Как пишется слово люцифер

This article is about the mythological and religious figure. For other uses, see Lucifer (disambiguation).

Lucifer^[a] is one of various figures in folklore associated with the planet Venus. The entity’s name was subsequently absorbed into Christianity as a name for the devil. Modern scholarship generally translates the term in the relevant Bible passage (Isaiah 14:12), where the Greek Septuagint reads ὁ ἑωσφόρος ὁ πρωὶ, as «morning star» or «shining one» rather than as a proper noun, Lucifer, as found in the Latin Vulgate.

As a name for the Devil in Christian theology, the more common meaning in English, «Lucifer» is the rendering of the Hebrew word הֵילֵל, hêlēl, (pronunciation: hay-lale)^[1] in Isaiah^[2] given in the King James Version of the Bible. The translators of this version took the word from the Latin Vulgate,^[3] which translated הֵילֵל by the Latin word lucifer (uncapitalized),^[4][5] meaning «the morning star», «the planet Venus», or, as an adjective, «light-bringing».^[6]

As a name for the planet in its morning aspect, «Lucifer» (Light-Bringer) is a proper noun and is capitalized in English. In Greco-Roman civilization, it was often personified and considered a god^[7] and in some versions considered a son of Aurora (the Dawn).^[8] A similar name used by the Roman poet Catullus for the planet in its evening aspect is «Noctifer» (Night-Bringer).^[9]

Roman folklore and etymology[edit]

In Roman folklore, Lucifer («light-bringer» in Latin) was the name of the planet Venus, though it was often personified as a male figure bearing a torch. The Greek name for this planet was variously Phosphoros (also meaning «light-bringer») or Heosphoros (meaning «dawn-bringer»).^[10] Lucifer was said to be «the fabled son of Aurora^[11] and Cephalus, and father of Ceyx». He was often presented in poetry as heralding the dawn.^[10]

The Latin word corresponding to Greek Phosphoros is Lucifer. It is used in its astronomical sense both in prose^[b].^[c] and poetry.^[d][e] Poets sometimes personify the star, placing it in a mythological context.^[f][g]

Lucifer’s mother Aurora is cognate to the Vedic goddess Ushas, Lithuanian goddess Aušrinė, and Greek Eos, all three of whom are also goddesses of the dawn. All four are considered derivatives of the Proto-Indo-European stem *h₂ewsṓs^[19] (later *Ausṓs), «dawn», a stem that also gave rise to Proto-Germanic *Austrō, Old Germanic *Ōstara and Old English Ēostre/Ēastre. This agreement leads to the reconstruction of a Proto-Indo-European dawn goddess.^[20] Hence the Sanskrit/Hindi/Malayalam word Ushas (dawn) is the root of the German word «Ost» and its English equivalent «East». It should also be noted that «Austria» (Österreich in German) means «Eastern Kingdom».

The 2nd-century Roman mythographer Pseudo-Hyginus said of the planet:^[21]

The fourth star is that of Venus, Luciferus by name. Some say it is Juno’s. In many tales it is recorded that it is called Hesperus, too. It seems to be the largest of all stars. Some have said it represents the son of Aurora and Cephalus, who surpassed many in beauty, so that he even vied with Venus, and, as Eratosthenes says, for this reason it is called the star of Venus. It is visible both at dawn and sunset, and so properly has been called both Luciferus and Hesperus.

The Latin poet Ovid, in his 1st-century epic Metamorphoses, describes Lucifer as ordering the heavens:^[22]

Aurora, watchful in the reddening dawn, threw wide her crimson doors and rose-filled halls; the Stellae took flight, in marshaled order set by Lucifer who left his station last.

Ovid, speaking of Phosphorus and Hesperus (the Evening Star, the evening appearance of the planet Venus) as identical, makes him the father of Daedalion.^[23] Ovid also makes him the father of Ceyx,^[24][25] while the Latin grammarian Servius makes him the father of the Hesperides or of Hesperis.^[26]

In the classical Roman period, Lucifer was not typically regarded as a deity and had few, if any, myths,^[10] though the planet was associated with various deities and often poetically personified. Cicero stated that «You say that Sol the Sun and Luna the Moon are deities, and the Greeks identify the former with Apollo and the latter with Diana. But if Luna (the Moon) is a goddess, then Lucifer (the Morning-Star) also and the rest of the Wandering Stars (Stellae Errantes) will have to be counted gods; and if so, then the Fixed Stars (Stellae Inerrantes) as well.»^[27]

Planet Venus, Sumerian folklore, and fall from heaven motif[edit]

The motif of a heavenly being striving for the highest seat of heaven only to be cast down to the underworld has its origins in the motions of the planet Venus, known as the morning star.

The Sumerian goddess Inanna (Babylonian Ishtar) is associated with the planet Venus, and Inanna’s actions in several of her myths, including Inanna and Shukaletuda and Inanna’s Descent into the Underworld appear to parallel the motion of Venus as it progresses through its synodic cycle.^{[28][29][30][31]}

A similar theme is present in the Babylonian myth of Etana. The Jewish Encyclopedia comments:

The brilliancy of the morning star, which eclipses all other stars, but is not seen during the night, may easily have given rise to a myth such as was told of Ethana and Zu: he was led by his pride to strive for the highest seat among the star-gods on the northern mountain of the gods […] but was hurled down by the supreme ruler of the Babylonian Olympus.^[32]

The fall from heaven motif also has a parallel in Canaanite mythology. In ancient Canaanite religion, the morning star is personified as the god Attar, who attempted to occupy the throne of Ba’al and, finding he was unable to do so, descended and ruled the underworld.^[33][34] The original myth may have been about the lesser god Helel trying to dethrone the Canaanite high god El, who lived on a mountain to the north.^[35][36] Hermann Gunkel’s reconstruction of the myth told of a mighty warrior called Hêlal, whose ambition was to ascend higher than all the other stellar divinities, but who had to descend to the depths; it thus portrayed as a battle the process by which the bright morning star fails to reach the highest point in the sky before being faded out by the rising sun.^[37] However, the Eerdmans Commentary on the Bible argues that no evidence has been found of any Canaanite myth or imagery of a god being forcibly thrown from heaven, as in the Book of Isaiah (see below). It argues that the closest parallels with Isaiah’s description of the king of Babylon as a fallen morning star cast down from heaven are to be found not in Canaanite myths, but in traditional ideas of the Jewish people, echoed in the Biblical account of the fall of Adam and Eve, cast out of God’s presence for wishing to be as God, and the picture in Psalm 82 of the «gods» and «sons of the Most High» destined to die and fall.^[38] This Jewish tradition has echoes also in Jewish pseudepigrapha such as 2 Enoch and the Life of Adam and Eve.^[32][39] The Life of Adam and Eve, in turn, shaped the idea of Iblis in the Quran.^[40]

The Greek myth of Phaethon, a personification of the planet Jupiter,^[41] follows a similar pattern.^[37]

Christianity[edit]

In the Bible[edit]

In the Book of Isaiah, chapter 14, the king of Babylon is condemned in a prophetic vision by the prophet Isaiah and is called הֵילֵל בֶּן-שָׁחַר (Helel ben Shachar, Hebrew for «shining one, son of the morning»),^[38] who is addressed as הילל בן שחר (Hêlêl ben Šāḥar),^{[42][43][44][45]} The title «Hêlêl ben Šāḥar» refers to the planet Venus as the morning star, and that is how the Hebrew word is usually interpreted.^[46][47] The Hebrew word transliterated as Hêlêl^[48] or Heylel,^[49] occurs only once in the Hebrew Bible.^[48] The Septuagint renders הֵילֵל in Greek as Ἑωσφόρος^{[50][51][52][53][54]} (heōsphoros),^[55][56] «bringer of dawn», the Ancient Greek name for the morning star.^[57] Similarly the Vulgate renders הֵילֵל in Latin as Lucifer, the name in that language for the morning star. According to the King James Bible-based Strong’s Concordance, the original Hebrew word means «shining one, light-bearer», and the English translation given in the King James text is the Latin name for the planet Venus, «Lucifer»,^[49] as it was already in the Wycliffe Bible.

However, the translation of הֵילֵל as «Lucifer» has been abandoned in modern English translations of Isaiah 14:12. Present-day translations render הֵילֵל as «morning star» (New International Version, New Century Version, New American Standard Bible, Good News Translation, Holman Christian Standard Bible, Contemporary English Version, Common English Bible, Complete Jewish Bible), «daystar» (New Jerusalem Bible, The Message), «Day Star» (New Revised Standard Version, English Standard Version), «shining one» (New Life Version, New World Translation, JPS Tanakh), or «shining star» (New Living Translation).

In a modern translation from the original Hebrew, the passage in which the phrase «Lucifer» or «morning star» occurs begins with the statement: «On the day the Lord gives you relief from your suffering and turmoil and from the harsh labour forced on you, you will take up this taunt against the king of Babylon: How the oppressor has come to an end! How his fury has ended!»^[58] After describing the death of the king, the taunt continues:

How you have fallen from heaven, morning star, son of the dawn! You have been cast down to the earth, you who once laid low the nations! You said in your heart, «I will ascend to the heavens; I will raise my throne above the stars of God; I will sit enthroned on the mount of assembly, on the utmost heights of Mount Zaphon. I will ascend above the tops of the clouds; I will make myself like the Most High.» But you are brought down to the realm of the dead, to the depths of the pit. Those who see you stare at you, they ponder your fate: «Is this the man who shook the earth and made kingdoms tremble, the man who made the world a wilderness, who overthrew its cities and would not let his captives go home?»^[59]

For the unnamed «king of Babylon»,^[60] a wide range of identifications have been proposed.^[61] They include a Babylonian ruler of the prophet Isaiah’s own time,^[61] the later Nebuchadnezzar II, under whom the Babylonian captivity of the Jews began,^[62] or Nabonidus,^[61][63] and the Assyrian kings Tiglath-Pileser, Sargon II and Sennacherib.^[64][65] Verse 20 says that this king of Babylon will not be «joined with them [all the kings of the nations] in burial, because thou hast destroyed thy land, thou hast slain thy people; the seed of evil-doers shall not be named for ever», but rather be cast out of the grave, while «All the kings of the nations, all of them, sleep in glory, every one in his own house».^[46][66] Herbert Wolf held that the «king of Babylon» was not a specific ruler but a generic representation of the whole line of rulers.^[67]

Isaiah 14:12 became a source for the popular conception of the fallen angel motif.^[68] Rabbinical Judaism has rejected any belief in rebel or fallen angels.^[69] In the 11th century, the Pirkei De-Rabbi Eliezer illustrates the origin of the «fallen angel myth» by giving two accounts, one relates to the angel in the Garden of Eden who seduces Eve, and the other relates to the angels, the benei elohim who cohabit with the daughters of man (Genesis 6:1–4).^[70] An association of Isaiah 14:12–18 with a personification of evil, called the devil, developed outside of mainstream Rabbinic Judaism in pseudepigrapha and Christian writings,^[71] particularly with the apocalypses.^[72]

As the devil[edit]

The metaphor of the morning star that Isaiah 14:12 applied to a king of Babylon gave rise to the general use of the Latin word for «morning star», capitalized, as the original name of the devil before his fall from grace, linking Isaiah 14:12 with Luke 10 («I saw Satan fall like lightning from heaven»)^[73] and interpreting the passage in Isaiah as an allegory of Satan’s fall from heaven.^[74][75]

Considering pride as a major sin peaking in self-deification, Lucifer (Hêlêl) became the template for the devil.^[76] As a result, Lucifer was identified with the devil in Christianity and in Christian popular literature,^[3] as in Dante Alighieri’s Inferno, Joost van den Vondel’s Lucifer, and John Milton’s Paradise Lost.^[77] Early medieval Christianity fairly distinguished between Lucifer and Satan. While Lucifer, as the devil, is fixated in hell, Satan executes the desires of Lucifer as his vassal.^[78][79]

Interpretations[edit]

Aquila of Sinope derives the word hêlêl, the Hebrew name for the morning star, from the verb yalal (to lament). This derivation was adopted as a proper name for an angel who laments the loss of his former beauty.^[80] The Christian church fathers – for example Hieronymus, in his Vulgate – translated this as Lucifer. The equation of Lucifer with the fallen angel probably occurred in 1st century Palestinian Judaism. The church fathers brought the fallen lightbringer Lucifer into connection with the Devil on the basis of a saying of Jesus in the Gospel of Luke (10.18 EU): «I saw Satan fall from heaven like lightning.»^[81]

Some Christian writers have applied the name «Lucifer» as used in the Book of Isaiah, and the motif of a heavenly being cast down to the earth, to the devil. Sigve K. Tonstad argues that the New Testament War in Heaven theme of Revelation 12, in which the dragon «who is called the devil and Satan […] was thrown down to the earth», was derived from the passage about the Babylonian king in Isaiah 14.^[82] Origen (184/185–253/254) interpreted such Old Testament passages as being about manifestations of the devil.^[83][84][85] Origen was not the first to interpret the Isaiah 14 passage as referring to the devil: he was preceded by at least Tertullian (c. 160 – c. 225), who in his Adversus Marcionem (book 5, chapters 11 and 17) twice presents as spoken by the devil the words of Isaiah 14:14: «I will ascend above the tops of the clouds; I will make myself like the Most High».^[86][87][88] Though Tertullian was a speaker of the language in which the word «lucifer» was created, «Lucifer» is not among the numerous names and phrases he used to describe the devil.^[89] Even at the time of the Latin writer Augustine of Hippo (354–430), a contemporary of the composition of the Vulgate, «Lucifer» had not yet become a common name for the devil.^[90]

Augustine of Hippo’s work Civitas Dei (5th century) became the major opinion of Western demonology including in the Catholic Church. For Augustine, the rebellion of the devil was the first and final cause of evil. By this he rejected some earlier teachings about Satan having fallen when the world was already created.^[91] Further, Augustine rejects the idea that envy could have been the first sin (as some early Christians believed, evident from sources like Cave of Treasures in which Satan has fallen because he envies humans and refused to prostrate himself before Adam), since pride («loving yourself more than others and God») is required to be envious («hatred for the happiness of others»).^[92] He argues that evil came first into existence by the free will of Lucifer.^[93] Lucifer’s attempt to take God’s throne is not an assault on the gates of heaven, but a turn to solipsism in which the devil becomes God in his world.^[94] When the King of Babel uttered his phrase in Isaiah, he was speaking through the spirit of Lucifer, the head of devils. He concluded that everyone who falls away from God are within the body of Lucifer, and is a devil.^[95]

Adherents of the King James Only movement and others who hold that Isaiah 14:12 does indeed refer to the devil have decried the modern translations.^{[96][97][98][99][100][101]} An opposing view attributes to Origen the first identification of the «Lucifer» of Isaiah 14:12 with the devil and to Tertullian and Augustine of Hippo the spread of the story of Lucifer as fallen through pride, envy of God and jealousy of humans.^[102]

Protestant theologian John Calvin rejected the identification of Lucifer with Satan or the devil. He said: «The exposition of this passage, which some have given, as if it referred to Satan, has arisen from ignorance: for the context plainly shows these statements must be understood in reference to the king of the Babylonians.»^[103] Martin Luther also considered it a gross error to refer this verse to the devil.^[104]

Counter-Reformation writers, like Albertanus of Brescia, classified the seven deadly sins each to a specific Biblical demon.^[105] He, as well as Peter Binsfield, assigned Lucifer to the sin pride.^[106]

Gnosticism[edit]

Since Lucifer’s sin mainly consists of self-deification, some Gnostic sects identified Lucifer with the creator deity in the Old Testament.^[107] In the Bogomil and Cathar text Gospel of the Secret Supper, Lucifer is a glorified angel but fell from heaven to establish his own kingdom and became the Demiurge who created the material world and trapped souls from heaven inside matter. Jesus descended to earth to free the captured souls.^[108][109] In contrast to mainstream Christianity, the cross was denounced as a symbol of Lucifer and his instrument in an attempt to kill Jesus.^[110]

Latter Day Saint movement[edit]

Lucifer is regarded within the Latter Day Saint movement as the pre-mortal name of the devil. Mormon theology teaches that in a heavenly council, Lucifer rebelled against the plan of God the Father and was subsequently cast out.^[111] The Doctrine and Covenants reads:

And this we saw also, and bear record, that an angel of God who was in authority in the presence of God, who rebelled against the Only Begotten Son whom the Father loved and who was in the bosom of the Father, was thrust down from the presence of God and the Son, and was called Perdition, for the heavens wept over him—he was Lucifer, a son of the morning. And we beheld, and lo, he is fallen! is fallen, even a son of the morning! And while we were yet in the Spirit, the Lord commanded us that we should write the vision; for we beheld Satan, that old serpent, even the devil, who rebelled against God, and sought to take the kingdom of our God and his Christ—Wherefore, he maketh war with the saints of God, and encompasseth them round about.

