Источник сказки гадкий утенок

«The Ugly Duckling»
by Hans Christian Andersen
Illustration by Vilhelm Pedersen, Andersen‘s first illustrator
Original title	Den grimme ælling
Country	Denmark
Language	Danish
Genre(s)	Literary fairy tale
Published in	New Fairy Tales. First Volume. First Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Første Samling)
Publication type	Fairy tale collection
Publisher	C.A. Reitzel
Media type	Print
Publication date	11 November 1843
Chronology
← Preceded by The Sweethearts Followed by → —

«The Ugly Duckling» (Danish: Den grimme ælling) is a Danish literary fairy tale by Danish poet and author Hans Christian Andersen (1805–1875). It was first published on 11 November 1843 in New Fairy Tales. First Volume. First Collection, with three other tales by Andersen in Copenhagen, Denmark to great critical acclaim. The tale has been adapted to various media including opera, musical, and animated film. The tale is an original story by Andersen.

Plot[edit]

After a mother duck’s eggs hatch, one of the ducklings is perceived by the other animals as an ugly little creature and suffers much verbal and physical abuse. He wanders from the barnyard and lives with wild ducks and geese until hunters slaughter the flocks. He finds a home with an old woman, but her cat and hen tease and taunt him mercilessly, and once again he sets off alone.

The duckling sees a flock of migrating wild swans. He is delighted and excited but cannot join them, for he is too young, ugly, and unable to fly. When winter arrives, a farmer finds and carries the freezing duckling home, but he is frightened by the farmer’s noisy children and flees the house. The duckling spends a miserable winter alone outdoors, mostly hiding in a cave on the lake that partly freezes over.

The duckling, now having fully grown and matured, cannot endure a life of solitude and hardship anymore. He decides to throw himself at a flock of swans, feeling that it is better to be killed by such beautiful birds than to live a life of ugliness. He is shocked when the swans welcome and accept him, only to realize by looking at his reflection in the water that he had been not a duckling but a swan all this time. The flock takes to the air, and he spreads his wings to take flight with the rest of his new family.

Composition and publication history[edit]

Andersen first conceived the story in 1842 while enjoying the beauty of nature during his stay at the country estate of Bregentved, and lavished a year’s worth of attention upon it. He initially considered «The Young Swans» as the tale’s title but, not wanting to spoil the element of surprise in the protagonist’s transformation, discarded it for «The Ugly Duckling». He later confessed that the story was «a reflection of my own life», and, when the critic Georg Brandes questioned Andersen about whether he would write his autobiography, the poet claimed that it had already been written — «The Ugly Duckling».^[1]

«The Ugly Duckling» was first published in Copenhagen, Denmark 11 November 1843 in New Fairy Tales. First Volume. First Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Første Samling). For the first time the phrase «told for children» was not part of the title—an omission Andersen scholar Jackie Wullschlager believes exhibited a new confidence on Andersen’s part: «These [tales] were the most mature and perfectly constructed tales he had written, and though some of them at once became, and have remained, favorites of children, Andersen here melds together the childlike and the profound with exceptional artistry.» The first edition of 850 was sold out by December 18, and Reitzel planned another 850.^[2]

The tale was fourth and last in the volume that included (in contents order), «The Angel» («Englen»), «The Nightingale» («Nattergalen»), and «The Sweethearts; or, The Top and the Ball» («Kjærestefolkene [Toppen og bolden]»).^[3] The volume sold out almost immediately and Andersen wrote on December 18, 1843: «The book is selling like hot cakes. All the papers are praising it, everyone is reading it! No books of mine are appreciated in the way these fairy tales are!»^[4] Andersen promoted the tale by reading it aloud at social gatherings. The tale was republished 18 December 1849 in Fairy Tales. 1850. (Eventyr. 1850.) and again 15 December 1862 in Fairy Tales and Stories. First Volume. 1862. (Eventyr og Historier. Første Bind. 1862.)^[5] The tale has since been translated into various languages and published around the world and has become the most famous story by Andersen.

Commentaries and criticism[edit]

In reviewing Hans Christian Andersen: A New Life by biographer Jens Andersen, British journalist Anne Chisholm writes «Andersen himself was a tall, ugly boy with a big nose and big feet, and when he grew up with a beautiful singing voice and a passion for the theater he was cruelly teased and mocked by other children».^[6]

Speculation suggests that Andersen was the illegitimate son of Prince Christian Frederik (later King Christian VIII of Denmark), and found this out some time before he wrote the book, and then that being a swan in the story was a metaphor not just for inner beauty and talent but also for secret royal lineage.^[7]

Bruno Bettelheim observes in The Uses of Enchantment that the Ugly Duckling is not confronted with the tasks, tests, or trials of the typical fairy tale hero. «No need to accomplish anything is expressed in ‘The Ugly Duckling’. Things are simply fated and unfold accordingly, whether or not the hero takes some action.» In conjunction with Bettelheim’s assessment, Maria Tatar notes in »The Annotated Hans Christian Andersen» that Andersen suggests that the Ugly Duckling’s superiority resides in the fact that he is of a breed different from the barnyard rabble, and that dignity and worth, moral and aesthetic superiority are determined by nature rather than accomplishment.^[4]

According to Carole Rosen, the story was inspired in part by Andersen’s friend Jenny Lind.^[8]

Adaptations[edit]

«The Ugly Duckling» became one of Andersen’s best loved tales and was reprinted around the world. The tale was adapted to a variety of media. Films based on the tale include two Silly Symphonies animated shorts produced by Walt Disney called The Ugly Duckling. The first was produced in 1931 in black and white, and a remake in 1939 in Technicolor. The latter film won the 1939 Academy Award for Best Short Subject (Cartoons),^[9] and was the last Silly Symphony to be made. The main difference between the Andersen story and the Disney version is that, in the latter, the little bird’s ordeal lasts for only a few minutes, not for months. In 1936, the Fleischer brothers adapted the story for their animated short «The Little Stranger», reversing the story by having an odd chick born into a family of ducks.

In 1932, Yasuji Murata directed Ahiru no ko (The Ugly Duckling), a 15-minute Japanese short animated film based on the tale.

In 1956, the Soviet animation studio Soyuzmultfilm produced its own 19 minutes version of The Ugly Duckling.^[10] The anime Princess Tutu is about a duck that turns into a swan-like ballerina. In 2006, the Danish animation studio A. Film produced a spin-off CG feature called The Ugly Duckling and Me!, and later produced a children’s CG television series Ugly Duckling Junior which featured the same characters as the movie. The 1954 Tom and Jerry cartoon Downhearted Duckling is also based on the famous story.

The tale has seen various musical adaptations. In 1914, the Russian composer Sergei Prokofiev composed a work for voice and piano based on Nina Meshcherskaya’s adaptation of the tale and, in 1932, arranged the work for voice and orchestra. This was transcribed by Lev Konov in 1996, and his opera was a great success in Russia. Other musical versions include the song «The Ugly Duckling» composed by Frank Loesser and sung by Danny Kaye for the 1952 Charles Vidor musical film Hans Christian Andersen, and Honk!, a musical based on the tale which was produced in Britain and won an Olivier Award. The tale was adapted to a musical by Gail Deschamps and Paul Hamilton. In 1998, the musical played the Piccolo Spoleto for seventeen days.^[11]

In 1999, Jerry Pinkney adapted the story as a children’s picture book.^[12]

In November 2017, a Youtube Channel by the name of The Uncle Louie Variety Show made their own version of the story called «The Ugly Baby».^[13]

See also[edit]

• List of works by Hans Christian Andersen
• Ugly duckling theorem, in philosophical logic, arguing that classification is not possible without bias
• Henny Penny

References[edit]

External links[edit]

• The Ugly Duckling English translation by Jean Hersholt
• SurLaLune’s Annotated The Ugly Duckling
• The Ugly Duckling in full length.
• The Ugly Duckling public domain audiobook at LibriVox

«The Ugly Duckling»
by Hans Christian Andersen
Illustration by Vilhelm Pedersen, Andersen‘s first illustrator
Original title	Den grimme ælling
Country	Denmark
Language	Danish
Genre(s)	Literary fairy tale
Published in	New Fairy Tales. First Volume. First Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Første Samling)
Publication type	Fairy tale collection
Publisher	C.A. Reitzel
Media type	Print
Publication date	11 November 1843
Chronology
← Preceded by The Sweethearts Followed by → —

«The Ugly Duckling» (Danish: Den grimme ælling) is a Danish literary fairy tale by Danish poet and author Hans Christian Andersen (1805–1875). It was first published on 11 November 1843 in New Fairy Tales. First Volume. First Collection, with three other tales by Andersen in Copenhagen, Denmark to great critical acclaim. The tale has been adapted to various media including opera, musical, and animated film. The tale is an original story by Andersen.

Plot[edit]

After a mother duck’s eggs hatch, one of the ducklings is perceived by the other animals as an ugly little creature and suffers much verbal and physical abuse. He wanders from the barnyard and lives with wild ducks and geese until hunters slaughter the flocks. He finds a home with an old woman, but her cat and hen tease and taunt him mercilessly, and once again he sets off alone.

The duckling sees a flock of migrating wild swans. He is delighted and excited but cannot join them, for he is too young, ugly, and unable to fly. When winter arrives, a farmer finds and carries the freezing duckling home, but he is frightened by the farmer’s noisy children and flees the house. The duckling spends a miserable winter alone outdoors, mostly hiding in a cave on the lake that partly freezes over.

The duckling, now having fully grown and matured, cannot endure a life of solitude and hardship anymore. He decides to throw himself at a flock of swans, feeling that it is better to be killed by such beautiful birds than to live a life of ugliness. He is shocked when the swans welcome and accept him, only to realize by looking at his reflection in the water that he had been not a duckling but a swan all this time. The flock takes to the air, and he spreads his wings to take flight with the rest of his new family.

Composition and publication history[edit]

Andersen first conceived the story in 1842 while enjoying the beauty of nature during his stay at the country estate of Bregentved, and lavished a year’s worth of attention upon it. He initially considered «The Young Swans» as the tale’s title but, not wanting to spoil the element of surprise in the protagonist’s transformation, discarded it for «The Ugly Duckling». He later confessed that the story was «a reflection of my own life», and, when the critic Georg Brandes questioned Andersen about whether he would write his autobiography, the poet claimed that it had already been written — «The Ugly Duckling».^[1]

«The Ugly Duckling» was first published in Copenhagen, Denmark 11 November 1843 in New Fairy Tales. First Volume. First Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Første Samling). For the first time the phrase «told for children» was not part of the title—an omission Andersen scholar Jackie Wullschlager believes exhibited a new confidence on Andersen’s part: «These [tales] were the most mature and perfectly constructed tales he had written, and though some of them at once became, and have remained, favorites of children, Andersen here melds together the childlike and the profound with exceptional artistry.» The first edition of 850 was sold out by December 18, and Reitzel planned another 850.^[2]

The tale was fourth and last in the volume that included (in contents order), «The Angel» («Englen»), «The Nightingale» («Nattergalen»), and «The Sweethearts; or, The Top and the Ball» («Kjærestefolkene [Toppen og bolden]»).^[3] The volume sold out almost immediately and Andersen wrote on December 18, 1843: «The book is selling like hot cakes. All the papers are praising it, everyone is reading it! No books of mine are appreciated in the way these fairy tales are!»^[4] Andersen promoted the tale by reading it aloud at social gatherings. The tale was republished 18 December 1849 in Fairy Tales. 1850. (Eventyr. 1850.) and again 15 December 1862 in Fairy Tales and Stories. First Volume. 1862. (Eventyr og Historier. Første Bind. 1862.)^[5] The tale has since been translated into various languages and published around the world and has become the most famous story by Andersen.

Commentaries and criticism[edit]

In reviewing Hans Christian Andersen: A New Life by biographer Jens Andersen, British journalist Anne Chisholm writes «Andersen himself was a tall, ugly boy with a big nose and big feet, and when he grew up with a beautiful singing voice and a passion for the theater he was cruelly teased and mocked by other children».^[6]

Speculation suggests that Andersen was the illegitimate son of Prince Christian Frederik (later King Christian VIII of Denmark), and found this out some time before he wrote the book, and then that being a swan in the story was a metaphor not just for inner beauty and talent but also for secret royal lineage.^[7]

Bruno Bettelheim observes in The Uses of Enchantment that the Ugly Duckling is not confronted with the tasks, tests, or trials of the typical fairy tale hero. «No need to accomplish anything is expressed in ‘The Ugly Duckling’. Things are simply fated and unfold accordingly, whether or not the hero takes some action.» In conjunction with Bettelheim’s assessment, Maria Tatar notes in »The Annotated Hans Christian Andersen» that Andersen suggests that the Ugly Duckling’s superiority resides in the fact that he is of a breed different from the barnyard rabble, and that dignity and worth, moral and aesthetic superiority are determined by nature rather than accomplishment.^[4]

According to Carole Rosen, the story was inspired in part by Andersen’s friend Jenny Lind.^[8]

Adaptations[edit]

«The Ugly Duckling» became one of Andersen’s best loved tales and was reprinted around the world. The tale was adapted to a variety of media. Films based on the tale include two Silly Symphonies animated shorts produced by Walt Disney called The Ugly Duckling. The first was produced in 1931 in black and white, and a remake in 1939 in Technicolor. The latter film won the 1939 Academy Award for Best Short Subject (Cartoons),^[9] and was the last Silly Symphony to be made. The main difference between the Andersen story and the Disney version is that, in the latter, the little bird’s ordeal lasts for only a few minutes, not for months. In 1936, the Fleischer brothers adapted the story for their animated short «The Little Stranger», reversing the story by having an odd chick born into a family of ducks.

In 1932, Yasuji Murata directed Ahiru no ko (The Ugly Duckling), a 15-minute Japanese short animated film based on the tale.

In 1956, the Soviet animation studio Soyuzmultfilm produced its own 19 minutes version of The Ugly Duckling.^[10] The anime Princess Tutu is about a duck that turns into a swan-like ballerina. In 2006, the Danish animation studio A. Film produced a spin-off CG feature called The Ugly Duckling and Me!, and later produced a children’s CG television series Ugly Duckling Junior which featured the same characters as the movie. The 1954 Tom and Jerry cartoon Downhearted Duckling is also based on the famous story.

The tale has seen various musical adaptations. In 1914, the Russian composer Sergei Prokofiev composed a work for voice and piano based on Nina Meshcherskaya’s adaptation of the tale and, in 1932, arranged the work for voice and orchestra. This was transcribed by Lev Konov in 1996, and his opera was a great success in Russia. Other musical versions include the song «The Ugly Duckling» composed by Frank Loesser and sung by Danny Kaye for the 1952 Charles Vidor musical film Hans Christian Andersen, and Honk!, a musical based on the tale which was produced in Britain and won an Olivier Award. The tale was adapted to a musical by Gail Deschamps and Paul Hamilton. In 1998, the musical played the Piccolo Spoleto for seventeen days.^[11]

In 1999, Jerry Pinkney adapted the story as a children’s picture book.^[12]

In November 2017, a Youtube Channel by the name of The Uncle Louie Variety Show made their own version of the story called «The Ugly Baby».^[13]

See also[edit]

• List of works by Hans Christian Andersen
• Ugly duckling theorem, in philosophical logic, arguing that classification is not possible without bias
• Henny Penny

References[edit]

External links[edit]

• The Ugly Duckling English translation by Jean Hersholt
• SurLaLune’s Annotated The Ugly Duckling
• The Ugly Duckling in full length.
• The Ugly Duckling public domain audiobook at LibriVox

Сказка о чудесном превращении некрасивого утенка в прекрасного лебедя. Утенок родился непохожим на своих братьев, жители птичьего двора невзлюбили его за непохожесть на остальных. Утенку пришлось покинуть дом и пройти много испытаний, прежде чем он понял, кто же он есть на самом деле…

Гадкий утенок читать

Хорошо было за городом! Стояло лето, рожь уже пожелтела, овсы зеленели, сено было смётано в стога; по зелёному лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски — он выучился этому языку от матери. За полями и лугами тянулись большие леса с глубокими озёрами в самой чаще. Да, хорошо было за городом!

На солнечном припёке лежала старая усадьба, окружённая глубокими канавами с водой; от самой ограды вплоть до воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными из его листьев во весь рост.

В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей порядком надоело это сидение, её мало навещали: другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать с нею.
Наконец яичные скорлупки затрещали. «Пи! пи!» — послышалось из них: яичные желтки ожили и повысунули из скорлупок носики.

— Живо! Живо! — закрякала утка, и утята заторопились, кое-как выкарабкались и начали озираться кругом, разглядывая зелёные листья лопуха; мать не мешала им — зелёный цвет полезен для глаз.

— Как мир велик! — сказали утята. Ещё бы! Тут было куда просторнее, чем в скорлупе.

— А вы думаете, что тут и весь мир? — сказала мать. — Нет! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, к полю священника, но там я отроду не бывала!.. Ну, все, что ли, вы тут? — И она встала. — Ах нет, не все! Самое большое яйцо целёхонько! Да скоро ли этому будет конец! Право, мне уж надоело.

И она уселась опять.

— Ну, как дела? — заглянула к ней старая утка.

— Посижу уж ещё! — сказала молодая утка. — Сидела столько, что можно посидеть и ещё немножко.

— Как угодно! — сказала старая утка и ушла.

Наконец затрещала скорлупка и самого большого яйца. «Пи! пи-и!» — и оттуда вывалился огромный некрасивый птенец. Утка оглядела его.

— Ужасно велик! — сказала она. — И совсем непохож на остальных! Неужели это индюшонок? Ну, да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!

На другой день погода стояла чудесная, зелёный лопух весь был залит солнцем. Утка со всею своею семьёй отправилась к канаве. Бултых! — и утка очутилась в воде.

— За мной! Живо! — позвала она утят, и те один за другим тоже бултыхнулись в воду.

Сначала вода покрыла их с головками, но затем они вынырнули и поплыли так, что любо. Лапки у них так и работали; некрасивый серый утёнок не отставал от других.

— Какой же это индюшонок? — сказала утка. — Ишь как славно гребёт лапками, как прямо держится! Нет, это мой собственный сын! Да он вовсе и недурён, как посмотришь на него хорошенько! Ну, живо, живо, за мной! Я сейчас введу вас в общество — мы отправимся на птичий двор. Но держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!

Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум и гам! Две семьи дрались из-за одной угриной головки, и в конце концов она досталась кошке.

— Вот как идут дела на белом свете! — сказала утка и облизнула язычком клюв, — ей тоже хотелось отведать угриной головки. — Ну, ну, шевелите лапками! — сказала она утятам. — Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех! Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у неё на лапке красный лоскуток? Как красиво! Это знак высшего отличия, какого только может удостоиться утка. Люди дают этим понять, что не желают потерять её; по этому лоскутку её узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утёнок должен держать лапки врозь и выворачивать их наружу, как папаша с мамашей! Вот так! Кланяйтесь теперь и крякайте!

Утята так и сделали; но другие утки оглядывали их и громко говорили:

— Ну вот, ещё целая орава! Точно нас мало было! А один-то какой безобразный! Его уж мы не потерпим!

И сейчас же одна утка подскочила и клюнула его в шею.

— Оставьте его! — сказала утка-мать. — Он ведь вам ничего не сделал!

— Это так, но он такой большой и странный! — отвечала забияка. — Ему надо задать хорошенькую трёпку!

— Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапке. — Все очень милы, кроме одного… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!

— Никак нельзя, ваша милость! — ответила утка-мать. — Он некрасив, но у него доброе сердце, и плавает он не хуже, смею даже сказать — лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. Он залежался в яйце, оттого и не совсем удался. — И она провела носиком по пёрышкам большого утёнка. — Кроме того, он селезень, а селезню красота не так ведь нужна. Я думаю, что он возмужает и пробьёт себе дорогу!

— Остальные утята очень-очень милы! — сказала старая утка. — Ну, будьте же как дома, а найдёте угриную головку, можете принести её мне.

Вот они и стали вести себя как дома. Только бедного утёнка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и осыпали насмешками решительно все — и утки и куры.

— Он больно велик! — говорили все, а индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел к утёнку, поглядел на него и пресердито залопотал; гребешок у него так весь и налился кровью. Бедный утёнок просто не знал, что ему делать, как быть. И надо же ему было уродиться таким безобразным, каким-то посмешищем для всего птичьего двора!

Так прошёл первый день, затем пошло ещё хуже. Все гнали бедняжку, даже братья и сёстры сердито говорили ему:

— Хоть бы кошка утащила тебя, несносного урода!

А мать прибавляла:

— Глаза бы мои тебя не видали!

Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.

Не выдержал утёнок, перебежал двор и — через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов. «Они испугались меня, такой я безобразный!» — подумал утёнок и пустился наутёк, сам не зная куда. Бежал-бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный, он просидел тут всю ночь.

Утром утки вылетели из гнёзд и увидали нового товарища.

— Ты кто такой? — спросили они, а утёнок вертелся, раскланиваясь на все стороны, как умел.

— Ты пребезобразный! — сказали дикие утки. — Но нам до этого нет дела, только не думай породниться с нами!

Бедняжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.

Два дня провёл он в болоте, на третий день явились два диких гусака. Они недавно вылупились из яиц и потому выступали очень гордо.

— Слушай, дружище! — сказали они. — Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Недалеко отсюда, в другом болоте, живут премиленькие дикие гусыни-барышни. Они умеют говорить: «Ран, рап!» Ты такой урод, что, чего доброго, будешь иметь у них большой успех!

«Пиф! паф!» — раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мёртвыми; вода окрасилась кровью. «Пиф! паф!» — раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники оцепили болото со всех сторон; некоторые из них сидели в нависших над болотом ветвях деревьев. Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту шлёпали охотничьи собаки; камыш качался из стороны в сторону. Бедный утёнок был ни жив ни мёртв от страха и только что хотел спрятать голову под крыло, как глядь — перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она приблизила к утёнку свою пасть, оскалила острые зубы и побежала дальше.

— Слава богу! — перевёл дух утёнок. — Слава богу! Я так безобразен, что даже собаке противно укусить меня!

И он притаился в камышах; над головою его то и дело пролетали дробинки, раздавались выстрелы.

Пальба стихла только к вечеру, но утёнок долго ещё боялся пошевелиться. Прошло ещё несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утёнок еле-еле мог двигаться. К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так уж обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, оттого и держалась. Ветер так и подхватывал утёнка — приходилось упираться в землю хвостом!

Ветер, однако, всё крепчал; что было делать утёнку? К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво; можно было свободно проскользнуть через эту щель в избушку. Так он и сделал.

В избушке жила старушка с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спинку, мурлыкать и даже испускать искры, если его гладили против шерсти.

У курицы были маленькие, коротенькие ножки, её и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила её, как дочку.

Утром пришельца заметили: кот начал мурлыкать, а курица клохтать.

— Что там? — спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утёнка, но по слепоте своей приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.

— Вот так находка! — сказала старушка. — Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну да увидим, испытаем!

И утёнка приняли на испытание, но прошло недели три, а яиц всё не было. Господином в доме был кот, а госпожою курица, и оба всегда говорили: «Мы и весь свет!» Они считали самих себя половиной всего света, притом — лучшею его половиной. Утёнку же казалось, что можно на этот счёт быть и другого мнения. Курица, однако, этого не потерпела.

— Умеешь ты нести яйца? — спросила она утёнка.

— Нет!

— Так и держи язык на привязи!

А кот спросил:

— Умеешь ты выгибать спинку, мурлыкать и испускать искры?

— Нет!

— Так и не суйся с своим мнением, когда говорят умные люди!

И утёнок сидел в углу нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, и ему страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.

— Да что с тобой?! — спросила она. — Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдёт!

— Ах, плавать по воде так приятно! — сказал утёнок. — А что за наслаждение нырять в самую глубь с головой!

— Хорошо наслаждение! — сказала курица. — Ты совсем рехнулся! Спроси у кота, он умнее всех, кого я знаю, нравится ли ему плавать или нырять! О себе самой я уж не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки хозяйки, умнее её нет никого на свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять?

— Вы меня не понимаете! — сказал утёнок.

— Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймёт! Что ж, ты хочешь быть умнее кота и хозяйки, не говоря уже обо мне? Не дури, а благодари-ка лучше создателя за всё, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, тебя окружает такое общество, в котором ты можешь чему-нибудь научиться, но ты пустая голова, и говорить-то с тобой не стоит! Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя — так всегда узнаются истинные друзья! Старайся же нести яйца или выучись мурлыкать да пускать искры!

— Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят! — сказал утёнок.

— Скатертью дорога! — отвечала курица.

И утёнок ушёл. Он плавал и нырял, но все животные по-прежнему презирали его за безобразие.

Настала осень; листья на деревьях пожелтели и побурели; ветер подхватывал и кружил их; наверху, в небе, стало так холодно, что тяжёлые облака сеяли град и снег, а на изгороди сидел ворон и каркал от холода во всё горло. Брр! Замёрзнешь при одной мысли о таком холоде! Плохо приходилось бедному утёнку.

Раз вечером, когда солнце так красиво закатывалось, из-за кустов поднялась целая стая чудных, больших птиц; утёнок сроду не видал таких красавцев: все они были белы как снег, с длинными, гибкими шеями! То были лебеди.

Они испустили какой-то странный крик, взмахнули великолепными, большими крыльями и полетели с холодных лугов в тёплые края, за синее море. Они поднялись высоко-высоко, а бедного утёнка охватило какое-то смутное волнение. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже испустил такой громкий и странный крик, что и сам испугался. Чудные птицы не шли у него из головы, и когда они окончательно скрылись из виду, он нырнул на самое дно, вынырнул опять и был словно вне себя. Утёнок не знал, как зовут этих птиц, куда они летели, но полюбил их, как не любил до сих пор никого. Он не завидовал их красоте; ему и в голову не могло прийти пожелать походить на них; он рад бы был и тому, чтоб хоть утки-то его от себя не отталкивали. Бедный безобразный утёнок!

А зима стояла холодная-прехолодная. Утёнку приходилось плавать без отдыха, чтобы не дать воде замёрзнуть совсем, но с каждою ночью свободное ото льда пространство становилось всё меньше и меньше. Морозило так, что ледяная кора трещала. Утёнок без устали работал лапками, но под конец обессилел, приостановился и весь обмёрз.

Рано утром мимо проходил крестьянин, увидал примёрзшего утёнка, разбил лёд своим деревянным башмаком и принёс птицу домой к жене. Утёнка отогрели.

Но вот дети вздумали играть с ним, а он вообразил, что они хотят обидеть его, и шарахнулся со страха прямо в подойник с молоком — молоко всё расплескалось. Женщина вскрикнула и всплеснула руками; утёнок между тем влетел в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. Батюшки, на что он был похож!

Женщина вопила и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали. Хорошо, что дверь стояла отворённой, утёнок выбежал, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег и долго-долго лежал там почти без чувств.

Было бы чересчур печально описывать все злоключения утёнка за эту суровую зиму. Когда же солнышко опять пригрело землю своими тёплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, пришла весна.

Утёнок взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его шумели и были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду. Яблони стояли все в цвету; душистая сирень склоняла свои длинные зелёные ветви над извилистым каналом.

Ах, как тут было хорошо, как пахло весною! Вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде. Утёнок узнал красивых птиц, и его охватила какая-то странная грусть.

«Полечу-ка я к этим царственным птицам; они, наверное, убьют меня за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним, но пусть! Лучше быть убитыми ими, чем сносить щипки уток и кур, толчки птичницы да терпеть холод и голод зимою!»

И он слетел на воду и поплыл навстречу красавцам лебедям, которые, завидя его, тоже устремились к нему.

— Убейте меня! — сказал бедняжка и опустил голову, ожидая смерти, но что же увидал он в чистой, как зеркало, воде? Своё собственное изображение, но он был уже не безобразною тёмно-серою птицей, а — лебедем!

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Теперь он был рад, что перенёс столько горя и бедствий, — он лучше мог оценить своё счастье и всё окружавшее его великолепие. Большие лебеди плавали вокруг него и ласкали его, гладили клювами.

В сад прибежали маленькие дети; они стали бросать лебедям хлебные крошки и зёрна, а самый меньшой из них закричал:

— Новый, новый!

И все остальные подхватили:

— Да, новый, новый! — хлопали в ладоши и приплясывали от радости; потом побежали за отцом и матерью и опять бросали в воду крошки хлеба и пирожного. Все говорили, что новый красивее всех. Такой молоденький, прелестный!

И старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он был чересчур счастлив, но нисколько не возгордился — доброе сердце не знает гордости, — помня то время, когда все его презирали и гнали. А теперь все говорят, что он прекраснейший между прекрасными птицами! Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так славно… И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:

— Мог ли я мечтать о таком счастье, когда был ещё гадким утёнком!

Хорошо было за городом! Стояло лето, рожь уже пожелтела, овсы зеленели, сено было сметано в стога; по зеленому лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски — он выучился этому языку от матери. За полями и лугами шли большие леса с глубокими озерами в чаще. Да, хорошо было за городом! Прямо на солнышке лежала старая усадьба, окруженная глубокими канавами с водой; от самого строения вплоть до воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными из его листьев во весь рост. В самой чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей порядком надоело это сидение — ее мало навещали: другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать с нею. Наконец яичные скорлупки затрещали.

— Пи! Пи! — послышалось из них, яичные желтки ожили и повысунули из скорлупок носики.

— Живо! Живо! — закрякала утка, и утята заторопились, кое-как выкарабкались и начали озираться кругом, разглядывая зеленые листья лопуха; мать не мешала им — зеленый свет полезен для глаз.

— Как мир велик! — сказали утята.

Еще бы! Теперь у них было куда больше места, чем тогда, когда они лежали в яйцах.

— А вы думаете, что тут и весь мир? — сказала мать. — Нет! Он идет далеко-далеко, туда, за сад, в поле священника, но там я отроду не бывала!.. Ну, все, что ли, вы тут? — И она встала. — Ах, нет, не все! Самое большое яйцо целехонько! Да скоро ли этому будет конец! Право, мне уж надоело.

И она уселась опять.

— Ну, как дела? — заглянула к ней старая утка.

— Да вот еще одно яйцо остается! — сказала молодая утка. — Сижу, сижу, а все толку нет! Но посмотри-ка на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца! А он-то, негодный, и не навестил меня ни разу!

— Постой-ка, я взгляну на яйцо! — сказала старая утка. — Может статься, это индюшечье яйцо! Меня тоже надули раз! Ну и маялась же я, как вывела индюшат! Они страсть как боятся воды; уж я и крякала, и звала, и толкала их в воду — не идут, да и конец! Дай мне взглянуть на яйцо! Ну, так и есть! Индюшечье! Брось-ка его да ступай, учи других плавать!

— Посижу уж еще! — сказала молодая утка. — Сидела столько, что можно посидеть и еще немножко.

— Как угодно! — сказала старая утка и ушла. Наконец затрещала скорлупка и самого большого яйца.

— Пи! Пи! — и оттуда вывалился огромный некрасивый птенец. Утка оглядела его.

— Ужасно велик! — сказала она. — И совсем не похож на остальных! Неужели это индюшонок? Ну да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!

На другой день погода стояла чудесная, зеленый лопух весь был залит солнцем. Утка со всею своею семьей отправилась к канаве. Бултых! — и утка очутилась в воде.

— За мной! Живо! — позвала она утят, и те один за другим тоже бултыхнулись в воду.

Сначала вода покрыла их с головками, но затем они вынырнули и поплыли так, что любо. Лапки у них так и работали; некрасивый серый утенок не отставал от других.

— Какой же это индюшонок? — сказала утка. — Ишь как славно гребет лапками, как прямо держится! Нет, это мой собственный сын! Да он вовсе и не дурен, как посмотришь на него хорошенько! Ну, живо, живо, за мной! Я сейчас введу вас в общество: мы отправимся на птичий двор. Но держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!

Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум и гам! Две семьи дрались из-за одной угриной головки, и в конце концов она досталась кошке.

— Вот как идут дела на белом свете! — сказала утка и облизнула язычком клюв: ей тоже хотелось отведать угриной головки. — Ну, ну, шевелите лапками! — сказала она утятам. — Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех! Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у нее на лапке красный лоскуток? Как красиво! Это знак высшего отличия, какого только может удостоиться утка. Люди дают этим понять, что не желают потерять ее; по этому лоскутку ее узнают и люди, и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утенок должен держать лапки врозь и выворачивать их наружу, как папаша с мамашей! Вот так! Кланяйтесь теперь и крякайте!

Они так и сделали, но другие утки оглядывали их и громко говорили:

— Ну, вот еще целая орава! Точно нас мало было! А один-то какой безобразный! Его уж мы не потерпим!

И сейчас же одна утка подскочила и клюнула его в шею.

— Оставьте его! — сказала утка-мать. — Он вам ведь ничего не сделал!

— Положим, но он такой большой и странный! — отвечала забияка. — Ему и надо задать хорошенько!

— Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапке. — Все очень милы, кроме одного… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!

— Никак нельзя, ваша милость! — ответила утка-мать. — Он некрасив, но у него доброе сердце, и плавает он не хуже, смею даже сказать, лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. Он залежался в яйце, оттого и не совсем удался. — И она провела носиком по перышкам большого утенка. — Кроме того, он селезень, а ему красота не так нужна. Я думаю, что он возмужает и пробьет себе дорогу!

— Остальные утята очень-очень милы! — сказала старая утка. — Ну, будьте же как дома, а найдете угриную головку, можете принести ее мне.

Вот они и стали вести себя, как дома. Только бедного утенка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и осыпали насмешками решительно все — и утки, и куры.

— Он больно велик! — говорили все, а индюк, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел к утенку, поглядел на него и пресердито залопотал; гребешок у него так весь и налился кровью. Бедный утенок просто не знал, что ему делать, как быть. И надо же ему было уродиться таким безобразным посмешищем для всего птичьего двора!

Так прошел первый день, затем пошло еще хуже. Все гнали бедняжку, даже братья и сестры сердито говорили ему: «Хоть бы кошка утащила тебя, несносного урода!» — а мать прибавляла: «Глаза бы мои тебя не видали!» Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.

Не выдержал утенок, перебежал двор и — через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов.

«Они испугались меня — такой я безобразный!» — подумал утенок и пустился с закрытыми глазами дальше, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный он просидел тут всю ночь.

Утром утки вылетели из гнезд и увидали нового товарища.

— Ты кто такой? — спросили они, а утенок вертелся, раскланиваясь на все стороны, как умел.

— Ты пребезобразный! — сказали дикие утки. — Но нам до этого нет дела, только не вздумай породниться с нами!

Бедняжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы позволили ему посидеть тут в камышах да попить болотной водицы.

Два дня провел он в болоте, на третий явились два диких гусака. Они недавно вылупились из яиц и потому выступали с большим форсом.

— Слушай, дружище! — сказали они. — Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь бродить с нами и быть вольной птицей? Недалеко отсюда, в другом болоте, живут премиленькие дикие гусыни-барышни. Они умеют говорить «рап, рап!» Ты такой урод, что — чего доброго — будешь иметь у них большой успех!

«Пиф! паф!» — раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мертвыми: вода окрасилась кровью. «Пиф! паф!» — раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники окружили болото со всех сторон; некоторые из них сидели в нависших над болотом ветвях деревьев. Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту шлепали охотничьи собаки; камыш качался из стороны в сторону. Бедный утенок был ни жив ни мертв от страха и только хотел спрятать голову под крыло, как глядь — перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она приблизила к утенку свою пасть, оскалила острые зубы и — шлеп, шлеп — побежала дальше.

— Слава Богу! — перевел дух утенок. — Слава Богу! Я так безобразен, что даже собаке не хочется укусить меня!

И он притаился в камышах; над головою его то и дело летали дробинки, раздавались выстрелы.

Пальба стихла только к вечеру, но утенок долго еще боялся пошевелиться. Прошло еще несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утенок еле-еле мог двигаться.

К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так уже обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, оттого и держалась. Ветер так и подхватывал утенка — приходилось упираться в землю хвостом!

Ветер, однако, все крепчал; что было делать утенку? К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво: можно было свободно проскользнуть через эту щель в избушку. Так он и сделал.

В избушке жила старушка с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спинку, мурлыкать и даже испускать искры, если его гладили против шерсти. У курицы были маленькие, коротенькие ножки, ее и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила ее, как дочку.

Утром пришельца заметили: кот начал мурлыкать, а курица клохтать.

— Что там? — спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утенка, но по слепоте своей приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.

— Вот так находка! — сказала старушка. — Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну да увидим, испытаем!

И утенка приняли на испытание, но прошло недели три, а яиц все не было. Господином в доме был кот, а госпожою курица, и оба всегда говорили: «Мы и свет!» Они считали самих себя половиной всего света, притом — лучшею его половиной. Утенку же казалось, что можно на этот счет быть и другого мнения. Курица, однако, этого не потерпела.

— Умеешь ты нести яйца? — спросила она утенка.

— Нет!

— Так и держи язык на привязи!

А кот спросил:

— Умеешь ты выгибать спинку, мурлыкать и испускать искры?

— Нет!

— Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!

И утенок сидел в углу, нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, и ему страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.

— Да что с тобой?! — спросила она. — Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь — дурь-то и пройдет!

— Ах, плавать по воде так приятно! — сказал утенок. — А что за наслаждение нырять в самую глубь с головой!

— Хорошо наслаждение! — сказала курица. — Ты совсем рехнулся! Спроси у кота — он умнее всех, кого я знаю, — нравится ли ему плавать или нырять! О себе самой я уж не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки госпожи: умнее ее нет никого в свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять с головой?

— Вы меня не понимаете! — сказал утенок.

— Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймет! Что ж, ты хочешь быть умнее кота и госпожи, не говоря уже обо мне? Не дури, а благодари-ка лучше Создателя за все, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, тебя окружает такое общество, в котором ты можешь чему-нибудь научиться, но ты — пустая голова, и говорить-то с тобой не стоит! Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя: по этому всегда узнаются истинные друзья! Старайся же нести яйца или выучись мурлыкать да пускать искры!

— Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят! — сказал утенок.

— И с Богом! — отвечала курица.

И утенок ушел, плавал и нырял с головой, но все животные по-прежнему презирали его за безобразие.

Настала осень; листья на деревьях пожелтели и побурели; ветер подхватывал и кружил их по воздуху; наверху, в небе, стало так холодно, что тяжелые облака сеяли градом и снегом, а на изгороди сидел ворон и каркал от холода во все горло. Брр! Замерзнешь при одной мысли о таком холоде! Плохо приходилось бедному утенку.

Раз вечером, когда солнышко еще так славно сияло на небе, из-за кустов поднялась целая стая чудных больших птиц; утенок сроду не видал таких красавцев: все они были белы как снег, с длинными, гибкими шеями! То были лебеди. Они испустили какой-то странный крик, взмахнули великолепными большими крыльями и полетели с холодных лугов в теплые края, за синее море. Они поднялись высоко-высоко, а бедного утенка охватило какое-то странное волнение. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже испустил такой громкий и странный крик, что и сам испугался. Чудные птицы не шли у него из головы, и, когда они окончательно скрылись из виду, он нырнул на самое дно, вынырнул опять и был словно вне себя. Утенок не знал, как зовут этих птиц, куда они летели, но полюбил их, как не любил до сих пор никого. Он не завидовал их красоте: ему и в голову не могло прийти пожелать походить на них; он рад бы был и тому, чтоб хоть утки-то его от себя не отталкивали. Бедный безобразный утенок!

А зима стояла холодная-прехолодная. Утенку приходилось плавать по воде без отдыха, чтобы не дать ей замерзнуть совсем, но с каждою ночью свободное ото льда пространство становилось все меньше и меньше. Морозило так, что ледяная кора трещала. Утенок без устали работал лапками, но под конец обессилел, приостановился и весь обмерз.

Рано утром мимо проходил крестьянин, увидал примерзшего утенка, разбил лед своим деревянным башмаком и принес птицу домой к жене. Утенка отогрели.

Но вот дети вздумали поиграть с ним, а он вообразил, что они хотят обидеть его, и шарахнулся со страха прямо в подойник с молоком — молоко все расплескалось. Женщина вскрикнула и всплеснула руками; утенок между тем влетел в кадку с маслом, а оттуда — в бочонок с мукой. Батюшки, на что он был похож! Женщина вопила и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали. Хорошо, что дверь стояла отворенной: утенок выбежал, кинулся в кусты прямо на свежевыпавший снег и долго-долго лежал там почти без чувств.

Было бы чересчур печально описывать все злоключения утенка во время суровой зимы. Когда же солнышко опять пригрело землю своими теплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, пришла весна-красна.

Утенок взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его шумели и были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду. Яблони стояли все в цвету, душистая сирень склоняла свои длинные зеленые ветви над извилистым каналом.

Ах, как тут было хорошо, как пахло весною! Вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде. Утенок узнал красивых птиц, и его охватила какая-то странная грусть.

«Полечу-ка я к этим царственным птицам; они, наверное, убьют меня за мою дерзость, за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним, но пусть! Лучше быть убитым ими, чем сносить щипки уток и кур, толчки птичницы да терпеть холод и голод зимою!»

И он слетел в воду и поплыл навстречу красавцам лебедям, которые, завидя его, тоже устремились к нему.

— Убейте меня! — сказал бедняжка и опустил голову, ожидая смерти, но что же увидал он в чистой, как зеркало, воде? Свое собственное отражение, но он был уже не безобразною темно-серою птицей, а — лебедем!

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если вылупился из лебединого яйца!

Теперь он был рад, что перенес столько горя и бедствий: он лучше мог теперь оценить свое счастье и все окружавшее его великолепие. Большие лебеди плавали вокруг него и ласкали его, гладя клювами по перышкам.

В сад прибежали маленькие дети; они стали бросать лебедям хлебные крошки и зерна, а самый маленький из них закричал:

— Новый, новый!

И все остальные подхватили:

— Да, новый, новый! — хлопали в ладоши и приплясывали от радости; потом побежали за отцом с матерью, и опять бросали в воду крошки хлеба и пирожного.

Все говорили, что новый красивее всех. Такой молоденький, прелестный!

И старые лебеди склонили перед ним головы.

А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он был чересчур счастлив, но нисколько не гордился: доброе сердце не знает гордости, помня то время, когда все его презирали и гнали. А теперь все говорят, что он прекраснейший между прекрасными птицами! Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви; солнышко светило так славно… И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:

— Нет, о таком счастье я и не мечтал, когда был еще безобразным утенком!

Хорошо было за горо­дом! Сто­яло лето. На полях уже золо­ти­лась рожь, овес зеле­нел, сено было смё­тано в стога; по зеле­ному лугу рас­ха­жи­вал длин­но­но­гий аист и бол­тал по-еги­пет­ски – этому языку он выучился у своей матери. За полями и лугами тем­нел боль­шой лес, а в лесу пря­та­лись глу­бо­кие синие озера. Да, хорошо было за горо­дом! Солнце осве­щало ста­рую усадьбу, окру­жен­ную глу­бо­кими кана­вами с водой. Вся земля – от стен дома до самой воды – заросла лопу­хом, да таким высо­ким, что малень­кие дети могли сто­ять под самыми круп­ными его листьями во весь рост.

В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей это заня­тие поряд­ком надо­ело. К тому же ее редко наве­щали, – дру­гим уткам больше нра­ви­лось пла­вать по канав­кам, чем сидеть в лопухе да кря­кать вме­сте с нею.

Нако­нец яич­ные скор­лупки затрещали.

Утята заше­ве­ли­лись, засту­чали клю­вами и высу­нули головки.

– Пип, пип! – ска­зали они.

– Кряк, кряк! – отве­тила утка. – Поторапливайтесь!

Утята выка­раб­ка­лись кое-как из скор­лупы и стали ози­раться кру­гом, раз­гля­ды­вая зеле­ные листья лопуха. Мать не мешала им – зеле­ный цвет поле­зен для глаз.

– Ах, как велик мир! – ска­зали утята. Еще бы! Теперь им было куда про­стор­нее, чем в скорлупе.

– Уж не дума­ете ли вы, что тут и весь мир? – ска­зала мать. – Какое там! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, за поле… Но, по правде говоря, там я отроду не бывала!.. Ну что, все уже выбра­лись? – И она под­ня­лась на ноги. – Ах нет, еще не все… Самое боль­шое яйцо целе­хонько! Да когда же этому будет конец! Я скоро совсем поте­ряю терпение.

И она усе­лась опять.

– Ну, как дела? – спро­сила ста­рая утка, про­су­нув голову в чащу лопуха.

– Да вот, с одним яйцом никак не могу спра­виться, – ска­зала моло­дая утка. – Сижу, сижу, а оно всё не лопа­ется. Зато посмотри на тех малю­ток, что уже вылу­пи­лись. Про­сто пре­лесть! Все, как один, – в отца! А он-то, негод­ный, даже не наве­стил меня ни разу!

– Постой, покажи-ка мне сперва то яйцо, кото­рое не лопа­ется, – ска­зала ста­рая утка. – Уж не индю­ше­чье ли оно, чего доб­рого? Ну да, конечно!.. Вот точно так же и меня одна­жды про­вели. А сколько хло­пот было у меня потом с этими индю­ша­тами! Ты не пове­ришь: они до того боятся воды, что их и не заго­нишь в канаву. Уж я и шипела, и кря­кала, и про­сто тол­кала их в воду, – не идут, да и только. Дай-ка я еще раз взгляну. Ну, так и есть! Индю­ше­чье! Брось-ка его да сту­пай учи своих деток плавать!

– Нет, я, пожа­луй, посижу, – ска­зала моло­дая утка. – Уж столько тер­пела, что можно еще немного потерпеть.

– Ну и сиди! – ска­зала ста­рая утка и ушла. И вот нако­нец боль­шое яйцо треснуло.

– Пип! Пип! – про­пи­щал пте­нец и выва­лился из скорлупы.

Но какой же он был боль­шой и гад­кий! Утка огля­дела его со всех сто­рон и всплес­нула крыльями.

– Ужас­ный урод! – ска­зала она. – И совсем не похож на дру­гих! Уж не индю­шо­нок ли это в самом деле? Ну, да в воде-то он у меня побы­вает, хоть бы мне при­шлось столк­нуть его туда силой!

На дру­гой день погода сто­яла чудес­ная, зеле­ный лопух был залит солнцем.

Утка со всей своей семьей отпра­ви­лась к канаве. Бул­тых! – и она очу­ти­лась в воде.

– Кряк-кряк! За мной! Живо! – позвала она, и утята один за дру­гим тоже бул­тых­ну­лись в воду.

Сна­чала вода покрыла их с голо­вой, но они сей­час же выныр­нули и отлично поплыли впе­ред. Лапки у них так и зара­бо­тали, так и зара­бо­тали. Даже гад­кий серый утё­нок не отста­вал от других.

– Какой же это индю­шо­нок? – ска­зала утка. – Вон как славно гре­бет лап­ками! И как прямо дер­жится! Нет, это мой соб­ствен­ный сын. Да он вовсе не так дурен, если хоро­шенько при­смот­реться к нему. Ну, .живо, живо за мной! Я сей­час введу вас в обще­ство – мы отпра­вимся на пти­чий двор. Только дер­жи­тесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не насту­пил на вас, да бере­ги­тесь кошек!

Скоро утка со всем своим вывод­ком добра­лась до пти­чьего двора. Бог ты мой! Что тут был за шум! Два ути­ных семей­ства дра­лись из-за головки угря. И в конце кон­цов эта головка доста­лась кошке.

– Вот так все­гда и бывает в жизни! – ска­зала утка и облиз­нула языч­ком клюв – она и сама была не прочь отве­дать угри­ной головки. – Ну, ну, шеве­лите лап­ками! – ско­ман­до­вала она, пово­ра­чи­ва­ясь к утя­там. – Кряк­ните и покло­ни­тесь вон той ста­рой утке! Она здесь знат­нее всех. Она испан­ской породы и потому такая жир­ная. Видите, у нее на лапке крас­ный лос­ку­ток! До чего кра­сиво! Это выс­шее отли­чие, какого только может удо­сто­иться утка. Это зна­чит, что ее не хотят поте­рять, – по этому лос­кутку ее сразу узнают и люди и живот­ные. Ну, живо! Да не дер­жите лапки вме­сте! Бла­го­вос­пи­тан­ный уте­нок дол­жен выво­ра­чи­вать лапки наружу. Вот так! Смот­рите. Теперь накло­ните головки и ска­жите: “Кряк!”

Утята так и сделали.

Но дру­гие утки огля­дели их и громко заговорили:

– Ну вот, еще целая орава! Точно без них нас мало было! А один-то какой гад­кий! Этого уж мы никак не потерпим!

И сей­час же одна утка под­ле­тела и клю­нула его в шею.

– Оставьте его! – ска­зала утка-мать. – Ведь он вам ничего не сделал!

– Поло­жим, что так. Но какой-то он боль­шой и несу­раз­ный! – про­ши­пела злая утка. – Не мешает его немного проучить.

А знат­ная утка с крас­ным лос­кут­ком на лапке сказала:

– Слав­ные у тебя детки! Все очень, очень милы, кроме одного, пожа­луй… Бед­няга не удался! Хорошо бы его переделать.

– Это никак невоз­можно, ваша милость! – отве­тила утка-мать. – Он некра­сив – это правда, но у него доб­рое сердце. А пла­вает он не хуже, смею даже ска­зать – лучше дру­гих. Я думаю, со вре­ме­нем он выров­ня­ется и ста­нет поменьше. Он слиш­ком долго про­ле­жал в яйце и потому немного пере­рос. – И она раз­гла­дила клю­вом перышки на его спине. – Кроме того, он селе­зень, а селезню кра­сота не так уж нужна. Я думаю, он вырас­тет силь­ным и про­бьет себе дорогу в жизнь.

– Осталь­ные утята очень, очень милы! – ска­зала знат­ная утка. – Ну, будьте как дома, а если най­дете угри­ную головку, можете при­не­сти ее мне.

И вот утята стали вести себя как дома. Только бед­ному утенку, кото­рый вылу­пился позже дру­гих и был такой гад­кий, никто не давал про­ходу. Его кле­вали, тол­кали и драз­нили не только утки, но даже куры.

– Слиш­ком велик! – гово­рили они.

А индий­ский петух, кото­рый родился со шпо­рами на ногах и потому вооб­ра­жал себя чуть не импе­ра­то­ром, надулся и, словно корабль на всех пару­сах, под­ле­тел прямо к утенку, погля­дел на него и сер­дито зало­по­тал; гре­бе­шок у него так и налился кро­вью. Бед­ный уте­нок про­сто не знал, что ему делать, куда деваться. И надо же было ему уро­диться таким гад­ким, что весь пти­чий двор сме­ется над ним!

Так про­шел пер­вый день, а потом стало еще хуже. Все гнали бед­ного утенка, даже бра­тья и сестры сер­дито гово­рили ему: “Хоть бы кошка ута­щила тебя, неснос­ный урод!” А мать при­бав­ляла: “Глаза б мои на тебя не гля­дели!” Утки щипали его, куры кле­вали, а девушка, кото­рая давала пти­цам корм, оттал­ки­вала его ногою.

Нако­нец уте­нок не выдер­жал. Он пере­бе­жал через двор и, рас­пу­стив свои неук­лю­жие кры­лышки, кое-как пере­ва­лился через забор прямо в колю­чие кусты.

Малень­кие птички, сидев­шие на вет­ках, разом вспорх­нули и раз­ле­те­лись в раз­ные стороны.

«Это оттого, что я такой гад­кий», – поду­мал уте­нок и, зажму­рив глаза, бро­сился бежать, сам не зная куда. Он бежал до тех пор. пока не очу­тился в болоте, где жили дикие утки.

Тут он про­вел всю ночь. Бед­ный уте­нок устал, и ему было очень грустно.

Утром дикие утки просну­лись в своих гнез­дах и уви­дали нового товарища.

– Это что за птица? – спро­сили они. Уте­нок вер­телся и кла­нялся во все сто­роны, как умел.

– Ну и гад­кий же ты! – ска­зали дикие утки. – Впро­чем, нам до этого нет ника­кого дела, только бы ты не лез к нам в родню.

Бед­няжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы ему поз­во­лили жить в камы­шах да пить болот­ную воду, – о боль­шем он и не мечтал.

Так про­си­дел он в болоте два дня. На тре­тий день туда при­ле­тели два диких гусака. Они совсем недавно научи­лись летать и поэтому очень важничали.

– Слу­шай, дру­жище! – ска­зали они. – Ты такой чуд­ной, что на тебя смот­реть весело. Хочешь дру­жить с нами? Мы птицы воль­ные – куда хотим, туда и летим. Здесь побли­зо­сти есть еще болото, там живут пре­ми­лень­кие дикие гусыни-барышни. Они умеют гово­рить: «Рап! Рап!» Ты так заба­вен, что, чего доб­рого, будешь иметь у них боль­шой успех.

Пиф! Паф! – раз­да­лось вдруг над боло­том, и оба гусака упали в камыши мерт­выми, а вода покрас­нела от крови.

Пиф! Паф! – раз­да­лось опять, и целая стая диких гусей под­ня­лась над боло­том. Выстрел гре­мел за выстре­лом. Охот­ники окру­жили болото со всех сто­рон; неко­то­рые из них забра­лись на дере­вья и вели стрельбу сверху. Голу­бой дым обла­ками оку­ты­вал вер­шины дере­вьев и стлался над водой. По болоту рыс­кали охот­ни­чьи собаки. Только и слышно было: шлёп-шлёп! И камыш рас­ка­чи­вался из сто­роны в сто­рону. Бед­ный уте­нок от страха был ни жив ни мертв. Он хотел было спря­тать голову под кры­лышко, как вдруг прямо перед ним выросла охот­ни­чья собака с высу­ну­тым язы­ком и свер­ка­ю­щими злыми гла­зами. Она посмот­рела на утенка, оска­лила ост­рые зубы и – шлёп-шлёп! – побе­жала дальше.

«Кажется, про­несло, – поду­мал уте­нок и пере­вел дух. – Видно, я такой гад­кий, что даже собаке про­тивно съесть меня!»

И он при­та­ился в камы­шах. А над голо­вою его то и дело сви­стела дробь, раз­да­ва­лись выстрелы.

Пальба стихла только к вечеру, но уте­нок долго еще боялся пошевельнуться.

Про­шло несколько часов. Нако­нец он осме­лился встать, осто­рожно огля­делся вокруг и пустился бежать дальше по полям и лугам.

Дул такой силь­ный встреч­ный ветер, что уте­нок еле-еле пере­дви­гал лапками.

К ночи он добрался до малень­кой убо­гой избушки. Избушка до того обвет­шала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, потому и держалась.

Ветер так и под­хва­ты­вал утенка, – при­хо­ди­лось при­жи­маться к самой земле, чтобы не унесло.

К сча­стью, он заме­тил, что дверь избушки соско­чила с одной петли и так пере­ко­си­лась, что сквозь щель можно легко про­браться внутрь. И уте­нок пробрался.

В избушке жила ста­руха со своей кури­цей и котом. Кота она звала Сыноч­ком; он умел выги­бать спину, мур­лы­кать и даже сыпать искрами, но для этого надо было погла­дить его про­тив шер­сти. У курицы были малень­кие коро­тень­кие ножки, и потому ее так и про­звали Корот­ко­нож­кой. Она при­лежно несла яйца, и ста­рушка любила ее, как дочку.

Утром утенка заме­тили. Кот начал мур­лы­кать, а курица кудахтать.

Гадкий утёнок
Den grimme Ælling
Иллюстрация Вильгельма Педерсена
Жанр:	Сказка
Автор:	Ганс Христиан Андерсен
Язык оригинала:	датский
Публикация:	11 ноября 1843
Перевод:	Анна Васильевна Ганзен
Текст произведения в Викитеке

«Гадкий утёнок» (дат. Den grimme Ælling) — сказка датского писателя и поэта Ганса Христиана Андерсена, впервые опубликованная 11 ноября 1843 года. Перевод с датского на русский был выполнен Анной Васильевной Ганзен.

Сюжет

В зарослях лопуха у одной старой усадьбы мама-утка вывела утят, но последний её птенец выглядел ужасно и не был похож на остальных. Обитатели птичьего двора сразу невзлюбили гадкого утёнка, из-за чего постоянно нападали на птенца. Мать, поначалу защищавшая сына, вскоре тоже охладела к нему. Не выдержав унижений, утёнок сбежал со двора к болоту, где, несмотря на свой вид, смог подружиться с дикими гусями. Но вскоре они были убиты охотниками. После этого утёнок сбежал с болота и после целого дня скитаний встретил избушку, где проживали старушка, кот и курица. Старушка оставила птенца у себя, в надежде что он будет нести яйца. Кот и курица, жившие в доме, стали насмехаться над утёнком, и когда ему вдруг захотелось плавать, он не нашёл у них понимания и ушёл жить на озеро. Однажды на озере гадкий утёнок увидел лебедей и полюбил их, как не любил до сих пор никого. Но подойти к ним он так и не решился, боясь, что будет так же отвергнут, как раньше.

С приходом зимы утёнок замёрз во льду, но вскоре проходивший мимо крестьянин подобрал его и отнёс домой. В новом жилище утёнок пробыл недолго: он испугался детей, захотевших поиграть с ним, и сбежал на улицу. Зиму он провёл в кустах у озера. Когда наступила весна, утёнок научился летать. Однажды, пролетая над озером, он увидел плавающих в нём лебедей. На этот раз он решил приблизиться к ним, даже если они решат заклевать его. Но опустившись на воду, утёнок случайно взглянул на своё отражение и увидел там такого же прекрасного молодого лебедя. Другие лебеди с радостью приняли его в свою стаю. Ещё совсем недавно гадкий утёнок и не мог даже мечтать о таком счастье…

Автобиография

Часто высказывается мнение, что сказка «Гадкий утёнок» является завуалированной автобиографией Ганса Христиана Андерсена^[1][2].

Современники о внешности Андерсена:

Он был высок, худощав и крайне своеобразен по осанке и движениям. Руки и ноги его были несоразмерно длинны и тонки, кисти рук широки и плоски, а ступни ног таких огромных размеров, что ему, вероятно, никогда не приходилось беспокоиться, что кто-нибудь подменит его калоши. Нос его был так называемой римской формы, но тоже несоразмерно велик и как-то особенно выдавался вперед^[3]

По самим местам действия сказки также можно провести параллели с жизнью писателя: пустырь, заросший лопухами, где было утиное гнездо — это Оденсе, родной город писателя; птичий двор, где клевали и травили гадкого утенка — столица Дании, Копенгаген; дом, где жила старушка с курицей и котом — одна знакомая Андерсену семья, в которой хотя и благожелательно принимали молодого писателя, но всячески наставляли и учили, как следует жить.

Культурный аспект

• В 1914 году Сергей Прокофьев написал музыкальную сказку «Гадкий утёнок» для голоса и фортепиано^[4].
• «Гадкий утёнок» — опера-притча для сопрано, трёхголосного детского хора и фортепиано: свободная оперная транскрипция Льва Конова (соч.1996 г.) на музыку Сергея Прокофьева^[5].
• Уолт Дисней выпустил два анимационных фильма по мотивам «Гадкого утёнка». Первый из них вышел в 1931 году и был чёрно-белым, второй мультфильм был цветным и вышел в 1939 году.
• «Гадкий утёнок» — мультипликационный фильм, снятый в СССР в 1956 году на киностудии Союзмультфильм^[6].
• Лев Конов написал оперу с таким названием.
• «Гадкий утёнок» — полнометражный мультфильм Гарри Бардина 2010 года, авторская интерпретация — притча о ксенофобии.

Нарицательное употребление

• Гадкий утёнок — метафора, описывающая неказистую девочку-подростка, а порой молодое некрасивое существо любого вида и пола.

Примечания

Ссылки

• Текст сказки «Гадкий утёнок» с аннотациями  (англ.)
• Диафильм, текст сказки и музыкальная постановка «Гадкий утёнок»

Кто из нас не любовался гордыми и грациозными птицами — лебедями. Эти величественные и белоснежные красавцы с отменной осанкой сразу напоминают сказку датского сказочника Ганса Христиана Андерсена «Гадкий утенок». Это произведение просто чудо! История гадкого утенка, превратившегося в прекрасного лебедя, коснулась души многих детей и взрослых. Великий сказочник смог очень глубоко и чувственно описать все приключения бедного, несчастного птенца, пока тот не превратился в величественную птицу.

Мир сказок великого датского мастера

Уже с самого детства большинство узнает автора «Гадкого утенка» — Ганса Христиана Андерсена. Мир его сказок очень разнообразен. «Снежная королева», «Русалочка», «Принцесса на горошине», «Соловей», «Дикие лебеди»- это настоящие шедевры, которые известны во всех уголках мира. Многие персонажи сказок Андерсена стали нарицательными еще при жизни самого писателя. Ганс Христиан не считал себя детским писателем, многие его произведения поднимают очень глубокие проблемы взрослых. Какие они, сказки автора «Гадкого утенка»?

Среди огромного количества произведений Андерсена есть много творений со счастливым концом, которые очень любят дети. Также в коллекции присутствуют серьезные истории, которые могут понять только взрослые. Умы детей и их родителей завораживает прекрасная история под названием «Дюймовочка» о крошечной девочке, выросшей в цветочном бутоне. Мотив чудесного преображения героев — излюбленный в сказках Ганса Христиана. Так, в сказке «Принцесса на горошине» читатели видят неприметную девушку, ставшую принцессой.

Настоящую любовь и самопожертвование изображает писатель в сказке «Дикие лебеди». Девушка Элиза с риском для жизни спасает своих братьев от чар злой мачехи. Это произведение уже более драматично. Но особой трагичность наполнена история о юной Русалочке, пожертвовавшей своей жизнью ради любимого принца. Великую силу подлинного искусства показал Андерсен в сказке «Соловей». Показное величие и душевную пустоту отразил писатель в произведении «Новое платье короля». Нельзя представить сказки великого датчанина без загадочного человечка, дарующего послушным детям прекрасные сны — Оле Лукойе.

Понятие литературной сказки

Творческое наследие Г. Х. Андерсена, в основном, составляют литературные сказки. Они и принесли автору «Гадкого утенка» мировую славу. Вначале Писатель пересказывал некоторые народные байки, а потом стал создавать свои произведения в этом жанре. Литературной сказкой называют повествовательный жанр, имеющий волшебно-фантастическое содержание, вымышленных или реальных героев, сказочную или реальную действительность. Писатели поднимали в этих сочинениях моральные, эстетические, социальные проблемы общества.

Ранние сказки Г. Х. Андерсена похожи на произведения братьев Гримм: в них присутствует простая и естественная интонация народного повествования. Первый его сборник назывался «Сказки, рассказанные детям», где очень много схожего с фольклором. За основу сборника он взял 10 баек, которые ему рассказывали в детстве. Из этих произведений читатели открывают для себя красоту и духовную сущность мира.

Каково же основное авторское кредо автора «Гадкого утенка»? Писатель ценит искренние души и непосредственные чувства. В изображениях трагических сторон жизни все равно верх берет добро. Андерсен считает, что и в самом человеке всегда побеждает божественное начало. Сам сказочник очень верил в доброго Бога. Он считал, что каждое событие в жизни человека указывает на то, что он принадлежит Господу. По мнению писателя, только тот прозреет и станет лучше, кто переживет много испытаний и тяжестей в жизни.

Самой объемной литературной сказкой Ганса Христиана является «Снежная королева». В ней автор затрагивает очень глубокие проблемы. Главное, что показал сказочник — это всепобеждающую силу любви, способную преодолеть любые преграды. Смелая девочка Герда не только спасла своего брата Кая из чертогов Снежной королевы, но и вернула ему доброе сердце.

Трудная судьба писателя и автобиографические моменты в сказке

В Дании есть старинный городок Оденсе. Именно там появился на свет в 1805 году автор «Гадкого утенка» Ганс Христиан Андерсен. Его отец был простым сапожником. Он жил в бедной квартире, был окружен обыкновенными людьми, питался самыми скудными продуктами. Зато он видел чудеса в самых простых вещах, очень любил слушать истории пожилых людей. Частенько он засматривался на театральные афиши. Он делал самодельных кукол и разыгрывал целые спектакли.

Такие фантазии привели Ганса к театральной деятельности. Он устроил кукольный театр прямо дома. Он сам писал сценарии, делал декорации и бумажные костюмы. После похорон отца в 1819 году юноша переехал в столицу Дании — Копенгаген. Мечтая стать счастливым, он пытается осуществить свою мечту и стать актером. Добрые люди помогли устроиться ему в гимназию. Четырнадцатилетнему юноше пришлось сесть за парту с учениками намного моложе него. В адрес Андерсена полетело множество насмешек и унижений со стороны одноклассников. Ганс прошел испытание и закончил гимназию. Затем он поступил в университет. Именно этот период из своей жизни писатель изобразил в книге «Гадкий утенок».

Будучи знаменитым мастером слова, Андерсен и сам понимал, что приносит пользу миру. Поэтому он чувствовал себя счастливым. Каждая новая сказка приносила много радостных эмоций его читателям. Ганс Христиан стал сам читать сказки перед обычными людьми. Он совсем не стеснялся своего низшего происхождения, а, наоборот, хотел, чтобы его книжки читали ребятишки из таких же бедных семей, как и он сам. Больше всего писатель ненавидел пустых, невежественных, хвастливых и ленивых представителей из высшего общества.

Знатные особы, которых высмеивал Андерсен в своих книгах, были недовольны его колкими насмешками. Они никак не могли понять, как это сын сапожника может над ними подшучивать. Ведь у него даже фамилия низкого происхождения. Только лишь на свое 50-летие автор был признан в своем родном городе Оденсе. В день присвоения ему звания почетного гражданина горожане зажгли иллюминацию.

