Как называется сказка про алладина

Aladdin and the Wonderful Lamp
Aladdin finds the wonderful lamp inside the cave. A c. 1898 illustration by Rene Bull.
Folk tale
Name	Aladdin and the Wonderful Lamp
Aarne–Thompson grouping	ATU 561 (Aladdin)
Region	Middle East
Published in	One Thousand and One Nights, compiled and translated by Antoine Galland

Aladdin ( ə-LAD-in; Arabic: علاء الدين, ʻAlāʼ ud-Dīn/ ʻAlāʼ ad-Dīn, IPA: [ʕalaːʔ adˈdiːn], ATU 561, ‘Aladdin’) is a Middle-Eastern folk tale. It is one of the best-known tales associated with The Book of One Thousand and One Nights (The Arabian Nights), despite not being part of the original text; it was added by the Frenchman Antoine Galland, based on a folk tale that he heard from the Syrian Maronite storyteller Hanna Diyab.^[1]

Sources[edit]

Known along with Ali Baba as one of the «orphan tales», the story was not part of the original Nights collection and has no authentic Arabic textual source, but was incorporated into the book Les mille et une nuits by its French translator, Antoine Galland.^[2]

John Payne quotes passages from Galland’s unpublished diary: recording Galland’s encounter with a Maronite storyteller from Aleppo, Hanna Diyab.^[1] According to Galland’s diary, he met with Hanna, who had travelled from Aleppo to Paris with celebrated French traveller Paul Lucas, on March 25, 1709. Galland’s diary further reports that his transcription of «Aladdin» for publication occurred in the winter of 1709–10. It was included in his volumes ix and x of the Nights, published in 1710, without any mention or published acknowledgment of Hanna’s contribution.

Payne also records the discovery in the Bibliothèque Nationale in Paris of two Arabic manuscripts containing Aladdin (with two more of the «interpolated» tales). One was written by a Syrian Christian priest living in Paris, named Dionysios Shawish, alias Dom Denis Chavis. The other is supposed to be a copy Mikhail Sabbagh made of a manuscript written in Baghdad in 1703. It was purchased by the Bibliothèque Nationale at the end of the nineteenth century.^[3] As part of his work on the first critical edition of the Nights, Iraq’s Muhsin Mahdi has shown^[4] that both these manuscripts are «back-translations» of Galland’s text into Arabic.^[5][6]

Ruth B. Bottigheimer^[7] and Paulo Lemos Horta^[8][9] have argued that Hanna Diyab should be understood as the original author of some of the stories he supplied, and even that several of Diyab’s stories (including Aladdin) were partly inspired by Diyab’s own life, as there are parallels with his autobiography.^[10]

Plot summary[edit]

The story is often retold with variations. The following is a précis of the Burton translation of 1885.^[11]

Aladdin is an impoverished young ne’er-do-well, dwelling in «one of the cities of China». He is recruited by a sorcerer from the Maghreb, who passes himself off as the brother of Aladdin’s late father, Mustapha the tailor, convincing Aladdin and his mother of his good will by pretending to set up the lad as a wealthy merchant. The sorcerer’s real motive is to persuade young Aladdin to retrieve a wonderful oil lamp (chirag) from a booby-trapped magic cave. After the sorcerer attempts to double-cross him, Aladdin finds himself trapped in the cave. Aladdin is still wearing a magic ring the sorcerer has lent him. When he rubs his hands in despair, he inadvertently rubs the ring and a genie appears and releases him from the cave, allowing him to return to his mother while in possession of the lamp. When his mother tries to clean the lamp, so they can sell it to buy food for their supper, a second far more powerful genie appears who is bound to do the bidding of the person holding the lamp.

With the aid of the genie of the lamp, Aladdin becomes rich and powerful and marries Princess Badroulbadour, the sultan’s daughter (after magically foiling her marriage to the vizier’s son). The genie builds Aladdin and his bride a wonderful palace, far more magnificent than the sultan’s.

The sorcerer hears of Aladdin’s good fortune, and returns; he gets his hands on the lamp by tricking Aladdin’s wife (who is unaware of the lamp’s importance) by offering to exchange «new lamps for old». He orders the genie of the lamp to take the palace, along with all its contents, to his home in the Maghreb. Aladdin still has the magic ring and is able to summon the lesser genie. The genie of the ring cannot directly undo any of the magic of the genie of the lamp, but he is able to transport Aladdin to the Maghreb where, with the help of the «woman’s wiles» of the princess, he recovers the lamp and slays the sorcerer, returning the palace to its proper place.

The sorcerer’s more powerful and evil brother plots to destroy Aladdin for killing his brother by disguising himself as an old woman known for her healing powers. Badroulbadour falls for his disguise and commands the «woman» to stay in her palace in case of any illnesses. Aladdin is warned of this danger by the genie of the lamp and slays the impostor.

Aladdin eventually succeeds to his father-in-law’s throne.

Setting[edit]

The opening sentences of the story, in both the Galland and the Burton versions, set it in «one of the cities of China».^[12] On the other hand, there is practically nothing in the rest of the story that is inconsistent with a Middle Eastern setting. For instance, the ruler is referred to as «Sultan» rather than «Emperor», as in some retellings, and the people in the story are Muslims and their conversation is filled with Muslim platitudes. A Jewish merchant buys Aladdin’s wares, but there is no mention of Buddhists, Daoists or Confucians.

Notably, ethnic groups in Chinese history have long included Muslim groups, including large populations of Uighurs, and the Hui people as well as the Tajiks whose origins go back to Silk Road travelers. Islamic communities have been known to exist in the region since the Tang dynasty (which rose to power simultaneously with the prophet Muhammad’s career.) Some have suggested that the intended setting may be Turkestan (encompassing Central Asia and the modern-day Chinese autonomous region of Xinjiang in Western China).^[13]

For all this, speculation about a «real» Chinese setting depends on a knowledge of China that the teller of a folk tale (as opposed to a geographic expert) might well not possess.^[14] In early Arabic usage, China is known to have been used in an abstract sense to designate an exotic, faraway land.^[15][16]

Motifs and variants[edit]

Tale type[edit]

The story of Aladdin is classified in the Aarne–Thompson–Uther Index as tale type ATU 561, «Aladdin», after the character. In the Index, the Aladdin story is situated next to two similar tale types: ATU 560, The Magic Ring, and ATU 562, The Spirit in the Blue Light.^[17] All stories deal with a down-on-his-luck and impoverished boy or soldier, who finds a magical item (ring, lamp, tinderbox) that grants his wishes. In this tale type, the magical item is stolen, but eventually recovered thanks to the use of another magical object.^[18]

Distribution[edit]

Since its appearance in The One Thousand and One Nights, the tale has integrated into oral tradition. Scholars Ton Deker and Theo Meder located variants across Europe and the Middle East.^[19]

An Indian variant has been attested, titled The Magic Lamp and collected among the Santal people.^[20][21]

Adaptations[edit]

Adaptations vary in their faithfulness to the original story. In particular, difficulties with the Chinese setting are sometimes resolved by giving the story a more typical Arabian Nights background.

Books[edit]

• One of the many literary retellings of the tale appears in A Book of Wizards (1966) and A Choice of Magic (1971), by Ruth Manning-Sanders. Another is the early Penguin version for children, Aladdin and His Wonderful Lamp, illustrated by John Harwood with many Chinese details: the translator or re-teller is not acknowledged: this was a «Porpoise» imprint printed in 1947 and released in 1948.
• Aladdin: Master of the Lamp (1992), edited by Mike Resnick and Martin H. Greenberg, is an anthology containing 43 original short stories inspired by the tale.
• «The Nobility of Faith» by Jonathan Clements in the anthology Doctor Who Short Trips: The Ghosts of Christmas (2007) is a retelling of the Aladdin story in the style of the Arabian Nights, but featuring the Doctor in the role of the genie.

Comics[edit]

Western comics[edit]

• In 1962 the Italian branch of Walt Disney Productions published the story Paperino e la grotta di Aladino (Donald and Aladdin’s Cave), written by Osvaldo Pavese and drawn by Pier Lorenzo De Vita. As in many pantomimes, the plot is combined with elements of the Ali Baba story: Uncle Scrooge leads Donald Duck and their nephews on an expedition to find the treasure of Aladdin and they encounter the Middle Eastern counterparts of the Beagle Boys. Scrooge describes Aladdin as a brigand who used the legend of the lamp to cover the origins of his ill-gotten gains. They find the cave holding the treasure—blocked by a huge rock requiring a magic password («open sesame») to open.^[22]
• The original version of the comic book character Green Lantern was partly inspired by the Aladdin myth; the protagonist discovers a «lantern-shaped power source and a ‘power ring‘» which gives him power to create and control matter.^[23]
  • In the Elseworlds series, there was even a story that combined the Green Lantern mythos with that of Aladdin called Green Lantern: 1001 Emerald Nights.

Manga[edit]

• The Japanese manga series Magi: The Labyrinth of Magic is not a direct adaptation, but features Aladdin as the main character of the story and includes many characters from other One Thousand and One Nights stories. An adaptation of this comic to an anime television series was made in October 2012 in which Aladdin is voiced by Kaori Ishihara in Japanese and Erica Mendez in English.

Pantomimes[edit]

• In the United Kingdom, the story of Aladdin was dramatised in 1788 by John O’Keefe for the Theatre Royal, Covent Garden.^[24] It has been a popular subject for pantomime for over 200 years.^[25]
• The traditional Aladdin pantomime is the source of the well-known pantomime character Widow Twankey (Aladdin’s mother). In pantomime versions, changes in the setting and story are often made to fit it better into «China» (albeit a China situated in the East End of London rather than medieval Baghdad), and elements of other Arabian Nights tales (in particular Ali Baba) are often introduced into the plot. One version of the «pantomime Aladdin» is Sandy Wilson’s musical Aladdin, from 1979.
• Since the early 1990s, Aladdin pantomimes have tended to be influenced by the Disney animation. For instance, the 2007/8 production at the Birmingham Hippodrome starring John Barrowman featured songs from the Disney movies Aladdin and Mulan.

Other musical theatre[edit]

• The New Aladdin was a successful Edwardian musical comedy in 1906.
• Adam Oehlenschläger wrote his verse drama Aladdin in 1805. Carl Nielsen wrote incidental music for this play in 1918–19. Ferruccio Busoni set some verses from the last scene of Oehlenschläger’s Aladdin in the last movement of his Piano Concerto, Op. 39.
• In 1958, a musical comedy version of Aladdin was written especially for US television with a book by S. J. Perelman and music and lyrics by Cole Porter. A London stage production followed in 1959 in which a 30-year-old Bob Monkhouse played the part of Aladdin at the Coliseum Theatre.^[26]
• Aladdin; Prince Street Players version; book by Jim Eiler; Music by Jim Eiler and Jeanne Bargy; Lyrics by Jim Eiler.^[27]
• Broadway Junior has released Aladdin Jr., a children’s musical based on the music and screenplay of the Disney animation.
• The Disney’s Aladdin: A Musical Spectacular musical stage show ran in Disney California Adventure from January 2003 to January 10, 2016.^[28]
• StarKid Productions released the musical «Twisted» on YouTube in 2013, a parody of the 1992 Disney film that is told from the royal vizier’s point of view.
• A Disney Theatrical Production of Aladdin opened in 2011 in Seattle, in Toronto in 2013, and on Broadway at the New Amsterdam Theatre on March 20, 2014.

Theatrical films[edit]

Animation: Europe and Asia[edit]

• The 1926 animated film The Adventures of Prince Achmed (the earliest surviving animated feature film) combined the story of Aladdin with that of the prince. In this version the princess Aladdin pursues is Achmed’s sister and the sorcerer is his rival for her hand. The sorcerer steals the castle and the princess through his own magic and then sets a monster to attack Aladdin, from which Achmed rescues him. Achmed then informs Aladdin he requires the lamp to rescue his own intended wife, Princess Pari Banou, from the demons of the Island of Wak Wak. They convince the Witch of the Fiery Mountain to defeat the sorcerer, and then all three heroes join forces to battle the demons.
• The animated feature Aladdin et la lampe merveilleuse by Film Jean Image was released in 1970 in France. The story contains many of the original elements of the story as compared to the Disney version.
• A Thousand and One Nights is a 1969 Japanese adult anime feature film directed by Eiichi Yamamoto, conceived by Osamu Tezuka. The film is a first part of Mushi Production’s Animerama, a series of films aimed at an adult audience.
• An elderly version of Aladdin appears as a protagonist in the 1975 anime series Arabian Nights: Sinbad’s Adventures.
• Aladdin and the Magic Lamp was a rendition in Japanese directed by Yoshikatsu Kasai, produced in Japan by Toei Animation and released in the United States by The Samuel Goldwyn Company in 1982.
• Son of Aladdin is a 2003 Indian 3D-animated fantasy-adventure film by Singeetam Srinivasa Rao, produced by Pentamedia Graphics. It follows the adventures of the son of Aladdin and his fight with an evil sorcerer.

Animation: USA[edit]

• In the 1934 short film, Aladdin and the Wonderful Lamp, Aladdin is a child laborer who finds a magic lamp and uses it to become a prince.IMDb
• In the 1938 animated film Have You Got Any Castles?, Aladdin makes a brief appearance asking for help but gets punched by one of the Three Musketeers.
• Aladdin and His Wonderful Lamp is a 1939 Popeye the Sailor cartoon.
• The 1959 animated film 1001 Arabian Nights starring Mr. Magoo as Aladdin’s uncle and produced by UPA.
• Aladdin is a 48-minute animated film based on the classic Arabian Nights story «Aladdin and the magic lamp», translated by Antoine Galland. Aladdin was produced by Golden Films and the American Film Investment Corporation. Like all other Golden Films productions, the film featured a single theme song, «Rub the Lamp», written and composed by Richard Hurwitz and John Arrias. It was released directly to video on April 27, 1992 by GoodTimes Home Video (months before Disney’s version was released) and was reissued on DVD in 2002 as part of the distributor’s Collectible Classics line of products.
• Aladdin, the 1992 animated feature by Walt Disney Feature Animation (currently the best-known retelling of the story). In this version several characters are renamed or amalgamated. For instance the Sorcerer and the Sultan’s vizier were combined into one character named Jafar while the Princess is renamed Jasmine. They have new motivations for their actions. The Genie of the Lamp only grants three wishes and desires freedom from his role. A sentient magic carpet replaces the ring’s genie while Jafar uses a royal magic ring to find Aladdin. The names «Jafar» and «Abu», the Sultan’s delight in toys, and their physical appearances are borrowed from the 1940 film The Thief of Bagdad. The setting is moved from China to the fictional Arabian city of Agrabah, and the structure of the plot is simplified.
  • The Return of Jafar (1994), direct-to-video sequel to the 1992 Walt Disney movie.
  • Aladdin and the King of Thieves (1996), direct-to-video second and final sequel to the 1992 Walt Disney movie.

Live-action: English language films[edit]

• Aladdin and the Wonderful Lamp (1917), directed by Chester M. Franklin and Sidney A. Franklin and released by the Fox Film Corporation, told the story using child actors.^[29][30][31] It is the earliest known filmed adaptation of the story.
• The 1940 British movie The Thief of Bagdad borrows elements of the Aladdin story, although it also departs from the original story fairly freely: for instance the genie grants only three wishes and the minor character of the Emperor’s vizier is renamed Jaffar and becomes the main villain, replacing the sorcerer from the original plot.
• Arabian Nights is a 1942 adventure film directed by John Rawlins and starring Sabu, Maria Montez, Jon Hall and Leif Erickson. The film is derived from The Book of One Thousand and One Nights but owes more to the imagination of Universal Pictures than the original Arabian stories. Unlike other films in the genre (The Thief of Bagdad), it features no monsters or supernatural elements.^[32]
• A Thousand and One Nights (1945) is a tongue-in-cheek Technicolor fantasy film set in the Baghdad of the One Thousand and One Nights, starring Cornel Wilde as Aladdin, Evelyn Keyes as the genie of the magic lamp, Phil Silvers as Aladdin’s larcenous sidekick, and Adele Jergens as the princess Aladdin loves.
• The Wonders of Aladdin is a 1961 film directed by Mario Bava and Henry Levin and starring Donald O’Connor as Aladdin. This film has a more working-class focus: Aladdin helps the prince (Mario Girotti) and princess (as does a fakir) but never becomes one and ends up in a romantic relationship with his neighbor, Djalma (Noelle Adam). The genie (Vittorio De Sica) can grant only three wishes (although what constitutes as a single wish is quite malleable, probably due to his sympathies with Aladdin) and shrinks with each one, which is leading to his eternal rest after 12,000 years.
• A 1998 direct-to-video movie A Kid in Aladdin’s Palace directed by Robert L. Levy which is a sequel to A Kid in King Arthur’s Court.
• Adventures of Aladdin (2019), a mockbuster produced by The Asylum.^[33][34]
• Aladdin, a Disney live-action remake of the 1992 animated film, released in 2019. It stars Mena Massoud as the title character, Naomi Scott as Jasmine, Marwan Kenzari as Jafar, and Will Smith as the Genie.

Live-action: Non-English language films[edit]

• Aladdin and the Wonderful Lamp is a 1927 Indian silent film, by Bhagwati Prasad Mishra, based on the folktale.^[35]
• Alladin and the Wonderful Lamp is a 1931 Indian silent film, adapted from the folktale, by Jal Ariah.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1933 Indian Hindi-language fantasy-adventure film by Jal Ariah. A remake of the 1931 film in sound.^[35]
• Aaj Ka Aladdin (Today’s Aladdin) is a 1935 Indian Hindi-language film by Nagendra Majumdar. It is a modern retelling of the folktale.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1937 Indian Hindi-language film adaptation by Navinchandra.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1952 Indian Hindi-language musical fantasy-adventure film by Homi Wadia, starring Mahipal as Aladdin and Meena Kumari as Princess Badar.
• Alif-Laila is a 1955 Indian Hindi-language fantasy film by K. Amarnath, Vijay Kumar portrays the character of Aladdin with actress Nimmi as the female genie.
• Chirag-e-Cheen (Lamp of China) is a 1955 Indian Hindi-language film adaptation by G.P. Pawar and C. M. Trivedi.^[35]
• Alladin Ka Beta (Son of Alladin) is a 1955 Indian Hindi-language action film, it follows the story of the son of Alladin.
• Alladin and the Wonderful Lamp is a 1957 Indian fantasy film by T. R. Raghunath. Based on the story of Aladdin, it was simultaneously filmed in Telugu, Tamil and Hindi with Akkineni Nageshwara Rao portraying the titular character.
• Alladdin Laila is a 1957 Indian Hindi-language film by Lekhraj Bhakri, starring Mahipal, Lalita Pawar and Shakila.^[35]
• Sindbad Alibaba and Aladdin is a 1965 Indian Hindi-language musical fantasy-adventure film by Prem Narayan Arora. It features the three most popular characters from the Arabian Nights. Very loosely based on the original, in which the heroes get to meet and share in each other’s adventures. In this version, the lamp’s jinni (genie) is female and Aladdin marries her rather than the princess (she becomes a mortal woman for his sake).
• Main Hoon Aladdin (I am Aladdin) is a 1965 Indian Hindi-language film by Mohammed Hussain, starring Ajit in the titular role.^[35]
• A Soviet film Volshebnaia Lampa Aladdina («Aladdin’s Magic Lamp») was released in 1966.
• A Mexican production, Pepito y la Lampara Maravillosa was made en 1972, where comedian Chabelo plays the role of the genie who grant wishes to a young kid called Pepito in 1970s Mexico City.
• Adventures of Aladdin is a 1978 Indian Hindi-language adventure-film based on the tale, by Homi Wadia.
• Allauddinum Albhutha Vilakkum (Aladdin and the Magic Lamp) is a 1979 Indian adventure fantasy-drama film by I. V. Sasi. It was simultaneously filmed in Malayalam and Tamil with Kamal Haasan in the titular role.
• In 1986, an Italian production (under supervision of Golan-Globus) of a modern-day Aladdin was filmed in Miami under the title Superfantagenio, starring actor Bud Spencer as the genie and his daughter Diamante as the daughter of a police sergeant.
• Aladin is a 2009 Indian Hindi-language fantasy action film directed by Sujoy Ghosh. The film stars Ritesh Deshmukh in the titular role, along with Amitabh Bachchan, Jacqueline Fernandez and Sanjay Dutt.
• The New Adventures of Aladdin, France modern retelling of the tale of Aladdin.
  • Alad’2, second sequel to the French movie The New Adventures of Aladdin (2018).
• Ashchorjyo Prodeep is a 2013 Indian Bengali-language film by Anik Dutta. This film is based on a Shirshendu Mukhopadhyay novel of the same name and deals with the issues of consumerism. It is a modern adaptation of Aladdin about the story of a middle-class man (played by Saswata Chatterjee) who accidentally finds a magic lamp containing a Jinn (played by Rajatava Dutta).
• Aladin Saha Puduma Pahana was released in 2018 in Sri Lanka in Sinhala language.^[36]

Television[edit]

Animation: English language[edit]

• Aladdin is a 1958 musical fantasy written especially for television with a book by S.J. Perelman and music and lyrics by Cole Porter, telecast in color on the DuPont Show of the Month by CBS.
• «Aladdin and the Magic Lamp»,^[37] an episode of Rabbit Ears Productions’ We All Have Tales series, televised on PBS in 1991, featuring John Hurt as narrator, with illustrations by Greg Couch and music by Mickey Hart. This version is set in Isfahan, Persia, and closely follows the original plot, including the origin of the sorcerer. The audiobook version was nominated for a Grammy Award for Best Spoken Word Album for Children in 1994.
• Aladdin, an animated series produced by Disney based on their movie adaptation that ran from 1994 to 1995.
• Aladdin featured in an episode of Happily Ever After: Fairy Tales for Every Child. The story was set in «Ancient China», but otherwise had a tenuous connection with the original plot.
• Magi, Alladin, a young magi, befriends a Jin and goes adventuring with Alibaba. (2013) Japanese, English dub available

Live-action: English language[edit]

• Aladdin appeared in episode 297 of Sesame Street performed by Frank Oz. This version was made from a large lavender live-hand Anything Muppet.
• A segment of the Marty Feldman episode of The Muppet Show retells the story of Aladdin with The Great Gonzo in the role of Aladdin and Marty Feldman playing the genie of the lamp.
• A 1967 TV movie was based on the Prince Street Players stage musical. This version is very close to the touring musical with about 15 minutes cut to be adapted into the 50 minutes tv program. It had Will B. Able as the Genii and Fred Grades as Aladdin.
• In 1986, the program Faerie Tale Theatre based an episode on the story called «Aladdin and His Wonderful Lamp», directed by Tim Burton and starring Robert Carradine as Aladdin and James Earl Jones as both the ring Genie and the lamp Genie.
• In 1990 Disney made a direct to TV movie based on the Prince Street Players stage musical, starring Barry Bostwick.^[38]
• Aladdin features as one of five stories in the Hallmark Entertainment TV miniseries Arabian Nights in 2000, featuring Jason Scott Lee as Aladdin and John Leguizamo as both of the genies.
• The characters of Aladdin, Jasmine, Jafar and the Sultan, along with Agrabah as the setting and the genie of the lamp were adapted into the sixth season of TV series Once Upon a Time, with Aladdin portrayed by Deniz Akdeniz, Jasmine portrayed by Karen David, and Jafar portrayed by Oded Fehr. Jafar previously appeared in the spin-off Once Upon a Time in Wonderland, portrayed by Naveen Andrews. Both were produced by ABC Television Studios and based on the Disney version of the story.
• Syfy released a made-for-TV horror adaptation called Aladdin and the Death Lamp on September 15, 2012.

Live-action: Non-English language[edit]

• In Kyōryū Sentai Zyuranger, the sixteenth installment of the long-running Super Sentai metaseries, the Djinn (voiced by Eisuke Yoda) that appears in the eleventh episode («My Master!» Transcription: «Goshujin-sama!» (Japanese: ご主人さま!)) reveals that he was the genie from the tale of «Aladdin and the Magic Lamp», which did take place.
• The story of Aladdin was featured in Alif Laila, an Indian TV series directed by Ramanand Sagar in 1994 and telecasted on DD National.
• Aladdin – Jaanbaaz Ek Jalwe Anek (2007–2009), an Indian fantasy television series based on the story of Aladdin that aired on Zee TV, starring Mandar Jadhav in the titular role of Aladdin.
• Aladdin — Naam Toh Suna Hoga (2018–2021), a live-action Indian fantasy television show on SAB TV starring Siddharth Nigam as Aladdin and Avneet Kaur/Ashi Singh as Yasmine.

Video games[edit]

• A number of video games were based on the Disney movie:
  • The Genesis version (also on Amiga, MS-DOS, NES, Game Boy, and Game Boy Color) by Virgin Games.
  • The SNES version (also on Game Boy Advance) by Capcom.
  • The Master System version (also on Game Gear) by SIMS.
  • Nasira’s Revenge for the PlayStation and Windows by Argonaut Games.
  • The Disney version of Aladdin appears throughout the Disney/Square Enix crossover series Kingdom Hearts, with Agrabah being a visitable world.
• The video game Sonic and the Secret Rings is heavily based on the story of Aladdin, and both genies appear in the story. The genie of the lamp is the main antagonist, known in the game as the Erazor Djinn, and the genie of the ring, known in the game as Shahra, appears as Sonic’s sidekick and guide through the game. Furthermore, the ring genie is notably lesser than the lamp genie in the story.
• In 2010, Anuman Interactive launched Aladin and the Enchanted Lamp, a hidden object game on PC and Mac.^[39]
• In 2016 Saturn Animation Studio produced an interactive adaptation of The Magical Lamp of Aladdin for mobile devices.

