Дом в лесу рассказ

На границе между сном и реальностью простирается огромный Лес. Деревья там такой высоты, что их верхушки упираются в самый небосвод, разбивая пух белых облаков. Пышными кронами они закрывают солнечные лучи, пряча своё природное богатство в тени. Кустарники там разрослись на сотни километров, а корни их ушли глубоко в землю так, что уже никогда их оттуда не вырвать. В этом лесу вечная ранняя осень. Лёгкий ветерок робко колышет ветви деревьев-великанов, срывая пару-тройку сухих листочков, и бросает их на узкую тропинку. Та тропинка единственная дорога здесь. Другого пути нет.
 

Если идти по этой тропинке без остановки, не оборачиваясь на жалостливый вой неизвестных существ в кустах, не страшась смеха, что раздаётся из темноты, то вскоре вы услышите скрип старых качелей. Они висят высоко на дереве, почти на самой верхней ветке старого клёна. От их движения редкие листья на сухой потрескавшейся тропинке взлетают и танцуют неизвестные никому танцы, под таинственную мелодию Леса.
 

Никогда не оборачивайтесь, даже если почувствуйте чей-то взгляд за спиной. Не оборачивайтесь, если услышите, как кто-то окликнет вас. Не оборачивайтесь ни за что, иначе Лес вас заберёт.
 

Здесь есть только одна узкая тропинка. Если идти по ней дальше, оставляя позади скрипучие качели, то вскоре она выведет вас к ветхому старому дому. Он совсем не велик. Его крыша усеяна дырами, а окна и двери заколочены досками. В этом доме уже много лет никто не живёт, но порой оттуда доносятся голоса и тихий смех. Те голоса говорят о звёздах и рассказывают жуткие легенды. Если прислушаться, можно услышать нечто необыкновенное и гениальное, узнать то, чего не узнал бы никогда и ни от кого.
 

Сквозь заколоченные окна можно заметить сочащийся дрожащий лучик света. Заглянув в маленькую щель, увидите небольшую комнату. Бревенчатые пол и стены, паутина в углах и одинокая свеча, отбрасывающая причудливые тени. Каждому эта комната видится разной. Кто-то увидит ветхий круглый стол посредине, на котором стоит резной золотой подсвечник и лежит пожелтевший исписанный блокнот. Его листы хранят множество увлекательных историй и печальных стихов, странных рисунков и бессмысленных узоров на полях. У стола стоят два стула друг напротив друга, а в углу комнаты мурлычет серый кот, свернувшись калачиком. И больше ничего.
 

А кто-то увидит, что комната вплотную заставлена мебелью вдоль стен. Пружинная железная кровать и кривая тумбочка, старый большой шкаф, из которого доносится шёпот, всё тот же круглый стол, но теперь стоящий у одной из стен, раритетные кресла и комод. В углу пискнет мышь, и кот лениво приоткроет свой синий глаз, окинув её уставшим взором, и снова засопит, слушая рассказы бревенчатых стен. Эти стены видели не мало, они стары и мудры, но только немногим удаётся послушать их истории. Только тем, кто сумеет рассмотреть в них собеседников, они поведают древнейшие тайны и грязные секреты.
 

Огонь свечи дрогнет от чьего-то дыхания, а воск, словно капля дождя, упадёт на скатерть, застывая странным пятном. Чей-то голос восхищённо заговорит о звёздах, о том, что они живые души. А после, второй голос ответит задумчиво, что это, пожалуй, интересно и надо бы записать. И станет вдруг так тепло и уютно, урчание кота и тепло свечи нагонят сонливость, а голоса всё не будут умолкать, превращаясь в монотонный гул и убаюкивая. За окном скрипнут ржавые качели, и листья затанцуют под их скрип, и ветер заколышет ветви деревьев…
 

Если вы окажитесь на границе реальности и снов, то перед вами покажется сухая узкая тропинка, ведущая глубоко в тёмный Лес. Идя по ней, не оборачивайтесь и не бойтесь, и, может, вы доберётесь до старого высокого клёна…

Нам удалось оторваться от полиции. Джонни свернул в сторону леса и предложил продолжить путь пешком, так как проехать дальше было невозможно. Мы взяли сумки, полностью набитые деньгами, и решили скрыться в чаще леса.

— Мы даже не знаем, куда идем, — сказал Генри.

— Смотрите, впереди дом! — Я указал на двухэтажный заброшенный дом, окруженный деревьями.

Мы выбили дверь и зашли внутрь. Окна дома были забиты досками; электричества, конечно, не было. Спрятав сумки с награбленным добром на кухне, мы собрались в гостиной, чтобы составить планы на ближайшее время. Пришли к выводу, что надо остаться здесь до утра.

Что поделаешь? Решили переночевать в доме. Джонни лег на старом пыльном диване, Генри — в старой спальне на втором этаже, а я остался дежурить у выхода.

