Дух леса в татарских сказках называется шайтан

Шурале́ (тат. шүрәле, также у татар известен как урман иясе, у башкир как ярымтыҡ^[1]) — антропоморфное мифическое существо татарских и башкирских сказок, персонификация духа леса.

Внешний вид и повадки

Обычно описывается как низкорослое, горбатое, с длинными тонкими пальцами, длинными ногами, бородой и небольшим рогом на лбу. Убивает людей щекоткой. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, может загнать лошадь до смерти. Шурале ловят, смазывая спину лошади смолой. Шурале боится воды, поэтому от него спасаются, перепрыгнув через речку или ручей. Герои сказок также обманывают Шурале, защемив ему пальцы в щель в дереве.

По сказкам также известно, что он любил ездить на лошадях, имел семью. Не имеет мозгов.

Образ в литературе

Шурале — герой поэмы Габдуллы Тукая «Шурале», а также персонаж ряда татарских и башкирских сказок.

По третьему тому спорного по достоверности произведения «Джагфар тарихы», припысываемому Бахши Иману, Шурале считается божеством-трикстером:

… Шурале (сын Тама и Улят) — дух засухи и смерти… Шурале позднее стали называть Шайтаном (Дьяволом)… Тангра сотворил только Невидимый мир, а весь Видимый мир и человека сотворил с его разрешения Шурале. Только душа у человека сотворена Тангрой. Для того, чтобы эти души после смерти человека смогли подняться в Небо, к Тангре, и получить от Творца вечное блаженство в Невидимом Мире, надо полностью отказаться от всего плотского и сохранять полное равенство между людьми. Не должно быть подчинения одного другому, государства, чиновников, войска, зависти, денег, богатства и бедности, личного имущества. Даже жены должны быть общими. Не должно быть также никаких руководителей молитв (священников), зданий для молитв и обязательных символов Тангры, ибо каждый обязан молиться Тангре сам, где угодно и без всяких условностей, а не поручать моления неизвестным людям — возможным грешникам (молитвы которых недействительны из-за их преступлений). Маджары запрещали войны во имя правителей и убийства животных, у которых не было неравенства, но убивали богатых и вешали кам-боянов, говоря: «Если вы — очень уж выдающиеся, смышленые и всезнающие — то служите самому Тангре, а не слугам Шурале!» Маджары говорили: «Хорош только непрерывно жертвующий [во имя других]. Отсюда — их название «Маджары» — «жертвенные». «А наши аристократы называли Маджаров «ельбегенами», «грачами» и «айярами».

— Бахши Иман «Джагфар Тарихы», том 3

Топонимика

Компонент «шурале» встречается в нескольких оронимах в горных районах Башкортостана, преимущественно в форме Шуралетау «гора Шурале» и Шуралекая «скала Шурале».

См. также

• Арзюри — чувашский аналог
• Пицен — сибирскотатарский аналог
• Леший — славянский аналог
• Эбэдэ

Примечания

1. ↑ Мифы народов мира/под ред. Токарева С. А. — М., Советская энциклопедия, 1992 г. — т.2

Ссылки

• Айгуль Габаши, «ШУРАЛЕ», журнал «Татарский мир» № 3, 2005

Ответы на вопросы — Большой этнографический диктант 2020 года:

Пензенская область

Пензенская область обладает уникальным, богатым и разнообразным историко-культурным и природным наследием, развитой инфраструктурой сферы культуры. В составе наследия региона – уникальные мемориальные объекты, связанные с историческими событиями, с жизнью выдающихся деятелей культуры, науки, искусства и литературы. В их числе крупнейшие писатели, поэты – М. Ю. Лермонтов, А. Н. Радищев, В. Г. Белинский, М. Н. Загоскин, И. И. Лажечников, М. Е. Салтыков-Щедрин, Д. В. Давыдов, Н. П. Огарев, А. И. Куприн, А. Г. Малышкин, деятели искусства – В. Э. Мейерхольд, И. И. Мозжухин, К. А. Савицкий, ученые – В. О. Ключевский, Ф. И. Буслаев, П. Н. Яблочков, врачи – Н. Н. Бурденко, Н. Ф. Филатов, государственные деятели – М. М. Сперанский, А. Б. Куракин, С. Ф. Голицын и другие.

Выберите из списка 3 языковые семьи, на которых говорят коренные жители Пензенской области: русские, татары, мордва, чуваши.

Индоевропейская
Семито-хамитская
Уральская
Алтайская
Дравидская

Русские – представители славянской группы Индоевропейской языковой семьи. Мордва – представители финно-угорской группы Уральской языковой семьи. Татары, Чуваши – представители тюркской группы Алтайской языковой семьи. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 1, Т.2. 2019.

Правильный ответ: Индоевропейская, Уральская, Алтайская

В Пензенской области есть район, где большую часть населения составляют мордва. Выберите район:

Пензенский
Шемышейский
Спасский
Лунинский
Сосновоборский

Мордва – народ, коренное население Пензенской области, самая многочисленная общность среди представителей финно-угорской группы Уральской языковой семьи на территории России. Численность мордвы в Пензенской области (2010) – 54703 чел. (4,1% от обшей численности населения области). По переписи 2010 больше всего мордовского населения проживает в г. Пензе – 9018; в Шемышейском районе – 7973 (более 50% от всего населения района). Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 1, 2019. – С. 805.

Правильный ответ: Шемышейский

В Пензенской области находится самое крупное татарское село в Европе. Выберите название села:

Верхняя Елюзань
Средняя Елюзань
Татарский Канадей
Исикеево
Кобылкино

Средняя Елюзань – самое крупное татарское село в Европе, крупнейший населённый пункт Городищенского района Пензенской области. Первое упоминание как татарской деревни в 1700 году. Источник: Средняя Елюзань: Страницы истории самого крупного татарского села России / Р. Т. Марданов, Н. Б. Китаева. — Казань: Татар. кн. изд-во, 2006.

Правильный ответ: Средняя Елюзань

Лишь одно село в Пензенской области является полностью чувашским. Выберите название села:

Неверкино
Бигеево
Юлово
Илим-Гора
Армиёво

Сегодня самым крупным чувашским селом Пензенской области является Илим-Гора. Названо по р. Илим и возвышенности, круче левого берега р. Илим-Кадады (больше известна как Емельянова сопка). Основана в кон. 17 – нач. 18 в. как деревня ясачных чувашей в Узинском стане Пензенского уезда. Этноним «чуваш» (чаваш) производят от названия булгарского племени сувар (или суваз). В русских и зарубежных источниках конца XV – нач. XVIII Чуваши известны под этнонимами «нагорные черемисы», «горные люди», «черемисские татары. Язык относится к тюркской группе алтайской языковой семьи. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 2, 2019. – С. 667. Полубояров Михаил Сергеевич Весь Пензенский край: историко-топографическое описание Пензенской области. — Москва: ООО «САМ полиграфист», 2016 — 813 с.

Правильный ответ: Илим-Гора

Мордовский народный эпос называется:

Калевала
Югорно
Масторава
Эдда
Калевипоэг

«МАСТОРАВА», эпическое произведение мордовского народа, оформленное в виде литературно-художественного книжного свода текстов мифов, эпических и обрядовых песен, легенд и сказаний, отразивших художественно-эстетический опыт народа, его историю, мировоззренческие, нравственные представления идеалы. Книга составлена мордовским фольклористом А.М. Шароновым. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 1, 2019. – С. 747. Первушкин В.И. Мордва Пензенской области. П., 2012; Масторава: морд. народный эпос. Саранск, 2012.

Правильный ответ: Масторава

Дух леса в татарских сказках называется:

Вирь-ава
Леший
Шурале
Арщюри
Шайтан

Шурале – антропоморфное мифическое существо татарских и башкирских сказок, персонификация духа леса. Обычно описывается как низкорослое, горбатое существо с длинными тонкими пальцами, длинными ногами, бородой и небольшим рогом на лбу. Убивает людей щекоткой. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, может загнать лошадь до смерти. Шурале ловят, смазывая спину лошади смолой. Шурале боится воды, поэтому от него спасаются, перепрыгнув через речку или ручей. Герои сказок также обманывают Шурале, защемив ему пальцы в щель в дереве. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 1, 2019. – С. 787. Айгуль Габаши, «ШУРАЛЕ», журнал «Татарский мир» № 3, 2005.

Правильный ответ: Шурале

Дух леса в чувашской мифологии называется:

Леший
Арщюри
Шайтан
Вирь-ава
Шурале

В ранней чувашской мифологии большую роль играли персонажи низшей мифологии – разнообразные духи, бывшие воплощением природных явлений: Арсуи – дух леса, Вуташ – дух воды, Вупар – дух удушья, болезней и лунного затмения, Херт-сурт – домовой и др. Многие из духов носили дуалистический характер: воплощали и доброе, и злое начало. В чувашском пантеоне насчитывается более 200 богов и приданных им духов. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 1, 2019. – С. 787.

Правильный ответ: Арщюри

В одном из районов Пензенской области мордва издавна на Троицу проводит кулачные бои. Выберите район:

Шемышейский
Сосновоборский
Никольский
Белинский
Наровчатский

Мокшане Белинского района издавна Троицу празднуют совсем не так, как мордва других районов. На Троицу в последнее её воскресенье в селах организуются кулачные бои с четко регламентированным началом и концом, определенным числом обязательных участников, «судебной» коллегией, местом проведения состязания (луг возле с. Линевка). В празднике участвуют не только местные жители, но и по возможности все, кто когда-то покинул свою малую родину. Функции данного празднества разнообразны: весело провести время (и в старину, и сегодня играют в орлянку и карты), познакомиться с девушкой или юношей. Еще совсем недавно понравившейся красавице дарили орнаментированную узорами палочку или прут; считалось, что принятие подарка является знаком выражения согласия на будущие встречи. В кулачных боях выявляются сильнейшие мужчины. Возрастного ценза для участников боев практически никогда не существовало, лишь морально-этические нормы поведения сдерживали представителей среднего и старшего поколений. Источник: Первушкин В. И., Прошкин В. Я. Мордва Пензенской области / В.И. Первушкин, В.Я. Прошкин; под общей ред. д-ров ист. наук, проф. В.И. Первушкина и В.А. Юрченкова – Пенза, 2010. С. 82-83.

Правильный ответ: Белинский

В одном из районов Пензенской области проживает особая этнографическая группа русского народа – «цураны». Выберите район:

Нижнеломовский
Вадинский
Земетчинский
Каменский
Лунинский

Коренные жители сѐл Земетчинского и Башмаковсого районов Пензенской области, чаще всего пожилые люди, отличаются необычным произношением слов: вместо звука «ч» они произносят «ц». За эту особенность с давних времѐн за ними закрепилось прозвище «цураны».Это жители сел Ушинки, Ижморы, Вяземки, с.Троицкое, Знаменское и Куземкино. Иногда их называют суранами. Они как бы цокают – (замена ч на ц) «целавек, цасы, пецка, цугунок». Источник: Мещера-край 2014: Альманах по истории и культуре Мещерского края / Ред.-сост. С.С. Михайлов; Независимая ассоц. исследователей Зап. Мещѐры «Гуслиц.перекресток». М, 2014. – 296 с. «Моя малая Родина». — Пенза: ПГПУ, 2004 -; 20 см.Вып. 14 : Материалы Всероссийской научно-практической конференции / [под общ. ред Н. П. Берляковой], 2016 — 218 с.

Правильный ответ: Земетчинский

Выберите какому народу Пензенской области принадлежит национальный женский головной убор:

Надо выбрать из предложенных вариантов: Мордва, Русские, Татары, Чуваши

Кичка
Панга
Калфак
Сурпан

Важную роль в женской одежде играли головные уборы. В основном носили кички и платки, причем в каждом районе Пензенской губернии и даже селе они имели отличия в деталях. Общим для женских головных уборов является то, что они всегда полностью прикрывали голову, чтобы не было видно волос, – это связано с древними поверьями и традициями. Кичка состояла из твердого надлобного возвышения, к-рое изготовлялось из простеганного холста или луба. Оно крепилось к волоснику, сшитому из холста в виде плотно облегающего чепца. Кутенков П.И. Великорусская народная женская сряда (одежда) Пензенской и Тамбовской губерний: середина XIX – середина XX столетий. Пб.; Пенза, 2003 Важное место в мордовской народной женской одежде занимали головные уборы. Головные уборы эрзянок (панго, шлыган, сорока) делались на твердой основе и имели форму цилиндра, полуцилиндра, конуса, реже лопатообразную. Их основу изготовляли из луба и бересты. Мокшанские головные уборы (панга, златной) делались на мягкой основе путем различных вариантов ношения платка, шали, полотенца. Первушкин В. И., Прошкин В. Я. Мордва Пензенской области / В.И. Первушкин, В.Я. Прошкин; под общей ред. д-ров ист. наук, проф. В.И. Первушкина и В.А. Юрченкова – Пенза, 2010. С. 82-83. Замужние чувашские женщины повязывали голову полотенцеобразным холщовым головным убором (сурпан), поверх которого надевали шапочку-хушпу в форме усеченного конуса с длинной лопастью сзади, украшенной монетами и бисером. Чуваши: Этническая история и традиционная культура / сост. В.П. Иванов, В.В. Николаев, В.Д. Дмитриев. М., 2000; Николаев В., Иванов-Орков Г., Иванов В. Чувашский костюм от древности до современности. М.; Чебоксары; Оренбург, 2002; В группе женских головных уборов татарок можно выделить богато украшенный праздничный калфак, имеющий несколько вариантов и разнообразный по материалу изготовления и способу декорирования. В девичьем варианте калфака отчетливо выражена его первоначальная функция волосника. В костюме замужней женщины головной убор должен был закрывать не только волосы, но также шею, плечи и спину. Традиционный калфачок видоизменялся, во второй половине XIX в. его стали шить преимущественно из однотонного бархата, а налобная повязка трансформировалась в расшитый околыш на жесткой основе (тонкий картон; бумага, простеганная с тканью). Как указывает современный исследователь татарской одежды Р. Г. Мухамедова, бархатные калфачки с твердым околышем (мангайча — «налобник») и мягким верхом (капчык -«мешочек») в конце XIX – начале XX вв. вошли в комплекс женской и девичьей одежды татар. Миниатюрные калфаки-наколки – особая разновидность старинного убора, вошедшая в моду в начале XX в. в сочетании с фабричным платком; среди казанских татарок они были распространены повсеместно. Источник: Пензенская энциклопедия: 80-летию Пензенской области посвящается: в 2 т. / редсовет: О. В. Ягов (предс.) [и др.]; гл. ред. А. Ю. Казаков. – [2-е издание, уточненное и дополненное]. – Пенза: Областной издательский центр, 2019. Т. 2, 2019. – С. 85-88.

Правильный ответ:

Кичка — Русские
Панга — Мордва
Калфак — Татары
Сурпан — Чуваши

Мифология татар в своей основе мусульманская.

Из домусульманских мифологических представлений сохранились некоторые образы низшей мифологии. Ряд мифологических персонажей связан с древними традициями местного, видимо, угро-финского населения, которое влилось в состав татар (например, из мифологии мари и удмуртов).

Древнетюркские и иранские мифологические представления отражены слабо.

Многие персонажи низшей мифологии татар и башкир не известны большинству других тюркоязычных народов: бичура, шурале, убыр, духи — хозяева жилища (ой иясе, обзар иясе, йорт иясе), дух — хозяин воды су иясе, чудовищная змея юха (см. Ювха), привидение оряк, олицетворения болезней улят, чячяканасы и др.

                                                                  Мифические и сказочные существа татар

 Вообще татарские баснословные  и мифические существа, кажется, удобно можно подвести под следующие два отдела:

1) существа, обитающие в воде,

2) существа, живущие на суше.  

К первым относятся следующие сказочные существа: су-бабасы, су-ияси, су-анасы, юха;

а ко вторым: убыр, албасты, уряк, бичура, уй-ияси” абэар-ияси, чячяк-анасы, чячяк-ияси, шюряли, джин и диу-пэри.

Рассмотрим прежде сказочных существа, стихия которых вода.

  1) Под именем су-бабасы татары разумеют живущего в воде (по собранным мною сказкам именно в озере) повелителя воды, водяного деда. Но ни в одной сказке не видно, чтобы дед этот выходил когда-либо из воды и относился к людям непосредственно; на это у него, как видно, есть родственное ему существо, вроде слуги, докладчика и исполнителя его повелений, это —

  2) Су-ияси (то есть “водяной хозяин”). В одной из записанных мною татарских сказок, су-ияси является татарину в образе бойкого мальчишки, посредника между татарином и своим повелителем, водяным дедом, — и образе посредника глуповатого, трусливого, неопытного, не знающего хорошенько татарина, но более сильного, чем татарин и менее, чем медведь.

  3) Су-анасы, как показывают сами слова, есть существо женского пола, ибо по-русски означает “водяную мать”. Так как у татар нет более имен водяным существам, исключая юхи, неродственной по своему происхождению описанным сейчас, и так как, по словам татар, сказанные существа родственны между собою, то я заключаю, что су-анасы есть мать су-ияси и жена су-бабасы. Еще надобно заметить, что су-анасы бывает иногда видима нечаянно подошедшему к воле татарину в образе женщины, чешущей себе гребнем волосы — видима и днем и ночью. Больше ничего не могу о ней сказать; замечу только, что в рассказах слово су-анасы татары часто и по произволу заменяют словом су-ияси. Разумеется, не могло быть этого в старину; иначе к чему два слова для одного понятия?        

  Впрочем, что касается до того, что,  по понятиям татар, баснословные существа исполняют брачные обязанности — это несомненно  покажется и моими исследованиями, кои сообщу ниже, и чувашским баснословием, допускающим между богами мужей, жен, детей и проч. Чуваш потому мы должны иметь здесь в виду, что они так же, как татары, тюркского происхождения.                                                                Су анасы                                      

  4) У всех известных народов змеи служили и служат предметом баснословных сказаний; так и у татар. У них баснословие о змеях является со следующими чертами: все змеи бывают черного цвета, исключая князька их (джилан-падшасы), который белого цвета. Черные змеи злобны в отношении к татарину, а белый благоволит ему, и сверх того, имеет дар предвидения и предсказывания и пользуется им во благо татарина. Кроме того, кожа змея вообще прогоняет будто бы лихорадку. Если змей (джилан) проживет сто лет, то состарившись превращается в дракона (аждага). Сверх того, дракон живет на свете ни больше, ни меньше как тысячу лет и совершенно не водится в татарщине. Куда же девается столетний, только что превратившийся в дракона? — Его подхватывает облако, несет на морской остров и здесь бросает. Татары уверяют, будто бы в то время, когда дракон несется по воздуху, в облаках бывает даже видно, как он бьет своим хвостом и волнуется. На острове, по прошествии тысячи лет, дракон превращается в юху-девицу. Превратившись в юху, дракон может принимать на себя различные чувственные образы и в них являться татарину, чтобы всячески вредить ему; между прочим он принимает иногда образ девицы необыкновенной красоты, которая расчесывает себе волосы, сидя на берегу озера. Превратившись в девушку, юха может сделаться женою, может выйти замуж. При этом муж непременно пламенно полюбит свою супругу; но вместе с тем будет все более и более худеть. Вот что такое юха-кыз, юха-девица! Но вот вопрос: может ли татарин как-нибудь узнать, что вместо женщины-человека он женат на юхе-девице? — Может, и вот каким образом: 1) у юхи всегда выходит самый дурной запах изо рта; 2) юха никак не может обойтись без воды; 3) у юхи не бывает пупа, и наконец 4) impossibilis est virilis pudenti erectio coiti causa corporei. Но имеет ли татарин, женившийся на юхе, средство избавиться от юхи, притом не подвергаясь опасности быть съеденным этим чудовищем? (Конечная цель брака юхи с татарином и состоит в том, со стороны юхи, чтобы съесть татарина, если последний поддастся на обман). Не знаю, имеет ли. Впрочем, а одной из записанных мною сказок усматривается что-то подобное такому средству. Дело такого рода: один царевич женился на юхе-девице (разумеется, по любви и неведению), и когда по всем сейчас сказанным признакам убедился, что живет с чудовищем, то построил украшенный извне и внутри, без окон и дверей, терем из одного железа; пригласил туда, после нескольких усилий, свою таинственную супругу, потом мгновенно защелкнул за ней вход в терем, и обложив его со всех сторон дровами, развел вокруг него сильный огонь и таким образом предал юху сожжению. Царевич при этом даже слышал, как юха-девица превратившись опять в змею громадным хвостом своим била во все стороны терема, и оттого все здание ужасно тряслось.

Из другой сказки видно, что юха из девицы обращается в змею еще тогда, когда тихонько от мужа, во время его сна, идет ночью на озеро пить воду, так как муж не поставил в избе на ночь воды, а озеро находилось близ дома. В сказке о царевиче и юхе-девице приводится замечание, что когда юха истлела в тереме, пепел ее начали брать люди и делать из него лекарство, под названием терьяк1.                                                                                      

  Перейдем теперь к баснословным существам, обитающим на суше.

  1) Убыр, у малороссов упырь, у чуваш вобур (в действительности вампир, животное кровожадное, водящееся в Южной Америке), по понятиям татар, есть такого рода баснословное существо, которое, хотя иногда и действует отдельно и самостоятельно, но всегдашнее внталище имеет в одном каком-либо человеке, который потому и называется убырлыкши (“вампир-человек”). Убырами в сказках я встречал старух (убыр-карчык). Узнать убыра-человека татарин может легко потому, что у него под мышкою вовнутрь организма бывает дырка, через которую входит в человека убыр. Убыр, как у русских “домовой”, может давить татарина и даже являться ему наяву. Когда убыр давит татарина, то этот последний не может шевельнуться; но если только ему удастся как-нибудь укусить убыра. тогда то лицо, в котором давящий убыр имеет свое пребывание, будет непременно укушено в тот же член, в который давимый татарин грызнул убыра.

   Убыр-старухи всегда, по сказкам, живут в глуши и вдали от татарских жилищ, куда может попасть татарин, только сбившийся с дороги — когда идет или едет. Живут они в избушках, только не на курьих ножках, как в русских сказках. Впрочем, бывают случаи, когда татары, имея нужду узнать о потере чего-нибудь важного, сами стараются отыскать убыр-старуху; но это бывают счастливцы, люди достойные, силачи, хитрецы. Как же они узнают о местопребывании убыр-старухи? А вот как: они пускаются в путь, куда глаза глядят, и после долгого странствования находят, наконец, на берегу озера женщину-красавицу, расчесывающую себе волосы гребнем; она-то и сказывает, где живет убыр. Но не подумайте, что это юха-кыз; юха татарину только вредит; а это жена диу-пэри, татарка, похищенная в детстве этим страшным и таинственным существом. Не об этом-после. Бывают однако случаи, когда дорогу к убыр-старухе показывает татарину не жена диу-пэри, обыкновенно сочувствующая человеку, а тот, кто уже был у старухи: в этом случае посещают убыр-старуху люди недостойные, сребролюбивые и сластолюбивые. Как те, так и другие, отыскивают жилье старухи всегда во время ночи, по огоньку, видимому издалека из избушки. При входе застают старуху за едою: она ест огонь. Вошедший непременно должен приветствовать старуху обычными словами: “эс-саляму галейкюм!” (мир вам!), иначе беда: съест его старуха. Однако же силачи, вроде тех, которые носят в дороге 40-ка-пудовую дубину, обуты в 10ти-пудовые башмаки и перебрасывают через мечеть тройку с возницей и алпаутом (“барином”, а собственно — становым или капитаном-исправником, то есть людьми вообще тяжеловесными), никогда не дают салям убыр-старухе, и когда та, разъярившись, объявляет им, что она скомкает их, силачи (джигит, “молодец”) одним взмахом сабли порешают жизнь убыр-старухи. Эти люди всегда и сами собою, без советов убыр-старухи, к которой и заходят видно более только из любопытства, совершают свои трудные предприятия.

  Если посетитель убыр-старухи — особа женского пола, то убыр-старуха всегда просит ее истопить для себя баню и в бане попарить ее. Но, по хитрости своей, убыр-старуха не выражает своего желания прямо, то есть вместо того, чтобы сказать: “я хочу, чтобы ты меня до бани донесла на руках”, она говорит: “дочка, я стара, сама идти не могу (врет хитрая: недаром татары проворного всегда называют убыром!), веди меня под руку, и если я не скоро буду шагать, подталкивай шибче меня в зад”. Вместо того, чтобы сказать: “попарь меня хорошенько”, убыр-старуха говорит: “ты поколоти меня хоть комельком веника”. При этом честные и бескорыстные, или завозимые в лес на погибель, татарочки умеют угодить старухе; несут ее до бани и обратно на руках, парят листьями, а не комлем. Но корыстные волю ее исправляют дословно: пихают в зад и дуют на полке веником, — что есть мочи. На пути из бани убыр-старуха делает испытание своей гостье в честности. Это совершается так: “дочка, — говорит старуха гостье, — пошвыряй гребнем в голове — что-то чешется”. И когда гостья открывает старухе голову — о чудо! видит, что вся голова ее унизана жемчугом, камнями драгоценными, золотом, серебром. Разумеется, честная не увлечется, по мнению татарских сказок, таким головным убором; но корыстная всегда набьет себе драгоценностями пазуху и карманы. Но то и другое не скрывается от убыр-старухи. “Дочка — говорит убыр гостье, — потешь меня: попляши!” Понятно, что у воровки, во время прыганья, все вылетает. Старуха со злобой обличает гостью в воровстве и отнимает свою собственность. Но этим дело не кончается; убыр-старуха делает своей гостье новый искус. “Посмотри-ка, дочь моя, в бане у меня в печи сушился солод; не высох ли он?” Гостья отправляется, и вместо солода, находит в печи, в большом корыте, кучи драгоценностей. Честная, разумеется, опять устоит против искушения; а жадная, позабыв о первом обличении, опять ворует. В избушке опять пляска — и опять обличение воровки. Я забыл еще сказать, что гостей своих, людей, убыр-старуха угощает притом и человеческою пищею. Далее следует награда за добродетель и наказание за порок. Это происходит так: за добродетель убыр-старуха дает гостье зеленый сундук; а за порок жадной до богатства дает сундук черный. И той, и другой запрещает она смотреть в сундук прежде прибытия в свой дом в деревне. Та и другая исполняют волю старухи. Той и другой, в родном селе, выбегают с лаем собаки навстречу, но не одно и то же выкликают. Первой выкликают: “умирать ушедшая сестра, обогатившись возвращается, вау! вау!” Второй кричат: “обогатиться пошедшая сестра, умирая возвращается, вау! вау!> И в самом деле: первая находит в зеленом сундуке драгоценности, а вторая — змею, которая мгновенно выскакивает из сундука, бросается на нее, и обвившись вокруг шеи, удушает.

   Если посетивший старуху-убыр сбился с дороги и обратится к ней с просьбою помочь горю, та дает ему волшебный клубок и велит покатить по земле, и потом за ним идти. Клубок всегда доведет заблудившегося куда следует.

   Чуваши своему вобуру, по Сбоеву, приписывают скрадывание и поедание месяца; но не видно, чтобы татарский убыр, доходил до такой способности и смелости.

  2) Албасты (от эль-“рука” и басмак — “давить”: существо, давящее кого-либо рукою; или от алт — “перед” и басмак — “давить”: существо, давящее перед, то есть грудь). Это баснословное существо, подобно русскому домовому и татарскому убыру, наваливается на татарина и давит его во время сна, и кроме того, по поверию татар, пьет при этом из сердца кровь. Странно однако, почему воображение татарина не отнесло кровожадность исключительно к убыру, получившему очевидно свое имя от зверя, который в самом деле нападает на людей и больших зверей, прокусывает им кожу и высасывает кровь. Правда, мы сказали выше, что убыр угрожает съесть гостя, но не по кровожадности, а по досаде, что гость не дал салям. Следовательно, не кровь составляет пищу убыра. Кстати замечу: в переносном смысле, татары называют убыром человека работящего и проворного, а именем албасты обзывают неповоротливого и лентяя. Почему это?

 

  3) Уряк (от урмяк, “дуть”). Так называется баснословное существо, являющееся татарину где-нибудь в лесу или на дороге над умершим насильственною смертью. Его видит прохожий татарин, по поверью, в образе человека или копны, переваливающейся и идущей вперед. Также рассказывают татары, что уряк может преобразиться в облако. Если бы прохожий татарин и не увидал сразу на пути мертвое тело, то раздирающий клик уряка непременно обратил бы его внимание на это тело. Если при этом человек захотел бы на видимого издали и кричащего уряка посмотреть вблизи, то уряк сделался бы невидимым. Из страха увидать непонятное и таинственное существо и слышать его раздирающий душу голос татарин всячески остерегается наткнуться ночью на пути на мертвое тело. Когда татарин слишком чего испугается, он говорит: “мой уряк поднялся!” Видно, что уряк имеется у всякого татарина. Так как в настоящее время для выражения слова душа татары употребляют чужое, персидское слово джан, а как однако слово уряк — татарское, может происходить от татарского же глагола урмяк — дуть, то с достоверностью можно заключить, что в баснословии об уряке сохранились еще доселе некоторые домусульманские понятия татарина о человеческой душе.

  4) Бичура у татар то же, что у русских простолюдинов — кикимора. Она не причиняет никакого существенного вреда татарину, но сильно и на разные лады беспокоит его ночью: кричит, играет, смеется, шутит, спящего перетаскивает с места на место; вещи, положенные в одно место, прячет в другое, У татар о ней имеется поговорка: “куда делась эта вещь; не бичура ли украла?” Если закроют трубу, ночью она откроет, и вообще шалит. Как попадает в дом бичура? Татары об этом говорят вот что: она попадает в дом тогда, когда татарин долго не кладет в нем печи, а потом переходит в него на житье. Есть ли средства выгнать из дома бичуру? Одни говорят, что для этого нужно разобрать весь дом и построить его на другом месте, а другие утверждают, что довольно привести в дом медведя, и бичура убежит.

 

У татар бичура представлялись в образе женщины маленького роста в старинном головном уборе. Считалось, что бичура могут поселяться в домах под полом или в банях. В отличие от ой иясе бывает не во всех домах. Иногда для бичура отводили особую комнату, в комнате на ночь оставляли тарелку с едой и несколько ложек. Считалось, бичура проказничает в доме (открывает в печи трубу, шумит, прячет вещи, наваливается на спящих, пугает), но к некоторым благоволит, приносит деньги, помогая разбогатеть. 
У некоторых групп западносибирских татар бичура соответствует дух сэры цац (буквально, «желтоволосая»). У татар-мишарей бичура — разновидность злых духов пиров. Башкиры представляли бичура в образе маленьких человечков обоего пола в красных рубашках. Считалось, что бичура обитают в глухих лесах на полянках, забредших в лес людей склоняют к сожительству, а потом покровительствуют им, носят деньги и помогают разбогатеть.

  5) Уй-ияси (домохозяин, домовой). Отличается он от бичуры тем, что в доме не шалит, а занимается полезным трудом: в одном доме чеканит пенязи, в другом прядет, в третьем пишет со скрипом пера по бумаге и перелистывает книги. Однако татарин не пользуется трудом уй-ияси непосредственно; но труд его имеет для татарина предсказательное значение: где уй-ияси чеканит пенязи, там слышавший звуки: “чик! чик!” обогащается посредством торговли, если только займется ею и скует себе капитал, где уй-ияси прядет, там слышавшие нечто звучащее вроде посычки, обогатятся в таком случае или будут благоденствовать, когда займутся этим рукоделием: где, наконец, в доме кто услышит скрип пера и перелистывание книги, то тот сделается ученым. Но в последнем случае в сказках нет слова о богатстве, видно труженикам науки везде оно мало известно! Татары говорят только, что присутствие духа-покровителя и предвещателя только тогда чувствуется, когда в доме тишина и когда кто-нибудь, сидит в одиночку — и естественно!

  6) Абзар-ияси (хозяин хлевов). Так, называется воображаемый властелин домашнего скота, лошадей и коров — по преимуществу, имеющий своею столицею конюшни и хлевы. Та скотина, которую он полюбит, всегда бывает жирна, гладка и красива, а которую возненавидит, та бывает потна и быстро худеет. Имеются такие чудаки из татар, которые заметив худобу или частую опотелость на лошади, продают ее и при этом выражаются так: “Эта лошадь мне не по цвету”, то есть не нравится абзар-иясию.

  7) Чячяк-анасы и чячяк-ияси (“оспенная мать” и “оспенный хозяин”). По поверью татар, когда ребенок болит оспою, то в больших оспинах именно и присутствуют сейчас сказанные существа. Здесь следует заметить, что одни из татар допускают существование чячяк-анасы, а другие утверждают совокупное бытие того и другого баснословных существ.

  Шюряли, баснословное существо вроде лешего у русских. Шюряли водятся в лесах и не по одному; видимы бывают татарину в человеческом образе. Все они имеют очень большие груди, из которых одну закидывают на правое плечо, а другую — на левое. Если повстречается им в лесу татарин, то они приглашают его играть в щекотанье, но если тот согласится, защекочивают его до смерти. Но татарин может перехитрить шюряли; а как? Он предложит шюряли играть в щель, и тот, по глупости своей согласившись, погибает. Что же это за игра? Татарин ударом топора вдоль толстого дерева делает в дереве щель, и чтобы она была шире, забивает и нее клин, а когда шюряли засунет в щель свой палец, татарин мигом выхватывает оттуда свой клин и таким образом ущемляет шюрялия.

                                           Мифические и сказочные существа татар

Шюряли завопит от боли диким голосом, чтобы сбежались подобные ему существа, и освободив его от беды, отомстили бы татарину, защекотав его насмерть. Но если раньше татарин на вопрос шюряли: “как ему имя?” догадался ответить: “имя мое былтыр” (прошлый год), то ущемив шюряли и бросившись бежать, спасается, потому что шюряли закричит тогда впопыхах: “прошлый год ущемил!”, а сбежавшиеся товарищи, не только не побегут искать хитреца, а просто расхохочутся над беднягою: “чего искать прошлый год, не найдешь!” — скажут ему тогда в ответ — Видно шюряли очень глупы!

   Теперь остается рассказать еще о двух баснословных существах — джине и диу пэри.   

   Замечу прежде всего, что сейчас исчисленные существа не вполне порождены беспокойным воображением татарина: они принадлежат персам и через мусульманство, принявшее их в свое миросозерцание от арабов, дошли и до ведения татар. Я, разумеется, не стал бы говорить о них, если бы в сказаниях о них не виден был оттенок чиста татарский; мусульманское здесь так незначительно, что догадливый читатель сам усмотрит, в чем оно выражается. Итак, буду продолжать.

  9) Джин (чёрт) сам по себе не есть существо бесполое; но может сожительствовать татарину или татарке в образе мужа или жены.

Кроме того, джин бывает видим татарину в образе собаки, кошки, змеи, и тот татарин, который увидит джина, начинает хворать нервическою какою-нибудь болезнью, ночью будет бредить или получит водянку. Однако татарину увидать джина случается очень редко, и то нечаянно, ибо сами джины бегут от него. Но много джинов шляется на дорогах в виде слепых, хромых, и притом еще невидимо: вот если татарин заденет как-нибудь нечаянно такое существо, то такой бедняга джин непременно должен будет войти в татарина. Татарин будет страдать, да и джину не легче, и он непременно сам захворает. Другие представляют джина каким-то неотвязчивым существом, которое не только не бегает от татарина, но даже неотвязчивость свою простирает до того, что поваживается по ночам навещать татарок, и когда они спят, ложится подле них и обращается с ними так, как можно одному только супругу. Но, по поверью татар, татарка, имеющая — невольное и бессознательное отношение к джину, не может рожать детей. А равно не видно из легенд татарских и того, чтобы джин, превратившись в жену человека, мог породить ему дитя. Но от союза между собою джинны рожают детей, и это видно из тех же легенд, ибо в них есть указание на то, что джины подменивают своими детьми детей татарских в колыбели и даже во чреве матери. Джины боятся железа (и потому опасающиеся их татары, ложась спать, кладут под постель топор или какое-либо другое железное орудие); боятся еще джины можжевельника, — а почему? Я думаю потому, что татары приписывают джинам, между прочим, водянку; а можжевельник и татарами, и русскими Казанского края употребляется как врачебное средство против этой болезни.

   10) Диу-пэри. Дивы являются татарину обыкновенно в лесах и в полях, и притом в различных образах: иногда копною сена, иногда в образе девицы, причем могут выйти за татарина замуж. Живут в особенных своих городах, имеют царства под землею и морем, и невидимо — на земле. На нашей планете, между прочим, они живут и владеют теми местами и там, где положен клад; да и сами кладовые вещи, обыкновенно неблагоприобретенные, от продолжительного пребывания в земле порождают дивов, подобных во всем своим предкам. О дивах нужно заметить, что они непримиримо враждебны татарину: 1) они похищают девочек; до возраста держат их у себя и тогда на них женятся; 2) дивы ругаются над татарином: например, в образе какого-либо знакомца или добряка див уводит татарина в свой город, в доме у себя угощает его; но если татарин скажет: “бисмиллю” (во имя Бога!) перед вкушением пищи, поставленной дивом, то явно будет татарину, что это не пища, а лошадиный помет; 3) див непременно постарается зазванного к себе в гости татарина свести с лица земли и обыкновенно так: прикажет жене истопить баню, поведет в нее гостя, и когда тот разденется, див предложит ему с видимым радушием услуги свои — помыть, испарить, а когда татарин подставит спину, то див забьет его комлем веника до смерти и мертвого зароет под полком своей бани. Однако див боится “бисмилли”; хотя редко, но могут его побеждать такие джигиты, о которых замечено выше в рассказе об убыре. Такие молодцы не поддаются обману в бане: они сорокапудовою дубиною, подкравшись сзади, двинут дива в потылицу и дадут ему карачун, то есть убьют его. Впрочем, когда див по любопытству испробует еще в избе своей вес дубины, то от натуги, при подъеме ее сделает неделикатность; или же, когда увидит, что силач (в сказке, по которой говорю, — десятилетний) вертит дубиною как палочкою, то и без подкрадывания сзади к нему джигита див весь в руках его. Див чистосердечно расскажет, сколько положил под полок татар, по требованию джигита откопает их, и напоив их душевным лекарством (джан-даруы) всех воскресит. Следовательно, дивам татары приписывают силу воскрешать мертвых.

  Но здесь можно сделать отступление и задать себе вопрос: как и зачем силачи попадают к диву, и откуда у них смелость и сила необычная против существ сильнейших в мире и враждебнейших?

  На это сказки дают такой ответ: силачи отправляются к диву похитить из рук его девушку, сестру свою, схваченную дивом в детстве. Они странствуют куда глаза глядят, много и долго; заходят к убыр-старухе не столько с целью посоветоваться с нею о том, как найти дорогу до дома чудовища и взять волшебный клубок, сколько с целью любопытства, и непременно отрубают ей голову (может быть для того, чтобы попытать наперед удаль в убийстве). Потом странствуют далее и наконец находят при озере — сидящую женщину (сестру свою), и по указанию ее, достигают жилища дива, убивают его и освобождают пленницу. Сила природная увеличивается у джигита тем, что он напивается воды из того озера, где встретил свою сестру, потому что это вода, дающая силу. Еще нужно заметить, что дива иногда побеждает хитрость ленивого и робкого татарина.

  В чем состоит татарская хитрость, это я считаю столь занимательным для читателя, что решаюсь рассказать о ней подробнее, и чтобы дело было вернее, то есть вместо всяких отвлеченных выводов, расскажу на этот предмет татарскую сказку целиком, в которой — мимоходом замечу — татарин-селянин очерчен не менее точно, чем во всяких нарочитых сочинениях о татарах.

Тулпа́р (башк. толпар, каз. тұлпар, кирг. и тат. тулпар) — крылатый (или летящий) конь в кыпчакской (башкирской, казахской, татарской) мифологии. Соответствует Пегасу в древнегреческой мифологии.

В настоящее время слово встречается в названиях множества организаций и фирм, изображение — в эмблемах.

 Тулпар в башкирском народном творчествеТулпар в башкирских богатырских сказках выступает советчиком и помощником батыра, которому помогает одолеть чудовищ; переносит батыра на себе по воздуху, мечет молнии, поднимает крыльями ветер, содрогает своим ржанием землю. Ударом копыта Тулпар выбивает источник, вода которого дает вдохновение сэсэнам (певцам-сказителям).

В башкирском народном творчестве тулпар на правах протагониста выступает в эпосах Урал-батыр и Акбузат. 

«Иной тип волшебных коней — крылатые тулпары, больше всего действующие в богатырских сказках и легендах, имеют сравнительно небольшой рост. Они, как правило, стригунки невзрачного вида, первыми откликаются на звон уздой при выборе героями верхового коня в табуне матери или… отца… Как только батыры оседлают их и отправляются в путь, они превращаются в богатырских коней. Иногда тулпары… выходят со дна моря или колодца или сказочные герои ловят их на берегу озер и других водоемов…

По древним представлениям башкир, никто, включая хозяина, не должен был видеть крылья тулпара, иначе он мог умереть… Тулпары могут разговаривать по-человечески, мыслить, видеть сны, возмущаться, мстить. Они верные товарищи, надежные спутники и мудрые советчики героев. При расставании на время с батыром конь всегда велит ему выдернуть три волосинки из его гривы или хвоста; герою достаточно подпалить их — тулпар явится перед ним… Тулпары — сказочные кони земного (реже — водного) происхождения, не связаны с небесным, верхним миром. Они фигурируют в мифах как волшебные помощники и покровители сказочных героев.»

 Пе́ри, пари́, пайри́ка(перс. پری‎) — фантастические существа в виде прекрасных девушек в персидской мифологии, позднее сохранившиеся в преданиях у многих народов: киргизов, тюркоязычных народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, Закавказья, Поволжья и Южного Урала (ср.: Во сне этом — пери святой красоты… (эпос «Идегей»), «Дев, аждаха и пери являются ведущими антагонистическими мифологическими образами азербайджанского народа» и другие).

Предположительно само слово происходит от авест. парика — «ведьма»:

 Который был победоносным

Над всеми дэвами и людьми,

Всеми волхвами и паирика.

Который ездил верхом на Анхра-Манью… Авеста, Яшт 19:29 

В наиболее ранних сказаниях выступали как носители тёмных сил (Авеста и другие). Позднее пери воспринимались в качестве служительниц как добра, так и зла:

С иранской мифологией и «Авестой» связано происхождение и другого демонического образа — пери. Представления о духах пери у юртовцев в настоящее время весьма скудны и находятся на стадии исчезновения. Известно, что пери — это злые духи, имеющие много общего с шайтанами. Пери могут являться в виде животных или прекрасных девушек. Они могут так заколдовать человека, что он становится «бешеным», психически нездоровым, теряет память. Пери «кружат голову» человеку, парализуют его.

В более поздних представлениях пери — прекрасные сверхъестественные существа, появляющиеся в образе женщины. Пери оказывают помощь своим земным избранникам. Посланцами и исполнителями их воли являются подчиняющиеся пери волшебные звери и птицы. Появление самих пери сопровождается необыкновенным ароматом и благоуханием. Пери — весьма могущественные существа, способные вступить в схватку и победить злых демонов и джиннов. Падающие с небес звёзды являются признаком такой битвы. Пери — непременные участницы действа в мифах и сказках народов Ирана и Средней Азии: персов, афганцев, таджиков, узбеков, белуджей и др., где играют роль фей западноевропейской культурной традиции:

Был источник, известный под названием «длинного источника»; у того источника располагались пери. Вдруг среди баранов произошло смятение; пастух рассердился на передового барана, выступил вперед, увидел, что девы-пери сплелись крыльями и летают; пастух бросил на них свой плащ, поймал одну из дев-пери; почувствовав вожделение, он тотчас совокупился с ней. Среди баранов началось смятение; пастух заставил скакать (коня) впереди баранов; дева-пери, ударив крыльями, улетела. «Китаб-и дедем коркут»

Пери могут вступать в брак с полюбившимися им людьми и рожать от них детей.

В европейской культуре первые упоминания о пери связаны с крупнейшим произведением ирландского писателя Томаса Мура «Лалла-Рук», вышедшим в 1817 году: одна из четырёх составляющих его поэм называется «Рай и пери». По мотивам этой поэмы композитор Роберт Шуман в 1843 году написал ораторию «Рай и пери». А французский композитор Поль Дюка в 1911—1912 годах создал балет «Пери».

 _______________________________________________________________________________________________________________________________________

 _

Кого называют шурале

. 

Содержание

• Кто такой шурале
• Внешний вид духа леса
• Повадки и образ в литературе
• Легенды о шурале
• Заключение

Мифологическую сущность, которую часто описывают в татарских сказках, называют шурале. Эта нечисть символизирует дух леса. Он может творить как полезные, так и вредные дела. На его поведение ни в сказках, ни в жизни, люди повлиять не могут.

Кто такой шурале

Шурале — это мифическое создание, которое у татарского народа персонифицирует лесной дух. По поверьям и сказкам он защищает лес и его жителей от бед. Этого персонажа используют в легендах о татарском народе.

Образ лешего характеризуют по-разному. В одних историях — он добрый защитник природы, а в других — жестокий убийца лесных туристов.

Существуют легенды, что шурале озлобился после того, как был обижен людьми. У него отобрали дом и заставили прислуживать лесникам. По поверьям известно, что лесников дух леса защекотал до смерти. С того времени данное событие стали описывать в сказках и рассказах об этой сущности.

Люди со временем пытались задобрить лесного духа дарами:

• сладостями;
• мелкой скотиной;
• инвентарем для леса.

Одно время он не принимал дары, но со временем стал их забирать. Люди даже построили ему дом, вместо того, что лесники когда-то поломали. Но его отношение к человеческому роду не изменилось. И даже сегодня татары стараются не ходить в лес поодиночке, а также продолжают носить духу дары, надеясь на прощение.

Внешний вид духа леса

Создание описывается как существо низкого роста, с горбатой спиной и длинными пальцами на руках. Также он имеет бороду и один рог посередине лба, но короче, чем у единорога. На теле у него шерсть или небольшая щетина темного цвета. Он всегда передвигается с небольшой сумкой, в которой находятся неизвестные вещи.

Шурале в сказках выглядит устрашающе, потому что он представляет в них негативного героя. А в мифологии эта сущность описывается, как старик с горбатой спиной, кожей желтоватого цвета и длинными когтями.

На иллюстрациях к сказкам его рисуют в образе обычного старика со страшной гримасой. Потому что печатать лесного духа таким, какой он есть означало бы повысить интерес к такой загадочной сущности.

Повадки и образ в литературе

В народных сказках часто присутствует такая сущность как шурале — добрый персонаж. Он оберегает лес и животных от охоты и пожаров. А в поверьях и легендах — это обозленная нечисть, которая обитает в глубине леса. Людям, которые его встречают, он загадывает различные загадки.

Если человек их отгадывает, он его отпускает, если нет — начинает щекотать своими длинными, кривыми пальцами. Щекотка продолжается до тех пор, пока человек не умирает от смеха. Мертвого гостя дух забирает в лес, но дальнейшие его действия никому не известны.

Много легенд ходят по миру об этой сущности, но доказательств ее существования на сегодня нет.

Также в славянских преданиях и сказках шурале крадет лошадей из табуна и катается на них. Если у персонажа в этот день было плохое настроение, то он загоняет лошадь до смерти и использует ее тушу, как удобрение деревьям.

Лесной дух боится воды, поэтому все живые существа, которые встречаются у него на пути, пытаются сбежать от него, перепрыгнув через реку. Если же шурале ловили за шалости, то наказывали его, прищемляя его пальцы в дверях.

Подобных историй в сказках описывается большое количество. И после каждого рассказа между читателями споры по поводу поведения персонажей.

Легенды о шурале

Существует несколько историй, в которых говорится о том, что несколько людей своими глазами видели шурале в лесу. Они описывают его так же, как и в поверьях: горбатый мужик с шерстью на теле и рогом на лбу.

Татарский народ верит, что встретить лесного духа может только человек, связанный с лесом. И если он после встречи выйдет из чащи живым — лесной царь простил этого человека из-за его добрых дел по отношению к лесу.

Заключение

Шурале нельзя определить к позитивному или негативному персонажу. Его характер напрямую зависит от читателя. Легенды о нем гласят, что его разозлили люди, а теперь он мстит человеческому роду за их поступок. Задобрить лесного духа пока что никому не удалось.Поверье гласит, что он него можно защититься только старинными амулетами.

Şüräle — вариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарски

Şürele — вариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарски

Urman iäse — вариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татар

Yarımtıq — вариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкир

Урман иясе — вариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татар

Шурали — вариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкир

Шуряле — вариант русского написания названия Шурале, татарского лесного духавариант русского написания названия Шурале, татарского лесного духавариант русского написания названия Шурале, татарского лесного духавариант русского написания названия Шурале, татарского лесного духавариант русского написания названия Шурале, татарского лесного духа

Шюрали́ — вариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татарвариант имени Шурале у татар

Шүрәле — вариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарскивариант написания названия Шурале по-татарски

Ярымтыҡ — вариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкирвариант имени Шурале у башкир

У казанских татар и башкир дух леса, леший. Термин «Шурале», видимо, восходит к древнему названию божества, близкого образу духа почитаемого предка щур (чур) в славянской мифологии. У татар представляется в образе волосатого мужчины с рогом на лбу или голой женщины с длинными грудями, закинутыми, как и у албасты, за плечи назад (в обоих обликах имеет очень длинные руки с длинными пальцами, нередко — только тремя); у башкир — часто также человекоподобным существом с одним глазом во лбу, на одной ноге, иногда — бревном.

Шурале занимается охотой, любит ездить на лошадях, имеет жён и детей. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, может загнать лошадь до смерти. Шурале ловят, смазывая спину лошади смолой.

Ряд башкирских преданий говорит о происхождении отдельных родов (в частности, группы «шайтан-кудей») от брака человека с женой или дочерью Шурале. В одном лесу могут жить несколько Шурале. Шурале сбивает людей с пути, заманивает в чащу, может защекотать до смерти. Боится воды: считалось, чтобы спастись от него, надо перескочить через ручей. Шурале можно поймать, уговорив засунуть палец в расщеплённое дерево, а затем выдернув клин.

У татар-мишарей Шурале — разновидность злых духов-пиров. В мифологиях других тюрко-язычных народов Шурале соответствуют арсури у чувашей, пицен у западносибирских татар. Термин «Шурале» в различных вариантах распространён среди народов Урало-Поволжья (2: с.610).

Шурале — герой поэмы Габдуллы Тукая «Шурале», а также персонаж ряда татарских и башкирских сказок.

По третьему тому спорного по достоверности произведения «Джагфар тарихы», припысываемому Бахши Иману, Шурале считается божеством-трикстером:

…Шурале (сын Тама и Улят) — дух засухи и смерти… Шурале позднее стали называть Шайтаном (Дьяволом)… Тангра сотворил только Невидимый мир, а весь Видимый мир и человека сотворил с его разрешения Шурале. Только душа у человека сотворена Тангрой. Для того, чтобы эти души после смерти человека смогли подняться в Небо, к Тангре, и получить от Творца вечное блаженство в Невидимом Мире, надо полностью отказаться от всего плотского и сохранять полное равенство между людьми. Не должно быть подчинения одного другому, государства, чиновников, войска, зависти, денег, богатства и бедности, личного имущества. Даже жёны должны быть общими. Не должно быть также никаких руководителей молитв (священников), зданий для молитв и обязательных символов Тангры, ибо каждый обязан молиться Тангре сам, где угодно и без всяких условностей, а не поручать моления неизвестным людям — возможным грешникам (молитвы которых недействительны из-за их преступлений). Маджары запрещали войны во имя правителей и убийства животных, у которых не было неравенства, но убивали богатых и вешали кам-боянов, говоря: «Если вы — очень уж выдающиеся, смышлёные и всезнающие — то служите самому Тангре, а не слугам Шурале!» Маджары говорили: «Хорош только непрерывно жертвующий [во имя других]. Отсюда — их название «Маджары» — «жертвенные». «А наши аристократы называли Маджаров «ельбегенами», «грачами» и «айярами».

Бахши Иман «Джагфар Тарихы», том 3 (*)

Компонент «шурале» встречается в нескольких оронимах в горных районах Башкортостана, преимущественно в форме Шуралетау «гора Шурале» и Шуралекая «скала Шурале».

This article is about the concept of purely evil spirits in Islamic cosmology. For the specific devil in Islam, see Iblis. For the mythological figure in Middle Eastern religions, see Azazil.

Shayāṭīn (شَيَاطِين; devils or demons), singular: Shaiṭān (شَيْطَان) are evil spirits in Islam, inciting humans (and jinn) to sin by «whispering» (وَسْوَسَة, “waswasah”) to their hearts (قَلْب qalb).^[1][2] Folklore suggests that they are grotesque creatures created from hell-fire.^[3][4](p21)

The Quran speaks of various ways that shayāṭīn tempt humans into sin. They may teach sorcery, assault heaven to steal the news of the angels, or lurk near humans without being seen. Related to the shayāṭīn is Iblis (Satan), who is generally considered to be their leader. Hadith-literature holds shayāṭīn responsible for various calamities which may affect personal life. Both hadith and folklore usually speak about shayāṭīn in abstract terms, describing their evil influence only. During Ramadan, the shayāṭīn are chained in hell.

Shayāṭīn form a separate class of invisible creatures besides the angels and jinn of Islamic tradition,^[4](p21) According to Muslim philosophical writings, shayāṭīn struggle against the noble angels in the realm of the imaginal (alam al mithal or alam al malakut) over the human mind, consisting of both angelic and devilish qualities. Some writers describe the shayāṭīn as expressions of God’s fierce attributes and actions.

Etymology and terminology[edit]

The word Šaiṭān (Arabic: شَيْطَان) originated from the triliteral root š-ṭ-n («distant, astray») and cognate to Satan. It has a theological connotation designating a creature distant from the divine mercy.^[5] In pre-Islamic Arabia, this term was used to designate an evil spirit, but only used by poets who were in contact with Jews and Christians.^[6] With the emergence of Islam, the meaning of shayatin moved closer to the Christian concept of devils.^[7] The term shayatin appears similarly in the Book of Enoch, denoting the hosts of Satan.^[8] Taken from Islamic sources, shayatin may be translated as «demons», satans or «devils».^[9]

Quran[edit]

In the Qur’an, shayatin is mentioned as often as angels. The shayatin are mentioned less frequently than Satan,^[10](p278) but they are equally hostile to God’s order (sharia). They teach sorcery (2:102),^[10](p278) inspire their friends to dispute with the faithful (6:121),^[10](p278) make evil suggestions (23:97) ^[10](p278) towards both humans and jinn (6:112)^[11] and secretly listen to the council of the angels (Quran 15:16–18).^[12] Quran 26:95 speaks about the junud Iblis, the (invisible) hosts of Iblis (comparable to the junud of angels fighting along Muhammad in Quran 9:40).^[13] Yet, despite reluctant nature of the shayatin, they are ultimately under God’s command, working as his instruments and not forming their party.^[10](p278) According to Quran 28:36-38, God made the shayatin slaves for Solomon, ^[10](p278) God assigns a devil as a companion to an unbeliever (7:27)^[10](p278) and God sends devils as enemies to misbelievers to encite them against each other (19:83).^[10](p278) It is God who leads astray and puts people on the straight path. Both good and evil are caused by God.^[10](p279)

A single shaitan (mostly thought of as Iblis)^[10](p275) caused Adam to eat from the forbidden tree, arguing, God only prohibited its fruit, so they shall not become immortal, as narrated in Quran 7:20.^[10](p276) He makes people forgetful, (6:6812:52
)^[10](p276) protects wicked nations, (16:63)^[10](p276) encourages to murder (18:15) and rebellion (58:10)^[10](p276) and betrays his followers, as seen in the Battle of Badr (8:48).^[10](p276) 2:168 explicitly warns people not to follow the devil, implying that humans are free to choose between God’s or the devil’s path.^[10](p277) But the devil only promises delusion (4:120).^[10](p276) 3:175 portrays the devil as a false friend, who betrays those who follow him.^[10](p277) The devil can only act with God’s permission (58:10).^[10](p276) The Quranic story of Iblis, who represents the devils in the primordial fall, shows that the devils are both subordinative and made by God.^{[10](p277-278)} The devil proclaims that he fears God (‘akhafu ‘llah), which can mean both, that he is reverencing or frightened about God (the latter one the preferred translation).^[10](p280)

Hadith[edit]

The hadiths are more related to the practical function of the devils in everyday life. They usually speak about «the devil», instead of Iblis or devils, given the hadiths link them to their evil influences, not to them as proper personalities.^[14](p46) Yet, hadiths indicate that they are composed of a body. The devils are said to eat with their left hand, therefore Muslims are advised to eat with their right hand. (Sahih Muslim Book 23 No. 5004)^[15] Devils, although invisible, are depicted as immensely ugly. (Sahih Muslim Book 26 No. 5428) The sun is said to set and rise between the horns of a devil and during this moment, the doors to hell are open, thus Muslims should not pray periodically at this time.^{[14](pp. 45–60)} (Sahih Muslim 612d Book 5, Hadith 222) The devils are chained in hell during Ramadan (Sahih al-Bukhari 1899).^[16] Devils are sent by Iblis to cause misery among humans and return to him for report.(Muslim 8:138) ^{[14](pp. 54)} A devil is said to tempt humans through their veins. (Muslim 2174)^{[14](pp. 74)} Devils try to interrupt ritual prayer, and if a devil succeeds in confusing a Muslim, the Muslim is supposed to prostrate two times and continue. (Sahih Bukhari 4:151)^{[14](pp. 51)} Satan and his minions battle the angels of mercy over the soul of a sinner; however, they are referred to as angels of punishment instead of shayatin. (Sahih Muslim 612d: Book 21, Hadith 2622)^[14](p56)

Muslim scholarly interpretation[edit]

When it comes to the issue of invisible creatures, mufassirs usually focus on devils and evil jinn and although they are similar in threatening humans, they are distinguished by one another. While the jinn shares many attributes with humans, like having free will, and the ability to reason, and thus different types of believers (Muslims, Christians, Jews, polytheists, etc.), the devils are exclusively evil. Further, the jinn have a limited lifespan, but the devils die only when their leader ceases to exist.^[17](p21) The father of the jinn is Al-Jann and the father of the devils is Iblis.^[a]

In Tafsir al-Kalbi about Ibn ‘Abbas, he is quoted as saying: Iblis is cursed and made his soldiers two teams, so he sent one team of them to the humans and another team to the jinn. In another account of him, the jinn are al-jann, not devils. The devils were born by Iblis and they die only with him and the jinn die, including the believer and the infidel (…) — Mahmud al-Alusi, «The Spirit of Meaning», Surah 6:112

Engku Ansaruddin Agus states that jinn, shaitan, and iblis are three different things; Iblis is the name, given by God, to a demon raised to ranks of an angel (Azazil) who disobeyed. Shaitan is a title for those who join Azazil’s army, trained to destroy humans.^[20] Abu Mufti distinguishes in his commentary of Abu Hanifa’s «al-Fiqh al-absat» that all angels, except Harut and Marut, are obedient. But all devils, except Ham ibn Him ibn Laqis Ibn Iblis, are created evil. Al-Damiri reports from ibn Abbas, that the angels will be in paradise, the devils will be in hell, and among the jinn and humans, some will be in paradise and some will be in hell.^[4](p20)[21] Only humans and jinn are created with fitra, meaning both angels and devils lack free will and are settled in opposition.^[22]

Neither the origin of the devils nor their creation is described in the Quran.^[10](p278) Since their leader describes themselves in the Quran as being «created from fire», devils are thought to be created from that. More precisely, sometimes considered the fires of hell in origin.^[23][24][25] Most mufassirs agree that the devils are the offspring of Iblis.^{[10](p278)[6][26]} Abu Ishaq al-Tha’labi reports that God offered Iblis support by giving him offspring, which are the devils.^[27] Others describe the devils as fallen spirits (sometimes heavenly jinn, sometimes fiery angels), outcast from the presence of God.^[28] Ibn Barrajan argues that the angels consist of two tribes: One created from light and one from fire, the latter being the devils.^[29] Ibn Arabi describes the jinn as fire-made spiritual entities from the spiritual world. When they disobey God, they turn into devils.^[30] Qadi Baydawi argues that devils are perhaps not essentially different from angels, but differ only in their accidents and qualities.^[31]

Since the term shaitan is also used as an epithet to describe malevolent jinn (and humans), it is sometimes difficult to properly distinguish between devils and evil jinn in some sources.^{[32](p87)[33](p3)} Generally, Satan and his hosts of devils (shayatin) appear in traditions associated with Jewish and Christian narratives, while jinn represent entities of polytheistic background.^[b]

Devils are linked to Muslim ritual purity. Ritual purity is important in attracting angels, while devils approach impurity and filthy or desacralized places.^[34] Before reciting the Quran, Muslims should take wudu/abdest and seek refuge in God from the devils.^[10](p279) Reciting specific prayers^[c] is supposed to protect against the influence of the devils.^[35]

Philosophy[edit]

Islamic philosophical cosmology divides living beings into four categories: Animals, humans, angels, and devils. Al-Farabi (c. 872 – 950/951) defines angels as reasonable and immortal beings, humans as reasonable and mortal beings, animals as unreasonable and mortal beings, and devils as unreasonable and immortal beings.^[36] He supports his claim with the Quranic verse in which God grants Iblis respite until the day of resurrection.^[37]

Likewise, al-Ghazali (c. 1058 – 19 December 1111) divides human nature into four domains, each representing another type of creature: Animals, beasts, devils, and angels.^[38] Traits humans share with bodily creatures are animals, which exist to regulate ingestion and procreation and the beasts, used for predatory actions like hunting. The other traits humans share with the jinn^[d] and root in the realm of the unseen. These faculties are of two kinds: That of angels and the devils. While the angels endow the human mind with reason, advise virtues, and lead to worship of God, the devil perverts the mind and tempts it to commit lies, betrayals, and deceits, thus abusing the spiritual gift. The angelic nature instructs how to use the animalistic body properly, while the devil perverts it.^[40] In this regard, the plane of a human is, unlike who’s of the jinn and animals, not pre-determined. Humans are potentially both angels and devils, depending on whether the sensual soul or the rational soul develops.^[4](p43)[41]

The Brethren of Purity understand devils as ontological forces, manifesting in everything evil.^[42]

Following the cosmology of Wahdat al-Wujud, Haydar Amuli specifies that angels reflect God’s names of light and beauty, while the devils’ God’s attributes of «Majesty», «The Haughty» and «Domineering».^[43] Ibn Arabi, to whom Haydar Amuli’s cosmology is attributed to, although making a clear distinction between the devils and the angels, interpreted devils as beings of a similar function to that of angels, as sent and predescribed by God, in his Al-Futuhat al-Makkiyya.^[44]

Sufi writers connect the descriptions of devils mentioned in hadith literature to human psychological conditions. Devilish temptations are distinguished from the angelic assertions, by that the angels suggest piety by sharia, the devils against God’s law and sinful acts.^[45] He further elaborates an esoteric cosmology, visualizing a human’s heart as the capital of the body, in constant struggle between reason (‘aql) and carnal desires invoked by the devils.^[46] Ali Hujwiri similarly describes the devils and angels mirroring the human psychological condition, the devils and carnal desires (nafs) on one side, and the spirit (ruh) and the angels on the other.^[47] The evil urges related to the al-nafs al-ammarah in Sufism are also termed div.^[48][49]

See also[edit]

• Asrestar
• Dajjal
• Ghoul
• Marid
• Qareen
• Superstitions in Muslim societies

Notes[edit]

References[edit]

This article is about the concept of purely evil spirits in Islamic cosmology. For the specific devil in Islam, see Iblis. For the mythological figure in Middle Eastern religions, see Azazil.

Shayāṭīn (شَيَاطِين; devils or demons), singular: Shaiṭān (شَيْطَان) are evil spirits in Islam, inciting humans (and jinn) to sin by «whispering» (وَسْوَسَة, “waswasah”) to their hearts (قَلْب qalb).^[1][2] Folklore suggests that they are grotesque creatures created from hell-fire.^[3][4](p21)

The Quran speaks of various ways that shayāṭīn tempt humans into sin. They may teach sorcery, assault heaven to steal the news of the angels, or lurk near humans without being seen. Related to the shayāṭīn is Iblis (Satan), who is generally considered to be their leader. Hadith-literature holds shayāṭīn responsible for various calamities which may affect personal life. Both hadith and folklore usually speak about shayāṭīn in abstract terms, describing their evil influence only. During Ramadan, the shayāṭīn are chained in hell.

Shayāṭīn form a separate class of invisible creatures besides the angels and jinn of Islamic tradition,^[4](p21) According to Muslim philosophical writings, shayāṭīn struggle against the noble angels in the realm of the imaginal (alam al mithal or alam al malakut) over the human mind, consisting of both angelic and devilish qualities. Some writers describe the shayāṭīn as expressions of God’s fierce attributes and actions.

Etymology and terminology[edit]

The word Šaiṭān (Arabic: شَيْطَان) originated from the triliteral root š-ṭ-n («distant, astray») and cognate to Satan. It has a theological connotation designating a creature distant from the divine mercy.^[5] In pre-Islamic Arabia, this term was used to designate an evil spirit, but only used by poets who were in contact with Jews and Christians.^[6] With the emergence of Islam, the meaning of shayatin moved closer to the Christian concept of devils.^[7] The term shayatin appears similarly in the Book of Enoch, denoting the hosts of Satan.^[8] Taken from Islamic sources, shayatin may be translated as «demons», satans or «devils».^[9]

Quran[edit]

In the Qur’an, shayatin is mentioned as often as angels. The shayatin are mentioned less frequently than Satan,^[10](p278) but they are equally hostile to God’s order (sharia). They teach sorcery (2:102),^[10](p278) inspire their friends to dispute with the faithful (6:121),^[10](p278) make evil suggestions (23:97) ^[10](p278) towards both humans and jinn (6:112)^[11] and secretly listen to the council of the angels (Quran 15:16–18).^[12] Quran 26:95 speaks about the junud Iblis, the (invisible) hosts of Iblis (comparable to the junud of angels fighting along Muhammad in Quran 9:40).^[13] Yet, despite reluctant nature of the shayatin, they are ultimately under God’s command, working as his instruments and not forming their party.^[10](p278) According to Quran 28:36-38, God made the shayatin slaves for Solomon, ^[10](p278) God assigns a devil as a companion to an unbeliever (7:27)^[10](p278) and God sends devils as enemies to misbelievers to encite them against each other (19:83).^[10](p278) It is God who leads astray and puts people on the straight path. Both good and evil are caused by God.^[10](p279)

A single shaitan (mostly thought of as Iblis)^[10](p275) caused Adam to eat from the forbidden tree, arguing, God only prohibited its fruit, so they shall not become immortal, as narrated in Quran 7:20.^[10](p276) He makes people forgetful, (6:6812:52
)^[10](p276) protects wicked nations, (16:63)^[10](p276) encourages to murder (18:15) and rebellion (58:10)^[10](p276) and betrays his followers, as seen in the Battle of Badr (8:48).^[10](p276) 2:168 explicitly warns people not to follow the devil, implying that humans are free to choose between God’s or the devil’s path.^[10](p277) But the devil only promises delusion (4:120).^[10](p276) 3:175 portrays the devil as a false friend, who betrays those who follow him.^[10](p277) The devil can only act with God’s permission (58:10).^[10](p276) The Quranic story of Iblis, who represents the devils in the primordial fall, shows that the devils are both subordinative and made by God.^{[10](p277-278)} The devil proclaims that he fears God (‘akhafu ‘llah), which can mean both, that he is reverencing or frightened about God (the latter one the preferred translation).^[10](p280)

Hadith[edit]

The hadiths are more related to the practical function of the devils in everyday life. They usually speak about «the devil», instead of Iblis or devils, given the hadiths link them to their evil influences, not to them as proper personalities.^[14](p46) Yet, hadiths indicate that they are composed of a body. The devils are said to eat with their left hand, therefore Muslims are advised to eat with their right hand. (Sahih Muslim Book 23 No. 5004)^[15] Devils, although invisible, are depicted as immensely ugly. (Sahih Muslim Book 26 No. 5428) The sun is said to set and rise between the horns of a devil and during this moment, the doors to hell are open, thus Muslims should not pray periodically at this time.^{[14](pp. 45–60)} (Sahih Muslim 612d Book 5, Hadith 222) The devils are chained in hell during Ramadan (Sahih al-Bukhari 1899).^[16] Devils are sent by Iblis to cause misery among humans and return to him for report.(Muslim 8:138) ^{[14](pp. 54)} A devil is said to tempt humans through their veins. (Muslim 2174)^{[14](pp. 74)} Devils try to interrupt ritual prayer, and if a devil succeeds in confusing a Muslim, the Muslim is supposed to prostrate two times and continue. (Sahih Bukhari 4:151)^{[14](pp. 51)} Satan and his minions battle the angels of mercy over the soul of a sinner; however, they are referred to as angels of punishment instead of shayatin. (Sahih Muslim 612d: Book 21, Hadith 2622)^[14](p56)

Muslim scholarly interpretation[edit]

When it comes to the issue of invisible creatures, mufassirs usually focus on devils and evil jinn and although they are similar in threatening humans, they are distinguished by one another. While the jinn shares many attributes with humans, like having free will, and the ability to reason, and thus different types of believers (Muslims, Christians, Jews, polytheists, etc.), the devils are exclusively evil. Further, the jinn have a limited lifespan, but the devils die only when their leader ceases to exist.^[17](p21) The father of the jinn is Al-Jann and the father of the devils is Iblis.^[a]

In Tafsir al-Kalbi about Ibn ‘Abbas, he is quoted as saying: Iblis is cursed and made his soldiers two teams, so he sent one team of them to the humans and another team to the jinn. In another account of him, the jinn are al-jann, not devils. The devils were born by Iblis and they die only with him and the jinn die, including the believer and the infidel (…) — Mahmud al-Alusi, «The Spirit of Meaning», Surah 6:112

Engku Ansaruddin Agus states that jinn, shaitan, and iblis are three different things; Iblis is the name, given by God, to a demon raised to ranks of an angel (Azazil) who disobeyed. Shaitan is a title for those who join Azazil’s army, trained to destroy humans.^[20] Abu Mufti distinguishes in his commentary of Abu Hanifa’s «al-Fiqh al-absat» that all angels, except Harut and Marut, are obedient. But all devils, except Ham ibn Him ibn Laqis Ibn Iblis, are created evil. Al-Damiri reports from ibn Abbas, that the angels will be in paradise, the devils will be in hell, and among the jinn and humans, some will be in paradise and some will be in hell.^[4](p20)[21] Only humans and jinn are created with fitra, meaning both angels and devils lack free will and are settled in opposition.^[22]

Neither the origin of the devils nor their creation is described in the Quran.^[10](p278) Since their leader describes themselves in the Quran as being «created from fire», devils are thought to be created from that. More precisely, sometimes considered the fires of hell in origin.^[23][24][25] Most mufassirs agree that the devils are the offspring of Iblis.^{[10](p278)[6][26]} Abu Ishaq al-Tha’labi reports that God offered Iblis support by giving him offspring, which are the devils.^[27] Others describe the devils as fallen spirits (sometimes heavenly jinn, sometimes fiery angels), outcast from the presence of God.^[28] Ibn Barrajan argues that the angels consist of two tribes: One created from light and one from fire, the latter being the devils.^[29] Ibn Arabi describes the jinn as fire-made spiritual entities from the spiritual world. When they disobey God, they turn into devils.^[30] Qadi Baydawi argues that devils are perhaps not essentially different from angels, but differ only in their accidents and qualities.^[31]

Since the term shaitan is also used as an epithet to describe malevolent jinn (and humans), it is sometimes difficult to properly distinguish between devils and evil jinn in some sources.^{[32](p87)[33](p3)} Generally, Satan and his hosts of devils (shayatin) appear in traditions associated with Jewish and Christian narratives, while jinn represent entities of polytheistic background.^[b]

Devils are linked to Muslim ritual purity. Ritual purity is important in attracting angels, while devils approach impurity and filthy or desacralized places.^[34] Before reciting the Quran, Muslims should take wudu/abdest and seek refuge in God from the devils.^[10](p279) Reciting specific prayers^[c] is supposed to protect against the influence of the devils.^[35]

Philosophy[edit]

Islamic philosophical cosmology divides living beings into four categories: Animals, humans, angels, and devils. Al-Farabi (c. 872 – 950/951) defines angels as reasonable and immortal beings, humans as reasonable and mortal beings, animals as unreasonable and mortal beings, and devils as unreasonable and immortal beings.^[36] He supports his claim with the Quranic verse in which God grants Iblis respite until the day of resurrection.^[37]

Likewise, al-Ghazali (c. 1058 – 19 December 1111) divides human nature into four domains, each representing another type of creature: Animals, beasts, devils, and angels.^[38] Traits humans share with bodily creatures are animals, which exist to regulate ingestion and procreation and the beasts, used for predatory actions like hunting. The other traits humans share with the jinn^[d] and root in the realm of the unseen. These faculties are of two kinds: That of angels and the devils. While the angels endow the human mind with reason, advise virtues, and lead to worship of God, the devil perverts the mind and tempts it to commit lies, betrayals, and deceits, thus abusing the spiritual gift. The angelic nature instructs how to use the animalistic body properly, while the devil perverts it.^[40] In this regard, the plane of a human is, unlike who’s of the jinn and animals, not pre-determined. Humans are potentially both angels and devils, depending on whether the sensual soul or the rational soul develops.^[4](p43)[41]

The Brethren of Purity understand devils as ontological forces, manifesting in everything evil.^[42]

Following the cosmology of Wahdat al-Wujud, Haydar Amuli specifies that angels reflect God’s names of light and beauty, while the devils’ God’s attributes of «Majesty», «The Haughty» and «Domineering».^[43] Ibn Arabi, to whom Haydar Amuli’s cosmology is attributed to, although making a clear distinction between the devils and the angels, interpreted devils as beings of a similar function to that of angels, as sent and predescribed by God, in his Al-Futuhat al-Makkiyya.^[44]

Sufi writers connect the descriptions of devils mentioned in hadith literature to human psychological conditions. Devilish temptations are distinguished from the angelic assertions, by that the angels suggest piety by sharia, the devils against God’s law and sinful acts.^[45] He further elaborates an esoteric cosmology, visualizing a human’s heart as the capital of the body, in constant struggle between reason (‘aql) and carnal desires invoked by the devils.^[46] Ali Hujwiri similarly describes the devils and angels mirroring the human psychological condition, the devils and carnal desires (nafs) on one side, and the spirit (ruh) and the angels on the other.^[47] The evil urges related to the al-nafs al-ammarah in Sufism are also termed div.^[48][49]

See also[edit]

• Asrestar
• Dajjal
• Ghoul
• Marid
• Qareen
• Superstitions in Muslim societies

Notes[edit]

References[edit]