Родоначальник
русской лит-ой сказки — А.С. Пушкина.
причины обращения Пушкина к сказкам:
попытка вернуть русск общество к русск
культуре, традициям; жизнь в ссылке в
селе михайловском, где он слушал песни,
басни, сказки (общался с простыми
крестьянами); слушал сказки няни Арины
Радионовны; у отца была библиотека; в
сказках хотел выразить народную мудрость;
стремился показать простой язык;
общественная сит-ция (заселение
иностранцев). Творчество полно любви к
родине, ее народу. Проникновенны
лирические строки, посвященные описанию
русской природы. Тема сказок совпадает
с народными. Он создает свои сказки на
фольклорном материале. «Сказка о попе
и о работнике его Балде» близка по сюжету
к народной сказке «Батрак Шабарша».
Сюжет «Сказки о рыбаке и рыбке» связан
истоками со сказкой «Жадная старуха»
и был подарен Пушкину собирателем
фольклора писателем В.И. Далем. «Сказка
о царе Салтане» перекликается с народной
сказкой «О чудесных детях». «Сказка о
мертвой царевне и о семи богатырях»
близка к сюжету народной сказки «Волшебное
зеркальце». Обращаясь к устному народному
творчеству, Пушкин видит в нем неисчерпаемые
возможности для обновления литературы.
Так же как в народных сказках, герои
делятся на положит и отриц-ые, в сказках
показан резкий конфликт между светлым
и темным миром. Примером может служить
«Сказка о царе Салтане». Это произведение
— прямой наследник народ. сказки по
внешним признакам и по реалистической
основе и глубокому социальному содержанию.
В нем с самого начала дается тонкое
сатирическое снижение образа царя: «Во
все время разговора он стоял позадь
забора…». Динамизм и быстрота смены
событий свободно и легко уживаются с
пейзажными картинами, лаконичными и
зримо-красочными: Ветер весело шумит,
Судно весело бежит. В синем небе звезды
блещут, В синем море волны хлещут; Туча
по небу идет, Бочка по морю плывет.
«Сказка о царе Салтане» завершается не
моралистическим выводом, как было у
многих других писателей-сказочников,
а веселым пиром, славящим торжество
добра. Положительные персонажи в
длительной борьбе побеждают: князь
Гвидон встречается с отцом; ткачиха,
повариха и сватья баба Бабариха
посрамлены. Читатели всем сердцем на
стороне «светлого мира» сказки,
олицетворенного в образах царицы-матери,
князя Гвидона, царевны Лебеди. Только
образ царя Салтана вызывает сомнения
и раздумья. Еще одно сходство с народ
сказками – композиция (3-х кратные
повторы и т.д.). Часто Пушкин использовал
сказочный зачин, концовку. Целый ряд
образов Пушкин сделал сам: царевна
лебедь, 33 богатыря, белочка. Отличие:
сказки Пушкина написаны стихотворным
языком (4-х строчный хорей, кроме рыбака
и рыбки)
8. Сказка ершова «конек-горбунок». Народные и литер-ые источники сказки, ее соц-сатирические мотивы.
П.П.
Ершов родился в 1815 году в небогатой
семье. Окончил Петербургский университет.
Был знаком с Пушкиным, Жуковским. Годы
учебы, «пять своих лучших лет», Ершов
использовал для саморазвития, посвящая
все свободные часы чтению русских
писателей и литературным занятиям.
Известность Ершову принесла его сказка
«Конёк-горбунок»,
написанная им ещё на студенческие годы.
В 1834 г. сказка была напечатана, но с
цензурными искажениями, т.к. в сказке
много моментов, где Ершов высмеивает
царя и его окружение. Существует
свидетельство, что Пушкин сам отредактировал
сказку и написал вступление. Сказка
заняла место рядом со сказками Пушкина,
но какое-то время не воспринималась
серьезно, а как пересказ народ. сказки.
Сказка
создана по народным источникам. Но Ершов
исправлял, обрабатывал её. Ершов
высмеивает царя: жалкого, глупого,
ленивого самодура. Все появления царя
сопровождаются репликами: царь сказал
ему зевая… царь, затрясши бородою
закричал ему во след. Показывается
презрительно отношение, когда царь
собирается жениться: все цари начнут
смеяться дед та скажут внучку, взял. В
сказке есть эпизод, напоминающий «горе
от ума», где для удовольствия царицы
дворяне растягивались на полу.
Царю
и дворянам противопоставлен Иван-дурак.
Образ Ивана раскрыт в 2 планах: он
простоват, ленив, но это лишь маска, под
ней видны черты героя: ум, доброта,
смелость, поэтому в конце он торжествует.
Противопоставление идет красной нитью
по всему произведению. дворяне при царе
– шуты, царь тоже ничтожество, а все
настоящие дела делает Иван. Поэтому,
естественно, что Иван должен стать
царем. такой конец соответствует
стремлению народа заменить плохого
царя на хорошего.
СВОЕОБРАЗИЕ:
1. имеет народную основу. используется
легкий стиль народ сказки: шутки,
прибаутки, передаются специфич
представления народа о жизни, характер
этетич вкусов 2. есть призказки – делает
более разнообразной, читатель передохнул,
подумал. 3.повторы – придают убедительность,
помогают лучше запомнить. 4.редко
употребляются эпитеты и метафоры. Язык
сказок приближен к диалекту. Сказка в
сказке — выразительный литературньй
прием. Оно имеет четкую, логически
выстроенную композицию. Сказка разделена
на три соразмерные части, между собой
тесно связанные, и вместе с тем сюжет
каждой части представляет собой
законченное целое.
Соседние файлы в предмете Детская литература
- #
- #
- #
пушкин
Часть 2. ЛИТЕРАТУРНАЯ СКАЗКА А.С.Пушкина И ЕЁ ОСОБЕННОСТИ
2.1. Авторская сказка.
Поскольку одной из задач работы является сравнение сказки
фольклорной и литературной, определим, что такое литературная сказка и в чем ее
особенности.
