Иван Сусанин — биография
Иван Сусанин – национальный герой России, простой крестьянин деревни Домнино. Прославился тем, что спас царя Михаила Романова от смерти, увел в сторону польско-литовский отряд, имевший целью уничтожить российского царя.
Всему миру известен подвиг Ивана Сусанина, совершенный им более четырех сотен лет назад. В те смутные времена, когда русский народ находился под угрозой порабощения, обычный костромской крестьянин не пожалел своей жизни и отдал ее за независимость родины. Личность Ивана Сусанина вызывает искреннее уважение народа, вне зависимости от того, как относилась к его памяти история. Нужно сказать, что официальное отношение к герою менялось неоднократно. Несмотря на это, его образ стал неотъемлемой частью искусства, культуры и фольклёра, он стал плотью и кровью русского народа. Он стал привычным до такой степени, что стерлась трагичность самой личности Сусанина. А образ его трагичен, и не только от того, что умер мученической смертью, а тем отношением, которое сложилось к нему после гибели. Главная роль в этом вопросе отводится политике, потому что ни один исторический персонаж после смерти не был в роли жертвы политических спекуляций так, как Сусанин, ни в дореволюционное время, ни после него.
Смутные времена
Прежде чем рассматривать личность и подвиг Сусанина, необходимо освежить в памяти тот исторический период, когда жил национальный герой. Шла первая половина 16-го столетия, Россия охвачена многочисленными природными, классовыми и религиозными катаклизмами. Это было время голодомора 1601-1603-го годов, престол захватил самозванец Василий Шуйский, в 1609 году на русские земли вторглись поляки, в 1611-м поднялось ополчение, и еще много других факторов, повлиявших на ход событий.
Костромская область, где проживал Сусанин, тоже сильно пострадала в те времена. В 1608-1609-м годах Лжедмитрий II практически полностью разрушил Кострому, Ипатьевский монастырь подвергся атакам, польские войска разгромили Кинешму.
Неизвестно, как эти события отразились на самом Сусанине и его родных и близких. Однако это был тот исторический отрезок времени, когда жил национальный герой. Война подобралась к его дому тогда, когда все решили, что она уже на исходе.
Личность Ивана Сусанина
До наших дней биография Ивана Сусанина не дошла, да и кто тогда записывал исторические факты рождения и личной жизни простых крестьян. Никаких сведений о его родных и близких не сохранились. Известно только, что у него была дочь, которая носила имя Антонида, непривычное для уха современного человека. Она стала женой крестьянина Богдана Сабинина, и в этом браке родила двух сыновей – Константина и Даниила. Точная дата рождения мальчиков тоже не установлена.
Ни одной записи касающейся жены Сусанина найти не удалось. Историки предполагают, что в то время, когда Иван совершал свой подвиг, она умерла. На тот момент дочери Антониде было шестнадцать лет. Поэтому когда возникает вопрос о возрасте самого Сусанина, то ученые говорят, что он уже подошел к зрелому возрасту, и было ему от 32 до 40 лет.
Время и место подвига
В наши дни почти всем известно, что совершил Сусанин, а вот на вопрос, когда это происходило, ответят единицы. История сохранила несколько версий развития событий. По одной из них, все случилось поздней осенью 1612-го. Эту версию подтверждают предания, которые говорят, что герой спрятал царя в яме, где недавно сожгли овин, и накрыл эту яму обгоревшими на пожаре досками. Но эта история поддавалась критике многих исследователей. Если ее все же отнести к разряду достоверных, то это может быть правдой по той причине, что овины жгли именно осенью, а не в другое время года.
Но вторая версия напрочь отвергает первую, потому что во всех литературных произведениях и на художественных полотнах видно, что Сусанин водил поляков по лесу через снежные сугробы. Поэтому реально рассматривать вариант, что действие приходится на конец февраля – начало марта 1613 года, а не на осень 1612-го. Именно в это время поляки шли с целью лишить жизни царя Михаила, разрушить стабильность России и впоследствии завоевать российский престол.
У каждой из версий есть свои поклонники и противники, точную дату узнать уже не сможет никто, потому что важные детали так и остались скрыты под толщей времени. А те, что дошли до потомков, неправильно расшифрованы. Главное, что подвиг Сусанин совершил, а все остальное можно воспринимать как миф.
Село Деревнище
Некоторые исторические хроники придерживаются версии, что никакого похода по заснеженным лесам не было. Сусанин спрятал царя в селе Деремнище и там же был схвачен поляками. Они долго пытали его, а потом убили, так и не получив ответа на интересующий их вопрос. Однако исторического подтверждения эта версия не имеет.
Версия гибели Сусанина
Эта версия развития событий записана во всех учебниках истории, к ней больше всего склоняются историки. Эта версия гласит, что местом смерти Сусанина стало Исуповское болото. Говорят, что на месте его гибели выросла сосна красного цвета, напитавшись кровью героя. Иногда болото называют «Чистым», потому, что его омыла страдальческая кровь национального героя. Однако все эти домыслы стоит отнести к фольклорному наследию. Но, тем не менее, именно на болоте происходили все исторические события. Сусанин долго водил поляков по трясине, пытаясь завести их как можно глубже в лес, в противоположную сторону от нужного им села.
Однако эти события тоже сопровождаются многочисленными вопросами. Когда Сусанина убили на болоте, куда делись все польские вояки, все ли они умерли или кому-то удалось выбраться? Откуда тогда сведения о смерти Сусанина, кто мог рассказать о том, что он погиб. Смерть польских воинов не зафиксирована ни в одном из исторических документов, много раз перелопаченных учеными. Однако есть мнение, что местом гибели Сусанина стало не болото.
Смерть в деревне Исупнова
И таким местом некоторые историки называют деревню Исупова. Доказательством этой версии служит документ, где правнук Ивана обращается к императрице Анне Иоанновне с просьбой о подтверждении льгот, которыми пользуются потомки Сусанина. На основании этого прошения можно сделать вывод, что смерть настигла национального героя именно в Исупова, и свидетелями его казни были жители этого населенного пункта. Именно они сообщили печальную новость родным героя, и доставили его тело в село Домнино.
Это предположение единственное, которое подтверждается документально, и считается самым реальным. Тем более его правнуку – Собинину И.Л., было доподлинно известно место гибели своего знаменитого предка. Историки больше склоняются к этой версии развития событий.
Могила Сусанина
Естественно, у всех возникает вопрос о месте захоронения национального героя. Если придерживаться версии, что местом гибели была деревня Исупово, а не болото, то его обязательно должны были похоронить. Есть предположение, что останки Сусанина покоятся на кладбище близ Воскресенской церкви, служившей приходом селянам Домнино и Деревнища. Однако весомые доказательства этого факта отсутствуют.
Некоторые источники утверждают, что впоследствии тело героя перезахоронили на территории Ипатьевского монастыря. Однако эту версию тоже нечем подтвердить, и она не прижилась среди исследователей биографии Сусанина.
Ссылки
- Страница в Википедии
If you have found a spelling error, please, notify us by selecting that text and tap on selected text.
Об Иване Сусанине, его подвиге и значении этой истории для российской государственности рассказывает Арсений Замостянов.
Подвиг Ивана Сусанина
С царя Михаила Фёдоровича началось трёхсотлетнее правление династии Романовых – и случилось это после лихого, позорного десятилетия смуты.
«Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным», — это слова Гоголя.
М.И.Скотти «Подвиг Ивана Сусанина» (1851
Этот последний подданный – крестьянин Иван Осипович Сусанин, ключевая фигура самодержавной идеологии. Помните триаду графа Уварова — «Православие, самодержавие, народность»? Министр народного просвещения сформулировал её в 1840-е, но в исторической реальности эта идеология существовала веками. Без неё невозможно было бы одолеть смуту. Эту самую «народность» олицетворял Иван Сусанин – крестьянин села Домнина, что в семидесяти вёрстах от Костромы, крепостной дворян Шестовых. Инокиня Марфа Ивановна, она же – Ксения, жена боярина Фёдора Романова и мать царя Михаила Фёдоровича – в девичестве носила фамилию Шестова, и село Домнино было её вотчиной.
Имя Ивана Сусанина в России известно каждому, но о его жизни сохранились лишь отрывочные и туманные сведения. Православные – в особенности костромичи – почитают героя, но в ответ на извечный вопрос о канонизации звучит резонное: «Нужно изучать, исследовать биографию мученика. Мы должны побольше о нём узнать…».
Официальная версия
Как было дело? Обратимся к официальной версии – на которой воспитывали всех Романовых.
В феврале 1613-го польский отряд рыскал по костромскому краю в поисках Михаила Романова и его матери, инокини Марфы. Они намеревались пленить или уничтожить реального русского претендента на московский престол. А, может быть, хотели захватить его, чтобы требовать выкупа. По легенде, которая передавалась из поколения в поколение в домнинском приходе, будущий царь, узнав о приближении поляков, бежал из села Домнина и оказался на выселках, в доме Сусанина. Крестьянин попотчевал его хлебом и квасом и укрыл в овинной яме, забросав её головешками и горелой ветошью.
Поляки налетели на дом Сусанина и принялись пытать старика. Он Михаила не выдал. Найти его с собаками полякам не удалось: головешки перебивали человеческий запах. Охмелевшие враги изрубили Сусанина – и ускакали прочь. Михаил и выбрался из укрытия и, в сопровождении крестьян, отправился в Ипатьевский монастырь.
Более известна другая трактовка событий. Неподалёку от Домнина поляки встретили сельского старосту Ивана Сусанина и приказали ему показать дорогу до села. Сусанин успел послать в Домнино своего зятя – Богдана Сабинина – с указанием снаряжать Михаила Романова в Ипатьевский монастырь. А сам повёл поляков в противоположную сторону – на болота. Его пытали и казнили – но именно подвиг Сусанина позволил Михаилу невредимым добраться до Ипатьевского.
Читайте также — «За веру православную стою…» Козьма Минин
Похоронили Сусанина сначала в родном селе, а через несколько лет перенесли прах в Ипатьевский монастырь – который стал символом спасения династии. Правда, эту версию частенько подвергают сомнению – есть несколько предположительных могил Ивана Сусанина. А десять лет назад археологи (не в первый и, наверное, не в последний раз) обнаружили место гибели Сусанина…
Словом, тайна окутанная секретом. Даже день памяти героя не установлен. Наиболее вероятная дата подвига и гибели – февраль 1613-го, 400 лет назад… До революции почести спасителю первого царственного Романова приносили 11 сентября, в праздник Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Совершалось особое заупокойное поминовение народного героя. Эта традиция возродилась в ХХI веке.
Покойный Святейший патриарх Алексий II обратился к землякам легендарного героя: «Кострома, на протяжении нескольких веков именуемая «колыбелью дома Романовых», осеняемая всероссийской святыней — чудотворной Феодоровской иконой Божией Матери — имела особое значение в событиях 1613 года, положивших начало преодолению Смутного времени. Обращение к памяти Ивана Сусанина видится Нам добрым знамением духовного возрождения Костромского края и всей России. С любовью вспоминая состоявшееся в 1993 году посещение Нами мест жизни и подвига Ивана Сусанина, ныне со всей костромской паствой Мы возносим Свои Первосвятительские молитвы о блаженном упокоении раба Божиего Иоанна в селениях праведных, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».
История символическая, притчевая, таинственная.
Почему же легенда об Иване Сусанине оказалась необходимой?
Дело не только в том, что сельский староста стал образцом жертвенной, самозабвенной преданности государю. Яркий (хотя и загадочный) эпизод расправы над крестьянином, заманившим польский отряд в непроходимые болота, стал последним проявлением смутного времени – таким и остался в народной памяти. Смута – это и гражданская война, и безвластие, и предательство правящих кругов, и озверение народа, и разгул самозванчества, и бесчинства завоевателей… Иван Сусанин отдал жизнь во имя прекращения этой беды.
Скептики всплеснут руками: да не мог он думать о таких материях, как спасение государственности или национальный суверенитет… В лучшем случае крестьянин проявил вассальную преданность.
Возможно, он неприязненно относился к иноверцам-католикам, но никаким сознательным государственником Сусанин не был и быть не мог… Да, Сусанин навряд ли был политически грамотным патриотом. Маловероятно, что он мыслил такими категориями, как «государство», «суверенитет», «освободительная война». Возможно, ему даже не довелось повидать великих русских городов. Но смысл любого деяния определяется с течением десятилетий…
Михаил Федорович Романов
В 1619-м году, во время паломнического путешествия, царь Михаил Фёдорович вспомнил зиму 1613-го. Скорее всего, именно тогда, по горячим следам событий, ему рассказали о погибшем крестьянине. Русские самодержцы часто совершали поездки по монастырям – но Михаил Фёдорович избрал для благодарственной молитвы Троице-Макарьевский монастырь, что на речке Унже. Эта обитель связана с трудами преподобного Макария Желтоводского. Святой старец жил 95 лет, умер в 1444-м – и побывал в татарском плену, в ещё не покорённой Казани. Ему (ещё до канонизации, которая прошла как раз в годы правления Михаила Фёдоровича) молились о спасении пленённых. Отец царя, патриарх Филарет, был освобождён из плена живым и невредимым – и Романовы видели в этом покровительство желтоводского старца. Есть версия, что и в феврале 1613-го, когда Иван Сусанин погубил польский отряд, Марфа и Михаил направлялись на Унжу, в Троице-Макарьевский монастырь.
Читайте также — Шипка, Плевна и Белый Генерал – 7 фактов о русско-турецкой войне
Троице-Макарьевский монастырь, что на речке Унже
Подвиг Сусанина предотвратил разграбление монастыря и пленение будущего царя. Царь, поклонившись мощам преподобного Макария, решил наградить родственников павшего героя. Тогда-то и составил государь жалованную грамоту зятю Ивана Сусанина – Богдану Собинину. Это единственный документ, свидетельствующий о подвиге! Не забудем: эти строки написаны через шесть лет после февральских событий 1613-го, когда память о них ещё не выветрилась:
“Божией милостью, мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович, всея Русии самодержец, по нашему царскому милосердию, а по совету и прошению матери нашея, государыни, великия старицы инокини Марфы Ивановны, пожаловали есма Костромского уезда, нашего села Домнина, крестьянина Богдашка Собинина, за службу к нам и за кровь, и за терпение тестя его Ивана Сусанина: как мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Руси в прошлом 121 (то есть, в 1613-м от Рождества Христова!) году были на Костроме, и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина в те поры литовские люди изымали и его пытали великими, немерными пытками и пытали у него где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии были, и он Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, а польские и литовские люди замучили его до смерти.
И мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии пожаловали его, Богдашка, за тестя его Ивана Сусанина к нам службу и за кровь в Костромском уезде нашего дворцового села Домнина половину деревни Деревнищ, на чем он, Богдашка, ныне живет, полторы чети выти земли велели обелить с тое полу-деревни, с полторы чети выти на нем, на Богдашке, и на детях его, и на внучатах, и на правнучатах наших никаких податей и кормов, и подвод, и наметных всяких столовых и хлебных запасов, и в городовые поделки, и в мостовщину, и в иныя ни какия подати имати с них не велели; велели им тое полдеревни во всем обелить и детям их, и внучатам, и во весь род неподвижно. А будет то наше село Домнино в который монастырь и в отдаче будет, тое полдеревни Деревнищ, полторы чети выти земли ни в который монастырь с тем селом отдавать не велели, велели по нашему царскому жалованью владеть ему, Богдашке Собинину, и детям его, и внучатам, и в род их во веки неподвижно. Дана сия наша царская жалованная грамота в Москве лета 7128 (от Рождества Христова – 1619) ноября в 30 день”.
Обратим внимание: Сусанин назван не Ивашкой, а Иваном – с почтением. А его зять – Богдашкой. В те годы самодержцы редко оказывали «подлому люду» такую честь.
Иван Сусанин: мученический венец
С тех пор об Иване Сусанине Россия не забывала.
«Верный долгу христианскому, Сусанин принял мученический венец и благословлял, как древле праведный Симеон, Бога, сподобившего его, если не узреть, то умереть за спасение отрока, которого Бог помазал елеем святым и нарече его царем России», — в таком духе писали о Сусанине к началу XIX века. Таким узнавали героя школьники и гимназисты.
А разве можно забыть думу Кондратия Рылеева – которую и в советские годы изучали в школе. Правда, вместо «за царя и за Русь» в наших хрестоматиях значилось: «За родимую Русь». В советской традиции Сусанин – герой освободительной борьбы русского народа против интервентов, о монархических устремлениях умалчивалось.
Строки эти незабываемы:
«Куда ты завел нас?» — Лях старый вскричал.
— «Туда, куда нужно!» — Сусанин сказал.
— «Убейте! замучьте! — моя здесь могила!
Но знайте, и рвитесь: — я спас Михаила!
Предателя, мнили, во мне вы нашли:
Их нет и не будет на Русской земли!
В ней каждый отчизну с младенчества любит,
И душу изменой свою не погубит». —«Злодей !», закричали враги закипев:
«Умрешь под мечами !» — «Не страшен ваш гнев!
Кто русский по сердцу, то бодро и смело
И радостно гибнет за правое дело!
Ни казни, ни смерти и я не боюсь:
Не дрогнув, умру за царя и за Русь!» —
«Умри же!» Сарматы Герою вскричали —
И сабли над старцем, свистя, засверкали!
«Погибни, предатель! Конец твой настал!» —
И твердый Сусанин весь в язвах упал!
Снег чистый чистейшая кровь обагрила :
Она для России спасла Михаила!
С Ивана Сусанина началась и русская опера, в которой так впечатляюще заявил о себе крестьянин в тулупе, выводивший басом чудесные незаёмные напевы: «Чуют правду! Ты, заря, скорее заблести, скорее возвести, спасенья час возвести!». Великий оперный образ. Кстати, глинковская «Жизнь за царя» была не первой оперой о том подвиге. Ещё в 1815-м Катерино Кавос создал оперу «Иван Сусанин». Это сюжет воспринимался как государствообразующий. Но потом наступило время пересмотра привычных представлений об истории Руси. С монархических мифов слетала позолота. «Да разве это святыни? Сплошное враньё!».
«Могло быть, разбойники, напавшие на Сусанина, были такого же рода воришки, и событие, столь громко прославленное впоследствии, было одним из многих в тот год», — писал историк Николай Костомаров, вечный возмутитель академического спокойствия и ниспровергатель идеалов.
Нет, подвиг Ивана Сусанина – не фальсификация, не чья-то фантазия, крестьянин действительно пал жертвой интервентов в костромских болотах. Но главное в этом подвиге – притча, легенда, исторический контекст. Если бы юный Михаил Романов не стал первым царём могущественной династии – вряд ли история сохранила бы имя благочестивого крестьянина. В те годы русские люди нередко становились жертвами бесчинств – и первыми погибали те, кто сохранял верность вере и законной власти. Сама история сплела лавровый венок для Ивана Осиповича – а посрамление благородных идеалов ещё никому не принесло счастья. Нам толкуют о рабской («собачьей») преданности крепостного Сусанина своим хозяевам. Но какие основания у скептиков для столь жестокого диагноза? По многим свидетельствам (в том числе – по свидетельствам зарубежных гостей Руси) у крестьян-московитов, несмотря на рабский статус, развито было чувство собственного достоинства. Не забрасывайте грязью верность, не относитесь к ней высокомерно.
Конечно, Сусанин не ведал, что в Москве принято соборное решение о призвании на царство Михаила Фёдоровича. Как ни трудно в это поверить, не было в те годы, ни радио, ни интернета. Но можно предположить, что до мудрого крестьянина дошли толки о том, что этот юный боярин – наш будущий самодержец. И он ощущал высокое значение подвига – спасти юношу, не пропустить в Домнино врага, с молитвой отдать жизнь за других…
Славна героями русская земля. У многих подвигов – крестьянские корни. А первым в народной памяти остался Сусанин – он был (надеюсь, что и остаётся!) примером для потомков. Он ещё послужит Отечеству: герои, павшие за Родину, не умирают. Не стоит село без праведника – и без легенд и мифов.
Читайте также:
- О смутном времени. «Разрешительная грамота» двух святых патриархов
- Уроки Смуты, или 400 лет спустя (Опрос экспертов)
- Смута. Была или будет?
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Семнадцатый век в истории России открывается трагедией Смуты. Это был первый страшный опыт гражданской войны, в которую оказались вовлечены все слои русского общества. Однако с 1611 г. гражданская война в России стала приобретать характер борьбы против иноземных захватчиков, за национальную независимость. Второму ополчению под руководством Минина и Пожарского суждено было стать спасителем российского государства. В феврале 1613 г. самый представительный за всю историю своего существования земский собор провозгласил новым царем Михаила Федоровича Романова. С этим событием и связан подвиг Ивана Сусанина – спасителя основателя новой русской династии Романовых.
Действительно, подвиг Ивана Осиповича Сусанина — крестьянина села Домнино Костромской области стал неотъемлемой частью русской истории. Однако единственным документальным источником о жизни и подвиге Сусанина является жалованная грамота царя Михаила Федоровича, которую он даровал в 1619 г., «по совету и прошению матери» крестьянину Костромского уезда «Богдашке Сабинину половину деревни Деревищ, за то, что его тесть Иван Сусанин, которого «изыскали польские и литовские люди и пытали великими немерными пытками, а пытали, где в те поры великий государь, царь и великий князь Михаил Феодорович…, ведая про нас… терпя немерные пытки… про нас не сказал… и за то польскими и литовскими людьми был замучен до смерти». Последующие жалованные и подтвердительные грамоты 1641, 1691 и 1837 гг., данные потомкам Сусанина, только повторяют слова грамоты 1619 г. В летописях, хрониках и других письменных источниках XVII в. почти ничего не говорилось о Сусанине, но предания о нем существовали и передавались из рода в род. Согласно преданию в марте 1613 г. один из польских отрядов, изгнанных из Москвы, прорвался в Костромской уезд и искал проводника, чтобы попасть в село Домнино — вотчину Романовых, где находился избранный на престол царь Михаил Федорович. Придя в Деревеньки (в 3 км от села Домнино), интервенты ворвались в избу Сусанина и потребовали указать им дорогу. Сусанин намеренно завел вражеский отряд в непроходимые места (ныне «Сусанинское болото»), за что был поляками убит. Погиб и весь польский отряд. Тем временем царь, предупрежденный зятем Сусанина — Богданом Сабининым, укрылся в Костроме в Ипатьевском монастыре.
Память о патриотическом подвиге Сусанина сохранилась не только в устных народных сказаниях и преданиях. Его подвиг как идеал народной доблести и самопожертвования оказался востребован и в ходе событий Отечественной войны 1812 г., сопровождавшейся крестьянским партизанским движением. Неслучайно в том же 1812 г., на волне патриотического подъема, М.И. Глинка создает оперу «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»).