Краткое содержание сказки «Гадкий утенок»

Свою сказку Ганс Христиан опубликовал в 1843 году. Многие дети интересуются, кто написал «Гадкий утенок», и это неудивительно. Ведь проблемы поднятые Андерсеном в этой сказке актуальны и в наши дни. На русский язык датский вариант перевела Анна Ганзен. В соответствии с сюжетно-смысловыми разделами сказки произведение «Гадкий утенок» можно поделить на пять частей:

1. Тяжелая жизнь утенка на птичьем дворе. Дело было в летнюю солнечную пору. В одной старой усадьбе, среди пушистых листьев лопуха, мамочка-утка высидела утят. Уже становится понятно, что героями «Гадкого утенка» выступают животные. Маленькие детишки с восторгом рассматривали большие листья вокруг себя. Утка успокоила детей тем, что мир намного огромнее этих растений, и она сама его еще не весь видела. К молодой мамочке подошла опытная утка и поинтересовалась обстановкой дел? Мамочка была довольна своими детенышами, только один птенец из самого большого яйца все никак не мог проклюнуться. Утки решили, что в гнездо случайно попало яйцо индюка. Наконец-то этот момент настал. Из последнего яйца появился птенец, который очень отличался от других, даже матери он не приглянулся. Она решила проверить, умеет ли он плавать, как все остальные утята.

   

2. Начало скитаний. Встреча утенка с настоящими друзьями. В один из солнечных деньков все семейство отправилось к озеру. Все детишки были желтенькие. Только один последыш был серого цвета, но плавал не хуже остальных. После купания утка решила похвастаться своим выводком и повела всех на птичий двор, показать «обществу». Перед этим она учила детей, как вести себя перед обитателями двора, кланяться им. А какими же оказались жильцы дворика? Утята наблюдали, как утиные семьи дрались из-за головы рыбы, брошенной им хозяевами. Во дворе стоял ужасный крик. Затем одна утка испанской породы положительно оценила новую семью. Только один, самый «несуразный» детеныш вызывал у нее и у всех раздражение. Мать-утка сначала встала на защиту серого утенка, сказав, что он перерастет и станет видным селезнем. Затем все детишки пошли играть. Каждому хотелось обидеть серого утенка. Они то и дело клевали его. Со временем его возненавидели даже братья, сестры и мать. Утенок изнемогал от унижений и насмешек. Он не знал, как выйти из этой ситуации. Единственным спасением для него стало бегство из дома.

   

3. Встреча с гусями. Утенку удалось кое-как перебраться через забор. Там он сразу встретил диких уток, они тоже стали потешаться над его неприглядным внешним видом и переживать, чтобы он не напрашивался к ним в родственники. Через несколько дней к озеру прилетели два важных гусака. Внешний вид новенького им показался забавным, и они даже решили показать его своим женам. Только этому не суждено было сбыться: охотники стали стрелять в гусей, и два новых друга оказались мертвыми. Затем к озеру прибежала охотничья собака, чтобы собрать добычу. Серый утенок очень испугался. Но даже собаке он не приглянулся: она не тронула птенца. В страхе он просидел в камышах до вечера, а потом решил бежать.
4. Страдания утенка суровой зимой. Целый день скитался бедный птенец. Наконец он увидел избушку. В ней жили старушка, курица и кот. Хозяйка решила оставить птенца у себя, надеясь на то, что тот снесет яйца. Кот и курица всячески посмеивались над утенком, а яиц он так и не нес. Однажды птенец почувствовал, что его очень тянет плавать, поэтому ушел жить к озеру. Однажды там он увидел очень красивых птиц. Это были лебеди. Они закричали, и птенец крикнул в ответ. Подойти к важным птицам он не решился, боясь, что они отвергнут его, как все остальные. И вот пришла холодная зима. Чтобы не замерзнуть, утенку пришлось постоянно плавать. Но и это не спасло беднягу. Он совсем выбился из сил и примерз ко льду. Один крестьянин увидел утенка и забрал его домой. В новой среде птенцу было непривычно. Он испугался маленьких ребятишек, которые хотели с ним играть. Убегая от них, утенок разлил молоко и испачкался в муке. Зимовать ему пришлось в кустах у озера. Было холодно и голодно.
5. Весеннее пробуждение и неожиданное преображение утенка. Однажды весной птенец выбрался из камышей и полетел. Возле цветущих яблонь вдруг он заметил гордых и красивых белых лебедей. Утенок загрустил. Но потом, вспомнив все свои скитания, решил подойти к этим птицам, даже если они заклюют его. Утенок спустился на воду и стал тихонько плыть к лебединой стае, а они плыли ему навстречу. Утенок угрюмо опустил голову перед лебедями с ожиданием того, что его убьют. И вдруг в воде он увидел свое отражение. Кем оказался гадкий утенок? Это был прекрасный величественный лебедь! Другие птицы проплывали мимо молодого красавца и гладили его своими длинными клювами. Они с удовольствием приняли его в свою стаю. Прибежали дети, стали бросать птицам кусочки хлеба и называть новенького самым красивым лебедем. Раньше утенок даже и не мечтал о таком счастье.

Вот таково краткое содержание «Гадкого утенка». Грустная сказка оказалась со счастливым концом.

Анализ «Гадкого утенка»: жанр, тема, стиль писателя

Считается, что в этой сказке Андерсен завуалировал свою биографию. Само название творения очень необычное и является оксюмороном. Один и тот же герой выступает и гадким, и красивым. Кто написал «Гадкого утенка» и в связи с чем — уже понятно. В каком жанре написано произведение? Конечно же, это литературная сказка. Но она имеет и другие отличительные черты. Присутствуют в ней мотивы мифа, так как тема изгнанника была очень близка древним мифам. Очень часто герой таких произведений не может управлять своей судьбой — над ним властвуют другие силы.

Сказочный утенок выступает представителем дикой природы, который инстинктивно выживает даже в самых суровых условиях. Дикие натуры отчаянно борются за существование. Причина изгнания утенка заключалась не в его некрасивой внешности, а в том, что он отличался от других. Никто не знает, каким образом лебединое яйцо оказалось в гнезде. Автор показывает, какие испытания пришлось пройти герою прежде, чем все стали восхищаться его красотой. Главной темой «Гадкого утенка» является борьба добра со злом. Превращение невзрачного птенца в белоснежного красавца — это только оболочка, но не основной смысл сказки. Андерсен показал, что душа маленького утенка распахнута для любви и добра.

В стиле автора проглядывается особый динамизм. Все события развиваются с особым напряжением. Для умелого и живого повествования писатель использует множество разнообразных оборотов: «замертво упали», «камыши зашевелились», «охотники окружили», «туман окутал», «камыши качались».

Психологическая окраска сказки

Произведение «Гадкий утенок» очень необычное. Андерсен не просто показывает судьбу героя, но описывает его душевное состояние в разных ситуациях. Это он сделал с помощью монологов. Утенок постоянно размышляет над тем, почему он такой безобразный. Автор показывает его то усталым, то печальным. Особенно ярко показано психологическое состояние утенка в момент преображения в прекрасного лебедя. Радости его не было предела. Сказка Андерсена «Гадкий утенок» очень чувственная, она переполняет читателей переживаниями за маленького героя.

Идея и проблемы произведения

Герою книги Андерсена «Гадкий утенок» пришлось много страдать и унижаться, но, пройдя такую одинокую и трудную жизнь, он смог по-настоящему оценить свое счастье. Идейный смысл сказки выражается следующими понятиями:

• В жизни не все просто и легко, иногда встречаются страдания и радость, грубость и красота.
• Для острого восприятия счастья человеку необходимы скитания и страдания.
• Чуткость души и внутренний талант обязательно вознаграждаются судьбой.
• Благородство и великодушие проявляется после страданий и неожиданного счастья. Ведь это научило утенка прощать своих обидчиков.

Нужно отметить, что в аллегорической форме сказка показывает борьбу, которую пришлось вести Андерсену на своем пути к славе.

Выводы о личности самого автора

Название сказки давно переросло в метафору. Таким нарицательным понятием, как «гадкий утенок», называют неказистых подростков, внешность которых еще только формируется. Из этой автобиографической сказки выплывают следующие выводы об Андерсене:

• Писатель, как и его герой, перенес много страданий, непониманий и насмешек грубиянов.
• Андерсен имел очень ранимую и чувствительную душу.
• Подобно герою сказки, автор был великодушным человеком, прощал своих обидчиков и врагов.
• У Андерсена была огромная вера в победу добра, красоты и справедливости.

Отзывы о произведении

Многие взрослые и дети оставляют отзывы о «Гадком утенке» Ганса Христиана. Родители сразу видят в сказке воспитательную подоплеку. Они считают, что нельзя угадать, каким вырастет ребенок. Возможно, в детстве он некрасивый и неприглядный, но, став взрослым, многого добьется. Читатели делают вывод, что все приходит к тому, кто умеет ждать. Торопиться с осуждением человека не стоит. Родителей сказка «Гадкий утенок» учит любить своих детей не за внешность, а воспитывать у них красивую душу. Многим читателям нравится несломленный характер хрупкого утенка, которого не одолели многие трудности.

Дети после прочтения сказки «Гадкий утенок» задумываются над тем, как трудно быть непохожим на других. Они осуждают домашних животных, которые не дружили с лебеденком и дразнили его. Добрые поступки человека могут затмить все недостатки его внешности.

«Гадкий утенок» в культуре

«Гадкий утенок» Андерсена заслуживает того, чтобы его снимали кинематографисты, писали музыку композиторы. Известным виртуозом Сергеем Прокофьевым была написана музыкальная одноименная сказка для голоса и фортепиано. Два анимационных фильма по мотивам этого произведения снял Уолт Дисней. Советский кинематограф в 1956 году выпустил мультфильм «Гадкий утенок».

В Дании и других странах мира стоит очень много памятников Гансу Христиану Андерсену и его сказочным героям. В 2010 году открыли парк развлечений, посвященных сказкам датского писателя в китайском Шанхае.