— Doctrine and Covenants 76:25–29^[112]

After becoming Satan by his fall, Lucifer «goeth up and down, to and fro in the earth, seeking to destroy the souls of men».^[113] Members of the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints consider Isaiah 14:12 to be referring to both the king of the Babylonians and the devil.^[114][115]

Other occurrences[edit]

Anthroposophy[edit]

Rudolf Steiner’s writings, which formed the basis for Anthroposophy, characterised Lucifer as a spiritual opposite to Ahriman, with Christ between the two forces, mediating a balanced path for humanity. Lucifer represents an intellectual, imaginative, delusional, otherworldly force which might be associated with visions, subjectivity, psychosis and fantasy. He associated Lucifer with the religious/philosophical cultures of Egypt, Rome and Greece. Steiner believed that Lucifer, as a supersensible Being, had incarnated in China about 3000 years before the birth of Christ.

Luciferianism[edit]

Luciferianism is a belief structure that venerates the fundamental traits that are attributed to Lucifer. The custom, inspired by the teachings of Gnosticism, usually reveres Lucifer not as the devil, but as a savior, a guardian or instructing spirit^[116] or even the true god as opposed to Jehovah.^[117]

In Anton LaVey’s The Satanic Bible, Lucifer is one of the four crown princes of hell, particularly that of the East, the ‘lord of the air’, and is called the bringer of light, the morning star, intellectualism, and enlightenment.^[118]

Freemasonry[edit]

Léo Taxil (1854–1907) claimed that Freemasonry is associated with worshipping Lucifer. In what is known as the Taxil hoax, he alleged that leading Freemason Albert Pike had addressed «The 23 Supreme Confederated Councils of the world» (an invention of Taxil), instructing them that Lucifer was God, and was in opposition to the evil god Adonai. Taxil promoted a book by Diana Vaughan (actually written by himself, as he later confessed publicly)^[119] that purported to reveal a highly secret ruling body called the Palladium, which controlled the organization and had a satanic agenda. As described by Freemasonry Disclosed in 1897:

With frightening cynicism, the miserable person we shall not name here [Taxil] declared before an assembly especially convened for him that for twelve years he had prepared and carried out to the end the most sacrilegious of hoaxes. We have always been careful to publish special articles concerning Palladism and Diana Vaughan. We are now giving in this issue a complete list of these articles, which can now be considered as not having existed.^[120]

Supporters of Freemasonry assert that, when Albert Pike and other Masonic scholars spoke about the «Luciferian path,» or the «energies of Lucifer,» they were referring to the Morning Star, the light bearer, the search for light; the very antithesis of dark. Pike says in Morals and Dogma, «Lucifer, the Son of the Morning! Is it he who bears the Light, and with its splendors intolerable blinds feeble, sensual, or selfish Souls? Doubt it not!»^[121] Much has been made of this quote.^[122]

Taxil’s work and Pike’s address continue to be quoted by anti-masonic groups.^[123]

In Devil-Worship in France, Arthur Edward Waite compared Taxil’s work to today’s tabloid journalism, replete with logical and factual inconsistencies.

Charles Godfrey Leland[edit]

In a collection of folklore and magical practices supposedly collected in Italy by Charles Godfrey Leland and published in his Aradia, or the Gospel of the Witches, the figure of Lucifer is featured prominently as both the brother and consort of the goddess Diana, and father of Aradia, at the center of an alleged Italian witch-cult.^[124] In Leland’s mythology, Diana pursued her brother Lucifer across the sky as a cat pursues a mouse. According to Leland, after dividing herself into light and darkness:

[…] Diana saw that the light was so beautiful, the light which was her other half, her brother Lucifer, she yearned for it with exceeding great desire. Wishing to receive the light again into her darkness, to swallow it up in rapture, in delight, she trembled with desire. This desire was the Dawn. But Lucifer, the light, fled from her, and would not yield to her wishes; he was the light which flies into the most distant parts of heaven, the mouse which flies before the cat.^[125]

Here, the motions of Diana and Lucifer once again mirror the celestial motions of the moon and Venus, respectively.^[126] Though Leland’s Lucifer is based on the classical personification of the planet Venus, he also incorporates elements from Christian tradition, as in the following passage:

Diana greatly loved her brother Lucifer, the god of the Sun and of the Moon, the god of Light (Splendor), who was so proud of his beauty, and who for his pride was driven from Paradise.^[125]

In the several modern Wiccan traditions based in part on Leland’s work, the figure of Lucifer is usually either omitted or replaced as Diana’s consort with either the Etruscan god Tagni, or Dianus (Janus, following the work of folklorist James Frazer in The Golden Bough).^[124]

Gallery[edit]

• 

  Lucifer, by Alessandro Vellutello (1534), for Dante’s Inferno, canto 34

• 

  Mayor Hall and Lucifer, by an unknown artist (1870)

• 

  Gustave Doré’s illustration for Milton’s Paradise Lost, III, 739–742: Satan on his way to bring about the fall of man^[127]

• 

  Gustave Doré’s illustration for Milton’s Paradise Lost, V, 1006–1015: Satan yielding before Gabriel^[128]

Modern popular culture[edit]

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

• Charlesworth, James H., ed. (2010). The Old Testament pseudepigrapha. Peabody, Mass.: Hendrickson. ISBN 978-1-59856-491-4.
• TBD; Elwell, Walter A.; Comfort, Philip W. (2001). Walter A. Elwell; Philip Wesley Comfort (eds.). Tyndale Bible Dictionary, Dayspring, Daystar. Wheaton, Ill.: Tyndale House Publishers. p. 363. ISBN 0-8423-7089-7.
• Campbell, Joseph (1972). Myths To Live By (Repr. 2nd ed.). [London]: Souvenir Press. ISBN 0-285-64731-8.

External links[edit]

• The Editors of Encyclopædia Britannica (2010). Lucifer (classical mythology). Encyclopaedia Britannica. Encyclopædia Britannica, inc.
• Chisholm, Hugh, ed. (1911). «Lucifer (devil)» . Encyclopædia Britannica (11th ed.). Cambridge University Press.

This article is about the mythological and religious figure. For other uses, see Lucifer (disambiguation).

Lucifer^[a] is one of various figures in folklore associated with the planet Venus. The entity’s name was subsequently absorbed into Christianity as a name for the devil. Modern scholarship generally translates the term in the relevant Bible passage (Isaiah 14:12), where the Greek Septuagint reads ὁ ἑωσφόρος ὁ πρωὶ, as «morning star» or «shining one» rather than as a proper noun, Lucifer, as found in the Latin Vulgate.

As a name for the Devil in Christian theology, the more common meaning in English, «Lucifer» is the rendering of the Hebrew word הֵילֵל, hêlēl, (pronunciation: hay-lale)^[1] in Isaiah^[2] given in the King James Version of the Bible. The translators of this version took the word from the Latin Vulgate,^[3] which translated הֵילֵל by the Latin word lucifer (uncapitalized),^[4][5] meaning «the morning star», «the planet Venus», or, as an adjective, «light-bringing».^[6]

As a name for the planet in its morning aspect, «Lucifer» (Light-Bringer) is a proper noun and is capitalized in English. In Greco-Roman civilization, it was often personified and considered a god^[7] and in some versions considered a son of Aurora (the Dawn).^[8] A similar name used by the Roman poet Catullus for the planet in its evening aspect is «Noctifer» (Night-Bringer).^[9]

Roman folklore and etymology[edit]

In Roman folklore, Lucifer («light-bringer» in Latin) was the name of the planet Venus, though it was often personified as a male figure bearing a torch. The Greek name for this planet was variously Phosphoros (also meaning «light-bringer») or Heosphoros (meaning «dawn-bringer»).^[10] Lucifer was said to be «the fabled son of Aurora^[11] and Cephalus, and father of Ceyx». He was often presented in poetry as heralding the dawn.^[10]

The Latin word corresponding to Greek Phosphoros is Lucifer. It is used in its astronomical sense both in prose^[b].^[c] and poetry.^[d][e] Poets sometimes personify the star, placing it in a mythological context.^[f][g]

Lucifer’s mother Aurora is cognate to the Vedic goddess Ushas, Lithuanian goddess Aušrinė, and Greek Eos, all three of whom are also goddesses of the dawn. All four are considered derivatives of the Proto-Indo-European stem *h₂ewsṓs^[19] (later *Ausṓs), «dawn», a stem that also gave rise to Proto-Germanic *Austrō, Old Germanic *Ōstara and Old English Ēostre/Ēastre. This agreement leads to the reconstruction of a Proto-Indo-European dawn goddess.^[20] Hence the Sanskrit/Hindi/Malayalam word Ushas (dawn) is the root of the German word «Ost» and its English equivalent «East». It should also be noted that «Austria» (Österreich in German) means «Eastern Kingdom».

The 2nd-century Roman mythographer Pseudo-Hyginus said of the planet:^[21]

The fourth star is that of Venus, Luciferus by name. Some say it is Juno’s. In many tales it is recorded that it is called Hesperus, too. It seems to be the largest of all stars. Some have said it represents the son of Aurora and Cephalus, who surpassed many in beauty, so that he even vied with Venus, and, as Eratosthenes says, for this reason it is called the star of Venus. It is visible both at dawn and sunset, and so properly has been called both Luciferus and Hesperus.

The Latin poet Ovid, in his 1st-century epic Metamorphoses, describes Lucifer as ordering the heavens:^[22]

Aurora, watchful in the reddening dawn, threw wide her crimson doors and rose-filled halls; the Stellae took flight, in marshaled order set by Lucifer who left his station last.

Ovid, speaking of Phosphorus and Hesperus (the Evening Star, the evening appearance of the planet Venus) as identical, makes him the father of Daedalion.^[23] Ovid also makes him the father of Ceyx,^[24][25] while the Latin grammarian Servius makes him the father of the Hesperides or of Hesperis.^[26]

In the classical Roman period, Lucifer was not typically regarded as a deity and had few, if any, myths,^[10] though the planet was associated with various deities and often poetically personified. Cicero stated that «You say that Sol the Sun and Luna the Moon are deities, and the Greeks identify the former with Apollo and the latter with Diana. But if Luna (the Moon) is a goddess, then Lucifer (the Morning-Star) also and the rest of the Wandering Stars (Stellae Errantes) will have to be counted gods; and if so, then the Fixed Stars (Stellae Inerrantes) as well.»^[27]

Planet Venus, Sumerian folklore, and fall from heaven motif[edit]

The motif of a heavenly being striving for the highest seat of heaven only to be cast down to the underworld has its origins in the motions of the planet Venus, known as the morning star.

The Sumerian goddess Inanna (Babylonian Ishtar) is associated with the planet Venus, and Inanna’s actions in several of her myths, including Inanna and Shukaletuda and Inanna’s Descent into the Underworld appear to parallel the motion of Venus as it progresses through its synodic cycle.^{[28][29][30][31]}

A similar theme is present in the Babylonian myth of Etana. The Jewish Encyclopedia comments:

The brilliancy of the morning star, which eclipses all other stars, but is not seen during the night, may easily have given rise to a myth such as was told of Ethana and Zu: he was led by his pride to strive for the highest seat among the star-gods on the northern mountain of the gods […] but was hurled down by the supreme ruler of the Babylonian Olympus.^[32]

The fall from heaven motif also has a parallel in Canaanite mythology. In ancient Canaanite religion, the morning star is personified as the god Attar, who attempted to occupy the throne of Ba’al and, finding he was unable to do so, descended and ruled the underworld.^[33][34] The original myth may have been about the lesser god Helel trying to dethrone the Canaanite high god El, who lived on a mountain to the north.^[35][36] Hermann Gunkel’s reconstruction of the myth told of a mighty warrior called Hêlal, whose ambition was to ascend higher than all the other stellar divinities, but who had to descend to the depths; it thus portrayed as a battle the process by which the bright morning star fails to reach the highest point in the sky before being faded out by the rising sun.^[37] However, the Eerdmans Commentary on the Bible argues that no evidence has been found of any Canaanite myth or imagery of a god being forcibly thrown from heaven, as in the Book of Isaiah (see below). It argues that the closest parallels with Isaiah’s description of the king of Babylon as a fallen morning star cast down from heaven are to be found not in Canaanite myths, but in traditional ideas of the Jewish people, echoed in the Biblical account of the fall of Adam and Eve, cast out of God’s presence for wishing to be as God, and the picture in Psalm 82 of the «gods» and «sons of the Most High» destined to die and fall.^[38] This Jewish tradition has echoes also in Jewish pseudepigrapha such as 2 Enoch and the Life of Adam and Eve.^[32][39] The Life of Adam and Eve, in turn, shaped the idea of Iblis in the Quran.^[40]

The Greek myth of Phaethon, a personification of the planet Jupiter,^[41] follows a similar pattern.^[37]

Christianity[edit]

In the Bible[edit]

In the Book of Isaiah, chapter 14, the king of Babylon is condemned in a prophetic vision by the prophet Isaiah and is called הֵילֵל בֶּן-שָׁחַר (Helel ben Shachar, Hebrew for «shining one, son of the morning»),^[38] who is addressed as הילל בן שחר (Hêlêl ben Šāḥar),^{[42][43][44][45]} The title «Hêlêl ben Šāḥar» refers to the planet Venus as the morning star, and that is how the Hebrew word is usually interpreted.^[46][47] The Hebrew word transliterated as Hêlêl^[48] or Heylel,^[49] occurs only once in the Hebrew Bible.^[48] The Septuagint renders הֵילֵל in Greek as Ἑωσφόρος^{[50][51][52][53][54]} (heōsphoros),^[55][56] «bringer of dawn», the Ancient Greek name for the morning star.^[57] Similarly the Vulgate renders הֵילֵל in Latin as Lucifer, the name in that language for the morning star. According to the King James Bible-based Strong’s Concordance, the original Hebrew word means «shining one, light-bearer», and the English translation given in the King James text is the Latin name for the planet Venus, «Lucifer»,^[49] as it was already in the Wycliffe Bible.

However, the translation of הֵילֵל as «Lucifer» has been abandoned in modern English translations of Isaiah 14:12. Present-day translations render הֵילֵל as «morning star» (New International Version, New Century Version, New American Standard Bible, Good News Translation, Holman Christian Standard Bible, Contemporary English Version, Common English Bible, Complete Jewish Bible), «daystar» (New Jerusalem Bible, The Message), «Day Star» (New Revised Standard Version, English Standard Version), «shining one» (New Life Version, New World Translation, JPS Tanakh), or «shining star» (New Living Translation).

In a modern translation from the original Hebrew, the passage in which the phrase «Lucifer» or «morning star» occurs begins with the statement: «On the day the Lord gives you relief from your suffering and turmoil and from the harsh labour forced on you, you will take up this taunt against the king of Babylon: How the oppressor has come to an end! How his fury has ended!»^[58] After describing the death of the king, the taunt continues:

How you have fallen from heaven, morning star, son of the dawn! You have been cast down to the earth, you who once laid low the nations! You said in your heart, «I will ascend to the heavens; I will raise my throne above the stars of God; I will sit enthroned on the mount of assembly, on the utmost heights of Mount Zaphon. I will ascend above the tops of the clouds; I will make myself like the Most High.» But you are brought down to the realm of the dead, to the depths of the pit. Those who see you stare at you, they ponder your fate: «Is this the man who shook the earth and made kingdoms tremble, the man who made the world a wilderness, who overthrew its cities and would not let his captives go home?»^[59]

For the unnamed «king of Babylon»,^[60] a wide range of identifications have been proposed.^[61] They include a Babylonian ruler of the prophet Isaiah’s own time,^[61] the later Nebuchadnezzar II, under whom the Babylonian captivity of the Jews began,^[62] or Nabonidus,^[61][63] and the Assyrian kings Tiglath-Pileser, Sargon II and Sennacherib.^[64][65] Verse 20 says that this king of Babylon will not be «joined with them [all the kings of the nations] in burial, because thou hast destroyed thy land, thou hast slain thy people; the seed of evil-doers shall not be named for ever», but rather be cast out of the grave, while «All the kings of the nations, all of them, sleep in glory, every one in his own house».^[46][66] Herbert Wolf held that the «king of Babylon» was not a specific ruler but a generic representation of the whole line of rulers.^[67]

Isaiah 14:12 became a source for the popular conception of the fallen angel motif.^[68] Rabbinical Judaism has rejected any belief in rebel or fallen angels.^[69] In the 11th century, the Pirkei De-Rabbi Eliezer illustrates the origin of the «fallen angel myth» by giving two accounts, one relates to the angel in the Garden of Eden who seduces Eve, and the other relates to the angels, the benei elohim who cohabit with the daughters of man (Genesis 6:1–4).^[70] An association of Isaiah 14:12–18 with a personification of evil, called the devil, developed outside of mainstream Rabbinic Judaism in pseudepigrapha and Christian writings,^[71] particularly with the apocalypses.^[72]

As the devil[edit]

The metaphor of the morning star that Isaiah 14:12 applied to a king of Babylon gave rise to the general use of the Latin word for «morning star», capitalized, as the original name of the devil before his fall from grace, linking Isaiah 14:12 with Luke 10 («I saw Satan fall like lightning from heaven»)^[73] and interpreting the passage in Isaiah as an allegory of Satan’s fall from heaven.^[74][75]

Considering pride as a major sin peaking in self-deification, Lucifer (Hêlêl) became the template for the devil.^[76] As a result, Lucifer was identified with the devil in Christianity and in Christian popular literature,^[3] as in Dante Alighieri’s Inferno, Joost van den Vondel’s Lucifer, and John Milton’s Paradise Lost.^[77] Early medieval Christianity fairly distinguished between Lucifer and Satan. While Lucifer, as the devil, is fixated in hell, Satan executes the desires of Lucifer as his vassal.^[78][79]

Interpretations[edit]

Aquila of Sinope derives the word hêlêl, the Hebrew name for the morning star, from the verb yalal (to lament). This derivation was adopted as a proper name for an angel who laments the loss of his former beauty.^[80] The Christian church fathers – for example Hieronymus, in his Vulgate – translated this as Lucifer. The equation of Lucifer with the fallen angel probably occurred in 1st century Palestinian Judaism. The church fathers brought the fallen lightbringer Lucifer into connection with the Devil on the basis of a saying of Jesus in the Gospel of Luke (10.18 EU): «I saw Satan fall from heaven like lightning.»^[81]

Some Christian writers have applied the name «Lucifer» as used in the Book of Isaiah, and the motif of a heavenly being cast down to the earth, to the devil. Sigve K. Tonstad argues that the New Testament War in Heaven theme of Revelation 12, in which the dragon «who is called the devil and Satan […] was thrown down to the earth», was derived from the passage about the Babylonian king in Isaiah 14.^[82] Origen (184/185–253/254) interpreted such Old Testament passages as being about manifestations of the devil.^[83][84][85] Origen was not the first to interpret the Isaiah 14 passage as referring to the devil: he was preceded by at least Tertullian (c. 160 – c. 225), who in his Adversus Marcionem (book 5, chapters 11 and 17) twice presents as spoken by the devil the words of Isaiah 14:14: «I will ascend above the tops of the clouds; I will make myself like the Most High».^[86][87][88] Though Tertullian was a speaker of the language in which the word «lucifer» was created, «Lucifer» is not among the numerous names and phrases he used to describe the devil.^[89] Even at the time of the Latin writer Augustine of Hippo (354–430), a contemporary of the composition of the Vulgate, «Lucifer» had not yet become a common name for the devil.^[90]

Augustine of Hippo’s work Civitas Dei (5th century) became the major opinion of Western demonology including in the Catholic Church. For Augustine, the rebellion of the devil was the first and final cause of evil. By this he rejected some earlier teachings about Satan having fallen when the world was already created.^[91] Further, Augustine rejects the idea that envy could have been the first sin (as some early Christians believed, evident from sources like Cave of Treasures in which Satan has fallen because he envies humans and refused to prostrate himself before Adam), since pride («loving yourself more than others and God») is required to be envious («hatred for the happiness of others»).^[92] He argues that evil came first into existence by the free will of Lucifer.^[93] Lucifer’s attempt to take God’s throne is not an assault on the gates of heaven, but a turn to solipsism in which the devil becomes God in his world.^[94] When the King of Babel uttered his phrase in Isaiah, he was speaking through the spirit of Lucifer, the head of devils. He concluded that everyone who falls away from God are within the body of Lucifer, and is a devil.^[95]

Adherents of the King James Only movement and others who hold that Isaiah 14:12 does indeed refer to the devil have decried the modern translations.^{[96][97][98][99][100][101]} An opposing view attributes to Origen the first identification of the «Lucifer» of Isaiah 14:12 with the devil and to Tertullian and Augustine of Hippo the spread of the story of Lucifer as fallen through pride, envy of God and jealousy of humans.^[102]

Protestant theologian John Calvin rejected the identification of Lucifer with Satan or the devil. He said: «The exposition of this passage, which some have given, as if it referred to Satan, has arisen from ignorance: for the context plainly shows these statements must be understood in reference to the king of the Babylonians.»^[103] Martin Luther also considered it a gross error to refer this verse to the devil.^[104]

Counter-Reformation writers, like Albertanus of Brescia, classified the seven deadly sins each to a specific Biblical demon.^[105] He, as well as Peter Binsfield, assigned Lucifer to the sin pride.^[106]

Gnosticism[edit]

Since Lucifer’s sin mainly consists of self-deification, some Gnostic sects identified Lucifer with the creator deity in the Old Testament.^[107] In the Bogomil and Cathar text Gospel of the Secret Supper, Lucifer is a glorified angel but fell from heaven to establish his own kingdom and became the Demiurge who created the material world and trapped souls from heaven inside matter. Jesus descended to earth to free the captured souls.^[108][109] In contrast to mainstream Christianity, the cross was denounced as a symbol of Lucifer and his instrument in an attempt to kill Jesus.^[110]

Latter Day Saint movement[edit]

Lucifer is regarded within the Latter Day Saint movement as the pre-mortal name of the devil. Mormon theology teaches that in a heavenly council, Lucifer rebelled against the plan of God the Father and was subsequently cast out.^[111] The Doctrine and Covenants reads:

And this we saw also, and bear record, that an angel of God who was in authority in the presence of God, who rebelled against the Only Begotten Son whom the Father loved and who was in the bosom of the Father, was thrust down from the presence of God and the Son, and was called Perdition, for the heavens wept over him—he was Lucifer, a son of the morning. And we beheld, and lo, he is fallen! is fallen, even a son of the morning! And while we were yet in the Spirit, the Lord commanded us that we should write the vision; for we beheld Satan, that old serpent, even the devil, who rebelled against God, and sought to take the kingdom of our God and his Christ—Wherefore, he maketh war with the saints of God, and encompasseth them round about.

— Doctrine and Covenants 76:25–29^[112]

After becoming Satan by his fall, Lucifer «goeth up and down, to and fro in the earth, seeking to destroy the souls of men».^[113] Members of the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints consider Isaiah 14:12 to be referring to both the king of the Babylonians and the devil.^[114][115]

Other occurrences[edit]

Anthroposophy[edit]

Rudolf Steiner’s writings, which formed the basis for Anthroposophy, characterised Lucifer as a spiritual opposite to Ahriman, with Christ between the two forces, mediating a balanced path for humanity. Lucifer represents an intellectual, imaginative, delusional, otherworldly force which might be associated with visions, subjectivity, psychosis and fantasy. He associated Lucifer with the religious/philosophical cultures of Egypt, Rome and Greece. Steiner believed that Lucifer, as a supersensible Being, had incarnated in China about 3000 years before the birth of Christ.

Luciferianism[edit]

Luciferianism is a belief structure that venerates the fundamental traits that are attributed to Lucifer. The custom, inspired by the teachings of Gnosticism, usually reveres Lucifer not as the devil, but as a savior, a guardian or instructing spirit^[116] or even the true god as opposed to Jehovah.^[117]

In Anton LaVey’s The Satanic Bible, Lucifer is one of the four crown princes of hell, particularly that of the East, the ‘lord of the air’, and is called the bringer of light, the morning star, intellectualism, and enlightenment.^[118]

Freemasonry[edit]

Léo Taxil (1854–1907) claimed that Freemasonry is associated with worshipping Lucifer. In what is known as the Taxil hoax, he alleged that leading Freemason Albert Pike had addressed «The 23 Supreme Confederated Councils of the world» (an invention of Taxil), instructing them that Lucifer was God, and was in opposition to the evil god Adonai. Taxil promoted a book by Diana Vaughan (actually written by himself, as he later confessed publicly)^[119] that purported to reveal a highly secret ruling body called the Palladium, which controlled the organization and had a satanic agenda. As described by Freemasonry Disclosed in 1897:

With frightening cynicism, the miserable person we shall not name here [Taxil] declared before an assembly especially convened for him that for twelve years he had prepared and carried out to the end the most sacrilegious of hoaxes. We have always been careful to publish special articles concerning Palladism and Diana Vaughan. We are now giving in this issue a complete list of these articles, which can now be considered as not having existed.^[120]

Supporters of Freemasonry assert that, when Albert Pike and other Masonic scholars spoke about the «Luciferian path,» or the «energies of Lucifer,» they were referring to the Morning Star, the light bearer, the search for light; the very antithesis of dark. Pike says in Morals and Dogma, «Lucifer, the Son of the Morning! Is it he who bears the Light, and with its splendors intolerable blinds feeble, sensual, or selfish Souls? Doubt it not!»^[121] Much has been made of this quote.^[122]

Taxil’s work and Pike’s address continue to be quoted by anti-masonic groups.^[123]

In Devil-Worship in France, Arthur Edward Waite compared Taxil’s work to today’s tabloid journalism, replete with logical and factual inconsistencies.

Charles Godfrey Leland[edit]

In a collection of folklore and magical practices supposedly collected in Italy by Charles Godfrey Leland and published in his Aradia, or the Gospel of the Witches, the figure of Lucifer is featured prominently as both the brother and consort of the goddess Diana, and father of Aradia, at the center of an alleged Italian witch-cult.^[124] In Leland’s mythology, Diana pursued her brother Lucifer across the sky as a cat pursues a mouse. According to Leland, after dividing herself into light and darkness:

[…] Diana saw that the light was so beautiful, the light which was her other half, her brother Lucifer, she yearned for it with exceeding great desire. Wishing to receive the light again into her darkness, to swallow it up in rapture, in delight, she trembled with desire. This desire was the Dawn. But Lucifer, the light, fled from her, and would not yield to her wishes; he was the light which flies into the most distant parts of heaven, the mouse which flies before the cat.^[125]

Here, the motions of Diana and Lucifer once again mirror the celestial motions of the moon and Venus, respectively.^[126] Though Leland’s Lucifer is based on the classical personification of the planet Venus, he also incorporates elements from Christian tradition, as in the following passage:

Diana greatly loved her brother Lucifer, the god of the Sun and of the Moon, the god of Light (Splendor), who was so proud of his beauty, and who for his pride was driven from Paradise.^[125]

In the several modern Wiccan traditions based in part on Leland’s work, the figure of Lucifer is usually either omitted or replaced as Diana’s consort with either the Etruscan god Tagni, or Dianus (Janus, following the work of folklorist James Frazer in The Golden Bough).^[124]

Gallery[edit]

• 

  Lucifer, by Alessandro Vellutello (1534), for Dante’s Inferno, canto 34

• 

  Mayor Hall and Lucifer, by an unknown artist (1870)

• 

  Gustave Doré’s illustration for Milton’s Paradise Lost, III, 739–742: Satan on his way to bring about the fall of man^[127]

• 

  Gustave Doré’s illustration for Milton’s Paradise Lost, V, 1006–1015: Satan yielding before Gabriel^[128]

Modern popular culture[edit]

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

• Charlesworth, James H., ed. (2010). The Old Testament pseudepigrapha. Peabody, Mass.: Hendrickson. ISBN 978-1-59856-491-4.
• TBD; Elwell, Walter A.; Comfort, Philip W. (2001). Walter A. Elwell; Philip Wesley Comfort (eds.). Tyndale Bible Dictionary, Dayspring, Daystar. Wheaton, Ill.: Tyndale House Publishers. p. 363. ISBN 0-8423-7089-7.
• Campbell, Joseph (1972). Myths To Live By (Repr. 2nd ed.). [London]: Souvenir Press. ISBN 0-285-64731-8.

External links[edit]

• The Editors of Encyclopædia Britannica (2010). Lucifer (classical mythology). Encyclopaedia Britannica. Encyclopædia Britannica, inc.
• Chisholm, Hugh, ed. (1911). «Lucifer (devil)» . Encyclopædia Britannica (11th ed.). Cambridge University Press.

Как правильно пишется слово «Люцифер»

Люцифе́р

Люцифе́р, -а

Источник: Орфографический
академический ресурс «Академос» Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН (словарная база
2020)

ЛЮЦИФЕР

Ударение в слове: Люциф`ер
Ударение падает на букву: е
Безударные гласные в слове: Люциф`ер

ЛЮЦИФЕРАЗЫ →← ЛЮЦЕРНЦЫ

Синонимы слова «ЛЮЦИФЕР»:

БЕС, ВЕНЕРА, ДЬЯВОЛ, ЗЛОЙ ГЕНИЙ, САТАНА

Смотреть что такое ЛЮЦИФЕР в других словарях:

люцифер

Синонимы:

Морфемный разбор слова:

Однокоренные слова к слову:

Как правильно пишется слово люцифер?

Правильный вариант написания слова: люцифер

Правило

Это словарное слово, которое мы рекомендуем запомнить. Для проверки правильности написания используйте орфографический словарь русского языка, например, под редакцией Д.Н.Ушакова.

Звук «ц» только твердый.

После «ц» буква «ы» пишется в следующих случаях:

Морфологический разбор слова люцифер

1. Часть речи — имя существительное
2. Морфологические признаки:
Начальная форма: люцифера (именительный падеж единственного числа);
Постоянные признаки: нарицательное, неодушевлённое, женский род, 1-е склонение;
Непостоянные признаки: родительный падеж, множественное число.
3. Синтаксическая роль: Может быть различным членом предложения, смотрите по контексту.

Ударение и состав слова

Ударение падает на 3-й слог с буквой е.
Всего в слове 7 букв, 3 гласных, 4 согласных, 3 слога.

Примеры использования и цитаты

и незнаем Светлый Люцифер: невластный покинуть вершины. Олимпа, Он в высоте облаками закрыл печальные очи.. Тою порою Эолова дочь, об утрате не зная, Ночи свои в нетерпенье считает, готовит супругу Платья, уборы готовит…

«Цеикс и Гальциона» — Жуковский Василий

Карты. Древние маги любили уходить из мира, погружаться в соседние сферы, говорить о тайнах с Люцифером и вступать в брак с ундинами и сильфидами. Современные — старательно подбирают крохи старого знания и…

Там, где похоронен старый маг, Где зияет в мраморе пещера, Мы услышим робкий, тайный шаг, Мы с тобой увидим Люцифера. Подожди, погаснет скучный день, В мире будет тихо, как во храме, Люцифер прокрадется, как тень, С тихими…

Источник

az118

. над гнездом.

Loadour Earrowwing

Кто такой Люцифер на самом деле?
Генезис и семантика

Слово Люцифер – латинское по происхождению, и впервые мы его встречаем в римских текстах, где оно выступает персонификацией утреннего восхода Венера. Венера появляется на рассвете за некоторое время перед восходом Солнца, и как раз по этой причине в Древнем Риме ее называли Люцифер, что значит – «Несущая свет». Также использовался эпитет «Утренняя звезда» (древнеримские астрономы не различали понятий «звезда» и «планета»).

На самом деле Венера появляется не только перед восходом Солнца, но также сразу после заката. Римляне, само собой, это отмечали, потому что планета видна невооруженным взглядом, но полагали, что это два разных объекта. Поэтому вечернюю Венеру они называли другим именем – Ноктифер, что значит – «Несущая ночь». Ее же называли «Вечерней звездой», а позже Ноктифер трансформировалось в Геспер.

Греческий аналог Ноктифера – Веспер, греческий аналог Люцифера – Эофсоф, или Фосфор.

Семитские мифы

В шумеро-аккадской мифологии богиня Инанна (вавилонская Иштар) также ассоциировалась с Венерой. В ряде мифов (например, «Инанна и Шокалетуда», «Сошествие в Подземный мир») имеет место метафорическая интерпретация движения этой планеты в ее синодическом цикле (траектория по орбите). Согласно этим мифам, Инанна то спускается в Подземный мир вслед за Солнцем, то предваряет его возвращение.

Аналогичные эпизоды, связанные с божеством-персонификацией Венеры, встречаются также в ханаанской мифологии. В этом контексте интересен миф об Аттаре, которого также называли Утренней звездой. Согласно этому мифу, Аттар возжелал занять трон Ваала (персонификация Солнца), последовал за ним, но не смог добраться до небесного чертога, поэтому спустился в Подземный мир и стал править им. И тут не нужны никакие специализированные знания, чтобы увидеть параллель с апокрифической библейской легендой о Падшем ангеле.

Тут же можно привести миф о вавилонском царе-герое Этане, и другой ханаанский миф о воине-боге Хелале, посягнувшем на престол верховного бога Эля. Оба героя, разумеется, терпят крах. При этом многие исследователи (например, Герман Гюнкель) сходятся во мнении, что библейский миф об Адаме и Еве изначально имел аналогичную подоплеку. Якобы перволюди возжелали стать подобными богу, и впоследствии были изгнаны из небесного мира в нижний, земной.

Датировка всех этих мифов по археологическим источникам (например, таблички с эпосом о Гильгамеше и таблички из Музея имени Пушкина) – III-II тысячелетие до нашей эры.

Древнегреческая легенда о Фаэтоне

Ближайший к этой истории древнегреческий миф – это миф о падение Фаэтона, сына Гелиоса (Солнца) и океаниды Климены. Фаэтон попросил у Гелиоса пустить его к управлению солнечной колесницей, хотя знал, что даже Зевс не мог ею управлять. Далее миф имеет несколько интерпретаций, по одной – земля замерзла, так как Фаэтон увел колесницу слишком далеко, по другой – наоборот, едва не сгорела, из-за того, что Солнце приблизилось на критически близкое расстояние. Так или иначе, в финале Зевс поражает Фаэтона молнией, тот падает на землю и разбивается. Но здесь важно отметить, что с Фаэтоном греки сопоставляли Юпитер, а не Венеру, и в мифах о Фаэтоне отражен синодический цикл Юпитера.

Классические мифы о Люцифере

В классической эллинской мифологии Люцифер, Утренняя Звезда, как уже было сказано, является персонификацией Венеры. Изображался он как молодой мужчина с факелом в руке. На основании этого образа сегодня некоторые исследователи проводят параллели с Прометеем, но, на мой взгляд, эти сравнения умозрительны.

Повторюсь, Люцифер – римское имя, в Греции его знали как Фосфора или Эсфора. Люцифер был сыном зари-Авроры (Эос в Греции) и легендарного сына Гермеса по имени Кефал. Также упоминается, что у Люцифера был сын Сейкс, с которым связан один из самых романтических древнегреческих мифов, вполне вероятно, ставший прообразом истории о Ромео и Джульетте. Но для нас эта история сейчас не важна, кому интересно – может почитать оригинальный миф, он так и называется «Миф о Сейксе и Алкионе».

Нужно отметить, что Аврора, мать Люцифера, присутствует под именем Ушас в ведической традиции, под именем Аушрина у литовцев, и, как мы уже сказали, в Древней Греции под именем Эос. Доказано, в частности – голландским лингвистом Робертом Биксом, что все эти имена имеют единую прото-индоевропейскую предтечу, слово – Hewsṓs (позднее Ausṓs), вероятный перевод которого – Сияние, свечение. В свою очередь Hewsṓs восходит к протогерманскому Austrō, старогерманскому Ōstara и древнеанглийскому Ēastre.

Важно, что Люцифер и Эосфор как имена собственные широко использовались древнегреческими и древнеримскими астрономами и поэтами. Любопытно, что Овидий в «Метаморфозах» приписывает Люциферу еще одного сына – Дедалиона, великого воина, о котором почти ничего не известно. Также Овидий использует по отношению к Люциферу любопытный оборот, он пишет – «Аврора, воплощая прекраснейшее явление рассвета, широко распахивает свои малиновые двери и заполненные розами залы, а Стеллы (имеются ввиду звезды) взлетают в упорядоченном строе, установленном Люцифером, который уступил свое место в прошлом». Финальная часть предложения не совсем понятна.

А теперь самое важное – с самим Люцифером не связан ни один миф, как минимум – ни один из дошедших до нас. В связи с этим многие исследователи сомневаются, что он вообще имел статус бога. В пользу этого говорит в том числе запись в «Де Натура Деорум» Цицерона, где сказано, что Люцифер – это лишь поэтическое название Венеры.

Люфицер в христианстве

В 14 Главе Книги Исайи (часть Ветхого Завета) царь Новой Вавилонской империи (она же – халдейская империя, образовавшаяся после смерти Хаммурапи и распада его государства) по имени Навуходоносор Второй назван «Хайлель бен Шахар» (на иврите), что в переводе означает «Сияющий, Сын Зари» (в синодальном переводе – Денница). Причем интересующее нас слово – Хайлель, упоминается только один раз – в этом самом месте. Больше нигде в Ветхом Завете его нет.

Известно, что в иудаизме оборот «Хайлель бен Шарах» также относится к Венере, вероятно – как поэтическое название, но скорее всего изначально персонификация, потому что очевидна производная от имени бога-воина Хелала, посягнувшего на престол верховного бога Эля из ханаанских мифов.

Причем здесь Люфицер? А притом, что в 4 веке по заказу папы Дамаса Первого латинский священник, лингвист и историк Иероним сделал перевод Библии с иврита на латинский язык. Этот перевод получил название Вульгата и до сих пор признается в католицизме как каноничный и единственно верный.

Иероним был хорошо знаком с иудаизмом, поэтому оборот «Хайлель бен Шахар», которым, как он знал, евреи называют Венеру, он перевел как «Люцифер, Сын Зари». Напомню, что в русском синодальном переводе использовано слово Денница, потому что в древнерусском языке рассветную Венеру называли именно так – Денница (или Заря утренняя). То есть ивритское Хайлель, латинское Люцифер и древнерусское Денница – это синонимы, обозначающие утреннюю Венеру.

Затем, в 17 веке, английской король Иаков VI приказал сделать универсальный, как он назвал его – Авторизованный перевод Библии с латинского языка на классический английский. Этот перевод получил впоследствии название «Библия Короля Иакова» и признан каноническим вариантом для английского языка. Переводом занималось множество специалистов, перечислять их не имеет смысла. Гораздо важнее, что в качестве основы они, по всей видимости, использовали так называемую Библию Уиклифа. Этот перевод, точнее – условно систематизированную группу переводов отдельных ветхозаветных текстов, еще в 14 веке выполнил английский философ, переводчик и профессор Оксфордского университета Джон Уиклиф. Так вот и в Библии Уиклифа и впоследствии в Библии Короля Иакова слово Люфицер оставлено без изменений в латинском написании. Вероятно, потому что в английском языке у него не было аналога.

Что касается сюжета искомого отрывка из Книги Исайи, то в этом отрывке пророк обращается к умершему царю Вавилона, говоря о том, что в прошлом его языческое государство претендовало на мировое господство, но ныне от было величия ничего не осталось (вероятно, имеется в виду уже упомянутая империя Хаммурапи, при котором Вавилон контролировал всю Азию).

Сам отрывок в синодальном переводе звучит так: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». То есть в действительности пророк обращается скорее к самому Вавилону, а не к его царю (такую версию высказывает, например, Герберт Вольф). И при этом он очевидно использует аллюзию на семитский миф, аналогичный греческому мифу о падении Фаэтона. Вряд ли это Иштар, учитывая, что слово использовано в мужском роде, скорее как раз миф об Аттаре, возжелавшем занять престол Ваала-Солнца, либо об уже упомянутом Хелале.

Существует несколько версий трактовки этого эпизода, например, Карл Лейни полагает, что речь здесь идет не о Навуходоносоре, а о его сыне Бальтазаре, который был регентом, и регентство его было неудачным. То есть вполне очевидно, что эта часть Книги Исайи является отсылкой к политическим реалиям того времени (речь, судя по всему, идет приблизительно о 6 веке до нашей эры, учитывая годы правления Навуходоносора и Бальтазара).