Литературная сказка возникла из сказки фольклорной,
своими корнями она уходит в устное народное творчество, но и одновременно
является произведением авторским, что определяет ряд жанровых особенностей
литературной сказки.
В современном литературоведении нет определения
литературной сказки. Словари литературоведческих терминов рассматривают сказку
литературную как разновидность сказки фольклорной, отмечая, что авторская
сказка имеет свои особенности.
«Литературная (авторская) сказка тесно связана с народной
темой, сюжетом, мотивом, нередко и стилем. В творчестве писателей сказка обрела
самостоятельность и художественную неповторимость, хотя и удержала в себе ряд
фольклорных особенностей в жанровых приемах, в трактовке чудес. Возникновение
авторских сказок ознаменовало высокий подъем профессиональной литературы и ее
движение на пути народности к национальной самобытности.
Поэтика и стиль авторских сказок очень разнообразны: это
сказки-поэмы, сказки-новеллы, сказки-повести, сказки-пьесы, сказки-притчи,
сказки-басни, сказки-стихотворения и другие».3
Жизнь наших российских современников была так или иначе
пронизана с детства поэзией, стихами Пушкина. Мы их с удовольствием или по
школьной обязанности заучивали, запоминали, но мало задумывались об их
истинном содержании. До сих пор мы в лучшем случае были
очарованны звуками пушкинской поэзии, не очень осознавая и умом и сердцем, что
именно для этих звуков дивных он «жизни не щадил».
«Пушкин в сути своего народа, страны, ее уклада жизни,
привычек и дел, темных и светлых, всегда хотел разобраться, а, поняв, оставил
нам пророческое видение не только тогдашней, но и теперешней жизни.
Форма сказки привлекательнее, понятнее и сильнее, нежели,
хотя и точное, но скучное описание реальной жизни. Сказка дает простор для
явных обобщений, предсказаний и советов. К ней и прибегнул поэт.
У Пушкина сказка – жанр поэтического разговора с
читателем, часто скрывающий наиболее опасные в политическом и социальном смысле
слова и мысли. Мысли глубокие и, как правило, выражающие национальный характер
русского человека.
Сказки Пушкина последних лет его жизни – это своеобразная
образная модель поведения русского человека в соседстве ведомых ему и совсем
неведомых сил».4
Известно, что Пушкин писал сказки в период с 1830 по 1834
год, то есть в годы своей поэтической зрелости. Писал для взрослых, а не для
детей. Сегодня исследователи рассматривают сказки как один из циклов в
творчестве А.С. Пушкина, наряду с «Маленькими трагедиями» и «Повестями
Белкина». Связывают эти циклы «грозные вопросы морали».
Итак, Пушкин – «моралист», «пора уже произнести это
слово», — говорила Ахматова. «Моралистом» и проповедником он выступает и в
своих сказках. В них изложен тот нравственный кодекс, который Пушкин почитал, в который верил.
2.2. Понимание народности в сказках А.С. Пушкина
В произведениях Пушкина национальное содержание
обозначилось
очень рано. В 1828 году молодой ученый И.В. Киреевский
первым определил, что развитие творчества Пушкина состоит в стремлении
«отражать в себе жизнь своего народа».5 На протяжении XIX века об этом много было сказано писателями и
литературоведами.
Понимание народности литературы самим Пушкиным
многогранно. Поэта волновали такие ее проявления, как популярность и
всечеловечность (он отмечал это у Шекспира, Кальдерона, Расина и других
европейских писателей). Важнейшим признаком народности Пушкин считал
национальное своеобразие и демократизм. Поэт связывал народность не только с
языком, историей и бытом, но главное – с внутренним миром, духовной сущностью
народа. Он отмечал: «Один из наших критиков, кажется, полагает, что народность
состоит в выборе предметов из отечественной истории, другие видят народность в
словах, то есть радуются тем, что, изъясняясь по-русски, употребляют русские
выражения. Климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную
физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ
мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих
исключительно какому-нибудь народу». И советовал: «Читайте простонародные
сказки, молодые писатели, чтобы видеть свойства русского языка».6
В русской сказке
Пушкин ценил многие черты, связанные с самовыражением народа, своеобразием его
художественного мышления: «живописный способ выражаться» и «веселое лукавство
ума», «здравомыслие» и «русское раздолье языка».
«Поэт тонко
чувствовал стилевое отличие устной сказки от сказок лубочных – красочно
иллюстрированных изданий на грубой бумаге (первоначальный материал – липовый
луб), предназначенных для народного чтения. И не случайно, развивая эпические
возможности отечественной
литературы, Пушкин выделил в русском фольклоре, прежде
всего сказку».7
2.3. Социальная тема в сказках А.С. Пушкина
В фольклоре социальная тема прежде всего развита в
сатирической сказке. Ученый Азадовский верно заметил о Пушкине: «Его влекла не
только сказочная фантастика, но он остро чувствовал и социальную природу сказки
и ее связь с реальной жизнью».8 Социальная проблематика ярко проявилась в первой и
последней сказках Пушкина. Конфигурация повествовательных схем обеих однотипна,
она соответствует очень распространенному типу сюжета: договор, заключенный
между двумя неравноправными сторонами (у Пушкина между попом и работником,
между царем Дадоном и волшебником), и стремление одной из сторон к невыполнению
невыгодной для себя части этого договора («поп хочет лоб от расправы избавить и
Балду-то без расплаты отправить»).
«Сатирические сказки о попах, и среди них сюжет о попе и
наемном батраке, в том виде, в каком они существовали в XIX веке, выражали народную оценку наиболее поздних общественных
отношений, порожденных крепостнической эпохой. Их критический смысл был самым
актуальным во всей системе фольклора, а именно эту сторону Пушкин заострил в
своей литературной сказке. Исследователи подчеркивали, что в первой сказке
Пушкина народность содержания и формы приходят в едва ли не максимально
возможное для сказки в стихах гармоническое соответствие,
однако позиция поэта в этой сказке не исполнительская
(фольклорная), а авторская».9
Отмечая литературные признаки, нельзя забывать, что
Пушкин в основном использовал в своих сказках уже готовые фольклорные сюжеты.
