«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)______ (в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)______ (предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)______ (предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)______ (предложения 23, 48)».
Список терминов:
1) градация
2) эпифора
3) ряды однородных членов предложения
4) метонимия
5) риторическое восклицание
6) гипербола
7) неологизмы
фразеологизмы
9) антитеза
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
(1)На седьмой странице был некролог: «(2)Тимоти Салливан. (3)77 лет».
– (4)О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – (5)Всё кончено.
– (6)Что кончено? – спросил я.
– (7)Жить больше незачем. (8)Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– (9)И что? – удивился я.
– (10)Все мои враги мертвы.
– (11)Радуйся! – засмеялся я.
– (12)Теперь у меня нет причин жить.
– (13)Это почему?
– (14)Ты не понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей
душой, всем своим существом.
– (17)И что?
– (18)С его смертью исчез огонь!
(19)Лицо Уолтера побелело.
– (20)Какой ещё огонь?! – возмутился я.
– (21)Пламя в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он
возгорался благодаря ему. (23)Он заставлял меня идти вперёд, а теперь
Салливан всё испортил, он задул это пламя… (24)Ладно, пойду в кровать,
буду бередить свои раны.
– (25)Отойди от кровати, это глупо – на дворе день!
– (26)Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне
простую плиту. (28)Ты куда?
– (29)На улицу, воздухом подышать.
– (30)Вернёшься, а меня, может, уже и не будет!
– (31)Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
– (32)С кем же это?
– (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35)«Боже мой! (36)Придумай хоть что-нибудь!» – завёл я диалог сам
с собой. (37)«Я не знаю, что делать», – ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди, какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость?
(40)Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
– (44)Всё ещё умираешь?
– (45)А ты как думал?
– (46)Вот упрямый осёл.
(47)Я подошёл ближе к Уолтеру – решил стоять у него над душой.
– (48)Хотя нет, никакой ты не осёл – конь с норовом. (49)Подожди, мне
надо собраться с мыслями, чтобы вывалить всё разом.
– (50)Давай поскорее, я уже отхожу, – произнёс Уолтер.
– (51)Слушай!
(52)Уолтер заморгал:
– (53)Ну чего тебе, мой старый друг, закадычный дружбан?
– (54)Никакой я тебе не друг. (55)Раз уж ты собрался помирать, настала
пора для исповеди.
– (56)Так ведь это я должен исповедоваться.
– (57)Сначала я! (58)Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача, ты
тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил деньги с собой в Мексику?
– (59)Конечно, Сэм тогда украл бабки, кто же ещё.
– (60)Всё это моих рук дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
– (61)Ну, это не такой уж тяжкий грех, – произнёс Уолтер.
– (62)Теперь насчёт школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты
хотел, чтобы в тот вечер тебя сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я
рассказал ей про тебя всякие гадости, и она отказалась!
– (65)Ты? – Уолтер вытаращил на меня глаза.
– (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком подушку и лёг, приподнявшись на локте.
– (68)Потом была Генриетта Джордан.
– (69)Бог мой, Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё! (71)Потряса-
ющее было лето.
– (72)Благодаря мне оно для тебя закончилось.
– (73)Что?!
– (74)Она ведь бросила тебя, сказала, что её мать при смерти и ей надо
быть подле мамочки?
– (75)Ты сбежал с Генриеттой?
– (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много чего обидного, вдохновляясь собственной
фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла, а вместе с ней – и его жизненные
– (79)Чудовище! – всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой
лучший друг! (81)Я уничтожу тебя!
– (82)Сначала поймай!.. (83)Что это ты делаешь?
– (84)Вылезаю из кровати! (85)Иди сюда!
– (86)Нетушки!
– (87)Я уничтожу тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если
на это уйдёт целая вечность!
– (90)Вечность! (91)Это круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча
– (94)Другом?
– (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом врача-терапевта, выскочил за дверь и
улыбнулся.
(По Р. Брэдбери*
)
* Рэй Брэдбери
(1920-2012) — американский писатель, автор более 800 разных литературных произведений, среди которых несколько романов и повестей, сотни рассказов, десятки пьес, ряд статей, заметок и стихотворений.
Пояснение.
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)фразеологизмов
(в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)гиперболы
(предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)риторическое восклицание
(предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)антитеза
(предложения 23, 48)».
Фразеологизм − устойчивое словосочетание, обладающее неделимым смыслом и извлекаемое из нашей памяти в готовом виде.
Гипербола − преувеличение.
Риторическое восклицание − приём передачи кульминации чувств, служит для привлечения внимания.
Антитеза − противопоставление.
Ответ:
8659.
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
— О боже! — вскричал Уолтер Грипп. — Боже, ну вот, все кончено.
— Что кончено? — спросил я.
— Жить больше незачем. Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
— Ну и что? — удивился я.
— Все мои враги мертвы.
— Аллилуйя! — засмеялся я. — И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
— …ублюдок.
— Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
— Радуйся, черта с два. Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
— А это еще почему?
— Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
— Ну и что?
— Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
— Какой еще огонь, черт возьми?!
— Пламя, черт побори, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы, необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
— Он нарочно
сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
— Можно сказать и так.
— Я так и сказал!
— Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
— Не будь нюней, сядь, допой свой джин. Что это ты делаешь?
— Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
— Отойди от кровати, это глупо.
— Смерть — глупая штука, какой-нибудь инсульт — бах — и меня нет.
— Значит, он сделал это нарочно?
— Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
— На улицу. Воздухом подышать.
— Вернешься, а меня, может, уже и не будет!
— Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
— С кем же это?
— С самим собой!
Я вышел постоять на солнышке.
«Быть такого не может», — думал я.
«Не может? — возразил я себе. — Иди, полюбуйся».
«Погоди. Что делать-то?»
«Не спрашивай меня, — ответило мое второе я. — Умрет он, умрем и мы. Нет работы — нет бабок. Поговорим о чем-нибудь другом. Это что, его записная книжка?»
«Полистай-ка, должен же там быть кто-то живой-здоровый».
«Ладно. Листаю. А, Б, В! Все мертвы!»
«Проверь на Г, Д, Е и Ж!»
«Мертвы!»
Я захлопнул книжку, словно дверь склепа.
Он прав: его друзья, враги… книга мертвых.
«Это же ярко, напиши об этом».
«Боже мой, ярко! Придумай
хоть что-нибудь!»
«Погоди. Какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? Точно! Вот и зацепка! Возвращаемся!»
Я приоткрыл дверь и просунул голову внутрь.
— Все еще умираешь?
— А ты как думал?
— Вот упрямый осел.
Я вошел в комнату и встал у него над душой.
— Хочешь, чтобы я заткнулся? — спросил Уолтер.
— Ты не осел. Конь с норовом. Подожди, мне надо собраться с мыслями, чтобы вывалить все разом.
— Жду, — произнес Уолтер. — Только давай поскорее, я уже отхожу.
— Если бы. Так вот, слушай!
— Ну это же не «рот-в-рот», просто проверка в реальных условиях: так вот, слушай внимательно!
Уолтер удивленно заморгал:
— И это говорит мой старый друг, мой закадычный дружбан?
По лицу его пробежала тень.
— Нет. Никакой я тебе не друг.
— Брось, это же ты, дружище! — широко улыбаясь, проговорил он.
— Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
— Так ведь это я должен исповедоваться.
— Но сначала я!
Уолтер закрыл глаза и помолчал.
— Выкладывай, — сказал он.
— Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
— Конечно, Сэм, кто же еще.
— Нет, это был я.
— Как так?
— А так, — сказал я. — Моих рук дело. Сэм сбежал с какой-то цыпочкой. А я прикарманил бабки и свалил все на него! Это я!
— Ну, это не такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер. — Я тебя прощаю.
— Подожди, это еще не все.
— Жду, — улыбнувшись, спокойно сказал Уолтер.
— Насчет школьного выпускного в пятьдесят восьмом.
— Да, подпортили мне вечерок. Мне досталась Дика-Энн Фрисби. А я хотел Мэри-Джейн Карузо.
— И ты бы ее получил. Это я рассказал Мэри-Джейн про все твои приключения с бабами, перечислил ей все твои подвиги!
— Ты это сделал?
— Уолтер вытаращил на меня глаза. — Так это за тобой она увивалась на выпускном?
Уолтер в упор посмотрел на меня, но потом отвел взгляд.
— Ладно, черт с ним, что было, то давно быльем поросло. У тебя все?
— Не совсем.
— О господи! Это становится интересно. Выкладывай.
Уолтер ткнул кулаком подушку и лег, приподнявшись на локте.
— Потом была Генриетта Джордан.
— Бог мой, Генриетта. Красотка. Потрясающее было лето.
— Благодаря мне оно для тебя закончилось.
— Что?!
— Она ведь бросила тебя, да? Сказала, что ее мать при смерти и ей надо быть подле мамочки.
— Ты что, сбежал с Генриеттой?
— Точно. Пункт следующий: помнишь, я заставил тебя продать в убыток акции «Айронворкс»? На следующей неделе я купил, когда они пошли на повышение.
— Ну, это не страшно, — терпеливо произнес Уолтер.
— Я частенько на нее заглядывался.
— Не раз и не два, а раз сорок тебя сделали!
— Замолчи!
Уолтер в бешенстве вцепился в одеяло.
— Раскрой уши! Пока ты был в Панаме, мы с Эбби оттягивались тут по полной!
— Я бы узнал об этом.
— С каких это пор мужья узнают о таких вещах? Помнишь ее винный тур в Прованс?
— Было дело.
— А вот и нет. Она была в Париже и пила шампанское из моих ботинок для гольфа!
— Из ботинок для гольфа?!
— Париж был нашим гольф-клубом! А мы — чемпионами мира! Потом Марокко!
— Но она там никогда не была!
— Была, очень даже была! Рим! Угадай, кто был ее гидом?! Токио! Стокгольм!
— Но ее родители сами были шведами!
— Я вручал ей Нобелевскую премию. Брюссель, Москва, Шанхай, Бостон, Каир, Осло, Денвер, Дейтон!
— Замолчи, о боже, замолчи! Замолчи!
Я замолчал и, как в старых фильмах, отошел к окну и закурил сигарету.
Мне было слышно, как Уолтер плачет. Я обернулся и увидел, что он сидит, свесив ноги с кровати, и слезы капают с его носа на пол.
— Ты сукин сын! — всхлипнул он.
— Ублюдок!
— В самом деле.
— Чудовище!
— Правда?
— Мой лучший друг! Я убью тебя!
— Сначала поймай!
— А потом воскрешу и снова убью!
— Что это ты делаешь?
— Вылезаю из кровати, черт возьми! А ну, иди сюда!
— Нетушки, — я открыл дверь и выглянул наружу. — Пока.
— Я убью тебя, даже если на это уйдут годы!
— Ха! Послушайте-ка его — годы!
— Даже если на это уйдет целая вечность!
— Вечность! Это круто! Тада-да-дам!
— Стой, черт возьми!
Уолтер, шатаясь, подошел ко мне.
— Сукин сын!
— Ублюдок!
— Аллилуйя! С Новым годом!
— Прозит! Твое здоровье! Кем я тебе давеча был?
— Другом?
— Да, другом!
Я рассмеялся смехом врача-терапевта.
— Сукин сын! — прокричал Уолтер.
— Он самый, точно, это я!
Я выскочил за дверь и улыбнулся.
— Он самый!
Дверь с грохотом захлопнулась.
Американский писатель Р.Брэдбери поднимает проблему истинной дружбы как непосредственного проявления преданности другому человеку в любой сложнейшей ситуации. Настоящий друг для другого может найти выход даже из самого безнадёжного положения.
Так произошло с главными героями фрагмента произведения Р.Брэдбери: рассказчиком и его другом Уолтером. Рассказчик решил поддержать друга, который потерял смысл жизни из-за того, что не стало врага, борьба с которым давала жизненные силы Уолтеру.
Друг Уолтера решил отвлечь его от плохих мыслей оригинальным — хитрым — способом: разозлить его, чтобы стать его врагом. И это ему удалось. Рассказчик настолько проникся мыслями друга, настолько осознал реальную ситуацию, настолько хотел помочь другу, что принял оригинальное решение.
Позиция рассказчика выражена в его размышлениях со своим вторым «я» о том, что же делать, как помочь. Он не бросил товарища, когда уже никакое решение больше приходило на ум. Рассказчик почувствовал себя врачом, который вылечил не только тело человека, но и душу.
Я согласен с автором и считаю, что истинной дружбой можно считать такие отношения, когда в, казалось бы, неразрешимой ситуации человек ради друга, если не помогают убеждения, совершает нестандартный поступок, который, возможно, никогда в жизни не совершал. Помощь друзьям может быть разнообразной. Самое главное – обдумать ситуацию и найти решение. Оно может быть своеобразным.
Настоящей дружбой можно назвать многолетнюю дружбу между Андреем Штольцем и Ильёй Обломовым – героями романа И.А.Гончарова «Обломов». В юности они обещали друг другу быть работоспособными, деятельными. Штольц беспокоился по поводу того, что Обломов не занимался никакой деятельностью. Андрей Штольц считал, что труд необходим человеку. Чтобы расшевелить друга, он предлагал ему книги, звал за границу. Когда Илья Ильич серьёзно заболел, Андрей Штольц приехал к нему. Для Обломова Штольц был единственным другом, к советам которого он прислушивался. Андрей Штольц ценил в Илье Ильиче его доброе сердце. Он хотел помочь Обломову обрести настоящий смысл жизни.
Образцом истинной дружбы является дружба лицеистов: А.С.Пушкина, И.Пущина, В.Кюхельбекера, А.Дельвига. Юных людей объединяли духовные интересы, общие устремления. Их детская дружба не угасла. Чтобы поддержать А.Пушкина в ссылке, И.Пущин навестил его в Михайловском. Когда И.Пущина сослали в Сибирь, А.Пушкин посвятил ему стихотворение и послал его своему другу. Воспоминания о лицейской дружбе радовали И.Пущина, который жил в тяжёлых условиях.
Итак, жизнь — удивительная вещь. Друзья могут оказаться в самой непредсказуемой ситуации. Настоящие дружеские отношения раскрываются именно в таких случаях.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) —
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
– О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – Боже, ну вот, все кончено.
– Что кончено? – спросил я.
– Жить больше незачем. Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– Ну и что? – удивился я.
– Все мои враги мертвы.
– Аллилуйя! – засмеялся я. – И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
– Ублюдок.
– Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
– Радуйся, черта с два! Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
– А это еще почему?
– Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
– Ну и что?
– Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
– Какой еще огонь, черт возьми?!
– Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы – необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
– Он нарочно
сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
– Можно сказать и так.
– Я так и сказал!
– Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
– Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
– Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
– Отойди от кровати, это глупо.
– Смерть – глупая штука; какой-нибудь инсульт, бах – и меня нет.
– Значит, он сделал это нарочно?
– Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, узнай, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
Рэй Брэдбери.
Марсианские
хроники.
Безмолвные города
На краю мертвого марсианского моря раскинулся безмолвный белый городок.
Он был пуст. Ни малейшего движения на улицах. Днем и ночью в универмагах
одиноко горели огни. Двери лавок открыты настежь, точно люди обратились в
бегство, позабыв о ключах. На проволочных рейках у входов в немые закусочные
нечитанные, порыжевшие от солнца, шелестели журналы, доставленные месяц
назад серебристой ракетой с Земли.
Городок был мертв. Постели в нем пусты и холодны. Единственный звук —
жужжание тока в электропроводах и динамо-машинах, которые все еще жили сами
по себе. Вода переполняла забытые ванны, текла в жилые комнаты, на веранды,
в маленькие сады, питая заброшенные цветы. В темных зрительных залах
затвердела прилепленная снизу к многочисленным сиденьям жевательная резинка,
еще хранящая отпечатки зубов.
За городом был космодром. Едкий паленый запах до сих пор стоял там,
откуда взлетела курсом на Землю последняя ракета. Если опустить монетку в
телескоп и навести его на Землю, можно, пожалуй, увидеть бушующую там
большую войну. Увидеть, скажем, как взрывается Нью-Йорк. А то и рассмотреть
Лондон, окутанный туманом нового рода. И, может быть, тогда станет понятным,
почему покинут этот марсианский городок. Быстро ли проходила эвакуация?
Войдите в любой магазин, нажмите на клавиши кассы. И ящичек выскочит,
сверкая и бренча монетами. Да, должно быть, плохо дело на Земле…
По пустынным улицам городка, негромко посвистывая, сосредоточенно гоня
перед собой ногами пустую банку, шел высокий худой человек. Угрюмый,
спокойный взгляд его глаз отражал всю степень его одиночества Он сунул
костистые руки в карманы, где бренчали новенькие монеты. Нечаянно уронил
монетку на асфальт, усмехнулся и пошел дальше, кропя улицы блестящими
монетами…
Его звали Уолтер Грипп. У него был золотой прииск и уединенная лачуга
далеко в голубых марсианских горах, и раз в две недели он отправлялся в
город поискать себе в жены спокойную, разумную женщину. Так было не первый
год, и всякий раз он возвращался в свою лачугу разочарованный и по-прежнему
одинокий. А неделю назад, придя в город, застал вот такую картину!
Он был настолько ошеломлен в тот день, что заскочил в первую попавшуюся
закусочную и заказал себе тройной сэндвич с мясом.
— Будет сделано! — крикнул он.
Он расставил на стойке закуски и испеченный накануне хлеб, смахнул пыль
со стола, предложил самому себе сесть и ел, пока не ощутил потребность
отыскать сатуратор и заказать содовой. Владелец, некто Уолтер Грипп,
оказался на диво учтивым и мигом налил ему шипучий напиток!
Он набил карманы джинсов деньгами, какие только ему подворачивались.
Нагрузил тележку десятидолларовыми бумажками и побежал, обуреваемый
вожделениями, по городу. Уже на окраине он внезапно уразумел, до чего
постыдно и глупо себя ведет. На что ему деньги! Он отвез десятидолларовые
бумажки туда, где взял их вынул из собственного бумажника один доллар,
опустил его в кассу закусочной за сэндвичи и добавил четвертак на чай.
Вечером он насладился жаркой турецкой баней, сочным филе и изысканным
грибным соусом, импортным сухим хересом и клубникой в вине. Подобрал себе
новый синий фланелевый костюм и роскошную серую шляпу которая потешно
болталась на макушке его длинной головы. Он сунул монетку в автомат-радиолу,
которая заиграла «Нашу старую шайку». Насовал пятаков в двадцать автоматов
по всему городу. Печальные звуки «Нашей старой шайки» заполнили ночь и
пустынные улицы, а он шел все дальше, высокий, худой, одинокий, мягко ступая
новыми ботинками, грея в карманах озябшие руки.
