Дзен стакан молока рассказы читать

Стакан молока

Шел сильный осенний дождь. Большие тяжелые капли падали на мокрую мостовую, барабанили по огромным серым лужам, ударяли по уже начавшим опадать пожелтевшим листьям деревьев.

Даже эти, привыкшие к непогоде, большие клены, казалось, мелко дрожали, с завистью заглядывая в уютно светящиеся окна стоящих рядом домов. И их можно было понять. На улице было пустынно. Только возле одного дома из вольера уныло выглядывал весь промокший очень большой сенбернар. Собака смотрела на дорогу, ожидая с работы своих хозяев. Она знала, что тогда ее пустят в теплый дом и накормят вкусной едой.

Наконец собака увидела подъезжающую к дому машину и, радостно завиляв хвостом, громко залаяла. Из машины вышел молодой мужчина, выпустил пса из вольера, и они быстро побежали по направлению к дому. Дверь за ними закрылась…

Четырнадцатилетний мальчик Кевин Келли с тоской посмотрел им вслед. Онемевшими от холода руками Кевин поднял тяжелую сумку и пошел дальше по мокрой унылой улице.

Уже долгие месяцы мальчик каждый день ходил от дома к дому, от двери к двери, предлагая различные товары, чтобы как-то оплатить свое обучение в школе. Вот и в этот день, несмотря на непогоду, он, вернувшись из школы, взял огромную сумку и начал свой нелегкий труд.

Сегодня он уже обошел несколько улиц, устал и сильно промок. К тому же, ужасно хотелось есть. Но домой он идти не мог. Из-за плохой погоды люди не хотели ничего покупать и почти сразу закрывали перед ним дверь, не желая стоять на холодном пороге. Поэтому он почти ничего не продал в этот день.

Кевин решил обойти еще несколько последних на этой улице домов. Он старался не думать о голоде, но это у него не очень получалось. «А если я постучу в какой-нибудь дом и попрошу поесть?» — подумал он. Ничего другого Кевину по-видимому не оставалось — его силы были уже на исходе.

Он долго не мог отважиться сделать это — ему было стыдно просить, ведь он привык зарабатывать себе на жизнь сам. Наконец он решился, быстро подошел к одному из ближайших домов и постучал в дверь. Через несколько секунд дверь открылась, и на пороге появилась красивая молодая девушка. От неожиданности Кевин сильно смутился и покраснел. Ему было стыдно говорить о своей просьбе такой девушке, как эта. После неловкого молчания Кевин произнес:

— У вас не найдется стакана воды для меня?

— Конечно, — ответила девушка и скрылась за большой дубовой дверью.

Через минуту она появилась на пороге с большим стаканом теплого молока.

Кевин пил его медленно, наслаждаясь каждым глотком. Он старался не показывать свой голод. Когда стакан стал пустым, он постарался сделать достойный вид и спросил:

— Сколько я Вам должен?

— Ничего не должны, — ответила девушка, — мама научила нас не брать денег за доброту.

— Тогда я благодарен Вам от всего моего сердца, — сказал ей Кевин на прощание.

Когда Кевин покинул дом, он почувствовал себя намного лучше. Он шел по улице, уже не замечая ни сильного дождя, ни огромных серых луж, и благодарил любящего Господа, так чудесно ответившего на его нужду. В тот день Кевин еще долго молился за ту девушку и за ее доброе сердце…

Прошли годы. Девушка, а теперь уже молодая женщина серьезно заболела. Местные врачи не могли ни поставить ей диагноз, ни, тем более, назначить какое-то лечение. Ее состояние было критическим. Отчаявшись что-либо сделать, они отправили ее в большой город и связались со специалистами, чтобы те изучили ее редкую болезнь.

Доктор Кевин Келли был в числе приглашенных врачей, которые собрались со всего города на этот консилиум. Когда он услышал из какого города привезли больную, странный свет наполнил его глаза. Освободившись от своих дел как можно скорее, он пошел в палату, в которой лежала молодая женщина.

Он узнал ее сразу. Вернувшись в свой кабинет, он решил сделать все, чтобы спасти ее жизнь.

Так началась эта битва, продолжавшаяся дни и ночи. Доктор Келли практически не бывал дома, проводя все свое время в клинике. Были такие моменты, когда, казалось, битва была проиграна, но доктор Келли не сдавался. Новейшие исследования и новейшие препараты, привезенные из других клиник и исследовательских институтов, а также каждодневная молитва доктора за свою пациентку сделали свое дело. Смерть была побеждена. Диагноз «неизлечимо больна» был заменен на «полностью здорова». Молодая женщина выздоровела и была готова к выписке.

Доктор Келли сидел в своем кабинете и смотрел из окна на небольшой дворик своей больницы. Была весна, и дворик цвел. Кудрявые яблоньки уже зацвели, а аккуратно подстриженные кусты только что зазеленели той свежей зеленью, которая бывает только в апреле. Настроение у доктора было прекрасным.

Победа над болезнью этой молодой женщины была уже не первой его победой, но именно она доставила ему больше радости, чем все предыдущие. Доктор Келли чувствовал себя настоящим победителем. Казалось, не было человека, который бы любил свою работу больше, чем он.

Доктор Кевин Келли поднял трубку телефона и набрал номер своего менеджера.

— Мистер Браун, я прошу принести мне на подпись счет моей пациентки из четвертой палаты. Она сегодня выписывается.

Через пару минут в кабинет принесли счет. Доктор Келли посмотрел на него и написал что-то на его уголке, потом подписался и велел отправить счет в палату.

Молодая женщина сидела на своей кровати. Ее вещи уже были собраны и стояли у двери. Сама она была одета и готова к тому, чтобы ехать домой, в свой родной город. Она заметно нервничала, когда ей вручили запечатанный конверт. Было понятно, что ее страховка уже давно закончилась, а сумму, которую она будет должна этой клинике, ей придется выплачивать половину ее жизни.

Молодая женщина долго сидела, глядя на конверт и не решаясь его открыть. Наконец, собрав все свое мужество, она распечатала его.

Увидев ту сумму, которая была указана в счете, молодая женщина заплакала. Эта сумма была намного больше той, которую она ожидала увидеть. Слезы застилали ее глаза настолько, что она даже не могла прочитать имени лечившего ее доктора.

Кое-как взяв себя в руки и немного успокоившись, молодая женщина еще раз взглянула на счет. Только сейчас она увидела какую-то надпись наискосок, на уголке счета. Она вытерла слезы и прочитала: «Полностью оплачено стаканом молока. Одна девушка научила меня не брать денег за доброту».

Слезы градом хлынули из ее глаз. Но это уже были слезы счастья. Она вспомнила промокшего мальчика, стоявшего на пороге ее дома.

Подняв глаза к небу, она еще долго благодарила любящего Господа, сверхъестественным образом ответившего на ее нужду и молилась за своего доктора и за его доброе сердце. Она славила Всемогущего Бога за то, что Его великая любовь так сильно распространяется через человеческие руки и человеческие сердца. Это был самый счастливый день в ее жизни!

— Папа, папка, папочка! — шептал парень на могиле, — Отец, прости меня за всё !

• Истории из жизни
• 0 Комментарий

За спиной Андрея глухо лязгнула тяжелая железная дверь. От этого звука Андрей вздрогнул и обернулся – всё, он на свободе! От звонка до звонка отсидел три года… И, казалось бы, за что? Просто связался Андрюха после школы с дурной компанией. И однажды они взяли его с собой на дело. Он даже ничего не делал – …

— Я знаю, как доставить мужчине настоящее удовольствие. Тебе понравится

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

Антон взглянул на Романа, склонившегося над компьютером и, улыбнувшись, позвал его: — Ромка, пошли пообедаем. Все ушли на перерыв… Или перед Пал Палычем выслуживаешься? Думаешь, шеф за это тебе премию подкинет? Роман никак не отреагировал на его слова, он был полностью погружён в работу и очнулся только тогда, когда Антон хлопнул его по плечу: — …

— Мы ничего не можем сделать, ваша девочка умрёт в течение года, — сообщил врач

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

Анна с Сергеем мечтали о большой и дружной семье — чтобы детей не менее трёх, а лучше четверо. Два мальчика и две девочки… А что? Финансы им позволяют! У Сергея автомобильный бизнес, приносящий неплохой доход. У Анны отец — владелец небольшого мясоперерабатывающего комбината. Когда Анна с Сергеем поженились, Владимир Николаевич им подарил шикарный особняк в …

— Вот скажи, зачем девочке такая большая квартира? А нам самый раз

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

— Ну и что будем делать? — Что-что. Ты уверена, что получится всё с квартирой? — Да тут даже не переживай. Нинка сразу завещание написала. В случае, если я удочеряю Валентину, то квартира переходит мне. — Неплохо. То есть накладок никаких быть не должно? — Вроде нет. — Тогда нечего и думать, а то найдётся …

Евдокия или, как её называли в деревне Евдошиха

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

Татьяна с утра была занята радостными хлопотами: наконец-то сын Сергей решил приехать к ней в гости вместе со своей семьёй, женой Мариной и сыном, семилетним Алёшей. Женщина торопливо чистила картошку, при этом, то поглядывая на поднимающееся под чистой салфеткой тесто, то на духовку, в которой жарилась уточка. Вдруг Татьяна бросила нож и, вскрикнув, бросилась к …

Ховард Келли, подросток-сирота, был очень беден. Чтобы заработать себе на хлеб и на обучение, он разносил разные мелкие товары по домам. Однажды у него в кармане не осталось ни цента. Мучаясь от голода, он решил зайти в ближайший дом и попросить еды. Ему было ужасно неловко, но когда он подошел к дому, им овладело чувство решимости: откажут или нет, но будь что будет. Он решительно протянул руку к звонку и несколько раз нажал кнопку. Но когда дверь открыла молодая и очень красивая девушка, Ховард неожиданно растерялся. От недавней уверенности не осталось и следа. Просто ему стало стыдно просить у нее пищу. И тогда он, запинаясь от волнения, сказал:

— Можно… попросить у вас… стакан воды?

Девушка поняла, что юноша голоден и принесла ему большой стакан молока. Ховард медленно выпил его и спросил:

— Сколько я вам должен?

— Вы ничего мне не должны, — ответила девушка. — Моя мама учила меня никогда ничего не брать за добрые дела.

— В таком случае — сердечно вас благодарю! — ответил он.

Когда Ховард Келли вышел из ее дома, он чувствовал себя не только крепче физически, но и морально. Теперь он был уверен: пока на свете есть такие щедрые и добрые люди, все будет хорошо!

Прошло много лет. И вот однажды одна молодая женщина, жительница этого города, серьезно заболела. Местные врачи не знали, что делать. В конце концов они решили послать ее в большой город на обследование к опытным специалистам.

Среди приглашенных на консультацию оказался и доктор Ховард Келли. Когда он услышал название городка, из которого приехала эта женщина, его лицо оживилось. Он сейчас же поднялся и пошел в ее палату. Женщина, устав с дороги, спала. Врач тихо вошел в палату и сразу же узнал ее. Да, это была она — та самая девушка, которая когда-то угостила его стаканом молока.

Изучив историю ее болезни и данные результатов анализов, лицо врача помрачнело: «Она обречена!» Доктор вернулся в свой кабинет и некоторое время сидел молча, о чем-то размышляя. Он думал об этой женщине, о своем бессилии помочь ей, о несправедливости судьбы. Но чем больше он думал, тем тверже становился его взгляд. Наконец он вскочил с кресла и сказал: «Нет, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти ее!».

С этого дня доктор Ховард Келли уделял больной пациентке особое внимание. И вот после почти восьми месяцев долгой и упорной борьбы доктор Келли одержал победу над страшной болезнью. Жизнь молодой женщины теперь была вне опасности.

Доктор Келли попросил бухгалтерию госпиталя подготовить ему счет за лечение. Когда ему принесли счет, сумма, которую должна была уплатить за свое излечение женщина, была огромна. И не удивительно — ее, можно сказать, забрали с того света. Доктор Келли посмотрел на счет, взял ручку, что-то написал внизу счета и попросил отнести счет в ее палату.

Получив счет, женщина боялась его развернуть. Она была уверена, что всю оставшуюся жизнь ей придется не покладая рук работать, чтобы его оплатить. В конце концов, пересилив себя, она открыла счет. И первое, что бросилось ей в глаза, была надпись, сделанная рукой и располагавшаяся прямо под строчкой «Оплатить». Надпись гласила:

«Полностью оплачено стаканом молока. Д-р Х. Келли».

Слезы радости навернулись на ее глаза, а сердце до краев заполнилось теплотой и благодарностью.

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su