Pachinko[edit]

Sega Sammy have released a line of pachinko machines based on Aladdin since 1989. Sega Sammy have sold over 570,000 Aladdin pachinko machines in Japan, as of 2017.^[40] At an average price of about $5,000,^[41] this is equivalent to approximately $2.85 billion in pachinko sales revenue.

Gallery[edit]

• 

  Aladdin trades the silver plates to a Jew for a piece of gold

• 

  Aladdin in Disney’s stage show.

See also[edit]

• 54521 Aladdin, asteroid
• Arabian mythology
• Genies in popular culture
• The Bronze Ring
• Jack and His Golden Snuff-Box
• The Tinderbox
• The Blue Light
• Three wishes joke

References[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

• Gaál, E. (1973). «Aladdin and the Wonderful Lamp». Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 27 (3): 291–300. JSTOR 23657287.
• Gogiashvili, Elene (3 April 2018). «The Tale of Aladdin in Georgian Oral Tradition». Folklore. 129 (2): 148–160. doi:10.1080/0015587X.2017.1397392. S2CID 165697492.
• Haddawy, Husain (2008). The Arabian Nights. W. W. Norton & Company. ISBN 978-0-393-33166-0.
• Huet, G. (1918). «Les Origines du Conte de Aladdin et la Lampe Merveilleuse». Revue de l’histoire des religions. 77: 1–50. JSTOR 23663317.
• Larzul, Sylvette (2004). «Further Considerations on Galland’s ‘Mille et une Nuits’: A Study of the Tales Told by Hanna». Marvels & Tales. 18 (2): 258–271. doi:10.1353/mat.2004.0043. JSTOR 41388712. S2CID 162289753.
• Marzolph, Ulrich (1 July 2019). «Aladdin Almighty: Middle Eastern Magic in the Service of Western Consumer Culture». Journal of American Folklore. 132 (525): 275–290. doi:10.5406/jamerfolk.132.525.0275. S2CID 199268544.
• Nun, Katalin; Stewart, Dr Jon (2014). Volume 16, Tome I: Kierkegaard’s Literary Figures and Motifs: Agamemnon to Guadalquivir. Ashgate Publishing. ISBN 978-1-4724-4136-2.

External links[edit]

• Andrew Lang. The Arabian Nights at Project Gutenberg
• Aladdin, or, The wonderful lamp, by Adam Gottlob Oehlenschläger, William Blackwood & Sons, 1863
• «Alaeddin and the Enchanted Lamp», in John Payne, Oriental Tales vol. 13
• The Thousand Nights and a Night in several classic translations, with additional material, including Payne’s introduction [1] and quotes from Galland’s diary.

Aladdin and the Wonderful Lamp
Aladdin finds the wonderful lamp inside the cave. A c. 1898 illustration by Rene Bull.
Folk tale
Name	Aladdin and the Wonderful Lamp
Aarne–Thompson grouping	ATU 561 (Aladdin)
Region	Middle East
Published in	One Thousand and One Nights, compiled and translated by Antoine Galland

Aladdin ( ə-LAD-in; Arabic: علاء الدين, ʻAlāʼ ud-Dīn/ ʻAlāʼ ad-Dīn, IPA: [ʕalaːʔ adˈdiːn], ATU 561, ‘Aladdin’) is a Middle-Eastern folk tale. It is one of the best-known tales associated with The Book of One Thousand and One Nights (The Arabian Nights), despite not being part of the original text; it was added by the Frenchman Antoine Galland, based on a folk tale that he heard from the Syrian Maronite storyteller Hanna Diyab.^[1]

Sources[edit]

Known along with Ali Baba as one of the «orphan tales», the story was not part of the original Nights collection and has no authentic Arabic textual source, but was incorporated into the book Les mille et une nuits by its French translator, Antoine Galland.^[2]

John Payne quotes passages from Galland’s unpublished diary: recording Galland’s encounter with a Maronite storyteller from Aleppo, Hanna Diyab.^[1] According to Galland’s diary, he met with Hanna, who had travelled from Aleppo to Paris with celebrated French traveller Paul Lucas, on March 25, 1709. Galland’s diary further reports that his transcription of «Aladdin» for publication occurred in the winter of 1709–10. It was included in his volumes ix and x of the Nights, published in 1710, without any mention or published acknowledgment of Hanna’s contribution.

Payne also records the discovery in the Bibliothèque Nationale in Paris of two Arabic manuscripts containing Aladdin (with two more of the «interpolated» tales). One was written by a Syrian Christian priest living in Paris, named Dionysios Shawish, alias Dom Denis Chavis. The other is supposed to be a copy Mikhail Sabbagh made of a manuscript written in Baghdad in 1703. It was purchased by the Bibliothèque Nationale at the end of the nineteenth century.^[3] As part of his work on the first critical edition of the Nights, Iraq’s Muhsin Mahdi has shown^[4] that both these manuscripts are «back-translations» of Galland’s text into Arabic.^[5][6]

Ruth B. Bottigheimer^[7] and Paulo Lemos Horta^[8][9] have argued that Hanna Diyab should be understood as the original author of some of the stories he supplied, and even that several of Diyab’s stories (including Aladdin) were partly inspired by Diyab’s own life, as there are parallels with his autobiography.^[10]

Plot summary[edit]

The story is often retold with variations. The following is a précis of the Burton translation of 1885.^[11]

Aladdin is an impoverished young ne’er-do-well, dwelling in «one of the cities of China». He is recruited by a sorcerer from the Maghreb, who passes himself off as the brother of Aladdin’s late father, Mustapha the tailor, convincing Aladdin and his mother of his good will by pretending to set up the lad as a wealthy merchant. The sorcerer’s real motive is to persuade young Aladdin to retrieve a wonderful oil lamp (chirag) from a booby-trapped magic cave. After the sorcerer attempts to double-cross him, Aladdin finds himself trapped in the cave. Aladdin is still wearing a magic ring the sorcerer has lent him. When he rubs his hands in despair, he inadvertently rubs the ring and a genie appears and releases him from the cave, allowing him to return to his mother while in possession of the lamp. When his mother tries to clean the lamp, so they can sell it to buy food for their supper, a second far more powerful genie appears who is bound to do the bidding of the person holding the lamp.

With the aid of the genie of the lamp, Aladdin becomes rich and powerful and marries Princess Badroulbadour, the sultan’s daughter (after magically foiling her marriage to the vizier’s son). The genie builds Aladdin and his bride a wonderful palace, far more magnificent than the sultan’s.

The sorcerer hears of Aladdin’s good fortune, and returns; he gets his hands on the lamp by tricking Aladdin’s wife (who is unaware of the lamp’s importance) by offering to exchange «new lamps for old». He orders the genie of the lamp to take the palace, along with all its contents, to his home in the Maghreb. Aladdin still has the magic ring and is able to summon the lesser genie. The genie of the ring cannot directly undo any of the magic of the genie of the lamp, but he is able to transport Aladdin to the Maghreb where, with the help of the «woman’s wiles» of the princess, he recovers the lamp and slays the sorcerer, returning the palace to its proper place.

The sorcerer’s more powerful and evil brother plots to destroy Aladdin for killing his brother by disguising himself as an old woman known for her healing powers. Badroulbadour falls for his disguise and commands the «woman» to stay in her palace in case of any illnesses. Aladdin is warned of this danger by the genie of the lamp and slays the impostor.

Aladdin eventually succeeds to his father-in-law’s throne.

Setting[edit]

The opening sentences of the story, in both the Galland and the Burton versions, set it in «one of the cities of China».^[12] On the other hand, there is practically nothing in the rest of the story that is inconsistent with a Middle Eastern setting. For instance, the ruler is referred to as «Sultan» rather than «Emperor», as in some retellings, and the people in the story are Muslims and their conversation is filled with Muslim platitudes. A Jewish merchant buys Aladdin’s wares, but there is no mention of Buddhists, Daoists or Confucians.

Notably, ethnic groups in Chinese history have long included Muslim groups, including large populations of Uighurs, and the Hui people as well as the Tajiks whose origins go back to Silk Road travelers. Islamic communities have been known to exist in the region since the Tang dynasty (which rose to power simultaneously with the prophet Muhammad’s career.) Some have suggested that the intended setting may be Turkestan (encompassing Central Asia and the modern-day Chinese autonomous region of Xinjiang in Western China).^[13]

For all this, speculation about a «real» Chinese setting depends on a knowledge of China that the teller of a folk tale (as opposed to a geographic expert) might well not possess.^[14] In early Arabic usage, China is known to have been used in an abstract sense to designate an exotic, faraway land.^[15][16]

Motifs and variants[edit]

Tale type[edit]

The story of Aladdin is classified in the Aarne–Thompson–Uther Index as tale type ATU 561, «Aladdin», after the character. In the Index, the Aladdin story is situated next to two similar tale types: ATU 560, The Magic Ring, and ATU 562, The Spirit in the Blue Light.^[17] All stories deal with a down-on-his-luck and impoverished boy or soldier, who finds a magical item (ring, lamp, tinderbox) that grants his wishes. In this tale type, the magical item is stolen, but eventually recovered thanks to the use of another magical object.^[18]

Distribution[edit]

Since its appearance in The One Thousand and One Nights, the tale has integrated into oral tradition. Scholars Ton Deker and Theo Meder located variants across Europe and the Middle East.^[19]

An Indian variant has been attested, titled The Magic Lamp and collected among the Santal people.^[20][21]

Adaptations[edit]

Adaptations vary in their faithfulness to the original story. In particular, difficulties with the Chinese setting are sometimes resolved by giving the story a more typical Arabian Nights background.

Books[edit]

• One of the many literary retellings of the tale appears in A Book of Wizards (1966) and A Choice of Magic (1971), by Ruth Manning-Sanders. Another is the early Penguin version for children, Aladdin and His Wonderful Lamp, illustrated by John Harwood with many Chinese details: the translator or re-teller is not acknowledged: this was a «Porpoise» imprint printed in 1947 and released in 1948.
• Aladdin: Master of the Lamp (1992), edited by Mike Resnick and Martin H. Greenberg, is an anthology containing 43 original short stories inspired by the tale.
• «The Nobility of Faith» by Jonathan Clements in the anthology Doctor Who Short Trips: The Ghosts of Christmas (2007) is a retelling of the Aladdin story in the style of the Arabian Nights, but featuring the Doctor in the role of the genie.

Comics[edit]

Western comics[edit]

• In 1962 the Italian branch of Walt Disney Productions published the story Paperino e la grotta di Aladino (Donald and Aladdin’s Cave), written by Osvaldo Pavese and drawn by Pier Lorenzo De Vita. As in many pantomimes, the plot is combined with elements of the Ali Baba story: Uncle Scrooge leads Donald Duck and their nephews on an expedition to find the treasure of Aladdin and they encounter the Middle Eastern counterparts of the Beagle Boys. Scrooge describes Aladdin as a brigand who used the legend of the lamp to cover the origins of his ill-gotten gains. They find the cave holding the treasure—blocked by a huge rock requiring a magic password («open sesame») to open.^[22]
• The original version of the comic book character Green Lantern was partly inspired by the Aladdin myth; the protagonist discovers a «lantern-shaped power source and a ‘power ring‘» which gives him power to create and control matter.^[23]
  • In the Elseworlds series, there was even a story that combined the Green Lantern mythos with that of Aladdin called Green Lantern: 1001 Emerald Nights.

Manga[edit]

• The Japanese manga series Magi: The Labyrinth of Magic is not a direct adaptation, but features Aladdin as the main character of the story and includes many characters from other One Thousand and One Nights stories. An adaptation of this comic to an anime television series was made in October 2012 in which Aladdin is voiced by Kaori Ishihara in Japanese and Erica Mendez in English.

Pantomimes[edit]

• In the United Kingdom, the story of Aladdin was dramatised in 1788 by John O’Keefe for the Theatre Royal, Covent Garden.^[24] It has been a popular subject for pantomime for over 200 years.^[25]
• The traditional Aladdin pantomime is the source of the well-known pantomime character Widow Twankey (Aladdin’s mother). In pantomime versions, changes in the setting and story are often made to fit it better into «China» (albeit a China situated in the East End of London rather than medieval Baghdad), and elements of other Arabian Nights tales (in particular Ali Baba) are often introduced into the plot. One version of the «pantomime Aladdin» is Sandy Wilson’s musical Aladdin, from 1979.
• Since the early 1990s, Aladdin pantomimes have tended to be influenced by the Disney animation. For instance, the 2007/8 production at the Birmingham Hippodrome starring John Barrowman featured songs from the Disney movies Aladdin and Mulan.

Other musical theatre[edit]

• The New Aladdin was a successful Edwardian musical comedy in 1906.
• Adam Oehlenschläger wrote his verse drama Aladdin in 1805. Carl Nielsen wrote incidental music for this play in 1918–19. Ferruccio Busoni set some verses from the last scene of Oehlenschläger’s Aladdin in the last movement of his Piano Concerto, Op. 39.
• In 1958, a musical comedy version of Aladdin was written especially for US television with a book by S. J. Perelman and music and lyrics by Cole Porter. A London stage production followed in 1959 in which a 30-year-old Bob Monkhouse played the part of Aladdin at the Coliseum Theatre.^[26]
• Aladdin; Prince Street Players version; book by Jim Eiler; Music by Jim Eiler and Jeanne Bargy; Lyrics by Jim Eiler.^[27]
• Broadway Junior has released Aladdin Jr., a children’s musical based on the music and screenplay of the Disney animation.
• The Disney’s Aladdin: A Musical Spectacular musical stage show ran in Disney California Adventure from January 2003 to January 10, 2016.^[28]
• StarKid Productions released the musical «Twisted» on YouTube in 2013, a parody of the 1992 Disney film that is told from the royal vizier’s point of view.
• A Disney Theatrical Production of Aladdin opened in 2011 in Seattle, in Toronto in 2013, and on Broadway at the New Amsterdam Theatre on March 20, 2014.

Theatrical films[edit]

Animation: Europe and Asia[edit]

• The 1926 animated film The Adventures of Prince Achmed (the earliest surviving animated feature film) combined the story of Aladdin with that of the prince. In this version the princess Aladdin pursues is Achmed’s sister and the sorcerer is his rival for her hand. The sorcerer steals the castle and the princess through his own magic and then sets a monster to attack Aladdin, from which Achmed rescues him. Achmed then informs Aladdin he requires the lamp to rescue his own intended wife, Princess Pari Banou, from the demons of the Island of Wak Wak. They convince the Witch of the Fiery Mountain to defeat the sorcerer, and then all three heroes join forces to battle the demons.
• The animated feature Aladdin et la lampe merveilleuse by Film Jean Image was released in 1970 in France. The story contains many of the original elements of the story as compared to the Disney version.
• A Thousand and One Nights is a 1969 Japanese adult anime feature film directed by Eiichi Yamamoto, conceived by Osamu Tezuka. The film is a first part of Mushi Production’s Animerama, a series of films aimed at an adult audience.
• An elderly version of Aladdin appears as a protagonist in the 1975 anime series Arabian Nights: Sinbad’s Adventures.
• Aladdin and the Magic Lamp was a rendition in Japanese directed by Yoshikatsu Kasai, produced in Japan by Toei Animation and released in the United States by The Samuel Goldwyn Company in 1982.
• Son of Aladdin is a 2003 Indian 3D-animated fantasy-adventure film by Singeetam Srinivasa Rao, produced by Pentamedia Graphics. It follows the adventures of the son of Aladdin and his fight with an evil sorcerer.

Animation: USA[edit]

• In the 1934 short film, Aladdin and the Wonderful Lamp, Aladdin is a child laborer who finds a magic lamp and uses it to become a prince.IMDb
• In the 1938 animated film Have You Got Any Castles?, Aladdin makes a brief appearance asking for help but gets punched by one of the Three Musketeers.
• Aladdin and His Wonderful Lamp is a 1939 Popeye the Sailor cartoon.
• The 1959 animated film 1001 Arabian Nights starring Mr. Magoo as Aladdin’s uncle and produced by UPA.
• Aladdin is a 48-minute animated film based on the classic Arabian Nights story «Aladdin and the magic lamp», translated by Antoine Galland. Aladdin was produced by Golden Films and the American Film Investment Corporation. Like all other Golden Films productions, the film featured a single theme song, «Rub the Lamp», written and composed by Richard Hurwitz and John Arrias. It was released directly to video on April 27, 1992 by GoodTimes Home Video (months before Disney’s version was released) and was reissued on DVD in 2002 as part of the distributor’s Collectible Classics line of products.
• Aladdin, the 1992 animated feature by Walt Disney Feature Animation (currently the best-known retelling of the story). In this version several characters are renamed or amalgamated. For instance the Sorcerer and the Sultan’s vizier were combined into one character named Jafar while the Princess is renamed Jasmine. They have new motivations for their actions. The Genie of the Lamp only grants three wishes and desires freedom from his role. A sentient magic carpet replaces the ring’s genie while Jafar uses a royal magic ring to find Aladdin. The names «Jafar» and «Abu», the Sultan’s delight in toys, and their physical appearances are borrowed from the 1940 film The Thief of Bagdad. The setting is moved from China to the fictional Arabian city of Agrabah, and the structure of the plot is simplified.
  • The Return of Jafar (1994), direct-to-video sequel to the 1992 Walt Disney movie.
  • Aladdin and the King of Thieves (1996), direct-to-video second and final sequel to the 1992 Walt Disney movie.

Live-action: English language films[edit]

• Aladdin and the Wonderful Lamp (1917), directed by Chester M. Franklin and Sidney A. Franklin and released by the Fox Film Corporation, told the story using child actors.^[29][30][31] It is the earliest known filmed adaptation of the story.
• The 1940 British movie The Thief of Bagdad borrows elements of the Aladdin story, although it also departs from the original story fairly freely: for instance the genie grants only three wishes and the minor character of the Emperor’s vizier is renamed Jaffar and becomes the main villain, replacing the sorcerer from the original plot.
• Arabian Nights is a 1942 adventure film directed by John Rawlins and starring Sabu, Maria Montez, Jon Hall and Leif Erickson. The film is derived from The Book of One Thousand and One Nights but owes more to the imagination of Universal Pictures than the original Arabian stories. Unlike other films in the genre (The Thief of Bagdad), it features no monsters or supernatural elements.^[32]
• A Thousand and One Nights (1945) is a tongue-in-cheek Technicolor fantasy film set in the Baghdad of the One Thousand and One Nights, starring Cornel Wilde as Aladdin, Evelyn Keyes as the genie of the magic lamp, Phil Silvers as Aladdin’s larcenous sidekick, and Adele Jergens as the princess Aladdin loves.
• The Wonders of Aladdin is a 1961 film directed by Mario Bava and Henry Levin and starring Donald O’Connor as Aladdin. This film has a more working-class focus: Aladdin helps the prince (Mario Girotti) and princess (as does a fakir) but never becomes one and ends up in a romantic relationship with his neighbor, Djalma (Noelle Adam). The genie (Vittorio De Sica) can grant only three wishes (although what constitutes as a single wish is quite malleable, probably due to his sympathies with Aladdin) and shrinks with each one, which is leading to his eternal rest after 12,000 years.
• A 1998 direct-to-video movie A Kid in Aladdin’s Palace directed by Robert L. Levy which is a sequel to A Kid in King Arthur’s Court.
• Adventures of Aladdin (2019), a mockbuster produced by The Asylum.^[33][34]
• Aladdin, a Disney live-action remake of the 1992 animated film, released in 2019. It stars Mena Massoud as the title character, Naomi Scott as Jasmine, Marwan Kenzari as Jafar, and Will Smith as the Genie.

Live-action: Non-English language films[edit]

• Aladdin and the Wonderful Lamp is a 1927 Indian silent film, by Bhagwati Prasad Mishra, based on the folktale.^[35]
• Alladin and the Wonderful Lamp is a 1931 Indian silent film, adapted from the folktale, by Jal Ariah.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1933 Indian Hindi-language fantasy-adventure film by Jal Ariah. A remake of the 1931 film in sound.^[35]
• Aaj Ka Aladdin (Today’s Aladdin) is a 1935 Indian Hindi-language film by Nagendra Majumdar. It is a modern retelling of the folktale.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1937 Indian Hindi-language film adaptation by Navinchandra.^[35]
• Aladdin Aur Jadui Chirag (Aladdin and the Wonderful Lamp) is a 1952 Indian Hindi-language musical fantasy-adventure film by Homi Wadia, starring Mahipal as Aladdin and Meena Kumari as Princess Badar.
• Alif-Laila is a 1955 Indian Hindi-language fantasy film by K. Amarnath, Vijay Kumar portrays the character of Aladdin with actress Nimmi as the female genie.
• Chirag-e-Cheen (Lamp of China) is a 1955 Indian Hindi-language film adaptation by G.P. Pawar and C. M. Trivedi.^[35]
• Alladin Ka Beta (Son of Alladin) is a 1955 Indian Hindi-language action film, it follows the story of the son of Alladin.
• Alladin and the Wonderful Lamp is a 1957 Indian fantasy film by T. R. Raghunath. Based on the story of Aladdin, it was simultaneously filmed in Telugu, Tamil and Hindi with Akkineni Nageshwara Rao portraying the titular character.
• Alladdin Laila is a 1957 Indian Hindi-language film by Lekhraj Bhakri, starring Mahipal, Lalita Pawar and Shakila.^[35]
• Sindbad Alibaba and Aladdin is a 1965 Indian Hindi-language musical fantasy-adventure film by Prem Narayan Arora. It features the three most popular characters from the Arabian Nights. Very loosely based on the original, in which the heroes get to meet and share in each other’s adventures. In this version, the lamp’s jinni (genie) is female and Aladdin marries her rather than the princess (she becomes a mortal woman for his sake).
• Main Hoon Aladdin (I am Aladdin) is a 1965 Indian Hindi-language film by Mohammed Hussain, starring Ajit in the titular role.^[35]
• A Soviet film Volshebnaia Lampa Aladdina («Aladdin’s Magic Lamp») was released in 1966.
• A Mexican production, Pepito y la Lampara Maravillosa was made en 1972, where comedian Chabelo plays the role of the genie who grant wishes to a young kid called Pepito in 1970s Mexico City.
• Adventures of Aladdin is a 1978 Indian Hindi-language adventure-film based on the tale, by Homi Wadia.
• Allauddinum Albhutha Vilakkum (Aladdin and the Magic Lamp) is a 1979 Indian adventure fantasy-drama film by I. V. Sasi. It was simultaneously filmed in Malayalam and Tamil with Kamal Haasan in the titular role.
• In 1986, an Italian production (under supervision of Golan-Globus) of a modern-day Aladdin was filmed in Miami under the title Superfantagenio, starring actor Bud Spencer as the genie and his daughter Diamante as the daughter of a police sergeant.
• Aladin is a 2009 Indian Hindi-language fantasy action film directed by Sujoy Ghosh. The film stars Ritesh Deshmukh in the titular role, along with Amitabh Bachchan, Jacqueline Fernandez and Sanjay Dutt.
• The New Adventures of Aladdin, France modern retelling of the tale of Aladdin.
  • Alad’2, second sequel to the French movie The New Adventures of Aladdin (2018).
• Ashchorjyo Prodeep is a 2013 Indian Bengali-language film by Anik Dutta. This film is based on a Shirshendu Mukhopadhyay novel of the same name and deals with the issues of consumerism. It is a modern adaptation of Aladdin about the story of a middle-class man (played by Saswata Chatterjee) who accidentally finds a magic lamp containing a Jinn (played by Rajatava Dutta).
• Aladin Saha Puduma Pahana was released in 2018 in Sri Lanka in Sinhala language.^[36]

Television[edit]

Animation: English language[edit]

• Aladdin is a 1958 musical fantasy written especially for television with a book by S.J. Perelman and music and lyrics by Cole Porter, telecast in color on the DuPont Show of the Month by CBS.
• «Aladdin and the Magic Lamp»,^[37] an episode of Rabbit Ears Productions’ We All Have Tales series, televised on PBS in 1991, featuring John Hurt as narrator, with illustrations by Greg Couch and music by Mickey Hart. This version is set in Isfahan, Persia, and closely follows the original plot, including the origin of the sorcerer. The audiobook version was nominated for a Grammy Award for Best Spoken Word Album for Children in 1994.
• Aladdin, an animated series produced by Disney based on their movie adaptation that ran from 1994 to 1995.
• Aladdin featured in an episode of Happily Ever After: Fairy Tales for Every Child. The story was set in «Ancient China», but otherwise had a tenuous connection with the original plot.
• Magi, Alladin, a young magi, befriends a Jin and goes adventuring with Alibaba. (2013) Japanese, English dub available

Live-action: English language[edit]

• Aladdin appeared in episode 297 of Sesame Street performed by Frank Oz. This version was made from a large lavender live-hand Anything Muppet.
• A segment of the Marty Feldman episode of The Muppet Show retells the story of Aladdin with The Great Gonzo in the role of Aladdin and Marty Feldman playing the genie of the lamp.
• A 1967 TV movie was based on the Prince Street Players stage musical. This version is very close to the touring musical with about 15 minutes cut to be adapted into the 50 minutes tv program. It had Will B. Able as the Genii and Fred Grades as Aladdin.
• In 1986, the program Faerie Tale Theatre based an episode on the story called «Aladdin and His Wonderful Lamp», directed by Tim Burton and starring Robert Carradine as Aladdin and James Earl Jones as both the ring Genie and the lamp Genie.
• In 1990 Disney made a direct to TV movie based on the Prince Street Players stage musical, starring Barry Bostwick.^[38]
• Aladdin features as one of five stories in the Hallmark Entertainment TV miniseries Arabian Nights in 2000, featuring Jason Scott Lee as Aladdin and John Leguizamo as both of the genies.
• The characters of Aladdin, Jasmine, Jafar and the Sultan, along with Agrabah as the setting and the genie of the lamp were adapted into the sixth season of TV series Once Upon a Time, with Aladdin portrayed by Deniz Akdeniz, Jasmine portrayed by Karen David, and Jafar portrayed by Oded Fehr. Jafar previously appeared in the spin-off Once Upon a Time in Wonderland, portrayed by Naveen Andrews. Both were produced by ABC Television Studios and based on the Disney version of the story.
• Syfy released a made-for-TV horror adaptation called Aladdin and the Death Lamp on September 15, 2012.

