Господи что с нами будет и другие рассказы книга

В издательстве Сретенского монастыря вышла новая книга известной писательницы Олеси Николаевой «“Господи, что с нами будет?” и другие рассказы».

В книгу вошли новые рассказы Олеси Александровны, в которых она повествует о действии Промысла в мире и душе человека, о милости нашего Спасителя и Бога. Во второй части книги читатели найдут полюбившиеся рассказы из сборника «Небесный огонь».

«…Человек, обращаясь к Богу, начинает хотя бы чуть-чуть, хотя бы близоруко, хотя бы как “сквозь мутное стекло” смотреть на мир глазами веры, чувствовать свою непреложную связь с Творцом всяческих, просить у Промыслителя помощи и ответа и в конце концов получает их. Таким образом, вся жизнь верующего человека претворяется в развернутое непрестанное чудо, в чтение удивительных словес, где ему, конечно, понятно далеко не все, а только отчасти, чуть-чуть, едва-едва…

Каждый раз, даже в самом, казалось, маленьком случае, это явление славы Божией. Порой это невозможно воспроизвести на человеческом языке, это неописуемо. Порой это адресовано лично тебе, и если начнешь кому-нибудь в страхе, изумлении и трепете об этом рассказывать, собеседник может просто и не понять: а чего тут, собственно, чудесного?» — Пишет Олеся Николаева в Послесловии.

Многие имена и названия в историях — подлинные, но есть и такие, которые автор изменил: в данном случае для читателя это несущественно, а подлинных героев повествования убережет от любопытных глаз.

Содержание

Господи, что с нами будет?

По следам вышедшей книги «“Небесный огонь” и другие рассказы»

Восхождение

Страж при иконе

Раб Божий

Неподъемный камень

Двадцать тысяч рублей

Кувшинчик

Бесплатная консультация

Преображенный блеф

Зина в серебряном декольте

Речевые характеристики

Фальшивые деньги

Четвертая стража

Экскурсия

Голос из царства мертвых

Последний блинок

Нечаянная радость

Человекоугодие

Чудесные исцеления

«Всяк дар совершен свыше есть»

История для сына Ники

Вербовка

Невероятно!

Мои друзья

Исполнение замысла

Новая диета

«Избави мя от клеветы человеческия…»

Мыслящий бифштекс

Прозрение

Обман зрения

Семейное богословие

Пятое марта 1983 года

Яд среднеазиатской гюрзы

Кража

Как поэтесса Наталья N. спасла поэтессу Татьяну Бек

О люди, люди!

Быль

О злющей церковной бабке

Господи, что с нами будет?

Великопостный этюд

Лекарство от уныния

Чудо! Чудо!

Небесный огонь

Повелитель дождя

Новый Никодим

Конфуз

Денька два-три

Цветы для плащаницы

Монах Леонид

Другие источники

Как я сражалась с цыганками

Некомсомольские пряники

У блаженной Ксении

Голодарь

«Досточка»

Цыганка

Трифон-мученик

Крест-накрест

Подвески королевы

Объятье

Про любовь

«Не знаете, чего просите»

Исполнение желаний

С избытком, или Ничего лишнего

Иди и смотри

Вернуть мужа

Зеница ока

Экстремал

Эксперимент

Баш на баш

Соблазн

Исповедь вертухаю

Волна за волной

«Во гласе трубнем…»

«Наши» и «немцы»

Пять месяцев любви

Тайны загробного мира

Августин

Бог дал — Бог взял

Халва

Лукавая луковка

Как у меня пропал голос

Деньги для Саваофа

Каллопись

Сюжет для сериала

Контрабанда по благословению

Возмездие

Прельщенный

Как Ватикан обул наших архиереев

Облачко

Сократис

Покойный муж игуменьи Серафимы

Ангел

Небесный огонь

Корфу

Послесловие

Книгу можно приобрести:

• в отделе оптовых продаж Сретенского монастыря (г. Москва, ул. Самокатная, д. 3/8, стр. 15, тел.: +7 (495) 628-82-10, +7 (495) 621-86-40)
• в магазине Сретенского монастыря (г. Москва, ул. Большая Лубянка, д.17, тел.: +7 (495) 150-19-09)
• в интернет-магазине «Сретение» с доставкой по России и странам ЕАЭС.

