Иголка в яйце яйцо в утке сказка

Сказка о Иване-царевиче, который пошел вызволять свою мать из плена Кощея Бессметного. Сила великая, храбрость и везение помогли Ивану найти смерть Кощея. А ум и хитрость помогли пресечь лукавство братьев…

Кощей Бессмертный читать

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унёс Кощей Бессмертный.

Старший сын и просит у отца благословенье искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал.

Средний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и этот без вести пропал.

Малый сын, Иван-царевич, говорит отцу:

— Батюшка! Благословляй меня искать матушку.

Отец не пускает, говорит:

— Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!

— Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду.

Отец благословил.

Иван-царевич пошел выбирать себе коня; на которого руку положит, тот и падет; не мог выбрать себе коня, идет дорогой по городу, повесил голову. Неоткуда взялась старуха, спрашивает:

— Что, Иван-царевич, повесил голову?

— Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлепну — мокренько будет.

Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?

Он и думает: «Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?»

И говорит ей:

— Вот, бабушка, не могу найти себе доброго коня.

— Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься! — отвечает старуха. — Пойдем со мной.

Привела его к горе, указала место:

— Скапывай эту землю.

Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошел под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал.

Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское седло, дал старухе денег и сказал:

— Благословляй и прощай, бабушка!

Сам сел и поехал.

Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет.

Старшие братья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на гору — и тотчас в горе показалась лестница.

Он оставил коня, наточил из мизинца в стакан крови, подает братьям и говорит:

— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит, я умру!

Простился и пошел. Зашел на гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

Долго шел Иван-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила царская дочь, утащена Кощеем Бессмертным.

Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему:

— Тут, смотри, у ограды есть щель, тронь ее мизинцем, и будут двери.

Так и сделалось. Иван-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Кощея Бессмертного. Девица говорит ему на это:

— Трудно будет достать тебе мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!

Иван-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.

Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошел в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали.

Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кощею Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кощей Бессмертный входит в дом и говорит:

— Фу, фу! Русской костки слыхом не слыхать, видом не видать, а русская костка сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?

— Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится, — ответила мать Ивана-царевича. А сама поближе с ласковыми словами к Кощею Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит:

— Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?

— У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте; там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть.

Сказал это Кощей Бессмертный, побыл немного и улетел.

Пришло время — Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного.

Идет дорогой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг — волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит:

— Не тронь моего детища; я тебе пригожусь.

— Быть так!

Иван-царевич отпустил волка; идет дальше, видит ворону.

«Постой, — думает, — здесь я закушу!» Зарядил ружье, хочет стрелять, ворона и говорит:

— Не тронь меня, я тебе пригожусь.

Иван-царевич подумал и отпустил ворону.

Идет дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег, он его схватил, есть хочет смертно — думает: «Вот теперь поем!»

Неоткуда взялась щука, говорит:

— Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь.

Он и щучонка отпустил.

Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука словно знала его думу, легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней, как по мосту; доходит до дуба, где была смерть Кощея Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца!

Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял — мимо! Задумался опять.

Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадовался, достал яйцо, пошел, доходит до моря, стал мыть яичко, да и выронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился опять царевич.

Вдруг море встрепенулось — и щука принесла ему яйцо, потом легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала.

В то время прилетел Кощей Бессмертный и говорит:

— Фу, фу! Русской костки слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью несет!

— Что ты, Кош? У меня никого нет, — отвечала мать Ивана-царевича.

Кощей опять и говорит:

— Я что-то не могу!

А Иван-царевич пожимал яичко: Кощея Бессмертного от того коробило. Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:

— Вот, Кощей Бессмертный, твоя смерть!

Тот на коленки против него встал и говорит:

— Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.

Иван-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко — и Кощей Бессмертный умер.

Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родную сторону; по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил, взяли и ее с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича все ждут. Девица говорит:

— Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечное платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки.

Между тем он спустил мать и царскую дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в свое царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.

А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечное платье и нешитые башмаки; приходит на гору, метнул с руки на руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:

— Что прикажете?

— Перенесите меня вот с этой горы.

Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень — их не стало; пошел в свое царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает:

— Что, бабушка, нового в вашем царстве?

— Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Кощея Бессмертного; ее искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знают, где. Царь кручинится об нем. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царскую дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперед куда-то за обручальным перстнем или вели сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася уж кличут клич, да никто не выискивается.

— Ступай, бабушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, — говорит Иван-царевич.

Старуха прибежала к царю и говорит:

— Ваше царское величество! Обручальный перстень я сделаю.

— Сделай, сделай, бабушка! Мы таким людям рады, — говорит царь, — а если не сделаешь, то голову на плаху.

Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает, перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясется вся, плачет, ругает его:

— Вот ты, — говорит, — сам-то в стороне, а меня, дуру, подвел под смерть.

Плакала, плакала старуха и уснула.

Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:

— Вставай, бабушка, да ступай неси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!

Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился.

— Такой, — говорит, — и надо!

Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:

— Что, бабушка, мало берешь?

— На что мне много-то, ваше царское величество! После понадобятся — ты же мне дашь.

Сказала это старуха и ушла.

Прошло какое-то время — вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, какое ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье.

После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает.

Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе наказал:

— Смотри, бабушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.

Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:

— Вот, бабушка, я какой!

Старуха в ноги ему.

— Батюшка, прости, я тебя ругала!

— Бог простит.

Приходит в церковь. Брата его еще не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец.

На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, и пошел со стыдом обратно.

Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.
(Афанасьев, т.1, записано в Щадринском округе Пермской губернии, илл. В.Служаева)

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унёс Кощей Бессмертный.

Старший сын и просит у отца благословенье искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал.

Средний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и этот без вести пропал.

Малый сын, Иван-царевич, говорит отцу:

— Батюшка! Благословляй меня искать матушку.

Отец не пускает, говорит:

— Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!

— Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду.

Отец благословил.

Иван-царевич пошел выбирать себе коня; на которого руку положит, тот и падет; не мог выбрать себе коня, идет дорогой по городу, повесил голову. Неоткуда взялась старуха, спрашивает:

— Что, Иван-царевич, повесил голову?

— Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлепну — мокренько будет.

Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит:

— Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?

Он и думает: «Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?»

И говорит ей:

— Вот, бабушка, не могу найти себе доброго коня.

— Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься! — отвечает старуха. — Пойдем со мной.

Привела его к горе, указала место:

— Скапывай эту землю.

Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошел под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал.

Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское седло, дал старухе денег и сказал:

— Благословляй и прощай, бабушка!

Сам сел и поехал.

Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет.

Старшие братовья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на гору — и тотчас в горе показалась лестница.

Он оставил коня, наточил из мизинца в стакан крови, подает братьям и говорит:

— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит, я умру!

Простился и пошел. Зашел на гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

Долго шел Иван-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила царская дочь, утащена Кощеем Бессмертным.

Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему:

— Тут, смотри, у ограды есть щель, тронь ее мизинцем, и будут двери.

Так и сделалось. Иван-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Кощея Бессмертного. Девица говорит ему на это:

— Трудно будет достать тебе мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!

Иван-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.

Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошел в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали.

Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кощею Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кощей Бессмертный входит в дом и говорит:

— Фу, фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?

— Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится, — ответила мать Ивана-царевича. А сама поближе с ласковыми словами к Кощею Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит:

— Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?

— У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте; там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть.

Сказал это Кощей Бессмертный, побыл немного и улетел.

Пришло время — Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного.

Идет дорогой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг — волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит:

— Не тронь моего детища; я тебе пригожусь.

— Быть так!

Иван-царевич отпустил волка; идет дальше, видит ворону.

«Постой, — думает, — здесь я закушу!» Зарядил ружье, хочет стрелять, ворона и говорит:

— Не тронь меня, я тебе пригожусь.

Иван-царевич подумал и отпустил ворону.

Идет дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег, он его схватил, есть хочет смертно — думает: «Вот теперь поем!»

Неоткуда взялась щука, говорит:

— Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь.

Он и щучонка отпустил.

Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука словно знала его думу, легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней, как по мосту; доходит до дуба, где была смерть Кощея Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца!

Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял — мимо! Задумался опять.

Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадовался, достал яйцо, пошел, доходит до моря, стал мыть яичко, да и выронил в воду. Как достать из моря? Безмерна глубь! Закручинился опять царевич.

Вдруг море встрепенулось — и щука принесла ему яйцо, потом легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала.

В то время прилетел Кощей Бессмертный и говорит:

— Фу, фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью несет!

— Что ты, Кош? У меня никого нет, — отвечала мать Ивана-царевича.

Кощей опять и говорит:

— Я что-то не могу!

А Иван-царевич пожимал яичко: Кощея Бессмертного от того коробило. Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит:

— Вот, Кощей Бессмертный, твоя смерть!

Тот на коленки против него встал и говорит:

— Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен.

Иван-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко — и Кощей Бессмертный умер.

Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону; по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил, взяли и ее с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича все ждут. Девица говорит:

— Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечное платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки.

Между тем он спустил мать и царскую дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в свое царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.

А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечное платье и нешитые башмаки; приходит на гору, метнул с руки на руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают:

— Что прикажете?

— Перенесите меня вот с этой горы.

Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень — их не стало; пошел в свое царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает:

— Что, бабушка, нового в вашем царстве?

— Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Кощея Бессмертного; ее искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знают, где. Царь кручинится об нем. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царскую дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперед куда-то за обручальным перстнем или вели сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася уж кличут клич, да никто не выискивается.

— Ступай, бабушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, — говорит Иван-царевич.

Старуха в кою пору скрутилась, побежала к царю и говорит:

— Ваше царское величество! Обручальный перстень я сделаю.

— Сделай, сделай, бабушка! Мы таким людям рады, — говорит царь, — а если не сделаешь, то голову на плаху.

Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает, перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясется вся, плачет, ругает его:

— Вот ты, — говорит, — сам-то в стороне, а меня, дуру, подвел под смерть.

Плакала, плакала старуха и уснула.

Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:

— Вставай, бабушка, да ступай неси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!

Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился.

— Такой, — говорит, — и надо!

Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:

— Что, бабушка, мало берешь?

— На что мне много-то, ваше царское величество! После понадобятся — ты же мне дашь.

Пробаяла это старуха и ушла.

Прошло какое-то время — вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, какое ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье.

После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает.

Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе наказал:

— Смотри, бабушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.

Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:

— Вот, бабушка, я какой!

Старуха в ноги ему.

— Батюшка, прости, я тебя ругала!

— Бог простит.

Приходит в церковь. Брата его еще не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец.

На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, и пошел со стыдом обратно.

Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.

Иллюстрации Игоря Егунова.

Первый крестраж был создан Кощеем Бессмертным.

Шутка русских читателей про Волдеморта

Кощей Бессмертный — исконно-посконный славянский Тёмный Властелин, первый и, пожалуй, самый известный фольклорный прообраз лича. Реже его имя пишут как Кащей^[1].

Факты и стереотипы[править]

• Имя Кощея недвусмысленно происходит от костей (по-польски он Kościej). Это как бы намекает на его физическое состояние. Это имя носили и вполне живые люди — оно зафиксировано в берестяных грамотах XII века, хотя сам образ нашего героя злодея сформировался в современном виде только в районе XVII.
  • Также в тюркских языках есть слово «кошьчи» — «невольник, пленник» (в «Слове о полку Игореве» оно приводится именно в такой форме — «кощей»), и эта этимология тоже имеет право на существование, учитывая, что на начало повествования сабж регулярно томится в темнице.
  • Владимир Даль производит имя от «кастить» — пакостить.
  • А вот связь с кощунами (языческими сказаниями и заклинаниями) и Кащенко следует, очевидно, считать рекурсивно выработанной народной этимологией. Впрочем, бывали и заведомо шуточные версии Э. Успенского, что Кащей от слова «каша». Кашу ест, потому и бессмертный.
• Кощей Бессмертный обладает вечной жизнью, но не обладает вечной молодостью, так что внешне это, как правило, худой, как скелет старик (или даже буквальный скелет) с грозной плешью и, опционально, длинной, паутинно-мерзкой седой бородой (в чешском и польском вариантах — медной). Но не обманывайтесь: эта щуплая развалина — натуральная армия из одного человека и значительно сильнее, чем кажется — например, может таскать доспех на голое тело.
  • Одежды Кощея, что характерно, не описываются в сказках и былинах вообще нигде. По идее — должен наряжаться согласно монаршему статусу, но… именно что по идее. На иллюстрации Билибина он вообще скачет на коне в чём мать родила или, скорее, в чём похоронили. В адаптациях обычно рядится в пафосно-вычурный доспех, что особенно комично — да, не зловеще, а именно комично — если на кощеевых костях нет плоти.
  • Разговаривает Кощей костисто похрустывающим старческим голоском или могильным басом, уходящим в инфразвук. При этом никогда не говорит спокойно — либо цедит с ледяной брезгливой отстранённостью, либо зло грызёт реквизит.
• Способ обрести вечную жизнь, которым воспользовался Кощей, известен каждому ребёнку: смерть его на конце иглы, та игла в яйце^[2], яйцо в утке^[3], утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук прикован цепями к ветвям вековечного дуба, который растёт либо у чёрта на рогах, и спасибо если не буквально^[4], либо в самом Кощеевом царстве. В обоих случаях к дубу приставлена подобающей силы, численности и компетентности охрана. Консервативными способами, без посредства иглы, Кощей убиваться отказывается принципиально — упрямо встаёт и продолжает своё черное дело. Все личи последующих поколений завистливо скрежещут костьми и конспектируют на будущее.
  • Бывает, что матрёшка заканчивается уже на яйце, в котором смерть Кощея заключена без участия иглы — тогда яйцо надо просто раздавить. Иногда ларец с яйцом находится в середине высокой горы выше облаков, и чтобы до него добраться, нужно всю эту гору разобрать (в чём герою помогают муравьи). А в одной сказке в пещере под горой находится вообще не ларец с яйцом, а кожаный мешок с зерном, и смерть кощеева заключена в одном из этих зёрен. В этом есть определённый символизм — как яйцо, так и зерно символизируют плодородие и цикл жизни и смерти.
  • Изредка встречаются уязвимости и помимо (или вместо) иглы или других предметов. Так, в «Марье Моревне» Кощея залягал насмерть богатырский конь, выращенный протагонистом из паршивого жеребёнка, а герой потом от души добавил палицей, сжёг труп, а пепел развеял по ветру. Даже если Кощей потом и восстал, то, очевидно, уже не при жизни Ивана. В некоторых сказках для того, чтобы убить Кощея, надо ударить его мечом строго один раз — от второго удара он воскреснет.
  • Как и полагается уважающему себя личу, суперсилой и неубиваемостью Кощей не ограничивается и владеет широким ассортиментом чар, в основном трансформирующих. Обратить в камень, превратить человека в животное или превратиться самому, это вот всё.
  • И кстати, о коне — собственный скакун Кощея тоже вещий и даже говорящий. Да обыкновенная скотина живого мертвеца к себе и не подпустила бы.
  • Также существуют некие не описываемые в первоисточниках способы лишить Кощея суперсил — как-то же его в темницу заточить сумели. Однако восстанавливает их он на удивление лихо — всего лишь напившись воды, правда, потребуется её много, не меньше трёх вёдер.
• Кощей — царь. Правда, не очень понятно, чей, обычно некой абстрактной «силы тёмной». Но своего царства ему, разумеется, мало, и он активно проявляет экспансионистские (нет, не сионистские!) настроения — а начать планирует со Святой Руси.
  • Как следствие, Кощей сказочно богат и не стесняется этим пользоваться для получения власти. Из предисловия к «Руслану и Людмиле» мы знаем, что он «…над златом чахнет» — то есть не просто владеет богатствами, а периодически спускается в казну, пересчитывает монеты и, возможно, даже купается в них по методу Скруджа Мак-Дака. Порой это уже даже не просто алчность, а нечто вроде обсессии — лет дедушке вон сколько, поди не подвинься кукушкой за такое-то время.
  • Есть у Кощея и подданные. Требуются они в основном для того, чтобы дважды безуспешно отправиться в погоню за героями. На третий раз Бессмертный, плюнув, отправляется вдогонку лично и всё равно не настигает.
  • Главный геополитический противник Кощея — Баба-Яга. В адаптациях они, напротив, чаще союзники.
  • Царство Кощеево после гибели своего повелителя тоже долго не живёт.
• Несмотря на преклонные года, в интимном плане Кощей ещё ого-го: неизвестно, хватает ли ему энергичности употреблять захваченных пленниц по назначению, но мотаться за ними по всей Евразии не лень точно. Пленницы этому почему-то не радуются и легко выманивают у расслабившегося в их объятиях дедка секрет его бессмертия, чтобы потом пересказать явившемуся на подмогу богатырю. При этом губа у Кощея определённо не дура: выбирает, естественно, самых-самых красавиц, желательно в придачу ещё и умниц.
• Дж. Фрэзер проводит забавные параллели образа Кощея с… библейским Самсоном. Вождь, обладает чудесной силой, не может быть побеждён обычным способом, берёт в жёны иноплеменниц, которые затем разбалтывают его секрет и помогают победить, он попадает в плен, но возвращает силу и освобождается… короче, как-то так выглядела бы ветхозаветная история с точки зрения филистимлян. Если же присовокупить сюда страсть к злату, то, возможно, мы поспешили с выводами насчёт сионистских настроений…
  • Кстати, шутки шутками, а в словаре Даля прямо говорится: «Кащей — сказочное лицо, вроде вечного жида»…
• Существует версия, что прототипом Кощея стал готский вождь Германарих, прославившийся своим долголетием: погиб в бою (а значит, ещё мог себе позволить в нём участвовать), когда ему было больше сотни лет (106—111 по разным источникам).
• За советские времена Кощей эволюционировал из зловещего полумёртвого чародея в комичного злодея-недотёпу. То же касается и его фольклорной «коллеги».

Где злодействует (и геройствует)[править]

Наливай ядреных щей Пожирней да погущей, — Я кощея стал тощее От заморских овощей!

Просит Федот Марусю

Фольклор[править]

• Польская сказка о волшебных овечках рассказывает историю местного варианта Кощея (того, что с медной бородой) иначе: героиня убегает из плена и просит то солнышко, то месяц помочь ей, а в конце её и овечек уносят птицы. Тогда Кощей, карабкаясь к небу по крутым горам, падает и разбивается вдребезги.

И вставил Иван-дурак Кощееву иглу в швейную машинку со словами: «Пускай ещё поколбасится!»

Анекдот

• Анекдот про Кощея, решившего покончить с собой: «Застрелился, утопился, повесился, отравился, бросился под поезд… Короче, развлекался, как мог».

• Бьётся Иван-царевич с Кощеем Бессмертным. Устал уже. Кощей глумится: — Всё равно не одолеешь ты меня, Иванушка. Смерть моя в яйце… Следует удар. — У-у-у… да не в том!

  Ещё анекдот

  • Панк-опера «Кащей Бессмертный» (1994) группы «Сектор Газа» в теме.
  • Примерно так выглядит бой Кощея с Иваном и в «Острове Русь» Лукьяненко. Хотя на самом деле Иван — сын негритянского воина, Кошей — учёный-экспериментатор, а Русь — остров Мадагаскар 23 века
  • Да и вообще практически в любом низкопробно претендующем на юмор произведении в сеттинге русских сказок кто-то решает, что его смерть в том яйце, которое ниже пояса. И как правило, предпринимает адекватные меры. Бедный злодей!

  • Распространена шутка, что по-украински сей персонаж зовётся Здыхлик Невмирущий (вариант — Чахлик). Многими принимается всерьёз. (В реальности, если что, Кощій Безсмертний, або Костій Бездушний; впрочем, теперь уже вариант с «Чахликом» шутливо употребляется в украинском языке как мем).
  • В современной песне
    

    Театр[править]

    • В детских новогодних утренниках почти всегда выступает одним из антагонистов, в отличии от Бабы Яги. Яга может быть и на стороне хороших, если не через раз, то через два.
    • Н. А. Римский-Корсаков, опера «Кащей Бессмертный» (1902).
      • В данном случае, что интересно, у него есть дочь — меццо-сопрано Кащеевна, чародейка хранящая тайну отцовской смерти и выдавшая её Ивану-Царевичу «по насердке в любви».
      • Колыбельная песня — добрая Царевна убаюкивает заглавного героя: «Спи, колдун, навек усни, злая смерть тебя возьми…»
    • Андрей Аверьянов, «Про стрельца Егора, царёву опору, сына Федота-стрельца, удалого молодца» (сиквел пьесы Филатова). Здесь Кощей Бессмертный — смешной злой «экономист» и мастер коррупционных схем.
    • Планирующийся к постановке в театре ЛДМ «Кощей Superstar»

    Литература[править]

    На русском языке[править]

    

    Виктор Васнецов, «Кащей Бессмертный», 1926 год.

    

    Художник А. Елисеев. Иллюстрация к сказке «Марья Моревна».

    • Вышеупомянутое знаменитое предисловие к «Руслану и Людмиле». Во плоти Кащей у Пушкина не появляется, однако образ Черномора немало у него позаимствовал.
    • Василий Жуковский, «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери» — здесь Кощей, хоть и антагонист, но не то чтобы такой уж злой. Коварный, да, но в стандартной, в общем-то, для сказочного царя-квестодателя степени. А его наружность заслуживает, пожалуй, прямой цитаты:
      • Н. Носов, «Приключения Незнайки и его друзей» — внутримировой пример. Когда Бублик повёз Винтика и Шпунтика из Змеевки в Зелёный город и задержался там, а вслед за ним исчез Шурупчик, поехавший узнать, в чём дело, жители Змеевки стали придумывать истории про поселившихся на дороге Бабу Ягу, Кощея или трёхголового дракона.
      • Братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу» — Кощей содержится в комфортабельной отдельной клетке с коврами, кондиционированием и стеллажами для книг в виварии НИИЧаВо: отбывает вечное предварительное заключение пока идет вечное следствие по делу бесконечных его злодеяний. «В институте им очень дорожили, так как попутно он использовался для некоторых уникальных экспериментов и как переводчик при общении со Змеем Горынычем».
      • Эдуард Успенский, «Вниз по волшебной реке» — один из первых советских образцов эпического фэнтези. Кощей здесь Главный Гад, который, освободившись с помощью писаря Чумички из цепей, сверг хорошего законного царя, а при главгаде — необычное для жанра обилие разномастных полицаев и квислингов.
      • Валерий Роньшин, детектив «Схватка с Кощеем Бессмертным». Генерал ФСБ Облеухов нанял двух тинейджеров, братьев Виноградовых, на роль секретных агентов для борьбы с ни много ни мало Орденом Чёрных Магов, мечтающим захватить мир. Егор с Никитой пережили множество странных приключений и сталкивались со всевозможной чертовщиной. В конце выяснилось, что вся «мистика» была подстроена генералом с сообщниками: он хотел руками братьев убрать директора ФСБ, после чего парни со своими рассказами про чёрных магов загремели бы в психушку, а он занял освободившееся кресло.
      • «Тайный сыск царя Гороха» — Кощей обитает во дворце, заглублённом под Лысую Гору, и периодически предпринимает преступные акции против Лукошкина и лукошкинцев. По натуре — ядрёная, как бомба, смесь великолепного мерзавца и злодея-недотёпы. Сражается офигенно большим мечом, что регулярно становится источником конфуза — тот то в дверь не пролезает, то из ножен толком не вытаскивается. В общении Кощей отыгрывает попеременно имидж сказочно-былинного чудища, культурного мерзавца а-ля дон Корлеоне и вора в законе прямиком из времён написания книжки, но с младшего лейтенанта Ивашова всё это хамелеонство сходит, как с козла молоко: вор (а также убийца, киднэппер, международный террорист и мраккультист) должен сидеть в тюрьме — и будет сидеть! Хотя и с Кощеем порой приходилось заключать временные союзы — против вельзевуловых легионов он сработал блестяще, хоть и за кадром. А потом всё равно принялся пакостить по-прежнему.
        • Кстати, здесь у Кощея обнаруживается неожиданная уязвимость: соль. Банальная каменная соль причиняет царю нежити сильную боль и, по-видимому, лишает колдовских сил (что и объясняет его многочисленные пленения, в том числе силами протагониста). И естественно, мало кто отказывает себе в удовольствии выпалить Кощею этой солью пониже спины!
      • «Преданья старины глубокой» — здесь Кащей главный антагонист, удивительно трезвомыслящий и рациональный Тёмный Властелин, и вместе с тем — эталонный бездушный разум и полное чудовище, хотя периодически (особенно в первом томе) умело притворяется злодеем со стандартами. Кстати, бессмертный он фактически дважды: до того, как обратиться в лича, он уже был богорождённым, смертным сыном Вия-Кумарби, бывшего Кроноса и Живы-Красопани, бывшей Деметры; и кстати, именно в ходе ритуала Ночи его обычная любовь к богатству приобрела форму обсессии — в лича предписывалось обращаться обнажённым, но Кащея ради насмешки заковали в золотые цепи, снять которые он не смог. Собрал полумиллионную (без учёта таких боевых единиц, как Соловей-разбойник или Змей Горыныч) армию, с которой планировал зачистить род людской, излишне, по его мнению, расплодившийся и мешающий жить нелюдям (и в этом смысле имел некоторый резон), но ожидаемо не преуспел. Однако убить его победители так и не смогли, ибо разломали иглу не со смертью Кащеевой, а всего лишь с силой — и потому не нашли ничего лучше, чем замуровать его в подземельях некоего безвестного острога.
        • Здесь Кащей тоже сражается офигенно большим мечом — тот имеет собственное имя Аспид-Змей, входит в число чародейных кладенцов и способен натурально оборачиваться живой змеёй и прятаться у хозяина в рукаве. А царство Кащеево, по указанию автора, расположено за 100 километров к югу от территории современного Сыктывкара.
      • Алексей Иванов, «Сердце пармы» — суровый и страшный князь пермских язычников Асыка создал себе демонический образ, похожий на сабж.
      • Дмитрий Емец:
        • «Таня Гроттер» — Бессмертник Кощеев. Функционер Магщества Продрыглых Магций и вроде бы большая шишка в нем, но по делу скорее мелкий пакостник, основная роль которого — вместе с парой приятелей выступать в роли продажных судей на матчах по драконболу. Тем не менее бессмертие не утратил и может быть проблемой. Историю о местонахождении смерти он выдумал, а где она на деле — неизвестно.
          • Что касается собственно Кощея, то добрые маги уже сотню раз дуб обыскали, а потом в него молния попала — и обыскивать стало нечего.
        • «С новым годом, Снеговик!/Ловушка для Кощея» — главный злодей (судя по некоторым намёкам и крайне похожим персонажам — тот же самый). Планирует похитить у Деда Мороза первое мгновение нового тысячелетия и ввергнуть мир во власть нечисти. Также тут и раскрывается, где на самом деле спрятана его смерть: в эфесе его же меча.
      • Николай Ромашов, «Бета-тестеры». С тропами не в ладах с классикой и осторожно, двести двадцать!.
      • Ольга Громыко, «О бедном Кощее замолвите слово» — деконструкция. Здесь Кощей — натуральный прекрасный принц, что внешне, что внутренне. И у него есть магическая лаборатория.
      • Очень похож образ Кощея в «Кого за Смертью посылать»: здесь он одно лицо с… вдохните поглубже, я не знаю, что с вами будет… Питером Пэном. И выглядит, соответственно, юным обольстительным негодником. А образ дряхлой злобной развалины придумали невесты, налюбившиеся с Кощеем и возвращающиеся к женихам — чтоб не было лишних вопросов. Не-не-не, «он только немощный мучитель», никакого ущерба чести, что девичьей, что рыцарской…
      • Руслан Мельников, «Чёрная кость» — те самые чёрные кости в алмазных кристаллах принадлежат Кощею, навьей твари, выпущенной в мир живых. Даже в таком виде Кощей находит способ заставить людей приносить себе кровавые жертвы и мечтать о воссоединении всех частей разделённого.
      • Сергей Лукьяненко и Юлий Буркин, «Остров Русь» — аверсия. В заглавной повести Кащей, конечно, есть, и упомянутый в примечаниях убитый штамп обыгрывается, только надо учитывать, что весь остров (который на самом деле Мадагаскар) — это полигон для ролевухи на тему былинной Руси, созданный с использованием технологий будущего, где «игроки» реально оборачиваются своими персонажами. О жизни до острова о Кащее известно мало, зовут Роман (прототипом стал писатель Роман Арбитман), был однокурсником нынешней княгини киевской.
        • Продолжает он действовать и в третьей части, из-за чего весь сюжет и завязался.
      • «Ирка Хортица»: здесь Кощей — страшное божество, представляющие наиболее уродливые аспекты войны (например насилие над слабым, бесчестье, непогребённые труппы павших), он же лидер славянских всадников Апокалипсиса Дикой охоты.
      • Дмитрий Мансуров, «Кащей Бессмертный».
      • Сергей Сухинов, декалогия «Изумрудный город» — Кощей очень высокий, напоминает обтянутый кожей скелет, носит плащ с капюшоном. Некогда правил Скифией, Сарматией и Колхидой, но был побеждён Пакиром и стал его вассалом. Крутой фехтовальщик.
      • Василий Головачёв, «Тень Люциферова крыла» — Кощей появляется в «древнеславянском» параллельном мире Светана как физическая аномалия (выглядит как чёрное облако) по имени Кщерь. Может высасывать души.
      • Мария Карела, «Каскадёр» — Кощей создаёт зелья для боевых наркоманов. И само состояние, и побочка описаны в красках.
      • Евгений Лукин, «Катали мы ваше Солнце!» — Кащеем зовут владыку подземного царства… Только оно тут вовсе не «потустороннее», и Кащей отнюдь не средоточие зла.
      • Михаил Мокиенко, «Как Бабы-Яги сказку спасали» — Кощей-Бессмертный здесь злодей по должности, хотя и собирался прикончить солдата Мокея и его сослуживцев. А вот Лихо Одноглазое — Полное чудовище.
      • Павел Пепперштейн и Сергей Ануфриев, «Мифогенная любовь каст». Главный герой переживает в галлюцинациях странные приключения, сражаясь на стороне русских сказочных героев (Колобка, Лисы-Патрикеевны, Мухи-Цокотухи, Кощея Бессмертного) против героев западных сказок, выступающих за нацистов (Мэри Поппинс, Алисы Лидделл, Пеппи Длинныйчулок, Карлсона, Винни-Пуха).
      • Борис Романовский, «Великан» — Кощей бессмертный посылает протагониста узнать: А) где находится его смерть, Б) где спрятано его кощеевское «злато», то есть сокровища, В) куда пропали очки Кощея!

      • Однажды задумал Бессмертный Кощей Отметить стотысячный свой юбилей. Позвал к именинному он пирогу Горыныча Змея и Бабу-Ягу. Кондитер испёк преогромный пирог, Чтобы свечи на нём именинник зажёг. Устал и умаялся бедный Кощей: Не шутка расставить сто тысяч свечей! Со счёта сбивался раз двадцать подряд, Что праздник затеял, уже был не рад. Пока над свечами бедняга корпел, Пирог именинный совсем зачерствел. Сказали Горыныч с Ягой: «Просто срам Сухарь подавать вместо торта гостям!» А мыши нашли злополучный пирог, И всласть угостились они под шумок. Кощей не на шутку тогда осерчал, С тех пор день рожденья он не отмечал. И сколько Кощею Бессмертному лет, Теперь неразгаданный вечный секрет.

