Глушановский алексей зимние сказки

Алексей Глушановский Зимние сказки. Дилогия

Сердце вьюги

Светлой памяти Николая Галимова, самого доброго человека из всех, с кем я сталкивался в жизни, посвящаю.

Автор

Пролог

Я рожден на границе меж светом и тьмой,

Был распят за безумные игры с судьбой.

Но нетленное тело лежит подо льдом,

А душа полыхает огнем!!!

Эпидемия. Жизнь в сумерках

– Позвольте поинтересоваться, и кем же вы меня считаете? Великим чудотворцем? Повелителем магии? Темным властелином? – В голосе говорящего – невысокого, крайне молодого альфара лет шестидесяти – снежной вьюгой проскальзывали нотки раздражения. В зале резко похолодало.

– М’Рау Элей, прекратите истерику. Если вы неспособны справиться со своей эмоциональностью и унаследованным Даром Правителей, то будете вновь помещены туда, где проявление ваших способностей будет более уместным,– немедленно, с сильной неприязнью в голосе откликнулся председательствующий.– Избавьте нас от очередной демонстрации вашей неполноценности. Чем вы недовольны? Ваши заявления о некомпетентности командующих объединенными войсками расы были рассмотрены Советом, и в свете ваших успехов по защите данного оплота выдвинутое вами предложение принято к исполнению. Вы назначаетесь командующим. На вас возложена великая честь спасти нашу расу от полного уничтожения. Так ступайте и займитесь этим! Или вы предпочтете возвращение в Ледяные Залы? – Последний вопрос явно не нуждался в ответе, и Рау, коротко поклонившись, вышел из зала Совета, негодующе запахивая роскошную белую шубу из меха снежной кошки. В душе молодого воина бушевала ярость.

Старательно подавляя столь недостойное истинных детей Льда чувство, он стремительным шагом вышел из башни Совета и, пройдя по покрытому глубоким, чистым снегом двору замка, поднялся на стену. Вдали, полускрытые снежной метелью колдовской пурги, виднелись темные силуэты боевых порядков осаждающего последнюю крепость альфар Светлого Союза.

«Смешно…– на мгновение подумалось только что назначенному новому Главнокомандующему Расы.– Они, называющие себя светлыми – люди, эльфы, гномы,– они пришли сюда, на земли, искони принадлежавшие нам, альфарам, детям Льда, для того чтобы искоренить до конца последний из непобежденных народов Мрака, но пока именно они и пачкают белоснежную скатерть вечных снегов своими машинами, повозками и прочим снаряжением…» Рау вздохнул. Совет, назначая его на должность главнокомандующего, цеплялся за соломинку, а скорее всего, смирившись с гибелью, просто хотел подороже продать жизни последних из представителей расы снежных эльфов.

Может быть, не принадлежи он к свергнутой императорской семье и не являйся квартероном, в жилах которого имелась целая четверть крови светлых эльфов, одного из их противников в этой войне, расы – организатора Светлого Союза, то подобное назначение он получил бы уже давно. Тогда, когда еще был шанс хоть как‑то повлиять на исход этой проклятой войны, когда эльфийские маги в союзе с инженерами гномов еще не обрушили своды Подземья, навеки похоронив в горных глубинах гордую и могущественную расу дроу, древних союзников народа альфар.

Как он доказывал, как он кричал о необходимости помочь оркам, ведшим тяжелые бои против атаковавшего их Светлого Союза! Но – увы. Все его аргументы разбивались о незыблемую уверенность Совета в том, что не имеет смысла участвовать «не в своей войне». А когда он предсказал, что следующей целью будут Холодные Земли, то был осмеян. «Мудрецы» в шубах из ледяных барсов были твердо уверены в своей способности заморозить смертными буранами любую атаковавшую армию.

И что же? Вот она, армия врагов. Стоит перед последним уцелевшим оплотом альфар, и смертные бураны, с избытком насылаемые на них магами холода, оборачиваются безобидной поземкой, сталкиваясь с укрывающим армию вторжения щитом света, созданным эльфийскими чародеями.

Будь трижды проклят Совет, глупейшие распоряжения и политические интриги которого и привели к столь бедственному положению. Эти старые, зажравшиеся политиканы, сумевшие оценить опасность только тогда, когда войска Светлого Союза стали наступать им на пятки, только сейчас решились выпустить его из Ледяных Залов, куда он был помещен за «пораженческие настроения и неверие в отвагу воинов‑альфар, способных легко разгромить любого врага». Выпустили, отдали приказ и надеются, что он в очередной раз совершит военное чудо, вытащив их из той глубокой и дурнопахнущей ситуации, в которую загнала их собственная же глупость!

– А вот и нет! – Рау глубоко вздохнул и зябко передернул плечами. В отличие от чистокровных сынов Льда он все же ощущал царящий на пустошах сильнейший мороз, хотя, разумеется, и в гораздо меньшей степени, чем представитель любого другого народа.

Решение, которое он принял, ему не нравилось. Но другого выхода молодой и наиболее талантливый из военачальников народа альфар просто не видел. Спасти свой пусть и управляемый совершеннейшими придурками, но тем не менее любимый народ он не мог. Слишком неравны были силы, слишком много воинов‑альфар погибло в бездарной обороне, организованной Советом. Единственное, что он мог,– спастись самому и спасти тех, кто, при удачном раскладе, мог бы возродить их расу.

Рау прикоснулся к груди. Завещанный бабкой, одной из сильнейших магесс народа светлых эльфов, бежавшей из Безбрежного леса после того, как была поймана за исследованием заклинаний Тьмы, и прижившейся в их краях, амулет, казалось, обжег его руку. Амулет, за владение которым советники, знай они, что за побрякушка в виде невзрачного алого кристалла болтается на шее столь не любимого ими потомка отвергнутой династии, не пожалели бы никаких средств и сил.

Амулет перехода. Неоконченный, ненастроенный, не насыщенный силой, он тем не менее оставался созданием великой Аллиэль и был способен после кровавой жертвы открыть портал, ведущий в иные миры. Амулет – на самый крайний случай: Аллиэль не успела окончить его, погибнув во время одного из своих загадочных исследований, а согласно оставленному ею лабораторному журналу амулет этот открывал порталы совершенно случайным образом, держа их на протяжении нескольких минут.

Самым неприятным из свойств амулета был очень большой разброс векторов перемещения, настроить которые Аллиэль не успела. Не было никакой гарантии, что двое, вошедшие в портал с минимальным промежутком, даже всего в пару секунд, окажутся не то что в одном месте, но хотя бы в одном и том же мире. Бегство с его помощью было движением в один конец, и Рау прекрасно это понимал. Но другого выхода он попросту не видел.

Еще раз вздохнув, Рау решил, что пора приступать к реализации плана.

– Передайте приказ всем оставшимся воинам из моего отряда собраться на замковой площади,– приказал он тенью следовавшему за ним адъютанту, приставленному Советом.– И присоедините к ним равное по количеству число лучниц из отряда А’Ллери. Я намерен организовать вылазку.

Рослый альфар лишь кивнул и на мгновение сосредоточился, отправляя телепатический посыл командирам отрядов, а Рау, запахнув покрепче шубу, начал спускаться, сделав вид, что не замечает презрительного взгляда, который кинул на него этот прихвостень Совета. «ЕГО я с собой не возьму»,– мстительно подумал молодой полководец.

У конца лестницы его уже встречал Т’Ауз Карр – относительно молодой (всего‑то пятьсот лет, что на фоне остальных, большинству из которых давно перевалило за тысячу, было очень немного) член Совета Старейшин.

Совет Старейшин – изначально был совещательным органом при императоре Хладоземья. Однако во времена правления императора М’Сай Элей, деда нашего героя, Совет, воспользовавшись чересчур невнимательным отношением императора к делам страны, мирно, без больших потрясений, забрал власть в свои руки. Поговаривают, что магия несравненной Аллиэль нашла‑таки щель в ледяной броне, с рождения укрывающей сердце любого альфара, и именно поэтому император Сай демонстрировал столь несвойственные для сынов Льда, особенно по отношению к представительнице иной расы, чувства, что в конечном итоге и дало возможность Совету вначале потеснить, а затем и вовсе отстранить его от власти. Вскоре после подписания акта о передачи всех властных полномочий в лаборатории леди Аллиэль произошел мощный взрыв, в результате которого она погибла. Еще через два года бывший император скончался, как говорилось в официальном заключении, «не вынеся горечи разлуки с любимой супругой».

Это сильно удивило многих из альфар, поскольку, будучи крайне низкоэмоциональными существами, такую вещь, как «смерть от любви», им было даже сложно представить. Сын Сая и Аллиэль, М’Трай Элей, благополучно пережив в юности несколько покушений (чему немало способствовал унаследованный от матери могучий дар к темной магии), совершенных неустановленными лицами, большую часть жизни провел в одной из отдаленных провинций Хладоземья, на границе с лесом светлых эльфов. Там же от его союза с А’Эли Кау, дочерью одного из местных баронов, и был рожден М’Рау Элей, наш герой. Спустя двадцать лет после его рождения Трай и Эли погибли во время одной из крупных вылазок светлых эльфов, что и предопределило судьбу Рау.

Находившийся тогда на обучении в столице молодой М’Рау Элей поклялся приложить все усилия, чтобы отомстить убийцам своих родителей, и начал усиленно изучать военное дело и остальные необходимые полководцу дисциплины.

В этом он добился немалых успехов, став одним из лучших полководцев альфар за все время существования расы. Правда, будучи очень хорошим полководцем и неплохим воином, Рау был при этом довольно слабым магом, не считая нужным развивать доставшиеся от бабки навыки и довольствуясь лишь немногими обычными для воинов магической расы заклинаниями. Политиком же он был для альфара, каждый из которых с самого раннего детства упражнялся в интригах, довольно плохим, постоянно враждуя с Советом Старейшин, и был бы давно отправлен на свидание со своими предками в результате какого‑либо очередного «несчастного случая» или «взрыва в лаборатории», если бы не несомненный полководческий талант, крайне важный во время назревающего конфликта со светлыми расами.

Впрочем, и здесь особо развернуться Совет ему не давал, справедливо опасаясь, что, получив в свои руки власть, достаточную для свержения Совета, Рау немедленно этим воспользуется. А поскольку просчитать то количество воинов под его началом, которое этот малолетний гений от войны может счесть достаточным для успешного захвата власти, никому из членов Совета не удавалось, Рау всегда был ограничен самыми жесткими рамками.

– Позвольте поинтересоваться, господин главнокомандующий,– издевательски любезным тоном начал Карр.– Чего вы пытаетесь добиться? Зачем затеваете эту безнадежную вылазку? Неужели вы думаете, что всего триста альфар, половина из которых – женщины, смогут причинить хоть какой‑либо серьезный вред светлой армии? Вы же просто отправляете их на убой!

– Если вы не знаете, господин Карр,– холодно ответил Рау,– то считаю необходимым проинформировать вас, что за всю свою жизнь я еще никогда и никого не отправлял на убой. В отличие, кстати, от вашего Совета.

– Да сколько у тебя той жизни было‑то, мальчишка?! – презрительно отозвался Ауз.– Зачем ты отправляешь на смерть женщин?

– Вы правы. Я и впрямь еще очень молод, и срок моей жизни по сравнению с вашим весьма невелик,– притворно склонил голову Рау.– Вот только хочу заметить, что за этот, согласен, весьма короткий срок я одержал куда больше побед над врагами, чем вы за свои пятьсот лет! Так что извольте отойти и не мешать мне спасать нашу расу! Поверьте, лучницы Ллери мне действительно нужны… Впрочем, для вашего спокойствия,– подумав, добавил Рау,– информирую вас, что, по моим расчетам, большая часть отряда должна уцелеть. В конце концов! Я намерен сам, лично повести их на эту вылазку! Теперь вы убедились? – Не дожидаясь ответа, он отодвинул Ауза плечом и неспешно направился в казарму.

Провести ритуал посвящения оружия амулету так, чтобы на это не обратили внимания многочисленные наблюдатели Совета, оказалось непросто. Однако Рау, давно прорабатывавший этот план, справился. Теперь сила крови любого воина, убитого кем‑либо из сводного отряда, немедленно поступала в его амулет, и, когда тот насыщался, перед каждым из воинов одновременно должно было вспыхнуть по порталу, дающему шанс на бегство.

И пусть порталы эти вели в разные места, а может быть, и миры. Не столь важно. Альфары его отряда достаточно сильны, чтобы выжить почти где угодно, и жизнь их была достаточно длинна, чтобы иметь надежду, что когда‑нибудь он и его воины встретятся вновь. А значит, раса не погибнет. И кто знает, может быть, в странствиях по мирам ему и удастся набрать достаточно силы, чтобы когда‑нибудь вернуться сюда, на родину, и возродить империю Хладоземья!

– Все готовы? – отвлекаясь от своих мыслей, спросил Рау, оглядывая выстроившийся перед ним ряд воинов и воительниц. Бойцы отряда, который он возглавлял, ответили дружным ревом, в котором при желании можно было различить отзвуки извечного «так точно, вашество». Ну а заранее предупрежденные о возможностях «нестандартного» развития событий наиболее преданные из десятников, которые и должны были, уже после выступления, растолковать все подробности плана воинам (необходимая предосторожность по причине возможного наличия в отряде агентов Совета), еще и слегка кивнули, подтверждая свою готовность.

– Тогда – выступаем!!!

Глава 1Неожиданная встреча

Тяжко жить на белом свете,

Здесь отсутствует уют.

Рано утром, на рассвете,

Волки зайчиков жуют.

Детский стишок

Погода была отвратительной. Начавшийся еще днем буран теперь, после наступления темноты, разыгрался вовсю, заметая и так едва видимую в свете единственного уцелевшего фонаря дорогу. Простояв полтора часа на остановке и изрядно замерзнув, но так и не дождавшись автобуса, Ольга решила идти домой пешком.

Проверив на всякий случай наличие в кармане травматического пистолета, который она приобрела после того, как ее знакомый из милиции прошлой весной предупредил о появившейся в их районе банде беспредельщиков, Ольга решительным шагом пересекла дорогу и двинулась по направлению к большому лесопарку, за которым, собственно, и находился ее квартал.

Разумеется, в иных обстоятельствах она, несмотря на наличие оружия и даже некоторое умение с ним обращаться, приобретенное не без помощи того же Кольки, давнего друга детства, а ныне уважаемого капитана милиции в районном УВД, никогда бы не сделала подобной глупости. Уж лучше померзнуть на остановке, но все же дождаться транспорта и доехать почти до самого дома в безопасности, а не шататься ночью в одиночку по лесу, где в такое время суток весьма велика опасность нарваться на гопников или маньяка.

Однако тот же Колька вскоре ее успокоил, рассказав, что одной из банд, давно обитавшей в этом районе, пришел конец – видимо, им не повезло попасться какому‑то мстителю, сильно разобиженному их художествами, который буквально испепелил их, по всей видимости потратив на это доброе дело не одну канистру бензина. Остальные любители «уличной рыбалки», с тех пор весьма впечатленные этой ужасной смертью, попритихли, доставляя куда меньше проблем как гражданам, так и родной милиции.

– Да и, в конце‑то концов,– рассуждала она, шагая по занесенной снегом тропинке,– какой более‑менее нормальный маньяк или грабитель хоть нос высунет в такую погоду из дому! Тем более в выходной! Сидят себе небось дома, чай с медом пьют и в ус не дуют, не то что молодая и красивая сотрудница «скорой», которую администратор сегодня на дежурство поставил! И которая в результате вынуждена по такой погоде в одиночестве переться домой через темный, холодный и, чего уж там скрывать, весьма страшный лес!!!» На этих мыслях, она покрепче сжала рукоять «Осы»[1] и, немного подумав, даже достала пистолет из кармана.

– Ну и пусть выгляжу как дура,– пробормотала она себе под нос,– зато на душе спокойней! – Несмотря на тренировки, Ольга была отнюдь не уверена, что в случае необходимости успеет достаточно быстро достать оружие, и поэтому решила для самоуспокоения нести его просто в руке. Раскрыв блок стволов, она взглянула на заряд: – Все верно. Первый – светошумовой и три пули.– Несколько успокоенная, она привела оружие в боевое положение и продолжила свой путь.

Вскоре, вытащенные из теплого кармана, начали мерзнуть руки, однако Оля отнюдь не спешила вновь засунуть их в тепло, здраво рассудив, что пусть лучше немного замерзнет, зато на душе будет спокойней.

– В конце концов, руки дома в воде отогрею, а вот нервы не восстанавливаются,– тихо пробормотала она и улыбнулась, не опуская пистолета.

В это время между деревьями проглянула небольшая, освещенная выглядывающей из разрывов туч полной луной поляна, находящаяся почти в центре лесопарка, где летом Ольга с друзьями частенько жарила шашлыки.

Сейчас, ночью, при лунном свете, заваленная огромными, блистающими под луной, точно горы бриллиантов, сугробами, окруженная высокими заснеженными соснами, в темноте напоминающими витязей‑великанов, богатырей в блистающей броне, несущих вековечную стражу морозных сокровищ, эта насквозь знакомая, исхоженная вдоль и поперек полянка имела вид странный и загадочный, словно вышедшая из какой‑нибудь новогодней сказки.

Очарованная красотой пейзажа, Ольга на мгновение замерла, наслаждаясь сказочным видом. И тут что‑то чужеродное, мелькнувшее на мгновение над центром поляны, привлекло ее внимание. Какая‑то красноватая вспышка… Затем еще, еще… Отвлекшись от любований зимними красотами, девушка развернулась в сторону привлекшего ее внимание нового явления и изумленно вздохнула. То, что она сейчас видела, просто не могло существовать в действительности, подходя скорее для какого‑нибудь фэнтези‑романа, но уж никак не для реальной жизни!

Тонкая бордово‑алая нить разрезала воздух, быстро развернувшись в пылающий алый круг, откуда кубарем вывалилась невысокая фигурка в белой шубе с надетым поверх нее пробитым в нескольких местах пластинчатым доспехом все того же белого цвета. Из‑под островерхого, со стальной полумаской, надо сказать, весьма побитого шлема виднелись длинные светлые волосы, изрядно испачканные в крови. Пошатываясь, воин поднялся на ноги, прижимая руку к левому боку, откуда из пробоины доспеха тонкой вишневой струйкой бежала кровь.

Но на этом явления не закончились. Портал – а теперь в этом не было никаких сомнений – вспыхнул вновь и угас, оставив на испачканном кровью первого пришельца снегу двух растерянно озирающихся рослых воинов в вороненых доспехах, несколько напоминающих облачение рыцарей Тевтонского ордена, как их показывали в фильме про Александра Невского.

Увидев новых пришельцев, первый вышедший из портала что‑то глухо прорычал на незнакомом языке, причем, судя по интонации, это был отнюдь не боевой клич, а какая‑то из вариаций извечного «ну твою ж мать!!!», и, взмахнув мечом, немедленно атаковал противников, словно позабыв о собственных ранах.

Ольга, словно завороженная, следила за разгоревшимся боем. «Витязь», как она немедленно окрестила первого пришельца, несмотря на небольшой рост, раны и, как она наконец‑то смогла разглядеть, весьма хрупкое телосложение, довольно уверенно отбивался от наседавших на него двоих «тевтонцев». Было ясно видно, что поодиночке никто из них не составлял бы для него серьезной опасности. Но вот вдвоем и на раненого… Постепенно, видимо от большой кровопотери, движения его замедлялись, и он успевал уворачиваться от клинков «тевтонцев» только в самые последние мгновения.

Ольга всем сердцем болела за «витязя», но вмешиваться и обнаруживать свое присутствие, несмотря на наличие пистолета, вовсе не спешила. В конце концов, ну что такое «травматика» против воина в полном доспехе? Игрушка, и не более. Она и плотную шубу‑то не всегда пробивает… Что уж говорить о латах.

Внезапно резкий порыв ветра взметнул снег за спиной сражавшегося явно из последних сил «витязя», на мгновение запорошив забрала «тевтонцам». Невысокий боец немедленно воспользовался представившейся возможностью, всадив длинный и узкий, льдисто сверкающий при свете луны меч точно под край глухого, смахивающего на ведро шлема одного из своих противников.

Из‑под «ведра» раздалось сдавленное бульканье, и левый «тевтонец», взмахнув руками, стал оседать на землю, обильно орошая снег неправдоподобно алой кровью, потоком хлынувшей из‑под шлема.

Однако на этом успехи «витязя» и закончились. Второй из «тевтонцев», услышав хрип своего товарища, перестал пытаться очистить от снега забрало и, резким движением сорвав с головы шлем, яростно набросился на уже покачивающегося «витязя». На его довольно обычном, слегка грубоватом, но вполне человеческом лице яростно сверкали зеленые глаза с вытянутыми, как у кошки, вертикальными зрачками.

Тут Ольгу оставили последние сомнения. «Витязю», несомненно представителю светлых сил добра, на что прямо указывали белые одежды и доспехи, сейчас отчаянно отбивающемуся от какого‑то приспешника очередного Темного властелина (согласно всем каноном фэнтези и сказок именно подобные типы очень любят одеваться в вороненые доспехи, нападать двое на одного и имеют вертикальные зрачки), необходимо было срочно помочь. Причем именно срочно!!! Отбивающийся с огромным трудом, он уже не раз пропускал удары и вдобавок к уже полученным ранениям заполучил еще пару, а то и больше. По крайней мере, левая рука у него полностью обвисла, крови на шубе изрядно прибавилось, а шлем обзавелся еще одной внушительной вмятиной.

Воспользовавшись тем, что в пылу схватки противники вплотную приблизились к опушке, за одним из деревьев которой она и укрывалась, Ольга решительно выступила вперед и, прикрыв глаза ладонью, выстрелила в сторону сражающихся светошумовым патроном. Эффект был оглушительным, причем во всех смыслах этого слова сразу. На мгновение схватка замерла. Сражавшиеся бойцы, близоруко щурясь, отшатнулись друг от друга, протирая разом ослепшие от яркой вспышки глаза.

Но этого Ольге показалось мало. Наведя лазер целеуказателя чуть повыше лба «тевтонца», где, как она знала, у человека находятся самые толстые кости (становиться убийцей ей никак не хотелось), она выстрелила из второго ствола. Резиновая пуля ударила именно туда, куда ей и хотелось. Глухо булькнув, «тевтонец» осел на снег, потеряв сознание. На его покрытой коротко стриженными темными волосами голове наливалась кровью длинная царапина, оставленная скользнувшей пулей.

– Сотрясение мозга средней тяжести,– профессионально констатировала Ольга, выходя на поляну.

Заметивший ее и явно понявший, кому он обязан спасением, «витязь» коротко поклонился, произнеся какую‑то певучую фразу.

– Не понимаю.– Ольга развела руками.

«Витязь» кивнул вновь и, видимо, собрался сказать что‑то еще, но тут его внимание привлек завозившийся «тевтонец». Прежде чем Ольга смогла что‑либо сказать или сделать, «витязь» коротким скользящим шагом метнулся к недобитому врагу и быстрым движением вонзил свой меч в его горло.

Это действие, вероятно, отняло последние силы раненого бойца. Покачнувшись, он кинул отчаянный взгляд на испуганную девушку и медленно осел на окровавленный снег рядом с телом своего противника.

* * *

Рау глухо выругался. Все его так тщательно проработанные за время вынужденного пребывания в Ледяных Залах планы летели под хвост самому грязному и вонючему из демонов Огненной орды. Вместо инженерного корпуса гномов в том месте, куда, ориентируясь на донесения разведчиков, он нанес свой удар, рассчитывая быстро насытить амулет кровью ничтожных коротышек‑строителей, оказался боевой отряд великолепно обученных Псов Света!!! Этот сравнительно недавно появившийся, по всей видимости не без усилий светлых эльфов, людской религиозный орден ставил своей задачей полное очищение мира от любых носителей Мрака и, разумеется, немедленно примкнул к войскам Светлого Союза.

Входившие в него фанатики при помощи специальных, держащихся в строгом секрете трав и настоев, изрядно сокращавших и без того недолгую людскую жизнь, вырабатывали у себя почти полную неуязвимость к большинству магических заклинаний, возможность видеть в темноте, отчего их зрачки со временем становились вертикальными, и повышенную скорость реакции. И именно на этих великолепных бойцов и не повезло наткнуться отряду.

К тому моменту, когда амулет насытился кровью, Рау потерял почти четверть своих бойцов. Проклятые Псы оказались слишком уж хороши, и не ожидавшие столь мощного сопротивления альфары в первые секунды боя несколько растерялись. Чем, разумеется, с удовольствием воспользовались их противники.

Поэтому стоило только амулету наконец зарядиться, как Рау немедленно открыл портал, куда и начали отступать его воины. Прикрывая отход своих бойцов, Рау краем глаза отслеживал изменения в тончайших оттенках межмирового разрыва, что теоретически могло позволить вычислить миры, куда перебрасывались эльфы. Увы. При этом он совершенно забыл о древнем и мудром правиле, гласящем, что нельзя во время боя отвлекаться на что бы то ни было еще, за что и поплатился распоротым боком. Впрочем, сил и умения ледяного принца хватило, чтобы продержаться достаточное для прохода отряда время, после чего он, как и положено командиру, последним прыгнул в портал, спасаясь от сдвоенного выпада пары чересчур уж настойчивых паладинов. Судя по насыщенно‑красному цвету, который тот принял, перед тем как в него кубарем влетел Рау, портал вновь сменил настройки, отправляя бедолагу в совсем уж странный мир.

Затем портал вспыхнул, забирая последние крупицы энергии из амулета, и погас, прихватив вместе с альфаром и парочку ничего не понимающих, растерянных, но оттого не менее опасных и все так же жаждущих уничтожения коварного врага Псов.

* * *

«Ну и что мне сейчас делать?» – печально размышляла Ольга, глядя на два бездыханных и одно пока еще дышащее тело, распростертые перед ней на снегу. Разум настойчиво рекомендовал ей не впутываться в данную очень нехорошо попахивающую историю, а развернуться и быстрее топать домой, искренне радуясь разыгравшейся пурге, которая заметет снегом и тела, и следы. И, не теплись в одном из лежащих перед нею тел жизнь, Ольга, пожалуй, именно так и поступила бы. Но оставить раненого без помощи… Она вложила пистолет в карман и, осторожно подойдя к лежащему без сознания «витязю», начала снимать с него доспех, одновременно прикидывая, какой из своих вещей может пожертвовать для первичной перевязки.

При этом она грустно обдумывала, насколько же лучше было в такой ситуации героиням различных фантастических романов. Несомненно, окажись эта история какой‑нибудь фэнтезийной сказкой, у нее обязательно был бы с собой медицинский набор, ну хотя бы автомобильная аптечка или просто «случайно завалявшийся в кармане» бинт, и ей не пришлось бы жертвовать любимой блузкой, чтобы спасти какого‑то загадочного фэнтезийного элемента.

«А кстати, любопытно – кто он по расе? – Поддавшись мелькнувшему интересу, Ольга отодвинула прядь волос с головы все так же бесчувственного тела и с интересом посмотрела на длинное, заостренное к кончику ухо.– Ну все понятно… Разумеется, эльф. Все по канонам… Может, и впрямь у меня где‑нибудь бинт имеется? – Она со вспыхнувшей надеждой обшарила свои карманы, несмотря на то что была твердо уверена, что никакого бинта там быть не может. С грустью взглянула на единственную добычу – немного помятый носовой платок, пачку сигарет и зажигалку, затем внимательно, насколько позволял свет полной луны, осмотрела ближайшие кусты, но – увы. Ни бинта в кармане, ни какого‑нибудь, хоть самого завалящего, рояля в кустах не обнаружилось. Тяжело вздохнув, Ольга вновь вернулась к своему занятию. – М‑да… Похоже, я все же не героиня женского любовного фэнтези… А жаль»,– констатировала она, стянув наконец с эльфа кольчугу и расстегивая застежки на роскошной белой шубе, плотно облегающей тонкое тело и, по всей видимости, игравшей роль неплохого поддоспешника.

– Какой бы сюжет складывался…– не прекращая своих действий, бормотала она, стараясь отвлечься от мыслей о двух трупах, лежащих неподалеку.– Я – вся такая белая и пушистая (ну, может, немного ехидная, но только в пределах требований жанра). Принц‑эльф – он же просто обязан быть принцем, сыном эльфийского короля! – Ольга с сомнением взглянула на весьма потрепанную тушку гипотетического принца у своих ног и твердо добавила: – Обязан!!! Которого я спасла от жуткой смерти в лапах приспешников Темного властелина… перенос в иной мир, супермогущество и невероятное везение, влюбленный в меня принц, ну и я тоже… так… немножко…– Ольга перевела взгляд на спасаемого, внимательно вгляделась в его лицо, оценила фигуру, после чего, слегка смутившись, добавила: – Не в этого. В его старшего брата.

Действительно, только сейчас Ольга наконец‑то заметила, что и по телосложению, и по росту, и по чертам лица спасаемый ею эльф больше всего напоминал совсем юного, лет тринадцати‑четырнадцати, подростка. Это открытие настолько изумило ее, что она даже забыла о своих мечтаниях.

– Интересные у них порядки…– выругалась Ольга, быстро, чтобы вконец не заморозить парня, осматривая его. Благо под шубой у него был надет не толстый свитер, а всего лишь нечто, здорово смахивающее на льняную рубаху, теперь испещренную кровавыми пятнами.– Кое‑что оторвать бы той сволочи, что детей на войну отправляет! – пробормотала она, отрывая относительно чистый подол одеяния пришельца и торопливо бинтуя длинный кровавый разрез на боку, который выглядел самым угрожающим из всех имеющихся на теле эльфенка ссадин и царапин.

При этом она, уже записавшая лежащего перед ней «пациента» в «дети», совершенно забыла о том, что этот «ребенок» только что убил двух здоровенных и явно весьма опытных воинов, чьи тела лежат совсем рядом.

Забинтовав рану, она, помня о том, что к концу боя левая рука у парня не работала, внимательно осмотрела и ее, обнаружив, как и ожидала, перелом плечевой кости.

Недолго думая, Ольга схватила меч, так и валявшийся около бессознательного, видимо от большой кровопотери, тела парня и, немного поморщившись от холода, которым окатила ее эта железяка, быстро вырубила подходящую для шины ветку. Примотав ее при помощи обрывков все той же многострадальной «рубахи» к руке, она облегченно вздохнула и вновь застегнула шубу, заслуженно гордясь собой. Вся процедура оказания первой медпомощи заняла меньше пяти минут, так что пациент, по идее, не должен был даже особо замерзнуть.

Разумеется, Ольга понимала, что действовала не совсем верно. Раздевать раненого на таком холоде было рискованно. Методички рекомендовали в таких случаях накладывать временные, до прибытия в тепло, повязки прямо поверх одежды. Однако при отсутствии бинтов и при необходимости проверки иных, кроме видимых на шубе, повреждений… Ольга была уверена в своей правоте.

Оставалось решить проблему транспортировки. По поводу лежащих на снегу трупов Ольга предпринять ничего не могла, да в общем‑то и не собиралась: разыгравшаяся пурга должна была надежно скрыть все следы происшедшей схватки вплоть до весны. Ну а к тому времени что‑нибудь да решится. Но вот как дотащить все еще не приходящего в сознание раненого эльфа к себе домой, да так, чтобы не привлечь лишнего внимания? Тащить на себе, как это показывалось в фильмах про войну?

Она с большим сомнением смерила пострадавшего взглядом. Увы. Несмотря на всю хрупкость пришельца и знаменитую пословицу о силе русских женщин, Ольга очень сомневалась, что ее весьма скромных физических возможностей хватит на такой подвиг. Но выбора не было.

Забросив здоровую (точнее, относительно здоровую: ушибов и царапин и на ней было предостаточно) правую руку бессознательного эльфенка себе на плечо, она с тяжелым вздохом начала приподнимать бессознательное тело. И в этот момент, видимо от сильной боли, эльф наконец‑то пришел в себя:

– Erglau zay? Eiste er mee styhe, humene? – требовательно спросил он, впиваясь взглядом в ее глаза. Ольга профессионально отметила, что зрачки расширены – видимо, от сильной боли,– и самым успокаивающим, тихим голосом ответила:

– Тише, тише. Не бойся, я помогу. Нам только до дому добраться надо… Ты идти сможешь?

– S’sau esty mee stihen, or elmess des beoyien. Es mee dajang krau. Tee, ger mee vesst.– Выдав эту загадочную фразу, эльфенок попытался выпрямиться и протянул руку к своему мечу.

– Что? Меч не хочешь оставлять? – правильно расшифровала его реакцию девушка и, подняв меч, на этот раз вовсе не казавшийся таким холодным, протянула его владельцу.– Только как ты его потащишь? И сам‑то едва стоишь, а тут еще эта железяка…

Эльф с сильным изумлением взглянул на нее, потом на свое оружие в ее руках, после чего осторожно взял меч здоровой рукой. Неуловимое движение – и оружие исчезло, рассыпавшись снежной круговертью.

– Рау.– Эльф приложил руку к груди и требовательно взглянул на нее.

– Ольга.– Она повторила его жест, после чего кивнула в сторону своего дома: – Ну что, пойдем?

Эльф с трудом поклонился и тихо прошептал:

– El est tee garve, Olha,– после чего медленно заковылял в указанном направлении. А над лесом свирепствовала вьюга, заметая оставшиеся на поляне тела и следы вначале тонким, но все увеличивающимся слоем снега.

* * *

Вот на что Рау уж никак не рассчитывал – так это на то, что в его бой с Псами вмешаются жители этого мира. И кто!!! Человеческая женщина! Однако надо отдать ей должное. При помощи неведомой магии ей удалось вначале ослепить сражающихся, а потом и вовсе оглушить последнего Пса. По всей видимости, она не рассчитывала на характерную для Псов устойчивость к магии и, будучи уверена в смертельности своего удара, неосторожно повернулась спиной к недобитому врагу. Впрочем, быстрое вмешательство Рау не позволило этой ошибке стать роковой. Однако добивание врага исчерпало последние силы молодого альфара, и он потерял сознание.

Пришел в себя он только спустя несколько минут от боли в потревоженных ранах. Девушка – а разглядев ее поближе, он уже не сомневался, что это представительница расы людей, и к тому же весьма молодая,– успела уже перебинтовать кровоточащие раны, причем его же собственной рубахой, и сейчас пыталась тянуть за собой, что‑то бормоча.

– Кто ты? Почему ты помогла мне, человек? – обратился к ней Рау.

Увы. Ответ, как и ожидалось, был совершенно непонятен. Впрочем, судя по интонации, приглушенному голосу и тому, как усиленно она пыталась указать ему на необходимость немедленно куда‑то идти, оставаться на этой поляне было небезопасно.

Сообразив это, Рау попытался объяснить, что не может оставить свой меч. Вьюжный был слишком ценным оружием, издавна принадлежащим императорской семье, и он просто не мог бросить его на безвестной поляне. Девушка, на удивление, сразу поняла его проблему, но, вместо того чтобы подвести его к мечу, просто взяла магическое оружие, как какую‑нибудь простую железяку, и подала его альфару. На какой‑то миг Рау опешил. Ей что, не преподавали самых элементарных правил обращения с магическими артефактами?

В его родном мире любой ребенок знал одно непреложное и крайне важное правило: нельзя брать мечи магов! Но больше всего альфара поразило поведение своего оружия. Вместо того чтобы немедленно заморозить посмевшего прикоснуться к нему чужака, Вьюжный спокойно позволял этой девушке держать себя в руках!

Нет, альфар, разумеется, знал, что его меч способен отличить врага от друга и не стал бы убивать человека, прикоснувшегося к нему с желанием оказать помощь хозяину меча. Но хоть как‑то проявить свое недовольство клинок был просто обязан! И то, что этого не произошло… Это могло означать только одно. Выкованный с призывом истинной Тьмы и Великого Холода магический меч не причинил бы никакого вреда лишь своему хозяину… или тому, перед кем у хозяина имелся кровный долг[2], замеченный истинной Тьмой. Великий долг спасенной жизни!!!

Убрав меч, а точнее, позволив ему исчезнуть, Рау вновь взглянул на свою спасительницу. Человек. Доблестному полководцу снежных эльфов и в голову не могло прийти, что когда‑либо он станет кровным должником – должником человека! Впрочем… Несмотря на всю редкость и легендарность произошедшего, сейчас у Рау имелись и иные проблемы. Первой из которых была острая необходимость добраться до какого‑нибудь безопасного убежища, где он мог бы подлечить свои раны. Однако кое‑что сделать он был просто обязан!

– Рау,– приложив руку к своей груди, представился он кратким именем.

Похоже, его спасительница была весьма недовольна вызванной требованиями этикета задержкой, однако повторила его жест, произнеся нечто похожее на «Ольха». Судя по краткости, это, очевидно, тоже было малым именем.

– Я – твой должник, Ольха,– максимально тихо, чтобы не потревожить неведомую опасность, которая, судя по нервозному поведению девушки, была недалека, произнес Рау, после чего осторожно, стараясь лишний раз не тревожить свежих ран, пошел в указанном ею направлении.

* * *

Впустив гостя в свою квартиру, закрыв за ним дверь и положив изрядно оттянувшую ей руки кольчугу эльфа на обувную тумбочку (снятый с пришельца доспех она не решилась оставить на поляне и, несмотря на тяжесть, добросовестно тащила до дому), Ольга вздохнула с искренним облегчением. Как же это все, оказывается, трудно – провести раненого эльфа‑мага по городу так, чтобы не привлечь излишнего и совершенно ненужного внимания.

– Нет, есть в этом что‑то героическое,– пробормотала она тихо.

К ее великой радости, поздний вечер и разыгравшийся буран не способствовали большому движению, однако без некоторых нежелательных встреч не обошлось. Сейчас это казалось даже немного смешным, однако в тот момент, когда на противоположной стороне улицы из снежной круговерти вынырнула чья‑то машина, а в руке мгновенно насторожившегося эльфа закружился вьюжной круговертью небольшой смерч, от которого веяло непредставимым смертельным холодом, она и впрямь испугалась.

К счастью, ей каким‑то чудом удалось объяснить пришельцу из иных миров, что машина вовсе не является врагом и ее не надо атаковать всем доступным ему магическим арсеналом. Впрочем, стоило только едва не влипшей в свою последнюю аварию старенькой «шестерке» проехать мимо них, как Рау немедленно успокоился, а смерч на его ладони рассыпался безобидными снежинками, и встреченные в дальнейшем автомобили такой реакции не вызывали.

Немного отдышавшись, девушка с тяжелым вздохом отлипла от стены и жестами объяснила неподвижно замершему около вешалки эльфу, что сейчас необходимо раздеться, чтобы она могла заняться его ранениями в спокойной обстановке.

* * *

Раздеться? Рау, едва отошедший от шока, который испытал, передвигаясь по улицам города этого странного мира, с трудом скрывал свое изумление. Нет, он, разумеется, понимал, что данное требование было безусловно связано с необходимостью заняться его ранами. Но все же – раздеться? Здесь? При девушке? И она требует этого так спокойно, совершенно не смущаясь тем, что будет видеть его почти обнаженным? Воистину странный мир. В конце концов, он и сам мог бы заняться своими ранами. Да даже если и не заниматься – ничего серьезного. Седмица‑другая – и они заживут совершенно самостоятельно. Однако этого требовала его эллеари[3], спасшая ему жизнь, и он подчинился.

* * *

– М‑да…– Ольга всмотрелась в лицо невероятно покрасневшего и, судя по всему, отчаянно смущающегося эльфенка, который после долгих колебаний все же разделся до пояса, и окончательно уверилась в его крайней молодости. Ну не мог взрослый мужчина ТАК стесняться перспективы оголить торс перед врачом. Собственно, и для подростка это несколько чересчур – в конце концов, чего тут такого? Впрочем, взглянув на набухшие кровью повязки, она немедленно позабыла обо всем постороннем. Ранами следовало заняться немедленно!

Закончив все необходимые процедуры, Ольга вздохнула и скептически осмотрела результат. Обмотанный бинтами эльф в данный момент здорово напоминал какую‑то остроухую мумию. Из образа выбивалось только незамотанное лицо с яркими синими глазами, которое уж никак не могло принадлежать египтянину.

– Однако…– пробормотала она, припомнив ранения эльфа.

Похоже, многочисленные книги фэнтези, описывающие невероятную живучесть этого народа, ничуть не лгали. Как подсказывал ей опыт врача «скорой помощи», подобные раны надолго бы уложили в больницу даже самого крепкого человека, а эльф не только смог самостоятельно добраться до ее дома, но и, похоже, чувствовал себя вполне терпимо, со стоическим молчанием выдерживая все отнюдь не безболезненные действия, что она проделывала с его ранами.

– Ты как знаешь,– Ольга покачала головой и всмотрелась в ночную тьму за окном, где в свете единственного фонаря продолжали свое бессмысленное мельтешение мириады снежинок,– а мне пора спать. Завтра с утра на работу, между прочим.

Эльф только улыбнулся и покачал головой, всем своим видом показывая совершенное непонимание ее слов.

– Да я так это, про себя говорю…– Ольга еще раз улыбнулась и, взяв за руку, отвела его к своей кровати. Себе она решила постелить на полу. В конце концов, что бы там ни говорилось в рыцарских романах, а человеку (эльфу, мысленно поправила она сама себя) с такими ранениями лучше спать на мягком. Похоже, эльфенок и впрямь невероятно устал. Стоило его голове коснуться подушки, как он, несмотря на несомненно болезненные раны, немедленно уснул, свернувшись в клубочек и далеко отбросив теплое одеяло. Поправив его, чтобы гость не замерз ночью, Ольга настроила будильник и начала стелить постель для себя.

* * *

Сквозь прикрытые веки Рау настороженно следил за засыпающей девушкой, не забывая старательно имитировать ритм дыхания спящего эльфа. Под одеялом было неимоверно жарко, из‑за начавшейся регенерации дико чесались раны, а царившая в комнате духота, просто неимоверная на взгляд снежного эльфа, не добавляла ему хорошего настроения. Тем не менее он смирно лежал на кровати, изображая спящего, и лениво размышлял о странных обычаях того мира, в котором его угораздило оказаться.

Вот, например, эта целительница. Нет, Рау, разумеется, знал, что все лекари немного с придурью – слегка поехавшая крыша явление совершенно обычное для тех несчастных темных, кто, вопреки своей природе, вынужден исцелять раны, вместо того чтобы их наносить. Но до сих пор он был искренне уверен, что данная проблема не должна касаться людей.

В конце концов, люди изначально относились к нейтральной расе, а потом и вовсе встали на сторону светлых, так что целительство, по идее, не должно было быть столь же губительно для их психики, как это было для представителей темных рас.

Однако вот оно, живое опровержение его рассуждений. И целительница‑то из этой девчонки, надо признать, вообще никакая – за все время, пока она обрабатывала его раны, Рау не заметил ни одной попытки магического воздействия: обычная хирургия да кое‑какие препараты уровня низшей алхимии. Тут даже он со своими весьма и весьма ущербными познаниями в магии был, пожалуй, сильнее. По крайней мере, наложенное им на себя заклинание «малого исцеления» уже начинало действовать… Рау слегка прикусил губу и в очередной раз удержал руку, так и тянущуюся почесать отчаянно зудящий бок.

Но, несмотря на то что девушка была весьма и весьма слабым лекарем, придурь у нее была едва ли меньше, чем у А’Кау Дара, одного из лучших целителей Холодных Земель. Нет, ну право, какой НОРМАЛЬНЫЙ разумный из светлых рас мало того что стал бы спасать альфара от клинков своих сородичей, но и, приведя его к себе в дом, так беспечно лег спать, даже для проформы не накинув на себя защитных и сигнальных заклятий?

Подобная беспечность далеко выходила за границы любой допустимой нормы, вплотную приближаясь к откровенному безумию.

«Или, может быть, она знает, что на мне – кровный долг и я не могу причинить ей никакого вреда?» – мелькнула суматошная мысль, но, немного подумав, Рау отверг ее как совершенно несостоятельную. Ну в самом деле, откуда девчонке‑целительнице из другого мира знать о столь нераспространенном и малоизвестном даже у него на родине явлении?

Правильно. Совершенно неоткуда! Но тогда почему она столь беспечно укладывается спать, не озаботившись никакой, хотя бы номинальной, защитой от темного воина, притворяющегося спящим буквально в двух шагах от ее горла?

– Ну наконец‑то заснула,– выдохнул Рау, услышав мерное дыхание уснувшей девушки, и с наслаждением откинул подальше теплое одеяло. Сразу стало немного легче.

Внимательно вглядевшись в лицо крепко спящей и довольно улыбающейся во сне девушки и проследив за дыханием, Рау еще раз убедился, что она крепко спит, после чего одним мягким, бесшумным движением вскочил с кровати. Наконец‑то можно было отодвинуть в сторону изрядно доставшие его загадки поведения его гостеприимной хозяйки. Пора было заняться делом, не терпящим отлагательств. Овладение языком этого мира становилось насущной необходимостью, и, к счастью, потомок великой Аллиэль знал, что необходимо для этого сделать. Однако теперь, к несчастью, знал он это весьма приблизительно.

Осторожно приблизившись к спящей девушке, отважный воин замер. Его терзали сомнения.

Аллиэль, создавая кристалл перемещений между мирами, весьма предусмотрительно поместила в него возможность обучения языку. Технология была проста. Следовало всего‑навсего проникнуть в сон какого‑либо носителя языка и завязать с ним длительную беседу или получить устное разрешение на просмотр его языковых знаний. В процессе этого кристалл собирал все сведения о структуре языка, и по пробуждении воспользовавшийся кристаллом обладал всеми знаниями по языку на уровне того, в чей сон было совершено проникновение.

Увы. Это было просто лишь в теории. Для начала, технологию проникновения в чужой сон Рау знал только в общих чертах. Он старательно припомнил лекцию наставника, посвященную лекарскому делу, где и рассматривался вопрос о методах хождения по чужим снам.

Кажется, для начала надо, чтобы головы мага и пациента соприкасались. Рау с сомнением посмотрел на мирно спящую Ольгу.

«А что, если она проснется?» – возник в его голове резонный вопрос. Увы. Надо признать, что мораль альфар была весьма строга в подобных вопросах и, собственно, несколько напоминала обычаи их ближайших сородичей дроу. В случае обнаружения девушкой в своей постели кого‑либо, кого она туда не приглашала, реакция была бы проста и однозначна: кинжал под ребра – и на корм снежным кошкам.

Кошек М’Рау Элей кормить не хотелось, по крайней мере собой, по каковой причине он очень тщательно осмотрел спящую, пытаясь спрогнозировать, с какой стороны и каким оружием ожидать удара в случае, если она не вовремя проснется.

На первый взгляд кинжала у Ольги под рукой не имелось. Однако Рау весьма смущало наброшенное на девушку одеяло: мало ли какое оружие она могла под ним прятать! Зная изощренность в данном вопросе своих соотечественниц, он крайне подозрительно относился к любым возможным местам для укрытия острых предметов.

Впрочем, выбора не было. Знание языка ему необходимо. И тут, когда он уже совсем было отчаялся найти более‑менее безопасный выход, его осенила великолепная идея. Осторожно, чтобы не потревожить спящую, он улегся прямо на пол – так, что его голова почти соприкасалась с ее, а ноги смотрели в противоположную сторону. Теперь, чтобы нанести более‑менее сильный удар, ее руке придется пройти куда более длинное расстояние и бить из неудобной позиции, так что шанс на выживание у него существенно повышался.

Обдумав эту успокаивающую мысль, Рау подогнул ноги, чтобы избежать контакта с горячей батареей, после чего постарался расслабиться, как и учил его почтенный наставник.

Увы. Расслабиться не получалось. Раны назойливо ныли, пол был твердый, от батареи несло нестерпимым жаром, а инстинкт самосохранения громко вопил, что засыпать и расслабляться не следует ни в коем разе, если не хочешь проснуться в объятиях Снежной Матери[4].

Однако Рау был воином и не привык пасовать перед трудностями. В конце концов его настойчивость увенчалась успехом. В полудреме эльф заученной фразой активировал амулет и, только проваливаясь в бездну чужого сна, понял, какую страшную ошибку он допустил.

Он еще пытался вырваться, проснуться, прекратить действие заклинания – платить ТАКУЮ цену за знание чужого языка он был категорически не согласен но было уже поздно. Последним усилием Рау попытался разбудить мирно спящую рядом с ним девушку, несмотря ни на какие последствия, но поднятая для толчка рука бессильно обвисла и упала на подушку, не задев ни одного волоска. Рау заснул. И сон его был несладок.

* * *

– Мр‑р‑м‑м‑м…– сладко промурлыкала Ольга, поудобнее устраиваясь на деревянном лежаке и приспуская лямки купальника. Ласковое южное солнце теплыми ладонями гладило ее тело, невдалеке вечным прибоем шумело Черное море, впереди было еще две недели отпуска – в общем, жизнь была прекрасна и удивительна.

– Оль, тебе крем надо? А то сгоришь ведь.

– Да ну тебя, Насть. Дай расслабиться! – Ольга лениво перевернулась на спину и сквозь полуприкрытые глаза стала рассматривать соседей по пляжу.

Вот Настька, как всегда не оставляющая надежды подцепить какого‑нибудь зазевавшегося парня, по каковой причине натянувшая на свои внушительные телеса настолько миниатюрное бикини, что в таком только в порнофильмах и сниматься. Дальше…

Компания из трех подвыпивших парней, играющих в карты и искоса на нее посматривающих. Пра‑авильно… Купальник у нее, конечно, поскромней, чем Настькин, но зато и фигура намного лучше…

Немолодая супружеская пара с детьми. Несколько детей, под присмотром совсем молоденькой девушки весело строящих песчаный замок.

Худющий и, видимо, весьма замерзший молодой парень в маске и с трубкой, только что вылезший из моря, который, оскальзываясь на мокрых камнях, со смехом демонстрировал красивой девушке в бледно‑желтом купальнике свою добычу – небольшую раковину рапана с выглядывающим оттуда рассерженным такой бесцеремонностью раком‑отшельником.

Проходящий разносчик в стоптанных шлепанцах, громко выкрикивающий: «А вот кому холодное пиво, минералку, сигареты, чипсы…»

Печальный эльф в длинной белой шубе…

Обычная, нормальная обстановка черноморского пляжа… СТОП!!! Печальный ЭЛЬФ в ШУБЕ?!!

– Насть, а Насть…

– Чего?

– У тебя панамки не найдется? Мне, кажется, голову напекло,– осторожно, не поворачивая головы в сторону галлюцинации, поинтересовалась у подруги Ольга.

– Найдется. Держи… Ой!

– Что?

– Кажется, мне тоже напекло…

Проследив за Настиным взглядом, Ольга вновь увидела все так же замершего эльфа.

– Оль, может, пойдем окунемся? – жалобно попросила та, осторожно отворачивая голову.

– Пойдем,– радостно согласилась Ольга.

* * *

Рау печально смотрел на радостно плещущихся в море девушек, размышляя о своей несчастной судьбе. Нет, то, что его немедленно не убили, было не так уж и плохо. Похоже, обычаи людей и альфар в области взаимоотношения полов несколько различались, и пока он не совершил ничего такого, за что его следовало немедленно прикончить. Однако стоять неподвижной статуей на такой невыносимой жаре становилось все трудней и трудней. Впрочем, главное было не в этом.

Ошибка. Ошибка, допущенная им по незнанию. В конце концов, если его здесь убьют, он всего‑навсего умрет. Обидно, неприятно, но привычно для воина. Он знал, чем рисковал, забираясь в чужой сон. Страшно было другое. Стоит ему только заговорить с девушкой, как его внутренний мир, его самосознание начнут немедленно изменяться, подстраиваясь под ее представление о нем.

Здесь, в мире ее сна, куда он попал без какой‑либо защиты, он – просто еще одно ее сновидение. А сновидения, увы, всегда такие, какими видит их спящий. Пока он не обратил на себя особого внимания Ольги, логика ее сновидения позволяет ему оставаться таким, каким он представляет себя сам. Но стоит ему с ней заговорить…

А заговорить придется. Получить доступ к знаниям человека без его разрешения невозможно. И чем дольше он будет с ней беседовать, тем сильнее будут изменения, которые она, сама того не подозревая, непроизвольно внесет в структуру его личности.

Конечно, можно было бы просто уйти из ее сна, немедленно, сейчас, пока Ольга еще не заметила его и его личность не пострадала,– никакое знание языков не стоило столь кардинального изменения, но в том и заключался весь ужас его ошибки.

Входя в ее сон, он заранее сформулировал цель своего визита, чтобы максимально облегчить проникновение. Но тем самым он полностью отрезал себе все пути к отступлению. Покинуть сновидение, не получив знаний о родном языке девушки, Рау просто не мог.

Оставалось только одно: вступить с нею в контакт и любыми путями как можно быстрее уговорить Ольгу позволить ему прикоснуться к ее знаниям языка. И надеяться, что удастся сделать это достаточно быстро, прежде чем его личность претерпит необратимые изменения.

«М‑да… Вступить в контакт. Оно, конечно, хорошо…» – Рау перевел взгляд на плещущуюся вдалеке девушку. Вот только имелась у него еще одна большая проблема: плавать Рау не умел. Собственно, среди альфар, коренных обитателей снежной пустыни Хладоземья, мало нашлось бы тех, кто владел столь экзотическим искусством. Впрочем, неумение плавать – это еще полбеды. Можно было просто дождаться ее возвращения. В принципе постоять немного без движения – небольшая проблема для тренированного воина, привыкшего сидеть в засадах. Если бы не невероятная жара, царившая в этом сне!!!

Снежный эльф, привычный к совершенно другим температурам, даже не подозревал, что где бы то ни было в мире может быть ТАК жарко.

«Какие жуткие кошмары, оказывается, могут сниться людям. Невероятная раса – и как они с этим живут? Такие мучения, да каждую ночь… Я бы не выдержал»,– крутилось в голове у эльфа, пока он медленно расстегивал застежки своей шубы, сторожко посматривая по сторонам. Выбирая между ледяным барсом и драконами вьюги – то бишь между смертью от женского кинжала[5] и тепловым ударом,– он предпочел рискнуть и раздеться.

В конце концов, Ольга уже видела его без одежды, когда занималась его ранами, и не должна быть так уж сильно шокирована его поступком, необходимым для выживания. Да и вообще все здесь присутствующие имели самый минимум одежды, так что, может, это и нормально? Ну а на самый крайний случай, он ведь недаром считался одним из лучших воинов‑альфар и, как и любой опытный воин, неплохо владеет самым первым и самым главным воинским приемом – умением быстро и далеко бегать!

Впрочем, применять «важнейшее из умений новобранца» не потребовалось. Как это ни странно, но на его вопиющее пренебрежение правилами приличий никто из присутствующих не обратил особого внимания.

Со счастливым вздохом усевшись на расстеленную на песке шубу, Рау принялся ждать. Спустя еще пятнадцать минут он понял, что слишком рано расслабился. Несмотря на то что теперь на нем не было теплой одежды, серьезного облегчения не наступило. Хотя сейчас ему уже и не угрожала опасность свариться заживо, температура все же оставалась очень далекой от комфортной, солнце припекало так, что мутилось в глазах, а мысли стремительно разбегались из перегревшейся головы. Все, кроме одной: «Любой ценой и как можно быстрее избавиться от этой пытки!!!»

С печальным вздохом Рау подошел к самому урезу моря и подозрительно посмотрел на бьющиеся о прибрежную гальку волны. Затем он перевел взгляд на мелькающую вдалеке русую голову своей спасительницы.

«В этом нет ничего страшного. Даже человеческая девушка‑целительница и то легко это может. Я воин, воин рода снежных эльфов, и никакой сложности для меня это представлять не должно,– старательно убеждал он сам себя.– В конце концов, я уже совершил столько смертельных ошибок, и при этом все еще жив, что еще одна – это не так уж страшно!»

Проведя такой сеанс самоуспокоения, он сделал первый шаг в приятно‑прохладную по сравнению с раскаленным воздухом воду.

* * *

– Оль, вот скажи мне как врач. Как ты считаешь, галлюцинация утонуть может? – раздумчиво произнесла плывущая рядом с наслаждающейся жизнью и морем Ольгой подруга, кинув короткий взгляд в сторону берега.

– Насть, ты совсем или как? – поинтересовалась Ольга, переворачиваясь на спину.– Галлюцинация – это ж видение, бред, говоря проще. Как она тебе утонет?

– А… Понятно… Ну поплыли дальше…

– А к чему ты спрашиваешь? – заинтересовалась Ольга.

– Да у меня там, на берегу, глюк был. Перегрелась, наверно. Показалось, что эльфа в белой шубе вижу.

– Гм… Странно, но у меня был точно такой же глюк. Так ведь не бывает, чтобы два человека одновременно видели одну и ту же галлюцинацию. Может, это был мираж? – Ольга нырнула, чтобы рассмотреть повнимательнее проплывающий под ними небольшой косяк зеленушек.

Когда она вынырнула, Настя все так же спокойно и раздумчиво добавила:

– Может, и мираж. Только сейчас этот мираж – вон неподалеку, последние пузырьки пускает, бедолага!

– Где? – удивленно вскинулась Ольга и сильным гребком высунулась из воды повыше. Вблизи от них никого, более‑менее напоминающего эльфа, не наблюдалось.– Все шутишь,– понимающе усмехнулась девушка и брызнула водой в сторону подруги.

– Да нет же! Вон он, опять всплыл! – Настя настойчиво взмахнула рукой. И впрямь, проследовав взглядом в указанном ею направлении, метрах в двадцати ближе к берегу, Ольга заметила на мгновение высунувшуюся из воды остроухую голову, почему‑то показавшуюся ей знакомой. Страстно хлебнув воздуха, голова под отчаянные и совершенно несогласованные взмахи рук скрылась в пучине Черного моря. Все это, как ни странно, происходило в полном молчании.

– Гордый мальчишка,– с уважением произнесла девушка.– Тонет, но молчит. Будем спасать,– решительно добавила она, быстрыми гребками направившись к тому месту, где в последний раз заметила утопающего.

– Это ж глюк! – удивленно возразила Настя, тем не менее держась рядом с ней.

– У двух человек разом одинаковых глюков не бывает,– авторитетно возразила Ольга.– Наверно, это какой‑нибудь сумасшедший толкиенутый. И вообще не могу понять, но почему‑то его лицо мне кажется знакомым…

Пока длилась беседа, они успели приблизиться к тонущему на достаточное расстояние. Быстро нырнув, Ольга извлекла с полуметровой глубины тихо хрипящую тушку утопающего. Молодой парнишка лет тринадцати‑четырнадцати с острыми ушами и поразительно белым, совершенно незагорелым телом, одетый вместо плавок в какое‑то подобие семейных трусов, пребывал в бессознательном состоянии.

Придерживая его одной рукой, Ольга по всем правилам перевернулась на спину и со всей возможной в таком положении скоростью погребла к берегу. Изжелта‑синий цвет лица и отсутствие дыхания у подростка намекали на возможность самого печального развития ситуации.

Внезапно Ольге до слез стало жалко утонувшего. Красивое, даже несмотря на исказившую его судорогу, тонкое лицо, большие и, как ни странно, даже сейчас спокойные, выразительные глаза…

– Нет уж!!! – непонятно кому – ну не считать же за собеседника бездыханного паренька – заявила Ольга.– Фиг тебе, удумал тут умирать! Решительно возражаю! Тебе ж еще жить да жить! Совсем мальчишка. Небось даже с девчонками не целовался! Не смей умирать, слышишь! Давай, парень, живи! Сейчас до берега тебя дотяну, искусственное дыхание сделаю… Заодно и целоваться научишься… Да не помирай же ты, сволочь малолетняя! – в отчаянии выругалась она, видя, что паренек по‑прежнему не дышит, а стук сердца, ранее бешеный, все более и более слабеет. Попытка сделать искусственное дыхание прямо на плаву успехом не увенчалась – увы, Ольга вовсе не была профессиональным спасателем и, едва попытавшись, сама наглоталась воды.

Внезапно тело в ее руках вздрогнуло и зашлось мучительным кашлем.

– Давай, вот так, дыши, мелкий,– обрадованно стала подбадривать его Ольга.– Недалеко осталось!

– Нет, пожалуйста, не надо,– внезапно произнес тот на каком‑то странном языке, но почему‑то Ольге было совершено понятно, что он говорит.– Не называй… Не представляй меня… Позволь узнать твой язык… Скопировать часть памяти…

«Бредит, бедолага»,– сочувствующе подумала девушка.

– Пожалуйста, позволь! – Недавний утопленник с удивительной для своего возраста силой вцепился в ее руку и вновь зашелся хриплым кашлем.

– Да на здоровье,– пробормотала она, нащупывая пятками дно.– Копируй что пожелаешь, только дыши давай!

– Благодарю…– выдохнул спасаемый, расслабляясь, и внезапно исчез из ее рук.

Ольга растерянно посмотрела на колышущиеся перед лицом волны.

– Ну ни фига себе глюк…– растерянно побормотала девушка, осматриваясь по сторонам. Ни вблизи, ни вдалеке знакомой ушастой головы не наблюдалось.– А был ли мальчик? – пожав плечами, задала себе вопрос Ольга, но тут увидела отчаянно машущую руками на берегу Настю.

– Оль, греби сюда, пока окончательно в русалку не превратилась. Передохнем немного, вина выпьем, погреемся. Я тут с парнями познакомилась… Они нас приглашают. Давай скорее!

– Да? – удивленно переспросила она подругу.– А как же глюк?

– Какой глюк? – сделала большие глаза Настя.

– И правда, какой еще глюк? – попыталась припомнить Ольга. У нее на мгновение возникло странное чувство, что она что‑то забыла – не то чтобы что‑то важное, но интересное. Хотя… Что она могла забыть… Она на море, с хорошей подругой, впереди еще почти весь отпуск… Все действительно интересное она помнила отлично!

* * *

Очнувшись, Рау с трудом подавил приступ кашля. Тело еще не понимало, что его легкие совершенно свободны от воды, примерещившейся ему в глубинах Ольгиного сна, и все пыталось спастись от миновавшей опасности. Осторожно встав, чтобы не разбудить все так же крепко спящую девушку, он глубоко и с нескрываемым наслаждением вздохнул. Рау опять, уже в который раз, повезло. На мгновение он задумался: а сколько еще будет продолжаться это везение? – ведь Госпожа Удача известна своей непостоянностью,– но он сразу же отбросил эти мысли. У него было более важное дело. Необходимо сейчас же, немедленно, пока еще свежа память, оценить, какие изменения произошли с его личностью в результате обряда, и нельзя ли их как‑либо скомпенсировать. Рау вздохнул и сел в ритуальную позу, расслабляя напряженные мысли и погружаясь разумом внутрь своего сознания.

Спустя полтора часа он с облегченным вздохом поднялся на ноги. Все было не так страшно, как он боялся. Ему в очередной раз невероятно повезло. То ли Ольга еще слишком мало его знала, чтобы составить какое‑либо мнение о нем, то ли их контакт был слишком коротким, а может, в этом были виноваты уникальные личностные характеристики молодой целительницы, но, так или иначе, суть личности Рау осталась практически без изменений. Ну не считать же за серьезное изменение произошедший откат психологического возраста до уровня двадцатипятилетнего подростка[6]. По всей видимости, непривычная к внешнему виду эльфов девушка просто не смогла правильно оценить его возраст.

На фоне возможных неприятностей, которые могли бы произойти с неопытным магом, влезшим в чужой сон без какой‑либо подготовки и защиты, это было даже не мелочью, а просто милой и доброжелательной шуткой благорасположенных богов. Так что Рау от всей души возблагодарил, по всей видимости, взявшую его под свое покровительство богиню удачи и, отойдя в коридор, чтобы случайно не разбудить свою спасительницу, вновь уселся на колени и начал разбираться с доставшимся ему знанием языка.

Это совершенно неожиданно для него оказалось на удивление сложной задачей. Язык был буквально перенасыщен различными вариантами подтекстов, скрытых смыслов и интонационных вариаций, тем самым здорово напоминая наиболее старые из эльфийских языков. Рау даже не верилось, что столь сложный и интересный язык не принадлежит какому‑нибудь из малоизвестных магических народов, а служит простым людям!

«Впрочем,– немедленно поправил он сам себя,– почему это я решил, что люди этого мира – простые? Судя по тому, что я уже успел увидеть, с людьми Кельдайна[7] они сходны разве только телосложением».

Увлекшись изучением нового языка, Рау даже не заметил, как наступил рассвет. Внезапно он ощутил легкое прикосновение к своему плечу, и за его спиной раздался тихий, немного заспанный и крайне изумленный голос его спасительницы:

– Доброе утро. Как самочувствие?

– Спасибо. Все нормально. Здравствуй,– автоматически ответил он и, обернувшись, увидел расширенные от удивления глаза Ольги.

* * *

Проснувшись утром – что удивительно, в кои‑то веки до того как будильник исполнил свое коронное: «Подъем вы, товарищи, все по местам…» – Ольга сладко потянулась, припоминая отрывки сна. «Приснится же такое»,– подумалось ей.

Вначале – что она, как заправская героиня какого‑либо фэнтези‑романа, спасает молодого эльфенка от двух жлобов в доспехах, успешно отстреляв бедолаг из своего травматика, потом – что вытаскивает того же самого ушастого бедолагу из «бурных и опасных» вод Черного моря, куда они этим летом ездили с Настькой на отдых…

– Что‑то я совсем на этих эльфах зациклилась,– пробормотала она, с наслаждением потянувшись и вставая с пола.– Надо бы поменьше фэнтезятины на ночь читать. А то такими темпами и до Сибирского тракта[8] добраться можно. Буду в моднявой рубашечке с длинным рукавом по уютной комнате с мягкими стенами бегать и добрых людей в белых халатах пугать.

Пробормотав это, Ольга с изумлением уставилась на разобранный диван, после чего перевела взгляд на постеленный себе на полу матрас.

– Не поняла…– пробормотала она.– Так это что, мне не приснилось? А эльф где? Смотался домой и даже спасибо не сказал? – C такими мыслями она вышла в коридор и едва удержалась от обрадованного вздоха. Эльф никуда не делся. Он тихо‑мирно сидел на довольно грязном кухонном полу – Ольга в очередной раз напомнила себе, что мыть пол, несмотря на всю непривлекательность этого занятия, стоит все же чаще, чем раз в неделю,– и медитировал.

– Доброе утро. Как самочувствие? – спросила она, слегка притрагиваясь к его плечу.

– Спасибо. Все нормально. Здравствуй,– неожиданно ответил пришелец на чистом русском языке и обернулся. Затем, сильно покраснев, немедленно отвернулся вновь.

Ольга недоуменно взглянула на себя, не понимая, что могло вызвать подобную реакцию. Ее любимый белый халатик, привезенный пару лет назад из Турции, конечно, не был образцом благочестия, заканчиваясь всего на две ладони ниже того места, где бедра уже перестают быть ногами, однако же никоим образом не должен был вызывать столь сильной реакции. Ворот запахнут, все в порядке… И что этого эльфа не устраивает?

– Так ты владеешь нашим языком? – Решив временно проигнорировать данную непонятность, Ольга немедленно приступила к допросу. Любопытство, жестоко терзающее девушку со вчерашнего дня, с того самого момента, как она решилась оказать помощь упавшему без сознания эльфу, настойчиво требовало немедленного удовлетворения.

Желание узнать, что же вчера произошло, было настолько острым, что Ольга решила даже ненадолго отложить утреннюю гигиену и приготовление завтрака.

– А чего вчера притворялся незнающим? И кто ты вообще такой? Эльф? Маг? Как попал сюда? И чего от тебя хотели эти гориллы в черном?

Со стороны все так же сидящего к ней спиной гостя донесся тяжелый вздох.

– Похоже, во всех мирах есть, по крайней мере, одна неизменная вещь – женское любопытство,– с отчетливой иронией в голосе произнес пришелец.– Ну что ж, отвечаю по порядку. Русским языком я владею с этой ночи. Ты была так добра, что поделилась своим знанием, когда я вошел в твой сон. Кстати. Тебе часто снятся подобные кошмары? Может, имело бы смысл обратиться к какому‑нибудь магу разума, чтобы он избавил тебя от них, прежде чем произойдут необратимые повреждения психики?

Насчет того, эльф ли я… Вопрос сложный. Я – эльф, но не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Я из народа альфар, детей Льда. Нас часто называют снежными эльфами. С народом эльдар, детьми Света, и народом синдар, детьми Леса, которых ты, видимо, и подразумеваешь под словом «эльфы», нас связывают запутанные родственные отношения и древняя вражда. Впрочем, моя бабка была из эльдар, так что на одну четверть я действительно светлый эльф.

Кроме того, в вашем языке слово «эльф» нередко применяется для общего обозначения всех бессмертных с заостренными ушами…– Тут Рау позволил себе на секунду обернуться и, прикоснувшись к острому кончику своего уха, подарил Ольге веселую и немного ироничную улыбку.– Таким образом, вы, люди, объединяете в одну кучу несколько разных, причем враждующих друг с другом и принадлежащих различным силам, народов – нас, альфар, наших родичей и союзников – дроу и принадлежащие Свету народы: эльдар и синдар. Если смотреть с этой точки зрения, то я и впрямь эльф. Далее…– Рау вновь обернулся, но на этот раз не стал отворачиваться. Он грустно взглянул в глаза Ольги: – Увы. Я не маг. Я – воин, причем, смею надеяться, неплохой. У меня и впрямь есть дар к магии, доставшийся от бабки, и родовой Дар Стихии – тоже со мной, но – увы. По некоторым причинам развивать свои силы в этом направлении я не имел возможности. Так что все, чем я владею,– это обычные для воина‑альфара умения. Несколько боевых, немного маскирующих и пара лечебных заклинаний.

Впрочем, это не очень важно. Сейчас в вашем мире все имеющиеся ограничения спали. Так что я, пожалуй, просто пойду в ученики к какому‑нибудь вашему магу. Думаю, сотни лет мне хватит, чтобы достичь звания полноценного мага. Ну а перенесся я сюда из своего мира при помощи амулета, который достался мне по наследству. Перенесся, спасаясь от смерти. Это, кстати, ответ и на твой вопрос насчет «горилл». Смерти они моей хотели. Гориллы… интересные у вас в этом мире зверушки водятся… Кстати, оч‑чень хорошее слово для обозначения рыцарей из ордена Псов Света. Мне нравится!.. Я удовлетворил твое любопытство, Ольха? – закончив рассказ, поинтересовался он.

– Не Ольха, а Ольга,– поправила девушка.– И разумеется, нет!!! Что за сжатые версии! Однако через час мне придется бежать на работу, а я еще даже не умывалась. Так что придется мне немного подождать. Впрочем, еще пару вопросов я успею задать. Как тебя зовут‑то хоть, наивный пришелец? И почему ты постоянно краснеешь и отворачиваешься? Можно подумать, что я перед тобой голышом сижу.

– Ну… нормы морали в разных мирах, по‑видимому, несколько отличаются… так что твое предположение недалеко от истины,– улыбнулся Рау.– Но я постараюсь привыкнуть,– добавил он, глядя на внезапно засмущавшуюся и одернувшую халатик Ольгу. А насчет имени – свое личное имя – Рау – я тебе уже называл там, в лесу. Ну а полностью меня зовут – М’Рау Элей, что расшифровывается как воин Рау из дома Элей. А каково твое полное имя?

– Ольга Алексеевна Ястребова.

– Ну что ж, я, воин Рау из дома Элей, приветствую тебя, Ольга дочь Алексея из дома Ястреба, и благодарю за спасение.– Одним слитным движением эльф оказался на ногах и отвесил ей замысловатый, явно церемониальный поклон.

Сдержав улыбку, Ольга сделала книксен, старательно придерживая полы халатика руками:

– Рада была помочь…

После чего, взглянув на часы и тихо ойкнув, умчалась в ванну. Увы и ах, но ее шеф, старший терапевт Олег Абаевич, был человеком старой закалки и органически не выносил опозданий, по каким бы причинам они ни происходили. Поскольку два выговора у нее в этом месяце уже имелось, а лишаться премии было крайне нежелательно по финансовым соображениям, все расспросы приходилось отложить на потом.

Вихрем мечась по квартире, Ольга еще успела сготовить завтрак – да здравствуют современные полуфабрикаты,– показать Рау, как пользоваться сантехникой, и предупредить его о том, чтобы даже не думал выходить из квартиры. Всучив ему напоследок лентяйку[9] от старенького «Самсунга», она посоветовала эльфу:

– Понажимай на кнопки, может, и найдешь что интересное, только не вздумай всему, что показывают, доверять! – и выскочила за дверь.

На растерянный вопль в спину:

– А как этим пользоваться? – она только махнула рукой:

– Сам разберешься, ничего сложного!!!

* * *

Рау растерянно крутил в руках данный ему Ольгой загадочный артефакт. Нет, о том, что перед ним средство управления для другого артефакта – телевизора, судя по доставшимся ему от Ольги знаниям, некоего аналога волшебного ока,– он понимал. Но вот как его использовать…

Просканировав его для начала магическим зрением, ничего особого он не обнаружил. Слабые, очень слабые нити хитросплетенных сил огня и воздуха, аналогичные тем, что выплетаются магами при использовании заклинания
удар молнии, но намного слабее. Эта сила, скомпонованная в упорядоченные структуры, была буквально разлита в окрестностях, по всей видимости являясь основным источником энергии для используемых этой цивилизацией артефактов.

В данном предмете, названном «лентяйкой», этой энергии было совсем немного, и Рау не решался на нее как‑либо воздействовать. Его познания в магии были отнюдь не так велики, чтобы рисковать осуществлять манипулирование силами на столь тонком уровне.

Но ведь Ольга как‑то управлялась с этим предметом, и в то же время Рау за все время общения с нею не заметил каких‑либо признаков наличия у нее особых познаний в высоком искусстве колдовства. Да и не стала бы опытная магесса так волноваться из‑за какого‑то опоздания на службу. Маги, способные осуществлять столь тонкие манипуляции, вообще никогда не опаздывают. В крайнем случае – они «задерживаются», а то и вовсе «решают перенести визит», а все остальные – терпеливо ждут, когда «их могущества» соизволят уделить им толику своего внимания.

Ну а раз так, значит, активация и использование данного артефакта возможны и вовсе без магии!

Немного подумав, Рау осторожно нажал на красную кнопку в левом конце прибора. Как воин, имеющий опыт в обращении с магическими артефактами, он просто по привычке держал неизвестную ему вещь так, чтобы оба узких конца не были на него направлены: а вдруг оно стреляет? И неизвестно ведь, с какой из двух узких сторон фаербол или еще какая гадость может вылететь. Но явно не с широкой боковой стороны. А значит, к себе – только широкой стороной!

Стоило ему нажать на кнопку, как на одном из концов лентяйки мигнула тусклая темно‑багровая вспышка[10]. И… ничего не произошло.

«Ага… уже достижение»,– удовлетворенно заметил про себя Рау и вдруг замер, озаренный внезапной мыслью. Только сейчас он обратил внимание на свои эмоции. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был доволен своим достижением. А в короткой беседе с Ольгой ему и впрямь было интересно, любопытно и даже весело. Да что там!!! Неприлично короткое одеяние человеческой девушки, когда она только зашла в комнату, и на самом деле вызвало у него некоторое смущение.

Ему не приходилось имитировать эмоции, как делали это альфары, общаясь с представителями иных рас. Разумеется, будучи квартероном, он испытывал несколько больше чувств, чем его чистокровные собратья, однако то, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с теми бурями, что играли в его душе теперь.

Рау печально вздохнул. Похоже, надежда на то, что вмешательство Ольгиного восприятия в его психику ограничится только возрастом, было напрасным. «Интересно, сколько еще подобных сюрпризов преподнесет мне мое сознание? – обреченно подумал он.– Впрочем,– Рау постарался немедленно заняться самоуспокоением,– в этом можно найти и темную сторону»[11]. Теперь, по крайней мере, ему не придется постоянно имитировать эмоции: зачем имитация, когда есть настоящие?

Размышляя таким образом, он осторожно направил засветившийся конец в сторону телевизора и вновь нажал на кнопку. Короткая вспышка – и по комнате разлился звук заработавшего артефакта.

Немедленно отставив в сторону все свои сомнения, Рау требовательным взглядом впился в стеклянную поверхность местного «волшебного ока». Ему была жизненно необходима информация о жителях этого мира, и данный агрегат мог ее предоставить!

* * *

На работу Ольга явилась с небольшим опозданием. В этом не было бы ничего страшного, если бы, пока шла по коридору, ее не угораздило наткнуться на Олега Абаевича Беклимбетова – старшего терапевта отделения срочной терапии и ее непосредственного начальника.

Олег Абаевич, талантливый врач и довольно неплохой администратор, человек «старой советской закалки», был, в общем и целом, вполне неплохим начальником. Однако и у этого достойного и уважаемого человека имелись свои недостатки. Одним из них было его категорическое неприятие модной тенденции «демократизации» в общении между сослуживцами и, как одно из следствий, категорически отрицательное отношение к тому, что сам он характеризовал как «нарушение трудовой дисциплины».

Различные оправдания при этом характеризовались как «детский лепет» и к рассмотрению не принимались. Учитывая врожденную ехидность хитрющего татарина и его выдающиеся познания не только в медицине, но и в психологии, каждый выговор сопровождался таким количеством едких замечаний и характеристик, что угроза «на выговор нарвешься» вызывала серьезнейшие опасения сотрудников. Да и в подборе наказаний для провинившихся он отличался поистине иезуитским хитроумием.

Вот с ним‑то и встретилась Ольга, торопливым шагом пересекая фойе больницы и на ходу пытаясь справиться с неподатливыми застежками новой шубки, которые упрямо сопротивлялись слабому нажиму закоченевших пальцев.

– А… вот и наша краса и гордость отделения!!! – По лицу идущего навстречу девушке начальства расплылась широкая улыбка, заставляющая вспомнить Чеширского кота.

Ольга с обреченным вздохом отпустила пуговицу. «Попала!!!» – мелькнула в ее голове единственная мысль.

– Куда же вы так спешите, Ольга свет‑Алексеевна?

– На работу, Олег Абаевич,– в тон ему ответила Ольга, стараясь по стенке прошмыгнуть в кабинет и отделаться «малой кровью».

– Ай‑ай‑ай…– покачал головой Беклимбетов, легко расшифровывая и пресекая маневр уклонения.– Вах, какой работа? Зачэм работа? – подражая грузинскому акценту, произнес он.– Такой красывый дэвющка, слющай, да? Глаз голюбой, волос белий, талий тонкий, нога стройный, да… Защем работа? Иди к Аслан, никакой работа не надо!!! Ешь пахлава, пей вино, спи подушка… Трудовой дисциплина зачем, да?

Ольга отчаянно покраснела. Ехидный татарин, как всегда, бил по самому больному месту. Назойливые ухаживания некоего Аслана Гогаберидзе, местного «ларечного короля района», попавшего в больницу с переломанными ребрами после общения с местной штурмгруппой РНЕ[12] и «положившего глаз» на оказавшую ему первую помощь Ольгу, давно стали притчей во языцех всего отделения.

Нет, ничего «такого», наученный печальным опытом, он себе не позволял. Надо сказать, что печальное и болезненное знакомство со штурмгруппой произошло после того, как означенный Аслан попытался «добиться благосклонности» понравившейся ему девушки «ускоренным методом». Ну откуда же было знать гордому сыну гор, что у насильно посаженной за его столик официантки имелась подруга – сестра одного из «наци»? Поднятая по тревоге штурмгруппа прибыла в бар спустя всего пятнадцать минут и «популярно разъяснила» «ларечному королю» вместе с «сопровождающими его лицами» всю тяжесть допущенной им ошибки.

В результате данного «разъяснения» Аслан оказался на больничной койке, где и познакомился с Ольгой, оказавшей ему первую помощь и доставившей до станции «скорой». То ли урок оказался доходчивым, то ли гипс на конечностях мешал «проявлению темперамента», но, так или иначе, рук Аслан не распускал, однако на станцию к Ольге наведывался регулярно с тех самых пор, как получил возможность передвигаться самостоятельно.

Мало того что такое «ухаживание» здорово бесило не привыкшую к подобному и даже не имеющую возможности дать по морде доставучему поклоннику девушку (больных бить нельзя… Медицинская этика, чтоб ее! Да, нельзя… Хотя порой и очень хочется!!!), так еще и сослуживцы завели нехорошую привычку вспоминать «ухажера», при каждом удобном случае подкалывая ее. Вот и сейчас, в очередной раз, начальник не упустил возможности вспомнить про этот эпизод.

– Олег Абаевич…– печально простонала Ольга.– Ну сколько можно меня дразнить… Вы‑то зачем!

– Затем, голубушка,– сменил тон Беклимбетов,– что наша больница – не частная лавочка какого‑нибудь Шаромыжникова или Гогаберидзе, а государственное учреждение. И если вы хотите и далее продолжать здесь работать, то будьте любезны соблюдать трудовую дисциплину. В противном случае вам здесь не место! Какая же это будет «СКОРАЯ помощь», если ее сотрудники будут позволять себе опаздывать?

– Олег Абаевич, ну извините! Ну ведь на пятнадцать минут всего… Автобус в пробке застрял,– попробовала умилостивить грозного шефа Ольга, потупив глаза и скорчив печальную рожицу, долженствующую отражать всю степень ее раскаяния.

– М‑м‑да… сегодня у вас застрял автобус в пробке… прошлый раз сломался будильник… Позапрошлый – прорвало трубу… Какой в следующий раз вы меня сказкой попотчуете? И не надо делать такого выражения лица! Меня этим не проймешь! Я ваши хитрости давно уже изучил! – В полном противоречии со сказанным, тон Олега Абаевича смягчился.– Оно, конечно, стоило бы вас уволить… но кто тогда работать будет…– сделав многозначительную паузу, добавил он.– А работы много… Да, много… Вот только что от Варвары Степановны вызов поступил… так что можете не раздеваться… Съездите, полечите старушку, а то у нее опять сердечко барахлит… Ступайте, ступайте, вам будет полезно в плане практики…

Ольга, не сдержавшись, застонала, недобрым словом помянув водителя автобуса, многокилометровые пробки и плохое состояние дорог родного города, с трудом удержав готовое вырваться искреннее мнение о своем начальстве. В таланте делать пакости этому хитрому и язвительному татарину и впрямь не было равных.

Варвара Степановна Гриценко, бодрая восьмидесятилетняя старушка, имела твердое убеждение, что у нее больное сердце. По мнению же работников «скорой помощи», вынужденных как минимум раз в неделю ездить по изрядно надоевшему адресу, ничем, кроме повышенной стервозности и прогрессирующего маразма, данная особа не страдала. Такого железобетонного здоровья, которым обладала бывшая директриса музыкальной школы, было еще поискать. Но что поделать. «Скорая» обязана реагировать на любой вызов, а уж вызывает ли человек, которому действительно плохо, или же злостная симулянтка, сидящая на пенсии и от «нечем заняться» развлекающаяся подобным образом,– это уже дело двадцать пятое.

С печальным вздохом Ольга вновь застегнула шубку и направилась к выходу, вспоминая по дороге недавно прочтенный в Интернете «Загиб Петра Великого», который в данный момент наиболее точно и полно характеризовал ее отношение к великовозрастной симулянтке, транспортной системе города, начальству, требующему соблюдения трудовой дисциплины, и вообще ко всему этому злому и жестокому миру.

Ну правда, а как еще можно охарактеризовать эту реальность, в которой молодая, красивая девушка, только‑только спасшая симпатичного (правда, чересчур юного, но ведь это проблема, которая со временем проходит, не так ли?) эльфа, даже не имеет времени на то, чтобы с ним побеседовать нормально, вынужденная ехать на работу, дабы развлекать какую‑то ополоумевшую старуху!!!

«Нет, правильно сказал великий император: «…»,– нехорошо, конечно, зато правдиво»,– решила Ольга.

Здесь надо заметить, что в последние месяцы она всерьез занялась самообразованием в такой непростой и в общем‑то малоподходящей для красивой девушки с высшим медицинским образованием области, как русский мат.

Нет, вы не подумайте ничего дурного. В обыденной жизни Ольга старательно избегала нецензурных выражений, справедливо полагая, что при беседе с культурными людьми вполне достаточно и литературного языка. Заняться филологическими изысканиями ее заставила «производственная необходимость». Увы и ах, но частенько случалось так, что, приезжая по какому‑нибудь срочному вызову – «спасите, помогите, человек умирает»,– она заставала пациентов, находящихся в крайней стадии алкогольной или наркотической интоксикации, каковые пациенты категорично отказывались понимать обычный русский язык.

Промучившись примерно с полгода, она в конце концов обратила внимание на интересную закономерность. Даже самые тяжелые «больные», вплотную общающиеся с «белочкой» или «розовыми слониками» и по этой причине категорично отказывающиеся понимать нормальную русскую речь, немедленно успокаивались и позволяли ей заняться своим делом, стоило только позвать шофера Васю, который в двух‑трех предложениях, из которых приличными обычно были только предлоги, разъяснял им «политику партии».

Обдумав это явление, Ольга сделала логичный вывод. Увы, но, судя по практике, для молодого врача русский матерный является не менее, а может быть, и более важным языком, чем профессиональная латынь. И почему так… Латыни их обучали, английскому тоже… А вот уроков этого столь необходимого в жизни и работе языка в институте почему‑то не вели… Ну что ж, нет смысла отчаиваться! Надо просто заполнить столь досадный пробел в своем образовании.

Решив так, Ольга старательно засела за изучение соответствующих материалов – благо в Интернете было более чем достаточно подходящих пособий. Как выяснилось, действительно сложные и интересные конструкции оказались невероятно трудны для запоминания, и на данный момент все, чем могла она похвастаться, было всего лишь начальными четырьмя строчками из «Большого загиба Петра Великого» и пара строк «Малого морского загиба». Однако даже подобное, весьма урезанное образование в данной области значительно облегчало общение со «спецконтингентом», правда требуя постоянных тренировок для сохранения в памяти, чем Ольга и занималась, старательно повторяя материал про себя при каждом более‑менее подходящем случае. Вот как сейчас, при необходимости ехать к надоевшей до самых печенок вредной пенсионерке!

– Поехали, Вась,– грустно скомандовала она, забираясь в побитую жизнью и превратностями российских дорог «газельку» «скорой».

Шофер флегматично произнес, заводя машину:

– Опоздала?

Ольга только кивнула, удрученная своими переживаниями. Вдобавок ко всему в эту смену, судя по отсутствию в машине Елены Сергеевны, ей придется обходиться и без медсестры. «Ну что за день такой нескладный»,– печально думала она, выезжая на улицу Ленина.

День действительно не удался. Начавшийся с более чем часового выслушивания прочувствованного монолога Варвары Степановны об ее истинных или мнимых, как была уверена Ольга, болячках, он продолжился так же «весело».

Пара вызовов к допившимся до полного «края» алконавтам, четыре – к «сердечникам», один тип с проломленной головой, и на закуску, когда она совсем было начала надеяться, что до конца ее смены ничего больше не произойдет, ее вызвали к самоубийце.

Дочь богатенького папы, нажравшись какой‑то наркоты, перерезала себе вены.

Пообщавшись полчаса с «пациенткой», перебинтовывая кое‑как замотанные родителями «страдалицы» запястья и ставя ей капельницу с физраствором, Ольга искренне пожалела, что у данной особи не хватило мозгов довести свое общественно полезное дело до конца. Нет, право, уход из мира подобной депрессивно‑унылой и невероятно занудной тушки весом под сотню килограммов никак нельзя считать большой потерей для человеческого общества.

Слушая ее нытье на тему «я такая замечательная, и почему меня никто не любит?», «все они такие сволочи, что я не могу жить с ними на одной планете», Ольга едва удерживалась, чтобы не посоветовать даме начать хоть немного следить за своей внешностью – ну хоть зарядку по утрам делать, да жрать поменьше, и поправить собственный характер.

А уж когда эта великовозрастная «диточка», видимо заметив ее к себе отношение, капризно поморщилась и, дождавшись момента, когда Ольга отошла в коридор, заявила, даже особо не сдерживая голоса: «Мне эта врачиха не нравится. Злая она какая‑то и холодная… У меня от нее мороз по коже… Словно сквозняком пробирает… Ты ее в следующий раз не зови, пусть лучше как раньше – из частной клиники ездят…» – ей и вовсе захотелось дать этой даме пару‑тройку полезных советов – например, о том, что вены надо резать не поперек, а вдоль, не в холодной, а в горячей воде, и перед этим имеет смысл выпить две‑три таблетки аспирина. В этом случае ей гарантированно не понадобятся услуги медиков вообще и «скорой помощи» в частности.

Неимоверным усилием воли сдержавшись, Ольга холодно распрощалась с маленькой холеной женщиной, бывшей матерью этого недоразумения, и вышла из квартиры, позволив себе только от души хлопнуть дверью. Сбегая вниз, она не заметила, как стремительно покрывается изморозью массивная дверная ручка, к которой она прикоснулась, да и болезненный вскрик обожженной холодом мамаши, потянувшейся закрыть за ней дверь, прошел мимо ее ушей.

– Поехали! – облегченно выдохнула Ольга, садясь на свое место в машине.– Уф… Ну бывают же такие дуры! Хорошо, хоть смена закончилась!

– Ты чего расстегнутая бегаешь? – неодобрительно покосился на нее Вася.– На улице такая холодрень, а ты шубу не застегнула! Смотри, простынешь.– Он выбросил сигарету и прикрыл окно, заводя машину.

– Да ладно… из подъезда до машины добежать, подумаешь… да и не так уж холодно,– привычно отмахнулась Ольга, с наслаждением откидываясь на мягкую спинку.– Уф‑ф… Сейчас только карточки завезти – и можно домой… наконец‑то смена закончилась,– облегченно выдохнула она.

* * *

Первое, на что обратила внимание Ольга, зайдя домой, был стоящий в квартире сильнейший, невыносимый холод, ожегший лицо, стоило ей только перешагнуть порог. Из стеклянисто поблескивающей рунной росписи в коридоре навстречу девушке метнулись, прорастая прямо из стен, длинные, острейшие ледяные кристаллы, грозящие пронзить ее насквозь,– метнулись и мгновенно осыпались, словно на полном ходу остановивший смертоносную атаку сторожевой пес, опознавший «своего». А из комнаты навстречу Ольге шагнул Рау.

На вновь облаченном в доспех и шубу эльфе, в здоровой руке которого сверкал и переливался холодными сполохами тот самый хорошо запомнившийся ей меч, не было лица. Буквально. Все лицо было прикрыто длинной чешуйчатой бармицей[13], оставляя видимыми только настороженно посверкивающие огромные миндалевидные глаза.

Раненная рука эльфа была аккуратно подвязана, и на ней висел какой‑то полупрозрачный, словно сделанный из мутного стекла, круглый щит, разукрашенный рунами, и вообще весь вид Рау выражал полную готовность к тяжелому бою с превосходящим врагом.

– Что случилось? – недоуменно воскликнула Ольга, закрывая дверь.– Ты словно к войне готовишься!

– Разумеется! – Убедившись в отсутствии противника, Рау аккуратно прислонил меч к стене и убрал бармицу с лица.– В мире, в котором какой‑то сумасшедший некромант выпустил своих тварей на свободную охоту, к тому же наделив их возможностью вторичной передачи проклятия, необходимо быть постоянно наготове. Я защитил твое жилище всеми известными мне силами, однако боюсь, что не смогу гарантировать нашу безопасность. Увы, я не маг – всего лишь воин.

– Какой некромант? О какой свободной охоте ты говоришь? – удивленно переспросила Ольга, присаживаясь на тумбочку и раздумывая, имеет ли смысл снимать сапоги. С одной стороны, ей крайне не хотелось пачкать пол – ведь потом придется его мыть, а данная процедура не вызывала у нее ровным счетом никакого энтузиазма. Но с другой стороны, в том холоде, что нынче царил у нее в доме, без сапог и простыть недолго!!! – Да, и зачем ты тут такого холода напустил?

– Извини.– В голосе эльфа не просматривалось ровным счетом никакого намека на раскаяние.– Холод – это побочный эффект наложения защиты. По‑моему, лучше немного потерпеть холод, чем быть разорванным на клочки толпой обезумевших мертвецов или подвергнуться атаке каких‑то «крылатых Олвейс». Не знаю, правда, что это такое, в моем мире подобных монстров не было, но явно что‑то очень опасное! Так что холод в данном случае – меньшее зло. К тому же мы здесь долго не задержимся. Подскажи мне только, где можно найти достаточное количество разумных, которых можно принести в жертву для насыщения амулета межмирового перехода энергией и чья смерть не вызовет твоего огорчения,– и мы немедленно отсюда сбежим!!!

– Так! – Решившись, Ольга поставила ногу на пол, не снимая сапога. В конце концов, мытье пола занимает куда меньше времени и усилий, чем лечение простуды.– Объясни мне, пожалуйста, почему ты решил, что из моего мира надо немедленно бежать? При чем тут некроманты, зомби и прокладки? Начни с самого начала!

– Ну после твоего ухода я, как ты и советовала, включил «телевизор». Кстати, никак не могу понять – на каких же принципах работает это магическое око? Судя по названию – на принципе удаленного взгляда, но никаких эманаций ментала от него я так и не ощутил! Впрочем, не принципиально… Как только он заработал, я увидел какую‑то местность, видимо, достаточно далеко отсюда, поскольку там не было снега, в которой бродило множество живых мертвецов…

Выслушивая от Рау подробный пересказ какого‑то незамысловатого фильма ужасов, Ольга не знала, плакать ей или смеяться. Чего‑чего, но того, что эльф и маг, просмотрев какую‑то низкосортную поделку «фабрики грез», примет ее за чистую монету и на полном серьезе начнет готовиться к атаке восставших мертвецов, она не ожидала.

Причем периодически прерывавшая фильм реклама была сочтена им мечтаниями и страхами героев фильма, прорвавшимися на экран по причине особенностей магического шара («С наиболее сильными артефактами такое бывает, а твой явно один из мощнейших»), и вызвала некоторое, впрочем не очень сильное, изумление… («Как странно, о какой ерунде люди думают в столь напряженные моменты. Признаться, я бы, как, впрочем, и любой другой эльф, находясь перед толпой зомби, думал бы только о том, чтобы спастись, но никак не о пищевых приправах или стиральных порошках. Да и бояться каких‑то там загадочных «красных дней», которые еще то ли наступят, а то ли нет, в тот момент, когда на меня прыгает порождение сбрендившего некроманта, я бы уж точно не стал. Нет, никогда мне вас, людей, не понять…»)

Разъяснив эльфу всю глубину его ошибки, Ольга добилась снятия большинства наложенных им защитных заклинаний, и в квартире сразу же потеплело. Вскоре на плите весело посвистывал чайник, по тарелкам были разложены пельмени, а наконец‑то довольная жизнью Ольга занималась тем, что исполняла страстное желание, обуревавшее ее с самого утра. Она удовлетворяла свое любопытство!

– То есть ты – принц правящего дома снежных эльфов, стоящих на стороне Тьмы? – переспросила она, когда Рау закончил свой рассказ.

– Нет. Я не принц правящего дома,– выдохнул Рау, изрядно утомленный необходимостью столь долго говорить. Честное слово, судя по его переживаниям, бой с Псами Света и то был менее тяжек.– Мой дед был отстранен от власти более трехсот лет назад. Так что ни о каком правлении и речи идти не может. Но в остальном ты права. Мы, альфары, а также дроу и орки, и впрямь принадлежим Тьме.

– М‑да… Весело…– усмехнулась Ольга.– И что теперь?

– Ну я хотел попросить тебя немного рассказать мне о своем мире и, если ты не против, пожить у тебя, пока не подживет рука. Не беспокойся, я смогу оплатить свое проживание. Я подготовился к переходу. Насколько я знаю, вы, люди, очень цените это…– Здоровая рука Рау на мгновение скрылась под рубахой, а когда вновь появилась на свет, в ней лежал невзрачный, тускло поблескивающий стеклянистыми гранями камень размером с небольшой грецкий орех.

– Что это? – изумилась Ольга.

Вместо ответа Рау подошел к оконному стеклу и осторожно провел по нему камнем. Раздался тихий скрип, и на стекле появилась глубокая царапина.

– Слеза Зимы,– продемонстрировав Ольге царапину, произнес он.– На вашем языке, кажется, такие камни называются алмазами. Когда мы еще торговали с людьми, человеческие купцы очень ценили эти камни. Надеюсь, в вашем мире они тоже чего‑нибудь стоят.

– Стоят… Еще как стоят…– Ольга завороженно смотрела на лежащее у нее на ладони богатство, после чего не без некоторой внутренней борьбы протянула камень обратно: – Возьми. Это слишком много. Я помогу тебе и так. А камень пригодится тебе самому. Видишь ли, в своих представлениях о нашем мире ты допустил несколько больших ошибок… Или, говоря проще, тебе очень не повезло. В нашем мире нет магии и не существует иных, кроме людей, разумных созданий.

– Как? – не поверил Рау.– Как же вы живете? С кем воюете? Я ведь видел, что у вас есть оружие! Да ты же при мне сразила Пса Света каким‑то заклинанием!!!

– Не заклинанием, а из пистолета,– усмехнулась Ольга.– А магии и впрямь нет, и не вздумай ее демонстрировать кому‑нибудь, кроме меня. Мигом окажешься в какой‑нибудь лаборатории, где тебя медленно и со вкусом разберут на составляющие для выяснения секрета вечной юности. Надо будет еще что‑нибудь придумать для объяснения твоих острых ушей и того, как ты здесь появился… Пожалуй,– произнесла она после минутного раздумья,– скажу‑ка я, что ко мне приехал двоюродный брат… А уши – пластическая операция, сделанная по причине острой толкиенутости… Эльфом будешь…

– Я и так эльф!!! – возмутился Рау.

– Я не про это,– мгновенно пресекла его возмущение Ольга.– Эльф‑то ты эльф, вот только снежный. А будешь – толкиенутым!

– Так у вас все же есть эльфы? – обрадовался Рау.– А к какой стихии они принадлежат? Никогда не слышал о племени с таким странным названием…

– М‑да… тяжелый случай,– грустно вздохнула Ольга.– Вот что. Как врач прописываю тебе совершенно необходимое для тебя лекарство. Цикл лекций о мире твоего нынешнего пребывания. И пока я не сочту тебя достаточно подготовленным, из квартиры – ни шагу. А то тебя первый же мент заберет – как я тебя потом из кутузки вытаскивать буду?

– Мент – это стражник? – осторожно поинтересовался Рау.

– Типа того,– грустно вздохнула Ольга, представляя, какой объем сведений ей теперь предстоит рассказать этому дитяти магического мира.

– Он меня не заберет,– с уверенностью заявил эльф.– Я – один из лучших воинов Хладоземья и не думаю, что какой‑то человеческий стражник сможет меня остановить!

– М‑да? Один из лучших? А может быть, и лучший? – иронически прищурилась Ольга.

– Может, и лучший,– с размаху влетел в расставленную ловушку Рау.

– М‑да‑а… Теперь понятно,– нарочито печальным тоном протянула Ольга.

– Что понятно?

– Да то, почему Светлый Союз вас так легко и быстро вынес! Если уж тебя, по твоим собственным словам одного из лучших, а то и лучшего военачальника вашей расы, в свое время не научили старому мудрому правилу, что нельзя недооценивать неизвестного противника, то что уж говорить об остальных!

Рау мысленно выругался. Эта человечка сделала его, как ребенка! Как, КАК он мог допустить такую глупость? Ведь она права. Совершенно права! «Никогда не недооценивай врага» – самое первое правило, которое ему пришлось выучить, когда он только начинал свою карьеру. Что же такое с ним творится, если он это забыл?!

Глубоко вздохнув, эльф попытался успокоиться. Увы, он прекрасно знал, что именно с ним происходит. Да и причина этого была ему известна. Вон она, напротив сидит, эта причина! «Интересно, насколько еще я помолодею? – задумался он.– Судя по наивности ловушки, в которую я ухитрился вляпаться, мне сейчас уже не двадцать пять, а максимум семнадцать! Надеюсь, процесс остановился, а то я так и вовсе в младенчество впаду! Угораздило же меня влезть в ее сон без защиты! Кстати, а ведь это идея. А если попробовать получить знания о мире тем же путем? Только на этот раз принять все меры предосторожности…»

Вслух же он сказал:

– Ладно, признаю, был неправ. Поймала. Только пойми, пожалуйста, ну не могу я так просто сидеть на месте! Может быть, мы попробуем по‑другому?

– Как? В любом случае тебе необходимо хоть что‑то знать о мире, прежде чем выходить на улицу. Так что, пока не заживет рука, будешь сидеть, читать и смотреть телевизор. В общем, учиться, учиться и еще раз учиться, как говаривал один из наших вождей,– усмехнулась Ольга.

– А ты не могла бы мне дать знания по миру так же, как по языку? – поинтересовался Рау.

– То есть? – не поняла Ольга.

– Ну знания же языка я взял у тебя… вошел в твой сон, и ты поделилась… Может быть, и со знаниями о мире так можно?

– А я откуда знаю? – Рассказ о том, откуда пришелец узнал русский язык, Ольгу несколько ошарашил, однако она постаралась не выказывать этого.– Из нас двоих в магии только ты разбираешься. Так что тебе решать – можно или нельзя. Оно хоть не опасно? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Для тебя – нет,– пожал плечами Рау.– Считай – обычный сон, только в нем тебе приснюсь я. А вот для меня… Есть у меня пара мыслей о том, как можно подстраховаться.

– Тогда ладно,– согласилась Ольга.– Только давай не сегодня. Лучше на выходных. А то мне завтра опять на работу, да и тебе все равно надо раны подлечить, прежде чем выходить куда‑нибудь.

– Раны? – Рау изумленно взглянул на нее.– Не обращай внимания. Дня через два я буду полностью здоров, но и сейчас я вполне боеспособен.

– Вот дня через два и поговорим,– улыбнулась Ольга.– Как раз и пятница будет.

– Как скажешь,– печально вздохнул эльф. Было видно, что ему не терпится получить «все и сразу», но, покоряясь обстоятельствам, он готов ждать. И тотчас же, словно в опровержение ее мыслей, последовал вопрос: – Ну хоть про эльфов‑то ваших, «толкиенутых», сейчас расскажи! Кто они такие? К какой стихии относятся? Где обитают?

– Ну слушай… братишка.– Ольга коварно улыбнулась и начала рассказывать, совершенно не заметив густого облака Тьмы, что мелькнуло при этом слове в глазах эльфа. Мелькнуло, словно вырываясь на свободу, мягкой струей сквозняка проскользнуло по комнате, заставив Ольгу поморщиться, и исчезло, словно его и не было. Вот только цвет ее глаз… Прежде своей глубиной и цветом напоминавшие теплое, безоблачно‑ласковое летнее небо, глаза девушки похолодели.

Небо, словно отражавшееся в них, все еще было безоблачным. Но сейчас они скорее напоминали осень. Те редкие дни поздней осени, когда ударивший ночью холод вымораживает всю содержащуюся в воздухе влагу, и вышедших на улицу людей встречает легкий, бодрящий мороз и ослепительно‑голубое, но вместе с тем и не по‑летнему строгое небо!

Глава 2Паспорт для эльфа

– Какие у вас документы?

– Лапы, хвост и усы! Вот мои документы.

Эдуард Успенский. Дядя Федор, пес и кот

Документы. Ольга была категорична в том, что ему требуются документы. Говоря по совести, Рау никак не мог понять этой ее настойчивости в плане получения каких‑то там бумажек. Ведь жил же он как‑то первые шестьдесят лет своей жизни и вовсе без них. Но нет. «Раз ты намерен оставаться в нашем мире надолго – а судя по твоему рассказу, иного выбора у тебя нет,– тебе необходимы документы»,– твердо заявила его названая сестричка. При этом она сетовала на отсутствие денег, но категорически отказывалась принять в подарок слезу Зимы, утверждая, что не может взять столь ценного дара.

Этого Рау тоже никак не понимал. Да, камень был довольно дорог. Ранее, до войны, когда альфары еще поддерживали общение с людьми, заезжие торговцы могли дать за такой камень пару‑тройку знаменитых плащей паутинного шелка или четыре воза кричного железа – основного предмета торговли между людьми и народом Льда. Но вот утверждение Ольги, что стоит только им «засветиться» с таким крупным камнем на руках, как их немедленно убьют и ограбят, Рау никак понять не мог. Что ж это за мир такой, если ради самого маленького камня из взятого им запаса их поубивать готовы!

Тем не менее он постарался подавить свои сомнения и во всем подчинился названой сестре. Раз говорит, что нужны документы, значит, нужны, ничего не попишешь. Тем более что Рау постепенно и впрямь обвыкался в новом для себя мире, немалую пользу в чем оказала его способность входить в Ольгины сны и напрямую воспринимать передаваемую ею информацию.

Так что сейчас он был уже более‑менее готов к самостоятельным прогулкам по городу. Правда, по мнению Ольги, готов он был скорее «менее», чем «более», однако двухнедельное пребывание в четырех стенах уже изрядно надоело молодому альфару, и сегодня он решил, что может позволить себе небольшую прогулку по незнакомому миру.

Разумеется, не произойди с ним небольшого «несчастного случая», он никогда не стал бы идти на столь ненужный и непросчитанный риск. В конце концов, Рау некогда и впрямь был отнюдь не худшим из полководцев и не отличался склонностью к глупым авантюрам. Но здесь и сейчас он отвечал только за самого себя, и омоложенное до раннеподросткового возраста сознание эльфа просто не справилось со столь сильным искушением. Ведь его раны уже успели зажить, да и воином он был отличным – что могло ему грозить? Увы, Ольга, как всегда, была на работе, и остановить обуянного подростковой жаждой приключений эльфа оказалось некому.

Так что, прихватив ключи и накинув на себя легкую курточку и джинсы, купленные Ольгой специально для него – как пояснила девушка, его шуба смотрелась чересчур экзотично, а природная малочувствительность альфар к низким температурам вполне компенсировала легкость одеяния,– Рау вышел из подъезда навстречу новым впечатлениям и приключениям.

Желаемые приключения ожидали его сразу же за подъездной дверью. Дворовое новостное агентство в лице Семеновны, Николаевны и Сергеевны удобно расположилось на предподъездной лавочке, закутавшись в теплые, еще советского пошива пальто, и мирно обсуждало последние телевизионные новости. Общее мнение бойких старушек сводилось к тому, что: «у нас длинные руки», «в свое время, в Болгарии, делались отличные зонтики», «тьфу на вас, буржуи проклятые» и «полония у нас еще мно‑ого».

Дебаты были жаркими, и даже дувший с севера пронзительный ветер не охлаждал пыла соскучившихся сплетниц. Но стоило только Рау выйти из подъезда, как все разговоры немедленно смолкли. Как назло, сильный порыв ветра откинул волосы не озаботившегося надеванием хоть какого‑то головного убора Рау в сторону (ну что такое каких‑то минус пять градусов для привыкшего к куда более экстремальным температурам снежного эльфа?), обнажив нечеловечески длинное заостренное ухо.

– Ой, что это у тебя с ушами, парень? – изумленно протянула Николаевна, глядя на открывшуюся картину.

К сожалению, воспитанный на уважении к старшим (если, конечно, эти старшие не были членами Совета Старейшин), Рау не мог проигнорировать заданного ему вопроса.

– Все вроде в порядке,– на всякий случай ощупав указанный орган, ответил он.

– А чего они у тебя такие длинные? – подключилась к импровизированному допросу Сергеевна.

В этот момент Рау начал смутно догадываться, что идея выйти из дому без Ольги была отнюдь не самой разумной.

– Может, потому что я – эльф? – осторожно, вопросом на вопрос, ответил он, не зная, как реагировать на столь бесцеремонные вопросы, и понимая, что Ольга была совершенно, абсолютно права, не желая, чтобы он выходил на улицу до той поры, пока не научится всем необходимым правилам. Рау совершенно не знал, что ему делать. Убить назойливых старух? Вроде как не за что, да и Ольга, похоже, откровенно недолюбливала подобный способ разрешения проблем. Молчать? Явно не лучшее поведение для того, кто не желает вызывать подозрений. В конце концов он решил по возможности максимально честно и вежливо отвечать на вопросы сидящих перед ним дам. Пусть лучше в крайнем случае его примут за безобидного сумасшедшего, чем обвинят в непочтительности. Припомнив, как их соседи‑дроу обходились с теми, на кого падало подозрение в непочтительности к матриархам, Рау зябко передернул плечами. Да, пусть лучше считают сумасшедшим!!!

Между тем получившие в свое распоряжение столь великолепный объект для сплетен старушки не унимались. На этот раз пальму первенства захватила Сергеевна, припомнившая дни бурной юности, службу санитаркой в партизанском отряде и краткий разговорник для допросов, зачитываемый им на привалах комиссаром. Она осторожно поинтересовалась:

– Эльф? Одиннадцатый по‑нашему, знать? Это где ж ты, милок, одиннадцатый‑то? – После чего, вспомнив пару допросов, на которых ей доводилось присутствовать, резким тоном добавила: – Хенде хох! Вэр зинд зи? Во бэфинден зихь дойче трупп? Гибт эс аух машингеверэ?[14]

Рау ошарашенно разглядывал «скамеечное трио», отчаянно пытаясь сообразить, с чего это вдруг он стал каким‑то там одиннадцатым и почему с ним внезапно стали разговаривать на каком‑то чужом языке, отчасти напоминающем дикую смесь новогномьего с орочьим.

– Да ты не шугайся,– заметила его оторопь Николаевна.– С Сергевной такое бывает – заносит иногда. Не немец это, не немец,– обратилась она к подруге.– Ролевик он. У меня внук вон тоже гномом себя изображать любит. Играют они так нынче. Вроде «Зарницы».

– Так бы сразу и говорил…– проворчала бывшая партизанка.– А то эльф, эльф… А уши тогда почему такие?

– Да накладные, наверно,– вмешалась в разговор Семеновна.– У меня вон тоже недавно маску какую‑то жуткую на Новый год приволокли…

Пока увлекшиеся разговором старушки отвлеклись от его персоны, Рау осторожно, с применением всех навыков, полученных им во время многочисленных диверсионных рейдов, отступил за дерево, одновременно накладывая на себя простенькое заклинание, рассеивающее внимание тех, кто будет за ним следить. Заклинание это, конечно, не давало полной невидимости, однако значительно облегчало скрытное передвижение, каковой возможностью он и воспользовался, стремительно удаляясь от бдительных старушек. На всякий случай он применил и еще одно заклятие из своего небогатого арсенала, вызвавшее легкий ветерок, стремительно заметавший его следы поземкой.

Цель данной вылазки, поставленная Рау перед собой, была довольно проста. Он уже успел заметить довольно стесненное финансовое положение приютившей его Ольги и, поскольку, по непонятным для него причинам, девушка категорично отказывалась взять и продать его алмаз, решил сделать это самостоятельно. Ведь он воин и более чем в два раза старше, нежели его гостеприимная хозяйка, так что если, как считает Ольга, продажа камня сопряжена с опасностью, то именно он и должен действовать. Да и, кроме того, Рау сильно волновала мысль о том, что он, словно какой‑то бесчестный[15], вот уже вторую неделю живет за счет женщины.

Подобное положение было нестерпимым, и Рау намеревался немедленно предпринять все возможное, дабы его прекратить. Долгие раскопки в Интернете, в то время как Ольга была на работе, показали, что скупкой и продажей драгоценных камней занимаются в основном два типа заведений – ювелирные магазины и ломбарды. Вот эти‑то заведения он и намеревался посетить. Правда, были у Рау и некоторые колебания в плане возможных действий. С одной стороны, чрезвычайно привлекательной казалась идея усыпить всех находящихся в выбранной лавке – благо он знал соответствующее заклинание, предназначенное в основном для захвата языков. После чего, войдя в «сонное царство», просто выгрести кассу, оставив алмаз на видном месте в качестве компенсации.

Недостатком этого метода являлось то, что в данном мире имелись так называемые видеокамеры, усыпить которые у него получится вряд ли. Конечно, можно было бы надеть маску, но… Тут была еще пара проблем. Заклинание сна, известное Рау, было вовсе не предназначено для массового усыпления. Один‑два человека… Растянув его на более‑менее большую площадь, эльф затратил бы слишком много сил и в случае возможного обострения ситуации оказался бы почти беззащитен. Да и действовать подобно какому‑нибудь вору или грабителю с большой дороги ему, потомку последнего императора Хладоземья… не бесчестье, конечно, но… чересчур близко. Так что этот вариант ему совершенно не нравился и был оставлен на крайний случай – если он поймет, что другого выбора действительно нет.

Имелся и другой способ. Попробовать просто продать. А если кто‑нибудь захочет отобрать камень… В чем в чем, а в своих боевых возможностях Рау не сомневался.

С такими мыслями он и добрался до небольшого ювелирного магазина, расположенного рядом с железнодорожным вокзалом. Немного помявшись около входа, он отбросил сомнения и решительно вошел внутрь.

* * *

Возвращаясь с работы домой, Ольга пребывала в радостном настроении. Надо сказать, что для этого у нее были все основания. Наконец‑то ей удалось решить проблему с паспортом для «младшего братика», как она в шутку именовала найденного ею на поляне эльфа. Решение оказалось до смешного простым. Правда, немалую роль в этом сыграла и удача.

Просто‑напросто, приехав в очередной раз по срочному вызову, ее бригада в полуразрушенном подвале какого‑то дома обнаружила четырех насмерть замерзших малолетних бомжей, у двух из которых даже имелись при себе документы.

Так что сейчас в результате небольшого и насквозь незаконного деяния у нее на руках имелся паспорт на имя Найденова Марка Ивановича, пятнадцати лет от роду, мать – неизвестна, отец – неизвестен, место последней регистрации – детский дом № 2 города Кирова, судя по расплывшейся фотографии отвратительного качества и лицу тела, на котором был найден,– блондин с тонкими чертами изрядно изможденного лица.

Позвонив Кольке и попросив на всякий случай проверить этот паспорт по базе данных милиции, Ольга осталась полностью удовлетворенной. Неизвестно каким образом, но данный бедолага, чье тело за номером шестнадцать нынче лежало в морге в секторе «неопознанные тела», ухитрился ни разу не попасть в поле зрения «компетентных органов». За ним не числилось даже мелкой кражи!

В плане задуманной ею операции это было очень кстати. «Может, мне его усыновить?» – подумала Ольга и даже подхихикнула от этой мысли. Действительно, весело будет, если она, молодая двадцатипятилетняя человеческая девушка, усыновит шестидесятилетнего снежного эльфа. Смешно! – и она еще раз хихикнула.

Проходивший мимо нее невысокий, немного полноватый мужчина в дорогом кашемировом пальто и с плечами тяжелоатлета, видимо приняв этот «хи‑хикс» на свой счет, внимательно окинул взором свою одежду и, не найдя беспорядка, долго смотрел вслед стройной, изящной девушке с длинными светло‑русыми волосами и симпатичным, запоминающимся лицом, пытаясь понять, что же в его облике вызвало ее смех.

У подъезда она была остановлена все тем же бдительным трио.

– Здравствуй, Оленька,– приторно‑сладким голосом протянула Семеновна.– Спешишь куда?

– Домой, с работы возвращаюсь.– Ольга вздохнула. Боевые действия, ведшиеся против нее бойкой тройкой, на данный момент находились в стадии прекращения огня, но судя по данной встрече, длиться перемирию оставалось недолго.

Причины, по которой «божьи одуванчики» объявили на нее охоту, Ольга не знала. Впрочем, имелись у нее подозрения, что она просто‑напросто была единственной более‑менее подходящей кандидатурой во всем подъезде. Как бы то ни было, но, с тех пор как она окончила институт и переехала жить в небольшую однокомнатную квартирку, купленную по такому поводу жившими на Севере родителями, они регулярно распускали о ней слухи один веселее другого.

Поочередно Ольга объявлялась сатанисткой (прослушивание «Арийских» песен на максимальной громкости), загульной (пара‑тройка небольших празднеств с друзьями), девушкой «нетяжелого поведения» (на недельку приютила Кольку, после того как тот в очередной раз «насмерть» поругался с женой, да пару раз попалась на глаза с очередным кавалером, провожавшим до квартиры) и сумасшедшей (угораздило попасться на глаза при возвращении с ролевки, где Ольга отыгрывала гоблинскую шаманку).

«Интересно, что на этот раз?» – подумала девушка, внимательно вглядываясь в глаза старой сплетницы.

– Мы тут мальчика видели,– индифферентно заявила Николаевна.– Из нашего подъезда выходил. Светленький такой. Волосы белые‑белые, словно седой, малец. Не у тебя ли обитает?

Ольга печально вздохнула. Похоже, Рау все‑таки не усидел в квартире и, что особо неприятно, попался на глаза этим старым грымзам! «Ну я ж тебе задам»,– подумала она, вежливо кивая задавшей вопрос старушке:

– Да. Брат мой троюродный, поступать в медицинский собирается. Вот и приехал. Марком зовут.

– А что ж так рано? Экзамены‑то вроде летом будут? – недоверчиво наклонила голову Сергеевна.

– Так на подготовительные курсы походить хочет. Вот и перевелся к нам. Доучится здесь, на курсы подготовительные походит… Все легче поступать будет,– легко парировала Ольга.– Сами ведь знаете, какой сейчас в школе уровень. А на платное идти – так никаких денег не хватит!

Старухи согласно закивали.

– Ох, да что ж мы держим‑то тебя,– запричитала Николаевна, и Ольга поняла, что допрос окончен.– Замерзла, поди, да устала, а мы, бабы древние, все тебя держим…

– Ну что вы, приятно было пообщаться,– неискренне улыбнулась Ольга и, распрощавшись, вошла в подъезд, надеясь, что ей удалось убедить недоверчивых бабулек и никаких новых сплетен по поводу появления у нее новоявленного братца не будет.

– А ведь малец‑то совсем в легонькой куртке ходит,– как бы невзначай заметила Николаевна, стоило только закрыться подъездной двери за спиной ушедшей девушки.

– И шапчонки у него нет,– немедленно подхватила мотив Семеновна.– А на улице не май месяц…

– И сам скромный такой, стеснительный…– внесла свою лепту Сергеевна.– Худющий, в чем душа‑то держится… Глаза большущие, а лицо хрупкое… Так от голода часто бывает. И росточку невысокого…

– А у родителей‑то денег мало – слышали, что энта сказала‑то? Приехал и, видать, лишнего себе никак позволить не может…

– А она‑то в какой шубе дорогущей ходит, заметили?

– Видать, совсем мальчонку затуркала да голодом морит,– удовлетворенно констатировала Семеновна. Надежды Ольги на то, что новых сплетен не предвидится, так и остались пустыми мечтаниями.

Придя домой, раздевшись, поставив на плиту чайник и пельмени, Ольга включила компьютер и углубилась в дебри своего излюбленного форума. Она искренне надеялась, что Рау вернется до того момента, как она вконец изнервничается, и за время своей прогулки не вляпается ни в какие неприятности.

Ей повезло. Не успел чайник вскипеть, как от двери послышалось осторожное поскребывание, словно кто‑то не слишком умелый пытался ее открыть.

– Это ты? – поинтересовалась девушка, подходя к двери.

– Это я,– донесся оттуда голос Рау.

Открыв дверь, Ольга увидела на пороге и самого эльфа, чем‑то весьма довольного. Широко и радостно улыбаясь, он вошел в коридор и гордо водрузил на тумбочку объемную спортивную сумку.

– Ты говорила, что для того, чтобы сделать документы, нужны деньги? – загадочно прищурясь, спросил он, аккуратно поигрывая «молнией» застежки.

– Говорила. Но как раз сегодня я эту проблему решила. А что? – поинтересовалась она, глядя, как слегка приувяла широкая улыбка малолетнего эльфа.

– Ну… я тоже решил эту проблему,– вновь расцветая, ответил Рау, широко распахивая сумку и демонстрируя плотно уложенные в нее пачки подозрительно знакомых зеленых бумажек с портретом американского президента.

– Как? – только и смогла выдавить из себя ошарашенная Ольга, которой вдруг срочно захотелось куда‑нибудь присесть.– Кого ты ограбил?

– Я никого не грабил! – искренне возмутился Рау.– Просто продал слезу Зимы.

– И все? – недоверчиво поинтересовалась Ольга.

– Ну да. Зашел в несколько магазинов, что у вас этим торгуют, показал, попросил оценить… Потом встретился с покупателями… они вначале немного волновались, но, после того как я объяснил им, что владею зимним камнем по праву, успокоились и заплатили не торгуясь.

– Да? – недоверчиво переспросила Ольга.

– Да! – Рау с самым честным видом встретил ее взгляд.– Ну ты пока разбери это, а я в ванну.– Скинув ботинки, эльф слегка пошатнулся, но тут же восстановил равновесие и подчеркнуто легкой походкой направился в ванную. Куртку он при этом снять почему‑то забыл.

– Стоять! – решительно заявила Ольга.– Если все было так любезно и мило, как ты описываешь, не мог бы ты мне тогда объяснить, откуда у тебя вот это? – Ее палец обвиняющим жестом уперся в маленькую круглую дырочку на правой стороне куртки, ранее умело прикрытую небольшой складкой.– Калибр девять миллиметров,– с ледяным спокойствием констатировала девушка, разглядывая отверстие.– Расположение – как раз напротив печени. Интересно, почему ты еще жив? Так что ты там говоришь? Все хорошо, прекрасная маркиза? Тихо‑мирно продал?

– Ну я же говорил, что вначале покупатели сильно волновались,– неохотно пробурчал Рау, наклоняя голову.– К счастью, моя кольчуга плюс
щит льда, как выяснилось, довольно неплохо защищают от вашего оружия. Синяк, правда, будет… Да вот одежду немного попортили… Я пойду помоюсь, а то выложился сильно. Чуть ли не весь запас маны потратил, пока их на покупку уговаривал. Потом я, честное слово, все расскажу!

– Иди уж,– вздохнула Ольга, печально размышляя, за каким бесом она две недели назад встряла в совершенно не свои разборки. А ведь ей так неплохо жилось. Тихо, спокойно… Скучно.– Что ж, со скукой, похоже, покончено надолго,– вздохнула она, взглянув на захлопнувшуюся дверь в ванную, и пошла на кухню снимать чайник, вот уже минуту как оглашающий всю квартиру пронзительным свистом.

Глава 3Операция «Полярная лисичка»

Спрашивают маленькую девочку:

– Машенька, скажи, кто приходит к тебе на Новый год – бородатый такой, в красной шубе – и поздравляет тебя с праздником?

– Дедушка Мороз!

– Машенька, а кто еще с ним приходит?

Машенька молчит.

– Ну Машенька, девушка такая – в белом, с длинной косой,– кто?

– Смерть, что ли?

Просто анекдот

Подполковник Квашенников, начальник отдела номер тринадцать Управления ФСБ по Свердловской области, с грустью смотрел на лежащую перед ним красную папку, украшенную грифом «Совершенно секретно». Папка содержала милицейский отчет об обнаружении одной из бригад местной преступной группировки в непоправимо мертвом состоянии. В принципе это никоим образом не могло бы испортить настроение фээсбэшника, если бы не один маленький нюанс. Бандиты были не просто убиты: их тела были вморожены в огромные кристаллы чистого льда, словно какой‑то безумный ученый решил сохранить их на память потомкам.

Одного этого уже было бы достаточно, чтобы расследование из ГУВД передали ему, в недавно созданный, но уже хорошо зарекомендовавший себя при расследовании дела о гибели генерала Кормухина отдел. Собственно, и создан‑то был этот носивший замысловатое название «СО»[16] № 13 по расследованию аномально‑биологической активности» отдел именно в связи с необходимостью расследования причин загадочных смертей, валом прокатившихся по ГУВД и УФСБ Екатеринбурга при попытках выяснить виновных в странной смерти вначале сына Кормухина Анатолия и двух его друзей, а потом и самого генерала вместе с большинством его людей[17].

Отдел включал в себя информационно‑аналитическое отделение, отделение оперативно‑технических мероприятий, оперативно‑поисковое отделение, впрочем существующие пока что скорее на бумаге, чем в реальности, в связи с «недостатком средств» и «отсутствием оперативной необходимости», как сформулировал причину такого положения начальник УФСБ по Свердловской области Борис Николаевич Козиненко, поддержанный в Москве.

Впрочем, как ни странно, Квашенников разделял точку зрения своего номинального начальства. Номинального – потому как в реальности он находился в прямом подчинении председателя ФСБ, а Уральским его отдел представлялся только в целях конспирации, упрощавшей взаимодействие с коллегами. Разделял же он данное мнение потому, что даже в таком минимальном составе ресурсов отдела оказалось вполне достаточно для раскрытия «дела Давыдовых», до сих пор остававшегося не только первым, но и единственным делом, которым занималось возглавляемое им подразделение.

Едва вспомнил тот вал «самовозгораний», что прошел среди его коллег менее чем полгода назад, и представил, сколько еще его друзей и знакомых могло бы погибнуть, не приди ему на ум прочитанная когда‑то фантастическая повесть[18] и не сделай он предположения, что в данном случае действует какой‑то механизм наподобие описанного в ней, подполковник захотел выругаться.

Честное слово, он был бы совершенно не против, если бы то дело так и оставалось первым и единственным, которым занимался его отдел. Хорошо еще, что семья Давыдовых, старший отпрыск которой, в ином мире ставший могучим магом, столь оригинальным способом защитил своих родичей, оказалась вполне вменяемой. Ну большей частью… Он припомнил общение с Софией Давыдовой, младшей сестрой этого безумного мага, и непроизвольно поморщился. Несмотря на то что основные и наиболее ценные сведения были получены именно от нее, беседа с данной сверхагрессивной психопаткой никакого удовольствия ему не доставила.

Результатом удачного расследования стало то, что полковник ВДВ Владимир Николаевич Давыдов был переведен на работу в ФСБ и ныне является постоянным участником различных «переговоров» со всяческого рода террористами. В результате этого смертность среди данного рода индивидов стала практически равна ста процентам. Ну не могут террористы думать о ведущем с ними переговоры безоружном, но очень наглом фээсбэшнике без агрессии, не могут. Так что после краткого разговора полковника с бандитами всей работы, что оставалась для бойцов спецподразделения,– это смести с пола пепел да развязать заложников. В тринадцатом отделе даже шутка сложилась, что скоро в связи с появлением Давыдова «Альфу» вместо автоматов вениками вооружат. А то автоматы для выметания пепла плохо приспособлены.

Что касается остальных членов семьи – Натальи Константиновны Давыдовой и Софии Владимировны,– то за ними было установлено мягкое и ненавязчивое (в случае с Софией – ОЧЕНЬ ненавязчивое) наблюдение, с указанием наблюдателям в случае необходимости помочь дамам и по возможности спасать тех несчастных, что попытаются проявить к ним агрессию. Также им было приказано фиксировать все проявления сверхъестественного, что могут происходить с наблюдаемыми. Если в поле зрения появится Олег или другой маг,– соблюдая предельную вежливость (как показало расследование, вежливость – вещь совершенно необходимая при общении с магами и их родичами), постараться вступить с ним в контакт.

Последнее указание было дано на всякий случай. Судя по рассказу Софии, возвращаться на родину без крайней нужды Олег не планировал. У него и в ином мире забот хватало, так что, защитив своих родичей, он посчитал сыновний и братский долг полностью выполненным и немедленно удалился по своим делам.

В общем, на протяжении почти полугода с момента создания отдела его основной задачей и являлся контакт и взаимодействие с данной «веселой» семейкой. Кроме этого единственное, чем доводилось заниматься Квашенникову, было разворачивание агентурной сети, проверка различных «мистических» слухов (до сих пор с приятной регулярностью оказывавшихся лишь досужей болтовней да результатом чересчур богатой фантазии «свидетелей»). Еще его служба присматривала за Украиной, где на территории Чернобыльской зоны отчуждения последнее время стало происходить что‑то странное. Однако ввиду того, что это происходило на чужой территории, более того, на территории страны, отношения с которой последнее время складывались отнюдь не лучшим образом, присмотр в основном заключался во внимательном чтении посвященных этим событиям газетных статей да аналитической работы.

И вот новое дело. Квашенников с ненавистью посмотрел на лежащую перед ним папку, после чего поднял трубку внутреннего телефона, вызывая заместителя.

– Сережа, собирай наших,– с печальным вздохом скомандовал он.– В девять ноль‑ноль ко мне на совещание.

– Что такое? – настороженно поинтересовался майор Сергей Аркадьевич Серпенцев, один из лучших аналитиков города, старший инспектор тринадцатого отдела и его заместитель.

– Семь трупов. Найдены позавчера на поляне в Уктусском лесопарке в девятнадцать тридцать вечера в полностью замороженном состоянии. Опознаны как члены бригады Оценщика в полном составе. Сам Оценщик с ними.

– И при чем здесь мы? Обычные разборки.

– При том, что убили их весьма необычным образом. Все они найдены вмороженными в огромные глыбы льда. По заключению патологоанатомов, погибли они мгновенно – от быстрого замерзания всех жидкостей в теле. Как сказал Андреич, подобного эффекта можно было бы добиться, опустив живого человека в бак с жидким гелием и продержав его там минут десять – двадцать. Вот только судя по следам, никакого жидкого гелия на поляне не было. Зато был какой‑то тип, который, судя по оставленным следам, весил не более килограмма[19], при этом обладая стопой тридцать шестого размера. Он или она – тут пока ясности нет, обувь мужская, а вот размеры стопы намекают на невысокую даму – пришел, или пришла, на поляну вместе с бригадой Оценщика, а ушел – один, оставив за собой семь кусков льда с мороженой бандитятиной.

– М‑да… весело…– В тоне майора можно было разобрать что угодно, кроме веселья.

– Это еще не все,– продолжил добивать своего подчиненного Квашенников.– После того как этих граждан разморозили, в кулаке у Оценщика обнаружили камушек… Веселый такой камушек – необработанный алмаз чистейшей воды весом порядка восьмидесяти карат. Тебе сообщить, сколько это в американских рублях будет, или пожалеть твои нервы?

– Да ладно уж… молчи. Сам прикину,– с присвистом выдохнул в трубку Серпенцев, которому в молодости как‑то довелось расследовать дело о хищениях якутских алмазов, и потому он хорошо представлял себе реальную стоимость данных камешков.– Миллионов шесть вечнозеленых? – поинтересовался он после небольшой паузы.

– Ха,– грустно выдохнул Квашенников.– Я же сказал – чистейшей воды. И никаких дефектов. Так что от десяти – и до бесконечности…– Он интригующе помолчал.

– Ну что еще? – недовольно откликнулся его зам.– Чую же, у тебя еще что‑то в запасе имеется… Давай, добивай старика.

– Да какой ты старик! – праведно возмутился Петр Иванович.– Ты ж меня на три года моложе! Недавно ведь твое сорокалетие отмечали!

– Петя, имей совесть! – жалобно протянул майор, имевший в отделе неофициальное прозвище Холмс за страсть ко всякого рода загадкам. Справедливости ради надо сказать, что и разгадывал он их едва ли хуже этого литературного героя. Собственно, одной из важных причин, по которым Серпенцев и пошел в «тринашку», была возможность заняться достаточно сложными и нетривиальными загадками.

– Ладно,– сжалился подполковник.– Самый смак заключается в том, что обследовавшие алмаз эксперты хором утверждают, что по химическим характеристикам камень не соответствует ни одному из известных ныне месторождений, и более того, с девяностопятипроцентной вероятностью, вообще не имеет к нашему миру никакого отношения.

– М‑да…– протянул Сергей Аркадьевич.– Весело. Похоже, наш случай.

– А то. В общем, к девяти – ко мне. Дело я у милиции забрал, а то мало ли что они там наворотят, так что будем расследовать сами. Все. Жду на совещание.

* * *

– А вас не смущает тот факт, что оно все как‑то чересчур уж хорошо коррелируется? – после ознакомления с документами поинтересовался Паша Булатов, один из инспекторов оперативно‑поискового отделения.

– Что именно? – устало переспросил Квашенников. «Мозговой штурм», в который плавно переросло совещание, длился уже около трех часов, и ему, выступающему в роли «адвоката дьявола», уже несколько надоело находить логические нестыковки в предлагаемых версиях.

– Ну в мае у нас появляются люди, способные сжигать тех, кто только задумается о том, чтобы причинить им вред. Сейчас у нас появляются вмороженные в лед тела. Не замечаете? Прямая противоположность. Нет ли между этими двумя происшествиями связи?

– С семьей Давыдовых за последнее время никаких происшествий не было,– немедленно откликнулся Роман Игнатьев, отвечающий за контакты с выявленными паранормами и проходящий по спискам как капитан информационно‑аналитического отделения.

– А я говорю не про них. Может, это, конечно, и случайное совпадение, но давайте не будем на это рассчитывать.

– На что ты намекаешь? – устало переспросил Петр Иванович.

– Да на то, что полгода назад в наш мир вначале заявился носитель огненной магии, а вот теперь – носитель ледяной, причем, насколько нам известно, впервые за весьма немалый период,– не значит ли это, что в ближайшем будущем нам угрожает наплыв всякого рода колдунов и магов? Или не наплыв… не знаю. Мало данных. Но вот то, что в течение полугода в нашем городе проявились носители, судя по мифам, двух противоположных, и более того – антагонистичных магических сил, мне кажется неслучайным. Да еще и эти непонятные события в Чернобыле… В общем, думаю, на этот раз нам необходимо будет приложить все усилия, чтобы вступить в контакт с магом. Благо на этот раз у нас имеются некоторые наработки по взаимодействию с носителями магических сил!

– Ну… тут ты загнул,– вмешался Серпенцев.– Во‑первых, не наработки, а наработка, и заключается она всего лишь в том, что тому, кто находится под защитой мага, делать пакости категорически не рекомендуется, как бы оно ни хотелось. А во‑вторых, именно по взаимодействию с магами‑то у нас никакого опыта и не имеется. Только с теми, кого маг, причем, уточняю, вполне конкретный маг, пожелал защитить.

– Ладно. Хватит пустой болтовни,– вмешался Квашенников.– Пора и за работу. Ты, Рома, бери Николая и Стаса, и пробегитесь по окрестностям лесопарка. Вдруг кто чего видел… Вряд ли, конечно, но все же… Андрей, на тебе эксперты. Стой у них над душой, пои водкой, да хоть пытай, но пусть они выжмут максимум возможного из имеющегося. Нам отчаянно необходимы хоть какие‑то данные.– Ты, Аркадьич, назначаешься координатором, и на всякий случай свяжись с милицией – не было ли у них чего необычного?

Квашенников поднялся из‑за стола, коротким жестом оправил мундир и решительно двинулся к выходу. Следом за ним потянулись и его подчиненные. Уже около самой двери Квашенников обернулся и, осмотрев своих сотрудников, большая часть из которых отнюдь не пылала трудовым энтузиазмом, весело добавил:

– А что вы думали? Здесь вам не американское кино, чтоб посидел, почесал репу, пострелял из пистолета – и все готово! Здесь вам ножками побегать придется. Впрочем… Кое‑что из кинематографа можно и позаимствовать. Например, дать предварительное название сему действу… Учитывая, как лихо наш неведомый маг морозит своих врагов… В общем, операцию «Полярная лисичка» объявляю открытой! Давайте, ребята. Удачи вам.

* * *

– И почему ты такой упертый,– печально вздохнула Ольга, отворачиваясь от Рау.– Ну зачем это тебе нужно? Ты же знаешь: нет у нас никаких магов, разве что кроме тебя самого! Так что если хочешь вернуться в свой мир, то магию тебе придется изучать совершенно самостоятельно. Экспериментировать… Наполнить свой кристалл! Никто тебе в этом мире помочь попросту не сможет. Ну не учат у нас магии, не учат! Только науке!

– Значит, буду учиться науке! – сердито встряхнул длинной косой альфар.– А наполнить кристалл энергией… Это, конечно, можно… вот только кажется мне, что тебе это не понравится!

– Почему? – удивилась девушка.– С чего ты решил, что я буду возражать против твоих занятий колдовством? Действуй на здоровье! Если нужна энергия – так все розетки в доме в твоем распоряжении!

– Тут есть несколько сложностей. Во‑первых, судьба никогда и ничего не делает просто так. Раз она забросила меня в твой мир, значит, именно здесь я могу найти cилы или знания, для того чтобы спасти свой народ. И не стоит мне пренебрегать знаками Мойр. Они ведь и обидеться могут! Ну, а во‑вторых, я уверен, что ты будешь против того, чтобы я зарядил амулет перехода, поскольку кристалл перемещений между мирами – это не электрочайник и вилки для подключения к вашим розеткам он не имеет,– улыбнулся Рау.– Лично мне известно только два способа его зарядки. Первый – перекачка энергии из лабораторного энергокристалла моей бабушки. В нашем мире данный кристалл был уничтожен вместе с самой Аллиэлью при взрыве ее лаборатории, и я очень сомневаюсь, что подобные кристаллы можно найти на вашей планете. Аллиэль, конечно, была гениальна и очень могущественна, но тем не менее я не думаю, что она имела по лаборатории в каждом из существующих миров. Так что данный способ отпадает.

Что же касается второго способа, то он заключается в массовой резне разумных существ специально зачарованным оружием, передающим энергию многочисленных смертей в кристалл. Трехсот – четырехсот убитых должно хватить. Ты все еще хочешь, чтобы я попробовал зарядить амулет перехода?

– Э‑э‑э… А куда ты хочешь поступать? – вместо ответа осторожно поинтересовалась Ольга.

– Не знаю,– мрачно ответил эльф.– Я – воин, и мне предстоит по возвращении немало боев. Учитывая это, мне надо бы идти учиться на военного. Должен признать, что в благородном искусстве войны вы весьма опередили мой мир. Но ваше искусство войны опирается на ваше оружие… Оружие, которое создают те, кого ты называешь учеными и инженерами, а мне, признаться, они все еще кажутся какими‑то странными магами с неизвестной и загадочной магией… магией, которая имеет столь могучую разрушительную силу, что я просто обязан ей научиться!!!

Услышав эту тираду, Ольга только вздохнула, печально подумав про себя, что зря рассказала этому чокнутому снежному эльфу об атомной бомбе, проиллюстрировав свой рассказ фотографиями Хиросимы до и после бомбардировки. Впечатление на помешанного на войне альфара это произвело колоссальное.

Между тем Рау продолжал:

– Однако же ваши воины и маги подчиняются политикам. Политикам, которых не любят, более того, которых ненавидят и презирают! Но тем не менее подчиняются. Как, каким образом те, кто, казалось бы, не обладает никаким реальным могуществом, смогли подчинить себе столь многих? У нас каждый член Совета Старейшин – это глава могущественного и богатого рода, который в случае нужды может выставить множество воинов, готовых подчиниться малейшему приказанию своего старшего родовича и силой меча и магии принудить ослушника к повиновению! – Рау болезненно поморщился. Было явно заметно, что данные воспоминания не доставляют ему ровным счетом никакого удовольствия.– Но у вас этого нет! Если судить по той информации, что я нашел благодаря этому странному артефакту,– Рау кивнул на стоящий в углу компьютер,– за большинством из ваших политиков никого нет! Об их родах ничего не говорится! Они словно пришли ниоткуда и заставили всех подчиняться своей воле! Значит, они принуждают к повиновению не силой. И не магией. Ведь ты говоришь, что в вашем мире магии нет, да и я, думается, заметил бы применение магии разума…

Но за счет чего же тогда они стали главными? Я посмотрел некоторые из выступлений ваших депутатов… Нельзя сказать, что они очень умны. Фактически нельзя даже предположить, что они хотя бы неглупы! Такой ерунды, какую нес один из них, мне давно не доводилось слышать! Так что стать руководителями столь большой страны за счет мудрости они не могли тоже. И тогда осталось только одно. Хитрость! Искусство интриги, столь отточенное, что опытнейшим вождям из Совета Старейшин остается только завидовать!

Умение интриги в нашем народе всегда ценилось. Увы, должен признать, что на этом поле мои успехи были довольно скромны…– Рау помолчал и со вздохом добавил: – Весьма скромны. Но если те, кто учил этого ass’blaana, смогли обучить его, то уж со мной‑то у них точно никаких проблем не возникнет!

– А что он там говорил‑то? – заинтересовалась Ольга. Впрочем, в основном ее интерес был вызван тем, что, судя по абсолютно ровной, спокойной интонации, с которой Рау употребил слово, которое она слышала уже неоднократно и, судя по контексту, означающее что‑то вроде «дуб цельный, мозгами не обремененный», было применено не в качестве ругательства, а как диагноз.

– Да что‑то о пользе миролюбия, необходимости разоружения и еще о какой‑то «международной солидарности». В общем, глупость полную…– отмахнулся эльф.

Ольга понимающе хмыкнула. Действительно, для средневекового воина, прибывшего из раздираемого многочисленными войнами мира, подобные слова и впрямь должны были звучать полной чушью.

– В общем, я так и не выбрал, куда мне следует идти учиться в первую очередь,– с печальным вздохом закончил Рау.– Может, ты подскажешь?

– Могу и подсказать,– ехидно улыбнулась девушка.– В самую первую очередь тебе следует идти учиться в школу!

– В школу? – Рау непритворно изумился.– Зачем? Ты же дала мне свои знания о мире, в том числе и то, что ты помнишь из школы! Зачем мне учить это еще раз?

Вместо ответа Ольга, неплохо изучившая уже второй месяц обитающего рядом с ней эльфа, невинным тоном поинтересовалась:

– Какую первую помощь необходимо оказать при ранениях конечности, если наблюдается обильное кровотечение, кровь течет темно‑вишневого цвета, а рана загрязнена землей?

– Заклятие общего очищения на раненого, прижечь рану
дыханием зимымалой мощности, чтобы остановить кровотечение, и
среднее исцелениена конечность для ускорения регенерации,– осторожно ответил Рау, не без основания подозревая какую‑нибудь каверзу.– А к чему ты это спрашиваешь?

– К тому, что в НАШЕМ мире в этом случае рана обеззараживается, накладывается плотный ватно‑марлевый тампон и повязка для остановки кровотечения, а больному вводится противостолбнячная сыворотка и антибиотик! И все это ты знаешь из моей памяти. Но ответил‑то ты так, как стал бы действовать в своем мире! Как ты думаешь, ответь ты так на вступительном экзамене, что бы тебе поставили? Так что… помимо знаний, которые ты получил от меня, тебе необходима еще и привычка ими пользоваться. Причем – ими, и именно ими, а не твоим боевым опытом. Да и не помню я уже многого. Восемь лет с окончания как‑никак. Вот если бы ты шел в мединститут, то тогда бы мои знания могли пригодиться. А так… придется поучиться самому. Хотя бы пару классов… на уровень девятого класса мои знания, думаю, все же сгодятся. Да и внешность у тебя вполне подходящая. Как раз лет на пятнадцать смотришься.

– В школу так в школу,– пожал плечами Рау.– Пара лет ничего не решает. Может, так и впрямь будет лучше.

* * *

– Итак, ястребы мои сизокрылые. У кого какие подвижки? – В то самое время, когда Ольга выясняла, какие документы нужны и сколько следует заплатить чиновникам от образования, дабы в следующей четверти в семьдесят четвертой школе города Екатеринбурга появился еще один, не совсем обычный ученик десятого класса, в одном неприметном здании в центре города шло совещание.

– У меня,– помахал рукой, привлекая к себе всеобщее внимание, Андрей Бехметьев, высокий татарин в чине старшего лейтенанта, назначенный для «поторапливания» экспертов.– У меня есть исключительно важные и шокирующие сведения о том, что наши эксперты, оказывается, крайне не любят, когда у них «мешаются под рукой какие‑то молокососы», а также о том, что они, эксперты эти, умеют превосходно ругаться и совершенно не пьют ни водки, ни пива, мотивируя это тем, что им и спирта хватает. Больше никаких сведений добыть не удалось,– молодцевато отрапортовал он.

– М‑да… Негусто. А вы чем порадуете? – Квашенников повернулся к Роману Игнатьеву, направленному на опросы населения в примыкающих к парку районах.

– У меня тоже негусто, но кое‑какие подвижки имеются. Удалось установить, что бригада Оценщика приехала к лесопарку на двух БМВ черного цвета, госномера ***** и *****. Оставив машины на платной автостоянке около парка, они направились в лес. Допросив дежурившего в тот день охранника, нам удалось выяснить, что вместе с ними вышел подросток лет четырнадцати, ростом около метра шестидесяти пяти, в легкой спортивной куртке, джинсах, кроссовках и с длинными, ниже середины спины, очень светлыми волосами. Лица охраннику разглядеть не удалось, однако, судя по длинным волосам и плавным движениям, он предположил, что это девочка.

Он тогда еще насторожился, что такая молоденькая девушка идет в лес с таким количеством братвы, да еще и одетая явно не по сезону. Однако на помощь она не звала, шла самостоятельно, и он не стал поднимать шума. Однако этот эпизод запомнил.

– Девочка, говоришь? В кроссовках? А ведь следы‑то у нас как раз от кроссовок… И размер обуви подходящий… Ну что ж, все легче. Фоторобот составили?

– Он ее в основном со спины видел. Лица, говорит, не разглядел.

– М‑да… Ну что ж, будем так искать… А новостей каких, случаев необычных не было? – для проформы поинтересовался Квашенников.

– Кхм…– Внезапно со своего места встал Андреич.– Ну тут еще недавно пару трупов обнаружили. Необычных.

– Что, опять «мороженое»? – попытался пошутить Квашенников.

– Да нет. Колото‑резаные раны. Нанесены длинным клинковым оружием, предположительно – мечом. Да и обряжены были убиенные в доспехи.

– Ролевики доигрались?

– Возможно, и так. Только вот при обследовании тел выяснилась интересная особенность. У обоих убитых были вертикальные зрачки.

– Думаешь, может быть связь?

– Не знаю. Не думаю, что подобное по силам девчонке. Если бы их застрелили, тогда еще всякое возможно. Но так… Оба – бугаи еще те. На руках – весьма специфические мозоли. Да и мечи при них были. Следов, к сожалению, обнаружить не удалось, все заметено снегом. И тела‑то обнаружили случайно… Мужик какой‑то собаку в лесу выгуливал, ну пес их и раскопал… Мужик – в милицию. А те как зрачки увидели, так нам и отсигналили. Вряд ли четырнадцатилетняя блондинка смогла бы их положить… Однако два необычных происшествия приблизительно в одно время… это настораживает.

– Может, блондиночка‑то с охраной была? – осторожно поинтересовался Бехметьев.

– Все может быть,– сумрачно ответил Серпенцев.– Вот только какого хрена эта охрана отпустила ее с Оценщиком?

– А если выбора другого не было? Или же за опасность не посчитали? В общем‑то разумно. Если учесть, как она лихо с братками разобралась…

– Ребята, а вам это ничего не напоминает? – вмешался молчащий до сих пор Станислав Ломакин, самый молодой из отдела.

– Что именно?

– Ну… Невысокая, изящная блондинка с длинными волосами… Имеет привычку насмерть замораживать тех, кто представляет для нее угрозу… притом еще и подарочки раздает замороженным… Алмаз‑то припомните? Ничего не напоминает?

– Ты конкретней говори,– вперил в картинно замолчавшего Стаса тяжелый начальственный взор Серпенцев…

– Да так… Подумалось мне, что есть в наших сказках одна похожая особа… Вот только обычно она не одна ходит, а с дедушкой… Судя по описаниям – могучим стариком в красной, белой или синей шубе и с посохом, способным вызывать лютые морозы… Напомнить, какая температура у нас стоит последнее время?

– Ой, блин!!! – тихо протянул Квашенников, догадавшись, куда клонит Ломакин.

– Вот только Снегурочки с Дедом Морозом нам для полного счастья и не хватало…– мрачно протянул Серпенцев.– А ведь и следы… Что по снегу как по паркету ходит…– все в тему!

– Я что‑то не совсем понимаю,– осторожно произнес Игнатьев.– Какая Снегурочка, какой Дед Мороз, вы о чем вообще! Даже если окончательно впасть в детство, то я еще с детского сада припоминаю, что Снегурочка – дама весьма фигуристая и вполне совершеннолетняя, такую с подростком не спутаешь, а Дед Мороз – дарит детишкам подарки, а не морозит насмерть бандитов и не рубит мечом непонятных личностей с вертикальными зрачками!

Крашенников криво усмехнулся, разворачиваясь к своему подчиненному:

– Тут ты неправ, Рома. Это в современных рассказах она совершеннолетняя. А вот если припомнить сказки века хотя бы девятнадцатого, не говоря уже о более ранних, то там Снегурочка – как раз таки девочка‑подросток лет тринадцати‑четырнадцати. Да и Дед Мороз – отнюдь не тот добрый дедушка, что дарит на Новый год подарки. Обычно он как раз не раздачей хорошим детишкам подарков занимался, а, наоборот, наказанием всяких провинившихся личностей. Отголоски этого даже и сейчас сохранились. Ту же сказку «Морозко» вспомни… только не адаптированный вариант, а изначальную версию.

– И еще предмет для раздумья,– посерьезнев, добавил Серпенцев.– Мне тут припомнилось… Повыяснять, конечно, надо, но если я все правильно помню, согласно некоторым легендам века шестнадцатого Мороз – не даритель новогодних подарков, тем более что Новый год тогда в сентябре отмечали, а охранник, защищающий людей от злых сил, что вырываются на свободу в самые темные зимние вечера. И вооружен он был не только посохом, но и ледяным мечом… Недаром при Наполеоновом нашествии, да и других войнах, его «генералом Морозом» прозвали.

– Блин! – кратко выразился Бехметьев.– Так вы что, серьезно эти сказки рассматриваете?

– А что, не сказки, по‑твоему, то, чем мы до этого занимались? – усмехнулся Серпенцев.– Скажи тебе кто до «дела Давыдовых», что существует семейка, о которой достаточно только подумать, чтобы ей навредить, как сразу в шашлык превратишься,– ты бы поверил?

– Ну так то ведь маг… Из другого мира… А тут – сказки какие‑то!

– Ну если учесть, что в эти сказки до двадцатого века верила целая куча народу, да и сейчас еще можно найти тех, кто их истинности не отвергает, то почему бы и нам не поверить? Не преумножайте сущности, как сказал один английский философ. А если учесть, что все имеющиеся факты неплохо укладываются в данную теорию, то я готов признать существование хоть Бабы‑яги, хоть Кощея со Змеем Горынычем!!! Кстати, вы обратили внимание, какой на дворе месяц стоит?

– Ну декабрь…– с некоторым сомнением в голосе протянул Андрей.

– Вот! – наставительно поднял палец майор.– Вон оно что, Михалыч,– подражая известному из телепередач нестандартному фрезеровщику, протянул он.– Как по‑твоему, не слишком ли много совпадений? Вот и подумай об этом!

– Это все, конечно, интересно,– вновь вмешался в разговор Квашенников.– Однако давайте все же не будем столь сильно уклоняться от фактов. По ним же у нас есть только то, что подозреваемой в убийстве Оценщика и его людей при помощи неизвестного экстрасенсорного воздействия является некая длинноволосая блондинка, предположительно в возрасте около четырнадцати лет. Кроме того, имеем два трупа в средневековой одежде и доспехах с колото‑резаными ранами и вертикальными зрачками. Это все! А наши догадки – они к делу не относятся. И помещать их туда, я считаю, было бы нежелательно.– Он внимательно оглядел свою команду.– Думаю, все понимают, что будет, доложи я наверх, что основными подозреваемыми в деле о групповых убийствах у нас являются Снегурочка с Дедом Морозом. Уверен, что в таком случае следующее совещание у нас произойдет вовсе не в этом кабинете, да и главным на нем буду не я, а дюжие доктора с добрыми глазами. Так что, товарищи, большая просьба – относительно наших догадок все держать при себе.

Глава 4Ученик десятого класса

Отец спрашивает сына:

– Что сегодня было на уроках?

– Hа химии изучали взрывчатые вещества.

– А что завтра будете делать в школе?

– В какой школе, папа?

Просто анекдот

Рау старательно заплетал боевую косу, пальцы заученно двигались, перебирая пряди волос и вплетая между ними заостренные наконечники стрел, а его мысли витали вокруг недавних событий. Воина альфар все больше и больше беспокоило собственное психическое состояние. Полученная в результате допущенной при вхождении в Ольгин сон ошибки психотравма наконец‑то прекратила прогрессировать, однако и восстановления привычного эмоционального барьера, на что эльф очень надеялся, пока не происходило. Да и уровень сознания вместе со скоростью мышления продолжал оставаться на прискорбно низкой отметке. Дошло до того, что при общении с Ольгой он регулярно проигрывал два спора из трех, попадаясь в элементарнейшие логические ловушки.

Так больше продолжаться не могло, и Рау видел только один выход из сложившегося положения. Ему необходимы были тренировки. В идеале – постоянное и мощное давление на психику, направленное на его подавление, противостоя которому он мог бы восстановить свой психоэмоциональный барьер. Рау искренне надеялся, что вслед за реанимацией прискорбно ослабшего и практически совсем исчезнувшего привычного для любого из его расы барьера начнется и восстановление изменившегося сознания.

Таким образом, первой задачей он наметил для себя улучшение собственного психического здоровья. Метод был прост. Как он знал благодаря полученной от Ольги информации, человеческие подростки, на которых он был внешне похож, крайне не любили, когда кто‑либо из их сверстников резко отличался от общей массы. В этом случае, как он знал, такому смельчаку обычно устраивали так называемую «травлю», что практически по всем параметрам и соответствовало типичным приемам активного психодавления. То есть было именно тем лекарством, что и требовалось для Рау.

Именно поэтому в настоящий момент Рау и плел ритуальную боевую косу. Вообще‑то данный вариант боевой прически не использовался уже очень давно. В последнее время альфары старательно прятали свои волосы под шлем. Увы, повсеместное внедрение доспехов ставило сильнейшие сомнения в пользе боевой косы. Вплетенные в волосы лезвия не имели никаких шансов пробить прочные стальные доспехи человеческих воинов, да и светлоэльфийские кольчуги им были тоже не по зубам.

О какой‑либо эффективности вплетенных в волосы наконечников стрел против по самые уши закованных в тяжелые латы гномов говорить и вовсе не приходилось. А вот вреда от подобных причесок было немало. Закованными в сталь латных перчаток и наручей руками было очень удобно ловить длинную косу, не обращая никакого внимания на вплетенные в нее лезвия, и, подтянув беспомощного в таком захвате альфара поближе, срубить ему голову.

Так что уже довольно давно подобные прически делались только в ритуальных целях и только в мирное время. Однако именно сейчас боевая коса могла значительно помочь в осуществлении его планов.

Во‑первых, как сказала Ольга, в этом мире и этом государстве лицами мужского пола совершенно не принято носить косы. Во‑вторых, собранные на макушке волосы оставляли открытыми на всеобщее обозрение длинные, нечеловеческие уши, что, по мнению той же Ольги, должно было ясно сообщить всем желающим, что перед ними фанатичный толкиенист, сделавший себе пластическую операцию.

Ну, и в‑третьих, Рау старательно перечитал все учебники с первого по девятый класс и большую часть положенного за десятый, куда ему и предстояло поступать. Он искренне намеревался приложить все усилия, чтобы сформировать у своих будущих одноклассников мнение о нем как о невероятном «заучке» и «зубриле». Он даже пошел на то, что, преодолевая естественную для представителя расы, долгое время воевавшей со светлыми эльфами, неприязнь к деревьям и всему связанному с растительностью, внимательно проштудировал учебник ботаники, старательно запоминая некоторые названия. И все это только потому, что, как случайно обмолвилась его названая сестра, людей того психотипа, который он намеревался отыгрывать, частенько называли «ботаниками».

Правда, изначально, когда Ольга произнесла это слово, он был в некотором недоумении, а также преисполнился неприкрытого уважения к местным школьникам. Дело в том, что наиболее близким по значению к слову «ботаник» в языке альфар было слово, обозначающее магов природы у лесных эльфов – противников чрезвычайно опасных и жестоких в бою. Их привычка пускать любого осмелившегося нанести оскорбление «сыну Древ» на компост для своих растений была широко известна в родном мире снежного эльфа.

Поэтому вначале Рау никак не мог понять, как может совет «попробуй изобразить «ботаника» сочетаться с настойчивым требованием никого не убивать. Однако в конце концов недоразумение выяснилось, и план был принят к исполнению.

– Ну что, ты готов? – В комнату зашла умывшаяся и закончившая макияж Ольга.– Учти, что если хочешь прослыть «заучкой», опаздывать в первый же день на уроки категорически не рекомендуется. Да и вообще любые опоздания нежелательны.

Тут она наконец обратила внимание на его прическу и восхищенно присвистнула:

– Класс!!! А меня так научишь?

Рау огорченно покачал головой, закрепляя на конце косы небольшой свинцовый шарик с торчащими из него многочисленными шипами.

– Научить‑то несложно. Но у людей не совсем хорошая координация движений. Ты можешь поранить сама себя. Так что лучше не надо.

– Жаль…– печально протянула Ольга.– Красиво смотрится… Впрочем, у меня все равно волосы недостаточно длинные. Надо будет отрастить. А потом ты все‑таки меня научишь!

– Как пожелаешь,– вежливо поклонился Рау.– Я готов,– еще раз взглянув на себя в зеркало и не найдя никаких изъянов, заявил он.

* * *

Зимние каникулы пролетели совершенно незаметно.

– Опять учеба,– огорченно вздохнула Таня, поправляя на плече сумку с тетрадями и, проходя в класс, демонстративно игнорируя извиняющийся взгляд Кольки.

«Пускай помучается,– ехидно подумала она, проходя мимо всей своей фигурой выражающего глубокое раскаяние парня.– В конце концов, не надо было на дискотеке наглеть».

«Простить его или не стоит?» – размышляла она, усаживаясь на свое место за партой. С одной стороны, Колька был неплохим ухажером. Веселый, интересный, с приятной внешностью, он являлся предметом мечтаний многих из ее подруг. Да и деньги у него водились, каковые он обычно спускал именно в ее компании. Кроме того, Николай подрабатывал диджеем в районном клубе, что автоматически давало Тане проход на самые интересные клубные мероприятия.

Однако были у него и недостатки. Наиболее серьезным из них, на ее взгляд, была чрезмерная любовь к пиву, которая нередко превышала даже его привязанность к ней. Это было неприятно. Более того – просто возмутительно! А если учесть то, что под воздействием данного напитка его обычная самоуверенность стремительно перерастала в прямую наглость, как это и произошло на недавней дискотеке, то мысль о необходимости прекратить отношения становилась для девушки все более и более заманчивой.

Осуществлению данной идеи мешали только два фактора. Во‑первых, несмотря ни на что, Колька ей все же нравился. Привыкла она к нему как‑то… и мысль, что на следующей дискотеке ей уже не придется тщательно отслеживать местонахождение его рук: «На талию! Выше, выше. Вот это – талия, понятно? Тут и держи!» – вовсе не вызывала у нее особого энтузиазма.

Ну, а во‑вторых, увы и ах, несмотря на все его недостатки, никого более подходящего на роль ухажера у нее просто не имелось. Ну не считать же подходящим вариантом Юрика Ланского – слегка полноватого «заучку»‑отличника, который с восьмого класса провожает ее влюбленным взглядом. Он же ее на полголовы ниже! Да и уважением не пользуется. А остальные парни в классе давно заняты. Как бы то ни было, а ссориться с подругами из‑за парней Таня не собиралась. Не стоят они того!

Однако проучить Кольку было необходимо. Пусть понервничает, поизвиняется, а потом и простить можно будет… Таня даже обдумала возможность заставить Кольку немного поревновать, например попросив Юрика «помочь разобраться» в «сложном» задании, но с сожалением отказалась от этой идеи. Колька наверняка захочет выместить свое огорчение на безобидном «ботанике», а подставлять Ланского ей не хотелось.

Если же она обратилась бы с подобной просьбой к кому‑либо из других, не столь безобидных парней, то ревновал бы уже не только и даже не столько Колька. Зачем огорчать подруг? И так все неплохо получается.

Занятая этими мыслями, она машинально разрисовывала обложку новой тетради, украшая незамысловатую надпись «Математика» множеством узоров и финтифлюшек и рассаживая на каждую из букв по небольшому человечку, выполненному в анимэшном стиле. Она как раз заканчивала дорисовывать фигурку Сейлор Мун, молитвенно преклонившей колени перед буквой «Т», когда чей‑то приятный, но совершенно незнакомый голос с легким свистящим акцентом вежливо поинтересовался:

– К тебе сесть можно?

Первой мыслью Татьяны, после того как она оторвала глаза от тетради, было: «А с анимэ тебе, подруга, пора завязывать!» Второй, после того как она заметила, что на стоящего перед ее партой парня смотрит не только она, но и весь класс, а значит, он не является галлюцинацией, порожденной регулярным просмотром японских мультфильмов: «Колька взбесится». Третьей и последней: «Ну и черт с ним!»

– Разумеется,– улыбнулась она, слегка отодвигаясь.– Здесь свободно. Ты новенький? Меня зовут Таня.

Слегка кивнув в знак приветствия, живая мечта заядлой анимэшницы уселся на предложенное ему место, поправил длинную косу, достал из простенького рюкзака учебник и тетрадь, после чего соизволил ответить:

– Марк. Приятно познакомиться.

– Ты откуда такой? – не нашла лучшего способа сформулировать теснящиеся у нее в голове вопросы девочка.

И впрямь. Скажите, вам доводилось видеть эльфа? Обычного эльфа, метр шестьдесят сантиметров ростом, с длинной, собранной на затылке белоснежной косой, остроконечными ушами, огромными миндалевидными прозрачно‑голубыми, как чистейший лед, глазами и тягучими, кошачьими движениями опытного бойца?

Доводилось? Ах в анимэ… Ну это тоже неплохо. А теперь представьте такого эльфа, облаченного в строгий черный костюм‑двойку и с галстуком‑бабочкой на шее? (Рау категорически отказался от обыкновенного галстука, заявив, что ношение удавок на шее – это исключительно человеческая глупость, а он – альфар и воин, так что носить предмет, при помощи которого враг может задушить его всего парой удачных движений, он не собирается.) Да еще и не на экране телевизора, а сидящим совсем рядом с вами, за одной партой! Представили? Правда? У вас богатая фантазия! Ну и о чем вы будете его спрашивать?

Между тем разговор продолжался:

– Откуда я? – Парень слегка улыбнулся.– Империя Хладоземья, континент Атрау, мир Кельдайн. Такой адрес устраивает?

– Вполне.– Таня улыбнулась.– Ты толкиенист?

– Что‑то вроде…– Рау изо всех сил старался избегать откровенной лжи.

– А это у тебя откуда? – Таня покосилась на острые кончики ушей.

– От папы,– улыбнулся ее сосед.

– Да? А кто у тебя папа? Эльф? Дроу? Оборотень? – издевательски поинтересовалась девочка.

Рау печально вздохнул. Увы, обойтись без вранья не удалось:

– Да нет… пластический хирург. Это подарок на день рождения. Я его долго уговаривал… Все выделиться хотелось. Вот и допросился, на свою голову. Вскоре пожалел, но не признаваться же в этом отцу. Привык уже…

– А…– договорить Таня не успела. Прозвенел звонок, и в класс вошла Лариса Петровна, учитель математики и классный руководитель десятого «А» класса. Все встали.

– Здравствуйте. Поздравляю вас с началом третьей четверти,– подойдя к учительскому столу, поприветствовала она класс.

По рядам учащихся пронесся дружный вздох. По мнению подавляющего большинства присутствующих, поздравления были ну никак не уместны. Куда более правильными были бы соболезнования.

Лариса Петровна, невысокая пожилая женщина с более чем тридцатилетним стажем преподавания, улыбнулась, отметив столь трогательное единодушие в рядах класса, и успокаивающе махнула рукой:

– Садитесь. Прежде чем начать урок, хочу вам представить нашего нового товарища. Марк, пожалуйста, подойди к доске и расскажи немного о себе.

Одним слитным, каким‑то кошачьим движением Танин сосед выскользнул из‑за парты.

– Марк Найденов,– отрекомендовался он, подойдя к доске.– О себе? Ну… Толкиенист и заядлый ролевик, это если кто не заметил.– Он слегка пошевелил ушами и задумчиво наклонил голову.– Увлекаюсь боем на мечах и единоборствами. Интересуюсь математикой, биологией, физикой и химией. Все? – Рау вопросительно взглянул на учительницу.

– Да, Марк. Спасибо, садись.– Лариса Петровна задумчиво смотрела, как ее новый ученик неторопливо идет к своему месту. Ее интуиция, выработавшаяся за годы учительской деятельности, буквально кричала о том, что с этим учеником все будет непросто. Очень непросто!

«Лучше бы он был обычным хулиганом»,– с тоской думала учительница, провожая взглядом невысокую остроухую фигурку, садящуюся за парту к первой красавице класса Татьяне Березиной.

* * *

«Любые планы существуют только до тех пор, пока они не сталкиваются с реальностью,– грустно размышлял Рау, возвращаясь из школы домой.– Ну какого демона этот парень полез в драку? Причем без предупреждения, без вызова! У меня же рефлексы! А так все хорошо было рассчитано! Поддался бы я ему, повалялся по полу, повыл немного, и все. Травля была бы обеспечена! А сейчас что делать? Хорошо, хоть успел немного сместить удар, не убил придурка».

Ладно. Он встряхнул головой, прогоняя мысли о своей ошибке. «Буду работать с тем, что есть. Не получается с одноклассниками – попробую с учителями. Учительницу химии, по крайней мере, мне, похоже, удалось достать всерьез. Вот уж не думал, что кто‑то может так нервно реагировать на косу. Хоть какая‑то удача».

Впрочем, гораздо больше, чем неудача с настраиванием против себя одноклассников, его интересовал иной вопрос. Сила. Тончайший флер, отблеск запаха могучей божественной энергии, который он ощутил в кабинете биологии. Очень похоже, что когда‑то, не так уж и давно, не более года назад, иначе все следы успели бы рассеяться, в этот кабинет заходил жрец, отмеченный благословением кого‑то из светлых богов. Ну или же заносили какую‑нибудь из светлых реликвий, буквально пропитавшуюся силами божества.

Впрочем, последнее было маловероятно. Подобное событие наверняка хорошо запомнилось бы как учителям, так и учащимся, в то время как жрец мог быть и инкогнито.

Самым интересным было то, что Ольга была твердо уверена в полном отсутствии в ее мире какой‑либо магии или проявленных божеств. В принципе основания для этого у нее были. Рау как‑то и сам попробовал зайти в местные храмы, но отказался от этой затеи еще на подходе. То, что Ольга называла храмом, не имело ничего общего с привычным ему понятием! Никакой пронизывающей энергии божества, никаких Явлений Силы, что были привычны ему по храмам Снежной Матери в его мире. Наоборот! Гигантский мана‑насос, буквально выкачивающий магическую энергию из всего, что к нему приближалось, и отправляющий ее куда‑то вдаль, в неизвестное и неощутимое надмирье. Было еще странное и пугающее нечто, почти неощутимое, но тяжким гнетом упавшее на плечи, но что это такое, он, стоя в отдалении, разобрать не смог.

Сильнейший отток энергии Рау почувствовал еще на площадке перед храмом и не рискнул подходить ближе. Будучи эльфом, значительная часть сущности которого была завязана на магическую силу, он справедливо опасался за свое здоровье. Неудивительно, что в этом мире нет магов. Как рассказала ему Ольга, еще каких‑то сто – двести лет назад такие храмы были многочисленны, а священники бдительно следили за малейшим проявлением магии, безжалостно уничтожая ее носителей.

Но сила, которую он ощутил в школе, была совсем иной, напоминая по проявлениям скорее куда более привычных ему божеств. И это было любопытно. Очень любопытно! В конце концов, раз судьба забросила его в этот мир, то ему необходимо внимательно присматриваться к ее намекам в поисках того, что поможет ему возродить свою расу. И быть может, замеченный им след и является таким намеком?

Размышляя так, он зашел в подъезд, открыл дверь ключом, который ему выдала Ольга, и немедленно отбросил в сторону все «лишние» мысли, сосредоточившись на одной сверхважной задаче. Задача эта была проста: выжить!

Глава 5Магия как метод воспитания

Как много девушек красивых –

Но слушай, друг, протри очки! –

У них зеленые глаза

И вертикальные зрачки!

Народное творчество

Стремительно взбегая по подъездной лестнице, сбежавшая с работы Ольга страстно мечтала об одной довольно незамысловатой вещи. Ей очень сильно, просто невыносимо хотелось подержаться за шею одного малолетнего эльфа. Минут пять подержаться. Обеими руками! Страстно стискивая ее! А потом расчленить хладное тело этой сволочи на мелкие кусочки, раздробить кости и спустить в унитаз!

Или нет. Слишком легко отделается. Никаких удушений. Еще чего! Пяток минут – и все? Не‑эт… привяжет его к батарее и выскажет все, что она думает о малолетних обманщиках. Потом распилить. Начать с ног. Пилить лобзиком: для пущих мучений. Ме‑эдленно! Пусть прочувствует, гад!

Зайдя домой, она первым делом кинулась к зеркалу, чтобы проверить, не превратилась ли она в блондинку. Зеркало послушно отразило симпатичную шатенку чуть выше среднего роста, с голубыми глазами, слегка курносым носом и тонковатыми губами. Убедившись, что ее самые страшные подозрения не оправдались, Ольга настороженно приподняла волосы и облегченно выдохнула. Уши тоже были нормальной, положенной от природы округлой формы.

– Уф…– с некоторым облегчением выдохнула она.– Ладно. Так и быть. Можно его и в живых оставить. Нет, ну какая сволочь, а? Я его спасла, вылечила, освоиться помогаю, а он? Ну я ему задам, как вернется! Это что ж такое? Кто этому колдуну недоделанному позволял честного врача в Сабзиро[20] превращать! Ты мне и за это заплатишь! – вновь начиная распаляться, заявила девушка, и в это самое время раздался скрежет открываемого замка.– «Все безопасно, никаких проблем у тебя не будет…» – Она раздраженно махнула рукой. Длинная, тонкая и невероятно острая льдинка, сорвавшись с ее пальцев, распорола новую шубу.

С хищной улыбкой Ольга метнулась на кухню и выхватила из шкафа прочную дубовую скалку. Как раз в этот момент, занятый своими мыслями, Рау открыл дверь квартиры, еще не подозревая об ожидающих его неприятностях.

* * *

«А все же хорошая вещь – боевые рефлексы»,– успел подумать Рау, точным пируэтом уходя из‑под очередного неумелого, но сильного удара дубовой скалки. Стоящая на секретере небольшая фарфоровая ваза сказала печальное «дзынь» и преобразовалась в груду мелких осколков.

– Ах ты ж пакость увертливая! – окончательно рассвирепев от утраты, выругалась Ольга и взмахнула рукой. От небольшого, недооформленного, но тем не менее вполне опасного
айсболтаэльф ушел перекатом, снеся по пути небольшую этажерку. Печально зазвенел, разбиваясь, сервиз, подаренный Ольге на день рождения, а по батарее расплылось быстро тающее снежное пятно.

– Может, поговорим? – выдохнул Рау, вставая на ноги и опасливо косясь на скалку в руках своей названой сестренки.

Вместо ответа в его сторону полетел еще один снежный заряд.

– Ну почему ты так сердишься! – выкрикнул альфар, делая очередное быстрое перемещение.– Что такого случилось‑то?

– Он еще спрашивает! – разъяренно выкрикнула Ольга, взмахивая скалкой.– Нос я по твоей милости одному гаденышу отбила! И Олега Абаевича поморозила! А потом и шубу новую порвала! Предупредить не мог, что я льдом кидаться начну, а, Дед Мороз недоделанный?!! – Несколько секунд девушка колебалась между тем, чтобы разреветься или попробовать еще раз достать увертливого эльфа. Однако демонстрировать свою слабость и брызгать во все стороны слезами она не любила, ну а попытка дотянуться‑таки до этого остроухого недоразумения скалкой вряд ли бы удалась. По крайней мере, за все десять минут бешеного разгрома квартиры ей это удалось только один раз, да и то удар был принят вскользь и каких‑либо заметных следов на наглой морде пришельца скользнувшая по скуле деревяшка не оставила.

Она лишь глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, положила на секретер свое верное оружие и зловещим, предрекающим множество болезненных мгновений остроухому виновнику ее печалей тоном начала рассказывать о происшедших с нею сегодня неприятностях.

* * *

Все началось после обеда, когда ее отправили на очередной вызов. «Болящий» с острой алкогольной интоксикацией, произошедшей в связи с «подзатянувшимся» празднованием старого Нового года, оказался на редкость неприятной личностью, к тому же ее старым знакомым. Местный «ларечный король» Аслан Гогаберидзе, презрев заповеди Корана, прямо запрещающие употребление вина правоверным, хорошо отметил удачную неделю, за что и понес заслуженное наказание в виде пришедшей к нему на третий день безудержного пьянства «белочки».

Неизвестно, с чем это связано, но вместо традиционных зеленых чертиков, розовых слонов или хотя бы фиолетовых шайтанчиков в кучерявую голову «повелителя мандаринов» забрели Снегурочки. Снегурочек было много. Насмешливо хихикая, они танцевали стриптиз на горлышках пустых водочных бутылок, томно возлежали на подоконниках, загадочно подмигивая и всячески предлагая составить им компанию, а одна, наиболее привлекательная, даже парила на улице прямо напротив окна, оседлав пушистую елку. Она раздавала воздушные поцелуи и словно невзначай показывала взопревшему Гогаберидзе упругие бедра и потрясающих размеров грудь, но, что самое обидное, никак не давалась в руки.

Расстроенный Аслан попытался подманить прекрасную блондинку поближе, демонстрируя самое дорогое, но на расстегнутую ширинку и даже (крайнее средство!!!) на вывешенный в форточку прицепленный к удочке бумажник прекрасная незнакомка клевать отказывалась.

Она летала вокруг полураскрытого бумажника, с сомнением поглядывала на удочку и «рыбака», однако брать приманку не рисковала.

В расстройстве Аслан решил попробовать «подкормить» добычу, для чего использовал сторублевые купюры, выкидывая их за окно. Это вроде бы помогло, по крайней мере, все так же недоверчиво поглядывающая Снегурка начала со смехом ловить падающие деньги и постепенно приближалась к наживке. Но…Тут уже вмешались сотоварищи «короля».

До того на его действия они особо не реагировали. Ну подумаешь, «хозяйством» в окно трясет… может, ему какая девушка из дома напротив нравится? Рыбачить на бумажник вздумалось… А что, может, кто и клюнет? Ну и что, что пятый этаж и мороз тридцать градусов… А вот захотелось человеку порыбачить! Однако же когда Аслан стал бросать в окно деньги, «консилиум» постановил, что ему и впрямь нехорошо, и было решено вызвать врача.

На беду, этим врачом и оказалась Ольга. Стоило только ей в белом медицинском халате появиться в поле зрения далеко не ясных очей Гогаберидзе, вечер перестал быть томным.

Нет, поначалу Ольга честно терпела и старательно игнорировала обращенные к ней призывы «станцуй, моя Снегурочка» и «рыбка, почему ты до сих пор одета?». Ценой немалого количества нервов и при помощи аутотренинга (он больной, больной… нельзя на больных обижаться… и рукоприкладством по отношению к больным заниматься нельзя… ногами бить их нельзя тоже) и дюжего шофера «скорой помощи» Ольге все же удалось доставить его на пункт «Скорой».

Казалось, все могло бы обойтись… Увы. Когда Ольга уже практически сдала беспокойного больного дежурному терапевту Коле Пахомову и, собственно, все, что оставалось,– это дождаться срочно вызванной психбригады, бывшей уже на подходе, «ларечному королю» удалось ненадолго вырваться из неласковых объятий водителя. С воплем «Снегурочка моя, иди же к своему снеговичку» он облапил Ольгу, что и переполнило чашу терпения девушки.

Нет, уважаемые читатели, вы не подумайте ничего такого… Все же Ольга была современной, цивилизованной девушкой, и потому никаких ударов скрытым в рукаве скальпелем, распоротых животов и вырванных сердец не было и быть не могло. Более того, знай Ольга о благоприобретенных с некоторых пор своих свойствах, она, несомненно, постаралась бы сдержаться… Но проблема в том и заключалась, что ни о чем подобном она даже и не подозревала!

Вокруг замершей в ярости стройной фигуры на мгновение взметнулся снежный вихрь. Взметнулся и опал. И мощная пощечина, отвешенная с отнюдь не женской силой, пришлась не по лицу, а по тонкой корочке льда, покрывшей все тело Аслана. С тихим хрустом разбиваемого льда корка раскололась, обнажая побелевшую кожу щек и безумные от страха глаза разом протрезвевшего «короля». Сбитая ударом сосулька, невесть с чего и как намерзшая на носу, устремилась к полу, увлекая за собой и немалый кусок собственно носа.

– М‑м‑м‑м‑м‑ам‑м‑м‑ма‑а‑а‑а,– дрожащим голосом протянул страдалец, хватаясь за то место на лице, где еще недавно красовался гордый орлиный нос, а сейчас виднелись лишь жалкие остатки «былой роскоши».– Ч‑ч‑ч‑что это со мной?

– Надо же, не соврал…– в шоке протянул наблюдавший за этой сценой терапевт.– И впрямь снеговик.

Осевшая на одежде и лице Аслана ледяная корка встопорщилась от движений, и немного полноватый «ларечный король» сейчас и в самом деле здорово напоминал неаккуратно слепленного снеговика.

И в этот самый момент, в довершение ко всем неприятностям, в кабинет вошел Олег Абаевич, непосредственный Ольгин начальник.

* * *

– В общем, Аслан сейчас в больнице с сильным обморожением и травматической ампутацией кончика носа, у Олега Абаевича вывихнута нога (поскользнулся на льду) и обморожены пальцы (схватил меня за руку).– Ольга вздохнула поглубже и продолжила свою обвинительную речь: – А я, наверно, уже уволена, и в довершение всего, пока ждала тебя, порвала свою новую шубу! – Она обвиняющее ткнула в сторону вешалки.– И все почему? А потому что какой‑то наглый малолетний остроухий колдун навесил на меня свои заклинания, мало того что не спрашивая разрешения, так еще даже и не предупреждая об этом!!! – На пальцах у вновь начавшей впадать в раж девушки с угрожающим потрескиванием стали нарастать длинные голубовато‑прозрачные когти.

– Но я ничего на тебя не накладывал! – взмолился Рау, с опаской поглядывая на ее «маникюр».

– Да? А это что? – Ольга демонстративно поводила рукой с наросшими когтями.– Подарок от Фредди Крюгера? – Она всплеснула руками, и десяток ледяных снарядов с невероятной скоростью сорвался с ее пальцев и глубоко вонзился в пол, лишь каким‑то чудом не задев ног эльфа.

Уважительно посмотрев на заглубившиеся почти на три сантиметра сосульки, Рау ответил:

– Нет. Я не знаю, кто такой Фредди Крюгер, но это вовсе не его подарок. Это боевое заклинание
когти вьюги, и я очень тебя прошу, не надо его повторять. А если захочешь, то, пожалуйста, не направляй движения сброса в мою сторону. Они летят слишком быстро, и увернуться от них не получится, а использовать магическую защиту я не могу. Пассивные щиты, которые могли бы удержать
когти, мне неизвестны, а в случае активных… Не хочу случайно причинить тебе вред. Лучше возьми снова скалку. Я не буду уворачиваться.

– Да можешь ты или нет объяснить, что происходит??! – Ольгина душа при виде печально поникшего эльфа немного растаяла, так что скалка пока осталась на своем месте.– Если не ты, то кто в этом виноват? Какого черта я разбрасываюсь льдом, как взбесившийся холодильник?!

– Ну‑у‑у‑у…– протянул Рау, настороженно поглядывая на лежащую в непосредственной близости от Ольгиной руки скалку.

– Да говори уже,– разрешающе махнула рукой девушка.– Не буду я тебя бить. Кто меня заколдовал?

– Никто,– пожал плечами эльф.– В данный момент на тебе нет никаких заклинаний.

Ольга угрожающе подняла руку. От пальцев донеслось знакомое потрескивание.

– А теперь – есть! – Рау нырнул в сторону, укрываясь за диваном, и уже оттуда продолжил: – Я же просил тебя не применять это заклятие!

– Так кто виноват? – осторожно любуясь вновь возникшим на руках «маникюром», опять переспросила девушка.– Что вообще произошло?

– Ты…– раздался из‑за дивана трагический шепот.

– Что – я? – От удивления у Ольги пропал весь боевой запал, сияющие когти на ее руках потускнели, превращаясь в простые сосульки, и с печальным звоном опали с пальцев. Из‑за дивана донесся облегченный вздох, и показалась взлохмаченная голова эльфийского полководца:

– Тебя никто не заколдовывал… Просто… Ну…

– Да что ты мнешься! – не выдержала девушка.– Говори как есть!

Рау вздохнул:

– Помнишь, ты как‑то сказала, что будешь мне старшей сестрой? – издалека начал он свое объяснение.– Ты сказала, а я согласился. Ты спасла меня от смерти, заботилась, помогала устроиться в этом мире… Я не мог отказаться!

– Помню,– пожала плечами Ольга.– И что?

– Я – последний потомок последнего императора Хладоземья,– тихо выдохнул альфар.– А слова эльфа, в чьих жилах течет кровь повелителей, тем более сказанные им человеку, перед которым у него имеется кровный долг… Иногда они бывают не просто словами. Власть над холодом – наш наследственный дар. Так что… Поздравляю тебя, сестренка! – быстро произнес Рау, на всякий случай вновь укрываясь за диваном.

Однако, вопреки его ожиданиям, никаких агрессивных действий со стороны Ольги не последовало. Девушка все так же смирно стояла около секретера, переваривая неожиданно обрушившуюся на нее новость.

– Надо же… и правда принц…– тихо пробормотала Ольга себе под нос, встряхнулась, печальным взглядом обвела разгромленную квартиру и села на диван, после чего неожиданно мирным тоном позвала его к себе: – Так. Садись рядом и расскажи мне все то же самое, только по порядку и с подробностями… Братик! – ехидно добавила она в конце.

Рау облегченно вздохнул и пересел на диван. Буря миновала!

* * *

– И что мне теперь делать? – выслушав подробный рассказ своего названого брата об ее новых способностях, Ольга несколько воспряла духом. В конце концов, возможная перспектива будущей блондинистости и удлинения ушей – не такая уж и большая плата за существенное увеличение срока жизни и молодости. Ну а что касается ее проявившихся морозильных способностей, то, как говорится: «У носорога плохое зрение. Но при его весе это не его проблемы!»

В конце концов, она молодая, симпатичная женщина, а как гласит кодекс джентльменов, женщин обижать нельзя. Если же на ее пути попадется какой‑нибудь неджентльмен, то кто ж ему виноват?

– Не нервничать по пустякам,– пожал плечами Рау.– Если хочешь, я могу тебя немного подучить магии, раз уж так случилось. Хоть меньше за тебя опасаться буду, когда ты куда‑нибудь уходишь.

– Да я не об этом…– протянула Ольга.– Меня ж с работы наверняка уволят. Да и случай с Гогаберидзе может милицию, а то и ФСБ заинтересовать. Мало ли что…

– Ну насколько я успел изучить твой мир, ты зря беспокоишься,– улыбнулся Рау.– Во‑первых, я посмотрел ваши газеты… то, что ты называешь желтой прессой. Так если им верить, у вас постоянно что‑нибудь аномальное происходит. Вон с полгода назад вообще, если им верить, целая эпидемия самовоспламенений была… И ничего. Так что на какого‑то кавказца, спьяну обморозившего себе нос, внимания и вовсе не обратят. Что же касается твоей работы… Знаешь, даже если тебя и выгонят с нее – ничего страшного. Денег у нас еще много…– Он со значением покосился на коридорную тумбочку, временно исполняющую обязанности сейфа, в которой находился так до конца и не разобранный пакет с долларами.– А если и не хватит, так у меня запас Зимних слез есть. Кроме того, ты ведь сама не так давно жаловалась, что у вас людей на работе сильно не хватает. Думаю, при такой нехватке никто тебя выгонять не будет. Ну может, пожурят малость… выговор дадут… И то необязательно. Какое‑то аномальное явление… ты‑то тут при чем?

– Хорошо бы…– улыбнулась Ольга.– А если расспрашивать начнут?

– Начнут, наверно,– предположил Рау.– Ну и что? Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, была в истерике и убежала. А что там было – от расстройства не обратила внимания и вообще ничего не понимаешь… Так что держись этой версии, и все будет в порядке…

– Эх…– вздохнула Ольга.– Твоими бы устами да мед пить… А вдруг мной органы заинтересуются?

– Ну интересоваться они могут сколько влезет,– мягко улыбнулся эльф.– А вот если с тобой какая‑нибудь беда приключится… От их внимания или не от их… То просто вспомни меня и мысленно позови. Я услышу. Обязательно услышу. И приду за тобой. И Тьма насытится душами тех, кто посмеет встать на моем пути, а вечные снега впитают их кровь.– Рау произнес это просто, без какой либо аффектации, но в тот момент, когда он это говорил, его лицо неуловимо изменилось. И Ольга неожиданно остро ощутила, что сидящий рядом с нею невысокий паренек – не только ее названый младший брат, но и опытный воин и убийца, лучший полководец народа снежных эльфов, невесть сколько лет стоящих на страже интересов Тьмы в молодом, жестоком и загадочном мире. Мире, где никогда не было ни Гаагских, ни Женевских конвенций, мире, где уже много лет бушевала страшная война на уничтожение, где геноцид был обыденностью, а массовые убийства – не стоящим упоминания в летописях пустяком. Древним, смертоносным холодом вечных снегов Хладоземья тянуло от этих слов.

Но вот Рау вновь весело улыбнулся, и наваждение схлынуло, как не бывало.

– Впрочем, я практически уверен, что ничего подобного не потребуется. Ты можешь не беспокоиться, сестренка. Поверь мне.

– Хорошо,– кивнула девушка.– Я верю. А эти слова… Про Тьму и снег – откуда они? Ты как будто ритуал какой говорил.

Рау молча кивнул:

– Это и есть отрывок из одной старой клятвы… Старой, но не потерявшей своей силы. Это клятва отряда, которым я командовал. Лучшего рейдерского отряда во всем Хладоземье.– Лицо его затуманилось от воспоминаний, и Ольга поняла, что ей не стоит продолжать расспросы.

– Ладно, волчонок.– Она слегка потрепала его по голове.– Хватит кукситься. Вернешься еще ты к своему отряду. А сейчас помоги мне с уборкой. Бардак мы тут развели первостатейный. А завтра – тебе в школу, а мне на работу. Если, конечно, меня и впрямь не выгнали.– Она широко улыбнулась, стараясь подбодрить названого брата.

– Как скажешь.– Усилием воли прогнав от себя не вовремя нагрянувшие воспоминания, Рау поднялся с дивана и обвел взглядом изрядно разгромленную квартиру…– Ой‑е‑о‑о…– выразил он свое мнение по поводу представшего перед ним беспорядка.

– М‑м‑да‑а‑а,– согласилась с ним Ольга.– Ничего, надеюсь, до утра убраться успеем!

– Я тоже… очень надеюсь! – еще раз обведя взглядом поле деятельности, с тяжким вздохом откликнулся Рау.

* * *

– Есть!!! – В кабинет Квашенникова ворвался возбужденный Серпенцев.– Нашли мы эту Снегурочку!!!

– Как? – только и выдохнул тот.

– Тридцать третья городская больница. У меня там знакомый работает. Коля Пахомов. Помнишь, он еще по делу Давыдовых свидетелем был. Так вот, сейчас он мне позвонил. Его коллега при нем отбила кончик носа у вздумавшего приставать к ней какого‑то пьяного грузина. Он сразу, как она вышла, мне звонить бросился.

– А при чем тут мы? – не понял Петр Иванович.– Бытовуха какая‑то…

– А при том, что она в прямом смысле отбила… вначале заморозила, а потом по морде – РАЗ!!! И нос – тю‑тю…– Для иллюстрации Сергей Аркадьевич схватил карандаш и сломал его одним быстрым движением.

– Так!!! – немедленно выскочил из‑за стола Квашенников.– Сейчас же звони в милицию, чтоб не вздумали ничего предпринимать по поводу этого убийства. Дело забираем себе. Пусть они к ней и близко не подходят!

– Какое убийство? – не понял Серпенцев.

– Этого… кавказца. Как его звали‑то хоть?

– Аслан Рустамович Гогаберидзе. А нашу клиентку – Ольга Алексеевна Ястребова. Только никакого убийства не было. Этот Гогаберидзе сейчас лежит в «травме» с перебинтованным носом и довольно‑таки занудно матерится, совмещая это с угрозами по Ольгиному адресу. Похоже, что нос ему был дорог как память о прожитых годах, и эта утрата его несколько расстроила.

– Ты хочешь сказать, он жив? – недоумевающее переспросил Квашенников.

– Жив и даже относительно здоров. Если, конечно, не считать многочисленных обморожений, отбитого носа и делириум тременс[21], из которого его сейчас пытаются вывести.

– Странно…– вновь усаживаясь на свое место, заметил Квашенников.– До сих пор никто из подвергшихся магическому воздействию, по нашим сведениям, не выживал.

– Может, у этой Ольги настроение было хорошее… Или маг, который ее защищает, послабее Давыдова будет… Мало ли…– откликнулся Серпенцев.

– А как же бригада Оценщика? – напомнил подполковник.– Кстати о бригаде. У тебя фотографии этой Ястребовой есть? Похожа она на четырнадцатилетнюю девочку‑блондинку?

– Фото пока нет… он же мне только‑только позвонил… Но к утру – будут. Впрочем, я понял, о чем ты. Я его об этом в первую очередь спросил. Нашей Снегурочкой она однозначно быть не может. Как сказал Пахомов, «такую фигурку с детской не спутаешь!». Да и волосы у Ястребовой не белые, а русые. Так что не то. Но связь – однозначно есть!

– Отлично,– подвел итог под беседой Квашенников.– Тогда ты займись этим Пахомовым, сделай фото Ястребовой, пройдись по соседям… Рома с Пашей пускай за ней походят, а Коля – проверит по базам, есть ли у нас на нее что‑нибудь. И еще. Говоришь, кавказец этот отомстить грозился?

– Ну да…– Серпенцев кивнул, не понимая замысла начальства.

– Отлично. Предупреди милицию, чтобы не вздумали к ней лезть. И коллег – чтобы относились так же, как и раньше. Главное – не напугать. А если этот… как его… Гогаберидзе вздумает что‑либо предпринять… пусть предпринимает. А мы посмотрим. Понятно? – Квашенников преобразился. Известие, принесенное ему Серпенцевым, давало нить. Да какую нить – целый канат, и упускать этого шанса он не намеревался.

– Так точно! – немного шутливо откликнулся его зам, выходя из кабинета.

* * *

«…Ай‑ай‑ай, убили негра, убили… За‑мо‑чили…» – где‑то в отдалении надрывался магнитофон.

Рау оторвал взгляд от книги и, печально обведя взглядом пустынный интерьер школьного читального зала, поморщился. Он прекрасно понимал неведомого убийцу. В данный момент ему тоже нестерпимо хотелось кого‑нибудь убить. Если не негра, то хотя бы певца. Или, на худой конец, стоящего перед ним одноклассника с «группой поддержки», отвлекших его на одном из наиболее интересных рассуждений автора.

К сожалению, убить их было нельзя… но вот наказать, заодно проверив одно из положений книги на практике… Рау мечтательно улыбнулся.

– Ну так что молчишь? Что лыбишся, говорю? – угрожающе надвинулся Колька.– Я к тебе обращаюсь, остроухий! – Николай Савченков был преисполнен решимости любым путем вернуть себе Татьяну, последнее время буквально не отлипавшую от наглого новичка, и сейчас старательно подражал крутым киногероям из популярных фильмов.

Вообще «наезд на бледную поганку» был спланирован уже давно. Однако подстеречь его по выходе из школы или на переменах, в достаточном для реализации планов числе – дураком Николай отнюдь не был и вполне оценил быстроту, с которой новичок отразил прошлое нападение,– никак не удавалось.

Уроки у параллельных классов редко заканчивались в то же время, что и у них, а ждать кого‑то после уроков приятели не соглашались. С этой точки зрения большая перемена, которую этот ненормальный ролевик предпочитал проводить в читальном зале, для осуществления его планов подходила практически идеально. Проблема была только в библиотекарше – Наталья Степановна практически никогда не покидала своего рабочего места, особенно надолго, и потому библиотека была малодоступна для выяснения отношений.

Но вот сейчас им наконец‑то повезло. Возвращавшийся из столовой Вовчик услышал, что Наталью Степановну срочно вызвали к директору, и, как знал любой из учеников, быстро ей от любившей поговорить Людмилы Семеновны было не выйти. Потому‑то сейчас Николай в компании пятерых своих друзей и стоял перед столом, за которым вольготно расселся его соперник.

– Да нет…– внезапно улыбнулся Рау.– Просто я вот думаю, почему большая часть людей, обитающих в мире, где были рождены великие гении, подобные автору этой книги…– Он кивнул в сторону аккуратно отложенного на стол внушительного тома и сделал длинную паузу.

– Что «почему»? – не утерпел один из «сопровождающих» Кольки, невысокий коренастый паренек со сбитыми костяшками пальцев.

– Почему большинство людей – особенно тех, с которыми мне сейчас приходится общаться,– такие придурки? – закончил свою мысль Рау, легким движением уклоняясь от направленного в лицо удара и выскальзывая из‑за стола.

– Ах ты…– бросаясь в атаку, проревел Колька, но споткнулся о вовремя подставленную ногу и рухнул на стол. Древняя мебель, через которую прошло уже не одно поколение школьников, подобного обращения не выдержала. Ножки подломились, и с ужасающим грохотом стол вместе с лежащим на нем телом Савченкова и выложенными на краю многочисленными книгами рухнул на пол.

«Команда поддержки», мгновенно позабыв о своих намерениях, кинулась поднимать глухо стонущего и зажимающего разбитый в падении нос Николая.

И как раз в этот момент, привлеченная совершенно нетипичными для библиотеки звуками, в зал вбежала запыхавшаяся Наталья Степановна. Вызов оказался ложным: как ей сказали в директорской, Людмила Семеновна еще полчаса назад уехала в гороно и, разумеется, никого к ней с просьбой зайти не присылала.

– Что здесь происходит? – закричала она, близоруко всматриваясь в рухнувший стол, зажимающего нос Кольку, забрызганные кровью книги и окружающую весь этот разгром пятерку наиболее отъявленных хулиганов из девятых‑десятых классов.

– Да вот, Наталья Степановна… Они мебель ломают и книги портят…

– Я же просила тебя, Найденов…– библиотекарша всем корпусом развернулась к Рау,– присмотреть за библиотекой, пока меня нет! Что же ты, Марк?

Рау вздохнул. От этого печального тона ему на какое‑то мгновение даже стало немного стыдно. Быстро отогнав столь неподобающее урожденному альфару чувство, он с максимальной искренностью развел руками:

– Наталь Степанна, так ведь их шестеро же…– Добавлять так и просящееся на язык продолжение «что я могу сделать» он не стал, поскольку мог он как раз многое, а лишней лжи старался избегать. Впрочем, сказанного им было вполне достаточно. Гневный взгляд обернулся в сторону его оппонентов.

– Так…– не предвещающим ничего хорошего тоном протянула все так же стоящая в дверях библиотекарь.– Никитов, Земчук и Антонов… как всегда. Ну это понятно… милиция по вас давно горючими слезами плачет… Интересно, вы в тюрьму намерены сесть сразу после девятого класса или же для приличия хоть годик в каком‑нибудь ПТУ поучитесь? А вот Смирнов и Костюк… вы‑то что здесь делаете? Вы ж в институт поступать хотели! И вместо того чтобы учиться, школьную мебель громите? А кто это там за носовым платком лицо прячет? Савченков? – Ну от тебя‑то такого я никак не ожидала! Что ж, господа,– окинула она взглядом понурившихся школьников.– Прошу к завучу!

– Наталья Степановна,– подал голос Рау.

– Чего тебе, Марк? – усталым голосом откликнулась женщина.

– Можно я пока эту книгу с собой возьму? А то мне сейчас на урок бежать надо, а потом вы уже уйдете…

– Что за книга?

– Никколо Макиавелли. Государь,– протянул ей свою драгоценность Рау.

– Ладно, бери. Я на тебя запишу,– кивнула библиотекарь, освобождая проход. Радостно улыбнувшись, эльф быстрым шагом вышел из читального зала и начал спускаться по лестнице. За ним, подгоняя перед собой потупившихся «мстителей», шествовала Наталья Степановна. Впрочем, вскоре понурая процессия скрылась за дверью с грозной надписью «Учительская».

Весело улыбнувшись, тот, кого здесь знали под именем Марк Найденов, тихонько произнес:

– Да… этот Макиавелли – действительно гений. Как жаль, что эту книгу я не прочел лет тридцать назад. Ведь все могло быть совершенно по‑другому. Интересно, если такова в этом мире школа, то чему я смогу обучиться в академии? – после чего аккуратно выбросил в урну у лестницы несколько гаек, еще совсем недавно крепивших ножки библиотечного стола, и поспешил на очередной урок.

Глава 6Курсы юмора для начинающих

– Вот я и говорю,– обрадовался Грифон.– Просто кошмар. Издевательство! Я ведь животное редкое! – Он выпятил грудь.– Ре‑лик‑то‑во‑е! Меня нужно охранять и беречь изо всех ваших сил.

А. Больных. Золотые крылья дракона

Возвращаясь из школы, Рау обнаружил, что за ним следят. В этом не было ничего странного – умение отслеживать направленное на тебя внимание было весьма важно для воина, немалое время проводящего в тылах врага, и, разумеется, боец его класса не мог не владеть этим полезнейшим навыком. Странным было то, что как он ни старался, но определить, кто именно за ним следит, Рау не удавалось. «Хотя,– самокритично подумал он,– навыки, позволяющие заметить слежку в лесу, полях или снежной пустыне, не очень‑то годятся для столь густонаселенного города».

Но что означает эта слежка? Одноклассники, решившие расквитаться с ним за подставу? – бред. Уж на то, чтобы заметить толпу подростков, его умения точно хватило бы. А меньше чем толпой с ним связываться не рискнут. Значит?

Вывод Рау не понравился. Очень не понравился. Похоже, Ольгины опасения на тему, что ее выходка с заморозкой пристававшего к ней «ларечного короля» не останется незамеченной, были справедливы. А значит, следят не только и даже не столько за ним – он‑то последнее время своих возможностей, в общем, не демонстрировал,– сколько за нею.

Хотя это дело времени. Учитывая, насколько развит в этом мире контроль за гражданами, установить, что он вовсе не является ее кровным родичем, да и вообще – Марком Найденовым, год назад, на свою беду, бежавшим из Кировского детского дома, не представляет проблем.

Так что же делать? Рау подавил позыв немедленно избавиться от следящего и со всех ног бежать к Ольгиной работе. Проблем это не представляло. Вряд ли в этом немагическом мире нашлись бы люди, которые смогли бы удержать его в поле зрения, примени он даже простейшее заклинание, рассеивающее внимание, частенько использовавшееся детьми альфар при играх в прятки.

Ну а в случае использования
снежной слепоты, буранной тениили, на самый крайний случай,
ледяного призракаон и вовсе мог бы стать практически невидимым не только для людских глаз, но и для большинства из следящих приборов. По крайней мере, простенькая Ольгина видеокамера, когда он для эксперимента предстал перед ней с наложенным на себя
ледяным призраком– маскирующим заклинанием, призванным защищать снайперов‑альфар при работе в эльфийских лесах,– фиксировать его «светлый облик» наотрез отказалась.

Однако пропади он внезапно с глаз наблюдателей, явно немалых специалистов в своей работе – уж на дилетантов‑то его умения, пусть и в непривычной обстановке, хватило бы,– не сочтут ли они это враждебным актом? Помнится, у дроу, если посол хоть на миг пропадал из поля зрения специально приставленных соглядатаев, он немедленно объявлялся шпионом со всеми вытекающими (частенько вместе с кровью на жертвеннике Ллос) последствиями.

С другой стороны, а имеет ли ему смысл скрывать свои возможности? Раз приставили слежку, значит, имеют некоторое представление об его умениях. Так не лучше ли будет акцентировать внимание следящих именно на себе – в конце концов, если эти «органы», как называет их Ольга, проявят враждебность, пусть лучше атакуют сначала его, а не названую сестренку. У него, по крайней мере, шансов отбиться куда как больше.

Но вот как это сделать? Начать творить какое‑нибудь заклинание поярче прямо тут, в центре города? Глупо. Сочтут дураком, причем дураком опасным, и постараются поскорее уничтожить. Просто исчезнуть из их поля зрения? – уже обсуждалось. Так что делать?

Подумав, Рау решил попробовать сформулировать вставшую перед ним проблему в виде тактической задачи.

Ему требовалось, во‑первых, обозначить себя как опасного противника в случае боевых действий, причем не просто опасного, а опасного настолько, чтобы ни у кого из его возможных оппонентов и мысли не возникло о нападении. При этом сделать это следует таким образом, чтобы не спровоцировать враждебных действий, и более того – создать впечатление достаточно разумного создания, с которым проще договориться или оставить в покое, но не атаковать.

«А если они пойдут на переговоры, но решат шантажировать меня Ольгой? – подумал Рау, мерно шагая по направлению к дому и старательно игнорируя давящее ощущение чужого взгляда на своем затылке. Судя по силе давления, следящие за ним не имели ни малейшего представления о правилах слежки за магами. Иначе они бы позаботились хоть чуть‑чуть экранировать свой интерес.– Для того чтобы этого избежать, было бы полезно создать у противника впечатление о некоторой своей невменяемости, сумасшедшинке…– Рау вежливо поздоровался с восседающей около подъезда одинокой Семеновной и, машинально отметив чересчур пристальный взгляд, которым проводила его старушка, взбежал по лестнице.– Так, чтобы они поняли, что угрожать Ольге не только бесполезно, но и крайне опасно. На их угрозы я не поддамся и подчиняться, даже если они ее похитят, не буду, сочтя ее мертвой, но вот резню устрою капитальную. А вообще что я в этом случае могу сделать? – спросил он себя и тут же дал ответ: – Да в принципе много чего… самое простое – призвать Смертную Вьюгу. Я, конечно, в этом случае тоже не выживу, однако и от города, да и от изрядного куска прилегающей местности тоже, останутся только промороженные развалины. Или лучше – принести гекатомбу Снежной Матери. Интересно, как им понравится локальное понижение среднегодовой температуры в области радиусом около десяти тысяч стадиев[22] градусов так на тридцать? Да, пожалуй, именно на тридцать… Убить триста человек из жителей этого города за три дня мне вполне по силам, даже если и придется прятаться от преследователей…

«А может, и не по силам,– продолжил свое рассуждение эльф.– Простым посвящением меча тут не отделаешься. Зимняя Мать – это не бабушкин амулет. Надо будет сделать алтарь, как‑то доставить к нему жертв… М‑да… Искренне надеюсь, что мне не придется этим заниматься. А вот чтобы не пришлось, и надо сразу создать правильный образ!»

Основная проблема заключалась в том, что было необходимо создать двоякое впечатление. С одной стороны, для того чтобы не спровоцировать ведущих слежку на немедленное нападение и склонить их к переговорам, надо было выглядеть спокойным, разумным и рассудительным и при этом – достаточно сильным, чтобы с ним считались. С другой – для того чтобы у его оппонентов не возникло желания вести переговоры с позиции силы, шантажируя его Ольгой, надо было выглядеть совершенно безумным отморозком, как называла людей с подобным психотипом его названая сестра. Вспомнив это определение, Рау невольно улыбнулся, наслаждаясь юмором ситуации. Играть отморозка, человека, изображающего полное отсутствие чувства жалости и милосердия, ему, альфару, истинному сыну Льда, от рождения лишенному как этих, так и многих других чувств и эмоций,– что может быть забавней?

Вот только… как совместить подобные столь разнонаправленные личности, как соединить их в цельный образ и как продемонстрировать его, этот образ, своим неведомым сопровождающим? Перед этой задачей его воображение решительно пасовало.

Рау вертел перед сознанием клубок задач так и эдак, пытаясь найти более‑менее удовлетворительные способы решения, пока в конце концов не нашел приемлемый выход. Действительно, а зачем совмещать?

Почему бы не разделить задачи? Пускай разумность и рассудительность демонстрирует Ольга. А силу, безумие и жестокость – с удовольствием сыграет он сам. Причем силу и безумие, находящиеся под ее полным контролем. Которые проявятся тогда, и только тогда, когда этот контроль исчезнет.

А как это сделать?.. Рау зло и весело улыбнулся. У него возникла идея. Облачившись в кольчугу, бывший диверсант сосредоточился, готовя заклинание
ледяного призрака,и выскользнул за дверь, направляясь к больнице. Вначале следовало предупредить сестренку. А потом надо будет все же постараться вычислить наблюдателей. Может, удастся заметить тех, кто следит за ней? Это было бы идеально!

Прикуривающий в пожилом, заслуженном «жигуленке» капитан Павел Булатов не обратил особого внимания на чуть качнувшуюся старую подъездную дверь и мелькнувшую там небольшую размытую тень. В другом мире и другой ситуации эта ошибка могла бы стоить ему жизни. Но, на свое счастье, молодой капитан ФСБ не имел никакого отношения к гремевшей где‑то далеко за слоями иных реальностей древней вражде между светлыми эльфами и альфарами, так что особых бед с ним не произошло.

Ну не считать же за большое несчастье грандиозный разнос, впоследствии устроенный ему Квашенниковым, где обещания уволить без выходного пособия и «расстрелять к такой‑то матери разгильдяя, которому простейшую слежку поручить нельзя» плавно и как‑то очень органично сочетались с угрозами сексуального насилия в особо извращенной форме, с использованием в качестве подручного средства инфракрасных очков. По мнению подполковника, существовал некоторый шанс, что после подобной экзекуции молодой капитан поймет, для чего означенные очки были ему выданы, и в следующий раз будет использовать их по назначению, а не в качестве пресс‑папье для стопки кроссвордов на заднем сиденье.

Однако не будем забегать вперед, а пока капитан ФСБ Булатов наконец‑то раскурил свою сигарету и, вполне довольный жизнью, откинулся на сиденье, изредка поглядывая в сторону подъезда. В свою очередь, за синим «жигуленком» пристально следили три пары старческих, но все еще вполне зорких глаз. Семеновну очень заинтересовали разворачивающиеся вокруг их подъезда действия, и две ее закадычные подруги не замедлили к ней присоединиться. И уж от их‑то глаз, в отличие от глаз молодого капитана, не ускользнула ни дверь подъезда, вдруг открывшаяся словно сама по себе, ни внезапно появляющиеся и мгновенно заметаемые легкой поземкой следы на только что выпавшем снеге.

– Эх…– убедившись, что следы исчезли за углом, тихо вздохнула Сергеевна.– Нам бы в войну подобный маскхалатик…

– Да какой маскхалат! Шапка‑невидимка, наверно…– со знанием дела выдвинула предположение Николаевна.– У меня вон внук тоже, когда на игры свои ходит, постоянно какие‑нибудь странные штуковины мастерит и артекфактами называет. Вот и тут… Артекфакт, не иначе.

– Наверняка это этот, остроухий, одиннадцатый который,– радостно подхватила тему Сергеевна.– Подозрительный тип! Допросить бы его как следует!

– И без нас допросят,– покачала головой Николаевна.– Допросят, а нам и спасибо не скажут. Так что лучше не вмешиваться, а то мало ли что… Вдруг сочтут нежеланными свидетелями.– В отличие от большинства женщин своего возраста она любым бразильским сериалам предпочитала детективы. Особым ее уважением пользовалась киноэпопея про Коломбо.

– Да кто допросит‑то? – подключилась к обсуждению Семеновна.– Этот вон тютя на синем драндулете? – Она слегка махнула клюкой в сторону продолжавшего безмятежно курить Булатова.– Допросит он, как же! Этот невидимка скорее сам его допросит!

– А вот и посмотрим,– неожиданно жестким тоном произнесла Сергеевна.– Погодим, поглядим… а если надо, и вмешаемся! Так что подождем…– Сказав так, она даже всплеснула руками, акцентируя свои слова. И на мгновение выпустила из них свою неизменную клеенчатую сумку устрашающих размеров, с которой никогда не расставалась. Сумка дрогнула, заваливаясь набок, и случайно задела железный поручень скамейки, довольно характерно звякнув металлом.

– Сергевна…– недоуменно покосилась на товарку Николаевна.– Ты там что, трубы таскаешь, что ли? Зачем?

– Ну нечто вроде… Так… кое‑что из старых запасов,– кивнула старая партизанка, водружая сумку вновь на колени, и немедленно переспросила: – Интересно, а этот‑то так и будет здесь сидеть, до морковкина заговения? – С этими словами она ткнула узловатым пальцем в сторону синего «жигуленка», где изнывающий от скуки Паша Булатов наконец‑то докурил свою сигарету и, запустив на мобильнике «Снейка» начал активно убивать время, занимаясь выращиванием виртуальных змей.

– А куда ему деваться – невидимку‑то проворонил,– охотно ответила Семеновна, и обсуждение пошло по новому кругу.

* * *

«Интересно,– размышляла Ольга,– что происходит с миром? Безумие какое‑то!» После своей вчерашней выходки она ожидала чего угодно – увольнения, выговора наконец, хотя бы многочисленных расспросов сослуживцев… Но ничего этого не было!!! Разве что некоторые коллеги поглядывали на нее как‑то странно, однако с расспросами никто не лез и каких‑либо действий никто, в том числе и заметно прихрамывающий Олег Абаевич, не предпринимал!

Это было неправильно, неестественно, да что там – практически невозможно, но именно так и обстояли дела. На мгновение Ольге даже подумалось, что, может быть, это опять какие‑нибудь шуточки ее братца, однако, поразмыслив, она отвергла эту мысль. Чего‑чего, а уж влиять на человеческое сознание, тем более на сознание многочисленных и совершенно незнакомых ему людей, Рау точно не мог. Ему бы что попроще – заморозить там кого, разбить вдребезги или расстрелять из засады… Возникни у него такая необходимость, он, скорее всего, просто поубивал бы ее коллег, изобразив это как многочисленные «несчастные случаи».

Однако же это никоим образом не повлияло на ее работу. Благо на вызовы ее по какой‑то, не иначе той же самой мистической, причине не посылали, и она наконец‑то могла заняться заполнением формуляров – делом важным, но весьма нудным и изрядно ею в последнее время подзапущенным.

Прошла почти половина рабочего дня, когда Ольга наконец закончила бумажную волокиту и, с наслаждением потянувшись, решила покинуть письменный стол с намерением посетить то самое место, в которое согласно старой пословице даже Цезарь ходит в одиночестве.

«М‑да… Императоры, конечно, ходят сюда поодиночке… А вот я, похоже, подобной привилегии лишена»,– мелькнуло в ее голове, когда старенькая обшарпанная дверь больничного клозета внезапно совершенно самостоятельно захлопнулась за ее спиной, стремительно покрываясь тонкой изморозью защитного заклинания, а на довольно‑таки неэстетичном фоне заплеванного кафеля начали стремительно проявляться очертания невысокой тонкой фигуры молодого эльфа.

– Ну и что ты тут делаешь? Вуайеризмом балуешься? – недовольно спросила она Рау, после того как тот стал полностью видимым.– И много насмотрел? Учитывая, что из всех женщин младше сорока тут только я и Ленка, меня тут сегодня еще не было, а Ленка постоянно на выездах, вряд ли зрелище достойное. Сказал бы о своей проблеме – я бы посоветовала пару мест поинтересней… В крайнем случае, если уж совсем ничего подходящего нет, мог бы за мной в ванной подсматривать… Здесь‑то зачем сидел? – Выдав эту тираду, она с большим удовольствием полюбовалась на зрелище вначале краснеющего, затем бледнеющего и наконец синеющего эльфа.

Последний оттенок, правда, ее несколько обеспокоил, так что, похлопав на всякий случай названого брата по спине, она участливо поинтересовалась:

– Эй, ау, с тобой все в порядке?

Рау ошалело помотал головой, шумно выдохнул, после чего переспросил хриплым шепотом:

– Ты что, всерьез решила, что меня интересуют голые задницы человеческих женщин?

– Ну а что еще я могла подумать, обнаружив тебя замаскированным в женском туалете? – резонно ответила Ольга.– Вариант, что ты изучаешь магический метод просачивания через канализацию и случайно ошибся адресом, мне кажется несколько маловероятным. Или и впрямь?

– Н‑нет…– вновь начиная бледнеть, протянул эльф, увы, не читавший классиков и потому не имеющий возможности оценить эту шутку.

– Тогда зачем ты здесь?

– Мне надо поговорить с тобой. Это срочно и секретно. А ты сегодня весь день не одна. Никак застать не мог… Вот и пришлось сюда красться – в надежде, что хоть здесь у тебя компании не будет!

– Ты знаешь…– склонив голову, тихо прошептала Ольга.– Я на это тоже очень надеялась… И видимо, напрасно! – со вздохом, уже в полный голос заявила она, недобро глядя на покаянно потупившегося и чуть ли не ковыряющего ножкой пол альфара.

Как‑то Ольга имела неосторожность сообщить ему, что в этой позе его облик становится настолько кавайным [23], что злиться на него при этом совершенно невозможно. Хитрый эльф запомнил эти слова питавшей неизбывную слабость к японской мультипликации Ольги и использовал это свое свойство на полную катушку каждый раз, когда чувствовал за собой какую‑либо вину.

– Так что случилось‑то? – сменила гнев на милость девушка.– Только побыстрей, пожалуйста. Я сюда, между прочим, не разговоры разговаривать шла и все еще питаю надежду ненадолго оказаться в одиночестве!

– Когда я возвращался из школы, то почувствовал, что за мной следят,– кратко, как она и просила, сообщил Рау, немедленно прекратив изображать глубокое раскаяние.

– Ну и что? – не поняла проблемы Ольга.– Подумаешь, какая‑нибудь поклонница заинтересовалась. Или же одноклассники наконец‑то решили набить тебе морду…

– Нет. Если бы это было так, я бы их заметил. Говорю же, я ОЩУТИЛ слежку. Но заметить того, кто за мной следил, я так и не смог. А ведь я – далеко не самый плохой из рейнджеров Хладоземья. А значит, тот, кто за мной следил,– немалый умелец. Боюсь, что заморозка этого твоего «ларечного короля» все же не прошла мимо внимания тех, кого ты называешь «компетентными органами».

– И что же теперь делать? – холодея, прошептала Ольга.

– Есть варианты,– спокойно ответил Рау.– Во‑первых, я могу зарядить свой амулет, и мы сможем в любой момент бежать из этого мира. Поскольку в этот раз надо будет перемещать не целый отряд, а только нас двоих, думаю что сорока – пятидесяти смертей для его насыщения будет достаточно.

– А другие варианты имеются? – мрачно поинтересовалась Ольга. То полнейшее безразличие, с которым Рау относился к возможности убийства как минимум сорока совершенно ему незнакомых и не сделавших ничего плохого людей, ее очень раздражало.

Она, конечно, пыталась успокаивать взыгравшие в ней чувства, объясняя себе, что, во‑первых, он не человек и отнюдь не обязан хорошо относиться к людям – расе, входившей в Светлый Союз, почти полностью уничтоживший его собственный народ, и что он вообще темный и ведет себя в точности, как и полагается представителю народа, находящемуся в близком родстве с дроу, и что в конечном счете он же не бросается резать кого ни попадя, а спрашивает у нее разрешения, которого она, конечно, ему никогда не даст, так что еще не все для него потеряно… Но тем не менее искушение дать по шее наглому малолетке с замашками кровавого маньяка было практически нестерпимым!

– Я так и думал, что этот вариант тебе не подойдет,– хладнокровно пожал плечами альфар.– Я тебя понимаю. Действительно, бросать свой родной мир, налаженный быт, дом и друзей из‑за какой‑то пока еще гипотетической опасности, даже не попытавшись дать бой… Неправильно это. Так что оставим данный вариант на крайний случай. Еще можно попробовать жить, как жили, скрывая любую магию – в надежде, что все свидетельства о заморозке этого… Как его?

– Гогаберидзе,– подсказала Ольга.

– Вот‑вот, этого самого Беридзе, который Гоги.

– Не Гоги. Гогаберидзе – это фамилия. А зовут его Асланом,– сочла нужным поправить его Ольга.

– Да хоть Верблюдом,– безразлично отмахнулся эльф.– Мне в общем‑то людские имена малоинтересны. Главное в том, что либо мы все же не выдержим и в чем‑нибудь да проявимся, либо нам устроят какую‑нибудь провокацию – и все равно придется проявить свои возможности. Да и паспорт мой… Сама понимаешь, вряд ли им понадобится очень много времени, чтобы установить, что к тому несчастному бомжику, у которого ты сей документ позаимствовала, я не имею ровным счетом никакого отношения.

– И что ты предлагаешь? – прищурилась Ольга.

– Вариант третий. Необходимо продемонстрировать им, что мы все такие крутые и в то же время полезные, что с нами однозначно нужно водить дружбу, ценить и уважать, ни в коем случае не обижая.

– И как ты этого хочешь добиться? – заинтересовалась Ольга.

– Довольно просто.– И Рау изложил возникший у него план.

– …!!! – Обычно Ольга избегала мата, тем более в обыденной речи, но никаким из слов, подобающих приличной девушке, охарактеризовать это предложение она не могла.– Ты что, не мог найти способа менее болезненного самоубийства? – отведя душу, поинтересовалась она у заинтересованно внимавшего ее речи альфара.– Не вздумай творить ничего подобного! Тебя просто пристрелят. Из снайперки. С максимально возможного расстояния!

– Не хочу хвастаться,– скромно пожал плечами ничуть не обескураженный эльф,– но меня не так‑то просто убить… Практически уверен, что
щит отражения, которым я владею в совершенстве, вполне способен отразить винтовочную пулю.

– Тогда тебя пристрелят из крупнокалиберной снайперки. Или пулемета. Или противотанковой пушки. Но пристрелят обязательно! Нет, в принципе твой план не так уж плох… Вот только в него надо внести кое‑какие коррективы. Во‑первых, ты не будешь никого убивать. И изображать из себя злобного отморозка ты не будешь тоже. Вместо этого… Как у тебя с чувством юмора?

Выслушав предложенную Ольгой альтернативу, Рау восхищенно присвистнул.

– Слушай, а ты уверена, что ты чистокровный человек? – несколько настороженно поинтересовался он.

– Да, а что? – Сейчас, когда решение ставшей перед ними задачи было найдено, Ольге не терпелось поскорее выпроводить братца восвояси и наконец‑то приступить к тому делу, ради которого она, собственно, сюда и зашла. Видимо, это отразилось на ее лице, поскольку Рау, настороженно взглянув на нее, пожал плечами и, сняв защитное заклинание, выскользнул за дверь. И лишь когда он уже перешагивал порог «комнаты уединения», он тихо прошептал:

– Да так, ничего… Просто единственная известная мне раса, склонная к подобным пакостным шуткам,– это драконы. Ну еще немного дроу, но у них несколько иной стиль… Даже демоны – и то не стали бы так издеваться над несчастными служаками…

– Ну да. Они бы их попросту перебили,– буркнула Ольга, закрывая дверную защелку.

– А ты откуда знаешь? – донеслось снаружи.

* * *

Рау мрачно шел по запущенным коридорам больницы. Шел он не скрываясь и не прилагая никаких усилий, чтобы замаскировать свое присутствие. Увы, любое заклинание имеет свои недостатки, и
ледяной призракне был счастливым исключением из этого правила. Одно из наиболее эффективных маскировочных заклинаний требовало столько энергии, что еще как минимум пару часов он будет способен разве что на самые простейшие воздействия, органически присущие ему как альфару благородного рода.

Впрочем, мрачен он был не поэтому. Подумаешь, маскировка не работает. Мелочи жизни, которые ни в коей мере не могли расстроить опытного бойца. Но вот предложенный Ольгой план действий… Нет, Рау прекрасно понимал, что он и впрямь оптимален и дает куда большую вероятность благополучного исхода, чем его собственный. Его даже не расстраивало то, что данный план был выдвинут не им самим, а его названой сестренкой. В конце концов, ни одному нормальному (и ненормальному тоже,– поправил он сам себя, вспоминая о полученной им ментальной травме) альфару подобная извращенная идея просто не могла прийти на ум. Но вот то, что именно ему придется эту идею осуществлять…

– А мне так хотелось сыграть отморозка,– печально пробормотал Рау, вспоминая свой изначальный, безжалостно зарезанный Ольгой план.

– Что вы сказали? – удивленно остановилась пробегавшая мимо медсестра.

– Ничего, я так… Сам с собой,– несколько смутившись оттого, что его внутренний монолог слышали посторонние, пробормотал Рау.

Окинув его внимательным взглядом и особенно заострив внимание на его ушах и косе с вплетенными в нее наконечниками стрел, медсестра несколько подобрела:

– Вы, наверно, заблудились, да? Вам в соседнее здание. Третий этаж, тридцать седьмой кабинет,– почему‑то тоже засмущавшись, посоветовала она и убежала, не дождавшись его заверений в том, что он вовсе не заблудился.

«Занятно,– подумал Рау.– Интересно, почему она решила, что мне туда надо?» – и продолжил свои размышления.

На пути осуществления составленного Ольгой плана было несколько проблем. Во‑первых, Рау категорически не хотелось играть предложенную ему роль. Но это было не главным, в конце концов, ради пользы дела он мог и побороть свое нежелание. Главной проблемой было то, что с чувством юмора, как, впрочем, и с остальными чувствами, несмотря на произошедшее с ним искажение, у снежного эльфа было… туговато.

«И это еще мягко сказано,– все так же мрачно подумал Рау, старательно вспоминая все весьма немногочисленные просмотренные им комедии.– Вот кто бы мне объяснил, почему, если в фильме стрела вонзается главному герою пониже поясницы, люди считают, что это смешно, а если в грудь – то трагично? Ведь когда стрела отравлена, для жертвы в этом нет никакой разницы!

Или когда на голову падает, допустим, кирпич благодаря сложной ловушке, подстроенной малолетним героем какому‑нибудь бандиту,– это опять‑таки смешно. А когда злодей бросает в упорно ползущего по скале главного героя большие камни – трагично. А в чем разница? Может, в том, что в первом случае это происходит благодаря действию ловушки, а во втором – камни кидаются собственноручно? Хорошо, если так…» Ловушек Рау знал множество, совершенно разных типов, и если бы вся задача заключалась только в их применении, никаких затруднений бы не возникло. Однако он интуитивно ощущал, что все не совсем так просто, и потому старательно искал другие зависимости.

Погруженный в себя, он уже подходил к выходу, когда ему внезапно вспомнилось несколько загадочное утверждение медсестрички.

– Извините, вы не подскажете…– обратился он к седенькой вахтерше, мирно вязавшей шарфик на своем боевом посту.– Что находится в соседнем здании, третий этаж, тридцать седьмой кабинет?

– Тридцать седьмой…– Оторвавшись от вязания, вахтерша задумчиво поправила очки.– Так психиатр там.– И, сочтя беседу оконченной, вновь принялась за вязание.

«Вот интересно,– подумал эльф, выходя на улицу и прикрывая за собой тяжелую и скрипучую дверь.– А ЭТО – тоже подходит под определение юмора? И если да, то как мне подобные ситуации подстраивать прикажете?»

Так ничего и не надумав, он счел необходимым более детально ознакомиться с методами воздействий, которые ему следовало применять в будущем, с каковой целью и направился в ближайший магазин видеодисков.

– Мне комедий, пожалуйста,– вежливо обратился он к продавцу‑консультанту.– Побольше.

– Каких желаете? – ничуть не удивился тот несколько расплывчатой формулировке.– Романтических, мистических, в стиле «Американского пирога» или «Один дома»?

– Не знаю…– пожал плечами Рау.– На ваш вкус. Чтоб посмешнее были.

– О, с удовольствием! – расплылся в широкой улыбке торговец.– Сейчас подберем!

Сотрудникам СО номер тринадцать не повезло. Точнее говоря, им ОЧЕНЬ не повезло. Дмитрий Пленочкин, сотрудник небольшого полупиратского магазинчика видиодисков, был большим поклонником черной комедии, одним из самых высочайших шедевров кинематографа почитавший «Один дома» и «Очень страшное кино». А ведь вспомни он, подбирая внушительную стопку дисков «на свой вкус», о, например, «Форрест Гамп», «Кавказской пленнице» или уж, на самый худой конец, «Американском пироге», все могло бы обойтись… Но – увы. Госпожа Фортуна в тот момент, видимо, окончательно отвернула свое лицо от подполковника Квашенникова и его подчиненных. Первым диском, нырнувшим в жадную утробу видеоплеера, был «Дэннис‑мучитель».

* * *

– Интересно…– Завершив просмотр фильма, Рау пребывал в глубоком недоумении.– Может быть, тут какая‑то ошибка? – С этими словами он поставил следующий диск.

Спустя еще полтора часа он выключил телевизор и начал в глубоком раздумье прохаживаться по комнате. Его знания человеческой анатомии и физиологии вступили в глубокий протест с полученными после просмотра «Дэнниса‑мучителя» и «Один дома» сведениями.

– Ничего не понимаю! – в конце концов в сердцах произнес он, смотря на поблекший экран телевизора.– В чем разница? Я предлагал просто и незамысловато перебить большую часть следящих. Ольга говорит: «Не надо убивать, подшути над ними». Но если взять за образец те шутки, что я здесь вижу, то никакой разницы не будет!!! С вероятностью в девяносто восемь процентов это приведет к смерти объекта шуток. Или, может, я ошибаюсь? – Он в который раз принялся вспоминать эпизоды из фильмов, пытаясь соотнести их со своими знаниями.– Вот, например, подкладка взрывчатки в унитаз… Что в результате? Многочисленные осколочные повреждения ног и нижней части туловища. Несомненно, осколками унитаза будут перебиты бедренные артерии, и в результате – смерть объекта шутки в течение пары–тройки минут. Оказать помощь просто не успеют. А Ольга сказала – не убивать… Противоречие! Пианино по лестнице? Расстояние разгона – метров семь. Угол наклона – около двадцати‑тридцати градусов. Результат для любого разумного, не защищенного сплошным панцирем или магическим щитом,– перелом большей части ребер, осколки костей повреждают сердце, результат – мгновенная смерть. Опять противоречие с заданием! Как быть??!

Так… надо еще раз обдумать. Чем конкретно будет отличаться смерть от моего меча от смерти в результате подобного рода шуток? Огненные демоны!!! Почему я не некромант?! Знал бы точно, а так – приходится гадать! Ну навскидку, разве что тем, что смерть от меча – не такая мучительная, да и трупы изуродованы не будут. Но какой в этом смысл? В конце концов, я – альфар, а не дроу, и мучения жертвы перед смертью добавочных сил или удовольствия мне не доставляют. А вот усилий при подготовке подобных ловушек придется приложить значительно больше, чем требуется для простого убийства. Да и зачем? Ведь Ольга убедительно объяснила, что убивать их нежелательно!

Да… Объяснила… И сама же после этого сказала, что перед ними надо предстать в образе «злого шутника»… И почему я не дроу!!! Уж эти‑то ллосопоклонники могли бы сполна насладиться ситуацией. Подобные шутки как раз в их стиле… А вот Снежная Мать, наоборот, не очень‑то одобряет глупую трату времени на всякие излишества… Как там говорили жрицы: «Победил врага – добей и иди убивай следующего…», «Пока ты одного врага пытаешь, двое других уж тебя окружают!», «Эльдара в жертву принеси – и нового скорей тащи!»… М‑да… что‑то меня на старые лозунги потянуло… Не хватало еще храмовые картинки начать вспоминать.

Но все же что делать‑то? Допустим, подобные ловушки я создать сумею… Судя по данным картинам, наиболее смешными считаются воздействия, наносящие урон в результате падения тяжелых объектов и поражения нижней части туловища, особенно в ситуациях, когда жертва этого не ожидает. Особенно удачны те, что происходят в туалетах… В принципе логично: наши снайперы тоже любили около этих мест засады устраивать. Потому‑то у светлых подобные строения и охранялись едва ли не лучше штабов… Так что, припомнить прошлое? Благо до сих пор пара подходящих заклинаний в памяти осталась… При минимальной модификации подойдут просто идеально! Или я все же чего‑то не понимаю? Но вот же фильмы… Юмор… Все четко показано… Может, все же не терять зря времени?..

В конце концов Рау все‑таки решил не рисковать, а дождаться Ольги и потребовать от нее объяснений. Немалую роль в этом решении сыграло то, что он в общем‑то не видел особой разницы, наступит ли смерть следящих за ним людей в результате его непосредственных действий в виде, например, удара мечом по шее или в результате действия ловушек. Но в последнем случае предстояло предпринять множество совершенно излишних, на взгляд снежного эльфа, усилий.

Кроме того, если Ольга все же будет настаивать на своем плане, Рау хотелось заранее выяснить, является ли использование пианино, динамита и других подобных используемых в фильмах для устройства ловушек предметов принципиально важным или их можно заменить боевыми заклинаниями аналогичного действия?

Приняв такое решение, он вновь включил телевизор и откинулся на диван, готовясь к созерцанию очередного «шедевра» кинематографии.

* * *

– Тэк‑с…– Мрачный Квашенников вошел в кабинет, вертя в руках пачку распечатанных отчетов наружного наблюдения.– И как же вы мне, милейшие, это объясните? Особенно вы, Павел Сергеевич, как заместитель начальника оперативно‑поискового отделения! – Его словно налитый свинцом взгляд уперся в заметно занервничавшего Пашу Булатова.

Несмотря на крайне неблагоприятные приметы, явственно свидетельствующие о начальственном гневе, молодой капитан решил немного потрепыхаться. В конце концов, доблестные суперагенты, к коим в какой‑то мере мог причислять себя и Паша, без сопротивления не сдаются. Даже если это сопротивление и по стилю, и по эффективности напоминает борьбу мелкого окуня, которого незадачливый рыбак вытащил из речки и теперь держит в руке, решая – отпустить его обратно или же «на приварок сгодится».

– Виноват, исправлюсь,– с покаянным видом склонил голову Булатов.

– Исправишься? – зловеще повторил Квашенников.– Ну‑ну… Я, конечно, понимаю, что объяснять необъяснимое – это работа аналитиков. Но даже с учетом нетрадиционных возможностей объекта наблюдения хочу отметить крайне неудовлетворительную работу вашего отдела. Последний эпизод – вообще верх разгильдяйства, причем проявленного именно вами, начальником отдела! Какой пример вы даете подчиненным?

Ведь согласно вашим собственным наблюдениям объект сегодня в четырнадцать ноль семь вошел в подъезд своего дома и, судя по всему, зашел в квартиру Ястребовой, от которой у него имелись ключи. После чего до самого конца вашей смены, то есть до шестнадцати ноль‑ноль, он из подъезда не выходил, по всей видимости находясь в квартире, и во дворе вы ничего и никого подозрительного не замечали.

Но согласно наблюдениям группы, отслеживавшей местонахождение Ястребовой, в пятнадцать часов пятьдесят четыре минуты этот самый Найденов вышел из здания станции «Скорой помощи», где в тот момент находилась Ястребова, и посетил расположенный неподалеку магазин видеодисков. После чего в шестнадцать часов сорок восемь минут согласно докладу введенных вами в заблуждение сменщиков, добросовестно карауливших подъезд, Найденов, абсолютно не скрываясь, вновь вошел в квартиру, которой согласно вашему отчету он и не покидал!!! – Последние фразы Квашенников произносил, все более и более повышая голос, пока не сорвался на крик: – Почему до сих пор не налажено инструментальное наблюдение и прослушка объекта и его окружения? Сколько «жучков» вы успели установить? Где данные о его беседе с Ястребовой у нее на работе, съем данных с мобильного телефона, отчет о беседе объекта с продавцом видеодисков и всех остальных контактов?

– Виноват,– повесил голову Булатов.– К сожалению, прослушка стандартными средствами оказалась малоэффективной. Микрофоны забивает какой‑то посторонний шум… По мнению техников – совершенно ненормальные колебания мощности электрического контура. Они говорят, что подобное могло бы происходить при работе в сверхнизких температурах, и обещают в ближайшее время доработать ЛАСР[24] специально под объект. Собственно, через полтора часа он уже должен быть… Пока же приходится работать по старинке…

– А что по этому поводу говорят эксперты? – смягчился Петр Иванович.

– А эксперты разводят руками и бормочут, что «такого не быть может, потому что не может быть никогда». Мол, если бы у этого мага было какое‑то «морозильное» поле, то оно влияло бы на всю электронику, а не только и исключительно на нашу. Мол, подобная избирательность действий в принципе невозможна! Но факт остается фактом. Компьютером, телевизором, телефоном и другой электроникой Найденов пользуется свободно, наши же устройства «дохнут» практически мгновенно. Причем с направленными микрофонами вообще доходит до смешного. Пока они направлены не на него – работают без проблем. Стоит навести на объект – и через пару минут в руках высокотехнологичный «трупик». Еще веселее: бинокли, если на него долго и пристально через них смотреть, начинают медленно запотевать!

– М‑да… Полезное свойство…– вздохнул Квашенников.– Ладно. Считай, что оправдался. Насчет же техники… Нам тут из Москвы пятое поколение ЛАСРов передали. По их словам – защищено от всего, чего можно и нельзя. Чуть ли не шаманские танцы с бубнами вокруг них исполняли. Я распоряжусь о выдаче. Попробуй с ними. Может, получится…

А вообще, по моему мнению, надо бы выходить на контакт. Я уже отправил запрос в Москву – надеюсь, они поддержат. Да и подкрепление должны выслать. Все же маг, причем настоящий, понимающий, что и как он делает, и могущий обучить этому других,– это событие! Ну а что касается твоей промашки – на всякий случай проверь‑ка все возможности скрытно покинуть подъезд… подвалы там, чердаки… Да и скрытые камеры установить в нем надо бы… Пусть они в его присутствии и барахлят, но хоть как‑то можно будет отследить перемещение – хотя бы по динамике отказов! В общем, работайте!

* * *

– Я не понимаю!!! – было первым, что услышала Ольга, зайдя домой.– КАК? Как можно совместить твое требование «не убивать» с тем, что ты назвала «жестоким юмором»? – На экране телевизора злой мальчик Кевин совместно с Дэннисом добивали свою очередную жертву в недавно вышедшей нашумевшей комедии «Не оставляй одного дома, а то он позовет друга» путем скармливания слону слоновьей же дозы слабительного. Слон находился на подвесе перед крыльцом дома, в который как раз старались пробраться очередные незадачливые грабители, и безуспешно пытался отказаться от подносимого ему на лопате «угощения».– Я – альфар! Не дроу! Мне НЕ НРАВИТСЯ мучить врагов перед смертью. Я предпочитаю отрубить им голову, или продырявить пузо, или накормить ядом… Заморозить, разбить череп, нашпиговать стрелами, перерезать глотку, на крайний случай – удавить или разорвать на части… Но зачем ЛИШНИЕ мучения и унижения? Это мало того что требует дополнительных, ничем, на мой взгляд, не оправданных усилий, так еще и просто унижает достойного врага!!!

Те, кто следит за нами, пока еще не сделали ничего плохого. И я категорически против того, чтобы унижать их подобной позорной смертью! – Рау отрывисто кивнул в сторону экрана, на котором слон, утратив все возможности к сопротивлению (бивни были отстрелены из рогатки, а хобот – завязан двойным морским узлом), наконец‑то сдался и с выражением печальной покорности жестокой судьбе проглотил предложенное ему слабительное, немедленно завалив пробирающихся в дом грабителей большой кучей дурнопахнущих отходов.

Судя по всему, после просмотра многочисленных комедий эльф находился в некотором неадеквате. По крайней мере, Ольга не припоминала, чтобы всегда выдержанный, спокойный, рациональный альфар когда‑либо был настолько возбужден. Не находя себе места, Рау бегал по комнате, едва ли не заламывая руки, и с искренней ненавистью поглядывал в сторону телевизора.

– Послушай. Я могу многое. Если тех, кто следит за нами, надо убивать исключительно с помощью ловушек,– это мне по силам. Но я не могу и не хочу убивать их с помощью ТАКИХ ловушек.– Он опять кивнул в сторону телевизора.– Это просто…– Рау помотал головой, не находя слов, после чего тихо добавил: – Даже злейшие из инквизиторов СС не заслуживают НАСТОЛЬКО поганой смерти.

– СС? – ухватилась за знакомое наименование Ольга, удивившись такому совпадению и прерывая его монолог.

– Ну да.– Осекшись на полуслове, Рау с изумлением посмотрел на нее.– Светлый Союз. Мне понравилось свойство вашего языка, позволяющее различного рода сокращения. А что, я неправильно сократил?

– Ну… В основном верно, конечно… Вот только не поленись, посмотри как‑нибудь в Интернете, что такая аббревиатура означала в нашем мире до тысяча девятьсот сорок пятого года… Думаю, тебе, как темному, будет особенно интересно. А по существу твоих вопросов… Почему ты решил, что надо кого‑то убивать?

– Потому что, как мне подсказывает боевой опыт, выжить при повреждениях, которые вызовет осуществление стандартных шуток из просмотренных мной комедий, для человека, впрочем, как и для эльфа, невозможно. Тут разве что гномы бы выжили… У орков тоже есть шанс остаться в живых, если с лекарем повезет… Остальным расам – безнадежно. Единственная помощь, которую можно оказать,– добить, чтоб не мучились. И я НЕ ХОЧУ так издеваться над теми, кто, по большому счету, не сделал нам ничего плохого!

С этими словами Рау поднял голову, пристально вглядываясь в Ольгины глаза. А невдалеке, в небольшом припаркованном у обочины автомобиле, замысловато выругался лейтенант оперативно‑поискового отделения СО № 13 Артем Синицкий, после чего немедленно начал названивать начальству. Мысль о мучительной смерти для тех, кто следит за Ольгой, донесенная посредством новейшей, только что выданной системы ЛАСР, с шумом и многочисленными помехами, но все же позволившая подслушать, о чем шла речь, не понравилась не только Рау, но и самим разведчикам. Право слово, очень неприятно заниматься прослушиванием лиц, всерьез обсуждающих возможность утопления тебя в слоновьем дерьме. Честное слово, очень неприятно!

* * *

– Пакости бывают разные…– Расположившись в уютном кресле перед телевизором, Ольга принялась объяснять непонятливому альфару прописные истины человеческих взаимоотношений.

– …черные, белые, красные,– насмешливо продолжил ее фразу Рау.

– О, ты уже выучился юмору,– обрадовалась девушка.

– Увы, нет. Просто нашел в Интернете «Пособие по плоским шуткам для начинающих»,– повинился эльф.– Многого не понял, но наизусть на всякий случай выучил. Там сказано, что: «Если вы хотите прослыть весьма посредственным шутником, с глупыми и длиннобородыми шутками, то добавляйте эту фразу всегда, как услышите слово: «разные». И ведь сработало! – радостно отметил он.

Ольга вздохнула. Только такое гиперсерьезное создание, как этот «потомок вечной зимы», могло принять короткий юмористический рассказик в качестве реального пособия. И только он мог на полном серьезе следовать изложенным там рекомендациям! Вспомнив кое‑какие из них – рассказик в свое время был ею прочитан также – и соотнеся с тематикой просмотренных им фильмов, Ольга содрогнулась и поспешила заверить альфара, что изложенные там рекомендации имеют весьма малое отношение к реальности, после чего продолжила:

– Итак, пакости бывают разные. В основном они делятся на крупные и мелкие.

– Крупные – это когда на голову врага сбрасывают слона, «КамАЗ» или фургончик, а мелкие – кирпич или арбуз? – деловито поинтересовался Рау, заглянув в лежащую перед ним тетрадку, в которой он втихую записывал различные способы пакостей, найденные им в просмотренных фильмах или на просторах Интернета. Сберегая свои нервы, Ольга туда заглядывать не рисковала.

– Не перебивай! – воскликнула Ольга.– Иначе я не смогу закончить. Думаешь, мне часто доводится читать такие лекции? – Она решительно вздохнула и продолжила: – Крупными считаются те пакости, которые при осуществлении могут серьезно навредить здоровью жертвы, его семейному или социальному положению. Так что все предложенные тобой примеры – это крупные пакости, сильно вредящие здоровью.

– И арбуз тоже? – въедливо переспросил Рау.

– А с какой высоты ты его собираешься бросать? – зная о характере эльфа, не менее въедливо уточнила Ольга.– И вообще я, кажется, просила не перебивать?

– Все понял, молчу,– склонил голову ее названый братец.

– Так вот. Крупными пакостями мы заниматься НЕ БУДЕМ! – решительно заявила девушка.

Сидящий в неприметном синем «жигуленке» у них под окнами лейтенант Артем Синицкий вытер выступивший у него на лбу, несмотря на бушевавшую за стеклами машины метель, испарину и с истовым чувством возблагодарил Бога и Ольгину доброту. Его напарник, старый пессимист Андрей Богданов, только вздохнул, после чего словно нехотя произнес:

– Не спеши радоваться… Она еще ничего не сказала про то, чем в ее понимании являются мелкие пакости. И, помолчав, добавил: – Встречался я как‑то с одной медичкой… Так юмор у нее был… черноватый. М‑да…

Между тем и не подозревающая о развернувшейся за окнами дискуссии Ольга продолжала:

– Мелкие пакости – это подлить слабительного в чай, проколоть шины, подморозить, чтобы стоять на посту веселее было, перепутать какие‑нибудь важные бумаги – в общем, в таком духе. Вот их‑то и надо делать. Понятно?

– Вполне,– кивнул Рау.– Только… Я этим заниматься не буду.

– Почему? Мы же все решили! – удивилась Ольга.

– Глупо. Бессмысленно. И… мелко. Пойми, пожалуйста, и не обижайся. Да, среди вас, людей, я выгляжу как подросток. Ты привыкла так ко мне относиться, и я тебе в этом не мешал. Почему бы и нет, если тебе так удобней? Но… Я не ребенок. Я старше тебя почти в три раза. Я командовал на войне гвардией, и не без успехов командовал! И еще. За нами следят – даже здесь и сейчас я ощущаю на себе чужой взгляд. Не знаю как и почему – ведь я надежно защитил твою квартиру,– но за нами смотрят… А значит, те, кто это делает,– умелые следопыты. Очень умелые – я так бы не смог! Не следует недооценивать противника. И уж тем более не следует его по‑глупому злить. И еще я подумал: раз уж они за нами следят уже столько времени, но так ничего плохого и не сделали,– так, может, они и не враги? Может, стоит для начала просто поговорить с ними? Только не как испуганный низший, а на равных – как сила с силой?

– И что ты предлагаешь? – нахмурилась Ольга.

– Я не предлагаю, я – делаю,– улыбнулся Рау. С этими словами он подошел к окну и широко его распахнул. В комнату ворвался порыв морозного ветра, и множество снежинок закружилось у ног альфара.– Я не могу выследить тех, кто смотрит за нами. Но есть существа, что являются куда более умелыми следопытами и охотниками. И еще в глубокой древности мы нашли способ с ними сотрудничать. Благо сейчас как раз идеальная погода для снежных волков. Да и солнце уже закатилось…

– Кого ты хочешь позвать? – нервно воскликнула девушка.

– Смотри.– Рау пожал плечами, и в его руке льдистым сполохом материализовался меч.

– На что? – вскинулась Ольга и испуганно охнула. Меч коротко блеснул, оставив на руке эльфа длинный кровоточащий порез, и первая капля крови канула в снежную круговерть за окном. А Рау запел.

Странная это была песня. Снежные вихри, сплетаясь, захватывали падающие капли крови, оттеняя голос стоящего у окна эльфа свистом и воем разбушевавшейся вьюги. Ольга не могла разобрать слов, звучавших на неизвестном языке, но вот смысл… Каким‑то древним, доставшимся от предков чутьем она понимала настроение, значение этой песни‑призыва.

Волки. Умные, сильные и безжалостные хозяева древней тайги, что веками возвышалась на этих горах. Здесь, где сейчас стоит замерший в испуге перед мрачной и торжественной силой бушующей пурги город, раньше росли могучие, стройные сосны, под которыми рождались, играли, охотились, любили и умирали поколения отважных хищников. Самые сильные, самые ловкие, самые мудрые из них водили свои стаи, загоняя горделивых лосей, отпугивая соперников, любя подруг и исполняя мрачные песни безумными снежными ночами, такими же, как эта, в честь своей древней покровительницы, «волчьего солнца» – прекрасной и загадочной луны.

Луны, которая даровала им право и после смерти носиться в бешеной, дикой охоте, такими вот темными и буйными вечерами загоняя бесплотных оленей и пугая зазевавшихся прохожих, на мгновение замечающих в безумной круговерти снега и теней секундный проблеск холодных алых глаз древнего охотника.

Волки не держали обид и зла, но горе тем, кто попадался на пути дикой охоты зимним вечером в лесу или в поле, не имея поблизости надежного убежища. Захватит, закружит снежная вьюга, и лишь весной обнаружат грибники тело неосторожного путника.

Город был не их местом, однако именно сюда звала их песня. Песня и капли силы, силы, сходной с их собственной, несущей в себе все те же отблески зимы и ночи, ветра и свободы, что составляла и их собственную суть. Силы, которая позволяла ненадолго, очень ненадолго, всего лишь до конца зимы, но все же воплотиться и, если повезет, может, еще раз рвануть острыми клыками податливое, мягкое горло врага.

Искушение было велико. Зовущий их не приказывал, не требовал подчинения. Он предлагал союз и обещал добычу. Он хотел быть не повелителем, но вожаком. И сила, которая от него исходила, позволяла претендовать на это место. Разумеется, после испытания. А если он его не пройдет… Ну что ж, бывает, что за право стать вожаком приходится платить и жизнью. Хорошая смерть для воина.

Волки пришли.

Очередная сорвавшаяся с руки эльфа алая капля не канула за окно, а зависла среди бушующих снежных вихрей. И еще одна. И еще. Торжествующе взвыл ветер… Ветер? Нет! Яростный и печальный волчий вой метнулся среди засыпанных снегом улиц ночного города.

То там, то здесь среди снежных вихрей вспыхивали холодные алые глаза, да и сами вихри, словно по причудливой прихоти ветра, обрисовывали то контуры могучей лапы, то настороженные, внимательные уши, а кое‑где мелькали вытянутые, умные морды пришедших на зов зверей.

Ольга поежилась. Эти создания, которых призвал ее названый брат, выглядели опасными. Очень опасными. Кой черт «опасными»! Надо смотреть правде в лицо: от этих мелькающих за окнами во вьюжных порывах тварей, которых Рау обозвал «снежными волками», так и веяло запредельной жутью и невероятным холодом!

– Если ты закончил,– маскируя свой страх за язвительностью, обратилась Ольга к прекратившему петь и сейчас невозмутимо перебинтовывающему руку альфару,– то, может быть, закроешь окно? Я замерзла!

– Не притворяйся,– коротко отозвался тяжело дышащий Рау, вся фигура которого выражала сильную усталость.– Нынче ты являешься пусть еще очень неопытной, но довольно сильной магианой холода. Стихия никогда не навредит своим детям, к которым ты нынче частично относишься. И даже если ты и впрямь замерзла, то ничем помочь не могу. Ритуал пока не завершен, и прервать его сейчас – не самая лучшая идея…

– Не завершен? – Ольга со страхом вгляделась в распахнутое окно, за которым виднелось множество горящих алыми огнями глаз.

– Да. Я призвал волков – и теперь должен доказать свое право командовать ими.– Рау закончил бинтовать руку, и тотчас, словно получив какой‑то сигнал, на подоконник вскочил могучий зверь.

Он был великолепен. Огромный волк, на мгновение замерший в проеме окна, был прекрасен той дикой и смертоносной красотой, которой обладают многие могучие и опасные хищники из тех, на которых люди предпочитают любоваться на картинках, в экране телевизора или, на крайней случай, через решетку зоопарка, но при встрече с ними без дарованной цивилизацией защиты – бегут без оглядки. Бегут, побуждаемые древними, доставшимися еще от пещерных предков инстинктами, которые в тот момент немедленно просыпаются, даруя ясное понимание, что бег – это единственный, пусть и небольшой, шанс на спасение жизни.

Коротко рыкнув, волк внимательно оглядел небогатую обстановку квартиры. В тот момент, когда его глаза скользнули по ней, Ольга с трудом подавила рефлекторный позыв, настойчиво требовавший от нее немедленно забраться под стол и прикинуться ветошью.

– Я тут, Бывший Вожак,– поспешил вмешаться заметивший ее испуг Рау. Коротким, скользящим шагом он вышел на середину комнаты, закрывая собой девушку, и призывно взмахнул мечом.– Ты ведь пришел, чтобы сразиться со мной за право власти над стаей? Так не будем тратить время! – Эльф улыбнулся, обнажая зубы, и направил меч острием на хищника.

С яростным рычанием волк атаковал.

Расширенными от ужаса глазами Ольга следила за схваткой. До сих пор единственным случаем, когда она видела своего названого брата в бою, была их самая первая встреча, и тогда он не произвел на нее особого впечатления. Да, сражался он действительно хорошо. Однако ничего невероятного, превышающего обычный для хорошего бойца уровень, она в тот раз в нем не заметила. (Да и неудивительно… Псы Света тоже были весьма умелыми и опытными воинами, а Рау в тот момент был ранен, и весьма серьезно.)

По этой причине неоднократным рассказам альфара о том, что он был одним из лучших воинов своего народа, особого значения Ольга не придавала, воспринимая их как обычную мужскую похвальбу. Сейчас она полностью переменила свою точку зрения. Скорее, Рау излишне скромничал, описывая свое умение. Два снежно‑белых разрушительных вихря кружились по комнате, сцепившись в яростной борьбе. Движения сражавшихся были настолько быстры, что непривычный глаз просто не мог отследить их перемещений, воспринимая их как расплывчатое пятно.

Впрочем, схватка продолжалась недолго. Спустя несколько секунд после начала атаки белая круговерть боя исчезла, и глазам девушки предстал лежащий на полу брюхом вверх и тихо поскуливающий волк, в горло которого упирался клинок ледяного меча.

Рау, в чьих руках и находилось оружие, нетвердо возвышался над зверем, заметно оберегая окровавленную правую ногу. Впрочем, ранение ничуть не убавляло яростного торжества, звучащего в его голосе, когда он громко заявил, не отнимая меча от горла побежденного и обращаясь в сторону окна, за которым по‑прежнему виднелось множество алых глаз:

– Я победил!!! Ваш бывший вожак повержен. Обещаете ли вы повиноваться мне так, как повиновались ранее ему?

Тихий согласный вой был ему ответом.

Убрав меч от горла немедленно вскочившего хищника, Рау отсалютовал им своей стае, после чего устало присел прямо на подоконник.

– Благодарю вас за доверие, братья,– негромко прошептал он.– Тогда у меня будет для вас первое задание.

Бывший вожак медленно подошел к победителю и, усевшись у его ног, внимательно вгляделся в глаза эльфа.

– Геррхау, ос’свии нерак. Т’ccеа лиане туул. Релья элнаторе! – внезапно перешел Рау на свой родной язык. Впрочем, судя по всему, волку было глубоко безразлично, на каком языке с ним разговаривал его новый вожак. Согласно рыкнув, он перевел взгляд на окно.

– Ты все понял, Ночной Ветер? – переспросил на этот раз по‑русски альфар.

Вновь раздалось согласное рычание.

– Тогда выполняй!

Радостно взвыв, волк выпрыгнул в окно. Похоже, то, что окно это было расположено на пятом этаже, какого‑либо значения для него не имело. Мгновение после этого Ольга еще наблюдала, как прямо по воздуху бежит огромный белый волк с ярко‑алыми глазами, опираясь могучими лапами на кружащиеся в вечном танце вьюги снежинки, как срывается и устремляется следом за ним большая стая подобных ему созданий, но вскоре она потеряла их из виду.

– Вот и все…– Рау слез с подоконника, слегка поморщился, наступив на раненую ногу, и аккуратно закрыл окно.– Думаю, дальше стая разберется сама. Согласись – хорошая шутка с моей стороны. Надеюсь, тем, кто за нами следил, она понравилась! – Он хищно улыбнулся, покачнулся, недоуменно и несколько зло взглянул на натекшую под ним лужицу крови, после чего вновь повернулся к Ольге: – Ты не могла бы принести мне бинт? А то мой уже закончился,– он прикоснулся к замотанной руке.– И половую тряпку… Извини, я тут напачкал немного, надо подтереть, пока не засохло…– Он вновь покачнулся и сумел удержать равновесие, только ухватившись за подоконник.

Только сейчас до Ольги дошло, что, судя по скорости, с которой под эльфом растекалась небольшая, но все расширяющаяся лужица крови, его ранение намного серьезней, чем он старается показать. Испуганно охнув, она опрометью бросилась к аптечке, перетряхивая ее в поисках бинта.

Спустя пару минут, перебинтовывая рану, она поинтересовалась:

– А что ты говорил насчет шутки?

– Знаешь…– немного смущенно ответил Рау.– Похоже, я ничего не понимаю в этом вашем юморе. А первая заповедь военачальника гласит: если ты не знаешь, как выполнить задачу,– поручи ее тому, кто знает, как это сделать. В нашем мире мне как‑то раз довелось слышать от одного пленного, что шуточки снежных волков его едва в гроб не свели. Вот я и решил попробовать их вызвать. Не беспокойся,– добавил он, увидев, как испуганно дернулась Ольга.– Я пока запретил им убивать людей.

Глава 7Волчьи шуточки

Говорят, что однажды на новогоднем балу к Ерофею Хабарову подошла знатная дама.

– Вы только что из дикой Сибири. Ах, расскажите, как вы провели там прошлое Рождество?

– Я был на елке, сударыня.

– На елке?! – обомлела та.– Вот тебе и дикий край! И кто же это вам устроил‑то?

– Волки, сударыня, волки.

Салонный анекдот XVII века

Андрей Богданов отбросил рацию и громко выругался. Лениво разлегшийся на капоте непритязательной, побитой жизнью и неумелыми водителями оперативной «шестерки» зверюга заинтересованно пошевелил ухом, широко зевнул, продемонстрировав огромные и весьма острые клыки, легко спрыгнул с машины, заставив ее покачнуться на амортизаторах, и издевательски задрал заднюю лапу.

– Ну и что будем делать? – печально вздохнул с пассажирского кресла Синицкий.

– Ждать. А что нам еще остается? – Андрей перевел взгляд на глубокие царапины на лобовом стекле, оставшиеся после небрежного удара лапой спрыгнувшего на них зверя.– Рация и сотовые не работают, уехать мы не можем: двигатель замерз наглухо. Остается только ждать и радоваться, что эти твари не собираются нас отсюда выколупывать.

– Может…– Артем намекающее коснулся кобуры табельного пистолета.

– Не вздумай! Ты уверен, что твои пули могут им повредить? – Богданов многозначительно повел рукой в сторону рассевшейся вокруг машины огромной стаи белых зверей с кровавыми глазами, очень похожих на невероятно крупных волков. К тому же это сейчас они не атакуют. А вот если мы нападем – не думаю, что они будут столь же добродушны. Как видишь,– он ткнул пальцем в четко прорисованные на стекле царапины,– особых сложностей с выковыриванием нас из этой жестянки у них не будет.

– Но это же издевательство! – зло прошептал Синицкий, разъяренно наблюдая, как величественно отходит сделавший свое грязное дело кобель. На смену ему на капот машины вспрыгнула следующая тварь. Потопталась над мотором, укладываясь поудобней, презрительно фыркнула в лицо испуганно отпрянувшим фээсбэшникам и растянулась поперек машины, заслонив практически весь обзор через лобовое стекло.

– Ну издевательство, согласен,– флегматично ответил Богданов, глядя, как очередной волк «отмечается» на их колесе.– Знаешь, по мне – так пусть лучше будет издевательство, чем убийство. Тем более что к нам они не лезут, руки, ноги или там нежно любимую, тщательно проспиртованную печенку на пропитание пожертвовать не просят… Да и машина – служебная. Так что не будем делать трагедии, мой друг. Скорее я склонен расценивать это не как издевательство, а как милый и мягкий намек нашего объекта, что ему не нравится чрезмерное внимание к его персоне.

– Ага, милый и мягкий… Знаешь, насмотревшись на этих красавцев, я теперь, наверно, чисто рефлекторно буду бежать к ближайшему дереву, едва услышав рычание какой‑нибудь моськи. А при словах «белый и пушистый» – вспоминать длинные клыки и красные глаза!

* * *

– Ой, мама, какая собачка красивая. Можно, я ее поглажу? – Четырехлетняя Маша, вышедшая на вечернюю прогулку, увлеченно тянула Надежду Игоревну к большому сугробу, наметенному разыгравшейся вьюгой под высоким забором бывшего «номенклатурного» дома.

– Какая собачка? – удивилась молодая, красивая женщина, зябко кутающаяся в норковую шубу, прикрывая лицо широким воротником.– Нет тут никакой собачки. Пойдем лучше домой. Холодно сегодня для прогулок, доча!

– Как это нет! Ну вот же она! – Маша недовольно показала пальцем, недоуменно смотря ей в глаза.

– Это не собачка, это сугроб,– улыбнулась женщина.– Пойдем домой!

– Не‑э‑эт! Это собачка! Поглажу и пойду. Ну, мама! Пожалуйста!!!

– Ну погладь, погладь,– улыбнулась женщина.– Фантазерка ты моя!

Обрадованная наконец‑то полученным разрешением, Маша радостно кинулась в снег и принялась увлеченно в нем возиться.

С улыбкой наблюдающая за проделками любимой дочери Надежда Игоревна не услышала тихого хруста снега за своей спиной и испуганно ахнула, когда подкравшийся сзади мужчина внезапно закрыл ей глаза холодной ладонью.

– Угадай – кто? – голосом знаменитого дятла из американского мультсериала произнес подкравшийся.

– Паша! – радостно воскликнула она, повиснув на шее мужа.

– Я сегодня немного пораньше. А как у вас дела?

– Все хорошо, любимый. Решили вот прогуляться…

Их разговор прервала девочка.

– Папа пришел! – радостно закричала она, кидаясь обниматься.– Папа, папа, а можно мы Снежинку домой возьмем? – повиснув на его шее, начала упрашивать она подошедшего.

– Какую снежинку? – не понял тот вопроса.

– Собачку. Вон она лежит! – Маша радостно ткнула варежкой в сторону сугроба.

– Маша опять фантазирует,– улыбнулась женщина.– Придумала какую‑то собачку… Я так думаю, пусть играет, если хочется. У нашей дочери богатая фантазия. Помнишь, как она домового ловила?

Мужчина улыбнулся:

– Конечно. И как фею в цветке выращивала – тоже! – после чего обратился к нетерпеливо ожидающей ответа дочери: – Конечно, маленькая.

– Ура!!! – радостно подпрыгнула девочка и, обернувшись к сугробу, громко закричала: – Снежинка, иди сюда, я тебя с папой и мамой познакомлю! Ну что ты лежишь, пойдем, тебе говорю,– и вновь бросилась к сугробу.

Капитану ФСБ Павлу Сергеевичу Булатову в своей жизни не раз приходилось попадать в опасные ситуации. Но никогда – ни в Чечне, ни в других местах, где ему доводилось бывать в различных «командировках»,– ни до, ни после этого происшествия он не испытывал такого страха, как в тот момент. В огромном сугробе, рядом с которым копошилась его ненаглядная дочь, внезапно вспыхнула пара горящих алым огнем глаз.

Бегущая С Бураном старательно потянулась, зевнула, демонстрируя опешившим, замершим от ужаса людям свои великолепные клыки, после чего лизнула копошащегося рядом с ней детеныша в щеку и мягким движением огромной головы оттолкнула его в сторону. Ласки и искренность этой малютки, едва достающей до ее плеча, понравились могучей волчице, и она не хотела, чтобы окруживший ее после проявления телесной формы холод повредил ребенку.

Отпихнув детеныша, Бегущая неспешным шагом подошла к замершему, словно изваяние, Булатову, фыркнула ему в лицо, а затем, повернувшись к фээсбэшнику хвостом, сделала несколько легко узнаваемых, типичных для зарывающих «кучку» собак и кошек гребущих движений. Вновь обернувшись, удовлетворенно осмотрела получившегося «снеговика» и легким движением прыгнула вверх, скрываясь с людских глаз за несомым разыгравшейся вьюгой снегом.

– Что это было? – Надежда Игоревна сурово посмотрела на мужа.

– Не знаю…– откликнулся тот, вытирая лицо и пытаясь отряхнуться.

– А что тут не знать,– внезапно вмешалась Маша.– Я же говорила – собачка. Снежная. У нее какое‑то длинное имя, так что я назвала ее Снежинкой. Она мне разрешила. И вообще чего вы так испугались? Она добрая, но очень холодная, поэтому не стала со мной играть, чтобы я не замерзла. Я же тебе говорила, что это не сугроб, а собачка,– укоризненно повернулась она к матери.– Вечно вы мне не верите!

– М‑да… говорила…– задумчиво произнес кое‑как отряхнувшийся Павел, после чего повернулся к жене.– Знаешь… Мне вот сейчас на ум пришло. А ведь после того как Маша домового в кастрюлю поймала, носки и ключи от машины теряться перестали…

– Да… Интересно… А еще мне очень интересно, почему эта… Снежинка…– с некоторым сомнением произнесла Надежда Игоревна, поскольку, на ее взгляд, подобное имя ну никак не подходило столь крупному и явно крайне опасному созданию, – к тебе такое внимание проявила? И не связано ли это как‑либо с твоей работой, на которой ты последнее время сутками пропадаешь?

* * *

Длинна февральская ночь. Особенно она длинна, если вы находитесь в древней «шестерке» с насмерть замерзшим двигателем, а вокруг вас весело резвятся огромные, напоминающие волков чудовища, призванные магом, раздраженным проявляемым вами по долгу службы любопытством. Однако все когда‑нибудь заканчивается.

К восходу улеглась бушевавшая всю ночь вьюга, стих ветер, и яркие лучи восходящего солнца осветили большой снежный бугор, из‑под которого раздавались громкие звуки «русского народного»…

– …Да ускорьтесь вы, пока мы тут дуба не дали!!! – единственная фраза, которую можно здесь привести, не опасаясь ревнителей правильной речи. А до и после нее замерзшими оперативниками было высказано много сочных, полновесных и весьма замысловатых эпитетов. И про то, отчего не появилась смена, и про то, почему не хватились их, замерзающих, когда они замолчали в эфире, и про многое другое, причем обрисовывалось это «древними сакральными словами», касающимися нелегкой службы этих ответственных и очень скромных людей, вынужденных следить за вредным магом в ЧРЕЗВЫЧАЙНО неблагоприятных условиях.

Подобная манера общения обычно довольно‑таки флегматичного Синицкого произвела немалое впечатление на дежурного, и потому вскоре бригада «спасателей» откапывала занесенную снегом машину.

* * *

– …Я абсолютно уверен в насущной необходимости немедленно выходить на контакт с обнаруженным нами магом.– Голос Квашенникова при разговоре с первым заместителем директора ФСБ был сух и официален.– На этот раз сотрудники, непосредственно осуществлявшие слежку, отделались легкими обморожениями, а бригада поддержки – выведенной из строя техникой и сильным испугом. Начальник отделения оперативников всерьез опасается за свою семью, и после его доклада я склонен согласиться с его опасениями. Проводя аналогии с «делом Давыдова», я имею все основания предполагать, что если слежка будет продолжена, то имеется высокая вероятность человеческих жертв, в первую очередь среди сотрудников моего отдела и, возможно, их близких. Если вы помните, то многие из расследовавших то дело специалистов, не желавших непосредственно зла родственникам мага, но могущих причинить его в процессе расследования, также получали предупреждения в виде легкого ожога рук. Гибель происходила только в случае, если после получения такого предупреждения их деятельность продолжалась.

Боюсь, что в данный момент мы получили именно такое предупреждение. В связи с этим, во избежание неоправданных потерь среди моих сотрудников, я прошу санкцию на немедленный контакт или хотя бы на временную приостановку наблюдения!

– Я понимаю ваши резоны,– раздалось в трубке спустя пару минут задумчивого молчания.– Да, понимаю, но санкции дать не могу. Полковник Давыдов сейчас занят… и доставить его к вам в течение ближайших суток невозможно. А согласно мнению психологов относительно этого «Найденова» наиболее высокие шансы на положительный результат контакта возможны только в присутствии лиц, также обладающих магическими талантами.

– Но мы не можем ждать сутки! – с отчаянием в голосе воскликнул Квашенников.– Эти твари… У нас повреждена большая часть автопарка! Им, видите ли, понравилось охотиться на автомобили, принадлежащие сотрудникам отдела. И мне очень не нравится мысль, что в какой‑то момент им надоест гоняться за оперативными машинами и они переключатся на их водителей и пассажиров!

– Все настолько серьезно? – переспросил его собеседник.

– Еще как…– со вздохом признал Петр Иванович.– Знаете, во дворе третьего корпуса у нас БТР‑80 невесть с каких пор стоял… Ну стоял себе и стоял… Ржавел потихоньку. До этой ночи стоял… Сторожа до сих пор от шока отходят и пить зареклись на всю жизнь… Должен признать, разбросанные по двору клочки брони с отпечатками волчьих клыков произвели на меня, да и на других сотрудников, кто это видел, неизгладимое впечатление! Если хотите, могу переслать фотографии. Или обгрызенный ствол от КПВТ на память выслать…

– Вышли,– легко согласился его собеседник.– Только не мне, а экспертам‑аналитикам.

– А они уже смотрели. Говорят, что отпечатки зубов практически идеально совпадают со следами зубов представителей вида Canis lupus, то есть волка серого, обыкновенного. Единственное, что их смущает,– это аномально большие размеры и то, на каком материале были оставлены эти отпечатки. Да и согласно наблюдениям атакующие – это невероятно крупные волки белого цвета с красными глазами, способные передвигаться по воздуху, рассыпаться множеством снежинок и вновь собираться из снега. Кроме того, все сталкивавшиеся с ними сотрудники обращали особое внимание на размеры и остроту их зубов. Пока от этих клыков страдали только машины сотрудников и их табельное оружие, но…

– Уточните‑ка насчет оружия…– Голос в трубке заметно построжел.

– Я все написал в отчете, направленном на ваше имя…

– Том, который вы отправили сразу перед звонком? Вы думаете, я успел его прочесть? Изложите устно!

– Слушаюсь. В общем, у одного из оперативников группы прикрытия не выдержали нервы, и он незадолго перед рассветом попробовал обстрелять этих волков из табельного оружия. Глупость, конечно, несусветная, однако в данном случае она сыграла положительную роль. В результате нам удалось узнать, что, во‑первых, эти создания полностью неуязвимы для пуль, более того, они их практически не замечают! А во‑вторых, даже будучи атакованными, убивать они этого дурака не стали. Вырвали пистолет из руки, немного пожевали, хорошенько погоняли бедолагу Осипова по всем окрестным буеракам, а затем загнали его назад в оперативный фургон. В общем, он отделался вывихнутым запястьем, синяками и перепачканными штанами.

– Так что же вы тогда панику поднимаете? – недовольно переспросили в трубке.– Погрызенные машины – это, конечно, неприятно, но такие потери мы себе позволить можем.

– Товарищ генерал…– обиженно протянул Квашенников.– Машины тут дело десятое. С потерей техники мы, конечно, можем смириться. Но у меня есть серьезное опасение, что если слежение без выхода на контакт будет продолжено, то маг может счесть, что мы не поняли его намеков, и в этом случае, боюсь, пострадавшими машинами мы уже не отделаемся!

– Все понимаю,– вздохнул его собеседник.– Но Давыдов сейчас действительно занят, и оторвать его до истечения суток – никак невозможно. А без него согласно заключениям психологов шансы на успех контакта невелики. В этом случае мы просто не имеем права рисковать, поймите. Маг, способный обучать других, невероятно важен для нас. Думаю, вы это и сами понимаете…

– А если попробовать привлечь к операции других членов этой семейки? – осторожно поинтересовался Квашенников.

– А как, ты думаешь, может к такой эскападе отнестись Владимир Давыдов, когда после возвращения узнает, что его жену или дочь мы привлекали к обеспечению безопасности при общении с потенциально опасным магом? Причем магом неизвестной силы, с существующим, отличным от нуля шансом того, что он сможет преодолеть данную Олегом Давыдовым защиту?!

– Я понимаю…– горестно вздохнул Квашенников.

– Понимаете – вот и отлично…– смягчился его собеседник.– Впрочем, я разрешаю вам предоставить всю информацию по этому делу Софии Владимировне Давыдовой. Если она по собственной инициативе захочет поучаствовать в контакте, то я думаю, что полковник Давыдов не будет этим возмущен.

– А нельзя ли его об этом спросить? – осторожно поинтересовался Петр Иванович.

– Увы,– горестно вздохнули с той стороны трубки.– Пока связь с ним невозможна. Так что действуйте на свой страх и риск.

* * *

Аслан Гогаберидзе был зол. Последнее время злость была его обычным состоянием, вспыхивая особенно ярко каждый раз, как «ларечный король» заглядывал в зеркало. Стоило только ему увидеть оставшийся на месте некогда гордого «орлиного клюва» жалкий пятачок, как кровь отважных джигитов бросалась ему в голову, требуя жесткого мщения за свою утрату.

Правда, его правая рука и надежнейший помощник, муж дочери его двоюродной сестры чеченец Рамзан, занимавшийся при его «дворе» вопросами безопасности, на этот счет выражался несколько иначе. Рамзан был совершенно уверен, что мысли о мести появляются в голове «ларечного короля» не после прилива крови, наполненной искренним негодованием поколений благородных горцев, а после прилива иной, отнюдь не такой благородной жидкости.

Проще говоря, каждый раз, когда Аслан требовал от него «немедленно разобраться» с дерзкой докторшей, осмелившейся нанести ему столь позорное увечье, Рамзан с печальным вздохом заявлял, что уважаемому Аслану Рустамовичу опять моча в голову ударила, после чего повторял свои аргументы.

В принципе потомок джигитов вовсе не был таким уж глупцом и сам понимал, что произошедшее с ним весьма далеко от обыденности. Да и крутящиеся вокруг Ольги федералы, о которых настойчиво предупреждал Рамзан, узнавший это от одного из прикормленных им милиционеров, ясно сигнализировали, что данная девица может быть чересчур опасным кусочком. Но видит Аллах, как же ему хотелось отомстить унизившей его медичке. И похоже, именно сегодня у него появился шанс это сделать…

– Не желает ли почтеннейший Ахмад еще чего‑нибудь? – мягким тоном поинтересовался он после окончания шикарного ужина, устроенного в честь заехавшего за «данью» представителя «старшей линии».

– Благодарю тебя,– довольно откинулся на спинку дивана немолодой чеченец.– Ужин был превосходен, и я смотрю, что денег ты передал даже больше оговоренного. Воистину у тебя имеется немалый талант к финансам, и я рад, что поставил на это место именно тебя, а не кого‑либо из своего тейпа, как мне кое‑кто советовал. Однако я вижу повязку на твоем лице и печаль в глазах. Что тяготит душу столь уважаемого человека? Кто‑то посмел тебя обидеть? Неужто мой воин плохо справляется со своими обязанностями, обеспечивая твою безопасность? – При этом он недобро взглянул в сторону заметно занервничавшего Рамзана.

– Я искренне благодарен за участие столь великого человека,– угодливо склонился Аслан.– Увы, есть силы, превышающие возможности человека, даже твоего достойного воина, который стоит здесь.

– И что же это за силы? – поощряюще наклонил голову гость. Щелчком пальцев подозвав Рамзана, он внимательно выслушал рассказ «советника по безопасности».– Вот как? – Дослушав историю бедствий «ларечного короля» до конца, Ахмад с любопытством вгляделся в пострадавшую часть тела Гогаберидзе.

– Увы, все именно так,– грустно склонил голову Аслан.– Ее, эту подлую женщину, охраняет ФСБ, причем так плотно, что у моих друзей нет никакого шанса подойти к ней на расстояние, достаточное для мести. А если бы и удалось… не так давно в городе пропала бригада Оценщика… Думаю, вы, уважаемый Ахмад, могли о них слышать. Как рассказал мне один из моих людей в милиции, боевая часть его бригады была вскоре найдена… вмороженными в огромные куски льда. А вот общак с почти тремя миллионами долларов – нет. Куда мне, с моими невеликими силами, нападать на ту, что так жестоко расправилась с бойцами Оценщика и им самим…

– Говоришь, три миллиона? – Показное благодушие как волной смыло с жесткого и умного лица чеченца.– А почему мне об этом неизвестно? – Он вновь перевел взгляд на Рамзана, только на этот раз взгляд был преувеличенно мягким и ласковым. Впрочем, хорошо знакомого с привычками своего настоящего начальства «советника» ЭТОТ взгляд напугал куда больше.

– Я не знал… не думал, что это важно… у меня не было таких сведений…– залепетал Рамзан, переводя растерянный взгляд с лица Ахмада на довольно улыбающегося «ларечного короля», счастливого тем, как он смог подставить своего «опекуна» от чеченской мафии.

– Не знал? Плохо. Очень плохо, Рамзан. Ты опять провинился. Вот уважаемый Аслан знает про три миллиона, а ты – нет. Так, может, это тебе следует заняться торговлей, а он займется делами для настоящего воина? – И, с удовлетворением взглянув на побледневшие лица своих собеседников, одинаково напуганных подобными перспективами, добродушно улыбнулся: – Впрочем, я думаю, эта ошибка не так уж страшна. Ты молод и еще не научился отличать важное от не имеющего значения. И именно поэтому мудрые люди отдают приказы, а ты и такие, как ты, их выполняют. Меня заинтересовал твой рассказ, уважаемый Аслан Рустамович,– подчеркнуто вежливо обратился он к довольному от такого обращения «королю».– Думаю, теперь тебе стоит отдохнуть, а мы с твоим нерадивым помощником обдумаем, чем можно помочь твоему горю.

Получив столь однозначный намек, Аслан немедленно заторопился на выход, ничуть не смущаясь тем, что его фактически выставляют из лучшей комнаты его же собственного коттеджа.

* * *

– Как видите, уважаемая София Владимировна, чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня просить вас о помощи,– закончил длительный рассказ Квашенников, нервно поглядывая на высокую, стройную семнадцатилетнюю блондинку в спортивном костюме, сидящую перед ним. Недолгий зимний день уже подходил к концу, в небольшом студенческом кафе, где происходила эта беседа, было совсем не жарко, однако подполковник то и дело вытирал струящийся по лицу пот, нервно поглядывая на изящный золотой браслет в виде двух сплетенных змеек с рубиновыми глазами, поблескивающий на запястье его собеседницы.

– Эльф, говорите,– с любопытством протянула та, аккуратно накалывая на вилку кусочек жаркого.– И несколько разрубленных нечеловеческих тел обнаружили… Похоже, он неплохо владеет мечом… Любопытно было бы поспарринговаться…

– Ну София Владимировна…– с тяжким вздохом протянул Петр Иванович, с усилием отрывая взгляд от браслета и переводя его на лицо собеседницы.– У вас же…

– А что у меня? – ответила ему девушка с невинным взглядом голубых глаз.– Это? – Она крутанула на руке буквально гипнотизирующее подполковника украшение.– Так оно вовсе даже не помеха хорошему спаррингу. Мой братец, может, и дуб строеросовый, но все же не совсем дурак. Понимал, что если лишит сестренку любимого развлечения, то ему и в другом мире от меня не спрятаться. Более того скажу. Если даже у кого‑нибудь из моих знакомых не выдержат нервы и он решится дать мне по морде за все хорошее, то и тогда с ним ничего не случится… Ну, кроме пары‑тройки сложных переломов на шаловливых ручках, которые я ему обеспечу. Так что ничего плохого с вашим эльфом не произойдет, если мы и помашем немного мечами. В общем…

Договорить ей помешал звонок сотового телефона в кармане у Квашенникова.

– Что такое? – сказал в трубку подполковник.– Я же предупредил, чтобы меня не беспокоили! Что?!! – Окружающие обширную лысину короткие седые волосы фээсбэшника встали дыбом.– Повтори!!!

– Ястребова захвачена. Похоже на действия какой‑то из чеченских группировок,– тяжело прохрипел в трубку его заместитель.– Осипов и Юрченко, которые были в бригаде непосредственного наблюдения,– убиты. Также в ходе перестрелки с группой прикрытия похитителей убиты Аркадьев, Полевой и Синякин из силовой поддержки. Кроме того, еще трое трехсотых – Булатов, Синицкий и Буревой. Пострадали мирные граждане, бывшие свидетелями похищения… Убито девять бандитов силовой поддержки. Троих удалось захватить еще живыми. Идет допрос…

– Так. Где Найденов?

– В школе. У него урок химии.

– НЕМЕДЛЕННО связаться с объектом. Кто там за ним присматривает? Игнатьев? Вот пусть и устанавливает контакт. Объяснить ситуацию. Предпринять все меры по перехвату похитителей. Я сейчас подъеду. Приношу свои извинения, София Владимировна. У нас ЧП. Я должен немедленно ехать.

– Не трудитесь объясняться. Я все слышала. Куда мы едем?

– МЫ?

– А как же! – весело усмехнулась девушка.– Папа так интересно рассказывал о своем участии в освобождениях заложников, что мне даже стало немного завидно. Неужели вы считаете, что я откажусь от такого захватывающего приключения? Да и вам, по‑моему, моя помощь лишней не будет…– Она многозначительно прикоснулась к своему браслету, и на мгновение Квашенникову почудилось, что небольшие рубины в глазах змеек вспыхнули злым, предвкушающим огнем.

– Но…

– Никаких «но», Петр Иванович,– улыбнулась девушка.– Надеюсь, вы не думаете, что мне может грозить какая‑то опасность? – Она весело улыбнулась.– Да. Говорят, в бою некогда долго болтать. Так что при нужде можете обращаться ко мне «София». Ну или если совсем нет времени, то просто «Фи».

Прекрасно знающий ее пунктик в отношении имен Квашенников тяжело вздохнул. Полученное им сейчас предложение дружбы стоило многого. Очень многого, если вспомнить, чьей сестрой была эта девушка и что за браслет сверкал на ее запястье. Да и ее помощь действительно могла быть очень кстати.

– Ладно. Согласен. Только… В ходе операции вы должны будете слушаться меня беспрекословно. Вам…

– Тебе. Обращайтесь ко мне на «ты». И пойдем уже скорее! – София гибко выскользнула из‑за стола.

– Тебе, возможно, опасность и впрямь не грозит. В отличие от остальных…

– Да понимаю я! И что такое дисциплина, как ни странно, представляю! – притопнула ногой София.– Мы идем или так и будем разговоры разговаривать?

– Идем,– решительно встал из‑за стола Квашенников и, расплатившись по счету, накинул куртку, быстрым шагом выходя из кафе.

Глава 8Война не по правилам

Франкфуртский аэропорт, небо загружено до предела, самолеты взлетают и садятся с 5‑минутным интервалом, диспетчеры потные. На посадку заходит один из первых рейсов Аэрофлота в ФРГ. Промахивается по полосе и уходит на второй круг, ломая весь график. Диспетчер раздраженно орет в микрофон рации:

– Вы что, раньше никогда не летали во Франкфурт?!

Из динамика спокойный ответ пилота:

– Почему же, летал… Но это было в сорок третьем, и мы тогда не садились…

Анекдот советского времени

Похищение начиналось совершенно спокойно и обыденно. Стоило отпросившейся сегодня немного пораньше с работы Ольге показаться во дворе дома, как сидевшая на скамейке напротив подъезда и распивавшая пиво пара мужчин, по виду типичных работяг‑гастарбайтеров, снялась со своего места и, набрав на домофоне код, вошла в подъезд. При этом на трех старух, сидящих на своей обычной лавочке, и их традиционный вопрос: «А вы к кому?» – вошедшие не обратили ровным счетом никакого внимания. Как показывали установленные в подъезде скрытые камеры, вошли эти люди со вполне обоснованным после выпитого пива желанием избавиться от излишней жидкости, которое и принялись немедленно удовлетворять, зайдя в густую тень под лестницей.

Одновременно с этим из‑за угла дома вынырнула еще одна пара прилично одетых людей с кавказской внешностью. Быстрым шагом пройдя мимо старой и сильно поцарапанной синей «шестерки», они как‑то синхронно дернули опущенными в карманы руками. Тихого выдоха задушенных глушителями выстрелов на шумной улице никто не услышал, и внимания на осевших в своих креслах пассажиров машины никто не обратил.

Сделав свое дело, убийцы, не останавливаясь, проследовали дальше по улице и сели в припаркованный метрах в пятидесяти густо затонированный джип.

Приняв пассажиров, машина мягко тронулась с места и, пересекши сплошную разметку, въехала во двор дома как раз в тот момент, когда Ольга, обменявшись с Семеновной традиционным «здравствуйте», зашла в подъезд.

– Это что вы тут…– возмущенно воскликнула она, заметив вытекающую из‑под лестницы желтоватую лужицу, но договорить не успела. В бедро прямо сквозь джинсы вонзилась игла шприца, и последнее, что девушка успела заметить, перед тем как потеряла сознание, были радостно блеснувшие черные глаза одного из похитителей.

Схватив Ольгу под мышки, напавшие стремительно бросились из подъезда к подъехавшей машине, но были остановлены требовательным голосом Николаевны:

– Это что происходит?

А разглядевшая закрытые глаза Ольги Семеновна громко закричала:

– Помогите!!! Похищение!!!

Сергеевна придвинула к себе свою неизменную сумку, быстро расстегивая замок.

Похитители переглянулись.

– Свидетели,– тихо, одними губами произнес поддерживающий Ольгу слева молодой парень со слегка искривленным после перелома носом.

Согласно кивнув, находящийся справа быстро шагнул в сторону, оставив бессознательную девушку висеть на напарнике. В руке его словно по волшебству возник пистолет с длинным, будто распухшим от глушителя дулом и трижды тихо кашлянул, выплевывая кусочки смертоносного свинца.

Оборвавшая на полуслове свой призыв о помощи Семеновна завалилась вперед, уткнувшись замотанной в простенькую мохеровую шаль головой в стремительно краснеющий снег.

Николаевна, охнув, недоуменно посмотрела на аккуратную дырочку, возникшую на ее стареньком, но опрятном зимнем пальто, пошитом еще в годы советской власти легендарной фабрикой «Большевик».

– Это как же так? – изумленно прошептала она, глядя на стремительно пропитывающийся кровью драп, и тихо откинулась на спинку скамьи.

Третья пуля с визгом отрикошетила от бетонного поребрика. Каким‑то неуловимо легким, молодым движением Сергеевна ушла от направленного на нее дула. Древняя, потрепанная сумка отлетела в сторону, а морщинистые руки старой партизанки сноровисто передернули затвор извлеченного из нее немецкого пистолета‑пулемета.

– А ведь чуяла я, старая, что доведется нам, друг, еще повоевать,– прошептала она, нажимая на спусковой крючок. Короткая, экономная очередь МР‑38 прорезала тишину двора, выбив фонтанчики крови из груди убийцы.– Так вам, так, фашисты недобитые! – Ветер раздул седые волосы старухи, когда длинные очереди полоснули по выскочившим из джипа чеченцам.– Это вам за Николавну! – прошептала она, и высокий черноволосый кавказец, крепко сжимающий в руке «макаров» с навинченным глушителем, ткнулся простреленной головой в снег.– Это вам – за Семеновну…– Пара молодых, похожих друг на друга парней, видимо два брата, бросившихся к стоящей неподалеку песочнице в поисках укрытия, упали, срезанные очередью.– Это – за Кольку из второго подъезда, который домой с Кавказа не вернулся…– Девятимиллиметровые парабеллумовские пули со стальным сердечником легко прошили машину, за которой пытался укрыться один из бандитов.– А это вам…– Сергеевна не договорила. Взвизгнули тормоза ворвавшейся на полной скорости во двор «газели», и длинная очередь из автомата Калашникова перечеркнула сгорбленную от старости фигуру. Группа поддержки, оставленная предусмотрительным Ахмадом «на всякий случай», заслышав выстрелы, поспешила на помощь избиваемым братьям.

– Ну вот и все…– тихо прошептала, падая на снег, бывшая санитарка партизанского отряда «Искра» Фаина Сергеевна Щербакова… хотя… Почему бывшая? Почему Фаина Сергеевна? Фая… просто Фая… А снег… Он так мягок и почему‑то совсем не холоден… как тогда… Много‑много лет назад… И она бежит навстречу выходящим к ней из тумана усталым бойцам с обветренными лицами, бежит, не чуя ног, и застарелый артрит почему‑то совсем не мешает ее стремительному бегу. Какой артрит, о чем вы? Откуда у молодой, едва‑едва отметившей семнадцатилетие девчонки, Файки‑фейки, как звал ее отец, может быть артрит?

А отряд, ее отряд, подходил все ближе и ближе. Вот уже видны лица… множество знакомых, любимых лиц, и юная санитарка в старом полушубке с красным крестом на рукаве и с заброшенным за спину трофейным немецким «шмайссером» радостно зарывается лицом в колючую шинель на плече выбежавшего ей навстречу бойца.

– Я ждал тебя, маленькая. Ну же, ну же, не плачь…– Заскорузлая, мозолистая ладонь гладит ее по волосам, и вспыхнувшая в памяти картинка этого самого, бесконечно дорогого и любимого лица, залитого кровью и безжизненного, тускнеет, растворяясь в окружающем их тумане.

– Отряд, стройсь! – прозвучала привычная команда, и, тихо пискнув, Файка нехотя отпустила любимого, которого не видела так долго, занимая привычное место в строю.

– Ну вот и все…– прошел вдоль выстроившейся шеренги командир.– Весь отряд в сборе. Пора выступать.– Он взмахнул рукой, указывая на послушно протаявшую в тумане брешь, за которой виднелись…

Не сдержавшись, Фая радостно взвизгнула:

– Это нам? Для нас? – и тут же испуганно прикрыла рот рукой.

– Нам, нам, а кому же еще! – добродушно откликнулся, ухмыляясь в седые усы, пожилой комиссар.– Конечно, нам! Ну что, ребята, пойдем?

* * *

– Готова, старая…– Зло пнул ногой безжизненное тело со все так же намертво зажатым в побелевших руках МР‑38 невысокий, но плотно сложенный чеченец лет сорока.– Сволочь! Сколько парней угробила!..– Он с тоской глядел на лежащие около песочницы тела двух своих сыновей.

– Махмуд, не время! Хватаем девку, пока менты не подъехали, и ходу отсюда! Весь район уже переполошили! – скомандовал вышедший из «газели» Рамзан.

Десяток бойцов отряда грамотно рассредоточился, перекрывая наиболее опасные направления.

– Да я ее…– еще раз занес ногу для пинка словно не услышавший слов командира Махмуд, но в это время вновь донесся визг тормозов, и из влетевшего во двор оперативного «Соболя» группы силового прикрытия ФСБ донеслось дробное автоматное стаккато.