Образ крестьянина-патриота, отдавшего жизнь за царя, вполне вписывался в официальную идеологическую доктрину «православие, самодержавие, народность» и именно поэтому особенно стал востребован в царствование Николя I. В 1838 г. им был подписан указ о даровании центральной площади Костромы имени Сусанина и возведении на ней памятника «во свидетельство, что благородные потомки видели в бессмертном подвиге Сусанина — спасении жизни новоизбранного русской землей царя через пожертвование своей жизни — спасение православной веры и русского царства от чужеземного господства и порабощения». Его подвиг нашел отражение во многих произведениях художественной литературы, а Н.В. Гоголь отмечал: «Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным». Изображен Сусанин и на известном памятнике «Тысячелетие России» Михаила Микешина. Правда, после революции 1917 г. имя Сусанина попало в разряд «слуг царей», а памятник в Костроме был варварски уничтожен. Однако в конце 1930-х гг., в связи с формированием сталинской политико-экономической и идеологической системы, о его подвиге вновь вспомнили. Героя «реабилитировали». В 1938 г. вновь началось возвеличивание Сусанина как героя, отдавшего жизнь за Отчизну. В 1939 г. в Большом театре была возобновлена постановка оперы Глинки, правда с другим названием и новым либретто. В конце лета 1939 г. в честь Сусанина был переименованы районный центр и район, на территории которого он жил и погиб. Особенно «связь времен» стала востребована в годы Великой Отечественной войны. Так, например, в 1942 г., 83-летний крестьянин Матвей Кузьмин, повторил его подвиг. В Куракино, родной деревне Матвея Кузьмина, квартировал батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии (всем известная «Эдельвейс»), перед которым в феврале 1942 г. была поставлена задача произвести прорыв, выйдя в тыл советским войскам в планирующемся контрнаступлении в районе Малкинских высот. Командир батальона потребовал у Кузьмина выступить проводником, пообещав за это денег, муки, керосина, а также охотничье ружье марки Зауэр «Три кольца». Кузьмин согласился. Предупредив через 11-летнего внука Сергея Кузьмина воинскую часть Красной Армии, Матвей Кузьмин долго водил немцев окольной дорогой и наконец вывел вражеский отряд к засаде в деревне Малкино под пулемётный огонь советских воинов. Немецкий отряд был уничтожен, но сам Кузьмин был убит немецким командиром.
Тот, кто не помнит своих предков, не знает себя…
А.И. Никитин
Подвиг Ивана Сусанина занимает в нашем общественном сознании совершенно особое место, а сам Сусанин издавна и прочно отнесён к числу национальных героев России. С именем этого костромского крестьянина связан целый пласт русской культуры: ему посвящено множество исторических работ, его подвиг получил яркое отражение в литературе, музыке, изобразительном искусстве, фольклоре. Иван Сусанин — один из наиболее уважаемых у нас героев отечественной истории, уважаемых искренне.
Как и любое событие, оставившее определенный след в истории, это событие породило много различных легенд, вплоть до самых фантастических. С помощью предоставленного в дайджесте материала попробуем бросить объективный взгляд на сусанинискую историю при нынешнем состоянии исторических источников и литературы и выделить то, что мы знаем наверняка, что можем предполагать, и что остается для нас тайной.
Сусанин Иван (умер 1613), герой освободительной борьбы русского народа против польских интервентов в начале 17 в.
Крестьянин с. Деревеньки, близ с. Домнино Костромского уезда.
Зимой 1612—13 Сусанин был взят в качестве проводника отрядом польской шляхты до с. Домнино — вотчины Романовых, где находился избранный на престол царь Михаил Федорович. Сусанин намеренно завёл отряд в непроходимый болотистый лес, за что был замучен. Память о Сусанине сохранилась в устных народных сказаниях и преданиях. Его подвиг отражён в художественной литературе и в опере М. И. Глинки «Иван Сусанин». В Костроме установлен памятник Сусанину.
Яндекс . Словари › БСЭ, 1969-1978
Биография Сусанина Ивана
Сусанин Иван — крестьянин Костромского уезда с. Домнина, принадлежавшего Романовым; известен как спаситель жизни царя Михаила Федоровича. До самого последнего времени единственным документальным источником о жизни и подвиге Сусанина была жалованная грамота царя Михаила Федоровича, которую он даровал в 1619 г., «по совету и прошению матери», крестьянину Костромского уезда, Сусанину Домнина, «Богдашке» Сабинину половину дер. Деревище за то.что его тесть Иван Сусанин, которого «изыскали польские и литовские люди и пытали великими немирными пытками, а пытали, где в те поры великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович…, ведая про нас.. терпя немерные пытки… про нас не сказал… и за то польскими и литовскими людьми был замучен до смерти». Последующие жалованные и подтвердительные грамоты 1641, 1691 и 1837 гг., данные потомкам Сусанина, только повторяют слова грамоты 1619 г.
В летописях, хрониках и других письменных источниках XVII в. почти ничего не говорилось о Сусаниене, но предания о нем существовали и передавались из рода в род. До начала XIX в. никто не думал, однако, видеть в Сусанине спасителя царской особы. Таким впервые его представил печатно Щекатов в своем «Географическом Словаре»; за ним Сергей Глинка, в своей «Истории» прямо возвел Сусанина в идеал народной доблести. Рассказ Глинки буквально повторил Батыш-Каменский в «Словаре достопамятных людей Русской земли». Вскоре личность и подвиг Сусанина стали любимым предметом и для поэтов, написавших о нем целый ряд стихотворений, дум, драм, повестей, рассказов и т. п., и для музыкантов (наиболее известны «Иван Сусанин» — дума Рылеева, «Kocтромские леса» — драма Н. Полевого, «Иван Сусанин» — опера Кавоса, «Жизнь за Царя» — опера М. И. Глинки).
В 1838 г. в Костроме, по повелению императора Николая I, воздвигнут Сусанину памятник, «во свидетельство, что благородные потомки видели в бессмертном подвиге Сусанина — спасении жизни новоизбранного русской землей царя через пожертвование своей жизни — спасение православной веры и русского царства от чужеземного господства и порабощения».
Скудость источников и разногласие авторов, повествовавших о подвиге Сусанина, побудили Н. И. Костомарова отнестись критически и к личности Сусанина, и к его подвигу. Исходя, главным образом, из того, что о нем не говорится в современных или близких к его времени летописях и записках, что существующими источниками не подтверждается присутствие польско-литовского отряда близ с. Домнина и что в начале 1613 г. Михаил Федорович жил со своею матерью не в селе Домнине, а в укрепленном Ипатьевском монастыре, он видел в Сусанине «одну лишь из бесчисленных жертв, погибших от разбойников в Смутное время». Ему горячо возражали С. М. Соловьев («Наше Время», 1862). М. П. Погодин («Гражданин», 1872,. ј 29 и 1873, ј 47), Домнинский («Русский Архив», 1871,. ј 2), Дорогобужин и др.; но все они руководились большей частью теоретическими соображениями и догадками.
С конца 1870-х и особенно 1880-х гг., с открытием исторических обществ и губернских архивных комиссий, стали обнаруживаться новые документы о подвиге Сусанине, открылись почти современные ему «Записки» и многочисленные рукописные «предания» XVII и XVIII вв., в которых очевидно преклонение писавших перед подвигом Сусанина (иные прямо называли его мучеником).
В 1882 г. Самарянову, собравшему немало не изданных до него источников, удалось доказать, что поляки и литовцы целым отрядом подходили к с. Домнину, с целью убить новоизбранного царя Михаила Федоровича, и что Михаил Федорович «скрылся от ляхов» в Ипатьевском монастыре по совету С. из с. Домнина, после появления польско-литовского отряда. Положения Самарянова подтверждаются и позднейшими находками документов, относящихся к Сусанину и хранящихся в костромской архивной комиссии, в археологическом институте и др.
Сущность преданий о подвиге Сусанина сводится к следующему. Вскоре после избрания на престол, когда Михаил Федорович жил со своею матерью в с. Домнине, родовой своей вотчине, пришли в Костромскую область польские и литовские люди с целью убить нового соперника польского королевича Владислава. Недалеко отс. Домнина им попался Сусанин, который взялся быть их проводником, но завел в противоположную сторону, в дремучие леса, послав перед уходом своего зятя Богдана Сабинина к Михаилу Федоровичу с советом укрыться в Ипатьевском монастыре; утром он раскрыл полякам свой обман. Несмотря на жестокие пытки не выдал места убежища царя и был изрублен поляками «в мелкие куски». Из прямых потомков Сусанина переписная ландратская книга, хранящаяся в московском архиве министерства юстиции под 1717 г., называет Федора Константинова, Анисима Ульянова (Лукьянова) и Ульяна Григорьева, живших в селе Коробове, пожалованном дочери Сусанина, Антониде Ивановне, в 1633 г.
Ср. Н. И. Костомаров, «Исторические монографии и исследования» (т. 1, СПб., 1867); его же, «Личности Смутного времени» («Вестник Европы», 1871, ј 6); Самарянов, «Памяти Ивана Сусанина» (Кострома, 1884, 2-е изд.); И. Холмогоров, «Заметка о потомках Сусанина» («Труды Археографической Комиссии при Императорском Московском Обществе», т. 1, вып. 1, 1898); Д. И. Иловайский, «Смутное время Московского государства» (М., 1894).
Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Материалы сайта http://susanin.kostromka.ru/ познакомят вас с личностью Ивана Сусанина, расскажут о его подвиге. На сайте размещены материалы об истории России того периода, о личности и подвиге Ивана Сусанина, о музеях и памятниках.
Приводим отрывок из книги Зонтикова Н.А. «Сусанин: легенды и действительность» [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://susanin.kostromka.ru/
Что известно нам достоверного о Сусанине? Крайне мало, почти ничего. Любопытно его прозвание, ведь “Сусанин” – это не фамилия в нашем понимании, которых в те времена у 
крестьян не было. Прозвание же давалось, как правило, по имени отца – вспомним, например, Кузьму Минина, прозываемого Мининым потому, что отца знаменитого нижегородца звали Миной; внук Сусанина Даниил, сын его зятя Богдана Собинина, опять-таки по отцу проходил в документах как “Данилко Богданов” и т.д. Прозвание Сусанин явно происходит от женского имени Сусанна (“белая лилия” по-древнееврейски; такое имя носила одна из жён-мироносиц). Вероятнее всего, Сусанной звали мать Ивана Сусанина, и прозвание по имени матери позволяет нам предположить, что Сусанин рос без отца, может быть, умершего, когда его сын был совсем маленьким. В литературе о Сусанине обычно сообщается его отчество – Осипович, но оно является вымышленным. В источниках XVII века ни о каком отчестве Сусанина не упоминается, и это естественно, так как официальных отчеств крестьянам тогда и не было положено: они являлись привилегией лишь бояр и дворян. Если бы отца Сусанина действительно звали Осипом (Иосифом), то тогда его прозвание было бы Осипов, а не Сусанин.
