Дочь сказки лидия чарская книга

• Полный текст
• Вступление
• Царевна Льдинка
• Волшебный оби
• Король с раскрашенной картинки
• Фея в медвежьей берлоге
• Чародей Голод
• Дочь Сказки
• Три слезинки королевны
• Дуль-Дуль, король без сердца
• Чудесная звездочка
• Галина правда
• Веселое царство
• Мельник Нарцисс
• Живая перчатка
• Меч королевы
• Послесловие

Дочь Сказки

Там, где спле­лись вет­вями ивы зеле­ные, где глухо шумит день и ночь боль­шое лес­ное озеро, там, куда золо­тые звезды загля­ды­вают по ночам робко и пуг­ливо, там живет Сказка-королева.

Много лет коро­леве, ста­рая она, не одну сотню тысяч лет живет она на свете. А по лицу и не поду­ма­ешь, что такая ста­руха Сказка. Лицо у нее глад­кое, юное, све­жее и такое пре­крас­ное, что звезды любу­ются, глядя на нее, а озер­ные волны глухо шумят, кра­соте ее зави­дуя. Глаза у Сказки тем­ные, глу­бо­кие и так горят, что гля­деть жутко; щеки румян­цем пышут; алые губки как птички щебе­чут; волосы у Сказки золо­той свер­ка­ю­щей вол­ной спус­ка­ются до самой земли.

Одета она все­гда пестро и нарядно в одежду не то лило­вато-крас­ную, не то голу­бо­вато-розо­вую. И белого, и жел­того, и зеле­ного много в ее наряде. А на голове — венок из цве­тов, такой души­стый, что голова кру­жится, если близко подойти к Сказке.

Живет Сказка-коро­лева в самой чаще зеле­ного леса. Там у нее замок построен, огром­ный, наряд­ный. Стены замка кру­жев­ные, ажур­ные, из листьев топо­лей сереб­ри­стых и пла­ку­чих бело­ство­лых берез и ив; трон — из неза­бу­док и лан­ды­шей лес­ных; стража — две­на­дцать вели­ка­нов дубов. Стоят они кара­у­лом вокруг дворца Сказки-коро­левы и охра­няют свою повелительницу.

Днем спит Сказка на души­стом ложе из поле­вых цве­тов, а ночью, когда заго­рятся на небе золо­тые звезды, тогда про­буж­да­ется Сказка, про­ти­рает свои тем­ные, кра­си­вые глазки и начи­нает гово­рить, но так, что кажется, точно поет кто-то среди ноч­ной тишины. Все громче и яснее зву­чит ее плавно теку­щая речь. И весь лес, все ее зеле­ное цар­ство про­буж­да­ется тогда и схо­дится к ее замку: при­хо­дят звери, сле­та­ются птицы, букашки и мошки, при­пол­зают, шурша по траве, змеи и гады.

И все слу­шают, слушают.

И звери, и птицы, и гады, и мошки целые часы стоят вокруг непо­движно, словно зача­ро­ван­ные слад­ким лепе­том Сказки-королевы.

Ах как хорошо, как захва­ты­ва­юще инте­ресно все то, что она им гово­рит! А гово­рит она много, без устали, гово­рит о том, что дела­ется на земле и под зем­лею, в морях и на небе, какие свет­лые духи живут высоко за обла­ками, какие тем­ные чудища нахо­дятся под зем­лей и в воде. И звери, заслу­шав­шись Сказку, покорно ложатся у ее ног, и змеи смот­рят на нее уми­лен­ными гла­зами, и бур­ные волны сти­хают, не зави­дуя больше ее свер­ка­ю­щей кра­соте, а золо­тые звезды улы­ба­ются еще мягче и лас­ко­вее с дале­кого неба. Улы­ба­ются и кивают Сказке-коро­леве. И только с пер­выми лучами солнца замол­кает Сказка и, утом­лен­ная и счаст­ли­вая, падает на свое души­стое ложе и засы­пает на нем, как без­за­бот­ный ребе­нок на руках няньки.

А две­на­дцать сто­ро­же­вых дубов про­сти­рают над нею ветви, чтобы защи­тить ими от сол­неч­ных лучей и жары свою королеву…

* * *

Всем хороша и радостна жизнь Сказки в ее зеле­ном цар­стве. Всем хороша, только…

Одно горе у пре­крас­ной коро­левы, боль­шое горе! Есть у Сказки дочка — Правда-коро­левна. Вы дума­ете, что такая же она кра­са­вица, как и ее мать? Нет! Вы дума­ете, что у нее, как у ее матери, глаза свер­кают, как звезды, и глу­боки, как волны лес­ного озера? Нет! Вы дума­ете, что лицо у нее неж­ное и румя­ное, а губки милы и посто­янно сме­ются? Опять нет!

Насколько мать при­вет­лива и пре­красна, настолько дочь ее резка со всеми и некрасива.

Коро­левна еще девочка, а на вид старше матери. Худая, блед­ная, со ста­ру­ше­чьим лицом, с мрачно горя­щими гла­зами, про­ни­зы­ва­ю­щими, как мол­нии, с длин­ными чер­ными волосами.

Правду-коро­левну никто не любит в зеле­ном лесу. Звери при виде ее вор­чат глухо и сви­репо. Змеи шипят, посвер­ки­вая на нее сво­ими малень­кими злыми глаз­ками, а мошки ста­ра­ются доса­дить ей, чем только могут.

Давно бы рас­пра­ви­лись с нею и звери, и гады, да только из любви к ее матери Сказке не тро­гают коро­левну Правду, да боятся стро­гого взгляда ее боль­ших, бле­стя­щих, страш­ных глаз. Глаза у Правды такие, что от них за десятки, за сотни верст убе­жать хочется. Так и жгут они, так и про­ни­зы­вают душу. Подойди-ка к ним, попро­буй — не под­сту­пишься! А больше всего глаза эти сму­щают саму Сказку.

Только зача­рует кого-нибудь чуд­ными рас­ска­зами Сказка-коро­лева, а в эту минуту взгля­нет Правда на мать сво­ими мол­ни­ями-гла­зами, и пошла потеха: запу­та­ется, собьется Сказка, слова рвутся с языка, а выйти из уст не могут. Ни еди­ного звука не в силах под взо­ром дочери про­из­не­сти ста­рая коро­лева. Беда, да и только!

И звери рычат, и змеи шипят на Правду, а ей хоть бы что!

Сме­ется!

При­стали как-то звери к коро­леве с просьбой:

— Накинь ты на глаза дочери покры­вало, чтоб не видели мы их, чтоб не сму­щали они зря ни тебя, ни нас.

Послу­ша­лась коро­лева. В тем­ноте неж­ных ночей по ее при­ка­за­нию мотыльки тиш­ком сплели из лепест­ков розы и дикого жас­мина пест­рое покры­вало на глаза Правды.

Пере­стали свер­кать мол­ни­ями глаза коро­левны. Да только от этого лучше не стало. При­дет на ноч­ной празд­ник Правда и в самый раз­гар рас­сказа матери возь­мет и сорвет покры­вало с глаз.

И опять засвер­кают мол­нии-глаза, и опять сби­ва­ется и пута­ется в речах коро­лева Сказка. А Правда зали­ва­ется, хохочет:

— Не так-то легко побе­дить меня, милые!

Снова про­сят Сказку-коро­леву звери, гады, насе­ко­мые, птицы:

— Отдай ты дочку замуж, Сказка, да подальше куда-нибудь за море, чтобы не мешала она нам жить, радо­ваться и твой голос слушать.

При­за­ду­ма­лась коро­лева Сказка. Жаль ей дочери. Любит она по-сво­ему про­каз­ницу Правду. Тяжело с ней рас­статься. Да вот беда: уж очень она сво­ими про­дел­ками всем под­дан­ным надо­ела, жить им мешает.

Захо­чет ли волк у пас­туха из стада ягненка ута­щить, гля­дишь, а Правда тут как тут: сверк­нет сво­ими мол­ни­ями-гла­зами, и волк со страху в три прыжка за вер­сту от стада очу­тится. Повздо­рят ли звери из-за чего-нибудь (мало ли спо­ров между сво­ими бывает), а Правда опять уж тут. Не сты­дит, не бра­нит их, а только посмот­рит, ой-ой как посмот­рит! Жутко на душе ста­но­вится. Брр! И, не окон­чив спора, рас­хо­дятся по своим бер­ло­гам звери. А уж про то, как она матери напе­ре­кор все делает, и гово­рить нечего.

Поду­мала-пога­дала Сказка-коро­лева и решила отдать замуж дочку.

Разо­слала она зеле­ных куз­не­чи­ков и лег­ко­кры­лых бабо­чек по всему свету сва­тать жени­хов дочке.

При­е­хали женихи.

И не один при­е­хал, и не два, а целая дюжина жени­хов сразу. На под­бор кра­са­вец к кра­савцу, моло­дец к молодцу. Все замор­ские короли и принцы. Раз­ные здесь были: и принц Бога­тырь, и принц Победа, и король Сила, и король Мир, и коро­ле­вич Дружба, и принц Любовь, и принц Слава, и еще дру­гие — всех не перечесть.

Чер­ный Ворон стоял у входа во дво­рец и кар­кал во все горло, вос­хва­ляя досто­ин­ства Правды-коро­левны. Кар­кал Ворон о том, что у нее, у Правды, все есть: и могу­ще­ство, и кра­сота, и добродетель.

А в пер­вой зале дворца встре­чала жени­хов сама Сказка-королева:

— Мило­сти про­сим, гости доро­гие, добро пожаловать.

Голос у Сказки, как сви­рель, слад­кий, а глаза так и зачаровывают.

Короли и принцы, как уви­дели коро­леву, кра­са­вицу писа­ную, так и зашеп­тали в восторге:

— У такой кра­са­вицы не может быть некра­си­вой дочери. Покажи дочку, королева!

Клик­нула Правду Сказка. Выбе­жала коро­левна, сдер­нула с глаз покры­вало. Да как взглянет!

Гос­поди Боже мой! Что в этом взгляде было? Женихи все, как один, в обмо­рок попа­дали, а как в себя при­шли, давай бежать из дворца Сказки-королевы.

— Ну и дочка! Ну и Правда-королевна!

А Правда зали­ва­ется, хохочет.

— Вот и про­сва­тали меня! — гово­рит. — Куда только женихи делись?

Пуще закру­чи­ни­лась Сказка-коро­лева. Не выдать ей замуж дочки.

Так дурна собой Правда, что от нее вся­кий жених за три­де­вять земель бежит. Что теперь с ней делать?

И вдруг узнает Сказка, что едет к ним новый жених, король какой-то. Имени сво­его гово­рить не хочет и, что уди­ви­тель­нее всего, гон­цов шлет с дороги ска­зать коро­леве, чтобы не бес­по­ко­и­лась из-за урод­ства дочери, что знает он, как дурна собой ее дочка и какие глаза у нее страш­ные-пре­страш­ные, но все-таки жениться на ней думает, если только сама коро­левна ему не откажет.

Велела спро­сить коро­лева, как зовут жениха, но гонцы, строго храня тайну короля, имени его не выдают, при­бав­ляют лишь, что король у них строгий-престрогий.

Завол­но­ва­лась, засу­е­ти­лась Сказка-коро­лева, все ста­ра­ния при­ло­жила к тому, чтобы получше встре­тить жениха-короля.

“Если уж не хороша лицом Правда, так пусть хоть могу­ще­ствен­ной коро­лев­ной пока­жется она королю: поведу его в мои ска­зоч­ные цар­ства, закол­дую, заво­рожу его моими рас­ска­зами уви­дит он мою власть и женится на дочери ради могу­ще­ства ее матери!” — решила Сказка-королева.

Наря­дила дочку, убрала ее цве­тами да на вся­кий слу­чай глаза новым, только что соткан­ным покры­ва­лом закрыла и пошла с нею встре­чать на берег озера при­ез­жего короля-незна­комца. Вот услы­шали они среди ночи звуки труб, звон литавр, уви­дели рос­кош­ную колес­ницу, а в ней сидит неве­до­мый король, высо­кий, стат­ный и кра­си­вый, только на гла­зах у него чер­ная повязка одета.

Поди­ви­лась коро­лева Сказка такому жениху, однако ничего не сказала.

