Как называется сказка про подснежники

Словацкая сказка в обработке С. Маршака

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?

Двенадцать.

А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь.

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу ещё не бывало так, чтобы февраль пришёл раньше, чем уйдёт январь, а май обогнал бы апрель.

Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу.

Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица — всё не так, как ни повернётся — всё не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то бельё на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шёл январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер.

Люди сидели в домах и топили печки.

В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метёт вьюга, а потом вернулась к тёплой печке и сказала падчерице:

— Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает её в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники! Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадёшь в лесу, увязнешь в сугробах. А сестра говорит ей:

— Если и пропадёшь, так плакать о тебе никто не станет! Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с неё рвёт. Идёт она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Всё темнее становится кругом. Небо чёрное, ни одной звёздочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Всё равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонёк — будто звезда среди ветвей запуталась.

Поднялась девочка и пошла на этот огонёк. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонёк не погас!» А он не гаснет, он всё ярче горит. Уж и тёплым дымком запахло, и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костёр горит, чуть ли не до самого неба достаёт. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков ещё того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зелёном бархате.

Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем ещё мальчики. Молодые у самого огня сидят, а старики — поодаль.

И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает её старик громко:

— Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно? Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит:

— Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик:

— Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала!

— Не я выдумала, — отвечает девочка, — а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться.

Тут все двенадцать поглядели на неё и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает:

— Что же ты делать будешь, если не найдёшь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

— В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замёрзнуть, чем домой без подснежников вернуться.

Сказала это и заплакала.

И вдруг один из двенадцати, самый молодой, весёлый, в шубке на одном плече, встал и подошёл к старику:

— Братец Январь, уступи мне на час своё место! Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

— Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

— Ладно уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрёпанной бородой. — Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо её знаем: то у проруби её встретишь с вёдрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

— Ну, будь по-вашему, — сказал Январь. Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил:

Не трещите, морозы,

В заповедном бору,

У сосны, у берёзы

Не грызите кору!

Полно вам вороньё

Замораживать,

Человечье жильё

Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

— Ну, теперь твой черёд, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю. Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,

Дуйте что есть мочи!

Вихри, вьюги и бураны,

Разыграйтесь к ночи!

В облаках трубите громко,

Вейтесь над землёю.

Пусть бежит в полях позёмка

Белою змеёю!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри. А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

— Теперь твой черёд, братец Март. Взял младший брат посох и ударил о землю. Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками.

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,

Растекайтесь, лужи,

Вылезайте, муравьи,

После зимней стужи!

Пробирается медведь

Сквозь лесной валежник.

Стали птицы песни петь,

И расцвёл подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке?

Под ногами у неё — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течёт, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под тёмной кожуры первые зелёные листики.

Глядит девочка — наглядеться не может.

— Что же ты стоишь? — говорит ей Март.- Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник — и скорее опять на полянку, где костёр горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет: Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошёл над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побежала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.

— Ну, что, — спросили её мачеха и сестра, — уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку.

Мачеха и сестра так и ахнули:

— Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка всё, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!

Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают:

— А больше тебе ничего месяцы не дали?

— Да я больше ничего и не просила.

— Вот дура так дура! — говорит сестра.- В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоём месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего грибов беленьких, у четвёртого — свежих огурчиков!

— Умница, доченька! — говорит мачеха.- Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили. А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.

— Где им! — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову.

Мать ей вслед кричит:

— Рукавички надень, шубку застегни!

А дочка уже за дверью. Убежала в лес!

Идёт по сестриным следам, торопится. «Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!»

Лес всё гуще, всё темней. Сугробы всё выше, бурелом стеной стоит.

«Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в тёплой постели, а теперь ходи да мёрзни! Ещё пропадёшь тут!»

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонёк — точно звёздочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонёк. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костёр горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют.

Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

— Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взялась?

— Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по её следам.

— Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь:

— Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко ещё до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

— Ишь какой сердитый! — говорит мачехина дочка.- Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождёшься. Мне летних месяцев надо.

Нахмурился Январь-месяц.

— Ищи лета зимой! — говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба — заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.

Испугалась мачехина дочка.

— Перестань! — кричит. — Хватит!