        Тамара Крюкова

        • Якобы Никос Зервас, «Дети против волшебников». «Секрет необычайной популярности книг Зерваса в Европе прост: их читают тысячи тех, кто давно мечтал разбить юному Кащею очки».
          • Антисказка — в первой части Иван Царицын косплеит Ивана-Царевича, расправляясь с профессором Кошем как с заправским Кощеем (держа его за яйцо Фаберже с Адмиралтейской иглой, которое тот ныкал в горшочке с дубом-бонсаем).
          • Не в ладах с фольклором — автор утверждает, что: «Русского ребёнка никогда не убедить, что Баба-Яга или Кощей Бессмертный — это положительные герои, даже если им по 14 лет».
        • Светлана Багдерина, «И стали они жить-поживать» из лукоморского цикла — Костей, узурпатор трона страны Костей. Совпадение имени с названием страны случайное — костеи издавна известны резьбой по кости. А смысл имени раскрывается почти в самом конце, попутно с неожиданным его родством с членом противостоящей ему команды, дедом Зимарём настоящее имя которого Мороз, а отец обоих братьев явно был любителем каламбуров, назвавшим сыновей «Мороз да Костей».

        На других языках[править]

        • Лонгфелло, Песнь о Гайавате — Жемчужное Перо по месту жительства и повадкам напоминает не то Саурона, не то Кощея.
        • Джеймс Кейбелл, «Сказание о Мануэле». Кощей — демиург, создавший всё, как оно есть (ему предшествовали другие боги, создавшие всё, как оно было).
        • Роберт Хайнлайн, «Иов, или Осмеяние справедливости» — выше Яхве, Сатаны, Тора и Локи стоит некое верховное существо Mr Koshchei, который в конечном итоге исполнил роль верховного суда в решении судьбы главных героев романа.
        • Во вселенной «Ведьмака» кощеи (Kościej, викия по сеттингу называет его кащей или костец) — конструкты, создаваемые чародеями, фактически големы. Один из таких, созданный Френегалом в виде гигантского членистоногого («Какая-то смесь паука и рака») преследует главных героев «Дороги без возврата».
          • В играх трилогии кощеи попадаются в качестве боссов. Например, в первой игре герой прорывается через полчища мутантов, среди которых оказывается одна из самых опасных известных человечеству тварей — кощей.
          • «Боевой таракан» из нетфликсовского сериала — вероятно, тоже оно, хотя выглядит вполне живым.
        • Вселенная Хонор Харрингтон — упоминается, что Третью мировую войну, едва не закатавшую Землю в каменный век, развязали некие «Славянские гегемонисты» силами тайно выведенных в украинских секретных лабораториях суперсолдат-«Кощеев».
        • Ричард Морган, «Видоизменённый углерод» — планета Харлан, родина главного героя цикла Такеши Ковача, была колонизирована совместно японскими колонистами и восточноевропейскими рабочими-гастарбайтерами, которые на оных работали. Получилось Ряженые под Россию и Ряженые под Японию: в местных детских сказках легко уживаются тэнгу [мужчина огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями], Баба-Яга, они (японские демоны) и Кощей Бессмертный. В результате синтеза двух настолько непохожих культур получилась уникальная третья — харланская.

        Кино[править]

        • Заслуженная Баба-Яга Советского Союза Георгий Милляр пару раз засветился и в сабжевом образе:
          • «Кащей Бессмертный» (1944, реж. Александр Роу) — в отличии от бессмертных из известной киновселенной потеря головы для персонажа не критична от слова «совсем»: раза два её ему точно сносят, а старичку хоть бы что. Смерть Кащеева в этом фильме представлена в виде змеи, спрятавшейся под крылом голубя. С тропами враги в рогатых шлемах, гардероб из костей, окаменение и пережить самопожертвование.
            • Вики сообщает подробности: «Во время съёмок Милляр переболел малярией и весил, по его словам, „45 килограммов с ботинками“. В сочетании с ярким красным плащом это придавало ему сильное сходство со скелетом. Часть грима придумал сам Милляр. Говорят, что его лошади завязывали глаза, потому что она боялась и не подпускала к себе загримированного актёра».
          • «Огонь, вода и… медные трубы» (1968, тоже Роу) — здесь Георгий Францевич воплотил образ не только Кощея, но и его тёщи — Бабы-Яги.
        • «Весёлое волшебство» (1969, ч/б, реж. Б. Рыцарев) — Кащей, усатый мужчина в кепке, здесь игривый, ухажёристый, напоминающий колхозного руководителя из бывших дворян… А его дворец снаружи выглядит как избушка размером два на два метра.
        • «Новогодние приключения Маши и Вити» (1975) — Кащей здесь ещё и дядя кота Матвея (что является отсылкой к актёрскому составу: кота играл Михаил Боярский, а Кащея — его дядя Николай). С тропами Злодейская песня, Не в ладах с физикой и похититель Рождества.
        • «Усатый нянь» (1977) — «Бессмертный Кощей из одних костей» присутствует в кроссовере «Песня про Колобка».
        • «Там, на неведомых дорожках…» (1982, реж. Михаил Юзовский) — в отличии от первоисточника (вышеупомянутой «Вниз по волшебной реке»), где заветная иголка так и осталась в стогу сена, а до намагничивания ножниц Митя не додумался, здесь Кощея (Александр Филиппенко) в итоге всё-таки обессиливают, постучав по кончику иглы, впрочем, оставляя в живых. «А по кочану!»
        • «После дождичка, в четверг…» (1985) — Кощей в великолепном исполнении Олега Табакова рвёт шаблоны, являясь вполне добродушным (с виду) и упитанным. («В подвале не сижу, на цепях не вишу — поправился за триста лет»). И волосы золотые. А ещё он провоцирует героев, подсовывая им на хранение, якобы яйцо со Смертью. Фальшивое.
        • «На златом крыльце сидели…» — (1986, реж. Борис Рыцарев). «Безобразничать безобразничал, а врать не врал».
        • «Сказка про влюблённого маляра» (1987, реж. Надежда Кошеверова) — Кощей очень не любит различные красочные пейзажи, а особенности птичек на них.
          • Главному герою воин, который охраняет смерть Кощея, говорит, что убьёт каждого, кто ногой встанет на полянку, рядом с деревом, на котором хранится смерть. Маляр прошёл полянку на руках, и воин ему ничего не сделал.
        • «Лиловый шар» (1987, по мотивам Булычёва) — у Кащея есть костяные накладки, но трудно сказать, являются ли они элементом доспеха, одежды или частью грима.
        • «Раз, два — горе не беда!» (1988) — изобретения мастера Данилова помогли Ивану-солдату победить Кощея, Дракона и Змея Горыныча.
        • «Легенда о Кащее, или В поисках тридесятого царства» (2004, может идти в формате мини-сериала) — в обрамляющей истории Кащей в исполнении Алексея Петренко рассказывает, как он дошёл до жизни такой, что и является основной историей фильма. Оказывается, Баба-Яга и Кощей не всегда были злодеями и вредителями — когда-то они любили друг друга, были молоды и красивы, но злые боги Велес, Перун и Семаргл прокляли их страшным проклятием за это.
        • «Чудеса в Решетове» (2004) — серьёзный бизнесмен Константин Константинович Бессмертных.
        • «Книга мастеров» (2009). Кощей Бессмертный, влюблённый в сидящую на ветвях Русалку, вынужден был на некоторое время оставить свою… гм… сердечную подругу наедине с главным героем, подростком Иваном-Не-Дураком. Вернувшись, Кощей начинает придираться к парню: «Не может быть! Не покусился?! Был рядом с ней — и не покусился?! Убить бы тебя на всякий случай…».
        • «Реальная сказка» (2011, продюсер Сергей Безруков) — сказочные персонажи переселились в реальный мир, понимая, что люди перестали в них верить. Любитель злата Кащей Бессмертный (Леонид Ярмольник) стал олигархом по имени Борис Кащеев. С тропами злодей с хорошей репутацией, крутой курильщик/нестандартное прикуривание, пешеход сбил машину, невинно выглядящий злодей и псевдомилый злодей.
        • «Последний богатырь» (2017) — здешний Кощей возглавляет тёмные силы. Благородный антигерой. С тропами антисказка, визуальная отсылка и похоже, это задание для Аквамена.
          • Сиквел «Последний богатырь: Корень зла» (премьера — январь 2021) — Кощея вернули с того света, но у него теперь амнезия и вообще он плохо соображает. Вернулся не таким, из-за чего вместо могучего колдуна герои получили фактически дедушку со слабоумием, частично исцеляемым ударом Бабы Яги ложкой по маковке. Впрочем, под конец фильма всё вспомнил и Яге, судя по намёкам в одной из последних сцен, за кадром всё хорошее припомнил. С тропами Голову с плеч и Участь хуже смерти.
          • Они ещё и «Последний богатырь 3» планируют, на декабрь того же 21-го, где Кощей тоже должен засветиться.

        Телесериалы[править]

        • Doctor Who — настоящее имя Мастера именно Koschei (упоминалось в одном из первых появлений Мастера, увы, утерянной серии времен «Второго Доктора»).
        • «Гримм» — есть класс существ «кощей», известный своей живучестью. Ренар объясняет, что самым известным кощеем был Распутин, которого прибил (с трудом) один из Гриммов. По сути — радиоактивный скелет, убивающий радиацией.
          • Единственный присутствующий в сериале представитель (великолепное исполнение Марка Иванира — на русском говорит ВООБЩЕ без акцента) способен как исцелять людей, так и «дарить» им мучительную смерть; персонаж скорее положительный. В 9-й серии 3-го сезона выясняется, что ранее работал киллером в конторе Фигнёй Страдаете, Братцы, убивая жертв радиацией. И это несмотря на то, что лучевая болезнь — это не то, что случается с каждым встречным-поперечным, дурацкий какой-то способ ликвидации, привлекающий совершенно ненужное внимание. Судя по всему, тонкий намёк на не так давно нашумевшую смерть одного эмигранта из РФ в Британию.
        • «Сергий против нечисти» — местный Кощей впадает в спячку, когда его золото с ним. А вот если забрать хоть одну монету, он переходит в режим лепрекона из одноимённой франшизы. Историю со смертью в игле выдумал Иван-Царевич, который на самом деле Кощея не убил, а просто вернул тому золото. И даже растворение в кислоте с последующим гашением её известью Кощея не убивает, а только достаточно сильно замедляет регенерацию.

        Телевидение[править]

        • Детская кукольная передача «Лукоморье» — Кощей-банкир.
        • «Кривое зеркало», спектакль «В поисках счастья». Путь к сердцу лежит через желудок — инверсия шутки ради. Бабку Матрёну похищает Кощей Бессмертный (Вячеслав Войнаровский). Однако, будучи в плену, Матрёна закормила Кощея, из-за чего тот изрядно потолстел. Из-за этого Кощей хотел было разбить свое яйцо, но по приходу Бабки Цветочек просто отпустил Матрёну.
        • В. Обгорелов, телеспектакль «Про Кащея и Марью-царевну» (1998).

        Мультфильмы[править]

        В советских мультфильмах Кощея Бессмертного почти всегда упаковывали в латы. Очевидно, чтоб был похож на тевтонских рыцарей, как их тогда представляли.

        • Экранизации «Царевны-лягушки»:
          • «Царевна-лягушка» (1954) — по сути финальный босс, превращает людей в золотые статуи, сам перекидывается в ворона, а также обладает короной, растущей непосредственно из черепа. Имеет зеркало-коверкало.
          • «Царевна-лягушка» (1971) — кукольный мультфильм. Тоже показано, как мучает Василису в плену.
          • «Василиса Прекрасная» (1977) — главный злодей и при этом персонаж-призрак пополам с Неизвестность пугает больше — в кадре не появляется, только голос.
            • Дуб, на котором спрятан сундук со смертью Кощея, охраняет стая воронов.
        • «Баба-Яга против!» (1980) — три мультика, посвящённые Олимпиаде-80. Золотое трио — Баба-Яга, Кощей Бессмертный и маленький, безобидный Змей Горыныч, милый домашний любимец — пытается саботировать Олимпиаду. В отличие от большинства мультфильмов, здесь они главные персонажи и действуют как команда. Только вот не получается позлодействовать. «…перелёт! …недолёт! …по-пал!»
        • «Бабка Ёжка и другие» — наравне с другими сказочными персонажами воспитывают молодую Ёжку. Выглядит как скелет, и здесь он весьма мирный интеллигент, склонный к философским рассуждениям.
        • «В тусклом царстве, в сером государстве» — здесь антагонистом является Кащей Бесцветный, который «тусклостью заведует».
        • «Два богатыря» — казахский батыр даже не стал с Кощеем церемониться, а попросту примотал его арканом к колонне его же дворца. «Говоришь, бессмертный? Ну вот и живи!». Кстати, тут он невысок и весьма проворен, носит элегантную чёрную мантию, вместо меча использует рапиру и кинжал и вообще похож на архитипичного лича.
        • «Иван-Царевич и Серый волк»: тут Кощей, как и в киносказке «После дождичка, в четверг…» — невысокий и пухленький. А ещё любитель забалтывать своих гостей до смерти. Считается, что шарж на Эдварда Радзинского: «Я люблю историю — и люблю рассказывать разные истории!». Не очень-то добрый шарж, больше карикатура.
        • «Ивашка из Дворца пионеров» — здесь Кощей откровенно ряжен под тевтонского рыцаря в топфхельме с парой рогов. Последний был очень рад встрече с электромагнитом…
        • «Молодильные яблоки» — Исправить в адаптации, пополам с изменившейся моралью. В оригинальной сказке Иван попадался на воровстве, и правители даже его стыдили — дескать, если бы ты попросил коня/жар-птицу, я бы его тебе их отдал. На обратном пути Иван обманывает царей, и они остаются ни с чем. Здесь же молодильные яблоки принадлежат какому-то злобному рыцарю, помешанному на мировом господстве, волшебный конь принадлежит Кощею, а Синеглазка томится в плену у Бабы-Яги. От брака с Кощеем Синеглазке тоже ничего хорошего не светит, а рыцаря с конём даже не кидают: тот сам от него сбегает, не желая участвовать в захватнических войнах и убийствах.
          • Кроме того, отец трёх братьев здесь не царь, а селянин, Иван ходит в лаптях, а когда волк предлагает ему те же планы похищения, что и в оригинальной сказке, Иван отвечает: «Нет, я уж лучше добром попрошу, по-хорошему!» Наконец, Иван на распутье не жертвует, как в большинстве вариантов сказки, своим конём (у него его попросту не было), а выбирает опасную дорогу, коней же проигрывают отрицательные братья.
          • Кощей тут сидит в своём дворце безвылазно и не посягает на мировое господство.
          • И одет он здесь как царь. Зато злой рыцарь с зелёным лицом даже спит в латах.
        • «Про собаку Розку» из цикла «Гора самоцветов» — мелкая собачка под конец обращает в бегство армию Кощея Бессмертного!
        • «Сказка сказывается» — тот ещё хоррор по мотивам русских народных сказок. Расторопный слуга выполнил за царевича все квесты, но когда пришла пора биться, а Кощей (в озвучке вышеупомянутого Милляра) превратился в дракона, царевич хлопнулся в обморок. Пришлось слуге самому расхлёбывать. Здесь заветное яйцо с иглой Кощей прячет внутри себя вместе с «матрёшкой» хранителей, они же его аватары, но своя ахиллесова фигня у него остаётся: в образе совы, летучей мыши и, судя по словам Бабы-Яги, лисы его можно поразить заветным мечом-кладенцом, а в образе дракона — мёртвым волосом. Ещё он старший брат Бабы-Яги и Водяного, которых, видимо, так достал, что они охотно помогают с ним расправиться.

        Мультсериалы[править]

        • «Царевны» — здесь Кощей положительный персонаж, директор школы Дивногорья. Учительница Марлен явно влюблена в него, а тот видит в ней только отличную коллегу, потому что сам формат не предусматривает любовных линий. Впрочем, юные зрительницы все равно шипперят эту пару в фанарте.
        • «Сказочный патруль» — ещё один положительный персонаж, бессменный глава города Мышкин и по совместительству начальник девушек.