Авторская мифология

Агония Земли

Адьюлтер, измена

Альтернативная география

Альтернативная история Азии

Альтернативная история Америки

Альтернативная история Африки

Альтернативная история Ближнего Востока

Альтернативная история Восточной Азии

Альтернативная история Восточной Европы

Альтернативная история Европы

Альтернативная история Западной Европы

Альтернативная история Северной Америки

Альтернативная отечественная история

Античная мифология

Бессмертие

Ближневосточная мифология

Богоборчество

Бунт

Быт

Веселое

Внезапное бедствие

Возвращение домой

Война

Война миров

Воплощение зла

Восстание

Восстание мутантов

Восстание роботов

Восстановление справедливости

Восточно-азиатская мифология

Вражда

Вторжение пришельцев

Выход эксперимента из-под контроля

Глупость

Готический ужас

Гуманитарное

Договор с дьяволом

Достижение

Достижение блага

Достижение цели

Европейская мифология

Жадность

Жертва

Заклинание

Избавление от бед

Империи

Индийская мифология

Интрига

Искусственный разум

Исправление героя

Истинное безумие

Квест

Классика детектива

Классика фэнтези

Классический ужас

Конспирология

Контакт с внеземной цивилизацией

Криминальная драма

Кровавый ужас

Легкое

Любовное

Любовные припятствия

Любовь к врагу

Магический реализм

Месть

Микромир

Мифологические элементы

Мифология народов мира

Мнимое безумие

Мятеж

На заре фэнтези

Научная магия

Научное фэнтези

Научные достижения

Научные достижения в руках злодеев

Невольное преступление

Ненависть

Неожиданные сверхспособности

Неосознаваемые ревность и зависть

Обряды

Обстоятельства

Одиночество

Опасное предприятие

Оптимистическое

Освобождение

Освобождение от врагов

Освобождение от тирании

Освоение планет

От лица животного

От лица предмета или явления

Отчаянная попытка

Ошибка ученых

Пародия

Пацефизм

Переселение разума

По мотивам кино

Победа

Победа над болезнями

Победа над врагом

Победа над злом

Победа над обстоятельствами

Победа над собой

Победа над чудовищем

Подсознательный ужас

Поиск истины

Поиск себя

Поиск сокровищ

Поиск счастья

Пороки

Постмодернизм

Потеря близких

Потерянный и найденный

Похищение человека

Предсказания

Преследование

Пришельцы из других времен

Психоделическое

Психологическое

Психология чужих

Путешествие в будущее

Путешествие в прошлое

Путешествия в другие миры

Путешествия во времени

Путь воина

Путь прогресса

Развитие героя

Развлечения, увлечения

Раздвоение личности

Расстояния

Расширение сознания

Реализм

Революция

Роковая ошибка

Русская мифология

Сакральные объекты

Самопожертвование

Самопожертвование во имя близких

Самопожертвование во имя веры

Самопожертвование во имя долга

Самопожертвование во имя идеи

Самопожертвование во имя любви

Свержение

Сверхспособности

Сверхцивилизация

Семейные драмы