Сказки-поэмы вместе с содержанием впитали и фольклорные особенности эпической
формы.
2.4.
Сказки А.С. Пушкина выражение национального характера.
Нетрудно уяснить для себя простую истину: пушкинские
сказки — это быль о русском народе, о его исторических и психологических
ценностях, о его слабостях и его упорстве, о его постоянстве и душевной
целостности.
Социальное или иное общественное положение того или иного
героя сказки не имеет значения. Все герои — люди нашей страны, нашего
царства-государства. И потому их связь между собой, характер и манера поведения
— узнаваемы всегда и во все времена.
В этих сказках собственно сказочны лишь стиль изложения и
какие-то сюжетные повороты. Поведение же героев, их отношения между собой, их
восприятие духовного и материального, их понятия о чести и совести, о жадности
и алчности, о возмездии,которое неизбежно настигает всякого кто жаждет
богатства и почестей любым путём, — пронизывают жизненные дороги каждого из
нас. И будут ещё долго пронизывать.
Самым трудным для поэта, видимо, было понять самому и
донести до нас мысль о том, каким образом люди, одни из которых исповедуют
больше зла, нежели добра, могут соединяться, взаймодействовать и проживать совместно
с теми, кто, наоборот, несёт собой в мир только добро и никакого зла?
Удивительно, но только, видимо, в России нет каких-то
определённых традиционных нормативов поведентя людей, нет никаких вроде бы
внешне закреплённых правил поведения, устойчивых обрядов и традиций. И нет
почити никакой раницы в психологической ориентации человека — в его восприятии
добра и зла. Такое, наверное, возможно не у всех народов. У нашего, русского,
оказалось возможно. Поведенческая модель в пушкинских сказках выстроена вполне
определённо. Лна как духовная основа, как тот внутренний стержень, на который
наматываются все частные отклонения и срывы.
Неповторимый тип того национального характера, занимающий
своё место среди других национальных характеров, сложившихся в течение сотен и
тысяч лет шлифовки и становления — русский народ.
Из пушкинских сказок следует, что в характере каждого
человека, а российского особенно, заложены три фундамента, сдвинуть, изменить
или преобразовать которые не представляется возможности.
Первый — абсолютная привязанность к среде своего
обитания, к среде своего проживания.
Второй — чувство личной свободы и дичного достоинства.
Третий фундамент, составляющий основу человеческого
характера русского человека, — чувство веры.
В пушкинских сказках, как нигде в его произведениях, с
наибольшей полнотой и яркостью выраженвы именно эти и производные от них
свойства русского характера, русской души.
Отмечаются в сказках Пушкина и другие качества русского
человека — его настойчивость и упорное стремление к ткм идеалам красоты, мечты,
которые он несёт в своей душе или в сознании. При этом замечательная черта —
умение постоять за себя, достоинство и независимость в своих действиях тогда,
когда ты — хозяин своего положения.
Эти качества с поэтической выразительностью и изаществом
поэт раскрыл пред нами в своей <<Сказке о мёртвой царевне и о семи
богатырях>>.
Вся нежнлсть, надёжность и широта русского характера
здесь предстала в обликах королевича Елисея и семи богатырей. Эти же мужество и
настойчивость в достижении собственной цели видели мы и в поведении молодого
князя Гвидона. Доброжелательность и трудолюбие в нелёгком труде моряков показал
поэт через своих корабельщиков, плавающих и торгующих по морю-Окияну. Со
знанием, достоинством делают они своё дело, знакомясь с жизнью заморских стран
и предлагая там свои изделия, дорогие русские товары.
Трудолюбивым и находчивым, умным и лукавым одновременно,
заботливым и непритязательным в быту показан Пушкиным его знаменитый работник
Балда.
А рыбак из сказкт о рыбаке и рыбке? Человек добрый,
незловредный, покорный в своей нужде, трудолюбивый и отзывчивый, с мудрой
ясностью в голове и в серце.
И ещё одно удивительное свойство русского характера,
внутренние <<закоулки>> его души сказочно убедительно, хотя и
весьма скрытно, показал Пушкин — склонность русских к фантазии.
Буйность и широта воображения, как части духовной
культуры русских людей, очень плохо соединяются по своим мотивам с
размеренно-деловой и строгой организацией труда и быта. Духовная
раскрепощённость русского характера — это та сила, которая помогает ему
выдержать вековую порабощённость.
Сила художественного воображения, фантазии, веры в чудеса
и приметы пышным цветом расцвела в русском характере. Почему? Возможно, всё
благодаря той же фундаментальной связи русского человека с землёй. Вести среди
простых людей в старину передавались прежде всего страниками, богомольцами,
нищими, убогими и блаженными, исколесившими родные земли из края и видившими и
слышащими уйму всякой всячины — и привычной, и фантастичной. И спать им
приходилось в дороге на сырой земле, и слышать в ночи её вздохи и стоны, и в
лесу нередко заставала ночь неутомимых путников. И говорил с ними из ночной
тишины и леший, и русалка.
Вот — вполне реальная, каждодневная информация об
окружающем мире, которая заполняла все поры, все духовные пустоты трудной жизни
русского крестьянина богом забытого сельца или деревушки.
И вот из этих-то повествований и лепились образы живые и
трепетные в головах и душах русских людей. <<Мир фантастических грёз не
знал границ и пркдела. Он полон сказаний, суеверий, непридуманных былей-чудес,
сказочных мечтаний о прекрасном и светлом, обязательно побеждающем злое и
тёмное>>.