Да где там!

Кружит её метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело её снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет её, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдёшь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замёрзла.

Так и остались они обе в лесу лета ждать.

А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила.

И был у неё, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.

— У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди.

Кто знает — может, так оно и было.

Зима; холодно; ветер так и режет, но в земле хорошо, уютно; там и лежит цветочек в своей луковице, прикрытой землей и снегом. Но вот выпал дождь; капли проникли сквозь снежный покров в землю к цветочной луковице и сообщили ей о белом свете, что над нею. Скоро пробрался туда и солнечный луч, такой тонкий, сверлящий; он пробуравил снег и землю и слегка постучался в луковицу.

— Войдите! — сказал цветок.

— Не могу! — ответил луч. — Я еще слаб теперь, и мне не раскрыть луковицы! А вот к лету я соберусь с силами!

— А когда будет лето? — спросил цветок и спрашивал то же самое у каждого нового гостя — солнечного луча. Но до лета было еще долго; снег еще не весь стаял, и лужицы каждую ночь затягивало льдом.

— Как это долго тянется! — говорил цветок. — А мне просто не сидится на месте! Хочется потянуться, вытянуться, раскрыться, выйти на волю, повидаться с летом! То-то блаженное времечко!

И цветок потянулся в своей тонкой скорлупке, размягченной водою, согретой снегом и землею, пронизанной солнечными лучами. Скоро из земли, под снегом, пробился зеленый стебелек со светло-зеленым бутоном, окруженным, словно ширмочкой, узенькими, толстенькими листками. Снег был еще холодный, но весь залит лучами солнца, — он был уже настолько рыхл, что им легко было пробиться сквозь него, да и сами они стали теперь сильнее.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — запели они, и цветок выглянул из-под снега. Солнечные лучи ласкали и целовали малютку, так что белоснежная с зелеными жилками чашечка его совсем раскрылась. Радостно и скромно склонил он головку.

— Милый цветочек! — пели солнечные лучи. — Как ты свеж и нежен! Ты первый, единственный! Ты наше возлюбленное дитя! Ты возвещаешь лето, чудное лето! Скоро весь снег растает, холодные ветры унесутся прочь! Царствовать будем мы! Все зазеленеет! И у тебя появятся подружки: зацветут сирень и желтая акация, а потом розы, но ты все-таки первый, такой нежный, прозрачный!

Вот была радость! Казалось, самый воздух пел и звучал, солнечные лучи проникали в самые лепестки и стебелек цветка. И он стоял, такой нежный, хрупкий и в то же время полный сил, в пышном расцвете юной красоты, такой нарядный в своем белом платьице, с зелеными ленточками, и славил лето. Но до лета было еще долго; облака закрыли солнышко, подули холодные, резкие ветры.

— Рановато ты появился! — сказали они цветку. — Сила еще на нашей стороне! Постой, мы зададим тебе! Сидеть бы тебе да сидеть в тепле, а не торопиться франтить на солнышке — не пришло еще время!

Холод так и щипал. Дни шли за днями, а не показывалось ни единого солнечного луча. Нежному цветочку хоть замерзнуть было впору. Но он был сильнее, чем подозревал сам; его укрепляла радостная вера в обещанное лето. Оно должно было скоро прийти! Недаром же о нем возвестили солнечные лучи. Цветок твердо верил их обещанию и терпеливо стоял на белом снегу в своем белом наряде, склоняя головку под тяжелыми, густыми хлопьями снега; вокруг него бушевали холодные ветры.

— Ты сломишься! — говорили они. — Завянешь, замерзнешь! Что тебе надо было тут? Зачем ты дал себя выманить? Солнечный луч обманул тебя! Вот и поделом тебе теперь! Эх ты, подснежник!

— Подснежник! — прозвучало в холодном утреннем воздухе.

— Подснежник! — ликовали дети, выбежавшие в сад. — Вот тут растет один, такой миленький, прелестный, первый, единственный!

И слова эти пригрели цветок, словно солнечные лучи. От радости он даже не почувствовал, что его сорвали. Он очутился в детской ручонке, детские губки целовали его. Потом его принесли в теплую комнату, полюбовались на него и поставили в воду. Цветок ожил, возродился к жизни, подумал, что вдруг наступило лето.

У старшей дочки, прелестной молодой девушки, — она уже была конфирмована — был друг сердца; он тоже был конфирмован и теперь проходил курс наук.

— Вот пошучу с ним! Он подумает, что у нас уже лето! — сказала девушка, взяла нежный цветочек и положила его в душистый листок бумаги, на котором были написаны стихи о подснежнике. Они начинались словом «подснежник», а кончались словами: «Теперь, дружок мой, ты на всю зиму останешься дурачком!» Да, вот что говорилось в стихах, которые она послала другу вместо письма. Цветок очутился в конверте; как там было темно! Он точно опять попал в луковицу! И вот он отправился в путь, побывал в почтовой сумке, его тискали, комкали; приятного тут было мало, но и этому пришел конец.

Письмо дошло по назначению; его распечатали и прочли. Друг сердца был так доволен, что расцеловал цветок и спрятал его вместе со стихами в ящик. Там лежало много таких же дорогих писем, но все они были без цветов; этот явился первым, единственным, как назвали его солнечные лучи, и цветок не нарадовался этому!

А времени радоваться было у него довольно: прошло лето, прошла и длинная зима, снова настало лето, и тогда только его опять вынули. Но на этот раз молодой человек не был весел и так сердито принялся рыться в письмах и бумагах, что листок со стихами полетел на пол, и подснежник выпал из него. Правда, он высох и сплюснулся, но из-за этого не следовало все-таки швырять его на пол! Все же лежать на полу было лучше, чем сгореть в печке, куда угодили все письма и стихи. Что же случилось? То, что часто случается. Подснежник обманул молодого человека — это была шутка; девушка обманула его — это уж была не шутка. Она избрала себе летом нового друга сердца.

Утром солнышко осветило маленький сплюснутый подснежник, выглядевший словно нарисованным на полу. Девушка, подметавшая пол, подняла его и вложила в одну из книг на столе; она думала, что нечаянно выронила оттуда цветок, приводя стол в порядок. И вот цветок снова очутился между стихами, но на этот раз напечатанными, а они ведь важнее написанных, по крайней мере обходятся дороже.

Прошли годы; книга все стояла на полке; но вот ее взяли, открыли и стали читать. Книга была хорошая: стихи и песни датского поэта Амвросия Стуба; с ними стоит познакомиться. Человек, читавший книгу, перевернул страницу.

— Подснежник! Недаром его положили сюда. Бедняга Амвросий Стуб! Ты тоже был подснежником среди своих собратьев! Ты явился слишком рано, опередил свое время, и тебя встретили буйные ветры и непогода. Пришлось тебе скитаться из дома в дом, от одного фионского помещика к другому, разыгрывая роль цветка в стакане с водою или вложенного в рифмованное письмо! Да, и ты был подснежником, обманчиво возвестившим лето, недоразумением, шуткой, но все же ты был первым, единственным, дышащим юношеской свежестью, датским поэтом. Оставайся же тут, подснежник! Ты положен сюда недаром.

И подснежник опять положили в книгу; он был и польщен и обрадован, узнав, что положен в это прекрасное собрание песен недаром и что сам певец был таким же подснежником, над которым подшутила зима. Подснежник понял все по-своему, как и мы всякую вещь понимаем по-своему.

Вот и вся сказка о подснежнике.

Как это ни удивительно, но история создания этой сказки началась в совсем «несказочные» времена — в разгар Великой Отечественной войны. В то время Маршак отошёл от детской литературы — он писал военные очерки, стихи и антифашистские эпиграммы. Приведу лишь одно, наиболее запомнившееся мне, четверостишие, написанное перед самым окончанием войны в апреле 1945-го:

«Год восемнадцатый не повторится ныне!» —
Кричат со стен слова фашистских лидеров.
А сверху надпись мелом: «Я в Берлине».
И подпись выразительная: «Сидоров».

Но вернёмся в начало 1943 года, когда в газете «Литература и искусство» Маршак опубликовал обращение «Моему читателю»:
«Мой шестилетний корреспондент спрашивает меня, почему я, которого дети считают своим собственным писателем, изменил им и в последний год писал только для больших.
…Я по-прежнему верен детям, для которых всю жизнь писал сказки, песни, смешные книжки. По-прежнему я очень много думаю о них. Думать о детях — это значит думать о будущем.
И вот, думая о будущем, я не могу не отдавать себя целиком простой и скромной службе писателя военного времени».

Тем не менее, эта просьба ребёнка, видимо, произвела на писателя впечатление. Маршак урывками находит время для создания своей пьесы о двенадцати месяцах, собравшихся у костра в новогоднюю ночь.

С. Маршак:
«Двенадцать месяцев» я писал в суровой, затемненной, военной Москве — в часы отдыха от работы в газете и «Окнах ТАСС». …Мне казалось, что в суровые времена дети — да, пожалуй, и взрослые — нуждаются в веселом праздничном представлении, в поэтической сказке…».

Нередко пишут, что в основе пьесы Маршака лежит словацкая сказка Божены Немцовой. Сам Маршак утверждал, что о Немцовой узнал гораздо позже, а «задолго до того слышал чешскую или богемскую легенду о двенадцати месяцах в чьей-то устной передаче».

Кстати, писатель сделал и прозаический пересказ первоисточника с подзаголовком «Славянская сказка». По нему видно, что для своей пьесы Маршак взял лишь завязку сюжета. Концовка же в первоисточнике напоминала эпилог сказки «Морозко» — решив потребовать у месяцев побольше добра, в лес отправляется дочка мачехи, да там и замерзает. Никакой королевы с её указом в народной сказке нет, а значит, по сути, нет основной сюжетной пружины пьесы Маршака.

Что до королевы, то в ней легко узнаётся современница — непосредственная и избалованная школьница, разве что наделённая большой властью.

«КОРОЛЕВА (нетерпеливо). Что же я должна написать?
КАНЦЛЕР. Одно из двух, ваше величество: либо „казнить“, либо „помиловать“.
КОРОЛЕВА (про себя). По-ми-ло-вать… Каз-нить… Лучше напишу „казнить“ — это короче».

Именно поэтому вздорной девчонке взбредает в голову издавать указы против законов природы.

«КОРОЛЕВА. А если бы я захотела, чтобы сейчас наступил апрель?
ПРОФЕССОР. Это невозможно, ваше величество.
КОРОЛЕВА. Вы — опять?
ПРОФЕССОР (умоляюще). Это не я возражаю вашему величеству. Это наука и природа!
КОРОЛЕВА. Скажите пожалуйста! А если я издам такой закон и поставлю большую печать?»

И природа, действительно, нарушает свои законы — но не ради королевы, а ради падчерицы. Заметьте, месяцы делают это не просто из жалости, а и потому что уважают девушку. Каждый из них видел её где-нибудь за работой — на грядке, в поле, в лесу.
Да и сами месяцы похожи на рачительных хозяйственников («Что, у тебя на речках да на озерах крепко лед стал?» — «Ничего, держится. А не мешает еще подморозить»).

С. Маршак:
«…Сейчас о труде пишут немало, но несколько однообразно и подчас назидательно. А между тем о труде можно и должно говорить совершенно по-разному.
…Очень нелегко было построить четкий и стройный сюжет пьесы. Основное заключается в том, что в дремучем лесу после разгула стихий королевой оказывается скорей падчерица, чем сама королева, учителем — солдат с его житейским опытом, а не профессор, наделенный книжной премудростью. Все, что обещала королева за подснежники — шубу, наряды, катанье в санях, — она получает в трудную минуту от великодушной падчерицы.
Я долго думал над финалом. Нельзя же было оставить падчерицу в царстве месяцев и выдать ее замуж за Апреля-месяца. Я решил вернуть ее домой — из сказки в реальную жизнь — с тем, чтобы все месяцы гостили у нее по очереди и приносили ей в подарок то, чем каждый из них богат.
…Я старался избегнуть в своей сказке навязчивой морали. Но мне хотелось, чтобы сказка рассказала о том, что только простодушным и честным людям открывается природа, ибо постичь ее тайны может только тот, кто соприкасается с трудом».

В июне 1943 года Маршак уже читает пьесу труппе МХАТ. К сожалению, воплотить «12 месяцев» на сцене удалось только после войны — в 1947 году.
Военное время помешало и ещё одному замыслу. Дело в том, что к Самуилу Яковлевичу обратился сам Уолт Дисней. Каким-то образом знаменитому американцу попалась в руки сказка Маршака, и он захотел снять по ней мультфильм. К сожалению, письмо Диснея из-за военного времени дошло с большим опозданием. Маршак всё же попытался спасти проект и решил обратиться за помощью к министру кинематографии А. Большакову. Большаков встречу назначил, но сам не пришёл. Прождав два часа в приёмной, Маршак плюнул и ушёл, оставив на двери записку:

«У Вас, товарищ Большаков,
Не так уж много Маршаков».

Впрочем, сказку экранизировали и без Диснея. И не раз. В 1956 году вышел рисованный в классической манере мультфильм И. Иванова-Вано и М. Ботова. А в 1980-м «12 месяцев» уже экранизировали в жанре «анимэ» японцы Т. Имадзава и Я. Кимио (совместно с «Союзмультфильмом»). Интересно, что в японском прокате сказка шла под несколько мистическим названием «Ва Мори — ва Икэтэйру» («Лес — живой»).

Но, конечно, самой известной экранизацией стал фильм Анатолия Граника, вышедший в 1972 году. Съёмки проходили летом, в павильоне, поэтому и зима, и подснежники были стопроцентно искусственными. Это совершенно не сказалось на популярности фильма, благодаря замечательной игре актёров. Тут и бывший «Старик Хоттабыч» Н. Волков в роли Профессора, и Л. Куравлёв в роли Солдата, и Т. Пельтцер в роли Гофмейстерины. А как позабыть блестящий дуэт Мачехи и шепелявящей дочки (О. Викландт и М. Мальцева)!

Интересно сложилась судьба исполнителей ролей Падчерицы (Н. Попова) и Апреля (А. Быкова). То, что Маршак запретил делать героям в сказке, актёры воплотили в реальной жизни — то есть, взяли и поженились. Что до Королевы (в исполнении Лианы Жвании), то в неё был влюблён (правда, платонически) сын автора пьесы — Иммануэль Самуилович, который всячески опекал съёмки фильма.

Ну и, конечно, главная заслуга в успехе экранизации принадлежит режиссёру — Анатолию Гранику, который, кстати, снимет ещё один замечательный фильм по сказке Маршака «Умные Вещи».
Но его фильмы сам Маршак уже не увидит. Он умрёт 4 июля 1964 года. Текст сказки «12 месяцев» Самуил Яковлевич пытался улучшить вплоть до своей смерти.

Маргарита Алигер:
«Эта сказка вселяет в душу радость и веселье, заставляет снова и снова, как в детстве, поверить в то, что чудеса обязательно случаются в жизни, что, только пожелай, только будь хорошим, чистым, честным, зацветут для тебя подснежники в январе и будешь ты счастлив…».

Сказка про подснежник — Сергей Панчешный
Подснежник — Кругляк Оксана
Сказка про подснежник — Елена Алексеевская
Нежный подснежник — М. Скребцова
Подснежник — Б. Вовк
За подснежниками
Сказка о подснежниках — Александр Греев
Подснежник — Анна Саксе
Легенда о подснежнике — Валерия Шинтарь
Весенний подснежник — Елена Берестовая
Подснежник — Марк Шварц

Сказка про подснежник

Сергей Панчешный

Здравствуй, дружок! Сегодня я расскажу тебе сказку про подснежник. Твои папа и мама давно просили меня рассказать сказку о растениях, и вот я начинаю именно с этой. Итак, садись удобнее и слушай.
Давным-давно, когда людей на нашей земле было ещё очень мало и жили они не в городах, а в маленьких деревушках, погода на земле была совсем другая, чем сейчас. В том месте, где ты живёшь, рос большой зелёный лес. Разные деревья были в нём соседями: рядом с елями и соснами росли огромные баобабы и гордые секвойи, между берёзок и дубов были видны различные пальмы и лавровые деревья.
А цветов в том лесу было видимо-невидимо! Розы и ромашки, гладиолусы и орхидеи, георгины и папоротники росли вместе, радуя глаз немногим людям, которые могли это видеть. Так продолжалось очень и очень долго.
Но однажды с Севера подул очень холодный ветер, и погода с каждым днём начала становиться всё холоднее и холоднее. Наступало великое оледенение. Ведь если до него погода круглый год стояла очень тёплая, летняя, то теперь появились времена года, которые стали сменять друг друга по очереди. И не всем жителям леса понравились эти перемены.
Первыми на юг стали уходить звери и улетать птицы, которые не могли без тепла оставаться и дня. Но были и такие, которые остались, и теперь они живут рядом с нами.
У деревьев и растений, как ты знаешь, дружок, нет ног. И поэтому, они не могли, как животные, убежать на юг. Но, с каждым годом, те растения, которые больше всего любили солнце и тепло, стали расти всё южнее и южнее, пока совсем не оказались в тех тёплых странах, в которых живут и поныне.
Многие цветы тоже перебрались на юг, а среди тех, кто остался, загорелся нешуточный спор.
Ведь теперь, когда наступала зима, цветы не могли расти. Они появлялись только с приходом первого тёплого луча Солнца, который будил землю от долгой зимней спячки. А кто должен быть предвестником весны? Роза, василёк, гладиолус, ирис? А, может, гвоздика, герань, ромашка или одуванчик?
Долго спорили растения, но так и не смогли выбрать достойного. И тогда они решили – следующей весной, как только на землю пробьются первые тёплые солнечные лучи, а снег чуть подтает, все цветы разом появятся на полянах. И тот цветок, который выдержит испытание, и станет первым предвестником весны.
На следующий год среди не растаявших ещё сугробов, когда ещё дул холодный зимний ветер, появились красивые цветы. Они очень гордились тем, что приняли участие в споре. Но, пришла ночь, другая, и цветы, не видя Солнца, не получая от него теплоты, стали жалеть, что ввязались в это дело. Роза, гладиолус, василёк, а затем и другие цветы, решили расти каждый в своё время.
И только маленький, хрупкий цветок с белоснежными лепестками продолжал стойко переносить все тяготы зимней ночи. В течение дня он пытался уловить любую частичку тепла, которую несёт Солнце, и ночью эта частичка согревала его до следующего дня.
– Как зовут тебя, стойкий цветок? – спросили его другие цветы.
— У меня ещё нет названия, – ответил он им.
– Ну, поскольку ты единственный из нас, который не роптал на холод, снег и отсутствие тепла, то будь ты первым среди цветов, кто встречает весну, кто первым радует глаза людей небесной красотой, кто дарит людям надежду. И название тебе с этого времени станет – подснежник!
Так и повелось с тех пор. Ранней весной, когда только подтает снег, появляются красивые цветы – подснежники – первые предвестники весны. И если тебе, дружок, удастся увидеть подснежник, не срывай его. Пусть он несёт тепло и радость другим людям!

Подснежник

Кругляк Оксана

Весной все становится другим. После долгих зимних ночей утреннее солнце кажется просто чудом. Нежное, спокойное, оно прикасается тихонечко к жизни и всем дарит радость. Просто так, ничего не требуя взамен…
Каждую весну Кузька с Лисенком ходили на охоту. За подснежниками! И это была самая настоящая охота, не удивляйтесь. Подснежники — они такие хитрые звери (во всяком случае, так для себя решили наши герои), и они так умело скрываются под снегом, ветками и листьями, что найти их бывает порой ну очень сложно!
Так произошло и в этот раз.
На 8 Марта надо дарить подарки. Мамам. И это обязательно! Можно, конечно, обойтись хорошим поведением и помощью по дому, но Кузя и Лисенок, как истинные джентльмены, считали, что женщин нужно радовать цветами. Желательно добытыми собственнолапно.

В этом году весна что-то не особенно спешила наступать. Вернее, это зима никак не хотела уходить, и все время подкидывала какие-то сюрпризы в виде снега, гололеда и холодного ветра. Так получилось, что 7 марта еще лежал снег, что никак не входило в планы наших героев-охотников. Но, деваться некуда, подвиги совершать надо. И поэтому Кузя с Лисенком все же решили идти. Конечно же, это было большим секретом, но на всякий пожарный (чтобы не волновались), они сказали дедушке Кузи о своем крестовом походе. Дедушка — Кот был воином старой закалки и очень уважал смелость во всех её проявлениях. Поэтому поход он одобрил и даже раздобыл им в дорогу всяких вкусностей: сухариков, сушеных ягод, конфет.
Рядом с их домом был лес — настоящий, красивый и немного дремучий лес. Много чего хорошего можно было там найти, в том числе и подснежники. Особенно, если знать места. Лисенок знал в лесу каждый кустик, каждую травинку, поэтому они рассчитывали на успех.
— А как ты думаешь, — все допытывался Кузя, — подснежники они ведь потому так и называются, что растут под снегом?
— Ну, наверное, — задумался Лисенок. — Ведь если подосиновики растут под осиной, то они так и называются. Значит, и подснежники тоже растут под снегом.
Кузя немного успокоился. Он очень переживал, потому что было еще довольно много снега. А еще и холодно! Он предпочитал посидеть дома возле теплой печки, полакомиться молоком, посмотреть мультфильмы. В общем, он был обычным ленивым котенком. Но ради дружбы был готов на многие подвиги.
Было раннее утро. Как известно, охоту нужно начинать с самого утра, чтобы к вечеру получить хоть какой-то результат.
Погода была тихая. Лес уже готовился к встрече весны. Понемногу веселели деревья, птицы; уже появлялись первые прогалины. Но никаких цветов не было. Ни одного. Даже в тех местах, где обычно негде было ступить ногой, (то есть лапой).
— Что же делать? — растерянно спросил Кузя. — Как же я поздравлю маму?
— Ага, а мне еще и Хвостика поздравлять! И бабушку! Нет, я отсюда с пустыми руками не уйду!
— Может, они там сидят под снегом и не знают, что мы их ищем?
— Так что же нам теперь, копать их что ли?
Лисенок и Кузя переглянулись. Это была замечательная идея! Блестящая! Они начали разгребать снег замерзшими лапами, ковырять его веточками, но бесполезно… Корочка снега была довольно твердой, и её трудно было пробить — куда уж там маленькому хрупкому цветочку!
Отчаявшись совершенно, они сели передохнуть и подумать. На щеках замерзли капельки от слез, и почему-то стало очень грустно.
— Я придумал! — неожиданно подпрыгнул Кузя. — Мы их согреем!
— Ага, — скептически произнес Великий Лис-охотник, — Мы будем плясать вокруг костра, как шаманы и духи леса помогут нам…
Кузя всегда догадывался, что у его друга не все в порядке с головой — слишком много непонятных слов он говорил. Нельзя столько читатьпро всяких индейцев, приключения и сказочных драконов…
— Ты не понял! Мы будем дышать на них, они почувствуют тепло через снег и выкарабкаются наверх.
— Ты представляешь, сколько мы на это потратим времени? Мы же не знаем, где точно они находятся.
— А не надо ничего знать. Они ведь живые — поэтому обязательно почувствуют тепло.
Уверенности в успехе этой затеи не было, но попробовать стоило.
Соорудить костер они не могли по причине того, что спички им пока никто не доверял (и очень правильно, кстати). Поэтому они стали дышать на снег возле дерева, где обычно было море подснежников, и вскоре затемнела земля. Появилось солнышко, улыбнулось и стало им помогать. Прилетели веселые птицы, сбежались проснувшиеся от зимы звери и своим дыханием растопили снег.

Подснежник вытянул тоненькие зеленые лепесточки и потянулся. Затем улыбнулся и сказал:
— Спасибо.

Он был один, первый. Нежный, хрупкий и настолько милый, что сорвать его было бы преступлением.
Поэтому праздник устроили прямо в лесу. Кузя и Лисенок пригласили всех родных и друзей и испытывали огромную гордость, что именно они добыли такой прекрасный трофей.
А подснежник радовался тому, что столько он смог доставить счастья и радости одним своим появлением.
Это, конечно, просто сказка. Но я уверена, что мечты сбываются — надо только очень захотеть.

Страницы: 1 2 3 4 5