11 декабря – 100 лет со дня рождения писателя, лауреата Нобелевской премии Александра Солженицына. Непосредственно в Туле Александр Исаевич не бывал, но в 1963 году, будучи рязанским учителем, совершил велопутешествие по Тульскому краю, заезжал на Куликово поле и в Ясную Поляну.
В истории русской литературы, наверное, лишь два классика удостоились столь яростных споров о своем творчестве. И оба они – Нобелевские лауреаты: Михаил Шолохов и Александр Солженицын. О Шолохове спорили и зачем-то до сих пор спорят, сам ли он писал «Тихий Дон», хотя ответ на этот вопрос очевиден – достаточно беспристрастным взглядом перечитать другие его произведения. Ту же «Поднятую целину», например, весьма антисоветскую – не зря автор в финале поубивал всех, кого считал чужими для села.
Идею заимствования чужого текста для «Тихого Дона» активно поддерживал и Солженицын, проникшийся однажды озвученной ему версией о краже Шолоховым романа Федора Крюкова. Что, в общем-то, отчасти отвечает на вопрос, почему солженицынские произведения и по сей день вызывают яростные споры. Об этом недавно говорила на своей лекции в Ясной Поляне и биограф писателя Людмила Сараскина – когда Солженицын писал свои главные произведения, в частности, «Архипелаг ГУЛАГ», он не мог пользоваться никакими другими источниками, кроме чьих-то устных рассказов и выводов. Отсюда и потрясающие воображение цифры жертв того времени. Устное творчество и мышление вообще склонно к преувеличению. На что, например, любит указывать в своей публицистике самый брутальный писатель современности Захар Прилепин.
Поэтому для каждого Александр Солженицын – разный. Для кого-то это иуда, предавший родину тем, что его выслали на запад. Более продвинутые читатели вспомнят, конечно, страдающего мессианством Сим Симыча Карнавалова из антиутопии Войновича «Москва 2042». А для кого-то Александр Солженицын – большой писатель, не пошедший на компромиссы с властью. Не только, между прочим, с советской, но и с ельцинской. В 1998 году Александр Исаевич отказался от ордена Святого апостола Андрея Первозванного: «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу».
Случай, чтобы деятель искусства не принял бы от власти награду или звание – для современной России уникальный. Андрей Макаревич, например, нынешний оппозиционер «режима», в том же 1999 году орден Почета от государства принял. А в 2003-м – орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени, врученный в связи с 50-летием. Макаревич тут не из желания противопоставить, или лишний раз подколоть, он уже тоже все, что мог сделал и спел. Просто у него сегодня тоже юбилей – 65.
Каждый будет по своему прав. Ведь для того, чтобы остаться собой, прожить жизнь так, как тебе отмерила судьба, и делая лишь то, что считаешь главным для себя, нельзя угодить всем. И в такой жизни врагов наживешь не меньше, чем друзей.
Солженицын, между прочим, вернулся на родину в те лихие времена, когда многие мечтали свалить отсюда подальше.
В Туле Александр Исаевич никогда не был, но Тульский край отчасти присутствует в некоторых его произведениях. В романе «Март 17-го» «Красного колеса» он упоминает трассу Тула – Алексин. А в последней своей крупной работе «200 лет вместе» пишет о событиях в Туле, по всей видимости, 21 октября 1905 года, квалифицируя их как еврейский погром. Что верно лишь отчасти.
Есть у него и еще одно важное для Тульского края произведение – «Захар-Калита». Рассказ, написанный под впечатлением от велосипедной поездки, совершенной в 1963 году, по маршруту Рязань – Михайлов – Ясная Поляна – Епифань – Куликово поле – Рязань. В центре сюжета здесь – посещение Куликова Поля и встреча со «здешним охранителем» Захаром Дмитричем. Захар Дмитриевич Федоров – реальный человек, он тогда работал за 27 рублей в месяц сторожем на Красном холме. Охранять приходилось в основном памятник-колонну, на которой редкие приезжие норовили оставить свои автографы. Храм Сергия Радонежского давно уже стоял в запустении.
В начале рассказа автор предполагает, что Захар Дмитрич «в колхозе работать не хочет, вот должностишку и нашёл, загорать». Однако потом его отношение к герою меняется. В смотрителе Куликова поля он уже видит мужа, «которому и довелось хранить нашу славу». Этот не потащит обшивку с купола «по хозяйству». Он здесь не просто смотритель, а как бы Дух этого поля, Хозяин. Это его край, его поле.
О битве на Куликовом поле Солженицын также пишет с большим почтением, во что, конечно, те, кто причисляет автора к предателям родины, поверить могут с трудом. Но, как правило, люди, навешивающие ярлыки, редко читают что-то большее, чем заголовки произведений и пару-тройку написанных простым языком абзацев их единомышленников.
«…Битва эта по Четырнадцатому веку досталась русскому телу и русскому духу дороже, чем Бородино по Девятнадцатому. Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий — битва материков».
«Захар-Калита» — последний напечатанный в СССР рассказ Александра Солженицына. Он был опубликован в первом номере за 1966 год журнала «Новый мир». После чего была бурная реакция со стороны читателей – их потрясло то катастрофическое запустение, в котором оказалось одно из главных мест русской государственности — Куликово поле.
Уже в конце марта того же года на имя первого секретаря тульского обкома Ивана Юнака пришло письмо из Ленинградского дома ученых имени М. Горького.
«Глубокоуважаемый Иван Харитонович!
Дирекция и Военно-историческая секция дома ученых имени М. Горького АН СССР 28 февраля с.г. заслушали доклад доктора физико-математических наук профессора Петра Михайловича Горшкова «О памятниках русской славы на Куликовом поле» (к 585-летию).
В ходе выступлений по этому докладу было заслушано сообщение о рассказе писателя Александра Исаевича Солженицына «Захар-Калита», напечатанном в журнале «Новый мир» №1 – 1966 г. стр. 68-76.
Профессор П. М. Горшков четыре раза посетил Куликово поле, последний раз был на поле в 1965 году, а также посетил путь бегства Мамаева полчища к р. Птань и р. Красивая Меча, посетил старый город Рязань на берегу р. Ока, разрушенный монголами, и город Козельск, построенный на развалинах разрушенного монголами Козельска, в течение семи дней сопротивлявшегося полчищам Батыя.
Писатель А. И. Солженицын посетил Куликово поле два года тому назад.
При посещении Куликова поля профессор П. М. Горшков и писатель А. И Солженицын видели одно и то же: разрушаются памятники русской славы на месте битвы с монголами и не видно здесь забот об их сохранении и восстановлении».
Профессор Петр Михайлович Горшков – старой еще научной школы, как ученый сформировался до революции. В 1915 году он избирался секретарем Русского астрономического общества. А кроме того принимал участие в исторических экспедициях, выступал с докладами на Военно-исторической секции Ленинградского дома ученых. Мнение новой литературной звезды Александра Солженицына, еще не попавшего в опалу, также звучало тогда довольно весомо.
Вот с того года ситуация на Куликовом поле и стала меняться, его начали обустраивать как будущий музейный комплекс. Наверное, рано или поздно это случилось бы и без Солженицына. Но история распорядилась так, что именно он первым в стране публично обратил внимание общественности на бедственное положение одного из главных ратных полей России.
В феврале 1974 года Солженицына за антисоветскую деятельность арестовали, обвинили в измене Родине, после чего лишили советского гражданства и выслали из СССР. Номера журналов с его произведениями, в том числе и «Захаром-Калитой» были изъяты из библиотек и уничтожены.
В 1990 году, еще при власти КПСС, Александр Исаевич был восстановлен в советском гражданстве, а потом удостоен Государственной премии РСФСР за «Архипелаг ГУЛАГ». Как же переменчивы были партийные вкусы! Ведь и «Один день Ивана Денисовича» выдвигался на Ленинскую премию, которую потом зарубил Хрущев.
Вместе с семьей писатель вернулся на родину 27 мая 1994 года. В 1997 году он был избран действительным членом Российской академии наук.
Был категоричен в отношении западной любви к России. В апреле 2006 года, отвечая на вопросы газеты «Московские новости», Солженицын заявил: «НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат — на Восток Европы и в континентальный охват России с Юга. Тут и открытая материальная и идеологическая поддержка „цветных“ революций, и парадоксальное внедрение Северо-атлантических интересов в Центральную Азию. Всё это не оставляет сомнений, что готовится полное окружение России, а затем потеря ею суверенитета».
В 2007 году Александр Исаевич был награжден Государственной премией Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности.
12 июня 2007 года президент В. Путин посетил Солженицына и поздравил его с присуждением Государственной премии.
Скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни от острой сердечной недостаточности.
По словам Людмилы Сараскиной, Солженицын не раз говорил, что он не диссидент, а писатель, и никем иным себя не чувствовал. Он оставил весьма внушительное литературное наследие. Конечно, можно спорить о необходимости включать в школьную программу «Архипелаг ГУЛАГ». Для современного нечитающего школьника одолеть аж три внушительных тома – это скорее внушить отторжение к автору на всю оставшуюся жизнь. Наверное, «Одного дня» было бы более, чем достаточно. Не заводит уже «Ленин в Цюрихе», от чтения которого случился бы сердечный удар у среднестатистического советского читателя. Но это не ставит под сомнение качество написанной Солженицыным прозы. Ведь что бы там ни говорили его ненавистники, главное в ней – любовь к той родине, где он родился, и куда вернулся. Не к СССР, правда, а к России.
Владимир Путин говорил, что при всех встречах с Солженицыным он «каждый раз был поражен, насколько Солженицын — органичный и убежденный государственник. Он мог выступать против существующего режима, быть несогласным с властью, но государство было для него константой».
МБОУ
«СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 64»
г.
АСТРАХАНИ
УРОК № 1.
ТЕМА: ПОЛЕ ВОИНСКОЙ
СЛАВЫ И ПАМЯТИ
(ПО
РАССКАЗУ А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА «ЗАХАР КАЛИТА»
9
КЛАСС)
Учитель
русского языка и
литературы
МБОУ «СОШ № 64»
ЛАРИНА
ЛАРИСА ЮРЬЕВНА
УРОК № 1.
ТЕМА:
Поле воинской славы и
памяти (По рассказу А. И. Солженицына «Захар Калита»).
ЦЕЛЬ:
познакомить с личностью писателя; показать, в чем особенность изображении
Солженицыным исторических событий и героев.
Работать над навыками аналитического разбора произведения,
выразительным чтением.
Помочь осознать нашу жизнь как продолжение истории,
воспитывать любовь к Родине, гордость за её великое прошлое.
ОБОРУДОВАНИЕ:
1. Иллюстрация М. Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем».
2. Иллюстрация А. Бубнова «Утро на Куликовом поле».
3. Иллюстрация А Ивона «Куликовская битва».
4. Книга А. О. Ишимовой «История России в рассказах для маленьких
детей».
5. Стих А. Блока «На поле Куликовом».
«Не отсюда ли повелась судьба
России? Не здесь ли совершен поворот её истории?»
(А. И. Солженицын.
«Захар Калита»).
ХОД УРОКА.
I. Вступительное слово учителя.
Сегодня мы будем говорить с вами об исторической памяти, без
которой не может быть будущего. В душе каждого человека есть частица, связанная
с памятью дорогих нам людях, уже ушедших с нашей земли. Но мы их помним и чтим.
Это свято. И как не живет человек без этих дорогих воспоминаний, так не может
существовать и нация, забывшая свои корни, своих предков, особенно тех, кто
доблестно воевал и погиб, защищая матушку Русь. Одной из значительных страниц
нашей истории является Куликовская битва, которая произошла в ХIУ веке.
С тех пор прошло более 600 лет. Много это или мало?! С точки зрения мироздания
это мгновение, а с позиции человека – вечность.
Попробуем сегодня на уроке ПОВЕРНУТЬ ВРЕМЯ НАЗАД и увидеть
события далекого прошлого своими глазами. В этом нам поможет рассказ А. И.
Солженицына «Захар Калита».
II. Но сначала познакомимся с автором рассказа,
попробуем понять, что побудило его написать это произведение. Обратим внимание
и на дату написания – 1965 год. Вся наша страна празднует 20-летие Победы в
Великой Отечественной войне. (Сообщение учеников).
III. Дома вы прочли рассказ А. И. Солженицына
«Захар Калита».
Вопрос: Какие проблемы поднимает автор? (Историческая память,
любовь к Родине, служение делу, проблема взаимоотношений власти и простых
людей, охрана заповедников и другие).
Проблем много, и осветить их у нас не хватит времени,
поэтому сегодня мы будем говорить об одной из них – исторической памяти и
служении делу.
Вопрос: Какова композиция рассказа? ( Это описание
велосипедного похода).
Давайте представим, что мы вместе с автором побывали
на этом Поле и хотим рассказать обо всем, что увидели и услышали там.
Вопрос: Что вас больше всего заинтересовало? Что на надо
описать?
(Дорога к Полю; само Поле; памятник и церковь; события, которые
произошли здесь; ночь на Куликовом Поле).
IY. Беседа по содержанию:
1. Что из себя представляет дорога к Полю? («раскрашенные щиты не
зазывают, указателей нет, и на карте найдешь не каждой; добраться можно только
на своем транспорте; через Дон и Непрядву приходилось идти по «двудосочным
мосткам»; просёлки «плохие», порой упираются в посевы»).
ВЫВОД:
Только увлеченный историей человек, неравнодушный к прошлому своего народа
сможет преодолеть все эти трудности и добраться до Поля. Случайные люди здесь
бывают редко.
2. Как меняется дорога, когда приближается к Полю? (« и, наконец, из
земли, ниоткуда не начинаясь, стала проявляться затравяневшая заглохшая
заброшенная, а ближе к памятнику уже и совсем явная, уже с канавами, старая
дорога»)
ВЫВОД: Старая
дорога будто вышла из недр земли, прямо оттуда, из далекого столетия, и связала
настоящее и прошлое. Эта дорога никогда не зарастет до конца, она всегда будет
заметна, сколько бы ни прошло веков, ведь это дорога не только в земле, она в
нашей памяти.