“Знат­ный он и важ­ный, по всему видно, а что до повязки, то кому какое дело?” — поду­мала она.

И так ей захо­те­лось дочку за короля выдать, что тут же она свои чары на него напустила.

Стала рас­ска­зы­вать Сказка-коро­лева. Зале­пе­тали ее розо­вые губки. И под этот лепет им сама она и коро­левна-дочка, и король при­ез­жий стали спус­каться мед­ленно и тихо в глу­бо­кое, бур­ли­вое лес­ное озеро.

— Вот мое цар­ство! — гово­рит коро­лева гостю и снова лепе­чет, шеп­чет див­ные сказки розо­выми устами.

И под чару­ю­щие звуки ее голоса жур­ча­щие сладко, как рокот арфы, рас­сту­пи­лись воды лес­ного озера встали двумя сте­нами по обе сто­роны и обра­зо­вали про­ход к рос­кош­ному хру­сталь­ному дворцу. Целая толпа свет­ло­оких руса­лок выбе­жала навстречу, и все пали ниц перед Сказ­кой-коро­ле­вой. Все при­вет­ство­вали ее. А белые кув­шинки с лицами под­вод­ных кра­са­виц про­тя­ги­вали при­шед­шим свои чашечки, в кото­рых были все­воз­мож­ные сла­сти и лаком­ства. В хру­сталь­ном дворце зву­чала неви­ди­мая музыка, и сюда вошла Сказка с Прав­дой и ее женихом.

Лишь только вошли, встал сам царь Водя­ной со сво­его трона и усту­пил его коро­леве Сказке. А пре­крас­ные свет­ло­окие девы спле­лись в строй­ные хоро­воды и стали пля­сать лег­кий и гра­ци­оз­ный танец.

— Вот мое цар­ство! Не правда ли, как я могу­ще­ственна и сильна? — про­из­несла тор­же­ству­юще коро­лева и ждала, что отве­тит ей ее гость, жених Правды. Но гость не успел ответить.

Звонко засме­я­лась про­каз­ница Правда и сдер­нула со своих глаз покры­вало. Исчез дво­рец хру­сталь­ный, исчезли яства в чашеч­ках кув­ши­нок, исчезли свет­ло­окие пля­су­ньи русалки. Все про­пало, как сон.

Коро­лева с доче­рью и ее жени­хом сто­яли на берегу лес­ного озера, и, как ни в чем не бывало, глухо шумели его тем­ные воды там далеко внизу. Раз­гне­ва­лась на дочь Сказка-коро­лева, хотела раз­бра­нить ее при госте, да побо­я­лась, Хуже не было бы! Чего доб­рого, не женится еще, отду­мает король! А король улыб­нулся только. И пока­за­лось или нет Сказке, только повязка у него чуть сползла с левого глаза, и лицо чуточку больше открылось.

Еще больше завол­но­ва­лась Сказка, набро­сила опять покры­вало на глаза Правды и с боль­шим жаром стала рас­ска­зы­вать снова. И чуд­ные кар­тины ее рас­сказа опять раз­вер­ну­лись перед жени­хом-гостем. Опять сладко зазву­чал пре­крас­ный мело­дич­ный голос Сказки, и под эти чару­ю­щие звуки подъ­е­хала лег­кая сереб­ря­ная колес­ница, запря­жен­ная белыми конями.

— Сади­тесь, король, я покажу вам дру­гое мое цар­ство! — про­из­несла Сказка и, легко впрыг­нув в воз­душ­ный эки­паж с доче­рью и гостем, понес­лась к небу, к золо­тым звездам.

Там они уви­дели рос­кош­ные замки, при­чуд­ли­вые беседки: голу­бые сады, все зали­тые див­ным сереб­ри­сто-мали­но­вым све­том. Какие-то стран­ные кры­ла­тые суще­ства, про­зрач­ные, как лун­ные лучи, окру­жили теперь их колес­ницу. Золо­тые звезды, казав­ши­еся с земли ярко горя­щими фона­ри­ками, здесь ока­зы­ва­лись огром­ными золо­тыми двор­цами и зам­ками. У одного из таких зам­ков оста­но­ви­лись сереб­ря­ные кони. Кры­ла­тые про­зрач­ные суще­ства бро­си­лись про­ворно и ловко при­слу­жи­вать при­е­хав­шим и пре­ду­пре­ди­тельно помогли им выйти из сереб­ря­ной колес­ницы. Коро­лева при­гла­сила сво­его гостя войти в золо­той дво­рец. Тот пере­шаг­нул порог его и тихо вскрик­нул: несмет­ные сокро­вища напол­няли огром­ные залы.

Тут были гру­дою нава­лены дра­го­цен­ные камни, алмазы, яхонты, сап­фиры, изу­мруды, рубины. Дра­го­цен­ной рекою пере­ли­ва­лись брил­ли­анты. И у каж­дой такой груды сто­яло на страже кры­ла­тое суще­ство в виде страш­ного дра­кона, кара­уля сокровища.

— Вот мои богат­ства. Най­дете ли вы еще что-нибудь такое на земле? — про­из­несла Сказка-коро­лева, обра­ща­ясь к сво­ему гостю.

Но тут снова худень­кая ручка Правды быстро сорвала покры­вало с глаз и… И все исчезло в один миг, а раз­гне­ван­ная коро­лева, гость-жених и коро­левна Правда очу­ти­лись в лес­ной чаще у входа в замок Сказки-королевы.

Снова улыб­нулся король-незна­ко­мец, и опять пока­за­лось матери и дочери, что повязка с его глаз сползла еще немного.

Бро­сила Сказка суро­вый взгляд на Правду-коро­левну и, наскоро при­крыв ее лицо покры­ва­лом, вновь повела свой рассказ.

