Из научной статьи С.А. Комарова.
Секция «Сибирь как часть европейского культурного пространства»
Только в ХХ веке сказка Петра Ершова «Конек-Горбунок» издавалась более 200 раз. Она вошла в золотой фонд русской детской литературы, хотя писалась и на протяжении всего XIX века мыслилась как произведение для взрослых. Напомним, что создан этот текст был 18-летним юношей, студентом Санкт-Петербургского университета, приехавшим только четыре года назад в столицу из сибирского Тобольска. Тогда, в 1834 году, этот текст был опубликован, правда, с цензурными изъятиями. Сегодня текст обычно тиражируется по четвертому изданию 1856 года, ставшему каноническим.1 Анализ показывает: через двадцать с лишним лет Ершов не внес в свое творение радикальных изменений. Это свидетельствует о том, что концептуально замысел был полностью реализован в исходном тексте восемнадцатилетнего поэта. Закономерен вопрос: что это за замысел, каковы его параметры и источники, каков уровень притязаний автора.
Очевидно, что уровень притязаний сказочника Ершова обнаруживает внутренняя структура канонической редакции «Конька-Горбунка», в которой авторская воля была реализована, что называется, «до точки». Этого нельзя сказать с достоверностью о первом издании, которое юный Ершов просто не мог еще полностью контролировать в силу своего возраста и статуса в столице.
В канонической редакции первая часть содержит 33 строфы, вторая тоже 33 строфы, третья 38 строф, однако смерть царя и выбор Ивана в качестве государя падает именно на 33 и 34 строфы, далее следует формульный финал. Напомним, что «Божественная комедия» Данте также состоит из трех частей и количество песен в них соответственно 34, 33 и 33. В зеркально перевернутом виде это явно соотносимо с русской сказкой в 3 частях Петра Ершова. Сказки Жуковского и Пушкина, с которыми к 1834 году студент Ершов мог быть знаком, не имеют композиционного деления на части, тем более вынесенного в заголовок. На какую мысль данной аналогией автор может наводить читателя? На мысль соотнести сюжетное ядро текстов. У Данте Вергилий ведет героя, проводит его через событийный ряд, у Ершова таким проводником для Ивана выступает Конек-Горбунок в качестве посланца высшей силы. Если данная логика верна, то Ершов создавал и создал книгу для православных христиан (к ним повествователь все время апеллирует по ходу текста), сопоставимую по духовному статусу с вечной книгой великого итальянца, хотя и несущую иную, русскую, весть миру.2
Деление ершовской сказки на части явно выражает три различные фазы какого-то процесса. В первой части изображается жизнь Ивана в достаточно замкнутом кругу традиционной крестьянской семьи. Семья кормится своим трудом, охраняет результаты труда и продает их согласно природно-календарному циклу. Во второй части Иван переводится автором в совсем иную среду. Это отношения хозяина и вассала. Здесь идет борьба за контроль над участком, дарованным хозяином в управление (линия Спальник − Иван), вассал полностью зависит от воли и слова хозяина под угрозой наказания и должен демонстрировать лояльность, выполняя даваемые поручения. При этом во второй части пространство среды за счет путешествий Ивана за Жар-птицей и за Царь-Девицей существенно расширяется, разрывается, становится неоднородным. То есть герой выполняет пространственные действия, которые диктуются чужой волей, строго не связаны с необходимостью жизнедеятельности данной среды и собственно его обязанностями. Здесь Иван решает не собственно материальные сверхзадачи. В третьей части, путешествуя за перстнем Царь-Девицы, Иван соприкасается с небесным и подводным пространствами, проходит смертельное испытание купанием в котлах с кипятком и со студеной водой. Если во второй части движение мотивировалось мстительными доносами Спальника Царю, то в третьей − требованиями Царь-Девицы к Царю и желанием последнего купить ее любовь за счет выполнения этих требований.
В финале Иван женится на пятнадцатилетней Царь-Девице, которой Месяц Месяцович является матерью, а Солнце-братом (109).3 Напомним, что Солнце и Месяц, как только Иван похитил их родственницу, скрылись от людей «земли Землянской» и «страны Христианской», то есть нарушился божественный обычный природный порядок. И как только Иван, вернувшись к этим высоким родственникам, поведал о судьбе Царь-Девицы, природный порядок восстанавливается. К тому же, этот Месяц Месяцович в сказке Ершова живет в тереме, увенчанном Православным Русским крестом из звезд (121). Причем мать Месяц Месяцович не дает благословения дочери на брак с Царем:
«Вздумал в семьдесят жениться
На молоденькой девице!
Да стою я крепко в том −
Не бывать ей за Царем!» (127).
Поэтому смерть Царя в котлах вполне можно воспринимать как предсказанное природное наказание, а выбор Ивана Девицей в качестве Царя − как обручение его с природой. Напомним, что в третьей части сказки прямо проговаривается связь природного и религиозного рядов. Вот диалог Царь-Девицы с Царем:
«Не растут зимой цветы:
Я красавица, а ты?» (150);
«Вспомни, матушка-Царица,
Ведь нельзя перемениться;
Чудо Бог один творит…» (151).
В финале у Ершова подручные Царицы не безмолвствуют, а приветствуют новую государыню:
«Люба, люба − все кричат,
За тебя хоть в самый ад!
Твоего ради талана
Признаем Царя − Ивана!
Царь Девицу тут берет,
В церковь Божию ведет…» (165).
«Таланом» государыни, в логике ершовского сюжета, является ее божественная природность, которую подданные чувствуют и принимают. Третья часть сказки по сути служит развернутым событийным изображением способности Ивана общаться с Рыбой-кит, с Месяцем Месяцовичем, проходить через разные природные стихии. Это ситуация с котлами: здесь и огонь, и вода, и воздух, и выход обновленным на землю. Кроме того, можно говорить о четкой фазности реакций Ивана на события соответственно в первой, второй и третьей частях сказки. В первой части сказки этих реакций немного, все они имеют характер физически силовой, не духовно, а материально мотивированный.
Примеры:
«На печи в углу поет
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи!» (17);
«Что есть силы в дверь стучится,
Так что кровля шевелится,
И кричит на весть базар,
Словно сделался пожар» (26);
«Как завоет тут Иван,
Опершись о балаган» (33);
«Все пустяк для дурака!
Он садится на Конька…
Изо всех горланит сил» (38−39);
«Из-за братьев выступает
И, надувшись, отвечает» (51);
«Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться,
А не то я был таков!» (72).
Сторожить вора в поле Иван отправляется только после обещания отца:
«Я нашью тебе обнов,
Дам гороху и бобов» (17).
Служить Царю он соглашается также за материальный посул:
«Во дворце я буду жить,
Буду в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься!
Весь конюшенный завод
Царь мне даром отдает;
То есть я из огорода
Стану царский воевода» (53).
Единственное непослушание Коньку (взятие пера Жар-птицы) также является следствием аффектированной силовой материальной реакции:
«Говори ты! Как не так! −
Про себя ворчит дурак…» (41).
Таков внутренний монолог Ивана в первой части сказки.
Во второй части сказки описание предельных силовых реакций Ивана постепенно уходит, они начинают обретать духовный неаффектированный характер: «заплакал» (76, 94, 102), «обнимал и целовал» (77, 94), «потеплее приоделся» (79, 97), « и толкует сам собой, разводя своей рукой» (85), «говорит Иван со смехом» (86), «и, рыдаючи просил, чтоб конек его простил» (103), «помнить буду, если только не забуду» (109). Кроме того, во второй части вводятся автором два развернутых внутренних монолога Ивана. Так, он восхищенно-иронически про себя оценивает в первом случае прилетевших кормиться Жар-птиц (11 стихов − с. 85), а во втором случае Царь-Девицу (13 стихов − с. 101). То есть налицо во второй части резкое изменение духовного строя персонажа.
В третьей части сказки Иван уже почти на равных вступает в развернутые диалоги с Рыбой-кит, Месяцем Месяцовичем, в неформульные диалоги с Царем и Коньком. Примеры опускаем, фиксируем новую фазу в развитии духовного строя Ивана у Ершова. Теперь о названии произведения. Оно необычно для доершовской русской литературной сказки тем, что имя помощника героя обычно не выносилось в заглавие, во всяком случае, в качестве единственного и главного элемента. У Ершова Конек и внешне особый собирательный персонаж: в нем соединены внешние атрибуты коня, осла и верблюда. Он обладает всезнанием, аналогичен Ивану по рождению − третий младший сын кобылицы. То есть это духовный посланник природы Ивану, причем который достаточно строго может разговаривать с Иваном. После второй ошибки героя он предупреждает: «Если ж снова ты заснешь, / То меня уж не найдешь» (102). В финальных строфах он исчезает, о его судьбе читателю ничего не сообщается. Конек выполнил свою миссию как посланник природы, передал Ивана в мужья Царь-Девице, также посланнице природы.
Теперь о главном. В московском журнале «Атеней» в январе 1830 года (напомним: это год появления Ершова в столице, с февраля 1831 года он студент университета) в разделе «Науки и словесность» печатается тридцати трех страничная статья (опять символика чисел) мало еще известного тогда Николая Ивановича Надеждина. Статья называется «Различие между Классическою и Романтическою Поэзиею, объяснимое из их происхождения». Читатель журнала предуведомляется редакцией, что это лишь «часть полного опыта о Романтической Поэзии, который скоро будет весь издан» (с. 1).4 Конспективно схема развития человеческой цивилизации, излагаемая Надеждиным в этой статье, такова.
Есть «три главные точки, вокруг коих описывается вся сфера человеческой жизни»: эти «точки»: «а) состояние естественное, б) состояние гражданское и в) состояние религиозное» (с. 8). Заметим, что деление русской сказки Ершова на три части соответствует данным трем «точкам». Дух человеческий и Природа − вот два начала, которые взаимодействуют между собой, по Надеждину. Он выделяет две завершенные эпохи этого взаимодействия − классическую и романтическую, или иначе: древнего времени и среднего мира. В классическую эпоху «каждый рой людей, соединенных между собой узами крови или дружелюбным согласием, занял особенный уголок земли, который возделывал общими силами, защищал единодушным рвением и любил со всею детскою простотою и искренностью» (с. 13). Но любовь к отечеству у древних, по Надеждину, − это «чисто материальное побуждение и не возвышалось никогда за пределы вещественной природы» (с. 13). Их «гражданское устройство» − «военное становище», защищающее от «всякого внутреннего возмущения и внешнего насилия» (с. 15), «человек был привязан … к земле» (с. 15), «гармоничное развитие всех потребностей и сил животной жизни составляло для них идеал верховного блаженства» (с. 25). Для классической эпохи, по Надеждину, характерны соревнования, где «проворство и крепость сил физических, не совлекших еще с себя коры первобытного дикого зверства, восхищали всеобщее удивление и одобрение» (с. 31). «Беспредельное напряжение физической крепости, бесконечная полнота физической красоты: это суть границы, за которые созерцающая фантазия прелетать не смеет и не может!» (с. 32). Все эти параметры классической эпохи выдерживаются Ершовым в первой части «Конька-Горбунка» при изображении предметного, пространственного, событийного рядов, а также духовного строя Ивана.
В романтическую эпоху, по Надеждину, «человек был привязан не к земле, а к человеку» (с. 15). «Вся иерархическая лестница… опиралась на взаимной доверенности между властелинами и вассалами»; «каждый чтил и любил своего властелина как благодетеля: и все, чем только владел он, не иначе принадлежало ему, как под именем благодеяния». «Сердце… было растрогано, пробуждено и развито: и из недр его произник новый мир чисто духовных ощущений» (с. 16). «Отсюда сие бескорыстное самоотвержение, по силе которого любящий терял как бы самого себя в своей возлюбленной, для того чтобы после обрести себя в ней снова» (с. 22−23). «Ощущения чести и любви» порождались и освещались, по Надеждину, исключительно Христианской Религией (с. 28). «Стремление водрузить знамя Креста… на отдаленных рубежах земного шара» заставляло оставлять «собственные владения, менять скипетр на посох», осуждать себя «на нескончаемое скитание и бесплодное расточение благородного мужества» (с. 30−31). Итак, Иван у Ершова в качестве вассала верой служит своему хозяину, отправляется в дальние путешествия во имя немотивированной любовной жажды Царя. Все это во второй части сказки. В дружбе с Коньком, в подчинении Коньку Иван совершенствует свой духовный строй.
Различие двух стадий, двух эпох (классической и романтической), преодоление «двойственности» человеческой души должно, по Надеждину, завершиться, возвестить «снова к дружественному гармоническому единству». В этом «основная задача силы творческой, которая есть не что иное, как жизнь воспроизводящая саму себя» (с. 3). Поэтому так важно у Ершова в третьей части сказки изображение деяния христианского − прощения Рыбы-кит, в котором соучаствуют Иван и Конек, освобождение из утробы кита проглоченных кораблей с людьми, а также изображение гуманного предупреждения Коньком мужиков об опасности поворота Рыбы-кит. И, конечно, свадьба в Божьей Церкви Ивана и Царь-Девицы как перспектива духовно-физического продолжения человеческого рода не случайно венчает сказку. Иван в качестве аллегорического воплощения прошедшего инициацию русского Духа5 обручается с так же религиозно маркированной природой.
Подведем итог. Сказка Ершова «Конек-Горбунок» прежде всего философско-литературный текст. Ершов оригинально, творчески переводит в план самоценной художественной реальности целостную историософскую концепцию Николая Ивановича Надеждина, что вполне под силу восемнадцатилетнему студенту философско-юридического факультета. Он создает текст, соотносимый им по духовному и художественному потенциалу с «Божественной комедией». Не случайно параллельно с «Коньком-Горбунком» или вскоре после создания сказки у Ершова возник макрозамысел создания «сказки сказок» в 10 книгах, 100 песнях.6 Глобальность этого замысла, его связь с жанром сказки, выдвижение на первый план героя, аллегорически представляющего русский Дух («Иван-Царевич»), свидетельствуют, что в перспективе это могла быть своеобразная дилогия. Данная «сказка сказок» воплотила бы духовно-религиозные основы народной нравственности, народного опыта в том высшем синтезе, на который способен современный русский художник как носитель идеального неоклассического сознания.
1. П. П. Ершов. Конек-горбунок. Стихотворения. / Библиотека поэта. Вступ. статья И. П. Лупановой. Составление, подготовка текста и примечания Д. М. Климовой. Л., 1976.
2. Важность фольклорного начала в сказке Ершова нами не ставится под сомнение (см. об этом: Рогачева Н. А. Сюжет «Конек-горбунок» (№531 СУС) в сказительной традиции Западной Сибири // Региональные культурные ландшафты: история и современность. Тюмень, 2004. — С. 206−211), вопрос лишь в том, как оно работает в рамках литературного текста, очевидно связанного с культурой романтизма (см. об этом: Евсеев В. Н. Романтические и театрально-площадные традиции в «Коньке-горбунке» П. П. Ершова. // Русская сказка. Ишим, 1995. — С. 95−115). Начатое под нашим руководством системное исследование стиха сказки Ершова поможет прояснить целый ряд проблемных моментов собственно литературной культуры данного текста (Кушнир А. И. Рифма в литературной сказке П. П. Ершова «Конек-Горбунок» в контексте развития русского стиха XIX века. // Материалы 53-ей научной студенческой конференции. Тюмень, 2003. — С. 34−41; Кушнир А. И. Четырехстопный хорей в творчестве П. П. Ершова. // Региональные культурные ландшафты: история и современность. Тюмень, 2004. — С. 211−216).
3. Здесь и далее первая редакция сказки цитируется по изданию: П. Ершов. Конек-Горбунок. М., 1997 − с указанием страницы в скобках.
4. Н. Н. Различие между Классическою и Романтическою Поэзиею, объясняемое из их происхождения. // Атеней. 1830. Ч. 1. Январь. — С. 1−33. Здесь и далее цитируется по данному изданию с указанием страницы в скобках. В начале 1833 года в «Вестнике Европы» (№1, 2) была опубликована статья Н. И. Надеждина «О настоящем злоупотреблении в искажении Романтической Поэзии». В ней идеи первой публикации получили развитие.
5. Аллегоризм Ершова в качестве теоретической опоры мог иметь концептуальные схемы современной ему немецкой философии. Например, Ф. Шлегель в «Философских лекциях 1804−1806 годов» исходил из «концепции нации как целостной личности»: «Понятие нация подразумевает, что все ее члены составляют единую личность» (Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла…: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII − первой трети XIX века. М., 2001. — С. 354−355).
6. Утков В. Г. Гражданин Тобольска: О жизни и творчестве П. П. Ершова, автора сказки «Конек-горбунок». Свердловск, 1979. — С. 51, 118−119.
Источник: http://mion.isu.ru/filearchive/mion_publcations/sbornik_Sib/5_7.html
История создания сказки «Конек-горбунок»
24.12.2021
Сказка русского писателя Петра Ершова «Конек-горбунок» любима множеством людей различных поколений. Она написана языком, доступным пониманию даже маленьким детям, занимательна по сюжету, сходному с сюжетами народных сказок, пробуждает добрые чувства. А взрослые умеют оценить скрытую сатиру на общественные порядки России середины девятнадцатого века. Цензоры той поры понимали это и при печати предварительно вырезали из сказки страницы с критикой царя, церкви, правоохранительных органов.
Петру Ершову исполнилось всего восемнадцать лет, и он в 1834 году был студентом историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, когда он задумал написать свое произведение. За образец молодой автор, вероятно, взял литературные сказки Пушкина, а того, в основном, питали истории няни Арины Родионовны.
Рукопись Петр Ершов отдал на суд трем известным литераторам: писателям Пушкину и Жуковскому, а также своему профессору Плетневу. Пушкин высоко оценил первый опыт студента и даже сделал его небольшую правку. Считается, что 4 строки, которыми начинается произведение, добавлены именно им. Неизвестна реакция Жуковского, зато Плетнев был так очарован сказкой, что использовал ее строки в своих лекциях. Скорее всего, по его рекомендации известный издатель Смирдин впервые опубликовал «Конька-Горбунка».
К сожалению, после 3-го издания в 1843 году, сказку окончательно запретили из-за цензуры – уж слишком остро она высмеивала власть и полицию. Поэтому в 50-е годы девятнадцатого века о книге почти полностью забыли. Но в 1856 и 61 годах автор переиздает свое произведение, восстановив все фрагменты, удаленные цензурой. Сказка получает второе рождение и становится необыкновенно популярной в России, в том числе и среди простых людей. Легкий слог, острая сатира и юмор, поэтичные художественные описания сделали «Конька-Горбунка» классикой детской литературы.
В дальнейшем Ершов стал автором нескольких десятков прозаических и стихотворных произведений, но они не вызвали интереса читателей. На протяжение полутора веков сказка переиздавалась множество раз в России и в переводе за рубежами. К примеру, в Советском Союзе произведение переиздавали около 130 раз.
Популярность ее во многом объясняется тем, Ершов в качестве канвы взял «бродячие» сюжеты разных народов и приспособил их к российской реальности. В одном из них повествуется о волшебном коне, который помогает герою. Среди восточнославянских народных сказок это «Сивка-Бурка», «Василиса Прекрасная», «Жар-птица» и другие. Кстати, похожий сюжет можно найти также в украинском и белорусском фольклоре.
Помимо коня, герою помогают и иные животные: Серый Волк, Золотая Рыбка, Щука и прочие звери и птицы, которые за его доброту и бескорыстие отвечают ему тем же. В финале сказки герой обретает мудрость и красоту, добивается своей цели и женится на прекрасной девушке.
Среди европейских фольклорных произведений сюжет «Конька-горбунка» наиболее точно совпадает норвежской народной сказкой под названием «Семь жеребят». Подобные обстоятельства и действия героев можно встретить и в других литературных произведениях Зарубежья: например, в «Пентамероне» Джамбаттиста Базиле и в «Приятных ночах» Страпаролы.
По мотивам сказки Ершова создано множество произведений иных жанров: картин, балетов, опер, мультипликационных и художественных фильмов.
Статья предоставлена nadya25-2017.
Советую почитать:
«Конек-Горбунок», краткое содержание
Зачины и концовки как основные элементы структуры сказок
Эпитеты в русских сказках
Конек-горбунок: история создания
Весной 1834 года профессор изящной словесности Санкт-Петербургского университета Пётр Александрович Плетнёв, поднявшись на кафедру, объявил студентам, что вместо лекции прочтёт сказку в стихах, которую считает образцовым произведением этого жанра.
С того публичного прочтения сказки Петра Ершова «Конёк-Горбунок» началась необычная судьба уникального произведения, прочитав которое, А.С. Пушкин сказал: «Теперь этот род сочинений можно мне оставить». Это был момент наивысшего триумфа для молодого, безвестного провинциала, прибывшего в Санкт-Петербург из далёкой сибирской глубинки, средств и без связей, для учёбы на философско-юридическом факультете. Пётр Ершов становится знаменитостью для всей читающей России, о «Коньке-Горбунке» спорят в литературных салонах, издатели соперничают за право выпуска очередного издания сказки. Сам автор испытывает творческий подъём, строит грандиозные планы на жизнь. Появляются его новые стихи, поэмы, пьесы, песни. Все они востребованы издателями, их публикуют и… сразу о них забывают.
Насколько был стремителен творческий взлёт молодого поэта, настолько же быстро угасла его звезда на литературном небосводе. Писал он много, но всё написанное им после «Конька-Горбунка» было «как у всех»…
Вскоре на юного Ершова обрушилась вереница семейных проблем: смерть отца, брата, потеря в связи с этим последних источников существования. Он вынужден вернуться в Тобольск, где становится учителем губернской гимназии. Со временем, став директором этой гимназии, он пытается ввести новые методы преподавания, создаёт новые программы словесности, проявляет заботу о развитии женского образования в губернии и продолжает литературную деятельность. Но ко всем его начинаниям местные чиновники относятся с недоверием, постоянно отвергая их. Многолетняя зависимость от чиновничьего диктата, творческие неудачи… Всё это заканчивается тем, что Пётр Павлович, не достигнув 50-летнего возраста, не нажив никакого состояния, выходит на пенсию с букетом болезней. В 54 года он ушёл из жизни. На мраморном памятнике, что стоит среди белоствольных берёз тобольского кладбища, начертано: «Пётр Павлович Ершов, автор народной сказки «Конёк-Горбунок».
6 марта 2010 года исполнилось 195 лет со дня рождения Петра Ершова. Когда-то, ещё до появления сказки «Конёк-Горбунок», известный книгоиздатель И.Д. Сытин сказал: «В русской литературе нельзя, кажется, указать ни одного произведения, которое прожило бы 300 лет и не растеряло бы своих читателей. Жизнь книги почти так же коротка, как и жизнь человека: 50, 75, очень редко 100 лет – и затем наступает забвение и смерть». Два прошедших столетия доказали, что он был не прав. Сказка «Конёк-Горбунок», написанная юным Петром в 19 лет, вот уже 170 лет является настольной книгой детворы. Не случайно в надгробной надписи сказка названа народной, несмотря на то, что известен автор. Она действительно народная: её любят и дети, и взрослые. Глубокие, истинно народные истоки «Конька-Горбунка», символизм всех действующих лиц сказки до сих пор вызывают недоумение исследователей: как же удалось 19-летнему провинциальному юноше создать такой литературный шедевр и после этого не написать ничего мало-мальски примечательного?
Но вернёмся к нашему «Коньку-Горбунку». Язык сказки изобилует сочными и меткими народными выражениями. Ряд исследователей считают, что «Конёк-Горбунок» был записан Ершовым из уст сибирских рассказчиков и лишь облачён в литературную форму. Но если это и так, то напрашивается вопрос: что это за бурные фантазии у сибирских аборигенов? Несущиеся по небу кони, горящие в темноте жар-птицы, державный кит, рыбье царство, Царь-девица, дочь Месяца и сестра Солнца, сундучок с перстнем на дне моря-окияна?.. Как правило, все народные легенды и сказания имеют в своей основе какие-то реальные события и лишь обрастают с помощью талантливых народных рассказчиков разными подробностями, которые адаптируют их до уровня мировосприятия простого народа. Давайте запомним этот факт, он нам скоро пригодится.
Преодоление огромных сибирских просторов для жителей Зауралья – дело обычное. Из деревни Безруковка, в которой Пётр родился, он переезжает в Петропавловск, затем – в Омск, где его отец служит исправником. Оттуда – за две тысячи вёрст в северный Берёзов, потом возвращается в Тобольск, а на летние каникулы – снова в Омск. В этих бесконечных перемещениях шло его детство. Когда мальчик жил в Тобольске у своего дяди, сибирского богача Н.С. Пиленкова, он общался с торговыми людьми, чьи караваны ходили до долин Тянь-Шаня для торговли с азиатскими купцами. Общался он также и с сослуживцами по Бухторминской таможне Филиппа Ефремова, прошедшего всю Центральную Азию и побывавшего на Тибете и в Индии. Это тоже возьмём на заметку.
Разумеется, что спустя два столетия мы больше не знаем, чем знаем о том, где бывал и с кем общался в детские годы Петя Ершов. Но то, что он жил в Омске, кажется очень важной вехой в его биографии и в истории появления его замечательного творения «Конёк-Горбунок».
Окунёвский ковчег и Конек-Горбунок
В Омской области есть местность с необычным названием Окунёвский ковчег. Этого названия вы не найдёте на географической карте, однако знают о нём далеко за пределами Сибири и даже России. Окунёвский – потому, что находится он в районе деревни Окунёво. Почему Ковчег? Вот об этом разговор.
С 1992 года в Окунёве живёт группа людей, пришедших сюда из Индии, из ашрама Бабаджи, святого провидца. Нашли они это место, пользуясь древними ведическими книгами. Местным жителям объяснили, что эти места – прародина индусов – древних ариев, именно здесь Бог-создатель произнёс священный звук «ОМ», благословив на жизнь их предков. Потому этот звук и составил корневую основу названия города Омска. Английский (?) прорицатель Эдгар Кейси, словно вторя Бабаджи, также утверждал, что после того, как нашу планету потрясут вселенские катаклизмы, этому месту в Западной Сибири в будущем предстоит стать спасительным ковчегом Человечества. Говоря об Окунёвском ковчеге современным языком, место это «аномально» во всех отношениях.
Рядом с деревней Окунёво – озеро Шайтан (то есть Сатана). Так назвали его русские поселенцы за то, что в районе озера происходят необъяснимые феномены: перепады во времени, провалы почвы, бесследное исчезновение людей (очень редко! – М.Р.), световые эффекты (в виде направленных лучей или сверху в озеро, или из озера в небо) и др. А всего таких озёр – пять. По местным поверьям, нужно искупаться в определённой последовательности в каждом из них, чтобы вернуть себе первозданное здоровье. В междуречье Иртыша и Тары находится Татарский увал, который и является, как утверждают бабаджисты, «тем самым» местом. Сельские жители остерегаются появляться на Татарском увале, особенно в ночное время, потому что там по ночам можно услышать… «небесную музыку». В 1943 году эту музыку слышала учительница Ольга Легина… Более того, звуки музыки сопровождали двух несущихся по небу коней с золотистыми гривами. А в 1958 году, в солнечный день, сёстры Люда и Нина Пастушенко наблюдали здесь мощный световой поток, уходящий из земли в небо, а в нём – два полупрозрачных женских силуэта.
Вспомним теперь сказку Петра Ершова «Конёк-Горбунок». Разве можно не заметить, сколько удивительных совпадений? Нужно при этом не забывать, что в детстве он жил в каких-то двухстах километрах от этих загадочных мест, для Сибири это не расстояние. Мог ли он не слышать о них?
А может быть, он и сам был свидетелем какого-то чуда, которое решающим образом повлияло на впечатлительного ребёнка, определив его дальнейшую судьбу? На эти вопросы ответов не найдём. Единственное, что сейчас возможно, – проанализировать хотя бы отдельные выдержки из замечательной сказки Петра Ершова и попытаться провести параллель с тем, что нам известно о местности, названной Окунёвским ковчегом.
О державном ките и православном кресте
Мы уже отмечали глубокий символизм персонажей сказки. Одним из самых удивительных персонажей, на мой взгляд, является рыба-кит, которого Ершов почему-то называет державным. Вот что он о нём пишет:
Все бока его изрыты,
Частоколы в рёбра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит;
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дубраве, меж усов,
Ищут девушки грибов.
Стоит вспомнить «заблуждения» древних мыслителей о том, что Земля стоит на трёх китах. Может, они вовсе и не заблуждались, а просто изъяснялись символами, как и принято было в то время? А три кита – это, к примеру, три цивилизации человечества, возрождаемые после трёх планетарных катастроф. Тогда можно объяснить, что под китом державным автор подразумевал или всю нашу современную цивилизацию, или (что более достоверно) нашу русскую землю. Этому есть подтверждение в сюжете сказки. В той её части, где Иван летит по поручению Царь-девицы «к Солнцу, прямо на восток», читаем:
Только, братцы, я узнал,
Что Конёк туда вбежал,
Где (я слышал стороною)
Небо сходится с землёю…
Разве последняя фраза не одно и то же, что говорят индусы о связи с Космосом? Ведь сибирские рассказчики не могли рассуждать о космической связи, они только так бы и сказали: «небо сходится с землёй».
Прибыв на небо, Иван восклицает:
«Посмотри-ка, Горбунок,
Видишь, вон где, на восток,
Словно светится зарница…
Чай, небесная столица…
Что-то больно высока!»
Что же отвечает ему Конёк-Горбунок?
«Это терем Царь-девицы,
Нашей будущей царицы, –
Горбунок ему кричит. –
По ночам здесь Солнце спит,
А полуденной порою
Месяц входит для покою».
И, наконец, подлетев к терему, они видят:
«На серебряных там ветках,
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами
Будто город с деревнями;
А на тереме из звезд –
Православный русский крест.
Совершенно очевидно, что, прилетев по небу к «Солнцу, прямо на Восток», они находят Престол Небесный (терем из звёзд) с православным русским крестом. Который является, как и сообщает Ивану Конёк, теремом Царь-девицы, нашей будущей царицы, то есть Царицы Небесной, Богородицы. И к этим строкам мы скоро вернёмся.
Напомню, что когда Рыба-Кит узнал, что Иван держит путь к Солнцу, он умолял просить за него Солнце избавить его от «бед-мучений», то есть от живущих на нём людей, изрывших ему все бока, и позволить погрузиться в «море-окиян». Вымолив у Солнца прощение Киту, они первым делом отправляются к людям, чтобы предупредить… о предстоящем потопе!
«Эй, послушайте, миряне,
Православны христиане!
Коль не хочет кто из вас
К водяному сесть в приказ,
Убирайтесь вмиг отсюда.
Здесь тотчас случится чудо:
Море сильно закипит,
Повернётся рыба-кит…»
После такого объявления «православны христиане», закричав: «Быть бедам!», срочно покидают свои дома, «оставляют кита», а кит, исполнив условие, которое ему поставило Солнце для его освобождения, «как ключ, на дно упал» (эта строка интересна тем, что автор выбирает для сравнения не привычное выражение «как камень», или «как топор», а именно выбирает слово «ключ». Запомним и это).
Итак, кит «ключом» падает на дно, но при этом за своё освобождение обещает выполнить просьбу Ивана найти перстень Царь-девицы. Дальнейшие события разворачиваются в рыбьем царстве: кит даёт поручение всем подводным обитателям – салакам, ракам, осетрам и даже морским дельфинам искать перстень (заметим, что никакого окиян-моря, конечно, в Омской области нет, но север Омска изобилует озёрами и болотами. В районе деревни с «рыбным» названием Окунёво – озёра с «рыбными» названиями: Линёво, Щучье). Но оказалось, что только ёрш знает, где перстень! Самое время напомнить и фамилию автора: Ершов… С большим трудом удаётся отыскать этого ерша, который и указывает место, где «в подводной глубине» покоился ящичек [сундучок] «пуд, по крайней мере, во сто».
Кристалл или перстень?
Покинем наших подводных обитателей и вернёмся к публикациям об Окунёвском ковчеге. Автор большинства из них – журналист, проживающий в Москве, Михаил Речкин (почему-то опять с «водной» фамилией). Он пишет, что в районе Окунёва есть древнее святилище: храм с хранящимся в нём… Кристаллом. Скажите, пожалуйста, могли ли прииртышские крестьяне рассказывать о Кристалле? Поэтому я и попросила взять на заметку то, что термины рассказчиков адаптированы для простого слушателя, то есть облачены в форму, которая понятна была любому необразованному крестьянину. Скорее всего, Кристалл, то есть драгоценный камень, и должен был их устами называться «перстнем». Это как раз очень ясно и доходчиво. А храм – это и есть «ящичек пуд во сто». Рассуждаем дальше. А не выбрал ли автор сказки персонажем, указавшим местонахождение «ящичка-сундучка» именно ерша, чтобы указать на себя, Петра Ершова, дающего в своей сказке ключ к поиску того перстня-кристалла? Ведь он буквально ведёт читателя на дно водоёма, говоря про кита, что тот «как ключ, на дно упал». Практически все попытки местных энтузиастов обнаружить местонахождение храма приводят в одно и то же место: к Шайтан-озеру. Татарское население деревни Инцисс, расположенной неподалёку, называют его Кош-ой, что в буквальном переводе: Кош – птица, ой – луна (?). Получается: озеро Лунной птицы. Можно сказать и так: Светоносной птицы. Или «Жар-птицы». Если Пётр Ершов зачем-то шифровал сказку, или за него это делало его подсознание, то и персонаж Жар-птицы тоже зачем-то там появился?
Оставим ненадолго омские озёра. На Кольском полуострове в районе Сайдозера учёные обнаружили святилище древней богини. Найдено её изображение… на фоне распростёртой птицы. Это изображение идентично изображению древнеперсидской лунной Богини-птицы, покровительницы вод. К слову скажу, что в Сибири много географических названий с «индийскими» корнями. Так, например, река, на которой находится Татарский увал, называется Тарой. Индусы говорят, что несколько тысячелетий назад, когда здесь был мягкий, тёплый климат, она была такой же полноводной, как ныне – священный Ганг. Крутые увалы старого русла реки – тому доказательство. На санскрите слово «тара» означает «спасительница». В буддийской мифологии – образ богини, олицетворяющей заботу и беспредельное сострадание. Согласитесь, что слово «тара» для нас вполне обиходно, причём смысл, с которым мы связываем его, идентичен: тара – ёмкость для хранения. Видимо, просто это слово с индийским [арийским] корнем мы спустя тысячелетия низвели до бытового применения.
Существует легенда о какой-то мистической связи Шайтан-озера с озёрами Линёво и Данилово. На озере Данилово я побывала в 1998 году. Вода озера хранится у меня дома в бутылке и не портится уже 6 лет.
…Недавно установлены целебные свойства воды озёра Линёво… Выяснилось, что даже фотографии озёр Линёво и Данилово обладают целебной силой…
…По поверьям, для того чтобы вернуть здоровье, нужно последовательно искупаться в каждом озере. То есть, буквально, можно стать добрым молодцем, что и случилось с Иваном, когда он искупался последовательно, как научил его Конёк-Горбунок, в трёх котлах (правда, не в пяти, как рассказывают про озёра). После купания неказистый Иван становится красавцем и женится на Царь-девице.
Но ведь если символичны все персонажи сказки, то символичен и наш герой Иван. Тут даже объяснений как будто и не требуется: русских мужиков издревле называют русскими иванами. Если заглянуть в толковый словарь В.И. Даля, то можно найти там занятное толкование имени Иван: «Самое обиходное у нас имя, переиначенное от Иоанна, по всей азиатской и турецкой границе нашей, от Дуная, Кубани, Урала и до Амура означает русского». Теперь вспомним, как говорит о трёх сыновьях старика автор в начале своего повествования:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Замолвлю о дураке слово. Напрасно мы обижаемся, когда называют русских дураками. Ничего нет в том оскорбительного, поверьте! Так называли русских иноземцы: дураки – значит, «твердолобые», (слово duro на многих языках означает «твёрдо»), то есть настырные [твёрдо стоящие на своём], не желающие жить по законам «цивилизованного» общества, каким горделиво величали себя наши западные соседи. Ну никак не могли цивилизованные западные «учителя» отвернуть «тёмного и отсталого» русского мужика от своих обычаев и традиций, а так хотелось… Но до тех только пор и была крепка Русь и твёрды мужицкие лбы, пока жила Русь по «Домострою». «Окно», что было прорублено не в Европу, а «из», скажем так, «размягчило» лбы наших Иванов. Теперь они – не дураки, а на западный манёр – очень даже умные. Оттого и страдает Россия, засыхают её корни…
Но вернёмся к Окунёвскому феномену.
…Район Окунёвского ковчега уже отнесён Ватиканом к самым святым местам мира. В Западной Сибири происходят существенные геофизические изменения. Западно-Сибирская низменность постоянно поднимается над уровнем моря. Резко растёт магнитная напряжённость. Известный сибирский геофизик А.Н. Дмитриев считает, что «нарастание магнитного поля с такой интенсивностью и частотами является жизнеутверждающим. Здесь(на организм человека) оказывается положительное магнитное воздействие. Под этим воздействием начинают изменяться свойства организма».
Интерес к Окунёвскому феномену стремительно растёт в США, Германии, Голландии, Бельгии, не говоря уже об Индии.
К предсказаниям Эдгара Кейси и Бабаджи следует ещё добавить слова Даниила Андреева: «Все истинно верующие будут собираться в Сибири».
Многое в сказке ещё предстоит переосмыслить. Это может каждый, надо только внимательно прочесть её. Например, выражение «кто пшеницу шевелит?». Сейчас этим вопросом занимаются и учёные-уфологи, обнаруживая на засеянных полях непонятные узоры. Есть немало хроник, которые свидетельствуют о том, что такие рисунки находили и раньше, и термин «шевелить пшеницу» как раз пришёл из прошлого. Вспомним, что Иван, увидев на поле кобылицу, вскочил на неё «задом наперёд», после чего носился с ней над полями и лесами, то есть попал в состояние иного бытия. С этого всё и началось…» («Русская речь», № 2, 2005).
Здесь особенно ценна догадка Тамары Кайль о сверхтяжёлом «сундучке» с перстнем, указующая на Окунёвский Кристалл. И Царь-девица в сказке фигурирует не случайно.
Тяжёл сей камень, чтоб вы знали!
И не поднимет его, не возьмёт
Купно весь человеческий род,
Который свои прегрешения множит!
Лишь чистая дева поднять его может!
Дай-то бог, чтобы эта её догадка подтвердилась!
Слово академику
С моими книгами ознакомился академик Лев Николаевич Мельников. И написал такой отзыв.
«Известный в кругах эзотериков писатель Михаил Речкин, член Союза писателей России, путешественник, краевед, порадовал нас недавно вышедшей книгой «Окунёвский ковчег».
Я от души поздравляю Михаила Речкина с этой книгой. Читать её интересно. Местами занимательно. А иногда и полезно: она действительно расширяет кругозор даже человека, не чуждого этой тематики, и заставляет о многом задуматься людей, приученных думать и размышлять.
Хорош язык автора. Некоторые страницы просто захватывают: те, что связаны с экспедиционной работой, личными впечатлениями, собственным опытом наблюдения аномальных явлений.
Интересны «контактёрские» истории. Их рассказывают дети или умудрённые опытом дамы и мужи.
В художественном плане как фантастика, сказка, эпос – всё это замечательно.
Одновременно, книга – научное исследование и журналистское расследование тайн природы.
Книга посвящена основной гипотезе, в случае её подтверждения рискующей перевернуть все наши представления об окружающем мире. А если ещё и будет найден физический объект – Магический Кристалл пришельцев – люди получат в свои руки невиданное в нашей повседневной жизни средство.
Кардинально изменятся наши представления о прошлом, настоящем и будущем Земли.
Нас спасут Высшие Силы (мнение, которое и я разделяю), и они в один прекрасный момент могут нас просто «выключить» из эволюции Вселенной, как мы выключаем кнопкой настольную лампу.
Как спастись? Выход – разыскать спрятанный где-то глубоко под землёй сверкающий гранями предмет – и все проблемы человечества будут решены. Пусть будет так!
Михаил Речкин уверен (исходя из общения с контактёрами), что этот замечательный предмет находится где-то на его малой родине, недалеко от деревни Окунево. Пусть и это будет так.
И автор с упорством неофита новой религии ищет следы этого предмета инопланетного происхождения, организуя в соответствующей местности одну экспедицию за другой.
Честь ему и хвала за это.
И главное, он находит спонсоров для организации своих замечательных поисков.
Этот сюжет напоминает многовековые попытки найти Чашу Грааля. Относительно неё теперь известно, что это не физическое, а духовное явление, и сию редкость следует искать каждому в своей душе путём трудного и кропотливого самосовершенствования. Достижение его и означает обладание Чашей Грааля. И вне человека нет такой Чаши.
Все эти сны, предчувствия, интуитивные догадки, медитации, контакты с Высшим Разумом с выходом в Космос не окажутся ли, в конце концов, разговором с самим собой, то есть с собственным подсознанием, которое «подкидывает» нам эти хитрые сюжеты? А именно – Хануманы, Храмы, стоящие в воздухе или хоронящиеся в земных глубинах?
Лицо, созерцающее все эти феномены, может оказаться единственным и драгоценным носителем эзотерического и метафизического знания о них, которым не смогут воспользоваться другие люди.
Наш мир ещё далеко не познан наукой, и в нём океан «белых пятен».
Следует отметить отменную эрудицию автора в рассматриваемой нами области и умелое использование непростой для систематического анализа литературы.
В описании же своих выдающихся экспедиций Михаил Речкин проявил себя искусным и упорным природоведом, в искренность и честность которого охотно веришь, ибо автор бескомпромиссно препарирует свои собственные наблюдения.
Описания этих путешествий по замечательным местам Западной Сибири воскрешают в памяти традиции изучения загадок Земли знаменитыми русскими путешественниками и исследователями родного края и далёких земель.
Эти страницы книги действительно замечательны.
Лев Мельников — Академик Российской Академии Космонавтики имени К.Э. Циолковского; Академик Международной Академии Информатизации ООН; Вице-президент Академии витасофии. г. Москва, 17 марта 2004 года».
Михаил Речкин — книга Сибирский ковчег