Из оружия у меня ничего не было, как и у моих друзей. В доме я нашел увесистый молот и взял его с собой. В первые два часа моего дежурства ничего не произошло. Но потом… Я услышал глухой стук. Он исходил из стороны дома. Войдя внутрь, я понял, что стук идет из-под пола в кухне. Я внимательно прислушался. Через пару минут звук прекратился.

Джонни проснулся:

— Ты слышал это?

— Да… откуда идет этот стук?

— Здесь кто-то есть! Надо проверить, есть ли в доме подвал.

— Мне кажется, что звук идет из-под дивана… — предположил я.

Мы отодвинули его. Я оказался прав — деревянная крышка закрывала доступ вниз. Джонни взял мой молот и, ударив по замку на крышке, открыл нам ход. Как только я отодвинул эту крышку, кто-то неожиданно выскочил и схватил Джонни своими руками. Тусклый свет моего фонарика не позволял мне разглядеть нападающего. Джонни завопил и этот кто-то стал утаскивать его в подвал. Я пытался удержать Джонни, но нападающий оказался сильнее. Мой друг с криком исчез в ужасной темноте неизвестного подвала. Я испугался и от страха упал на пол. Через несколько секунд я снова включил мозг и накинул крышку на вход в этот чертов подвал.

— Генри! — закричал я.

Генри не ответил мне и не появился. Постойте, подумал я… Вход в подвал был закрыт! Значит тот, кто закрыл его, находится снаружи! Почему мы сразу не сообразили? Я услышал крик — Генри орал как бешеный. Я поднялся на второй этаж… Посветив в сторону кровати, я увидел, что Генри лежит мертвый… его тело насквозь проткнуто большим мачете. Страх парализовал меня! А дальше последовал сущий кошмар… Меня кто-то сильно ударил по голове и вывел из равновесия…

Я очнулся в какой-то комнате. Я был прикован к креслу, а рядом со мной стояло еще одно. На нем находился Джонни. Его глаза отсутствовали, кровь из пустых глазниц стекала по лицу. Он был еще жив и издавал приглушенные хрипы. Я невольно закричал. В комнате был только я и Джонни, но вскоре я услышал какие-то шаги. К комнате кто-то приближался.

— Джонни! Джонни, что это за хрень? — вопил я.

Но он не ответил. Дверь в комнату распахнулась и в нее шагнул незнакомец, на лице которого была надета черная военная маска. На его руках были резиновые перчатки.

— Это ты затащил нас сюда! — вслух подумал я.

— Какого черта вам надо в нашем доме? — каким-то неестественным голосом спросил этот мерзкий тип.

— Кто ты такой?! — воскликнул я.

Незнакомец промолчал. Он постучал по стене кулаком. На его стук кто-то отозвался громким хрипом. В комнату зашел двухметровое существо. С виду оно напоминало человека. Но лицо… Это отвратительное искривленное лицо пугало меня больше всего.

— Отпустите меня, психопаты! — кричал я, уже ничего не соображая.

Этот здоровенный ублюдок подошел сзади к Джонни, замахнулся своим мачете и со звонким хрустом отрубил его голову. Свежая кровь хлынула из обезглавленного тела.

— А с тобой, — достав какие-то щипцы, сказал человек в маске. — Я задержусь подольше…

— Не-е-е-е-т! Нет! — кричал я изо всех сил.

Но никто… никто не услышал меня. Мой крик приглушали стены этой комнаты и лес… лес впитал в себя весь ужас, произошедший в этом с первого взгляда заброшенном доме.

Хочу рассказать Вам одну историю про бабку, как называли Ее в деревне «Ведьма».

Дело все происходили в деревне «Никуличи» Орловская область. Если есть у кого желание, то вы сами можете убедиться в этом доме.

Когда я был совсем юным, приезжал в деревню, гулял там с друзьями. И вот как-то решили мы с друзьями прогуляться по лесу (он находится совсем близко) Гуляли мы там часто, природа, понимаете… И вот, что-то нахлынуло у нас пройти подальше, в глубь леса, идём, разговариваем, и тут друг останавливает нас и говорит:

— Ребят, смотрите, это «че»?

— Мы посмотрели, и увидели старый, ну прям уж очень старый дом. Если не изменят моя память, на нам даже резьба была 19-20 века. Но не суть.

Переглянулись и решили пройти, посмотреть что там. Возраст, любопытство, сами понимаете.

Дом, получается, стоял на возвышенности и смотрелся достаточно жутковато. Время было, примерно, 16:00. В этом промежутке.

Мы зашли в дом и вот честно Вам говорю. Были шокированы, по всей площади дома были повешены собаки и лисы. На стене, возле окон, были нарисована во всю стену пентаграмма, достаточно «свежая». На вскидку, этой печати было около 3-5 лет.

Возле печки, стояли фотографии бабки, с ее собаками (их было 5)

Столько же, сколько было повешено по площади в доме.

В разбитом шкафу мы нашли у неё вырезки из газет, не помню точно, но что-то было связано, с самоубийствами.

Вы не представляете, как нам было страшно, вонь стояла просто… Я думаю, вы сами знаете, запах дохлой кошки, собаки.