Скандинавская мифология

Содомия

Соперничество, противостояние

Социальное неравенство

Социум

Спасение

Спасение мира

Спецслужбы

Средневековая мифология

Стимпанк

Стихия

Судебная ошибка

Сюрреализм

Таймпанк

Тайна, загадка

Темное фэнтези

Техногенная катастрофа

Трусость

Туда и обратно

Угрызения совести

Утечка вирусов

Фатальная неострожность

Феминизм

Философское

Честолюбие и властолюбие

Школа

Экологическое

Экономическое

Экспедиции

Эпидемия

Оле­ся Алек­сан­дров­на Нико­ла­е­ва (р. 1955) – дочь поэта-фрон­то­ви­ка А.М. Нико­ла­е­ва. Окон­чи­ла Лите­ра­тур­ный инсти­тут (семи­нар Е.М. Вино­ку­ро­ва). Нача­ла писать сти­хи с семи лет, про­зу – с пят­на­дца­ти. В вось­ми­де­ся­тые годы вме­сте с мужем посе­ти­ла Ракит­ное – Пустынь­ку стар­ца о. Сера­фи­ма Тяпоч­ки­на, и это пере­ме­ни­ло всю их жизнь: они кре­сти­лись, обвен­ча­лись, ста­ли посе­щать Бого­слу­же­ния, ездить в палом­ни­че­ские поезд­ки в раз­лич­ные мона­сты­ри, у них появи­лось мно­же­ство дру­зей сре­ди мона­хов и свя­щен­но­слу­жи­те­лей, кото­рые помо­га­ли им полу­чать бого­слов­ское обра­зо­ва­ние; в даль­ней­шем муж Оле­си Алек­сан­дров­ны при­нял сан.

Оле­ся Нико­ла­е­ва высту­па­ла со сти­ха­ми и лек­ци­я­ми в Нью-Йор­ке, Жене­ве и Пари­же, пре­по­да­ва­ла древ­не­гре­че­ский язык мона­хам-ико­но­пис­цам Пско­во-Печёр­ско­го мона­сты­ря, рабо­та­ла шофё­ром игу­ме­ньи Сера­фи­мы (Чёр­ной) в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре (1995 г.), в 1998 г. была при­гла­ше­на в Бого­слов­ский уни­вер­си­тет свя­то­го апо­сто­ла и еван­ге­ли­ста Иоан­на Бого­сло­ва читать курс «Пра­во­сла­вие и твор­че­ство» и заве­до­вать кафед­рой жур­на­ли­сти­ки. Ведёт семи­нар поэ­зии в Лит­ин­сти­ту­те (с 1989 г.), член Сою­за писа­те­лей (с 1988 г.) и член Рус­ско­го Пен-Цен­тра (с 1993 г.). Муж Оле­си Алек­сан­дров­ны – свя­щен­ник Вла­ди­мир Виги­лян­ский, у них трое детей. (АВ)

* * *

‒ Вы роди­лись в семье писа­те­ля, учи­лись в Лите­ра­тур­ном инсти­ту­те, то есть Ваш круг обще­ния ‒ это люди твор­че­ские. Это как-то повли­я­ло на Ваш путь к вере?

‒ Мы при­хо­ди­ли к вере через куль­ту­ру, мы очень жад­но чита­ли в 90‑е ‒ не толь­ко лите­ра­ту­ру, поэ­зию, но и рус­скую рели­ги­оз­ную фило­со­фию, и через это мы при­хо­ди­ли ко Хри­сту. Но у меня была и эмо­ци­о­наль­ная состав­ля­ю­щая во всем этом. Я покре­сти­лась, когда появил­ся такой чело­век, кото­рый смог меня при­ве­сти в храм,‒ брат отца Вален­ти­на Асму­са, извест­ней­ше­го пас­ты­ря, Васи­лий Вален­ти­но­вич. Мы при­е­ха­ли с ним в Отрад­ное, и там заме­ча­тель­ный свя­щен­ник ‒ отец Вале­ри­ан Кре­че­тов ‒ покре­стил меня, а через два дня ‒ моих двух малень­ких детей-погод­ков. А муж мой ‒ буду­щий свя­щен­ник (про­то­и­е­рей Вла­ди­мир Виги­лян­ский.‒ Ред.) ‒ при­нял кре­ще­ние через год после это­го, поз­же нас.

Еще года через два-три ‒ и я думаю, что это было вви­ду буду­ще­го свя­щен­ства мое­го мужа ‒ Гос­подь при­вел нас к архи­манд­ри­ту Сера­фи­му (Тяпоч­ки­ну), в рай­центр Ракит­ное. Это был заме­ча­тель­ный ста­рец! Он дол­го про­си­дел в лаге­ре, а когда вер­нул­ся, его не узна­ла род­ная мать ‒ так он изме­нил­ся. Ему дали самый даль­ний, гиб­лый при­ход на гра­ни­це Бел­го­род­ской и Харь­ков­ской обла­стей. Там были какие-то сек­тан­ты, кол­ду­ны, ведь­мы, «баб­ки» ‒ в общем, что-то неве­ро­ят­ное тво­ри­лось… И он стал там слу­жить. В Ракит­ном был боль­шой храм, в купо­ле его зия­ла дыра, и я пом­ню, как во вре­мя служ­бы снег падал на пре­стол. Отец Сера­фим слу­жил каж­дый день, у него были длин­ные, про­сто бес­ко­неч­ные служ­бы! Посте­пен­но, с года­ми к нему стал при­ез­жать народ. Он лечил бес­но­ва­тых, поэто­му око­ло него все­гда были люди с подоб­ны­ми духов­ны­ми неду­га­ми. Они сели­лись в под­ва­ле хра­ма, я еще их застала.

‒ Сего­дня, когда люди воцер­ков­ля­ют­ся, этот про­цесс обыч­но идет мед­лен­но, малень­ки­ми пор­ци­я­ми: молит­вы пона­ча­лу чита­ют не пол­но­стью, служ­бу сто­ят недол­го. У Вас же полу­чи­лось всё наоборот…

‒ Да, абсо­лют­но по-дру­го­му, и я думаю, что для меня это был самый вер­ный путь. Про­мыс­ли­те­лю было понят­но, что если я буду поне­множ­ку ходить, то так и не ста­ну цер­ков­ным чело­ве­ком. А что­бы стать им, нуж­но было рез­ко пере­ме­нить жизнь. После поезд­ки к отцу Сера­фи­му мы встре­ти­ли очень мно­гих людей, кото­рые сыг­ра­ли важ­ную роль в нашей жиз­ни. Поз­же они ста­ли намест­ни­ка­ми мона­сты­рей, архи­ере­я­ми, а тогда были про­сто мона­ха­ми или даже послуш­ни­ка­ми. У нас сра­зу обра­зо­вал­ся дру­гой круг общения.

Я пом­ню, что была потря­се­на, пото­му что мне открыл­ся совер­шен­но дру­гой мир, о кото­ром я до это­го толь­ко чита­ла в пате­ри­ках, в кни­гах XIX века, ‒ это был мир подвиж­ни­че­ства. Как-то сто­я­ла на служ­бе у отца Сера­фи­ма, в хра­ме было холод­но, а на мне ‒ рези­но­вые сапо­ги. Ноги страш­но засты­ли, про­сто при­мерз­ли к полу. Мож­но было отой­ти, сесть, но поче­му-то у меня было убеж­де­ние, что я не долж­на. Думаю: нет, не пой­ду, я тут умру, но не сой­ду с это­го места. И до сих пор счи­таю, что нуж­но идти в Церк­ви имен­но кру­той доро­гой ‒ через само­от­ре­че­ние, что­бы почув­ство­вать вкус и кра­со­ту этой аске­зы.

‒ Жен­щи­на очень часто вынуж­де­на выби­рать: рабо­та или семья. Ино­гда и воцер­ко­в­ле­ние тоже ста­вит жен­щи­ну перед выбо­ром ‒ слу­же­ние Церк­ви или домаш­ний, семей­ный быт. Ока­зы­ва­лись перед такой дилеммой?

‒ Мне, конеч­но, было лег­че, чем осталь­ным, пото­му что я не ходи­ла на рабо­ту каж­дый день ‒ зани­ма­лась дома худо­же­ствен­ны­ми пере­во­да­ми. У меня было трое малень­ких детей, и тогда я себя, чест­но гово­ря, совер­шен­но не щади­ла, пото­му что рабо­та­ла по ночам. В ито­ге раз­ви­лась страш­ная бес­сон­ни­ца ‒ я «сло­ма­ла» сон, пере­пу­та­ла день и ночь, и в эти бес­сон­ные ночи опять же зани­ма­лась рабо­той. Было ужас­ное исто­ще­ние, веси­ла 49 кг. Но зна­е­те, я очень рада, что было имен­но так и не при­шлось выби­рать меж­ду семьей и твор­че­ством ‒ всё это было тес­но связано.