Поперхнувшись недоговоренным ругательством, Махмуд тяжело рухнул на мертвое тело убитой им женщины.

Мгновенно сориентировавшийся в ситуации и прикинувший, что с ним станет за очередной провал, Рамзан отдал короткое распоряжение:

– Ильяс, Магомет, хватаете девчонку – и немедленно на точку. Мы прикроем. Исполнять.– И бросился за крыльцо, открыв отчаянный огонь по оперативникам.

Выделенные им бойцы быстро затащили бессознательное тело Ольги в «газель» и под прикрытием своих товарищей немедленно отъехали с поля боя.

* * *

Урок биологии уже заканчивался, когда в кабинет зашла директор школы в сопровождении высокого мужчины лет тридцати пяти с короткими «гитлеровскими» усами и пристальным взглядом голубых глаз.

– Найденов, к тебе пришли,– коротко сообщила она, кивая в сторону мужчины.

– Людмила Семеновна! – недовольно откликнулась преподаватель биологии, не любившая, чтобы ее прерывали.– Неужели нельзя было подождать до конца урока?

– Извините,– коротко склонил голову мужчина.– Дело очень срочное.

– Тогда не смею препятствовать. Найденов, ты можешь идти. На следующем уроке будет контрольная по строению человеческого скелета. Надеюсь, ты к ней хорошо подготовишься.

– Разумеется,– встал со своего места Рау.– Как скажете, Светлана Сергеевна. Если есть необходимость, могу и наглядное пособие принести. Вы как предпочтете – скелет целиком или только руку?

Класс грохнул хохотом, и никто не обратил внимания, как побледнел стоящий в дверях мужчина.

– Иди уже, шутник! – недовольно проворчала преподаватель.

С наглядным пособием в школе действительно была проблема, после того как какие‑то шутники украли его из кабинета, вернув только через месяц и в совершенно непотребном состоянии. С какими целями похитителям понадобился пластмассовый скелет, никто достоверно не знал, однако же некоторые предположения имелись. Основаны они были на том, что школьный сторож дядя Веня внезапно бросил пить, а вскоре следом за ним пагубное занятие оставили и несколько «сильнопьющих» родителей младшеклассников, имевших дурную привычку по пьяному делу поколачивать своих чад.

Дело было, конечно, благое, но вот, увы, состояние скелета нынче оставляло желать много лучшего, решительно исключая любую возможность проведения наглядных уроков.

– Я не шутил,– подождав, пока стихнет хохот, пожал плечами Рау, продолжая укладывать свои учебники в рюкзак.– У меня вообще нет чувства юмора,– добавил он, подходя к стоящему в дверях мужчине и пристально вглядываясь в его глаза, отчего тот заметно занервничал.– До свидания, Светлана Сергеевна.– Рау вежливо склонил голову и вышел за дверь.

Следом за ним вышла и директор с сопровождающим.

– Вы хотели поговорить со мной? – обратился эльф ко все так же молчащему мужчине.

– Да. Только не здесь,– уважительно кивнул тот, после чего повернулся к директору: – Извините за беспокойство, Людмила Семеновна, но прошу вас еще выделить место, где бы мы могли без помех побеседовать.

– Разве что в моем кабинете…– пожала плечами директор. Мужчина ожидающе наклонил голову.– Идемте, я вас провожу,– со вздохом добавила она.

Плотно притворив дверь директорского кабинета, мужчина развернулся к спокойно стоящему около стола и выжидательно глядящему на него эльфу. Тяжело вздохнув, словно перед тем как с головой нырнуть в глубокий и опасный омут, он протянул Рау удостоверение, на красных корочках которого был вытеснен российский герб и имелась короткая надпись: «Федеральная Служба Безопасности».

– Позвольте представиться,– начал он.– Капитан специального отдела ФСБ по расследованию случаев аномальной биологической активности Игнатьев Роман Валерьевич.

Рау улыбнулся:

– Это вы последнее время за мной следили?

Игнатьев вежливо кивнул.

– Ну что ж. В таком случае приятно познакомиться, капитан ФСБ, человек, Роман Валерьевич Игнатьев. Я – М’Рау Элей, альфар, тысячник гвардейского отряда Идущих за Вьюгой, властитель дома Снежного Мрака из повелителей империи Хладоземья. Здесь я известен под именем Марка Найденова. Вы можете звать меня так. Что заставило вас так спешить? – дав Игнатьеву несколько секунд на обдумывание, вежливо поинтересовался Рау.– Признаться, я не вижу смысла в столь срочном выдергивании меня с уроков.

Глубоко вздохнув, Игнатьев сообщил страшную новость:

– Час назад бандой из неустановленных лиц кавказской национальности была похищена Ольга Алексеевна Ястребова. Убито пятеро оперативников из нашей группы прикрытия. Еще трое ранено. Я пришел просить у вас помощи в обнаружении и поимке похитителей.

В комнате резко похолодало. На мгновение Рау замер, его глаза застыли, превращаясь в пару осколков чистейшего льда. Затем он оттаял и стремительным движением подбежал к окну. Выглянув в него, он с разочарованным вздохом оценил расстояние, отделяющее солнечный диск от горизонта, после чего обернулся к фээсбэшнику:

– Она пока жива. Спит. Вам известно, каким способом ее усыпили и сколько будет продолжаться ее сон?

– Н‑нет…– изумленный столь странным вопросом, ответил Игнатьев.

– Вы сказали, что была схватка ваших людей с похитителями. Есть ли пленные?

– Есть. Трое,– коротко ответил Роман, волей‑неволей приспосабливаясь к отрывистому стилю своего собеседника.

– Это необходимо узнать как можно скорее. Сообщите своим людям, чтобы немедленно задали пленным этот вопрос.

– Хорошо,– кивнул Игнатьев, доставая сотовый.– Можно полюбопытствовать? Зачем это?

– Моя сестра – магиана холода. К тому же совершенно необученная. Очнувшись во враждебном окружении, она не сможет удержать свою силу. Расцениваю как очень большую вероятность того, что после выплеска силы ее убьют. Поскольку она не прошла даже минимального обучения, она вряд ли сможет защититься от вашего оружия. Поэтому необходимо освободить ее до того момента, как она придет в сознание. Доставьте меня туда, где содержатся пленники. Я хочу с ними побеседовать.

– То есть вы согласны на сотрудничество? – радостно изрек Игнатьев.

– Разумеется,– пожал плечами Рау, открывая дверь кабинета.– Поскольку вы меня уже вычислили, не вижу смысла в продолжении этой глупой игры в прятки. После возвращения моей сестры мы обсудим дальнейшие перспективы взаимодействия. Думаю, что оно может быть полезно как для вас, так и для нас с Ольгой.– Так мы едем?

– Да, конечно, прошу вас,– подхватился Роман.– Машина около входа.

* * *

– Аминазин? – Рау требовательно обернулся к стоящему неподалеку доктору, старательно отводящему взгляд от постанывающей груды мяса, которая еще совсем недавно была относительно бодрым и здоровым мужчиной. Получая необходимые ему сведения от пленника, Рау и не думал заморачиваться над такой ерундой, как права человека, гуманизм или декларации ООН о запрете пыток.

Средневековая жестокость его действий произвела немалое впечатление даже на ко многому привыкших сотрудников ФСБ, сейчас с побледневшими лицами стоящих на максимально возможном отдалении от альфара. Однако столь крайние меры оказались весьма эффективными, и гордо молчавшие до его вмешательства бандиты наперебой выкладывали всю известную им информацию. В частности, одному из них оказался известен и примененный для усыпления девушки препарат.

– От четырех до шести часов сна в зависимости от дозировки и конституции,– немедленно откликнулся врач, не сводя завороженного взгляда с небольшого кровавого пятнышка, видневшегося на одолженном им эльфу белоснежном медицинском халате. В его голове просто не укладывалось, как можно довести живого, дышащего человека до того состояния, которое демонстрировал висящий на импровизированном подобии дыбы Рамзан, оставаясь практически стерильно чистым.

Заметив его взгляд, Рау недовольно поморщился.

– Извините, что испачкал ваш халат,– вежливо кивнув, произнес альфар.– Давно не практиковался и несколько утратил навык,– извиняющимся тоном произнес он после небольшой паузы. Затем, взглянув на часы, довольно улыбнулся и добавил: – До заката осталось меньше часа. Прикажите своим людям прекратить любые активные действия,– обернулся он к Игнатьеву.

– Почему? – искренне удивился тот.

– Сейчас главное, чтобы наши враги не занервничали,– сказал Рау.– Если кто‑то из ваших на них наткнется, будет бой, и тогда сестра может пострадать. А поскольку, как мы выяснили, еще в течение как минимум двух с половиной часов ей ничто не угрожает, так как она будет спать под действием зелья, а закат будет менее чем через час… Пусть похитители думают, что они в безопасности…

– А зачем ждать заката? – осторожно поинтересовался Роман.

– Увидите,– зло усмехнулся эльф.– Думаю, это зрелище вам понравится. А пока продолжим? Есть еще какие‑либо сведения, которые вы хотели бы получить?

– Да. Крайне желательно узнать все об их связях. Как в городе, так и по стране и за рубежом. Контакты в городе, кто с ними сотрудничает… Что? – Игнатьев обернулся на тихий шепот зашедшего в камеру охранника. Выслушав, он вновь обернулся к Рау: – Приехал Петр Иванович Квашенников, наш главный. Он хотел бы переговорить с вами. Да и отменить «Перехват» может только он…

– Может быть, вам лучше встретить его самому? – Рау с большим сомнением оглядел хрипящего на дыбе бандита, после чего извиняющимся тоном произнес: – Этот сейчас жив только благодаря моему воздействию. Если я отойду от него дальше чем на десяток метров – немедленно умрет. К сожалению, я не учел, что вы, люди, настолько хрупкие создания и что эта процедура окажется для него смертельной. А вам ведь вроде хотелось получить еще какие‑то сведения? Так что вы пока идите, а я здесь закончу и немедленно к вам присоединюсь.

Надо сказать, что здесь альфар немного лукавил. Его довольно мало заботили получаемые от бандита сведения, кроме, разумеется, информации о зелье, которым усыпили его сестру. Просто, покинь он свою жертву сейчас, когда ритуал темного подношения, выданный им за эксклюзивный метод допроса, был уже близок к завершению, большая часть выделяемой при смерти жертвы энергии уйдет в пространство. А вряд ли ему в ближайшее время выдастся еще один столь удобный случай подзарядить свои амулеты и до краев заполнить не такой уж и великий резерв, что в преддверии «теплой» встречи с похитителями Ольги было особенно актуально.

И потому он категорически заявил, что ближайшие пятнадцать минут подполковник Квашенников вполне может обойтись и без его общества, но что он, разумеется, никоим образом не задерживает здесь уважаемого капитана Игнатьева, тем более что по тому ясно видно, что наблюдение за происходящим для него явно неприятно. Так что капитан со спокойной совестью может идти к начальству, дабы просить его об отмене активных действий против похитителей, а сам Рау подойдет чуть позже, как только закончит здесь.

Пожав плечами, Игнатьев коротко кивнул напарнику, оставляя его за главного, и поспешил наверх, по дороге забежав в комнату охраны и прихватив там кассету с записью от одной из расположенных в допросной камер.

* * *

– Где наш гость? – ворвавшись в свой кабинет, первым делом вопросил сидящего в кресле для посетителей Игнатьева Квашенников.

– В подвале,– коротко ответил Роман и, заметив, как спал с лица подполковник, поспешил уточнить: – Он захотел сам допросить задержанных и был столь настойчив, что я не смог ему отказать. К тому же до его вмешательства они упорно отказывались сотрудничать… Да, он просит немедленно притормозить все мероприятия по поимке похитителей. По его словам, очень важно, чтобы в течение ближайшего часа преступников никто и ничто не могло побеспокоить…

– Что???

– Разрешите доложить по порядку? Или лучше… вот кассета с записью камер наблюдения в подвале. На этот раз они работали безукоризненно… Только перед просмотром, чтобы не терять времени и во избежание лишних потерь, отдайте приказ о приостановке следственных мероприятий.

Пожав плечами, Квашенников отдал необходимое распоряжение, остановив начавший разворачиваться «план‑перехват», после чего проследовал в свой кабинет и, включив видеомагнитофон, расположился в кресле. Рядом с ним пристроилась София, которая с того самого момента, как они только въехали на территорию базы, молчаливо (что было для нее весьма необычно) следовала за ним по пятам, изображая из себя то ли телохранителя, как она это представляла по фильмам, то ли секретаршу‑сопровождающую. Тихая, спокойная и ни на кого не нападающая София – это было таким редким и приятным моментом, что в надежде продлить эти прекрасные мгновения Квашенников даже не предпринял ни малейшей попытки выставить ее за дверь.

В конце концов, рассуждал он, ну что такого уж чересчур неожиданного и секретного она может здесь увидеть, особенно если учесть, что он уже и так был вынужден разгласить ей практически все секреты этой операции. Да и подписку она дала… Видя бездействие начальства, Игнатьев вмешиваться не рискнул, лишь неодобрительно поморщился и громким шепотом сообщил подполковнику, что зрелище на экране никоим образом не подходит для глаз молодой девушки.

В ответ на столь «тонкий» намек «нежная» барышня лишь усмехнулась и демонстративно откинулась на спинку стула, всем своим видом показывая, что не намерена уходить из импровизированного кинотеатра.

В ответ на эту демонстрацию Квашенников со вздохом развел руками и нажал кнопку просмотра. Показались первые кадры…

– Это он? – Побледневшая София отвернулась от экрана.

– Он самый,– согласно кивнул Игнатьев, тоже стараясь лишний раз не смотреть в ту сторону. Несмотря на то что не так давно ему пришлось присутствовать при происходящем на экране действе вживую, смотреть на это еще раз ему никоим образом не хотелось.

– А парень крут.– Девушка бросила еще один короткий взгляд в сторону экрана и тут же отвернулась, делая глотательные движения, свидетельствующие о тяжкой борьбе со рвотой.– Теперь я понимаю, почему вы столь настойчиво хотели, чтобы при первом контакте с этим отморозком с вами была я со своим браслетиком,– заметила она, обернувшись к Квашенникову. Каким‑то чудом, благодаря железной выдержке опытного фээсбэшника, тому удавалось сохранить на лице невозмутимое выражение, и лишь обильно выступивший на лбу и небольшой лысине пот указывал на всю сложность этой задачи.

– Вы уверены, что действительно готовы с ним сотрудничать? Что это он сейчас делает?

– Наматывает кишки господина Рамзана Махмудовича Кадаева на какую‑то сосульку…– любезно просветил ее Игнатьев.– Незадолго перед этой процедурой Рамзан Махмудович допустил стратегическую ошибку в процессе своей исповеди, назвав похищенную Ястребову нехорошим словом. Но нет худа без добра. Благодаря этому мы выяснили, что наш гость крайне болезненно реагирует на все, что он считает оскорблением чести своей названой сестры. Болезненно для оскорбителя я имею в виду. А, вот он прекратил процедуру. Видите? Как раз сейчас господин Кадаев перестал бестолково орать и начал перечислять известные ему номера счетов своей банды и списки осведомителей в милиции…

– Что же касается сотрудничества… Это вопрос к Петру Ивановичу,– помолчав, продолжил Роман.– Но я, со своей стороны, несмотря на то что действительно был несколько шокирован его техникой допроса, не могу не признать ее эффективности и своевременности. До его вмешательства в процесс задержанные, увы, не проявляли готовности к сотрудничеству. Зато сейчас мы обладаем практически всеми необходимыми сведениями о банде похитителей. Собственно, если бы не его просьба, можно было бы уже посылать «Гамму». Не так уж и трудно проверить несколько адресов… А что касается его жестокости… То пока она направлена на убийц, террористов и похитителей – это вполне простительный недостаток. До сих пор за все то время, что мы за ним следили, он не делал ничего подобного, и сейчас это скорее вынужденная мера, направленная на получение необходимой для спасения Ястребовой информации, чем приятное ему лично действо. По крайней мере, я внимательно наблюдал за ним во время допроса и могу со всей ответственностью заявить, что никакого удовольствия от того, что ему приходится делать, он не получает. Да и то обстоятельство, что, обнаружив слежку, он не стал предпринимать ничего подобного,– при этих словах Игнатьев кивнул в сторону экрана,– а удовольствовался вполне мягким намеком о нежелательности подобных действий с нашей стороны, говорит о многом…

– Ну прямо ангелок со скальпелем,– не удержалась от комментария София.

Молчавший все это время Квашенников грузно повернулся в ее сторону.

– София Владимировна,– предельно официальным тоном, приберегаемым им для особенно серьезных разносов, начал подполковник.– Я понимаю, что увиденное вами по моему недосмотру зрелище способно отрицательно повлиять на тонкую нервную организацию молодой, симпатичной девушки. Поэтому я прошу вас покинуть территорию части, тем более что нами с объектом уже установлены вполне благоприятные рабочие отношения и ваша помощь более не требуется. От лица нашей организации объявляю вам благодарность за вашу готовность к сотрудничеству. До дому вас довезут,– добавил он, нажав на кнопку вызова секретаря и кивнув зашедшему в кабинет молодому лейтенанту.– Сергеенко, распорядитесь.

– Поняла, поняла,– шутливым жестом подняла вверх руки София.– Признаю всю глубину своей неправоты, уже раскаялась, настроена сугубо мирно и готова хоть прямо сейчас расцеловать этого вашего «объекта». Ну Петр Иванович!!! – взмолилась она, видя, как сердито нахмурился подполковник.– Мне же интересно с настоящим эльфом познакомиться! Да и ваши психологи говорили, что мое присутствие может понадобиться! И для освобождения этой… Ястребовой пригодиться могу… сами понимаете как.

Квашенников сердито вздохнул. В словах девушки действительно имелся резон. Коротким жестом отослав секретаря, он все так же хмуро обратился к ней:

– На первый раз, ради ваших уникальных возможностей, прощаю. Для освобождения заложников вы и впрямь незаменимы. Однако прошу вас впредь быть более внимательной. Что же касается того бандита, которого вы видели, то это убийца, на счету которого имеется немало крови… причем не одних лишь наших ребят. Только сегодня при захвате Ястребовой помимо многих наших сотрудников эти твари убили трех ни в чем не повинных пожилых женщин, убили только для того, чтобы не оставлять свидетелей! А ведь именно он, как выяснилось, и командовал захватом! Так что, признаюсь, никакой жалости я не испытываю!

Стоило ему закончить свой монолог, как в кабинет вновь заглянул секретарь:

– Петр Иванович, звонили из допросной. Говорят, что Найденов уже закончил и сейчас просит о встрече с кем‑либо из руководства, кто уполномочен принимать решения по атаке на похитителей его сестры.

– Проводите его сюда,– кивнул Квашенников, выключая видеомагнитофон и в очередной раз протирая лоб уже совершенно мокрым носовым платком.– Да, и сварите нам, пожалуйста, кофе,– добавил он, помолчав.

* * *

По мере продвижения по коридорам секретной базы ФСБ от подвала к кабинету руководителя, которого, как Рау уже успел узнать, звали Петром Ивановичем, альфаром овладевало странное ощущение. Словно запах… Странно знакомый и не знакомый одновременно… Тень ощущения… Ощущения, с которым были связаны далеко не самые лучшие годы его жизни. И в то же время это было отнюдь не то… Он никак не мог понять, что же он чувствует, до тех пор, пока не оказался в приемной.

Из‑за двери кабинета напротив буквально смердело эманациями светлой силы, причем с такой мощностью, что эльф был буквально поражен тем, что не понял этого раньше. Спустя еще мгновение он определил причину своей недогадливости. За дверью кабинета действительно находился напитанный светлой силой артефакт невероятной мощности, оперирующий потоками божественной энергии.

Вот только излучал он эту энергию в том диапазоне, который был совершенно не характерен для артефактов, создаваемых светляками. Наоборот, данными характеристиками отличались предметы, создаваемые наиболее могущественными из представителей сил тьмы!

– Что за извращенец это сделал? – не удержался от тихого шепота себе под нос пораженный до самой глубины души альфар.– Какого демона кому‑то могло понадобиться создавать артефакт с темным предназначением, напитывая его божественной энергией света?

– Вы что‑то сказали? – поднялся со своего места секретарь, видя, что долгожданный гость внезапно остановился на пороге приемной.– Петр Иванович вас ожидает.

«Что ж… Сейчас все и пойму…– решил про себя Рау, четким шагом пересекая приемную и входя в кабинет.– Какой‑либо направленной на меня агрессии в излучении не ощущается, а выяснить, что за артефакт имеется в распоряжении местного варианта охранной службы, весьма интересно…»

* * *

– Позвольте узнать, почему вы просили остановить все действия по освобождению вашей сестры? – после того как было закончено со взаимными представлениями и расшаркиванием, поинтересовался Квашенников.– Благодаря вашим, надо признать, несколько экстравагантным, но весьма эффективным методам работы с пленными мы сейчас знаем некоторые места, куда бандиты могли доставить ее. Как мне представляется, было бы наиболее эффективно не тратить времени, неизвестно зачем дожидаясь заката, а предпринять массированную атаку немедленно!

– Ну почему же неизвестно? – улыбнулся Рау.– Очень даже известно.– Он посмотрел в окно, вглядываясь в закатное зарево, полыхавшее на месте уже скрывшегося за горизонтом солнечного диска, затем перевел взгляд на кучу металлолома, стоящего во дворе и еще совсем недавно бывшего стареньким, но вполне дееспособным бронетранспортером, после чего вновь повернулся к своим собеседникам: – Допрошенный мной похититель, к сожалению, сам точно не знал, куда должен был доставить Ольгу. Предполагалось, что соответствующие инструкции он получит уже после, по телефону. Что же касается того, что я просил отозвать людей… Увы. Мне неприятно говорить это своим возможным союзникам,– при этом он вежливо кивнул Квашенникову, поясняя, что содержащийся в словах эльфа намек – это именно намек, а не простая оговорка,– но вы, люди, довольно посредственные следопыты и воины. Даже если вам и удастся достаточно быстро выйти на след похитителей, нет никакой гарантии, что в сражении не пострадает моя сестра…

– Кхм…– не стерпев такого пренебрежения своей расой, многозначительно откашлялась София. Непонятно каким образом, но девушке удалось в этот простой звук уместить чрезвычайно богатый смысл, сложными интонационными переливами выразив как полную уверенность в собственных силах, так и определенные сомнения в умственных способностях посмевшего в этом усомниться эльфа.

– Разумеется, все вышесказанное не относится к уважаемой Софии,– немедленно отреагировал Рау.– Но даже при всех, признаю, весьма немалых возможностях вашего амулета,– обернувшись, эльф отвесил слегка зардевшейся девушке галантный поклон,– я сомневаюсь, что вы сможете присутствовать в нескольких местах одновременно. Названных же похитителем вариантов – несколько, и нет никакой гарантии, что удравшая пара воинов повезла Ольгу именно в один из них, а не куда‑нибудь еще.

– И что вы предлагаете? – коротко вопросил Квашенников.

– Как что? – делано изумился Рау.– Доверить поиск, да, собственно, и саму атаку, профессионалам, которые в деле выслеживания и загона добычи куда как превосходят и вашу, и мою расу.

– Это кому еще? – недоверчиво поинтересовался Игнатьев. Бывшего опера крайне раздражал тот факт, что какой‑то остроухий мальчишка так презрительно относится к возможностям земных спецслужб.

– Как кому? Мне почему‑то казалось, что вы уже знакомы. Кто лучше может выследить пропавшего зимой человека, чем снежные волки? – улыбнулся Рау, после чего, бросив взгляд на почти уже погасшее зарево заката, обернулся к своим собеседникам: – Пройдемте на улицу, господа. И не забудьте взять оружие. Время настало!

Глава 9Волки, гранаты и колдовство

В ответ на решение Эстонского парламента снести статую бронзового солдата и другие памятники Второй мировой войны с территории Эстонии от Российского командования РВСН (Ракетных войск стратегического назначения) поступило предложение снести Эстонию с территории памятников Второй мировой войны.

Просто анекдот

Если бы душевные состояния детей зимней луны было возможно отобразить человеческими словами, то можно было бы сказать, что Ночной Ветер был счастлив. Тот, кто занял место вожака стаи, силой и отвагой доказав свое право на власть, был воистину отличным командиром. Задачи, которые ставил новый вожак, как нельзя лучше соответствовали желаниям и чаяниям древних охотников.

Что может быть приятней веселого подтрунивания над неуклюжими, запертыми в своих вонючих железяках и каменных пещерах смертными? Так думал он совсем недавно… но сейчас понял свою ошибку.

Выслеживание. Погоня за жалкими людьми, осмелившимися оскорбить вожака, погоня, которая закончится не очередной безобидной шуткой, а алыми льдинками застывшей на морозе крови, пролившейся из перекушенного горла врага,– вот что такое счастье снежного охотника.

Единственное, что беспокоило стремительно несущегося по еще теплому, свежему следу Ночного Ветра,– это необходимость сдерживаться и оборачиваться, отслеживая, чтобы едущие вслед за стаей в вонючих железных коробках союзники по этой охоте не слишком отставали от идущих по следу волков. Собственно, проблемы нерасторопных людей мало волновали Ночного Ветра, однако в одной из этих неуклюжих коробок находился и призвавший их.

Ночной Ветер с силой выдохнул воздух из могучих легких. Неожиданные союзники ему совершенно не нравились. Волк сильно опасался того, что добычи для двух столь больших стай может оказаться маловато, и даже предложил вожаку немного прокатиться на собственной спине,– раз уж тот почему‑то до сих пор не удосужился научиться скользить меж вьюжных струй, как положено нормальному снежному волку. Однако тот почему‑то категорически отказался от столь удобного и естественного способа передвижения, предпочтя разместиться в железной коробке на колесах, используемой для передвижения людьми.

Впрочем, что немного успокаивало – вожак твердо заверил стаю, что ни на кровь, ни на мясо эти люди, которых он объявил союзниками, претендовать не будут. По его словам, для них годилась только живая добыча.

Смешно… какой смысл охотиться, если тебе не нужны ни кровь, ни плоть добычи? Но Ночной Ветер не стал вникать в такие детали. Он верил своему вожаку и лишь распорядился, чтобы, когда дичь будет настигнута, стая оставила пару‑тройку живых… не более. Ни малейших сомнений в том, что его сородичи настигнут добычу куда раньше, чем неуклюжие люди хотя бы сообразят, что охота подходит к завершению, у Ночного Ветра не было.

Собственно, он не стал бы выделять на их долю и той весьма небольшой части добычи, которая была запланирована, если бы не твердый приказ вожака да наличие среди союзников странной молодой самки, от которой волнами распространялась злая и горячая энергия.

Интуитивно волк ощущал все могущество этой силы и, несмотря на свое бессмертие, совершенно не желал становиться врагом ее носительницы. Бессмертие – бессмертием, однако было в этой силе нечто, что заставляло древнего зверя сомневаться в собственной, дарованной ему луной и ночной вьюгой неуязвимости. Так что лучше поделиться… Тем более что пары‑тройки бандитов этой самочке должно вполне хватить.

* * *

Сидя в движущемся на бешеной скорости пазике с двадцатью четырьмя тяжело вооруженными бойцами – всем, что осталось от группы силового прикрытия,– Квашенников желчно поглядывал на уютно устроившихся и увлеченно ругающихся Рау с Софией. Темой ругани был метод уничтожения захвативших Ольгу боевиков и освобождения заложницы.

Вообще было очень похоже, что эта пара нашла друг друга. За какие‑то полчаса после первого знакомства они уже успели три раза поругаться, договориться о поединке на боккенах[25], обговорить пытки, которым подвергнут похитителей после поимки, и продемонстрировать друг другу пару «небесполезных приемов».

В последнем случае Квашенникова едва не хватил инфаркт, однако от его осторожного предупреждения эльф беспечно отмахнулся, заявив, что создатель амулета был вполне адекватным темным и никаких причин для опасения нет. В общем, совместными усилиями эта парочка благополучно довела бедолагу‑подполковника до состояния почти неудержимой ярости и заставила всерьез задуматься о необходимости включения в оперативную аптечку каких‑нибудь сердечных капель.

Но это были еще цветочки. Ягодки начались после того, как эльф вызвал‑таки своих волков, последнее время не дававших никакого передыху сотрудникам тринадцатого отдела, и убедил этих безумных созданий оказать помощь в обнаружении похитителей. Как выяснилось, о том, что именно волки будут помогать бойцам ФСБ, знали только и именно сами фээсбэшники. Волки же, собственно, были уверены прямо в обратном, а именно в том, что «какие‑то непонятно зачем нужные смертные» будут болтаться у них на хвосте во время такой перспективной охоты,– ввиду чего на заявление подполковника о необходимости как можно большего количества пленных было отвечено презрительным отказом.

После весьма длительной торговли, в процессе которой Квашенникову неоднократно вспоминался аналогичный эпизод из бессмертного творения Ильфа и Петрова (« – Простите, у меня есть все основания полагать, что я и сам справлюсь со своим делом.– Нет, это вы простите, но у меня есть куда более серьезные основания полагать, что и я сам справлюсь с вашим делом».), в смысле занимаемой волками позиции, удалось сторговаться на трех бандитах, взятых живьем. Как пояснил Рау, эта доля была выделена только и исключительно ввиду участия в операции Софии, по каковой причине и без того вздорная девчонка задрала нос до и вовсе непредставимых высот.

Так или иначе, однако совместная операция была согласована всеми «высокими договаривающимися сторонами», и охота началась! Но только сейчас, трясясь в машине, с бешеной скоростью несущейся по вечернему городу вслед за странным снежным вихрем, в глубине которого то и дело вспыхивали кроваво‑красные точки нечеловеческих глаз, Петр Иванович осознавал, что, похоже, сейчас он видит первую ласточку, намек на величие будущих возможностей… И несколько бандитских жизней – вполне приемлемая плата за столь благоприятный контакт с этим загадочным снежным эльфом.

Воспоминания подполковника прервал громкий, торжествующий волчий вой.

– Притормозите! – немедленно вскинулся альфар.– Ночной Ветер предупреждает, что мы уже рядом с целью!

Вдалеке порывы насыщенного снегом ветра обрисовывали контур роскошного особняка.

* * *

Наружный патруль бандитов умер быстро. Яростный порыв вьюги бросил в лицо пригоршню снега, мелькнули алые глаза, и над упавшими на снег телами возникли два белоснежных волка, с довольным урчанием лакающих кровь из разорванных шей. Камеры наружного наблюдения равнодушно ворочались на своих кронштейнах, в упор игнорируя данное зрелище и транслируя на пост охраны успокаивающую картинку бесконечной прогулки ныне уже мертвых часовых: в ФСБ было немало первоклассных специалистов по работе с электроникой.

Дальше возникла небольшая загвоздка. При всех своих достоинствах и умениях, навыками проникновения в хорошо охраняемые и надежно запертые бандитские особняки снежные волки не обладали.

Впрочем, загвоздка была и впрямь небольшой. В отличие от снежных бестий бойцы отряда «Гамма», отданного Квашенникову в оперативное подчинение, всеми необходимыми в данном случае навыками обладали в полной мере. Несколько секунд на расстановку зарядов, приглушенный шепот «бойся» – и лишенная петель дверь тяжело падает на землю. В образовавшийся пролом немедленно ныряют бойцы спецназа.

Обычно в бою обороняющаяся сторона, тем более если она обороняется в знакомом месте, например собственном неплохо приспособленном для защиты доме, имеет немалые преимущества и может противостоять даже значительно превосходящему по числу противнику. Но это – в обычной ситуации. При условии, что выучка обороняющихся и нападающих находится приблизительно на одном уровне и ни одна из сторон не имеет решающего технологического или иного превосходства.

В этом случае все было не так. Степень умения охранявших здание боевиков не шла ни в какое сравнение с навыками элитного отряда спецназа ФСБ, да и в качестве «спецсредств» на сей раз выступали не наручники и гранаты со слезоточивым газом, а снежные волки, молча и деловито рвавшие глотки бандитам там, где не успевали спецы Квашенникова.

А поскольку скорость движения даже самого хорошо обученного и быстрого спецназовца была намного ниже, чем у соскучившихся по живой крови порождений зимней ночи, то на их долю в основном доставались лишь те представители противника, что, заслышав шум, предусмотрительно забаррикадировались в каком‑нибудь закрытом помещении. Таких было немного. Очень немного. И в числе их, к сожалению, был и Ахмад.

– У нас проблема,– коротко отрапортовал Квашенникову немолодой майор «Гаммы», возглавлявший это подразделение.– Один из боевиков забаррикадировался в подвале. Утверждает, что вместе с ним находится и захваченная девушка. Данные с видеокамер на пульте охраны это подтверждают.

– А в чем, собственно, проблема? – удивленно переспросил Рау.– Где этот подвал?

– Если бы все было так просто…– снисходительно усмехнулся майор.– Похоже, данный тип неплохо осведомлен о некоторых ваших способностях. Согласно все тем же видеокамерам он почти не вооружен… Если, конечно, не считать оружием оборонительную гранату Ф1[26] с выдернутой чекой, зажатую в той руке, на которой он удерживает вашу сестру, пребывающую в бессознательном состоянии.

Рау посмурнел. Последнее время он старательно изучал все имеющиеся в открытом доступе сведения о современном вооружении и возможности старой советской оборонительной гранаты представлял себе очень неплохо.

– А что у него за требования? – поинтересовался задумавшийся Квашенников.

– Стандартные. Свободный выход, машина, деньги, заложники…

– Заложники… какая прелесть…– довольной кошкой мурлыкнула незаметно приблизившаяся София.– А можно мне быть заложницей? Это так интересно…– И она весело тряхнула головой, рассыпая по плечам белокурые волосы и старательно изображая из себя «гламурную блондинку».

– У него в руках граната. Даже если он сгорит мгновенно,– не факт, что граната не взорвется,– обернулся к ней Квашенников.

– Ну и что? Братик, помнится, как‑то заявлял, что теоретически его подарок способен защитить даже от атомного взрыва… Надеюсь, карманной термоядерной боеголовки у этого вашего чеченца нет? И вообще я тоже хочу убить бандита! А то вот волки развлеклись, ваши ребята тоже, одна я, как дура, стою без добычи.– София задорно улыбнулась, капризно надувая губки, и Квашенников непроизвольно вздрогнул, вспоминая характеристики, представленные фээсбэшными аналитиками на эту милую красавицу‑блондинку.

«Сверхагрессивная психопатка, могущая, но не желающая контролировать свою злобность» – вот что красной нитью сквозило в выводах одного из штатных психологов, решившего на свой страх и риск создать полный психологический портрет младшей представительницы семейства Давыдовых, с каковой целью и установил знакомство с Софией под видом поклонника.

– Ее надо держать в наморднике и как можно дальше от нормальных, мирных людей,– в частной беседе с Квашенниковым заявлял бедолага, прижимая смоченную спиртом ватку к роскошному «бланшу» под левым глазом.

Этот его вывод невероятно точно коррелировал с полученным Квашенниковым спустя пару часов письмом от Софии, где адресат был указан довольно просто: «Старому хрену, возглавляющему идиотов, которые за нами смотрят», а основная мысль, почти затерянная в закоулках ругательных фраз, имела следующее содержание: «И если еще какой‑нибудь недоносок из вашего ведомства вновь попробует ставить на мне свои психологические эксперименты, я ему нос откушу!!!»

Припомнив все это, на какой‑то миг Квашенников испытал острое желание и впрямь предоставить Софии полную свободу действий. Потеряв в Чечне своего старого друга, он несколько терял адекватность при мысли о представителях этой национальности, однако в этот раз чувство долга и важность возможного союза с иномирянином победили.

– ТЕБЕ и впрямь бояться нечего. Однако Ольга Ястребова, насколько мне известно, подобной защиты не имеет,– с огорчением отверг эту идею Петр Иванович.– Может быть, возможен иной вариант? – Он с надеждой обернулся к Рау.– Помнится, наше расследование было инициировано после обнаружения членов бригады Оценщика, целиком вмороженных в огромные кристаллы льда… В этом случае бандит не сможет выпустить рычаг гранаты, и взрыва не будет…

– Почему бы и нет? – пожал плечами эльф.– Вот только эффективное расстояние для этого заклинания невелико.

– Насколько невелико? – немедленно переспросил Квашенников, не упускающий возможности увеличить свои знания о магии.

– Метров пятнадцать – двадцать. Может, двадцать пять,– с сильным сомнением в голосе произнес альфар.– Чем оно будет короче, тем эффективней подействует.

– Ну думаю, что если вы изобразите заложника, проблем оказаться на нужном для заклинания расстоянии у вас не возникнет,– успокаивающим тоном произнес Квашенников и тут же обеспокоенно добавил: – А в случае каких‑нибудь накладок вы от взрыва‑то защититься сможете? – Мысль потерять с таким трудом найденного иномирянина, готового обучать его бойцов магии, подполковника совершенно не прельщала.

– Не знаю…– ответил Рау.– От пистолетных пуль мои щиты защищают неплохо. А насколько граната опаснее – пока не испытаешь, не поймешь. Впрочем, значения это не имеет. Я должен спасти сестру.

– Ну что ж,– вздохнул Квашенников.– Так и поступим. Этому Ахмаду сообщили, что пока идет сбор затребованных им денег. Так что полчаса у нас есть. Обговорим план действий?

– А чего обговаривать? – изумился Рау.– Вы даете мне какую‑нибудь сумку, вроде как с деньгами, и я с нею иду к нему. Как только окажусь в пределах досягаемости, замораживаю ублюдка – вот и весь план.

– А как же я? – неожиданно возмутилась София.– Мне ведь тоже хочется! Зачем тогда звали, если я здесь на фиг никому не нужна? В штурме поучаствовать не довелось, террориста этого недоделанного поджарить – тоже не допускаете… Зачем тогда меня от моего мороженого в кафе оторвали?

– А что тебе мешало поучаствовать в штурме? – переспросил Рау, поворачиваясь к картинно надувшейся девушке. Снежный эльф отчаянно пытался сообразить, является ли высказанная носительницей амулета божественной силы обида настоящей (в этом случае инстинкт самосохранения настойчиво требовал как можно скорее данную обиду загладить и впредь держаться подальше от столь неуравновешенной особы) или же это проявление странного человеческого обычая под названием «юмор», познать все тонкости которого альфар до сих пор не мог.

Впрочем, короткий взгляд на ауру носимого Софией амулета его успокоил. Признаки активации отсутствовали, а значит, ее слова насчет обиды были неправдой. Скорее всего, не осознанной ложью, а просто проявлением того самого загадочного человеческого «чувства юмора». Вообще странный людской обычай говорить ложь не для выгоды или по необходимости, а просто для развлечения, называя это «шуткой», долгое время оставался для альфара совершенно непонятным, даже несмотря на полученное от Ольги знание обычаев этого мира.

Однако, в конце концов заметив, сколь важную роль играет обман и умение его раскрывать в человеческом обществе, он объяснил себе существование шуток одним из методов тренировки, после чего прекратил обращать на них внимание. Вот и сейчас он просто задал вопрос, терпеливо дожидаясь ответа от обескураженной девушки

– Так… Они ж как лошади ломанулись, не угнаться было,– наконец нашлась растерявшаяся от такой постановки вопроса София.– Раз‑раз – и все уже мертвые…

– Ну… тогда сходи тела попинай, если очень хочется.– И, заметив изумленно раскрытый рот девушки, поспешно добавил: – Я слышал, что у людей есть такой обычай…– После чего обернулся к Квашенникову: – Может быть, дожидаться денег не обязательно? У меня с собой есть несколько алмазов. Возможно, их вида будет достаточно, чтобы бандит подпустил меня поближе? Я опасаюсь, что если мы будем выжидать чересчур долго, то действие снотворного закончится, и Ольга очнется… Боюсь, как бы сестренка по неопытности не наделала глупостей.

* * *

Нервно прохаживаясь по подвалу, Ахмад злобно поглядывал на съежившегося в углу Аслана Гогаберидзе, по чьей вине он и попал в столь неприятную ситуацию. Впрочем, главе клана «Волков аль Масуда» сейчас было не до мелкого данника. Он напряженно размышлял, как ему выпутаться или хотя бы погибнуть с честью, унеся с собой как можно больше врагов. Еще его очень интересовал вопрос: кто из его воинов работал на федералов, сдав им это убежище? Ничем другим столь эффективное нападение он объяснить не мог.

– Еще эти белые отродья шайтана! – выругался он и со злостью пнул бесчувственное тело заложницы. Ему, конечно, доводилась слышать об экспериментах, проводимых под эгидой вначале КГБ, а потом и ФСБ, по выведению боевых животных, но того, что эти эксперименты достигли столь высоких результатов и ему доведется «принять участие» в полевых испытаниях этих тварей, Ахмад не мог предположить и в самых страшных снах.

Впрочем, испытаниях ли… Ему вспомнилось, что за последнее время ни одна из попыток захвата заложников так и не увенчалась хоть каким‑либо успехом. «Все заложники освобождены, террористы уничтожены» – вот и все, что могли сообщить как открытые источники информации, так и проплаченные «свои люди» внутри ФСБ. Правда, последние еще добавляли, что данным вопросом занималось какое‑то сверхсекретное ведомство. Очень, очень мало за те деньги, что им отдавались.

– …!!! – грубо выругался Ахмад, занося ногу для очередного пинка, но все же удержал себя от удара. Сейчас эта русская … являлась его единственной надеждой выбраться и все же доставить братьям драгоценные сведения об этом новом, ужасающем оружии федералов. Подумать только, псы‑убийцы… прямо как в каком‑то низкобюджетном фильме ужасов. Не будь он сам свидетелем того, как эти твари менее чем за полминуты расправились с дюжиной его ребят – всем, что осталось после захвата этой … он ни за что не поверил бы в подобное. Нет, какой изощренный, подлый ум только придумал использовать этих нечистых созданий против правоверных, подвергая отважных воинов риску нечистой смерти. Убитые и сожранные нечистыми животными, проклятыми псами, его собратья уже никогда не смогут достичь посмертного блаженства. Не видеть им, оскверненным, прекрасной джанны[27], не отдохнуть в объятиях прелестных гурий… И все из‑за новой придумки проклятых федералов!

Да… Двенадцать человек – это все, кто находились в доме, если не считать его самого, этого презренного торговца и девчонки. А ведь еще утром их было двадцать восемь! Двадцать восемь отличных бойцов, истинных воинов Аллаха, готовых буквально ко всему… как им тогда казалось. Его вина. Но кто мог предусмотреть, что ФСБ не просто приглядывает за этой девчонкой, отрядив на это дело двух нерадивых наблюдателей, но еще и установила в отдалении группу силового прикрытия! А бабка с немецким автоматом? Кто, ну кто мог предусмотреть подобное? И шестнадцать его товарищей уже никогда не станут с ним рядом.

Однако, несмотря на смерть – Ахмад ничуть не сомневался, что все оставшиеся погибли в бою, предпочтя славную смерть позорному плену,– они выполнили свою задачу. Двое бойцов доставили это тело – он с ненавистью покосился на все так же спящую под действием препарата Ольгу – сюда, в надежное, мало кому известное убежище. Как, каким образом смогли федералы выйти на него так быстро? Предательство? Но кто? Все, кто был с ним,– надежные, многократно проверенные люди. Разве что за исключением этого торгаша, что копошится в углу. Но он все время находился на глазах и просто физически не мог подать никакого сигнала!

И все же интересно – чем так важна эта девчонка, что фээсбэшники поставили ей такую охрану, а когда та не справилась, развернули столь внушительную спасательную операцию, не погнушавшись использовать для этого даже свое секретное оружие – этих проклятых собак? Ахмад непроизвольно поморщился, вспомнив о том, сколько его бойцов нашло сегодня упокоение в пасти нечистых животных.

«Более того, стоило мне только пригрозить ее смертью, как они сразу же пошли на попятную – согласились предоставить дополнительных заложников и даже дать деньги! Похоже, она им очень нужна, и именно живьем. Может быть, было бы лучше немедленно убить ее и принять славную смерть, как и положено командиру, потерявшему всех своих бойцов? – подумал Ахмад и аккуратно переложил гранату из уставшей сжимать рычаг правой руки в левую.– Ишь как за ее жизнь дрожат. Ни газом меня травить не пробуют, ни тварей спускать даже и не пытаются!

Нет. Я обязан донести до братьев весть об этом оружии, что оказалось в распоряжении неверных,– в который раз с невольной дрожью вспомнил он мелькнувшие в конце коридора белые тела огромных волков.– Или хотя бы попытаться это сделать!»

Внезапно из небольшого потолочного окна донеслось:

– Ты там? К тебе парламентер‑заложник. С деньгами…

– Не пытайтесь обманывать, неверные,– зло вскрикнул Ахмад, одним движением оказываясь рядом с лежащей на длинном диване Ольгой.– Я знаю, что за прошедшее время вы не могли добыть два миллиона долларов! Не вздумайте хитрить! Даже если вам удастся убить меня, граната в моей руке отомстит за мою смерть! Вы же не хотите смерти этой?..

– Успокойся,– раздался новый голос, молодой и звонкий, но неизвестно почему в отзвуках его Ахмаду почудился холод… Дикий, невыносимый холод, наполненный вечностью и безумием.– Я брат захваченной вами девушки. Денег у меня с собой нет, но есть алмазы намного большей стоимости. Сейчас я брошу один в подвал. Не пугайтесь и проверьте его. После того как убедитесь в его подлинности, скажите, чтобы я мог зайти. Я без оружия.

Может быть, Ахмаду это и показалось, но в голосе, произносящем эти слова, не было страха. Лишь тонкий оттенок тщательно укрытого, холодного презрения… Но, впрочем, какая разница…

После этих слов через разбитое стекло в подвал на ковер действительно упал какой‑то предмет. Ахмад зажмурился, готовясь к вспышке, если это окажется светозвуковая граната, и намереваясь разжать удерживающую рычаг «лимонки» руку, едва спецназовцы попробуют ворваться, но ничего не произошло. Около подвального окна действительно лежал какой‑то небольшой камень, отблескивающий при свете лампы стеклянистыми гранями.

– Проверь,– коротко бросил он сжавшемуся в углу и горько проклинающему тот день, когда на ум ему пришли мысли о мести, Гогаберидзе.

Разглядев камень и проведя острой гранью по одному из осколков оконного стекла, в обилии усеивающих некогда роскошный ковер, тот восхищенно охнул:

– Настоящий! – после чего протянул камень Ахмаду.

Повертев в руках прозрачный камень размером с грецкий орех, Ахмад задумчиво произнес:

– Интересно, зачем они ЭТО устраивают…

В то, что у него в руках находится действительно драгоценность стоимостью в пару‑тройку миллионов долларов, не верилось категорически. Наверняка какая‑нибудь хитрость. Впрочем, как ни хитри, а граната есть граната. От разрыва «эфки» в не таком уж и большом, не имеющем сколько‑нибудь серьезных убежищ помещении не спасет никакая хитрость. Тут даже тяжелый бронежилет не поможет… А дополнительный заложник при торге с федералами отнюдь не повредит…

– Эй, ты,– громко крикнул он, повернувшись к окну.– Заходи. Только без шуток! Аслан, встреть нашего гостя,– повернулся он к Гогаберидзе.

Осторожно подобравшись к двери, бывший «ларечный король» опасливо приоткрыл ее, в любую минуту готовый отскочить в сторону, если там мелькнет что‑нибудь напоминающее снежных волков. Но все было тихо. Подождав несколько минут и так и не услышав звука шагов «парламентера», Ахмад громко крикнул:

– Ну где ты там? Чего медлишь?

– Я здесь.

В оставленную Асланом щель скользнул невысокий беловолосый подросток, одетый в потертые джинсы и легкую водолазку. И это в тридцатиградусный мороз и бушующую за окном метель! Осевшие на длинных белых волосах снежинки медленно таяли, но было не похоже, чтобы холод доставлял ему какие‑либо неудобства. Никакого оружия при нем не было видно, да и спрятать его в такой одежде было практически невозможно.

– Ну и где твои алмазы? Что ты мне хотел сказать, что так сюда напрашивался? О чем договариваться будем? – грубо спросил Ахмад, несколько напуганный этим внезапным появлением.

– Алмазы – вот.– Парень протянул руку, демонстрируя лежащую на ладони пару крупных камней.– А сказать хотел… зря вы это затеяли…– Он зло, совершенно не по‑детски улыбнулся, и в следующий миг перед Ахмадом взметнулась снежная пелена. Затем пришла боль… И больше он ничего не ощущал…

Вжавшийся в угол Гогаберидзе с ужасом смотрел на возникший в подвале огромный ледяной кристалл, сквозь одну из граней которого просматривалось искаженное в мучительной гримасе лицо его покровителя.

– А с тобой что делать? – Рау оценивающим взглядом окинул дрожащего грузина. Опасности тот не представлял, однако жажда крови, проснувшаяся после того, как эльф разглядел несколько крупных синяков на лице своей сестры, настойчиво требовала выхода. Поколебавшись пару секунд, он достал мобильный и набрал номер Квашенникова: – Петр Иванович?

– Да, слушаю…– немедленно откликнулся подполковник.

– У меня все в порядке, бандит обезврежен, но пока сюда вашим бойцам лучше не заходить. У меня такой вопрос. Ваши ребята сколько пленников взяли? Трое есть? – Выслушав ответ, он радостно улыбнулся: – Отлично. Тогда не могли бы вы прислать сюда Софию? У меня тут для нее небольшой подарочек имеется…

Наложив на перепуганного Гогаберидзе обездвиживающее заклинание, он наконец‑то подошел к Ольге:

– Хорошо, что ты спишь, сестренка.– Рау нежно погладил девушку по бледному, заострившемуся, расцвеченному многочисленными синяками лицу.– Я, конечно, не целитель, но хоть первую помощь оказать сумею…– Под его рукой синяки и ссадины, покрывающие лицо девушки, медленно выцветали.– И ребра сломаны! – Он с ненавистью посмотрел в сторону ледяного кристалла.– Жаль, что я не некромант… Очень жаль…– Обернувшись к Гогаберидзе, он жестко добавил: – Но вот с живыми я обращаться умею!

Голос, которым это произнес альфар, мало напоминал человеческий. Посвист ветра‑убийцы, беснующегося на вымороженных арктических просторах… Это, наверно, более близкая аналогия. И заколдованный, не могущий даже пошевелиться грузин ощутил всю правдивость этих слов. От нахлынувшей волны неприятных запахов эльф брезгливо поморщился.

* * *

– Вот так оно все и было.

Закончив рассказ, Рау встал со стула и начал медленно прохаживаться по больничной палате.

– Ну ничего себе!!! – Закутанная в одеяло Ольга осторожно села на кровать, поморщившись от боли в ребрах. Малое исцеляющее заклятие, которым владел ее названый брат, увы, было недостаточно эффективным, чтобы залечить все повреждения.– Хорошо, что я всего этого не видела, участвуя лишь в виде переходящего приза, без капли сознания,– подумав, произнесла она и, наклонившись, чмокнула Рау в щеку.– Спасибо, что так быстро спас меня!

– Ну определенная доля заслуги в этом есть и у вашей тайной стражи,– честно признался смущенный ее поцелуем эльф.– Признаться, не понимаю, почему ты ее так боялась… Вполне разумные люди, я с ними довольно легко договорился.

– Договорился, говоришь? – Ольга сделала осторожную попытку подняться, но быстро передумала и тяжело откинулась на подушку.

– Лежи давай.– Эта неудача не прошла мимо зорких глаз снежного эльфа.– Все‑таки какие вы, люди, хрупкие… прошло почти двенадцать часов, а твои ребра до сих пор даже не начали восстанавливаться! Регенерации почти нет! И это на фоне и без того короткой жизни… Как вы еще не вымерли – не понимаю!

– Ты мне зубы не заговаривай,– огрызнулась Ольга.– Это мы еще посмотрим, кто вперед вымрет! Лучше расскажи, о чем ты с ФСБ договорился. Да, и ты не знаешь, что эта София с твоим «подарком» сделала? Может, он еще жив? Не согласится ли она мне его ненадолго отдать? А то у меня как ребра заноют, так сразу же ноги чесаться начинают. Так и хочется их о бока одного из тех, кто мирно спящую, беззащитную девушку пинал, почесать! Между прочим, мог бы не только о всяких малолетних блондинках думать, но и для любимой сестренки о подарке позаботиться!

Услышав это заявление, Рау счастливо улыбнулся:

– Ну с вашей тайной стражей я договорился о взаимовыгодном обмене. Я их постараюсь научить тем основам магии холода, которыми владею сам, если они, конечно, смогут ее воспринять. А они в свою очередь обещались обучить меня обращению с вашим оружием, методам его производства, доступным в моем мире, тактике и стратегии, которые у вас применяются. Это в основе. Остальное – так, само собой разумеющиеся мелочи. А что касается подарка – так он жив‑здоров, прохлаждается в камере. София к нему даже прикасаться побрезговала: уж больно запах дурной шел. Так что, как выздоровеешь, он весь в твоем распоряжении.

– Спасибо, братец. Знаешь, чем порадовать несчастную больную девушку…– улыбнулась Ольга.

В этот момент дверь в палату приоткрылась, и в ней мелькнуло весьма симпатичное, на непрофессиональный Ольгин взгляд, девичье личико в обрамлении длинных белокурых волос.

– Рау, скоро ты там? Как она?

– Фи, ты можешь зайти, она не спит,– спокойно ответил эльф, после чего повернулся к Ольге и насмешливым голосом произнес: – Сестренка, позволь тебе представить неустрашимую деву‑воительницу по имени София Давыдова. Дева действительно неустрашимая, ибо вот уже в третий раз просит поспарринговать с ней на тренировочных мечах, несмотря на то что синяки после первых двух схваток с нее еще не сошли. А это Ольга Ястребова, моя сестра,– обернулся он к Софии.

– Приятно познакомиться,– пробормотала Ольга, пристально разглядывая молодую девушку, стоящую рядом с ее братом. Среднего роста, натуральная блондинка – впрочем, судя по рассказу эльфа, это относилось только к цвету волос,– тонкая талия и немного широковатые для девушки плечи… В общем, она была вполне симпатична.

– Взаимно,– ответила София, меряя Ольгу не менее пристальным взглядом. В это время в ее мозгу проходила практически та же оценка: «Высокая, стройная, чересчур худощава… Волосы слегка с рыжиной, короткие. Грудь маловата, но смотрится неплохо… Мягкие черты лица… Хорошо, что Рау считает ее сестрой, однако. Впрочем, ей лет двадцать пять – двадцать семь, не меньше, так что однозначно не соперница. Можно дружить»,– решила она и приветливо улыбнулась: – Как ты себя чувствуешь?

– Как, как,– сварливо отозвалась Ольга, со стоном переворачиваясь на бок.– Так, как и положено хрупкой девушке, которую банда козлов накачала наркотиками, а потом пинала на протяжении шести часов. Хорошо, хоть только пинала… Или?..– Она испуганно вскинулась, но была немедленно успокоена коротким жестом Рау:

– Не волнуйся, никакого «или». На тебе нет отпечатков чужих аур, которые непременно в этом случае появились бы… Да и к тому же не забывай: ты – магиана холода… Так что никакие «или» без твоего желания нынче невозможны. Под наркотиками ты была или нет… Вечная Зима не позволяет ТАК обижать своих адепток. Так что можешь быть спокойна. Лечись и не нервничай.

– А что касается «безнаказанно пинать»,– улыбнулась София,– то большая часть захвативших тебя уже мертвы. А если хочется отомстить, то тут твой брат мне подарочек один сделал… Как только сможешь ходить, его ребра – к твоим услугам.

– Какие вы добрые…– улыбнулась Ольга.

Рау с Софией переглянулись, и совершенно синхронно на их лица выползла широкая, радостная улыбка.

– Добрые… Как это мило,– пробормотала девушка.– Меня еще никто так не называл!

– Ага… Рад, что ты так считаешь, сестренка,– добавил альфар.– Мы, темные, любим делать подобные подарки… И я очень рад, что этот дар тебе по душе.

Глава 10Приказано: отдыхать!

Мыс Канаверал. Сидят две вороны и спорят, взлетит «шаттл» или нет.

– Взлетит.

– Не взлетит.

– Взлетит!

– Не взлетит.

«Шаттл» стартует. Пять минут полет нормальный. И тут – БАБАХ! Части «шаттла» падают вниз, и одна ворона спрашивает другую:

– Слушай, как ты догадалась?

– Хм. Служу Советскому Союзу!

Просто анекдот

Сидя за столом, Квашенников внимательно просматривал лежащие перед ним бумаги. Подавляющее большинство из них были датированы прошлым годом и содержали угрозы, просьбы, требования, обращения и обвинения далеко не самых малозначащих в России лиц. В отдельной папке были собраны мнения аналитиков, экспертов‑психологов, наиболее известных на тот момент экстрасенсов и папки с личными делами. Первые строчки в самом верху папок были совершенно одинаковыми и относились к безликому и угрожающему штампу: «Совершенно секретно. Особой государственной важности».

А вот дальше шли названия дел, которые могли бы вызвать шок у любого не посвященного в тонкости работы тринадцатого отдела чиновника: «Алена. Клерик[28]‑наемница». «Дмитрий – шаман». «Александр – ассасин» и другие. Папок было много. Но задумчивость Квашенникова была вызвана не ими.

Прямо перед ним лежала пара листов бумаги, один из которых, написанный неровным и отрывистым, полудетским почерком Софии, был перечитан уже по третьему разу. Внимание Квашенникова было приковано к этому листку, несмотря на то что помнил он его уже почти наизусть.

Приковано, может быть, потому, что изложенная там информация практически идеально совпадала с выводами наиболее серьезных и умелых аналитиков ФСБ, а может, и по той причине, что ему крайне не хотелось смотреть на другой лист, содержащий просьбу одного весьма известного и могущественного олигарха, поверх которой рукой правящего «гаранта конституции» было выведено: «Разобраться и доложить».

Интуиция опытного оперативника буквально вопила, предостерегая его, но увы, игнорировать подпись президента на лежащем перед ним листке бумаги было невозможно. А специалист, хоть чуть‑чуть разбирающийся в мистической кухне и могущий помочь в разрешении проблемы, у него был только один.

С тяжелым вздохом Квашенников придвинул к себе рапорт‑доклад Софии Владимировны Давыдовой и, преодолевая сильнейшее внутреннее сопротивление, написал на полях: «К исполнению. Выделить максимально возможное прикрытие. В техсредствах и финансировании – не ограничивать», после чего расписался и вызвал курьера.

* * *

– Ангард! – воскликнул Рау, отхлебывая из чашки слегка теплый кофе. Несмотря на значительное время, проведенное альфаром среди людей, горячую пищу и напитки он не признавал принципиально, объясняя, что не желает портить себе желудок и обоняние. Чашку он держал в левой руке, приглашающее помахивая в правой коротким боккеном.

Тяжело поднявшись с пола и держась рукой за только что пострадавшее место пониже поясницы, София встала в стойку напротив ушастого извращенца.

Почему извращенца, спросите вы? Да потому что с теми местами, по которым ей перепадало во время тренировок у этого чокнутого, нормальные мужчины предпочитают обращаться куда нежнее! Но на все ее недоуменные вопросы и возмущения альфар лишь пожимал плечами, говоря, что он не виноват в том, что именно там у Софии располагаются самые натренированные и большие мышцы и, следовательно, именно туда можно бить, не опасаясь «чересчур болезненной реакции». После чего предлагал поменьше проводить времени у компьютера и побольше заниматься физическими упражнениями – авось и другие мышцы натренируются…

«Куда уж больше‑то»,– вздохнула про себя девушка, становясь в позицию «заснеженного озера». И без того неплохо тренированная, после того как она настояла на обучении фехтованию у этого садиста, София сама себе казалась непобедимым сгустком молниеносных реакций, стальных мышц и непреклонной воли…

Закончив «накрутку», она сделала первый осторожный выпад. Спустя еще полминуты ее боккен уже летел в одну сторону, она – в другую, а задница болезненно ныла от очередного соприкосновения с чересчур твердым деревом тренировочного меча в руках остроухого наставника.

«Жаль, что он не соглашается заменить боккены на синай[29]…» – грустно размышляла девушка, приземляясь на татами в позицию раздавленной лягушки.

– Ну должен заметить, некоторый прогресс уже имеется,– флегматично заметил Рау, допивая свое кофе и ставя чашку на подоконник.– Почти тридцать секунд до полета… Правда, схватка проходила в замедленном темпе, но против трех секунд, с которых все начиналось… Неплохо, неплохо, заметное улучшение. Еще лет пятьдесят занятий – и у тебя будет неплохой шанс справиться с молодым и глупым рыцаренком из Псов Света… Разумеется, если он будет предварительно разоружен и крепко связан,– добавил эльф, заметив, как разгорелись ее глаза.

– Но почему? – не выдержала девушка.– Почему так?!! Ты меня учишь уже два месяца, и никакого просвета!

– Я сразу говорил: зря ты это затеяла,– мягко ответил альфар.– Ты – человек. Искусство боя во многом завязано на физиологию. У тебя просто не хватает скорости даже для выполнения простейших приемов.

– А как же Ольга? – От возмущения девушка даже села, поморщилась от боли в нижней части туловища, но продолжала: – Почему она может, а я – нет? Она такой же человек, как и я, но почему‑то, прежде чем ты поставишь «своей любимой сестренке» очередной синяк на мягкое место, ей удается держаться больше сорока секунд! Пару раз даже минуту простояла. И это при том, что в отличие от меня она никогда в жизни не занималась фехтованием! Да и с тобой она тренируется не постоянно, а от случая к случаю…

– А ты пробовала с ней фехтовать? – заинтересованно спросил Рау.

– Да.

– Ну и как впечатления?

– Ничего не умеет. Практически нулевая. Но очень быстра!

– Вот и ответ. Она – моя сестра. А я – все же альфар, не человек. И часть возможностей нашей расы доступна и для нее. Сама понимаешь, скорость движений в фехтовании – фактор решающий. Да и зачем тебе учиться фехтованию и боевым искусствам? С твоим‑то браслетом! Я, конечно, не большой специалист по божественным проявлениям, но, судя по всему, он может защитить тебя от всего и практически где угодно! Ну разве что в область прорыва изначального Хаоса попадешь или какое‑нибудь божество ухитришься достать настолько, что оно пожелает тебе самолично явиться и устроить разборки… Должен сказать, крайне маловероятное событие…

– С моим‑то характером? – невесело усмехнулась София.– На днях тут Петр Иванович как‑то выразился, что я и святого могу из себя вывести. А от святого до бога не такое уж и большое расстояние…

– М‑да… Тут я, похоже, погорячился,– задумчиво ответил Рау.– Однако же в случае противостояния с каким‑нибудь разгневанным божеством, уверяю тебя, степень твоего фехтовального умения не будет играть ровным счетом никакой роли. Послушай, Фи, я правда не понимаю – зачем тебе это надо?

– Надо, и все! – коротко ответила девушка. Ну не объяснять же этому чурбану с ледышкой вместо сердечной мышцы, интересующемуся только различными высокоэффективными методами уничтожения «двуногих прямоходящих с плоскими ногтями», что уроки фехтования – это единственный предлог, который она смогла найти, чтобы периодически находиться с ним наедине!

В конце концов, это просто оскорбительно! Единственное живое существо мужского пола – надо заметить, весьма привлекательное существо,– несмотря на чересчур молодой вид, знающий об ее защите и при этом не относящийся к ней как к готовой ко взрыву атомной бомбе, смотрит на нее лишь как на бесплатное приложение к тренировочному мечу. Причем, если судить по продолжительности поединков, весьма неудачное приложение!

Это было обидно. Первоначально возникший интерес к привлекательному и такому необычному парню сменился охотничьим азартом. А тот, в свою очередь, постепенно переходил в какое‑то совсем другое, куда более интенсивное чувство, дать название которому София пока затруднялась. Не привыкшая к отступлениям девушка неустанно работала над достижением поставленной цели, даже временно смирив характер и отказавшись от наиболее жестоких из своих излюбленных шуток,– но все напрасно.

И ладно бы он игнорировал ее намеренно – это было бы еще хоть как‑то понятно. Ну не в его вкусе или там до смерти влюблен в какую‑нибудь свою ледяную эльфийку… Так ведь нет! Когда в порыве отчаяния она как‑то раз заявилась к нему в сверхкоротком топике, прозванном Софией «отпавшая челюсть» за особенности внешнего вида мужчин, увидевших ее в этом наряде, реакция у эльфа была вполне стандартной. Однако возликовавшую было девушку ждал жестокий облом. Стиль общения Рау при этом не изменился ни на йоту, оставаясь все так же ровно‑дружественным, с легким оттенком снисходительности, проявляемой «многомудрым альфаром» к «человеческой девушке с интересным для изучения артефактом».

Бесило это несказанно, однако поделать София ничего не могла. Три недолгие встречи в неделю с вечно занятым снежным эльфом начинались и заканчивались абсолютно одинаково. Разминка, короткая схватка, выбитый меч и синяк на заднице, объяснение ошибок, показ новых приемов, еще пара‑тройка схваток (соответственно – такое же количество синяков на многострадальной части тела), конец занятия. И все!!! Остроухая сволочь даже провожать ее до дому отказывался, ссылаясь на вечную занятость и недоуменно косясь на ее браслет. Она готова была счесть это оскорблением, если бы не знала наверняка, что эльф и впрямь был загружен выше всяких возможных для человека пределов.

Действительно, после школы, которую он категорически отказался бросать, Рау прибывал на базу тринадцатого отдела, где, в зависимости от расписания, либо вел занятия, обучая группу серьезных людей в штатском основам магии, либо учился сам, постигая сложную науку современной войны.

Особых успехов в постижении магии холода его ученики не демонстрировали, кроме разве что Ольги, которую он для экономии сил и времени включил в состав группы. Однако даже того немногого, что они смогли понять и усвоить, вполне хватило для получения Квашенниковым чина генерал‑майора и обеспечения тринадцатому отделу режима максимального благоприятствования и неограниченного финансирования.

– Ну как? На сегодня хватит? – вывел ее из задумчивости голос альфара.– А то мне сегодня еще к научникам зайти надо. Они все хотят выяснить, куда девается тепло из замораживаемых мной объектов. И сколько я им ни объяснял, что никакого тепла я никуда не отвожу, а просто призываю силу вечного холода, они никак не верят и пытаются чего‑то там вычислить… а Квашенников просил им помогать…

– Привет всем,– ворвалась в зал растрепанная Ольга.– Рау, миленький, выручай!

– Что случилось? – немедленно развернулся в сторону девушки альфар, и София, как всегда, залюбовалась его стремительным, плавным, наполненным хищной грацией движением.

– У тебя же на следующей неделе начинаются летние каникулы? – вопросом на вопрос ответила та.

– Да… я же тебе говорил,– немного изумленно отозвался Рау.

– У нас игра срывается! Представляешь, эти идиоты Крамер, Элрик, Гремсон и Борган вчера, оказывается, надравшись вусмерть, пошли искать приключений на свои задницы. Ну и нашли. Сейчас лежат в больничке с переломами различной степени… У нас команда уже заявлена, через неделю выезжать надо… А все воины – в больничке. И что нам теперь делать? Фактически у нас только маги остались… Помоги, а!

Рау грустно вздохнул. Последние два месяца и без того всерьез увлекавшаяся движением ролевиков Ольга вообще буквально помешалась на этом деле. Признаться, по этому пункту он совершенно не понимал свою сестренку – ведь сейчас ей вполне была доступна истинная Сила, и причины, по которым она тратила немалую часть своего времени на изучение правил предстоящей игры и создание аутентичного костюма, вместо того чтобы посвятить его более углубленному изучению настоящей магии, оставались вне его понимания.

Впрочем, может быть, некоторую роль в этом играло и его не такое уж и великое магическое умение, из‑за которого ему никак не удавалось обучить ее чему‑либо более серьезному, чем самый начальный, ученический уровень, который она уже вполне превзошла. В общем, так или иначе, но в течение последнего месяца его сестра куда больше времени уделяла тренировкам своей игровой роли, нежели занятиям магией.

Однако, возможно, некоторую роль в ее нынешнем увлечении толкиенизмом сыграл молодой и привлекательный маг Артемий Север, в миру – тридцатилетний, но уже довольно известный хирург Артем Морозов, последнее время начавший оказывать Ольге недвусмысленные знаки внимания, принимаемые вполне благосклонно.

Будучи ввиду профессии вынужденным максимально бережно относиться к своим рукам, фехтованием, равно как и любыми другими боевыми искусствами, Артем заниматься попросту не мог, по каковой причине, собирая «отряд наемников Севера», он и объявил себя магом. И вот – первая игра, в которой созданная им команда должна была принять участие, может не состояться. Точнее, игра‑то состоится, вот только участвовать в ней не получится. Ну кому может пригодиться отряд наемников, состоящий сплошь из магов? Что это за отряд? Кто его нанимать будет? А все более‑менее серьезные отрядные бойцы нынче в больничке прохлаждаться изволят и выйдут оттуда не раньше чем через месяц, когда игра давно закончится.

Вот этими‑то печальными мыслями он и поделился со своей ближайшей подругой – высшей магессой холода из рода снежных эльфов, изгнанной за изучение запретной магии и прибившейся к наемничьему отряду А’Яло Элей. Не мудрствуя над составлением легенды, Ольга просто как следует расспросила Рау об истории его рода, традициях и обычаях альфар, после чего и взяла себе это игровое имя.

Ну а услышав печальную новость, осторожно намекнула своему ухажеру, что еще не все потеряно, отказываться от участия в игре пока рановато, и немедленно кинулась на поиски вечно занятого названого брата.

Выслушав эту историю, Рау недовольно поморщился.

– И чего ты от меня хочешь? – переспросил он ее, осторожно скашивая глаз на висящие на стене тренировочного зала часы.

– Ну ты же великолепный мечник! – осторожно начала Ольга.– В бою ты стоишь куда больше, чем эти четверо оболтусов‑алконавтов. Если ты присоединишься к отряду…

– Оль, ну как ты это себе представляешь…– с тяжелым вздохом вопросил альфар.– Во‑первых, у меня совершенно нет желания участвовать в этих ваших ролевых играх. То, что для вас – интересное развлечение, на самом деле далеко не так привлекательно, как тебе почему‑то кажется. Я был одним из лучших военачальников Хладоземья, и поверь мне, магическая война – это никак не весело… Да и времени на подобные забавы у меня нет совершенно. Думаешь, Квашенников обрадуется известию, что его единственный и неповторимый сотрудник‑маг желает уйти в отпуск на недельку, потому как его сестре приспичило поиграть и срочно требуется хороший мечник?

Тут он был прерван Софией, все это время с интересом прислушивающейся к их разговору и решившей вмешаться:

– Знаешь, брат, когда дарил мне браслет защиты, тоже говорил нечто подобное про магические войны. Мол, сплошные страсти‑мордасти, ужасы, твари, куча кишок и крови. В общем, картина весьма интересная…– Взглянув на посуровевшее лицо альфара, она не стала развивать эту мысль дальше.– Я это к чему говорю,– после короткой паузы продолжала она как ни в чем не бывало,– Ольга же тебя не на войну зовет, а так, поиграть… И на этот раз уж ты нам поверь: игра – это и впрямь интересно! Кстати, Оль, мне до этого товарища, конечно, далековато, но один хороший мечник, считай, у вас уже есть.

– Ты – хороший мечник? – искренне изумился Рау.– Твой лучший результат – тридцать секунд, и в это время я пил кофе!!!

– Я и говорю, что я – хороший, нет, ОТЛИЧНЫЙ мечник! Целых полминуты продержалась! – не растерялась девушка.– Кстати. Оль, ты и сама можешь пойти в воины. Зачем тебе быть магичкой? Ты против него на десять секунд больше меня держишься!

– Ой… Я не подумала,– смутилась девушка.– И правда, может, попробовать…

– Тогда тебе надо изменить игровое имя,– пожал плечами Рау.– Стат[30] «А» перед именем означает, что ты посвятила свою жизнь магии. Если ты намерена идти путем воина, то твое имя должно начинаться со стата «М». В общем, я очень рад, что вы нашли решение проблемы,– продолжил он.– Раз уж вы такие великие мечники…– Он поймал себя на совершенно несвойственном его расе желании улыбнуться и, подумав, не стал себе этого запрещать.– Однако хочу все же посоветовать вам как следует потренироваться перед поездкой, чтобы не осрамиться… Да, если хотите – можете взять мой боевой доспех. Он, правда, маловат для вас будет, но если натянуть без поддоспешника…– Он с сомнением осмотрел Ольгу, затем, с еще большим сомнением, Софию, после чего вновь обернулся к сестре: – Ну на тебя, может, и налезет… Правда, натирать будет сильно… Но вам же не для боя, а – так, покрасоваться…

– А мне? – немедленно возмутилась младшая из девушек.

– А у тебя – грудь великовата,– коротко пожал плечами альфар.

– Между прочим,– Ольга не собиралась отказываться от идеи привлечь Рау к своей затее,– своим отказом ты нарушаешь элементарные правила конспирации!

– Это как? – не понял тот.

– Элементарно! – улыбнулась девушка.– Кто в школе себя заядлым толкиенистом называл? Настолько страстным, что даже операцию на ушах сделал? И после этого ты еще будешь отказываться от поездки на игры? И доспех твой… Он же мне и до пупка не достанет, даже если я его на голое тело натягивать буду! Я, между прочим, собиралась отыгрывать воительницу из рода снежных эльфов, а не амазонку с картины Валеджо, так что в бронелифчике не нуждаюсь! Сам свой доспех носи!

Рау грустно вздохнул:

– Ну во‑первых, не до пупка. Я все же не настолько меньше тебя ростом. Во‑вторых, я что, и впрямь настолько вам там нужен?

– Разумеется! – В голос заявили успевшие перемигнуться девицы.

Рау подавил очередной вздох. Если желания сестры для него еще были более‑менее понятны – она явно стремилась заполучить в создаваемую ее ненаглядным Артемом команду хорошего мечника,– то причины, по которым ее столь активно поддержала София, были неясны. Однако, как показывала практика, когда эти два ходячих несчастья объединялись в стремлении чего‑либо добиться, самым простым и наименее затратным для нервов методом было предоставить им желаемое.

К тому же – и это, пожалуй, было решающим – Рау до сих пор ощущал нависающий над ним долг крови перед Ольгой. И если спасшей его когда‑то девушке так хочется, чтобы он ей помог… Он в очередной раз тяжело вздохнул и выложил свой последний козырь:

– Девушки, я же говорил вам… Даже если предположить на секунду, что я соглашусь на эту дурацкую затею, то меня просто никто не отпустит! У Швецова, Палкина и Соколова как раз произошел прорыв. На прошлой неделе они начали видеть ауры, а Соколов так вообще позавчера умудрился себе стакан льда наморозить. Сейчас с ними заниматься и заниматься… Да и мое обучение на данный момент прерывать крайне нежелательно. Между прочим, использование полевой артиллерии для прорыва строя противника – это…– Он мечтательно закатил глаза, представляя себе, как могло бы развиваться сражение у Летурицы, будь тогда у его армии пара батарей полевой артиллерии. Ну хотя бы десяток «единорогов»!..– В общем,– оторвавшись от бесплодных мечтаний, он перевел взгляд на ожидающих его решения девушек,– Квашенников меня сейчас ни на какие ролевые игры не отпустит – и будет абсолютно прав!

– Ага, значит, не отпустит,– хитро прищурилась Ольга.– А если все же отпустит? Или более того – напрямую отправит? Тогда поедешь?

– Это невозможно,– отвернулся от девушек альфар.– И вообще тренировка закончена, мне пора к ученым.

– Нет, Рау, ну все же! Если отправит – поедешь?

Прикинув вероятность того, что Квашенников действительно может согласиться со вздорными девчоночьими выходками, и сочтя данную вероятность величиной сугубо отрицательной, Рау коротко кивнул, соглашаясь с их требованиями. Пусть тешат себя иллюзиями, если им этого хочется, пусть «достают» Квашенникова – в конце концов, работа у человека такая,– а ему давно пора бежать на занятия.

Стремительно уносясь из спортивного зала, он совершенно не обратил внимания на пару заговорщицких взглядов, которыми обменялись девушки.

– Хорошо, что он так увлекся своими делами, что ни на что, кроме них, и внимания не обращает,– улыбнулась Ольга.

– Ну не скажи,– сердито качнула головой София.– На меня мог бы и обращать… Однако в данном случае согласна. Что, займемся укладкой вещей?

– Ага… Нет, Фи, ты все же гений. «Многочисленные исчезновения ролевиков на прошлогодней ролевке могли быть вызваны магическим воздействием… После возвращения пропадавшие демонстрировали неадекватные психические реакции… Эти игры, как и в прошлый раз, организует Лодур Играющий… высока вероятность повторения прошлогодних событий. Необходима проверка квалифицированного и хорошо разбирающегося в магии специалиста…» Это надо же додуматься. И как складно! Я когда твою докладную читала, чуть сама не поверила! Каким же извращенным умом надо обладать, чтобы так уложить и истолковать реальные факты! Этот Лодур у тебя чуть ли не языческим богом инкогнито оказался! А ведь всего‑то – несколько ролевиков во время игр в лесу по пьяни затерялись и с большого похмела вернулись… И как только Петр Иванович в это поверил?

– Как, как… Я ему на сходство с историей моего брата указала… да и с «потеряшками» этими и впрямь что‑то странное происходило… В общем, дал он добро на проверку. На что только не пойдешь, чтобы с интересующим тебя парнем пообщаться подольше,– закончила свой рассказ София.– Вот и пришлось изощряться. Ладно… Идем готовиться к поездке.

Интриганки с чувством пожали друг другу руки и направились к выходу.

Вот только где‑то глубоко‑глубоко в подсознании Ольгу продолжала мучить назойливая мыслишка. Генерал‑майор Квашенников никогда не относился к числу излишне наивных и доверчивых людей. Так почему же он с такой готовностью откликнулся на бредовую, как ни крути, мысль Софии о возможности мистических событий на предстоящих ролевых играх? Причем проникся таким доверием, что готов отправить туда единственного имеющегося в его распоряжении настоящего мага, прервав обучение своих сотрудников!

«Что‑то тут нечисто,– решила Ольга, вслед за Софией выходя из тренировочного зала.– Может быть, Квашенников обладает большей информацией? Впрочем, какая разница… Мы же едем в компании с Фи, а уж ей‑то точно ничего грозить в принципе не может. Ну и нам с братиком соответственно тоже, так сказать, за компанию…» – успокаивала себя девушка. Увы. Несмотря на все это, интуиция не унималась, напрочь игнорируя все логические доводы и громким голосом предрекая серьезные неприятности. Сколько раз потом жалела Ольга, что так и не прислушалась к своему внутреннему голосу. Но было уже поздно.

* * *

Великий маг и командир наемничьего отряда Артемий Север был счастлив. Его подруга, очаровательная магесса холода из крайне малочисленной, обитающей на дальнем Севере расы снежных эльфов, буквально‑таки спасла стоящий на краю распада из‑за острого недостатка мечников отряд. И еще как! Помимо ее брата, на вид самого настоящего эльфа, с ОСТРЫМИ ушами и к тому же, как выяснилось, великолепного фехтовальщика, имеющего собственный полный доспех, к группе присоединилась молодая и отважная воительница, причем в компании двенадцати умелых воинов!

Артемия, правда, немного смущал тот факт, что фехтовали данные бойцы не очень хорошо, и помимо текстолитовых мечей в их вооружение входили неплохо замаскированные одеждой, но все‑таки заметные для зоркого глаза компактные пистолет‑пулеметы «вереск», которые он довольно легко опознал благодаря своему былому увлечению оружием. Но, как объяснила София, которая и привела их в команду, сослуживцы ее отца, решившие благодаря ее уговорам посвятить свой отпуск участию в игре, страдали профессиональной паранойей и к тому же имели все необходимые разрешения на ношение оружия.

Учитывая острый недостаток отряда в хороших бойцах, наличие у пришельцев высококачественных доспехов и великолепной общефизической подготовки, а также невероятной скорости, с которой при их участии стали решаться любые организационно‑административные проблемы, Артемий предпочел закрыть глаза на все несоответствия в рассказе приведшей их Софии.

Он только поинтересовался у Ольги, не возникнет ли из‑за этих ребят или наличия у них столь серьезного оружия каких‑либо проблем, и, получив заверения, что: «Да не в коем случае! Я их хорошо знаю!» – успокоился.

Действительно, бойцы «Гаммы», приставленные предусмотрительным Квашенниковым к Рау в качестве телохранителей, да и просто «на всякий случай», вписались в отряд на удивление неплохо. Они охотно помогали молодым «эльфийкам», «магессам» и «ведьмам» в переноске тяжестей, установке палаток, да и всей остальной мужской работе. Были веселы, охотно общались, рассказывая множество интересных баек и свежих анекдотов, и, пожалуй, их единственный недостаток, с точки зрения бывалого ролевика, заключался в странной, совершенно противоестественной трезвенности.

Никто из двенадцати здоровенных мужиков не позволял себе более одной пол‑литровой бутылочки пива в сутки. Отказывались от выпивки эти товарищи на удивление единодушно, но, глядя, какими завистливыми взглядами провожали они каждый исчезавший в бездонных глотках ролевиков стакан с благословенной жидкостью, Артемий заподозрил, что этот отказ был отнюдь не добровольным. Впрочем, рассудил он, пить или не пить – решает каждый для себя сам, и не стоит лезть в чужую душу… Особенно если душа эта заключена в тело здоровенного спецназовца со слабо замаскированным пистолетом‑пулеметом под одеждой и прячущимся под легкой курткой бронежилетом скрытого ношения.

Надо сказать, что глупцом Артем Александрович Морозов никогда не был и потому к подобному пополнению своего отряда отнесся весьма внимательно. Особенно его, как профессионального и весьма неплохого хирурга, заинтересовали длинные и острые уши Ольгиного братца.

Отсутствие шрамов, совершенно необычная подвижность и многие другие признаки, доступные внимательному и опытному глазу, буквально вопияли о том, что пластическая хирургия к появлению подобных органов слуха не имеет никакого отношения. Да и многочисленные плохо зашлифованные зарубки на его доспехе были совершенно непохожи на отметины, оставляемые затупленным ролевым оружием. А вот на следы ударов острых и тяжелых боевых мечей они тянули вполне.

Причем и искусство боя, продемонстрированное этим худощавым невысоким подростком на тренировках, было совершенно не похоже ни на что виденное бывалым ролевиком ранее. Ну не может человеческий ребенок четырнадцати лет от роду не только вполне успешно фехтовать одновременно против двенадцати взрослых и тренированных мужчин, но и победить их в течение какой‑то пары минут! Чисто физически не может! Мускулы подобного напряжения не выдержат. Однако М’Рау Элей легко и без видимого напряжения продемонстрировал это самое «невозможное», чем добавил еще один немаловажный факт в копилку наблюдений Артема.

Однако выводы из данных наблюдений, сами по себе вполне логичные и разумные, были при этом настолько невероятны, что он предпочитал держать их при себе, лишь усиленно готовясь к предстоящим играм и внимательно присматриваясь к новым членам своего отряда. Ну и сумку на выезд собирал, допуская тот факт, что поездка может быть не совсем обычной. Так… на всякий случай. В конце концов, ну что такого, если взятая на игру аптечка будет укомплектована несколько больше обычного «спас‑минимума»? И ноутбук с приложенными солнечными батареями – тоже явление не так чтобы очень необычное. Может, он любит читать по вечерам! Ну а что там у него помимо фэнтезийных книжек валяется на винчестере, так это и вовсе никого не касается… В конце концов, заядлому толкиенисту, известному в игровой среде как Артемий Север, всегда хотелось попробовать себя в роли попаданца.

* * *

– Ну и жара,– тяжело выдохнул Рау, закидывая свою сумку в багажное отделение и садясь на нижнюю полку рядом с окном вагона.

– Ты чего? – изумилась заскочившая следом за ним в купе София.– Какая жара, всего плюс двадцать! А рядом с тобой так и еще меньше будет! – Она демонстративно запахнула тоненькую ветровку.– Ты это, мороз нагонять заканчивай. А то сейчас сюда Ольга с Артемом зайдут, и будет как в прошлый раз. Только в отличие от того магазина здесь кондиционера нет, отбрехаться не получится.

– Прости, я не нарочно,– покаянно склонил голову альфар.– Защитная реакция организма. Моя раса плохо приспособлена для жизни при подобных условиях, вот я рефлекторно и защищаюсь от теплового удара.– Холод, исходящий от невысокой фигурки с острыми ушами, несколько ослаб, однако не исчез окончательно.

– Да ладно тебе…– забрасывая свою сумку, недоверчиво качнула головой София.– Это ж разве жара… Вот плюс тридцать пять – сорок градусов по Цельсию – это да, это и впрямь жарковато…– Она наклонилась, пытаясь расположить сумку поудобней, и не заметила, как передернулся при ее словах эльф.– Вот помню, ездила я на курорт, так там… Эй, ты опять морозишь!

– У нас разные расы.– Рау встал со своего места и легко уложил неподдающуюся сумку Софии.– И мы приспособлены к разным температурам. То, что для вас, людей, оптимальная и удобная температура,– для меня едва переносимая жара. Подозреваю, что, попав на твой «курорт», я, если буду лишен возможности применять магию, погибну в течение нескольких минут – просто от теплового удара…

Рау не успел завершить свою несомненно интересную и очень познавательную речь, как в купе зашли Ольга с Артемом.

– Ну что, все на месте? Ничего и никого не забыли? – поинтересовалась Фи у «сладкой парочки». Последнее время, глядя на стремительное развитие отношений подруги с «предводителем отряда», она начинала испытывать странное чувство, похожее на зависть, и острое желание кого‑нибудь побить. Например, одного длинноухого, словно осел, и такого же тормознутого эльфа, который никак не понимает даже самых откровенных намеков.

Она даже «песнь о Лютиэнь» дедушки Толкиена наизусть выучила и цитировала при каждом удобном случае… А этот! Нет, ну какой хам!!! «Извращенки встречаются среди любого народа и любой расы. И светлые эльфы исключением не являются». Вот и весь комментарий! Это же надо… Такая возвышенная, светлая любовь, а он – «извращение»! Так она ему и сказала в ответ, на что подлец лишь хмыкнул и невинным тоном добавил: «Вот именно, СВЕТЛАЯ».

Недоумение Софии по поводу такого ответа рассеяла лишь Ольга, объяснившая, что у альфар, как народа, долго и упорно воевавшего со Светлым Союзом, слово «светлые» несло весьма и весьма негативное значение. Так что трагическую и печальную повесть о возвышенной любви Рау воспринял лишь как описание аморального поведения одной из представительниц народа своих врагов.

– Вот если бы ты нашла что‑нибудь интересно‑любовное про кого‑нибудь из темных, да хоть про назгулов…– в заключение своего рассказа заметила Ольга,– тогда определенные шансы и могли бы появиться.

Но – увы. Никаких красивых легенд о романтической любви темных к представительницам иного вида в произведениях Толкиена не было. Ну разве что кроме многочисленных толкиенутых анекдотов, но они, по мнению Софии, в качестве намека годились не очень… Хотя бы только потому, что единственной активно в них упоминаемой особью женского пола была Шелоб, которая как‑то плохо ассоциировалась с ролью романтической героини.

Тем временем, пока она была занята своими воспоминаниями и размышлениями на тему «как объяснить симпатичному остроухому расисту, что человеческая девочка и мальчик‑альфар вполне могут быть не только друзьями», поезд успел отъехать от вокзала, молоденькая проводница проверила билеты и раздала белье, постели были застланы и из рюкзака извлечена первая бутыль с живительным напитком.

То ли по причине того, что собираемый Артемием отряд покупал билеты одновременно, то ли благодаря вмешательству Квашенникова, но весь «отряд наемников Севера» был размещен весьма компактно в одном из купейных вагонов поезда Свердловск–Москва. Так что вскоре после отправления, когда все «наемники» закончили с обустройством, купе «предводителя» было буквально переполнено жаждущими общения соратниками.

Часа в два ночи, когда изрядно «уставшие» ролевики начали разбредаться по своим купе, у Рау состоялась весьма интересная беседа.

– Ты понимаешь, зачем нас туда направляют? – спросил его немолодой капитан, возглавлявший группу прикрытия, прикуривая сигарету в пустом тамбуре вагона.– С чем мы там, на этой ролевке, столкнуться‑то можем? А то нам оружие в зубы, приказ прикрывать тебя, по возможности не отсвечивая,– и вперед, добры молодцы! Махать мечами да в игрушки играть. Думается мне, что это жу‑жу неспроста.

Рау только пожал плечами, стараясь не морщиться от неприятного запаха. Тонкое обоняние снежного эльфа активно возмущалось его нахождению рядом с источником сигаретного дыма.

– Признаться, мне это тоже не очень‑то ясно,– помолчав, все‑таки ответил он.– В общем, моя задача – по‑тихому проверить, не будет ли на этих ролевых играх какой‑либо магии. Разобраться что и как… Это по минимуму. Короче, действовать по ситуации.

– А с чего такое внимание? – не понял его собеседник.

Капитану отряда специального назначения Максиму Петровичу Шестакову очень не нравилась его нынешняя задача. Нет, «эльфийки» в «отряде наемников», к которым присоединилось его отделение, были вполне милы… «Любезность» некоторых из «дроудесс» доходила даже до того, что они не обращали внимания на существенную разницу в возрасте между собой и бравым орком Коршаргом, как назвал себя капитан. По этой причине он даже подумывал, что имеет смысл и после выполнения задания не терять связи с этой странной, но очаровательной компанией, изредка, в отпуск, выезжая в леса, чтобы помахать текстолитовым мечом.

Но вот в плане задания… приказ «прикрывать» был в общем‑то вполне понятен. Но прикрывать от кого? От злых «духов» или не менее злых «чехов»? – так их вроде бы в подмосковных лесах не планируется… От озверевших с похмелья толкиенистов с деревянными мечами? Так в этом случае что‑то оружия многовато дали…

Помимо пистолетов‑пулеметов, которые бойцы носили постоянно и практически в открытую – на случай, если потребуется немедленно вступить в бой,– в специально приспособленных для скрытой перевозки оружия рюкзаках группы лежало еще много чего стреляющего, взрывающегося и сжигающего… На пару часов боя, в том числе и при наличии у противника пары‑тройки легких танков или БМП, вполне хватило бы!

И именно этот момент, вкупе с расплывчатостью поставленной перед ним и его отделением задачи, сильно смущал опытного капитана. Уж больно не вязались количество и мощь выданного группе оружия с поставленной перед ними задачей – проконтролировать и в случае чего защитить объект. Причем не где‑нибудь в горах Кавказа, а совсем рядом с центром страны – в ближних подмосковных лесах.

А тут еще этот… «объект прикрытия».

Нет, ему, конечно, объяснили, что мальчишеский облик – это лишь внешний вид, свойственный расе объекта. Но одно дело слова, и совсем другое – когда ты едешь с группой гражданских в опасное место (не будь оно опасным, зачем посылать целое отделение не самых слабых ребят в качестве прикрытия?),– а тот, кого ты прикрываешь, и на вид, и по поведению не сильно‑то и отличается от самого обыкновенного четырнадцатилетнего пацана. Благо своих таких пара растет, так что уж определить несложно… И сомнения в честности командования резко становятся серьезной проблемой.

Правда, после того как этот «мальчишка» на тренировке по фехтованию на мечах за пару минут подчистую разделал всю его группу, сомнений у старого вояки поубавилось, зато появилось искреннее уважение к своему «опекаемому». Вот и решил он вызвать того на неформальный разговор, прояснить что и как.

– Внимание‑то…– задумчиво дернул себя за кончик длинных белых волос Рау.– А внимание потому, что на прошлых играх сыночек какой‑то важной шишки пропал. Там, конечно, все прочесали… Как не было его в этом лесочке. Да и еще кой‑какие непонятности были. На магию сильно намекающие. Вот и решили меня, как «главного эксперта» по магии, на этот раз отправить. Особенно контору организатор игр некий Лодур Играющий, он же Арагорн Московский, он же Локки Трикстер, интересует. Странный тип. Вроде и есть он – многие его видели, фотографии имеются, а вот познакомиться с ним поближе у «наших доблестных» никак не получается. Словно чудо какое‑то. Вроде не скрывается человек, общается свободно, игры опять же организовывает, а встретиться с ним, как ни старались, да хотя бы увидеть вживую, не удается. А специалисты этой задачей вплотную занимались… Вот и заинтересовались люди, не имеет ли подобная «неуловимость» аналогичную причину, что и неуязвимость семейства Давыдовых. И нельзя ли подобные свойства для себя как‑нибудь получить. Думаю, сам понимаешь, что в некоторых обстоятельствах такое очень полезно может быть…

– Ну а сам‑то что думаешь? – через пару секунд после того, как Рау завершил свой рассказ, поинтересовался Максим Петрович.

– Не знаю… смотреть надо,– пожал плечами альфар.– Есть пара заклинаний, которые подобный эффект дать могут… Тот же отвод глаз, к примеру. Или, скорее,
ледяной призрак– раз его не только люди, но и техника не замечала. Вот только, чтобы постоянно держать это заклинание активированным,– это же какой энергией обладать надо! Моего резерва, к примеру, часа на полтора хватит. Ну если поднапрягусь, то, может, и два продержу. А тут – несколько месяцев как минимум. Да и некоторые другие моменты не бьются… например, то, что при этом он с кем‑то там все же общался… Не знаю я заклинаний, которые в точности то, что описывается, могли бы сделать. Даже не подозреваю, как этого добиться можно…

– М‑да…– задумчиво произнес капитан, бросая в пепельницу выгоревший окурок.– Задание как всегда… Пойди достань то, не знаю что, не знаю как, но чтобы завтра же на столе у начальства лежало! А почему мы тут толкиенистов изображаем? Может, подъехали бы на машинах к леску этому подмосковному и пообщались со всеми удобствами… Под дулом пулемета особенно не попрыгаешь…

– Да потому что общается он только с ролевиками. Потому и мы в компанию настоящих ролевиков влезли, а не свою команду создали. А насчет прыжков под дулом… Ошибаешься. На такой пустяк и у меня сил вполне хватит.

– Это как?

– Да так,– ответил Рау и замер, резко выцветая, буквально растворяясь в воздухе. Секунда – и Макс, как для краткости называли капитана его бойцы, остался стоять в тамбуре вагона в изумлении и полном одиночестве. Спустя еще пару мгновений за его спиной раздался тихий голос альфара: – Пулемет – очень хорошее оружие. Особенно он хорош против армий и отрядов, наступающих сомкнутым строем. Но вот против одиночки, владеющего самыми примитивными средствами магической маскировки, он практически бессилен,– вновь становясь видимым, пояснил свою мысль Рау.– Вот так и выглядит использовавший заклинание
ледяной призракдля постороннего взгляда,– продолжил он, сделав короткую паузу.

– Ты, наверно, хотел сказать: «Никак не выглядит»? – отойдя от изумления, переспросил капитан.

– Ну для немага можно и так сказать,– усмехнулся эльф.

* * *

Дорога до Москвы прошла спокойно, без каких‑либо приключений. Если, конечно, не считать за приключение небольшую охоту за альфаром, учиненную наутро после отъезда похмельными толкиенистками. Наблюдательные девушки обратили внимание на тот факт, что температура воздуха рядом с холодолюбивым снежным эльфом несколько ниже, чем во всех остальных местах вагона, а охладить разгоряченную после вечерних возлияний голову очень хотелось… В результате Рау в очередной раз пришлось демонстрировать свои навыки маскировки, причем в «условиях, приближенных к боевым». Впрочем, часа через два «охота» прекратилась и он смог вернуться в купе.

Поездка по «златоглавой» также прошла без каких‑либо проблем. Правда, посадка на электричку, следующую до станции, возле которой проходили игры, была несколько экстремальной. Количество желающих проехать то ли по причине начала дачного сезона, то ли потому, что транспорт туда ходил довольно редко, а скорее всего, из‑за совокупности обоих факторов, было намного больше, нежели вместимость вагонов электропоезда. Однако навыки спецназа, вкупе с наличием больших «строевых» щитов римского типа, помогли без особых потерь преодолеть данное затруднение.

«Орки»‑спецназовцы быстро выстроили каре с заключенными в безопасном внутреннем пространстве «эльфийками», «дроудессами», «магичками» и прочими «воительницами», после чего легко и непринужденно взяли штурмом двери вагона, и через пару часов езды весь «отряд наемников» высадился на пустынной станции посреди довольно густого леса.

– Ну и куда теперь? – оглядывая сгруженные на платформу многочисленные сумки, поинтересовалась Ольга.– Надеюсь, не очень далеко? – Она с сердитым видом оглядела свой рюкзак, вес которого, несмотря на все ее ухищрения и самый жестокий, буквально инквизиторский отбор «самого необходимого», был, увы, намного больше, чем ей хотелось бы.

– Сейчас погляжу.– Ее ухажер и номинальный предводитель отряда с готовностью извлек распечатанную на принтере карту местности и некоторое время внимательно ее изучал.

Наконец он отвлекся от своих географических изысканий и, преувеличенно бодрым тоном заявив: «Да тут совсем близко!» – закинул на плечи рюкзак и шагнул на неприметную тропинку, струящуюся между зарослями гигантской крапивы.

Похватав рюкзаки, все тридцать человек «отважного отряда наемников Севера» бодро устремились следом за ним.

Спустя пару часов, при клонящемся к закату солнце и полнейшем отсутствии в обозримом пространстве хоть каких‑нибудь признаков человеческого присутствия, настрой у «наемников» был уже несколько менее бодрым, а вопросы типа: «А вы уверены, что у нас предводитель именно маг Артемий Север, а не крестьянин Иван Сусанин?» – раздавались все громче и громче… Да и небольшая группка «дроу», немилосердно фальшивя, принялась напевать детсадовско‑садистские стишки про национального героя. На: «Давайте мы вырвем Сусанину глаз… Не надо, ребята, я выведу вас!» – с особой многозначительностью пропетое Ольгой, временно присоединившейся к «своим чернокоже‑красноглазым сестрам», нервы Артемия не выдержали.

– Вот вам карта – и сами ищите дорогу! – заявил «великий маг», передавая им изрядно помятый клочок бумаги.– А то ишь чего задумали…– Он с опаской посмотрел в сторону развеселившихся «дроудесс».

Пройдя по рукам и вызвав живейшее обсуждение на тему «а где мы сейчас находимся?», карта постепенно дошла до безразлично взирающих на это дело «орков». Внимательно оглядев этот «документ», капитан «орков» хмыкнул и решительно свернул в сторону.

– Вы это куда? – удивленно вопросил «великий маг».

– Как куда? – изумился Коршарг.– В лагерь. Не все же вокруг него кругами ходить. Местность разведали, ничего опасного не обнаружено, засад нет, так что сейчас можно и на место идти.

– Как в лагерь? Он же не в той стороне! Вот лагерь! – ткнув в видневшуюся на карте жирную точку, указал Артемий.– Вот лагерь, вот железная дорога, вот речка, а мы где‑то здесь! На этой горке. Зачем сворачивать?

– По той причине, что мы не на «этой горке», а вот тут,– в свою очередь указал Максим Петрович.– На «этой горке», которая, кстати, вовсе не горка, а совсем наоборот, небольшой ложок, мы были около часа назад.

После непродолжительных пререканий консенсус все же был достигнут, и отряд отправился следом за новым проводником.

Спустя еще примерно час усталые «наемники» все же выбрели на обширную поляну со множеством палаток, среди которых блуждали многочисленные «фэнтезийные элементы». Сбросив рюкзаки, основная часть «бойцов» принялась за разбивку лагеря, в то время как «великий маг» в сопровождении Ольги, Софии и напросившегося с ними Рау отправился искать мастеров игры.

Глава 11Эльфы, боги, демоны и ролевики

Пришел как‑то к хоббитятам на Новый год дедушка Гэндальф. Уговорили его Деда Мороза сыграть. Песни пели, хороводы водили. Потом дедушка и говорит:

– Елочка, зажгись!

А елочка не зажигается. Он опять:

– Елочка, зажгись!

Безрезультатно. Тогда дедушка рассердился и скомандовал:

– Наур анн адриат аммин!

Пожар только к утру потушили…

Толкиенутый анекдот

– Сводный отряд наемников, значит? – Лицо мастера, того самого Лодура Белого, сохраняло непроницаемое выражение.– Эльфы, дроу, снежные эльфы, орки – и все в одном отряде? А каким образом вам, уважаемый, удалось совместить в своей команде представителей столь разных, враждебных друг другу рас и удерживать их от конфликтов? Насколько мне помнится, орки и лесные эльфы не очень‑то хорошо друг к другу относятся… опять же дроу и люди… А снежные эльфы, если мне не изменяет память, в одном забавном мирке так и вовсе были вырезаны под корень, причем не кем‑нибудь еще, а именно светлыми эльфами…– При этих словах Рау вздрогнул и впился глазами в лицо Лодура. Тот ответил ему насмешливым, полным превосходства взглядом и продолжал свою речь: – А у вас, гляжу, беглец‑альфар вместе со светлыми эльфийками служит и даже глотку им перерезать не пытается… Странно, не правда ли? Как вам, уважаемый великий маг, удалось этого добиться? На выдающиеся способности в менталистике можете не ссылаться. У тех же альфар абсолютный иммунитет к ментальной магии, да и дроу со светлыми к подобному весьма малочувствительны…

– И не думал,– спокойно ответил Артем, точнее, уже великий маг и предводитель наемничьего отряда Артемий Север. Что‑что, а легенда была проработана им на совесть.– Использовать постоянный ментальный контроль над своими воинами просто глупо: стоит на секунду отвлечься – и воины возненавидят сыгравшего с ними столь злую шутку. Все проще и одновременно сложнее. К отряду воины присоединялись лишь в крайнем случае – когда у них не было другого выбора или в крайней степени отчаяния. Изначально отряд был одним из множества боевых отрядов, разосланных великим демоном Ариохом, жаждущим стать богом, по мирам для несения его религии. Однако со временем изначальные цели отряда были забыты, летописи – во многом утрачены, и ныне это лишь простой отряд наемников,– начал излагать беззастенчиво содранную с известного произведения Глена Кука[31] историю Артем. Разве что имя отрядного демона‑покровителя поменяли, да и то произошло это лишь по настоятельным требованиям Софии. Остальным членам отряда данный вопрос был глубоко безразличен, так что с общего согласия Кина была заменена на Ариоха.

– Но тем не менее,– вдохновенно продолжил Артем,– несмотря на то что смертные забыли о демоне, демон не забыл о них, и клятвы верности, которые приносит каждый вступающий в отряд, невозможно нарушить. А помимо всего прочего клятва включает в себя обязательство быть преданным отряду и своим товарищам по оружию, к какой бы они расе ни принадлежали. Кроме того, хотя цель отряда и была забыта, однако остались традиции. И согласно им отряд при участии в конфликтах Света и Тьмы старается наниматься на темную сторону, особенно если учесть то, что темные обычно назначают б
ольшую плату. Имеющиеся же в отряде светлые эльфийки Лариэль, Эльмиэль и Асетиль – изгнанницы, которых в разное время и по разным причинам прогнали сородичи, и потому особо теплых чувств к представителям своей расы они не питают.

– Хм…– помолчав и внимательно оглядев стоящих перед ним ролевиков, особенно задержав взгляд на Софии, произнес Лодур.– Хорошая история. Да и костюмы хорошие. Ну что ж, отряд так отряд…

* * *

– Ну и как результаты? – поздно вечером, отойдя в лес подальше от лишних глаз и ушей, поинтересовался у Рау капитан группы поддержки.– Видел этого Лодура? Что можешь о нем сказать?

– Результаты… странные результаты. Выглядит он и на внешнем, и на внутреннем ауральных уровнях, насколько я смог дотянуться, совсем как человек. Вот только ему известно то, чего ни один человек в этом мире не знает и знать не может. Об иммунитете нашей расы к ментальной магии я не говорил никому, включая и Ольгу,– а вот ему об этом откуда‑то известно! Да и… Увидеть – я у него никаких отличий от человека не увидел, но вот почуять – что‑то почуял. Вот только что именно… Странный запах… Впрочем, он точно не маг. Возможно, какое‑то магическое создание… Сейчас бы с Квашенниковым посоветоваться,– печально вздохнул альфар.

– А в чем проблема? – изумился капитан, доставая спутниковый телефон.– В принципе ты и по сотовому мог бы позвонить, но так надежней будет.

– И впрямь… все время забываю про эти достижения вашей цивилизации,– хлопнул себя по лбу Рау, взяв аппарат, и вскоре уже рассказывал фээсбэшнику о своих впечатлениях от знакомства с неуловимым мастером игр.– В общем, я должен подытожить, что этот самый Лодур либо обычный человек, без каких‑либо способностей и артефактов, но обладающий знаниями, которые ему просто неоткуда было получить, и неизвестно каким способом умудряющийся уклоняться от общения с вами, либо странное и весьма могущественное создание, владеющее недоступными мне методами маскировки. Рискну предположить, что второй вариант, учитывая все обстоятельства, куда более вероятен. Какие будут предложения?

Его собеседник немного помолчал, обдумывая полученную информацию, после чего осторожно заметил:

– Было бы крайне желательно все же выяснить, хотя бы примерно, кто он, каков уровень его возможностей и чего ему вообще надо? Зачем он занимается с этими ролевиками? Чего хочет добиться? Но не рискуйте. В случае любой угрозы немедленно уходите. Вы слишком важны для нас.

– Вас понял,– коротко ответил Рау, завершая разговор.

Протянув аппарат Максу, он медленно побрел в сторону лагеря, обдумывая возникшую у него идею. Риск, конечно, есть, но, учитывая наличие в отряде Софии с ее амулетом, шансы были весьма неплохими. В конце концов, чтобы преодолеть поставленную ей заботливым братцем защиту, надо быть как минимум богом! А в случае удачи вероятность того, что этот Лодур будет вынужден снять хотя бы часть своих щитов, была не так уж мала. Можно будет хоть примерный уровень могущества прикинуть… Рау усмехнулся: если он правильно понял суть человеческого чувства юмора, у него должна была получиться неплохая шутка!

* * *

В это же самое время происходил и другой разговор, имеющий самое непосредственное отношение к нашему повествованию. Вот только происходил он совсем в другом месте, если, конечно, то странное пространство, где встретились переговорщики, можно было назвать этим словом.

– Зачем звал, Игрок? – В клубящееся сотнями безмолвных и безучастных теней пространство безвременья шагнула высокая крылатая фигура. По той стремительности, с которой бросились от нее в стороны бесприютные тени, можно было догадаться, что этот странный и пустынный мир, словно специально созданный для переговоров могущественных сущностей, почтил своим визитом кто‑то из высших лордов Инферно.

– Поговорить, для чего же еще! – с наигранным изумлением в голосе отозвался его собеседник. Будь здесь, в этом пустынном и странном пространстве, кто‑либо из участников проходящих под Москвой ролевых игр, он с немалым изумлением узнал бы в небрежно восседающем на небольшом сгустке вяло попискивающих теней знаменитого мастера Лодура Играющего.

– Так говори. Я, между прочим, на момент твоего вызова был несколько занят,– с легким рычанием откликнулся демон.– Что у тебя за деловое предложение, да еще с такой срочностью? – Он недовольно огляделся по сторонам в поисках места, куда можно присесть, и, не обнаружив ничего подходящего, попробовал было последовать примеру своего визави. Но – увы. Тени были настороже и стремительно разбегались, стоило только демону сделать хоть одно движение в их сторону.

После нескольких неудачных попыток крылатый зло плюнул и притопнул ногой. Яркая вспышка пламени на мгновение озарила мрачное пространство, и на сверкающей первозданной тьмой поверхности пола возник съежившийся мелкий бес. Удовлетворенно кивнув, демон легким пинком передвинул его поближе к собеседнику, после чего без излишних сомнений уселся прямо на услужливо подставленную спину адского создания.

– Да знаю я твои занятия…– небрежно махнул рукой названный Игроком, подождав, пока собеседник устроится поудобней.– Небось опять с «зеленым змием» сражался? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Дело у меня к тебе вот какое. Я тут на твоей бывшей родине развлекаюсь, подарочки ролевикам делаю, экскурсии по заявкам организую… И вот сейчас, стоило мне только открыть новый сезон, приходит ко мне одна группа с коллективной заявкой…– Он сделал театральную паузу.

– Ну и я тут при чем? – недовольно откликнулся демон.

– Да группа эта своим покровителем некоего Ариоха объявила,– в тон ему ответил собеседник, резко хлопая рукой по попытавшейся вырваться из‑под его седалища тени. В момент удара его человеческая ладонь окуталась тонким слоем божественной энергии. Тень, издав странный звук, напоминающий писк обиженной мыши, затихла, не предпринимая более попыток освободиться. Удовлетворенно вздохнув, молодой бог вновь перевел взгляд на своего собеседника: – Ты же знаешь, я, когда свои турпоездки организую, стараюсь в точности заказов придерживаться. Вот и решил с тобой договориться, чтоб ты за этими ребятками присмотрел. Группа уж больно интересная. В составе группы – спецназовцы, причем вооруженные аж до зубов, номинальный глава группы забил рюкзак кучей всякого барахла, что перемещенцу пригодиться может, включая ноут с солнечными батареями… А на закуску – самый настоящий снежный эльф! Как он в тот мир попал – ума не приложу! Однако попал ведь и, судя по всему, активно сотрудничает с местными спецами. Вот и решил им коллективное путешествие организовать, чтобы работать не мешали.

– Ну а мне это счастье зачем нужно – за ними присматривать? – не понял демон.– У меня и своих почитателей развелось – ни вздохнуть, ни охнуть. И ладно бы нормальные люди были. Так нет ведь, все норовят какую‑нибудь девственницу прирезать! Ну кто им вбил в головы такую дурость! Я уже забодался на ритуалы мотаться, девчонок из‑под ножа выдергивать да натурное объяснение на тему того, что мне человеческие жертвы не требуются, проводить!

– А из почитателей этих кто‑нибудь в выживших после твоих объяснений остается? – по‑деловому поинтересовался Лодур.

– Обижаешь,– улыбнулся Ариох.– Я что, не высший демон – всякую шваль, что силой на халяву разжиться пытается, в живых оставлять? Буду я еще недоумков, которые меня как аналог Орхиса воспринимают, щадить!

– Вот и причина твоих затруднений,– немедленно откликнулся бог.– Откуда следующим жертвователям знать, что тебя подобное оскорбляет?

– Как откуда? А девицы? Я ж им каждый раз, как спасу, все подробнейшим образом растолковываю! Десять раз разжевываю, чтоб пересказали в подробностях!

– Тогда не знаю… Кстати, в таком случае тебе мое предложение еще выгодней будет. Неужели ты думаешь, что ваши земные ролевики человеческие жертвы приносить будут? Хоть нормальными почитателями обзаведешься. К тому же в ином мире. А то у тебя все Эльтиан да Эльтиан… нет, я понимаю, мир с доменом в проявленной реальности, удобство, почет и все такое… но надо же развиваться!

– Да не могу я сейчас,– досадливо пожал плечами демон,– некогда мне за ними присматривать будет. Тут такая каша заваривается…

– Завеса Хаоса? – понимающе кивнул Лодур.

– Она самая…– недовольно поморщился демон.– Растет и растет. Я уже к ней всех более‑менее серьезных магов из темных перекинул и открытый канал силы пробросил… Да и светлые стараются как могут… и то едва на одном месте удерживаем. И не факт, что удержим в дальнейшем.

– Ну так не присматривай. Брось на них небольшой канал силы, только‑только чтоб клятвы подтверждать, да и все. Как посвободней будешь – может, и наведаешься. Тут многого не надо. А я зато тебе кой‑какие сведения по твоей проблеме подброшу…

– Это как? Ты что‑то знаешь? – немедленно вскинулся демон.

– Не‑а… абсолютно точно не знаю, но кое‑какие догадки есть,– ухмыльнулся Игрок.– Ну как, согласен на сделку?

– И много сил надо будет им давать? – заинтересованно переспросил демон.– У меня сейчас вообще‑то их не так много, чтобы на всякую ерунду безразмерно транжирить…

– Это понимать как согласие? – ухмыльнулся названый Игроком, вставая со своего «стула». Оставшаяся без пригляду тень радостно пискнула, исчезая где‑то вдали с невероятной скоростью.– Много силы и не надо. Самый минимум – только отрядную клятву свидетельствовать. Ну если захочешь, можешь еще подбрасывать… Но это по желанию.

– Годится.– Демон тоже встал на ноги. Бес, исполнявший роль его сиденья, печально вздохнул, с оханьем размял затекшую поясницу и тоже поспешил исчезнуть, пока Высшему вновь не захотелось присесть. А то спина‑то не казенная! И так вон все позвоночные шипы своей бронированной зад… ой, то есть могучим седалищем… обломал!

– Ну что насчет Завесы?

– Все просто, уважаемый,– ухмыльнулся бог.– Как ты думаешь, твое явное присутствие в этом мире, да еще и не только тебя самого, но и целого домена,– оно меру Хаоса увеличивает или как? А этот Хаос, который, промежду прочим, в твой любимый Эльтиан прорывается из одного расположенного поблизости мира,– как он себя поведет, когда внезапно появляется еще один могучий источник?

– Так мне что, и в мир теперь не выходить? – покачал головой демон, быстро сообразивший, к чему клонит его собеседник.– И седьмой доминион из реальности убирать?

– Ну или не идти на такие жертвы и попросту блокировать или ослабить источник Хаоса в соседнем мире…– улыбнулся Лодур.– Или найти способ разъединить ваши миры… Что, впрочем, вряд ли удастся даже тебе.

– Хм…– глубоко задумался демон.– Знать бы еще, как к нему подобраться…

– Думаю, я смогу тебе в этом помочь,– улыбнулся бог.– Есть у меня на примете одна команда, которой это может оказаться вполне по силам. К тому же с данного момента находящаяся под твоим покровительством…

– Это те бедолаги, за которых ты просил? – удивился демон.– За что ты их так? Туда даже мне пробиться и то практически невозможно! Разве что действительно немного энергии подбросить смогу…

– Да есть за что…– неопределенно качнул головой бог.– Или будет. Я вообще‑то люблю шутки и розыгрыши, но не тогда, когда они на меня направлены. Да не так уж там и опасно. Я их в том мире в одно из самых безопасных мест выкину. Подготовятся, подучатся маленько – и вперед, источник затыкать… В общем, договорились? – он протянул руку, и его ладонь буквально утонула в когтистой и чешуйчатой лапе демона. Сразу после пожатия, подтвердившего заключенный договор, бог заторопился откланяться. Тихо пробормотав: – Ну вот и отлично,– Он исчез с легкой вспышкой. Следом в багрово‑пламенном провале исчез и его собеседник. Судя по улыбке, гулявшей на лице демона в момент исчезновения, тот был очень доволен заключенным договором.

Мысли того, кто известен под именем Лодура, были далеко не такими радужными. Он напряженно размышлял над тем, где бы ему укрыться понадежней на тот момент, когда демон выяснит, что одним из членов отправляемого в Завесу Хаоса отряда является его родная сестра.

«Нет, а все же отличная шутка получается…– мысленно похвалил себя бог шутников, игроков и азарта, представляя себе физиономию демона, когда он выяснит эту «мелкую деталь» согласованного с ним плана.– Вот только спрятаться все же надо понадежней».– Бой с разъяренным высшим демоном вовсе не стоял в списке жизненных планов Игрока на ближайшее время. Впрочем, данная шутка была далеко не первой, сыгранной им с могущественными персонами, и подходящих убежищ у проказливого бога хватало.

Глава 12Божественные шутки

Ну я не буду оригинален. Желаю тебе мирового господства, чтобы дети твои выросли сильными, здоровыми и правили мудро, и дом твой возвысился среди прочих! Долгих лет!

Пожелание на день рождения

– Э‑ге‑гей! Бей‑руби! Руби‑бей! – весело перекликались «орки», бодро размахивая тяжелыми алебардами с резиновыми лезвиями.

«Отряд наемников Севера», подкравшись в предрассветных сумерках, вырезал защитников небольшого «гномьего» форта и занял там оборону, дожидаясь подхода основных сил Темного властелина.

Войска оного, весьма обрадованные возможностью приобретения столь удобного плацдарма для вторжения в светлые земли, спешили изо всех сил, но, по уверениям мастеров, из‑за партизанских действий, активно ведущихся «лесными эльфами», могли подойти никак не раньше заката. В данный момент был самый разгар полудня, и «наемники» отражали уже третий штурм, организованный до крайней степени разъяренными утратой столь важного укрепления «гномами».

Выбор объекта для атаки был сделан отнюдь не случайно. Согласно агентурным данным (хвастовство напившегося до полного изумления «гнома») именно у «подгорного народа» гостил небольшой отряд тяжелых латников‑паладинов, охраняющих принца объединенного людского королевства – Лодура. Да‑да, того самого Лодура, заявленного как играющий мастер. И, по мнению большинства из посвященных в поставленную ФСБ задачу «наемников Севера», означенный Лодур просто не мог не прийти на помощь своим вернейшим союзникам‑«гномам». Так и случилось.

– Откатились.– Макс, сняв тяжелую латную перчатку, вытер вспотевшее лицо и весело улыбнулся.– А интересная вещь эти ваши игры,– произнес он, жадно отхлебывая из фляжки чуть подсоленную воду.– Жаль, раньше о таком не знал…

– Это еще что,– задорно усмехнулся «великий маг» Артемий Север.– Вот как дело до обыска «павших тел» дойдет, тут самое веселье и будет…– Он печально вздохнул и с сожалением добавил: – Жаль, что нас гномы штурмуют, а не эльфы. У остроухих красивых девушек куда побольше будет…

Мечтания «великого мага» были прерваны вышедшим из леса новым отрядом штурмующих. Судя по развевавшимся над ними флагам объединенного людского королевства, это и были столь ожидаемые воины Лодура.

– Хэй, орки, к бою! – взревел Макс, точнее, уже сотник Темного отряда Коршарг, взбегая на стену.– К бою, отпрыски степной лягушки!

Пятеро его подчиненных, к тому времени все еще остававшихся на бревенчатой стене форта, а не отправившихся вместе с «убитыми» при штурме «гномами» пить пиво и приставать к «валькириям» в «лагере мертвых», громко завопили, потрясая над головой оружием. В дружном реве смутно просматривалось «зададим перца этим паладинам» вкупе с некоторыми иными фразами, совершенно не подходящими для воспроизведения в приличной компании. Бойцы специального назначения с большим удовольствием и немалым талантом отыгрывали роль диких и злобных орков.

Впрочем, «отважные и благородные» паладины не оставались в долгу, и их лексикон не сказать чтобы сильно уступал словесным экзерсисам спецназовцев.

Спустя пару минут таких «переговоров» хитрые «гаммовцы» добились своей цели: священный поединок перед боем.

Рау вышел из крепости и демонстративно провернул меч в руке.

– Я вызываю вашего предводителя! Ты, именующий себя Лодуром, принцем королевства всех людей, осмелишься ли ты принять вызов от последнего потомка императоров Хладоземья? – немного не по правилам, но звучно, торжественно и красиво провозгласил он, стоя перед воротами форта.

– Твой вызов принят, альфар! – Ряды воинов раздвинулись, и на поле предстоящего боя вышел тот, ради кого и затевалась данная игра.

Закованный в тяжелый, «максимилиановский» доспех, вооруженный длинным мечом‑двуручником, высокий и статный воин смотрелся куда внушительнее остроухого мальчишки‑подростка в легкой кольчуге, которым выглядел Рау в глазах окружающих. Впрочем, опытного эльфийского воина это не смущало.

– Плохая затея,– подойдя на расстояние удара, тихо, так, чтобы его мог слышать только непосредственно сам Рау, произнес Лодур.– Ты ведь собирался сразиться со мной по правилам эльфийского боя? С магией и без придерживания ударов? Так, чтобы я был вынужден раскрыться в защите? И на случай, если я окажусь сильнее, твоя подружка с амулетом демона уже стоит на старте, готовая в любой момент прикрыть тебя собой в надежде, что ее защиты окажется для этого достаточно? Глупо. Очень глупо… Но если тебе так уж этого хочется, то смотри! – Ложная человеческая аура, словно старая краска, смытая стремительным потоком воды, слетела с засиявшей ослепительным светом божественной сущности представлявшегося Лодуром, и ошеломленный Рау невольно сделал шаг назад.

– Ну теперь ты доволен? – Усмехнувшись, «Лодур» нанес первый удар мечом.

Каким‑то чудом, на старых, вбитых за время войны со Светлым Союзом глубоко в подсознание рефлексах ошарашенному Рау удалось отразить этот удар.

– Неплохо, очень неплохо,– одобрительно кивнул его противник, продолжая атаку и наращивая темп.

Опомнившийся альфар был вынужден уйти в глухую оборону, с немалым трудом отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары текстолитового меча… Да полно, текстолитового ли? Ну не бывает у дерева и текстолита подобного блеска, не может он так звенеть при ударе о другой кусок безопасной имитации оружия… Да ведь и у него в руке каким‑то образом оказался уже не кусок обточенного текстолита, который он держал перед боем, а Вьюжный – древний магический клинок повелителей Хладоземья.

Что это? Откуда? Почему странный туман затягивает видимость, не давая различить ни лиц, ни фигур «королевских паладинов» и соратников, шумно «болеющих» за него на крепостной стене? Сколько вопросов, на которые нет ответов.

Да и не суть важны они сейчас, эти ответы… А важно только лезвие двуручника, так и мелькающего в умелых руках Лодура и то грозящее подрубить опорную ногу, то гигантским копьем летящее прямо к сердцу, а то так и норовящее, словно невзначай, рубануть по изрядно уже уставшей правой руке, в которой поет извечную, смертельную песню Вьюжный. И щит уже изрядно надрублен, еще немного – и вовсе разлетится на деревянные ошметки, подставив под удар прикрытую лишь тонким наручем левую руку.

А проклятый двуручник все ускоряется и ускоряется, атакующий бог и не думает уставать, его атаки мощны, быстры и умелы, и ты держишься лишь каким‑то чудом, умением и опытом множества битв, через которые тебе когда‑то довелось пройти… А потом не помогают и они, кончик текстолитового (как, почему опять текстолитового?) меча болезненно даже через кольчугу ударяет тебя в грудь прямо напротив сердца, и наваждение исчезает.

– Неплохо. Очень даже неплохо, особенно для столь юного, как у тебя, возраста,– с насмешкой глядя на ошарашенного альфара, заявил его противник.– Но до моего уровня тебе еще далековато…– Лодур усмехнулся и кивнул в сторону тропинки, ведущей с поля боя.– Вам в ту сторону, сударь. «Мертвецы» уже ждут вас. Очень ждут.– Он вновь усмехнулся, по всей видимости, каким‑то своим мыслям, после чего участливо добавил: – Доспехов, оружия и артефактов, так и быть, отбирать не буду. А насчет товарищей не волнуйтесь – скоро они к вам присоединятся.– И, не обращая более внимания на угрюмо побредшее к «лагерю мертвых» «тело», развернулся к своим бойцам, командуя атаку.

* * *

«Лодур» не солгал. Не успел Рау пройти и трети расстояния до лесной опушки, на которой и располагался пресловутый «лагерь мертвых», как «отряд наемников» присоединился к нему почти в полном составе. Почти – потому что немалая часть отряда к тому моменту уже пребывала в этом лагере. Собственно, на момент последнего штурма «в живых» из «наемников» оставались только пятеро «орков» во главе с Коршаргом, двое дроуских «матрон», Ольга с Софией и, собственно, сам номинальный глава отряда «архимаг» Север.

Возможно, одной из причин встречи на «тропе мертвых» являлось не только быстрое занятие многострадального форта паладинами «принца всех людей», но и низкая скорость занятого обдумыванием причин своего поражения Рау. Если бы не изрубленный, держащийся только на «честном слове» щит, альфар был бы склонен считать весь свой поединок с богом какой‑то своеобразной галлюцинацией. Мало ли что альфары иммунны к ментальной магии… Вряд ли подобная «мелочь» могла бы остановить пожелавшее развлечься божество. Но глубокие зарубки, покрывавшие всю поверхность щита, которые никоим образом не могли быть оставлены тупым текстолитовым клинком, убедительно свидетельствовали о реальности проигранного им поединка.

Собственно само поражение альфара тревожило не особо. Он трезво оценивал свои силы и вполне понимал, что даже тот срок, что ему удалось продержаться, был показателем очень и очень хорошим, если учитывать то, кем являлся его противник. Куда больше его занимала мысль о том, чего надо столь могущественному созданию здесь, среди смертных? Во всех припоминаемых им хрониках и легендах прямо и недвусмысленно говорилось о том, что подобное долгое пребывание богов в проявленной реальности какого‑либо мира ни к чему хорошему для смертных обитателей мира ни разу не приводило. Рау потер все еще побаливающую после удара божественным клинком грудь и мысленно согласился с древними авторами. И впрямь ничего хорошего!

Именно в момент этих самых размышлений его и догнали остальные члены отряда.

– Ну что скажешь? – отведя его чуть в сторону, немедленно поинтересовался Макс.

– Плохо дело,– с коротким вздохом ответил Рау, правильно поняв суть вопроса.– Я ему не соперник. София с ее браслетом – тоже. Собственно, с богами вообще сражаться не рекомендуется. Чревато…

– С кем? – ошарашенно выдохнул спецназовец.– Мне показалось, что ты сказал…

– Тебе не показалось,– оборвал его эльф.– Это – бог. Причем, судя по ощущениям от ауры, когда он раскрылся, очень и очень неслабый. Так что я еще легко отделался.– Он вновь потер начавшую побаливать грудь.

Но боль не унималась. Начавшаяся как легкое жжение, она все усиливалась, да и располагалась как будто не совсем там, куда угодил клинок Арагорна. Чуть выше… и правее… У альфара на секунду даже создалось впечатление, что за пазуху ему угодил начавший разгораться уголек. Но тут ему в голову пришла иная мысль. Испуганно вздрогнув, он стремительным движением сорвал с шеи небольшую серебряную цепочку, на которой висел, разгораясь алым пламенем от вливавшейся в него силы, амулет Аллиэль.

– Или не отделался,– завороженно глядя на переливы алого света, гуляющие по граням магического кристалла, пробормотал он.

– Что это? – пораженный открывшимся зрелищем, спросил Макс.

– Амулет прорыва. Устройство для перехода между мирами,– не отрывая взгляда от алых переливов, ответил альфар. Привлеченные столь необычным зрелищем, к нему подтянулись и остальные члены отряда, в том числе и не посвященные в тайну его происхождения, и озабоченный сохранением гостайны Максим Петрович осторожно прикоснулся к плечу Рау, шепотом намекая на некоторую несвоевременность его откровений.

– Это уже не имеет никакого значения,– все так же не отрывая взгляда от полыхающего амулета, вслух ответил эльф.– Этот амулет был разряжен. И зарядиться он мог только в результате специального, весьма непростого и кровавого ритуала либо при происходящем перемещении между мирами, вызванном какой‑либо иной причиной. Поскольку ритуала не было, остается только один вариант.

– Что ты хочешь этим сказать? – настороженно поинтересовался спецназовец.– Ты имеешь в виду…

Договорить он не успел. Громкий болезненный вскрик, изданный Софией, прервал его вопрос на полуслове. Золотой браслет в виде пары сплетенных змеек на левой руке девушки внезапно полыхнул ярким светом, окружая ее странной колышущейся завесой. Ошарашенную, замершую группу «наемников» окутал темный непрозрачный туман, и в дальнейшем все происходящее воспринималось Рау какими‑то урывками, отрывочно, словно через пелену, прорываемую вспышками напитывающегося амулета перехода.

Вот тела Макса и пятерых его бойцов внезапно начинают увеличиваться, меняется оттенок кожи, изо рта выступают огромные клыки. Орки! – удивленно констатирует Рау, но тут же яростно полыхнул браслет Софии, разрывая яркими лучами света окружающий их туман, его амулет буквально вспыхивает от притока энергии, и люди принимают привычный вид. Но туман не сдается – он вновь пытается прорваться… Кожа пары «дроудесс» периодически начинает чернеть, уши – вытягиваться, игровые плети – обретать вид классических змеехлыстов, но вновь и вновь полыхает браслет сестры демона, и вновь и вновь туман отступает, возвращая привычную внешность членам отряда.

Правда, и браслет, ранее – довольно массивный, ныне выглядит лишь как пара тонких золотых нитей, переплетенных между собой, в которых лишь с немалым трудом можно разобрать змеиные очертания.

Все слабее и слабее вспышки энергии браслета, ярким, ровным светом сияет насытившийся, буквально переполненный впустую разбрасываемой мощью амулет Аллиэли, и все чаще и чаще клочкам, мелким, мельчайшим обрывкам черного тумана удается прорваться сквозь защиту, растворяясь в теле то одного, то другого бойца. Они невелики, и вызываемые ими изменения почти незаметны… но не для внимательного эльфийского взора. Впрочем… Ничего поделать Рау не мог. Все его защитные заклинания презрительно игнорировались атакующим их туманом, и все, что оставалось воину,– это вместе со всеми прижаться как можно ближе к Софии и искренне надеяться, что мощи ее браслета окажется достаточно для защиты.

Внезапно туман отступил, раздаваясь в стороны, и откуда‑то из его глубины раздался хорошо знакомый голос Лодура:

– Ну не хотите – как хотите… Вот ведь люди! Своей выгоды не понимают! Я вам, между прочем, помочь хотел! А раз вы против – сами тогда разбираться будете. Так что до встречи, господа «наемники Севера». Знание языка я вам дал. Хотел и еще кой‑чего подкинуть, в меру ваших сил, возможностей и желания, но вы сами отказались. Так что не обессудьте… Впрочем, как и обещал, вашего снаряжения забирать я не буду. Так что на первое время не пропадете. Рекомендую до начала ночи отыскать себе подходящее укрытие. Мир, в который вы попали,– не самое безопасное место обитания. По крайней мере, до тех пор, пока там имеется действующий источник Хаоса. Будет нечего делать,– тут бог весьма явственно насмешливо хмыкнул,– попробуйте его заткнуть как‑нибудь. Иначе вам из этого мирка не выбраться. Хаос – лучший блокиратор. Пока не заткнете источник – туда даже высшему демону не пробиться… А если и пробьется, то вряд ли чем сможет помочь. Удачи, «наемники»… она вам понадобится!

С окончанием речи бога туман исчез. Вместе с ним исчезли и деревья, небольшая поляна, видневшаяся впереди, яркое июньское солнце, да и вообще весь привычный мир. Команда «наемников Севера» стояла, озираясь, посреди огромного, поросшего высокой сухой травой поля.

Впереди темнели развалины какой‑то крепости, за которыми просматривались силуэты высоких гор, а яростный ветер гнал по небу нескончаемую череду угрюмых туч. Прямо же под ногами ролевиков валялись оставленные в игровом лагере рюкзаки со взятым ими снаряжением. Бог сдержал свое слово «не забирать экипировку»… Вот только будет ли этой экипировки достаточно? Ответ на данный вопрос очень занимал всех перемещенцев.

Глава 13Старый форт в новом мире

«Не подведу!» – сказал прораб народу.

И не подвел. Ни газ, ни свет, ни воду.

Народное творчество

Говорят, что первым словом человека, впервые увидевшего Землю из космоса – Юрия Алексеевича Гагарина,– было: «Как она прекрасна…» Первыми словами Нейла Армстронга, сделавшего первый шаг по поверхности Луны: «Маленький шаг…» Первым словом капитана группы «Гамма» Максима Петровича Шестакова, известного в узких кругах ролевиков как орк Коршарг, произнесенное им по прибытии в новый, неизвестный мир было: «Блин!»

Надо сказать, что подобная реакция капитана была полностью поддержана окружающими его спутниками. Так, в частности, то же самое выражение, с промежутком в несколько секунд, было употреблено еще двумя бойцами – Грышнаком и Гхашкером, падшую женщину помянули «великий маг» и одна из «дроудесс», у Ольги непроизвольно вырвался небольшой фрагмент «Малого петровского загиба», вторая «дроудесса» внезапно вспомнила о «всеобщей русской матери», а личное мнение Софии о произошедшем и вовсе не подлежало приведению на данных страницах даже в максимально цензурированном виде.

Оригинальным оказался один лишь Рау. Его высказывание, прозвучавшее как «Гошах огр мздрыглык аух Лодур тимере здух вассен», высказанное громким отчаянным шепотом, на мгновение прервало все попытки охарактеризовать сложившееся положение при помощи русского матерного.

– А это по‑каковски будет? И что означает? – с искреннем любопытством поинтересовалась София. На удивление ответ пришел вовсе не со стороны продолжающего самозабвенно ругаться на непонятном языке альфара.

– Это всего лишь искреннее пожелание Лодуру заняться нетрадиционным сексом с большим и грязным огром. На оркском,– с изумлением ответил Коршарг.

– А ты откуда знаешь? – мгновенно обернулся к нему эльф.– Я вроде как еще не проводил лингвистических курсов по языкам народов моего мира.

– Просто знаю…– не менее изумленно ответил Максим Петрович, сам немало пораженный проявленными им лингвистическими талантами.– Интересно, это только я все понял или еще кто?

Пятеро его бойцов дружно закивали, подтверждая, что мнение некоего снежного эльфа о сыгравшем с ними злую шутку неведомом божестве оказалось для них вполне понятным.

– Та‑ак…– вздохнул альфар, после чего, слегка запнувшись, произнес: – С’сеаш тсеам ти Илиитири?

– Тсеа аэш.

– Аэш итт’се,– немедленно откликнулись «дроудессы».

– А по‑человечески? – воззвал к совести беседующих номинальный предводитель отряда.– Что вообще это все значит? Где мы находимся? Что это за туман был такой? Вы можете мне все это объяснить?

– Я спросил, владеет ли кто‑нибудь из здесь присутствующих илиитири – языком темных эльфов. И мне ответили,– начал с самой простой части вопроса Рау.– Что же касается остальных вопросов – это довольно долгая история, а я не думаю, что нам стоит здесь задерживаться. Перебросивший нас выразился о нежелательности подобного довольно однозначно.

– Куда направимся? – Бойцы «Гаммы» уже успели вскрыть свои рюкзаки, любезно подброшенные Лодуром, и сейчас в их руках имелось оружие куда лучше текстолитовых мечей. Данное обстоятельство, похоже, весьма благотворно сказалось на их душевном спокойствии, поскольку количество то и дело раздававшихся ругательств значительно уменьшилось.

– А у нас есть выбор? По‑моему, кроме как к горам, тут идти некуда,– со вздохом отозвался Рау, с общего молчаливого согласия возглавивший отряд. Опять же развалины там какие‑то… Посмотрим, хоть что‑то об этом мире, может, узнаем. По дороге заодно и на твой вопрос отвечу.– Он обернулся к «великому магу».

– Надеюсь…– вздохнул Артем.

Именно в этот момент в голову заядлого ролевика впервые осторожно заглянула мысль о том, что, возможно, быть попаданцем немного не так весело и интересно, как он это представлял ранее, сидя на уютном диване с очередной книжкой в руках.

* * *

Путь до развалин оказался долгим. Впрочем, шли без особой спешки – Артем Морозов вместе с примкнувшими и полностью поддержавшими его Наташей и Ириной (как звали «дроудесс» в обычной жизни) категорично потребовали разъяснить ситуацию, в которую они угодили. Данное требование было сочтено вполне справедливым, и потому в течение первого часа пути Рау, Ольга и София были заняты рассказом о себе, своих способностях и вытекающих из этого следствиях. Когда они закончили, Артем лишь печально вздохнул.

– Значит, Лодур – это бог? – с легким недоверием переспросил он, выслушав рассказ.

– Судя по ауре и тому, что с нами произошло, это так и есть,– угрюмо отозвался Рау.

Альфару очень не нравилась возникшая ситуация. Он уже несколько раз пытался провести пробную активацию своего амулета, однако, несмотря на то что тот был буквально перенасыщен энергией, никакого отклика получить не удалось. «Похоже на то,– решил эльф,– что, говоря об источнике Хаоса в этом мире, Лодур не соврал». По крайней мере, резко повышенный уровень Хаоса был единственным известным ему способом заблокировать действие амулета межмирового перехода.

Данное наблюдение откровенно тревожило Рау. Насколько ему было известно, в его мире места, в которых уровень Хаоса был настолько высок, что мог бы заблокировать действие столь мощных магических предметов, как амулет его бабки, были весьма малоподходящим местом для жизни разумных созданий… Хоть людей, хоть орков, хоть альфар… Разве что дроу, чья магия как раз во многом и была основана на использовании хаотических эманаций, могли хоть как‑то приспосабливаться к жизни в подобных местах, да и то, учитывая их извечное стремление к завоеванию новых территорий, было похоже, что и им подобное соседство не очень‑то по нутру.

Внезапно услышанный им обрывок из беседы его спутников привлек внимание альфара.

– Я вот одного не пойму,– меж тем продолжал свой разговор с Софией Максим Петрович.– Почему твой амулет сработал так поздно и неправильно?

– В каком это смысле? – настороженно поинтересовалась девушка.

– Ну насколько мне известно, амулет, который выдал тебе твой брат, направлен в первую очередь на устранение любой грозящей вам опасности. Судя по делу Кормухина, он уничтожает желающего причинить тебе вред еще на стадии принятия такого решения и задолго до того, как злоумышленник успеет предпринять хоть какие‑то действия. Но в этот раз действие было предпринято, и более того – практически осуществлено! По крайней мере, в этот мир нас перебросило без каких‑либо проблем!.. Кроме того, амулеты вашей семьи, как мне абсолютно точно известно, защищают только и исключительно своих носителей. Любой другой человек для них совершенно безразличен. Но при переносе твой талисман защищал не только тебя, но прикрывал и нас! Как такое возможно? Почему?

– Никого он не защищал…– печально вздохнула София.– По всей видимости, вероятности столкновения с богами Олег не учел. А может, еще чего… Так что амулет мой как перед переносом, так и во время него никаких действий для защиты не предпринимал.

– Как не предпринимал? А что это тогда за пленка была? И вспышки света? Отчего он тогда у тебя похудел‑то так? – не понял ее Шестаков.

– Я неправильно выразилась,– поморщилась девушка.– Предпринимать‑то он предпринимал, но, так сказать, на ручном управлении. Обычно амулет сам разбирается, что, кого и по каким причинам уничтожать, иногда я и вовсе об этом не знала… например, как с этим вашим Кормухиным… а тут от него никакой реакции… Но кроме «автоматического режима» братец в мой браслет встроил возможность и «ручного». Как он сказал, «на случай опасности, которой он себе представить не может». Я как почуяла, что неладно дело, а браслет – молчит, тут и включила защиту самостоятельно. И как видела, что туман близко к вам подходит, удары и наносила…

– М‑да…– растерянно протянул Шестаков.– Интересно, а почему мне о таких возможностях ваших амулетов не сообщали? Вроде как нам всю доступную информацию должны были передать… Как вернусь, надо будет разобраться!

– Да скорее всего, не знали они…– отмахнулась София.– У брата энергии на момент создания амулетов маловато было, так что отцовский, который он последним делал, таких функций не имеет. А мы с мамой об этом особо не распространялись… как‑то не было у нас желания телохранителями для ВИП‑персон работать…

– Понятно…– сказал Шестаков.– Интересно только, а что это за туман такой был, что для защиты от него столько сил потребовалось? И почему бог этот говорил, что мы сами от его помощи отказались?..

Ответа на свой вопрос он не ожидал, однако получил с самой неожиданной стороны:

– Основные энергетические структуры данного божественного явления, по невежеству воспринятые вами как «туман», заключали в себе магию преображения. Согласно наблюдаемым эффектам при воздействии можно с большой долей уверенности предполагать, что их задачей было преобразование членов отряда в отыгрываемых на игре персонажей. Кроме того, мной наблюдалось некоторое количество структур, несущих ментальное воздействие. По оттенкам аурального спектра можно предполагать, что часть их должна была передать адресатам некие знания, а вторая часть – дать возможность проводящему воздействие возможность дальнейшего контроля и ментального общения с объектами взаимодействия структур… То есть с нами, уважаемые,– каким‑то «не своим», скрипучим и хрипловатым, словно старческим голосом вдруг произнес Артем.– Ментально‑информационные структуры первого порядка, по моим наблюдениям, достигли назначенных им объектов практически в полной мере. Этим может объясняться проявившееся у вас знание языков… И возможно, и другие навыки, о наличии которых вы пока не ведаете.

Структуры преображения, как более плотные и заметные, были отражены почти полностью, ввиду чего наш внешний облик на данный момент практически не отличается от того, каким он был до переноса в этот мир. Спрогнозировать дальнейшее видоизменение тел под влиянием достигших их обрывков силы преображения не представляется возможным на данный момент. Что же касается контроля и связи, то ввиду намного более плотной сути данных структур и их сильнейшей интеграции в чары преображения они были уничтожены полностью. Предполагаю, что именно этот момент и вызвал особенно сильную отрицательную реакцию у перебросившего нас создания,– не обращая внимания на изумленные взгляды соратников, менторским тоном закончил свою речь Морозов.

– Артем, с тобой все в порядке? – осторожно прикоснулась к его плечу Ольга.– Что ты такое говоришь?

– А? Что? – нормальным голосом откликнулся Артем, словно пробуждаясь ото сна.

– Что это за информационные структуры? О чем ты вообще говорил? – недоуменно спросила Ольга.

– Я говорил?

Звенящее в голосе молодого парня непонимание было настолько искренним, что если бы Рау сам только что не слышал подробного и весьма профессионального рассказа о сути произошедшего с ними во время переноса из уст этого парня, то полностью поверил бы в его полную непричастность к событию.

– Ну не я же!!! – возмутилась девушка.– Что за шуточки!!!

– Да не шутил я! Я вообще придремал, кажется, чуток! – в голос возмутился Морозов.– Хотя…– Внезапно он прервался и надолго задумался.

– Что «хотя»? – нетерпеливо переспросила Ольга.

– Мне такой сон странный снился,– задумчиво отозвался парень.– Будто я – это и не я вовсе, а маг какой‑то. А за мной невидимые стоят. Я сражаюсь с какими‑то нападающими чудовищами – не на жизнь, насмерть сражаюсь, причем без шанса на победу… Готовлюсь активировать какое‑то смертельное заклятие… Такое, что и к чудовищам, и ко мне, да и вообще ко всем обитающим в окрестностях пары‑тройки километров в округе жирная полярная лисичка в гости заглянет. И в это же самое время тем, невидимым, читаю лекцию об энергоформах высших божественных проявлений и возможных причинах сбоя в выполнении ими своих задач… В общем, муть какая‑то…

– Да нет, не скажи…– покачав головой, отозвался Максим Петрович.– Очень интересная лекция получилась… К чему бы это? – Он развернулся к Рау, адресуя свой вопрос альфару, как единственному среди них, кто более‑менее разбирался во всей этой магической кухне.

– Не представляю,– пожал плечами эльф.– Тут явно какая‑то ментальная магия виновата… А поскольку представители моей расы к ней иммунны, то и изучением подобных вещей я никогда не занимался. Зачем учить то, что тебе никак навредить не может и сам ты это тоже не применишь? Так что ничего сказать не могу. Кстати. До форта,– он поднял глаза на приблизившиеся развалины,– осталось не более часа ходьбы. И что‑то мне неспокойно… У вас как, оружие под рукой?

