Итальянская сказка белла венеция читать

В обеих сказках варьируется тема безвинных страданий прекрасной девицы. Финалы счастливые, но есть жестокие эпизоды.
Фантазия итальянского народа, как всегда, прихотлива, хотя и демонстрирует понятную связь с фантазией других народов. Первая сказка — в духе «Диких лебедей» (предполагаю, что сюжет этот произошел от житий святых). Вторая — в духе «Белоснежки», она же «Мертвая царевна», но с элементами «Али-Бабы и сорока разбойников». Первая сказка — венецианская, а тот, кто сочинил вторую, явно на дух не переносил великий город Венецию, в особенности же — классическую венецианскую драматургию. Видимо, иллюстрация того, что жители итальянских регионов друг друга недолюбливают по совокупности историко-политических причин; я же, как беспристрастный переводчик, не разделяю этого отношения.
Зачем я такое перевожу? — напоминаю прежде всего самой себе, что фольклор — это не каша с вареньем.

Muta per sette anni/ Нема на семь лет

Жили-были отец с матерью, были у них два маленьких сына и дочка постарше. Отец часто путешествовал, и как-то раз, когда его не было дома, сыновья сказали матери:
— Пойдем-ка мы к батюшке навстречу.
Мать говорит: ладно, идите.
Пришли мальчики в лес и остановились поиграть. Вскоре увидели они издалека отца, побежали к нему и стали хватать за ноги:
— Батюшка мой, батюшка!
Отец в тот день был не в духе и говорит:
— Не злите меня! Прочь!
Но дети его не послушали и все цеплялись ему за ноги.
Разозлился отец и крикнул: — Черт бы вас побрал, проклятые!
И тотчас же явился черт и унес обоих мальчиков, — отец и опомниться не успел.
Дома мать увидела, что отец возвращается без детей, встревожилась и заплакала. Муж сперва сказал ей, что ничего не знает, а потом рассказал о своем проклятии, и что больше так и не видел сыновей.
Тогда сестрица их говорит:
— Хоть ценою жизни моей, а разыщу братьев.
И, как не отговаривали ее отец с матерью, взяла она кой-какую одежду, съестного, да и отправилась в путь.
Пришла она ко дворцу с железными дверями. Вошла; видит: там какой-то барин сидит. Спросила его:
— Не случалось ли Вам видеть моих братьев, которых унес нечистый?
Отвечает барин:
— Этого не знаю. Но войди: здесь есть зала, а в ней — двадцать четыре кровати. Погляди, не там ли они.
И в самом деле, на одной из кроватей девушка нашла братьев и обрадовалась:
— Братцы мои, вот вы где! Так с вами не случилось ничего дурного?
Отвечают братья:
— А вот подойди посмотри, как нам приходится.
Откинула она покрывала и видит: под ними — языки пламени, жаркий огонь горит.
— Ах, братцы мои, что мне сделать, чтобы спасти вас?
— Спасешь, если будешь нема семь лет, — отвечают братья, — но горе, если не выдержишь ты всех испытаний.
— Будьте покойны, уж я все поняла, — ответила девушка и пошла прочь. Проходила она опять мимо барина, он ей дал знак подойти, но она покачала головой, сотворила крестное знамение и вышла из дворца.
Шла, она, шла, да и пришла в лес; там от усталости и заснула. А в то время был на охоте король и нашел ее, спящую.
— Красавица какая!
Разбудил он ее, спросил, как она оказалась в лесу. Девушка покачала головой в знак того, что ей ничего не нужно. Тогда король спросил: «А хочешь ли пойти со мной?», — и она кивнула в знак согласия. Король думал, что она нема и дурно слышит, потому говорил громко, но скоро понял, что девушка разбирает и тихую речь.
Приехали домой, король помог ей выйти из кареты, а потом объявил матери, что нашел немую девушку, которая спала в лесу, и что он на ней женится.
— Еще чего! — заявила мать.
— Здесь я командую, — ответил сын, и женился на девушке.
Злое сердце было у свекрови, и она чинила невестке всякие обиды; но невестка все переносила безмолвно. И вот пришло ей время родить. Свекровь так подстроила, что сын получил поддельное письмо: пусть едет поскорее в такой-то город, потому что там все его добро проедают. Оставил король жену в тягости и отправился. Жена родила мальчика, но свекровь сговорилась с повитухой, взяли они собаку, да и положили рядом с нею в постель. А ребенка запихнули они в коробку и отнесли на крышу дворца. Бедная женщина все видела и слышала, и была в отчаянии, но думала о мучениях братьев и заставляла себя молчать.
