Горшеня русская народная сказка текст

Горшеня

Читать сказку на весь экран

Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич.
— Мир по дороге! Горшеня оглянулся.
— Благодарим, просим со смиреньем.
— Знать, вздремал?
— Вздремал, великий государь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.
— Экой ты смелый, горшеня! Люблю эдаких. Ямщик! Поезжай тише. А что, горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?
— Сызмолоду, да вот и середовой стал.
— Кормишь детей?
— Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет.
— Хорошо, горшеня, но все-таки на свете не без худа.
— Да, ваше царское величество! На свете есть три худа.
— А какие три худа, горшенюшка?
— Первое худо — худой шабер, а второе худо — худая жена, а третье худо — худой разум.
— А скажи мне, которое худо всех хуже?
— От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдешь — все с тобой.
— Так, верно, горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, перышки ощиплешь, а по правильному покинешь!
— Годится, так покину, как придет! А то и наголо.
— Ну, горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.
Горшеня остановился, начал раскладывать товар. Государь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны.
— Ты наделаешь мне эдаких?
— Сколько угодно вашему царскому величеству?
— Возов десяток надо.
— Много ли дашь времени?
— Месяц.
— Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя, ты для меня.
— Спасибо, горшенюшка!
— А ты, государь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?
— Буду в дому у купца в гостях.
Государь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы все глиняная.
Горшеня кончил заказ царский и привез товар в город. Один боярин выехал на торжище к горшене и говорит ему:
— Бог за товаром, горшеня!
— Просим покорно.
— Продай мне весь товар.— Нельзя, по заказу.
— А что тебе, ты бери деньги — не повинят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмешь?
— А вот что: каждую посудину насыпать полну денег.
— Полно, горшенюшка, много!
— Ну хорошо: одну насыпать, а две отдать — хочешь?
И сладили.
— Ты для меня, а я для тебя.
Насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали — денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съездил домой, привез еще денег. Опять сыплют да сыплют — товару все много.
— Как быть, горшенюшка?
— Ну что? Нечего делать, я тебя уважу, только знаешь что? Свези меня на себе до этого двора — отдам и товар и все деньги.
Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего — сладили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повез боярин: в споре дело. Горшеня запел песню, боярин везет да везет.
— До коих же мест везти тебя?
— Вот до этого двора и до этого дому.
Весело поет горшеня, против дому он высоко поднял. Государь услышал, выбег на крыльцо — признал горшеню.
— Ба! Здравствуй, горшенюшка, с приездом!
— Благодарю, ваше царское величество.
— Да на чем ты едешь?
— На худом-то разуме, государь.
— Ну, мозголов, горшеня, умел товар продать. Боярин, скидай строевую одежду и сапоги, а ты, горшеня,- кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, горшеня, надевай строевую одежду. Умел товар продать! Немного послужил, да много услужил. А ты не умел владеть боярством. Ну, горшеня, прилетали гуси с Руси?
— Прилетали.
— Перышки ощипал, а по правильному покинул?
— Нет, наголо, великий государь,- всего ощипал.

Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич.

— Мир по дороге! Горшеня оглянулся.
— Благодарим, просим со смиреньем.
— Знать, вздремал?
— Вздремал, великий государь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.
— Экой ты смелый, горшеня! Люблю эдаких. Ямщик! Поезжай тише. А что, горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?
— Сызмолоду, да вот и середовой стал.
— Кормишь детей?
— Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет.
— Хорошо, горшеня, но все-таки на свете не без худа.
— Да, ваше царское величество! На свете есть три худа.
— А какие три худа, горшенюшка?
— Первое худо — худой шабер, а второе худо — худая жена, а третье худо — худой разум.
— А скажи мне, которое худо всех хуже?
— От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдешь — все с тобой.
— Так, верно, горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, перышки ощиплешь, а по правильному покинешь!
— Годится, так покину, как придет! А то и наголо.
— Ну, горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.

Горшеня остановился, начал раскладывать товар. Государь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны.

— Ты наделаешь мне эдаких?
— Сколько угодно вашему царскому величеству?
— Возов десяток надо.
— Много ли дашь времени?
— Месяц.
— Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя, ты для меня.
— Спасибо, горшенюшка!
— А ты, государь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?
— Буду в дому у купца в гостях.

Государь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы все глиняная.

Горшеня кончил заказ царский и привез товар в город. Один боярин выехал на торжище к горшене и говорит ему:
— Бог за товаром, горшеня!
— Просим покорно.
— Продай мне весь товар.
— Нельзя, по заказу.
— А что тебе, ты бери деньги — не повинят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмешь?
— А вот что: каждую посудину насыпать полну денег.
— Полно, горшенюшка, много!
— Ну хорошо: одну насыпать, а две отдать — хочешь? И сладили.
— Ты для меня, а я для тебя.

Насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали — денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съездил домой, привез еще денег. Опять сыплют да сыплют — товару все много.

— Как быть, горшенюшка?
— Ну что? Нечего делать, я тебя уважу, только знаешь что? Свези меня на себе до этого двора — отдам и товар и все деньги.

Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего — сладили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повез боярин: в споре дело. Горшеня запел песню, боярин везет да везет.

— До коих же мест везти тебя?
— Вот до этого двора и до этого дому.

Весело поет горшеня, против дому он высоко поднял. Государь услышал, выбег на крыльцо — признал горшеню.

— Ба! Здравствуй, горшенюшка, с приездом!
— Благодарю, ваше царское величество.
— Да на чем ты едешь?
— На худом-то разуме, государь.
— Ну, мозголов, горшеня, умел товар продать. Боярин, скидай строевую одежду и сапоги, а ты, горшеня, — кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, горшеня, надевай строевую одежду. Умел товар продать! Немного послужил, да много услужил. А ты не умел владеть боярством. Ну, горшеня, прилетали гуси с Руси?
— Прилетали.
— Перышки ощипал, а по правильному покинул?
— Нет, наголо, великий государь, — всего ощипал.

Один, слышь, царь велел созвать со всего царства всех, сколь ни есть, бар, всех-на-всех к себе, и вот этим делом-то заганул им загадку:

— Нуте-ка, кто из вас отганёт?

Загану я вам загадку: кто на свете лютей и злоедливей,- говорит,- всех?

Вот они думали-думали, думали-думали, ганали-ганали, и то думали и сё думали — всяко прикидывали, знашь, кабы отгануть. Нет, вишь, никто не отганул. Вот царь их и отпустил; отпустил и наказал:

— Вот тогда-то, смотрите, вы опять этим делом-то ко мне придите.

Вот, знашь, меж этим временем-то один из этих бар, очень дошлый, стал везде выспрашивать, кто что ему на это скажет? Уж он и к купцам-то, и к торгашам-то, и к нашему-то брату всяко прилаживался: охота, знашь, узнать как ни есть да отгануть царску-то загадку. Вот один горшеня, что, знашь, горшки продает, и выискался.

— Я, слышь, сумею отгануть эту загадку!

— Ну скажи, как?

— Нет, не скажу, а самому царю отгану. Вот он всяко стал к нему прилаживаться:

— Вот то и то тебе, братец, дам! — И денег-то ему супил, и всяку всячину ему представлял.

Нету, горшеня стоял в одном, да и полно: что самому царю, так отгану, беспременно отгану; опричь — никому! Так с тем и отошел от него барин, что ни в жисть, говорит, не скажу никому, опричь самого царя.

Вот как опять, знашь, сызнова собрались бары-то к царю, и никто опять не отганул загадку-то, тут барин-от тот и сказал:

— Ваше-де царское величество! Я знаю одного горшеню; он,- говорит,- отганёт вам эту загадку.

Вот царь велел позвать горшеню. Вот этим делом-то пришел горшеня к царю и говорит:

— Ваше царское величество! Лютей, — говорит, — и злоедливей всего на свете казна. Она очень всем завидлива:

из-за нее пуще всего все, слышь, бранятся, дерутся, убивают до смерти друг дружку: в иную пору режут ножами, а не то так иным делом. Хоть, — говорит, — с голоду околевай, ступай по миру, проси милостыню, да, того гляди, — у нищего-то суму отымут, как мало-мальски побольше кусочков наберешь, коим грехом еще сдобненьких. Да что и говорить, ваше царское величество, из-за нее и вам, слышь, лихости вволю достается.

— Так, братец, так! — сказал царь. — Ты отганул, — говорит, — загадку; чем, слышь, мне тебя наградить?

— Ничего не надо, ваше царское величество!

— Хошь ли чего, крестьянин? Я тебе, слышь, дам.

— Не надо, — говорит горшеня, — а коли ваша царска милость будет, — говорит, — сделай запрет продавать горшки вот на столько-то верст отсюдова: никто бы тут, опричь меня, не продавал их.

— Хорошо! — говорит царь и указал сделать запрет продавать там горшки всем, опричь его.

Горшеня вот как справен стал от горшков, что на диво! А вот как царь, знашь, в прибыль ему сказал, чтоб никто к нему не являлся без горшка, то один из бар, скупой-прескупой, стал торговать у него горшок. Он говорит:

— Горшок стоит пятьдесят рублев.

— Что ты, слышь, в уме ли? — говорит барин.

— В уме, — говорит горшеня.

— Ну, я в ином месте куплю, — говорит барин. После приходит:

— Ну, слышь, дай мне один горшок!

— Возьми, давай сто рублев за него, — говорит горшеня.

— Как сто рублев? С ума, что ли, — говорит, — сошел?

— Сошел али нет, а горшок стоит сто рублев.

— Ах ты, проклятый! Оставайся со своим горшком! — И ушел опять тот барин.

Уж думал он без горшка сходить к царю, да обдумался:

— Нехорошо, слышь, я приду к нему один, без горшка. Сызнова воротился.

— Ну, — говорит, — давай горшок: вот тебе сто рублев.

— Нет, он стоит теперь полторы сотни рублев, — говорит горшеня.

— Ах ты, окаянный!

— Нет, я не окаянный, а меньше не возьму.

— Ну, продай мне весь завод: что возьмешь за него?

— Ни за какие деньги не продам, а коли хошь — даром отдам тебе: довези меня, -говорит, -на себе верхом к царю.

Барин-то был очень скуп и оченно завидлив, согласился на это и повез горшеню на себе верхом к царю.

У горшени руки-то в глине, а ноги-то в лаптях торчали клином. Царь увидал, засмеялся:

— Ха-ха-ха!.. Ба! Да это ты! (Узнал, слышь, барина-то, да и горшеню-то.) Как так?

— Да вот то и то, — рассказал горшеня обо всем царю.

— Ну, братец, снимай, слышь, все с себя и надевай на барина, а ты (барину-то сказал) скидай все свое платье и отдай ему: он теперь будет барином на твоем месте в вотчине, а ты будь заместо его горшенею.

• Полный текст
• Белая уточка
• Бобовое зернышко
• Василиса Прекрасная
• Война грибов с ягодами
• Волк и коза
• Волшебное кольцо
• Ворона и рак
• Горе
• Горшеня
• Гуси-лебеди
• Жена-доказчица
• Жена-спорщица
• Журавль и цапля
• За лапоток – курочку, за курочку – гусочку
• Заяц-хваста
• Зимовье зверей
• Иван Быкович[7]
• Иванушка-дурачок
• Иван-царевич и серый волк
• Как мужик гусей делил
• Каша из топора
• Колобок
• Кот и лиса
• Кочеток и курочка
• Курочка Ряба
• Летучий корабль
• Лиса и волк
• Лиса и дрозд
• Лиса и заяц
• Лиса и журавль
• Лиса и козел
• Лиса и тетерев
• Лиса и кувшин
• Морозко
• Мужик и медведь
• Никита Кожемяка
• Петр и Петруша
• Петух и жерновки[18]
• Петушок – золотой гребешок
• Пузырь, Соломинка и Лапоть
• Репка
• Сестрица Аленушка и братец Иванушка
• Сивка-Бурка
• Теремок
• Хаврошечка
• Хитрая наука
• Царевна-Лягушка

Горшеня

Гор­шеня едет-дрем­лет с горш­ками. Догнал его госу­дарь Иван Васильевич:

– Мир по дороге!

Гор­шеня оглянулся:

– Бла­го­да­рим, про­сим со смиреньем.

– Знать, вздремал?

– Вздре­мал, вели­кий госу­дарь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.

– Экой ты сме­лый, гор­шеня! Люблю эда­ких. Ямщик! Поез­жай тише. А что, гор­ше­нюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?

– Сыз­мо­лоду, да вот и сере­до­вой стал.

– Кор­мишь детей?

– Кормлю, ваше цар­ское вели­че­ство! И не пашу, и не кошу, и не жну, и моро­зом не бьет.

– Хорошо, гор­шеня, но все-таки на свете не без худа.

– Да, ваше цар­ское вели­че­ство! На свете есть три худа.

– А какие три худа, горшенюшка?

– Пер­вое худо – худой шабер, а вто­рое худо – худая жена, а тре­тье худо – худой разум.

– А скажи мне, кото­рое худо всех хуже?

– От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдешь – все с тобой.

– Так, верно, гор­шеня! Ты моз­го­лов. Слу­шай! Ты для меня, а я для тебя. При­ле­тят гуси с Руси, перышки ощип­лешь, а по пра­виль­ному покинешь!

– Годится, так покину, как при­дет! А то и наголо.

– Ну, гор­шеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.

Гор­шеня оста­но­вился, начал рас­кла­ды­вать товар. Госу­дарь стал гля­деть, и пока­за­лись ему три таре­лочки глиняны.

– Ты наде­ла­ешь мне эдаких?

– Сколько угодно вашему цар­скому величеству?

– Возов деся­ток надо.

– Много ли дашь времени?

– Месяц.

– Можно и в две недели пред­ста­вить, и в город. Я для тебя, ты для меня.

– Спа­сибо, горшенюшка!

– А ты, госу­дарь, где будешь в то время, как я пред­ставлю товар в город?

– Буду в дому у купца в гостях.

Госу­дарь при­е­хал в город и при­ка­зал, чтобы на всех уго­ще­ниях не было посуды ни сереб­ря­ной, ни оло­вян­ной, ни мед­ной, ни дере­вян­ной, а была бы все глиняная.

Гор­шеня кон­чил заказ цар­ский и при­вез товар в город. Один боярин выехал на тор­жище к гор­шене и гово­рит ему:

– Бог за това­ром, горшеня!

– Про­сим покорно.

– Про­дай мне весь товар.

– Нельзя, по заказу.

– А что тебе, ты бери деньги – не пови­нят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмешь?

– А вот что: каж­дую посу­дину насы­пать полну денег.

– Полно, гор­ше­нюшка, много!

– Ну хорошо: одну насы­пать, а две отдать – хочешь?

И сла­дили.

– Ты для меня, а я для тебя.

Насы­пают да высы­пают. Сыпали, сыпали – денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съез­дил домой, при­вез еще денег. Опять сып­лют да сып­лют – товару все много.

– Как быть, горшенюшка?

– Ну что? Нечего делать, я тебя уважу, только зна­ешь что? Свези меня на себе до этого двора – отдам и товар и все деньги.

Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего – сла­дили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повез боярин: в споре дело. Гор­шеня запел песню, боярин везет да везет.

– До коих же мест везти тебя?

– Вот до этого двора и до этого дому.

Весело поет гор­шеня, про­тив дому он высоко под­нял. Госу­дарь услы­шал, выбег на крыльцо – при­знал горшеню.

– Ба! Здрав­ствуй, гор­ше­нюшка, с приездом!

– Бла­го­дарю, ваше цар­ское величество.

– Да на чем ты едешь?

– На худом-то разуме, государь.

– Ну, моз­го­лов, гор­шеня, умел товар про­дать. Боярин, ски­дай стро­е­вую одежду и сапоги, а ты, гор­шеня, – каф­тан и разу­вай лапти; ты их обу­вай, боярин, а ты, гор­шеня, наде­вай стро­е­вую одежду. Умел товар про­дать! Немного послу­жил, да много услу­жил. А ты не умел вла­деть бояр­ством. Ну, гор­шеня, при­ле­тали гуси с Руси?

– При­ле­тали.

– Перышки ощи­пал, а по пра­виль­ному покинул?

– Нет, наголо, вели­кий госу­дарь, – всего ощипал.