся по сторонам, сложил руки, закрыл глаза и дрожащим от волнения голосом произнес:

— Боже! Если Ты есть, помоги мне найти мяч!..

Сергей не знал, что еще говорить. Он немного постоял, открыл глаза и посмотрел по сторонам. Мяча не было, и он медленно зашагал вдоль леса к ребятам. Вдруг под большим кустом он увидел мяч. «Вот он! — екнуло сердце.— Я же здесь смотрел! Как можно было его не видеть?» Сергей поднял мяч и крепко прижал к себе.

«Значит, Бог все-таки есть! Зря я спорил с Диной… Наверно, она права…» Сергей не торопился уходить. «Поблагодари Бога! Он ответил тебе»,— словно кто-то напомнил ему. «Как благодарить? Человеку я бы сказал спасибо, а Богу как?» — запротестовал он и побежал к ребятам.

Сергей старался скрыть свои чувства и небрежно бросил мяч на траву.

— Искать не умеешь! — гордо посмотрел он на брата и сел рядом.

Ребята все так же увлеченно говорили о гаданиях, ворожбе и вызывании мертвых. Однако Сергея это уже не интересовало. «А что, если Бог все-таки есть?! — думал он.— Значит, Он видит меня, знает все, что я делаю, чем занимаюсь… Может, все-таки сходить на собрание?» Но тут же вспомнилась клятва, и Сергей тревожно посмотрел на Мишу.

Сергей был так занят своими размышлениями, что не замечал ничего вокруг. Мяч по-прежнему лежал в стороне, и на него никто не обращал внимания.

Вдруг между деревьями замелькал оранжевый «Москвич». Через несколько минут он поравнялся с поляной, где сидели ребята, и резко затормозил. Из машины выскочил мальчонка, схватил мяч и в два прыжка оказался в машине, громко захлопнув за собой дверь. «Москвич» на большой скорости скрылся за кустами.

От неожиданности ребята успели только вскочить. Растерянно поглядывая друг на друга, они не могли вымолвить и слова. Сергей стоял как вкопанный, глядя вслед автомобилю. Переживания с новой силой нахлынули на него: «Бог тебе дал, а ты не поблагодарил, вот Он и забрал…»

В ту ночь Сергей долго не мог уснуть. События прошедшего дня растревожили душу. Утерянный мяч, вызывание мертвых… Правда, у Ильи ничего не получилось, но ребята все же набрались страху. Им чудилось, что Илья с кем-то разговаривал, что-то как будто шевелилось у него в руках.

Мысленно Сергей вновь и вновь возвращался на поляну, где первый раз в жизни помолился. «Теперь я точно знаю, что Бог есть. Но кто Он такой? — думал Сергей,— Значит, все-таки есть ад, иначе невозможно было бы вызывать мертвых?! Может, сходить на собрание хоть разок? Там, наверное, про Бога много говорят…»

На следующий день Сергей искал возможность поговорить с Диной и только к вечеру зашел к ней в комнату.

Запинаясь чуть ли не на каждом слове, он рассказал о своих переживаниях.

— Сегодня Илья пригласил к себе на ночь, снова мертвых вызывать. Я хотел только спросить тебя, как это по Библии… можно делать?..

— Ни в коем случае! — взволнованно сказала Дина.— Это очень опасно, и, кроме того, это грех! Мишу тоже надо предупредить. Когда я была неверующей, то не знала об этом и однажды пошла к гадалке. После этого я потеряла покой, меня мучили ужасные сны и всякие страхи. Я даже не могла спать без света!

Верующие девочки, однокурсницы, пригласили меня на собрание. Я долго не соглашалась. Но страхи преследовали меня днем и ночью. Близкая к отчаянию, я решилась и пошла с ними. В молитвенном доме мне было хорошо и спокойно на сердце. А как только я уходила оттуда, меня снова начинали мучить страшные голоса и ужасы. Тогда я поняла, что только Бог сможет освободить меня, дать мир и покой душе, а без Него я погибну.

В тот день, когда я покаялась, ко мне подошел служитель, и я ему все-все рассказала. Мы еще раз помолились, и, ты знаешь, голоса пропали, кошмарные сны прекратились, страх исчез. Я стала такой счастливой и свободной! — улыбнулась Дина,— Ты не представляешь, как страшно и опасно находиться под дьявольскими чарами! Из этих сетей без Бога вообще невозможно выбраться!

Сергей не перебивал Дину. Он внимательно слушал, и ему тоже очень захотелось пойти на собрание. Но Дина почему-то не пригласила его.

Прошла неделя, другая. Сергея уже давно никто не звал в собрание, а самому напомнить об этом не хватало мужества. Друзья отвернулись от него, называя фанатиком. С Мишей тоже не было ничего общего. Он пропадал вечерами у друзей, а ранней осенью его призвали в армию.

Бесконечные вопросы о Боге, возникающие в душе, одолевали Сергея. Он не находил покоя и мучился от одиночества и тоски. Ему казалось, что даже родным нет дела до него и он никому не нужен.

Серая слезливая осень навевала скуку, и на сердце у Сергея было так же неуютно и хмуро.

Однажды вечером, когда все ушли на собрание, Сергей вышел из дома. Занятый своими мыслями, он уже целый час бесцельно бродил по улице.

— Ты что ходишь, как маятник? — неожиданно окликнул Сергея одноклассник Андрей.— Я смотрю, ты который раз улицу меряешь. Что без настроения?

— Да так… просто…— пробормотал Сергей.

— Я давно уже наблюдаю за тобой. Ты о чем-то переживаешь ?.. Сергей молчал.

— Приходи к нам на собрание! — вдруг предложил Андрей.

Сергей вздрогнул.

— На какое?

— На христианское.

Сергей резко поднял голову, и взгляды мальчиков встретились.

— Когда?

— Завтра, в воскресенье.

— Так ты что, к баптистам ходишь?

— Да.

— И до сих пор молчал? Скрывал, да?

— Да все как-то не решался сказать. Думал, что ты не поймешь меня,— смутился Андрей.— Я недавно хожу. Мне очень нравится. Знаешь, я, может, и сейчас не решился бы пригласить тебя, но смотрю, ты такой грустный, без настроения, неладно что-то у тебя. Вот и позвал… Так ты точно придешь?

— Приду. Я уже давно хотел, но без приглашения как-то неловко идти.

Дома Сергей никому не сказал о своем намерении. А на следующее утро он пришел в молитвенный дом вместе с Андреем.

Собрание произвело на Сергея глубокое впечатление. Здесь все было просто, совсем не так, как он представлял себе: никаких икон и чаш, никто не бил лбом о пол, люди прилично одеты, много молодежи. Молились просто и понятно. «Какой глупец! — корил себя Сергей,— Нарисовал себе невесть что и поверил. А здесь все какие-то счастливые…»

Так Сергей, на радость домашним, стал ходить на богослужения. Дома он с удовольствием приходил на вечернюю молитву и с интересом слушал, как отец читал Библию.

Часто, закрывшись в своей комнате, Сергей читал Евангелие и пытался вникнуть в смысл написанного. Чем больше он рассуждал над Словом Божьим, тем яснее видел себя погибшим грешником. Тяжесть вины удручала его, томила. Слушая проповеди, Сергей каждый раз думал, что проповедники все про него знают и специально отвечают на те вопросы, которые он так часто задавал себе.

Однажды на утреннем богослужении на Сергея нахлынуло необъяснимое беспокойство.

— Каждому человеку Бог предлагает спасение,— говорил проповедник.— Придет день, когда мы предстанем перед Богом, чтобы дать отчет за свои дела. Хотим мы этого или нет, но встреча с Ним произойдет. Сегодня, дорогой друг, у тебя есть возможность решить самый важный вопрос: «Где будешь проводить вечность?» Задумывался ли ты над этим? Ответь на этот вопрос искренне…

Словно Сам Бог обращался к Сергею и спрашивал: «Где будешь проводить вечность?» В один миг Сергею вспомнились скверные слова, которые он нередко произносил, в памяти всплыло множество грехов, непослушание, клятва… Страшась своей участи, Сергей рад был покаяться, однако его что-то удерживало. Выйти вперед и признать себя грешником у него не хватало сил.

«Сегодня обязательно покаюсь»,— уже в который раз давал себе слово Сергей. Но собрание кончалось, и он снова шел домой с ношей грехов и тревожной совестью.

Наступило Рождество. По дороге в молитвенный дом Сергей дал себе твердое обещание: «Сегодня обязательно покаюсь. Хватит мучиться! После первой проповеди выйду вперед, и все…»

Праздничное богослужение подходило к концу. В сердце Сергея шла борьба, и он снова и снова откладывал свое покаяние: «Пусть сначала кто-нибудь покается, потом я…»

Борьба становилась все напряженнее, и от глубоких переживаний у Сергея вдруг все поплыло перед глазами, тело обмякло, и… больше он ничего не помнил.

Пришел Сергей в себя только на свежем воздухе, куда его вынесли друзья. Никто не подозревал, какая жестокая борьба происходила в его сердце. Все подумали, что он просто заболел. Дома мама предложила ему лекарство, но он отказался:

— Не надо ничего, пройдет…

«Покаяние — это не для меня,— в отчаянии думал Сергей.— Суждено, наверное, мне мучиться в аду… Видимо, участь моя определена…» — от этих страшных мыслей его бросало то в жар, то в холод.

Сергею казалось, что ночь никогда не кончится, но наступившему дню он тоже не радовался и по-прежнему страдал. «Лучше бы я умер,— закусив губы, мучительно думал Сергей.— Все равно уже не смогу покаяться…»

Неожиданно в комнату вошел Андрей.

— Как самочувствие? — спросил он, с тревогой вглядываясь в бледное лицо друга.

— Плохо… не знаю, как быть…— мрачно отозвался Сергей и отвел глаза в сторону.

— Что с тобой?

— Плохо мне.

— Может, в больницу надо?

— Никакая больница мне не поможет…

— Почему?

Сергей как будто ждал этого вопроса. Подбородок его задрожал, и он, не стыдясь слез, рассказал Андрею обо всем.

— Давай помолимся. Расскажи все Иисусу,— предложил Андрей.— Это единственный выход для тебя.

— Разве дома тоже можно покаяться? — воспрянул духом Сергей.

— Конечно, можно! Бог отовсюду слышит. Друзья склонились на колени. Сергей долго молчал. Андрей начал молиться первым. Он просил Господа помочь Сергею открыть свое сердце.

— Боже мой, прости меня…— наконец произнес Сергей, и слова хлынули потоком: — Прости, что я закрывал от Тебя сердце. Иисус, спаси меня! Я хочу верить в Тебя, хочу любить Тебя…

Словно тяжелая ноша свалилась с плеч Сергея. Тихая радость отразилась на его лице. Он нашел то, что так долго и томительно искала его душа.

Прошли годы. Сергея рукоположили на пресвитер-ское служение. Это ревностный, искренне любящий Господа служитель. Он еще не забыл, каким путем пришел к Богу и старается рассказать о Спасителе всем обремененным грехом, твердо зная, что только в Иисусе Христе — мир, радость и покой.

Доверие

Таня с мамой и младшей сестренкой жила в большом промышленном городе. Ее отец много лет занимался спиритизмом, а когда дети подросли, бросил семью. Как-то случайно Таня познакомилась с христианской молодежью.

Эти приветливые молодые люди пригласили ее на богослужение, где она впервые услышала Слово Божье. Весть об Иисусе Христе коснулась ее сердца. Она поняла, что виновна перед Богом и за свои грехи заслужила только смерть.

На одном из воскресных богослужений, дождавшись, когда проповедник закончит говорить, Таня решительно поднялась со скамейки и сказала, что хочет помолиться, попросить у Господа прощения.

С трепещущим сердцем, глубоко сокрушаясь о грехах, Таня обратилась к Богу с верой, что Он простит ее. А когда запели псалом: «Радостную песнь воспойте в небесах, найдена пропавшая овца…», Таня плакала от радости, что Всевышний принял и ее, как бедную овечку. Счастьем наполнилось ее сердце.

Скоро Таня влилась в жизнь церкви, стала участвовать в служении. Один раз молодежную спевку назначили на воскресенье, перед утренним собранием. Таня жила далеко от молитвенного дома, и ей нужно было очень рано встать, чтобы приехать вовремя.

— Разве ты проснешься сама? — удивилась мама, узнав о желании дочери.— Будильник сломался, а я не буду тебя будить, потому что сильно устала и хочу выспаться, хотя бы в выходной.

— Хорошо, ты спи спокойно. Бог поможет мне проснуться. Я помолюсь об этом,— уверенно сказала Таня.

Мама ничего не ответила, а только удивленно пожала плечами и вышла. Она не разделяла взглядов дочери и не верила в существование Бога.

Каждый вечер Таня читала Библию. В этот раз ее внимание привлек второй стих из 24 Псалма: «Боже мой, на Тебя уповаю, да не постыжусь».

— Это же прямо ко мне относится! — прошептала она и в молитве доверила Господу свои переживания:

— Боже, помоги мне встать в полшестого. Я не смогу сама проснуться так рано. Ты знаешь, что мне очень хочется попасть на спевку. Помоги мне, потому что я на Тебя уповаю. Пусть и для мамы это будет свидетельством, что Ты все можешь. Аминь.

Темное южное небо, усыпанное множеством ярких звезд, огромным шатром раскинулось над спящим городом. Сквозь сон Таня услышала пение. «Что это?» — открыла она глаза.

Послышались мелодичные переливы. Соскочив с кровати, она побежала на лоджию, откуда доносилось пение. На подоконнике сидела маленькая птичка. Увидев девушку, певунья издала последнюю трель и вспорхнула на ветку растущего рядом клена. Часы показывали половину шестого.

— Слава Господу! — воскликнула Таня.— Он послал эту птичку, чтобы разбудить меня!

Так Таня в повседневной жизни училась надеяться на Господа и доверяться Ему. Иногда эти уроки давались легко, а порой требовали немало сил, чтобы победить сомнения, страхи и довериться Богу вполне.

Когда отец ушел из дому, Таня переселилась в зал, где он когда-то вызывал духов. Возможно поэтому Таня нередко боялась оставаться одна.

Однажды ей приснился сон, будто она сидит на диване и читает книгу. И вдруг она почувствовала, что в комнате, кроме нее, еще кто-то есть. Тане стало страшно. Ужас сковал ее так, что она не могла поднять голову и даже пошевелиться.

Таня проснулась в холодном поту, дрожа как в лихорадке. В комнате было темно и тихо. Присутствие невидимой силы казалось реальностью. Она вскочила с постели, выбежала на лоджию и опустилась на колени возле мирно посапывающей сестренки. «Может, разбудить ее? — подумала Таня, но тут же остановилась: — А Бог? Он ведь может мне помочь!»

— Господи, прости меня, я совсем забыла, что Ты со мной. Ты обещал не оставлять меня. Боже, помоги, мне страшно… я сильно боюсь… Помоги мне!

Таня верила, что Бог слышит ее. На сердце сразу стало спокойнее. Она присела на коврик у кровати, где спала сестренка, но вдруг из комнаты как будто подул ветер. «Почему из комнаты? — съежилась Таня.— Ведь должно быть наоборот: из открытого окна—в комнату…»

Ветер пошевелил занавеску на двери, зацепил висящее на стуле платье и словно замер возле Тани. Новая волна жуткого страха охватила ее. Тане казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Господи! — вырвалось из груди.— Господи, защити меня от злого духа… изгони этот страх. Удали все, что мешает мне довериться Тебе. Хочу быть Твоей полностью. Ты — свет мой и спасение мое, кого мне бояться?

Пока Таня молилась, страх исчезал, но стоило ей замолчать, как сердце снова начинало учащенно биться. «Буду молиться до тех пор, пока страх совсем не пройдет»,— твердо решила она.

Таня долго стояла на коленях. Во время молитвы Дух Святой напомнил ей утешительные слова из девяностого псалма о блаженной надежде на всемогущего Бога: «Под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его. Не убоишься ужасов в ночи». Таня твердо верила, что эти обетования принадлежат и ей.