Live-action: Non-English language[edit]

• In Kyōryū Sentai Zyuranger, the sixteenth installment of the long-running Super Sentai metaseries, the Djinn (voiced by Eisuke Yoda) that appears in the eleventh episode («My Master!» Transcription: «Goshujin-sama!» (Japanese: ご主人さま!)) reveals that he was the genie from the tale of «Aladdin and the Magic Lamp», which did take place.
• The story of Aladdin was featured in Alif Laila, an Indian TV series directed by Ramanand Sagar in 1994 and telecasted on DD National.
• Aladdin – Jaanbaaz Ek Jalwe Anek (2007–2009), an Indian fantasy television series based on the story of Aladdin that aired on Zee TV, starring Mandar Jadhav in the titular role of Aladdin.
• Aladdin — Naam Toh Suna Hoga (2018–2021), a live-action Indian fantasy television show on SAB TV starring Siddharth Nigam as Aladdin and Avneet Kaur/Ashi Singh as Yasmine.

Video games[edit]

• A number of video games were based on the Disney movie:
  • The Genesis version (also on Amiga, MS-DOS, NES, Game Boy, and Game Boy Color) by Virgin Games.
  • The SNES version (also on Game Boy Advance) by Capcom.
  • The Master System version (also on Game Gear) by SIMS.
  • Nasira’s Revenge for the PlayStation and Windows by Argonaut Games.
  • The Disney version of Aladdin appears throughout the Disney/Square Enix crossover series Kingdom Hearts, with Agrabah being a visitable world.
• The video game Sonic and the Secret Rings is heavily based on the story of Aladdin, and both genies appear in the story. The genie of the lamp is the main antagonist, known in the game as the Erazor Djinn, and the genie of the ring, known in the game as Shahra, appears as Sonic’s sidekick and guide through the game. Furthermore, the ring genie is notably lesser than the lamp genie in the story.
• In 2010, Anuman Interactive launched Aladin and the Enchanted Lamp, a hidden object game on PC and Mac.^[39]
• In 2016 Saturn Animation Studio produced an interactive adaptation of The Magical Lamp of Aladdin for mobile devices.

Pachinko[edit]

Sega Sammy have released a line of pachinko machines based on Aladdin since 1989. Sega Sammy have sold over 570,000 Aladdin pachinko machines in Japan, as of 2017.^[40] At an average price of about $5,000,^[41] this is equivalent to approximately $2.85 billion in pachinko sales revenue.

Gallery[edit]

• 

  Aladdin trades the silver plates to a Jew for a piece of gold

• 

  Aladdin in Disney’s stage show.

See also[edit]

• 54521 Aladdin, asteroid
• Arabian mythology
• Genies in popular culture
• The Bronze Ring
• Jack and His Golden Snuff-Box
• The Tinderbox
• The Blue Light
• Three wishes joke

References[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

• Gaál, E. (1973). «Aladdin and the Wonderful Lamp». Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 27 (3): 291–300. JSTOR 23657287.
• Gogiashvili, Elene (3 April 2018). «The Tale of Aladdin in Georgian Oral Tradition». Folklore. 129 (2): 148–160. doi:10.1080/0015587X.2017.1397392. S2CID 165697492.
• Haddawy, Husain (2008). The Arabian Nights. W. W. Norton & Company. ISBN 978-0-393-33166-0.
• Huet, G. (1918). «Les Origines du Conte de Aladdin et la Lampe Merveilleuse». Revue de l’histoire des religions. 77: 1–50. JSTOR 23663317.
• Larzul, Sylvette (2004). «Further Considerations on Galland’s ‘Mille et une Nuits’: A Study of the Tales Told by Hanna». Marvels & Tales. 18 (2): 258–271. doi:10.1353/mat.2004.0043. JSTOR 41388712. S2CID 162289753.
• Marzolph, Ulrich (1 July 2019). «Aladdin Almighty: Middle Eastern Magic in the Service of Western Consumer Culture». Journal of American Folklore. 132 (525): 275–290. doi:10.5406/jamerfolk.132.525.0275. S2CID 199268544.
• Nun, Katalin; Stewart, Dr Jon (2014). Volume 16, Tome I: Kierkegaard’s Literary Figures and Motifs: Agamemnon to Guadalquivir. Ashgate Publishing. ISBN 978-1-4724-4136-2.

External links[edit]

• Andrew Lang. The Arabian Nights at Project Gutenberg
• Aladdin, or, The wonderful lamp, by Adam Gottlob Oehlenschläger, William Blackwood & Sons, 1863
• «Alaeddin and the Enchanted Lamp», in John Payne, Oriental Tales vol. 13
• The Thousand Nights and a Night in several classic translations, with additional material, including Payne’s introduction [1] and quotes from Galland’s diary.

Сказка про бедного юношу Аладдина. К нему попало волшебное кольцо, потерев которое можно вызвать джинна, который мог выполнить любое желание. Аладдин полюбил принцессу и джинн помог им быть вместе.

Волшебная лампа Аладдина читать

Водном персидском городе жил бедный портной Хасан. У него были жена и сын по имени Аладдин. Когда Аладдину исполнилось десять лет, отец его сказал:
—   Пусть мой сын будет портным, как я,— и начал учить Аладдина своему ремеслу.
Но Аладдин не хотел ничему учиться. Как только отец выходил из лавки, Аладдин убегал на улицу играть с мальчишками. С утра до вечера они бегали по городу, гоняли воробьев или забирались в чужие сады и набивали себе животы виноградом и персиками.
Портной и уговаривал сына, и наказывал, но все без толку. Скоро Хасан заболел с горя и умер. Тогда его жена продала все, что после него осталось, и стала прясть хлопок и продавать пряжу, чтобы прокормить себя и сына.

Так прошло много времени. Аладдину исполнилось пятнадцать лет. И вот однажды, когда он играл на улице с мальчишками, к ним подошел человек в красном шелковом халате и большой белой чалме. Он посмотрел на Аладдина и сказал про себя: «Вот тот мальчик, которого я ищу. Наконец-то я нашел его!»
Этот человек был магрибинец — житель Магриба*. Он подозвал одного из мальчиков и расспросил его, кто такой Аладдин, где живет. А потом он подошел к Аладдину и сказал:
—   Не ты ли сын Хасана, портного?
—   Я,— ответил Аладдин.— Но только мой отец давно умер. Услышав   это,   магрибинец   обнял   Аладдина   и   стал   громко
плакать.
— Знай, Аладдин, я твой дядя,— сказал он.— Я долго пробыл в чужих землях и давно не видел  моего брата.  Теперь я   пришел   в   ваш   город,   чтобы   повидать   Хасана,   а   он   умер! Я сразу узнал тебя, потому что ты похож на отца.
Потом   магрибинец   дал   Аладдину   два   золотых   и   сказал:
—   Отдай эти деньги матери. Скажи ей, что твой дядя вернулся и завтра придет к вам ужинать. Пусть она приготовит хороший ужин.
Аладдин побежал к матери и рассказал ей все.
—   Ты что, смеешься надо мной?! —сказала ему мать.— Ведь у твоего отца не было брата. Откуда же у тебя вдруг взялся дядя?
—   Как это ты говоришь, что у меня нет дяди! — закричал Аладдин.— Он дал мне эти два золотых. Завтра он придет к нам ужинать!
На другой день мать Аладдина приготовила хороший ужин. Аладдин с утра сидел дома, ожидал дядю. Вечером в ворота постучали. Аладдин бросился открывать. Вошел магрибинец, а за ним слуга, который нес на голове большое блюдо со всякими сластями. Войдя в дом, магрибинец поздоровался с матерью Аладдина и сказал:
—   Прошу тебя, покажи мне место, где сидел за ужином мой брат.
—   Вот здесь,— сказала мать Аладдина.
Магрибинец принялся громко плакать. Но скоро он успокоился и сказал:
—   Не удивляйся, что ты меня никогда не видела. Я уехал отсюда сорок лет назад. Я был в Индии, в арабских землях и в Египте. Я путешествовал тридцать лет. Наконец мне захотелось вернуться на родину, и я сказал самому себе: «У тебя есть брат. Он, может быть, беден, а ты до сих пор ничем не помог ему! Поезжай к своему брату и посмотри, как он живет». Я ехал много дней и ночей и наконец нашел вас. И вот я вижу, что хотя мой брат и умер, но после него остался сын, который будет зарабатывать ремеслом, как его отец.
—   Как бы не так!—сказала мать Аладдина.— Я никогда не видела такого бездельника, как этот скверный мальчишка. Хоть бы ты заставил его помогать матери!
—   Не горюй,— ответил магрибинец.— Завтра мы с Аладдином пойдем на рынок, я куплю ему красивый халат и отдам его в ученье к купцу. А когда он научится торговать, я открою для него лавку, он сам станет купцом и разбогатеет… Хочешь быть купцом, Аладдин?
Аладдин   весь   покраснел   от   радости    и   кивнул    головой.
Когда магрибинец ушел домой, Аладдин сразу лег спать, чтобы скорее пришло утро. Едва рассвело, он вскочил с постели и выбежал за ворота встречать дядю. Магрибинец вскоре пришел. Прежде всего они с Аладдином отправились в баню. Там Аладдина  хорошенько   вымыли,  обрили  ему  голову  и  напоили розовой водой с сахаром. После этого магрибинец повел Аладдина в лавку, и Аладдин выбрал себе самую дорогую и красивую одежду: желтый шелковый халат с зелеными полосами, красную шапку и высокие сапоги.
Они с магрибинцем обошли весь рынок, а потом пошли за город, в лес. Был уже полдень, а Аладдин с утра ничего не ел. Он очень проголодался и устал, но ему было стыдно признаться в этом.
Наконец он не выдержал и спросил своего дядю:
—   Дядя, а когда мы будем обедать? Здесь ведь нет ни одной лавки, а ты ничего не взял с собой из города. У тебя в руках только один пустой мешок.
—   Видишь вон там, впереди, высокую гору? — сказал магрибинец.— Я хотел отдохнуть и закусить под этой горой. Но если ты очень голоден, можно пообедать и здесь.
—   Откуда   же   ты   возьмешь   обед? — удивился   Аладдин.
—   Увидишь,— сказал магрибинец.
Они уселись под высоким густым деревом, и магрибинец спросил Аладдина:
—   Чего бы тебе хотелось сейчас поесть?

Мать Аладдина каждый день варила к обеду одно и то же блюдо — бобы с конопляным маслом. Аладдину так хотелось есть, что он сразу ответил:
—   Дай мне вареных бобов с маслом!
—   А не хочешь ли ты жареных цыплят? —спросил магрибинец.
—   Хочу! — обрадовался Аладдин.
—   Не хочется ли тебе рису с медом? — продолжал магрибинец.
—   Хочется! — закричал Аладдин.— Всего хочется! Но откуда ты возьмешь все это, дядя?
—   Из этого мешка,— сказал магрибинец и развязал мешок. Аладдин с любопытством заглянул в мешок,  но там ничего
не было.
—   Где же цыплята? — спросил Аладдин.
—   Вот! — сказал магрибинец. Он засунул руку в мешок и вынул оттуда блюдо с жареными цыплятами.—- А вот и рис с медом, и вареные бобы, вот и виноград, и гранаты, и яблоки!
Магрибинец стал вынимать из мешка одно кушанье за Другим, а Аладдин, широко раскрыв глаза, смотрел на волшебный мешок.
—   Ешь,— сказал магрибинец Аладдину.— В этом мешке есть всякие кушанья. Опусти в него руку и скажи: «Хочу баранины, халвы, фиников», и все это у тебя будет.
—   Вот так чудо! — сказал Аладдин.— Хорошо бы моей матери иметь такой мешок!

 — Если будешь меня слушаться,— сказал магрибинец,— я подарю тебе много хороших вещей. А теперь выпьем гранатового соку с сахаром и пойдем дальше.
—   Куда? — спросил Аладдин.— Я устал, и уже поздно. Пора домой.
—   Нет,— сказал магрибинец,— нам нужно дойти сегодня вон до той горы. А когда мы вернемся домой, я подарю тебе этот волшебный мешок.
Аладдину очень не хотелось идти, но, услышав про мешок, он тяжело вздохнул и сказал:
—   Хорошо, идем.
Магрибинец взял Аладдина за руку и повел к горе. Солнце уже закатилось, и было почти темно. Они шли очень долго и наконец пришли к подножию горы. Аладдину было страшно, он чуть не плакал.
—   Набери тонких и сухих сучьев,— сказал магрибинец.— Надо развести костер. Когда он разгорится, я покажу тебе что-то такое,  чего  никто никогда не видел.
Аладдину очень захотелось увидеть то, чего никто никогда не видел. Он забыл про усталость и пошел собирать хворост.
Когда костер разгорелся, магрибинец вынул из-за пазухи коробочку и две дощечки и сказал:
—   О Аладдин, я хочу сделать тебя богатым и помочь тебе и твоей матери. Исполняй же все, что я тебе скажу.
Он раскрыл коробочку и высыпал из нее в огонь какой-то порошок. И сейчас же из костра поднялись к небу огромные столбы пламени — желтые, красные и зеленые.

—  Слушай внимательно, Аладдин,— сказал магрибинец.— Сейчас я начну читать над огнем заклинания, а когда я кончу, земля предо мной расступится, и ты увидишь большой камень с медным кольцом. Возьмись за кольцо и подними камень. Под камнем будет лестница, которая ведет в подземелье. Спустись по ней и увидишь дверь. Открой эту дверь и иди вперед. Ты встретишь страшных зверей и чудовищ, но не бойся: как только ты дотронешься до них рукой, чудовища упадут мертвыми. Ты пройдешь три комнаты, а в четвертой увидишь старуху. Она ласково заговорит с тобой и захочет тебя обнять. Не позволяй ей до себя дотронуться, иначе ты превратишься в черный камень. За четвертой комнатой ты увидишь большой сад. Пройди его и открой дверь на другом конце сада. За этой дверью будет большая комната, полная золота и драгоценных камней. Возьми оттуда все, что хочешь, а мне принеси только старую медную лампу, которая висит на стене, в правом углу. Когда ты принесешь мне лампу, я подарю тебе волшебный мешок. А на обратном пути тебя будет охранять от всех бед вот это кольцо.
И он надел на палец Аладдину маленькое блестящее колечко.
Услышав о страшных зверях и чудовищах, Аладдин очень испугался.
—   Дядя,— спросил он магрибинца,— почему ты сам не хочешь спуститься под землю? Иди сам за своей лампой, а меня отведи домой.
—   Нет, нет, Аладдин,— сказал магрибинец,— никто, кроме тебя, не может пройти в сокровищницу. Клад лежит под землей уже много сотен лет, и достанется он только мальчику по имени Аладдин, сыну портного Хасана. Слушайся меня, а не то тебе будет плохо!
Аладдин испугался еще больше и сказал:
—   Ну хорошо, я принесу тебе лампу, но только смотри подари мне мешок!
—   Подарю! Подарю! — закричал магрибинец.

Он подбросил в огонь еще порошку и начал читать заклинания. Он читал все громче и громче, и когда наконец выкрикнул последнее слово, раздался оглушительный грохот и земля расступилась перед ними.
—   Поднимай камень! — закричал магрибинец страшным голосом.
Аладдин увидел у своих ног большой камень с медным кольцом. Он обеими руками ухватился за кольцо, потянул к себе камень и легко поднял его. Под камнем была большая круглая яма, а в глубине ее виднелась узкая лестница. Аладдин сел на    край    ямы    и   спрыгнул    на    первую   ступеньку    лестницы.
—   Ну,   иди  и  возвращайся  скорее!—крикнул   магрибинец. Аладдин  быстро  пошел  вниз.  Чем  ниже  он  спускался,   тем
темнее становилось вокруг, но он, не останавливаясь, шел вперед.
Дойдя до последней ступеньки, Аладдин увидел широкую железную дверь. Толкнув ее, он вошел в большую полутемную комнату и вдруг увидел посреди комнаты странного негра в тигровой шкуре. Негр молча бросился на Аладдина, но Аладдин дотронулся до него рукой, и он упал на землю мертвым.
Аладдину было очень страшно, но он пошел дальше. Он толкнул вторую дверь и невольно отскочил: перед ним стоял огромный лев с оскаленной пастью. Лев припал всем телом к земле и прыгнул прямо на Аладдина. Но едва его передняя лапа задела голову мальчика, как лев упал на землю мертвым.
Аладдин от испуга весь вспотел, но все-таки пошел дальше. Он открыл третью дверь и услышал страшное шипение: посреди комнаты, свернувшись клубком, лежали две огромные змеи. Они подняли головы  и,  высунув длинные жала,  медленно поползли к Аладдину. Но как только змеи коснулись руки Аладдина своими жалами, их сверкающие глаза потухли и они растянулись на земле мертвыми.
Дойдя до четвертой двери, Аладдин осторожно приоткрыл ее. Он просунул в дверь голову и увидел, что в комнате нет никого, кроме маленькой старушки, с головы до ног закутанной в покрывало. Увидев Аладдина, она бросилась к нему и закричала:
—   Наконец-то ты пришел, Аладдин, мой мальчик! Как долго я ждала тебя в этом темном подземелье!
Аладдин протянул к ней руки: ему показалось, что это его мать. Он хотел уже обнять ее, но вовремя вспомнил, что если он до нее дотронется, то превратится в черный камень. Он отскочил назад и захлопнул за собой дверь. Подождав немного, он снова приоткрыл ее и увидел, что в комнате уже никого нет.

Аладдин прошел через эту комнату и открыл пятую дверь. Перед ним был прекрасный сад с густыми деревьями и душистыми цветами. На деревьях громко щебетали маленькие пестрые птички. Они не могли далеко улететь: им мешала тонкая золотая сетка, протянутая над садом. Все дорожки были усыпаны круглыми сверкающими камешками.
Аладдин бросился собирать камешки. Он запихивал их за пояс, за пазуху, в шапку. Он очень любил играть в камешки с мальчишками.
Камни так понравились Аладдину, что он чуть не забыл про лампу. Но когда камни некуда было больше класть, он вспомнил про нее и пошел в сокровищницу. Это была последняя комната в подземелье, самая большая. Там лежали кучи золота, серебра и драгоценностей. Но Аладдин даже не посмотрел на них: он не знал цены золоту и дорогим вещам. Он взял только лампу и засунул ее в карман. Затем он пошел обратно к выходу и с трудом взобрался вверх по лестнице. Дойдя до последней ступеньки, он крикнул:
—   Дядя, протяни мне руку и возьми мою шапку с камешками, а потом вытащи  меня наверх:  мне самому не выбраться!
—   Дай мне сначала лампу! — сказал магрибинец.
—   Я не могу ее достать, она под камнями,— ответил Аладдин.— Помоги мне выйти, и я дам тебе ее.
Но магрибинец не хотел помочь Аладдину. Он хотел получить лампу, а потом бросить Аладдина в подземелье, чтобы никто не узнал хода в сокровищницу. Он начал упрашивать Аладдина, но Аладдин ни за что не соглашался отдать ему лампу. Он боялся растерять камешки в темноте и хотел скорее выбраться на землю.
Когда магрибинец увидел, что Аладдин не хочет отдать ему лампу, он страшно рассердился и закричал:

—   Ах, так ты не отдашь мне лампу? Оставайся в подземелье и умри с голоду!
Он бросил в огонь остаток порошка из коробочки, произнес какие-то слова — и вдруг камень сам закрыл отверстие, и земля сомкнулась над Аладдином.
Этот магрибинец был вовсе не дядя Аладдина: он был злой волшебник и хитрый колдун. Он узнал, что в Персии лежит под землей клад и открыть этот клад может только мальчик Аладдин — сын портного Хасана. Самое лучшее из всех сокровищ клада — это волшебная лампа. Она дает тому, кто возьмет ее в руки, такое могущество и богатство, какого нет ни у одного царя.
Долго колдовал магрибинец, пока не узнал, где живет Аладдин   и не нашел его.

И вот теперь, когда лампа так близко, этот скверный мальчишка не хочет отдать ее! А ведь если он выйдет на землю, он может привести сюда других людей, которые тоже захотят завладеть кладом.
Пусть же клад не достанется никому! Пусть погибнет Аладдин в подземелье!
И магрибинец ушел обратно в свою волшебную страну Ифрикию.
Когда земля сомкнулась над Аладдином, он громко заплакал и закричал:
—   Дядя, помоги мне! Дядя, выведи меня отсюда, я здесь умру!
Но никто его не слышал и не ответил ему. Аладдин понял, что этот человек, который называл себя его дядей,— обманщик и лгун. Он побежал вниз по лестнице, чтобы посмотреть, нет ли другого выхода из подземелья, но все двери сразу исчезли и выход в сад тоже был закрыт.
Аладдин сел на ступеньки лестницы, опустил голову на руки и заплакал.

Но как только он случайно коснулся лбом кольца, которое магрибинец надел ему на палец, когда спускал его в подземелье, земля задрожала, и перед Аладдином появился страшный джинн* огромного роста. Голова его была как купол, руки — как вилы, ноги — как столбы, а рот — как пещера. Глаза его метали искры, а посреди лба торчал громадный рог.
—   Чего ты хочешь? — спросил джинн громовым голосом.— Требуй — получишь!
—   Кто ты? Кто ты? — закричал Аладдин, закрывая себе лицо руками, чтобы не видеть страшного джинна.— Пощади меня, не убивай меня!
—   Я Дахнаш, глава всех джиннов,— ответил джинн.— Я раб кольца и раб того, кто владеет кольцом. Я исполню все, что прикажет мой господин.
Аладдин вспомнил о кольце, которое должно было его защитить, и сказал:
—   Подними меня на поверхность земли.
Не успел он договорить эти слова, как очутился наверху, около входа в подземелье.
Уже настал день, и солнце ярко светило. Со всех ног побежал Аладдин в свой город. Когда он вошел в дом, его мать сидела посреди комнаты и горько плакала. Она думала, что ее сына уже нет в живых. Едва Аладдин захлопнул за собой дверь, как упал без чувств от голода и усталости. Мать побрызгала ему в лицо водой, а когда он очнулся, спросила:
—   Где ты пропадал и что с тобой случилось? Где твой дядя и почему ты вернулся без него?
—   Это вовсе не мой дядя, это злой колдун,— сказал Аладдин слабым голосом.— Я все расскажу тебе, матушка, но только сперва дай мне поесть.
Мать накормила Аладдина вареными бобами — даже хлеба у нее не было! — и потом сказала:
—   А теперь расскажи мне, что с тобой случилось.
—   Я был в подземелье и нашел там чудесные камни,— сказал Аладдин и рассказал матери все, что с ним было.
Потом он заглянул в миску, где были бобы, и спросил:
—   Нет ли у тебя еще чего-нибудь поесть, матушка?
—   Нет у меня ничего, дитя мое. Ты съел все, что я сварила и на сегодня и на завтра. Я так беспокоилась о тебе, что совсем не могла работать, и у меня нет пряжи, чтобы продать ее на рынке.
—   Не горюй, матушка,— сказал Аладдин.— У меня есть лампа, которую я взял в подземелье. Правда, она старая, но ее все-таки можно продать.
Он вынул лампу и подал ее матери. Мать взяла ее, осмотрела и сказала:
—   Пойду почищу ее и снесу на рынок. Может быть, за нее дадут столько, что нам хватит на ужин.
Она взяла тряпку и кусок мела и вышла во двор. Но как только она начала тереть лампу тряпкой, земля вдруг задрожала и появился ужасный джинн.
Мать Аладдина закричала и упала без памяти. Аладдин услышал крик. Он выбежал во двор и увидел, что мать лежит на земле, лампа валяется с ней рядом, а посреди двора стоит джинн такого огромного роста, что головы его не видно, а туловище заслоняет собой солнце.
Как только Аладдин поднял лампу, раздался громовой голос джинна:
—   О владыка лампы, я к твоим услугам! Приказывай — получишь!