– А как же! – немедленно отозвался Макс, вспомнив о своей основной боевой задаче – охране Рау.– Разумеется, под рукой! – Он взглянул на чернеющие развалины небольшого сложенного из дикого камня форта, стоящего на невысоком холме, и предложил: – Не стоит туда лезть без разведки. Вон неподалеку овражек подходящий имеется… Девушкам передохнуть нелишним будет. А Рома с…– Тут он на мгновение поколебался, осматривая «орков», после чего продолжил: – С Борей пока на разведку сходят. Ну а Марат их подстрахует со снайперкой. Эх, жаль, что Сереги почти с половиной ребят с нами нет… Снайпер от Бога…

– Зря жалеешь,– покачал головой Рау и тихо, чтобы не услышали «дроудессы», добавил: – Радоваться надо, что почти все гражданские на Земле остались. Ну на что бы эти «эльфийки» да «ведьмочки» сгодились… Так‑то хоть всего двоих прикрывать придется… Максимум четверых: Ольга кое‑что уже умеет, у Софии – амулет, хоть и похудел изрядно, но все еще работает, да и с «архимагом», похоже, не все так просто… Ну а Наташку с Иринкой, думаю, прикроем… А теперь представь, что творилось бы, будь здесь весь этот «отряд»?

– Согласен,– кивнул Максим Петрович.– А только все равно жаль, что Сереги нет. Марат, конечно, тоже стреляет неплохо, но все же не тот уровень, не тот… Ну ладно, чего зря жалеть…

На этом обсуждение закончилось, и отряд дружно продолжил свое движение, забирая слегка влево от предыдущего направления: к присмотренному Максом оврагу.

* * *

«Повезло…– медленно размышлял Рау, глядя на пару выжженных пятен на склоне оврага.– Нам всем просто невероятно повезло, что Софии захотелось спуститься первой! И еще больше – что ее амулет сохранил‑таки некоторое количество энергии. Жаль только, что, похоже, энергия эта заканчивается… А то очень кстати было бы…– Он взглянул на тончайшую золотистую нить, обвивающую запястье девушки, и печально покачал головой.– Если все местные жители окажутся подобными этим,– подумал альфар,– то жить нам осталось ровно столько, на сколько хватит энергии в браслете Фи».

Он вновь припомнил пару туманных, размытых от скорости теней, выметнувшихся из оврага навстречу подходящему отряду, и задумчиво покачал головой. Опытный воин, он не имел привычки лгать самому себе и потому прекрасно осознавал, что если бы в момент атаки ближе всех к оврагу не находилась София, почему‑то решившая спуститься вниз раньше всех, он был бы уже мертв. Скорость напавших тварей была просто невероятна! Даже он, с его опытом и скоростью реакции, куда превышающей человеческую, едва смог заметить начало атаки. Пара черных, немного напоминающих своими очертаниями кошку теней выметнулась из облюбованного для остановки оврага в стремительной атаке.

К счастью, первой на их пути находилась София, амулет которой, несмотря на изрядную растрату сил, все еще был на страже жизни и здоровья своей хозяйки. Пара ослепительных вспышек – и лишь два обгоревших пятна напоминали об атаковавших отряд монстрах. Вот только…

– В браслете почти не осталось сил,– в полном соответствии с его мыслями объявила София столпившимся вокруг выжженных пятен людям.– Он выдержит еще максимум с десяток подобных атак.– Печально вздохнув, девушка прикоснулась к своему запястью.– И сейчас амулет настойчиво сигнализирует, что я не должна тратить эту энергию без крайней нужды, поскольку она необходима для вызова брата!

– Думаю, это хорошая мысль! – поддержал девушку и Макс.– Уж такой маг, как Олег Давыдов, наверняка сможет разобраться в произошедшем и вернуть нас назад.

Рау задумчиво кивнул:

– Маг, не маг…– Он был практически уверен, что создание артефакта подобной мощи, тем более использующего для исполнения своих функций божественную энергию, было не под силу никакому магу. Но… Тем лучше. Он вовсе не собирался посвящать своих союзников из ФСБ в некоторые вопросы функционирования божественных артефактов. Раз уж владельцы этих артефактов предпочитают хранить секретность… Кто он такой, чтобы лезть в замыслы богов?

«Однако влез же! – мелькнула в голове ехидная мысль. Альфар поморщился. Некоторые отголоски полученных после проникновения без должной защиты в Ольгин сон повреждений психики оказались весьма трудноустранимы.– Влез,– констатировал он.– По незнанию. И неприятностей через это получил столько, что еще долго аукаться будет!» Ехидный голос в его голове смущенно затих.

– Согласен,– оторвавшись от своих мыслей, объявил он.– Мне, кстати, тоже хочется кой‑какой ритуал провести попробовать…– Машинальным движением Рау огладил висящий на груди переполненный энергией кровавик.– Есть только одно уточнение. Думаю, что перебросивший нас сюда бог недаром предупреждал, что ночевка в этой местности без какой‑либо защиты нежелательна. Прежде чем творить ритуалы, необходимо найти безопасное место.– Он перевел задумчивый взгляд на возвышающееся перед ними полуразрушенное строение.

– Это да,– согласился Макс и развернулся к своим бойцам.– Григорьев, Зинченко, проверить форт. Зиятдинов, прикрываешь. Остальным – час отдыха. Особо не расслабляться, далеко не отходить.

– А нам вы какое‑нибудь оружие дадите? – немедленно поинтересовалась Ольга. Судя по заинтересованной улыбке, возникшей на лице Софии и подобравшихся поближе «дроудесс», данный вопрос интересовал всю женскую часть отряда.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил Макс.– Нет, мне в принципе не жалко,– он извлек из кобуры «вереск», немного повертел его в руках и затем убрал на место.– Только вот ты из автоматического оружия стрелять умеешь?

Ольга отрицательно покачала головой:

– Только из пистолета.

– Значит, ни «вереск», ни «вал» тебе давать нельзя,– развил свою мысль капитан.– Все равно без навыка стрельбы на расстоянии большем чем пятьдесят метров если и попадешь в кого, то только случайно. А патронов у нас не так много, чтобы их просто так, мимо цели, расстреливать. А пистолет… Из пистолетов у нас только ПММ. Вещь, конечно, хорошая… вот только прицельная дальность у него – пятьдесят метров. Ну хороший профессионал и на восьмидесяти в поясную мишень попасть сможет. А на какой дальности ты своими «сосульками» в цель попадаешь? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Смотря какое заклинание использовать,– нехотя откликнулась Ольга.– Если
когти вьюги, то на десять – двадцать метров…
Ледяная стрела– до семидесяти.
Смертным хладом– и за полкилометра можно ударить…

– Ну вот видишь,– как ни в чем не бывало пожал плечами спецназовец.– И зачем тебе тогда пистолет, который к тому же и патронов требует, когда ты сама себе оружие?

– А нам? – немедленно вмешалась в разговор Наташа.

Вообще ошарашенные всем происходящим после переноса «дроудессы» несколько притихли, не вмешиваясь в разговор и молча выполняя все команды старших. Однако сейчас девушки то ли начали отходить от свалившихся им на голову чудес, то ли в них заговорил инстинкт самосохранения, настойчиво требующий в подобных опасных обстоятельствах обзавестись чем‑нибудь понадежней текстолитового меча, но так или иначе, стоило зайти речи об оружии, как они немедленно вступили в разговор.

– Мы с Иркой‑то никакой магией не обладаем… Ни льдом кидаться не умеем, ни амулетов каких замудреных нет…– Произнеся это, она с нескрываемой завистью взглянула на сидящих рядом Софию и Ольгу.– А жить‑то хочется! И в случае чего за просто так погибать или с голыми руками от подобных кошечек отбиваться,– она кивнула в сторону выжженных пятен,– ну никак не хочется! – Девушка со значением посмотрела в сторону капитана спецназовцев.

– А навыки хоть какие‑нибудь у вас есть? – скептически поинтересовался Макс

– Ну из воздушек стрелять доводилось… Из лука опять же…

Разговор был прерван отчаянной пальбой, донесшейся со стороны развалин. Затем послышалось несколько взрывов, и из прикрепленной на боку Максима Петровича рации донесся хриплый голос Бориса Григорьева:

– Командир, мы, кажется, влипли. Нужна помощь. С гранатометами. И если у наших магов есть что‑нибудь аналогичное против бронированных целей, пусть тоже подтягиваются. Проблем на всех хватит!

* * *

«И зачем я только вновь согласилась идти в эту йеркову пустошь! Дура набитая!» – самокритично рассуждала Арейша, впрыскивая противоядие в бессознательное тело Джерау, распростертое перед нею на каменном полу заброшенного форта. Желудок скрутил очередной голодный спазм, и ей лишь с огромным трудом удалось подавить инстинктивное желание впрыснуть вместо лекарства пищеварительную жидкость.

Жвала протестующе заныли, когда она осторожно, чтобы еще больше не навредить и без того находящемуся почти при смерти соратнику, вытащила их из его руки, однако девушке все же удалось удержать в узде свои инстинкты.

«Вот поэтому‑то представителей нашей расы и не любят звать в команды искателей». Чтобы отвлечься от настоятельных требований желудка, арахнида испытанным приемом перевела свои мысли на безопасную философскую тему. Ведь, казалось бы, любой арахнид – это идеальный походный доктор. Интуитивный синтез в преображенных слюнных железах практически любых необходимых лекарственных, и не только, средств – от элементарных кровоостанавливающих до сильнейших антибиотиков, великолепных, никаким иным методом не получаемых противоядий или, наоборот, ядов, способных убить даже тварей пустоши,– подобный талант при первом проявлении паучьей мутации привел к тому, что всех новопреображенных арахнидов буквально расхватывали наиболее удачливые отряды поисковиков и просто охотничьи ватаги, промышлявшие в пустошах.

Но – увы. Вскоре выяснилась и оборотная сторона преображения…

«Нельзя! Это Джерау!!! Тот самый Джерау, который некогда оттолкнул тебя с траектории атаки котэна, закрыв собой! Мальчишка Джерау, некогда рискнувший пригласить на танец во время Праздника Выживания в форте Митр! Твой спутник и соратник, отрядный стрелок, великолепно обращающийся с луком и всегда готовый прийти на помощь, если ты устала, расстроена, находишься в опасности… Наконец, это пациент, нуждающийся в помощи!!! Его нельзя сожрать!!!» – убеждала себя Арейша, отворачиваясь в сторону и пытаясь успокоиться, разглядывая покрытые корявыми записями времен начала Падения стены древней караулки.

Увы. Аппетитный запах живой крови, исходящий от раненого, пробивался сквозь все выстроенные разумом барьеры, настойчиво сигнализируя, что сожрать ушана – вполне‑таки можно. В конце концов, насколько ей известно, ушаны вовсе не ядовиты! По крайней мере, твари Пустоши жрут их за милую душу… Если, конечно, прежде поисковики‑ушаны не нашпигуют их своими отравленными ядом арахнида стрелами!

Арейша отчаянно боролась со своей натурой. Увы, природа арахнидов была такова, что при малейшем намеке на голод их восприятие начинало стремительно меняться, так что все окружающие начинали рассматриваться в первую очередь с точки зрения гастрономической привлекательности. А при более‑менее сильных физических нагрузках, совершенно неизбежных во время даже простого путешествия по пустоши, голод наступал довольно быстро и требовал немедленного утоления. Иначе… вместо целебной жидкости острые жвала арахнида могли, даже против воли самого целителя, впрыснуть пищеварительный фермент, за пару часов превращающий пациента в кожаный бурдюк с питательным раствором.

Арейша вздохнула и отошла в сторону, старательно не смотря на соратников.

– Ты как? Держишься? – донеслось из дальнего угла караулки. Драконид Тим, единственный оставшийся в живых, не считая самой Арейши и полумертвого Джерау, член команды искателей, настороженно вглядывался в уже два дня как не евшую арахниду, гадая, насколько еще хватит ее выдержки и силы воли.

Девушка лишь отмахнулась. Выступившие жвала мешали членораздельной речи, а втянуть их у нее уже просто не хватало сил. Тихо всхлипнув и не отрывая взгляда от пыльного угла небольшой комнаты, чтобы не подвергаться лишнему искушению, она уселась на грязный пол, вспоминая, как хорошо начинался этот поход.

Когда Рион, капитан одной из наиболее удачливых искательских команд Лерайи, нашел информацию об этом форте, некогда прикрывавшем перевал через Цилейские горы и после наступления Хаоса оказавшимся практически в центре Безумной Пустоши, они были в восторге. Казалось бы, чего в этом такого? Ну форт. Ну времен до наступления Хаоса. Сколько их, таких фортов, находится и на территории пустошей, и на условно обжитом людьми пространстве!

Но не все так просто. Согласно расчетам Риона именно этот форт должен был одним из первых попасть под удар Хаоса, когда Волна переметнулась через Цилейские горы и широким потоком растеклась по Миасской равнине, после чего это обширное пространство и было названо уцелевшими людьми Смертной Пустошью. А значит, был высокий шанс того, что защитники форта, ошарашенные первыми ударами бедствия, просто не успели активировать свое оружие. И есть шанс, что могучие и смертоносные творения древних магов‑оружейников, чрезвычайно высоко ценимые в новом, утратившем традиции маготехнологического пути мире, так и лежат спокойно в древних оружейных старого форта.

Оружие. Со времен нашествия Хаоса не было более высокой ценности у вынужденных выживать в соседстве с порожденными разбушевавшейся первостихией чудовищами людей.

Оружие же предков – не просто зачарованное[32], производство которого в принципе было возможно и активно велось и сейчас, а полноценное магическое оружие[33] – ценилось не просто на вес золота, а гораздо, гораздо дороже!

В случае удачи данный поход мог не только надолго обеспечить членов отряда, но и спасти пару‑тройку фортов, вокруг которых нынче и было сосредоточено существование человечества.

И ведь вначале все шло великолепно! Казалось, Хаос в кои‑то веки решил проявить милосердие, и до форта искатели добрались практически без проблем. Ну не считать же серьезной проблемой ранение Джерау, ужаленного сонным трутнем. Яд сонного трутня хотя и довольно болезненный, однако для арахнидов никогда не составляло проблем исцеление подобных укусов.

Пять дней – и пациент даже думать забудет о случившейся с ним мелкой неприятности. Разумеется, если его будет лечить СЫТЫЙ арахнид.

До форта они добрались без особых проблем – пришлось лишь обойти логово котэнов, которое те устроили в недалеком овраге,– благо эти невероятно опасные твари крайне не любят отдаляться от своих логовищ и не считают людей достаточно ценной добычей, чтобы изменять своим привычкам. Едва войдя, Арейша, вытребовав драконида себе в помощь, немедленно принялась обустраивать в неплохо сохранившемся караульном помещении походный лазарет. Остальная же команда, пылая предвкушением невероятной добычи, бросилась на обследование замка. Благо Джерау, тогда еще пребывавший в сознании и выказывавший все признаки стремительного выздоровления, сообщил, что не слышит никаких существ, могущих быть серьезной угрозой для опытных поисковиков.

Словам ушана доверяли полностью. В конце концов, опыта Джерау было не занимать, и его тонкий слух уже не раз спасал отряд от многих неприятностей…

Увы. Любой, даже самый опытный и умелый, искатель когда‑нибудь совершает свою последнюю ошибку. Обрадованные словами Джерау поисковики даже не задумались над тем, почему в столь удобном для логовищ различных тварей Хаоса месте царит первозданная тишина. Почему на башнях форта Эш нет летучих мантикор, просто обожающих подобные заброшенные строения, почему в залах не завелись костежорки, наконец, почему здесь отсутствуют даже вездесущие жуки‑трясучки?

Возбужденные от близости несметных сокровищ – даже обнаруженных здесь же, в этой самой трижды проклятой караулке, пары Копий Света уже было вполне достаточно, чтобы не просто оправдать все затраты на организацию похода, но и остаться в изрядном прибытке,– искатели, успокоенные заявлением ушана, бросились обыскивать главное здание. И… Нарвались на Спящее Гнездо плюющихся бронеходов.

Эти крупные, размером со среднюю собаку, насекомые поодиночке в принципе особой опасности для человека не представляли. Яд у них был слабый, да и плевались они им не очень далеко – редко когда какая‑нибудь особо крупная особь могла выстрелить им более чем на пять метров. К тому же слабые ножные сочленения были великолепной мишенью для опытного мечника. Так что в бою один на один с бронеходом человек мог погибнуть только по глупости. Например, если бросится убегать, не догадается прикрыть щитом лицо, когда бронеход выставляет между жвал свою плевательную трубку, или же будет пытаться прорубить невероятно прочный грудной панцирь, вместо того чтобы не торопясь отсекать конечности.

Но это при встрече один на один. Весьма маловероятное событие, поскольку обычно представители этого вида тварей предпочитали обитать гнездами от сотни до пятисот особей. При истреблении в окрестностях гнезда всей доступной пищи твари впадали в спячку, пребывать в которой могли на протяжении очень и очень долгого времени. И именно на такое Спящее Гнездо и не повезло наткнуться отряду. Семеро искателей, включая и командира отряда, мудрейшего Риона, погибли почти мгновенно. Спастись удалось лишь Арейше, Тиму и раненому Джерау, находившимся в привратной караулке и успевшим забаррикадироваться, прежде чем плюющаяся ядом волна бронеходов пересекла внутренний дворик форта.

«Ну как спастись…» – Арейша грустно усмехнулась, наконец‑то сумев убрать жвала. Еще день, максимум – сутки, и она сама оттащит от зачарованной на прочность двери массивную скамью из окаменевшего от времени дерева и выйдет во двор, чтобы умереть в бою. Уж лучше смерть от жвал бронеходов, чем голодное безумие, которое может заставить ее напасть на друзей.

Что поделать… Арахниды могут есть лишь еще живую или, по крайней мере, только‑только свежеубитую пищу, и консервы, оставшиеся в многочисленных заплечных мешках, сложенных искателями в караулке, прежде чем идти обследовать замок, для нее съедобны не более чем замшелые камни древнего форта.

Во время пути особых проблем с питанием не было, благо арахниды – одна из немногих рас, которые могут питаться тварями Хаоса. Но… Сейчас, сидя в каменном мешке, возможности поохотиться Арейша не имела, и спустя всего два дня заточения голодное безумие подступило к ней близко. Слишком близко, заставляя задуматься уже не о выживании, но лишь о достойной смерти.

Скоро умрет и Джерау. Яд сонного трутня не очень опасен… если рядом есть сытый арахнид, который может своевременно и регулярно вводить противоядие. Но… В этот раз ей лишь чудом удалось удержаться, чтобы не впрыснуть вместо лекарства пищеварительную жидкость, и более она не рискнет заниматься лечением. Пусть уж лучше ее спутник погибнет от яда трутня. Эта смерть куда более легка по сравнению с муками от пищеварительного фермента арахниды.

Дольше всех протянет Тим. Дракониды крайне непривередливы в рационе, и имеющихся запасов еды ему хватит надолго. Проблем с водой тоже нет – сохранившийся в караулке с древнейших времен «камень источника» был вполне работоспособен, несмотря на пролетевшие над ним века, и исправно снабжал осажденных водой. Но… Рано или поздно еда все же закончится, и есть немалый шанс, что Тим не станет ждать этого печального момента, а выйдет на бой вместе с Арейшей. В конце концов, дракониды никогда не ценили свою жизнь настолько высоко, чтобы отказаться от участия в хорошей драке! А их последний бой должен быть хорош! Уж она‑то постарается, чтобы это было именно так! – печально улыбнулась Арейша, припоминая все доступные ей как измененной боевые воздействия.

Ее размышления прервал тихий скрип, донесшийся из угла, где сидел Тим.

Обернувшись, она удивленно воззрилась на старательно царапающего стену когтем драконида. Зрелище было довольно странным, поскольку до сих пор за все время, что они были знакомы, Тим особого внимания к эпистолярному жанру не проявлял. Скорее, Арейша могла ожидать, что драконид займется своим извечным занятием – заточкой шипов на хвостовой булаве, правкой лезвия мечей или чем‑нибудь еще, имеющим отношение к бою, охоте или убийствам. Но эпистолярный жанр? Пусть даже когтем на голой стене? От любопытства, разбуженного столь несвойственным истинному дракониду поведением, арахнида даже на мгновение забыла о терзающем ее голоде.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.

– Пишу,– кратко ответил Тим.

– Я поняла. Но что? И зачем? – Приблизиться к напарнику, несмотря на немного улегшийся голод, Арейша пока не рисковала, а с ее места рассмотреть старательно выцарапываемую на стене надпись не представлялось возможным. Проникающего сквозь крохотное, расположенное под самым потолком караулки оконце света было явно недостаточно, да и массивная фигура драконида здорово загораживала обзор.

– Надпись. Тут много надписей. Видимо, солдаты во время первой Волны Хаоса оставили. Вот, например,– он ткнул когтем куда‑то чуть выше того места, где царапал стену: – «Мы умираем. Еда заканчивается. Вчера сержанта съело чудовище. Боги да примут его душу. Кор Агон, копейщик третьего десятка гарнизона форта Эш, две тысячи тридцать четвертый год».

– А что ты пишешь?

– Ответ.

– Какой ответ? – в полном изумлении переспросила Арейша.

Тим тяжело вздохнул, поставил завершающий символ, после чего развернулся к девушке и оскалился, обнажив длинный ряд остроконечных зубов:

– «Мы тоже долго не проживем. Осаждены бронеходами. Пришедшие за нами, будьте осторожны, здесь – Спящее Гнездо! Тим‑мечник, драконид из отряда искателей Риона. Арахнид Арейша, целитель. Ушан Джерау, слухач и лучник. Семьсот восемьдесят пятый год от пришествия Хаоса»,– с видимым удовольствием прочитал он сделанную надпись.

– И зачем? – не поняла Арейша.– Какой в этом смысл?

– Знаешь… Когда‑нибудь нашим потомкам все же удастся, я надеюсь, восстановить жизнь… И сюда снова придут искатели. Так пусть они не попадут в ту же ловушку, в которую угодили мы, и помянут нас добрым словом и крепкой выпивкой,– серьезно завершил необычайно длинную для него речь драконид, после чего уселся на пол и, достав напильник, принялся острить шипы хвостовой булавы.

– Что ж… Возможно, в этом есть смысл,– откликнулась Арейша, вновь поворачиваясь в свой угол. Приутихший было голод вновь разгорелся, и смотреть на тяжело завозившегося на грязной подстилке Джерау было выше сил молодой арахниды.

Словно откликаясь на ее мысли, Тим, закончив чиркать напильником, выпрямился во весь рост, извлек из ножен свой меч и, внимательно осмотрев безупречную заточку лезвия, спокойным голосом поинтересовался:

– Нам не пора? – и кивнул в сторону забаррикадированной двери, за которой слышалось шуршание и поскрипывание панцирей бронеходов.– Еще немного – и ты начнешь слабеть от голода,– откликаясь на недоуменный взгляд, кинутый на него Арейшей, пояснил драконид.– А я бы хотел, перед тем как меня схарчат, убить как можно больше этих тварей.

– Джерау,– коротко откликнулась девушка.– Пока он жив, мы не можем ничего предпринять. Он не может сражаться, а умирать под жвалами бронеходов, не имея возможности ничего предпринять… Он не заслуживает такой смерти!

– Тогда, может…– Тим задумчиво качнул усеянной острыми шипами хвостовой булавой и осекся, наткнувшись на яростный взгляд Арейши. Неизвестно почему – возможно, эта психическая особенность развилась у арахнидов как компенсация голодного безумия, но все целители данной расы, находясь в трезвом уме, и подумать не могли о том, чтобы причинить вред своим пациентам, какая бы логическая необходимость их к этому ни подталкивала.

Арахниды продолжали упорно бороться за жизнь больного при любых обстоятельствах, и нередко им удавалось вытащить даже совершенно безнадежных больных. Но бывали обстоятельства, когда подобный фанатизм был изрядно вреден как для самих арахнидов, так и для их пациентов.

– Я еще могу держаться! – возмущенно выпалила Арейша.– Ты же знаешь, что голодное безумие наступает гораздо быстрее, чем физическая слабость. И я смогу ощутить его приход. Вот тогда мы и откроем дверь. Не раньше! Нельзя терять надежды. Мало ли какое чудо может произойти.

– Чудо? Ну какое тут может быть чудо? – усмехнулся драконид.– Боги мертвы, и мертвы давно. А вершить чудеса кроме богов может только убивший их Хаос, который явно нам помогать не будет, и мифический Властитель тьмы. Властитель тьмы, ау, если ты есть, подай нам знак и помощь! – Дурачась, драконид громко выкрикнул вот уже более семисот лет как не действующую формулу обращения за поддержкой к высшим силам.

«Так‑так‑так‑так»,– стоило ему только закончить речь, донеслось из выходящего во двор замка окна. Странный, совершенно незнакомый искателям звук, немного похожий на стрекот кузнечика‑ухореза, сопровождался другим, куда более понятным и приятным звуком, напоминающим тихое потрескивание. Именно с таким звуком лопались панцири бронеходов, попадавших под удар, сила которого была достаточна для проламывания их прочнейшей защиты.

Похоже, бронеходы были кем‑то атакованы и гибли в огромном количестве. Затем раздалось громкое «Бамм» – и снова стрекот. Следующее «Бамм» раздалось почти рядом с забаррикадированной дверью караулки. Затем на дверь кто‑то навалился, и искатели услышали странную, непонятную, но совершенно точно человеческую речь. Подобные звуки однозначно позволяли причислить издающих их созданий к разумным существам.

Судя по эмоциональной насыщенности звуков, неведомые коллеги были крайне огорчены тем, что прочная дверь караулки оказалась заперта, причем не просто на засов, но и еще забаррикадирована изнутри. Переглянувшись, Тим и Арейша начали стремительно растаскивать созданную ими баррикаду. Потерять такой шанс было просто недопустимо!

* * *

– Мать! – кратко выразился сержант охранного отделения особой группы «Гамма» Борис Григорьев, заученным движением меняя магазин «вала».– Да сколько же вас здесь, сволочи! – выругался он, длинной очередью срезая выскочившую из‑за какого‑то хлама троицу насекомых.– Это ж натурально засада какая‑то!!! – Он с тревогой взглянул на с трудом движущегося Зинченко. Словив в самом начале боя плевок от какой‑то чересчур близко подобравшейся твари, Роман быстро сдавал. В который раз за время стремительного боя Борис пожалел, что в качестве шлема на них был не привычный «Сфера» с забралом из прочнейшего бронестекла, а ролевой открытый шлем воина‑орка. Будь на них привычное штурмовое обмундирование, то особой угрозы эти оказавшиеся довольно медлительными твари подготовленным бойцам не представляли бы.

Но… Чего не было, того не было. И сейчас, непрерывно разряжая все имеющееся оружие в изо всех углов рвущийся к ним поток коричнево‑черных панцирей, Григорьев надеялся только на то, что основной отряд подоспеет раньше, чем у него и прикрывающего их с крепостной стены Зиятдинова закончатся патроны. Если бы не ранение Зинченко, он давно бы уже бросился в «стремительное отступление», благо светошумовые гранаты еще имелись и действовали на тварей вполне эффективно.

Но… это были всего лишь мечты. По щеке Романа расползалось огромное алое, покрытое запекшейся кровью пятно, верхним краем едва не задевающее левый глаз, движения были нечеткими и замедленными, как у сильно выпившего человека, передвигался и стрелял он с заметным трудом, и потому об отступлении не приходилось и мечтать. Бросать своих Борис был не приучен и вовсе не намеревался обучаться этой поганой привычке.

А потому сейчас они с Зинченко медленно отступали к видневшейся неподалеку от входных ворот форта небольшой каменной караулке, массированным огнем отгоняя бесконечным потоком лезущих из распахнутых дверей полуразрушенного каменного здания крупных темно‑коричневых жуков размером с хорошую собаку.

«Хорошо, хоть Марат догадался позицию на стене занять, прежде чем мы в этот клоповник сунулись»,– мелькнула в голове у Бориса мысль, когда справа от него раздался тихий «чпок» и незаметно подобравшаяся тварь осела от попадания тяжелой девятимиллиметровой пули, выпущенной из «винтореза» Зиятдинова.

– А вот теперь, кажется, и песец пришел,– наконец‑то достигнув желанной двери, устало проговорил Борис. Дверь была заперта!!!

«Интересно, к тому моменту, как подоспеет помощь, от нас хоть что‑нибудь для похорон останется или же эти твари и сожрать нас успеют?» – достреляв последний магазин, философски подумал сержант, отбрасывая «вал» в сторону и доставая «вереск».

Но в этот момент намертво запертая дверь внезапно распахнулась!

Глава 14Полезные знакомства

– Не бойтесь,– воскликнул Арагорн и выпрямился в лодке.– Исилдур с Анарионом помогут своему потомку!

Выбираясь из воды и отряхиваясь, Хранители слышали дружный вопль Каменных Гигантов:

– Утрешься, салага!

Из толкиенутого творчества

Любому, даже весьма далекому от биологии, человеку хорошо известен один интересный и очень приятный для жителей северных территорий факт. При понижении температуры различные насекомые вроде комаров, мух, слепней и мошки немедленно исчезают из видимого пространства. Объясняется этот факт весьма просто. Как и любые другие холоднокровные создания, насекомые чрезвычайно чувствительны к температуре окружающей среды. И данное обстоятельство было использовано Рау на полную катушку!

Холодный вихрь.Боевое заклинание далеко не из самых сильных имело одно, но чрезвычайно важное в сложившихся обстоятельствах преимущество: его можно было растягивать на неограниченно большое расстояние. Разумеется, чем больше была площадь вихря, тем слабее было понижение температуры внутри его. Если, вложив в вихрь диаметром один метр половину всего своего запаса энергии, Рау мог превратить находящегося там человека в ледяную статую с температурой порядка минус двести градусов Цельсия, то растянутое на весь замок заклинание смогло охладить свое внутреннее пространство всего лишь до минус пяти градусов. Но этого оказалось вполне достаточно.

Обходя замершие тельца насекомых, доставивших столько проблем разведочному отряду, альфар довольно улыбался.

– А они не оживут? – осторожно поинтересовалась Ольга, нервно оглядывая валяющиеся тела тварей.

– А кто его знает,– пожал плечами Рау,– те насекомые, которых на нас лесные эльфы натравливать пытались, после резкого замораживания обычно ожить не могли. А эти… Для верности можешь взять у Фи ее киянку и постучать им по панцирям.– Отыгрывающая роль темного клирика девушка обиженно фыркнула, услышав, как обозвал клевец альфар. Впрочем, обида была не по причине насмешки над ее оружием – София и сама не очень‑то любила данный инструмент для пробивания доспехов, постоянно используя полутораручный бастард и нося насаженный на длинную рукоятку геологический молоток с заточенным в клин краем исключительно для антуража.

Сестра Олега была крайне недовольна навязанной ей при непосредственном участии Ольги и Макса ролью клирика – служителя темного бога Ариоха, под чьим покровительством по легенде и находился «отряд наемников Севера».

Желавшая быть высший вампирессой, а то и вообще архидемоницей, ну как минимум орочьей шаманкой царского рода, девушка довольно неприязненно воспринимала необходимость оставаться «всего лишь человеком». Увы. По правилам проводившихся игр клириками могли быть только люди, а поскольку имя покровителя отряда было предложено именно Софией, то на роль служителя она была выбрана практически единогласно. Возможно, некоторую роль в данном единодушном решении сыграло сильное нежелание остальных членов отряда отыгрывать практически небоевого персонажа. Так или иначе, но, прицепив на пояс изготовленный из геологического молотка клевец, повесив цепь с перевернутой звездой на шею и надев темную мантию, София решительно заявила, что на этом ее уступки легенде закончились, и, ласково погладив рукоять висящего с другой стороны текстолитового бастарда, добавила, что тот, кто вздумает мешать ей участвовать в боях, схлопочет по лбу… Причем, возможно, даже не текстолитовым мечом, а тем самым геологическим молоточком.

Данное предложение заметного энтузиазма у Ольги не вызвало, однако услышавший о возможности оживления жуков и изрядно этим обеспокоившийся Макс немедленно определил пару бойцов для проведения данной операции. Клевец у Софии был реквизирован, и сержант Вадим Корнеев под прикрытием лейтенанта Станислава Бойкова принялся за нелегкий труд раскалывания панцирей. Остальная же часть отряда проследовала к надежно запертой караулке, где и засели разведчики.

– Григорьев, все в порядке. Можете выходить. Жуков больше нет.– Подойдя к тяжелой, из мореного дуба, обитого железными полосами, двери окликнул своего бойца капитан.

– Сейчас выходим.– Из‑за двери раздался шум отодвигаемой мебели.– Да, тут с нами местные. Они немного нестандартно выглядят, но ребята хорошие. Вы там стрелять не вздумайте,– осторожно предупредил, открывая дверь, Борис.

Предупреждение оказалось весьма своевременным. Следом за «гаммовцем» из дверного проема вышел…

– Знакомьтесь,– ухмыляясь во все свои двадцать семь зубов и пять золотых коронок, представил вышедшего Борис.– Тим из расы драконидов. Отличный парень, не смотрите на внешний вид!

Однако его совету никто не последовал. Все члены «наемничьего отряда Севера» как зачарованные, не отрываясь смотрели на Тима. И в общем‑то это было вполне понятно. Ростом около двух метров, весь покрытый глянцево‑черной чешуей, драконид производил незабываемое впечатление. Длинный, мощный хвост‑балансир с прикрепленным к концу тяжелым, усеянным острыми шипами металлическим шаром слегка покачивался в такт движению. Распахнутая в добродушной улыбке пасть, усеянная острыми коническими зубами, мгновенно напомнила Ольге просмотренный в безмятежном детстве фильм «Парк юрского периода». Очертаниями и общим видом голова Тима здорово напоминала голову велоцираптора[34] из этого фильма.

В одной руке у него был крепко зажат длинный двуручный меч, другой же он осторожно поддерживал пошатывающегося Романа Зинченко. Лицо бойца было аккуратно замотано бинтом из индивидуального пакета.

– Что с ним? – обращаясь к дракониду, встревоженно поинтересовался Максим Петрович.

– Под плевок бронехода подставился,– аккуратно передав раненого в руки капитана, пробасил Тим.– Ничего страшного, сейчас Арейша немного перекусит и живо его в порядок приведет.

– Кто приведет? Почему перекусит? – не понял Макс, стремительно перерывая рюкзак в поисках аптечки.

– Арейша. Она в нашем отряде лекаркой была. Пока его, отряд в смысле, бронеходы не уничтожили. Только мы с ней да раненый Джерау, который с нами был, и выжили. И то только потому, что командир отряда приказал нам в этой караулке госпиталь на всякий случай организовывать,– кратко разъяснил драконид. Немного помявшись и все так же продолжая загораживать дверной проем своей широкой спиной, он застенчиво добавил: – Вы бы отошли ненадолго, а? Арейша‑то уже пару дней ничего не ела. С тех пор как нас эти жуки в осаду взяли, так ей покушать и не удавалось. Некого просто было. Окромя нас с Джерау, разумеется… Как уж ей сдержаться удалось, не знаю.– И, видя недоуменные лица окружающих, пояснил: – Арахнида она. Сами понимаете, им без свежей дичи никак. Только ваши воины вошли, так она и вовсе в транс себя вогнала, чтоб не наброситься ненароком. Из транса‑то я ее сейчас выведу, но… Вы бы хоть немного отошли! Она, конечно, себя еще контролирует, но зачем лишний раз девчонку искушениями мучить?

Подобное объяснение ясности не прибавляло. Впрочем, спорить из‑за такого пустяка никто не стал. Отойдя метров на двадцать от караулки, Ольга с любопытством обернулась, желая выяснить, что это за арахнида такая, для которой близкое нахождение людей является столь сильным искушением, что их просят отойти подальше.

В первый момент она была здорово разочарована. Появившаяся из‑за дверей загадочная арахнида оказалась всего‑навсего крайне худой девушкой невысокого роста – метр семьдесят, наверно, на глазок прикинула Ольга,– с короткими черными волосами и в странных радужных очках на пол‑лица. Одета она была в короткую куртку из толстой кожи невнятного серо‑зеленого цвета, здорово напоминающего цвет местной травы, и обтягивающие кожаные штаны все той же маскировочной расцветки.

Стремительно выбежав из дверей караулки, Арейша, не обращая никакого внимания на столпившихся в отдалении людей, подбежала к ближайшему мертвому жуку и низко склонилась над телом.

Ольга непроизвольно охнула. Рядом синхронно с ней раздался громкий вздох Максима Петровича, короткое нецензурное выражение кого‑то из бойцов и изумленно‑задумчивое: «Ой‑е‑о…» – произнесенное себе под нос «великим магом». И было от чего изумиться. Из‑за щек вроде ничем не примечательной девчонки вынырнула, стремительно увеличиваясь в размерах, пара острых жвал, вонзившихся точно в стык панциря бронехода.

Некоторое время девушка сидела совершенно неподвижно. Все, словно загипнотизированные, продолжали наблюдение за трапезой арахниды. Внезапно воцарившуюся тишину прервал тихий звук, несколько напоминающий тот, что издает густой молочный коктейль, стремительно всасываемый нетерпеливым ребенком через немного узковатую для подобного лакомства соломинку, и живот Арейши начал стремительно раздуваться.

Спустя еще пару минут все было кончено. Значительно пополневшая в талии девушка (что в сочетании с так и оставшимися весьма тонкими конечностями производило несколько комическое впечатление) втянула жвала и встала, отряхивая колени от прилипшего к ним мусора. Небрежно пнув опустевший панцирь, рассыпавшийся от удара на «запчасти», она плавной, неспешной походкой направилась к ожидающим ее людям.

– Интересно, куда эти жвала у нее прячутся? – заинтересованно прошептал подошедший к Ольге Артем.– Защечного пространства совершенно недостаточно, чтобы их скрывать. Любопытно. Очень любопытно!

Ольга только пожала плечами, продолжая внимательно наблюдать за незнакомкой. Странность этой девушки очень заинтересовала любопытную медичку. Движения арахниды при беге были быстры и резки, так что в сочетании с ее неестественной худобой и совершенным отсутствием хотя бы намека на «женские округлости» она больше походила на какой‑то механизм или насекомое, чем на человека. Однако сейчас с нею происходила необъяснимая метаморфоза.

Движения сытой арахниды замедлились, став более плавными. Заметно выпиравший вначале живот быстро уменьшался, зато худые, как палки, руки постепенно «обрастали мясом», становясь куда более похожими на нормальные человеческие конечности. Да и вторичные половые признаки «вышли из режима невидимости», постепенно увеличиваясь в размерах, так что когда Арейша преодолела разделяющие ее и Ольгу расстояние, то выглядела она уже не как дистрофик на последней стадии, а как весьма симпатичная молодая женщина с хорошей «спортивной» фигурой, невесть зачем надевшая большие радужные очки.

Впрочем, приглядевшись внимательней, Ольга едва удержалась от еще одного изумленного вздоха. То, что она издали приняла за очки, ими не являлось. На вполне человеческом лице арахниды располагались огромные, вытянутые к ушам, чем‑то напоминающие стрекозиные или пчелиные, фасетчатые глаза.

Между тем, пока Арейша насыщалась, а члены «отряда наемников Севера» как завороженные пялились на этот процесс и происходящие с девушкой после этого метаморфозы, Тим успел сбегать в караулку еще раз, вынося на руках еще одного своего товарища. Впрочем, на него никто особого внимания не обратил.

Ну подумаешь, молодой парнишка. Ну с острыми ушами длиной около полуметра. Ну и чего тут такого? Кинув короткий взгляд в сторону лежащего на руках у драконида раненого, София пренебрежительно махнула рукой, тихо пробормотав себе под нос: «Эльфов‑то развелось», и вновь повернулась к арахниде.

Однако спокойно наблюдать не получилось. От этого занятия Фи оторвал Рау, чрезвычайно заинтересовавшийся ее словами.

– Где эльфы? Какие эльфы? – спросил он, дернув девушку за рукав для привлечения внимания.

– Да вон лежит,– кивнула та в сторону Тима, который примостил раненого в тени у поросшей каким‑то местным аналогом плюща стены и сейчас осматривал его, сосредоточенно хмурясь.– Типичнейший эльф из WoW’ки[35].

– Какого Вовки? – не понял Рау.– Мне неизвестен мир с таким названием. К тому же ты ошибаешься. Этот несчастный – не эльф… наверно. По крайней мере, его аура не походит на эльфийскую. Скорее уж человеческая, хотя… и эльфийский оттенок есть… впрочем, там столько всего намешано, что так сразу четко и не скажешь,– добавил он после небольшой паузы.

Между тем, пока они разговаривали, Арейша подошла вплотную к отряду и на мгновение замерла, видимо осматривая его. Впрочем, сказать что‑либо конкретное по неподвижным стрекозиным глазам этой девушки не представлялось возможным.

Наконец, видимо придя к какому‑то выводу, она мягким грудным голосом, весьма мало подходящим к ее телосложению, произнесла:

– Спасибо за помощь. Меня зовут Арейша, я из клана Таккайр, форта Эстах, поселения Махлау. Лекарка‑арахнида бывшего поискового отряда мастера Риона. Мне бы хотелось переговорить с мастером вашего отряда о возможности временно примкнуть к нему для нас троих.– Тут она плавно взмахнула рукой в сторону драконида, все так же обихаживающего раненого.– Хотя бы до той поры, пока не выйдем к границам какого‑нибудь из поселений, входящих в Союз Порядка.

Язык, на котором говорила девушка, совершенно точно не был русским или любым другим известным на Земле языком. Он изобиловал многочисленными шипящими и чрезвычайно удлиненными многокоренными словами, способными заменить целые фразы. Но тем не менее смысл ее речи был путешественникам совершенно понятен. Похоже, перенесший их бог позаботился об устранении возможных лингвистических проблем.

Пока она говорила, Артем Морозов, бывший номинальный глава «отряда наемников», бросил короткий, умоляющий взгляд в сторону Макса, информируя того, что за пределами игрового полигона никаких претензий на лидерство он выдвигать не намерен. Слегка кивнув, капитан спецназа перевел задумчивый взгляд в сторону Рау. Несмотря на то что бывалого вояку все еще несколько смущало мальчишеское обличье эльфа, он вполне осознавал всю ценность более чем тридцатилетнего опыта альфара. Причем опыта именно в руководстве боевыми подразделениями. Да и владение магией нельзя сбрасывать со счетов… Опытный боец, немало повоевавший на своем веку, капитан Максим Шестаков великолепно осознавал всю важность умелого руководства, особенно в подобной нестандартной ситуации.

Поймав вопросительный взгляд спецназовца, Рау тяжело вздохнул и опустил веки, подтверждая свое согласие. Оставался еще вопрос, что именно им стоит рассказать Арейше: истинную ситуацию или же какой‑нибудь вариант игровой легенды. Однако пока эта задача стояла не слишком остро, и хитрый альфар надеялся сориентироваться в процессе разговора. В конце концов, Тим, Арейша и Джерау сейчас находились отнюдь не в том положении, чтобы задавать неудобные вопросы, в отличие от самого Рау и членов его отряда. И данное обстоятельство альфар намеревался использовать по максимуму!

– Меня зовут М’Рау Элей, крепость Ледяной Трон империи Хладоземье,– подражая стилю собеседницы, начал он представляться.– Волей богов я предводитель этого отряда.

– Каких богов? – На лице Арейши проступило ничем не сдерживаемое изумление.– Боги мертвы!!! Впрочем, как и демоны тоже.

– Как это мертвы?! – негодующе взвилась София.– Насчет богов – не знаю, хотя было бы неплохо попинать труп одного пакостника, который еще шесть часов назад был вполне живехонек и гадил честным людям по‑крупному, а демоны, по крайней мере один из них, вполне живы! И за это я могу ручаться чем угодно! – Она ласково погладила тончайшую золотую нить, обвивающую ее запястье.

Лицо арахниды изменилось. Странное выражение недоверия, изумления и безумной, невероятной надежды исказило миловидные черты, придав ей облик какой‑то странной театральной маски.

– Ты не лжешь,– пробормотала девушка.– Я могу чувствовать обман. Но неужели у нашего мира появился еще один шанс? Ведь всем известно, что прорвавшийся Хаос убил всех богов и демонов… Откуда вы? И можешь ли ты доказать свои слова?

– Вполне могу и намереваюсь сделать это в самом ближайшем времени,– довольно ухмыльнулась София, продолжая покручивать нитку‑браслет на запястье. Я так и так намеревалась как можно скорее побеседовать с братцем! – И, вполне довольная произведенным впечатлением, неспешно направилась к Ольге, которая о чем‑то тихонько переговаривалась с «великим магом».

– То, что сказала эта девушка,– правда? – обернулась к недовольному таким вмешательством в беседу Рау арахнида.– Или же Хаос свел ее с ума?

– Чистая правда,– пожал плечами альфар.– В конце концов, кто лучше клирика может знать про богов и божественность?

– Клирик? Что означает это слово?

– Тот, кто может общаться с великими сущностями вроде богов и высших демонов и проводить в миры их волю. Конкретно она – наша отрядная служительница великого демона Ариоха…

– Как его кормить? – настойчивым голосом религиозного фанатика перебила его Арейша, задав довольно странный, на взгляд Рау, вопрос.

– А мне откуда знать? – пожал плечами альфар.– Вот вызовет его Фи, тогда сама и спросишь.– Бесцеремонность этой девушки, буквально зациклившейся на религиозной почве, начала его несколько раздражать.

Арейша глубоко вздохнула, стремясь обрести внутреннее равновесие, после чего уже более спокойным тоном произнесла:

– Я не ведаю, откуда и из какой дали вы пришли, но вы, похоже, не знаете самых важных вещей. Когда Хаос только прорвался в наш мир, в нем было немало очень могущественных магов и умелых предсказателей. Я прошу прощения за свою несдержанность, но она вполне понятна. Один из этих магов, великий ученый и предсказатель невероятной силы, предрек, что исцелить наш мир возможно лишь с божественной помощью. Он же добавил, что в случае отсутствия богов божеством может стать и достаточно «откормленный» демон.

Но – увы. Все боги и демоны были убиты прорвавшимся Хаосом в самую первую очередь. С тех пор прошло уже семьсот лет, и, к сожалению, все сведения о том, как и чем их следует кормить, давно позабыты за ненадобностью. Если эта Клирик,– название класса было произнесено Арейшей с заглавной буквы, как имя собственное,– действительно сможет призвать демона, надо будет начать немедленно его кормить как можно более подходящей пищей! Ведь он будет единственным демоном в нашем мире! Нашей единственной надеждой!

Именно поэтому вопрос о подходящей для демона еде так важен. К сожалению, здесь не такое уж и большое разнообразие пищи. Как вы думаете, бронеходы ему подойдут? У них весьма нежное мясо. Еще я видела, тут неподалеку растет сахарная росянка, а если послать Тима поохотиться, он наверняка сможет добыть пару‑тройку медвяных сверчков…

На этой последней фразе Рау, не сдержавшись, фыркнул. Похоже, о том, кто такие демоны и боги и чем именно данные создания предпочитают питаться, в этом мире действительно давно забыли. Впрочем, он вовсе не был настроен давать долгие объяснения, вполне оправданно полагая, что наставление страждущего «на путь истинный» – забота и проблема клирика, но никак не командира отряда.

Поэтому, попросив Арейшу на время отложить «божественно‑демоническую» тему в сторону, он принялся расспрашивать ее об окрестностях форта, возможных опасностях и дороге до ближайшего поселения.

Арейша отвечала охотно, ничего не скрывая, однако довольно кратко, и по всему ее поведению было заметно, что мыслями она продолжает витать где‑то вдалеке, обдумывая открывающиеся перспективы от появления демона и возможные варианты его меню. С одной стороны, это было хорошо, так как занятая своими мыслями девушка совершенно не обращала внимания на то, о чем именно ее расспрашивают, и, отвечая на задаваемые ей вопросы, сама не интересовалась причинами, по которым расспрашивающий ее эльф не знает самых общеизвестных вещей и понятий.

С другой же… Когда в ответ на вопрос, какие наиболее типичные опасности могут поджидать отряд на пути к ближайшему форту, девушка рассеянно ответила, что тушеные листья подземной капусты весьма неплохи на вкус и в сочетании с мясом котэна очень способствуют набору веса, Рау это надоело.

– Фи,– окликнул он пробегавшую мимо девушку,– ты когда своего братца звать собираешься?

– Да хоть сейчас могу,– пожала та плечами.– Приготовлений особых не требуется, место вроде безопасное…

– Так займись этим! – Альфар обессиленно откинулся на искривленный ствол растущего во дворе форта невзрачного деревца.– Сил моих больше нет кулинарные фантазии выслушивать!

* * *

«Интересно, кто они такие, наши спасители?» – покончив с едой и неторопливо идя по направлению к столпившимся в отдалении людям, размышляла Арейша. С первого взгляда они здорово напоминали обычный отряд искателей, которому повезло где‑то разжиться оружием древних… Мощным оружием, с легкой завистью подумала девушка, оглядывая разбросанные по двору тела бронеходов.

Но… Напоминали только на первый взгляд. Будь они и впрямь какой‑нибудь искательской командой – не пялились бы так откровенно на нее, пока она ела. Уж кто‑кто, а искатели никак не могли не знать про ее расу и ее особенности, в частности, про то, что столь пристальное и демонстративное наблюдение за питающимся арахнидом является жуткой бестактностью по отношению к оному.

Конечно, можно было предположить, что спасшая их команда целиком состоит из совершенно невоспитанных хамов… однако их в остальном вполне вежливое и даже деликатное поведение делало подобный вывод маловероятным. Да и обострившееся, как всегда после сытной еды, чутье подсказывало Арейше, что встретившиеся ей люди явно видят арахнида первый раз в жизни, отчего и проявляют такое весьма, надо сказать, раздражающее своей пристальностью внимание. В ощущаемых девушкой эмоциях большей частью светилось неприкрытое любопытство, как всегда бывает у человека при встрече с неизвестным, но не угрожающим ему явлением.

«Интересно,– подумала Арейша.– Вот и еще вопрос: почему эта команда практически целиком состоит из неизмененных?» Чистые, не подвергшиеся изменяющему влиянию Хаоса люди, являвшиеся главной и наиболее охраняемой ценностью любого форта, в искатели шли крайне редко. Точнее, практически никогда. Не так уж и мало повидавшая в своей жизни Арейша не могла припомнить ни одной искательской команды, в которой бы имелся чистокровный человек. И то сказать – что ему в искателях делать, чистому‑то? Слишком мало их осталось в мире, после того как в него прорвался Хаос, и слишком ценились они выжившими, чтобы позволять им рисковать собой в бесконечных, населенных монстрами и тварями пустошах.

Да и неудивительно. Ведь только чистокровным людям оставались доступны те жалкие остатки старой магии, что еще сохранялись в гибнущем мире, только чистокровные могли перенастраивать находимые искателями артефакты так, что они начинали служить в руках или лапах любого разумного, и только чистокровные могли устанавливать и поддерживать магические барьеры, оберегавшие немногочисленные поселения от расплескавшегося по миру Хаоса.

Так что выжившие обитатели фортов ценили и охраняли чистокровок намного тщательней, чем зеницу ока. Глаз‑то он что… У большинства измененных с регенерацией все было в полном порядке, так что отрастить поврежденный глаз заново особых проблем не представляло. Те же расы, которые хорошей регенерацией не обладали, всегда могли пригласить арахнида‑целителя. Пять – десять процедур, в зависимости от расы пациента и его естественных регенеративных способностей,– и глаз как новенький!

А вот погибшего человека заново не отрастить. Мало их. Слишком мало. Потому и берегли их, понимая, что поселение, в котором не осталось ни одного чистокровного, обречено. Ладно артефакты и заклинания. Они хоть и облегчают жизнь и существенно уменьшают потери при очередных Волнах, однако при нужде и без них прожить можно. Но вот Круг Защиты! Единственный, пусть и не очень надежный, барьер между людьми и Хаосом. Без него любой, даже самый лучший, максимально укрепленный форт был попросту обречен. Рано или поздно, но он погибнет, захлестнутый очередной Волной или вырезанный по одному охотящимися тварями либо прорвавшимися с пустошей, либо просто самозародившимися в каком‑нибудь укромном уголке.

Вот потому‑то Арейше и было невероятно странно и дико видеть здесь, на пустошах, не за надежной стеной мощного, богатого форта, без плотного окружения преданных охранителей, готовых чуть что заслонить своей грудью от любой, даже гипотетической, опасности целых одиннадцать чистокровных людей. Да и двенадцатый по внешнему виду от чистокровки отличался только низким ростом и слегка заостренными ушами. Видимо, в его случае среди отдаленных предков каким‑то чудом затесался ушан. Впрочем, судя по тому, что он мог пользоваться магией, какого‑либо решающего воздействия данная примесь не оказала, и он тоже вполне подпадал под определение расово чистого человека.

Между тем непонятности множились. К известию о том, что человеческим отрядом командует тот самый остроухий потомок ушана, Арейша отнеслась почти равнодушно. Подумаешь, еще одна нелепость среди обрушившегося на нее вороха. Хотя скажи ей кто раньше о том, что чистокровные люди потерпят командование над собой кого‑либо со столь явными признаками изменения, пусть и только внешними, не затронувшими магической сущности, она рассмеялась бы подобному неумелому сказочнику прямо в глаза.

Но когда зашел разговор о богах и демонах и какая‑то облаченная в черный балахон девчонка мимоходом заявила о том, что они существуют и она может за это ручаться, то сдержать своего изумления Арейша уже не смогла. Ладно бы просто заявила – мало ли о чем можно говорить,– потрепать языком впустую любили многие из чистокровных. Но она еще и искренне верила в свои слова! Обострившимся после еды чутьем Арейша отлично ощущала, что никакого, даже малейшего, сомнения в сказанном эта странная Клирик не испытывала! Да и реакция остальных людей, точнее, отсутствие таковой косвенно подтверждала правдивость слов странной девушки.

Что оставалось делать бедной арахниде? Поверить в то, что противоречило всему ее жизненному опыту и знаниям? Какой‑то уцелевший демон, бог, с которым общались совсем недавно… Конечно, девочка уверена в своих словах, но, может, она просто сумасшедшая? Остальные подтверждают ее слова? Так, возможно, это просто компания такая… С душевными проблемами? Потери разума среди чистокровных были весьма нередки: видимо, изменившаяся после прорыва Хаоса реальность не очень‑то для них подходила, и исключать возможность одновременного сумасшествия двенадцати человек было нельзя. И давать команде из дюжины сумасшедших чистокровок точные сведения о расположении ближайших людских поселений – никак нельзя тоже. Кто знает, что взбредет им в больные головы?

Но с другой стороны, вдруг то, о чем они говорят,– правда? Вдруг это шанс? Шанс для всего гибнущего мира, и она его глупо, бездарно упустит? Поверить на слово, без доказательств – невозможно, но и упускать такого шанса нельзя тоже. Вот и оставалось только завести длинную и бессмысленную болтовню про различные блюда, якобы подходящие для откормки демонов, в надежде дождаться чего‑нибудь, что разъяснило бы ситуацию, и гадать, когда же эти люди сообразят, что она несет полнейшую чушь. Ведь всем давно известно, что арахниды могут питаться только свежей добычей, и значит, она не имеет ни малейшего представления о том, о чем с таким увлечением рассказывает.

* * *

Надо сказать, что избранная ей роль давалась Арейше с большим трудом. Мало того что, будучи арахнидой, она совершенно не разбиралась в кулинарии как таковой, из‑за чего, быстро исчерпав все известные ей рецепты, несла уже откровенную чушь. (Самое странное, что беседующий с ней потомок ушанов не обратил на это ровным счетом никакого внимания, хотя в любом другом месте ее уже давно бы подняли на смех. Мясо котэна с тушеной подземной капустой способствует набору веса… Ха!!! Может, оно, конечно, и способствует, кто ж знает… Котэны почему‑то не спешат делиться своим мясом с людьми. Обычно как раз наоборот – это невезучие искатели, наткнувшиеся на гнездо котэна, становятся завтраком, обедом или ужином для стремительных тварей, являющихся едва ли не опаснейшим из всех порождений Хаоса.)

Но кроме того, ее с невероятной силой начала терзать чрезвычайно развитая, как и у любого другого арахнида‑целителя, профессиональная совесть. Арейше очень не вовремя вспомнилось, что, пока она тут болтает всякую ерунду, изображая фанатичного кулинара, раненые – Джерау и боец из спасшей их команды по имени Роман – не получают никакой помощи. Некоторое время она еще успокаивала себя тем, что пара часов раньше или позже почти ничего не изменит и что сейчас, имея возможность нормально питаться, она сможет без труда быстро исцелить обоих пострадавших, но совесть не умолкала. Наконец, когда она уже с трудом удерживалась от того, чтобы, плюнув на свой маскарад и притворство, немедленно бежать исцелять пострадавших, этот мучительный для нее театр наконец‑то прекратился.

– Фи…– Предводительствующий людьми потомок ушанов, носящий странное имя Мрау, окликнул пробегавшую мимо девушку и обменялся с нею парой фраз на каком‑то незнакомом арахниде языке, после чего вновь обернулся к Арейше: – Сейчас София вызовет нашего отрядного демона‑покровителя,– с усталым вздохом произнес он.– Ну а после этого вы у него сами и спросите, чем он предпочитает питаться и как относится к идее откормки до божественного уровня.– Он насмешливо улыбнулся, и на мгновение Арейше показалось, что ее невинная хитрость с кулинарными рецептами давно разгадана.

«Нет, не может быть! – успокоила она себя.– Если он догадался, то почему не показал раньше, а покорно слушал весь этот идиотизм? Не стоит быть такой подозрительной…» – решила она и последовала за Мрау и человеческой девушкой в темном балахоне, которую называли то «Клириком», то «Фи», а то «Софией», в главное здание форта, где та и намеревалась провести вызов демона.

Глава 15Демоническая консультация

Попадают как‑то в рай батюшка‑архиерей и байкер. Стоит Бог около ворот в рай и говорит им, чтоб заходили уже. Батюшка, подтянув рясу, подходит к воротам, а за ним байкер.

– Постойте,– отодвигая от ворот батюшку, говорит Бог.– Сначала вы,– говорит он байкеру.

Возмущенный батюшка восклицает:

– Да как же это так, да я всю жизнь Господу служил, молитвы и проповеди читал, а какой‑то байкер вперед меня в рай заходит??!

– Батюшка,– говорит Бог,– когда вы молитвы да проповеди читали – народ спал, а когда он на дорогу выезжал – все молились!

Просто анекдот

Несмотря на все уверения Софии, организовать вызов ее брата «прямо сейчас» не получилось. Поглядев на стоящее почти в зените солнце, рисовать пентаграмму прямо во дворе девушка категорически отказалась, пробормотав что‑то вроде того, что: «пакость, конечно, дело хорошее, но во всем надо знать меру». Впрочем, Рау ее резоны хорошо понимал. Демоны хотя и не боялись солнечных лучей, как предполагали некоторые невежды, однако же и особой любви к яркому освещению за ними никогда не наблюдалось. Так что организовывать призыв демона днем, на открытом солнцу месте и впрямь было несколько… невежливо. Ну а поскольку данный призыв осуществлялся в надежде получить помощь, то проявлять невежливость было просто глупо.

По этой причине вызов Ариоха решили проводить в крепости. Но тут они столкнулись с неожиданным и довольно досадным препятствием. Во всех помещениях замка, которые по размерам подходили для данной операции, пол был завален мертвыми телами обитавших там тварей, которые, как любезно сообщила Арейша, носили местное название «бронеходы».

Так что перед тем как Фи все же смогла начертить немалых размеров пентаграмму в центре большого зала, который когда‑то был, по всей видимости, местной столовой, им пришлось почти полчаса заниматься перетаскиванием мертвых тел, очищая необходимое пространство. Работой это было не только весьма неприятной, но и довольно тяжелой, поскольку гладкие панцири весьма увесистых тварей практически не имели подходящих зацепов для рук, а тонкие ножки мало того что выглядели донельзя противно, так еще и легко обрывались при попытке волочить тушу с их помощью.

Впрочем, через полчаса зал все же был расчищен в достаточной для задумываемого действия степени, и Фи приступила к «священнодействию». Из «походного набора великого мага» был извлечен «камень демонической крови», в котором Ольга легко опознала обычный розовый мелок из детского набора «Веселые рисунки».

Этим «священным артефактом» на гладком полу была вычерчена немного кривоватая (а вы попробуйте сами нарисовать прямую без достаточно длинной линейки) пентаграмма. По лучам ее все тем же «артефактом» были нарисованы неведомые для присутствовавших при ритуале Арейши и Тима значки, в которых все остальные легко опознали самые обычные русские буквы, складывающиеся в имя: А р и о х. В центр пентаграммы был бережно помещен золотой браслет, после чего, выйдя за очерченные мелом контуры, София тихо и буднично, без какой‑либо излишней торжественности позвала:

– Ариох!

Браслет полыхнул. Ярким, кровавым светом засветились линии рисунка… Засветились – и угасли, оставив лишь едва заметное свечение. Треть браслета растаяла, превратив артефакт в незамкнутую окружность… И ничего больше!!!

По виску Софии скатилась капля холодного пота.

– АРИОХ!!! …тебя через коромысло, да с пришлепом в задние ворота!!! – испуганно взревела она.– Ты же обещал, братец!!!

Браслет вспыхнул вновь, выгорая уже полностью. В пентаграмме заклубился темный, непрозрачный туман. Он медленно оседал, обозначая смутную, неясную фигуру, очертания которой постоянно расплывались. Раздался тихий, невнятный гул. Он то усиливался, то затихал, но постепенно из него можно стало вычленить чрезвычайно растянутую, словно при замедленном воспроизведении на магнитофоне, но все же понятную речь:

– ССЕЭЭЭССТТРРАА… ТТЫЫ ЗЗВААЛЛАА? ББААРР… ССЕЭЭЭЙЧЧААСС ЯАА ЕЭЭГГОО….– Последовала яркая вспышка, силуэт немного уплотнился, приняв облик высокого крылатого гуманоида с зеленоватой чешуей и змеями вместо волос. Внешний вид его мог бы вызвать сильнейший страх у неподготовленного человека. Мог бы, если бы он не был полупрозрачным, едва заметным, словно плохая голограмма в некачественном фильме. Но зато, невзирая на полупрозрачный облик, фразы демона стали куда более разборчивы:

– Блин!!! Не поддается, сволочь! Фи, ты где находишься? Я не могу прорваться!!! – Он обвел взглядом зал, задержав внимание на нескольких так и не убранных телах бронеходов, затем – на Рау, Арейше и Тиме, после чего печально констатировал: – Это явно не Земля. Там, насколько мне помнится, подобные твари не водятся.– Он кивнул в сторону валяющегося в углу тела бронехода.– Рассказывай, что произошло? И желательно покороче: удержание даже такой связи между мирами требует уйму энергии! Да и время в наших мирах течет с разной скоростью, трудно держать синхронизацию.

Согласно кивнув, София начала рассказ. По мере того как она говорила, демон все мрачнел и мрачнел. Когда же она в своем рассказе дошла до Лодура, он, не сдержавшись, выругался сквозь зубы:

– Гад!!! Все, дальше можешь не рассказывать. Мне уже понятно, где вы находитесь и что с вами стало. Не будем тратить время понапрасну, мне это удержание канала и так недешево стоит. Значит, так. С Лодуром за такую подставу я еще побеседую… Тет‑а‑тет, так сказать…– Лицо его приняло мечтательное выражение, а из пальцев выскользнули длинные черные когти, от которых так и несло опасностью.– Но делу это не поможет…– помолчав и втянув когти, продолжил он.– Самому мне к тебе на выручку не прорваться. По крайней мере, сейчас. Мир, в котором вы находитесь, окружен чрезвычайно плотной оболочкой Хаоса. Чем могущественней тот, кто пытается туда попасть, тем плотнее перед ним Завеса. Так что напрямую я вам помочь не смогу. И даже отправить кого‑нибудь более‑менее могущественного тоже… Хотя… надо прикинуть…

Он ненадолго задумался, но затем, встряхнувшись, продолжил:

– Впрочем, это все дело будущего. В данный момент я никого более‑менее серьезного вам в помощь отправить не могу. А кого могу – там вам такие «помощнички» просто не требуются. Что я могу для тебя сделать прямо сейчас? Во‑первых, расскажу, в какую задницу вы влипли. Мир, где вы сейчас находитесь, заражен Хаосом. Собственно, именно для того чтобы снять это заражение, вас туда и отправили. Делать этого я вам не рекомендую. Слишком опасно, а еще один защитный браслет передать невозможно. Слишком мощная игрушка, чтобы барьер ее пропустил. Я гляжу, перед переносом твой старый браслет тоже здорово ослабили.

Во‑вторых, я максимально запитаю энергией канал связи. Поскольку вы объявили меня своим покровителем, то это не так уж и сложно. Ты будешь моим фокусом. Гляжу, ты и так изображала клирика…– Демон насмешливо оглядел темную рясу девушки.– Вот им‑то ты и будешь, только не по игре, а на самом деле. Ритуалы поклонения – придумаешь сама, только, чур, без излишеств типа человеческих жертвоприношений, а то знаю я тебя…

София хитро усмехнулась.

– Вот‑вот, именно об этом я и говорил!!! – немедленно обеспокоился демон.– Ты учти, что тебе же их первой выполнять и придется!!! Да и вреда от них будет куда больше, чем пользы. Души я поглотить не смогу: слишком далеко и барьер мешает, но и на перерождение им тоже отправиться не получится. Все же жертва темному богу, которым я сейчас номинально являюсь,– это не шутки. Вот и будут они около тебя виться, мешать, чем смогут, поскольку вряд ли ты многих убедишь идти на подобную «процедуру» добровольно. Так что пользы от подобного мероприятия – шиш да маленько, только жизненную силу и захватишь, а вот кучей ненавидящих тебя духов обзаведешься быстро. Так что искренне не рекомендую. Разве что кого‑нибудь на добровольную жертву уговорить сможешь…

Да, и еще вот на что обрати внимание: чем большее количество искренне верующих наберет мой культ, тем сильнее ты будешь… Точнее, даже не просто искренне верящих – пользы в том, что многие будут обо мне знать, нет. Вон на Земле, да и в Эльтиане, многие не просто верят, а ЗНАЮТ о моем существовании… И толку с того? Нужны не просто верящие, а ПОКЛОНЯЮЩИЕСЯ мне! И чем больше ты таких наберешь – тем большим я смогу помочь: собранная тобой энергия будет находиться уже внутри барьера, а значит, блокировка на нее действовать не будет. Если наберешь достаточно много – я смогу создать аватара и, действуя снаружи и изнутри, проломить барьер вокруг этого мира. Это, кстати, один из вариантов того, как тебе выкрутиться из данной неприятной ситуации.

– А какие еще есть варианты? – решил вмешаться в беседу Рау.

Олег взглянул на перебившего его альфара тяжелым взглядом, но все же ответил:

– Чтобы сказать точно, необходимо узнать, что за источник Хаоса находится в этом мире. Постоянный или периодический. Поскольку мир еще существует и в нем даже ухитряются выживать какие‑то разумные,– он взглянул в сторону замершей у двери подобно статуе Арейши,– можно предположить, что источник не очень силен. Будь это постоянный прокол – мир уже был бы уничтожен и никаких проблем у нас не возникло. Но поскольку данный мир еще существует, можно предположить, что источник либо относительно слаб – и тогда это явно какой‑либо из могущественных артефактов Хаоса,– либо действует не постоянно. Периодический прокол или нечто в таком роде.

Если это постоянный источник, то теоретически у вас есть три пути. Во‑первых, вы можете попробовать каким‑либо образом его блокировать. Пытаться уничтожить – нельзя, в этом случае высока вероятность образования постоянного прокола в Хаос и, как следствие, полного уничтожения того мира, где вы находитесь. Оно в принципе, может, и неплохо было бы, но, к сожалению, вы тоже в этом мире обитаете, и способа экстренно извлечь вас оттуда я пока не вижу. Так что в случае чего вы погибнете, как и коренные обитатели.

– А почему ты говоришь, что уничтожение мира – это неплохо? – заинтересовалась оговоркой демона София.

– Потому что этот мир находится в непосредственной близи от моего Эльтиана. И он настолько перенасыщен Хаосом, что часть его прорывается и в мой мир. Как ты сама понимаешь, ровным счетом ничего хорошего это не приносит.

Демоны, конечно, создания к Хаосу довольно устойчивые. Пожалуй, самые устойчивые из всех разумных и неразумных созданий Вселенной. Недаром высших демонов иногда именуют князьями Хаоса. В Инферно, где мы обычно обитаем, фон Хаоса и впрямь весьма велик. Но, несмотря на всю нашу устойчивость, надо признать, что удовольствия от контакта с ним мы вовсе не испытываем. Ну а при превышении количества Хаоса над нашим порогом устойчивости мы гибнем точно так же, как и все остальные.

Да и к тому же в находящемся под моей опекой Эльтиане не только одни демоны живут. Есть и люди, и эльфы… Много кто есть. И многие из них – мои друзья, которые погибнут при контакте даже с относительно небольшим, вполне комфортным для демонов количеством Хаоса, которое прорывается к нам из этого мира. Вот и приходится тратить кучу сил и энергии на блокировку Завесы – формы, которую приняла в Эльтиане хаотическая энергия этого мира.

Кстати, подозреваю, что подобная проблема встала не только передо мной, иначе с чего бы это Игрок вас сюда отправил?

– Между прочим, он нам как раз советовал уничтожить источник Хаоса,– внезапно вспомнила до того молчавшая Ольга.

Демон тяжело вздохнул и зло взмахнул когтистой рукой:

– Я уже говорил, что, как только получится, приложу все усилия для проведения с этим Лодуром задушевной беседы… Всю душу из гада вытрясу за такую подставу!!! Но вообще‑то смысл его действий понятен. Кратковременный, пусть даже и очень мощный, всплеск Хаоса сдержать не так уж и сложно, а как только он уничтожит этот мир, что произойдет весьма быстро, то вместе с миром пропадет и расположенный на его территории прокол… И все проблемы исчезнут сами собой. Признаться, не будь здесь этой дурной девчонки, вечно впутывающейся в какие‑нибудь проблемы,– он кивнул в сторону зло нахмурившейся Софии,– подобный исход меня бы вполне устроил.

– Значит, нас предназначали на роль смертников? – угрюмо поинтересовался Максим Петрович.

– Не знаю,– пожал плечами демон.– С одной стороны, все именно так и выглядит. Но с другой, предугадать, что сестра, влипнув в подобную ситуацию, первым делом постарается вызвать меня, а я не позволю ей столь глупо погибнуть, не так уж и сложно даже для самого тупого создания. А Игрок, при всем его сволочизме, отнюдь не дурак… к сожалению. Да и амулет ее он разрядил не до конца, оставив достаточно энергии, чтобы зов мог меня достигнуть… Больше всего это похоже на попытку ослабить и отвлечь мое внимание, чтобы я тратил энергию, силы и время на решение этой проблемы… Интересно, что он замышляет… мы вроде нигде не пересекались… Разве что в Мируоре… Впрочем, проблемы божественной политики – это не ваше дело,– вспомнил о своих собеседниках задумавшийся демон.

– Как это не наше? – возмутилась София.– Из‑за нее же я тут оказалась!!! Если это не мое дело, то какое тогда мое?!!! И амулет мне никто не разряжал!!! Я сама с его помощью отбивала попытки этого бога на нас какой‑то туман напустить!

– Ну сама так сама…– устало вздохнул Ариох.– Значит, Игрок очень удачно прекратил «напускать на вас туман» именно тогда, когда амулет оказался разряжен ровно настолько, что смог проникнуть в этот мир сквозь защиту Хаоса, но при этом сохранил достаточно энергии, чтобы ты смогла провести мой вызов. Счастливая случайность, ничего больше,– сохраняя серьезное выражение лица, отметил демон.– Если хочешь, можешь в это верить. А что до твоего дела…

Твое дело – во‑первых, выжить до той поры, пока я не придумаю способ выдернуть тебя оттуда или хотя бы прислать помощь. Во‑вторых, выяснить все, что можно, про источник Хаоса. Как минимум что это такое – артефакт или периодический прокол. Это не так уж сложно – поинтересуйся у местных: если виноват какой‑либо артефакт – давление Хаоса всегда равномерно. Если же источником является динамический прокол, то наблюдаются короткие периоды возрастаний давления Хаоса, чередуемые длительными, относительно спокойными промежутками…

– На этот вопрос могу ответить я,– внезапно вмешалась в разговор Арейша.– Каждые три месяца в нашем мире наступает пятидневье ужаса, крови и разгула тварей, называемое Волной.

– Отлично. Благодарю тебя,– благосклонно кивнул Олег арахниде.– Значит, динамический прокол. В таком случае у вас есть два варианта действий. Во‑первых, вы можете просто забиться в какой‑нибудь безопасный угол и, пользуясь каналом связи со мной для «творения чудес», пропагандировать мою религию. Как только наберется достаточное для прорыва оболочки количество энергии, я вас немедленно отсюда заберу. Путь, конечно, долгий, но относительно безопасный.

Во‑вторых, можно попробовать отыскать какую‑либо из святых реликвий. Богатую энергией, но лишившуюся хозяина. При прорыве Хаоса наверняка погибло немало богов, а напитанные энергией их верующих реликвии остались без присмотра. Так что, отыскав подобную реликвию и перепосвятив ее мне, вы существенно ускорите накопление энергии. С реликвиями действующих богов связываться не рекомендую. Драка с местными богами ни вам, ни мне не по силам. Вы для них не противники, а мне мешает барьер Хаоса.

– Это невозможно,– внезапно вмешалась в разговор Арейша.

– Что невозможно? – изумленно повернулся к ней демон.

– Все, что вы только что говорили. Отыскать святую реликвию и сражаться с нашими богами,– глядя на непонимающее лицо Олега, уточнила она.

– Мм…– недовольно скривился демон.– Я, конечно, понимаю,– старательно подбирая слова, словно при разговоре со слабоумным, начал он,– что для вас ваши боги являются воплощением могущества и ты даже помыслить не можешь о сражении с ними, однако смею заверить, что мне уже доводилось сражаться с весьма могущественными сущностями, и если бы не барьер…

– То ничего бы не изменилось,– вздохнула арахнида.– С нашими богами невозможно сражаться, так как их нет. Они мертвы. Погибли еще восемьсот лет назад, когда Хаос только прорвался в наш мир. По этой же причине нет и святынь. Я так понимаю, что под этим словом вы подразумевали предметы – концентраты божественной силы? Если да, то большая их часть рассыпалась одновременно с гибелью богов, а незначительные остатки были уничтожены тварями Хаоса чуть позднее… Судя по всему. Тогда, семьсот лет назад, твари открыли настоящую охоту за предметами культа, старательно уничтожая все и вся, что имело хоть какой‑нибудь отблеск божественных сил.

Пока она говорила, Максим Петрович тихо подошел к стоящему у самой пентаграммы Рау и осторожно тронул его за локоть, отзывая в сторону.

– Тебе не кажется, что ее речь и поведение несколько изменились? – прошептал он, отойдя подальше. Альфар согласно наклонил голову.

– Я практически уверен, что до этого момента она притворялась,– соглашаясь с выводами спецназовца, ответил он.

– Интересно, зачем? – настороженно посматривая на уверенно беседующую с демоном арахниду, спросил капитан.

– Пока не знаю…– Альфар равнодушно пожал плечами.– Думаю, скоро она объяснит это сама. Если бы у нее такого намерения не было, она и сейчас продолжала играть роль ничего не понимающей искательницы. Так что нам нужно только немного подождать. Как мне кажется,– он взглядом указал в сторону туманной фигуры посреди пентаграммы,– сейчас не очень подходящее время для расспросов.

– Что ж, подождем,– согласно кивнул Макс.– Но на всякий случай я за ней присмотрю.

– Хорошая мысль,– согласился с предложением капитана альфар.– И проверь часовых. Мы сейчас не в самом безопасном месте находимся…

– Поучи свою бабушку яйца жарить,– с легкой обидой отозвался спецназовец.– Все давно сделано! И мышь не проскочит!

– Отлично. Благодарю,– коротко кивнул Рау и вдруг насторожился, поведя ухом в сторону пентаграммы.– Интересно…– прошептал он и быстро скользнул назад, внимательно прислушиваясь к происходящей между арахнидой и демоном беседе.

– …как прикажете, повелитель. К сожалению, я знаю не так уж и много, однако готова поведать все, что мне известно. Увы, с тех пор сохранилось очень мало информации. Я могу рассказать только древнюю легенду.

Говорят, Союз Светлых сил после уничтожения проклятых порождений Мрака и Холода распался. В легенде говорится, что проигравшие, которые именовали себя дроу, альфарами и орками, были ужасающими чудовищами, пившими людскую кровь и черпавшими свою силу из пыток невинных младенцев. Но так или иначе, с ними было почти покончено, и сейчас уже никто не знает, как выглядели эти создания. Светлые эльфы, движимые ненавистью к этим чудовищам, старательно уничтожали любую информацию о них…

– Дроу? Альфары? – тихо прошептал побледневший Рау, напряженно прислушиваясь к рассказу Арейши.

Между тем арахнида продолжала:

– Думаю, что особого труда сокрытие этих сведений не представляло. Альфары и дроу были уничтожены полностью, и лишь нескольким, наиболее могущественным шаманам орков удалось скрыться в Великой пустыне. Спустя пару человеческих поколений – пустяк для вечноживущих – никого, кто видел врагов вживую, уже не осталось… а книги и картины, увы, легко горят… Воцарились мирные годы, годы развития и дружбы. Создатели и предводители Светлого Союза, перворожденные эльфы часто бывали среди людей, давая им крохи своего знания и наслаждаясь всеобщим почетом.

Впрочем, продолжалось это недолго. На престол Великой империи, объединившей все людские земли, взошел император Балакар Проклятый. Впрочем, тогда его называли Великим и Решительным, ибо много он сделал для человеческой расы, прежде чем совершил свою страшную ошибку.

Впрочем, расскажу по порядку. До его восшествия на престол эльфы считались высшими существами, наместниками и проводниками воли Великого Света. Люди радостно служили Светлейшим, даже не задумываясь о причинах своей покорности и радостной готовности гибнуть ради малейшей улыбки бессмертных созданий.

Но Балакар, будучи могущественным магом, сумел заметить великое заклинание, наложенное бессмертными на всех людей. Заметить и разрушить его!!! Ненависть людей к тем, кто столь долго обманывал их, не имела предела. Все силы человечества были брошены на уничтожение лесных властителей. Увы. Эльфы оказались слишком могущественны. Слишком сильны были их заклинания, слишком метки смертоносные стрелы, слишком много людей гибло в бесплодных атаках лесных твердынь.

И когда Балакар, скрепя сердце, хотел уже отказаться от попыток уничтожения ненавистных предателей, дабы сберечь свой народ, к нему из глубин непроходимой пустыни пришло странное посольство. Легенды говорят, что это был могущественный маг одного из уничтоженных Светлым Союзом народов. В радость ему было то, что люди враждовали с эльфами, и не хотел он прекращения этой вражды. Сутки просидел он вместе с императором всех людей. Никто не знает, что именно он сказал великому Балакару, какие тайны поведал, какое оружие вручил, но через сутки стража вынесла из императорского кабинета зеленое тело посланника, и, говорят, довольная улыбка играла на мертвых губах нелюди, обнажая клыки и пугая всех, кто ее видел.

А на следующее утро эльфийского леса не стало. Странный туман клубился на его месте, но император ходил довольный и весело улыбался. Он повелел объявить, что туман этот скоро исчезнет, и люди смогут заселить новые территории, очищенные от проклятых эльфов. Но ни через неделю, как обещал император, ни через месяц туман не исчез. Наоборот, он стал стремительно расти в размерах, угрожая поглотить весь мир, и самые умелые разведчики, самые сильные маги, входя в него, бесследно исчезали.

Обеспокоенный император сам лично, собрав наиболее преданных и могучих воинов, отправился к нему и исчез, как и все остальные. А ведь он был сильнейшим из людских магов! Встревоженные, паникующие люди кинулись в храмы молить о помощи. И боги откликнулись на их мольбы! Их послание было туманно и страшно. Было сказано, что обманутый одержимым жаждой мести последним орком император совершил запретное, открыв в наш мир дорогу тому, чего в нем быть не должно.

Страшную ошибку совершил он, ошибку, грозящую полным и быстрым уничтожением всего мира. И нет у людей силы, чтобы предотвратить это. Не уверены боги, что и они способны остановить эту силу. Все, чем могут помочь им люди,– это молиться. Молиться постоянно, непрерывно всем богам, в которых они верят. И светлым, и темным, возносить воскурения добрым богам‑защитникам и приносить кровавые жертвы демонам, так как в этом бою они встанут плечом к плечу, и нет никакой гарантии, что даже этих объединенных сил хватит для спасения.

Так и было. В назначенный час все люди, одержимые ужасом, вышли из своих домов, гигантскими толпами выстроившись у храмов, жертвенников и капищ. Громко звучали молитвы, светлым дымом исходили благовония на алтарях светлых богов, рекой текла кровь на капищах демонов. А на западе, там, где когда‑то стоял эльфийский лес, сверкали яростные молнии, громыхали раскаты грома, полыхало безудержное пламя.

Один за другим рассыпались в пыль алтари и жертвенники, знаменуя гибель защищавших свой мир богов. Так происходило до тех пор, пока целым не остался только один алтарь – алтарь могущественнейшего из богов, Светлого Амриэля. И тогда он заговорил устами своего жреца, и голос его был слышен всюду. Бог поведал, что ценой невероятных жертв им удалось прикрыть открытый императором по недомыслию проход в вековечный Хаос. Прикрыть, но не уничтожить! Не сильно надежна поставленная ими заплата, но ничего более сделать он не в силах. Не в силах, потому что умирает, ибо удары Хаоса смертельны даже для могущественнейших из богов!

Стоило затихнуть последним отзвукам божественной речи, как с тихим шорохом осыпался алтарь пресветлого, подобно тому как разрушились прежде алтари его соратников, а у жреца, через которого говорил бог, пошла носом кровь, и вскоре он умер, несмотря на все усилия магов‑целителей.

Но и туман, занимавший прежде немалое пространство, исчез полностью, оставив после себя искореженные, наполненные смертоносными тварями, но все же доступные для прохода войск остатки эльфийского леса.

Так прошло немало времени. Тут легенды расходятся. Кто‑то говорит, что спокойное время исчислялось годами, кто‑то – десятками лет, кто‑то – столетиями. Я лично склоняюсь к третьему варианту, ибо сложно предположить, что за несколько лет, пусть и лишенная всех конкурентов, империя людей смогла бы достигнуть столь многого. Построить крепкие форты, создать множество видов могучего оружия, развить до невероятных высот техномагию…

Затем случилась катастрофа. Опять‑таки неизвестно, отчего она произошла. Некоторые говорят, что просто заплата, поставленная богами на канал Хаоса ценой своих жизней, немного прохудилась, выпустив часть сдерживаемых ею сил. Другие уверены, что тут вина отправленной незадолго перед этим имперскими магами в бывший эльфийский лес исследовательской экспедиции… Точных сведений, откуда и почему появилась первая Волна, нет. Достоверно известно лишь то, что однажды над проклятым лесом возникло маленькое туманное кольцо, которое начало стремительно расширяться. Скорость его была огромна – в считаные мгновения оно прокатилось по миру… Пять дней держалось загадочное прозрачное марево, пять дней, которых хватило, чтобы погубить всю только‑только ставшую на ноги людскую цивилизацию, убив неисчислимое множество людей и роковым образом изменив жизнь выживших.

Все живое, попавшее под влияние странной голубоватой дымки, необъяснимым образом изменялось. Причем изменения эти подчинялись странному закону. Чем менее разумным был попавший под воздействие Волны объект, тем большие изменения с ним происходили. Многие люди – маги, ученые, изобретатели – и вовсе не изменились, сохранив свой облик и внешность. Кто‑то – большей частью воины или люди, связанные с физическим трудом,– обзавелись могучими мускулами и прочной чешуей, превратившись в драконидов. Другие – обрели невероятно тонкий слух и чувствительность, после чего из‑за характерных изменений внешности их назвали ушанами. Много, много изменений принесла людям нахлынувшая Волна.

Но куда более сильные и страшные изменения произошли с животными. Особенно опасны оказались насекомые. Комары, осы, мухи… Обычный человек и не предполагает, какое количество мелких, незаметных глазу или просто не обращающих на себя внимание созданий находится с ним рядом. Не предполагает… До того момента, когда почти мгновенно изменившиеся под влиянием пришедшей с Волной энергии Хаоса твари не открыли на него охоту! Всего пара часов требовалось, чтобы безобидная медведка, закопавшись глубоко в землю, обратилась в ужасающее чудовище – скоропикору и, выбравшись на свет, открыла охоту на обитающих поблизости людей. Так происходило повсеместно. Зашедшие в подвал люди пожирались выросшими из безобидных сверчков и надоедливых тараканов скакунцами и бронеходами. Желающих выбросить мусор на помойке встречали не опасливые кошки, а стремительные и смертоносные котэны…

Впрочем, люди сопротивлялись. Немногочисленные выжившие после первой Волны сбивались вместе, поселившись в разбросанных на территории бывшей империи людей хорошо укрепленных фортах, которые было легко оборонять от неистовых атак порожденных Хаосом тварей. Когда приходило время очередной Волны, часть воинов обороняла стены, сдерживая неистовые нападки сатанеющих в эти дни созданий Хаоса, другая же часть постоянным дозором обходила все помещения, выискивая коконы, скрывающие в себе развивающихся тварей. Благо преобразование было хотя и очень быстрым, но не мгновенным, занимая от пары часов до полутора суток, в зависимости от вида и размеров образующейся твари.

Но все же люди стремительно вымирали. Несмотря на всю тщательность, с которой поисковые отряды проверяли жилища выживших, чудовищам Хаоса нет‑нет да удавалось унести одну, а то и более человеческих жизней. И быть людям уничтоженными полностью, если бы не открытие, сделанное одним из уцелевших магов. Защитный барьер, позволяющий не пропускать таинственную энергию Хаоса в огражденные места. Изобретенный им ритуал был достаточно прост и требовал довольно небольшого количества энергии.

Единственным недостатком его было то, что порожденная им защита была несколько неустойчива, держалась не так уж и долго, требуя регулярного обновления, и по мере увеличения огражденной площади требовала все большего количества сил. Впрочем, ничто не мешало нескольким магам, объединившись, огораживать Кругом Чистоты, как немедленно нарекли спасительный ритуал, весьма значительные участки, позволяя остальным не просто выжить, но даже и потихоньку развиваться.

Единственной проблемой было то, что, как выяснилось, измененные под влиянием Хаоса люди, приобретя некоторые, часто весьма небесполезные, способности, напрочь теряли дар к любой магии, связанной с порядком, в том числе и к возможности творить Круг Чистоты. Из‑за этого чистокровные, не преобразившиеся люди немедленно стали самой главной, наиболее ценимой частью населения любого форта. Ведь чем больше чистокровок обитало в каком‑либо поселении, тем большую площадь они могли защитить, позволяя безбоязненно сажать и убирать урожай, вести другие необходимые работы в спокойное время, и тем более надежную защиту возводили вокруг фортов, когда приходило время очередной Волны. Жаль только, что людей с чистой кровью осталось мало… Очень мало! – печально вздохнула Арейша заканчивая свой рассказ.

Именно поэтому я и была так удивлена, обнаружив здесь, в диких землях, такое количество чистокровных людей, и, признаться честно, даже заподозрила неладное, за что приношу свои самые искренние извинения.– Она низко поклонилась в сторону напряженно слушающего ее Рау.

– Так, понятно…– после окончания ее речи начал говорить демон, но был бесцеремонно перебит побледневшим, едва держащимся на ногах Рау:

– Женщина, ты сказала, что среди уничтоженных вами народов были те, кого называли альфарами. Тебе известно о них более подробно? Где они жили? Как звали их правителей или названия городов? Хоть что‑нибудь?

– Но… это же легенда…– растерянно протянула арахнида.– Дело‑то более тысячи лет назад происходило… Да и не интересовалась я как‑то. Так – что вспомнила, то и рассказала. Хотя нет, кое‑что помню! В одной из книг говорилось, что великий эльфийский поэт Этелиор Ясноглазый попал в засаду и был подло убит альфарами в бою под городом Грейсахеу… это вам подойдет?

– Подойдет…– прошептал альфар, бессильно опускаясь на пол.– Грэйс’ар’Хеу… я помню этот бой. Это был не город… Всего лишь маленькое поместье. Самое начало войны. Мне тогда удалось заманить в ловушку большой отряд эльфийской конницы, отправленной в рейд по нашим тылам. Еще бы мне не помнить своего первого крупного сражения…– почти прошептал он, упершись в пол невидящим взглядом.

– Что с тобой? – С двух сторон к эльфу бросились Ольга с Софией.– Что случилось?

– Ничего,– не отрывая взгляда от пола, прошептал тот.– Совсем ничего. Если не считать того, что это – мой мир… Мир, в который я хотел вернуться. И вернулся… Вот только в нем почему‑то прошло более тысячи лет, от моего народа остались лишь нечеткие воспоминания, а сам мир затоплен Хаосом и медленно умирает…

– Но ты же говорил, что тебе удалось спасти часть своего народа, переместив их в другие миры!

– Тысяча лет…– откликнулся Рау.– Тысяча лет прошла! Но почему?

Внезапно он замер и лихорадочным движением сорвал с шеи пылающий алым огнем кристалл переноса…

– Амулет Аллиэль…– Он с ненавистью вгляделся в глубину камня.– Значит, слухи, что бабка экспериментировала не только с пространством, но и со временем, оказались справедливы…– Он медленно повесил амулет назад на шею.

– Ну как, окончил истерику? – внезапно раздалось от пентаграммы.

Все обернулись в сторону насмешливо глядящего демона, о чьем присутствии, ошарашенные заявлением альфара, они на секунду даже забыли.

– Во‑первых,– все так же насмешливо продолжал демон,– забудь насчет продуманного перемещения во времени. Дед моей жены слишком ревниво относится к своей власти, чтобы позволить какой‑то там эльфийской волшебнице столь нагло распоряжаться в своей вотчине.

Во‑вторых, судя по энергетическим линиям твоего амулета, он на подобное не рассчитан. Скорее всего, ты просто вошел в портал при остром недостатке энергии, по каковой причине перемещение и заняло столько времени. Ну а поскольку ты в этот момент находился в безмирье, то просто не заметил пролетевших мимо тебя веков. Ничего особенного, можешь не поднимать паники. С неопытными магами‑пространственниками подобные казусы происходят нередко.

Что же касается этого мира… пожалуй, сейчас, узнав всю историю, я и впрямь знаю, чем можно помочь и ему, и вам. Слушайте и не перебивайте. Мне все тяжелее держать прокол, так что времени мало.

* * *

Рау медленно брел по коридорам форта, пытаясь осознать свалившиеся на него новости. Его мир. Мир, где он жил и сражался, мир, в котором он впервые любовался звездным небом и пел вместе с бушующим бураном, мир холодно‑спокойных альфар, яростных орков, изысканно‑высокомерных эльфов, коварных дроу и прижимистых гномов превратился вот в это?

Он вышел на небольшой балкон и окинул взглядом расстилавшуюся за пределами форта бесконечную выжженную равнину с редкими разбросанными группками поникших деревьев. Над серыми, будто присыпанными тончайшим, невесомым пеплом пространствами пустоши нависло такое же серое, затянутое нескончаемыми облаками небо, сквозь которые едва виднелся мутный, красноватый диск солнца.

И это тот же самый мир, в котором когда‑то расстилались величественные снежные пустоши Хладоземья, цвели буйные орочьи степи, возвышались могучие эльфийские леса. То же самое небо, в котором он когда‑то любовался яркими, близкими звездами, усыпавшими черный бархат умытого вечерним бураном небосвода, замирая от красоты открывающегося ему простора. Во что он превратился? До чего довела его бушевавшая война!

Умерли под огромными завалами дроу, уничтожен его народ – альфары, беспощадно вырезаны орки… Месть последнего из орочьих шаманов уничтожила затеявших всю эту бойню эльфов… И лишь люди сумели как‑то приспособиться и выжить в изменившемся мире. Стоп! А как же гномы? Ведь о них Арейша ничего не рассказывала!!!

Рау вздохнул. Подобное молчание и отсутствие какой‑либо информации о судьбе подгорных коротышек было само по себе показателем. В отличие от тех же дроу гномы не умели выращивать провизию в темноте подземных чертогов, во многом завися от внешних поставок продовольствия. И раз о них ничего не известно… Да будет спокоен ваш сон, подгорный народ, и да не побеспокоят его обвалы и оползни. Вы были достойными врагами.

Но что же делать ему? Рау прикрыл глаза, припоминая короткую речь демона, сказанную им на прощание.

– Не столь важно как и не суть важно где, но вам необходима энергия. Один из вариантов ее добычи – пропаганда моего культа. Но есть и другой, более быстрый способ. Если вы найдете какую‑либо святыню, артефакт, оставшийся от погибших богов, святой предмет, которому поклонялось достаточно много разумных созданий, и перепосвятите его мне – а сделать это сейчас, когда боги ушли из этого мира, не составит какого‑либо труда,– то в вашем распоряжении окажется вся энергия, которой в течение долгого времени насыщали верующие данный святой предмет. Обычно это немало. Очень немало. И чем больше и дольше ему поклонялись, чем более чтили бога, которому он принадлежал,– тем больше. Эту энергию вы сможете потратить на то, чтобы призвать меня,– а я тем временем постараюсь найти вам помощников – достаточно слабых, чтобы все же пройти через барьер Хаоса, и достаточно сильных, чтобы, пройдя, они были вам полезны и могли защитить в случае нужды.

Но это не главное. Если здесь, в этом мире, за барьером, в моем распоряжении окажется достаточно большое количество божественной энергии – я могу попробовать создать аватара и после этого проломить барьер, действуя с двух сторон. Вообще хитрая штука этот барьер. При взгляде на него можно даже поверить, что Хаос разумен. Данный барьер абсолютно неуязвим для сколь угодно сильного давления с одной стороны. На этом, кстати, и погорели боги вашего мира,– кивнул он в сторону Арейши.– Из‑за таких свойств барьера они просто не смогли его покинуть, и к тому же оказались отрезаны от всех над– и иномировых источников сил, что у большинства сильных богов составляют основную часть их могущества.

Потому, будучи крайне ослабленными, они все равно были вынуждены принимать неравный бой. Меня, признаться, восхищает их умение и отвага: ведь перед своей гибелью им удалось практически полностью запечатать прокол, оставив лишь небольшую дырочку. Будь в вашем мире сейчас хоть один, пусть даже слабенький, бог или более‑менее сильный демон, запечатать ее особого труда не представляло бы.

Но… Барьер неуязвим для давления с одной стороны и весьма прочен даже при давлении с двух сторон. И потому‑то ваши боги, кто оказался заперт в мире, не могли выбраться, а их друзья снаружи – не могли помочь. Для того чтобы проломить такой барьер, необходимо нанести абсолютно одновременные удары в одну и ту же точку изнутри и снаружи барьера. Подобное в принципе невозможно, если эти удары будут наносить две разные личности. Хоть на секунду, хоть на миг, но один из них нанесет удар раньше, чем другой. Полностью одновременно могут действовать только разные части разделенной личности – например, бог и его аватара. Ну или не бог, а высший демон… разницы в общем‑то и нет, если, конечно, у демона имеется домен в проявленной реальности.– Тут Ариох самодовольно улыбнулся.– Впрочем, вам эти тонкости ни к чему. Просто знайте, что чем раньше вы наберете необходимое количество энергии, тем раньше я вас отсюда смогу вытащить или прислать помощь. Если же энергии будет достаточно много, то и сам мир вылечить смогу… так что ищите старые святыни. Надеюсь, что эта стрекоза,– он кивнул в сторону Арейши,– все же ошиблась и они еще не все уничтожены… по опыту знаю, что настоящие, могучие намоленные святыни уничтожить очень и очень непросто даже истинному Хаосу, а не то что его тварям. Но вот запрятать их куда подальше – это они могут!

* * *

– Ну как ты? – Раздумье альфара было прервано тихо подошедшей со спины Ольгой.

– Не знаю… Это ведь был МОЙ мир. Суровый, жестокий, но мой… А сейчас, вернувшись, я его и не узнал. Если бы Арейша не сказала про альфар, я так и был бы уверен, что нахожусь где угодно, но не дома.

– Я понимаю.– Девушка осторожно взяла безвольно опущенную на каменные перила балкона руку эльфа.– Тяжело, вернувшись домой, видеть, что он разграблен. Но… Ты держись! Ведь еще не все потеряно! Вот найдем какой‑нибудь артефакт или святыню… вызовем Ариоха…

– А чего их искать…– Рау грустно улыбнулся.– Это же мой мир. И пусть люди и потеряли свои святыни… Альфары, даже мертвые, способны надежно защитить свои. Статуя Снежной Матери, что установлена в преддверии Ледяных Залов,– наверняка уцелела. Да и Ледяной Трон императоров Хладоземья в Арктисе – не из тех предметов, которые могут быть легко разрушены или спрятаны. А если и спрятан… Я, как прямой потомок последнего императора, всегда и всюду могу определить его местонахождение. Простейший ритуал. Вот, собственно, смотри…– Он извлек нож и, слегка надрезав руку, капнул кровью на перила.– С’сеа Арктис тахаарсее,– выдохнул он прямо на нее.

Короткий порыв холодного ветра – и тонкая, кроваво‑алая льдинка слегка повернулась, указывая тонким концом куда‑то на север.

– Трон там,– кивнув своим мыслям, произнес альфар.

– Но… Это же великолепно! – радостно выдохнула Ольга.– Нужно скорее рассказать всем нашим! С таким «компасом» нам не составит труда его отыскать! А много в этом вашем троне силы? – поинтересовалась она.

– Не знаю,– пожал плечами альфар.– На протяжении многих, многих поколений им клялись молодые воины. Ему посвящали победы и взывали во время боя… наверно, много. Но дело не в этом.

– А в чем? – Ольга вновь взяла холодную ладонь брата в свои. Ей нестерпимо хотелось обнять покрепче стоящую с ней маленькую, ссутуленную фигуру, встряхнуть как следует и напомнить, что, как бы все ни было плохо, не все еще потеряно, у них есть еще шанс спасти этот проклятый полусдохший мир, куда их забросила воля придурочного божества, а если и нет… То у него, Рау, есть любящая сестра, есть влюбленная в эту остроухую ледышку молодая красивая девушка – между прочим, сестра могущественного демона из иной реальности,– есть интересная работа и преданные друзья, готовые последовать за ним даже в ад, и нет, нет никаких причин впадать в черную, смертоносную тоску, отголоски которой она видела сейчас в больших миндалевидных глазах юного эльфа. Но – увы. Она хорошо понимала, что подобное обращение просто невозможно с закованным в невидимый панцирь чести и долга молодым воином, и потому просто держала его за руку, изо всех сил пытаясь передать ему свои мысли и хоть как‑то успокоить потерявшего все альфара.

– В том, что демон солгал.– Рау обернулся, ловя взглядом Ольгины глаза.

– Солгал? – растерянно протянула она, не зная, что сказать.

– Вам, землянам, простительно не знать некоторых тонкостей божественного существования. Не знаю, что происходит у вас в мире, но те храмы, которые я видел, были совершенно непохожи на обычные культовые сооружения. Да и вообще я практически не ощущал у вас присутствия богов, так что знать об их особенностях вам неоткуда. То же самое – и местные люди… откуда им знать, если богов давно не осталось. Но я… Я жил в другое время и не могу не знать известнейшей прописной истины…

– О чем ты? – вновь повторила Ольга.

– Ариох солгал. Точнее, не сказал всей правды. Богов действительно можно убить. Но пока жив хоть один из тех, кто им поклонялся, и существует хоть одна святыня, в которой заключено достаточно большое количество божественных сил,– боги могут возродиться! Ледяной Трон цел. Статуя Великой Матери – наверняка тоже. Я – один из альфар, народа, ходившего под ее покровом, более того, я – потомок императорской крови, рода, благословленного Снежной Матерью. И я мог бы попробовать ее возродить. Принести великую жертву… Вот только…

– Что?

– Демон силен. Если я передам ему силы Ледяного Трона и статуи, он и впрямь сможет восстановить и защитить этот мир. Если же я потрачу энергию наших святынь на оживление моей богини… Она вернется, но будет слаба, как новорожденная… собственно, она и будет новорожденной, точнее, возрожденной заново. Она будет заперта в этом мире, и удастся ли ей вырасти и набрать силы… Не знаю. Хаос силен, а она будет слаба. Очень слаба… А ведь твари Хаоса, как сказала Арейша, активно охотятся за носителями божественной силы.– Но…

Ольга была потрясена. Она никогда не отличалась сильной религиозностью, но вполне могла понять чувства Рау. Альфар нередко и с большим почтением упоминал богиню‑покровительницу своей расы, Снежную Мать, и сейчас, когда перед ним встал выбор – спасение своего родного мира или же возрождение богини, которую он искренне почитал и любил… Ольга не знала и не хотела знать, какие бури бушевали в душе у ее брата.

– Но…– зацепилась она за мелькнувшую в голове идею.– Ты же сказал, что знаешь расположение двух святынь! Ледяного Трона и этой вашей статуи. Так почему бы тебе не разделить задачи? Трон отдать Ариоху, а при помощи статуи – возродить свою богиню?

– Может, и так…– индифферентно отозвался эльф.– Вот только ты уверена, что энергии, накопленной в троне, хватит для целей демона? Я – нет. А если и хватит, сомневаюсь, что демон нам так сразу честно сообщит об этом. Один раз он уже солгал. Почему бы и не повторить? Для подобных созданий энергия – высшая ценность, да и быть единоличным властителем, богом‑демоном целого мира куда приятней, чем делить его с кем‑то еще… И если от возможного конкурента можно избавиться парой простых слов: «Энергии маловато», то не думаю, что он будет испытывать какие‑либо сомнения. Ни передо мной, ни перед моей богиней у него нет никаких обязательств, так что, скорее всего, он с полным правом и уверенностью постарается завладеть всей доступной энергией.

– Но ведь ты можешь не говорить о статуе!!! Кроме тебя о ней известно только мне, а я буду молчать! Отведешь к трону, отдашь его Ариоху, а после того – сходим до статуи… В чем проблема?

– Ты думаешь, обмануть одного из великих демонов так просто? – Рау улыбнулся.– Как ты еще молода, сестренка… И даже если твоя задумка удастся, что может помешать демону вмешаться, как только он почует, что я возрождаю Великую Мать? Впрочем, другого выхода у меня все равно нет, так что можно попробовать. «Делай что должно, и будь что будет…» Иногда в вашем мире встречаются очень мудрые выражения.

Глава 16Вперед и с песней!

«Прямо пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – голову потеряешь, налево пойдешь – убью! Твоя Василиса».

Просто анекдот

О вьеликьий Ариох,

Вьечно пьяний недобьег,

Вьос’хвальяю йа тебья,

Льямьца дрица‑ца‑ца‑ца…

Корявые стихи на плохом русском языке разбудили все население небольшого походного лагеря, заставив Софию недовольно поморщиться. Сейчас, по прошествии трех дней, наполненных бесконечными «о вьеликьий» и «льямца‑дрица», шутка уже не казалась ей столь занимательной. Она проследила за взглядом молодого спецназовца, сейчас внимательно рассматривавшего увлеченно танцующую вокруг костра Арейшу, и расстроилась еще больше. Нет, положительно, дурацкая была шутка!

Ну кто ее за язык тянул! Впрочем, в тот момент, когда Арейша пристала к ней с требованием как можно скорее ознакомить ее с необходимыми для поклонения демону ритуалами, ей все это казалось очень даже веселым. И сочиненная тут же «молитва‑воззвание» на «священном языке», и «ритуальный танец», за каковой сошел предварительный разминочный комплекс айкидо, исполняемый на рассвете и закате вокруг костра обязательно с обнаженным торсом… Давая этот совет, она, на свою беду, не вовремя вспомнила аналогичный эпизод из одной популярной комедии[36]. Тогда ей это показалось хорошей шуткой.

Сейчас София была очень рада тому обстоятельству, что отказалась немедленно отвечать на вопрос об угодных «вьеликому Ариоху» жертвах, взяв себе время на раздумье. А ведь были, были у нее кое‑какие мысли, основанные на немецкой порнопродукции и легендах о традиционной любви демонов к девственницам. Хорошо, хоть промолчать додумалась!

В данный момент Фи всерьез обдумывала способ, при помощи которого она могла бы, не задевая проснувшихся в Арейше религиозных чувств, несколько скорректировать «ритуал утреннего поклонения». Новоявленную клиричку и первосвященницу «великого Ариоха» начали здорово раздражать придуманные ею же самой правила утренней молитвы. Ладно еще, что удалось отказаться от личного участия под тем предлогом, что «посвященной ее уровня», родной сестре самого «великого», это не требуется. Но и просыпаться ни свет ни заря от ежедневных воплей, а проснувшись – любоваться на скачущую полуголую арахниду – оказалось вовсе не так весело, как ей казалось.

«Впрочем,– со вздохом подумала девушка,– кажется, мужская часть отряда будет категорически против любых изменений. Судя по всему, они от этого в полном восторге»,– взглянув на спецназовцев, активно присоединяющихся к устроенной Арейшей «разминке» и с удовольствием выполняющих упражнения, не отрывая взглядов от обнаженного бюста арахниды, констатировала девушка. За три дня, прошедшие с момента выхода отряда из старого форта, культ Ариоха вообще и утренний ритуал поклонения в частности приобрел большую популярность среди мужской части «приключенцев».

Немногочисленная женская часть, за исключением Арейши, присоединяться пока не рисковала, однако, судя по многозначительным подмигиваниям и хихиканью, которыми обменивались «дроудессы», ситуация вскоре могла несколько измениться.

«А может, идея не так уж и плоха и мне тоже имеет смысл поучаствовать? – внезапно изменила свое мнение Фи, уловив короткий внимательный взгляд, брошенный Рау в сторону танцующих.– Интересно, а как бы я смотрелась?» – Она оценивающе окинула взглядом Арейшу, как раз сейчас выполнявшую упражнение на растяжку. Надо признать, гибкость у этой девушки со стрекозиными глазами была просто потрясающей.

– Льямьца‑дрица‑ца‑ца‑ца! – в последний раз разнеслось над пустошью, и «утренний ритуал» завершился. Не обращающая ровным счетом никакого внимания на многочисленные мужские взгляды, арахнида растерлась мокрым полотенцем и все так же невозмутимо пошла одеваться. Понявшие, что представление на сегодня закончено, мужчины тоже потянулись по утренним делам.

«М‑да…– констатировала София.– Танец, может, и стоит оставить, а вот молитву следует поменять как можно скорее. Сил уже нет слушать это издевательство над «великим и могучим». Пусть лучше на своем языке поет! Надо только какую‑нибудь подходящую двусмысленность подобрать!»

Между тем, пока она размышляла, Ольга, дежурная по кухне, уже поставила на костер оставшуюся с вечера кашу с тушенкой, и вскоре по лагерю разнесся аппетитный запах.

Позавтракав, отряд продолжил движение к ближайшему людскому поселению. На «совете стаи», произошедшем три дня назад, перед выходом из старого форта, было решено не пороть горячку, немедленно бросаясь на поиски Ледяного Трона, о котором сообщил альфар, а вначале добраться до людей, продать часть взятого в форте старого оружия, за которым ходил отряд Арейши, и раздобыть более подробные карты.

«Компас», которым являлась кровь Рау,– это, конечно, хорошо, но он указывал только общее направление, и было весьма желательно в добавление к нему обзавестись и какой‑нибудь картой. Путь напрямик – далеко не всегда самый удобный и быстрый, и иногда бывает куда легче обойти какое‑нибудь болото или гору, чем прорываться через них напролом. Да и брать с собой в опасный поход малоприспособленных к подобному членов отряда – Артема с Ириной и Наташей – было весьма нежелательно. Благо как заверила Арейша, в любом поселении чистокровные люди будут находиться в полной безопасности и довольстве. Слишком уж важным для местной цивилизации были чистокровки – единственные, кто мог устанавливать Круги Чистоты.

Правда, у бывших «дроудесс» возникли некоторые сомнения – а смогут ли они, люди из совершенно немагического мира, до сей поры и не подозревавшие о реальном существовании колдовства и заклинаний, устанавливать эту загадочную защиту. Однако Арейша легко и быстро разрешила их сомнения, причем самым радикальным способом. За пару часов она просто обучила всех членов отряда этому действительно вполне несложному ритуалу, правила проведения которого, как выяснилось, знал каждый местный ребенок.

Как показали «натурные испытания», защита, устанавливаемая землянами, по своим свойствам ничем не отличалась от той, которую ставили местные маги. По крайней мере, местные твари никакой разницы не замечали, старательно обходя защищенные таким образом стоянки на приличном расстоянии, если имели хоть какие‑либо зачатки разума, и с яркой вспышкой сгорая при пересечении границы, если такое излишество, как мозг, у них было «не предусмотрено проектом».

Благодаря ли наличию подобной защиты, устанавливаемой перед каждой более‑менее долгой стоянкой, или же опыту и умению Джерау, Арейши и Тима, наличию в отряде огнестрельного оружия и людей, умеющих с ним обращаться, а скорее всего, из‑за сочетания этих факторов, но путешествие по пустошам проходило довольно спокойно.

Впереди отряда шел Джерау, который обладал великолепным чутьем на различных тварей и ловушки. Следом за ним, чуть поотстав, шли Макс и Рау, в обязанности которых входило уничтожение обнаруженных ушаном тварей. Из‑за необходимости экономии боеприпасов основным «уничтожителем» являлся альфар, в то время как спецназовец его подстраховывал, вмешиваясь только в том случае, если очередная затаившаяся тварь оказывалась чересчур живучей или неуязвимой к магии.

Затем, шагах в пятнадцати от авангарда, шел основной отряд, состоящий из Арейши, Софии, «дроудесс», Артема и четырех спецназовцев, идущих по углам построения и зорко следящих, чтобы никто не отстал. И, наконец, замыкал походную колонну арьергард, в который входила Ольга – как пусть слабо, но владеющая магией ученица альфара,– драконид Тим и кто‑нибудь из бойцов Шестакова.

Данное построение, как показала практика, оказалось на редкость удачным, позволяя весьма эффективно обороняться от нападений как спереди, так и сзади, что было весьма актуально из‑за пренеприятнейших повадок некоторых монстров, замаскировавшись, пропускать отряд мимо себя, дабы атаковать со спины.

Впрочем, о большинстве подобных «хитрецов» Джерау предупреждал заранее, после чего они немедленно уничтожались
ледяными стрелами,
когтями вьюги, укусами холодаи другими «подарками» из арсенала снежного эльфа. Те же из них, кто каким‑либо образом ухитрялся избегнуть внимания ушана, при первой же попытке атаки падали, сраженные пулями «гаммовцев» или замороженные магическими ударами Ольги. За все три дня Тиму, по словам Арейши, одному из лучших воинов ближнего боя, с которыми ей доводилось сталкиваться за свою жизнь, так ни разу и не пришлось демонстрировать свои навыки. Надо сказать, что подобная ситуация его особо не расстраивала. Нет, на привалах он периодически любил поворчать, что вот, мол, что это за путешествие такое – ни одной твари еще прибить не довелось,– но в его тоне явно слышалось полное довольство подобным обстоятельством и искреннее желание, чтобы так продолжалось и дальше.

Впрочем, относительная безмятежность похода радовала не одного лишь драконида. Как‑то раз, во время очередного привала, Арейша, любуясь яркими вспышками голубого пламени, с которыми сгорала в установленном Артемом Круге Чистоты стая каких‑то мелких летучих тварей, мечтательно заметила:

– А хорошо все‑таки, когда в отряде имеются чистокровки. И ночью можно спать спокойно, и вообще… Третий день идем. А до сих пор ни одного раненого. А ведь будь у нас обычный искательский отряд – сейчас как минимум одного человека бы потеряли. Бродячий рой стрекоптеров,– она кивнула в сторону очередной вспышки,– одна из наиболее серьезных опасностей пустоши. А сейчас… Сидим, любуемся… Хорошо!!!

– И как с ними бороться? – нервно взглянув на очередную подлетающую к барьеру тварь размером с крупного дрозда ярко‑желтого цвета, оснащенную внушительными челюстями и двумя парами стрекозиных крыльев, поинтересовался капитан.– Вдруг на марше подобная стайка застанет? Так, что времени Круг ставить не будет?

– Да как и с любой другой мелочью. Бить их. Что под руку попадется – тем и бить. Они обычно не распределяют атаки, а всей стаей кого‑нибудь одного атакуют. Ну а остальные члены отряда их, пока они свою жертву едят, и давят. Если успевают всех уничтожить, то потом одну могилу копают, если нет, то больше.

– Брр,– поморщился Максим Петрович. Мысль о том, что если бы «великий маг» не заявил о своей крайней усталости и полной невозможности продолжать движение без небольшого отдыха, а после остановки не бросился первым делом ставить защитный барьер, продемонстрировав изрядную прыть, совершенно не вяжущуюся с образом «смертельно утомленного», то в отряде вполне могли появиться первые потери, его отнюдь не порадовала. Так что, быстро завершив разговор с арахнидой, он подошел к Артему, чтобы выяснить, насколько случайной была так вовремя наступившая усталость «великого мага».

– Как, как… Не знаю! – пожал плечами Морозов в ответ на расспросы капитана.– Почуял просто… А на усталость сослался, чтобы сумасшедшим не выглядеть. Ну как бы вы отреагировали, если бы я заявил, что как‑то неправильно себя ощущаю… Неудобно мне, и чувствую, что для удобства мне просто позарез необходимо Защитный Круг поставить!

– Нормально. В… все равно где, в общем, но бывало такое… Был у нас один боец, тоже неприятности чуял, вот наподобие как ты говоришь. И немало он так людей спас. Так что без проблем остановились бы, да и защиту ставить помогли…

– А если бы ничего не произошло? Каким бы идиотом я себя чувствовал? Да и смеялись бы вы, наверно… А защиту лишний раз поставить – сами знаете, мне не в тягость…– улыбнулся Артем.

И действительно. Бывший предводитель «отряда наемников» в данном плане оказался настоящим уникумом. Если установка Круга Чистоты диаметром всего лишь около пятидесяти метров (минимально возможный размер, допускаемый ритуалом) у всех остальных членов отряда вызывала довольно серьезный упадок сил и для повторной установки им требовалось не менее чем шесть часов отдыха, то «великий маг» без особого напряжения мог возвести и в два раза больший барьер, причем восстанавливался после такого «подвига» с невероятной скоростью и уже через полтора‑два часа мог «штамповать» следующую защиту.

– В тягость не в тягость, а в следующий раз ты о своих предчувствиях говори прямо. Обещаю, смеяться никто не будет, даже если ничего и не произойдет. Лучше быть живым перестраховщиком, чем мертвым героем!

– Яволь, майн фюрер,– улыбнулся ролевик.

– Но‑но‑но…– преувеличенно грозно нахмурился капитан.– Ты говори‑говори, да не заговаривайся! Я в Советской армии служил, не к лицу мне такие обращения выслушивать!

– Как прикажете, товарищ комиссар! – И без того довольно широкая улыбка Артема вообще, казалось, вознамерилась перерасти все пределы разумного и дотянуться до ушей.

– Ну то‑то же! – улыбнулся и Шестаков.

То, что, как казалось ранее, практически бесполезный «гражданский» обладает развитой интуицией и способен ощутить серьезную неприятность прежде, чем она произойдет, здорово подняло настроение капитана. Уж он‑то знал, насколько может сократить потери наличие такого «чующего» бойца в группе!

К вечеру четвертого дня пути Джерау сообщил, что отряд наконец‑то приблизился к обитаемым местам, а еще на следующие сутки путешественники вышли к небольшому поселению, раскинувшемуся вокруг мощного замка, тяжеловесной громадой нависающего над поселком.

– Форт Эстах,– гордо провозгласила Арейша.– Рада пригласить вас в гости, друзья!

Эпилог

Ad majorem Dei gloriam[37].

– Ты хотел видеть меня, о муж моей сестры, великозлобный владыка сокрытого царства ифритов и дэвов? – Тонкая фигурка Младшей, облаченная в одежду, словно украденную у принцессы из диснеевского мультика, изогнулась в пародии на традиционное селийское приветствие.– Чем я, слабая дева, могу услужить тебе, о мой повелитель, да не сломаются твои могучие рога? – Тончайшая газовая вуаль, прикрывающая лицо девушки, никак не скрывала ни ехидного блеска озорных глаз, ни веселой улыбки на губах проказницы.

Ариох раздраженно поерзал на троне и с печальным вздохом почесал означенное «украшение». За последние сто десять лет многочисленные шуточки по поводу пары великолепных витых и крутоизогнутых рогов, начавших отрастать у него на голове сразу после принятия власти над доменом, ему изрядно поднадоели. Нет, в принципе шутников вполне можно понять: если у кого‑либо сразу после женитьбы на красивой девушке начинают с немалой скоростью отрастать самые натуральные, и весьма прочные, рога – как тут не пошутить?

Собственно, если бы Олег не знал совершенно точно, что рога являются непременным атрибутом любого высшего демона, взявшего в свои руки власть над свободным доменом, и не крепкая эмоциональная связь с супругой, благодаря которой он в любой момент мог почуять ее мысли и эмоции, он и сам мог бы засомневаться. Но что поделать, бывают совпадения, и то, что принятие окончательной и полной власти над инфернианским доменом Эльтиана произошло незадолго перед свадьбой, имело и свои минусы. В частности, по популярности в местных анекдотах рогатый повелитель Тьмы давно переплюнул Чапаева, Штирлица и Чебурашку, вместе взятых, вплотную приблизившись к «лицам еврейской национальности».

Впрочем, по данному поводу Олег особо не комплексовал, не без удовольствия выслушивая наиболее смешные варианты происхождения данных «украшений» во время очередных пьянок. Но вот в данный момент он был не особо расположен выслушивать многочисленные шуточки, на которые была горазда сестра Гелионы.

– Так… Наряд селийской наложницы, речь… да ты никак увлеклась востоком? – внимательно оглядев девочку, поинтересовался он.– Теперь понятно, почему в халифате возник кризис власти и массовые беспорядки. За что ты так султана? Вроде неплохой мужик был…

– А чего он, шуток не понимает? Чуть что – так сразу в гарем… Я еще маленькая! Мне и пятисот лет не исполнилось! И вообще сказки «Тысячи и одной ночи» – вещь интересная. Давно хотелось в реальность попробовать воплотить…

– М‑да… Выжившие после воплощения остались? Впрочем, важно ли! Тут такое дело… Помнишь, я рассказывал о проблемах с Завесой?

Младшая настороженно кивнула. Вообще Ариох, благодаря захваченному им домену в проявленной реальности довольно быстро и легко добившийся верховной власти среди местных богов Эльтиана и пользующийся немалым уважением даже среди межмировых божеств, к своей власти над этим миром относился очень ревниво. Так что за сыгранную ею шутку с селийским халифом девочка ожидала как минимум серьезной выволочки, к каковой в общем‑то и приготовилась, когда ее достиг зов верховного демона. А тут… ему все равно.

– Так вот… Я одну глупость сделал…

– Только одну? – удивленно распахивая глаза, невинно поинтересовалась Младшая. Заметив, как подставился Олег, она просто не могла удержаться от шутки.

– И той достаточно,– не принял игры демон и быстро пересказал историю о переносе Софии в мир Кельдайн, пострадавший от прорыва Хаоса. Выслушав его, девочка непонимающе нахмурилась:

– Действительно, неприятная история. Но я‑то чем могу помочь?

– Тут – ничем. Собственно, у меня уже есть идеи и наработки, как из данной ситуации не только без потерь выкрутиться, но и с прибытком остаться. Мир, в котором нет других богов и демонов, люди которого готовы принять новых и жаждут защиты… Хороший кус. Кстати, могу поделиться,– небрежно добавил он, внимательно следя за реакцией. Заметив, как вспыхнули глаза молодой саламандры, Олег продолжил: – Геля говорит, что тебе уже пришла пора думать о настоящем имени. Да и собственная религия в новом мире… Все равно, если все пройдет удачно и мне удастся помочь людям Кельдайна, заодно захватив там место верховного бога, мне понадобится свой пантеон. Ты могла бы быть третьей, после меня и моей жены. С ней я, кстати, уже все обсудил, она не против.

– Ты думаешь, я смогу прорваться сквозь барьер Хаоса? – с сомнением спросила девочка.– Мне, конечно, еще далеко до полной силы, но я же элементаль. Вряд ли он меня пропустит.

– Никаких прорывов! – аж привстал со своего трона демон.– Даже и не думай! Сгинешь там, а мне потом Гефест с Хроносом голову отвернут… И будут совершенно правы!

– Тогда чем я могу быть полезна? – недоуменно поинтересовалась Младшая.

– С этим миром я разберусь самостоятельно. Вам с Гелей туда, прежде чем я дырку не заделаю и барьер не вскрою, лезть категорически противопоказано. Демоны все же куда как менее чувствительны к Хаосу, чем светлые боги, а его там многовато. Мигом вас с сестрой развоплотит, ежели до очистки сунетесь. А полезна ты мне можешь быть в другом, пусть и связанном с этим делом…– Тут демон мстительно улыбнулся.– Ты ведь уже выбрала себе направленность? – И, не давая Младшей времени на ответ, продолжил: – Богиня шуток, пакостей и озорства, не так ли?

Девочка настороженно кивнула. Обычно данный выбор вызывал длительные нравоучения со стороны старших богов, почему‑то никак не желающих понять, насколько это интересное, сложное и увлекательное творчество – организация гадостей для ближних и дальних.

– Вот и отлично.– Как ни странно, подобное признание демона явно обрадовало.– То есть направление ты уже выбрала, а вот имя получить пока не успела. Все еще считаешься ребенком. И если ты сейчас начнешь усиленно строить крупные гадости некоему Лодуру, то он тебе даже ответить ничего не сможет. Малейшее его трепыхание, которое можно будет представить как попытку причинить тебе вред – все равно, прямой или косвенный, физический или моральный,– и он по‑крупному огребет по рогам от всего Совета старших богов.

– Ух! – выдохнула девочка, с уважением глядя на демона.– Вот это пакость! Уважаю! Но ты же, насколько я знаю, не любитель интриг? В твоем стиле было бы просто отловить его в каком‑нибудь пустынном мирке и от души набить морду! Так почему?

– А как ты думаешь? Потому так и действую, что не могу набить морду. Этот гад ведь из обитаемых миров не вылазит. По таким отноркам прячется, что враз и не отыскать. По крайней мере, мне. Темных богов, видишь ли, в светлых мирах не очень‑то любят. А даже если и удастся найти. Ты только представь, в исконно светлый мир является злобный и могущественный демон и учиняет жестокую драку с мирным божеством, отдыхающим там от болей и горестей Вселенной. Причем драка на полном серьезе, божественная драка – со швырянием горами, кучей магии, боевыми заклятиями и призывами… Лодур – он ведь и сам бог отнюдь не из слабых. И как ты думаешь, на чью сторону встанут хозяева такого мира?

– М‑да… Твои резоны понятны,– улыбнулась Младшая.– Похоже, ты все же потихоньку обучаешься политике, а ведь еще век назад при одном упоминании этого слова ядовитой слюной плеваться начинал. Ладно. Сделаю. Я его так достану, что он к тебе сам прибежит разборки устраивать. Есть у меня пара идей – давно хотелось опробовать! Но смотри! С тебя – хорошее имя и третье место в пантеоне, ежели удастся очистить Кельдайн! Сам обещал, за язык никто не тянул!

– Договорились! – кивнул Олег, и обернувшаяся огненной чайкой Младшая стремительно вылетела в широко распахнутое окно тронного зала.

– Ну вот. Одна проблема решена…– Встав с неуютного трона, демон подошел к широко распахнутому окну и замер, любуясь пейзажем седьмого доминиона.– Теперь осталось только подобрать подходящего телохранителя для моей неугомонной сестренки.– Он громко хлопнул в ладони и не глядя скомандовал подбежавшему слуге: – Отправьте вестника к ее светлости баронессе Торасской с известием, что если она сочтет возможным ненадолго отвлечься от своей печали, то я жду ее в своем замке. Портал для нее и тех из ее птенцов, кого она сочтет достойным участия в сложном деле, я открою завтра в одиннадцать часов вечера.

После того как низший демон, поклонившись, отправился выполнять распоряжение, Ариох ненадолго замер, обдумывая пришедшую ему на ум мысль, и решительно взмахнул рукой, открывая портал:

– Мало ли, вдруг там какие проблемы с питанием возникнут? Вереена, конечно, Высшая и все такое… но мир на возможность ее в нем выживания я пока не просканировал. Пожалуй, лучше перестраховаться,– пробормотал он себе под нос, проходя в распахнутую огненную арку и оказываясь посреди огромного, заставленного различными алхимическими приборами помещения, освещенного ярким светом закатного солнца. Возившийся в дальнем углу немолодой мужчина в прожженной черной мантии не обратил на необычного пришельца практически никакого внимания, лишь изобразив коротким жестом нечто среднее между «не мешай» и «секундочку, я скоро буду». Ничуть не удивленный таким приемом, демон прошел к столу и присел на стоящий около него табурет, жалобно скрипнувший под его весом.

Ждать и правда пришлось недолго. Спустя десять минут хозяин устало вздохнул, отрываясь от примитивного микроскопа, и повернулся в сторону гостя:

– Ариох! Это потрясающе! Должен сказать, что твоя идея с использованием этого приспособления открывает новые уникальнейшие возможности для химерологии! Вот смотри…– с места в карьер начал он.

– Висс, я, конечно, очень рад твоим успехам, но сейчас я зашел по другому поводу,– отозвался демон, осторожно, чтобы не оцарапать, пожимая руку своего друга.– Ты, кажется, говорил, что среди твоих некромантов‑пятикурсников имеются серьезные специалисты, неплохо владеющие боевыми заклятиями?

– Да. Что‑то случилось? Нужны бойцы? – обеспокоился человек, снимая изгвазданную рабочую одежду и надевая чистую мантию с вышитым на ней прекрасным цветком, напоминающим нежнейшую лилию и пышную розу одновременно.– Может быть, лучше пойти мне? Или еще кому из старой гвардии? Ребятки с выпускного, конечно, весьма неплохи, но, сам понимаешь, до меня им далековато… А что вообще случилось?

– Сестра у меня пропала,– вздохнул демон, после чего в очередной раз кратко пересказал историю о «шутке» Лодура.

– Так что мне сейчас нужны люди, причем посильнее. Никого из своих демонов я послать не могу – демоническую и божественную энергию барьер блокирует намертво. Ты, кстати, по тем же причинам пройти не сможешь, да и большая часть старой гвардии тоже. Я их в свое время стольким количеством различной полезной магии напичкал, чтоб старение замедлить да защиту получше устроить, что они сейчас мной едва ли не насквозь пропахли. Единственное исключение – Вереена: она в свое время от моих «защиток» додумалась отказаться, да и жизнь ей продлевать и старость отодвигать не надо было. Но ее я уже вызвал. Однако ее одной маловато будет. Вот и решил к тебе на предмет хороших бойцов обратиться. Найдешь кого‑нибудь для старого друга?

– Как не найти. Найду, конечно. Но ты уверен, что мне через барьер не прорваться?

Олег молча кивнул.

– Жаль. Ну что ж, записывай. Тир Корсух, Валент Меро и Рея Гобэй. Они – лучшие! Лет двести назад их с удовольствием бы взяли в гвардию Темной Цитадели. Сейчас они в тренировочном зале практикуются. Думаю, уговорить их труда тебе не составит. Молодые, романтика в голове играет… да, и не забудь их у Триана оформить. Он последние пятьдесят лет забюрократизировался до полного безобразия. Вечно ворчать начинает, чуть какую бумажку не так напишешь! – недовольно добавил маг.

– Гобэй? – Взгляд демона зацепился за знакомую фамилию.

– Правнучка,– правильно понял нарисовавшийся на его лице вопрос Висс.– Лучшая специалистка по призыву душ и массовому подъему на курсе. Да, если у тебя есть еще немного времени, то вот‑вот должны вернуться Ратек с Риланом. Вереена – она, конечно, хороша, но пара опытных людей, чтоб за этой молодежью приглядывали, лишними не будет.

– Думаю, время еще есть,– немного подумав, отозвался Олег.– Собственно, я почему спешу – предсказать момент, когда моя сестрица наберет достаточно энергии, чтобы вновь меня вызвать, совершенно невозможно, а к тому моменту, как это произойдет, нужно, чтобы отряд был в полной готовности! А насчет Ратека и Рилана… Они ребята хорошие. Но вот пропустит ли их барьер… Впрочем, попробовать можно. Ладно, я побежал.

– Удачи,– усмехнулся вслед стремительно выскочившему за дверь демону маг, вновь возвращаясь к своему столу.

Спустя шесть дней после этого разговора могучий повелитель демонов, высший властитель Инферно в мире Эльтиан, некогда – давным‑давно, по его собственному счету,– известный в мире Земли как Олег Давыдов, устало откинулся на спинку высокого кресла в своем кабинете. Отряд вторжения был подготовлен, с удобством разместившись в помещениях шикарного дворца, и мог быть вызван практически мгновенно. Сила, потребная для перемещения его в закрытый мир, собрана и запечатана в сверхмощных кристаллах. Все, что было можно для помощи своей сестре и завоевания соседнего мира, демон сделал. Теперь оставалось только ждать.

– Ну что, Фи, твой ход. Фигуры расставлены – и можно начинать партию. Не подведи меня, сестренка,– прошептал демон и, отхлебнув вина, перевел взгляд на странный артефакт, подаренный ему на свадьбу дедом невесты. Бог времени Хронос даже среди остальных, далеко не самых «нормальных», на человеческий взгляд, созданий считался весьма и весьма «странным». И чем является и для чего предназначен его дар, говорить отказался категорически.

Сейчас тот выглядел, словно половинка шахматной доски, с расставленными на ней фигурами черного цвета. Другую же половину, где, по идее, должны были находиться «белые», скрывал непроницаемый жемчужный туман.

– Аллегорично,– пробормотал Ариох.– Это, значит, мои войска, а это – Хаос? Ну что ж, ваш ход, маэстро Хаос! – Он улыбнулся и вдруг удивленно замер. Туман вдруг резко увеличился в размерах и выбросил длинное щупальце, стремясь прорваться на ближайшую к Олегу половину доски, где выстроилось черное воинство.– И что бы это значило? – недоуменно вопросил демон, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и в комнату ворвался запыхавшийся инкуб:

– Повелитель. Только что получено сообщение от лорда‑протектора Валенсии Элиаса Альфрани. Энергетическая насыщенность Завесы Хаоса резко возросла. Лорд‑протектор опасается вероятности прорыва напряжений и просит вашей личной поддержки.

– Иду! – коротко ответил Олег, одним движением распахивая портал, и, уже заходя в него, кинул еще один короткий взгляд в сторону артефакта. Казалось, все осталось по‑прежнему – черные фигуры, выстроенные для начала партии, нависающий со стороны «белых» серебристый туман… но в глубине тумана, едва‑едва видимо, демон успел заметить невероятное. Еще одна маленькая, будто задавленная туманом группа «черных», упрямо бредущая куда‑то по бесконечным пустошам. Затем портал захлопнулся, отрезая Олега от уютного кабинета с загадочным артефактом, и он оказался во дворе небольшой крепости, буквально переполненной встревоженными магами. Издалека, со стороны гор, слышался глухой, угрожающий гул пробудившейся Завесы, а по выжженному множеством магических ударов полю перед крепостью ползли и ползли бесконечные мириады отвратительных тварей.

– Что‑то нынче Завеса особенно разбушевалась,– сказал незаметно подошедший к демону седовласый маг в простой белой мантии.

– Ничего, успокоим, не впервой,– усмехнулся Олег, доставая из ниоткуда огромный двуручный меч и направляя его в сторону неспешно накатывающихся полчищ. Длинная черная тень легла на землю, и попавшие в нее твари немедленно пали, рассыпаясь черным прахом.

– Разумеется, успокоим.– Элиас Альфрани воздел свой посох, и могучая стена огня обрушилась на землю, испепеляя порождения Хаоса, вызвавшие гнев великого мага.– Но все же признайте, это изрядно отвлекает. Может быть, вы могли бы что‑нибудь предпринять для избавления от этой проблемы? Я был бы просто счастлив оказать вам любую возможную помощь при решении этого вопроса.

– Ну что ж, благодарю вас, признаться, не вижу причин для отказа,– степенно ответил Олег, стирая с лица земли очередной отряд тварей и размышляя о необходимости учинить грандиозный втык службе безопасности Темного Университета, в очередной раз проморгавшей подслушивающее заклинание светлых.

Впрочем, вслух он сказал совершенно другое:

– Был бы признателен, если бы вы раздобыли мне все возможные сведения о некоем мире под названием Кельдайн, методах закрытия постоянных и периодических проколов в Хаос, а также о способах проникновения через хаотические барьеры высоких уровней.

– Я постараюсь,– коротко ответил архимаг, с заметным напряжением творя какое‑то грандиозное заклинание.– Не поделитесь ли силой? – явно перебарывая себя, обратился он к Олегу.

– О, конечно, к вашим услугам!

Без всяких внешних эффектов клубящийся в отдалении около гор туман, из которого вылетали, выползали и выбегали все новые и новые орды тварей, вдруг начал редеть и исчезать. Вместе с ним, также без лишних эффектов, исчезли и порожденные им твари, оставив стоящих на стене крепости мага и демона любоваться прекрасной панорамой гор Мрака, чуть искаженной легкой воздушной рябью, как выглядела Завеса Хаоса после того, как очередной прорыв бывал остановлен.

– Интересное заклинание,– уважительно протянул Олег.

– Я вышлю вам его схему вместе с материалами по Кельдайну,– вежливо ответил Альфрани.– Еще раз благодарю за помощь. Боюсь, что без вашей энергетической поддержки все было бы отнюдь не так легко.

– Не стоит благодарности,– заметил Олег.– Это и мой мир тоже! Здесь есть люди, которые мне близки, а своих, будь то друзья, родичи или вассалы, я никогда не бросаю. Прошу меня простить, но сейчас у меня дела в моем замке. До свидания.– И он шагнул в гостеприимно распахнувшийся портал.

– До свидания,– улыбнулся маг вослед исчезнувшему демону.

* * *

Войдя в свой кабинет, Олег первым делом бросился к загадочному артефакту. На первый взгляд ничего не изменилось – все так же стояли черные фигуры, все так же клубился загадочный туман. Вот только сейчас он значительно поредел, отступив от середины доски, и в его глубине немного четче проступили очертания загадочного отряда.

– Так вот что ты за вещь…– уважительно глядя на подарок Хроноса, протянул Олег.– Ну что ж, Хаос свой ход сделал. Сейчас моя очередь.– И тонкая струйка демонической энергии протянулась к отряду, бесследно впитавшись в одну из фигурок.– Смотри, сестренка, не транжирь ее понапрасну! – улыбнулся демон, устало откидываясь в кресле.

Автор приносит благодарность

Андрею Добровольскому (aka Добрый) за ценные советы по современной тактике и вооружению и Сергеевой Ирине (aka Лимбо) за подсказку по обычаям ролевиков.

Кроме того, хочу сказать спасибо

:Кунакову Олегу (aka Kunoval), Минеевой Марии (aka МинМари), Молчанову С. М. (aka smm) и остальным гостям моей интернет‑странички, которые не ленились дать хороший совет, подсказать, когда я допускал ошибку, или порекомендовать интересный сюжетный ход.

Надежда пустошей

ПРОЛОГ

– Приключения! – радостно воскликнула Задница.

– Задница… – печально подумали Приключения…

Анекдот

Высокие горы, уже вторые сутки видневшиеся на горизонте и за все это время, казалось, ни на сантиметр не приблизившиеся, вызывали у Ольги острое желание припомнить весь богатый словарь нецензурностей, изученный ею за время работы на «скорой помощи».

Вот что за несправедливость! Во всех романах о попаданцах, которые ей только доводилось читать, главные герои на большие расстояния путешествовали на лошадях или иных магических зверях, различных транспортных артефактах, а то и вовсе при помощи телепортов. И только она одна вынуждена эти самые расстояния преодолевать на своих двоих! Обидно.

Ну, допустим, не совсем одна, даже, скорее, совсем не одна – местные жители уж сколько столетий передвигаются исключительно таким способом, однако сути дела это не меняет.

«И угораздило же нас, попасть в такой неправильный мир! – зло подумалось Ольге. – И горы эти дурацкие!»

Нет, она понимала, что это всего лишь оптический эффект – высокие горы на ровной как стол площадке изменившейся с приходом Хаоса степи видны издалека. И что рано или поздно отряд достигнет маячащей на горизонте этой промежуточной цели длинного пути. Но все же! Сколько можно идти!!! И даже лошадей нет!

Увы. Лошади, как и все прочие неразумные создания, были очень чувствительны к воздействию Хаоса и для путешествий по пустошам не подходили совершенно. Не говоря уж о том, что в поселениях их оставалось крайне мало, а потому жизнь четвероногого транспорта ценилась намного выше, чем жизнь различных измененных, каковых Совет старейшин как раз готов был выделить для сопровождения и охраны отправившегося в Хладоземье отряда Рау весьма немало.

Собственно, ограничений по количеству охраны не было никаких. Хоть армию бери! Дали бы. С радостью! В общем‑то изначально Рау и хотелось взять с собой как минимум пару сотен или даже полтысячи воинов. Как он сказал: «По незнакомым и опасным землям гораздо удобнее и безопасней передвигаться в составе крупной армии, нежели маленьким отрядом».

Увы. Этому, несомненно, разумному плану не суждено было сбыться. Причина все та же – отсутствие лошадей или любых других пригодных для перевозки тяжестей животных. Далеко ли уйдет армия без обоза? Много ли смогут навоевать и пройти даже самые сильные бойцы, вынужденные тащить на своем горбу запас еды для многомесячного перехода?

Маленькие группы наподобие отрядов искателей в своих длительных путешествиях легко обходились охотой, благо многие из тварей Хаоса были вполне съедобны, хоть и не отличались приятным вкусом. Да и попадалось их на пустошах немало. Но рассчитывать на охоту как средство снабжения провиантом крупного воинского соединения? Ни Рау, ни Максиму Петровичу – наиболее разбирающимся в воинском деле членам попаданческого отряда – подобное не могло присниться даже в страшном сне.

Вот и пришлось альфару с болью в сердце, наступив на горло всем своим полководческим инстинктам и желаниям, отказывать девяноста девяти процентам желающих вступить в отряд, выбирая лишь лучших из лучших.

Двадцать человек. Точнее, двадцать разумных, поскольку людей в направляющемся в Хладоземье отряде было не так уж много. Это был тот максимум путников, которые могли прокормиться при путешествии в пустошах, не тратя на охоту непозволительно много времени. Собственно, какого‑либо дополнительного времени не тратилось и вовсе. Основу рациона путешественников составляли те из созданий Хаоса, что ежедневно и не по одному разу атаковали упрямо идущий на север отряд в попытках утолить терзающий их после перерождения извечный голод. В результате же они сами в весьма скором времени оказывались на вертеле. Заклинания Рау и Ольги, бронебойные пули спецназа, оружие и боевые навыки измененных не оставляли тварям ни одного шанса.

И все было бы хорошо… Если бы не необходимость длительных пеших переходов!!! Ольга нахмурилась, вновь бросила взгляд на видневшиеся на горизонте горы. Ну что за попадание такое неудачное! Где захватывающие приключения, отчаянные бои, страстная любовь… Ну любовь, может, где‑то как‑то и есть… Она покосилась в сторону уныло бредущего «великого мага»… Но особо страстной ее уж никак нельзя назвать. Человек. Обычный человек. Да, умница, да, талантливый хирург, веселый парень и преданный друг. Но до романтических эльфов, загадочных вампиров, страстных оборотней, которые пачками падали к ногам язвительных попаданок в прочитанных ею книгах, ему было весьма далеко…

Перехватив брошенный на него взгляд, Артем Морозов печально вздохнул. Предводитель отряда толкиенистов после произошедшего переноса обрел немалые сенситивные возможности, и потому особой тайной мысли Ольги для него не являлись.

«Великий маг» искренне проклинал свое былое увлечение фэнтези, из‑за которого он решился на ту злосчастную ролевку. Ведь учитывал он возможность переноса, предусмотрел! Но, завороженный красивыми сказками про магическое могущество, толпы эльфиек, так и ждущих, чтобы герой‑попаданец взял их в свой гарем, и прочими непременными атрибутами фэнтезийных романов, он даже на мгновение не задумался над возможностью сказаться больным и остаться в тихом, уютном, таком обустроенном и мирном родном городе…

Ах, если бы кто‑то сказал ему тогда, что магическое могущество, которым, он, кстати, практически не умеет пользоваться, идет в комплекте со стертыми до самой задницы от бесконечных переходов ногами. Оттянувшим плечи тяжеленным рюкзаком за спиной. Дикими кошмарами каждую ночь, когда в нем просыпались частички чужой памяти. Осточертевшими шашлыками из тараканов‑переростков или им подобной пакости, ныне составлявшими его основной рацион, и прочими тому подобными «радостями» длинных переходов по измененным влиянием Хаоса пустошам чужого мира.

Знай он это раньше – ни за что бы не поехал на эту трижды дурацкую ролевку. Даже ради пронзительно‑синих, с веселой лукавинкой Олькиных глаз не поехал бы! Особенно если учесть то, какие мысли нынче крутятся в голове у данного прелестного образца женской натуры… эльфов ей подавай, вампиров, принцев всяких… а простой великий маг, значит, уже не хорош?!

Ладно, еще эльф в этом мире нынче имеется в единственном числе и воспринимается Ольгой исключительно как брат, а многочисленные любители человеческой крови – совершенно неразумны и выглядят как ночной кошмар похмельного художника‑абстракциониста.

Противный звук, напоминающий нечто среднее между скрипом пенопласта по стеклу и жужжанием бормашины, ворвался в уши Артема, прервав его размышления. Затем раздалась короткая очередь из пистолета‑пулемета, и жужжание стихло.

– Опять стрекозел на обед будет… – досадливо поморщился «великий маг», даже не сбившись с размеренного шага. Напоминавшие уродливых шестиногих козлят создания, перемещавшиеся посредством двух пар длинных, похожих на стрекозиные крыльев, обладали исключительно противным вонючим мясом, но тем не менее были вполне съедобны.

Толстый хитиновый панцирь, неплохо защищавший этих тварей от стрел простых искателей, был уязвим для современных бронебойных пуль, а их привычка, зависнув метрах в тридцати над отрядом, долго и тщательно выбирать мишень для ядовитого плевка, делала стрекозлов легкой добычей для метких стрелков‑спецназовцев.

Благодаря многочисленности, тупости и манере зависать точно над центром походного строя жареные стрекозлы являлись главным походным блюдом движущегося к границам Хладоземья отряда. И все было бы хорошо, если бы эти чертовы твари на вкус хоть чуть‑чуть превосходили подгнившую сапожную подметку!

А какими яствами их кормили в форте Эстах… Артем сглотнул непроизвольно выделившуюся слюну. Родное селение Арейши приняло странников с необычайным радушием. Все, что только могло обеспечить небольшое притулившееся рядом с древним укреплением селение, было к услугам дорогих гостей. Казалось бы, чего же боле? Никто не заставлял Артема покидать гостеприимное село. Наоборот. Совет старейшин, прекрасно сознавая всю важность похода за древними артефактами альфар и во всем остальном обеспечивая Рау режим максимального благоприятствования, тем не менее прилагал весьма значительные усилия, чтобы соблазнить как можно большее количество членов отряда остаться в городах Союза.

Объяснялось это просто: чистокровные люди были единственной и самой немногочисленной категорией разумных, способной ставить защиту от Хаоса – так называемые Круги Чистоты. В результате сложившийся государственный строй в этом мире получился странным.

