Собственно, что из себя представляет графский дом? В действительности, это дом графа Шувалова, который был построен в начале XX века. Сейчас началась его реставрация, но в 2006 году, это был просто старый, заброшенный дом.
На первом этаже, располагался магазин «Доброта» (секонд-хенд), а также в одной комнате проводились курсы для начинающих автомобилистов. На втором этаже, не было ничего, кроме старой мебели и картин, напоминающих о былом убранстве этого дома.
Ходили слухи, что именно в этом доме произошла трагедия, о которой повествуется ниже.
Молодой адъютант Пётр, и его жена Александра, приехали сюда, чтобы побыть и отдохнуть вместе, несколько дней. Увы, они не знали, что их ждёт.
В доме работали несколько горничных. Одна из них, Мария, привлекла внимание Петра. Он, тайком от жены, стал за ней ухаживать. Вначале Мария сопротивлялась, назойливым ухаживаниям Петра, но, в конце концов, сдалась. Между ними разгорелся бурный роман.
Однажды, сидя за обеденным столом, уже в который раз одна, заварив себе чай, Александра заметила, что закончился сахар в сахарнице. Чай без сахара? Горничных в доме не было, и она направилась в подвал, где должен был находиться расфасованный по нескольким мешкам сахар.
Спустившись в подвал, неожиданно для себя, Александра услышала стоны за одной из дверей. Открыв её, она увидела…. Впрочем, думаю вы поймёте, что она увидела. Её муж, любимый муж, изменял ей! Хотя они, похоже, в порыве страсти её не заметили её.
Александра бесшумно закрыла дверь и ушла…
….Вечером все хватились хозяйки, и стали искать её. Обыскали подвал, первый и второй этаж. Пётр не на шутку взволновался. Оставался только чердак.
Открыв дверь, все присутствующие увидели страшную картину — бездыханное тело Александры, тихо покачивалось на верёвке, привязанной к верхней балке. Около неё валялась записка, на которой было написано : «Я никогда это тебе не прощу».
Можете представить, в каком смятении находился Пётр? Прочитав записку, он молча ушёл в свою спальню, пока другие побежали звать полицию. Через несколько минут, из спальни раздался выстрел. Открыв дверь, прислуга обнаружила мёртвого Петра. Он выстрелил себе прямо в сердце.
Полиция посчитала, что это два самоубийства, и поэтому не стала возбуждать дело. Мария же, сошла с ума, и до конца своих дней пробыла в психиатрической лечебнице.
А теперь подумайте, как мне, тринадцатилетнему парню, хоть и с другом, было не по себе?
Мы зашли в этот дом очень осторожно, чтобы нас никто не смог поймать с первого этажа. Вначале, мы решили сходить в подвал, но там оказалось слишком темно, и как-то… неуютно.
Мы решили осмотреть второй этаж. Мой приятель включил фонарик, и пошёл впереди меня.
Лестница под нами сильно трещала. Казалось, что по ней не ходили уже лет двадцать как минимум. Наконец, последняя ступенька… Ну что ж, вот он — второй этаж!
Сделав несколько шагов по тёмному коридору, мы услышали шуршание. Сердце забилось более учащённо. Неожиданно, что-то мохнатое пробежало около моих ног. В другой ситуации, я бы закричал, но мне стало так страшно, что не смог, даже писка выдавить из себя. Мой приятель стоял около меня, и тихонько вздрагивал. Оказалось, он смеялся. Это была кошка!
Походив по этажу ещё минут десять, мы решили пойти домой. Уже начав спуск по лестнице, мы услышали плач. Женский плач. Честно говоря, мне не хотелось вновь подниматься туда, но мой спутник уговорил меня.
Поднявшись вновь, мы постарались определить место, откуда идёт плач. Через несколько минут я понял — плач шёл с чердака. Но, как туда пройти?
Наконец, приятель нашёл лестницу. Аккуратно поднялись по ней, и открыли чердак.
Там мы увидели — НЕЧТО. Тёмный силуэт, который был подвешен на верёвке. Он раскачивался. В эту же минуту раздался револьверный выстрел… Мы с криком побежали оттуда. По дороге нам встретилась, та самая кошка. Я позвал её.
Но, вместо привычного мяуканья, из неё раздался тот самый плач! На секунду, мне даже показалось, что вместо кошачьей головы, у неё голова человека!
Нам, естественно, не поверили. Охранник проверил второй этаж, забрался на чердак — пусто. «Вам показалось» — сказал он нам. Но, я лично так — не считаю.
После того случая, я стараюсь избегать посещения, этого старого дома. Надеюсь, что после реконструкции, я смогу побороть свой страх.
На презентации писатель Татьяна Таран раздала автографы и рассказала, почему предпочла московское издательство
Журналист и писатель Татьяна Таран. Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Журналист и писатель Татьяна Таран собрала в магазине «ВладКнига» своих читателей, коллег и других приморцев, которым интересна история Владивостока и Эгершельда в частности. Авторский путеводитель «Владивосток. По краю моря» (12+) знакомит с маяками, Крестовой сопкой, бывшим «валютником» и другими объектами полуострова Шкота, сообщает ИА PrimaMedia.
По словам сотрудников магазина, сейчас не хватает книг о Владивостоке — покупатели постоянно их спрашивают. Татьяна Таран уточняет, что ей вообще не встречались книги об Эгершельде, где она живёт уже 40 лет.
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
«До этого у меня выходила художественная проза — два сборника рассказов и роман «Дорога на Горностай». Там автор придумывает сюжет и характеры героев, работает с сюжетными линиями и с языком. А с этой книгой я попробовала себя в другом жанре — авторский путеводитель. Здесь — 120 страниц и 31 глава, в каждой главе я старалась найти своё отношение к этому месту. Здесь мне все тропы знакомы. Купаемся мы на маяке, в бухте Фёдорова наблюдаем красивые закаты и гуляем по «Тропе здоровья», — поделилась автор.
Она добавила, что не считает себя ни краеведом, ни историком. Но охотно делится знаниями с жителями и гостями Владивостока — кидает в соцсетях клич «Кто со мной?» и показывает достопримечательности Эгершельда.
Прогулка по Эгершельду. Фото: личный архив Татьяны Таран
Маяк Россета. Фото: личный архив Татьяны Таран
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Прогулка по Эгершельду. Фото: личный архив Татьяны Таран
Автор книги обошла все исторические места Эгершельда. Фото: личный архив Татьяны Таран
Вид на морской торговый порт. Фото: личный архив Татьяны Таран
«Конечно, в этой книге — ещё не всё то, что можно было бы ещё рассказать. Но я прошла по всем памятникам — посмотрела, в каком они состоянии. Обошла все сопки и бухты — 12 км, начав с условной границы — 1-ой Морской улицы. Длина Эгершельда (он же — полуостров Шкота) — 6 км. В самом узком его месте — всего 500 метров, это перешеек от морского вокзала до 13-ой школы. Сам мыс Эгершельд находится на закрытой режимной территории, в торговом порту, и там мы не можем прогуляться. Но можем подняться на сопку Крестовую — она невысокая, всего 89 метров, и с неё открывается шикарная панорама», — рассказала Татьяна Таран.
Журналист и писатель Татьяна Таран. Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
По словам автора, её очень заинтересовали маяки. Ведь, кроме знаменитого Токаревского, на полуострове есть и другие: например, уникальный маяк Россета, похожий, по мнению Татьяны Гавриловны, на небольшую ЛЭП.
В подготовке путеводителя помогли топонимический словарь Ольги Рублёвой «Владивосток в названиях от А до Я» и более 20-ти других источников. Панорамными фотографиями поделился Виктор Павлюк — артист хора Приморской сцены Мариинского театра.
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Пытливые участники встречи поинтересовались, удалось ли автору побывать на территории арсенала — военном объекте, куда, как говорят во Владивостоке, уходят «секретные железнодорожные пути». Татьяна Гавриловна призналась, что не стала посвящать этому отдельную главу, так как ещё не изучила тему. Минно-торпедный арсенал находится вдоль песчаной полосы на западном побережье полуострова Шкота.
«Я остановилась там, где у нас кончается Транссиб и рельсы упираются в кирпич — правда, он почему-то не красный, а чёрный. Как я могу пройти в арсенал, если там до сих пор стратегический объект?», — ответила автор читателям.
Минно-торпедный арсенал на западном побережье полуострова Шкота. Фото: личный архив Татьяны Таран
Минно-торпедный арсенал на западном побережье полуострова Шкота. Фото: личный архив Татьяны Таран
Ещё один интересный объект — так называемый валютник, магазин «Альбатрос» на Саратовской улице. В эпоху советского дефицита там можно было на валюту или чеки ВТБ купить костюмы «Адидас», духи «Шанель №5» и многое другое, чего не было на советских прилавках. Чеки покупали у магазина за рубли и там же отоваривали. Позже «Альбатрос» стал продуктовой точкой, которая на сегодняшний день уже не работает.
Бывший «валютник», где в эпоху дефицита покупали импортные вещи. Фото: личный архив Татьяны Таран
Татьяна Таран предложила участникам встречи наугад выбрать страницы. Начали с 17-ой.
«Хорошая тема! Здесь я рассказываю об офицерских флигелях на улице Верхнепортовой, 2 б, 4, 6, 8 и 10. Сейчас там строят многоэтажную парковку, раскрашенную под зебру. Сохранились и другие здания, построенные в конце 19-го века — начале 20-го. На Верхнепортовой,4 было Морское собрание. И я всегда пытаюсь представить себе людей, которые жили 100 — 120 лет назад: как они выглядели, о чём они думали. У них были балы, и они собирались на офицерские собрания, решали вопросы», — рассказала автор.
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
«Мне понравилось, как над этой книгой работал художник-оформитель. Мы представляли с издателем, что должно быть что-то вроде альбома — не просто читать, но и смотреть, изучать. Есть фрагменты карты — локации, и, если человек идёт с этой книгой по Эгершельду, то можно не гуглить, а посмотреть в самой книге. А пройдёт лет 20 — и некоторых домов уже не будет. Так произошло у меня со зданием вокзала морских прибрежных сообщений: я про него написала в книге, а неделю назад его снесли. От улицы Импортной остались всего четыре дома, а от инфекционного городка — три здания. История — она ведь живая и меняется на глазах», — добавила Татьяна Таран.
На месте снесенной постройки сделают прогулочную зону для пешеходов. Фото: ИА PrimaMedia
А на 27-ой странице, также открытой наугад читателями, оказался дом на Верхнепортовой,9. «Графский дом, в котором я живу уже 20 лет, а всего на Эгершельде — 40», — прокомментировала Татьяна Таран и добавила, что буква «Г» на одной из двух вывесок обвалилась в прошлом году во время тайфуна.
При этом остаётся загадкой, почему дом назвали графским: там живут не потомки дворян, а в основном капитаны судов и преподаватели Морского государственного университета. Единственная версия связана с названием уже отработавшего своё магазина на первом этаже. Но сам дом построен ещё в 1937 году, и, как рассказали Татьяне её подписчики в Facebook (12+), ещё до войны так говорили — «Графский дом».
«Графский дом» на Верхнепортовой улице. Фото: личный архив Татьяны Таран
«Графский дом» на Верхнепортовой улице. Фото: личный архив Татьяны Таран
«Графский дом» на Верхнепортовой улице. Фото: личный архив Татьяны Таран
Путеводитель напечатан в Москве. На вопрос корр. ИА PrimaMedia, почему не в дальневосточных издательствах, типографиях, Татьяна Таран ответила, что здесь — дороже, да и качество уступает столичному.
— Здесь нет такого качества редактуры, в первую очередь. У нас книги издаются с ошибкой на первой странице. Я себе такого позволить не могу, поэтому после двух книг во Владивостоке поехала в Москву. Выбрала издательство «Художественная литература», которому 90 лет, и люди там действительно занимаются книгами — они знают стандарты и требования. У них — огромный опыт, который передаётся из поколения в поколение.
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Ещё одна презентация книги «Владивосток. По краю моря» запланирована 17 апреля в библиотеке краевого отделения Русского географического общества на улице Петра Великого, 4. Татьяна Таран сама является членом РГО и, говорит, в работе над книгой ей очень помог председатель краевого отделения Алексей Буяков — читал рукопись, советовал, какой информацией дополнить.
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Презентация авторского путеводителя «Владивосток. По краю моря». Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
|
Count’s House |
|
|
U.S. National Register of Historic Places |
|
The north facade of the Count’s House. |
|
|
|
|
| Location | 3803 Waukegan, McHenry, Illinois |
|---|---|
| Coordinates | 42°20′36″N 88°16′18″W / 42.34333°N 88.27167°WCoordinates: 42°20′36″N 88°16′18″W / 42.34333°N 88.27167°W |
| Built | c. 1860 |
| Architectural style | Greek Revival |
| NRHP reference No. | 82002587[1] |
| Added to NRHP | June 3, 1982 |
The Count’s House is a historic Greek Revival home in McHenry, Illinois. It is one of McHenry’s oldest and most notable landmarks, as well as one of the finest preserved examples of Greek Revival architecture in McHenry County. It is the only building in the city of McHenry listed on the National Register of Historic Places.
History[edit]
The south facade of the Count’s House.
Although the exact date of construction and original owner of the Count’s House are unknown, the building is believed to have been built prior to the Civil War. The plaque on the exterior denotes the house as having been completed circa 1860. The house has had a number private owners throughout its history, the most notable being Count Oskar Bopp von Oberstadt, an Austrian count for whom the house is named.[2] For its architectural significance, the Count’s House was added to the National Register of Historic Places on June 3, 1982.[1] A wrought iron fence was constructed around the entire perimeter of the property under new ownership in 2005.
Architecture[edit]
The Count’s House is particularly distinct for its two faces, a very unusual feature for a Greek Revival. The north facade, facing Waukegan Road, consists of a portico with full two-story columns of the Doric order. The south facade, facing Main Street, consists of two-story loggia with an upper balcony and several intricate mouldings. The six-over-six windows, balustrades, columns, door surrounds, and nearly all of the exterior moldings appear to be original. The house’s exterior walls consist of double-wythe brick, with double-hung windows over six and a half feet in height. The only known significant modifications to the house have been additions to its wing, the replacement of the column pedestals with brick, and the replacement of the original cedar shake with asphalt shingles. Aside from these discrepancies, an old postcard published in Historic Homes of McHenry County reveals that the house remains much as it appeared in the early 1900s, if not earlier.[2]
Gallery[edit]
-
The north facade circa early 1900s
-
The south facade circa early 1900s
-
Count Bopp von Oberstadt
References[edit]
- Northwest Herald Staff. Historic Homes of McHenry County. Northwest Herald: 2005. ISBN 0-9773629-0-6
Notes[edit]
- ^ a b «National Register Information System». National Register of Historic Places. National Park Service. July 9, 2010.
- ^ a b Illinois Historic Preservation Agency
|
Count’s House |
|
|
U.S. National Register of Historic Places |
|
|
The north facade of the Count’s House. |
|
|
|
|
| Location | 3803 Waukegan, McHenry, Illinois |
|---|---|
| Coordinates | 42°20′36″N 88°16′18″W / 42.34333°N 88.27167°WCoordinates: 42°20′36″N 88°16′18″W / 42.34333°N 88.27167°W |
| Built | c. 1860 |
| Architectural style | Greek Revival |
| NRHP reference No. | 82002587[1] |
| Added to NRHP | June 3, 1982 |
The Count’s House is a historic Greek Revival home in McHenry, Illinois. It is one of McHenry’s oldest and most notable landmarks, as well as one of the finest preserved examples of Greek Revival architecture in McHenry County. It is the only building in the city of McHenry listed on the National Register of Historic Places.
History[edit]
The south facade of the Count’s House.
Although the exact date of construction and original owner of the Count’s House are unknown, the building is believed to have been built prior to the Civil War. The plaque on the exterior denotes the house as having been completed circa 1860. The house has had a number private owners throughout its history, the most notable being Count Oskar Bopp von Oberstadt, an Austrian count for whom the house is named.[2] For its architectural significance, the Count’s House was added to the National Register of Historic Places on June 3, 1982.[1] A wrought iron fence was constructed around the entire perimeter of the property under new ownership in 2005.
Architecture[edit]
The Count’s House is particularly distinct for its two faces, a very unusual feature for a Greek Revival. The north facade, facing Waukegan Road, consists of a portico with full two-story columns of the Doric order. The south facade, facing Main Street, consists of two-story loggia with an upper balcony and several intricate mouldings. The six-over-six windows, balustrades, columns, door surrounds, and nearly all of the exterior moldings appear to be original. The house’s exterior walls consist of double-wythe brick, with double-hung windows over six and a half feet in height. The only known significant modifications to the house have been additions to its wing, the replacement of the column pedestals with brick, and the replacement of the original cedar shake with asphalt shingles. Aside from these discrepancies, an old postcard published in Historic Homes of McHenry County reveals that the house remains much as it appeared in the early 1900s, if not earlier.[2]
Gallery[edit]
-
The north facade circa early 1900s
-
The south facade circa early 1900s
-
Count Bopp von Oberstadt
References[edit]
- Northwest Herald Staff. Historic Homes of McHenry County. Northwest Herald: 2005. ISBN 0-9773629-0-6
Notes[edit]
- ^ a b «National Register Information System». National Register of Historic Places. National Park Service. July 9, 2010.
- ^ a b Illinois Historic Preservation Agency
Цитаты из русской классики со словом «графское»
— Да разве я тебя притесняю, разве я тебя принуждаю! — закричал помещик, выведенный из себя, тем более что дело происходило при графском музыканте, который мог заключить по этой сцене очень невыгодно об участи всех музыкантов помещичьего оркестра.
«Бешеная собака! — отвечают мне, — графская; со вчерашнего дня здесь мотается».
Жеребцов, моих братьев, проезжали на бегу, вымеряли их пронос, выходили смотреть на них, ездили в золоченых дрожках, накидывали на них дорогие попоны. Я ездил в простых дрожках конюшего по его делам в Чесменку и другие хутора. Всё это происходило оттого, что я был пегий, а главное потому, что я был, по их мнению, не графский, собственность конюшего.
Он начал с того, что сделался камергером, вскоре немецкий император возвел его в графское достоинство; потом он стал обер-камергером и кавалером ордена святого Андрея.
Только что окончившаяся турецкая война увенчала его неувядаемыми воинскими лаврами: победитель при Кинбурне, Очакове, Фокшанах и Рымнике, совершивший беспримерный в истории войн подвиг — взятие Измаила, генерал-поручик Суворов был взыскан с высоты престола мудрой монархиней и награжден: за Кинбурн орденом Святого Андрея Первозванного и бриллиантовым пером на каску с изображением буквы К., за победу при Рымнике — знаками того же ордена, осыпанными бриллиантами, и шпагой, украшенной бриллиантами и лаврами с надписью «Победителю Великого Визиря», дипломом на графское достоинство, с наименованием «Рымникского» и орденом Георгия первого класса.
Рождение девочки обмануло надежды графа Белавина на наследника, продолжателя графского рода.
Но истина скоро открывается; граф узнает все: просит у Мирошева прощения, чествует у себя в доме, прекращает тяжбу, снабжает сотнею рублей на возвратный путь и берет честное слово с Кузьмы Петровича, что он, немедленно по приезде домой, пошлет за управителем и прочтет ему бумагу и письмо, запечатанное графскою печатью.
Кроме своей красоты, Настасья сразу же понравилась графу своею расторопностью и аккуратностью. О ней прежние графские слуги отзывались…
Лучше всего это выразилось в отношениях самой Анжелики к членам графского семейства по истечении года жизни в их доме.
— То-то; я дурного не посоветую. Вот в Поздеевой пустоши клочок-то, об котором намеднись я говорил, — в старину он наш был, а теперь им графские крестьяне уж десять лет владеют. А земля там хорошая, трава во какая растет!
Вошло семь человек погони, все из графских охотников, с кистенями и с арапниками, а за поясами своры веревочные, и с ними восьмой, графский дворецкий, в длинной волчьей шубе с высоким козырем [Козырь — стоячий воротник.].
— Вставай, жид, и давай твою графскую одежду.
Он уж в штатском платье, щеголь этакой, раздобрел немного, усы, бакенбарды, осанка этакая, как и вы, может быть, заметили, графская — залюбованье, по наружности, мужчина.
Камердинер графский удивился, с какой это стати графу селедки принесли, но делать было нечего, допустил положить те бочонки в зале и пошел доложить графу. А жиды, меж тем, пока граф к ним вышел, эти свои сельдяные бочонки раскрыли и в них срезь с краями полно золота. Все монетки новенькие, как жар горят, и биты одним калибром: по пяти рублей пятнадцати копеек за штуку.
Мне надо было бы этим случаем графской милости пользоваться, да тогда же, как монах советовал, в монастырь проситься; а я, сам не знаю зачем, себе гармонию выпросил, и тем первое самое призвание опроверг, и оттого пошел от одной стражбы к другой, все более и более претерпевая, но нигде не погиб, пока все мне монахом в видении предреченное в настоящем житейском исполнении оправдалось за мое недоверие.
Я набрал тетрадок и понес их к дожидавшейся маме мимо столпившихся в классной и подглядывавших нас с мамой «графских и сенаторских детей».
На деле перед вами происходит замысловатая, но в то же время несколько шальная комедия, в которой граф, неизвестно зачем, разыгрывает роль лакея, а лакей, без всякого разумного основания, напяливает на себя графский фрак.
В тот самый день, как Эльчанинов ехал к графу, у того назначен был бал, на котором хозяйкою должна была быть Клеопатра Николаевна. Пробило семь часов. Эльчанинов первый подъехал к графскому крыльцу.
Сашка, перетянувшись кушаком, доложил, что лошади готовы, но требовал, чтоб сходить прежде взять графскую шинель, которая будто бы триста рублей с воротником стоит, и отдать поганую синюю шубу тому мерзавцу, который ее переменил на шинель у предводителя; но Турбин сказал, что искать шинели не нужно, и пошел в свой нумер переодеваться.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
Почистили сбрую, покрасили подержанные экипажи с графскими гербами, завели приобретенных по случаю, после отъезжающих кокоток, кровных рысаков: ваше сиятельство! прокачу!
Кучумов. Ведь этак можно и надоесть. Говори там, где тебя слушать хотят. А что такое нынешнее время, лучше ль оно прежнего? Где дворцы княжеские и графские? Чьи они? Петровых да Ивановых. Где роговая музыка, я вас спрашиваю? А, бывало, на закате солнца, над прудами, а потом огни, а посланники-то смотрят. Ведь это слава России. Гонять таких господ надо.
— Вот, адресуйтесь к княгине, она, я думаю, гораздо лучше может судить о любви и об графском или о княжеском титуле.
Один из так называемых графских номеров занимал Владислав Стабровский, хотя был в незначительном чине.
— Ведь не графского же рода и она, твоя очаровательная-то! — продолжала Анна Андреевна, крайне раздраженная моей похвалой будущей невесте молодого князя.
Здесь начинался старинный графский парк, в густой зелени которого были разбросаны красивые дачи, цветники, оранжереи и фонтаны.
— Это, пожалуй, может случиться, — заметила Татьяна Ивановна, — нынче в этаких случаях ужасно стало дурно: прежде, когда я жила в графском доме, я в один день достала, у одной моей знакомой, десять тысяч, а нынче десять рублей напросишься. Но что за дело — попробуйте!
И как же все удивились, когда вдруг, два месяца по выходе в отставку, у Ивана Ивановича Мизинчикова явилось превосходнейшее имение, во сто душ, ровно в сорока верстах от графского, купленное им у какого-то промотавшегося гусарa, прежнего его приятеля!
— На Графскую, ваше благородие? Пожалуйте, — предлагают вам свои услуги два или три отставных матроса, вставая из яликов.
Не забыт был и любезный сердцу графа Григория Григорьевича простой или, как тогда называли, «подлый» народ. На дворе графа были устроены громадные навесы и под ними столы со скамейками, куда народ пускался поочередно, сохраняя образцовый порядок, что было одним из первых условий дарового, сытного угощения, иначе нарушителя ожидало другого рода угощение — тоже даровое и тоже сытное, но только на графской конюшне и не из рук повара, а от руки кучера.
Надо вам сказать, что старая графиня, узнав, что я ваш давнишний и постоянный поверенный и вероятно желая выведать от меня о положении ваших дел, еще за последнее время моей жизни в Москве добивалась всеми силами свиданья со мной, т. е. вы понимаете, что ее графское величие не позволяло ей приехать ко мне, а она хотела, чтобы я явился к ней.
— Фамилия моя не княжеская и не графская, а просто Миклаков! — отвечал тот, в свою очередь, тоже резко.
Вот большой графский пруд; от тучи он посинел и нахмурился; повеяло от него сыростью и тиной. Около гати две ивы, старая и молодая, нежно прислонились друг к другу. На этом самом месте недели две назад Петр Михайлыч и Власич шли пешком и пели вполголоса студенческую песню: «Не любить — погубить значит жизнь молодую…» Жалкая песня!
Над одним из диванов — турецким — был повешен на стене вышитый шелком ковер, изображавший в середине герб графов Стоцких, а на углах инициалы графа Сигизмунда Владиславовича под графской короной.
«Конечно, — рассуждала сама с собой Ираида Ивановна, — государь не останется глух к просьбам своей августейшей супруги и наградит Оленина баронским или графским титулом».
Дмитрий Федорович голоштанник-с, а вызови он на дуэль самого первейшего графского сына, и тот с ним пойдет-с, а чем он лучше меня-с?
— Вот будто я тихонько вошла в графский дом, — начала она, — прямо в галерею, где там статуи стоят.
Катя, никогда не имевшая даже порядочной комнаты, почти не бывавшая дома, из грязи трактиров и номеров мелких гостиниц вдруг очутилась в роскошной квартире собственного дома на Караванной, отделанной по графскому вкусу, ничуть не потерялась, а напротив, быстро свыклась со своим положением и вошла в роль домовладелицы и директрисы театра.
У вас, говорит, еще на руках козырный туз — ваш графский титул.
Октябрь смел пристройки, выросшие в первом десятилетии двадцатого века, и перед глазами — розовый дворец с белыми стройными колоннами, с лепными работами. На фронтоне белый герб республики сменил золоченый графский герб Разумовских. В этом дворце — Музее Революции — всякий может теперь проследить победное шествие русской революции, от декабристов до Ленина.
Какая сцена представилась ему! Два жокея, в графской ливрее, держали верховых лошадей. На одну из них граф и человек сажали Наденьку; другая приготовлена была для самого графа. На крыльце стояла Марья Михайловна. Она, наморщившись, с беспокойством смотрела на эту сцену.
Через час стоит уже на берегу реки; видит тропинку, идущую от графского дому; видит измятую траву…
— Барское дело, — заметила сметливая Анисья, — ты поди к Артемью, графскому кучеру, напой его чаем: он все поит тебя, а я побегу на рынок.
— Особенности национального духа, община, свирели, соленые грибы, паюсная икра, блины, самовар, вся поэзия деревни и графское учение о мужицкой простоте — все это, Самгин, простофильство, — говорил Кутузов, глядя в окно через голову Клима.
Тогда старый Януш, бывший некогда одним из мелких графских «официалистов», выхлопотал себе нечто вроде владетельной хартии и захватил бразды правления.
Бывало, только утренней зарей
Осветятся церквей главы златые,
И сквозь туман заблещут над горой
Дворец царей и стены вековые,
Отражены зеркальною волной;
Бывало, только прачка молодая
С бельем господским из ворот, зевая,
Выходит, и сквозь утренний мороз
Раздастся первый стук колес, —
А графский дом уж полон суетою
И пестрых слуг заботливой толпою.
— Самого-то следствия они не делали, а всем судом заворотили на экономический двор, к старику, графскому эконому, да три дня и три ночи без просыпу — в карты.
Нонече жить на селе совсем неспособно стало: то управляющий графский, то полицейские тебя беспокоят.
Барин так-сяк его убеждать, — что «я, — говорит, — не сам, а по графскому зову приехал», — швейцар ко всему пребывает нечувствителен.
В цветнике появляются дочери почтмейстера, писарь, люди графские и сам хозяин. Шумят, поют и пляшут, все бегут навстречу везущему графу.
Синонимы к слову «графское»
Предложения со словом «графский»
- При этом министры раннего периода получали графские титулы гораздо чаще, чем их последователи.
- Да и покойная мать моя принадлежала к одной из ветвей известного венгеро-германского графского рода.
- – Вот это-то я как раз и собираюсь выяснить, – ответил я, переступая порог графского дома.
- (все предложения)
Что (кто) бывает «графским»
Значение слова «графский»
-
ГРА́ФСКИЙ, —ая, —ое. Прил. к граф. Графский титул. Графская земля. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ГРАФСКИЙ