3. Какой художественный приём использует автор, чтобы усилить ощущение
«забытости»? (градация: затравяневшая, заглохшая, заброшенная).
4. Какими ещё средствами автор «приближает» к нам время, даёт
почувствовать «дыхание» истории?
а) указание точной даты 7 сентября, приблизительно такое же
время года, когда посетители прибыли в заповедник.
б) Мнение, что за 6 веков мало что изменилось в очертаниях
этого места: «Весь это некрутой и широкий взъём на Мамаеву высоту не мог резко
изменить очертаний и за шесть веков, разве обезлесел».
в) Разговор с мужичком, который говорил о Поле так просто,
будто его спросили о собственном имени: «Да не Кулико*во, а Кули*ково. Подле
поля-то деревня Кули*ковка, — а Кулико*вка, на Дону, в другую сторону».
г) И, наконец, невероятное волнение, которое охватило
путешественников, когда они ступили на само Поле, представив, что «Вот тут, на
сажень под теперешним наносом, легли и до*кости растворились в земле
«русоволосые ратники». Это, если разобраться, большая братская могила, потому
что погибших хоронили после битвы в течение восьми дней).
5. Что из себя представляла сама земля Куликова Поля? Почему автор
говорит, что «лучше нельзя почтить этого древнего места». (Это был «кусок
пустопорожнего поля, только что не в ковыле, а в жёстких травах…вдыхай дикий
воздух,…оглядывайся и видь!»).
ВЫВОД: Эпитет
«жесткая» трава как нельзя лучше передаёт несгибаемый воинский дух, а «дикое»
поле олицетворяет суровое время и трагический характер событий.
6. Что рассказывается о битве? (Рассказы учеников).
Кого из исторических лиц упоминает автор? (Дмитрий Донской,
Сергий Радонежский, Пересвет и Телебей, Мамай, Олег Рязанский).
7. Как сражался Дмитрий Донской? («бился как ратник», «рубился с
четырьмя татарами сразу», — так сражались все ратники, но автор выделяет
одного, самого главного воина, чтобы можно было понять размах и накал
сражения).
Учитель: В книге А. О. Ишимовой «История России в рассказах для детей» читаем:
«Кровь лилась рекою, трупов было столько, что лошади не могли ступать».
Представить это сражение нам помогут иллюстрации картин:
М. Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем»,
А. Бубнова «Утро на Куликовом поле»,
А Ивона «Куликовская битва».
(выступают заранее подготовленные ребята с рассказами
о картинах)
8. Какую роль в этой битве сыграл Сергий Радонежский? Почему церковь
носит его имя? (сплотил «русские рати на битву», — так коротко говорит автор,
т.к. не принято было говорить о вере в то время, когда писался рассказ).
Учитель. В книге А. О. Ишимовой мы находим более полный ответ:
«Дмитрий поехал к св. Сергию просить благословения. Св. Сергий
… предсказал, что прольётся много крови, но русские одолеют».
И в поединке с «Телебеем» сражался монах Пересвет, которого
послал Св. Сергий Радонежский.
9. Пройдёмся теперь вместе с посетителями по Полю. Когда был здесь
поставлен памятник? (1848 г.) Что он из себя представляет? ( зачитать).
(«придумка – собрать башню из литья»… Обложенная «чугунными же щитами,
мечами, шлемами, чугунными славянскими надписями, потом уходит вверх … потом
шапка с насечкой и надо всем – золочёный крест, попирающий полумесяц»).
ВЫВОД: Памятник
сделан так, будто автор просто прошёл по полю и собрал там и сям разбросанные
доспехи погибших, а потом соединил их болтами в башню. Такой памятник помогает
ощутить себя чуть ли не современниками погибших здесь воинов, вот и оружие ещё
не сгнило, оно здесь, перед нами.
10. Как выглядит церковь Сергия Радонежского? С каким чувством
описывает её автор? («Со всех куполов соседние жители на свои надобности
ободрали жесть, и купола просквозились, вся их нежная форма осталась
ненарушенной, но выявлена только проволокой, и издали кажется маревом»).
11. Что особенно возмущает посетителей? (осквернение святого места;
надписи, которые вырубались на памятнике даже зубилом; исписанные стены церкви;
рассказ Захара о том, что все иконостасовые доски пустили в войну «землянки
обкладывать да в печки»).
ВЫВОД:
Чувство возмущения переполняет не только сердце автора, но и наше. Самая
страшная кража – кража у тех, кто не может защитить себя. Эта церковь была
поставлена, чтобы почитать в ней погибших.Даже человек неверующий должен знать,
что, совершая воровство на месте гибели людей, он чернит и обворовывает свою
душу.
12. В чём же значение Куликовской битвы? Обратимся к эпиграфу: «Не
отсюда ли повелась судьба России? Не здесь ли совершён поворот её истории?
В книге А. О. Ишимовой о Дмитрии Донском она пишет: «Русь
знала, какое добро он ей сделал, помнила, что московский князь умел собрать
силы и дать отпор татарам».
13. Какое чувство охватило посетителей, оставшихся ночью на Куликовом
Поле? («Эта земля, трава, эта луна и глушь были всё те самые, что и в 1380
году. В заповеднике остановились века, и, бредя по ночному полю, всё можно было
вызвать: и костры, и конские тёмные табуны, и услышать блоковских лебедей в
стороне Непрядвы»).
14. Выразительное чтение стихотворения А. Блока «На поле Куликовом»
(заранее подготовленные учащиеся).
ВЫВОД: К
теме Куликовской битвы обращаются писатели, поэты, художники. И неважно, что
она окончательно не освободила Русь от ига, ещё много пролито было крови,
разорено земель. Главное же в этой битве – величие духа русского народа,
проявленное много веков назад.
15. Почему автор обратился к теме воинского подвига и исторической
памяти в 1965 году? (Он сам участник войны, был свидетелем гибели товарищей,
возможно, этим рассказом хотел отдать дань памяти всем воинам, защищавшим
родную землю в разные века и в разные войны).
У. Подведение итогов.
Куликово Поле – это символ нашей воинской славы и доблести,
место, где мы должны остановиться, поклониться до земли всем воинам земли
русской и пожелать им вечного покоя и памяти.
УI. Домашнее задание.
Написать сочинение-описание «Заповедник моей души» (рассказать
о музее, в котором вы побывали).
МБОУ
«СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 64»
г.
АСТРАХАНИ
УРОК № 2.
ТЕМА: ОБРАЗ ГЛАВНОГО СМОТРИТЕЛЯ И ХРАНИТЕЛЯ ПОЛЯ КУЛИКОВА
(ПО
РАССКАЗУ А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА «ЗАХАР КАЛИТА»
9
КЛАСС)
Учитель
русского языка и
литературы
МБОУ «СОШ № 64»
ЛАРИНА
ЛАРИСА ЮРЬЕВНА
УРОК № 2.
ТЕМА: Образ
главного смотрителя и хранителя Поля Куликова
(По рассказу А. И.
Солженицына «Захар Калита»).
ЦЕЛЬ: В
ходе анализа рассказа научить учащихся делать наблюдения, выводы, понять
замысел писателя.
Работать над навыками связной речи, умением выделять
композиционные элементы, выразительным чтением.
Помочь осознать своё место в жизни общества и своё
предназначение.
«… он был уже не Смотритель, а
как бы Дух этого Поля, стерегущий, не покидавший его никогда».
(А. И. Солженицын
«Захар Калита»).
ХОД УРОКА.
I. Вступительное слово учителя.
На прошлом уроке мы побывали с вами на Куликовом Поле, узнали
о событиях, которые здесь произошли много веков назад, постарались проникнуться
духом нашей великой истории, почувствовать гордость за свой народ. Куликово
Поле – это заповедник не только для ума, но и для души, для сердца русского
человека. И его надо охранять и беречь. Наш разговор сегодня будет о главном
смотрителе и хранителе Куликова Поля. Попробуем ответить на вопрос: почему
рассказ о крупнейшей в истории битве и музее под открытым небом называется по
имени обыкновенного, ничем не примечательного «смотрителя».
II. Беседа.
v Какова внешность Захара?
(«Руки и ноги здоровы», «ражий мужик», похож «отчасти и на разбойника».
Лицо «худое, клином вниз», «брился он не на этой неделе»).
v Как он встречает посетителей?
(«-А!- неодобрительно поздоровался он, так над нами и нависая».
«… А вид был такой, что и паспорта сейчас потребует». « — Предупреждаю! Посадку
не мять!» «… подымался, отряхивался, и сразу наседал на них грозно».
«Ещё прежде их и пуще их Захар возмущался запустением, так яро
возмущался, что нам уж и верить было нельзя, где это в груди у него сидит»).
v Почему у посетителей возникает недоверие к Захару?
(Заповедник заброшен, нет к нему нормальных дорог и указателей,
памятник и церковь разломаны, исписаны, на Поле нет даже воды, домик для
приезжих не достроен).
v Как они стали к нему относиться?
(с пренебрежением, с усмешкой, даже с обвинениями).
Докажите:
1. «Вид такой, что и паспорта сейчас потребует».
2. «Здесь, на Поле Куликовом, не губы распустя
ходят».
3. Смотритель не дался под аппарат (он цену себе
знал).
4. «Дородная тень», но «Захар, при всём его росте,
для богатыря был жидковат».
5. «…загребая долгими ногами».
6. «Он носил там подобранные в кустах… бутылки
(двенадцать копеек) и … банки (пятак)».
7. «В колхозе работать не хочет, вот должностишку и
нашёл, загорать…»
v За что прозвали Захара Калитой?
(«Он отвёл полу своего запашного пиджака, и там, с исподу, у него
оказался пришит из мешочной же ткани карман не карман, торба не торба, а верней
всего калита*, размером как раз с книгу отзывов». Звучало это прозвище
насмешливо.
v Как Захар относился к этой Книге? Почему?
(Он бережёт её, боится помять, для него это не просто книга отзывов –
это книга памяти, символ этого Поля: «… приметно было, что ту полу с калитой,
где береглась у него книга отзывов, он не мял под животом, а выпростал рядом
на траву»).
v В чём видит Захар свой долг, как выполняет свои
обязанности?
(Пытается сохранить, вернуть то, что утащили. Он целый день на Поле,
боится уйти хоть на минуту. «Весь день народ валит, сходить пообедать в деревню
некогда». Следит, чтобы ничего больше не испортили: «Найдите хоть один год
свежий – тогда меня волоките. Это всё до меня казаковали, а при мне –
попробуй». Переписывает на тетрадный лист посвящение Дмитрию Донскому и
показывает посетителям. Мечтает всё вернуть, поэтому переписал, у кого есть,
что украденное с поля).
v Что подчёркивает бескорыстие Захара?
(Зарплата ниже минимальной, бедность видна с первого взгляда: «брюки
третьего срока»; «сапоги, уже протёртые на сгибах голенищ»,
«пиджак….подштопанный», скудная еда в мешке «две буханки ржаного хлеба да
бутыль с водой»).
ВЫВОД: Не за деньги служит Захар, он бескорыстен, более душой за своё дело.
v Какая деталь помогает понять опасность его работы?
(«свежая царапина на щеке»).
v Что позволяет назвать Захара тоже воином, часовым на
посту?
(В прошлом служил в армии («рубаха перепоясана армейским ремнём»,
«офицерские брюки»). При ходьбе хромает, объясняя: «Память фронта!» Но и
сейчас, защищая Поле, мечтает иметь в руках ружьё или автомат, а пока носит с
собой на всякий случай топор).
v Почему в фигуре Смотрителя было столько «скорби»,
«неутолённой причины, потерянности»?
(Возможно, он думает и о своих товарищах, погибших на его глазах, ведь
не случайно автор пишет: «Он … закурил – и курил с такой… кручиной, …будто все
лёгшие на этом поле…были ему братья, свояки и сыновья, и он не знал теперь, как
жить дальше»).
ВЫВОД: Прошло
20 лет со дня Победы в Великой Отечественной войне. Свежа память о погибших. И
опять прошлое и настоящее, будто соединились в скорбящей фигуре Захара,
который, как один из погибших здесь воинов, поверженный, лежит у подножия
памятника.
v Есть ли у Захара единомышленники? Поддерживает ли его
местная власть?
(С большим уважением относится к нему старый учитель, называя Захаром
Дмитричем, пожалуй, он один понимает, какую ношу несёт на своих плечах
Смотритель.
Деталь, которая помогает понять отношение власти, ключ
от недостроенного домика. Его не дают Захару, наверное, считая это самым ценным
на Поле).
v Как вы думаете, что скрывается за манерой Захара
покричать, повозмущаться?
(Это, наверное, единственные люди, которым можно высказать наболевшее.
За его выкриками – беспомощность и одиночество).
v Какая картина предстала утром перед посетителями?
(Обращаемся к эпиграфу). («…он был уже не Смотритель, а как бы Дух
этого Поля, стерегущий, не покидавший его никогда»).
v Как изменилось отношение посетителей?
(Он им «показался добрым другом», попрощались с ним «тепло», называя
его уважительно «Захар Дмитрич». Самое главное, что они поверили Захару,
увидели его искренность и преданность делу, скромность и бескорыстие, оценили
готовность защищать это Поле и днём, и ночью).
Учитель. Чтобы точнее определить, какую смысловую нагрузку несёт имя нашего
героя, надо вспомнить, кто ещё среди наших предков носил имя Калита.
Сообщение ученика об Иване Калите, которого за щедрость и ум очень
любил народ. Он был родственником Дмитрию Донскому.
ВЫВОД: Таким
образом, можно предположить, что автор будто стремиться сблизить, сроднить
героя Куликовской битвы Дмитрия Донского со скромным и мужественным защитником
его славы – Захаром Калитой. И само имя его начинает звучать по-другому. Ведь и
само слово Смотритель в рассказе пишется с заглавной буквы, как бы подчёркивая
его высокое назначение.
III. Подведение итогов.
IV. Домашнее задание.
Проанализировать язык рассказа. В чём особенности
стиля писателя?
ТЕМА: На поле воинской славы с героями рассказа А. И. Солженицына «Захар Калита» .
-
Романова Елена Анатольевна, учитель русского языка и литературы
Разделы: Литература
Класс: 8, 11
ЦЕЛЬ:
— познакомить с личностью писателя;
— показать, в чем особенность изображении автором исторических событий и героев;
— работать над навыками аналитического разбора произведения, выразительным чтением.
— помочь осознать нашу жизнь как продолжение истории, воспитывать любовь к Родине, гордость за её великое прошлое.
ОБОРУДОВАНИЕ:
1. Иллюстрации: М. Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем». А. Бубнова «Утро на Куликовом поле».
2. Книга А. О. Ишимовой «История России в рассказах для детей».
3. Цикл А. Блока «На поле Куликовом».
«Блажен, кто предков с чистым сердцем чтит».
И.Гёте
«Не отсюда ли повелась судьба России? Не здесь ли совершен поворот её истории?»
А. И. Солженицын
ХОД УРОКА.
I. Вступительное слово учителя.
Сегодня мы будем говорить об исторической памяти, без которой не может быть будущего. В душе каждого человека есть частица, связанная с памятью о дорогих людях, уже ушедших с нашей земли. Но мы их помним и чтим. И как не живет человек без этих дорогих воспоминаний, так не может существовать и нация, забывшая свои корни, своих предков, особенно тех, кто доблестно воевал и погиб, защищая матушку Русь. Одной из значительных страниц нашей истории является Куликовская битва, которая произошла в ХIУ веке. С тех пор прошло более 600 лет. Много это или мало?! С точки зрения мироздания это мгновение, а с позиции человека – вечность.
Попробуем сегодня на уроке ПОВЕРНУТЬ ВРЕМЯ НАЗАД и увидеть события далекого прошлого своими глазами. В этом нам поможет рассказ А. И. Солженицына «Захар Калита».
II. Познакомимся с автором . ( Просмотр презентации ученика ).
III. К уроку вы прочли рассказ А. И. Солженицына «Захар Калита».
Вопрос: Какие проблемы поднимает автор? (Историческая память, любовь к Родине, служение делу, проблема взаимоотношений власти и простых людей, охрана заповедников и другие).
Проблем много, и сегодня мы будем говорить об одной из них – исторической памяти и служении делу.
Передайте краткое содержание рассказа «Захар–Калита»?
Рассказ «Захар–Калита» написан в 1965 году. В нём говорится о событиях отечественной истории 14 века- Куликовской битве, о том, какое значение эта битва имела для русского народа и как граждане российского государства в лице правительства, министерства культуры отнеслись к памяти тех русских воинов, которые решили судьбу России в первой победе над монголо-татарами. Автор ведёт путников на святое место, именуемое Полем Куликовым.
Далее мы знакомимся со Смотрителем этого памятника старины – Захаром, который пытается своими силами сохранить хоть что-то для потомков, для истории. Два чувства противоборствуют в душе героя: желание быть полезным Отечеству и полнейшая беспомощность от бесправия истории перед официальной современностью.
Слово о жанре рассказа, который всегда привлекал Солженицына:
«В малой форме всегда можно очень много поместить…и можно оттачивать грани с большим наслаждением для себя»
Читаю начало рассказа.
1.Вопрос: Как вы думаете, зачем понадобилась автору сказовая манера повествования?
( Речь идёт о старине, об истории)
-
Как готовит нас автор к встрече с героем рассказа?
(Неспешно перебираются глаголы: «давно целились», «подбираться вздумали нескладно, пошли глухими просёлками»;
в рассказе происходит не только движение по старой затравеневшей дороге, но с каждым шагом вперёд – шаг назад, мысленный шаг в Историю «Нам без помех думалось о тех русоволосых ратниках, о девяти из каждого пришедшего десятка, которые вот тут, на сажень под теперешним наносом, легли и до кости растворились в земле, чтоб только Русь встряхнулась от басурманов»;
А.Солженицын обращает наше внимание на начало Куликовской битвы, на Куликовскую ночь, воспетую Александром Блоком:
Опять над полем Куликовым Но узнаю тебя, начало
Взошла и растопилась мгла, Высоких и мятежных дней!
И, словно облаком суровым, Над вражьим станом,как бывало,
Грядущий день заволокла. И плеск, и трубы лебедей.
За тишиною непробудной, Не может сердце жить покоем,
За разливающейся мглой Недаром тучи собрались.
Не слышно грома битвы чудной, Доспех тяжёл, как перед боем,
Не видно молньи боевой. Теперь твой час настал.- Молись!
Итак, перед нами события 1380 года, когда многочисленное войско хана Мамая двинулось на Русь, чтобы разорить русские города.
На поле Куликовом встретились русские и монголо-татары: «Тут-то, в самой заверти злой сечи – поставлен и памятник героям Куликовской битвы».
Вопрос: Какова композиция рассказа? ( Это описание велосипедного похода).
Давайте представим, что мы вместе с автором побывали на этом Поле и хотим рассказать обо всем, что увидели и услышали там.
IY. Беседа по содержанию:
1. Что из себя представляет дорога к Полю? («раскрашенные щиты не зазывают, указателей нет, и на карте найдешь не каждой; добраться можно только на своем транспорте; через Дон и Непрядву приходилось идти по «двудосочным мосткам»; просёлки «плохие», порой упираются в посевы»).
ВЫВОД: Только увлеченный историей человек, неравнодушный к прошлому своего народа сможет преодолеть все эти трудности и добраться до Поля. Случайные люди здесь бывают редко.
2. Какой становится дорога, приближаясь к Полю? (« и, наконец, из земли, ниоткуда не начинаясь, стала проявляться затравяневшая заглохшая заброшенная, а ближе к памятнику уже и совсем явная, уже с канавами, старая дорога»)
ВЫВОД: Старая дорога будто вышла из недр земли, прямо оттуда, из далекого столетия, и связала настоящее и прошлое.
3. Какими ещё средствами передано «дыхание» истории?
а) указание точной даты 7 сентября, приблизительно такое же время года, когда посетители прибыли в заповедник.
б) мнение, что за 6 веков мало что изменилось в очертаниях этого места: «Весь это некрутой и широкий взъём на Мамаеву высоту не мог резко изменить очертаний и за шесть веков, разве обезлесел».
в) разговор с мужичком, который говорил о Поле так просто, будто его спросили о собственном имени: «Да не Кулико*во, а Кули*ково. Подле поля-то деревня Кули*ковка, — а Кулико*вка, на Дону, в другую сторону».
г) и, наконец, невероятное волнение, которое охватило путешественников, когда они ступили на само Поле, представив, что «Вот тут, на сажень под теперешним наносом, легли и до*кости растворились в земле «русоволосые ратники». Это, если разобраться, большая братская могила, потому что погибших хоронили после битвы в течение восьми дней).
4. Что рассказывается о битве? (Рассказы учеников).
Кого из исторических лиц упоминает автор? (Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Пересвет и Телебей, Мамай, Олег Рязанский, Дмитрий Боброк).
Как сражался Дмитрий Донской? («бился как ратник», «рубился с четырьмя татарами сразу», — так сражались все ратники, но автор выделяет одного, самого главного воина, чтобы можно было понять размах и накал сражения).
Какую роль сыграл Сергий Радонежский?
(сплотил «русские рати на битву», — так коротко говорит автор, т.к. не принято было говорить о вере в то время, когда писался рассказ;
перед боем Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского и выделил ему двух своих иноков (монахов) Александра Пересвета и его брата Андрея Ослябю для поддержания духа войска русского. Именно Пересвет воодушевит русское войско перед боем, вызвавшись сразиться с грозным Челубеем. Не случайно А.Солженицын упомянул о поединке перед боем Челубея с Пересветом, который вошёл в историю Куликовского сражения как настоящий герой, позже возведённый в лик святых.)
В книге А. О. Ишимовой «История России в рассказах для детей» читаем: «Кровь лилась рекою, трупов было столько, что лошади не могли ступать».
Представить это сражение нам помогут репродукции картин:
М. Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем»,
А. Бубнова «Утро на Куликовом поле» ( презентация)
5. Пройдём теперь вместе с посетителями по Полю. Когда был здесь поставлен памятник? (1848 г.) Что он из себя представляет? ( зачитать).
(«придумка – собрать башню из литья»… Обложенная «чугунными же щитами, мечами, шлемами, чугунными славянскими надписями, потом уходит вверх … потом шапка с насечкой и надо всем – золочёный крест, попирающий полумесяц»).
ВЫВОД: Памятник сделан так, будто автор просто прошёл по полю и собрал повсюду разбросанные доспехи погибших, а потом соединил их болтами в башню. Такой памятник помогает ощутить себя чуть ли не современниками погибших здесь воинов, вот и оружие ещё не сгнило, оно здесь, перед нами.
6. Как выглядит церковь Сергия Радонежского? С каким чувством описывает её автор? («Со всех куполов соседние жители на свои надобности ободрали жесть, и купола просквозились, вся их нежная форма осталась ненарушенной, но выявлена только проволокой, и издали кажется маревом»).
7. Что особенно возмущает посетителей? (осквернение святого места; надписи, которые вырубались на памятнике даже зубилом; исписанные стены церкви; рассказ Захара о том, что все иконостасовые доски пустили в войну «землянки обкладывать да в печки»).
ВЫВОД: Чувство возмущения переполняет только сердце автора.Самая страшная кража – кража у тех, кто не может защитить себя. Эта церковь была поставлена, чтобы почитать в ней погибших.Даже человек неверующий должен знать, что, совершая воровство на кладбище, он чернит и обворовывает свою душу.
8. В чём же значение Куликовской битвы? Обратимся к эпиграфу: «Не отсюда ли повелась судьба России? Не здесь ли совершён поворот её истории?
В книге А. О. Ишимовой о Дмитрии Донском она пишет: «Русь знала, какое добро он ей сделал, помнила, что московский князь умел собрать силы и дать отпор татарам».
ВЫВОД: Неважно, что она окончательно не освободила Русь от ига, ещё много пролито было крови, разорено земель. Главное же в этой битве – величие духа русского народа, проявленное много веков назад.
9. Почему рассказ о крупнейшей в истории битве и музее под открытым небом называется по имени обыкновенного, ничем не примечательного «смотрителя».
Аналитическая беседа- характеристика Захара.
-
Какова внешность Захара?
(«Руки и ноги здоровы», «ражий мужик», похож «отчасти и на разбойника».Лицо «худое, клином вниз», «брился он не на этой неделе»).
-
Как он встречает посетителей?
(«-А!- неодобрительно поздоровался он, так над нами и нависая». «… А вид был такой, что и паспорта сейчас потребует». « — Предупреждаю! Посадку не мять!» отряхивался, и наседал грозно». «Ещё Захар возмущался запустением, так яро возмущался, что нам уж и верить было нельзя, где это в груди у него сидит»).
-
Почему у посетителей возникает недоверие к Захару?
(Заповедник заброшен, нет к нему нормальных дорог и указателей, памятник и церковь разломаны, исписаны, на Поле нет даже воды, домик для приезжих не достроен).
-
Как они стали к нему относиться?
(с пренебрежением, с усмешкой, даже с обвинениями).
Какие фразы об этом свидетельствуют?
(1. «Вид такой, что и паспорта сейчас потребует».
2. «Здесь, на Поле Куликовом, не губы распустя ходят».
3. Смотритель не дался под аппарат (он цену себе знал).
4. «Дородная тень», но «Захар, при всём его росте, для богатыря был жидковат».
5. «…загребая долгими ногами».
6. «Он носил там подобранные в кустах… бутылки (двенадцать копеек) и … банки (пятак)».
7. «В колхозе работать не хочет, вот должностишку и нашёл, загорать…»)
-
За что прозвали Захара Калитой?
(«Он отвёл полу своего запашного пиджака, и там, с исподу, у него оказался пришит из мешочной же ткани карман не карман, торба не торба, а верней всего калита*, размером как раз с книгу отзывов». Звучало это прозвище насмешливо.
-
В чём видит Захар свой долг, как выполняет свои обязанности?
(Пытается сохранить, вернуть то, что утащили. Он целый день на Поле, боится уйти хоть на минуту. «Весь день народ валит, сходить пообедать в деревню некогда». Следит, чтобы ничего больше не испортили: «Найдите хоть один год свежий – тогда меня волоките. Это всё до меня казаковали, а при мне – попробуй». Переписывает на тетрадный лист посвящение Дмитрию Донскому и показывает посетителям. Мечтает всё вернуть, поэтому переписал, у кого есть украденное с поля).
-
Докажите, что Захар бескорыстен.
(Зарплата ниже минимальной, бедность видна с первого взгляда: «брюки третьего срока»; «сапоги, уже протёртые », «пиджак…подштопанный», скудная еда в мешке «две буханки ржаного хлеба да бутыль с водой»).
ВЫВОД: Не за деньги служит Захар, он бескорыстен, болеет душой за своё дело.
Какая деталь помогает понять опасность его работы? («свежая царапина на щеке»).
-
Что позволяет назвать Захара тоже воином, часовым на посту?
(В прошлом служил в армии («рубаха перепоясана армейским ремнём», «офицерские брюки»). При ходьбе хромает, объясняя: «Память фронта!» И сейчас, защищая Поле, мечтает иметь в руках ружьё или автомат, а пока носит с собой на всякий случай топор).
-
Почему в фигуре Смотрителя было столько «скорби», « потерянности»?
(Возможно, он думает и о своих товарищах, погибших на его глазах, ведь не случайно автор пишет:«Он … закурил – и курил с такой… кручиной, …будто все лёгшие на этом поле…были ему братья, свояки и сыновья, и он не знал теперь, как жить дальше»).
-
Есть ли у Захара единомышленники? Поддерживает ли его местная власть?
(С большим уважением относится к нему старый учитель, называя Захаром Дмитричем, пожалуй, он один понимает, какую ношу несёт на своих плечах Смотритель.
-
Как вы думаете, что скрывается за манерой Захара покричать, повозмущаться?
(Это, наверное, единственные люди, которым можно высказать наболевшее.За его выкриками – беспомощность и одиночество).
-
Какая картина предстала утром перед посетителями?
(«…он был уже не Смотритель, а как бы Дух этого Поля, стерегущий, не покидавший его никогда»).
-
Как изменилось отношение посетителей?
(Он им «показался добрым другом», попрощались с ним «тепло», называя его уважительно «Захар Дмитрич».Самое главное, они поверили Захару, увидели его искренность и преданность делу, скромность и бескорыстие, оценили готовность защищать это Поле и днём, и ночью).
Учитель. Чтобы определить, какую смысловую нагрузку несёт имя героя, надо вспомнить, кто ещё из предков носил имя Калита.
Сообщение ученика об Иване Калите, которого за щедрость и ум очень любил народ. Он был родственником Дмитрию Донскому.
ВЫВОД: Таким образом, можно предположить, что автор будто стремится сблизить, сроднить героя Куликовской битвы Дмитрия Донского со скромным защитником его славы – Захаром Калитой. И само имя его начинает звучать по-другому. Ведь и само слово Смотритель в рассказе пишется с заглавной буквы, как бы подчёркивая его высокое назначение.
1У. Подведение итогов.
Куликово Поле – это символ нашей воинской славы и доблести, место, где мы должны остановиться, поклониться до земли всем защитникам земли русской и пожелать им вечного покоя и памяти.
Перекличка эпох : Поля воинской славы России: Куликовское – Бородинское – Прохоровское.
V. Домашнее задание: написать отзыв на прочитанный рассказ.
| Захар-Калита | |
| Жанр: |
рассказ |
|---|---|
| Автор: |
Александр Исаевич Солженицын |
| Язык оригинала: |
русский |
| Год написания: |
1965 |
| Публикация: |
1966, «Новый мир» |
|
Электронная версия |
«Заха́р-Калита́» — рассказ Александра Солженицына, написанный в ноябре 1965 года под впечатлением от велосипедной поездки в первой половине августа 1963 года по маршруту Рязань — Михайлов — Ясная Поляна — Епифань — Куликово поле — река Ранова — Рязань:
Друзья мои, вы просите рассказать что-нибудь из летнего велосипедного? Ну вот, если не скучно, послушайте о Поле Куликовом.
Давно мы на него целились, но как-то всё дороги не ложились. Да ведь туда раскрашенные щиты не зазывают, указателей нет, и на карте найдёшь не на каждой, хотя битва эта по Четырнадцатому веку досталась русскому телу и русскому духу дороже, чем Бородино по Девятнадцатому. Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий — битва материков.[1]
Был предложен (вместе с тремя другими рассказами) журналам «Огонёк», «Октябрь», «Литературная Россия», «Москва», но безуспешно. Газета «Известия» приняла рассказ «Захар-Калита» к печати, но затем готовый набор был рассыпан; рассказ был передан в газету «Правда» — последовал отказ Н. А. Абалкина, заведующего отделом литературы и искусства. Опубликован в журнале «Новый мир» (1966, № 1)[2].
Примечания
- ↑ Тексты рассказов на официальном сайте Александра Солженицына — Т. 1. — С. 248.
- ↑ Тексты рассказов на официальном сайте Александра Солженицына — Т. 1. — С. 619.
Литература
- А. Солженицын. Тексты рассказов на официальном сайте Александра Солженицына.
- Чалмаев В. Александр Солженицын: Жизнь и творчество. — М., 1994.
 Александр Солженицын |
||
|---|---|---|
| Рассказы и повести |
Один день Ивана Денисовича (1959) · Матрёнин двор (1959) · Правая кисть (1960) · Случай на станции Кочетовка (1963) · Для пользы дела (1963) · Захар-Калита (1965) · Как жаль (1965) · Пасхальный крестный ход (1966) · Крохотки (1958—1963, 1996—1999) |
 |
| Романы | В круге первом (1955—1958) · Раковый корпус (1963—1966) | |
| Воспоминания | Бодался телёнок с дубом (1967—1974) · Угодило зёрнышко промеж двух жерновов | |
| Стихотворения, поэмы | Дороженька (1947–1952) · Прусские ночи (1947–1952) | |
| Драматургия | Пир победителей (1951—1953) · Пленники (1952—1953) · Олень и шалашовка (1954) | |
| Эссе и публицистика |
Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана (1965) · Мир и насилие (1973) · На возврате дыхания и сознания (1974) · Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни (1974) · Образованщина (1974) · Жить не по лжи (1974) · Измельчание Свободы (1976) · Наши плюралисты (1982) · …Колеблет твой треножник (1984) · Как нам обустроить Россию (1990) · Россия в обвале (1998) · Размышления над февральской революцией (2007) |
|
| Другое |
Архипелаг ГУЛАГ (1973) · Красное колесо · Русский вопрос к концу XX века (1994) · Русский словарь языкового расширения (1990—2000) · Двести лет вместе (2001—2002) |
|
| Экранизации | Один день Ивана Денисовича (1970) · В круге первом (2006) |
Эпиграфы к уроку
В мире, не обретшем единой системы нравственного отсчёта,
ценностно-объединяющую роль играет искусство.
Одно слово правды весь мир перетянет.
А.И. Солженицын. Нобелевская лекция
Эта земля, трава, эта луна и глушь были все те самые, что и в 1380 году.
В заповеднике остановились века, и, бредя по ночному Полю, всё можно было вызвать:
и костры, и конские тёмные табуны, и услышать блоковских лебедей в стороне Непрядвы.
А.И. Солженицын. «Захар-Калита»
Мы сам-друг над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
Над Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат.
А.Блок. Из цикла «На поле Куликовом»
Для урока потребуются: портрет А.И. Солженицына, карта автомобильных дорог Центрального района России, репродукции изображения Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, картина М.Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем», схема Куликовской битвы, тексты рассказа, «История государства Российского» Н.М. Карамзина.
Перед уроком учащиеся получили задания.
1. Из исторических источников подготовить сообщение о Куликовской битве.
2. Выучить наизусть стихотворение (по выбору) из цикла «На поле Куликовом» А.Блока.
3. Поработать со словарём, объяснить значение слов.
1) Басурман, ражий, брюки офицерские диагоналевые третьего срока.
2) Почему пишутся с прописной буквы слова Поле, Книга Отзывов, Смотритель, Дух, Четырнадцатый, Девятнадцатый.
Ход урока
Слово учителя. Сегодня на уроке мы обратимся к истории России и совершим путешествие вместе с А.И. Солженицыным и героями его рассказа «Захар-Калита» на поле Куликово.
Статья опубликована при поддержке книжной типографии «Буки Веди». Компания предоставляет услуги типографии в Москве — корректор и редактор текста, верстка, дизайн обложки и блока, печать книг в твёрдом или мягком переплёте, а также печать в типографии каталогов и журналов, издательский пакет, издание монографий и многое другое. Индивидуальный подход к каждому клиенту, гарантия качества, доступные цены, помощь и консультирование. Узнать подробную информацию о типографии «Буки Веди», цены, контакты и рассчитать стоимость онлайн Вы сможете на сайте, который располагается по адресу: http://bukivedi.com/.
В основе композиции рассказа — путешествие, дорога. У Солженицына много предшественников: дорога была композиционной основой многих произведений Лескова, Лермонтова, Пушкина, Гоголя, Тургенева, Бунина, Есенина.
Я приглашаю вас в замечательное путешествие. Обратимся к карте. Наш путь начнём от села Есеновичи до Москвы. От стен Кремля до поля Куликова. (Учитель по карте показывает путь.)
Работа с текстом. Вопросы классу. (Здесь и далее курсивом даны примерные ответы.)
• Теперь обратимся к тексту рассказа: “Друзья мои, вы просите рассказать из летнего велосипедного? Ну вот, если вам нескучно, послушайте о Поле Куликовом”. Что сулит читателю такое начало? (Автор готовит читателя к началу серьёзного разговора. Наверняка автор расскажет что-то увлекательное, что-то незабываемое, что произошло с ним во время этого путешествия.)
• О чём эта история? Куда привела дорога автора и куда он зовёт нас? (Дорога привела автора на поле Куликово, вместе с ним мы и совершим путешествие. Дорога зовёт в прошлое. Обращаясь к этому рассказу, то есть читая его, мы попадаем на Куликово поле, и автор как бы переносит наше настоящее время в тот далёкий 1380 год. Задача автора — помочь читателю почувствовать ту атмосферу, которая царила в XIV веке, что чувствовали тогда, когда шли на верную смерть.)
Слово учащихся, готовивших сообщение о Куликовской битве.
• В каком году написан рассказ? (В 1965 году.)
• Как сейчас можно добраться до Куликова поля? (“Да ведь туда раскрашенные щиты не зазывают, указателей нет, и на карте найдёшь не на каждой, хотя битва та по Четырнадцатому веку досталась русскому телу и русскому духу дороже, чем Бородино по Девятнадцатому”.)
• Что нас настораживает, тревожит в этой фразе? (Нет дороги, кроется затаённая обида: такой дорогой ценой досталась победа в кровавой битве — ни указателя, ни значка на карте. Забыто много, забыты дороги. Разочаровывают нас первые страницы. Люди, приезжая отдыхать, всё разбрасывают, чувствуется какое-то пренебрежение к Куликову полю. Не берегут святыню. “Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий — битва материков”.)
Наше движение не только к Куликову полю, но и во времена Куликовской битвы. Учащиеся зачитывают отрывки из «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина.
Слово учителя. Обратимся ко второму эпиграфу урока. Автор рассказа, осматривая Поле, мыслями уносится в прошлое, видит наших воинов. Итак, от стен Кремля мы с войском Дмитрия Донского подошли к обширному полю Куликову… ещё тепло днём, а ночью обелит инеем травы. Дневное солнце разогреет разнотравье, и над полями поднимается сказочный запах. Голубеет небо, высоко над землёй плывут облака. И по краям поля выступают могучие сторожевые полки — леса. Словно солдаты в строю — в один рост, неколебимые. “Легенда переживет легенду. И из соседней деревни Ивановки старик рассказывает всё по-своему: что туман, мол, никак не расходился, и в тумане принял Мамай обширный дубняк обок себя за русское войско, испугался: «Ай, силён крестьянский Бог!» — и так-то побежал”, — читаем в рассказе.
Мелькают спицы велосипедных колёс. Вьётся тропка — вот впереди деревенька, вот лесок; от леса до леса, от маковки до маковки ведёт дорога. Как хорошо думается в пути, как легко читаются эти травяные строчки! И выступают из небытия лица, звучат голоса. Никуда это не ушло. Это здесь — в земле, в небе, в сверкающей на пригорке маковке, в нас, живущих на земле.
Работа с текстом. Вопросы классу.
• Какие сюжетные планы мы можем выявить в рассказе? (Можем выявить два плана. Внешний, событийный: поездка рассказчика на Куликово поле, знакомство со Смотрителем Захаром Дмитриевичем. Внутренний — погружение рассказчика в глубину истории, его размышления.)
• Какую роль выполняет сюжетный внутренний план? (Он выводит читателя на темы исторической памяти, осознания себя частью нации, живой души народа.)
• Какие основные проблемы высвечивает внутренний план? В чём причины беспамятства людей? (Проблемы исторической памяти, совести человека. Люди стали плохо относиться к памятникам истории. Туристы, местные жители оставляют после себя мусор, надписи в храме, на памятнике. И только Смотритель приводит в порядок окружающее пространство.)
• Как случилось, что на родной земле человек чувствует себя не рачительным хозяином, а временщиком, которому только бы успеть утащить? (В погоне за сиюминутным человек забывает о вечном. Надо постоянно ему об этом напоминать.)
• Почему человек, по-настоящему болеющий за свою землю, за её культурное и историческое наследие, системе не нужен? (На культуре и истории невозможно заработать огромных денег. Болея за свою землю, человек всё отдаёт ей, ничего не беря взамен. Сейчас таких людей мало, каждый думает о своей личной выгоде.)
Задание классу. Сопоставьте два отрывка. 1-й отрывок: “Просто это выпало нам так в тот день… и прошли как по священному безмолвному заповеднику”; 2-й отрывок: “Нам без помех думалось… чтоб только Русь встряхнулась от басурманов”.
• Почему “без помех думалось”?
• Почему именно в такую ночь, именно в это место привёл писатель своего читателя? (Думалось без помех, потому что ничего не изменилось на этом Куликовом поле. Так же всё и осталось: тот же Дон, та же Непрядва, впадающая в Дон. Поэтому, попадая на это поле, попадаешь в ту атмосферу, которая царила в 1380 году. Именно в такую ночь с 7 на 8 сентября собралось русское войско, сильное, уверенное в своей победе. И каждый знал, что 9 из 10 погибнет в предстоящей схватке. Но всё равно настроение было приподнятое, это было общее настроение. Путешественники, а вместе с ними и мы, можем видеть и чувствовать то же самое.)
Слово учителя. Перемещение во времени и пространстве — эта способность литературного произведения перенести нас в прошлое, в места, где мы никогда не были, открылась нам, когда изучали «Слово о полку Игореве». Это приём ретроспекции — один из способов композиционного воплощения замысла автора. “…Вдыхай дикий воздух. Оглядывайся и видь! — как по восходу солнца сшибаются Телебей с Пересветом, как стяги стоят друг против друга, как монгольская конница… гонит нас назад, откуда мы пришли, туда, где молочная туча тумана встала от Непрядвы и Дона. И мы ложимся, как скошенный хлеб. И гибнем под копытами”.
Работа с текстом. Задания классу.
• Найдите описание Смотрителя. Героев каких произведений он напоминает?
• Каково отношение к Захару Дмитриевичу, меняется ли оно по ходу разговора? (Представление о Захаре у приезжих вначале складывается как о пьянице. Он не охраняет Поле, а просто это его случайный заработок, и ему наплевать на то, что творится там. Но затем постепенно отношение к Смотрителю меняется. Мы видим, что он многое знает о Куликовской битве, следит, чтобы туристы не оставляли надписи. Дотошно расспрашивает каждого путешественника о цели путешествия. Предупреждает, чтобы не бросали мусор. Когда он говорит о разорении, то выражение его лица меняется. Он не умеет скрывать свои чувства. Уходя в деревню ужинать, ночевать возвращается на Поле. Сторожит его день и ночь.)
• Как относится Захар Дмитриевич к посетителям? К памятнику? (В начале с недоверием. Старается понять цель их путешествия, отношение к истории России. Если видит, что туристы с уважением и интересом отзываются о Куликовской битве и её героях, становится доброжелательным. Памятник для него святыня. Хочет, чтобы все поняли ценность событий, происходивших здесь в XIV веке.)
• Что меняется с появлением на поле Куликовом Смотрителя? (Становится больше порядка. Появляется уважение.)
• Какая нужна власть, чтоб не царапать памятник, не мостить плитами, украденными с мемориала, свой двор? (Не надо никакой власти, только власть совести.)
Чтение учащимися стихотворений из цикла А.Блока «На поле Куликовом».
Домашнее задание. Написать сочинение-размышление на тему: «Какое значение для современного россиянина имеет историческое прошлое Родины?»
Ханты- Мансийский автономный округ
Тюменская область
Муниципальное образовательное учреждение
«Средняя образовательная школа № 14»
Конспект урока по литературе
в 11 классе
«Идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине ( по рассказу А.И.Солженицына «Захар Калита»).»
подготовила
учитель русского и литературы
Гавриленко Татьяна Ивановна
Нягань 2012
Урок предназначен для учеников старших классов. Он должен способствовать формированию нравственно-духовных ценностей, воспитанию патриотизма.
Тема: Идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине ( по рассказу А.И.Солженицына «Захар Калита»).
Цель: нравственно-философский анализ рассказа А.И.Солженицына «Захар Калита»
Ход урока
-
Беседа
Учитель: Идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине… Каков он ? Над этим вопросом следует задуматься каждому. Всегда ли те, кто любят поговорить о морали, являются примером человеческого достоинства и гражданского служения Родине?
Вопрос:
— О чём заставляет нас задуматься это стихотворение?
Николай Добролюбов
Моралист красноречивый
Нам о нищих говорил,
Речью умной и правдивой
Помогать им нас учил…
Говорил о цели жизни.
О достоинстве людей,
Грозно сыпал укоризны
Против роскоши детей…
Речь его лилась так складно,
Был он так красноречив,
Что ему внимали жадно
Всё, дыханье затаив, —
И, чтоб не развлечь вниманья,
Отогнали двух старух,
Что на бедность подаянья
Под окном просили вслух…
Ответ:
— Это стихотворение заставляет нас ещё раз задуматься, что «моралист красноречивый», который любит поговорить о наших проблемах, любит поучить нас жить, на деле не способен просто добрый поступок совершить.
Говорить о нищих и не подать им «на бедность подаянья»… А ведь « речью умной и правдивой помогать им нас учил». Думаю, что ясно: суди о людях не по словам, а по делам.
Чтение стихотворения Владимира Высоцкого «Проложите, проложите…».
Вопрос:
— Какая главная мысль в стихотворении В.Высоцкого?
Владимир Высоцкий
Проложите, проложите
Хоть туннель по дну реки
И без страха приходите
На вино и шашлыки.
И гитару приносите,
Подтянув на ней колки, —
Но не забудьте – затупите
Ваши острые клыки.
А когда сообразите –
Все пути приходят в Рим, —
Вот тогда и приходите,
Вот тогда погорим.
Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей.
За посев ли, за покос ли –
Надо взяться, поспешать, —
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.
Сами будете не рады,
Утром вставши, — вот те раз! –
Все мосты через преграды
Переброшены без нас.
Так проложите, проложите
Хоть туннель по дну реки!
Но не забудьте – затупите
Ваши острые клыки!
Ответ:
Надо прекратить вражду: «затупите ваши острые клыки» — призывает нас поэт. И начните, наконец, хоть что-то делать: «перекиньте вы хоть жердь через ручей». Пора заняться делом, чтобы не было поздно, когда «все мосты через преграды» будут «переброшены без нас», поэтому « за посев ли, за покос ли – надо взяться поспешать» — надо трудиться, выполняя тем самым великую миссию человека.
И хотя о Высоцком не принято говорить как о верующем человеке, но как иначе понимать его строки: « Все пути приходят в Рим»? Вспомните: «Москва – Третий Рим и Четвёртого не будет!» Не о Боге ли говорит поэт!
2. Работа с «Энциклопедией относительного и абсолютного знания» Бернарда Вебера
Учитель:
— Мы много говорили о милосердии и сострадании. А как об этом говорится в «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» Бернарда Вебера?
Ответ:
Эмпатия – это способность чувствовать то же самое, что чувствуют другие, способность сопереживать, разделять чужие радость и rope. «Pathos» по гречески означает «страдание». Боль другого чувствуют даже растения. Если приложить электроды гальванометра, прибора для измерения электрического сопротивления, к коре дерева, а человек, прислонившийся к дереву, порежет себе палец ножом, произойдет колебание стрелки прибора. Дерево заметит разрушение клеток, произошедшее во время пореза! Это значит, что, когда в лесу происходит убийство, все деревья чувствуют это и страдают.
По мнению американского писателя Филиппа К. Дика, автора романа «Бегущий по лезвию бритвы», если робот способен чувствовать боль другого и сопереживать, то он достоин того, чтобы его считали человеком. И напротив, если какой то человек не воспринимает страдания ближнего, то этого человека нужно лишить права таковым называться. Можно придумать даже новое уголовное наказание: лишение права называться человеком. Ему будут подвергаться мучители, убийцы, террористы, все, кто причиняет страдания другим и сам от этого не страдает».
3 .Пословицы об идеале человеческого достоинства и гражданского служении Родине.
Учитель: Человеческая сущность определяется прежде всего отношением человека к труду.
Подобрать пословицы.
1.Человек славен трудом.
2. Дерево узнают по плодам, а человека по делам.
3. Бог труды любит.
4.Коня узнают в езде, а человека – в труде.
5.Без труда не вынешь и рыбки из пруда.
3. Беседа.
4. Люди, олицетворяющие человеческое достоинство.
Учитель:
— Расскажите о людях, которые олицетворяют идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине.
Ответ:
Баронесса Юлия Петровна Вревская родилась в 1841 году. Её мужем был Ипполит Александрович Вревский, смелый офицер, хорошо образованный человек, знавший М.Ю. Лермонтова, многих декабристов. Брак Юлии Петровны и Ипполита Александровича был счастливым, но непродолжительным, так как вскоре Вревский погиб, и Юлия Вревская осталась вдовой в 18 лет.
В течение почти двух десятилетий считалась одной из первых красавиц. Петербурга.
С началом русско-турецкой войны, то есть с середины апреля 1877 года, Вревская начинает хлопотать об организации на собственные средства санитарного отряда из 22 сестёр и врачей (одна из них – сама Вревская).
О резком повороте своей жизни она пишет И.С.Тургеневу, с которым была дружна и переписывалась вплоть до своей смерти, и писатель сразу же ответил: «Желаю от всей души, чтобы взятый Вами на себя подвиг не оказался непосильным…»
Война началась в апреле, а уже в июне Вревская отправляется добровольно в качестве сестры милосердия в действующую армию на Балканы.
Ухаживая не только за ранеными, но и за тифозными больными, она заразилась тифом и после двухнедельных страданий умерла 24 января 1878г.
Иван Тургенев
Памяти Вревской
«Нежной кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи… она не ведала другого счастья… не ведала – и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась – и вся, пылая огнём неугасимой веры, отдалась на служение ближним.
Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом её тайнике, никто не знал никогда – а теперь, конечно, не узнает.
Да и к чему? Жертва принесена…дело сделано.
Но горестно думать, что никто не сказал спасибо даже её трупу – хоть она сама и стыдилась и чуждалась всякого спасибо.
Пусть же не оскорбится её милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на её могилу».
Вопрос:
— Что побудило Юлию Вревскую сделать именно такой выбор?
Ответ:
— Она была добра. И хотела проявить милосердие, заботу, сочувствие, то есть оказать посильную помощь людям. Спасение жизни, облегчение страданий – вот в чём видела смысл жизни Юлия Петровна, которая пусть недолго, но познала счастье, и хотела, чтобы это счастье познали и другие.
Вопрос:
— Хотелось бы тебе, чтобы среди твоих современников были люди, подобные Вревской? Почему?
Ответ:
— Каждый человек хотел бы, чтобы его окружали добрые люди, готовые прийти на помощь в любую трудную для него минуту. Если бы таких, как Юлия Петровна Вревская было бы много, мир изменился бы, и люди изведали бы счастье.
Вопрос:
— А узнаете ли вы некогда известного всем вашим бабушкам и дедушкам героя ?
Чтение отрывка из повести Б.Полевого «Повесть р настоящем человеке»:
«- Лётчик ? – с удовольствием спросил врач, разваливаясь в кресле и уже нацеливаясь писать на уголке «личного дела старшего лейтенанта Мересьева А.П.» резолюцию.
— Лётчик.
— Истребитель?
— Истребитель.
— Ну и отправляйтесь истреблять. Там сейчас ваш брат, ох, как нужен!.. Да вы с чем лежали в госпитале?
Алексей замялся, чувствуя, что всё внезапно проваливается, но врач уже читал его личное дело, и широкое, доброе лицо его растягивалось от удивления:
— Ампутация ног… Что за чушь! Тут описка, что ли? Ну, чего вы молчите?
— Нет, не описка, — тихо и очень медленно, точно поднимаясь по ступенькам на эшафот, выговорил Алексей.
Врач и вся комиссия подозрительно уставились на этого крепкого, отлично развитого, подвижного парня, не понимая, в чём дело.
— Засучите брюки! – нетерпеливо скомандовал врач.
Алексей побледнел, беспомощно оглянулся на Зиночку, медленно поднял брюки и так и остался стоять перед столом на кожаных своих протезах, поникший, с опущенными руками.
— Так что же вы, батенька мой, нас морочите? Столько времени отняли. Не думаете же вы без ног пойти в авиацию? – сказал наконец врач.
-Я не думаю: я пойду! — тихо сказал Алексей, и его цыганские глаза сверкнули упрямым вызовом.
— Вы с ума сошли? Без ног?
-Да, без ног – и буду летать, — уже не упрямо, а очень спокойно ответил Мересьев; он полез в карман и достал оттуда аккуратно свернутую вырезку из журнала. – Видите, он же летал без ноги, почему же я не могу летать без обеих?
Врач, прочтя заметку, удивлённо, с уважением посмотрел на лётчика.
— Но для этого нужна чертовская тренировка. Видите, он тренировался десять лет. Нужно ж научиться орудовать протезами, как ногами, — сказал он, смягчаясь.
Тут Алексей неожиданно получил подкрепление: Зиночка выпорхнула из-за своего столика, молитвенно сложила на груди ручки и, покраснев так, что на висках её выступили бисеринки пота, залепетала:
— Товарищ военврач первого ранга, вы поглядите, как он танцует! Лучше всех здоровых. Ну, честное слово!
-Как танцует? Что за чёрт! – врач пожал плечами и добродушно переглянулся с членами комиссии».
Вопрос:
— Что вы можете сказать о личных качествах героя, используя данные слова текста:
«О себе Алексей Петрович рассказывал по-прежнему неохотно, и выяснил я, что он ещё много и удачно повоевал. Вместе со своим гвардейским полком проделал он боевую кампанию 1943 – 1945 годов. После нашей встречи он сбил под Орлом три самолёта, а потом, участвуя в сражениях за Прибалтику, увеличил свой боевой счёт ещё на две машины. Словом, он щедро расквитался с противником за свои утраченные в бою ноги. Правительство присвоило ему звание Героя Советского Союза». ( Б. Полевой. «Повесть о настоящем человеке». Послесловие.)
Ответ:
Настоящие люди – это мужественные, волевые и скромные люди. Каждый из них видит смысл жизни в служении Отечеству .
5.Нравственно-философский анализ рассказа А.И Солженицына «Захар Калита».
Беседа
Вопрос:
-Где происходит знакомство с главным героем рассказа?
Ответ:
— На святом для нашего народа месте: на поле Куликовом.
Вопрос:
— Как оценивает автор Куликовскую битву?
Ответ:
— «Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий – битва материков».
Вопрос:
-Какие картины прошлого возникают в нашем воображении на Куликовом поле?
Ответ:
— А кому теперь уж так точно это знать – где было и как? По летописным рассказам монголо-татары на конях врубались в пешие наши полки, редили и гнали нас к донским переправам – и уже не защитою от Олега обернулся Дон, а грозил гибелью. Быть бы Дмитрию и тогда Донским, да с другого конца. Но верно, он расчёл и сам держался, как не всякий сумел бы великий князь. Под знаменем своим он оставил боярина в убранстве, а сам бился как ратник, и видели люди: рубился он с четырьмя татарами сразу. Однако, и великокняжеский стяг изрубили, и Дмитрий с помятым панцырем еле дополз до леса, — нас топтали и гнали. Вот тут-то из лесной засады в спину зарьявшимся татарам ударил со своим войском другой Дмитрий, Волынский-Боброк, московский воевода. И погнал он татар туда, как они и скакали, наступая, только заворачивал крутенько и сшибал в Непрядву. С того-то часа воспрянули русские: повернули стенкою на татар, и с земли поднимались и всю ставку с ханами, и Мамая самого гнали сорок вёрст через реку Птань и аж до Красивой Мечи
Вопрос:
— Во имя чего наши предки несли огромные потери в битве на Куликовом поле: «И мы ложимся, как скошенный хлеб. И гибнем под копытами»?
Ответ:
— «Нам без помех думалось о тех русоволосых ратниках, о девяти из каждого пришедшего десятка, которые вот тут, на сажень под теперешним наносом, легли и докости растворились в земле, чтоб только Русь встряхнулась от басурманов».
Вопрос:
— Во имя чего наши предки несли огромные потери в битве на Куликовом поле?
Ответ:
— «Нам без помех думалось о тех русоволосых ратниках, о девяти из каждого пришедшего десятка, которые вот тут, на сажень под теперешним наносом, легли и докости растворились в земле, чтоб только Русь встряхнулась от басурманов».
Вопрос:
— В чём мы видим горькую правду истории?
Ответ:
— Не было единства на Руси: «Горька правда истории, но легче высказать её, чем таить: не только черкесов и генуэзцев привёл Мамай, не только литовцы с ним были в союзе, но и князь рязанский Олег».
Вопрос:
— Докажите словами текста, что народ уверен: без Божьей помощи не удалось бы одолеть врага?
Ответ:
— Но и тут легенда перебивает легенду, и из соседней деревни Ивановки старик рассказывает всё по-своему: что туман, мол, никак не расходился, и в тумане принял Мамай обширный дубняк обок себя за русское войско, испугался: «Ай, силён крестьянский Бог!» — и так-то побежал.
Вопрос:
— Как же относятся люди к столь священному месту земли родной?
Ответ:
— Одни трудятся во имя исторической памяти: «Тут-то, в самой заверти злой сечи…поставлен и памятник, и та церковь с неземными куполами, которые удивили нас издалека».
Другие утрачивают ,словно манкурты, историческую память:
« Разгадка же вышла проста: со всех пяти куполов соседние жители на свои надобности ободрали жесть, и купола просквозились, вся их нежная форма осталась ненарушенной, но выявлена только проволокой, и издали кажется маревом».
— «О, здесь были до нас, здесь были! Не упрекнуть, что памятник забыт. Не ленились идолы зубилом выбивать по чугуну, и гвоздями процарапывать, а кто послабей – углём писать на церковных стенах: «Здесь был супруг Полунеевой Марии и Лазарев Николай с 8-V-50 по 24-V. «Здесь были делегаты районного совещания…» «Здесь были работники Кимовской РКСвязи 23-VI-52» «Здесь были…» «Здесь были…»
Вопрос:
— Какие мысли возникают после увиденного?
Ответ:
— «Долго идя по пустому полю, мы и сюда пришли как на пустое место, не чая кого-нибудь тут встретить. Шли и размышляли: почему так? Не отсюда ли только через Смоленск и Киев роились на нас враги?.. А вот никому не нужно, никому невдомёк».
Вопрос:
— Что свидетельствует о том, что не всё так безнадёжно?
Ответ:
— «И как же мы были рады ошибиться! Сперва невдали от памятника мы увидели седенького старичка с двумя парнишками. Они лежали на траве, бросив рюкзак, и что-то писали в большой книге, размером в классный журнал. Мы подошли, узнали, что это – учитель литературы, ребят он подхватил где-то недалеко, книга же была совсем не из школы, а ни мало, ни много как Книга Отзывов. Но ведь здесь музея нет, у кого ж хранится она в диком поле?
И тут-то легла на нас от солнца дородная тень. Мы обернулись. Это был Смотритель Куликова Поля! – тот муж, которому и довелось хранить нашу славу».
Вопрос:
— С кем сравнивается Смотритель Куликова Поля?
Ответ:
— Одного всё ж не подобрали, так и оставили, — упрекнул весёлый слесарь из Новомосковска.
Мы обернулись, и – нельзя было не расхохотаться. Да! – один поверженный богатырь лежал и по сей день невдалеке от памятника. Он лежал ничком на матушке родной земле, уронив на неё удалую голову, руки-ноги молодецкие разбросав косыми саженями, и уж не было при нём ни щита, ни меча, вместо шлема – кепка затасканная, да близ руки – мешок. (Всё ж приметно было, что ту полу с калитой, где береглась у него Книга Отзывов, он не мял под животом, а выпростал рядом на траву.) И если только не попьяну он так лежал, а спал или думал, была в его распластанной разбросанности – скорбь. Очень это подходило к Полю. Так бы фигуру чугунную тут и отлить, положить.
Только Захар, при всём его росте, богатыря был жидковат
Вопрос:
— Как характеризует Смотрителя Куликова Поля данный диалог?
«- …Это уж я сам с плиты списал, потому что каждый требует: когда поставлен?
-Куда ж она делась?
-А чёрт один из нашей деревни упёр – и ничего с ним не сделаем.
— И знаете — кто?
— Ясно знаю. Да долю-то буковок я у него отбил, управился, а остальные до сих у него. Мне б хоть буковки все, я б тут их приставил.
-Да зачем же он плиту украл?
-По хозяйству.
— И что ж, отобрать нельзя?
— Ха-га! – подбросил голову Захар на наш дурацкий вопрос.- Вот именно что! Власти не имею! Ружья – и то мне не дают. А тут – с автоматом надо.
Глядя на его расцарапанную щеку, мы про себя подумали: и хорошо, что ему ружья не дают».
Ответ:
— Захар знает, куда что делось. У него строгий учёт. Он полон решимости отстоять то, что ещё осталось и можно сохранить.
Вопрос:
— «Церковь во имя Сергия Радонежского, сплотившего русские рати на битву, а вскоре потом побратавшего Дмитрия Донского с Олегом Рязанским, построена как добрая крепость…». А ведь это славная наша победа, победа Духа, когда князья осознавали своё братство. Как же выглядит Церковь?
Ответ:
— Внутри же не только всё ободрано, но нет и пола, ходишь по песку. Спросили мы у Захара.
— Ха-га-а! Хватились! – позлорадствовал он на нас. – Это ещё в войну наши куликовские все плиты с полов повыламывали, себе дворы умостили, чтоб ходить не грязно. Да у меня записано, у кого сколько плит… Ну да фронт проходил, тут люди не терялись. Ещё поперёд наших все иконостасовые доски пустили землянки обкладывать да в печки».
Вопрос:
— Что доказывает, что солдат Великой Отечественной достойно несёт свою службу?
Ответ:
— «Что-то мы ругнулись насчёт надписей – прорубленных, процарапанных, — Захар отразил:
— А посмотрите – года какие? Найдите хочь один год свежий – тогда меня волоките. Это всё до меня казаковали, а при мне – попробуй! Ну, может в церкви гад какой затаился, написал, так ноги у меня – одни!»
Вопрос:
— Докажите, что сам Захар-Калита тяжело переживает , что так непочтительны люди к своему историческому прошлому.
Ответ:
— «Он сел, ссутулился ещё горше, закурил – и курил с такой неутолённой кручиной, с такой потерянностью, как будто все легшие на этом поле только вчера и были ему братья, свояки и сыновья, и он не знал теперь, как жить дальше».
Вопрос:
— Почему автор называет «Смотрителя Куликова Поля» Захаром-Калитой?
Ответ:
— «Он отвёл полу своего запашного пиджака и там, с исподу, у него оказался пришит из мешочной же ткани карман не карман, торба не торба, а верней всего калита, размером как раз с Книгу Отзывов, так что она входила туда плотненько».
Историческая справка.
Князь Иван Данилович Калита 1325 – 1340 ). Своё прозвище получил за скопидомство и богатство: калитой на Руси называли кошель с деньгами, который прикреплялся к поясу.
Московское княжество стало при Иване Калите сильнейшим на Руси. Никто из князей не пытался оспаривать у него великое княжение.
В 1359 году на московском престоле оказался Дмитрий Иванович (1359-1389) , 9-летний внук Ивана Калиты. А в 1362 году московские бояре, опираясь на поддержку митрополита Алексея, добились в Орде ярлыка для Дмитрия, не по годам развитого и смышленого мальчика.
И Захар бережно хранил в своём мешочке Книгу Отзывов.
«Чтоб только Русь встряхнулась от басурманов» нынешних и как когда-то в далёкие времена стала сильным государством, Захар бережно собирал в своей Книге Отзывов и хранил в своей калите то, что связано с исторической памятью нашего народа .
Вопрос:
-:Как можно соотнести эти два имени?
Ответ:
— Иван Калита собирал воедино мощь русского государства.
Захар , прозванный Калитой, также думает о силе государства, которая заключается в духовности, в памяти о славных подвигах защитников нашей земли.
Вопрос:
— Все ли способны понять Смотрителя Куликова Поля?
Ответ:
— В колхозе работать не хочет, вот должностишку и нашёл, загорать, — буркнул другой из ребят».
Вопрос:
-А на самом деле, почему так ревностно охраняет Куликово поле Захар Дмитрич?
Ответ:
— Он,солдат Великой Отечественной, по-прежнему несёт службу, сохраняя свою землю.
«Заметили, что при ходьбе он на одну ногу улегает, спросили – отчего.
Он ответил гордо:
— Память фронта!
И опять же мы не поверили».
Вопрос:
-А почему люди не верят в искренность героя сохранить историческую память нашего народа?
Ответ:
-Сами – то они , наверное, не способны , говоря словами В.Высоцкого, перебросить даже «жердь через ручей» — вот потому-то и не верят.
Вопрос:
-Есть ли какое-то вознаграждение от государства Захару за столь ревностную службу на благо Родине?
Ответ:
— « — А попечение – есть! Есть! В пятьдесят седьмом постановили тут конструкцию делать. Вон, тумбы, видите, врыты округ памятника? Это с того года. В Туле их отливали. Ещё должны были с тумбы на тумбу цепи навешивать, ну не привезли цепей. И вот – меня учредили, содержат! Да без меня б тут всё прахом!»
Вопрос:
— Сколько платят Захару Дмитричу за его богатырский труд?
Ответ:
— « — Сколько ж платят вам, Захар Дмитрич?
Он вздохнул кузнечным мехом и не стал даже говорить. Пообмялся, тогда сказал тихо:
— Двадцать семь рублев.
— Как же может быть? Ведь минимальная – тридцать.
— Вот – может… А я без выходных. А с утра до вечера без перерыва. А ночью – опять тут».
Вопрос:
-Зачем же ночью несёт службу Смотритель?
Ответ:
— «И опять не верят:
Ах, завирал Захар!
— Ночью-то – зачем?
— А как же? – оскорбился он. – Да разве на ночь тут можно покинуть? Да самое ночью-то и смотреть. Машина какая придёт – номер её записать.
— Да зачем же номер?
— Так ружья мне не вручают! Мол, посетителев застрелишь. Вся власть – номер записать. А если набедит?
— И кому ж потом номер?
— Да никому, так и остаётся… Теперь, дом для приезжих построили, видали? И его охранять».
Вопрос:
— Где же ночует Захар, коль даже ключи от дома приезжих ему не доверили?
Ответ:
— «- А вы нас туда ночевать пустите? – (К закату потянуло холодком, ночь обещала быть строгой.)
— В дом приезжих? Никак.
— Никак! И ключи не у меня. И не просите. Вот, в моём сарайчике можете».
Вопрос:
— Как характеризует Захара Дмитрича данный эпизод:
«- Да почему ж вы не постучали, Захар Дмитрич?
— Тревожить не хотел, — поводил он озябшими плечами и зевал. Ведь он ещё был в соломенной перхоти. Он расстегнулся протрястись – и на месте увидели мы и Книгу Отзывов и единственно дозволенный топорик.».
Ответ:
— Скромный солдат своего отечества, который несёт службу и днём и ночью.
Вопрос:
— Почему в конце рассказа к имени героя автор прибавляет отчество?
Ответ:
— Не даром автор в конце рассказа называет героя по имени и отчеству – Захар Дмитрич. Сразу возникает образ Дмитрия Донского, чьим потомком , непременно, является Захар Дмитрич.
Вопрос:
— Олицетворением чего воспринимается Захар Дмитрич в рассказе ?
Ответ:
— «Он ночевал в копне, в этом пронимающем холоде! Зачем? Какое беспокойство или какая привязанность могла его принудить?
Сразу отпало всё то насмешливое и снисходительное, что мы думали о нём вчера. В это заморозное утро встающий из копны, он был уже не Смотритель, а как бы Дух этого Поля, стерегущий, не покидавший его никогда».
Вопрос:
— Что свидетельствует о решимости Захара Дмитрича защищать память о Куликовской битве?
Ответ:
— «Мы попрощались, тепло и уже крутили педалями, а он стоял, подняв долгую руку, и кричал нам в успокоение:
— Не-е-ет! Не-е-ет, я этого так не оставлю! Я до Фурцевой дойду! До Фурцевой!»
6. Составьте три ассоциативных ряда, в которых вы создадите представление о том, что является идеалом человеческого достоинства и гражданского служения Родине.
1.«Нежной кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи… она не ведала другого счастья… не ведала – и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась – и вся, пылая огнём неугасимой веры, отдалась на служение ближним».
2. «.О себе Алексей Петрович рассказывал по-прежнему неохотно, и выяснил я, что он ещё много и удачно повоевал. Вместе со своим гвардейским полком проделал он боевую кампанию 1943 – 1945 годов. После нашей встречи он сбил под Орлом три самолёта, а потом, участвуя в сражениях за Прибалтику, увеличил свой боевой счёт ещё на две машины. Словом, он щедро расквитался с противником за свои утраченные в бою ноги. Правительство присвоило ему звание Героя Советского Союза».