— Бог со мной! — прошептала она со слезами благодарности на глазах и вошла в комнату.

Ощущая близкое присутствие Господа, она склонилась на колени у своей постели и стала сердечно благодарить Бога за подаренное ей искупление, за освобождение от власти дьявола. На сердце у Тани стало совершенно спокойно. Страх исчез.

Посмотри на себя

На большой перемене вокруг Ильи столпились пятиклассники. А он, оказавшись в центре внимания, деловито объяснял:

— Рождество и Пасха — самые хорошие праздники! Это обязательно сладости и всякие подарки. Но все же Пасха мне нравится больше!

— Почему? — спросили ребята. — Потому что в этот праздник рано утром заяц приносит крашеные яйца и прячет их где-нибудь в траве. И еще он приносит печенье и конфеты! — Илья причмокнул от удовольствия.— На Рождество, конечно, тоже всегда подарки, но это не так интересно, потому что заранее знаешь, что они разложены под елкой. А пасхальный заяц так спрячет, что не так-то просто найти! Притом нужно искать осторожно, чтобы в траве случайно не наступить на подарок! — Илья энергично размахивал руками.

— Все это вздор! — вдруг оборвал его Ваня.— Неужели ты ничего лучшего не можешь рассказать про Пасху?

Илья густо покраснел. Он не думал, что Ваня тоже слышит его рассказ.

— Тебе уже пора знать, что Пасха — это древнееврейский праздник,— с той же резкостью в голосе продолжал Ваня.— Смысл Пасхи в том, что Христос умер за грехи людей, победил смерть и на третий день воскрес!

— Можно подумать, что я этого не знаю! — обиделся Илья и смерил товарища надменным взглядом.

— Почему же ты рассказываешь всякие небылицы?! — закричал от возмущения Ваня.

Илья молча повернулся и ушел. Никто из ребят не проронил ни слова.

— Еще верующим называется! Чем такие глупости о Пасхе говорить, лучше вообще ничего не рассказывать,— буркнул Ваня и направился в класс.

— Иван! — догнал его Рома.— Зачем ты при всех на Илюшку так обрушился? Это же не по-христиански! Лучше бы ты ему потом одному это сказал.

— Знаешь, что,— Ваня свысока глянул на друга,— его давно уже пора образумить. Зачем он басни рассказывает? Что ребята подумают о верующих из-за этих выдумок?

Роман промолчал. Ему было неприятно. Он понимал, что Ваня поступил плохо.

Уже перед самым звонком на урок Рома попросил Ваню:

— Помоги мне примеры по математике решить! Приходи сегодня ко мне, или я к тебе приду.

В ответ Ваня что-то пробормотал и, гордо подняв голову, пошел в класс. «Какие они все неумехи! — думал он.— Одному помоги, другого научи!.. Лучше после обеда в кино схожу…»

На другой день, неожиданно для всех, учитель объявил контрольную по математике.

Ваня быстро справился с задачей. А Рома сидел рядом и не мог осилить даже первое уравнение. Вытянув шею, он старался заглянуть в тетрадь Вани, но тот, искоса глянув на товарища, демонстративно закрыл рукой исписанный лист.

До конца урока оставалось несколько минут, и Рома, подперев голову рукой, с грустью смотрел на свою контрольную. Кроме условий задачи, переписанных с доски, он ничего больше не написал.

Прозвенел звонок, и Рома положил свою тетрадь на стол учителя, не выполнив ни одного задания.

— Что, списать хотел?! — съязвил Ваня.— Я думал, ты настоящий верующий, а ты…

Рома смущенно посмотрел на Ваню и, глубоко вздохнув, вышел из класса. «Я ни за что не буду способствовать нечестности! — оправдывал свою грубость Ваня,— Списать — это все равно, что своровать или обмануть…»

Незаметно прошла неделя, за ней — другая. Ваня все так же высокомерно разговаривал со своими друзьями, укорял их за всякую мелочь и всегда находил за что обличить. Илья с Ромой сначала отмалчивались, а потом и вообще стали сторониться его. Ваню это раздражало, но он старался выглядеть спокойным и всеми силами оправдывал себя: «Ну и пусть сердятся! Я ведь справедливо говорю. Я прямой человек, не хочу лукавить. Конечно, кому понравится, когда говорят правду в глаза…»

И все же на сердце у Вани было неспокойно. Он понимал, что неправильно относится к друзьям. Бывали моменты, когда у Вани появлялось желание измениться, быть дружелюбным, но мальчики по-прежнему сторонились его, и он отступал от своих решений исправиться.

Однажды на занятиях подростковой группы учитель, Яков Петрович, попросил Ваню прочитать стих из шестой главы Евангелия Луки.

— «Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» — внятно прочитал Ваня.

— Объясни, пожалуйста, как ты понимаешь это место? — попросил Яков Петрович.

— Это очень просто,— невозмутимо начал Ваня.— Прежде чем критиковать других за ошибки или недостатки, нужно посмотреть на себя…— Вдруг он запнулся, покраснел и, не договорив, сел.

— Правильно, прежде всего надо посмотреть на себя. Но почему-то в жизни часто бывает наоборот. У другого мы видим даже то, в чем он не виновен, и с легкостью осуждаем ближнего. А свой явный грех как будто не замечаем и даже пытаемся оправдать его…

Иисус Христос учит нас в первую очередь смотреть на себя, проверять свое сердце. Как мы относимся к своим проступкам и как смотрим на проступки других?..

О чем говорил Яков Петрович дальше, Ваня уже не слышал. Прочитанное слово, проникнув в самое сердце, сразило его. «Как я раньше не видел себя? — думал он.— Я немилосердно унижал Илью и Рому, а себя всегда считал правым. Я обвинял их в мелочах, а сам делал намного хуже: ходил в кино, оскорблял ребят, дерзил… И Роме не помог, Илью унизил. Я видел у них соломинку, а бревна в своем глазе не чувствовал…»

— Давайте вместе помолимся,— донесся до слуха Вани голос Якова Петровича.

Во время молитвы Ваня решил попросить прощения у Ильи и Ромы. После собрания он первым вышел во двор. Мрачный и невеселый, стоял он в стороне, поджидая друзей.

Когда на крыльце появился Илья, а потом и Рома, у Вани от волнения пересохло в горле, вспотели руки. Прежде самоуверенный и надменный, он не мог совладать с собой и, словно потеряв дар речи, разочарованно смотрел, как друзья, весело разговаривая, уходили со двора. «Ладно, в школе поговорю с ними… или в другое воскресенье», — успокоил себя Ваня и тоже пошел домой.

С каждым днем Ване становилось все труднее преодолеть себя. Каждое утро он принимал решение попросить прощения у товарищей, но проходили дни, и все оставалось по-прежнему. В конце концов Ваня стал просить помощи у Господа.

— Боже, прости меня! — молился он.— Я очень хочу, чтобы Ты изменил меня… Дай мне силы попросить прощения у Ильи и Ромы!

На следующий день на большой перемене Ваня отозвал друзей в сторону и сказал:

— Простите меня, я плохо поступал, я вас унижал… На самом деле я хуже вас, а считал себя праведным. Простите…

— Конечно прощаем! — И ребята искренне пожали друг другу руки.

Обольщение

Климовы часто собирались в папином кабинете на семейные общения. Иногда отец назначал собрание только для старших детей, и это значило, что будет решаться какой-нибудь серьезный вопрос. Посреди кабинета стоял большой письменный стол, вокруг которого и рассаживалась семья. Сегодня здесь сидели старшие дети (те, кому было больше десяти лет): Сергей, Света и Аня. Они любили эти вечера, где могли рассуждать о Слове Божьем, вместе с папой исследовать Писание, беседовать.

Отец открыл Библию, географический атлас древнего мира и, внимательно посмотрев на детей, сказал:

— Давайте мысленно перенесемся на много веков назад и проследим, как израильский народ шел по пустыне в обетованную землю. Однажды остановились они напротив Иерихона, на моавитских равнинах. С трех сторон эти равнины окружены цепью высоких гор,— отец провел указкой по карте.— Если подняться на вершину Фасги, то перед взором откроется живописная долина, на которой и раскинулся удивительный огромный город. Это трехмиллионный стан израильского народа. В нем, вместо многоэтажных домов и широких магистралей, в строгом порядке стоят разноцветные шатры.

У этого необычного города нет названия, сюда не стекается поток любопытных туристов. Однако в нем есть то, чего нет и не будет ни в одном из величайших городов мира: в центре стана днем стоит столп облачный, а ночью — столп огненный. Это необыкновенное явление напоминало израильтянам о Божьем присутствии.

Моавитский царь Валак, увидев столь многочисленный народ, очень испугался. Он знал о победах Израиля, знал, что с этим народом идет всемогущий Бог. Полагая, что его государство оказалось в опасном положении, Валак стал тщательно обдумывать план спасения. Он решил обратиться за помощью к пророку Валааму и уговорить его проклясть израильтян. За это Валак предложил ему богатые подарки. Слово Божье говорит, что Валаам полюбил богатство, прельстился им и вместе с языческими князьями пошел на преступление.

— Папа, но в Библии ведь написано, что Валаам несколько раз спрашивал у Бога, можно ему идти или нет. И Бог разрешил ему,— Сергей непонимающе посмотрел на отца.

— Библия говорит, что Валаам полюбил подарки, которые передал ему Валак. Он спрашивал Бога, но его обольщенное сердце влекло к тому, чтобы любым путем получить желанное вознаграждение.

Валаам не проклял народ израильский, потому что боялся нарушить прямое повеление Божье, однако, желая получить подарки, научил Валака, как ввести в грех израильтян и тем самым вызвать на них гнев Божий. Обольстившись богатством, Валаам погиб. Поражая мадианитян, израильтяне убили и его.

Обольщение — это сильнейшее орудие, с помощью которого дьявол управляет людьми и заставляет их служить его интересам. Это не только богатство. Выдвигая на первый план что-то вроде безобидное, красивое, даже приятное, дьявол предлагает взрослым и детям делать грех, делать то, что противно Богу. Этот грех бывает так замаскирован, что его трудно распознать.

Иисус Христос говорил Своим ученикам: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас». Чтобы не прельститься грехом, нужно не просто читать Слово Божье, а вникать в него, исследовать и воспринимать верой. Тогда в момент искушения вы будете знать, как поступить. Дух Святой вовремя напомнит вам нужные истины Библии и даст ясное понимание, где добро и истина, а где зло и ложь.

Сейчас мы вспоминали события, которые происходили очень давно. А чем можно обольстить христианина в наше время?

Сережа вчера спрашивал, почему нельзя пойти к Разумовым посмотреть телевизор. Давайте поговорим на эту тему. Мне хочется услышать, что вы об этом думаете.

— Я думаю,— начал Сережа,— что к неверующим идти не надо, потому что они могут смотреть плохие фильмы. Но меня приглашали верующие, они смотрят только…

— Я тоже этого не понимаю,— перебила его Света,— почему одним верующим можно смотреть телевизор, а другим нельзя? Что в этом плохого?

— А мне кажется, без телевизора лучше! — возразила Аня.— Если бы у нас был телевизор, то вечерами мы смотрели бы фильмы и не беседовали так, как сейчас.

— Мне тоже нравятся наши вечера,— поддержал ее отец.— И мы с мамой очень хотим, чтобы нас объединяла не только крыша этого дома, а общие интересы, радости, проблемы. И чтобы в центре всего был Бог. Мы не покупаем телевизор вовсе не потому, что у нас нет денег.

Телевизор — это одна из самых успешных ловушек сатаны. Это современный идол, который требует определенных жертв. Если я куплю телевизор, вы должны будете посвятить ему свое время. Вы будете сначала изредка, а потом чаще и чаще откладывать Библию, чтобы посмотреть интересный фильм. Затем телевизор потребует, чтобы вы реже ходили на собрание, меньше интересовались жизнью церкви, а больше и больше внимания уделяли ему. Телевизор вытесняет Бога из центра жизни.

— Знаешь, папа, как мне бывает стыдно перед девочками! — воскликнула Света.— Они рассказывают друг другу, что видели по телевизору, делятся впечатлениями, смеются, им интересно, а я всегда молчу. Я чувствую себя такой отсталой, несовременной… Иногда не знаю, куда деться. Девочки говорят, что я гордая и считаю себя святой, а их — грешниками. Они всегда смеются над теми, у кого нет телевизора…

— Я вполне понимаю тебя,— кивнул отец.— Жить свято всегда было трудно. А перед приходом Христа, когда умножается беззаконие, становится еще труднее. Сегодня святостью пренебрегают многие христиане, и это — зло в глазах Господа.

Желание приобрести телевизор появляется у тех, кто прельстился уговорами дьявола: «Там не все фильмы плохие. Есть ведь и христианские, и научные, а также о природе и о животных. Христианин тоже должен всесторонне развиваться, знать, что происходит в мире. Это не грех, это очень даже полезно…»

Дети, там на самом деле показывают интересное, захватывающее, но автор всего этого — дьявол. Он расставляет свои сети, чтобы запутать в них как можно больше людей, он всеми силами старается прельстить, если возможно и тех, кто принадлежит Богу. Бойтесь его сетей! Изберите путь Христа — узкий, неудобный для нашего «я», путь самоотвержения и жертвенного служения Богу.

Господь пребывает с нами. Видя намерения и желания нашего сердца, Он поможет нам, сохранит и в конце пути даст венец жизни.

Запрещенная воскресная школа

Бессовестные мальчишки! Что они сделали! — пулей влетел в дом Витя и в негодовании бросил портфель на стул.— Вредные, противные, злые!..— запас обидных слов иссяк, и он, потупив взгляд, замолчал.

Родители удивленно переглянулись.

— Витя, что случилось? — ласково спросила мама.

Витя, красный от возмущения и обиды, молчал. Мама нежно провела рукой по его голове и легким движением привлекла к себе.

Постепенно буря в сердце Вити улеглась. Ему было очень хорошо рядом с мамой, и он начал рассказывать:

— Мама, это ужасно! Знаешь, как сильно они били Юрика! — на его глазах заблестели слезы.

— Расскажи все по порядку,— попросила мама.

— Сегодня Ольга Петровна рассказывала нам про двух космонавтов,— всхлипнул Витя.— Они были очень-очень умные. Знаешь, мама, это было в нашей стране, я только забыл, как их звали. Они полетели на одном… нет, не на самолете, а на ракете. Летели они быстро-быстро! Поднялись так высоко, что земли уже не было видно, а только одни звезды. И так они долетели до самой Луны! Представляешь, как это здорово! Я тоже хотел бы полететь как они! Ольга Петровна говорит, что для этого надо хорошо учиться, быть здоровым и сильным. Когда я вырасту большой, я тоже буду космонавтом!

— Космонавтом? — переспросил отец.

— Да! Правда, это здорово?! — восхищенно воскликнул Витя, но вдруг опять переменился в лице.— А потом Ольга Петровна спросила, кто у нас в классе верит в Бога. Юрик поднял руку. Учительница сказала, что он глупый и что только бестолковые люди молятся Богу, потому что Его нет. И все стали смеяться над Юрой, обзывать его богомолом и другими обидными словами. Мама, а что такое молиться? — неожиданно спросил Витя и, не дожидаясь ответа, продолжал: — А потом… после уроков мальчики сильно побили Юрика.

Он не дрался с ними и даже не защищался, а только сильно плакал. Он даже сдачи никому не дал! Папа, почему они говорят, что Юра глупый? — Витя пытливо взглянул на отца.— Ну и что в этом плохого, если он молится и верит в Бога? Зачем дразнить и бить за это? Пусть хоть что говорят, все равно Юра — мой лучший друг!

— А что делал ты в это время? — спросил отец.

— Я заступался за Юрика. Говорил, что он совсем не глупый. Я даже чуть не подрался с мальчишками, да Юра меня остановил,— в голосе Вити звучали нотки негодования.