В какой‑то мере Союз городов Порядка был страной победившего фашизма. Фашизма, признаваемого всеми его жителями, победившего в силу исключительно природных законов этого странного изувеченного Хаосом мира, но оттого не менее жесткого. Чистокровные люди находились на положении высшей ценности, тщательно оберегаемой и охраняемой всеми остальными расами этого странного мира.

Каждый дополнительный человек, оказавшийся в селении, давал существенное увеличение шансов поселка на выживание. И потому стремление жителей этих поселков любыми возможными путями увеличить количество обитающих там людей выглядело совершенно естественным.

Надо сказать, что изначально, в первые дни пребывания в селении, подобное отношение было весьма приятно. Но вот потом, когда Артем сообразил, что причиной страстного желания местных немедленно выполнить любую его просьбу является вовсе не очарование его прекрасными глазами…

Чрезвычайно жесткая структурированность, кастовость местного общества неявно, но неумолимо влияли на все действия местных жителей. Людям не оказывалось каких‑либо особых почестей. Жители при их приближении не падали ниц, задирая задницы кверху и взвывая дурными голосами, но любые высказанные вслух, даже при беседе между собой, пожелания, если их слышал кто‑нибудь из местных, немедленно исполнялись, насколько бы затруднительным, неприятным или даже опасным это ни являлось для местных измененных.

И хотя он, как и все остальные попаданцы, относился к самым высшим слоям этого странного общества – просто потому что был, как и любой землянин, абсолютно, стопроцентно расово чистым человеком, – это обстоятельство где‑то глубоко в его душе рождало неясный протест. Может, так отзывалась в нем кровь доблестно погибшего в Великой войне прадеда? Может, остатки вбитых еще во время учебы в советской школе моральных норм? Так или иначе, ему было просто невыносимо стыдно, когда он узнал, что молодая девчушка из расы драконидов, дочь хозяина дома, в котором он остановился, едва не погибла, добывая из расположенного неподалеку от селения дикого улья апоптеров мед, об отсутствии которого он как‑то выразил сожаление за утренним чаем. Возможно, именно это происшествие и заставило его столь решительно настаивать на участии в походе.

Впрочем, в который раз он задавал себе вопрос: а могли ли местные хоть как‑то избежать подобного? Если люди – чистокровные люди – были одновременно и самой малочисленной, и самой сильной, и самой важной для выживания из всех населяющих после приключившейся катастрофы этот мир рас…

Еще раз вздохнув, Артем вновь взглянул на маячащие вдалеке горы и, чтобы отвлечься от тянущей боли в усталых ногах, вновь начал вспоминать все события, приведшие его к участию в этом походе, от самого начала – заседания Совета старейшин в форте Эстах.

Глава 1СОВЕТ СТАРЕЙШИН. НАЧАЛО ПОХОДА

…Мы сидели во второй линии охранения, жгли костер, варили еду.

Вдруг из кустов выскочил японец в черном, стал шипеть и странно размахивать руками.

Есаулом Кривошлыковым был ударен в ухо, отчего вскоре и помер…

Из рапорта казаков с фронта русско‑японской войны, хранящегося в Новочеркасском краеведческом музее

Зал заседаний Совета старейшин поселка еще хранил остатки былой роскоши. Конечно, пол зала, некогда выложенный драгоценными породами дерева, был вытерт множеством прошедших по нему ног вплоть до каменной основы, однако кое‑где по углам еще просматривались остатки прекрасной мозаики‑паркета. На украшенных тонкой резьбой дверях еще сохранились следы позолоты, а на спинках стоящих вокруг грубого, явно новодельного стола кресел поблескивали драгоценные камни.

Но наибольшее внимание входящих привлекала противоположная от входных дверей стена. Изогнутая полукругом, образовывая своеобразный амфитеатр, в фокусе которого и находился стол заседаний, она вся буквально светилась неярким мутно‑белым сиянием, которое источало множество вделанных в нее крупных полупрозрачных кристаллов. Странная ритмичная пульсация и переливы света на этих камнях приковывали внимание, буквально гипнотизируя любого задержавшего на них свой взгляд.

Неудивительно, что вошедшая в зал команда Рау первым делом совершенно невежливым образом уставилась на эту стену, пытаясь сообразить, для чего могла потребоваться подобная сложная конструкция. Ну, право, не для освещения же… Дневного света, лившегося через широкие окна не такого уж и большого зала, для этих целей было вполне достаточно!

Воцарившееся созерцательное молчание прервал тихий надтреснутый голос:

– Совет старейшин форта Эстах рад приветствовать дорогих гостей. Меня зовут Яр Тиалу, и я говорю от имени чистокровных людей форта Эстах и поселения Махлау.[38]

Человек, произнесший это, был очень стар. Невысокий, в простой белой хламиде, с короткими седыми волосами и небольшой аккуратной бородкой, он не производил особого впечатления. Вот только глаза выбивались из образа немощного старца, которого Яр Тиалу, похоже, пытался изображать. Холодные ясные глаза человека, привыкшего убивать и отправлять на смерть. При взгляде в эти глаза как‑то сразу становилось понятно, что у этого человека нет и не может быть врагов. Живых врагов. А если таковые и появляются, то лишь на очень и очень непродолжительное время, вскоре переселяясь в мир иной от самых разных, но неизменно совершенно «естественных» причин.

Меж тем представление продолжалось.

– Эссейр Х’хар, – поднялся со своего стула молодой на вид «человек» с радужными, переливчатыми стрекозиными глазами. – Я говорю от имени арахнидов нашего поселка.

– Лима Крэг, старшая драконидов. – Глубокий бархатистый голос привлек внимание к могучей фигуре на противоположной от арахнида стороне стола. В облаченной только в кожаные ремни с навешанным на них оружием персоне опознать женщину было не так‑то просто. Разве что небольшие выпуклости на груди, покрытые более мелкой и на вид более нежной, чем все остальные части тела, чешуей да общие, чуть более изящные очертания тела отличали дракониду от мужчин ее расы.

– Карей. – Молоденький парень с правильными чертами лица и непомерно длинными ушами привстал со своего места, отвешивая слегка насмешливый поклон. – Просто Карей. Как говорит наш многоуважаемый господин Тиалу, я еще не дорос до второго слова в имени. Но поскольку я являюсь лучшим из слухачей нашего поселка, мне доверена честь говорить от расы ушанов.

– И этот малолетний обормот не упускает возможности поговорить вволю, – еле слышно проворчала драконида себе под нос.

– Стирга Тир. – Приземистая четырехрукая фигура с угрюмым лицом и редкими засаленными волосами поднялась с последнего из кресел, тщательно расправив потрепанные тряпки, закутывающие коренастое невысокое тело. – Старейшина тетридов. – Чуть помедлив, измененный вновь опустился на свое место.

Решив, что теперь настала их очередь представляться, Рау под одобрительные взгляды всего отряда сделал шаг вперед:

– М’Рау Элей. Последний из расы альфар, также известной как снежные эльфы. Предводитель этого отряда. – Он взмахнул рукой, указывая себе за спину, словно очерчивая область, в которой находились его товарищи.

– Я рад приветствовать вас от имени Совета старейшин форта Эстах поселка Махлау, – откликнулся Яр Тиалу. – Прошу, садитесь. – Он кивнул в сторону свободных кресел.

После того как все разместились, старик, видимо исполнявший обязанности главы этого странного совета, продолжил:

– Новости, которые вы принесли и с которыми мы частично уже ознакомились, поразительны и касаются жизней не только обитателей нашего поселения, но и всего Союза. Признаться, я бы не поверил в рассказ уважаемых Арейши, Тима и Джерау, которые донесли до нас весть о необычной судьбе вашего отряда. Не поверил бы, даже несмотря на ваше странное вооружение, облик и место встречи с остатками отряда Риона. – Тут он склонил голову, отдавая дань памяти погибшим искателям. – Мало ли что может произойти в пустошах. Хаос – на то и Хаос, в его владениях возможно многое… – Он сделал паузу.

Рау слегка наклонил голову, исподлобья рассматривая витийствующего старика. Молодой альфар не понимал, к чему это длинное вступление. Им не верят? Так он, собственно, и не настаивает. Разумеется, помощь местных властей была бы полезна… Но при нужде они вполне способны обойтись и без нее.

Меж тем старейшина продолжил:

– Но! Есть одна причина, которая все же заставила меня отнестись к заявлению искателей с доверием и собрать данный Совет. Помимо всего прочего, арахнида Арейша заявила, что ныне она является жрицей некоего иномирового высшего демона по имени Ариох. И предоставила весьма убедительные доказательства! Теперь я хочу спросить вас: вы подтверждаете рассказ арахниды о том, что этот демон действительно может пройти в наш мир и помочь в борьбе с Хаосом, если обретет достаточное количество истинно верующих?

Рау индифферентно пожал плечами:

– Насколько я знаю, да. По крайней мере, из беседы с ним я вынес именно такое впечатление. Впрочем, об этом вам лучше беседовать не со мной, а с нашим отрядным клириком. Что скажешь, Фи? – обернулся он к сидящей по левую руку от него спортивной блондинке в черном балахоне, с заброшенным за спину кургузым автоматическим пистолетом.

– Поубивать бы всех, вот что скажу, – мечтательно вздохнула девушка, обведя присутствующих холодным взглядом голубых глаз. Сомнений у взглянувших в ее глаза в том, что она действительно высказывает свое искреннее, ничуть не преувеличенное желание, не возникло. – Как‑нибудь помучительнее. Но нельзя. ПОКА нельзя. Ты, Рау, это учитывай, если еще раз соберешься меня клириком называть. Не люблю я этого слова, когда оно меня обозначает. Что же по существу вопроса… Да, старейшина Яр Тиалу, говорящий от имени людей форта Эстах, мой брат, высший демон Ариох, действительно может помочь вам, заделав прокол в Хаос, если сможет прорваться через ограждающий ваш мир барьер. Разрушить же этот барьер возможно, только если он обретет здесь достаточное количество божественной энергии, порожденной молитвами искренне верящих в него и поклоняющихся ему разумных созданий. Я ответила на ваш вопрос? – преувеличенно вежливо поинтересовалась София.

Ей было нелегко. И без того обладавшая взрывным, чрезвычайно раздражительным характером, последнее время она и вовсе едва могла себя сдерживать. Ее буквально переполняла какая‑то странная злая, темная энергия, порождавшая в ней дикую, чрезвычайно трудно сдерживаемую жажду убийств, насилия и разрушений. София просто боялась сама себя. Не понимая, что с ней такое происходит, она взяла себе за правило оценивать любое свое действие и побуждение и даже прекратила свою обычную практику рукоприкладства по отношению к любым раздражающим ее объектам.

Отказ от излюбленной «методики общения» дался ей весьма тяжело, однако это было вызвано насущной необходимостью. Несмотря на всю свою природную злобность, София вовсе не желала смерти никому из своих спутников и окружавших ее разумных. По крайней мере, не желала в те моменты, когда ее не распирал очередной приступ злобы. А рукоприкладство в ее исполнении нынче могло закончиться весьма трагически.

Основания для подобной осторожности у нее имелись весьма убедительные. Небольшое происшествие, случившееся на подходе к поселку, заставило ее очень тщательно следить за проявлениями своего характера. Когда София, в очередной раз пребывая в весьма раздраженном состоянии, чтобы хоть чуть‑чуть сбавить градус накопившейся в ней злобы, от души врезала по немалых размеров дереву, невольно добавив в наносимый удар мизерную часть распиравшей ее энергии, случилось странное. Громкий звук, напоминающий тот, который издает, вспыхивая, разлитая лужица бензина, разнесся по пустоши, и легкий пепел осыпал ошарашенную девушку. На месте немалых размеров дерева после ее удара находилась лишь небольшая ямка с оплавленными невероятным жаром стекловидными краями.

После этого происшествия София стала очень тщательно следить за собой, изо всех сил сдерживаясь, когда на нее в очередной раз накатывал приступ дурного настроения, позволяя себе в качестве небольшой разрядки только и исключительно словесные выпады.

– Вполне. Благодарю вас, – вернул ее к реальности спокойный голос председателя Совета старейшин. – Что ж. Должен сказать, что Совет форта Эстах не может, попросту не имеет права принимать какое‑либо решение по этому вопросу. Он касается всех людей,[39] еще оставшихся в нашем мире, и потому решать столь глобальные проблемы может и должен только общий Совет Союза городов Порядка.

– Мы не можем позволить себе долгого ожидания, которое несомненно потребуется для того, чтобы согласовать все вопросы столь большому количеству разумных, – внешне спокойно, но со скрытым намеком заметил Рау, откидываясь в кресле. Его поза могла показаться образцом расслабленности и благодушия кому угодно… кому угодно, кроме Ольги, уже ознакомившейся с некоторыми основами боевой магии Школы льда, и понимающей, насколько идеально такая позиция подходит для внезапной магической атаки сложным массовым заклинанием.

Она встревоженно взглянула на альфара, который ответил ей беззаботным подмигиванием. Недоуменно качнув головой, Ольга на всякий случай скопировала позу брата.

– Мы вполне понимаем это, – продолжил свою речь старейшина. – Уверяю вас, что какое‑либо затягивание решения также не в наших интересах. Вот почему я взял на себя смелость заранее известить Советы других городов о необходимости общего собрания. Именно потому мы и заседаем здесь, в зале общего Совета. Если вы готовы, то великий Собор старейшин городов Союза Порядка состоится здесь и сейчас! Активировать кристаллы связи! – громко скомандовал он, обращаясь куда‑то в сторону стены.

Словно откликаясь на его приказание, вмонтированные в стену кристаллы вдруг яростно вспыхнули, залив зал ярким светом. Когда же ослепленные люди вновь раскрыли глаза, стены они не увидели. Вместо нее их взгляду предстала длинная панорама из залов, как две капли воды похожих на тот, в котором они находились, заполненная множеством разумных.

Впрочем, непроизвольно активировавшая при виде такого чуда магическое зрение Ольга вскоре поняла, что ничего особого в общем‑то не произошло. Стена оставалась на своем месте, а то, что они видели вместо нее, было искусной иллюзией, продуцируемой магическими кристаллами.

Меж тем старик поднялся со своего места и торжественно провозгласил, обращаясь к иллюзии, похоже являвшейся каким‑то местным средством общения на дальние расстояния:

– Уважаемые старейшины, я созвал этот великий Собор для того, чтобы сообщить вам важнейшую новость…

* * *

– …Вот вкратце все, что мне известно на сегодняшний день по сложившейся ситуации, – закончил свой рассказ старейшина. – Теперь желающие могут задавать вопросы мне и нашим почтенным гостям.

Судя по всему, подобные процедуры у этого собрания были весьма неплохо отработаны. По крайней мере, никакого галдежа, которого подсознательно ожидала Ольга, насмотревшаяся различных «конференций» по телевизору, не возникло. Короткое переглядывание, и из‑за ближайшего к их залу заседаний иллюзорного стола поднялся немолодой человек с гладко зачесанными в короткий «хвост» черными волосами.

– Рени Лежан, председатель Совета форта Аршах, – представился он. – Многоуважаемый Яр Тиалу. Ни в коей мере не подвергая сомнению предоставленную вами информацию, я тем не менее от имени Совета старейшин форта Аршах хочу просить вас предъявить те доказательства, которые убедили вас в правдивости той информации, что вы нам изложили. Согласитесь, что ваши сведения потребуют внесения слишком серьезных изменений в наш уклад и привлечения немалых дополнительных ресурсов, а все, что мы видим в качестве подтверждения вашего рассказа, – это одиннадцать чистокровных людей и один измененный, внешне напоминающий какого‑то недоушана…

– И что? – внезапно вмешалась в беседу еще одна старейшина – довольно молодая, но вместе с тем какая‑то умученная женщина с обрюзгшей фигурой и тусклыми, усталыми глазами. – Одиннадцать чистокровок – это, по‑твоему, мало? Зажрались вы у себя в Аршахе, гляжу… Это же сколько фортов можно прикрыть понадежней, сколько людей спасти! Одиннадцать чистокровок!!! – Тусклая пелена усталости, затянувшая ее глаза, на мгновение отступила, взгляд прояснился, и стало видно, что еще не так давно эта женщина была ослепительно красива.

– Ей бы отдохнуть немного да собой заняться, – шепнула Ольга сидящему рядом с ней Рау, – какая бы красавица была…

Тот согласно склонил голову.

– И тем не менее, – продолжил свою речь черноволосый. – Несмотря на, согласен, вполне справедливое замечание уважаемой Тизелы, должен отметить, что, при всей нашей радости от неожиданного появления новых соратников, данное обстоятельство не может рассматриваться как надежное доказательство рассказа старейшины Тиалу. Не забывайте, уважаемые, речь идет не более и не менее как о возможности спасения нашего мира и существенном изменении нашей жизни. Согласитесь, здесь требуются чрезвычайно веские доказательства!

– Доказательства… – Яр Тиалу улыбнулся. – Разумеется, вы, Рени, как всегда, абсолютно правы. Экономя ваше время, я не стал подробно останавливаться на полученных мной весьма убедительных доказательствах изложенного мной, но, если вы так желаете, можете изучить их самостоятельно. Пригласите, пожалуйста, в зал заседаний искательницу Арейшу, – обернулся он к охранявшим дверь зала воинам, после чего вновь повернулся лицом к иллюзии: – Уважаемое собрание, как вы все хорошо знаете, достоверно известно, что все появившееся в результате воздействия Хаоса расы совершенно неспособны к обычной магии, имея возможность использования только некоторых доставшихся им в результате изменения способностей.

– И что? – раздалось из дальних рядов.

– Ничего… – улыбнулся старейшина. – Арейша, – обратился он к вошедшей девушке, – не будете ли вы так любезны повторить то, что недавно мне продемонстрировали? – Он вновь развернулся к арахниде.

– Нет, наверно… – Арейша растерянно пожала плечами. – Я ведь, когда ваш стол сожгла, сердита была очень… Вы мне не верили, я разозлилась, ну и стукнула по столу. А как и отчего это произошло… Для меня это было так же неожиданно. Я ведь вам говорила!

– Стол сожгла? – немедленно оживилась София. – Ударила со злостью, а он «пф‑ф…» – и в пепел?

– Да… так и должно быть? Ты что‑то понимаешь?

– У меня подобное тоже было…

Договорить Фи не успела: со своего места вновь поднялся черноволосый старейшина:

– Яр Тиалу, вы собирались продемонстрировать нам доказательства того, что в наш мир вновь могут вернуться божественные сущности, а вместо этого мы слышим какую‑то пустую болтовню. Прошу немедленно подтвердить ваши слова, в противном случае, я считаю, в этом собрании нет никакого смысла. И соответственно следует немедленно прекратить расходовать и так небольшой запас энергии в иллюзариумах на пустопорожние беседы! А на ближайшем региональном Соборе я обязательно подниму вопрос о компетентности старейшины Тиалу!

– Но… – На председателя Совета старейшин форта Эстах было жалко смотреть. Несмотря на неожиданную неудачу, он все еще выглядел бойцом… однако… бойцом, пропустившим смертельный удар из‑за угла. Непонимающее, изумленное выражение лица, отрывистые движения, неуверенная речь – все показывало, что к подобному Яр Тиалу был совершенно не готов. – Но я сам лично…

Договорить и он не успел. Его перебила София, ярость которой при взгляде на торжествующего черноволосого старейшину вскинулась с утроенной силой, грозя помимо ее воли выплеснуться в окружающее пространство:

– На каком расстоянии от нас в данный момент находится этот красавчик? – Девушка прищурилась, хищным кошачьим взглядом окинув вышедшего из‑за стола черноволосого старейшину.

– Поселение Аршах находится на расстоянии более пятидесяти лиг[40] от форта Эстах, – индифферентно, со спокойствием обреченного ответил Яр Тиалу.

– Есть ли в вашем арсенале заклинания, способные к точечному воздействию на такие расстояния? – все так же не сводя взгляда с занервничавшего старейшины, вновь поинтересовалась София.

– Согласно теореме Вилье любые точечные магические воздействия возможны только на расстоянии прямой видимости либо при наличии у мага частичек плоти того, на кого должно быть направлено воздействие, – несколько оживившись, ответил старик, глядя на Софию с нескрываемой надеждой.

– Ну так будет вам доказательство! – Красивые алые губы молодой девушки изогнулись в ласковой, манящей улыбке, буквально пропитанной нежностью и любовью. Нежным колокольчиком прозвучала короткая фраза: – Именем Бездны, гори!!! – И спустя долгую секунду, с откровенной неохотой, явно перебарывая себя, своим обычным тоном София добавила: – Гори одежда, но не тело!

– Что это за профана…

Черноволосый не закончил возмущенной фразы. Похоже, данное собрание было просто обречено на недоговоренность. Впрочем, причина, заставившая его прервать свою речь, оказалась вполне уважительной: вырвавшийся из разукрашенного драгоценной мозаикой мраморного пола клуб багрово‑рыжего дымного пламени окутал его, вызвав громкий крик ужаса.

Окутал – и через секунду исчез, оставив целого и невредимого старейшину стоять с выражением дикого ужаса на лице. Правда, пропало не только пламя. Вместе с ним испарилась и довольно роскошная одежда, благообразная бородка, да и вообще все волосы как на голове, так и на теле придирчивого старейшины.

Тотчас яркая вспышка озарила зал. Иллюзия, связывающая находящихся в форте Эстах со старейшинами других фортов, исчезла. С сухим треском по потолку и стенам зала пробежали многочисленные молнии, мгновенно затянувшие дверной проем и окна помещения. Тревожным алым светом вспыхнул неприметный серый камень под потолком, и холодный механический голос произнес:

– Внимание. Объявляю алую тревогу. В зале оперативной связи форта Эстах зафиксирован всплеск демонической энергии, недружественной к представителю имперского гарнизона. Активирована противодемоническая защита. Гвардейцам группы «Мета» и дежурному жрецу срочно прибыть в зал совещаний и арестовать темного жреца. Повторяю…

– Это что такое… – изумленно спросил Максим Петрович, глядя на затянувшие окна сверкающие серебром молнии.

– Активировалась имперская защита, – с каким‑то восхищением и одновременно ужасом глядя на переливающийся всеми оттенками алого потолочный камень, ответил Яр Тиалу. – Я и не припомню подобного… Последний раз защиту активировали около пятидесяти лет назад, когда особенно сильная Волна Хаоса прорвала Круг Чистоты вокруг поселка и жителям пришлось эвакуироваться в форт. А самопроизвольная активация… Ни о чем подобном я и не слышал! Однако нужно ее отключить поскорее. – С этими словами он встал со своего места и, подойдя к неровному, дрожащему алому кругу, образованному светом, падающим от висящего на потолке пылающего камня, помедлил, а затем с тяжелым вздохом вступил в него.

– Алябра триста шестнадцать бис‑четырнадцать свист, – произнес он какую‑то бессмыслицу, после чего круг алого света вокруг него внезапно ярко вспыхнул, и тот же размеренный голос оповестил:

– Предварительный код введен верно. Защита управляющего канала активирована. У вас есть тридцать секунд для введения остальной части кода.

Губы старейшины зашевелились, однако на этот раз до сидящих на своих местах членов команды не донеслось ни слова.

Наконец спустя несколько весьма напряженных мгновений тревожное красное мигание прекратилось, сияющий на потолке камень засветился ровным белым светом, и по залу разнесся все тот же механический голос, в отзвуках которого на этот раз можно было разобрать некоторое удовлетворение:

– Код принят. Система магозащиты форта Эстах приветствует вас, полковник.

Старейшина вновь зашевелил губами. Молнии, затянувшие все выходы из зала, вспыхнули и погасли.

– Режим усиленной защиты отключен. Приказом командующего фортом режим тревоги отменяется. Депеша об отмене режима тревоги по приказу командующего фортом согласно протоколу составлена и отправлена в генеральный штаб по защищенной связи.

Спустя еще пару секунд раздалось:

– Связь с генеральным штабом невозможна. Вероятная причина – повреждение защищенного канала. Рекомендация связистам: немедленно восстановить канал связи. Приказ о переходе в режим ожидания принят к исполнению. Приказ об игнорировании выплесков темной энергии, как, возможно, противоречащий интересам Империи, заблокирован до получения подтверждения из генерального штаба. Перехожу в режим ожидания.

Свечение вокруг Яра Тиалу погасло. Пошатываясь, он подошел к столу, тяжело оперся на него обеими руками, глубоко и прерывисто дыша, словно после долгой тяжелой работы.

– Вот как‑то так, – ни к селу ни к городу пробормотал он, схватил стоящий неподалеку кувшин с легким вином и жадно присосался к горлышку. Пил он долго и неаккуратно, красные струйки сбегали по бороде, капая на стол, и уже образовали небольшую лужицу, когда старейшина наконец отставил кувшин и прошел на свое место.

– Ну и что это было? – ни к кому конкретно не обращаясь, холодным тоном поинтересовалась София.

Яр Тиалу устало вздохнул:

– Вообще? Вы блистательно доказали правдивость своих утверждений о связи с высшим демоном. А в частности – приобрели могущественного и обладающего немалой властью врага: Рени всегда отличался злопамятностью и не простит своего позора. Ну и еще вы едва не активировали систему самоуничтожения форта. Стоило мне ошибиться хоть в одном слове… Хорошо, хоть я вовремя этот дурацкий пароль припомнил. На будущее убедительно прошу вас в пределах населенных фортов с действующей системой внутренней безопасности не пользоваться силами вашего покровителя.

– Приобрела врага? – насмешливо заломила бровь девушка. – Да… пожалуй, и впрямь ошибка вышла. Надо было бить сразу насмерть, а не ограничиваться одеждой. Впрочем, наверно, еще не поздно все исправить? Сейчас выйду из форта да повторю процедуру. Как вы думаете?

– Не рекомендую, – покачал головой старейшина. – Во‑первых, вряд ли получится: системы безопасности форта Аршах наверняка также были активированы и не пропустят повторного удара. Во‑вторых, сжегши лишь одежду Рени Лежана, вы обрели одного врага и множество союзников – ныне все старейшины всех фортов, кроме Аршаха, на вашей стороне: вы несете нам надежду на возвращение нормального мира. А вот если вы убьете Лежана, причем таким характерным образом, то… Не уверен, что к приходу бога, первым важным действием эмиссаров которого было жестокое убийство, люди отнесутся достаточно положительно и будут молиться ему с должной искренностью.

– Бога? – скривила непонимающую рожицу недовольная София. – Я, кажется, уже неоднократно говорила, что Ариох – не бог, а высший демон.

– А вот тут вы ошибаетесь, – улыбнулся Яр Тиалу. – Именно бог. Он способен усваивать энергию веры. Он могуч и готов защитить нас от Хаоса, как только сможет прийти к нам. Ну и, наконец, слово «бог» звучит для людского слуха куда приятней, чем слово «демон». А потому – да славится великий и добрый бог Ариох!.. Ну или будет славиться, как только вы изволите передать нам соответствующие ритуалы для его прославления. И большая просьба: уберите из описанного ритуала утреннего восхваления танцы с обнаженной грудью. К сожалению, далеко не все женщины наших народов, которые захотят выразить свою преданность новому богу‑покровителю, так молоды и красивы, как вы или Арейша. И зрелище может оказаться довольно неэстетичным.

– Но… – София замолчала.

– Фи, хватит. Старейшина абсолютно прав. – Молчавший в течение всего Совета и внимательно прислушивавшийся Рау решил, что пора вмешаться. – Более того: от издевательских стишков, которым ты научила Арейшу, также следует отказаться. Все слишком серьезно и достаточно далеко зашло. Время шуток кончилось. Сегодня же вечером займемся разработкой нормального ритуала, – твердо пообещал эльф собравшимся. – Да, и еще небольшая просьба, – обратился он теперь непосредственно к Яру. – Не могли бы вы, уважаемый, разъяснить нам результаты данного совещания? Боюсь, что итоговые выводы как‑то прошли мимо моего внимания, а между тем они достаточно важны для определения наших дальнейших планов.

Вопрос старейшине был задан преувеличенно вежливо.

– Какие тут результаты, – по‑стариковски закряхтел тот. – Сами видели, какое происшествие приключилось… И связь оборвалась. Теперь пока настроишь… Но, впрочем, выступление вашего клирика видели все. И информацию об обрыве связи с нашим фортом и активации системы безопасности из‑за всплеска демонической энергии тоже получили все присутствующие на Совете. А поскольку дураков среди наших старейшин нет, соответствующие выводы они сделали. И от шанса – своего и всего нашего мира – не откажутся!

– В таком случае мы с вами прощаемся, – вежливо кивнул Рау. – У нас еще много дел, связанных с подготовкой похода.

– Не смею задерживать, – столь же вежливо поклонился старейшина. – Вы вправе рассчитывать на любую необходимую помощь, которую только сможет оказать вам Союз.

Из дневника Ольги Ястребовой

Иногда мне кажется, что я давно сошла с ума и тихо брежу в уютных, обитых мягким войлоком стенах желтого дома. По крайней мере, ситуация для сумасшедшего дома самая подходящая. Сидят в небольшом домишке на окраине иномирового поселения за столом эльф, магичка (это я о себе, любимой, если кто не понял), капитан спецназа, несколько человек ролевиков и блондинка – темный клирик – и на полном серьезе обсуждают основы будущей мировой религии.

Причем в самом прямом смысле мировой – религии, которая в этом мире будет единственной и неповторимой. По крайней мере, я почти уверена, что, если этот Ариох по характеру хоть чуть‑чуть похож на свою сестру, никаких конкурентов он не потерпит. Да и вообще… жаль мне местных! Судя по Софии и званию высшего демона, характер у этого Ариоха отнюдь не сахарный. Впрочем, учитывая то, что я видела в поселке и во время пути по пустошам, хуже им не будет. Просто некуда хуже. И, похоже, они это прекрасно понимают, иначе бы не цеплялись так за предложенный Софией и ее братцем вариант выживания.

София, кстати, последнее время совсем вразнос пошла. Хорошо, хоть ее нежные чувства к моему новоявленному брату сдерживают. Что с ней происходит? Непонятно. Вспыхивает на ровном месте из‑за любого пустяка. Ладно бы это из‑за переноса с ней приключилось – так ведь нет. Первые шесть дней пребывания в этом проклятом мирке она была более‑менее адекватна. Ну насколько понятие адекватности вообще к ней применимо. А вот на подходе к поселку (ну язык у меня не поворачивается называть это убожество, где мы сейчас обитаем, с тысячей человек населения максимум, городом или хотя бы селом) как взбесилась. Силы опять эти ее странные. Вот кто бы мне объяснил – откуда у нее такие возможности? Раньше‑то хоть понятно было – демонический браслет имелся, а сейчас?

Впрочем, хватит о грустном. Ничего особо плохого она пока не сотворила, а пользы приносит немало. Аборигены на нее и ее братца только что не молятся – и немедленно этим займутся, как только мы разработаем нормальные ритуалы. Как показала практика, доверять подобные разработки самой Софии категорически противопоказано. Чувство юмора у нее… Такое же, как и она сама: слегка… а точнее, совсем даже и не слегка (надеюсь, этого дневника она НИКОГДА не прочтет) неадекватное.

Плохо только, что Рау нынче, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями реального главы отряда, почти все свое свободное время вынужден тратить на эту мадмуазелю, отслеживая и пресекая ее мизантропские выходки. Впрочем, Максим Петрович, которого нынче все наши все чаще и чаще начинают кликать Коршаргом, или просто главорком, пока неплохо справляется со свалившимися на него делами. Да и то сказать… Пусть по реальному возрасту он и помоложе эльфа будет, однако для человека весьма немолод. И выглядит соответственно, не то что напоминающий только‑только вышедшего из детского возраста подростка альфар. Да и опыта капитану группы специального назначения не занимать.

Правда, вот к местным условиям матерые спецназовцы оказались несколько непривычны. Да и необходимость в жесточайшей экономии патронов, несмотря на имеющийся довольно приличный запас, здорово напрягала. Хорошо, хоть Локки, сволочь, в этом не подставил. Перебросил действительно ВСЕ запасы отправившейся на игру группы. А спецназовцы охраны оказались ОЧЕНЬ запасливыми людьми. У них даже гранатометы имелись! Подвоза боеприпасов‑то нет и не предвидится! А когда патроны закончатся, даже самый опытный и тренированный спецназер превратится в легкую закуску для любого местного монстра, которые здесь водятся в совершенно неприличном количестве.

Но что‑то я отвлеклась. Проблемы спецназа – это проблемы спецназа, а у меня, слава братцу, «боезапас» неисчерпаемый… Еще бы заклятие
снежного взрывакак следует отработать, чтобы с первого раза получалось, а не с пятого на шестой кое‑как, и буду сама себе ходячим минометом с управляемым боеприпасом… Мечты, мечты…

В общем, возвращаясь к теме. Собрались мы, значит, и рассуждаем про ритуал. София сидит надутая. И видно по ней, что сказать она может многое, и слова‑то уже подобраны, да вот только присутствие Рау мешает. Все же какие‑то понятия если не о приличии, то хотя бы о том, чего не стоит делать девушке в присутствии симпатичного ей парня, у нее имеются, и матерная ругань под данный стереотип поведения ну никак не подходит. Ну молчит, и ладно, и слава богу…

А предложения по ритуалам так и сыплются. Одно другого оригинальней.

Вначале Наталья, дроудесса наша блондинистая, подсуетилась. Предложила, не мудрствуя лукаво, отлавливать тварей Хаоса (впоследствии, по искоренении оных, и домашних животных пользовать можно) да резать их на алтарях в качестве жертвоприношения. Чем крупнее создание, тем большая почесть Ариоху, значит. Ну а песнопения и прочее – кому что в голову взбредет. Без каких‑либо централизованных молитв и особого жреческого класса.

Софии, с ее повышенной кровожадностью, идея немедленно понравилась. Похоже, ей нынче все равно кого и по какому поводу резать, главное – чтобы крови побольше да мозги всмятку. Шучу. А может быть, и нет… Кто ее знает. Блин! Опять я на эту тему съехала. Да что же это такое! Ну пугает она меня нынче, пугает! Как граната, от войны оставшаяся, пятьдесят лет в земле пролежавшая, а теперь служащая единственным оружием посреди недружественной толпы. Вроде и необходима позарез, не будь ее – разорвут немедленно, но и сомнения имеются: а не рванет ли она прямо здесь и сейчас от малейшего сотрясения? Ну пока не взорвалась, надеюсь, и дальше все хорошо будет.

В общем, опять о ритуалах. Вначале предложение и впрямь хорошим показалось. Да только вот Арейша, приглашенная как специалист по местным условиям, решительно заявила, что предыдущий вариант ей куда больше нравится. Уж лучше по утрам песни глупые орать, гимнастику делать да голыми сиськами перед мужиками сверкать, нежели по пустошам за тварями гоняться, отлавливать и живыми к алтарям волочь. Живьем тварь Хаоса поймать, оказывается, дело весьма и весьма непростое, а потому «травматизма на производстве» при этом столько будет, что как бы Ариох всей паствы еще до того, как в этот мир прийти сможет, не лишился.

Похоже, мысль о «сиськах» Артемчику моему приглянулась. По крайней мере, он даже целый комплекс ритуалов выдвинул, в котором и этому предложению место нашлось. Мнение мое о нем после этих предложений резко упало. Ну посудите сами, что он предлагал!!! Я даже по такому случаю не поленилась, дословно цитаты записала! Все понимаю – мозговой штурм, любые предложения выдвигаются, – но надо же немного и реальность учитывать!

В общем, вот его предложения. До сих пор пишу и посмеиваюсь.

«Боевой ритуал:

Круг диаметром метров 50, по кругу барабанщики. Ритмичный звук барабанов вгоняет участников в гипнотический транс, который подготовит их к отдаче энергии.

Следующее кольцо – воины в полном снаряжении. Их должно быть много. Воины должны стучать оружием по клинкам и сильно притоптывать ногой в такт удару барабанов и синхронно выкрикивать имя: «Ариох…» Таким образом, под трансом они будут накачивать себя адреналином и испытывать нечто схожее с яростью боя.

По центру – помост/возвышение. Чтобы всем видно было. Там стриптизерши‑клирички танцуют.

В целом все это заводит и пробуждает ярость и гнев, желание порвать врага на тысячу маленьких вражат.

Ариох получает мощную подпитку от заряженных на бой воинов. Воины же превращаются в фанатично преданных и алкающих крови врага солдат. Противник, видя такие интересные ритуалы с голыми сиськами, волей‑неволей тоже начнет поклоняться Ариоху. А поклоняясь Ариоху, со временем все объединятся под его знаменем, что приведет к мирному урегулированию военных конфликтов и значительно большему притоку верующих. Ибо благодаря Ариоху все остались живы… Ритуал применять перед битвами».

Он, похоже, еще долго мог фантазировать на эту тему, но был прерван мечтательным вздохом. Роман Зинченко, не выдержав столь подробных описаний, не удержал при себе эмоций:

– Ну почему?! Почему ни у афганцев, ни у чеченцев ничего подобного не было?! Это ж мечта… Под бой барабанов подкрался тихонько – да лимонку в центр… К стриптизерше вместо монетки кинуть. Или, еще лучше, из миномета отоварить… Это ж какое загляденье получилась бы!!! – закатывая глаза и всем своим видом изображая восхищение, выдавил боец под весьма несдержанный хохот своих товарищей.

Впрочем, это обстоятельство моего бравого ухажера совершенно не смутило, и он немедленно выдал следующий вариант.

«Бытовой ритуал:

Хозяйка, варящая суп, должна, напевая и делая соблазнительные движения, закидывать в суп овощи, порезанные в виде врагов Ариоха. Муж, видя такую картину, будет только рад и в мыслях благодарить Ариоха за тот каждодневный стриптиз перед обедом. Жена же после такого обязательно будет довольна мужем, и скорее всего, обед подгорит. После чего будет хвастать соседкам – вот, мол, муж всегда такой ленивый был, придет на обед и только пожрать требует, а как начала Ариоху ритуалы служить, так муж неукротимым стал… И дети будут от родителей слышать, что они на свет произошли с божьей помощью. А значит, будет подрастать поколение полностью посвященных и преданных. В итоге – получаем крепкую ячейку общества, которая процветает, все довольны, соседи завидуют, и все благодаря Ариоху. Тут и соседи поклоняться начнут».

На этот раз не выдержала уже я. Как представила себя за плитой, с голым задом вытанцовывающей да фигурки из каждой картофелины на обед вырезающей, так всерьез задумалась о преимуществах целомудрия и свою скалку, увы, дома оставленную, вспомнила. Хорошую такую скалку, прочную, дубовую… Ох и повезло этому озабоченному, что у меня ее при себе не было! А уж сколько «благодарственных» слов от домохозяек и жен бедолаге Ариоху в таких ситуациях перепадать будет… Как раскаленное масло со сковороды на голую задницу брызнет или паром грудь обожжет, так сразу «благодарности» возноситься и будут. Только подозреваю, что подобные поминания никакому богу, даже самому терпеливому и добродушному, не понравятся! А уж демону‑то… Хотя демону, может быть, и как раз будет. Но все равно – ну его, этот ритуал… Арейша с Софией, Наташей и Иркой меня, кстати, в этом вопросе полностью поддержали.

В общем, «обиженный» и «непонятый» Артем замолк и демонстративно отсел в угол, обиженно бурча, что мы, дескать, совсем шутки понимать разучились, и потому он больше ничего предлагать не будет – сами разбирайтесь. Ну мы и продолжили разбираться…

Интермедия первая
ЭКСКЛЮЗИВНОЕ КИНО

История борения российского государства с «зеленым змием» уходит корнями в былинное прошлое. Думаете, кого символизировал Змей Горыныч, с которым беззаветно бились русские витязи? Ее, проклятую. И три головы у змея – не просто так, а яркая аллегория: головная боль, тошнота и «сушняк». Аспида этого наши богатыри неизменно побеждали, что не мешало ему оживать в следующей былине, чтобы сразиться с очередным героем.

То, что Змей Горыныч путешествует от Ильи Муромца к Добрыне Никитичу, а после к Алеше Поповичу и обратно, говорит о том, что охраной русских рубежей витязи занимались серьезно, уходя в запой исключительно по очереди…

С антиалкогольного форума

В это самое время в ином, далеком мире:

– И как это понимать? У этого обормота рогатого слуги уже совсем обнаглели! Где он сейчас находится? – Тоненькая девичья фигурка решительно наступала на крупного демона‑расчленителя, испуганно вжимавшегося в косяк и прикрывающего козлообразную морду массивными лапами с плоскими лопатообразными когтями. Впрочем, данная мера помогала плоховато – под левым глазом демона расплывался шикарный «фонарь», а правый рог только что укоротился примерно наполовину.

– Высокочтимая госпожа Вереена, не соблаговолите ли сообщить, кого вы имеете в виду под «рогатым обормотом»? – тонким голоском проблеял демон.

– Ведь можешь же быть вежливым, когда хочешь, надо же! – неискренне восхитилась вампиресса, обводя демона жестким оценивающим взглядом. – Стоило только рог сломать, как я сразу из «миленькой крошки» стала «высокочтимой госпожой». Интересно, а если тебе второй рог обломать, кем я тогда буду?

– Пощадите, владычица! – упал на колени расчленитель, дрожа всем своим немаленьким, затянутым в чешуйчатую броню телом. – Не признал‑с! Смилуйтесь над несчастным. Что хотите делайте, только рогов не калечьте! Меня ж без них суккубы засмеют напрочь!

– Рога? До сих пор мне как‑то казалось, что для суккубов важны совсем другие детали организма… – задумчиво произнесла вампиресса и слегка пнула валяющегося демона. – Ладно, вставай, убогий. Проводи меня к своему повелителю – и можешь гулять дальше.

– Не могу!!! – Ужас бедного расчленителя, казалось, был уже осязаем. Ну еще бы. Когда он шлепнул по попке проходящую мимо него симпатичную девчонку, сопроводив это действо стандартным предложением немного поразвлечься, демон никак не ожидал, что это окажется не кто‑то из служанок‑суккубочек в человеческом виде, а сама грозная леди Вереена. А тут еще, после такого конфуза, он вынужден отказать ей в исполнении ее желания… Демон зажмурился, вновь прикрыл глаза и глубоко вздохнул, мысленно прощаясь не только с рогами, но и со всеми остальными выступающими частями тела.

– Это еще почему?

К большой радости расчленителя, заданный вопрос не сопровождался какими‑то мерами физического воздействия, так что он даже рискнул убрать руки, прикрывавшие наиболее уязвимые места, после чего ответил:

– Повелитель строго приказал его не тревожить. – Увидев недоумение в глазах своей собеседницы, он стремительно затараторил: – Два часа назад он внезапно оборвал прием просителей, заявив, что «не может пропустить такого интересного кино», после чего приказал его не беспокоить и заперся в своем кабинете.

– В кабинете, значит… – ухмыльнулась Вереена, получив требуемую информацию, и быстрым шагом направилась в указанную часть дворца. Проводивший ее взглядом демон облегченно выдохнул, убедившись, что возвращаться и продолжать экзекуцию вампиресса не собирается, после чего печально ощупал укоротившийся рог и, покряхтывая от огорчения, побрел в свою комнату.

* * *

– Это чем таким ты занят? – наконец прорвавшись в кабинет темного властелина, с порога вместо приветствия поинтересовалась Вереена развалившегося в огромном мягком кресле высшего демона, азартно хрустящего какими‑то мягкими белыми шариками, добываемыми из поистине безразмерного бумажного пакета, стоящего рядом с ним на столике.

– Тш‑ш‑ш… – прошептал тот, не сводя взгляда со странного прямоугольного светящегося артефакта, прикрепленного к стене перед ним. – Тут такая комедия разворачивается! Хочешь попкорна? – Он мотнул своим кульком в ее сторону.

– Я всякую иномировую гадость не ем, – отказалась девушка, присаживаясь на подлокотник кресла, и тоже взглянула на артефакт. – Ну и что это такое?

– Всевидящее божественное око, – ехидно отозвался недовольный тем, что его отвлекли, демон.

– М‑да… вот уж не знала, что у богов глаза прямоугольные, – не менее ехидно ответила девушка.

– Мое око – каким хочу, таким и делаю. И вообще, понимаешь… Пришла в кинозал, попкорна не ест, комедии не смотрит, еще и телевизор хает… И как это называется?

– Что за комедия‑то хоть?

– Составление ритуалов имени меня любимого. Глазами моей сестренки и заодно пока единственного клирика.

– Ты же говорил, что не можешь вмешиваться в происходящее в том мире! Преграда Хаоса и все такое… а если можешь, то какого демона мы тут все бездарно торчим и до сих пор не отправлены по назначению? – возмутилась Вереена.

– Успокойся. Не могу я вмешиваться, не могу… Но вот, как выяснилось, «подглядеть в щелку», особенно когда меня так активно вспоминают, – это вполне исполнимо! Все же наличие клирички, до предела накачанной энергией, даже в закрытом мире способно дать начинающему божеству кой‑какие приятные возможности. Все, тсс… потом поговорим. Смотри и слушай!!!

На некоторое время воцарилось молчание, прерванное взрывом здорового смеха. Громкому, раскатистому и по привычке зловещему хохоту демона вторило тихое хихиканье вампирессы.

Отсмеявшись, Вереена с серьезным видом заметила примолкшему Олегу:

– Похоже, напрасно ты нас вызывал. Эти вояки сами с любыми опасностями справиться способны и без иномировой поддержки. А вот женского внимания, судя по выдвигаемым ритуалам, им явно не хватает. Думаю, что десанту суккубов они были бы рады куда больше, чем вампирам с некромантами и боевым магам.

– Ну… Конкретно в данном случае этот «великий маг» явно шутил. Ты же видела, как у него аура переливалась, когда он свои идеи выдвигал.

– Ну… Вообще‑то ты учитывай, что отнюдь не все здесь присутствующие являются высшими демонами и способны различить переливы ауры человека, находящегося в другом мире, подсматривая за ним через какой‑то странный артефакт, – пожала плечами вампирша. – Мне показалось, что он говорит это на полном серьезе.

– И не одной тебе, – ухмыльнулся Олег. – Ты посмотри на реакцию его девчонки. Но вообще‑то… Знаешь, наверно, я должен перед тобой извиниться за ложный вызов. Вампирам, даже высшим, в этом мире, похоже, и впрямь делать нечего. Все люди наперечет, а создания Хаоса в качестве пищи для вас не годятся. Так что очень может быть, что ты в чем‑то и права. К сожалению, когда я вас вызывал, я еще не мог получать прямой информации о ситуации в том мире, иначе бы не допустил такой ошибки.

Выслушав покаянные слова друга, Вереена преувеличенно печально вздохнула:

– Ну вот, так всегда. Сдергивает с насиженного места, можно сказать, от охоты отрывает, а потом – извини, дорогая, ты пока не нужна… Из гостей‑то хоть не выгонишь? А то тут у тебя такое завлекательное кино крутят, да и спарринг‑партнеры весьма интересные есть…

– Когда это я тебе отказывал в месте у моих ног, о моя излюбленная рабыня? – усмехнулся демон.

– И впрямь не было такого, о мой повелитель, да не укоротятся вовек твои могучие рога! Насколько я могу припомнить, до подобного твоя демоническая жестокость пока еще не доходила. Однако все когда‑либо случается в первый раз, и потому нелишне было поинтересоваться, – потупив глаза и старательно сдерживая предательскую улыбку, так и норовящую выползти на лицо, тоном примерной рабыни ответила вампиресса.

– Уела, – только и ответил Олег, ухмыляясь во все лицо. – Тс… новое предложение!

На некоторое время в кабинете демона воцарилось молчание, прерванное очередным взрывом хохота.

– Да что они там, зациклились на сиськах, что ли! Нет, точно надо будет кого‑нибудь из девочек туда послать, – отсмеявшись, заметил Олег. – Суккуб, конечно, не получится – барьер их не пропустит однозначно, да и не надо мне, чтобы кто‑нибудь из демонов там раньше меня появился, а вот кого‑нибудь из тифлингов или асур я, пожалуй, в отряд все же включу!

– А какого ритуала ты сам бы хотел? – закончив смеяться, поинтересовалась Вереена.

– Да мне в общем‑то без разницы, – пожал плечами Олег. – Главное, чтобы без жертвоприношений разумных: после знакомства с Орхисом у меня к этому делу сильнейшее отвращение почему‑то имеется, – и попроще, чтобы легко был воспроизводим в любое время и любым из поклоняющихся. Мне все же поскорее там энергию накопить надо. А в остальном – пусть хоть грудями трясут, хоть зарядку делают, хоть на оружие молятся или издевательские стишки читают… Когда смогу в этот мир прорваться, тогда и переделаю все по своему вкусу, а пока – что бы ни придумали, все сгодится.

– А как ты сам организовать все хочешь?

– Пока еще не решил, – вновь пожал бронированными плечами демон. – Что‑нибудь простое, без помпезности и пышных ритуалов. Жрецов – минимум, вход‑выход свободный, по желанию, и без существенных ограничений. Буду покровительствовать студентам, воинам, бардам и любовникам. А в остальном – присмотрюсь, как Гелиона будет обустраиваться, да что понравится, скопирую.

– Так ты все же собираешься пантеон организовывать? Я этого твоего желания, кстати, никак понять не могу. Почему не хочешь остаться единственным богом в этом мире? Сил ведь это, если я правильно твои объяснения поняла, тебе куда больше бы дало?

– Ага… И разгребаться со всем тем бардаком, что в том мире творится, тоже в одиночку? Ну уж на фиг. Жадность до добра не доводит! К тому же придется там на постоянную обустраиваться – и следить, не отрываясь, чтобы религия куда‑нибудь не туда не зашла. И не дай Тьма отвлечься хоть ненадолго, а то получится, как в моем родном мире… Нет уж, мне такого «счастья» и даром не надобно!

– А почему ты из списка покровительствуемых исключил магов? – задала второй из интересующих ее вопросов вампиресса. – Ведь вроде как ты не так уж и мало времени магом был. И то были далеко не самые худшие годы… – Припомнив прошлое, она весело улыбнулась. – Насколько я поняла, составляя список покровительствуемых, ты примерял его на себя – кем ты сам когда‑то являлся. Так почему магов выкинул?

– Да потому что зачем такие маги нужны, что в покровительстве богов нуждаются? – серьезно отозвался Олег. – Нет уж! Если ты маг – то маг настоящий! И покровители истинному магу не требуются. Он и сам может при нужде кому угодно покровительство оказать. А если все же требуется магу защитник да покровитель, то не маг это, сильный, свободный, властный, а жалкая подделка. Зачем мне такие нужны? Так что никакого им покровительства. И сам не буду, и никому другому не дам. Пусть развиваются. Только порадуюсь за них!

– Интересная философия, – качнула головой Вереена. – О, гляди‑ка, неужто все же решились и твою сестру спросить?

– Точно. Хм… а что, хорошая идея. Все же когда Фи не занята обдумыванием очередной пакости, голова у нее варит весьма неплохо. Жаль, что эти светлые и счастливые мгновения у нее бывают так редко. Надеюсь, они прислушаются к ее мнению – мне предложение нравится!

– Похоже, не только тебе! – улыбнулась вампиресса. – Кажется, ритуал у них вчерне уже готов!

– Ну наконец‑то! А то у меня попкорн уже заканчивается. – Для наглядности высший демон поднял стоящий рядом с ним огромный бумажный пакет и слегка им потряс. – Точно! На самом донышке осталось! Нет, надо будет все же смотаться как‑нибудь на Землю за семенами кукурузы. Да научить местных ее сажать. А то что это такое: даже попкорн себе и то через междумирье выдергивать приходится!

– Ага! Ты еще эту свою кукурузу в тот мир отправь – с пожеланием, чтобы тебе жертвы приносили подсоленным попкорном, сушеной воблой и пивом, алконавт несчастный!

– А что, хорошая идея! И ритуал поклонения будет включать в себя их употребление в хорошей компании на природе, да под шашлыки… Уверен, количества поклонников мне это существенно прибавит. Не представляю ни одного мужика, кто бы от такого отказался. Мне нравится твое предложение! Как воплощусь в Кельдайне, так первым делом дам соответствующие указания. – Играющая на черных губах высшего демона улыбка никак не позволяла понять – всерьез Ариох собирается включить пикник в часть ритуала поклонения или это шутки у него такие. Впрочем, за долгие годы общения с демоном Вереена хорошо усвоила, что его шутки с течением времени частенько становились обыденной реальностью.

Глава 2ПОСТРЕЛУШКИ‑ПОСКАКУШКИ

С тренером по борьбе может спорить только тренер по стрельбе!

Народная мудрость

– Ну что, с ритуалами закончили? – на правах главного поинтересовался Рау. – По‑моему, это предложение Софии, в отличие от ее изначальных идей, весьма разумно. По крайней мере, мне так кажется. – Он перевел взгляд на Арейшу, которая согласно кивнула, подтвердив его слова.

– Ну вот. С этим вопросом наконец‑то закончили, – с нескрываемым удовольствием потянулся эльф. – Теперь вопрос номер два. Если мы собираемся идти в Хладоземье, то нам нельзя терять времени. Сейчас начало последней весенней луны, или, по принятому в вашем мире календарю, – первые числа мая. К счастью, времена года на Земле и Кельдайне не совсем совпадают, и благодаря этому у нас есть небольшой запас времени на подготовку и сборы. Однако нельзя и медлить. Расстояние до Арктиса, где расположен Ледяной Трон, немалое, а добраться до него мы должны никак не позже начала последней осенней луны. Зима в Хладоземье очень сурова к тем, в чьих жилах не течет кровь снежных эльфов, и без соответствующей защиты оказаться там в холодное время – практически верная смерть для большинства здесь присутствующих. И я не могу гарантировать, что наших с сестрой совокупных сил хватит, чтобы защитить тех, кто пойдет с нами, от ярости Снежной Матери. Потому мы должны достигнуть Арктиса прежде прихода холодных дней.

– Снежная Мать, – внезапно прервал его Максим Петрович. – Это же, если я правильно помню, одна из богинь вашего пантеона? Но насколько мне известно, все боги этого мира погибли! Так при чем здесь ее ярость?

– Это просто выражение. Если я скажу, что с наступлением зимы на моей родине температура частенько достигает минус семидесяти градусов Цельсия, вам будет удобней ориентироваться? Учитывая полное отсутствие теплой одежды, которую мы просто не сможем с собой унести, нам с Ольгой придется защищать своих спутников от холода магическими методами.

– М‑да… – задумчиво протянул спецназовец. – Действительно лучше поторопиться.

На протяжении всей беседы Арейша переводила недоуменный, ничего не понимающий взгляд с одного собеседника на другого. Наконец она не выдержала и вмешалась:

– Почему вы так опасаетесь наступления зимы и чем она может навредить людям? – осторожно поинтересовалась арахнида. – Конечно, холод – это несколько неприятно, но ничего такого смертельного, чего нельзя вытерпеть. Разве что дракониды от него сонными становятся. Но вы же люди! Вам‑то чего бояться? Когда‑то, года три назад, зима была настолько сурова, что даже вода покрывалась льдом, а вместо дождя падал снег, словно на вершинах гор! Это явление продолжалось около трех дней. Было довольно неприятно, и мне тогда пришлось лечить множество драконидов, внезапно уснувших в неподходящих местах. Не могу сказать, что мне это понравилось, но и ничего особенно страшного я в путешествиях во время зимы не вижу. Сама не раз в зимние походы ходила – благо в это время многие твари Хаоса почему‑то становятся значительно более медлительными и неловкими.

– Похоже, у вас просто не было настоящих холодов, – усмехнулся Роман Зинченко. – Теплое местечко. А отвечая на ваш вопрос, сударыня, хочу заметить, что холода могут быть действительно очень опасны. И отнюдь не только для драконидов и тварей Хаоса.

– А еще похоже, что мы находимся весьма далеко на юг от родины Рау, – заметила Ольга. – В связи с этим у меня возникает вопрос – а успеем ли мы добраться до столицы альфар прежде наступления зимы? Какое расстояние нас разделяет? Сколько надо пройти?

– Я не могу сказать точно, – пожал плечами Рау. – К сожалению, во время войны мы оборонялись на своей территории, и приличных карт человеческой территории у нас не имелось. Люди почему‑то были активно против… – Он улыбнулся. – Местные же карты северных земель совершенно не похожи ни на что мне знакомое. Они, собственно, все оканчиваются на южных отрогах гор, именуемых на тех картах «проклятыми». Дальше современные картографы Союза городов Порядка не заходили. Древние же карты, увы, практически отсутствуют. Насколько я понял, карты территорий, кроме собственной, в людской Империи считались стратегическими и потому тщательно секретились. В общем, старых карт у наших союзников практически нет. А те, что есть, не заслуживают даже ругани! По старой тряпке о географии мира можно судить лучше, чем по этим нечитаемым обрывкам бумаги! К сожалению, раса людей совершенно не умеет хранить важных документов. Какая‑то тысяча лет – и карты в полной негодности! Хоть копии бы сделали, так ведь нет… Но если судить по притяжению во время кровного зова, то я бы предположил, что от того места, где сейчас находится Ледяной Трон императоров Хладоземья, нас отделяет расстояние порядка шестидесяти тысяч стадиев. В привычном вам исчислении это около восьми‑девяти тысяч километров.

– Ни хрена себе прогулочка получается, – присвистнул кто‑то из спецназовцев.

– Гуляли и дальше, – коротко оборвал его капитан. И, поразмыслив, добавил: – Правда, не пешком. И без острых проблем с боезапасом.

– Что, все так плохо? – сочувственно взглянул на него альфар.

– В общем, пока нет, – подумав, ответил спецназовец. – Кой‑какие запасы пока имеются. Плохо то, что подвоза боеприпасов не предвидится. А после того как закончатся патроны, какую‑либо серьезную ценность как воины мы потеряем. В рукопашной и стрельбе из луков, сам понимаешь, местным бойцам мы не соперники. Пары драконидов на все отделение за глаза хватит, – самокритично добавил он.

– Не совсем так. Есть варианты, – почти одновременно отозвались на его речь Арейша и София.

– То есть? – заинтересованно обратился к девушкам спецназовец.

– Ну… Насчет патронов, – немного помолчав, для придания вескости начала София. – На какое‑то время их еще хватит, не так ли? А ведь Олег обещал нам подкрепления подбросить. И смею вас уверить – мой брат не из тех, кто бросается словами впустую. И, думаю, ему не составит особого труда вместе с обещанными подкреплениями отправить и боеприпасы в достаточном количестве. Проблема только в том, как ему об этом сообщить… но, кажется, я что‑нибудь смогу придумать.

– А ты? – обернулся он к Арейше. После слов Софии было заметно, что у капитана упал немалых размеров камень с сердца, но он все же продолжал хмуриться. Конечно, заверения, что подмога боеприпасами будет… когда‑нибудь… возможно… заметно лучше твердой уверенности, что такой подмоги не будет и имеющиеся патроны возобновлению не подлежат. Но вот это «когда‑нибудь», без каких либо четких сроков и обещаний… Это напрягало.

– Насчет того, что вы уступаете драконидам. Вы неправы. Вы же – ЛЮДИ! – выделила она последнее слово. – Вы все способны к магии порядка, чего не может ни один из нас, измененных. А значит, заряжать кристаллы силы в копьях света для вас не представит каких‑либо проблем. Копья света, конечно, не такое могучее оружие, как у вас, оно не может стрелять так быстро и непрерывно, но все равно вполне заслуживает уважения. Может быть, вам стоит научиться пользоваться ими? В замке Эш мы взяли вполне достаточное количество древнего оружия!

– Копья света? – недоуменно переспросил Шестаков. – Это те фитюльки, что ли, с каменными наконечниками, которых вы с Тимом из форта, где мы встретились, натащили и всю дорогу добросовестно перли? Все хотел поинтересоваться – зачем вам эти археологические ценности пещерного века нужны были? И это ими вы предлагаете заменить автоматы? Не думаю, что мы с этими копьями много навоюем… Им даже по голове врага не ударишь – больно хлипкое, сломается. Да и наконечник туповат для колющего удара. Уж лучше меч простой или копье… Все металл, а не какая‑то тупая каменюка на острие.

– Напрасно вы так изумляетесь, – неожиданно вмешался в беседу Рау. – Если это то, что я думаю, то против не защищенных магией противников они могут быть вполне эффективны. Во время войны, помнится, эльдары[41] пытались применять подобные артефакты. Правда, быстро от них отказались из‑за полнейшей неэффективности против воинов, снабженных даже самым примитивным, стандартным армейским защитным амулетом. Однако для уничтожения не владеющих какими‑либо защитными заклинаниями тварей подобное оружие может быть весьма полезно.

– Опять магия? – слегка скривился капитан, которому, признаться, здорово надоела необходимость во всех своих решениях, принимаемых в последнее время, учитывать подобные тонкие материи. – Интересно все же, как, пусть даже с помощью магии, прутик с примотанным к нему куском кварца может оказаться оружием, сравнимым хотя бы с трехлинейкой, не говоря уж об автомате Калашникова, или нашими «валами»?

– Трехлинейка? – улыбнулся Рау. – Знаешь, удивительно точное сравнение. Если я не ошибся и это Копье света действительно является аналогом Стрелы ученика, на которую оно, признаться, крайне похоже, то это сравнение будет весьма актуально.

– Хорошо бы, – пробурчал гаммовец, которого, конечно, несколько смущала необходимость подготовки к переходу с автоматов на некие «магические аналоги винтовки Мосина» с каменными наконечниками, но далеко не так сильно, как до сих пор маячившая перед глазами печальная перспектива вести бой мечами, копьями и луками.

– С этим вопросом тоже закончили, – подытожил альфар. – В ближайшее время затребую со старейшин эти ваши копья света – и опробуем их на полигоне. Переходим к вопросам запасов. У кого какие предложения?

* * *

– Та‑ак… – медленно протянул Яр Тиалу и примолк, обдумывая слова альфара. – Что ж… Пожалуй, так и впрямь должно правильно получиться. Ритуалы в самую меру будут. Не то что прежний… И старейшин – в жрецы, значит… Очень, очень хорошо! Ну значит, и к распространению приступать можно. Немедленно сбор объявлю!

Рау улыбнулся.

– Еще что‑то? – с некоторой настороженностью отреагировал на его улыбку старик.

– Да. Мы тут составили предварительный список вооружения и специалистов, которые нам в походе потребуются. Хотелось бы узнать, когда вы сможете нам это выдать, – мягко улыбнулся альфар.

По мере чтения лицо старейшины все больше и больше мрачнело. Когда же он дошел до последних позиций, на которых красивым, разборчивым почерком было выведено: «…Четырнадцать копий света (по одному Копью на каждого члена отряда плюс два в запас) и пара‑тройка чистокровных людей для обучения членов отряда во время похода человеческой магии», лицо его и вовсе приняло весьма странное выражение.

Подобное напряжение челюстных мускулов, пожалуй, могло бы получиться у жадного малолетнего хулигана, укравшего и быстро, пока не поймали, съевшего с полкилограмма хурмы, да еще «вдогонку» закусившего ее только‑только начавшим желтеть, незрелым, практически еще зеленым лимоном.

Составляя свой список, оба офицера, командующие отрядом – и капитан отряда специального назначения «Гамма» Максим Петрович Шестаков, и тысячник гвардейского полка Идущих за Вьюгой се’гралах М’Рау Элей, – сошлись во мнении, что древнее армейское правило «проси больше, чтобы дали сколько нужно» совершенно интернационально и действительно во все времена и во всех мирах.

И поскольку оно, это правило, безотказно работало и в современных земных армиях, и у воинов‑альфар более тысячи лет назад, то и здесь, в таком изменившемся мире, оно наверняка не утратит своей актуальности. Согласно этому правилу и была составлена данная заявка.

Наконец Яр Тиалу пришел в себя и, помявшись, мягко поинтересовался:

– А вы уверены, что вам это действительно надо?

– Конечно. – Рау даже изумился наивности старейшины. – Как без нормального оружия да магии по опасным местам гулять? А безопасных мест в этом мире стараниями ваших предков, похоже, и вовсе не осталось!

– Я не совсем об этом, – холодно улыбнулся человек. – К тому же, как я понимаю, ВАШИ предки также приняли в данном процессе некоторое участие.

– Неправильно понимаете, – заледенел альфар. – Мои СОВРЕМЕННИКИ были вырезаны вашими предками задолго до того, как ваш безумный император призвал Хаос в эти земли.

– Видимо, меня неправильно информировали, – примиряюще произнес старейшина. – Но оставим дела давно минувших дней… Обсудим лучше современную ситуацию.

– Вы опять ошибаетесь, – не собирался сдаваться Рау. – Это для вас произошедшее – «дела давно минувших дней». А по моему личному времени осада Арктиса совместными силами людей, гномов, светлых и лесных эльфов происходила менее чем год назад!

– Я же сказал: оставим эту тему. Сейчас мы обсуждаем не прошедшие битвы, а ваше будущее путешествие! – В голосе Тиалу добавилось раздражения.

– Как пожелаете, – улыбнулся эльф. – Итак, когда вы сможете предоставить нам указанное в списке вооружение и специалистов?

– Ну… со всем, кроме последних двух пунктов, особых проблем я не вижу. Провизия, одежда, немагические доспехи – все это в арсеналах и складах форта имеется во вполне достаточном количестве. Да и любая из искательских команд сочтет за честь помочь вам в вашем походе. Но я хотел обсудить не совсем это. Скажите, а зачем вам вообще нужно куда‑то идти? Союз городов Порядка будет счастлив предоставить вам свое гостеприимство на неограниченно долгое время. Ведь основной целью вашего похода является фактически быстрая добыча молитвенной энергии для нашего нового бога‑покровителя. Это так?

– Да, – коротко отозвался альфар, пытаясь сообразить, к чему такая длинная преамбула. Своими мыслями о возможности возрождения Снежной Матери ни с кем, кроме сестры, он не делился и делиться не собирался, а всем известная причина похода была именно такой, как ее изложил старейшина форта Эстах.

– Так к чему я говорю. Если задача – только добыть энергию, то зачем спешить? Рисковать, терпеть неудобства, стирать ноги в походе? Ведь можно просто подождать, – а уж мы великому Ариоху энергии намолим! И вам хорошо – не надо похода дальнего устраивать, и нам неплохо – истинные люди, могущие овладеть магией для противостояния Хаосу, очень важны для жизни поселений. Так и зачем затевать поход? Не проще ли подождать?

Нельзя сказать, что Рау не ожидал подобного предложения. В конце концов, этот вопрос напрашивался сам собой и потому был весьма подробно рассмотрен ими на собрании отряда. Рассмотрен и отвергнут. К его большой радости, отношение ко времени у людей было совсем иным, нежели у бессмертных эльфов. И после весьма приблизительных расчетов необходимого времени ожидания того момента, когда брат Софии наберет достаточно божественной энергии для воплощения в этом мире своего аватара, данный путь был решительно отвергнут всеми землянами. Так что ему оставалось только воспроизвести уже приводившуюся аргументацию.

– Насколько я успел выяснить, совокупное население всех городов вашего Союза составляет что‑то порядка полумиллиона разумных. Мои данные верны? – словно невзначай спросил он старейшину.

Тот пожевал губами:

– Мм… Ну если очень приблизительно… Перепись населения не проводилась уже более десяти лет… но, в общем и целом, где‑то около того… Плюс‑минус тысяч двадцать. А к чему вы это?

– К тому, что, по нашим расчетам, при таком количестве населения, если каждый житель вашего Союза, включая и только что народившихся младенцев, будет каждый день не менее часа уделять на молитвы своему новому богу, то и тогда для накопления необходимого для воплощения количества энергии потребуется не менее чем пятнадцать лет! А если учесть, что количество населяющих эту землю людей медленно, но неуклонно падает, то и побольше… Хорошо, если в двадцать уложимся! Мы не можем себе позволить такого ожидания. Жизнь людей кратка, и чем тратить треть ее на долгое ожидание, мои соратники предпочитают рискнуть ею в походе.

– Ну… Я в принципе могу вас понять… Но поймите и вы меня! Махлау просто не располагает таким количеством копий света! Отдать вам четырнадцать копий – означает оставить поселок почти безоружным! Ну а требования насчет пары‑тройки чистокровных людей и вовсе смешны – на весь поселок, если не считать вас и вашего отряда, имеется всего четверо чистокровных людей: я и трое моих детей. Причем старшая дочь, увы, нездорова рассудком и к тому же уже обещана в жены Астеро Кинтану из форта Крахас, а младшему сыну в прошлом месяце исполнилось всего восемь. Средняя же дочь должна будет заменить меня на должности старейшины и человека этого форта – ведь мне уже почти сорок лет, и, увы, боюсь, время мое на исходе. А потому я просто не имею права отправлять ее в опасный поход, где она может погибнуть.

– Сорок лет? – Рау ошарашенно всмотрелся в седобородого, изрезанного морщинами старца, который был на четыре года моложе подтянутого, полного сил и энергии капитана Шестакова.

– Да, я знаю, что в это трудно поверить, но я ведь чистокровный человек, к тому же далеко не самый плохой из магов, поэтому не стоит удивляться моей хорошей форме, – по‑своему истолковал его замешательство Яр Тиалу. – Уверен, что если вы останетесь, то у ваших спутников после соответствующего обучения тоже будут весьма неплохие шансы дожить до моего возраста. Разумеется, если они не будут лезть во всякие рискованные мероприятия!

– Надо будет обязательно сообщить им об этом, – про себя пробормотал альфар, прикидывая, что лучшего аргумента для как можно скорейшего выступления в поход ему, пожалуй, и придумать не получится. – Однако вернемся к обсуждению списка. – Как ни шокирован был эльф известием о жизни местных людей в настоящее время, он тем не менее продолжал удерживать фокус разговора на наиболее важных в данный момент вещах. – Очень прошу, только не надо говорить о проблемах… по крайней мере, с копьями света. Если выдача четырнадцати копий так оголит гарнизон форта, то мне становится крайне любопытно: что же произошло с теми двадцатью копьями, что недавно были принесены вместе с нашим отрядом Арейшей и Тимом? В конце‑то концов! Подумайте не об экономии оружия, а о сбережении людей! О ваших друзьях, знакомых, соседях, что не погибнут за те двадцать лет, что пришлось бы вам ждать пришествия Ариоха, если наш поход не состоится или окончится неудачей!

– Копья света, доставленные остатками отряда искателей Риона, частично розданы гарнизону, а частично – отправлены в форт Кершах: у них сложилась очень тяжелая обстановка – в живых остался только один чистокровный, который, увы, не блещет могуществом и к тому же слишком юн, а потому находящееся под его защитой поселение Секрин очень нуждается в дополнительной поддержке. Но я понял ваши аргументы и думаю, что Союз сможет выделить вам шесть копий.

– Вы, наверно, хотели сказать «двенадцать»? Мы, вероятно, сможем обойтись и без запасного оружия, но каждый член отряда должен быть вооружен!

– Насколько мне известно из рассказа Арейши, вы и девушка, которую вы называете своей сестрой, – хорошие маги и потому совершенно не нуждаетесь в таких не очень удобных подпорках могущества, как это древнее, не всегда надежное и быстро исчерпывающее свою энергию оружие. Да и ваши воины вооружены куда более мощными артефактами, нежели Копье света. Просто не представляю, зачем вам может понадобиться больше восьми копий!

– Увы, заряды к оружию у наших бойцов отнюдь не бесконечны, и пополнить их в этом мире невозможно. Когда они закончатся, что, боюсь, в условиях похода по зараженным Хаосом землям произойдет очень быстро, то Макс со своими ребятами останутся совершенно безоружными. Если, разумеется, вы не дадите нам хотя бы десяти копий. Мы с Ольгой, так и быть, постараемся обойтись собственными силами.

– А зачем вам тащить с собой в поход по пустошам женщин? Я понимаю – ваша сестра владеет кой‑какой магией и может оказать немалую помощь в походе. Я могу понять важность наличия в отряде клирика – будет с чьей помощью перепосвящать найденный артефакт. Но зачем вы хотите взять с собой в сложный и тяжелый поход двух простых девушек, не обученных даже азам волшебства? Оставьте их здесь! Я готов лично обучать их всем необходимым навыкам магии порядка. Так будет и более безопасно для них, и вам не придется тащить с собой обузу. И опять‑таки в этом случае вам вполне, с запасом, хватит девяти копий – максимум, который я могу выделить, не оголяя окончательно и без того небогатого гарнизона. После того как я отдам их вам, мне останется только просить соседние форты о поддержке и надеяться, что помощь придет раньше очередной Волны.

– Так зачем ждать, – пожал плечами Рау. – Оповестите их сейчас, пока мы еще не выступили. Все сэкономите сколько‑то времени… А насчет вашего предложения… Я в принципе не против, однако это возможно только и исключительно в том случае, если сами Наталья с Ириной пожелают у вас остаться. Приказывать им в таком вопросе я не только не имею права, но и просто не хочу! У нас свободный отряд, и выгонять пусть и не самых сильных из его членов я ни в коем случае не собираюсь. Другое дело, если они, оценив грозящую в походе опасность и удобства жизни в поселке, сами пожелают остаться и дождаться результатов, находясь в безопасности. Не думаю, что в случае успеха нашего предприятия для вновь появившегося здесь бога составит какую‑либо сложность отправить их домой прямо из этого поселка.

– Разумеется, не составит! – заулыбался Яр Тиалу. – Я в этом абсолютно уверен, прямо‑таки убежден, и думаю, что жители Махлау разделяют мою уверенность и непременно поделятся ею с девушками. Так говорите, вы не можете препятствовать, если кто‑то захочет выйти из отряда? Интересные у вас, признаться, традиции… Очень интересные! – С этими словами старейшина задумчиво замолчал.

Примерно догадываясь, о чем он сейчас размышляет, Рау тем не менее изобразил полнейшее непонимание. Он ничего не имел против, если хитрому старейшине удастся уговорить остаться «великого мага». Ну не считал он этого человека подходящей парой для своей сестры, не считал! Принцесса снежных эльфов, пусть и бывшая раньше человеком, по его мнению, была достойна куда большего. В полнейшей же бесперспективности уговоров бойцов Шестакова он не сомневался. Эти ребята были воинами – воинами до мозга костей, и перед ними по‑прежнему, несмотря на перенос в иной мир, стояла боевая задача, поставленная их начальством.

– По этому пункту мы договорились, – зачеркивая в списке цифру «четырнадцать» и выводя поверх нее «девятку», подытожил он. – Осталось обсудить только того человека, кто вольется в наш отряд и будет обучать моих бойцов вашей, человеческой магии.

– Я же объяснил, что это невозможно, – пожал плечами Яр. – В нашем форте просто нет никого, кто мог бы с вами пойти. Я слишком стар и буду обузой в дальнем походе. Рассудок моей старшей дочери сильно поврежден Хаосом, и в ближайшее время она отправляется к своему жениху, дабы принести пользу Союзу городов хотя бы рождением новых чистокровных. Моей второй дочери Тае это путешествие было бы по силам, но, кроме нее, никто не сможет заменить меня, когда придет мой срок, до коего осталось не так уж и много времени. К тому же она помогает мне во время проведения защитных ритуалов, так как, увы, с возрастом мои силы уменьшились и это бремя для меня стало слишком тяжело. Что же касается сына – он еще слишком мал и потому не сможет быть ни достойным спутником, ни хорошим учителем для ваших людей.

Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что и из иных фортов пригласить чистокровных людей не получится. Нас слишком мало, и мы слишком важны, чтобы какое‑нибудь поселение могло позволить себе риск безвозвратной потери чистокровного человека, отправив его с вами. Нет, прямого отказа не будет. Помощь вам обещана. Но каждый форт наверняка найдет какой‑нибудь предлог, причину, по которым: вот именно он никак не может отправить с вами своего человека. Дожидаясь решений и согласований, вы просто‑напрасно потеряете много времени.

Предложение очистить наш мир от Хаоса, конечно, хорошо. И Союз готов ради этого пожертвовать многим. Многим, но не людьми. Потому что ваше предложение – это жизнь в будущем. Но отправить с вами своего человека – это смерть для поселка сейчас, при ближайшей же Волне Хаоса. Может быть, смерть не всех, если в форте имеются еще люди, но все равно – многих и многих. На это никто не пойдет, говорю вам как друг, – устало подытожил старик. – Впрочем, вы вполне можете немного задержать свой отход, и я с большим удовольствием обучу ваших людей всему, что знаю сам, здесь, в этом форте.

– М‑да… – Эта отповедь несколько ошеломила альфара. Не то чтобы он не ожидал чего‑то подобного, но такая решительность и бескомпромиссность в его планы никак не входили. Впрочем, пара вариантов добиться своего у него все же имелась. – Жаль… очень жаль… Ну что ж. Если нет никакой возможности договориться о том, чтобы нас сопровождал учитель магии, то так тому и быть. К сожалению, у нас совершенно нет возможности надолго задерживаться здесь или где‑либо еще. Если мы не поспеем в Хладоземье до наступления зимы, то наша экспедиция будет обречена. Поэтому, чтобы увеличить наши, без магического обучения, совершенно ничтожные шансы на успех, мы выступим немедленно. Завтра же! Вот только соберем припасы – и тут же выходим.

Теперь настала очередь человека недоуменно хлопать глазами, не понимая причин столь быстрой сдачи Рау своих позиций и демонстративной спешки. Видя его недоумение, альфар немного пояснил старейшине всю глубину вставшей перед тем проблемы:

– Конечно, мне очень, очень жаль, что из‑за необходимости спешить наш клирик ну никак не успеет провести ритуалов посвящения Ариоху ни для вас, ни даже для арахниды. Что поделать, спешка. Придется пока демону обходиться одним‑единственным клириком. Молиться и накапливать энергию для бога вам это не помешает, ну а рукоположение и прочие ритуалы – только когда мы вернемся.

– Но… ведь… – ошарашенно протянул Яр Тиалу. – Ведь это значит, что если София погибнет, то наш мир вновь станет совершенно недоступным для вашего демона! И все наши усилия будут потрачены зря?

– Истинно так, – охотно подтвердил хитрый альфар. – Будем надеяться, что нам все же удастся выжить. Разумеется, будь с нами человек, который прямо в походе мог бы обучать наших воинов владению магией порядка, наши шансы на выживание были бы намного выше. Да и передвигаться маги могут несколько быстрее простых людей, благодаря чему у нас появился бы некоторый запас времени, который можно потратить на подготовку к походу здесь, в форте. Ну а София в это время провела бы ритуалы посвящения для пары‑тройки избранных клириками. А уж они, даже в случае нашей гибели, вполне могли бы посвящать новых служителей, развивая религию Темного Барда. Но – увы. Нет так нет. Что поделать… Конечно, при желании вы можете учесть возможность того, что даже если ваша вторая дочь отправится с нашим отрядом, то вполне возможно, при приложении вами некоторых стараний, у вас в форте останутся две наших спутницы – чистокровные люди. А как быстро вы сможете их обучить выстраиванию элементарной защиты… Круг Чистоты, к примеру, они строить уже умеют и обучились этой процедуре просто на рассказах Арейши о том, как это делается!

– Вы взяли меня за горло, – мрачно констатировал старейшина.

– Что поделать, – пожал плечами альфар, мысленно с глубокой благодарностью припоминая великого флорентийца и его мудрейшую книгу.[42] – Всем жить хочется.

– Завтра утром мы с дочерью придем к вам с визитом для проверки способностей ваших людей к магии порядка. Если ваших женщин удастся убедить остаться здесь и у них действительно такие большие способности, как вы описываете, то я попрошу Таю обдумать возможность пойти с вами. Ничего большего я обещать не могу, – хмуро произнес Яр Тиалу.

– Договорились, – улыбнулся альфар.

Это действительно была победа!

«Главное – не забыть предупредить Фи, чтобы не вздумала никого посвящать в клирики до тех пор, пока эта Тая не принесет отрядной клятвы», – вертелось у него в голове, пока он шел к своему временному пристанищу в поселке.

* * *

– Вот эти фитюльки действительно могут заменить наше оружие? – недоуменно спросил Максим Петрович, вертя в руках Копье света, которое в его могучих лапах и впрямь казалось предметом весьма несерьезным. Так… не копье, а дротик какой‑то… Игрушечный. Тонкое древко порядка полутора метров длины, выполненное из очень легкого, по весу напоминающего дерево, но вместе с тем довольно прочного, обладающего серебристым отливом материала. Серебряная ажурная конструкция, оплетающая все древко тонкими нитями‑проволочками, удерживала небольшой заостренный кристалл, очень похожий на карандашик самородного горного хрусталя на конце древка. Вес – килограмма полтора‑два, не больше.

– Как этим пользоваться?

– Очень просто. – Рау взял второе Копье и, припоминая свое обучение по обращению с земным оружием, начал в той же манере: – Данный боевой амулет состоит из древка, выполненного из эльфийского ясеня, серебряной оплетки, исполняющей роль блокиратора, по вашей терминологии являющейся аналогом спускового механизма, и простейшего кристалла‑концентратора. Уникальные характеристики эльфийского ясеня позволяют ему накапливать, удерживать и по команде высвобождать довольно большой заряд магической энергии. Благодаря определенной обработке о количестве имеющейся энергии древко сигнализирует своим цветом. Чем большее количество энергии в нем находится, тем более яркий цвет оно имеет. Это Копье, к примеру, имеет полный заряд: посмотрите на ярко‑белый, с серебристым отливом цвет древка. По мере исчерпания заряда древко Копья будет темнеть – и при полной разрядке станет угольно‑черным.

Кроме древка Копье состоит из оправы, исполняющей роль дозатора, не позволяющего накопленной энергии расходоваться постоянно, служащего для стандартизации, упорядочения количества отдающейся за один выстрел энергии, и кристалла‑концентратора.

При отдаче приказа на выстрел оправа чуть сокращается, и кристалл входит в соприкосновение с деревянной частью на строго отмеренное количество времени. Из древка в кристалл поступает энергия и активизирует вложенное в него боевое заклинание. В данные экземпляры, к примеру, заложена простейшая
стрела света.Заклинание напитывается энергией и срабатывает, посылая импульс энергии строго по прямой, продолжающей оптическую ось кристалла. Затем оправа расслабляется, отрывая кристалл от древка. Выстрел завершен.

Фактически данная конструкция является крайне упрощенным и удешевленным вариантом боевого магического посоха и как таковая имеет множество недостатков. Впрочем, для вас, как не имеющих никакого опыта общения с боевыми посохами, имеет значение, пожалуй, только один: частота стрельбы из Копья света без самой крайней необходимости не должна превышать одного выстрела в две‑три секунды. Иначе примитивная сенсорная сеть оплетки может не выдержать постоянства цикла сжатия‑расслабления, оставив кристалл постоянно прижатым к древку, что приведет к короткому периоду непрерывной неконтролируемой стрельбы, а затем к перегреву и взрывному разрушению кристалла‑концентратора.

– Вот, значит, как? – уже с некоторым уважением протянул спецназовец, осматривая свой экземпляр оружия. – А где здесь спусковой крючок? На какое расстояние этот агрегат бьет? Как осуществляется прицеливание? Сколько выстрелов в обойме? Или правильнее сказать – в стволе? – погладил он древко Копья. – Как осуществляется перезарядка?

– Начну с вопроса о дальности. – Рау обвел взглядом неглубокую, но длинную ложбинку за окраиной Махлау, выбранную им в качестве полигона. Ложбинка эта находилась за Кругом Чистоты, ограждающим деревню, однако ввиду близости к людям наиболее опасными из тварей Хаоса, не лишенными некоторого инстинкта самосохранения, практически не посещалась. Ну а мелкие твари такому большому и хорошо вооруженному отряду, как собравшийся здесь, опасности не создавали.

Машинально отметив, что его импровизированную лекцию, как ни странно, с интересом слушают не только совершенно незнакомые с магией земляне, но и увязавшиеся за ними Арейша с Тимом, он продолжил:

– Номинально дальность выстрела данного оружия совершенно неограниченна.
Магическая стрела,как и большинство ей подобных примитивных заклинаний, представляет собой сгусток почти неоформленной энергии разрушения, движущийся строго по прямой и не реагирующий на воздействие воздуха. Выпущенное заклинание так и будет лететь строго прямолинейно, до тех пор пока не столкнется с каким‑либо массивным объектом, выплеснув на него заключенную в ней энергию.

Но это в теории, в идеальных условиях. В реальности же на поддержание движения тела заклятия и на преодоление им рассеянной в воздухе хаотической энергии тратится весьма немало сил, черпаемых из самого энергорезервуара заклятия. Так что в мое время дальность, на которой совершенно не защищенный ни магией, ни доспехом разумный мог серьезно пострадать от такого выстрела, составляла около километра. Но сейчас, в связи с резким повышением количества содержащегося в мире Хаоса… точно даже не скажу. Метров шестьсот – семьсот, наверно…

– Чуть более трехсот, – внезапно вмешался Тим. – Если дальше бить, то разве что мягконосика подстрелить можно… метрах на пятистах, не более. А любую более‑менее крупную и защищенную тварь – того же бронехода, к примеру, – дальше чем за триста метров из Копья никак не взять. Только вы не совсем верно рассказываете. Главное достоинство Копья света – не в стрельбе на большое расстояние по тварюшкам. Их при нужде и из лука подбить можно. А если лук качественный, из древних, или мастера какого хорошего работы, то им того же бронехода, коль стрелок умелый, и далее чем за триста метров взять можно. Опять же выстрел из Копья помедленнее стрелы летит, так что тварь, если настороже будет, увернуться может легко. Нет, баловство это – копья для стрельбы применять. Их главное достоинство не в этом! Не для того нужны.

– И для чего же, по‑твоему, они нужны? – несколько напряженно поинтересовался Рау. – Вообще‑то в самом начале Войны Рас мне доводилось не с таким уж и малым количеством эльфов и людей сражаться, которые этими копьями именно так, как я описывал, пользовались! Даже отряды светлых копейщиков, помнится, у людей некоторое время имелись. Пока мы их не выбили полностью. Потом быстро дурью маяться прекратили. Так что трофеев у нас немало было, и изучил я их весьма неплохо!

– Не знаю, что вы там изучали, а использовать копья света как стрелковое оружие – просто неразумная трата энергии! Копье – оно и есть копье! И применяют копья света против хорошо защищенных крупных тварей вроде жука‑проглота, жиротряса или, если очень не повезет и другого выбора, кроме как прямой бой, не будет, скоропикоры. Причем как копье и применяют! Всаживают его в тело врага – и оно прожигает его насквозь! А если враг чересчур хорошо защищен, как скоропикора, к примеру, то потом Копье в нем еще и взрывается! Очень хорошее оружие – жаль, что редкое и часто одноразовое!

– М‑да… – Все присутствующие могли полюбоваться редчайшим зрелищем – отвисшей от изумления челюстью снежного эльфа. Впрочем, продолжалось это недолго. Взяв себя в руки, Рау вновь повернулся к своим ученикам: – Люди бывают очень находчивыми, когда от этого зависит их выживание, – задумчиво произнес альфар. – Как раз сейчас мы и видим прямое доказательство данного утверждения. Пожалуй, только люди могли придумать использовать закритический режим стрел ученика для поражения крупных тяжелобронированных целей. – И, видя недоумевающие лица соратников, пояснил: – Когда местные искатели со всей дури тычут этим, надо признаться, и впрямь далеко не самым острым кристаллом в бок бронированной зверюшки, под действием силы их удара происходит то самое долгое сокращение оправы, о котором я вас и предупреждал, говоря как о недостатке оружия. Но местные ухитрились обратить этот недостаток в достоинство. Когда от удара оправа сокращается, камень входит в долгое соприкосновение с древком и начинает с большой скоростью формировать множество заклятий
магической стрелы,непрерывным потоком бьющих в точку, куда уперся наконечник. В результате эти заклятия очень быстро прожигают даже в самой бронированной твари немалых размеров дыру, давление на наконечник прекращается – и выстрелы прекращаются.

Если же тварь оказывается более‑менее защищенной от магии и следующим друг за другом непрерывным ударам
магической стрелыне удается достаточно быстро выжечь в ее теле полость, достаточную для отхода кристалла от древка и возврата в нормальное положение, то срабатывает второй из описанных мной моментов. От непрерывной стрельбы кристалл‑концентратор перегревается и взрывается с весьма немалой силой. Поскольку к тому моменту хоть какое‑то отверстие ему в твари выжечь обычно удается, то этот взрыв происходит внутри ее тела. А взрывы внутри тела обычно весьма неблагоприятно сказываются на здоровье того создания, в котором они произошли. Я все правильно описываю? – с усмешкой повернулся он к дракониду.

– Все верно… Так, значит, копья света предназначены для стрельбы вдаль? – изумленно спросил тот. – А мы их к деревяшкам обычно приматывали, чтобы не слишком короткими были… И все гадали: неужто предки наши были столь малы ростом, что такие короткие копья делали…

– Как видишь… – улыбнулся альфар, опуская копье. Ему, кстати сказать, полутораметровое копьецо было вполне по росту. – В общем, вот вся теория. Ну а теперь – практика. Разбирайте оружие. – Он кивнул на лежащие на земле копья. Дважды повторять не пришлось. – Наводите концом кристалла на ту точку, которую хотите поразить, чуть сжимаете древко копья и отдаете мысленную команду на выстрел, – продолжил он инструктаж.

С восьми прозрачных наконечников вырвались дрожащие, белесые, чуть продолговатые сгустки пламени, расплескавшиеся по противоположному склону ложбины.

– …!!! – выразил общее мнение Бойков. – Прицел бы сюда… Хоть самый примитивный!

– Отставить разговорчики! – прервал его Макс. Его выстрел оказался самым лучшим. Сорвавшееся с наконечника его Копья пламя все же угодило в мишень – крупный булыжник на самой вершине склона, оставив черное обгорелое пятно на краю камня. – Наводись по древку – оно достаточно прямое.

– Камень мешает! Он же больше. Всю линию обзора заслоняет, собака! И приклада нет.

– А зачем тебе приклад? Отдачи‑то никакой! – из чувства противоречия вмешалась София. Ее результат оказался на удивление неплох: огненный сгусток прошел всего в полуметре от избранного ею мишенью чахлого деревца, и теперь она, встав в горделивую позу и приставив Копье к ноге, свысока поглядывала на стрелявших вместе с ней спецназовцев. В данный момент она жалела только об одном – о том, что на ней надета черная мантия клирика, а не излюбленный бронелифчик, в котором она походила на какую‑нибудь из амазонок Валеджо[43] и который сейчас, заботливо упакованный, лежал в ее сумке.

Право, обидно, что не догадалась надеть! Ну и что, что на пустошах совсем не жарко… Зато каким уважительным взглядом ее после этого выстрела окинул Рау! А амазонский бронелифчик так хорошо подчеркивает талию и грудь! Нет, решено – на следующие пострелушки она пойдет только в нем, и точка! И пусть хоть минус двадцать в воздухе будет!

– Действительно, – обернулся к эльфу Максим Петрович. – Если это стрелковое оружие, то какие‑нибудь прицельные принадлежности были бы совсем не лишними… Да и приклад неплохо бы добавить. Как ты думаешь, почему его создатели ничего подобного не предусмотрели?

– Подозреваю, что основная причина – физиологические различия, – пожал плечами альфар. – Изначально данное оружие было создано светлыми эльфами исключительно для себя, а потом уже его скопировали люди. Эльфийские глаза довольно сильно отличаются от человеческих – для меткого выстрела на любые расстояния мы не нуждаемся ни в прицеле, ни в прикладе. – Он быстрым движением поочередно навел наконечник Копья на камень, в который стрелял Максим Петрович, на деревце, служившее мишенью для Софии, и куда‑то вверх, в кажущееся пустынным небо. С наконечника сорвалось три сгустка пламени, поочередно поразившие центр камня, спалившие деревце и вызвавшие громкий визжащий вопль где‑то вверху. Спустя еще пару секунд почти под ноги испуганно отшатнувшейся Ольге свалилось странное создание размером с ворону, покрытое черными обгоревшими перьями, с непропорционально длинным, похожим на узкий стилет клювом. Создание яростно шипело и пыталось дотянуться своим оружием до окружающих, в то же время аккуратно, бочком‑бочком выбираясь за ближайший камень.

– Фраг? – недоуменно‑радостно вопросила Арейша, быстрым движением невесть когда извлеченного меча отрубая созданию голову. – Никто не против, если я возьму его себе?

Обычно было весьма сложно определить чувства, которые выражали большие фасетчатые, похожие на стрекозиные, глаза арахниды. Обычно, но не в этот раз. Голодный огонек вспыхнул в них с такой силой, что не заметить этого мог только слепой.

– Да, конечно, – пожал плечами Рау, недоумевая, чего такого приятного было в подстреленной им летучей твари с противным голосом.

– Спасибо, – радостно воскликнула девушка и, деликатно отвернувшись, немедленно вонзила буквально выскочившие из‑за щек жвалы в еще теплую тушку.

– Так вот, – отвлекая всеобщее внимание от заметно засмущавшейся арахниды, продолжил Рау. – Поскольку для меткой стрельбы эльфам, создававшим это оружие, какие‑либо приспособления совершенно не требовались, то и причин дополнительно его утяжелять не было. А почему прицелов, об отсутствии которых вы так сокрушаетесь, не добавили люди, мне совершенно неизвестно. Впрочем, если они вам так нужны, вы вполне можете поставить их самостоятельно. Только перед этим либо разрядите оружие полностью, либо устанавливайте их так, чтобы не повредить древка. Древесина эльфийского ясеня в состоянии насыщенности весьма прочна, но если ее все же повредить, то она вполне может выбросить часть находящейся в ней энергии в сторону того бедолаги, который это сделает. И если у него нет хорошей магической защиты, то шансов на выживание будет весьма немного.

– Учтем, – кивнул капитан. – Но вообще‑то патроны у нас пока есть. Не так много, как хотелось бы, но все же более‑менее достаточно. И с опасными переделками возиться, думаю, пока не стоит. Копья – это, конечно, хорошо… но автомат, – тут он бережно погладил приклад заброшенного за спину «вала», – он все же куда как получше будет! А как эти деревяшки перезаряжаются? – без всякой связи со своим предыдущим заявлением спросил он.

– Элементарно. – Эльф покачал на ладони чуть потускневшее после выстрелов древко своего Копья, закрыл глаза, сосредотачиваясь, и спустя пару мгновений оружие вновь начало сиять ярким серебристым блеском. – Эльфийский ясень тем и хорош, что очень легко впитывает в себя энергию. Направляешь в него поток своей силы, и все. Этому очень просто обучиться. Да даже если и не умеешь, все равно ничего страшного. При постоянном ношении вблизи он сам впитывает свободно излучаемую человеком или эльфом ману. Но это, конечно, куда как больше времени требует…

* * *

Ольга, которая из любопытства пошла на это мероприятие, согласно кивнула. Действительно, направленная передача маны была одним из простейших магических действий. Вообще начинающей магиане холода было невыносимо скучно. Она‑то думала, что здесь действительно будут стрелять… А брат уже сколько времени с невероятным терпением разъясняет самые основы, которые легко можно просто увидеть, посмотрев на Копье света магическим взором. А уж если использовать
взгляд стихии,то можно даже увидеть, как срубали дерево, из которого изготовлено древко.

Ольга печально вздохнула.
Взгляд стихиией пока давался плоховато.

«Тоже, что ли, потренироваться… – подумала девушка, в который раз осматривая безжизненную ложбину. –
Снежный взрывотработать… А то сплошная скука. Хоть время с пользой проведу», – решила она, припоминая порядок действий для составления заклятия.

* * *

– Слушай, а чего ты так в эту зверюшку вцепилась? – София тоже не тратила времени даром и, отложив Копье, подошла поболтать к окончившей свой обед Арейше.

– Это же фраг! – коротко отозвалась арахнида, втягивая жвала. Заметив искреннее недоумение девушки и, видимо, вспомнив, что София – пришелец и местные реалии ей незнакомы, пояснила: – Они вкусные очень, но летают высоко – сторожкие и умные твари. Крайне редко подстрелить удается. А еще их иногда называют разведчиками Хаоса. На этот счет даже суеверие есть одно любопытное. Мол, Хаос к ним прислушивается внимательно, и если, взяв в руку клюв только что убитого фрага, чего‑нибудь пожелать, то Хаос может исполнить это желание. Только быстро надо. А то он после гибели фрага вскоре распадается. Хочешь попробовать? – Она легко оторвала длинный черный клюв от сморщенного комка кожи и обгоревших перьев и протянула его Софии.

– А чего желать‑то? – не без брезгливости взяв данный предмет, в задумчивости произнесла София.

– Ну не знаю… Тебе чего бы хотелось?

– Вообще или конкретно сейчас? – осторожно поинтересовалась девушка. – Если вообще – то не чего, а кого. – Она кивнула в сторону вновь что‑то рассказывающего воинам альфара. – А если конкретно сейчас, то… – Она прислушалась к своим ощущениям, после чего с обезоруживающей честностью произнесла: – Наверно, хорошенько подраться! – и с протестующим воплем затрясла рукой. Твердый, плотный, словно лакированный, клюв стал разлагаться прямо на глазах, выделяя противную маслянистую жижу, которая редкими тягучими струями закапала между пальцами. – Эт‑то что за шуточки? – С трудом сдерживаясь, София подняла взгляд на арахниду. Бушующая в ней ярость, казалось, обволакивала девушку прозрачным, но вполне различимым ореолом, словно призрачный черный туман, окруживший изящную фигурку. Арейша испуганно отшатнулась, но ответить не успела.

* * *

– Кажется… Кажется, получается! – Ольга даже прикусила от старательности губу, выводя нежные, трепещущие нити показанного ей как‑то братом заклинания. – Вроде все правильно… – Она с сомнением оглядела повисшую перед ее мысленным взором конструкцию и, вздохнув, потянулась к поселившейся в уголке ее души силе вечной зимы, наполняя свое создание радостно‑морозной, кипучей энергией и отправляя его в полет к дальнему краю ложбины.

Тонко взвыл ветер, хлестнув собравшихся своим холодным крылом и принеся с собой запах морозной свежести яркого январского утра. С руки девушки сорвался небольшой снежок и по крутой параболической траектории медленно унесся к намеченной магианой мишени – старому, засохшему и искореженному неведомой напастью дереву, мирно стоящему над самым обрывом метрах в трехстах от собравшегося отряда. Миг… еще миг… соприкосновение… ДА!!! – Яростный вихрь, наполненный острыми секущими обломками льда, распускается вокруг искореженных ветвей дерева, перемалывая в труху все, что попало в его холодные объятия.

Взметнувшийся столб земли и глины скрывает рушащееся дерево, яма вокруг пораженной мишени быстро углубляется, при этом стремительно увеличиваясь в размерах, изумленные спецназовцы прерывают свою беседу с Рау и пораженно смотрят то на все расширяющийся смерч, достигший уже почти двадцати метров в диаметре, то на вызвавшую его молодую волшебницу.

Внезапно оттуда, почти из самого центра, донесся яростный рев, хорошо слышимый даже несмотря на громкий вой разбушевавшейся стихии. В полупрозрачном мелькании секущих льдин становится видно какое‑то крупное антрацитово‑черное тело, упорно продирающееся сквозь смертоносную круговерть прямо к замершему в изумлении отряду.

Вихрь взвыл еще яростнее, пытаясь смять, уничтожить возникшую в нем упрямую помеху, иссечь ее ледяными лезвиями в мелкие клочки, как он это только что проделал со старым деревом, послужившим мишенью его ярости… взвыл и бессильно опал, не превзойдя прочности прикрывающего создание черного блестящего панциря, и выбравшаяся тварь предстала перед ними во всем своем устрашающем великолепии.

Длиной около двух метров и высотой почти полтора, она сантиметров на двадцать возвышалась над землей, опираясь на шесть коротких, мощных, покрытых крупными хитиновыми щитками лап, расположенных по бокам, словно у ящерицы, и чем‑то тем не менее напоминающих кошачьи. Все ее крупное торпедообразное тело было прикрыто сплошным черным панцирем и заканчивалось длинным, довольно тонким сегментированным хвостом с острым шипом‑жалом на конце. По бокам твари виднелись длинные отростки, с которых тонкими быстрыми ручейками сбегала ярко‑рубиновая кровь и на которых еще виднелись жалкие обрывки иссеченных ледяным вихрем кожистых перепонок. Передняя часть туловища имела небольшой подъем, словно намек на вертикальный торс, где располагалась голова чудовища. Но самым странным была именно эта голова. Причудливые хитиновые наросты складывались в странную карикатурную маску, похожую на лицо злобно смеющегося человека с широко распахнутым в безумном хохоте ртом.

Впрочем, спустя пару мгновений после опадения вихря маска раскололась посредине, превратившись в две уродливые, немного напоминающие хитроизогнутые топоры, передние конечности, обнажив истинную голову твари, как ни странно, очень напоминающую кошачью. Стало понятным, почему она ее закрывала: похоже, голова и крылья были единственными частями тела, не покрытыми прочнейшим хитином и потому более уязвимыми. Впрочем, вся задняя часть головы скрывалась в прочном хитиновом колпаке‑шлеме, а потому защищать скоропикоре приходилось только «лицо», для чего и служили опущенные теперь передние конечности.

Могучим прыжком странное создание взмыло в воздух и рванулось к столпившемуся отряду. Трепетнули остатки крыльев, далеко разбрызгивая струящуюся из остатков разорванной перепонки кровь, и вновь яростный рев прорезал окрестности.

– Скоропикора! – испуганно вскрикнула Арейша, отшатываясь и подхватывая брошенное Софией Копье.

Странное оцепенение, охватившее отряд, спало. Рау быстро вскинул правую руку, на которой начал стремительно формироваться зародыш
ледяного тарана.Световые копья спецназовцев дружно полетели на землю, а вместо них в руках бойцов как по волшебству возникли до того мирно висевшие за спиной автоматы, немедленно разразившиеся тихими выдохами задушенных глушителями коротких очередей. Тим, неуловимым движением перехвативший отброшенное гаммовцем Копье света, весь напружинившийся, замер на фланге, готовый броситься вперед в любой момент. Ольга, автоматически, не отдавая себе отчета, нарастившая когти вьюги, замерла в позе яростной тигрицы, готовая пронзить тварь десятью острейшими ледяными лезвиями, как только та приблизится на расстояние удара.

– Хм‑м. Как это мило со стороны Хаоса… – Загоревшимися от предвкушения битвы глазами София смерила уменьшающееся расстояние до скоропикоры и грациозно‑ленивым, но вместе с тем неуловимо‑быстрым, каким‑то кошачьим движением проскользнула вперед. Исходящая от нее мгла еще более сгустилась, парящим тьмой коконом окружая девушку, приглушая и без того неяркий свет вечно скрытого за свинцовыми тучами солнца. – Мне… оставьте мне… – каким‑то совершенно несвойственным ей звеняще‑нежным тоном, как капризный ребенок, протянула София, почти скрывшаяся за темной вуалью.

Не обращая внимания на рикошетящие от панциря пули, скоропикора ловким движением увернулась от
ледяного тарана,разнесшего немалых размеров валун за ее спиной, и серией быстрых, длинных прыжков приблизилась почти вплотную. Глухо скрежетнули по темной броне острые сосульки, отчаянно чертыхнулась Ольга: ее излюбленное оружие –
когти вьюги – также оказалось бессильно.

В руке Рау льдистым взблеском материализовался длинный меч, и альфар решительным движением шагнул наперерез, заслоняя собой сестру, готовясь к рукопашной схватке. Отчаянно матерился Шестаков, проклиная свое решение не брать на короткую прогулку гранатомета, с тихим звоном упал на землю отстрелянный магазин Зиятдинова, Тим перехватил поудобнее Копье света, готовясь к самоубийственной атаке…

– Хорошая киса… – Мягкий, все такой же неестественно нежный голос Софии разнесся среди схватки, и было в этом голосе нечто такое, что заставило даже опытных бойцов на миг замереть, подавленных звучащим в этих негромких звуках жестоким безумием. – Киса пришла меня развлечь, киса пришла, чтобы умереть… – Непонятно как, каким образом, но укутанная тьмой девушка внезапно оказалась далеко впереди отряда, прямо перед замершей от такой наглости скоропикорой.

Шок твари продолжался недолго. Короткий взмах хвоста – и взблеснувшее на солнце полупрозрачное, покрытое желтоватыми потеками яда жало с невероятной скоростью метнулось к груди Софии. Метнулось и замерло перед телом, остановленное сгустившейся дымкой.

– Киса меня хорошо развлечет, киса медленно умрет… – все тем же доверительно‑нежным тоном продолжила свою считалочку жрица Темного Божества, бестрепетно берясь за хвост твари чуть пониже ядовитого жала и выкручивая его, словно белье после стирки. Затрещал, раскалываясь, прочнейший хитин, обнажая нежно‑розовое мясо, тут же сокрытое потоком хлынувшей крови.

Дикий, наполненный непредставимой мукой вопль разнесся над пустошью, вырвавшись из искривленной болью пасти скоропикоры. Забыв обо всем, тварь рванулась в сторону… Но мучительница держала крепко. Окутывающая ее тьма раздалась в стороны, все расширяясь и вместе с тем становясь все плотнее и плотнее, как будто боль несчастной твари подпитывала ее, давая все больше и больше сил.

– Киса хочет поиграть, долго будет умирать… – Перехватив хвост одной рукой и легким движением второй оборвав ядовитое жало, София начала наматывать его на кулак, как это иногда делают люди, когда им надо смотать в компактный клубок какую‑нибудь тонкую, но достаточно жесткую веревку, например шпагат. Вот только изящный скорпионий хвост твари на такое обращение был никак не рассчитан, и потому подобное действие, похоже, было для этого создания просто невероятно болезненным.

С каким‑то жалобным вскриком, совершенно не идущим к ее грозному облику, скоропикора вновь рванулась в сторону, противоположную той, где стояла ее мучительница. И на этот раз ее попытка оказалась успешной. Не выдержавший такого с собой обращения хвост оборвался у основания, и не помышляющая больше об атаке тварь бросилась наутек.

– Киса в ужасе бежит, тьма ее посторожит, – вновь донеслось из клубящегося сгустка мрака, в котором лишь угадывались нечеткие очертания стоящей в его сердцевине девушки, и две длинных полосы черного тумана рванулись наперерез монстру, закрывая ему дорогу к отступлению.

– Кису я поймать могу, аду в жертву принесу… – Резко сократившиеся щупальца тьмы швырнули жалобно взвизгнувшего монстра назад, к ногам мучительницы, и сомкнулись над ним, скрывая от глаз людей происходящее действо.

Ошарашенные, испуганные люди, меньше минуты назад готовившиеся к смертельной схватке, лишь переглядывались, наблюдая за жестокой расправой и гадая – не будет ли это спасшее их «лекарство» страшнее самой болезни. Впрочем, сомнения терзали отнюдь не всех. Рау взирал на происходящее со спокойным, слегка равнодушным лицом, словно ему уже неоднократно доводилось наблюдать такое или очень похожее зрелище, и он не видел в происходящем ровным счетом никакой опасности ни для себя, ни для своих спутников. В глазах же драконида и выражении лица Арейши можно было прочесть лишь недоверчивую, но все более и более расцветающую надежду. Меж тем звуки, доносящиеся из‑под покрова тьмы, становились все более и более жуткими. Радостно‑звонкий, буквально журчащий от переполняющей его неестественной нежности голосок Софии и исполненный бесконечной муки скулеж твари сплетались, не заглушая друг друга, но создавая непредставимую в своем ужасе адскую симфонию.

«Кажется, теперь я знаю, как звучит ад», – подумал Максим Петрович, изо всех сил борясь с нестерпимым желанием наплевать на осторожность и, бросив автомат на землю, зажать уши ладонями, только чтобы не слышать этого кошмара. Судя по завистливым взглядам его бойцов, которые те бросали на именно так и поступившую Ольгу, подобные мысли возникли не у него одного.

Впрочем, действо, похоже, заканчивалось. Туман постепенно редел, словно втягиваясь в продолжающую чтение своих неуклюжих, кое‑как рифмованных стишков Софию. Вскоре стала видна растерзанная, кое‑как дышащая, вся в потеках неправдоподобно алой крови, самым варварским способом обезноженная скоропикора с разбросанными по сторонам выдранными «с корнем» лапами. Поражала невероятная живучесть создания. С вырванными конечностями и вскрытой спиной, в которой как раз сейчас с увлечением копалась темная жрица, скоропикора все еще была жива, отчетливо вздрагивая и иногда тихо постанывая в такт напеваемым жрицей куплетам.

– Вот и киса умирает, силу брата пополняет. Киса душу отдает, Ариох ее возьмет. – С этими словами София бестрепетно погрузила руку куда‑то глубоко в тело создания и с силой выдернула оттуда темный, сочащийся кровью трепещущий комок. Полюбовавшись на судорожные биения, она торжествующим голосом закончила: – Смерти сила полноводна, жертва демону угодна! – и резко сжала кулак. Казалось, в воздухе полыхнула темная зарница, затмившая на миг солнце и без остатка впитавшаяся в тело девушки.

Окончив жертвоприношение, София брезгливо вытерла сочащуюся темной жидкостью руку о подол и без того измазанного кровью балахона, отошла на несколько шагов от растерзанной твари и обвела присутствующих ничего не понимающим взглядом. После чего своим нормальным голосом, с некоторым изумлением спросила:

– Ничего не понимаю! Что здесь произошло? Кто такое со зверюшкой сделал? Что вообще случилось?

– Вообще‑то это сделала ты, – ответил ей, пожимая плечами, альфар и как‑то изощренно взмахнул рукой с зажатым в ней магическим мечом, отчего тот мгновенно исчез, рассыпавшись снежным вихрем.

– Как это я? – непритворно возмутилась София. – Ничего подобного не помню!

– А, это нормально. Обычное явление у темных жрецов после первого жертвоприношения. Память скоро восстановится. Если не веришь – взгляни на себя. Только не волнуйся особенно, ладно? – улыбнулся ей снежный эльф, подходя вплотную. В голосе Рау звучали совершенно несвойственные этому воителю ласковые ноты.

– Да ну… Не может быть… – обрадовалась такому знаку внимания София и, пользуясь случаем, придвинулась к предмету своих воздыханий еще ближе. – Это же просто нево… – Она протянула руку, чтобы воспользоваться странной, неожиданно появившейся заботливостью альфара по полной программе, но тут ее взгляд упал на залившую ладонь кровь и ошметки плоти. Медленно, с крайним подозрением осмотрев свою конечность, она перевела взгляд на перепачканный ало‑бурыми пятнами балахон, а затем посмотрела на растерзанную кучу плоти, еще недавно бывшую опаснейшим из творений Хаоса. Вновь перевела взгляд на свою одежду, взглянула на четкие кровавые следы, ярко отпечатавшиеся на плотной, покрытой редкой и блеклой травой земле пустоши. Проследила их направления от самого тела до своих ног. Опять взглянула на кисти рук, на разорванное тело твари и, не договорив фразы, рухнула в тихий обморок.

Впрочем, на землю она не упала. Стоило только девушке начать оседать, как явно ожидавший этого альфар немедленно подхватил ее на руки.

– Стандартная реакция молодой жрицы, – пояснил он недоуменно смотрящим на разыгравшуюся перед ними сцену людям. – Похоже, в этом случае реакции людей и эльфов различаются мало. Сейчас ей надо хорошенько выспаться, а потом пару дней покоя, отсутствия нервного напряжения и побольше положительных эмоций. Тогда все проблемы, в том числе с памятью, исчезнут сами собой, и следующее жертвоприношение дастся куда проще.

– А ты откуда все это знаешь? – с некоторой нервозностью поинтересовалась Ольга.

– Среди богов нашей расы были властители демонического происхождения, – пожал плечами альфар. – А поскольку жрецы темных богов все, как один, являются очень хорошими бойцами, то они весьма активно участвовали в войне, в том числе и среди отряда, что находился под моим командованием. Ну а так как помимо хороших боевых возможностей большинство темных клириков имеют серьезные проблемы с чувством разумного самосохранения, то гибли они, увы, нередко, а на смену им приходили новые, только‑только посвященные… Так что на реакцию темных жрецов при первом жертвоприношении я уж насмотрелся. И что в этом случае делать, знаю неплохо. – Он аккуратно переложил свесившуюся головку так и не пришедшей в сознание Софии к себе на плечо.

Выглядело это довольно смешно: похожий на низкорослого, довольно щуплого подростка альфар заботливо держал на руках значительно превышающую его ростом, вполне себе фигуристую девушку. Вот только легкость, с которой он это проделывал, и многочисленные потеки крови, падающие с одежды лежащей на его руках Софии, никак не располагали к каким‑либо шуткам.

– Думаю, что нам пора домой, – вздохнул, отводя взгляд, Максим Петрович. – Раз сам говоришь, что ей отдохнуть надо, то пора бы уже и идти. Знаешь… – ни к кому конкретно не обращаясь, внезапно произнес капитан «Гаммы», – мне в своей жизни довелось много чего повидать, и чистоплюем я никогда не был… Враг есть враг. И если надо там сведения добыть или еще чего… По‑всякому случалось… Но вот так… Голыми руками! До сих пор, признаться, я в глубине души никак не мог поверить, что София Владимировна – сестра демона. Глазами видел, умом осознавал, а вот в душе – не верил… – Он помолчал, по‑стариковски кряхтя, забросил автомат за плечи и, с натугой выпрямившись, повернулся в сторону дороги к поселку. – А вот сейчас – верю, – внезапно продолжил он начатую фразу. – И страшновато мне, признаться, ребята, от этой веры становится… – Он хотел было сказать что‑то еще, но тревожный колокольный звон, донесшийся от границ недалекого форта, заставил его замолчать на полуслове.

Глядя, как испуганно побледнела Арейша и как нервно дернул хвостом Тим, судорожно сжав могучие руки на древке так и не оставленного им светового Копья, и все остальные члены отряда поняли, что происходит что‑то очень нехорошее.

Интермедия вторая
ТОТ, КОГО НЕТ

Иисус собрал учеников и говорит:

– Людей на Земле постигла страшная беда – они употребляют очень много наркотиков, мы должны помочь им избавиться от этой напасти. Но для успешного исхода дела мы должны сами знать, что же представляют собой наркотики. Пусть каждый из вас спустится на Землю и добудет образец.

На следующий день кто‑то стучит во врата рая. Иисус:

– Кто там?

– Это я, Иоанн.

Иисус, открыв ворота:

– Что ты принес?

– Марокканский гашиш.

Затем снова раздается стук. Иисус спрашивает, кто там.

– Это я, Марк.

Иисус, открыв дверь:

– Что ты принес?

– Колумбийский кокаин.

Затем приходят Матфей и Лука с индийской коноплей и афганским героином соответственно. Затем снова раздается стук.

Иисус:

– Кто там?

– Это я, Иуда.

Иисус, открыв дверь:

– Что ты принес?

– РУБОП, всем стоять, руки за голову!!!

Анекдот

Нечто знакомое, слабый отголосок давно и, казалось, надежно уничтоженного ощущения прорвался сквозь чуткую, мучительную дрему Проклятого, заставив его зашевелиться в тесных стенах своей темницы… Боль… опять боль… Как жаль, что никак не удается умереть! Он ведь сделал все, что мог! Проклятая тюрьма. Проклятая боль. Проклятое бессмертие. Ну почему, почему именно ему, тому, одним из атрибутов чьей власти является бессмертие – полное и почти абсолютное, – выпала эта пытка. Он заворочался, пытаясь избавиться от непрошеного воспоминания, но оно не уходило, вновь восстанавливая так давно и с таким трудом уничтоженные им самим остатки личности. И как всегда, вместе с приходом осознания нагрянула все та же непрекращающаяся, бесконечная, невыносимая боль.

Впрочем, на этот раз восстановление части личности было необходимым. Вместе с болью вернулось и знание. Он понял, что вынудило его проснуться, если, конечно, можно назвать сном вялое бездействие разобранной до практически полной бессознательности личности, и, осознав, испугался. Ведь его братья были убиты. Убиты все! Он знал это абсолютно точно, поскольку именно благодаря ему Хаосу и удалось их уничтожить.

Он не жалел о содеянном. Единственное, что вызывало его сожаление, – это то, что задуманного не удалось довести до конца. Ведь тогда, удайся составленный им в минуты одолевшего его горя и отчаяния безумный план, – он тоже был бы мертв. Мертв окончательно и бесповоротно. От него не осталось бы ничего – ни малейшей частицы личности, ни капли сути… Ничего, за что могла бы зацепиться эта ненавистная боль. Он исчез бы. Исчез вместе с этим миром, поглощенный выпущенным на волю Хаосом, и вместе с ним исчезло бы его проклятье, его боль… Но – увы. Небольшая ошибка, и братья, вместе с Верховным, все же успели почувствовать вброшенный в их сущность яд, прежде чем он завершил свою работу.

Ах, как он жалел об этом! Ведь именно из‑за этой ничтожной ошибки он вынужден продолжать влачить свое мучительное существование, вместо того чтобы, подобно преданным им братьям, раствориться в великом Хаосе, о чем он так мечтал…

Впрочем, у Проклятого, как он уже давно называл себя в своих мыслях, еще оставалась надежда. Пусть он почти защищен от воздействия Хаоса. Пусть… Почти – не значит полностью. И когда этот мир будет уничтожен, он наконец‑то сможет исполнить свою мечту, свою идею, возникшую в тот момент, когда он ощутил смерть Асти и понял, на что обрекает его эта смерть. Боль. Вечная безумная боль, спастись от которой можно лишь одним‑единственным способом. Умереть самому. Исчезнуть. Не быть.

Задача для него – почти невозможная. Увы. Сама природа его силы превращала его в практически абсолютно бессмертное создание. Бог Жизни не может умереть по определению. По крайней мере, до тех пор, пока в его мире есть хоть кто‑то живой. Хоть бог, хоть человек, да хоть один‑единственный микроб!

Но все же он, как ему казалось, нашел выход. Боги тоже могут ошибаться. Его ошибкой, за которую он так жестоко расплатился, была уверенность в том, что абсолютное бессмертие, даруемое силой бога Жизни, дает ему достаточно возможностей, чтобы противоречить Верховному.

Их – в том, что сочли терзаемого бесконечной, неимоверной болью от потери избранницы безумца совершенно безопасным. О, у них были для этого основания… Ведь бог Жизни, при всем его могуществе, никогда не мог причинить вреда ничему живому… Так они считали. И ошиблись. Слишком велика была его боль, слишком тяжела ноша, и, когда в сохранившемся осколке разбитого разума того, кого некогда считали добрейшим из богов, возникла мысль о том, как прекратить терзающую его муку, он начал действовать.

Для исполнения его задачи не хватило сущей малости… Его план, его идея была разоблачена братьями буквально за мгновение перед тем, как стало слишком поздно. Он оказался в заточении. Это не спасло его собратьев, но и Проклятый так и не смог добиться своей цели.

Впрочем, план еще можно исполнить. Цель достижима. Для этого надо так немного. Всего‑навсего – добить упорно цепляющихся за жизнь носителей порядка. И тогда стены его тюрьмы, созданные из силы веры людей, отданной его погибшим братьям, распадутся, освобождая не только его, но и проход для извечного уничтожителя. Мир будет поглощен и уничтожен. А вместе с миром и все населяющие его твари. Проклятые, проклятые твари, из‑за которых он не может умереть и вынужден терпеть эту невыносимую боль! Но ничего… Хаос освободит его, убьет его мучителей… Всех, до последней букашки! Достаточно только уничтожить носителей разума… К счастью, их уже осталось совсем немного, и они очень слабы… Не сравнить с его братьями. Но все равно… живучие отродья!!! Впрочем, это их не спасет.

Если бы не тюрьма – он давно бы справился с этой задачей. Но даже и сейчас, заточенный, он пусть медленно, но надежно шел к своей цели. Того небольшого отверстия, что прокололи в его темнице любопытные маги, для этого хватало.

И вот сейчас сквозь это отверстие он ощутил перемены. Слабую тень, отголосок шепота силы кого‑то из равных ему. Этого не могло быть – мир был давно и надежно заперт, – но было. И внушало страх.

Пока еще слабая, тень могла вскоре развиться и, воплотившись, вновь запечатать его темницу, обрекая на продолжение мучительного существования. И пусть сейчас это был всего лишь слабый намек, тень тени силы равного ему… Он знал своих родичей и ничуть не сомневался в их способностях прорваться через любую защиту, просочиться сквозь любую, самую узкую щель, если имелся хотя бы мельчайший шанс. Сейчас такая ужасная возможность появилась перед его взором, вынуждая, испытывая невероятную боль, собирать заново заботливо разорванные им мельчайшие клочки своей личности, дабы попытаться предотвратить подобный сценарий.

Восстановившись в достаточной степени, чтобы иметь возможность принимать решения, Проклятый настороженно замер, ожидая очередного отголоска, который позволил бы ему определить носителя силы его собрата.

Конечно, проведи он более полное восстановление, его силы и возможности были бы значительно большими, однако одно лишь воспоминание о том, насколько усилится при этом его боль, повергала заточенного в нестерпимый ужас, заставляя надеяться, что уже восстановленного хватит для уничтожения неизвестного жреца.

Желаемый отголосок не заставил себя долго ждать, оказавшись к тому же столь четко направленным и ясным, как будто смертный, несущий на своей душе печать власти одного из Великих, обращался прямо к нему, как это бывало в те счастливые времена, когда его Асти еще была жива, боль потери не терзала душу, а смертные были не ненавистным препятствием на пути к желанному НИЧТО, но младшими, любимыми детьми, которых он оберегал и о которых заботился.

Встрепенувшись и напрягая все имеющиеся в его жалком состоянии силы, Проклятый попробовал отдать приказ об уничтожении жреца наиболее могущественной твари из находящихся рядом с источником чужой силы. И какое‑то из странных, но могущественных порождений его безумия охотно откликнулось, жадно впитывая брошенные им крохи силы, отправленные вместе с просьбой, стремительно развиваясь из крохотной, незаметной личинки в могучую и смертоносную тварь.

Но – увы. Предпринятых усилий оказалось недостаточно. Смерть твари лишь добавила сил жрецу неизвестного родича. И тогда Проклятый предпринял последнее, что было в его власти. Собравшись с духом и превозмогая навалившуюся на него боль, он на крохотное мгновение целиком восстановил свою прежнюю сущность, превращая самое себя в подобие моста. Моста, протянутого между плещущимся по одну сторону его темницы безбрежным Хаосом и упорно цепляющимся за жизнь миром по другую сторону. Моста, по которому в мир хлынула ничтожная частица Хаоса, заботливо направленная им туда, где были замечены опасные ростки божественной силы.

А затем боль, как всегда, одержала верх над слабеющей волей, и в его с облегчением распадающемся разуме мелькнула последняя мысль о том, что он сделал все, что мог, и, значит, теперь можно отдохнуть. Дальнейшее от него не зависит.

Глава 3БЕГИ И СПАСАЙ

Готовится к взлету «Фантом». Докладывает на башню:

– Первый, я двенадцатый, к взлету готов.

– Понял, записываю, взлет разрешаю.

– Первый, я двенадцатый, благополучно взлетел.

– Понял, записываю.

– Первый, я двенадцатый, набрал заданную высоту.

– Понял, записываю.

– Первый, я двенадцатый, навстречу летит МиГ‑31.

– Понял, вычеркиваю…

Анекдот

– Что это значит? – слегка сбившимся от быстрого бега тоном поинтересовался Рау. Все остальные члены отряда бежали молча, сохраняя дыхание, дабы не отстать от несущихся во весь дух Арейши с Тимом.

– Это набат, – выдохнул сквозь сжатые губы драконид. – Приближается Волна. Дай мне девушку. – Он кивнул в сторону переброшенной через плечо альфара Софии. – Я сильнее. Так мы бежим слишком медленно – Волна будет здесь минут через двадцать, а мы еще даже не достигли поселка!

– Во‑первых, некогда. Во‑вторых, люди все равно не смогут двигаться с большей скоростью, – отрезал эльф. – А в‑третьих, этого времени нам вполне хватит, чтобы добраться до поселка.

– Не в поселок. Нужно в форт. Сигнал – Волна очень сильна. Необычайно. Защита поселка не выдержит. Быстрее! – Короткий выдох‑стон арахниды заставил людей еще больше ускориться.

Они почти успели. Когда мутное туманно‑белесо‑радужное марево, несущееся со скоростью гоночного автомобиля, налетело на покинутый жителями пустой поселок и, чуть помешкав перед окружающим его защитным кругом, рванулось дальше, они уже были менее чем в ста метрах перед призывно раскрытыми воротами форта. Ясно виделись замершие у привратных столбов напряженные фигуры старейшины и «великого мага», оставшегося с «дроудессами» в деревне, сейчас вместе с местными жителями находящихся под защитой надежных стен старого форта.

Они были в безопасности. Относительной, конечно. Но что в этом безумном, смертельно больном мире не было относительным?

– Смотри, – коротко скомандовал старейшина Артему. – Ты хотел учиться? Сейчас самое время! Мы не можем позволить их смерти. Видишь заклинание? – Перед мысленным взором «великого мага» повисла сложнейшая, словно сплетенная из множества цветных нитей конструкция, удерживаемая его собеседником. Было ясно видно, что подобное удержание дается старику весьма нелегко. Он побледнел, на лице выступили капли холодного пота, однако зародыш заклинания твердо висел прямо перед его лицом, быстро наполняясь необходимой для активации энергией.

– Повторяй за мной! – коротко выдохнул маг и, заметив, что туман уже приближается к бегущей изо всех сил группе, спустил заклятие.

Яркая световая полоска прорезала воздух, обдав людей запахом грозовой свежести и позволив выгадать еще несколько десятков метров у притормозившего тумана.

– Ну же! Скорей!!! – Было видно, что это заклинание здорово вымотало старика и в ближайшее время повторить его он просто не в силах. Артем лихорадочно пытался воспроизвести увиденное, но – увы… заклятие было слишком сложно, слишком хитрым узлом должны были сплетаться чересчур тонкие нити… И умений человека, только пару недель назад не имевшего к магии ровно никакого отношения, для повторения этого произведения искусства было совершенно недостаточно.

К счастью, отступающие спецназовцы не рассчитывали на одну лишь помощь. Когда загадочный туман уже фактически наступал им на пятки, в него полетело несколько небольших цилиндров, разорвавшихся с оглушительным грохотом и заливших окрестности ярчайшим светом. Светошумовые гранаты оказались весьма эффективным оружием. Словно пораженный яркой вспышкой, туман отпрянул, завихряясь в грозные подобия смерча, свиваясь кольцами… И вновь метнулся в погоню, мазнув по бегущему в хвосте отряда Рау с бессознательной Софией на руках самым кончиком далеко вытянутого призрачного щупальца. Альфара словно подбросило, однако он, пошатнувшись, все же не замедлил своего движения, продолжая стремительный бег к спасительным воротам.

Внезапно полоса яркого света, подобная брошенной Яром, прорезала воздух, начинаясь от мерцающих активированной защитой стен древнего форта и позволяя воинам вбежать в немедленно закрывшиеся за их спинами ворота.

– Молодец, дочка… – тихо прошептал, прислоняясь к створке, державшийся, видимо, исключительно на силе воли старейшина, одаривая «великого мага» далеко не самым ласковым взглядом. – Спасли! – выдохнул он, глядя на падающих на камни мостовой обессилевших, тяжело дышащих людей, осознавших, что им удалось отыграть этот забег у неминуемой гибели.

* * *

– Как ты? – чуть отдышавшись, обеспокоенно спросила Ольга у альфара, едва они достигли безопасного места.

Так и не пришедшую в сознание Софию, почему‑то, как и в самом начале забега, оказавшуюся у него в руках, а не на плече, он аккуратно и бережно положил на мостовую рядом со стеной форта и только после этого с тихим вздохом медленно опустился на землю.

– Ты в порядке? – задала Ольга глупый вопрос‑штамп американской кинопродукции. Глупым он был потому, что даже на самый беглый взгляд было отлично видно, что Рау далеко не в норме. По углам рта пузырилась розоватая пена, из носа и ушей также бежали тонкие струйки крови, а и без того бледное лицо сейчас казалось маской мертвеца.

Рау поднял на нее какие‑то шальные, словно пьяные глаза:

– Вроде да… Хаос за воротами. Значит, здесь – Порядок. Посмотри, пожалуйста, что у меня со спиной, – медленно, словно тщательно обдумывая каждую мысль, произнес он.

Стоило только эльфу развернуться, как Ольга испуганно охнула. Доспех, которого ее брат в последнее время практически не снимал, на спине был разодран в клочья, словно по нему прошлись гигантской и очень острой теркой. Прочные стальные чешуи были надрублены, искорежены неведомой силой от пояса до шеи, и в многочисленные дыры виднелись окровавленные клочья поддоспешника. Шлем на затылке имел небольшую вмятину, покрытую кучей мелких, но глубоких царапин, прикрывающая шею бармица[44] вовсе отсутствовала, напрочь сорванная безжалостным ударом.

– Снимай немедленно! – коротко потребовала девушка, быстрым жестом подзывая Артема. Как бы то ни было, а при сложных ранениях помощь профессионального и весьма умелого хирурга была очень кстати. – Как же ты Фи дотащил? – повернулась она к брату, начиная осторожно стаскивать с него покореженный доспех.

– Гвардия своих не бросает, – коротко пожал плечами Рау и скривился от вызванной этим движением боли. – Может, не стоит спешить? А то… – Он обернулся в сторону ворот, за которыми бесновался туман, не в силах преодолеть аж гудящую от напряжения защиту форта. – Сейчас наложу
заморозкуи с полчаса еще вполне смогу драться…

– Без тебя разберутся, – решительно отрезала Ольга и обернулась к сбежавшей со стены невысокой красивой девушке с очень светлыми длинными, похожими на спелый лен волосами: – Где у вас можно заняться ранеными?

– Госпиталь на первом этаже замка. Второй поворот налево, – быстро отмахнулась та, бросаясь к старейшине: – Папа, ты как?

Из личных воспоминаний великой первожрицы Фи

Интересно, насколько правдива примета, что если вспоминать кого‑либо недобрым словом, то этому человеку икнется, и действует ли она на демонов? Если да, то в тот момент, когда я пришла в себя, припомнила, что делала перед обмороком, и выслушала рассказ о событиях, которые происходили, пока я бездыханной тушкой возлежала на руках у эльфа, у моего братца была ТАКАЯ икота!!! И поделом ему! Честно сказать, в тот момент у меня возникло сильнейшее искушение сделать одно маленькое, но очень доброе дело: придушить эту змеечешуйчатую скотину на фиг! И если бы тогда этот гад белобрысый (я про брата, если кто не понял) попался мне под горячую руку… От статуса клирика как минимум я бы избавилась. В связи со смертью объекта поклонения.

Нет, были, конечно, во всем этом происшествии и положительные моменты. По крайней мере, стало понятно, что Рау я отнюдь не безразлична. Никакой парень не станет нести девушку на руках несколько километров в темпе быстрого бега и прикрывать ее от «ударов судьбы» буквально‑таки собственной зад… в смысле, широкой спиной, если данная девушка ему безразлична. А если учесть, что и рост, и вес у меня все же побольше, чем его собственные, будут, то и вообще… Увы… При всей моей стройности, от фактов не отопрешься. Ну я же говорю, что повыше Рау буду. И к тому же девушка. И все соответствующие признаки, положенные девушкам, у меня имеются! Вот и вешу больше. Вполне логично, между прочим. А если кто что вякнет насчет «жрать надо меньше», то он сам себе враг, и я за его здоровье не в ответе.

В общем, после того как я пришла в себя, настроение у меня было очень даже боевое. Главное, ни следа той странной злобности, что меня так мучила в последнее время. Нет, то есть злиться‑то я злилась, особенно на втравившего меня во всю эту пакость брата, но злилась обычно, по‑человечески, и была абсолютно уверена, что если меня кто и вынудит дать ему по шее, то никаких последствий, кроме синяка, от этого не будет!

Ну а после того как я узнала все обстоятельства нашего бегства, то даже злиться практически перестала. Ну сволочь брат, что поделать… Так ему по должности положено, и вообще. А вот узнать, что твой парень (да, теперь уже точно и окончательно МОЙ!!! И пусть только какая… попробует оспорить! Выцарапанными гляделками не отделается!) тебя ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ценит… Так ради такого дела я и не одного скорпиона‑переростка разобрать готова! А то, что он так тормозит с отношениями, – так это ничего… Я ему быстро объясню, что я не какая‑то там эльфийская Арвен, чтобы за мной по полвека ухаживать, прежде чем за руку взять осмелиться.

Пусть только выздоровеет скорее… А уж там… Жалко, что я в коматозе была, когда его подранили. Уж я бы им показала, как на моего эльфа лапки задирать! Уф… Только подумаю о таком, так сразу ТА злоба поднимается. Надо бы напроситься на очистку. А то спецназеры, гады, сами развлекаются разбором тварюшек, что нынче в Махлау поселились, а меня не берут. Уж сколько им говорила, что в порядке я, в полном! Нет, говорят, нельзя! Мол, последствия могут быть всякие нежелательные, и волноваться мне не следует… Ну прям как беременную опекают!

Одно только и утешает. Это любимый (я это сказала? Да, я ЭТО сказала! Чего уж там от себя правду скрывать…) так распорядился. Ну ничего, вот придет в сознание, так я ему все объясню… Р‑растолкую, со всей вежливостью!!! Но, в общем, приятно, что он так обо мне заботится. Жалко, что та сила, что от братца мне перепала, исцелять не позволяет. Ну ничего, Арейша с Ольгой свое дело знают хорошо. Так что выздоровеет эльф мой. Говорят, уже к вечеру должен очнуться. Подготовиться бы надо… Бульончика сварить, и вообще… Так, где мой бронелифчик?

Капитан ФСБ, командир группы специального назначения «Гамма» Шестаков Максим Петрович, он же – орк Коршарг

М‑да… Тяжелый, надо сказать, был забег. Мы‑то еще ничего, а вот эльфенку нашему действительно тяжко пришлось. Впрочем, с другой стороны… Если бы не он, то как минимум одного, а то и двух мы бы наверняка потеряли. Если не все отделение легло… Все‑таки забег налегке и бег с бессознательной девчонкой на загривке – вещи сильно разные. Вот и получается: не протащи он ее на себе всю дорогу, причем со скоростью, нашему бегу ни в чем не уступающей, то двигались бы мы куда как медленней. Ну и получили бы от Волны по полной программе – все, что за нерасторопность в боевой обстановке полагается.

Вообще поражаюсь я этим эльфам. Как они войну‑то продуть ухитрились? Если у них все по физическим кондициям хоть чуть‑чуть на этого парня походили, то не хотелось бы мне их врагами иметь. Ой не хотелось бы!

Судите сами: вид, конечно, – соплей перешибешь; весь из себя тонкий, звонкий, ростом – и до метра шестидесяти, наверно, не дотягивает, одни уши острые торчат. Но при этом километра четыре‑то он точно девчонку протащил. Причем не просто протащил, а такой темп держал, что мы не всегда за ним успевали. Только к самому концу приотстал малость, за что и поплатился.

Ну ничего, эскулапы местные вкупе с нашими его быстро в порядок привести обещают. Ничего особо страшного. Несколько ребер сломано, ушиб внутренностей да сотрясение мозга. Проникающих нет. Хороший у него доспех оказался.

Ну а мы с ребятами, как только Волна схлынула, тут же к делу привлечены были – поселок чистить.

Вроде как дело привычное. Городскими зачистками в свое время заниматься приходилось. Да и удобнее здесь, признаться, намного. Мирного‑то населения нет – до окончания зачистки и возведения нового барьера все наши в форте сидят. Опасаться, что кого‑нибудь не того пристрелишь случайно, не надо. Но и тут свои тонкости имеются.

Главная проблема, конечно, – гранат маловато. Патроны еще более‑менее имеются, хотя их тоже поэкономить не грех, а вот с гранатами вообще грустно. И брали мы их с собой не так чтобы много, да и потратить успели немало. Так что классическую схему: граната в дверь, потом проверка и дострел всего, что шевелится, – тут не используешь. Да и противник тоже отнюдь не самый привычный.

Впрочем, приспособились. Впереди – заслон из драконидов: серьезные, надо сказать, ребятки – никого из этих парней, чтоб ростом меньше двух метров были, я пока еще не видел. И вооружены соответственно… Фламберги[45] с меня размером да лезвием шириной с пол‑ладони или топоры такого же приблизительно калибра, с острым шипом на обухе: хочешь – руби, а хочешь – как клевец[46] используй, если противник шибко бронированный попадется, – такими и танковую пушку, если ударить хорошенько, повредить можно. Особенно если учесть, что у них в традиции оружие магией укреплять. На поясе корх – оружие для боя в строю, клинок, очень на римский гладиус[47] смахивающий. Только, разумеется, с поправкой на размеры этих чешуйчатых «легионеров». Копья опять же… Не шибко длинные, но отнюдь не маленькие. С наконечниками, немного лавровый лист напоминающими, и древком с мое запястье толщиной где‑то. Хорошее такое бревнышко… ежели кого по голове приложить, то и без всякого наконечника мало никому не покажется!

На концах хвостов прикреплены массивные стальные шары размером с детскую голову, с шипами сантиметров по десять длиной – это они в случае ближнего боя используют. Таким шариком и слону череп проломить, думаю, незатруднительно будет. Хвостовые булавы называются. Ну и на крайний случай – коготки у них тоже весьма, знаете ли, уважительные пропорции имеют. У моего НРС[48] клинок, конечно, раза в два подлиннее будет… Но у них зато природные и по пять на каждой лапе. Руками их передние конечности назвать просто язык не поворачивается. Я вроде человек не из слабых, но честное слово – у меня бедро по объему поменьше будет, чем у этих ребят бицепсы!

В общем, заслон наш уважение одним своим видом вызывает. Да и отчаянности у них хватает. Будь я на их месте – десять раз подумал бы, прежде чем с местными зверюками врукопашную идти. А подумав хорошенько, наверно бы отказался. А они – ничего, идут, дерутся и даже побеждают.

Ах да. Еще у них щиты имелись. Хорошие, надо признать, щиты. У станкового пулемета противопульный щиток видели? Ну вот, толщиной их щиты ему практически не уступали. Размер и форма – чуть больше, чем те, которыми ОМОН прикрывается, когда демонстрантов разных гонять выходит. Только вот выполнены они не из стекла какого, а из листовой стали. Ребята наши чешуйчатые их обычно заброшенными за спиной таскали, но при необходимости споро так перехватывали и в строй организовывались – любо‑дорого посмотреть!

Впрочем, отвлекся я. Хотел о зачистке рассказать. Ну значит, впереди – дракониды. За ними – я с ребятами. Раньше вместо нас тут лучники‑ушаны стояли, и потому потерь у команд зачистки каждый раз было много. Какими бы хорошими стрелками эти ушаны ни были, а лук автомату не конкурент будет. Особенно по скорострельности и бронебойности на малых дистанциях. Так что нынче с нами только один из них, в качестве слухача, и пошел. Такая, значит, своеобразная разведка.

Ну и последними в команде были Тайка с Артемом. Кто такая Тайка? – дочь коменданта местного. Блондиночка – симпатичная, молоденькая, веселая очень. Собственно, ее Тайаной звать, только мы ее в Тайку махом перекрестили, да она и не против была.

Они с нашим «великим магом» малые Круги Очищения ставили. Полезное заклинание. В отличие от Круга Чистоты долго не держится – максимум пару‑тройку дней – и серьезную тварь, а тем более стаю, не удержит. Но задержать да сигнал дать – ему вполне по силам, и главное – энергии много меньше полноценного Круга Чистоты требует.

Собственно, невелика хитрость, могли бы и мы этим заняться, да только не дело это – в боевой обстановке отвлекаться, так что разделение труда – первая заповедь местной техники безопасности. Мы стреляем – они колдуют. Каждый привычным делом занят.

Хотела с нами и София напроситься, но удалось отговорить. Все же хоть польза от нее немалая быть может, но вот наличие в отряде человека с настолько плохим самоконтролем, да в боевой обстановке… Не дело это. Уж лучше гранатомет с собой прихватить. У гранатометов нервных срывов и приступов злобности не случается, действуют они куда быстрее и в обморок, что характерно, после выстрела тоже не падают. Благо Рау предупредить успел, что ей, как придет в себя, три дня полного покоя требуется. Этим и отговорились.

Честно скажу. Хоть она девушка и симпатичная, а только мне РПГ‑7[49] больше по нраву будет. Характер у него куда как поспокойнее!

Техника зачистки? А что техника! Она у местных «от и до» отработана. Как Волна схлынула, собрались мы, выстроились, отошли от ворот метров на тридцать и пошли по кругу, зачищая все, что движется. Поскольку патроны экономили, старались в более‑менее безопасных ситуациях этими их Копьями света работать. Ну а когда кто‑нибудь серьезный выползал – тогда уж автоматы доставали. Вот и идем вокруг форта – мы стреляем, дракониды мечами да булавами своими хвостовыми машут, если из‑под земли какая гадость выскочит, а Тайка с Артемом заклинания бормочут.

После того как окружность замкнули, если внутри него никакой крупной гадости не осталось, то заклинание их срабатывает и доступа тварям в круг уже нет. Можно передохнуть – и на новый заход идти, опять на тридцать метров вперед. Это пока в селение не вступили. Там, с избами, уже совсем другой коленкор получается. Ну об этом ниже расскажу.

Это если мы за заход крупных тварей всех постреляли‑порезали. Если нет – круг не работает. Приходится заново идти: затаившуюся тварь искать. Впрочем, такое только пару раз было. Ушан наш, Джерау, парень опытный, свой хлеб ест недаром. О наличии затаившихся тварей метров за пятьдесят практически всегда предупреждал, а то и пораньше. Эх, такого бы слухача нам да в отделение, когда мы с «чехами» дрались.

В общем, окрестности форта очищать получалось неплохо. Долго, муторно, скучно, но более‑менее безопасно. А мы насчет занудности и не возражали. Хорошо это, когда на войне скука да рутина идет. Значит, отработан маневр как надо и потерь больших не будет. Это правило верное в очередной раз себе подтверждение нашло. Как мы до деревни добрались – ни одного убитого не было, только пару драконидов один прыгунец подранил. Но как в сельцо это их вступили – тут совсем другой расклад пошел.

Но прежде чем о зачистке в селе рассказывать, думаю, надо немного о самой Волне рассказать. Что это вообще такое и, как говорится, с чем ее едят. Вообще все местные в один голос утверждают, что Волна, с которой мы познакомились, была крайне необычной.

Во‑первых, чересчур короткой она оказалась. Обычно‑то Волны Хаоса дней пять держатся плюс‑минус сутки. Эта же меньше чем за шесть часов полностью схлынула.

К тому же скорость ее распространения оказалась намного выше, чем обычной Волне положено. Те хоть двигаются и довольно быстро, но все же с момента, как дальние посты о приближении просигналят, часа два на то, чтобы укрыться, у людей имеется. На этот же раз ей меньше получаса, чтобы форта достигнуть, потребовалось. Лишь благодаря чуду да расторопности местных, что по звону набата привычны все бросать и в чем есть в форт драпать, все малыми потерями обошлось.

Еще Волна эта чересчур сильной была. Обычные, привычные им Волны – далеко не всегда через защитные круги, что деревню ограждают, перехлестывать могут. Эта же защиту деревни считай не заметила. И пары минут защита не продержалась. Только оборонительные заклинания, что в стены форта встроены, ее смогли удержать. Да и то столько силы израсходовали, что накопители крепости чуть ли не на треть посадили.

Ну и последнее, что жителей местных поразило, – это то, что Волна направленной оказалось. То есть не кругом она распространялась, все селения затрагивая, как раньше было, а сектором. Причем форт наш в самом центре этого сектора оказался. Впрочем, Яр Тиалу, как в себя после колдовства, которым нам путь расчистил, пришел, в летописи зарылся и сказал, что и раньше подобное бывало. Но давненько. Очень давненько. В те времена, когда Хаос только‑только появился. Вот тогда подобные Волны не были редкостью. Причем в основном по крупным городам, которые после первой Волны уцелеть ухитрились, били. А как рассеялись люди по деревушкам мелким – так и закончились Волны эти секторные.

Признаться, меня этот рассказ здорово напряг. Уж сильно непохожа подобная прицельность на действия неразумной стихии. А еще очень нервирует возможность с подобной Волной во время путешествия столкнуться, когда форта с его защитными заклинаниями поблизости не окажется. Одна надежда – что маги наши тоже за понюшку табаку погибать не желают и какую‑никакую защиту придумают.

Но, впрочем, не моего ума это дело. У нас с ребятами приказ имеется: защищать эльфа. Приказ точный, ясный и двусмысленностей не допускающий. Вот мы его и выполняем. А по колдовским делам – это он пускай со своей сестрой да местными волшебниками сам кумекает. То есть магия – оно, конечно, дело хорошее, и раз такая возможность выпала, то отказываться от обучения дураков нет. Однако, присмотревшись к ней, магии этой, повнимательней – благо возможность имеется, – я для себя такой вывод сделал: магия – оно, конечно, хорошо, но вот если в сверхуровни какие‑то, для простых людей недоступные (вроде браслетика Софьиного, к примеру), не углубляться, то автомат с подствольником в умелых руках, пожалуй что, и поопаснее будет.

Хотя оно, конечно, все от обстоятельств зависит. Те же заклятия маскировки, что Рау мне как‑то в поезде продемонстрировал, – вещь, скажу я вам, для разведки и диверсий просто превосходная. Все собираюсь, как со временем свободней будет, к местному кудеснику наведаться на предмет обучения чему‑нибудь подобному. А то эльфийская магия, по словам нашего альфара, для людей подходит плохо. Я же ведь, увидев, как он в воздухе растворяется, так с него и не слез, пока он меня этому обучить не попробовал. Действительно ни черта не вышло. А к местной магии вроде как все люди способны.

Но это я опять отвлекся. Вот ведь как подсознание крутит. На что только не сворачивает, чтобы о зачистке деревеньки ихней не вспоминать. Гадостное, я вам скажу, дело было… Очень гадостное. За недостаток гранат жизнями платить пришлось. По мне, так вместо того чтобы столько хороших ребят класть, хижины эти от тварей зачищая, лучше бы врезали они прямо с форта главным калибром, благо имелась там такая возможность, а потом ямки засыпали да новые дома бы и выстроили.

Мы с ребятами, когда после всего в форт вернулись да «двухсотых» на кладбище уложили, с вопросом этим к старейшине подступили. Увы, как оказалось, не проходит подобное. Леса у них на пустошах мало. Каждый раз дома заново отстраивать – не напасешься. Потому и приходится – за коробочки деревянные жизнями расплачиваться.

Говоришь, опять от темы отхожу? Ну и отхожу. Но раз так настаиваешь – слушай.

В деревне наш слухач оказался практически бесполезен. Слишком много тварей скреблось, шуршало и копалось в каждом доме, каждом погребе и сарае. К счастью, выискивать их не приходилось. Они атаковали каждого, кто оказывался в пределах их досягаемости. К несчастью, многие из них были настолько хороши, что эти атаки периодически достигали своих целей.

Как мы действовали? Да в общем‑то почти так же, как и в окрестностях форта. С поправкой на большое количество укрытий для тварей, естественно. Вначале прорвались к центральной площади. Особых проблем это не составило – улицы, похоже, как раз на такой случай, были очень широкими, так что выскакивающих из‑за домов, прыгающих с крыш и выкапывающихся из‑под мостовой тварей удавалось сшибать до того, как они приближались на опасное расстояние.

Некоторые проблемы возникали с уже знакомыми нам по развалинам старого форта бронеходами, метко плюющимися ядовитой слюной из окошек подвалов, да странными, напоминающими помесь гигантского паука‑сенокосца и жука‑навозника созданиями, облюбовавшими крыши и чердаки. Они весьма метко закидывали наш отряд небольшими бомбочками, при ударе выбрасывающими из себя множество отравленных спор, напоминающих обычные подсолнечные семечки с кожурой из твердого хитина и острыми зазубренными иглами на концах.

Вместе со снарядами из этих своеобразных гранат вырывалось и облако ядовитого газа, так что нам пришлось натянуть на нос местную разновидность противогаза – тряпичную маску, пропитанную какой‑то странной, резко пахнущей жидкостью, которую обильно выделяла из своих жвал пара присоединившихся к нам арахнидов.

Впрочем, все эти твари были достаточно крупны и не умели как следует маскироваться, так что особых проблем они не составили. Да арахниды, которые присоединились к нам на этом этапе, легко справлялись с возникающими ранениями и отравлениями, быстро и ловко нейтрализуя яды, извлекая из ран отравные споры прежде, чем те успевали раскрыться и вбросить в тело обитавшие в них зародыши паразитов.

Настоящие проблемы начались позже, после того как наш отряд достиг площади и Артем с Тайкой установили на ней Круг Чистоты, создав нам, таким образом, своеобразный опорный пункт. Оттуда мы и начали настоящую очистку.

Как это выглядело? На первый взгляд просто. Прикрывшись щитами, дракониды из нашей команды вламывались во двор дома, а мы из‑за их спин отстреливали все, что шевелится, плюется ядом, пытается запрыгнуть на спину или всадить ядовитое жало. Зачистив двор и постройки – обычно с большими хлипкими дверями и огромными открытыми окнами, сильно облегчающими обстрел снаружи: особенности местной архитектуры, призванные сберегать жизни тех, кто чистит дома после прохода Волн, – мы приступали к дому.

В окна забрасывались местные аналоги газовых гранат – жестяные банки со множеством мелких дырок, в которых медленно тлел предварительно подожженный сбор каких‑то сухих трав. Затем, окружив дом, ждали, пока дым заполнит все помещения, отстреливая лезущих изо всех щелей мелких тварей.

Когда поток живности иссякал, начиналось самое опасное. Каким‑то хитрым заклятием Тайка выгоняла дым из помещения, и мы шли проверять дом. К сожалению, дым этот действовал отравляюще далеко не на всех – наиболее опасные из тварей вполне могли его переносить и, затаившись в каком‑нибудь укромном уголке, неожиданно атаковать чистильщиков.

Именно на этом этапе у нас были самые большие потери. Вначале нас с моими ребятами до чистки и вовсе не допускали, отговариваясь великой ценностью каждого чистокровного человека и нашей куда худшей подготовкой для схваток накоротке.

Действительно, чего уж там… И по физической силе, и по умению обращаться с заостренными железяками, что в замкнутых небольших помещениях было весьма важным, хвостато‑чешуйчатым мы уступали, причем намного.

Так что изначально в первые ряды никто из нас не рвался, вполне довольствуясь ролью стрелковой поддержки. Однако на шестом по счету очищаемом доме, который принадлежал Лиме Крэг, местной старейшине драконидов и потому был несколько больше по размерам, чем его собратья, все изменилось.

Вначале все выглядело вполне обычно. Как только выветрился дым от местных «газовых гранат», штурмовая группа из трех драконидов вломилась в дверь, прикрываясь щитами и готовясь снести все на своем пути. Но стоило им только миновать сени и исчезнуть из просматриваемого пространства, как громкий треск, короткие вскрики и вытекший из‑за двери ручеек крови оповестил стоящих вокруг дома людей о гибели группы.

Вот имена погибших: Лиин Серко, Тори Кайн и Сеела Ран. Вечная им память.

Столь быстрая гибель насторожила нас. И, несмотря на дружные протесты Тима и Тайки, я решил присоединиться ко второй группе штурмующих.

Что могу сказать по поводу этого штурма… Мне повезло. И Тиму с Рилем и Аркатом, которые составили вторую группу штурмующих, повезло тоже. А может, это было не везение, а что‑то другое? Интуиция? По крайней мере, я до сих пор не знаю, что заставило меня при входе в абсолютно пустую комнату, в которой лежали погибшие штурмовики первой группы, дать длинную очередь из своего «вереска», который я прихватил вместо не очень удобного в тесном пространстве «вала».

Я не знаю, почему я так поступил. Но я точно знаю, что это нас спасло, и, не потрать я магазина своего пистолета‑пулемета на бесполезный, казалось бы, обстрел голых стен, мы бы наверняка составили компанию первой группе на дороге в ад.

Даже после обстрела тварь мы заметили не сразу. Вначале поразило то, что пули, которые, по всем законам физики и логики, должны были, подобно своим собратьям, выбить щепки из противоположной стены, просто исчезли, словно растворились, оставив после себя маленькие черные пятна, повисшие в воздухе рядом с тем местом, где лежали тела убитых.

Затем эти точки пришли в движение, из них показались первые капли темной тягучей крови, и только тогда мы наконец не без труда смогли различить замаскировавшуюся тварь.

Похожее на невероятно крупного богомола, ростом около пары метров, создание это обладало столь совершенными способностями маскировки, что казалось абсолютно прозрачным. Впрочем, ранение, похоже, слегка нарушило его возможности к мимикрии, что и позволило нам заметить эту тварь. Однако бой это облегчило не сильно.

Острая, зазубренная конечность с невероятной быстротой метнулась в сторону Тима, едва успевшего прикрыться щитом. Сила и скорость удара были таковы, что далеко не маленького драконида отбросило назад, а на прочном стальном щите появилась приличных размеров вмятина.

Пока Тим приходил в себя – упал он крайне неудачно, ударившись головой об угол большого, окованного железом сундука, стоящего при входе (для человека без шлема подобный удар был бы смертелен, но дракониды обладают просто невероятно прочным черепом), – Риль и Аркат, прикрываясь щитами, атаковали тварь, давая мне возможность перезарядиться.

Представившейся возможностью тварь воспользовалась на все двести процентов. Много ли надо времени опытному человеку, чтобы сменить магазин современного пистолета‑пулемета? Но и этих мгновений твари хватило. К тому моменту, когда я открыл огонь, отрубленная возле локтя рука Арката уже лежала отдельно от прикрывающегося покрытым многочисленными вмятинами щитом хозяина, а Риль лежал на полу, отчаянно пытаясь зажать страшную колото‑рваную рану в боку, оставленную острой мечевидной конечностью твари.

Мне повезло, так как я изначально стоял в некотором отдалении за спинами драконидов, и тварь, по всей видимости, решила разделаться с ними, прежде чем заняться мной.

Еще мне повезло в том, что перед выходом я снарядил магазины «вереска» бронебойными пулями. Панцирь этого создания, как впоследствии выяснилось, был просто невероятно прочен. А еще оно было просто невероятно живучим, продолжая дергаться и пытаться дотянуться до рубящих ее на части драконидов даже после того, как получило все тридцать пуль из магазина моего ПП.[50]

Как бы то ни было, но за два дня мы очистили эту деревню полностью. Вместе с домами, амбарами, погребами и прилегающими к ней возделанными полями. Яр и Тайана Тиалу, при активнейшем участии Артема Морозова (или Артемия Севера, как он предпочитал именоваться, стараясь отыгрывать свою роль даже после всего произошедшего), возвели новый защитный круг. А то, что после окончания всех этих мероприятий на поселковом кладбище прибавилось сорок восемь свежих могил, никого особенно не взволновало. Наоборот, все были рады, что столь сильная и неожиданная Волна забрала лишь такое относительно небольшое число жертв. А передо мной и моими ребятами остро встала проблема нехватки боезапаса. Еще один такой бой – и придется переходить на местное оружие.

Глава 4С ВЕЩАМИ, НА ВЫХОД

Одна девушка‑издатель рассказала.

В молодости работала она в газете. И шла в газете статья про милицию. И была там фраза про «недостаток материальных средств». И случилось так, что прокралась в эту фразу опечатка: в слове «материальных» вылетела вторая «а», в результате чего фраза звучала как «нехватка материльных средств». И так статья и пошла. Милиционеры, прочитав оную, потом явились к ней и на полном серьезе убеждали, что с мегафонами у них все в порядке, хватает!

Из Башорга[51]

Наташа растерянно осматривала небольшой огороженный парой ширм закуток казармы, выделенный им с Ириной. Вообще даже эта пусть очень небольшая, но «личная» жилплощадь была просто невероятной роскошью в крайне перенаселенном из‑за внезапно нахлынувшей Волны форте Эстах. Сейчас, когда зачистка деревни наконец‑то была завершена и старейшины позволили жителям возвращаться по домам, форт буквально кипел от занятых подготовкой к возвращению домой жителей поселка.

Признаться, Наташа совершенно не понимала причин столь кипучей деятельности. Чего готовиться‑то? Вещи собирать, что ли? Но какие вещи? При стремительном бегстве, в которое обратилось все население деревни с первыми ударами набата, вряд ли была возможность взять с собой хоть что‑нибудь. А раз вещей нет, то что собирать?

Но тем не менее опровергая все ее теории, сразу после объявления об окончании зачистки форт превратился в нечто, до крайности напоминающее разворошенный муравейник. Собственно, основной причиной ее растерянности и было непонимание того, что ей в этой неразберихе делать.

Когда раздался звон набата и молодой симпатичный старейшина ушанов, в доме которого она расположилась, без стука вломился в ее комнату и, не дав даже накинуть плащ, не слушая никаких возражений, потащил ее в форт, она была слишком ошарашена, чтобы что‑то предпринимать, и без возражений ему подчинилась.

Как она сейчас понимала, это было самым лучшим из всех возможных вариантов действий, вполне возможно спасшим ей жизнь. Однако побочным результатом такого поведения было то, что в форте она оказалась в одной тонкой домашней рубашке, спортивных штанах и даже без зубной щетки, так что сейчас решительно не понимала – а что же ей собирать и куда идти.

А потому она последовала простому и логичному правилу: «Если не знаешь, что делать, – не делай ничего», которое она вывела для себя еще в детстве и которое пока еще ни разу ее не подводило. Так что сейчас она просто сидела на кровати, любовалась в окно на царящую во дворе замка суету и вела неспешную беседу с занятой точно таким же «делом» Ирой:

– Как ты думаешь, а наши вещи уцелели?

– А чему там ломаться? – вопросом на вопрос ответила подруга. – Сомневаюсь я что‑то, что эти тараканы‑переростки все дружно были одержимы желанием померить твое драгоценное бронебикини или почистить жвала моей зубной щеткой. Да и прокладки, вместе с китайской лапшой и спальником, по‑моему, их вряд ли заинтересовать способны. Или у тебя еще что‑то с собой было?

– Да, в общем, нет, – улыбнулась Наталья, невольно заражаясь оптимистичным настроением своей подруги. – Ничего особо важного.

– Ну так чего волноваться?

Вежливое покашливание у входа в закуток прервало ленивую беседу.

– Да‑да, входите. – Бездельное сидение успело уже здорово опротиветь обеим «дроудессам», и они были рады любому развлечению.

– Я не помешал? – вежливо поинтересовался вошедший Яр Тиалу.

– Никоим образом, – откликнулась оживившаяся с приходом гостя девушка.

– Мы тут с Иркой сообразить пытаемся, чем это все так заняты. Носят что‑то, бегают. Как тревога прозвучала, в форт же в чем были бежали. Так почему сейчас, как возвращение объявили, все так суетиться начали? Какие им вещи домой нести?

– Все очень просто, – улыбнулся старейшина. – Разумеется, никаких особых вещей, которые надо забрать домой, ни у кого, кроме постоянно живущего в форте гарнизона, не имеется. А вся эта суета вызвана тем, что сейчас, когда Волна схлынула и опасности уже нет, в срочном порядке пополняются запасы форта. Никому ведь не известно, когда будет следующая Волна и сколько она продлится. Поэтому, прежде чем идти по домам наводить порядок, люди и стремятся восстановить потраченные запасы. Благо после каждой Волны остается вполне достаточное количество туш съедобных тварей. Ну а после того как запасы форта будут восстановлены, тогда‑то люди и разойдутся по домам заниматься своими делами.

– Понятно… – протянула Ирина. – А чего тогда нас не позвали? Все делом заняты, одни мы, как клуши какие‑то, сидим, не понять что высиживаем.

– Хотите делом заняться? – улыбнулся старик и довольным жестом огладил седую бороду. – В общем‑то именно за этим я к вам и пришел. Разумеется, таскать туши тварей вас никто посылать не будет. Это все равно что, как говорят у вас… – Тут он улыбнулся и на довольно неплохом русском произнес: – «Гвозди микроскопом заколачивать».

– Вы владеете русским? – изумленно выдохнули девушки.

– Увы, нет. Ваш язык мне неизвестен. Но я был свидетелем, как эту фразу в довольно однозначной ситуации произнесла ваша клирик. А запомнить последовательность звуков с первого раза для опытного мага никаких проблем не представляет. Кстати, интересно, что означает эта фраза в буквальном переводе? Смысл ее я вроде бы понял.

– Использовать тонкий и дорогой инструмент для грубой работы, после которой он неизбежно испортится, – перевела Ирина.

– А какую такую задачу вы хотите нам предложить, если уж мы так категорично не подходим для таскания мяса? – немедленно поинтересовалась более практичная Наталья.

– Как вы смотрите, если я начну обучать вас магии? – вопросом на вопрос ответил Яр.

– Йес!!! – выкрикнула Ира, не сдержав нахлынувших эмоций.

– Сугубо положительно, – перевела ее выкрик в понятные слова несколько более сдержанная Наташа. – Вот только… вы хотите учить нас всех – или именно нас с Иринкой? И если всех – то почему пришли именно к нам? А если конкретно нас – то почему такой выбор? Артем сильнее как маг, причем намного. Пусть он, как и мы, кроме как ставить защитные круги, ничего и не умеет, но круги он может ставить куда больше по размерам и чаще, чем я с подругой, вместе взятые. Ольга и Рау – вообще настоящие маги… как я недавно выяснила. Так почему к нам?

Это прагматическое рассуждение так контрастировало с беззаботной радостью ее подруги, что та даже дернула ее за рукав, сигнализируя немедленно прекратить выпендриваться, а то как бы потенциальный учитель не передумал. Однако на этот жест Наталья не обратила ровным счетом никакого внимания. Тогда Ирина дернула посильнее, одновременно скорчив забавно‑угрожающую рожицу, чем наконец‑то добилась хоть какой‑то реакции:

– Ша, Ирка, не кипишись. Помнишь, где бесплатный сыр обычно находится? – ничуть не стесняясь, в полный голос одернула свою подругу Ната и вновь повернулась к молчаливо сидящему Яру Тиалу: – Так что скажете по этому поводу?

– А вы умны, – слегка покивал старик. – Что до ответов на ваши вопросы – извольте. Учить я, разумеется, буду всех из вашего отряда, кто пожелает. Но в первую очередь пришел к вам, поскольку считаю, что более‑менее полезными мои уроки будут именно вам, ну и, возможно, Артему.

– Почему? – искренне изумилась Наташа. – Чем это мы лучше остальных?

– Просто потому, что магия отнюдь не так проста, как вам, возможно, кажется, и обучиться хоть чему‑то более серьезному, чем самые элементарные воздействия вроде того же Круга Чистоты, за одну неделю попросту невозможно, – со все той же добродушной улыбкой ответил старейшина. – Предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу, что неделя – это то время, которое ваш предводитель выделил на подготовку отряда к выступлению в Хладоземье за артефактом снежных эльфов.

– И вы считаете, что мы настолько превосходим всех остальных наших товарищей в скорости обучения, что успеем за этот срок выучиться чему‑то полезному? – с еще большим недоверием спросила девушка.

– Разумеется, нет, – с обезоруживающей откровенностью ответил Яр. – Тут как раз и играет роль вторая причина, по которой я к вам зашел. Я хочу предложить вам не идти вместе с вашими товарищами в Хладоземье, а остаться здесь. Погодите отказываться. – Он поднял руку, словно перекрывая готовый вырваться поток возражений. – Вначале выслушайте меня до конца. Я понимаю, что вам совершенно не нравится мысль расстаться с вашими соотечественниками. Но взгляните на это с другой стороны. Согласитесь, что сейчас, не обладая ни знаниями о нашем мире, ни большой физической силой или боевыми умениями, практически не владея магией, в опасном походе вы будете для своих товарищей просто обузой. Я, конечно, прошу прощения за резкость своих слов, но взгляните правде в глаза. Тем, кто отправится в и без того чрезвычайно сложный и опасный поход, придется, помимо всего прочего, еще и заботиться о вас двоих.

Или, может быть, я ошибаюсь? Вы видели населяющих наш мир тварей. Скажите, вы сможете отбиться от нападения… ну хотя бы тех же бронеходов… самостоятельно, при помощи меча, щита, копья или лука? Сами. Без посторонней помощи.

Наташа ненадолго задумалась, после чего покачала головой.

– Не уверена, – с похвальной честностью ответила она.

Вскинувшаяся было Ирина, после того как старейшина перевел на нее свой взгляд, сильно покраснела и медленно села на место, низко наклонив голову. Видя, что Яр Тиалу продолжает молчать, ожидая ее ответа, она нехотя буркнула:

– Нет, – после чего подозрительно зашмыгала носом.

– Ну вот видите, – пожал плечами старейшина. – Значит, вашим спутникам придется вас защищать, поскольку защитить себя сами вы не сможете. Насколько я могу видеть, – ничуть не смущаясь, он обвел девушек пристально‑оценивающим взглядом, – у вас тонкие талии и весьма слабо развита мускулатура ног. Значит, вы непривычны ходить на большие расстояния с грузом за плечами, то есть будете идти значительно медленнее ваших спутников, задерживая их и подвергая дополнительной опасности. Магией вы пока также не владеете, значит, полезными в качестве магов вы тоже быть не можете. Так зачем вам идти?

– Чтобы попасть домой, – хмуро ответила осознающая всю несокрушимую мощь его аргументации Наталья. – Вы уж простите, конечно, но пребывание в этом мире ни мне, ни Ирке не доставляет ровным счетом никакого удовольствия. Твари эти ваши кошмарные…

– И вы считаете, что, отправившись с отрядом, повысите свои шансы на возвращение домой? – делано удивился Яр Тиалу. – По‑моему, как раз вы их тем самым существенно понизите.

– Как это так? – Ирка даже подпрыгнула от изумления. – Доберемся до этого их… как его… Ну артефакта этого ледяного. Фи его быстренько посвятит своему братцу, а тот немедленно нас домой и отправит. Он обещал, я сама слышала. Или, думаете, обманет? Не должен вроде. С нами ведь его сестра, а я Фи давно знаю. Не без заскоков девчонка, но подобных подстав за ней никогда не водилось. На нее всегда положиться можно было!

Наташа решительно кивнула, подтверждая слова своей более молодой подруги. Софию она знала хуже Иринки, которая вообще когда‑то училась с ней в одном классе, но тем не менее знакомство было весьма продолжительным, и в надежности «отрядного клирика» Наталья была полностью уверена.

– Нет, что вы… в словах нашего будущего бога никто и не думает сомневаться. Несомненно, когда ему удастся войти в наш мир, он непременно первым делом отправит всех вас по домам. Я имел в виду совсем другое. Какая разница могущественному богу, где именно вы будете находиться в тот момент, когда он придет в наш мир? Я абсолютно уверен, что никакой разницы, откуда отправлять вас домой – от подножия Ледяного Трона или из нашего скромного поселка, – для него не существует. Таким образом, когда поход ваших друзей достигнет успеха, вы, несомненно, вернетесь домой, где бы в тот момент ни находились. Ну а поскольку, как мы уже выяснили, ваше присутствие в идущем на поиски трона отряде может изрядно уменьшить их шансы на достижение цели, то, соответственно, оставшись здесь, вы не только увеличиваете вероятность того, что это весьма рискованное предприятие достигнет успеха, но и свои собственные шансы на возвращение. Это во‑первых… – Окончив свою речь, маг сделал длинную паузу.

Выслушав старейшину, Наташа молча кивнула. Она великолепно поняла как то, что Яр Тиалу произнес, так и то, о чем промолчал. Затеваемый Рау поход и впрямь был крайне опасен. В случае неудачи все его участники были обречены на смерть. Все, кроме тех, кто останется в этом сравнительно безопасном поселке. Оставшись здесь, они с Ириной действительно вполне могли бы воспользоваться всеми преимуществами, которые давал успех этого мероприятия, ничем не рискуя в случае его неудачи. Это был весомый аргумент.

– Вы сказали: «во‑первых», – наконец оторвалась она от своих размышлений. – Значит, есть и «во‑вторых»?

– Есть… как же не быть! – вновь заговорил старейшина. – Может быть, принимая решение, вы учтете еще и то, что, оставшись здесь, вы спасете немало жизней моих соотечественников. Если говорить более конкретно – тысячу сто двадцать пять разумных. Ой, нет, извините, ошибся. Сейчас, после Волны, осталось только одна тысяча семьдесят семь. Сорок восемь человек погибли при атаке Волны и зачистке деревни, – извиняющимся тоном произнес старик.

– Это еще откуда такие данные? – с искренним недоумением спросила Ирина. – Что это вообще значит?

Также ничего не понимающая Наталья усиленно закивала, всем своим видом показывая согласие с поставленными подругой вопросами.

– Данные? Вы имеете в виду количество людей? Это общее количество жителей нашего поселка.

– А с чего это им умирать после нашего ухода? – недоверчиво поинтересовалась Наташа. – При чем тут мы вообще?

– При том, что возводить защитные круги могут только чистокровные люди. До появления в нашем поселке вашего отряда таких здесь было четверо. Я, моя старшая дочь, моя средняя дочь – вы ее могли видеть во время отражения Волны – и мой сын. Я, увы, стар, силы мои на исходе, и сколько я еще проживу, сказать очень сложно. Да и моя магическая сила с возрастом изрядно уменьшилась, так что ныне возведение защитного круга, способного прикрыть весь поселок, – задача для меня почти непосильная. Моя старшая дочь скорбна умом. По этой причине магии она не обучалась и вообще в самое ближайшее время будет отправлена в соседний поселок, чтобы выйти замуж и родить как можно больше чистокровных детей. Мой сын – чересчур молод, ему нет еще и восьми лет, а потому осуществлять магическую защиту Махлау он также не может.

Собственно, до вашего прихода я рассчитывал, что моя вторая дочь, Тайана, возьмет на себя долг защиты поселка, когда я уже не смогу справляться с этим делом. Да, собственно, она этим уже занималась… Пока не появились вы. Нет, я не обвиняю. Ваш предводитель, М’Рау Элей, дал надежду на жизнь всему нашему миру… И обрек на гибель мой поселок.

– Почему? – искренне изумилась Ира.

– Потому что без нашего мага, мага, знающего все особенности Хаоса, владеющего всеми необходимыми заклинаниями, мага, способного обучать своих спутников волшебству прямо в пути и на стоянках, – без такого мага этот поход обречен на неудачу. И мой долг – не допустить подобного. А потому Тайана отправляется с ними. А Махлау остается беззащитным. Поселок доживет до первой Волны. А после нее… Поставить более‑менее прочный защитный круг я просто не смогу. Не хватит сил. А потому выйти из форта кому бы то ни было, кроме крупных, хорошо вооруженных отрядов, будет невозможно.

А отряды… Ну какое‑то время отряды смогут прокормить нас охотой. Но питаться одними тварями долгое время невозможно, нужна и нормальная еда. А пахать и заниматься огородом при постоянных нападениях невозможно. Плюс вечная скученность, теснота… В форте можно пересидеть дней пять, выжидая, пока не схлынет Волна. Но жить здесь тысяче человек постоянно… это будет ад.

– Ну а мы чем можем помочь?

– Вы – люди, – просто ответил старейшина. – Вы УЖЕ можете возводить защитные круги. И у вас вполне достаточно сил, чтоб установить такой Круг над деревней. И, значит, даже если я умру сразу после ухода отряда с моей дочерью, у поселка все равно будут весьма неплохие шансы на выживание. Если, разумеется, вы останетесь здесь. Впрочем, могу вас заверить, что смерть в ближайшее время в мои планы отнюдь не входит. И если мне удастся избегать серьезных перерасходов силы, шанс протянуть годик‑другой, за это время сделав из вас полноценных и весьма сильных волшебниц, у меня имеется весьма неплохой. Так как?

– Мы подумаем, – осторожно ответила Наташа.

Впрочем, в душе она уже все для себя решила. Как бы то ни было, а взять на себя ответственность за смерть стольких людей она не могла. Да и говоря по правде… подвергать себя лишней и совершенно ненужной опасности, будучи обузой для товарищей в тяжелом походе, ей не хотелось совершенно. Переглянувшись с подругой, в Иркиных глазах она заметила то же самое выражение.

Похоже, мысли девушек не остались секретом для старого мага. Впрочем, он ничем не выдал своего удовлетворения исходом переговоров. Тяжело поднявшись с табурета, он лишь устало кивнул:

– Да, конечно. Я понимаю, что, прежде чем ответить, вам надо посоветоваться. Известите меня, когда примете решение. И еще. Вне зависимости от того, на что вы решитесь, я жду всех желающих обучаться магии сегодня вечером в медитационном зале форта. Передайте, пожалуйста, это вашим товарищам. – С этими словами он вышел из комнатушки, оставив ее обитательниц в глубокой задумчивости.

* * *

– Итак, вы твердо решили остаться? – Рау с большим трудом подавил довольную улыбку, так и норовящую нарушить бесстрастность его лица. – Ну что ж. Это ваш выбор, и, учитывая все обстоятельства, я нахожу его вполне разумным. Насколько мне известно, расстояния и впрямь не являются каким‑либо серьезным препятствием для богов и демонов уровня Ариоха. И, разумеется, вы можете быть уверены, что после достижения цели мы о вас не забудем. – Он осторожно облокотился о столешницу. Несмотря на всю действенность местной медицины, ребра все еще ныли, откликаясь острой болью на любые резкие движения.

Впрочем, частично в этом он был виновен сам. Едва эльф смог более‑менее свободно двигаться, он, не обращая внимания на боль, немедленно продолжил прерванную Волной подготовку к походу.

Это вызывало дружное возмущение Ольги, Арейши и примкнувшего к ним в этом вопросе Артема. Все отрядные медики в один голос утверждали, что три сломанных ребра и сотрясение мозга средней тяжести, не говоря уж о многочисленных синяках и ссадинах, – более чем достойная причина для соблюдения строгого постельного режима.

Однако в этом вопросе Рау придерживался прямо противоположного мнения, упрямо утверждая, что альфары куда более живучи и выносливы, чем люди, а время дорого, и тратить его на лежание в постели просто глупо.

В стихийно возникшем соревновании медицины и упрямства эльфийское упрямство победило просто с разгромным счетом, так что вскоре Рау уже активно бегал по поселку, утрясая множество неизбежно возникающих при подготовке длительного похода вопросов и успевая разом приглядывать за сотней разных мелочей.

Однако у всего есть своя цена. И сейчас, во время общего собрания отряда, посвященного подготовке к отбытию, Рау чувствовал себя откровенно плохо, лишь немалым усилием воли удерживаясь в сознании.

Впрочем, как он ни крепился, по крайней мере, двое из присутствующих явно заметили его состояние. Как и почему – Рау не понимал. Он был абсолютно уверен, что ничем не выдал своего самочувствия, однако Ольга и София, переглянувшись, как‑то совсем незаметно оказались сидящими по обе стороны от эльфа, с тревогой поглядывая на старательно удерживающего безмятежный вид альфара.

Впрочем, обсуждаемые вопросы были действительно слишком важны, и потому Рау вновь и вновь отгонял подступающую дурноту, стараясь вникнуть в любую мелочь.

– Итак. С этим закончили, – подвел он черту под заявлением Наташи и Ирины о том, что они остаются в поселке. – После того как мы закончим, подойдите к Максу. Он выдаст вам пистолеты и научит обращению с ними. Так, на всякий случай. – Коротким движением руки он остановил готового было возразить Шестакова, которому очень не нравилась мысль отдать два из шести имеющихся «грачей» гражданским лицам, которые к тому же до этого времени и оружия‑то в руках не держали! – Дай им. – Боль вгрызлась с удвоенной силой, отчего речь альфара стала несколько отрывистой. – Негоже оставлять спутников. Без оружия и защиты. Пистолетов вы пока не применяли. Вообще. Только автоматы и пистолеты‑пулеметы. Дай. Вряд ли что изменится.

– Может, тебе стоит отдохнуть? – с искренней и совершенно не вяжущейся с ее характером заботой внезапно спросила София.

– Все в порядке.

– Нет, не все! – решительно возразила девушка. – Я же вижу! И не строй каменную физиономию – над тобой аж дымка висит! – Она внезапно вскочила со своего места и, подойдя к эльфу со спины, аккуратно обняла его за плечи.

Эльф нервно передернул ушами… и вдруг расслабился. Из его глаз исчезла тонкая поволока испытываемого страдания.

– Спасибо. Это было весьма кстати, – повернулся он к девушке.

– Не дергайся. Я только поглотила твою боль. Исцелять я не умею. Стоит мне убрать руки – и боль вернется, – строго оборвала София его поползновения к высвобождению из ее объятий. – Если тебе так уж нужно это заседание – то веди его поскорее. А я так постою. И вообще, – она чуть повернула голову, вглядевшись недобрым взглядом в Арейшу. – Почему ты его не обезболила? Я же знаю, что для вас это пара пустяков! Один укус – и он бы не мучился!

– Я хотела, – виновато съежилась арахнида. – Но уважаемый Рау строго запретил это. Он сказал, что от нашего обезболивания мозг плохо работает и спать тянет. Я не могу лечить его против воли.

– Понятно… – протянула Фи, успокаиваясь. – Герой… – добавила она со странной смесью насмешки и уважения в голосе.

– О припасах, оружии и снаряжении я договорился, – вновь обратился к собравшимся соратникам альфар. Теперь, когда туманящая разум боль ушла, он вновь говорил нормально. – Собственно, нерешенным остался только один важный вопрос: кто из представителей местных жителей и в каком количестве пойдет вместе с нами.

– А какие варианты? – поинтересовался Артем. «Великий маг» слегка нервничал, все еще переживая свою неудачу с заклинанием во время атаки Волны Хаоса. Неудачу тем более обидную, что несколько позже, когда он попробовал повторить свои действия, заклятие, в тот момент показавшееся ему невероятно сложным, сплелось будто само собой.

Более того! После удачно проведенной активации заклинания в его мозгу словно сдвинулась какая‑то заслонка, давая ему знания, которыми простой хирург ну никак не мог обладать! Откуда бы он мог знать, что данное заклятие является не чем иным, как ослабленной версией
копья Аркина – мощного заклинания Школы магии порядка. Более того, он знал и само изначальное заклинание, и знал причину, по которой его не использовали, а скорее, и вовсе забыли. В своем первозданном виде оно являлось заклинанием так называемой Жреческой школы и при сотворении частично черпало свои силы у одного из божеств этого мира – некоего Лорда Аркина, покровителя людской расы и Повелителя Закона.

Благодаря этому мощность такого изначального заклинания могла становиться просто чудовищной, но при этом оно обладало избирательностью воздействия. Данное заклятие было дано исключительно для защиты «от тварей зла» и не причиняло вреда никому из живых разумных созданий, а также обычных, не подвергшихся магическому изменению животных. Но вот нечисть, нежить и любые химероидные организмы уничтожались им подчистую.

Все это Артем знал. Знал совершенно точно… Не знал же он только одного: откуда у него это знание?

Подобные финты, выделываемые его сознанием, изрядно волновали парня. Периодически всплывающая «из ниоткуда» информация о том, о чем ты ну никак знать не можешь, – это могло быть и неплохо, если бы… не вызывало таких сомнений в здравости рассудка!

Меж тем беседа продолжалась.

– Варианты довольно многочисленны. Во‑первых, в поселке на данный момент присутствует три отряда искателей, подобных тому, в который входили Арейша с Тимом и Джерау. Это опытные в передвижении по пустошам, хорошо изучившие все их опасности и особенности сработавшиеся бойцы. Узнав о нашем походе, они все немедленно предложили свое участие. Должен сказать, что я склоняюсь выбрать именно кого‑то из них. Вот их характеристики. – С этими словами он выложил на стол три тонкие бумажные панки. – Прошу ознакомиться. Кроме того, имеется множество персональных заявок – от бойцов гарнизона и просто жителей поселка. – На свет появилась куда более объемная папка. – Должен сразу сказать, что четыре из имеющихся индивидуальных заявок я склонен рассмотреть вне всякой очереди и буду настаивать на том, чтобы подавшие их были включены в отряд. – Четыре листочка легли поверх уже выложенного.

– Это почему? – с любопытством поинтересовался Максим Петрович, придвигая к себе ближайшую из папок, на которой было крупными буквами выведено: «Отряд искателей Снеара».

– Потому что поданы эти заявки Тайаной Тиалу, Арейшей Шаруа, Тимом Томассу и Джерау Охотником. Надеюсь, никто не будет против их участия?

Вопрос был явно риторический, и потому никто из присутствующих, занятых изучением содержимого выданных им папок и периодически обменивавшихся ими по мере прочтения, даже не удосужился на него ответить.

– Тэк‑с… – наконец закончил чтение заявок, выдвинутых отрядами искателей, Шестаков. – Ну я думаю, что лучше всего нам подойдет отряд Криона. – При этом он даже не заглянул в папку с индивидуальными заявками.

– Согласен, – кивнул Рау.

– А почему именно их? – с любопытством поинтересовался Роман Зинченко, самый молодой и низший по званию из бойцов Шестакова. – Ведь наиболее высокий балл по добытым артефактам не у них, а у отряда Регана? Да и снаряжение у регановцев получше будет.

– Какая тебе разница! – рассерженной кошкой зашипела на него София, все так же продолжающая обнимать альфара. – Решили, что Криона, значит, Криона! – Сама она не сделала даже попытки посмотреть на папки с заявками, сосредоточив все внимание на эльфе. – Заканчивайте скорее! Рау необходим срочный отдых!

– Нет, Фи, – качнул головой альфар. – Вопрос вполне уместен. Любой из участников похода имеет право знать, по каким признакам выбираются те, кому предстоит идти вместе с нами. Почему Крион, а не Реган? – Он повернулся к спецназовцу, вызвав очередное раздраженное шипение Софии. – Просто мы ведь не собираемся искать артефакты. Нам необходимо с наименьшими потерями пройти из этого поселения к остаткам столицы Хладоземья. А в этом плане заточенный под уничтожение опасных монстров отряд Криона будет куда полезней, чем добытчики Регана или практически чистые поисковики‑разведчики Снеара.

– А почему вы проигнорировали остальные заявки? – заикнулся было Артем, но тут же умолк, встретившись с разъяренным взглядом Софии. – Молчу‑молчу. Можете считать, что я ничего не спрашивал.

– Потому что гораздо проще и безопаснее идти в компании с уже притершимся, опытным отрядом, чем прямо на ходу создавать новый из не знающих друг друга и не выработавших еще своего стиля сражения и общения людей, – вместо альфара ответил Максим Петрович, за что удостоился благодарного взгляда буквально прильнувшей к эльфу девушки.

– Так… Остался последний вопрос. – Речь Рау вновь слегка замедлилась.

– Никаких последних вопросов! Ты немедленно возвращаешься в лазарет! – буквально вспыхнула София. – Я уже не успеваю поглощать всю твою боль! Хватит себя гробить! Вначале встань на ноги, а потом уж будешь решать «остальные вопросы»!

– Действительно последний. Как я понимаю, ты и Арейша идете с нами. Значит, до отхода необходимо, чтобы ты посвятила хотя бы одного жреца… А лучше – нескольких, причем чтобы они могли и сами проводить необходимые ритуалы посвящения. Таков наш договор со старейшиной.

– Посвящу‑посвящу, не волнуйся. Сколько надо, столько и посвящу. Ты, главное, иди приляг, а уж я их напосвящаю… – Последнее она произнесла довольно тихо и, как показалось услышавшим это людям, даже с некоторой угрозой.

– Тогда, если других вопросов нет, я, пожалуй, и впрямь пойду. – По всей видимости, самочувствие альфара было действительно очень далеко от приемлемого, поскольку, против своего обыкновения, он не стал изображать из себя ледяную статую и отказываться от помощи.

Аккуратно поддерживаемый с двух сторон Ольгой и Софией, он направился в госпитальную палату.

При виде этого зрелища Максим Петрович тяжело вздохнул. Решены были отнюдь не все проблемы. Самая для него насущная – проблема острого недостатка боеприпасов – была так и не поднята. Однако задавать свой вопрос сейчас, тем самым раздражая Софию – единственного человека, который хоть как‑то теоретически может поспособствовать решению этой проблемы, – в данный момент было явно неразумно.

Старый спецназовец великолепно видел, что для влюбленной как кошка девушки нынче существовала только одна проблема – плохое самочувствие объекта ее воздыханий, а потому мудро решил отложить решение этого вопроса до того момента, когда Рау поправится. Благо по собственным утверждениям альфара и по мнению местных эскулапов, выздороветь он должен был куда быстрее, чем это происходит с людьми.

* * *

– …Вот и все. – София отошла от изумленного старейшины. – Приветствую тебя, о Великий жрец могучего Ариоха! – Темное облачко, вихрившееся над головой Яра Тиалу, исчезло, словно всосавшись в тело новопосвященного жреца. – Остальных, я думаю, ты посвятишь и сам. Только смотри, не переусердствуй сразу с посвящениями. Энергии веры пока маловато – если раздашь сразу многим, добра от этого не будет. С храмами, – продолжила она лекцию, – думаю, пока можно не спешить. Хотя… Какую‑нибудь времянку можно и соорудить. Главное – вначале растолковать все положения новой веры людям, освятить домашние алтари… А специальные здания и торжественные мероприятия – это все не к спеху. – Здесь София улыбнулась. Надо сказать, что при составлении правил новой, только что создающейся религии сыграла немалую роль ее увлеченность японской культурой. Так что многие из придуманных ею ритуалов и правил здорово напоминали аналогичные синтоистские. – Да. Еще один момент. Сами понимаете, разрабатывая основы, все предусмотреть мы не могли. Так что если возникнет нужда – не стесняйтесь импровизировать. Вроде все. Есть какие‑либо вопросы?

– Жертвоприношения? – заинтересованно спросил новопосвященный жрец. – В том документе, что вы составили, о них ничего не говорится. Между тем, как мне сообщили, перед наступлением Волны ты не просто убила скоропикору – ты принесла ее в жертву! И, как мне кажется, твоя сила после этого заметно возросла. Опять‑таки если я – Великий жрец, то тогда кто же ты?

– Кто я? Да какая разница, как называться… Ну если так уж важно, то, допустим… – Она ненадолго задумалась. – О, точно! Я тогда – первожрица! А насчет жертв… вопрос сложный. Во‑первых, ни в коем случае не вздумайте приносить в жертву никого из разумных. В ту пору, когда Ариох еще только шел к своему могуществу, его как‑то попробовали самого принести в жертву, и у него к этому отношение крайне однозначное. Лучшего способа вывести его из себя просто не существует.

Тут София ненадолго задумалась, после чего с некоторой осторожностью добавила:

– Хотя… пожалуй, есть один вариант жертвы, которую он может принять. И приложит все усилия, чтобы выполнить просьбу принесшего ее. Если кто‑то настолько нуждается в помощи и поддержке, что совершит самопожертвование, обратившись к нему с просьбой – в бою или еще как… То не заметить такого и не постараться помочь мой брат просто не сможет. Однако рекомендую не использовать подобных методов без самой крайней нужды. – Подумав еще немного, она внесла дополнительное уточнение: – Современная ситуация крайней нуждой не является. Он все равно сейчас очень ограничен в своей возможности воздействовать на мир и пока ничем помочь не сможет. Насчет же неразумных жертв… Тут тоже необходимо соблюдать осторожность. Мой брат – воин. И тупая резня, муки беспомощных его никоим образом не радуют. Таким образом, приносить в жертву можно только достаточно сильных и опасных противников, побеждая их в честном… – Тут она ненадолго задумалась, припоминая свой бой со скоропикорой, после чего осторожно добавила: – Ну… относительно честном бою. А поскольку у вас пока, в отличие от меня, нет возможности активно использовать божественную мощь – того, что я дала вам при посвящении, для этого совершенно недостаточно, – то я бы рекомендовала все же не рисковать. По крайней мере, пока количество полученной от молитв верующих энергии не станет для этого достаточным.

– Понятно, – коротко кивнул старейшина. Или, точнее, именно сейчас уже не старейшина, а первый Великий жрец нового божества. – Мы будем очень осторожны. Благодарю вас, могущественная. – Тут он низко поклонился остолбеневшей от такого девушке.

– Так!!! Вот этого – тоже не надо! – решительно заявила она, прерывая его излияния. – Ни мой брат, ни я терпеть не можем каких‑либо унижений! Так что отныне жрецам Ариоха категорически запрещено как унижаться самим – по любому, пусть даже важнейшему, поводу, – так и унижать других или принимать какие‑либо знаки поклонения, связанные с унижением человеческого или нечеловеческого достоинства!

– Как пожелаешь, – коротко ответил, распрямляясь, Яр. – Признаться… мне по душе законы моего нового покровителя, – улыбнулся он сквозь седую бороду.

– Ну так и соблюдай их, – тоже улыбнулась София. – Ну ладно. На этом, я думаю, все. Мне надо бежать, проведать, как там Рау. – Выполнив просьбу эльфа, она больше не желала находиться в отдалении от своего возлюбленного.

– Как скажешь, первожрица, – понимающе кивнул старик. – У меня нынче тоже дел хватает. Удачи.

– Удачи, – уже от дверей откликнулась девушка.

* * *

Рау не понимал происходящего. Он никак не мог разобраться, что же такое происходит с Софией, и это крайне нервировало молодого альфара.

Выступление было назначено на завтра, все вопросы решены, ребра зажили (в чем немалую помощь оказали целебные укусы местных лекарей‑арахнидов), но интуиция настойчиво предупреждала эльфа, что все далеко не так просто, как ему кажется.

Одной из причин успехов М’Рау Элея как полководца было то, что он никогда не оставлял даваемых ему интуицией подсказок без внимания. Вот и сейчас он медленно шел к своей комнате, пытаясь сообразить, что так упорно пытается сообщить ему подсознание.

Все вроде подготовлено. Бойцы, оружие, запасы питания… проблемы с картами были, конечно, неприятны, однако искатели отряда Криона достаточно опытны и хорошо изучили близлежащие пустоши, так что вполне могли послужить проводниками.

Маршрут определен тоже. Вначале через гигантскую, растянувшуюся почти на месяц пешего пути пустошь, носившую романтичное название Равнина Прежних из‑за находящегося на ней гигантского количества развалин древних городов и поселений, погибших с приходом Хаоса, – к предгорьям, где располагался форт Нест. Это было наиболее северное из всех поселений, входящих в Союз городов Порядка. Затем – через горы, возможно, если повезет, с местными проводниками. После гор начиналась уже полностью неизвестная территория, о которой не имелось никаких сведений. Собственно, до сих пор ни одной из посылаемых групп искателей так и не удалось преодолеть огромной горной гряды, закрывающей проход на север. Так что после них ориентироваться можно было только на «магический компас» Рау, указывающий направление на желанный трон.

Впрочем, по мнению альфара, расстояние было не так уж и велико. Собственно, он подозревал, что протянувшийся с востока на запад гигантский горный хребет, здесь и сейчас именуемый Гиблыми горами, был в его время известен как Гномьи горы. Если это так, то дальнейший путь после пересечения хребта он себе вполне представлял, и никаких особых препятствий встретиться там было не должно.

Тревогу вызывало иное – София. Девушка и раньше как‑то странно реагировала на его присутствие, однако он старался не обращать на это внимания, признавая право сестры могучего демона не соответствовать обыденным стандартам поведения. Однако в последнее время, после инициации, странности эти резко возросли, не позволяя больше закрывать на них глаза. София буквально не отходила от него, стремясь помогать всем, чем только может, и проявляя невероятную заботу о его здоровье и удобствах.

Собственно, ее поведение до невероятности напоминало действия какой‑нибудь из юных дроуских матрон, определившейся со своим избранником и старательно добивающейся от него согласия войти в ее Дом в качестве любимого мужа. Браки с близкородственной расой дроу у альфар были не так уж и редки. Будь София дроудессой, он бы ничуть не сомневался в значении ее действий и, пожалуй, не имел бы ничего против этого предложения. Однако она была человеком, а насколько ему было известно, ритуалы ухаживания людей и темных эльфов существенно различались. Да и фактов не то что брака, а хотя бы успешных любовных отношений между альфарами и людьми он, сколько ни рылся в памяти, припомнить не мог.

Насколько он знал, подобное считалось просто невозможным! Чисто физиологически. Температура тел у людей и снежных эльфов различалась почти на десять градусов, так что долгие контакты не доставляли удовольствия ни той, ни другой стороне. Человеку прикосновения альфар казались чересчур холодными, для альфар же люди были «слишком горячи» в самом прямом смысле этих слов.

Так что считать действия Софии каким‑либо намеком на более близкие отношения было бы просто глупо. Но что еще они могли означать? Обижать, надо признаться, весьма симпатичную ему девушку Рау не хотелось категорически, однако опасность этого, если он неправильно отреагирует на ее загадочные действия, была весьма велика.

Рау потер лоб, смиряясь с тем, что понять причины поведения Софии самостоятельно для него, по всей видимости, невозможно, и принял решение: как только выдастся подходящий момент, посоветоваться по этому поводу с Ольгой, а до того момента – позволить Софии творить все, что ей вздумается.

В конце концов подобная забота вовсе не раздражала – скорее, наоборот. Что бы ни вызвало подобную заботливость Софии, это было приятно. Очень приятно! Признаться, последнее время Рау все чаще и чаще ловил себя на мысли: «Вот если бы она была из альфар… Или хотя бы дроу…» Зная о несовместимости людей и снежных эльфов, он старательно гнал от себя подобные мысли, но… Появлялась Фи, со строгим лицом советующая ему немного отдохнуть, приносящая его порцию еды или просто неожиданно обнявшая плечи, снимая нудную боль в заживающих ребрах, и… эти мысли возвращались.

Глава 5ПУСТОШЬ ПРЕЖНИХ

Идет мужик по берегу озера, видит – какой‑то парень черпает рукой воду из озера и пьет.

Мужик кричит:

– Зачем ты пьешь эту грязную воду?! Сюда все мусор бросают, завод отходы сливает, со всей деревни канализационный сток сюда выходит!!!

– What did you say?

– Да я ж говорю: чего ты рукой‑то? На, держи ведерко!!!

Анекдот

Из дневника Ольги Ястребовой

Идем вторую неделю. Силы уже закончились. Матерные ругательства – тоже. Ноги стерты по самую… да‑да, именно то, что вы и подумали. Воды – нет. В смысле, питьевой‑то воды достаточно – полупересохшие источники встречаются не так чтобы редко, а когда их обнаружить не удается, можно наморозить себе льда магией, но вот помыться – это уже непозволительная роскошь. Попробуйте как‑нибудь не мыться в течение пары недель – и вы представите себе всю глубину плохого настроения женской части нашего отряда.

С питанием тоже не все хорошо. Взятые с собой из форта припасы – в основном большой запас различных круп – подлежат жесткой экономии, по каковой причине основным блюдом является жареное или вареное мясо различных населяющих пустошь монстров.

В этом мне видится какая‑то странная справедливость. Если судить по многочисленным голливудским поделкам в жанре «ужасов», основным продуктом питания монстров является человечина. Должна признать, что за время нашего путешествия мы с лихвой отомстили за всех «погибших» актеров. По той самой формуле – око за око, зуб за зуб… Монстрятины наелась – на всю оставшуюся жизнь. Грустно и невкусно. Отдам десять стрекозлов за банку нормальной говяжьей тушенки!

София, Артур и Тайка со мной полностью солидарны. Рау тоже что‑то приуныл и жует без особого энтузиазма. Правда, Коршарг со своими ребятами едят эту пакость спокойно, да еще и похохатывают над нами, уверяя, что питаемся мы просто отлично и не видели мы, мол, действительно плохой еды. Жуть. Это чем же их в армии‑то кормили? Смысл старательного «откашивания» от службы некоторых моих знакомых мужского пола предстал в совершенно ином свете. Будь я парнем – тоже бы все усилия приложила, чтоб избежать подобного.

Что же касается сопровождающего нас отряда искателей Криона, то им наши страдания абсолютно непонятны. Этим парням хоть тараканов жареных подай – смолотят и добавки потребуют!

По пути нам регулярно попадаются различные живописные развалины. Раньше это вызывало неподдельный энтузиазм и острые сожаления по поводу подсевших в фотоаппарате аккумуляторов. Теперь – раздражение от необходимости делать очередной крюк. Рау решил, что с нашей стороны будет большой глупостью рисковать своими жизнями ради любопытства, и потому развалины мы обходим максимально дальней дорогой. Постепенно вместо жалости к погибшей цивилизации я при виде очередных полуразрушенных городских стен начинаю испытывать острую неприязнь к этим (слово тщательно вымарано и восстановлению не поддается)… извиняюсь, нехорошим людям, некогда жившим здесь в таком количестве и понастроившим столько больших городов. Обходить их уже просто осточертело! Понастроили тут, понимаешь! А нам – очередные полдня пути, если не больше, трать!

Хуже, чем город на пути, могут быть только остатки лесов. К счастью, за все время пути нечто, что с большим напрягом могло бы быть названо лесом, нам встретилось только один раз, и обошли мы его на максимально далеком расстоянии. Радовало только то, что размеры этого ощетинившегося ядовитыми иглами кошмара были не так уж велики.

Вообще с деревьями здесь негусто. То ли еще Тайкины предки, некогда весьма плотно заселявшие эту равнину, перестарались с активной вырубкой, то ли из‑за влияния Хаоса или недостатка влаги, но деревьев было откровенно мало, и все чаще либо одиноко стоящие исполины, либо сверхминиатюрные чахлые рощицы. Оно в общем‑то к лучшему. Устроить засаду (любимая тактика многих монстров) в чистом поле намного сложнее, чем в лесу. А потому рощицы мы огибали тоже – благо их размеры не представляли для этого особых затруднений.

Должна сказать, что не так я себе все это представляла. Совсем не так. Когда читаешь различные фэнтези‑книги, что сразу приходит на ум, когда говорится о путешествии? Правильно, приключения! И если уж попала в магический мир да поперлась вместе с командой на поиски могущественного древнего артефакта, чтобы спасти мир, то, согласно всем канонам, ты просто обязана влипать в разного рода увлекательные приключения. Так я рассуждала на выходе, ну и, признаться, именно к этому психологически и готовилась. Вот только одного не учла: похоже, наши «отцы‑командиры» – что Рау, что Шестаков – ну совершенно фэнтези не читали! А потому постарались организовать все так, чтобы даже намека на эти опасные приключения не было! И это им блистательно удалось.

Нет, ну право! Не считать же за приключения отстрел на пропитание встречающихся нам по пути монстров. Ну то есть считать‑то можно… первый раз… второй… ну третий. А дальше – это уже никакое не приключение, а рутинная процедура по добыче провианта.

Вы поймите меня правильно! Я отнюдь не дура и понимаю, что тут мы не в игры играем, и отсутствие всякого рода неожиданных происшествий говорит об организаторском гении наших предводителей. Но… скучно же! Просто тупо скучно! Хотя… пожалуй, я тут немного неправду сказала. Было одно происшествие, было! Всего‑то пару дней назад. Не знаю, тянет это на приключение или нет, но в тот момент скучно никому не было. А началось все с того, что мы, увидев на пути очередные развалины, уже собрались было, как всегда, направиться в обход, но были остановлены Артемом, который в ультимативной и весьма странной, надо признаться, форме заявил о крайней необходимости их посещения.

* * *

– Интересно, что это было? – спросил Рау, обращаясь к идущей вместе с ним в голове походной колонны Тайане. Спрашивая, он махнул рукой в сторону видневшихся впереди развалин, даже сейчас поражавших своей красотой и изяществом строений. Тонкие, словно стрелы, башни выметывались из стен словно в каком‑нибудь сказочном замке из мультфильмов, которые он иногда посматривал, живя у Ольги. – На город непохоже – слишком маленький. Фортом или поместьем тоже быть не может. Для форта – слишком слабы укрепления, и чересчур уж много внимания уделено эстетике в ущерб боевой эффективности. А для поместья – не чересчур ли шикарно? – продолжил он.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Да и какая разница: мы ведь все равно не будем туда заходить!

– Разумеется, – кивнул альфар. – Просто любопытно, что это было.

– Малый учебный замок имперской Академии магии провинции Тарли, – внезапно раздался голос Артема, шедшего прямо за ними.

Рау обернулся, желая выяснить, откуда у молодого хирурга‑попаданца могут быть такие сведения, но незаданный вопрос замер на его губах. Внешним видом Артем здорово напоминал какого‑то киношного зомби. Иссиня‑бледный, не отрывающий взгляда от башен строения, он механически переставлял ноги, беззвучно шевеля губами и ощупывая рукой свой пояс, словно пытаясь отыскать какой‑то привычный, всегда там находившийся предмет, который, вот досада, именно сейчас отсутствовал.

– Что с тобой? – невольно вырвалось у альфара.

Медленно, словно преодолевая сильнейшее внутреннее сопротивление, Артем перевел свой взгляд на задавшего вопрос. Огромные, расширившиеся почти на полглаза зрачки уперлись в холодно‑голубые глаза снежного эльфа. Казалось, между ними проскочила искра. На несколько секунд все замерли. Движение было прервано. Но затем Рау, встряхнувшись, как ни в чем не бывало холодно произнес:

– Советую прекратить. К твоему сведению, моя раса полностью иммунна к любой ментальной магии. – Вокруг правой ладони альфара на мгновение взметнулась снежная круговерть, а когда она опала – длинный прямой меч уперся в горло все еще неподвижно стоящего Артема. – Также рекомендую немедленно ответить: кто ты, каким образом захватил тело нашего друга и чего хотел этим добиться? – все тем же спокойным тоном произнес эльф. – Не надейся сбежать, подставив под удар захваченное тобой тело. Мой Вьюжный, – он слегка качнул льдистым клинком в своей руке, – достаточно могуч, чтобы уничтожить не только носитель, но и ментальные тела захватившего его создания.

– Что ты делаешь?! – Шедшая сзади Ольга немедленно бросилась вперед. – Зачем ты угрожаешь Артему?

Не отрывая кончика меча от горла побледневшего Морозова, Рау выбросил вперед руку открытой ладонью в сторону девушки. Перед ней на мгновение вспыхнул морозный щит, не позволяя ей приблизиться к замершей паре.

– Никому не подходить. Лучше отойдите подальше. Это не Артем, – коротко скомандовал эльф.

– Почему ты так решил? – кивнув спецназовцам, которые немедленно рассредоточились по кругу, поинтересовался Максим Петрович.

– Откуда Артему знать, что это за здания перед нами? – вопросом на вопрос ответил Рау. – А кроме того, я только что подвергся атаке каким‑то ментальным заклинанием. Не говоря уж о том, что для Морозова атаковать меня не имело никакого смысла: он просто не мог владеть подобными заклятиями! Или у вас на Земле каждый хирург может свободно и без напряжения кидаться ментальными заклинаниями третьего энергетического уровня? – насмешливо поинтересовался альфар и, перенеся внимание на все так же безучастно стоящего Морозова, слегка надавил мечом. – Отвечай, тварь!

Тонкая струйка крови побежала по шее парня, он вздрогнул, и его расширившиеся зрачки немедленно сжались, возвращая глазам естественный цвет.

– Что происходит? – недоуменно спросил он и, заметив направленный на него меч, попытался отодвинуться. – Рау, ты что, совсем разума лишился? Так ведь и убить можно!

– Можно, – холодно кивнул альфар. – Вот только кто из нас лишился разума – это еще вопрос. Ты помнишь, что только что сделал?

Немного поколебавшись, он убрал меч от его шеи, но продолжал пристально следить за каждым движением Артема.

– Да. Мы шли… потом ты спросил, что это за здания… – Он наморщил лоб и ненадолго задумался.

– А ты ответил, что это «малый учебный замок», после чего попытался набросить на меня какое‑то из ментальных заклинаний, причем не меньше чем третьего энергетического уровня. И мне бы очень хотелось знать, что это такое было.

– Я… мне… – совсем растерялся парень, и тут его взгляд вновь наткнулся на остатки замка. – Мне надо туда! – Зрачки Артема вновь начали расширяться. – Очень надо! Да. И заклинание, которое ты, al’Fair, принял за ментальное, – всего лишь ауральный визир! Он ничем не угрожал ни тебе, ни твоим спутникам.

Голос, которым это было сказано, резко отличался от обычного голоса Артема. Рау вновь подобрался:

– Ал фэйр? Так назвали нас…

– Стандартное название вашей расы, приведенное в Имперском справочнике рас, – с усмешкой перебил его Артем. – И опусти меч. Я не желаю вам вреда. Да и выяснять, что могущественней – заклятия светлых архимагов или ваши Зимние Мечи, – несколько поздновато, не так ли? История этот вопрос уже разрешила… причем не в вашу пользу!

Короткий, практически незаметный взмах меча, устремившегося к голове Артема, пресекся, остановленный вспыхнувшей вокруг парня защитной пленкой, сияющей мягким солнечным светом. Было видно, что на этот раз Рау бил всерьез и вовсе не собирался останавливать своего удара. Однако льдистое лезвие намертво завязло в такой хрупкой и на вид уязвимой преграде, остановившись в пол‑ладони от улыбающегося лица с расширенными зрачками. Вихрь снежинок, возникший вокруг лезвия, быстро испарялся в мягких и теплых лучах защиты.

– Я же говорю: не надо, – спокойно, словно это и не его только что пытались зарубить, продолжил Артем. – Я не враг тебе, сын Льда. Ни тебе, ни тем, кого ты ведешь за собой.

– Тогда освободи моего спутника! – коротко потребовал Рау.

На пальцах левой руки эльфа сияющими бриллиантами выросли острейшие
когти вьюги,и было видно, что он всерьез готовится к продолжению боя.

– Освободить? Не могу. Сейчас не могу. Да успокойся же ты! – Еще одна вспышка света заставила растаять когти прежде, чем они сорвались в свой смертельный полет. – Я не могу его освободить точно так же, как ты не можешь отдать власть над своим телом, например, своей левой руке. Я и есть – Артем!!! Только с другой памятью! – по‑прежнему не предпринимая никаких попыток к атаке, поспешно произнес маг.

Это утверждение было так очевидно абсурдно, поведение и речь парня настолько отличались от обычного, что не вызвали даже смеха. Приведенные в боевую готовность автоматы гаммовцев, направленные на так неожиданно изменившегося парня, не дрогнули ни на секунду. Остальные члены отряда также напряженно следили за развитием диалога, готовые в любой момент кинуться в драку.

– Объяснись, – коротко скомандовал альфар. То, с какой легкостью неизвестный маг, оказавшийся в теле Артема, остановил его атаки, и то, что при этом он сам не предпринимал ни малейшей попытки ответного удара, произвело на эльфа некоторое впечатление, заставив более внимательно прислушиваться к его словам.

– Я – память, – с печалью в голосе загадочно ответил маг. – Всего лишь память, не больше, но и не меньше. Память архимага пятого ранга Валенштайна фон Гуро, последние тридцать лет перед смертью занимавшего должность декана факультета боевой магии имперской магической академии и погибшего во время первой Волны Хаоса.

Тайка, все это время стоявшая несколько позади Рау, внезапно подошла поближе и, прикоснувшись к плечу эльфа, тихо прошептала:

– Я закончила подготовку сильного экзорцизма. Если надо – готова активировать в любую секунду.

Впрочем, как ни тихо она говорила, ее слова не ускользнули от внимания мага:

– Это бесполезно. Я не захватчик чужого тела, не чужая и сильная душа, захватившая его. Я всего лишь память, которую поместило в голову одного безалаберного юноши, представившегося великим магом, шутливое божество. Память, внезапно пробудившаяся, когда этот юноша оказался вблизи от места гибели того, кому она когда‑то принадлежала. Впрочем… если вам так будет спокойней, можешь произнести свое заклинание. Это ничего не изменит. Я даже сниму щиты – только не надо атаковать. Поверьте, никакого вреда я не принесу. – Окружающая его защита погасла.

С ладони Тайаны сорвался огромный, более метра в диаметре, ярко сияющий всеми цветами радуги шар и медленно поплыл к бестрепетно стоящему Артему. Достигнув мага, он, не замедляясь и никак не реагируя на препятствие, прошел сквозь него и продолжил свое неспешное путешествие по пустоши.

– В этом человеке нет чужих астральных сущностей, – отрапортовала девушка. – Он не находится под контролем или принуждением, его душа не повреждена, и в ауре нет прорех, сбоев или дублированных участков.

– Убедились? – мягко улыбнулся Валенштайн.

Рау опустил оружие, а затем и вовсе заставил меч исчезнуть.

– Но как это возможно? Если ты всего лишь память, то почему сейчас ни твои действия, ни речь так не похожи на обычные для Артема? Почему он раньше ничего не упоминал об этом и не владел заклинаниями, подобными тем, что ты продемонстрировал? – вмешалась в разговор Ольга, с тревогой смотря на так резко изменившегося ухажера.

– Не знаю, – пожал тот плечами. – У нас одна душа, но почему‑то когда я Артем, то знания и умения Валенштайна мне почти недоступны. Сейчас же, когда я – архимаг, то о жизни Артема и его делах я помню лишь самую общую и необходимую информацию. Ваши краткие имена, род занятий, ощущаю, к примеру, что ты мне очень дорога и симпатична. – Он церемонно поклонился зардевшейся девушке. – И ничего больше. Да и это‑то пришло не сразу. В первый миг, как появился, я ничего не осознавал, вы были для меня незнакомцами… почему, кстати, я и кинул в тебя исследовательское заклинание, которое ты принял за ментальную атаку, – он кивнул в сторону альфара.

– Ладно, проехали, – отмахнулся тот.

– По какой причине произошло подобное расслоение, – продолжил Валенштайн, не обративший на его реплику никакого внимания и не сводящий глаз со все более и более краснеющей Ольги, – я не знаю тоже. Может, тот бог, что организовал этот перенос, решил так пошутить, может, это произошло из‑за какого‑то сбоя, но факт есть факт. И изменить его я не в силах.

– Типичная шизофрения. Раздвоение личности. – Темный ореол вокруг все это время молча стоявшей и внимательно прислушивающейся к разговору Софии слегка угас. По всей видимости, черная жрица решила, что драки пока не предвидится, и притушила огонь своей злости. Впрочем, только в магическом смысле. – Галоперидол в задницу по вечерам, холодные обертывания и комфортная камера с мягкими стенками. Пара месяцев – и ты исцелен, – насмешливо заметила она, обходя вокруг архимага и разглядывая его как какую‑то неведомую зверюшку в зоопарке.

– Ты знаешь, что на тебе печать демона? – не отвечая на подколку, с печалью спросил ее Валенштайн. – Конечно, знаешь, – сам себе ответил он, стараясь отодвинуться от Софии подальше. – Печать принята добровольно. И контура принуждения нет… странно. Но все же – зачем ты так поступила с собой и своей душой? Ты знаешь, что тебя ждет? После смерти ты окажется в полной власти поставившего метку демона.

– Хорошее будущее, я не против, – хищно улыбнулась София, но все же сменила гнев на милость. – К сведению потерявших память, этот демон – мой брат. И будущий верховный бог этого мира. Да и сила, которую он мне дал, – отнюдь не лишняя.

– Все же… пусть печать поставлена даже только ради передачи силы. Хотя, признаться, я впервые вижу демоническую печать без контура принуждения. Однако сама по себе сила Тьмы опасна для человека. Она может разрушить личность…

– Не мою, – грубо перебила его девушка. – И вообще хватит проповедей! Превращайся давай назад, в Артема. Он хоть не такой зануда!

– Я же говорю, что не могу!

– Помочь? – с угрозой поинтересовалась Фи, и вокруг нее вновь вспыхнул темный ореол.

Маг отшатнулся. Было заметно, что темная жрица вызывает в нем куда большие опасения, нежели даже прямые атаки снежного эльфа.

– Угрозы бессмысленны, – совладав с собой, все же ответил он. – То, что здесь и сейчас с вами нахожусь я, а не Артем, означает лишь то, что в данный момент мои знания могут принести большую пользу. Например, сведения о том, что на территории академического замка нет и не может быть никаких порождений Хаоса, а также о том, что там можно взять некоторые отнюдь не бесполезные в дальней дороге артефакты.

– Нет и не может быть тварей Хаоса, говоришь? То есть ты советуешь посетить этот ваш «малый замок» и утверждаешь, что там безопасно? – подозрительно переспросил Максим Петрович.

– Да на оба вопроса, – слегка кивнул архимаг. – Рекомендую и прошу. Со мной вам там действительно абсолютно безопасно.

– Ты врешь, – внезапно раздалось со стороны Криона, драконида‑предводителя отряда искателей, сопровождающего поход. – Это «мертвое место». Любой приблизившийся к этим стенам больше чем на пятьдесят шагов сгорает, словно пожираемый невидимым пламенем!

– Я же сказал, что безопасно – со мной! И именно поэтому. Посмертные проклятия всегда держатся долго, посмертное проклятие архимага – почти вечно. И оно, это проклятие, действительно способно уничтожить любого, вступившего на то место, на которое оно наложено. Любого, кроме того, кто обладает памятью наложившего это проклятие, и тех, кто находится под его защитой!

– Ты хочешь сказать… – тихо произнесла Ольга.

– Да, Оля, – не дал ей договорить маг. – Это то самое место, где меня убили. Но… Я недаром входил в первую десятку лучших магов Империи… Перед тем как умереть, я отомстил своим убийцам. Никто, имеющий в себе хоть ничтожную частицу Хаоса, не может безнаказанно приблизиться к этим стенам.
Пламя Ордара –очень хороший страж. Я надеялся, что это позволит спастись моим еще живым коллегам. Но, судя по отсутствию здесь жизни, к тому моменту, когда я произносил свое проклятие, я оставался последним живым человеком в стенах замка. Могу поспорить, – он обернулся к Криону, – что все сгоревшие были из несущих на себе отпечаток Хаоса. Никто из чистокровных людей заходить туда не пробовал.

Драконид молча пожал могучими плечами:

– Вот чистокровкам делать больше нечего, как по пустошам разгуливать да во всякие подозрительные развалины лазить. На то мы, искатели, имеемся.

– В этом все и дело. Наличие Хаоса в крови было определяющим признаком, на который я и нацеливал проклятие. Те, кто от него избавлен, могут заходить в замок академии совершенно безбоязненно. Впрочем, если вы опасаетесь или не доверяете мне, то я могу сходить и один… – продолжил он, помолчав и вновь устремляя взгляд на полуразрушенные, но все еще прекрасные башни, словно плывущие под низким хмурым небом умирающего мира.

Какими он видел их? Гордыми и веселыми, блистающими множеством ярких огней? Яростно огрызающимися магическим пламенем в бою против бесконечных орд кошмарных тварей первой Волны Хаоса? Кто знает… Но, взглянув в безнадежную тоску, застывшую в глазах молодого телом, но не душой парня, Ольга внезапно поняла, что не может оставить его одного.

– Я верю тебе. И доверяю. Я пойду вместе с тобой! – решительно заявила она и, став вплотную, плечом к плечу, взяла его руку в свои ладони.

На мгновение замерев, Валенштайн осторожно взглянул на нее, словно опасаясь, что обещание девушки окажется злой насмешкой. Но Ольга лишь ободряюще улыбнулась и слегка пожала его руку, подтверждая свои слова.

– Спасибо. – Тихий шепот, слышимый лишь ей одной, и радость, на мгновение вспыхнувшая в глазах мужчины, отгоняя тягучую, мутную печаль, до того буквально переполнявшую их, стали для нее лучшей наградой за этот поступок. Ольга сама не понимала своих действий, но была абсолютно уверена, что поступает правильно и решение безоговорочно встать на его сторону – единственно возможное и верное. Артем и раньше был ей весьма симпатичен. Но Валенштайн… Она отогнала совершенно неуместные на данный момент мысли и, слегка покраснев, тем не менее решительно положила его руку на свою талию.

– Так… – неодобрительно глядя на эту пантомиму, вздохнул Рау. Идея идти в незнакомое место, где у возможного врага, и так чересчур сильного, будет немалое преимущество, альфару совершенно не нравилась. Собственно, до Ольгиного выступления он именно и собирался отправить Артема‑Валенштайна в замок одного, раз уж тому так приспичило туда наведаться. Но вот сейчас… Рау успел хорошо изучить свою названую сестру и прекрасно понимал, что, какой бы приказ он ни отдал, она все равно пойдет вместе с этим подозрительным типом. А мало ли что у того на уме! Пока, правда, агрессии он не проявлял… Но и какого‑либо доверия так внезапно преобразившийся товарищ у эльфа не вызывал совершенно. Оставить сестру с ним наедине? Это было немыслимо.

– Разбивайте лагерь. Привал. Я иду с вами. Все остальные – ожидают, пока мы трое не вернемся из этих развалин! – Он с ненавистью взглянул на изящные стены замка.

– Четверо, – мягко и нежно улыбнулась София. – Мне что‑то тоже так любопытно стало… Очень хочется посмотреть – а чего в этом замке такого интересного? Да и вдруг там все же повезет на какую‑нибудь опасность нарваться? Я так давно никому голову не отрывала… – Фи преувеличенно печально вздохнула. – Не хочу упустить своего шанса, – добавила она, внимательно оглядев Валенштайна и делая руками весьма характерный жест, словно выкручивая мокрое белье. Этот жест и предвкушающе‑маниакальный взгляд девушки не оставляли ровным счетом никаких сомнений, чью именно голову намерена оторвать темная жрица, если обожаемый ею эльф подвергнется хоть минимальной угрозе.

– У нас есть приказ, – забрасывая автомат за плечо и всем своим видом демонстрируя полное несогласие с выдвинутым Рау предложением, вперед выступил Шестаков. – Охранять тебя от любых возможных угроз. И я совершенно не представляю, как его можно выполнить, находясь здесь, в то время как ты пойдешь в какой‑то подозрительный замок.

– А вот мы, пожалуй, останемся. – Крион кивнул своим людям, немедленно начавшим сбрасывать тяжелые рюкзаки. – Как я понимаю, для измененных вход в этот замок все равно под запретом? – обратился он к архимагу.

Тот молча кивнул и все так же, ни слова не говоря, направился к воротам замка. Ольга шла рядом. Следом за ними устремились Рау с Софией и окружившие их, настороженно оглядывающие пустынную равнину спецназовцы.

* * *

Опасности в замке и впрямь не было. Пустые, носящие следы отчаянной схватки холлы, заваленные толстым слоем пыли, среди которой изредка попадались хрупкие, рассыпающиеся остатки костей оборонявшихся и хитиновые панцири погибших чудовищ. Было видно, что за все прошедшие века никто и ничто не тревожило покоя погибших здесь магов.

Валенштайн быстро и уверенно вел отряд за собой к одному ему известной цели. Он остановился лишь однажды, в небольшом холле перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж, стены которого были сплошь покрыты множеством следов от гремевшей здесь когда‑то битвы. Низко склонив голову, он на мгновение снял капюшон своего игрового плаща и, что‑то тихо пробормотав, вновь пошел вперед. Глаза мага, как заметила Ольга, странно блестели, словно ему лишь с большим трудом удавалось сдерживать рыдания.

Желая отвлечь его от горестных мыслей и заодно утолить терзающее ее любопытство, она принялась за расспросы.

– Интересно, а почему некоторые из аудиторий так хорошо сохранились? – кивнула она на открытую дверь, мимо которой они как раз проходили. Стоящие в идеальном порядке парты, крайне напоминающие самые обыкновенные учебные столы, которые стояли в их институте, казалось, до сих пор ожидали своих студентов. Смахнув рукой пыль, Ольга даже присела на ближайшую ко входу парту, всем своим видом намекая на желательность небольшого отдыха.

– Большой лекционный зал факультета артефакторики, – остановившись рядом с ней, ответил архимаг. – Здесь, по всей видимости, не было людей, а твари не лезли в те места, где у них не было поживы. Вот он и уцелел.

– Я не об этом. Уж сколько лет прошло, а все столы и скамьи – как новые. Вот я сижу – и хоть бы скрип! – Ольга демонстративно откинулась на спинку скамьи. – Смахни пыль – и можно использовать. А вот, к примеру, в форте Эстах старая мебель, что стоит в зале Совета, – так на нее же дышать страшно. От неловкого взгляда развалиться может. А ведь там за ней следят…

– Ну… – Валенштайн, казалось, несколько смутился. – В залах Совета заседают взрослые, серьезные люди, которые редко пытаются раскачиваться на стульях или вырезать на партах неприличные рисунки. А здесь – студенты… Вот мы как‑то после очередной смены мебели и сочли, что наложить заклинание прочности будет дешевле, чем регулярная смена столов, скамей и стульев…

– И что, помогло? – с любопытством поинтересовалась София, присаживаясь по соседству с Ольгой, и, достав кинжал, принялась упорно царапать столешницу.

– Не очень, – признался архимаг и со вздохом добавил: – Молодые люди и девушки, как оказалось, бывают весьма изобретательны в своем стремлении к мелкому вандализму. – Он бросил неодобрительный взгляд на покрывшийся тонкой черной аурой кинжал в руках Фи, который прорезал тонкие, глубокие царапины в упорно сопротивляющейся такому бесцеремонному обращению столешнице.

– Так мы идем или нет? – прервал беседу Рау, которому уже надоело топтаться у входа в пустую аудиторию. Это непонятное блуждание по давно мертвым коридорам сильно раздражало альфара, и если бы не активно демонстрируемый Ольгин энтузиазм и ее твердое намерение следовать за этим подозрительным Валенштайном в его непонятных поисках, о цели которых тот так ничего внятного и не сообщил, Рау давно бы нашел способ вернуться к отряду и продолжать поход.

Бросив взгляд в глаза архимага и убедившись, что глухая тоска, заполнявшая их, исчезла, что, собственно, и являлось главной целью ее выступления, Ольга вышла из‑за стола:

– Действительно, пойдем. Кстати, а куда?

– Ну я же говорил, что тут можно найти полезные артефакты. При кафедре артефакторики имелся небольшой музей. Оружия там быть не может – все более‑менее пригодное для военных целей разобрали при приближении Волны, но, может быть, мы найдем что‑нибудь полезное. Тут уже недалеко…

– Ну идем так идем… – пробормотала Фи, торопливо заканчивая свой рисунок, изображавший пару взявшихся за руки схематичных фигурок в стиле «палка‑палка‑огуречик», заключенных в не менее схематичное сердце. У одной из фигурок к верхнему кружочку, играющему роль головы, была пририсована пара маленьких треугольников, по всей видимости долженствующих изображать роль эльфийских ушей.

София еще раз критическим взглядом оценила свое творение, после чего, грустно вздохнув, встала из‑за безжалостно изуродованного стола и убрала кинжал в ножны.

– Мне всегда плохо давалось изобразительное искусство, – слегка смутилась она под укоризненным взглядом Валенштайна. – Но пусть хоть такое украшение будет… Что этим партам попусту рассыхаться. А так, глядишь, еще лет восемьсот с моим рисунком простоит… – И с независимым видом вышла в коридор, еле слышно пробормотав себе под нос: – Ну может, хоть Вуду на этого снеговика подействует!

* * *

Музей действительно был недалеко. Короткая анфилада из пары небольших залов, вдоль стен которых стояло множество хрупких деревянных витрин с застекленным верхом. Вообще, похоже, судя по большому количеству совершенно не пострадавших помещений, факультет артефакторики был отдан оборонявшимися магами практически без боя.

В музее также царил какой‑то противоестественный для полуразрушенного здания, в котором когда‑то кипела отчаянная схватка, порядок. Здесь не было даже вездесущей пыли, от которой, по всей видимости, была наложена какая‑то мощная магическая защита.

Впечатление полного порядка портили только несколько раскрытых настежь витрин с поднятым стеклом и отсутствующими под ними экспонатами.

– «Клинок безумной радуги», – наклонившись, прочла расположенную в углу одной из таких раскрытых витрин табличку София.

– Я же говорю, что оружия здесь быть не может. Это академия, а не казарма. Поэтому, когда нахлынула Волна, более‑менее нормальное, хоть и несколько устаревшее, оружие было только у учащихся и преподавателей боевого факультета. Остальные же вооружались кто чем мог… вот и из музея все, что можно было использовать для боя, вытащили…

– Все? – изумилась София, разглядывая стоящую рядом с разграбленной пару витрин. В одной из них на специальной подушечке лежал довольно широкий прямой обоюдоострый меч с простой гардой, на концах которой были изображены лица в театральных масках.

Рядом с ним, в несколько уступающей по размерам витрине, лежал небольшой изящный стилет почему‑то гламурно‑розового цвета.

– «Меч лицедея и Кинжал чистой любви», – прочла она таблички под ними.

– Этот меч был создан одним весьма могущественным артефактором, умелым бойцом и страстным театралом, – не дожидаясь вопроса, сообщил Валенштайн. – Маг как‑то обратил внимание, что во время театральных боев актеры крайне плохо и неумело отыгрывают сцены схваток, и создал этот меч. Стоит даже совершенно не умеющему сражаться человеку взять его в руки, как он немедленно становится бойцом высочайшего класса. Меч сам водит его руками, руководит сражением – и в конце неизменно поражает противника своего хозяина точно в сердце… Не причиняя при этом ему ровно никакого вреда.

– А кинжал? – спросила Фи, заинтересованно поглядывая на изящную и красивую игрушку в соседней витрине.

– Мерзость это. Лучше не трогай, – скривился маг. – Кто его создал, я не знаю, но этот тип явно был больным на всю голову!

– А все же. Любопытно, – не сводя взгляда с заинтересовавшего ее предмета, потребовала уточнений Фи.

– Если двое одновременно прикоснутся к этому кинжалу, они навсегда и беззаветно полюбят друг друга.

– Да‑а‑а??? Оч‑чень интересно… – примериваясь, как половчее взломать стеклянную крышку витрины, пробормотала София, бросая хищные взгляды на отошедшего в дальний угол и что‑то там рассматривающего Рау.

– Не советую, – коротко предостерег ее от опрометчивых действий маг. – Он недаром называется Кинжалом ЧИСТОЙ любви. При всей силе чувств тот, кто к нему прикоснется, никогда не будет способен ни на что большее, чем нежный поцелуй в щечку.

– Это как? – подозрительно уставилась на Валенштайна Фи, приостановив, однако, попытки разбить оказавшееся очень прочным стекло рукоятью своего кинжала.

– Ну… Мужчины теряют возможность… Сама понимаешь какую. Навсегда, безвозвратно, и никакие лекарственные или магические средства ее не восстанавливают. А девушки и женщины… Они становятся вечными девами. Проклятие гурии.

– То есть?

– Хоть на секунду взявшие в руку этот кинжал женщины приобретают вечную молодость, но при этом их девственная плева становится очень прочной, толстой и приобретает просто невероятные регенеративные способности. Способна полностью восстанавливать любые повреждения буквально за несколько часов, – заметно смущаясь, полушепотом ответил маг. – Да и чтобы повредить ее, требуются немалые усилия. Не всякий скальпель возьмет… Причем происходит это даже в том случае, если на момент соприкосновения с кинжалом она у женщины отсутствует.

– Фу, гадость! – испуганно отшатнулась от витрины София. – А почему эту мерзость не уничтожили? Или хотя бы не заперли в каком‑нибудь сейфе? А вдруг кто‑нибудь случайно разобьет витрину и соприкоснется?

– Стекло зачаровано на прочность, – с улыбкой ответил Валенштайн.

– А вдруг случайно стукнет посильнее? – Фи с испугом рассматривала небольшие трещинки на стекле, возникшие от ее ударов.

Маг только улыбнулся. Меж тем основная часть группы тоже разбрелась по музею, и вскоре ему пришлось переходить от одной витрины к другой, играя роль экскурсовода. Подписи на табличках под экспонатами по какой‑то неведомой причине содержали только названия хранящихся там предметов и не имели никакой информации об их свойствах, так что наличие знающего человека было абсолютно необходимо. В давно отвыкших от человеческой речи залах музея то и дело раздавался спокойный и размеренный голос дающего необходимые пояснения Валенштайна.

– Кольцо безмагии. По задумке создателя, при активации должно создавать вокруг себя зону диаметром около десяти метров, в которой невозможна никакая магия. К сожалению, он не учел, что его кольцо также насквозь магическое, и потому, оказавшись в безмагии, оно немедленно отключается, за доли секунды потеряв весь свой запас энергии.

Безразмерная веревка. Способна растягиваться на практически неограниченную длину. К сожалению, обладает значительным недостатком. При активации становится идеально гладким телом, так что любой завязанный узел немедленно расплетается, а сама веревка выскальзывает из любого, даже самого надежного, захвата.

– А это что такое? – удивленно воззрилась на очередную витрину Ольга. Под зачарованным стеклом лежал самый обыкновенный на первый взгляд мужской носок примерно сорок второго размера. – «Носок универсальный», – прочла она подпись под экспонатом.

– О! Это уникальный и весьма полезный артефакт, – заулыбался пришедший на ее зов архимаг. – Этот носок никогда не теряется, неспособен порваться, всегда остается чистым и без запаха, сколько его ни носи. Но главное его преимущество заключается в том, что, надетый в пару к любому другому, он немедленно становится его точной копией. Так что у его владельца никогда нет проблем с поиском парных носков.

– А он только для мужчин подходит? – заинтересовалась девушка. – Или может и женские носочки подменять?

– Тут же написано: универсальный. Просто его последний владелец был мужчина, вот он так и выглядит.

– Полезная вещь, – хозяйственно заметила Ольга, вскрывая витрину и укладывая магический носок себе в сумочку.

– А кроме носка здесь еще полезные вещи имеются? – видя, что маг полностью сдержал свое обещание и в пустынной академии пока не видно никаких опасностей, да и обещанные артефакты имеются, сменил гнев на милость Рау.

– Ну… Это все же музей… сюда попадали в основном различные курьезы, малоприменимые в жизни. Действительно полезных вещей сюда, разумеется, никто не отдавал. Хотя кое‑что найти можно. – Валенштайн прошел во второй зал и неспешно прошелся вдоль длинного ряда витрин. – А, вот и он. – Короткий пасс – и стеклянная крышка ушла вверх, открывая доступ к содержимому витрины. В руке мага появилась довольно длинная, примерно в два локтя, тщательно отшлифованная деревянная палка около пары сантиметров в диаметре. – Жезл контактного исцеления, – торжественно объявил Валенштайн. – Одна из поделок‑шуток великого целителя Рациалиса. Способен исцелять практически любые ушибы, порезы, растяжения, переломы и даже довольно серьезные ранения. Отрубленной руки, конечно, не отрастит, но вот порезанный живот залечить может вполне. Был сделан по заказу Марка Буасье, владельца одной из знаменитых воинских школ.

– И как им пользоваться? – разглядывая такой простой на вид артефакт, поинтересовался Роман Зинченко, поправляя висящий на плече автомат. После полученного им в самом начале их пребывания в новом мире плевка бронехода этот спецназовец начал живо интересоваться всем, что было хоть как‑то связано с магической медициной. По всей видимости, скорость, с которой Арейша избавила его от последствий ранения, произвела на него немалое впечатление.

– Элементарно. Берешь и бьешь.

– Кого бьешь? – не понял сержант.

– Травмированного, – коротко пояснил архимаг и, видя недоумение в глазах своих собеседников, решил объяснить поподробнее: – Этот жезл был создан по заказу основателя одной из лучших и наиболее суровых воинских школ Империи. По мнению Буасье, если его ученик подставился так, что получил травму, он заслуживает самого сурового наказания. В то же время не разбрасываться же учениками, оставляя их без лечения или тратя драгоценное учебное время, ожидая, пока глупый ученик соизволит выздороветь самостоятельно. Вот он и совместил «три в одном», заказав этот жезл. Если кто‑то из его учеников на тренировках получал какое‑либо ранение или травму, Марк лупил его своим жезлом до полного исцеления. Точнее, почти полного, так как жезл исцеляет все, кроме тех синяков, которые нанесены им самим.

– Хм… Какой интересный и полезный артефакт! – немедленно заинтересовалась София. – Я беру его себе, никто не против? – С этими словами она, не дожидаясь ответа, выхватила жезл из рук несопротивляющегося архимага и обвела торжествующим взглядом всех присутствующих. – Если кто поранится – обращайтесь. Для друзей палкотерапия бесплатно! – гордо заявила девушка, обеими руками сжимая свою добычу.

Видя ее радость, спорить с ней никто не рискнул. Правда, у всех присутствующих в зале при виде радостно поблескивающих глаз темной жрицы практически одновременно мелькнула мысль, что теперь заболевать или получать травмы стало вдвойне нежелательным.

После тщательных поисков удалось отыскать еще пару небесполезных в пути предметов. Ими стали Сапоги мухи, позволяющие ходить по практически вертикальным поверхностям. Правда, аналогичных перчаток, к сожалению, не прилагалось, так что если на этой вертикальной поверхности не было зацепов для рук, подобный способ передвижения грозил переломом позвоночника. Еще одной добычей стало Кольцо безмолвия – небольшое медное колечко со вставленным в него темно‑синим непрозрачным камнем, которое при активации заглушало все звуки, издаваемые его носителем. Недостатком этого артефакта было то, что действовало оно в обе стороны, так что во время его использования владелец кольца также становился абсолютно глух.

На этом, собственно, пригодные для использования путешественниками ресурсы музея кафедры артефакторики и закончились. Нет, там было еще множество забавных, интересных и ценных (с точки зрения пошедшего на их изготовление количества золота и драгоценных камней) артефактов, однако все они были либо не нужны, либо обладали неприятными побочными свойствами, сводившими на нет всю их потенциальную ценность. Так что вскоре путники не без сожалений покинули музей и вновь двинулись по пыльным коридорам полуразрушенного замка.

– Слушай, а может, здесь еще где‑нибудь что‑нибудь полезное найти можно? – Посещение музея здорово расстроило Ольгу. Точнее, не само посещение, а то, что у обнаруженного ею в дальнем углу прелестнейшего ювелирного изделия по имени «Диадема истинной красоты», делающего надевшую его даму абсолютно неотразимой для мужского взора, оказались столь неприятные побочные свойства, что ее пришлось оставить на месте, даже ни разу не примерив.

Эта корона действительно превращала надевшую ее девушку в истинную красавицу. Но – увы. Вызванные короной восхищение и симпатия, стоило только эту корону снять, немедленно обращались в свою полную противоположность. Так что просто восхитительнейшее произведение древних ювелиров так и осталось ни разу не примеренным, что, разумеется, здорово подпортило настроение обеим присутствующим в отряде девушкам.

– Ведь это же настоящая магическая академия! Здесь маги учились! Тут ведь могучие артефакты должны на каждом углу валяться, в каждой лаборатории на полках стоять. А мы только в какой‑то музей зашли, и все… На чем‑то же вы своих учеников обучали? Чем‑то они ведь в лабораториях своих занимались?

– Оль, понимаешь… Это ведь была именно академия. Не склады магического производства, не армейская оружейная… Здесь в основном именно учили. Ну еще немного – вели исследования. А потому более‑менее практически применимых артефактов тут особо‑то и нет. Ну вот, например… – Он распахнул украшенную сложной резьбой дверь, мимо которой они проходили: – Кафедральная лаборатория факультета артефакторики.

Глазам девушки предстал полный хаос из перемешанных и вдребезги разбитых колб, каких‑то сложных механизмов и остатков сломанной мебели. Толстый слой пыли прикрывал осколки множества хитиновых панцирей и проломленный человеческий череп с отсутствующей нижней челюстью. «Кто бы ни был этот человек, похоже, он взял с монстров немалую плату за свою жизнь», – с уважением подумала о погибшем Ольга.

– М‑да… Не совсем удачный пример… Хотя нет, вполне удачный. – Зайдя в разгромленную лабораторию, Валенштайн извлек из‑под стола какой‑то предмет, больше всего похожий на кубик мутного белого стекла с торчащими из него во все стороны тупыми прозрачными отростками. – Вот, пожалуйста. Целый, невредимый и вполне рабочий каргиометр. Позволяет с весьма высокой точностью измерять напряженность магического поля зачарованных предметов. Нужен? – Он протянул кубик Ольге.

– Зачем мне? – изумилась девушка.

– Не знаю. Но если поискать по лабораториям, то таких или других аналогичных артефактов здесь можно найти еще много. А вот более‑менее применимые в обычной жизни, а не в научных или учебных целях, – это в музей. Правда, мои ученики имели кое‑какое вооружение. Боевые жезлы пусть и несколько устаревшей конструкции, но все равно довольно неплохие… Это бессмысленно, – увидев загоревшиеся глаза спецназовцев, услышавших о возможности приобретения дополнительного оружия, поспешил он развеять ложные надежды. – Во‑первых, в хаосе битвы мы потеряли друг друга, и где находятся их тела, мне неизвестно. А во‑вторых, даже если мы обыщем всю академию, что займет весьма немалое время, их жезлы будут для вас совершенно бесполезны. Каждый жезл настраивается индивидуально под владельца и не работает в чужих руках.

Помолчав, он нехотя добавил:

– В принципе я мог бы попробовать произвести их перенастройку – как руководитель кафедры я знал необходимые коды, – но это дело сложное, долгое, не очень‑то благородное по отношению к их прежним погибшим владельцам и, главное, совершенно без гарантий успеха.

– А куда мы тогда сейчас идем? – с деланым безразличием поинтересовался Рау. – Все полезные артефакты мы, по твоим словам, уже взяли, и ничего более ценного здесь нет. А выход вроде как в другой стороне находится…

– В центральную башню, – посмурнев, ответил Валенштайн. – Есть еще один артефакт. Один боевой жезл новейшей модели, который не нуждается в какой‑либо перенастройке и местонахождение которого мне доподлинно известно. Мы идем за ним.

* * *

Рау неспешно шел позади о чем‑то переговаривающихся Ольги и Валенштайна, пытаясь разобраться в своем отношении к этой новой и непривычной ипостаси Артема. С одной стороны, маг не сделал ни одного движения, которое можно было бы истолковать как враждебное. Даже под атакой он исключительно защищался, не предпринимая никаких попыток отвечать на удары.

Да и этот поход в развалины академии, пополнивший их запасы несколькими небесполезными артефактами, – целиком и полностью его заслуга. К тому же присутствие архимага в отряде изрядно увеличивает шансы на успех похода. Рау хорошо помнил, на что способны человеческие архимаги в бою, и ни в коей мере не недооценивал возможностей старого‑нового соратника.

Но с другой стороны… Новый, перерожденный Артем, в отличие от Артема‑предыдущего, к которому Рау был в общем‑то довольно равнодушен, сейчас вызывал у альфара довольно сильное желание воспользоваться ситуацией и ударить его магическим мечом в спину. Или пырнуть кинжалом в самый неожиданный момент. Так, чтобы не успел защиты поставить.

Причины такого желания были вполне объективны. Снежный эльф слишком хорошо помнил, что творили архимаги с его пленными сородичами. И единственная причина, по которой Вьюжный до сих пор находился в своих призрачных ножнах, а не в спине идущего перед ним мага, заключалась в том, что уж больно нетипично для подобных ему вел себя этот Валенштайн.

Собственно, уже одно то, что, желая посетить развалины академии, маг начал договариваться и уговаривать, вместо того чтобы разбрасываться угрозами и принуждающими заклятиями, уже показывало его сильнейшее отличие от тех Повелителей Света, которые принимали самое деятельное участие в уничтожении народа снежных эльфов.

Да и остальные его действия. Современные Рау архимаги считали равными себе лишь тех, кто не уступал им в магической силе. В своей неизбывной самоуверенности они полагали, что все остальные имели право на существование только в той мере, в которой могли служить удовлетворению их прихотей и желаний. Эту черту их характера Рау изучил достаточно хорошо во времена, когда вместе с небольшим диверсионным отрядом занимался их отстрелом.

Но… Пока что Валенштайн не проявил ни одного из тех качеств, которые, как Рау был уверен, являлись основополагающими для этих созданий. И это было странно.

Наконец не выдержав терзающих его сомнений, он решил спросить напрямик. Догнав идущую впереди пару, он бесцеремонно влез в разговор с вопросом о возрасте Валенштайна в момент прихода Хаоса.

– Сколько мне было лет? – слегка изумился маг подобному вопросу. – За неделю до того, как меня убили, мы с учениками отпраздновали мой сто двенадцатый день рождения. Я родился в двадцать третьем году от победы над Тьмой, как у нас назвали уничтожение последнего оплота темных рас.

– Последний оплот темных рас… – Рау горько улыбнулся. – А ты случайно не помнишь его названия?

– Случайно помню. Столица империи снежных эльфов, Город Зимы, Арктис. Не так ли?

– Все верно… – печально вздохнул альфар. – Значит, ты родился спустя двадцать три года после конца войны. Ну что ж, это кое‑что разъясняет… Хотя все равно немного странно.

– Что именно?

– Я, видишь ли, принимал участие в той войне, которой ты не застал. И повидать архимагов довелось довольно близко. Правда, все больше на противоположной стороне прицела. Однако их повадки я изучил неплохо. Так что твое поведение, без разбрасывания направо и налево принуждающих заклинаний, без попыток заявить себя господином и повелителем всего нашего отряда, с медленным сожжением тех, кто с этим не согласится, и без объявления всех присутствующих в отряде девушек твоим личным гаремом, мне кажется несколько странным… Для архимага, разумеется. Вот и стало любопытно.

– Девушек – гаремом? – переспросил Валенштайн, с некоторой нервозностью покосившийся на внимательно прислушивающуюся к разговору Софию. – А чего тут странного? Жить мне, понимаешь ли, хочется… Любопытно было бы посмотреть на того идиота, который попробует против ее воли затащить в свой гарем темную жрицу с активной печатью. Издалека посмотреть. Из надежного противомагического бункера, находящегося под благословением кого‑либо из могучих светлых божеств. Ну а если серьезно… – Ироническая улыбка сбежала с лица мага. – Понимаешь… Я ведь всего лишь память. Память, а не личность. Душа, личность, моральные принципы… Все это, принадлежащее Артему, осталось без изменения. Я далеко не тот Валенштайн, которого я помню. Он действительно бы действовал в такой ситуации несколько иначе. А я… Я всего лишь странная и неустойчивая смесь из памяти давно погибшего архимага и личности молодого землянина, чересчур увлекавшегося сказочными историями и влипшего в одну из них по самые уши.

Меж тем за разговорами отряд все более и более углублялся в ту часть академии, где, по всей видимости, когда‑то шли наиболее ожесточенные бои. Все больше и больше виделось на стенах рытвин и проплешин, оставленных могучими боевыми заклинаниями, все чаще и чаще хрустели под ногами хитиновые панцири с изредка видневшимися среди них пожелтевшими человеческими костями. Нередко попадались сооруженные из различной мебели баррикады, пол перед которыми был особо густо усыпан пылью и останками.

Идти становилось сложнее. Многие из применявшихся обороняющимися магами заклинаний были, очевидно, не предназначены для использования в помещениях и потому сильно повредили полы и стены академических коридоров. То и дело попадались трещины и проломы, которые приходилось обходить, перепрыгивать и даже один раз перелетать. Благо Валенштайн, как оказалось, достаточно неплохо владел левитацией и смог закрепить на другом конце обрушенного перехода брошенную ему веревку, по которой постепенно и перебрались остальные, не владеющие столь полезным умением члены отряда.

– И стоит этот жезл таких мучений? – недовольно поинтересовалась София, отряхивая вездесущую пыль со своих штанов. – Далеко еще?

– Не особенно, – пожал плечами Валенштайн. – Собственно, за этим переходом уже и находятся помещения боевого факультета, частью которых является центральная башня.

Впрочем, «недалеко» в понимании мага и в общепринятом понимании были, видимо, несколько отличающимися параметрами, поскольку идти им пришлось еще больше пятнадцати минут. Правда, значительную часть этого времени отняло преодоление различных препятствий, то и дело возникающих на пути. Состояние зданий боевого факультета, в отличие от неплохо сохранившегося факультета артефакторики, было просто ужасным. Когда же они наконец‑то добрались до той самой центральной башни и по довольно широкой, петляющей зигзагом от одной до другой стены лестнице поднялись на пару этажей, положение стало и вовсе катастрофическим.

Многочисленные проломы и обвалы, ведущие куда‑то глубоко под землю, рухнувшие потолки, разгромленные помещения – все это ясно показывало весь накал некогда гремевшей здесь битвы.

К тому же и сам проводник то и дело замедлялся, с грустью оглядывая все чаще и чаще попадающиеся на их пути скелеты. Ольга далее не пыталась представлять, что творится в душе архимага, – ведь здесь лежали те, кого он знал и учил. Она лишь крепче сжимала его руку, пытаясь поддержать и отвлечь от переживаний за давно погибших людей.

Впрочем, София подобной деликатностью отнюдь не отличалась. Долгое хождение по пыльным коридорам, преодоление постоянно возникающих препятствий, усталость и постепенно усиливающееся чувство голода вконец испортили и без того далеко не самый мягкий и добродушный характер девушки. А потому когда Валенштайн в очередной раз замер перед особо большим нагромождением панцирей, из которого выглядывал человеческий череп, и, немного помедлив, начал отбрасывать останки тварей в стороны, освобождая скелет погибшего, долго копившееся раздражение вырвалось наружу:

– Ну и кто это был? Ты его знаешь? И вообще не поздновато ли вести раскопки? К тому же похоронить этого типа лучше, чем он это сделал сам, у тебя получится вряд ли. Ишь, как завалило. Пошли уже до твоего сейфа с артефактом – и скорее назад. Я проголодалась, и если в ближайшие полтора часа не найду чего перекусить, то тот, по чьей милости я лишилась своего обеда, рискует на своей шкуре узнать, что чувствует пожираемый заживо. – При этих словах она оценивающим взглядом окинула фигуру мага.

Впрочем, занятый своим делом, тот, казалось, не обратил на это заявление ровным счетом никакого внимания.

Наконец Валенштайн закончил свою работу, и на льющийся из большого пролома в стене солнечный свет появился скелет высокого мужчины с проломленными ребрами и отсутствующей кистью левой руки. Костяшками уцелевшей правой руки он сжимал довольно толстый, серебристо‑стальной, украшенный изящной гравировкой жезл длиной около тридцати сантиметров, на торце которого был неведомым способом закреплен круглый прозрачный камень размером с половину девичьего кулака.

Несколько мгновений архимаг просто смотрел на открывшуюся его взгляду картину. Затем он со вздохом повернулся в сторону раздраженной его молчанием темной жрицы:

– Никуда идти больше не надо. Вот артефакт, о котором я говорил. – Он кивнул, указывая на странный предмет в руке мертвеца. – Боевой жезл архимага, модель Луч Судьбы, за номером ноль‑ноль десять. – Он нагнулся, подбирая жезл, и тихо произнес: – А насчет ощущений пожираемого заживо человека я, пожалуй, осведомлен куда больше, чем кто бы то ни было… – Он выпрямился и каким‑то привычным, словно многократно отработанным жестом засунул свою добычу за пояс. Чуть поколебался, рассматривая лежащий у его ног скелет, и, кивнув каким‑то своим, неведомым мыслям, чуть взмахнул левой рукой. Тотчас лежащие на полу останки охватило призрачное, нежаркое пламя. Спустя мгновение на каменных плитах остался лишь легкий белесый пепел, мгновенно подхваченный и унесенный гуляющим по разрушенной башне сквозняком. – Ну вот и все… – выдохнул Валенштайн.

– Это был… – На ум внимательно наблюдавшей всю эту сцену Ольге пришла страшная мысль о том, КОМУ могли принадлежать столь тщательно уничтоженные останки, однако подтвердить или опровергнуть своей догадки она не успела. Осанка, да и вообще внешний вид мага внезапно изменились. Казалось бы, ничего особого – чуть другой наклон головы, иное выражение глаз, легкая сутулость… Но как‑то сразу стало ясно, что это уже не он.

Недоумевающим взглядом Артем – да, именно уже Артем – обвел присутствующих, окружающую обстановку, а затем каким‑то по‑детски наивным жестом начал усиленно тереть глаза.

– Где я? Что вообще происходит? – убедившись, что предпринятые меры не помогают и странное место, в котором он находится, вовсе не является порождением его сна, отчаянным голосом спросил он.

– Тем, ты только не волнуйся… – со вздохом поспешила успокоить своего ухажера Ольга, меж тем невольно отмечая, насколько все же уверенней и мужественней, да что там… просто симпатичней был этот парень еще совсем недавно, когда его действиями руководила память погибшего архимага, а не молодого хирурга. – Я тебе чуть позже расскажу, что произошло. Все нормально. Да, а ты случайно обратного пути не помнишь? – с легкой надеждой на всякий случай спросила она.

– Какой обратный путь? Откуда? Где мы вообще находимся? – с нотками паники в голосе забросал ее в ответ вопросами так некстати восстановивший власть над своим телом Морозов.

– Значит, не помнишь… – печально вздохнула Ольга, понимая, что выбираться обратно придется без подсказок.

Впрочем, проблем с поиском пути назад не возникло. Собственно, благодаря огромному количеству пыли, толстым слоем покрывавшей почти все коридоры полуразрушенной академии, возвращение «по своим следам» оказалось простейшей задачей, не представлявшей никаких проблем даже для самого невнимательного человека. По дороге Ольга рассказала Артему о произошедшем с ним «раздвоением личности», к чему он, как ни странно, отнесся достаточно спокойно. Было очень похоже, что парень уже давненько ощущал нечто подобное, и сейчас Ольга не «открыла ему глаза», а лишь подтвердила уже имевшиеся подозрения.

Так что, услышав ее рассказ, он лишь поинтересовался, действительно ли маг говорил о том, что является только памятью, и ничем больше, и, получив утвердительные ответы, причем не только от Ольги, но и от альфара, которого трудно было заподозрить в успокаивающей лжи, надолго замолчал. Наконец когда они уже подошли к огромному пролому в окружающей академию стене, через который проникли на ее территорию, он, обернувшись на величественные развалины, тихо произнес:

– Память? Только память? Ну‑ну… Надеюсь, теперь эта память замолчит… Хотя бы ненадолго. Когда тебе откусывают руку, это больно… Очень больно. Даже если дело и происходит всего лишь во сне.

Глава 6ОБОСНОВАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ

– Говорят, русские женщины очень привлекательны.

– Возможно. Если судить по письмам моего сына, то лишь при упоминании какой‑то Катюши наши солдаты просто сходят с ума!

Анекдот военных лет

Промежуточная цель путешествия, последний оплот Союза городов Порядка на пути отряда, форт Нест появился совершенно неожиданно. Казалось, совершенно безжизненные и лишенные даже намека на человеческое присутствие холмы предгорий, через которые пролегала тропа путешественников, неожиданно раздвинулись, открывая вид на уютную долину, посредине которой возвышались мощные стены типового имперского форта.

Вокруг высоких, сложенных из тесаного гранита стен форта виднелись многочисленные хижины окружающего его поселка. И даже по очень приблизительным прикидкам с высоты перевала, на котором находился отряд, было хорошо видно, что в этом поселке жителей куда как побольше, нежели в гостеприимном Махлау, покинутом ими почти месяц назад.

– У них камня много… – завистливо вздохнула шедшая рядом с Ольгой Тайана. – Могут себе позволить бескровные зачистки.

Ольга вопросительно взглянула на девушку. Связь между наличием камня, количеством населения в поселке и зачистками казалась ей какой‑то уж слишком неявной.

– У них при чистках поселения после Волны куда меньше народу гибнет, – коротко ответила на незаданный вопрос Тайка. – Если бы у нас в пределах досягаемости хоть какой‑нибудь камень имелся, у нас бы тоже таких потерь не было.

Заметив по‑прежнему ничего не понимающее выражение лица Ольги, молодая волшебница пустилась в более подробные объяснения:

– Понимаешь, после прохода Волны каждый раз остается огромное количество чудовищ, многие из которых прячутся в покинутых жителями домах. И именно от когтей, клыков и жвал этих тварей, прячущихся в домах, и случается громадная доля потерь при зачистках. А потери эти идут оттого, что мы вынуждены беречь каждый дом, каждый сарай, не применяя наиболее могущественных артефактов и заклинаний, способных уничтожать тварей дистанционно, без рискованного штурма, которые регулярно уносят жизни наших бойцов. К сожалению, на пустоши, где располагается Махлау, нет ни каменоломен, ни крупных залежей глин для производства кирпича, ни даже более‑менее серьезных рощ. Потому и приходится экономить, не используя огненных заклинаний, способных не только испепелить монстров, но и сжечь наши деревянные дома… Дома, материал для строительства которых очень сложно добыть в наших пустошах, и мы расплачиваемся за эту экономию жизнями своих бойцов. У жителей же Неста подобной проблемы нет в принципе. У них буквально под ногами имеется неограниченное количество великолепного прочного камня, из которого и построен их поселок. А значит, после каждой Волны их воинам нет нужды лезть в переполненные монстрами дома. Им достаточно всего лишь обеспечить надежную охрану мага, который будет легко и просто выжигать затаившихся в домах тварей, даже не подходя на расстояние удара. Есть очень удобные, специально разработанные для таких задач заклинания. Тот же
плескучий фаербол,к примеру…

Словно иллюстрируя свои слова, Тайана зажгла на ладони небольшой шар странного густо‑фиолетового цвета и несколько секунд любовалась переливами пламени на его поверхности. Со вздохом погасив его, она продолжила:

– Абсолютно уверена, что в этих домах большая часть мебели и домашней утвари изготовлена из жаропрочных материалов либо находится в огнестойких сундуках. А на те пару‑тройку предметов, что нельзя изготовить из металла, стекла или камня или же легко заменить при утрате, у них наверняка наложены заклинания защиты от пламени. Несколько небольших предметов – это не целый дом, на них очень мощную защиту поставить можно, да и энергозапас раз в год подновлять не так уж и сложно… – разгорячившись, продолжала свою речь девушка. – И никакой возни, никаких потерь…
Плескучий фаерболили
огненный ручейв окно – и вперед, следующий дом зачищать. Хозяину потом только пепел из дома вымести, и можно жить до следующей Волны… А если и не рассчитаешь чуток, то ничего страшного. При наличии большого запаса материала не так уж и сложно сложить дом заново… Эх, нам бы так! – мечтательно протянула Тая.

– А чего же вы не так же сделали? – поинтересовалась подошедшая к ним София. – Ну ладно, камня у вас не хватает. Ну с глиной напряг, кирпичи делать не из чего. Но что мешало просто зачаровать ваши дома от огня? Сама же сказала, что это не так сложно!

– Небольшие предметы – да, – печально вздохнула Тайка. – А вот дома… Чтобы они могли удержать магический огонь, в них надо столько энергии закачать, причем разом… у нас с отцом для этого просто‑напросто сил не хватит. А зачаровывать постепенно, по бревнышку – тоже не вариант. Слишком долго и слишком сложно было бы увязывать их в стабильную систему, чтобы заклинания, наложенные на каждое из бревен, не вступали в конфликт с соседними. Да и саморазряд слишком большой… все же дерево – не самый лучший материал для сохранения энергии. Пока дойдем до последнего бревна в доме, глядишь, а первое заряженное уже почти всю энергию и потеряло…

– Понятно. Ну ничего… вот дойдем мы до Хладоземья – приглашу я брата, он эти ваши Волны живо усмирит! – подбодрила печально понурившуюся магичку темная жрица.

Вообще за время путешествия девушки как‑то быстро сдружились. Немалую роль в этом, наверно, сыграл мягкий, бесконфликтный характер Тайаны, всегда готовой помочь, поддержать или просто выслушать наболевшее. Изначально относившаяся к магичке с некоторым подозрением Фи, ревниво поглядывавшая на частые беседы Тайки и Рау, тем не менее довольно быстро изменила свое мнение. И теперь из «девичьей» палатки, выделенной на время похода для проживания идущих с отрядом дам, по вечерам то и дело доносились веселые и дружные голоса что‑то обсуждающих девушек. Постепенно к дружеским посиделкам присоединилась и Арейша, поначалу предпочитавшая ночевать вместе с бойцами Криона, по всей видимости стесняясь компании чистокровок.

Сейчас «женский клуб» в полном составе расположился на вершине крутого холма, любуясь действительно красивым видом долины и отдыхая после нелегкого подъема.

– Ну что, пойдем дальше? – спросил Рау, заметив, что еще недавно изображавшие умирающих лебедей девушки уже активно переговариваются и обмениваются впечатлениями.

– Пойдем… – с печальным вздохом отозвалась Ольга, сожалеючи глядя на такой удобный камешек, на котором она только‑только собралась было пристроиться. – Как думаете, до заката к форту выйти успеем? – поинтересовалась она, осторожно спускаясь по почти незаметной крутой тропинке вслед за названым братом. До видневшегося далеко внизу поселения было еще очень неблизко, и в голове у Ольги настойчиво зудел первостепенной важности вопрос: успеют ли они добраться до Неста раньше заката, или им опять придется ночевать под открытым небом?

Ольгина спина и расположенная немного ниже нее чуткая и трепетная часть тела, иногда романтично именуемая «нижними девяносто», в один голос кричали, что хватит с них уже романтики ночевок на жестких камнях и что за перспективу отдохнуть на нормальной, мягкой кровати можно и нужно максимально ускориться. Правда, гудящие от напряжения ноги категорически возражали против подобного насилия. Они вполне аргументированно замечали, что два дня непрерывных и довольно крутых подъемов‑спусков вконец исчерпали их двигательный потенциал. Так что если заднице так уж хочется побыстрее оказаться на мягком, то почему бы именно ей и не поработать средством передвижения, благо крутизна склона это позволяет?

– Ну если будем идти в том же темпе, то вряд ли. А вот если ускоримся и сократим привалы, то шансы есть, – коротко ответил альфар и, оценивающе взглянув на запыхавшуюся сестру, мягко предложил: – Лучше пока не разговаривать. Побереги дыхание, Оль. Вот спустимся, будет привал – тогда и наговоришься.

Увы. Добрый совет снежного эльфа пропал втуне. Именно сейчас Ольга чувствовала настоятельную потребность поговорить, чтобы отвлечься от безумного, но такого сильного желания и впрямь прокатиться вниз по усыпанной мелким гравием осыпи, максимально быстро достигнув долины.

– Интересно, – пыхтя, как перегруженный паровоз, продолжила беседу девушка, – судя по тому, что мы видели, это селение куда побогаче, чем Махлау. А что вообще о нем известно? Кто правители, как живут? Подготовили ли они нам проводника?

– Должны… – видя, что сестра не успокаивается, решил побыстрее удовлетворить ее любопытство Рау. Сам альфар, кстати, совершенно не запыхался, легко и без видимого напряжения перескакивая с камня на камень. – К сожалению, связь с этим поселением у Союза плохая. Точнее, хорошая, но односторонняя. Около тридцати лет назад по неизвестным причинам в форте Нест был сильно поврежден передающий контур магической связи. По этой причине они могут только принимать сообщения Совета и подтверждать или не подтверждать прием шумовым сигналом. Из‑за этого, а также дальнего расположения форта никаких современных сведений о нем у старейшин Союза городов Порядка нет. Все, что им известно, – это то, что форт Нест и прилегающее к нему поселение Кардель все еще существуют. Перед нашим выходом, после согласования маршрута, Яр Тиалу передал туда сведения о нашем отряде, его составе, целях – и получил подтверждение приема. Вот и все, что известно на данный момент.

– Жаль… Ну надеюсь, у них хоть приличные кровати имеются… – грустно вздохнула Ольга и наконец‑то замолчала, сосредоточившись на том, чтобы не оступиться на неприметной, крутой и каменистой тропинке, прихотливо петляющей в обход гигантской осыпи.

Все плохое, точно так же как и хорошее, когда‑нибудь да заканчивается. Пришел конец и этому спуску, основательно вымотавшему даже, казалось, двужильных спецназовцев. К сожалению, из‑за большой крутизны более‑менее подходящих для отдыха отряда мест на этом склоне практически не имелось, а потому на последней стадии спуска, когда ноги уже практически не могли удерживать уставшее тело, «нижним девяносто» Ольги и Софии все‑таки пришлось поработать в качестве транспортного средства.

Но зато какой кайф, какое наслаждение – лежать на мягкой траве у берега небольшого хрустально‑чистого горного озера, любуясь покоренным тобой склоном, и понимать, что этот спуск уже позади и больше тебе НИКОГДА не понадобится на него (или, что еще хуже, с него) карабкаться. Чистую и светлую радость затеняли только печальные мысли о том, что впереди горы, а значит, подобный спуск, вполне возможно, далеко не единственный и не последний на их пути, но Ольга старательно гнала эти панические размышления из своей головы.

Наконец подстегиваемая красотой местности, она все же оторвала свою голову от такой мягкой и нежной травы и с задумчивым видом перевела взгляд на поблескивающее в десятке шагов озеро.

Девушку мучили серьезнейшие сомнения.

С одной стороны, почти за месяц пути у нее, как, впрочем, и у остальных членов отряда, ни разу не появилось возможности нормально помыться. Увы. Вода в количестве, достаточном не только для питья и редкого, экономного умывания, в пустошах отсутствовала. Так что простая и в других условиях легко исполнимая мечта ИСКУПАТЬСЯ терзала ее уже которую неделю подряд.

С другой стороны, дующий с гор, несущий легкую, приятную прохладу ветерок, кое‑какие познания в географии и кристальная чистота озерной воды – все это разом – явственно намекало, что температура этого озера если и выше нуля градусов, то не очень намного. Еще ее останавливал вопрос: какие монстры могли получиться из обитавших в озере созданий под влиянием Хаоса и не захотят ли оные монстры полакомиться вторгнувшейся в их исконную среду обитания неосторожной купальщицей?

Несколько минут эти сомнения и острое желание наконец‑то как следует вымыться отчаянно боролись в ее душе, пока желание ощутить себя чистой не победило с поистине разгромным счетом. И впрямь. Ну подумаешь, вода холодновата! По уверениям Рау, что‑что, а простуда ей нынче уж точно не грозит. А насчет монстров… Так спустя месяц после последнего купания она любых монстров одним запахом отпугнуть способна! Да и София, скорее всего, тоже не откажется искупаться… а если какой‑нибудь монстр и решится встать между темной жрицей и возможностью привести себя в подобающий симпатичной девушке вид, то этому монстру остается только соболезновать. В связи с быстрой, но мучительной кончиной!

Короткое «блиц‑совещание» девушек, которым Ольга изложила свою аргументацию, немедленно постановило: купанию – быть!

Тая бралась наложить на всех желающих искупаться простенькое, но от этого не менее эффективное заклинание:
домашнее тепло,нагревающее тонкий слой соприкасающейся с телом среды (воды или воздуха) до вполне комфортной температуры. Заклинание это, правда, было довольно энергоемким, и потому долго его поддерживать юная волшебница не могла, однако за тридцать минут она ручалась. А больше в общем‑то и не требовалось.

Фи обещала «порвать на ленточки» любого, кто посмеет помешать им «принимать ванны», а уж монстр это будет или нет – темной жрице данное обстоятельство было совершенно фиолетово.

У Ольги в запасах обнаружились старательно припрятанные полфлакона геля для душа. Правда, узнавшая, для чего предназначается эта жидкость, Арейша презрительно фыркнула, сообщив, что способна синтезировать куда лучшее средство, и, выдвинув жвала, действительно накапала в подставленную склянку около пятидесяти граммов странной, но несомненно мылкой жидкости с приятным терпким запахом.

Разгоревшееся бурное обсуждение преимуществ и недостатков различных типов гигиенических средств прервал Максим Петрович, сообщивший, что если девушки желают остаться тут на ночь, то в этом случае они могут купаться, сколько их душе будет угодно. Однако если у них есть желание ночевать под крышей, на мягкой кровати, и мыться не в холодном озере с неведомыми монстрами, а в более‑менее благоустроенной ванне с теплой водой, то следует поспешить, поскольку до заката осталось меньше двух часов.

Девушки переглянулись. Теплая вода и мягкая постель – это было серьезное искушение. Но для достижения данной цели требовалось пройти еще не такое уж и маленькое расстояние, а сил после тяжелого спуска практически не оставалось.

С другой стороны, озеро – тут, под боком, и каких‑либо дополнительных усилий не требует. Снимай одежду – и в воду. Но ночевка в этом случае предстояла в палатке – и никакой мягкой кровати. Выбор был не из легких.

* * *

– Мы – купаться. Мужчинам – не подглядывать. Если кто к этой просьбе не прислушается, то к тому другая просьба: не обижаться. Сам виноват, – поспешно сбрасывая с себя одежду, заявила София. Ненадолго призадумавшись, она осторожно добавила: – Хотя… Рау, может, ты за мной присмотришь? Побудешь сторожем, пока я купаюсь, – вдруг монстр какой нападет!

– Ты же не одна купаться будешь, – недоуменно откликнулся альфар. Вообще чем больше он общался с женщинами, тем меньше их понимал. Ну как, к примеру, с точки зрения нормальной логики объяснить тот факт, что Ольга, последнюю неделю не прекращавшая стонать по поводу того, как ей хочется поскорее оказаться в «нормальных, цивилизованных местах, где можно спать на кровати и мыться в ванной», сейчас, вместо того чтобы сделать последний рывок и ночевать в поселке, сама потребовала остаться около озера. «Утро вечера мудренее… Чего на ночь глядя в неизвестный поселок являться… Пока устроимся, то‑се… Уж лучше завтра, с утречка. А переночевать можно и по‑походному…»

Нет, в принципе он был отнюдь не против. Действительно, явиться в поселок на рассвете, отдохнувшими и выспавшимися, было гораздо более оптимально с точки зрения как безопасности, так и вежливости, почему он так спокойно и согласился с предложенным сестрой планом действий. Но все же странно это. Да и София… Так ведь и не поговорил с Ольгой, что ее поведение означать может. Все времени как‑то выкроить на спокойную беседу не удается. Вот и гадай, что она этой просьбой об охране сказать хотела…

Будь она одна – еще можно было бы догадаться. У дроу это обычная часть ухаживания и сватовства – юные матроны дают возможность избраннику оценить тело возможной жены, – а поведение Софии с момента попадания в этот мир почему‑то все больше и больше походило на действия какой‑нибудь дроудессы. Но что подобное приглашение означало в данном случае, когда кроме самой Фи в озере будут плескаться еще три девушки, в том числе и его сестра? Те же дроудессы от века были невероятно ревнивы и всеми силами препятствовали своим избранникам в общении с другими девушками. Впрочем, в который раз напомнил себе Рау, София – не дроудесса. Она – человек. И как бы ее поведение ни смахивало на действия представительницы народа, с которым у альфар имелся древний союз, не следует мерить ее теми же мерками.

В очередной раз решив не забивать себе голову, но при первой же возможности переговорить наедине с сестрой, он отошел к костру и принялся помогать драконидам в разбивке лагеря.

Со стороны озера, скрытого от взгляда густой порослью высоких кустов, доносились веселые взвизгивания резвящихся в воде девчат.

Внезапно невдалеке раздался тихий хруст, какой бывает, если кто‑то неосторожно наступит на сухую ветку. Альфар настороженно повернулся. Это не мог быть кто‑нибудь из его отряда. Все они, за исключением девушек, находились перед ним, занятые разбивкой лагеря. Не мог это быть и какой‑нибудь мутант: привычка устанавливать Круг Чистоты при любой более‑менее долгой остановке уже намертво въелась в плоть и кровь путешественников.

Впрочем, идущие к ним, похоже, не скрывались. Вот вновь треснула ветка, вот кто‑то споткнулся, нелицеприятно откомментировав попавшийся под ноги камень… Занятый установкой палатки Шестаков как‑то странно дернул головой, и его спецназовцы немедленно рассредоточились по поляне, держа оружие под рукой, но при этом старательно изображая занятость на обустройстве лагеря. Перехватив два настороженных взгляда – один от капитана «Гаммы», второй от Криона, – Рау слегка покачал головой. Судя по звуку шагов, к лагерю приближалось всего лишь трое. Да и не стали бы подкрадывающиеся враги трещать ветками и материться, споткнувшись.

Вскоре гости вышли к костру. Ими оказалась троица тетридов в чрезвычайно замызганной и порванной одежде, больше напоминающей лохмотья. При виде их Рау едва удержал изумленный вздох. За время пребывания в Махлау он уже привык, что составляющие большую часть измененных тетриды крайне не любили покидать пределы относительно безопасных территорий за защитным кругом.

Хорошие и умелые работники, трудолюбивые пахари, замечательные ремесленники, тетриды не отличались высокой скоростью движения, большой физической силой или какими‑нибудь необычными способностями. Их короткие ноги не позволяли выдерживать высокого темпа ходьбы, и в связи с этим при перемещении в пустоши они просто становились обузой для отрядов искателей и легкой добычей для нападающих монстров. Да и обычные для этой расы чрезмерные обстоятельность, осторожность и нерешительность делали их совершенно никудышными бойцами и охотниками. Так что путешествовать вот так, всего лишь втроем, не имея при себе никакого видимого оружия… Рау искренне удивился, как эти ребята смогли добраться до их лагеря.

Впрочем, было похоже, что эта троица сама великолепно понимала всю опасность своего положения. По крайней мере, облегченно‑радостный вздох, синхронно вырвавшийся у них при виде костра и хозяйничающих около него драконидов Криона, был явно очень искренним… и весьма громким, как в общем‑то все, что ни делали представители этой расы.

– Что у вас за шум такой? – немедленно раздался из‑за кустов голос Софии.

– У нас гости, – откликнулся Рау.

– Дорогие или незваные? – потребовала уточнения девушка. Кусты зашевелились – там явно проходило скоростное одевание «дамского клуба».

– А это мы сейчас и выясним, – пообещал эльф, поворачиваясь к тетридам. – Ну с чем пожаловали? – хмуро поинтересовался он у жмущихся к костру смущенных гостей.

– Передать приглашение Совета великомудрых старейшин форта Нест посетить блистательный город Кардель, – заученно ответил один из них, одетый чуть менее обтрепанно, чем пара его товарищей.

* * *

– Не нравится мне это… – тихо проворчал Шестаков, подбрасывая в небольшой костерок сухую ветку. – Не понимаю я, что тут происходит. Совершенно не понимаю. – Он взглянул в сторону находящегося в противоположном конце лагеря большого гранитного валуна, под которым, свернувшись в компактные клубочки, спали их загадочные гости.

– Вы заметили, насколько они были голодны? – никак не комментируя слов спецназовца, тихо заметила Тая, с жалостью поглядывая в ту же сторону. Шло экстренное «собрание командиров», начавшееся после того, как тетриды с незамысловатыми именами Кай, Ганн и Поро, наевшись, улеглись спать. Слишком уж насторожили путешественников многочисленные несообразности поведения пришедших в лагерь «посланцев», а также их явное нежелание отвечать на задаваемые им многочисленные вопросы. Фактически на подавляющее большинство вопросов у них был только один ответ: «Многоуважаемый старейшина Морн Фиаро Кардель Хомеани не давал нам права отвечать на этот вопрос. Пожалуйста, задайте его ему самому».

Подобная крайняя сдержанность, разумеется, никак не могла не насторожить путешественников, так что Рау, Шестаков, Крион, Ольга и Тая даже решились пожертвовать драгоценным временем отдыха, для того чтобы проанализировать имеющуюся информацию и попытаться разобраться в причинах такого странного поведения гостей.

Рау, правда, предлагал не мучиться догадками, а попросту допросить их с пристрастием, после чего, оставив на ночь за границей Круга Чистоты, сделать вид, что их и вовсе не существует в природе. Если же будут расспросы в поселке, то мало ли что могло произойти с тремя безоружными тетридами в пустошах! «Не видели таких, и что с ними случилось, не ведаем!»

Однако большинством голосов данное предложение было отвергнуто. По мнению Таи и Ольги, негоже было так поступать с людьми, которые всего лишь зашли передать приглашение местного начальства, особенно если учесть ожидаемую от местных помощь, да и Максим Петрович, немного поразмыслив над этим предложением, раздумчиво добавил, что нет никакой гарантии, что кто‑нибудь из членов отряда случайно не проболтается.

Так что решили все же напрячь имеющиеся дедуктивные способности и попытаться выяснить, что может ожидать путников в городе, путем сопоставления имеющихся фактов.

Фактов было немало.

– Что нам известно, – начал Шестаков, – во‑первых, мы точно выяснили, что жители Неста внимательно отслеживают, по крайней мере, этот перевал, а скорее всего – вообще все имеющиеся, и вполне оперативно реагируют на перемещающиеся по этим перевалам группы. Особых сложностей в этом я не вижу – часовой с хорошим биноклем на смотровой площадке донжона вполне способен обеспечить осмотр перевалов. Однако само наличие подобного наблюдения говорит о том, что им есть кого опасаться, причем эти кто‑то – не монстры. Для тварей Хаоса, я думаю, карабканье по горным тропам совершенно не обязательно. Большими отрядами, в отличие от людей, они не ходят.

– Еще факт в копилку, – продолжила Ольга. – Эти тетриды были жутко голодны и шли без оружия. Похоже, что жизни измененных, по крайней мере именно тетридов, их старейшины ценят весьма невысоко.

– Не факт, – не согласился альфар. – Отнюдь не обязательно, что не ценят жизни всех тетридов, и уж тем более всех измененных. Вполне возможно, что именно эта троица в чем‑то сильно провинилась и была послана отрабатывать наказание.

– Штрафники? – задумался Шестаков и через мгновение качнул головой в жесте отрицания. – Крайне маловероятно. Хоть какое‑нибудь оружие, но штрафникам дали бы. Просто ради экономии ценных ресурсов, которыми они являются. Этих же ребят, похоже, чем‑то более‑менее ценным их руководство явно не считает.

Все собравшиеся единодушно кивнули, признавая правоту гаммовца, а Ольга с жалостью покосилась в сторону спящих тетридов. Голодные, тощие, оборванные и безоружные… Она вздохнула. Эта троица была очень наглядной иллюстрацией того, что и без того не сахарная жизнь в мире Кельдайн могла превратиться в настоящий ад для тех бедолаг, кто не будет сочтен «достаточно ценным».

– У кого еще есть соображения? – поинтересовался Рау.

Тая тихо вздохнула. Она вообще была очень спокойной, не любящей лишнего шума девушкой, и сейчас этот вздох явно обозначал, что у нее есть какая‑то не замеченная остальными членами отряда информация.

– Да? – тут же отреагировал Рау. – Ты хочешь что‑то сказать?

– Имя. Его имя. Оно из четырех частей, – несколько смущаясь, произнесла Тайана. В глазах у Криона зажглось понимание, в то время как лица остальных «отцов‑командиров» выразили полнейшее недоумение. Заметив это, юная магичка поспешила пояснить свои слова: – Понимаете, в Союзе городов Порядка приняты довольно строгие правила в отношении имен. Обычно люди имеют только одно имя. Право на второе – имя рода – надо заработать, совершив какой‑нибудь выдающийся, полезный для общества, родного поселка поступок, который позволит этому человеку прославлять свой род, нося его имя. Исключением являются только чистокровные люди, которые от рождения имеют право носить имя рода. Просто потому, что мы самим фактом своего рождения уже приносим обществу пользу. Слишком уж мало чистокровных, и слишком многое на нас завязано.

Но право на третье имя, имя родного города или форта, заслужить очень‑очень сложно даже для чистокровных. Для этого необходимо совершить нечто великое, оказать важнейшее положительное влияние на жизнь всего Союза… О таких людях ходят легенды, об их подвигах рассказывают детям на ночь сказки. За всю историю нашего государства с момента нашествия Хаоса всего около полутора сотен человек получили право на третье имя.

Оно присваивается только общим голосованием Совета старейшин всего Союза городов Порядка, после чего информация о совершенном этим героем подвиге доносится до каждого жителя каждого поселка, для того чтобы любой человек знал, что именно совершил тот, кому дано почетное право называть себя тремя именами. Сейчас в живых есть всего трое трехименных, и имени Морн Фиаро Кардель среди них нет.

– Самозванец? – поинтересовалась Ольга.

– Но Ганн сказал, что пославшего их старейшину зовут Морн Фиаро Кардель Хомеани. Что может означать четвертое имя? – одновременно с ней поинтересовался Шестаков.

– Хомайн – название Империи людей, которая входила в Светлый Союз, уничтоживший мой народ, – неожиданно откликнулся на этот вопрос Рау.

– Я не представляю, что должен совершить человек, чтобы получить право присоединить к своему имени название государства, из которого он родом, – тихо вздохнула Тайана. – Это должно быть нечто очень‑очень важное для всего мира, всех разумных существ, в нем обитающих.

– Спасти мир? – с улыбкой спросила Ольга.

– Да. Наверно, не меньше… – на полном серьезе отозвалась Тайана. – Причем спасти единолично и так, чтобы об этом спасении стало достоверно известно всем населяющим этот мир жителям.

– М‑да… Мы, конечно, в этом мире чужие, – вздохнул Шестаков. – Но подозреваю, что вам, местным, о великом герое по имени Морн также ничего неизвестно.

– Неизвестно, – разом подтвердили Тая и Крион.

– Похоже, этот старейшина вовсю наслаждается тяжелой стадией мании величия, – вздохнула Ольга. – А в связи с этим у меня имеется вопрос: а нужно ли нам идти в этот Кардель и не лучше ли будет обойти его дальней дорогой?

– Не получится. Нам нужны проводники. Лезть в горы без проводника, не зная местности, – это полный идиотизм, близкий к самоубийству. Хочешь не хочешь, а зайти в этот Кардель придется, – мрачно ответил Шестаков и, тяжело вздохнув, еле слышно пробурчал себе под нос: – А у нас осталось так мало патронов…

– Я не думаю, что все так уж плохо, – осторожно заметила Тайана. – Да, по всей видимости, у пославшего тетридов старейшины не все хорошо с рассудком. К сожалению, это иногда случается с чистокровными людьми. Однако я абсолютно уверена, что никакой опасности в поселке нам не грозит. Что бы там с местным старейшиной ни случилось, кем бы он себя ни представлял, никто из разумных все равно никогда не причинит вреда чистокровному человеку. Нас слишком мало! Так что я считаю, что мы можем вполне спокойно посетить этот форт.

– Значит, ты думаешь, что это безопасно? – Рау испытующе вгляделся в глаза девушки.

– Да. Я в этом уверена, – твердо ответила Тайана.

– Ну что ж… Так тому и быть, – согласился альфар и тихо, так чтобы слышала только сидящая рядом с ним сестра, прошептал: – Оля, чуть задержись, – после чего в голос добавил: – Думаю, на этом можно завершить совещание. Все равно новых данных в ближайшее время не предвидится. Предлагаю всем идти спать. Первым дежурю я. Затем – Ольга. Следующим – кто‑нибудь из ваших ребят. – Он кивнул в сторону Шестакова. – В общем, разберетесь.

Капитан «Гаммы» изумленно взглянул на альфара. Распределением дежурств и вообще охраной лагеря обычно занимался именно он, вместе с Крионом назначая часовых из своих бойцов. Девушки же в дежурные охранники вообще никогда не назначались. И столь резкое изменение обычного порядка здорово изумило Шестакова.

Рау ответил ему твердым, спокойным взглядом. Капитан некоторое время непонимающе смотрел на него, потом кивнул и, не возражая, сел на свое место.

– И в самом деле… Спать пора, а то утром все вялыми будем. Часовыми я займусь, – произнес он, не делая, впрочем, никакой попытки встать со своего места. Когда все, кроме Ольги и Рау, разошлись по своим спальным местам и затихли, он со все той же спокойной интонацией поинтересовался: – И к чему это? – вопросительно глядя на альфара.

Рау невозмутимо подбросил в костер тонкую веточку.

– Думается мне, что подстраховаться нелишним будет… Кто его знает, чего от этого «великого героя» ожидать.

Шестаков согласно кивнул.

– Отлучиться мне надо, – со все тем же непроницаемым видом произнес эльф, любуясь пляшущими в костре язычками огня. – А Оля в это время за меня посторожит. – И когда на лице Шестакова появилось совсем уж непонимающее выражение, нехотя добавил: – Шел бы ты спать, капитан. Чего не знаешь, того не выдашь. Даже случайно. Даже в разговоре с ментальным магом. Моя раса неуязвима для ментальных заклинаний. В отличие от людей… и тетридов. – И прежде чем его собеседник успел задать вертящийся на языке вопрос, он продолжил: – Неуязвимость – не означает нечувствительность. Когда рядом со мной находится кто‑то, побывавший под продолжительным и мощным ментальным воздействием, я вполне способен это ощутить.

Несколько секунд спецназовец обдумывал слова альфара, после чего коротко кивнул и, не произнося ни слова, направился к своему лежаку. Вскоре до сидящей у костра пары донеслось тихое похрапывание крепко спящего человека.

– А мне? Мне ты скажешь, что хочешь делать? – убедившись, что в лагере сейчас бодрствуют только они двое, спросила Ольга у своего названого брата.

– Нет, – отрицательно качнул головой альфар. – Мне неизвестно, распространяется ли на тебя наша устойчивость к ментальной магии или нет. Лучше не рисковать. Я хотел спросить о другом. Скажи, почему София так странно ведет себя при общении со мной?

– Ты еще не понял? – изумленно спросила Ольга. – Это же даже самому невнимательному человеку заметно, что она в тебя влюблена по уши! И только ты, значит, ничего не подозревал?!

– Влюблена? – задумчиво произнес Рау. – Но… Это же невозможно. Снежные эльфы не могут скрещиваться с людьми! У нас не может быть отношений. – Из стоящей невдалеке «девичьей палатки» донесся тихий вздох, который не дошел до ушей занятого своими мыслями альфара, но не прошел мимо Ольгиного внимания. – Да и потом, я, возможно, ошибаюсь, но мне казалось, что у людей приняты несколько другие варианты ухаживания. Действия Софии совсем не похожи на ваши брачные обряды, скорее, это нечто из ритуала дроу.

– Почему любовь между вами и людьми невозможна? – возмущенно поинтересовалась девушка. – Брезгуете, что ли, нами? Или презираете всех короткоживущих? – Она сердито насупилась.

– При чем тут брезгливость! – в свою очередь возмутился Рау. – Если бы я брезговал или презирал, разве бы объявил тебя своей сестрой? Причина – в чистой физиологии. Чересчур уж вы, люди, для нас горячие. И ничего больше!

– Горячие??? – изумилась Ольга. – Ну да… Фи действительно, наверно, та еще штучка… А чего в этом плохого?

– Ты меня неправильно поняла, – досадливо покачал головой Рау. – Я не про поведение, а про температуру. – Для иллюстрации он взял ее за руку. – Что ты чувствуешь?

– Тебя. Твою руку. Вечно у тебя ладони словно ледяные… – пожаловалась девушка и изумленно замолчала.

– Вот именно. Это нормальная температура моего тела. У нас слишком высокая разница температур. Наши ученые даже как‑то составили шкалу. Самая высокая температура тела – у людей. Затем идут гномы, светлые эльфы, дроу и под конец – мы, альфары. В годы мира даже проводились эксперименты. Альфары и дроу – подобные браки довольно часты. Альфары и светлые эльфы – редкость, но было. Во мне, к примеру, есть одна четверть светлоэльфийской крови. Но люди и альфары… Какой может быть между нами брак, если мое прикосновение для Фи чересчур холодно, а она почти обжигает меня? Вот если бы она была дроу или хотя бы светлой эльфийкой… – печально вздохнул Рау.

Из палатки донесся синхронный вздох, который опять прошел мимо ушей снежного эльфа.

– Так, значит, она тебе все же симпатична? – словно невзначай поинтересовалась Ольга.

– Да, – коротко ответил альфар и с легким вздохом добавил: – Очень. – Мысленно, про себя, он печально добавил еще: «Иногда эта приобретенная эмоциональность крайне мешает. Ну зачем я в твой сон без страховки залез!» – Но поскольку читать мысли среди всех имеющихся в лагере путешественников никто не умел, то эта непроизнесенная фраза так и не стала никому известна.

А из девичьей палатки, где кое‑кто внимательнейшим образом прислушивался к этому разговору, при его последних произнесенных вслух словах донесся какой‑то звук, очень напоминающий радостный вскрик, заглушенный толстым слоем одеяла. На этот раз он не прошел мимо ушей альфара, который весьма подозрительно покосился на разулыбавшуюся Ольгу.

– Ну ладно, – вздохнул он, не найдя никаких признаков угрызений совести на довольном лице своей сестры. – Пойду я, пожалуй. А то заговорился тут с тобой, а у меня до утра еще много работы. – И, встав с камня, быстрым пружинящим шагом направился к краю лагеря.

– Брат! – окликнула его девушка, когда он уже был на краю освещенного пространства. Эльф недовольно оглянулся. – Я бы на твоем месте не спешила делать скоропалительные выводы о невозможности вам с Фи быть вместе. Мало ли что там эти ваши ученые насчитали. Уверена, она что‑нибудь сможет придумать.

Рау вгляделся в серьезные глаза своей сестры, перевел взгляд на затихшую палатку и медленно склонил голову.

– Хорошо. Я был бы рад быть ей не просто другом, – твердо произнес эльф и окончательно растворился в окружившей лагерь путешественников ночной темноте.

Спустя несколько минут из палатки появилась растрепанная голова Софии. Осторожно осмотрев окрестности и убедившись в отсутствии поблизости остроухого предмета своей страсти, девушка осторожно, чтобы не разбудить Арейшу с Тайаной, выползла наружу. Поморщившись от прохладного ночного ветра, Фи подошла к костру и села рядом с Ольгой.

– Спасибо, – прошептала она. – С меня шоколадка и вечная благодарность. Теперь я хоть проблему знаю. Буду решать температурный вопрос…

– Пожалуйста, – кивнула Ольга. – Не думай, что это я только ради тебя стараюсь. Ты уж сделай что‑нибудь. Йогой займись, что ли… Говорят, что опытные йоги температуру своего тела запросто регулировать могут.

– Подумаю, – откликнулась София. – Если не найду более простого пути, и впрямь в йогини идти придется. Но эту проблему я так или иначе все равно решу! Ну или если не я, то братец… – задумчиво добавила она, глядя в костер.

– Вот и отлично. Иди спи давай, – глядя, как дрожит под прохладным ветром одетая только в длинную «ночную» футболку девушка, посоветовала Ольга и подбросила очередной чурбачок в костер.

– Сейчас, иду… – глядя на огонь, отозвалась Фи. – Да… я ведь чего проснулась… Мне брат приснился. Вовремя он. И новости хорошие…

– Какие новости? – заинтересовалась Ольга, но София уже нырнула в палатку. – Вот вредина! – вздохнула девушка, понимая, что на это дежурство ей теперь обеспечены жестокие мучения от разыгравшегося не на шутку любопытства.

Ночь прошла спокойно, правда, на противоположном от форта берегу озера изредка мелькали какие‑то бордово‑алые вспышки, однако происходило это достаточно далеко от лагеря, и потому особого внимания на них никто не обращал. Ближе к утру вернулся почти полумертвый от усталости Рау с замотанной в бинты левой рукой и, отмахнувшись от кинувшегося к нему стоявшего в тот момент на часах Зинченко, немедленно завалился спать, только и сказав, что его рана – пустяк, царапина и не следует обращать на нее внимания. Проводив его внимательным взглядом, боец «Гаммы» решил последовать мудрому совету. Его, правда, крайне заинтересовал тот странный факт, что извечно висящий на шее альфара рубиновый амулет резко изменил привычный вид, покрывшись странными, похожими на осевшую на камне изморось, мелкими кристаллами, но заострять на этом внимание, он, следуя отданному приказу, не стал.

А наутро, споро собрав лагерь, они направились в обход озера к поселку, ведомые счастливыми от успешно выполненной миссии тетридами.

* * *

– Нет. Эти дома нам не подходят. – Шестаков сердито прервал разглагольствования вертлявого ушана с хитрыми глазами, вот уже второй час старательно предлагавшего им совершенно неприемлемые варианты заселения. Вообще с момента вступления в Кардель все члены небольшого отряда пребывали в непреходящем изумлении и растерянности от происходящего.

Представшая перед их глазами картина местных взаимоотношений разительно отличалась от той, к которой они привыкли за время жизни в Махлау. Бедно одетые, худые, все какие‑то потрепанные измененные этого поселка активно лебезили и заискивали перед растерявшимися от такого отношения людьми отряда.

В то же время к драконидам Криона и Арейше отношение местных было иным. На входящих в отряд измененных местные жители посматривали свысока, избегая общения, а отвечая на обращенные к ним вопросы, нехотя цедили ответ сквозь зубы, словно считая беседу с ними недостойной своего величия.

К Рау, очевидно принятому за какую‑то из разновидностей ушанов, изначально отношение было аналогичным. Однако быстро разобравшийся в происходящем альфар словно невзначай в беседе с Ольгой продемонстрировал пару магических фокусов, после чего ему немедленно были принесены самые горячие извинения. Причем извинявшиеся столь настороженно поглядывали на невозмутимого эльфа, вздрагивая при каждом его резком движении, что было совершенно понятно: они явно ожидают сурового наказания за свою ошибку. Похоже, местные чистокровки, которых, кстати, никто из членов отряда пока еще не видел, при общении с измененными были весьма суровы.

На фоне подобного тотального заискивания пришельцы с Земли чувствовали себя крайне неуютно. В момент, когда сопровождающий их староста поселка, довольно молодой ушан по имени Лареотт, ненадолго отошел в сторону, Ольга тихо шепнула Софии:

– Я ощущаю себя какой‑то эсэсовкой в поселке полицаев. Они тут все так лебезят, что даже противно! Лучше бы мы обошли эту деревню стороной! – на что немедленно последовали согласные кивки расслышавших эту фразу держащихся поблизости настороженных спецназовцев.

– Вы заметили, что, несмотря на все его пресмыкания, дома нам предлагаются исключительно небольшие, к тому же расположенные в отдалении друг от друга, – тихо шепнул настороженно оглядывающий очередной «шедевр зодчества» Шестаков. – Интересно, они нас совсем за идиотов считают или же и сами не понимают, насколько подозрительны эти их странные телодвижения?

Ответить Ольга не успела.

– А вот и я, глубокоуважаемые! Приношу свои глубочайшие извинения за задержку! Прошу вас осмотреть этот дом. Может быть, сие недостойное жилище все же подойдет в качестве временной остановки для столь благородных особ? – вынырнул из‑за калитки небольшого добротного дома ушан, с легким подозрением оглядывая стоящих перед ним людей. Зная о сверхъестественном слухе этой разновидности измененных, все переговоры члены отряда вели на русском языке.

Даже не заходя в дом, лишь окинув его коротким взглядом, Рау в очередной раз покачал головой:

– Нет. Этот дом нам не подходит. Он слишком мал, чтобы вместить всех нас. Видите ли, за время нашего похода мы так привыкли к обществу друг друга, что даже кратковременная разлука будет для нас очень болезненна. Почему бы вам не предоставить нам, к примеру, вот то здание? – Он кивнул в сторону видневшегося в конце улицы большого, изогнутого буквой «П» одноэтажного каменного здания, несущего явные признаки запустения. – Похоже, там уже давно никто не живет и наше заселение туда никому не помешает.

– Что вы, как можно! – всполошился Лареотт, забегая вперед и пытаясь прикрыть выбранный альфаром дом своим телом. – Дом казненных бунтовщиков – совершенно недостойное место для уважаемых повелителей Порядка, почтивших наш город своим присутствием! К тому же он давно заброшен, грязен и лишен какого бы то ни было комфорта. Да и зачем вам, многоуважаемые, терпеть неудобства проживания совместно с низшими расами?

На этой фразе земляне многозначительно переглянулись.

Не заметивший этого ушан продолжал разливаться:

– Я, конечно, понимаю, что за время вашего славного путешествия вы привыкли пользоваться их услугами, пренебрегая своим комфортом ради безопасности, однако здесь, в благословенном Карделе, вам больше нет необходимости терпеть подобные неудобства. Самые красивые и вышколенные служанки моей расы, которая, как известно, наиболее близка к благородному облику повелителей Порядка, будут счастливы прислуживать вам во время вашего отдыха!

– Мне это не нравится, – на русском произнесла Ольга, отворачиваясь от разливающегося соловьем старосты, чтобы тот не заметил безотчетной гадливости в ее глазах.

– Не нравится? Это мягко сказано, – откликнулась София. – Меня эти его «многоуважаемые повелители Порядка» уже откровенно бесят! Едва сдерживаюсь, чтобы не разнести все на части. – Тонкое, едва заметное темное марево, исходящее от напряженной фигуры черной жрицы, подтверждало всю опасную правдивость ее слов.

– Тише, тише, Фи… Не надо нервничать. Представь, что ты просто посетила какого‑нибудь богатого плантатора на американском Юге в девятнадцатом веке… Смотри на это с юмором… – немедленно отреагировал на ее заявление Артем, уже давно с немалой опаской наблюдающий за появившимся над девушкой темным облаком.

– Американские плантаторы, говоришь? Сомневаюсь я, что там все было настолько отвратительно… Это лебезение и заискивание… Спорю на что угодно, что, когда он отлучался в этот дом, он просто выставил оттуда его хозяев через задний ход, а теперь старательно пытается заселить туда нас!

– Не волнуйся, мы тут ненадолго. Переночуем, найдем проводника – и сразу в путь. Задерживаться явно не будем, – вмешался Максим Петрович. – Это их поведение действительно неприятно, однако ничего плохого они не делают. Наоборот, проявляют гостеприимство, как могут и умеют. В конце концов, здесь они хозяева, а мы всего лишь гости. Пусть живут, как хотят. Нравится им пресмыкаться перед чистокровными людьми – ну и пусть их…

– Ладно, не волнуйтесь вы так. Ничего я громить не буду… И не намеревалась даже, – нехотя пробурчала София. – Может, я, конечно, и блондинка, – она тряхнула длинной светло‑русой косой, – однако не совсем ведь дура. Понимаю, что можно, а чего нет. Это я так, раздражение сбрасываю.

– Вы не учитываете одного момента, – вмешался в их беседу невозмутимый, как египетский сфинкс, альфар. – Не думаю, что подобные унижения действительно доставляют удовольствие местным жителям. Скорее всего, они – часть обязательного этикета, который эти измененные вынуждены соблюдать в беседах с местными чистокровками, чтобы не вызвать их гнева. Вы обратили внимание, с каким испугом на нас все тут смотрят, словно постоянно ожидая удара или какого иного наказания за каждый неловкий чих? Так что гораздо проще будет подыграть, чем пытаться убедить, что наше мировоззрение и стиль общения отличаются от привычного им.

Сказав это, он быстрым движением развернулся к ушану. Ольга едва удержала вскрик. Весь облик ее брата разительно изменился. От природы невысокого роста, похожий на худощавого четырнадцатилетнего подростка, сейчас альфар казался как минимум на голову выше любого из присутствующих. Спокойная, уверенная властность сквозили в каждом жесте, каждом движении потомка императоров Хладоземья, не оставляя ни малейших сомнений в его праве повелевать и требовать исполнения отданных приказов.

– Любезнейший, – с насмешливой надменностью обратился он к испуганно сжавшемуся ушану, – вы слышали наши пожелания относительно жилья?

– Да, повелитель… – В голосе старосты прорезались нотки тщательно сдерживаемого испуга.

– Так почему вы осмеливаетесь противоречить им? Нам неинтересны ваши измышления о том, что подобает или не подобает повелителям Порядка. Извольте немедленно исполнить отданный вам приказ! Или вы считаете себя вправе указывать чистокровкам, чем им заниматься, где и как жить? – Холодная властность, звучащая в голосе эльфа, казалось, загипнотизировала бедного ушана. Он непроизвольно дернулся в сторону, явно готовясь со всех ног броситься исполнять отданный ему приказ. Но внезапно остановился, словно вспомнив нечто важное, и, заливаясь слезами, упал на колени перед ошарашенным такой выходкой Рау.

– Ваша милость. Не погубите! Не могу я вас там поселить! Пощадите, молю.

– Что такое? – Подобного исхода своих действий альфар явно не ожидал. Однако, несмотря на всю внезапность, на надменном лице снежного эльфа не дрогнул ни один мускул. Он продолжал бесстрастно смотреть на валяющегося у его ног ушана холодным, ничего не выражающим взором высшего существа, с легким интересом наблюдающего за бессмысленным мельтешением бездумной амебы на предметном стекле своего микроскопа.

– Я не могу… Великий в своей бесконечной мудрости наш благородный председатель Совета старейшин и повелитель долины Морн Фиаро Кардель Хомеани ясно приказал обеспечить все удобства и оказать великие почести нашим уважаемым гостям, поселив их не менее чем в три самых удобных дома поселка. Молю, пощадите! Я не могу нарушить столь ясного приказа нашего мудрейшего повелителя! У меня есть семья, дети…

– В таком случае почему бы тебе просто не проводить нас к «мудрейшему повелителю», чтобы мы могли насладиться интересной беседой и обсудить вопрос нашего размещения? – насмешливо поинтересовался Шестаков, подключаясь к разговору.

– Увы мне… – опять взвыл ушан. – Это распоряжение было отдано еще два дня назад, вместе с приказом отправить на встречу гостей, едва они будут замечены дозорным, дежурный патруль. После этого мудрейший, вместе со всем Советом старейшин, изволили удалиться в форт, активировав его защиту, дабы никто не мог помешать ему ставить магические опыты, и запретив нам его тревожить по какому бы то ни было поводу… Впрочем, я уверен, – увидев, как нахмурился Рау, зачастил ушан, – что, увидев ваше прибытие, мудрейший, разумеется, прервет свои исследования, дабы встретиться с вами. Нужно только чуть‑чуть подождать! А мы со своей стороны готовы сделать все, дабы ваше ожидание было максимально приятным, – перевел он дух, заискивающе глядя в суровые глаза альфара.

Рау задумался, пытаясь понять, как же быть дальше. С одной стороны, разделяться было глупо. В отличие от Махлау ни он, ни члены его отряда, находясь в Карделе, не ощущали себя в безопасности. Но в то же время было явно заметно, что, какой бы величественный вид ни напускал на себя альфар, своего начальства этот ушан боится намного больше, чем пришельцев, а потому выбить из него поселение в большом доме, всем вместе, – задача абсолютно нереальная. Будет стоять намертво, хоть расстреливай его. В принципе этот вариант Рау прикинул самым первым, – учитывая общую запуганность местных измененных, прилюдное убийство неугодившего старосты действительно бы легко решило проблему с жильем. Пришедший ему на смену наверняка уже больше бы боялся именно их, а не своих старейшин и без сомнения предоставил бы им абсолютно любой дом, не отделываясь отговорками о недостойности того или иного хорошо подходящего для обороны дома для проживания «повелителей Порядка».

Но подобный поступок, несомненно, крайне осложнил бы главную цель их пребывания в этом поселке – поиск проводника. Людям обычно не нравятся те, кто легко и демонстративно убивает их собратьев, а потому, скорее всего, после такой демонстрации вероятный проводник приложит все усилия, чтобы избежать чести быть нанятым отрядом. Так что выбора не было. Пока отряд не подвергнется прямому и откровенному нападению, им придется быть тихими, мирными, спокойными… и держать Софию на очень коротком поводке! – мысленно усмехнулся альфар. Нет, девушка, конечно, ему нравилась, даже очень нравилась, однако, как и любой другой сын Льда, в первую очередь Рау был рационален. И сейчас эта природная рациональность явственно подсказывала ему, что в данный момент особенно важно не оставлять не умеющую сдерживать свои агрессивные порывы темную жрицу без тщательного присмотра.

И что же делать? Если бы за его спиной стояли не люди, воспринимающие местных своими родичами, а хотя бы сотня его гвардейцев‑альфар, то Рау бы не сомневался. Уже через пару часов перед ним бы стоял лучший из имеющихся проводников, а забившиеся в свои жилища аборигены молились всем своим богам о сохранении их жалких жизней. Эльф вздохнул. Маска подростка, надетая им уже давно, еще тогда, когда он, ничего не понимающий, впервые увидел спасшую его от ударов Псов Света человеческую девушку, и за это время, казалось, прочно прилипшая к его лицу и душе, дала трещину. Маска, в соответствии с которой он уже не только жил и действовал, но даже и мыслил, которая, как он уже было и сам поверил, стала его сутью, готовилась упасть.

Всего‑то на мгновение он обнажил свою истинную сущность, пусть только для того чтобы напугать ничтожного ушана, сейчас пресмыкающегося перед ним на грязной улице. И вот он уже вновь начал мыслить категориями древней войны, оценивая ситуацию и своих людей прежде всего с точки зрения рациональности и пользы дела.

Но сейчас было не время сбрасывать маски. Не время и не место. И потому, вместо того чтобы превратить глупого старосту в заледеневшую статую, он просто повернулся к стоящим за его спиной Шестакову и Ольге, вновь становясь тем самым, привычным им спокойным, вежливым и добродушным Рау, – пряча и загоняя внутрь властителя дома Снежного Мрака, гвардейского тысячника М’Рау Элея, холодного и жестокого ледяного волка, времена которого давно прошли. Маска вновь легла на его душу, скрывая бушующую в ней бурю.

– Что будем делать? – с печальной улыбкой спросил Рау. – Применять крайние средства весьма нежелательно, а без них, боюсь, переубедить его не удастся. Этот бедняга боится своего отсутствующего начальства куда больше, чем нас всех, вместе взятых, и будет до последнего пытаться разместить нас так, как ему приказал этот «мудрейший». Я бы рекомендовал плюнуть на все и разбить лагерь за городом. Это будет куда безопасней.

– А как же отдых? – печально протянула Ольга. – Ванна с теплой водой, мягкая постель и вкусная, приготовленная не на костре еда?

Синхронный вздох, раздавшийся от остальных членов «дамского клуба» и кое‑кого из мужской части отряда, подтвердили, что мечты о минимальном комфорте занимают не только ее голову.

Прежде чем Рау успел возразить, что ни одна, даже самая большая и теплая ванна, вместе с самой мягкой и удобной кроватью, не стоят того, чтобы ради этого рисковать, оставаясь в городе, хозяева которого, похоже, настроены к отряду не очень‑то доброжелательно, вмешался Шестаков:

– Кажется, я нашел решение проблемы, – улыбнулся спецназовец глядя на обращенные к нему полные надежды лица. – Смотрите. – Он махнул рукой, указывая в сторону стоящих в самом конце кривой и извилистой улочки на некотором отдалении от остальных зданий четырех небольших домов, образующих правильный квадрат. – Эти дома полностью соответствуют как требованиям этого их «мудрейшего», так и нашим пожеланиям безопасности. По стрелку с автоматом на чердак каждого домика – и взять их штурмом будет весьма затруднительно! Нужно, конечно, осмотреть тщательнее, но на первый взгляд очень хорошее место. Во все стороны перед ними – открытая, хорошо простреливаемая местность. Если к какому дому толпа подвалит, то с соседнего их фланговым огнем как косой косить можно будет. Да и гранаты у нас пусть немного, но еще имеются. Это, пожалуй, даже получше одного дома будет, – уверенно заключил гаммовец.

Рау внимательно присмотрелся к предлагаемому капитаном варианту. Действительно, четыре дома, стоящие по углам большого квадратного пустыря, еще несущего следы когда‑то возделывавшихся там огородов, были почти идеальным укреплением – разумеется, в том случае, если у оборонявшихся имеется автоматическое оружие. Без него эти расположенные на небольшом взгорке дома, не имеющие даже символического забора, превращались в идеальную ловушку. Собственно, по этой причине он и не обратил на них никакого внимания. Сложно избавиться от сидящих глубоко в подсознании старых привычек. Да и опыт работы с огнестрельным оружием у альфара был самый минимальный.

– Так, – обернулся он к Лареотту. – А вон те дома как, не расходятся с повелением твоего «мудрейшего»? – Рау махнул рукой, указывая на выбранные Шестаковым домики.

– Нет, – пожал плечами ушан, поднимаясь с колен. – Но… благородный господин, осмелюсь сообщить, что, после того как мудрейший казнил проживавших в них мятежников, они уже много лет стоят заброшенными, и боюсь, их состояние…

– Веди давай, – коротко оборвал его Рау, отмечая про себя, что многовато в этом, конечно, довольно большом, но отнюдь не гигантском поселке различных пустых домов, в которых когда‑то проживали некие загадочные «мятежники».

Несмотря на заброшенность, дома оказались во вполне приличном состоянии. Кое‑какие деревянные детали требовали починки, однако в общем и целом они сохранились на удивление неплохо. Судя по неповрежденной внутренней обстановке домов, «мятежников», кто бы это ни был, взяли без боя… Или, по крайней мере, не в этих домах. Еще, судя по находящейся в доме мебели и вещам прежних хозяев, жители как минимум трех домов были, по всей видимости, немолодыми холостяками, а вот в четвертом, выбранном для себя в качестве жилья «женским клубом», очевидно, проживала семейная пара с ребенком‑подростком. Вопроса, что случилось с ребенком, чей игрушечный меч был найден Ольгой в сенях, Рау поднимать не стал. Но как очередной факт отметил. И, несмотря ни на какие протесты «женского клуба», активно уверявшего альфара, что они вполне могут защитить себя самостоятельно, на чердаке их дома был размещен снайперский пост, а Марат Зиятдинов со своей неразлучной ВСС[52] занял одну из комнат «девичьей избушки», как немедленно прозвали этот дом члены отряда.

* * *

– Отец, мы не можем позволить себе упустить этот шанс!!! – Молодой человек с холеным лицом, одетый в богато украшенную одежду, склонился над столом из драгоценного розового дерева, не сводя взгляда со стоящего на нем Ока Надзора, работающего в режиме воспроизведения записей. В глубине округлого кристалла виднелось хрустально‑чистое горное озеро и четыре весело плещущиеся в нем красивые обнаженные девушки.

– Молчать! – веско промолвил сидящий во главе стола полный старик с редкими бровями, густой бородой и обширной лысиной на полностью седой голове. – Твое мнение, Слим, понятно и так. Стоит тебе увидеть новую юбку – и ты не успокоишься, пока не затащишь ее к себе в постель. И это мой сын! – Старик печально вздохнул. – Кто еще хочет высказаться?

– Но, отец… Ты же сам понимаешь, насколько остро мы нуждаемся в притоке свежей крови… – несмотря на прямое указание главы Совета, попробовал продолжить свою аргументацию названый Слимом.

– Я сказал – молчать! – не повышая голоса, повторил старик, слегка приподнимая левую руку. В драгоценном перстне на указательном пальце ярко блеснул крупный рубин, и изо рта Слима вместо убедительной речи полились какие‑то невнятные звуки, словно у него внезапно отнялся язык.

– Думаю, пара часов безмолвия пойдут тебе на пользу и научат должному уважению к словам старших, – все так же безразлично отметил председатель, переводя взгляд с опустившегося в кресло парня на остальных присутствующих, старательно прячущих довольные улыбки при виде случившегося с ним конфуза.

Впрочем, их, этих людей, в чьей власти и находилось горное поселение, было не так уж и много. Помимо старика и уже упоминавшегося Слима за столом сидело еще трое. У Морна Фиаро, который и председательствовал на этом совете, было трое сыновей и один младший брат, и сейчас вся семья, объединившись, решала вопрос, как им жить дальше.

Прибытие отряда, о приближении которого благодаря имевшемуся у них редчайшему артефакту, Оку Надзора, стало известно еще два дня назад, могло обернуться как большим подспорьем в решении старых проблем, так и серьезными неприятностями.

Когда тридцать лет назад отец Морна, воспользовавшись невероятным талантом своего тогда еще очень юного сына к ментальной магии и крайней отдаленностью Карделя от остальных городов Союза, захватил власть в горном поселении, он не учел несколько весьма важных вещей. Главной из них была вечная проблема всех городов Союза Порядка – острый недостаток чистокровных людей. На момент, когда он захватил власть, в городе помимо него с сыновьями жило еще четыре семьи чистокровок, у каждой из которых имелись не только сыновья, но и дочери. По меркам Союза городов, это было много. Огромное, просто непредставимое богатство.

Собственно, одной из причин того, что Верм Фиаро затеял этот переворот и прервал связь с остальными городами, и было желание сберечь имеющийся потенциал, не отдавая его в другие нуждающиеся города Союза.

Но – увы. Небольшая ошибка Морна, вынужденного изучать редкий раздел магии, к которому у него имелся талант, самостоятельно, по книгам, привела к тому, что во время очередной Волны он, перенапрягшись, не смог удержать контроля над захваченными людьми.

Это случилось пятнадцать лет назад, на четвертый год самостоятельного правления Морна Фиаро, тогда еще не добавившего себе звучных имен Кардель Хомеани.

К тому времени людей было уже не так много. Поскольку поддержание постоянного контроля над чистокровными, способными к магии и сопротивлению людьми требовало многократно больших энергетических затрат, чем контроль над куда более многочисленными, но не имеющими магических сил измененными, Морн решил «уменьшить количество поднадзорных». Так погибли все мужчины из человеческих семейств Карделя. Разумеется, кроме относящихся к роду Фиаро.

Собственно, даже в тот момент, когда Морн ощутил, что под влиянием нахлынувшей особо яростной Волны его ментальные захваты, наложенные на женщин, слабеют и исчезают, он особо не взволновался. Подумаешь, побегают пару‑тройку дней, пока он не восстановится, на свободе. В своей власти над измененными он был совершенно уверен, а что могут сделать шесть молодых, почти совершенно не обученных магии женщин, две из которых к тому же беременны?

Как оказалось – многое. Очень многое. Как уж им это удалось – неизвестно, но сорвавшимся с ментальной привязи девушкам удалось не только убить не ожидавшую нападения дочь Морна и жену его брата, но и, вырвавшись из форта, каким‑то образом снять ментальную привязку с некоторых из жителей городка.

В разразившейся кровавой бане было не до деликатности. Разъяренные девушки любой ценой пытались прорваться к насильникам, чтобы уничтожить убийц своих отцов и братьев, прежде чем менталист сможет восстановить контроль над ними. Они не щадили ни противостоящих им одурманенных измененных, ни своих союзников, ни самих себя. Вначале женщин еще пытались взять живьем, понимая всю их ценность и незаменимость. Но после гибели Элоны, любимой сестры Морна, обеих его жен и младшего сына он был вынужден отдать приказ бить на поражение.

Так из довольно многочисленной популяции людей Карделя в живых остались только сам Морн, трое его сыновей Слим, Коул и Хаслин и его младший брат, их дядя, Кентар. Женщин человеческого рода в поселке не осталось. Да и сам поселок после всех событий изрядно обезлюдел.

Вот теперь‑то Морн изрядно сожалел об отключенной его отцом системе связи, да и вообще обо всем этом бессмысленном захвате. Увы. Из‑за внезапной смерти отец так и не успел передать ему все коды управления фортом. Более того: во время бойни у искусственного интеллекта крепости, похоже, каким‑то образом была нарушена система распознавания «свой‑чужой». Он даже начал предпринимать враждебные действия по отношению к принятой им за врагов команде Морна. К счастью, некоторые коды низшего уровня Морн все же знал, и этого оказалось достаточно, чтобы блокировать действие внутренних защитных систем и ненадолго включать общую защиту форта при приближении сильных Волн Хаоса. Правда, то ли из‑за недостатка компетенции, то ли по причине каких‑то неизвестных Морну повреждений, поддержание общей защиты на срок больший, чем пара суток, было невозможно. Но для защиты от Хаоса этого хватало.

Однако для того чтобы закрыть внешние ворота, услужливо распахнутые управляющим интеллектом крепости перед штурмующими, и активировать заблокированную еще его отцом внешнюю связь, знаний Морна оказалось откровенно недостаточно. Для закрытия ворот впоследствии пришлось выстраивать дополнительные башни и закрывать их вручную, при помощи цепей, преодолевая усилие мощнейших магических приводов форта. А связь…

Самостоятельно восстановить связь «мудрейший» попросту не мог. Пришлось обходиться без нее. И этот факт крайне беспокоил Морна. Что толку во власти над одним‑единственным поселением, если ты знаешь, что твои сыновья – изрядные, надо сказать, бестолочи, и обычный‑то Круг Чистоты с трудом освоившие, – будут последними из властителей городка?

Да и будут ли? Морн не обольщался. Он был уже далеко не молод, а что сотворят с его сыновьями измененные поселка после того, как он станет настолько стар, что уже не сможет поддерживать наложенное заклинание подчинения? Подавленный им женский бунт давал вполне явственные представления об этом.

Отправить к другим городам Союза посольство с просьбой о помощи? Но до ближайшего города – почти месяц пути, а заклятие подчинения, наложенное им на измененных, необходимо подпитывать каждую неделю. За время пути послы наверняка полностью избавятся от его влияния, и то, что они могут рассказать, прибыв в соседний Махлау, внушало Морну искренний ужас. Смертей такого количества чистокровок ни ему, ни его сыновьям никто бы не простил.

Отправиться туда самому, вместе с сыновьями и небольшим отрядом охранников, бросив всех остальных жителей поселка на произвол судьбы и Хаоса?

Увы, и это было невозможно. Морн трезво оценивал свои силы. Он слишком стар и не выдержит долгого, тяжелого путешествия. Да и охрана… Искателей в Карделе не было. Просто потому, что любая более‑менее серьезная вылазка в пустоши должна продолжаться куда дольше одной недели, и, значит, ее участники неминуемо вышли бы из‑под его власти. Этого Морн позволить не мог. А брать в сопровождение толпу неопытных, неумелых бойцов… Просто лишний раз подкармливать тварей. В самой долине, где был расположен Кардель, по неизвестной причине монстров было очень немного. И даже Волны Хаоса, извечное бедствие других поселений, обычно приходили в благословенную долину изрядно ослабленными, неспособными пробить защитного круга, установленного вокруг деревни.

Но благодаря имевшемуся в его распоряжении Оку Надзора Морн имел возможность обследовать не только всю находящуюся под его властью долину, но и окружающие ее пустоши почти на два дня пешего пути. И он отлично представлял, что толпа неумелых, давно забывших, что такое оружие и с какой стороны за него браться, людей и измененных, выйдя за пределы благословенной долины, не сможет пройти и пары переходов.

Кончать свои дни в желудках у обитающих на пустошах монстров Хаоса Морну совершенно не хотелось. Ментальная магия, при всем ее могуществе, увы, была совершенно бесполезна против неразумных тварей.

И вот когда он совсем уже было отчаялся найти выход из сложившегося положения, в ответ на все его молитвы пришел вызов из форта Эстах с сообщением о приближающейся к ним группе.

Казалось – вот оно, решение всех проблем. Тем более что в отряде имелось целых три чистокровных женщины – как раз по количеству его сыновей. Да и цели отряда не находили в его душе ни малейшего отклика. Ведь, исчезни внезапно Хаос, чистокровные люди, о ужас, станут далеко не так жизненно необходимы, как сейчас! А ведь его власть над измененными во многом основывалась на том, что они сами осознавали всю важность чистокровок для поселения. Морну было достаточно подправить всего несколько моментов в их восприятии – и он получал просто идеальных рабов.

Абсолютно преданных, готовых пожертвовать своей жизнью ради малейшей прихоти хозяина и даже не помышляющих об освобождении. А не будь в их головах твердой уверенности в полнейшей невозможности выживания в отсутствие чистокровок, добиться такой преданности было бы не в пример сложнее, и энергии пришлось бы тратить гораздо больше… да и то вряд ли удалось бы всех удержать, самокритично подумал Морн, вспомнив, сколько сил и энергии приходилось ему тратить на удержание под своей властью всего шестерых женщин, не испытывающих такого пиетета перед чистокровными людьми.

Так что и сам глава Карделя, и все его выжившие родичи в количестве трех сыновей и младшего брата были категорически против уничтожения такого полезного сдерживающего фактора, как Хаос.

Но! Было одно «но», которое очень смущало осторожного старейшину. Это его сыновья, особенно вечно озабоченный Слим, впустую пялились на девок, постоянно прокручивая на Оке Надзора сцену вчерашнего купания. Он же обратил внимание на другое. Слишком уж много чистокровных людей шло с этим отрядом, слишком искушены они были в различных видах боевой магии, легко расправляясь с ужаснейшими монстрами пустоши, что он лично мог наблюдать во всевидящем Оке Надзора. А ведь он уже далеко не так силен, как был когда‑то в молодости… Да и ментальная магия, при всех ее преимуществах, была не слишком хорошим оружием против настороженных, ожидающих подвоха людей.

Морн вздохнул. Выхода не было. Как ни неприятно было признавать, этот озабоченный идиот Слим прав. Ему были нужны эти путники или хотя бы только их женщины. Вечно сидеть запершись в форте и отговариваться важными опытами просто глупо, а потому, как бы он этого ни опасался, придется выйти наружу и попробовать подчинить себе хотя бы некоторых из отряда. Но делать это надо постепенно, очень осторожно, так, чтобы и тени подозрений не возникло в мыслях пришедших воителей.

«С кого бы начать?» – размышлял менталист, вновь и вновь восстанавливая в своем сознании облики членов отряда. С беловолосого подростка‑предводителя? Его седого помощника, командующего этими странными людьми‑воителями, вооруженными неизвестной, но весьма эффективной разновидностью магических жезлов? Или вообще, не трогая мужчин отряда, потихоньку воздействовать на женщин, исподволь влюбив их в своих сыновей и внушив острое желание остаться в долине на всю жизнь? Интересно, как их зовут‑то хоть? При всех его достоинствах, Око Надзора, к сожалению, могло показывать лишь зрительные образы, а потому имена и разговоры путешественников оставались для наблюдателей совершенно неизвестными.

Вообще Морну казалось очень странным, что предводителем такого крупного отряда со столь большим количеством чистокровных людей был какой‑то странный, похожий на ушана подросток. Но, впрочем, особо он над этим не задумывался, лишь порадовавшись самому обстоятельству, поскольку подчинять измененных, тем более столь молодых, было намного проще.

Но все же. Как быть? Ведь если его разоблачат, если подчинить пришедших своей воле не удастся или удастся не сразу и они почуют неладное, повелителям долины Кардель грозила серьезная опасность.

Морн не переоценивал своих возможностей в боевой магии. Его талант был в другом. Ментальная магия отлично подходила для тайного нападения, но плохо годилась для прямого, открытого боя. О способностях своих детей и брата он также был весьма низкого мнения. И потому возможность открытого противостояния с прибывшим отрядом очень пугала старика.

Нет, в победе он не сомневался. В конце концов, в его распоряжении имелись все людские ресурсы целого поселения. Он мог победить чужаков, просто завалив их телами безропотно подчинявшихся любому его приказанию измененных долины. Но… потери. Возможные потери. Вот что смущало старого мага. Править на кладбище – невеликое удовольствие. И так уже в поселке нынче пустует множество домов, хозяева которых по тем или иным причинам смогли вырваться из‑под его контроля. Дальнейшее уменьшение населения долины становилось просто критически опасным. Нет, ни в коем случае нельзя было допускать прямого противостояния!

Мучимый этими вопросами, он и созвал семейный совет в надежде, что, может быть, у его непутевых сыновей или немногим более путного брата появятся какие‑нибудь полезные мысли о том, как с минимальным риском добиться своих целей. Но – увы. Все, что могли эти глупцы, так это пялиться на голых баб, постоянно прокручивая записанную в артефакте сцену купания, да спорить, кому какая из них достанется! Если бы он не был абсолютно уверен в верности своей погибшей жены, верности, порожденной его искусством и силой, то ни за что не признал бы этих идиотов своими детьми. Как, как от него могли появиться подобные ничтожества?! Да и брат… вечно молчит, сидит надувшись и старательно отпирается от любого участия в жизни семьи. Все ему нехорошо да неэтично, понимаешь ли… Не будь он родной кровью, и к тому же идеальным медиумом, позволяющим Морну на небольших расстояниях действовать не напрямую, а через него, таким образом не подвергая себя излишнему риску, – давно бы отправил этого моралиста в дальнюю прогулку к монстрам!

В конце концов в голове у мага созрел план, на его взгляд дающий максимальные шансы на успех. Подчинить себе предводителя и девок. Находящийся под его влиянием глава отряда не станет возражать против пожелания «влюбившихся» в его сыновей девушек остаться в поселке. Остальные члены этой странной команды, видя отсутствие реакции своего командира, также не станут возражать против «свободного желания» девушек. Ну а после этого он направит их через загипнотизированного предводителя прямым ходом в Пещеры мертвых карликов.

Морн даже улыбнулся красоте своей идеи.

Таким образом, он не только сэкономит свои силы – повлиять на чувства трех девушек и одного, пусть необычного, владеющего магией, но всего лишь ушана, намного проще, чем удерживать под своим полным контролем девятерых чистокровок, – но и избавит себя от лишней возни с уничтожением ненужных людей.

Ему ведь даже лгать не придется. Они вроде как хотят узнать самый короткий проход через горы? Так более короткого пути, чем Пещеры Мертвых, просто не существует! Это правда. Истинная и абсолютная. Ну а то, что выжить там невозможно, даже для многократно более сильного отряда, – это уж другой вопрос и не его забота. Так что, оставляя у себя их девок, он им просто благодеяние оказывает! В прямом смысле жизни спасает. И пусть благодарны будут. Если не ему напрямую – увы, увы, старость не радость, – то его сыновьям!

Правда, у этого плана была одна небольшая проблема: сам Морн ни в коем случае не желал покидать безопасного форта, и если пригласить сюда предводителя прибывшего в деревню отряда было вполне естественно, то как заманить к себе девушек, менталист не знал. Впрочем, хоть на что‑то же и эти бездельники, его сыновья, годятся? Тот же Слим – недаром ведь он успел «погулять» со всеми более‑менее симпатичными девушками Карделя! Уж мягко очаровать и пригласить в замок трех молодых особ им должно быть вполне по силам…

Решив так, Морн откинулся в своем кресле и, обведя почтительно склонившихся сыновей и испуганно сжавшегося брата строгим взглядом, начал инструктаж.

Глава 7ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ

Мастер.Гном, вы оступились и провалились в расщелину среди скал. Сейчас летите вниз, скоро дно. Ваши действия?

Гном.Хм‑м‑м… Ну быстро‑быстро машу руками.

Мастер.Да? Ну кидай кости.

Бросает. Двадцать.

Мастер.Кидай еще раз…

Бросает. Двадцать.

Мастер.Так. Дай сюда кости.

Бросает сам. Опять двадцать.

Мастер(со вздохом) . Охреневшая партия наблюдает, как из расщелины в полном боевом снаряжении, быстро‑быстро маша руками, медленно поднимается гном…

Случай на квартирной ролевке

Из дневника Ольги Ястребовой

В то утро я проснулась поздно. Точнее, нет, не так. Проснулась‑то я как раз довольно рано, часов в одиннадцать утра (а тот, кто считает одиннадцать часов не ранним утром, тот пусть попробует попутешествовать месяцок, просыпаясь каждый раз вместе с рассветом. Посмотрим тогда, сколько времени он отсыпаться будет!), однако не смогла отказать себе в удовольствии подольше поваляться на мягкой кровати. Все же кровать – великое достижение цивилизации, которого мы, увы, совсем не ценим, если, конечно, не оказываемся на долгий срок лишены возможности на нем отдохнуть. Я кровать оценила. Так бы и лежала, наверно, весь день – благо никаких особых планов у меня на сегодня не было, – если бы не восхитительный запах свежевыпеченного пирога, залетевший в мою комнату через открытую дверь.

Пирог испекла Тайка. Причем пирог – вкуснейший. Вот повезет тому, кто будет ее мужем, – мало того что характер золото – не то что у нас с Фи, – так еще и готовит так, что от одного только запаха слюнки текут. Ну это не считая того, что она в самом прямом смысле настоящая волшебница. Магией порядка эта девчушка владеет просто великолепно и старательно обучает ей нас.

Правда, мои личные успехи на этом поприще не так уж и велики… скорее, даже скромны. Весьма скромны. Основные защитные формы я, конечно, исполню. И даже пару атакующих кое‑как воспроизвести смогу… Но что‑либо более серьезное мне никак не дается. И это при том, что даже вечный «магический тормоз» (это не оскорбление, это он сам себя так называет) Борис Григорьев нынче владеет не только всеми основными как защитными, так и атакующими формами, но уже начал разучивать комплексные связки! Сам не далее как позавчера хвастался.

Впрочем, я не расстраиваюсь. Точнее, сейчас не расстраиваюсь. После того как братик разъяснил, что магия разных рас имеет весьма существенные различия, и так как сейчас я являюсь посвященной чисто альфарской магии холода, то мои проблемы в изучении человеческой магии порядка вполне естественны и преодолимы только исключительно упорным трудом.

Правда, при этом он сам давно уже освоил как комплексные, так и системные связки и даже периодически пытается создавать свои собственные комбинации, – а это уже и вовсе высший пилотаж! На мои же жалобы только хмыкает да не устает повторять, что занятиям и тренировкам надо уделять больше времени. А если им уделять больше времени, то спать‑то когда? Я же все‑таки не чистокровная эльфийка, и пара‑тройка часов сна в сутки мне для отдыха совершенно недостаточна!

К чему это я говорю? Да к тому, что после небольшого сражения с Фи за последний, самый сладкий кусочек пирога решили мы немного позаниматься. Тем более что у Софии с человеческой магией тоже проблемы были. Правда, несколько другого плана, если можно так выразиться.

Магия порядка – она ж не просто так названа. По словам Артема, который внезапно стал признанным экспертом во всем, что касалось магических дел, это самая формализованная из всех областей магии. Все строго, точно, в соответствии с раз и навсегда установленными формулами… В общем, уравнения математического волшебства – это как раз про магию порядка сказано.

А Фи – девушка нервная и торопливая. Десять раз каждую формулу просчитывать да отрабатывать – не для нее это. Ей подавай все и сразу. Да побольше, побольше! Вот и не получались у нее эти формы. Частенько проблемы возникали. То того не учтет, то этого…

А когда у нее начинались неудачи, она, вполне объяснимо, начинала злиться. Ну а стоило Софии разозлиться как следует, как тренировочные задачи – вроде «сжечь ветку», «передвинуть чурбачок» и т. п. – получались у нее только так! Великолепно получались! Правда, магия порядка тут была совершенно ни при чем.

Ну и, естественно, тут начинались сложности. Попробуй‑ка разбери, эта миска слетела с пенька потому, что Фи наконец‑то смогла правильно воспроизвести формулу
тяжелого взгляда,над которой уже третий день бьется, или же потому, что она просто на нее, миску эту, была сердита до невозможности и ее сила жрицы на эту злость среагировала?

Так что тренировки не только мне, но и ей требовались регулярные. Вот и решили с утречка поработать немного, пока все в разбеге. Я формальные связки держала, а София к этим формам свои, дополнительные схемы крепила. Так работать и интересней, и продуктивней получалось. Свою злость‑то Фи на мои узоры никак не прикрепит. Вот и выходила для нас полноценная тренировка. И у меня четкость удержания форм вырабатывается, и София свой норов учится держать в узде. А владение своими эмоциями – навык не только в магии порядка необходимейший, но и просто в жизни, без всякой магии, крайне полезен бывает.

В общем, тренировку мы уже заканчивали, когда на пороге появилась первая ласточка грядущих неприятностей. Точнее, это для нас с Тайкой неприятностей, мы люди мирные… А вот Фи как раз‑таки была счастлива, как удав на лягушачьем пляже!

Только‑только мне в кои‑то веки удалось более‑менее надежно зафиксировать форму
листа бесконечностии, ожидая, когда пыхтящая от напряжения София прикрутит к ней схемы режущей кромки и
звезды разрушения,долженствующих превратить наше творение в довольно мощное боевое заклинание, я решила немного поболтать.

Жертвой была выбрана все та же Фи. В конце концов, так напрягаться над простенькой задачей – просто вредно. Цеплять схемы нужно мягко, одним четким, но расслабленным касанием мысли, а не пыхтя как паровоз, зажмуривая глаза, морща лоб и размахивая руками, словно взлететь собирается! Интересно, в бою она тоже намерена по полчаса исполнять «танец бабуина, надышавшегося слезогонки», прежде чем метнуть заклинание? И куда она его вообще с закрытыми глазами метать собирается?

В общем, поиздеваться захотелось. А что, все мы люди, все человеки… И принцессам снежных эльфов (это я о себе, если кто не понял) – тоже ничто человеческое не чуждо.

– Фи, как ты думаешь, – невинным тоном поинтересовалась я, – а почему к нам до сих пор никто из местного начальства не заявился? В Махлау вон – только‑только зашли, часу не прошло, как к нам уже знакомиться прибежали. А тут уже почти сутки отдыхаем – и ни намека…

– Отвянь, – коротко отозвалась наша вежливость, еще крепче зажмуриваясь и делая руками странные движения, словно развешивая мокрое белье на невидимые веревки.

– Это ты так схемы цепляешь? – издевательски переспросила я, внимательно вглядываясь в ее действия. – Ты бы их еще на прищепки закрепила!

– Олька, поимей совесть! – с тяжким вздохом отозвалась Фи, тем не менее открывая глаза и прекращая махать руками. К сожалению, вместе с этим она также прекратила и все попытки закрепления схем.

– Какое‑то новое извращение? – изобразила я вежливое любопытство. – Боюсь, мне это неинтересно. У меня вполне традиционная ориентация, – продолжала доводить я бедную Фи.

Та аж замерла от моей наглости. В общем и целом, я ее вполне понимала. С одной стороны, ей нестерпимо хотелось надавать мне по шее. С другой – она отлично понимала, что дразню я ее не так просто, а по необходимости и в рамках учебного процесса. В сохранении холодной и отстраненной сосредоточенности, требуемой для магии порядка, нет ничего особо сложного в идеальных условиях тренировочной площадки. Но сохранение подобного настроя на поле битвы – дело куда более тяжелое. Особенно для нашей «белокурой стервочки». Этот свой недостаток Фи знала отлично, понимая всю важность тренировки на терпение и хладнокровие.

– У тебя
звездарассыпалась, – уведомила я возмущенно сопящую подругу, прежде чем она смогла подобрать слова, способные в полной мере отразить испытываемые ею чувства. – Да и
кромкачто‑то подозрительно скособочилась…

Запыхтев еще яростней, София тем не менее восстановила схемы и предприняла очередную попытку прицепить их на положенные места. Разумеется, ей это не удалось: как я уже говорила, одним из важнейших условий для сотворения заклинаний порядка является спокойствие и хладнокровие мага.

– Так как насчет моего вопроса? – заметив, что Фи вновь совершает все ту же ошибку, переспросила я.

Интересно, когда она поймет, что от нее требуется? Уж на что я бездарь, но и то прицепить к уже готовой и поддерживаемой кем‑то другим форме пару простейших схем давно бы смогла. Задача‑то, по сути, элементарная! А София все дурью мается. Сколько уж ей раз говорено – не напрягаться и не нервничать. Нет уж. На этот раз я ей подсказывать не буду. Так и продолжу ее доводить, пока сама не сообразит, как быть и что делать.

– Р‑р‑р‑р. – Из горла моей подруги вырвался низкий, угрожающий звук, напоминающий рычание разъяренного медведя. Не выдержав обуявших ее эмоций, обе удерживаемые схемы немедленно распались.

– Гм… Кажется, я тебя не совсем поняла… Ты не могла бы перевести это на русский?

При взгляде, с каким напряжением Фи удерживает прямо‑таки кипящую в ней ярость, одновременно пытаясь воссоздать эти несчастные схемы, мне даже стало жаль беднягу. Но… тренировка есть тренировка. Потом сама же мне спасибо скажет. Или, может, хватит ей на сегодня? А то еще испепелит что‑нибудь от нереализованной злости… Пожалуй, действительно стоит заканчивать. В ближайшее время спокойствия от нее явно ожидать бессмысленно, а значит, этих разнесчастных схем ей однозначно не прицепить. Да и мне уже тяжеловато становится форму держать. Пару минут, пожалуй, еще протяну, и хва…

Неожиданно входная калитка, ведущая во двор дома, где мы с Фи занимались, резко распахнулась. Виновато в этом было, разумеется, наше растяпство – похоже, вчера, заселяясь, мы просто забыли задвинуть засов. В этом не было бы ничего страшного, если бы я в тот самый момент не опиралась на один из столбов, поддерживающих эту несчастную калитку.

Почему несчастную? Ну так я же ведь держала
лист бесконечности! Причем, заметьте, из последних сил держала! Оно, конечно, формы порядка без прикрепленных к ним боевых схем теоретически особой опасности не представляют… Отметьте – именно теоретически. Поскольку практика как раз показала совершенно иное. Как выяснилось, сорвавшийся
лист,даже без боевых схем, вполне успешно может снести с петель створку входной калитки и от души приложить данной створкой зашедшего во двор без стука молодого расфуфыренного идиота. Да так качественно приложить, что данный идиот (это не оскорбление: это – диагноз, говорю как врач; ну а как еще назвать человека, который вламывается без стука к тренирующимся магам?), не успев и мяукнуть, немедленно потерял сознание.

* * *

– Кажется, ты хотела пообщаться с местными чистокровками? – ехидно заметила София, которой это происшествие заметно подняло настроение. – Ну так вот он, перед тобой лежит. Пользуйся на здоровье.

Сидя на земле, Ольга растерянно переводила взгляд то на Софию, то на так «щедро» отданное ей в пользование бездыханное тело пришибленного калиткой местного хозяина. То, что это явно кто‑то из «владык», не подлежало никакому сомнению. Роскошная одежда, резко контрастирующая с грязными тряпками местных измененных, золотые украшения и талисманы – все это буквально кричало о высоком статусе незваного гостя.

Пока она размышляла, дверь избы распахнулась и из нее показалась встрепанная голова Марата, внимательно осматривающего место происшествия. Судя по бешеному взгляду и пистолету‑пулемету в руках, «штатный охранник» был готов «спасать и защищать» своих подопечных немедленно и от кого угодно.

Оглядевшись и не обнаружив непосредственной опасности, Марат вложил пистолет в кобуру и вышел во двор.

– Ну и что тут у вас происходит? – Взгляд спецназовца обежал двор и остановился на Ольге. – Калитку‑то зачем сломали? – Словно не замечая распростертого на утоптанной земле тела, он подошел к Ольге и протянул ей руку, помогая встать с земли. Та недоуменно вгляделась в скуластое лицо сержанта. Нога Зиятдинова в тяжелом военном ботинке сейчас находилась буквально в сантиметре от головы бессознательного гостя, стоя на разметавшихся по земле шикарных, длинных, тщательно ухоженных волосах пришельца.

Подобное поведение было совершенно не в характере парня. Будь этот неизвестный врагом… и даже тогда – нет. За врагом бы Марат присматривал. И очень даже тщательно присматривал. Подобное же абсолютное игнорирование было возможным… Невозможным оно было. Никогда и ни при каких условиях. Так себя вести Марат мог только в одном‑единственном случае: если спецназовец «в упор не видит» какого‑либо человека. А это означает только одно – он его действительно не видит!

– Маратик, а на чем ты сейчас стоишь? – каким‑то чересчур уж сладким, звеняще‑ласковым голосом поинтересовалось София. Похоже, темная жрица пришла к тем же выводам, что и Ольга. Или даже продолжила их. Начинающая волшебница вспомнила, что подобным звеняще‑нежным, как далекий звук серебряных колокольчиков, голос Софии становился только в исключительных, крайне редких случаях, когда она призывала подвластную ей силу для особо жестокой расправы с каким‑нибудь чересчур сильным монстром.

Похоже, Марат эту связь уловил тоже. Резко отпрыгнув в сторону, он мазнул настороженным взглядом по земле перед собой и успокаивающим жестом протянул к жрице руки ладонями вперед.

– Фи, ты это чего? Не надо! Фи, я свой! – В голосе парня слышались тщательно сдерживаемые нотки страха.

– Марат, не волнуйся. – Вопреки произносимым ею словам, голос жрицы оставался все таким же звеняще‑нежным. – Все нормально. Ты только скажи: что ты видишь на том месте, где только что стоял?

– А что там такое? Земля и земля. Утоптанная. Обломки калитки. Все. У вас там что, что‑то важное лежало? – Слова Софии совершенно не успокоили бойца. За время их путешествия все уже давно привыкли к тому, что, если в голосе темной жрицы появлялись серебристые колокольчики, в самом ближайшем времени кто‑нибудь умирал жуткой смертью. До сих пор это были различные монстры, но в данный момент никаких монстров поблизости не было видно.

Видно? Ключевое слово вихрем мелькнуло в голове бойца, заставив того напрячься и вскинуть свое оружие, направив ствол в то место, где он только что находился. Воспоминания о монстре‑невидимке, встреченном ими во время зачистки Махлау от последствий Волны, молнией мелькнули в голове у сержанта.

– Вы видите что‑то, чего не вижу я? – напряженно поинтересовался Зиятдинов.

– Похоже на то, – медленно отозвалась Ольга, формируя привычные
когти вьюги.Ситуация становилась откровенно непонятной и весьма дурно пахнущей. Одно дело, когда местный начальничек, которого не учили элементарным правилам вежливости, вламывается в гости без стука. И совсем иное – когда оказывается, что разглядеть его способны далеко не все из присутствующих в доме. В этом случае его нежелание стучаться в дверь выглядит совсем по‑другому! К тому же в поведении Марата присутствовала какая‑то странность, нечеткость, совершенно неестественная для всегда собранного и внимательного отрядного снайпера.

– Значит, не видишь… – тем временем протянула София. – А так? – Она рывком за волосы приподняла голову все еще не приходящего в сознание мужчины. – Что ты видишь сейчас?

– А что я должен видеть? Куда смотреть? – недоуменно отозвался тот.

В этот момент Ольга наконец‑то сообразила, что показалось ей таким странным. Взгляд Марата скользил по не такому уж и большому подворью, старательно избегая незнакомца.

– Как куда?! На мою руку смотри! – Серебристые нотки исчезли из голоса Софии, сменившись привычным и вполне безопасным для «своих» раздражением. – Что у меня в ней находится?

Марат облегченно вздохнул, отметив исчезновение опасной ноты, и послушно перевел взгляд… На левую, отставленную в сторону руку Софии!

– Ничего нет, – отрапортовал он. – Рука сжата в кулак, на безымянном пальце тонкое колечко с изумрудом…

– Не на ту руку!!! – яростно взревела девушка. – Вот на эту смотри! – От полноты чувств она резко встряхнула рукой, которой удерживала голову незваного визитера. Тот глухо застонал, видимо начиная приходить в сознание. Зиятдинов настороженно огляделся, пытаясь понять, откуда исходит звук. Но при этом на указанную ему часть тела Софии он так и не взглянул.

– Ну же! – поторопила его жрица. – Что видишь?

Марат нахмурился. По его лицу было видно, с каким трудом он борется с неведомой магией. Вот его взгляд упирается в шею Фи. Вот скользит по плечу. Доходит до локтя… И тут же соскальзывает в сторону. И вновь. И вновь.

– Не могу, – наконец с тяжелым вздохом отозвался Зиятдинов. – Как пытаюсь перевести взгляд – словно отталкивает что‑то. Даже глаза заболели. Что там такое‑то хоть? Новый монстр?

– Да нет… – В голосе Софии вновь зазвенели колокольчики. – Похоже, это кто‑то из местных хозяев. И, видимо, намерения у него были не самыми добрыми. – Голосок жрицы быстро наливался глубиной и пугающей нежностью. – Можно его я допрошу? Ты все равно его не видишь, и Рау с утра ушел… Никого нет. А мне он все расскажет, честное слово… Я его хорошо допрошу… – С неженской, совершенно неестественной силой она вздернула вновь застонавшего пришельца на ноги, впиваясь взглядом в лицо несчастного. – Мальчика я допрошу, душу выну поутру, – ласковым серебряным звоном разнесся по двору простенький, наполненный непредставимой нежностью напев. – Глаза Софии медленно темнели, заполняясь бурлящей, какой‑то жадной и голодной тенью.

В распахнутом проеме двери мелькнули изумленные головки Тайаны и Арейши, привлеченных голосом жрицы.

– Фи, что происходит? – В голосе Тайки в равной степени смешивались непонимание и опаска. Уж слишком хорошо были знакомы всем членам отряда подобные, буквально переполненные смертоносной нежностью плохо рифмованные строчки. Машинально Ольга отметила, что взгляд подруги, подобно взгляду Марата, скользит по двору, избегая их посетителя.

– Гость незваный к нам пришел, жертвой вкусной будет он, – отозвалась Фи. – Он невидимый для вас, буду есть его сейчас! Пыток много знаю разных, день пройдет уж не напрасно!

– Не надо! – Только сейчас Ольга заметила, что их «гость» наконец‑то пришел в сознание. – Я не сделал ничего плохого!

Марат печально вздохнул, горько сожалея о давно севших батареях рации, вынуждающих его к напрасной трате патрона, после чего поднял ствол «вереска» к небу. Сухо треснул одиночный выстрел, подавая сигнал тревоги.

– Свяжите его – и в комнату, – кратко распорядился Марат, опуская оружие. – Физических мер не применять, – уточнил он, глядя на так и полыхавшую тьмой и энтузиазмом Софию.

– А если… – начала она.

– Не применять без самой крайней необходимости! – уточнил спецназовец и, заметив, как заинтересованно прищурилась Фи, быстро добавил: – Границы необходимости до прихода начальства определяю я!

* * *

– Глупо, конечно, – лениво размышлял Рау, бродя по улочкам просыпающегося села. Совершенно бессмысленное занятие – искать проводника в зачарованном селе. Без разрешения наложившего на них ментальные привязки хозяина эти бедолаги, пожалуй, и чихнуть‑то не смеют. Точнее, не могут… Наверно… – Увы, Рау плохо представлял, как действуют различные ментальные заклинания. Он и ощущал‑то подобные воздействия лишь опосредованно.

Мать‑Зима, создавая своих детей, позаботилась о том, чтобы никто не мог повелевать ими напрямую. При соприкосновении с заклинаниями ментала или теми, на кого наложены эти заклинания, любой альфар чувствовал, как его душу облекает прочная ледяная броня. По толщине этой брони, ее размеру вполне можно было оценивать силу заклятий.

Да, теоретически несколько сильнейших магов‑менталистов, объединив силы, могли проломить такую защиту. Но… пользы подобное деяние им бы не принесло. Ледяная броня альфар, защищающая их от ментальных воздействий, была напрямую запитана на жизненные силы. И если она оказывалась сломлена, вместо послушной марионетки на руках у злонамеренных магов оставалось лишь мертвое тело. По этой причине или какой другой, но представители расы снежных эльфов ненавидели ментальных магов. Ненавидели яростно и истово, какой‑то неестественной, словно заложенной в подсознании ненавистью. Так некоторые люди испытывают подобные чувства к змеям и насекомым – испуг, смешанный с гадливостью и нестерпимым желанием убить внушающую отвращение тварь.

Альфары испуга не чувствовали. Их естественная броня позволяла не опасаться захвата сознания, но вот инстинктивные позывы убить… При встречах с менталистами знаменитое хладнокровие снежных эльфов давало сбой. Впрочем, Рау надеялся, что все же сможет удержаться от откровенно агрессивных действий при встрече с хозяевами этого поселка. Разумеется, если те не будут предпринимать каких‑либо попыток подчинить себе его или других членов отряда. Судя по тому, как тщательно те избегали встречи, они, похоже, имели представление о том, кто такие альфары, и их особенностях. Ну а зачарованный поселок… какое ему, собственно, дело до того, как и какими методами местные чистокровки предпочитают править своими подданными?

Правда, желания встретиться со здешними властителями все эти рассуждения никоим образом не добавляли. Потому‑то он и отправился бродить с утра по поселку в надежде найти хоть кого‑нибудь, лишенного ментального поводка и способного выступить в качестве проводника.

Шансы на подобное, конечно, ничтожны – вряд ли местные «повелители» потерпели бы долгое существование в своей долине неподвластных им существ, но все же… чем только не шутят демоны, пока боги спят. К тому же заняться с утра было откровенно нечем, а Рау хорошо помнил знаменитую поговорку, приписываемую М’Алу Эсса, одному из величайших воителей альфар древних времен. Поговорка была широко известна в Хладоземье, и на русский язык ее можно было перевести приблизительно так: «Безделье солдата – первый признак болезни армии. Безделье генералов – последний перед ее гибелью». А потому, как обычно, встав с рассветом и обнаружив, что ему совершенно нечем заняться, Рау недолго думая, прихватив пару драконидов и лейтенанта Бойкова в сопровождение, отправился бродить по местному «городу» в поисках чуда, то есть кого‑нибудь согласного поработать проводником.

Чуда не находилось. Впрочем, тщательное изучение местности – оно тоже никогда лишним не бывает, решил Рау, продолжая свою прогулку.

Солнце уже подбиралось к полудню, и, изучив все, что только было возможно, включая оптимальные подходы для обстрела замка, а также подсчитав приблизительную численность населения городка, Рау уже собирался возвращаться, когда в конце улицы показалась небольшая процессия. Возглавлял ее молодой человек среднего роста с темными волосами, одетый в легкие кожаные доспехи и с коротким мечом у пояса. Его спутники – десяток драконидов с двуручными мечами через плечо и пара ушанов, вооруженных копьями света, – настороженно поглядывали по сторонам, являя собой классический типаж телохранителей на работе.

Глядя на это представление, Рау слегка усмехнулся. Этот паренек, похоже, был либо полным и абсолютным параноиком, даже в центре собственного поселка не расстающимся с охраной, либо планировал серьезный конфликт. Причем планировал его здесь и сейчас, серьезно недооценивая боевое мастерство альфара и возможности автоматического оружия, которым был вооружен лейтенант. Хотя… Может быть, как раз это он, Рау, чего‑то недопонимает? В любом случае скоро все выяснится, решил альфар, глядя, с какой целеустремленностью направился к ним посол местных хозяев.

– Я счастлив приветствовать благородных путников в нашем городе, – еще издалека начал тот свою речь. – Позвольте представиться: второй старейшина форта и города Коул Фиаро Кардель.

– М’Рау Элей, – коротко кивнул эльф.

– Лейтенант Федеральной службы безопасности России Станислав Анатольевич Бойков, – откликнулся спецназовец, когда молодой старейшина перевел на него свой взгляд.

В глазах Коула мелькнула растерянность. Заметив это, Рау мысленно хмыкнул. Действительно задача, вставшая перед этим старейшиной, была не такой уж и простой. По местным правилам, при встрече двух групп первыми всегда представляются имеющие наиболее высокий статус. Назвав свое имя первым, Рау автоматически заявил:

– Я здесь главный!

Но, учитывая его кажущуюся для незнакомых с альфарами людей молодость и несоответствие внешнего вида параметрам «чистокровного человека»… Подобное заявление на лидерство вполне могло показаться несколько странным. Ну а если учесть правила местного именования, по которому количество слов в имени соответствовало количеству и серьезности заслуг его носителя… По всем этим параметрам он безнадежно проигрывал тому же Стасу. Между тем, невзирая на все эти «важные» факторы, Бойков спокойно стоял за спиной Рау, слегка постукивая пальцами по цевью автомата, всем своим видом демонстрируя главенство эльфа.

Впрочем, сомневался Коул недолго. Презрительно проигнорировав стоящих за альфаром драконидов сопровождения, он внимательно осмотрел спецназовца, после чего вновь повернулся к Рау:

– Мой отец и повелитель, председатель Совета старейшин форта Нест Морн Фиаро Кардель Хомеани, узнав о вашем прибытии, приглашает вас, как предводителя отряда, на беседу и послал меня для сопровождения почетного гостя, – с подчеркнутой вежливостью обратился он к альфару. Похоже было, что он уже откуда‑то знал, кто является главой отряда, так что небольшое представление, устроенное Стасом, заметного воздействия не оказало.

– Хорошо, – пожал плечами альфар. – Я как раз собирался возвращаться. Сейчас предупрежу ребят, и можно идти.

Назад возвращались быстро. В лагере Рау тоже не задержался. Быстро надев доспех и спрятав под него компактный пистолет (так, на всякий случай, иногда бывает полезно иметь в рукаве козырь, чье действие совершенно не зависит от магии), Рау договорился с Шестаковым о контрольном времени и тревожных сигналах. Точнее, о тревожных сигналах со стороны остающихся. Если проблемы возникнут у самого Рау, тревожным сигналом будет его невозвращение к договоренному времени. Или, как, усмехнувшись, добавил альфар, активация полной защиты замка.

Последнее заявление несколько удивило Шестакова – капитан за время знакомства уже довольно неплохо представлял себе боевой уровень Рау и никак не мог сообразить: чего же такого мог бы совершить этот весьма неплохой, знающий немало полезных магических трюков, но все же всего лишь воин, что могло бы потребовать полной активации защиты форта?

Однако от изложенных ему сомнений альфар лишь пренебрежительно отмахнулся:

– Некогда. К тому же трюк этот – на самый крайний случай. Искренне надеюсь, что он не понадобится. Но если все же что‑то случится… Просто знай, что, даже если они выставят активность замковой защиты на максимум, час или, может быть, даже полтора я продержаться смогу. И этот час все силы защиты будут направлены только на меня!

– Мы успеем, – кивнул спецназовец. – Ты тоже прислушивайся там, по возможности. – Из‑за севших батарей рации давно вышли из строя, и сигналом тревоги должны были служить выстрелы.

Несколько мгновений Рау колебался, размышляя, не стоит ли взять с собой Софию или Артема. Идти во вполне вероятно враждебный замок в одиночку было не очень‑то разумно. Но после тщательного обдумывания решил девушку не будить. Все же вероятность конфликтного развития ситуации была не так уж и велика, и повышать ее, беря с собой на переговоры невыспавшуюся, то есть крайне раздраженную, темную жрицу было не в его интересах.

Брать же с собой Артема он не решился из‑за соображений его безопасности. Сам по себе Морозов был далеко не самой сильной боевой единицей, и никто не мог гарантировать, что спящая в его сознании память имперского архимага сумеет проснуться достаточно быстро, чтобы спасти парня, если ситуация начнет развиваться неблагоприятным образом. Так что к ожидающему его у крыльца «старейшине» Рау спустился в полном одиночестве.

* * *

Настороженно поглядывающий то на сердито сопящую, обиженную тем, что ей не дали «чуть‑чуть поразвлечься», Софию, то на перебирающего лежащие на столе амулеты Шестакова, пленник смирно сидел на невысоком стульчике с резной спинкой и короткими, толстыми ножками‑чурбаками.

– Итак, – спокойным, слегка холодноватым тоном продолжал допрос капитан, – по вашему утверждению, вы, Слим Фиаро, сын Морна Фиаро Кардель Хомеани, председателя Совета старейшин форта Нест, зашли сюда без злых умыслов, всего лишь желая, не привлекая внимания, познакомиться с привычками и интересами девушек нашего отряда, которые произвели на вас большое впечатление. Все верно?

– Слим Фиаро Кардель! – горделиво выпрямился пленник, но, заметив, как радостно сверкнули глаза Фи, тут же съежился вновь.

– Максим Петрович, ну что, теперь моя очередь? – радостно осведомилась София, мигом забывая все свои «обиды».

Капитан спецназа недоуменно перевел взгляд на девушку.

– Ну вы же обещали, что в случае попытки к бегству отдадите его мне! – требовательно‑капризным тоном заявила Фи, выбираясь из‑за стола.

– Попытка к бегству? Какая еще попытка к бегству? – недоуменно перевел взгляд спецназовец на испуганно замотавшего головой и всем своим видом демонстрирующего абсолютное смирение пленника.

– Как какая? – широко открыла глаза в наигранном изумлении девушка. – А как же знаменитое: «Шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству. Прыжок на месте – попытка улететь»?! Я точно видела, он подпрыгнул! Прямо на стуле! Явно улететь, гад, пытался!

– Я не умею летать, – испуганно залепетал воспринявший ее выступление на полном серьезе пленник.

– София Владимировна, – строго нахмурился Шестаков, – прекратите вмешиваться в беседу! Если вы не перестанете пугать господина Слима, я буду вынужден просить вас удалиться. Вы мешаете допросу! Продолжайте, – вновь развернулся он к пленнику.

Роль «доброго полицейского» давалась спецназовцу не без некоторого внутреннего протеста, однако выхода не было. «Злого» с невероятным натурализмом и естественностью отыгрывала София, и отобрать у нее эту роль не представлялось ровным счетом никакой возможности. Так что приходилось приспосабливаться. Макс хмыкнул. Взглянешь со стороны, так ситуация – смешнее не придумать. Молоденькая, стройная красавица‑блондинка старательно запугивает пленного, играя роль «злого» полицейского, а здоровенный, плохо выбритый спецназовец работает «добрым». Еще с год назад, до знакомства с Софией, скажи ему кто про возможность подобного расклада – так ведь ни в жизнь не поверил бы! А пленник – тот верит. Еще как верит! Впрочем, на его месте он тоже, пожалуй, поверил бы… От Софии до сих пор тянуло странным потусторонним холодком, вызывающим непроизвольный страх и мысли о мучительной смерти.

Впрочем, такая смена ролей была, пожалуй, единственным неудобством во всей этой странной ситуации. Зато преимуществ было немало. И каких преимуществ! Обострившаяся чувствительность Артема позволяла использовать его как ходячий и невероятно точный детектор лжи.

– Он не лжет, – перехватив брошенный на него вопросительный взгляд, кивнул Морозов. – Но недоговаривает. Причем очень многое.

Взгляд Шестакова опять вернулся к заметно занервничавшему Слиму.

– Ну ничего такого… Я хотел только посмотреть… правда! Не отдавайте меня ей! – испуганно съежился тот.

– Посмотреть? – Голос спецназовца заметно построжел. – И что же вы хотели увидеть?

Внезапно Слим настороженно замер, словно прислушиваясь к чему‑то не слышимому никем, кроме него, а потом как‑то резко расслабился и успокоился. На лицо пленника выползла кривая ухмылка.

– Девушки у вас красивые. Вот и захотелось приглядеться поближе, выбрать, значит… Око Надзора – это, конечно, хорошо, но уж больно маленькое изображение получается. Детали разглядеть трудновато. Вот и решил увидеть, как оно в натуре выглядит…

– Какие детали? Что за Око Надзора? – Внезапная перемена настроения пленника не прошла незамеченной для Шестакова, заставив насторожиться опытного вояку. Однако никаких причин для подобного поведения он не увидел и решил продолжать допрос.

– Самые важные… Нет, кое‑что все же видно было – например, у этой злюки сиськи красивые. А вон та тихоня, – пленник кивнул в сторону примостившейся в углу комнаты Тайки, – когда плавает, так забавно ногами разводит… да и задница у нее что надо. Отличный вид получается! Я, наверно, себе именно ее и возьму!

– Он за нами во время купания подглядывал! – вспыхнула Фи.

Вспыхнула – в самом прямом и буквальном смысле. Ореол черного пламени окружил угрожающе приподнявшуюся со своего места девушку. Ольга также вскочила с места, на концах ее пальцев с тихим треском образовались полупрозрачные, сияющие
когти вьюги.В руках у Тайаны возник странный, угрожающе потрескивающий многоугольник боевого заклинания магии порядка. Еще чуть‑чуть – и у обнаглевшего парня возникли бы серьезные проблемы.

– Успокойте своих баб, – со все той же нагловато‑развязной улыбкой уверенного в своей безопасности гопника заметил Слим. – Око Надзора – это основная часть экспериментальной системы наблюдения форта, установленной здесь незадолго перед приходом первой Волны. Данная система позволяет наблюдать за происходящим в любом месте нашей долины, и не только наблюдать, но при нужде и нанести магический удар боевым заклинанием высокой мощности. – Он сделал короткую паузу и, насмешливо глядя в глаза пылающих гневом девушек, торжествующе закончил: – А знаете, что самое смешное? Мой брат Хаслин Фиаро Кардель наконец‑то вспомнил о нашем договоре и в данный момент при помощи Ока наблюдает за происходящим здесь. Если возникнет серьезная угроза моей жизни, он вмешается в происходящее. – Не ожидая реакции на свои слова, Слим чуть приподнял голову вверх и, тщательно артикулируя, словно обращаясь к кому‑то, лишенному возможности его слышать, вынужденному читать по губам, произнес: – Хас, продемонстрируй! – и кивнул в сторону стоящего в углу обеденного стола.

В воздухе комнаты наметилось какое‑то движение. Словно что‑то крупное, двигаясь с огромной скоростью, просвистело перед Софией, преграждая ей путь к обидчику, и ударило в стол, в следующий момент вспыхнувший ярким пламенем.

– Так что сейчас вы немедленно развяжете меня, вернете мои амулеты и с извинениями проводите до дверей, – все тем же нагловато‑развязным тоном продолжил парень, откровенно любуясь охватившим отряд замешательством. – И очень рекомендую задуматься над формой ваших извинений, – после короткой паузы продолжил Слим, наслаждаясь своим триумфом. – Они должны быть достаточно убедительными, чтобы заставить меня забыть о произошедшем и не сообщать об этом отцу. Боюсь, что, узнав о нанесенных мне оскорблениях, он может очень расстроиться. А расстройство такого великого человека, как мой отец, может оказаться весьма болезненным для тех, кто его вызвал! – закончил он свой спич открытой угрозой, после чего откинулся на спинку стула, триумфально поглядывая на замершую в полушаге от него, словно превратившуюся в воплощение бессильной ярости Софию.

Ольга печально опустила все еще украшенную магическими сосульками‑когтями руку и растерянно обвела взглядом соратников. Было похоже, что на этот раз их обыграли. И кто! Пара каких‑то извращенцев, любителей подглядывания за купающимися девушками! Это было просто нестерпимо. Внезапно ее растерянно перебегающий взгляд остановился на сидящем за спиной Слима Артеме.

Артем ли? Холодно‑спокойный прищур глаз, расширившиеся зрачки с тончайшим, почти незаметным ободком радужки, плотно сжатые и кажущиеся от этого более тонкими губы, резко изменившаяся осанка, – она уже видела этот образ. Молодого талантливого хирурга Артема Александровича Морозова в комнате больше не было. Боевой архимаг давно погибшей Империи Валенштайн фон Гуро криво усмехнулся и подмигнул растерянной девушке. Его губы беззвучно зашевелились, и внезапно в левом ухе Ольги послышался тихий, едва‑едва слышимый шепот:

– Десять минут. Мне необходимо минимум десять минут. Задержите его на это время и не позволяйте удаляться от меня далее чем на три метра.

Шепот стих, а Валенштайн, закрыв глаза, замер в неудобной, какой‑то напряженной позе, словно внимательно рассматривая закрытыми глазами нечто находящееся над головой у Слима.

Было похоже, что шепот слышала не только она одна. По крайней мере, напряженно выпрямившийся Шестаков, взглянув на прикрывшего глаза архимага, слегка кивнул и, нарочито неторопливо распутывая связанные руки пленника, поинтересовался:

– И какую же компенсацию, уважаемый, вы полагаете достаточной?

С ответом Слим не спешил. Он тщательно размял освобожденные руки, внимательно осмотрел амулеты, словно проверяя, не подменил ли их капитан, после чего, оглядев присутствующих, лениво произнес:

– Ну, я думаю, что пара часов тесного общения с обидчицей могли бы сгладить из моей памяти печальные переживания, – и развязно подмигнул Ольге, вполне однозначно намекая, какого плана должно быть это общение.

«Прошло уже минуты четыре, – напомнила себе девушка. – Нужно еще шесть! Ну он у меня сейчас получит!»

Смерив Слима оценивающим взглядом, она недвусмысленно улыбнулась, нарочито‑эротическим жестом облизнула губы и, расправив плечи, акцентировала внимание слегка «поплывшего» парня на своей груди.

Глаза незваного гостя наполнились томной поволокой. Добившись желаемого эффекта, Ольга вновь оглядела его с головы до ног, но на этот раз придав своему взгляду жалостливо‑печальный вид, после чего соболезнующим тоном поинтересовалась:

– Какая‑то болезнь, да?

– Что? – Ошарашенный подобным переходом парень даже потряс головой, словно пытаясь осознать ход ее мыслей.

– Ну… Ты сказал, что каких‑то жалких двух часов тебе будет достаточно. Вот я и решила, что у тебя не все в порядке… На старика ты непохож, значит, со здоровьем проблемы… Может, тебе травок каких попить следует, подлечиться… Набраться, так сказать, силы… Тут столько красавиц имеется, а ты приглашаешь лишь меня, и всего‑то на пару часиков… Нормальному мужику этого времени даже на хороший разогрев‑то маловато будет. Что за пару часов вообще успеть‑то можно? Захода два, максимум три… И все? Опять же Фи с Тайкой даже и пригласить не подумал. Вот и интересуюсь: как у тебя здоровье? По мужской линии все в порядке?

От подобного наезда Слим даже присел назад на стул, расширившимися глазами осматривая довольно улыбающуюся девушку. Было похоже, что в ответ на свое требование он ожидал чего угодно – угроз, протестов, оскорбленного молчания… но не подобных вопросов.

– Да я…

Договорить он не успел. Внезапно Валенштайн, вскочив со своего места, громко выкрикнул какое‑то заклятие. Над головой Слима полыхнула зарница, и разнесся мелодичный, жалобный звон, похожий на тот, какой издает, разбившись, массивная хрустальная ваза, со всей силы брошенная на каменный пол.

– Вот и все. – Архимаг в изнеможении опустился на свой табурет. – Нет у них больше Ока. Кончайте этого придурка и готовьтесь к отражению атаки. В ближайшие пару‑тройку дней на меня можете не рассчитывать. Из‑за спешки пришлось выложиться до донышка…

– Что случилось? – непонимающе переспросил Шестаков.

– Фи, убей его! – вместо ответа коротко скомандовал маг, прикрывая глаза и слабым кивком указывая на задрожавшего, отпрянувшего Слима. И, видя отсутствие реакции, явно преодолевая невероятную усталость, снизошел до пояснений: – Максимум через десять минут мы будем атакованы всем, что только имеется у местных хозяев. Накладывать
абсолютную блокаду,как я подозреваю, никто из здесь присутствующих, кроме меня, не умеет, а у меня сейчас на это нет сил. Надеюсь, вы не хотите получить магический удар в тыл от пленника?

На этот раз София не колебалась. Быстро шагнув к Слиму, она коротким, резким движением погрузила руку в его грудь. Когда она достала ее назад, на узкой, окровавленной ладони девушки трепещущим комком содрогалась сердце неудачливого шпиона.

– Да что здесь происходит?!! – взревел разъяренный подобным самоуправством Шестаков.

– Это война, – коротко ответил Валенштайн. – Прислушайся! Что ты слышишь?

На мгновение в комнате воцарилась тишина, и все присутствующие обратили внимание на какой‑то тихий, но постепенно все усиливающийся свист, какой издает сильный ветер, задувая в щели плохо заделанных окон. Вот только свист этот, по какой‑то непонятной странной ассоциации, казался ХОЛОДНЫМ. Невероятно, смертельно холодным!

– Три минуты назад неподалеку было активировано одно из наиболее простых, мощных и невероятно энергоемких заклинаний из арсенала снежных эльфов –
смертный буран.Единственный, кто мог сотворить подобное, – наш общий друг Рау. Я не знаю, откуда он взял то невероятное количество энергии, что требуется для этого заклинания, однако, раз он вынужден пойти на такие траты, значит, имел на это очень серьезные причины, – усталым тоном продолжил архимаг, явно только невероятным усилием воли удерживающий себя в сознании. – Учитывая это, я и поспешил уничтожить вражеский артефакт. К сожалению, из‑за спешки пришлось действовать грубой силой, потратив весь резерв и даже часть жизненной силы… – Он поморщился. – Увы, десятка минут, требуемых на разбор заклинания, у меня не оказалось… Да и Око оказалось чересчур уж высококачественным и неплохо защищенным. Так что пришлось потратиться. В общем, готовьтесь к бою. А я отдохну. – С этими словами он прикрыл глаза и начал медленно заваливаться набок, все же потеряв сознание.

Словно в подтверждение сказанного магом, на чердаке, где дежурил оставшийся за часового Марат Зиятдинов, раздался выстрел. Затем выстрел донесся сбоку, где находилась изба, в которой остановились спецназовцы. Короткой очередью ударил автомат, а затем где‑то у склона холма с уханьем рванула выпущенная из подствольника граната.

Схватив оружие, Шестаков опрометью бросился к окну.

* * *

Рау с интересом наблюдал за открытием большой, цельнокованой, из какого‑то весьма прочного металла, двери, ведущей в главную башню форта Нест.

Интерес его был отнюдь не праздным. Одна небольшая деталь всерьез заинтересовала альфара, и сейчас он пытался подтвердить или опровергнуть свои наблюдения.

Все дело было в скорости. Скорости открытия ворот. По какой‑то неизвестной причине главные ворота форта Нест открывались намного медленнее, чем ворота знакомого, изученного вдоль и поперек форта Эстах. Это было странно. Очень странно, если учесть, что все имперские форты возводились по однотипным проектам, подтверждением чему была крайняя схожесть их внешнего вида и внутреннего строения.

Более того. В отличие от опять‑таки ворот Эстаха, по команде мгновенно распахивавшихся на всю ширину и так же мгновенно смыкавшихся за спиной вошедших, ворота Неста вовсе не демонстрировали подобной прыти. Точнее, они‑то как раз и демонстрировали. Туго натянутые цепи удерживали явственно стремящиеся распахнуться ворота, медленно ослабляясь и позволяя им распахнуться на ширину, достаточную для прохода гостей.

Было очень похоже, что в воротах находится какая‑то невероятно мощная невидимая пружина, стремящаяся распахнуть их во всю ширину, и именно этому неудержимому напору и противостояли толстые, грубооткованные и даже на беглый взгляд невероятно прочные цепи, одним концом прикрепленные к верхнему краю распахивающихся наружу от форта воротных створок, а другим уходящие в приземистые башенки по бокам воротного проема. Башни эти, сложенные из дикого камня, всем своим неказистым, примитивно‑аляповатым стилем резко контрастировали с общим видом древнего форта, явственно намекая на то, что возведены они были уже во времена всеобщего упадка, наступившего после прихода Хаоса.

Присмотревшись, Рау заметил, что раствор, которым были скреплены слагавшие левую башню камни, еще сохранял светлые оттенки необветрившейся извести, что могло быть только в том случае, если возраст этих строений не превышал полувека. Так что катастрофа, повредившая механизм закрывания замковых врат и вынудившая местных жителей установить эти примитивные механизмы, явно произошла сравнительно недавно, никак не более пятидесяти лет назад.

Именно из‑за этого наблюдения Рау и вглядывался в дверь главной башни столь пристально. То, каким способом она будет раскрыта перед ними, позволяло сделать важные выводы по поводу общего состояния форта Нест.

Если и эта дверь будет открыта вручную, прикинул он про себя, можно с высокой уверенностью предполагать, что форт отключен от энергоснабжения либо находится в режиме жесточайшей экономии.

Впрочем, немедленно остановил альфар свои рассуждения, магозащита форта должна работать – иначе первая же серьезная Волна уничтожила бы всех местных жителей.

Но тогда почему они открывают двери вручную? Не работает автоматический режим? Почему? Любопытно…

Невысокий пожилой ушан наконец‑то распахнул тяжелую бронедверь башни, и Рау невозмутимо прошествовал в самое защищенное место цитадели, ничем не выдавая своих размышлений. Практически невозмутимо. Дверь уже почти захлопнулась за его спиной, когда до ушей альфара донесся отдаленный выстрел. Сигнал тревоги!

Не выдавая возникшего напряжения, Рау небрежным движением на миг прикоснулся к своей груди и вежливо улыбнулся сопровождающему его человеку, ощущая, как запульсировал, переходя в рабочий режим, амулет его прабабки, скрытый под одеждой. Для активации вложенного в него заклятия теперь было вполне достаточно лишь короткого мысленного приказа.

Короткий подъем, еще пара дверей со стоящим перед ними почетным караулом из драконидов – и двери небольшого, богато обставленного кабинета распахнулись перед его лицом.

– Отец, по твоему приказанию предводитель отряда пришельцев доставлен, – горделиво провозгласил Коул Фиаро, входя в комнату, и тут же удивленно умолк. – Дядя? А ты что здесь делаешь?

Худой, лысоватый старик в довольно потрепанной одежде, сидящий за огромным, на половину комнаты, письменным столом, поднял голову и досадливо поморщился.

– Коул, оставь нас, – коротко приказал он глубоким, басистым, совершенно не подходящим к его внешности голосом.

– О… отец? – Недоумение, звучавшее в голосе юноши, было так велико, что, казалось, еще немного – и над его головой повиснет гигантский вопросительный знак, как это бывало в некоторых мультфильмах, которые так любила смотреть Ольга.

– Я сказал, ВЫЙДИ! – коротко рявкнул старик, и Рау ощутил, как на мгновение насторожилась его защита, уловив ментальное воздействие. Насторожилась и исчезла. Заклятие было направлено не на него.

Впрочем, эффективность данного заклинания явно была очень высокой. Коула словно сдуло ветром – с такой скоростью он исчез из видимого пространства. Лишь захлопнувшаяся дверь и дробный топот сапог, раздавшийся откуда‑то снизу, со стороны лестницы, давал понять, что магия к подобному исчезновению практически непричастна и умение телепортации все же не относится к талантам его проводника. В отличие от умения ОЧЕНЬ быстро бегать…

Проводив взглядом исчезнувшего парня, Рау перевел глаза на невозмутимо сидящего на своем месте старейшину.

– Позвольте представиться, – начал он. – М’Рау Эле…

– Не суть важно… – перебил его старик.

– Что? – Осекшись на полуслове, Рау поднял недоумевающий взгляд на сидящего перед ним.

– Я говорю, что совершенно все равно, как тебя зовут… раб. – Резко перегнувшись через стол, старик впился взглядом в глаза альфара. И через мгновение мощный удар ментальной магии обрушился на ледяную броню, ограждавшую душу снежного эльфа.

– Х‑хар‑ра! – Боевой клич сынов Льда вырвался из горла альфара помимо его сознания, а мгновенно материализовавшийся в ладонях Вьюжный ледяным высверком мелькнул в воздухе, разделяя голову старика на две идеально ровные части. Тело его самонадеянного противника тихо опустилось на широкий стол.

Не теряя ни мгновения, Рау кинулся к дверям. Могучий удар
ледяного таранапревратил в щепки символическую преграду, а два коротких движения Вьюжного навсегда прервали жизненный путь стоявших за дверью оглушенных подобным «громким» выходом драконидов. Оставлять за своей спиной живых, пусть и оглушенных, врагов Рау не собирался.

У следующих дверей его уже ожидала в полной боевой готовности очередная пара стражей. Впрочем, задержки она тоже не составила. Резкий взмах левой руки – и пять острейших сосулек пронзили грудь одного из драконидов.
Когти вьюгибыли просто идеальным оружием для боя на коротких дистанциях со слабо бронированным противником.

Видя быструю смерть напарника, второй драконид попытался укрыться за массивным щитом. Напрасно.
Копье холодахотя и требовало чуть большего времени для активации, однако обладало просто невероятной пробивной силой. Разнеся вдребезги большой пехотный цельнометаллический щит, оно проделало дыру размером с кулак в груди стража и выбило немалых размеров углубление в каменной стене за его спиной. Рау слишком спешил, чтобы ввязываться в ненужную, опасную промедлением рукопашную схватку. Ему чересчур хорошо помнилась быстрая реакция искусственного интеллекта форта Эстах на действия Софии, и не было никакого желания вступать в состязание со столь могучим противником. Да, пока форт игнорировал все его, несомненно, враждебные действия, ничем не отличаясь от самого обычного каменного укрепления. Но как долго это будет продолжаться?

Конечно, был у него один козырь, который мог бы помочь даже в случае полной активации древнего укрепления. При этой мысли рука альфара словно сама по себе скользнула к груди. Проблема заключалась в том, что он был только один. И тратить его не хотелось просто категорически. Так что до самой последней возможности Рау намеревался обходиться только собственными силами. Благо форт Нест, по благорасположению ли мертвых в этом мире богов, счастливой случайности или просто небрежению хозяев, пока не вмешивался в бой.

«Кажется, сглазил», – мелькнула у альфара мысль, когда он со всех ног сбегал по показавшейся ему еще совсем недавно короткой, а сейчас ставшей словно бесконечной парадной лестнице.

На видневшемся в лестничном проеме потолке зародилось слабое фиолетовое мерцание, и через мгновение по всему форту разнесся громоподобный голос:

– Стража!!! Внимание! На замок совершено нападение! Враг находится на центральной лестнице и продвигается к выходу! Не дайте ему уйти, идиоты! Всем головы поснимаю!!!

От удивления Рау даже запнулся. Ни интонациями, ни выражением, ни используемыми оборотами разносящиеся по коридорам звуки совершенно не напоминали холодно‑корректного голоса системы магической защиты форта. Голосу искусственного интеллекта как‑то несвойственны панические взвизгивания и яростное сопение. Это не говоря уж о грязных ругательствах, которыми весьма щедро были пересыпаны льющиеся с потолка призывы остановить, пленить, заковать в кандалы и зарубить на месте.

Впрочем, самым странным было не это. Вещающий с потолка голос был один к одному тем самым, которым говорил зарубленный им старик – то ли отец, то ли дядя его провожатого. Так что если бы Рау не был абсолютно уверен в смертоносности своего удара, он мог бы заподозрить, что убитый им менталист каким‑то невероятным образом все же ухитрился выжить.

На мгновение эльф даже задумался о некромантии, но тут же отверг эту глупую мысль. Если бы даже этот наглый менталист и ухитрился каким‑то образом восстать из мертвых за прошедшую пару минут, то уж залечить разрубленную магическим мечом до самой груди голову и шею он точно бы не успел. А значит, ничего, кроме невнятного сипения, издавать не мог в принципе. Будь ты хоть самым могучим некромантом, да хоть мифическим рыцарем Смерти, а с разрезанным языком и голосовыми связками все равно особенно не поболтаешь!

Занятый этими размышлениями, Рау тем не менее не забывал с максимально возможной скоростью перебирать ногами, расшвыривая во все стороны разнообразные боевые заклинания – замораживающие, разрывающие на клочки или просто острыми льдинами вонзающиеся в выскакивающих из различных дверей ошарашенных, часто совершенно безоружных слуг, которые все же изо всех сил, совершенно не думая о собственных жизнях, старались выполнить доносящиеся с потолка приказы.

Наконец он достиг желанной двери. Легко подавив сопротивление охраняющего ее престарелого ушана, он отшвырнул окровавленное тело в сторону и, отодвинув запоры, выскользнул в появившийся просвет в замковый двор. Выскользнул – и тут же отпрянул назад, укрываясь от свистнувших рядом с головой стрел. Двор крепости был буквально забит войсками.

– Вот ты и попался! – радостно рассмеялся голос над его головой. Очевидно, говорящий мог каким‑то образом отслеживать его перемещения по замку. – Сдавайся, глупый убийца, и смерть твоя будет легкой. Ты убил моего медиума, причинив мне невыносимую боль! И после этого ты надеялся безнаказанно покинуть мой форт? Ты смешон! Уже сейчас мои верные рабы атакуют дом, где твои люди удерживают в плену моего сына. И какими бы они ни были магами, против всего поселения им не устоять. Точно так же, как тебе не пробиться через весь гарнизон форта! Сдавайся, я не хочу лишней крови!

Не обращая внимания на эти выкрики, Рау вновь осторожно выглянул за дверь и нехотя признал правоту врага. Около сотни драконидов в рассыпном строю, осторожно прикрываясь массивными щитами, неторопливо двигались к его укрытию. Тут и там за спинами драконидов мелькали облаченные в легкую кожаную броню ушаны, настороженно поглядывающие на его укрытие и готовые в любой момент спустить тетивы тяжелых луков.

Рау вздохнул. Медиум. Это объясняло, как его враг, пытавшийся подчинить себе волю снежного эльфа, ухитрился выжить. Был у менталистов такой пакостный прием. Некоторые люди, от рождения обладавшие низким сопротивлением к ментальному воздействию, после сложных ритуалов могли впускать в себя волю подчинившего их мага, становясь, по сути, пустой оболочкой, перчаткой, послушным проводником воли и сил чародея. Смерть медиума была довольно неприятна для действующего через него менталиста. Если же она происходила от магического оружия наподобие вьюжного меча, которым был вооружен Рау, – и весьма болезненна, однако не вызывала каких‑либо серьезных проблем, отчего многие маги использовали этих несчастных для наиболее опасных действий. Похоже, его враг владел этим приемом.

Жаль… Впрочем, сейчас было не время предаваться жалости и воспоминаниям о магических практиках светлых эльфов, которые, к сильному сожалению альфара, не погибли вместе с этим подлым народом. Его враг был прав насчет того, что собственными силами Рау не смог бы пробиться через выставленный заслон. Так что… С тяжелым, полным сожалений вздохом альфар сдернул со своей шеи небольшой кристалл амулета.

Амулет перехода. Кристалл, созданный великой Аллиэль и позволяющий перемещаться между мирами. Он яростно сверкал, переливаясь всеми оттенками алого, буквально переполненный могущественной энергией, которую зачерпнул в тот момент, когда разозленное божество перекидывало их отряд в этот проклятый мир. Увы. Использовать его по основному назначению здесь, в надежно огражденном непроницаемыми барьерами Хаоса мире, было невозможно. Да и не собирался Рау бежать, вновь покидать свой родной, пусть и сильно изменившийся за время его отсутствия мир, бросая на произвол судьбы свою названую сестру и боевых друзей.

Но… Амулет можно было использовать и по‑другому. Совсем по‑другому. Ведь что такое вообще магический амулет? В самую первую очередь амулет – это хранилище запаса магической энергии плюс контур заклинания, прикрепленного к этому запасу и срабатывающего при определенных условиях. Так что при острой нужде и некотором навыке в артефакторике существовала возможность прикрепить к этому запасу иное, не соответствующее изначальному назначению амулета заклинание.

Подобным навыком Рау не обладал. Вообще его магическое образование было весьма скромно, ограничиваясь небольшим набором боевых, маскирующих, кое‑каких бытовых и лечебных заклинаний, стандартных для любого более‑менее хорошего воина‑альфара. Так что шансов провести подобное преобразование у него было мало… Если бы это был какой‑нибудь другой амулет.

Однако конкретно этот, созданный его прабабкой, одной из величайших темных магов, амулет Аллиэль был не просто амулетом. Связь между ним и его законным владельцем была куда сложнее и тоньше, отнюдь не ограничиваясь стандартными, описанными в «Учебнике ритуальной артефакторики» средствами. И потому на скорую руку, с нарушением всех правил налепленное альфаром два дня назад на него заклинание
смертного буранане распалось в то же мгновение, бессильной снежинкой соскользнув с алых граней драгоценного камня, а, укоренившись на одной из плоскостей, тихо дремало, ожидая мгновения, чтобы высвободить всю свою смертоносную мощь.

И это время настало. Яростной вспышкой полыхнул кристалл, в одно мгновение отдавая накопленную им невероятную мощь в разбуженное заклятие. Тихо и как‑то печально свистнул ветер, будто сожалея о тех бедах, что он будет вынужден сейчас принести безвинным людям, а вокруг ног альфара закружилась легкая поземка, сигнализируя об активации начальной стадии заклинания.

Печально вздохнув, Рау взглянул на потускневший, отдавший все свои силы кристалл амулета, бережно спрятал его за пазуху и смело вышел во двор, не обращая никакого внимания на изумленных подобным нахальством стражей.

Впрочем, их оторопь продолжалась недолго. В воздухе замельтешили разнообразные острые и тяжелые предметы, суммарный вес которых в общей сложности, пожалуй, превосходил массу не такого уж и большого альфара. Так что, достигни они все своей цели, от Рау осталось бы весьма немного. Но до него они не долетели. Поземка, крутящаяся у ног альфара, внезапно взметнулась вверх, поглощая и отбрасывая в стороны летящие в него стрелы, метательные топоры и импульсы копий света.

Тонко взвыл усилившийся ветер, хлестнув морозными крылами по стоящим во дворе замка воинам. В воздухе замельтешили принесенные им из каких‑то далеких, бесконечно холодных и безжизненных мест злые, колючие снежинки, странно и дико выглядящие в этих теплых, давно не видевших снега местах.

– У вас есть тридцать секунд, чтобы укрыться в домах и закрыть все окна. Первый радиус
смертного буранавот‑вот начнет активацию. Если вы немедленно исчезнете отсюда и в дальнейшем не будете путаться у меня под ногами, у вас будет некоторый шанс уцелеть, – спокойным, слегка безразличным тоном проинформировал своих противников Рау.

Вместо ответа дракониды перешли на бег, стремясь поскорее подобраться на расстояние удара.

Рау вздохнул:

– Жаль… я надеялся, что хоть у кого‑нибудь из вас инстинкт самосохранения окажется сильнее ментальных приказов. – И, не торопясь, направился навстречу бегущим к нему воинам.

Бегущим? Рау недоуменно моргнул. Буйствующий вокруг него вихрь, разрастаясь, сбивал наступающих драконидов с ног, слепил их порывами колючего снега, замедлял движение и сбивал прицел стрелкам… И ничего больше!!! Живые и в общем‑то вполне невредимые, хотя и изрядно продрогшие воины продолжали свое движение и вот‑вот уже должны были приблизиться на расстояние удара, вовсе не собираясь превращаться в ледяные статуи.

Этого не могло быть! Никак не могло!
Смертный буран,одно из наиболее сильных боевых заклинаний снежных эльфов, издревле уничтожавшее любых врагов, забредавших на ледяные пустоши Хладоземья, было надежным, испытанным оружием. Защитить от его смертоносных объятий мог лишь
щит света –могучее защитное заклинание, созданное светлыми эльфами специально для войны с альфарами. Но на противостоящих ему бойцах не было никакой магической защиты… и все же они были живы. И даже могли сражаться!

В руке Рау вновь появился родовой меч. Несмотря на подавляющее преимущество в количестве врагов, сдаваться живьем бывший тысячник Идущих за Вьюгой не собирался. Если по неизвестной причине его самое могущественное оружие и оказалось бессильной пустышкой, то фамильное оружие пока еще никогда его не подводило. Он сможет забрать с собой немало врагов! Жаль только, что ему неизвестно, где находится проклятый кукловод, – а бегать по чужому, враждебному форту, разыскивая его и одновременно отбиваясь от вражеских толп, было глупо. Здесь, во дворе, у него есть хоть какое‑то преимущество. Вряд ли эти воины смогут достаточно хорошо ориентироваться и сражаться в разыгравшейся безумной снежной круговерти, вполне привычной для альфара.

Спустя еще десять минут тяжело дышащий, усталый, но живой и здоровый Рау стоял около ворот форта, укрывшись в тени и размышляя над важным вопросом – как преодолеть эту преграду, по возможности не слишком афишируя свое местонахождение. Доносящаяся со стороны поселка частая стрельба подсказывала ему, что его товарищи также вступили в схватку. Надо было спешить. Но запертые ворота и снующие в снежной круговерти многочисленные силуэты врагов, учинивших прочесывание не такого уж и большого крепостного двора в поисках затаившегося альфара, были серьезной проблемой, не поддававшейся решению с наскоку.

Хорошо еще, что вызванный им
смертный бураноказался отнюдь не так бесполезен, как сгоряча подумалось ему в самом начале боя. По неизвестной причине потерявший большую часть своей смертоносной мощи, он теперь не мог насмерть замораживать или иссекать летящим с огромной скоростью снегом любого недруга, оказавшегося в радиусе его действий. Однако остальные его функции, предназначенные для борьбы с защищенными от магии холода противниками, оказались вполне дееспособны.

Не имея возможности заморозить врагов, псевдоразум
буранаослеплял их обильным снегопадом, резкими порывами ветра сбивал прицел лучников и отводил в стороны удары мечей. Стоило только противникам Рау, увидев его (что в разыгравшейся снежной круговерти было весьма непросто), взмахнуть мечом для удара или натянуть тетиву лука, как в лицо им прилетала пригоршня колючего снега, слепя, сбивая прицел и мешая нанесению точного удара. Ноги врага вязли в стремительно выраставших сугробах и ранились на острых льдинках, внезапные порывы ветра отклоняли стрелы, а редкие выстрелы из копий света вязли, безвредно угасая в снежной завесе.

Для самого же альфара, вызвавшего этот локальный катаклизм, видимость была вполне приемлемой. Собственно, лишь благодаря этому он и оставался до сих пор жив, ввязавшись в бой со столь превосходящими силами противника, к тому же в замкнутом пространстве.

Рау трезво оценивал свои силы. Каким бы хорошим воином он ни был, но такое количество врагов – это было намного выше его сил. Если бы не прикрытие магического
бурана,его давно бы уничтожили, даже без особых потерь, просто задавив массой.

Однако и при всей немалой поддержке, оказываемой ему
смертным бураном,положение Рау было очень тяжелым. Да, сейчас он, с наложенным на себя маскировочным заклинанием
ледяного призрака,прикрываемый псевдоразумом могущественного заклятия, был абсолютно невидим для мечущихся в его поисках врагов. Но… что толку в этой невидимости, ведь пока ворота проклятого форта заперты, он остается в ловушке небольшого замкового двора, наводненного толпами разыскивающих его врагов!

А времени нет. Совсем нет. Сквозь вой и свист
буранасо стороны деревни доносились выстрелы. Вначале длинные очереди, перемежаемые взрывами гранат, они постепенно становились все реже и реже. Длинные очереди сменились короткими, а потом и вовсе одиночными выстрелами, уханье разрывов доносилось все реже. Вспомнив о постоянных жалобах Шестакова на острую нехватку боеприпасов, Рау вздохнул. Причина уменьшения темпа стрельбы была понятна. И это была очень неприятная причина!

Правда, было неизвестно, по какой причине его товарищи попали в такую неприятную ситуацию. Как такое вообще могло произойти, учитывая наличие в их компании Валенштайна, который наверняка вмешался бы при угрозе своему носителю. А уж для имперских архимагов уничтожение какой‑то жалкой деревушки никогда не представляло особых проблем. Если, конечно, эта деревушка не являлась важным рубежом обороны армейского корпуса или как минимум полнокровного гвардейского полка.

Да и София с Ольгой также были отнюдь не беззащитными выпускницами института благородных девиц и вполне могли постоять за себя… И не только за себя.

А в свете этих возможностей причины, по которым его друзья до сих пор не разнесли несчастную деревушку вдоль и поперек, а остаются на прежних позициях, отчаянно огрызаясь остатками боезапаса, выглядели весьма тревожно.

Впрочем, чего гадать. Сейчас его задача – выбраться из этого проклятого замка. А там уж, на просторе, не стесненный замковыми стенами и опасением нарваться на врага при каждом неловком шаге, поддерживаемый всей, пусть и значительно ослабшей, но все еще весьма немалой мощью
смертного бурана,он сможет помочь им разобраться с любой возникшей проблемой! Вот только через стену бы как‑то перебраться…

Рау в очередной раз осмотрел намертво заблокированные ворота и неказистые новодельные башенки по их сторонам. Туго натянутые цепи, удерживающие ворота в закрытом состоянии, были невероятно притягательной, но, увы, совершенно недостижимой целью.

«Эх, был бы у меня противотанковый гранатомет с кумулятивным снарядом, – позволил себе на мгновение помечтать Рау. – Или магия огня. Десятка фаерболов, пожалуй, хватит… Хотя кто бы мне их метать позволил? Нет, гранатомет все же лучше! Впрочем… – Он задумался, припоминая школьный учебник физики. – Огня у меня нет, но вот если попробовать наоборот… – Рау внимательно осмотрел дрожащие от напряжения, натянутые, как струны, воротные цепи и победно улыбнулся: – Помнится, от холода металлу свойственно сжиматься…»

Отдав короткий приказ псевдоразуму
бурана, он вновь замер в своем укрытии. Сейчас оставалось только ждать.

* * *

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор…

Легкий, веселый напев авиационного марша слетал с Ольгиных губ, а смертоносные заклинания – с рук молодой магианы. Неожиданно для самой себя она, вместе с Тайаной, оказалась главной огневой мощью их небольшого отряда. Неприкосновенный запас патронов уже иссяк, и сейчас только их с Тайкой магическая сила не позволяла рвущимся в атаку зачарованным жителям Карделя ворваться в небольшую избушку, в которой столпились остатки их отряда. Остатки… Ольга тихо вздохнула. Стоя на узком коньке крыши, спина к спине с Тайкой, она видела все произошедшее даже слишком хорошо. Перед глазами у нее, как живые, стояли пятеро драконидов сопровождавшего их отряда Криона и один из спецназовцев Шестакова.

Каор, Ильтан, Эссеа, Ориан и Вадим Корнеев, вспомнила она имена тех, кто не успел отступить в их «девичью избушку», внезапно оказавшуюся их последним и единственным рубежом обороны. Захлестнутые лавиной несущейся в атаку толпы, они были буквально растерзаны на кусочки обезумевшими селянами.

Магический бой. До сих пор она даже не представляла, насколько это страшно. Ее заклятия разрывали на куски, замораживали и пронзали упрямо лезущую к их избушке огромную, обезумевшую толпу, значительную часть которой составляли женщины и дети, размахивающие всякого рода подручным инструментом – косами, лопатами, граблями…

Нам разум дал стальные руки‑крылья,

А вместо сердца – пламенный мотор…

Если бы она своими собственными глазами не видела того ужаса, что сотворила безудержно рвущаяся толпа с задержавшимися с отступлением членами ее отряда, она никогда не смогла бы творить ничего подобного тому, что сейчас вершили ее руки и разум.
Снежный взрывразметал очередную группу штурмующих, и Ольга быстро отвернулась, не желая смотреть на то, что творило могучее боевое заклинание с беззащитной плотью бедно одетых красавиц‑ушанок, пытавшихся подкрасться к избе под прикрытием разыгравшейся бури.

Им, наверно, казалось, что несущиеся почти непроглядные массы снега способны надежно укрыть их от взгляда магов, но сотворенное ее названым братом заклинание, похоже, было способно отличать друзей от врагов. По крайней мере, огромная масса носящегося в воздухе снега совершенно не мешала ее обзору. Наоборот, взгляд Ольги словно обострился, легко выхватывая темные сгорбленные фигуры врагов, окружившие их убежище.

Их было много. Очень много. Пожалуй, если бы не магический
буран,они бы уже могли ворваться внутрь избы, и вряд ли тогда хоть кому‑нибудь из оборонявшихся удалось бы выжить. Ну разве что кроме Софии…

Все выше, и выше, и выше

Стремим мы полет наших птиц,

И в каждом пропеллере дышит

Спокойствие наших границ.

«Это не я, – убеждала себя Ольга, смаргивая наползающую на глаза слезу и пытаясь не всматриваться в кучу окровавленной плоти, в которую превратились примерно два десятка деревенских жителей, попавших под удар
иглистого облака. – Это не я! Я просто пою песню! А мои руки и полученный от брата дар делают то, что должны делать, чтобы мы все выжили… А я пою… Просто пою!!!!»

Бросая ввысь свой аппарат послушный

Или творя невиданный полет,

Мы сознаем, как крепнет флот воздушный,

Наш первый в мире пролетарский флот!

«Ну почему я? – думала Ольга. – Я ведь врач! Я не хочу!!! Вон София – так та просто рвется в бой! Вот и стояла бы в прикрытии. Нет, сбросили все на нас с Тайкой. Валенштайн, зараза, так и отлеживается себе в обмороке, а Фи, барышня, понимаете ли, – только вблизи сражаться может! Хорошо еще, сугробы этим селянам подойти мешают да
буранслепит и стрелы сносит… А то давно бы нас тут подстрелили…»

Наш острый взгляд пронзает каждый атом,

Наш каждый нерв решимостью одет;

И, верьте нам, на каждый ультиматум

Воздушный флот сумеет дать ответ.

Ледяное копье,слетев с ее руки, легко пробило массивную деревянную конструкцию, которую тащили несколько драконидов, укрываясь за нею как за щитом и пытаясь таким образом приблизиться к воротам дома.

– Тай, ты как? – воспользовавшись короткой передышкой, спросила она подругу, не переставая плетущую сложные, сияющие для магического взора Ольги боевые заклинания Школы порядка.

– У меня осталось около четверти резерва, – не отвлекаясь от своего занятия, с сосредоточенным лицом откликнулась та. – Еще минут пять‑шесть такого боя – и уйду в отпуск, вслед за Валенштайном, – невесело пошутила девушка. – А как ты?

– Треть, – коротко откликнулась Ольга, запуская
когти вьюгив очередную крадущуюся фигуру. Передышка закончилась.

* * *

– Патроны кончились. Полностью. – Шестаков спустился по шаткой лесенке с чердака и аккуратно поставил в угол разряженный автомат. Волнение капитана группы спецназначения выдавало лишь иссиня‑бледное лицо с покрасневшими глазами. – Ольга говорит, что они с Тайкой смогут продержаться еще максимум десять минут. И то если давление не усилится.

Его взгляд уперся в нервно постукивающую пальцами по большому, окованному железом сундуку Софию.

– Если ничто не изменится, то через десять минут мы будем вынуждены вступить в рукопашную, – все тем же спокойным тоном проинформировал он собравшихся. – Учитывая же подавляющее численное преимущество противника, – продолжил он, все так же не отрывая взгляда от темной жрицы, – спасти нас в этом случае может только чудо.

– Что я могу сделать? – полыхнула девушка. – Я вам давно предлагала позволить мне выйти и разобраться с этими… – Грязное ругательство, слетевшее с ее губ, ясно характеризовало всю степень напряженности Софии. В обычном состоянии Фи старательно избегала любого мата, считая подобное выражение эмоций совершенно недостойным делом. Она была абсолютно уверена в том, что матерная ругань – для девушки не только непристойна, но и попросту не нужна. Зачем ругаться, если можно просто от души врезать раздражающему тебя человеку?

– Со всеми сразу? – грустно вздохнул Шестаков. – К сожалению, их слишком много. И я отнюдь не уверен, что пределы вашей выносливости достаточно велики, чтобы выдержать подобную битву. В рукопашной бывает всякое… А твоя смерть – это автоматическая гибель всего отряда. Пусть даже мы выживем, но выбраться из этого мира без тебя и помощи твоего брата невозможно.

– Что вы предлагаете? – коротко отрезала Фи, напряженно комкая между пальцами какой‑то гвоздь, который мялся в тонких, изящных пальцах, словно пластилиновый. Темная дымка, расползающаяся от нервничающей жрицы высшего демона, уже заполняла почти половину комнаты, заставляя всех собравшихся неуютно ежиться под давлением буквально хлещущей от нее мрачной, темной энергии.

– Я же сказал, – все так же спокойно отозвался Шестаков, извлекая пистолет и внимательно вглядываясь в мелькающие за окном тени. – Нам нужно чудо. А жрецы издревле специализируются именно на этом! Кто тут у нас «темная жрица»? Вот и поработай по специальности, а не лезь в драку! Помнится, твой брат обещал подмогу… Так вот, если данная подмога не прибудет в течение ближайших десяти минут, то помогать ей будет некому! И хорошо бы она, подмога эта, захватила с собой побольше патронов… В идеале – еще и парочку пулеметов…

Против всех ожиданий, София не вскинулась разъяренной кошкой, как оно обычно бывало, когда кто‑либо пытался указывать ей, что она должна делать, а вполне деловито поинтересовалась:

– Каких именно и сколько надо? Только без экзотики и желательно с подробными описаниями, в том числе и где это можно взять. – Звучащие в ее голосе серебристые переливы заставили напрячься всех присутствующих, хорошо знающих, что обозначают эти чарующие нотки.

Но боевое спокойствие Шестакова было непоколебимо.

– Лучше всего обычных ПК[53] с сошками и парой десятков лент на двести пятьдесят патронов… Ну и к автоматам тоже патроны нелишними будут… Характеристики патронов нужны? – с легкой иронией поинтересовался капитан.

– Нет, – подумав, ответила Фи, словно прислушиваясь к чему‑то отдаленному. – Мне не нужны. Сами в своей молитве назовете.

– Молитве? – изумленно переспросил один из спецназовцев.

– Именно молитве. Так и говорите: «Добрый и могучий бог, наш покровитель, пошли нам скорее несколько пулеметов такой‑то и такой‑то системы, гранат и побольше таких‑то и таких‑то патронов…» Ну и еще что там вам надо…

– Может, тогда сразу кавалерийский отряд Буденного с тачанками и танковой бригадой Головачева[54] в придачу заказать можно? – с легким ехидством поинтересовался Зиятдинов.

Впрочем, его ехидство пропало втуне. Склонив голову, София несколько мгновений словно обдумывала что‑то, после чего на полном серьезе ответила:

– Можно. Но нежелательно. Для хорошего некроманта выполнить эту просьбу не очень сложно. Однако брату не хотелось бы тревожить прах героев. Да и с переброской в этот мир из‑за барьера могут возникнуть проблемы. Так что лучше не надо. И вообще. Хватит рассуждать. Там Ольга уже на последнем издыхании, а вы тут лясы точите! Молитесь давайте!

– Как?

– Прямо так и молитесь! – раздраженно ответила София. Темная дымка, исходящая от нее, внезапно всколыхнулась и раздалась вширь, окутывая всех собравшихся. – Ну же, скорее! Я не удержу канал долго!

Чувствуя себя полным идиотом, Шестаков тем не менее послушно склонил голову и быстро забормотал:

– Добрый Ариох, пожалуйста, очень надо, пришли как можно скорее (не позже чем через пять минут) обещанную тобой помощь. А вместе с ней желательно, если тебя не очень затруднит, пару пулеметов Калашникова, к ним двадцать (ну хотя бы десять) снаряженных лент патронов так на двести – двести пятьдесят. Еще пару‑тройку цинков патронов к «валу», желательно СП‑6, ну или, если сложно, хоть каких‑нибудь калибра девять на тридцать девять, и совсем хорошо будет, если добавишь несколько цинков, сколько не жалко, патронов для «вереска» калибром девять на двадцать один. Да. Еще, пожалуйста, гранат побольше. Хотя бы пару десятков Ф‑1 и десяток эргэдээшек…

Вслед за командиром эту странную молитву забормотали и остальные спецназовцы. Вскоре к ним присоединились пятеро оставшихся в живых драконидов и Джерау с Арейшей. Они, конечно, довольно слабо представляли себе, о чем именно просят своего нового покровителя, но, всецело доверяя своим ведущим, присоединили голоса к общему хору.

Заканчивая импровизированную «молитву», Шестаков задумался. Не будучи особо религиозным человеком, он тем не менее вполне понимал, что данное обращение довольно мало похоже на традиционную молитву. Скорее уж – на озвученный рапорт начштабу по необходимому оружию перед выездом в «горы».

Некоторое время он колебался, как закончить свое обращение. В голове так и крутилось традиционное и привычное «командир отдельного отряда «Гамма» капитан Шестаков», однако он вовремя вспомнил, что, кажется, по традиции молитвы следовало завершать как‑то по‑другому. Наконец нужное слово, все‑таки всплыло в его памяти, однако вертевшаяся на языке фраза все же сорвалась с его уст, и потому концовка молитвы получилась довольно оригинальной: «Командир отдельного отряда «Гамма» капитан Шестаков доклад закончил. Аминь».

Интермедия третья
РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Архангел, заглядывая в канцелярию:

– Господи, к тебе атеисты…

– Скажи им, что меня нет!

Анекдот

Ворвавшаяся в замок Гелиона была далеко не в лучшем настроении. Фактически она пылала яростью. Учитывая ее происхождение, данное выражение никоим образом не являлось преувеличением, но лишь простой констатацией факта. И зрелище не совсем трезвого мужа, который, периодически подхихикивая, гонял по Полночному замку целую армаду нагруженных какими‑то тяжелыми ящиками бесов, ее настроения ничуть не улучшило.

– Тебе не стыдно? – Она напряженно вгляделась в лицо Ариоха, словно пытаясь отыскать там намек на раскаяние. – Нет, не стыдно, – печально констатировала она итог своих наблюдений. – Ты зачем мне дедушку спаиваешь? У него и так с рассудком взаимоотношения весьма напряженные, а уж по пьяному делу…

Олег недоуменно пожал плечами:

– А чего тут такого ужасного? Вполне приятный старикан… выручил меня опять же здорово. Ну я и проставился. Сама посуди, как бы я без него справился? Время‑то в Эльтиане и Кельдайне течет одинаково. Близкие миры. А на Земле, по сравнению с Эльтианом, и вовсе почти замершее. Мне же просьб надавали – как успеть? Вот и пришлось за помощью обращаться. А насчет «спаиваю»… Ну угостил я его немного. Чего тут такого криминального? Взрослый же бог и, если не обращать внимания на его любовь к плохим стихам, вполне разумный… И чего вы на него ополчились?

– М‑да… – Гелиона печально вздохнула. – Все время забываю, что, несмотря на твою силу, ты фактически еще ребенок… И ста пятидесяти лет нет. Ни опыта, ни знаний… Стоило мне отлучиться ненадолго – и ты едва не наворотил дел. Хорошо, хоть я вернуться успела. Ладно. Пойдем в кабинет, устрою тебе «работу над ошибками».

Заметив изумленное выражение лица мужа и его печальный взгляд, явственно выражающий острое нежелание куда‑либо идти, не закончив работы, она слегка нажала:

– Пойдем‑пойдем. И не смотри так печально. Все равно твоим ребятам сейчас все это назад таскать придется.

– Почему? – Теперь взгляд демона выражал искреннее недоумение.

– Вот в кабинете и расскажу. Чтобы репутацию тебе среди подчиненных не портить. Думаю, что сведения о твоих ошибках им совсем ни к чему… – Богиня мягко улыбнулась и, взяв за руку своего непутевого мужа, быстрым шагом направилась в глубь замка. – Да не волнуйся ты так, успеешь спасти своих поклонников! – видя его нежелание отвлекаться от своего занятия, коротко заметила элементаль. – Не один ты с Хроносом общаешься. Хотя, пожалуй, только тебе и могло прийти в голову его спаивать. Настоящий бард… Чего нельзя решить магической песней, решаешь бутылкой, – усмехнулась она.

Войдя в кабинет, Гелиона плотно прикрыла дверь и, не удовлетворившись этим, коротко взмахнула рукой, устанавливая мощную защиту.

– Ну вот, теперь можно и поговорить о том, что ты наворотил за мое отсутствие, – устало вздохнула она.

– Не понимаю. – Олег пожал бронированными плечами. – Какие ошибки‑то?

– Ну что ж, начнем в порядке важности. Ты зачем моего дедушку споил, бард несчастный? Он ведь после вашей попойки раздухарился… Полез на твою родину, книжки всякие по своей специальности читать начал… Особенно альтернативной историей заинтересовался. А знаешь, каково это нам было – попаданцев всяких отлавливать? Так и норовил кого‑нибудь то к Сталину, то к Петру Первому, а то и вовсе в каменный век отправить… А скольких перехватить не удалось? Ветвление истории, между прочим, далеко не самое безобидное занятие! Еле‑еле мир стабилизировать удалось! И то целых пять альтернатив пришлось отщеплять и в новые миры преобразовывать! И все еще не уверена, что все выловили…

– Ой… – только и смог отозваться Олег.

– Вот тебе и «ой», – насмешливо отозвалась Гелиона. – Но это только цветочки. Поработать, конечно, пришлось, но ладно уж… В конце концов, несколько дополнительных техномиров – это не так уж и плохо. Ягодки были немного позже – когда этому пьяному маразматику в руки попалась книга Фоменко. Вот тогда – да, пришлось повозиться, отговаривая его от экспериментальной проверки возможности существования мира с подобной историей. Право слово, альтернативные миры отщеплять и то намного легче, чем убеждать вдрабадан пьяного Хроноса в том, что НЕ НАДО ставить натурные эксперименты по проверке идей этого веселого фантазера. Вот возник бы на месте твоей Земли очередной мир Хаоса – так понял бы всю истинность пропаганды вреда алкоголя! Навек бы пить бросил!

– Понял. Виноват. Исправлюсь, – вздрогнув от подобной перспективы, по‑военному отрапортовал Олег.

Гелиона пристально вгляделась в его глаза.

– Интересно, что тебя больше напугало – возможная гибель родного мира или отказ от алкоголя? – улыбнулась она и, устало вздохнув, опустилась на небольшой диванчик. Олег присел рядом. – Не волнуйся. Все последствия действий Хроноса мы устранили максимально аккуратно, в твоем мире люди вмешательства даже не заметили, никто не пострадал. Не скажу, что это было легко, но все же пять новых миров стоили усилий. Так что, наверно, это даже и к лучшему. Ты только уж, пожалуйста, эту свою «дровскую настойку» деду больше не подсовывай, ладно?

– Не буду, – вздохнул Олег. – Только… Если от этого такие проблемы, то почему меня не позвали? Моя же вина! В какой‑то степени…

– А зачем? – улыбнулась Гелиона, смягчая жесткий смысл своих слов. – Если бы там какой‑нибудь бой предстоял или что‑нибудь разрушить требовалось, то, конечно, тебя обязательно пригласили бы. Сил у тебя немало, и помощь была бы отнюдь не лишней. Но вот отщепление миров проводить… Здесь сплеча рубить не годится. Тонкая работа нужна, причем с энергиями созидания. Тут ты вряд ли чем помочь смог бы, а вот навредить – запросто. Все же демоническое происхождение, да и опыта у тебя нет…

– Мягкий намек, что я к серьезной работе не годен?

– Ну если хочешь, можешь воспринимать это и так… Не обижайся, но тебе еще и ста пятидесяти‑то нет. Выучишься еще. А пока – да, рано тебя к подобным делам допускать. Ты даже и с Кельдайном‑то вон сколько ошибок наделал!

– Каких еще ошибок? Ну кроме той, что с Хроносом? – заволновался Олег. – Все вроде нормально… Отряд – готов, оружие тоже. Время, благодаря твоему деду, тоже выдерживаю… Что не так‑то?

– Да все… – печально вздохнула Гелиона. – Начнем с оружия. Позволь поинтересоваться, где ты его взял?

– Как где? На Земле, конечно. Отследил подходящий склад, прикрылся полной невидимостью – и взял, что надо. Благо ребята в своей молитве точно указали, что им требуется. Да и артефакт, твоим дедом подаренный, – отличнейшая вещь! Я, собственно, почему и проставился‑то… Прежде время Кельдайна текло немного быстрее, чем в Эльтиане, время которого со временем Земли соотносилось как один к двумстам. А сейчас этот артефакт в течение одного года Кельдайна позволяет поддерживать соотношение: одна минута Кельдайна равна суткам Земли и Эльтиана! Причем с возможностью управления. От «один к одному» – и до суток к минуте. Это ж такое облегчение! Так что все отлично!

– Это ты так считаешь! – перебила его богиня. – Говорю, хорошо, что я вовремя вернуться успела. Иначе бы у тебя вскоре возникли проблемы, и весьма серьезные проблемы! А так – просто придется вернуть оружие на место и позаботиться о том, чтобы об этой твоей выходке никто не узнал.

– Как вернуть? – не понял Олег. – Его же в Кельдайн надо…

– Так и вернуть, – коротко ответила Гелиона. – Как ты думаешь, зачем боги в своих храмах различные пожертвования собирают, оружие копят, золото и все такое? Для чего вся эта возня нужна? Если можно вот так, как ты: взял со складов или сокровищницы все, что нужно, – и нет проблем?

– Гм… – Олег задумчиво почесал основание левого рога. Пригладил недовольно зашипевшие змееволосы. Подергал правый рог. Сделал умное лицо. Взглянул на себя в висящее перед диваном зеркало. Содрогнулся и немедленно вернул прежний вид. И, наконец, признался: – Не знаю. Может быть, для дополнительного уважения от смертных?

– Угу, – печально вздохнула Гелиона. – Да ты не волнуйся, все нормально. Божественная мудрость – для демонического барда атрибут совершенно не обязательный. Я тебя все равно люблю.

– Издеваешься? – с подозрением поинтересовался Олег.

– Есть немного, – улыбнулась его жена. – Ну сам посуди, какое такое уважение можно приобрести, вытребывая у смертных разные вещи? Да и стоит ли такая морока какого‑то там «дополнительного уважения»? К тому же скажу тебе по секрету, – тут она весело улыбнулась, – что любое, самое маленькое, самое незначительное чудо приносит куда больше веры и уважения, чем любой самый большой и наглый грабеж. Люди, да и нелюди тоже, почему‑то склонны куда больше уважать и любить тех, кто им что‑либо дает, чем тех, кто у них берет. Тут уж, скорее, все наоборот. Потеря уважения происходит, – задумчиво добавила она. – И тем не менее, несмотря на это, боги все равно требуют жертв. Причем не только нематериальных, типа цветов на алтарь или сожженного ягненка на жертвенник, но и сугубо практичных. Ткани, золото, оружие… Все берется и складируется в подвалах храмов. А почему? – задала она полуриторический вопрос и, видя, как Олег вновь потянулся к рогам, поспешила ответить сама, чтобы вновь не вгонять мужа в длительное замешательство: – Да потому что нельзя. Совсем нельзя. Без исключений! Даже боги – покровители воровства могут воровать только у других богов, но никак не у людей! Если богу что‑то необходимо, он может взять это из своего храма, попросить или потребовать пожертвовать ему, купить, выменять, но никак не украсть или забрать силой! Божественное могущество основано на вере, и что с нами будет, если люди начнут считать нас ворами и грабителями? Кто захочет поклоняться таким богам? Разве что такие же воры… Вот потому‑то и введен этот запрет, и, в отличие от многих других, соблюдается он весьма строго! Совет Высших внимательно следит за этим и строго пресекает подобные поползновения.

– Пресекает? – задумчиво поинтересовался Олег. – Что‑то я не заметил… Да к тому же и раньше я неоднократно всякую мелочовку с Земли через разрыв реальности таскал… – Нагнувшись, он пошарил под диваном и извлек небольшой пакетик с чипсами… – Вот, к примеру, с прошлого раза завалялось… Хочешь? Вкусные!

– Ну… На подобную мелочь, – она кивнула на зажатые в демонической лапе чипсы, – особого внимания не обращают. А вот почему тебя не остановили во время кражи оружия, это вопрос уже другой. Тут, если можно так выразиться, заминка скорее юридическая. Понимаешь, сейчас ты отнюдь не считаешься богом. Ты – высший демон, с доменом в проявленной реальности, и из‑за поглощенного тобой сердца светлого бога имеющий возможность пользоваться божественными силами. По могуществу благодаря этому ты равен среднему божеству, а в своем мире, в Эльтиане, имеешь шанс противостоять даже Высшим. Но… божественными силами ты практически не пользуешься, своего культа – не развиваешь, и даже наоборот, старательно уничтожаешь тех, кто пытался приносить тебе жертвы. Так что сейчас юридически ты – отнюдь не бог, даже не темный бог, а именно демон. И божественные ограничения, соответственно, тебя пока не касаются. Потому‑то никто и не вмешался, когда ты воровал оружие. Однако оружие это требуется для того, чтобы поддержать отряд, возносящий тебе молитвы. И если твоя затея с Кельдайном увенчается успехом, ты станешь однозначным, полноценным богом. И относиться к тебе начнут без всяких скидок, как и положено к такой крупной фигуре, как глава пантеона целого мира.

И вот тут, уж будь уверен, это воровство припомнят! Еще как припомнят, и проблемы будут отнюдь не маленькими. Желающих урвать кусок могущества и силы, воспользовавшись твоей оплошностью, найдется множество. Особенно если учесть статус нейтрального мира, который имеет Земля… Любой из божеств, кто хоть раз бывал в этом мире, сможет объявить, что твой поступок задел сферу его интересов, и потребовать компенсации. Оно тебе надо?

Припомнив хитроумного Лодура, втравившего его во всю эту затею с пораженным Хаосом миром, Олег отчаянно замотал головой:

– Нет уж! Такого счастья мне не надо! А что теперь делать?

– Немедленно вернуть оружие, где взял, и договариваться об его официальном приобретении. Купить, выменять или, в идеале, получить как пожертвование. В крайнем случае – отыскать то оружие, что утеряно, например, во время боя и никому сейчас не принадлежит. Такое тоже допускается, хотя и считается нежелательным.

– Вот не было печали! – зло ударил по подлокотнику Олег. – Теперь еще и с этим возиться! А времени‑то уже не так много осталось… Даже с учетом артефакта Хроноса.

– А ты как хотел? Прав без обязанностей не бывает. Решил стать главой пантеона – так изволь это так провернуть, чтоб никто не мог подкопаться.

– Да понял уже. – Олег встал с дивана. – Спасибо, что предупредила. Надеюсь, на этом‑то все? Пойду я. Ошибки исправлять. – Он вновь горестно вздохнул, представляя свалившийся на него объем работы.

– Ну… не совсем… – слегка замялась Гелиона. Было видно, что этот разбор ошибок неприятен ей самой, однако она намерена добросовестно выполнить эту работу.

– Что еще я натворил? – вздохнул Олег, вновь садясь на свое место.

– Ну… не то чтобы натворил… просто небольшая ошибка, допущенная в работе с верующими. Перед тем как начинать работу над созданием своего культа, тем более в таком сложном мире, как Кельдайн, тебе стоило бы посоветоваться с кем‑нибудь, имеющим определенный опыт в этом деле. Если уж я отсутствовала – то хоть с Гефестом или, в крайнем случае, с Младшей… она‑то хотя бы теорию знает.

– Что конкретно? – не выдержал подобных намеков демон.

– Да ничего страшного. Просто тебе не стоило тянуть до последнего. Ведь знал же, что у твоей группы с патронами проблема? Знал. Так почему ты ничего не предпринял раньше, дотянул, пока они не взмолились? Если ждал молитвы, так хоть просто заранее бы все подготовил, чтобы не бегать по всему Ирию, разыскивая деда и упрашивая его помочь, потому как тебе времени не хватает! А вдруг бы он отказался?

– Ну… Тогда бы я просто вначале перебросил им помощь… Побольше магов. Ну а потом, позже, уже и оружие подкинул, – пожал плечами Олег.

– Вот‑вот. Я именно об этом. Ну и как бы ты после такого выглядел в глазах верующих? Бог, который не может исполнить молитву верующих в него – именно не может, а не «не хочет», – и отговаривается нехваткой времени, – это плохой бог. Очень плохой! Запомни. Как бы то ни было, какие бы проблемы перед тобой ни вставали, но верующие в тебя должны быть уверены… абсолютно уверены в твоем могуществе. И, значит, никаких «позже» бог себе позволить не может. Если ты решил исполнить обращенную к тебе просьбу, откликнуться на молитву или дал обещание помощи, то все запрошенное ты ОБЯЗАН предоставлять немедленно, сразу и в полном объеме. Или же – не исполнять вовсе. Но частичное исполнение – это нонсенс. Чрезвычайно вредный для веры нонсенс. И потому – совершенно недопустимый!

– Понятно… – вздохнул Олег. – Я, признаться, затевая все это, как‑то даже и не предполагал, что у богов столь много обязанностей и законов…

– А ты что думал! Посиживаем себе в Ирии да нектар хлещем, амброзией закусывая? – улыбнулась богиня. – Нет уж! Чем больше власти, тем больше и обязанностей. И если ими пренебречь, то в такие проблемы вляпаться можно… собственно, именно поэтому‑то многие из элементалей и не создают своих культов, довольствуясь только собственными силами. Сил у бога, конечно, много, гораздо больше, чем у простой элементали или демона, но и обязанностей, и ограничений множество. Вот и приходится выбирать…

– Да уж… – Олег пожал плечами. – Оно и видно. Как начала ты свой культ восстанавливать, так и вижу я тебя только по большим праздникам. И все набегами… Ну на этом‑то все? Перечисление ошибок окончено?

– В общем‑то да. Разве что хочу тебе напомнить, что хороший бог исполняет не только просьбы, выраженные в молитвах, но и невысказанные желания верующих. И хотя твои поклонники просили лишь об оружии, но какой‑нибудь транспорт им тоже наверняка бы пригодился… Хотя бы лошади или те же бронетранспортеры… Вроде как Шестаков нередко об этих машинах вспоминал.

– А ты откуда знаешь? – удивился Олег.

– Не забывай: мы – Пара. Я всегда могу знать все, что необходимо, о твоих проблемах, точно так же, как и ты о моих. Помнишь, как я в Алиэре попалась? Ты со своими легионами появился исключительно вовремя.

– Ну… У меня тогда просто ощущение возникло, что ты в помощи нуждаешься. А ты тут буквально все знаешь…

– А вот это – одно из преимуществ божественного состояния. Когда твой культ хоть чуть‑чуть встанет на ноги, Хроники Акаши станут доступны и для тебя. Так что тоже при желании все, что угодно, касающееся меня или кого‑то из своих верующих, будешь знать в подробностях. А пока – только ощущения.

– Ну и ладно… – пожал плечами демон. – А насчет транспорта ты неправа. Я об этом как раз позаботился. В отряде поддержки имеется весьма неплохой некромант. Лошади – они ведь к Хаосу неустойчивы, да и заботы требуют. А бэтээры без горючего не ездят… А сколько того горючего на них впихнешь? А вот костяные химеры – ни пить, ни есть не просят, к Хаосу равнодушны, в заправке не нуждаются, да и в бою могут серьезную поддержку оказать. Так что некромант в плане обеспечения транспортом куда как удобней будет.

– Действительно, – радостно улыбнулась богиня. – Как видишь, я тоже от ошибок не застрахована, несмотря на весь опыт.

– Ладно. – Олег вновь встал с кресла. – Пойду я «работой над ошибками» заниматься. А то хоть и помог мне твой дед, не так уж и много времени осталось.

– Иди, – согласно кивнула Гелиона. – А я пока твой «отряд вторжения» проинспектирую. Есть у меня почему‑то такое ощущение, что ты и там мог ошибок наделать.

– Проверь, – подходя к двери, согласно кивнул Олег. – Вроде и выбирал как можно тщательней, а дополнительная проверка лишней не будет. Мало ли чего…

* * *

Заместитель начальника отдела номер тринадцать Управления ФСБ по Свердловской области майор Квашенников грустно рассматривал лежащую перед ним стопку газет. Произошедшее полтора месяца назад исчезновение отправленной им группы никак не давало ему покоя. Это была сокрушительная неудача, из разряда тех, что навсегда ставят крест на карьере допустившего их руководителя. Собственно, понижение в звании и отстранение от руководства отделом – это было минимальным из всех возможных неурядиц, которые только могли с ним случиться из‑за допущенной оплошности.

Точнее, даже не оплошности. По собственной воле он никогда бы не отправил единственного имеющегося у него специалиста по магии в рискованную поездку. Однако проигнорировать прямой приказ президента было невозможно. Так что и выбора у него никакого не было. Но, несмотря на все предпринятые им меры предосторожности, отправленную полную боевую группу гаммовцев и даже присоединившуюся к ним Софию Давыдову, с ее уникальным амулетом, группа исчезла. Исчезла вместе с эльфом! И их следов, так же как и следов неуловимого Лодура, на расследование чьей деятельности они и были отправлены, как всегда, обнаружить не удалось.

Но… Не может же САМ президент быть виновным в неудачном приказе? Так что совершенно не удивленный подобным обстоятельством Квашенников немедленно после утраты связи оказался «дежурным виноватым», ощутившим на своей шкуре всю тяжесть начальственного гнева. И если бы не его уникальный опыт в обнаружении и установлении контактов с носителями магических сил, простым понижением в звании дело бы никак не обошлось.

Однако поскольку все известные на сегодняшний день носители магии были установлены именно им или под его непосредственным руководством, терять подобного уникального специалиста управление сочло нежелательным. Так что Петр Иванович Квашенников отделался относительно легко. Впрочем, понимая это рассудком, он тем не менее никак не мог смирить протестующее против подобной несправедливости сердце. Вот и сейчас, механически просматривая регулярно доставляемую ему «желтую» прессу, он размышлял, мог ли он хоть что‑то изменить, каким‑либо образом не допустить такого печального результата? Дело было даже не в обидном и неприятном понижении. С этим, в конце концов, можно было смириться. Но пропажа группы, в том числе и штатского прикрытия, висела на совести бывшего командира тяжелой и постоянно ноющей ношей.

Звонок с проходной оторвал его от тяжкого раздумья.

– Петр Иванович, к вам полковник Давыдов с сыном, – раздался в трубке голос дежурного. – Пускать?

– Пускай. – Квашенников автоматически поморщился, припоминая неприятную беседу с Давыдовым‑старшим по поводу исчезновения его дочери, входившей в гражданский состав пропавшей группы. И только тут до него дошло, ЧТО ИМЕННО сказал дежурный.

– Как с сыном?! – Однако ответом ему были лишь короткие гудки.

Замешательство майора продлилось недолго. Короткий стук в дверь прервал его размышления, и в кабинет вошли двое. На лице вошедшего первым Владимира Николаевича Давыдова сияла широкая, радостная улыбка, которой Квашенников ни разу не видел с того момента, как был вынужден сообщить ему о пропаже дочери. Следом за ним вошел молодой парень лет двадцати в черной косухе с серебристыми заклепками и потрепанных джинсах, внешность которого явственно свидетельствовала о его близком родстве с полковником. Высокий рост, очень светлые волосы, резковатые черты лица – Квашенников внимательно всматривался в вошедшего, стараясь соотнести современный облик Олега Давыдова с известными ему фотографиями.

Отличий практически не было. Даже одежда парня была той самой, в которую, по словам праздновавших с ним свидетелей, он был одет перед своим исчезновением. Вот только лицо… В противоречие с тем, что Квашенников видел на изученных им по долгу службы многочисленных фотографиях, сейчас лицо Олега отражало полнейшую уверенность в собственных силах и укоренившуюся привычку к власти.

А еще мага выдавали глаза. До его исчезновения бывшие светло‑голубыми, глаза изменили свой цвет. Сейчас их радужная оболочка была абсолютно, идеально черного, невозможного для людей цвета, полностью сливаясь с невидимым в таком окружении зрачком и производя на пристально всматривающегося в них человека пугающее, гипнотическое впечатление. Вглядевшемуся в них Квашенникову на миг даже показалось, что он проваливается в какую‑то бесконечную, жадную бездну и темные воды вечности вот‑вот сомкнутся над ним…

Олег с насмешливой улыбкой качнул головой, и бездна выпустила свою добычу, вновь скрываясь в глазах парня. Петр Иванович поспешно отвел взгляд и вытер выступивший на лбу холодный пот. «Надо будет внести в служебную инструкцию запрет на взгляд в глаза магов», – сделал он мысленную пометку на будущее.

– Присаживайтесь. Чем могу служить? – Логично рассудив, что Давыдовы пришли к нему отнюдь не ради возможности поиграть в гляделки, Квашенников решил перейти сразу к делу.

– Сразу к делу? – против всех ожиданий, первым заговорил именно младший Давыдов. – Ну что ж, так оно, пожалуй, и лучше будет… Пулемет дашь? – необычайно серьезным и деловым тоном обратился он к Квашенникову.

На мгновение Петр Иванович замер, пытаясь вычислить причины подобной фамильярности, а затем расслабился, опознав цитату из известного фильма.

– Абдулу ждешь? – продолжая цитату, ответил он и, заметив, как заулыбался Олег, поздравил себя с правильным просчетом ситуации.

– Жду. – Отыгрыш одной из интереснейших сцен «Белого солнца пустыни» продолжался. – Правда, не я. – Игра в цитаты закончилась. – Я‑то бы и без пулемета обошелся. – Маг улыбнулся, на мгновение зажигая в руках небольшой огненный шарик. – А вот у ваших ребят боеприпасы закончились. Ну они меня и попросили помочь с оружием…

– Как они? – От волнения майор даже привстал со стула. – Живы?

– Сержант Вадим Сергеевич Корнеев пал смертью храбрых при обороне хутора Линар в поселении Кардель. Остальные – пока живы, но если в течение ближайших сорока восьми часов по времени Земли я не смогу доставить им запрошенных боеприпасов, боюсь, проживут они весьма недолго. – Олег решил для вящего эффекта слегка сгустить краски и не упоминать о подготовленном им отряде поддержки.

– Дам. И пулемет дам, и пушку, и танк, если надо, дам… все, что угодно. Да хоть атомную бомбу… Правда, последнее за сорок восемь часов пробить будет сложновато, но если очень нужно… – решительно ответил Квашенников, оседая в кресле. Здоровенный камень беспокойства о пропавшем отряде свалился с совести бывшего полковника. В словах пришедшего к нему нагловатого мага он не усомнился ни на миг. – Какое оружие и в каких количествах требуется? Возможна ли отправка подкрепления? – деловито спросил он, радуясь про себя, что назначенный на его место новый начальник сейчас находится в Москве, так что на данный момент он, как исполняющий обязанности, обладает достаточными полномочиями, чтобы исполнить все пожелания мага без длительных согласований. На то, чтобы справиться со своими чувствами, ему потребовалось около секунды, и по прошествии этого совсем небольшого промежутка времени Петр Иванович вновь был готов к работе.

– Оружие – два пулемета ПК, к ним минимум двадцать лент на двести пятьдесят патронов. Патроны к автомату «вал» – три цинка. Патроны для «вереска» – три цинка. Гранаты Ф‑1 и РГД – по двадцать штук каждого вида, – коротко ответил Олег, почти дословно цитируя обращенную к нему молитву. – Доставка подкрепления… – Он призадумался, прикидывая свои силы. – В принципе возможна, – после короткого молчания ответил демон. – Проблема в том, что отправить их ТУДА – я могу. Но вот обратная связь отсутствует, так что вернуть их назад в ближайшее время будет невозможно.

– Ясно, – вздохнул майор. – Тогда отпадает. Придется ребятам выкручиваться своими силами. Может быть, что‑то еще? – Он кивнул на список, в который аккуратно занес все пожелания Олега.

– Что «еще»? – не понял тот.

– Еще какое‑нибудь оружие?

– Да нет… вроде бы они больше ничего не просили… – немного растерялся младший Давыдов.

– Рекомендую добавить еще как минимум пяток, а лучше десяток «мух» и пару‑тройку «шмелей», – внезапно вмешался в разговор до того времени молчавший и счастливым взглядом рассматривающий профиль неожиданно вернувшегося сына Давыдов‑старший. – И если обнаружите у себя какое‑нибудь старье типа РОКС‑3, ЛПО‑50 или, в идеале, трофейный Flammenwerfer[55] – тащите тоже. Они там, судя по рассказу сына, в осаде против вооруженной в основном холодным оружием, но большой толпы сидят, так что ранцевые огнеметы очень к месту придутся.

– Говорите, толпа с холодным оружием? И сколько их? Хотя бы приблизительно? – живо заинтересовался Квашенников.

– Порядка полутора тысяч, – примерно прикинув возможное количество жителей поселка, ответил Олег.

Майор призадумался. Казалось, было видно, как щелкают шестеренки в мозгу этого незаурядного человека.

– Огнеметы я в заявку внес. Если что на складах имеется – доставим, – наконец отозвался он. – Но, может быть, было бы лучше подбросить нашим ребятам десяток ОЗК с хорошими противогазами и несколько баллонов с ипритом, зарином или зоманом?[56] Я правильно полагаю, что в месте их нахождения Женевская конвенция не действует?

Олег с большим уважением посмотрел на сидящего перед ним невысокого, плотного телосложения, начинающего седеть майора в поношенной форме, с блеклыми, невзрачными глазами и невыразительно‑обыкновенным лицом. Он, конечно, понимал, что дураков на подобных должностях в таких организациях не держат, но такое предложение, действительно способное разрешить практически все проблемы, ни ему самому, ни его многочисленным советникам даже и в голову не приходило.

– Это действительно было бы очень неплохо, – после короткой паузы отозвался он. – И, пожалуй, чем больше баллонов – тем лучше. Такое оружие может пригодиться им неоднократно.

– Хорошо. Возьму по максимуму. Куда доставить?

– Мне вообще‑то без разницы, – пожал плечами Олег. – В любое место, где я уже бывал или могу оказаться, не противореча законам страны… Да хоть прямо сюда, – махнул он рукой, указывая на пол кабинета.

– Сюда так сюда, – кивнул Квашенников. – Прошу вас подождать, я должен зарегистрировать заявку. Может быть, пока выпьете кофе?

Олег кивнул, и майор, прихватив исписанный лист, скрылся за дверью.

Ждать пришлось сравнительно недолго. К тому же поданный расторопным молодым прапорщиком, видимо исполняющим функции секретаря, кофе оказался на удивление хорош, так что ожидание получилось вполне необременительным.

Минут через тридцать, когда кофейник опустел уже более чем наполовину, а вазочка с небольшими, но очень вкусными печенюшками уже показывала дно, в кабинет ворвался встрепанный Квашенников.

– Все согласовано, – кивнул он вопросительно покосившемуся на него Олегу. – Заказанное вами вооружение будет доставлено сюда в течение ближайшей пары часов. Исключение составляет только химическое оружие. Там довольно сложная процедура изъятия из арсеналов, так что придется подождать часа четыре‑пять. Это возможно?

Олег кивнул:

– Вполне. Собственно, я уже говорил, что в моем распоряжении имеется двое суток. Надо признать, я поражен вашей оперативностью, – сделал он комплимент устало рухнувшему в кресло и вытирающему большим клетчатым платком выступивший на лице обильный пот задыхающемуся Квашенникову.

– Служба у нас такая, – довольно откликнулся тот. – Ну а сейчас, пока мы все равно ожидаем доставки заказанного оружия и боеприпасов, не согласились бы вы ответить на несколько вопросов?

– Спрашивайте. – Олег согласно кивнул.

Действия Квашенникова, немедленно и без каких‑либо требований бросившегося оказывать помощь в объемах, значительно превышающих просимые, произвели на Олега немалое впечатление. Так что привыкший платить добром за добро демон решил не только снабдить безопасника всей желаемой им информацией, но и, может быть, подкинуть тому пару‑тройку небесполезных артефактов. Впрочем, первый вопрос был довольно неожидан.

Осторожно скосив глаза на укрытый от посторонних взглядов укромный угол стола, на котором обнадеживающим светом горел индикатор работы видеокамер, Петр Иванович глубоко вздохнул, словно ныряльщик перед ответственным прыжком, и осторожно спросил:

– Кто вы, Олег Владимирович?

* * *

– И ты ему все рассказал? – задала только один вопрос Гелиона, внимательно выслушав рассказ Олега о его похождениях на Земле.

– Разумеется. – Демон недоуменно пожал плечами. – Вроде в этом никакого особого секрета, так почему бы и нет? К тому же он действительно здорово помог – вон сколько снаряжения «принес в жертву». – Олег усмехнулся, кивнув в сторону сваленной на полу просторного кабинета груды оружия и боеприпасов. – Так что я не только рассказал, я еще и несколько амулетов подбросил, чтоб ему было чем перед своим начальством отчитаться.

– М‑да… – протянула богиня. – А впрочем, оно, наверно, и к лучшему. Настолько умный служитель для начинающего бога, думаю, будет весьма полезен. А что за амулеты?

– Да мелочь. Одну академическую поделку с защитой от физического воздействия, пару некромантских игл, позволяющих допрашивать свежие трупы, и один с вызовом беса – с разрешением, в случае крайней нужды, использовать того для связи со мной. Ну и, разумеется, отцу дал аналогичный…

– Щедро… – кивнула Гелиона.

– А что ты там сказала насчет служителя? С чего это он вдруг моим служителем‑то стал? Думаю, что он с подобной постановкой вопроса не согласится. Насколько я знаю, такие люди служат только своему государству, и вряд ли он согласится служить еще кому‑нибудь, даже мне. Да и я вроде как в таких служителях особо не нуждаюсь… То есть не отказался бы, конечно, но заставлять не намерен.

– А это сейчас ни от твоего, ни от его собственного желания уже не зависит. Боги, понимаешь ли, – это отнюдь не так просто, как тебе кажется. Один из вариантов посвящения служителя высокого ранга – это как раз и есть подробный рассказ бога кандидату в служители о своей жизни. Так что хочешь ты того или нет, а в книге судеб напротив фамилии твоего майора уже появилась соответствующая запись… И никуда от этого уже ни тебе, ни ему не деться. Так или иначе, при жизни или после смерти, осознавая это или не осознавая, но он будет служить тебе и никогда не сможет пойти против твоих интересов. Да и ты теперь не сможешь просто забыть о его существовании и должен будешь всемерно помогать ему и защищать от различных опасностей и неурядиц, – насмешливо глядя в изумленные глаза своего мужа, заметила Гелиона.

– Вот блин! – только и смог сказать на такое заявление Олег.

– Не ругайся, – неодобрительно покачала головой Гелиона. – Я же давно тебе говорила, чтобы ты занялся изучением законов, традиций и обычаев богов, раз уж намереваешься войти в их число. Что ты мне на это отвечал, напомнить? «Завтра, завтра, не сегодня, так лентяи говорят», – насмешливо пропела она детскую дразнилку. Впрочем, заметив печальное выражение лица мужа, она немедленно поспешила его успокоить: – Не переживай ты так! Говорю же, все к лучшему. Тебе этот пройдоха еще неоднократно пригодится. Много пользы принести может!

– Ну если ты так говоришь… – За годы совместной жизни Олег привык полностью полагаться на свою жену в подобных вопросах, а потому вновь повеселел. – Надо будет и впрямь заняться изучением. Вот как немного разберусь с проблемами Кельдайна, так сразу же и займусь, обещаю! А то влипну опять невесть во что сугубо по незнанию… А почему ты его пройдохой называешь? – заинтересованно спросил он у элементали.

– А кто же он есть, как не пройдоха высочайшего класса? – в свою очередь поинтересовалась та. – Вот не бросься он по первой просьбе тебе на помощь, а начни торговаться и преференции всякие вытягивать – много бы он от тебя получил?

– Ну… Я в общем‑то на такое отношение изначально и рассчитывал, так что пара амулетов ему бы перепала…

– Но не больше, – закончила за него Гелиона. – И о своей жизни, последних достижениях эльтианской магии, вселенском укладе и статусе мира Земля, роли богов и демонов ты, разумеется, распинаться бы не стал. А так, правильно оценив твой характер, он рискнул, несомненно нарушив кучу своих внутренних инструкций, и выиграл джекпот. Море уникальной информации – и целых четыре полезнейших амулета. Наверняка ведь ты ему все отдал, что с собой было?

Олег мрачно кивнул.

– Неужели я такой предсказуемый? – с печалью в голосе поинтересовался он у жены.

– В общем, да. Только не вздумай по этому поводу расстраиваться и пытаться себя изменить, – встревоженно добавила она, заметив злую вспышку в глазах супруга. – Что бы ты там себе ни думал, это отнюдь не недостаток, а весьма немалое достоинство, особенно для того, кто собирается стать верховным богом целого мира, – торопливо продолжила она, словно чего‑то испугавшись. – Очень, знаешь ли, неприятно находиться в зависимости от создания, реакцию которого невозможно предсказать. Ты ему драгоценный подарок – а он тебе за это удар важдрой в голову… Ну и так далее, – оборвала свой рассказ девушка. – Бегут из таких пантеонов. И младшие боги, и верующие. Бегут… Любой ценой. – Было заметно, что данная тема ей явно неприятна, и, вспомнив, что на момент их первой встречи его жена представилась отнюдь не богиней, а вольной элементалью, Олег решил, что в прошлом его супруги имелись весьма неприятные моменты. – Так что очень тебя прошу: не надо делать того, о чем ты только что подумал. Я люблю тебя таким, каков ты есть, и тебе нет никакой нужды изменять свой характер.

– Ладно. – Олег улыбнулся. – Я рад. Это же так, просто мысль была. Не бойся, солнышко, все хорошо будет.

– Ну и отлично, – немедленно повеселела Гелиона. – С этим тогда закончили. Да, я проверила твой отряд и отобрала тех, кого действительно стоит отправить. Они ожидают твоего вызова. Пригласить?

– А они здесь все поместятся? – Припомнив полсотни отменных магов, которые вот уже больше месяца тренировались в боевом слаживании во дворе замка, Олег с сомнением осмотрел свой достаточно просторный, но отнюдь не такой уж и большой кабинет.

– Легко, – улыбнулась Гелиона. – Заходите, – открыв дверь, крикнула она в коридор.

– Всего трое? – изумился Олег при виде вошедших. – Но почему? У сестры уже накопилось достаточно энергии, чтобы я мог перенести более тридцати бойцов! Если напрячься, то думаю, что и весь отряд можно было бы переправить! И потом, почему именно такой выбор? Некромантка, воздушник‑целитель и боевик‑водяной. Почему нет огневиков? Они же сильнейшие по боевым возможностям!

Гелиона печально вздохнула и укоризненно посмотрела на мужа. Тот печально вздохнул, догадываясь, что опять сморозил какую‑то глупость.

– Нет, я совершенно не против… – оглядел он вошедших. – Но все же – почему так мало?! И… – Договорить он не успел.

– Вы можете идти, – перебив его, обратилась к неловко переминающимся бойцам Гелиона. – Если что‑то не готово, срочно собирайте. Попрощайтесь на всякий случай с друзьями. Портал откроется уже через час.

Закрыв за ушедшими, так и не успевшими вымолвить даже слово бойцами, богиня устало обернулась к своему мужу:

– Олежка, ну нельзя же так… – Она печально вздохнула. Вообще до сих пор она чрезвычайно редко называла своего мужа по его земному имени, предпочитая пользоваться демоническим, и до сих пор ни разу не использовала уменьшительно‑ласкательных сокращений. А потому подобное обращение сильно изумило и насторожило демона.

– Что такое, Гель?

– Твои поступки. Понимаешь, сейчас ты стал претендентом на главу пантеона целого мира… а ведешь себя по‑прежнему, как какой‑то малолетний студент‑раздолбай. Так нельзя, Олеж… Пойми! Такое поведение было абсолютно нормальным, когда ты учился на филолога у себя на Земле. Оно было вполне приемлемым, когда ты стал изучать магию в Эльтиане. Оно было эксцентричным, но допустимым, когда ты стал полноценным магом. Люди склонны прощать некоторую эксцентричность могущественным личностям. Оно даже было терпимым, когда ты стал высшим демоном: в конце концов, как рассуждали многие из богов, – ты еще очень молод и со своей эксцентричностью никуда не лез, сиднем сидя в своем мире. А там – попробуй‑ка тебя тронь. Так что не связывались. Но сейчас, когда ты начал активную борьбу за место главы пантеона, это недопустимо. Это уже большая игра, и скидок на молодость тебе никто делать не будет. Бог, а тем более верховный бог, может позволить себе довольно много, но вот вести себя, как простой мальчишка, ему нельзя. Привыкай рассчитывать каждое свое действие, каждый шаг, каждое слово! Иначе – съедят. Возможно, даже в самом прямом смысле. Мы – наша семья, конечно, будем тебя поддерживать и помогать, но на таком уровне наших возможностей может оказаться недостаточно, чтобы прикрыть все твои ошибки. Так что, пожалуйста, не совершай их!

– Что на этот раз не так? – печально вздохнул Олег.

– Все. Во‑первых, число бойцов, которое ты хотел отправить. Насколько я вижу уровень энергетики твоей сестры, тридцать бойцов плюс снаряжение – находятся на пределе как твоих, так и ее возможностей. И если ты благодаря своему проявленному домену сможешь восстановиться достаточно быстро, то вот она после такого переноса надолго останется вообще без энергии. Ты действительно хочешь, чтобы в таком опасном походе твоя сестра была вынуждена довольствоваться только своими человеческими возможностями? Вот‑вот! – видя, как покаянно склонил голову Олег, безжалостно продолжила богиня. – Но это еще не все. Перебросив такое количество магов, ты из‑за полного израсходования божественной энергии по ту сторону заслона лишишься последней возможности влиять на происходящее. Даже наблюдение – и то, возможно, станет проблематичным. А вот если отправить совсем небольшое число воинов, то при острой нужде ты сможешь вновь оказать им помощь. Кроме того, переправив тридцать человек, ты поставишь перед покровительствуемым отрядом серьезные проблемы с пропитанием, так что, возможно, им придется оставить «лишних» в этом селении.

Ну и последнее. Почему я выбрала именно такое количество бойцов и именно этих специальностей. Если ты бы не поленился заняться подсчетами энергетического баланса, то сам мог бы вычислить причины. Трое магов, при том что одна из них является асурой и, значит, несет в себе пусть минимально незаметное, но все же присутствие демонической энергии, затрудняющее прохождение барьера, плюс куча земного оружия – это максимально возможное для проникновения в Кельдайн количество лиц, которое позволит тебе и твоей жрице сохранить достаточно энергии для повторного открытия портала в случае острой нужды.

– Бр… – мотнул головой Олег и горестно возопил: – И тут математика! Я ее еще со школы терпеть не мог. Да что же это такое – хоть ты человек, хоть маг, хоть демон, хоть бог, а все равно от этой проклятущей математики никуда не деться! Я уж, как рога отрастать начали, совсем было начал надеяться, что от этих всех расчетов избавлен! Ан нет… И в аду от необходимости считать уже не спрятаться!.. А вообще, – добавил он уже серьезным тоном, – спасибо. Ведь и впрямь нехорошо могло бы получиться. Но почему именно такой состав? Асура – некромант, двуталант – целитель‑воздушник и боевой маг стихии воды. Почему именно их?

– Ну сам подумай, – вздохнула Гелиона. И, не дожидаясь ответа, начала перечислять: – Асура. Кстати, ее зовут Эланой – привыкай запоминать имена тех, кто идет за тебя сражаться. Я выбрала ее потому, что она лучший некромант из тех, которые могут прорваться через защиту Хаоса. К тому же благодаря ее происхождению у нее хватит физической силы, чтобы не только протиснуться самой, но и доволочь все это снаряжение. – Она кивнула в сторону тяжелой груды оружия, сваленной на полу. – Воздушник‑целитель. Двуталант. Зовут Кай Геаро. С отличием закончил факультеты боевой магии воздуха и магии земли по специальности «целительство» двадцать пять лет назад. Один из наиболее высококлассных специалистов в обеих областях. Если честно, даже странно, что Альфрани настолько расщедрился, отправив его к тебе. Я даже было заподозрила его в шпионаже, но нет. Абсолютно чист. В отряд включен, поскольку опытный целитель будет отнюдь не лишним, магия же воздуха в сочетании с вот этой дрянью, что тебе подарили на Земле, – она кивнула на четыре больших баллона с зоманом, лежащих чуть поодаль от остальной кучи, – способна помочь в решении практически любой проблемы. К тому же как целитель он более‑менее владеет магией земли. Пусть слабо, но хоть что‑то…

Ну и, наконец, маг воды. Лекс Карский. Магистр второго ранга боевой магии воды. Обладатель резерва поистине невероятных размеров. Пожалуй, лучший из имеющихся в твоем расположении боевиков, если, конечно, не считать тех, кто несет на себе твои или мои метки и потому не имеет шанса пройти через Барьер Хаоса. Говоря, что огневики сильнее в бою, ты не совсем прав. То есть при прочих равных – да, сильнее. Но огневиков выше первого ранга у тебя нет. Так что в случае сражения Лекса с любым из имеющихся у тебя магов огня его противник сможет продержаться максимум минут пять – семь. Да и возможность иметь воду в любое время, в любом количестве и любой температуры, думаю, здорово обрадует твоих подопечных. Не заметил разве, как они у тебя во время перехода по пустошам мучились?

– Осознал, – вздохнул Олег. – Спасибо. Буду исправляться… Эх, что бы я без тебя делал, – с нежностью добавил он, глядя на жену.

Та горделиво пожала плечами:

– Думаю, что ничего. Совсем ничего. Лежал бы в своей могилке да червячков подкармливал… – Она улыбнулась и весело чмокнула Олега в кончик носа. – Не расстраивайся ты так. Все нормально. Привыкнешь. Вот увидишь, из тебя получится замечательный Верховный!

– Ну что, я готовлю портал? – Олег улыбнулся, влюбленными глазами глядя на свою жену. – Сейчас переправим товарищей – и можно будет немножечко отдохнуть. – Он намекающее подмигнул Гелионе.

Глава 8МАГИЯ И ПУЛЕМЕТЫ

Несите бремя белых –

Винтовку Браун Бесс,

А также парабеллум –

С прикладом или без.

И если нелюдимых

Увидишь дикарей –

Взводи затвор «максима»

И пули не жалей!

В подражание Киплингу

Закончив свою «молитву», Шестаков глубоко вздохнул и огляделся вокруг. Расползающаяся от Софии черная дымка занимала практически всю комнату, впрочем совершенно не препятствуя дыханию находящихся там людей и измененных. В ней происходило какое‑то странное движение, образовывались и тут же исчезали завихрения, с одного края неподвижно завис в воздухе какой‑то сгусток, но ничего больше не происходило. Заказанные им боеприпасы и оружие никаким чудесным образом не материализовались, и никаких признаков того, что молитва была услышана и принята к осуществлению, не происходило.

– Ну и?.. – деловым голосом поинтересовался он у Софии, с тревогой прислушиваясь к раздающимся снаружи звукам. Резкие «п‑ш‑ш‑ш… бух», свидетельствующие о применении Ольгой заклинаний холода, и короткий треск боевых заклинаний Школы порядка, используемых Тайаной, становились все реже и реже, свидетельствуя об иссякании сил обеих прикрывающих их магичек.

С другой стороны, снизу, от подножия холма, все громче и громче звучали крики собравшихся там жителей поселка, что явственно свидетельствовало о надвигающемся последнем штурме, пережить который, по всей видимости, им было не суждено.

– Не получилось? – Побледневшая Арейша решительно сжала в руке Копье света, с надеждой поглядывая на замершую в неподвижности Софию.

Та, не отвечая вслух, лишь пожала плечами и скосила взгляд на плавающий в воздухе сгусток тьмы. Губы ее беззвучно шевелились, и весь вид явственно показывал, что темная жрица занята исключительно важным и сложным делом и никак не может отвлекаться на всякие мелочи вроде бесед с соратниками или толпы измененных, что вот‑вот ринется на штурм их хлипкого убежища.

– Похоже, на божественные явления мы можем не рассчитывать, – не дождавшись ответа от Софии, ответил арахниде Шестаков. – Придется самим выкручиваться… – Он вздохнул и задумчиво повертел в руке пистолет. Несмотря на деланую бодрость, было явно видно, что особых надежд на «выкрутиться» капитан отнюдь не питает. Появление же на ведущей к чердаку и крыше лестнице Ольги, поддерживающей буквально падающую с ног Тайану, хорошего настроения отнюдь не прибавило.

– Все. – С трудом спустившись, молодая магичка устало села на пол. – Мы практически пусты. Еще немного – и свалимся, как Валенштайн.

– Что там с жителями? – поинтересовался Шестаков, отсылая на чердак одного из своих бойцов, вооруженного пистолетом и парой разряженных более чем наполовину копий света. Особой пользы в сдерживании толпы он принести, конечно, не мог, однако военному уму капитана просто претила мысль оставить столь важный наблюдательный пункт без присмотра.

– Что‑то странное. Они вроде как готовятся к штурму, но им кто‑то мешал и помимо меня. Я чуяла всплески магии холода, которые были направлены не мной.

– Рау? – осторожно прислушиваясь к нарастающему шуму толпы, спросил Шестаков.

– Скорее всего, – пожала плечами Ольга. – Увидеть его мне не удалось, но это ничего не значит. Мой брат всегда был мастером маскировки. По крайней мере, вспышки силы холода ощущала. И нас до сих пор никто не атакует, несмотря на то что мы с Тайкой с крыши ушли. А это что‑нибудь да значит!

– Значит, – согласно кивнул Шестаков. – Значит то, что умрем мы не сию секунду, а минут на пять или, может быть, на десять позднее. Вряд ли он в одиночку, да еще и вынужденный скрываться, сумеет задержать атакующих на более долгий срок. Впрочем, это тоже, если вдуматься, не так уж мало… Ну где же эта обещанная помощь? – повернулся он ко все так же замершей Софии. – Где божественное явление? – не сумел капитан скрыть звучащей в голосе злости. – Хоть скажи – будет помощь или надежды нет?

– Будет, будет, – внезапно устало отозвалась девушка, опуская до того раскинутые в стороны руки. – Уже идет. Ты что думаешь, все так сразу делается? Только попросил – и в ту же минуту кавалерия из‑за холмов? Такое только в голливудских боевиках бывает. Брату же еще и достать это оружие надо было. В общем, вот и помощь. – Она кивнула в сторону замершего в воздухе черного сгустка. – Сейчас появится.

После этого заявления внимание всех присутствующих обратилось на указанный объект. Тем более что посмотреть было на что. Как‑то незаметно, не привлекая внимания, он впитал в себя всю витающую в воздухе рассеянную дымку, приняв вид круглого, идеально черного пятна высотой чуть больше метра и похожего скорее на пролом, образовавшийся в стене реальности. Пролом, ведущий в неизведанные дали, где нет ни одного, даже самого малого, проблеска света. Черная энергия, выделяемая телом Софии, непрерывным потоком стремилась к нему, напоминая клочья дыма, несомые сильным ветром, и вливалась в него, словно углубляя и еще больше затемняя и без того идеально черную поверхность.

Внезапно по гладкому телу портала прошла легкая рябь. Еще… и еще…

– Ну вот вам и обещанное божественное явление, – глядя на это, довольным голосом произнесла Фи. И явление не замедлило показаться.

– Задница… – глядя на обещанное явление, изумленно протянул Станислав Бойков, с восхищением поглядывая на появившийся в портале объект.

Судя по всему, выходящая из портала дама по какой‑то неведомой причине двигалась сильно согнувшись и спиной вперед, почему первой ее частью, которая появилась на обозрение отряда, и была обозначенная грубым Стасом точка. Надо сказать, данный объект и впрямь был достоин самого пристального внимания.

Причиной этого были не только изящные и весьма соблазнительные формы доступных для обозрения нижних конечностей «явления», туго обтянутые узкими кожаными брюками‑легинсами, фактически не оставлявшими никакого простора для мужской фантазии. Как ни замечательны были женские ножки и то место, к которому они крепились, но все же основное внимание присутствующих привлекла совсем другая часть тела пришелицы, вызывающе покачивающаяся из стороны в сторону при каждом ее движении.

Из аккуратной, напоминающей перевернутый карман прорези над верхней частью штанов торчал длинный, покрытый короткой серебристой шерсткой хвост, заканчивающийся мягкой сердцеобразной кисточкой на конце, явственно обозначая, что, кем бы ни была эта так и не проявившаяся пока полностью гостья, человеком она не являлась однозначно.

Осторожно переступив через край портала, девушка, верхняя часть которой все еще была скрыта в темной дымке по ту сторону прохода, удовлетворенно хмыкнула. Видимая часть ее тела напряглась, упершись в струганые доски пола короткими сапожками с невысоким, удобным для длительной ходьбы каблуком, последовал короткий, сопровождаемый глубоким горловым рыком рывок – и в видимой для присутствующих области пространства проявилась очередная часть ее тела.

Спустя еще три сопровождаемых грозным рыком отчаянных рывка гостья наконец‑то полностью оказалась в зоне видимости, и из портала показался край той ноши, которую она с таким трудом тащила. Это оказалась горловина какого‑то, по всей видимости, очень тяжелого мешка из темной и даже на беглый взгляд явно чрезвычайно прочной ткани.

– Помогайте, – бросив короткий взгляд через плечо на собравшихся людей, коротко выдохнула она и с грозным рычанием рванула мешок на себя.

Мешок и впрямь оказался очень тяжел. Впрочем, для трех драконидов, немедленно устремившихся на помощь хвостатой красотке, он оказался вполне по силам. Следом за мешком, чрезвычайно приятно для слуха воинов брякнувшим металлом, из портала, низко пригибаясь, вышли двое мужчин, по внешним признакам принадлежащих к человеческой расе, облаченных в длинные мантии зеленого и синего цветов. Судя по их запыхавшимся лицам и бросаемым на просто‑таки огромный мешок ненавидящим взглядам, они тоже отнюдь не бездельничали, вложив свою лепту в доставку этого груза.

Меж тем, едва последний из прибывших шагнул на пол избы, портал немедленно замерцал, расплываясь знакомой темной дымкой, быстро втягивающейся обратно в тело осевшей на табурет Софии.

Устало выдохнув, хвостатая кивнула в сторону мешка, после чего приятным низким голосом с легкой хрипотцой заявила:

– Разбирайте заказ. Чуть не надорвалась, пока тащила. Повелитель, чтоб у него змеи на голове в кубло сбились и рога облезли, почему‑то считает, что все его подданные столь же физически сильны, как и он сам. Вот что бы ему тележку выделить, а? Нет, пришлось как есть… – Она, похоже, могла еще долго рассуждать на эту тему, но была прервана одним из пришедших с нею мужчин – высоким, крепкого телосложения магом в синей бархатной мантии:

– Элли, свои протесты выскажешь чуть позже. Сейчас, как я понимаю, у нас имеются и другие проблемы, – после чего повернулся в сторону Шестакова, безошибочно определив командира среди столпившихся в комнате людей и измененных: – Боевой магистр стихии воды Лекс Карский в ваше распоряжение прибыл. Прошу указать подходящую боевую позицию.

– Ну вот всегда ты так, – недовольно буркнула названая Элли девушка, после чего, встав по стойке «смирно», выкатила вперед немалых размеров грудь и насмешливым тоном, явно передразнивая своего компаньона, заявила:

– Некромант Элана Гай в ваше распоряжение прибыла. Прошу, распоряжайтесь мной, как хотите… – Последнее предложение было произнесено со столь томным вздохом и сопровождалось настолько многозначительными движениями хвоста и той части тела, к которой он крепился, что никаких сомнений в том, на что намекает только что появившаяся гостья, просто не могло возникнуть.

– Маг воздуха и целитель Кай Геаро, – коротко представился последний из прибывших, молодой на вид среднего роста мужчина в изумрудно‑зеленой, цвета молодой листвы мантии. Откинув с лица длинные черные волосы, он со вздохом добавил: – Не обращайте внимания на Эллины закидоны. В общем и целом она классная девчонка и отличный специалист, только вот иногда ее немного заносит. Впрочем, обычная беда всех асур. Демоническая кровь, понимаете ли… Чем мы можем быть вам полезны? Повелитель сообщил, что у вас сейчас сложное положение в связи со штурмом местными обитателями вашего убежища?

Внимательно оглядев прибывшее пополнение, Максим Петрович вложил пистолет назад в кобуру и с облегченным вздохом ответил:

– Так и есть. Магам рекомендую подняться на крышу и сдерживать толпу.

– Будьте, пожалуйста, аккуратны с использованием заклинаний массового действия – среди атакующих нас селян скрывается мой брат: именно он и прикрывает нас сейчас, – поспешила добавить Ольга, после чего продолжила уже более спокойно: – Да. Пара полезных советов: толпа находится под контролем ментального мага, поэтому призывы к успокоению бессмысленны. В то же время контроль, по всей видимости, не абсолютный – толпа не рвется на штурм, пока не появляются несколько «зачинщиков», обычно бросающихся во главе атакующих. Если их выбивать на подступах, толпа разбегается, чтобы собраться вновь при появлении очередного «центра кристаллизации». Очень советую работать в первую очередь именно по «зачинщикам». Это позволяет экономить силы и жизни невинных жителей деревни, находящихся под ментальным принуждением.

Вроде все. Пожалуйста, поспешите. Брату и так нелегко приходится. В отличие от нас он действует прямо из толпы, и, как ни совершенно его умение маскировки, произойти может всякое…

– Задача понятна. Думаю, дальнейшие знакомства стоит отложить до более подходящего момента. Элли, ты со мной. Кай, посмотри, не нуждается ли кто из ребят в твоей помощи, потом тоже присоединяйся, – коротко распорядился Лекс Карский, взбираясь по шаткой лесенке на чердак.

– Вот так всегда… – преувеличенно печально вздохнула Элана, смущенно потупив глазки и подобрав хвост. – Столько красивых мужчин вокруг, а я вынуждена заниматься всякими глупостями типа войны… Ах, тяжела ты, женская доля… – После чего одним длинным, высоким, совершенно невозможным для человека прыжком, даже не коснувшись лестницы, скрылась в чердачном люке, откуда уже доносился ревущий, подобно водопаду, рокот боевых заклинаний Карского.

– Кто‑нибудь нуждается в помощи целителя? Впрочем, вижу, что нуждается. – Кай Геаро быстро подбежал к лежащей на полу паре драконидов, пострадавших при отступлении.

Меж тем не принимавшие участия в беседе гаммовцы наконец закончили разбор подарков и, похватав оружие, бросились на все тот же, к счастью, достаточно обширный чердак. На месте остался один только Шестаков, который задумчиво разглядывал четыре помеченных значком химического оружия пятидесятилитровых баллона, периодически переводя взгляд то на лежащие рядом с ними защитные костюмы, то на пятерку уцелевших драконидов. При каждом движении их массивных хвостов, которые ну никак было невозможно уместить в рассчитанные на человека комбинезоны, взгляд капитана наливался какой‑то потусторонней печалью и острым сожалением.

Наконец он еще раз с нескрываемым огорчением оглядел лежащие перед ним баллоны, после чего, вздохнув особенно жалостливо, поднял лежащий неподалеку ранцевый огнемет и начал объяснять присутствующим основные правила применения этого оружия.

* * *

Рау устало присел на полуразвалившееся крыльцо, безучастно наблюдая за хлещущими землю непрерывными снежными струями
смертного бурана.В бою, похоже, наметился решительный перелом.

Стоило только более‑менее крупной группе селян, собравшись вместе, выдвинуться к подножию холма, на котором находилась «девичья избушка», как с крыши срывались то длинные, тонкие струи воды, буквально разрезающие атакующих на части, то
копьяи
стрелы воздуха,а то и простая, но от этого ничуть не менее смертоносная очередь из пулемета. К тому же периодически то в одно, то в другое скопление мертвых тел, в изобилии разбросанных на подступах к холму, прилетал небольшой сгусток странной, буквально перенасыщенной тьмой и страданиями энергии, после чего подвергнутые этой процедуре тела начинали шевелиться, вставать и атаковать своих еще живых односельчан.

Правда, атаковали они довольно избирательно. Чтобы избегнуть их весьма, надо сказать, неприятного внимания, было достаточно просто бросить имеющееся при себе оружие на землю. Детей и тех, у кого никакого оружия не было изначально, они и вовсе полностью игнорировали. По всей видимости, создавший их маг не желал излишнего кровопролития и принял для этого все возможные меры.

Правда, особого результата эти меры не приносили. Вначале одурманенные ментальным магом селяне отчаянно сопротивлялись мертвецам, не задумываясь о сдаче. Затем же, когда данная закономерность оказалась ими подмечена, они начали активно ее эксплуатировать. Стоило только ходячему трупу приблизиться к кому‑нибудь из селян, как тот немедленно бросал все имеющееся у него при себе оружие, поднимал руки вверх и всячески демонстрировал свое миролюбие. Когда же мертвец проходил мимо сдающегося, тот немедленно подхватывал с земли брошенные топор, косу или иной колюще‑режущий предмет крестьянского быта, срубал мертвяку его бестолковую голову и сильным пинком отправлял ее подальше от размахивающего руками ослепленного зомби. Добить (точнее, расчленить) подвергшееся подобной процедуре тело и вовсе не представляло каких‑либо проблем.

В общем‑то причиной несвойственного для альфара промедления служила не только сильнейшая усталость, но и абсолютное непонимание происходящего.

Когда ему наконец удалось вырваться из опостылевшего форта, при помощи резкого охлаждения разорвав туго натянутые цепи, удерживавшие замковые ворота в закрытом состоянии, он поспешил на помощь своему отряду в полной уверенности, что его сестре и остальным соратникам сейчас приходится ох как нелегко, и помощь им крайне необходима.

Впрочем, к моменту, когда он приблизился к району боевых действий, его поддержка требовалась не особо. Засевшие на крыше Ольга с Тайаной неплохо выбивали атакующие холм группы, так что Рау решил, что может позволить себе небольшую разведку. Для того чтобы согласовывать столь масштабную атаку, причем находясь на довольно значительном удалении, засевшему в замке менталисту явно нужны были координаторы, транслирующие его приказы атакующей толпе.

Ведь совершенно недостаточно просто возбудить в жителях дикую ярость к пришельцам. Нужно еще и как‑то отдавать этим марионеткам команды на действия, получать информацию об эффективности данных действий и передавать корректировки. Все это просто невозможно делать, находясь на расстоянии более полутора километров от места боя, да еще и в условиях бушующего
смертного бурана. Буран,конечно, не мог полностью рассеять управляющие нити ментальных заклятий, но вполне эффективно заглушал отдаваемые по ним более‑менее сложные команды.

Так что обойтись без посредников‑координаторов Морн не мог. Никак. А судя по тому, что максимальное количество одержимых, за один раз бросавшееся на штурм холма, составляло шестьдесят – семьдесят атакующих, можно было с большой точностью предполагать, что таких командиров‑координаторов местный властелин имеет никак не более двух, причем довольно слабых, скорее всего пользующихся для трансляции его власти какими‑то амулетами.

Вычислив эту закономерность, Рау хотел, воспользовавшись своими возможностями маскировки, вычислить этих координаторов и преподнести им небольшие, но запоминающиеся подарки. Какие именно? Ну это по обстоятельствам. Пуля в голову, меч по шее или
ледяной коготьв живот… что покажется более уместным.

Подобные действия, по его мнению, должны были серьезно облегчить положение осажденных, сняв угрозу регулярных штурмов, поскольку мощь менталиста явно была не настолько велика, чтобы полностью заглушить инстинкт самосохранения местных обитателей. Добровольно, без дополнительного воздействия координаторов, они, несмотря на всю разожженную в них искусственно ненависть, под пули и боевые заклятия явно не полезли бы.

Однако сбыться этому плану было не суждено. Чувствительность Рау к направленным ментальным воздействиям была совершенно недостаточна для определения координаторов, а попытка вычислить их простым обходом всех более‑менее подходящих укрытий провалилась из‑за недостатка времени. Приблизительно на десятой минуте поисков Рау заметил, что поток боевых заклинаний с крыши избушки начинает ослабевать. Так что ему пришлось забросить свое занятие и аккуратно, стараясь не подвергать свою маскировку чересчур большим перегрузкам, начать отстрел периодически формирующихся «вторичных лидеров», не допуская конденсации вокруг них критической массы селян, которая оказалась бы достаточной для успешного штурма.

В этот момент, старательно экономя имеющиеся силы, он было уже решил, что все кончено. Если не произойдет какого‑либо чуда, их отряд обречен. Казалось бы, не такой и крупный, поселок имел слишком большой запас «пушечного мяса». Если бы они еще не находились под ментальным воздействием, то понесенные потери наверняка заставили бы их оставить отряд в покое.

Но – увы. Заложенные в мозг жителей управляющие нити не давали им остановиться, осознать, что в непрерывных безумных штурмах гибнут их друзья, соседи, родственники и любимые. Они в самом буквальном смысле шли по трупам, устилая подножие и склоны холма своими телами, и рано или поздно достигли бы своей цели. Вот когда Рау особенно пожалел, что он всего лишь воин и не знает достаточно могущественных массовых заклинаний. Точнее, знает…
Смертный буран.Да что толку. По совершенно неведомой причине силы этого невероятно мощного, черпающего свою злую, холодную энергию из самого ледяного сердца матери‑Зимы заклинания оказались очень ослаблены. А других заклятий, способных воздействовать на достаточно большую площадь, Рау не знал.

Правда, оставалась еще надежда, что за то время, которое он может дать своим соратникам, они смогут «разбудить» непонятно почему бездействующую память Валенштайна. Уж в чем в чем, а в смертоносной силе имперского архимага альфар сомнений не имел. У того наверняка имеется более чем достаточное количество заклинаний, способных бить по площадям. К тому же, как Рау отметил еще при первом знакомстве, Валенштайн и сам явно был не чужд ментальной магии, а потому при удачном раскладе и вовсе мог бы попробовать перехватить командные нити у местного мага. Хотя… может быть, этим он как раз и занят? Чем еще можно объяснить видимое бездействие наиболее сильного мага отряда?

Именно эти мысли занимали голову альфара в то время, когда дистанционная оборона видневшегося сквозь буранные струи «женского дома» окончательно прекратилась. На протяжении более чем пяти минут единственной серьезной защитой осажденных от штурма были только его магические силы.

Того, что произошло по истечении этого времени, когда Рау уже всерьез обдумывал возможность перевода магического боя в рукопашный, дабы сэкономить остатки энергии и перед смертью нанести врагу максимально возможный урон, альфар никак не ожидал.

С крыши, казалось бы, окончательно замолкшей в ожидании смертельного штурма избушки внезапно вновь начали слетать боевые заклинания. Но какие! Невероятно насыщенные энергетически, они были построены по какой‑то странной, совершенно незнакомой Рау системе, опиравшейся почему‑то всегда только на одну из стихий. Впрочем, какими бы странными и извращенными, на взгляд альфара, они ни были, их эффективность была наглядна… и очень актуальна.

Вначале Рау предположил, что наблюдает результат действий наконец‑то включившегося в оборону Валенштайна. Он даже успел изумиться тому, насколько изменились основные принципы магических взаимодействий в людской магии с того момента, как он покинул свой мир. Но когда с чердака громко и весело зазвучали очереди пулемета Калашникова, которого в отряде не имелось и звук выстрелов которого он знал со времен своего сотрудничество с ФСБ, Рау не знал, что и думать. Если бы не твердая уверенность в том, что его раса не только абсолютно неуязвима к ментальным воздействиям, но и даже теоретически неспособна сойти с ума, то в своем диагнозе он бы ни на миг не усомнился. Однако такая особенность у снежных эльфов имелась. А значит, звук выстрелов ему отнюдь не почудился. Ну и что это могло значить?

Мимо замершего в раздумьях альфара медленно прошел зомби, равнодушно оглядев эльфа бессмысленным взглядом мутных глаз и совершенно проигнорировав как обнаженный меч в его руках, так и лежащий на коленях крестьянский топор, подобранный в близлежащем проулке с тела убитого тетрида.

– Что ж… Похоже, эти создания воспринимают меня как одного из союзников, – задумчиво произнес себе под нос Рау и, отбросив ненужный больше топор, тяжело поднялся с места, восстанавливая снятое маскировочное заклятие. Проверка намерений завершилась полным успехом. – Кто бы ни поднял этих созданий, меня он своим врагом не считает. Пора наконец выяснить, что же там случилось. – Альфар осторожно, чтобы не привлечь нежелательного внимания, направился к видневшейся на холме избушке.

* * *

– Так, значит, подмога и подарки от брата Софии? – переспросил Рау, внимательно вглядываясь в лицо стоящей перед ним девушки. Звучащее в его голосе недоумение могло бы много сказать тем, кто знал об эмоциональной холодности расы альфар. Легкая игра интонаций в данном случае свидетельствовала об изумлении настолько сильном, что будь на месте снежного эльфа человек – он наверняка бы уже лечил разбитые упавшей челюстью пальцы ног.

Впрочем, причины для столь сильного изумления у него имелись самые веские. Перед ним стояла девушка, самим своим существованием напрочь опровергавшая все известные ему и казавшиеся до сих пор абсолютно незыблемыми законы расовых взаимоотношений.

Невысокий рост, идеально правильные черты красивого лица, миндалевидный разрез глаз и слегка удлиненные, заостренные к кончику уши – все это неопровержимо свидетельствовало о том, что в жилах этой красавицы течет эльфийская кровь. Ну а судя по буйной гриве светлых волос редкого серебристого оттенка, можно было с высокой вероятностью установить, что кровь эта принадлежала кому‑то относящемуся к высшей знати светлых эльфов, Эльдар Звезднорожденных, как предпочитали именовать себя эти зазнайки.

Но вот другие ее особенности: небольшие аккуратные рожки, выглядывающие из буйной шевелюры, немалых размеров грудь, слегка красноватый оттенок кожи и длинный, покрытый короткой серебристой шерсткой хвост с аккуратной сердцевидной кисточкой на конце… Все это являлось неоспоримым свидетельством того, что в жилах представившейся Эланой девушки наряду с кровью светлых эльфов текла также и демоническая кровь. Кровь суккубов! А это было просто невозможно!

Никакой светлый эльф никогда и ни за что не прикоснулся бы к демонице с целью иной, нежели убийство «поганой твари»! Эльфийка скорее покончила бы с собой, нежели родила ребенка от демона. Даже его бабка Аллиэль, известная широтой своих взглядов и сбежавшая от сородичей, очень долгое время избегала принимать ухаживания его деда, несмотря на все могущество тогдашнего императора Хладоземья. А ведь эльдары и альфары, несмотря на всю разницу мировоззрений и взаимную ненависть, были довольно близкими родичами, так что мысль о подобном браке не могла внушать столь сильного отвращения.

Брак же или хотя бы более‑менее долгая связь, способная привести к рождению ребенка, с демоном… светлые эльфы, носители и сторонники извечного порядка, и демоны, носители пусть небольшой, но вполне активной частицы Хаоса… Это было абсолютно невозможно. Но живое, веселое и кокетливое свидетельство возможности невозможного сейчас стояло прямо перед его глазами, задорно улыбаясь, мягко покачивая хвостом и ожидая его ответа.

– М’Рау Элей, – коротко представился он. – Рад приветствовать вас и искренне благодарен за вашу помощь. Она была очень уместна…

– Можете не благодарить. Собственно, за этим мы сюда и были отправлены повелителем, – весело улыбнулась асура, кокетливо помахивая хвостом. Остальные два мага лишь улыбнулись, кивком выражая свое согласие с ее словами.

Рау хмыкнул. С момента, когда ему под прикрытием маскировочного заклятия удалось войти в осажденную избушку, прошло не так уж и много времени, однако этого оказалось более чем достаточно, чтобы отметить великолепную выучку и сработанность этой небольшой, но грозной команды магов. Ариох явно не скупился, отправляя сюда, в Кельдайн, лучших из лучших.

Чтобы сделать такой вывод, было достаточно просто понаблюдать за этой весьма колоритной троицей и тем, как непринужденно, без каких‑либо трений или споров они менялись ролями в зависимости от обстоятельств.

Во время боя явным командиром, координирующим работу команды, являлся высокий, черноволосый и довольно уже немолодой маг в синей мантии, представившийся Лексом Карским. Скупой на слова, он явно предпочитал дела пустопорожней болтовне и в своем деле однозначно был одним из лучших. Причем отнюдь не только в магии… Рау, и сам имевший немалый опыт командования, не мог не оценить четкости и ясности, предельной разумности и функциональности команд, отдаваемых Лексом во время сражения.

Но при всем его достоинстве как командира было явно видно, что общение с окружающими – вовсе не его конек. Вот и сейчас, во время недолгой передышки между очередными атаками, беседу поддерживала в основном именно асура, в то время как ее товарищи явно предпочитали отмалчиваться.

– Что будем делать? – первым решился задать мучивший всех собравшихся вопрос Шестаков, когда официальное представление союзников было окончено.

– Сидя в обороне, боя не выиграть. – Рау повел плечами, стряхивая накопившуюся усталость. – Да, хочу заметить, – повернулся он к Элане, – ваши зомби весьма малоэффективны из‑за заданных им ограничений. Местные крестьяне хоть и находятся под ментальным контролем, но отнюдь не глупы и нашли весьма эффективный способ уничтожения ваших созданий. Рекомендовал бы вам несколько изменить их поведенческие установки в сторону большей агрессивности.

В ответ на это асура лишь беспечно пожала точеными плечиками:

– Раз надо, значит, изменю… Но, признаться, мне не хотелось бы полностью уничтожать местных жителей. Они могли бы оказаться небесполезны в дальнейшем.

– И как вы это себе представляете? – поинтересовалась Ольга. Несмотря на сильное магическое истощение, она не могла удержаться от участия в беседе и доблестно боролась с одолевающим ее сном.

– Убить менталиста – и всего делов… – мягко улыбнулась некромантка. – Насколько мне известно, при гибели наложившего заклятие мага Путы Разума немедленно спадут. А если даже этого и не произойдет, то думаю, что мне будет вполне посильно поднять этого ублюдка и принудить его снять свои заклинания.

– Мысль, конечно, в общем и целом хорошая, – улыбнулся в ответ на такую непосредственность Рау. – Однако как именно вы предлагаете ее осуществить?

– О, очень просто. – Девушка задорно улыбнулась. – Я сказала об этом вам, а вы наверняка что‑нибудь придумаете, правда, мальчики? – И она словно невзначай встряхнула гривой длинных светлых волос.

– Зачем? – В голосе молчавшей до того Софии слышалось искреннее недоумение. – Зачем мучиться, пытаясь изобрести сложные и чреватые неудачей планы по уничтожению мага при сохранении жизней обитателей деревни? Они же враги! Пусть не по доброй воле, но они пытались, и небезуспешно, нас убить! Пятеро из нас погибли, двое ранены! Так к чему нам миндальничать? – Она обвела всех присутствующих холодным взглядом прозрачно‑голубых глаз. – У нас есть маг воздуха и целых четыре баллона с зоманом. Недаром ведь брат их нам передал! Вам под силу направить ветер в нужную сторону? – обратилась она к Каю, молчаливо стоящему возле стены.

– Если уважаемого господина М’Рау Элея не затруднит снять наложенное им заклинание
бурана,в этом не будет ничего сложного, – с мягкой улыбкой откликнулся молодой волшебник в зеленой мантии.

– Можно просто Рау, – коротко откликнулся альфар. – Нет, не затруднит. Все равно он почему‑то оказался малоэффективным… – вздохнул снежный эльф.

– Насколько я смогла почувствовать, – пожала плечами Элана, – призванная вами буря должна была содержать элементы божественной магии. Однако сейчас предназначенные для заполнения божественной энергией лакуны заклятия почти полностью пусты. Скажите, это заклинание не содержало ли в себе каких‑либо призывов к божествам?

Рау коротко кивнул и вдруг вскинул голову:

– Содержало. Призыв к матери‑Зиме. Но… Вы сказали, что лакуны были ПОЧТИ пусты?

– Да. Какое‑то небольшое количество божественных сил в вашем заклятии почему‑то все же имеется. Мало, очень мало. Но есть. Иначе бы оно и вовсе не заработало, – ответила асура и очаровательно улыбнулась. – У меня небольшая просьба. Может быть, перейдем на «ты»? А то каждый раз, когда ко мне обращаются на «вы», мне начинает казаться, что тут развелось слишком много асур, и хочется удавить конкуренток.

При этой фразе кокетливой асуры София хрустнула пальцами, разминая кулак, и, поглядывая в сторону хвостатой, многозначительно заметила:

– Мне тоже… Удавить не удавить, а вот синяков наставить и прическу проредить – это запросто! За мной не заржавеет.

– Вообще‑то, – отреагировала на слабозамаскированную угрозу Элана, – физическая сила и скорость реакции у представителей моей расы намного превосходит силу и скорость реакции людей. Так что РАЗУМНЫЕ люди предпочитают жить с нами в мире. Неразумные же, залечив полученные повреждения, тоже быстро умнеют. Демоническая кровь, что поделать, мы всегда сильнее, – свысока поглядывая на девушку, с легкой издевкой заметила асура.

– Всегда сильнее? Вот интересно… Мой братец, которого ты зовешь повелителем, как‑то тоже что‑то аналогичное ляпнул… Потом он уже так не думал: занят был – синяки подсчитывал да трещину в костях предплечья залечивал… Интересно, насколько «представители твоей расы» по силе превосходят высшего демона? Давай проверим, а?

В ответ на подобное предложение Элана промолчала, лишь опасливо отойдя в сторонку. Как и у большинства других созданий, имеющих кровное отношение к Инфериону, у асур была очень высокая чувствительность ко всякого рода лжи и обману, доставшаяся им по наследству от их демонических предков – суккубов и инкубов. И сейчас это чувство явственно подсказывало ей, что, говоря о когда‑то нанесенных ею Ариоху повреждениях, эта молодая человеческая девушка не только не лжет, но даже особо и не преувеличивает. Как это вообще могло быть, как удар, нанесенный мягкой и слабой человеческой рукой, мог оставить хоть какие‑то повреждения на прикрытой прочнейшей чешуей дубленой шкуре высшего демона, она не понимала, однако связываться со способной на такое человечкой ей явно не хотелось.

– Девушки, не ссорьтесь, – прервал их перепалку альфар. – Как пожелаешь. На «ты» так на «ты», – повернувшись к асуре, пожал он плечами. Было явно заметно, что мысли Рау сейчас сосредоточены совсем на другом. – Значит, божественная сила все же была, пусть и совсем немного… – тихо пробормотал он себе под нос, погрузившись в глубокое раздумье.

– А все же, – вернул разговор к первоначальной теме Шестаков. – Меня, признаться, тоже не вдохновляет мысль об уничтожении целого поселка. Есть ли иной путь?

Среди отряда воцарилось короткое раздумье, прерванное раздавшимися с крыши пулеметными очередями. Видимо, воодушевленные долгим молчанием избушки жители Карделя предприняли очередной штурм.

– Кажется, у меня есть мысль, – наконец отозвался Рау. – Какова скорость воздействия этого вашего яда? – Он требовательно повернулся к Шестакову.

– Пара минут, – коротко отрапортовал капитан.

– Так… сколькими зомби ты можешь командовать одновременно? – повернулся он к Элане.

– Да в общем‑то число не ограничено… – пожала плечами очаровательная некромантка. – Сколько надо, столько и подниму… Если их будет слишком много, можно и БУК[57] навесить… Подумаешь, проблема…

– Отлично. – Рау улыбнулся. В свое время ему практически не довелось сталкиваться с такой редкой в его мире разновидностью магии, как некромантия, и потому он не очень хорошо представлял себе все ее возможности. Но уверенный ответ Эланы давал надежду на то, что хвостатая некромантка знает, о чем говорит, и действительно способна исполнить свое обещание.

– Значит, поступим так…

Речь альфара прервала вновь раздавшаяся с крыши отчаянная стрельба. Бухнул выстрел из гранатомета. И еще один. И еще…

– Эй, маги, хватит болтать. – В проеме ведущего на крышу люка появилось обеспокоенное лицо лейтенанта Григорьева. – Надеюсь, вы уже отдохнули. Там на нас толпа прется, более трехсот рыл… И странные какие‑то: на пули почти не реагируют, прямо терминаторы, …! Выручайте, а то у нас ствол уже перегрелся, а им все хоть бы хны….

* * *

Морн Фиаро Кардель Хомеани, как напыщенно именовали его подданные, находился в отчаянии. Такое простое, казалось бы, дело, такой идеально выверенный, отличный план привел к катастрофе. В безуспешной осаде отчаянно обороняющихся пришельцев погибло уже более трети поселка, и, судя по всему, им не составит труда уничтожить и оставшихся рабов. Конечно, жизни порабощенного им населения не представляли для Морна особой ценности, но ведь, уничтожив их, пришельцы вряд ли остановятся и наверняка возжелают добраться и до их хозяина. Что, учитывая распахнутые настежь двери форта и далеко не самые высокие навыки Морна в боевой магии, вряд ли составит для них особые затруднения.

Да даже если они по каким‑либо причинам и не сочтут нужным атаковать запершегося в форте ментального мага… Долго ли он протянет, лишившись кормившей и обслуживавшей его деревни?

Несмотря на повышенную осторожность, Морн отнюдь не был глуп и хорошо понимал, что выбора нет. Он должен был уничтожить засевших в старой избе Линаров пришельцев. Уничтожить во что бы то ни стало! Это было требованием не только разума, но и сердца. Если смерть брата оставила его почти безразличным, вызвав лишь сожаление об утрате полезного инструмента, которым для него и являлся медиум, то смерть младшего, пусть непутевого, но любимого сына вызвала сильную ярость.

Эти сволочи, эти наглые пришельцы осмелились покуситься на благородный род Фиаро и должны были понести жестокое наказание за свои действия!

Морн вздохнул. Пока что потери несли как раз не наглые пришельцы, а его невольные слуги, под руководством Коула и Хаслина пытающиеся штурмовать нехитрое укрепление обороняющихся.

Этому надо было положить конец. И именно для этого Морн во главе замкового гарнизона из сотни лучших, наиболее сильных воинов шел к непокорному дому на холме. К сожалению, его бесталанные сыновья, несмотря на все предоставленные в их распоряжение ресурсы, так и не смогли сломить сопротивления пришельцев, лишь бессмысленно угробив почти треть населения поселка. Их сил оказалось недостаточно, чтобы одновременно бросить на штурм множество людей, заставить рабов забыть о боли и ранах и, не щадя себя, рвануть вперед, одержимых лишь одной мыслью – уничтожить врагов хозяина. Силы сыновей оказалось недостаточно, и потому в бой вступил отец!

Морн не спешил. Из каждого двора, из каждого закоулка к его воинству присоединялись все новые и новые рабы. Только мужчины, сильные и здоровые. Ни женщин, ни детей.

Наконец когда в собираемом им отряде стало больше трехсот бойцов, он прекратил призыв. Нет, сейчас, находясь вблизи, он мог удержать в прямом подчинении и куда большее количество рабов – да хоть весь поселок, – но в этом не было нужды. Собственно, учитывая то заклятие, что он сейчас творил, и триста смертников было слишком много. Нескоро, ох не скоро поселок сможет оправиться от понесенных потерь, и эти триста драконидов, ушанов и тетридов, что совсем скоро будут мертвы, – чересчур высокая плата за уничтожение вторгшегося отряда. Но иного выхода маг не видел.

С сожалением осмотрев стройные ряды вооруженных чем попало рабов, выстроившихся для атаки, Морн отошел в сторону и начал творить заклятие. Заклятие, которое должно было принести ему победу… И убить собравшихся здесь бойцов. Заклятие, являющееся одним из высших достижений ментальных магов, то заклятие, благодаря которому даже небольшие отряды воинов могли уничтожить многократно превосходящие силы врага.
Песнь Героев.

Давно известно, что в стрессовых ситуациях человек ненадолго может обрести поистине сверхъестественные силы. Молодая хрупкая женщина, чей ребенок оказался придавлен рухнувшей кровлей, – рывком отбрасывает тяжеленные, неподъемные даже для пары здоровенных мужиков окаменевшие от времени балки. Испуганный мальчишка, убегая от гонящихся за ним ровесников, одним прыжком перемахивает трехметровый забор. Впавший в боевую ярость берсерк, не обращая внимания на распоротый живот, заматывает ужасающую рану поясом и продолжает крушить врагов, вырывая победу для своих соратников.

Песнь Героевосновывалась на том же принципе. Она пробуждала скрытые внутренние силы, давала невероятную мощь, скорость, ловкость и полную нечувствительность к боли. Отрубленная конечность, вспоротый живот, переломанные ребра… все это для попавшего под
Песньбойца вовсе не является поводом для прекращения боя. Да что говорить. Зачарованные воины могли в течение небольшого, порядка двух‑трех минут, времени биться даже с разорванным в клочья ударом копья или меча сердцем! И довольно серьезные повреждения мозга также отнюдь не всегда могли мгновенно вывести такого бойца из битвы.

Странная магия, заключавшаяся в этом заклятии, не только выводила на максимум все резервы организма попавшего под нее воина, но и намного усиливала их. Удар или взрыв, способный разорвать обычного бойца на части, мог лишь совсем ненадолго оглушить
Героя,в которого превращала своих жертв
Песнь.Арбалетные стрелы, способные навылет пробить самую толстую и тяжелую броню, с трудом пробивали тонкую кожу ничем не защищенного воителя
Песнии вязли в мышцах, не углубляясь и на полногтя в тело. Мечи и копья были бесполезны против одержимых
Песнью,даже при самом сильном ударе не нанося им ран серьезней простой царапины, и лишь удары тяжелого топора могли иногда проломить ту естественную броню, в которую обращалась плоть одержимых, и нанести им хоть какой‑то урон.

Но… За все надо платить. В течение первых пяти минут объекты
Песнилишались по два года жизни за каждые шестьдесят секунд, что находились под ее воздействием. Из тех же, кто находился под действием
Песни Героевбольше пяти минут, не выживал никто.

Творя начальные такты, Морн до боли сжимал зубы, перебарывая самого себя. Вычитав об этом заклятии в одной из немногих имевшихся у него книг, он долго экспериментировал, оттачивая этот навык для крайнего, последнего случая.

И вот этот случай настал. Но как же не хотелось использовать этот последний из имевшихся у него козырей! Триста здоровых, сильных, крепких и умелых мужчин. Лучшие воины гарнизона. Сможет ли поселок оправиться от еще и этой потери? И что будет с ним и его сыновьями, если нет? Впрочем, проблема была не только в этом.

Одним из ограничений этого заклятия было то, что оно совершенно недаром называлось
Песнью.Оно и впрямь должно было петься. Заклинание вплеталось в песню. Любую, более‑менее подходящую военную песню. И действовало оно только на тех, кто слышал эту песню. Слышал непосредственно, своими ушами, без посредничества какой‑либо магии или технических устройств. И потому маг, творящий это заклятие, вынужден был всегда находиться неподалеку от своих бойцов, на расстоянии не большем, чем то, на котором его было хорошо слышно.

Риск. Это был огромный риск. Лежащие вокруг холма тела наглядно демонстрировали смертоносную мощь имевшейся в распоряжении пришельцев боевой магии. Разумеется, Морн надел и активировал все имеющиеся у него защитные и маскировочные амулеты, но будет ли этого достаточно? Многим заклинаниям ведь все равно, видит ли маг своего врага или нет или даже не подозревает о его местонахождении.
Огненному покрывалу, облаку смерти, колющему дождю, фонтану камнейи иным заклинаниям массового действия невидимость объекта, находящегося в их поле действия, совершенно безразлична.

Но выбора не было. Оставалось только надеяться на лучшее и все же уничтожить проклятых путников. За их женщин уже было заплачено слишком дорого, и Морну оставалось только повышать и повышать ставки, надеясь все же выиграть этот смертельный аукцион. Впрочем, сейчас на игорный стол им была брошена последняя, самая весомая из имеющихся у него карт, и Морн старался даже не думать о возможной неудаче. Он должен победить! Иного выбора нет!

Первые такты закончены. Окружающие его воины буквально закаменели, прислушиваясь к немудреным словам имперского боевого марша, который как нельзя лучше подходил для вплетения в его ритмичные строки энергии заклятия. И вот то один, то другой воины начали подхватывать грозный мотив, подпевая магу. Спустя пару мгновений пели уже все. Заклинание начало свою работу, и отсчет времени пошел.

Пока оно действует, убить его бойцов будет сложно. Невероятно сложно. Потом, когда
Песньзакончится, они заплатят за временное могущество, но пока она звучит – они будут сражаться. Сражаться как боги войны, ненадолго вырвавшиеся из своих поднебесных чертогов, и даже магия, могущественнейшая боевая магия будет слабнуть и терять большую часть своей смертоносной силы в столкновении со впавшими в боевое безумие бойцами. Единственным уязвимым звеном является лишь он сам, но для своей защиты Морн уже сделал все, что только было возможно.

Время настало. Не прерывая
Песни,по нитям власти, опутывающим его рабов, Морн отдал приказ к атаке, и собранный им отряд в едином порыве, будто цельный живой организм, бросился вперед, к видневшемуся впереди невысокому холму с простенькой избушкой на вершине.

* * *

Пулемет – очень хорошее, могучее оружие. В бою пулеметчик если и не бог войны – должность, давно и по праву занятая артиллеристами, – то как минимум полубог. Недаром во время боев Великой Отечественной войны обе враждующие стороны самым первым делом стремились выбить пулеметчиков врага, и стоило только кому‑либо засечь работающее пулеметное гнездо, как туда немедленно обрушивались снаряды миномета.

Если же у одной из сторон не было ни артиллерии, ни минометов, то одинокий пулемет с хорошим запасом патронов и на удачной позиции вполне мог надолго остановить или даже вовсе прекратить атаку целой роты, а то и нескольких. Пока еще удастся обойти его сзади и, избегая попадать в сектора обстрела, приблизиться на расстояние выстрела.

А что уж говорить об использовании пулемета против вооруженной лишь холодным оружием толпы селян? Пусть их будет даже и целых триста… Чуть больше, чем полноценная армейская рота. Но если армейское подразделение вооружено огнестрельным оружием и может хоть как‑то огрызаться на пулеметную стрельбу, то местные жители были совершенно беззащитны. Щит, пусть даже это штурмовой щит драконидов, изготовленный из цельного листа трехмиллиметровой стали не самого худшего качества, является весьма слабым и ненадежным прикрытием от плотного потока пуль, способных пробить до двадцати сантиметров кирпичной кладки.

Ввиду этого обстоятельства с того момента, как первый пулемет с полагающимся к нему запасом патронов был установлен на чердаке, Шестаков да в общем‑то и все остальные члены осажденного отряда стали полагать себя в безопасности. Относительной, конечно. Каким бы большим ни было преимущество одной из участвующих в войне сторон, абсолютная безопасность в бою невозможна. Но все же… Уверенность в своих силах и преимуществе – она значит весьма немало.

И в самом деле, чего было опасаться? Луков ушанов? Так дальнобойность пулемета Калашникова многократно превосходит дальность их стрельбы, и для ведущих огонь спецназовцев не составляло никаких сложностей уничтожение ушастых охотников задолго до того, как они могли бы приблизиться на опасную дистанцию. Благо ближайшие дома поселка находились на довольно большом расстоянии от их отдельно стоящего, к тому же расположенного на возвышенности, хутора, так что скрытное приближение, особенно по наметенному вызванным Рау
бураномснегу, было совершенно невозможно.

Редкие выстрелы из копий света? Это могло представлять опасность. Но, судя по всему, данное оружие у осаждающих имелось в очень малом количестве, и то ли из‑за недостатка опыта применения, то ли по какой другой причине, но все выстрелы из них далеко не всегда попадали даже в саму избушку, не говоря уже о том, чтобы достать кого‑либо из ее защитников.

А даже если бы и попали… С воздействием, которое мог оказать одиночный выстрел Копья света на таком расстоянии, легко могли справиться имевшиеся у каждого из членов отряда защитные амулеты, в избытке врученные им еще во время ухода из форта Эстах. По крайней мере, так в голос уверяли все присутствующие маги, и у засевших на чердаке двух пар спецназовцев не было никаких причин не доверять их словам.

Именно по этой причине оказалась возможна описанная несколько выше беседа имеющихся в отряде магов, пожелавших познакомиться с наконец‑то присоединившимся к ним Рау и безмятежно отпущенными со своих боевых постов спецназовцами, полностью уверенными в могуществе своего оружия. И именно поэтому на выступивший из‑за поворота кривой деревенской улочки горланящий какую‑то боевую песню отряд, идущий в редком рассыпном строю, вначале не обратили особого внимания.

Подумаешь, еще один штурм, пусть даже и несколько большим количеством нападающих.

Беспокойство проявилось потом, когда, несмотря на открытый ими огонь, остановить приближающийся отряд не удалось.

Нельзя сказать, чтобы стрельба была совсем уж безрезультатной. Нет, периодически кто‑то из бегущих к избушке под плотным пулеметным огнем фигур спотыкался и падал, но большинство из них вскоре вскакивало вновь и, приволакивая поврежденную конечность, опираясь на меч или копье, продолжало свое движение. Меньшая часть – оставалась лежать, пятная снег кровью, вытекающей из многочисленных ран. Но таких было мало. Очень, очень мало, особенно если учесть плотность пулеметного огня, направляемого умелыми руками спецназовцев. И это уже было странно и страшно. Ну не могут наступающие под кинжальным пулеметным огнем войска нести такие мизерные потери. Не могут!!! Если, конечно, в дело не вступает магия.

К счастью, расстояние, отделяющее хутор, где находились бойцы, от крайних домов деревни было достаточно велико, и, сообразив, что дело нечисто, они успели позвать на подмогу специалистов в этом вопросе.

Увы. Особой помощи они оказать тоже не смогли. Какую бы магию ни использовал местный царек, создавая свое воинство, она была совершенно неизвестна никому из присутствующих магов. Более того, их заклинания, направленные против неумолимо приближавшихся бойцов, по неведомой причине сильно ослаблялись, не вызывая желаемого боевого эффекта.

Цепная молния, выпущенная Каем, быстро затухла, сразив только одного бойца, на которого пришелся первый удар, и вызвав короткие, быстро прошедшие судороги еще у троих, которым достались отраженные разряды первого уровня. Разряды второго и третьего уровня, вполне смертельные для не защищенных специальными амулетами людей, были наступающими бойцами и вовсе проигнорированы.

Иглы
злой водывсего лишь усеяли первые ряды наступающих сверкающими, словно рубины, каплями крови, тем не менее ни на секунду не притормозив их стремительного бега.

На десяток спешно поднятых Эланой зомби они и вовсе не обратили внимания, просто обегая по сторонам неуклюже двигающихся созданий. Правда, при этом отнюдь не забывая о работе мечами, топорами и прочими «инструментами упокоения», так что к моменту, когда последние ряды наступающих миновали небольшую группку «живых мертвецов», те представляли собой большую кучу мелконарубленного и иногда слабо шевелящегося фарша со вкрапленными в него тут и там осколками костей и обрывками одежды.

Наибольшую эффективность, пожалуй, имел лишь спешно разбуженный Рау
смертный буран,который хотя и не смог нанести атакующим какого‑либо серьезного урона, однако существенно замедлил их продвижение, дав собравшимся на крыше волшебникам немного времени на обдумывание своих действий.

– Впрочем, что тут думать… – пожал плечами на заданный Шестаковым вопрос Кай. – Они явно хорошо защищены от магии и, судя по успехам ваших воинов, несколько меньше, но тоже неплохо – от физического воздействия. Причем огонь пулеметов наносит им заметно меньший урон, нежели взрывы этих ваших гранат. Было бы время, можно было бы рассчитать оптимальное воздействие… – Он смерил взглядом окружившие холм полукругом, упорно приближающиеся фигуры и мрачно констатировал: – Но времени нет! Коллега, – он повернулся к Рау, – не будете ли вы так любезны передать мне управляющие нити или хотя бы доступ к энергоканалу вашего заклятия? Похоже, пока это самое эффективное, что мы можем им противопоставить. Надеюсь, оно выдержит дополнительный прилив энергии?

– Вполне, – коротко кивнул альфар, которого подобная велеречивость во время боя изрядно раздражала. Не тратя больше слов, он передал магу воздуха свой амулет, и
буранвзвыл, наполняясь новой силой.

– Значит, защищены от магии? – разъяренной кошкой прошипела Элана. Отчаянно хлещущий по сторонам хвост асуры придавал ей дополнительное сходство с готовой к атаке пантерой. – Ну посмотрим, что вы на это скажете!

Фигура некромантки вдруг словно растворилась в колышущемся черном мареве, одновременно похожем и непохожем на то, что окутывало Софию во время наиболее сильных приступов ярости. Вот марево на мгновение сконцентрировалось возле ее рук и сорвалось оттуда, устремляясь к врагам легким, почти незаметным облачком серой пыли.

На и без того сумрачную от затеняющих солнце принесенных
бураномоблаков деревню словно опустили грязное, пыльное одеяло. Мгновенно стих, словно испугавшись безумной и злой мощи примененного заклятия, ветер, прервав безудержный танец беспечных снежинок. Краски дня померкли, и казалось, будто сама реальность на мгновение склонилась перед проходящей по ней Бледной Госпожой, Вечной Леди… Смертью.

На пути стремительно расширяющегося облака праха исчезало все. Глубокий снег, наметенный
бураном,трупы измененных, погибших при предыдущих штурмах, невысокое хилое деревце, невесть каким чудом выросшее на каменистом склоне холма… Все исчезало, распадаясь серым, невесомым пеплом, как будто для попавших в облако тел и предметов за те мгновения, что оно соприкасалось с ними, проходили сотни, тысячи, эоны лет…

Рвущиеся к служащей укрытием для отряда Рау избушке зачарованные бойцы тоже не оказались исключением из этого мрачного правила. Широко развернувшаяся к тому времени, почти невидимая завеса праха прошла сквозь центр приближающегося воинства, легко обратив в ничто более полусотни нападавших и уничтожив расположенную за их спинами пару избушек, после чего внезапно пропала.

Вновь засвистел ветром пробуждающийся буран, стремительно заметая снегом образовавшиеся после применения жуткого заклятия засыпанные серым пеплом прогалины. По небу побежали тучи, полуденное солнце на мгновение выглянуло в разрыв облаков, и поле битвы окрасилось множеством ярких красок, минуту назад совсем, казалось бы, исчезнувших из мира.

– Браво, Элли, браво! – Короткие хлопки разорвали воцарившуюся на чердаке тишину. – Очень убедительно. – Лекс Карский с легкой насмешкой поклонился побледневшей, тяжело дышащей асуре. – А повторить сможешь? Так сказать, на бис? – Он кивнул в сторону возобновившего свое движение отряда врагов, постепенно заполняющего проделанную в их рядах брешь и все так же неумолимо продвигающегося вперед.

Правда, то ли из‑за усилившегося ветра, то ли по какой иной причине, но их скорость заметно уменьшилась. А может, эти воины все же оказались отнюдь не столь «непробиваемы», как казалось осажденным, и страшная смерть их собратьев все же повлияла на их решимость?

– Нет. – Некромантка тяжело вздохнула, и привалилась к поддерживающей крышу балке. –
Прах Вечности –слишком энергоемкое заклятие. Я почти пуста и в ближайшее время не гожусь ни для чего серьезного.

– И что будем делать? – мрачно поинтересовалась Ольга, всматриваясь в упорно бредущие вверх по холму фигуры драконидов. Взрыв выпущенной из ручного гранатомета фугасной гранаты разметал десяток чешуйчатых воителей, чересчур сблизившихся друг с другом, однако семеро из них вскоре поднялись и как ни в чем не бывало вновь продолжили атаку, буквально продавливаясь сквозь яростно хлещущие их буранные струи.

– Вы можете устроить вихрь? – вмешался в разговор Шестаков, откладывая в сторону опустевший тубус одноразового гранатомета и внимательно оглядывая большой пятидесятилитровый баллон, маркированный значком химической угрозы и тщательно закрашенным, но упорно проглядывающим сквозь многочисленные слои краски фашистским орлом со свастикой в когтистых лапах. – Большой вихрь, окружающий нашу избу?

– Могу, – безразлично пожал плечами Кай Геаро. Воздушник испробовал уже около дюжины различных боевых заклятий на упорно карабкающихся по холму врагах и сейчас пребывал во все усиливающейся депрессии от осознания их полнейшей бесполезности. – Могу даже и больше. А что толку? Вихря, способного унести их всех, мне не сделать, а через остальное они пройдут, даже и не заметив…

– Это как сказать, как сказать… – зло улыбнулся спецназовец, довольно поглаживая бок баллона, и повернулся в сторону Лекса Карского. – Можно ли наложить на наше укрытие какую‑нибудь защиту, способную с гарантией продержаться против этих тварей хотя бы минут пять, а лучше – десяток‑другой?

Этот вопрос вызвал глубокую задумчивость боевого мага. Наморщив лоб, Карский медленно огляделся вокруг и зашевелил губами, словно производя какие‑то подсчеты. Его размышления были прерваны тонким голоском, донесшимся от входного люка, ведущего в избушку:

– Семь минут. – Растрепанная голова взбирающейся по крутой лестнице Тайаны возникла над уровнем пола.

– Что? – непонимающе переспросил Шестаков.

– Семь минут. Будь я не так вымотана, то могла бы и час, и два, и даже больше, но сейчас, к сожалению, максимум – семь минут. Именно столько времени я в своем теперешнем состоянии могу продержать базовый
щит порядка. –И, видя устремленные на нее недоверчивые взгляды, коротко усмехнулась. – Вы не смотрите на мое состояние. Щиты и защиты разного рода – моя основная специальность. Я тренируюсь в их составлении и поддержке с самого детства. Да и Школа порядка очень удобна именно для всякого рода защитных чар. Именно защитные заклятия требуют наименьшего количества сил и энергии при использовании моей магии. Так что семь минут я могу вам гарантировать. Может быть, выдержу и дольше. Но семь – это то, что могу обещать уверенно. Никто живой в течение этого срока не сможет пересечь линии защиты.

– Десять. – Карский закончил свои подсчеты и повернулся к озадаченно трущему висок командиру спецназа. – Максимальный срок, в течение которого я смогу удерживать
ледяную скорлупунад этим зданием, – десять минут. Все же чересчур большой объем… Так что к окончанию этого срока меня можно будет выжимать и использовать в качестве половой тряпки. Но в течение десяти минут, при отсутствии активного магического взлома и чересчур интенсивного физического воздействия, за надежность защиты я могу ручаться. Правда, не уверен, хватит ли нам на этот срок воздуха. Скорлупа абсолютно герметична. Я ведь правильно понимаю, что именно это вам и требуется?

– Отлично! – услышав слова боевого мага, буквально расцвел капитан. – Надеюсь, ваши щиты могут совмещаться? Это именно то, что и требуется! А теперь делаем так…

* * *

Преодолевая тяжелую, тянущую боль в пробитом неизвестным оружием пришельцев бедре, Морн упорно карабкался вверх по холму, яростно проклиная бездарность своих сыновей, из‑за которой ему приходилось подвергаться таким опасностям и терпеть столь жуткие лишения.

Нога отчаянно болела, наложенное им впопыхах слабое кровоостанавливающее заклятие то и дело спадало, вынуждая старого мага делать очередную остановку и, не прерывая
Песни,используя исключительно жестовые методы, возобновлять капризное заклинание.

Впрочем, несмотря на все это, Морн яростно ковылял вперед, старательно пытаясь как можно меньше задерживать наступление своих рабов. Конечно, можно было бы призвать пару‑тройку драконидов и приказать им нести себя, что не составило бы для одержимых практически никакого труда, но сейчас Морн отчаянно боялся выдать свое присутствие.

Собственно, в самом начале атаки именно так он и поступил, пытаясь максимально ускорить и обезопасить свое наступление, прикрываясь от выстрелов и магии телами практически неуязвимых рабов. Именно тогда‑то он и заработал эту рану. Как оказалось, несмотря на всю невероятную прочность тел одержимых, этой прочности совершенно недостаточно для того, чтобы надежно укрыть его от странного оружия пришельцев.

Осколок металла, засевший в его бедре, служил очень хорошим напоминанием о том, что нахождение в плотной группе – это смерть для незащищенного
Песньюмага. Да и страшная гибель всего центра отряда под неведомым заклинанием только подтвердила правильность его рассуждений. Страшно подумать, что и он мог, подобно попавшим под удар рабам, просто рассыпаться пылью, так и не достигнув своей цели.

К счастью, этот удар оказался единственным и больше не повторялся. Скорее всего, столь могучее заклинание исчерпало последние остатки магических сил обороняющихся, и сейчас все, что противостояло неуклонно наступающим одержимым, был лишь постоянный, сильный и холодный ветер, дующий с холма и лишь немного задерживающий неуклонное наступление его рабов.

Этот ветер невероятно злил менталиста, вынуждая прикладывать отчаянные усилия для того, чтобы издаваемая им
Песньоставалась слышимой его рабами, несмотря на шум и рев бушующих воздушных потоков. Хорошо еще, что в предназначенном для войны заклинании этот вопрос был учтен и заглушить звуки
Песнибыло отнюдь не так просто. Какой бы грохот ни стоял на поле битвы, изменившийся слух одержимых все равно позволял им выхватывать строки подчинившей их
Песни,если, конечно, это было хотя бы теоретически возможным.

Но разыгравшийся
буранне столько глушил, сколько сносил магические звуки, и магу приходилось изо всех сил напрягать уставшие связки, дабы его пение все же было слышимым атакующим холм рабам.

Впрочем, постепенно и этот так раздражающий мага ветер начал стихать, и лишь гигантский снежный вихрь, пляшущий вокруг вершины холма, заслонял от взглядов цель их атаки.

Несмотря на то что вихрь этот казался вполне безобидным, а время
Песнибыло строго лимитировано, входить в него Морн отнюдь не спешил, направив туда вначале одного из своих рабов.

Выждав полминуты после возвращения раба – невысокого ушана в обтрепанной робе и с большими, печальными глазами на пол‑лица, вооруженного длинным разделочным тесаком и слабым охотничьим луком, – и убедившись, что с ним все в порядке, Морн скомандовал атаку.

Один за другим воины скрывались в снежной круговерти, откуда немедленно донеслись звуки тяжелых ударов: одержимые старательно взламывали прикрывающую хижину тонкую, прозрачную, словно ледяную, броню, сейчас являющуюся единственной преградой, отделяющей его от решительной победы.

Он видел, как яростно стучат по этой скорлупе мечи, топоры и палицы его бойцов, как под их ударами появляются вначале маленькие и тонкие, а потом все более и более разрастающиеся трещины на отделяющей его от окончательной победы, такой слабой и ненадежной преграде. Глубоко вдохнув свежий, холодный воздух, приятно и необычно пахнущий свежескошенным сеном, он шагнул к ним, дабы не упустить ни одного мгновения после того, как эта последняя отделяющая его от ненавистных врагов преграда наконец‑то падет.

Глава 9ПЛОДЫ ПОБЕДЫ

При плохой игре необходимо иметь хорошую мину. А лучше не одну.

Книга юных полевых командиров

– Ну и что будем с ними делать? – Ольга скептически посмотрела на пару избитых до полной неузнаваемости пленников, лежащих на полу главного зала форта Нест. Местные жители, после гибели менталиста освободившиеся от наложенных им заклятий, дружно накинулись на своих поработителей, и сейчас Коул и Хаслин представляли собой два куска хорошо отбитого и лишь каким‑то чудом еще дышащего мяса. – Может, стоило оставить их там, где они находились?..

Прошедший бой отнюдь не добавил девушке благодушия. Перекошенные лица умирающих от воздействия зомана солдат Морна, тем не менее до самого последнего момента не оставлявших своих попыток проломить уже пошедший множеством трещин, едва держащийся щит, произвели на нее чрезвычайно неприятное впечатление. Так что жалости в отношении сыновей ублюдка, готовившего для нее, Софии и Тайки участь родильных машин, она не испытывала.

– Думаю, это было бы неразумно. – Рау спокойно пожал плечами, индифферентно разглядывая потускневшую от времени роскошь завоеванного ими замка. На лежащих под его ногами и тихо стонущих пленников эльф, казалось, и вовсе не обращал внимания, следя лишь за тем, чтобы не наступить в небольшую лужицу натекшей с них крови. – Убить их мы всегда успеем. Однако не забывай: основная цель нашего пребывания тут – вовсе не праведная месть «злобным угнетателям», а всего‑навсего выяснение наиболее удобного пути через горы. Ну а эти типы с большой долей вероятности являются наиболее осведомленными в данном вопросе.

– Могли бы спросить и у местных измененных, – из духа противоречия не согласилась Ольга.

– Спросить – могли, – благодушно кивнул альфар, усаживаясь в шикарное, но слегка запыленное кресло и поигрывая висящим на груди амулетом. – Другой вопрос – а они нам ответили бы? И если ответили – то что именно? И будет ли у нас шанс остаться в живых, если мы пойдем по указанной ими добровольно тропе?

Вспомнив взгляды, которыми провожали их уцелевшие местные жители, Ольга поежилась, признавая про себя правоту слов брата.

Нет, убить их или как‑то иначе навредить членам отряда после того, как спали наложенные на жителей чары, никто не пытался. Но… Практически у каждого уцелевшего из селян имелся друг, родич, брат или сын, любимый или любимая, погибшие при осаде хутора Линар. Нет, деревенские вполне понимали, что у отряда не было иного выбора, что они только защищались и, что если бы не эта отчаянная оборона, их поселку еще невесть сколько времени пришлось бы находиться под страшной властью старого колдуна.

Но это понимал разум. Сердце же… сердце же видело многочисленные тела друзей, соседей, любимых и близких, лежащие на подступах к Холму Мертвецов, как уже успели прозвать бывший оборонительный пункт отряда, и видело их убийц – живых, здоровых… И кто знает, не будь способность путников к самообороне продемонстрирована столь наглядным образом, на что бы решились озлобленные страшными потерями жители некогда крупного и благополучного поселения Кардель…

Сладкие, льстивые речи и ненавидящий взгляд в спины – за прошедшие с момента осады сутки это стало привычным делом во время каждого выхода в деревню. А выходов было много.

Хорошо еще, что магия присланных Ариохом волшебников позволила не допустить распространения отравляющего газа по всей округе. В основном смертоносное содержимое пятидесятилитрового баллона удалось удержать в пределах созданного магией Кая гигантского вихря, который, после того как в нем отпала надобность, просто унесся в сторону безлюдных пустошей. Так что вся сложная процедура дегазации свелась к наколдовыванию дующего через холм в сторону от деревни постоянного ветра и запрету в течение трех суток подниматься к стоящим на нем строениям.

Однако и помимо этого дел у путешественников было немало. В первую очередь, разумеется, были нагружены работой все, кто хоть мало‑мальски разбирался в лечении и целительстве. В первую очередь это были, разумеется, Кай с Арейшей, непрерывно оказывавшие помощь раненым во время осады жителям деревни.

Однако количество пострадавших намного превышало все возможности эльтианского мага‑целителя и арахниды, также оказавшейся на удивление хорошим лекарем. Надежды на «местные ресурсы» не было никакой ввиду того, что раса арахнид, как оказалось, была чересчур чувствительна к ментальному воздействию. Так что обрыв магических поводков, произошедший со смертью Морна, отозвавшийся у большинства населения деревни всего лишь сильной головной болью и частыми обмороками, вверг арахнид в бессознательное состояние, выходить из которого они пока не спешили.

В общем, Ольге и Артему, к их непреходящему изумлению, пришлось вспомнить свою профессию и на протяжении нескольких часов после победы оказывать первую помощь пострадавшим селянам. Точнее, тем из них, чье состояние было сочтено не настолько тяжелым, чтобы требовать немедленного вмешательства мага‑целителя.

Странное, надо признаться, это было ощущение – лечить раны тех, кто еще совсем недавно изо всех сил стремился убить тебя и твоих друзей. Лечить, невзирая на яростные, ненавидящие взгляды твоих пациентов, хорошо помнящих, как совсем недавно ты стояла на крыше, посылая в их сторону смертоносные боевые заклятия.

В общем, каждое мгновение пребывания в поселке, где все напоминало о произошедшей бойне, в которой она была одним из главных участников, было откровенно неприятным. С первых часов после снятия осады Ольга начала страстно мечтать о том счастливом мгновении, когда ее брат наконец‑то сочтет возможным объявить о продолжении похода.

Проблемы с водой, сон на жесткой холодной земле, постоянные нападения различных чудовищ… Какая это, в сущности, ерунда по сравнению с пылающим болью и ненавистью взглядом совсем молоденькой красавицы‑ушана с почерневшей и распухшей от пришедшегося вскользь удара боевого заклинания Школы льда рукой.

ТВОЕГО заклятия. И не важно, что ты оборонялась, что у тебя не было другого выбора… огромные, наполненные слезами глаза еще долго будут сниться тебе в кошмарных снах. Ведь, несмотря на все твои усилия, спасти девушке руку оказалось невозможно.

Точнее, возможно… Прибежавший по твоей просьбе Кай Геаро, бегло взглянув на пострадавшую, тут же заявил, что если займется ею немедленно, то часов за десять вполне сможет провести инкапсуляцию оставшейся живой ткани вокруг костей руки. Ну а там можно будет потихоньку месяц‑другой регенерировать уничтоженные сухожилия и восстановить сосуды, потом – нарастить мышцы, так что за полгода‑год он мог бы гарантировать полное излечение пострадавшей руки – даже шрамов не останется. Вот только для этого ему необходимо было бросить, обрекая на верную смерть, всех остальных своих многочисленных пациентов и в течение как минимум суток заниматься только этим делом.

Меньшее зло. Раньше с этим страшным понятием Ольге доводилось сталкиваться только в фэнтезийных книгах, сейчас же страшный выбор предстояло сделать ей самой. И она его сделала. Коротким движением руки маг усыпил несчастную девушку, обеспечив самую качественную, надежную и безопасную анестезию, о которой только может мечтать любой хирург. Затем он ушел, направившись к своим пациентам, а на его месте появился уставший, злой и замотанный Артем, прижимая к груди зачарованный на обеззараживание металлический медицинский ящик с ампутационным набором.

Потом, когда пациенты наконец‑то закончились, за ней зашел не менее уставший брат в компании неизменно маячившей рядом с ним мрачной Софии, и они отправились в замок, где расположились все не принимавшие участия в спасательных действиях члены отряда.

По дороге они встретились с окончившей свою часть работы Арейшей, которая под охраной пары уцелевших драконидов из сопровождавших их отряда искателей также направлялась в замок. Дальнейший путь они продолжали вместе и вместе же и наткнулись на весьма неожиданные «трофеи».

Проходя через главную площадь поселка, они обнаружили Коула и Хаслина – уцелевших сыновей бывшего повелителя деревни. Если, конечно, то неприглядное состояние, в котором они пребывали, можно было считать «целостью». Три десятка мрачных, замотанных в рваные рубища местных жителей как раз собирались рассадить их по заботливо приготовленным, уже вкопанным в землю кольям, когда вмешательство Рау остановило импровизированную казнь.

Причин такого решения Ольга не понимала, считая, что негодяи полностью заслужили свою участь, и потому стоило им только добраться до замка, как она вместе с примкнувшей к ней Софией насела на эльфа, требуя отчета о причинах столь странного и неожиданного милосердия.

– В конце концов, если нужна информация, то вполне можно было бы дать ребятам насладиться местью, а потом попросить Элли побеседовать с этими… – так и не подобрав подходящего цензурного слова для обозначения валяющихся на полу тел, внесла рацпредложение София. – Да и не только с ними… Она и папашку ихнего тоже вполне способна разговорить. Никаких проблем. Элли мне сама так сказала! Так в чем же дело? Я ведь знаю, что ты никогда и ничего просто так не делаешь! Зачем тебе нужны эти ублюдки, причем непременно в живом состоянии?

– Зачем они нужны? – Было видно, что по какой‑то причине альфару явно не хочется раскрывать причины своего решения. Однако, подумав и явно борясь с собой, он все же ответил на заданный вопрос: – Видишь ли, мне почему‑то очень не хочется обрекать жителей этого поселка на неминуемую смерть после нашего ухода. Глупо, иррационально – ведь какое мне дело до этих созданий, совсем недавно бывших нашими врагами, – но так оно и есть. Наверно, я чересчур много общался с людьми и подхватил от вас эту странную болезнь, называемую жалостью.

– Обрекать? На смерть? – недоуменно переспросила Ольга. – Почему? И при чем тут эти шашлыки недоделанные? – Она кивнула в сторону лежащих на полу «трофеев».

Рау с легкой жалостью взглянул на названую сестру тем взглядом, каким взрослые, умудренные жизнью родители смотрят на своего любимого, но непутевого ребенка, не могущего справиться с простейшей арифметической задачкой. Видя абсолютное непонимание его действий со стороны сестры, он перевел взгляд на Софию, словно предлагая той помочь Ольге с решением поставленной им простейшей задачки. Однако, несмотря на всю поддержку, которую темная жрица в любой момент была готова оказать объекту своей любви, ответом ему был такой же непонимающе‑изумленный взгляд.

Печально вздохнув, Рау обернулся к о чем‑то сосредоточенно размышляющей Арейше, внимательно разглядывающей лежащие перед ней окровавленные тела.

– Ну уж ты‑то должна догадаться! – обратился он к арахниде. – Хаос. Круг Чистоты. Двух местных чистокровок казнят, остальные – уходят. Долго ли после этого проживет местное население? – задал он прямой вопрос.

– До первой Волны, – едва прошептала смертельно побледневшая девушка.

– Вот то‑то и оно, – кивнул Рау. – Вообще, как я заметил, есть у вас, людей, такая странная склонность – вначале сделать что‑либо, поддавшись эмоциям и не думая о последствиях, а потом долго жалеть о сделанном. Нет уж. Как только Кай будет здесь, я немедленно попрошу его привести этих голубчиков в более‑менее пристойное состояние, выжму из них все сведения, которые могут быть нам полезны, и перед уходом вручу их селянам в целости и сохранности. А там уж пусть те сами думают, что с ними делать. Захотят казнить – пусть казнят. Их дело. Кто я такой, чтобы мешать местному населению совершить коллективное самоубийство? Но, думаю, к тому времени, как мы сможем покинуть этот замок, они уже успеют обдумать все возможные последствия такой спешки. Что же касается допроса Морна – то признаю: мысль хороша. – Он ласково улыбнулся буквально расцветшей от такого знака внимания Софии. – Вот только запоздала малость. Пока вы занимались ранеными, мы с Эланой и Шестаковым уже успели провести все необходимые ритуалы. Собственно, именно по этой причине я и хочу пообщаться с его сыновьями.

– Зачем? – удивленно спросила Фи. – Что он сказал?

– Пещеры мертвых карликов. Душа этого типа старательно пыталась уверить нас в том, что самый короткий, он же единственный известный, переход на ту сторону хребта лежит под горами. Судя по всему, он намекал на старые гномьи ходы. Но, учитывая то, как он старательно пытался уверить нас в необходимости идти именно этим путем, у меня возникли большие сомнения. Хоть Элли и говорит, что мертвые не могут лгать… мало ли что! – Рау задумчиво пожал плечами. – При жизни он был далеко не самым слабым из магов, и что‑то мне не хочется на своей шкуре проверять безопасность с такой охотой указанного им прохода. По крайней мере, пока я не получу дополнительных подтверждений…

– Элли? – София вспыхнула. Она внимательно вгляделась в спокойные, словно припорошенные зимним снегом, глаза альфара и наконец‑то решилась. – Нам надо поговорить, – твердо произнесла девушка и, заметив устремленные на нее многочисленные взгляды присутствующих, решительно добавила: – Поговорить наедине!

– Может, позже? – Внешне альфар сохранял все то же ледяное спокойствие, но хорошо изучившая брата Ольга явно заметила, как что‑то дрогнуло во взгляде снежного эльфа.

– Нет, сейчас. Потом – или опять не будет времени, или я не смогу снова набраться решимости… – резко возразила София. – Пойдем. Тут неподалеку есть уютный кабинет. – Она взяла его за руку и решительно потянула прочь из зала, так что Рау ничего не оставалось, кроме как подчиниться этому мягкому, но настойчивому напору. Проводив уходящих задумчивым взглядом, Ольга отметила, какая странная, но все же гармоничная пара получится из этих двух близких ей людей. Что бы ни говорил альфар, какими бы длинными и острыми ни были его уши, она все равно продолжала воспринимать названого брата человеком.

В результате этой беседы Ольга не сомневалась ни на миг. Вспыльчивая, решительная, склонная к простейшим решениям любой проблемы София была идеальным дополнением к спокойному, рассудительному, склонному к длинным, идеально выверенным интригам Рау. К тому же она искренне любила его, да и, как показало длительное наблюдение, снежный эльф был также отнюдь не безразличен к увлеченной им темной жрице. Правда, видимо по причине полученного воспитания, он, похоже, никак не мог поверить, что способен испытывать какие‑то отличные от дружбы чувства к человеческой девушке. Но, судя по решительному настрою Фи, данное затруднение она преодолеет быстро.

Задумчиво качнув головой, Ольга перевела взгляд на все никак не приходящих в сознание сыновей Морна. Как ей ни было противно, однако следовало хотя бы осмотреть этих негодяев. Учитывая обрисованные Рау перспективы, будет весьма огорчительно, если они не доживут до возвращения целителя. Судя по всему, Арейше в голову пришла точно такая же мысль, поскольку арахнида уже склонилась над Коулом, производя какие‑то лечебные манипуляции.

* * *

Рау внимательно оглядел готовый к выходу отряд – и в который раз мысленно поблагодарил Ариоха за присланную им подмогу. Хвостатая некромантка оказалась настоящим кладом. По крайней мере, теперь им, уходя в горы, где вряд ли будет достаточное количество добычи, не придется волочь требуемые запасы еды на собственных спинах. Одиннадцать могучих паукообразных тварей, созданных из костей павших при осаде Холма Мертвых жителей деревни, с легкостью несли не только наездников, но и весьма немалый запас провианта.

К сожалению, одиннадцать – это было максимальное число химер, которое асура смогла создать из имеющегося материала. Панцири местных монстров по каким‑то причинам практически не подходили для подобного колдовства, и потому «запас материала», с которым могла работать Элана, был строго ограничен.

По этой причине и еще потому, что покидаемый ими поселок отчаянно нуждался в любой возможной помощи, отряд пришлось разделить. Надо сказать, далось это решение очень непросто. Оставлять своих боевых друзей в этом проклятом и обильно политом кровью месте не хотелось просто категорически. Но выбора не было. Уцелевшие остатки бывшего отряда искателей Криона, сопровождавшие их на всем пути от Махлау до Карделя, согласились остаться без малейших возражений и даже с плохо скрываемым облегчением. Им явно не хотелось покидать более‑менее привычные территории Союза городов Порядка, и лишь долг заставлял их следовать за отрядом Рау. Так что возможность без нарушения своих обязательств избегнуть продолжения похода была воспринята ими крайне положительно.

Сложнее было с Тимом, Арейшей и Джерау. За проведенное вместе время пришельцы с Земли, да и сам Рау успели крепко сдружиться с ними, и необходимость расставания была весьма болезненной. Но, к сожалению, как ни старалась Элана, больше одиннадцати химер из имеющегося материала создать ей не удалось. И потому верным друзьям, с самого начала их приключений в этом мире все время бывшим рядом, пришлось остаться здесь, на обильно политой кровью земле Карделя.

Впрочем, остались они не одни. Рау пришлось выдержать настоящий бой с Шестаковым, но в конце концов ему все же удалось доказать упрямому спецназовцу, что негоже оставлять друзей под ненадежным прикрытием двух сыновей убитого, в том числе и при их участии, Морна. И потому в деревне случился настоящий праздник. Роман Зинченко и Станислав Бойков по приказу Шестакова также остались в поселке. На радостях деревенские совсем было собрались все же рассадить подлеченных Каем сыновей Морна по так и не убранным с главной площади кольям.

Впрочем, после некоторых сомнений данные поползновения были пресечены оставшимся в деревне за главного Романом Зинченко. Как рассуждал бывалый спецназовец, воспринимавший Хаос как еще одного противника, которых на его веку было весьма немало, – четыре бойца всяко лучше двоих, а потому Коул и Хаслин обрели свой шанс выжить и доказать свою полезность. Впрочем, на всякий случай кольев с площади было решено не убирать. Так, в качестве напоминания, дабы эта парочка не забыла, чем может им грозить малейшая ошибка или любое действие, которое можно будет расценить как враждебное.

К тому же, оставляя своих воинов, как он выразился, «на боевом дежурстве», Шестаков старательно позаботился о том, чтобы те не испытывали никаких затруднений с оружием и боеприпасами, даже оставив им один из двух пулеметов, переданных отряду Ариохом.

Второй пулемет был им установлен на свою химеру, отчего та приобрела и вовсе сюрреалистический вид. Когда в свое время активно увлекавшийся фантастикой и фэнтези Артем увидел этого громадного, сложенного из множества костей паука с установленным над головной частью на специально выращенных костяных креплениях пулеметом, то довольно долго отходил от шока, искренне жалея об отсутствии фотоаппарата.

Впрочем, для Шестакова эстетическое восприятие его нового средства передвижения было глубоко безразлично. Как он выразился: «Главное, чтобы ТТХ[58] были хорошие, а на чем ездить – на бэтээре или костяной химере – это нам без разницы!»

Судя же по тому, с каким удовольствием капитан проводил испытания своего нового «коня», было ясно, что эти самые ТТХ его полностью устраивают. Так что единственное, о чем сожалел бравый командир группы «Гамма», – так это о недостаточном количестве химер, не позволяющем рассадить на них весь отряд.

Признаться, и сам альфар испытывал сильное нежелание уменьшать свое «войско». Однако преимущества верхового путешествия все же победили. Благодаря скорости движения костяных химер теперь имелась возможность избегать лишних боев, которые – тут Рау не обольщался ложными надеждами – наверняка еще ждут их впереди. К тому же проходимость этих созданий превышала все возможные пределы.

Восемь длинных когтистых лап, сгибы которых значительно возвышались над довольно низко расположенным, как у паука‑сенокосца, телом, образовывая дополнительную защиту для всадника, позволяли им проходить даже там, где человек был бы вынужден искать обходные пути. Они легко взбирались на практически отвесные скалы и перепрыгивали широкие расселины, а потрясающая и совершенно неожиданная для созданных из костей тварей гибкость позволяла им протискиваться в такие норы, где застрял бы и малолетний ребенок.

Да и в бою эти «малютки» вполне могли защитить не только себя, но и своего наездника, будучи значительно сильней большинства обычных хаотических монстров, обитающих в ближайшей к поселку пустоши, где проводились «натурные испытания».

Именно поэтому, прикинув все «за» и «против», Рау и решился оставить в поселке значительную часть отряда, взяв с собой лишь десять соратников – по числу имеющихся скакунов. Ольга, София… При мысли о порывистой и прямодушной темной жрице и устроенном ею несколько дней назад весьма оригинальном «прямом разговоре» Рау невольно улыбнулся и, обернувшись, слегка подмигнул следующей за ним и в кои‑то веки всем довольной, радующейся жизни и окружению блондинке. Та немедленно заулыбалась. За последние несколько дней характер «светловолосой стервочки» претерпел значительное улучшение.

Данное обстоятельство было с большим удовольствием отмечено всеми членами отряда, а наглая асура, помахивая хвостом, даже вручила Фи большую бутыль с какой‑то подозрительной жидкостью, велев подливать ее эльфу не менее трех раз в неделю «для сохранения хорошего психологического климата в компании». Заклинание определения состава, немедленно брошенное на бутылку присутствующим при этой сцене альфаром, показало, что подозрительная настойка является не чем иным, как сильным афродизиаком. После чего свидетели данного инцидента могли наблюдать редкую картину того, как всегда спокойный, рассудительный и хладнокровный Рау, размахивая сорванным прутом, гонялся по всему замку за весело визжавшей и старательно удирающей некроманткой.

Шутки шутками, однако бутылочку‑то Фи не выбросила, так что сейчас альфар был вынужден регулярно проверять свою еду и питье на присутствие там посторонних примесей. Учитывая проснувшийся в Софии энтузиазм, это было отнюдь не лишней предосторожностью.

Отогнав воспоминания, эльф вновь оглядел своих спутников. Следом за Фи, держащейся всего на полкорпуса позади эльфа, ехала основная часть отряда. Элана, грациозно покачиваясь на своей химере, ехала между Борисом Григорьевым и Маратом Зиятдиновым, ухитряясь кокетничать одновременно с обоими спецназовцами.

Сразу за ними ехали о чем‑то переговаривающиеся Ольга и Тая, вокруг которых увивался, то и дело встревая в разговор, Артем. Чуть по бокам находились Кай Геаро и Лекс Карский, выполнявшие функции боевого охранения. В арьергарде отряда ехал хмурый из‑за расставания с парой своих подчиненных Шестаков на своем «модернизированном» пауке с установленным пулеметом.

Резво перебирающие длинными ногами химеры быстро неслись по пустоши, с каждой секундой все приближаясь к горам. А на душе у Рау было неспокойно. Как выяснилось, за последние тридцать лет владычества Морна никто из жителей Карделя не смел покидать деревню на расстояния большие, чем пара дней пешего пути, подчиняясь запретам, установленным ментальным магом. Так что при всем желании обнаружить подходящих проводников в поселке не удалось. Единственной имеющейся зацепкой было подробное описание пути к Пещерам Мертвых, выданное на допросе духом убитого менталиста.

Посещать данные пещеры Рау не хотелось просто категорически. Интуиция альфара, которой он привык доверять еще на войне, буквально вопила, что не следует лезть во всякие подозрительные дыры в земле, особенно если эти дыры когда‑то принадлежали гномам – одним из противников его народа во время последней войны. И все уверения Эланы, что она, как некромант, способна легко договориться с любыми мертвыми, а если и не договорится, то запросто упокоит, убеждали слабо. Очень слабо. И потому лезть в пещеры было решено только в самом крайнем случае – если так и не удастся отыскать иного пути на ту сторону хребта.

Тем более что их нынешние скакуны были просто идеально приспособлены для лазанья по скалам, что значительно увеличивало их шансы на преодоление стоящего перед ними препятствия без излишнего и совершенно ненужного риска. Так рассуждал альфар, и не предполагая, что у судьбы на этот счет имеются совершенно иные планы.

ЭПИЛОГ

Соболь: Я считаю, бог, если он есть, не модератор, а сисадмин. Вроде как: ребята, я вам все наладил – солнце, планета, таблица Менделеева, днк, вай‑фай. Перестаньте уже тупить и дергать меня своими мелочными идиотскими просьбами типа мира во всем мире или огненного дождя на гей‑парады.

Из Башорга

Страшная боль вгрызалась в самую сущность Проклятого, истерзанная душа молила о пощаде, но он упорно продолжал собирать раздробленные части своей личности. Те меры, что были предприняты им ранее, увы, так и не дали результата. Более того, совсем недавно он ощутил, что неведомый собрат предпринял попытку прорыва в этот мир, ненадолго разорвав окутывающие его барьеры. Попытку неудачную: Проклятый по‑прежнему не ощущал здесь никого из равных ему сущностей, но сам факт такой попытки говорил о многом.

Уничтожить жреца не удалось. Более того, за прошедшее время жрец сумел накопить достаточно силы, чтобы попробовать призвать своего повелителя. И это было страшно. Одна попытка сорвалась. Но если не пресечь этих поползновений, то последуют новые призвания, и кто знает, не увенчаются ли они удачей? Допускать такого было нельзя. Никак нельзя. Если в умирающий мир прорвется хоть один, даже самый слабый, самый неумелый бог, все надежды Проклятого на благословенное небытие пойдут прахом и испытываемые им мучения станут поистине вечны. Эта участь ужасала несчастного и вынуждала терпеливо собирать все осколки старательно раздробленного сознания, возвращая себе возможность мыслить, действовать и чувствовать… Хотя с какой радостью он избавился бы от последнего из этих пунктов!

Чем большая часть сущности бывшего бога Жизни обретала свою цельность, тем более страшной и нестерпимой становилась терзающая боль давней потери. Вот проснулась память – и в голове закружились обрывки прошлого, принося с собой новые оттенки боли и ужаса от понимания того, что это уже никогда не вернется.

Асти, Асти, Асти… Летящая на крыльях бурана стройная фигурка любимой, скользящая навстречу. Легок бег снежной девы, и звезды сияют в льняных волосах, проглядывая сквозь прозрачную фату укрывающей их вьюги. Звонкой капелью рассыпается веселый смех, и любовью светятся чистейшие сапфиры прекрасных глаз. Такой она запомнилась ему, и боль потери не ослабла с течением веков.

Память вернулась. Вернулась полностью, и испытываемая Проклятым боль стала поистине непереносимой. Ее больше нет. Никогда больше они не будут вместе бежать по снежным равнинам, преследуя игривую поземку и вслушиваясь в свадебные песни снежных волков. Никогда больше мягкий, празднично искрящийся и совсем не холодный снег не покроет ветвей вечноцветущих яблонь его сада, знаменуя приход желанной гостьи.

Никогда больше в напоенное бодрящим морозом звездное небо не вознесутся молитвы такой смешной в своей вечной серьезности избранной расы его возлюбленной. Они уничтожены. Уничтожены все, с поистине божественной тщательностью. Его братья приложили немало усилий, чтобы в этом мире у молодой богини снегов не осталось ни одного искренне верующего, способного ее возродить. И это им удалось, а он ничем не смог помешать их кровожадным планам. Для того чтобы веселый и добродушный бог‑целитель, бог весны и Жизни научился сражаться и убивать, он должен был сойти с ума. И как же жаль, что это столь необходимое ему тогда сумасшествие пришло лишь теперь, когда стало слишком поздно!

Очередное осознание этого факта накрыло в кои‑то веки полностью восстановившего свое сознание и память Проклятого новой волной жгучей, нестерпимой боли.

Боль накатила, захлестывая сознание, туманя и норовя разбить с таким трудом восстановленный рассудок. Накатила – и на мгновение отпрянула, отраженная великим, всепоглощающим изумлением, овладевшим всей сущностью терзаемого бога, и вспыхнувшей в нем сумасшедшей надеждой.

За прошедшие годы Проклятый хорошо запомнил все малейшие оттенки и нюансы той вечной агонии, что охватила его после потери Избранницы. Но сейчас от века терзающая его боль стала меньше! На ничтожный гран, на мельчайшую пылинку, на долю мгновения невыносимые муки оказались меньше, чем всегда. Пребывая в раздробленном состоянии, Проклятый не мог оценить и ощутить этого мельчайшего изменения, но сейчас, собравшись воедино, он осознавал это с абсолютной, потрясающей его самого ясностью.

Это могло означать только одно. Как, каким чудом в этом умирающем мире мог оказаться истинно верующий представитель полностью истребленной расы? Это было чудом. И это было совершенно не важно. Важным было лишь то, что сейчас, спустя столько времени, здесь, на проклятой земле Кельдайна, вновь ходило, дышало и возносило свои мольбы разумное создание, душой и телом преданное его погибшей возлюбленной.

И это был шанс. Надежда на возрождение, ради которой он готов терпеть и тысячекратно более тяжелые муки. И пусть он заперт в темнице, пусть боль по‑прежнему терзает его душу, – какое это имеет значение, если перед ним появился такой невозможный, такой чудесный шанс!

Нет, теперь он точно не станет дробить свое сознание, он стойко перенесет любую, самую сильную боль, придержит рвущийся из когда‑то открытых по его воле ворот Хаос и не станет спешить с разрушением этого когда‑то столь доброго и дружелюбного мира.

Он приложит все усилия, чтобы отыскать этого невесть каким образом вновь появившегося на проклятой земле альфара, и когда сможет обнаружить его, то сделает все, что еще в силах терзаемого вечной агонией бога Жизни, чтобы сохранить этот драгоценный цветок веры, дарящей ему надежду. Надежду, что его боль уйдет и когда‑нибудь он вновь сможет увидеть свое отражение в нежных сапфировых глазах любимой.

А сейчас главное – как можно скорее и надежнее уничтожить появившегося в его мире чужого жреца. Больше он никому не позволит лишить его чудом возрожденной надежды! Он хорошо помнит, как его братья охотились за немногими выжившими поклонниками Асти и как он плакал от бессилия, не имея возможности противостоять многочисленным убийцам. Но это время кончилось. Бог Жизни научился убивать и сражаться. О, как хорошо он этому научился!

Теперь понятно, почему в давно покинутом и надежно запертом умирающем мире появился жрец. Видимо, кто‑то из находящихся за барьером Хаоса божеств почуял, что в Кельдайне вновь появился искренне верующий в Снежную Мать, как они называли его Асти, альфар. Почуял и направил своего убийцу. Но на этот раз им не удастся убить надежду. Пусть ему придется терпеть почти невыносимую боль, пусть отчаяние и Хаос терзают его сердце, а проклятая тюрьма не позволяет ему полностью использовать все свои силы, но он будет сражаться и уничтожит этого жреца, прежде чем тот сможет навредить эльфу, вера которого дает надежду на возрождение его возлюбленной!

У него уже есть план. Надежный, великолепный план. Просто придется немного потерпеть, но боль тела, терзаемого проникающим через него и преобразуемым им Хаосом, в сущности, такая мелочь по сравнению с болью души. Жрец будет уничтожен вместе со всеми своими спутниками, и цена этого не имеет никакого значения.

А еще надо позаботиться, чтобы никто из его созданий даже случайно не навредил его чуду, его надежде. Как бы то ни было, как бы ни повернулись обстоятельства, но сын Льда, потомок первых созданий его возлюбленной, должен остаться жив. И об этом он позаботится тоже!

Приняв такое решение, Проклятый бог осторожно потянулся сквозь крохотную щелку в стене своей тюрьмы, нащупывая и напитывая силой тех странных и чудовищных созданий, что были выбраны им в качестве проводников его воли.

Могучие охотники и убийцы, они уже много веков дремали в своих логовах и гнездах, не находя в умирающем мире объектов, достойных приложения их великих сил. Но грозный приказ последнего бога прервал долгий сон, вновь давая цель их существованию. Две цели. Убить и охранить. Убить жреца и охранить верующего.

Приказы, которые, учитывая связывающие этих двоих чувства, исполнить было практически невозможно. Вот только отдавший данные распоряжения бог об этом не знал. А получившие приказ создания не знали слова «невозможно».

ГЛОССАРИЙ

ТВАРИ ХАОСА

(Выдержки из Краткого справочника искателя)

Апоптеры.Видоизменившиеся под влиянием Хаоса дикие пчелы.

Дикие пчелы – один из немногих видов насекомых, на которых воздействие Хаоса оказалось минимальным. Они лишь слегка подросли, иногда достигая размеров младенческого кулачка, однако их привычки и место обитания остались полностью неизменными. Мед апоптеров обладает многочисленными полезными качествами и высоко ценится. К сожалению, все попытки приручения этих полезнейших созданий оказались неудачными.

Бронеход плюющийся.Появились после перерождения обыкновенного домашнего таракана. Довольно крупная, размером со среднюю собаку тварь, укрытая прочной броней. В отличие от обычных насекомых она, как и многие другие насекомоподобные создания Хаоса, обладает внутренним органом, напоминающим легкие высших позвоночных. Причем у бронехода они заключены в располагающийся внутри тела мощный мышечный мешок, при сокращении которого бронеход способен на краткое время создавать в своей дыхательной системе чрезвычайно высокое воздушное давление. Что и используется им при применении своего биологического оружия – стрельбе вырабатывающимся в особой железе ядом. Возникающее при сжатии этого органа давление позволяет прицельно выбрасывать небольшую струйку яда на расстояние до пяти метров.

Видимо из‑за происхождения, предпочитает селиться в заброшенных (частенько именно из‑за их появления и заброшенных) человеческих домах и поселках. Не терпит конкурентов, уничтожая любых других тварей Хаоса, забредших на его территорию. Ввиду «милого» обычая селиться гнездами от сотни до пятисот и даже тысячи особей разом, особого труда ему это не составляет.

При недостатке питания способен впадать в длительную спячку, из которой мгновенно выходит при появлении на его территории объекта, пригодного для пожирания.

Уровень опасности для искателя: при столкновении с одиночным бронеходом – низкий. При внезапной атаке гнезда – очень высокий.

Съедобность: низкая.

Распространенность: невысокая.

Внимание!Мышечные ткани бронехода могут содержать большое количество биологических ядов, в связи с чем употребление в пищу допустимо исключительно для арахнидов!

Жиротряс.Прародитель неизвестен. По строению можно предположить, что кто‑то из насекомоядных, возможно, еж. Одно из наиболее крупных созданий Хаоса, бывает до четырех метров в длину, трех в высоту и ширину. Жиротряс выбрал довольно оригинальную схему охоты. Внешне он походит на огромную гору жира, лишенную кожи и каких‑либо защитных приспособлений. Но горе неудачливому хищнику, который решит полакомиться такой соблазнительной и внешне беззащитной добычей. В прозрачной, но от этого не менее толстой и прочной коже имеются тысячи отверстий, из которых в нужный момент могут выметываться длинные, тонкие и прочные иглы, способные пронзить самую крепкую броню и до поры до времени скрывающиеся в толстом слое жира, который заодно служит и неплохой защитой, не подпуская к важным органам клыки, когти и яд агонизирующих на иглах тварей.

Жир и мясо этого создания ценятся из‑за высоких вкусовых и целебных качеств.

Опасность для искателей: весьма опасен при отсутствии в составе отряда мага из чистокровных. При обнаружении лежки жиротряса рекомендуется немедленно обратиться в ближайший форт и запросить поддержки местного мага для оказания помощи в охоте.

Место обитания: повсеместно.

Распространенность: редок.

Жук‑проглот.Прародитель неизвестен. Отдельные детали внешнего вида напоминают аналогичные у майских жуков и жуков‑рогачей, однако для достоверной оценки слишком мало данных. Одна из наиболее крупных и опасных тварей. Некоторые экземпляры могут достигать трех метров и более в диаметре. Обычно маскируется под лежащие валуны. При появлении в зоне досягаемости добычи совершает резкий, быстрый рывок и нанизывает ее на выметывающиеся из‑под панциря длинные заостренные челюсти. Панцирь жука‑проглота отличается невероятной толщиной и прочностью, из‑за чего бой с ними при отсутствии у отряда заряженных копий света весьма затруднен.

Опасность для искателей: высокая. Рекомендуется по возможности избегать столкновений.

Съедобность: несъедобен для всех рас. У арахнидов вызывает тяжелые заболевания внешнего пищеварительного аппарата. Для представителей иных рас – смертелен даже в малых дозах.

Место обитания: предпочитает гористые луга.

Распространенность: редок.

Жук‑трясучка.Прародитель не выяснен. Небольшое, длиной до двадцати сантиметров, создание с длинными и мощными челюстями и мягким жирным брюшком. Нередко поселяется в покинутых человеческих жилищах. Укус ядовит.

Уровень опасности для искателя: очень низкий. Прочные сапоги являются достаточно хорошей защитой от укуса.

Съедобность: высокая. Несмотря на отвратительный вкус, жирное брюшко жука‑трясучки вполне съедобно для представителей любых рас. Правда, если имеется хоть какая‑то альтернатива, в пищу не употребляется.

Распространенность: повсеместно.

Костежорка.Прародитель достоверно не выяснен, но, по всей видимости, кто‑то из ресничных червей. Внешним обликом напоминает крупную сколопендру длиной до сорока сантиметров, сплошь покрыта короткими жесткими, колючими и ядовитыми волосками. Яд обладает невероятной силой, при попадании в кровь представителя любой расы смерть наступает в течение трех – пяти секунд. Крайне нетребовательна в питании, способна есть все, в чем имеется хотя бы ничтожная примесь органических веществ, включая и более‑менее свежие кости, отчего и получила свое название.

Место обитания: предпочитает тихие, тенистые места с повышенной влажностью. Нередко селится в подвалах заброшенных жилищ.

Уровень опасности для искателя: низкий. Прочная одежда и обувь обеспечивают достаточную защиту.

Съедобность: не выяснена в связи с отсутствием добровольцев.

Распространенность: повсеместно.

Котэн.Прародитель – домашняя кошка. Внешний облик остался почти без изменений – лишь увеличилась в несколько раз, достигнув размеров пантеры.

Биология. Достоверно известно не так много. Во‑первых, котэны способны к ОЧЕНЬ быстрому передвижению, особенно во время атаки. Во‑вторых, им нравится вкус человеческого мяса. В‑третьих, ко всеобщему счастью, размножаются они очень медленно и крайне не любят покидать своей территории.

Дополнительных исследований провести не удалось в связи с пунктом вторым известных данных.

Место обитания: где угодно, но предпочитает открытые пространства с редкими укрытиями, пригодными для обустройства засад.

Уровень опасности для искателей: высочайший. При обнаружении следов пребывания котэнов рекомендуется обойти контролируемую ими территорию на достаточно большом расстоянии. Впрочем, при встрече с котэном у части отряда имеется шанс на спасение, так как эти твари стараются не убивать больше, чем требуется им для пропитания. При неожиданной встрече с котэном рекомендовано немедленное отступление, без попыток вынести тела погибших.

Съедобность: не выяснена.

Распространенность: крайне редок. (И слава мертвым богам хоть за это!)

Мантикора летучая.Прародитель – летучая мышь. Тварь размером с крупную собаку и очень напоминающая по внешнему облику мантикору, описанную в легендах мира Земля. Предпочитает возвышенные, труднодостижимые для не имеющих крылья созданий места. Любит селиться в разного рода заброшенных башнях, вышках и иных высоких покинутых людьми строениях. Обитает обычно семьями по пять – пятнадцать особей, днем спит, вылетая на охоту по ночам.

Уровень опасности для искателей: очень опасна, особенно в темное время суток. В светлое время угроза значительно снижается. В случае обнаружения гнезда летучих мантикор рядом с человеческим поселением необходима немедленная зачистка!

Съедобность: съедобна для представителей всех рас, кроме чистокровных людей. Не рекомендуется для употребления чистокровными, так как способна вызывать у них галлюцинации.

Распространенность: средняя.

Мягконосик.Прародитель достоверно не выяснен, однако судя по внешнему виду и повадкам, это был кто‑то из мышей‑полевок или, возможно, тушканчик.

Внешне напоминает крупного, до полуметра в высоту, тушканчика с непропорционально удлиненным хоботообразным носом. Ведет норный образ жизни. В хоботе располагаются ядовитые железы. Довольно умен. Может стрелять струей быстродействующего яда на расстояния до семи метров с очень высокой точностью. Очень осторожен, предпочитает атаковать из замаскированных нор. Одна из немногих тварей Хаоса, не прикрытая сплошной хитиновой броней. Предпочитает не попадаться людям на глаза, и благодаря способности к очень быстрому бегу это ему неплохо удается.

Опасность для искателей: низкая. Мог бы быть весьма опасным, но из‑за врожденной осторожности предпочитает избегать конфликтов с людьми, при прохождении невдалеке отряда затаиваясь в своих норах или быстро убегая.

Съедобность: съедобен для всех рас. Во многих поселках считается деликатесом.

Место обитания: травянистые луга и пустоши.

Распространенность: довольно редок.

Сверчок медвяный – травоядное насекомое размером около десяти сантиметров. Для человека не опасен. Съедобен. Мягкое и нежное брюшко медвяного сверчка обладает приятным сладковатым вкусом.

Распространяется повсеместно. Ввиду его безобидности и даже полезности, абсолютно нетипичной для созданий Хаоса, исследователи Союза городов Порядка до сих пор спорят о том, является ли медвяной сверчок тварью Хаоса, или же это какой‑то из редких и неизвестных до прихода Хаоса изначальных видов, размножившийся после прихода первых Волн.

Место обитания: травянистые луга.

Скакунцы и прыгунцы.Очень близки по своим характеристикам, отчего их частенько путают. Прародители – домашний сверчок и луговой кузнечик соответственно. Внешне очень похожи, только скакунцы несколько меньше по размеру. Напоминают невероятно крупного кузнечика с длиной тела от полуметра (скакунец) до метра (прыгунец). Тактика действий у них одинакова. Прячутся под землей или в ином малозаметном месте и длинным прыжком атакуют из засады. На скакательных ногах у них расположены длинные острые хитиновые лезвия, которыми они в прыжке могут наносить чрезвычайно опасные ранения. Также имеют очень мощные челюсти, способные легко прокусить не только одежду, но и не укрепленные магией доспехи.

Уровень опасности для искателей: средний. При неожиданной атаке может нанести весьма неприятные и болезненные раны. Однако ввиду отсутствия яда в большинстве случаев раненого удается вылечить.

Съедобность: съедобны для всех рас.

Место обитания: повсеместно, кроме гор.

Распространенность: высокая.

Скоропикора.Прародитель – медведка. Крупная приземистая тварь длиной от полутора до двух метров, короткими мощными ногами и небольшими, но дееспособными крыльями, несколько напоминающими по внешнему виду крылья летучей мыши. Впрочем, напоминают только внешне. По строению они скорее похожи на крылья мотыльков или мух. Как и прародитель, ведет полуподземный образ жизни, однако, в отличие от него, чистый хищник, в связи с чем частенько выбирается на поверхность. Способна к коротким полетам, впрочем, без острой нужды предпочитает не взлетать. Получила свое название из‑за длинного, похожего на скорпионий хвоста с ядовитым жалом.

Уровень опасности для искателей: очень опасны. Рекомендуется по возможности избегать столкновений.

Съедобность: только для арахнидов! У представителей иных рас мясо скоропикор может вызывать различные неприятные последствия от расстройства желудка (у драконидов) до тяжелого приступа судорог и временного паралича (у ушанов и чистокровок).

Место обитания: травянистые пустоши.

Распространенность: средняя.

Стрекозел.Прародитель не выяснен. Внешне напоминает уродливого шестиногого козленка с двумя парами стрекозиных крыльев и длинным, похожим на стрекозиный хвостом.

Уровень опасности для искателей: низкий. Благодаря громкому шуму, издаваемому им при полете, о своем появлении предупреждает заранее, после чего вполне может быть сбит точными выстрелами из заряженного срезнями лука или арбалета по крыльям.

Съедобность: съедобен для всех рас.

Место обитания: повсеместно.

Распространенность: высокая.

Стрекоптер.Прародитель не выяснен, судя по поведению, возможно, комар или мошка. Небольшое, размером с дрозда или крупного воробья, насекомое ярко‑желтого цвета с двумя парами похожих на стрекозиные крыльев.

Уровень опасности для искателей: чрезвычайно высокий. Поскольку перемещаются стрекоптеры исключительно крупными роями, то встреча с ними в пустоши, не под защитой Круга Чистоты, означает неминуемую гибель для одного из членов отряда. К счастью, стрекоптеры одновременно атакуют только одну жертву и в это время вполне уязвимы для остальных искателей.

Съедобность: ядовит для всех рас, кроме арахнид.

Место обитания: не выяснено. Перелетные рои стрекоптеров встречаются повсеместно.

Распространенность: низкая.

Трутень сонный.Происхождение неизвестно. Возможно, какой‑то из видов земляных ос. Небольшое насекомое размером около пяти – семи сантиметров. Ядовит. Обитает в норах. Обладает невероятно мощными челюстями, способными прокусить даже сапог. Яд медленнодействующий и в случае оказания пострадавшему своевременной помощи малоопасен.

Распространенность: средняя.

Съедобность: исследования не проводились.

Фраг.Прародитель достоверно неизвестен, однако внешний вид и повадки данной твари настолько сильно напоминают обыкновенную ворону, что можно с высокой степенью достоверности предполагать, что это она и есть. Впрочем, имеются и отличия. Главными из них, пожалуй, следует считать крайнюю редкость этих птиц. В сочетании с высокой осторожностью, пугливостью и умом, фраг, или «разведчик Хаоса», как еще называют этих созданий некоторые суеверные личности, является крайне редкой и всегда случайной добычей. Одной из многих странностей этого создания является то, что, будучи убитым, спустя буквально несколько минут после смерти, оно начинает стремительно разлагаться. В связи с этим единственными, кто может похвастаться тем, что пробовал фрага на вкус, являются арахниды, которые высоко ценят его вкусовые качества. Впрочем, по их утверждению, свежеубитые фраги вполне съедобны и для представителей всех остальных рас. По понятным причинам эксперименты в этой области не проводились.

ЗАКЛИНАНИЯ РАЗНЫХ ШКОЛ И МИРОВ

(Краткие заметки о природе и действии различных заклинаний, составленные на досуге Ольгой Ястребовой)

Абсолютная блокада – боевое заклинание Школы магии света (Кельдайн). Точнее, боевое оно по чисто формальным признакам, так как накладывается на противников. В реальности в бою оно не применяется, поскольку требует весьма значительного времени на активацию и неподвижности объекта во время оной. Да и сил у накладывающего его мага требует очень и очень немало.

Это скорее заклинание для защиты от бунта пленных, так как после наложения полностью и бесповоротно блокирует все магические силы объекта на срок от трех суток до двух недель. Причем объект не только лишается всех своих магических сил и имеющих отношение к магии способностей, но и на этот же срок теряет возможность активировать любые магические артефакты. Да и физическое самочувствие объекта на период действия заклинания становится далеко не идеальным, так что любые побеги или попытки бунта становятся полностью невозможными.

Наложение данного заклинания возможно только и исключительно на людей, гномов и орков. Эльфы во всех их разновидностях и остальные магические расы при наложении на них этого заклинания весьма быстро умирают от полного магического истощения.

Взгляд стихии – очень сложное и крайне могучее заклинание жреческой ветви Школы магии холода (Кельдайн). Заклинатель обращается к богине с просьбой позволить ему ненадолго посмотреть на интересующий заклинателя предмет, явление или личность глазами самой богини. Как легко можно понять, утаить от божественного взора хоть какую‑либо информацию может только бог, так что данное заклятие позволяет получить абсолютно полную информацию обо всем, что когда‑либо происходило с предметом наблюдения. Правда, в связи с гибелью почти всех богов Кельдайна заклинания жреческих ветвей в этом мире почти полностью потеряли всю свою силу. Но Ольга о принадлежности этого заклинания к жреческой ветви не знала и не прекращала своих безуспешных попыток.

Домашнее тепло – бытовое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн). При активации создает тонкий слой нагретой до комфортной для объекта температуры окружающей среды (воды или воздуха). При всем удобстве этого заклинания, повсеместно не используется из‑за чересчур высокого энергопотребления.

Заморозка – военно‑лечебное заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Действует подобно боевым стимуляторам. Снимает боль, приостанавливает кровотечение, временно придает сил. Последствия после снятия опять‑таки аналогичны боевым стимуляторам.

Злая вода – массовое боевое заклинание магии воды (Эльтиан). В области, на которую направлено заклинание, на краткое мгновение возникает несколько фонтанов, разбрызгивающих воду, капли которой летят с огромной скоростью, поражая противников мага.

Иглистое облако – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Создает множество небольших ледяных игл, движущихся с большой скоростью от заклинателя к противникам. Высокоэффективно против больших скоплений слабозащищенных людей. Против имеющих хоть какую‑то броню или хотя бы щиты эффективность резко падает.

Когти вьюги – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Одно из наиболее простых и вместе с тем крайне эффективных боевых заклинаний этой школы. При активации на пальцах руки или рук мага вырастают длинные прямые голубовато‑прозрачные когти из магического льда. Их можно использовать и как холодное оружие, и как метательное. Дальность полета когтей – десять – двадцать метров, в зависимости от силы мага.

Колющий дождь – массовое боевое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн).

Копье Аркина – боевое заклинание храмовой ветви Школы магии порядка (Кельдайн). В связи с гибелью богов утратило силу и используется только в «малой» форме, черпая энергию от самого заклинателя.

Копье воздуха – боевое заклинание магии воздуха (Эльтиан). Уплотненная масса воздуха, движущаяся с огромной скоростью. Обладает высокой пробивной силой.

Копье холода, ледяное копье – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Высокоэффективное боевое заклинание, создающее более чем метровый штырь магического льда, с большой скоростью летящий в указанное заклинателем место. Обладает высокой пробивной силой. Во время полета может немного корректировать свою траекторию, повинуясь желаниям мага. Впрочем, возможности корректировки довольно незначительны, однако достаточны для обеспечения высокой эффективности стрельбы на больших дистанциях.

Ледяная скорлупа – защитное заклинание магии воды (Эльтиан). Весьма малоэффективное и крайне энергоемкое, оно обладает лишь одним достоинством – возводит прочный купол из магического льда над объектом заклинания, не пропускающий к нему (насколько хватает заложенной в купол энергии) ни одного вредоносного фактора внешней среды.

Ледяной коготь – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Ослабленный для экономии энергии вариант когтей вьюги. Создает только один коготь, зато обладающий несколько большей энергией в полете.

Ледяной таран – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Образует массивную глыбу чрезвычайно прочного льда веретенообразной формы, способную разнести практически любое препятствие. Недостатки этого заклинания – низкая дальнобойность, отсутствие возможности для мага корректировать траекторию полета глыбы после запуска, большое количество потребляемой энергии и довольно длительное, особенно для условий боя, время активации.

Лист бесконечности – название одной из простейших стандартных
формили, по‑другому,
узоровШколы магии порядка (Кельдайн). Данная школа магии позволяет своим адептам, начиная с самого первого, начального уровня, не только использовать чужие, созданные кем‑то до них заклинания, но и создавать свои. Создание заклятия идет в несколько этапов. На примитивные и обычно стандартные
формыприцепляются уточняющие и направляющие движения энергопотоков
схемы(обычно также стандартные), формируя каркас заклинания. Для начинающих на этом все и заканчивается. Заклинание, пусть и довольно грубое, вполне готово к действию. Продвинутые адепты при помощи комплексных или системных
связокмогут крепить к нему и другие заклинания, выстроенные на иных
формах,добиваясь иногда совершенно невероятных результатов. Правда, без таланта к математике такое занятие весьма рискованно. Школа порядка – самая формализованная из всех магических школ, и рассчитать подгонку различных
форми
схемыдруг к другу так, чтобы они при взаимодействии не навредили самому заклинателю, отнюдь не просто.

Магическая стрела – собственно, как таковая даже не является заклинанием и поэтому не может быть отнесена ни к одной из школ магии. Это просто направленный выплеск практически неоформленной энергии разрушения, способный воспламенять все, с чем он соприкоснулся, в связи с тем что неоформленная энергия довольно нестабильна и легче всего переходит именно в форму пламени.

Облако смерти – массовое боевое заклинание Школы магии крови (Кельдайн).

Огненное покрывало – массовое боевое заклинание Школы магии света (Кельдайн).

Огненный ручей – боевое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн). При активации от рук мага начинает с довольно большой скоростью растекаться поток огня, движением которого маг может управлять. Высокоэффективно при использовании против врагов, находящихся в замкнутом помещении. На открытом пространстве эффективность резко падает ввиду совершенно недостаточной скорости огненного потока.

Песнь Героев – боевое заклинание ментальной магии (Кельдайн). Накладывается обычно либо на союзные войска, либо на предварительно порабощенных людей. Придает объектам заклинания совершенно невероятные силы, живучесть и прочность тела. При наложении требует исполнения какой‑либо песни – обычно какой‑то из разновидностей марша. Действует либо до тех пор, пока у наложившего мага есть силы на поддержание заклятия, либо пока он не прервет исполнения выбранного марша. Однако в случае продолжительности Песни больше пяти минут объекты воздействия шансов остаться в живых после ее окончания не имеют.

Плескучий фаербол – боевое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн). По характеристикам и последствиям во многом напоминает выстрел из современного огнемета. Крайне эффективно при использовании против врагов, находящихся в замкнутом помещении.

Прах Вечности – массовое боевое заклинание некромантии (Эльтиан). Пожалуй, одно из наиболее могущественных и эффективных боевых заклинаний мира Эльтиан. Созданное гениальным безумцем Беком зу Крайном для организованного им корпуса Рыцарей Отчаяния, оно до сих пор остается загадкой для многих поколений желающих разгадать принципы его действия магов. На данный момент имеется две наиболее правдоподобных версии.

Согласно одной, в области действия заклятия невероятно ускоряется течение самого времени, так что для попавших под его воздействие объектов за долю секунды проходят столетия и тысячелетия. Согласно другой, время для них течет как обычно, а заклинание просто невероятно усиливает энтропию попавших в него объектов.

Также совершенно необъяснимыми остаются странные эффекты, происходящие с реальностью во время применения этого заклинания, во многом напоминающие эффекты, возникающие при применении силы Мертвителей.

В общем, принципы действия этого заклинания так и остаются пока неизвестными, и достоверно известно только то, что пережить удар Праха Вечности – чрезвычайно суровое испытание даже для самых могучих магов, снабженных наиболее сильными и наполненными энергией защитными амулетами.

Правда, и энергии это заклинание требует очень много, так что сотворить и удерживать более‑менее долго его может только очень сильный некромант.

Режущая кромка, звезда разрушения – названия некоторых стандартных схем Школы магии порядка, допустимых для прикрепления на
формутипа
лист бесконечности.

Смертный буран – боевое заклинание жреческой ветви Школы магии холода (Кельдайн). Пожалуй, наиболее могущественное боевое заклинание, имеющееся в распоряжении адептов данной школы. Как и все остальные заклинания жреческих ветвей, после гибели богов Кельдайна работать не должно. Как и по каким причинам активированное Рау это заклинание все же заработало, пусть и в крайне ослабленном варианте, – неизвестно. Может быть, причиной этому послужила украденная его амулетом энергия Лодура Белого, может быть, для активации хватило искренней веры самого Рау, а может, и по каким иным причинам – пока неизвестно.

Снежный взрыв – боевое заклинание Школы магии холода (Кельдайн). Несмотря на название, взрывом в полной мере не является, вызывая в месте активации быстрорастущий вихрь, несущий в себе движущиеся с большой скоростью многочисленные острые ледяные осколки, иссекающие все, что находится в зоне действия заклинания.

Стрела воздуха – боевое заклинание магии воздуха (Эльтиан). Ослабленный аналог
копья воздухасо значительно уменьшенной пробивной силой, за счет чего намного возрастает скорость создания и уменьшается энергопотребление этих заклятий.

Стрела света – боевое заклинание Школы магии света (Кельдайн).

Тяжелый взгляд – простейшее ученическое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн). Позволяет бесконтактно воздействовать на предметы (аналог очень грубой левитации).

Фонтан камней – массовое боевое заклинание Школы магии порядка (Кельдайн).

Цепная молния – массовое боевое заклинание магии воздуха (Эльтиан). При активации заклинания с рук мага слетает мощная молния, при попадании в цель разделяющаяся на три разряда первого уровня, сами находящие себе мишени среди имеющихся поблизости от первого пораженного. Те, в свою очередь, после поражения цели опять разделяются каждая на три разряда второго уровня. И так далее. Для обычных людей вполне смертельными являются разряды до четвертого уровня включительно, однако даже разряды седьмого‑восьмого уровней наносят достаточное поражение, чтобы попавший под них надолго выбыл из строя.

Щит порядка – высокоэффективное и требующее довольно небольшого количества сил защитное заклинание Школы магии порядка (Кельдайн). Основывается на тех же принципах, что и Круг Чистоты, и позволяет магу удерживать прочный невидимый барьер над огражденным местом, не пропускающий ничего живого. В некоторых модификациях позволяет задерживать не только живые объекты, но и не пропускать неживые.

Щит света – высокоэффективное защитное заклинание Школы магии света (Кельдайн). Одно из немногих защитных заклинаний, позволяющих прикрыть значительную массу войск, защитив их от действия массовых заклинаний наподобие смертного бурана.

[1]
«Оса» –в данном случае гражданский травматический пистолет. Обладает наибольшей дульной энергией среди всех представленных на российском рынке образцов этого оружия, почему и является практически единственным более‑менее действенным гражданским оружием в зимний период в холодных местностях.

[2]
Кровный долг –чрезвычайно сложное и емкое понятие Темных народов. Тьма в мире, из которого пришел Рау, не терпит неблагодарности. Поэтому тот, кто спас жизнь одного из темных (дроу, альфаров, орков), вправе рассчитывать на благодарность. Однако на деле изначальная Тьма крайне редко свидетельствует подобное. Возможно, это происходит потому, что одним из условий возникновения кровного долга, засвидетельствованного Тьмой, является, во‑первых, полная бескорыстность спасителя, то есть, спасая темного, нельзя думать о возможности благодарности, а во‑вторых, то, что спаситель не должен быть одной расы со спасаемым, что в условиях весьма напряженных межрасовых отношений становится и вовсе маловероятным. Кроме того, имеется целая куча и иных чрезвычайно сложных условий. В общем и целом, возникновение подтвержденного Тьмой кровного долга – явление крайне редкое, почти легендарное.

[3]
Эллеар (м. р.),   эллеари (ж. р.)– тот, перед кем имеется кровный долг.

[4]
Снежная Мать– богиня из небогатого пантеона альфар. Одна из «относительно добрых» божеств Темного народа. Повелительница смерти и возвращений.

[5]
Женский кинжал– ритуальное оружие женщин‑альфарок, обычно использующийся для жертвоприношений и «защиты чести».

[6] Для альфар, с их практически бесконечной, как и у остальных эльфов, жизнью, двадцать пять лет – подростковый возраст, приблизительно равный четырнадцати‑пятнадцати годам у людей.

[7]
Кельдайн– название родного мира Рау.

[8] На Сибирском тракте расположена Екатеринбургская психиатрическая больница.

[9]
Лентяйка– жаргонное название пульта дистанционного управления.

[10] Во многих книгах эльфы обладают способностью видеть в кромешной темноте, причем не только видеть, но и метко стрелять. А значит, их зрение, помимо видимого для людей захватывает и инфракрасный спектр. В таком случае эльф явно способен увидеть вспышку инфракрасного фонарика на ПДУ.

[11] Поскольку альфары – Темная раса, то естественно, что хорошее для них – темная сторона. Таким образом, когда человек, гном или светлый эльф сказал бы «во всем нужно искать светлую сторону», имея смысл найти хорошее в неприятностях,– альфары, дроу и орки будут, наоборот, искать темную – с тем же самым смыслом.

[12]
РНЕ– «Русское национальное Единство». Одна из наиболее старых и широко известных русских националистических организаций.

[13]
Бармица– часть средневекового доспеха, применяющаяся для защиты шеи, открытой шлемом части лица и верхней части туловища.

[14]
– Руки вверх. Кто вы такой? Где находятся немецкие части? Есть ли пулеметы? (нем.)(Все фразы взяты из русско‑немецкого разговорника «Спутник партизана» редакции 1942 года.)

[15] В языке альфар, возможно, из‑за крайне малого количества прецедентов не было отдельных слов для обозначения альфонсов, тунеядцев, мелких воришек, обкрадывающих тех, кто им доверял, и тому подобной нечисти. Все они именовались сборным словом «бесчестный».

[16] Cекретный отдел.

[17] О причине этих и многих других упоминаемых в книге событий см. роман «Путь демона».

[18] С. Ярославцев (псевдоним А. Стругацкого). Дьявол среди людей.

[19] Если кто не помнит, то уточняю, что в произведениях упоминается способность эльфов ходить по самому глубокому снегу, не проваливаясь в сугробы. Достаточно вспомнить хотя бы того же Толкиена, с его описанием того, как Лиголас легко расхаживал по сугробам на перевале Карадраса. Тем более что для снежного эльфа такая возможность – это вообще «святое».

[20]
Сабзиро– персонаж фильма и игры «Мортал комбат». Обладает свойством замораживать врагов. Этакий ходячий холодильник.

[21]
Delirium tremens– белая горячка.

[22]
Стадий– единица измерения расстояний в древних системах мер многих народов, введенная впервые в Вавилоне и затем получившая свое греческое название. Стадий представлял собой расстояние, проходимое человеком спокойным шагом за время восхода солнца, то есть в течение двух минут. Альфарский стадий равен приблизительно 150 метрам.

[23] Cлово из лексики любителей анимэ: симпатичный, вызывающий умиление.

[24]
ЛАСР– лазерная акустическая система разведки.

[25]
Боккен– деревянный тренировочный меч, делается из твердых пород дерева (дуб, ясень, белая акация и т. д.).

[26] В просторечии «лимонка».

[27]
Джанна– название рая у мусульман.

[28]
Клерик,он же  
клирик– духовное лицо в католической церкви. Здесь использование этого слова специфично: Клерик – персонаж компьютерных игр, посвященный какого‑либо божества или божеств, использует дающуюся ему силу для исцеления союзников или уничтожения нечисти и нежити.

[29]
Синай– в отличие от боккена (боккэна) более легкий, бамбуковый меч, имитация японского изогнутого меча – катаны. Имеются и пластмассовые варианты, с большей износостойкостью, чем бамбук, и высушенный бамбук, заполненный смолой.

[30]
Стат– в системе альфарских имен частица перед именем, обозначающая жизненный путь, выбранный данным альфаром. Например, полное имя М’Рау Элей расшифровывается как: Рау из рода Элей, избравший жизненный путь в касте воинов. Ну или проще: воин Рау из рода Элей. Изначально у альфар было только четыре касты: маги – стат «А». Воины – стат «М». «Производящие необходимое» – каста, объединяющая «крестьян», промышленников, кузнецов и т. п.,– стат «Т». И каста торговцев, дипломатов и шпионов – стат «Р». Впоследствии система несколько усложнилась из‑за появления дополнительных каст, в основном вызванных усилением взаимодействия с другими расами. Впрочем, данные четыре касты так и остались основными. Стат присваивался только по достижении совершеннолетия и указывал на то, что данный альфар достиг умственной зрелости и отвечает за свои поступки и выбор жизненного пути. В случае «переквалификации» (например, маг потерял Силу и начал активно изучать воинское искусство или воин достиг выдающихся успехов в магии, и т. п.) стат менялся на более подходящий.

[31] Глен Кук. Цикл «Черная гвардия» (в другом переводе – «Черный отряд»).

[32]
Зачарованное оружие– оружие, на которое после его создания были наложены какие‑либо магические чары. Например, светимость клинка при приближении тварей Пустоши, усиление удара, самозатачивание… Недостатками данного простейшего типа улучшений является быстрая утеря магического заряда и, как следствие, необходимость в частой подзарядке и невозможность наложения хотя бы двух различных улучшений на один вид оружия, связанный с конфликтом чар. То есть, если твой кинжал светится при приближении тварей, то точить его придется ручками и регулярно, так как броня у многих из обитателей Пустоши весьма прочная.

[33]
Магическое оружие.Методика создания магического оружия была утеряна около семисот лет назад, во время наступления Хаоса. Магическое оружие изготавливалось одновременно с наложением чар, подгоняясь под них, ввиду чего обладало гораздо большим «периодом саморазряда», нежели зачарованное, и могло иметь от двух и более магических свойств (то есть магический кинжал будет не только светиться при приближении врага, но и самозатачиваться, и удар, нанесенный им, будет куда сильнее).

[34] В фильме «Парк юрского периода» под именем «велоцираптор» показывались модели вовсе даже не велоцирапторов, а довольно‑таки отдаленного их родича дейнониха.

[35]
WoW – World of Warcraft,известная онлайновая игра. У расы эльфов в данной игре изображены очень длинные уши.

[36] «ДМБ‑2», эпизод «Прапорщик‑гуру».

[37] «К вящей славе Господней» (лат.) – девиз ордена иезуитов, прославившегося своей «высокой политичностью», в смысле – умением с милой улыбкой незаметно подложить возможному сопернику настолько крупную свинью, что тот просто не сможет не споткнуться.

[38] В области мира Кельдайн, контролируемой Союзом городов Порядка, исторически сложилось так, что при первом прорыве Хаоса в основном выжили население и гарнизоны небольших хорошо укрепленных фортов. Таких как, например, форт Эстах. В дальнейшем, по мере того как были найдены средства защиты от влияния Волн Хаоса, население фортов разрасталось и, естественно, не могло разместиться на территории небольших укреплений. В результате этого под стенами фортов появлялись вначале небольшие, но постепенно разрастающиеся поселения. По традиции, возникшей из‑за того, что во времена Империи согласно требованиям секретности название близлежащего поселка не могло совпадать с названием форта, новым, только что возникшим поселкам давали другое имя. Вот и говорят в официальных заявлениях: форт Эстах, поселение Махлау, хотя, в сущности, это одно и то же. При неофициальном общении допускается использование только одного из названий. Правда, предпочтительным является использование «гражданского» названия при разговоре на «мирные» темы (пример: «Арейша родилась в поселке Махлау») и «военизированного» при разговоре на темы, связанные с войной или охотой (пример: «Воины форта Эстах выступили вместе с отрядом альфара»).

[39]
Люди – общепринятое имя для всех разумных рас мира Кельдайн, поскольку произошли они именно от людей. Когда есть необходимость выделить, что речь идет именно о сохранивших человеческое обличье, то говорится о «чистокровных» или «чистых» людях.

[40]
Лига – мера длины (расстояний). Одна имперская лига приблизительно равна четырем километрам.

[41]
Эльдары – самоназвание расы светлых эльфов в мире Кельдайн во времена Великой войны.

[42] Для тех, кто не читал первой книги или просто забыл, напоминаю, что М’Рау Элей во время обучения в школе был искренне восхищен незаурядным талантом Никколо Макиавелли и практически наизусть выучил его великое творение, «пособие начинающего политика» – «Государь».

[43]
ВаледжоБорис – известный американский художник‑иллюстратор фэнтези‑книг. Девушки на его картинах обычно одеты весьма скудно, но «достоинствами» обладают незаурядными. Причем основной одеждой‑доспехами изображаемых им дам обычно и являются «бронелифчики» и «бронестринги». Собственно, именно ему, наверно, и принадлежит честь изобретения подобных доспехов. А уж с его картин голливудские киношники взяли себе эту идею для облачения всяческих зен и рыжих сонь, откуда, в свою очередь, данные доспехи были позаимствованы некоторыми из ролевичек, что, разумеется, очень обрадовало мужскую часть ролевиков, вызвав заметное прибавление в их рядах.

[44]
Бармица – часть средневекового доспеха, применяющаяся для защиты шеи, открытой шлемом части лица и верхней части туловища.

[45]
Фламберг – двуручный меч с «пламенеющим» лезвием.

[46]
Клевец – дробяще‑колющее холодное оружие, разновидность боевого молота.

[47]
Гладиус – римский короткий меч для боя в строю, предназначен преимущественно для колющих ударов.

[48] Нож разведчика стреляющий. Длина клинка – 158 мм.

[49] Ручной противотанковый гранатомет.

[50] Общепринятое стандартное сокращение слов: пистолет‑пулемет.

[51]
Башорг – цитатник Рунета.

[52] Винтовка снайперская специальная. Также известна под обиходным названием «винторез».

[53] Пулемет Калашникова под патрон 7,62×54. Несмотря на возраст, до сих пор является лучшим пулеметом своего класса.

[54]
ГоловачевАлександр Алексеевич – командир 23‑й гвардейской ордена Ленина, орденов Красного Знамени и Суворова 2‑й степени Васильковской бригады 7‑го гвардейского танкового корпуса 3‑й гвардейской танковой армии, гвардии полковник. Погиб 6 марта 1945 года в Силезии, район Логау. Дважды Герой Советского Союза, награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 2‑й степени, орденом Ленина и многочисленными медалями.

[55] «
Муха» – однозарядный ручной гранатомет РПГ‑18. Высокоэффективен для поражения скоплений живой силы противника или легкобронированных целей. «
Шмель» – реактивный пехотный огнемет РПО «Шмель», советский реактивный огнемет одноразового применения. Предназначен для поражения укрытых огневых точек противника, вывода из строя легкобронированной и автомобильной техники, уничтожения живой силы противника. Прицельная дальность стрельбы огнемета с диоптрическим прицелом – 200 метров.
РОКС‑3 – советский ранцевый огнемет 40‑х годов. Дальность метания огнесмеси – 40 метров. Позволял сделать один‑два затяжных выстрела или 5–6 коротких.
ЛПО‑50 – советский ранцевый огнемет 50‑х годов. Позволял сделать только три выстрела с одной зарядки, но обладал чудовищной для подобного оружия дальнобойностью – до 70 метров.
Flammenwerfer – немецкий ранцевый огнемет времен Второй мировой войны. Несмотря на низкую дальнобойность (30–35 метров), мог быть очень полезен в ситуации, подобной описанной, так как обладал возможностью длительного (до сорока пяти секунд!) непрерывного выстрела.

[56]
ОЗК – общевойсковой защитный комплект. Предназначен для защиты человека от отравляющих веществ, биологических средств и радиоактивной пыли. Используется совместно с респиратором или противогазом.
Иприт, зарин, зоман – боевые отравляющие вещества. Использование категорически запрещено Женевской конвенцией. Относятся к оружию массового поражения.

[57] Боевой управляющий контур, магически созданный псевдоинтеллект, облегчающий командование большим количеством не обладающих собственным интеллектом боевых единиц.

[58] Тактико‑технические характеристики. Армейский термин.

Прямой эфир
скрыть