3. «- А посмотрите – года какие? Найдите хочь один год свежий – тогда меня волоките. Это всё до меня казаковали, а при мне – попробуй! Ну, может в церкви гад какой затаился, написал, так ноги у меня – одни!»
7. Вывод:
Идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине представляют люди-патриоты, которые бескорыстно и самоотверженно служат своему Отечеству.
Задание на дом: написать сочинение на тему « Идеал человеческого достоинства и гражданского служения Родине», используя материал ассоциативных рядов.
Литература:
-
Вокруг тебя – Мир…: Книга для ученика. 5 класс/ авт. – сост. А.Делетроз, В.Ю. Выборнова, М.Р. Саввова, А.М.Розов, В.В.Шишкина. – М.: Издательство МАИК «Наука», 1996. (Иван Тургенев Памяти Вревской)
-
Высоцкий Владимир. Проложите, проложите…
-
Вебер Бернард. «Энциклопедии относительного и абсолютного знания».
-
Зимин В.И. Пословицы и поговорки русского народа. Большой толковый словарь/ В.И.Зимин, А.С.Спирин – Изд. 2-е, стереотипное – Ростов н/Д: Феникс, М.: Цитадель-трейд, 2005.
-
Мединский Владимир «О русском пьянстве, лени и жестокости».
-
Полевой Б. Повесть о настоящем человеке.
-
Родин И.О. Все произведения школьной программы в кратком изложении. Полный курс русской литературы. Литература первой половины XX / века И.О. Родин, Т.М.Пименова. – М.: ООО»Издательство Астрель», 2003. (Николай Добролюбов Моралист )
-
Солженицын А. Рассказы. – М.: ИНКОМ НВ, 1991.
-
Свирина Н.М Материалы курса «Способы построения и содержание интересного урока литературы»: — М.,; Педагогический университет «Первое сентября», 2010.
- Полный текст
- Правая кисть
- Случай на станции Кочетовка
- Для пользы дела
- Захар-Калитa
- Как жаль
- Двучастные рассказы 1993–1998
- Эго
- На краях
- Молодняк
- Настенька
- Абрикосовое варенье
- Всё равно
- На изломах
- Желябугские выселки
- Адлиг Швенкиттен. Односуточная повесть
- Крохотки
- Дыхание
- Озеро Сегден
- Утёнок
- Прах поэта
- Вязовое бревно
- Отраженье в воде
- Гроза в горах
- Город на неве
- Шарик
- Способ двигаться
- Старое ведро
- На родине Есенина
- Колхозный рюкзак
- Костёр и муравьи
- Мы-то не умрём
- Приступая ко дню
- Путешествуя вдоль Оки
- Молитва
- Лиственница
- Молния
- Колокол Углича
- Колокольня
- Старение
- Позор
- Лихое зелье
- Утро
- Завеса
- В сумерки
- Петушье пенье
- Ночные мысли
- Поминовение усопших
- Молитва о России
- Комментарии
- Биографическая справка
- Рассказы 1959–1966
- Примечания
Захар-Калитa
Друзья мои, вы просите рассказать что-нибудь из летнего велосипедного? Ну вот, если не скучно, послушайте о Поле Куликовом.
Давно мы на него целились, но как-то всё дороги не ложились. Да ведь туда раскрашенные щиты не зазывают, указателей нет, и на карте найдёшь не на каждой, хотя битва эта по Четырнадцатому веку досталась русскому телу и русскому духу дороже, чем Бородино по Девятнадцатому. Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий – битва материков.
Может, мы и подбираться вздумали нескладно: от Епифани через Казановку и Монастырщину. Только потому, что дождей перед тем не было, мы проехали в сёдлах, за рули не тащили, а через Дон, ещё не набравший глубины, и через Непрядву переводили свои велосипеды по пешеходным двудосочным мосткам.
Задолго, с высоты, мы увидели на другой обширной высоте как будто иглу в небо. Спустились – потеряли её. Опять стали вытягивать вверх – и опять показалась серая игла, теперь уже явнее, а рядом с ней привиделась нам как будто церковь, но странная, постройки невиданной, какая только в сказке может примерещиться: купола её были как бы сквозные, прозрачные, и в струях жаркого августовского дня колебались и морочили – то ли есть они, то ли нет.
Хорошо догадались мы в лощинке у колодца напиться и фляжки наполнить – это очень нам потом пригодилось. А мужичок, который ведро нам давал, на вопрос: «Где Поле Куликово?» – посмотрел на нас как на глупеньких:
– Да не Куликовó, а Кули́ково. Подле поля-то деревня Кули́ковка, – а Куликóвка вона, на Дону, в другу сторону.
После этого мужичка мы пошли глухими просёлками и до самого памятника несколько километров не встретили уже ни души. Просто это выпало нам так в тот день – ни души, в стороне где-то и помахивала тракторная жатка, и здесь тоже люди были не раз, и придут не раз, потому что засеяно было всё, сколько глаз охватывал, и доспевало уже, – где греча, где свекла, клевер, овёс, и рожь, и горох (того гороху молодого и мы полущили), – а всё же не было никого в тот день, и мы прошли как по священному безмолвному заповеднику. Нам без помех думалось о тех русоволосых ратниках, о девяти из каждого пришедшего десятка, которые вот тут, на сажень под теперешним наносом, легли и дóкости растворились в земле, чтоб только Русь встряхнулась от басурманов.
Весь этот некрутой и широкий взъём на Мамаеву высоту не мог резко изменить очертаний и за шесть веков, разве обезлесел. Вот именно тут где-то, на обозримом отсюда окружьи, с вечера 7 сентября и ночью, переходя Дон, располагались кормить коней (да только пеших было больше), дотачивать мечи, крепиться духом, молиться и гадать – едва ли не четверть миллиона русских, больше двухсот тысяч. Тогда народ наш в седьмую ли долю был так люден, как сейчас, и эту силищу вообразить невозможно – двести тысяч!
И из каждых десяти воинов – девять ждали последнего своего утра.
А и через Дон перешли наши тогда не с добра – кто ж по охоте станет на битву так, чтоб обрезать себя сзади рекою? Горька правда истории, но легче высказать её, чем таить: не только черкесов и генуэзцев привёл Мамай, не только литовцы с ним были в союзе, но и князь рязанский Олег. (И Олега тоже понять бы надо: он землю свою проходную не умел иначе сберечь от татар. Жгли его землю перед тем за семь лет, за три года и за два.) Для того и перешли русские через Дон, чтобы Доном ощитить свою спину от своих же, от рязанцев: не ударили бы, православные.
Игла маячила впереди, да уже не игла, а статная, ни на что не похожая башня, но не сразу мы могли к ней выбиться: просёлки кончались, упирались в посевы, мы обводили велосипеды по межам – и наконец из земли, ниоткуда не начинаясь, стала проявляться затравяневшая, заглохшая, заброшенная, а ближе к памятнику уже и совсем явная, уже и с канавами, старая дорога.
Посевы оборвались, на высоте начался подлинный заповедник, кусок глухого пустопорожнего поля, только что не в ковыле, а в жёстких травах – и лучше нельзя почтить этого древнего места: вдыхай дикий воздух, оглядывайся и видь! – как по восходу солнца сшибаются Телебей с Пересветом, как стяги стоят друг против друга, как монгольская конница спускает стрелы, трясёт копьями и с перекажёнными лицами бросается топтать русскую пехоту, рвать русское ядро – и гонит нас назад, откуда мы пришли, туда, где молочная туча тумана встала от Непрядвы и Дона.
И мы ложимся, как скошенный хлеб. И гибнем под копытами.
Тут-то, в самой заверти злой сечи, – если кто-то сумел угадать место, – поставлен и памятник, и та церковь с неземными куполами, которые удивили нас издали. Разгадка же вышла проста: со всех пяти куполов соседние жители на свои надобности ободрали жесть, и купола просквозились, вся их нежная форма осталась ненарушенной, но выявлена только проволокой, и издали кажется маревом.
А памятник удивляет и вблизи. Пока к нему не подойдёшь пощупать – не поймёшь, как его сделали. В прошлом веке, уже тому больше ста лет, а придумка – собрать башню из литья – вполне сегодняшняя, только сегодня не из чугуна бы лили. Две площадки, одна на другую, потом двенадцатерик, потом он постепенно скругляется, сперва обложенный, опоясанный чугунными же щитами, мечами, шлемами, чугунными славянскими надписями, потом уходит вверх, как труба в четыре раздвига (а самые раздвиги отлиты как бы из органных тесно сплоченных труб), потом шапка с насечкой и надо всем – золочёный крест, попирающий полумесяц. И всё это – метров на тридцать, всё это составлено из фигурных плит, да так ещё стянуто изнутри болтами, что ни болтика, ни щёлки нигде не проглядывало, будто памятник цельно отлит, – пока время, а больше внуки и правнуки не прохудили там и сям.
Долго идя по пустому полю, мы и сюда пришли как на пустое место, не чая кого-нибудь тут встретить. Шли и размышляли: почему так? Не отсюда ли повелась судьба России? Не здесь ли совершён поворот её истории? Всегда ли только через Смоленск и Киев роились на нас враги?.. А вот – никому не нужно, никому невдомёк.
И как же мы были рады ошибиться! Сперва невдали от памятника мы увидели седенького старичка с двумя парнишками. Они лежали на траве, бросив рюкзак, и что-то писали в большой книге, размером с классный журнал. Мы подошли, узнали, что это – учитель литературы, ребят он подхватил где-то недалеко, книга же была совсем не из школы, а ни мало ни много как Книга Отзывов. Но ведь здесь музея нет, у кого ж хранится она в диком поле?
И тут-то легла на нас от солнца дородная тень. Мы обернулись. Это был Смотритель Куликова Поля! – тот муж, которому и довелось хранить нашу славу.
Ах, мы не успели выдвинуть объектив! Да и против солнца нельзя. Да и Смотритель не дался бы под аппарат (он цену себе знал и во весь день потом ни разу не дался). Но описывать его – самого ли сразу? Или сперва его мешок? (В руках у него был простой крестьянский мешок, до половины наложенный и не очень, видно, тяжёлый, потому что он, не утомляясь, его держал.)
Смотритель был ражий мужик, отчасти и на разбойника. Руки и ноги у него здоровы удались, а ещё рубаха была привольно расстёгнута, кепка посажена косовато, из-под неё выбивалась рыжизна, брился он не на этой неделе, на той, но черезо всю щеку продралась красноватая свежая царапина.
– А! – неодобрительно поздоровался он, так над нами и нависая. – Приехали? На чём?
Он как бы недоумевал, будто забор шёл кругом, а мы дырку нашли и проскочили. Мы кивнули ему на велосипеды, составленные в кустах. Хоть он держал мешок, как перед посадкой на поезд, а вид был такой, что и паспорта сейчас потребует. Лицо у него было худое, клином вниз, а решимости не занимать.
– Предупреждаю! Посадку не мять! Велосипедами.
И тем сразу было нам установлено, что здесь, на Поле Куликовом, не губы распустя ходят.
На Смотрителе был расстёгнутый пиджак – долгополый и охватистый, как бушлат, кой-где и подштопанный, а цвета того самого из присказки – серо-буро-малинового. В пиджачном отвороте сияла звезда, мы подумали сперва – орденская; нет – звезда октябрёнка с Лениным в кружке. Под пиджаком же носил он навыпуск длинную синюю в белую полоску ситцевую рубаху, какую только в деревне могли ему сшить; зато перепоясана была рубаха армейским ремнем с пятиконечной звездою. Брюки офицерские диагоналевые третьего срока заправлены были в кирзовые сапоги, уже протёртые на сгибах голенищ.
– Ну? – спросил он учителя, много мягче. – Пишете?
– Сейчас, Захар Дмитрич, – повеличал его тот, – кончаем.
– А вы? – строго опять. – Тоже будете писать?
– Мы – попозже. – И чтоб как-нибудь от его напора отбиться, перехватили: – А когда этот памятник поставлен – вы-то знаете?
– А как же!! – обиженно откинулся он и даже захрипел, закашлялся от обиды. – А зачем же я здесь?!
И, опустив осторожно мешок (в нём звякнули как бы не бутылки), Смотритель вытащил нам из кармана грамотку, развернул её – тетрадный лист, где печатными буквами, не помещаясь по строкам, было написано посвящение Дмитрию Донскому и год поставлен – 1848.
– Это что ж такое?
– А вот, товарищи, – вздохнул Захар Дмитрич, прямодушно открывая, что и он не так силён, как выдал себя вначале, – вот и понимайте. Это уж я сам с плиты списал, потому что каждый требует: когда поставлен? И место, хотите покажу, где плита была.
– Куда ж она делась?
– А чёрт один из нашей деревни упёр – и ничего с ним не сделаем.
– И знаете – кто?
– Ясно знаю. Да долю-то буковок я у него отбил, управился, а остальные до сих пор у него. Мне б хоть буковки все, я б тут их приставил.
– Да зачем же он плиту украл?
– По хозяйству.
– И что ж, отобрать нельзя?
– Ха-га! – подбросил голову Захар на наш дурацкий вопрос. – Вот именно что! Власти не имею! Ружья – и то мне не дают. А тут – с автоматом надо.
Глядя на его расцарапанную щеку, мы про себя подумали: и хорошо, что ему ружья не дают.
Тут учитель кончил писать и отдал Книгу Отзывов. Думали мы – Захар Дмитриевич под мышку её возьмёт или в мешок сунет, – нет, не угадали. Он отвёл полу своего запашного пиджака, и там, с исподу, у него оказался пришит из мешочной же ткани карман не карман, торба не торба, а верней всего калитá, размером как раз с Книгу Отзывов, так что она входила туда плотненько. И ещё при той же калите было стремечко для тупого чернильного карандаша, который он тоже давал посетителям.