— Я доволен тобой, Витек! Молодец, что за друга заступался и не оставил его в беде! Конечно, когда ребята дерутся или обижают друг друга — это плохо. Но Юра тоже не совсем прав… Можно было и не говорить при всех, что он молится и верит в Бога. Тогда бы ничего не случилось. Вам же говорят в школе, что Бога нет. Промолчал бы Юра, и никто бы его не бил, а то сам навлек на себя беду.

— Юрик поступил честно! Зачем обманывать? — горячо защищал Витя своего друга.— Мне все равно: верит он в Бога или нет, я буду с ним дружить! — решительно заявил он.— Можно, я сейчас пойду к нему играть?

— Ну что ж, иди,— отец дружески похлопал Витю по плечу.— Да смотри, не стань тоже верующим! — не то шутя, не то серьезно сказал он уходящему сыну.

Как только за Витей закрылась дверь, мать озабоченно вздохнула:

— Что-то очень быстро он подружился с детьми этих баптистов! Еще и года нет, как они поселились возле нас, а Витя уже так сильно привязался к ним. Боюсь, не случилось бы чего плохого… Недаром же люди сторонятся их! Может, надо запретить ему дружить с Юриком?

— Витя еще мал, и я думаю, ничего плохого их дружба не принесет,— сказал отец,— Не стоит переживать. Ведь они играют только во дворе. Если бы он ходил к ним домой, тогда — другое дело. Вообще, христиане в большинстве случаев — неплохие люди. Пусть пока играет, ему ведь скучно одному. А если начнет что-нибудь говорить о Боге, тогда уже можно и запретить. Это никогда не поздно.

После этого разговора Витю стали чаще отпускать к Юрику. Там всегда было шумно и весело, потому что у Юры было четыре братика и три сестры. Витя вскоре стал в их семье равноправным участником всех игр и затей. Но больше всего ему нравилось слушать Юрика. Он знал много удивительных историй и мог увлеченно рассказывать.

— Сынок! — легонько потрепала мама Витю за волосы.— Вставай, пора в школу.

— Угу! — не открывая глаз, отозвался Витя. Ему так хотелось еще чуточку поспать, но сегодня… Сегодня у Юрика день рождения! Вспомнив об этом, Витя откинул одеяло и соскочил с кровати. Сон моментально исчез, и до мельчайших подробностей вспомнился вчерашний разговор и папины слова: «Что ж, день рождения бывает однажды в году. Раз Юрик пригласил, нужно пойти».

— Я подарю ему красивую книжку и конструктор,— приговаривал Витя, торопливо одеваясь.

В этот день он не мог дождаться, когда закончатся занятия в школе. Витя еще никогда не был в гостях у Юры: папа с мамой не разрешали. Играть во дворе можно было, но заходить в дом и, тем более, кушать у них — никогда! А сегодня папа разрешил! Это же просто замечательно!

Вот и закончился последний урок. Размахивая портфелем, Витя помчался домой. Наспех сделав домашнее задание, он схватил приготовленный подарок и, счастливый, побежал к соседям, где через несколько минут уже был окружен веселой детворой.

— Дети! Скорее мойте руки, обед готов! — позвала Юрина мама.

Довольные ребятишки быстро окружили большой стол. Витя с сияющими от восторга глазами протиснулся между Юрой и его младшим братом и с шумом опустился на стул. «Как вкусно пахнет! Так кушать хочется!» — вдохнул он аппетитный запах.

Но что это? Почему никто не садится? Витя удивленно посмотрел на детей. Все стояли вокруг стола с закрытыми глазами, сложив руки. Витя, покраснев от смущения, вскочил со стула, сложил руки и покрепче закрыл глаза. «Что же теперь будет?» — распирало его любопытство.

В наступившей тишине прозвучал тихий, спокойный голос Юриной мамы:

— Отец наш Небесный, мы благодарим Тебя… «С кем она разговаривает? Ведь Юрин папа еще на работе! Почему она благодарит какого-то отца за пищу и за день рождения Юрика?» — недоумевал Витя, но открыть глаза не решался.

— …Благодарим Тебя за Витеньку, что он может быть у нас в гостях. Привлеки и его к Себе, чтобы он тоже полюбил Тебя!

«Как интересно! О чем это она говорит?» — думал Витя.

Юрина мама закончила свой разговор незнакомым словом «аминь», и все сели. «Может, это и есть молитва?» — смекнул Витя.

Неловкость и робость вскоре рассеялись, и Витя по-прежнему чувствовал себя легко и непринужденно.

Однако далеко не все ему было понятно. «Кто такой Отец Небесный? Почему так приветливо разговаривала с Ним Юрина мама? Отец Небесный, наверное, очень хороший, потому что Его сильно любят здесь. Надо обязательно спросить об этом у Юры!»

После обеда дети увлеклись играми, и Витя забыл о своих вопросах. Незаметно наступил вечер. Уже и Юрин папа пришел с работы, и снова захотелось кушать. На столе появился большой красивый торт.

Теперь Витя уже знал, как надо вести себя за столом. Он сложил руки и крепко закрыл глаза, с нетерпением ожидая, что будет говорить Юрин папа. «Может, он сейчас скажет кто такой Отец Небесный?» Но, к сожалению, из разговора дяди Коли с Отцом Небесным Витя не узнал ничего нового. Одно ему понравилось: Юрин папа говорил так тепло и приветливо, как разговаривают с самым близким человеком.

А после ужина…

— Папа, расскажи про овечку,— попросила Марина.

— Вечером папа обычно рассказывает нам что-нибудь из Библии, а потом мы вместе молимся,— объяснил Юрик.

— Витя, ты когда-нибудь слышал о потерянной овечке? — спросил дядя Коля. Витя смущенно покачал головой.

— Тогда я расскажу эту историю. Ты хочешь послушать?

Витя кивнул.

— У одного пастуха было большое-большое стадо. Сто овец,— начал свой рассказ дядя Коля.— Каждое утро он выводил овец на пастбище. Пастух хорошо знал, где растет зеленая, сочная трава и где протекает чистый ручей. Он всегда заботился, чтобы овцы были сыты и напоены. Он следил за ними, потому что в горах много разных опасностей. Это и густой колючий кустарник, и глубокая пропасть, и страшные дикие звери…

Овечки хорошо знали голос своего пастуха и послушно шли за ним. Они всегда держались вместе и не разбегались в разные стороны.

В этом большом стаде была одна непослушная овечка. Упрямо опустив голову, она не хотела идти на зов пастуха и постоянно норовила куда-нибудь убежать.

Однажды ей удалось перейти на другую поляну.

А оттуда — еще дальше. Ей казалось, что там трава вкуснее и вода в ручье чище. Так она бегала, поднимаясь все выше и выше, и не заметила, как ушла далеко от стада.

Целый день овечка беззаботно бегала по зеленым полянам. А когда солнце спряталось за соседней горой, стало темно и страшно. Несчастная овечка начала громко и жалобно кричать, звать на помощь. Она не знала, в какую сторону бежать. Вокруг возвышались высокие темные горы. Теперь они уже не были •такими привлекательными, как днем. Овечка побежала в одну сторону, потом в другую, но везде было темно… Так она совсем заблудилась и в темноте упала в глубокую яму, заросшую кустарником. Она старалась выбраться оттуда, но вместо этого еще больше запуталась в колючках.

Откуда-то издалека донесся протяжный вой голодных волков. Бедная овечка дрожала от страха и холода, жалобно кричала, но пастух был далеко и, конечно, ничего не слышал.

Вечером пастух привел свое стадо домой и, как всегда, принялся считать овец. Считал, считал — одной не хватает. Что это? Может, ошибся? Пересчитал снова. Точно — одной нет! Он внимательно посмотрел на всех овец, чтобы узнать, какая потерялась. А-а-а! Понял! Нет той упрямой и самовольной овечки!

Пастух вспомнил, как он много раз возвращал ее в стадо. Бедная овечка… Добрый пастух представил, как ей должно быть страшно ночью в горах: «Она, наверное, зовет меня на помощь. На нее могут напасть волки… Надо торопиться, чтобы найти и спасти ее, пока не поздно!»

Не теряя времени, пастух взял палку и фонарь и поспешно отправился в горы. В темном небе мерцали яркие звезды, освещая тропинку, из-за высоких гор медленно поднималась большая желтая луна.

Дядя Коля рассказал детям, как пастух, преодолев опасности и большие препятствия, с трудом разыскал овцу. Усталый и измученный, он взял ее на руки и понес домой. Как он радовался, что овечка была жива и что он ее нашел!

— Точно так радуется и наш Небесный Пастырь, когда люди, заблудившиеся в этом мире, возвращаются к Нему. Но не все хотят идти к Нему. Таких людей ждет верная гибель. А Господь не желает смерти грешника. Он любит всех людей! Добрый Пастырь и сегодня еще ищет всех заблудших и зовет их к Себе.

Витя не сводил глаз с дяди Коли, внимательно слушая. «Как хорошо, что пастырь оказался таким добрым и пошел искать непослушную овцу!» — думал он.

Однако о Небесном Пастыре и заблудших людях Витя так ничего и не понял, а спросить постеснялся. У Юры же он обязательно спросит все-все и непременно расскажет эту историю папе с мамой!

Потом дядя Коля стал играть на гитаре и все запели интересный псалом:

Пастырь добрый ищет бедную овцу, Без Него погибнет, жаль ее Ему. Ищет тебя, ищет тебя, Жаждет Господь спасти тебя!

Только Витя не пел. А потом все встали на колени: и дядя Коля, и Юрина мама, и дети. Витя

Как и за столом, Юрин папа разговаривал с Отцом Небесным, просил, чтобы Он хранил Юру и остальных детей от зла, чтобы они были послушными и больше всего на свете полюбили Его.

Потом говорила Юрина мама, а за ней дети и даже самый маленький Вася. После последнего слова «аминь», которое каждый раз повторяли хором, все встали и поцеловали друг друга. Они поздравляли Юру с днем рождения и желали ему много доброго и хорошего.

Когда Витя пришел домой, ему показалось, что родители были немного расстроены и чем-то недовольны. Поэтому он решил в этот вечер не делиться своими впечатлениями. Довольный и немного усталый от всего увиденного и пережитого, Витя быстро разделся и юркнул в постель.

На следующий день, встретившись с Юрой в школе, Витя сразу же спросил:

— Юра, а кто такой Отец Небесный, с Которым вы вчера разговаривали?

— Отец Небесный — это Бог.

— Но разве Бог может быть твоим отцом? Ведь твой папа — дядя Коля! Что, Отец Небесный — родственник твоему папе? А где Он живет? И как это Он стал вашим отцом?

Теперь уже и Юра призадумался. Как же ответить? Он понял, что Витя ничего не знает ни о Боге, ни о молитве, ни о Библии. Все, что он услышал вчера, перемешалось в его голове, и теперь он никак не разберется. Да и Юра ничем не мог помочь. Ведь ему было всего восемь лет, и он тоже еще мало знал.

— Я не знаю,— смущенно признался Юрик.

— Не знаешь? — разочарованно протянул Витя.

Юрику было неловко. Что делать? Неожиданно лицо его озарила загадочная улыбка.

— Витек, ты умеешь хранить тайну? — прошептал он ему в самое ухо.— Об этом нельзя никому говорить! Понял?

Вместо ответа Витя энергично кивнул.

— Пойдем со мной на детское собрание! Дядя Ве-ня, наш учитель, объяснит тебе все. Он знает про все на свете! И мы спросим у него! Хорошо? — на одном дыхании выпалил Юра.

У Вити от радости заблестели глаза, и он восторженно посмотрел на Юру. Как это замечательно! Тайна! Он обязательно пойдет на детское собрание и там все-все узнает про Бога!

Но вдруг Витя приуныл и опустил глаза: «А если папе не понравится моя тайна и он не разрешит пойти с Юриком?»

Беспокойные мысли и сильное желание узнать о Небесном Отце настолько занимали Витю, что он почти ничего не усваивал на уроках.

После уроков Юрик еще раз предупредил своего Друга:

— Витя, о том, что у нас есть детские собрания, никто не должен знать. Никто! Понимаешь? Если кто-нибудь узнает об этом, на собрание придет милиция, и дядю Веню за это могут арестовать и посадить в тюрьму. Понял?

— Я никому не скажу,— пообещал Витя и тут же спросил: — А когда мы туда пойдем?

— Не знаю. Как только нам скажут, я тебе сразу сообщу!

Витя с нетерпением ждал приглашения.

— Когда же мы, наконец, пойдем с тобой «в гости»? — каждый день спрашивал он у Юры.

— Не знаю, потерпи! Я тоже никак не могу дождаться! — неизменно отвечал Юра, но сам стал серьезно переживать и беспокоиться: шутка ли это — его друг первый раз пойдет на детское!

Как все-таки долго тянется время, когда ждешь! Когда же, когда? Мальчики частенько говорили о своей тайне, и Витя с интересом расспрашивал друга обо всем: и кто придет, и что там делают, и как нужно себя вести…

А Юра без устали, как мог, терпеливо отвечал на все вопросы.

Вот и сегодня, когда они встретились на улице, Витя нетерпеливо толкнул Юру в бок.

— Когда?

Юрик неопределенно пожал плечами.

— Витек, Юрик, привет! — вдруг раздался знакомый голос.

— О! Алик! — разом воскликнули друзья.

— Давай поиграем во что-нибудь! — обрадовался Витя.

— Сегодня не могу,— отказался Алик и, повернувшись к Юре, шепнул: — Пойдем на минутку.

— Я сейчас,— сказал тот Вите и отошел с Аликом в сторону.

Оставив Витю одного, они несколько минут о чем-то шептались.

— Витя! — тихо позвал Юра, когда Алик ушел.— Сейчас пойдем туда… Подожди меня здесь. Я быстро, только маме скажу…

Возбужденные и радостные мальчики направились на соседнюю улицу. Возле большого дома они остановились. Юрик внимательно огляделся и прошмыгнул во двор, Витя — за ним.

В большой полупустой комнате на расставленных в ряд скамейках сидели дети, а двое взрослых — сбоку на стульях. Довольные ребятишки улыбались и изредка перешептывались. Юрик смело прошел вперед и сел на скамейку рядом с мальчиками. Витя робко и неуверенно последовал за ним.

— Дети, я очень рад, что вы пришли сюда послушать Слово Божье,— нарушил тишину приятный мужской голос.

— Это дядя Веня, наш учитель,— шепнул Юра. Витя понимающе кивнул. Все встали, потому что дядя Веня пригласил к молитве.

После молитвы дети пели, отвечали на вопросы, вспоминали то, что они слышали на прошлом уроке, учили новый псалом. Потом дядя Веня рассказал очень интересную историю из Библии.

— У одного богатого человека,— начал он,— было два сына, которых он сильно любил. И вот младший не захотел жить дома. Он решил уехать куда-нибудь и потребовал у отца свою часть имения, потому что считал себя уже взрослым. Отец хорошо знал своего легкомысленного сына и долго уговаривал его остаться дома, но тот настаивал на своем. Ему не терпелось поскорее уехать в чужую страну, где его никто не знает. Он мечтал жить вольно, как вздумается, чтобы родные не мешали ему, чтобы никому не подчиняться и быть самостоятельным.

Отец не стал спорить с сыном и отдал ему все, что тот требовал. Попрощавшись, сын поспешно отправился в путь. А отец каждый день выходил на дорогу и с тоской всматривался вдаль: может, все-таки вернется сын!

Богатому юноше очень понравилось в чужой стране. Сразу появились друзья, он всем был нужен. Его приглашали на всякие вечеринки и застолья, где неразумный сын безжалостно тратил отцовские деньги. Долгое время он нигде не работал, гулял, пьянствовал, грешил…

Однажды, к своему ужасу, непокорный сын обнаружил, что у него почти закончились деньги. Постепенно они исчезли совсем. Исчезли и друзья. О нем уже никто не вспоминал. Зачем им бездомный и нищий товарищ?

Напрасно он искал своих прежних друзей, его как будто никто не узнавал. Голодный и измученный, обнищавший до крайности, он решил поискать себе какую-нибудь работу. Ему не на что было купить даже хлеба. Наконец он нанялся пасти свиней у одного богатого человека. Он рад был есть то, чем питаются свиньи, но даже этого ему никто не давал.

Прошло много времени. Однажды голодный, несчастный сын вспомнил о своем богатом отце. Ему захотелось домой, но возвращаться было очень стыдно. Он знал, что дома много всякой пищи, там никто не голодает и даже слуги могут кушать сколько захотят. А он на чужбине умирает от голода!..

Наконец, этот молодой человек решительно встал и пошел домой. Он готов был на все, только бы отец простил его! В рваной одежде, худой и грязный, шел он по пыльной дороге и чем ближе подходил к дому, тем сильнее волновался.

Увидев своего несчастного сына издали, отец побежал навстречу, крепко обнял его и стал целовать. Радости отца не было предела. Он устроил в доме большой пир, пригласил всех своих знакомых, друзей и соседей, чтобы порадовались вместе с ними…

Витя не сводил глаз с дяди Вени. Да, такого он еще никогда не слышал!

— У всех людей есть на небе любящий Отец,— продолжал дядя Веня.— Он и сегодня еще ждет Своих сыновей и дочерей, которые блуждают в греховном мире. Он готов простить их и принять в Свою семью.

Как блудный сын встал и пошел к отцу, так и каждому человеку нужно решительно направиться к Богу и попросить прощение за свои грехи.

Витя не заметил, как детское собрание подошло к концу. Комната опустела. Дети, не задерживаясь, быстро разбежались по домам. Только Витя с Юрой не торопились уходить. Им хотелось выяснить непонятное. Дядя Веня внимательно выслушал их и подробно ответил на все вопросы. А потом он пригласил Витю на следующее собрание.

Так Витя стал постоянным посетителем запрещенной воскресной школы.

— Где он опять пропадает? — недовольно спросила Витина мама у отца.— Не нравится мне его дружба с Юрой. Баптисты могут сильно повлиять на него. Еще, чего доброго, завлекут в свою секту!

Витя очень впечатлительный. Ты обратил внимание, что в последнее время он стал каким-то задумчивым и молчаливым? Иногда он такие удивительные вопросы задает! Боюсь, как бы они не научили его библейским сказкам,— взволнованно говорила она.— Я еще не встречала ни одного верующего, который бы имел какую-нибудь выгоду от веры в Бога. Никто из них не может получить нормального образования или устроиться на хорошую работу. Я не хочу, чтобы у моего сына была такая участь.

— Ты права. Я тоже так думаю,— поддержал ее Витин папа.— Как только он придет, я непременно поговорю с ним и все выясню.

Витя забежал в дом и чуть не налетел на отца.

— И откуда ты так мчишься? — спросил отец. Витя почувствовал строгие нотки в голосе папы и уклончиво ответил:

— Я был с Юрой!

— А где вы были? — не отступал отец.

— На детском собрании,— чуть слышно вымолвил Витя и покраснел.

— Что?! На детском собрании?! — повторил отец, ошеломленный откровенным ответом сына.

Детское собрание… Эти слова возвратили его в далекое детство. Тщательно умытый, в брючках, перешитых мамой из старых отцовских, сидит он в кругу детворы в небольшой комнате… Как давно это было!

Но сейчас речь идет о его сыне, и он подумал:

«Нет! Я не хочу, чтобы мой сын стал верующим! Над христианами все насмехаются, их всюду притесняют и унижают. Он должен хорошо учиться, получить высшее образование и занять приличную должность!»

— Витя, я не хочу, чтобы ты туда ходил,— наконец строго сказал отец, делая ударение на каждом слове.— Достаточно того, что мы разрешили тебе играть с Юрой во дворе. Я не хочу, чтобы ты стал верующим, поэтому категорически запрещаю ходить на детское собрание. Ты меня понял?

— Да,— чуть слышно промолвил Витя и, оправдываясь, добавил: — Мы ничего плохого там не делаем. Просто слушаем интересные рассказы. И еще поем. Мне очень нравится ходить туда! Знаешь, какой удивительный случай я там услышал! — Витя торопливо рассказал историю о блудном сыне:

— …Отец сильно любил своего младшего сына, тосковал и каждый день ждал его возвращения. А когда сын вернулся домой, отец сделал большущий пир. Так же радуется Бог, наш Небесный Отец, когда кто-нибудь возвращается к Нему…

Витя умолк. Ему хотелось узнать: понравилась ли папе история? Но отец молчал.

— Папа! — умоляюще произнес Витя и обнял отца.— Ты сердишься?

— Сынок,— вздохнул отец,— я хочу, чтобы ты жил счастливо. И только поэтому не разрешаю ходить на детское собрание. Надеюсь, ты будешь послушен. А сейчас тебе нужно сделать уроки и идти спать.

Витя не проронил ни слова и, понурив голову, пошел в свою комнату. С тех пор он перестал ходить на детские собрания, потому что папу надо слушаться.

— Витек, ты не переживай,— старался Юра утешить друга,— Я буду внимательно слушать, а потом все-все пересказывать тебе.

Один раз, вернувшись с детского собрания, Юра протянул Вите красивую закладку.

— Посмотри, что тебе дядя Веня передал!

— Мне? — удивился Витя.

— Тебе, конечно,— кивнул Юрик.— У меня тоже такая есть. Сегодня всем раздавали. Почитай, что здесь написано,— повернул он закладку на другую сторону.— Это выучить надо.

— Обязательно выучу,— оживился Витя.— Может, папа когда-нибудь разрешит мне пойти на детское…

— Я сегодня рассказал про тебя дяде Вене,— вспомнил Юра.— Он сказал, что будет молиться за тебя. Бог может так сделать, что папа разрешит тебе ходить…

Вите очень хотелось пойти с Юрой, послушать об Отце Небесном и об Иисусе Христе. Долго он переживал и в конце концов решил не послушаться папу. Когда Юра в следующий раз отправился на детское, Витя пошел следом за ним.

С тех пор каждый раз, возвращаясь с детского собрания, Витя робко поглядывал на отца и слышал упреки совести: «Ты — непослушный!»

— Витя, ты можешь сегодня немного задержаться? — спросил дядя Веня после собрания.— Помоги мне привести в порядок комнату!

Витя с радостью принялся за дело.

— Витя, а твой папа знает, что ты ходишь на детские собрания? — поинтересовался дядя Веня.

— Нет.

— А почему?

— Он не разрешает,— и, немного помолчав, Витя рассказал о всех своих переживаниях.— …Я не смогу быть послушным сыном Отца Небесного, если буду делать то, что говорит папа,— закончил он.

— А ты говорил об этом Иисусу?

— Разве Ему можно об этом говорить?

— Конечно! Иисусу нравится, когда мы рассказываем Ему о себе все-все: хорошее и плохое, когда мы доверяем Ему свои радости и переживания, говорим с Ним о своих ошибках и грехах,— объяснил дядя Веня.— Если хочешь, давай сейчас вместе помолимся!

Сначала молился дядя Веня. Он рассказал Иисусу про Витю, что ему не разрешают ходить на собрание, и попросил Его помочь этому мальчику.

Короткой и простой была молитва Вити:

— Иисус, прости мои грехи и что я не слушал папу и маму, уходил на детское собрание без разрешения. Иисус, я не знал, что Тебе можно рассказывать про себя даже плохое. Помоги мне слушаться папу и маму и сделай так, чтобы они разрешили мне приходить сюда. Живи в моем сердце и будь всегда со мной! Аминь.

После молитвы Витя спросил:

— Дядя Веня, а Иисус будет теперь со мной всегда и везде?

— Конечно! Если ты любишь Его и хочешь быть с Ним, Он никогда не оставит. Только постарайся всегда слушаться Его.

Веселый и радостный, Витя помчался домой.

— Папа! — еще с порога крикнул он.— Папа! Хочешь, я расскажу тебе один секрет?

— Очень хочу! — улыбнулся отец.

— А ты меня ругать не будешь?

— Посмотрим.

— Знаешь, я…

Сильно волнуясь, Витя рассказал папе, что он ходил на детские собрания, что Иисус простил ему все грехи и теперь живет в его сердце…

— Теперь я всегда буду слушаться тебя, даже если ты накажешь меня и не разрешишь ходить на детское. Иисус теперь живет в моем сердце!