Когда мы выходили из этого дома, время уже было, где-то 20:00-20:30. Достаточно поздно, хотя было и лето.

Ну так вот, когда мы вышли из дома, само собой взяли Ее вырезки, книгу и одну икону.

Резко хлопает дверь (входная)

Вы не представляете в каком ужасе мы были. Дело в том, что мы даже не двинулись с места и простояли как бы не минут 5.

Потом друга, как черт побрал, проверить, кто там есть. Но мы ведь друзья, один за всех и все за одного, пошли проверять. И что вы думаете?

Ни одной собаки, ни одной лисы на стенах не было, никаких печатей так же не было, в прихожей было все разрушено просто в «хлам»

Мы как дали деру от туда, и больше никогда не возвращались.

Но, даже сейчас, люди проезжающие данный участок, слышат как из леса воет стая псов.

Дом в лесу

У всех у нас есть хобби. Есть то, чем мы занимаемся за деньги, а есть
то, что нравится нам вне зависимости от материальной выгоды. Кто-то делает потрясающей красоты
фотографии, кто-то пропадает ночами в онлайн-играх, кто-то в свободное время сочиняет музыку.

Одно из моих хобби –
коллекционирование страшилок. То есть, не совсем страшилок – скорее
интересных и хорошо поданных историй. Просто среди страшилок таких
больше всего. Я в восторге от постановки в Black
Ops, меня восхищает, с каким мастерством дурит зрителя «Иллюзия обмана»,
но возглавляют мой персональный топ-10 рассказы о пугающем,
неизвестном и зачастую необъяснимом. Почему? Я и сам не знаю. Может,
потому что зачастую рассказчик не дает однозначного ответа на главную
интригу в своей истории. Может, потому что последними словами он порой
разносит в клочья четвертую стену, выворачивая историю так, что от
банального, казалось бы, рассказа становится действительно страшно.

Для полного погружения в историю стоит подобрать подходящую
обстановку: читать ночью, с выключенным светом, в одиночестве. Что ни
говори, а с ходу сложно поверить в то, что после прохождения ужастика
герою рассказа вдруг стали названивать с номера, который был в игре, или
что он видел нечто действительно странное, скучая на ночной смене.

Совсем другое дело, когда слышишь историю лично, от человека, который сидит перед тобой.

Года два назад я нанялся программистом-фрилансером к одному человеку.
Мы общались исключительно по телефону и аське, но вскоре вопросов по
проекту накопилось столько, что пришлось договориться о личной встрече.
Работодатель (назову его Михаил) оказался из тех людей, кто очень хочет
показаться суровым на первый взгляд, но быстро снимает эту маску, стоит
только произвести на него хорошее впечатление. Сидя в кафе в центре
города, мы обсудили его проект, поговорили о жизни, о людях, о том, как
сейчас мало честных работников. Между делом я неосторожно упомянул о
своем хобби. На секунду он изменился в лице – сейчас я понимаю, почему –
но виду не подал и продолжил разговор в шутливой дружеской манере.
Только время от времени он нервно покусывал губу, рассеянно глядя в свою
чашку с чаем. И наконец решился.

– Говоришь, ты коллекционируешь истории?

– Ага, – кивнул я, удивленный таким поворотом разговора.

Михаил достал сигарету, но тут же спрятал ее обратно, поймав косой взгляд продавца из-за стойки.

– Это произошло семнадцать лет назад, – начал он. – Когда у меня еще был лучший друг.

Во
многом мы с Андреем были полными противоположностями. Мне школьная
наука давалась легко, в его же дневнике преобладали тройки и иногда
четверки. На фоне сверстников я казался хилым ребенком, он же играл в
баскетбольной команде и подтягивался больше раз, чем кто-либо еще в
классе. Я человек замкнутый, а он всегда был душой компании. Объединяла
нас общая страсть – мы обожали искать приключения на свои пятые
точки. Началось это еще в детстве, когда мы открыли дверь в подвал
нашего дома и были там первыми посетителями лет за пятьдесят, если не
считать крыс и тараканов. Годы шли, мы взрослели, но что оставалось в
нас без изменения, так это тяга ко всяким авантюрам.

Когда мы
увидели едва заметную тропу в лесу, который подступил к городу вплотную
с севера, мы просто не могли оставить ее без внимания. Полуденное
солнце палило сквозь листву деревьев, пока мы топали по тропинке, то и
дело теряя ее из виду. В засохшей грязи отпечатались следы ботинок.
Дождь был здесь дня три назад, и похоже, следы оставили именно тогда.

Тропинка вывела нас на опушку. В центре небольшой
полянки стоял старый деревенский дом. Впрочем, «стоял» – сильно сказано:
избушка скосилась набок, стекла в окнах были разбиты все до единого.
Дом, в котором когда-то жил лесник или местный отшельник,
превратился в еще одно напоминание о том, что время не жалеет ничего на
этом свете.

Изнутри избушка выглядела не лучше. В пустых оконных
рамах тихонько завывал ветер, пол был усыпан осколками стекла, по углам
копошились пауки. У стен доживали свой век горы сгнившего хлама,
накрытые изъеденной до дыр тканью. Пахло гнилым деревом и, несмотря на
сквозняки, было довольно душно. По полу протянулась цепочка тех же
грязных следов от ботинок. Мы были здесь не первыми любопытствующими.
Обстановка внутри создавала такой резкий контраст с залитой солнцем
поляной, что мне стало не по себе.

Мы разбрелись по комнатам.
Шаркая ногами по обвалившейся штукатурке, я рассматривал продавленный
диван с торчащими из него пружинами, пытаясь представить, кто и сколько
лет назад сидел на нем в последний раз. Старые заброшенные здания вообще
интересны тем, что дают невиданный простор для воображения.

– Ну нихрена себе! – услышал я удивленный возглас друга. – Мих, иди посмотри!

Андрей сидел на корточках, разглядывая что-то на полу.

– Тут дверка в погреб. И следы ведут туда.

Он нащупал на полу ручку и дернул дверку на себя. Та охотно поддалась. Андрей заглянул вниз.

– Ничего не вижу. Темно как у негра в…

Фонариков
при нас не было, поэтому какое-то время мы колебались. Ну молодые,
жажда приключений и все такое… в общем, первым спустился я. Лестница
скрипела так, что слышно было наверное по всему лесу.

– Ну что там? – крикнул Андрей сверху.

– Черт его знает, – отозвался я, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте.

И
тут я услышал звук, от которого волосы встали дыбом. В темном углу
кто-то зашебуршал. Можно было подумать, что какой-нибудь бомж решил
выспаться в темном и тихом месте, но кровь застыла в жилах совсем не от
этого.

Вместе со звуками тихой возни я услышал звон металлической
цепи. В темноте обозначились нечеткие контуры фигуры,
похожей на человеческую, и… Блин, мне надо было убегать сразу, а не
пялиться на него.

– То есть, это был не человек?

Михаил теребил в руках зажигалку и нервно кусал губы. Верилось в такое с трудом, но он, похоже, не приукрашивал.

Анатомически
это был человек – две руки, две ноги, голова. Но когда он вышел на
светлый участок, мне было сложно представить, что где-то на свете живут
такие люди.

Существо было абсолютно голым, с ног до головы
заляпанное грязью. Оно напоминало… нет, это и был обтянутый кожей
скелет. Длинные спутанные волосы тянулись вниз. К лодыжке была
прикреплена массивная цепь, которой он гремел при каждом шаге.

Прежде
чем рвануть наверх, я невольно взглянул в его глаза. Что я там увидел?
Страх. Животный страх вперемешку с агрессией и чем-то еще. Этот
взгляд… теперь он будет являться мне в кошмарах до конца жизни.

Мы пулей вылетели из дома, а в спину нам несся нечеловеческий крик, переходящий в визг.

Не
обращая внимания на продавца, Михаил достал сигарету и закурил. Я
заметил, как дрожали его руки, когда он подносил зажигалку к лицу.

Что
было дальше, помню смутно. Как-то мы оказались у меня дома. По пути я
рассказал Андрею, что именно видел. Он работал в милиции, и ему не
впервой было попадать в экстремальные ситуации, соображал он быстрее
меня. Цепь на ноге говорила о том, что несчастного держали в плену.
Из-за выкупа или забавы ради – мало ли, извращенцев в то время хватало.

Тогда
я понял, что увидел в том взгляде помимо страха. Это было отчаяние и
едва заметный проблеск угасающей надежды. Надежды на то, что кто-нибудь
вытащит его из этого ада. Последний раз я видел такое в глазах умирающих
раненых, когда работал врачом в горячей точке. Жуть.

К ночи
Андрей решился выйти из дома – собрать опергруппу и снова наведаться в
избушку. Заснуть я, понятное дело, не мог. Он пообещал рассказать обо
всем сразу как только закончится спецоперация.

Докурив, Михаил на автомате достал из коробки вторую сигарету и снова затянулся.

Я
звонил ему на следующее утро, телефон не отвечал. Не дождавшись ответа и
днем, я поднял на уши весь его участок. На вопросы там отвечали
неохотно, и не будь я другом Андрея, которого знали все, меня просто
послали бы куда подальше. К вечеру, когда рабочий день закончился и
появилась возможность поговорить в неформальной обстановке, следователь
со звучным именем Илларион, тысячу раз взяв с меня обещание молчать при
его начальстве, рассказал что знал сам. Стало ли мне известно больше?
Да. Стало ли от этого хоть немного спокойнее? Ничуть.

Первая
группа держала радиосвязь с милицейским участком из машины. В лес,
понятное дело, на ней не проберешься, поэтому до дома группа шла пешком.
В машине остался связист, принимавший сигналы от раций. По мере
приближения к избушке связь ухудшалась. Оперативники сообщили, что
входят в избушку, но после этого разобрать что-то среди шумов и помех не
представлялось возможным.

Примерно через две минуты связист
передал, что слышит стрельбу. На фоне при этом раздаются клацающие
звуки, будто он заряжает свой пистолет. Еще через пару минут он говорит,
что видит что-то вдалеке между деревьями. Когда где-то вдалеке раздается едва
слышное шуршание, голос связиста срывается на крик. Речь становится невнятной,
среди общего словесного потока можно расслышать слова из молитвы. Что бы
он там ни увидел, его это повергло в панику – человека, которого не
один год учили сохранять хладнокровие в любой ситуации. Он даже не
пытался завести машину или выйти из салона. Только повторял раз за
разом, что мы разбудили дьявола.

Передача завершается одним – единственным выстрелом.

Вторая
группа прибыла ранним утром. У въезда в лес они нашли милицейскую
легковушку – ту самую, на которой приехала группа номер один. В салоне
было абсолютно пусто – ни следов от пуль в кабине, ни крови, ни
связиста. Будто ночью в участке слышали не выстрел, а хлопок, с которым
он унесся в другое измерение.

В самой избушке творился полный
хаос. Старую мебель расшвыряли по всему дому, пол был пропитан кровью и
усеян гильзами, стены – следами от пуль. С чем таким группа встретилась в
избушке, что превратило четырех вооруженных мужчин в кровавое месиво?
Этого никто не знает до сих пор.

Но вот что действительно повергло
группу в шок, так это обстановка в подвале. В центре темного помещения
они нашли две аккуратно сложенных кучки: в одной лежали части тел убитых
милиционеров, во второй – обглоданные кости. Тварь не только убила всех
до единого, но и закусила ими.

Пленник исчез. В подвале нашли
только цепь, на которой его держали, и старый вонючий матрац, на котором
он спал. В луже крови рядом с матрацем оперативники нашли человеческую
ступню. Раны на ней были рваные, словно от укусов, но несколько…
странные. Будто ногу отгрыз сам пленник, спасаясь из своего заточения.
Кровавый след тянется до лестницы, и отследить его дальше невозможно.

Это дело не раскрыто до сих пор. Одно время о нем
кричали все газеты, но случай быстро замяли. Сейчас, думаю, папка с материалами зарыта так глубоко в полицейских архивах, что ее не найти даже
при большом желании.

Мы вышли из кафе. Я поблагодарил
Михаила за интересный рассказ, стараясь придать голосу бодрости. Шутка
ли: час назад мы еще говорили о работе, а я был уверен, что поеду домой,
размышляя о том, как быстрее и проще написать то, о чем он меня просил.
Сейчас мой мозг не был способен обрабатывать информацию, не связанную с
этой странной историей.

– Мне вот что до сих пор не дает
покоя, – сказал Михаил, когда мы уже собрались расходиться. – Те грязные
следы, которые видели мы с Андреем, вели в подвал, но следов в обратную
сторону я не видел. Существо на цепи их оставить не могло, у него не
было обуви. Выходит, когда я спустился в подвал, там был кто-то еще.
Возможно, именно тот, кто потом устроил теплый прием опергруппе. Кто забрал Андрея.

Михаил посмотрел куда-то вдаль.

– Мне до сих пор страшно оттого, что эта тварь знает меня в лицо.

Дом в лесу

Мрак сгущался и наступал — все новости были только об этом. Странное, необъяснимое явление, которое в ближайшее время должно было уничтожить всё. Сколько оставалось, не ясно. Очевидцы рассказывали, что это похоже на наступление ночи, только беззвёздной, абсолютно тёмной. Будто всё вокруг исчезало за непроницаемым волокном всепоглощающей темноты. Кто-то слышал голоса, кого-то охватывала глубокая, бесконечно тянущаяся тоска, кто-то заявлял, что внутри вообще сидят монстры, которых человек не видел, и что они три раза придут к тебе прежде, чем забрать с собой. Даже на Севере, знакомые с полярной ночью жители воспринимали мрак с гораздо большей опасностью, всячески оттягивая неизбежное. Для N мрак был ночью. Самой обычной, только долгой. Он давно готов был принять факт своего скорого заключения, но питал небольшую надежду остаться в живых, причиной которой стала J. Если бы он смог выжить внутри абсолютного мрака, то точно, превратив смерть в пожизненное заключение, он точно провёл бы его с ней, не сомневаясь в том, что J освещала бы их своими светлыми волосами и жёлтым платьем.

N собирал какие-то вещи в сумку под звуки телевизора, где телеведущий монотонно перечислял регионы, охваченные мраком. Связь была потеряна с Югом и Востоком несколько месяцев назад, с Центром и Западом буквально на днях. Вчера перестала вещать последняя Западная радиостанция, а некоторые города Севера охватила массовая хандра. Решение переехать из Центра начинало казаться N разумным. Он вспоминал об оставшихся там друзьях и знакомых, которых, скорее всего, уже нет. В памяти мелькнули R, K, L, M, A, геты V и V и другие прекрасные люди. У него осталась фотография двух своих бородатых знакомых в стареньком телефоне, с первого взгляда таких похожих, но таких разных на самом деле. У одного из них в глазах чувствовалась безысходность и усталость от всего, N иногда шутил, что он знал о мраке задолго до его появления. Осознание того, что их, возможно, навсегда поглотил мрак, не могло зацепиться за разум N из-за каскада мыслей о J. Он ни о ком больше толком не сожалел.

Надев очки, N спустился вниз. На улице всё ещё было светло. Направившись к мосту по набережной, N видел рябь мутной и холодной воды. J опаздывала, и ему стало немного тревожно. Наконец, взойдя на мост, он увидел знакомый низкий силуэт в жёлтой кофте. Это была J. Увидев N, она тут же кинулась ему на шею, тяжело дыша. Это дыхание и последующий мягкий поцелуй заставили N ненадолго забыть о существовании мрака. Но времени оставалось мало, поэтому пара отправилась назад, в квартиру N, где всё уже было готово к отъезду. Телевизор по-прежнему продолжал транслировать новости о поглощённых городах, которых становилось всё больше. N, уставший от этого безэмоционального голоса, выключил телевизор и повалил J на кровать. Она знала, что сейчас единственным утешением для N станет самое пошлое, потому J не постеснялась раздеться и есть ему на лицо, с чем парень ей помог. Забравшись под одеяло после получаса нахождения под J, N обнял её и закрыл глаза. Перед концом всего его мучало только одно — гет J. Он так и не успел сказать ей о самом главном. Человеку не свойственно любить пару гетов, но этот случай был исключением. J и без слов поняла, о чём задумался смотрящий прямо на неё N. Любое движение его глаз сигнализировало J о том, что разум N пронзила недоброжелательная мысль и сейчас сидит внутри него. Сев на край кровати, девушка обняла N, почувствовав, как он сжимает её руку. N пообещал скоро вернуться, и J знала, что он её не бросит.

N покинул дом во второй раз. J жила в нескольких кварталах, поэтому бензин своего автомобиля парень расходовать не решил. Она также не была местной, N в последний момент удалось уговорить её компанию перебраться с Запада на Север. Все беженцы с Запада находились в специальном санатории, в котором в последнее время царил наркотический беспредел, выделяя своей эйфорией пристанище западников. В этом месте никто, казалось, не думал о существовании мрака, а употребление сомнительных порошков было обычным делом. Беженцы имели свой, отличный от других мир из созданных ими же самими красок. Идиллию рушили лишь валявшиеся в разных местах захлёбывающиеся в собственной рвоте люди с передозом. N быстро нашёл комнату J по резкому неприятному запаху. С ней делили место ещё несколько человек, чьих имён парень не знал. Один из них ехидно улыбнулся. N не обратив на это внимание просто подошёл к J. Она была одета в помятую от времени красную пижаму, лицо отличалось от той J лишь выражением. Её глаза упёрлись в страницы книги, заполненные иероглифами. Она, казалось, совсем не замечала N. Он, видя, что прочие жильцы не обращают на него какого-либо внимания, собрался с силами и высказал всё, что так долго пылилась в уголках души. N знал, что эта J всё ещё может повлиять на него, что всё то время, что они провели вместе, хоть что-то значит, что надежда, пусть минимальная, хотя бы на проблеск души в ее глазах, есть но она лишь отстранённо улыбнулась, посмотрев на него, и тут же вернулась к книге.

Запах становился невыносимым, и N затошнило от нахождения в этом месте. Он еле отыскал ближайший туалет и закрылся там, выплеснув на грязный ржавый унитаз кислую и противную субстанцию. Стены кабинки становились всё темнее, а N начал терять равновесие и опёрся рукой об стену, увидев, как перед ним появляется что-то чёрное и бесформенное. Нечто обрело подобие головы, на котором сверкнули широкие глаза и зловещая улыбка. Парню показалось, будто существо тянет к нему длинные когтистые лапы, чтобы схватить и утащить в иной мир, но тут же он пришёл в себя. Отдышавшись и убедившись, что никаких монстров поблизости нет, он вышел из туалета и в последний раз решил взглянуть на комнату гета J. Открыв дверь, N увидел, что она присоединилась к лежащим на полу в бессознательном состоянии людям и тут же вспомнил, что оставил J совершенно одну. N рванул из этого злосчастного места к единственному, что у него осталось. Его прерывистое дыхание сотрясало тело с каждым ударом сердца всё сильнее и сильнее. Добежав до своего дома, N поднялся в квартиру и, наконец, увидел там родную J. Он выдохнул и крепко прижал к себе девушку, коря себя за то, что бросил её даже на столь маленький отрезок времени, когда мрак в любую минуту мог настигнуть их обоих. J поспешила успокоить парня, она не теряла времени и немного прибралась, заправив кровать. Времени оставалось всё меньше, и N покинул свою квартиру навсегда вместе с J, взяв все необходимое с собой.

В лесу одиноко стоял заброшенный дом. В нём долгие годы жил старый лесничий. Но прошлым летом к нему в гости приехал взрослый сын и, решив, что нельзя оставлять старика одного в лесу, увёз его в город. Из вещей старый лесничий забрал только самое необходимое. Закрыл дверь на щеколду и уехал.

И с тех пор в доме никто не жил. И он понемногу приходил в запустение. Лишь ветер стучал в закрытую дверь и завывал в трубе, да иногда к домику приходили лесные звери. Они ещё помнили, как добрый лесничий подкармливал зайчиков — морковкой с грядки, белочек — орешками, а птичек — зёрнами и хлебными крошками.

Прошло лето, за летом— осень. Наступила зима. Снега выпало видимо-невидимо. Домик завалило большими сугробами. Всё реже приходили к нему лесные жители — поняли, что никто не ждёт их здесь…

Митя и Катя вместе с родителями приехали на дачу утром 31 декабря. Ребятам не очень нравилась затея взрослых — встречать Новый год не дома в городе у телевизора, а на даче среди сугробов. Но пришлось смириться, ведь с родителями не поспоришь. Когда же они вышли из машины в дачном посёлке, то настроение у них заметно улучшилось. Погода была замечательная: под яркими лучами солнца искрился разноцветными блёстками снег, ветра не было, небольшой морозец щекотал щёки. Дети помогли родителям разобрать вещи. Папа включил отопление и предложил, что пока дом прогревается, можно сходить на лыжную прогулку. Все с радостью поддержали эту идею.

Лыжня была хорошо накатана и манила в лес. Лыжники, наслаждаясь зимними пейзажами, весело покатили по ней. Они не первый раз ходили на лыжах по этому лесу. Но в этот предновогодний день их маршрут оказался намного длиннее. Не заметив, они оказались довольно далеко от дома. И уже хотели развернуться, но погода резко начала портиться. Набежали тучи, закрыв солнце, и пошёл снег. Сразу стало темно, как будто наступил вечер. Подул сильный ветер. И лыжники с ужасом обнаружили, что они не видят лыжни: снег и ветер сравняли её с пейзажем.

Папа пытался проложить новую лыжню, как ему казалось, в направлении к дачному посёлку, но только ещё больше плутал. Мобильные телефоны, которые лежали в карманах пуховиков, на морозе разрядились. И невозможно было ни найти дороги домой, ни вызвать к себе спасателей — связи не было.

Через некоторое время ветер стих также внезапно, как и начался. Постепенно перестал идти снег. Но небо по-прежнему оставалось затянутым тучами.

Бедные лыжники, пытаясь найти дорогу, совсем заблудились, замёрзли и проголодались. Начало смеркается. Взрослые понимали, что помощи ждать неоткуда, но старались держаться, чтобы не испугать ещё больше детей. И тут, когда они почти отчаялись, папа увидел, что между ёлок виднеется небольшой домик.

— Смотрите, домик в лесу! — воскликнул он обрадованно, — пойдёмте к нему скорее, там же должны быть люди!

И лыжники поспешили к домику. Но, подъехав ближе, они с ужасом поняли, что здесь давно не ступала нога человека: столько вокруг было нетронутого снега.

— В доме, видимо, давно никто не живёт, — разочаровано сказал папа.

— Но всё же в доме, мне кажется, будет лучше, чем в лесу, — сказала мама, — давайте раскопаем дверь и посмотрим, что там внутри.

Вчетвером, с помощью лыж и лыжных палок, они довольно быстро очистили подход к двери, притоптали ногами снег. И увидев, что дверь не заперта, а только закрыта на щеколду, осторожно вошли внутрь.

И, словно сжалившись над ними, тучи на небе раздвинулись, и взошла луна. Лунный свет через окно осветил комнату. И замёрзшие лыжники увидели посреди комнаты печь, около неё — стол. На столе стоял массивный подсвечник со свечами.

— А как включить свет? — спросил Митя, — я не вижу выключателя.

— Похоже, что его здесь нет, — отозвался папа, пытаясь отогреть свою зажигалку и зажечь свечи.

Скоро ему это удалось. И все облегчённо вздохнули.

— Смотрите, на столе письмо лежит, — сказала наблюдательная Катя.

Мама развернула, сложенный пополам лист, и прочитала: «Хозяин дома уехал навсегда в город. Вы можете пользоваться всем, что вам окажется нужным. Только не забудьте открыть трубу, когда будете топить печь. В подполе есть продукты. Угощайтесь».

— Это, прям, домик доброго волшебника! — обрадовался Митя.

— Раз нам хозяин разрешил здесь погостить, давайте сначала растопим печь и осмотрим дом, — сказал папа.

Около печки лежала аккуратная поленница дров. Родители, поколдовав над печкой, наконец затопили её. В комнате стало светлее. Осмотревшись, они увидели два шкафа: один с посудой и кухонной утварью, а второй с какими-то коробками. В одной из коробок лежали свечи и спички, в других — много разных вещей, которые гости пока не стали рассматривать. За печкой оказалась кровать. А отогнув прикроватный коврик, папа заметил дверцу от подпола.

Взяв со стола подсвечник, он полез по ступенькам вниз. За ним сразу поспешили дети. В подполе на полках они обнаружили несколько банок тушёнки и сгущённого молока, в стеклянных банках — макаронные рожки, муку, крупу, сушеные ягоды и яблоки, чай, соль и даже немного сахара. На полу стояло три небольших ящика: в одном (с картинкой белки на боку) были орехи, во втором (с картинкой зайца) лежали морковки, а в третьей (с картинкой птицы) — зерно.

— Что значат эти ящики с картинками? — спросила Катя.

— Я не понимаю, — отозвался папа, — давайте поднимем наверх продукты, чтоб приготовить что-нибудь покушать.

Пока папа с Митей перетаскивали банки из подпола, Катя, стараясь понять, чтобы могли значить эти три ящика, вдруг в стороне увидела ещё одну коробку. Ей стало очень интересно, что же лежит там. Открыв коробку, девочка с восторгом захлопала в ладоши:

— Мама, папа, я нашла ёлочные игрушки!

— Так ведь сегодня же наступит Новый год, — отозвался брат, — а мы совсем о нём забыли из-за наших приключений.

— Дети, не будем унывать, — сказала мама, — мы ещё успеем подготовиться.

— Это будет самый необычный Новый год, — согласился папа.

Печь хорошо разогрелась. В доме стало совсем тепло. Настроение заметно улучшилось. Вчетвером они стали разбирать продукты и обдумывать, чтобы из них приготовить.

— Но у нас совсем нет воды. Как же мы заварим чай и сварим макароны? — забеспокоился Митя.

— А мы сейчас натопим воды из снега, — отозвался папа, — посмотрите сколько снега за окном!

И все дружно посмотрели на окно. Но за окном они увидели не снег, а… несколько пар любопытных глаз и расплющенных о стекло носов.

— Ой, кто это там за нами наблюдает?

Какого же было их удивление, когда, выглянув из приоткрытой двери, они увидели, что в окошко заглядывают несколько зайчиков, белочек и птичек.

— Так вот для кого стоят эти ящики в подполе! — догадалась Катя, — значит эти зверюшки — частые гости.

И действительно, лесные звери, увидев в окошке домика свет, поспешили по старой памяти туда за угощением. Но, когда из приоткрытой двери на улицу вышли незнакомые люди, животные испугавшись, попрятались за деревья, а птицы разлетелись в разные стороны. Но видя, что никто за ними не гонится, любопытство взяло верх. Сначала птички вернулись к домику и сели на ветках деревьев, чтоб вести наблюдение. Потом по одному стали возвращаться белки и зайцы.

— Значит эти зайчики и белочки пришли к нам в гости встречать Новый год! — обрадовался Митя.

— А может это мы к ним в гости пришли? — рассмеялась в ответ сестра.

— Смотрите какая красивая ёлка растет прямо перед домом, — показал папа рукой на полянку.

— Ёлочные игрушки как раз для неё, — согласилась мама.

И закипела работа. Папа с Митей расчистили полянку перед домом и украсили ёлку новогодними игрушками. Мама с Катей натопили на печке в кастрюле снег и занялись приготовлением еды. А потом они достали из ящиков в подполе угощения для лесных гостей и разложили их под ёлкой. И белочки, а потом и боязливые зайчишки подошли к ёлке. И видя, что эти незнакомые люди, также как старый лесничий, угощают их любимыми лакомствами, перестали бояться и уже никуда не разбегались.

До новогодней полночи оставалось ещё немного времени. И ребята решили слепить снеговиков около новогодней ёлки. На небе ярко светила луна, и её свет хорошо освещал гостеприимный домик и полянку. После снеговиков дети вместе с папой, который пришёл им на подмогу, вылепили Деда Мороза с посохом и большим мешком. И тут как раз мама позвала всех в дом на новогодний ужин. И эта простая еда, приготовленная на настоящей печке, показалась им самой вкусной на свете. А когда они попили чай с яблочно-ягодным пирогом, который приготовила мама из найденных в подполе запасов, все пошли на улицу, где их ждали лесные друзья. Митя расчистил снег с большого пня, стоящего неподалеку. А Катя положила на него остатки пирога. Получился настоящий праздничный стол для птиц и зверей.

Нагулявшись, брат и сестра крепко уснули на единственной кровати за печкой. А родители сидели до самого утра за столом, вспоминая столь необычный день.

— Мне кажется, что в этом доме есть ещё интересные сюрпризы, — шёпотом сказал папа и принялся изучать содержимое коробок в шкафу.

Вскоре в одной из коробок он обнаружил старый компас и карту. Расстелив карту на столе, родители нашли на ней и свой дачный посёлок, и дорогу, и домик лесника в лесу, который приютил их в новогоднюю ночь.

— Это ещё один подарок нам от хозяина! Теперь мы не заблудимся в лесу, а быстро дойдём на лыжах до дачи, — обрадовался папа.

Когда наступило утро, позавтракав манной кашей на сгущенном молоке, и наведя порядок в домике, лыжники встали на лыжи и, ориентируясь по карте и компасу, пошли друг за другом к даче, прокладывая новую лыжню по свежему снегу.

---