Тотчас же свекровь написала сыну, что жена его родила пса. Король ответил, что не желает больше о жене и слышать; пусть дадут ей сколько-то денег в помощь, и она оставит дворец еще до его возвращения.
А старуха вместо этого приказала одному из слуг, чтобы увел ее невестку прочь из дворца, убил ее и выбросил в море, и чтобы возвратился с ее одеждой.
Привел слуга королеву на берег моря и говорит:
— Теперь, госпожа моя, склони голову; приходится мне лишить тебя жизни.
Женщина упала на колени и в слезах закрыла лицо руками. Слуга пожалел ее. Не стал он ее убивать, а только отрезал волосы, взял всю ее одежду, а взамен дал ей свою рубашку и шаровары.
Осталась женщина одна на берегу; наконец увидела она корабль и стала подавать ему знаки. На том корабле были солдаты, они приняли ее за мальчика, и спросили, кто таков. С помощью знаков она им объяснила, что она — моряк с разбившегося судна, единственный, кто спасся.
— Ладно, — сказали солдаты, — оставайся и воюй с нами, хоть ты и немой.
Был бой, и в бою женщина выучилась стрелять из пушки; товарищи за смелость сразу же сделали ее бригадиром. Окончилась война, и она попросила позволения оставить службу; отпустили ее.
Оказавшись вновь на земле, не знала она, куда податься; и вот, как-то ночью, увидела она ветхий домишко и вошла внутрь. В полночь услышала она шаги, стала подсматривать и видит: вышли из-за дома тринадцать разбойников. Подождала она, пока уйдут, пошла посмотреть, откуда они вышли, и обнаружила большой накрытый стол. Там было накрыто на тринадцать человек, и она съела по чуть-чуть с каждого блюда, чтобы не было заметно. Потом она спряталась опять, но на одном блюде забыла ложку. Когда уже настала ночь, возвратились разбойники; один увидал ложку и говорит:
— Ба, уж нет ли тут какой измены?!
Говорит другой:
— Ладно, вернемся, а одного оставим сторожить.
Так и поступили.
Женщина думала, что разбойники все ушли, выбралась из своего укрытия, тут разбойник ее и схватил:
— Попалась, каналья! Теперь покажу тебе!
Ни жива, ни мертва, женщина объяснила ему знаками, что она немая и что оказалась здесь, потому что идти ей некуда. Разбойник ее утешил и дал поесть-попить. Вернулись и другие его товарищи, выслушали его рассказ и сказали ей:
— Раз уж пришла, оставайся с нами. А нет — придется тебя убить.
Она дала знак, что согласна, и осталась с ними.
Разбойники никогда не оставляли ее одну. Как-то раз говорит ей главный:
— Завтра вечером нужно нам всем идти во дворец такого-то короля (и назвал имя) и выкрасть оттуда сокровища. Пойдешь и ты с нами.
А тот король был муж этой женщины, и она написала ему письмо, советуя как следует охранять дом, так как он в опасности. И когда в полночь разбойники пришли к воротам дворца и стали входить один за другим, сидевшие в укрытии слуги стали одного за другим убивать их. Так погибли атаман и еще пятеро; все остальные разбежались, кто куда, и оставили женщину одну — а она тоже была одета разбойником. Слуги схватили ее, связали и бросили в тюрьму.
Видит женщина из своей камеры, что на площади уже ставят виселицу. А всего один день ей оставался до того, как исполнится срок семь лет. Знаками попросила она, чтобы оказали ей милость не казнить ее до завтрашнего дня, и король согласился. На другой день ведут ее к помосту, и, ступив на первую ступеньку, попросила она опять знаками, чтобы не казнили ее в три часа, а подождали до четырех. И на это согласился король. Пробило четыре часа, ступает уже она на другую ступеньку, как вдруг вышли из толпы два воина. Представились они королю и просят дозволения говорить.
— Говорите.
— Почему должен умереть этот юноша?
Король объяснил.
— Так знайте, что это не мужчина, а наша сестра! — и рассказали королю, как она была нема семь лет. А ей сказали:
— Теперь говори, ты спасла нас.
Сняли с нее оковы, и при всем народе она сказала:
— Я — жена короля, а из-за злобы свекрови погублено было дитя мое. Ступайте на крышу дворца, возьмите там коробку и поглядите, родила я собаку или ребенка.
Король послал слуг за коробкой, и кости младенца нашли внутри.
Тогда весь народ на площади стал кричать:
— Вместо нее — старую королеву и повитуху на виселицу!
Так обеих старух повесили, а молодая женщина вернулась во дворец со своим мужем, и братья ее стали первыми людьми при дворе.

