Имя белочки в сказке пушкина

Сказки Александра Сергеевича Пушкина мы знаем с самого раннего детства. Его стихи запоминаются так легко, что их можно рассказывать наизусть. Его образы вдохновляют и по сей день творцов, музыкантов и даже модельеров. Наверное, не найдётся человека, который бы не знал пушкинскую «Сказку о царе Салтане».

Разными вопросами задаются исследователи творчества писателя. В частности, многие спрашивают, как Пушкин назвал белочку, грызущую орешки с золотыми скорлупками.

Сказка и её сюжетная линия

Чем же притягательны пушкинские истории? «Сказка о царе Салтане» — детская, но с жизненными аллегориями. Жил царь, желающий простого человеческого счастья. Пошел он как-то на прогулку и увидел избушку, где пряли три родные сестрицы. Как водится между девушками, принялись красавицы мечтать о грядущем сватовстве и замужестве, а именно о том, что сделали бы они, если бы стали царицами. Первая решила, что как только выйдет замуж, то начнет пировать, угощать друзей да веселиться. Вторая оказалась более скромной и помечтала о любимом деле, то есть решила ткать полотно в неограниченных объёмах. Третья сестрица не стала особенно оригинальничать, а просто решила подарить своему потенциальному супругу сына-наследника. Услыхал царь такие речи и решил, что третья девица ему по сердцу придётся. Вошёл царь в горницу и объявил о своей воле. Старшие же сёстры тоже оказались устроенными во дворе: одна стала ткачихой, а другая — поварихой.

Развитие истории

Казалось бы, вышло всё так, как девицы загадали, но нет. Позавидовали они счастью своей сестры и задумали её со свету сжить. К их счастью, царь частенько уезжал из дому. И битвы случались великие, и заморские визиты приходилось совершать. В один из таких визитов царица родила сына.

Тут-то девицы и разыграли хитрую комбинацию: путём почтовых хитростей они сумели убедить царя, что у него родился не сын, а чудовище. А царицу сумели в бочку заточить и в океан бросить. Тут начинается вторая часть истории, в которой как раз и можно узнать, как Пушкин назвал белочку. Подрастает сын царя Гвидон, которому очень повезло очутиться на хорошем острове и встретить невиданной красоты заколдованную деву. Царевна Лебедь стала ему хорошей женой, подарила необыкновенные чудеса, в числе которых была и та самая белочка. Из сказки Пушкина можно подчерпнуть целый ряд красивых речевых оборотов, роскошных идей для обустройства дома и сада. Например, высокие ели в саду, пушистые и объёмные. Под теми елями, как пишет Пушкин, белка песенки поёт, да ещё и орешки грызет.

Что за зверь такой?

Оказалось, что зверёк это умный и в высшей степени ручной. Белочка из сказки Пушкина грызет золотые орешки с изумрудными ядрышками, причём умудряется не сорить, а складывать скорлупки в равные кучки. За работой белка поёт песенку «Во саду ли, в огороде».

Гвидон оказался смышлёным человеком и приказал выстроить для чудо-зверушки хрустальный домик, чтобы наиболее шикарно обыграть такое диво. Орешки, кстати, пришлось посчитать, так как народу в то время особо не верили. История продолжается уже с приездом царя Салтана, который должен время от времени проверять свои земли. Салтан не узнал сына, что особо не удивляет. Ведь он не видел Гвидона и уверен, что супруга сама пропала из дома. О Гвидоне он узнаёт из рассказов гостей и дивится им.

Красота рассказов о чудесах

Разные эпитеты можно приводить, говоря о том, как Пушкин назвал белочку. В первый визит гостей на остров Гвидона они уже видят хрустальный домик под елью, дивятся на ручного зверька с орешками. Говорят, что затейница-белка песенки поёт да орешки грызет. Причём вокруг белки поставлена охрана, так как из скорлупок потом льют монеты и пускают в мировой оборот, а дворовые девки собирают изумрудные ядрышки в кладовые. Чего и удивляться, что на том острове все богаты и живут в палатах?!

Финальный этап сказки

Может, и не было бы счастливого конца у той истории, если бы Гвидон не поступал мудро. Он привечал гостей, да посылал поклоны царю Салтану, а заодно и расширял свои владения, обогащая их сказочными дарами своей прекрасной жены. В свой очередной визит гости снова в красках описывают владения Гвидона. В этот раз тоже можно обратить внимание на то, как Пушкин назвал белочку. Для него она чудесница, достойная того, чтобы её холили и лелеяли. Слуги не зря стерегут зверька, ведь она одна сможет восполнить всю казну.

Сказка кончается счастливо, так как Салтан в конце концов решает отправиться по океану во владения Гвидона. Встреча состоялась эмоциональная, так как привечать царя вышла его супруга. Салтан почувствовал боль в сердце и не смог сдержать чувств. Вот и вышло, что финал у пушкинских сказок позитивный и добрый. Злодеи в конце наказали себя сами, ведь все планы ткачихи и поварихи обернулись прахом, они не смогли занять место младшей сестры в сердце царя, да и уморить её не получилось. Дело кончилось дружными слезами, и на радостях царь отпустил их без наказания. По сей день «Сказка о царе Салтане» остаётся любимой для современных детей. Несмотря на то что она полностью в стихах, история не устаревает, льётся гладко и ложится в душу.

Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты.

Это написано за 80 лет до создания ФРС и за 30 до *Капитала* Маркса.
Гений он гений во всем.
Но это еще не все.

В конце 16го века, задолго до одного из основоположников экономической теории Адама Смита некто Антонио Серра (не путать с Вильямом нашим Шекспиром) писал: если хочешь узнать, какой из двух городов богаче, посмотри, каким количеством ремесел владеют его жители. Чем больше ремесел, тем богаче город. Говоря современным языком, чем глубже уровень разделения труда и соответственно шире рынки, на которые город имеет возможность поставлять свою продукцию.
Это уже по поводу качества образования в Царскосельском лицее. Понятно, что экономическая теория в глубоко феодальной России на рубеже 18го и 19го веков представляла собой предмет далеко не самой первой необходимости (если вообще была допущена к широкому изучению и обсуждению), но, как мы видим, в лицее преподавалась. Потому что, понятно, что любой прохожий сразу же спросит автора: ну хорошо, месяц без еды, воды и воздуха в законопаченной бочке, человек растет без воды и пищи не по дням, а по часам, превращается в шмеля и комара, город возникает из ниоткуда, птица превращается в человека.
Кто нас этим удивит?

Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают, или лгут,
Дива я не вижу тут.

Бабариха права, это все просто на каждом шагу. Но вот чем живет город, окруженный со всех сторон водой? Без своих полей, пастбищ и с очень небольшим портом, к которому едва пристанет один торговый корабль раз в несколько месяцев? Где его рынки и ресурсы? Загадка. И самое главное, с какой целью корабль к нему пристает, разве обитатели такой Богом забытой скалы в море могут быть хоть в какой-то степени кредитоспособны? На такую явную нестыковку тут же обратит внимание любой даже самый поверхностный читатель. Но Сергеич не так прост, как кажется.

Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету.
…
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты.

Живет город в море оказывается прямой эмиссией.

Но и это еще не все. Нужно понимать, что *Сказка о царе Салтане* была написана не ребенком, как это может показаться на первый взгляд, а уже полностью сложившимся автором в год окончания *Евгения Онегина*, на создание которого у Пушкина ушло более 7ми лет.
Слуги белку стерегут..
Заметьте, не берегут, а стерегут. Пустячок.
Если кто-нибудь скажет, что разницы никакой, написал так, а мог и по-другому, значит он очень плохо думает за Сергеича. Именно белку слуги стерегут, а стрелку соответственно берегут. Белку стерегут — стрелку берегут, смотрите не перепутайте. Причем заметьте опять же, что стережет белку не общевойсковая стража — она наоборот отдает эмиссионному центру честь — а специально выделенные для такой надобности некие слуги.
Что хотел сказать нам этой строкой автор? Для чего стеречь эмиссионный центр, какую опасность он может представлять для государства?
Очень простую. Во-первых, бесконтрольная эмиссия станет угрожать самому его существованию, а во-вторых, никому неподконтрольный эмиссионный центр рано или поздно однозначно захватит власть в стране (просто купит ее), подомнет государство под себя и начнет диктовать ему свои интересы, которые государство вынуждено будет от своего лица просто обслуживать (Служат ей прислугой разной).

Что и произошло сегодня в Америке. И что, видимо, осознал наконец Кеннеди, когда решил провести аудит ФРС и подчинить его минфину. Хотя и, увы, слишком поздно.

Но и это не все.
Все мы еще с детских лет знаем начало самой первой строфы *Евгения Онегина*. Мой дядя самых честных правил… И так же с детства с уроков литературы нам известно, что слово *правил* в данном случае выступает именно в качестве существительного; другими словами дядя главного героя <придерживался> честных правил. А почему не в виде глагола, например? Несовершенного вида, ед.ч., пр.вр.?
Ведь в другом своем не менее читаемом стихотворении *Пророк* Пушкин пишет *Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли,

Глаголом

жги сердца людей*. Глаголом! Поэт же не призывает в своем произведении *существительным жечь сердца людей*. Именно глаголом, не понимаю, как можно не заметить настолько явное указание.
Ну то, что с главным героем *Евгения Онегина* автор ассоциирует себя сам, тоже хорошо известно со школы, не буду сейчас в это углубляться, хотя бы кофием по утрам, прогулками по бульвару в модном по тем временам боливаре, рукой в перстнях и фузейным брегетом. И кто же тогда получается тот таинственный дядя Пушкина, который *самых честных правил*?
Это просто. Кто был личным цензором поэта, собственноручно вычеркившим из пушкинских рукописей целые строфы и абзацы? А так же из рукописей других *самых честных* авторов, поэтов и писателей той поры, Гоголя, Лермонтова, например? Правильно, император Николай 1й. То есть получается, что именно Николай 1й и был дядей Пушкина. Уж не знаю, по какой линии, Павловско-Екатерининской (что скорее) или Вюртембергской (что вряд ли), это дело историков.
Абсурд, — скажите вы.
Хорошо. Скажу я. А кто же тогда по смерти Пушкина заплатил все его долги? Правильно, опять Николай 1й, что тоже широко известно. И с чего бы такая щедрость, деньги-то там были не маленькие? А кто иной как не родственники наследуют все активы и долги умершего? Если принять во внимание данное обстоятельство, пазл складывается. И не стоит забывать того очевидного факта, что сам Пушкин через своего деда Ганнибала был прямым потомком царя Соломона и царицы Савской, которые почти наверняка были так же основоположниками многих европейских династий, не исключено, что и Вюртембергского дома в том числе. Просто в средние века и далее о своем династическом родстве знали гораздо больше, чем в наше время. Конечно, родство Пушкина с Российским Императорским домом было, видимо, одной из не слишком афишируемых в те времена деталей, хотя определенный намек на данное обстоятельство автор *Евгения Онегина* все же сумел нам дать, не понимаю, почему он до сих пор так и остался незамеченным исследователями творчества Александра Сергеевича. Видимо, этот факт все еще ждет своего дотошного энтузиаста, но направление его изысканий я вот только что ему указал.
И если реинкарнацией Пушкина, как мы только что выяснили чуть выше, был Джон Кеннеди, то кто у нас сегодня реинкарнация Николая 1го, кто у нас новый раб на галерах? Правильно. Отсюда понятно и его особое отношение к бесконтрольности мирового эмиссионного центра, как раз к тому, с чем и боролся его незабвенный племянник.
Киселев, учись, пока я живой.

А вот это вы щас пошутили или нет? Спросят меня.
Не знаю, решать вам. Прочитайте еще раз отрывок в начале этого поста медленно и осмысленно (я понимаю, что в первый раз его никто читать не стал). Интересно, правда? Когда на прошлой неделе я написал об этом одному своему знакомому, он ответил, что они с женой хохотали, как дети малые. А напрасно, смешного тут мало.
Все 200 лет вот это провисело на стене у каждого просто перед глазами.

P.S. Вот уже год со времени написания первой части этого поста мне никак не дает покоя один вопрос. Ведь и в этом случае намек был дан совершенно явный. Что это за стрелка, которую призваны так беречь слуги царя Салтана? Где она находится? Как она связана с самой белкой / мировым эмиссионным центром? Что произойдет при ее переводе, если слуги ее все же не уберегут? И кто именно выступает сегодня в роли этих самых слуг? А так же, что понял великий Королев, назвавший первых космонавтов Земли Белкой и Стрелкой? И причем здесь вообще космос?
Очевидно, что в своей гениальности Сергеич знал на самом деле гораздо больше, чем осмелился нам недалеким сообщить.
Читайте Пушкина.