Как пишется доктор айболит

§ 165. С
прописной буквы пишутся нарицательные слова, выступающие как названия
персонажей в сказках, пьесах, баснях и некоторых других произведениях
художественной литературы, фольклора, напр.: Красная Шапочка,
Змей Горыныч, Серый Волк, Синяя Борода, Дед Мороз, Петушок со Шпорами (герои
сказок); Кот, Пёс, Сахар, Хлеб (персонажи «Синей птицы»
М. Метерлинка); Весна, Леший (персонажи «Снегурочки» А.
Островского), Городничий, Душечка, Левша, Некто в сером (литературные
персонажи); проказница Мартышка, Осёл, Козёл да косолапый Мишка
затеяли сыграть квартет (Крыл.).

Примечание. Нарицательные имена,
сопровождающие собственное имя персонажа, пишутся со строчной буквы, напр.: дядя Стёпа, граф Монте-Кристо, король
Лир, леди Макбет, мистер Пиквик, дед Мазай, царь Дадон, доктор Айболит, крокодил
Гена; Марья-царевна, Иванушка-дурачок.

УМК под редакцией Т. А. Ладыженской, 5 класс.

---

Проверить правописание любого слова

Ленинград, Госиздат, 1925. 35 с. с ил. Тираж 10000 экз. В цв. издательской литографированной обложке. Чрезвычайная редкость!

В 1924 г. в Ленинградском отделении Детгиза вышла книга, на титульном листе которой значилось: «Лофтинг Гай. Доктор Айболит. Для маленьких детей пересказал К. Чуковский. Рис. Е. Белухи. Л. Гос. Изд. 1925». В этих выходных данных стоит обратить внимание сразу на четыре момента: имя автора, название, формулировка «для маленьких детей пересказал» и дата выхода. Самая простая проблема — с датой. 1925 г., проставленный на титульном листе, — обычная в издательской практике уловка, когда выходящую в конце ноября или декабре книгу помечают следующим годом для сохранения новизны издания. Имя автора, неверно указанное в обоих первых русских изданиях Лофтинга (в пересказе Чуковского и переводе Хавкиной), — издательская же ошибка. Работниками Государственного издательства имя автора (инициал «Н.», стоящий на обложке оригинального издания) было неверно истолковано, возможно (если имя вообще было известно), как сокращенная форма. Косвенно данная ошибка свидетельствует, кстати, об одном немаловажном обстоятельстве. Русский Лофтинг начинался как издательский проект. Причем проект «разновозрастной» — предоставленный издательством материал Хавкина переводила для среднего возраста, Чуковский пересказывал для младшего. Вероятно, планировалось издание серии книг (во всяком случае, в послесловии к переводу Любови Хавкиной анонсировалась вторая книга Лофтинга из серии — «Путешествия доктора Дулитля», причем обещалось, что «эта книга также выйдет в русском переводе в издании Госиздата»). По вполне понятным причинам продолжения не последовало. Ни вторая, ни третья книги в двадцатых годах так и не вышли.

Одной из особенностей творческой манеры Чуковского является наличие т.н. «сквозных» персонажей, которые переходят из сказки в сказку. При этом они не объединяют произведения в некий последовательный «сериал», а как бы параллельно существуют в нескольких мирах в разных вариациях. Например, Мойдодыра можно встретить в «Телефоне» и «Бибигоне», а Крокодила Крокодиловича – в «Телефоне», «Мойдодыре» и «Бармалее». Недаром Чуковский иронично называл свои сказки «крокодилиадами». Еще один излюбленный персонаж – Бегемот – существует в «мифологии» Чуковского аж в двух обличьях – собственно Бегемота и Гиппопотама, которых автор просит не путать («Бегемот – аптекарь, а Гиппопотам – царь»). Но, наверное, самым многовариативными персонажами писателя стали добрый доктор Айболит и злой пират-людоед Бармалей. Так в прозаическом «Докторе Айболите» («пересказе по Гью Лофтингу») доктор родом из зарубежного города Пиндемонте, в «Бармалее» – из советского Ленинграда, а в поэме «Одолеем Бармалея» – из сказочной страны Айболитии. То же и с Бармалеем. Если в одноименной сказке он исправляется и едет в Ленинград, то в прозаическом варианте его сжирают акулы, а в «Одолеем Бармалея» и вовсе расстреливают из автомата. Сказки об Айболите – постоянный источник споров о плагиате. Одни считают, что Корней Иванович бессовестно украл сюжет у Хью Лофтинга и его сказок о докторе Дулиттле, другие же – считают, что Айболит возник у Чуковского раньше и лишь потом был использован в пересказе Лофтинга. И прежде, чем мы начнем восстанавливать «темное» прошлое Айболита, необходимо сказать несколько слов и об авторе «Доктора Дулиттла».

Итак, Хью Лофтинг родился в Англии в 1886 году в
местечке Мейденхед (Беркшир) в смешанной англо-ирландской семье
и, хотя с детства обожал животных (он любил возиться с ними на маминой ферме и даже организовал домашний зоопарк), выучился он вовсе не на зоолога или ветеринара, а на железнодорожного инженера. Однако профессия позволила ему посещать экзотические страны Африки и Южной Америки.
После окончания в 1904 г. частной школы в Честерфильде решил посвятить себя карьере гражданского инженера. Учиться отправился в Массачусетский технологический институт в Америку. Через год вернулся в Англию, где продолжил учебу в Лондонском политехническом институте. В 1908 г., после непродолжительных попыток найти достойную работу в Англии, переехал в Канаду. В 1910 г. работал инженером на железной дороге в Западной Африке, затем опять на железной дороге, в Гаване. Но к 1912 г. романтика перемены мест и тяготы такого рода походной жизни начали приедаться, и Лофтинг решил изменить жизнь: он переехал в Нью-Йорк, женился и стал писателем
, обзавелся семьей и даже начал пописывать в журналы разные профильные статьи. Во многих статьях, посвященных жизненному пути Лофтинга, отмечается курьезный факт: первый рассказ бывшего инженера, вдоволь поездившего по миру и набравшегося самых разнообразных впечатлений, был вовсе не об африканской или кубинской экзотике, а о дренажных трубах и мостах. Людям же, знающим Лофтинга лишь по эпопее о приключениях доктора Дулиттла, и вовсе кажется странным, что начинал он как вполне «взрослый» писатель и что «История Доктора Дулиттла», так заметно по тону и наивности изложения отличающаяся от других книг, — не «первый опыт начинающего писателя». К 1913 г. у Лофтинга-писателя уже достаточно устойчивая репутация среди издателей нью-йоркских журналов, в которых он с заядлой регулярностью публикует свои короткие рассказы и очерки. Жизнь постепенно налаживается. Рождаются дети: Элизабет в 1913г. и Колин — в 1915. К началу Первой мировой войны Лофтинг все еще является британским подданным. В 1915 г. он поступил на службу в Британское Министерство информации, а в 1916 был призван в армию в звании лейтенанта в полк Ирландской гвардии (мать Лофтинга — ирландка).
Его дети очень скучали по папе, и он обещал постоянно писать им письма. Но разве напишешь малышам об окружающей кровавой бойне? И вот под впечатлением от картины гибнущих на войне лошадей Лофтинг начал сочинять сказку о добром докторе, который выучил звериный язык и всячески помогал разным животным. Доктор получил весьма говорящее имя «Do-Little» («Делать малое»), заставляющее вспомнить Чехова и его принцип «малых дел».

Х. Лофтинг:

«Мои дети ждали дома писем от меня – лучше с картинками, чем без. Вряд ли было интересно писать подрастающему поколению сводки с фронта: новости были либо слишком ужасными, либо слишком скучными. К тому же все они цензурировались. Одна вещь, однако, все больше привлекала мое внимание – это значительная роль, которую играли в Мировой войне животные, причем с течением времени они, похоже, становились не меньшими фаталистами, чем люди. Они рисковали так же, как и все мы. Но их судьба сильно отличалась от людской. Как бы серьезно ни был ранен солдат, за его жизнь боролись, все средства хирургии, прекрасно развившейся за время войны, были направлены ему на помощь. Серьезно раненную лошадь пристреливали вовремя пущенной пулей. Не очень справедливо, по-моему. Если мы подвергали животных такой же опасности, с которой сталкивались сами, то почему же не окружали их таким же вниманием, когда они получали ранение? Но, очевидно, чтобы оперировать лошадей на наших эвакуационных пунктах, потребовалось бы знание лошадиного языка. Так у меня зародилась эта идея…».

Все свои книги Лофтинг иллюстрировал сам

Всего о докторе Дулиттле Лофтинг написал 14 книг

В. Конашевич, Советское издание

прозаического пересказа «Доктор Айболит».

Добрый доктор Айболит!

Он под деревом сидит.

Приходи к нему лечиться

И корова, и волчица…

В. Сутеев, Книга «Айболит» (М: Дет. лит-ра, 1972)

В ряде статей в российских изданиях излагается, вероятно, в какой-то момент выдуманная самим Лофтингом легенда о том, что дети писателя якобы самостоятельно передали письма отца в одно из издательств, и к моменту возвращения последнего с фронта книга была уже издана. Реальность — немного прозаичнее. В 1918 г. Лофтинг был тяжело ранен и уволен из армии по инвалидности. Его семья встретилась с ним в Англии, и в 1919 они решили вернуться в Нью-Йорк. Еще до возвращения домой Лофтинг принял решение переработать истории о зверином докторе в книгу. По счастливому стечению обстоятельств, на корабле, на котором семья возвращалась в Америку, писатель познакомился с Сесил Робертс — известным британским поэтом и новеллистом — и она, ознакомившись за время плаванья с рукописью, рекомендовала ему обратиться к ее издателю, мистеру Стоуксу. В 1920 г. в издательстве Стоукса вышла первая книга. В 1922 — первый сиквел. С этого момента, вплоть до 1930 г. Стоукс начал выпускать по одному «дулитлу» в год. Успех серии оказался не феноменальным, но устойчивым. К 1925 г. — году выхода российских перевода и переложения Лофтинг уже известный в Америке и Европе автор. Лауреат нескольких литературных премий. Выходят и готовятся к изданию несколько переводов его книг. В какой-то мере можно даже сказать, что его доктор Дулитл стал символом — символом нового «послевоенного гуманизма». В чем эта символичность? В 1923 г. на церемонии вручения премии Ньюбери, присуждаемой Американской Библиотечной Ассоциацией, Лофтинг «признался», что идея «Истории Доктора Дулитла» пришла ему в голову при виде лошадей, убитых и раненных в сражении, что там, на фронте, он был столь впечатлен мужественным поведением лошадей и мулов под огнем, что выдумал для них маленького доктора, чтобы сделать для них то, что не было сделано в реальности, — сделать малое (собственно, этот принцип иллюстрирует и сама говорящая фамилия доктора — dо-little). Но «сделать малое» означает также вернуться в прошлое и переиграть, сделать невозможным происходящее сегодня.
В этом смысле «Доктор Дулитл» — не просто сказка или приключенческая серия для детей и подростков, но один из первых развернутых проектов альтернативной истории. Недаром действие эпопеи относится к 30-м — середине 40-х гг. XIX в. — «почти сто лет тому назад», и без упоминаний о «ценностях» Викторианской Англии не обходится практически ни одна развернутая рецензия. Всего дулитловский цикл Лофтинга насчитывает четырнадцать книг. Десять из них — романы, написанные и изданные при жизни автора:

История доктора Дулитла (The Story of Doctor Dolittle. 1920);
Путешествия доктора Дулитла (The Voyages of Doctor Dolittle. 1922);
Почтовая служба доктора Дулитла (Doctor Dolittle»s Post Office. 1923);
Цирк доктора Дулитла (Doctor Dolittle»s Circus. 1924);
Зоопарк доктора Дулитла (Doctor Dolittle»s Zoo. 1925);
Караван доктора Дулитла (Doctor Dolittle»s Caravan. 1926);
Сад доктора Дулитла (Doctor Dolittle»s Garden. 1927);
Доктор Дулитл на Луне (Doctor Dolittle in the Moon. 1928);
Доктор Дулитл возвращается (Doctor Dolittle»s Return. 1933);
Доктор Дулитл и Тайное Озеро (Doctor Dolittle and the Secret Lake. 1948).

Две — компилятивные, изданные Ольгой Фрикер (сестрой третьей жены Лофтинга, Джозефины) после его смерти. Еще две — «добавочные», составленные Лофтингом в промежутках: сборник рассказов «Поваренная книга поросенка Габ-Габ» (Gab-Gab»s Book, An Encyclopedia of Food. 1932) и «Записная книжка доктора Дулитла» (Doctor Dolittle»s Birthday Book. 1936) — иллюстрированный ежедневник с цитатами. Все без исключения книги оснащены авторскими иллюстрациями, наследниками тех картинок, которыми Лофтинг сопровождал свои письма домой. Порядок выхода книг отличается от их «внутренней хронологии». Начиная со второго тома, в тексте появляется фигура рассказчика — Томми Стаббинса, сына сапожника, работающего у доктора ассистентом, возникают и другие достаточно живо, в психологической манере обрисованные постоянные персонажи. Действие начинает строиться как воспоминание (задним числом и происходящее в первой книге оказывается не просто предысторией, а как бы тоже воспоминанием, хотя и пересказанным с чужих слов). Вообще, стиль повествования заметно изменяется. Это — приключенческие повести для детей среднего возраста, насыщенные событиями, многочисленными вставными эпизодами, на чередовании которых и строится внутренняя логика рассказа. Именно со второй книги звери у Лофтинга начинают приобретать «человеческие черты» (причем эти человеческие черты не идеализированы, они даются «без прикрас», звери ищут выгоду, ленятся, капризничают, мотивировки их поступков во многом продиктованы эгоизмом и т. д.). Именно со второй книги мы начинаем узнавать какие-то подробности из жизни самого доктора, его семьи (историю жизни сестры Сары), окружающих его людей (Томми Стаббинс, Мэтью Магг).

В 1924 г. «Дулиттла» заметили и в Советской России. Издательство заказало аж два перевода сказки. Первый был рассчитан на детей среднего возраста, и его выполнила Е. Хавкина. Впоследствии он был забыт и больше в СССР не переиздавался. Зато второй вариант, носивший заголовок «Гай Лофтинг. Доктор Айболит. Для маленьких детей пересказал К. Чуковский», имел долгую и богатую историю. Именно целевая аудитория стала причиной того, что язык сказки очень упрощен. Кроме того, Чуковский писал, что он «внес в свою переработку десятки реалий, которых нет в подлиннике». И действительно, в новых изданиях «пересказ» постоянно перерабатывался. Так Дулиттл превратился в Айболита, собака Джип – в Авву, поросенок Джаб-Джаб – в Хрю-хрю, занудная ханжа-пуританка и сестра доктора Сара – в совсем уж злобную Варвару, а туземный король Джолингинки и пират Бен-Али вовсе сольются в едином образе пирата-людоеда Бармалея. И хотя пересказ «Доктор Айболит» постоянно сопровождал подзаголовок «по Гью Лофтингу», в издании 1936 г. появилось загадочное редакционное послесловие:

«Несколько лет назад произошла очень странная вещь: два писателя на двух концах света сочинили одну и ту же сказку об одном и том же человеке. Один писатель жил за океаном, в Америке, а другой – у нас в СССР, в Ленинграде. Одного звали Гью Лофтинг, а другого – Корней Чуковский. Друг друга они никогда не видели и даже не слыхали друг о друге. Один писал по-русски, а другой по-английски, один стихами, а другой – прозой. Но сказки получились у них очень похожие, потому что в обеих сказках один и тот же герой: добрый доктор, который лечит зверей…».

Так всё-таки: кто придумал Айболита? Если не знать, что первый пересказ Лофтинга вышел еще в 1924 г., то кажется, что Чуковский просто взял Айболита из своих стихотворных сказок и просто поместил в пересказ. Но с учетом этого факта всё выглядит не так однозначно, ведь «Бармалей» был написан в том же году, что и пересказ, а первая версия стихотворного «Айболита» и вовсе спустя 4 года. Здесь, вероятно, и возникает один из парадоксов, проявляющихся в сознании людей, сравнивающих миры доктора Дулитла и доктора Айболита. Если мы исходим не просто из первой сказки Лофтинга, а хотя бы из трех-четырех повестей цикла, мы начинаем рассматривать ее как часть целого, как некий предварительный подход, только лишь обозначающий, набрасывающий систему взаимоотношений персонажей, но не передающий еще всей ее сложности и полноты (при том, что ядро все равно остается там, в первой книге). Герои изменяются, взрослеет рассказчик (Томми Стаббинс), взрослеют потенциальные читатели (это все, конечно, не некая «отличительная черта» цикла Лофтинга, подобное же происходит с героями Милна, Туве Янсон, Роулинг и т. д.). Когда же мы начинаем сравнивать цикл Лофтинга с циклом Чуковского, оказывается, что (при практически равных объемах) герои сказок Чуковского остаются как бы неизменными. Дело даже не в отсутствии «сплошной хронологии». Каждая сказка Чуковского — это отдельный мир, причем миры эти не просто параллельны, они оказывают друг на друга влияние, они взаимопроницаемы (пусть и до определенного предела). По сути, мы не можем даже сказать ничего определенного о тождественности героев. Действительно, Айболит «Бармалея», Айболит «Лимпопо», Айболит разных вариантов лофтинговского «Доктора Айболита», Айболит «военной сказки» и т. д. и т. п. — это буквально один и тот же герой? Если да, то почему один живет где-то там за границей, другой в Ленинграде, третий в африканской стране Айболитии? А Бармалей? А Крокодил? И почему, если Бармалея съели акулы, он снова нападает на Айболита с Таней-Ваней? А если это было до того, так ведь он уже исправился, почему же он себя снова так плохо ведет, что в конце концов его съедают акулы? Или даже вовсе не акулы, а доблестный Ваня Васильчиков отрубает ему голову? Мы имеем дело с некими «инвариантами»: инвариантами героев, происходящего с ними, наших оценок. Т. е. первая книга Лофтинга (пересказанная Чуковским и ставшая если не центром этого мира, то первым шагом в него) в этой системе взаимоотношений не получает того развития, которое она получила в системе книг Лофтинга. Развитие здесь идет совсем в ином направлении. При этом стоит особо отметить также и то, что здесь у текстов не только нет прямой хронологии, нет даже обязательного набора самих текстов. Потенциальный читатель всегда будет располагать неким усеченным вариантом, будет иметь заведомо обрывочное представление даже не о целом, а о соотношении имеющихся в его распоряжении частей. То количество вариантов и редакций сказок, которое мы имеем на сегодняшний момент (только лофтинговский «Доктор Айболит» имеет четыре основных варианта, отличных друг от друга не только объемом, но и героями, сюжетным построением, общим направлением действия), гигантские тиражи книг (не дающие до конца бесследно исчезнуть тем или иным отвергнутым или исправленным редакциям), отсутствие четких авторских указаний, помноженное на произвол или некомпетентность издательств при отборе материалов, создают ситуацию, в которой читатель сам (но неосознанно, по воле случая) составляет для себя некую индивидуальную карту чтения. Мы, по возможности, будем пытаться работать со всем основным корпусом текстов, пытаться проследить основные движения внутри этого особого пространства. Но даже в настоящем исследовании возможно рассмотреть лишь основные варианты, содержащие кардинальные сюжетные и смысловые различия (в то время как Чуковский вносил правку практически во все издания 1920-1950-х гг.).

Сам Чуковский утверждал, что доктор появился еще в первой импровизационной версии «Крокодила», которую он сочинял для больного сына. К. Чуковский, из дневника, 20.10.1955.:

«… и там был «Доктор Айболит» в качестве одного из действующих лиц; только он назывался тогда: «Ойболит». Я ввел туда этого доктора, чтоб смягчить тяжелое впечатление, оставшееся у Коли от финского хирурга».

Чуковский также писал, что прообразом доброго доктора для него стал еврейский врач из Вильно – Тимофей Осипович Шабад, с которым он познакомился в 1912 г. Он был настолько добр, что соглашался бесплатно лечить бедняков, а иногда и зверюшек.

К. Чуковский:

«Доктор Шабад был самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока».

Действительно ли роилась в голове Чуковского идея написать сказку о зверином докторе, или нет, ясно одно: стимулом для ее появления явно послужило знакомство с Лофтингом. А дальше уже началось практически оригинальное творчество.

Белуха, Евгений Дмитриевич
(1889, Симферополь — 1943, Ленинград) — график, художник декоративно-прикладного искусства, иллюстратор книг. Учился в Петербурге в гравюрной мастерской В.В. Матэ (1911), Высшем художественном училище живописи, скульптуры и архитектуры при ИАХ (1912–1913), брал уроки у В.И. Шухаева (1918). Жил в Ленинграде. В раннем творчестве работал под псевдонимом Е. Нимич. Работал в области станковой, книжной, журнальной, прикладной графики; занимался офортом, литографией. Выполнял портреты, пейзажи, анималистические этюды и наброски; в 1921–1922 создал несколько портретов-миниатюр (жены, Э.К. Спадикова). Иллюстрировал журналы «Весь мир», «Огонек» (1911–1912), «Солнце России» (1913–1914); рисовал для «Красной газеты» (1918), «Петроградской правды» (1919–1920; в том числе создал заголовок газеты). Создавал проекты экслибрисов. Занимался росписью фарфоровых изделий на Государственном фарфоровом заводе (1920-е). В 1920–30-х преимущественно иллюстрировал книги для издательств: Госиздат, «Прибой», Academia, Лениздат и других. Оформил книги: «Сказки» Р. Киплинга (1923), «Сказки южных славян» (1923), «Доктор Айболит» К. И. Чуковского (1924), «Страстная дружба» Г. Уэллса (1924), «Студенческие повести» Л. Н. Рахманова (1931), «В людях» А. М. Горького (1933), «Мул без узды» Пайен из Мезьера (1934), «Звезды смотрят вниз» А. Кронина (1937), «Ход жизни» Э. Даби (1939) и другие. В годы Великой Отечественной войны находился в блокадном Ленинграде. Выполнил плакаты: «Боец, отомсти немецким бандитам за страдания советских людей» и другие, серию «Ленинград в дни войны» (1942–1943). С 1918 — участник выставок.

Экспонировался на выставках: Общины художников (1921, 1922), петроградских художников всех направлений, оригинальных рисунков петроградских книжных знаков (обе — 1923), русских книжных знаков (1926), «Графическое искусство в СССР. 1917–1928», юбилейной выставке изобразительных искусств (обе — 1927), «Художественный экслибрис» (1928), «Женщина до и после революции» (1930) в Петрограде (Ленинграде), «Русский книжный знак» в Казани (1923), «Художники РСФСР за XV лет» (1933), «Героический фронт и тыл» (1943) в Москве и других.

Участник многих международных выставок, в том числе книжной выставки во Флоренции (1922), выставке художественно-декоративных искусств в Париже (1925), «Искусство книги» в Лейпциге и Нюрнберге (1927), «Современное книжное искусство на международной выставке прессы» в Кёльне (1928). Персональная выставка художника прошла в Ленинграде (1951). Произведения находятся в крупнейших музейных собраниях, среди них — Государственная Третьяковская галерея, ГМИИ им. А. С. Пушкина, Государственный литературный музей, Государственный Русский музей и другие.

Перевод К. Чуковского известен нашему читателю гораздо лучше, чем перевод Л. Хавкиной:

Лофтинг, Хью Джон. Приключения доктора Дулитля.
Рисунки автора. Перевела на русский язык Любовь Хавкина. Москва, Госиздат, 1924. 112 с. с ил. Тираж 7000 экз. В издательской мягкой обложке. Чрезвычайная редкость!

Госиздат использовал иллюстрации самого автора — они забавны:

Хавкина, Любовь Борисовна
(1871, Харьков — 1949, Москва) — российский теоретик и организатор библиотечного дела, крупный библиотековед и библиографовед. Заслуженный деятель науки РСФСР (1945), доктор педагогических наук (1949). Родилась в семье харьковских медиков. После окончания женской гимназии в 1888-1890 гг. преподавала в воскресной школе, основанной Христиной Алчевской. В 1891 г. выступает одним из организаторов первой харьковской бесплатной библиотеки. В том же году поступает на работу в Харьковскую публичную библиотеку, где трудится, с перерывами, до 1918 г. В 1898-1901 гг. Хавкина изучала библиотековедение в Берлинском университете, посетила Всемирную выставку 1900 года в Париже, где познакомилась с методами Американской библиотечной ассоциации и идеями её основателя Мелвила Дьюи, оказавшими на неё большое влияние. Кроме того, Хавкина параллельно с работой в библиотеке окончила Харьковское музыкальное училище по специальности «Теория музыки», что позволило ей в 1903 г. организовать и возглавить в Харьковской публичной библиотеке первый в российских общедоступных библиотеках музыкальный отдел с абонементом; Хавкина также публиковала в харьковских газетах музыкальные рецензии и обзоры. Библиотековедческие труды Хавкиной берут начало с книги «Библиотеки, их организация и техника» (СПб.: Издание А. С. Суворина, 1904), получившей широкое признание в России и удостоенной золотой медали Всемирной выставки 1905 года в Льеже. На протяжении 1900-1910-х гг. Хавкина сотрудничает с журналами «Русская школа», «Просвещение», «Вестник воспитания», «Для народного учителя», пишет несколько статей для «Народной энциклопедии». В 1911 г. выходит написанное Хавкиной «Руководство для небольших библиотек» (М.: Издание Товарищества И. Д. Сытина), выдержавшее шесть изданий (вплоть до 1930 г.); за эту книгу Хавкина избирается почётным членом Российского библиографического общества. В этот же период Хавкина публикует научно-популярные книги «Индия: Популярный очерк» и «Как люди научились писать и печатать книги» (обе — М.: Издание Товарищества И. Д. Сытина, 1907). С 1912 г. Любовь Хавкина делит свою жизнь между Харьковом и Москвой, где в 1913 г. при Народном университете Шанявского открываются, на основе составленного ею проекта, первые в России курсы библиотекарей, о необходимости которых Хавкина говорила ещё в 1904 г. в своём докладе на Третьем съезде российских деятелей технического и профессионального образования. Хавкина совмещает преподавание на курсах целого ряда дисциплин с работой для Харьковской публичной библиотеки (в 1914 г. её избирают в правление библиотеки) и зарубежными поездками — в 1914 г., в частности, Хавкина знакомится с опытом организации библиотечного дела в США (Нью-Йорк, Чикаго, Калифорния, Гонолулу) и Японии, описывая этот опыт в книге «Нью-Йоркская публичная библиотека» и в различных докладах. На американском опыте основана и работа Хавкиной «Авторские таблицы Кеттера в переработке для русских библиотек» (1916) — правила расстановки книг на библиотечных полках и в библиотечных каталогах на основании принципов, разработанных Ч. Э. Каттером; эти таблицы используются в русских библиотеках по сей день и именуются в просторечии «таблицы Хавкиной» (таблицы авторского знака). В 1916 г. Любовь Хавкина принимает участие в подготовке и проведении учредительного съезда Российского библиотечного общества и избирается председателем его правления, оставаясь на этом посту до 1921 г. В 1918 г. Хавкина публикует труд «Книга и библиотека», в котором формулирует своё отношение к идеологическим веяниям новой эпохи:

«Библиотека закладывает фундамент общечеловеческой культуры, поэтому влияние государственной политики умаляет её задачу, суживает её работу, придаёт её деятельности тенденциозный и односторонний характер, превращает её в орудие партийной борьбы, которой публичная библиотека по самой своей сущности должна быть чужда».