(Венеция)

Из сборника Italo Calvino. Fiabe italiane. V I — Milano: Oscar Mondadori, 2010. — P. 129 — 133.

La Bella Venezia/ Красотка Венеция

Жили когда-то мать и дочь. Держали они славную гостиницу — даже король и принцы останавливались там. Хозяйка гостиницы звалась «Красотка Венеция», и всякий раз, когда проезжие сидели за столом, она заводила разговоры.
— Откуда путь держите?
— Из Милана.
— Не видали ли в Милане кого краше меня?
— Нет, прекраснее Вас я никого не видел.
Потом, когда рассчитывались за постой, Красотка Венеция говорила:
— Цена — десять скуди, но с Вас я возьму только пять, — потому что всякий, кто говорил, что не видывал большей красавицы, должен был платить ей лишь половину.
— Откуда путь держите?
— Из Турина.
— Нет ли в Турине кого краше меня?
— Нет, прекраснее Вас я никого не видел.
Придет время рассчитываться: «Цена, — шесть скуди, но с Вас я возьму только три».
Как-то раз хозяйка, как обычно, расспрашивала путника: «Не видали ль Вы кого краше меня?» — когда через комнату прошла ее дочка. И путник ответил:
— Да, видел одну.
— И кто же это?
— Ваша дочь.
В этот раз, рассчитываясь с постояльцем, Красотка Венеция сказала:
— Цена — восемь скуди, но с Вас я возьму шестнадцать.
В тот же вечер госпожа позвала своего повара:
— Ступай на берег моря, построй там лачугу, чтобы было у нее всего одно окошко, и то — самое маленькое, и запри там мою дочь.
С тех пор дочь Красотки Венеции день и ночь оставалась заперта в хижине на берегу моря; она слышала, как шумят волны, но не видела никого, кроме повара, который каждый день приносил ей воду и хлеб. Но даже и живя взаперти, девушка становилась с каждым днем все лучше.
Как-то раз по берегу моря проезжал верхом чужестранец; увидел он запертую хижину и приблизился к ней. Заглянул он в крошечное окошечко и увидел в темноте лицо девушки — никого не видал он прекраснее. Стало ему не по себе, дал он коню шпоры и поскакал прочь.
В тот вечер остановился он у Красотки Венеции.
— Откуда путь держите? — спросила хозяйка гостиницы.
— Из Рима.
— Не видали ль Вы кого краше меня?
— Видел, — отвечал чужестранец.
— И где же?
— В хижине на берегу моря.
— Вот Вам счет: цена — десять скуди, но с Вас я возьму тридцать.
Вечером Красотка Венеция спрашивает у своего повара:
— Послушай, а не хочешь ли взять меня в жены?
Повар сперва и не поверил, что может жениться на хозяйке.
— Если хочешь жениться, возьми мою дочь, сведи ее в лес и убей. Принесешь мне ее глаза и бутыль, полную ее крови, — тогда за тебя выйду.
Повар хотел жениться на хозяйке, но не мог убить эту прекрасную и добрую девушку. Потому отвел он ее в лес и там оставил, а чтобы отнести Красотке Венеции глаза и кровь, убил ягненка — пролил кровь такую же невинную. И хозяйка вышла за него замуж.
Девушка, оставшись одна в лесу, плакала, кричала, но никто ее не слышал. Ближе к вечеру увидала она огонек; подошла, слышит: много людей говорят, — и, дрожа от страха, спряталась за дерево. Было то место скалистое и пустое, и перед белым камнем остановились двенадцать разбойников. Один сказал:
— Пустошь, отворись! —
и белый камень раскрылся, словно двери, а внутри зажегся свет, как в большом дворце.
Двенадцать разбойников вошли туда, и последний сказал:
— Пустошь, замкнись! —
и дверь в камне закрылась за его спиною.
Девушка, спрятавшись за деревом, поджидала, что будет. Спустя немного времени голос изнутри сказал:
— Пустошь, отворись!
Дверь отворилась, и двенадцать разбойников один за другим вышли, а последний сказал:
— Пустошь, замкнись!
Когда разбойники были уже далеко, девушка подошла к белому камню и сказала:
— Пустошь, отворись!
Дверь перед нею отворилась, и свет засиял. Вошла она и сказала:
— Пустошь, замкнись!
Внутри оказался стол, накрытый на двенадцать человек, с двенадцатью блюдами, двенадцатью ломтями хлеба и двенадцатью бутылками вина. А в кухне был вертел, и на нем — двенадцать кур. Девушка всюду прибрала, застелила двенадцать постелей, двенадцать кур зажарила. И, так как была она голодна, съела у каждой курицы крылышко, отломила по корочке у каждого куска хлеба и выпила немножко вина из каждой бутыли. Услышав, что разбойники возвращаются, спряталась она под кроватью.