Аладдин уже начал привыкать к джиннам и не слишком испугался. Он поднял голову и крикнул как можно громче, чтобы джинн его услышал:
—   Кто ты, о джинн, и что ты можешь делать?
—  Я Маймун Шамхураша! Я раб лампы и раб того, кто владеет лампой,— ответил джинн.— Требуй от меня чего хочешь. Если тебе угодно, чтобы я разрушил город или построил дворец,— приказывай!
Когда он заговорил, мать Аладдина пришла в себя. Увидя джинна, она снова закричала от ужаса. Но Аладдин приставил руку ко рту и крикнул:
—   Принеси мне две жареные курицы да еще что-нибудь хорошее и потом убирайся, а то моя мать тебя боится!
Джинн исчез и скоро принес стол, покрытый прекрасной скатертью. На нем стояло двенадцать золотых блюд со всевозможными вкусными кушаньями и два кувшина с водой.
Аладдин с матерью начали есть и ели, пока не насытились.
—   О матушка,— сказал Аладдин, когда они поели,— эту лампу надо беречь и никому не показывать. Она принесет нам счастье и богатство.
—   Делай как знаешь,— сказала мать,— но только я не хочу больше видеть этого страшного джинна.
Через несколько дней Аладдину с матерью опять стало нечего есть. Тогда Аладдин взял золотое блюдо, пошел на рынок и продал его за сто золотых.
С этих пор Аладдин каждый месяц ходил на рынок и продавал по одному блюду. Он узнал цену дорогим вещам и понял, что каждый камешек, который он подобрал в подземном саду, стоит дороже, чем любой драгоценный камень, какой можно найти на земле.
Однажды утром, когда Аладдин был на рынке, вышел на площадь глашатай и закричал:
—   Заприте лавки и войдите в дома! Пусть никто не смотрит из окон! Сейчас царевна Будур, дочь султана, пойдет в баню, и никто не должен видеть ее!
Купцы бросились запирать лавки, а народ, толкаясь, побежал с площади.
Аладдину очень захотелось поглядеть на царевну. Все в городе говорили, что красивее ее нет девушки на свете. Аладдин быстро прошел в баню и спрятался за дверью так, что никто не мог его увидеть.
Вся площадь вдруг опустела. Скоро вдали показалась толпа девушек на серых мулах под золотыми седлами. А посреди них медленно ехала девушка, одетая пышнее и наряднее всех других и самая красивая. Это и была царевна Будур.
Она  слезла  с  мула  и,   пройдя  в  двух  шагах  от  Аладдина, вошла в баню. А Аладдин побрел домой, тяжко вздыхая. Он не мог забыть о красоте царевны Будур.
«Правду говорят, что она красивее всех девушек,— думал он.— Если я не женюсь на ней, я умру».
Придя домой, он бросился в постель и пролежал до вечера. Когда мать спрашивала его, что с ним, он только махал на нее рукой. Наконец она так пристала к нему, что он не выдержал и сказал:
—  О матушка, я хочу жениться на царевне Будур! Пойди к султану и попроси его выдать Будур за меня замуж.
—   Что ты говоришь! — воскликнула старуха.— Тебе, наверное, напекло солнцем голову! Разве слыхано, чтобы сыновья портных женились на дочерях султанов? Поужинай лучше и усни. Завтра ты и думать не станешь о таких вещах.
—   Не хочу ужинать! Хочу жениться на царевне Будур! — закричал Аладдин.— Пожалуйста, матушка, пойди к султану и посватай меня!
—   Я еще не сошла с ума, чтобы идти к султану с такой просьбой,— сказала мать Аладдина.
Но Аладдин упрашивал ее до тех пор, пока она не согласилась.
—   Ну хорошо, сынок, я пойду,— сказала она.— Но ты ведь знаешь, что к султану не приходят с пустыми руками. А что я могу ему принести хорошего?
Аладдин вскочил с постели и весело крикнул:
—   Не беспокойся об этом, матушка! Возьми одно из золотых блюд и наполни его драгоценными камнями, которые я принес из подземного сада. Это будет хороший подарок султану. У него, наверно, нет таких камней, как мои.
Аладдин схватил самое большое блюдо и доверху наполнил его драгоценными камнями. Его мать взглянула на них и закрыла глаза рукой: так ярко сверкали эти камни.
—   С таким подарком, пожалуй, не стыдно идти к султану,— сказал она.— Не знаю только, повернется ли у меня язык сказать то, о чем ты просишь. Но я наберусь смелости и попробую.
—   Попробуй,  матушка,— сказал Аладдин.— Иди поскорее! Мать Аладдина покрыла блюдо тонким  шелковым платком
и пошла ко дворцу султана.

«Как я буду говорить с султаном о таком деле? — думала она.— Кто мы такие, чтобы свататься к дочери султана? Я простая женщина, а мой муж был бедняком, и вдруг Аладдин хочет стать зятем великого султана! Нет, не хватит у меня смелости просить об этом. Конечно, султану, может быть, и понравятся наши драгоценные камни, но у него их, наверно, и так много. Хорошо, если меня только поколотят и выгонят из дивана*. Лишь бы не засадили в подземелье».
Так она говорила про себя, направляясь в диван султана по улицам города. Прохожие с удивлением смотрели на старуху в дырявом платье, которую никто до сих пор не видел около дворца султана. Мальчишки прыгали вокруг и дразнили ее, но старуха ни на кого не обращала внимания.
Она была так бедно одета, что привратники у ворот дворца попробовали даже не пустить ее в диван. Но старуха сунула им монету и проскользнула во двор.

Скоро она пришла в диван и стала в самом дальнем углу. Было еще рано, и в диване никого не было. Но понемногу он наполнился вельможами и знатными людьми в пестрых халатах. Султан пришел позже всех, окруженный неграми с мечами в руках. Он сел на трон и начал разбирать дела и принимать жалобы. Самый высокий раб стоял с ним рядом и отгонял от него мух большим павлиньим пером.
Когда все дела были кончены, султан махнул платком — это означало:  «Конец!» — и ушел, опираясь на плечи негров.
А мать Аладдина вернулась домой, так и не сказав султану ни слова.

На другой день она опять пошла в диван и снова ушла, ничего не сказав султану. Она пошла и на следующий день — и скоро привыкла каждый день ходить в диван.
Наконец султан заметил ее и спросил своего визиря:
—   Кто эта старая женщина и зачем она приходит сюда? Спроси, что ей нужно, и я исполню ее просьбу.
Визирь подошел к матери Аладдина и крикнул:
— Эй, старуха, подойди сюда! Если у тебя есть какая-нибудь просьба, султан ее исполнит.
Мать Аладдина задрожала от страха и чуть не выронила из рук блюдо. Визирь подвел ее к султану, и она низко поклонилась ему, а султан спросил ее:
-Почему  ты  каждый  день  приходишь  сюда   и   ничего  не
говоришь?  Скажи, что тебе нужно?
Мать Аладдина еще раз поклонилась и сказала:
—   О владыка султан! Мой сын Аладдин шлет тебе в подарок эти камни и просит тебя отдать ему в жены твою дочь, царевну Будур.
Она сдернула с блюда платок, и весь диван осветился — так засверкали камни.
—   О визирь! —сказал султан.— Видел ли ты когда-нибудь такие камни?
—   Нет,    о   владыка   султан,    не    видал,— отвечал    визирь. Султан очень любил  драгоценности,  но у него не было ни
одного  камня,   подобного  тем,   которые  прислал  ему  Аладдин. Султан сказал:
—   Я думаю, что человек, у которого есть такие камни, может быть мужем моей дочери. Как ты думаешь, визирь?
Когда визирь услышал эти слова, он позавидовал Аладдину великой завистью: у него был сын, которого он хотел женить на царевне Будур, и султан уже обещал ему выдать Будур замуж за его сына.
—   О владыка султан,— сказал визирь,— не следует отдавать царевну за человека, которого ты даже не знаешь. Может быть, у него ничего нет, кроме этих камней. Пусть он подарит тебе еще сорок таких же блюд, наполненных драгоценными камнями, и сорок невольниц, чтобы нести эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять. Тогда мы узнаем, богат он или нет.
А про себя визирь подумал: «Невозможно, чтобы кто-нибудь мог все это добыть! Аладдин будет бессилен это сделать, и султан не отдаст за него свою дочь».
—   Ты хорошо придумал, визирь! — закричал султан и сказал матери Аладдииа: — Ты слышала, что говорит визирь? Иди и передай твоему сыну: если он хочет жениться на моей дочери, пусть присылает сорок золотых блюд с такими же камнями, сорок невольниц и сорок рабов.
Мать Аладдина поклонилась и вернулась домой. Увидя,  что  у  матери  нет в  руках  блюда,  Аладдин  сказал: —- О матушка, я вижу, ты сегодня говорила с султаном. Что же он ответил тебе?
—   Ах, дитя мое, лучше бы мне не ходить к султану и не говорить с ним! — ответила старуха.— Послушай только, что он мне сказал…
И она передала Аладдину слова султана. Но Аладдин засмеялся от радости и воскликнул:
—   Успокойся, матушка, это самое легкое дело!
Он взял лампу и потер ее. Когда мать увидела это, она бегом бросилась в кухню, чтобы не видеть джинна. А джинн тотчас появился и сказал:
—   О господин, я к твоим услугам. Чего ты хочешь? Требуй — получишь!
—   Мне нужно сорок золотых блюд, полных драгоценных камней, сорок невольниц, чтобы нести эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять,— сказал Аладдин.
—   Будет исполнено, о господин,— ответил Маймун, раб лампы.— Может быть, ты хочешь, чтобы я разрушил город или построил дворец? Приказывай!
—   Нет,  сделай  то,   что  я   тебе  сказал,— ответил  Аладдин. И раб лампы скрылся.
Скоро он появился снова. За ним шли сорок прекрасных невольниц. Каждая держала на голове золотое блюдо с драгоценными камнями, а за невольницами шли рослые, красивые рабы с обнаженными мечами в руках.
—   Вот   то,   что   ты   требовал,— сказал   джинн   и   скрылся.
 Тогда мать Аладдина вышла из кухни и осмотрела рабов и невольниц. Потом, радостная и гордая, она повела их ко дворцу султана.
Весь народ сбежался посмотреть на это шествие. Стража во дворце застыла от изумления, когда увидела этих рабов и невольниц.
Мать Аладдина привела их прямо к султану. Все они поцеловали землю перед султаном и, сняв блюда с головы, поставили их в ряд.
—   О визирь,— сказал султан,— каково твое мнение? Разве не достоин тот, кто имеет такое богатство, стать мужем моей дочери, царевны Будур?

—   Достоин, о владыка! — отвечал визирь, тяжело вздыхая.
—   Пойди и передай твоему сыну,— сказал султан матери Аладдина,— что я принял его подарок и согласен выдать за него замуж царевну Будур. Пусть он придет ко мне: я хочу с ним познакомиться.
Мать Аладдина торопливо поклонилась султану и побежала домой так быстро, что ветер не мог бы за ней угнаться. Она прибежала к Аладдину и закричала:
—   Радуйся, сынок! Султан принял твой подарок и согласен, чтобы ты стал мужем царевны! Он сказал это при всех! Иди сейчас   же   во   дворец:   султан   хочет   с   тобой   познакомиться.
—   Сейчас я пойду к султану,— сказал Аладдин.— А теперь уходи:  я буду разговаривать с джинном.
Аладдин взял лампу, потер ее, и тотчас же явился Маймун, раб лампы. Аладдин сказал ему:
—   Приведи мне сорок восемь белых невольников: это будет моя свита. И пусть двадцать четыре невольника идут впереди меня, а двадцать четыре — сзади. И еще доставь мне тысячу золотых и самого лучшего коня.
—   Будет исполнено,— сказал джинн и скрылся. Он достал все, что велел ему Аладдин. и спросил:
—   Чего ты хочешь еще? Не хочешь ли ты, чтобы я разрушил город или построил дворец?  Я все могу.
—   Нет, пока не надо,— сказал Аладдин.
Он вскочил на коня и поехал к султану. На рыночной площади, где было много народу, Аладдин достал из мешка горсть золота и бросил его в толпу. Все кинулись ловить и подбирать монеты, а Аладдин бросал и бросал золото, пока его мешок не опустел. Он подъехал ко дворцу, и все вельможи и приближенные султана встретили его у ворот и проводили в диван. Султан поднялся ему навстречу и сказал:
—  Добро пожаловать, Аладдин! Я слышал, что ты хочешь жениться на моей дочери? Я согласен. Все ли ты приготовил к свадьбе?

—   Нет еще, о владыка султан,— ответил Аладдин.— Я не выстроил для царевны Будур дворца.
—   А когда же будет свадьба? — спросил султан.— Ведь дворец скоро не выстроишь.
—   Не беспокойся, султан,— сказал Аладдин.— Подожди немного.
—  А где ты собираешься построить дворец? — спросил султан.— Не хочешь ли ты выстроить его перед моими окнами, вот на этом пустыре?
—   Как тебе будет угодно, султан,— ответил Аладдин.
Он простился с султаном и уехал домой вместе со всей своей свитой.
Дома он взял лампу, потер ее и, когда появился джинн Маймун, сказал ему:
—   Построй мне дворец, да такой, какого еще не было на земле! Можешь ты это сделать?
—   Могу! — воскликнул джинн голосом, подобным грому.— К завтрашнему утру будет готово.
И в самом деле: на следующее утро среди пустыря возвышался великолепный дворец. Стены его были сложены из золотых и серебряных кирпичей, а крыша была алмазная. Аладдин обошел все комнаты и сказал Маймуну:
—   Знаешь, Маймун, я придумал одну шутку. Сломай вот эту колонну, и пусть султан думает, что мы забыли ее поставить. Он захочет построить ее сам и не сможет этого сделать. Тогда он увидит, что я сильнее и богаче его.
—   Хорошо,— сказал джинн и махнул рукой. Колонна тотчас исчезла, как будто ее и не было.
—   Теперь,— сказал Аладдин,— я пойду и приведу сюда султана.
А султан утром подошел к окну и увидел дворец, который так блестел и сверкал, что на него было больно смотреть. Султан приказал позвать визиря и показал ему дворец.
—   Ну, визирь, что скажешь? — спросил он.— Достоин ли быть мужем моей дочери тот, кто в одну ночь построил такой дворец?
—   О владыка султан! — закричал визирь.— Разве ты не видишь, что этот Аладдин — колдун? Берегись, как бы он не отобрал у тебя твое царство!
—   Ты   говоришь  все   это   из  зависти,— сказал   ему  султан. В   это   время   вошел   Аладдин   и,    поклонившись   султану,
попросил его осмотреть дворец.
Султан с визирем обошли дворец, и султан очень восхищался его красотой. Наконец Аладдин привел гостей к тому месту, где Маймун сломал колонну. Визирь сейчас же заметил, что не хватает одной колонны, и закричал:
—   Дворец не достроен! Одной колонны здесь не хватает!

—   Не беда,— сказал султан.— Я сам поставлю эту колонну. Позвать сюда главного строителя!
—   Лучше не пробуй, султан,— тихо сказал ему визирь,— тебе это не под силу. Посмотри: эти колонны такие высокие, что не видно, где они кончаются. И они сверху донизу выложены драгоценными камнями.
—   Замолчи, визирь! — гордо сказал султан.— Неужели я не могу поставить одну такую колонну?
Он велел созвать всех каменотесов, какие были в городе, и отдал им свои драгоценные камни. Но их не хватило. Узнав об этом, султан рассердился и крикнул:
—   Откройте главную казну, отберите у моих подданных все драгоценные камни! Неужели всего моего богатства не хватит на одну колонну?
Но через несколько дней строители пришли к султану и доложили, что камней и мрамора хватило только на четверть колонны. Султан велел отрубить им головы, но колонну все-таки не поставил. Узнав об этом, Аладдин сказал-султану:
—   Не печалься, султан! Колонна уже стоит на месте, и я возвратил все драгоценные камни их владельцам.
В тот же вечер султан устроил великолепный праздник по случаю свадьбы Аладдина с царевной Будур. Аладдин с женой стали жить в новом дворце.
А магрибинец вернулся к себе в Ифрикию и долго горевал и печалился. Только одно утешение осталось у него. «Раз Аладдин погиб в подземелье, значит, и лампа находится там же. Может быть, мне удастся завладеть ею без Аладдина»,— думал он.
И вот однажды он захотел убедиться, что лампа цела и находится в подземелье. Он погадал на песке и увидел, что лампы в подземелье больше нет. Магрибинец испугался и стал гадать дальше. Он увидел, что Аладдин спасся из подземелья и живет в своем родном городе.
Быстро собрался магрибинец в путь и поехал через моря, горы и пустыни в далекую Персию. Долго ехал он и наконец прибыл в тот город, где жил Аладдин.
Магрибинец пошел на рынок и стал слушать, что говорят люди. На рынке только и было разговоров, что об Аладдине и его дворце.
Магрибинец походил, послушал, а потом подошел к продавцу холодной воды и спросил его:
—   Кто такой этот Аладдин,  о котором  здесь  все говорят?
—   Сразу видно, что ты нездешний,—- ответил продавец,— иначе ты знал бы, кто такой Аладдин: это самый богатый человек во всем мире, а его дворец — настоящее чудо!
Магрибинец протянул продавцу золотой и сказал ему:
—   Возьми этот золотой  и окажи  мне  услугу.  Я  и вправду чужой в городе, и мне хотелось бы посмотреть на дворец Аладдина. Проводи меня к этому дворцу.
Продавец воды привел магрибинца ко дворцу и ушел, а магри-бинец обошел вокруг дворца и осмотрел его со всех сторон.
«Такой дворец мог построить только джинн, раб лампы. Наверно, лампа находится в этом дворце»,— подумал он.
Долго раздумывал магрибинец, как завладеть лампой, и наконец придумал.
Он пошел к меднику и сказал ему:
—   Сделай мне десять медных ламп, только поскорее. Вот тебе пять золотых в задаток.
—   Слушаю и повинуюсь,— ответил медник.— Приходи к вечеру, лампы будут готовы.
Вечером магрибинец получил десять новеньких медных ламп, блестевших как золотые. Как только рассвело, он стал ходить по городу, громко крича:
—   Кто хочет обменять старые лампы на новые? У кого есть старые медные лампы?  Меняю на новые!

Народ толпой ходил за магрибинцем, а дети прыгали вокруг него и кричали:
—   Сумасшедший, сумасшедший!
Но магрибинец не обращал на них внимания.
Наконец он пришел ко дворцу. Аладдина в это время не было дома. Он уехал на охоту, и во дворце была только его жена, царевна Будур.
Услышав крик магрибинца, Будур послала слугу узнать, в чем дело. Слуга вернулся и сказал ей:
—   Это какой-то сумасшедший: он меняет новые лампы на старые.
Царевна Будур рассмеялась и сказала:
—   Хорошо бы узнать, правду он говорит или обманывает. Нет ли у нас во дворце какой-нибудь старой лампы?
—   Есть, госпожа,— сказала одна служанка.— Я видела в комнате господина нашего Аладдина медную лампу. Она вся позеленела и никуда не годится.
—   Принеси эту лампу,— приказала Будур.— Отдай ее этому сумасшедшему, и пусть он даст нам новую.
Служанка вышла на улицу и отдала магрибинцу волшебную лампу, а взамен получила новенький медный светильник. Магрибинец очень обрадовался, что его хитрость удалась, и спрятал лампу за пазуху.

Потом он купил на рынке осла и уехал. Выехав за город, магрибинец потер лампу и, когда джинн Маймун явился, крикнул ему:
—   Хочу, чтобы ты перенес дворец Аладдина и всех, кто в нем находится, в Ифрикию! И меня тоже перенеси туда!
—   Будет исполнено! — сказал джинн.— Закрой глаза и открой глаза — дворец будет в Ифрикии.
—   Поторопись, джинн! — сказал магрибинец.
И не успел он договорить, как увидел себя в своем саду в Ифрикии, у дворца.  Вот пока все, что с ним было.
А султан проснулся утром, выглянул в окно и вдруг видит — дворец исчез. Султан протер глаза и даже ущипнул себя за руку, чтобы проснуться, но дворца нет как нет.
Султан не знал, что и подумать. Он начал громко плакать и стонать. Он понял, что с царевной Будур случилась какая-то беда. На крики султана прибежал визирь и спросил:
—   Что с тобой случилось, султан? Чего ты плачешь?
—   Разве ты ничего не знаешь? — закричал султан.— Ну так взгляни в окно. Где дворец?  Где моя дочь?
—   Не знаю, о владыка! — ответил испуганный визирь.
—   Привести сюда Аладдина! — закричал султан.— Я отрублю ему голову!
В это время Аладдин как раз возвращался с охоты. Слуги султана вышли на улицу и побежали к нему навстречу.
—   Прости нас, Аладдин,— сказал один из них.— Султан приказал связать тебе руки, заковать тебя в цепи и привести к нему. Мы не можем ослушаться султана.
—   За что султан рассердился на меня? — спросил Аладдин.— Я не сделал ему ничего дурного.
Позвали кузнеца, и он заковал ноги Аладдина в цепи. Вокруг Аладдина собралась целая толпа. Жители города любили Аладдина за его доброту, и, когда узнали, что султан хочет отрубить ему голову, все сбежались ко дворцу. А султан велел привести Аладдина к себе и сказал ему:
—   Правду говорит мой визирь, что ты колдун и обманщик? Где твой дворец и где моя дочь Будур?
—   Не знаю, о владыка султан! — ответил Аладдин.— Я ни в чем перед тобой не виноват.
—   Отрубить ему голову! — крикнул султан.
И Аладдина снова вывели на улицу, а за ним вышел палач.
Когда жители города увидели палача, они обступили Аладдина и послали сказать султану: «Если ты не помилуешь Аладдина, мы разрушим твой дворец и перебьем всех, кто в нем находится. Освободи Аладдина, а не то тебе придется плохо!»
Султан испугался, позвал Аладдина и сказал ему:
—   Я пощадил тебя, потому что тебя любит народ. Но если ты не отыщешь мою дочь, я все-таки отрублю тебе голову! Даю тебе сроку сорок дней.
—   Хорошо,— сказал Аладдин и ушел из города.
Он не знал, куда ему идти и где искать царевну Будур, и с горя решил утопиться; дошел до большой реки и сел на берегу, грустный и печальный.
Задумавшись, он опустил в воду правую руку и вдруг почувствовал, что с его мизинца падает кольцо. Аладдин быстро подхватил кольцо и вспомнил, что это то самое колечко, которое надел ему на палец магрибинец.

Аладдин совсем забыл про это кольцо. Он потер его, и перед ним явился джинн Дахнаш и сказал:
—   О владыка кольца, я перед тобой! Чего ты хочешь? Приказывай!
—   Хочу, чтобы ты перенес мой дворец на прежнее место! — сказал Аладдин.
Но джинн, слуга кольца, опустил голову и ответил:
—   О господин, я не могу этого сделать! Дворец построил раб лампы, и только он один может его перенести. Потребуй от меня чего-нибудь другого.
—   Если так,— сказал Аладдин,— снеси меня туда, где стоит сейчас мой дворец.
—   Закрой глаза и открой глаза,— сказал джинн. Аладдин закрыл  и снова открыл глаза.  И очутился в саду перед своим дворцом.

Он взбежал по лестнице и увидел Будур, которая горько плакала. Увидев Аладдина, она вскрикнула и заплакала еще громче — теперь уже от радости. Она рассказала Аладдину обо всем, что с ней случилось, а затем сказала:
—   Этот магрибинец много раз приходил ко мне и уговаривал меня выйти за него замуж. Но я не слушаю злого магрибинца, а все время плачу о тебе.
—   А где он спрятал волшебную лампу? — спросил Аладдин.
—   Он никогда с ней не расстается и всегда держит при себе,— ответила Будур.

—   Слушай, Будур,— сказал Аладдин,— когда магрибинец опять придет к тебе, будь с ним поласковее. Попроси его поужинать с тобой и, когда он начнет есть и пить, всыпь ему в вино вот этот сонный порошок. Как только он заснет, я войду в комнату и убью его.
—   Он уже скоро должен прийти,— сказала Будур.— Иди за мной, я тебя спрячу в темной комнате; а когда он уснет, я хлопну в ладоши — и ты войдешь.
Едва Аладдин успел спрятаться, как в комнату Будур вошел магрибинец. Она весело встретила его и приветливо сказала:
—   О господин мой, подожди немного. Я принаряжусь, а потом  мы с тобой вместе поужинаем.
Магрибинец вышел, а Будур надела свое лучшее платье и приготовила кушанья и вино. Когда колдун вернулся, Будур сказала ему:
—   О господин мой, обещай мне исполнить сегодня все, что я у тебя попрошу!
—   Хорошо,— сказал магрибинец.
Будур начала его угощать и поить вином. Когда он немного опьянел, она сказала ему:
  —   Дай мне твой кубок, я отопью из него глоток, а ты выпей из моего.
И Будур подала магрибинцу кубок вина, в которое она подсыпала сонного порошка. Магрибинец выпил его и сейчас же упал, сраженный сном, а Будур хлопнула в ладоши. Аладдин только этого и ждал. Он вбежал в комнату и, размахнувшись, отрубил мечом голову магрибинцу. А затем он вынул у него из-за пазухи лампу, потер ее, и сейчас же появился Маймун, раб лампы.
—   Отнеси дворец на прежнее место! — приказал ему Аладдин.
Через мгновение дворец уже стоял напротив дворца султана. Султан в это время сидел у окна и горько плакал о своей дочери. Он сейчас же побежал во дворец своего зятя, где Аладдин с женой встретили его на лестнице, плача от радости.
Султан попросил у Аладдина прощения за то, что хотел отрубить ему голову…
Аладдин долго и счастливо жил в своем дворце вместе с женой и матерью, пока не пришла к ним всем смерть.

