Глеб олисов dis рассказы

15-лет­ним под­рост­ком, слу­чай­но наткнув­шись на рас­ска­зы Гле­ба Оли­со­ва в 2004–2005 годах на ужас­но попу­ляр­ном тогда рус­ском кон­тр­куль­тур­ном ресур­се Udaff.com, я нахо­дил­ся под силь­ным впе­чат­ле­ни­ем, кото­рое не поки­да­ет меня и сего­дня. Глеб, он же ~dis~, открыл мне совер­шен­но неиз­вест­ный мир рос­сий­ских девя­но­стых — мир геро­и­но­вых нар­ко­ма­нов, бан­ди­тов, рей­ва, пер­вых скин­хе­дов. Той самой сво­бо­ды и «лихих девя­но­стых». Мир моих фан­том­ных стар­ших братьев.

Петер­бур­жец Оли­сов, как и его герои, — пред­ста­ви­тель рус­ско­го поко­ле­ния X, людей 1970‑х годов рож­де­ния, чья моло­дость при­шлась на «бла­жен­ные» девя­но­стые. Я под­го­то­вил для ваше­го чте­ния три его извест­ных рас­ска­за: «Нико­гда не раз­го­ва­ри­вай­те с незна­ком­ца­ми, «Оста­лась одна Таня» и «Оста­лась одна Таня — 2». Пер­вый зна­ко­мит нас с самим Гле­бом, а дру­гие два посвя­ще­ны тому, как Оли­сов поте­рял всех дру­зей. Они ста­ли жерт­ва­ми пси­хо­де­ли­че­ской рево­лю­ции — ина­че гово­ря, умер­ли от нар­ко­ти­ков. Сам Глеб умер, так и не достиг­нув 30-лет­не­го возраста.

Герои рас­ска­зов Оли­со­ва — 20-лет­ние сверст­ни­ки Заха­ра При­ле­пи­на, Сер­гея Мина­е­ва, Тины Кан­де­ла­ки, Сер­гея Шну­ро­ва или Леры Куд­ряв­це­вой. Это поко­ле­ние сего­дня на глав­ных команд­ных постах в Рос­сии. Это же поко­ле­ние сего­дня — роди­те­ли совре­мен­ной моло­дё­жи. Кому-то может быть инте­рес­но почи­тать, в каком же мире рос­ли их папоч­ка и мамоч­ка, и что же это была за такая инте­рес­ная эпо­ха, что слов­но авто­мат выка­ши­ва­ла целые груп­пы юной про­дви­ну­той моло­дё­жи, к кото­рой при­над­ле­жал Глеб.

Сей мате­ри­ал, для пол­но­ты эффек­та, доб­рот­но снаб­жён музы­кой и видео­кли­па­ми куль­то­вых рос­сий­ских музы­каль­ных испол­ни­те­лей 1990‑х годов. Боль­шин­ство из них — ровес­ни­ки Оли­со­ва, и почти все сиде­ли на геро­ине. Мно­гие из них ещё в нача­ле 2000‑х дав­но поки­ну­ли нас.

Автор­ские орфо­гра­фия и пунк­ту­а­ция в рас­ска­зах Оли­со­ва сохранены.

---

Никогда не разговаривайте с незнакомцами

Санкт-Петер­бург,
2001 год

…С реклам­но­го пла­ка­та с доб­рой, все­по­ни­ма­ю­щей и все­про­ща­ю­щей улыб­кой на меня смот­рит док­тор Мар­шак. Импо­зант­ный такой, при костю­ме, и само собой, в изящ­ном, подо­бран­ном в цвет гал­сту­ке. Акку­рат­ная при­чес­ка, могу­чий лоб, несо­мнен­но скры­ва­ю­щий за собой недю­жин­ный интел­лект, гла­за про­фес­си­о­наль­но­го пси­хо­те­ра­пев­та, от это­го взгля­да не скрыть­ся, он про­ни­зы­ва­ет насквозь, про­ни­ка­ет в душу, исце­ля­ет все язвоч­ки, тре­щин­ки и боляч­ки, что раз­ди­ра­ют меня изнут­ри… Он — врач, нар­ко­лог, он сам про­шёл через ад нар­ко­ма­нии, выжил, осно­вал центр «Куна­да­ла», и теперь помо­га­ет выле­чить­ся дру­гим, более сла­бым, менее совер­шен­ным, осту­пив­шим­ся, поте­ряв­шим­ся в этом враж­деб­ном мире нар­ко­за­ви­си­мым ребя­там, кото­рых в нашей стране мил­ли­о­ны… Я смот­рю на этот пла­кат, и меня пере­пол­ня­ют чув­ства, непод­дель­ные, искрен­ние, бью­щие через край… С каким бы удо­воль­стви­ем я бы раз­бил эту холе­ную, сытую, глад­кую рожу в кровь, спер­ва стан­дарт­ной «тро­еч­кой», сло­мал бы тон­кой рабо­ты очки и свер­нул бы этот бла­го­род­ный нос… А потом, когда бы ноги док­то­ра, обу­тые в мод­ные туфли хрен зна­ет от како­го кутю­рье под­ко­си­лись бы, и его туш­ка рух­ну­ла бы на асфальт, пустил в ход свои «грин­де­ра» с желез­ны­ми носа­ми, кото­рые я ношу круг­лый год… И бил бы, бил, пинал вою­щее от боли и стра­ха суще­ство, до тех пор, пока он бы не пере­стал орать и сто­нать, а лишь бы тихо хри­пел. И тогда я бы при­сел бы на кор­точ­ки рядом с ним, и спро­сил бы его, абсо­лют­но не ожи­дая отве­та: «Док­тор, поче­му ты не выле­чил меня? Поче­му ты не помог моим дру­зьям? Ты же док­тор…». И сидел бы рядом, поку­ри­вая дрян­ную сига­рет­ку, ожи­дая при­ез­да ментов.

Доб­ро­по­ря­доч­ный граж­да­нин, член циви­ли­зо­ван­но­го соци­у­ма, что ты чув­ству­ешь, читая эти стро­ки? Навер­ное, тебе сей­час немно­го не по себе… Неволь­но ты пред­ста­вил себя на месте это­го несчаст­но­го док­то­ра, кото­ро­го мыс­лен­но изуро­до­вал какой-то отмо­ро­жен­ный тип. И тебе боль­но. Не бой­ся, граж­да­нин, с тобой это­го ещё не про­изо­шло, и док­тор Мар­шак жив и здо­ров, и в дан­ный момент чита­ет в каком нибудь боль­шом, кра­си­вом, напол­нен­ном умны­ми, доб­ры­ми и интел­ли­гент­ны­ми людь­ми двор­це лек­цию о вре­де нар­ко­ти­ков и о сво­их дости­же­ни­ях на ниве лече­ния нар­ко­ма­нов. В зале сто­ит тиши­на, лишь шеле­стят стра­ни­цы докла­да, и в души­стой, про­ни­зан­ной све­том сот­ни ламп обста­нов­ке раз­но­сит­ся вкрад­чи­вый голос врача…

При­тор­мо­зи, послу­шай, чего я ска­жу. Я тебя дол­го не задержу…

Но знай, граж­да­нин, что эта непри­ят­ная сцен­ка когда-нибудь раз­вер­нет­ся на тво­их гла­зах в реаль­ной жиз­ни. Может быть, с кем то дру­гим. Может быть, с тобой. Может быть, когда ты будешь воз­вра­щать­ся домой с рабо­ты одним тёп­лым лет­ним вече­ром, тебя огре­ет облом­ком водо­про­вод­ной тру­бы какой-нибудь 17-ти лет­ний пар­ниш­ка, быст­ро обша­рит твои кар­ма­ны и сум­ку, сни­мет люби­мые часы, забе­рёт сото­вый теле­фон и рас­тво­рит­ся в июль­ском зака­те… А ты будешь лежать на гряз­ных сту­пе­нях. И тебе будет боль­но и пло­хо. И в этом твоё сча­стье, ибо при худ­шем рас­кла­де ты вооб­ще ниче­го не будешь чув­ство­вать. А может быть, твою жену пыр­нёт ржа­вой отвёрт­кой в область пече­ни за то, что она не будет отда­вать сумоч­ку, кото­рую у неё попы­та­ет­ся выхва­тить тощий блед­ный субъ­ект неопре­де­лён­но­го воз­рас­та и пола… А может быть доч­ка твоя, кро­ви­нуш­ка, кра­са­ви­ца и умни­ца зара­зит­ся ВИЧем от сво­е­го любов­ни­ка, кото­рый (о Гос­по­ди, да мы же не зна­ли об этом! Как мы мог­ли такое поду­мать, он же был таким интел­ли­гент­ным!) вовсе даже не учит­ся на тре­тьем кур­се Госу­дар­ствен­но­го Уни­вер­си­те­та, а тор­чит на эфед­роне уже пять лет… Или ты вне­зап­но заме­тишь, что твой млад­шень­кий, кото­рый ещё даже в инсти­тут не посту­пил, а закан­чи­ва­ет элит­ный лицей, с углуб­лен­ным изу­че­ни­ем ряда пред­ме­тов на ино­стран­ных язы­ках стал при­хо­дить домой очень позд­но, из его ком­на­ты ста­ли про­па­дать доро­гие вещи, а сам он име­ет очень нездо­ро­вый вид, и кто-то из род­ных или даже ты сам про­из­не­сешь это сло­во в пер­вый раз: «героин«…Многое может слу­чить­ся с тобой и тво­и­ми близ­ки­ми… И даже хоро­шо, что ты это­го ещё не зна­ешь. Тот, кто при­ду­мал и создал нашу жизнь был всё таки не злым пар­нем, и не поз­во­лил вам знать своё буду­щее, ина­че жизнь ваша пре­вра­ти­лась бы в сплош­ной кош­мар. Ты заме­тил, что я гово­рю «ваша» вме­сто «наша»? Зна­ешь поче­му? Отве­чу. Во пер­вых, я уже живу в кош­ма­ре, кото­рый тебя ожи­да­ет, во-вто­рых я свое буду­щее в отли­чие от тебя — знаю, и в тре­тьих, я — не ты, я дру­гой, я чужой, и это самое главное.

Кто я? А ты ещё это­го не понял? Я — изгой, я грязь, отброс соци­у­ма, я — баналь­ный тор­чок. Вот видишь, какая меж­ду нами про­пасть… Я — тор­чу, ты — живёшь, но ино­гда наши дорож­ки пере­се­ка­ют­ся, и встре­чи эти очень часто закан­чи­ва­ют­ся сче­том 0–1, к сожа­ле­нию, не в твою поль­зу. Не заби­ва­ешь ты — заби­ва­ют тебя, таков закон нашей помой­ки, ули­цы, где мы живём и поды­ха­ем. И если мы встре­тим­ся с тобой, то мне при­дет­ся забить тебя, может быть даже и нога­ми, пото­му что я тоже хочу ещё побыть на этом све­те, корот­кий срок — но побыть. А к тебе лич­но я в прин­ци­пе ниче­го и не имею…

При­зна­юсь, раз уж пошёл такой раз­го­вор, я не хотел ста­но­вить­ся таким, какой я есть… Дав­ным дав­но, ещё в самом нача­ле сво­ей нар­ко­ман­ской карье­ры я понял, что влип, влип по глу­по­сти, по незна­нию, и обра­тил­ся к вра­чам. Да, я пошёл в нар­ко­ло­ги­че­ский рай­он­ный каби­нет. И обо всем рас­ска­зал, про­сил мне помочь… Зна­ешь что мне ска­зал мой рай­он­ный нар­ко­лог, после того как поста­вил меня на учёт? «Зна­чит — не тор­чи, и при­хо­ди через три меся­ца, мы тебя осмот­рим, если ты будешь соблю­дать трез­вость, то сни­мем с учё­та, если будешь тор­чать — то ещё пого­во­рим». И вру­чил мне мето­дич­ку, в кото­рой гово­ри­лось что надо обя­за­тель­но колоть­ся сво­им шпри­цом и ни в коем слу­чае не колоть­ся чужим… Я чест­но пытал­ся не тор­чать, но у меня не полу­ча­лось, я не знал — как это делать, как сопро­тив­лять­ся… И затор­чал сно­ва. Но колол­ся сво­им шприцом.

Потом я попал в мили­цию, меня при­хва­ти­ли с кай­фом на кар­мане. Трое суток, что я про­вёл в клет­ке, мно­гое мне про­яс­ни­ли и откры­ли гла­за на мир. Ты был когда-нибудь в мили­ции? Нет… Тогда тебе не понять, как там бьют, втро­ём-вчет­ве­ром, тес­ным круж­ком, нога­ми и дубин­ка­ми, отби­ва­ют печень и поч­ки, бьют и бьют, а потом, пока ты кор­чишь­ся на воню­чем бетон­ном полу, пере­ку­ри­ва­ют и обме­ни­ва­ют­ся весё­лы­ми фра­за­ми. А потом сно­ва бьют. За что? Да за то что я нар­ко­ман. Все­го лишь. Трое суток бес­пре­рыв­но­го кош­ма­ра. Потом меня отпу­сти­ли, вер­нее вышвыр­ну­ли из отде­ла. Кро­вью я мочил­ся око­ло трёх недель. Потом разу­ме­ет­ся заторчал.

В тюрь­ме ты конеш­но не был тоже? Само-собой. А я вот был. Пол­то­ра года в воню­чей каме­ре, рас­счи­тан­ной на два­дцать чело­век. В луч­шие вре­ме­на нас там было 55, в худ­шие — 78. Спа­ли в три сме­ны. Летом — духо­та и вонь, зимой — холод и иней на сте­нах. Нет, я нико­го не гра­бил и не уби­вал, меня про­сто-напро­сто задер­жа­ли когда я поку­пал себе дозу. У азер­бай­джан­ца, кото­ро­го потом отпу­сти­ли. А меня нет. Поче­му? Да ты что, ещё не понял? Я же нар­ко­ман… Когда я перед отправ­кой в Кре­сты ска­зал что я хочу лечить­ся и про­сил у цвет­ных помочь мне, опе­рок сооб­щил, что я отправ­ля­юсь в самую луч­шую кли­ни­ку, и там меня обя­за­тель­но выле­чат. Через пол­то­ра года я вышел. И как ты дума­ешь, что я сде­лал? Вма­зал­ся, вер­но. Начи­на­ешь соображать.

Что ты гово­ришь? Лечить­ся? Ле-чить-ся? Моя фами­лия Бере­зов­ский? Я похож на вну­ка Чубай­са? Нет? А что ж ты такие глу­по­сти гово­ришь? Час рабо­ты «нар­ко­ло­га-пси­хо­те­ра­пев­та» сто­ит от 10 до 40 дол­ла­ров. Курс лече­ния у ещё не изби­то­го мной док­то­ра Мар­ша­ка — несколь­ко тысяч дол­ла­ров, в осталь­ных цен­трах помо­щи таким как я — столь­ко же. У меня нет и не было нико­гда таких денег, ты об чем? Ах, госу­дар­ство… Да тво­е­му госу­дар­ству насрать на меня и таких как я. Ты конеч­но же не зна­ешь что такое город­ская нар­ко­ло­ги­че­ская боль­ни­ца или что такое обыч­ный дур­дом… А я знаю. Суль­фа­зин, гало­пе­ри­дол, мажептил и суль­фа­зин. Серу разо­гре­ва­ют на элек­три­че­ской плит­ке, и вка­лы­ва­ют тебе под кожу. Боль­но, да. За что? Да за то, что я про­сил у мед­сест­ры сон­ни­ков, пото­му-что мне было на кума­рах не заснуть, я не спал уже шесть дней к тому момен­ту. Все наши боль­ни­цы и дис­пан­се­ры бит­ком заби­ты нар­ко­ма­ны с диа­гно­за­ми ВИЧ и СПИД, ага, смер­тель­ная болезнь, это то ты слы­шал, ты же смот­ришь теле­ви­зор. Ты дума­ешь их лечат? Нет, их там дер­жат. Ров­но три неде­ли, пока не сде­ла­ют все ана­ли­зы. А потом выпус­ка­ют. Куда-куда, на муда.. На волю, в город. Дают справ­ку о том, что чело­век в кур­се сво­ей болез­ни, что в слу­чае наме­рен­но­го зара­же­ния дру­го­го чело­ве­ка его ждет уго­лов­ная ответ­ствен­ность, и выпус­ка­ют… Пото­му что негде новых дер­жать. Сплош­ной поток ВИЧ инфи­ци­ро­ван­ных, кон­ве­ер. Одни выхо­дят, что­бы нико­гда не вер­нуть­ся, дру­гие захо­дят. И тор­чат, вма­зы­ва­ют­ся, шмы­га­ют­ся… А по слу­хам к нам в город и поро­шок посту­па­ет инфи­ци­ро­ван­ный, ина­че отку­да столь­ко боль­ных? Боль­ше неот­ку­да. Тебе страш­но? Мне тоже. У меня очень мно­го ВИЧ инфи­ци­ро­ван­ных зна­ко­мых и дру­зей. Нет, вру, дру­зей мало очень. Поче­му? Пото­му что поуми­ра­ли уже все. А сам я про себя не знаю, дав­но не про­ве­рял­ся, может уже да, может ещё нет… А госу­дар­ство? А ему похую. Пус­кай уми­ра­ют, как мухи, все рав­но — отбро­сы. Ты жале­ешь кры­су, сдох­шую на помой­ке? Нет, вот и пра­ви­тель­ство наше нас так же не жале­ет. Зачем…

Зна­ешь, недав­но ночью, когда не заснуть было, я думал, быть может всё это часть пла­на, может быть все это заду­ма­но? Быть может, это какая-то гло­баль­ная чист­ка, типа сокра­ще­ние попу­ля­ции самы­ми жёст­ки­ми мето­да­ми? А может это необъ­яв­лен­ная вой­на про­тив нас, рус­ских? Ведь вся нар­ко­та идёт из-за гра­ни­цы, поче­му не закры­ва­ют кана­лы поста­вок? Поче­му не сажа­ют опто­вых барыг, а обыч­ных торч­ков закры­ва­ют тыся­ча­ми? А наше руко­вод­ство за лиш­нюю сот­ню штук зеле­ни род­ную мать на панель выпих­нет, не помор­щит­ся, что уж гово­рить о мил­ли­о­нах моло­дых людей, кото­рых наши шиш­ки даже в гла­за не виде­ли? Быть может дело не в нас, отбро­сах и изго­ях, а вся фиш­ка про­ис­хо­дит навер­ху? Что? Я бре­жу? Может быть, я ж гово­рил, что я дру­гой, не такой, и моз­ги у меня рабо­та­ют по другому…

Что ты гово­ришь? Пора тебе? Я тебя задер­жи­ваю? Иди, хрен с тобой. Да, спа­си­бо, буду ста­рать­ся… Да иди, иди…

(Тём­ная фигу­ра неслыш­но мет­ну­лась вслед ухо­дя­ще­му муж­щине. Тот как раз сво­ра­чи­вал под арку. Ули­ца была пустын­на, лишь вда­ле­ке вид­не­лись смут­ные силу­эты пеше­хо­дов. Три шага, замах, глу­хой удар, паде­ние тела, быст­рое обша­ри­ва­ние кар­ма­нов, бумаж­ник, часы, брас­лет, теле­фон. Два уда­ра в область голо­вы. Звук уда­ля­ю­щих­ся шагов. Муж­щи­на остал­ся лежать непо­движ­но. Под голо­вой рас­те­ка­лась тём­ная лужи­ца. Мимо арки мед­лен­но про­еха­ла девя­но­сто девя­тая. Из рас­кры­тых окон маши­ны на всю ули­цу раз­но­сил­ся новый шля­гер Дец­ла. Из арки шмыг­ну­ла в под­валь­ное окно кошка).

---

Осталась одна Таня

Санкт-Петер­бург,
2001 год

Это не оче­ред­ной вари­ант Ширя­нов­ской «Ули­цы Мёрт­вых Нар­ко­ма­нов», хотя фор­ма будет в откры­тую взя­та у него. Это исто­рия одной тусов­ки, людей при­мер­но одно­го воз­рас­та, моих дру­зей. Про­сто из всей нашей коло­ды в живых остал­ся я один. И мне кажет­ся, будет пра­виль­ным, если я вспом­ню каж­до­го из них, хотя бы дву­мя абза­ца­ми… Может быть кого-то из людей, кото­рые про­чтут её сей­час, это повест­во­ва­ние натолк­нет на пра­виль­ные мысли.…

Итак.

Вадик «Тре­шер» П., парень, кото­рый и позна­ко­мил меня с хан­кой и соло­мой в 1991 году, мы учи­лись на одном кур­се в моём пер­вом инсти­ту­те. Сын бога­тых по тем вре­ме­нам роди­те­лей, его папа­ша заве­до­вал круп­ным мебель­ным мага­зи­ном, день­ги у Тре­ше­ра не пере­во­ди­лись. Его стра­стью были две вещи — «чёр­ное» и кар­ты. В покер и пре­фе­ранс он про­ду­вал при­лич­ные сум­мы, шёл домой, и воз­вра­щал­ся через 10 минут сно­ва с день­га­ми. Играл и тор­чал, тор­чал и играл… Его нашли мёрт­вым в оста­но­вив­шем­ся лиф­те. Види­мо он ехал домой, решил поста­вить­ся, оста­но­вил лифт меж­ду эта­жа­ми и дознул­ся. А может, лифт застрял, а у Тре­ше­ра был с собой рас­твор, и что­бы убить вре­мя он решил раскумариться…

Глеб «Лис» П., ходя­чая энцик­ло­пе­дия, парень, закон­чив­ший наш вели­кий ВУЗ с крас­ным дипло­мом, заяд­лый «Зени­тов­ский» болель­щик, не про­пус­кал ни одно­го фут­боль­но­го мат­ча. Когда мы вме­сто лек­ций наку­ри­ва­лись вусмерть на лав­ках око­ло инсти­ту­та и при­сут­ство­вал Глеб, хохот сто­ял на весь двор. Бало­вал­ся шире­вом вре­мя от вре­ме­ни, пред­по­чи­тая хан­ку и винт. Когда появил­ся геро­ин, году в 1996 сел на него, потом успеш­но соско­чил, рань­ше всех нас осо­знав, что геро­ин ведёт в тупик. И с 1996 изред­ка ста­вил­ся, за ком­па­нию. Он пере­дознул­ся пря­мо на квар­ти­ре у бары­ги Веры, кото­рая, вме­сто того что­бы вызвать вра­чей выта­щи­ла его из хаты, дота­щи­ла до трам­вай­ных рель­сов и бро­си­ла там. А он был ещё жив. Потом вра­чи, кото­рые как все­гда при­е­ха­ли слиш­ком позд­но, сооб­щи­ли Гле­бов­ским род­ствен­ни­кам, что его мог­ли ещё отка­чать в тече­нии часа. Вер­ки­ну точ­ку мы сда­ли опе­рам, совер­шив там «кон­троль­ный закуп», и уеха­ла она на 6 лет. А на Гле­бов­ской моги­ле до сих пор весит «сине-белый» шарф Нев­ско­го Фронта.

Кирилл «Скин­ни», заяд­лый мело­ман. Имен­но он при­нёс в нашу инсти­тут­скую тусов­ку в 1993 году кас­се­ту с пре­по­га­ней­шей запи­сью Skinny Puppy, канад­ских инду­стри­аль­щи­ков, и неко­то­рые из нас плот­но под­се­ли на элек­трон­щи­ну. Как он умуд­рял­ся нахо­дить по тем вре­ме­нам рари­тет­ней­шие запи­си — загад­ка. Он выта­щил нас в 1994 или 95 в Ригу на един­ствен­ный кон­церт «Дубо­во­го Гаа­яъ», где мы и позна­ко­ми­лись с Дель­фи­ном и Ган­сом… Эту музы­ку я слу­шаю до сих пор. Кирил­ла сби­ла маши­на, когда он бежал с рын­ка на Дыбен­ко от опе­ров. У него было с собой 15 или 20 ста­ка­нов мако­вой соло­мы, а мы жда­ли его через двор со всей кух­ней, уже про­бив квар­ти­ру, где мож­но было сва­рить. Он бы и ушёл, если бы опе­ра не ста­ли стре­лять в воз­дух. Кирилл оста­но­вил­ся посре­ди про­спек­та, и его шиба­нул «жигу­лё­нок». Он умер ещё до того, как опе­ра добе­жа­ли до него. Как гово­ри­ли оче­вид­цы, удар был страш­ный. Мы не виде­ли, как его тело гру­зи­ли в маши­ну «Ско­рой Помо­щи», и когда мы подо­шли к про­спек­ту там, на асфаль­те оста­ва­лись толь­ко лужи кро­ви с рас­сы­пан­ной мако­вой соло­мой. Часть соло­мы про­пи­та­лась кро­вью… В тот день мы не ста­ли рас­ку­ма­ри­вать­ся, хотя день­ги ещё были.

Илья «Праг­мат» А., пер­вый наш вар­щик домо­ро­щен­ный. Мето­дом проб и оши­бок, загля­ды­вая через пле­чо к «стар­ше­му поко­ле­нию» он пер­вый из всей нашей коло­ды научил­ся варить винт, в то вре­мя когда мы бра­ли гото­вый или бол­та­ли джеф. Он при­ез­жал в инсти­тут, в белом пла­ще, в кар­мане кото­ро­го лежа­ло мини­мум 40 кубов рас­тво­ра, и потря­хи­вая фури­ка­ми пря­мо на крыль­це ВУЗа напе­вал набе­гав­шим на него торч­кам: «Я ваша пчел­ка Майа, я при­нес­ла вам боже­ствен­ный нек­тар». День­ги, выру­чен­ные от про­да­жи вин­та в инсти­ту­те и его окрест­но­стях, немед­лен­но тра­ти­лись на рын­ке на Дыбен­ко, ибо в то вре­мя сни­ма­лись мы с вин­та и дже­фа исклю­чи­тель­но опи­а­та­ми. С нас, разу­ме­ет­ся, Илья денег не брал. Потом, году в 1998, вер­нув­шись из армии, он забро­сил сти­му­ля­то­ры и плот­но сел на геро­ин, стал им бан­ко­вать. И совсем недав­но, пока я был в боль­ни­це, пере­дознул­ся. На его похо­ро­ны я не успел. Пом­ню, он все гово­рил «Вот буде­те меня хоро­нить, я вста­ну из гро­ба, посмот­рю на ваши про­тор­чан­ные рожи, огля­нусь вокруг, плю­ну и мах­ну рукой могиль­щи­ку — мол, зака­пы­вай, на хрен, все я здесь уже видел…».

Миш­ка «Хохол», пер­вый «насто­я­щий» бан­дит, с кото­рым мы позна­ко­ми­лись на хате, где посто­ян­но вари­ли хан­ку, око­ло Дыбен­ко. Он кури­ро­вал тор­гов­лю ангид­ри­дом на Ломо­но­сов­ской, в пар­ке, и как-то, будучи уса­жен­ным хан­кой, пре­зен­то­вал всей тусов­ке, что кру­ти­лась на той хате бутыл­ку ангид­ри­да (пода­рок был цар­ский, сто­и­ла она 250 руб­лей тогда). Пом­ню как вока­лист «Двух Само­ле­тов» Вадик «Сова» (не тот, кото­рый «Подру­гу» поёт, а дру­гой, пер­вый, чело­век при­ду­мав­ший «Бам­бу­лу») и я все дока­пы­ва­лись до Хох­ла — мол Хохол, рас­ска­жи, чего ты тор­чишь, тор­чать ведь как бы не по поня­ти­ям? И он, сидя на кухне, про­жи­гая «най­ков­ский» спор­тив­ный костюм сига­ре­той буб­нил нам, что брат­ва геро­ин не ува­жа­ет, а хан­ку с соло­мой мож­но, это как бы по поня­ти­ям. ещё пом­ню как мы с ним спер­ли у како­го то хачи­ка с Дыбен­ко два арбу­за и еха­ли в трам­вае, доволь­ные, обса­жен­ные в соп­ли, и трес­ка­ли эти арбу­зы, засрав пол ваго­на кор­ка­ми и семеч­ка­ми (сво­ей маши­ны у Хох­ла не было, за ним посто­ян­но при­ез­жа­ли на вся­ко­го рода ино­мар­ках). Миш­ку застре­ли РУБО­Пов­цы во вре­мя какой-то опе­ра­ции. Он был по жиз­ни мужик рез­кий, и умер, как мужик, схва­тив­шись за ствол, когда «мас­ки» вло­ми­лись в квар­ти­ру, где он сидел. Види­мо для Миш­ки этот финал был луч­ше, чем тюрь­ма, висе­ло на нём мно­го чего.

Потом был сын гор Ыгдыш, кото­рый жил на той же хате. Его никто не вос­при­ни­мал все­рьёз. В Пите­ре он был как бы в ссыл­ке. Види­мо он креп­ко нако­со­ре­зил у себя в горах, и ста­рей­ши­ны его аула высла­ли его с гор в Питер, ума наби­рать­ся. Он два­жды сры­вал­ся в бега, в горы, два­жды его при­во­зи­ли обрат­но. Каж­дое утро, к немо­му вос­тор­гу нашей тусов­ки, в одно и тоже вре­мя к подъ­ез­ду подъ­ез­жа­ла бом­ба, из неё выхо­ди­ло два креп­ких пар­ня, захо­ди­ли к нам на хату, дава­ли хозя­и­ну квар­ти­ры 150 руб­лей (грамм хан­ки сто­ил тогда 25 руб­лей) и грамм геро­и­на Ыгды­шу. После чего уез­жа­ли. Никто из нас геро­и­ном тогда не ста­вил­ся, брез­го­ва­ли, вари­ли в основ­ном хан­ку, в закоп­чён­ной алю­ми­ни­е­вой круж­ке, и вот Ыгдыш тер­пе­ли­во ждал, когда осво­бо­дит­ся круж­ка дабы начать в ней варить свою чет­верть. При­чем мы сто раз ему вну­ша­ли что лож­ка куда как более удоб­на для этой цели, чем круж­ка, но Ыгдыш толь­ко хит­ро улы­бал­ся, гля­дя на нас, и спра­ши­вал, «пачи­му ви таг­да вари­те свой хан­ка в круш­ке?» Види­мо, чуял сын гор какой-то под­вох. Одна­жды он при­шел и стал спра­ши­вать не может кто-нибудь помочь пере­про­дать 2 кило геро­и­на. День­ги были атом­ные, и никто не пове­рил, что Ыгдыш может быть хоть как то задей­ство­ван в такой махи­на­ции. Потом он про­пал, и нашли его где то через неде­лю, вер­нее не его, а его голо­ву, в одном из под­ва­лов в рай­оне рын­ка. Мрач­ные пар­ни, кото­рые при­во­зи­ли ему кайф и день­ги каж­дое утро дол­го нас всех муры­жи­ли вопро­са­ми, но все обо­шлось. Види­мо, не такой про­стой был этот самый Ыгдыш…

После это­го наша тусов­ка совсем оси­ро­те­ла, и по боль­шо­му счё­ту раз­ва­ли­лась. Оста­лось нас трое — я, Андрей «Кост­ля­вый» К. и Леша «Тосно» И. (мой тро­ю­род­ный или даже четы­рех­ю­род­ный брат, в общем очень даль­ний род­ствен­ник) Каж­дый тор­чал в сво­ем рай­оне, у каж­до­го были свои про­бле­мы с мен­та­ми, бары­га­ми, опе­ра­ми… Изред­ка пере­се­ка­лись, дабы помочь друг дру­гу с ком­по­нен­та­ми или про­сто взять негде было. В ито­ге все при­се­ли на героин.

И вот когда я лежал на боль­нич­ке, одно за дру­гим на меня обру­ши­лись мрач­ные изве­стия. Сна­ча­ла я узнал про Лешу. Вер­нув­шись из какой то реа­би­ли­та­ции он сно­ва взял­ся за свое, про­дол­жил тор­чать на геро­ине и вин­те у себя в Тосно. И под­хва­тил ВИЧ, а может он у него дав­но уже был. Парал­лель­но с этим пере­дозну­лась его неве­ста Кать­ка, этот факт от Леши тща­тель­но скры­ва­ли, посколь­ку пони­ма­ли, что Кать­ка была его послед­ним сти­му­лом здесь. Роди­те­ли запер­ли его дома, и куда то ушли. В это вре­мя Леш­ке кто-то позво­нил, или он сам начал что-то про­би­вать, и в про­цес­се поис­ков он узнал о смер­ти Кать­ки. Стал выле­зать в окно 16-го эта­жа, не знаю, что им дви­га­ло, види­мо хотел либо намо­тать себе дозу, либо идти к Кати­ным роди­те­лям… В общем сорвал­ся он с высо­ты 14-го этажа.

А бук­валь­но через две неде­ли я полу­чил пись­мо, в кото­ром мне сооб­ща­ли, что умер Кост­ля­вый. Это было для меня уда­ром, от кото­ро­го я с тру­дом опра­вил­ся. Кост­ля­вый в послед­нее вре­мя ото­шёл от тор­ча, под­шил­ся по мое­му при­ме­ру от геро­и­на, устро­ил­ся рабо­тать бой­цом в кази­но и мы с ним изред­ка пере­се­ка­лись, замо­ра­чи­ва­ясь на дже­фе или вин­те. Андрей пре­крас­но знал, что геро­и­на ему нель­зя. Но, какие то при­чи­ны побу­ди­ли его сде­лать себе укол. Под­шив­ка сре­а­ги­ро­ва­ла, и он задох­нул­ся, вра­чи не успе­ли. Перед смер­тью, он зво­нил мне, хотел что­бы я сроч­но ему пере­зво­нил, но меня он най­ти не смог — я ж был на этой дол­бан­ной больничке…

Вот так рас­па­лась наша тусов­ка, из всех людей с кем я начи­нал тор­чать в 1991 году я остал­ся один живой. Совер­шен­но один. Послед­ний из моги­кан. Я не знаю, что меня здесь дер­жит. Мне очень не хва­та­ет ребят, я вспо­ми­наю те вре­ме­на, как одни из самых весе­лых в моей жиз­ни. Да, был торч, но это был не баналь­ное тупое стар­чи­ва­ние, а свет­лый торч, каж­дый день был напол­нен без­ба­шен­ством, при­ко­ла­ми, кор­ка­ми, даже вся­кие про­бле­мы вро­де мусо­ров и кума­ров пере­но­си­лись лег­че. Дни были цвет­ны­ми, не серы­ми… Не таки­ми как сей­час. Ино­гда мне тоже хочет­ся уйти за ними, мало что дер­жит. Меня удер­жи­ва­ет лишь тот факт, что если и я уйду, то кто же оста­нет­ся нести почет­ное зва­ние послед­не­го моги­ка­ни­на. Да и перед ребя­та­ми неудобно…

---

Осталась одна Таня — 2. Дальний круг

Санкт-Петер­бург,
2001 год

Не самые близ­кие, но не менее доро­гие мне при­я­те­ли, зна­ко­мые, коре­ша, соза­мут­чи­ки… Опять таки, как и в пер­вой «Тане» — ни кап­ли вымыс­ла, голые фак­ты, и полу­стёр­тые вос­по­ми­на­ния… Зачем? Всё то же чув­ство вины перед ушед­ши­ми, отто­го что они уже там, а я ещё здесь, всё та же память, всё та же тос­ка и грусть… Может, из-за того, что я опять сего­дня упо­рол­ся геро­и­ном, хоть и не хотел это­го делать, может, из-за того, что сно­ва тёп­лый тихий лет­ний вечер, за окна­ми Нев­ский, а их нет, и мне от это­го хре­но­во. Может пото­му, что я непо­нят­но с чего устал, в гло­баль­ном смыс­ле это­го сло­ва… Не знаю. В общем — вот они.

«Зая». Сер­гей, фами­лии не пом­ню, да и не важ­на она абсо­лют­но. Ангель­ско­го вида созда­ние, о кото­ром никак нель­зя было ска­зать что он упо­треб­ля­ет нар­ко­ти­ки. А он упо­треб­лял, да ещё как… Цик­ло­дол, пиво, ана­ша, хан­ка, и сно­ва цик­ло­дол… Каж­дый день, без малей­ших пере­ры­вов. Пом­ню, отли­чил­ся он тем, что сме­шал пиво с парой плат­форм цик­ло­до­ла, залил эту ядре­ную смесь в бутыл­ку, акку­рат­нень­ко запе­ча­тал и поста­вил в холо­диль­ник для бра­та, на опо­хмел­ку. Через пару суток, вер­нув­шись домой, Зая сам её и выпил, абсо­лют­но забыв про «заря­жен­ное» пиво. Подроб­но­стей того, что с ним было он не пом­нит… Харак­тер­ной чер­той Заи была чёт­ко выра­жен­ная клеп­то­ма­ния. Тащил совер­шен­но ненуж­ные вещи из сво­е­го дома, домов дру­зей и зна­ко­мых, к при­ме­ру у меня он уво­лок 2 дол­ла­ра и трес­нув­шие солн­це­за­щит­ные очки. При­чем его никто нико­гда паль­цем не тро­гал, ибо пони­ма­ли, что не кры­ся­чит он, а про­сто болен… Пере­дознул­ся геро­и­ном в ново­год­нюю ночь, 1996–1997, глу­по, хотя 99% пере­до­зов — глу­пы. Не дожил до сво­е­го два­дца­ти­ле­тия трех дней, про его смерть боль­шин­ство из нас узна­ло, при­дя к нему на хату, дабы его поздра­вить… На похо­ро­нах у него была вся наша мно­го­чис­лен­ная в то вре­мя гряд­ка. Мать его рыда­ла, а сест­ра норо­ви­ла вце­пить­ся нам в наши мрач­ные лица, билась в исте­ри­ке и пле­ва­лась в нашу сто­ро­ну. Понять её мож­но… Тяже­лое впе­чат­ле­ние оста­лось после похо­рон, на помин­ки мы, разу­ме­ет­ся, не пошли.

Илья «Скле­е­ный». Тре­тий член круж­ка «Нар­ко­ма­нов-Инва­ли­дов с Пио­нер­ской». Про­зви­ще свое он зара­бо­тал после прыж­ка с пято­го эта­жа в обним­ку с видео­маг­ни­то­фо­ном. Он баналь­но залез в чужую хату, вос­поль­зо­вав­шись отсут­стви­ем хозя­ев, набил два зара­нее при­па­сен­ных бау­ла, и про­сто бро­дил бес­цель­но по хате, выби­рая, что бы ещё запи­хать в сум­ку. А тут, отку­да не возь­мись появи­лись бес­шум­но вошед­шие в квар­ти­ру супру­ги — хозя­е­ва хат­ки. Илья хва­та­нул видик, что был запас­ли­во отло­жен на стол и пря­мо сквозь стек­ло прыг­нул вниз. При­зем­лил­ся он на бетон­ный козы­рек над парад­ной, при­чем видик не повре­дил. Зато повре­дил обе ноги, кости кото­рых ему потом соби­ра­ли как пазл — на клей и шуру­пы. Отту­да и пошла его клич­ка. При­чем хозя­е­ва квар­ти­ры были в таком шоке от стран­но­го пове­де­ния «Скле­ен­но­го» что даже не ста­ли на него заяв­лять в мусар­ню, хотя от суди­мо­сти Илю­ха не отвер­тел­ся, но это было потом и совсем по дру­го­му пово­ду… Погиб он совер­шен­но по дурац­ки. Когда Илья стал плот­но бан­чить геро­и­ном, мусо­ра, есте­ствен­но, взя­ли его в раз­ра­бот­ку, и, после пары-трой­ки неудав­ших­ся кон­троль­ных заку­пов реши­ли брать его квар­ти­ру штур­мом. И как толь­ко они вышиб­ли хлип­кую фанер­ную дверь в Илю­хи­ну квар­ти­ру, он совер­шил свой вто­рой, неудач­ный пры­жок в окно, толь­ко на этот раз этаж был не пятый, а шест­на­дца­тый. Не хотел он сно­ва на кичу, тут его кто угод­но пой­мет. Хоро­ни­ли его в закры­том гро­бу, так что мож­но толь­ко пред­ста­вить, как он выглядел…

Андрей «Одно­ру­кий». Вто­рой член выше­упо­мя­ну­то­го круж­ка. Сын бога­тых роди­те­лей, папа был ажно пол­ков­ни­ком гос­бе­зо­пас­но­сти, и, исполь­зуя свои нехи­лые свя­зи неред­ко вытас­ки­вал Одно­ру­ко­го из оди­оз­но­го 35-ого отде­ла мили­ции, что на ули­це Хру­ле­ва, стан­ция мет­ро «Пионерская«…Поначалу Одно­ру­кий был кис­лот­ни­ком. На пару со сво­им дру­гом Ильей Праг­ма­том, о кото­ром я уже рас­ска­зы­вал, они заку­па­лись кис­ло­той, по 15 руб­лей за куб, и шля­лись по инсти­ту­ту абсо­лют­но в ника­ком состо­я­нии. «Мы сего­дня с Праг­ма­том пре­одо­ле­ли сверх­зву­ко­вой барьер!» — дове­ри­тель­но сооб­щал нам Одно­ру­кий, гля­дя рас­ши­рен­ны­ми зрач­ка­ми пря­мо сквозь нас. Поче­му Одно­ру­кий? Да пото­му что Андрю­ша, будучи как то в силь­ном алко­голь­ном опья­не­нии решил наспор раз­бить стек­ло теле­фон­ной буд­ки кула­ком. Раз­бил. А заод­но поре­зал себе какие-то сухо­жи­лия на пра­вой руке, да так неудач­но, что паль­цы руки согну­лись и раз­ги­бать­ся кате­го­ри­че­ски не хоте­ли, была не ладонь, а эда­кий крю­чок. Мы посто­ян­но при­ка­лы­ва­лись, что Одно­ру­ко­му очен­но удоб­но в такой руке баян дер­жать, нико­гда не выпа­дет… Потом начал­ся опий и джеф. Кис­ло­та была задви­ну­та в угол. Несмот­ря на то, что роди­те­ли Одно­ру­ко­го были денеж­ны­ми лич­но­стя­ми и со свя­зя­ми, посто­ян­ный вынос вещей из квар­ти­ры и выкуп­ле­ние Андрю­хи из отде­ле­ний мили­ции не мог­ли про­дол­жать­ся веч­но. Полу­чив накач­ку у Вален­ти­ны Вла­ди­ми­ров­ны Нови­ко­вой, а так­же побы­вав на груп­пах роди­те­лей нар­ко­ма­нов, где они регу­ляр­но пере­се­ка­лись и с моей мама­шей, и с рода­ка­ми моих дру­зей (под­пи­ты­ва­ли друг дру­га, скор­бе­ли о загуб­лен­ных детях и стро­и­ли пла­ны наше­го изле­че­ния…), они выпер­ли Одно­ру­ко­го из квар­ти­ры на ули­цу. Мол «жить захо­чет — выле­зет». Андрей выле­зать не захо­тел. Стал зани­мать­ся гра­бе­жа­ми, драл сум­ки по вече­рам, и подоб­но всей тор­ча­щей моло­де­жи с «Пио­нер­ской» оби­тал на рын­ке, где отсле­жи­вал хозя­ев ларь­ков с выруч­кой, вел их до дому, ну а в парад­ной шла в дело желез­ная пал­ка, кас­тет, или что-то подоб­ное… Как все это зна­ко­мо… И, одна­жды Одно­ру­кий оглу­шил види­мо тако­го пер­со­на­жа, кото­ро­го паль­цем тро­гать было нель­зя. Андрей при­мчал­ся на квад­рат с неме­рян­ных раз­ме­ров «кот­ле­той» денег и пере­пу­ган­ной физио­но­ми­ей, бес­пре­рыв­ный торч был дня три, хан­ку и эф заку­па­ли десят­ка­ми грамм. На чет­вёр­тый день Андрей снял номер в гостин­ни­це, акку­рат­но сжег все свои запис­ные книж­ки, блок­но­ти­ки и про­чие листоч­ки, кото­рых у каж­до­го нар­ко­ма­на пруд пру­ди, поло­жил на стол пас­порт, на дверь пове­сил бир­ку «прось­ба не бес­по­ко­ить» и пере­дознул­ся. Нашла его горничная.

Антон «Эсэсо­вец», он же «Суи­цид­ник-Неудач­ник». Кра­са­вец мущ­щи­на, все бабы от него мле­ли, сын бога­тых роди­те­лей, отлич­ник, эру­дит и вооб­ще… Антон был боль­шой умни­цей. Мы с ним вме­сте скин­хед­ство­ва­ли, и потом через меня он позна­ко­мил­ся со всей нашей бан­дой. Тор­чать он начал тогда же, когда и я, на пер­вом кур­се ВУЗа, кото­рый он, в отли­чие от боль­шин­ства пер­со­на­жей окон­чил. У Анто­на была мания — покон­чить жизнь суи­ци­дом. Про­сто какая-то абсо­лют­но нездо­ро­вая фиш­ка, осо­бен­но если учесть, что у него всё было и жизнь перед ним откры­ва­ла потря­са­ю­щие гори­зон­ты, недо­ступ­ные про­стым улич­ным торч­кам, кото­ры­ми были в то вре­мя мы. Попыт­ки само­убийств он совер­шал с регу­ляр­но­стью в месяц. Пер­вым его шагом в этом направ­ле­нии было вскры­тие вен в ново­год­нюю ночь. Отка­ча­ли. Потом две попыт­ки пове­сить­ся. Тоже не увен­ча­лись успе­хом — не вовре­мя при­хо­ди­ли люди и его нахо­ди­ли, сни­ма­ли, отка­чи­ва­ли, дава­ли ****юлей, отго­ва­ри­ва­ли… Потом пере­дозну­лась Маша, его любовь, с кото­рой он общал­ся с пято­го клас­са… После это­го Анто­на понес­ло. Попыт­ка пере­до­зи­ров­ки. Неудач­но. Попыт­ка отра­вить­ся газом, пред­ки были на даче, но вне­зап­но вер­ну­лись, нашли, отка­ча­ли. Роди­те­ли закры­ли его в дур­ку. Там он про­вёл два меся­ца, вышел вро­де как бы очу­хав­шим­ся. Но через две неде­ли он обра­тил­ся ко мне (я тогда уже тор­го­вал вовсю, впро­чем как и все мои дру­зья) с прось­бой про­дать ему 2 грам­ма. Я запо­до­зрил что-то нелад­ное, не взял с него денег и втю­хал ему два грам­ма извёст­ки, ибо в кай­фе, несмот­ря на при­лич­ный стаж тор­ча, Антон не раз­би­рал­ся совер­шен­но. И я ока­зал­ся прав — была попыт­ка дознуть­ся, в резуль­та­те с моей изве­сти его лишь не по дет­ски тря­ха­ну­ло. Роди­те­ли увез­ли его из стра­ны в Испа­нию на пол­го­да, а по воз­вра­ще­нии на роди­ну сно­ва закры­ли его в дур­ку. «Эсэсо­вец» избил двух сани­та­ров и сва­лил из дур­ки, выпрыг­нув со вто­ро­го эта­жа, пря­мо из каби­не­та заве­ду­ю­щей отде­ле­ни­ем. Где-то намо­тал денег, купил через тре­тьи руки хан­ки, сва­рил на кры­ше мно­го­этаж­ки, вма­зал­ся, раз­дел­ся до поя­са и прыг­нул вниз… Послед­няя попыт­ка ока­за­лась удач­ной. Новость эта обле­те­ла весь рай­он — «Ты слы­шал, Эсэсо­вец нако­нец кинул­ся?» И все откро­вен­но радо­ва­лись за него, ибо всем было абсо­лют­но ясно, что жить этот парень не хочет и не будет… Но всё рав­но его было жал­ко, и до сих пор я жалею что ниче­го не смог для него сде­лать, кро­ме той самой сра­ной извёст­ки, кото­рая лишь отсро­чи­ла его смерть, а на его взгляд — «про­дли­ла ему мучения».

Андрей «Гон­за­лес» или «Кост­ля­вый-Два». Мар­це­фа­лит до моз­га костей. Нико­гда не при­тра­ги­вал­ся ни к геро­и­ну, ни к хан­ке, ни к соло­ме. Толь­ко джеф, ино­гда винт. Ана­ша, пиво. Пол­ные кар­ма­ны вся­ко­го рода мар­це­фаль­ных при­блуд — цепоч­ки, шуруп­чи­ки, гаеч­ки, вся­кие деталь­ки, и тому подоб­ный хлам, кото­рый так любят кол­лек­ци­о­ни­ро­вать мусо­ра, отби­рая у торч­ков на Джеф­ке. Длин­ный, тощий, посто­ян­но с улы­боч­кой, даже на самых тяж­ких отход­ня­ках не теря­ю­щий жиз­не­лю­бия и хоро­ше­го настроения.

Андрю­ха был наш «мистер Тор­гов­ля». Не было такой вещи, кото­рую бы он не мог про­дать, очень часто мы все при­бе­га­ли к его услу­гам, ибо было извест­но, что «Гон­за­лес» про­даст любую вещь в три раза быст­рее и в два раза доро­же чем мы. Его абсо­лют­ным и до сих пор не пере­би­тым рекор­дом была про­да­жа двух весь­ма уби­тых джин­со­вых руба­шек и нера­бо­та­ю­ще­го элек­трон­но­го будиль­ни­ка в чужом рай­оне глу­бо­кой ночью, выру­чен­ных денег хва­ти­ло на поло­вин­ку эфа, кото­рая сто­и­ла тогда 75 руб­лей. Андрю­ха взял эти вещи и ушел в ночь, через трид­цать минут вер­нул­ся доволь­ный и с день­га­ми. Как он это про­вер­нул, никто не зна­ет, мы с Гено­ци­дом были про­сто в шоке. Его зна­ли на всех рын­ках, тор­гов­ки здо­ро­ва­лись и зазы­ва­ли его в ларь­ки ещё не зная, что на этот раз «Гон­за­лес» им соби­ра­ет­ся втю­хать… В общем — для нас глав­ной про­бле­мой было его отло­вить и вру­чить ему вещь на про­да­жу. Как толь­ко он при­ка­сал­ся к пред­ме­ту, кото­рый мы соби­ра­лись про­дать — мож­но было счи­тать, что рас­ку­мар­ка уже в кармане.

Его уби­ли на Джеф­ке, по-види­мо­му он сце­пил­ся с бухи­ми бан­ди­та­ми или с каки­ми-нибудь приш­лы­ми гоп­ни­ка­ми, имен­но левы­ми людь­ми, со сто­ро­ны, ибо корен­ные оби­та­те­ли Джеф­ки зна­ли и люби­ли «Гон­за­ле­са», у кида­ло­ва было даже табу на раз­вод Андрю­хи. Он пошел за оче­ред­ным грам­мом или поло­вин­кой и не вер­нул­ся. Нашли его через несколь­ко дней на чер­да­ке, в доме, где рань­ше бан­ко­ва­ла Лари­са. Никто ниче­го не узнал и никто ниче­го не видел. Мусо­ра есте­ствен­но тоже отсто­я­лись в сто­роне — даже дело, если я пра­виль­но пом­ню, закры­ли «за отсут­стви­ем…». А что, у «Гон­за­ле­са» роди­те­лей уже не было, и по мусар­ням бегать было не кому.

Денис «Мухо­мор». Пожа­луй, за всю мою нар­ко­ман­скую жизнь един­ствен­ный тор­чок, кото­рый мне помо­гал и спа­сал от кума­ров. Нет, дру­гие, конеч­но, тоже подо­гре­ва­ли по мере воз­мож­но­стей и сил, но не столь бес­ко­рыст­но и душев­но. Дине было дале­ко за 30. Три суди­мо­сти, побег из под след­ствия, все­со­юз­ный розыск. С Закар­па­тья, где он жил и тор­чал, Дени­су при­шлось бежать аж до Пите­ра, тут он обза­вел­ся дру­гим пас­пор­том, женой и доч­кой (жена впо­след­ствии быст­ро скур­ви­лась, ста­ла кро­ить кайф, и в ито­ге Диню выгна­ла с жил­пло­ща­ди, и при­шлось тому жить у род­ствен­ни­ков аккку­рат напро­тив рын­ка на Дыбен­ко — то ещё местеч­ко), полу­чил квар­тир­ку в при­го­ро­де, в двух шагах от цыган­ской геро­и­но­вой точ­ки и стал спо­кой­но жить, прак­ти­че­ски не выби­ра­ясь в город. Чело­век был исклю­чи­тель­ной чест­но­сти (но это каса­лось лишь сво­их). Толь­ко ему я мог дове­рить сум­му в пару-трой­ку тысяч на 4 грам­ма гов­на, и быть уве­рен­ным что он всё при­не­сёт, хотя обста­нов­ка око­ло цыган­ской точ­ки была про­сто ахо­вая, посто­ян­но сто­я­ли по две-три маши­ны опе­ров, кото­рые вяза­ли всех кого не попа­дя. Каза­лось — чего про­ще — вер­нуть­ся пустым, и сооб­щить, что кайф при­шлось ски­ды­вать, а день­ги уже отда­ны цыга­нам? Денис так со мной нико­гда не посту­пал, дру­гие лич­но­сти, при­зна­юсь чест­но, регу­ляр­но стра­да­ли от наших с ним махи­на­ций… Имен­но он впи­сал меня в тор­гов­лю гов­ном (любой дру­гой на его месте не пред­ло­жил бы, дело было сто­про­цент­ное, товар давал­ся не под день­ги или какой дру­гой залог, за него надо было рас­пла­чи­вать­ся в кон­це неде­ли, рай для тор­гов­ли… ), когда я сидел без денег, без рабо­ты, но с дозня­ком в пол­то­ра грам­ма, и поду­мы­вал, как бы это полов­чее шаг­нуть из окна. Тор­го­ва­ли мы с ним пол­го­да, стор­ча­лись оба за это вре­мя про­сто капи­таль­но… Толь­ко Денис мог в раз­гар опе­ра­ции «Мак-98» сунуть в кар­ман заря­жен­ный баян и ехать через весь город на стан­цию мет­ро «Пл. Вос­ста­ния», где вни­зу, на лав­ке бле­вал абсо­лют­но зелё­но­го цве­та ваш покор­ный слу­га — мне было про­сто не дое­хать до Дени­са… И на гла­зах изум­лён­ной пуб­ли­ки, ни кап­ли не скры­ва­ясь, Диня шарах­нул меня прям через рубаш­ку, и через десять минут мне полег­ча­ло, и мы смог­ли про­дол­жать наш путь… Я тоже отпла­чи­вал Дине чем мог, он един­ствен­ный чело­век кого я столь­ко раз рас­ку­ма­ри­вал, возил ему кайф, когда его пыр­ну­ли ножом в подъ­ез­де и он не мог встать с кой­ки, в общем мно­го чего было…

Пом­ню как мы летом бол­та­лись по при­го­ро­ду в надеж­дах чего нибудь слям­зить, или кого-нибудь встре­тить… И в одном ого­ро­де узре­ли маки, при­чем в коли­че­ствах очен­но несла­бых. Забор был сра­зу пору­шен, и сре­ди бела дня мы нача­ли эда­кий дер­бан. Во дво­ре это­го рай­ско­го участ­ка была обна­ру­же­на тач­ка, куда и был загру­жен весь мак, свер­ху мы при­кры­ли его рубе­ро­и­дом, швыр­ну­ли свер­ху две лопа­ты и несколь­ко пустых буты­лок, кото­рые обна­ру­жи­ли на этом-же участ­ке, повя­за­ли голо­вы плат­ка­ми, раз­об­ла­чи­лись по пояс и не спе­ша (что­бы не при­вле­кать вни­ма­ния, ясно дело хоте­лось нестись сло­мя голо­ву) пово­лок­ли эту тач­ку к Дине на хату, через весь посе­лок — эда­кие дач­ни­ки, воз­вра­ща­ю­щи­е­ся с участ­ка… Дово­лок­ли, и на радость Дини­ной жены сра­зу нача­ли про­цесс обра­бот­ки све­же­го папа­ве­ра. Через пару часов мы уже сиде­ли на бал­коне с крас­ны­ми рожа­ми и нещад­но чесались…=)

Дени­са повя­за­ли на «Пло­ща­ди Вос­ста­ния», в пере­хо­де, вме­сте со мной. У меня ниче­го с собой не было, а у Дини был пол­та­шеч­ный чекарь, кото­рый он вёз жене. Меня отпу­сти­ли, а его нет, при­чем на все мои прось­бы, пред­ло­же­ния выку­пить, и т. п. моло­дой и поэто­му ещё не мате­рый сер­жант отве­чал отка­зом. Потом «Мухо­мо­ра» ясно дело про­ко­ло­ти­ли по всем мен­тов­ским базам, и рас­кру­ти­ли по всем ста­рым делам — все­со­юз­ный розыск, зна­е­те ли, дело не име­ет сро­ка дав­но­сти… Несмот­ря на адво­ка­та, кото­ро­го мы с его женой подо­гна­ли, Дени­су вле­пи­ли на пол­ную — 15 лет, слиш­ком мно­го за ним чего висе­ло. В тюрь­ме он умер. Гово­рят от тубер­ку­ле­за, но сами пони­ма­е­те, кон­цов не найти.

Регу­ляр­но я заез­жаю к его жене и доч­ке, помо­гаю чем могу…

---

Про­ник­нуть­ся миром Петер­бур­га того вре­ме­ни вам так­же помо­жет наша фото­под­бор­ка «Петер­бург девя­но­стых».

Про­дол­же­ние рас­ска­зов Оли­со­ва читай­те в мате­ри­а­ле «Геро­и­но­вый кри­зис на сты­ке тыся­че­ле­тий гла­за­ми Гле­ба Оли­со­ва».

Вечно серые дни, без деления на будни и выходные, тяжелые ночи в пропитанных отвратительно пахнущим потом сбившихся простынях, рассветы, не приносящие радости и закаты, не дающие надежды, жизнь ради выживания, выживание ради выживания, окраинные рабочие районы в лесу новостроек, люди с погонялами вместо имен, глаза без зрачков или наооборот, зрачки без глаз, проходные дворы и подворотни, запах гниющей пищи и горящей резины, часы ожидания под дождем, кровь на руках и кровь на лице, кровь, сплевываемая из разбитого рта и кровь, стравлиеваемая из шприца на заплеванный пол очередного парадняка, пачка сигарет — повод для радости, закрытая на переучет скупка — причина депрессии, мат и истерики, разводы и драки, главное жизненное правило — «не верь, не бойся, не проси» принято в качестве учебной программы в начальных классах, полусонные бессловесные посиделки среди себе подобных под надрывный речитатив Дельфина из треснутых колонок китайского кассетника, вопрос «Что делать?» давным давно потеснен не менее глубоким «Где взять?», точки вместо квартир и барыги вместо отцов, каждая вещь имеет свою цену и свой порошковый эквивалент, мечты и надежды далекого детства и недавней юности валяются в пепельнице аккурат между гаражом от инсулиновой иглы и скомканной фольгой, а любовь, та самая чистая и светлая, выкинута из окна вместе с непромытой двадцаткой, матери, седеющие каждый день роняют слезы на альбомы с детскими фотографиями, отцы, ушедшие из семей по своим личным мотивам раз год звонят домой с одним вопросом «А что, он еще не умер?», прожженая окурками одежда и расчесанные в кровь лица, книги делятся на две категории — в мягкой обложке (5 рублей) и в твердом картоне (в скупке за 15), полное собрание сочинений Пушкина эквивалентно четвертине (по курсу приема в букинистическом магазине), утренняя рвота вместо утреннего кофе, в 17-00, когда в Англии сухопарые джентльмены и леди с лошадиными лицами пьют свой чай с молоком — относительный покой с сигаретой и клеванием носом в продавленном кресле, вечерний моцион отменен из за ломоты в суставах, выблевывание легких и остатков убитой гепатитом и циррозом печени заменяет чтение перед сном, секс с любимым человеком очень легко заменяется многочасовой мастурбацией над порножурналом опосля трех двадцаток, а боевые подруги отмечают восьмое марта ублажением вялостоящего члена партнера по марцефальному марафону, районная биржа труда предоставляет обширный выбор вакансий на любой вкус — от работы с обладателями личного автотранспорта (девушки, возраст, образование, внешность значения не имеют, заработная плата от 150 рублей за полтора часа, в зависимости от настроения сутенера), до работника сферы торговли (приглашаются школьники старших классов, учащиеся ПТУ и студенты, рабочий день — 24 часа, наличие телефона обязательно, навык в фасовке и развесе порошковых материалов приветсвуется, оплата сдельная, по факту расчета с оптовым поставщиком), другие вакансии — по предоставлению рекомендаций от деловых людей района, телефон — важнейший атрибут любой квартиры, сложная система звонков и прозвонов, одной записной книжки уже не хватает, больше трех собираться абсолютно не выгодно и не полезно для здоровья, человек, знающий лишь одного барыгу носит ярлык районного сумасшедшего, маршруты движения экипажей ППС и оперских машин, расписание операций ОбНОНа не знает лишь ленивый, весь личный и оперативный состав районного отдела милиции изучен, ибо врага надо знать в лицо, уход под подписку — предмет зависти и подозрений одновременно, если ты не стучишь, то настучат на тебя, а если ты стучишь, то есть возможность напороться на острый предмет при входе в лифт, смерть от передозировки вызывает легкую зависть, человек со стажем в пять лет — раритет, со стажем в восемь лет — динозавр, а со стажем за десять лет — легенда и фигура пользующаяся мрачным уважением, последнее место работы — колхоз в ЛТО после девятого класса, последний просмотренный фильм — «На Игле» или «Пуля» (в зависимости от развития и возраста), последняя прочитанная книга — брошюра о вреде наркомании в районной нарколожке, последний шанс выжить был предоставлен два года назад, и теперь – впереди только движение по инерции, движение вперед, без остановок, как каток с горки, безцельное тупое перемалывание себя и окружающей реальности, превращение всего, что есть в ничто…

~DiS~

Я Мэрлин, Мэрлин. Я героиня самоубийства и героина. Кому горят мои георгины?

Андрей Вознесенский, «Монолог Мэрлин Монро»

За звание «короля наркотиков» соперничают три нехороших средства с сильно разными механизмами действия.

• ЛСД. Механизм действия неизвестен. Действует дозой в микрограммы, наркотическая широта два-три порядка
• Кокаин. Интересен разве что дороговизной и двойным маниакально-депрессивным эффектом, потому ассоциируется с людьми творчества. Когда пошло пароходное сообщение, был дёшев, как грязь — а подорожал, когда наркоту стали массово запрещать: ну не растёт кока, например, в США
• И опиаты. Действуют на самые разные рецепторы нервной системы, из-за чего их использовали и как средство от кашля, и как обезболивающее. В том числе на опиоидные рецепторы — самые глубинные механизмы удовольствия, из-за чего каждая доза даёт чистый, неразбавленный кайф. И в то же время нервная система перенастраивается, наркоману перестаёт хватать своих эндорфинов — наступает физическая зависимость. Употребление опиатов приводит к вялости, эйфории и расслабленности, а попытка «слезть» — к абстинентному синдрому (ломке). Ну а король опиатов — без сомнения, героин.

Разновидности опиатов[править]

• Опий (опиум), продукт несложной переработки мака — старше, чем грязь.
• В начале XIX в. из мака выделили действующее начало — морфин (морфий). Война Севера и Юга вызвала нужду в полевой хирургии, а та начала плодить морфиновых наркоманов.
• Героин создали в конце XIX в. как «более безопасную» замена морфину.
• Кроме героина, существует великое множество различных опиатов:
  • От относительно безобидного кодеина (как раз средство от сухого, изматывающего кашля)…
  • …До ужасающих своей силой и микроскопическими дозами фентанилов.
  • Трамадол, который, как считалось, не вызывает зависимости — на рубеже веков он был просто сильнодействующим. Потом выяснилось, что таки вызывает, причём по двум различным механизмам действия — опиатному и благодаря ингибированию МАО.
  • Промедол, который благодаря низкой выраженности побочных эффектов используют даже для обезболивания родов.
  • Наше родное изобретение — дезоморфин. Изготовленный в кустарных условиях препарат имеет прозвище «крокодил» — неочищенный продукт быстро приводит к гангрене и потере конечностей.

Опиаты — в основном морфин и тот же промедол, а также трамадол (трамал) — используют при остром инфаркте миокарда, при болях после обширных операций, но главное — при IV стадии злокачественных опухолей. Фентанил — при хирургических операциях.

Существует множество мнений об опиатах и людях, которые их принимают. С одной стороны, наркотики наносят большой вред физическому здоровью человека, и ещё больший — психическому. С другой — за рубежом опиаты выписывают при средней и сильной боли, например, после травм или операций, и далеко не все пациенты в итоге становятся наркоманами. (Как заметил в этой связи Овод, «Если б у меня была склонность к этому, я давно бы стал наркоманом»). В наше время героин и его аналоги — это «наркотик отчаянья», последнее средство в борьбе со стрессом.

За что героин называют хмурым? А вы представьте, что будет с торчком, когда кайф пройдёт, а своих эндорфинов нет.

Наркотическая широта опиатов чуть больше одного порядка — точнее просчитать сложно, бывалый наркоман способен пережить 2 г морфина, так что действующая доза для бывалого пересекается с опасной для новичка. К тому же опиатов есть великое множество с разной дозировкой, а уличные наркотики «бодяжат» (смешивают с посторонними веществами), потому не рассчитать дозу и отравиться насмерть более чем легко.

Анонимус предупреждает: без предписания врача обходите опиаты седьмой дорогой, это крайне опасно.

Где встречается[править]

Литература[править]

• Булгаков, «Морфий» — записки врача-наркомана.
• «Джанки» — Уильям Берроуз употреблял морфин, что отразилось на его творчестве.
• «Дневник наркомана» — Алистер Кроули довольно подробно описал пристрастие к героину.
• Ирвин Уэлш, «На игле» и его знаменитая экранизация:

Выбери жизнь. Выбери работу. Выбери карьеру. Выбери семью. Выбери телевизор с большим экраном. Выбери стиральную машину, музыкальный центр, автомобиль и электрический консервный нож. Выбери здоровый желудок, зубы и медицинскую страховку. Выбери недвижимость и аккуратно выплачивай взносы. Выбери свой первый дом. Выбери друзей. Выбери курорты и шикарные чемоданы. Выбери костюм-тройку в самой лучшей фирме из самой дорогой материи. В свой выходной выбери диван, чтобы развалиться и смотреть отупляющее шоу. Набивай брюхо всякой всячиной. Выбери загнивание, в конце концов, и со стыдом вспомни подонков, которых ты заложил, чтобы выбраться самому. Выбери своё будущее. Выбери жизнь. Но зачем мне всё это? Я не стал выбирать жизнь, я выбрал кое-что другое. Почему? Да ни почему. Какие могут быть «почему», когда есть героин.

Марк Рентон

• Хьюберт Селби-младший, его роман «Реквием по мечте» и его не менее знаменитая экранизация.
• Стивен Кинг:
  • «Тёмная Башня» — Эдди Дин до извлечения Роландом успел стараниями старшего брата плотно подсесть на героин.
  • Рассказ «Тот, кто хочет выжить» aka «Оставшийся в живых» хирург использует контрабандный героин в качестве анестетика, чтобы делать операции на самом себе.
  • «Кладбище домашних животных» — мелкого гадёныша и кота в итоге утихомирили морфием.
• «Дневники Баскетболиста» Джима Кэррола. Явно написаны с целью эпатажа, выдуманы чуть менее, чем полностью (употребляя опиаты, с половой жизнью придётся распрощаться), но весело же! Опять же, есть фильм с Ди Каприо.
• Вячеслав Рыбаков «Дёрни за верёвочку» — в одной из альтернативных реальностей протагониста арестовывают за подброшенные провокаторшей пакетики героина.
• Эдвард Сент-Обин, цикл романов «Патрик Мелроуз» — героиновая зависимость главного героя является одной из главных проблем для него. Весьма удачно экранизирована с Бенедиктом нашим Камбербэтчем в главной роли.
• Дж. Боуэн, «Уличный кот по имени Боб» — автобиография уличного музыканта, под положительным влиянием рыжего кота борющегося с героиновой зависимостью (успешно).
• Кристиана Фельшеринов, «Я, мои друзья и героин» (aka «Мы, дети станции Зоо»). Тоже автобиография. Описание жизни героиновой тусовки, как она есть, со всеми страшными и гнетущими подробностями.
• Дмитрий Глуховский, «Текст». С пакетика героина, подброшенного в карман оборотнем в погонах, начинается скорбный путь главного героя. Имеется также экранизация 2020 года.
• Чарльз де Линт, цикл о Ньюфорде — неоднократно встречаются употребляющие беспризорники. В частности, Джилли Копперкорн, одна из главных героинь цикла, в юности была наркоманкой.
• Кен Кизи,- «Над кукушкиным гнездом» обитатели психушки неплохо нахрюкались сиропом от кашля (кодеин? эфедрин?).

Кино[править]

• «Я Кристина» — фильм о жизни подростков из западного Берлина, пристрастившихся к различным наркотическим и психотропным веществам — в первую очередь к героину. Фильм основан на реальных событиях, происходивших в 70-80-е годы (точнее, на вышеупомянутых мемуарах «Дети со станции Zoo»). Сами немцы, заставшие ту эпоху, занимают двойственную позицию: книга конечно же документальна, наркотики конечно же были страшной проблемой, но никаких подростков-проституток возле станции Зоо разумеется не было.
• «Жмурки» — интрига разворачивается вокруг чемодана с героином. Кроме того, синтетический героин производил Доктор.
• «Криминальное чтиво» — в фильме присутствует не только героин и его употребление, но и ошибочное употребление героина, принятого за кокаин.
• «Дрянь» 1990 года — про зарождение наркомафии в перестроечном СССР.
• «Игла» — герой пытается отучить свою девушку от морфина и ставит палки в колёса местной наркомафии.
• «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» — «Импорт кокаин из Азия приходит, экспорт героин Европа уходит». Что, вообще-то, довольно странно, потому как логичнее было бы наоборот.
• «Ласточки прилетели» — на героин может подсесть не только маргинал, но и интеллигентный ВУЗовский преподаватель. На протяжении всего фильма герой борется со своей зависимостью. В конце, пройдя все круги ада, он обретает шанс на избавление.
• «Бэк Форк» — главный герой подсел на опиатные обезболивающие еще в больнице, а смерть дочки окончательно толкнула его на этот простой путь отрешения от проблем; его сестра подсела на таблетированные опиаты еще раньше, терпит за них домогательства наркодилера, а заканчивает свой путь за решеткой.

Сериалы[править]

• «Доктор Хаус» — главный герой сериала употребляет викодин — синтетический опиат, чтобы заглушить боль от травмы.

Мультсериалы[править]

• Archer — Вудхауз, слуга Арчера (ранее его матери), плотно сидит на хмуром.

Музыка[править]

• Напиток «Лин», который делается из газировки и сиропа от кашля с кодеином, плотно ассоциируется с некоторыми поджанрами американского черного рэпа.
• Очень многие рокеры употребляли героин, а затем описывали его в песнях. Или просто описывали соответствующие состояния, вдохновившись чужим опытом. Навскидку:
  • «The Velvet Underground» — «Heroin», «I’m Waiting for the Man», «Sister Ray».
  • «The Stranglers» — «Golden Brown».
  • «Guns’N’Roses» — «Mr.Brownstone».
  • Нил Янг — «The Needle and the Damage Done»
  • «Alice in Chains» — «Would?», описываются впечатления от принятия героина.
  • «Ария» — «Ангельская пыль». Вообще-то, так называют фенциклидин, но героин в тексте употребляется прямо — и можно трактовать как постепенное развитие зависимости.
  • «Алиса» — весь альбом «Чёрная метка» в той или иной степени. А на предыдущем альбоме — «Для тех, кто свалился с луны» — песню «Республика» обрамляют малопонятные разговоры с участием Кинчева, причём даже слов не разобрать. По словам самого Доктора, «это маленькая страшная тайна группы, которой лучше оставаться неизвестной». Впрочем, если учесть, что как минимум сам Костя и Чума тогда серьёзно так торчали (и для второго это кончилось выходом в окно), это может быть как-то связано именно с наркотиками.
  • «Гражданская Оборона» — «Система». Судя по времени, когда была написана песня, имеется в виду героин или что-то из его «родственников». Хотя всё же никак не уточняется, на какую иглу сядет тот, к кому обращается лирический герой. Да и сам лирический герой «садится на „колёса“» (вот тут уж вопрос, на какие именно).
  • «ДДТ», «Чёрно-белые танцы».
  • «Lumen», «Сид и Нэнси».
  • «Агата Кристи» — «Героин» (редкая и древняя песня, в альбомах не издававшаяся и существующая лишь в концертной записи).
  • «Коррозия Металла» — «Героин».
  • Константин Ступин — «Героин».
  • «Сектор Газа» — «Сельский кайф», описывается кустарное производство героина из макового сока с помощью уксусного ангидрида: «…мы добавим ангидрид, это нам не повредит…»
  • Джон Фрушанте — оба его сольных альбома 90-х, «Niandra Lades and Usually Just a T-Shirt» и «Smile from the Streets You Hold» — были записаны в период тяжёлой героиновой зависимости, а все доходы от продажи второго и вовсе ушли на наркоту. Да чего уж там, он вообще был записан, чтобы денег на ширево добыть!
• «Сплин», «Феллини»: «Герой на героине, героиня на героине» — трактовок несколько, включая предмет статьи.
• «Ноль» — в песне «Человек и кошка» именно этот «целебный порошок» содержится в чемоданчике ожидаемого героями доктора. Сам Фёдор Чистяков в период написания песни, как утверждают знающие люди, сидел именно на опиатах.
• «Jane Air» — в песне «Junk» описывается наркобум среди малолетних долбоёбов.

Реальная жизнь[править]

• «Золотая доза»/«Золотой укол» — эвфемизм для (осмысленного или случайного) самоубийства опиатного наркомана. Причиной второго варианта могут являться передозировка неожиданно чистым наркотиком, сочетание опиатов с другими веществами или возвращение к «привычной» дозе после попыток лечения.
• Россия, массово — с восьмидесятых и всё ещё по наши дни, к сожалению. Шприцы в подъездах, наркоманы в подвалах и переулках, притоны почти в каждом доме. Однако не следует думать, что причиной всему этому стал дешёвый героин. Люди отчаянно пытались справиться с ежедневным стрессом. Кто-то спился, кто-то начал колоться.
  • Стоит учитывать, что основная масса опиатных наркоманов в СНГ не могла позволить себе дорогостоящий импортный героин, обходясь суррогатом, получаемым из высушенных стеблей садовых видов мака. А в 80-ых шприцевая наркомания, как ни странно, имела причиной не только стресс, а еще и попытку подражать образу жизни западных кумиров. Многие наркоманы тогда считали себя модными, мыслящими, свободными людьми…
• США, наши дни. Эпидемия опиоидной наркомании на фоне лоббирования фармацевтическими компаниями, которые производят обезболивающие препараты. Особо отличился концерн Purdue, агрессивно рекламировавший «ОксиКонтин» (оксикодон) — в их рекламных роликах химическое родство препарата умалчивалось, а в материалах для врачей заявленный риск развития зависимости составлял 1 %. Вторая причина — особенности страховой медицины, когда больнице выгодно предельно сократить время в койке, подчас подобными нехорошими методами.
• А насчёт того, насколько хрупок человек (особенно несколько дней не евший) и насколько мала наркотическая широта опиатов — гуглите про теракт на Дубровке (на мюзикле «Норд-Ост», 2002). Чтобы вырубить весь зал, его залили наркотиком на основе фентанила — на особо крепких из террористов это чудо едва подействовало, и они продолжали какое-то время отстреливаться, а многие из заложников скончались. Да ещё и помогали им из соображений секретности из рук вон плохо — врачи не знали, что делать.
• Игорь Хлопов «Это надо живым» — вроде как реальный дневник завязавшего героинового наркомана.
• Глеб Олисов «Мир героиновых наркоманов» «Осталась одна Таня» — реальный дневник героинового наркомана, который потом принял ислам из-за осложнений.

Примечания[править]