Опять поли­лись див­ные, певу­чие звуки Сказки, и под эту музыку, чару­ю­щую и слад­кую, ожил лес. Огром­ные сто­ро­же­вые дубы пре­вра­ти­лись в рыца­рей-вели­ка­нов, гиб­кие тополя — в лес­ных нимф, дре­вес­ные пни — в кар­ли­ков-гно­мов, цветы — в наряд­ных кра­сав­чи­ков эль­фов. Свет­ляки зажглись в кустах, и весь лес осве­тился. Сверчки затре­щали в траве, а певцы соло­вьи сле­те­лись к замку Сказки-коро­левы и засви­стели-запели такую кра­си­вую, такую упо­и­тель­ную песню, что сама коро­лева Сказка, все еще не пере­ста­вая рас­ска­зы­вать, закру­жи­лась под эту музыку по огром­ной, ярко осве­щен­ной зале дворца. За нею закру­жи­лись вели­каны и нимфы, эльфы и кар­лики. Все заплясало.

Ноч­ные цветы рас­крыли свои глазки и с жад­ным любо­пыт­ством смот­рели на вол­шеб­ный бал.

— Вот видите, король, как все хорошо и радостно в моем цар­стве, — про­из­несла с гор­до­стью Сказка, снова обра­ща­ясь к сво­ему гостю, — посмот­рите, как весе­лятся мои под­дан­ные, как они всем довольны! И сколько могу­чих вели­ка­нов, лес­ных кар­лов и воз­душ­ных эль­фов под­властны мне!

Но едва только успела ска­зать это Сказка-коро­лева, как Правда опять сорвала с глаз покры­вало, и в одну секунду пре­вра­ти­лись вели­каны рыцари в испо­ли­нов дубов, карлы — в лес­ные пни, нимфы — в строй­ные тополя, а эльфы — в про­стые цветы. Разом опу­стел наряд­ный зал, потухли огни свет­ля­ков, замолкли певцы соло­вьи. Все исчезло, скры­лось, словно ничего и не было. Про­пала исчезла и повязка с глаз короля. Он стоял теперь перед Прав­дой-коро­лев­ной и ее мате­рью во всем блеске своей кра­соты. Тем­ные глаза его с любо­вью оста­но­ви­лись на худом, некра­си­вом личике Правды, на ее мрачно горя­щих глазах.

— Милая, милая Правда-коро­левна! — про­из­нес он лас­ко­вым, неж­ным голо­сом. — Давно я тебя знаю, давно ищу тебя по всему свету! И вот только теперь нашел тебя нако­нец и уже не покину, увезу с собою. Не место тебе здесь, Правда. Я увезу тебя навсе­гда в боль­шое люд­ское цар­ство; ты подру­жишься там с людьми, окру­жишь их сво­ими забо­тами и лас­ками, и люди ста­нут доб­рее лучше от бли­зо­сти к Правде-королевне.

И еще лас­ко­вее, еще неж­нее заго­релся тем­ный взгляд короля. И странно: чем больше смот­рел он на свою неве­сту, тем лучше и лучше ста­но­ви­лось некра­си­вое личико Правды, а когда он взял ее за руку и под­вел к своей колес­нице, чтобы навсе­гда отвезти отсюда Правду, Сказка не узнала дочери: мрач­ные глаза ее сияли чуд­ным све­том, и неж­ный румя­нец сча­стья пре­об­ра­зил совсем ее ожив­шие черты. И стала такой кра­са­ви­цей Правда, что Сказка-коро­лева перед ней со всей своей кра­со­той померкла, потускнела.

— Кто ты, пре­крас­ный король? — про­шеп­тала Правда, про­стив­шись с мате­рью и заняв место подле жениха в его колеснице.

— Я король Спра­вед­ли­во­сти и Пра­во­су­дия, — громко и внятно про­из­нес король и, накло­нив­шись, поце­ло­вал Правду. Мне одному без Правды жить немыс­лимо. Без нее не могу я один управ­лять моим цар­ством. Мы с ней должны быть нераз­лучны и слу­жить людям, и пове­ле­вать ими в одно и то же время! Едем же, едем к ним, в дале­кое люд­ское царство!

Ска­зал, и взви­лись на воз­дух быст­рые кони. Взви­лись и умчали колес­ницу с коро­лем Спра­вед­ли­во­сти и Пра­во­су­дия и коро­лев­ной Правдой.

А Сказка-коро­лева в своем лесу оста­лась зача­ро­вы­вать сво­ими рас­ска­зами зве­рей, птиц, гадов и насе­ко­мых. Теперь ее чарам не поме­шает про­каз­ница-дочка. Не близко она. В дале­кое свет­лое люд­ское цар­ство умчали ее кони короля-жениха.

Лидия Чарская
Дочь Сказки

Там, где сплелись ветвями ивы зеленые, где глухо шумит день и ночь большое лесное озеро, там, куда золотые звезды заглядывают по ночам робко и пугливо, там живет Сказка-королева.

Много лет королеве, старая она, не одну сотню тысяч лет живет она на свете. А по лицу и не подумаешь, что такая старуха Сказка. Лицо у нее гладкое, юное, свежее и такое прекрасное, что звезды любуются, глядя на нее, а озерные волны глухо шумят, красоте ее завидуя. Глаза у Сказки темные, глубокие и так горят, что глядеть жутко; щеки румянцем пышут; алые губки как птички щебечут; волосы у Сказки золотой сверкающей волной спускаются до самой земли.

Одета она всегда пестро и нарядно в одежду не то лиловато-красную, не то голубовато-розовую. И белого, и желтого, и зеленого много в ее наряде. А на голове — венок из цветов, такой душистый, что голова кружится, если близко подойти к Сказке.

Живет Сказка-королева в самой чаще зеленого леса. Там у нее замок построен, огромный, нарядный. Стены замка кружевные, ажурные, из листьев тополей серебристых и плакучих белостволых берез и ив; трон — из незабудок и ландышей лесных; стража — двенадцать великанов дубов. Стоят они караулом вокруг дворца Сказки-королевы и охраняют свою повелительницу.

Днем спит Сказка на душистом ложе из полевых цветов, а ночью, когда загорятся на небе золотые звезды, тогда пробуждается Сказка, протирает свои темные, красивые глазки и начинает говорить, но так, что кажется, точно поет кто-то среди ночной тишины Все громче и яснее звучит ее плавно текущая речь. И весь лес, все ее зеленое царство пробуждается тогда и сходится к ее замку: приходят звери, слетаются птицы, букашки и мошки, приползают, шурша по траве, змеи и гады.

И все слушают, слушают.