Был еще один доволь­но тяже­лый пери­од жиз­ни, длил­ся он лет семь-восемь, когда мое­го мужа руко­по­ло­жи­ли, и я его вози­ла на машине на служ­бы. Мы жили в Пере­дел­ки­но, а он слу­жил в Москве. Я вози­ла его в храм, на какие-то кон­фе­рен­ции, выступ­ле­ния на радио ‒ в общем, рабо­та­ла как про­фес­си­о­наль­ный шофер. У меня совер­шен­но не было лич­но­го вре­ме­ни, но тем не менее за эти годы, когда каза­лось, что нет вооб­ще ни одной мину­ты сво­бод­ной, я напи­са­ла несколь­ко боль­ших книг. Когда чело­век живет так напря­жен­но, он чув­ству­ет помощь Божию, и у него полу­ча­ет­ся сде­лать то, что сво­и­ми сила­ми про­сто невоз­мож­но было бы сделать.

‒ Есть ли у Вас какой-то сек­рет счаст­ли­вой семей­ной жиз­ни?

‒ Могу ска­зать, чего нель­зя ни в коем слу­чае делать: нико­гда не нуж­но ниче­го делать назло, даже если ты оби­жен или устал. Нель­зя оби­жать ‒ ни сло­вом, ни помыш­ле­ни­ем, при­чем осо­бен­но, мне кажет­ся, нель­зя оби­жать муж­чин. Муж­ское эго нель­зя ранить, пото­му что муж­чи­ны более хруп­кие, чем жен­щи­ны. Жен­щи­ны более живу­чие, неда­ром они живут дольше.

‒ Вы пре­по­да­е­те в Лите­ра­тур­ном инсти­ту­те и часто обща­е­тесь с моло­де­жью. Какое впе­чат­ле­ние на Вас про­из­во­дят сего­дняш­ние студенты?

‒ Мне их немно­го жал­ко, пото­му что они рас­те­ря­ны и дез­ори­ен­ти­ро­ва­ны в этом мире. Они не полу­чи­ли базо­во­го школь­но­го обра­зо­ва­ния, и ино­гда их отве­ты выгля­дят про­сто как анек­дот. Напри­мер, на собе­се­до­ва­нии спра­ши­ва­ем аби­ту­ри­ен­та: «Что такое Хиро­си­ма?» ‒ «Хиро­си­ма? Ну, это такое еги­пет­ское боже­ство…». Или: «Кто напи­сал: “Ред­кая пти­ца доле­тит до сере­ди­ны Дне­пра”?» ‒ «Чапа­ев». Ино­гда про­сто поражаешься…

У нынеш­не­го поко­ле­ния два­дца­ти­лет­них совер­шен­но поме­ня­лись уста­нов­ки. Мы зна­ли, что у лич­но­сти дол­жен быть стер­жень, центр ‒ и на него уже мно­го­слой­но нани­зы­ва­ет­ся всё осталь­ное. А у них, наобо­рот, нет поня­тия цель­ной лич­но­сти, а есть, ско­рее, набор каких-то роле­вых масок, моде­лей. Будучи в таком же воз­расте, я как раз ста­ра­лась душу упо­ря­до­чить, выстро­ить внут­рен­нюю иерар­хию: понять, что в моей жиз­ни важ­но, пер­во­сте­пен­но, абсо­лют­но, а что ‒ отно­си­тель­но. А тут это­го нет ‒ напро­тив, сме­ше­ние всех уров­ней. При­чем моло­дые люди это демон­стри­ру­ют, куль­ти­ви­ру­ют в себе. Но ведь, как гово­ри­ли свя­тые отцы, неупо­ря­до­чен­ная душа сама несет в себе нака­за­ние. Вот у них душа ‒ неупорядоченная.

‒ На Ваш взгляд, поче­му так происходит?

‒ Насту­пи­ли дру­гие вре­ме­на ‒ эпо­ха пост­мо­дер­на, само­пре­зен­та­ции. В наше вре­мя мож­но было тихо сидеть в сво­ем углу, быть очень скром­ным, и твоя лите­ра­тур­ная судь­ба от это­го абсо­лют­но не зави­се­ла. А сей­час о чело­ве­ке, кото­рый тихо тво­рит и не высо­вы­ва­ет­ся, никто и не узна­ет. Что­бы его заме­ти­ли, он дол­жен что-то отче­бу­чить, вло­жить­ся в само­пи­ар. Рань­ше досто­ин­ством лите­ра­тур­но­го кри­ти­ка было най­ти писа­те­ля, открыть его для пуб­ли­ки. А теперь ты сам дол­жен эту пуб­ли­ку при­влечь ‒ тогда о тебе заго­во­рят кри­ти­ки. А как при­влечь? Как-то поскан­да­лить, пошу­меть. Но это, изви­ни­те, совер­шен­но дру­гая про­фес­сия. Одно дело ‒ быть писа­те­лем, а совсем дру­гое ‒ соб­ствен­ным PR-агентом.

‒ Оце­ни­ва­е­те ли Вы свое твор­че­ство как мис­си­о­нер­ское? Есть у Вас такая зада­ча как у художника?

‒ Нет, совер­шен­но! Это зна­чи­ло бы пол­но­стью угро­бить худо­же­ствен­ную инту­и­цию. Я чело­век пра­во­слав­ный, и это так или ина­че отра­жа­ет­ся в том, что я пишу. Но зада­чи «пасти наро­ды», как Ахма­то­ва гово­ри­ла про Гуми­ле­ва, у меня, конеч­но, нет.

‒ А как Вы при­сту­па­е­те к созда­нию ново­го про­из­ве­де­ния? Какие моти­вы Вами движут?

‒ Сти­хи воз­ни­ка­ют как мело­дия ‒ я слов­но слы­шу какую-то музы­ку и пыта­юсь ее из небы­тия извлечь, при­ве­сти в нашу реаль­ность. Совер­шен­но не так пишет­ся про­за: мне слов­но навя­зы­ва­ют­ся какие-то кар­ти­ны, харак­те­ры, как буд­то при­ста­ют ко мне, что я долж­на, обя­за­на об этом напи­сать. Пом­ню, как писа­ла свой пер­вый роман «Инва­лид дет­ства» ‒ он про­сто меня взял за гор­ло, как некое дол­жен­ство­ва­ние надо мной навис. Вот где тут сво­бо­да, каза­лось бы?.. Но в твор­че­стве и совсем неожи­дан­ные быва­ют вещи: напри­мер, когда я писа­ла «Кукс из рода сера­фи­мов», то вооб­ще не зна­ла, куда при­дет мой герой ‒ они там ста­ли жить, дей­ство­вать, раз­го­ва­ри­вать как бы поми­мо меня. Я даже не зна­ла, чем всё это дело закон­чит­ся. Ты вхо­дишь как бы в дру­гую реальность.

‒ Есть ли сего­дня какое-то спе­ци­фи­че­ское пра­во­слав­ное искусство?

‒ За послед­ние два­дцать лет появи­лось огром­ное коли­че­ство книг non-fiction, напи­сан­ных свя­щен­ни­ка­ми, мона­хи­ня­ми. Это целый пласт лите­ра­ту­ры, и мне очень жаль, что у нас нет сей­час кри­ти­ки, кото­рая бы про­из­ве­ла ее обзор, сде­ла­ла какие-то выво­ды, опре­де­ли­ла отли­чи­тель­ные чер­ты отра­же­ния совре­мен­ной цер­ков­ной жиз­ни в лите­ра­тур­ном твор­че­стве, исхо­дя из этих свидетельств.

‒ Созда­ют­ся ли сего­дня в искус­стве произведения-проповеди?

‒ Сей­час вышла очень хоро­шая книж­ка Лео­ни­да Бежи­на, прак­ти­че­ски роман о пре­по­доб­ном Сера­фи­ме Саров­ском, пре­крас­но напи­сан­ный. Он нашел нуж­ную инто­на­цию, инте­рес­ный ракурс, и я с боль­шим удо­воль­стви­ем чита­ла этот абсо­лют­но живой текст. Или, напри­мер, сей­час вышла в серии «ЖЗЛ» кни­га Кон­стан­ти­на Кова­лё­ва-Слу­чев­ско­го о свя­ти­те­ле Нико­лае Мир­ли­кий­ском, где автор как исто­рик раз­би­ра­ет его фигу­ру: ока­зы­ва­ет­ся, что есть эпи­зо­ды, кото­рые попа­ли в житие свя­ти­те­ля Нико­лая из дру­го­го жития, и в кни­ге это все рас­пу­ты­ва­ет­ся. Ну и, конеч­но, кни­ги-про­по­ве­ди ‒ это запис­ки свя­щен­ни­ков, их рас­ска­зы о жиз­ни на при­хо­де, о помо­щи Божи­ей, кото­рая при­хо­дит к людям. У меня тоже есть две кни­ги рас­ска­зов non-fiction ‒ «Небес­ный огонь» и «Гос­по­ди, что с нами будет?». Они о чудес­ных исто­ри­ях, сви­де­тель­ни­цей кото­рых я была, и пото­му реши­ла их описать.

‒ Сего­дня есть мно­же­ство пра­во­слав­ных групп в соц­се­тях, теле­ви­зи­он­ных про­грамм, видео на YouTube, и поче­му-то очень часто там берет­ся такой сла­ща­вый тон ‒ непре­мен­ные ангелы-купола-детки…

‒ Есть такое, но я это не очень люб­лю, пото­му что мне нра­вит­ся кру­тиз­на Пра­во­сла­вия. Наша вера не то, с чем мож­но сюсю­кать, что мож­но поли­вать пато­кой. Надо гово­рить нор­маль­ным, чело­ве­че­ским язы­ком. Как ска­зал про­то­и­е­рей Геор­гий Фло­ров­ский, о Пра­во­сла­вии часто гово­рят язы­ком ста­рой нянюш­ки. Не нуж­но это­го делать, пото­му что при всей про­сто­те это очень утон­чен­ное уче­ние. Хри­стос ведь очень про­сто гово­рит, но Он гово­рит на язы­ке поэ­зии, худо­же­ствен­ных обра­зов. Любая Его прит­ча ‒ это раз­вер­ну­тая мета­фо­ра. А если мы возь­мем, ска­жем, «Бла­жен­ны…»? Это же ана­фо­ри­че­ский стих!

‒ Что Вам сего­дня дает надеж­ду, согре­ва­ет и утешает?

‒ Меня уте­ша­ют сви­де­тель­ства сла­вы Божи­ей в жиз­ни людей, неожи­дан­ная радость, послан­ная им от Бога. Мы счаст­ли­вые люди, у нас нет сей­час гоне­ний на Цер­ковь, мы можем бес­пре­пят­ствен­но ходить в храм, при­ча­щать­ся, и уже не заду­мы­ва­ем­ся о том, что может быть ина­че. А что такое При­ча­стие? Это же чудо, кото­рое и дает самую боль­шую надеж­ду, и согре­ва­ет, как ничто дру­гое. Про­сто мы себя не настра­и­ва­ем так, что­бы каж­дый раз пора­жать­ся это­му. А ведь когда идет Боже­ствен­ная литур­гия, с нами «Силы Небес­ные неви­ди­мо слу­жат». Пред­ставь­те, что было бы, если бы мы виде­ли это! Это же потря­са­ю­ще ‒ выше это­го ниче­го не может быть!

Бесе­до­ва­ла Оль­га Бытко

Источ­ни­ки: газе­та «Пра­во­слав­ная вера» № 24 (644) / инфор­ма­ци­он­но-ана­ли­ти­че­ский пор­тал «Пра­во­сла­вие и современность»