Одним из важнейших является вопрос – кем был в домнинской вотчине Иван Сусанин? В документах XVII века об этом ничего не говорится. Историки XVIII–XIX веков обычно называли его крестьянином. Протоиерей А.Д. Домнинский, ссылаясь на бытовавшие в Домнине предания, первым указал, что Сусанин был не простым крестьянином, а вотчинным старостой. Он писал: “Что Сусанин был старостою вотчинным, это я считаю достоверным потому, что слышал об этом от двоюродного деда моего, престарелого священника села Станков Михаила Федорова, воспитанного, вместе с родным моим дедом, у деда их, а моего прапрадеда, домнинского священника Матвея Стефанова, урожденцадомнинского и умершего около 1760-го года, а сей был внук домнинского священника ФотияЕвсевиева – самовидца упомянутого события. Сей в дарственной грамоте от великой старицы Марфы Иоанновны в 1631-м году записан дьячком при отце своём священнике Евсевии”.23 В другом месте он вновь повторяет: “Домнинские старые крестьяне тоже говорили, что Сусанин был старостою”.24
После А.Д. Домнинского некоторые авторы стали именовать Сусанина приказчиком Марфы Ивановны, и, видимо, это соответствует действительности. Как известно, в боярских вотчинах XVI–XVII веков было два основных должностных лица: староста и приказчик. Староста являлся выборным лицом местной общины (“мира”), приказчик же (или “посельский”) назначался владельцем вотчины. Н.П . Павлов-Сильванский писал: “Управление и хозяйство господского имения обыкновенно были в руках уполномоченного господином приказчика /посельского/… Посельский заведовал собственным хозяйством господина на боярской земле, в отношении же участков, занятых крестьянами как самостоятельными хозяевами, он был только сборщиком оброков и податей, а также судьёй и управителем. Вознаграждением ему служило пользование пожалованным участком земли в особенности особые пошлины, которые он собирал с крестьян в свою пользу”.25 Историк продолжает: “Господский приказчик (…посельский) не был полновластным управителем; его власть была ограничена выборным старостой и мирскою сходкою общины”.26
Судя по всему, Сусанин был не выборным старостой, а именно приказчиком (посельским), управляющим домнинской вотчиной и живущим в Домнине при боярском дворе. Этому выводу отнюдь не противоречит то, что А.Д. Домнинский называет Сусанина “вотчинным старостой”. Во-первых, ещё в старину термин “староста” имел и значение “управитель”.27 Во-вторых, ко временам А.Д. Домнинского этот термин несколько изменил своё значение, которое он имел в XVII веке, и из обозначения выборного лица, выполнявшего ряд важных мирских функций, стал – по крайней мере, в дворянских поместьях – также синонимом слов “приказчик”, “управитель”, “бурмистр”.
О семье Сусанина нам также известно крайне мало. Поскольку ни в документах, ни в преданиях не упоминается о его жене, то, скорее всего, к 1612–1613 гг. она уже умерла. У Сусанина была дочь Антонида, бывшая замужем за местным крестьянином Богданом Собининым.
О её замужестве нам известно только на 1619 год, но, судя по тому, что Собинин умер к 1631 году, а его сыновья Даниил и Константин числились на этот год хозяевами двора, 29 можно уверенно предполагать, что Антонида к 1612–1613 гг. уже была замужем и что, скорее всего, к этому времени уже появились на свет внуки Сусанина, дети Богдана и Антониды – Даниил и Константин (по крайней мере, Даниил – явно бывший старшим).
О Богдане Собинине нам известно ещё меньше, чем о его знаменитом тесте. Мы знаем, что Собинин был местным крестьянином; прозвание его, скорее всего, происходит от старинного имени “Собина” в , как, видимо, звали его отца. Как говорилось выше, на 1612–1613 гг. он, вероятно, уже был женат на дочери Сусанина. В литературе обычно пишется, что Собинин был сирота или приёмыш Сусанина, стараясь тем самым объяснить тот факт, что, судя по всему, не Антонида пошла к нему в семью, а он пошёл во двор, принадлежавший, видимо, его тестю.
Согласно преданиям, родом Сусанин был из находившейся неподалёку от Домнина деревни Деревеньки г , но сам жил в Домнине, а в Деревеньках жили Богдан и Антонида.
Деревня Деревеньки издавна относилась к церковному приходу погоста Спас-Хрипелид – он находился над речкой Шачей, тремя верстами ниже Домнина. Впервые в известных нам источниках погост упоминается в грамоте Марфы Ивановны от 1631 года, где сказано: “… сельцо Храпели, а в нём храм во имя Боголепное Преображение Господа нашего Исуса Христа, да другой храм тёплой с трапезою во имя Архистратига Михаила…”, 36 однако, безусловно, что это селение возникло задолго до начала XVII века (в одном документе 1629–1630 гг. про церковь Михаила-Архангела говорится, что она “ветха”).
По-видимому, именно погост в Спас-Хрипелях был главным религиозным центром для крестьян домнинской вотчины (Воскресенская церковь в Домнине, как мы помним, явно была усадебной), в том числе, конечно, и для Ивана Сусанина. Вероятнее всего, что именно здесь он был крещён, здесь венчался и крестил дочь Антониду; на приходском кладбище у стен Преображенского и Михайло-Архангельского храмов, конечно, похоронили его мать (которую, видимо, звали Сусанной) и неизвестную нам жену, мог быть похоронен тут и его отец. Здесь же, в погосте Спас-Хрипели над Шачей, судя по всему, был первоначально предан земле (об этом ниже) и сам Иван Сусанин.
Иван Сусанин. Легенда и правда
Подробный рассказ о том, что правда, а что всё-таки вымысел в этой истории, не должен оставить равнодушным.
«Сусанинская история», фигурировавшая в XVII и XVIII вв. исключительно в юридических актах, в самом начале XIX в. обрела свою литературную ипостась. Опера М.И. Глинки «Жизнь за царя» (1836) зафиксировала окончательный вариант истории костромского крестьянина, спасшего в 1613 г. Михаила Федоровича Романова от поляков. Со второй половины XIX в. и до сих пор ведутся споры вокруг исторической достоверности самого сюжета, сопутствовавших ему событий и идеологических наслоений. В своей недавней статье, наиболее полно излагающей историю «сусанинского вопроса», Л.Н. Киселева прослеживает прямой путь от статьи о селе Коробове, где и происходили события, из «Словаря географического Российского государства» А. Щекатова (в соавторстве с Л. Максимовичем) через оперу Шаховского-Кавоса «Иван Суссанин» (так в оригинале. — М.В., М.Л.) 1815 г. до «Жизни за царя» Глинки [1]. В.М. Живов полагает, что «Сусанин появляется только в 1804 г. в «Словаре географическом Российского государства» Афанасия Щекатова» [2], то есть до 1804 г. Сусанин «пребывал в небытии» [3].
Однако имеющиеся сведения об источниках данного исторического сюжета можно существенно дополнить, основываясь на сообщении одного из творцов литературного мифа о Сусанине — С.Н. Глинки. Если следовать его примечанию к статье «Письмо Старожилова о памятнике, поставленном в селе Громилове крестьянину Ивану Сусанину, пострадавшему для спасения жизни Царя Михаила Федоровича», опубликованной в № 10 «Русского вестника» за 1810 г., то окажется, что рецепция сюжета шла по иному каналу: «О сем происшествии упомянуто в Указе Екатерины Второй 1767 года; в Зерцале Российских Государей на стр. 459; в Друге просвещения в первой книжке 1805 года, стр. 27» [4].
Вернувшись еще раз к теме сусанинского подвига в 1812 г., издатель «Русского вестника» сообщил: «Цари Иоанн и Петр воздали честь Ивану Сусанину в 1690 году, а Екатерина Вторая в 1767» [5]. Новые данные позволяют более полно проследить историю создания канона и указать пути, по которым шло восприятие «сусанинской истории» с максимально возможной точностью, во всяком случае в отношении русскоязычных источников. Источники сведений о подвиге Сусанина четко делятся на три группы. Первая состоит из юридических документов — грамот XVII в., которые логично завершает указ Екатерины II 1767 г. Этот указ полностью отвечает политическим и идеологическим амбициям императрицы: он легитимизирует Екатерину как генетическую и фактическую преемницу московских государей. Вторую группу текстов можно назвать справочно-исторической. В нее входят «Собрание исторических известий, относящихся до Костромы» И. Васькова, «Зерцало российских государей» Т. Мальгина и «Словарь географический Российского государства» А. Щекатова. Эти источники базируются на грамотах и указах XVII-XVIII вв. и дают расширенное описание подвига Сусанина. В литературу же, как нам удалось установить, «сусанинский сюжет» входит через третью группу источников — «Русcкий анекдот», напечатанный в «Друге просвещения», и тексты С.Н. Глинки. Эта третья линия сюжетно восходит к указу 1731 г. и ведет к пьесе Шаховского, «Думе» Рылеева и опере М.И. Глинки.
История подвига Ивана Сусанина в XVII в. фиксировалась трижды: в указах 1619 (7128), 1633 (7141) и 1691 (7200) гг. Первый документ — обельная грамота спасенного царя Михаила Федоровича (1619 [7128] г., 30 ноября) — так повествует о произошедших в Костромском уезде событиях:
Как мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всея Руси в прошлом во 121 году были на Костроме, и в те поры приходили в Костромской уезд Польские и Литовские люди, а тестя его Богдашкова Ивана Сусанина в те поры Литовские люди изымали и его пытали великими немерными пытками. А пытали у него, где в те поры мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всея Руси были, и он Иван ведал про нас Великого Государя, где мы в те поры были, терпя от тех Польских и Литовских людей немерные пытки, про нас Великого Государя тем Польским и Литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и Польские и Литовские люди замучили его до смерти[6].
Читать дальше: Режим доступа: http://tainy.net/10460-ivan-susanin-legenda-i-pravda.html
Образ Сусанина в литературе и искусстве
Удивительно, но в письменных источниках (включая летописи и хроники) XVII в. практически нет упоминания о Сусанине и его великом подвиге. Тем не менее предания о нём существовали на Русской Земле и передавались из рода в род вплоть до наших дней. До начала XIX века в Сусанине не пытались увидеть спасителя великого государя. Таким он был представлен первоначально в литературе: сначала писателем Афанасием Щекатовым в «Словаре географическом Российского государства», затем С.Н. Глинкой в его «Истории», где тот прославил Сусанина как идеал народной доблести и отваги, после чего о нём написал и украинский историк Д.Н. Бантыш-Каменский в «Словаре достопамятных людей русской земли». В скором времени героическая личность и великий подвиг Сусанина стали любимой темой многих поэтов, посвятивших ему большое количество стихотворений, дум, повестей, рассказов и драм. В частности, этому национальному герою Руси посвящено замечательное стихотворение К.Ф. Рылеева — «Иван Сусанин»:
«Куда ты ведешь нас?.. не видно ни зги!—
Сусанину с сердцем вскричали враги: —
Мы вязнем и тонем в сугробинах снега;
Нам, знать, не добраться с тобой до ночлега.
Ты сбился, брат, верно, нарочно с пути;
Но тем Михаила тебе не спасти!
Пусть мы заблудились, пусть вьюга бушует,
Но смерти от ляхов ваш царь не минует!..
Веди ж нас,— так будет тебе за труды;
Иль бойся: не долго у нас до беды!
Заставил всю ночь нас пробиться с метелью...
Но что там чернеет в долине за елью?»
«Деревня!— сарматам в ответ мужичок: —
Вот гумна, заборы, а вот и мосток.
За мною! в ворота!— избушечка эта
Во всякое время для гостя нагрета.
Войдите — не бойтесь!» — «Ну, то-то, москаль!..
Какая же, братцы, чертовская даль!
Такой я проклятой не видывал ночи,
Слепились от снегу соколии очи...
Жупан мой — хоть выжми, нет нитки сухой!—
Вошед, проворчал так сармат молодой.—
Вина нам, хозяин! мы смокли, иззябли!
Скорей!.. не заставь нас приняться за сабли!»
Вот скатерть простая на стол постлана;
Поставлено пиво и кружка вина,
И русская каша и щи пред гостями,
И хлеб перед каждым большими ломтями.
