Героем какой сказки паустовского был филька по прозвищу да ну тебя

Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня. Командир оставил раненого коня в деревне, а отряд ушёл дальше, пыля и позванивая удилами, – ушёл, закатился за рощи, за холмы, где ветер качал спелую рожь.

Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мучная пыль навеки въелась в Панкрата. Она лежала серой коркой на его ватнике и картузе. Из-под картуза посматривали на всех быстрые глаза мельника. Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном.

Панкрат вылечил коня. Конь остался при мельнице и терпеливо возил глину, навоз и жерди – помогал Панкрату чинить плотину.

Панкрату трудно было прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться. Постоит, пофыркает, постучит мордой в калитку, и, глядишь, ему вынесут свекольной ботвы, или чёрствого хлеба, или, случалось даже, сладкую морковку. По деревне говорили, что конь ничей, а вернее – общественный, и каждый считал своей обязанностью его покормить. К тому же конь – раненый, пострадал от врага.

Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька, по прозвищу «Ну Тебя». Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: «Да ну тебя!». Предлагал ли ему соседский мальчишка походить на ходулях или поискать позеленевшие патроны, Филька отвечал сердитым басом: «Да ну тебя! Ищи сам!». Когда бабка выговаривала ему за неласковость, Филька отворачивался и бормотал: «Да ну тебя! Надоела!».

Зима в этот год стояла тёплая. В воздухе висел дым. Снег выпадал и тотчас таял. Мокрые вороны садились на печные трубы, чтобы обсохнуть, толкались, каркали друг на друга. Около мельничного лотка вода не замерзала, а стояла чёрная, тихая, и в ней кружились льдинки.

Панкрат починил к тому времени мельницу и собирался молоть хлеб, – хозяйки жаловались, что мука кончается, осталось у каждой на два-три дня, а зерно лежит немолотое.

В один из таких тёплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.

Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!» – крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:

– На вас не напасёшься, на христорадников! Вон твой хлеб! Иди копай его мордой из-под снега! Иди копай!

И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это или ничего такого и не было.

Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца – так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.

Филька вскочил наконец в избу, припёр дверь, сказал: «Да ну тебя!» – и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь её рев Филька слышал тонкий и короткий свист – так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьёт им себя по бокам.

Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду, и колючий мороз прошёл по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твёрдому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые брёвна в стенах, и они трещали и лопались.

Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна.

Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться под печкой в соломе, где ещё оставалось немного тепла. «Да ну вас! Проклятые!» – кричал он на мышей, но мыши всё лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.

– Сто лет назад упал на нашу округу такой же лютый мороз, – говорила бабка. – Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня леса и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал её стороной всякий зверь – боялся пустыни.

– Отчего же стрясся тот мороз? – спросил Филька.

– От злобы людской, – ответила бабка. – Шёл через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только чёрствую корку. И то не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: «Вот тебе! Жуй!». – «Мне хлеб с полу поднять невозможно, – говорит солдат. – У меня вместо ноги деревяшка.» – «А ногу куда девал?» – спрашивает мужик. «Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии», – отвечает солдат. «Ничего. Раз дюже голодный – подымешь, – засмеялся мужик. – Тут тебе камердинеров нету». Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит – это не хлеб, а одна зелёная плесень. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул – и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, а потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.

– Отчего же он помер? – хрипло спросил Филька.

– От охлаждения сердца, – ответила бабка, помолчала и добавила: – Знать, и нынче завелся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.

– Чего ж теперь делать, бабка? – спросил Филька из-под тулупа. – Неужто помирать?

– Зачем помирать? Надеяться надо.

– На что?

– На то, что поправит дурной человек своё злодейство.

– А как его исправить? – спросил, всхлипывая, Филька.

– А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, учёный. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.

– Да ну его, Панкрата! – сказал Филька и затих.

Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный.

В чистом небе над осокорями стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.

Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель весёлых пильщиков пилила под корень берёзовую рощу за рекой. Казалось, воздух замёрз и между землёй и луной осталась одна пустота жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и её было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.

Чёрные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблёскивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шёл, загребая снег валенками.

Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.

– Садись к печке, – сказал он.– Рассказывай, пока не замёрз.

Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из-за этого упал на деревню мороз.

– Да-а, – вздохнул Панкрат, – плохо твоё дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин!

Филька сопел, вытирал рукавом глаза.

– Ты брось реветь! – строго сказал Панкрат. – Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил – сейчас в рёв. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать – неизвестно.

– Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? – спросил Филька.

– Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью – тоже. Будешь ты чистый человек, весёлый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит. Понятно?

– Понятно, – ответил упавшим голосом Филька.

– Ну, вот и придумай. Даю тебе сроку час с четвертью.

В сенях у Панкрата жила сорока. Она не спала от холода, сидела на хомуте подслушивала. Потом она боком, озираясь, поскакала к щели под дверью. Выскочила наружу, прыгнула на перильца и полетела прямо на юг. Сорока была опытная, старая и нарочно летела у самой земли, потому что от деревень и лесов всё-таки тянуло теплом и сорока не боялась замёрзнуть. Никто её не видел, только лисица в осиновом яру высунула морду из норы, повела носом, заметила, как тёмной тенью пронеслась по небу сорока, шарахнулась обратно в нору и долго сидела, почёсываясь и соображая: куда ж это в такую страшную ночь подалась сорока?

А Филька в это время сидел на лавке, ёрзал, придумывал.

– Ну, – сказал наконец Панкрат, затаптывая махорочную цигарку, – время твоё вышло. Выкладывай! Льготного срока не будет.

– Я, дедушка Панкрат, – сказал Филька, – как рассветёт, соберу со всей деревни ребят. Возьмём мы ломы, пешни, топоры, будем рубить лёд у лотка около мельницы, покамест не дорубимся до воды и не потечёт она на колесо. Как пойдёт вода, ты пускай мельницу! Повернёшь колесо двадцать раз, она разогреется и начнёт молоть. Будет, значит, и мука, и вода, и всеобщее спасение.

– Ишь ты, шустрый какой! – сказал мельник, – Подо льдом, конечно, вода есть. А ежели лёд толщиной в твой рост, что ты будешь делать?

– Да ну его! – сказал Филька. – Пробьём мы, ребята, и такой лёд!

– А ежели замёрзнете?

– Костры будем жечь.

– А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? Ежели скажут: «Да ну его! Сам виноват – пусть сам лёд и скалывает».

– Согласятся! Я их умолю. Наши ребята – хорошие.

– Ну, валяй собирай ребят. А я со стариками потолкую. Может, и старики натянут рукавицы да возьмутся за ломы.

В морозные дни солнце восходит багровое, в тяжёлом дыму. И в это утро поднялось над Бережками такое солнце. На реке был слышен частый стук ломов. Трещали костры. Ребята и старики работали с самого рассвета, скалывали лёд у мельницы. И никто сгоряча не заметил, что после полудня небо затянулось низкими облаками и задул по седым ивам ровный и тёплый ветер. А когда заметили, что переменилась погода, ветки ив уже оттаяли, и весело, гулко зашумела за рекой мокрая берёзовая роща. В воздухе запахло весной, навозом.

Ветер дул с юга. С каждым часом становилось всё теплее. С крыш падали и со звоном разбивались сосульки.

Вороны вылезли из-под застрех и снова обсыхали на трубах, толкались, каркали.

Не было только старой сороки. Она прилетела к вечеру, когда от теплоты лёд начал оседать, работа у мельницы пошла быстро и показалась первая полынья с тёмной водой.

Мальчишки стащили треухи и прокричали «ура». Панкрат говорил, что если бы не тёплый ветер, то, пожалуй, и не обколоть бы лёд ребятам и старикам. А сорока сидела на раките над плотиной, трещала, трясла хвостом, кланялась на все стороны и что-то рассказывала, но никто, кроме ворон, её не понял. А сорока рассказывала, что она долетела до тёплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям.

Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понёсся над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом. И если хорошенько прислушаться, то уже слышно, как по оврагам под снегом бурлит-журчит тёплая вода, моет корни брусники, ломает лёд на реке.

Всем известно, что сорока – самая болтливая птица на свете, и потому вороны ей не поверили – покаркали только между собой: что вот, мол, опять завралась старая.

Так до сих пор никто и не знает, правду ли говорила сорока, или всё это она выдумала от хвастовства. Одно только известно, что к вечеру лёд треснул, разошёлся, ребята и старики нажали – и в мельничный лоток хлынула с шумом вода.

Старое колесо скрипнуло – с него посыпались сосульки – и медленно повернулось. Заскрежетали жернова, потом колесо повернулось быстрее, и вдруг вся старая мельница затряслась, заходила ходуном и пошла стучать, скрипеть, молоть зерно.

Панкрат сыпал зерно, а из-под жернова лилась в мешки горячая мука. Женщины окунали в неё озябшие руки и смеялись.

По всем дворам кололи звонкие берёзовые дрова. Избы светились от жаркого печного огня. Женщины месили тугое сладкое тесто. И всё, что было живого в избах – ребята, кошки, даже мыши,– всё это вертелось около хозяек, а хозяйки шлёпали ребят по спине белой от муки рукой, чтобы не лезли в самую квашню и не мешались.

Ночью по деревне стоял такой запах тёплого хлеба с румяной коркой, с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор, сидели на снегу, дрожали и тихонько скулили, соображая, как бы словчиться стащить у людей хоть кусочек этого чудесного хлеба.

На следующее утро Филька пришёл вместе с ребятами к мельнице. Ветер гнал по синему небу рыхлые тучи и не давал им ни на минуту перевести дух, и потому по земле неслись вперемежку то холодные тени, то горячие солнечные пятна.

Филька тащил буханку свежего хлеба, а совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной жёлтой солью. Панкрат вышел на порог, спросил:

– Что за явление? Мне, что ли, хлеб-соль подносите? За какие такие заслуги?

– Да нет! – закричали ребята.– Тебе будет особо. А это раненому коню. От Фильки. Помирить мы их хотим.

– Ну что ж, – сказал Панкрат, – не только человеку извинение требуется. Сейчас я вам коня представлю в натуре.

Панкрат отворил ворота сарая, выпустил коня. Конь вышел, вытянул голову, заржал – учуял запах свежего хлеба. Филька разломил буханку, посолил хлеб из солонки и протянул коню. Но конь хлеба не взял, начал мелко перебирать ногами, попятился в сарай. Испугался Фильки. Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал.

Ребята зашептались и притихли, а Панкрат потрепал коня по шее и сказал:

– Не пужайся, Мальчик! Филька не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!

Конь помотал головой, подумал, потом осторожно вытянул шею и взял наконец хлеб из рук Фильки мягкими губами. Съел один кусок, обнюхал Фильку и взял второй кусок. Филька ухмылялся сквозь слезы, а конь жевал хлеб, фыркал. А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.

Все улыбались, радовались. Только старая сорока сидела на раките и сердито трещала: должно быть, опять хвасталась, что это ей одной удалось помирить коня с Филькой. Но никто её не слушал и не понимал, и сорока от этого сердилась всё больше и трещала, как пулемёт…

Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня. Командир оставил раненого коня в деревне, а отряд ушёл дальше, пыля и позванивая удилами, – ушёл, закатился за рощи, за холмы, где ветер качал спелую рожь.

Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мучная пыль навеки въелась в Панкрата. Она лежала серой коркой на его ватнике и картузе. Из-под картуза посматривали на всех быстрые глаза мельника. Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном.

Панкрат вылечил коня. Конь остался при мельнице и терпеливо возил глину, навоз и жерди – помогал Панкрату чинить плотину.

Панкрату трудно было прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться. Постоит, пофыркает, постучит мордой в калитку, и, глядишь, ему вынесут свекольной ботвы, или чёрствого хлеба, или, случалось даже, сладкую морковку. По деревне говорили, что конь ничей, а вернее – общественный, и каждый считал своей обязанностью его покормить. К тому же конь – раненый, пострадал от врага.

Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька, по прозвищу «Ну Тебя». Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: «Да ну тебя!». Предлагал ли ему соседский мальчишка походить на ходулях или поискать позеленевшие патроны, Филька отвечал сердитым басом: «Да ну тебя! Ищи сам!». Когда бабка выговаривала ему за неласковость, Филька отворачивался и бормотал: «Да ну тебя! Надоела!».

Зима в этот год стояла тёплая. В воздухе висел дым. Снег выпадал и тотчас таял. Мокрые вороны садились на печные трубы, чтобы обсохнуть, толкались, каркали друг на друга. Около мельничного лотка вода не замерзала, а стояла чёрная, тихая, и в ней кружились льдинки.

Панкрат починил к тому времени мельницу и собирался молоть хлеб, – хозяйки жаловались, что мука кончается, осталось у каждой на два-три дня, а зерно лежит немолотое.

В один из таких тёплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.

Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!» – крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:

– На вас не напасёшься, на христорадников! Вон твой хлеб! Иди копай его мордой из-под снега! Иди копай!

И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это или ничего такого и не было.

Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца – так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.

Филька вскочил наконец в избу, припёр дверь, сказал: «Да ну тебя!» – и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь её рев Филька слышал тонкий и короткий свист – так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьёт им себя по бокам.

Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду, и колючий мороз прошёл по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твёрдому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые брёвна в стенах, и они трещали и лопались.

Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна.

Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться под печкой в соломе, где ещё оставалось немного тепла. «Да ну вас! Проклятые!» – кричал он на мышей, но мыши всё лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.

– Сто лет назад упал на нашу округу такой же лютый мороз, – говорила бабка. – Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня леса и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал её стороной всякий зверь – боялся пустыни.

– Отчего же стрясся тот мороз? – спросил Филька.

– От злобы людской, – ответила бабка. – Шёл через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только чёрствую корку. И то не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: «Вот тебе! Жуй!». – «Мне хлеб с полу поднять невозможно, – говорит солдат. – У меня вместо ноги деревяшка.» – «А ногу куда девал?» – спрашивает мужик. «Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии», – отвечает солдат. «Ничего. Раз дюже голодный – подымешь, – засмеялся мужик. – Тут тебе камердинеров нету». Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит – это не хлеб, а одна зелёная плесень. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул – и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, а потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.

– Отчего же он помер? – хрипло спросил Филька.

– От охлаждения сердца, – ответила бабка, помолчала и добавила: – Знать, и нынче завелся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.

– Чего ж теперь делать, бабка? – спросил Филька из-под тулупа. – Неужто помирать?

– Зачем помирать? Надеяться надо.

– На что?

– На то, что поправит дурной человек своё злодейство.

– А как его исправить? – спросил, всхлипывая, Филька.

– А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, учёный. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.

– Да ну его, Панкрата! – сказал Филька и затих.

Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный.

В чистом небе над осокорями стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.

Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель весёлых пильщиков пилила под корень берёзовую рощу за рекой. Казалось, воздух замёрз и между землёй и луной осталась одна пустота жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и её было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.

Чёрные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблёскивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шёл, загребая снег валенками.

Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.

– Садись к печке, – сказал он.– Рассказывай, пока не замёрз.

Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из-за этого упал на деревню мороз.

– Да-а, – вздохнул Панкрат, – плохо твоё дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин!

Филька сопел, вытирал рукавом глаза.

– Ты брось реветь! – строго сказал Панкрат. – Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил – сейчас в рёв. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать – неизвестно.

– Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? – спросил Филька.

– Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью – тоже. Будешь ты чистый человек, весёлый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит. Понятно?

– Понятно, – ответил упавшим голосом Филька.

– Ну, вот и придумай. Даю тебе сроку час с четвертью.

В сенях у Панкрата жила сорока. Она не спала от холода, сидела на хомуте подслушивала. Потом она боком, озираясь, поскакала к щели под дверью. Выскочила наружу, прыгнула на перильца и полетела прямо на юг. Сорока была опытная, старая и нарочно летела у самой земли, потому что от деревень и лесов всё-таки тянуло теплом и сорока не боялась замёрзнуть. Никто её не видел, только лисица в осиновом яру высунула морду из норы, повела носом, заметила, как тёмной тенью пронеслась по небу сорока, шарахнулась обратно в нору и долго сидела, почёсываясь и соображая: куда ж это в такую страшную ночь подалась сорока?

А Филька в это время сидел на лавке, ёрзал, придумывал.

– Ну, – сказал наконец Панкрат, затаптывая махорочную цигарку, – время твоё вышло. Выкладывай! Льготного срока не будет.

– Я, дедушка Панкрат, – сказал Филька, – как рассветёт, соберу со всей деревни ребят. Возьмём мы ломы, пешни, топоры, будем рубить лёд у лотка около мельницы, покамест не дорубимся до воды и не потечёт она на колесо. Как пойдёт вода, ты пускай мельницу! Повернёшь колесо двадцать раз, она разогреется и начнёт молоть. Будет, значит, и мука, и вода, и всеобщее спасение.

– Ишь ты, шустрый какой! – сказал мельник, – Подо льдом, конечно, вода есть. А ежели лёд толщиной в твой рост, что ты будешь делать?

– Да ну его! – сказал Филька. – Пробьём мы, ребята, и такой лёд!

– А ежели замёрзнете?

– Костры будем жечь.