И звери, и птицы, и гады, и мошки целые часы стоят вокруг неподвижно, словно зачарованные сладким лепетом Сказки-королевы.

Ах как хорошо, как захватывающе интересно все то, что oна им говорит! А говорит она много, без устали, говорит о том, что делается на земле и под землею, в морях и на небе, какие светлые духи живут высоко за облаками, какие темные чудища находятся под землей и в воде. И звери, заслушавшись Сказку, покорно ложатся у ее ног, и змеи смотрят на нее умиленными глазами, и бурные волны стихают, не завидуя больше ее сверкающей красоте, а золотые звезды улыбаются еще мягче и ласковее с далекого неба. Улыбаются и кивают Сказке-королеве. И только с первыми лучами солнца замолкает Сказка и, утомленная и счастливая, падает на свое душистое ложе и засыпает на нем, как беззаботный ребенок на руках няньки.

А двенадцать сторожевых дубов простирают над нею ветви, чтобы защитить ими от солнечных лучей и жары свою королеву…

* * *

Всем хороша и радостна жизнь Сказки в ее зеленом царстве. Всем хороша, только…

Одно горе у прекрасной королевы, большое горе! Есть у Сказки дочка Правда-королевна. Вы думаете, что такая же она красавица, как и ее мать? Нет! Вы думаете, что у нее, как у ее матери, глаза сверкают, как звезды, и глубоки, как волны лесного озера? Нет! Вы думаете, что лицо у нее цежное и румяное, а губки милы и постоянно смеются? Опять нет!

Насколько мать приветлива и прекрасна, настолько дочь ее резка со всеми и некрасива.

Королевна еще девочка, а на вид старше матери. Худая, бледная, со старушечьим лицом, с мрачно горящими глазами, пронизывающими, как молнии, с длинными черными волосами.

Правду-королевну никто не любит в зеленом лесу. Звери при виде ее ворчат глухо и свирепо. Змеи шипят, посверкивая на нее своими маленькими злыми глазками, а мошки стараются досадить ей, чем только могут.

Давно бы расправились с нею и звери, и гады, да только из любви к ее матери Сказке не трогают королевну Правду, да боятся строгого взгляда ее больших, блестящих, страшных глаз. Глаза у Правды такие, что от них за десятки, за сотни верст убежать хочется. Так и жгут они, так и пронизывают душу. Подойди-ка к ним, попробуй — не подступишься! А больше всего глаза эти смущают саму Сказку.

Только зачарует кого-нибудь чудными рассказами Сказка-королева, а в эту минуту взглянет Правда на мать своими молниями-глазами, и пошла потеха: запутается, собьется Сказка, слова рвутся с языка, а выйти из уст не могут. Ни единого звука не в силах под взором дочери произнести старая королева. Беда, да и только!

И звери рычат, и змеи шипят на Правду, а ей хоть бы что!

Смеется!

Пристали как-то звери к королеве с просьбой:

— Накинь ты на глаза дочери покрывало, чтоб не видели мы их, чтоб не смущали они зря ни тебя, ни нас.

Послушалась королева. В темноте нежных ночей по ее приказанию мотыльки тишком сплели из лепестков розы и дикого жасмина пестрое покрывало на глаза Правды.

Перестали сверкать молниями глаза королевны. Да только от этого лучше не стало. Придет на ночной праздник Правда и в самый разгар рассказа матери возьмет и сорвет покрывало с глаз.

И опять засверкают молнии-глаза, и опять сбивается и путается в речах королева Сказка. А Правда заливается, хохочет:

— Не так-то легко победить меня, милые!

Снова просят Сказку-королеву звери, гады, насекомые, птицы:

— Отдай ты дочку замуж, Сказка, да подальше куда-нибудь за море, чтобы не мешала она нам жить, радоваться и твой голос слушать.

Призадумалась королева Сказка. Жаль ей дочери. Любит она по-своему проказницу Правду. Тяжело с ней расстаться. Да вот беда: уж очень она своими проделками всем подданным надоела, жить им мешает.

Захочет ли волк у пастуха из стада ягненка утащить, глядишь а Правда тут как тут: сверкнет своими молниями-глазами, и волк со страху в три прыжка за версту от стада очутится. Повздорят ли звери из-за чего-нибудь (мало ли споров между своими бывает), а Правда опять уж тут. Не стыдит, не бранит их, а только посмотрит, ой-ой как посмотрит! Жутко на душе становится. Брр! И, не окончив спора, расходятся по своим берлогам звери. А уж про то, как она матери наперекор все делает, и говорить нечего.

Подумала-погадала Сказка-королева и решила отдать замуж дочку.

Разослала она зеленых кузнечиков и легкокрылых бабочек по всему свету сватать женихов дочке.

Приехали женихи.

И не один приехал, и не два, а целая дюжина женихов сразу. На подбор красавец к красавцу, молодец к молодцу. Все заморские короли и принцы. Разные здесь были: и принц Богатырь, и принц Победа, и король Сила, и король Мир, и королевич Дружба, и принц Любовь, и принц Слава, и еще другие — всех не перечесть.

Черный Ворон стоял у входа во дворец и каркал во все горло, восхваляя достоинства Правды-королевны. Каркал Ворон о том, что у нее, у Правды, все есть: и могущество, и красота, и добродетель.

А в первой зале дворца встречала женихов сама Сказка-королева:

— Милости просим, гости дорогие, добро пожаловать.

Голос у Сказки, как свирель, сладкий, а глаза так и зачаровывают.

Короли и принцы, как увидели королеву, красавицу писаную, так и зашептали в восторге:

— У такой красавицы не может быть некрасивой дочери. Покажи дочку, королева!

Кликнула Правду Сказка. Выбежала королевна, сдернула с глаз покрывало. Да как взглянет!

Господи Боже мой! Что в этом взгляде было? Женихи все, как один, в обморок попадали, а как в себя пришли, давай бежать из дворца Сказки-королевы.

— Ну и дочка! Ну и Правда-королевна!

А Правда заливается, хохочет.

— Вот и просватали меня! — говорит. — Куда только женихи делись?

Пуще закручинилась Сказка-королева. Не выдать ей замуж дочки. Так дурна собой Правда, что от нее всякий жених за тридевять земель бежит. Что теперь с ней делать?

