Габова рассказы о подростках читать

Владимир Борисов, Елена Габова, Анна Игнатова, Тамара Крюкова, Юлия Кузнецова, Сергей Махотин, Анна Никольская, Дмитрий Сиротин

Первое апреля

Сборник весёлых рассказов и стихов

Сергей Махотин

Ты смог бы без меня обойтись?

Юрка пришёл в школу какой-то грустный. Или задумчивый. В общем, не такой какой-то.

Я решил, что он просто не выспался. Или встал не с той ноги. Но Юрка даже на переменах не носился по коридору, не кричал, не толкался. Он стоял у окна и строго на всех поглядывал.

— Ты чего? — спросил я.

— Ничего, — сказал Юрка и опять нахмурился.

Я решил к нему не приставать. Если он что-то придумал, всё равно первый заговорит. Надолго его не хватит.

Но Юрку хватило аж до большой перемены. Наконец он отвёл меня в самый конец коридора и, убедившись, что никто не подслушивает, произнёс тихо:

— Скажи, ты смог бы без меня обойтись?

Я сначала подумал, что он про парусник. Мы три дня уже склеивали новую модель у меня дома. Совсем чуть-чуть осталось.

Я огорчился:

— Ты что, не придёшь вечером?

— Не в этом дело, — Юрка мотнул головой. — Ты вообще мог бы без меня обойтись?

— Без тебя, что ли, склеить?

— При чём тут склеить? Представь, что меня нет. Что бы ты делал?

— Ну, — я пожал плечами, — подождал бы денёк. Клей лучше схватится.

— Ты что, не понимаешь, что ли? — закричал Юрка. — Нет меня и никогда не было! Смог бы?

— Чего ты орёшь? — рассердился я. — Чего смог бы?

— Обойтись. Без меня…

«Вот привязался», — подумал я и оглядел Юрку с ног до головы. Ему, пожалуй, пора было постричься. Или хотя бы расчёску завести. Волосы у него плясали во все стороны. Левое ухо почему-то было запачкано синей пастой. Из-под пиджака вылез край белой рубашки в горошек.

Никак нельзя было представить, что его нет. Как же нет, когда вот стоит! К стенке прислонился.

Я пожал плечами и спросил:

— А ты без меня?

— Нечестно, — возмутился Юрка. — Я первый спросил. А ты отвечай. Только честно.

— Наверное, смог бы, — честно ответил я. — Если тебя нет, я с тобой вообще бы не познакомился никогда.

— Я так и думал, — вздохнул Юрка и двинулся от меня прочь, бормоча: — Друг называется…

— Постой, — догнал я его. — А ты-то сам смог бы без меня обойтись?

Юрка остановился. Он посмотрел мне прямо в глаза и тоже честно ответил:

— Не знаю… Иногда я думаю, что не смог бы. А иногда, что смог бы.

Мне вдруг сделалось грустно. Все-таки он смог бы без меня обойтись. Иногда, но смог бы… Тьфу ты! Всё настроение испортил.

До конца уроков мы не разговаривали. Изредка я поглядывал на Юрку. Он сидел на своей третьей парте у окна, смотрел на тополь, начинающий уже зеленеть, и не известно было, о чём он думает. Наверное, дуется на меня.

Но из школы мы, как всегда, вышли вместе.

Мы шли и молчали. Довольно противно было так идти. Я начинал всё больше и больше на него злиться, и мне стало казаться, что без Юрки я и вправду спокойненько мог бы обойтись. Вдруг он спросил, не поворачивая головы:

— Слушай, а без кого ты вообще не смог бы обойтись?

«Заговорил, наконец!»

— Без родителей, наверно, — ответил я, немного подумав. — А ты?

— Без родителей, конечно, не смог бы.

— А без Пирата?

— Без Пирата? — Юрка остановился и посмотрел на меня. — Ты что? Он, знаешь, как меня всегда ждёт! Я только дверь в подъезде открою, а Пират уже лает на весь дом. Радуется, что я пришёл.

— Ну ладно, — согласился я. — А знаешь, без чего ты уж точно не смог бы обойтись?

— Без чего?

— Без воздуха.

— Ха! Без воздуха никто не смог бы. И без воды тоже.

— Я где-то читал, — вспомнил я, — что, когда на Земле не было суши, а был один сплошной океан, люди дышали жабрами. И обходились без воздуха.

— Ну сказанул! Это ж когда было! Тогда и людей не было.

— Я читал, что были.

— Откуда же они взялись?

— Из космоса. Их высадили осваивать Землю, но потом что-то там случилось, взрыв какой-то, и за ними никто не прилетел. Считалось, что от обезьяны люди произошли, а оказывается — из космоса.

— И негры тоже?

— Ну да… — кивнул я, правда, не очень уверенно. — И негры. У них же там, в космосе, разные национальности живут.

— А я вот о чём думаю! — воскликнул Юрка. Он опять был прежним. — Вот если самолёт идёт на посадку, закладывает ли у мухи уши?

— Чего-чего? У какой ещё мухи?

— Ну муха в самолёте летит! Залетела в самолёт, когда он ещё на земле был, где-нибудь на юге. И полетела в Петербург.

Я засмеялся.

— Да я сам видел! — закричал Юрка. — Мы летом возвращались с юга, и с нами муха летела. Даже на нос мне села.

На меня напал такой смех, что я даже портфель в руках не мог держать и поставил его прямо на землю.

— Ой не могу! — задыхался я, раскачиваясь из стороны в сторону. — На нос села!.. Муха!.. С ушами!..

Юрка с опаской глядел на меня. Потом сам хихикнул раза два и тоже захохотал. Так мы стояли и хохотали прямо посреди тротуара, а прохожие обходили нас и глядели, как на ненормальных.

…Поздно вечером, когда я уже лежал под одеялом, у нас зазвонил телефон. Мама долго кого-то расспрашивала: почему так поздно, ничего ли не случилось? Потом вошла в комнату и позвала:

— Вставай. Тебя Юра к телефону. Говорит, очень срочно.

Я прошлёпал на кухню и взял трубку.

— Привет! — услышал я Юркин голос. — Я тут думал… В общем я, наверно, не смог бы без тебя обойтись. Алло? Ты слышишь?

— Слышу, Юрка, — ответил я, улыбаясь. — Я тоже не смог бы. Честно.

Мы помолчали.

— Ну ладно, — сказал Юрка. — Тогда пока?

— Ага. До завтра.

Я тихо повесил трубку.

— Что Юра звонил? — спросила мама. — Ты чему улыбаешься?

— Да так… Мам, как ты думаешь, когда самолёт идёт на посадку, закладывает ли у мухи уши?

Мама всплеснула руками:

— И это называется «очень срочно»! Нашли, о чём разговаривать по ночам. Нет, я телефон отключу, ей-богу! Иди спать скорей.

И я пошёл, хотя спать совсем расхотелось.

Из открытой форточки пахло весной. Прозрачная занавеска чуть подрагивала от влажного воздуха. Сперва осторожно, а затем всё уверенней и громче застучал по подоконнику дождик. К утру, подумал я, он смоет остатки грязноватого талого снега. Первый весенний дождь в этом году.

Гомер

Маленький чёрный жучок появился на парте неизвестно откуда. Уверенной быстрой походкой он направился к раскрытому учебнику, вскарабкался на него и остановился на карте Древнего мира, не дойдя двух сантиметров до Карфагена. Рядом был нарисован воин с копьём, схвативший за волосы упирающуюся рабыню.

— Гляди! — толкнул меня Юрка в бок. — Боится в Средиземное море лезть.

Жучок не двигался. Видно, размышлял, стоит Ли ему, в самом деле, лезть в Средиземное море.