В окончины ветер, бушуя, стучит;
Уныло и с треском лучина горит.
Давно уж за полночь!.. Сном крепким объяты,
Лежат беззаботно по лавкам сарматы.
Все в дымной избушке вкушают покой;
Один, настороже, Сусанин седой
Вполголоса молит в углу у иконы
Царю молодому святой обороны!..
Вдруг кто-то к воротам подъехал верхом.
Сусанин поднялся и в двери тайком...
«Ты ль это, родимый?.. А я за тобою!
«Куда ты уходишь ненастной порою?
За полночь... а ветер еще не затих;
Наводишь тоску лишь на сердце родных!»
«Приводит сам бог тебя к этому дому,
Мой сын, поспешай же к царю молодому,
Скажи Михаилу, чтоб скрылся скорей,
Что гордые ляхи, по злобе своей,
Его потаенно убить замышляют
И новой бедою Москве угрожают!
Скажи, что Сусанин спасает царя,
Любовью к отчизне и вере горя.
Скажи, что спасенье в одном лишь побеге
И что уж убийцы со мной на ночлеге».
— «Но что ты затеял? подумай, родной!
Убьют тебя ляхи... Что будет со мной?
И с юной сестрою и с матерью хилой?»
— «Творец защитит вас святой своей силой.
Не даст он погибнуть, родимые, вам:
Покров и помощник он всем сиротам.
Прощай же, о сын мой, нам дорого время;
И помни: я гибну за русское племя!»
Рыдая, на лошадь Сусанин младой
Вскочил и помчался свистящей стрелой.
Луна между тем совершила полкруга;
Свист ветра умолкнул, утихнула вьюга.
На небе восточном зарделась заря,
Проснулись сарматы — злодеи царя.
«Сусанин!— вскричали,— что молишься богу?
Теперь уж не время — пора нам в дорогу!»
Оставив деревню шумящей толпой,
В лес темный вступают окольной тропой.
Сусанин ведет их... Вот утро настало,
И солнце сквозь ветви в лесу засияло:
То скроется быстро, то ярко блеснет,
То тускло засветит, то вновь пропадет.
Стоят не шелохнясь и дуб и береза,
Лишь снег под ногами скрипит от мороза,
Лишь временно ворон, вспорхнув, прошумит,
И дятел дуплистую иву долбит.
Друг за другом идут в молчаньи сарматы;
Всё дале и дале седой их вожатый.
Уж солнце высоко сияет с небес —
Всё глуше и диче становится лес!
И вдруг пропадает тропинка пред ними:
И сосны и ели, ветвями густыми
Склонившись угрюмо до самой земли,
Дебристую стену из сучьев сплели.
Вотще настороже тревожное ухо:
Всё в том захолустье и мертво и глухо...
«Куда ты завел нас?» — лях старый вскричал.
«Туда, куда нужно!— Сусанин сказал.—
Убейте! замучьте!— моя здесь могила!
Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!
Предателя, мнили, во мне вы нашли:
Их нет и не будет на Русской земли!
В ней каждый отчизну с младенчества любит
И душу изменой свою не погубит».
«Злодей!— закричали враги, закипев,—
Умрешь под мечами!» — «Не страшен ваш гнев!
Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело,
И радостно гибнет за правое дело!
Ни казни, ни смерти и я не боюсь:
Не дрогнув, умру за царя и за Русь!»
Умри же!— сарматы герою вскричали,
И сабли над старцем, свистя, засверкали!—
Погибни, предатель! Конец твой настал!»
И твердый Сусанин весь в язвах упал!
Снег чистый чистейшая кровь обагрила:
Она для России спасла Михаила!
1822
К.Ф.Рылеев. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1971.
[электронный ресурс]. – Режим доступа: http://rupoem.ru/ryleev/kuda—ty—vedesh.aspx
На исходе первого послевоенного десятилетия, овеянного “вечной памятью двенадцатого года”, появилось литературное произведение о Сусанине, которому суждено было стать классическим.
В конце 1822 года в Петербурге вышел первый выпуск альманаха “Полярная звезда”, изданный А.А. Бестужевым и К.Ф. Рылеевым. В нём К.Ф. Рылеев опубликовал несколько своих дум, посвящённых героям русской истории, в их числе и думу “Иван Сусанин”. Автор её – Кондратий Федорович Рылеев (1795-1826) – участник заграничного похода русской армии, один из руководителей Северного общества декабристов, принадлежал к старинному дворянскому роду, издавна связанному с костромской землёй. Родовой вотчиной деда К.Ф. Рылеева, А.Ф. Рылеева, и его отца, Ф.А. Рылеева, было имение Ахлебинино, находившееся неподалёку от Галича. Хотя сам К.Ф. Рылеев, по-видимому, никогда не бывал в Костромской губернии, но, конечно, хорошо знал о своих корнях, что не могло не отразиться на его отношении к Сусанину.
Дальнейшая история думы К.Ф. Рылеева о Сусанине повторяет судьбу всех наиболее выдающихся произведений, посвящённых знаменитому костромскому крестьянину. Известно, что вскоре после публикации её довольно высоко оценил А.С. Пушкин, в целом давший циклу дум весьма низкую оценку. В мае 1825 года он писал К.Ф. Рылееву из Михайловского, касаясь его дум: “Национального, русского нет в них ничего, кроме имен (исключая “Ивана Сусанина” – первую думу, по которой начал я подозревать в тебе истинный талант)”.
В политическом отношении дума о Сусанине, как мы видим, была вполне благонамеренна, и если бы не трагическая судьба её автора-декабриста, повешенного в июле 1826 года на кронверке Петропавловской крепости, то, наверняка, через какое-то время думу включили бы в школьные программы по всей России. Однако одиозность для эпохи Николая I фигуры К.Ф. Рылеева заставила власти несколько десятилетий “жертвовать” этим весьма сильным в поэтическом отношении произведением о Сусанине (в ту пору дума, словно какое-нибудь революционное стихотворение, распространялась в списках). Во 2-й половине XIX века, когда запрет на имя поэта-декабриста был снят, дума о Сусанине стала обязательной в хрестоматиях по русской словесности, её учили и декламировали на уроках в гимназиях, в земских и церковно-приходских школах. Правда, и в это время отношение к думе было особым: её признавали и в правительственном, и в либеральном, и в революционном лагерях (в последнем “Ивана Сусанина” чтили за революционные заслуги её автора – жертвы самодержавия – и старались не замечать, что герой думы отдаёт жизнь за царя, считая это, видимо, чем-то вроде поэтической аллегории).
После же революции дума “Иван Сусанин” попортила немало крови советским литературоведам и сусаниноведам, заставляя их прибегать ко всяким увёрткам в тех случаях, когда им приходилось объяснять, почему К.Ф. Рылеев – революционер и республиканец – написал о народном герое такую “монархическую” думу.
Но, несмотря ни на что, дума К.Ф. Рылеева сыграла большую роль в популяризации имени Сусанина и в превращении его в один из символов русского патриотизма. Рылеевская дума была последним значительным произведением о Сусанине “начальной” эпохи его прославления. Как известно, 14 декабря 1825 года под гром пушек на Сенатской площади Петербурга на российский престол взошёл новый император, Николай I, прославление Сусанина при котором приобрело официальный характер и стало одним из проявлений государственной политики.
[электронный ресурс]. – Режим доступа: http://susanin.kostromka.ru/97.php
Историческая и художественная литература о Сусанине в 30–50 годы XIX века
Как уже говорилось, с середины 30-х годов о Сусанине стали очень много писать в газетах, журналах, учебниках, словарях – в целом в период царствования Николая I костромскому крестьянину была посвящена обширная художественная и историческая литература. Вспомним её наиболее важные образцы.
В 1835 году молодая поэтесса Е.П. Ростопчина откликнулась на известие о решении соорудить в Костроме памятник Сусанину стихотворением “На памятник, сооружаемый Сусанину”, в котором говорилось:
Тебе ль чугун, тебе ли мрамор ставить,
Сусанин, верный сын, честь родины своей?..
Тебя ли можем мы прославить
Деяньем рук и грудами камней?
Чугун растопится… полудня мрамор белый
Раздробят долгие морозы русских зим…
Есть памятник иной: он твёрд, несокрушим,
Он силен и велик, как ты Сусанин смелый!
Сей вечный памятник тебе сооружён
В сердцах признательных потомков:
Во дни крамол и смут, из пепла, из обломков
С Россией новою восстал как феникс он
И с ней цветёт поднесь, могучий и спокойный.
Да!.. благоденствие и слава россиян,
Да!.. громкие хвалы позднейших сограждан –
Вот памятник, Сусанина достойный!..
В 1837-41 годах была опубликована замечательная книга А.О. Ишимовой г “История России в рассказах для детей”, в которой о Сусанине рассказывалось так: “В то время, когда сердца всех русских с согласным единодушным восторгом назвали государем своим Михаила Романова <…> поляки, узнав об этой новости и предвидя, как повредит она намерению их завладеть Россией, решили погубить избранного царя. <…> Погибель его казалась для них лёгкою: всё зависело от того только, чтобы сделать это прежде, чем послы успеют приехать к нему и превратить скромное беззащитное жилище молодого боярина в неприступный, окружённый верными подданными дворец избранного государя.
Рассуждая таким образом, отправили они самых решительных злодеев в поместье Романовых.<…> Отряд поляков уже появился в Домнине, оставалось не более версты до той деревни, где был господский дом, в котором жил молодой Михаил д в разлуке с добрыми родителями, тоскуя о несчастной судьбе отца и услаждая горесть свою только свиданиями с матерью, монахиней, жившей в нескольких верстах от него, в Ипатьевском монастыре.* Убийцы не знали дороги в эту деревню и случайно встретили крестьянина из села Домнино Ивана Сусанина. Нетерпеливо начали они спрашивать у него, как найти им поместье нового царя Михаила Федоровича, и, чтобы не показаться подозрительными, злодеи притворились, что посланы от друзей его, чтобы прежде всех поздравить с неожиданным счастьем. Но Сусанин <…> тотчас узнал в них поляков.<…>. Искусно скрыв радость, которая взволновала сердце его при известии о том, что молодой Михаил Федорович избран царём России, он отвечал самым простодушным рассказом о том, что хорошо знает поместье Романовых, что часто бывает там и может проводить дорогих гостей помещика до самого дома его.
Притворное простодушие крестьянина обмануло поляков: они поверили его словам и велели вести себя как он знает. Что же он сделал и куда повёл их? В противоположную сторону от настоящей дороги! А между тем успел отправить молодому царю весть об угрожающей ему опасности. Долго поляки шли с проводником своим, нигде не останавливаясь, и наконец ночью пришли в самый густой, дремучий лес, где никогда никто не проходил и не проезжал. И там ещё Сусанин долго водил их, уверяя, что сбился в темноте с тропинки. Наконец злодеи начали догадываться, что проводник обманывает их, и с гневом сказали ему это. “Нет! – отвечал неустрашимый Сусанин, уже предвидя свою мучительную смерть. – Нет! Не я вас, а вы обманули сами себя. Как могли вы думать, что я выдам нашего государя? Он спасён теперь, и вы очень далеко от его поместья! Вот вам голова моя, делайте со мною что хотите, я отдаю себя Богу!”