        Комиксы[править]

        • Вселенная DC Comics — Кощей Бессмертный правит страной под названием Слорения (натуральная клюквенная Россия. Только маленькая). Убил его наёмник Дефстроук. И близко не тянет на аристократически худощавого старика — здешний Кощей могуч, длинноволос, накачан, невоздержан в половой жизни, свиреп и не особо умён. Собственно, он и власть-то захватил, напугав всё население своей жестокостью, грубой силой и практической неубиваемостью.
        • «Хеллбой» — один из русских злодеев. Правда, в комиксе Кощей Бессмертный изображён как типичный тюрок. Но, как говорится, поскреби русского…
          • Скорее злодей по должности — сам по себе не злой, а в сольном комиксе довольно трагичен. И вообще его на Хеллбоя натравила Баба-Яга, а потом они мирно вместе выпили.
        •   Кощей из комикса от издательства Bubble «Инок» и его продолжения «Мироходцы» усилиями космических сущностей стал бессмертным и защищал Эдем на протяжении тысячелетий. На самом деле является Иваном Царевичем.
        • В далёкие 1990-е в детском журнале «Серёжка» был опубликован комикс, в котором царь Берендей, не желающий выдавать дочь за Ивана-дурака, поручил последнему невыполнимую задачу — принести три головы Кощея. Баба Яга сообщила дураку, что бессмертный любит играть в загадки, так что и без битвы можно обойтись. Иван пришёл в замок Кощея и предложил сыграть в загадки на головы. Ответив на три вопроса Кощея, он задал свой: «Ответь, получишь ли ты мою голову. Если не угадаешь, то получишь!». Кощей впал в ступор.
        • Веб-комикс «Приключения Суперсвина» — Суперсвин (повзрослевший и окрутевший поросёнок Пятачок) надоел всем сказочным злодеям, и они решили от него избавиться. Для этого Кощей Бессмертный придумал «гениальный и хитроумный план» — просто заманить его в ловушку и всем вместе избить его до полусмерти.
        • Изредка встречался в роли злодея в «Весёлых картинках» в комиксах Е.Милутки.
          • Один из конкретных выпусков «Невероятные приключения веселых человечков в сказочном музее» (ВК № 10 1987 г.). Тут Кощей сбежал из подвала (где отбывал срок как у Стругацких, или как в сказке «Марья Моревна») и начал безобразничать. В результате сам себя обезвредил.

        Видеоигры[править]

        • Yaga — Кощей здесь является одним из обязательных боссов.
        • Игра «Нечисть: Долина тьмы» от компании «Антитанк» Кощей — костлявый колдун, хранитель несметных сокровищ и главный босс. Убить его можно, только уничтожив его чёрное сердце, хранящееся в середине последней карты.
        • В дополнительной кампании «Охотники» для «Warcraft 3» есть персонаж Кощей, реализованный личом.
        • Квест «Три богатыря» — Кощей (внешне вылитый Мэнни из Grim Fandango) здесь антагонист, ворующий прекрасных девиц. И нет, не для утех: из них он черпает свое бессмертие.
        • Аллоды Онлайн — боярин Наволод Кощунский, живущий на небольшом аллоде возле Умойра, своей фамилией, мрачной репутацией некроманта-мизантропа и хитрым способом убийства явно отсылает к сабжу статьи. При этом он вовсе не злодей и вскоре становится (хотя нельзя сказать чтобы добровольно) ментором протагониста.

        Настольные игры[править]

        • Берсерк: вселенная магических битв — в каждом из выпусков серии «Легенды Руси» появлялся Кащей — болотный и с −2 от ударов, что в рамках этих выпусков довольно серьёзная защита. Да и собственный удар у него нехилый, пусть и не такой мощный, как у Ильи Муромца, Змея Горыныча или Святогора.
        • Warhammer 40,000 — в древних некронтирских мифах и сказочной литературе упоминаются немесор Кощей и Тантех Бессмертный. Тразин Неисчислимый использует эти имена для сокрытия личности. Очень прозрачный намёк на то, что этот харизматичный некрон в своё время знатно покуролесил в древности на Терре^[5].

        Музыка[править]

        • Владимир Высоцкий, «Сказка о несчастных лесных жителях» (На краю края земли, где небо ясное). Кащей страдает безответной любовью к похищенной им царице. Он приставил сторожить пленницу животное «с семью главами, о пятнадцати глазах», и оно не пускало к ней никого — в первую очередь, естественно, самого Кащея. «Добрый молодец Иван решил попасть туда: / Мол, видали мы кащеев, так-растак!» Пришёл и сказал старику «двухтыщелетнему»:

          • Бедный злодей!

          • «Сектор газа», панк-опера «Кащей Бессмертный». В конце тоже помер. Количество отхваченных им от Ивана трендюлей превзошло даже возможности его бессмертия, так что помер с жалостливой песней.
          • Веня Дркин, «Про советскую милицию» — перечислялось, чем кончилось общение с первым омоновцем для Бабы-Яги, Кощея и Горыныча. Если вкратце — ничем хорошим.
          • «Крестовый туз», «Новый русский кот» («Психбольница») — здесь Кощей представлен главврачом психбольницы.

          Примечания[править]

          1. ↑ Как правильно: Кащей или Кощей?
          2. ↑ Ошибочное понимание того, в каком именно яйце, уже само по себе убитый штамп.
          3. ↑ В других вариантах этого сюжета фигурирует не утка, а тетёрка.
          4. ↑ Вариант: на острове Буяне. А дуб, выходит, то самое мировое древо. Вариант: сундук не на ветвях, а зарыт под корнями.
          5. ↑ «Кощей над златом чахнет» — это как раз про него. Только вместо презренного жёлтого металла у него коллекция диковинок со всей Вселенной. Про смерть в яйце ничего не известно, и вообще есть подозрение, что он таким образом стебался от скуки над всяким Иванушками-дурачками, мнящими себя Царевичами.

          [изменить] Бестиарий
          Определения	Бог во плоти • Боевой зверь • Говорящее животное (умная говорящая птица) • Да он просто Зверь! • Дети-маугли• Живой вертолёт/Уши-крылья • Забавное животное • Зверобог • Иерархия улья (Королева улья) • Клон • Коллективный разум • Кому няшка, кому кондрашка • Криптид • Крысиный волк • Лавинообразное размножение • Лес рук • Мать чудовищ • Многорук • Монстр/Многоглавый монстр/Ручной монстр (Все любят монстров • Монстровая жизнь монстров • Монстр-приключенец • Слепое чудовище) • Мутанты • Множество глаз • Неведома зверушка • Непонятного пола • Непонятно кто • Ниндзя-пират-зомби-робот • Окаменелости • Полубог • Рукотворное чудовище • Самые зловредные твари • Фамильяр • Фантастические эмигранты • Химера (Суп существ • Трансген) • Хищный зверь • Хтоническое чудовище • Чудовище недели • Чужеродное чудовище (Геометрическое • Звероподобное • Механическое) • Шкажошные шушества (домашняя нечисть • шкажошные вредители • шкажошные пришельцы) • Шкала антропоморфизма • Шкала могущества богов Инопланетная жизнь: Альф • Гуманоидные инопланетяне • Живой аэростат • Инопланетянин в консервной банке • Маленькие зелёные человечки • Мопс из космоса • Причудливая чужая биология (Кремниевая жизнь • Энергетическая форма жизни) • Серые • Чужеродные инопланетяне Люди: Альтернативное происхождение человека • Люди — воины • Люди выживут • Люди-минус • Люди — особенные • Люди с другой планеты • Не люди • Плохие люди • Человек — это звучит жутко Улучшенные люди (Человек-плюс → Транс-человек → Пост-человек/Предательский постчеловек Всё равно я человек! • Он не человек! • Полукровка • Синдром транс-человека
          Гуманоиды	Великаны (Гигантская женщина • Гигантский несмышлёныш • Сверхгигант) • Гоблины • Гремлины • Кобольды Орки: космические орки • не орки • орк похож на свинью • совсем плохие орки • хорошие орки Эльфы: дивные эльфы • космические эльфы • ЛГБТ • нацисты • не эльфы • плохие эльфы • фейри Низкорослые расы: Гномы (гномики • именно такие гномы • не гномы • плохие гномы • космические гномы) • Зловещий карлик • Лилипуты • Полурослики (Не такие полурослики) Читайте также про шкажошных существ.
          Разумные не-гуманоиды	Зверолюди: Гарпии • Гноллы • Змеелюди • Люди-медведи • Кентавры • Кошколюди • Крысолюди • Лисий народ• Минотавры • Псоглавцы • Птицелюди • Сатиры и фавны • Ящеролюди Прочее: Гриболюди • Крылатый народ • Медузы (раса) • Микробы • Морской народ (Морские пришельцы • Русалки • Рыболюди • Шелки) • Разумный паразит
          Типы рас	Гордая и воинственная раса • Гордая и мудрая раса • Гордая независимая раса • Гордая торговая раса • Кибернетическая раса • Нетиповая раса • Порочная раса • Развратная раса • Разноцветная раса • Раса слуг vs Раса господ • Раса из одного • Тупая раса • Беззаботная жизнелюбивая раса Дофига рас • Пять рас (ось Зла vs Монстры против демонов) • Разные происхождения одного народа
          Обычные, гигантские и вымершие животные	Они здесь так хорошо размножились, что пришлось под них сделать отдельный шаблон
          Прочие монстры и вымышленные животные	Бехолдер • Варги • Василиск • Виверна • Голлум • Грифон • Гидра • Доппельгангер • Единорог • Ёкай (кицунэ и Девятихвостая Лиса • Тэнгу) • Инсектоиды (Арахниды) • Йети • Кайдзю (меха-версия) • Кракены и спруты • Космический монстр (космический кит) • Кролик-убийца • Ктулхуманоиды • Лунный монстр • Мантикора • Мехаоновские монстры • Милый Ктулху • Морское чудовище (Морской змей) • Нефилим • Метаморф vs Оборотень vs Анимаг (Чмоборотень)/Клеймо метаморфа • Огр • Песчаный червь • Привередливый монстр • Саламандра • Совомедведь • Троглодиты • Серые • Сфинкс • Тролли • Феникс • Цербер • Циклоп Драконы: Азиатские драконы • Божественный дракон • Возвращение драконов • Драколич • Дьявольский дракон • Дракон похож на змею (или на кошку • на собаку • на птицу • на ящера • на осла • на свинью • на летучую мышь • на гуманоида) • Дракониды • Драконы против демонов • Динозавр похож на дракона • Змей Горыныч • Ледяной дракон • Механический дракон • Повелитель драконов (Драконий наездник) • Толстый дракон • Чужеродный дракон Растения: Грибы-убийцы • Дендроид • Плотоядное растение По роли в произведении: Монстр на карнавале • Няшные монстры • Чудовище Чехова
          Духи	Ангел (жуткий ангел • небожители • падший ангел) • Благородный демон • Вендиго • Гений места (Домовой • Дриады • Кикимора • Леший • Водяной) • Демон (Балрог • Демон в облике человека • Дэвы • Инкубы и суккубы • Они • Шайтан) • Дикая Охота • Зловещая тень • Крампус • Келпи • Лепрекон • Пери • Ракшасы • Феи • Чёрт с рогами • Чертенята Джинны: Буквалист • Глупый • Добрый • Злой • Ифрит • Телепат • Раб лампы • Шайтан Шабаш
          Оживлённое неживое и мёртвое	См. соответствующий шаблон.
          Сверхсущества	Аватара • Живая планета • Планетарное тело • Природа с ПМС (Природа берёт своё)
          Именные	Баба-Яга • Годзилла • Джек-попрыгунчик • Дьявол из Джерси • Кинг-Конг • Кощей Бессмертный • Крампус • Левиафан • Лох-несское чудовище • Моби Дик • Монстр Франкенштейна • Соловей-разбойник • Чупакабра
          Роботы	Автоматон • Безумный робот • Биоробот • Боевой человекоподобный робот • Буквальный зомби-робот • Девочка-робот • Дрон • Излишне антропоморфный робот • Искусственный интеллект • Искусственный человек • Квазиробот • Киберфауна • Киборг (чуждые механоиды) • Любовь и железяка (Милый робот) • Ме́ха • Механический дракон • Обратная киборгизация/От искусственного к настоящему • Робоконь • Робот-маг • Робот-наркоман • Робот-собака • Робот-раб • Робот-убийца • Чужеродная машина • Неясные роботы Кровь роботов • Язык роботов
          Подробнее	Шкала опасности: бандитов • вампиров • великанов • гномов • демонов и ангелов • джиннов • драконов • зомби (Шкала опасности зомби — слить эти две) • инопланетян • оборотней • орков • богов • ИИ • ОБЧР • прекрасного народа • самых страшных существ Взросление у долгожителей • Межвидовая романтика/Межвидовое скрещивание • Ой, что-то жопа кружится! • Поединок оборотней/Вампиры против оборотней • Смертоносный плевок • Страна чудовищ • Хаос брачного сезона
          ←	Амплуа • Навигация

1.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унес Кош Бессмертный. Старший сын и просит у отца благословенье искать мать. Отец благословил; он уехал и без вести пропал. Середний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и тот без вести пропал. Малый сын, Иван-царевич, говорит отцу: «Батюшка! Благословляй меня искать матушку». Отец не отпускает, говорит: «Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!» — «Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду». Отец благословил.

Иван-царевич пошел выбирать себе коня: на которого руку положит, тот и падет; не мог выбрать себе коня, идет доро́гой по городу, повесил голову. Неоткуда взялась старуха, спрашивает: «Что, Иван-царевич, повесил голову?» — «Уйди, старуха! На руку положу, другой пришлепну — мокренько будет». Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Что повесил голову?» Он и думает: «Что же старуха меня спрашивает? Не поможет ли мне она?» И говорит ей: «Вот, баушка, не могу найти себе доброго коня». — «Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься! — отвечает старуха. — Пойдем со мной». Привела его к горе, указала место: «Скапывай эту землю». Иван-царевич скопал, видит чугунную доску на двенадцати замках; замки он тотчас же сорвал и двери отворил, вошел под землю: тут прикован на двенадцати цепях богатырский конь; он, видно, услышал ездока по себе, заржал, забился, все двенадцать цепей порвал. Иван-царевич надел на себя богатырские доспехи, надел на коня узду, черкасское седло, дал старухе денег и сказал: «Благословляй и прощай, баушка!» Сам сел и поехал.

Долго ездил, наконец доехал до горы; пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. Тут и братья его ездят возле горы; поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на́ гору, тому и ход будет. Старшие братовья не могли поднять камень, а Иван-царевич с одного маху забросил на́ гору — и тотчас в горе показалась лестница. Он оставил коня, наточил из мизинца в стакан крови, подает братьям и говорит: «Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит — я умру!» Простился и пошел. Зашел на́ гору; чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

Долго шел Иван-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила царска дочь, утащена Кошом Бессмертным. Иван-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Царская дочь увидела человека, вышла на балкон, кричит ему: «Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь ее мизинцем, и будут двери». Так и сделалось. Иван-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Коша Бессмертного. Девица говорит ему на это: «Трудно доступать мать, Иван-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!» Иван-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.

Приходит к другому дому; двери знает как искать; вошел в дом, а тут его мать, обнялись, поплакали. Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кошу Бессмертному; мать спрятала его. Вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит: «Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла! Кто у тебя был? Не сын ли?» — «Что ты, бог с тобой! Сам летал по Руси, нахватался русского духу, тебе и мерещится», — ответила мать Ивана-царевича, а сама поближе с ласковыми словами к Кошу Бессмертному, выспрашивает то-другое и говорит: «Где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?» — «У меня смерть, — говорит он, — в таком-то месте: там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть». Сказал это Кош Бессмертный, побыл немного и улетел.

