Духи сказка о рыбаке и рыбке

Конечно, я купила старый, еще довоенного дизайна, флакон духов «Сказка о рыбаке и рыбке» сразу, как только смогла. За все время моего увлечения советскими винтажами это был третий из встреченных экземпляров: первый попался на форуме, а второй — на avito, но эти двое нашли себе новых хозяев еще до того, как я наткнулась на объявления об их продаже. А в третий раз мне наконец-то повезло.

Я люблю флаконы, выпущенные до 1970-х, особенно первые варианты оформления — берешь их, и такое чувство, что трогаешь руками историю. Более поздние версии вызывают по-своему интересные, но совершенно другие ощущения. Поэтому-то я и не смогла отказать себе в удовольствии купить эту «Сказку о рыбаке и рыбке» 1956 года выпуска — и получила очередную порцию коллекционерского счастья. Однако моя симпатия в случае с этими духами принадлежит все-таки флакону 1970-х годов — я вижу в нем гораздо более глубокий смысл и гораздо более интересную концепцию, чем в ранней версии. Но обо всем по порядку.
«Сказка о рыбаке и рыбке» появилась на свет в рамках глобальной «пушкинианы» —  в середине 1930-х в стране наблюдалось оживление по случаю 100-летней годовщины смерти «нашего всего». У пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке» тоже была круглая дата: ее впервые опубликовали в 1835 году. Вообще-то в 30-х можно было чуть ли не каждый год отмечать столетие какого-нибудь пушкинского произведения, так что остается удивляться, почему Новая заря посвящала духи только некоторым из них. Но выбор «Сказки о рыбаке» как раз не вызывает вопросов: она была идеологически правильной, не зря все годы советской власти ее печатали не переставая. Тираж 1937 года был украшен вклеенными литографиями миниатюр палехского художника И.Зубкова — роскошная книга, что по тем временам, что по нынешним.

Тогда же, в 1937 году, по «Сказке о рыбаке» был впервые снят мультфильм — кукольный, один из первых цветных мультфильмов в СССР. Так что тема была раскрученной, а на Новой заре обычно не упускали случая присоединиться к подобному.
Существует картина, написанная в 1939 году художником А. Вальтером, на ней изображена работница Новой зари с продукцией фабрики — среди прочих флаконов перед ней стоит один с голубым бантом и витой крышечкой. Этот флакон матового стекла с картинкой-медальоном невозможно спутать ни с чем другим: он использовался только для «Сказки о рыбаке и рыбке».

Эти духи вопреки названию не пахли ни морем, ни морским побережьем, ни тяжким рыбацким трудом — они не интерпретируют сказку, а скорее рассказывают о ее авторе. Вообразим себе Пушкина в декорациях великосветского салона — как если бы он читал свое новое произведение на вечере у княгини В. Изразцовые печи излучают уютное тепло, дамы шелестят шелком и бархатом юбок, пахнет пудрой, лайковыми перчатками и цветами, и вся эта история про бедняков с их рыбой и верой в чудо — всего лишь выдумка.

Начало — бергамот, фрезия, жасмин, гвоздика-цветок;
середина — ветивер, кожа, фиалка, ирисовый корень
база — кедр, мирра, дубовый мох, мускус, амбра.

В целом «Сказка о рыбаке и рыбке» очень напоминает первые выпуски «Пиковой дамы», но «Сказка о рыбаке» суше и легче, в ней нет роз, земли и пыли.

По сравнению с оформлением многих других духов того времени, «Сказка о рыбаке и рыбке» выглядит скромно: ни атласной обивки, ни шелковых кистей. Однако коробка имеет оригинальную форму, а картинка на коробке и на этикетке просто роскошна (конечно, если абстрагироваться от ее сюжета): точная многокрасочная печать и тончайшие переходы цвета вызывают в памяти японские гравюры.
Подозреваю, что эта «японистость» картинки в старом дизайне была случайной. Но я уверена, что художник, придумавший в 1970-х новый внешний вид для «Сказки о рыбаке», уже вполне сознательно опирался на традиционную японскую эстетику — не преломленную в европейской призме ар-нуво, а на настоящее ваби-саби (скромная простота с налетом старины) и сибуми (простота и сдержанность с глубоким смыслом).

Как раз в 1971 году вышла книга «Ветка сакуры», написанная Всеволодом Овчинниковым, несколько лет проработавшим спецкором газеты «Правда» в Японии. «Ветка сакуры» стала советским бестселлером и выдержала несколько переизданий — именно она впервые доступным языком рассказала широкой советской публике о загадочной Японии (и спровоцировала у советских женщин увлечение икебаной). Под влиянием интереса к японской культуре даже название — «Сказка о рыбаке и рыбке» — зазвучало уже не советским архаизмом, а чем-то похожим на «Самурай и рыбак в лодках» или «Сон жены рыбака».

Новый флакон «Сказки о рыбаке и рыбке» — одновременно прост и необычен. Взятый в руки, по тактильным ощущениям он напоминает обкатанный морем камень-голыш. Он абсолютно гладкий, но это не зеркальная гладкость машинной полировки — в этой гладкости все еще чувствуется усмиренная волнами фактура гранита. Такой эффект дает «сатиновое» стекло в сочетании с обтекаемой, скругленной формой флакона. В силуэте нет прямых линий, их изгиб выглядит творением природы, а не человеческих рук — сибуми как оно есть. Не вдохновлялся ли дизайнер силуэтом Фудзи с заснеженной вершиной?

Этикетка флакона и рисунок на внутренней стороне коробки похожи на декоративные печати на гравюрах. Даже то, как дизайнер постарался структурировать надпись «Сказка о рыбаке и рыбке. Духи», разбивая слова на слоги, напоминает вертикальные надписи на японских картинах.

Рисунок на коробке «Сказки о рыбаке» из 1970-х имитирует древесину — ни дать ни взять деревянный ящичек. Будь это традиционный ларец из русской сказки, он бы непременно был изукрашен узорами и чем-то вроде резьбы. Но тут такая чисто утилитарная простота, как будто имелась в виду деревянная коробка для бенто.

И внезапно флакон формой и цветом начинает напоминать камбалу — уже без головы и обжареную — возлежащую на белом шелковом ложементе словно на горке риса. Так и видится картина совершенно в японском духе: вздорная старуха ворчит на своего мужа, но все же исполняет долг жены и дает ему с собой еды в дорогу.

Вполне возможно, что только этот незамысловатый знак заботы удерживает рыбака от того, чтоб сказать Золотой рыбке: «Забери меня в свой подводный дворец, а на берегу пусть все горит синим пламенем». Не так проста эта сказка, если вдуматься.

Визуальная японизация «Сказки о рыбаке и рыбке» заметно продлила жизнь этим духам. Они выпускались до середины 1980-х, в отличие от других произведений довоенной парфюмерной пушкинианы — духов «Руслан и Людмила», «Я помню чудное мгновенье», «Русалка», которые были сняты с производства в 1960-х.
А что же аромат — изменился ли он одновременно с флаконом? Как ни странно, нет. Все, что надо, в пирамиде уже было: амбра, кедр, ирис. Требовалось только сменить угол зрения. Амбра дает духам призвук йодистого морского воздуха и выброшенных на берег водорослей. Кедр, древесные ноты — это причал и старая лодка. Ну и ирис — он не пахнет морем, но благодаря искусству икебаны этот цветок в 1970-х начал ассоциироваться с Японией. Общее звучание духов «Сказка о рыбаке и рыбке» — немного старомодное и такое сладковато-терпкое, словно шершавое. Это же натуральное ваби-саби, одухотворенная простота с налетом старины, пусть и не японской, а отечественной, но оттого еще милее.

Виктория Власова — в прошлом профессиональный журналист, сейчас коллекционер, антиквар, специалист по советской парфюмерии. Живет в Праге, любит путешествовать. Любимые ароматы: «Кремль», «Ленинград», «Рижанка», «Алые паруса».
 

Информация

История изменений
   
Ноты картинкой

Духи Сказка о рыбаке и рыбке от фабрики Новая Заря