Вы можете представить себе, милые читатели, какие жестокие мучения были наградой Сусанину за его верность и мужество, за его великодушное пожертвование собой! Злодеи, видя перед собою верную смерть в лесу, <…> набросились с неописуемой яростью на доброго слугу Романовых, и ужасны были страдания, какие вытерпел он, умирая от рук их. Но эти страдания были вознаграждены. На небесах Бог принял с любовью прекрасную душу Сусанина, на земле царь по-царски наградил усердие и верность его: он дал детям своего спасителя земли лежавшие в окрестностях села Домнина <…> и, наконец, все преимущества и выгоды, которые должны на вечные времена отличать потомков Сусанина от других государевых крестьян.”
В 1840 году в Москве вышла книга костромского историка князя А.Д. Козловского “Взгляд на историю Костромы”, в которой подвиг Сусанина описывается так: “Время тогда было ненастное, начинало вечереть, как поляки, сбившись с дороги, встретили, близ деревни Деревнищ крестьянина Ивана Сусанина и спросили его о дороге в село Домнино к боярскому двору, где тогда был юный Михаил. Умный Сусанин, подозревая коварство их, решается спасти Богом избранного Михаила, вызывается сам проводить их, и между тем показывая, что будто чего-то ищет, успевает приказать зятю ж своему, чтобы он как можно скорее спешил в Домнино для уведомления Михаила о предстоящей опасности. Сам, помолясь Богу и препоруча себя Его святой деснице, ведёт злодеев в противну сторону; притворяясь, что ищет дороги, которую в темноте будто потерял, блуждая с ними по болотам з и глубоким оврагам. Наконец рассчитывая, что Михаил уже мог окольными дорогами удалиться в Кострому, прекращает нетерпеливость поляков объявлением, что он с намерением завёл их в противоположную сторону, дабы сим спасти жертву их.<…> Верный Сусанин в селе Исупове принял мученический венец. Михаил же, извещённый зятем Сусанина об угрожавшей ему опасности, уехал окрестными дорогами в Ипатьевский монастырь, куда прибыла и его родительница. Злодеи, не смея следовать к Костроме <…>, удалились к Белоозеру. Во время пребывания в Ипатьевском монастыре Михаил Федорович получил весть об избрании его на престол”.
В конце книги А.Д. Козловский, обращаясь к костромичам, патетически написал: “Верностью престолу и самопожертвованием для блага отечества докажем, любезные соотчичи, что и в нас течёт кровь Сусаниных и щедроты монархов не втуне изливаются на потомков тех доблестных мужей, которых верность и беспрекословная преданность, вместо крепких стен, служили твёрдою оградою жизни родоначальнику ныне благополучно царствующего Дома, Михаилу”.
В 1841 году в сентябрьском номере петербургского журнала “Репертуар русского театра” была опубликована пьеса писателя Н.А. Полевого “Костромские леса”. Эта пьеса, имеющая подзаголовок “Русская быль в 2-х действиях. Посвящено жителям Костромы, землякам Сусанина”, была первым, посвящённым Ивану Сусанину, драматическим произведением.
Пьеса начинается с того, что в не названной автором деревне готовятся к новоселью молодожёнов – Богдана Сабинина и Антониды. Из реплик героев выясняется, что Сабинин – приёмный сын Сусанина, что Сусанина зовут Иван Иванович и что в молодости он “бился в рядах русского войска”. Вскоре приходит сам Сусанин и рассказывает, что он увидел во сне летящего молодого орлёнка, за которым гналась “ястреб не ястреб, коршун не коршун – птица превеликая хищная. <…> Как порхнёт молодой Орёл-Орёлович, да прямо ко мне, право не лгу!” Сусанин заслонил собой орлёнка, хищная птица бросилась на него и – продолжал рассказчик – “ударила клювом железным сюда, в сердце, и повалился я, как овсяный сноп…”. Когда Сусанин очнулся, то увидел, что хищника треплет целая стая орлов, а “молодой орёл с короною царскою на голове, подымается и говорит мне человеческим голосом: “Спасибо тебе, Сусанин! Сослужил ты мне службу – вечная память тебе, Сусанин!”
Вдруг в деревню входит отряд поляков во главе с капитаном Пршездецким. Капитан спрашивает Сусанина: “А далеко ли отсюда до села Домнина?” Тот, сразу почуяв недоброе, отвечает: “Да по большой дороге будет вёрст… эдак, с десяток…–” и объясняет, что всё сейчас занесено снегом, но через лес есть прямая дорога, по которой до Домнина всего “версты две”. Вскоре Сусанин узнаёт, что поляки идут убить Михаила Романова, проживающего в Домнине, и что за голову Михаила им обещано такого же веса золото. Не знающий ещё, что Михаил уже избран царём, Сусанин спрашивает себя: “Да и кто знает, зачем они ищут его смерти? Не царя ли будущего хотят погубить они?”
Ещё сомневаясь в Сусанине, капитан говорит ему, что остальные жители деревни уверяют, “что короткой дороги через лес нет”. Сусанин отвечает: “Хе, хе, хе! Сыщем дорогу. Вестимо, всякий боится… Лес, дичь, зима…” Уверившись в нём полностью, Пршездецкий приказывает снять караулы вокруг деревни и спрашивает крестьянина: “Твоё имя?” “Иван Сусанин!” – слышит он в ответ. Скрыв всё от Богдана Сабинина, опасаясь его горячности, Сусанин посылает в Домнино к Михаилу Федоровичу прохожего странника Томилу, дав ему провожатым сироту Гаврюшу. Томила, узнав, что Сусанин намерен отвести поляков в лес, говорит ему: “Ты идёшь испить смертную чашу!” Сусанин размышляет: “За кого?.. Когда и за малейшего из близких наших повелено жертвовать жизнью…”
Во втором действии Сусанин ведёт поляков лесом к Костроме, чтобы сдать их костромскому воеводе. Следом за ним идут узнавший всё Богдан Сабинин и крестьяне. Поляки вновь приходят на место, где уже были недавно. “Ты обманул нас!” – кричит капитан Сусанину. Сусанин отвечает: “Сами вы себя обманули, когда подумали, чтобы я, русский, повёл вас в гнездо голубя невинного, предал вам отрасль царскую…<…> Так знайте же, что давно уж послал я в Домнино весть и Михаил Федорович теперь уже в Костроме – спасён от ваших рук! (слышен отдалённый благовест) Слышишь! (с восторгом) Вот она весть его спасения, которую даёт нам церковь православная… что стало со мною?.. Сон мой вещий!.. уцелел, ты, орёл мой юный! <…> Тебя ли я вижу, Михаил? Ты в венце прародительском – окрест тебя тысяча – попраны враги – сингклит встречает тебя!.. Туда, туда, во сретенье ему! Михаил спасён верным рабом своим! (спешит направо).
Польский капитан кричит: “Держите его! Стреляй! Не пускай его! (воины устремляются за ним, слышны выстрелы и голос Сусанина за кулисами:“Михаил спасён!”)
Оставшись один, Пршездецкий говорит: “Проклятый изменник!.. Ах!.. изменник ли он? Сабля рыцарская! Достоин ли я носить тебя! Зачем я умертвил его!” Появляется Сабинин и, выстрелив, убивает капитана. Русские воины выносят смертельно раненного Сусанина, вместе с ним идёт костромской воевода. Сусанин спрашивает: “Спасён ли он?” Томило отвечает ему: “Спасён, спасён! Мы предуведомили его и он укрылся в обители Ипатьевской!” Воевода спрашивает Сусанина: “Знаешь ли ты, кого ты спас?” Сусанин: “Моего милостивого боярина, Михаила Федоровича Романова”. “Воевода: – Царя России – прародителя будущих государей русских! Сусанин: – Царя России? Воевода: – Он избран на царство. Великое посольство московское встретило его в келии монастыря и возвестило ему об единодушном избрании его на престол! Меня послали отыскивать отряд злодеев, с которыми ты пошёл. Награда царская ждёт тебя! Сусанин (указывая на грудь): Вот она, награда моя – кровь, которая льётся за моего царя, а там (указывая на небо) – может быть, помилует Господь меня, грешного, и удостоит сопричесть к лику праведных. Воевода: – Ты будешь жив! Сусанин: – В памяти благословенных потомков! Да, на Руси добрая память долговечна. Донеси царю-государю, что я благословлял его, умирая – пусть не оставит детей моих! Православные! Простите! (умирает) Воевода: – Вечная память тебе, страдалец. Все (благоговейно подъемлют руки к небу): Вечная память!”
Через несколько лет, в вышедшей в 1847 году книге “Избранные места из переписки с друзьями”, о Сусанине сказал Н.В. Гоголь, написав: “Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принёс и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным.”
Но, разумеется, вторым по важности событием этого времени, связанным с именем Сусанина, – после премьеры “Жизни за царя” – было сооружение Сусанину памятника в Костроме, увенчавшееся его торжественным открытием 14 марта 1851 года.
[электронный ресурс]. – Режим доступа: http://susanin.kostromka.ru/112.php
Опера Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»)
«Неизгладимыми буквами начертано 27 ноября 1836 года в истории русского искусства, — писал выдающийся русский композитор и музыкальный критик Александр Николаевич Серов. — На долю гениальных произведений в музыке весьма редко достается сочувствие публики тотчас, с первого же раза. С оперою «Жизнь за царя» случилось именно такое исключение». На премьере присутствовал император Николай I; в знак своего чрезвычайного одобрения оперы он пожаловал Глинке бриллиантовый перстень.
Мысль написать оперу об Иване Сусанине подал Глинке поэт Жуковский. Глинку сразу увлек предложенный Жуковским сюжет, в особенности картина гибели героя. «Сцена в лесу глубоко врезалась в моем воображении»,—писал впоследствии Глинка. Либретто предполагал писать Жуковский, однако, написав одну сцену, он отказался от дальнейшей работы и «сдал», как говорит Глинка, оперу посредственному поэту из числа придворных Николая I барону Розену.
Об истории создания оперы:
http://www.belcanto.ru/susanin.html
http://susanin.kostromka.ru/112.php
http://orpheusmusic.ru/publ/ivan_susanin_zhizn_za_carja_mikhail_glinka/121-1-0-893
http://rusk.ru/st.php?idar=708029
Памятники Ивану Сусанину
Памятник 1851 года
Первая версия памятника Ивану Сусанину появилась после визита Костромы в октябре 1834 года императором Николаем Вторым. Император принял решение установить в городе памятник, в котором бы отразилась роль Михаила Федоровича Романова и подвиг Ивана Сусанина. 
В 1835 году указом Николая I центральная площадь Костромы была переименована из Екатеринославской в Сусанинскую. 14 марта 1851 года в её центре был установлен памятник по проекту академика В. И. Демут-Малиновского: гранитная колонна на четырёхугольном пьедестале была увенчана бюстом юного царя, на груди которого ярко выделялся позолоченный крест. У основания колонны располагалась коленопреклонённая фигура Сусанина, слева от которого лежали две жалованные грамоты его потомству. На колонне были укреплены двуглавый орёл и герб Костромской губернии. На передней стороне постамента был вделан барельеф, изображающий сцену гибели Сусанина; на задней стороне постамента — надпись «Ивану Сусанину, за Царя, — спасителя веры и царства, живот свой положившему. Благодарное потомство». Памятник был окружен фонарными столбами и решёткой, украшенной доспехами и двуглавыми орлами.
В 1918 году с памятника были сброшены бюст Михаила и скульптура Сусанина, тогда же Сусанинская площадь была переименована в площадь Революции (историческое название возвращено в 1992 году). Окончательное уничтожение памятника произошло в 1934 году.
Более подробно о сооружении памятника Ивану Сусанину в Костроме см.: http://susanin.kostromka.ru/123.php
Памятник 1967 года
В середине 20 века молодой скульптор Лавинский создал проект нового памятника. 28 сентября 1967 года белокаменный памятник, установленный на высоком берегу Волги, был торжественно открыт. С высоты постамента на горожан взирал гордый крестьянин. Был переосмыслен сам подвиг: Сусанин спасал не молодого Романова, а Землю Русскую. На постаменте надпись: «Ивану Сусанину — патриоту Земли Русской».
Новый памятник органично влился в ансамбль старой архитектуры центра города. И как напоминание о прошлом, в центральном сквере Костромы лежит мраморная колонна старого памятника, на том самом месте, где в позапрошлом веке он располагался.
12-метровый монумент Ивана Сусанина, сооруженный по проекту московского скульптора Лавинского и архитекторов Марковского и Бубнова, — достойный памятник народному герою. Памятник хорошо виден с Волги.
Иван Сусанин изображен на памятнике «Тысячелетие России» Михаила Микешина в Новгороде
История об Иване Сусание и его подвиге – популярный сюжет в отечественной историографии. Так кто он такой и в чем конкретно заключается его подвиг?
Согласно официальной версии, И. Сусанин – крестьянин из поселения Деревнищи Костромского уезда, ценой собственной жизни спасший будущего первого царя из династии Романовых, Михаила, от поляков и литовцев во время Смуты в условиях польско-литовской интервенции.
Интересно. Ни в летописях, ни в хрониках XVII века нет упоминаний об Иване Сусанине и данных его биографии. Историки опираются лишь на царские жалованные грамоты, выданные его родственникам и потомкам: зятю Богдану Собинину, дочери Антониде с детьми, потомкам Андрею Семенову с братом, Ивану Лукоянову Сабинину и другим.
По Жалованной грамоте 1619 года, выданной Михаилом Романовым сразу после посещения Костромского уезда, зять и дочь И. Сусанина получили за его подвиг, «за службу к нам и за кровь, и за терпение» половину деревни Деревнищи, которая «обелялась», то есть освобождалась от податей, и закреплялась за родом «во веки неподвижно».
Кто такой Иван Сусанин
Иван Сусанин
Историкам почти ничего неизвестно о жизни Ивана Сусанина. Если кратко, то, скорее всего, он был не просто крестьянином, а вотчинным старостой или приказчиком в поместье Домнино, которое принадлежало дворянскому роду Шестовых. К этому роду принадлежала мать Михаила Федоровича Романова Ксения Ивановна (после пострига – великая инокиня Марфа). А. Д. Домнинский и Н. П. Павлов-Сильванский пишут про это так: Сусанин был «приказчиком инокини Марфы», то есть домоправителем.
Данных о рождении, крещении, свадьбе или смерти Ивана Сусанина в приходских книгах не сохранилось, но точно известно, что у него была взрослая замужняя дочь Антонида, которая жила отдельно в Деревнищах, и уже имела двоих детей – Даниила и Константина. Вероятно, Сусанин был вдовцом (в некоторых источниках упоминается имя его жены – Даяна), и на момент гибели ему было больше сорока лет.
Интересно. Некоторые историки называют отчество Сусанина – Осипович (есть еще вариант – Иванович). Но говорить о достоверности этого факта очень сложно. Ни в одном официальном источнике отчество героя не упоминается. Кроме того, в XVI-XVII веках отчества у крестьян не было – были прозвища, образованные либо от имени отца, либо от имени матери, либо от какой-то внешней приметы или рода деятельности. Прозвище Ивана могло быть образовано от имени матери, Сусанна, и указывало на отсутствие у мальчика отца или на то, что отец умер, когда ребенок был еще младенцем.
Подвиг Ивана Сусанина
О том, какой подвиг совершил Иван Сусанин, написаны целые монографии, основанные на официальном источнике – Жалованной грамоте Михаила Романова за 1619 год. В них описывается краткая официальная версия событий. Есть и альтернативные версии, которые также опираются на разного рода источники, только более позднего времени.
Официальная версия
В чем заключается суть подвига легенды земли русской? Согласно основному источнику, Иван Сусанин в конце зимы 1613 года был схвачен польско-литовским отрядом, для того чтобы провести его к селу Домнину, где по данным разведчиков скрывался Михаил Романов, уже избранный на царство Земским собором.
Интересно. По некоторым данным, именно в родовое поместье Домнино Ксения Ивановна увезла сына из Москвы после освобождения ее от поляков войсками Второго ополчения. Также есть сведения, что Михаил вместе с матерью и сестрой Татьяной с осени 1612 года скрывался в Свято-Троицком Ипатьевском монастыре, так как именно туда прибыло посольство от Земского собора и в Троицкой церкви монастыря произошел обряд «венчания на царство» шестнадцатилетнего Михаила Федоровича (14 марта 1613 года). Так или иначе, семья скрывалась где-то в том районе, так как в Жалованной грамоте прямо указано, что «Михаил с матерью были в то время на Костроме».
Иван Сусанин, успев послать своего зятя Богдана Сабинина с предупреждением к Романовым, целые сутки водил поляков по лесу, надеясь завести их в болота (в настоящее время места, куда он завел интервентов, называют Сусанинскими болотами). Когда же замысел был раскрыт вожаками шляхтичей, его подвергли пыткам. Староста, даже испытывая муки, не выдал место нахождения царя и был казнен. Отряд же польский сгинул где-то в костромских лесах.
Интересно. В грамоте за 1619 год информации о причинах и месте гибели И. Сусанина нет. Впервые о пытках и казни было написано в льготном указе времен императрицы Анны Иоанновны. В нем сказано, что староста «отвел» польско-литовский отряд от села Домнино в болота и за это его «посадя на столб, изрубили в мелкие части» в селе Исупове. По неподтвержденным данным, в XX веке археологами недалеко от села были обнаружены нательные католические кресты и крест православный, перерубленный пополам.
Другие версии
Еще в XIX веке исследователи, такие, как С.Ф. Платонов, Р.Г. Скрынников, стали указывать на излишнюю мифологизацию и героизацию исторических событий 1613 года, не отрицая, впрочем, самого факта спасения Михаила Романова Иваном Сусаниным.
Им были неясны такие моменты:
- кто искал Михаила Романова и почему;
- как староста догадался о цели пришедших;
- как староста предупредил Романовых об опасности;
- в каком конкретно году был убит И. Сусанин;
Они считали, что
- староста спасал не царя, а, в его понимании, хозяина, «барчука», сына Федора Никитича Романова, которому и принадлежало Домнино;
- спасал он его не от поляков, которые не успели бы просто собрать отряд за такое короткое время (21 февраля Земский собор избрал Михаила, а 13 марта его уже «венчали на царство» в Ипатьевском монастыре; до этого же он был самым неочевидным и непопулярным кандидатом), а от «лихих людей», шайки разбойников;
- события происходили не зимой 1613 года, а в ноябре-декабре 1612, когда Михаил с матерью только прибыли в Домнино из Москвы.
Интересно. Альтернативную версию событий еще в 1800 году выдвинул Н. Н. Селифонтов, чиновник из Костромской губернии. Он считал, что И. Сусанин действительно спас Михаила Романова от поляков ценой собственной жизни, но не в 1613 году, а в 1612-ом, и поляки приходили за юношей не как за вновь избранным царем, а как за знатным аристократом, за которого можно было бы получить хороший выкуп (отец Михаила Федор-Филарет был в польском плену до 1619 года).
Мифы и факты об Иване Сусанине
Некоторые исследователи, такие, как Н. Костомаров, С. Мазуркевич, считали, что история подвига вотчинного старосты Ивана Сусанина – выдумка от начала и до конца, ставшая популярной в конце XVIII – начале XIX века после публикации ряда произведений за авторством И. Васькова, А. Щекатова, К. Рылеева.
По мнению исследователей, авторы этих произведений взяли за основу совершенно другие события:
- поступок некого можайского крестьянина, который вывел польско-литовский отряд на русскою сторожевую заставу в 1612 году, описанный в мемуарах участника польско-русской войны литовца Самуила Москевича;
- поступок казака Никиты Галагина, который добровольно сдался полякам накануне Корсунской битвы 1648 года, чтобы под пытками «выдать» врагу дезинформацию и дать войскам Б. Хмельницкого преимущество.
Н. Костомаров в своей работе «Иван Сусанин (Историческое исследование)» за 1862 год указывал и на другие факты, говорящие в пользу «выдуманности» истории. Например, на то, что Жалованная грамота была выдана Б. Сабинину лишь в 1619 году, хотя все причастные к событиям Смуты и спасению Романовых были награждены еще в 1614-ом.
Например, священник Ермолай Герасимов, тайно передававший новопостриженной монахине Марфе сведения о муже в период царствования Бориса Годунова, был пожалован вотчиной и освобождением от налогов. Историк считал, что вышеупомянутый Б. Сабинин, добиваясь снижения податей, сумел каким-то образом рассказать придуманную им историю гибели своего тестя инокине Марфе, матери царя; та растрогалась и попросила сына позаботиться о семье «героя». Именно поэтому в грамоте было написано о даровании милости «по совету и прошению матери нашей, государыни великой старицы инокини Марфы Ивановны».
Память об Иване Сусанине
Во время правления Романовых интерес к подвигу Ивана Сусанина не угасал, а в царствование Николая I история о нем стала частью государственной идеологии.
Интересно. О героическом поступке костромича И. Сусанина вспоминали в апреле 1866 года, когда некий Осип Комиссаров, выходец из деревни Молвитино Костромской области, спас Александра II от народовольца Дмитрия Каракозова. Император увидел в этом некий знак, пожаловал своему спасителю дворянство, а Молвитино переименовал в Сусанино. В 1913 году, в предверии трехсотлетия Дома Романовых, император Николай II с семьей побывал в Костроме и встречался с потомками И. Сусанина.
С 1917 по 1939 год о костромском крестьянине не вспоминали, считая, что человек, спасший династию узурпаторов не достоин почитания. Все изменилось с началом Великой Отечественной войны, когда идеологи стали трактовать поступок и личность И. Сусанина по-новому: вотчинный староста совершил подвиг и пожертвовал собой не ради царя, а ради Отечества, вот почему он герой, достойный уважения. В 1941-1945 годах у И. Сусанина было много последователей, некоторые из них удостоились звания Героя Советского Союза.
Образ Ивана Сусанина в искусстве
История русского национального героя отображена в литературе, музыке, живописи. Самыми известными произведениями искусства являются:
- дума «Иван Сусанин»;
- опера «Жизнь за царя»;
- картина «Подвиг Ивана Сусанина».
История подвига костромского крестьянина также нашла воплощение в ряде памятников, поставленных в городе Костроме и Новгороде Великом.
Историография.
- Скрынников Р. Г. Хроника Смутного времени, 1981 год.
- Зонтиков Н. А. Иван Сусанин: легенды и действительность, 1994 год.
- Скрынников Р.Г. История Российская. IX-XVII века, 2008 год.
- Лавренченко М.10 мифов об Иване Сусанине 2016 год.
(Redirected from Susanin)
This article is about the historical figure. For the opera by Mikhail Glinka, see A Life for the Tsar.
Ivan Susanin (Russian: Иван Сусанин, IPA: [ɪˈvan sʊˈsanʲɪn]; died 1613) was a Russian national hero and martyr of the early-17th-century Time of Troubles. According to the popular legend, Polish troops seeking to kill Tsar Mikhail hired Susanin as a guide. Susanin persuaded them to take a secret path through the Russian forests, and neither they nor Susanin were ever heard from again.