(Илл. Пальцына М.)

Вступление[править]

Как известно, этот персонаж пришёл в европейскую культуру с очень вольным переводом «Тысячи и одной ночи» от Антуана Галлана. Но парадокс: в арабских сборниках эта сказка отсутствует, как впрочем и сказка о Али-бабе. Похоже, что то ли переводчик Антуан Галлан добавил от себя какую-то постороннюю сказку, то ли сам её и сочинил, то ли скомпилировал из сказок которые напрочь не проходили французскую цензуру — наиболее вероятный кандидат «Сказка о Джударе»; с теориями и расследованиями можно ознакомиться в Википедии. Кстати, во французском тексте прямо говорится, что Аладдин живёт в Китае, но при этом мусульманин — вероятнее всего, дунганин или уйгур. Во многих переводах на русский добавили ещё отсебятины — назвав страну Персией, а не Китаем, или в лучшем случае просто удалив все упоминания Китая, не называя страну (и герой стал по умолчанию восприниматься арабом). К тому же ни одна деталь окружения не указывает на китайские реалии.

Сюжет[править]

Итак, жил себе в каком-то китайском городе мальчишка по имени Ала ад-Дин. Учиться он ничему не хотел, предпочитая бегать по улицам с другими мальчишками и в целом маяться дурью. Отец Ала ад-Дина, портной, тщетно пытался его научить своему ремеслу и в итоге, отчаявшись, заболел да и умер. Мать, пытаясь прокормить себя и сына, зарабатывала рукоделием, ну а наш главный герой так лоботрясом и остался, ничему не учился и шатался по улицам, хотя в целом всё же был добрый и бесхитростный малый.

Тем временем некий колдун-магрибинец^[1] путём астрологии вычислил местонахождение некоего могущественного артефакта, а также узнал, что Ала ад-Дин — как раз такой человек, который может это сокровище взять, поскольку злодею оно не дастся. Прибыв в город нашего героя, колдун представился его пропавшим дядюшкой и, не скупясь на подарки, втёрся в доверие к парню и его матери^[2]. На самом деле, злодею это было нужно лишь чтобы отправить Ала ад-Дина на опасное задание без надежды на возвращение. Однажды ночью колдун привёл его к пещере за городом, при помощи колдовства открыл её, выдал парню инструктаж по технике безопасности в волшебных подземельях и какое-то защитное магическое кольцо, а потом велел полезть вниз и найти старую медную лампу. Ала ад-Дин успешно отыскал артефакт и вернулся, но попросил сначала вытащить его наверх. Колдун почему-то занервничал и закрыл пещеру обратно — видимо, надеясь вернуться, когда Ала ад-Дин умрёт с голоду. Несколько дней герой провёл в темноте, а затем случайно повернул кольцо на пальце и обнаружил, что в этом кольце заключён джинн (Дахнаш, сын Кашкаша). Оправившись от испуга, парень попросил вынести его наружу.

К моменту возвращения домой парень почему-то забыл о джинне. Но при попытке почистить старую лампу с целью дальнейшей продажи обнаружился второй джинн (Маймун, сын Шамхураша). Тем не менее, и его помощь была использована поначалу очень скромно. Лишь когда спустя какое-то время Ала ад-Дин случайно увидал дочь местного султана^[3] — красавицу Будур и влюбился в неё, он принялся просить у джинна то предоставить драгоценный подарок для султана, то запугать жениха принцессы, а потом и вовсе построить за одну ночь невиданный дворец со штатом слуг. Конечно, впечатлённый султан отдал царевну замуж за Ала ад-Дина, и после этого парень действительно проявил себя, без дальнейшей помощи джинна заслужив всенародную любовь, уважение при дворе и даже одержав несколько военных побед.

Позже колдун, решив всё-таки наверстать упущенное, в отсутствие Ала ад-Дина под видом полоумного торговца пришёл во дворец и хитростью выпросил у царевны «старую ненужную лампу», после чего с помощью джинна перенёс дворец вместе с принцессой и слугами к себе в Магриб. Убитый горем султан потребовал от зятя объяснений и хотел его казнить, но народ едва не поднял восстание. Ала ад-Дин пообещал всё вернуть как было, отправился на поиски и снова случайно повернув кольцо, обнаружил первого джинна^[4]. Чужую магию этот джинн отменить не имел права, но перенёс героя к дворцу, а там Ала ад-Дин с женой при помощи хитрости заполучили лампу и убили злодея-колдуна.

Джинн лампы вернул героев и дворец обратно к султану, и все снова зажили счастливо. Правда, чуть позже явился ещё и брат магрибинца, тоже колдун, и попытался убедить Ала ад-Дина загадать джинну оскорбительное желание (см. ниже «Кнопка берсерка»). Однако же, сам джинн разоблачил коварство, после чего герой и второго злодея перехитрил и убил своими руками. А вот после этого уже все жили долго и счастливо.

Что здесь есть[править]

• Ай, молодца, злодей!. Ничто не мешало колдуну сначала вытащить Ала ад-Дина из пещеры, получить лампу, а потом уже расправиться с героем (или не расправляться, лампа-то теперь всё равно его). Вместо этого злодей вообще оставил себя без лампы. А уж что говорить о кольце, способном вытащить героя из подземелья! То ли главгад не знал обо всех свойствах кольца, то ли оно и правда влияет на память.
• А что, так можно было?. Герой проявляет чудеса скромности, не злоупотребляя джинном. Например, он предпочёл продавать оставшуюся после первого заказа еды драгоценную посуду, хотя мог заказывать такую доставку ежедневно или вообще сразу потребовать себе богатство и дворец — в литературном первоисточнике ни разу не сказано, в отличие от адаптаций, что количество желаний ограничено. Впрочем, героя просила не злоупотреблять волшебством его мать, которую начинало трясти от одного упоминания джиннов — очень уж напугалась при первой встрече. Да и, в конце концов, может как раз за потрясающее бескорыстие Аллах герою и помогал столько раз?
  • Тут, скорее, другое. Герой просто не привык к тому, что можно жить, не зная нужды.
• Блестящий неканон. Сама сказка, как уже говорилось выше, отсутствует в «1001 ночи» — и при этом любой европейский читатель назовёт её одной из самых известных. Адаптации по отношению к сказке тоже неканон, но явно превосходят её по продуманности сюжета.
• Враг силён твоим страхом. Обычно говорится, что в пещере просто лежат сокровища, которые нельзя трогать (см. ниже про несовместимую с жизнью жадность), но есть вариант, где присутствуют ещё и стражи. Страшный негр с саблей, разъярённый лев, смертоносная змея… На них предписывается просто не обращать внимания и идти дальше: в отсутствие страха они сами рассыпаются. Например, негр в тигровой шкуре, как только дотронулся до Аладдина саблей, сам пал замертво.
• Злодейство в адаптации. Визирю в адаптациях нередко достаётся. В сказке вообще персонажи непонятно за что несколько раз называют визиря злодеем, но тут он никаких злодейств кроме мелкого кляузничанья и не натворил. Да и вообще тут он пострадавшая сторона — принцесса должна была выйти замуж именно за его сына, и тут является невесть кто с драгоценными камнями, потом начинает твориться дикая чертовщина с терроризированием сына визиря. Визирь единственный обратил внимание на то, что дворцы за ночь не строятся и тут дело нечисто, но никто его не слушает. И, в конце концов, именно визирь уговорил султана помиловать героя (хотя и руководствовался страхом восстания).
  • Что за идиот — султан же. Отцу Будур не хватило ума подумать, что, действительно, дворцы за ночь не строят. Да и почему у человека, способного предоставить сорок блюд с редкостными драгоценностями, мать ходит в лохмотьях, или, по крайней мере, небогато одета, он тоже не задумался. Да, он обратил внимание на то, что на пиру мать Аладдина была одета не хуже царицы, но дальше дело не пошло.
• Интерьерное порно. Конечно присутствует, как вообще характерно для «1001 ночи». Джинн наколдовал Ала ад-Дину потрясающий дворец: упомянуты золотые светильники, украшенные изумрудами и яхонтами; стены из мрамора, порфира, яшмы и других драгоценностей, даже решётки на окнах сделаны из изумрудов. Впрочем, в самой «1001 ночи» подобное обычно расписано ещё гуще.
• Кнопка берсерка. Коварный брат магрибинца нашептал Будур, что для полной роскоши во дворце не хватает яйца птицы Рухх, в надежде, что джинн убьёт Аладдина за подобный заказ. Не получилось: джинн, конечно, накричал на хозяина, но ничего ему не сделал, потому что понял, кто подсказал тому такое желание и зачем. Джинны обычно беспрекословно выполняют приказы, но дело в том, что птица Рухх им приходится родной мамой.
• Королева бреется. Второй злодей, чтобы пробраться во дворец, убил местную отшельницу, благочестивую старуху Фатиму, переоделся в её одежду и загримировался. А вот бриться, кстати, и не стал, поэтому Ала ад-Дин, прикончив колдуна, сразу откинул с него чадру и продемонстрировал оторопевшей жене злодееву бороду.
• Не в ладах с географией. Сказано, что клад хранится в стране Ифракия на северо-западе Африки, при этом из Китая злодей с Ала ад-Дином идут пешком и прибывают за ночь (да хоть и из Персии, всё равно далековато). Магрибинец, конечно, был колдуном и мало ли что он умел, но освободившись, Ала ад-Дин вернулся домой уже сам и пешком, без помощи кольца.
  • Откуда информация, что лампа лежала в Ифракие? Автор правки ни раз перечитывал оригинальную сказку, там чётко написано, что, да, подземелье находилось далеко, но возле города Аладдина. А колдун, как сказано в сказке, после неудачи с лампой, отправился в свою страну.
• Несовместимая с жизнью жадность. На это рассчитано проклятие пещеры. Тут хранится множество сокровищ, но трогать их по пути к лампе нельзя, иначе сгоришь на месте. Ала ад-Дин на обратном пути всё же насобирал камушков, но, во-первых, его уже защищала лампа, а во-вторых он вообще не знал их цены и думал, что это просто стекляшки, которыми можно будет поиграть с ребятами.
• Помыли и одели. Ала ад-Дина постоянно водят в баню и наряжают в хорошую одежду. Сначала колдун, притворяющийся добрым дядюшкой, а потом и ламповый джинн, уже по заказу.
• Прерванная любовная сцена. Вообще-то сын визиря таки успел жениться на Будур, но брак так и не удалось консумировать (секса, то бишь, не было). Попробуй тут поконсумируй, если каждую ночь прилетает джинн и жениха уносит спать в нужник, а невесту — на кровать к какому-то аладдину. Ничего такого не подумайте, наш герой спал, положив между собой и царевной меч, но всё-таки. В итоге так и пришлось невесту вернуть по гарантии.
• Проблема Тома Бомбадила — признайтесь, многие ли из вас знали о сюжетной арке брата колдуна? О джинне из перстня тоже мало кто, кроме читателей, знает.
• Хитгый и жадный евгей — евреи в арабских сказках, как правило, выглядели не лучшим образом. Здесь некий еврей поначалу скупал у Аладдина серебряную посуду их под принесённого джинном угощения… за одну семидесятую реальной стоимости! Так продолжалось, пока правоверный ювелир не обратил внимание на молодого человека, таскающего какие-то вещи к иноверцу, и не объяснил Аладдину, на сколько его кидают.
  • При этом еврей-купец не делал никакого криминала, не обманывал Аладдина в оценке стоимости блюда и не «присваивал деньги мусульман», как обвинил евреев ювелир, а для начала честно спросил юношу, столько тот хочет за него, а в отсутствии оценки продавца (Аладдину-то они достались не просто даром, а вообще как упаковка) проявил себя правдивым исландцем, придерживающимся традиций восточного рынка: начал выкладывать плату по одной монете, и если этот недоросль убежал домой с первым же динаром, не ожидая последующих, не спрашивая и не торгуясь — кто ж ему злобный Буратино?
    • Скупщик, по разумению рассказчика, или, по крайней мере, ювелира, пошёл против буквы Ислама, наверняка в божественной книге прописаны все данные о том, сколько и за что нужно платить. Тут уже обман не только самих мусульман, но и Аллаха великого.
      • Практически так. Текущего курса драгметаллов, конечно, нет, но Коран прямо предписывает в подобных ситуациях сообщить продавцу примерную рыночную стоимость того, что он продает. Правда, еврея-купца это требование не касается, но с точки зрения традиционной мусульманской морали это «обман доверившегося», тяжкий грех.
• Что стало с мышонком? — Мать Аладдина пропадает из сказки, самое позднее, после свадьбы Аладдина и Будур. Осталась ли она жить во дворце, или вернулась в свою лачугу, об этом не говорится.
• Что за фигня, герой? — Аладдин, в общем-то, не самый приятный персонаж. Лично автору правки не понравился тот момент, когда он, сначала оставив дворец недостроенным, дал возможность султану самому завершить стройку (в разных адаптациях это или колонна, или решётка), а когда султан понимает, что драгоценностей на это не хватит, Аладдин приказывает джину исправить недостаток. В аудиоспектакле с Линьковым, тот вообще говорит: «Султан захочет достроить, но не сумеет. Тогда он увидит, что я сильнее и богаче его».
• Оздоровительная порка — герой, как считает автор правки, получает «под дых» от жизни, когда злой колдун крадёт его дворец, тогда ему, практически, без помощи колдовства, приходится мыслить своей головой. Хотя, он мог с помощью раба кольца убить колдуна, но делает это собственноручно.
• Не повезло с ФИО — джинн лампы.»Маймун» в переводе на русский — «обезьяна»

Экранизации[править]

Багдадский вор[править]

Классический фильм 1940 года, строго говоря, вообще не об Аладдине — но диснеевский «Аладдин» растёт из него чуть ли не больше, чем из сказки-первоисточника. В том числе, в плане злобного визиря-колдуна Джафара, инфантильного султана-отца принцессы и зверушки главного героя — здесь Абу зовут главного персонажа, и он, заколдованный визирем, провозит часть сюжета собачкой молодого султана-изгнанника Адмада (который и получает принцессу). Кстати, главного героя играет не белый актёр в смуглом гриме, а индиец, что очень необычно для 1940 года (съемки фильма пришлись на период активного освоения братьями-кинематографистами Корда внешности и таланта колоритного Сабу Дастагира).

Немецкие[править]

Мультфильм «Приключения принца Ахмеда» (нем. Die Abenteuer des Prinzen Achmed) Лотты Райнигер, 1926 год. Аладдин является второстепенным персонажем, который после того, как лишился всего из-за интриг магрибского колдуна (главный злодей мультфильма) попадает на необитаемый остров, где его впоследствии спасает принц Ахмед, и который впоследствии помогает главному герою найти и освободить свою возлюбленную, волшебницу Пари-Бану. Но и Аладдин не остаётся без невесты и берёт замуж сестру Ахмеда, царевну Динарсаду. А сам мультфильм выполнен в виде силуэтов на контрастном фоне (как и все мультфильмы Райнигер) и является первым немецким полнометражным мультфильмом.

Мультфильм «Аладин» 1994 г. Да, с одной «д»^[5]. Как и нижеупомянутая «Волшебная лампа Аладдина», довольно приближен к оригинальному сюжету сказки, например здесь джиннов двое: из кольца, который помог Аладдину выбраться из подземелья, и собственно джинн из лампы. А ещё это самый первый проект печально известной студии «Dingo Pictures». Среди тропов примечательна Мультяшная физика — во время песни в начале, являющейся аналогом «Арабской ночи», появляется некий тип в фиолетовой феске, который довольно специфично качал головой из стороны в сторону. Впрочем, специфично он качал не столько из-за мультяшной физики, сколько из-за криворукости мультипликаторов. Тем не менее, он, получив имя Head Bobbing Guy стал мемом.

Советская[править]

Фильм «Волшебная лампа Аладдина» (1966 г., реж. Борис Рыцарев). Действие фильма происходит в Багдаде, в остальном же он снят близко к сказке, хотя, конечно, сюжет стал более комедийным, детским и, главное, советским. Простой люд тут мудр, трудолюбив и положителен. Аладдин показан не таким раздолбаем, как в оригинале — в частности, он грамотен и очень любит читать (хотя и сказки). Никаких дворцов и драгоценностей он джинну не заказывает, предпочитая скромную жизнь. Ну а аристократия, сами понимаете, состоит из напыщенных ничтожеств во главе с добрым, но глупым султаном. Луч света в этом дворце — царевна Будур, хотя она поначалу показана капризной и избалованной. Всю жизнь провела во дворце, не считая выходов в баню, во время одного из которых она и познакомилась с героем. И в 16 лет не знает, что такое коза! (хотя во дворце у неё есть лань). Впрочем, задатки бой-девки у неё имеются. Дух кольца в сюжете отсутствует (впрочем, где он есть-то в адаптациях?), братьев у магрибинца тоже не замечено. Из интересных неканоничных персонажей добавлены Ночной сторож (друг покойного отца Аладдина), известный своей фразой «В Багдаде все спокойно», придворный философ Наимудрейший и… коза.

Фильм получился на славу: прописанные характеры, красивые персонажи, красочные декорации, и спецэффекты по тем временам хорошие, диалоги же были расхватаны на цитаты. Тем не менее, очень удачная роль Аладдина не очень хорошо повлияла на дальнейшую карьеру её исполнителя: последующие роли в кино Борису Быстрову известности не принесли. Зато он переквалифицировался в актёров озвучки: так, именно им озвучены большинство персонажей «Симпсонов» и «Футурамы» в русской озвучке. Самое смешное, что на этом поприще наибольшую известность ему принесла озвучка… попугая Яго в диснеевской экранизации «Аладдина».

Тропы[править]

• Бабочка и император — шутки ради. Султан Багдада, замороченный выходками джинна, Аладдина и собственной дочери, начинает постигать истину.
• Бафос. Умелое и совершенно осознанное его нагнетание идеально создает комизм.
  • В начале фильма царевна Будур идёт в баню. На дворцовую площадь высыпает роскошная многолюдная свита, под звуки труб стражники строятся в ряды, образуя коридор. Торжественное великолепие зрелища поражает даже избалованного современного зрителя, и тут… «ААААААА!!! НЕ ХОЧУ МЫТЬСЯААААААААА!!!!!»
  • Вскоре после этого в доме Аладдина магрибинец увлеченно расписывает свое магическое искусство. Он медленно поднимается вверх по лестнице, вскинув руки и воздев очи горе… и останавливается на полушаге, и замолкает на полуслове, внезапно столкнувшись нос к носу с козой.
• Внутри больше, чем снаружи: на первый взгляд от заброшенного города в пустыне остались руины — здание в виде четырёх арок с куполом размером два на два метра, но если туда зайти — попадёшь не то в замок-дворец, не то в мрачный безлюдный город с тёмным небом и голосами из ниоткуда. Тем не менее, лампу ему там отдали — просто за честный ответ, зачем явился.
• Злодей спешит на помощь. Магрибинец впервые нашёл Аладдина, когда того хотела схватить стража и отрубить голову за то, что посмотрел на царевну (хотя она в простоте душевной сама попросила на неё посмотреть). Колдун быстренько применил магию и спрятал героя за пиротехническими спецэффектами. Не из доброты, конечно, а из корысти.
• Комическая псевдоучёность — Наимудрейший разговаривает заумью, переходящей в словесную окрошку. «Поистине, сон не есть не-сон, а не-сон не есть сон. Итак, не про сон сказать, что это сон, — всё равно что про сон сказать, что это не сон. Говоря коротко, про не сон сон, или сон про не-сон».
• Кому сохранить верность. «Я твой друг, но я раб лампы! — метался джинн, присланный убивать Аладдина захватившим лампу злодеем. — Я раб лампы, но я твой друг!..» — «Так раб или друг?» В итоге сохранил верность Аладдину, конечно. И символично переселился из медной лампы в простой глиняный кувшин.
• Король/принц на перевоспитании. По этим делам специализируется мама Аладдина. Царевну вообще заинтересовала жизнью простого народа и обещала подарить прялку («А что это?» — «Тебе понравится»), а самого султана заставила козу доить.
• Культурный злодей. Магрибинец, разыскивая Аладдина по всему Багдаду, в диалогах с горожанами демонстрирует изысканную восточную вежливость.
• Литерал — по поводу магрибинца:
  

  Джинн: Удавить его? Утопить? Стереть в порошок? Аладдин: Нет, нет, что ты, зачем? Пусть уходит на все четыре стороны!

  Таки пошёл во все стороны. Одновременно.

  • И злодей разделился на четырёх двойников (и у каждого одежда своего цвета), и они побежали в разные стороны. Но потом всё-таки ухитрились объединиться обратно.

  • Лишние нолики. Визирь, желая поглумиться над явившимся просить руки царевны бедняком Аладдином: «А известно ли тебе, юноша, что 17 принцев…» Султан, шепотом: «18». Визирь: «…Что 19 принцев со всех сторон земли приезжали свататься к царевне Будур»…
  • Оккультрёп — «Масамат, мисимат, ю, ю!»
    • «Мальвеал тимнимат» — уже не отсылка ли к Тиамат из шумерской мифологии?
  • Осознанный сон — Будур убеждает отца, что он спит и все происходит во сне. А во сне и бедняк может жениться на принцессе.
  • Светлее и мягче. Как уже говорилось, никого тут не убили, да и чтобы проучить визирева сына, джинн закидывал его не в нужник, а то на минарет, то в большой кувшин.
  • Случайная свадьба. Так чуть не получилось с сыном визиря: царевну отец решил выдать за первого, кто войдёт в дверь. Впрочем, тот и не особо был против, но поначалу почему-то испугался.
  • Хвастливый вояка. Мубарак, сын визиря, норовит прихвастнуть, как он на охоте убил льва, и ведёт себя как молодец против овец, но на деле боится всего и чуть что паникует.
  • Цвет добра, цвет зла. Злой магрибский колдун и его слуги одеты в чёрные одежды. Все остальные жители Багдада носят белое или светло-пастельное.
  • Это был только сон: царевну решили всем дворцом убедить, что она никогда не была в Багдаде, и это был сон (и даже убедили). В итоге герои отыгрались, ещё и с применением массового гипноза со стороны джинна. Бедный султан в итоге не мог определиться, что же именно ему приснилось: как он был султаном, или как он доил козу…
  • Книга по игре по книге — сценаристы фильма Виктор Виткович и Григорий Ягдфельд спустя 5 лет после премьеры издали его новеллизацию.
  • Пощадить в адаптации — магрибинца никто убивать не стал. Сначала клонировали и разогнали, а когда он снова собрался вместе и попытался захватить власть, просто прогнали прочь при помощи бодатой козы под хохот джинна.
  • Разрушение четвёртой стены. Когда Аладдин с царевной собираются поцеловаться в финале, за кадром раздаётся грозный голос джинна: «Детям до 16 лет…». Герои смущённо смотрят в камеру и убегают за угол.
    • Заодно бонус для пересматривающих. Исполнительнице роли царевны Будур Додо Чоговадзе во время съемок еще не исполнилось 16 лет.
  • Смищной аксэнт. Несколько ключевых ролей исполняли актёры из Грузии и Азербайджана. При озвучании их оригинальное произношение было сохранено, поэтому султан, мама Аладдина и ночной сторож говорят с лёгким грузинским акцентом, а визирь — с тюркским. Это вовсе не портит фильм, а придаёт ему милую экзотичность и дополнительный комизм. Естественно, главные герои разговаривают по-русски без акцента. Парадокс, но и магрибинец (единственный чужеземец среди персонажей) говорит совершенно чисто.

  Детали фильма «Волшебная лампа Аладдина», которые замечают только взрослые зрители[править]

  • 

    Будур с отцом

  • 

    Колдуна из Магриба сделали очень темнокожим

  • 

    Будур

  Лилит Мазикина

  Конечно же, сюжет и характеры персонажей сценаристы серьёзно изменили, в том числе по идеологическим причинам. И всё же фильм любят и пересматривают. А, пересмотрев взрослыми, замечают детали, которые не бросались в глаза в детстве.

  Другие советские[править]

  • Мультфильм «Новый Аладдин» 1979 года — осовремененная деконструкция сказки с неожиданным финалом: царевна Зульфия выходит замуж не за нахлебника Аладдина, а за джинна, выполнявшего всю работу.
  • Телеверсия кукольного спектакля театра С. Образцова от ТО «Экран» 1974 г. по пьесе Н.Гернет. Эта же пьеса ставилась и в других театрах.
  • Аудиоспектакль https://www.youtube.com/watch?v=1FnhZBTBDh0
    • Кстати, именно в этой версии два джинна — не только раб лампы Маймун, но и раб кольца Дахнаш.

  Диснеевские[править]

  Именно благодаря диснеевскому мультфильму и последующему мультсериалу Аладдин и стал знаменит на весь мир. Да, в этой адаптации характеры и биографии персонажей изменили. Да, добавили какого-то попугая и какую-то обезьяну. Несмотря на всё это, мультики запомнились настолько лучше оригинала, что им посвящена отдельная статья — «Аладдин». У полнометражки есть сиквелы и киношный ремейк.

  Другие англоязычные[править]

  • Рисованный, частично с рисовкой под аниме от компании «The American Film Investment Corporation», 1992 г. https://www.youtube.com/watch?v=RA-RkrIG3lY
  • «Aladdin and His Wonderful Lamp» Тима Бартона. Серия сериала «Faerie Tale Theatre». По сути телеспектакль. До определенного времени был труднодоступным произведением — показали всего один раз 14 июля 1986 года и все. Считался утерянным. https://www.youtube.com/watch?v=_hDTxK4xfCA
  • «Aladdin and the adveture of all time». https://www.youtube.com/watch?v=-v6AULjmzoY
  • Мини-сериал «Арабские Приключения» от Hallmark. Экранизирует 1001 ночь вообще, в том числе и историю Аладдина (здесь он китаец). Также примечателен наличием двух джиннов — кольца и лампы (которые ещё и родственники и друг друга недолюбливают) и оба — в шикарном исполнении Джона Легуизамо.

  Французские[править]

  • Французский мультик «Волшебная лампа Аладдина» (Aladin et la Lampe merveilleuse, 1970)
    • Оба джинна есть. Плюс современные космические отсылки.

  Японские[править]

  • アラジンとまほうのランプ（日本語版） — эпизод сериала «Сказки на ночь» https://www.youtube.com/watch?v=wgO25DfmBMA

  Другое[править]

  • Леонид Филатов, неоконченная пьеса «Аладдин» (2006).
  • У группы Кар-Мэн есть песня «В Багдаде всё спокойно» по мотивам этой сказки. Название — отсылка к аналогичной песне из советского фильма.
  • А у Валерия Леонтьева есть песня джинна из этой сказки («Крепко спит Аладдин — развлекается джинн…»)

  Примечания[править]

  1. ↑ Магрибом арабы называли часть Северной Африки западнее Египта.
  2. ↑ Есть вариант, где колдун безо всяких самозванств и знакомств с матерью просто в первую же встречу накормил вечно голодного парнишку при помощи местного аналога скатерти-самобранки и пообещал подарить такую же.
  3. ↑ У тех переводчиков, которые к этому моменту ещё не забыли, что дело происходит в Китае, султан назван императором.
  4. ↑ Может, этот артефакт просто стирает память о своём использовании? Такое свойство многое бы объясняло.
  5. ↑ Впрочем, во французском оригинале имя героя тоже пишется, как «Aladin», хотя в современном французском — «Aladdin».

  [изменить] Книги
  Миры и герои	Для миров и популярных героев был создан отдельный шаблон.
  Книги (русскоязычные)	Для книг на русском языке был создан отдельный шаблон.
  Книги (на других языках)	Для книг на других языках был создан отдельный шаблон
  Авторы	Для писателей был создан отдельный шаблон.
  См. также	Литература • Театр • Классика школьной программы • Классические средневековые романы • Литература ужасов
  ←	Навигация

Philip Pullman

Aladdin And The Enchanted Lamp

Печатается с разрешения издательства Scholastic Children’s Books, a division of Scholastic Limited

Text © Philip Pullman, 1995

Illustrations © Chris Wormell, 2019

© Е. Мигунова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

Введение

Сказка про Аладдина всегда мне нравилась. В ней есть всё: комедия, драма, фантазия, магия, страх, восторг и потрясающе закрученный сюжет – не говоря уж о том, что всё в ней невероятно экзотично, причём, наверное, это ощущение было даже у самых первых рассказчиков. Ведь, хотя изначально сказка была записана в той части мира, где говорят по-арабски, Аладдин родился в Китае, за тысячи километров оттуда.

Получить разрешение заново рассказать такую прекрасную историю – большая честь и ответственность. И огромное удовольствие. Важно оставаться верным форме и духу оригинальной сказки, но непременно нужно добавить и что-то новое. А если не можешь прибавить к истории ничего от себя, лучше уж не берись и передай её тому, кто сможет!

Сказка эта прошла сотни превращений, её рассказывали на десятках языков. Лет двести по ней ставили пантомимы, её пересказы можно найти в бесчисленных сборниках, её играли в тысячах кукольных театров.

В будущем появятся новые версии истории про Аладдина. Мне было очень весело пересказывать её, и я просто счастлив занять место среди тех, кто передаст эту сказку новым поколениям.

Филип Пулман

Жил-был когда-то в Китае мальчишка по имени Аладдин. Был он сыном портного Мустафы и превратил жизнь своего несчастного отца в сущий ад. Целыми днями напролёт он вместе с другими повесами и бездельниками носился по базару, озорничал, то и дело попадал в разные истории и высмеивал каждого, кто пытался его урезонить. Никакому ремеслу он обучен не был, работать не хотел. Мустафа в конце концов не выдержал этого горя, зачах от переживаний и умер.

Остался Аладдин с матерью, которой теперь приходилось в одиночку заботиться о непутёвом сыне. Она умела только одно: прясть хлопок, и целыми днями трудилась, пока Аладдин с приятелями слонялся по улицам.

– Когда же ты найдёшь себе приличное занятие, лоботряс? – спрашивала она сына.

– Каждому своё, матушка! Ты прядёшь хлопок, а я бедокурю. Это отличное занятие, и вполне мне подходит.

Матери казалось, что она вот-вот отправится в могилу вслед за мужем.

Как-то раз, когда Аладдин сидел на базаре у фонтана и брызгал водой на прохожих, в соседней кофейне попивал мятный чай некий араб, по виду из Магриба^[1]. Он накручивал на палец бороду и внимательно прислушивался ко всему, что происходит вокруг. Услыхав имя «Аладдин», он навострил уши, колючие глаза его заблестели, а длинные пальцы загнулись, словно когти, потому что он знал об Аладдине кое-что, чего сам Аладдин не знал. Он немного понаблюдал за мальчиком, а потом подошёл к нему и заговорил:

– Скажи-ка, молодой человек, как твоё имя?

– Аладдин.

– Не тот ли ты Аладдин, что приходится сыном портному Мустафе?

– Да, это я. Но мой отец вот уж год, как умер. Остался я с матерью.

При этих словах магрибинец принялся завывать так, будто новость разбила ему сердце. Он рвал волосы на голове и выдёргивал их из бороды, бил себя в грудь, по щекам его текли слёзы, точно ручьи по горному склону. Поражённый Аладдин не знал, что и думать.

– Брат мой! – рыдал магрибинец. – Бедный мой братик Мустафа! Я наконец нашёл тебя, но лишь для того, чтобы узнать о твоей смерти! Ай-ай-ай, какая жалость – какое несчастье… но сын его жив, сын! Аладдин, мой племянник, плоть от плоти моего брата, кровь от крови нашей!

И он заключил Аладдина в объятия и расцеловал в обе щеки. Аладдин очень удивился и разволновался, как и его дружки, которые подглядывали из-за фонтана, ведь с первого взгляда было видно, что магрибинец определённо богат: на его ремне красовалась серебряная пряжка, на боку висел золотой кинжал, а в тюрбане сверкал красный как кровь рубин.

Ещё больше взволновался Аладдин, когда магрибинец вынул кошель и дал ему десять динаров, сказав:

– Отнеси это матери, Аладдин, любезный мой племянник, да вели ей купить самой лучшей снеди, какую сможет найти, и приготовить ужин. Вечером я зайду засвидетельствовать почтение вдове моего дорогого брата. О! О! Брат мой! Мёртв! Сердце моё разбито! Где, ты сказал, вы живёте, милый мальчик?

Аладдин понимал, что из-за охватившего его горя магрибинец даже забыл адрес родного брата.

– На улице Торговцев Маслом, – сказал он. – За домом Шахида, Робкого поэта.

И со всех ног помчался домой, рассказать матери хорошие новости. Разумеется, она не поверила ни единому слову.

– У твоего бедного отца никогда не было братьев, бессовестный ты мальчишка! Зачем тебе только понадобилось выдумывать этакую дичь? Будь у него брат, разве я не знала бы об этом? Убирайся прочь с моих глаз и найди работу! Своим враньём и вечными выдумками ты разобьёшь мне сердце!

Но Аладдин показал матери деньги, и уж в это ей пришлось поверить. Так что она отправилась на базар и купила баранины и риса, шафрана и куркумы, баклажанов, слив и гранатов и приготовила лучшие кушанья, какие только умела. Просто на всякий случай.

И, представьте себе, как только угощение было готово, раздался стук в дверь, а за ней стоял магрибинец. Он сменил свой халат на другой, богаче первого, и умастил бороду нардом, а тюрбан украсил золотой брошью, и выглядел даже роскошнее и наряднее прежнего.

– О! Жена моего возлюбленного брата! Сердце моё разбито! О, эти любимые старые комнаты – ковёр, тот самый, на котором мы с братом молились, преклонив колени… – А это старая медная чаша, в которой он омывал руки… Ай-ай-ай! – И, бросившись на пол, он принялся кататься и бить себя кулаками в грудь. Аладдина это так тронуло, что он тоже расплакался. Но его матушка смотрела с подозрением, потому что жена Шахида, Робкого поэта, подарила ей эту чашу только в прошлом году. И ещё кое-что заставило её насторожиться: зубы во рту магрибинца были очень острые – каждый как иголка.

Однако слёзы есть слёзы, а этот человек рыдал и завывал так, что мать Аладдина испугалась, как бы он и сам не умер. Она подняла его и сказала:

– Мир тебе, господин! Не хочешь ли сесть и отведать угощения, которое я приготовила?

И все трое сели и преломили хлеб. А пока они ели, магрибинец рассказывал им о своей жизни, причём явно врал без зазрения совести, но Аладдин верил каждому его слову.

– Много лет я водил торговые караваны между Китаем и Марокко, и нажил большое состояние, которое надеялся когда-нибудь передать моему дорогому брату и его семье. Потом я заинтересовался учением дервишей – святых людей, чья мудрость сияет ярче солнца. Тридцать лет провёл я в пустыне с этими достойнейшими и праведными людьми, но, проснувшись однажды утром, подумал о брате моём Мустафе и о его семье, которой я так никогда и не видел. И сразу же сердце моё наполнилось горячим желанием повидать его. В тот же день я пустился в дальний путь, задержавшись лишь, чтобы прочитать молитвы. И всё это для того, чтобы узнать – увы! увы! – что мой любезный брат мёртв. Но, я вижу, достойный сын занял его место и заботится о своей матери, как и подобает сыну. Каким счастьем это наполняет моё израненное сердце!

Аладдин сидел, сложив руки, и смотрел себе под ноги. А его мать сказала:

– Хотела бы я, чтобы Аладдин был таким же благоразумным, каким был его отец, о господин. И таким же добродетельным, как вы. Но, по правде говоря, он лежебока и негодник, и единственные деньги, которые появляются в этом доме – те гроши, что зарабатываю я. С утра до ночи я гну спину, пряду и пряду пряжу. А стоит принести в дом пару монет, как он выхватывает их у меня прямо из рук. Ремеслу он не учится, работать не хочет и этим разбил сердце своему отцу, оттого-то Мустафа и умер раньше времени.

Аладдину стало стыдно. Магрибинец сурово нахмурился и молвил:

– О, Всевышний! Ты очень огорчила меня своими словами, женщина. Как мне неприятно слышать такое, Аладдин! Ведь ты уже почти взрослый мужчина, пора стать более ответственным. Ну да ладно… Уверен, что намерения у тебя благие, просто ты не нашёл пока верной дороги. Поэтому завтра утром мы поразмыслим, как сделать из тебя купца. У тебя будет своя прекрасная лавка.

Аладдин тут же приободрился и ночью не сомкнул глаз, мечтая, как будет красоваться в роскошных одеждах и повелевать рабами, какие товары станет предлагать богатым покупателям… Что бы такое он мог продавать? Ковры, засахаренные фрукты, золото и серебро? В мечтах Аладдина всё складывалось великолепно.

На другое утро магрибинец пришёл на заре и повёл Аладдина в бани, где они вымылись и умастили тела благовониями. Оттуда они отправились к портному, и там магрибинец заплатил за новую одежду для Аладдина – такой красивой тот никогда даже не видел.

Потом они направились на базар, где все богатые купцы собирались за чашечкой кофе, чтобы переброситься словечком и обсудить новости. Магрибинец вступил с ними в разговор. Он так степенно беседовал о ценах и качестве товаров, что другие купцы, приняв его за важную особу, угостили сладостями с мускатным орехом и всячески нахваливали его. Аладдин, которому разрешили сидеть с ними, любовался дядей, и его восхищению не было предела.

Аладдин
علاء الدين‎
Аладдин в волшебном саду, иллюстрация Макса Либерта.
Произведения:	«Тысяча и одна ночь»
Пол:	мужской
Возраст:	15 лет[1]

Аладди́н (также Ала ад-Дин,^[1] араб. علاء الدين‎‎, ʻAlāʼ ad-Dīn, кит. 阿拉丁) — главный герой одной из наиболее знаменитых арабских сказок, входящих в собрание «Тысяча и одна ночь». Некоторые современные исследователи полагают, что первоначально эта сказка в сборник не входила, а является более поздним западным «наслоением».^[2]

Появление сказки в Европе

Антуан Галлан

Галлан, опубликовавший первый перевод «Тысячи и одной ночи», включил в него историю об Аладдине,^[3] однако, этой сказки нет ни в одном из арабских рукописных или печатных изданий, поэтому Галлана долго подозревали в фальсификации.^[4] Согласно дневнику переводчика, Галлан услышал эту историю из уст сирийского рассказчика Ханны, который был привезён в Париж из Халеба английским путешественником Полом Лукасом. В дневнике Галлан поясняет, что сделал перевод «Аладдина» зимой 1709—1710 годов. Он включил сказку в IX и X тома своего издания «Тысяча и одной ночи».

История обнаружения и перевода

Галлан начал свой перевод «Тысяча и одной ночи» в 1704 г.^[5]. Если верить дневникам самого Галлана, узнать о существовании сказки ему удалось следующим образом: 25 марта 1709 г. он встретился с неким маронитским ученым по имени Юхенна Диаб^[6], привезённым из Алеппо в Париж прославленным путешественником по странам Востока Полем Лукасом.

Исследователь жизни и творчества Галлана Джон Пейн полагает, что к тому времени из печати уже вышли первые шесть томов перевода, (1704—1705 гг.), тома 7 и 8 также вышли или — готовились к изданию. Ханна в скором времени начал испытывать симпатию к пытливому французу, и далее предложил помочь ему в составлении следующих томов, обещая снабдить его богатым материалом, которым он как сказитель прекрасно владел^[7].

«Он рассказал мне, — пишет Галлан — несколько изящных арабских сказок, которые сам же вызвался позднее для меня записать». После чего в дневнике появляется лакуна, и следующая запись относится уже к 5 мая: «Маронит Ханна закончил рассказывать мне историю о Лампе».

Ханна оставался в Париже вплоть до осени того же года, и воспользовавшись этим временем Галлан успел записать несколько других историй, позднее включенных им в 9-12 тома своего исследования^[8] Это были «Баба-Абдалла» и «Сиди Ну’yман», (13 мая 1709 г.) «Волшебный конь», (22 мая 1709) «Принц Ахмед и Пари Бану», (25 мая, 1709) «Две старшие сестры, завидовавшие младшей», (27 мая, 1709) «Али Баба и сорок разбойников», (29 мая, 1709), «Ходжа Хассан Альхаббал» и наконец 31 мая 1709 г. «Али Ходжа».

Маронит Ханна отправился домой вероятно, в октябре 1709 г., так как в дневнике Галлана появляется новая запись: «25 октября. Сегодня вечером получил письмо от Ханны из Марселя. Писано по-арабски, датировано 17 числом, пишет, что прибыл туда в добром здравии.»

И наконец, 10 ноября в Дневнике появляется еще одна запись, посвященная сказке об Аладдине:

Галлан немедленно засел за перевод, который был закончен две недели спустя. XI том «1001 ночи» включавший в себя рассказы Ханны был окончательно переведен на французский язык, если верить дневнику, 11 января 1711 г. И наконец, запись в дневнике от 24 августа 1711 г. отмечает, что Галлан завершил подбор сказок, которые собирался в будущем включить в 11 том своего издания.

Содержание

Анализ волшебных сказок подобного типа по методике Я. Проппа

Сходные сюжеты

Сомнения в подлинности

Публикации 8 тома «1001 ночи» сопутствовал достаточно неприятный инцидент, к которому, однако, сам Галлан не имел никакого отношения. Сам он специально оговорил в предисловии к изданию, что сказки «Зейн Ал-Аснам», «Кодадад и его братья», а также «Принцесса Дарьябар» не имели ни малейшего отношения к арабскому фольклору, и были самовольно добавлены издателем, пожелавшим таким образом заполнить «лакуну». Сказки эти были персидского происхождения^[9], и стали известны во Франции благодаря записи другого фольклориста — Пети де ла Круа, «профессора и чтеца короля в том, что касается [перевода] с арабского языка», и составляли часть сборника действительно очень похожего на «1001 ночь», однако носившего имя hezar-o-yek ruz — то есть «Тысяча и один день». Заимствование было сделано без ведома де ла Круа, и без ведома Галлана, который, возмутившись подобным самоуправством, вынужден был задержать публикацию следующего тома и сменить издателя, и более того, специально оговаривал, что «лишние» сказки должны быть изъяты из второго издания. Смерть помешала ему выполнить это намерение.

Неизвестно, эта ли история поселила в более поздних исследователях сомнения в подлинности сказки, или же тот факт, что после смерти Галлана ни в его архиве, ни где либо еще не удалось найти арабского подлинника «Аладдина», более того — сказка эта не содеражалсь ни в одной из в то время известных рукописей «1001 ночи», стали раздаваться голоса, что сказку эту — а быть может и несколько других — Галлан сочинил сам, пользуясь своим знанием жизни на арабском Востоке и добавил в свой сборник, чтобы таким образом увеличить его объем. Стоит заметить, что скептики в своих предположениях отнюдь не единодушны, и будучи все согласны между собой, что Галлан якобы не брезговал литературными фальсификациями, не сходятся в том, сколько сказок принадлежит его перу^[10]. Назывались от 2-3 («Зейн Аль-Аснам», «Пробуждение спящего» и наконец «Аладдин») вплоть до смелого предположения, что подлинными являются не более 282, все остальные изобретены Галланом^[11], сформировавшим таким образом на века европейское видение Востока. Наиболее осторожно выразился в этой дискуссии профессор Генри Палмер, отметивший, что часть сказок «1001 ночи», возможно, имеют персидские корни и связаны с известным циклом о Гаруне-ар-Рашиде^[12].

	Аладдин на Викискладе?

Сказка об Аладдине в театре и кино

• Леон Бакст оформил в 1919 году ревю «Аладдин», которое было поставлено в Париже, театр Мариньи. Эскизы костюмов сохранились.
• В 1966 на экраны Советского Союза вышел фильм «Волшебная лампа Аладдина»
• В 1992 году студией Уолта Диснея по мотивам сказки об Аладдине был выпущен полнометражный мультипликационный фильм «Аладдин», правда многие детали сюжета были изменены. Мультфильм стал одной из самых успешных картин студии, получив две премии «Оскар». Успех мультфильма привел к созданию еще двух полнометражным продолжений — «Возвращение Джафара» и «Аладдин и король разбойников», а также мультсериала «Аладдин», сюжет которых впрочем не имел ничего общего с оригинальной сказкой. Несмотря на всемирную известность и большую популярность мультфильм вызвал крайне негативную реакцию в арабском мире^[13].
• Страница персонажа на imdb.com
• В 2009 в Болливуде вышел фильм Алладин (англ.)

Примечания

Ссылки

• The Arabian Nights by Andrew Lang в проекте «Гутенберг».

В одном персидском городе жил когда-то бедный портной.

У него были жена и сын, которого звали Аладдин. Когда Аладдину исполнилось десять лет, отец захотел обучить его ремеслу. Но денег, чтобы платить за ученье, у него не было, и он стал сам учить Аладдина шить платья.

Этот Аладдин был большой бездельник. Он не хотел ничему учиться, и, как только его отец уходил к заказчику, Аладдин убегал на улицу играть с мальчишками, такими же шалунами, как он сам. С утра до вечера они бегали по городу и стреляли воробьев из самострелов или забирались в чужие сады и виноградники и набивали себе животы виноградом и персиками.

Но больше всего они любили дразнить какого-нибудь дурачка или калеку — прыгали вокруг него и кричали: «Бесноватый, бесноватый!» И кидали в него камнями и гнилыми яблоками.

Отец Аладдина так огорчался шалостями сына, что с горя заболел и умер. Тогда его жена продала все, что после него осталось, и начала прясть хлопок и продавать пряжу, чтобы прокормить себя и своего бездельника сына.

А он и не думал о том, чтобы как-нибудь помочь матери, и приходил домой только есть и спать.

Так прошло много времени. Аладдину исполнилось пятнадцать лет. И вот однажды, когда он, по обыкновению, играл с мальчиками, к ним подошел дервиш — странствующий монах. Он посмотрел на Аладдина и сказал про себя:

— Вот тот, кого я ищу. Много испытал я несчастий, прежде чем нашел его.

А этот дервиш был магрибинец, житель Магриба. Он знаком подозвал одного из мальчиков и узнал у него, кто такой Аладдин и кто его отец, а потом подошел к Аладдину и спросил его:

— Не ты ли сын Хасана, портного?

— Я, — ответил Аладдин, — но мой отец давно умер.

Услышав это, магрибинец обнял Аладдина и стал громко плакать и бить себя в грудь, крича:

— Знай, о дитя мое, что твой отец — мой брат. Я пришел в этот город после долгой отлучки и радовался, что увижу моего брата Хасана, и вот он умер. Я сразу узнал тебя, потому что ты очень похож на своего отца.

Потом магрибинец дал Аладдину два динара** и сказал:

— О дитя мое, кроме тебя, не осталось мне ни в ком утешения. Отдай эти деньги твоей матери и скажи ей, что твой дядя вернулся и завтра придет к вам ужинать. Пусть она приготовит хороший ужин.

Аладдин побежал к матери и сказал ей все, что велел магрибинец, но мать рассердилась:

— Ты только и умеешь, что смеяться надо мной. У твоего отца не было брата, откуда же у тебя вдруг взялся дядя?

— Как это ты говоришь, что у меня нет дяди! — закричал Аладдин. — Этот человек — мой дядя. Он обнял меня и заплакал и дал мне эти динары. Он завтра придет к нам ужинать.

На другой день мать Аладдина заняла у соседей посуду и, купив на рынке мяса, зелени и плодов, приготовила хороший ужин.

Аладдин на этот раз весь день просидел дома, ожидая дядю.

Вечером в ворота постучали. Аладдин бросился открывать. Это был магрибинец и с ним слуга, который нес диковинные магрибинские плоды и сласти. Слуга поставил свою ношу на землю и ушел, а магрибинец вошел в дом, поздоровался с матерью Аладдина и сказал:

— Прошу вас, покажите мне место, где сидел за ужином мой брат.

Ему показали, и магрибинец принялся так громко стонать и плакать, что мать Аладдина поверила, что этот человек действительно брат ее мужа. Она стала утешать магрибинца, и тот скоро успокоился и сказал:

— О жена моего брата, не удивляйся, что ты меня никогда не видела. Я покинул этот город сорок лет назад, Я был в Индии, в арабских землях, в землях Дальнего Запада и в Египте и провел в путешествиях тридцать лет. Когда же я захотел вернуться на родину, я сказал самому себе: «О человек, у тебя есть брат, и он, может быть, нуждается, а ты до сих пор ничем не помог ему. Разыщи же своего брата и посмотри, как он живет». Я отправился в путь и ехал много дней и ночей, и наконец я нашел вас. И вот я вижу, что брат мой умер, но после него остался сын, который будет работать вместо него и прокормит себя и свою мать.

— Как бы не так! — воскликнула мать Аладдина. — Я никогда не видала такого бездельника, как этот скверный мальчишка. Целый день он бегает по городу, стреляет ворон да таскает у соседей виноград и яблоки. Хоть бы ты его заставил помогать матери.

— Не горюй, о жена моего брата, — ответил магрибинец. — Завтра мы с Аладдином пойдем на рынок, и я куплю ему красивую одежду. Пусть он посмотрит, как люди продают и покупают, — может быть, ему самому захочется торговать, и тогда я отдам его в ученье к купцу. А когда он научится, я открою для него лавку, и он сам станет купцом и разбогатеет. Хорошо, Аладдин?

Аладдин сидел весь красный от радости и не мог выговорить ни единого слова, только кивал головой: «Да, да!» Когда же магрибинец ушел, Аладдин сразу лег спать, чтобы скорее пришло утро, но не мог заснуть и всю ночь ворочался с боку на бок. Едва рассвело, он вскочил с постели и выбежал за ворота — встречать дядю. Тот не заставил себя долго ждать.

Прежде всего они с Аладдином отправились в баню. Там Аладдина вымыли и размяли ему суставы так, что каждый сустав громко щелкнул, потом ему обрили голову, надушили его и напоили розовой водой с сахаром. После этого магрибинец повел Аладдина в лавку, и Аладдин выбрал себе все самое дорогое и красивое — желтый шелковый халат с зелеными полосами, красную шапочку, шитую золотом, и высокие сафьяновые сапоги, подбитые серебряными подковами. Правда, ногам было в них тесно — Аладдин первый раз в жизни надел сапоги, но он ни за что не согласился бы разуться.

Голова его под шапкой была вся мокрая, и пот катился по лицу Аладдина, но зато все видели, каким красивым шелковым платком Аладдин вытирает себе лоб.

Они с магрибинцем обошли весь рынок и направились в большую рощу, начинавшуюся сейчас же за городом. Солнце стояло уже высоко, а Аладдин с утра ничего не ел. Он сильно проголодался и порядком устал, потому что долго шел в узких сапогах, но ему было стыдно признаться в этом, и он ждал, когда его дядя сам захочет есть и пить. А магрибинец все шел и шел. Они уже давно вышли из города, и Аладдина томила жажда.

Наконец он не выдержал и спросил:

— Дядя, а когда мы будем обедать? Здесь нет ни одной лавки или харчевни, а ты ничего не взял с собой из города. У тебя в руках только пустой мешок.

— Видишь вон там, впереди, высокую гору? — сказал магрибинец. — Мы идем к этой горе, и я хотел отдохнуть и закусить у ее подножия. Но если ты очень голоден, можно пообедать и здесь.

— Откуда же ты возьмешь обед? — удивился Аладдин.

— Увидишь, — сказал магрибинец.

Они уселись под высоким кипарисом, и магрибинец спросил Аладдина:

— Чего бы тебе хотелось сейчас поесть?

Мать Аладдина каждый день готовила к обеду одно и то же блюдо — вареные бобы с конопляным маслом. Аладдину так хотелось есть, что он, не задумываясь, ответил:

— Дай мне хоть вареных бобов с маслом.

— А не хочешь ли ты жареных цыплят? — спросил магрибинец.

— Хочу, — нетерпеливо сказал Аладдин.

— Не хочется ли тебе рису с медом? — продолжал магрибинец.

— Хочется, — закричал Аладдин, — всего хочется! Но откуда ты возьмешь все это, дядя?

— Из мешка, — сказал магрибинец и развязал мешок.

Аладдин с любопытством заглянул в мешок, но там ничего не было.

— Где же цыплята? — спросил Аладдин.

— Вот, — сказал магрибинец и, засунув руку в мешок, вынул оттуда блюдо с жареными цыплятами. — А вот и рис с медом, и вареные бобы, а вот и виноград, и гранаты, и яблоки.

Говоря это, магрибинец вынимал из мешка одно кушанье за другим, а Аладдин, широко раскрыв глаза, смотрел на волшебный мешок.

— Ешь, — сказал магрибинец Аладдину. — В этом мешке есть все кушанья, какие только можно пожелать. Стоит опустить в него руку и сказать: «Я хочу баранины, или халвы, или фиников» — и все это окажется в мешке.

— Вот чудо, — сказал Аладдин, запихивая в рот огромный кусок хлеба. — Хорошо бы моей матери иметь такой мешок.

— Если будешь меня слушаться, — сказал магрибинец, — я подарю тебе много хороших вещей. А теперь выпьем гранатового соку с сахаром и пойдем дальше.

— Куда? — спросил Аладдин. — Я устал, и уже поздно. Пойдем домой.

— Нет, племянник, — сказал магрибинец, — нам непременно нужно дойти сегодня до той горы. Слушайся меня — ведь я твой дядя, брат твоего отца. А когда мы вернемся домой, я подарю тебе этот волшебный мешок.

Аладдину очень не хотелось идти — он плотно пообедал, и глаза у него слипались. Но, услышав про мешок, он раздвинул себе веки пальцами, тяжело вздохнул и сказал:

— Хорошо, идем.

Магрибинец взял Аладдина за руку и повел к горе, которая еле виднелась вдали, так как солнце уже закатилось и было почти темно. Они шли очень долго и наконец пришли к подножию горы, в густой лес. Аладдин еле держался на ногах от усталости. Ему было страшно в этом глухом, незнакомом месте и хотелось домой. Он чуть не плакал.

— О Аладдин, — сказал магрибинец, — набери на дороге тонких и сухих сучьев — мне надо развести костер. Когда огонь разгорится, я покажу тебе что-то такое, чего никто никогда не видел.

Аладдину так захотелось увидеть то, чего никто не видел, что он забыл про усталость и пошел собирать хворост. Он принес охапку сухих ветвей, и магрибинец развел большой костер. Когда огонь разгорелся, магрибинец вынул из-за пазухи деревянную коробочку и две дощечки, исписанные буквами, мелкими, как следы муравьев.

— О Аладдин, — сказал он, — я хочу сделать из тебя мужчину и помочь тебе и твоей матери. Не прекословь же мне и исполняй все, что я тебе скажу. А теперь — смотри.

Он раскрыл коробочку и высыпал из нее в костер желтоватый порошок. И сейчас же из костра поднялись к небу огромные столбы пламени — желтые, красные и зеленые.

— Слушай, Аладдин, слушай внимательно, — сказал магрибинец. — Сейчас я начну читать над огнем заклинания, а когда я кончу — земля перед тобой расступится, и ты увидишь большой камень с медным кольцом. Возьмись за кольцо и отвали камень. Ты увидишь лестницу, которая ведет вниз, под землю. Спустись по ней, и ты увидишь дверь. Открой ее и иди вперед. И что бы тебе ни угрожало — не бойся. Тебе будут грозить разные звери и чудовища, но ты смело иди прямо на них. Как только они коснутся тебя, они упадут мертвые. Так ты пройдешь три комнаты. А в четвертой ты увидишь старую женщину, она ласково заговорит с тобой и захочет тебя обнять. Не позволяй ей дотронуться до тебя — иначе ты превратишься в черный камень. За четвертой комнатой ты увидишь большой сад. Пройди его и открой дверь на другом конце сада. За этой дверью будет большая комната, полная золота, драгоценных камней, оружия и одежды. Возьми для себя, что хочешь, а мне принеси только старую медную лампу, которая висит на стене, в правом углу. Ты узнаешь путь в эту сокровищницу и станешь богаче всех в мире. А когда ты принесешь мне лампу, я подарю тебе волшебный мешок. На обратном пути тебя будет охранять от всех бед вот это кольцо.

И он надел на палец Аладдину маленькое блестящее колечко.

Аладдин помертвел от ужаса, услышав о страшных зверях и чудовищах.

— Дядя, — спросил он магрибинца, — почему ты сам не хочешь спуститься туда? Иди сам за своей лампой, а меня отведи домой.

— Нет, Аладдин, — сказал магрибинец. — Никто, кроме тебя, не может пройти в сокровищницу. Этот клад лежит под землей уже много сотен лет, и достанется он только мальчику по имени Аладдин, сыну портного Хасана. Долго ждал я сегодняшнего дня, долго искал тебя по всей земле, и теперь, когда я тебя нашел, ты не уйдешь от меня. Не прекословь же мне, или тебе будет плохо.

«Что мне делать? — подумал Аладдин. — Если я не пойду, этот страшный колдун, пожалуй, убьет меня. Лучше уж я спущусь в сокровищницу и принесу ему его лампу. Может быть, он тогда и вправду подарит мне мешок. Вот мать обрадуется!»

— Колдуй дальше! — сказал он магрибинцу. — Я принесу тебе лампу, но только смотри подари мне мешок.

— Подарю, подарю! — воскликнул магрибинец. Он подбросил в огонь еще порошку и начал читать заклинания на непонятном языке. Он читал все громче и громче, и, когда он во весь голос выкрикнул последнее слово, раздался оглушительный грохот, и земля расступилась перед ними.

— Поднимай камень! — закричал магрибинец страшным голосом.

Аладдин увидел у своих ног большой камень с медным кольцом, сверкавшим при свете костра. Он обеими руками ухватился за кольцо и потянул к себе камень. Камень оказался очень легким, и Аладдин без труда поднял его. Под камнем была большая круглая яма, а в глубине ее вилась узкая лестница, уходившая далеко под землю. Аладдин сел на край ямы и спрыгнул на первую ступеньку лестницы.

— Ну, иди и возвращайся скорее! — крикнул магрибинец. Аладдин пошел вниз по лестнице. Чем дальше он спускался, тем темнее становилось вокруг. Аладдин, не останавливаясь, шел вперед и, когда ему было страшно, думал о мешке с едой.

Дойдя до последней ступеньки лестницы, он увидел широкую железную дверь и толкнул ее. Дверь медленно открылась, и Аладдин вошел в большую комнату, в которую проникал откуда-то издали слабый свет. Посреди комнаты стоял страшный негр в тигровой шкуре. Увидев Аладдина, негр молча бросился на него с поднятым мечом. Но Аладдин хорошо запомнил, что сказал ему магрибинец, — он протянул руку, и, как только меч коснулся Аладдина, негр упал на землю бездыханный. Аладдин пошел дальше, хотя у него подгибались ноги. Он толкнул вторую дверь и замер на месте. Прямо перед ним стоял, оскалив страшную пасть, свирепый лев. Лев припал всем телом к земле и прыгнул прямо на Аладдина, но едва его передняя лапа задела голову мальчика, как лев упал на землю мертвый. Аладдин от испуга весь вспотел, но все-таки пошел дальше. Он открыл третью дверь и услышал страшное шипение: посреди комнаты, свернувшись клубком, лежали две огромные змеи. Они подняли головы и, высунув длинные раздвоенные жала, медленно поползли к Аладдину, шипя и извиваясь. Аладдин еле удержался, чтобы не1 убежать, но вовремя вспомнил слова магрибинца и смело пошел прямо на змей. И как только змеи коснулись руки Аладдина своими жалами, их сверкающие глаза потухли и змеи растянулись на земле мертвые.

А Аладдин пошел дальше и, дойдя до четвертой двери, осторожно приоткрыл ее. Он просунул в дверь голову и с облегчением перевел дух — в комнате никого не было, кроме маленькой старушки, с головы до ног закутанной в покрывало. Увидев Аладдина, она бросилась к нему и закричала:

— Наконец-то ты пришел, Аладдин, мой мальчик! Как долго я ждала тебя в этом темном подземелье!

Аладдин протянул к ней руки — ему показалось, что перед ним его мать, — и хотел уже обнять ее, как вдруг в комнате стало светлее и во всех углах появились какие-то страшные существа — львы, змеи и чудовища, которым нет имени, они как будто ждали, чтобы Аладдин ошибся и позволил старушке дотронуться до себя, — тогда он превратится в черный камень и клад останется в сокровищнице на вечные времена. Ведь никто, кроме Аладдина, не может его взять.

Аладдин в ужасе отскочил назад и захлопнул за собой дверь. Придя в себя, он снова приоткрыл ее и увидел, что в комнате никого нет.

Аладдин прошел через комнату и открыл пятую дверь.

Перед ним был прекрасный, ярко освещенный сад, где росли густые деревья, благоухали цветы и фонтаны высоко били над бассейнами.

На деревьях громко щебетали маленькие пестрые птички. Они не могли далеко улететь, потому что им мешала тонкая золотая сетка, протянутая над садом. Все дорожки были усыпаны круглыми разноцветными камешками, они ослепительно сверкали при свете ярких светильников и фонарей, развешанных на ветвях деревьев.

Аладдин бросился собирать камешки. Он запрятал их всюду, куда только мог, — за пояс, за пазуху, в шапку. Он очень любил играть в камешки с мальчишками и радостно думал о том, как приятно будет похвастаться такой прекрасной находкой.

Камни так понравились Аладдину, что он чуть не забыл про лампу. Но когда камни некуда было больше класть, он вспомнил о лампе и пошел в сокровищницу. Это была последняя комната в подземелье — самая большая. Там лежали груды золота, кипы дорогих материй, драгоценные мечи и кубки, но Аладдин даже не посмотрел на них — он не знал цены золоту и дорогим вещам, потому что никогда их не видел. Да и карманы у него были доверху набиты камнями, а он не отдал бы и одного камешка за тысячу золотых динаров. Он взял только лампу, про которую говорил ему магрибинец, — старую, позеленевшую медную лампу, — и хотел положить ее в самый глубокий карман, но там не было места: карман был наполнен камешками. Тогда Аладдин высыпал камешки, засунул лампу в карман, а сверху опять наложил камешков, сколько влезло. Остальные он кое-как распихал по карманам.

Затем он вернулся обратно и с трудом взобрался по лестнице. Дойдя до последней ступеньки, он увидел, что до верху еще далеко.

— Дядя, — крикнул он, — протяни мне руку и возьми шапку, которая у меня в руках! А потом вытащи меня наверх. Мне самому не выбраться, я тяжело нагружен. А каких камней я набрал в саду!

— Дай мне скорее лампу! — сказал магрибинец.

— Я не могу ее достать, она под камнями, — ответил Аладдин. — Помоги мне выйти, и я дам тебе ее!

Но магрибинец и не думал вытаскивать Аладдина. Он хотел получить лампу, а Аладдина оставить в подземелье, чтобы никто не узнал хода в сокровищницу и не выдал его тайны. Он начал упрашивать Аладдина, чтобы тот дал ему лампу, но Аладдин ни за что не соглашался — он боялся растерять камешки в темноте и хотел скорее выбраться на землю. Когда магрибинец убедился, что Аладдин не отдаст ему лампу, он страшно разгневался.

— Ах так, ты не отдашь мне лампу? — закричал он. — Оставайся же в подземелье и умри с голоду, и пусть даже родная мать не узнает о твоей смерти!

Он бросил в огонь остаток порошка из коробочки и произнес какие-то непонятные слова — и вдруг камень сам закрыл отверстие, и земля сомкнулась над Аладдином.

Этот магрибинец был вовсе не дядя Аладдина — он был злой волшебник и хитрый колдун. Он жил в городе Ифрикии, на западе Африки, и ему стало известно, что где-то в Персии лежит под землей клад, охраняемый именем Аладдина, сына портного Хасана. А самое ценное в этом кладе — волшебная лампа. Она дает тому, кто ею владеет, такое могущество и богатство, какого нет ни у одного царя. Никто, кроме Аладдина, не может достать эту лампу. Всякий другой человек, который захочет взять ее, будет убит сторожами клада или превратится в черный камень.

Долго гадал магрибинец на песке, пока не узнал, где живет Аладдин. Много перенес он бедствий и мучений, прежде чем добрался из своей Ифрикии до Персии, и вот теперь, когда лампа так близко, этот скверный мальчишка не хочет отдать ее! А ведь если он выйдет на землю, он, может быть, приведет сюда других людей! Не для того магрибинец ждал так долго возможности завладеть кладом, чтобы делиться им с другими. Пусть же клад не достанется никому! Пусть погибнет Аладдин в подземелье! Он ведь не знает, что эта лампа волшебная…

И магрибинец ушел обратно в Ифрикию, полный гнева и досады. И вот пока все, что с ним было.

А Аладдин, когда земля сомкнулась над ним, громко заплакал и закричал:

— Дядя, помоги мне! Дядя, выведи меня отсюда! Я здесь умру!

Но никто его не услышал и не ответил ему. Тут Аладдин понял, что этот человек, который называл себя его дядей, — обманщик и лгун. Аладдин заплакал так сильно, что промочил слезами всю свою одежду. Он бросился по лестнице вниз, чтобы посмотреть, нет ли другого выхода из подземелья, но все двери сразу исчезли и выход в сад тоже был закрыт.

Аладдину не оставалось никакой надежды на спасение, и он приготовился умереть.

Он сел на ступеньку лестницы, опустил голову на колени и в горе стал ломать руки. Случайно он потер кольцо, которое магрибинец надел ему на палец, когда спускал его в подземелье.

Вдруг земля задрожала, и перед Аладдином вырос страшный джинн огромного роста. Голова его была как купол, руки — как вилы, ноги — как придорожные столбы, рот — как пещера, а глаза его метали искры.

— Чего ты хочешь? — спросил джинн голосом, подобным грому. — Требуй — получишь.

— Кто ты? Кто ты? — закричал Аладдин, закрывая себе лицо руками, чтобы не видеть страшного джинна. — Пощади меня, не убивай меня!

— Я — Дахнаш, сын Кашкаша, глава всех джиннов, — ответил джинн. — Я раб кольца и раб того, кто владеет кольцом. Я исполню все, что прикажет мой господин.

Аладдин вспомнил о кольце и о том, что сказал магрибинец, давая ему кольцо. Он собрался с духом и произнес:

— Я хочу, чтобы ты поднял меня на поверхность земли!

И не успел он вымолвить этих слов, как очутился на земле у потухшего костра, где они с магрибинцем были ночью. Уже настал день, и солнце ярко светило. Аладдину показалось, что все, что с ним случилось, было только сном. Со всех ног побежал он домой и, запыхавшись, вошел к своей матери. Мать Аладдина сидела посреди комнаты, распустив волосы, и горько плакала. Она думала, что ее сына уже нет в живых. Аладдин, едва захлопнув за собой дверь, упал без чувств от голода и усталости. Мать побрызгала ему на лицо водой и, когда он пришел в себя, спросила:

— О Аладдин, где ты пропадал и что с тобой случилось? Где твой дядя и почему ты вернулся без него?

— Это вовсе не мой дядя. Это злой колдун, — сказал Аладдин слабым голосом. — Я все расскажу тебе, матушка, но только сперва дай мне поесть.

Мать накормила Аладдина вареными бобами — даже хлеба у нее не было — и потом сказала:

— А теперь расскажи мне, что с тобой случилось и где ты провел ночь?

— Я был в подземелье и нашел там чудесные камни.

И Аладдин рассказал матери все, что с ним было. Окончив рассказ, он заглянул в миску, где были бобы, и спросил:

— Нет ли у тебя еще чего-нибудь поесть, матушка? Я голоден.

— Нет у меня ничего, дитя мое. Ты съел все, что я приготовила и на сегодня, и на завтра, — грустно сказала мать Аладдина. — Я так горевала о тебе, что не работала, и у меня нет пряжи, чтобы продать на рынке.

— Не горюй, матушка, — сказал Аладдин. — У меня есть лампа, которую я взял в подземелье. Правда, она старая, но ее все-таки можно продать.

Он вынул лампу и подал ее матери. Мать взяла лампу, осмотрела ее и сказала:

— Пойду почищу ее и снесу на рынок: может быть, за нее дадут столько, что нам хватит на ужин.

Она взяла тряпку и кусок мела и вышла во двор. Но как только она начала тереть лампу тряпкой, земля задрожала и перед ней появился огромного роста джинн. Мать Аладдина закричала и упала без чувств. Аладдин услышал крик и заметил, что в комнате потемнело. Он выбежал во двор и увидел, что его мать лежит на земле, лампа валяется рядом, а посреди двора стоит джинн, такой огромный, что головы его не видно. Он заслонил собою солнце, и стало темно, как в сумерки.

Аладдин поднял лампу, и вдруг раздался громовой голос:

— О владыка лампы, я к твоим услугам.

Аладдин уже начал привыкать к джиннам и поэтому не слишком испугался. Он поднял голову и крикнул как можно громче, чтобы джинн его услышал:

— Кто ты, о джинн, и что ты можешь делать?

— Я Маймун, сын Шамхураша, — ответил джинн. — Я раб лампы и раб того, кто ею владеет. Требуй от меня, чего хочешь. Если тебе угодно, чтобы я разрушил город или построил дворец, — приказывай!

Пока он говорил, мать Аладдина пришла в себя и, у видя возле своего лица огромную ступню джинна, похожую на большую лодку, закричала от ужаса. А Аладдин приставил руки ко рту и крикнул во весь голос:

— Принеси нам две жареные курицы и еще что-нибудь хорошее, а потом убирайся. А то моя мать тебя боится. Она еще не привыкла разговаривать с джиннами.

Джинн исчез и через мгновение принес стол, покрытый прекрасной кожаной скатертью. На нем стояло двенадцать золотых блюд со всевозможными вкусными кушаньями и два кувшина с розовой водой, подслащенной сахаром и охлажденной снегом. Раб лампы поставил стол перед Аладдином и исчез, а Аладдин с матерью начали есть и ели, пока не насытились. Мать Аладдина убрала остатки еды со стола, и они стали разговаривать, грызя фисташки и сухой миндаль.

— О матушка, — сказал Аладдин, — эту лампу надо беречь и никому не показывать. Теперь я понимаю, почему этот проклятый магрибинец хотел получить только ее одну и отказывался от всего остального. Эта лампа и еще кольцо, которое у меня осталось, принесут нам счастье и богатство.

— Делай, как тебе вздумается, дитя мое, — сказала мать, — но только я не хочу больше видеть этого джинна: уж очень он страшный и отвратительный.

Через несколько дней пища, которую принес джинн, кончилась, и Аладдину с матерью опять стало нечего есть. Тогда Аладдин взял одно из золотых блюд и пошел на рынок его продавать. Это блюдо сейчас же купил торговец драгоценностями и дал за него сто динаров.

Аладдин весело побежал домой. С этих пор, как только у них кончались деньги, Аладдин шел на рынок и продавал блюдо, и они с матерью жили, ни в чем не нуждаясь. Аладдин часто сидел на рынке в лавках купцов и учился продавать и покупать. Он узнал цену всех вещей и понял, что ему досталось огромное богатство и что каждый камешек, который он подобрал в подземном саду, стоит дороже, чем любой драгоценный камень, какой можно найти на земле.

Однажды утром, когда Аладдин был на рынке, вышел на площадь глашатай и закричал:

— О люди, заприте свои лавки и войдите в дома, и пусть никто не смотрит из окон! Сейчас царевна Будур, дочь султана, пойдет в баню, и никто не должен видеть ее!

Купцы бросились запирать лавки, а народ, толкаясь, побежал с площади. Аладдину вдруг очень захотелось поглядеть на царевну Будур — все в городе говорили, что прекраснее ее нет девушки на свете. Аладдин быстро прошел к бане и спрятался за дверью, так, чтобы его никто не мог увидеть.

Вся площадь вдруг опустела. И вот на дальнем конце площади показалась толпа девушек, ехавших на серых мулах, оседланных золотыми седлами. У каждой был в руках острый меч. А среди них медленно ехала девушка, одетая пышнее и наряднее всех других. Это и была царевна Будур.

Она откинула с лица покрывало, и Аладдину показалось, что перед ним — сияющее солнце. Он невольно закрыл глаза.

Царевна сошла с мула и, пройдя в двух шагах от Аладдина, вошла в баню. А Аладдин побрел домой, тяжко вздыхая. Он не мог забыть о красоте царевны Будур.

«Правду говорят, что она прекраснее всех на свете, — думал он. — Клянусь своей головой — пусть я умру самой страшной смертью, если не женюсь на ней!»

Он вошел к себе в дом, бросился на постель и пролежал до вечера. Когда его мать спрашивала, что с ним, он только махал на нее рукой. Наконец она так пристала к нему с расспросами, что он не выдержал и сказал:

— О матушка, я хочу жениться на царевне Будур, а иначе я погибну. Если ты не хочешь, чтобы я умер, пойди к султану и попроси его выдать Будур за меня замуж.

— Что ты такое говоришь, дитя мое! — воскликнула старуха, — Тебе, наверное, напекло солнцем голову! Разве слыхано, чтобы сыновья портных женились на дочерях султанов! На вот, поешь лучше молодого барашка и усни. Завтра ты и думать не станешь о таких вещах!

— Не надо мне барашка! Я хочу жениться на царевне Будур? — закричал Аладдин. — Ради моей жизни, о матушка, пойди к султану и посватайся за меня к царевне Будур.

— О сынок, — сказала мать Аладдина, — я не лишилась ума, чтобы идти к султану с такой просьбой. Я еще не забыла, кто я такая и кто ты такой.

Но Аладдин до тех пор упрашивал мать, пока она не устала говорить «нет».

— Ну, хорошо, сынок, я пойду, — сказала она. — Но ты ведь знаешь, что к султану не приходят с пустыми руками. А что я могу принести подходящего для его султанского величества?

Аладдин вскочил с постели и весело крикнул:

— Не беспокойся об этом, матушка! Возьми одно из золотых блюд и наполни его драгоценными камнями, которые я принес из сада. Это будет подарок, достойный султана. У него, конечно, нет таких камней, как мои!

Аладдин схватил самое большое блюдо и доверху наполнил его драгоценными камнями. Его мать взглянула на них и закрыла глаза рукой — так ярко сверкали камни, переливаясь всеми цветами.

— С таким подарком, пожалуй, не стыдно идти к султану, — сказала она.

— Не знаю только, повернется ли у меня язык сказать то, о чем ты просишь. Но я наберусь смелости и попробую.

— Попробуй, матушка, только скорее. Иди и не мешкай.

Мать Аладдина покрыла блюдо тонким шелковым платком и пошла ко дворцу султана.

«Ох, выгонят меня из дворца и побьют, а камни отнимут, — думала она.

— А может быть, и в тюрьму посадят».

Наконец она пришла в диван и встала в самом дальнем углу. Было еще рано, и в диване никого не было. Но постепенно он наполнился эмирами, визирями, вельможами и знатными людьми царства в пестрых халатах всех цветов и стал похож на цветущий сад.

Султан пришел позже всех, окруженный неграми с мечами в руках. Он сел на престол и начал разбирать дела и принимать жалобы, а самый высокий негр стоял с ним рядом и отгонял от него мух большим павлиньим пером.

Когда все дела были окончены, султан махнул платком — это означало конец — и ушел, опираясь на плечи негров.

А мать Аладдина вернулась домой и сказала сыну:

— Ну, сынок, у меня хватило смелости. Я вошла в диван и пробыла там, пока он не кончился. Завтра я поговорю с султаном, будь спокоен, а сегодня у меня не было времени.

На другой день она опять пошла в диван и снова ушла, когда он кончился, не сказав ни слова султану. Она пошла и на следующий день и скоро привыкла ходить в диван ежедневно. Целые дни стояла она в углу, но так и не могла сказать султану, в чем ее просьба.

А султан наконец заметил, что какая-то старуха с большим блюдом в руках каждый день приходит в диван. И однажды он сказал своему визирю:

— О визирь, я хочу знать, кто эта старая женщина и зачем она приходит сюда. Спроси, в чем ее дело, и, если у нее есть какая-нибудь просьба, я ее исполню.

— Слушаю и повинуюсь, — сказал визирь. Он подошел к матери Аладдина и крикнул:

— Эй, старуха, поговори с султаном! Если у тебя есть какая-нибудь просьба, султан ее исполнит.

Когда мать Аладдина услышала эти слова, у нее затряслись поджилки, и она чуть не выронила из рук блюдо. Визирь подвел ее к султану, и она поцеловала перед ним землю, а султан спросил ее:

— О старуха, почему ты каждый день приходишь в диван и ничего не говоришь? Скажи, что тебе нужно?

— Выслушай меня, о султан, и не дивись моим словам, — сказала старуха. — Прежде чем я ее тебе скажу, обещай мне пощаду.

— Пощада будет тебе, — сказал султан, — говори.

Мать Аладдина еще раз поцеловала землю перед султаном и сказала:

— О владыка султан! Мой сын Аладдин шлет тебе в подарок вот эти камни и просит тебя отдать ему в жены твою дочь, царевну Будур.

Она сдернула с блюда платок, и весь диван осветился — так засверкали камни. А визирь и султан оторопели при виде таких драгоценностей.

— О визирь, — сказал султан, — видел ли ты когда-нибудь такие камни?

— Нет, о владыка султан, не видел, — ответил визирь, а султан сказал:

— Я думаю, что человек, у которого есть такие камни, достоин быть мужем моей дочери. Каково твое мнение, о визирь?

Когда визирь услышал эти слова, его лицо пожелтело от зависти. У него был сын, которого он хотел женить на царевне Будур, и султан уже обещал выдать Будур замуж за его сына. Но султан очень любил драгоценности, а в его казне не было ни одного такого камня, как те, что лежали перед ним на блюде.

— О владыка султан, — сказал визирь, — не подобает твоему величеству отдавать царевну замуж за человека, которого ты даже не знаешь. Может быть, у него ничего нет, кроме этих камней, и ты выдашь дочь за нищего. По моему мнению, самое лучшее — это потребовать от него, чтобы он подарил тебе сорок таких же блюд, наполненных драгоценными камнями, и сорок невольниц, чтобы несли эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять. Тогда мы узнаем, богат он или нет.

А про себя визирь думал: «Невозможно, чтобы кто-нибудь мог все это достать. Он будет бессилен это сделать, и я избавлюсь от него».

— Ты хорошо придумал, о визирь! — закричал султан и сказал матери Аладдина:

— Ты слышала, что говорит визирь? Иди и передай твоему сыну: если он хочет жениться на моей дочери, пусть присылает сорок золотых блюд с такими же камнями, и сорок невольниц, и сорок рабов.

Мать Аладдина поцеловала перед султаном землю и пошла домой. Она шла и говорила себе, качая головой:

— Откуда же Аладдин возьмет все это? Ну, допустим, что он пойдет в подземный сад и наберет там еще камней, но откуда возьмутся рабы и невольницы? Так она разговаривала сама с собой всю дорогу, пока не дошла до дому. Она вошла к Аладдину грустная и смущенная. Увидев, что у матери нет в руках блюда, Аладдин воскликнул:

— О матушка, я вижу, ты сегодня говорила с султаном. Что же он сказал тебе?

— О дитя мое, лучше было бы мне и не ходить к султану, и не говорить с ним, — ответила старуха. — Послушай только, что он мне сказал.

И она передала Аладдину слова султана, а Аладдин засмеялся от радости.

— Успокойся, матушка, — сказал он, — это самое легкое дело.

Он взял лампу и потер ее, и когда мать увидела это, она бегом бросилась в кухню, чтобы не видеть джинна. А джинн сейчас лее явился и сказал:

— О господин, я к твоим услугам. Чего ты хочешь? Требуй — получишь.

— Мне нужно сорок золотых блюд, полных драгоценными камнями, сорок невольниц, чтобы несли эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять, — сказал Аладдин.

— Будет исполнено, о господин, — ответил Маймун, раб лампы. — Может быть, ты хочешь, чтобы я разрушил город или построил дворец? Приказывай.

— Нет, сделай то, что я тебе сказал, — ответил Аладдин, и раб лампы исчез.

Через самое короткое время он появился снова, а за ним шли сорок прекрасных невольниц, и каждая держала на голове золотое блюдо с драгоценными камнями. Невольниц сопровождали рослые, красивые рабы с обнаженными мечами.

— Вот то, что ты требовал, — сказал джинн и исчез.

Тогда мать Аладдина вышла из кухни, осмотрела рабов и невольниц, а потом выстроила их парами и гордо пошла впереди них ко дворцу султана.

Весь народ сбежался смотреть на это невиданное шествие, и стража во дворце онемела от изумления, когда увидела этих рабов и невольниц.

Мать Аладдина привела их прямо к султану, и все они поцеловали перед ним землю и, сняв блюда с головы, поставили их в ряд. Султан совсем растерялся от радости и не мог выговорить ни слова. А придя в себя, он сказал визирю:

— О визирь, каково твое мнение? Разве не достоин тот, кто имеет такое богатство, стать мужем моей дочери, царевны Будур?

— Достоин, о владыка, — отвечал визирь, тяжело вздыхая. Он не смел сказать «нет», хотя зависть и досада убивали его.

— О женщина, — сказал султан матери Аладдина, — пойди и передай твоему сыну, что я принял его подарок и согласен выдать за него царевну Будур. Пусть он явится ко мне — я хочу его видеть.

Мать Аладдина торопливо поцеловала землю перед султаном и со всех ног побежала домой — так быстро, что ветер не мог за ней угнаться. Она прибежала к Аладдину и закричала:

— Радуйся, о сын мой! Султан принял твой подарок и согласен, чтобы ты стал мужем царевны. Он сказал это при всех. Иди сейчас же во дворец — султан хочет тебя видеть. Я выполнила поручение, теперь кончай дело сам.

— Спасибо тебе, матушка, — сказал Аладдин, — сейчас пойду к султану. А теперь уходи — я буду разговаривать с джинном.

Аладдин взял лампу и потер ее, и тотчас же явился Маймун, раб лампы. И Аладдин сказал ему:

— О Маймун, приведи мне сорок восемь белых невольников — это будет моя свита. И пусть двадцать четыре невольника идут впереди меня, а двадцать четыре — сзади. И еще доставь мне тысячу динаров и самого лучшего коня.

— Будет исполнено, — сказал джинн и исчез. Он доставил все, что велел Аладдин, и спросил:

— Чего ты хочешь еще? Не хочешь ли ты, чтобы я разрушил город или построил дворец? Я все могу.

— Нет, пока не надо, — сказал Аладдин.

Он вскочил на коня и поехал к султану, и все жители сбежались посмотреть на красивого юношу, ехавшего с такой пышной свитой. На рыночной площади, где было больше всего народу, Аладдин достал из мешка горсть золота и бросил ее. Все кинулись ловить и подбирать монеты, а Аладдин бросал и бросал, пока мешок не опустел.

Он подъехал ко дворцу, и все визири и эмиры встретили его у ворот и проводили к султану. Султан поднялся к нему навстречу и сказал:

— Добро пожаловать тебе, Аладдин. Жаль, что я не познакомился с тобой раньше. Я слышал, что ты хочешь жениться на моей дочери. Я согласен. Сегодня будет ваша свадьба. Ты все приготовил для этого торжества?

— Нет еще, о владыка султан, — ответил Аладдин. — Я не выстроил для царевны Будур дворца, подходящего ее сану.

— А когда же будет свадьба? — спросил султан. — Ведь дворец скоро не выстроишь.

— Не беспокойся, о владыка султан, — сказал Аладдин. — Подожди немного.

— А где ты собираешься построить дворец, о Аладдин? — спросил султан.

— Не хочешь ли ты выстроить его перед моими окнами, вот на этом пустыре?

— Как тебе будет угодно, о владыка, — ответил Аладдин.

Он простился с царем и уехал домой вместе со свитой.

Дома он взял лампу, потер ее и, когда появился джинн Маймун, сказал ему:

— Ну, теперь выстрой дворец, но такой, какого еще не было на земле. Мелеешь это сделать?

— Могу! — воскликнул джинн голосом, подобным грому. — К завтрашнему утру будет готов. Останешься доволен.

И в самом деле, на следующее утро на пустыре возвышался великолепный дворец. Стены его были сложены из золотых и серебряных кирпичей, а крыша была алмазная. Чтобы взглянуть на нее, Аладдину пришлось взобраться на плечи джинна Маймуна — так высок был дворец. Аладдин обошел все комнаты во дворце и сказал Маймуну:

— О Маймун, я придумал одну шутку. Сломай вот эту колонну, и пусть султан думает, что мы забыли выстроить ее. Он захочет построить ее сам и не сможет этого сделать, и тогда он увидит, что я сильнее и богаче его.

— Хорошо, — сказал джинн и махнул рукой; колонна исчезла, как будто ее и не было. — Не хочешь ли ты еще что-нибудь разрушить?

— Нет, — сказал Аладдин. — Теперь я пойду и приведу сюда султана.

А султан утром подошел к окну и увидел дворец, который так блестел и сверкал на солнце, что на него больно было смотреть. Султан поспешно позвал визиря и показал ему дворец.

— Ну, что ты скажешь, о визирь? — спросил он. — Достоин ли быть мужем моей дочери тот, кто в одну ночь построил такой дворец?

— О владыка султан, — закричал визирь, — разве ты не видишь, что этот Аладдин — колдун! Берегись, как бы он не отобрал у тебя твое царство!

— Завистливый ты человек, о визирь, — сказал султан. — Мне нечего бояться, а ты говоришь все это из зависти.

В это время вошел Аладдин и, поцеловав землю у ног султана, пригласил его посмотреть дворец.

Султан с визирем обошли весь дворец, и султан не уставал восхищаться его красотой и пышностью. Наконец Аладдин привел гостей к тому месту, где Маймун разрушил колонну. Визирь сейчас же заметил, что недостает одной колонны, и закричал:

— Дворец не достроен! Одной колонны здесь не хватает!

— Не беда, — сказал султан. — Я сам поставлю эту колонну. Позвать сюда главного строителя!

— Лучше не пробуй, о султан, — тихо сказал ему визирь. — Тебе это не под силу. Посмотри: колонны такие высокие, что не видно, где они кончаются, и они сверху донизу выложены драгоценными камнями.

— Замолчи, о визирь, — гордо сказал султан. — Неужели я не смогу выстроить одну колонну?

Он велел созвать всех каменотесов, какие были в городе, и отдал все свои драгоценные камни. Но их не хватило. Узнав об этом, султан рассердился и крикнул:

— Откройте главную казну, отберите у моих подданных все драгоценные камни! Неужели всего моего богатства не хватит на одну колонну?

Но через несколько дней строители пришли к султану и доложили, что камней и мрамора хватило только на четверть колонны. Султан велел отрубить им головы, но колонны все-таки не поставил. Узнав об этом, Аладдин сказал султану:

— Не печалься, о султан. Колонна уже стоит на месте, и я возвратил все драгоценные камни их владельцам.

В тот же вечер султан устроил великолепный праздник в честь свадьбы Аладдина и царевны Будур, и Аладдин с женою стали жить в новом дворце.

Вот пока все, что было с Аладдином.

Что же касается магрибинца, то он вернулся к себе в Ифрикию и долго горевал и печалился. Он испытал много бедствий и мучений, стараясь раздобыть волшебную лампу, но она все-таки не досталась ему, хотя была совсем близко. Только одно утешение было у магрибинца: «Раз этот Аладдин погиб в подземелье, значит, и лампа находится там. Может быть, мне удастся завладеть ею и без Аладдина».

Так он раздумывал об этом целыми днями. И вот однажды он захотел убедиться, что лампа цела и находится в подземелье. Он погадал на песке и увидел, что все в сокровищнице осталось так, как было, но лампы там больше нет. Сердце его замерло. Он стал гадать дальше и узнал, что Аладдин спасся из подземелья и живет в своем родном городе. Быстро собрался магрибинец в путь и поехал через моря, горы и пустыни в далекую Персию. Снова пришлось ему терпеть беды и несчастья, и наконец он прибыл в тот город, где жил Аладдин.

Магрибинец пошел на рынок и стал слушать, что говорят люди. А в это время как раз кончилась война персов с кочевниками, и Аладдин, который стоял во главе войска, вернулся в город победителем. На рынке только и было разговоров, что о подвигах Аладдина.

Магрибинец походил и послушал, а потом подошел к продавцу холодной воды и спросил его:

— Кто такой этот Аладдин, о котором все люди здесь говорят?

— Сразу видно, что ты нездешний, — ответил продавец. — Иначе ты знал бы, кто такой Аладдин. Это самый богатый человек во всем мире, а его дворец — настоящее чудо.

Магрибинец протянул водоносу динар и сказал ему:

— Возьми этот динар и окажи мне услугу. Я и вправду чужой в вашем городе, и мне хотелось бы посмотреть на дворец Аладдина. Проводи меня к этому дворцу.

— Никто лучше меня не покажет тебе дорогу, — сказал водонос. — Идем. Он привел магрибинца ко дворцу и ушел, благословляя этого чужеземца за щедрость. А магрибинец обошел вокруг дворца и, осмотрев его со всех сторон, сказал про себя:

— Такой дворец мог построить только джинн, раб лампы. Наверное, она находится в этом дворце.

Долго придумывал магрибинец хитрость, с помощью которой он мог бы завладеть лампой, и наконец придумал.

Он пошел к меднику и сказал ему:

— Сделай мне десять медных ламп и возьми за них какую хочешь плату, но только поторопись. Вот тебе пять динаров в задаток.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил медник. — Приходи к вечеру, лампы будут готовы.

Вечером магрибинец получил десять новеньких ламп, блестевших, как золотые. Он провел ночь без сна, думая о хитрости, которую он устроит, а на рассвете поднялся и пошел по городу, крича:

— Кто хочет обменять старые лампы на новые? У кого есть старые медные лампы? Меняю на новые!

Народ толпой ходил за магрибинцем, а дети прыгали вокруг него и кричали:

— Бесноватый, бесноватый!

Но магрибинец не обращал на них внимания и кричал:

— У кого есть старые лампы? Меняю на новые!

Наконец он пришел ко дворцу. Аладдина самого в это время не было дома — он уехал на охоту, и во дворце оставалась его жена, царевна Будур. Услышав крики магрибинца, Будур послала старшего привратника узнать, в чем дело, и привратник, вернувшись, сказал ей:

— Это какой-то бесноватый дервиш. У него в руках новые лампы, и он обещает дать за каждую старую лампу новую.

Царевна Будур рассмеялась и сказала:

— Хорошо бы проверить, правду ли он говорит или обманывает. Нет ли у нас во дворце какой-нибудь старой лампы?

— Есть, госпожа, — сказала одна из невольниц. — Я видела в комнате господина нашего Аладдина медную лампу. Она вся позеленела и никуда не годится.

А Аладдину, когда он уезжал на охоту, понадобились припасы, и он вызвал джинна Маймуна, чтобы тот принес, что нужно. Когда джинн принес заказанное, раздался звук рога, и Аладдин заторопился, бросил лампу на постель и выбежал из дворца.

— Принеси эту лампу, — приказала Будур невольнице, — а ты, Кафур, отнеси ее магрибинцу, и пусть он даст нам новую.

И привратник Кафур вышел на улицу и отдал магрибинцу волшебную лампу, а взамен получил новенький медный светильник. Магрибинец очень обрадовался, что его хитрость удалась, и спрятал лампу за пазуху. Он купил на рынке осла и уехал.

А выехав за город и убедившись, что никто его не видит и не слышит, магрибинец потер лампу, и джинн Маймун явился перед ним. Магрибинец крикнул ему:

— Хочу, чтобы ты перенес дворец Аладдина и всех, кто в нем находится, в Ифрикию и поставил бы его в моем саду, возле моего дома. И меня тоже перенеси туда.

— Будет исполнено, — сказал джинн. — Закрой глаза и открой глаза, и дворец будет в Ифрикии. А может быть, ты хочешь, чтобы я разрушил город?

— Исполняй то, что я тебе приказал, — сказал магрибинец, и не успел он договорить этих слов, как увидел себя в своем саду в Ифрикии, у дворца. И вот пока все, что с ним было.

Что же касается султана, то он проснулся утром и выглянул в окно — и вдруг видит, что дворец исчез и там, где он стоял, — ровное гладкое место. Султан протер глаза, думая, что он спит, и даже ущипнул себе руку, чтобы проснуться, но дворец не появился.

Султан не знал, что подумать, и начал громко плакать и стонать. Он понял, что с царевной Будур случилась какая-то беда. На крики султана прибежал визирь и спросил:

— Что с тобой случилось, о владыка султан? Какое бедствие тебя поразило?

— Да разве ты ничего не знаешь? — закричал султан. — Ну так выгляни в окно. Что ты видишь? Где дворец? Ты — мой визирь и отвечаешь за все, что делается в городе, а у тебя под носом пропадают дворцы, и ты ничего не знаешь об этом. Где моя дочь, плод моего сердца? Говори!

— Не знаю, о владыка султан, — ответил испуганный визирь. — Я говорил тебе, что этот Аладдин — злой волшебник, но ты мне не верил.

— Приведи сюда Аладдина, — закричал султан, — и я отрублю ему голову! В это время Аладдин как раз возвращался с охоты. Слуги султана вышли на улицу, чтобы его разыскать, и, увидев его, побежали к нему навстречу.

— Не взыщи с нас, о Аладдин, господин наш, — сказал один из них. — Султан приказал скрутить тебе руки, заковать тебя в цепи и привести к нему. Нам будет тяжело это сделать, но мы люди подневольные и не можем ослушаться приказа султана.

— За что султан разгневался на меня? — спросил Аладдин. — Я не сделал и не задумал ничего дурного против него или против его подданных.

Позвали кузнеца, и он заковал ноги Аладдина в цепи. Пока он делал это, вокруг Аладдина собралась толпа. Жители города любили Аладдина за его доброту и щедрость, и, когда они узнали, что султан хочет отрубить ему голову, они все сбежались ко дворцу. А султан велел привести Аладдина к себе и сказал ему:

— Прав был мой визирь, когда говорил, что ты колдун и обманщик. Где твой дворец и где моя дочь Будур?

— Не знаю, о владыка султан, — ответил Аладдин. — Я ни в чем перед тобой не виновен.

— Отрубить ему голову! — крикнул султан, и Аладдина снова вывели на улицу, а за ним вышел палач.

Когда жители города увидели палача, они обступили Аладдина и послали сказать султану:

«Если ты, о султан, не помилуешь Аладдина, то мы опрокинем на тебя твой дворец и перебьем всех, кто в нем находится. Освободи Аладдина и окажи ему милость, а то тебе придется плохо».

— Что мне делать, о визирь? — спросил султан, и визирь сказал ему:

— Сделай так, как они говорят. Они любят Аладдина больше, чем нас с тобой, и, если ты его убьешь, нам всем несдобровать.

— Ты прав, о визирь, — сказал султан и велел расковать Аладдина и сказать ему от имени султана такие слова:

«Я пощадил тебя, потому что народ тебя любит, но если ты не отыщешь мою дочь, то я все-таки отрублю тебе голову. Даю тебе сроку для этого сорок дней».

— Слушаю и повинуюсь, — сказал Аладдин и ушел из города.

Он не знал, куда ему направиться и где искать царевну Будур, и горе так давило его, что он решил утопиться. Он дошел до большой реки и сел на берегу, грустный и печальный.

Задумавшись, он опустил в воду правую руку и вдруг почувствовал, как что-то соскальзывает с его мизинца. Аладдин быстро вынул руку из воды и увидел на мизинце кольцо, которое дал ему магрибинец и о котором он совсем забыл.

Аладдин потер кольцо, и тотчас явился перед ним джинн Дахнаш, сын Кашкаш а, и сказал:

— О владыка кольца, я перед тобой. Чего ты хочешь? Приказывай.

— Хочу, чтоб ты перенес мой дворец на прежнее место, — сказал Аладдин.

Но джинн, слуга кольца, опустил голову и ответил:

— О господин, мне тяжело тебе признаться, но я не могу этого сделать. Дворец построен рабом лампы, и только он один может его перенести. Потребуй от меня что-нибудь другое.

— Если так, — сказал Аладдин, — неси меня туда, где находится сейчас мой дворец.

— Закрой глаза и открой глаза, — сказал джинн.

И когда Аладдин закрыл и снова открыл глаза, он увидел себя в саду, перед своим дворцом.

Он взбежал наверх по лестнице и увидел свою жену Будур, которая горько плакала. Увидев Аладдина, она вскрикнула и заплакала еще громче — теперь уже от радости. Успокоившись немного, она рассказала Аладдину обо всем, что с ней произошло, а затем сказала:

— Этот проклятый магрибинец приходит ко мне и уговаривает меня выйти за него замуж и забыть тебя. Он говорит, что султан, мой отец, отрубил тебе голову и что ты был сыном бедняка, так что о тебе не стоит печалиться. Но я не слушаю речей этого злого магрибинца, а все время плачу о тебе.

— А где он хранит волшебную лампу? — спросил Аладдин, и Будур ответила:

— Он никогда с ней не расстается и всегда держит ее при себе.

— Слушай меня, о Будур, — сказал Аладдин. — Когда этот проклятый опять придет к тебе, будь с ним ласкова и приветлива и обещай ему, что выйдешь за него замуж. Попроси его поужинать с тобою и, когда он начнет есть и пить, подсыпь ему в вино вот этого сонного порошка. И когда магрибинец уснет, я войду в комнату и убью его.

— Мне будет нелегко говорить с ним ласково, — сказала Будур, — но я постараюсь. Он скоро должен прийти. Иди, я тебя спрячу в темной комнате, а когда он уснет, я хлопну в ладоши, и ты войдешь.

Едва Аладдин успел спрятаться, в комнату Будур вошел магрибинец. На этот раз она встретила его весело и приветливо сказала:

— О господин мой, подожди немного, я принаряжусь, а потом мы с тобой вместе поужинаем.

— С охотой и удовольствием, — сказал магрибинец и вышел, а Будур надела свое лучшее платье и приготовила кушанья и вино.

Когда магрибинец вернулся, Будур сказала ему:

— Ты был прав, о господин мой, когда говорил, что Аладдина не стоит любить и помнить. Мой отец отрубил ему голову, и теперь нет у меня никого, кроме тебя. Я выйду за тебя замуж, но сегодня ты должен исполнять все, что я тебе скажу.

— Приказывай, о госпожа моя, — сказал магрибинец, и Будур стала его угощать и поить вином и, когда он немного опьянел, сказала ему:

— В нашей стране есть обычай: когда жених и невеста едят и пьют вместе, то последний глоток вина каждый выпивает из кубка другого. Дай же мне твой кубок, я отопью из него глоток, а ты выпьешь из моего.

И Будур подала магрибинцу кубок вина, в который она заранее подсыпала сонного порошка. Магрибинец выпил и сейчас же упал, как пораженный громом, а Будур хлопнула в ладоши. Аладдин только этого и ждал. Он вбежал в комнату и, размахнувшись, отрубил мечом голову магрибинцу. А затем он вынул у него из-за пазухи лампу и потер ее, и сейчас же появился Маймун, раб лампы.

— Отнеси дворец на прежнее место, — приказал ему Аладдин.

Через мгновение дворец уже стоял напротив дворца султана, и султан, который в это время сидел у окна и горько плакал о своей дочери, чуть не лишился чувств от изумления и радости. Он сейчас же прибежал во дворец, где была его дочь Буду р. И Аладдин с женой встретили султана, плача от радости.

И султан попросил у Аладдина прощения за то, что хотел отрубить ему голову, и с этого дня прекратились несчастья Аладдина, и он долго и счастливо жил в своем дворце вместе со своей женой и матерью.