Двенадцать разбойников, увидев, что все у них прибрано, постели застелены и куры зажарены, не знали, что и подумать. Потом увидели, что у каждой курицы недостает крыла, у каждого куска хлеба отломана корочка и каждая бутылка самую малость почата, и сказали:
— Верно, сюда кто-нибудь да заходил.
И решили, что на следующий день один из них останется на страже.
Остался самый младший из разбойников, но он-то караулил снаружи, а тем временем девушка вышла из-под кровати, все опять прибрала, съела двенадцать куриных крылышек, двенадцать корочек хлеба и отпила из двенадцати бутылок.
— Никуда ты не годен! — сказал атаман, когда, вернувшись, увидел, что в дом к ним опять приходил кто-то, и поставил на стражу другого разбойника. Но и этот оставался снаружи, пока девушка была внутри, и так, всякий раз обзывая друг друга дураками, все разбойники пытались караулить одиннадцать дней подряд и так и не обнаружили девушку.
На двенадцатый день стал на страже сам атаман. Не вышел он из пещеры, а оставался внутри и увидел, как девушка выбралась из-под кровати. Ухватил он ее крепко за руку:
— Не пугайся, — говорит. — Раз уж ты с нами, так и живи. Будь нашей сестрицей.
Так девушка осталась жить у разбойников. Она им прислуживала, а они ей что ни день привозили драгоценности, золотые монеты, кольца и серьги.
Самый младший разбойник любил, когда ходил на дело, наряжаться большим барином и останавливаться всякий раз в лучшей гостинице. Как-то вечером ужинал он у Красотки Венеции.
— Откуда путь держите? — спрашивает у него хозяйка.
— Из лесной чащи, — говорит разбойник.
— Не видали ль Вы кого краше меня?
— Видел.
— И кого же?
— Девушку, которая живет у нас.
Так Красотка Венеция поняла, что дочь ее еще жива.
К ее гостинице каждый день ходила просить милостыню старуха, а старуха эта была ведьма. Красотка Венеция обещала ей половину своих богатств, если удастся той найти ее дочь и убить ее.
Однажды, когда разбойников не было дома, девушка сидела у окна и пела, и мимо проходила старуха.
— Шпильки, шпильки! Продаю шпильки! Впусти меня, красавица; я тебе покажу шпильку на чудесную головку.
Девушка впустила ее, и старуха, будто бы показывая, как ей пойдет большая шпилька в волосах, вонзила ей шпильку в череп. И девушка умерла.
Вернулись разбойники и нашли ее мертвой. Уж на что сердца у них были грубые, а и они рыдали от горя. Выбрали они большое дерево с пустым стволом и похоронили там девушку.
Поехал сын короля на охоту. Слышит — собаки лают, подъехал поближе; видит — собаки скребут лапами ствол дерева. Заглянул королевский сын внутрь и увидел мертвую девушку — прекраснейшую.
— Живую я бы взял тебя в жены, — сказал королевский сын, — но даже и с мертвой расстаться не могу.
Затрубил он в рог, собрал охотников и велел им отвезти девушку в королевский дворец. Заперся с нею в комнате, так, чтобы королева, его мать, ничего не узнала, и целые дни проводил, любуясь мертвой красавицей.
Королева-мать, ничего не подозревая, как-то случайно вошла в эту комнату.
— Ах! Так вот почему ты не хотел выходить отсюда? Но ведь она мертвая, что тебе до нее?!
Мертвая или нет, а жить без нее я не могу!
— Да пусть ее хотя бы причешут! — сказала королева, и велела позвать королевского цирюльника. Тот стал причесывать и сломал гребень. Взял другой гребень — сломал и его. Так, один за другим, семь гребней поломал.
— Что же с головой у этой девушки? — говорит королевский цирюльник. — Посмотрю-ка.
И взялся он за головку той большой шпильки. Потянул ее потихоньку, и, пока вытягивал, на лице у девушки вновь заиграл румянец, она открыла глаза, вздохнула раз, другой, сказала: — Ах! — и встала на ноги.
И сыграли свадьбу. Даже на дорогах столы поставили. Хочешь — ешь, не хочешь — проходи мимо.

Ах, добрый Боже, милость нам яви!
Всем грешникам по курочке пошли!
А мне еще индюшку дай в придачу,
За то, что славно я людей дурачу!

(Абруццо)

Из сборника Italo Calvino. Fiabe italiane. V II — Milano: Oscar Mondadori, 2010. — P. 577 — 581.

Примечания переводчика: