Как пишется каминные часы

Среди предметов старины каминные часы занимают особое место. Как произведения часового и прикладного искусства они привлекают внимание не только ценителей художественного бронзового литья, мелкой пластики, но и коллекционеров, искушенных в премудростях часовых механизмов, любителей механики. Хотя, безусловно, корпус в чacax этого типа, изготовленный из золоченой бронзы, мрамора или фарфора, играет основную, декоративную роль. 

У коллекционеров каминных часов, как в рамках у музейных, так и частных собраний, нередко возни- кают трудности в датировке и определении подлинности предмета, поскольку встречаются часы, изготовленные в XX веке и в наше время по моделям и экземплярам часов XVIII—XIX веков. Также в атрибуции старинных часов встают вопросы авторства и названия модели, по которой эти часы были созданы и которая несет в себе черты художественного стиля, отражающего конкретную историческую эпоху. 

Каминные часы наибольшее распространение получают в XVIII—XIX веках. Они производятся в странах Центральной Европы, преимущественно во Франции, где, согласно научной литературе, и появились приблизительно в конце XVII века, лет на двести позже создания пружинного двигателя механических часов и лет через пятьдесят после первых маятниковых часов, сконструированных X. Гюйгенсом (1629—1695). В период Регентства (1715- 1723), время правления Филиппа II, герцога Орлеанского, маятниковые часы завоевывают каминные полки и становятся композиционным центром интерьеров королевских и аристократических дворцов (наиболее известные — Лувр, Версаль, Большой Трианон, Фонтенбло, Воле-Виконт). 

В XVIII веке в оформлении каминных часов часто используют скульптурные композиции из золоченой бронзы, а также белого мрамора и фарфора. 

Первым мастером, включившим бронзовую скульптуру в оформление маятниковых часов, считается известный мебельщик Андре Шарль Буль (Andre-Charles Boulle. 1642—1732). Его деревянные с инкрустированным черепаховым покрытием часовые корпуса украшали античные мифологические персонажи, скульптурные образы, созданные Микеланджело, Николя Кусту (Nicolas Coustou, 1658-1733), с которым Буль тесно сотрудничал. Именно Буль поставил часы в ряд произведений художественной значимости, наравне со скульптурой. 

Во Франции каминные часы из золоченой бронзы получают наибольшее декоративное звучание, воплотив таким образом достижения не только часовщиков, но и бронзовщиков, художников, скульпторов и став, поистине, визитной карточкой этой страны. 

Иконография образов художественных композиций каминных часов восходит к живописным полотнам, гравюрам и самостоятельным скульптурам. Случалось, что художники и скульпторы создавали не только художественные образы для оформления часов, но и завершенные эскизы моделей каминных часов. Развитию оформительских возможностей художников и скульпторов способствовали успехи французского бронзолитейного производства XVIII-XIX веков. 

Разработкой модели иногда занимались непосредственные ее изготовители, то есть бронзовщики, владевшие искусством рисования и ваяния, но они не оставляли подписей на часах. В данном контексте модель понимается как готовый образец часов. Бронзовщик как производитель мог поставить свое клеймо на корпусе. На циферблатах, помимо часовщика, подписывался бронзовщик — фабрикант, владелец крупной фирмы, реже — эмальер (изготовитель циферблата) и позолотчик. Выявление дизайнера и изготовителя модели каминных часов составляет иногда большую трудность, чем раскрытие замысла ее композиции. 

Созданием моделей каминных часов занимались известные французские декораторы, скульпторы, бронзовщики: Жан-Жозеф Сен-Жермен (Jean-Joseph de Saint-Germain, 1719-1791), Жан-Луи Приер (Jean-Louis Prieur, 1732-1795), Франсуа Вийон (Francois Vion, 1737-1790), Робер Осмонд (Robert Osmond, 1711—1789), Франсуа Ремон (Francois Remand, мастер, около 1774), Пьер Филипп Томир (Pierre Philippe Thomire, 1751 — 1843), Антуан-Андре Раврио и Луи Ленуар-Раврио (Antoine- Andr Ravrio, 1759-1814; Louis-Stanislas Lenoir-Ravrio, 1783-1846), Люсьен-Франсуа Фишер (Lucien-Fran ois Feuch re, 1737-1823) и другие. 

Но если эти прославленные французы преуспели в создании и других произведений из бронзы, то парижский художник и бронзовщик немецкого происхождения Ж.-А. Рейш (Jean-Andre Reiche, 1752—1817) известен, прежде всего, как автор моделей каминных часов. 

Отдельные страницы творчества Рейша были открыты немецкими исследователями под руководством Ганса Оттомайера. Некоторые модели каминных часов Рейша считались анонимными до их публикации в двухтомном издании Ганса Оттомайера и Петера Прошеля «Золоченая бронза» (Hans Ottomeyer and Peter Proschel. Vergoldete bronzen. Munich, 1986). В издании приведены архивные рисунки автора моделей, хранящиеся в Кабинете эстампов Национальной библиотеки в Париже (при Наполеоне I — Императорская библиотека). Также важная информация о Рейше имеется в статьях знатока художественной бронзы — старшего научного сотрудника Эрмитажа в Санкт- Петербурге Игоря Сычева, который отмечает, что рисунки были выполнены автором для регистрации права воспроизведения модели. 

Переехав из Лейпцига в Париж во время правления Людовика XVI (1774—1789), Ж.-А. Рейш, сын владельца кафе в Лейпциге, получил в 1785 году звание мастера-литейщика. Позже он становится фабрикантом — торговцем художественной бронзы. После смерти мастера 18 марта 1817 года в возрасте шестидесяти пяти лет, дело перешло к его старшему сыну Жану Рейшу. 

Судя по дате рождения, мастеру было уже за пятьдесят, когда он создал немногочисленные, но достаточно яркие модели часов. 

Творчество Ж.-А. Рейша приходится на период Первой империи (1806—1810). В это время были зарегистрированы модели: «Читающая», «Изучение астрономии», «Колесница Телемака», две модели «Урания» (или «Аллегория астрономии»), «Спящий Амур», «Церера», «Аллегория торговли» (или «Носильщик») с фигурой негра- носильщика. Эти каминные часы являются наилучшими образцами стиля ампир, и поэтому они неоднократно воспроизводились в XIX—XX веках. 

Ранние модели Рейша не особенно отличаются от каминных часов французского классицизма эпохи Людовика XVI, композиции которых были основаны на образах античного искусства. 

Например, в одной из его ранних моделей часов «Церера» (год создания неизвестен) представлена композиция с фигурой богини земледелия. В другой модели — композиция с фигурой музы Урании (1809). Покровительница астрономии и астрологии предстает в своем классическом образе — сидящей около небесного глобуса с циркулем-измерителем. В модели «Спящий Амур», зарегистрированной 1 июня 1807 года, Рейш привлек традиционно использовавшийся в оформлении часов XVI XVIII веков образ Амура. Но Амур Рейша больше похож на простого юношу, чем на бога Любви. Необычным выглядит и его ложе, похожее на высокую корзину с виноградом. Модель часов в виде колесницы с фигурами богини Минервы и сына Одиссея, Телемака, погоняющего пару лошадей, созданная в 1807 году, входит в ряд модных в то время часов-колесниц, впервые сконструированных парижским бронзовщиком Антуаном Раврио. К тому >Ке автором скульптурной композиции этой модели мог быть скульптор Жан-Батист Буайе (Jean-Baptiste Boyer). 

Выразительна динамичная фигура негра-носильщика в модели «Аллегория торговли» (или «Носильщик»), зарегистрированной в январе 1808 года. Но и здесь Рейш не является новатором художественного образа — фигуры негров представлены в каминных часах 1730-х годов. Также известна серия французских часов типа «аи bon sauvages» или «noble sauvages» (фр. — добрые, благородные дикари), созданная почти в то же время французским бронзовщиком Ж.-С. Девербери (J.-C. Deverbery, 1764- 1824). 

Скорее, можно говорить не о новизне художественных композиций и образов Рейша, а о своеобразной, необычной манере их воплощения, проявившейся в некоторых работах мастера. 

В аннотациях к моделям часов «Церера» и «Аллегория торговли», опубликованным в упоминавшемся труде Г. Оттомайера «Золоченая бронза», Рейш значится бронзовщиком, подтверждается его деятельность в качестве фабриканта бронз, что предполагает наличие определенной производственной базы (мастерской, фабрики). В то же время говорится о некоторых моделях Рейша, отливавшихся на бронзолитейном предприятии Клода Галля (1759—1815), с которым Рейш плодотворно сотрудничал в 1805—1810 годах, а также о том, что Галль маркировал своим именем продукцию других бронзовщиков. На циферблатах часов, корпуса которых были созданы на фабрике Галля, обычно значится подпись «Galle», иногда с указанием адреса производства: «Galle Rue Vivienne а Paris». Фабрика К. Галля, находившаяся в Париже, на улице Вивиьен, 60, была одним из самых известных бронзолитейных заведений Парижа конца XVIII — начала XIX века. После смерти Клода Галля фабрику унаследовал его сын Жерар Жан Галль (1788-1846), продолживший дело отца. 

Г. Оттомайер отмечает, что модели каминных часов Рейша производились также и на парижском бронзолитейном предприятии Ж.-Ф. Деньера и Ф.-Т. Метлена. Фабрикант художественной бронзы Ж.-Ф. Деньер (Deniere, 1774—1866) начал свою деятельность в сотрудничестве с Ф.-Т. Метленом (Matelin, 1759—1815) в конце XVIII века и работал с ним до 1815 года. Вступив в союз парижских изготовителей художественной бронзы в 1818 году, фирма «Deniere & Matelin» участвовала в промышленной выставке 1819 года, где получила серебряную медаль за бронзовую продукцию в стиле ампир. 

И. Сычев в статье «Каминные часы “Колесница Телемака”» («Звезда Ренессанса», № 9, 2009) дополняет список производств, с которыми сотрудничал Рейш, парижскими фабриками Ж. Шопена (J. Chopin) и П.-В. Ледюра (P-V Ledure), и делает немаловажные выводы, подтверждающие информацию в книге Оттомайера Рейш не только распределял работы по обработке бронзовых отливок по другим сторонним мастерским, но и «предпочитал реализовывать свои изделия не сам, а через других бронзовых фабрикантов или часовщиков, которые обладали более известными именами и, соответственно, широкой клиентурой для сбыта». 

Сложность в определении работ Ж.-А. Рейша состоит в том, что ни на одной его модели каминных часов нет подписи автора в качестве бронзовщика.

В Государственном Историческом музее в числе восьмидесяти французских каминных часов хранится трое часов, изготовленных по моделям Ж.-А. Рейша, которые наиболее емко отображают особенности творческой манеры мастера Это часы из белого мрамора под названием «Читающая», часы из золоченой бронзы «Изучение астрономии» и «Вечерняя молитва». 

Беломраморные часы (размеры — 38,0×30,0×14,0 см) изготовлены по самой известной модели Рейша — «Читающая». 

Модель и ее авторский рисунок 1806 года, как уже отмечалось, хранящийся в Кабинете эстампов Национальной библиотеки в Париже, опубликованы в книге Г. Оттомаиера Каминные часы с фигурой читающей девушки находятся также в других музейных собраниях, ряде частных коллекций России и за рубежом. Например, в коллекции Национального фонда мебели и мануфактур (Mobilier National) в Париже, музее замка Фонтенбло под Парижем, музее искусств Сен-Омера, частной коллекции в испанском городе Херес-де-ла-Фронтера, Словацкой национальной галерее в Братиславе. 

Часы с фигурой девушки, склонившейся над книгой, делались в бронзе с основанием из зеленого или черного мрамора, а также в белом мраморе с декором золоченой бронзы. Часы из бронзы преимущественно французского производства конца первого десятилетия XIX века. Изготовлением бронзовой пластики занимались сам Рейш и Клод Галль. Судя по надписям на циферблатах, механизмы бронзовых часов с читающей девой делались парижскими часовщиками Piolaine (Пиолен), Lepaut (Лепот), Chapuy (Шапье), работавшими еще в XVIII веке. 

У всех известных автору статьи беломраморных часов на циферблатах указаны фамилии мастеров из Вены и других городов обширной в то время империи Габсбург Например, мастера Карла Бальцарека из моравского горо да Литовеля (современная Чехия). Его подпись стоит На циферблате беломраморных часов, находящихся в частной коллекции в Москве: «Carl Ъакагек in Littavl» («Карл Баль царек в Литовле»). Часовое дело в Австрии и Чехии, как и во Франции, уходит корнями в средневековье. В первой четверти XIX века чешские, австрийские и шведские мастера производили каминные часы по французским моделям Датировка беломраморных часов укладывается в диапазон первой трети XIX века. 

У беломраморных часов из ГИМа на циферблате значится подпись венского часовщика: «Seb: Better in Wien» («Себастьян Деттер в Вене»). Часовой мастер S. Detter (Datter; Dotter) работал в Вене около 1830 года На странице развернутой мраморной книги вырезано плохо читаемое слово «Allman…» и цифры «1830». Можно предположить, что указан год создания часов, совпадающий с годом работы часовщика Деттера, а слово обозначает сборник литературно-художественных произведений, называемый Almanach (Альманах), ставший популярным во Франции с середины XVIII в. 