Пришло время — Иван-царевич благословился у матери, отправился по смерть Коша Бессмертного. Идет доро́гой много время, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: кто бы на это время попался! Вдруг — волчонок; он хочет его убить. Выскакивает из норы волчиха и говорит: «Не тронь моего детища; я тебе пригожусь». — «Быть так!» Иван-царевич отпустил волка; идет дальше, видит ворону. «Постой, — думает, — здесь я закушу»! Зарядил ружье, хочет стрелять; ворона и говорит: «Не тронь меня; я тебе пригожусь». Иван-царевич подумал и отпустил ворону; идет дальше, доходит до моря, остановился на берегу. В это время вдруг взметался щучонок и выпал на берег; он его схватил, есть хочет смертно — думает: «Вот теперь поем!» Неоткуда взялась щука, говорит: «Не тронь, Иван-царевич, моего детища; я тебе пригожусь». Он и щучонка отпустил.

Как пройти море? Сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней как по́ мосту; доходит до дуба, где была смерть Коша Бессмертного, достал ящик, отворил — заяц выскочил и побежал. Где тут удержать зайца! Испугался Иван-царевич, что отпустил зайца, призадумался, а волк, которого не убил он, кинулся за зайцем, поймал и несет к Ивану-царевичу. Он обрадовался, схватил зайца, распорол его и как-то оробел: утка спорхнула и полетела. Он пострелял, пострелял — мимо! Задумался опять. Неоткуда взялась ворона с воронятами и ступай за уткой, поймала утку, принесла Ивану-царевичу. Царевич обрадел, достал яйцо; пошел, доходит до моря, стал мыть яичко, да и ронил в воду. Как достать из моря?

Безмерна глубь! Закручинился опять царевич. Вдруг море встрепенулось — и щука принесла ему яйцо; потом легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней и отправился к матери; приходит, поздоровались, и она его опять спрятала. В то время прилетел Кош Бессмертный и говорит: «Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью несет!» — «Что ты, Кош? У меня никого нет», — отвечала мать Ивана-царевича. Кош опять и говорит: «Я что-то немогу!», а Иван-царевич пожимал яичко; Коша Бессмертного от того коробило. Наконец Иван-царевич вышел, кажет яйцо и говорит: «Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!» Тот на коленки против него и говорит: «Не бей меня, Иван-царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен». Иван-царевич не обольстился его словами, раздавил яичко — и Кош Бессмертный умер.

Взяли они, Иван-царевич с матерью, что было нужно, пошли на родиму сторону: по пути зашли за царской дочерью, к которой Иван-царевич заходил вперед, взяли и ее с собой; пошли дальше, доходят до горы, где братья Ивана-царевича все ждут. Девица говорит: «Иван-царевич! Воротись ко мне в дом; я забыла подвенечно платье, брильянтовый перстень и нешитые башмаки». Между тем он спустил мать и царску дочь, с коей они условились дома обвенчаться; братья приняли их, да взяли спуск и перерезали, чтобы Ивану-царевичу нельзя было спуститься, мать и девицу как-то угрозами уговорили, чтобы дома про Ивана-царевича не сказывали. Прибыли в свое царство; отец обрадовался детям и жене, только печалился об одном Иване-царевиче.

А Иван-царевич воротился в дом своей невесты, взял обручальный перстень, подвенечное платье и нешитые башмаки; приходит на́ гору, метнул с руки на́ руку перстень. Явилось двенадцать молодцов, спрашивают: «Что прикажете?» — «Перенесите меня вот с этой горы». Молодцы тотчас его спустили. Иван-царевич надел перстень — их не стало; пошел в свое царство, приходит в тот город, где жил его отец и братья, остановился у одной старушки и спрашивает: «Что, баушка, нового в вашем царстве?» — «Да чего, дитятко! Вот наша царица была в плену у Коша Бессмертного; ее искали три сына, двое нашли и воротились, а третьего, Ивана-царевича, нет, и не знат, где. Царь кручинится об нем. А эти царевичи с матерью привезли какую-то царску дочь, большак жениться на ней хочет, да она посылает наперед куда-то за обручальным перстнем или велит сделать такое же кольцо, какое ей надо; колдася уж кличут клич, да никто не выискивается». — «Ступай, баушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю», — говорит Иван-царевич.

Старуха в кою пору скрутилась, побежала к царю и говорит: «Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю». — «Сделай, сделай, баушка! Мы таким людям рады, — говорит царь, — а если не сделаешь, то голову на плаху». Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает; перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясется вся, плачет, ругат его: «Вот ты, — говорит, — сам-от в стороне, а меня, дуру, подвел под смерть». Плакала-плакала старуха и уснула. Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху: «Вставай, баушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!» Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился: «Такой, — говорит, — и надо!» Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит: «Что, баушка, мало берешь?» — «На что мне много-то, ваше царско величество! После понадобятся — ты же мне дашь». Пробаяла это старуха и ушла.

Прошло там сколько время — вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье. После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает. Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал: «Смотри, баушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне». Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит: «Вот, баушка, я какой!» Старуха в ноги ему. «Батюшка, прости, я тебя ругала!» — «Бог простит». Приходит в церковь. Брата его еще не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец. На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, ступай-ка со стыдом обратно. Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.
 

2.

Бывало-живало — в некотором государстве был-жил царь и царица; у них родился сын, Иван-царевич. Няньки его качают, никак укачать не могут; зовут отца: «Царь, великий государь! Поди, сам качай своего сына». Царь начал качать: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и проспал трое суток; пробудился — пуще прежнего расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут; зовут отца: «Царь, великий государь! Поди, качай своего сына». Царь качает, сам приговаривает: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и опять проспал трое суток; пробудился, еще пуще расплакался. Няньки качают, никак укачать не могут: «Поди, великий государь, качай своего сына». Царь качает, сам приговаривает: «Спи, сынок! Спи, возлюбленный! Вырастешь большой, сосватаю за тебя Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». Царевич уснул и опять проспал трое суток. Пробудился и говорит: «Давай, батюшка, свое благословение; я поеду жениться». — «Что ты, дитятко! Куда поедешь? Ты всего девятисуточный!» — «Дашь благословение — поеду, и не дашь — поеду!» — «Ну, поезжай! Господь с тобой!»

Иван-царевич срядился и пошел коня доставать; отошел немало от дому и встретил старого человека: «Куда, мо́лодец, пошел? Волей аль неволей?» — «Я с тобой и говорить не хочу!» — отвечал царевич, отошел немного и одумался: «Что же я старику ничего не сказал? Стары люди на ум наводят». Тотчас настиг старика: «Постой, дедушка! Про что ты меня спрашивал?» — «Спрашивал: куда идешь, мо́лодец, волей али неволей?» — «Иду я сколько волею, а вдвое неволею. Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня высватать Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош мо́лодец, учливо говоришь! Только пешему тебе не дойти — Ненаглядная Красота далеко живет». — «Сколь далеко?» — «В золотом царстве, по конец свету белого, где солнышко восходит». — «Как же быть-то мне? Нет мне, мо́лодцу, по плечу коня неезжалого, ни плеточки шелково́й недержалой». — «Как нет? У твоего батюшки есть тридцать лошадей — все как одна; поди домой, прикажи конюхам напоить их у синя моря: которая лошадь наперед выдвинется, забредет в воду по самую шею и как станет пить — на синем море начнут волны подыматься, из берега в берег колыхаться, ту и бери!» — «Спасибо на добром слове, дедушка!»

Как старик научил, так царевич и сделал; выбрал себе богатырского коня, ночь переночевал, поутру рано встал, растворил ворота и собирается ехать. Проговорил ему конь человеческим языком: «Иван-царевич! Припади к земле; я тя трижды пихну». Раз пихнул и другой пихнул, а в третий не стал: «Ежели в третий пихнуть, нас с тобой земля не снесет!» Иван-царевич выхватил коня с цепей, оседлал, сел верхом — только и видел царь своего сына!

Едет далеким-далеко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал на двор — прямо ко крыльцу, привязал коня к медному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. «Ночуй, добрый мо́лодец! — говорит ему старуха. — Куды тя господь понес?» — «Ах ты, старая сука! Неучливо спрашиваешь. Прежде напой-накорми, на постелю повали, в те́ поры и вестей спрашивай». Она его накормила-напоила, на постелю повалила и стала вестей выспрашивать. «Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я седьмой десяток доживаю, а про эту красоту слыхом не слыхала. Впереди по дороге живет моя бо́льшая сестра, может, она знает; поезжай-ка завтра к ней, а теперь усни: утро вечера мудренее». Иван-царевич ночь переночевал, поутру встал ране́нько, умылся беле́нько, вывел коня, оседлал, в стремено ногу клал — только его и видела бабушка!

Едет он далеким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается: стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, привязал коня к серебряному кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Говорит старуха: «Фу-фу! Доселева было русской коски видом не видать, слыхом не слыхать, а ноне русская коска сама на двор приехала. Откуль, Иван-царевич, взялся?» — «Что ты, старая сука, расфукалась, неучливо спрашиваешь? Ты бы прежде накормила-напоила, на постелю повалила, тожно бы вестей спрашивала». Она его за стол посадила, накормила-напоила, на постелю повалила, села в головы и спрашивает: «Куды тя бог понес?» — «Был я, бабушка, в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру». — «Хорош мо́лодец! Учливо говоришь. Я восьмой десяток доживаю, а про эту красоту еще не слыхивала. Впереди по дороге живет моя бо́льшая сестра, может, она знает; есть у ней на то ответчики: первые ответчики — зверь лесной, другие ответчики — птица воздушная, третьи ответчики — рыба и гад водяной; что ни есть на белом свете — все ей покоряется. Поезжай-ка завтра к ней; а теперь усни; утро вечера мудренее!» Иван-царевич ночь переночевал, встал ране́нько, умылся беле́нько, сел на коня — и был таков!

Едет далеким-далеко, высоким-высоко, день коротается, к ночи подвигается; стоит двор — что город, изба — что терем. Приехал ко крыльцу, прицепил к золотому кольцу, в сени да в избу, богу помолился, ночевать попросился. Закричала на него старуха: «Ах ты, такой-сякой! Железного кольца недостоин, а к золотому коня привязал». — «Хорошо, бабушка, не бранись; коня можно отвязать, за иное кольцо привязать». — «Что, добрый мо́лодец, задала тебе страху! А ты не страшись да на лавочку садись, а я стану спрашивать: из каких ты родов, из каких городов?» — «Эх, бабушка! Ты бы прежде накормила-напоила, в те́ поры вестей поспрошала; видишь — человек с дороги, весь день не ел!» В тот час старуха стол поставила, принесла хлеба-соли, налила водки стакан и принялась угощать Ивана-царевича. Он наелся-напился, на постелю повалился; старуха не спрашивает, он сам ей рассказывает: «Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту, трех мамок дочку, трех бабок внучку, девяти братьев сестру. Сделай милость, бабушка, скажи: где живет Ненаглядная Красота и как до нее дойти?» — «Я и сама, царевич, не ведаю: вот уж девятый десяток доживаю, а про эту красоту еще не слыхивала. Ну да усни с богом; заутро соберу моих ответчиков — может, из них кто знает».

На другой день встала старуха ране́нько, умылась беле́нько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю: «Рыбы и гад водяной! Идите сюда». Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идет — воду укрывает. Спрашивает старуха: «Где живет Ненаглядная Красота, трех мамок дочка, трех бабок внучка, девяти братьев сестра?» Отвечают все рыбы и гады в один голос: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по земле: «Собирайся, зверь лесной!» Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по поднебесью: «Собирайся, птица воздушная!» Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» — «Больше некого спрашивать!» — говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу; только вошли туда, налетела Моголь-птица, пала на землю — в окнах свету не стало. «Ах ты, птица Моголь! Где была, где летала, отчего запоздала?» — «Ненаглядную Красоту к обедне сряжала». — «Того мне и надоть! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича». — «Рада бы сослужила, много пропитанья надоть!» — «Сколь много?» — «Три сороковки говядины да чан воды».

Иван-царевич налил чан воды, накупил быков, набил и наклал три сороковки говядины, уставил те бочки на птицу, побежал в кузницу и сковал себе копье длинное железное. Воротился и стал со старухой прощаться. «Прощай, — говорит, — бабушка! Корми моего доброго коня сыто — я тебе за все заплачу». Сел на Моголь-птицу — в ту ж минуту она поднялась и полетела. Летит, а сама бесперечь оглядывается: как оглянется, Иван-царевич тотчас подает ей на копье кус говядины. Вот летела-летела немало времени, царевич две бочки скормил, за третью принялся и говорит: «Эй, птица Моголь! Пади на сыру землю, мало пропитанья стало». — «Что ты, Иван-царевич! Здесь леса дремучие, грязи вязучие — нам с тобой по конец века не выбраться». Иван-царевич всю говядину скормил и бочки спихал, а Моголь-птица летит — оборачивается. «Что делать?» — думает царевич, вырезал из своих ног икры и дал птице; она проглотила, вылетела на луга зеленые, травы шелковые, цветы лазоревые и пала наземь. Иван-царевич встал, идет по́ лугу — разминается, на обе ноги прихрамывает. «Что ты, царевич, али хромаешь?» — «Хромаю, Моголь-птица! Давеча из ног своих икры вырезал да тебе скормил». Моголь-птица выхаркнула икры, приложила к ногам Ивана-царевича, дунула-плюнула, икры приросли — и пошел царевич и крепко и бодро.

Пришел в большой город и пристал отдохнуть к бабушке-задворенке. Говорит ему бабушка-задворенка: «Спи, Иван-царевич! Заутро, как ударят в колокол, я тебя разбужу». Лег царевич и тотчас уснул; день, спит, ночь спит… Зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала его будить, что ни попадет в руки — тем и бьет; нет, не могла сбудить. Отошла заутреня, зазвонили к обедне, Ненаглядная Красота в церковь поехала; прибежала бабушка-задворенка, принялась опять за царевича, бьет его чем ни попадя, насил-насилу разбудила. Вскочил Иван-царевич скорехонько, умылся белехонько, снарядился и пошел к обедне. Пришел в церковь, образам помолился, на все стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; стоят они рядом да богу молятся. На отходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

Вышел на рундук, глянул на сине море — идут корабли; наехало шесть богатырей свататься. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну насмехаться: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты ее мизинного пальчика!» Раз говорят и в другой говорят, а в третий сказали — ему обидно стало: рукой махнул — улица, другой махнул — чисто, гладко кругом! Сам ушел к бабушке-задворенке. «Что, Иван-царевич, видел Ненаглядную Красоту?» — «Видел, по век не забуду». — «Ну ложись спать; завтра она опять к обедне пойдет; как ударит колокол, я тебя разбужу». Лег царевич; день спит, ночь спит… зазвонили к заутрене, прибежала бабушка-задворенка, стала будить царевича, что ни попадет под руки — тем и бьет его; нет не могла разбудить. Зазвонили к обедне, она опять его бьет и будит. Вскочил Иван-царевич скорехонько, умылся белехонько, снарядился и в церковь. Пришел, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она на него глянула — покраснела. Стоят они рядышком да богу молятся; на исходе обедни она первая под крест, он второй за ней.

Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двенадцать богатырей; стали те богатыри Ненаглядную Красоту сватать, Ивана-царевича на смех подымать: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Не сто́ишь ты ее мизинного пальчика!» От тех речей ему обидно показалося; махнул рукой — стала улица, махнул другой — чисто и гладко кругом! Сам к бабушке-задворенке ушел. «Видел ли Ненаглядную Красоту?» — спрашивает бабушка-задворенка. «Видел, по век не забуду». — «Ну, спи; заутро я тебя опять разбужу». Иван-царевич день спит и ночь спит; ударили в колокол к заутрене, прибежала бабушка-задворенка будить его; чем ни попадя бьет его, не жалеючи, а разбудить никак не может. Ударили в колокол к обедне, она все с царевичем возится. Насилу добудилась его! Иван-царевич вскочил скорехонько, умылся белехонько, снарядился и в церковь. Пришел, образам помолился, на все на четыре стороны поклонился, Ненаглядной Красоте на особицу; она с ним поздоровалась, поставила его по правую руку; а сама стала по левую. Стоят они да богу молятся; на исходе обедни он первый под крест, она вторая за ним.

Вышел царевич на рундук, поглядел на сине море — плывут корабли, наехало двадцать четыре богатыря Ненаглядную Красоту сватать. Увидали богатыри Ивана-царевича и ну над ним насмехаться: «Ах ты, деревенская зобенка! По тебе ль такая красавица? Ты не сто́ишь ее мизинного пальчика!» Стали к нему со всех сторон подступать да невесту отбивать; Иван-царевич не стерпел: махнул рукой — улица, махнул другой — гладко и чисто кругом, всех до единого перебил. Ненаглядная Красота взяла его за руку, повела в свои терема, сажала за столы дубовые, за скатерти браные, угощала его, потчевала, своим женихом называла.

Вскоре потом собрались они в путь-дорогу и поехали в государство Ивана-царевича. Ехали, ехали и остановились в чистом поле отдыхать. Ненаглядная Красота спать легла, а Иван-царевич ее сон сторожит. Вот она выспалась, пробудилась; говорит ей царевич: «Ненаглядная Красота! Похрани моего тела белого, я спать лягу». — «А долго ль спать будешь?» — «Девятеро суток, с боку на бок не поворочусь; станешь будить меня — не разбудишь, а время придет — сам проснусь». — «Долго, Иван-царевич! Мне скучно будет». — «Скучно не скучно, а делать нечего!» Лег спать и проспал как раз девять суток. В это время приехал Кощей Бессмертный и увез Ненаглядную Красоту в свое государство.

Пробудился от сна Иван-царевич, смотрит — нету Ненаглядной Красоты; заплакал и пошел ни путем, ни дорогою. Долго ли, коротко ли — приходит в государство Кощея Бессмертного и просится на постой к одной старухе. «Что, Иван-царевич, печален ходишь?» — «Так и так, бабушка! Был со всем, стал ни с чем». — «Худо твое дело, Иван-царевич! Тебе Кощея не потребить». — «Я хоть посмотрю на мою невесту!» — «Ну ложись — спи до утра; завтра Кощей на войну уедет». Лег Иван-царевич, а сон и на ум нейдет; поутру Кощей со двора, а царевич во двор — стал у ворот и стучится. Ненаглядная Красота отворила, глянула и заплакала; пришли они в горницу, сели за стол и начали разговаривать. Научает ее Иван-царевич: «Спроси у Кощея Бессмертного, где его смерть». — «Хорошо, спрошу». Только успел он со двора уйти, а Кощей во двор: «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Где мне Ивана-царевича видать? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!» Стали они ужинать; за ужином Ненаглядная Красота спрашивает: «Скажи мне, Кощей Бессмертный: где твоя смерть?» — «На что тебе, глупая баба? Моя смерть в венике завязана».

Рано утром уезжает Кощей на войну. Иван-царевич пришел к Ненаглядной Красоте, взял тот веник и чистым золотом ярко вызолотил. Только успел царевич уйти, а Кощей во двор: «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Сам по Руси летал, русского духу нахватался — от тебя русским духом и пахнет. А мне где видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери съели!» Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на стул, а его посадила на лавку; он взглянул под порог — лежит веник позолоченный. «Это что?» — «Ах, Кощей Бессмертный! Сам видишь, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́». — «Глупая баба! То я пошутил, моя смерть вон в дубовом тыну заделана».

На другой день Кощей уехал, а Иван-царевич пришел, весь тын вызолотил. К вечеру ворочается домой Кощей Бессмертный. «А! — говорит. — Русской коской пахнет; знать, у тебя Иван-царевич был». — «Что ты, Кощей Бессмертный! Кажется, я тебе не раз говаривала: где мне видать Ивана-царевича? Остался он в лесах дремучих, в грязях вязучих, по сих пор звери растерзали». Пришло время ужинать; Ненаглядная Красота сама села на лавку, а его на стул посадила. Кощей взглянул в окно — стоит тын позолоченный, словно жар горит! «Это что?» — «Сам видишь, Кощей Бессмертный, как я тебя почитаю; коли ты мне дорог, так и смерть твоя дорога́». Полюбилась эта речь Кощею Бессмертному, говорит он Ненаглядной Красоте: «Ах ты, глупая баба! То я пошутил; моя смерть в яйце, то яйцо в утке, та утка в кокоре, та кокора в море плавает». Как только уехал Кощей на войну, Ненаглядная Красота испекла Ивану-царевичу пирожков и рассказала, где искать смерть Кощееву.

Иван-царевич пошел ни путем, ни дорогою, пришел к океан-морю широкому и не знает, куда дальше идти, а пирожки давно вышли — есть нечего. Вдруг летит ястреб; Иван-царевич прицелился: «Ну, ястреб! Я тебя застрелю да сырком съем». — «Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь». Бежит медведь: «Ах, Мишка косолапый! Я тебя убью да сырком съем». — «Не ешь, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь». Глядь — на берегу щука трепещется: «А, щука зубастая, попалася! Я тебя сырком съем». — «Не ешь, Иван-царевич! Лучше в море брось: в нужное время я тебе пригожусь». Стоит царевич и думает: когда-то наступит нужное время, а теперь голодать пришлось!

Вдруг сине море всколыхалося, взволновалося, стало берег заливать, Иван-царевич бросился в гору. Что есть сил бежит, а вода за ним по пятам гонит; взбежал на самое высокое место и влез на дерево. Немного спустя начала вода сбывать; море стихло, улеглось, а на берегу очутилась большая кокора. Прибежал медведь, поднял кокору да как хватит оземь — кокора развалилася, вылетела оттуда утка и взвилась высоко-высоко! Вдруг откуда ни взялся — летит ястреб, поймал утку и вмиг разорвал ее пополам. Выпало из утки яйцо да прямо в море; тут подхватила его щука, подплыла к берегу и отдала Ивану-царевичу.

Царевич положил яйцо за пазуху и пошел к Кощею Бессмертному. Приходит к нему во двор, и встречает его Ненаглядная Красота, в уста целует, к плечу припадает. Кощей Бессмертный сидит у окна да ругается: «А, Иван-царевич! Хочешь ты отнять у меня Ненаглядную Красоту, так тебе живому не быть». — «Ты сам у меня ее отнял! — отвечал Иван-царевич, вынул из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: — А это что?» У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел-покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку — Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо показалось это царевичу, давай чаще с руки на́ руку перекладывать; перекладывал, перекладывал и смял совсем — тут Кощей свалился и помер. Иван-царевич запряг лошадей в золотую карету, забрал целые мешки серебра и золота и поехал вместе с своею невестою к родному батюшке.

Долго ли, коротко ли — приезжает он к той самой старухе, что всякую тварь: рыбу, птицу и зверя допрашивала, увидал своего коня. «Слава богу, — говорит, — Воронко жив!» — и щедро отсыпал старухе золота за его прокорм — хоть еще девяносто лет живи, и то не прожить! Тотчас снарядил царевич легкого гонца и послал к царю с письмом, а в письме пишет: «Батюшка! Встречай сына; еду с невестою Ненаглядной Красотою». Отец получил письмо, прочитал и веры неймет: «Как тому быть!

Ведь Иван-царевич уехал отсель девятисуточный». Вслед за гонцом и сам царевич приехал; царь увидал, что сын истинную правду писал, выбежал на крыльцо встречать и приказал в барабаны бить, музыке играть. «Батюшка! Благослови жениться». У царей ни пиво варить, ни вино курить — всего много; в тот же день веселым пирком да за свадебку. Обвенчали Ивана-царевича с Ненаглядной Красотою и выставили по всем улицам большие чаны с разными напитками; всякий приходи и пей, сколько душа запросит! И я тут был, мед-вино пил, по усам текло, во рту не было.
 

3.

Жил-был царь, у него был один сын. Когда царевич был мал, то мамки и няньки его прибаюкивали: «Баю-баю, Иван-царевич! Вырастешь большой, найдешь себе невесту: за тридевять земель, в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна — из косточки в косточку мозжечок переливается». Минуло царевичу пятнадцать лет, стал у отца проситься поехать поискать свою невесту. «Куда ты поедешь? Ты еще слишком мал!» — «Нет, батюшка! Когда я мал был, мамки и няньки меня прибаюкивали и сказывали, где живет моя невеста; а теперь я поеду ее разыскивать». Отец благословил его и дал знать по всем государствам, что сын его Иван-царевич поехал за невестою.

Вот приезжает царевич в один город, отдал убрать свою лошадь, а сам пошел по улицам погулять. Идет и видит — на площади человека кнутом наказывают. «За что, — спрашивает, — вы его кнутом бьете?» — «А за то, — говорят, — что задолжал он одному именитому купцу десять тысяч да в срок не выплатил; а кто его выкупит, у того Кощей Бессмертный жену унесет». Вот царевич подумал-подумал и прочь пошел. Погулял по городу, выходит опять на площадь, а того человека всё бьют; жалко стало Ивану-царевичу, и решился он его выкупить. «У меня, — думает, — жены нету; отнять у меня некого». Заплатил десять тысяч и пошел домой; вдруг бежит за ним тот самый человек, которого он выкупил, и кричит ему: «Спасибо, Иван-царевич! Если б ты меня не выкупил, ввек бы не достал своей невесты. А теперь я помогу; купи мне скорее лошадь и седло». Царевич купил ему и лошадь и седло и спрашивает: «А как твое имя?» — «Меня зовут Булат-молодец».

Сели они на коней и поехали в путь-дорогу; как только приехали в тридесятое государство, говорит Булат-молодец: «Ну, Иван-царевич, прикажи купить да нажарить кур, уток, гусей — чтоб всего было довольно! А я пойду твою невесту доставать. Да смотри: всякий раз, как я забегу к тебе, ты режь у любой птицы правое крылышко и подавай на тарелочке». Пошел Булат-молодец прямо к высокой башне, где сидела Василиса Кирбитьевна; бросил полегоньку камушком и сломил у башни золоченый верх. Прибегает к Ивану-царевичу, говорит ему: «Что ты спишь! Подавай курицу». Тот отрезал правое крылышко и подал на тарелочке. Булат-молодец взял тарелочку, побежал к башне и закричал: «Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и просил меня отдать вам эту курочку». Она испугалась, сидит — ничего не говорит; а он сам за нее отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли Иван-царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмку водочки и ступай с богом».

Прибегает Булат-молодец к Ивану-царевичу: «Что сидишь? — говорит. — Подавай утку». Тот отрезал правое крылышко, подал на тарелочке. Булат взял тарелочку и понес к башне: «Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам эту уточку». Она сидит — ничего не говорит; а он сам за нее отвечает: «Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли царевич? — Слава богу, здоров! — А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмочку и ступай с богом». Прибегает Булат-молодец домой и опять говорит Иван-царевичу: «Что сидишь? Подавай гуся». Тот отрезал правое крылышко, положил на тарелочку и подал ему. Булат-молодец взял и понес к башне: «Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам гуся». Василиса Кирбитьевна тотчас берет ключ, отпирает шкап и подает ему рюмку водочки. Булат-молодец не берется за рюмку, а хватает де́вицу за правую руку; вытащил ее из башни, посадил к Иван-царевичу на лошадь, и поскакали они, добрые мо́лодцы, с душой красной де́вицей во всю конскую прыть.

Поутру встает-просыпается царь Кирбит, видит, что у башни верх сломан, а дочь его похищена, сильно разгневался и приказал послать погоню по всем путям и дорогам. Много ли, мало ли ехали наши витязи — Булат-молодец снял с своей руки перстень, спрятал его и говорит: «Поезжай, Иван-царевич, а я назад ворочусь, поищу перстень». Василиса Кирбитьевна начала его упрашивать: «Не оставляй нас, Булат-молодец! Хочешь, я тебе свой перстень подарю?» Он отвечает: «Никак нельзя, Василиса Кирбитьевна! Моему перстню цены нет — мне дала его родная матушка; как давала — приговаривала: носи — не теряй, мать не забывай!» Поскакал Булат-молодец назад и повстречал на дороге погоню; он тотчас всех перебил, оставил только единого человека, чтоб было кому царя повестить, а сам поспешил нагнать Ивана-царевича. Много ли, мало ли они ехали — Булат-молодец запрятал свой платок и говорит: «Ах, Иван-царевич, я платок потерял; поезжайте вы путем-дорогою, я вас скоро опять нагоню». Повернул назад, отъехал несколько верст и повстречал погоню вдвое больше, перебил всех и вернулся к Ивану-царевичу. Тот спрашивает: «Нашел ли платок?» — «Нашел».

Настигла их темная ночь; раскинули они шатер, Булат-молодец лег спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему: «Каков случай — разбуди меня!» Тот стоял-стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул. Откуда ни взялся Кощей Бессмертный — унес Василису Кирбитьевну. На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его: «О чем плачешь?» — «Как мне не плакать? Кто-то унес Василису Кирбитьевну». — «Я же тебе говорил: стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного; поедем искать».

Долго-долго они ехали, смотрят — два пастуха стадо пасут. «Чье это стадо?» Пастухи отвечают: «Кощея Бессмертного». Булат-молодец и Иван-царевич выспросили пастухов: далеко ль Кощей живет, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, свернули пастухам головы, нарядились в их платье и погнали стадо домой; пригнали и ста́ли у ворот.

У Ивана-царевича был на руке золотой перстень — Василиса Кирбитьевна ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза — от той козы молоком она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несет молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку. «Э, голубчики, — говорит девушка, — вы озорничать стали!» Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется: «Нониче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!» Та отвечает: «Оставь молоко, я сама процежу». Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов. Пастухи пришли. «Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна!» — говорит Булат-молодец. «Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй царевич! Как вас бог сюда занес?» — За вами, Василиса Кирбитьевна, приехали; вы от нас нигде не скроетесь: хоть на дне моря, и то отыщем!» Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и винами напоила. Говорит ей Булат-молодец: «Как приедет Кощей с охоты, расспросите его, Василиса Кирбитьевна, где его смерть? А теперь нехудо нам спрятаться».

Только что гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный. «Фу-фу! — говорит. — Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочью является, в уста бросается». Отвечает ему Василиса Кирбитьевна: «Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!» Кощей пообедал и лег отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна, кинулась на шею, миловала-целовала, сама приговаривала: «Друг ты мой милый! Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать — думала, что тебя лютые звери съели!» Кащей засмеялся: «Дура баба! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери съесть?» — «Да где ж твоя смерть?» — «Смерть моя в голике, под порогом валяется».

Как скоро Кощей улетел, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает ее Булат-молодец: «Ну, где смерть Кощеева?» — «В голике под порогом валяется». — «Нет, это он нарочно врет! Надо расспросить его похитрее». Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол. Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это сделано. «Как же можно, — отвечала Василиса Кирбитьевна, — чтоб твоя смерть под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!» — «Ха-ха-ха, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?» — «А где же?» — «Моя смерть в козле запрятана». Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся: «Эх, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, а в яйце — моя смерть!» Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала все это Булату-молодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.

Долго, ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами. «Я ее убью, — говорит Булат-молодец, — нам есть больше нечего». — «Не бей меня, — просит собака, — не делай моих деток сиротами; я тебе сама пригожусь!» — «Ну, бог с тобой!» Идут дальше — сидит на дубу орел с орлятами. Говорит Булат-молодец: «Я убью орла». Отвечает орел: «Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!» — «Так и быть, живи на здоровье!» Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползет. Говорит Булат-молодец: «Я его пришибу!» Отвечает рак: «Не бей меня, добрый мо́лодец! Во мне корысти не много, хоть съешь — сыт не будешь. Придет время — я сам тебе пригожусь!» — «Ну, ползи с богом» — сказал Булат-молодец, посмотрел на́ море, увидал рыбака в лодке и крикнул: «Причаливай к берегу!» Рыбак подал лодку; Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову; добрались до острова и пошли к дубу.

Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его — из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу. «Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!» Глядь — а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его разорвал — из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье. «Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да орел был, он бы утку поймал!» А орел уже несет утку. Булат-молодец разорвал утку — из утки выкатилось яйцо и упало в море. «Ах, — сказал царевич, — если б рак его вытащил!» А рак уж ползет, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб — он тотчас растянулся и умер. Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.

Ехали-ехали, настигла их темная ночь; раскинули шатер, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец: «Ложись и ты, царевич; а я буду на часах стоять». В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и сделались двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую; она вырвется у псаря и разорвет царевича на мелкие части; а кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!» Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу.

Настигала их вторая ночь: раскинули шатер в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец: «Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить». В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой: велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьет царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!» Настало утро, опять поехали.

Настигала их третья ночь; разбили шатер и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец: «Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду». Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц: «Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмала молочком питался, она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный». Сказали, обернулись голубицами и улетели.

Поутру проснулся Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу. Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей: «Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький — все с ней забавлялся». Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца. Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил ее пополам. Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал — ничего не сказал. На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову. Иван-царевич еще пуще разгневался, приказал было схватить его и повесить, да Василиса Кирбитьевна упросила: «Если б не он, — говорит, — ты бы меня никогда не достал!» На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.

Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; приказал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.

«Ах, Иван-царевич! Коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я сам помру. Позволь только три речи сказать…» Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали двенадцать голубиц и что ему говорили — и тотчас окаменел по колена; рассказал про другую ночь — и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец: «Теперь все равно — наполовину окаменел, так не стоит жить!» Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень. Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день стал ходить туда с Василисой Кирбитьевной да горько плакаться.

Много прошло годов; раз как-то плачется Иван-царевич над каменным Булатом-молодцом и слышит — из камня голос раздается: «Что ты плачешь? Мне и так тяжело!» — «Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил». — «Если хочешь, можешь меня спасти; у тебя есть двое детей — сын да дочь, возьми их зарежь, нацеди крови и той кровью помажь камень». Иван-царевич рассказал про то Василисе Кирбитьевне; потужили они, погоревали и решились зарезать своих детей. Взяли их зарезали, нацедили крови и только помазали камень, как Булат-молодец ожил. Спрашивает он у царевича и его жены: «Что, вам жалко своих деток?» — «Жалко, Булат-молодец!» — «Ну, пойдемте, в их комнатку». Пришли, смотрят, — а дети живы! Отец с матерью обрадовались и на радостях задали пир на весь мир. На том пиру и я был, мед и вино пил, по усам текло, в рот не попало, на душе пьяно и сытно стало.

---

Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — М.: Наука, 1984-1985.

Почему Кощей хранил смерть именно на конце иглы

Koschei (Russian: Коще́й, tr. Koshchey, IPA: [kɐˈɕːej]), often given the epithet «the Immortal«, or «the Deathless» (Russian: Коще́й Бессме́ртный), is an archetypal male antagonist in Russian folklore.

The most common feature of tales involving Koschei is a spell which prevents him from being killed. He hides his soul inside nested objects to protect it. For example, the soul (or in the tales, it is usually called «death») may be hidden in a needle that is hidden inside an egg, the egg is in a duck, the duck is in a hare, the hare is in a chest, the chest is buried or chained up on a far island. Usually he takes the role of a malevolent rival father figure, who competes for (or entraps) a male hero’s love interest.

The origin of the tales is unknown. The archetype may contain elements derived from the 12th-century pagan Cuman-Kipchak (Polovtsian) leader Khan Konchak, who is recorded in The Tale of Igor’s Campaign; over time a balanced view of the non-Christian Cuman Khan may have been distorted or caricatured by Christian Slavic writers.

Historicity and folk origins[edit]

By at least the 18th century, and likely earlier, Koschei’s legend had been appearing in Slavic tales.^[1] For a long period no connection was made with any historical character.^[2]

Origin in Khan Konchak[edit]

The origin of the tale may be related to the Polovtsian (Cuman) leader Khan Konchak, who dates from the 12th century.^{[n 1]} In The Tale of Igor’s Campaign Konchak is referred to as a koshey (slave).^{[n 2][3]} Konchak is thought to have come/returned from Georgia (the Caucasus) to the steppe c.1126–1130; by c.1172 he is described in Kievan Rus’ chronicles as a leader of the Polovtsi, and as taking part in an uprising. There is not enough information to reconstruct further details of Konchak’s appearance or nature from historical sources; though unusual features or abnormalities were usually recorded (often as epithets) by chroniclers, none are recorded for Konchak.^[4]

The legendary love of gold of Koschei is speculated to be a distorted record of Konchak’s role as the keeper of the Kosh’s resources.^[5]

Koschei’s epithet «the immortal» may be a reference to Konchak’s longevity. He is last recorded in Russian chronicles during the 1203 capture of Kiev, if the record is correct this gives Konchak an unusually long life – possibly over 100 years – for the time this would have been over six generations.^[6]

Koschei’s life-protecting spell may be derived from traditional Turkic amulets, not only were these egg-shaped, but they would often contain arrowheads (cf. the needle in Koschei’s egg).^[7]

It is thought that many of the negative aspects of Koschei’s character are distortions of a more nuanced relationship of Khan Konchak with the Christian Slavs, such as his rescuing of Prince Igor from captivity, or the marriage between Igor’s son and Konchak’s daughter. Konchak, as a pagan, could have been demonised over time as a stereotypical villain.^[8]

Naming and etymology[edit]

In the dictionary of V. I. Dal, the name Kashchei is derived from the verb «cast» — to harm, to dirty: «probably from the word to cast, but remade into koshchei, from bone, meaning a man exhausted by excessive thinness». Vasmer notes that the word koshchei has two meanings that have different etymologies: «thin, skinny person, walking skeleton» or «miser» — the origin of the word «bone». Old Russian «youth, boy, captive, slave» from the Turkic košči «slave», in turn from koš «camp, parking lot».

Koschei, as the name of the hero of a fairy tale and as a designation for a skinny person, Max Vasmer in his dictionary considers the original Slavic word (homonym) and associates with the word bone (common Slavic * kostь), that is, it is an adjective form koštіі (nominative adjective in the nominative case singular), declining according to the type «God».
Numerous variant names and spellings have been given to Koschei – these include Kashchei, Koshchai, Kashshei, Kovshei, Kosh, Kashch, Kashel, Kostei, Kostsei, Kashshui, Kozel, Koz’olok, Korachun, Korchun bessmertnyi, Kot bezsmertnyi, Kot Bezmertnyi, Kostii bezdushnyi; in bylinas he also appears as Koshcheiushko, Koshcheg, Koshcherishcho, Koshchui, Koshel.^[9] Kachtcheï is the standard French transliteration.

The term Koshey appears in Slavic chronicles as early as the 12th century to refer to an officer or official during a military campaign. Similar terms include the Ukrainian Кошовий (Koshovyi) for the head of the ‘Kish’ (military)^[10] (see also Kish otaman.) In Old Russian ‘Kosh’ means a camp, while in Belarusian a similar term means ‘to camp’ and in Turkic languages a similar term means ‘a wanderer’.^[11] The use as a personal name is recorded as early as the 15th century on Novogrodian birch bark manuscripts.^[12]

In The Tale of Igor’s Campaign a similar sounding term is used, recorded being inscribed on coins, deriving from the Turkic for ‘captive’ or ‘slave’. The same term also appears in the Ipatiev Chronicle, meaning ‘captive’.^[13] A second mention of the term is made in The Tale of Igor’s Campaign when Igor is captured by the Polovtsi; this event is recorded as a riddle: «And here Prince Igor exchanged his golden saddle of a prince for the saddle of a Koshey (slave).»^[14]

Nikolai Novikov also suggested the etymological origin of koshchii meaning «youth» or «boy» or «captive», «slave», or «servant». The interpretation of «captive» is interesting because Koschei appears initially as a captive in some tales.^[12]

In folk tales[edit]

Koschei is a common antihero in east-Slavic folk tales. Often tales involving him are of the type AT 302 «The Giant Without A Heart» (see Aarne–Thompson classification systems); and he also appears in tales resembling type AT 313 «The Magic Flight».^[15]

He usually functions as the antagonist or rival to a hero.^[16] Love rivalry and related themes are common.^[17]

The typical feature of tales concerning Koschei is his protection against being killed (AT 302) – to do so he has hidden his soul inside an egg, and further nested the egg inside various animals, and then in protective containers and places.^[18]

In other tales, Koschei can cast a sleep spell that can be broken by playing an enchanted gusli. Depending on the tale he has different characteristics: he may ride a three- or seven-legged horse; may have tusks or fangs; and may possess a variety of different magic objects (like cloaks and rings) that a hero is sent to obtain; or he may have other magic powers.^[19] In one tale he has eyelids so heavy he requires servants to lift them^[19] (cf. the Celtic Balor or Ysbaddaden, or Serbian Vy).

Psychologically, Koschei can represent an initially benevolent, but later malevolent, father (to a bride) figure.^[20] The parallel female figure, Baba Yaga, as a rule does not appear in the same tale with Koschei, though exceptions exists where both appear together as a married couple, or as siblings.^[15] Sometimes, Baba Yaga, as an old woman figure appears in tales along with Koschei as his mother or aunt.^[21]

«Marya Morevna»[edit]

In a tale also known as «The Death of Koschei the Deathless», Ivan Tsarevitch encounters Koschei chained in his wife’s (Marya Morevna’s) dungeon. He releases and revives Koschei, but Koschei abducts Marya. Ivan goes to rescue Marya several times, but Koschei’s swift horse allows him to easily catch up with the escaping lovers; each time the magical horse informs Koschei that he will be able to carry out several activities first and still be able to catch up. After the third unsuccessful escape, Koschei cuts up Ivan and throws his parts into the sea in a barrel. Ivan is revived with the aid of the water of life. He seeks Baba Yaga for a suitably swift horse. After trials he steals a horse and rescues Marya.^[22]

«Tsarevich Petr and the Wizard»[edit]

Tsar Bel-Belianin’s wife the Tzaritza is abducted by Koschei (the wizard). The Tsar’s three sons attempt to rescue her. The first two fail to reach the wizard’s palace, but the third, Petr, succeeds. He reaches the Tzaritza, conceals himself, and learns how the wizard hides his life. Initially he lies, but the third time he reveals it is in an egg, in a duck, in a hare, that nests in a hollow log, that floats in a pond, found in a forest on the island of Bouyan. Petr seeks the egg, freeing animals along the way – on coming to Bouyan the freed animals help him catch the wizard’s creatures and obtain the egg. He returns to the wizard’s domain and kills him by squeezing the egg – every action on the egg is mirrored on the wizard’s body.^[23]

«The Snake Princess»[edit]

In «The Snake Princess» (Russian «Царевна-змея»), Koschei turns a princess who does not want to marry him into a snake.

Ivan Sosnovich[edit]

Koschei hears of three beauties in a kingdom. He kills two and wounds a third, puts the kingdom to sleep (petrifies), and abducts the princesses. Ivan Sosnovich (Russian Иван Соснович) learns of Koschei’s weakness: an egg in a box hidden under a mountain, so he digs up the whole mountain, finds the egg box and smashes it, and rescues the princess.

He also appears as a miser in Pushkin’s Ruslan and Ludmila, though this interpretation does not reflect previous folk tale representations.^[12]

[edit]

The Serbian Baš Čelik (Head of Steel); Hungarian ‘Lead-Headed Monk’; and Slovak ‘Iron Monk’ also all hide their weakness inside a series of nested animals.^[12]

In popular culture[edit]

Film[edit]

• Kashchey the Immortal, Russian Кащей Бессмертный, 1945 B&W fantasy directed by Alexander Rou, with Georgy Millyar as Koschei.
• Fire, Water, and Brass Pipes, Russian Огонь, вода и… медные трубы, Ogon, 1968 fantasy directed by Alexander Rou, with Georgy Millyar as Koschei.
• Beloved Beauty, Russian Краса́ ненагля́дная, 1958 stop-animated film.
• Sitting on the golden porch (На златом крыльце сидели), 1986 fairy tale directed by Boris Rytsarev

Opera and ballet[edit]

• The villain in Igor Stravinsky’s ballet The Firebird.
• Nikolai Rimsky-Korsakov wrote an opera involving Koschei, titled Кащей бессмертный, or Kashchey the Deathless.

Derivative works[edit]

Film[edit]

• The Book of Masters, Russian Книга Мастеров, 2009 fantasy
• Lilac Ball, Russian Лиловый шар, 1987 science fiction
• After the Rain, on Thursday, Russian После дождичка в четверг, 1985 musical children’s fantasy
• Along Unknown Paths, Russian Там, на неведомых дорожках, 1982 children’s fantasy
• New Year Adventures of Masha and Vitya, Russian Новогодние приключения Маши и Вити, 1975 children’s film

Television[edit]

• In Little Einsteins, Koschei is a nesting doll named Katschai tried to steal the music power from the magical Firebird. Katschai used animal nesting dolls to try and stop the Little Einsteins team from getting to the Firebird which Katschai had locked up at the top of a building in Russia.
• In the US television series «Grimm», in episode 9 of season 3, Koschei is the main guest character. (see Red Menace (Grimm))

Novels and comics[edit]

• In Sarah J Maas’s A Court of Silver Flames, Koschei the Deathless is the name given to an ancient being trapped by a spell in a lake and is believed to be a death god like his siblings mentioned in the previous books.
• In Jessica Rubinkowski’s The Bright and The Pale, the Pale God is named Koschei.
• In James Branch Cabell’s Jurgen, A Comedy of Justice, and in Robert A Heinlein’s retelling of the story Job: a Comedy of Justice, Koshchei the Deathless appears as the most supreme being who made things as they are and is therefore universally unappreciated before Jurgen’s kind words are spoken.
• In Alexander Veltman’s Koshchei bessmertny: Bylina starogo vremeni (Koshchei the Immortal: A Bylina of Old Times, 1833), a parody of historical adventure novels, the hero, Iva Olelkovich, imagines that his bride has been captured by Koschei.
• Mercedes Lackey’s novel of Stravinsky’s Firebird features Katschei as the main villain, retelling the classic tale for a modern audience.
• Catherynne Valente’s novel Deathless is a retelling of the Koschei story set against a backdrop of 20th-century Russian history.^[24]
• In the 1965 science-fiction Monday Begins on Saturday by Arkady and Boris Strugatsky, he is one of the creatures held in the NIIChaVo institute.
• Koschei appears as a character in John C. Wright’s «War of the Dreaming» novels. He offers to save the hero’s wife, if the hero will agree to take the life of a stranger.
• Koschei appears as a slave to Baba Yaga in the Hellboy comic book series, first appearing in Hellboy: Darkness Calls. Koschei’s origin story is later revealed in backup stories to single issues of Hellboy: The Wild Hunt. The story is also collected in Hellboy: Weird Tales and expanded upon in Koshchei the Deathless.
  • Koschei also appears in DC Comics The Sandman: Fables and Reflections.
• In the webcomic PS238 by Aaron Williams, the child hero 84 is currently trapped in Koschei’s egg, trying to find the «eye», and in doing so, will become his new Champion of Earth to battle from now on.
• Koschei is the primary antagonist in Marina Frants’ short fiction piece «Death Becomes Him», the sequel to «A Bone to Pick».
• Katherine Arden’s novel, The Girl in the Tower, features Kaschei as the main antagonist. It is the second book in the Winternight trilogy, which is inspired by various Russian folktales.
• In Alix E. Harrow‘s novel, The Once and Future Witches, Koschei the Deathless appears as a wicked witch in an old Russian witch tale.

Games[edit]

• In the fantasy tabletop role-playing game Dungeons & Dragons, he is the inspiration for the demon lord Kostchtchie, published 1983 in Monster Manual II.
• Koschei appears as a character in the MMORPG RuneScape, under the name «Koschei the Deathless».
• In the video game series The Incredible Adventures of Van Helsing, the Death of Koschei is a key plot item in the second game. In the third game, recurring supporting character Prisoner Seven is revealed to be Koschei the Deathless, and becomes the main antagonist.
• In the videogame Shadowrun: Hong Kong, the supporting character Racter has a drone named ‘Koschei’, which later in the game can gain an upgrade named «Deathless» that makes the drone unkillable.
• In the computer game Dominions 4: Thrones of Ascension, Koschei appears as a hero character for Bogarus, a faction inspired by medieval Russia and Slavic mythology.
• The legend of Koschei the Deathless serves as an inspiration for the narrative of Rise of the Tomb Raider.^[25]
• In the digital card game Mythgard, «Koschei, the Deathless» appears as a mythic minion in the Dreni faction.
• In the videogame Arknights, the duke of Ursus (a fictional country based on Russia) is named Koschei, and is hinted to possess the main antagonist after being killed by them.
• Koschei is a playable piece in Mantic Games’ Hellboy: The Board Game.
• In the MMORPG Tibia (video game), there is a Lich boss named «Koshei The Deathless» who hides his soul in 4 pieces of an amulet that are scattered around the gameworld.

See also[edit]

• Erlik, Chernobog – gods of the underworld in Turkic and Slavic myth respectively
• Lich

Notes[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

• Johns, Andreas. 2000. “The Image of Koshchei Bessmertnyi in East Slavic Folklore”. In: FOLKLORICA – Journal of the Slavic, East European, and Eurasian Folklore Association 5 (1): 7–24. https://doi.org/10.17161/folklorica.v5i1.3647.

External links[edit]

• Media related to Koschei at Wikimedia Commons

Koschei (Russian: Коще́й, tr. Koshchey, IPA: [kɐˈɕːej]), often given the epithet «the Immortal«, or «the Deathless» (Russian: Коще́й Бессме́ртный), is an archetypal male antagonist in Russian folklore.

The most common feature of tales involving Koschei is a spell which prevents him from being killed. He hides his soul inside nested objects to protect it. For example, the soul (or in the tales, it is usually called «death») may be hidden in a needle that is hidden inside an egg, the egg is in a duck, the duck is in a hare, the hare is in a chest, the chest is buried or chained up on a far island. Usually he takes the role of a malevolent rival father figure, who competes for (or entraps) a male hero’s love interest.

The origin of the tales is unknown. The archetype may contain elements derived from the 12th-century pagan Cuman-Kipchak (Polovtsian) leader Khan Konchak, who is recorded in The Tale of Igor’s Campaign; over time a balanced view of the non-Christian Cuman Khan may have been distorted or caricatured by Christian Slavic writers.

Historicity and folk origins[edit]

By at least the 18th century, and likely earlier, Koschei’s legend had been appearing in Slavic tales.^[1] For a long period no connection was made with any historical character.^[2]

Origin in Khan Konchak[edit]

The origin of the tale may be related to the Polovtsian (Cuman) leader Khan Konchak, who dates from the 12th century.^{[n 1]} In The Tale of Igor’s Campaign Konchak is referred to as a koshey (slave).^{[n 2][3]} Konchak is thought to have come/returned from Georgia (the Caucasus) to the steppe c.1126–1130; by c.1172 he is described in Kievan Rus’ chronicles as a leader of the Polovtsi, and as taking part in an uprising. There is not enough information to reconstruct further details of Konchak’s appearance or nature from historical sources; though unusual features or abnormalities were usually recorded (often as epithets) by chroniclers, none are recorded for Konchak.^[4]

The legendary love of gold of Koschei is speculated to be a distorted record of Konchak’s role as the keeper of the Kosh’s resources.^[5]

Koschei’s epithet «the immortal» may be a reference to Konchak’s longevity. He is last recorded in Russian chronicles during the 1203 capture of Kiev, if the record is correct this gives Konchak an unusually long life – possibly over 100 years – for the time this would have been over six generations.^[6]

Koschei’s life-protecting spell may be derived from traditional Turkic amulets, not only were these egg-shaped, but they would often contain arrowheads (cf. the needle in Koschei’s egg).^[7]

It is thought that many of the negative aspects of Koschei’s character are distortions of a more nuanced relationship of Khan Konchak with the Christian Slavs, such as his rescuing of Prince Igor from captivity, or the marriage between Igor’s son and Konchak’s daughter. Konchak, as a pagan, could have been demonised over time as a stereotypical villain.^[8]

Naming and etymology[edit]

In the dictionary of V. I. Dal, the name Kashchei is derived from the verb «cast» — to harm, to dirty: «probably from the word to cast, but remade into koshchei, from bone, meaning a man exhausted by excessive thinness». Vasmer notes that the word koshchei has two meanings that have different etymologies: «thin, skinny person, walking skeleton» or «miser» — the origin of the word «bone». Old Russian «youth, boy, captive, slave» from the Turkic košči «slave», in turn from koš «camp, parking lot».

Koschei, as the name of the hero of a fairy tale and as a designation for a skinny person, Max Vasmer in his dictionary considers the original Slavic word (homonym) and associates with the word bone (common Slavic * kostь), that is, it is an adjective form koštіі (nominative adjective in the nominative case singular), declining according to the type «God».
Numerous variant names and spellings have been given to Koschei – these include Kashchei, Koshchai, Kashshei, Kovshei, Kosh, Kashch, Kashel, Kostei, Kostsei, Kashshui, Kozel, Koz’olok, Korachun, Korchun bessmertnyi, Kot bezsmertnyi, Kot Bezmertnyi, Kostii bezdushnyi; in bylinas he also appears as Koshcheiushko, Koshcheg, Koshcherishcho, Koshchui, Koshel.^[9] Kachtcheï is the standard French transliteration.

The term Koshey appears in Slavic chronicles as early as the 12th century to refer to an officer or official during a military campaign. Similar terms include the Ukrainian Кошовий (Koshovyi) for the head of the ‘Kish’ (military)^[10] (see also Kish otaman.) In Old Russian ‘Kosh’ means a camp, while in Belarusian a similar term means ‘to camp’ and in Turkic languages a similar term means ‘a wanderer’.^[11] The use as a personal name is recorded as early as the 15th century on Novogrodian birch bark manuscripts.^[12]

In The Tale of Igor’s Campaign a similar sounding term is used, recorded being inscribed on coins, deriving from the Turkic for ‘captive’ or ‘slave’. The same term also appears in the Ipatiev Chronicle, meaning ‘captive’.^[13] A second mention of the term is made in The Tale of Igor’s Campaign when Igor is captured by the Polovtsi; this event is recorded as a riddle: «And here Prince Igor exchanged his golden saddle of a prince for the saddle of a Koshey (slave).»^[14]

Nikolai Novikov also suggested the etymological origin of koshchii meaning «youth» or «boy» or «captive», «slave», or «servant». The interpretation of «captive» is interesting because Koschei appears initially as a captive in some tales.^[12]

In folk tales[edit]

Koschei is a common antihero in east-Slavic folk tales. Often tales involving him are of the type AT 302 «The Giant Without A Heart» (see Aarne–Thompson classification systems); and he also appears in tales resembling type AT 313 «The Magic Flight».^[15]

He usually functions as the antagonist or rival to a hero.^[16] Love rivalry and related themes are common.^[17]

The typical feature of tales concerning Koschei is his protection against being killed (AT 302) – to do so he has hidden his soul inside an egg, and further nested the egg inside various animals, and then in protective containers and places.^[18]

In other tales, Koschei can cast a sleep spell that can be broken by playing an enchanted gusli. Depending on the tale he has different characteristics: he may ride a three- or seven-legged horse; may have tusks or fangs; and may possess a variety of different magic objects (like cloaks and rings) that a hero is sent to obtain; or he may have other magic powers.^[19] In one tale he has eyelids so heavy he requires servants to lift them^[19] (cf. the Celtic Balor or Ysbaddaden, or Serbian Vy).

Psychologically, Koschei can represent an initially benevolent, but later malevolent, father (to a bride) figure.^[20] The parallel female figure, Baba Yaga, as a rule does not appear in the same tale with Koschei, though exceptions exists where both appear together as a married couple, or as siblings.^[15] Sometimes, Baba Yaga, as an old woman figure appears in tales along with Koschei as his mother or aunt.^[21]

«Marya Morevna»[edit]

In a tale also known as «The Death of Koschei the Deathless», Ivan Tsarevitch encounters Koschei chained in his wife’s (Marya Morevna’s) dungeon. He releases and revives Koschei, but Koschei abducts Marya. Ivan goes to rescue Marya several times, but Koschei’s swift horse allows him to easily catch up with the escaping lovers; each time the magical horse informs Koschei that he will be able to carry out several activities first and still be able to catch up. After the third unsuccessful escape, Koschei cuts up Ivan and throws his parts into the sea in a barrel. Ivan is revived with the aid of the water of life. He seeks Baba Yaga for a suitably swift horse. After trials he steals a horse and rescues Marya.^[22]

«Tsarevich Petr and the Wizard»[edit]

Tsar Bel-Belianin’s wife the Tzaritza is abducted by Koschei (the wizard). The Tsar’s three sons attempt to rescue her. The first two fail to reach the wizard’s palace, but the third, Petr, succeeds. He reaches the Tzaritza, conceals himself, and learns how the wizard hides his life. Initially he lies, but the third time he reveals it is in an egg, in a duck, in a hare, that nests in a hollow log, that floats in a pond, found in a forest on the island of Bouyan. Petr seeks the egg, freeing animals along the way – on coming to Bouyan the freed animals help him catch the wizard’s creatures and obtain the egg. He returns to the wizard’s domain and kills him by squeezing the egg – every action on the egg is mirrored on the wizard’s body.^[23]

«The Snake Princess»[edit]

In «The Snake Princess» (Russian «Царевна-змея»), Koschei turns a princess who does not want to marry him into a snake.

Ivan Sosnovich[edit]

Koschei hears of three beauties in a kingdom. He kills two and wounds a third, puts the kingdom to sleep (petrifies), and abducts the princesses. Ivan Sosnovich (Russian Иван Соснович) learns of Koschei’s weakness: an egg in a box hidden under a mountain, so he digs up the whole mountain, finds the egg box and smashes it, and rescues the princess.

He also appears as a miser in Pushkin’s Ruslan and Ludmila, though this interpretation does not reflect previous folk tale representations.^[12]

[edit]

The Serbian Baš Čelik (Head of Steel); Hungarian ‘Lead-Headed Monk’; and Slovak ‘Iron Monk’ also all hide their weakness inside a series of nested animals.^[12]

In popular culture[edit]

Film[edit]

• Kashchey the Immortal, Russian Кащей Бессмертный, 1945 B&W fantasy directed by Alexander Rou, with Georgy Millyar as Koschei.
• Fire, Water, and Brass Pipes, Russian Огонь, вода и… медные трубы, Ogon, 1968 fantasy directed by Alexander Rou, with Georgy Millyar as Koschei.
• Beloved Beauty, Russian Краса́ ненагля́дная, 1958 stop-animated film.
• Sitting on the golden porch (На златом крыльце сидели), 1986 fairy tale directed by Boris Rytsarev

Opera and ballet[edit]

• The villain in Igor Stravinsky’s ballet The Firebird.
• Nikolai Rimsky-Korsakov wrote an opera involving Koschei, titled Кащей бессмертный, or Kashchey the Deathless.

Derivative works[edit]

Film[edit]

• The Book of Masters, Russian Книга Мастеров, 2009 fantasy
• Lilac Ball, Russian Лиловый шар, 1987 science fiction
• After the Rain, on Thursday, Russian После дождичка в четверг, 1985 musical children’s fantasy
• Along Unknown Paths, Russian Там, на неведомых дорожках, 1982 children’s fantasy
• New Year Adventures of Masha and Vitya, Russian Новогодние приключения Маши и Вити, 1975 children’s film

Television[edit]

• In Little Einsteins, Koschei is a nesting doll named Katschai tried to steal the music power from the magical Firebird. Katschai used animal nesting dolls to try and stop the Little Einsteins team from getting to the Firebird which Katschai had locked up at the top of a building in Russia.
• In the US television series «Grimm», in episode 9 of season 3, Koschei is the main guest character. (see Red Menace (Grimm))

Novels and comics[edit]

• In Sarah J Maas’s A Court of Silver Flames, Koschei the Deathless is the name given to an ancient being trapped by a spell in a lake and is believed to be a death god like his siblings mentioned in the previous books.
• In Jessica Rubinkowski’s The Bright and The Pale, the Pale God is named Koschei.
• In James Branch Cabell’s Jurgen, A Comedy of Justice, and in Robert A Heinlein’s retelling of the story Job: a Comedy of Justice, Koshchei the Deathless appears as the most supreme being who made things as they are and is therefore universally unappreciated before Jurgen’s kind words are spoken.
• In Alexander Veltman’s Koshchei bessmertny: Bylina starogo vremeni (Koshchei the Immortal: A Bylina of Old Times, 1833), a parody of historical adventure novels, the hero, Iva Olelkovich, imagines that his bride has been captured by Koschei.
• Mercedes Lackey’s novel of Stravinsky’s Firebird features Katschei as the main villain, retelling the classic tale for a modern audience.
• Catherynne Valente’s novel Deathless is a retelling of the Koschei story set against a backdrop of 20th-century Russian history.^[24]
• In the 1965 science-fiction Monday Begins on Saturday by Arkady and Boris Strugatsky, he is one of the creatures held in the NIIChaVo institute.
• Koschei appears as a character in John C. Wright’s «War of the Dreaming» novels. He offers to save the hero’s wife, if the hero will agree to take the life of a stranger.
• Koschei appears as a slave to Baba Yaga in the Hellboy comic book series, first appearing in Hellboy: Darkness Calls. Koschei’s origin story is later revealed in backup stories to single issues of Hellboy: The Wild Hunt. The story is also collected in Hellboy: Weird Tales and expanded upon in Koshchei the Deathless.
  • Koschei also appears in DC Comics The Sandman: Fables and Reflections.
• In the webcomic PS238 by Aaron Williams, the child hero 84 is currently trapped in Koschei’s egg, trying to find the «eye», and in doing so, will become his new Champion of Earth to battle from now on.
• Koschei is the primary antagonist in Marina Frants’ short fiction piece «Death Becomes Him», the sequel to «A Bone to Pick».
• Katherine Arden’s novel, The Girl in the Tower, features Kaschei as the main antagonist. It is the second book in the Winternight trilogy, which is inspired by various Russian folktales.
• In Alix E. Harrow‘s novel, The Once and Future Witches, Koschei the Deathless appears as a wicked witch in an old Russian witch tale.

Games[edit]

• In the fantasy tabletop role-playing game Dungeons & Dragons, he is the inspiration for the demon lord Kostchtchie, published 1983 in Monster Manual II.
• Koschei appears as a character in the MMORPG RuneScape, under the name «Koschei the Deathless».
• In the video game series The Incredible Adventures of Van Helsing, the Death of Koschei is a key plot item in the second game. In the third game, recurring supporting character Prisoner Seven is revealed to be Koschei the Deathless, and becomes the main antagonist.
• In the videogame Shadowrun: Hong Kong, the supporting character Racter has a drone named ‘Koschei’, which later in the game can gain an upgrade named «Deathless» that makes the drone unkillable.
• In the computer game Dominions 4: Thrones of Ascension, Koschei appears as a hero character for Bogarus, a faction inspired by medieval Russia and Slavic mythology.
• The legend of Koschei the Deathless serves as an inspiration for the narrative of Rise of the Tomb Raider.^[25]
• In the digital card game Mythgard, «Koschei, the Deathless» appears as a mythic minion in the Dreni faction.
• In the videogame Arknights, the duke of Ursus (a fictional country based on Russia) is named Koschei, and is hinted to possess the main antagonist after being killed by them.
• Koschei is a playable piece in Mantic Games’ Hellboy: The Board Game.
• In the MMORPG Tibia (video game), there is a Lich boss named «Koshei The Deathless» who hides his soul in 4 pieces of an amulet that are scattered around the gameworld.

See also[edit]

• Erlik, Chernobog – gods of the underworld in Turkic and Slavic myth respectively
• Lich

Notes[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

• Johns, Andreas. 2000. “The Image of Koshchei Bessmertnyi in East Slavic Folklore”. In: FOLKLORICA – Journal of the Slavic, East European, and Eurasian Folklore Association 5 (1): 7–24. https://doi.org/10.17161/folklorica.v5i1.3647.

External links[edit]

• Media related to Koschei at Wikimedia Commons