Юрка тихонечко пнул его кончиком карандаша. Жучок двинулся вперёд, ненадолго задержался на голой коленке воина, потом развернулся и пошёл обратно, в глубь Африки.

Я быстро достал из портфеля линейку и преградил ему путь к отступлению. Но он, не дойдя до линейки, взял курс на Египет. Затем влез всё-таки в Средиземное море и опять остановился, выбрав для передышки остров Крит.

— Я ему имя придумал, — сказал Юрка.

— Какое?

— Гомер.

— Почему Гомер?

— Бродит по свету, поёт себе песни про Одиссея… Ну и вообще.

Тем временем Гомер опять попытался улизнуть в Африку. Но Юрка так пихнул его карандашом, что из Средиземного моря тот перелетел сразу в Балтийское, перевернулся на спину и забарахтался между страницами.

— Что, Гомерчик, холодно? — ехидно проговорил Юрка, наклоняясь над картой. — Что, не нравится?

В этот момент сверху опустилась рука Николая Михайловича и захлопнула учебник.

Юрка вздрогнул и задрал голову.

— Николай Михайлович, вы Гомера раздавили! — воскликнул он несчастным голосом.

В классе засмеялись. Юрка, изо всех сил стараясь казаться серьёзным, невинно смотрел в глаза историку. Но силы его быстро таяли. Юркины щёки надулись, сам он сделался красным и вдруг — икнул. Потом ещё раз. И ещё.

Опять все захохотали.

— Я не нарочно, честное слово, — попытался Юрка оправдаться, но начал икать ещё чаще.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19

Апрель 2007 года

НИНА ИГНАТЬЕВНА ПРОТИВ АРТЕМОВА

Елена Габова

Рассказ

Звонок на алгебру в шестом «б» давно прозвенел, а Нина Игнатьевна не появлялась. Любитель поспать Борька прилег ухом на стол, чтоб не терять времени даром, а учительницы нет как нет.

— Пошли на разведку! — предложила Иринка своей подруге Надюшке.

— Давай!

Осторожно выглянув за дверь, смелые девочки шагнули в коридор. Тишина, все на уроках. Только из открытых дверей их класса доносится шум. Вот и лестница, сейчас она пустынна. И здесь не слышно каблучков Нины Игнатьевны. Что случилось? Может, учительница заболела, а их забыли предупредить?

Шестой «б» на третьем этаже. Девочки на цыпочках спустились этажом ниже и нос к носу столкнулись с Ниной Игнатьевной.

— Ой! — девчонки пискнули и бросились назад, но необычно ласковый голос учительницы их остановил.

— Меня встречаете, да?

— Да-а, — растерянно проговорила Иринка. — Мы думали, урока не будет.

— А я вот задержалась немного. Книжка попалась интересная, не оторваться, — сказала учительница.

Шестиклассницы изумленно переглянулись. Учителя зачитываются книжкой в то время, когда им необходимо идти на урок? Разве бывает такое?

Но в следующий момент они удивились еще больше.

Нина Игнатьевна с классным журналом под мышкой обогнала их и… запрыгала по красным клеткам линолеума, лихо перепрыгивая через синие. Потом остановилась и, оглянувшись на учениц, беспечно сказала:

— Знаете, девчонки, что-то не хочется мне сегодня к вам на урок. Пойду я книжку дочитаю или гулять выйду. Весна на дворе!

Она подмигнула Иринке с Надюшкой и запрыгала назад, что-то тихонько напевая.

Подруги опрометью бросились в класс.

— Ребята, вы не представляете!

— Мы сейчас такое видели, такое!

— Да что случилось-то, говорите! — не вытерпел Вовка Красноперов.

— Просто ужас, что случилось, просто ужас! — продолжала Иринка.

— Вот сороки! Да что с училкой-то? — спросил Димка Томов.

— Заболела.

— Ура-а! -крикнул кто-то. — Урока не будет!

— Подумаешь! В первый раз, что ли? Учителя тоже люди — имеют полное право болеть! — сказал Вовка.

— Да-а? Тоже люди? Ты так не болеешь!

— Она ненормальностью заболела, — добавила Надюшка. — Сошла с ума. Ой, ребята, я такого еще не видала!

И потрясенные девочки все рассказали. С минуту длилось молчание. Молчал и Борька, хотя уже не спал.

— В детство впала? — предположил Димка. — В старости это бывает.

— Да ей всего двадцать восемь! — сказала Надюшка. — Ты тоже тогда пожилой, если она старая!

А умная староста Таня Бобрицкая (конечно, она носила очки) спросила:

— Может, ее Артемов довел?

— В каком классе у нее сейчас урок был? — задумался Димка. — Если в пятом «а», то может быть.

— Ты думаешь, она от него заразилась? — спросила Надюшка.

Ленька Артемов был рыжим мальчишкой с маленьким веснушчатым носом. Главной его особенностью было то, что с ним случались как бы припадки. Причем впадал в припадки Ленька по собственному желанию. У Леньки было очень живое лицо. Он умел корчить такие рожи, что всем казалось, что он превращается в натуральную обезьяну. А еще он умел рычать как тигр, выставляя впереди себя руки с загнутыми пальцами. И тогда всем казалось, что обыкновенные, тонкие, в рукавах свитера с вылезшими кое-где нитками мальчишечьи руки превращаются в лапы с когтями. Когда Ленька пробегал по школе с выставленными впереди себя когтистыми лапами и обезьяньей рожей, все от него шарахались, а первоклашки звали маму. А бегал он так довольно часто — каждую перемену.

В класс со звонком Ленька влетал в обезьяно-тигрином состоянии. Подлетал к своему месту, плюхался на стул и на время затихал, собираясь, наверное, с новыми силами. Разумеется, за партой он сидел один. Никто не выдерживал подобного соседства. В начале урока Ленька становился похожим на обыкновенного пятиклассника. Симпатичного и очень тихого. Однажды после звонка в пятый «а» зашел телевизионный оператор, которому надо было снять рекламу: воспитанный мальчик ведет младшую сестренку в детский сад. Телевидение рекламировало производство местной обувной фабрики. Так вот, на роль этого положительного мальчика оператор выбрал именно Леньку Артемова. И реклама получилась замечательной: паинька-мальчик держал за руку девочку лет пяти. Две пары ног послушно шли по тротуару. Черные ботинки и красные туфельки… Знал бы оператор этого Леньку!

Примерно в середине урока (учителя на часы поглядывали, ожидая опасного момента) с Ленькиного места слышалось тихое порыкивание, которое становилось все громче, громче, выставлялись вперед «когти», Ленька вставал, начинал бегать по классу и опять превращался в тигра с обезьяньим лицом. Однажды одна неподготовленная девочка, новенькая, упала в обморок. Остальные ребята, а также учителя, уже попривыкли к Ленькиным выходкам и в обморок не валились, но продолжать урок было уже трудно и той и другой стороне. Все уговаривали Леньку выйти в коридор, но Ленька не хотел и с рычанием объяснял, что если он сделает это, заниматься не сможет уже вся школа.

Это было справедливо.

Вот какого Артемова имели в виду Таня Бобрицкая и Димка Томов.

Встревоженные, шестиклассники сгрудились около подоконника, обсуждая произошедшее. Они жалели учительницу математики. Нина Игнатьевна была веселая и справедливая. Ребята любили ее.

Вдруг Иринка воскликнула:

— Ребята, смотрите! — и показала в окно.

Все посмотрели.

Там была Нина Игнатьевна. В шляпе с широкими полями, в туфлях на высоких каблуках, в расклешенном книзу плаще, она скакала перед школой на скакалке на растаявшем от снега куске асфальта. Скакалка была ей коротка, плащ мешал, она то и дело запиналась. Рядом стояла девчонка в красной сбившейся набок шапке, видно, хозяйка скакалки. Засунув палец в рот, она завороженно следила, как прыгает взрослая тетенька.

Нину Игнатьевну надо было спасать.

Шестиклассники выскочили на улицу, окружили учительницу плотным кольцом, чтобы она была не так сильно заметна прохожим. А если все-таки кто-нибудь обратит на нее внимание, пусть думают, что у них урок физкультуры. Учительница физкультуры на высоких каблуках? А она спортивный костюм дома забыла!

— Нина Игнатьевна, пойдемте в класс, — жалобным голосом попросила Таня Бобрицкая.

— А мне не хочется! — задорно ответила учительница, продолжая прыжки. — Погода больно хорошая!

Она снова запнулась и чуть не упала. Один конец скакалки вырвался из ее рук и стукнул Бобрицкую по голове.

— Вы на наш класс за что-то сердитесь? — спросила староста, почесав ушибленное место и ничуть не обидевшись.

— Нет, как можно! — Нина Игнатьевна вытерла со лба пот и поправила шляпу, съехавшую на затылок. Прядки волос выбились из прически, и вся Нина Игнатьевна была похожа сейчас на задорную старшеклассницу. — Просто мы с Леней Артемовым поспорили.

Ребята с уважением посмотрели на Таню Бобрицкую. Она как всегда была права — Артемов был тут замешан.

Нина Игнатьевна развела руками, отодвинув в стороны столпившихся ребят, и запрыгала на одной ножке. Потом на двух. Снова на одной. Снова на двух. В перерывах между прыжками она и рассказала свою историю.

Когда она зашла на урок в пятый «а», Артемов с перекошенным лицом Кинг-Конга бегал вокруг учительского стола и рычал, что он спутник Сатурна.

Это было что-то новое, и пятиклассники, которым порядком надоели выставленные «лапы с когтями», смотрели на Леньку с большим интересом.

— Артемов, прекрати, — попросила учительница. — Как-то ты сегодня не вовремя шутишь. Звонок только что прозвенел. Сядь на место.

— Я же прекратил быть обезьяной и тигром, — прорычал Ленька, который все же был похож на обезьяну, как прежде. Видно, в роль спутника Сатурна он еще не вошел. — Я спутник, я спутник, не создавайте Титану препятствий!

Как называется спутник Сатурна, Ленька, оказывается, знал. Он вообще много знал и учился не на двойки и даже не на тройки, а на четверки, поэтому его не выгоняли из школы и многое прощали.

— Артемов, будь человеком, — попросила Нина Игнатьевна, ни на что, конечно, не надеясь. Она обреченно села на Ленькино место и стала ждать, когда спутник выбьется из сил.

Когда Ленька устал, он остановился посреди класса и, запыхавшись, недовольно проговорил:

— Будь человеком, будь человеком… — он пошмыгал носом. — Я же не прошу вас, Нина Игнатьевна, стать Кинг-Конгом или спутником Сатурна… а вы, учителя, каждый день что-нибудь просите…

— Попроси, Артемов, я все сделаю, только будь человеком, — обреченным голосом произнесла учительница.

— Хо! Хо-хо,— скривил Артемов маленький нос— Все сделаете? Правда? Ну, станьте на денечек хотя бы… — Ленька потер лоб, — это… обезьяной…

Пятиклассники засмеялись, представив, как учительница корчит рожи, и Ленька смутился. Как-то неудобно, если Нина Игнатьевна будет обезьяной.

— Вы станьте это… хулиганкой. Да, хулиганкой, вот! А я за это целый год буду тихим… мышью буду. Нет, нет, не целый год, — испугался он своей щедрости, — до конца учебного года!

До конца учебного года было еще два месяца — целая вечность!

— Мышью? — Переспросила Нина Игнатьевна, явно заинтересовавшись.

— Компьютерной, — хихикнул кто-то.

Ленька не обратил на это внимания.

— Ага… до конца учебного года. Тихий буду.

— Спорим! — неуверенно сказала Нина Игнатьевна. Видно, она не до конца доверяла Артемову. — Я один день — хулиганкой! Ты — до конца учебного года — человеком? Так?

— Мышью, — поправил Ленька и прибавил совсем уже тихо: — Мышкой-норушкой.

Он сгорбился и тихо-тихо, мелкими шажками, поплелся на место. Он на глазах превращался в худенького мышонка. У него даже носик словно бы заострился. У Леньки Артемова были явные актерские способности.

— Согласна! — Голос учительницы сейчас прозвучал решительно и громко. Она преградила Леньке путь, взяла его за руку и повела к доске.

— Разрубай, Петя!

Щуплый Петька Петров, сидевший за первой партой, разрубил руки спорящих.

Пари вступило в силу.

Нина Игнатьевна издала вопль индейца и выскочила из класса.

— Вот теперь я и стараюсь, — закончила Нина Игнатьевна и, изловчившись, дернула за хвост пробегавшую мимо кошку. — Пусть я помучаюсь, зато другие скажут спасибо.

Кошка бросилась наутек, промяукнув явно «не спасибо».

— А если Артемов не поверит, что вы… ну, честно старались? — неуверенно спросил Димка.

— Как не поверит? Да вон же он, глядите!

Шестиклассники взглянули на окна школы. На подоконнике второго этажа, подобрав под себя ноги в кроссовках, сидел Ленька Артемов.

Конечно, в его классе шел какой-то урок, но Ленька всегда делал то, что хотел. Лицо у него было грустное, видимо, он уже чувствовал, что спор с учительницей проиграет.

А Нина Игнатьевна, как настоящая хулиганка, сорвала берет с Димки и побежала по улице.

— Догоняй! — крикнула она мальчишке.

— Что делать? — спросил Димка одноклассников.

— Что, что… догоняй! Артемов-то следит! — крикнул Вовка.

Димка побежал за учительницей.

— Ребята! — шепнула Иринка. — Директор! Ой, увидел!

— Сейчас психушку вызовет, — сказал кто-то.

Иван Николаевич подошел к ребятам с озабоченным видом.

— Что тут происходит? — спросил он и, не дожидаясь ответа, закричал: — Нина Игнатьевна! Сейчас же вернитесь! Сейчас же зайдите в мой кабинет! Нина Игнатьевна!

Но учительница словно ничего и не слышала. Бегала кругами, размахивая Димкиным беретом над головой. Димке, конечно, ничего не стоило догнать учительницу, но ему было как-то неудобно отнимать у нее свой головной убор. Поэтому он семенил за ней, как больной старичок, то и дело спотыкаясь. Иногда он останавливался и растерянно глядел на стайку одноклассников.

— Нина Игнатьевна, если вы не остановитесь сию же минуту, я вас уволю!

— Увольняйте! — крикнула Нина Игнатьевна, остановившись и сделав беретом отмашку. — Другие мне спасибо скажут!

— Нельзя ее увольнять, — затараторили ребята. И рассказали директору о происходящем.

— Артемов? будет… тихим? — директор с сомнением покачал головой.

Это было так же невероятно, как если бы настоящий спутник Сатурна свалился бы в сквер перед школой.

В следующую минуту Нина Игнатьевна кинула берет в гущу ребят.

— Ловите!

Берет словил директор. Он не отдал его назад, Димке, как все ожидали, а бросил назад, учительнице.

— Держитесь, Нина Игнатьевна! Я с вами!

Иван Николаевич повернулся к окну, в котором виднелась грустная фигура сидящего Леньки, и погрозил ему пальцем.

— Ну, смотри, Артемов! Ты обещал!

Елена Габова — книги автора. Страница 1