Таким образом, особенностями пушкинских сказок являются:
— выражение национального характера;
— социальная природа сказки и её связь с реальной жизнью;
Изображение развёрнутых картин быта, жизненной
обстановки, которые наполняются глубоким художественным значением;
— отбор сюжетов, в центре которых стоит тема любви и
семейного счастья;
— фольклорная типизация в изображении героев;
— понимание национального характера героя;
— композиция произведений, восходящая к композиции поэмы;
Всё это позволяет сделать вывод, что сказки Пушкина —
литературные, переработанные автором народные сюжеты, в основе которых лежат
сказки фольклорные.
Жанр литературной сказки в творчестве А. С. Пушкина
Сказки
А. С. Пушкина с народно-стилевой основой («Сказка о Медведихе», «Сказка о попе
и работнике его Балде», «Сказка о рыбаке и рыбке»)
В развитии и утверждении
жанра литературной сказки особое место принадлежит А. С. Пушкину.
Достаточно давно сложилось мнение, что обращение Пушкина к фольклору связано с
решением им проблемы народности. Но, кроме того, для него, несомненно, был
важен опыт художественного освоения чудесного, фантастического мира,
чрезвычайно ярко выразившегося в волшебной сказке, в мифотворчестве
народнопоэтического сознания. Литературная сказка в творчестве писателя
представлена в различных вариантах. В связи с этим Р. Поддубная
подчеркивает, что «вопрос об эволюции жанровой поэтики сказок представляет
значительный интерес для понимания всего творчества Пушкина, поскольку
позволяет увидеть, какие элементы фольклорной поэтики он считал продуктивными и
творчески использовал даже в нефольклорных произведениях, а от каких отказался,
почувствовав за ними архаичные нормы мироощущения» [66, с. 24].
Фольклорные сюжеты и образы Пушкин воссоздает в свете романтического
литературного опыта.
Переработки народной
сказки стали в России заметным явлением, начиная со второй половины XVIII века.
Зачастую это были своего рода пересказы народных сказок в духе
авантюрно-волшебного рыцарского романа. В конце XVIII – начале XIX века на
основе народной сказки создавались «богатырские поэмы»: «Бова» А. Радищева,
«Бахариана» М. Хераскова, «Царь-Девица» Г. Державина. В течение
первых двух десятилетий XIX века сказка проникла в различные литературные
жанры: басню, романтическую повесть, поэму. А. С. Пушкин пришел к
своим первым сказкам прежде всего через опыты в жанре баллады. Его балладные
произведения «Жених» (1828), «Утопленник» (1828), в которых использованы
народные источники, включают в себя также мотивы новеллистических сказок и
фантастику не сказочного типа. Поэтому они не могут быть отнесены к жанру
литературной сказки, а, следовательно, остаются за пределами нашего
исследования. Но именно балладу «Жених» можно считать промежуточным звеном на
пути Пушкина к литературной сказке, поскольку ей присущи некоторые элементы
композиции и образной системы народной сказки.
В период с 1831 по 1834
годы Пушкиным был создан знаменитый сказочный цикл, в который вошли «Сказка о
царе Салтане», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о мертвой царевне
и о семи богатырях», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о золотом петушке». К
ним примыкает и «Сказка о Медведихе», менее известная, чем остальные и
основанная не на сказочном, а на былинном и песенном фольклоре.
Обращаясь к различным
видам фольклора, в болдинскую осень 1830 года Пушкин создает произведение сказочного
характера «Как весенней теплою порою…», которое стали называть «Сказкой о
Медведихе», и «Сказку о попе и работнике его Балде». Исследователи
подчеркивают, что в «Сказке о медведихе» соединены и переосмыслены элементы
народной сказки, баллады, плача, песни. Работая в жанре баллады, поэт скоро
понял, что этот жанр несовместим с поэтической природой волшебной сказки. Сюжет
народной сказки начинает развиваться с конфликта и завершается полным его
разрешением. Это придает «замкнутость» сюжету сказки и «позволяет
абстрагировать содержание сказки в пространстве и во времени» [34, с. 44].
Сказочное пространство – это, чаще всего, некоторое царство, куда силою
воображения переносится слушатель.
По наблюдениям
Д. Лихачева, сказочное время «не выходит за пределы сказки. Оно целиком
замкнуто в сюжете. Его как бы нет до начала сказки и нет по ее окончании. Оно
не определено в общем потоке исторического времени» [45, с. 226].
Сюжет «Сказки о Медведихе» не имеет аналогов в фольклорных
источниках, что позволяет считать автором сюжета самого Пушкина. Исследователи
отмечают некоторую неясность замысла сказки, так как отсутствует единство между
первой и второй частями произведения [14, с. 533]. Острый драматизм
сближает «Сказку о Медведихе» с балладой. Однако ее герои обрисованы в
традициях сказочного анималистического эпоса. В ней повествуется о том, как
ранним утром в лесу гуляет медведица с тремя медвежатами. Мужик с рогатиной встречает
их, убивает медведицу и приносит жене в подарок медвежью шубу «в пятьдесят
рублев» да трех медвежат в мешке «по пяти рублев». Медведь узнает об
этом. Свое горе он выражает в причитании. К медведю-боярину собираются звери со
всего леса: «и большие, и меньшие».
В русских народных
сказках часто встречаются животные, восходящие к тотемам: рыба-прародительница,
конь, корова, птицы. Одним из наиболее распространенных, как указывает
В. Аникин, является медведь [5, с. 93]. «Медведь» –
наименование-табу, возникшее вследствие запрета произносить имя обожествленного
зверя. Ряжение в медведя и магические действия с вывернутым тулупом проходят
сквозь все славянские обряды. Пушкин употребляет не нейтральное слово медведица,
а именно медведиха, то есть жена медведя.
Медведиха выходит на
гулянье со своими детьми как счастливая хозяйка семейства. Это своего рода
воплощение народного идеала. Однако в сказке он нарушен. С народным
представлением о горе связана аллегоричность образа медведя черно-бурого,
который запечалился, голову повесил, голосом завыл. Таким образом, в
произведении возникают и соединяются две тональности, два эмоциональных полюса,
которые создают идейно-художественную целостность. Соединение идиллической и
драматической тональности свидетельствует о том, что Пушкин ориентируется на
лирический, песенный стиль и на стиль похоронных причитаний. Подобно народному
рассказчику, который хранит в памяти народную кайму и стилевые жанровые
свойства, поэт воплощает сюжет в заранее заготовленные сказочные обороты и формулы.
В тексте сказки несложно выявить выражения, буквально совпадающие с текстами
фольклорных произведений.
Пушкин мастерски
использует в сказке народные причитания, которым предшествует синтаксический
параллелизм в конструкции положительного и отрицательного сравнения: не звоны
пошли по городу – пошли вести по всему свету:
Ах
ты, свет моя медведиха,
На
кого меня покинула,
Вдовца
печального,
Вдовца
горемычного?
Уж
как мне с тобой, моей боярыней,
Веселой
игры не игрывати,
Милых
детушек не родити,
Медвежатушек
не качати,
Не
качати, не баюкати [74, с. 311].
Д. Благой отмечал,
что «Пушкин любил ходить на кладбище, когда там голосили над могилами бабы и
прислушиваться к бабьему причитанию, сидя на какой-нибудь могиле» [14,
с. 369]. Такого рода впечатления, вероятно, и нашли отражение в сказке.
Концовка «Сказки о
Медведихе» подсказана Пушкину шуточной песней из сборника Д. Чулкова «За
морем синичка не пышно жила», о чем неоднократно упоминалось в
исследовательской литературе. Однако внимательное изучение последних строк
произведения позволяет соотнести сказку с кумулятивными детскими сказками,
особенность которых заключается в использовании прозвищ, в названиях, в
характеристиках, которыми наделяются в сказке животные. Весь художественный
смысл такого приема – дать по возможности более меткое обозначение, ярко
изобразить предмет, в одном-двух словах подчеркнуть его характерную сущность. В
кумулятивных сказках название предмета играет главенствующую роль. Пушкин дает
точные характеристики персонажам, но внимание читателя концентрируется не на
предмете, а на его характеристиках: волк – зубы закусливые, глаза
завистливые; бобр – жирный хвост; зайка беленький. Углубляет
такие характеристики меткие социальные обозначения персонажей: медведь-боярин;
волк-дворянин; бобр-торговый гость; ласочка-дворяночка; белочка-княгинечна;
лисица-подьячиха; горностаюшка-скоморох; байбак-игумен; зайка-смерд;
целовальник-еж. В оценке персонажей чувствуется влияние скомороших песен,
которое проявляется именно в социальных обозначениях. Детская кумулятивная
сказка как бы сужается автором в перечень. Персонажи выстраиваются иерархически
по своей социальной значимости. Ступенчатое сужение концовки сказки, по
замечанию Т. Зуевой, является «веским аргументом в пользу художественной
законченности произведения» [34, с. 50].
Таким образом, можно
говорить о новой тенденции в развитии сказочного жанра в творчестве Пушкина,
когда он, пытаясь оторваться от конкретного народного сюжета, совмещает
элементы разных фольклорных жанров.
Собственно цикл сказок
Пушкина начался с социально-бытовой «Сказки о попе и работнике его Балде»
(1830). Известна точка зрения, рассматривающая зарубежный фольклор как источник
пушкинских сказок (В. Сиповский, М. Азадовский). Однако большинство
исследователей источниками сказок Пушкина считают русские народные сказки.
Несмотря на большое значение зарубежного фольклора, в пушкинских сказках
основополагающее значение все же имеет национальный фольклор. Так,
И. Лупанова в своем исследовании замечает, что «основным источником
пушкинских сказок должны быть по праву признаны те произведения, идейный
замысел и образы которых оказали решающее влияние как на постановку поэтом
определенной художественной задачи, так и на ее творческое воплощение. А такие
произведения мы находим именно в русском фольклоре» [54, с. 153].
Поздней осенью 1824 года
Пушкин записал: «Поп поехал искать работника. Навстречу ему Балда. Соглашается
Балда идти к нему в работники, платы требует только три щелчка в лоб попу. Поп
радехонек, попадья говорит: «Каков будет щелк». Балда дюж и работящ. Но срок
уже близко. Поп начинает беспокоиться. Балда обводит вокруг пальца бесов. Затем
– Балда у царя. Дочь одержима бесом. Балда под страхом виселицы берется
вылечить царевну. После приключений бес пойман и высечен» [73, с. 410].
Так зафиксировано в Михайловском. В Болдино 1830 года поэт то же записывает
стихами:
Жил-был
поп,
Толоконный
лоб [76, с. 305].
Исследователи обычно
подчеркивали органичность воплощения принципа народности в этой сказке. Так, Д. Благой отмечал, что «в первой сказке
поэта народность содержания и формы приходят едва ли не в максимально возможное
для сказки в стихах гармоническое соответствие» [14, c. 29]. Т. Зуева
полагает, что сюжет «Сказки о попе…» мог быть записан Пушкиным в Псковской
губернии. Однако «конспективная запись народного источника представляет собой
контаминированный сюжет, объединяющий несколько повествовательных мотивов» [34,
с. 52]. Среди этих мотивов можно выделить главные:
·
хозяин и батрак (наем за три
щелчка);
·
работник вьет веревки, чтобы «море
морщить, да чертей корчить»;
·
соревнование, «кто лощадь
понесет»;
·
состязание в беге;
·
кто дальше забросит дубину;
·
кто раскусит камень;
·
игра в карты с
чертом и др.
Все мотивы связаны между
собой образом работника. Создавая сказку, Пушкин отбрасывает лишние, на его
взгляд, мотивы и пишет свой вариант сказки, в которой акцент перенесен на
социальный конфликт. Его сказка состоит из таких мотивов:
·
поп и Балда
заключают договор;
·
Балда выполняет
все условия, но поп поручает работнику невыполнимые задания;
·
попу приходится
подчиниться условиям договора.
В центре повествования
оказались неимоверные проделки сметливого работника. Просторечное слово «балда»
имеет несколько значений. В. Даль в «Толковом словаре живого
великорусского языка» выделяет такие значения его: дылда, болван, балбес;
долговязый и неуклюжий дурень; большой молот, кувалда; кулак
от 8 до 15 фунтов [28, с. 663]. В характере работника соединились все
эти значения. Он с виду глуп, но на самом деле обладает сметливостью и наделен
недюжинной силой. Балда – шут, плут, но его скрытый ум противопоставляется
окружающей его глупости, что позволяет говорить о фольклорной природе образа.
Однако, в отличие от
фольклорного героя, пушкинский герой совершает поступки, психологически
мотивированные. Разгадав намерения попа (посмотреть кой-какого товару),
он и предлагает себя в качестве товара. Поп соглашается взять его, замышляя
извлечь для себя пользу. «Фольклорно-сказочная логика заменяется у Пушкина
логикой характеров, которые начинают объяснять поведение героев, то есть
определяют сюжет», – пишет по этому поводу Т. Зуева [34, с. 55].
Обычно исследователи связывают пушкинскую сказку с антипоповскими сказками, а
самого попа делают объектами социальной сатиры [54, с. 159-160]. Но в
сказке нет никакой социально-разоблачительной критики попа. Как утверждает
М. Шустов, пушкинский поп толоконный лоб не из антипоповских народных
сказок, а из сказки-небылицы, «в которой все не по-нашему: стоит церковь из
пирогов складена, оладьями повешена, блином накрыта» и «выскочил поп,
толоконный лоб – я его и съел» [86, с. 50]. Поэтому поп – сказочный
персонаж, позволяющий глубже проникнуть в специфику характера главного
персонажа Балды, на котором держится основной смысл сказки. Поп и Балда
противопоставлены в произведении, как противопоставлено сказочное и реальное. В
результате этого в сказке возникает много алогизмов. Так, нелепое задание попа
не вызывает ни тени удивления у работника, который выполняет его и завершает
дело щелчками. Поэтому можно утверждать, что на первом плане в сказке Пушкина
не взаимоотношения хозяина и батрака, а более глубокий смысл, заключающийся в
неизбежности наказании того, кто не сдерживает своих обещаний.
От сказочного народного
стиля в пушкинском произведении сохраняется традиционный сказочный зачин (жил-был),
некоторые фольклорные формулы (ср.: в народной сказке: скоро сказка
сказывается, да не скоро дело делается; у Пушкина: время идет, срок уж
близенько), концовка, в роли которой выступает последняя фраза: не
гонялся бы ты поп за дешевизной. Заключительная фраза стала функционировать
в языке как пословица. Акцент на моральном аспекте сближает сказку с басенным
творчеством и со стихотворными сказками-новеллами конца XVIII – начала XIX вв.,
в основе которых лежала бытовая история или анекдот. С фольклорными
произведениями сказку роднит прежде всего особенность ее стиха. Он связан с
формами так называемого «балагурного» стиля: с народным театром, раешником,
лубочными картинками. Такой стиль проявляет себя в малых жанрах устного
народного творчества: пословицах, поговорках, прибаутках, загадках,
скороговорках. Своеобразны и рифмы в сказке. Они, по большей части, неточные,
но часто втречающиеся в фольклоре: поп – лоб, по лбу – полбу,
ладно – накладно, морщить – корчить и т.п. Отсутствие
стихотворного размера не разрушает единства стихов, которые рифма соединяет в
двустишия, подкрепленные параллелизмом стихов:
Ест
за четверых,
Работает
за семерых [76, с. 305].
Попадья
Балдой не нахвалится,
Поповна
о Балде лишь и печалится [76, с. 305].
Бесенок
по берегу морскому,
А
зайка в лесок да додому [76, с. 307].
Авторский план сказки
образуется благодаря широкому использованию поэтом выражений афористического
характера: идет, сам не зная куда; почесывать лоб; понадеялся на русский
авось; не будет … накладно; щелк щелчку рознь; ест за четверых, работает за
семерых. Автор-повествователь выступает как народный рассказчик, блестяще
знающий народный язык. Отсюда – широкое употребление просторечных слов и
выражений: проворье, бедство, двух зайков, до дому, меньшой и т.п.
Колорит народного рассказа воссоздается поэтом с помощью форм народного
синтаксиса и ритмико-интонационного строя устно-разговорной речи. Так, в речи
рассказчика используются преимущественно простые предложения (Жил-был поп,
// Толоконный лоб), нередко используется инверсия (Пошел поп по базару).
Предложения часто начинаются союзами а, вот (А Балда приговаривал с
укоризной), при описании действий персонажей опускаются глаголы (Испугался
бесенок, да к деду). Приведенные примеры характерны для бытового народного
языка.
Сюжет в пушкинской сказке
движется, как и в народной сказке. Но динамика его значительно усиливается.
Пушкин не просто рассказывает, а воспроизводит картины сказочных событий в
настоящем времени. «Повествование в сказке отмечается замечательной
живописностью, картинностью выражений» – писал Д. Благой [14, с. 535]. Местом действия Пушкин избирает привычную для
русского крестьянина обстановку – базар, достигая внешней реалистичности.
Одновременно грань между реальным и сказочным миром стирается в результате
условности, заключающейся в том, что невозможное с точки зрения здравого смысла
преподносится рассказчиком с интонациями достоверности. Исследователи увидели в
сказке Пушкина некоторые отступления от сказочного канона, проявляющиеся в
психологической мотивировке завязки (поп, поколебавшись, все-таки согласился на
условия Балды) [65, с. 130]. Вместо краткой характеристики работника,
часто приводимой в народной сказке, Пушкин дает красочное описание жизни Балды:
Живет Балда в поповском
доме,
Спит себе на соломе.
Ест за четверых
Работает
за семерых [76,
с. 308].
Такая описательность –
характерная особенность чисто литературного жанра. Финальная сцена сказки также
проникнута психологизмом:
Идет Балда, покрякивает,
А поп, завидя Балду,
вскакивает,
За попадью прячется,
Со страху корячится [76, с. 309].
Внутреннее состояние
персонажа передается изображением целого ряда действий. Но Пушкин значительно
изменяет сам характер изображаемого действия, о чем детально писал
В. Непомнящий [65].
Таким образом, используя
народный сюжет, Пушкин предложил не сатирическую сказку, а, скорее,
своеобразную притчу о противоречивости русского характера, в котором уживаются
нравоучение и идеал. Предложенная в «Сказке о попе и работнике его Балде»
форма, больше не повторилась в его творчестве. Но примечательно то, что такой художественный
опыт обогатил все последующие сказки поэта. Фольклорные приемы тесно
переплелись в сказке с чисто литературными, иногда даже срослись, но при этом
сугубо авторские приемы не разрушали канонов народной сказки.
Продолжая развивать свое
творчество в избранном направлении, Пушкин создает «Сказку о рыбаке и рыбке»
(1833), которая в значительной степени продолжала тему «Сказки о попе и
работнике его Балде». Исследователи полагают, что источником послужила «Сказка
о рыбаке и его жене» из сборника братьев Гримм. Своеобразным итогом изучения
сказки фольклористами можно признать заключение И. Лупановой:
«Внимательное изучение «Сказки о рыбаке и рыбке» свидетельствует о том, что, в
отличие от гриммовской сказки, смысл которой исключительно в морали: «будь
доволен тем, что имеешь», – смысл пушкинской сказки гораздо более широк, и, в
частности, он заключается в воспроизведении русской народной сатиры на барство,
на несправедливое социальное устройство» [54, с. 167].
Акцентируя внимание на характере сатиры автора, исследовательница отмечает ее
общность с сатирическими народными сказками.
Вопрос о фольклорных
источниках сказки о рыбаке и рыбке был обстоятельно рассмотрен
М. Азадовским. Используя пушкинские черновики и сопоставив сказку братьев
Гримм и текст «Сказки о рыбаке и рыбке», ученый пришел к выводу о несомненном
знании и использовании поэтом мотивов немецкой сказки. Однако из деталей
пушкинской сказки в тексте Гриммов отсутствует мотив корыта (первое требование
у Гриммов – новый дом), по-разному именуются рыбки: у Пушкина – золотая, у
Гримов – камбала; причем у Пушкина опущено указание, что рыбка – заколдованный
принц. Наконец, у Пушкина значительно усилен мотив покорности мужа. В сказке
Гримм старик – только покорный муж, не смеющий ослушаться приказов жены и
пользующийся вместе с нею дарами чудесной рыбки; у Пушкина старик совершенно
отделяется от старухи. Г. Макогоненко подчеркивает, что «следование
образцу было откровенным; при этом, чем больше было совпадений, тем отчетливее
выступала оригинальность пушкинской сказки» [57, с. 31]. Сказка братьев
Гримм – это зафиксированная народная сказка-притча о жадности. Жена рыбака
требует выполнения с помощью чудесной камбалы ее желаний. Сначала она хочет
новый дом, затем замок, потом пожелала стать императрицей, папой римским и,
наконец, Богом. Последнее желание старухи не исполняется. Рыбак и его жена
возвращаются в старую хижину. Пушкин, отталкиваясь от гриммовского сюжета,
большое внимание уделил русской сказочной традиции, в частности, сюжету «жадная
старуха». Поэт отказался от побочных линий немецкой сказки и все внимание
сосредоточил на одной – старик и старуха, детально разрабатывая крестьянскую
тему. Рыбак и его жена – бедные люди. Они живут в своей землянке «тридцать лет и
три года». Желания старухи социально обусловлены: она не хочет быть «черною
крестьянкою» – хочет быть дворянкой, царицей, владычицей морскою.
В качестве основного
признака стиля в «Сказке о рыбаке и рыбке» В. Виноградов выделяет прием
варьирования. Сказка состоит из экспозиции и одного повторяющегося мотива.
1. Экспозиция. Старик
выловил золотую рыбку. Она просит отпустить ее в море за выполнение любого
желания.
2. Старуха велит
обратиться к рыбке с просьбой сделать ее дворянкой, царицей, владычицей морскою.
Рыбка выполняет все желания, кроме последнего [20, с. 114].
В своей сказке Пушкин
отказывается от литературных способов изображения персонажей: образы-типы
старика и старухи свойственны бытовой сказке. Кроме того, для народного
творчества характерны так называемые кумулятивные сказки, о которых уже
упоминалось, когда события связываются между собой причинно-следственными
связями. Кумулятивная структура сказки о рыбаке и рыбке помогает глубже
раскрыть характер жадной старухи. Если в волшебной сказке превращения чаще
всего связаны с приобретением героями определенных положительных качеств, то
превращения старухи в пушкинском произведении происходят вопреки законам
чудесной сказки. Изображение старухи дается в стиле лубочных картинок.
1)
Жил старик со своею старухой
У
самого синего моря…
Старик
ловил неводом рыбу,
Старуха
пряла свою пряжу [77, с. 338].
2) Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты,
Старуха сидит под окошком
[77, с. 340].
3) Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце сидит его старуха
В дорогой собольей душегрейке[ 77 , с. 340].
4) …перед ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху.
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне [77, с. 342].
5) Глядь: опять перед ним землянка,
На пороге сидит его старуха,
А перед нею разбитое корыто [77, с. 343].
Накопление эпизодов
происходит по принципу нарастания. Бесконечная жадность старухи соответствует
бесконечной возможности развития сюжета кумулятивной сказки.
В сказке братьев Гримм
противопоставление жене мужа проявляется слабо. Хотя рыбак и противится жене,
но выполняет ее капризы, и сам потом пользуется добытыми благами. Вот как об
этом сказано у братьев Гримм: «Вошел он в избу, а в избе чистые сени и нарядная
комната, и стоят в ней новые постели, а дальше чулан и столовая; всюду полки, а
на них самая лучшая утварь, и оловянная, и медная – все, что надо. А позади
избы маленький дворик, и ходят там утки и куры; а дальше – небольшой садик и
огород с разной зеленью и овощами.
– Видишь, – говорит жена,
– разве это не хорошо?
– Да, – ответил рыбак, –
заживем мы теперь припеваючи, будем довольны и сыты» [25, с. 129].
У Пушкина все иначе.
Антитеза «старик-старуха» постепенно углубляется. Старуха-крестьянка изображена
как сварливая, вечно чем-то недовольная баба, ругающая безропотного мужа:
Старика
старуха забранила:
«Дурачина
ты, простофиля!» [77, с. 339].
С переменой социального положения
изменяется и поведение старухи. Став дворянкой, она проявляет жестокость по
отношению к слугам, мужа «на конюшне служить послала». А изъявив желание быть
царицей и встретив сопротивление старика,
Осердилася
пуще старуха,
По
щеке ударила мужа:
«Как
ты смеешь, мужик, спорить со мною»,
Со
мною, дворянкой столбовою?..» [77 , с. 341].
Сюжет сказки развивается
несколько необычно для фольклора. В центре народной сказки – герой, который
добивается успеха благодаря своим положительным качествам. Вместе с тем
народная сказка сложна по своей структуре. Если на одном полюсе действуют
старик со старухой, а на другом – золотая рыбка, то перед нами волшебная
сказка. Если в центре конфликт между стариком и старухой, тогда это бытовая
сказка. В центре пушкинского повествования – антигерой в необычных условиях:
для достижения желаний старухи нет преград. Но и ее желаниям нет предела. В
пушкинской сказке противопоставление муж – жена углубляется. Уже в
начале сказки автор подчеркивает патриархальную подчиненность старухи мужу:
Жил старик со своею
старухой… [77, с. 338].
Каждый занимается испокон установленным делом:
Старик ловил неводом
рыбу,
Старуха пряла свою пряжу
[77, с. 338].
С появлением золотой
рыбки начинается их противостояние. Бытовая ссора, характерная для многих
фольклорных сказок, перерастает в социальный конфликт: как только старуха
поднялась вверх по иерархической лестнице, она начинает обращаться со своим
мужем, как с подчиненным, холопом. Но старик продолжает видеть в своей
социально растущей старухе свою жену. Это подтверждается текстом сказки:
–
Разбранила меня моя старуха;
– Еще
пуще старуха бранится;
–
Пуще прежнего старуха взбранилась;
–
Опять моя старуха бунтует;
– Что
мне делать с проклятою бабой?
Однако вскоре старик
подчиняется новым условиям и ведет себя с женою как холоп.
Развитие действия в
сказке связано с образом золотой рыбки – чудесного помощника,
встречающегося во многих сказках. Согласно фольклорной традиции чудесный
помощник вознаграждает героя, отрицательный персонаж наказывается.
В сказке Пушкина золотая
рыбка вынуждена исполнять прихоти старухи, потому что с просьбой обращается
старик, которому рыбка не может отказать. Желание помочь старику заставляет ее
выполнять требования старухи. «Реакция рыбака на требования старухи отделяет
его мораль от безнравственного поведения дворянки и царицы и сближает его
самого с золотой рыбкой, которая разделяет его возмущения», – замечает Г. Макогоненко [58, с. 136]. Изображение негодования и нарастания гнева
чудесного помощника передается через картины изменяющегося моря. Море в сказке
– «это образ-символ, вобравший в себя опыт романтизма и личный пушкинский
поэтический опыт» [58, с. 136]. Исследователь выделяет три символических
значения образа моря:
1)
объективная
реальность, часть могучей природы, «обыкновенное синее море»;
2)
«персонаж
волшебной сказки, сопутствующий добру и ненавидящий зло, насилие, хамство»;
3)
«извечная
свободная стихия», которую нельзя подчинить чьей-то воле [58, с. 140-141].
Поучительность, дидактизм
сказки определяется философской метафоричностью сюжета, помещенного в реальную
бытовую картину. Концовка в точности повторяет зачин:
Они жили в ветхой
землянке
Ровно тридцать лет и три
года [77, с. 338].
Глядь: опять перед ним
землянка,
На пороге сидит его
старуха [77, с. 343].
«Сказка о рыбаке и рыбке»
обладает скрытой иронией: в ней пародируется волшебно-сказочное личное
благополучие героя, обязательная его «царственность» в устной сказке. Поэтому
эту сказку Пушкина иногда называют «ложно-волшебной».
Идею сказки точно
выражает художественная деталь – разбитое корыто: человек, который желает
невозможного, непременно остается ни с чем, у разбитого корыта. В сказке
столкнулись две неравные силы – море-океан и старуха, пожелавшая стать
«владычицей морскою». «Но нет в мире такой силы и власти, которые бы покорили
Окиян-море. Оттого описание его поведения закономерно осуществлено по законам
стилистики романтизма, где море изображалось мятежным потоком, который
обрушивается на «гибельный оплот самовластья», – замечает Г. Макогоненко
[58, с. 141]:
Видит, на море черная
буря:
Так и вздулись сердитые
волны,
Так и ходят, так воем и
воют [77, с. 342].
В пушкинской сказке в
общей художественной идее слились структура и стилевая система. Кумулятивная
композиция сказки в тесной связи с повторениями фольклорного характера дали
возможность поэту в полной мере использовать возможности вольного стиха как
повествовательной единицы. Ритм сказки, соединенный с вечным ритмом моря,
приобретает философское звучание. Сказка предупреждает о реальной возможности человеческого
разъединения. В голосе автора слышны интонации сожаления по поводу возможности
оказаться у разбитого корыта.
Таким образом, сказки
Пушкина с народно-стилевой основой обнаружили свою близость с басенной
литературной традицией, которая проявляется, прежде всего, в наличии морали.
Басенные сентенции пушкинских произведений стали функционировать в языке как
пословицы. Однако существование авторского плана свидетельствует о сближении
этих сказок с романтической поэмой.