С тех пор прошла неделя. Он спал в отличном доме на Марс-Авеню, утром
вставал в девять, принимал ванну и лениво брел в город позавтракать яйцами с
ветчиной. Что ни утро, он заряжал очередной холодильник тонной мяса, овощей,
пирогов с лимонным кремом, запасая себе продукты лет на десять, пока не
вернутся с Земли Ракеты. Если они вообще вернутся.
А сегодня вечером он слонялся взад-вперед, рассматривая восковых женщин
в красочных витринах — розовых, красивых. И впервые ощутил, до чего же мертв
город. Выпил кружку пива и тихонько заскулил.
— Черт возьми, — сказал он. — Я же совсем один.
Он зашел в кинотеатр «Элит», хотел показать себе фильм, чтобы отвлечься
от мыслей об одиночестве. В зале было пусто и глухо, как в склепе, по
огромному экрану ползли серые и черные призраки. Его бросило в дрожь, и он
ринулся прочь из этого логова нечистой силы.
Решив вернуться домой, он быстро шел, почти бежал по мостовой тихого
переулка, когда услышал телефонный звонок.
Он прислушался.
«Где-то звонит телефон».
Он продолжал идти вперед.
«Сейчас кто-нибудь возьмет трубку», — лениво подумалось ему.
Он сел на край тротуара и принялся не спеша вытряхивать камешек из
ботинка.
И вдруг крикнул, вскакивая на ноги:
— Кто-нибудь! Силы небесные, да что это я!
Он лихорадочно озирался. В каком доме? Вон в том! Ринулся через газон,
вверх по ступенькам, в дом, в темный холл.
Сорвал с рычага трубку.
— Алло! — крикнул он.
— Ззззззззззззз.
— Алло, алло!
Уже повесили.
— Алло! — заорал он и стукнул по аппарату. — Идиот проклятый! — выругал
он себя. — Рассиживал себе на тротуаре, дубина! Чертов болван, тупица! — Он
стиснул руками телефонный аппарат — Ну, позвони еще раз. Ну же!
До сих пор ему и в голову не приходило, что на Mapсе мог остаться
кто-то еще, кроме него. За всю прошедшую неделю он не видел ни одного
человека. Он решил, что все остальные города так же безлюдны, как этот.
Теперь он, дрожа от волнения, глядел на несносный черный ящичек.
Автоматическая телефонная сеть соединяет между собой все города Марса. Их
тридцать — из которого звонили?
Он не знал.
Он ждал. Прошел на чужую кухню, оттаял замороженную клубнику, уныло
съел ее.
— Да там никого и не было, — пробурчал он. — Наверно, ветер где-то
повалил телефонный столб и нечаянно получился контакт.
Но ведь он слышал щелчок, точно кто-то на том конце повесил трубку?
Всю ночь Уолтер Грипп провел в холле.
— И вовсе не из-за телефона, — уверял он себя. — Просто мне больше
нечего делать.
Он прислушался к тиканью своих часов.
— Она не позвонит больше, — сказал он. — Ни за что не станет снова
набирать номер, который не ответил. Наверно, в эту самую минуту обзванивает
другие дома в городе! А я сижу здесь… Постой! — он усмехнулся. — Почему я
говорю «она»?
Он растерянно заморгал.
— С таким же успехом это мог быть и «он», верно?
Сердце угомонилось. Холодно и пусто, очень пусто. Ему так хотелось,
чтобы это была «она». Он вышел из дому и остановился посреди улицы, лежавшей
в тусклом свете раннего утра.
Прислушался. Ни звука. Ни одной птицы. Ни одной автомашины. Только
сердца стук. Толчок — перерыв — толчок. Мышцы лица свело от напряжения. А
ветер, такой нежный, такой ласковый, тихонько трепал полы его пиджака.
— Тсс, — прошептал он. — Слушай!
Он медленно поворачивался, переводя взгляд с одного безмолвного дома на
другой.
Она будет набирать номер за номером, думал он. Это должна быть женщина.
Почему? Только женщина станет перебирать все номера Мужчина не станет.
Мужчина самостоятельнее. Разве я звонил кому-нибудь? Нет! Даже в голову не
приходило. Это должна быть женщина. Непременно должна, видит бог!
Слушай.
Вдалеке, где-то под звездами, зазвонил телефон.
Он побежал. Остановился послушать. Тихий звон. Еще несколько шагов.
Громче. Он свернул и помчался вдоль аллеи. Еще громче! Миновал шесть домов,
еще шесть! Совсем громко! Вот этот? Дверь была заперта.
Внутри звонил телефон.
— А, черт! — Он дергал дверную ручку.
Телефон надрывался.
Он схватил на веранде кресло, обрушил его на окно гостиной и прыгнул в
пролом.
Прежде чем он успел взяться за трубку, телефон смолк.
Он пошел из комнаты в комнату, бил зеркала, срывал портьеры, сшиб ногой
кухонную плиту.
Вконец обессилев, он подобрал с пола тонкую телефонную книгу, в которой
значились все абоненты на Марсе. Пятьдесят тысяч фамилий.
Начал с первой фамилии.
Амелия Амз Нью-Чикаго, за сто миль, по ту сторону мертвого моря. Он
набрал ее номер.
Нет ответа.
Второй абонент жил в Нью-Йорке, за голубыми горами, пять тысяч миль.
Нет ответа.
Третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой: дрожащие пальцы с
трудом удерживали трубку.
Женский голос ответил:
— Алло?
Уолтер закричал в ответ:
— Алло, господи, алло!
— Это запись, — декламировал женский голос. — Мисс Элен Аразумян нет
дома. Скажите, что вам нужно будет записано на проволоку, чтобы она могла
позвонить вам, когда вернется. Алло? Это запись. Мисс Аразумян нет дома.
Скажите, что вам нужно…
Он повесил трубку.
Его губы дергались.
Подумав, он набрал номер снова.
— Когда мисс Элен Аразумян вернется домой, — сказал он, — передайте ей,
чтобы катилась к черту.
Он позвонил на центральный коммутатор Марса, на телефонные станции
Нью-Бостона, Аркадии и Рузвельт Сити, рассудив, что там скорее всего можно
застать людей, пытающихся куда-нибудь дозвониться, потом вызвал ратуши и
другие официальные учреждения в каждом городе. Обзвонил лучшие отели. Какая
женщина устоит против искушения пожить в роскоши!
Вдруг он громко хлопнул в ладоши и рассмеялся. Ну, конечно же! Сверился
с телефонной книгой и набрал через междугородную номер крупнейшего
косметического салона в Нью-Тексас-Сити. Где же еще искать женщину, если не
в обитом бархатом, роскошном косметическом салоне, где она может метаться от
зеркала к зеркалу, лепить на лицо всякие мази, сидеть под электросушилкой!
Долгий гудок. Кто-то на том конце провода взял трубку.
Женский голос сказал.
— Алло!
— Если это запись, — отчеканил Уолтер Грипп, — я приеду и взорву к
чертям ваше заведение.
— Это не запись, — ответил женский голос — Алло! Алло, неужели тут есть
живой человек! Где вы?
Она радостно взвизгнула.
Уолтер чуть не упал со стула.
— Алло!.. — Он вскочил на ноги, сверкая глазами. — Боже мой, какое
счастье, как вас звать?
— Женевьева Селзор! — Она плакала в трубку. — О, господи, я так рада,
что слышу ваш голос, кто бы вы ни были!
— Я Уолтер Грипп!
— Уолтер, здравствуйте, Уолтер!
— Здравствуйте, Женевьева!
— Уолтер Какое чудесное имя. Уолтер, Уолтер!
— Спасибо.
— Но где же вы, Уолтер?
Какой милый, ласковый, нежный голос… Он прижал трубку поплотнее к
уху, чтобы она могла шептать ласковые слова. У него подкашивались ноги
Горели щеки.
— Я в Мерлин-Вилледж, — сказал он — Я…
— Зззз.
— Алло? оторопел он.
— Зззз.
Он постучал по рычагу. Ничего.
Где то ветер свалил столб. Женевьева Селзор пропала так же внезапно,
как появилась.
Он набрал номер, но аппарат был нем.
— Ничего, теперь я знаю, где она.
Он выбежал из дома. В лучах восходящего солнца он задним ходом вывел из
чужого гаража спортивную машину, загрузил заднее сиденье взятыми в доме
продуктами и со скоростью восьмидесяти миль в час помчался по шоссе в
Нью-Тексас-Сити. Тысяча миль, подумал он. Терпи, Женевьева Селзор, я не
заставлю тебя долго ждать!
Выезжая из города, он лихо сигналил на каждом углу.
На закате, после дня немыслимой гонки, он свернул к обочине, сбросил
тесные ботинки, вытянулся на сиденье и надвинул свою роскошную шляпу на
утомленные глаза. Его дыхание стало медленным, ровным. В сумраке над ним
летел ветер, ласково сияли звезды. Кругом высились древние-древние
марсианские горы. Свет звезд мерцал на шпилях марсианского городка, который
шахматными фигурками прилепился к голубым склонам.
Он лежал, витая где-то между сном и явью. Он шептал: Женевьева. Потом
тихо запел «О Женевьева, дорогая, — пускай бежит за годом год. Но, дорогая
Женевьева…» На душе было тепло. В ушах звучал ее тихий, нежный, ровный
голос: «Алло, о, алло, Уолтер! Это не запись. Где ты, Уолтер, где ты?»
Он вздохнул, протянул руку навстречу лунному свету — прикоснуться к
ней. Ветер развевал длинные черные волосы, чудные волосы. А губы — как
красные мятные лепешки. И щеки, как только что срезанные влажные розы. И
тело будто легкий светлый туман, а мягкий, ровный, нежный голос напевает ему
слова старинной печальной песенки:
«О Женевьева, дорогая — пускай бежит за годом год…»
Он уснул.
Он добрался до Нью Тексас-Сити в полночь.
Остановил машину перед косметическим салоном «Делюкс» и лихо гикнул.
Вот сейчас она выбежит в облаке духов, вся лучась смехом.
Ничего подобного не произошло.
— Уснула. — Он пошел к двери. — Я уже тут! — крикнул он. — Алло,
Женевьева!
Безмолвный город был озарен двоящимся светом лун. Где-то ветер хлопал
брезентовым навесом. Он распахнул стеклянную дверь и вошел.
— Эгей! — Он смущенно рассмеялся. — Не прячься! Я знаю, что ты здесь!
Он обыскал все кабинки.
Нашел на полу крохотный платок. Запах был такой дивный, что его
зашатало.
— Женевьева, — произнес он.
Он погнал машину по пустым улицам, но никого не увидел.
— Если ты вздумала подшутить…
Он сбавил ход.
— Постой-ка, нас же разъединили. Может, она поехала в Мерлин-Вилледж,
пока я ехал сюда?! Свернула, наверно, на древнюю Морскую дорогу, и мы
разминулись днем. Откуда ей было знать, что я приеду сюда? Я же ей не
сказал. Когда телефон замолчал, она так перепугалась, что бросилась в
Мерлин-Вилледж искать меня! А я здесь торчу, силы небесные, какой же я
идиот!
Он нажал клаксон и пулей вылетел из города.
Он гнал всю ночь. И думал: «Что если я не застану ее в Мерлин-Вилледж?»
Вон из головы эту мысль. Она должна быть там. Он подбежит к ней и
обнимет ее, может быть, даже поцелует — один раз — в губы.
«Женевьева, дорогая», — насвистывал он, выжимая педалью сто миль в час.
В Мерлин-Вилледж было по-утреннему тихо. В магазинах еще горели желтые
огни; автомат, который играл сто часов без перерыва, наконец щелкнул
электрическим контактом и смолк; безмолвие стало полным. Солнце начало
согревать улицы и холодное безучастное небо.
Уолтер свернул на Мейн-стрит, не выключая фар, усиленно гудя клаксоном,
по шесть раз на каждом углу. Глаза впивались в вывески магазинов. Лицо было
бледное, усталое, руки скользили по мокрой от пота баранке.
— Женевьева! — взывал он к пустынной улице.
Отворилась дверь косметического салона.
— Женевьева! — Он остановил машину и побежал через улицу.
Женевьева Селзор стояла в дверях салона. В руках у нее была раскрытая
коробка шоколадных конфет. Коробку стискивали пухлые, белые пальцы. Лицо —
он увидел его, войдя в полосу света, — было круглое и толстое, глаза — два
огромных яйца, воткнутых в бесформенный ком теста. Ноги — толстые, как
колоды, походка тяжелая, шаркающая. Волосы — неопределенного бурого оттенка,
тщательно уложенные в виде птичьего гнезда. Губ не было вовсе, их заменял
нарисованный через трафарет жирный красный рот, который то восхищенно
раскрывался, то испуганно захлопывался. Брови она выщипала, оставив две
тонкие ниточки.
Уолтер замер. Улыбка сошла с его лица. Он стоял и глядел.
Она уронила конфеты на тротуар.
— Вы Женевьева Селзор? — У него звенело в ушах.
— Вы Уолтер Грифф? — спросила она.
— Грипп.
— Грипп, — поправилась она.
— Здравствуйте, — выдавил он из себя.
— Здравствуйте. — Она пожала его руку.
Ее пальцы были липкими от шоколада.
— Ну, — сказал Уолтер Грипп.
— Что? — спросила Женевьева Селзор.
— Я только сказал «ну», — объяснил Уолтер.
— А-а.
Девять часов вечера. Днем они ездили за город, а на ужин он приготовил
филе- миньон, но Женевьева нашла, что оно недожарено, тогда Уолтер решил
дожарить его и то ли пережарил, то ли пережег, то ли еще что. Он рассмеялся
и сказал:
— Пошли в кино!
Она сказала «ладно» и взяла его под руку липкими, шоколадными пальцами.
Но ее запросы ограничились фильмом пятидесятилетней давности с Кларком
Гейблом.
— Вот ведь умора, да? — хихикала она. — Ох умора!
Фильм кончился.
— Крути еще раз велела она.
— Снова? — спросил он.
— Снова, — ответила она.
Когда он вернулся, она прижалась к нему и облапила его.
— Ты не совсем то, что я ожидала, но все же ничего, — призналась она.
— Спасибо, — сказал он, чуть не подавившись.
— Ах, этот Гейбл. — Она ущипнула его за ногу.
— Ой, — сказал он.
После кино они пошли по безмолвным улицам «за покупками». Она разбила
витрину и напялила самое яркое платье, какое только смогла найти. Потом
опрокинула на голову флакон духов и стала похожа на мокрую овчарку.
— Сколько тебе лет? — поинтересовался он.
— Угадай. — Она вела его по улице, капая на асфальт духами.
— Около тридцати? — сказал он.
— Вот еще, — сухо ответила она. — Мне всего двадцать семь, чтоб ты
знал! Ой, вот еще кондитерская! Честное слово, с тех пор как началась эта
заваруха, я живу, как миллионерша. Никогда не любила свою родню, так,
болваны какие-то. Улетели на Землю два месяца назад. Я тоже должна была
улететь с последней ракетой, но осталась. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что все меня дразнили. Вот я и осталась здесь — лей на себя
духи, сколько хочешь, пей пиво, сколько влезет, ешь конфеты, и некому тебе
твердить: «Слишком много калорий!» Потому я тут!
— Ты тут. — Уолтер зажмурился.
— Уже поздно, — сказала она, поглядывая на него.
— Да.
— Я устала, — сказала она.
— Странно. У меня ни в одном глазу.
— О, — сказала она.
— Могу всю ночь не ложиться, — продолжал он. — Знаешь, в баре Майка
есть хорошая пластинка. Пошли, я тебе ее заведу.
— Я устала. — Она стрельнула в него хитрыми блестящими глазами.
— А я — как огурчик, — ответил он. — Просто удивительно.
— Пойдем в косметический салон, — сказала она. — Я тебе кое-что покажу.
Она втащила его в стеклянную дверь и подвела к огромной белой коробке.
— Когда я уезжала из Тексас-Сити, — объяснила она, — захватила с собой
вот это. — Она развязала розовую ленточку. — Подумала: ведь я единственная
дама на Марсе, а он единственный мужчина, так что…
Она подняла крышку и откинула хрусткие слои шелестящей розовой
гофрированной бумаги. Она погладила содержимое коробки.
— Вот.
Уолтер Грипп вытаращил глаза.
— Что это? — спросил он, преодолевая дрожь.
— Будто не знаешь, дурачок? Гляди-ка, сплошь кружева, и все такое
белое, шикарное…
— Ей-богу, не знаю, что это.
— Свадебное платье, глупенький!
— Свадебное? — Он охрип.
Он закрыл глаза. Ее голос звучал все так же мягко, спокойно, нежно, как
тогда в телефоне. Но если открыть глаза и посмотреть на нее…
Он попятился.
— Очень красиво, — сказал он.
— Правда?
— Женевьева. — Он покосился на дверь.
— Да?
— Женевьева, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Да?
Она подалась к нему, ее круглое белое лицо приторно благоухало духами.
— Хочу сказать тебе… — продолжал он.
— Ну?
— До свидания!
Прежде чем она успела вскрикнуть, он уже выскочил из салона и вскочил в
машину.
Она выбежала и застыла на краю тротуара, глядя, как он разворачивает
машину.
— Уолтер Грифф, вернись! — прорыдала она, вскинув руки.
— Грипп, — поправил он.
— Грипп! — крикнула она.
Машина умчалась по безмолвной улице, невзирая на ее топот и вопли.
Струя выхлопа колыхнула белое платье, которое она мяла в своих пухлых руках,
а в небе сияли яркие звезды, и машина канула в пустыню, утонула во мраке.
Он гнал день и ночь, трое суток подряд. Один раз ему показалось, что
сзади едет машина, его бросило в дрожь, прошиб пот, и он свернул на другое
шоссе, рассекающее пустынные марсианские просторы, бегущее мимо безлюдных
городков. Он гнал и гнал — целую неделю, и еще один день, пока не оказался
за десять тысяч миль от Мерлин-Вилледж. Тогда он заехал в поселок под
названием Холтвиль- Спрингс, с маленькими лавками, где он мог вечером
зажигать свет в витринах, и с ресторанами, где мог посидеть, заказывая
блюда. С тех пор он так и живет там; у него две морозильные камеры, набитые
продуктами лет на сто, запас сигарет на десять тысяч дней и отличная кровать
с мягким матрасом.
Текут долгие годы, и если в кои-то веки у него зазвонит телефон — он не
отвечает.
Вопрос 1
Верно
Баллов: 5,00 из 5,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Установите соответствие грамматических ошибок (левый столбец) предложениям, в которых они допущены (правый столбец)
Грамматические ошибки
Предложения
А) ошибка в построении предложения с причастным оборотом.
Б) ошибка в построении предложения с несогласованным приложением.
В) нарушение связи между подлежащим и сказуемым.
Г) ошибка в построении сложного предложения.
Д) неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом.
1) Ему казалось то, что ещё не всё потеряно и что успеть в срок возможно.
2) Никто из нас не принял участия в розыгрыше лотереи.
3) Вопреки обещанию не портить отношений с соседями брат продолжал браниться с бабой Клавой.
4) Обращайте внимание на слова, употреблённые в переносном значении.
5) Многие ценные предложения были учтены в подготовленной энциклопедии к переизданию.
6) В конце XIX в. группа педагогов начали работу по подготовке реформы школьного математического образования.
7) Отогнав акул далеко в море, дельфины вместе с людьми встретили спасательное судно.
Благодаря применения резервирующих составов растекаемость краски по полотну ограничивается.
9) О первом космонавте Земли рассказывает Л. Обухова в статье «Любимце века».
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
A
Б
В
Г
Д
Ответ
Ответ
Ответ
Ответ
Ответ
Вопрос 2
Верно
Баллов: 5,00 из 5,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Установите соответствие грамматических ошибок (левый столбец) предложениям, в которых они допущены (правый столбец)
Грамматические ошибки
Предложения
А) ошибка в построении предложения с причастным оборотом.
Б) ошибка в построении предложения с однородными членами.
В) ошибка в построении предложения с косвенной речью.
Г) нарушение связи между подлежащим и сказуемым.
Д) ошибка в построении предложения с деепричастным оборотом.
1) М. Горький писал об А.С. Пушкине, что как он «украсил народную песню и сказку блеском своего таланта!».
2) Создавая веб-сайт, это кажется многим сложным.
3) В усадьбе, которая до революции принадлежала сначала Ивану Тургеневу, а потом старинному роду Боткиных, состоялась встреча потомков прежних хозяев дома.
4) Египетский мост в Санкт-Петербурге известен благодаря не столько установленным на нём сфинксам, но и мистической истории, произошедшей в 1905 году.
5) Отдавая заказы западным самолётостроительным компаниям, руководители отрасли наносят серьёзный урон экономике России.
6) Администрация школы, прежде всего директор и завуч, особое внимание уделяли повышению профессионального мастерства педагогов.
7) Моцарт, работавший в различных областях музыкального искусства, особое внимание уделял опере.
И сейчас метеорологи в своих предсказаниях погоды опираются на некоторые народные приметы, дающих довольно точный прогноз.
9) Смысл, который люди вкладывают в различные понятия, меняется с изменением человека и общества.
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
A
Б
В
Г
Д
Ответ
Ответ
Ответ
Ответ
Ответ
Вопрос 3
Верно
Баллов: 10,00 из 10,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Прочитайте фрагмент рецензии на текст, приведенный ниже. В рецензии говорится о языковых средствах, используемых в тексте. Вставьте на место пропусков соответствующие языковые средства из предлагаемого списка.
Фрагмент рецензии
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)
неологизмы
эпифора
антитеза
ряды однородных членов предложения
риторическое восклицание
гипербола
градация
метонимия
фразеологизмы
(в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)
неологизмы
эпифора
антитеза
ряды однородных членов предложения
риторическое восклицание
гипербола
градация
метонимия
фразеологизмы
(предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)
неологизмы
эпифора
антитеза
ряды однородных членов предложения
риторическое восклицание
гипербола
градация
метонимия
фразеологизмы
(предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)
неологизмы
эпифора
антитеза
ряды однородных членов предложения
риторическое восклицание
гипербола
градация
метонимия
фразеологизмы
(предложения 23, 48)».
Текст
(1) На седьмой странице был некролог: «(2) Тимоти Салливан. (3)77 лет».
– (4) О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – (5) Всё кончено.
– (6) Что кончено? – спросил я.
– (7) Жить больше незачем. (8) Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– (9) И что? – удивился я.
– (10) Все мои враги мертвы.
– (11) Радуйся! – засмеялся я.
– (12) Теперь у меня нет причин жить.
– (13) Это почему?
– (14) Ты не понимаешь. (15) Тим Салливан… (16) Я ненавидел его всей
душой, всем своим существом.
– (17) И что?
– (18) С его смертью исчез огонь!
(19) Лицо Уолтера побелело.
– (20) Какой ещё огонь?! – возмутился я.
– (21) Пламя в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22) Он
возгорался благодаря ему. (23) Он заставлял меня идти вперёд, а теперь
Салливан всё испортил, он задул это пламя… (24) Ладно, пойду в кровать,
буду бередить свои раны.
– (25) Отойди от кровати, это глупо – на дворе день!
– (26) Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. (27) Мне
простую плиту. (28) Ты куда?
– (29) На улицу, воздухом подышать.
– (30) Вернёшься, а меня, может, уже и не будет!
– (31) Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
– (32) С кем же это?
– (33) С самим собой!
(34) Я вышел постоять на солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35) «Боже мой! (36) Придумай хоть что-нибудь!» – завёл я диалог сам
с собой. (37) «Я не знаю, что делать», – ответило мне моё второе я.
(38) «Погоди, какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? (39) Злость?
(40) Точно! (41) Вот и зацепка! (42) Возвращаемся!»
(43) Я вернулся в комнату.
– (44) Всё ещё умираешь?
– (45) А ты как думал?
– (46) Вот упрямый осёл.
(47) Я подошёл ближе к Уолтеру – решил стоять у него над душой.
– (48) Хотя нет, никакой ты не осёл – конь с норовом. (49) Подожди, мне
надо собраться с мыслями, чтобы вывалить всё разом.
– (50) Давай поскорее, я уже отхожу, – произнёс Уолтер.
– (51) Слушай!
(52) Уолтер заморгал:
– (53) Ну чего тебе, мой старый друг, закадычный дружбан?
– (54) Никакой я тебе не друг. (55) Раз уж ты собрался помирать, настала
пора для исповеди.
– (56) Так ведь это я должен исповедоваться.
– (57) Сначала я! (58) Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача, ты
тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил деньги с собой в Мексику?
– (59) Конечно, Сэм тогда украл бабки, кто же ещё.
– (60) Всё это моих рук дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
– (61) Ну, это не такой уж тяжкий грех, – произнёс Уолтер.
– (62) Теперь насчёт школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63) Ты
хотел, чтобы в тот вечер тебя сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64) Но я
рассказал ей про тебя всякие гадости, и она отказалась!
– (65) Ты? – Уолтер вытаращил на меня глаза.
– (66) Точно.
(67) Уолтер ткнул кулаком подушку и лёг, приподнявшись на локте.
– (68) Потом была Генриетта Джордан.
– (69) Бог мой, Генриетта. (70) Я был так влюблён в неё! (71) Потряса-
ющее было лето.
– (72) Благодаря мне оно для тебя закончилось.
– (73) Что?!
– (74) Она ведь бросила тебя, сказала, что её мать при смерти и ей надо
быть подле мамочки?
– (75) Ты сбежал с Генриеттой?
– (76) Точно.
(77) Я говорил ещё много чего обидного, вдохновляясь собственной
фантазией. (78) И злоба Уолтера крепла, а вместе с ней – и его жизненные
силы.
– (79) Чудовище! – всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80) Мой
лучший друг! (81) Я уничтожу тебя!
– (82) Сначала поймай!.. (83) Что это ты делаешь?
– (84) Вылезаю из кровати! (85) Иди сюда!
– (86) Нетушки!
– (87) Я уничтожу тебя! (88) Даже если на это уйдут годы! (89) Даже если
на это уйдёт целая вечность!
– (90) Вечность! (91) Это круто! (92) Тада-да-дам! (93) Кем я тебе давеча
был?
– (94) Другом?
– (95) Да, другом!
(96) Я рассмеялся смехом врача-терапевта, выскочил за дверь и
улыбнулся.
(По Р. Брэдбери)
Отзыв
Ваш ответ верный.
Вопрос 4
Выполнен
Балл: 20,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Синтаксические нормы словосочетаний и предложений. Согласование определений и приложений.
Вопрос 5
Неверно
Баллов: 0,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Какой союз является противительным?
Выберите один ответ:
a. не то… не то
b. однако
c. либо
d. не только… но и
Вопрос 6
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Объясните постановку или отсутствие запятой в предложении:
Лес поредел ( ) и земля покрылась разноцветными листьями.
Выберите один ответ:
a. простое предложение с однородными членами, перед союзом И запятая не нужна
b. сложносочинённое предложение, перед союзом И нуж¬на запятая
c. сложносочинённое предложение, перед союзом И за¬пятая не нужна
d. простое предложение с однородными членами, перед союзом И нужна запятая
Вопрос 7
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Укажите предложение с однородными членами (знаки препинания не расставлены):
Выберите один ответ:
a. В вазе лежали яблоки на столе было два апельсина.
b. Вдруг две большие собаки бросились на меня.
c. Погода сегодня солнечная и настроение улучшается.
d. В вазе лежали яблоки груши апельсины.
Вопрос 8
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Какому типу предложений свойственны союзы ЧТО, ГДЕ, КОГДА?
Выберите один ответ:
a. бессоюзному
b. сложносочиненному
c. художественному
d. сложноподчиненному
Вопрос 9
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Найдите побудительное предложение:
Выберите один ответ:
a. ты выучил уроки
b. на улице светло
c. дети, откройте тетради
d. выпал снег
Вопрос 10
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Для какого стиля речи характерно прямое обращение к собеседнику?
Выберите один ответ:
a. публицистического
b. научного
c. юридического
d. официально-делового
Вопрос 11
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Какой знак нужно поставить в конце прямой речи?
1. Что за озеро спросил я с удивлением (А. К. Толстой).
2. Вы обещали взять меня с собою на охоту сказал Алеша (А. Погорельский).
3. Грустная правда вскричал король (Н. Телешов).
Выберите один или несколько ответов:
a. Вопросительный знак — тире
b. многоточие
c. Запятая — тире
d. Восклицательный знак — тире
Вопрос 12
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Какие жанры не относятся к художественному стилю?
Выберите один ответ:
a. рассказ
b. элегия
c. очерк
d. репортаж
e. ода
f. роман
Вопрос 13
Неверно
Баллов: 0,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Верно ли утверждение, что в описании чаще всего встречается такая часть речи, как местоимение?
Выберите один ответ:
a. верно
b. неверно
Вопрос 14
Верно
Баллов: 1,00 из 1,00
Отметить вопрос
Текст вопроса
Выберите ответ, где указана схема текста-повествования?
Выберите один ответ:
a. все перечисленные схемы
b. признак, признак, признак
c. тезис, доказательство, вывод
d. завязка, развитие действия, кульминация, развязка
Новый тренировочный вариант №25367019 ЕГЭ 2022 по русскому языку 11 класс для подготовки, данный вариант составлен по новой демоверсии ФИПИ экзамена ЕГЭ 2022 года, к тренировочным заданиям прилагаются решения и правильные ответы.
Тренировочный вариант по русскому (КИМ): задания (ответы)
- Тренировочные варианты ЕГЭ по русскому языку задания с ответами
- 23.09.2021 РЯ2110101 РЯ2110102 русский язык 11 класс ЕГЭ 2022 статград
Решу ЕГЭ 2022 по русскому языку тренировочный вариант №25367019
Ответы для варианта:
Как обеспечить, чтобы в вузе читали курс лучшие профессора, лучшие преподаватели, лучшие ученые? Казалось бы, можно было бы использовать современную технику, скажем, сделать кинофильм, в котором лектор, самый крупный ученый в данной ОБЛАСТИ (или даже группа ученых), будет рассказывать студентам физику, или химию, или математику. […], это привлечет лучших профессоров к преподаванию студентам. Но посмотрим, что из этого получится на самом деле…
Дело в том, что совершенно забывают о другой функции высшего учебного заведения— учить не только студентов, но учить и самих профессоров и преподавателей. Хороший ученый, когда преподает, всегда учится сам. Во-первых, он проверяет свои знания, потому что, только ясно объяснив другому человеку, можешь быть уверен, что сам понимаешь вопрос.
Во-вторых, когда ищешь форму ясного описания того или иного вопроса, часто приходят новые идеи. Втретьих, те, часто нелепые, вопросы, которые задают студенты после лекций, исключительно стимулируют мысль и заставляют с совершенно новой точки зрения взглянуть на то явление, к которому подходим всегда стандартно, и это тоже помогает творчески мыслить. …Когда студент беседует с преподавателем, преподаватель очень много узнает от студента. Вот почему молодым ученым необходимо заниматься преподавательской деятельностью. Хороший вуз— это тот вуз, который дает возможность развиваться талантам преподавателей так же широко, как и талантам их учеников.
Задание 1 № 38789 Укажите варианты ответов, в которых даны верные характеристики фрагмента текста. Запишите номера этих ответов.
- 1) С целью воздействия на читателя, слушателя, убеждения его в чем-то и информирования в тексте используются метафоры (стимулируют мысль) и фразеологические обороты (точка зрения, на самом деле). К средствам эмоционального воздействия можно также отнести повторы (лучшие профессора, лучшие преподаватели, лучшие ученые ).
- 2) Для синтаксиса текста публицистического стиля характерно использование однородных членов, вводных слов и предложений, причастных и деепричастных оборотов, сложных синтаксических конструкций.
- 3) Вопросительные предложения выполняют в научной речи специфические функции, связанные со стремлением пишущего привлечь внимание к излагаемому.
- 4) Эмоциональные средства языка сочетаются в публицистическом стиле со строгой логической доказательностью, смысловым выделением особо важных слов, оборотов, отдельных частей высказывания.
- 5) Публицистический текст часто строится как научное рассуждение: выдвигается важная общественная проблема, анализируются и оцениваются возможные пути ее решения, делаются обобщения и выводы, материал располагается в строгой логической последовательности.
Ответ: 1245
Задание 2 № 38790 Самостоятельно подберите вводное слово, которое должно стоять на месте пропуска в третьем предложении текста. Запишите это слово.
Ответ: конечно
Задание 3 № 38791 Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова, выделенного во втором предложении текста. Определите значение, в котором это слово употреблено в тексте. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи ОБЛАСТЬ
- 1) Крупная административно-территориальная хозяйственно-политическая единица (офиц.). Калужская область. Московская область.
- 2) Район, пределы, в которых распространено какое-нибудь явление; зона, пояс (книж.). Область вечных снегов. Область распространения вируса.
- 3) Место, занимаемое каким-нибудь органом тела с прилегающими к нему частями, или ограниченный по каким-нибудь признакам участок тела, какого-нибудь предмета (мед.). Ранение в области сердца. Боль в области ранения. Область воспалительного процесса в легких.
- 4) Административный центр, главные учреждения этой единицы (разг.). В район приехал ревизор из области.
- 5) Определенная сфера знаний, деятельности или представлений; какаянибудь отрасль наук, искусств, техники (книж.). Гигантское развитие всех областей техники. Нововведения в области производства продуктов потребления.
Ответ: 5
Задание 4 № 3572 В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово. свЁкла, повторИт, лекторОв, экспЕрт, профессорОв.
Ответ: лекторов
Задание 5 № 648 В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте лексическую ошибку, подобрав к выделенному слову пароним. Запишите подобранное слово. Стоило бы НАДЕТЬ куртку потеплее. У малыша отняли ЕДИНСТВЕННУЮ игрушку. М. Горький советовал критикам обращать внимание на литературу в целом, а не на ЕДИНЫЕ явления её. Теперь ему тяжело давался каждый ВДОХ: что-то сжимало и жгло около самого сердца. Таблицу нужно было отредактировать, ЗАПОЛНИТЬ так, как требовалось по новым стандартам.
Ответ: единичные
Задание 6 № 12657 Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово. Нередко художественные произведения бывают автобиографичны. Известно, что, создавая повесть «Бегство в Америку», Александр Грин писал свою автобиографию.
Ответ: свою
Задание 7 № 1409 В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно. любимые ПРОФЕССОРА более ВОСЕМЬСОТ миллионов ЯРЧЕ солнца ПОЕЗЖАЙТЕ поездом модных СЕРЁГ
Ответ: восьмисот
Задание 9 № 30139 Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда содержится безударная проверяемая гласная корня. Запишите номера ответов. 1) управляющий, конспиратор, напряжённый 2) раздавать (указания), явление, неувядающая (красота) 3) расстелить, воплотить, сомневаться 4) зажигать, обрамление, нагромождение 5) забежать, огорчение, оформлять
Ответ: 25
Задание 10 № 14465 Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 1) п..иск, неп..ддающийся, от..двинуть; 2) ра..бросать, и..пуганный, бе..вольный; 3) пр..следовать, пр..милый, пр..смыкающийся; 4) с..еденный, сер..ёзный, ад..ютант; 5) нап..следок, н..слаждаться, д..браться.
Ответ: 13
Задание 11 № 14648 Укажите варианты ответов, в которых в обоих словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 1) забывч..вость, сух..нький 2) расстег..вавшийся, молодц..ватая 3) миндал..вый, завар..ваю 4) откле..вшись, одар..вать 5) успока..ваться, напраш..вается
Ответ: 45
Задание 12 № 14499 Укажите варианты ответов, в которых во всех одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 1) накле..вший, предъяв..т (прокурор) 2) рассмотр..шь, вынужда..шь 3) задремл..шь, задрапиру..шь 4) завис..мый, нянч..щая 5) произнос..шь, рокоч..т (мотор)
Ответ: 13
Задание 13 № 12406 Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово. Действие романа В . Набокова « П од знаком незаконнорожденных» разворачивается в (НЕ)НАЗВАННОМ полицейском государстве во главе с диктатором Падуком. В рассказе «Срезал» Шукшин показал деревенского жителя в отнюдь (НЕ)ХАРАКТЕРНОЙ роли. Наши поезда стояли бок о бок, как братья-близнецы, (НЕ)УЗНАВШИЕ друг друга, и разошлись навсегда. (НЕ)ГЛЯДЯ на товарищей, Кирилл быстрым шагом прошёл по коридору. В жизни он был излишне дипломатичен и старался действовать (НЕ)ПРЯМО, как поступил бы его отец, но обиняком, намёком.
Ответ: неназванном
Задание 14 № 3941 Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова. (В)НАЧАЛЕ августа жара стоит нестерпимая — даже самый решительный человек не в состоянии охотиться, самая преданная собака, преувеличенно высунув язык, униженно виляет хвостом, но (В)ПЕРЁД не идёт. ЕСЛИ(БЫ) природа могла чувствовать благодарность к человеку (ЗА)ТО, что он проник в её жизнь, превознёс и воспел её, эта благодарность выпала бы на долю Пришвина. Тихо опустилось солнце за горы, выбросило (К)ВЕРХУ прощальный зелёный луч, и Байкал (ТОТ)ЧАС отразил в себе нежную зелень. Андрей Рублёв был (ПО)ИСТИНЕ выдающимся мастером древнерусской живописи, однако известно о нём немного: (ОТ)ТОГО далёкого времени сохранилась лишь миниатюра, на которой запёчатлён художник. НИ(ЗА)ЧТО на свете не соглашалась Маруся расстаться (СО)МНОЙ.
Ответ: КВЕРХУ ТОТЧАС
Задание 15 № 88 Укажите все цифры, на месте которых пишется НН. Цифры укажите в порядке возрастания. Путники, задумчивые и восторже(1)ые одновреме(2)о, очутились как бы в ватном облаке, солнце превратилось в маленький оловя(3)ый круг, по которому плыли белесые клочья, пока соверше(4)о не закрыли его.
Ответ: 1234
Задание 16 № 12587 Расставьте знаки препинания. Укажите предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. Запишите номера этих предложений. 1) Я хотел подарить маме на день рождения шкатулку или шляпку или шёлковое кашне. 2) По ночам подмораживало и звёзды усеивали небо. 3) На Птичьем рынке можно было как купить понравившуюся живность так и просто полюбоваться ею. 4) Сверкнула молния и лес на несколько мгновений озарился невыразимо ярким светом наполнился причудливыми тенями. 5) Коперник размышлял над Птолемеевой системой мира и поражался её сложности и искусственности нелогичности и запутанности.
Ответ: 35
Задание 17 № 2928 Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые). Оба прочитали телеграмму (1) почти касаясь друг друга головами (2) и (3) перечитав два раза (4) молча уставились друг на друга.
Ответ: 1234
Задание 18 № 3160 Расставьте все недостающие знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые). Глаза (1) наконец (2) привыкли к темноте, и нам (3) кажется (4) удалось что-то разглядеть в глубине подвала.
Ответ: 34
Задание 19 № 13796 Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые). Тем временем институт уже работает над созданием одёжных тканей (1) температуру (2) которых (3) можно будет корректировать автоматически в зависимости от реакции и температуры тела (4) того (5) кто их носит.
Ответ: 15
Задание 20 № 3831 Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые). Пусть во все времена на Руси растут богатыри такие (1) чтобы (2) когда наступит срок (3) никто и никогда не смог бы побороть Россию (4) и даже думать об этом не смог.
Ответ: 123
Задание 21 № 14094 Найдите предложения, в которых запятые ставятся в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений. 1) Среди великих изобретений былых времён, окончательно выделивших род из приниженного состояния, наибольшую роль сыграла письменность. 2) Именно по книгам, как по ступенькам, поднимался человек на свою нынешнюю высоту. 3) Книга — это многовековой опыт. 4) Накопленные знания обретают могущество лавины, преодолевающей с тысячелетнего разгона любое препятствие на столбовой дороге человеческого прогресса, только благодаря книге. 5) Недаром грозные завоеватели древности и наиболее выдающиеся подлецы недавнего прошлого начали свою разбойничью деятельность уничтожением библиотек, кострами из книг… 6)Нет ничего дороже книги у мыслящего человека! 7) Поэтому любите книгу и храните её выше всякого другого достоинства.
Ответ: 14
Задание 22 № 12772 Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов. Цифры укажите в порядке возрастания. 1) Уолтер Грипп когда-то считал Тимоти Салливана своим другом, а впоследствии возненавидел всем своим существом. 2) Реакция друга на известие о смерти своего последнего врага разозлила героя-рассказчика. 3) Рассказчик, понимая, что его друг сдался, решил признаться ему в том, что скрывал много лет. 4) Герой-рассказчик и Уолтер дружат очень давно, со времён школы. 5) Рассказчик по профессии – бывший врач-терапевт.
Ответ: 24
Задание 26 № 12802 «Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А) (в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б) (предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В) (предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)(предложения 23, 48)».
Ответ: 8659
ПОДЕЛИТЬСЯ МАТЕРИАЛОМ
Он не знал.
Он ждал. Прошел на чужую кухню, оттаял замороженную клубнику, уныло съел ее.
Да там никого и не было, — пробурчал он. — Наверно, ветер где-то повалил телефонный столб и нечаянно получился контакт.
Но ведь он слышал щелчок, точно кто-то на том конце повесил трубку.
Всю ночь Уолтер Грипп провел в холле.
И вовсе не из-за телефона, — уверял он себя. — Просто мне больше нечего делать.
Он прислушался к тиканью своих часов.
Она не позвонит больше, — сказал он. — Ни за что не станет снова набирать номер, который не ответил. Наверно, в эту самую минуту обзванивает другие дома в городе! А я сижу здесь… Постой! — Он усмехнулся. — Почему я говорю «она»? — Он растерянно заморгал. — С таким же успехом это мог быть и «он», верно?
Сердце угомонилось. Холодно и пусто, очень пусто.
Ему так хотелось, чтобы это была «она».
Он вышел из дома и остановился посреди улицы, лежавшей в тусклом свете раннего утра.
Прислушался. Ни звука. Ни одной птицы. Ни одной автомашины. Только сердца стук. Толчок — перерыв — толчок. Мышцы лица свело от напряжения. А ветер, такой нежный, такой ласковый, тихонько трепал полы его пиджака.
Тсс, — прошептал он. — Слушай!
Он медленно поворачивался, переводя взгляд с одного безмолвного дома на другой.
Она будет набирать номер за номером, думал он. Это должна быть женщина. Почему? Только женщина станет перебирать все номера. Мужчина не станет. Мужчина самостоятельнее. Разве я звонил кому-нибудь? Нет! Даже в голову не приходило. Это должна быть женщина. Непременно
должна, видит Бог!
Вдалеке, где-то под звездами, зазвонил телефон.
Он побежал. Остановился послушать. Тихий звон. Еще несколько шагов. Громче. Он свернул и помчался вдоль аллеи. Еще громче! Миновал шесть домов, еще шесть! Совсем громко! Вот этот? Дверь была заперта.
Внутри звонил телефон.
А, черт! — Он дергал дверную ручку. Телефон надрывался.
Он схватил на веранде кресло, обрушил его на окно гостиной и прыгнул в пролом.
Прежде чем он успел взяться за трубку, телефон смолк. Он пошел из комнаты в комнату, бил зеркала, срывал портьеры, сшиб ногой кухонную плиту.
Вконец обессилев, он подобрал с пола тонкую телефонную книгу, в которой значились все абоненты на Марсе. Пятьдесят тысяч фамилий.
Начал с первой фамилии.
Амелия Амз. Нью-Чикаго, за сто миль, по ту сторону мертвого моря. Он набрал ее номер. Нет ответа.
Второй абонент жил в Нью-Йорке, за голубыми горами, пять тысяч миль. Нет ответа.
Третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой; дрожащие пальцы с трудом удерживали трубку. Женский голос ответил:
Уолтер закричал в ответ:
Алло, Господи, алло!
Он повесил трубку.
Его губы дергались.
Подумав, он набрал номер снова.
Когда мисс Элен Аразумян вернется домой, — сказал он, — передайте ей, чтобы катилась к черту.
Он позвонил на центральный коммутатор Марса, на телефонные станции Нью-Бостона, Аркадии и Рузвельт-Сити, рассудив, что там скорее всего можно застать людей, пытающихся куда-нибудь дозвониться, потом вызвал ратуши и другие официальные учреждения в каждом городе. Обзвонил лучшие отели. Какая женщина устоит против искушения пожить в роскоши!
Вдруг он громко хлопнул в ладоши и рассмеялся. Ну конечно же! Сверился с телефонной книгой и набрал через междугородную номер крупнейшего косметического салона в Нью-Тексас-Сити. Где же еще искать женщину, если не в обитом бархатом, роскошном косметическом салоне, где она может метаться от зеркала к зеркалу, лепить на лицо всякие мази, сидеть под электросушилкой!
Долгий гудок. Кто-то на том конце провода взял трубку.
Если это запись, — отчеканил Уолтер Грипп, — я приеду и взорву к чертям ваше заведение.
Она радостно взвизгнула. Уолтер чуть не упал со стула.
Алло!.. — Он вскочил на ноги, сверкая глазами. — Боже мой, какое счастье, как вас звать?
Женевьева Селзор! — Она плакала в трубку. — О Господи, я так рада, что слышу ваш голос, кто бы вы ни были!
Я Уолтер Грипп!
Уолтер, здравствуйте, Уолтер!
Здравствуйте, Женевьева!
Уолтер. Какое чудесное имя! Уолтер, Уолтер!
Спасибо.
Но где же вы, Уолтер?
Я в Мерлин-Вилледж, — сказал он. — Я…
Алло? — оторопел он.
Он постучал по рычагу. Ничего.
Где-то ветер свалил столб. Женевьева Селзор пропала так же внезапно, как появилась.
Он набрал номер, но аппарат был нем.
Ничего, теперь я знаю, где она.
Он выбежал из дома. В лучах восходящего солнца он задним ходом вывел из чужого гаража спортивную машину, загрузил заднее сиденье взятыми в доме продуктами и со скоростью восьмидесяти миль в час помчался по шоссе в Нью-Тексас-Сити. «Тысяча миль, — подумал он. — Терпи, Женевьева Селзор, я не заставлю тебя долго ждать!»
Выезжая из города, он лихо сигналил на каждом углу.
На закате, после дня немыслимой гонки, он свернул к обочине, сбросил тесные ботинки, вытянулся на сиденье и надвинул свою роскошную шляпу на утомленные глаза. Его дыхание стало медленным, ровным. В сумраке над ним летел ветер, ласково сияли звезды. Кругом высились древние-древние марсианские горы. Свет звезд мерцал на шпилях марсианского городка, который шахматными фигурками прилепился к голубым склонам.
Он лежал, витая где-то между сном и явью. Он шептал: Женевьева. Потом тихо запел: «О Женевьева, дорогая — пускай бежит за годом год… Но, дорогая Женевьева…»
На душе было тепло. В ушах звучал ее тихий, нежный, ровный голос: «Алло, о, алло, Уолтер! Это не запись. Где ты, Уолтер, где ты?»
Он вздохнул, протянул руку навстречу лунному свету — прикоснуться к ней. Ветер развевал длинные черные волосы, чудные волосы. А губы — как красные мятные лепешки. И щеки, как только что срезанные влажные розы. И тело будто легкий светлый туман, а мягкий, ровный, нежный голос напевает ему слова старинной печальной песенки: «О Женевьева, дорогая — пускай бежит за годом год…»
Он уснул.
Он добрался до Нью-Тексас-Сити в полночь. Остановил машину перед косметическим салоном «Делюкс» и лихо гикнул.
Вот сейчас она выбежит в облаке духов, вся лучась смехом. Ничего подобного не произошло.
Уснула. — Он пошел к двери. — Я уже тут! — крикнул он. — Алло, Женевьева!
Безмолвный город был озарен двоящимся советом лун. Где-то ветер хлопал брезентовым навесом. Он распахнул стеклянную дверь и вошел.
Он обыскал все кабинки.
Нашел на полу крохотный платок. Запах был такой дивный, что его зашатало.
Женевьева, — произнес он.
Он погнал машину по пустым улицам, но никого не увидел.
Если ты вздумала подшутить… Он сбавил ход.
Постой-ка, нас же разъединили. Может, она поехала в Мерлин-Вилледж, пока я ехал сюда?! Свернула, наверно, на древнюю Морскую дорогу, и мы разминулись днем. Откуда ей было знать, что я приеду сюда? Я же ей не сказал. Когда телефон замолчал, она так перепугалась, что бросилась в Мерлин-Вилледж искать меня! А я здесь торчу, силы небесные, какой же я идиот!
Он нажал клаксон и пулей вылетел из города.
Он гнал всю ночь. И думал: «Что, если я не застану ее в Мерлин-Вилледж?»
Вон из головы эту мысль. Она должна быть там. Он подбежит к ней и обнимет ее, может быть, даже поцелует — один раз — в губы.
«Женевьева, дорогая», — насвистывал он, выжимая педалью сто миль в час.
В Мерлин-Вилледж было по-утреннему тихо. В магазинах еще горели желтые огни; автомат, который играл сто часов без перерыва, наконец щелкнул электрическим контактом и смолк; безмолвие стало полным. Солнце начало согревать улицы и холодное безучастное небо.
Уолтер свернул на Мейн-стрит, не выключая фар, усиленно гудя клаксоном, по шести раз на каждом углу. Глаза впивались в вывески магазинов. Лицо было бледное, усталое, руки скользили по мокрой от пота баранке.
Женевьева! — взывал он к пустынной улице. Отворилась дверь косметического салона.
Женевьева! — Он остановил машину и побежал через улицу.
Женевьева Селзор стояла в дверях салона. В руках у нее была раскрытая коробка шоколадных конфет. Коробку стискивали пухлые, белые пальцы. Лицо — он увидел его, войдя в полосу света, — было круглое и толстое, глаза — два огромных яйца, воткнутых в бесформенный ком теста. Ноги — толстые, как колоды, походка тяжелая, шаркающая. Волосы — неопределенного бурого оттенка, тщательно уложенные в виде птичьего гнезда. Губ не было вовсе, их заменял нарисованный через трафарет жирный красный рот, который то восхищенно раскрывался, то испуганно захлопывался. Брови она выщипала, оставив две тонкие ниточки.
Уолтер замер. Улыбка сошла с его лица. Он стоял и глядел.
Она уронила конфеты на тротуар.
Вы Женевьева Селзор? — У него звенело в ушах.
Вы Уолтер Грифф? — спросила она.
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)______ (в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)______ (предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)______ (предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)______ (предложения 23, 48)».
Список терминов:
1) градация
2) эпифора
3) ряды однородных членов предложения
4) метонимия
5) риторическое восклицание
6) гипербола
7) неологизмы
фразеологизмы
9) антитеза
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
(1)На седьмой странице был некролог: «(2)Тимоти Салливан. (3)77 лет».
– (4)О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – (5)Всё кончено.
– (6)Что кончено? – спросил я.
– (7)Жить больше незачем. (8)Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– (9)И что? – удивился я.
– (10)Все мои враги мертвы.
– (11)Радуйся! – засмеялся я.
– (12)Теперь у меня нет причин жить.
– (13)Это почему?
– (14)Ты не понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей
душой, всем своим существом.
– (17)И что?
– (18)С его смертью исчез огонь!
(19)Лицо Уолтера побелело.
– (20)Какой ещё огонь?! – возмутился я.
– (21)Пламя в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он
возгорался благодаря ему. (23)Он заставлял меня идти вперёд, а теперь
Салливан всё испортил, он задул это пламя… (24)Ладно, пойду в кровать,
буду бередить свои раны.
– (25)Отойди от кровати, это глупо – на дворе день!
– (26)Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне
простую плиту. (28)Ты куда?
– (29)На улицу, воздухом подышать.
– (30)Вернёшься, а меня, может, уже и не будет!
– (31)Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
– (32)С кем же это?
– (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35)«Боже мой! (36)Придумай хоть что-нибудь!» – завёл я диалог сам
с собой. (37)«Я не знаю, что делать», – ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди, какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость?
(40)Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
– (44)Всё ещё умираешь?
– (45)А ты как думал?
– (46)Вот упрямый осёл.
(47)Я подошёл ближе к Уолтеру – решил стоять у него над душой.
– (48)Хотя нет, никакой ты не осёл – конь с норовом. (49)Подожди, мне
надо собраться с мыслями, чтобы вывалить всё разом.
– (50)Давай поскорее, я уже отхожу, – произнёс Уолтер.
– (51)Слушай!
(52)Уолтер заморгал:
– (53)Ну чего тебе, мой старый друг, закадычный дружбан?
– (54)Никакой я тебе не друг. (55)Раз уж ты собрался помирать, настала
пора для исповеди.
– (56)Так ведь это я должен исповедоваться.
– (57)Сначала я! (58)Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача, ты
тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил деньги с собой в Мексику?
– (59)Конечно, Сэм тогда украл бабки, кто же ещё.
– (60)Всё это моих рук дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
– (61)Ну, это не такой уж тяжкий грех, – произнёс Уолтер.
– (62)Теперь насчёт школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты
хотел, чтобы в тот вечер тебя сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я
рассказал ей про тебя всякие гадости, и она отказалась!
– (65)Ты? – Уолтер вытаращил на меня глаза.
– (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком подушку и лёг, приподнявшись на локте.
– (68)Потом была Генриетта Джордан.
– (69)Бог мой, Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё! (71)Потряса-
ющее было лето.
– (72)Благодаря мне оно для тебя закончилось.
– (73)Что?!
– (74)Она ведь бросила тебя, сказала, что её мать при смерти и ей надо
быть подле мамочки?
– (75)Ты сбежал с Генриеттой?
– (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много чего обидного, вдохновляясь собственной
фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла, а вместе с ней – и его жизненные
– (79)Чудовище! – всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой
лучший друг! (81)Я уничтожу тебя!
– (82)Сначала поймай!.. (83)Что это ты делаешь?
– (84)Вылезаю из кровати! (85)Иди сюда!
– (86)Нетушки!
– (87)Я уничтожу тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если
на это уйдёт целая вечность!
– (90)Вечность! (91)Это круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча
– (94)Другом?
– (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом врача-терапевта, выскочил за дверь и
улыбнулся.
(По Р. Брэдбери*
)
* Рэй Брэдбери
(1920-2012) — американский писатель, автор более 800 разных литературных произведений, среди которых несколько романов и повестей, сотни рассказов, десятки пьес, ряд статей, заметок и стихотворений.
Пояснение.
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)фразеологизмов
(в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)гиперболы
(предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)риторическое восклицание
(предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)антитеза
(предложения 23, 48)».
Фразеологизм − устойчивое словосочетание, обладающее неделимым смыслом и извлекаемое из нашей памяти в готовом виде.
Гипербола − преувеличение.
Риторическое восклицание − приём передачи кульминации чувств, служит для привлечения внимания.
Антитеза − противопоставление.
Ответ:
8659.
Рэй Брэдбери.
Марсианские
хроники.
Безмолвные города
На краю мертвого марсианского моря раскинулся безмолвный белый городок.
Он был пуст. Ни малейшего движения на улицах. Днем и ночью в универмагах
одиноко горели огни. Двери лавок открыты настежь, точно люди обратились в
бегство, позабыв о ключах. На проволочных рейках у входов в немые закусочные
нечитанные, порыжевшие от солнца, шелестели журналы, доставленные месяц
назад серебристой ракетой с Земли.
Городок был мертв. Постели в нем пусты и холодны. Единственный звук —
жужжание тока в электропроводах и динамо-машинах, которые все еще жили сами
по себе. Вода переполняла забытые ванны, текла в жилые комнаты, на веранды,
в маленькие сады, питая заброшенные цветы. В темных зрительных залах
затвердела прилепленная снизу к многочисленным сиденьям жевательная резинка,
еще хранящая отпечатки зубов.
За городом был космодром. Едкий паленый запах до сих пор стоял там,
откуда взлетела курсом на Землю последняя ракета. Если опустить монетку в
телескоп и навести его на Землю, можно, пожалуй, увидеть бушующую там
большую войну. Увидеть, скажем, как взрывается Нью-Йорк. А то и рассмотреть
Лондон, окутанный туманом нового рода. И, может быть, тогда станет понятным,
почему покинут этот марсианский городок. Быстро ли проходила эвакуация?
Войдите в любой магазин, нажмите на клавиши кассы. И ящичек выскочит,
сверкая и бренча монетами. Да, должно быть, плохо дело на Земле…
По пустынным улицам городка, негромко посвистывая, сосредоточенно гоня
перед собой ногами пустую банку, шел высокий худой человек. Угрюмый,
спокойный взгляд его глаз отражал всю степень его одиночества Он сунул
костистые руки в карманы, где бренчали новенькие монеты. Нечаянно уронил
монетку на асфальт, усмехнулся и пошел дальше, кропя улицы блестящими
монетами…
Его звали Уолтер Грипп. У него был золотой прииск и уединенная лачуга
далеко в голубых марсианских горах, и раз в две недели он отправлялся в
город поискать себе в жены спокойную, разумную женщину. Так было не первый
год, и всякий раз он возвращался в свою лачугу разочарованный и по-прежнему
одинокий. А неделю назад, придя в город, застал вот такую картину!
Он был настолько ошеломлен в тот день, что заскочил в первую попавшуюся
закусочную и заказал себе тройной сэндвич с мясом.
— Будет сделано! — крикнул он.
Он расставил на стойке закуски и испеченный накануне хлеб, смахнул пыль
со стола, предложил самому себе сесть и ел, пока не ощутил потребность
отыскать сатуратор и заказать содовой. Владелец, некто Уолтер Грипп,
оказался на диво учтивым и мигом налил ему шипучий напиток!
Он набил карманы джинсов деньгами, какие только ему подворачивались.
Нагрузил тележку десятидолларовыми бумажками и побежал, обуреваемый
вожделениями, по городу. Уже на окраине он внезапно уразумел, до чего
постыдно и глупо себя ведет. На что ему деньги! Он отвез десятидолларовые
бумажки туда, где взял их вынул из собственного бумажника один доллар,
опустил его в кассу закусочной за сэндвичи и добавил четвертак на чай.
Вечером он насладился жаркой турецкой баней, сочным филе и изысканным
грибным соусом, импортным сухим хересом и клубникой в вине. Подобрал себе
новый синий фланелевый костюм и роскошную серую шляпу которая потешно
болталась на макушке его длинной головы. Он сунул монетку в автомат-радиолу,
которая заиграла «Нашу старую шайку». Насовал пятаков в двадцать автоматов
по всему городу. Печальные звуки «Нашей старой шайки» заполнили ночь и
пустынные улицы, а он шел все дальше, высокий, худой, одинокий, мягко ступая
новыми ботинками, грея в карманах озябшие руки.
С тех пор прошла неделя. Он спал в отличном доме на Марс-Авеню, утром
вставал в девять, принимал ванну и лениво брел в город позавтракать яйцами с
ветчиной. Что ни утро, он заряжал очередной холодильник тонной мяса, овощей,
пирогов с лимонным кремом, запасая себе продукты лет на десять, пока не
вернутся с Земли Ракеты. Если они вообще вернутся.
А сегодня вечером он слонялся взад-вперед, рассматривая восковых женщин
в красочных витринах — розовых, красивых. И впервые ощутил, до чего же мертв
город. Выпил кружку пива и тихонько заскулил.
— Черт возьми, — сказал он. — Я же совсем один.
Он зашел в кинотеатр «Элит», хотел показать себе фильм, чтобы отвлечься
от мыслей об одиночестве. В зале было пусто и глухо, как в склепе, по
огромному экрану ползли серые и черные призраки. Его бросило в дрожь, и он
ринулся прочь из этого логова нечистой силы.
Решив вернуться домой, он быстро шел, почти бежал по мостовой тихого
переулка, когда услышал телефонный звонок.
Он прислушался.
«Где-то звонит телефон».
Он продолжал идти вперед.
«Сейчас кто-нибудь возьмет трубку», — лениво подумалось ему.
Он сел на край тротуара и принялся не спеша вытряхивать камешек из
ботинка.
И вдруг крикнул, вскакивая на ноги:
— Кто-нибудь! Силы небесные, да что это я!
Он лихорадочно озирался. В каком доме? Вон в том! Ринулся через газон,
вверх по ступенькам, в дом, в темный холл.
Сорвал с рычага трубку.
— Алло! — крикнул он.
— Ззззззззззззз.
— Алло, алло!
Уже повесили.
— Алло! — заорал он и стукнул по аппарату. — Идиот проклятый! — выругал
он себя. — Рассиживал себе на тротуаре, дубина! Чертов болван, тупица! — Он
стиснул руками телефонный аппарат — Ну, позвони еще раз. Ну же!
До сих пор ему и в голову не приходило, что на Mapсе мог остаться
кто-то еще, кроме него. За всю прошедшую неделю он не видел ни одного
человека. Он решил, что все остальные города так же безлюдны, как этот.
Теперь он, дрожа от волнения, глядел на несносный черный ящичек.
Автоматическая телефонная сеть соединяет между собой все города Марса. Их
тридцать — из которого звонили?
Он не знал.
Он ждал. Прошел на чужую кухню, оттаял замороженную клубнику, уныло
съел ее.
— Да там никого и не было, — пробурчал он. — Наверно, ветер где-то
повалил телефонный столб и нечаянно получился контакт.
Но ведь он слышал щелчок, точно кто-то на том конце повесил трубку?
Всю ночь Уолтер Грипп провел в холле.
— И вовсе не из-за телефона, — уверял он себя. — Просто мне больше
нечего делать.
Он прислушался к тиканью своих часов.
— Она не позвонит больше, — сказал он. — Ни за что не станет снова
набирать номер, который не ответил. Наверно, в эту самую минуту обзванивает
другие дома в городе! А я сижу здесь… Постой! — он усмехнулся. — Почему я
говорю «она»?
Он растерянно заморгал.
— С таким же успехом это мог быть и «он», верно?
Сердце угомонилось. Холодно и пусто, очень пусто. Ему так хотелось,
чтобы это была «она». Он вышел из дому и остановился посреди улицы, лежавшей
в тусклом свете раннего утра.
Прислушался. Ни звука. Ни одной птицы. Ни одной автомашины. Только
сердца стук. Толчок — перерыв — толчок. Мышцы лица свело от напряжения. А
ветер, такой нежный, такой ласковый, тихонько трепал полы его пиджака.
— Тсс, — прошептал он. — Слушай!
Он медленно поворачивался, переводя взгляд с одного безмолвного дома на
другой.
Она будет набирать номер за номером, думал он. Это должна быть женщина.
Почему? Только женщина станет перебирать все номера Мужчина не станет.
Мужчина самостоятельнее. Разве я звонил кому-нибудь? Нет! Даже в голову не
приходило. Это должна быть женщина. Непременно должна, видит бог!
Слушай.
Вдалеке, где-то под звездами, зазвонил телефон.
Он побежал. Остановился послушать. Тихий звон. Еще несколько шагов.
Громче. Он свернул и помчался вдоль аллеи. Еще громче! Миновал шесть домов,
еще шесть! Совсем громко! Вот этот? Дверь была заперта.
Внутри звонил телефон.
— А, черт! — Он дергал дверную ручку.
Телефон надрывался.
Он схватил на веранде кресло, обрушил его на окно гостиной и прыгнул в
пролом.
Прежде чем он успел взяться за трубку, телефон смолк.
Он пошел из комнаты в комнату, бил зеркала, срывал портьеры, сшиб ногой
кухонную плиту.
Вконец обессилев, он подобрал с пола тонкую телефонную книгу, в которой
значились все абоненты на Марсе. Пятьдесят тысяч фамилий.
Начал с первой фамилии.
Амелия Амз Нью-Чикаго, за сто миль, по ту сторону мертвого моря. Он
набрал ее номер.
Нет ответа.
Второй абонент жил в Нью-Йорке, за голубыми горами, пять тысяч миль.
Нет ответа.
Третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой: дрожащие пальцы с
трудом удерживали трубку.
Женский голос ответил:
— Алло?
Уолтер закричал в ответ:
— Алло, господи, алло!
— Это запись, — декламировал женский голос. — Мисс Элен Аразумян нет
дома. Скажите, что вам нужно будет записано на проволоку, чтобы она могла
позвонить вам, когда вернется. Алло? Это запись. Мисс Аразумян нет дома.
Скажите, что вам нужно…
Он повесил трубку.
Его губы дергались.
Подумав, он набрал номер снова.
— Когда мисс Элен Аразумян вернется домой, — сказал он, — передайте ей,
чтобы катилась к черту.
Он позвонил на центральный коммутатор Марса, на телефонные станции
Нью-Бостона, Аркадии и Рузвельт Сити, рассудив, что там скорее всего можно
застать людей, пытающихся куда-нибудь дозвониться, потом вызвал ратуши и
другие официальные учреждения в каждом городе. Обзвонил лучшие отели. Какая
женщина устоит против искушения пожить в роскоши!
Вдруг он громко хлопнул в ладоши и рассмеялся. Ну, конечно же! Сверился
с телефонной книгой и набрал через междугородную номер крупнейшего
косметического салона в Нью-Тексас-Сити. Где же еще искать женщину, если не
в обитом бархатом, роскошном косметическом салоне, где она может метаться от
зеркала к зеркалу, лепить на лицо всякие мази, сидеть под электросушилкой!
Долгий гудок. Кто-то на том конце провода взял трубку.
Женский голос сказал.
— Алло!
— Если это запись, — отчеканил Уолтер Грипп, — я приеду и взорву к
чертям ваше заведение.
— Это не запись, — ответил женский голос — Алло! Алло, неужели тут есть
живой человек! Где вы?
Она радостно взвизгнула.
Уолтер чуть не упал со стула.
— Алло!.. — Он вскочил на ноги, сверкая глазами. — Боже мой, какое
счастье, как вас звать?
— Женевьева Селзор! — Она плакала в трубку. — О, господи, я так рада,
что слышу ваш голос, кто бы вы ни были!
— Я Уолтер Грипп!
— Уолтер, здравствуйте, Уолтер!
— Здравствуйте, Женевьева!
— Уолтер Какое чудесное имя. Уолтер, Уолтер!
— Спасибо.
— Но где же вы, Уолтер?
Какой милый, ласковый, нежный голос… Он прижал трубку поплотнее к
уху, чтобы она могла шептать ласковые слова. У него подкашивались ноги
Горели щеки.
— Я в Мерлин-Вилледж, — сказал он — Я…
— Зззз.
— Алло? оторопел он.
— Зззз.
Он постучал по рычагу. Ничего.
Где то ветер свалил столб. Женевьева Селзор пропала так же внезапно,
как появилась.
Он набрал номер, но аппарат был нем.
— Ничего, теперь я знаю, где она.
Он выбежал из дома. В лучах восходящего солнца он задним ходом вывел из
чужого гаража спортивную машину, загрузил заднее сиденье взятыми в доме
продуктами и со скоростью восьмидесяти миль в час помчался по шоссе в
Нью-Тексас-Сити. Тысяча миль, подумал он. Терпи, Женевьева Селзор, я не
заставлю тебя долго ждать!
Выезжая из города, он лихо сигналил на каждом углу.
На закате, после дня немыслимой гонки, он свернул к обочине, сбросил
тесные ботинки, вытянулся на сиденье и надвинул свою роскошную шляпу на
утомленные глаза. Его дыхание стало медленным, ровным. В сумраке над ним
летел ветер, ласково сияли звезды. Кругом высились древние-древние
марсианские горы. Свет звезд мерцал на шпилях марсианского городка, который
шахматными фигурками прилепился к голубым склонам.
Он лежал, витая где-то между сном и явью. Он шептал: Женевьева. Потом
тихо запел «О Женевьева, дорогая, — пускай бежит за годом год. Но, дорогая
Женевьева…» На душе было тепло. В ушах звучал ее тихий, нежный, ровный
голос: «Алло, о, алло, Уолтер! Это не запись. Где ты, Уолтер, где ты?»
Он вздохнул, протянул руку навстречу лунному свету — прикоснуться к
ней. Ветер развевал длинные черные волосы, чудные волосы. А губы — как
красные мятные лепешки. И щеки, как только что срезанные влажные розы. И
тело будто легкий светлый туман, а мягкий, ровный, нежный голос напевает ему
слова старинной печальной песенки:
«О Женевьева, дорогая — пускай бежит за годом год…»
Он уснул.
Он добрался до Нью Тексас-Сити в полночь.
Остановил машину перед косметическим салоном «Делюкс» и лихо гикнул.
Вот сейчас она выбежит в облаке духов, вся лучась смехом.
Ничего подобного не произошло.
— Уснула. — Он пошел к двери. — Я уже тут! — крикнул он. — Алло,
Женевьева!
Безмолвный город был озарен двоящимся светом лун. Где-то ветер хлопал
брезентовым навесом. Он распахнул стеклянную дверь и вошел.
— Эгей! — Он смущенно рассмеялся. — Не прячься! Я знаю, что ты здесь!
Он обыскал все кабинки.
Нашел на полу крохотный платок. Запах был такой дивный, что его
зашатало.
— Женевьева, — произнес он.
Он погнал машину по пустым улицам, но никого не увидел.
— Если ты вздумала подшутить…
Он сбавил ход.
— Постой-ка, нас же разъединили. Может, она поехала в Мерлин-Вилледж,
пока я ехал сюда?! Свернула, наверно, на древнюю Морскую дорогу, и мы
разминулись днем. Откуда ей было знать, что я приеду сюда? Я же ей не
сказал. Когда телефон замолчал, она так перепугалась, что бросилась в
Мерлин-Вилледж искать меня! А я здесь торчу, силы небесные, какой же я
идиот!
Он нажал клаксон и пулей вылетел из города.
Он гнал всю ночь. И думал: «Что если я не застану ее в Мерлин-Вилледж?»
Вон из головы эту мысль. Она должна быть там. Он подбежит к ней и
обнимет ее, может быть, даже поцелует — один раз — в губы.
«Женевьева, дорогая», — насвистывал он, выжимая педалью сто миль в час.
В Мерлин-Вилледж было по-утреннему тихо. В магазинах еще горели желтые
огни; автомат, который играл сто часов без перерыва, наконец щелкнул
электрическим контактом и смолк; безмолвие стало полным. Солнце начало
согревать улицы и холодное безучастное небо.
Уолтер свернул на Мейн-стрит, не выключая фар, усиленно гудя клаксоном,
по шесть раз на каждом углу. Глаза впивались в вывески магазинов. Лицо было
бледное, усталое, руки скользили по мокрой от пота баранке.
— Женевьева! — взывал он к пустынной улице.
Отворилась дверь косметического салона.
— Женевьева! — Он остановил машину и побежал через улицу.
Женевьева Селзор стояла в дверях салона. В руках у нее была раскрытая
коробка шоколадных конфет. Коробку стискивали пухлые, белые пальцы. Лицо —
он увидел его, войдя в полосу света, — было круглое и толстое, глаза — два
огромных яйца, воткнутых в бесформенный ком теста. Ноги — толстые, как
колоды, походка тяжелая, шаркающая. Волосы — неопределенного бурого оттенка,
тщательно уложенные в виде птичьего гнезда. Губ не было вовсе, их заменял
нарисованный через трафарет жирный красный рот, который то восхищенно
раскрывался, то испуганно захлопывался. Брови она выщипала, оставив две
тонкие ниточки.
Уолтер замер. Улыбка сошла с его лица. Он стоял и глядел.
Она уронила конфеты на тротуар.
— Вы Женевьева Селзор? — У него звенело в ушах.
— Вы Уолтер Грифф? — спросила она.
— Грипп.
— Грипп, — поправилась она.
— Здравствуйте, — выдавил он из себя.
— Здравствуйте. — Она пожала его руку.
Ее пальцы были липкими от шоколада.
— Ну, — сказал Уолтер Грипп.
— Что? — спросила Женевьева Селзор.
— Я только сказал «ну», — объяснил Уолтер.
— А-а.
Девять часов вечера. Днем они ездили за город, а на ужин он приготовил
филе- миньон, но Женевьева нашла, что оно недожарено, тогда Уолтер решил
дожарить его и то ли пережарил, то ли пережег, то ли еще что. Он рассмеялся
и сказал:
— Пошли в кино!
Она сказала «ладно» и взяла его под руку липкими, шоколадными пальцами.
Но ее запросы ограничились фильмом пятидесятилетней давности с Кларком
Гейблом.
— Вот ведь умора, да? — хихикала она. — Ох умора!
Фильм кончился.
— Крути еще раз велела она.
— Снова? — спросил он.
— Снова, — ответила она.
Когда он вернулся, она прижалась к нему и облапила его.
— Ты не совсем то, что я ожидала, но все же ничего, — призналась она.
— Спасибо, — сказал он, чуть не подавившись.
— Ах, этот Гейбл. — Она ущипнула его за ногу.
— Ой, — сказал он.
После кино они пошли по безмолвным улицам «за покупками». Она разбила
витрину и напялила самое яркое платье, какое только смогла найти. Потом
опрокинула на голову флакон духов и стала похожа на мокрую овчарку.
— Сколько тебе лет? — поинтересовался он.
— Угадай. — Она вела его по улице, капая на асфальт духами.
— Около тридцати? — сказал он.
— Вот еще, — сухо ответила она. — Мне всего двадцать семь, чтоб ты
знал! Ой, вот еще кондитерская! Честное слово, с тех пор как началась эта
заваруха, я живу, как миллионерша. Никогда не любила свою родню, так,
болваны какие-то. Улетели на Землю два месяца назад. Я тоже должна была
улететь с последней ракетой, но осталась. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что все меня дразнили. Вот я и осталась здесь — лей на себя
духи, сколько хочешь, пей пиво, сколько влезет, ешь конфеты, и некому тебе
твердить: «Слишком много калорий!» Потому я тут!
— Ты тут. — Уолтер зажмурился.
— Уже поздно, — сказала она, поглядывая на него.
— Да.
— Я устала, — сказала она.
— Странно. У меня ни в одном глазу.
— О, — сказала она.
— Могу всю ночь не ложиться, — продолжал он. — Знаешь, в баре Майка
есть хорошая пластинка. Пошли, я тебе ее заведу.
— Я устала. — Она стрельнула в него хитрыми блестящими глазами.
— А я — как огурчик, — ответил он. — Просто удивительно.
— Пойдем в косметический салон, — сказала она. — Я тебе кое-что покажу.
Она втащила его в стеклянную дверь и подвела к огромной белой коробке.
— Когда я уезжала из Тексас-Сити, — объяснила она, — захватила с собой
вот это. — Она развязала розовую ленточку. — Подумала: ведь я единственная
дама на Марсе, а он единственный мужчина, так что…
Она подняла крышку и откинула хрусткие слои шелестящей розовой
гофрированной бумаги. Она погладила содержимое коробки.
— Вот.
Уолтер Грипп вытаращил глаза.
— Что это? — спросил он, преодолевая дрожь.
— Будто не знаешь, дурачок? Гляди-ка, сплошь кружева, и все такое
белое, шикарное…
— Ей-богу, не знаю, что это.
— Свадебное платье, глупенький!
— Свадебное? — Он охрип.
Он закрыл глаза. Ее голос звучал все так же мягко, спокойно, нежно, как
тогда в телефоне. Но если открыть глаза и посмотреть на нее…
Он попятился.
— Очень красиво, — сказал он.
— Правда?
— Женевьева. — Он покосился на дверь.
— Да?
— Женевьева, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Да?
Она подалась к нему, ее круглое белое лицо приторно благоухало духами.
— Хочу сказать тебе… — продолжал он.
— Ну?
— До свидания!
Прежде чем она успела вскрикнуть, он уже выскочил из салона и вскочил в
машину.
Она выбежала и застыла на краю тротуара, глядя, как он разворачивает
машину.
— Уолтер Грифф, вернись! — прорыдала она, вскинув руки.
— Грипп, — поправил он.
— Грипп! — крикнула она.
Машина умчалась по безмолвной улице, невзирая на ее топот и вопли.
Струя выхлопа колыхнула белое платье, которое она мяла в своих пухлых руках,
а в небе сияли яркие звезды, и машина канула в пустыню, утонула во мраке.
Он гнал день и ночь, трое суток подряд. Один раз ему показалось, что
сзади едет машина, его бросило в дрожь, прошиб пот, и он свернул на другое
шоссе, рассекающее пустынные марсианские просторы, бегущее мимо безлюдных
городков. Он гнал и гнал — целую неделю, и еще один день, пока не оказался
за десять тысяч миль от Мерлин-Вилледж. Тогда он заехал в поселок под
названием Холтвиль- Спрингс, с маленькими лавками, где он мог вечером
зажигать свет в витринах, и с ресторанами, где мог посидеть, заказывая
блюда. С тех пор он так и живет там; у него две морозильные камеры, набитые
продуктами лет на сто, запас сигарет на десять тысяч дней и отличная кровать
с мягким матрасом.
Текут долгие годы, и если в кои-то веки у него зазвонит телефон — он не
отвечает.
Рэй Брэдбери
Все мои враги мертвы
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
О боже! — вскричал Уолтер Грипп. — Боже, ну вот, все кончено.
Что кончено? — спросил я.
Жить больше незачем. Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
Ну и что? — удивился я.
Все мои враги мертвы.
Аллилуйя! — засмеялся я. — И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
— …ублюдок.
Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
Радуйся, черта с два. Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
А это еще почему?
Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
Ну и что?
Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
Какой еще огонь, черт возьми?!
Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы, необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
Он нарочно
сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
Можно сказать и так.
Я так и сказал!
Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
Отойди от кровати, это глупо.
Смерть — глупая штука, какой-нибудь инсульт — бах — и меня нет.
Значит, он сделал это нарочно?
Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
На улицу. Воздухом подышать.
Вернешься, а меня, может, уже и не будет!
Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
С кем же это?
С самим собой!
Я вышел постоять на солнышке.
«Быть такого не может», — думал я.
«Не может? — возразил я себе. — Иди, полюбуйся».
«Погоди. Что делать-то?»
«Не спрашивай меня, — ответило мое второе я. — Умрет он, умрем и мы. Нет работы — нет бабок. Поговорим о чем-нибудь другом. Это что, его записная книжка?»
«Полистай-ка, должен же там быть кто-то живой-здоровый».
«Ладно. Листаю. А, Б, В! Все мертвы!»
«Проверь на Г, Д, Е и Ж!»
«Мертвы!»
Я захлопнул книжку, словно дверь склепа.
Он прав: его друзья, враги… книга мертвых.
«Это же ярко, напиши об этом».
«Боже мой, ярко! Придумай
хоть что-нибудь!»
«Погоди. Какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? Точно! Вот и зацепка! Возвращаемся!»
Я приоткрыл дверь и просунул голову внутрь.
Все еще умираешь?
А ты как думал?
Вот упрямый осел.
Я вошел в комнату и встал у него над душой.
Хочешь, чтобы я заткнулся? — спросил Уолтер.
Ты не осел. Конь с норовом. Подожди, мне надо собраться с мыслями, чтобы вывалить все разом.
Жду, — произнес Уолтер. — Только давай поскорее, я уже отхожу.
Если бы. Так вот, слушай!
Ну это же не «рот-в-рот», просто проверка в реальных условиях: так вот, слушай внимательно!
Уолтер удивленно заморгал:
И это говорит мой старый друг, мой закадычный дружбан?
По лицу его пробежала тень.
Нет. Никакой я тебе не друг.
Брось, это же ты, дружище! — широко улыбаясь, проговорил он.
Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
Так ведь это я должен исповедоваться.
Но сначала я!
Уолтер закрыл глаза и помолчал.
Выкладывай, — сказал он.
Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
Конечно, Сэм, кто же еще.
Нет, это был я.
Как так?
А так, — сказал я. — Моих рук дело. Сэм сбежал с какой-то цыпочкой. А я прикарманил бабки и свалил все на него! Это я!
Ну, это не такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер. — Я тебя прощаю.
Подожди, это еще не все.
Жду, — улыбнувшись, спокойно сказал Уолтер.
Насчет школьного выпускного в пятьдесят восьмом.
Да, подпортили мне вечерок. Мне досталась Дина-Энн Фрисби. А я хотел Мэри-Джейн Карузо.
И ты бы ее получил. Это я рассказал Мэри-Джейн про все твои приключения с бабами, перечислил ей все твои подвиги!
Ты это сделал?
— Уолтер вытаращил на меня глаза. — Так это за тобой она увивалась на выпускном?
Уолтер в упор посмотрел на меня, но потом отвел взгляд.
Ладно, черт с ним, что было, то давно быльем поросло. У тебя все?
Не совсем.
О господи! Это становится интересно. Выкладывай.
Уолтер ткнул кулаком подушку и лег, приподнявшись на локте.
Потом была Генриетта Джордан.
Бог мой, Генриетта. Красотка. Потрясающее было лето.
Благодаря мне оно для тебя закончилось.
— Что?!
Она ведь бросила тебя, да? Сказала, что ее мать при смерти и ей надо быть подле мамочки.
Ты что, сбежал с Генриеттой?
Точно. Пункт следующий: помнишь, я заставил тебя продать в убыток акции «Айронворкс»? На следующей неделе я купил, когда они пошли на повышение.
Ну, это не страшно, — терпеливо произнес Уолтер.
Я частенько на нее заглядывался.
Не раз и не два, а раз сорок тебя сделали!
Замолчи!
Уолтер в бешенстве вцепился в одеяло.
Раскрой уши! Пока ты был в Панаме, мы с Эбби оттягивались тут по полной!
Я бы узнал об этом.
С каких это пор мужья узнают о таких вещах? Помнишь ее винный тур в Прованс?
Было дело.
А вот и нет. Она была в Париже и пила шампанское из моих ботинок для гольфа!
Из ботинок для гольфа?!
Париж был нашим гольф-клубом! А мы — чемпионами мира! Потом Марокко!
Но она там никогда не была!
Была, очень даже была! Рим! Угадай, кто был ее гидом?! Токио! Стокгольм!
Но ее родители сами были шведами!
Я вручал ей Нобелевскую премию. Брюссель, Москва, Шанхай, Бостон, Каир, Осло, Денвер, Дейтон!
Замолчи, о боже, замолчи! Замолчи!
Я замолчал и, как в старых фильмах, отошел к окну и закурил сигарету.
Мне было слышно, как Уолтер плачет. Я обернулся и увидел, что он сидит, свесив ноги с кровати, и слезы капают с его носа на пол.
Ты сукин сын! — всхлипнул он.
Ублюдок!
В самом деле.
Чудовище!
Мой лучший друг! Я убью тебя!
Сначала поймай!
А потом воскрешу и снова убью!
Что это ты делаешь?
Вылезаю из кровати, черт возьми! А ну, иди сюда!
Нетушки, — я открыл дверь и выглянул наружу. — Пока.
Я убью тебя, даже если на это уйдут годы!
Ха! Послушайте-ка его — годы!
Даже если на это уйдет целая вечность!
Вечность! Это круто! Тада-да-дам!
Стой, черт возьми!
Уолтер, шатаясь, подошел ко мне.
Сукин сын!
Ублюдок!
Аллилуйя! С Новым годом!
Прозит! Твое здоровье! Кем я тебе давеча был?
Да, другом!
Я рассмеялся смехом врача-терапевта.
Сукин сын! — прокричал Уолтер.
Он самый, точно, это я!
Я выскочил за дверь и улыбнулся.
Он самый!
Дверь с грохотом захлопнулась.
Русский язык
14
из 24
(1)На седьмой странице был
некролог: (2)«Тимоти Салливан. Компьютерный гений. (3)77 лет.».
— (4)О боже! —
вскричал Уолтер Грипп. -(5) Все кончено.
— (6)Что
кончено? — спросил я.
— (7)Жить больше
незачем. (8)Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
— (9) И что? —
удивился я.
— (10)Все мои враги
мертвы.
— (11)Радуйся! —
засмеялся я
— (12)Теперь у меня
нет причин жить.
— (13)Это почему?
— (14)Ты не
понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей душой, всеми
потрохами, всем своим существом.
— (17)Ну и что?
— (18) С его смертью
исчез огонь.
(19)Лицо Уолтера побелело.
— (20)Какой еще огонь,
— возмутился я.
— (21)Пламяв моей
груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он горел благодаря ему. (23)Он
заставлял меня идти вперед. а теперь Салливан все испортил, он задул это пламя…(24)Ладно,
пойду в кровать, буду бредить свои раны.
— (25)Отойди от
кровати, это глупо – на дворе день!
— (26)Позвони в морг,
какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне простую плиту, без ангелов. (28)Ты
куда?
— (29)На улицу, воздухом
подышать.
— (30)Вернешься, а
меня, может, уже и не будет!
— (31)Потерпишь, пока
я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
— (32)С кем же это?
— (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на
солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35) «Боже мой! (36)Придумай
хоть что-нибудь!» — завёл я диалог сам с собой. (37)»Я не знаю, что делать,» —
ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди. Какие чувства
ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость? (40) Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
— (44)Все еще
умираешь?
— (45)А ты как думал?
— (46)Вот упрямый
осел.
(47)Я подошёл ближе к
Уолтеру — решил встал у него над душой.
— (48)Хотя нет,
никакой ты не осел — конь с норовом. (49)Подожди, мне надо собраться с мыслями,
чтобы вывалить все разом.
— (50)Давай поскорее,
я уже отхожу, — произнёс Уолтер.
— (51)Сслушай!
(52)Уолтер у заморгал:
— (53)Ну чего тебе, мой старый друг, мой закадычный дружбан?
— (54)Никакой я тебе
не друг. (55) Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
— (56)Так ведь это я
должен исповедоваться.
— (57)Сначала я! (58(Помнишь,
в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм
Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
— (59)Конечно, Сэм,
тогда украл бабки, кто же еще.
— (60)Всё это моих рук
дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
— (61)Ну, это не
такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер.
— (62)Теперь насчет
школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты хотел, чтобы в тот вечер тебя
сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я рассказал ей про тебя всякие гадости,
и она отказалась!
— (65)Ты? —
Уолтер вытаращил на меня глаза.
— (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком
подушку и лег, приподнявшись на локте.
— (68)Потом была
Генриетта Джордан.
— (69)Бог мой,
Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё. (71)Потрясающее было лето.
— (72)Благодаря мне
оно для тебя закончилось.
-(74) Она ведь
бросила тебя, сказала, что ее мать при смерти и ей надо быть подле мамочки.
-(75)Ты что, сбежал с
Генриеттой?
— (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много
чего обидного, вдохновляясь собственной фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла,
а вместе с ней – и его жизненные силы.
— (79)Чудовище! –
всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой лучший друг! (81)Я уничтожу
тебя!
— (82)Сначала поймай!
(83)Что это ты делаешь?
— (84)Вылезаю из
кровати! (85)Иди сюда!
— (86)Нетушки!
— (87)Я уничтожу
тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если на это уйдет целая вечность!
— (90)Вечность! (91)Это
круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча был?
— (94)Другом?
— (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом
врача-терапевта, выскочил за дверь и улыбнулся.
Показать текст целиком
Дружба… Какое короткое, но ёмкое слово. Я думаю, у каждого человека есть хотя бы один настоящий друг, которому он может полностью довериться и положиться на него в трудной ситуации. Дружба — понятие вечное. Как в наше время, так и много сотен лет назад дружеские отношения связывали людей воедино. Именно над проблемой дружбы размышляет американский писатель Рей
Брэдбери. Как я уже писала, эта проблема всегда актуальна.
В приведённом отрывке из произведения «Все мои враги мертвы» автор показывает нам взаимоотношения двух друзей: Уолтера Гриппа и самого автора
. Уолтер разочаровался в жизни и решил, что жить больше незачем, поскольку все его враги мертвы. Главный герой, от чьего лица ведётся повествование, всеми силами пытается остановить своего друга и даже врёт
ему о своих «проделках», которых он даже не совершал, но говорит Уолтеру
, чтобы снова разжечь огонь в груди друга. Только благодаря врагам
этот огонь пылал и Уолтер находил смысл в жизни. Главный герой готов был пожертвовать их дружбой ради того, чтобы Уолтер снова обрёл смысл в жизни.
Я согласна с мнением автора. Действительно, настоящие друзья должны уметь жертвовать многим ради друг друга, даже если это превратит вас во врагов. Со временем люди всё равно осознают прошлые поступки и переосмысливают
их, и вы
снова будете друзьями.
Критерии
- 1 из 1
К1
Формулировка проблем исходного текста
- 2 из 3
К2
Жизнь сложная и многообразна. Поэтому человек должен выявлять проблемы и стараться решить их, если хочет быть хозяином своей судьбы. Одна из таких проблем затронута в предложенном тексте: на какую жертву готов пойти человек ради спасения своего друга или близкого? Р. Брэдбери утверждает, что в случаях, когда на кон поставлена судьба человека, нужно уметь жертвовать своими интересами ради него.
Совершив этот поступок, он продемонстрировал нам пример настоящего самопожертвования ради близкого человека.
Невозможно не согласиться с Р. Брэдбери. Действительно, умение жертвовать своими интересами в пользу другого человека – ключевое понятие в дружбе. Ведь, без взаимных уступок друг другу не продержаться ни одни дружеские отношения.
В русской литературе можно найти много примеров, подтверждающих правильность высказанной в тексте идеи. Так, в повести В. Быкова “Обелиск” Мороз, сельский учитель, несмотря на многочисленные отговорки своих товарищей сдается фашистскому командованию, надеясь, что те освободят пятерых школьников, пытавшихся совершить диверсию. Он до последнего не оставлял надежду спасти ребят, и, даже когда их всех вели на виселицу, ему удалось ненадолго отвлечь часовых, благодаря чему один мальчик успел убежать. Мороз своим поступком проявил высшие моральные качества, пожертвовав своей жизнью ради ребят.
Вторым примером, подкрепляющим мысль данного текста может служить повесть Р. Стейнбека “О мышах и людях”. Джордж, умный и амбициозный молодой человек вынужден присматривать за умственно отсталым другом, из-за чего постоянно попадает в неприятности. Но, вместо того, чтобы бросить Ленни на произвол судьбы, Джордж жертвует всеми своими амбициями для того, чтобы ухаживать за Ленни. На такое может пойти только по-настоящему добрый и нравственный человек.
Таким образом, все приведенные примеры и рассуждения убеждают нас в том, что в критические моменты нашей жизни очень важно уметь жертвовать своими интересами и целями ради других.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) — начать подготовку
Обновлено: 2017-10-23
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Спасибо за внимание.
.
Все мои враги мертвы
Рэй Дуглас Брэдбери
Он всмотрелся в газетный некролог Тимоти Салливана, компьютерного гения, умершего в 77 лет от рака. Теперь все враги Уолтера Гриппа были мертвы! А у него не осталось причин, чтобы жить. Со смертью Тимоти Салливана у него потух в душе сокровенный огонь. Он горел благодаря врагу Салливану, и заставлял Уолтера идти вперед. Но если у Уолтера кончились старые враги, почему бы не появиться новым?
Рэй Брэдбери
Все мои враги мертвы
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
О боже! — вскричал Уолтер Грипп. — Боже, ну вот, все кончено.
Что кончено? — спросил я.
Жить больше незачем. Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
Ну и что? — удивился я.
Все мои враги мертвы.
Аллилуйя! — засмеялся я. — И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
— …ублюдок.
Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
Радуйся, черта с два. Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
А это еще почему?
Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
Ну и что?
Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
Какой еще огонь, черт возьми?!
Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы, необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
Он _нарочно_ сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
Можно сказать и так.
Я так и сказал!
Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
Отойди от кровати, это глупо.
Смерть — глупая штука, какой-нибудь инсульт — бах — и меня нет.
Значит, он сделал это нарочно?
Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
На улицу. Воздухом подышать.
Вернешься, а меня, может, уже и не будет!
Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
С кем же это?
С самим собой!
Я вышел постоять на солнышке.
«Быть такого не может», — думал я.
«Не может? — возразил я себе. — Иди, полюбуйся».
«Погоди. Что делать-то?»
«Не спрашивай меня, — ответило мое второе я. — Умрет он, умрем и мы. Нет работы — нет бабок. Поговорим о чем-нибудь другом. Это что, его записная книжка?»
«Полистай-ка, должен же там быть кто-то живой-здоровый».
«Ладно. Листаю. А, Б, В! Все мертвы!»
«Проверь на Г, Д, Е и Ж!»
«Мертвы!»
Я захлопнул книжку, словно дверь склепа.
Он прав: его друзья, враги… книга мертвых.
«Это же ярко, напиши об этом».
«Боже мой, ярко! _Придумай_ хоть что-нибудь!»
«Погоди. Какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? Точно! Вот и зацепка! Возвращаемся!»
Я приоткрыл дверь и просунул голову внутрь.
Все еще умираешь?
А ты как думал?
Вот упрямый осел.
Я вошел в комнату и встал у него над душой.
Хочешь, чтобы я заткнулся? — спросил Уолтер.
Ты не осел. Конь с норовом. Подожди, мне надо собраться с мыслями, чтобы вывалить все разом.
Жду, — произнес Уолтер. — Только давай поскорее, я уже отхожу.
Если бы. Так вот, слушай!
Ну это же не «рот-в-рот», просто проверка в реальных условиях: так вот, слушай внимательно!
Уолтер удивленно заморгал:
И это говорит мой старый друг, мой закадычный дружбан?
По лицу его пробежала тень.
Нет. Никакой я тебе не друг.
Брось, это же ты, дружище! — широко улыбаясь, проговорил он.
Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
Так ведь это я должен исповедоваться.
Но сначала я!
Уолтер закрыл глаза и помолчал.
Выкладывай, — сказал он.
Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
Конечно, Сэм, кто же еще.
Нет, это был я.
Как так?
А так, — сказал я. — Моих рук дело. Сэм сбежал с какой-то цыпочкой. А я прикарманил бабки и свалил все на него! Это я!
Ну, это не такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер. — Я тебя прощаю.
Подожди, это еще не все.
Жду, — улыбнувшись, спокойно сказал Уолтер.
Насчет школьного выпускного в пятьдесят восьмом.
Да, подпортили мне вечерок. Мне досталась Дина-Энн Фрисби. А я хотел Мэри-Джейн Карузо.
И ты бы ее получил. Это я рассказал Мэри-Джейн про все твои приключения с бабами, перечислил ей все твои подвиги!
Ты это _сделал?_ — Уолтер вытаращил на меня глаза. — Так это за тобой она увивалась на выпускном?
Уолтер в упор посмотрел на меня, но потом отвел взгляд.
Ладно, черт с ним, что было, то давно быльем поросло. У тебя все?
Не совсем.
О господи! Это становится интересно. Выкладывай.
Уолтер ткнул кулаком подушку и лег, приподнявшись на локте.
Потом была Генриетта Джордан.
Бог мой, Генриетта. Красотка. Потрясающее было лето.
Благодаря мне оно для тебя закончилось.
Она ведь бросила тебя, да? Сказала, что ее мать при смерти и ей надо быть подле мамочки.
Ты что, сбежал с Генриеттой?
Точно. Пункт следующий: помнишь, я заставил тебя продать в убыток акции «Айронворкс»? На следующей неделе я купил, когда они пошли на повышение.
Ну, это не страшно, — терпеливо произнес Уолтер.
Я частенько на нее заглядывался.
Не раз и не два, а раз сорок тебя сделали!
Замолчи!
Уолтер в бешенстве вцепился в одеяло.
Раскрой уши! Пока ты был в Панаме, мы с Эбби оттягивались тут по полной!
Я бы узнал об этом.
С каких это пор мужья узнают о таких вещах? Помнишь ее винный тур в Прованс?
Было дело.
А вот и нет. Она была в Париже и пила шампанское из моих ботинок для гольфа!
Из ботинок для гольфа?!
Париж был нашим гольф-клубом! А мы — чемпионами мира! Потом Марокко!
Но она там никогда не была!
Была, очень даже была! Рим! Угадай, кто был ее гидом?! Токио! Стокгольм!
Но ее родители сами были шведами!
Я вручал ей Нобелевскую премию. Брюссель, Москва, Шанхай, Бостон, Каир, Осло, Денвер, Дейтон!
Замолчи, о боже, замолчи! Замолчи!
Я замолчал и, как в старых фильмах, отошел к окну и закурил сигарету.
Мне было слышно, как Уолтер плачет. Я обернулся и увидел, что он сидит, свесив ноги с кровати, и слезы капают с его носа на пол.
Ты сукин сын! — всхлипнул он.
Ублюдок!
В самом деле.
Чудовище!
Мой лучший друг! Я убью тебя!
Сначала поймай!
А потом воскрешу и снова убью!
Что это ты делаешь?
Вылезаю из кровати, черт возьми! А ну, иди сюда!
Нетушки, — я открыл дверь и выглянул наружу. — Пока.
Я убью тебя, даже если на это уйдут годы!
Ха! Послушайте-ка его — _годы!_
Даже если на это уйдет целая _вечность!_
Вечность! Это круто! Тада-да-дам!
Стой, черт возьми!
Уолтер, шатаясь, подошел ко мне.
Сукин сын!
Ублюдок!
Аллилуйя! С Новым годом!
Прозит! Твое здоровье! Кем я тебе давеча был?
Да, _другом!_
Я рассмеялся смехом врача-терапевта.
Сукин сын! — прокричал Уолтер.
Он самый, точно, это _я!_
Я выскочил за дверь и улыбнулся.
Он самый!
Дверь с грохотом захлопнулась.
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
– О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – Боже, ну вот, все кончено.
– Что кончено? – спросил я.
– Жить больше незачем. Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– Ну и что? – удивился я.
– Аллилуйя! – засмеялся я. – И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
– Ублюдок.
– Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
– Радуйся, черта с два! Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
– А это еще почему?
– Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
– Ну и что?
– Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
– Какой еще огонь, черт возьми?!
– Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы – необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
– Он нарочно
сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
– Можно сказать и так.
– Я так и сказал!
– Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
– Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
– Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
– Отойди от кровати, это глупо.
– Смерть – глупая штука; какой-нибудь инсульт, бах – и меня нет.
– Значит, он сделал это нарочно?
– Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, узнай, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)______ (в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)______ (предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)______ (предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)______ (предложения 23, 48)».
Список терминов:
1) градация
2) эпифора
3) ряды однородных членов предложения
4) метонимия
5) риторическое восклицание
6) гипербола
7) неологизмы
фразеологизмы
9) антитеза
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
(1)На седьмой странице был некролог: «(2)Тимоти Салливан. (3)77 лет».
– (4)О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – (5)Всё кончено.
– (6)Что кончено? – спросил я.
– (7)Жить больше незачем. (8)Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– (9)И что? – удивился я.
– (10)Все мои враги мертвы.
– (11)Радуйся! – засмеялся я.
– (12)Теперь у меня нет причин жить.
– (13)Это почему?
– (14)Ты не понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей
душой, всем своим существом.
– (17)И что?
– (18)С его смертью исчез огонь!
(19)Лицо Уолтера побелело.
– (20)Какой ещё огонь?! – возмутился я.
– (21)Пламя в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он
возгорался благодаря ему. (23)Он заставлял меня идти вперёд, а теперь
Салливан всё испортил, он задул это пламя… (24)Ладно, пойду в кровать,
буду бередить свои раны.
– (25)Отойди от кровати, это глупо – на дворе день!
– (26)Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне
простую плиту. (28)Ты куда?
– (29)На улицу, воздухом подышать.
– (30)Вернёшься, а меня, может, уже и не будет!
– (31)Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
– (32)С кем же это?
– (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35)«Боже мой! (36)Придумай хоть что-нибудь!» – завёл я диалог сам
с собой. (37)«Я не знаю, что делать», – ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди, какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость?
(40)Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
– (44)Всё ещё умираешь?
– (45)А ты как думал?
– (46)Вот упрямый осёл.
(47)Я подошёл ближе к Уолтеру – решил стоять у него над душой.
– (48)Хотя нет, никакой ты не осёл – конь с норовом. (49)Подожди, мне
надо собраться с мыслями, чтобы вывалить всё разом.
– (50)Давай поскорее, я уже отхожу, – произнёс Уолтер.
– (51)Слушай!
(52)Уолтер заморгал:
– (53)Ну чего тебе, мой старый друг, закадычный дружбан?
– (54)Никакой я тебе не друг. (55)Раз уж ты собрался помирать, настала
пора для исповеди.
– (56)Так ведь это я должен исповедоваться.
– (57)Сначала я! (58)Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача, ты
тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил деньги с собой в Мексику?
– (59)Конечно, Сэм тогда украл бабки, кто же ещё.
– (60)Всё это моих рук дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
– (61)Ну, это не такой уж тяжкий грех, – произнёс Уолтер.
– (62)Теперь насчёт школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты
хотел, чтобы в тот вечер тебя сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я
рассказал ей про тебя всякие гадости, и она отказалась!
– (65)Ты? – Уолтер вытаращил на меня глаза.
– (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком подушку и лёг, приподнявшись на локте.
– (68)Потом была Генриетта Джордан.
– (69)Бог мой, Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё! (71)Потряса-
ющее было лето.
– (72)Благодаря мне оно для тебя закончилось.
– (73)Что?!
– (74)Она ведь бросила тебя, сказала, что её мать при смерти и ей надо
быть подле мамочки?
– (75)Ты сбежал с Генриеттой?
– (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много чего обидного, вдохновляясь собственной
фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла, а вместе с ней – и его жизненные
– (79)Чудовище! – всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой
лучший друг! (81)Я уничтожу тебя!
– (82)Сначала поймай!.. (83)Что это ты делаешь?
– (84)Вылезаю из кровати! (85)Иди сюда!
– (86)Нетушки!
– (87)Я уничтожу тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если
на это уйдёт целая вечность!
– (90)Вечность! (91)Это круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча
– (94)Другом?
– (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом врача-терапевта, выскочил за дверь и
улыбнулся.
(По Р. Брэдбери*
)
* Рэй Брэдбери
(1920-2012) — американский писатель, автор более 800 разных литературных произведений, среди которых несколько романов и повестей, сотни рассказов, десятки пьес, ряд статей, заметок и стихотворений.
Пояснение.
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)фразеологизмов
(в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)гиперболы
(предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)риторическое восклицание
(предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)антитеза
(предложения 23, 48)».
Фразеологизм − устойчивое словосочетание, обладающее неделимым смыслом и извлекаемое из нашей памяти в готовом виде.
Гипербола − преувеличение.
Риторическое восклицание − приём передачи кульминации чувств, служит для привлечения внимания.
Антитеза − противопоставление.
Ответ:
8659.
Мне кажется, каждый в своей жизни когда-то фантазировал на эту тему: «я остался один на свете»; ощущение каких-то невероятных возможностей… И понимание: а зачем это все, собственно, если ты один? И мысль уже скачет дальше, выбирая, кого бы оставить рядом с собой…
По идее, жутковатый должен быть рассказ, — ан нет. Во всяком случае, для меня. И даже сочувственная радость по поводу избавления от Женевьевы.
Стопроцентно согласна: лучше НИ С КЕМ, чем НЕ С ТЕМ.
Оценка: 10
Вот люблю, когда герои Брэдбери ненавидит женщин, которые получают негласный статус «своя». Такая женщина — самое противное существо на планете. И хорошо, что случай подвернулся поместить, наконец, её на действительно обезлюдевший Марс, где все еще остался здравомыслящий мужчина, который на фоне массового возврата всех жителей на Землю заботится о запасе пищи наперед (кто ж будет теперь снабжать и зачем) и даже мечтает о счастливой семейной жизни с женщиной, создавая у себя в голове образ прекрасной дамы.
Но женщина оказывается той самой глупой бабенкой Брэдбери, не способной стать мечтой и вдохновительницей для мужчины. Она становится воплощением не красоты, а её увядания и развращения в отсутствие морали (общество-то разлетелось, нормы устанавливать некому). Мало того, что она живет одним днем, в котором пирует вседозволенность, так еще и надеется, что в отсутствие вариантов она может оставаться привлекательной. И все-таки нравственность не работает по экономическим законам, да и… Не лучше ли умереть с голоду, чем за неимением порядочной пищи падать до поедание всякого шлака?
Одиночеству научиться оказывается проще простого — нужно только знать, что на другом конце есть кто-то совершенно тебе не нужный.
Оценка: 10
Я вижу в этом рассказе не столько трагедию, с которой всё начинается, сколько иронию. В «Марсианских хрониках» иронии доселе не бывало, так что не удивительно, что кто-то её и просмотрел. Право же, как трагедия может быть связана с иронией?!
В рассказе мы видим покинутый землянами Марс, брошенные города и одного оставшегося, передумавшего лететь обратно человека. Человека, пирующего на остатках жизни, на углях новой марсианской цивилизации, вернувшейся на родную планету в недобрый для неё час. Человек этот, однако, не только пирует. Он ищет кого-то, кто не улетел, как и он, и звонит во все города. построенные землянами, и ждёт, что кто-нибудь возьмёт трубку.
Так в чём же ирония? Безусловно, в развязке этих поисков, в крушении ожиданий, но каком крушении!
Оценка: 9
У этих двоих, оставшихся на Марсе, сбылось практически все, о чем они мечтали — все блага и достижения цивилизации доступны в неограниченном количестве, комфорт и разнообразие возведены в степень. Они стали ПОТРЕБИТЕЛЯМИ. Проиграли или выиграли они, оставшись в одиночестве на покинутой планете? Думают, что выиграли. Надо только найти друг друга — и это предел их мечтаний. Но они оба — выхолощенные, пустые люди. Лишь еда, питье, тряпки и железки нужны им. И, в итоге, только это и остается одиноким на Марсе. Мне кажется, Уолтер Грифф не берет трубку телефона не из боязни звонка от Женевьевы (а почему именно от Женевьевы? вдруг еще кто-то остался?), а потому, что осознает свою бесконечную внутреннюю пустоту — ни связей, ни слова, ни, по сути, жизни — только пустота.
Оценка: 8
Рассказ показался забавным, но довольно наивным. Эдакий длинный анекдот и ситуация и её решение анекдотическое. Характеры героев гиперболизированны, а поведение неестественно. Вообщем незатейливо для Брэдбери. Хотя не всё так просто как кажется. Рассказ проникнут атмосферой одиночества и пустоты. Картинки встающие перед глазами сильно напоминают постапокалипсис, только такой тихий мирный и свежий, случившийся совсем недавно и от этого ещё более грустный. Лихорадочные поиски другого человека по всей планете, надежды, мечты — это вызывает отклик в душе читателя, заставляет его чувствовать.
Спойлер (раскрытие сюжета)
жирной противной тётки и несчастного мужичка, в духе типичных русских историй про жену тирана
Вызывает дежурную улыбку.
Зато концовка получилась даже грустной и такой тоскливой, аж жуть берёт.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Провести всю жизнь в одиночестве, на чужой планете…
но только вспоминаешь причину и снова становится смешно, и вот это как мне кажется, на пользу восприятию рассказа не идёт.
Итог: Рассказ неплохой. «Марсианские хроники» очень разнообразны и такие лёгкие приятные рассказы имеют место быть. Да и не такой он простой — фирменные черты Брэдбери чувствуются, но как-то всё негармонично что ли, получается. То ли смешно, то ли грустно? Может в этом и суть рассказа? Но мне было к концу чтения не смешно и не грустно, а вообще никак. Прочитал, получил каплю удовольствия и забыл. Не уровень «Марсианских хроник. Не уровень Брэдбери.
Оценка: 7
В этом рассказе Брэдбери описывает трагические события, но делает это иронично. Каково это — остаться одному на покинутой людьми планете, в пустом городе? Уолтер Грипп думал, что остался один. Но оказалось, что в одном из пустых марсианских городов осталась девушка. Уолтер услышал по телефону её голос и загорелся мечтой — найти её. Это стоило ему немалых трудов…
В общем, берегитесь, сторонники интернет-знакомств.)))
Оценка: 9
Люди везде одинаковы, и на Земле, и на Марсе. И ничто их не заставит отречься от привычек и любимых занятий. Да гори оно всё синим пламенем, хата каждого с краю, и в опустевшем мире он будет заниматься тем, что привычно, что составляло привычную жизнь. Если появится так кто-то, могущий составить компанию, он видится с плохой стороны — а почему? Да ведёт себя этот встреченный также, как герой — привычки и зависимость от вещей, болото повседневности начисто лишает воображения и желания. Убожество развивается в обоих, что и ведёт к разрыву. И опять — повсюду пустота… и в физическом плане и в моральном. И тогда можно завести музыкальные автоматы — надо же как-то заполнить пустоту. А ещё надо сохранить привычки — жил холостым, все тебя бесили — значит, надо остаться одному, продолжить прожигать жизнь.
Оценка: 9
Такова природа человека — чтобы понять насколько плох ты сам, нужно увидеть себя в другом…
Два человека остались на Марсе, когда все остальные улетели на объятую войной Землю…
И ровно насколько она некрасива внешне — настолько он некрасив внутренне…
Оценка: 10
Прекрасный рассказ, выдерживающий тонкую грань между трагедией и комичностью двух героев оставшихся совершенно одних на белом свете! Поистине шедевр! Думаю каждый из нас воображал ситуацию, что было бы если ты остался один?? Это слишком тяжелый вопрос и на самом деле никто точно не ответит! Человек существо социальное и без этого его ждет скорее всего сумасшествие! Другое дело, что герои даже оставшись вдвоем вываливают всю человеческую сущность наружу и каждый стал жертвой самообмана! Мужчина живущий иллюзиями и женщина считающая, что раз она «последняя из могикан» то ей все дозволено(поведение женщины в кинотеатре). Даже в можно сказать в безвыходной ситуации, они умудрились выстроить между собой «ОГРОМНУЮ СТЕНУ» неприязни, ставшую венцом на самом деле грустного окончания данной истории!
Оценка: 10
Кто как воспринимает этот рассказ.
Можно посмотреть на эту историю и вот в каком ракурсе: даже обречённые на вымирание люди остаются высокомерными. Кто лучше — мужичок с завышенным самомнением, ищущий умницу-красавицу и всё никак не находящий или ожиревшая мещанка, ничуть не переживающая о произошедшем с людьми, потому что они её не любили? У меня эта женщина находит больше сочувствия, чем герой рассказа.
Можно увидеть забавное в стремлении выполнить ритуал даже в условиях, когда он не имеет смысла. Зачем нужно свадебное платье, которое является своего рода публичным обещанием верности, когда вокруг никого нет? Обещать некому, изменять — тоже.
Русский язык
14
из 24
(1)На седьмой странице был
некролог: (2)«Тимоти Салливан. Компьютерный гений. (3)77 лет.».
— (4)О боже! —
вскричал Уолтер Грипп. -(5) Все кончено.
— (6)Что
кончено? — спросил я.
— (7)Жить больше
незачем. (8)Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
— (9) И что? —
удивился я.
— (10)Все мои враги
мертвы.
— (11)Радуйся! —
засмеялся я
— (12)Теперь у меня
нет причин жить.
— (13)Это почему?
— (14)Ты не
понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей душой, всеми
потрохами, всем своим существом.
— (17)Ну и что?
— (18) С его смертью
исчез огонь.
(19)Лицо Уолтера побелело.
— (20)Какой еще огонь,
— возмутился я.
— (21)Пламяв моей
груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он горел благодаря ему. (23)Он
заставлял меня идти вперед. а теперь Салливан все испортил, он задул это пламя…(24)Ладно,
пойду в кровать, буду бредить свои раны.
— (25)Отойди от
кровати, это глупо – на дворе день!
— (26)Позвони в морг,
какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне простую плиту, без ангелов. (28)Ты
куда?
— (29)На улицу, воздухом
подышать.
— (30)Вернешься, а
меня, может, уже и не будет!
— (31)Потерпишь, пока
я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
— (32)С кем же это?
— (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на
солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35) «Боже мой! (36)Придумай
хоть что-нибудь!» — завёл я диалог сам с собой. (37)»Я не знаю, что делать,» —
ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди. Какие чувства
ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость? (40) Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
— (44)Все еще
умираешь?
— (45)А ты как думал?
— (46)Вот упрямый
осел.
(47)Я подошёл ближе к
Уолтеру — решил встал у него над душой.
— (48)Хотя нет,
никакой ты не осел — конь с норовом. (49)Подожди, мне надо собраться с мыслями,
чтобы вывалить все разом.
— (50)Давай поскорее,
я уже отхожу, — произнёс Уолтер.
— (51)Сслушай!
(52)Уолтер у заморгал:
— (53)Ну чего тебе, мой старый друг, мой закадычный дружбан?
— (54)Никакой я тебе
не друг. (55) Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
— (56)Так ведь это я
должен исповедоваться.
— (57)Сначала я! (58(Помнишь,
в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм
Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
— (59)Конечно, Сэм,
тогда украл бабки, кто же еще.
— (60)Всё это моих рук
дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
— (61)Ну, это не
такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер.
— (62)Теперь насчет
школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты хотел, чтобы в тот вечер тебя
сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я рассказал ей про тебя всякие гадости,
и она отказалась!
— (65)Ты? —
Уолтер вытаращил на меня глаза.
— (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком
подушку и лег, приподнявшись на локте.
— (68)Потом была
Генриетта Джордан.
— (69)Бог мой,
Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё. (71)Потрясающее было лето.
— (72)Благодаря мне
оно для тебя закончилось.
-(74) Она ведь
бросила тебя, сказала, что ее мать при смерти и ей надо быть подле мамочки.
-(75)Ты что, сбежал с
Генриеттой?
— (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много
чего обидного, вдохновляясь собственной фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла,
а вместе с ней – и его жизненные силы.
— (79)Чудовище! –
всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой лучший друг! (81)Я уничтожу
тебя!
— (82)Сначала поймай!
(83)Что это ты делаешь?
— (84)Вылезаю из
кровати! (85)Иди сюда!
— (86)Нетушки!
— (87)Я уничтожу
тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если на это уйдет целая вечность!
— (90)Вечность! (91)Это
круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча был?
— (94)Другом?
— (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом
врача-терапевта, выскочил за дверь и улыбнулся.
Показать текст целиком
Дружба… Какое короткое, но ёмкое слово. Я думаю, у каждого человека есть хотя бы один настоящий друг, которому он может полностью довериться и положиться на него в трудной ситуации. Дружба — понятие вечное. Как в наше время, так и много сотен лет назад дружеские отношения связывали людей воедино. Именно над проблемой дружбы размышляет американский писатель Рей
Брэдбери. Как я уже писала, эта проблема всегда актуальна.
В приведённом отрывке из произведения «Все мои враги мертвы» автор показывает нам взаимоотношения двух друзей: Уолтера Гриппа и самого автора
. Уолтер разочаровался в жизни и решил, что жить больше незачем, поскольку все его враги мертвы. Главный герой, от чьего лица ведётся повествование, всеми силами пытается остановить своего друга и даже врёт
ему о своих «проделках», которых он даже не совершал, но говорит Уолтеру
, чтобы снова разжечь огонь в груди друга. Только благодаря врагам
этот огонь пылал и Уолтер находил смысл в жизни. Главный герой готов был пожертвовать их дружбой ради того, чтобы Уолтер снова обрёл смысл в жизни.
Я согласна с мнением автора. Действительно, настоящие друзья должны уметь жертвовать многим ради друг друга, даже если это превратит вас во врагов. Со временем люди всё равно осознают прошлые поступки и переосмысливают
их, и вы
снова будете друзьями.
Критерии
- 1 из 1
К1
Формулировка проблем исходного текста
- 2 из 3
К2
Рэй Брэдбери
Все мои враги мертвы
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
О боже! — вскричал Уолтер Грипп. — Боже, ну вот, все кончено.
Что кончено? — спросил я.
Жить больше незачем. Читай, — Уолтер встряхнул газетой.
Ну и что? — удивился я.
Все мои враги мертвы.
Аллилуйя! — засмеялся я. — И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
— …ублюдок.
Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
Радуйся, черта с два. Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
А это еще почему?
Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
Ну и что?
Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
Какой еще огонь, черт возьми?!
Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы, необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
Он нарочно сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
Можно сказать и так.
Я так и сказал!
Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
Отойди от кровати, это глупо.
Смерть — глупая штука, какой-нибудь инсульт — бах — и меня нет.
Значит, он сделал это нарочно?
Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
На улицу. Воздухом подышать.
Вернешься, а меня, может, уже и не будет!
Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
С кем же это?
С самим собой!
Я вышел постоять на солнышке.
«Быть такого не может», — думал я.
«Не может? — возразил я себе. — Иди, полюбуйся».
«Погоди. Что делать-то?»
«Не спрашивай меня, — ответило мое второе я. — Умрет он, умрем и мы. Нет работы — нет бабок. Поговорим о чем-нибудь другом. Это что, его записная книжка?»
«Полистай-ка, должен же там быть кто-то живой-здоровый».
«Ладно. Листаю. А, Б, В! Все мертвы!»
«Проверь на Г, Д, Е и Ж!»
«Мертвы!»
Я захлопнул книжку, словно дверь склепа.
Он прав: его друзья, враги… книга мертвых.
«Это же ярко, напиши об этом».
«Боже мой, ярко! Придумай хоть что-нибудь!»
«Погоди. Какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? Точно! Вот и зацепка! Возвращаемся!»
Я приоткрыл дверь и просунул голову внутрь.
Все еще умираешь?
А ты как думал?
Вот упрямый осел.
Я вошел в комнату и встал у него над душой.
Хочешь, чтобы я заткнулся? — спросил Уолтер.
Ты не осел. Конь с норовом. Подожди, мне надо собраться с мыслями, чтобы вывалить все разом.
Жду, — произнес Уолтер. — Только давай поскорее, я уже отхожу.
Если бы. Так вот, слушай!
Ну это же не «рот-в-рот», просто проверка в реальных условиях: так вот, слушай внимательно!
Уолтер удивленно заморгал:
И это говорит мой старый друг, мой закадычный дружбан?
По лицу его пробежала тень.
Нет. Никакой я тебе не друг.
Брось, это же ты, дружище! — широко улыбаясь, проговорил он.
Раз уж ты собрался помирать, настала пора для исповеди.
Так ведь это я должен исповедоваться.
Но сначала я!
Уолтер закрыл глаза и помолчал.
Выкладывай, — сказал он.
Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача наличных, ты еще тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил их с собой в Мексику?
Конечно, Сэм, кто же еще.
Нет, это был я.
Как так?
А так, — сказал я. — Моих рук дело. Сэм сбежал с какой-то цыпочкой. А я прикарманил бабки и свалил все на него! Это я!
Ну, это не такой уж тяжкий грех, — произнес Уолтер. — Я тебя прощаю.
Подожди, это еще не все.
Жду, — улыбнувшись, спокойно сказал Уолтер.
Насчет школьного выпускного в пятьдесят восьмом.
Да, подпортили мне вечерок. Мне досталась Дина-Энн Фрисби. А я хотел Мэри-Джейн Карузо.
И ты бы ее получил. Это я рассказал Мэри-Джейн про все твои приключения с бабами, перечислил ей все твои подвиги!
На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто».
– О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – Боже, ну вот, все кончено.
– Что кончено? – спросил я.
– Жить больше незачем. Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– Ну и что? – удивился я.
– Все мои враги мертвы.
– Аллилуйя! – засмеялся я. – И долго ты ждал, пока этот сукин сын…
– Ублюдок.
– Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся.
– Радуйся, черта с два! Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить.
– А это еще почему?
– Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом.
– Ну и что?
– Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь.
Лицо Уолтера побелело.
– Какой еще огонь, черт возьми?!
– Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы – необходимые, чтобы убивать и убивать его раз за разом, между обедом и ужином. А теперь он все испортил, он задул это пламя.
– Он нарочно
сделал это с тобой? Нарочно умер, чтобы вывести тебя из себя?
– Можно сказать и так.
– Я так и сказал!
– Ладно, пойду в кровать, буду снова бередить свои раны.
– Не будь нюней, сядь, допей свой джин. Что это ты делаешь?
– Не видишь, стягиваю простыню. Может, это моя последняя ночь.
– Отойди от кровати, это глупо.
– Смерть – глупая штука; какой-нибудь инсульт, бах – и меня нет.
– Значит, он сделал это нарочно?
– Не стану валить на него. Просто у меня скверный характер. Позвони в морг, узнай, какой там у них ассортимент надгробий. Мне простую плиту, без ангелов. Ты куда?
|
«На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто». Издательство: «Эксмо» ISBN: 978-5-699-27934-0 электронная книга |
|
| Гражданство: | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дебют: | |
| Премии: | |
| Произведения на сайте Lib.ru |
|
| RayBradbury.com | |
Своеобразно Брэдбери решает и этические проблемы: зло и насилие в его книгах предстают нереальными, «понарошными». Как некие «тёмные силы», лучший способ борьбы с которыми — их игнорирование, обыгрывание, уход в другую плоскость восприятия. Очень ярко эта позиция нашла отражение в романе «Надвигается беда», где в финале главные герои побеждают «тёмный карнавал» нечисти балаганным весельем.
Произведения
Основные крупные произведения, переведённые на русский язык:
- Марсианские хроники , 1950 год (The Martian Chronicles)
- 451 градус по Фаренгейту , 1953 год (Fahrenheit 451)
- Вино из одуванчиков , 1957 год (Dandelion Wine)
- Надвигается беда,
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)______ (в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)______ (предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)______ (предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)______ (предложения 23, 48)».
Список терминов:
1) градация
2) эпифора
3) ряды однородных членов предложения
4) метонимия
5) риторическое восклицание
6) гипербола
7) неологизмы
фразеологизмы
9) антитеза
Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:
(1)На седьмой странице был некролог: «(2)Тимоти Салливан. (3)77 лет».
– (4)О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – (5)Всё кончено.
– (6)Что кончено? – спросил я.
– (7)Жить больше незачем. (8)Читай, – Уолтер встряхнул газетой.
– (9)И что? – удивился я.
– (10)Все мои враги мертвы.
– (11)Радуйся! – засмеялся я.
– (12)Теперь у меня нет причин жить.
– (13)Это почему?
– (14)Ты не понимаешь. (15)Тим Салливан… (16)Я ненавидел его всей
душой, всем своим существом.
– (17)И что?
– (18)С его смертью исчез огонь!
(19)Лицо Уолтера побелело.
– (20)Какой ещё огонь?! – возмутился я.
– (21)Пламя в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. (22)Он
возгорался благодаря ему. (23)Он заставлял меня идти вперёд, а теперь
Салливан всё испортил, он задул это пламя… (24)Ладно, пойду в кровать,
буду бередить свои раны.
– (25)Отойди от кровати, это глупо – на дворе день!
– (26)Позвони в морг, какой там у них ассортимент надгробий. (27)Мне
простую плиту. (28)Ты куда?
– (29)На улицу, воздухом подышать.
– (30)Вернёшься, а меня, может, уже и не будет!
– (31)Потерпишь, пока я поговорю с кем-нибудь, кто в здравом уме!
– (32)С кем же это?
– (33)С самим собой!
(34)Я вышел постоять на солнышке, поглядел вокруг и задумался.
(35)«Боже мой! (36)Придумай хоть что-нибудь!» – завёл я диалог сам
с собой. (37)«Я не знаю, что делать», – ответило мне моё второе я.
(38)«Погоди, какие чувства ты испытываешь к нему сейчас? (39)Злость?
(40)Точно! (41)Вот и зацепка! (42)Возвращаемся!»
(43)Я вернулся в комнату.
– (44)Всё ещё умираешь?
– (45)А ты как думал?
– (46)Вот упрямый осёл.
(47)Я подошёл ближе к Уолтеру – решил стоять у него над душой.
– (48)Хотя нет, никакой ты не осёл – конь с норовом. (49)Подожди, мне
надо собраться с мыслями, чтобы вывалить всё разом.
– (50)Давай поскорее, я уже отхожу, – произнёс Уолтер.
– (51)Слушай!
(52)Уолтер заморгал:
– (53)Ну чего тебе, мой старый друг, закадычный дружбан?
– (54)Никакой я тебе не друг. (55)Раз уж ты собрался помирать, настала
пора для исповеди.
– (56)Так ведь это я должен исповедоваться.
– (57)Сначала я! (58)Помнишь, в шестьдесят девятом была недостача, ты
тогда подумал, что Сэм Уиллис прихватил деньги с собой в Мексику?
– (59)Конечно, Сэм тогда украл бабки, кто же ещё.
– (60)Всё это моих рук дело, я прикарманил деньги и свалил на него!
– (61)Ну, это не такой уж тяжкий грех, – произнёс Уолтер.
– (62)Теперь насчёт школьного выпускного в пятьдесят восьмом. (63)Ты
хотел, чтобы в тот вечер тебя сопровождала Мэри-Джейн Карузо. (64)Но я
рассказал ей про тебя всякие гадости, и она отказалась!
– (65)Ты? – Уолтер вытаращил на меня глаза.
– (66)Точно.
(67)Уолтер ткнул кулаком подушку и лёг, приподнявшись на локте.
– (68)Потом была Генриетта Джордан.
– (69)Бог мой, Генриетта. (70)Я был так влюблён в неё! (71)Потряса-
ющее было лето.
– (72)Благодаря мне оно для тебя закончилось.
– (73)Что?!
– (74)Она ведь бросила тебя, сказала, что её мать при смерти и ей надо
быть подле мамочки?
– (75)Ты сбежал с Генриеттой?
– (76)Точно.
(77)Я говорил ещё много чего обидного, вдохновляясь собственной
фантазией. (78)И злоба Уолтера крепла, а вместе с ней – и его жизненные
– (79)Чудовище! – всхлипнул он, свесив ноги с кровати. – (80)Мой
лучший друг! (81)Я уничтожу тебя!
– (82)Сначала поймай!.. (83)Что это ты делаешь?
– (84)Вылезаю из кровати! (85)Иди сюда!
– (86)Нетушки!
– (87)Я уничтожу тебя! (88)Даже если на это уйдут годы! (89)Даже если
на это уйдёт целая вечность!
– (90)Вечность! (91)Это круто! (92)Тада-да-дам! (93)Кем я тебе давеча
– (94)Другом?
– (95)Да, другом!
(96)Я рассмеялся смехом врача-терапевта, выскочил за дверь и
улыбнулся.
(По Р. Брэдбери*
)
* Рэй Брэдбери
(1920-2012) — американский писатель, автор более 800 разных литературных произведений, среди которых несколько романов и повестей, сотни рассказов, десятки пьес, ряд статей, заметок и стихотворений.
Пояснение.
«Диалог двух друзей, ставший основой рассказа Рэя Брэдбери «Все мои враги мертвы», делает текст лёгким для восприятия, немонотонным. Однако, будучи лишённой авторских пояснений, такая форма требует более тщательного подбора средств выразительности, чтобы максимально полно передать содержание авторского замысла. Стоит отметить довольно частое употребление (А)фразеологизмов
(в предложениях 47, 49), а также такого тропа, как (Б)гиперболы
(предложение 89). Важную роль играет и такое синтаксическое средство, как (В)риторическое восклицание
(предложения 25, 35, 70). Дополнительные выразительные оттенки привносит также такой приём, как (Г)антитеза
(предложения 23, 48)».
Фразеологизм − устойчивое словосочетание, обладающее неделимым смыслом и извлекаемое из нашей памяти в готовом виде.
Гипербола − преувеличение.
Риторическое восклицание − приём передачи кульминации чувств, служит для привлечения внимания.
Антитеза − противопоставление.
Ответ:
8659.