– А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? Ежели скажут: «Да ну его! Сам виноват – пусть сам лёд и скалывает».

– Согласятся! Я их умолю. Наши ребята – хорошие.

– Ну, валяй собирай ребят. А я со стариками потолкую. Может, и старики натянут рукавицы да возьмутся за ломы.

В морозные дни солнце восходит багровое, в тяжёлом дыму. И в это утро поднялось над Бережками такое солнце. На реке был слышен частый стук ломов. Трещали костры. Ребята и старики работали с самого рассвета, скалывали лёд у мельницы. И никто сгоряча не заметил, что после полудня небо затянулось низкими облаками и задул по седым ивам ровный и тёплый ветер. А когда заметили, что переменилась погода, ветки ив уже оттаяли, и весело, гулко зашумела за рекой мокрая берёзовая роща. В воздухе запахло весной, навозом.

Ветер дул с юга. С каждым часом становилось всё теплее. С крыш падали и со звоном разбивались сосульки.

Вороны вылезли из-под застрех и снова обсыхали на трубах, толкались, каркали.

Не было только старой сороки. Она прилетела к вечеру, когда от теплоты лёд начал оседать, работа у мельницы пошла быстро и показалась первая полынья с тёмной водой.

Мальчишки стащили треухи и прокричали «ура». Панкрат говорил, что если бы не тёплый ветер, то, пожалуй, и не обколоть бы лёд ребятам и старикам. А сорока сидела на раките над плотиной, трещала, трясла хвостом, кланялась на все стороны и что-то рассказывала, но никто, кроме ворон, её не понял. А сорока рассказывала, что она долетела до тёплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям.

Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понёсся над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом. И если хорошенько прислушаться, то уже слышно, как по оврагам под снегом бурлит-журчит тёплая вода, моет корни брусники, ломает лёд на реке.

Всем известно, что сорока – самая болтливая птица на свете, и потому вороны ей не поверили – покаркали только между собой: что вот, мол, опять завралась старая.

Так до сих пор никто и не знает, правду ли говорила сорока, или всё это она выдумала от хвастовства. Одно только известно, что к вечеру лёд треснул, разошёлся, ребята и старики нажали – и в мельничный лоток хлынула с шумом вода.

Старое колесо скрипнуло – с него посыпались сосульки – и медленно повернулось. Заскрежетали жернова, потом колесо повернулось быстрее, и вдруг вся старая мельница затряслась, заходила ходуном и пошла стучать, скрипеть, молоть зерно.

Панкрат сыпал зерно, а из-под жернова лилась в мешки горячая мука. Женщины окунали в неё озябшие руки и смеялись.

По всем дворам кололи звонкие берёзовые дрова. Избы светились от жаркого печного огня. Женщины месили тугое сладкое тесто. И всё, что было живого в избах – ребята, кошки, даже мыши,– всё это вертелось около хозяек, а хозяйки шлёпали ребят по спине белой от муки рукой, чтобы не лезли в самую квашню и не мешались.

Ночью по деревне стоял такой запах тёплого хлеба с румяной коркой, с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор, сидели на снегу, дрожали и тихонько скулили, соображая, как бы словчиться стащить у людей хоть кусочек этого чудесного хлеба.

На следующее утро Филька пришёл вместе с ребятами к мельнице. Ветер гнал по синему небу рыхлые тучи и не давал им ни на минуту перевести дух, и потому по земле неслись вперемежку то холодные тени, то горячие солнечные пятна.

Филька тащил буханку свежего хлеба, а совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной жёлтой солью. Панкрат вышел на порог, спросил:

– Что за явление? Мне, что ли, хлеб-соль подносите? За какие такие заслуги?

– Да нет! – закричали ребята.– Тебе будет особо. А это раненому коню. От Фильки. Помирить мы их хотим.

– Ну что ж, – сказал Панкрат, – не только человеку извинение требуется. Сейчас я вам коня представлю в натуре.

Панкрат отворил ворота сарая, выпустил коня. Конь вышел, вытянул голову, заржал – учуял запах свежего хлеба. Филька разломил буханку, посолил хлеб из солонки и протянул коню. Но конь хлеба не взял, начал мелко перебирать ногами, попятился в сарай. Испугался Фильки. Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал.

Ребята зашептались и притихли, а Панкрат потрепал коня по шее и сказал:

– Не пужайся, Мальчик! Филька не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!

Конь помотал головой, подумал, потом осторожно вытянул шею и взял наконец хлеб из рук Фильки мягкими губами. Съел один кусок, обнюхал Фильку и взял второй кусок. Филька ухмылялся сквозь слезы, а конь жевал хлеб, фыркал. А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.

Все улыбались, радовались. Только старая сорока сидела на раките и сердито трещала: должно быть, опять хвасталась, что это ей одной удалось помирить коня с Филькой. Но никто её не слушал и не понимал, и сорока от этого сердилась всё больше и трещала, как пулемёт.

⭐⭐⭐⭐⭐ «Теплый хлеб» за 2 минуты и подробно за 10 минут. 

Очень краткий пересказ рассказа «Теплый хлеб»

Проходя отрядом через маленькую деревню Бережки, кавалеристы оставляют раненого осколком снаряда коня. Старый мельник выхаживает животное и приспосабливает его в помощь по ремонту плотины для единственной в деревне мельницы, от работы которой зависит жизнь людей. Теперь все жители могут молоть пшеницу и печь дома хлеб.

Но мельник беден, и не может прокормить коня. Поэтому животное часто ходит по дворам в поисках еды. Крестьяне охотно делятся с ним хлебом и любят как «своего».

Однажды конь «просит» еду и у Фильки, но задиристый мальчик бьет животное по морде. Конь обижается и уходит. Тут же на деревню опускается сильная метель и мороз. Лед сковал мельницу, и люди лишились возможности молоть зерно.

Испуганному внезапной пургой мальчику бабушка рассказывает легенду о солдате, который за обиду послал на деревню обидчика мороз и холод. Филька думает, что это из-за него в деревне бушует непогода. Мальчик спешит к мельнику Панкрату, который предлагает ему подумать над своим поведением и исправить ситуацию.

Филька решает прорубить лед, чтобы мельница заработала. Вместе с ребятами и стариками они рубят лед плотины, и запускают жернова. Теперь вся деревня будет с хлебом.

А Филька решил помириться с конем, приходит к Панкрату, чтобы угостить животное свежим хлебом и солью. Сначала конь боится мальчика, но успокаивается и берет у него с рук угощение. А в знак примирения кладет мальчику на плечо голову.

Главные герои и их характеристика:

•  Филька  – задиристый мальчик с плохой привычкой всем говорить «Да ну тебя!», за что получает обидное прозвище. Мальчик живет в деревне с бабушкой. Намеренно обижает пришедшего к нему за едой коня. После такого поступка им овладевает раскаяние. Попытки Фильки исправиться демонстрируют лучшие черты характера мальчика.

Второстепенные герои и их характеристика:

•  Бабушка  – символический образ мудрой женщины, несущей в себе историческую народную память.
•  Панкрат  – хозяин раненного коня, к которому обращается за советом мальчик. Как умудренный жизнью человек предлагает Фильке самому разрешить важную для деревни ситуацию. Помогает мальчику помириться с конем.

Краткое содержание рассказа «Теплый хлеб» подробно

Во время перехода деревней Бережки, за околицей кавалеристы попадают под обстрел. Осколком немецкого снаряда тяжело ранен в ногу вороной конь. Командир оставляет животное в деревне на попечении старого мельника Панкрата.

Седой и грозный старик, которого местные ребята считают колдуном, живет на неработающей мельнице. Он привязывается к раненому коню душой и выхаживает его. Окрепшее животное помогает Панкрату – возит стройматериалы для починки плотины.

Но мельник беден, и ему нечем кормить помощника. Поэтому конь ходит по дворам побираться. Станет возле калитки, начнет фыркать и стучать мордой о жерди – вот и вынесли ему, то ботвы свекольной пучок, то ломоть хлеба черствого. Бывает, морковкой сладкой наградят. Деревней слух пошел, что конь общий, а значит каждому в обязанность покормить его должно быть. Особенно когда животное так от врага пострадало, раненый он в ногу был.

В той же деревне вместе с бабушкой живет задиристый мальчик Филька. Он недоверчив и молчалив, а на все обращения к нему всегда отвечает «Да ну тебя!». Местные ребятишки за эту привычку его обидным прозвищем нарекли – «Ну тебя». Мальчик не стеснялся даже своей бабушки. Когда она ругала его за грубость, он сердито кричал «Надоела! Да ну тебя!»

Нынешняя зима в деревне на удивление выдалась теплой, только выпавший снег сразу таял. Мокрые от осадка вороны, толкаясь и каркая, садились на печные трубы в надежде согреться. В мельничьем лотке стояла вода, на поверхности которой кружились снежинки.

Панкрат собирается молоть зерно – местные хозяюшки уже не раз подходили с просьбой пополнить запасы муки. А раненый вороной конь подошел к Филькиной калитке и постучал об нее мордой.  Бабушка отсутствовала, дома Филька был один, сидел за столом и завтракал куском хлеба с солью.

Мальчик нехотя выходит за калитку. Животное, видя хлеб, тянется к нему губами. Это разозлило Фильку, и он наотмашь ударил коня по губам с криком «Дьявол, да ну тебя!» От неожиданности животное трясет головой и отшатывается, а мальчик кидает хлеб далеко в снег и продолжает кричать:

– Бери свой хлеб, рой его из снега мордой! Не напасешься на этих христарадников!

Злорадный проступок Фильки породил на деревне слух за удивительные явления, о которых говорят, как будто их и не было в Бережках.

И тут заметил мальчик слезу в глазах животного, услышал он ржач протяжный и жалобный. Взмахнул хвостом конь, и сию минуту метель буйная началась. Налетел ветер, пронзительно завыл среди печных труб, снегом запорошил Филькино горло. Бросившись к дому, мальчик не сразу смог найти крыльцо – так лютовала буря снежная, хлестая по глазам. А вокруг летали куски соломы из крыш да хлопали оторванными ставнями окна. Выши и выше поднимались снежные столбы из полей, неслись к деревне, злобно шурша и крутясь на ветру.

Мальчик, наконец, вскочил в дом, прильнул к двери и прислушался. На дворе ревел обезумевший ветер, внахлест кидая на окна снег, а Фильке казалось, что слышит он свист конского хвоста, которым бьет себя по ногам обиженный им конь.

Метель затихла вечером. Бабушка Фильки смогла, наконец, добраться от соседки домой. А ночью такой лютый холод сковал деревню, что казалось, звезды тоже примерзли к ледяному небу. Всем мерещился скрип снега под валенками мороза, стискивающего бревенчатые стены так, что они начинали трещать и лопаться.

В Филькином доме тихо плакала за печкой бабушка, причитая о том, как замерзли колодцы, и теперь они точно погибнут. Нет воды, и кончилась мука, а мельница замерзла.

Из-под пола стали выбегать мыши и хорониться возле печи в соломе, где еще было немного тепло. Филька от страха тоже плакал, укрывшись с головой на печи тулупом и прислушиваясь к причитаниям бабки.

– Сто лет прошло с той поры, когда в нашу деревню пришел такой же холод – говорила бабушка – высохли деревья, побило много птиц, замерзла вся вода. Десять годов потом не было урожая, семена погибали в земле. Обходили ее звери – не любят они пустынь.

– А почему мороз пришел? – спросил Филька, еще больше ежась в тулупе.

– Злоба людская в том виновата – отвечала бабушка – проходил мимо нашей деревни старый солдат. Он просил хлеба в одном дворе. Вышел к нему заспанный и злой мужик, швырнул на землю черствую хлебную корку. Солдат сказал, что не может поднять хлеб, у него нет ноги. Мужик спросил, где служивый ногу потерял. «На Балканах, в горах с турками бились» – ответил солдат. Мужик рассмеялся и сказал «Некому тебя обслуживать, подымешь сам хлеб». Солдат долго ловчился, но все-таки смог дотянутся до корки. И увидел служивый, что испорчен хлеб, нельзя его есть. Люди говорили, вышел он из двора, засвистел, и враз поднялась буря лютая. Метель снежная крыши срывала, пурга непроглядная ревела. А тот грубый мужик помер.

– Почему? – спросил хрипло Филька.

– От холода в сердце – сказала бабушка – Значит, есть в нашей деревне такой же плохой человек, который зря обидел кого-то. Вот и лютует мороз на улице.

– Мы помрем все? – заволновался мальчик из тулупа – Что делать?

– Надеяться будем Филька, что обидчик этот исправить свою ошибку.

– А как ее исправить, бабушка? – всхлипнул мальчик.

– Про то Панкрат наш мельник, хитрый старик, ведает. Да не добежать сейчас до мельницы – занесло все.

– Да ну тебя! – по привычке крикнул Филька и затих в тулупе.

Ночью, когда бабушка уже заснула, мальчик тихо сполз с печки, запахнулся тулупом, выскочил на улицу и побежал до мельницы.

Около плотины его встретили поседевшие ивы со стеклянными от мороза ветками. В грудь сильно колол жгучий морозный воздух. Филька уже не бежал, он тяжело греб валенками по снегу.

Мальчик постучал в окно избы Панкрата. Тут же за хатой заржал и беспокойно забил копытами конь. Присевший от страха Филька затаил дыхание. Дверь открылась, тяжелая рука, схватив мальчика за шиворот тулупа, быстро втянула его внутрь.

– Говори, пока не околел – Панкрат внимательно осматривал гостя.

Захлебываясь слезами, Филька рассказал о том, как обидел коня.

– Плохо ты поступил Филька! – зажурился мельник – Теперь деревня пропадет – нет муки, а мельница словно запаяна морозом. Надобно подумать, как спасать людей будем. И перед лошадью вину свою загладить. Даю тебе час с четвертью на раздумья.

В сенях Панкратовой избы сорока жила. Ей не спалось из-за холода, поэтому она подслушала разговор. Когда голоса умолкли, она выпрыгнула из дверной щели наружу и полетела к югу. Как опытная птица, сорока нарочно летела низко к земле, где от изб и полей веяло теплотой.

А в это врем Филька, ёрзаясь на лавочке, силился придумать, как исправить ситуацию.

– Ну, время прошло, говори – поторопил его Панкрат.

– Я позову ребят на рассвете. Мы ломами прорубим лед у мельничного лотка, там вода есть. Как пойдет она, ты запустишь мельницу. Провернется колесо несколько раз, разогреются жернова, и будет хлеб молоться.

– Иди, собирай ребят – согласился Панкрат – А я стариков подсоблю, вместе быстрее и веселее лед рубить-то!

Морозным утром над рекой поднялось багровое солнце. Возле мельницы ярко горели костры и слышался стук ломов. Работая с самого рассвета, жители не заметили, как с востока подул теплый воздух. А когда уже увидели, южный ветер гулко шумел в оттаявшей березовой роще, с крыш звонко падали сосульки.

Почуяв тепло, из застрех вылезли вороны, топтались на ветках и громко каркали. К вечеру, когда в прорубленных полыньях заплескалась черная вода, прилетела старая сорока.

Старики и ребята искренне обрадовались, что удалось прорубить лед. Во всеобщем ликовании был слышен треск сороки, который никто, кроме ворон, не понимал. Она рассказывала о теплом море, где встретила южный ветер, и как уговаривала его прилететь сюда, чтобы обогреть людей.

Никто не знает, насколько правдива история сороки, но вечером лед окончательно поддался ломам, с журчанием в мельницу хлынула вода. Колесо, устало скрипнув и отряхнув сосульки, медленно начало вращаться. Послышался протяжный скрежет жернов, а вся мельница заходила ходуном. Полилась ручейком в мешки белая мука, в избах кололись березовые дрова, а в окнах засветился жаркий печной огонь. И растекся по деревне запах румяного теплого хлеба.

Наутро к избе Панкрата подошли ребята. С ним был Филька. Мальчик крепко держал в руках горячую буханку свежего хлеба, а рядом маленький Николка нес деревянную солонку, доверху наполненную желтой солью.

Панкрат удивился:

– Это за что мне такие почести?

– Мы несем хлеб с солью твоему коню от Фильки. Он помириться с ним хочет – объяснили ребята.

Старик отворил амбар и выпустил коня. Лошадь учуяла хлебный запах и потянула голову в сторону Фильки. Но увидев мальчика, испуганно отшатнулась и забила копытами.

Стоящие вокруг ребята тихо зашептались, а Филька в присутствии всех заплакал. Панкрат подошел к животному, погладил загривок и сказал:

– Прости его, он не злой человек. Бери хлеб.

Конь мотнул головой в ответ, немного постоял в раздумьях и взял из рук Фильки ломоть мокрыми губами. Мальчик улыбнулся, стирая рукавом по щекам слезы, а конь, фыркая и переминаясь с ноги на ногу, жевал. Затем он подошел и положил голову на плечо Фильки.

Все заулыбались. Только сорока на раките сердито трещала. Наверно хвасталась, что она помирила Фильку с конем. Но ее никто не слушал, птица сердилась от этого еще больше.

Кратко об истории создания произведения

Впервые дети услышали сказку «Теплый хлеб» из уст самого автора – Константина Георгиевича Паустовского в 1954 году.  История о Фильке и раненом коне понравилась маленьким слушателям.

Дебютирует произведение на страницах журнала «Мурзилка» в том же году и сразу находит поклонников, как среди детской, так и взрослой аудитории.

Философская сказка настолько приглянулась читателям, что в 1973 году по сценарию В. Северьянова режиссером И. Гурвич был снят мультфильм.

Ответы на вопросы учебника «Литература» 5 класс, 2 часть, Коровина, страница 82

Константин Паустовский «Тёплый хлеб»

Размышляем о прочитанном

1. Как вы назвали бы эту сказку Паустовского? Как вы объясните название, которое дал ей автор?

Я бы назвала эту сказку «Филька и конь».

Но автор дал ей лучшее название. Ведь сочетание «тёплый хлеб» можно понимать не только буквально, как только что испечённый хлеб, но и в переносном смысле, как хлеб дружбы, данный от всего сердца, согретый теплом сердца.

2. Что можно сказать о характере Фильке, судя по его поступкам? Почему его звали «Ну тебя»?

Филька был молчаливым, недоверчивым, на все предложения отвечал словами «Да ну тебя!», поэтому его так и прозвали.

Его поступки говорят о некоторой жестокости и эгоизме. Но совесть у него была, и когда Филька решил, что мороз ударил из-за него, то он решил исправить свою ошибку. Значит в сердце его была доброта, просто он почему-то её старательно прятал.

3. Как менялась погода на протяжении происходящих в сказке событий?

В начале сказки погода стояла тёплая, всё в деревне было хорошо.

Когда Филька бросил снег, подул ветер и пошёл сильный снег. А ночью пришёл лютый мороз. Природа слово сердилась за совершённое зло.

Когда ребята и старики все вместе стали долбить лёд, пришла оттепель. Ведь дружба любой лёд топит.

4. Что в сказке фантастического и что реального?

Почти все события сказки могли произойти на самом деле. Правдивой кажется история раненого коня, Филька мог бросить в снег хлеб, погода могла резко перемениться, Филька мог исправить свою ошибку и помириться с конём.

А вот рассказ о сороке, которая разбудила тёплый ветер, это уже сказка.

5. Как реагировали взрослые и дети на поступок Фильки?

Поступок Фильки все осудили, а Панкрат сказал, что Филька должен исправить его, спасти деревню от стужи.

6. Чем закончилась сказка? Если бы эта сказка была не писательской, а народной, то как бы вы её начали и закончили? Какие слова важны для начала и концовки?

Сказка закончилась примирением коня и Фильки и недовольством сороки.

Если бы это была народная сказка, то она закончилась бы словами «И стали все люди в деревне жить-поживать и добра наживать». Такая концовка важна для народной сказки, она утверждает, что дальше всё у героев будет хорошо.

А для начала народной сказки важны слова, представляющие героев и место действия, например: «В некотором царстве жили-были старик со старухой».

Обогащаем свою речь

1. Постарайтесь рассказать эту сказку близко к тексту с концовкой, характерной для народных сказок, и такой, какая есть в сказке Паустовского.

Пересказ сказки «Тёплый хлеб» для 5 класса

Жили-были в деревне Бережки старая бабка, да внучок её Филька. Филька был молчаливым и недоверчивым, а на все предложения деревенских ребят отвечал словами «Да ну тебя!» За это его так и прозвали «Ну тебя».

Жил в деревне и вороной конь. Когда-то его раненого оставили в деревне красноармейцы, а мельник Панкрат выходил коня, и стал тот помогать ему на мельнице. Панкрат был скорым на работу стариком, которого ребята считали колдуном.

Никто в деревне коня не обижал, все с удовольствием делились с конём хлебом или морковкой.

Зима в тот год была тёплой. В воздухе висел дым. Панкрат починил мельницу и собирался молоть муку. В такой тёплый день конь пришёл ко двору Фильки. Тот один сидел дома и нехотя поднялся. Он вышел на крыльцо с хлебом в руке, а когда конь доверчиво потянулся к хлебу, удалил его наотмашь по губам. Филька бросил хлеб в снег и стал злорадно кричать на коня.

Из глаз коня вдруг скатилась слеза, внезапно подул ветер и полетел снег. Филька едва успел забежать в избу и запереть дверь. Весь день злилась метель, а ночью небо прояснилось и ударил колючий мороз.

Бабка плакала и говорила, что всех ждёт неминучая смерть, ведь замёрзли колодцы, а вода в реке промёрзла до самого дна. Она рассказала Фильке, что сто лет назад уже случался такой же лютый мороз. Тогда один жадный мужик пожалел хлеба для солдата-инвалида, а тот свистнул и ударил мороз. И мужик тот умер, замёрз.

И сказала бабка, что остаётся лишь надеяться, что дурной человек исправит совершённое зло. А как это сделать — знает Панкрат.

Ночью Филька бросился к Панкрату и рассказал ему про коня и хлеб. Он горько рыдал. Но Панкрат сурово одёрнул мальчика, и сказал, что раз он нашкодил, то должен сам всё исправить, изобрести спасение от стужи.

Эти слова услышала сорока, что жила в сенях у Панкрата. Она споро полетела на юг.

Филька долго думал и решил собрать ребят, чтобы продолбить лёд на реке возле мельницы.

Утром на реке раздавался стук ломов. И ребята, и старики рубили лёд. Они не заметили, как стало теплеть. С каждым часом становилось теплее, с крыш падали сосульки. К вечеру появилась первая полынья. Мальчишки кричали «Ура!» и бросали в воздух треухи. А сорока рассказывала воронам, что долетела до тёплого моря и разбудила тёплый ветер.

Вскоре над деревней поплыл запах свежего тёплого хлеба. А на следующее утро Филька с ребятами пришёл к мельнице. Он держал в руках краюху тёплого хлеба.

Панкрат вывел из сарая коня, но тот испуганно отшатнулся от Фильки. Мальчик заплакал. Но Панкрат сказал коню, что Филька не злой и не надо его обижать. Конь подумал и осторожно взял с руки Фильки кусок хлеба. Потом второй. Прожевав, конь положил голову на плечо мальчика и вздохнул. Все улыбались и радовались.

Только сорока сердито трещала, что это она примирила Фильку с конём, но никто её не понимал.

И стали с той поры все люди в деревне жить-поживать, добра наживать, а животных не обижать.

2. Объясните слова и выражения, использованные Паустовским.

Вороной конь — конь чёрного цвета.

Спелая рожь — поспевшая, созревшая рожь.

Скорый на работу — трудолюбивый, не сидит без дела.

В воздухе висел дым — дым от печных труб висел в воздухе, не сдувался ветром.

Тёплый серый день — день тёплый, но пасмурный.

Злорадный окрик — выражающий радость от чужого несчастья.

Колючий мороз — мороз, который кусает за щёки.

Неминучая смерть — неотвратимая смерть.

Лютый мороз — страшный, очень сильный мороз.

Нашкодил — набезобразничал, сделал что-то плохое.

Образ и характеристика Фильки в рассказе Тёплый хлеб Паустовского сочинение

Литературная сказка Константина Георгиевича Паустовского «Теплый хлеб» была написана в 1954 году и напечатана в детском журнале. В ней автор говорит о жестокости и милосердии людей, а также о том, как сообща можно справиться с опасностью, а в одиночку погибнуть.

Главный герой произведения мальчик Филька. Он имел прозвище «да ну тебя». Так герой отвечал всем, когда был недоволен или не хотел что-то делать. Характер у мальчика был сложный. Недоверчивый и скрытный, он жил вместе с бабушкой в деревне Бережки. Родителей и Фильки не было, они погибли в Гражданскую войну. После неё же и остался в Бережках раненый конь. Его оставил себе мельник, чтобы жеребец помогал ему молоть муку. Однако, Панкрат не мог в одиночку прокормить коня. Он ходил побираться по домам. Жители деревни, как могли, старались угостить рабочую и пострадавшую в боях лошадь, кто морковкой, кто капустой, кто хлебом. Однажды конь постучался в калитку возле дома, где жил герой. Филька, в тот момент ел хлеб с солью, сидя у окна. Мальчик вышел на улицу, он был недоволен, что конь потянулся к хлебу, и бросил краюшку в снег. Животное не смогло дотянуться до еды. Конь махнул хвостом и заржал, потом ушёл. В этот момент начался сильный буран, после него на деревню упал мороз. Он был такой сильный, что трещали брёвна в домах. Вечером пришла бабушка и сказала, что какой-то человек совершил злое дело, поэтому в Бережках может замёрзнуть всё, в том числе и речка. Тогда деревня может погибнуть, ведь мельница не сможет работать без напора воды и хлеба не будет.

Филька лежал на печи и думал, как исправить то, что совершил. Он понимал, что это зло принёс деревне именно он. Вскоре герой пошёл на мельницу Панкрату. Это был очень умный человек. Филька откровенно всё рассказал и спросил совета. Мельник решил помочь мальчику, понимая, что герой не предвидел последствия своего плохого поступка и решил его исправить. Утром Филька с ребятами вышли на реку, чтобы колоть лёд. Туда же пришли и старики. Они жгли костры, и не заметили, как сменился ветер и мороз спал. Стало теплее, подул весенний ветерок. Вскоре показалась вода, мельница к вечеру заработала, и люди получили муку. Филька был рад больше всех, он понимал, что его злое дело исправлено. Осталось попросить прощение у коня. Мельник вывел его и сказал: «Мальчик, Филька не плохой человек». Конь потянулся губами к караваю, который принёс герой. Филька был прощен, он обнял Мальчика, и был счастлив.

Так герой из недружелюбного и грубого стал добрым и доверчивым. Он понял, что ты можешь не обратить внимания на проблемы и страдания другого, не помочь кому-то, когда в силах. Тогда от тебя отвернуться люди, ты станешь одиноким. И когда тебе понадобиться помощь, ты её не получишь, и все скажут: «Да ну его». Только испытав это, герой стал другим.

Вариант 2

К.Г.Паустовский в своём рассказе «Тёплый хлеб» учит нас ценностям и понятиям, о которых нам должны рассказывать с самого детства.. В нём говорится о доброте, терпимости и умении признавать свои ошибки.

Вся суть рассказа заключена в одном образе главного героя рассказа, мальчика- Фильки.

К.Паустовский описывает подростка молчаливым, нелюдимым  и недоверчивым, с любимым выражением: «Да ну тебя!»Его даже прозвали так: Филька- да ну тебя. Филька хамил не только приятелям, но и своей родной бабушке, которая его воспитывала с самого детства. О родителях Фильки в рассказе не говорится, наверное, потому что рассказ был написан в послевоенное время.

Однако, чёрствость и вредность не может быть оправдана. Тот, кто сам принёс обиды и страдания, должен быть мягче к окружающим. Именно так ,считает Константин Георгиевич Паустовский. Когда раненый конь приходит к Фильке и его бабушке, мальчик совершает жестокий поступок: «Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанной солью..Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!»- крикнул мальчик и ударил коня по морде.

Сразу после этого начинается страшная метель, которая пугает Фильку. В деревне начинают творится ужасные вещи, замерзает колодец, который был единственным источником воды, мельница перестаёт работать,  а снег полностью заметает дома и дороги.

Позже бабушка рассказала ему притчу о жестоком человеке, также дурно обошедшемся с просителем. В притче обидчик погибает и тогда Филька понимает, что погибать он не хочет.

Осознав, какой плохой поступок совершил мальчик, и что по его вине гибель грозит всей деревне, Филька искренне раскаивается.      После того, как мороз и смерть отступают, Филька приходит к коню и чтобы задобрить животное- кормит его.

Таким образом, из вышесказанного, можно сделать вывод, что за свои плохие поступки всегда можно получить наказание, после которого ты раскаиваешься, и раскаиваешься искренне. Филька, на самом деле, очень добрый и искренний мальчик, который проявляет такие  положительные качества только к концу рассказа.

Я думаю, что Филька всегда был таким добрым и заботливым мальчиком, но не мог этого показать. Это очень хороший подросток, который смог понять свои ошибки, и искренне в них признаться.  Сейчас не каждый взрослый, а уж тем более подросток способен на такое. Искреннее признание в своих ошибках- настоящий пример доброго и любящего человека.

Образ и характеристика Фильки в рассказе Тёплый хлеб

Несколько интересных сочинений

• Сочинение Летняя ночь (со словам тишь, глушь, ночь, полночь, сыч, камыш, рожь, дрожь)

  Что такое летняя ночь? Это яркие звезды на небе, которые можно видеть во всей красе, лишь в дикой глуши. Летняя ночь – это теплый ветерок, который запутывается в волосах и тихо играет ними, а они в свою очередь наслаждаются ласковыми объятьями.

• Трагедия народа в поэме Реквием Ахматовой сочинение

  В своей поэме «Реквием» Анна Ахматова описала весь ужас сталинских репрессий. Уникальность поэмы заключается в том, что написана она была как раз тогда, когда происходили эти страшные события

• Сочинение по картине Рачкова Девочка с ягодами 6 класс

  Сбор ягод и грибов — действие, которое, в первую очередь, характеризует прекрасное время года лето. Приятно ходить по лесу и искать спрятавшихся партизанов. Глядишь, вот и стоит белый гриб, а рядом с ним еще один.

• Анализ сказки Морозко

  Главной героиней сказки «Морозка» является девушка. Она жила с отцом, мачехой и сводной сестрой. По воле судьбы вся домашняя работа сваливается на ее хрупкие плечи, однако, девушка не унывает и делает все по дому.

• Характеристика Гагина в повести Ася Тургенева образ сочинение

  Гагин является одним из главных персонажей повести « Ася». Первое знакомство с ним происходит на одним из праздников в небольшом немецком городе. Господин Н.Н., главный герой, симпатизирует Гагину.

11 ответов:

Читайте также

Раненого в ногу коня командир оставил в деревне и мельник Панкрат его вылечил. Но прокормить коня он не мог, поэтому конь ходил по деревне и его кормили все понемногу. Но однажды недобрый мальчик Филька ударил коня по губам и зло окрикнул на него.

«Теплый хлеб» читать

Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня. Командир оставил раненого коня в деревне, а отряд ушёл дальше, пыля и позванивая удилами, – ушёл, закатился за рощи, за холмы, где ветер качал спелую рожь.

Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мучная пыль навеки въелась в Панкрата. Она лежала серой коркой на его ватнике и картузе. Из-под картуза посматривали на всех быстрые глаза мельника. Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном.

Панкрат вылечил коня. Конь остался при мельнице и терпеливо возил глину, навоз и жерди – помогал Панкрату чинить плотину.

Панкрату трудно было прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться. Постоит, пофыркает, постучит мордой в калитку, и, глядишь, ему вынесут свекольной ботвы, или чёрствого хлеба, или, случалось даже, сладкую морковку. По деревне говорили, что конь ничей, а вернее, общественный, и каждый считал своей обязанностью его покормить. К тому же конь – раненый, пострадал от врага.

Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька по прозвищу Ну Тебя.

Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: «Да ну тебя!» Предлагал ли ему соседский мальчишка походить на ходулях или поискать позеленевшие патроны, Филька отвечал сердитым басом: «Да ну тебя! Ищи сам!» Когда бабка выговаривала ему за неласковость, Филька отворачивался и бормотал: «Да ну тебя! Надоела!»

Зима в этот год стояла тёплая. В воздухе висел дым. Снег выпадал и тотчас таял. Мокрые вороны садились на печные трубы, чтобы обсохнуть, толкались, каркали друг на друга. Около мельничного лотка вода не замерзала, а стояла чёрная, тихая, и в ней кружились льдинки.

Панкрат починил к тому времени мельницу и собирался молоть хлеб, – хозяйки жаловались, что мука кончается, осталось у каждой на два-три дня, а зерно лежит немолотое.
В один из таких тёплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.

Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!» – крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:
– На вас не напасёшься, на христарадников! Вон твой хлеб! Иди, копай его мордой из-под снега! Иди, копай!

И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это или ничего такого не было.

Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца – так уже мело кругом и хлестало в глаза.

Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.

Филька вскочил, наконец, в избу, припёр дверь, сказал: «Да ну тебя!» – и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь её рёв Филька слышал тонкий и короткий свист – так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьёт им себя по бокам.

Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду, и колючий мороз прошёл по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твёрдому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые брёвна в стенах, и они трещали и лопались.
Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна.

Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться под печкой в соломе, где ещё оставалось немного тепла. «Да ну вас! Проклятые!» – кричал он на мышей, но мыши всё лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.

– Сто лет назад упал на нашу округу такой же лютый мороз, – говорила бабка. – Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня леса и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал её стороной всякий зверь – боялся пустыни.

– Отчего же стрясся тот мороз? – спросил Филька.
– От злобы людской, – ответила бабка. – Шёл через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только чёрствую корку. И то не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: «Вот тебе! Жуй!» – «Мне хлеб с полу поднять невозможно, – говорит солдат. – У меня вместо ноги деревяшка». – «А ногу куда девал?» – спрашивает мужик. «Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии», – отвечает солдат. «Ничего. Раз дюже голодный – подымешь, – засмеялся мужик. – Тут тебе камердинеров нету». Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит —это не хлеб, а одна зелёная плесень. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул – и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, а потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.

– Отчего же он помер? – хрипло спросил Филька.
– От охлаждения сердца, – ответила бабка, помолчала и добавила : – Знать, и нынче завёлся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.
– Чего ж теперь делать, бабка? – спросил Филька из-под тулупа. – Неужто помирать?
– Зачем помирать? Надеяться надо.
– На что?
– На то, что поправит дурной человек своё злодейство.
– А как его исправить? – спросил, всхлипывая, Филька.
– А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, учёный. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.
– Да ну его, Панкрата! – сказал Филька и затих.
Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный. В чистом небе над осокорями стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.
Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель весёлых пильщиков пилила под корень берёзовую рощу за рекой. Казалось, воздух замёрз и между землёй и луной осталась одна пустота – жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и её было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.
Чёрные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблёскивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шёл, загребая снег валенками.

Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.

– Садись к печке, – сказал он. – Рассказывай, пока не замёрз.
Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из-за этого упал на деревню мороз.
– Да-а, – вздохнул Панкрат, – плохо твоё дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин!
Филька сопел, вытирал рукавом глаза.
– Ты брось реветь! – строго сказал Панкрат. – Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил – сейчас в рёв. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать – неизвестно.
– Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? – спросил Филька.
– Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью – тоже. Будешь ты чистый человек, весёлый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит. Понятно?– Понятно, – ответил упавшим голосом Филька.
– Ну, вот и придумай. Даю тебе сроку час с четвертью.

В сенях у Панкрата жила сорока. Она не спала от холода, сидела на хомуте – подслушивала. Потом она боком, озираясь, поскакала к щели под дверью. Выскочила наружу, прыгнула на перильца и полетела прямо на юг. Сорока была опытная, старая и нарочно летела у самой земли, потому что от деревень и лесов всё-таки тянуло теплом и сорока не боялась замёрзнуть. Никто её не видел, только лисица в осиновом яру высунула морду из норы, повела носом, заметила, как тёмной тенью пронеслась по небу сорока, шарахнулась обратно в нору и долго сидела, почёсываясь и соображая, – куда ж это в такую страшную ночь подалась сорока?

А Филька в это время сидел на лавке, ёрзал, придумывал.

– Ну, – сказал, наконец, Панкрат, затаптывая махорочную цигарку, – время твоё вышло. Выкладывай! Льготного срока не будет.
– Я, дедушка Панкрат, – сказал Филька, – как рассветёт, соберу со всей деревни ребят. Возьмём мы ломы, пешни, топоры, будем рубить лёд у лотка около мельницы, покамест не дорубимся до воды и не потечёт она на колесо. Как пойдёт вода, ты пускай мельницу! Провернёшь колесо двадцать раз, она разогреется и начнёт молоть. Будет, значит, и мука, и вода, и всеобщее спасение.
– Ишь ты, шустрый какой! – сказал мельник. – Подо льдом, конечно, вода есть. А ежели лёд толщиной в твой рост, что ты будешь делать?
– Да ну его! – сказал Филька. – Пробьём мы, ребята, и такой лёд!
– А ежели замёрзнете?
– Костры будем жечь.
– А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? Ежели скажут: «Да ну его! Сам виноват – пусть сам лёд и скалывает».

– Согласятся! Я их умолю. Наши ребята – хорошие.
– Ну, валяй, собирай ребят. А я со стариками потолкую. Может, и старики натянут рукавицы да возьмутся за ломы.

В морозные дни солнце восходит багровое, в тяжёлом дыму. И в это утро поднялось над Бережками такое солнце. На реке был слышен частый стук ломов. Трещали костры. Ребята и старики работали с самого рассвета, скалывали лёд у мельницы! И никто сгоряча не заметил, что после полудня небо затянулось низкими облаками и задул по седым ивам ровный и тёплый ветер. А когда заметили, что переменилась погода, ветки ив уже оттаяли, и весело, гулко зашумела за рекой мокрая берёзовая роща. В воздухе запахло весной, навозом.

Ветер дул с юга. С каждым часом становилось всё теплее. С крыш падали и со звоном разбивались сосульки. Вороны вылезли из-под застрех и снова обсыхали на трубах, толкались, каркали.

Не было только старой сороки. Она прилетела к вечеру, когда от теплоты лёд начал оседать, работа у мельницы пошла быстро и показалась первая полынья с тёмной водой.

Мальчишки стащили треухи и прокричали «ура». Панкрат говорил, что если бы не тёплый ветер, то, пожалуй, и не обколоть бы лёд ребятам и старикам.

А сорока сидела на раките над плотиной, трещала, трясла хвостом, кланялась на все стороны и что-то рассказывала, но никто, кроме ворон, её не понял. А сорока рассказывала, что она долетела до тёплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям.

Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понёсся над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом. И если хорошенько прислушаться, то уже слышно, как по оврагам под снегом бурлит-журчит тёплая вода, моет корни брусники, ломает лёд на реке.

Всем известно, что сорока – самая болтливая птица на свете, и потому вороны ей не поверили – покаркали только между собой, что вот, мол, опять завралась старая.

Так до сих пор никто и не знает, правду ли говорила сорока, или всё это она выдумала от хвастовства. Одно только известно, что к вечеру лёд треснул, разошёлся, ребята и старики нажали – и в мельничный лоток хлынула с шумом вода.

Старое колесо скрипнуло – с него посыпались сосульки – и медленно повернулось. Заскрежетали жернова, потом колесо повернулось быстрее, ещё быстрее, и вдруг вся старая мельница затряслась, заходила ходуном и пошла стучать, скрипеть, молоть зерно.

Панкрат сыпал зерно, а из-под жернова лилась в мешки горячая мука. Женщины окунали в неё озябшие руки и смеялись.
По всем дворам кололи звонкие берёзовые дрова. Избы светились от жаркого печного огня. Женщины месили тугое сладкое тесто. И всё, что было живого в избах, – ребята, кошки, даже мыши, – всё это вертелось около хозяек, а хозяйки шлёпали ребят по спине белой от муки рукой, чтобы не лезли в самую квашню и не мешались.
Ночью по деревне стоял такой запах тёплого хлеба с румяной коркой, с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор, сидели на снегу, дрожали и тихонько скулили, соображая, как бы словчиться стащить у людей хоть кусочек этого чудесного хлеба.
На следующее утро Филька пришёл вместе с ребятами к мельнице. Ветер гнал по синему небу рыхлые тучи и не давал им ни на минуту перевести дух, и потому по земле неслись вперемежку то холодные тени, то горячие солнечные пятна.
Филька тащил буханку свежего хлеба, а совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной жёлтой солью. Панкрат вышел на порог, спросил:
– Что за явление? Мне, что ли, хлеб-соль подносите? За какие такие заслуги?
– Да нет! – закричали ребята.– Тебе будет особо. А это раненому коню. От Фильки. Помирить мы их хотим.
– Ну что ж, – сказал Панкрат. – Не только человеку извинение требуется. Сейчас я вам коня представлю в натуре.
Панкрат отворил ворота сарая, выпустил коня. Конь вышел, вытянул голову, заржал – учуял запах свежего хлеба. Филька разломил буханку, посолил хлеб из солонки и протянул коню. Но конь хлеба не взял, начал мелко перебирать ногами, попятился в сарай. Испугался Филька. Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал. Ребята зашептались и притихли, а Панкрат потрепал коня по шее и сказал:
– Не пужайся, Мальчик! Филька – не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!

Конь помотал головой, подумал, потом осторожно вытянул шею и взял, наконец, хлеб из рук Фильки мягкими губами. Съел один кусок, обнюхал Фильку и взял второй кусок. Филька ухмылялся сквозь слёзы, а конь жевал хлеб, фыркал. А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.

Все улыбались, радовались. Только старая сорока сидела на раките и сердито трещала: должно быть, опять хвасталась, что это ей одной удалось помирить коня с Филькой. Но никто её не слушал и не понимал, и сорока от этого сердилась всё больше и трещала как пулемёт.

(Илл. Сазонова А.)

Краткое содержание

Действие происходит в деревне Бережки. Когда кавалеристы проходили мимо этого поселения, на околице разорвался вражеский снаряд, ранив в ногу коня. Его пришлось оставить в деревне, а военные пошли дальше. Коня приютил старый мельник Панкрат, которого местные ребятишки считали колдуном. Он вылечил его и оставил у себя, чтобы тот помогал при мельнице и возил всё необходимое для починки плотины.

Но Панкрату было трудно прокормить коня, поэтому тот начал ходить по соседям побираться. Останавливался у чьей-нибудь калитки, фыркал, стучал мордой, ему и выносили — кто ботвы, кто чёрствого хлеба, кто сладкой морковки. Коня воспринимали ничьим или, скорее, общественным, поэтому каждый житель деревни считал своим долгом хоть немного позаботиться о нём, тем более что он был раненым, пострадавшим от немцев.

В деревне жил со своей бабкой мальчик Филька по прозвищу «Ну Тебя». Эту фразу он говорил всем: и ребятам, которые звали его искать позеленевшие патроны, и бабушке, если она журила его за грубость. Между тем однажды, в один из тёплых зимних дней, конь постучался в калитку его жилища. В это время бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, посыпанный солью.

Услышав стук, мальчишка вышел за калитку. Конь потянулся к хлебу в его руке, но Филька крикнул: «Да ну тебя! Дьявол!», наотмашь ударил его по губам и бросил кусок хлеба в снег. «На вас не напасёшься! Вон твой хлеб, копай его из-под снега!», — зло крикнул он. У коня из глаз скатилась слеза, он жалобно заржал, взмахнул хвостом, стукнул медными подковами, и тотчас повсюду страшно завыл и засвистел ветер.

Филька испугался и с трудом спрятался в доме, не сразу до него добравшись, так как снег застилал глаза. Метель бушевала, отрывались ставни и доски, ломались скворечники, и в этом гуле слышалось, как свистит конский хвост, когда разозлённый конь бьёт им себя по бокам. Всё утихло только к вечеру, и бабка смогла вернуться от соседки домой.

Но теперь деревню сковал колючий мороз. Бабка плакала, сказав, что они умрут от голода: воды нет, колодцы и река застыли, мельница теперь работать не сможет, зерно лежит немолотое, а мука у всех вышла. Лёжа на печи и посматривая на вылезающих из подпола мышей, Филька слушал причитанья бабушки.

Между тем она рассказала, что сто лет назад опустился на их деревню столь же страшный мороз, после которого ещё десять лет земля была похожа на пустыню, где ничего не цвело и не росло. Эта напасть произошла из-за человеческой злобы. Она рассказала историю.

Однажды мимо деревни шёл солдат, попросивший в одной избе хлеба. Но хозяин, злой мужик, швырнул ему на пол чёрствую и чёрную корку. Солдат сказал, что не может ничего поднять с пола, ведь вместо ноги у него деревяшка: лишился он ноги на Балканских горах в турецкой баталии. Но мужик засмеялся и сказал: «Если сильно голодный — поднимешь, здесь тебе камердинеров нет». Солдат изловчился, поднял, но увидел, что это даже не корка, а одна зелёная плесень. Тогда он разозлился, свистнул — и налетела буря, посрывала крыши, деревню охватил мороз, а тот мужик умер от охлаждения сердца.

Также бабушка добавила, что, значит, и сейчас в Бережках завёлся злой человек, обидчик, сотворивший злое дело, отчего и случился мороз. Филька понимал, что во всём виноват он сам. Но теперь он хотел исправить свою ошибку. Бабушка сказала, что только Панкрат-мельник знает, как всё исправить. Когда она уснула, мальчик запахнул тулуп и побежал к мельнице. С трудом добежал он по морозу, но Панкрат втащил его в избу, усадил к печке и велел рассказывать, что его к нему привело. Плача, он рассказал о том, как обидел коня.

Панкрат велел ему не плакать, а лучше придумать, как выйти из критического положения и спасти деревню от голода — тогда получится и искупить свою вину. Филька придумал с помощью ломов и других инструментов прорубить лёд, чтобы вода потекла на мельницу. На следующий день он созвал ребят, а Панкрат потолковал со стариками. На реке закипела работа: рубили лёд, жгли костры, чтобы не замёрзнуть, с самого рассвета скалывали лёд у мельницы. Поначалу за работой никто и не заметил, что после полудня с юга подул тёплый ветер, запахло весной.

Наконец вода пошла на мельницу. Панкрат говорил, что, если бы не ветер, не сколоть лёд ребятам и старикам. А сорока, жившая у него в сенях и ночью подслушавшая его разговор с Филькой, трещала, что это она долетела до свежего летнего ветра, разбудила его и попросила прогнать лютый мороз, но никто ей не верил. Так или иначе, к вечеру во всех избах была мука. Женщины пекли горячий хлеб с румяной коркой, от которого по всей деревне шёл вкусный запах.

Следующим утром Филька с ребятами пришёл к мельнице, неся в руках тёплый хлеб, а маленький мальчик Николка нёс деревянную солонку.

Они попросили Панкрата вывести коня. Поначалу тот испугался Фильки, попятился, а тот, увидев это, заплакал. Но мельник подбодрил коня, и наконец он принял подарок, начав есть хлеб из рук Фильки, а потом положил голову ему на плечо, таким образом помирившись с ним.

План для пересказа

Это довольно короткое произведение, в котором, тем не менее, заложен глубокий смысл. Но для удобства можно составить план для пересказа, разделив текст на несколько частей:

1. Конь в деревне.
2. Мальчик Филька.
3. Обида.
4. Рассказ бабушки.
5. Раскаяние.
6. Разговор с Панкратом: как исправить ошибку.
7. Ударный труд.
8. Мука и хлеб.
9. Примирение с конём.

Главные герои

В сказке «Тёплый хлеб» главные герои имеют сухое и краткое описание внешности, зато их характеры раскрываются в полной мере. Их характеристика:

1. Филька — имеет прозвище «Ну Тебя», поскольку это является его любимым выражением. Живёт в доме со своей бабушкой. Молчаливый, недоверчивый, неласковый, грубый и жестокий мальчишка, не думающий о чувствах людей и животных. Однако он является динамичным персонажем: после рассказа бабушки он осознаёт свою ошибку и меняется, представ перед читателями с совершенно другой стороны. Проявляются другие качества его характера: искреннее раскаяние, трудолюбие, сообразительность, желание исправиться и помочь людям, организаторские способности — умение собрать людей ради общего дела.
2. Панкрат — пожилой мельник, кажущийся сердитым, из-за чего ребята считали его колдуном. В него навеки въелась мучная пыль, лежащая коркой на его ватнике и картузе. Посматривал на всех быстрыми глазами. Был скор на работу. Он мудрый, рассудительный, терпеливый и отзывчивый, любит животных, потому и приютил к себе коня. Понимает, что любой человек имеет хорошие стороны и может исправиться, искупить свою вину.
3. Бабка — пожилая женщина, воспитывающая Фильку. Её часто обижает его неласковость, за что она и выговаривает ему. Знает много историй, давным-давно произошедших в её родной деревне, в том числе и историю про солдата, которую рассказывает внуку.
4. Конь — обычный вороной конь, который раньше был в кавалерийском полку. Привязан к Панкрату, который называет его Мальчик. Даже животное имеет вполне человеческие чувства: может обидеться, разозлиться, простить.

Анализ и смысл

Жанр произведения «Тёплый хлеб» — литературная сказка-быль. Здесь много сказочных моментов, а также достаточно реальных:

Реальное	Фантастическое
Война и раненый конь	Свист, вызывающий стужу
Злоба людская: и в случае с солдатом-инвалидом, и в случае с Филькой	Тёплый ветер, решивший вернуться, когда люди начали делать добрые дела
Совместный труд жителей деревни против льда	Сорока, рассказывающая о том, что это она вернула ветер

Сюжет сказки раскрывается последовательно. В экспозиции автор знакомит читателей с раненым конём, Панкратом и Филькой. В завязке мальчишка обижает коня. Развитие событий: Бережки оказываются окутаны страшной метелью, а затем в деревню приходит лютый холод. Кульминация возникает в тот момент, когда Филька осознаёт свою ошибку и боится, что жители деревни погибнут от холода: тогда положение и в самом деле кажется безвыходным.

Развязка отдалена от кульминации: она наступает, когда люди начинают печь в избах хлеб, а Филька мирится с конём.

При написании автор использует средства художественной выразительности — эпитеты, метафоры, сравнения, с помощью которых читатель может ярче увидеть портреты и пейзажи или почувствовать напряжение, отражающееся в природе. Например, «сердитый старик», «молчаливый, недоверчивый Филька», «пронзительный ветер», «луна, убранная, как невеста», «небо зазеленело, как лёд».

Главные мысли произведения:

1. Не следует совершать злые поступки: они всегда будут наказаны.
2. Даже если плохой поступок совершён, никогда не поздно раскаяться и искупить свою вину добрыми делами.
3. Нужно с любовью относиться к животным — братьям нашим меньшим, с сочувствием относиться ко всем, кто немощен или просит помощи.
4. Если взяться за какое-либо дело общими усилиями, всё обязательно получится.

Отзывы для читательского дневника