Часы поступили через закупочную комиссию ГИМ в 1937 году. Они были куплены музеем у частного лица за 325 рублей. Часы являются редким подписным экземпляром каминных часов, опубликованы в каталогах выставок ГИМ «И камни говорят» (М., 2005), «Магия книги» (М, 2003). 

Композиция часов из разного мрамора отличается высоким художественным уровнем исполнения. Постамент выполнен из итальянского белого мрамора с кремовыми оттенками. Фигура девушки выточена из бледно- розового мрамора, создающего эффект воздушности, нежности образа. Стол и кресло — из белого мрамора. У часов прослеживаются утраты деталей декора и ножек. Сравнение с аналогами позволило убедиться, что ножки могли быть как отлитыми в бронзе, так и выточенными из белого мрамора в форме волчка или шара. У часов также должно быть овальное деревянное основание с пазом, в котором крепится обтекаемый стеклянный колпак. Стеклянные колпаки — непременный атрибут каминных часов с открытыми механизмами (скелетонами) или из материала, легко впитывающего пыль, такого, например, как мрамор. 

Во второй половине XVIII века увлечение античными памятниками из белого итальянского мрамора, месторождения которого находились в Апуанских Альпах, сказалось на выборе этого податливого в обработке камня для изготовления интерьерных вещей. Белый мрамор широко использовался в изготовлении французских каминных часов со скульптурными и архитектурными композициями в стиле Людовика XVI. Особенный декоративный эффект создавало сочетание белого мрамора с золоченой бронзой. В прикладном искусстве Австрии, Чехии первой половины XIX века также использовался различный мрамор, как привозной из Италии, так и добываемый в австрийских Альпах, Штирии и Силезии. 

Культурным фоном появления модели было стремление к знаниям, чтению, характерное для высших и средних слоев французского общества конца XVIII века, на что, в свою очередь, оказало влияние распространение идеалов Просвещения, основанных на главном постулате — миром правит разум. Книга, метко названная французским писателем Л Свифтом «дитя разума», все более становилась предметом воплощенного знания. Как писал исследователь культуры ЮМ Лотман в «Беседах о русской культуре» (СПб, 1994): «Трудно назвать время, когда книга играла бы такую роль, как в конце XVIII — начале XIX в.». Культ книги получил выражение в массовом и модном занятии — формировании домашней библиотеки, международных конгрессах библиофилов, аукционах редких и ценных книжных изданий. Шкаф с книгами стал непременным предметом интерьера не только дворцов, но и домов богатых обывателей. Появились женские домашние библиотеки, женский книжный шкаф, книги из которого формировали вкусы ребенка, ведь дети читали то, что читали жентцины, например, романы «Дон Кихот», «Робинзон Крузо». По словам Лотмана применительно к России начала XIX века, книга стала обязательным спутником детства

Эти важные культурные перемены во французском обществе начались раньше и проявились в декоративном искусстве, в частности в оформлении каминных часов — предметов, поистине, следующих за временем. В 1810 году появляются модели каминных часов «Библиотека» или «Дети за чтением», с фигурами увлеченных чтением детей, расположившихся около книжного шкафа, модель часов в виде книжного шкафа, которую также называют «Библиотека».

Волна библиомании, захлестнувшая Европу, к середине XIX века постепенно спадает, тема чтения для мастеров изобразительного и прикладного искусства становится менее интересной, ее апофеозом можно назвать картину немецкого художника К. Шпицвега «Книжный червь», написанную в 1850 году. Уже в это время часы с читающими фигурами становятся менее востребованными, новые модели не создаются, а старые не воспроизводятся.

Мотив чтения, созвучный теме «штудий» (от нем. studieren — изучать), «учения», не отличался новизной. Тема учения, представленная в образах юношей и девушек, забавных малышей — путти — с книгами в руках, в соединении с античной атрибутикой, была уже разработана в изобразительном и прикладном искусстве и встречалась в композициях каминных часов второй половины XVIII века.

Одна из первых моделей часов с чтицей появилась в 1755 году. Прообразом полулежащей фигуры женщины с раскрытой книгой в руках, украшающей эти часы, послужила мадам по фамилии Геофрин, хозяйка известного литературного салона в Париже. Жена богатого фабриканта Мари-Терез Жоффрен (Геофрин) дружила с энциклопедистами, ее литературный салон, посещаемый Дидро и Вольтером, пользовался большой известностью. Модель часов «Мадам Геофрин» была выполнена скульптором Лораном Гиаром (Laurent Guiard, 1732—1788) и неоднократно повторялась в нескольких вариантах. Наиболее ранние часы из частного собрания Уоллеса в Лондоне (Wallace collection) датируются приблизительно 1768 годом.

Наибольшая активность этой темы в оформлении каминных часов отмечается в 1770—1780-е годы. В это время французскими художниками и бронзовщиками создается ряд моделей часов с читающими фигурами, по-разному трактуемыми современными исследователями. В светском искусстве с книгой или книгами чаще всего изображались четыре фигуры из семи персонифицированных свободных искусств — Риторика, Грамматика, Философия и История. Книга является атрибутом музы истории Клио и музы эпической поэзии Каллиопы, а также гениев учения, изображаемых в виде путти, читающих книги, сидящих на книгах, часто соседствующих с петухом, в данном контексте означающим чтение до рассвета.

Можно выделить типологический ряд французских каминных часов 1770—1780-х годов с одним смысловым содержанием композиций, представленных в различных образных формах и носящих приблизительно одинаковые названия: «Аллегория учения», «Учение», «Аллегория искусств и наук». Например, известна модель 1785 года «Аллегория искусств и наук» с фигурами двух сидящих девушек, одна из которых — с раскрытой книгой в руках. Часы по данной модели были изготовлены бронзовщиком К. Галле в 1795—1800 годах.

К этому типу относится одна из самых распространенных моделей часов обозначенной тематики — «Учение», с фигурами читающей девушки и рисующего юноши, сидящих около стелы, увенчанной орлом с расправленными крыльями. Иконографическими оригиналами модели часов послужили скульптуры мастера севрской фарфоровой мануфактуры Симона Буазо (1743—1809), созданные в 1776 году под названиями «Учение» и «Философия» и первоначально изготовлявшиеся в бисквите как самостоятельные произведения.

Каминные часы с фигурами Буазо были изготовлены бронзовщиком Ф. Ремоном в двух вариантах, с некоторыми отличиями в декоре. Как пишет И. Сычев в статье «Каминные часы. Аллегория искусств и наук» («Звезда Ренессанса», № 11, 2010), Ф. Ремон с февраля 1784 по октябрь 1787 года передал антиквару, торговцу бронзовым товаром, Доминику Даггеру, принимавшему участие в составлении композиции данных часов, тридцать два экземпляра готовых часов, большинство из которых так называемые «Учение» в различных версиях.

Модель каминных часов «Учение» Ф. Ремона, как и модель «Читающая» Рейша, пользовалась особенной популярностью и неоднократно воспроизводилась в нескольких версиях в первой половине XIX века Ранняя версия часов «Учение» есть в коллекции Государственного Исторического музея, в собрании предметов прикладного искусства князя Н.Б. Юсупова, в музее-усадьбе Архангельское.

Но если у Буазо прослеживается канонический, в духе античности, образ Читающей, сидящей около классической стелы, симметрично фигуре Философа — юноше со стилусом и дощечкой в руках, то Читающая Рейша наделена непосредственностью и жизненностью. В модели Рейша образ читающей девушки, отличающийся романтической окраской, предельно одомашнен. Бытовые сцены более характерны для композиций французских каминных часов периода Реставрации (1815—1830).

Модель гармонично вписывается в хронологические рамки и художественный контекст австрийского ампира (бидермайер), сложившегося под французским влиянием, но более тяготеющего к поэтизации мира вещей, детализации быта, домашней обстановки.

Девушка в легком платье, по моде начала XIX века, сидит в ампирном кресле-корытце за столом, который служит корпусом часового механизма. На столе: античный масляный светильник — символ жизни и благоразумия, важного качества для обучения; книги — источник знаний. Небрежно лежащая на полу, за креслом, книга подчеркивает домашнюю обстановку и нарушает стройность классицистической композиции. К слову, на рисунке Рейша, приведенном в книге Оттомайера, книга отсутствует. Возможно, эта деталь стала предметом фантазии бронзовщика Рейша или Галле. 

Предметы ампирного интерьера из мрамора декорированы накладками золоченой бронзы с античной атрибутикой. Кресло и основание украшают женские маскаро в расходящихся пальметтах, стол — стрелы Амура в цветных венках, обозначающих любовную тему. Бронзовый декор выполнен в технике литья, гильошировки, накатки прогрессивных машинных способов обработки художественной бронзы в это время. 

Одной рукой девушка элегантно подпирает щеку, другой держит раскрытую книгу. Что она читает? Модны в это время античных поэтов Горация и Анакреона автора пасторалей и галантных стихов философа Б. Фонтенеля (1657—1757)? Скорее, любовный роман, на что намекают накладки со стрелами Амура в цветочных венках. Может быть, она увлечена трогательной историей любви индейца Шактаса и Аталы, дочери вождя индейского племени мускогульгов, описанной Ф.Р. Шатобрианом (1768- 1848) в повести «Атала», вышедшей в 1801 году. Повесть шла нарасхват. Образы персонажей пьесы были запечатлены в картинах, восковых фигурках и медальонах, а также в композиции бронзовых каминных часов со сценой освобождения Аталой взятого в плен и привязанного к пальме Шактаса. 

Или девушка озадачена трагической судьбой Виргинии, героини романа Ж.-П. Бернардена (1737—1814) «Поль и Виргиния», вышедшего в 1788 году (кстати, очень популярного в России)? Действие происходит на острове Иль-де-Франс (Маврикий). Образы влюбленных, Поля и Виргинии, также были запечатлены в композициях французских каминных часов периода Реставрации. Интерес к типам и природе экзотических стран был вызван стремлением показать простоту их нравов, невинное поведение, связь с природой — то, чего не хватало европейцам. 

Естественной страстью, сметающей все условности цивилизации, упивались, читая роман Ж.-Ж. Руссо (1712- 1778) «Новая Элоиза», вышедший в 1761 году, но пользовавшийся популярностью и в первой половине XIX века. В число поклонников Руссо входила известная французская писательница мадам де Сталь (1766-1817). Под влиянием Руссо и основателя сентиментальной школы романистов Ричардсона (1689—1761), она написала очень модные в то время произведения — «Дельфина», «Корина, иди Италия». 

Вспомним пушкинскую Татьяну Ларину, русскую женщину 1820-х годов, «с французской книжкою в рукам с печальной думою в очах… Воображаясь героиней своих возлюбленных творцов, Кларисой, Юлией, Дельфинои Татьяна в тишине лесов одна с опасной книгой бродит0 Клариса — героиня романа С. Ричардсона (1689—1 у «Кларисса Харлоу, или История юной леди» (1747). СИ»4 счещенная светским львом Робертом Ловеласом, она умирает в страданиях. Популярность Ричардсона, в чьих рома нах находили прелесть обнаженных чувств, была очень долгой. Французский писатель Альфред де Мюссе, автор «Исповеди сына века», называл «Клариссу» лучшим романом на свете. 

Интересы читающей публики начала XIX века удовлетворяли не только произведения представителей французской романтической прозы. Зачитывались английских11 готическими, или черными, романами, появившимися в конце XVIII века и произведшими настоящий фурор среди читающей публики. Романы, вошедшие в моду на сорок лет, появились как реакция на рассудочность просветителей. И как нельзя лучше подходили французскому обществу, измученному революцией и войнами империи. Лучшие романы переводились на французский язык и получили широкую известность. Например, «Замок Отранто» (1764) Хореса Уолпола, «Удольфские тайны» (1794) и «Итальянец» (1797) Анны Радклиф (1764-1823). французские черные романы, появившиеся позже английских романов, стали читать в период Реставрации. 

Дух беззаботной веселости XVIII века сменяется темой страдания, ставшей основной в необычайно популярном в начале XIX века произведении И.В. Гете (1749-1832) «Страдания молодого Вертера», первое издание которого вышло в 1774 году, а второе, переработанное, появилось в 1787 году. Гете читали и мужчины, и женщины. Французский писатель Жюль Жанен (1804-1874) писал: «…Во вчерашней французской веселости произошел великий переворот. Все умы захлестнула новая поэзия, и на меня тоже упал темный отблеск какой-то вертеровской страсти; я сделался сам не свой». Произведение оказало эмоциональное влияние на современников. Вертеру, покончившему жизнь самоубийством, стали подражать в Европе. В некоторых странах роман в письмах запретили. 

Стремление к природе, естественности нравов и поведения, отображенное в литературных произведениях, сказывается и на образах мелкой пластики, украшающих французские каминные часы. Французская революция 1789 года, положившая начало женской эмансипации, повлияла на трактовку женских образов в искусстве. Образцами естественности выступают женские фигуры в простой одежде, которую пропагандирует эстетика революции. 

В XIX—XX веках каминные часы «Читающая» с вариациями позы, одежды, прически девушки, формы и декора стола, основания (постамента) в бронзовом исполнении неоднократно тиражировались как во Франции, так и в других странах. Известны часы с фигурой собаки, сидящей за креслом, на месте лежащей на полу книги. Безусловно, мастерство бронзовщика может в некоторой степени повлиять на авторский образ. Тонкая моделировка даже с незначительным изменением позы фигуры придаст воплощенному в бронзе образу большую динамику и живость. Бронзовщики, бывшие авторами моделей, добивались более высоких результатов (Томир, Ремон, Рейш и др.) 

Каминные часы, несомненно, являются произведениями декоративно-прикладного и часового искусства, и атрибуция механизма очень важна для установления коллекционной и культурно-исторической значимости предмета.

Австрийские часовые механизмы несколько отличаются от французских. Можно говорить о почерке австрийских часовщиков.

У часов «Читающая» мы видим типично австрийский механизм с тремя заводными барабанами, анкерным спуском. Причем сами барабаны неподвижны, движется их зубчатый венец. Детали механизма размещены на латунных платинах, более тонких по сравнению с платинами механизмов французских каминных часов. Как правило, третий барабан наличествует у каминных часов с четвертным боем (бой часа и четверти часа). Почти все австрийские каминные часы отбивают четверть часа. Бой производится двумя спиралевидными гонгами, укрепленными на стойках. В каминных часах XIX века гонговый бой использовался наравне с колокольным боем. Австрийские часовщики раньше всех стали применять гонги. Они встречаются уже в австрийских часах начала XIX века, тогда как во французских и английских часах этого времени преимущественно использовались колокола. Стальные вороненые гонги австрийских часов обычно малого диаметра. Счет боя осуществляется деталью, напоминающей гребенку, поэтому его можно назвать гребенчатым. В австрийских часах почти всегда использовался гребенчатый счет боя. У французских часов, как правило, счет боя дисковый, производится деталью в виде диска с одиннадцатью выступами по ободу.

Механизм укреплен непосредственно на циферблате, а не на корпусе при помощи специальных штанг, как у французских часов.

В часах «Читающая» предусмотрен репетир (репетичное устройство вызова боя по требованию) со шнуровым приводом, часто встречающимся у австрийских часов. Блокировка боя производится с помощью рычажка, помещенного на ободке циферблата. У французских часов блокировка боя, как правило, производится посредством шнура. Маятник у часов «Читающая» — с нитевым подвесом, нерегулируемый. Регулировка хода производится валом, вынесенным на циферблат.

Надо сказать, что терминология в области механизмов старинных механических часов практически не разработана.

Латунные и стальные детали механизма выполнены изысканно. Особенно показательны фигурные детали рычажной системы боя, изготовленные из полированной стали.

Золоченый латунный циферблат украшен модным в начале XIX века орнаментом «рогожка», выполненным в технике механической гравировки (гильошировки). Циферблат и его обрамление в виде двух накатанных декоративных поясков эффектно контрастирует с беломраморным столом-корпусом и фигурой девушки в кресле. Циферблат белой эмали в данном случае смотрелся бы менее выигрышно. Римские цифры, обозначающие часы, нарисованы черной краской. Стрелки стальные вороненые, с каплевидным завершением.

Вторые каминные часы по модели Ж-А. Рейша, под названием «Изучение астрономии» (размеры — 37,0×14,0×37,0 см), поступили в ГИМ в числе других предметов прикладного искусства из Государственного Музей ного фонда в 1927 году.

Модель часов с фигурами двух девушек за столом, рассматривающих карту звездного неба, по своему художественному замыслу очень близка «Читающей». Композиция модели также связана с темой учения, главным символом которой является книга — источник знаний. В период неоклассицизма XVIII века тема науки и искусства с античности передаваемая в женских образах, получает новое звучание.

Автору статьи встречались и другие названия данной модели: «Астрономия и география», «Аллегория астрономии».

Эскиз модели часов 1807 года, выполненный пером и акварельными красками, с авторским названием «La Leon d’astronomic» («Урок астрономии») и подписью Рейша, как уже говорилось, находится в Кабинете эстампов Национальной библиотеки в Париже. Как сам эскиз, так и изготовленные по нему бронзовые часы «Изучение астрономии», опубликованы в книге Г. Оттомайера «Золоченая бронза». Опубликованный экземпляр часов 1807 года с бронзовой пластикой, выполненной на парижской фабрике Клода Галле, находится в частной коллекции в Нью- Йорке. Также в издании приводятся сведения о двух других часах этой модели, выставленных на аукционах в Версале в 1980 году и Cristie’s в Амстердаме в 1982 году.

По качеству исполнения бронзовой пластики часы из ГИМа не уступают часам производства Галля. Они тонко моделированы и тщательно проработаны. Особенно показательны мелкие детали, обработанные в технике чеканки, свидетельствующие о качестве исполнения экземпляра. Например, драпировка стола с выраженными складками, причем тщательно проработанными как со сторон сидящих фигур, так и с лицевой стороны. Декоративные накладки с четкими линиями орнамента, волосы девушек, убранные в высокие прически, у одной элегантно подхваченные гребнем. Наиболее тонкой работой отличаются часы парижских мастеров, но не на всех циферблатах часов столичного исполнения можно увидеть надпись «Paris».

На циферблате данных часов читается подпись часовщика: «Mugnier Н R de L’ empereur et roi» («Мюгне — часовщик императора и короля»). Согласно словарю французских часовщиков, составленному Тарди, это Мюгне Младший (Jeun Mugnier), работавший в Париже, на улице Petits-Champs, в 1810—1830 годах. Фирму Мюгне унаследовал часовщик Lepinte, работавший в 1840-1850-х годах по тому же адресу.

Информация о производителе часового механизма дает возможность датировать данные часы периодом не ранее 1810 года. Хотя вопрос о соответствии времени производства механизма и корпуса каминных часов относится к отдельной теме исследования. Есть многочисленные примеры антикварных часов, у которых механизмы намного моложе корпуса. Бронзовая пластика часов, судя по всему, изготовлена на парижском предприятии с развитой технической и профессиональной базой, подобному фирме Галле.

Это важно отметить, поскольку встречаются воспроизведения часов конца XIX века и совсем недавние, современные изделия с более низким качеством моделировки, литья, чеканки и золочения.

Девушки в платьях по моде начала XIX века сидят в креслах-корытцах за столом, служащим часовым корпусом, на котором стоит армиллярная сфера (армилла, от лат. armilia — браслет, кольцо). Это древний астрономический инструмент в виде подвижных латунных колец, изображающих важнейшие дуги небесной сферы. Прибор, изобретенный античными учеными, вышел из употребления в XVI веке. Но в декоративном искусстве XVIII—XIX веков армиллярная сфера фигурировала как символ астрономии, часто использовалась в украшении каминных часов, подавалась укрепленной на стойке с кубическим основанием, украшенным шестиконечной звездой. 

Армиллярная сфера наряду со зрительной трубой, астролябией и другими научными приборами входила в интерьер кабинета, уединенного пространства для занятий науками, деловых разговоров и отдыха в аристократическом доме XVIII—XIX веков. 

У образованных людей этого времени повышенный интерес к астрономии был вызван новыми трудами, изменившими взгляды на природные явления. В конце XVIII века сложилась так называемая небулярная гипотеза (от лат. nebula — туман) о происхождении Солнечной системы и Вселенной из первоначальной туманности. Высказанная в 1734 году астрономом Э. Сведенборгом новая теория, рассматривающая Вселенную в изменении и развитии, была развита в трудах философа И. Канта «Всеобщая история и теория неба» (1755) и французского астронома П.-С. Лапласа «Описание системы мироздания» (1796).

Астрономические наблюдения становятся своеобразным хобби аристократов, увлекшихся поиском необычных небесных светил, комет, особенно после наблюдения в 1756 году кометы Галлея. Английский астроном Галлей (1656-1742), в честь которого была названа эта комета, вычислил ее появление в небе над Землей с периодичностью в 76 лет. «Ловцы комет» находились не только в научных обсерваториях, многие современники Бомарше и Вольтера исследовали ночное звездное небо с помощью телескопов и зрительных труб. С кометами связывали разного рода предзнаменования, общественные и личные катаклизмы, ожидавшиеся к 1833 году.

Модная страсть к астрономии нашла выражение в искусстве, в росписях куполообразных потолков, напоминающих небо, в залах дворцов и академий, где путти резвятся на фоне внушительно выглядящих связок зрительных труб, циркулей, глобусов, транспортиров, в появлении моделей каминных часов.

Девушка, сидящая справа, напоминает Читающую, только в ее руке нет книги. Указательным пальцем правой руки она отмечает точку на карте с координатной сеткой в виде глубоких перекрещивающихся линий небесных меридианов и параллелей. Координатором поиска, видимо, выступает вторая девушка с раскрытой книгой в правой руке, внимательно следящая за движением руки своей подруги. В это время уже появилась популярная литература по астрономии. О небесных светилах писали доступным языком известные французские астрономы П. Лаплас, Ф. Араго. Издавались каталоги звездного неба, в которых астрономические объекты, каждый под своим номером (звезды, галактики, туманности), были сгруппированы по происхождению, типу, методу открытия. В 1774 году вышел каталог французского астронома, также охотника за кометами, Шарля Мессье (1730-1817). В каталоге было описано 110 неподвижных туманностей и звездных скоплений, которые можно было спутать с кометами.

Тема астрономии — наверное, одна из первых тем, получивших отображение в оформлении механических часов, прибора, связанного с природными и космическими временными циклами. У ранних экземпляров механических настольных часов XVI—XVII веков атрибуты астрономии — небесные глобусы, карты, циркули, транспортиры, чертежные линейки — сочетались со знаками астрологии — созвездиями. Со временем, в XVIII веке, в оформлении часов очень популярной становится тема астрономических наблюдений, исследований звездного неба, чтения^ карты звездного неба, что отразилось в соответствующей предметной атрибутике. Появились изображения новых оптических приборов, изобретенных в XVII веке, — зрительных труб на штативах, часто называемых телескопами.

Постамент часов «Изучение астрономии» украшен накладкой в стиле классицизм с изображениями двух крылатых путти, удерживающих на лентах связку научных приборов, необходимых в астрономических наблюдениях- зрительную трубу, циркуль, транспортир, рейс-шину. Путти, неизменные спутники богинь и муз, обычно изображаются с атрибутами искусств и наук, которые они олицетворяют. По бокам центральной накладки — изображения небесного глобуса на станине, обвитой лавром, и телескопа, оплетенного мерной цепью, инструментом геодезистов, подчеркивающим связь между астрономическими наблюдениями и геодезическими расчетами. Вся композиция часов насыщена предметной атрибутикой, связанной с астрономическими наблюдениями.

В последней четверти XVIII — начале XIX века создается много моделей каминных часов с аллегорическими композициями на тему астрономии, представленной, следуя античной традиции, в каноническом образе музы Урании (одна из муз, спутниц Аполлона, дочерей Юпитера и титаниды Мнемозины) — сидящей или стоящей около небесного глобуса с циркулем-измерителем в руке. Одной из i ранних моделей каминных часов Рейша была подобная модель с Уранией, измеряющей небесный глобус циркулем. Цоколь этих часов украшает типичная для композиции такого содержания накладка с изображениями глобусов и путти, смотрящих в телескопы.

Читающие книги и карты звездного неба девы Рейша отличаются от классических образов на тему астрономии. Это не мифологические образы аллегорической направленности, это две аристократки, увлекшиеся астрономией, изображенные в неакадемических, жизненных позах. Фигура девушки с книгой несколько развернута к зрителю, что уже является нарушением привычной симметрии фигур. Лежащие на полу, за креслами, неаккуратно сложенные книги и развернутый свиток придают композиции колорит домашней обстановки, творческой атмосферы, нарушают организованный порядок композиций в стиле классицизм

Образы женщин, занимающихся мужским делом — астрономией, определенно созданы под влиянием нового мировоззрения и идеалов, рожденных революционными изменениями во Франции. Рейш подчеркнуто создает модели часов с читающими или обучающимися женскими образами, символизирующими эмансипацию, тему, поднятую Французской революцией 1789 года. В то же время нельзя сказать, что система образования дореволюционной Франции не стимулировала стремление к наукам, естественным знаниям Наряду с государственными и иезуитскими колледжами, во Франции было много частных школ, где изучали естественные науки и живые иностранные языки.

Механизм часов «Изучение астрономии» — с двумя заводными барабанами (хода и боя), анкерным спуском, регулятором в виде маятника на нитевом подвесе — типичен для французских каминных часов первой четверти XIX века.

Часы «Изучение астрономии» можно рассматривать как редкий подписной экземпляр каминных часов начала 1810-х годов, выполненных по ампирной модели 180/года. Они относятся к немногочисленным французским каминным часам с жанровыми сценами, которые появились в период Первой империи, но более распространились во время Реставрации и приобрели художественные признаки стиля одноименного названия — стиля Реставрации. Многие исследователи истории производства художественных часов, например Тарди (Tardy), соотносят стиль Реставрации со стилем ампир (1804—1815). На самом деле, часы этого периода, как по оформлению, так и по характеристикам механизмов, незначительно отличаются от ампирных часов. Скульптурные образы каминных часов периода Реставрации наделены особенной пластической выразительностью, тонко моделированы и проработаны. В декоре и пластике моделей часов более выражены романтические мотивы. 

В этом контексте более показательны третьи часы по модели Рейша, имеющие название «Вечерняя молитва» (размеры — 37,0×30,0×15,0 см). Модель считается произведением Рейша, но в атрибуции вызывает некоторые вопросы. 

В вышеприведенном труде Г. Оттомайера модель бронзовщика Рейша датируется 1810 годом. В не менее авторитетных изданиях — «Французские бронзовые часы» (Niehuser Е. French Bronze Clocks: 1700—1830.1999) и «Энциклопедия французских часов» (Kjellberg Р. Encyclopedic de la Pendule Frantaise. 1997) модель рассматривается как произведение Рейша и датируется 1820 годом. Во всех других аукционных и музейных описаниях часов этой модели даются ссылки на последние два издания. 

Если принять во внимание, что мастер умер в 1817 году, то информация покажется явно противоречивой. Возможно, автором был сын Ж.-А. Рейша, продолживший дело отца. Сюжет композиции данных часов вполне соответствует событию, как говорится, послужившему поводом для их создания. В композиции часов нашла отражение красивая история, связанная с рождением герцога Бордо или герцога Бордосского (1820-1883), последнего представителя старшей линии французских Бурбонов и более известного как граф де Шамбор. Нареченный при рождении Генрихом V, в честь своего предка короля Генриха IV он был легитимным претендентом на французский престолы после короля Карла X, правившего в 1824-1830 годах.  Мальчик родился в сентябре 1820 года, через восемь месяце смерти своего отца, Шарля-Фердинанда, герцога Беррийского, племянника Людовика XVIII, и известен как «дитя чуда». Людовик XVIII даровал сыну своего погибшего  племянника титул герцог Бордосский, так как Бордо был одним из первых городов, который признал Бурбонов после падения империи Наполеона I.

Рождение этого чудесного ребенка стало главной темой в политической и социальной жизни страны, в честь него сочинили оды А. Ламартин и В. Гюго. Судьба мальчика обсуждалась всей нацией. 

Композиция часов выстроена с определенной сюжетной основой, по логике жанровых сцен, получивших широкое распространение в камерной скульптуре времен послереволюционной Франции. На переднем плане помещена фигура сидящей в кресле женщины в ночном чепце и длинном платье, кормящей грудью ребенка, следуя сюжету, герцога Бордосского. В женской фигуре запечатлен образ герцогини Марии Каролины Неаполитанской, жены герцога Беррийского и матери чудесного ребенка. Одной рукой она удерживает младенца, другая ее рука протянута к стоящей на коленях девочке, дочке герцогини, Луизе. Девочка подана в позе творения молитвы, голова ее слегка наклонена вниз, руки сложены вместе у подбородка. После вечерней молитвы она получает материнское 6лагословение. 

Сцена разворачивается на фоне стелы с аркой, украшенной драпировкой со складками, напоминающей театральный занавес. В арку помещен часовой механизм, являющийся частью прекрасной «сценической» обстановки. Циферблаты механизмов французских каминных часов обычно включены в декорации корпуса. К сожалению, циферблат часового механизма утрачен. Но сравнение аналогами данных часов позволяет сказать, что он должен быть белой эмали, с арабскими цифрами, обозначающими часы, и стрелками в стиле Бреге, что характерно для французских каминных часов начала периода Реставрации 

Композиция тонко моделирована, все ее детали тщательно проработаны. Мастерски выполненное матовое и полированное золочение придает композиции дополнительную живость. Композиция часов более характерна для периода Реставрации (1815—1830), поэтому датировка 1810 годом вызывает некоторое сомнение. 

Хотя во время первой Французской империи 1804—1814) и делаются немногочисленные каминные каминные часы со ценами из повседневной жизни, так нравившиеся буржуазии, занявшей социальные позиции аристократии все же маловероятно, что сцены из жизни королевского семейства могли появиться ранее 1815 года. Королевская тема с ее образами и символикой, появляется в оформлении каминных часов периода Реставрации. Создаются модели часов с образами французских королей — Генриха IV, Людовика XVI и их приближенных. 

Надо сказать, что исторический подход к изучению моделей каминных часов — отдельная интересная тема разговора. 

Оформление каминных часов периода Реставрации вылилось в своеобразную смесь так любимых старой аристократией античных образов и символов со сценками из повседневной жизни, что можно проследить на примере данных часов. 

Эта идиллическая сцена с политическим подтекстом отражает повседневную жизнь представителей привилегированного общества. Подчеркивается роскошь интерьера, характерная для домов высших кругов аристократии. В то же время аристократическая семья подана в домашней интимной обстановке, что было неприемлемым до Революции 1789 года. Образы матери и детей натуралистичны. 

Декор часов выдержан в стиле ампир. Фронтон арки украшают накладки в виде морских коньков (гиппокампов). По бокам стелы — две кариатиды в египетском стиле на колоннах, украшенных жезлами Меркурия, горящими факелами, пальметтами и шестиконечными звездами. Драпировку удерживают два лебедя и львиный маскарон. 

Герцогиня сидит в кресле с ножками в виде львиных лап и подлокотниками в форме крылатых грифонов — типичных элементов мебельной фурнитуры периода позднего ампира. Большое пространство переднего плана занимает колыбель, подчеркивающая тему рождения ребенка. Ее поверхность сплошь покрыта прочеканенным орнаментом в виде рогожки, характерным для стиля ампир. 

Часовой механизм парижского образца первой четверти XIX века с двумя заводными барабанами, анкерным спуском, боем часа и получаса (бой колокольный, счет боя дисковый). Регулятор — маятник с нитевым подвесом. Регулировка хода вынесена на циферблат. Просматриваются характерные формы мостов, стойки колокола, счетного диска боя и внешней платины со срезом в нижней части. 

Подобные часы есть в коллекции художественно-архитектурного, дворцово-паркового музея-заповедника «Павловск», в частной коллекции города Мюнхена, в музее часов в испанском городе Херес-де-ла-Фронтера (Андалусия).

Экземпляр часов с подписями парижских мастеров — часовщика Месниля («MESNIL») и бронзовщика Л. Раврио («RAVRIO») — был представлен на аукционе Sotheby’s в 2007 году. Месниль и Л. Раврио составляли творческий дуэт времени Реставрации, их подписи — своеобразный индикатор в атрибуции часов 1820-х годов, что подтверждает датировку представленных часов началом 1820-х годов как более верную. В аннотации к часам «Вечерняя молитва», опубликованным в «Энциклопедии французских часов», перечислены часовщики, чьи подписи украшали другие образцы часов этой модели: Rocquet, J. Belliard, В. Fils, Dietz, Lamiral, Lemoine. 

Рассмотренные модели каминных часов парижского бронзовщика Ж.-А. Рейша демонстрируют неординарную творческую манеру мастера, а также новые веяния в стилистике французских каминных часов первого десятилетия XIX века. 

Каминные часы с жанровыми сценами, поистине, являются не только произведениями прикладного и часового искусства, они выступают как своеобразные объекты и источники исторического знания, дающие возможность более глубоко прочувствовать образы ушедших эпох. 

В заключение хочется сказать, что описание трех часов из собрания ГИМ составляет часть готовящегося к публикации каталога французских каминных часов XVIII—XIX веков. 

Ольга МЕЛЬНИКОВА 

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 85 (апрель 2011), стр.66

Mantel clocks—or shelf clocks—are relatively small house clocks traditionally placed on the shelf, or mantel, above the fireplace. The form, first developed in France in the 1750s, can be distinguished from earlier chamber clocks of similar size due to a lack of carrying handles.

These clocks are often highly ornate, decorative works. They are most frequently constructed from any combination of ormolu, porcelain, and wood. One of the most common and valued types of mantel clocks are the French Empire-style timepieces.

Simon Willard’s shelf clock (half clock, Massachusetts shelf clock) was a relatively economical clock which was produced by the celebrated Simon Willard’s Roxbury Street workshop, in Boston, Massachusetts, around the first decades of the 19th century. Right after inventing the banjo clock, Simon Willard brought the design further, designing the similar Massachusetts shelf clock which was related to the traditional bracket clocks. Simon’s new creation ran for eight days.

Specifications[edit]

In contrast to wall clocks, whose movements were attached to the back board, the shelf clock had its movement supported by a seat board. In the 1790s in Boston, Simon Willard began selling other standardized shelf clocks. Indeed, it looked like a standard tall clock whose hood and base were directly conjoined and whose body was missing. These models included both a second hand and a calendar dial.

Georgian era[edit]

Simon Willard’s shelf clocks were weight-driven and some models had an extended base for the weight so they achieved a one-week running period. Also, they had a pinwheel escapement. Their strike mechanism was the rack and snail. The pendulum length could be adjusted through a hole in the clock face at the 12 o’clock position, so it was not necessary to open the case.

Victorian decorative arts[edit]

Some later shelf clocks featured two artistically finished glass tablets which were beside the circular dial. The whole clock was mounted on lion paws. Willard’s shelf clocks were produced until the 1830s. The Willard Brothers revolutionized the clock manufacturing by both labor division and using multiple previously molded parts. However, it is commonly accepted that historically their clocks were not definitively popular. Instead, Eli Terry popularized the clock ownership among common American people. Nowadays, Simon Willard’s clocks are recognized as American masterpieces. As such, they are avidly sought by both antiquarians and museums. A Simon Willard clock in perfect condition can be purchased for anywhere from $50,000 up to $250,000.

Edwardian[edit]

Carriage clock

In popular culture[edit]

An animated figure of a mantel clock, «Cogsworth», is a character in Disney’s films, Beauty and the Beast (1991; animated), voiced by David Ogden Stiers, and Beauty and the Beast (2017; live action/CGI), portrayed by Ian McKellen.

See also[edit]

• Bracket clock
• Chariot clock
• Connecticut shelf clock
• French Empire mantel clock
• Lighthouse clock
• Massachusetts shelf clock
• Simon Willard

Mantel clocks—or shelf clocks—are relatively small house clocks traditionally placed on the shelf, or mantel, above the fireplace. The form, first developed in France in the 1750s, can be distinguished from earlier chamber clocks of similar size due to a lack of carrying handles.

These clocks are often highly ornate, decorative works. They are most frequently constructed from any combination of ormolu, porcelain, and wood. One of the most common and valued types of mantel clocks are the French Empire-style timepieces.

Simon Willard’s shelf clock (half clock, Massachusetts shelf clock) was a relatively economical clock which was produced by the celebrated Simon Willard’s Roxbury Street workshop, in Boston, Massachusetts, around the first decades of the 19th century. Right after inventing the banjo clock, Simon Willard brought the design further, designing the similar Massachusetts shelf clock which was related to the traditional bracket clocks. Simon’s new creation ran for eight days.

Specifications[edit]

In contrast to wall clocks, whose movements were attached to the back board, the shelf clock had its movement supported by a seat board. In the 1790s in Boston, Simon Willard began selling other standardized shelf clocks. Indeed, it looked like a standard tall clock whose hood and base were directly conjoined and whose body was missing. These models included both a second hand and a calendar dial.

Georgian era[edit]

Simon Willard’s shelf clocks were weight-driven and some models had an extended base for the weight so they achieved a one-week running period. Also, they had a pinwheel escapement. Their strike mechanism was the rack and snail. The pendulum length could be adjusted through a hole in the clock face at the 12 o’clock position, so it was not necessary to open the case.

Victorian decorative arts[edit]

Some later shelf clocks featured two artistically finished glass tablets which were beside the circular dial. The whole clock was mounted on lion paws. Willard’s shelf clocks were produced until the 1830s. The Willard Brothers revolutionized the clock manufacturing by both labor division and using multiple previously molded parts. However, it is commonly accepted that historically their clocks were not definitively popular. Instead, Eli Terry popularized the clock ownership among common American people. Nowadays, Simon Willard’s clocks are recognized as American masterpieces. As such, they are avidly sought by both antiquarians and museums. A Simon Willard clock in perfect condition can be purchased for anywhere from $50,000 up to $250,000.

Edwardian[edit]

Carriage clock

In popular culture[edit]

An animated figure of a mantel clock, «Cogsworth», is a character in Disney’s films, Beauty and the Beast (1991; animated), voiced by David Ogden Stiers, and Beauty and the Beast (2017; live action/CGI), portrayed by Ian McKellen.

See also[edit]

• Bracket clock
• Chariot clock
• Connecticut shelf clock
• French Empire mantel clock
• Lighthouse clock
• Massachusetts shelf clock
• Simon Willard

Часть речи: прилагательное

Положительная степень: