Герой нашего времени это рассказ

Герой нашего времени
Герой нашего времени
Издание
Титульная страница первого издания
Жанр:

роман

Автор:

Михаил Юрьевич Лермонтов

Язык оригинала:

Русский

Год написания:

1838—1840

Публикация:

1840

Отдельное издание:

1840

Wikisource-logo.svg Текст произведения в Викитеке

«Герой нашего времени» (написан в 1838—1840) — роман Михаила Юрьевича Лермонтова. Впервые роман был издан в Санкт-Петербурге, в типографии Ильи Глазунова и Кº, в 1840 г., в 2 книгах. Тираж 1000 экземпляров.[1]

Содержание

  • 1 Структура романа
    • 1.1 Хронологический порядок частей
  • 2 Сюжет
    • 2.1 «Бэла»
    • 2.2 «Максим Максимыч»
    • 2.3 «Тамань»
    • 2.4 «Княжна Мери»
    • 2.5 «Фаталист»
  • 3 Основные действующие лица
    • 3.1 Печорин
    • 3.2 Образ Печорина
  • 4 Публикация
  • 5 Иллюстрации
  • 6 Истоки и предшественники
    • 6.1 Примыкающие произведения Лермонтова
  • 7 География романа
    • 7.1 Кавказские народы в романе
  • 8 Литературоведческий анализ
  • 9 Экранизации
  • 10 Примечания
  • 11 Ссылки

Структура романа

Роман состоит из нескольких частей, хронологический порядок которых нарушен. Такое расположение служит особым художественным задачам: в частности, сначала Печорин показывается глазами Максима Максимыча, а только затем мы видим его изнутри, по записям из дневника

  • Предисловие
  • ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
    • I. Бэла
    • II. Максим Максимыч
  • Журнал Печорина
    • Предисловие
    • I. Тамань
  • ЧАСТЬ ВТОРАЯ (Окончание журнала Печорина)
    • II. Княжна Мери
    • III. Фаталист

Хронологический порядок частей

  1. Тамань
  2. Княжна Мери
  3. Бэла
  4. Фаталист
  5. Максим Максимыч
  6. Предисловие к журналу

Между событиями «Бэлы» и встречей Печорина с Максимом Максимычем на глазах у рассказчика в «Максиме Максимыче» проходит пять лет.

Также в некоторых научных изданиях «Бэла» и «Фаталист» меняются местами.

Сюжет

«Бэла»

Представляет собой вложенный рассказ: повествование ведёт Максим Максимыч, который рассказывает свою историю неназванному офицеру, встретившемуся ему на Кавказе. Скучающий в горной глуши Печорин начинает свою службу с кражи чужого коня и похищения любимой дочери местного князя, что вызывает соответствующую реакцию горцев. Но Печорину нет до этого дела. За неосторожным поступком молодого офицера следует обвал драматических событий: навсегда покидает семью Азамат, от руки Казбича погибают Бэла и её отец.

«Максим Максимыч»

Эта часть примыкает к «Бэле», самостоятельного новеллистического значения не имеет, но для композиции романа целиком важна. С Печориным здесь читатель единственный раз встречается лицом к лицу. Встреча старых приятелей не состоялась: это скорее мимолетный разговор с желанием одного из собеседников поскорее его закончить.

Повествование построено на контрасте двух противоположных персонажей — Печорина и Максима Максимыча. Портрет даётся глазами офицера-рассказчика. В этой главе высказывается попытка разгадать «внутреннего» Печорина через внешние «говорящие» черты.

«Тамань»

Повесть рассказывает не о рефлексии Печорина, а показывает его с активной, деятельной стороны. Здесь Печорин неожиданно для себя становится свидетелем, а позже и в некоторой степени участником бандитской деятельности. Печорин поначалу думает, что человек, приплывший с другого берега, рискует жизнью ради чего-то действительно ценного, но на самом деле это всего лишь контрабандист. Печорин очень разочарован этим. Но всё равно, уезжая, он не жалеет, что побывал в этом месте.

Главный смысл в заключительных словах Печорина: «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошёл ко дну!»

«Княжна Мери»

Повесть написана в форме дневника. По жизненному материалу «Княжна Мери» ближе всего к так называемой «светской повести» 1830-х годов, но Лермонтов наполнил её иным смыслом.
Повесть начинается с прибытия Печорина в Пятигорск на лечебные воды, где он знакомится с княгиней Лиговской и её дочерью, называемой на английский манер Мери. Кроме того, здесь он встречает свою бывшую любовь Веру и приятеля Грушницкого. Юнкер Грушницкий, позёр и тайный карьерист, выступает контрастным персонажем к Печорину.

За время своего пребывания в Кисловодске и Пятигорске Печорин влюбляет в себя княжну Мери и ссорится с Грушницким. Он убивает Грушницкого на дуэли и отказывает княжне Мери. По подозрению в дуэли его вновь ссылают, на этот раз в крепость. Там он знакомится с Максимом Максимычем.

«Фаталист»

Дело происходит в казачьей станице, куда приезжает Печорин. Он сидит в гостях, компания играет в карты. Вскоре им это надоедает и завязывается беседа о предопределении и фатализме, в который некоторые верят, некоторые нет. Завязывается спор между Вуличем и Печориным: Печорин говорит, что видит явную смерть на лице у Вулича, в результате спора Вулич берёт пистолет и стреляет в себя, но происходит осечка. Все расходятся по домам. Вскоре Печорин узнаёт о смерти Вулича, его зарезал шашкой пьяный казак. Тогда Печорин решается испытать судьбу и поймать казака. Он прорывается к нему в дом, казак стреляет, но мимо. Печорин хватает казака, приезжает к Максиму Максимычу и всё ему рассказывает.

Основные действующие лица

  • Григорий Александрович Печорин, прапорщик
  • Максим Максимыч, штабс-капитан
  • Бэла, черкешенка, дочь князя
  • Казбич, черкес
  • Азамат, черкес, сын князя
  • княжна Мери Лиговская
  • Вера[2].
  • Грушницкий, юнкер, позже произведен в офицеры.
  • доктор Вернер [3]
  • Вулич, поручик

Печорин

Печорин — петербуржец. Военный, как и по своему чину, так и в душе. В Пятигорск он приезжает из столицы. Его отъезд на Кавказ связан с «какими-то похождениями». В крепость, где происходит действие «Бэлы», он попадает после дуэли с Грушницким, в возрасте 23 лет. Там он находится в чине прапорщика. Вероятно, он был переведен из гвардии в армейскую пехоту или армейские драгуны.

Встреча с Максимом Максимычем происходит через пять лет после истории с Бэлой, когда Печорину уже 28.

Он умирает.

Фамилия Печорина, происходящая от названия реки Печоры, имеет семантическую близость с фамилией Онегина. Печорин является естественным продолжателем Онегина, но Лермонтов идёт дальше: как р. Печора севернее р. Онеги, так и характер Печорина более индивидуалистичен, чем характер Онегина.

Образ Печорина

Образ Печорина — одно из художественных открытий Лермонтова. Печоринский тип поистине эпохален, и прежде всего потому, что в нем получили концентрированное выражение особенности последекабристской эпохи, когда на поверхности «видны были только потери, жестокая реакция», внутри же «совершалась великая работа… глухая и безмолвная, но деятельная и беспрерывная …» (Герцен, VII, 209—11). Печорин — личность неординарная и спорная. Он может жаловаться на сквозняк, а через некоторое время скакать с шашкой наголо на врага. Образ Печорина по главе «Максим Максимыч»: «Он был среднего роста; стройный,тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение,способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов,не побеждённое ни развратом столичной жизни,ни бурями душевными…».

Публикация

Роман появлялся в печати по частям с 1838 г. Первое полное издание вышло в 1840 г.

  • «Бэла» была написана в 1838 г. Первая публикация — в «Отечественных записках», март 1839, т. 2, № 3.
  • «Фаталист» был впервые опубликован в «Отечественных записках» в 1839 г., т. 6, № 11.
  • «Тамань» была впервые напечатана в «Отечественных записках» в 1840 г., т. 8, № 2.
  • «Максим Максимыч» впервые появился в печати в 1-м отдельном издании романа в 1840 г.
  • «Княжна Мери» впервые появилась в 1-м издании романа.
  • «Предисловие» было написано в Санкт-Петербурге весной 1841 г. и впервые появилось во втором издании романа.

Иллюстрации

Книгу многократно иллюстрировали известные художники, в числе которых М. А. Врубель, И. Е. Репин, Е. Е. Лансере, В. А. Серов.

Истоки и предшественники

  • Лермонтов намеренно преодолевал авантюрную романтическую традицию романов на кавказскую тему, заданную Бестужевым-Марлинским.
  • Роман Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века» вышел в 1836 г. и тоже повествует о «болезни», разумея «пороки поколения».
  • Руссоистская традиция и разработка мотива любви европейца к «дикарке». Например, у Байрона, а также пушкинские «Цыганы» и «Кавказский пленник».
  • Пушкинские «Евгений Онегин», «Кавказский пленник», «Капитанская дочка» и проч.

Примыкающие произведения Лермонтова

  • «Княгиня Лиговская» (1837) — раннее незаконченное произведение Лермонтова[4]. Место действия романа — Петербург 1830-х годов, высший свет (чиновники, офицеры, дворяне). Судя по тексту, действие романа происходит до описываемых в «Герое нашего времени» событий. В основу романа положены отношения гвардейского офицера Печорина и его бывшей возлюбленной, княгини Лиговской, а также конфликт между Печориным и бедным чиновником из дворян Красинским.
  • «Кавказец» — очерк, написанный Лермонтовым спустя год после окончания романа. Жанр — физиологический очерк. Описанный офицер чрезвычайно напоминает Максима Максимыча, перед читателем предстает типичная история жизни подобного «кавказца».
  • Драма «Два брата», в которой фигурирует Александр Радин, ближайший предшественник Печорина.

География романа

Действие романа происходит на Кавказе. Основное место — Пятигорск.

Кавказские народы в романе

Литературоведческий анализ

Экранизации

  • «Княжна Мери», 1927; «Бэла», 1927; «Максим Максимович», 1927. Режиссёр — В. Барский. В главной роли — Николай Прозоровский. Черно-белый, немой.
  • «Княжна Мери», 1955. Режиссёр — И. Анненский.
  • «Бэла», 1966; «Герой нашего времени», 1966. Режиссёр — С. Ростоцкий. В главной роли — Владимир Ивашов (озвучание — Вячеслав Тихонов).
  • «Страницы журнала Печорина», 1975, фильм-спектакль. Режиссёр — Анатолий Эфрос. В главной роли — Олег Даль.
  • «Герой нашего времени», 2006, сериал. Режиссёр — Александр Котт. В главной роли — Игорь Петренко.

Примечания

  1. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Части первая-вторая. Сведения о тираже описаны в труде «Бумаги о сочинениях покойного поручика М. Ю. Лермонтова», которые хранятся в ИРЛИ (ф. 524, оп. 1, № 52).
  2. В её чертах находят сходство с большой любовью Лермонтова Варварой Лопухиной-Бахметевой, отношения с которой в реальной жизни не вышли из разряда платонических
  3. Его прототипом был доктор Н. В. Майер, служивший на Кавказе.
  4. Лермонтов, М. Ю. Княгиня Лиговская.

Ссылки

  • Сайт, посвященный роману Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени»
  • Международный литературный клуб: Михаил Юрьевич Лермонтов «Герой нашего времени»
  • «Герой нашего времени» в «Лермонтовской энциклопедии»
  • Комментарии к роману
 Просмотр этого шаблона Михаил Юрьевич Лермонтов
Проза Ашик-Кериб  · Вадим  · Герой нашего времени  · Кавказец (очерк)  · Княгиня Лиговская  · Панорама Москвы  · Штосс  · Я хочу рассказать вам Mikhail Lermontov-2.jpg
Поэмы Азраил  · Ангел смерти  · Аул Бастунджи  · Беглец  · Боярин Орша  · Две невольницы  · Демон  · Джюлио  · Измаил-Бей  · Исповедь  · Последний сын вольности  · Кавказский пленник  · Каллы  · Корсар  · Литвинка  · Монго  · Моряк  · Мцыри  · Олег  · Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова  · Преступник  · Сашка  · Сказка для детей  · Тамбовская казначейша  · Хаджи Абрек  · Черкесы
Пьесы Арбенин  · Два брата  · Испанцы  · Маскарад  · Странный человек  · Цыганы (набросок)  · Menschen und Leidenschaften (люди и страсти)
Стихотворения Ангел  · Баллада (В избушке позднею порою…)  · Баллада (Над морем красавица-дева…)  · Бартеневой  · Башилову  · Благодарность  · Благодарю!  · Блистая, пробегают облака…  · Бой  · Бородино  · Бухариной  · В альбом  · Валерик  · Венеция  · Весна  · Ветка Палестины  · Вечер после дождя  · Взгляни на этот лик…  · Видение  · Воздушный корабль  · Воля  · Выхожу один я на дорогу…  · Глупой красавице  · Гляжу на будущность с боязнью…  · Графине Ростопчиной  · Гусар  · Дары Терека  · Два великана  · Договор  · Додо  · Дума  · Есть речи — значенье…  · Желанье  · Заблуждение Купидона  · Забудь опять свои надежды…  · Завещание  · Звезда (Вверху одна…)  · Зови надежду сновиденьем…  · И скучно и грустно  · Из Гете (Горные вершины…)  · Из-под таинственной, холодной  · полумаски…  · Исповедь  · Будь со мною, как прежде бывала…  · Мой друг, напрасное старанье!..  · Я не унижусь пред тобою…  · Когда ты холодно внимаешь…  · К портрету  · Казачья колыбельная песня  · Как дух отчаянья и зла…  · Кинжал  · Кладбище  · Когда б в покорности незнанья…  · Когда волнуется желтеющая нива…  · Когда к тебе молвы рассказ…  · Листок  · Любовь мертвеца  · Мартыновой  · Метель шумит, и снег валит…  · Мой демон  · Молитва (Не обвиняй меня…)  · Монолог  · На светские цепи…  · На севере диком стоит одиноко…  · На серебряные шпоры…  · Надежда  · Нарышкиной  · Настанет день — и миром осужденный…  · Не смейся…  · Нередко люди и бранили…  · Нет, не тебя так пылко я люблю…  · Нет, я не Байрон, я другой…  · Нищий  · Один среди людского шума…  · Одиночество  · Он был рожден для счастья…  · Она поет — и звуки тают…  · Они любили друг друга…  · Опасение  · Отрывок  · Отчего  · Парус  · Передо мной лежит листок…  · Посвящение N.N.  · Поэт  · Предсказание  · Прекрасны вы, поля…  · Пророк  · Прощай, немытая Россия…  · Пусть я кого-нибудь люблю…  · Разлука  · Раскаянье  · Расстались мы, но твой портрет…  · Ребенку  · Родина  · Русалка  · Русская мелодия  · Сабуровой  · Свершилось! полно ожидать…  · Сентября 28  · Силуэт  · Слепец, страданьем вдохновенный…  · Слышу ли голос твой…  · Смело верь тому, что вечно…  · Смерть Поэта  · Совет  · Соседка  · Спеша на север издалека…  · Стансы (Взгляни…)  · Стансы (Мгновенно пробежав умом…)  · Счастливый миг  · Тамара  · Три пальмы  · Тростник  · Тучи  · Ты мог быть лучшим королем…  · Уваровой  · Ужасная судьба отца и сына…  · Узник  · Утес  · Щербатовой  · Эпитафия  · Я видел раз ее в веселом вихре бала…  · Я видел тень блаженства; но вполне…  · Я жить хочу! хочу печали..  · Я не для ангелов и рая…  · Я не люблю тебя…  · Как часто, пёстрою толпою окружён
A Hero of Our Time

Geroy nashego vremeni.png
Author Mikhail Lermontov
Original title Герой нашего времени
Country Russia
Language Russian
Publisher Iliya Glazunov & Co (Типография Ильи Глазунова и Ко)

Publication date

1840

A Hero of Our Time (Russian: Герой нашего времени, tr. Gerój nášego vrémeni, IPA: [ɡʲɪˈroj ˈnaʂɨvə ˈvrʲemʲɪnʲɪ]) is a novel by Mikhail Lermontov, written in 1839, published in 1840, and revised in 1841.

It is an example of the superfluous man novel, noted for its compelling Byronic hero (or antihero) Pechorin and for the beautiful descriptions of the Caucasus. There are several English translations, including one by Vladimir Nabokov and Dmitri Nabokov in 1958.

Grigory Alexandrovich Pechorin[edit]

Pechorin is the embodiment of the Byronic hero. Byron’s works were of international repute and Lermontov mentions his name several times throughout the novel. According to the Byronic tradition, Pechorin is a character of contradiction. He is both sensitive and cynical. He is possessed of extreme arrogance, yet has a deep insight into his own character and epitomizes the melancholy of the Romantic hero who broods on the futility of existence and the certainty of death. Pechorin’s whole philosophy concerning existence is oriented towards the nihilistic, creating in him somewhat of a distanced, alienated personality. The name Pechorin is drawn from that of the Pechora River, in the far north, as a homage to Alexander Pushkin’s Eugene Onegin, named after the Onega River.[1]

Pechorin treats women as an incentive for endless conquests and does not consider them worthy of any particular respect. He considers women such as Princess Mary to be little more than pawns in his games of romantic conquest, which in effect hold no meaning in his listless pursuit of pleasure. This is shown in his comment on Princess Mary: «I often wonder why I’m trying so hard to win the love of a girl I have no desire to seduce and whom I’d never marry.»

The only contradiction in Pechorin’s attitude to women are his genuine feelings for Vera, who loves him despite, and perhaps due to, all his faults. At the end of «Princess Mary» one is presented with a moment of hope as Pechorin gallops after Vera. The reader almost assumes that a meaning to his existence may be attained and that Pechorin can finally realize that true feelings are possible. Yet a lifetime of superficiality and cynicism cannot be so easily eradicated and when fate intervenes and Pechorin’s horse collapses, he undertakes no further effort to reach his one hope of redemption: «I saw how futile and senseless it was to pursue lost happiness. What more did I want? To see her again? For what?”

Pechorin’s chronologically last adventure was first described in the book, showing the events that explain his upcoming fall into depression and retreat from society, resulting in his self-predicted death. The narrator is Maxim Maximytch telling the story of a beautiful Circassian princess, «Bela», whom Azamat abducts for Pechorin in exchange for Kazbich’s horse. Maxim describes Pechorin’s exemplary persistence to convince Bela to give herself sexually to him, in which she with time reciprocates. After living with Bela for some time, Pechorin starts explicating his need for freedom, which Bela starts noticing, fearing he might leave her. Though Bela is completely devoted to Pechorin, she says she’s not his slave, rather a daughter of a Circassian tribal chieftain, also showing the intention of leaving if he «doesn’t love her». Maxim’s sympathy for Bela makes him question Pechorin’s intentions. Pechorin admits he loves her and is ready to die for her, but «he has a restless fancy and insatiable heart, and that his life is emptier day by day». He thinks his only remedy is to travel, to keep his spirit alive.

However, Pechorin’s behavior soon changes after Bela gets kidnapped by his enemy Kazbich, and becomes mortally wounded. After two days of suffering in delirium Bela spoke of her inner fears and her feelings for Pechorin, who listened without once leaving her side. After her death, Pechorin becomes physically ill, loses weight and becomes unsociable. After meeting with Maxim again, he acts coldly and antisocial, explicating deep depression and disinterest in interaction. He soon dies on his way back from Persia, admitting before that he is sure to never return.

Pechorin described his own personality as self-destructive, admitting he himself doesn’t understand his purpose in the world of men. His boredom with life, feeling of emptiness, forces him to indulge in all possible pleasures and experiences, which soon, cause the downfall of those closest to him. He starts to realize this with Vera and Grushnitsky, while the tragedy with Bela soon leads to his complete emotional collapse.

His crushed spirit after this and after the duel with Grushnitsky can be interpreted that he is not the detached character that he makes himself out to be. Rather, it shows that he suffers from his actions. Yet many of his actions are described both by himself and appear to the reader to be arbitrary. Yet this is strange as Pechorin’s intelligence is very high (typical of a Byronic hero). Pechorin’s explanation as to why his actions are arbitrary can be found in the last chapter where he speculates about fate. He sees his arbitrary behaviour not as being a subconscious reflex to past moments in his life but rather as fate. Pechorin grows dissatisfied with his life as each of his arbitrary actions lead him through more emotional suffering which he represses from the view of others.

Cultural references[edit]

Albert Camus’ novel The Fall begins with an excerpt from Lermontov’s foreword to A Hero of Our Time: «Some were dreadfully insulted, and quite seriously, to have held up as a model such an immoral character as A Hero of Our Time; others shrewdly noticed that the author had portrayed himself and his acquaintances. A Hero of Our Time, gentlemen, is in fact a portrait, but not of an individual; it is the aggregate of the vices of our whole generation in their fullest expression.»

In Ian Fleming’s From Russia with Love the plot revolves upon Soviet agent Tatiana Romanova feigning an infatuation with MI6’s James Bond and offering to defect to the West provided he’ll be sent to pick her up in Istanbul, Turkey. The Soviets elaborate a complex backstory about how she spotted the file about the English spy during her clerical work at SMERSH headquarters and became smitten with him, making her state that his picture made her think of Lermontov’s Pechorin. The fact that Pechorin was anything but a ‘hero’ or even a positive character at all in Lermontov’s narration stands to indicate Fleming’s wry self-deprecating wit about his most famous creation; the irony is lost, however, on western readers not familiar with Lermontov’s work.

In Ingmar Bergman’s 1963 film The Silence, the young son is seen reading the book in bed. In the opening sequence of Bergman’s next film, Persona (1966), the same child actor is seen waking in what appears to be a mortuary and reaching for the same book.

Claude Sautet’s film A Heart in Winter (Un cœur en hiver) was said to be based on «his memories of» the Princess Mary section. The relationship with Lermontov’s work is quite loose – the film takes place in contemporary Paris, where a young violin repairer (played by Daniel Auteuil) seeks to seduce his business partner’s girlfriend, a gifted violinist named Camille, into falling for his carefully contrived charms. He does this purely for the satisfaction of gaining control of her emotionally, while never loving her sincerely. He is a modern-day Pechorin.

Quotations[edit]

  • «My whole life has been merely a succession of miserable and unsuccessful denials of feelings or reason.»
  • «…I am not capable of close friendship: of two close friends, one is always the slave of the other, although frequently neither of them will admit it. I cannot be a slave, and to command in such circumstances is a tiresome business, because one must deceive at the same time.»
  • «Afraid of being judged, I buried my finer feelings in the depths of my heart and they died there.»
  • «It is difficult to convince women of something; one must lead them to believe that they have convinced themselves.»
  • «What of it? If I die, I die. It will be no great loss to the world, and I am thoroughly bored with life. I am like a man yawning at a ball; the only reason he does not go home to bed is that his carriage has not arrived yet.»
  • «When I think of imminent and possible death, I think only of myself; some do not even do that. Friends, who will forget me tomorrow, or, worse still, who will weave God knows what fantastic yarns about me; and women, who in the embrace of another man will laugh at me in order that he might not be jealous of the departed—what do I care for them?»
  • «Women! Women! Who will understand them? Their smiles contradict their glances, their words promise and lure, while the sound of their voices drives us away. One minute they comprehend and divine our most secret thoughts, and the next, they do not understand the clearest hints.»
  • «There are two men within me – one lives in the full sense of the word, the other reflects and judges him. In an hour’s time the first may be leaving you and the world for ever, and the second? … the second? …»
  • «To cause another person suffering or joy, having no right to so—isn’t that the sweetest food of our pride? What is happiness but gratified pride?»
  • «I’ll hazard my life, even my honor, twenty times, but I will not sell my freedom. Why do I value it so much? What am I preparing myself for? What do I expect from the future? in fact, nothing at all.»
  • Grushnitski (to Pechorin): «Mon cher, je haïs les hommes pour ne pas les mépriser car autrement la vie serait une farce trop dégoûtante.» («My friend, I hate people to avoid despising them because otherwise, life would become too disgusting a farce.»)
  • Pechorin (replying to Grushnitski): «Mon cher, je méprise les femmes pour ne pas les aimer car autrement la vie serait un mélodrame trop ridicule» («My friend, I despise women to avoid loving them because otherwise, life would become too ridiculous a melodrama.»)
  • «Passions are merely ideas in their initial stage.»
  • «I was prepared to love the whole world . . . I learned to hate.»
  • «Whether I am a fool or a villain I know not; but this is certain, I am also most deserving of pity – perhaps more so than she. My soul has been spoiled by the world, my imagination is unquiet, my heart insatiate. To me everything is of little moment. I have become as easily accustomed to grief as to joy, and my life grows emptier day by day.»
  • «That is just like human beings! They are all alike; though fully aware in advance of all the evil aspects of a deed, they aid and abet and even give their approbation to it when they see there is no other way out—and then they wash their hands of it and turn away with disapproval from him who dared assume the full burden of responsibility. They are all alike, even the kindest and wisest of them!»
  • «Women love only the men they don’t know.»

Stage adaptation[edit]

In 2011 Alex Mcsweeney adapted the novel into an English-language playscript. Previewed at the International Youth Arts Festival in Kingston upon Thames, Surrey, UK in July, it subsequently premiered in August of the same year at Zoo Venues in the Edinburgh Fringe Festival. Critics received it positively, generally giving 4- and 5-star reviews.

In 2014, German stage director Kateryna Sokolova adapted the novel focusing on its longest novella, Princess Mary. The play, directed by Kateryna Sokolova, premiered at the Schauspielhaus Zürich on 28 May.[2][3] The production received universal acclaim,[4][5][6] especially praising it for not having lost «neither the linguistic finesse nor the social paralysis of Lermontov’s Zeitgeist»,[5] both of which constitute the novel’s Byronic character.

On July 22, 2015, The Bolshoi Theatre in Moscow premiered a ballet adaptation of Hero of Our Time. The ballet was choreographed by San Francisco Ballet’s Choreographer in Residence, Yuri Possokhov, and directed by Kirill Serebrennikov — who is also the author of the libretto. The score was commissioned purposefully for this production and composed by Ilya Demutsky. This production focuses on three novellas from Lermontov’s novel — Bela, Taman, and Princess Mary.[7]

Bibliography of English translations[edit]

Translations:[8][9]

  1. Sketches of Russian life in the Caucasus. By a Russe, many years resident amongst the various mountain tribes. London: Ingram, Cook and Co., 1853. 315 pp. «The illustrated family novelist» series, #2. (a liberal translation with changed names of the heroes; «Taman» not translated).
  2. The hero of our days. Transl. by Theresa Pulszky. London: T. Hodgson, 1854. 232 pp. «The Parlour Library». Vol.112. («Fatalist» not translated).
  3. A hero of our own times. Now first transl. into English. London: Bogue, 1854. 231 pp., ill. (the first full translation of the novel by an anonymous translator).
  4. A hero of our time. Transl. by R. I. Lipmann. London: Ward and Downey, 1886. XXVIII, 272 pp. («Fatalist» not translated).
  5. Taman. In: Tales from the Russian. Dubrovsky by Pushkin. New year’s eve by Gregorowitch. Taman by Lermontoff. London: The Railway and general automatic library, 1891, pp. 229–251.
  6. Russian reader: Lermontof’s modern hero, with English translation and biographical sketch by Ivan Nestor-Schnurmann. Cambridge: Univ. press, 1899. XX, 403 pp. (a dual language edition; «Fatalist» not translated)
  7. Maxim Maximich. — In: Wiener L. Anthology of Russian literature. T. 2, part 2. London—N.Y., 1903, pp. 157–164. (a reduced version of the «Maxim Maximich» chapter).
  8. The heart of a Russian. Transl. by J. H. Wisdom and Marr Murray. London: Herbert and Daniel, 1912. VII, 335 pp. (also published in 1916 by Hodder and Stoughton, London—N.Y.—Toronto).
  9. The duel. Excerpt from The hero of our own time. Transl. by T. Pulszky. — In: A Russian anthology in English. Ed. by C. E. B. Roberts. N. Y.: 1917, pp. 124–137.
  10. A traveling episode. — In: Little Russian masterpieces. Transl. by Z. A. Ragozin. Vol. 1. N. Y.: Putnam, 1920, pp. 165–198. (an excerpt from the novel).
  11. A hero of nowadays. Transl. by John Swinnerton Phillimore. London: Nelson, 1924.
  12. Taman’. — In: Chamot A. Selected Russian short stories. Transl. by A. E. Chamot. London, 1925—1928, pp. 84—97.
  13. A hero of our time. Transl. by Reginald Merton. Mirsky. London: Allan, 1928. 247 pp.
  14. Fatalist. Story. Transl. by G.A. Miloradowitch. — In: Golden Book Magazine. Vol. 8. N. Y., 1928, pp. 491—493.
  15. A hero of our own times. Transl. by Eden and Cedar Paul for the Lermontov centenary. London: Allen and Unwin, 1940. 283 pp. (also published by Oxford Univ. Press, London—N.Y., 1958).
  16. Bela. Transl. by Z. Shoenberg and J. Domb. London: Harrap, 1945. 124 pp. (a dual language edition).
  17. A hero of our time. Transl. by Martin Parker. Moscow: Foreign languages publ. house, 1947. 224 pp., ill. (republished in 1951 and 1956; also published by Collet’s Holdings, London, 1957).
  18. A hero of our time. A novel. Transl. by Vladimir Nabokov in collab. with Dmitri Nabokov. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1958. XI, 216 pp. «Doubleday Anchor Books».
  19. A Lermontov reader. Ed., transl., and with an introd. by Guy Daniels. New York: Grosset & Dunlap, 1965.
  20. A hero of our time. Transl. with an introduction by Paul Foote. Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1966.
  21. Major poetical works. Transl., with an introduction and commentary by Anatoly Liberman. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1983.
  22. Vadim. Transl. by Helena Goscilo. Ann Arbor: Ardis Publishers, 1984.
  23. A hero of our time. Transl. with an introduction and notes by Natasha Randall; foreword by Neil Labute. New York: Penguin, 2009.
  24. A hero of our time. Translated by Philip Longworth. With an afterword by William E. Harkins, London, 1964, & New York : New American Library, 1964
  25. A hero of our time. Transl. by Martin Parker, revised and edited by Neil Cornwell, London: Dent, 1995
  26. A hero of our time. Transl. by Alexander Vassiliev, London: Alexander Vassiliev 2010. (a dual language edition).
  27. A hero of our time. Transl. by Nicholas Pasternak Slater, Oxford World’s Classics, 2013.

See also[edit]

  • Romanticism
  • Tragic hero

References[edit]

  1. ^ Murray, Christopher (2004). Encyclopedia of the Romantic Era, 1760–1850. New York: Taylor & Francis. p. 498. ISBN 1-57958-423-3.
  2. ^ «A Hero of Our Time». Kateryna Sokolova. Archived from the original on 2017-04-08. Retrieved 2017-04-07.
  3. ^ «Ein Held unserer Zeit | Schauspielhaus Zürich». www.schauspielhaus.ch. Retrieved 2017-04-07.
  4. ^ Steiger, Claudio (2014-05-30). «Lermontow-Roman in der Schauspielhaus-Kammer: Nihilismus und Ehre». Neue Zürcher Zeitung (in Swiss High German). ISSN 0376-6829. Retrieved 2017-04-07.
  5. ^ a b «Kurz & kritisch im Mai». Basler Zeitung, Basler Zeitung (in German). 2014-05-30. ISSN 1420-3006. Retrieved 2017-04-07.
  6. ^ «Kurz & kritisch im Mai». Tages-Anzeiger, Tages-Anzeiger (in German). 2014-05-30. ISSN 1422-9994. Retrieved 2017-04-07.
  7. ^ «Repertoire». Bolshoi.ru. Retrieved 2018-08-29.
  8. ^ Based on B. L. Kandel, Bibliography of translations of «A Hero of Our Time» into foreign languages Archived August 27, 2011, at the Wayback Machine (Russian); published in: A Hero of Our Time. Moscow, 1962, pp. 209–210.
  9. ^ Translations from Longworth on as cited in COPAC catalogue.

Further reading[edit]

  • Bagby, Lewis, ed. (2002). Lermontov’s «A Hero of Our Time»: A Critical Companion. Chicago: Northwestern University Press. ISBN 978-0-8101-1680-1. (in English)

External links[edit]

  • Full text (English translation) of «A Hero of Our Time» at Eldritch Press Archived 2004-10-11 at the Wayback Machine. (in English)
  • A Hero of Our Time at Project Gutenberg (in English)
  • A Hero of Our Time public domain audiobook at LibriVox
  • Full text of A Hero of Our Time in the original Russian (in Russian)
  • Website dedicated to the novel A Hero of Our Time (in Russian)
  • Study guides for A Hero of Our Time at Bibliomania (in English)
  • Website for the Premiere of the English Language Adaptation. (in English)
  • Review of A Hero of Our Time stage production (in English)
A Hero of Our Time

Geroy nashego vremeni.png
Author Mikhail Lermontov
Original title Герой нашего времени
Country Russia
Language Russian
Publisher Iliya Glazunov & Co (Типография Ильи Глазунова и Ко)

Publication date

1840

A Hero of Our Time (Russian: Герой нашего времени, tr. Gerój nášego vrémeni, IPA: [ɡʲɪˈroj ˈnaʂɨvə ˈvrʲemʲɪnʲɪ]) is a novel by Mikhail Lermontov, written in 1839, published in 1840, and revised in 1841.

It is an example of the superfluous man novel, noted for its compelling Byronic hero (or antihero) Pechorin and for the beautiful descriptions of the Caucasus. There are several English translations, including one by Vladimir Nabokov and Dmitri Nabokov in 1958.

Grigory Alexandrovich Pechorin[edit]

Pechorin is the embodiment of the Byronic hero. Byron’s works were of international repute and Lermontov mentions his name several times throughout the novel. According to the Byronic tradition, Pechorin is a character of contradiction. He is both sensitive and cynical. He is possessed of extreme arrogance, yet has a deep insight into his own character and epitomizes the melancholy of the Romantic hero who broods on the futility of existence and the certainty of death. Pechorin’s whole philosophy concerning existence is oriented towards the nihilistic, creating in him somewhat of a distanced, alienated personality. The name Pechorin is drawn from that of the Pechora River, in the far north, as a homage to Alexander Pushkin’s Eugene Onegin, named after the Onega River.[1]

Pechorin treats women as an incentive for endless conquests and does not consider them worthy of any particular respect. He considers women such as Princess Mary to be little more than pawns in his games of romantic conquest, which in effect hold no meaning in his listless pursuit of pleasure. This is shown in his comment on Princess Mary: «I often wonder why I’m trying so hard to win the love of a girl I have no desire to seduce and whom I’d never marry.»

The only contradiction in Pechorin’s attitude to women are his genuine feelings for Vera, who loves him despite, and perhaps due to, all his faults. At the end of «Princess Mary» one is presented with a moment of hope as Pechorin gallops after Vera. The reader almost assumes that a meaning to his existence may be attained and that Pechorin can finally realize that true feelings are possible. Yet a lifetime of superficiality and cynicism cannot be so easily eradicated and when fate intervenes and Pechorin’s horse collapses, he undertakes no further effort to reach his one hope of redemption: «I saw how futile and senseless it was to pursue lost happiness. What more did I want? To see her again? For what?”

Pechorin’s chronologically last adventure was first described in the book, showing the events that explain his upcoming fall into depression and retreat from society, resulting in his self-predicted death. The narrator is Maxim Maximytch telling the story of a beautiful Circassian princess, «Bela», whom Azamat abducts for Pechorin in exchange for Kazbich’s horse. Maxim describes Pechorin’s exemplary persistence to convince Bela to give herself sexually to him, in which she with time reciprocates. After living with Bela for some time, Pechorin starts explicating his need for freedom, which Bela starts noticing, fearing he might leave her. Though Bela is completely devoted to Pechorin, she says she’s not his slave, rather a daughter of a Circassian tribal chieftain, also showing the intention of leaving if he «doesn’t love her». Maxim’s sympathy for Bela makes him question Pechorin’s intentions. Pechorin admits he loves her and is ready to die for her, but «he has a restless fancy and insatiable heart, and that his life is emptier day by day». He thinks his only remedy is to travel, to keep his spirit alive.

However, Pechorin’s behavior soon changes after Bela gets kidnapped by his enemy Kazbich, and becomes mortally wounded. After two days of suffering in delirium Bela spoke of her inner fears and her feelings for Pechorin, who listened without once leaving her side. After her death, Pechorin becomes physically ill, loses weight and becomes unsociable. After meeting with Maxim again, he acts coldly and antisocial, explicating deep depression and disinterest in interaction. He soon dies on his way back from Persia, admitting before that he is sure to never return.

Pechorin described his own personality as self-destructive, admitting he himself doesn’t understand his purpose in the world of men. His boredom with life, feeling of emptiness, forces him to indulge in all possible pleasures and experiences, which soon, cause the downfall of those closest to him. He starts to realize this with Vera and Grushnitsky, while the tragedy with Bela soon leads to his complete emotional collapse.

His crushed spirit after this and after the duel with Grushnitsky can be interpreted that he is not the detached character that he makes himself out to be. Rather, it shows that he suffers from his actions. Yet many of his actions are described both by himself and appear to the reader to be arbitrary. Yet this is strange as Pechorin’s intelligence is very high (typical of a Byronic hero). Pechorin’s explanation as to why his actions are arbitrary can be found in the last chapter where he speculates about fate. He sees his arbitrary behaviour not as being a subconscious reflex to past moments in his life but rather as fate. Pechorin grows dissatisfied with his life as each of his arbitrary actions lead him through more emotional suffering which he represses from the view of others.

Cultural references[edit]

Albert Camus’ novel The Fall begins with an excerpt from Lermontov’s foreword to A Hero of Our Time: «Some were dreadfully insulted, and quite seriously, to have held up as a model such an immoral character as A Hero of Our Time; others shrewdly noticed that the author had portrayed himself and his acquaintances. A Hero of Our Time, gentlemen, is in fact a portrait, but not of an individual; it is the aggregate of the vices of our whole generation in their fullest expression.»

In Ian Fleming’s From Russia with Love the plot revolves upon Soviet agent Tatiana Romanova feigning an infatuation with MI6’s James Bond and offering to defect to the West provided he’ll be sent to pick her up in Istanbul, Turkey. The Soviets elaborate a complex backstory about how she spotted the file about the English spy during her clerical work at SMERSH headquarters and became smitten with him, making her state that his picture made her think of Lermontov’s Pechorin. The fact that Pechorin was anything but a ‘hero’ or even a positive character at all in Lermontov’s narration stands to indicate Fleming’s wry self-deprecating wit about his most famous creation; the irony is lost, however, on western readers not familiar with Lermontov’s work.

In Ingmar Bergman’s 1963 film The Silence, the young son is seen reading the book in bed. In the opening sequence of Bergman’s next film, Persona (1966), the same child actor is seen waking in what appears to be a mortuary and reaching for the same book.

Claude Sautet’s film A Heart in Winter (Un cœur en hiver) was said to be based on «his memories of» the Princess Mary section. The relationship with Lermontov’s work is quite loose – the film takes place in contemporary Paris, where a young violin repairer (played by Daniel Auteuil) seeks to seduce his business partner’s girlfriend, a gifted violinist named Camille, into falling for his carefully contrived charms. He does this purely for the satisfaction of gaining control of her emotionally, while never loving her sincerely. He is a modern-day Pechorin.

Quotations[edit]

  • «My whole life has been merely a succession of miserable and unsuccessful denials of feelings or reason.»
  • «…I am not capable of close friendship: of two close friends, one is always the slave of the other, although frequently neither of them will admit it. I cannot be a slave, and to command in such circumstances is a tiresome business, because one must deceive at the same time.»
  • «Afraid of being judged, I buried my finer feelings in the depths of my heart and they died there.»
  • «It is difficult to convince women of something; one must lead them to believe that they have convinced themselves.»
  • «What of it? If I die, I die. It will be no great loss to the world, and I am thoroughly bored with life. I am like a man yawning at a ball; the only reason he does not go home to bed is that his carriage has not arrived yet.»
  • «When I think of imminent and possible death, I think only of myself; some do not even do that. Friends, who will forget me tomorrow, or, worse still, who will weave God knows what fantastic yarns about me; and women, who in the embrace of another man will laugh at me in order that he might not be jealous of the departed—what do I care for them?»
  • «Women! Women! Who will understand them? Their smiles contradict their glances, their words promise and lure, while the sound of their voices drives us away. One minute they comprehend and divine our most secret thoughts, and the next, they do not understand the clearest hints.»
  • «There are two men within me – one lives in the full sense of the word, the other reflects and judges him. In an hour’s time the first may be leaving you and the world for ever, and the second? … the second? …»
  • «To cause another person suffering or joy, having no right to so—isn’t that the sweetest food of our pride? What is happiness but gratified pride?»
  • «I’ll hazard my life, even my honor, twenty times, but I will not sell my freedom. Why do I value it so much? What am I preparing myself for? What do I expect from the future? in fact, nothing at all.»
  • Grushnitski (to Pechorin): «Mon cher, je haïs les hommes pour ne pas les mépriser car autrement la vie serait une farce trop dégoûtante.» («My friend, I hate people to avoid despising them because otherwise, life would become too disgusting a farce.»)
  • Pechorin (replying to Grushnitski): «Mon cher, je méprise les femmes pour ne pas les aimer car autrement la vie serait un mélodrame trop ridicule» («My friend, I despise women to avoid loving them because otherwise, life would become too ridiculous a melodrama.»)
  • «Passions are merely ideas in their initial stage.»
  • «I was prepared to love the whole world . . . I learned to hate.»
  • «Whether I am a fool or a villain I know not; but this is certain, I am also most deserving of pity – perhaps more so than she. My soul has been spoiled by the world, my imagination is unquiet, my heart insatiate. To me everything is of little moment. I have become as easily accustomed to grief as to joy, and my life grows emptier day by day.»
  • «That is just like human beings! They are all alike; though fully aware in advance of all the evil aspects of a deed, they aid and abet and even give their approbation to it when they see there is no other way out—and then they wash their hands of it and turn away with disapproval from him who dared assume the full burden of responsibility. They are all alike, even the kindest and wisest of them!»
  • «Women love only the men they don’t know.»

Stage adaptation[edit]

In 2011 Alex Mcsweeney adapted the novel into an English-language playscript. Previewed at the International Youth Arts Festival in Kingston upon Thames, Surrey, UK in July, it subsequently premiered in August of the same year at Zoo Venues in the Edinburgh Fringe Festival. Critics received it positively, generally giving 4- and 5-star reviews.

In 2014, German stage director Kateryna Sokolova adapted the novel focusing on its longest novella, Princess Mary. The play, directed by Kateryna Sokolova, premiered at the Schauspielhaus Zürich on 28 May.[2][3] The production received universal acclaim,[4][5][6] especially praising it for not having lost «neither the linguistic finesse nor the social paralysis of Lermontov’s Zeitgeist»,[5] both of which constitute the novel’s Byronic character.

On July 22, 2015, The Bolshoi Theatre in Moscow premiered a ballet adaptation of Hero of Our Time. The ballet was choreographed by San Francisco Ballet’s Choreographer in Residence, Yuri Possokhov, and directed by Kirill Serebrennikov — who is also the author of the libretto. The score was commissioned purposefully for this production and composed by Ilya Demutsky. This production focuses on three novellas from Lermontov’s novel — Bela, Taman, and Princess Mary.[7]

Bibliography of English translations[edit]

Translations:[8][9]

  1. Sketches of Russian life in the Caucasus. By a Russe, many years resident amongst the various mountain tribes. London: Ingram, Cook and Co., 1853. 315 pp. «The illustrated family novelist» series, #2. (a liberal translation with changed names of the heroes; «Taman» not translated).
  2. The hero of our days. Transl. by Theresa Pulszky. London: T. Hodgson, 1854. 232 pp. «The Parlour Library». Vol.112. («Fatalist» not translated).
  3. A hero of our own times. Now first transl. into English. London: Bogue, 1854. 231 pp., ill. (the first full translation of the novel by an anonymous translator).
  4. A hero of our time. Transl. by R. I. Lipmann. London: Ward and Downey, 1886. XXVIII, 272 pp. («Fatalist» not translated).
  5. Taman. In: Tales from the Russian. Dubrovsky by Pushkin. New year’s eve by Gregorowitch. Taman by Lermontoff. London: The Railway and general automatic library, 1891, pp. 229–251.
  6. Russian reader: Lermontof’s modern hero, with English translation and biographical sketch by Ivan Nestor-Schnurmann. Cambridge: Univ. press, 1899. XX, 403 pp. (a dual language edition; «Fatalist» not translated)
  7. Maxim Maximich. — In: Wiener L. Anthology of Russian literature. T. 2, part 2. London—N.Y., 1903, pp. 157–164. (a reduced version of the «Maxim Maximich» chapter).
  8. The heart of a Russian. Transl. by J. H. Wisdom and Marr Murray. London: Herbert and Daniel, 1912. VII, 335 pp. (also published in 1916 by Hodder and Stoughton, London—N.Y.—Toronto).
  9. The duel. Excerpt from The hero of our own time. Transl. by T. Pulszky. — In: A Russian anthology in English. Ed. by C. E. B. Roberts. N. Y.: 1917, pp. 124–137.
  10. A traveling episode. — In: Little Russian masterpieces. Transl. by Z. A. Ragozin. Vol. 1. N. Y.: Putnam, 1920, pp. 165–198. (an excerpt from the novel).
  11. A hero of nowadays. Transl. by John Swinnerton Phillimore. London: Nelson, 1924.
  12. Taman’. — In: Chamot A. Selected Russian short stories. Transl. by A. E. Chamot. London, 1925—1928, pp. 84—97.
  13. A hero of our time. Transl. by Reginald Merton. Mirsky. London: Allan, 1928. 247 pp.
  14. Fatalist. Story. Transl. by G.A. Miloradowitch. — In: Golden Book Magazine. Vol. 8. N. Y., 1928, pp. 491—493.
  15. A hero of our own times. Transl. by Eden and Cedar Paul for the Lermontov centenary. London: Allen and Unwin, 1940. 283 pp. (also published by Oxford Univ. Press, London—N.Y., 1958).
  16. Bela. Transl. by Z. Shoenberg and J. Domb. London: Harrap, 1945. 124 pp. (a dual language edition).
  17. A hero of our time. Transl. by Martin Parker. Moscow: Foreign languages publ. house, 1947. 224 pp., ill. (republished in 1951 and 1956; also published by Collet’s Holdings, London, 1957).
  18. A hero of our time. A novel. Transl. by Vladimir Nabokov in collab. with Dmitri Nabokov. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1958. XI, 216 pp. «Doubleday Anchor Books».
  19. A Lermontov reader. Ed., transl., and with an introd. by Guy Daniels. New York: Grosset & Dunlap, 1965.
  20. A hero of our time. Transl. with an introduction by Paul Foote. Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1966.
  21. Major poetical works. Transl., with an introduction and commentary by Anatoly Liberman. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1983.
  22. Vadim. Transl. by Helena Goscilo. Ann Arbor: Ardis Publishers, 1984.
  23. A hero of our time. Transl. with an introduction and notes by Natasha Randall; foreword by Neil Labute. New York: Penguin, 2009.
  24. A hero of our time. Translated by Philip Longworth. With an afterword by William E. Harkins, London, 1964, & New York : New American Library, 1964
  25. A hero of our time. Transl. by Martin Parker, revised and edited by Neil Cornwell, London: Dent, 1995
  26. A hero of our time. Transl. by Alexander Vassiliev, London: Alexander Vassiliev 2010. (a dual language edition).
  27. A hero of our time. Transl. by Nicholas Pasternak Slater, Oxford World’s Classics, 2013.

See also[edit]

  • Romanticism
  • Tragic hero

References[edit]

  1. ^ Murray, Christopher (2004). Encyclopedia of the Romantic Era, 1760–1850. New York: Taylor & Francis. p. 498. ISBN 1-57958-423-3.
  2. ^ «A Hero of Our Time». Kateryna Sokolova. Archived from the original on 2017-04-08. Retrieved 2017-04-07.
  3. ^ «Ein Held unserer Zeit | Schauspielhaus Zürich». www.schauspielhaus.ch. Retrieved 2017-04-07.
  4. ^ Steiger, Claudio (2014-05-30). «Lermontow-Roman in der Schauspielhaus-Kammer: Nihilismus und Ehre». Neue Zürcher Zeitung (in Swiss High German). ISSN 0376-6829. Retrieved 2017-04-07.
  5. ^ a b «Kurz & kritisch im Mai». Basler Zeitung, Basler Zeitung (in German). 2014-05-30. ISSN 1420-3006. Retrieved 2017-04-07.
  6. ^ «Kurz & kritisch im Mai». Tages-Anzeiger, Tages-Anzeiger (in German). 2014-05-30. ISSN 1422-9994. Retrieved 2017-04-07.
  7. ^ «Repertoire». Bolshoi.ru. Retrieved 2018-08-29.
  8. ^ Based on B. L. Kandel, Bibliography of translations of «A Hero of Our Time» into foreign languages Archived August 27, 2011, at the Wayback Machine (Russian); published in: A Hero of Our Time. Moscow, 1962, pp. 209–210.
  9. ^ Translations from Longworth on as cited in COPAC catalogue.

Further reading[edit]

  • Bagby, Lewis, ed. (2002). Lermontov’s «A Hero of Our Time»: A Critical Companion. Chicago: Northwestern University Press. ISBN 978-0-8101-1680-1. (in English)

External links[edit]

  • Full text (English translation) of «A Hero of Our Time» at Eldritch Press Archived 2004-10-11 at the Wayback Machine. (in English)
  • A Hero of Our Time at Project Gutenberg (in English)
  • A Hero of Our Time public domain audiobook at LibriVox
  • Full text of A Hero of Our Time in the original Russian (in Russian)
  • Website dedicated to the novel A Hero of Our Time (in Russian)
  • Study guides for A Hero of Our Time at Bibliomania (in English)
  • Website for the Premiere of the English Language Adaptation. (in English)
  • Review of A Hero of Our Time stage production (in English)

Единственный завершённый роман Лермонтова, стоящий у истоков русской психологической прозы. Его сложного, опасного и невероятно притягательного героя автор назвал воплощением пороков своего поколения, но читатели замечают в Печорине прежде всего уникальную личность.

комментарии: Лев Оборин

О чём эта книга?

Об исключительном человеке, который страдает и приносит страдания другим. Лермонтовский Печорин, как сообщает авторское предисловие, — собирательный образ, «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Несмотря на это — или благодаря этому, — Лермонтов сумел создать одного из самых живых и привлекательных героев в русской литературе: в глазах читателей его нарциссизм и любовь к манипулированию не затмевают ни глубокого ума, ни храбрости, ни сексуальности, ни честного самоанализа. В эпоху, уже почти расставшуюся с романтизмом, Лермонтов пишет «историю души» романтического героя и подбирает для его действий подходящих статистов и впечатляющие декорации.

Александр Клюндер. Портрет М. Ю. Лермонтова. 1839 год. Институт русской литературы РАН. Санкт-Петербург

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Когда она написана?

В 1836 году Лермонтов начинает писать роман («светскую повесть») «Княгиня Лиговская», главный герой которого — 23-летний Григорий Печорин. Работа над романом затягивается, её прерывает ссылка Лермонтова на Кавказ после написания стихотворения «Смерть Поэта». В конце концов Лермонтов забрасывает первоначальный замысел (неоконченная «Княгиня Лиговская» будет опубликована только в 1882-м, через 41 год после гибели автора). Вероятно, в 1838 году, во время отпуска, он приступает к «Герою нашего времени», куда переносит не только героя, но и некоторые мотивы предыдущего романа. 1838–1839 годы — очень насыщенные для Лермонтова: к этому же периоду относятся несколько редакций «Демона», «Мцыри», «Песня про купца Калашникова», два десятка стихотворений, среди которых «Поэт», «Дума», «Три пальмы», «Молитва». Накануне отправки «Героя нашего времени» в печать Лермонтов примет участие в дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом и за это будет переведён служить на Кавказ, где через год погибнет — на другой дуэли.

Видно, Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрёка в покушении на оскорбление личности!

Михаил Лермонтов

Как она написана?

У «Героя нашего времени» уникальная для своей эпохи композиция: он состоит из пяти отдельных повестей, неравнозначных по объёму текста и количеству действия и расположенных не по хронологии: мы сначала узнаём давнюю историю из жизни главного героя («Бэла»), затем встречаемся с ним лицом к лицу («Максим Максимыч»), потом узнаём о его смерти (предисловие к «Журналу Печорина») и, наконец, через его записи («Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист») восстанавливаем более ранние эпизоды его биографии. Таким образом, романтический конфликт человека с окружением и с самой судьбой разворачивается почти детективно. Зрелая лермонтовская проза, наследуя пушкинской, спокойна по темпераменту (в отличие от ранних опытов Лермонтова, таких как незаконченный роман «Вадим»). Она часто иронична — романтический пафос, к которому не раз прибегает Печорин («Я, как матрос, рождённый и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится…»), поверяется интроспекцией, самоанализом, а романтические штампы разоблачаются на сюжетном уровне — так устроена «Тамань», где вместо любовного приключения с дикой «ундиной» начитанный Печорин чуть не оказывается жертвой контрабандистов. Вместе с тем в «Герое нашего времени» присутствуют все составляющие классического романтического текста: исключительный герой, экзотическая обстановка, любовные драмы, игра с судьбой.

Здесь и далее: фильм «Герой нашего времени». Режиссёр Станислав Ростоцкий. СССР, 1967 год
В. А. Поляков. Княжна Мери. Иллюстрация к «Герою нашего времени». 1900 год

Что на неё повлияло?

В огромной степени — «Евгений Онегин». Недавно возникшая традиция русской «светской» повести — от Пушкина до
Николая Павлова

Николай Филиппович Павлов (1803–1864) — писатель. Как внебрачный сын помещика и наложницы, был крепостным крестьянином, но ещё в детстве ему была дарована вольная. Павлов окончил Московский университет, после учёбы работал в Московском надворном суде. В 1820-е годы публиковал стихи. В 1835 году Павлов выпустил сборник из трёх повестей «Именины», «Ятаган» и «Аукцион», который принёс ему известность и признание. В 1840-е годы дом Павлова и его жены поэтессы Каролины Павловой (урождённой Яниш) стал одним из центров культурной жизни в Москве.

и Владимира Одоевского. Уже существующий «кавказский текст» русской литературы — сверхромантические повести
Бестужева-Марлинского

Александр Александрович Бестужев (1797–1837) — писатель, литературный критик. C 1823 по 1825 год вместе с Кондратием Рылеевым издавал журнал «Полярная звезда», в котором публиковал свои литературные обозрения. За участие в декабристском восстании Бестужева, находящегося в чине штабс-капитана, сослали в Якутск, затем разжаловали в солдаты и отправили воевать на Кавказ. С 1830 года в печати начали появляться повести и рассказы Бестужева под псевдонимом Марлинский: «Фрегат «Надежда», «Аммалат-бек», «Мулла-Нур», «Страшное гадание» и другие.

, поэмы Пушкина. Известные путевые записки (тот жанр, который сейчас называют травелогом) — в первую очередь пушкинское «Путешествие в
Арзрум»
1
Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 580–586.

. Разумеется, собственный опыт жизни и военной службы на Кавказе. Западная приключенческая проза (Вальтер Скотт, Фенимор Купер), которая на тот момент была новейшим образцом прозы как таковой: «Лермонтова захватил вихрь культурной революции. <…> Приключенческий жанр давал ему возможности обобщить романтический опыт, создать русский роман, ввести его в общеевропейское русло и сделать достоянием профессиональной литературы и массового
читателя»
2
Вайль П. Л., Генис А. А. Родная речь. М.: КоЛибри, 2008. C. 111.

. Европейская романтическая литература вообще, в том числе проза французских романтиков, где действует разочарованный, мятущийся герой: «Рене» Шатобриана, «Исповедь сына века» Мюссе, произведения
неистовой школы

Художественное направление, возникшее во Франции в 1820-е годы. В это время страна увлекалась «северной» литературой: мрачными английскими и немецкими романами, наполненными мистикой. Она повлияла и на французских писателей: Виктора Гюго, Оноре де Бальзака, Жерара де Нерваля, Теофиля Готье. Программным текстом «неистовой словесности» стал роман Жюля Жанена «Мёртвый осёл и гильотинированная женщина». Интерес к мрачной и жестокой литературе возник как противовес классицистическим и сентименталистским романам, идеализирующим реальность.

, отдельно нужно говорить о влиянии более раннего романа Бенжамена Констана «Адольф» (впрочем, по мнению исследователей, все эти влияния были опосредованы
Пушкиным
3
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. С. 227–228.

. Наконец, Байрон и Шекспир: по замечанию филолога Анны Журавлёвой, сквозь поэзию и биографию Байрона в романе «явственно прорезается шекспировское (гамлетовское)»: например, когда Печорин неожиданно даёт понять, что ему известен заговор Грушницкого с капитаном, это отсылает к «пьесе в пьесе» «Мышеловка» из шекспировской
трагедии
4
Журавлёва А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М.: Прогресс-Традиция, 2002. C. 209.

.

Джордж Байрон. Поэзия и биография Байрона повлияли на весь корпус русской романтической литературы, в том числе на «Героя нашего времени», который романтическую традицию уже преодолевает

Как она была опубликована?

Сначала роман публиковался по частям в
«Отечественных записках»

Литературный журнал, издававшийся в Петербурге с 1818 по 1884 год. Основан писателем Павлом Свиньиным. В 1839 году журнал перешёл Андрею Краевскому, а критический отдел возглавил Виссарион Белинский. В «Отечественных записках» печатались Лермонтов, Герцен,  Тургенев, Соллогуб. После ухода части сотрудников в «Современник» Краевский в 1868 году передал журнал Некрасову. После смерти последнего издание возглавил Салтыков-Щедрин. В 1860-е в нём публиковались Лесков, Гаршин, Мамин-Сибиряк. Журнал был закрыт по распоряжению главного цензора и бывшего сотрудника издания Евгения Феоктистова.

. Это было в порядке вещей в XIX веке, но относительная автономность частей «Героя нашего времени» заставляла первых читателей воспринимать их не как «роман с продолжением», а как отдельные повести о Печорине. При этом части выходили не в том порядке, в каком мы читаем их сейчас: первой вышла «Бэла», вторым — «Фаталист» (обе — в 1839 году), третьей, в 1840-м, — «Тамань». Следом в том же году появилось уже отдельное издание романа в двух книгах: здесь впервые были напечатаны «Максим Максимыч», предисловие к «Журналу Печорина» и «Княжна Мери». Наконец, в 1841 году вышло второе отдельное издание: после добавления двухстраничного предисловия — «Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь…» — роман обрёл канонический вид.

Текст «Героя нашего времени» (глава «Тамань»), записанный Акимом Шан-Гиреем под диктовку Лермонтова в 1839 году

Российская национальная библиотека

Рукопись «Героя нашего времени» (главы «Максим Максимыч», «Фаталист», «Княжна Мери»). 1839 год. Беловой автограф с исправлениями, исключениями и вставками, предшествовавший окончательной редакции

Российская национальная библиотека

Как её приняли?

«Герой нашего времени» сразу заинтересовал публику, его обсуждали в частной переписке и салонных беседах. Уже после первых журнальных публикаций Белинский написал в «Московском наблюдателе», что проза Лермонтова «достойна его высокого поэтического дарования», и противопоставил её цветистой кавказской прозе Марлинского — это противопоставление стало классическим. Впоследствии Белинский ещё несколько раз возвращался к «Герою нашего времени», и его статьи стали ключевыми в канонизации Лермонтова. Именно Белинский предлагает впоследствии общепринятую трактовку композиции романа. Именно Белинский смещает критический акцент на самоанализ героя («Да, нет ничего труднее, как разбирать язык собственных чувств, как знать самого себя!») и определяет его как рефлексию, при которой «человек распадается на два человека, из которых один живёт, а другой наблюдает за ним и судит о нём». Именно Белинский, вторя самому автору, поясняет, почему Печорин — не порочный уникум, не эгоист, а живой, страстный и одарённый человек, чьи действия и бездействие зависят от общества, в котором он живёт; слова Лермонтова о «портрете, составленном из пороков всего нашего поколения» нужно понимать именно в этом смысле.

Конечно, были и другие оценки. Одна из первых реакций на книжное издание — статья критика
Степана Бурачка

Степан Онисимович Бурачок (1800–1877) — кораблестроитель, публицист, издатель. Бурачок окончил Училище корабельной архитектуры и был принят на службу в Петербургское адмиралтейство. Управлял Астраханским адмиралтейством, преподавал в Морском кадетском корпусе. Бурачок проектировал и строил корабли, разработал проект подводной лодки. С 1840 по 1845 год издавал журнал «Маяк», где публиковал свои статьи о литературе. Журнал часто становился предметом насмешек в среде столичных литераторов.

, которую он опубликовал анонимно в своём журнале «Маяк». Бурачок выше всего ставил романы, которые, в противоположность французской
неистовой школе

Художественное направление, возникшее во Франции в 1820-е годы. В это время страна увлекалась «северной» литературой: мрачными английскими и немецкими романами, наполненными мистикой. Она повлияла и на французских писателей: Виктора Гюго, Оноре де Бальзака, Жерара де Нерваля, Теофиля Готье. Программным текстом «неистовой словесности» стал роман Жюля Жанена «Мёртвый осёл и гильотинированная женщина». Интерес к мрачной и жестокой литературе возник как противовес классицистическим и сентименталистским романам, идеализирующим реальность.

, изображали «внутреннюю жизнь, внутреннюю работу духа человеческого, ведомого духом хрис­тианства к совершенству, путём креста, разрушения и борьбы между добром и злом». Не найдя в «Герое нашего времени» ни следа «пути креста», критик отказал роману и в изображении «внутренней жизни» (то есть в том, что сегодня кажется очевидным): для Бурачка роман оказался «низеньким», построенным на ложных романтических посылах. Печорин вызывает у него отвращение (его душа «валяется в грязи неистовств романтических»), а простой и добрый Максим Максимыч — сочувствие. Впоследствии Бурачок написал полемическую по отношению к лермонтовскому романтизму повесть «Герои нашего времени».

Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?

Михаил Лермонтов

В оценке Максима Максимыча Бурачок не был одинок: штабс-капитан приглянулся и демократу Белинскому, и ведущему славянофильскому критику
Степану Шевырёву

Степан Петрович Шевырёв (1806–1864) — литературный критик, поэт. Участвовал в кружке «любомудров», издании журнала «Московский вестник», был близким другом Гоголя. С 1835 по 1837 год был критиком «Московского наблюдателя». Вместе с Михаилом Погодиным издавал журнал «Москвитянин». Шевырёв был известен своими консервативными взглядами, именно он считается автором фразы «загнивающий Запад». В 1857 году между ним и графом Василием Бобринским из-за политических разногласий произошла ссора, закончившаяся дракой. Из-за этого инцидента Шевырёва уволили со службы и выслали из Москвы.

, который писал в своей в целом недоброжелательной рецензии: «Какой цельный характер коренного русского добряка, в которого не проникла тонкая зараза западного образования…» Сам Николай I, начав по просьбе жены читать «Героя нашего времени», пребывал в радостной уверенности, что истинный «герой нашего времени» — это Максим Максимыч: «Однако капитан появляется в этом сочинении как надежда, так и не осуществившаяся, и господин Лермонтов не сумел последовать за этим благородным и таким простым характером; он заменяет его презренными, очень мало интересными лицами, которые, чем наводить скуку, лучше бы сделали, если бы так и оставались в неизвестности — чтобы не вызывать отвращения». В это время решается участь Лермонтова после дуэли с Барантом; царь не колеблясь утверждает решение отправить поэта на Кавказ: «Счастливый путь, господин Лермонтов, пусть он, если это возможно, прочистит себе голову в среде, где сумеет завершить характер своего капитана, если вообще он способен его постичь и обрисовать».

Консервативная критика, смешивавшая героя с автором и клеймившая автора за безнравственность, задевала Лермонтова, — вероятно, именно после рецензии Бурачка в «Герое нашего времени» появилось авторское предисловие: «…видно, Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрёка в покушении на оскорбление личности!» Тем любопытнее, что критик, до сих пор воплощающий идею русского охранительства — Фаддей Булгарин, — отозвался о «Герое» восторженно: «Лучшего романа я не читал на русском языке»; впрочем, для Булгарина «Герой нашего времени» — произведение нравоучительное, а Печорин однозначно отрицательный герой.

Критик Виссарион Белинский (Кирилл Горбунов. 1876 год. Всероссийский музей А. С. Пушкина) оценил роман высоко
Кораблестроитель и издатель журнала «Маяк» Степан Бурачок назвал роман «низеньким»
Император Николай I (Франц Крюгер. 1852 год. Эрмитаж) счёл, что истинный «герой нашего времени» — это Максим Максимыч

Что было дальше?

Позднейшие оценки критиков, в основном из демократического лагеря,  фиксировались на образе Печорина как «лишнего человека» — закономерного представителя 1830-х годов, которому противопоставлены «новые люди» 1860-х. Для Герцена, Чернышевского, Писарева Печорин становится типом, его называют во множественном числе наряду с предшественником: «Онегины и Печорины». Так или иначе все критики XIX века рассматривают вопрос о национальном в Печорине. Показательна здесь перемена во взглядах
Аполлона Григорьева

Аполлон Александрович Григорьев (1822–1864) — поэт, литературный критик, переводчик. С 1845 года начал заниматься литературой: выпустил книгу стихов, переводил Шекспира и Байрона, писал литературные обзоры для «Отечественных записок». С конца 1950-х годов Григорьев писал для «Москвитянина» и возглавлял кружок его молодых авторов. После закрытия журнала работал в «Библиотеке для чтения», «Русском слове», «Времени». Из-за алкогольной зависимости Григорьев постепенно растерял влияние и практически перестал печататься.

. В 1850-е он считал Печорина чуждым русскому духу байроническим героем: для критика он — «поставленное на ходули бессилие личного произвола». В 1860-е, смешивая романтический эстетизм с почвенническими идеями, Григорьев писал уже другое: «Может быть, этот, как женщина, нервный господин способен был бы умирать с холодным спокойствием Стеньки Разина в ужаснейших муках. Отвратительные и смешные стороны Печорина в нём нечто напускное, нечто миражное, как вообще вся наша великосветскость… основы же его характера трагичны, пожалуй, страшны, но никак уже не смешны».

Читатели XIX века никогда не забывают о Печорине, многие принимают его за образец в быту, в поведении, в личных отношениях. Как пишет филолог Анна Журавлёва, «в сознании рядового читателя Печорин уже несколько упрощается: философичность лермонтовского романа не воспринимается публикой и отодвигается в тень, зато разочарованность, холодная сдержанность и небрежность героя, трактуемые как маска тонкого и глубоко страдающего человека, становятся предметом
подражания»
 5 
Журавлёва А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М.: Прогресс-Традиция, 2002. C. 218.

. Появляется феномен «печоринства», вообще-то предсказанный ещё самим Лермонтовым в фигуре Грушницкого. Салтыков-Щедрин пишет в «Губернских очерках» о «провинциальных Печориных»; в «Современнике» печатается роман
Михаила Авдеева

Михаил Васильевич Авдеев (1821–1876) — писатель, литературный критик. После отставки со службы начал заниматься литературой: печатал повести и романы в журналах «Современник», «Отечественные записки», «Санкт-Петербургских ведомостях». Известность ему принесли романы «Тамарин» (1852) и «Подводный камень» (1862). В 1862 году Авдеева арестовали за связи с революционером Михаилом Михайловым и выслали из Петербурга в Пензу. В 1867 году он был освобождён от надзора.

«Тамарин», где облик героя списан с Печорина, хотя Тамарин и относится к «людям дела». По адресу Печорина прохаживается ультраконсервативная беллетристика: одиозный
Виктор Аскоченский

Виктор Ипатьевич Аскоченский (1813–1879) — писатель, историк. Получил богословское образование, исследовал историю православия на Украине. В 1848 году издал первую книгу, посвящённую биографиям русских писателей. Известность Аскоченскому принёс антинигилистический роман «Асмодей нашего времени», вышедший в 1858 году. С 1852 года издавал ультраконсервативный журнал «Домашняя беседа». Два последних года жизни провёл в больнице для душевнобольных.

выпускает роман «Асмодей нашего времени», главный герой которого — карикатура на Печорина с говорящей фамилией Пустовцев. Вместе с тем «Герой нашего времени» стал предметом серьёзной рефлексии в последующей русской литературе: чаще всего здесь называют Достоевского. Его герои — Раскольников, Ставрогин — во многом близки Печорину: как и Печорин, они претендуют на исключительность и по-разному терпят крах; как и Печорин, они ставят эксперименты над собственной жизнью и жизнью других.

Присутствие энтузиаста обдаёт меня крещенским холодом, и я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя

Михаил Лермонтов

Символисты, главным образом Мережковский, видели в Печорине мистика, посланника потусторонней силы (герои Достоевского, как и Печорин, безнравственны «не от бессилия и пошлости, а от избытка силы, от презрения к жалким земным целям добродетели»); марксистские критики, напротив, развивали мысль Белинского о том, что Печорин — характерная фигура эпохи, и возводили весь роман к классовой проблематике (так,
Георгий Плеханов

Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) — философ, политик. Возглавлял народническую организацию «Земля и воля», тайное общество «Чёрный передел». В 1880 году эмигрировал в Швейцарию, где основал «Союз русских социал-демократов за границей». После II съезда РСДРП Плеханов разошёлся во взглядах с Лениным и возглавил меньшевистскую партию. Вернулся в Россию в 1917 году, поддержал Временное правительство и осудил Октябрьскую революцию. Умер Плеханов через полтора года после возвращения от обострения туберкулёза.

считает симптоматическим, что в «Герое» обойдён стороной крестьянский
вопрос)
6
Найдич Э. Э. «Герой нашего времени» в русской критике // Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 193.

.

«Герой нашего времени» — один из самых переводимых русских романов. На немецкий отрывки из него перевели уже в 1842 году, на французский — в 1843-м, на шведский, польский и чешский — в 1844-м. Первый, достаточно вольный и неполный английский перевод «Героя нашего времени» появился в 1853 году; из последующих английских изданий, которых было больше двадцати, стоит упомянуть перевод Владимира и Дмитрия Набоковых (1958). Ранние переводчики часто жертвовали «Таманью» или «Фаталистом». Все эти переводы активно читались и оказывали влияние; один из французских переводов был опубликован в журнале Le Mousquetaire Александром Дюма; примечательно, что молодой Джойс, работая над первой версией «Портрета художника в юности» — «Героем Стивеном», — называл «Героя нашего времени» «единственной известной мне книгой, напоминающей
мою»
7
Потапова Г. Е. Изучение Лермонтова в Великобритании и США // Творчество М. Ю. Лермонтова в контексте современной культуры. СПб.: РХГА, 2014. С. 234.

.

В СССР и России «Герой нашего времени» экранизировался шесть раз и многократно инсценировался — вплоть до балета в Большом театре (2015, либретто Кирилла Серебренникова, композитор — Илья Демуцкий). Последние новинки в области паралитературы не хуже голосования наших экспертов доказывают, что «Герой нашего времени» остаётся внутри орбиты актуальных текстов: в одной из российских хоррор-серий вышел роман «Фаталист», где Печорину противостоят зомби.

Горная вершина Адай-Хох. 1885 год. Из альбома «Путешествие Морица Деши по Кавказу»

Что означает название романа? Почему Печорин — герой?

Как не раз бывало в истории русской литературы, исключительно удачное название предложил не автор. Сначала роман был озаглавлен «Один из героев начала века»: по сравнению с «Героем нашего времени» это название громоздко, компромиссно, уводит проблематику романа от современности. Название «Герой нашего времени» предложил издатель «Отечественных записок»
Андрей Краевский

Андрей Александрович Краевский (1810–1889) — издатель, редактор, педагог. Краевский начал редакторскую карьеру в «Журнале Министерства народного просвещения», после смерти Пушкина был одним из соиздателей «Современника». Руководил газетой «Русский инвалид», «Литературной газетой», «Санкт-Петербургскими ведомостями», газетой «Голос», но самую большую известность получил как редактор и издатель журнала «Отечественные записки», к участию в котором были привлечены лучшие публицисты середины XIX века. В литературной среде Краевский имел репутацию издателя скупого и очень требовательного.

, один из самых успешных журналистов XIX века. Чутьё его не подвело: название сразу стало скандальным и определило отношение к роману. Оно будто заранее отметало возражения: критик
Александр Скабичевский

Александр Михайлович Скабичевский (1838–1911) — литературный критик. Начал печататься в 1860-х. С 1868 года стал сотрудником «Отечественных записок». Также Скабичевский редактировал журналы «Слово», «Новое слово», писал литературные фельетоны в «Биржевых ведомостях» и «Сыне отечества». В 1891 году вышла его книга «История новейшей русской литературы», которая пользовалась успехом у читателей.

напрасно жалел, что Лермонтов «согласился на изменение Краевского, так как первоначальное заглавие более соответствовало значению в жизни того времени Печорина, который вовсе не олицетворял всю интеллигенцию 30-х годов, а был именно одним из её
героев»
8
Скабичевский А. М. М. Ю. Лермонтов. Его жизнь и литературная деятельность. М.: Директ-Медиа, 2015. C. 145.

.

Слово «герой» имеет два пересекающихся значения: «человек исключительной смелости и благородства, совершающий подвиги во имя великой цели» и «центральный персонаж». Первые читатели романа о Печорине не всегда различали эти значения, и Лермонтов указывает на эту амбивалентность в конце предисловия: «Может быть, некоторые читатели захотят узнать моё мнение о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой книги. «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю». Характерно, что Лермонтов уклоняется от оценки: сам факт выбора такого героя, как Печорин, лежит вне «моралистической традиции предшествующей
литературы»
9
Архангельский А. Н. Герои классики: продлёнка для взрослых. М.: АСТ, 2018. C. 373.

.

К печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать

Михаил Лермонтов

В предисловии Лермонтов напрямую указывает, что «Герой нашего времени» — это собирательный образ: «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». И тут же противоречит себе, указывая, что Печорин — не просто ходячая аллегория всех пороков, а правдоподобная, живая личность, реальный автор дневника: «Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?» В конце концов, романтический герой-злодей, губящий дорогих ему людей, — совсем не изобретение Лермонтова: Печорин наследует здесь байроновским Гяуру и Конраду. В свою очередь, роковая скука, пресыщенность миром — болезнь другого байроновского героя, Чайльд-Гарольда.

Если между читателями и романтическими пиратами пролегала слишком явственная пропасть, то Чайльд-Гарольд и герой «Исповеди сына века» Мюссе были им понятнее. Однако значительной части читателей было непросто увидеть в Печорине героическое. И дело тут как раз в его двойственном положении: Печорин уникален, но в то же время его интересуют земные вещи, у него земные представления о защите чести. Читатели должны признать, что Печорин — их современник, часть их общества, и это ставит перед ними проблему, у которой нет однозначного разрешения.

В. А. Поляков. Фаталист. Иллюстрация к «Герою нашего времени». 1900 год

Почему в «Герое нашего времени» перепутан порядок событий?

Странности композиции — первое, на что обращают внимание, говоря о «Герое нашего времени». Более поздние приключения героя предшествуют более ранним, о его смерти мы узнаём в середине романа, повествование ведётся с нескольких точек зрения, части романа неравнозначны по объёму и значению. При этом «Герой нашего времени» — не собрание отдельных повестей: у романа есть внутренний сюжет, который восстанавливает всякий читатель. В своём предисловии к «Герою нашего времени» Владимир Набоков даже привязывает последовательность событий к точной датировке: действие «Тамани» происходит летом 1830 года; весной — летом 1832 года Печорин влюбляет в себя княжну Мери и убивает на дуэли Грушницкого, после чего его переводят служить в крепость в Чечне, где он знакомится с Максимом Максимычем; в декабре 1832-го происходит действие «Фаталиста», весной и летом 1833-го — «Бэлы», осенью 1837-го рассказчик и Максим Максимыч встречаются с Печориным во Владикавказе, а ещё годом или двумя позже Печорин умирает по дороге из Персии. По отношению к этой ясной фабуле композиция «Героя нашего времени» и впрямь запутана; по мысли Набокова, «весь фокус подобной композиции состоит в том, чтобы раз за разом приближать к нам Печорина, пока наконец он сам не заговорит с нами». Этот «фокус» подан очень естественно — мы знакомимся с историей Печорина в том же порядке, в каком её узнаёт основной, «рамочный» рассказчик — «автор-издатель» (не равный автору — Лермонтову!). Вначале нам показывают Печорина глазами простодушного Максима Максимыча, затем — глазами более проницательного рассказчика, который, впрочем, видится с героем всего несколько минут, и наконец — глазами самого Печорина: мы получаем доступ к его сокровенным мыслям, проникаем в его внутренний мир, где он уже ни перед кем не рисуется. По словам Александра Архангельского, логика композиции романа — «от внешнего к внутреннему, от простого к сложному, от однозначного к неоднозначному. От сюжета — к психологии
героя»
10 
Архангельский А. Н. Герои классики: продлёнка для взрослых. М.: АСТ, 2018. C. 353.

. И хотя, по мнению Бориса Томашевского, на решение Лермонтова превратить цикл повестей о Печорине в роман могло повлиять устройство упомянутой в «Герое нашего времени» «Тридцатилетней женщины» Бальзака (этот роман сначала был «сборником самостоятельных
новелл»)
11 
Томашевский Б. В. Проза Лермонтова и западно-европейская литературная традиция // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 469–516. (Лит. наследство; Т. 43/44). C. 508.

, ясно, что именно соображения постепенного раскрытия героя здесь перевешивают.

Вид Пятигорска. Середина XIX века

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Почему в «Герое нашего времени» меняются рассказчики? Кто из них — основной?

Вопрос о рассказчике и смене точек зрения в «Герое нашего времени» напрямую связан с вопросом о композиции. В романе три рассказчика — «автор-издатель», Максим Максимыч и собственно Печорин; как отмечает чешский филолог Мирослав Дрозда, «даже «автор» не представляет собою единой, неизмененной «маски», а выступает в разных, противоречащих друг другу обликах»: в предисловии к роману он — литературный критик и критик нравов, затем — путешественник и слушатель, затем — издатель чужой рукописи. Различаются у этих авторских ипостасей и аудитории: адресаты авторского предисловия — вся читающая публика, уже знакомая с историей Печорина; адресат Максима Максимыча — «автор-издатель» (а адресаты «Максима Максимыча» — гипотетические читатели, напрасно ждущие этнографического очерка); наконец, дневник Печорина рассчитан только на него
самого
12
Дрозда М. Повествовательная структура «Героя нашего времени» // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. XV. 1985. S. 5–6.

. Вся эта игра нужна, чтобы постепенно «приблизить» к нам Печорина, а ещё — затем, чтобы отразить его в разных точках зрения, как в разных оптических фильтрах: впечатления Максима Максимыча и «автора-издателя» в конечном счёте накладываются на то, как Печорин видит себя сам.

Это множество оптик не согласуется с тем, как традиционно понимают устройство речи персонажей. Многие исследователи «Героя нашего времени» отмечают здесь несообразности. Тот же Максим Максимыч, передавая монологи Печорина или Азамата, впадает в совершенно несвойственный ему тон — а ведь, казалось бы, цитируя других, человек подлаживает их стиль речи под свой собственный. Но, несмотря на это, биография и жизненная философия Печорина в изложении Максима Максимыча ощутимо беднее, чем в изложении самого Печорина — инстанции, наиболее приближенной к авторской.

И здесь, конечно, встаёт вопрос о личности и стиле конечного «автора-издателя», собирающего всю историю воедино. Он многим похож на Печорина. Как и Печорин, он тоже странствует на перекладных, тоже ведёт путевые записки, тоже тонко воспринимает природу и способен радоваться, сопоставляя себя с ней («…какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром…»). В разговоре с Максимом Максимычем он со знанием дела говорит о печоринской хандре и вообще разделяет с Печориным «парадоксальное восприятие
действительности»
13
Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 588.

. Поразительная ремарка о смерти Печорина — «Это известие меня очень обрадовало» — перекликается с диким смехом, которым Печорин встречает смерть Бэлы. Возможно, именно ощущая родство с Печориным, он берётся судить его и публикует его записки, несомненно на него повлиявшие. Впрочем, от Печорина его отделяет серьёзная дистанция. Он печатает записки Печорина, думая, что эта «история души человеческой» принесёт людям пользу. Печорин никогда бы этого не сделал, и не из боязни исповеди: он, обладающий прекрасным слогом, равнодушен к своему дневнику; он говорит Максиму Максимычу, что тот может сделать с его бумагами что хочет. Это важный момент: ведь в черновиках «Героя нашего времени» Лермонтов не только оставляет Печорина в живых, но и даёт понять, что он готовил свои записи к
публикации
14
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. C. 246–247.

. Значит, Лермонтов хотел увеличить расстояние между героем и «автором-издателем», который относится к литературе куда почтительнее. Песню Казбича, переданную ему прозой, он перелагает стихами и просит прощения у читателей: «привычка — вторая натура». Так мы узнаём, что составитель «Героя нашего времени» — поэт.

Грузинская шашка. 1860-е годы

Wikimedia Commons

Похож ли Печорин на самого Лермонтова?

О сходстве и даже тождестве Печорина с его автором говорили многие современники Лермонтова. «Нет… сомнения, что если он не изобразил в Печорине самого себя, то по крайней мере идеал, сильно тревоживший его в то время, и на который он очень желал походить», — пишет  
Иван Панаев

Иван Иванович Панаев (1812–1862) — писатель, литературный критик, издатель. Заведовал критическим отделом «Отечественных записок». В 1847 году вместе с Некрасовым начал издавать «Современник», для которого писал обзоры и фельетоны. Панаев — автор множества повестей и романов: «Встреча на станции», «Львы в провинции», «Внук русского миллионера» и другие. Был женат на писательнице Авдотье Панаевой, спустя десять лет замужества она ушла к Некрасову, с которым долгие годы жила в гражданском браке.

, вспоминая «печоринские» черты характера Лермонтова: «пронзительные взгляды, ядовитые шуточки и улыбочки, желание показать презрение к жизни, а иногда даже и задорливость бретёра». «Известно, что он до некоторой степени изобразил самого себя в Печорине», — вторит Панаеву Тургенев. «Печорин — это он сам, как есть», — с полной уверенностью заявляет в письме
Василию Боткину

Василий Петрович Боткин (1811–1869) — литературный критик, публицист. В середине 1830-х годов сблизился с Белинским, участвовал в кружке Станкевича, публиковался в журналах «Телескоп», «Отечественные записки», «Московский наблюдатель». В 1855 году стал сотрудником «Современника» Некрасова. Боткин много путешествовал, после поездки в Испанию опубликовал в «Современнике» цикл «Письма об Испании». В конце 1850-х критик разошёлся во взглядах с демократами и начал защищать эстетический подход к искусству.


Белинский
15
Щёголев П. Е. Книга о Лермонтове: В 2 выпусках. Вып. 2. Л.: Прибой, 1929. C. 19, 23, 45.

. Екатерина Сушкова, в которую Лермонтов был влюблён, называла его «расчётливым и загадочным»: она имела право и на более нелестную характеристику, потому что Лермонтов, желая отомстить ей за равнодушие, спустя несколько лет повёл с ней примерно такую игру, какую Печорин ведёт с княжной Мери. «Теперь я не пишу романов — я их делаю, — пишет он другу в 1835 году. — Итак вы видите, что я хорошо отомстил за слёзы, которые кокетство mlle S. заставило меня пролить 5 лет назад; о!» Впрочем, Печорин не мстит княжне за отвергнутую когда-то любовь, а затевает интригу от скуки.

Литературовед
Дмитрий Овсянико-Куликовский

Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853–1920) — литературовед, лингвист. Преподавал в Новороссийском, Харьковском, Петербургском и Казанском университетах. С 1913 по 1918 год редактировал журнал «Вестник Европы». Изучал творчество Гоголя, Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова. Самой известной работой Овсянико-Куликовского стала «История русской интеллигенции», вышедшая в 1907 году. Изучал синтаксис русского языка, а также санскрит и индийскую философию.

писал об «эгоцентризме натуры» Лермонтова: «Когда такой человек мыслит или творит, — его «я» не тонет в процессе мысли или творчества. Когда он страдает или наслаждается, — он явственно ощущает своё страдающее или наслаждающееся
«я»
16
Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, (1914). C. 6.

. Печорин «справедливо признаётся наиболее субъективным созданием Лермонтова: это, можно сказать, его автопортрет», — без обиняков заявляет
исследователь
17
Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, (1914). C. 72.

. Речь не только о внешних сходствах (военная служба на Кавказе, храбрость, игра в карты, готовность к дуэлям). Речь о тайных переживаниях — «похороненных в глубине сердца» лучших чувствах, желании быть принятым миром и отверженности. Противоречивые чувства Печорина («Присутствие энтузиаста обдаёт меня крещенским холодом, и я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя») находят параллель в отношениях Лермонтова с Белинским («На серьёзные мнения Белинского он начал отвечать разными шуточками»). Очевидно при этом, что и Печорин, и Лермонтов способны к рефлексии: они осознают, что больны «болезнью века», скукой и пресыщенностью.

У меня врождённая страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку

Михаил Лермонтов

Как и пушкинский Онегин, Печорин явно принадлежит к тому же кругу, что его автор. Он образован, цитирует Пушкина, Грибоедова, Руссо. Наконец, есть ещё одна важнейшая вещь, обусловленная самим устройством «Героя нашего времени». Петр Вайль и Александр Генис пишут: «Не стоит забывать, что Печорин — писатель. Это его перу принадлежит «Тамань», на которую опирается наша проза нюансов — от Чехова до Саши Соколова. И «Княжну Мери» написал Печорин. Ему Лермонтов доверил самую трудную задачу — объяснить самого себя: «Во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит
его»
18
Вайль П. Л., Генис А. А. Родная речь. М.: КоЛибри, 2008. C. 114.

.

С этим высказыванием Печорина перекликается ещё одно мемуарное свидетельство — князя Александра Васильчикова, литератора и секунданта Лермонтова на дуэли с Мартыновым: «В Лермонтове (мы говорим о нём как о частном лице) было два человека: один добродушный для небольшого кружка ближайших своих друзей и для тех немногих лиц, к которым он имел особенное уважение, другой — заносчивый и задорный для всех прочих его
знакомых»
19
Щёголев П. Е. Книга о Лермонтове: В 2 выпусках. Вып. 2. Л.: Прибой, 1929. C. 188.

. Итак, в отличие от Печорина, у Лермонтова был ближний круг, с которым он мог быть вполне откровенен; в свою очередь, Печорин далеко не со всеми держал себя заносчиво: например, его отношения с доктором Вернером вполне уважительны.

Итак, Печорин — не литературное alter ego Лермонтова, но, конечно, персонаж наиболее ему внятный и близкий. Филолог Ефим Эткинд вообще считает, что «настоящий Печорин без маски» — это поэт-романтик, способный тонко, с умилением переживать и великолепно описывать
природу
20
Эткинд Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII–XIX вв. М.: Языки русской культуры, 1998. C. 106–107.

 («постоянный, сладостно-усыпительный шум студёных ручьёв, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок» — здесь ручейки уподоблены детям; «как поцелуй ребёнка» свеж и чист для Печорина кавказский воздух и так далее). Пейзажи — то, что часто остаётся за рамками обсуждения романов; между тем в прозе поэта на них стоит обращать особое внимание.

Михаил Лермонтов. Гравюра с акварели Кирилла Горбунова 1841 года

Печорин из «Княгини Лиговской» и Печорин из «Героя нашего времени» — это один и тот же Печорин?

Нет, это разные персонажи, между которыми, несомненно, есть преемственность. Печорин из незавершённой «Княгини Лиговской» «пытается с помощью внимательного наблюдения и анализа читать потаённые чувства других персонажей, но эти попытки оказываются
бесплодными»
21
Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford: Oxford University Press, 2018. P. 426.

. Этот полезный навык пригодится и Печорину из «Героя нашего времени» — но он ни в чём не сомневается: он не читает чужие характеры, а заранее их знает. У первого Печорина есть сестра, которую он нежно любит; у второго, кажется, нет никаких близких родных. Печорин из «Княгини Лиговской» — человек непривлекательной внешности; портрет Печорина в «Герое нашего времени», при всей его противоречивости (которая должна подчеркнуть демоничность), изображает красивого и знающего о своей красоте человека. В «Княгине Лиговской», «чтоб немного скрасить его наружность во мнении строгих читателей», Лермонтов объявляет, что у родителей Печорина три тысячи душ крепостных; «Герой нашего времени» лишён такой иронии по отношению к герою (хотя сохраняет иронию по отношению к читателю). Первый Печорин компрометирует девушку, просто чтобы прослыть опасным соблазнителем; поступки второго Печорина обусловлены не столько праздностью, сколько роковой и глубокой противоречивостью характера.

В «Герое нашего времени» глухо упоминается какая-то петербургская история, вынудившая Печорина уехать на Кавказ, но нет данных, что это развязка конфликта, намеченного в «Княгине Лиговской». В черновиках «Героя» Печорин говорит о «страшной истории дуэли», в которой он участвовал. Борис Эйхенбаум полагает, что причины отъезда были политическими и Печорин мог быть связан с декабристами (потому-то «автор-издатель», имея в своём распоряжении целую тетрадь с описанием печоринского прошлого, отказывается до поры до времени её
публиковать)
22
 Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. C. 254–265.

. В любом случае в «Княгине Лиговской» нет и следа всей этой тайной биографии.

Дело, в конце концов, и просто в том, что «Княгиня Лиговская» и «Герой два нашего времени» — очень разные произведения. По выражению Эйхенбаума, русская проза 1830-х проводит «черновую» работу, подготавливающую появление настоящего русского романа. В отношении стиля «Княгиня Лиговская» испытывает сильное гоголевское влияние, а её светское содержание связано с такими текстами, как повести Бестужева-Марлинского и Одоевского, примиряющие романтический подход к реальности с нравоописательностью, в которой уже больше предвестия натуральной школы, чем влияния европейской прозы XVIII века. Прекратив движение в этом русле, Лермонтов совершает рывок вперёд и создаёт новаторский текст на излёте романтической традиции — эксперимент «Героя нашего времени» с романной формой и углубление романтического героя настолько убедительны, что порождают целый шлейф подражаний, хотя, казалось бы, эпоха романтизма уже позади.

Вместе с тем считать «Княгиню Лиговскую» совершенно неудачным опытом — несправедливость: одна только сцена объяснения Печорина с оскорблённым им бедным и гордым чиновником Красинским вполне стоит Достоевского. Некоторые черты и мысли Красинского Лермонтов передаст Печорину из «Героя нашего времени».

Михаил Лермонтов. Развалины на берегу Арагвы в Грузии. 1837 год
Михаил Лермонтов. Офицер верхом и амазонка. 1841 год

Чем так разочарован Печорин?

Если верить самому Печорину, причины его состояния нужно искать в его ранней молодости и даже детстве. Он исповедуется сначала Максиму Максимычу, а затем княжне Мери, жалуясь одному на пресыщенность светскими удовольствиями, женской любовью, военными опасностями, другой — на трагическое непонимание, которое он всю жизнь встречал от людей. «К печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать» — так говорит Печорин в изложении Максима Максимыча. Перед нами типично байроническая биография и рецепт от скуки: они умещаются, например, в канву «Паломничества Чайльд-Гарольда». Но в разочаровании Печорина усматривают не только «моду скучать», которую завели англичане. Разумеется, байроническая хандра и отверженность импонировали Печорину, хорошо знавшему Байрона. В советском и российском литературоведении есть традиция считать поведение лермонтовского героя следствием апатии, охватившей общество после провала восстания декабристов, в «ужасные» годы, как называл их
Герцен
23
Гуревич А. М. Динамика реализма (в русской литературе XIX в.): Пособие для учителя. М.: Гардарика, 1995. C. 34; Гинзбург Л. Я. Творческий путь Лермонтова. Л.: Худ. лит., 1940. С. 162.

. В этом есть доля истины: ещё Герцен возводил идеи Лермонтова к декабризму, а историческая травма — характерное оправдание для «болезней века» (так и у Мюссе герой «Исповеди сына века» ссылается на раны 1793 и 1814 годов). Но Печорина даже меньше, чем Евгения Онегина, волнуют идеалы свободы: он противопоставляет себя в том числе и обществу, в котором эти идеалы могут быть востребованы. Эти идеалы, безусловно, были важны для Лермонтова — и может быть, здесь кроется причина сходства между автором и героем: Лермонтов сообщает Печорину свои чувства, своё ощущение безвыходности, но не даёт ему своей мотивации. Возможно, чтобы компенсировать это, он придаёт портрету Печорина контрастные, противоречивые черты: «В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность», но на «бледном, благородном лбу» можно при усилии заметить «следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства». Глаза Печорина «не смеялись, когда он смеялся», а его тело, «не побеждённое ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными», может в минуту отдыха «изобразить какую-то нервическую слабость». Столь контрастный облик, согласно представлениям XIX века о
физиогномике

Определение личности человека, его физического и душевного здоровья по чертам лица. Сегодня физиогномика считается псевдонаучной дисциплиной.

, обличает и противоречия в характере героя: действительно, читая «Журнал Печорина», мы можем видеть постоянные смены его настроения, перемежаемые опытами глубокого самоанализа.

Почему Печорина называют лишним человеком?

«Лишними людьми» называют персонажей, которые не встраиваются в социум в силу своей исключительности: среда не способна найти им применение. Печорина, наряду с Онегиным, считают родоначальником «лишних людей» в русской литературе. В толковании традиционного советского литературоведения Печорин не может раскрыть свой общественный потенциал и оттого занят интригами, игрой, соблазнением женщин. Эта точка зрения существовала и до Октябрьской революции. Так, в 1914 году
Овсянико-Куликовский

Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853–1920) — литературовед, лингвист. Преподавал в Новороссийском, Харьковском, Петербургском и Казанском университетах. С 1913 по 1918 год редактировал журнал «Вестник Европы». Изучал творчество Гоголя, Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова. Самой известной работой Овсянико-Куликовского стала «История русской интеллигенции», вышедшая в 1907 году. Изучал синтаксис русского языка, а также санскрит и индийскую философию.

пишет о Печорине: «Как многие эгоцентрические натуры, он — человек с ярко выраженным и очень активным социальным инстинктом. Ему, для уравновешивания его гипертрофированного «я», потребны живые связи с людьми,  с обществом, и всего лучше удовлетворила бы этой потребности живая и осмысленная общественная деятель­ность, для которой у него имеются все данные: практический ум, боевой темперамент, сильный характер, умение подчинять людей своей воле, наконец, честолюбие. Но условия и дух времени не благоприятствовали сколько-нибудь широкой и неза­висимой общественной деятельности. Печорин поневоле остал­ся не у дел, откуда его вечная неудовлетворенность, тоска и
скука»
24
Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, (1914). C. 78.

.

Возможна и другая трактовка, скорее экзистенциального, а не социального характера. «У меня врождённая страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку», — говорит о себе Печорин. Здесь легко узнать характеристику другого типажа русской литературы — «подпольного человека» Достоевского, живущего за счёт негативного самоутверждения. Психологизм лермонтовской прозы — именно в понимании возможности подобного характера, глубоко индивидуалистичного, фрустрированного впечатлениями детства. Печорина, в конце концов, можно считать «лишним» в позитивном смысле: ни один другой герой романа не способен к такому «напряжённому самоуглублению» и «исключительной крепости субъективной
памяти»
25
Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, (1914). C. 83.

. «Я глупо создан: ничего не забываю», — говорит Печорин; это свойство, в свою очередь, роднит его если не с Лермонтовым, то с писателем вообще — с человеком, способным изобрести и организовать мир, вложив в него собственный опыт. Несмотря на то что Печорин, как предполагает Лермонтов, портрет типичного человека своего поколения, собравший в себе все пороки времени, на самом деле он уникален — и именно поэтому привлекателен.

Похож ли Грушницкий на Печорина?

Время действия «Героя нашего времени» — пик увлечения романтическим искусством и романтическими штампами в русском аристократическом обществе. Эмоциональный шлейф от этого увлечения растянется ещё на долгие десятилетия, но конец 1830-х — то время, когда романтизм, в литературе уже проблематизированный и даже преодолённый (в первую очередь усилиями Пушкина), «идёт в народ». Отсюда и эпигонское, демонстративное поведение Грушницкого (например, его преувеличенная и пошлая куртуазность). Печорин ощущает, что Грушницкий — карикатура на того человека, каким является он сам: Грушницкий «важно драпируется в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания», что «нравится романтическим провинциалкам» (последнее высказывание — камень и в огород самого Печорина); он «занимался целую жизнь одним собою». «Пышные» слова имеются в запасе и у Печорина, но он не произносит их перед другими, доверяя их только своему дневнику», — замечает
Овсянико-Куликовский
26
 Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, (1914). С. 94.

. Вполне возможно, что Грушницкий раздражает Печорина не только тем, что он обезьянничает его поведение, но и тем, что он утрирует и выставляет напоказ его неприглядные стороны — становясь, таким образом, не карикатурой, а скорее кривым зеркалом. Если предполагать в «Герое нашего времени» нравоучительный компонент, то фигура Грушницкого гораздо сильнее, чем фигура Печорина, обличает типовой романтический образ жизни. Следующая в русской литературе итерация сниженной романтической фигуры — Адуев-младший из «Обыкновенной истории»
Гончарова
27
Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. О литературном герое. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. C. 130.

. Впрочем, стоит учесть амбивалентное отношение Гончарова к своему персонажу: как мы сейчас увидим, неоднозначен в глазах автора и Грушницкий.

Разумеется, Лермонтов подчёркивает разницу между Печориным и Грушницким — вплоть до мелочей. Например, важный для романа мотив звёзд появляется в «Княжне Мери» только дважды: Грушницкий, произведённый в офицеры, называет звёздочки на эполетах «путеводительными звёздочками», Печорин же перед дуэлью с Грушницким волнуется, что его звезда «наконец ему изменит». «Простое сопоставление этих восклицаний убедительней всякого комментария рисует характеры героев и отношение к ним автора, — пишет филолог Анна Журавлёва. — У обоих высокий мотив звёзд возникает как бы по сходному бытовому поводу. Но у Грушницкого — «путеводительная звёздочка» карьеры, у Печорина — «звезда
судьбы»
28
Журавлёва А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М.: Прогресс-Традиция, 2002. C. 203.

.  

Вместе с тем момент экзистенции, предельного, предсмертного состояния высвечивает в Грушницком глубину, которую Печорин, ставящий своего соперника в патовую ситуацию, не мог раньше в нём заподозрить. Грушницкий отказывается продолжать нечестную игру, предлагаемую ему гусарским капитаном, и жертвует собой, — возможно, чтобы искупить ранее совершенную подлость. Петр Вайль и Александр Генис пишут: «Грушницкий… перед смертью выкрикивает слова, которые никак не соответствуют дуэльному кодексу: «Стреляйте!.. Я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьёте, я вас зарежу ночью из-за угла». Это пронзительное признание совсем из другого романа. Быть может, из того, который ещё так нескоро напишет Достоевский. Жалкий паяц Грушницкий в последнюю секунду вдруг срывает маску, навязанную ему печоринским
сценарием»
29
Вайль П. Л., Генис А. А. Родная речь. М.: КоЛибри, 2008. C. 116.

. Примечательно, что в 1841 году знакомая Лермонтова Эмилия Шан-Гирей, которую Лермонтов «находил особенное удовольствие» дразнить, возвращает ему угрозу Грушницкого: «я вспылила и сказала, что ежели б я была мужчина, я бы не вызвала его на дуэль, а убила бы его из-за угла в
упор»
30
Щёголев П. Е. Книга о Лермонтове: В 2 выпусках. Вып. 2. Л.: Прибой, 1929. C. 192.

. Примечательно, наконец, что, высмеивая и убивая Грушницкого, Лермонтов выводит из-под удара Печорина. Жизненная цель Грушницкого — сделаться героем романа — действительно сбывается, когда Грушницкий попадает в записки Печорина и в роман Лермонтова. Но Печорин, острящий по этому поводу, тем самым отвергает возможные обвинения в
литературности
31
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. C. 268.

: он — живой человек, а не какой-то там герой романа.

В. А. Поляков. Княжна Мери. Иллюстрация к «Герою нашего времени». 1900 год
Скала Лермонтова в Кисловодске. Открытка XIX века

Почему Печорин так нравится женщинам?

Когда героине романа Йена Флеминга «Из России с любовью», русской шпионке Татьяне Романовой, нужно придумать легенду о том, почему она якобы влюбилась в Джеймса Бонда (по-настоящему она влюбится в него уже потом), она скажет, что он напоминает ей Печорина. «Он любил играть в карты и только и делал, что ввязывался в драки» — так характеризует Печорина с чужих слов начальник Бонда. Репутация опасного мужчины, конечно, благоприятствует интересу противоположного пола, тем более если к ней добавляется физическая красота. «Он был вообще очень недурён и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским» — так «автор-издатель» заканчивает портрет Печорина. «Печориным просто нельзя не восхищаться — он слишком красив, изящен, остроумен», — считают Вайль и Генис; в результате этого восхищения «поколения школьников приходят к выводу — умный негодяй лучше добропорядочного
дурака»
32
Вайль П. Л., Генис А. А. Родная речь. М.: КоЛибри, 2008. C. 115.

.

«Негодяйство» Печорина проявляется в первую очередь в том, как он ведёт себя с женщинами. Это касается не столько «Бэлы», сколько «Княжны Мери», где он следует пушкинской максиме «Чем меньше женщину мы любим, / Тем легче нравимся мы ей» и выступает в роли знатока женщин («Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чём-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами»). Он раздражает и одновременно интригует княжну Мери, затем раскрывает ей душу в исповеди — будто бы искренней по содержанию, но произнесённой с расчётом (Печорин говорит, «приняв глубоко тронутый вид») — и добивается признания в любви. Эта игра с наивной княжной — вполне романтического свойства: Печорин становится «светским вариантом Демона», «сея зло без
наслажденья»
33
Эткинд Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII–XIX вв. М.: Языки русской культуры, 1998. C. 105.

. Он упивается произведённым эффектом: «Все заметили эту необыкновенную весёлость. И княгиня внутренно радовалась, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервический припадок: она проведёт ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира… А ещё слыву добрым малым и добиваюсь этого названия!»

Современный психолог мог бы найти в Печорине черты перверзного нарциссиста: человека, идеализирующего самого себя и испытывающего потребность подчинять других своей воле. Такой человек запутывает и изматывает своего партнёра, который не в силах с ним расстаться. Он создаёт вокруг себя своего рода психологическое силовое поле и уверен в своей неотразимости — вспомним, как легко Печорин покупается на трюк, который проделывает с ним контрабандистка в «Тамани» (хотя и принимает меры предосторожности). Сложная личность Печорина не ограничивается этими чертами (перверзные нарциссисты, как правило, выбирают одну жертву на долгое время). Во многих других отношениях он благороден, а в своих неблаговидных поступках отдаёт себе отчёт. Ему трудно понять, почему его любит Вера, которая одна поняла его до конца, со всеми пороками и слабостями. Вера меж тем любит его «просто так» — и это единственная необъяснимая и подлинная любовь в романе.

Насколько самостоятельны женщины у Лермонтова?

«Вообще женские образы не удавались Лермонтову. Мери — типичная барышня из романов, напрочь лишённая индивидуальных черт, если не считать её «бархатных» глаз, которые, впрочем, к концу романа забываются. Вера совсем уже придуманная со столь же придуманной родинкой на щеке; Бэла — восточная красавица с коробки рахат-лукума» — так, в обычной своей манере, аттестует героинь романа Набоков. Вера не нравилась и Белинскому: «Лицо Веры особенно неуловимо и неопределённо. Это скорее сатира на женщину, чем женщина. Только что начинаете вы ею заинтересовываться и очаровываться, как автор тотчас же и разрушает ваше участие и очарование какою-нибудь совершенно произвольною выходкою».

Эта «произвольная выходка» — знаменательная проговорка: Белинский не готов видеть в «произволе» женщины сознательное решение автора. Между тем Вера — самая «субъектная» героиня Лермонтова. Именно она «ведёт» во взаимоотношениях с Печориным, именно она помогает запуститься интриге с Мери, наконец, именно она — одна из всех — поняла Печорина «совершенно, со всеми… слабостями, дурными страстями». Вера жертвует собой, надеясь, что Печорин когда-нибудь поймёт, что её любовь к нему «не зависела ни от каких условий»; потеряв Веру, Печорин выходит из себя, почти сходит с ума, моментально расстаётся со своим блестящим хладнокровием.

Другие женщины в «Герое нашего времени» гораздо «объектнее». Исследовательница Жеанн Гайт называет героиню, которую отвергает «лишний человек» в романтическом произведении, «обязательной женщиной»: она непременно присутствует возле героя и определяет его качества. В таком случае Бэла и Мери необходимы сюжету, чтобы показать неспособность Печорина к любви и 
верности
 34
Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford: Oxford University Press, 2018. C. 476–477.

. «Я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. <…> Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!..» — хвалится Печорин; «не стараясь» — это, положим, неправда, но отношение героя к женщинам из этих фраз ясно. Посмотрим, как оно реализуется.

Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чём-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами

Михаил Лермонтов

Описание Бэлы входит в «полный стандартный
набор»
35
Вайль П. Л., Генис А. А. Родная речь. М.: КоЛибри, 2008. C. 112.

 романтических штампов о Кавказе: перед нами «высокая, тоненькая» дикарка, чьи «глаза чёрные, как у горной серны, так и заглядывали нам в душу». Нельзя сказать, что Бэла совершенно пассивна: она сама пропевает Печорину нечто «вроде комплимента», в минуту гордости и гнева на Печорина она вспоминает: «Я не раба его — я княжеская дочь!..»; она готова мстить за отца. «И в тебе, душенька, не молчит разбойничья кровь!» — думает Максим Максимыч — единственный человек, чьими глазами мы видим Бэлу. «Мы не знаем, как воспринимают Бэлу Азамат или Печорин… — напоминает Александр Архангельский, — мы не допущены в её внутренний мир и можем лишь догадываться о глубине её радости и силе её страдания». Характерно, что единственный раз, когда покорённая Бэла совершает нечто по собственной воле, — ослушавшись Печорина, выходит из крепости, — заканчивается её гибелью.

Впрочем, если бы Бэла не ослушалась, то погибла бы всё равно, окончательно наскучив Печорину, который её так добивался. Сегодня уговоры Печорина могли бы войти в феминистский учебник как примеры
виктимблейминга

От английского victim — «жертва» и blame — «обвинять». Под виктимблеймингом понимают ситуацию, когда ответственность за насилие, физическое или психологическое, возлагается не на насильника, а на жертву.

и
газлайтинга

Психологическое манипулирование, призванное заставить жертву сомневаться в собственной адекватности. Происхождение термина связано с голливудским фильмом «Газовый свет» (1944), в котором изображён этот вид психологического насилия.

: «…Ведь ты знаешь, что рано или поздно ты должна быть моею, — отчего же только мучишь меня? <…> Поверь мне, аллах для всех племён один и тот же, и если он мне позволяет любить тебя, отчего же запретит тебе платить мне взаимностью? <…> …Я хочу, чтоб ты была счастлива; а если ты снова будешь грустить, то я умру»; наконец, он предлагает ей свободу, но в то же время сообщает, что едет подставить себя под пулю или удар шашки. Бедной Бэле ничего не остаётся, кроме как сдаться.

Так же объективируется поначалу и княжна Мери («Если бы можно было слить Бэлу и Мери в одно лицо: вот был бы идеал женщины!» — восклицает критик Шевырёв). Замечания Печорина о ней циничны — даже пустой Грушницкий замечает: «Ты говоришь о хорошенькой женщине, как об английской лошади». Ничего необычного в этом нет: Печорин и в «Тамани» заявляет, что «порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело». Ещё циничнее та игра, которую он ведёт с Мери. Но когда эта игра подходит к финалу, Мери удаётся перерасти назначенную ей роль:

— …Видите ли, я перед вами низок. Не правда ли, если даже вы меня и любили, то с этой минуты презираете?

Она обернулась ко мне бледная, как мрамор, только глаза её чудесно сверкали.

— Я вас ненавижу… — сказала она.

А вот в «Тамани» уверенность Печорина в том, что ему покорится любая женщина, играет с ним злую шутку. Печорин не просто уверен в своей победе — он и странности в поведении контрабандистки, которые могли бы внушить ему сомнения, трактует в духе романтической литературы: «дикая» девушка кажется ему то Ундиной из баллады Жуковского, то гётевской Миньоной. Крах любовного приключения подан, как обычно у Лермонтова, иронически, но кажется, что эта ирония маскирует здесь разочарование.

В. А. Поляков. Бэла. Иллюстрация к роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». 1900 год

Зачем в романе Максим Максимыч?

Обыгрывая штамп «лишний человек», мы можем прийти к выводу, что на самом деле такого названия в романе заслуживает Максим Максимыч. Его последовательно игнорируют: умирающая Бэла не вспоминает о нём перед смертью, и это ему досадно; Печорин, встретившись с ним снова, обижает его грубостью и холодностью. Он отсутствует в активном движении сюжета почти так же, как «автор-издатель» романа, который сознательно (но не полностью) устраняется из текста.

Но, как и «автор-издатель», «маленький» и «лишний» человек Максим Максимыч на самом деле важнейший элемент в системе персонажей. Именно он запускает механизм повествования и играет не последнюю роль в судьбе героев (рассказывает Печорину о разговоре Казбича с Азаматом, ведёт Бэлу прогуляться на вал, где её увидит Казбич). Более того, в его руках в какой-то момент оказывается судьба всей истории Печорина: обиженный встречей, он готов пустить печоринские рукописи на патроны.

Я вступил в эту жизнь, пережив её уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге

Михаил Лермонтов

И сторонники, и противники Лермонтова отмечали, что Максим Максимыч — исключительно удачный образ. Белинский писал о «типе старого кавказского служаки, закалённого в опасностях, трудах и битвах, которого лицо так же загорело и сурово, как манеры простоваты и грубы, но у которого чудесная душа, золотое сердце» и говорил, что этот тип — «чисто русский, который художественным достоинством создания напоминает оригинальнейшие из характеров в романах Вальтера Скотта и Купера, но который, по своей новости, самобытности и чисто русскому духу, не походит ни на один из них»; свою апологию критик завершает пожеланием читателю «поболее встретить на пути вашей жизни Максимов Максимычей». Критики отмечали сходство Максима Максимыча с одним из первых «маленьких людей» в русской литературе — Самсоном Выриным из «Станционного смотрителя»; читательская симпатия к Вырину переносится и на лермонтовского штабс-капитана.

Но помимо сюжетной и типологической у Максима Максимыча есть ещё две важные функции. Во-первых, он — основной источник этнографических сведений в «Бэле». Он понимает языки горских народов и прекрасно знает их обычаи и нравы, хотя и толкует их с позиции снисходительного европейца, вплоть до «Ужасные бестии эти азиаты!». Его опыт «старого кавказца», в котором Лермонтов обобщил собственные наблюдения и знания старших товарищей по службе, гарантирует достоверность сведений — при этом Лермонтов, конечно, осознаёт колониальную оптику своего персонажа, заставляя его произносить сентенции вроде: «Из крепости видны были те же горы, что из аула, — а этим дикарям больше ничего не надобно». Во-вторых, Максим Максимыч, как и доктор Вернер, в системе персонажей «Героя нашего времени» служит противовесом фигуре Печорина; явно ощутимая авторская симпатия к обоим персонажам (сообщённая Печорину и безымянному рассказчику) означает не только то, что они добрые и честные люди, но и то, что они необходимы сюжету, гармонизируют его. «Для того и введён в повествование этот персонаж, чтобы на его фоне сложное, путаное, но масштабное «печоринское» начало проступило особенно ярко», — замечает Александр
Архангельский
36
Архангельский А. Н. Герои классики: продлёнка для взрослых. М.: АСТ, 2018.  C. 362.

.

В. А. Поляков. Максим Максимыч. Иллюстрация к роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». 1900 год

В чем суть спора Печорина с Вуличем о предопределении?

Мотив судьбы так или иначе появляется во всех частях «Героя нашего времени». В «Фаталисте» вопрос о том, предначертана ли каждому его судьба, ставится с «финальной
остротой»
37
Архангельский А. Н. Герои классики: продлёнка для взрослых. М.: АСТ, 2018. C. 359.

. Пари Печорина с Вуличем состоит в следующем: Вулич утверждает, что предопределение существует, Печорин — что нет; Вулич подносит пистолет к виску и нажимает на курок: пистолет даёт осечку — значит, Вуличу не суждено умереть в этот раз, и он мог спокойно испытать судьбу. Легко заметить, что у этого пари странные условия: если бы пистолет выстрелил, можно было бы сказать, что так и должно было произойти и Вулич угадал свой роковой миг. Дело осложняется тем, что Печорин, ставящий против предопределения, на самом деле в него тайно верит: он видит, что на лице Вулича лежит печать смерти, «странный отпечаток неизбежной судьбы». Таким образом, предлагая Вуличу пари, он фактически готов стать инструментом этой судьбы и принести своему сопернику смерть.

Эта сложная игра с судьбой — очередное подтверждение двойственности героя. В Вуличе он впервые встречает ровню себе: человека бесстрашного и демоничного. Как и пародийный Грушницкий, этот двойник должен быть устранён, а его смерть должна подтвердить способность Печорина знать всё наперёд. Спасение Вулича поражает его, он начинает верить в предопределение осознанно — хотя вся его скептическая философия этому противится:

…Мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. <…> А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению…

Мысль о предопределении неприятна Печорину и с прагматической точки зрения: ведь он «всегда смелее идёт вперёд, когда не знает, что его ожидает». Вскоре после пари Вулич действительно гибнет от руки пьяного казака — и Печорин поражён таким неожиданным разрешением спора о предопределении: Вулич, думавший, что должен жить, на самом деле должен был умереть. После этого Печорин рискует жизнью, помогая схватить убийцу Вулича. У этого поступка опять-таки двойная мотивировка: с одной стороны, Печорин решает так же, как Вулич, испытать судьбу — и превзойти своего двойника, остаться живым там, где Вулич погиб. С другой стороны, он помогает совершиться возмездию — и тем самым отдаёт убитому дань уважения.

Дуэльный пистолет Кухенройтера. Около 1830 года

Можно ли считать «Героя нашего времени» колониальным романом?

Колониальный роман, рождающийся внутри романтизма, тесно связан с приключенческим жанром. В одних случаях он предполагает цивилизаторское, эксплуататорское, высокомерное отношение героя-европейца к коренному населению: вероятно, самый известный текст такого рода — «Копи царя Соломона» Генри Хаггарда (1885). В других случаях представитель цивилизации заводит с «аборигенами» дружбу, участвует в их приключениях, даже становится на их сторону; в качестве примеров можно назвать знакомые Лермонтову романы Фенимора Купера. Оба типа романа строятся на мифах — об «ужасном дикаре» и о «благородном дикаре». «Героя нашего времени» трудно отнести к одному из этих типов. К примеру, цивилизаторская снисходительность Максима Максимыча к «азиатам» и «татарам» оттеняется иронической характеристикой самого Максима Максимыча, а «автор-издатель» разделяет штампы о кавказцах довольно пассивно: характерно, что, попав в саклю, полную бедных путников, он называет их «жалкими людьми», а Максим Максимыч — «преглупым народом».

Русский «кавказский текст» первой половины XIX века отвечает романтическому, восходящему к Шеллингу требованию национального содержания для литературы. У национальной литературы должно быть и своё экзотическое; естественным образом для Лермонтова, вслед за Пушкиным и Марлинским, экзотическим полигоном становится Кавказ. Экзотика здесь важнее достоверной этнографии — уже в 1851 году журнал «Современник» оглядывался на русскую романтическую прозу со словами: «Недостаток фактических сведений обыкновенно пополнялся красотами цветистого слога, сделавшегося до того неизбежным в кавказских повестях, что одно время кавказская повесть и высокий слог были синонимами в русской
литературе»
38
Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 565.

. По замечанию Виктора Виноградова, «кавказский» лексикон Максима Максимыча «не выходит за пределы наиболее характерных бытовых названий и формул: мирнóй князь… кунак, кунацкая; джигитовка… сакля, духанщица, бешмет, гяур, калым»; и это притом, что Максим Максимыч — пограничный персонаж, который то «становится на точку зрения туземцев, то, напротив, переводит тамошние понятия и обозначения на язык русского
человека»
39
Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 571–572.

. Этнонимы у Лермонтова условны: неразличение между черкесами, чеченцами, «татарами» задаёт головную боль комментаторам
Лермонтова
40
Дурылин С. Н. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Комментарии. М.: Учпедгиз, 1940.

. Неосознанное пренебрежение видно и в речах Печорина, который называет Бэлу пери — то есть персонажем персидской демонологии, не имеющим отношения к Кавказу.

В описаниях Кавказа у Лермонтова много двойственности. С одной стороны, он с удивительным искусством говорит о горных вершинах, речках, ущельях; превосходный знаток Кавказа, он явно передаёт собственное восхищение кавказской природой. Его описания разительно, иногда почти дословно совпадают с пушкинским «Путешествием в Арзрум», но гораздо красочнее, насыщенней; те же впечатления отразились в «Демоне» и «Мцыри». С другой стороны, он способен, снижая регистр, вспомнить «чугунный чайник — единственную отраду мою в путешествиях» или даже, будто боясь быть принятым за Марлинского, демонстративно отказаться следовать жанру: «Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были, и от статистических замечаний, которые решительно никто читать не станет». Вся эта двойственность — признак неустоявшегося отношения Лермонтова к кавказскому экзотизму и романтической мифологии. Чтобы снять эту проблему, он, как всегда, прибегнет к иронии — так появится «Тамань», где, по словам Бориса Эйхенбаума, «снимается налёт наивного
«руссоизма»
41 
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. C. 279.

. Если покорение женщины для Печорина некоторым образом параллельно покорению Кавказа, то в «Тамани» погоня за очередной «дикаркой» оканчивается комической катастрофой.

Карта Кавказского края до 1832 года

Как связан «Герой нашего времени» с «Евгением Онегиным»?

Первое сходство героев Пушкина и Лермонтова видно на самом внешнем уровне: обе фамилии, Онегин и Печорин, не существовали в реальности и происходят от названий рек — Онеги и Печоры. Отталкиваясь от этого, Белинский писал, что «несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою»: Печорин — «это Онегин нашего времени». Характерно, что в черновиках «Княгини Лиговской» Лермонтов один раз по ошибке называет своего Печорина Евгением. Очевидны и сюжетные параллели: любовь княжны Мери к Печорину, в которой она признаётся сама, напоминает нам о признании Татьяны Онегину; дуэль с Грушницким — младшим другом Печорина — вторит дуэли Онегина с Ленским даже в мотивировке: Онегин, чтобы позлить Ленского, танцует с Ольгой; Печорину скучно, и он разыгрывает с Грушницким комедию для собственного увеселения. В фигуре Грушницкого, эталонного «вульгарного романтика», очень многое сходно с Ленским:

Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект — их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия. <…> Его цель — сделаться героем романа.

<…> …Я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнётся! Да и к чему? Что я для вас! Поймёте ли вы меня?» — и так далее.

Всё это, не правда ли, напоминает «тёмные и вялые» вирши Ленского, в которых Пушкин пародирует ходовой поэтический романтизм, и его чрезмерную аффектацию в личных отношениях (впоследствии эти излияния хорошенькой соседке спародирует Гончаров в «Обыкновенной истории»). Слово «пародия» здесь повторяется не напрасно: сама «Княжна Мери» находится с «Евгением Онегиным» в отчасти пародических
отношениях
42
Святополк-Мирский Д. П. История русской литературы. Новосибирск: Издательство «Свиньин и сыновья», 2014. C. 253.

, которые не отменяют лермонтовского восхищения Пушкиным. Чтобы осознать это, посмотрим на то, чем герои Лермонтова отличаются от пушкинских. В их психологических портретах есть двойственность, некое подчёркнутое тёмное начало. Возвращаясь к гидронимическому сходству, можно вспомнить замечание Бориса Эйхенбаума: «Онега течёт ровно, в одном направлении к морю; русло Печоры изменчиво, витиевато, это бурная горная
река»
43
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1961. C. 235.

. Ленский, конечно, не способен на подлость в духе Грушницкого, который сначала распускает о Печорине и об отвергнувшей его Мери грязные сплетни, а затем хочет одурачить Печорина, по совету товарища не зарядив его пистолет. То же и с Печориным: как пишет филолог Сергей Кормилов, «невозможно вообразить Онегина на балконе чужого дома подглядывающим в окно Татьяны, а Печорин, выбираясь таким путём от Веры, чужой жены, удовлетворяет своё любопытство, заглянув в комнату
Мери»
44
Кормилов С. И. М. Ю. Лермонтов // Русская литература XIX–XX веков: В 2 т. Т. 1. М.: Изд-во Московского университета, 2001. С. 166.

. Смена взглядов на персонажа тоже отличает Печорина от предшественника: Печорин показан нам с точки зрения Максима Максимыча, повествователя и, наконец, своей собственной. Таким образом, в каком-то смысле мы узнаём Печорина гораздо ближе, чем
Онегина
45
Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford: Oxford University Press, 2018. P. 463.

, — притом что нам почти ничего не известно о его прошлом: кто его воспитывал, где он рос, почему уехал на Кавказ.

Пятигорск. Середина XIX века

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Как «Герой нашего времени» связан с поэзией Лермонтова?

Параллели между романом и лирикой Лермонтова отмечались не раз, в том числе на структурном уровне. Анна Журавлёва считает, что роман Лермонтова объединён не только сюжетом, но и «словесно-смысловыми мотивами, характерными для поэзии Лермонтова… так, как бывает объединён лирический
цикл»
46
Журавлёва А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М.: Прогресс-Традиция, 2002. C.  204.

. Ещё раньше Набоков замечал, что вложенность снов и смена точек зрения в стихотворении «Сон» («В полдневный жар в долине Дагестана…») «сродни переплетению пяти рассказов, составивших роман Лермонтова».

Психологическая близость Печорина к Лермонтову делает переклички романа с лермонтовской лирикой неизбежными. Так, уже в раннем стихотворении «1831-го, июня 11 дня» можно увидеть мотивы исповедальных монологов Печорина, его двойственности, непонимания со стороны окружающих:

Моя душа, я помню, с детских лет
Чудесного искала. Я любил
Все обольщенья света, но не свет,
В котором я минутами лишь жил…

<…>

Никто не дорожит мной на земле,
И сам себе я в тягость, как другим;
Тоска блуждает на моём челе.
Я холоден и горд; и даже злым

Толпе кажуся; но ужель она
Проникнуть дерзко в сердце мне должна?
Зачем ей знать, что в нём заключено?
Огонь иль сумрак там — ей всё равно.

Только в природе герой стихотворения находит утешение, и печоринские описания природы Кавказа вторят лермонтовской лирике. Сравним: «Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка…» и «Воздух там чист, как молитва ребёнка; / И люди, как вольные птицы, живут беззаботно». Отношения героя с людьми на этом фоне — продукт раздражения: находясь среди них, Печорин не может показать «себя настоящего». Так и героя стихотворения Лермонтова, вспоминающего прекрасное детство (ребёнком он был «царства дивного всесильный господин»), раздражает общество, в котором он вынужден находиться: «О, как мне хочется смутить весёлость их / И дерзко бросить им в глаза железный стих, / Облитый горечью и злостью!..»

В свою очередь, мысли «автора-издателя» о пороках поколения, которые выражает Печорин, перекликаются с лермонтовской «Думой», написанной в то же время, когда поэт работает над романом:

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.

«Я вступил в эту жизнь, пережив её уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге», — соглашается Печорин.

Вот «автор-издатель» обращается в мыслях к воющей метели: «И ты, изгнанница, плачешь о своих широких, раздольных степях!», а вот Лермонтов пишет о тучках небесных: «Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники, / С милого севера в сторону южную». Вот Печорин губит Бэлу, а Демон — Тамару. В поэме «Измаил-Бей» мы найдём описания кавказских обычаев, похожие на описания из романа… Примеры перекличек можно ещё множить, но ясно, что между «Героем нашего времени» и поэзией Лермонтова существует прочная связь. В конце концов, стихи есть и в самом романе: «автор-издатель» по привычке переводит на русский песню Казбича, а Печорин записывает песню контрабандистки. Обе песни отличает стилизация народной поэзии: в песне Казбича применена типичная фольклорная формула («Золото купит четыре жены, / Конь же лихой не имеет цены»), а в последней строке ритмическая вариация — выпуск одного слога — создаёт впечатление вольной, некнижной поэтической речи. «Аутентичная» песня контрабандистки написана и вовсе разностопным народным стихом («Как по вольной волюшке — / По зелёну морю, / Ходят всё кораблики / Белопарусники…») с 
дактилическими и гипердактилическими

Дактилическими в стиховедении называют окончания строк (клаузулы), в которых ударение падает на третий слог от конца. Гипердактилическими — те, в которых ударение падает на четвёртый слог от конца.

окончаниями, почти не встречающимися в книжной поэзии эпохи Лермонтова: исключение — поэзия Кольцова, имитирующая народный стих.

В. А. Поляков. Тамань. Иллюстрация к роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». 1900 год

Что Печорин делал в Персии?

Печорин умирает, возвращаясь из Персии. Так сбывается пророчество Максима Максимыча о том, что он дурно кончит. Сам Печорин в «Бэле» говорит: «Как только будет можно, отправлюсь — только не в Европу, избави боже! — поеду в Америку, в Аравию, в Индию, — авось где-нибудь умру на дороге!» Так и происходит; Печорин, которому предсказывали гибель «от злой жены», нагадывает себе другую смерть.

В своей статье «Зачем Печорин ездил в
Персию?»
47
Ермоленко С. И. Зачем Печорин ездил в Персию? // Филологический класс. Т. V. № 17. 2007. С. 41–48.

 филолог Светлана Ермоленко суммирует возможные ответы на этот вопрос. Комментатор романа Сергей Дурылин полагает, что для Печорина путешествие в Персию, которая находится в зоне дипломатических интересов России, — комфортабельный способ «утолить тягу к Востоку, почерпнутую из Байрона», а заодно и сбежать от «казарменной николаевщины». Борис Эйхенбаум, в соответствии со своей теорией о декабризме Печорина, видит в этом не прихоть, а выражение «характерных последекабристских настроений» (в Персию хочет незадолго до смерти отправиться Веневитинов, «в Аравии, в Иране золотом» ищет счастья Ижорский, герой драмы Кюхельбекера). Ермоленко возражает Дурылину: по сравнению с грибоедовским временем политическая ситуация в Персии ещё усложнилась — эти места были «театром беспрерывных, с начала XIX века, военных действий». Таким образом, Печорин мог сознательно искать смерти. Не забудем, что по прямой хронологии события «Бэлы» — последнее приключение Печорина. Вполне возможно, что оно надломило его байронический характер: когда Максим Максимыч напоминает ему о Бэле, Печорин бледнеет и отворачивается. Он не беспокоится больше о судьбе своих записей, которые, как он когда-то считал, должны были стать для него «драгоценным воспоминанием»; ему теперь одна дорога — к гибели.

Связь Персии со смертью должна была напомнить любому светскому читателю о гибели в Тегеране Грибоедова. Один из главных эпизодов «Путешествия в Арзрум», на которое Лермонтов явственно опирается, — встреча Пушкина с мёртвым «Грибоедом», и перед нами, таким образом, ещё одна отсылка к пушкинскому произведению (Борис Эйхенбаум считает, что таким образом Лермонтов отдаёт дань уважения «полуопальному» Пушкину). Известно, что Лермонтов собирался взяться за новый роман «из кавказской жизни», «с персидской войной»; в этом романе он хотел описать и смерть Грибоедова. Ермоленко обращает внимание: Пушкин сетовал на то, что Грибоедов «не оставил своих записок»; Печорин, на Грибоедова совсем не похожий, свои записки как раз оставил, позволив другим прочитать свою «историю души».

Наконец, ещё одно соображение. «Америка, Аравия, Индия», да и Персия, куда стремится Печорин, — пространства не просто экзотические для русского человека, а вовсе не изведанные. Это своего рода «тот свет», потусторонний мир. Получается, что Персия для Печорина — такой же знак гибели, как Америка для героев Достоевского, продолжателя лермонтовской психологической и экзистенциальной традиции.

список литературы

  • Архангельский А. Н. Герои классики: продлёнка для взрослых. М.: АСТ, 2018.
  • Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 517–628.
  • Гинзбург Л. Я. О психологический прозе. О литературном герое. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016.
  • Гуревич А. М. Динамика реализма (в русской литературе XIX в.): Пособие для учителя. М.: Гардарика, 1995.
  • Дрозда М. Повествовательная структура «Героя нашего времени» // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. XV. 1985. S. 5–34.
  • Дурылин С. Н. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Комментарии. М.: Учпедгиз, 1940.
  • Ермоленко С. И. Зачем Печорин ездил в Персию? // Филологический класс. Т. V. № 17. 2007. С. 41–48.
  • Журавлёва А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М.: Прогресс-Традиция, 2002.
  • Кийко Е. И. «Герой нашего времени» Лермонтова и психологическая традиция во французской литературе // Лермонтовский сборник. Л.: Наука, 1985. С. 181–193.
  • Кормилов С. И. М. Ю. Лермонтов // Русская литература XIX–XX веков: В 2 т. Т. 1. М.: Изд-во Московского университета, 2001. С. 137–173.
  • Найдич Э. Э. «Герой нашего времени» в русской критике // Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 163–197.
  • Овсянико-Куликовский Д. Н. М. Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. СПб.: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, [1914].
  • Перльмуттер Л. Б. Язык прозы М. Ю. Лермонтова // Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова: Исследования и материалы: Сб. первый. М.: ОГИЗ; ГИХЛ, 1941. С. 310–355.
  • Потапова Г. Е. Изучение Лермонтова в Великобритании и США // Творчество М. Ю. Лермонтова в контексте современной культуры. СПб.: РХГА, 2014. С. 232–248.
  • Сартаков Е. В. С. А. Бурачок — критик романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Вестник МГУ. Сер. 10. Журналистика. 2015. № 6. С. 193–203.
  • Скабичевский А. М. М. Ю. Лермонтов. Его жизнь и литературная деятельность. М.: Директ-Медиа, 2015.
  • Святополк-Мирский Д. П. История русской литературы. Новосибирск: Издательство «Свиньин и сыновья», 2014.
  • Томашевский Б. В. Проза Лермонтова и западно-европейская литературная традиция // Литературное наследство. Т. 43/44: М. Ю. Лермонтов. Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 469–516. (Лит. наследство; Т. 43/44).
  • Щёголев П. Е. Книга о Лермонтове: В 2 выпусках. Вып. 2. Л.: Прибой, 1929.
  • Эткинд Е. Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII–XIX вв. М.: Языки русской культуры, 1998.
  • Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford: Oxford University Press, 2018.

Анализ «Герой нашего времени» Лермонтов

Анализ «Герой нашего времени» Лермонтов

4.3

Средняя оценка: 4.3

Всего получено оценок: 7297.

Обновлено 30 Июля, 2021

4.3

Средняя оценка: 4.3

Всего получено оценок: 7297.

Обновлено 30 Июля, 2021

М. Ю. Лермонтов известен не только как выдающийся поэт, но и гениальный писатель, создавший множество прозаических произведений. Одним из величайших творений автора является его роман, в котором глубоко раскрывается психология главного героя, отразившего основные проблемы эпохи. Предлагаем краткий анализ произведения по плану. Материал может пригодиться для работы на уроках литературы в 9 классе и при подготовке к ЕГЭ.

Опыт работы учителем русского языка и литературы — 36 лет.

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Герой нашего времени.

Год написания – 1838–1840 гг.

История создания – Автор, прочитав «Евгения Онегина» А. С. Пушкина, вдохновившись его идеями, решил написать что-либо подобное, поражающее умы современников. Даже фамилия героя – Печорин – подчёркивает духовное родство с Онегиным. Лермонтов создал «Героя нашего времени» на современном для него материале, показав следующий этап в развитии России, отразив новые идеалы и взгляды героя своего времени.

Тема – характер молодого дворянина эпохи 30-х годов XIX столетия, противоречия души героя, ищущего смысл жизни.

Композиция – Особенности композиции романа состоят в том, что он создан из нескольких повестей, хронологическая последовательность в изображении событий не соблюдена.

Жанр – Жанр «Героя нашего времени» можно отнести к психологическому и социальному роману, в котором соединены несколько жанров: очерк, повесть, рассказ, новелла.

Направление – Реализм и романтизм.

История создания

Творческая история романа «Герой нашего времени» известна только в самых общих чертах.

Автор работал над романом продолжительное время, создавая отдельные эпизоды. Впечатление, произведённое на писателя романом в стихах«Евгений Онегин» Пушкина, придали уверенности в собственных силах.

Находясь в ссылке на Кавказе, побывав во многих казачьих станицах, селениях горцев, писатель определил сюжетную линию своего замысла и начал работу.

Созданные части романа публиковались как отдельные произведения: сначала Лермонтов опубликовал “Бэлу” (1839 г.), затем “Фаталист” (1839 г.) и “Тамань” (1840 г.). Полностью роман вышел в печать в 1840 году, что и сохранилось как год написания, однако предисловие к роману напечатано только во втором издании, в 1841 году.

Посмотрите, что еще у нас есть:

Тема

Название книги автор выбрал говорящее – “Герой нашего времени”. Его идейным и сюжетным центром служит не внешняя биография (жизнь и приключения), а личность человека, его душевная и умственная жизнь, взятая изнутри как процесс. В образе Григория Печорина Лермонтов хотел показать мысли и чувства своего поколения, собрав в нём характеристики молодых людей той эпохи – в этом смысл названия книги.

Основная тема «Героя нашего времени» – известная в русской литературе тема “лишнего человека”. Печорин намного умнее и дальновиднее остальных, но в этом его беда. Окружающие его люди, может быть, не так мудры и проницательны, но они живут настоящими чувствами: они любят, страдают, проявляют милосердие или неприязнь. Печорин считает себя выше всего этого: он холодный, расчётливый и циничный молодой человек, неподвластный эмоциям.

Произведение Лермонтова «Герой нашего времени» было создано в эпоху «безвременья». Социально-политическая подоплёка этого романа в том, что государство, уничтожившее деятельных и прогрессивных молодых людей, стремящихся к изменению устаревшего уклада жизни, в последующем поколении убило все стремления.

На смену деятельным декабристам, призывающим к светлым идеалам, пришло новое, потерянное поколение, разочаровавшееся в высоких стремлениях и пресыщенное светской жизнью.

Смысл «Героя нашего времени» – это отражение эпохи, предостережение будущему поколению. Это яркий пример того, как можно быть умным, образованным человеком, но потерять себя, суть своего существования.

Проблематика отношений Печорина с обществом раскрывает разные грани его характера, герой вызывает как антипатию, так и симпатию к своей личности. В анализе поступков и внутренних мотивов героя проявился психологизм всего произведения в целом.

Композиция

Анализ произведения «Герой нашего времени» следует начать с композиции. Главная его особенность – хронологическая несогласованность эпизодов. Части романа даны не в следующих друг за другом временных отрезках, по порядку. Таким оригинальным способом автор выражает основную мысль романа.

Непоследовательное расположение глав приводит к тому, что читатель раскрывает потаённые уголки души Печорина постепенно, проникается его сознанием и глубиной его проблем.

Роман состоит из двух частей (сюжет).

Первая часть рассказана офицером, странствующим по Кавказу, очень похожим на автора. Рассказчик-офицер в своё повествование включает истории, услышанные от штабс-капитана Максима Максимыча, знакомого с главным героем (“Бэла”, “Максим Максимыч”).

Вторая состоит из записок самого Печорина, которые попали в руки странствующего офицера (“Тамань”, “Княжна Мери”, “Фаталист”).
Композицию усложняют “Предисловие к роману” и “Предисловие к журналу Печорина”.

Таким образом, читатели сначала знакомятся с героем, затем узнают о его гибели, а потом он сам рассказывает о себе в дневнике.

В хронологическом порядке повести должны были располагаться так (фабула): “Тамань”, “Княжна Мери”, “Фаталист”, “Бэла”, “Максим Максимыч”.

В построении сюжета романа нет экспозиции, как и общей кульминации. Каждая из глав живёт собственной жизнью, имея своё строение. В каждой отдельной повести существует своя кульминация, общей является лишь развязка, то есть смерть главного героя.

Композиция романа очень сложна, сочетание разных жанров повествования под одной «шапкой» стало новым шагом в литературном творчестве. Задачу, которую ставил перед собой Лермонтов (понять “историю души человеческой”), помогла осуществить и композиция романа. Именно такое глубокое и постепенное проникновение в сущность Печорина вызвало неподдельный восторг читающей публики.

Критики отметили сходство героев Печорина и Онегина. То, чему учит произведение поэта, остается всегда актуальным – найти смысл жизни, следовать к цели и сохранить при этом лучшее в себе как в человеке.

Главные герои

О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Героя нашего времени», а для основных подготовили отдельные страницы:

  • Характеристика Печорина
  • Характеристика Максима Максимыча
  • Характеристика Бэлы
  • Характеристика Грушницкого
  • Характеристика Веры
  • Характеристика Мери
  • Характеристика Вернера

Жанр

“Герой нашего времени” – первый крупный социально-психологический роман в русской литературе. Это одновременно и цикл повестей с общим главным героем, а иногда и рассказчиком. В состав романа вошли повести с разными жанровыми характеристиками: “Бэла” сродни так называемой “кавказской новелле” (приключения русского офицера на Кавказе), “Максим Максимыч” – в духе очерка, путевых заметок, “Тамань” – новелла с авантюрным сюжетом, “Княжна Мери” – психологическая повесть из светской жизни, а “Фаталист” – философская притча. Два предисловия – к роману и дневнику Печорина – близки к публицистике или комментарию.

Ранее в русской литературе использовался такой метод – создание нескольких повестей, входящих в сборник под авторством одного рассказчика (Пушкин, Гоголь). Лермонтов преобразил и дополнил этот способ, объединив цикл повестей в общее произведение. Так возник психологический роман.

Тест по произведению

Доска почёта

Доска почёта

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.

  • Людмила Федорова

    16/16

  • Курбанов Шамиль

    9/16

  • Никита Морозов

    9/16

  • Ильин Максим

    8/16

  • Соня Зубарева

    16/16

  • Максим Пан

    7/16

  • Дарья Сметанина

    14/16

  • Kani Aidarov

    10/16

  • Богдан Горбунов

    16/16

  • Леха Безводопроводов

    13/16

Рейтинг анализа

4.3

Средняя оценка: 4.3

Всего получено оценок: 7297.


А какую оценку поставите вы?

Личность и творчество М. Ю. Лермонтова стали знаковыми для всей русской литературы. Вклад поэта не только в русскую, но во всю мировую культуру трудно переоценить. Многие смело ставят его в один ряд с легендарным А. С. Пушкиным. «Герой нашего времени» Лермонтова считается образцовым произведением литературы первой половины девятнадцатого века, открывшим новую творческую нишу для писателей.

Содержание:

  • 1 История создания
  • 2 Направление, жанр, композиция
  • 3 Смысл названия
  • 4 Суть
  • 5 Главные герои и их характеристика
  • 6 Темы
  • 7 Проблемы
  • 8 Основная идея
  • 9 Вывод
  • 10 Критика

История создания

История романа покрыта тайной. До сих пор неизвестно, что именно вдохновило Лермонтова на создание книги. Однако доподлинно известно, что у многих персонажей и ситуаций в произведении имели свои реальные прототипы:

  • Так, Лермонтову самому пришлось испытать то, что произошло сего героем в главе «Тамань».
  • Образ доктора Вернера был вдохновлён доктором Н. В. Майером, имевшим дружбу с сосланными на Кавказ декабристами.
  • А юнкер Грушницкий стал отражением никого иного, как Николая Мартынова, которому было суждено стать убийцей Лермонтова.

Замысел «Героя нашего времени» во многом перекликается с «Евгением Онегиным» Пушкина. Даже фамилию главного героя Лермонтов выбрал по подобию пушкинского героя — Онегин от названия реки «Онега», а Печорин от названия реки «Печора». Так, задумка Лермонтова продолжает творческие поиски Пушкина. Перед нами новая версия Онегина — более циничный и глубокий лишний человек, раскрытый со всех сторон.

Направление, жанр, композиция

Несмотря на наличие некоторых романтических черт, вроде южной экзотики и яркого индивида, противопоставляемого остальному обществу, «Герой нашего времени» принято относить к направлению реализма. Лермонтов стремится к натуральному изображению всех аспектов жизни, а персонажи полностью соответствуют окружающей среде и живут по соответствующим ей закономерностям. Черты романтизма и реализма в романе «Герой нашего времени» кратко обозначены тут.

«Герой нашего времени» стал первым лирико-психологическим романом в русской литературе. Поэт сочетает глубокий психологизм с чёткой сюжетной канвой и активными действиями персонажа.

При работе над романом писатель использовал нелинейную композицию. События в романе расположены не в хронологическом порядке, а в соответствии с авторской задумкой раскрытия образа главного героя. Смысл расположения глав, хронология и особенности композиции отражены в кратком сочинении.

Смысл названия

Многие литературоведы выдвигали различные теории происхождения названия. Краеугольный камень всех дискуссий заключается в отношении самого Лермонтова к своему персонажу. 

  1. Одни полагают, что слово «герой» подразумевается в своём прямом значении, и главный герой, для Лермонтова, является настоящим образцом для подражания в дворянском обществе девятнадцатого века. В подтверждение этой теории Многомудрый Литрекон написал эссе, где доказал ее состоятельность.
  2. Другие высказывают мысли о том, что слово «герой» используется в значении литературного персонажа, что подчёркивает типичность происходящего в романе.

Суть

В предисловии лирический герой автора, путешествуя по Кавказу, встречается со старым офицером Максимом Максимовичем. В разговоре офицер вспоминает о том, как он служил вместе с молодым дворянином Григорием Печориным, и том, как тот стал причиной несчастья знатной грузинской семьи.

Чуть позже лирический герой и Максим Максимович встречаются с самим Печориным, который уезжает в путешествие на Восток.

Потом мы узнаём о смерти Печорина, и том, что его дневник попал в руки героя лирического героя.

В последующих главах раскрывается внутренний конфликт Печорина. Поднимаются проблемы его одиночества и его потребности в вечном антагонизме. Если в начале романа Печорин воспринимается как бездушное чудовище, ближе к концу образ героя становится более неоднозначным и человечным. Вот подробное краткое содержание романа по главам для более глубокого погружения в сюжет.

Главные герои и их характеристика

Кратко о системе образов и каждом значимом персонаже Многомудрый Литрекон написал в эссе.

  1. Григорий Печорин — молодой дворянин и офицер. Красив внешне, но опустошён внутренне. Не имеет перед собой никакой цели. Не видит смысла в своей жизни. Он циничен, эгоистичен, высокомерен, но при этом умен, по-своему благороден и даже способен на любовь. На протяжении всего романа пытается заполнить пустоту внутри себя, принося окружающим одни лишь страдания. Умирает, так и не найдя себя. Образ Печорина раскрыт в этом сочинении.
  2. Мери — молодая княжна. Образованная светская красавица, еще сохранившая естественность и живость манер. Наивно поддаётся чарам окружающих мужчин. Становится жертвой жестокого эксперимента Печорина, который разбил ей сердце.
  3. Бэла — красивая и гордая грузинская княжна. Была похищена Печориным. Поддалась на его манипуляции и влюбилась в него. После того, как Печорин охладел к ней, замкнулась в себе, грустила, а потом стала жертвой мести горца Казбича её семье. Подробнее о женских образах Многомудрый Литрекон написал здесь.
  4. Грушницкий — молодой юнкер. Выполняет роль кривого зеркала Григория. Пытается подать себя таким же отверженным жизнью страдальцем, как и Печорин, вызывая у того раздражение. На деле же прагматичен, мелочен и подл. Проигрывает схватку за сердце Мери и погибает на дуэли от руки Григория.
  5. Вернер — пожилой доктор. Двойник Печорина. Циничен и умён, но в то же время сострадателен и человечен. Так же, как и главный герой, презирает человеческое общество, но чувствует себя неспособным противостоять ему, что становится причиной их взаимного отдаления. Вот сочинение на эту тему, посвященное двойникам «Героя нашего времени».
  6. Вера — давняя любовь Печорина. Духовно богатая личность. Несмотря на уже второе замужество, любит только Григория, прекрасно осознавая, какие страдание он ей принёс. В конце концов, она также оставляет Печорина, повергая его в отчаяние.
  7. Максим Максимович — дослужившийся до офицера простой крестьянин. Опытный военный. Исполнителен и трудолюбив. Обладает высокой нравственностью. Осуждает поведение Печорина, но не может не испытывать симпатии к нему.

Темы

Тематика романа «Герой нашего времени» весьма богата различными вопросами, которыми мы задаемся довольно часто.

  • Любовь в романе Лермонтова приносит одни несчастья. Печорин пытается искренне полюбить, но только лишь вредит окружающим и себе. Любовь сделала несчастной Веру. Она же разбила сердце Мери и разрушила жизнь Бэлы. Любовь — не благо, а труднейшее испытание.
  • Дружба. Скептически Лермонтов относится и к такому понятию, как дружба. Максим Максимыч считал себя другом Печорина, но так и не смог понять его. Тёплые отношения с Вернером также были разрушены. По мнению Лермонтова, человек всегда одинок в этом мире.
  • Судьба. Лермонтов верит в то, что все предопределено. Печорин обречён прожить несчастную жизнь, страдая и заставляя страдать других. Однако Лермонтов призывает не смиряться с судьбой, а бороться с ней, ведь именно это и делает человека человеком.
  • Пейзаж. Окружающая природа очень важна для повествования. Она отражает развитие отношений между персонажами и показывает нам внутренний мир героя. Подробнее (с примерами из текста) пейзаж и его роль в романе «Герой нашего времени» раскрываются в мини-сочинении.
  • Кавказ. Кавказ предстаёт перед нами экзотическим и прекрасным краем с цветущей первобытной природой, населённым благородными дикарями со своими особенными традициями.

Проблемы

Проблематика романа тоже заслуживает отдельного внимания:

  1. Общество. Лермонтов осуждает легкомысленное и лицемерное дворянское общество, которое порождает таких людей, как Печорин или Грушницкий. От него исходят все остальные проблемы и пороки, упомянутые в произведении «Герой нашего времени». Сам Печорин в исповеди княжне говорит, что он стал эгоистом и циником лишь потому, что ступал на тропу, навязанную окружением. В нем видели того, кем он ни был, и он стал им, удовлетворяя спрос.
  2. Лишние люди. Лермонтов поднимает проблему молодого поколения дворянского общества. Поэт видел, как эти лишённые забот и уставшие от жизни люди могут стать страшной проблемой для страны в будущем. Они только слоняются по гостиным и проживают деньги, нажитые крестьянским трудом. Такие граждане не способствовали процветанию страны, а губили ее. Кроме того, автор затронул личный аспект общественной проблемы: какого самому «лишнему человеку» осознавать свою неприкаянность? В этом и заключается смысл трагедии Печорина, и о ней Многомудрый Литрекон подробно написал в кратком сочинении. 

Основная идея

Лермонтов показал непростую судьбу «лишнего» человека, указав на болезнь, которая разъедала дворянское общество девятнадцатого века. Он метко подметил симптомы и признаки диагноза, и смысл его романа состоит именно в диагностике и изучении общественного феномена — инфантильного, циничного и надломленного поколения после декабристов.

Главная мысль автора состоит в том, что герой нашего времени — следствие политических и социальных проблем, которые многие люди предпочитали замалчивать. Так, бессмысленность жизни молодого и богатого дворянина объясняется лишь одним обстоятельством — он не видит достойного применения для своих сил. Он умен и видит, что за стоящую инициативу (декабристское восстание) государство отвечает дворянам каторгой, поэтому разочаровывается в своей роли опоры государства и прожигает жизнь впустую. Он не нужен своей стране, безнадежно далек от других сословий и подсознательно винит себя в удручающем неравенстве между трудовым народом и аристократией. Михаил Юрьевич Лермонтов, будучи оппозиционером, винил свое поколение в инфантильности и обличал разъедающий душу цинизм. В укор ему и себе (как его части) он изобразил трагический путь Печорина.

Вывод

Чему учит роман «Герой нашего времени»? Наверное, тому, что жизнь несправедлива и жестока. Человек ничтожен, слаб и может лишь повиноваться судьбе. Однако в то же время Лермонтов призывает нас продолжать жить и пытаться бороться с несправедливостью жизни, несмотря даже на то, что борьба эта обречена на поражение.

Мораль Лермонтова свойственна романтическому мировоззрению: бунт не имеет практического смысла, но он красив и приближает нас к идеалу. Этого достаточно, чтобы, подобно Печорину, играть с судьбой.

Но более приземленному читателю будут понятнее и ближе нравственные уроки произведения: необходимость труда и моральных основ в жизни человека. Праздность и леность развращают нас, и, какими бы умными мы ни были, все дарование пропадет зря, если его не применять. Также нельзя жить только ради себя, ведь такое существование действительно не имеет смысла и проходит напрасно. 

Критика

Разумеется, критики не могли обойти стороной это произведение. Так, именно Белинский сформировал ныне господствующий взгляд на роман. Он выделил особенности книги «Герой нашего времени» — дуализм натуры Печорина, подчеркнув его рефлексирующую и глубокую натуру, которая, однако творит зло, страдая от этого.

«…Вот книга, которой суждено никогда не стариться, потому что при самом рождении ее она была вспрыснута живою водою поэзии! Эта старая книга всегда будет нова…»

Кое-кто из читателей и писателей ставил прозаическое мастерство Лермонтова выше его стихотворных заслуг, подчеркнув своеобразие его «поэтической» прозы:

«…Я прочел Лермонтова «Героя нашего времени» в связи и нахожу в нем большое достоинство. Живо помню слова Ваши, что Лермонтов-прозаик будет выше Лермонтова-стихотворца…» (из письма С. Т. Аксакова к Н. В. Гоголю, 1840 г.)

«…Никто еще не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою. Тут видно больше углубленья в действительность жизни — готовился будущий великий живописец русского быта…»   (Н. В. Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями», 1846 г.) 

«…Может быть, я и не прав, но лермонтовская «Тамань» и пушкинская «Капитанская дочка», не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой…» (Письмо А. П. Чехова к Я. П. Полонскому от 18 января 1888 г.)

Не остался в стороне даже император Николай I, который увидел в романе человеконенавистнический посыл и резко осудил его, назвав автора испорченным человеком. Хотя, образ Максима Максимыча император оценил очень высоко, посчитав именно его главным героем романа.

Некоторые рецензенты и вовсе опровергли причастность Печорина к русским и заявили, что его проблема для России чужда. Впрочем, так говорили и о «Ревизоре», и об «Истории одного города»…

«Где причина того, что Печорин переживает томительную скуку и непомерную грусть духа, где  причина его апатии?… в западном воспитании, чуждом чувству веры. …Печорин не герой нашего времени… если явления, подобные Печорину, типичны для Западной Европы и выражены в произведениях Гете и Байрона, то в России этой болезни нет. Печорин только герой фантазии Лермонтова, в нем нет ничего русского…» (С. П. Шевырев, журнал «Москвитянин», 1841, № 2. «О герое нашего времени»)

И.А. Гончаров (автор «Обломова») горячо упрекал Печорина в глупости и дон-жуанстве. В пример ему он ставил Чацкого («Горе от ума»), который был деятельным и активным гражданином, а не «паразитом».

В советской критике к творчеству Лермонтова отнеслись благосклонно, ведь в его романе сквозило недовольство монархическим строем. А.Н. Толстой писал: 

«…Лермонтов-прозаик — это чудо, это то, к чему мы сейчас, через сто лет, должны стремиться, должны изучать лермонтовскую прозу, должны воспринимать ее как истоки великой русской прозаической литературы…

Значение романа «Герой нашего времени» лучше всего подчеркнул А. Чехов. По воспоминаниям И. Бунина, он говорил, что можно было написать одну главу «Тамань» и умереть, ведь для литературы и так сделано очень много. Он очень высоко ценил прозу Лермонтова и восхищался ею.

Автор: Михаил Щепин

«Герой нашего времени» — это роман, который был написан Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, а вот уже узнать тонкости нам поможет полный анализ произведения. Команда Литеровед.ру собрала весь необходимый материал, благодаря которому вам будет значительно проще изучить данное произведение.

Михаил Юрьевич внес очень весомый вклад в русскую литературу. Его вклад огромен не только в русскую, но и в мировую культуру, и с этим сложно не согласиться. Талантливого поэта ставят на одну ступень с легендарным Александром Сергеевичем Пушкиным.

«Герой нашего времени» — это то произведение, которое занимает отдельное место в творчестве поэта, потому что с его выходом в свет открылась новая творческая ниша для писателей.

Содержание

  1. История создания
  2. Направление, жанр, композиция
  3. Смысл названия
  4. Смысл произведения
  5. Темы
  6. Проблемы
  7. Основная мысль

История создания

История написания произведения покрыта тайной. По сей день никто точно не знает, какое именно событие стало точкой отсчета в написании романа. Но фактом является то, что в основу сюжета легли реальные прототипы.

В свое время Лермонтов сам пережил то, что происходит с героем его произведения в главе «Тамань».

Образ доктора Вернера появился так не просто так, его прототипом становится доктор Н.В. Майер, который достаточно хорошо дружил с декабристами, сосланными на Кавказ.

Существует прототип и у юнкера Грушницкого – это никто иной, как Николай Мартынов, который становится убийцей Михаила Юрьевича.

Сама мысль произведения «Герой нашего времени» чем-то сходна с «Евгением Онегиным» Александра Сергеевича Пушкина. Это бросается в глаза, стоит только обратить на фамилии главных героев. Александр Сергеевич дает своему герою фамилию Онегин, которая происходит от названия реки «Онега», в то же время Михаил Юрьевич выбирает фамилию Печорин, которая произошла от названия реки «Печора».

Таким образом, литературная задумка Михаила Юрьевича как бы является продолжением творческих поисков Александра Сергеевича. «Герой нашего времени» — это своего рода новая версия «Евгения Онегина», где главный герой предстает перед читателем более циничным и глубоким, но все таким же лишним человеком.

Направление, жанр, композиция

Анализируемое произведение «Герой нашего времени» правильнее всего отнести к направлению реализма, хоть в нем и присутствует некоторая романтичность, которая особенно отчетливо проявляется в южной экзотике. Автор старается максимально натурально изобразить все аспекты жизни, а своих персонажей делает максимально соответствующими окружающей среде и закономерностям того времени.

«Герой нашего времени» — это первый лирико-психологический роман в истории русской литературы. Автору удается умело совместить глубокую психологию с четким сюжетом и активными действиями главного героя.

Что же касается композиционных моментов, то автор выбирает для своего произведения нелинейную композицию. Все события произведения Михаил Юрьевич располагает, не придерживаясь хронологического порядка, а в соответствии со своей собственной задумкой, благодаря которой раскрывается образ главного героя.

Смысл названия

Свои теории названия произведения выдвигали большое количество литературоведов. Все версии всегда упирались непосредственно в отношение самого автора к своему герою.

По одной из версий слово «герой», которое автор использует в названии, имеет самое что ни на есть прямое значение. Автор действительно считает главного персонажа героем, который является отличным образцом для подражания в дворянской среде того времени.

Если же познакомиться с другой версией происхождения названия, то некоторые литературоведы уверены, что слово «герой» используется только лишь в значении самого литературного персонажа, что хорошо подтверждается происходящим в романе.

Смысл произведения

В предисловии автор рассказывает читателю о ом, как лирический герой отправляется в путешествие по Кавказу, где встречает старого офицера Максима Максимовича. Разговорившись, он придается воспоминаниям о том времени, когда он проходил службу вместе с молодым дворянином, которого звали Григорий Печорин. Он вспоминает историю, когда именно Печорин становится причиной несчастья в знатной грузинской семье.

Немного позже лирическому герою вместе с Максимом Максимовичем удается встретиться с самим Печориным, который собирается уехать путешествовать на Восток.

Читатели узнают о смерти Печорина, а также о том, что дневник, который он вел долгое время, попадает в руки лирического героя.

Далее автор старается максимально раскрыть внутренний конфликт Печорина, рассказывая о проблемах его одиночества, а также его потребностях в постоянном антагонизме.

В самом начале романа Михаил Юрьевич преподносит читателю образ Печорина как некого чудовища, то уже ближе к концу произведения образ главного героя кардинально меняется, наполняясь человечностью.

Темы

Что же касается тематики произведения, то о ней можно с уверенностью сказать, что она не потеряла своей актуальности и по сей день.

Тема любви занимает далеко не последнее место в романе. Но в произведении «Герой нашего времени» любовь приносит одни несчастья и разочарования. Печорин действительно старается любить искренне, не в итоге приносит боль не только окружающим, но и себе самому. Любовь делает несчастной Веру, разбивает сердце Мери, а также уничтожает жизнь Бэлы.

Автор показывает великое чувство любви не в привычном нам виде земного блага, а как сильнейшее и тяжелое испытание.

Тема дружбы тоже поднимается в романе. В отношении дружбы Михаил Юрьевич является скептиком. Тот же Максим Максимыч считает себя другом Печорина, но так и не может понять его до конца.

Теплые дружеские отношения, которые сложились с Вернером, в итоге так же были разрушены.

Лермонтов считает, что человек на протяжении всей жизни одинок в этом мире.

Еще одна тема произведения – это тема судьбы. Михаил Юрьевич уверен в том, что все в этом мире предопределено. Например, Печорин – навсегда обречен на несчастливую жизнь, страдает сам и делает несчастными остальных.

Но в то же время автор призывает других не плыть смиренно по течению, а всеми силами стараться бороться с жизненными трудностями, стараясь улучшить и изменить свою жизнь. Ведь именно благодаря борьбе человек становится человеком.

Тема природы тоже занимает очень важное место в произведении, ведь именно благодаря описаниям пейзажей отражается развитие отношений между героями произведения, а также полноценно раскрывается внутренний мир персонажей, главного героя, и отношения между ними.

Нельзя пройти и мимо темы Кавказа, которую Лермонтов отлично раскрыл в романе. Автор показывает Кавказ – как прекрасный и экзотический край, в котором природа завораживает своей первобытностью. Там проживают люди, которых вполне можно назвать дикарями, но они отличаются благородством и своими особенными традициями.

Проблемы

Проблематику романа «Герой нашего времени» не стоит оставлять без внимания.

Одна из проблем произведения – это проблема общества. Михаил Юрьевич с осуждением относится к лицемерию и легкомысленности, которые царят в дворянском обществе. Именно в таком обществе и появился на свет Печорин, Грушницкий и им подобные.

Там и берут свое начало другие пороки и проблемы, которые описывает Лермонтов в романе «Герой нашего времени». Даже Печорин, когда исповедуется княжне, сетует на то, что стал циником и эгоистом, виной чему стало его окружение. Общество, в котором он жил, заставило его стать тем, кем он никогда не являлся, тем самым удовлетворяя спрос.

Проблема лишних людей неоднократно поднималась авторами того времени. Лермонтов рассматривает данную проблему со стороны молодого поколения дворянского общества.

От поэта не смогло укрыться то, что уставшие от жизни и лишенные забот люди, несут в дальнейшем потенциальную угрозу как обществу, так и стране.

Данная категория людей вела праздное существование, слоняясь по гостиным и проживающая деньги, которые наживали обычные крестьяне непосильным трудом. Они не делали ничего, что могло бы помочь стране стать более процветающей, а лишь усугубляли и без того её не самое лучшее положение.

Параллельно автор рассматривает и другую строну – как себя чувствует «лишний человек», когда понимает и осознает свою неприкаянность. Это и можно назвать главной проблемой произведения «Герой нашего времени».

Основная мысль

Главная мысль романа «Герой нашего времени» — это непростая судьба «лишнего человека», которым является Печорин. Автор знакомит читателя с той проблемой, которая достигла своего пика именно в дворянском обществе девятнадцатого века.

Михаил Юрьевич умело подмечает все отличительные черты общественного феномена, который отличался своей инфантильностью и циничностью.

Лермонтов старается показать читателю на примере героя нашего времени, какими могут быть последствия политических и социальных проблем, если их постоянно замалчивать.

Именно на примере жизни молодого и богатого человека отчетливо видно, насколько может стать бессмысленной жизнь, если человек перестает видеть достойное применение своим силам.

Герой нашего времени умен, поэтому он прекрасно видит, что, если проявить по-настоящему стоящую инициативу, такую как декабристское восстание, государство ответит дворянам каторгой. Из-за этого герой разочарован в собственно роли опоры государства, поэтому проживает собственную жизнь впустую.

Для государства он не представляет никакого интереса, а с другими сословиями его разделяет огромная пропасть. Герой отчасти считает себя виноватым в том самом неравенстве, которое возникло между аристократами и трудовым народом.

Поскольку Лермонтов являлся оппозиционером, то он винит именно свое поколение за лишнюю инфантильность и цинизм.

«Герой нашего времени» (М. Лермонтов)

Цитата: «Наша публика так ещё молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце её не находит нравоучения».

История создания

В 1836 г. Лермонтов пришёл к идее создания романа о своём современнике — молодом человеке, в душе которого таятся все мыслимые и немыслимые противоречия, свойственные тому времени. При этом автор опирался на «Евгения Онегина»: фамилия героя подбиралась по принципу аналогии с пушкинским героем. Так, главный герой романа «Герой нашего времени» стал Печориным (Онега и Печора — крупные реки России).

Замысел романа ещё не был оформлен, когда до Лермонтова дошло трагическое известие: умер его кумир Александр Сергеевич Пушкин.

Лермонтов отправился в путешествие на Кавказ. Там ему удалось определиться с родом деятельности главного героя будущего романа: если Онегин был скучающим праздным дворянином, то Печорин — молодой офицер, храбрый и бесстрашный, но в то же время раздираемый внутренними противоречиями.

Тогда же родились замыслы касательно главных персонажей романа: влюблённая черкешенка (чей образ отсылает нас к «Кавказскому пленнику» Пушкина), гордая княжна, которая тоже влюбится в Печорина (образ чем-то сродни Татьяне Лариной), романтические горцы и контрабандисты, а также вполне привычные представители светского общества (дворяне).

Роман издавался фрагментами. Но тот невероятный успех, который снискали опубликованные части, сподвиг Лермонтова соединить главы в цельную книгу.

Проблематика:

  • смысл жизни;
  • предопределение судьбы;
  • индивидуализм;
  • свобода выбора;
  • проблема счастья;
  • вопросы добра и зла.

Смысл названия: задачей Лермонтова было обозначить черты героя времени. Григорий Печорин представлен как талантливый молодой человек, который не может воплотить в жизнь свои таланты, так как общество его не принимает, а царский режим оказывает противодействие. В результате герой времени по Лермонтову томится в своей жизни, как в плену.

Литературное направление: реализм.

Литературный жанр: роман.

Жанровые особенности: «Герой нашего времени» — это роман, который объединяет в себе ряд повестей. В русской литературе такой приём был достаточно популярным (можно вспомнить «Повести Белкина» А. С. Пушкина и «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя). Но Лермонтов объединяет повести в роман не сквозным образом рассказчика (каковым был Белкин у Пушкина и Рудый Панько у Гоголя), а образом главного героя — Григория Печорина.

Время и место действия: действие происходит в начале XIX в. на Кавказе.

Действующие лица

Григорий Александрович Печорин — одарённый человек, не нашедший в жизни применения и откровенно скучающий, — «лишний человек».

«Лишними людьми» также можно считать Чацкого («Горе от ума») и Онегина («Евгений Онегин»)

Максим Максимыч — штабс-капитан, несколько ограниченный человек, полная противоположность Печорина.

Бэла — черкесская княжна, которую похитили для Печорина.

Казбич — черкес, обладает внешностью разбойника, убийца княжны Бэлы.

Азамат — сын черкесского князя, подросток. Несдержанный, порывистый. Хочет быть похожим на Казбича. Помогает похитить Бэлу.

Мери Лиговская — московская княжна, влюблена в Печорина.

Вера — светская дама, возлюбленная Печорина.

Грушницкий — молодой юнкер, который выдаёт себя за разжалованного офицера. Любит пафос, эффектные поступки. Играет страдальца. Является пародией на Печорина.

Доктор Вернер — приятель Печорина.

Вулич — лихой поручик, который совершает безумные поступки и больше всего на свете любит игру.

Ундина — безымянная девушка-контрабандистка. Ундина — это русалка, таким прозвищем окрестил девушку Печорин.

Янко — контрабандист, сообщник Ундины.

Слепой мальчик — помощник Ундины.

Краткое содержание

Предисловие

Автор указывает на то, что пороки его героя современны, а значит, это пороки его времени. Хватит обманывать себя: нужно видеть жизнь такой, какая она есть.

Часть первая

I. Бэла

Рассказчик-офицер приятельствует с пожилым штабс-капитаном Максимом Максимычем. Случается буран, и, чтобы скоротать время, приятели рассказывают друг другу истории из жизни. Максим Максимыч рассказал о молодом офицере Григории Печорине, с которым познакомился более четырёх лет назад.

Странный это был человек. Красивый, умный, но иногда становился капризен и жаловался по пустякам, а иногда впадал в неистовство и демонстрировал невероятную храбрость. Максим Максимыч был в ту пору комендантом военной крепости, и Печорин служил под его началом.

Максим Максимыч заметил, что Печорин заскучал, и предложил ему развлечься — сходить на свадьбу старшей дочери черкесского князя. Там Печорину приглянулась младшая дочь князя — Бэла.

Максим Максимыч случайно слышит разговор между Азаматом, младшим сыном черкесского князя, и Казбичем. У Казбича был прекрасный конь, и Азамат предлагал за этого коня что угодно — даже сестру свою украсть. Казбич отмахивался.

Этот разговор Максим Максимыч передал Печорину. Позже выяснилось, что Печорин пошёл к Азамату и предложил ему коня Казбича за Бэлу.

Азамат привёл Бэлу в крепость. А Печорин отвлёк Казбича, когда тот привёл в крепость баранов, так что Азамат смог легко украсть коня. Казбич поклялся отомстить. Впоследствии стало известно, что Казбич убил черкесского князя, подозревая его в причастности к похищению коня.

Печорин был внимателен к Бэле, ухаживал за ней, даже нанял ей прислугу. Но когда девушка полюбила его, Печорин охладел. Бэла очень страдала. Максим Максимыч сочувствовал девушке.

В один из дней Печорин и Максим Максимыч отсутствовали в крепости, а когда вернулись, увидели Казбича с мешком. Офицеры погнались за Казбичем, и тот раскрыл мешок, в котором была Бэла, ударил девушку кинжалом, бросил и ускакал.

Бэла прожила ещё два дня. В бреду она жалела, что не сможет встретиться с Печориным в раю. После смерти Бэлы Максим Максимыч больше не говорил с Печориным о Бэле. А сам Печорин уехал в Грузию для продолжения службы.

II. Максим Максимыч

Рассказчик-офицер и Максим Максимыч некоторое время не виделись. При новой встрече Максим Максимыч сообщил, что снова видел Печорина. Григорий Печорин вышел в отставку и собирался в Персию. Максим Максимыч хотел пообщаться со старым другом, но Печорин встретил его холодно, и тот очень обиделся.

Максим Максимыч снова пытается поговорить с Печориным, но опять встречает холодность и равнодушие.

Рассказчик знакомится с Печориным лично, отмечает его красивое выразительное лицо и холодный взгляд. Встреча была короткой: Печорин быстро уехал.

Максим Максимыч, видя интерес рассказчика к Печорину, передаёт ему дневник (в книге — журнал), который Печорин вёл. Через некоторое время до рассказчика доходят вести о смерти Печорина: по дороге в Персию он заболел и скончался. Рассказчик решил опубликовать некоторые части его журнала, заранее прося о снисхождении к порокам Печорина и апеллируя к тому, что это, по крайней мере, честно и искренне.

Журнал Печорина

I.Тамань

Печорин рассказывает, какая забавная история произошла с ним в Тамани. Приехав туда, он заподозрил, что слепой мальчик, давший ему ночлег, что-то скрывает. Проследив за ним, Печорин выясняет, что мальчик встречает некую девушку (Печорин называет её Ундиной) и вместе они дожидаются человека по имени Янко, который приносит какие-то мешки.

Печорин пытается узнать, что это за мешки, но слепой молчит. Печорин встречается с Ундиной и делает вид, что влюблён в неё.

Вечером он со знакомым казаком отправляется узнать, что да как. Печорин садится в лодку к Ундине, они плывут, но через некоторое время Ундина, догадавшись, что Печорин раскусил контрабандистов, пытается вытолкнуть его из лодки. Печорин не умеет плавать, но в схватке с девушкой побеждает и выталкивает из лодки её саму. Ундина уплывает к Янко, а Печорин, вернувшись, выясняет, что слепой мальчик украл его вещи.

Утром Печорин навсегда покидает Тамань.

Часть вторая

(окончание журнала Печорина)

II.Княжна Мери

Печорин рассказывает о своей жизни в Кисловодске.

Там он встретился с Грушницким, влюблённым в княжну Мери Лиговскую. Печорин потешается, выслушивая рассказ Грушницкого о достоинствах и недостатках Мери (будто лошадь оценивает). Также Печорину нравится злить Мери, перехватывая у неё желанные покупки (ковёр) и отпуская колкости.

Печорин уверяет Грушницкого, что Мери — из тех девушек, что кокетничают со всеми, а выходят, за кого мама велит.

Также Печорин знакомится с доктором Вернером, местным Мефистофелем, человеком исключительным. Вернер предсказывает трагедию, которая произойдёт между Печориным, Грушницким и Мери.

К Мери приезжает её родственница — Вера. Выясняется, что Печорин некогда страстно любил эту женщину. После встречи с Верой Печорин не может успокоиться, садится на коня и скачет по горам до полного изнеможения. Мери, случайно встретившая Печорина в таком состоянии, испугалась.

Грушницкий утверждает, что Печорина больше никогда не примут у Лиговских. Они заключают спор. Печорин приходит на бал и ухаживает за Мери, как примерный кавалер: танцует с ней, защищает от нападок пьяного. Печорин начинает захаживать к Лиговским. Он интересуется Мери, но основное его внимание посвящено Вере. Вера сообщает Печорину, что смертельно больна, просит пощадить её репутацию, добавляя, что всегда понимала Печорина.

Печорин влюбил в себя Мери. Веру это огорчило: она попросила Печорина не жениться на Мери, пообещав взамен ночную встречу.

Печорин добился расположения Мери. Однако в скором времени Мери ему надоела, а Грушницкий опротивел. Он стал вести себя с ними вызывающе и дерзко, но Мери это притягивало к нему всё сильнее. Весь город ждал, когда же Печорин сделает Мери предложение. В одну из прогулок Мери сама признаётся Печорину в любви, а тот холодно отвечает, что любовного чувства к ней не испытывает. Мери потрясена.

Печорин в своём дневнике размышляет, почему так поступил с Мери. Гадалка когда-то сказала его маме, что Григорий погибнет от злой жены, поэтому он вовсе не намерен жениться. Печорин отмечает, что ценит свободу превыше всего и ничьим счастьем стать не сможет.

В город приехал знаменитый фокусник, и все отправились на представление. А Печорин искал свидания с Верой, поэтому пошёл к дому Лиговских. Там его выследил Грушницкий, который ревновал к нему Мери. Грушницкий вызвал Печорина на дуэль.

Перед дуэлью Печорин долго размышляет, делая записи в своём журнале. Он убил многих — кого-то словом, кого-то делом. А теперь, возможно, и сам погибнет. И после него не останется ничего.

На следующий день Вернер старался примирить соперников, но Грушницкий настоял на дуэли. В итоге Печорин убил Грушницкого. Чтобы скрыть дуэль, все свидетельствуют, что Грушницкого убили черкесы.

Вера догадалась, что Грушницкий погиб от руки Печорина. Она призналась мужу в своих чувствах к Григорию, и муж увёз Веру. Печорин гнался за ней, загнал до смерти лошадь, но не догнал.

Вернувшись в город, Печорин узнал, что обществу известно о его дуэли, и он переведён на новое место службы. Печорин идёт попрощаться с Лиговскими. Мать Мери предлагает ему руку и сердце дочери, но Печорин отказывается.

III.Фаталист

По службе Печорин оказывается в казачьей станице. Там завязывается спор: предопределена судьба человека или он сам — кузнец своей судьбы. Серб Вулич говорит, что он фаталист (верит в предопределённость) и считает, что если ему не судьба умереть сегодня ночью, так он и не умрёт. Печорин сказал Вуличу, что тот сегодня умрёт. Тогда Вулич выстрелил себе в висок, но пистолет дал осечку. Второй выстрел — в сторону — был боевым. Все стали обсуждать случившееся, но Печорин настаивал, что Вулич умрёт сегодня.

Возвращаясь домой, Печорин видел разрубленную пополам свинью. Очевидцы говорили, что это «шалости» пьяного казака.

Утром Печорину рассказали, что тот самый пьяница, который разрубил свинью, убил ночью Вулича.

Печорин захотел испытать судьбу и пошёл с другими казаками к буйному. Тот заперся в хате и грозил убить всякого, кто войдёт. Печорин забрался в хату через окно, и буяна связали.

Печорин говорит, что после всего этого он должен был бы стать фаталистом, но не хочет спешить с выводами. А Максим Максимыч, которому Печорин пересказывал эту историю, сказал, что всякое бывает и пистолеты часто дают осечки.

Экранизации

«Герой нашего времени» (СССР, 1966); «Герой нашего времени» (Россия, 2006, телесериал).

Задания для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ

Назовите тип героя, к которому можно отнести Григория Печорина.

Ответ. Лишний человек (как и Евгений Онегин).

Почему Азамат согласился украсть свою сестру Бэлу для Печорина?

Ответ. Азамату очень нравился конь Казбича. Но Казбич не соглашался продать коня ни за какие деньги. Печорин пообещал Азамату добыть этого коня, если тот поможет украсть Бэлу.

Назовите всех рассказчиков в романе «Герой нашего времени».

Ответ. Рассказчиками в «Герое нашего времени» выступают Максим Максимыч («Бэла»), Григорий Печорин (дневник Печорина) и некий офицер, который якобы и является автором романа «Герой нашего времени».

Поделиться ссылкой

  • Герои сказок и мифов удмуртского народа
  • Герои сказок ганса христиана андерсена
  • Герои сказок в современном мире
  • Герои сказок в рисунках проект по изо
  • Герои сказок в лепке