И вдруг узнает Сказка, что едет к ним новый жених, король какой-то. Имени своего говорить не хочет и, что удивительнее всего, гонцов шлет с дороги сказать королеве, чтобы не беспокоилась из-за уродства дочери, что знает он, как дурна собой ее дочка и какие глаза у нее страшные-престрашные, но все-таки жениться на ней думает, если только сама королевна ему не откажет.

Велела спросить королева, как зовут жениха, но гонцы, строго храня тайну короля, имени его не выдают, прибавляют лишь, что король у них строгий-престрогий.

Заволновалась, засуетилась Сказка-королева, все старания приложила к тому, чтобы получше встретить жениха-короля.

«Если уж не хороша лицом Правда, так пусть хоть могуществейной королевной покажется она королю: поведу его в мои сказочные царства, заколдую, заворожу его моими рассказами увидит он мою власть и женится на дочери ради могущества ее магери!» — решила Сказка-королева.

Нарядила дочку, убрала ее цветами да на всякий случай глаза новым, только что сотканным покрывалом закрыла и пошла с нею встречать на берег озера приезжего короля-незнакомца. Вот услышали они среди ночи звуки труб, звон литавр, увидели роскошную колесницу, а в ней сидит неведомый король, высокий, статный и красивый, только на глазах у него черная повязка одета.

Подивилась королева Сказка такому жениху, однако ничего не сказала.

«Знатный он и важный, по всему видно, а что до повязки, то кому какое дело?» — подумала она.

И так ей захотелось дочку за короля выдать, что тут же она свои чары на него напустила.

Стала рассказывать Сказка-королева. Залепетали ее розовые губки. И под этот лепет им сама она и королевна-дочка, и король приезжий стали спускаться медленно и тихо в глубокое, бурливое лесное озеро.

— Вот мое царство! — говорит королева гостю и снова лепечет, шепчет дивные сказки розовыми устами.

И под чарующие звуки ее голоса журчащие сладко, как рокот арфы, расступились воды лесного озера встали двумя стенами по обе стороны и образовали проход к роскошному хрустальному дворцу. Целая толпа светлооких русалок выбежала навстречу, и все пали ниц перед Сказкой-королевой. Все приветствовали ее. А белые кувшинки с лицами подводных красавиц протягивали пришедшим свои чашечки, в которых были всевозможные сласти и лакомства. В хрустальном дворце звучала невидимая музыка, и сюда вошла Сказка с Правдой и ее женихом.

Лишь только вошли, встал сам царь Водяной со своего трона и уступил его королеве Сказке. А прекрасные светлоокие девы сплелись в стройные хороводы и стали плясать легкий и грациозный танец.

— Вот мое царство! Не правда ли, как я могущественна и сильна? — произнесла торжествующе королева и ждала, что ответит ей ее гость, жених Правды. Но гость не успел ответить.

Звонко засмеялась проказница Правда и сдернула со своих глаз покрывало. Исчез дворец хрустальный, исчезли яства в чашечках кувшинок, исчезли светлоокие плясуньи русалки. Все пропало, как сон.

Королева с дочерью и ее женихом стояли на берегу лесного озера, и, как ни в чем не бывало, глухо шумели его темные воды там далеко внизу. Разгневалась на дочь Сказка-королева, хотела разбранить ее при госте, да побоялась, Хуже не было бы! Чего доброго, не женится еще, отдумает король! А король улыбнулся только. И показалось или нет Сказке, только повязка у него чуть сползла с левого глаза и лицо чуточку больше открылось.

Еще больше заволновалась Сказка, набросила опять покрывало на глаза Правды и с большим жаром стала рассказывать снова. И чудные картины ее рассказа опять развернулись перед женихом-гостем. Опять сладко зазвучал прекрасный мелодичный голос Сказки, и под эти чарующие звуки подъехала легкая серебряная колесница, запряженная белыми конями.

— Садитесь, король, я покажу вам другое мое царство! — произнесла Сказка и, легко впрыгнув в воздушный экипаж с дочерью и гостем, понеслась к небу, к золотым звездам.

Там они увидели роскошные замки, причудливые беседки: голубые сады, все залитые дивным серебристо-малиновым светом. Какие-то странные крылатые существа, прозрачные, как лунные лучи, окружили теперь их колесницу. Золотые звезды, казавшиеся с земли ярко горящими фонариками, здесь оказывались огромными золотыми дворцами и замками. У одного из таких замков остановились серебряные кони. Крылатые прозрачные существа бросились проворно и ловко прислуживать приехавшим и предупредительно помогли им выйти из серебряной колесницы. Королева пригласила своего гостя войти в золотой дворец. Тот перешагнул порог его и тихо вскрикнул: несметные сокровища наполняли огромные залы.

Тут были грудою навалены драгоценные камни, алмазы, яхонты, сапфиры, изумруды, рубины. Драгоценной рекою переливались бриллианты. И у каждой такой груды стояло на страже крылатое существо в виде страшного дракона, карауля сокровища.

— Вот мои богатства. Найдете ли вы еще что-нибудь такое на земле? — произнесла Сказка-королева, обращаясь к своему гостю.

Но тут снова худенькая ручка Правды быстро сорвала покрывало с глаз и… И все исчезло в один миг, а разгневанная королева, гость-жених и королевна Правда очутились в лесной чаще у входа в замок Сказки-королевы.

Снова улыбнулся король-незнакомец, и опять показалось матери и дочери, что повязка с его глаз сползла еще немного.

Бросила Сказка суровый взгляд на Правду-королевну и, наскоро прикрыв ее лицо покрывалом, вновь повела свой рассказ.

Опять полились дивные, певучие звуки Сказки, и под эту музыку, чарующую и сладкую, ожил лес. Огромные сторожевые дубы превратились в рыцарей-великанов, гибкие тополя — в лесных нимф, древесные пни — в карликов-гномов, цветы — в нарядных красавчиков эльфов. Светляки зажглись в кустах, и весь лес осветился. Сверчки затрещали в траве, а певцы соловьи слетелись к замку Сказки-королевы и засвистели-запели такую красивую, такую упоительную песню, что сама королева Сказка, все еще не переставая рассказывать, закружилась под эту музыку по огромной, ярко освещенной зале дворца. За нею закружились великаны и нимфы, эльфы и карлики. Все заплясало.

Ночные цветы раскрыли свои глазки и с жадным любопытством смотрели на волшебный бал.

— Вот видите, король, как все хорошо и радостно в моем царстве, — произнесла с гордостью Сказка, снова обращаясь к своему гостю, — посмотрите, как веселятся мои подданные, как они всем довольны! И сколько могучих великанов, лесных карлов и воздушных эльфов подвластны мне!

Но едва только успела сказать это Сказка-королева, как Правда опять сорвала с глаз покрывало, и в одну секунду превратились великаны рыцари в исполинов дубов, карлы — в лесные пни, нимфы — в стройные тополя, а эльфы — в простые цветы. Разом опустел нарядный зал, потухли огни светляков, замолкли певцы соловьи. Все исчезло, скрылось, словно ничего и не было. Пропала изчезла и повязка с глаз короля. Он стоял теперь перед Правдой-королевной и ее матерью во всем блеске своей красоты. Темные глаза его с любовью остановились на худом, некрасивом личике Правды, на ее мрачно горящих глазах.

— Милая, милая Правда-королевна! — произнес он ласковым, нежным голосом. — Давно я тебя знаю, давно ищу тебя по всему свету! И вот только теперь нашел тебя наконец и уже не покину, увезу с собою. Не место тебе здесь, Правда. Я увезу тебя навсегда в большое людское царство; ты подружишься там с людьми, окружишь их своими заботами и ласками, и люди станут добрее лучше от близости к Правде-королевне.

И еще ласковее, еще нежнее загорелся темный взгляд короля И странно: чем больше смотрел он на свою невесту, тем лучше и лучше становилось некрасивое личико Правды, а когда он взял ее за руку и подвел к своей колеснице, чтобы навсегда отвезти отсюда Правду, Сказка не узнала дочери: мрачные глаза ее сияли чудным светом, и нежный румянец счастья преобразил совсем ее ожившие черты. И стала такой красавицей Правда, что Сказка-королева перед ней со всей своей красотой померкла, потускнела.

— Кто ты, прекрасный король? — прошептала Правда, простившись с матерью и заняв место подле жениха в его колеснице.

— Я король Справедливости и Правосудия, — громко и внятно произнес король и, наклонившись, поцеловал Правду. — Мне одному без Правды жить немыслимо. Без нее не могу я один управлять моим царством. Мы с ней должны быть неразлучны и служить людям и повелевать ими в одно и то же время! Едем же едем к ним, в далекое людское царство!

Сказал, и взвились на воздух быстрые кони. Взвились и умчали колесницу с королем Справедливости и Правосудия и королевной Правдой.

А Сказка-королева в своем лесу осталась зачаровывать своими рассказами зверей, птиц, гадов и насекомых. Теперь ее чарам не помешает проказница-дочка. Не близко она. В далекое светлое людское царство умчали ее кони короля-жениха.

Оглавление

Лидия Чарская
Дочь Сказки

Лидия Чарская

Дочь Сказки

Там, где сплелись ветвями ивы зеленые, где глухо шумит день и ночь большое лесное озеро, там, куда золотые звезды заглядывают по ночам робко и пугливо, там живет Сказка-королева.

Много лет королеве, старая она, не одну сотню тысяч лет живет она на свете. А по лицу и не подумаешь, что такая старуха Сказка. Лицо у нее гладкое, юное, свежее и такое прекрасное, что звезды любуются, глядя на нее, а озерные волны глухо шумят, красоте ее завидуя. Глаза у Сказки темные, глубокие и так горят, что глядеть жутко; щеки румянцем пышут; алые губки как птички щебечут; волосы у Сказки золотой сверкающей волной спускаются до самой земли.

Одета она всегда пестро и нарядно в одежду не то лиловато-красную, не то голубовато-розовую. И белого, и желтого, и зеленого много в ее наряде. А на голове — венок из цветов, такой душистый, что голова кружится, если близко подойти к Сказке.

Живет Сказка-королева в самой чаще зеленого леса. Там у нее замок построен, огромный, нарядный. Стены замка кружевные, ажурные, из листьев тополей серебристых и плакучих белостволых берез и ив; трон — из незабудок и ландышей лесных; стража — двенадцать великанов дубов. Стоят они караулом вокруг дворца Сказки-королевы и охраняют свою повелительницу.

Днем спит Сказка на душистом ложе из полевых цветов, а ночью, когда загорятся на небе золотые звезды, тогда пробуждается Сказка, протирает свои темные, красивые глазки и начинает говорить, но так, что кажется, точно поет кто-то среди ночной тишины Все громче и яснее звучит ее плавно текущая речь. И весь лес, все ее зеленое царство пробуждается тогда и сходится к ее замку: приходят звери, слетаются птицы, букашки и мошки, приползают, шурша по траве, змеи и гады.

И все слушают, слушают.

И звери, и птицы, и гады, и мошки целые часы стоят вокруг неподвижно, словно зачарованные сладким лепетом Сказки-королевы.

Ах как хорошо, как захватывающе интересно все то, что oна им говорит! А говорит она много, без устали, говорит о том, что делается на земле и под землею, в морях и на небе, какие светлые духи живут высоко за облаками, какие темные чудища находятся под землей и в воде. И звери, заслушавшись Сказку, покорно ложатся у ее ног, и змеи смотрят на нее умиленными глазами, и бурные волны стихают, не завидуя больше ее сверкающей красоте, а золотые звезды улыбаются еще мягче и ласковее с далекого неба. Улыбаются и кивают Сказке-королеве. И только с первыми лучами солнца замолкает Сказка и, утомленная и счастливая, падает на свое душистое ложе и засыпает на нем, как беззаботный ребенок на руках няньки.

А двенадцать сторожевых дубов простирают над нею ветви, чтобы защитить ими от солнечных лучей и жары свою королеву…

* * *

Всем хороша и радостна жизнь Сказки в ее зеленом царстве. Всем хороша, только…

Одно горе у прекрасной королевы, большое горе! Есть у Сказки дочка Правда-королевна. Вы думаете, что такая же она красавица, как и ее мать? Нет! Вы думаете, что у нее, как у ее матери, глаза сверкают, как звезды, и глубоки, как волны лесного озера? Нет! Вы думаете, что лицо у нее цежное и румяное, а губки милы и постоянно смеются? Опять нет!

Насколько мать приветлива и прекрасна, настолько дочь ее резка со всеми и некрасива.

Королевна еще девочка, а на вид старше матери. Худая, бледная, со старушечьим лицом, с мрачно горящими глазами, пронизывающими, как молнии, с длинными черными волосами.

Правду-королевну никто не любит в зеленом лесу. Звери при виде ее ворчат глухо и свирепо. Змеи шипят, посверкивая на нее своими маленькими злыми глазками, а мошки стараются досадить ей, чем только могут.

Давно бы расправились с нею и звери, и гады, да только из любви к ее матери Сказке не трогают королевну Правду, да боятся строгого взгляда ее больших, блестящих, страшных глаз. Глаза у Правды такие, что от них за десятки, за сотни верст убежать хочется. Так и жгут они, так и пронизывают душу. Подойди-ка к ним, попробуй — не подступишься! А больше всего глаза эти смущают саму Сказку.

Только зачарует кого-нибудь чудными рассказами Сказка-королева, а в эту минуту взглянет Правда на мать своими молниями-глазами, и пошла потеха: запутается, собьется Сказка, слова рвутся с языка, а выйти из уст не могут. Ни единого звука не в силах под взором дочери произнести старая королева. Беда, да и только!

И звери рычат, и змеи шипят на Правду, а ей хоть бы что!

Смеется!

Пристали как-то звери к королеве с просьбой:

— Накинь ты на глаза дочери покрывало, чтоб не видели мы их, чтоб не смущали они зря ни тебя, ни нас.

Послушалась королева. В темноте нежных ночей по ее приказанию мотыльки тишком сплели из лепестков розы и дикого жасмина пестрое покрывало на глаза Правды.

Перестали сверкать молниями глаза королевны. Да только от этого лучше не стало. Придет на ночной праздник Правда и в самый разгар рассказа матери возьмет и сорвет покрывало с глаз.

И опять засверкают молнии-глаза, и опять сбивается и путается в речах королева Сказка. А Правда заливается, хохочет:

— Не так-то легко победить меня, милые!

Снова просят Сказку-королеву звери, гады, насекомые, птицы:

— Отдай ты дочку замуж, Сказка, да подальше куда-нибудь за море, чтобы не мешала она нам жить, радоваться и твой голос слушать.

Призадумалась королева Сказка. Жаль ей дочери. Любит она по-своему проказницу Правду. Тяжело с ней расстаться. Да вот беда: уж очень она своими проделками всем подданным надоела, жить им мешает.

Захочет ли волк у пастуха из стада ягненка утащить, глядишь а Правда тут как тут: сверкнет своими молниями-глазами, и волк со страху в три прыжка за версту от стада очутится. Повздорят ли звери из-за чего-нибудь (мало ли споров между своими бывает), а Правда опять уж тут. Не стыдит, не бранит их, а только посмотрит, ой-ой как посмотрит! Жутко на душе становится. Брр! И, не окончив спора, расходятся по своим берлогам звери. А уж про то, как она матери наперекор все делает, и говорить нечего.

Подумала-погадала Сказка-королева и решила отдать замуж дочку.

Разослала она зеленых кузнечиков и легкокрылых бабочек по всему свету сватать женихов дочке.

Приехали женихи.

И не один приехал, и не два, а целая дюжина женихов сразу. На подбор красавец к красавцу, молодец к молодцу. Все заморские короли и принцы. Разные здесь были: и принц Богатырь, и принц Победа, и король Сила, и король Мир, и королевич Дружба, и принц Любовь, и принц Слава, и еще другие — всех не перечесть.

Черный Ворон стоял у входа во дворец и каркал во все горло, восхваляя достоинства Правды-королевны. Каркал Ворон о том, что у нее, у Правды, все есть: и могущество, и красота, и добродетель.

А в первой зале дворца встречала женихов сама Сказка-королева:

— Милости просим, гости дорогие, добро пожаловать.

Голос у Сказки, как свирель, сладкий, а глаза так и зачаровывают.

Короли и принцы, как увидели королеву, красавицу писаную, так и зашептали в восторге:

— У такой красавицы не может быть некрасивой дочери. Покажи дочку, королева!

Кликнула Правду Сказка. Выбежала королевна, сдернула с глаз покрывало. Да как взглянет!

Господи Боже мой! Что в этом взгляде было? Женихи все, как один, в обморок попадали, а как в себя пришли, давай бежать из дворца Сказки-королевы.

— Ну и дочка! Ну и Правда-королевна!

А Правда заливается, хохочет.

— Вот и просватали меня! — говорит. — Куда только женихи делись?

Пуще закручинилась Сказка-королева. Не выдать ей замуж дочки. Так дурна собой Правда, что от нее всякий жених за тридевять земель бежит. Что теперь с ней делать?

И вдруг узнает Сказка, что едет к ним новый жених, король какой-то. Имени своего говорить не хочет и, что удивительнее всего, гонцов шлет с дороги сказать королеве, чтобы не беспокоилась из-за уродства дочери, что знает он, как дурна собой ее дочка и какие глаза у нее страшные-престрашные, но все-таки жениться на ней думает, если только сама королевна ему не откажет.

Велела спросить королева, как зовут жениха, но гонцы, строго храня тайну короля, имени его не выдают, прибавляют лишь, что король у них строгий-престрогий.

Заволновалась, засуетилась Сказка-королева, все старания приложила к тому, чтобы получше встретить жениха-короля.

«Если уж не хороша лицом Правда, так пусть хоть могуществейной королевной покажется она королю: поведу его в мои сказочные царства, заколдую, заворожу его моими рассказами увидит он мою власть и женится на дочери ради могущества ее магери!» — решила Сказка-королева.

Нарядила дочку, убрала ее цветами да на всякий случай глаза новым, только что сотканным покрывалом закрыла и пошла с нею встречать на берег озера приезжего короля-незнакомца. Вот услышали они среди ночи звуки труб, звон литавр, увидели роскошную колесницу, а в ней сидит неведомый король, высокий, статный и красивый, только на глазах у него черная повязка одета.