После Октябрьской революции Университет Шанявского был реорганизован (а по существу — закрыт), однако отделение библиотечного дела во главе с Хавкиной было сохранено в виде Научно-исследовательского кабинета библиотековедения (с 1920 г.), который впоследствии стал основой для Московского библиотечного института (ныне — Московский государственный университет культуры и искусств). В 1928 г. Любовь Хавкина вышла на пенсию. На протяжении 1930-40-х гг. она консультировала различные советские организации (не столько как библиотековед, сколько по линии иностранных языков: Хавкина хорошо владела десятью языками). В то же время она не прекращала работать над методическими трудами по библиотековедению, опубликовав книги «Составление указателей к содержанию книг и периодических изданий» (1930), «Сводные каталоги (Историко-теоретическая практика)» (1943) и др. После Великой Отечественной войны о Хавкиной вспомнили. Она была награждена орденом «Знак Почёта» (1945), ей было присвоено звание Заслуженного деятеля науки РСФСР (1945), а в 1949 г., незадолго до смерти, ей была присуждена степень доктора педагогических наук (за книгу «Сводные каталоги»). Похоронена Любовь Борисовна на Миусском кладбище в г. Москве.

Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!

Всех излечит, исцелит
Добрый доктор Айболит!

И пришла к Айболиту лиса:
«Ой, меня укусила оса!»
И пришёл к Айболиту барбос:
«Меня курица клюнула в нос!»
И прибежала зайчиха
И закричала: «Ай, ай!
Мой зайчик попал под трамвай!
Мой зайчик, мой мальчик
Попал под трамвай!
Он бежал по дорожке,
И ему перерезало ножки,
И теперь он больной и хромой,
Маленький заинька мой!»

И сказал Айболит:
«Не беда! Подавай-ка его сюда!
Я пришью ему новые ножки,
Он опять побежит по дорожке».

И принесли к нему зайку,
Такого больного, хромого,
И доктор пришил ему ножки,
И заинька прыгает снова.
А с ним и зайчиха-мать
Тоже пошла танцевать.
И смеётся она и кричит:
«Ну, спасибо тебе, Айболит!»

Вдруг откуда-то шакал
На кобыле прискакал:
«Вот вам телеграмма
От Гиппопотама!»

«Приезжайте, доктор,
В Африку скорей
И спасите, доктор,
Наших малышей!»

«Что такое? Неужели
Ваши дети заболели?»

«Да-да-да! У них ангина,
Скарлатина, холерина,
Дифтерит, аппендицит,
Малярия и бронхит!

Приходите же скорее,
Добрый доктор Айболит!»

«Ладно, ладно, побегу,
Вашим детям помогу.
Только где же вы живёте?
На горе или в болоте?»

«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».

И встал Айболит, побежал Айболит,
По полям, по лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

А в лицо ему ветер, и снег, и град:
«Эй, Айболит, воротися назад!»
И упал Айболит и лежит на снегу:
«Я дальше идти не могу».

И сейчас же к нему из-за ёлки
Выбегают мохнатые волки:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»

И вперёд поскакал Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

Но вот перед ними море —
Бушует, шумит на просторе.
А в море высокая ходит волна,
Сейчас Айболита проглотит она.

Но тут выплывает кит:
«Садись на меня, Айболит,
И, как большой пароход,
Тебя повезу я вперёд!»

И сел на кита Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти,
А горы всё выше, а горы всё круче,
А горы уходят под самые тучи!

«О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?»

И сейчас же с высокой скалы
К Айболиту спустились орлы:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»

И сел на орла Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

А в Африке,
А в Африке,
На чёрной Лимпопо,
Сидит и плачет
В Африке
Печальный Гиппопо.

Он в Африке, он в Африке
Под пальмою сидит
И на море из Африки
Без отдыха глядит:
Не едет ли в кораблике
Доктор Айболит?

И рыщут по дороге
Слоны и носороги
И говорят сердито:
«Что ж нету Айболита?»

А рядом бегемотики
Схватились за животики:
У них, у бегемотиков,
Животики болят.

И тут же страусята
Визжат, как поросята,
Ах, жалко, жалко, жалко
Бедных страусят!

И корь, и дифтерит у них,
И оспа, и бронхит у них,
И голова болит у них,
И горлышко болит.

Они лежат и бредят:
«Ну что же он не едет,
Ну что же он не едет,
Доктор Айболит?»

А рядом прикорнула
Зубастая акула,
Зубастая акула
На солнышке лежит.

Ах, у её малюток,
У бедных акулят,
Уже двенадцать суток
Зубки болят!

И вывихнуто плечико
У бедного кузнечика;
Не прыгает, не скачет он,
А горько-горько плачет он
И доктора зовёт:
«О, где же добрый доктор?
Когда же он придёт?»

Но вот, поглядите, какая-то птица
Всё ближе и ближе по воздуху мчится,
На птице, глядите, сидит Айболит
И шляпою машет и громко кричит:
«Да здравствует милая Африка!»

И рада и счастлива вся детвора:
«Приехал, приехал! Ура, ура!»

А птица над ними кружится,
А птица на землю садится,
И бежит Айболит к бегемотикам,
И хлопает их по животикам,
И всем по порядку
Даёт шоколадку,
И ставит и ставит им градусники!

И к полосатым
Бежит он тигрятам,
И к бедным горбатым
Больным верблюжатам,
И каждого гоголем,
Каждого моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем потчует.

Десять ночей Айболит
Не ест, не пьёт и не спит,
Десять ночей подряд
Он лечит несчастных зверят
И ставит и ставит им градусники.

Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных,
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!

И акула Каракула
Правым глазом подмигнула
И хохочет, и хохочет,
Будто кто её щекочет.

А малютки бегемотики
Ухватились за животики
И смеются, заливаются —
Так, что дубы сотрясаются.

Вот и Гиппо, вот и Попо,
Гиппо-попо, Гиппо-попо!
Вот идёт Гиппопотам.
Он идёт от Занзибара,
Он идёт к Килиманджаро —
И кричит он, и поёт он:
«Слава, слава Айболиту!
Слава добрым докторам!»

Корней Чуковский

Лечиться у звериного доктора Айболита одно удовольствие – вместо уколов и таблеток врач прописывает гоголь-моголь и шоколад. А еще пациента ждет порция тепла и доброты. Персонаж ввязывается в захватывающие приключения, которые почему-то в основном происходят в далекой Африке, где детям гулять очень опасно.

История создания

Отличительная особенность творчества Корнея Чуковского в том, что многие созданные им персонажи «сквозные» – сказочные лица мелькают то в одной книжке, то в другой, но при этом не связывают сюжет, а существуют в обособленных мирах и пространствах.

К таким героям относятся Крокодил, Бегемот – их можно встретить в разных сказках. Айболит венчает плеяду переходящих персонажей, появляясь в стихотворных произведениях « » (1925), «Айболит» (1929) и «Одолеем Бармалея!» (1942). Звериный доктор правит бал также в прозаической повести «Доктор Айболит» (1936).

С авторством Айболита возникла путаница. Считается, что придумал доброго врача английский писатель Хью Лофтинг: в 1920 году из-под пера сказочника вышла «История доктора Дулиттла», идея которой зародилась на фронтах Первой мировой войны – автор обратил внимание на то, что в военных действиях участвуют животные, и они тоже, как и люди, нуждаются в медицинской помощи. Рассказ так полюбился детворе, что книжный медик стал героем еще 14 изданий.

Спустя четыре года после дебюта произведение в переработке Чуковского появилось в советской России. Корней Иванович упростил по максимуму язык, потому что сказка адресовалась самым маленьким читателям, и даже посмел переименовать персонажей – Дулиттл стал Айболитом, собака Джип превратилась в Авву, поросенок Джаб-Джаб гордо носил новое имя Хрю-хрю. Однако в 1936 году сказка в пересказе Чуковского обрела интригующее послесловие:

«Несколько лет назад произошла очень странная вещь: два писателя на двух концах света сочинили одну и ту же сказку об одном и том же человеке. Один писатель жил за океаном, в Америке, а другой — в СССР, в Ленинграде. Одного звали Хью Лофтинг, а другого — Корней Чуковский. Друг друга они никогда не видели и даже не слыхали друг о друге. Один писал по-русски, а другой по-английски, один стихами, а другой — прозой. Но сказки получились у них очень похожие, потому что в обеих сказках один и тот же герой: добрый доктор, который лечит зверей…»

Сам Корней Чуковский утверждал, что Айболита придумал задолго до выхода в свет произведения англичанина. Якобы доктор поселился в первых набросках «Крокодила», которые создавались для болеющего сына. Только в них звериного лекаря звали Ойболит, а прототипом выступил врач Тимофей (Цемах) Шабад, с которым автора свела судьба в 1912 году. Еврейский доктор бесплатно лечил бедных людей, иногда не брезговал оказывать помощь и животным.

Биография

Первая встреча юных читателей с добрым доктором Айболитом случилась в Африке – в эту страну отправились на прогулку малыши Таня и Ваня. Злой и беспощадный Бармалей бросил в костер звериного врача, однако его спасли благодарные животные. Бармалея в итоге проглотил крокодил, но в конце отпустил на волю. Дети взяли злодея домой в Ленинград, где он встал на путь истинный и даже научился печь пряники.

Полноценная биография врача появилась в сказке «Доктор Айболит» из четырех частей, где он – главное действующее лицо. Книжка открывается главой под названием «Путешествие в страну обезьян». В квартире вместе с доктором живут его звери, а также злая сестра Варвара, которая не любит животных и постоянно сердится на брата за устроенный в доме зверинец.

Айболит по доброте душевной лечит всех, кто обратится за помощью, часто – безвозмездно. Однажды такое меценатство оставило мужчину без куска хлеба. Но у доктора верные и отзывчивые друзья: сова со свинкой разбили во дворе огород, куры угощали яйцами, а корова – молоком.

Как-то раз в дом лекаря залетела с новостью ласточка – в Африке ждут помощи больные обезьяны. Айболит не смог отказать в помощи и помчался на выручку, взяв корабль у старинного товарища . Судно потерпело крушение, но путешественникам удалось спастись.

В этом опасной африканской миссии Айболит столкнулся со злом в лице разбойника Бармалея и обрел новых друзей. Благодарные вылеченные животные подарили врачу чудесное двухголовое животное – Тянитолкая. На обратном пути Айболит захватил корабль Бармалея и благополучно вернулся на родину.

Приключения доктора Айболита, собаки Аввы и целой россыпи зверей продолжились поисками рыбака, отца мальчика Пенты, которого похитили пираты. В третьей главе лекарь снова противостоит пиратам, попадает в колодец, в который его бросили разбойники, спасает зверей из горящего дома. Помогают герою гренландские киты, журавли, лягушки. Вместо сгоревшего жилья бобры выстроили новый красивый дом, где и отпраздновал новоселье Айболит.

Книжка заканчивается частью под названием «Приключение белой мышки», где грызун с белоснежной шерстью по кличке Белянка становится изгоем в собственном доме – подруга-крыса оказала ей медвежью услугу, выкрасив шерсть в желтый цвет. Несчастная мышка после череды путешествий оказалась у доктора Айболита, и тот приютил животное в своем доме, дав новое имя – Фиджа (Золотая мышка).

В сказке «Одолеем Бармалея!» доктор правит страной Айболитией, где живут журавли, орлы, зайцы, верблюды и олени. Здесь Корней Чуковский становится более жестоким, «убивая» отрицательных персонажей. Так, акула Каракула погибла от рук мальчика Васи Васильчикова, а Бармалей в черновиках умер от штыка. Впрочем, разбойника автор позже пощадил, позволив главным героям взять его в плен. И все равно Бармалея уничтожили – ему вынесли приговор о расстреле из автомата.

Экранизации

В 1938 году на советские экраны вышел черно-белый фильм «Доктор Айболит». На главную роль режиссер Владимир Немоляев пригласил Максима Штрауха. Интересно, что эту картину в 80-ые годы прошлого столетия фрагментарно показывали в передаче «Спокойной ночи, малыши!»

Спустя почти 30 лет экранизировать повести Чуковского взялся . В ленте легендарного актера и режиссера «Айболит-66» с Бармалеем сражается в образе бескорыстного доктора. Фильм о зверином враче, мягко говоря, на любителя. Для детей картина сложна в восприятии, а для взрослых чересчур наивна. «Айболит-66» отнесли к разряду советского артхауса.

Третья экранизация, где нашлось место для Айболита, выпала на 1970 год – постановщик Виталий Иванов порадовал детвору фильмом «Как мы искали Тишку», где мальчик вместе с бабушкой и милиционером разыскивает медвежонка. Преобразился в лекаря .

По мотивам сказок о добром лекаре создано семь мультфильмов. Культовой анимационной картиной считается многосерийный мультик «Доктор Айболит», который показывали советским детям в 1984-1985 годах.

В Африке разбойники устроили для зверей представление « », а потом отравили гостей. На помощь заболевшим животным спешит Айболит (озвучивал персонаж ).

• «Жестокость», проявленная Корнеем Ивановичем в «Одолеем Бармалея!», понятна – во время работы над сказкой автор находился в эвакуации в Ташкенте, где бедствовал и часто болел. Из Ленинграда и Москвы летели новости о гибели друзей, знакомых, коллег по перу. Один сын писателя пропал без вести, а второй, будучи раненным, голодал в блокадной северной столице.
• Возможному прототипу доктора Цемаху Шабаду в 2007 году открыли памятник в Вильнюсе. Скульптура очень трогательная – рядом со старцем в потрепанной шляпе стоит девочка с котенком на руках.

• Имя Айболит давно стало нарицательным. Кроме того, в каждом городе найдется аптека или ветеринарная клиника, названная в честь персонажа Корнея Чуковского.
• Современным доктором Айболитом называют американского врача-ортопеда Деррика Кампана, который изготовил для пони протез передней конечности. Мини-лошадь получила травму сразу после рождения. Увидев трехногое животное, врач не смог пройти мимо. С той поры Деррик забросил классическое направление в профессии. Сегодня в его копилке есть искусственные конечности для козленка и слона.

Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!

Всех излечит, исцелит
Добрый доктор Айболит!

И пришла к Айболиту лиса:
«Ой, меня укусила оса!»

И пришёл к Айболиту барбос:
«Меня курица клюнула в нос!»

И прибежала зайчиха
И закричала: «Ай, ай!
Мой зайчик попал под трамвай!
Мой зайчик, мой мальчик
Попал под трамвай!
Он бежал по дорожке,
И ему перерезало ножки,
И теперь он больной и хромой,
Маленький заинька мой!»

И сказал Айболит: «Не беда!
Подавай-ка его сюда!
Я пришью ему новые ножки,
Он опять побежит но дорожке».
И принесли к нему зайку,
Такого больного, хромого,
И доктор пришил ему ножки,
И заинька прыгает снова.
А с ним и зайчиха-мать
Тоже пошла танцевать,
И смеётся она и кричит:
«Ну, спасибо тебе. Айболит!»

Вдруг откуда-то шакал
На кобыле прискакал:
«Вот вам телеграмма
От Гиппопотама!»

«Приезжайте, доктор,
В Африку скорей
И спасите, доктор,
Наших малышей!»

«Что такое? Неужели
Ваши дети заболели?»

«Да-да-да! У них ангина,
Скарлатина, холерина,
Дифтерит, аппендицит,
Малярия и бронхит!

Приходите же скорее,
Добрый доктор Айболит!»

«Ладно, ладно, побегу,
Вашим детям помогу.
Только где же вы живёте?
На горе или в болоте?»

«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».

И встал Айболит, побежал Айболит.
По полям, но лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

А в лицо ему ветер, и снег, и град:
«Эй, Айболит, воротися назад!»
И упал Айболит и лежит на снегу:
«Я дальше идти не могу».

И сейчас же к нему из-за ёлки
Выбегают мохнатые волки:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»

И вперёд поскакал Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

Но вот перед ними море —
Бушует, шумит на просторе.
А в море высокая ходит волна.
Сейчас Айболита проглотит она.

«О, если я утону,
Если пойду я ко дну,
С моими зверями лесными?»
Но тут выплывает кит:
«Садись на меня, Айболит,
И, как большой пароход,
Тебя повезу я вперёд!»

И сел на кита Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти,
А горы всё выше, а горы всё круче,
А горы уходят под самые тучи!

«О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?»

И сейчас же с высокой скалы
К Айболиту слетели орлы:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»

И сел на орла Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

А в Африке,
А в Африке,
На чёрной
Лимпопо,
Сидит и плачет
В Африке
Печальный Гиппопо.

Он в Африке, он в Африке
Под пальмою сидит
И на море из Африки
Без отдыха глядит:
Не едет ли в кораблике
Доктор Айболит?

И рыщут по дороге
Слоны и носороги
И говорят сердито:
«Что ж нету Айболита?»

А рядом бегемотики
Схватились за животики:
У них, у бегемотиков,
Животики болят.

И тут же страусята
Визжат, как поросята.
Ах, жалко, жалко, жалко
Бедных страусят!

И корь, и дифтерит у них,
И оспа, и бронхит у них,
И голова болит у них,
И горлышко болит.

Они лежат и бредят:
«Ну что же он не едет,
Ну что же он не едет,
Доктор Айболит?»

А рядом прикорнула
Зубастая акула,
Зубастая акула
На солнышке лежит.

Ах, у её малюток,
У бедных акулят,
Уже двенадцать суток
Зубки болят!

И вывихнуто плечико
У бедного кузнечика;
Не прыгает, не скачет он,
А горько-горько плачет он
И доктора зовёт:
«О, где же добрый доктор?
Когда же он придёт?»

Но вот, поглядите, какая-то птица
Всё ближе и ближе по воздуху мчится.
На птице, глядите, сидит Айболит
И шляпою машет и громко кричит:
«Да здравствует милая Африка!»

И рада и счастлива вся детвора:
«Приехал, приехал! Ура! Ура!»

А птица над ними кружится,
А птица на землю садится.
И бежит Айболит к бегемотикам,
И хлопает их по животикам,
И всем по порядку
Даёт шоколадку,
И ставит и ставит им градусники!

И к полосатым
Бежит он тигрятам.
И к бедным горбатым
Больным верблюжатам,
И каждого гоголем,
Каждого моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем потчует.

Десять ночей Айболит
Не ест, не пьёт и не спит,
Десять ночей подряд
Он лечит несчастных зверят
И ставит и ставит им градусники.

Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных.
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!

И акула Каракула
Правым глазом подмигнула
И хохочет, и хохочет,
Будто кто её щекочет.

А малютки бегемотики
Ухватились за животики
И смеются, заливаются —
Так что дубы сотрясаются.

Вот и Гиппо, вот и Попо,
Гиппо-попо, Гиппо-попо!
Вот идёт Гиппопотам.
Он идёт от Занзибара.
Он идёт к Килиманджаро —
И кричит он, и поёт он:
«Слава, слава Айболиту!
Слава добрым докторам!»

Анализ стихотворения «Айболит» Чуковского

В основе произведения Корнея Ивановича Чуковского заложена тема любви к животным и прославление одной из самых трудных, но благородных профессий — врач. Главным героем сказки является доктор Айболит, который воплощает в себе доброту, чуткость и сострадание к ближним.

Центральная идея сказочного произведения: исцеление бедных и больных животных. Доктор берется за лечение любых зверей, обратившихся к нему за помощью. Так у безутешной зайчихи трамвай переехал сынишке ноги. Айболит лечит малыша: пришивает ему новые лапки.

Однажды доктору приносят тревожную телеграмму. Звери очень просили в ней поехать Айболита в Африку, чтобы вылечить их детей, которые заболели серьезными и непонятными заболеваниями. Доктор отправляется в путь: бежит по полям и лесам, даже не останавливаясь, чтобы отдохнуть. Врачу оказывают помощь волки: они везут его на своих спинах. Кит помогает переплыть море, а орлы — перелететь высокие горы.

Десять дней Айболит занимается лечением больных в Африке: измеряет животным температуру, дает шоколад и гоголь-моголь. Когда все окончательно выздоравливают, звери устраивают праздник. Они поют, пляшут и прославляют доброго доктора. Произведение демонстрирует нам то, что к животным нельзя относиться также, как к вещам или предметам. Они точно такие же живые существа.

Сказка написана максимально простым детским языком. Она легко читается, но в то же время оказывает огромное воспитательное значение. Произведение выдвигает на первый план те базовые качества, без которых невозможно жить в мире. Айболит никому не отказывает в помощи, старается уделить внимание и время любому животному. Своим примером доктор показывает, как важно оказаться рядом с теми, кому требуется помощь.

В замечательном произведении Чуковского мы наглядно видим, как крепкая дружба и взаимопомощь способны сотворить настоящее чудо. Доктор лечит зверят, и они отвечают ему любовью и благодарностью. Здесь отлично продемонстрирована сила сплоченного коллектива. В одиночку будет сложно противостоять такому опасному врагу как , а общими усилиями это прекрасно получается.

Абсолютно не важно — человек ты или зверь. Все мы одинаково нуждаемся в любви, поддержке и вере в чудо. Если каждый из нас в один определенный момент сможет протянуть руку помощи тому, кто слабее, этот мир точно станет лучше. Друзей нужно иметь всегда и не бросать их в трудную минуту.

Страшное чудовище по имени ПП

Несколько лет тому назад, а если точнее, в 1992 году, сразу два издательства одновременно выпустили в свет произведения автора, практически неизвестного до тех пор нашему массовому читателю. Это были книги Хью Лофтинга из его знаменитой в других странах серии сочинений про доктора Джона Дулиттла, который лечил зверей. Выпуски разных издательств слегка отличались друг от друга интонацией перевода, названием отдельных произведений, даже написанием фамилии доктора (Дулиттл против Дулитла). И только одно было общим: в предисловиях к этим изданиям нам, наконец, беспощадно раскрыли страшную тайну: добрый доктор Айболит Корнея Ивановича Чуковского — это обман. Джон Дулитл — вот «настоящее, подлинное имя» доктора Айболита.
Предисловие, которое поскромнее, ограничилось этой многозначительной формулировкой, зато несколько страничек в издании «Сигмы-F» выдали дедушке Корнею, как говорится, «по полной программе». Многоопытный автор ехидных страничек не решился прямо написать: «Держи вора!», зато с изяществом необыкновенным Корней Иванович был уличен по всем статьям: не перевел он безупречного англичанина Лофтинга, а пересказал. Утку Даб-Даб обозвал Кикой, филина превратил в сову, всё упростил и вообще «переиначил». А главное, имея «скверную привычку обедать ежедневно», сделал всё это, нехороший человек, за деньги! Правда, комментатору пришлось упомянуть, что, совершая свои позорные злодейства, писатель Чуковский на первой же странице предупредил читателей, что книжка его сделана «по Гью Лофтингу». Но разве вы не знаете: «Ни дети, ни их родители обычно этих строчек не читают».
Репутация классика пошатнулась. Страшное чудовище по имени ПП, ужасный Призрак Плагиата, встало во весь свой черный рост и пошло бродить. Прежде всего — в «паутине».
В отличие от старших «бумажных» товарищей из литгвардии минувшего века интернет-поколение в выражениях не постеснялось: «Плагиат, как форма существования», «Автора никто не знает. Знают плагиатора…», «Краденое солнце и ворованный Айболит»… Вместе с дедушкой Корнеем «получили по башке» и другие литературные авторитеты советских времен: нечего было А.Н. Толстому списывать своего Буратино с ихнего Пиноккио, А.М. Волкову — поднимать руку на распрекрасного заграничного «Волшебника из страны Оз», да и Шварц этот, Евгений Львович, тоже, знаете ли, Золушку не сам выдумал…
Справедливости ради следует признать, что публичного поношения и всяческой травли Корней Иванович Чуковский ещё при жизни натерпелся сверх всякой меры. Было даже слово «чуковщина», которое у тогдашних борцов за детскую литературу считалось ругательством. Только при рабоче-крестьянской власти Чуковского обзывали «буржуазным» писателем, а теперь обзывают «советским». Сам же он писал по этому поводу лет примерно семьдесят тому назад: «В каком унижении находится детский писатель, если имеет несчастье быть сказочником! Его трактуют как фальшивомонетчика, и в каждой его сказке выискивают тайный политический смысл».
Может, даже хорошо, что Корней Иванович не дожил до тех времен, когда его и вовсе обвинили в литературном воровстве под прикрытием тоталитарного строя?.. (Вообще-то по-любому дожил бы вряд ли – Чуковский, несмотря на все трудности своей судьбы, почил в 1969 году ни много ни мало на 88-м году жизни.)
Грустно становится. А ещё немножко страшно и немножко смешно. Хочется выбраться поскорее из этих дебрей с черными чудовищами и вернуться домой, в детскую литературу, где и вправду происходит много чего интересного.

«Первоисточник»

Хью Лофтинг (в некоторых английских публикациях Hugh (John) Lofting) родился в 1886 году и был немножко – на четыре года – моложе Николая Васильевича Корнейчукова, который стал потом Корнеем Чуковским. Маленький англичанин жил на ферме и с самого раннего детства очень любил всяких зверушек. Наверное, у него была добрая мама, потому что кто бы ещё разрешил мальчишке держать целый настоящий «зоопарк» в обыкновенном шкафу. Но зоологом, биологом или ветеринаром Лофтинг не стал. Он стал железнодорожным инженером, учился в Англии, в Америке, а потом работал по всему свету — то в Южной Америке, то в Африке.
Писателем инженера Лофтинга сделала война, Первая мировая. Правда, и до этого в журналах появлялись иногда его крошечные рассказики с его же собственными рисунками. Но знаменитый доктор Дулиттл родился на войне. Дело в том, что у Лофтинга было двое детишек, сын и дочь, Колин и Элизабет. Когда отца, ирландского гвардейца, забрали на фронт, дети скучали и боялись. А отец писал им письма. О чем можно писать детям с поля боя? Мужественный Лофтинг (он вообще был смелый человек) начал придумывать всякую милую веселую всячину: звериного доктора, говорящих зверей и птиц, приключения и победы… Потом война кончилась. Лофтинг уцелел, хотя и был ранен. Письма про смешного Дулиттла тоже уцелели. Семья переехала из Англии в Америку, а там — говорят, совершенно случайно! — письма увидел один издатель, который тут же пришел в восторг и сразу заказал мистеру Лофтингу книгу.
В результате получилась целая эпопея — полтора десятка сказочных, приключенческих, увлекательных романов для взрослых и детей. Первый — «История Доктора Дулиттла» — вышел в Америке в 1920 году, а в Англии — в 1922. Картинки писатель упрямо рисовал только сам, и можно, улыбаясь, предположить, что где-то внутри элегантного джентльмена Хью Джона Лофтинга, похожего на американского «сенатора из кинофильма», всегда прятался пузатенький «звериный целитель» Джон Дулиттл, у которого нос — ну просто натуральная картошка. Таким Лофтинг изобразил своего героя.
Так выглядят факты. А дальше, как хвост после яркой кометы, начинаются всякие слова, предположения и домыслы с фрейдизмом заодно. Почему звери в книге такие хорошие? Потому что Лофтинг разочаровался в людях. Почему главный герой — доктор? Потому что Лофтинг был ранен. И вообще произведение перед нами философское, потому что после Первой мировой войны прогрессивная интеллигенция была глубоко потрясена беззащитностью слабых. Вот Януш Корчак, который, правда, спасал не зверей, а детей…
Вообще комментаторы — замечательные люди. Недавно один маленький милый журнальчик, публикующий кроссворды (!), сообщил попутно с очередной крестословицей, что прототипом для доктора Дулиттла послужил Альберт Швейцер, который тоже был доктор и ездил в Африку. Вы хотите сказать, что философ, музыкант и врач Швейцер лечил местных жителей? Ну и что? Мартышки и бегемотики — тоже местные жители…
Теперь спрашивается: при чем здесь литературный критик, публицист, переводчик и общественный деятель Корней Чуковский, который на рубеже XIX и XX века был в России фигурой весьма заметной и абсолютно «взрослой»?
Ну да, в 1916 году, в разгар Первой мировой войны, в составе делегации русских журналистов, приглашенных британским правительством, Чуковский посетил Англию. Делегация была принята королем Георгом V, потом Корней Иванович лично познакомился с Конан Дойлом, Гербертом Уэллсом…
С чего бы это такой солидный человек принялся сочинять детские сказочки, да ещё, как мелкий воришка, таскать сюжеты сквозь опустившийся в скором времени железный занавес?

Путаница

Первый раз доктор Айболит появился в сказке про Бармалея. Никаких зверей он там не лечил, а только с помощью Крокодила спас непослушных детишек Танечку и Ванечку, которые без спросу сбежали в Африку. История эта вышла в свет в 1925 году, что и следует считать «днем рождения» любимого доктора.
Дальше — полная путаница. Самые солидные библиографы указывают самые разные даты, названия мелькают, как шары в руках жонглера, и голова идет кругом от того, что сказка «Лимпопо» печаталась также под названием «Айболит» и «Доктор Айболит», а «Доктор Айболит», в свою очередь, являлся названием сочинения как поэтического, так и прозаического. Словом, «Рыбы по полю гуляют, Жабы по небу летают…», как писал Корней Иванович Чуковский в своем программном произведении «Путаница».
Нет, мы не оговорились. Именно счастливую путаницу, свободную игру в слова и звуки затеял тридцатипятилетний солидный литературный деятель, когда написал свою первую сказку. А чтобы потомкам мало не показалось, он сам (в разное время и при разных обстоятельствах), предложил, как минимум, три варианта объяснений, когда и почему это случилось. Самый убедительный вариант — ребенок. Заболевший сынишка, которого в дороге, в поезде, нужно было как-то отвлечь и развлечь. Вот тогда якобы и прозвучали в первый раз слова, с которыми выросло потом множество поколений:
Жил да был
Крокодил.
Он по улицам ходил…
На дворе стоял 1917 год. Опубликованную через некоторое время детскую сказку тут же начали вертеть и так, и эдак на предмет литературной пародии и политического подтекста (а как же!), но всё это было совершенно неважно, потому что именно в этот момент, сочинив своего «Крокодила», публицист и литературовед Корней Иванович Чуковский ушел, фигурально выражаясь, в другую страну. Пока идея параллельных миров только витала над мыслящим человечеством, некто Чуковский, никуда не выезжая из Петрограда, просто перешагнул некую черту и стал детским классиком. Сразу. С первой строчки.
В последующие десять лет целый фонтан невиданных в русской литературе поэтических сказок обрушился на изумленных читателей: «Мойдодыр», «Тараканище», «Муха-Цокотуха» и т.д. А чтобы наши метафоры насчет параллельных миров не казались нарочитыми, почитайте статью Чуковского «Как я стал писателем», и добрый дедушка Корней расскажет вам про 29 августа 1923 года — время вообще-то не самое подходящее для безоглядного счастья. Расскажет, как бегал и скакал сорокалетний мужчина по пустой петроградской квартире, как выкрикивал в полный голос: «Муха, Муха-Цокотуха, Позолоченное брюхо», а когда «в сказке дело дошло до танцев… стал танцевать сам».
«Айболит» был одним из последних залпов этого фейерверка. Много лет спустя Чуковский настойчиво подчеркивал, что это был уже не плод спонтанного вдохновения, а долгая и тщательная работа над словом. Как и почему спаситель Танечки и Ванечки превратился в звериного доктора, мы, наверное, никогда не узнаем. Библиографы сообщают, что русский перевод первой из книг Хью Лофтинга вышел в 1924 году, а злобные ловцы плагиата даже намекают, что дальнейшего распространения этой книги не случилось из-за козней воришки Чуковского. Странно как-то… Зачем блестящему переводчику с английского нужно было читать Лофтинга по-русски?.. Да и появился первый, СТИХОТВОРНЫЙ «Айболит» чуть ли не через десять лет после того, как Лофтинг опубликовал своего Дулиттла. Вообще сравнивать «первоисточник» со СТИХАМИ «плагиатора» никто не берется. И неудивительно. Пришлось бы неизбежно признать, что сюжетные совпадения намечены пунктиром (доктор — звери — Африка), а главное в сказке, как и во всех поэтических сказках Чуковского, — сами стихи. И никакого формализма здесь нет. Просто читателям от двух до пяти лет звук немного важнее, чем смысл.
А потом наступило время прозы. В тридцатые годы Корней Иванович пишет повесть «Солнечная» (где тоже есть доктор, детский), повесть «Гимназия» (о собственной юности), делает множество переводов, пересказов и обработок, в том числе «Барона Мюнхгаузена» (по Распе) и — «Доктора Айболита» (по Гью Лофтингу). На этот раз и вправду англичанин Джон Дулиттл виден невооруженным глазом: сюжет прозаического Айболита — о-очень свободный пересказ для малышей первой из четырнадцати книг Хью Лофтинга. От Айболита стихотворного он отличается принципиально, как луна от солнца. Теперь это не просто доктор, который любой ценой, сквозь снег и бурю должен добраться к своим хвостатым «пациентам». Теперь это герой многочисленных приключений. Он сражается с Бармалеем и с пиратами, спасает маленького мальчика и его отца, и всё это, разумеется, весьма интересно, но вместо радостного и стремительного сияния стихотворных строк перед нами просто складное повествование.
Вы будете удивлены, но история с Айболитом на этом не кончается. В стране Чуковского и добрые и злые герои всегда свободно переходили из сказки в сказку, как только автор их позовет. Существовала даже попытка использовать старых знакомых в настоящей борьбе за настоящую победу: в 1943 году очень маленьким тиражом в городе Ташкенте вышла книжка «Одолеем Бармалея». Там ужасная страна Свирепия под командой людоеда Бармалея напала на добрую страну Айболитию, но из великой державы Чудославии подоспел на помощь Иван Васильчиков (победивший когда-то Крокодила)… Стоит ли удивляться, что ничего хорошего из этой затеи не получилось.
Честно говоря, лично меня все долгие перипетии в судьбе знаменитого персонажа не очень интересуют. Меня интересует начало. Та напряженная секунда, или счастливый случай, или озарение свыше (назовите, как хотите!), когда писатель Чуковский убрал запятую между словами «ай, болит!» и догадался, что новое, целое слово — это имя врача. Собственно, ничего другого он мог и не делать. Просто взять и написать одну строчку:
Добрый доктор Айболит…

«Слава добрым докторам!»

Хороший сказочный образ — как хрустальный бокал. Каждое время наливает в него свое вино (молодец, красиво сказала!). С тех пор, как победило кино, этот принцип можно не проверять и не доказывать. Пока окололитературные комментаторы тщатся отличить злостный плагиат от естественного прорастания идеи, кино без разговоров берет своё, выпускает какой-нибудь сиквел римейка – и дело с концом. А можно ли придумать для больного XX столетия образ более желанный, нежели улыбающееся лицо доброго доктора?..
Практически одновременно (в 1967 году) русскоязычная аудитория увидела фильм про доктора Айболита, а англоязычная — про доктора Дулиттла.
Для людей, в то время ещё не родившихся, могу выступить с воспоминаниями: фильм Ролана Быкова «Айболит-66» действительно попал в яблочко. Сейчас об этом можно только рассуждать, а тогда организм сам собой буквально начинал глубже дышать, и если бы можно было впрыгнуть в экран, мы бы, наверное, встали рядом с обезьянкой Чичи и собакой Аввой, только для того, чтобы идти куда угодно вслед за Олегом Ефремовым в роли Айболита. Он был не «свободомыслящий» — он был свободный. Ну, конечно, всякий там добрый, смелый, но главное — умный. Оптимистически умный, что вообще встречается чрезвычайно редко. Он пел прекрасную песню: «Это очень хорошо, что пока нам плохо!». И песня чуть не превратилась в неофициальный гимн. Американское кино с первой попытки провалилось. Говорят, потому, что не хватило чувства юмора, коий у американцев, увы, почему-то обычно не идет дальше казарменного. Но в 1998 году настойчивые американцы сделали новый вариант, и он себя оправдал. Настолько оправдал, что уже году в 2001-м появилось продолжение (тот самый сиквел римейка), и, если верить интернету, эта веселая комедия смотрится буквально «на ура». Главную роль в фильме «Доктор Дулиттл-2» исполняет Эдди Мерфи (вот бы удивился Лофтинг в своем 1920 году!). Фильм посвящен… А чему может быть посвящен фильм, сделанный в начале нашего века, если в нем действуют животные? Пра-авильно. Он посвящен экологии. Американские режиссеры, как известно, люди с размахом, поэтому вокруг современного доктора Дулиттла резвятся 250 штук разнообразных зверушек. Представлены 70 видов: волки, жирафы, опоссумы, еноты, собаки, совы… А в центре событий — романтическая история медведя с медведицей, о благополучном завершении которой и заботится добрый Эдди Мерфи. Ведь фамилия «Дулиттл» тоже, как вы понимаете, говорящая. Ну, приблизительно так: «делающий мало», кто-то даже написал — «малодел». Но мы-то знаем, что именно скромные люди, которые хорошо делают свои вроде бы скромные дела, порой оказываются важнее для человечества.
Разумеется, добрый доктор Айболит предоставил художникам-иллюстраторам и художникам-мультипликаторам великолепную возможность показать себя – стоит только открыть хотя бы поисковик Сети. Мы можем (от имени Корнея Ивановича Чуковского) дать вам совет, как отличить хорошую иллюстрацию к его текстам от плохой. Чуковский говорил художникам: «побольше вихря…», «вообще побольше вихря». Согласитесь, что это замечательный критерий.
А какой получился бренд! Детские садики, конфеты, аптеки, куча клиник, поликлиник и медицинских центров, поименованных в честь замечательного «ветеринара». А компьютерный сервис «Айболит»? И даже автосервис!
Чуковский жил, как уже было сказано, долго и безоговорочной, всенародной славы своего доброго доктора, к счастью, дождался. А нам повезло ещё больше: не углубляясь ни в какие расследования и никого ни в чем не обвиняя, мы можем теперь читать и поэзию, и прозу, и пересказ, и тщательный перевод «первоисточника» (извините за кавычки!), и увлекательные придумки мистера Лофтинга, и радостный вихрь молодых «чуковских» стихов, когда для того, чтобы запеть, годится любой повод.

На улице Месиню в Вильнюсе можно увидеть очень трогательную скульптурную композицию: пожилой мужчина в шляпе с тросточкой ласково улыбается девочке, которая держит на руках котенка. Немногие туристы знают, что это не просто абстрактные персонажи, а памятник выдающемуся врачу. Если подойти ближе, рядом с фигурами можно увидеть надпись: «Гражданину города Вильнюса доктору Цемаху Шабаду, прототипу доброго доктора Айболита».

Доктор с большой буквы

Здесь, в старом еврейском квартале, жил знаменитый врач, которого в городе знали и любили все. Тимофей Осипович, как его звали русские коллеги и знакомые, родился в столице Литвы в 1865-м. Получив высшее медицинское образование в Москве, он работал в Астраханской области, где в это время бушевала холера, а затем – в Европе. В Первую мировую войну Цемах служил в российском армии военным врачом, а после 1917-го вернулся на родину.

Именно в Вильнюсе, по воспоминаниям современников, с Тимофеем Осиповичем и познакомился Корней Чуковский. Говорят, что великий советский поэт-сказочник не раз останавливался дома у врача, когда приезжал в Литву. Документальных подтверждений тому нет, но то, что они были хорошо знакомы, неоспоримо. Например, в 1968 году во время интервью газете «Пионерская правда» Корней Чуковский так прямо и сказал: прототип доктора Айболита – это литовский медик Цемах Шабад.

Известно, что Чуковский создал «Доктора Айболита» на основе произведения Лофтинга «Доктор Дулитл и его звери», однако также известно, что записи об Айболите он стал делать еще за пару лет до выхода книги про доктора Дулитла.

Чуковский отзывался о своем литовском знакомом как о человеке необычайно добром, обращая внимание на то, что Тимофей Осипович не мог отказать в помощи никому.

Его любили все

Есть много воспоминаний и легенд об удивительной доброте доктора Шабада. Например, однажды несколько мальчишек принесли ему кошку, в пасти у которой застрял рыболовный крючок, и тот, бросив все дела, долго с ней возился. Крючок доктор вытащил, кошка выздоровела, дети были счастливы.

Литовский доктор всю свою жизнь выступал за права бедных. Он вел активную общественную деятельность, организовывая бесплатное питание для бедняков, был автором идеи выдавать молочные продукты для молодых матерей, инициировал открытие детских приютов, издавал памятки по гигиене и, конечно же, выступал за доступность медицины для малообеспеченных горожан.

Шабад демонстрировал это на своем собственном примере: если к нему обращался человек, у которого не было денег на лечение, доктор не отказывал ему, а лечил бесплатно. Известен случай про одну девочку, которая пришла к нему с жалобой на очень плохое самочувствие. Доктор диагностировал у нее сильное истощение и сказал, чтобы та приходила к нему каждое утро за молоком. Эту юную «пациентку» и еще несколько городских бедняков врач регулярно снабжал молоком абсолютно бесплатно.

Интересно, что, не будучи ветеринаром, «человеческий доктор» Шабад с готовностью брался за лечение животных, которых ему приносили горожане (ну просто не мог отказать!), и многих ему удавалось спасать.
Вильнюсцы замечали удивительный факт: у Цемаха Шабада практически не было врагов. Занимаясь общественной и социальной работой, он был необычайно добр и неконфликтен, и это просто обезоруживало даже самых суровых людей.

Когда в возрасте семидесяти лет Цемах Шабад скончался от сепсиса, который получил во время операции, проститься с ним вышел на улицы чуть ли не весь город. Тысячи людей шли за гробом, провожая в последний путь легендарного врача.

Доктор Айболит или светило медицины?

В настоящее время доктор Цемах Шабад более известен местным жителям как прототип Айболита, а вот его огромный вклад в медицину, увы, остался в тени. А зря. Ведь заслуженный врач издал несколько научных работ — причем, не только на русском, но и на других языках. Известно, что он общался с великими зарубежными учеными – например, с Альбертом Эйнштейном. А своей активной заботой о литовских бедняках и особенно – о социально незащищенном еврейском населении он дал толчок к развитию социальной медицины во всей стране.

После смерти врача на территории больницы имени Миколаса Марцинкявичюса, в которой он работал, установили его бюст. Больница подверглась бомбардировке во время Великой отечественной войны, после чего памятник стали хранить в вильнюсском Еврейском музее.

Бронзовый памятник Цемаху Шабаду как прототипу героя сказки Чуковского появился в литовской столице в 2007 году. Поговаривают, что инициатором его стала сама Майя Плисецкая, которая якобы доводилась дальней родственницей вильнюсскому врачу, а деньги на памятник собрали литовские евреи.

Автором композиции стал местный скульптор Ромуалдас Квинтас, известный своими работами как на родине, так и в Европе. По его словам, скульптуру доктора он создавал по фото Цемаха, которые остались после его смерти, а девочка, изображенная возле врача, – это та самая пациентка, которую добрый доктор «лечил» от недоедания, а точнее, подкармливал. Согласно городской легенде, когда юная особа выздоровела, в благодарность она подарила доктору кошку.

У Сутеева был свой прототип Айболита?

Говоря о докторе Шабаде, нельзя не упомянуть еще об одном медике, которого Корней Чуковский наверняка тоже вспоминал, создавая своего персонажа. Это главный врач крымского детского туберкулезного санатория Петр Изергин. В этом санатории лечилась младшая дочка Корнея Чуковского Мурочка (как известно, ей он посвятил много своих стихов), у которой в 1929 году врачи обнаружили костный туберкулез. В течение двух лет доктор медицинских наук Изергин довольно успешно лечил девочку в санатории своим авторским методом. Увы ему не удалось полностью победить смертельную болезнь – врач лишь на некоторое время отсрочил смерть девочки.

Петр Изергин внешне очень напоминает доктора Айболита в знаменитых иллюстрациях советского художника Владимира Сутеева. Возможно, зная историю о лечении Муры известным крымским доктором, Сутеев решил, что Айболит должен выглядеть именно так. Во всяком случае, его образ выбран для иллюстраций вполне заслуженно. Хотя Корней Чуковский никогда не упоминал о связи Изергина со своим героем, крымские знакомые доктора вспоминали, что работал он самоотверженно и очень часто пешком ходил к своим пациентам из одного населенного пункта в другой, как и доктор Айболит в сказке, преодолевая горы.

Ветеринар, известное дело, – благородная профессия. Во врачебной помощи бессловесному существу,
которое не может даже объяснить, что у него болит, есть что-­то схожее с лечением
маленького ребёнка. Правда, порой пациенты ветеринаров могут запросто раздавить или проглотить своего лечащего врача. Благородный и опасный труд ветеринаров – прекрасная основа для литературных произведений. Главными книжными врачевателями зверей являются русский Айболит и английский Дулиттл. На самом деле, два этих персонажа – ближайшие родственники.

Звериный доктор Дулиттл, олицетворение доброты и отзывчивости, родился в не очень подходящем для этих чувств месте — в окопах Первой мировой войны. Именно там в 1916 году лейтенант ирландской гвардии Хью Джон Лофтинг, чтобы приободрить оставшихся в Англии сына Колина и дочь Элизабет Мери, начал в письмах
к ним сочинять сказку, собственноручно её иллюстрируя. Война шла долго, сказка получилась длинная. В 1920 году уже в США, куда переехали Лофтинги, эти письма попались на глаза знакомому издателю, который пришёл в восторг и от сказок, и от картинок. В том же году «История доктора Дулиттла» была напечатана.

За ней быстро последовали «Путешествия доктора Дулиттла», «Почта…», «Цирк…», «Зоопарк…», «Опера…» и «Парк…» всё того же доктора. В 1928 году Лофтинг устал от своего персонажа и, желая от него отделаться, отправил его на Луну. Но читатели жаждали продолжений, и через пять лет случилось «Возвращение доктора Дулиттла» — был напечатан его «Ежедневник». Ещё три повести о ветеринаре вышли в свет уже после смерти Хью Лофтинга в 1947 году.

* Хью Джон Лофтинг
——-
Когда происходили приключения доктора медицины Джона Дулиттла, в начальных строках первой книги говорится туманно: «Давным-давно, когда твои бабушка и дедушка были ещё маленькими». Судя по антуражу, каретам и парусным кораблям на дворе стояли 1840­-е. Зато место, где он жил, обозначено довольно точно — центральная Англия, маленький придуманный городок Паддлеби. Доктор он был не звериный, а обычный, человеческий, но так любил животных, что отвадил от своего дома, набитого разномастной фауной, всю клиентуру. Попугаиха Полинезия, или просто Полли, обучила его звериному языку, и к Дулиттлу ломанулись со всей округи четвероногие и крылатые пациенты. Слава о чудесном докторе быстро распространилась по всему миру и его позвали на помощь африканские обезьяны, которых косила эпидемия. Дулиттл с несколькими животными-­помощниками поспешил на выручку, но в Африке угодил в плен к королю чернокожих дикарей. Дерзкий побег, излечение страждущих и шикарный подарок от спасённых в виде невиданной двухголовой антилопы. Путь назад, снова плен, страшные морские пираты, освобождение маленького мальчика и возвращение домой.

И это неполный список приключений всего лишь первой повести. А потом доктор Дулиттл со зверями разъезжает по всей Англии, зарабатывает деньги в цирке и зверинце, организовывает лучшую в мире птичью почту, попадает на остров с динозаврами, ставит оперу, написанную поросёнком, и отправляется
в космос… Как уже упоминалось, профессия ветеринара опасная, но очень интересная.

До советских читателей Джон Дулиттл добрался на удивление быстро. В 1920­-м книжка о нём была издана в США, через два года — в Англии, а уже в 1924 году в СССР напечатали «Приключения доктора Дулитля» в переводе Любови Хавкиной с картинками автора. Любовь Борисовна добросовестно перевела все приключения доктора. Имена персонажей она не русифицировала, а просто транскрибировала. Например, двухголовое травоядное именовалось в её варианте пушми­пулью. В сноске пояснялось, что это странное слово «значит Толк­меня — Дерг­тебя». Семитысячный тираж этого издания разошёлся, оставшись почти не замеченным историками детской литературы. Наступала эпоха Айболита.

* Доктор Долиттл. Марка острова Джерси, 2010
——-
По воспоминаниям Корнея Чуковского, он придумал доктора (правда, тогда его имя звучало как Ойболит) в 1916 году в поезде из Гельсингфорса (Хельсинки) в Петроград, развлекая и успокаивая своего приболевшего сына. Но от устной дорожной истории до книжной сказки было далеко — как от Финляндии до Африки. Только в 1924 году Корней Иванович начал переводить повесть Лофтинга, попутно пересказывая её маленькой дочке Муре. Перевод, точнее пересказ Чуковского был впервые напечатан в 1925 году и сильно отличался от оригинала. Писатель не зря прямо во время работы следил за детской реакцией на написанное — текст был явно адаптирован для самых маленьких читателей. Из него исчезли все лишние детали, он получился гораздо
лаконичнее, чем перевод Хавкиной. Доктор Дулиттл стал Айболитом, его место жительства потеряло все национальные черты, звери­-помощники получили имена, привычно звучавшие для русских ушей, а двухголовую антилопу писатель просто и ясно назвал Тянитолкаем. Правда, этот перевод сильно отличался от сказки «Доктор Айболит», которая издаётся и сегодня. В Африке Айболит с друзьями попал в плен к негритянскому королю Черномазу, а на обратном пути безо всяких приключений вернулся домой. От лофттинговских двадцати глав Чуковский оставил всего
четырнадцать. Свой пересказ он посвятил «милому доктору Конухесу — целителю моих чуковят».

* Корней Чуковский с дочкой Мурой

В том же 1925 году Айболит появился в стихотворной сказке, правда, пока не в собственной, а как персонаж «Бармалея»: доктор, пролетавший над Африкой на аэроплане, попытался спасти Таню и Ваню из лап разбойников, но сам угодил в костёр, откуда вежливо попросил крокодила, проглотить Бармалея. Затем, поддавшись на стоны бандита, ходатайствовал о его освобождении. Интересно, что в обеих книгах 1925 года Айболит изображен иллюстраторами как типичный буржуй: во фраке, цилиндре и с толстым брюхом. Вскоре Корней Иванович взялся сочинять стихотворные сказки про доктора. «Айболит» был напечатан в 1929 году в трёх номерах ленинградского журнала «Ёж». Чуковский ещё более упростил лофтинговский сюжет
и зарифмовал то, что от него осталось. Доктор Айболит почти лишился индивидуальных черт, сохранив лишь две, но очень важные для детей — доброту и смелость. Благодаря размытости образа иллюстраторы рисовали его каждый по­- своему. Но доктор у них неизменно походил на врачей, которых маленькие читатели могли встретить в ближайшей больнице. Очень нравились читателям и способы лечения, которые Айболит применял к своим хвостатым пациентам: шоколадки, гоголь­моголь, похлопывание по животикам, а из сугубо медицинских процедур — лишь бесконечное измерение температуры. Не полюбить такого доктора было нельзя, и советская литература получила нового положительного героя. В том же году Айболит появился ещё в одной сказке Чуковского — «Топтыгин и Лиса». Он по просьбе
глупого медведя пришил тому павлиний хвост.

В 1935­-м сказка в стихах про Айболита вышла отдельным изданием. Правда, называлась она «Лимпопо». Впоследствии Корней Иванович переименовал
стихотворение в «Айболит», а название «Доктор Айболит» осталось за прозаической повестью-­сказкой.
Она вышла в свет в 1936 году. На обложке в качестве автора фигурировал сам Чуковский, хотя на титульном листе честно значилось «По Гью Лофтингу». По сравнению с изданием одиннадцатилетней давности повесть претерпела существенные изменения. На этот раз Корней Иванович пересказал всю первую книгу про Дулиттла, разбив её на две части. Вторая называлась «Пента и морские разбойники» и включала приключения доктора, пропущенные пересказчиком в 1925 году.

* Таким дети впервые увидели Айболита (художник Добужинский, 1925)
——-
Первая часть «Путешествие в страну обезьян» заметно обрусела. Например, сестра доктора, которую и у Лофтинга, и в прежнем пересказе звали Сарой, вдруг стала Варварой. При этом Чуковский, видимо, чтобы оттенить добродетель Айболита, сделал её злой мучительницей зверей. Зло должно быть наказано, и в финале первой части Тянитолкай сбрасывает Варвару в море. В первоисточнике Сара, которая была не вредной, а просто рачительной, мирно вышла замуж.

Исчезли из Африки и все чернокожие дикари. Представителей угнетённого колониалистами коренного населения и их короля Черномаза заменили Бармалей и его пираты. Забавно, что по такому же пути пошли в 1960-1970­-х годах американские издатели сказки Лофтинга. Они заметно сгладили некоторые эпизоды, связанные с чернокожестью отдельных персонажей.

* Обложка первого издания сказки «Доктор Айболит» (художник Е. Сафонова)

В издание 1938 ­года Чуковский включил пересказы ещё двух эпизодов приключений доктора Дулиттла — «Огонь и вода» и «Приключение белой мышки». Примерно в таком виде «Доктор Айболит» печатается по сей день, хотя писатель до конца жизни вносил небольшие правки в текст повести. Последнюю сказку о докторе Айболите Чуковский написал в суровом 1942 году. «Одолеем Бармалея» напечатала «Пионерская правда». В отличие от всех остальных сказок Чуковского эта получилась не очень
доброй и донельзя милитаризованной. На мирную Айболитию, населённую птичками и травоядными, нападает орда хищников и прочих животных, казавшихся Чуковскому страшными, под руководством Бармалея. Айболит верхом на верблюде руководит обороной:

«И поставьте у калитки
Дальнобойные зенитки.
Чтобы наглый диверсант
К нам не высадил десант!
Ты, лягушка-­пулеметчик,
Схоронися за кусточек,
Чтоб на вражескую часть
Неожиданно напасть».

Силы не равны, но на помощь зверюшкам из далёкой страны прилетает доблестный Ваня Васильчиков, и в войне наступает коренной перелом:

«Но Ванюша вынимает из-­за пояса наган
И с наганом налетает на неё, как ураган:
И всадил он Каракуле
Между глаз четыре пули»

Поверженный Бармалей приговорён к высшей мере наказания, приведенной в исполнение немедленно:

«И столько зловонного хлынуло яда
Из чёрного сердца убитого гада,
Что даже гиены поганые
И те зашатались, как пьяные.
Упали в траву, заболели
И все до одной околели.
А добрые звери спаслись от заразы,
Спасли их чудесные противогазы».

«Одолеем Бармалея» в следующий раз напечатали только в собрании сочинений в 2004 году. Правда, два фрагмента из этой сказки — «Радость» и «Айболит
и воробей» (в журнальном варианте — «В гостяху Айболита») — Чуковский издавал как самостоятельные произведения.

Новые штрихи к биографии Айболита добавил кинематограф. В фильме 1938 года «Доктор Айболит» роли зверей исполняли настоящие дрессированные животные. С таким подходом разыгрывать сцены всеафриканского исцеления было затруднительно, и сценарист Евгений Шварц выстроил сюжет вокруг событий второй и третьей частей повести о докторе. Почти весь фильм Айболит занимается не медицинской,
а правоохранительной деятельностью — борется с пиратами и их предводителем Беналисом, которому активно помогает зловредная Варвара. Кульминацией является сцена морского боя с применением арбузов, яблок и прочих боеприпасов.

Милитари-­тематика продолжается и в мультфильме «Бармалей» (1941). Танечка и Ванечка отправляются в Африку не шалости ради, а, вооружившись винтовкой со штыком, для отпора злодею, разгуливающему
топлес, но в цилиндре. Айболит с помощью авиации поддерживает освобождение Африки от бармалейского гнёта. В замечательной киносказке Ролана Быкова «Айболит-66» доктор с трудом, но всё-­таки перевоспитывает разбойника и его банду.

В фильме «Как мы искали Тишку» (1970) Айболит делал карьеру в пенитенциарной
системе — работает в зоопарке. Наконец, в мультсериале «Доктор Айболит» (1984) режиссер Давид Черкасский вплел в основной сюжет кучу других сказок Чуковского. «Тараканище», «Краденое солнце», «Муха ­Цокотуха» превратили историю доктора в увлекательный триллер.

Экранизаторы приключений Дулиттла пошли ещё дальше. В фильме 1967 года ветеринару придумали симпатичную подружку и цель жизни — отыскать таинственную морскую розовую улитку, а негритянского принца Бампо из книги Лофтинга почему­-то перекрестили в Уильяма Шекспира Х. В 1998 году американская политкорректность сделала чернокожим самого Дулиттла. От сказки остались только имя главного героя и его способность разговаривать с животными. Действие перенесено в современную Америку, а сюжет практически придуман с нуля. Но Дулиттл в исполнении комика Эдди Мерфи оказался таким обаятельным, что фильм собрал хорошую кассу, заставившую продюсеров снять четыре продолжения. Правда, начиная с третьего фильма, сам доктор на экране уже не появляется — проблемы животных разруливает его дочь Майя, унаследовавшая отцовский талант к языкам. К 2009 году тема разговоров со зверями была исчерпана полностью.

К тому времени книги Лофтинга уже были неоднократно переведены на русский язык и изданы в нашей стране. Большинство переводов бережно следовали первым изданиям сказок о Дулиттле, не обращая внимание на позднейшие искажения первоисточника в угоду толерантности. Версии переводов в основном различались написаниями имен собственных. Например, фамилия главного героя иногда писалась с одной буквой «т»,
а иногда — с двумя. Самым экстравагантным оказался Леонид Яхнин, который не перевел сказку, а «пересказал» её. Он смикшировал под одной обложкой сразу несколько повестей, зачем-­то многократно разбавил текст отсутствующими в оригинале стихами и до неузнаваемости переиначил большинство имен. Так,
тянитолкаи несколько эротично называются у Яхнина «тудасюдайчиками».
Несмотря на все эти переводы, Голливуд оказался сильнее российских книгоиздателей, и если у кого-­то из наших юных сограждан и имеются какие­-то ассоциации с фамилией Дулиттл, то, скорее всего, это образ смешного чернокожего доктора.

А вот Айболит в нашей стране будет жить вечно — в детских книгах, в фильмах, мультфильмах и названиях ветеринарных клиник.

Знают ли дети, кто написал «Айболита» — самую популярную сказку среди любителей литературы младшего дошкольного возраста? Как создавался образ доктора, кто был прообразом и стоит ли вообще читать эту сказку детям? Ниже об этом рассказано более подробно.

Кто написал «Айболита»?

Эту сказку написал знаменитый детский писатель и поэт в 1929 году она впервые была представлена на суд читателей и тотчас завоевала сердца тысяч читателей. Ее полюбили не только малыши, чьи заботливые родители читали им сказки на ночь, но и взрослые, которым пришелся по душе сюжет произведения.

Автор «Айболита» не просто рассказал историю о самоотверженном работнике медицины, строго соблюдающем клятву Гиппократа, а зарифмовал ее в живые стихи, которые с легкостью ложатся на память и буквально со второго прочтения запоминаются детьми.

Прототипом «Айболита» Чуковский считает доктора Дулиттла — героя английской сказки, который лечит животных и понимает их язык. Корней Иванович переводил сказку для русскоязычных детей и в какой-то момент подумал, что было бы неплохо написать свою сказку о таком же замечательном человеке.

«Айболит» — это история о том, как медик широкого профиля занимается врачебной деятельностью, излечивая животных от различных болезней, причем подчас методы его довольно своеобразны: шоколад, сладкий гоголь-моголь, что наводит на мысль, что он не просто умелый врачеватель тел, но и несчастных душ. Принимает больных он, сидя под деревом, что наводит на мысль о его альтруизме и полной самоотдаче делу, при этом он не делит животных на классы, касты или по роду деятельности — для всех имеется минутка внимания и способ лечения.

В какой-то момент прибывает гонец на лошади со срочным письмом, в котором жители (животные) Африки, прознав о его способностях, умоляюще просят о помощи. Естественно, сердобольный Айболит спешит на помощь и в этом ему помогают различные звери и птицы. Общими усилиями они побеждают страшную эпидемию в течение десяти дней, не отлучаясь ни на миг. В итоге слава о поразительных способностях доктора распространяется на весь мир.

Характеристика главного героя

«Добрый доктор Айболит…» — именно так звучит первая строка сказки в стихах, и именно она определяет суть этого сказочного человечка: его доброта и любовь к животным не знает границ, ведь подчас доктор оказывается в критических ситуациях, на грани жизни и смерти, и все равно делает выбор в пользу страдающего, а не себя. Его профессиональные качества ни на секунду не дают усомниться в огромном багаже знаний, которым обладает Айболит. Чуковский подарил ему такие качества, как широта души и бесстрашие, доверчивость, но при этом мягкость души.

При этом по сюжету явственно видно, что даже у такого замечательного и отважного человека наступают минуты отчаяния и упадка сил, что делает его еще более человечным, ближе к простому народу, в отличие от европейских и американских историях, в которых главные герои часто наделялись «божественными» качествами.

Чему учит это произведение?

Сказка «Айболит» призвана открыть в сердцах знание о том, что не имеет значения к какому виду, роду и семье ты принадлежишь: в минуты горя, трудностей и страданий живые существа должны помогать друг другу не только за оплату или благодарность, а просто по велению сердца и доброте души. Обретая такую мудрость, человек поднимается на более высокую ступень эволюции — бескорыстную любовь к животным и всему миру.

Тот, кто написал «Айболита», сделал произведение простым для понимания даже самыми маленькими слушателями, зная, что семена добра, заложенные в раннем детстве, обязательно прорастут и дадут великие плоды, формируя нравственный и высокоморальный дух человека.

Автор об «Айболите»

Корней Иванович довольно долго подбирал рифмы для этой сказки, перебирая сотни словосочетаний и сюжетных фраз, стараясь вложить максимум смысла в малое количество слов, зная, что излишне длинная «эпопея» утомит ребенка, которому скрупулезные описания природы, предметов и внешности малоинтересны, ведь он сам может это додумать, благодаря изумительной фантазии, которая сильно развита у каждого малыша.

При этом Чуковскому хотелось, чтобы рифмы сказки не были банальными и примитивными, ведь он был почитателем великой поэзии Пушкина, Державина и Некрасова: он просто не мог опустить свое творение на уровень бульварных стишков. Поэтому сказка в стихах переписывалась снова и снова: что-то добавлялось, другое категорически вырезалось, подчас большими частями. Автору хотелось сосредоточить внимание читателя на характере доктора, на его героическом отношении к своей профессии, нет! — скорее жизненному пути, когда его честь и совесть не позволяли оставить страждущего в беде.

Поэтому сказка претерпела несколько изменений, урезалась вполовину и только тогда была представлена на суд читателей.

Продолжение сказки — есть!

Тот, кто написал «Айболита», не остановился на достигнутом, ведь популярность истории была изрядной: дети писали письма Чуковскому, засыпая его вопросами о том, что было дальше, как жил доктор, были ли у него родственники и о прочих вещах, которые интересны именно детям. Поэтому Корней Иванович решил написать сказку в прозе об этом же докторе, но с уже более подробным описанием происходящего: если сказка в стихах была близка детям до шести лет, то второй вариант истории был ближе детям от шести до 13 лет, так как сюжетов в ней больше — целых четыре, и в каждом присутствует отдельная мораль, которую Чуковский хотел донести до маленьких читателей.

Впервые эта история была выпущена в 1936 году, несколько раз переделывалась автором, дорабатывалась и в 1954 году окончательно утвердилась в законченной версии. Сказка пришлась по душе поклонникам творчества Корнея Ивановича, но многие признали, что сказки в стихах ему удаются лучше.

Стоит упомянуть, что персонаж Айболита появляется еще в двух сказках в стихах того же автора: «Бармалей» (1925 год) и «Одолеем Бармалея» (1942 год). Если судить по датам, то «Бармалей» был написан раньше, чем «Айболит», а значит, автор сначала создал мимолетный образ, который после полностью раскрыл в отдельном произведении.

Балет в 4 актах 8 картинах (по сказке К. И. Чуковского). Комп. И. В. Морозов, сцен. П. Ф. Аболимов, 20.9.1947, Новосибирский т р, балетм. М. Ф. Моисеев, худ. Б. Г. Кноблок, дирижёр И. А. Зак; Доктор Айболит – М. Ф. Моисеев, Танечка – A … Балет. Энциклопедия

— «ДОКТОР АЙБОЛИТ», СССР, СОЮЗДЕТФИЛЬМ, 1938, ч/б, 72 мин. Приключенческая сказка. По мотивам одноименной сказки К.Чуковского. В ролях: Максим Штраух (см. ШТРАУХ Максим Максимович), Анна Вильямс, Игорь Аркадин, Виктор Селезнев (см. СЕЛЕЗНЕВ Виктор) … Энциклопедия кино

Доктор Айболит
— Д октор Айбол ит … Русский орфографический словарь

Доктор Айболит
— (сказочный персонаж) … Орфографический словарь русского языка

У этого термина существуют и другие значения, см. Айболит (значения). Доктор Айболит Жанр: повесть

У этого термина существуют и другие значения, см. Айболит (значения). Доктор Айболит Тип мультфильма Рисованная анимация Жанр Сказка Режиссёр Давид Черкасский … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Айболит (значения). Доктор Айболит … Википедия

Айболит и Бармалей Айболит и Бармалей … Википедия

Айболит: Айболит вымышленный ветеринар, персонаж нескольких произведений Корнея Чуковского, 1929 1936 годы. Айболит (сказка) детская сказка в стихах Корнея Чуковского, 1929 год. Айболит 66 односерийный музыкальный художественный … Википедия

Персонаж сказки «Айболит» (1929) известного литературоведа и детского поэта Корпел Ивановича Чуковского (псевдоним Николая Васильевича Корнейчукова, 1882 1969) добрый, чудаковатый доктор, который лечит зверей и птиц: Добрый доктор Айболит. Он под … Словарь крылатых слов и выражений

Книги

• Доктор Айболит , Чуковский К.. В книгу «Доктор Айболит» К. Чуковского вошла знаменитая сказка про путешествия доброго доктора Айболита и его друзей: утки Кики, собаки Аввы, маленькой свинки Хрю-Хрю, попугая Карудо и совы…
• Доктор Айболит , Чуковский К.И.. В книгу»Доктор Айболит»К. Чуковского вошла знаменитая сказка про путешествия доброго доктора Айболита и его друзей: утки Кики, собаки Аввы, маленькой свинки Хрю-Хрю, попугая Карудо и…

Одной из особенностей творческой манеры Чуковского является наличие т.н. «сквозных» персонажей, которые переходят из сказки в сказку. При этом они не объединяют произведения некий последовательный «сериал», а как бы параллельно существуют в нескольких мирах в разных вариациях.
Например, Мойдодыра можно встретить в «Телефоне» и «Бибигоне», а Крокодила Крокодиловича — в «Телефоне», «Мойдодыре» и «Бармалее». Недаром Чуковский иронично называл свои сказки «крокодилиадами». Еще один излюбленный персонаж — Бегемот — существует в «мифологии» Чуковского аж в двух обличьях — собственно, Бегемота и Гиппопотама, которых автор просит не путать («Бегемот — аптекарь, а Гиппопотам — царь»).

Но наверное самым многовариативными персонажами писателя стали добрый доктор Айболит и злой пират-людоед Бармалей. Так в прозаическом «Докторе Айболите» («пересказе по Гью Лофтингу») — доктор родом из зарубежного города Пиндемонте, в «Бармалее» — из советского Ленинграда, а в поэме «Одолеем Бармалея» — из сказочной страны Айболитии. То же и с Бармалеем. Если в одноименной сказке он исправляется и едет в Ленинград, то в прозаическом варианте его сжирают акулы, а в «Одолеем Бармалея» и вовсе расстреливают из автомата.

Сказки об Айболите — постоянный источник споров о плагиате. Одни считают, что Корней Иванович бессовестно украл сюжет у Хью Лофтинга и его сказок о докторе Дулиттле, другие же — считают, что Айболит возник у Чуковского раньше и лишь потом был использован в пересказе Лофтинга.** И прежде, чем мы начнем восстанавливать «темное» прошлое Айболита, необходимо сказать несколько слов и об авторе «Доктора Дулиттла».

Photo-2R
Итак, Хью Лофтинг родился в Англии в 1886 г. и, хотя с детства обожал животных (он любил возиться с ними на маминой ферме и даже организовал домашний зоопарк), выучился он вовсе не на зоолога или ветеринара, а на железнодорожного инженера. Однако профессия позволила ему посещать экзотические страны Африки и Южной Америки. В 1912 г. Лофтинг переехал жить в Нью-Йорк, обзавелся семьей и даже начал пописывать в журналы разные профильные статьи. Но так, как он еще оставался британским подданным, то с началом 1-й Мировой войны его призвали на фронт лейтенантом Ирландской гвардии. Его дети очень скучали по папе, и он обещал постоянно писать им письма. Но разве напишешь малышам об окружающей кровавой бойне? И вот под впечатлением от картины гибнущих на войне лошадей Лофтинг начал сочинять сказку о добром докторе, который выучил звериный язык и всячески помогал разным животным. Доктор получил весьма говорящее имя «Do-Little» («Делать малое»), заставляющее вспомнить Чехова и его принцип «малых дел».

Х. Лофтинг:

«Мои дети ждали дома писем от меня — лучше с картинками, чем без. Вряд ли было интересно писать подрастающему поколению сводки с фронта: новости были либо слишком ужасными, либо слишком скучными. К тому же все они цензурировались. Одна вещь, однако, все больше привлекала мое внимание — это значительная роль, которую играли в Мировой войне животные, причем с течением времени они, похоже, становились не меньшими фаталистами, чем люди. Они рисковали так же, как и все мы. Но их судьба сильно отличалась от людской. Как бы серьезно ни был ранен солдат, за его жизнь боролись, все средства хирургии, прекрасно развившейся за время войны, были направлены ему на помощь. Серьезно раненную лошадь пристреливали вовремя пущенной пулей. Не очень справедливо, по-моему. Если мы подвергали животных такой же опасности, с которой сталкивались сами, то почему же не окружали их таким же вниманием, когда они получали ранение? Но, очевидно, чтобы оперировать лошадей на наших эвакуационных пунктах, потребовалось бы знание лошадиного языка. Так у меня зародилась эта идея…».

Photo-3L
Когда Лофтинга из-за ранения демобилизовали, он решил переработать свою сказку. На корабле, плывущем в Нью-Йорк, рукопись увидел британский поэт Сесил Робертс и рекомендовал обратиться к издателю. И вот в 1920 г. в США вышла «История доктора Дулиттла», проиллюстрированная самим автором. Издание имело стабильный успех, и за всю свою жизнь Лофтинг написал 14 книг о Дулиттле.

В 1924 г. «Дулиттла» заметили и в Советской России. Издательство заказало аж два перевода сказки. Первый был рассчитан на детей среднего возраста, и его выполнила Е. Хавкина. Впоследствии он был забыт и больше в СССР не переиздавался. Зато второй вариант, носивший заголовок «Гай Лофтинг. Доктор Айболит. Для маленьких детей пересказал К. Чуковский», имел долгую и богатую историю. Именно целевая аудитория стала причиной того, что язык сказки очень упрощен. Кроме того, Чуковский писал, что он «внес в свою переработку десятки реалий, которых нет в подлиннике».
И действительно, в новых изданиях «пересказ» постоянно перерабатывался. Так Дулиттл превратился в Айболита, собака Джип — в Авву, поросенок Джаб-Джаб — в Хрю-хрю, занудная ханжа-пуританка и сестра доктора Сара — в совсем уж злобную Варвару, а туземный король Джолингинки и пират Бен-Али вовсе сольются в едином образе пирата-людоеда Бармалея.
И хотя пересказ «Доктор Айболит» постоянно сопровождал подзаголовок «по Гью Лофтингу», в издании 1936 г. появилось загадочное редакционное послесловие:
«Несколько лет назад произошла очень странная вещь: два писателя на двух концах света сочинили одну и ту же сказку об одном и том же человеке. Один писатель жил за океаном, в Америке, а другой — у нас в СССР, в Ленинграде. Одного звали Гью Лофтинг, а другого — Корней Чуковский. Друг друга они никогда не видели и даже не слыхали друг о друге. Один писал по-русски, а другой по-английски, один стихами, а другой — прозой. Но сказки получились у них очень похожие, потому что в обеих сказках один и тот же герой: добрый доктор, который лечит зверей…».

Так всё-таки: кто придумал Айболита? Если не знать, что первый пересказ Лофтинга вышел еще в 1924 г., то кажется, что Чуковский просто взял Айболита из своих стихотворных сказок и просто поместил в пересказ. Но с учетом этого факта всё выглядит не так однозначно, ведь «Бармалей» был написан в том же году, что и пересказ, а первая версия стихотворного «Айболита» и вовсе спустя 4 года.

Photo-5R
Сам Чуковский утверждал, что доктор появился еще в первой импровизационной версии «Крокодила», которую он сочинял для больного сына.

К. Чуковский, из дневника, 20.10.1955.:


«… и там был «Доктор Айболит» в качестве одного из действующих лиц; только он назывался тогда: «Ойболит». Я ввел туда этого доктора, чтоб смягчить тяжелое впечатление, оставшееся у Коли от финского хирурга».

Чуковский также писал, что прообразом доброго доктора для него стал еврейский врач из Вильно — Тимофей Осипович Шабад, с которым он познакомился в 1912 г. Он был настолько добр, что соглашался бесплатно лечить бедняков, а иногда и зверюшек.

К. Чуковский:


«Доктор Шабад был самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока».

Действительно ли роилась в голове Чуковского идея написать сказку о зверином докторе, или нет, ясно одно: стимулом для ее появления явно послужило знакомство с Лофтингом. А дальше уже началось практически оригинальное творчество.

Первой стихотворной сказкой, где появился доктор и его антагонист стал «Бармалей» (опубликован в 1925 г.). своим именем злодей обязан Бармалеевой улице, на которую как-то вышли во время прогулки по Ленинграду Чуковский и художник М. Добужинский.

К. Чуковский, «Чукоккала»:


«- Почему у этой улицы такое название? — спросил я. — Что это был за Бармалей? Любовник Екатерины Второй? Генерал? Вельможа? Придворный лекарь?
— Нет, — уверенно оказал Добужинский. — Это был разбойник. Знаменитый пират. Вот напишите-ка о нем сказку. Он был вот такой. В треуголке, с такими усищами. — И, вынув из кармана альбомчик, Добужинский нарисовал Бармалея. Вернувшись домой, я сочинил сказку об этом разбойнике, а Добужинский украсил ее прелестными своими рисунками».

Photo-6L
«Бармалей» — наверное, одна из самых бесшабашных сказок писателя, недаром он сам называл ее то «опереттой», то «авантюрным романом для маленьких детей».

«Свою сказку о Бармалее я назвал опереттой, потому что она состоит из целого ряда лирических арий, соединенных пародийно воспринятой драматической фабулой. Но, конечно, это оперетта не вокальная, а чисто словесная, так как, по-моему, в детях с самого раннего возраста необходимо воспитывать чувство не только музыкального, но и стихотворного ритма. Этой задаче я старался служить всеми своими детскими книжками, поскольку фонетика выдвинута в них на первое место (и всякому изменению сюжета соответствует изменение ритма). Но словесную оперетту я пишу впервые…».

К. Чуковский, «Рабочая тетрадь», 1924-1926:


«Бармалей написан, так сказать, из полемики. Как-то среди педагогов зашел разговор о том, что авантюрная повесть доступна лишь 13-15-летним подросткам и что маленькие дети лет пяти будто бы для нее не созрели. Выходило так, что все эти Буссенары и Куперы специально приспособлены для детей того возраста, который соответствует тому периоду истории человеческой расы, когда человек был номадом-кочевником, так как им еще не свойственна любовь к природе».

Несмотря на, открывающую сказку, мораль о том, почему детям не стоит гулять по Африке, Танечка и Ванечка не только по ней гуляют, но еще и ведут себя крайне по-хамски. В первоначальной редакции дети были еще наглее — они катаются на хвосте гориллы (вообще-то горилла бесхвостая) и грозятся «наставить фонарей» самому Бармалею. После чего Бармалей вполне справедливо собирается поджарить их на костре. Кстати, в ранней версии и на первых рисунках людоед изображается по-африкански «черномазым», как и король Джолингинки у Лофтинга (впоследствии негритянское описание, по понятным причинам, исчезнет).
Но тут на помощь наглым детям прилетает доктор Айболит. Он никого здесь еще не лечит, да и Бармалею не соперник, поэтому тоже оказывается в костре. Однако, какой-то авторитет у зверей Айболит имеет и на помощь ему приходит хорошо известный Крокодил. Дальнейшее известно — исправительный срок в крокодильем животе и «на свободу с чистой совестью».
Как видите, от Лофтинга в этой сказке не осталось почти ничего.

То же касается и второй стихотворной сказки об Айболите, которую с «Дулиттлом» объединяет лишь сама канва путешествия доктора в Африку, с целью вылечить зверей.

К. Чуковский:


«Вдохновение нахлынуло на меня на Кавказе — в высшей степени нелепо и некстати — во время купания в море. Я заплыл довольно далеко, и вдруг под наваждением солнца, горячего ветра и черноморской волны у меня сами собой сложились слова:

О, если я утону,
Если пойду я ко дну…

Голышом побежал я по каменистому берегу и, спрятавшись за ближайшей скалой, стал мокрыми руками записывать стихотворные строки на мокрой папиросной коробке, валявшейся тут же, у самой воды, и сразу в какой-нибудь час набросал строк двадцать или больше. Ни начала, ни конца у сказки не было».

Во время лечения в Кисловодске в 1928 г., наблюдение за окружающими родило у Чуковского еще одно четверостишие.

«А кругом больные, бледные худые
Кашляют и стонут, плачут и кричат —
Это верблюжата, малые ребята.
Жалко, жалко маленьких бедных верблюжат».

До сих пор турагенства ЮАР недоумевают по поводу странной притягательности для русских туристов малоинтересной речки под названием Лимпопо. Именно «Лимпопо» было первым названием сказки «Айболит». Название речки пришло из «Слоненка» Р. Киплинга, которого переводил Чуковский. Оно же стало первым длинным словом, которое произнесла его дочка Мура (Мария), а среди детей писателя и своеобразным синонимом слова «хорошо».

«Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных.
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!»

Забавная фонетика слова была намного важнее для чуковского нежели географические реалии. Если вы начнете при чтении «Айболита» сверять расположение мест на карте, то изрядно опешите.

«Мы живём на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо».

Очень впечатляет и букет заболеваний у зверушек:

Photo-8R
«И корь, и дифтерит у них,
И оспа, и бронхит у них,
И голова болит у них,
И горлышко болит».

И нетрадиционные методы лечения Айболита.

«И бежит Айболит к бегемотикам,
И хлопает их по животикам,
И всем по порядку
Даёт шоколадку,
И ставит и ставит им градусники!»

Зато всё это прекрасно понимают маленькие читатели.

Кстати, машинописная версия «Лимпопо» отличалась от изданной довольно сильно. Во-первых, в ней снова появлялся злодей Бармалей, нападающий на доктора по пути. Во-вторых, практически впервые в детском творчестве Чуковского возникала «социальная» тема, когда сильные и хищные звери не дают Айболиту лечить слабых и мелких, в результате чего начинается настоящая война, в которой «униженные и оскорбленные» дают отпор «угнетателям».
Тогда Чуковскому хватило вкуса и меры убрать эти отрывки.

Вскоре «Лимпопо» сменила название на «Айболит», а сам доктор становится одним из популярнейших персонажей советской культуры. Айболита даже изображают на иллюстрациях сказки «Телефон», хотя изначально под ее героем подразумевался сам автор. Чуковский даже отобразил в ней, мучавшую его всю жизнь, бессонницу:

«Я три ночи не спал,
Я устал.
Мне бы заснуть,
Отдохнуть…
Но только я лёг —
Звонок!»

В 1938 г. на основе 2-й и 3-й частей прозаического «Доктора Айболита» был снят фильм по сценарию Е. Шварца со знаменитой песенкой:

Photo-9R
«Шита рита, тита дрита!
Шивандаза, шиванда!
Мы родного Айболита
Не покинем никогда!»

В 1967 г. выйдет веселый музыкальный фильм «Айболит-66», где особенно запомнится песенка про «нормальных героев» и Бармалей в исполнении Ролана Быкова.
А в 1985 г. на экранах появится и вовсе ироничный мультсериал «Доктор Айболит», включивший в себя почти весь сказочный эпос Чуковского.

За бортом останется лишь одна сказка про Айболита, в которой Чуковский впервые нарушит несколько своих принципов. Но об этой сказке и взаимоотношениях писателя с советской цензурой речь еще впереди.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Анекдоты по Чуковскому

Спирт, клофелин и димедрол — именно эти три компонента делали Айболита добрым…

Когда-то давным-давно жил-был добрый доктор Айболит. Он отрезал ноги у богатых и пришивал их бедным…

Выходит из спални МОЙДОДЫР, а ему навстречу из кухни выбегает ЖРУДОРВОТЫ.

Мойдодыр — мальчику:
— Вот тебе мыло душистое и… верёвка пушистая!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