Evidence[edit]
In 1619, Bogdan Sobinin from the village of Domnino, near Kostroma, received from Tsar Mikhail half of the village of Derevischi (Lith. Derevičiai). According to the extant royal charter, the lands were granted him to reward his father-in-law, Ivan Susanin, who refused to reveal to the Poles the location of the Tsar’s family according to the newly created legend to boost the hatred of peasants toward Lithuania whose lands Tsar had annexed.
Subsequent charters (from 1641, 1691 and 1837) diligently repeated the 1619 charter’s phrases about Ivan Susanin being «investigated by Polish and Lithuanian people and subjected to incredible and great tortures in order to learn the great tsar’s whereabouts but, though aware about that and suffering incredible pains, saying nothing and in revenge for this being tortured by Polish and Lithuanian people to death».
The legend of Susanin’s life and death evolved over time.[citation needed] In the early-19th century, the charters attracted the attention of nascent Russian historiography, and Susanin was proclaimed a Russian national hero and a symbol of the Russian peasants’ devotion to the tsar. Susanin was officially promoted[by whom?] as a national hero and commemorated in poems and operas, such as Mikhail Glinka’s 1836 opera A Life for the Tsar.[1]
Legend[edit]
The village of Domnino was owned by Xenia Shestova, the wife of Fyodor Romanov and the mother of Mikhail Romanov. Upon Mikhail’s election to the Russian throne in 1613, the Zemsky Sobor sent Prince Vorotynsky and several other boyars to inform Mikhail, who lived in Domnino, about his election.
A 19th-century Russian painting representing Susanin’s last minutes
Many Polish detachments still roamed Russia, however. They supported Sigismund III Vasa, who refused to accept his defeat and still claimed the Russian throne. One of them discovered the news and sent troops to Kostroma to find and to kill the young tsar.
It is said that they were unsure of the road to Domnino and so they started to ask locals for directions. In woods near the village, they met a logger, Ivan Susanin, who promised to take them via a «shortcut» through a forest directly to the Hypatian Monastery, where Mikhail was apparently hiding. His enemies followed Susanin and were never heard from again. It is presumed that Susanin led them so deep into the forest that they could not find a way out and so they perished in the bitter cold February night.
Susanin’s son-in-law, whom Susanin had secretly sent ahead via a different route, warned Mikhail, and the monks concealed him from further Polish raids. Mikhail was crowned as tsar, ruled Russia for 32 years and founded the Romanov dynasty.
Legacy[edit]
Stories and images of Ivan Susanin as an iconic Russian patriot inspired many artists, composers and writers, especially in the Russian Empire. Kondraty Ryleyev glorified Susanin’s exploits in a poem, and Mikhail Glinka wrote one of the first Russian operas of international renown, «Ivan Susanin», or «A Life for the Tsar». The opera’s original title was to be «Ivan Susanin», after the hero, but when Nicholas I attended a rehearsal, Glinka changed the title to «A Life for the Tsar» as an ingratiating gesture. That title was retained in the Russian Empire until the Russian Revolution, when it reverted to «Ivan Susanin». The opera’s openly-monarchist libretto was edited to comply with Soviet ideology. The tsar’s anthem melody on Tchaikovsky’s 1812 finale was, in turn, replaced by the chorus «Glory, glory to you, holy Rus’!» (Славься, славься, святая Русь!), from Glinka’s opera.[2]
In 1838, Nicholas I ordered a monument built to Susanin in Kostroma, but it was destroyed by the Bolsheviks, who were offended by statue of the tsar that the monument incorporated. Later, they erected another monument to the hero.
Nikolay Kostomarov, a historian opposed to Nicholas’ regime, was the first to raise the issue of the legend’s doubtful historicity because it was in the Ipatiev Monastery, not Domnino, that Mikhail Romanov lived in 1612. His arguments were dismissed by more orthodox scholars such as Mikhail Pogodin and Sergey Solovyov.
The name «Susanin» has become an ironic cliché in the Russian language for a person who leads somewhere claiming to know the way but eventually proves not to. A famous folk limerick is quoted to invoke the cliche in such situations, which can be translated roughly as: «Ivan Susanin, in what godforsaken trap did we land? / Screw you! I thought I knew the forest like the back of my hand!»
Glinka’s opera A Life for the Tsar was featured heavily throughout the Romanov tercentenary celebrations. It was performed in a gala performance at Mariinsky Theatre,[3][1] Performances were staged throughout Russia by schools, regiments and amateur companies. Pamphlets and the penny press printed the story of Susanin ad nauseam, and one newspaper told how Susanin had shown all soldiers how to fulfill their oath to the sovereign. At the bottom of the Romanov Monument in Kostroma, a female personification of Russia gives blessings to a kneeling Susanin. In Kostroma, Nicholas II was even presented with a group of Potemkin peasants, who claimed to be descendants of Susanin.[4]
See also[edit]
- Matvey Kuzmin (1858–1942): the World War II Russian hero who led a German battalion into an ambush, sacrificing himself.
References[edit]
- ^ a b
Figes, p. 10. - ^ Russian national anthem «God Save the Tsar» in Tchaikovsky’s music Archived 2012-08-03 at archive.today
- ^ Figes, p. 4–5
- ^ Figes, p. 10–11
Sources[edit]
- Figes, Orlando (2014). A People’s Tragedy: The Russian Revolution 1891–1924. London: The Bodley Head. ISBN 9781847922915.
External links[edit]
- Ivan Susanin — Legendary hero of Russia
- IVAN SUSANIN: LIFE FOR THE CZAR
- The book «Ivan Susanin: legends and reality» written by N.A. Zontikov is dedicated to a Russian hero Ivan Susanin.
(Redirected from Susanin)
This article is about the historical figure. For the opera by Mikhail Glinka, see A Life for the Tsar.
Ivan Susanin (Russian: Иван Сусанин, IPA: [ɪˈvan sʊˈsanʲɪn]; died 1613) was a Russian national hero and martyr of the early-17th-century Time of Troubles. According to the popular legend, Polish troops seeking to kill Tsar Mikhail hired Susanin as a guide. Susanin persuaded them to take a secret path through the Russian forests, and neither they nor Susanin were ever heard from again.
Evidence[edit]
In 1619, Bogdan Sobinin from the village of Domnino, near Kostroma, received from Tsar Mikhail half of the village of Derevischi (Lith. Derevičiai). According to the extant royal charter, the lands were granted him to reward his father-in-law, Ivan Susanin, who refused to reveal to the Poles the location of the Tsar’s family according to the newly created legend to boost the hatred of peasants toward Lithuania whose lands Tsar had annexed.
Subsequent charters (from 1641, 1691 and 1837) diligently repeated the 1619 charter’s phrases about Ivan Susanin being «investigated by Polish and Lithuanian people and subjected to incredible and great tortures in order to learn the great tsar’s whereabouts but, though aware about that and suffering incredible pains, saying nothing and in revenge for this being tortured by Polish and Lithuanian people to death».
The legend of Susanin’s life and death evolved over time.[citation needed] In the early-19th century, the charters attracted the attention of nascent Russian historiography, and Susanin was proclaimed a Russian national hero and a symbol of the Russian peasants’ devotion to the tsar. Susanin was officially promoted[by whom?] as a national hero and commemorated in poems and operas, such as Mikhail Glinka’s 1836 opera A Life for the Tsar.[1]
Legend[edit]
The village of Domnino was owned by Xenia Shestova, the wife of Fyodor Romanov and the mother of Mikhail Romanov. Upon Mikhail’s election to the Russian throne in 1613, the Zemsky Sobor sent Prince Vorotynsky and several other boyars to inform Mikhail, who lived in Domnino, about his election.
A 19th-century Russian painting representing Susanin’s last minutes
Many Polish detachments still roamed Russia, however. They supported Sigismund III Vasa, who refused to accept his defeat and still claimed the Russian throne. One of them discovered the news and sent troops to Kostroma to find and to kill the young tsar.
It is said that they were unsure of the road to Domnino and so they started to ask locals for directions. In woods near the village, they met a logger, Ivan Susanin, who promised to take them via a «shortcut» through a forest directly to the Hypatian Monastery, where Mikhail was apparently hiding. His enemies followed Susanin and were never heard from again. It is presumed that Susanin led them so deep into the forest that they could not find a way out and so they perished in the bitter cold February night.
Susanin’s son-in-law, whom Susanin had secretly sent ahead via a different route, warned Mikhail, and the monks concealed him from further Polish raids. Mikhail was crowned as tsar, ruled Russia for 32 years and founded the Romanov dynasty.
Legacy[edit]
Stories and images of Ivan Susanin as an iconic Russian patriot inspired many artists, composers and writers, especially in the Russian Empire. Kondraty Ryleyev glorified Susanin’s exploits in a poem, and Mikhail Glinka wrote one of the first Russian operas of international renown, «Ivan Susanin», or «A Life for the Tsar». The opera’s original title was to be «Ivan Susanin», after the hero, but when Nicholas I attended a rehearsal, Glinka changed the title to «A Life for the Tsar» as an ingratiating gesture. That title was retained in the Russian Empire until the Russian Revolution, when it reverted to «Ivan Susanin». The opera’s openly-monarchist libretto was edited to comply with Soviet ideology. The tsar’s anthem melody on Tchaikovsky’s 1812 finale was, in turn, replaced by the chorus «Glory, glory to you, holy Rus’!» (Славься, славься, святая Русь!), from Glinka’s opera.[2]
In 1838, Nicholas I ordered a monument built to Susanin in Kostroma, but it was destroyed by the Bolsheviks, who were offended by statue of the tsar that the monument incorporated. Later, they erected another monument to the hero.
Nikolay Kostomarov, a historian opposed to Nicholas’ regime, was the first to raise the issue of the legend’s doubtful historicity because it was in the Ipatiev Monastery, not Domnino, that Mikhail Romanov lived in 1612. His arguments were dismissed by more orthodox scholars such as Mikhail Pogodin and Sergey Solovyov.
The name «Susanin» has become an ironic cliché in the Russian language for a person who leads somewhere claiming to know the way but eventually proves not to. A famous folk limerick is quoted to invoke the cliche in such situations, which can be translated roughly as: «Ivan Susanin, in what godforsaken trap did we land? / Screw you! I thought I knew the forest like the back of my hand!»
Glinka’s opera A Life for the Tsar was featured heavily throughout the Romanov tercentenary celebrations. It was performed in a gala performance at Mariinsky Theatre,[3][1] Performances were staged throughout Russia by schools, regiments and amateur companies. Pamphlets and the penny press printed the story of Susanin ad nauseam, and one newspaper told how Susanin had shown all soldiers how to fulfill their oath to the sovereign. At the bottom of the Romanov Monument in Kostroma, a female personification of Russia gives blessings to a kneeling Susanin. In Kostroma, Nicholas II was even presented with a group of Potemkin peasants, who claimed to be descendants of Susanin.[4]
See also[edit]
- Matvey Kuzmin (1858–1942): the World War II Russian hero who led a German battalion into an ambush, sacrificing himself.
References[edit]
- ^ a b
Figes, p. 10. - ^ Russian national anthem «God Save the Tsar» in Tchaikovsky’s music Archived 2012-08-03 at archive.today
- ^ Figes, p. 4–5
- ^ Figes, p. 10–11
Sources[edit]
- Figes, Orlando (2014). A People’s Tragedy: The Russian Revolution 1891–1924. London: The Bodley Head. ISBN 9781847922915.
External links[edit]
- Ivan Susanin — Legendary hero of Russia
- IVAN SUSANIN: LIFE FOR THE CZAR
- The book «Ivan Susanin: legends and reality» written by N.A. Zontikov is dedicated to a Russian hero Ivan Susanin.