Убедясь, что мы прониклись, Захар-Калитá взял свой мешок (да, таки стекольце в нём позванивало) и, загребая долгими ногами, сутулясь, пошёл в сторонку, под кусты. То разбойное оживление, с которым он нас одёрнул поначалу, в нём прошло. Он сел, ссутулился ещё горше, закурил – и курил с такой неутолённой кручиной, с такой потерянностью, как будто все легшие на этом поле легли только вчера и были ему братья, свояки и сыновья и он не знал теперь, как жить дальше.
Мы решили пробыть тут день до конца и ночь: посмотреть, какова она, куликовская ночь, опетая Блоком. Мы, не торопясь, то шли к памятнику, то осматривали опустошённую церковь, то бродили по полю, стараясь вообразить, кто где стоял 8 сентября, то влезали на чугунные плоскости памятника.
О, здесь были до нас, здесь были! Не упрекнуть, что памятник забыт. Не ленились идолы зубилом выбивать по чугуну и гвоздями процарапывать, а кто послабей – углем писать на церковных стенах: «Здесь был супруг Полунеевой Марии и Лазарев Николай с 8‑V-50 по 24‑V»; «Здесь были делегаты районного совещания…»; «Здесь были работники Кимовской РКСвязи 23-VI-52»; «Здесь были…»; «Здесь были…».
Тут подъехали на мотоцикле трое рабочих парней из Новомосковска. Они легко вскочили на плоскости, стали разглядывать и ласково обхлопывать нагретое серо-чёрное тело памятника, удивляясь, как он здорово собран, и объясняли нам. За то и мы им с верхней площадки показали, чтó знали, о битве.
А кому теперь уж так точно это знать – где было и как? По летописным рассказам, монголо-татары на конях врубались в пешие наши полки, редили и гнали нас к донским переправам – и уже не защитою от Олега обернулся Дон, а грозил гибелью. Быть бы Дмитрию и тогда Донским, да с другого конца. Но верно он всё расчёл и сам держался, как не всякий сумел бы великий князь. Под знаменем своим он оставил боярина в убранстве, а сам бился как ратник, и видели люди: рубился он с четырьмя татарами сразу. Однако и великокняжеский стяг изрубили, и Дмитрий с помятым панцырем еле дополз до леса, – нас топтали и гнали. Вот тут-то из лесной засады в спину зарьявшимся татарам ударил со своим войском другой Дмитрий, Волынский-Боброк, московский воевода. И погнал он татар туда, как они и скакали, наступая, только заворачивал крутенько и сшибал в Непрядву. С того-то часа воспрянули русские: повернули стенкою на татар, и с земли поднимались, и всю ставку с ханами, и Мамая самого, гнали сорок вёрст через реку Птань и аж до Красивой Мечи. (Но и тут легенда перебивает легенду, и из соседней деревни Ивановки старик рассказывает всё по-своему: что туман, мол, никак не расходился, и в тумане принял Мамай обширный дубняк обок себя за русское войско, испугался: «Ай, силён крестьянский Бог!» – и так-то побежал.)
А поле боя потом русские разбирали и хоронили трупы – восемь дней.
– Одного всё ж не подобрали, так и оставили, – упрекнул весёлый слесарь из Новомосковска.
Мы обернулись, и – нельзя было не расхохотаться. Да! – один поверженный богатырь лежал и по сей день невдалеке от памятника. Он лежал ничком на матушке родной земле, уронив на неё удалую голову, руки-ноги молодецкие разбросав косыми саженями, и уж не было при нём ни щита, ни меча, вместо шлема – кепка затасканная, да близ руки – мешок. (Всё ж приметно было, что ту полу с калитой, где береглась у него Книга Отзывов, он не мял под животом, а выпростал рядом на траву.) И если только не попьяну он так лежал, а спал или думал, была в его распластанной разбросанности – скорбь. Очень это подходило к Полю. Так бы фигуру чугунную тут и отлить, положить.
Только Захар, при всём его росте, для богатыря был жидковат.
– В колхозе работать не хочет, вот должностишку и нашёл, загорать, – буркнул другой из ребят.
А нам больше всего не нравилось, как Захар наскакивал на новых посетителей, особенно от кого по виду ожидал подвоха. За день приезжали тут ещё некоторые, – он на шум их мотора подымался, отряхивался и сразу наседал на них грозно, будто за памятник отвечал не он, а они. Ещё прежде их и пуще их Захар возмущался запустением, так яро возмущался, что нам уж и верить было нельзя, где это в груди у него сидит.
– А как вы думали?! – напустился он на четверых из «запорожца», размахивая руками. – Вот я подожду-подожду да перешагну через районный отдел культуры! – (Ноги его вполне ему это позволяли.) – Отпуск возьму да поеду в Москву, к самой Фурцевой! Всё расскажу!
Но как только замечал, что посетители сробели и против него не выстаивают, – брал свой мешок (важно брал, как начальник берёт портфель) и шёл в сторону прикорнуть, покурить.
Перебраживая туда и сюда, мы за день встречали Захара не раз. Заметили, что при ходьбе он на одну ногу улегает, спросили – отчего. Он ответил гордо:
– Память фронта!
И опять же мы не поверили.
Фляжки мы свои высосали и подступили к Захару – где б водицы достать. Води-ицы? В том и суть, объяснил, что колодца нет, на рытьё денег не дают, и на всём знаменитом поле воду можно пить только из луж. А колодец – в деревне.
Уж как к своим он к нам навстречу с земли больше не подымался.
Что-то мы ругнулись насчёт надписей – прорубленных, процарапанных, – Захар отразил:
– А посмотрите – года какие? Найдите хочь один год свежий – тогда меня волоките. Это всё до меня казаковали, а при мне – попробуй! Ну, может в церкви гад какой затаился, написал, так ноги у меня – одни!
Церковь во имя Сергия Радонежского, сплотившего русские рати на битву, а вскоре потом побратавшего Дмитрия Донского с Олегом Рязанским, построена как добрая крепость, это – тесно сдвинутые глыбные тела: усечённая пирамида самой церкви, переходное здание с вышкой и две круглых крепостных башни. Немногие окна – как бойницы.
Внутри же не только всё ободрано, но нет и пола, ходишь по песку. Спросили мы у Захара.
– Ха-га‑а! Хватились! – позлорадствовал он на нас. – Это ещё в войну наши кули́ковские все плиты с полов повыламывали, себе дворы умостили, чтоб ходить не грязно. Да у меня записано, у кого сколько плит… Ну да фронт проходил, тут люди не терялись. Ещё поперед наших все иконостасовые доски пустили землянки обкладывать да в печки.
Час от часу с нами обвыкая, Захар уже не стеснялся лазить при нас в свой мешок, то кладя что, то доставая, и так мы мало-помалу смекнули, что ж он в том мешке носит. Никакую не выпивку. Он носил там подобранные в кустах после завтрака посетителей бутылки (двенадцать копеек) и стеклянные банки (пятак). Ещё носил там бутыль с водой, потому что иного водопоя и ему целый день не было. Две буханки ржаных носил, от них временами уламывал и всухомятку жевал:
– Весь день народ валит, сходить пообедать в деревню некогда.
А может быть, в иные дни бывала там у него и заветная четвертинка или коробка рыбных консервов, из-за чего и тягал он мешок, опасаясь оставить. В тот день, когда уже солнце склонялось, приехал к нему на мотоцикле приятель, они в кустах часа полтора просидели, приятель уехал, а Захар пришёл уже без мешка, говорил громче, руками размахивал пошире и, заметив, что я что-то записываю, предостерёг:
– А попечение – есть! Есть! В пятьдесят седьмом постановили тут конструкцию делать. Вон, тумбы, видите, врыты округ памятника? Это с того года. В Туле их отливали. Ещё должны были с тумбы на тумбу цепи навешивать, ну не привезли цепей. И вот – меня учредили, содержат! Да без меня б тут всё прахом!
– Сколько ж платят вам, Захар Дмитрич?
Он вздохнул кузнечным мехом и не стал даже говорить. Пообмялся, тогда сказал тихо:
– Двадцать семь рублёв.
– Как же может быть? Ведь минимальная – тридцать.
– Вот – может… А я без выходных. А с утра до вечера без перерыва. А ночью – опять тут.
Ах, завирал Захар!
– Ночью-то – зачем?
– А как же? – оскорбился он. – Да разве на ночь тут можно покинуть? Да самое ночью-то и смотреть. Машина какая придёт – номер её записать.
– Да зачем же номер?
– Так ружья мне не вручают! Мол, посетителев застрелишь. Вся власть – номер записать. А если набедит?
– И кому ж потом номер?
– Да никому, так и остаётся… Теперь, дом для приезжих построили, видали? И его охранять.
Домик этот мы видели, конечно. Одноэтажный, из нескольких комнат, он был близок к окончанию, но на замке. Стёкла были уже и вставлены, и кой-где опять разбиты, полы уже настланы, штукатурка не кончена.
– А вы нас туда ночевать пустите? – (К закату потягивало холодком, ночь обещала быть строгой.)
– В дом приезжих? Никак.
– Так для кого ж он?
– Никак! И ключи не у меня. И не просите. Вот, в моём сарайчике можете.
Покатый низенький его сарайчик был на полдюжины овец. Нагибаясь, мы туда заглянули. Постлано там было убитым вытертым сенцом, на полу котелок с чем-то недохлёбанным, ещё несколько пустых бутылок и совсем засохший кусок хлеба. Велосипеды наши, однако, там уставлялись, могли и мы лечь, и хозяину дать вытянуться.
Но он-то на ночь оставаться был не дурак:
– Ужинать пойду. К себе в Кули́ковку. Горяченького перехватить. А вы на крючок запирайтесь.
– Так вы стучите, когда придёте! – посмеялись мы.
– Ладно.
Захар-Калита отвернул другую полу своего чудомудрого пиджака, не ту, где Книга Отзывов, и на ней оказалось тоже две пришитых петли. Из мешка-самобранки он достал топор с укороченным топорищем и туго вставил его в петли.
– Вот, – сказал он мрачно. – Вот и всё, что есть. Больше не велят.
Он высказал это с такой истой обречённостью, как будто ожидалось, что орда басурман с ночи на ночь прискачет валить памятник и встретить её доставалось ему одному, вот с этим одним топориком. Он так это высказал, что мы даже дрогнули в сумерках: может, он не шалопут вовсе? может, вправду верит, что без его ночной охраны погибло Поле?
Но, ослабевший от выпивки и дня шумоты и беготни, ссутуленный и чуть прихрамывая, Захар наддал в свою деревню, и мы ещё раз посмеялись над ним.
Как мы и хотели, мы остались на Куликовом Поле одни. Стала ночь с полною луной. Башня памятника и церковь-крепость выставились чёрными заслонами против неё. Слабые дальние огоньки Кули́ковки и Ивановки заслеплялись луною. Не пролетел ни один самолёт. Не проурчал ни один автомобильный мотор. Никакой отдалённый поезд не простучал ниоткуда. При луне уже не видны были границы близких посевов. Эта земля, трава, эта луна и глушь были все те самые, что и в 1380 году. В заповеднике остановились века, и, бредя по ночному Полю, всё можно было вызвать: и костры, и конские тёмные табуны, и услышать блоковских лебедей в стороне Непрядвы.
И хотелось Куликовскую битву понимать в её цельности и необратимости, отмахнуться от скрипучих оговорок летописцев: что всё это было не так сразу, не так просто, что история возвращалась петлями, возвращалась и душила. Что после дорогой победы оскудела воинством русская земля. Что Мамая тотчас же сменил Тохтамыш и уже через два года после Куликова попёр на Москву, Дмитрий Донской бежал в Кострому, а Тохтамыш опять разорил и Рязань, и Москву, и обманом взял Кремль, грабил, жёг, головы рубил и тянул верёвками пленных снова в Орду.
Проходят столетия – извивы Истории сглаживаются для дальнего взгляда, и она выглядит как натянутая лента топографов.
Ночь глубоко холодела, и как мы закрылись в сарайчике, так проспали крепко. Уезжать же решено у нас было пораньше. Чуть засвелó – мы выкатили велосипеды и, стуча зубами, стали навьючивать их.
Обелил травы иней, а от Кули́ковки, из низинки, по польцу, уставленному копнами, тянул веретёнами туманец.
Но едва мы отделились от стенок сарайчика, чтобы сесть и ехать, – от одной из копён громко сердито залаяла и побежала на нас волосатомордая сивая собака. Она побежала, а за нею развалилась и копна: разбуженный лаем, оттуда встал кто-то длинный, окликнул собаку и стал отряхаться от соломы. И уже довольно было светло, чтоб мы узнали нашего Захара-Калиту, одетого ещё в какое-то пальтишко с короткими рукавами.
Он ночевал в копне, в этом пронимающем холоде! Зачем? Какое безпокойство или какая привязанность могла его принудить?
Сразу отпало всё то насмешливое и снисходительное, что мы думали о нём вчера. В это заморозное утро встающий из копны, он был уже не Смотритель, а как бы Дух этого Поля, стерегущий, не покидавший его никогда.
Он шёл к нам, ещё отряхиваясь и руки потирая, и из-под надвинутой кепочки показался нам старым добрым другом.
– Да почему ж вы не постучали, Захар Дмитрич?
– Тревожить не хотел, – поводил он озябшими плечами и зевал. Весь он ещё был в соломенной перхоти. Он расстегнулся протрястись – и на месте увидели мы и Книгу Отзывов и единственно дозволенный топорик.
Да сивый пёс ещё рядом скалил зубы.
Мы попрощались тепло и уже крутили педалями, а он стоял, подняв долгую руку, и кричал нам в успокоение:
– Не-е-ет! Не-е-ет, я этого так не оставлю! Я до Фурцевой дойду! До Фурцевой!
1965