Отец задумчиво смотрел в окно. Стараясь понять, отчего вдруг папа стал таким печальным, Витя не сводил с него глаз. «О чем он думает? Может, сердится? А что, если папа возьмет да и разрешит? Тогда я вместе с Юрой смогу пойти на рождественский вечер!» — мечтал Витя.

После глубокого раздумья, отец неторопливо начал рассказывать:

— Много лет назад я тоже ходил на детские собрания…

Витя в изумлении застыл: «Неужели?»

— Мне тоже нравилось слушать рассказы из Библии и очень хотелось быть послушной овечкой Иисуса,— продолжал отец.— Когда я вырос, то увидел, что верующим трудно жить: их презирают, им не дают возможности учиться в институтах, а некоторых даже сажают в тюрьмы. Я не хотел этих трудностей и, как блудный сын, убежал от Бога.

Я хотел, чтобы ты жил лучше меня, потому и запретил ходить на детские собрания. Но ты, сынок, оказался разумнее… Я не буду больше препятствовать тебе…— Отец замолчал и как-то неестественно откашлялся.

— Спасибо, папа! — кинулся Витя на шею отцу— Теперь я могу пойти на Рождество вместе с Юрой!

А случилось так, что Витя пошел на рождественское собрание с папой. Это на самом деле был радостный праздник, потому что в дом Отца Небесного вернулся еще один блудный сын — Витин папа.

Выбирай лучшее!

Ира Новоселова проснулась раньше обычного. Легко вскочив с постели, она выглянула в окно и ахнула: кругом белым-бело! Снег надел пушистые шапки на крыши домов, на деревья, даже бельевые веревки стали белыми и толстыми.

Наспех одевшись, Ира выскочила на балкон, слепила снежок и тут же вернулась в комнату.

— Снег! Снег на улице! Вставайте, сонюшки! — радостно закричала она и стала тормошить спящих сестренок, слегка натирая им щеки снегом. У девочек куда и сон пропал.

— Снег? Значит, уже зима? Скоро Рождество? И подарки? — зашумели они.

— Нет, еще осень,— остановила их Ира,— но до зимы осталось уже совсем немного. А потом… Потом будет рождественский вечер, а утром под елкой мы найдем себе подарки! А теперь вставайте, пора собираться в школу! Я зайду к маме, что-то на кухне тихо…

Мама Новоселовых часто страдала от болей в ноге, особенно когда менялась погода. Вот и сейчас, не в силах подняться, она лежала в постели. По маминой просьбе Ира приготовила завтрак и отправила детей в школу.

Вечером после ужина папа собрал всех детей в зале. Неожиданно выпавший снег принес детям много радости, и они, перебивая друг друга, торопливо рассказывали отцу, как играли на улице, катались на санках, лепили снеговика.

— Папа, а ты подаришь мне на Рождество теплые сапожки? У меня сегодня ноги замерзли,— пожаловалась Лариса.

— А мне — санки! Ладно, папа? Только не игрушечные, а настоящие! — попросил Вова.

— Сегодня я как раз и хочу поговорить с вами о подарках,— сказал отец.

«Что же папа придумал?» — заинтересовались дети и в ожидании чего-то необычного притихли.

— Вы знаете, что когда нашей маме было всего семь лет, у нее уже не было ни мамы, ни папы. Она была самая младшая в семье. Старшим некогда было присматривать за ней, и она делала что хотела.

Маме нравилось сидеть на берегу ручья и болтать ногами в холодной воде. От этого она простудилась и сильно заболела. У мамы стали болеть ноги так, что она не могла ходить без костылей, и ее отправили в детский дом инвалидов.

Долго ей пришлось жить в доме инвалидов и лечиться, но до сих пор она не может много ходить, у нее сильно болят ноги.

Вот я и хотел вас спросить, как вы думаете, нам нужна машина, чтобы ездить на собрание с мамой?

— Конечно! — тут же согласился Вова,— До автобуса так далеко идти, и маме очень трудно…

— Такую, как у Ивковых,— добавила Ира.— Они всегда на собрание на машине ездят.

— Нет, доченька, это очень дорогая машина. Нам нужно копить деньги на самую дешевую, и именно об этом я хотел поговорить с вами. Вы можете помочь нам с мамой.

— Как? У нас ведь нет своих денег!

— Хотите, я открою вам один секрет? — не отвечая на заданный вопрос, спросил папа.

— Конечно! Мы любим секреты! — зашумели дети

— Мы с мамой каждый месяц отдаем в церковь определенную сумму. Это называется пожертвованием.

Есть там и ваша доля, потому что мы получаем пособие и часть из этих денег отдаем на дело Божье. «Зачем давать за нас? — недовольно подумала Ира.— Мы же не члены церкви… Конечно, так никогда не соберешь на машину!..»

— Папа, а что такое пожертвование? — спросила Лариса.

— Ира, ты можешь объяснить? — спросил папа.

— Это… ну, доброе дело. Когда у нас что-то есть, и оно нам самим нужно, но мы отдаем кому-то ради Бога.

— Тетя Маша вчера дала мне два яблока,— вдруг вспомнила Лариса.— А я подарила их нашим близнецам и себе ничего не оставила…

— Ты хорошо сделала, доченька. Только хвалиться этим не надо. В Библии сказано, что жертвовать нужно втайне, чтобы об этом никто не знал. И еще в Библии написано, что доброхотно дающего…

— Любит Бог! — хором добавили старшие.

— А что значит «доброхотно»? — спросил папа

— Значит, от всего сердца, без сожаления,— ответила Ира.

— Правильно. Помните, мы читали о бедной вдове, которая положила в сокровищницу всего две лепты ? Кого Бог похвалил: эту бедную вдову или богатого фарисея, который положил много денег?

— Бедную вдову,— произнес Вова.

— Да, сынок. Христос сказал, что больше всех положила вдова, потому что она отдала все, что у нее было. Вдова заслуживает большей похвалы. А вы хотите, чтобы вас тоже похвалил Бог?

— Да! — хором воскликнули дети. Только Ира опустила голову и чуть слышно прошептала:

— Хотим.

— Тогда давайте решим, как нам скопить деньги на машину. Для этого нужно от чего-то отказаться. Например, что мы выберем: перестанем жертвовать деньги в церковь, пока купим машину, или оставим вас без новых игрушек и подарков на Рождество?

Наступила тишина. Ира сосредоточенно думала. Ей хотелось быть доброхотно дающей, хотелось, чтобы ее похвалил Бог, но… Родители обещали подарить ей на Рождество швейный набор для вышивания платочков… «А вдова? — вдруг пронзила ее мысль,— Она ведь отдала все! Нет, ради того, чтобы маме было легче, чтобы она могла вместе с нами каждый раз быть на собрании, стоит отказаться и от сладостей, и от швейного набора!..»

— Лучше мы останемся без подарков,— нарушив тишину, тихо сказала Ира.— Отдавайте в церковь, как и раньше…

И снова молчание.

— Дети, кто хочет получить подарок на Рождество, поднимите руку! — предложил папа. Никто не пошевелился.

— Слава Богу! Я очень рад, что вы любите Господа. И хотя отказываться от того, что нам хочется, трудно, но ради Бога стоит, правда? Давайте помолимся, поблагодарим нашего Господа за то, что Он любит нас и мы можем любить Его. Попросим, чтобы Он дал мне здоровье заработать деньги, а также вовремя послал нам нужную машину.

Рождество дети встретили без подарков. Правда, мама испекла вкусный торт и праздник все равно был радостным и торжественным. А осенью, на праздник Жатвы, Новоселовы вместе с мамой подъехали к молитвенному дому на новеньком «Запорожце».

Реклама на сайте

Приблизительное время чтения: 1 мин.

Многие дети любят рассказы, потому что на небольшом объеме текста разворачивается увлекательный сюжет. Такие истории всегда легко и интересно читать или слушать. Сейчас в литературе есть множество рассказов на разные темы: о приключениях, школе, животных, семье. Самые интересные из них мы собрали в специальную подборку рассказов для детей. Здесь найдется подходящая книга для юных читателей разного возраста.