Интересно, что во всех современных переводах Библии на все языки мира слово Люфицер больше нигде не используется. Вместо этого в искомом эпизоде теперь применяется оборот «Утренняя звезда, сын зари».

Связь Люцифера с образом Сатаны

Учитывая, что кроме искомого эпизода из Книги Исайи слово Люцифер больше нигде не упоминаются по всему тексту Библии, очевидно, что к образу Сатаны, Падшего ангела, ставшего главным антиподом ветхозаветного Иеговы, Люцифер, как персонифицированная Венера, не имеет никакого отношения. Более того, сама концепция Падшего ангела, к которой якобы отсылает Исайя, поддержана лишь ограниченным числом исследователей (например, Сэмюэль Джексон, Чарльз Шерман).

Официально иудаистический раввинат отрицает существование Падших ангелов и не допускает веры в них. На самом деле сама концепция Падших ангелов упоминается лишь во Второй Книге Еноха, которая является апокрифическим трудом (эпизод с ангелом Семьязой и его воинами). При этом в Пиркей де-рабби Элиэзер, раввинский труд 11 века, приводятся две истории, первая – об ангеле из Эдемского сада, который соблазнял Еву, вторая – о том самом Семьязе из Книги Еноха, который со своими ангелами стал «входить к дочерям человеческим», отчего родились исполины Нефилимы – злобные и жестокие титаны, одолеть которых в итоге получилось лишь с превеликим трудом и они едва не опустошили землю.

Но, опять же, слово Люцифер нигде в этих мифах не встречается, даже в апокрифах. Да и само отождествление Сатаны с образом Падшего ангела зиждется всего на двух эпизодах из библейской мифологии. Первый из Книги Еноха, где речь идет о Пламенном Херувиме, что стоял по правую руку Иеговы, а затем возжелал получить свободу воли, каковую демиург даровал людям, и на этой почве поднял восстание. Был разбит Архангелом Михаилом. Михаил выбил из его короны Небесный изумруд (антипод сапфира Шетия), который впоследствии подобрал царь Мел(ь)хиседе́к и сделал из него чашу. Ту самую, в которую на Голгофе была собрана кровь Христа.

Но нужно понимать, что апокрифы – это не канонические тексты. Изначально в Танахе Сатана – это ангел-прокурор, который проверяет истинность слов людских душ, предстающих в посмертии перед Яхве, и истязает их в попытке выявить неискренность (аналогия с экзекуциями средневековых инквизиторов).

Исследователи католического направления и других ветвей христианства часто предполагают, что новозаветный дракон – как раз отсылка к ветхозаветному Вавилону, о котором говорит Исайя. Об этом пишут, например, Сигве Тонстад, Тертуллиан, Ориген и другие авторы, но никто из них, тем не менее, не отождествляет с сатаной, дьяволом или злом как таковым Люцифера. Это имя у них не встречается. Тертулиана стоит выделить особого – будучи карфагенянином, он являлся носителем языка Вульгаты, но среди множества имен сатаны в своих работах он никогда не упоминал Люцифера.

В поздних редакциях Евангелия от Луки, вероятно – под влиянием Вульгаты, появляется фраза «Я видел сатану, падающего, как молния с небес». Фраза отсылает к Книге Исайи, но здесь слово «сатана» вновь написано с маленькой буквы. И вновь – не Люцифер. Тем не менее, во всех поздних вариантах Библии на европейских языках (включая Библию Уиклифа) оборот «утренняя звезда» и его аналоги («денница» в русском синодальном переводе) записаны со строчной буквы. Потому что все переводчики последовали за Иеронимом, который Хайлель перевел как Люцифер, не видя причин ставить заглавную букву, потому что это не имя собственное, а метафорическое обозначение Венеры (здесь я пишу их с заглавных букв сугубо для расстановки акцентов).

Формирование и укоренение традиции

Первым автором, который назвал Падшего ангела именно Люцифером (с заглавной буквы), стал итальянский поэт 14 века Данте Алигьери. У него Люцифер – король ада, скрывающийся в самом нижнем круге, представляющем собой ледяную пустыню. Почему Данте использовал лед и холод? Вероятно, он был знаком со Второй Книгой Еноха, где небесный престол Иеговы описан, как трон из ослепительного пламени, окруженный реками огня. Соответственно, для него было логичным предоставить в распоряжение антипода Бога противоположную стихию.

А укорениться этому образу помог английский поэт Джон Мильтон, создав великолепную поэму «Потерянный рай», где центральным эпизодом выступает искушение Адама и Евы Падшим ангелом. В дальнейшем образ использовал Йост ванн ден Вондел, голландский поэт и драматург и множество других авторов. К этому моменту в среде христианских теологов нашлось немало приверженцев теории о том, что в Книге Исайи Вавилонский царь все же сравнивается именно с Падшим ангелом. Но противников этой теории нашлось не меньше, среди них – Джон Кальвин и Мартин Лютер.

Христос как Люцифер, другие упоминания

На самом деле идея отождествления слов «люцифер» и «сатана» на сегодняшний день выглядит абсолютно несостоятельной благодаря одному простому факту. В Откровении 22:16 Иисус назван (цитата) «звезда светлая и утренняя». В этом фрагменте нет самого слова «Люцифер», даже в Вульгате Иеронима, но отсылка абсолютно та же, что и в Книге Исайи. При этом в Пасхальном Ликовании (традиционное католическое песнопение на Пасху), а также в знаменитом гимне Хилари из Пуатье Иисус Христос уже конкретно обозначен эпитетом «Люцифер». Пример из гимна – «Tu verus mundi lucifer», что в переводе значит «Ты истинный светоносец мира». Пример из Ликования – «Flammas eius lucifer matutinus inveniat», перевод – «Пусть это пламя все еще горит Утренней звездой». И это не единичные примеры.

Следующий факт, напрочь разрушающий теорию о Люцифере, как Падшем ангеле. В Вульгате слово «Люцифер» помимо Книги Исайи использовано переводчиком еще четыре раза – в Евангелии от Петра (1:19), Евангелии от Иова (11:17 и 38:32) и в Псалмах 110:3. И ни в одном из этих эпизодов нет никаких отсылок или указаний на Падшего ангела, самые дотошные могут сами проверить.

И, наконец, третий факт. Два христианских епископа носили имя Люцифер – это Люцифер из Кальяри и Люцифер из Сиены. Причем тот, что из Кальяри, причислен к лику святых. Под занавес упомяну, что в Вульгате Люцифер – также эпитет Иоанна Крестителя.

Образ вне традиционного христианства

В ряде других сект (например, у мормонов и в Церкви Иисуса Христа и Святых последних дней) Люцифер выступает в более традиционном образе, но не как Падший ангел. Будучи изначально правой рукой Иеговы, он не соглашается с планом Бога и оказывается низвергнут в земной мир, где он мстит Отцу, уничтожая души людей, его любимых творений.

Что касается использования образа в поздней мистической традиции Нового времени, то здесь буквально – кто во что горазд. Например, у Рудольфа Штайнера, заложившего базис Антропософии, Люцифер – антипод Аримана, он образует метафизическую дуаду с Христом, как единственной верный путь для человека к достижению жизненной цели. По Штайнеру, Люцифер воплотился в земном мире за 3000 лет до Христа, оказал критическое влияние на мистерии Древнего Египта и Древнего Рима.

В Люциферианстве Люцифер – истинный бог и спаситель человечества от тирании Иеговы. Он выступает духовным наставником и хранителем знаний.

В «Сатанинской Библии» Антона Ла Вея Люцифер – один из четырех Принцев Ада, Хранитель Востока и Властелин Воздуха.

В трудах некоторых масонов, например – у Альберта Пайка, упоминается «Путь Люцифера», подразумевающий, по словам того же Пайка, отречение от эгоизма, лжи, эмоциональности и духовной слабости в пользу рационального просвещения. Тут же отмечу, что в конце 19 века французский журналист Лео Таксил серьезно опорочил масонство, создав крупную мистификацию, книгу, в которой рассказывалось, что Люцифер – истинный бог, противостоящий тирану Адонаю (еще одно ветхозаветное имя христианского Бога, наряду с Яхве). Таксил утверждал, что масоны поклоняются Люциферу и даже создали внутреннее тайное общество Палладио с чисто сатанинской доктриной, цель которой – управление человечеством. Несмотря на то, что мистификация Таксила была раскрыта Артуром Уэйтом (автором классического Таро), связь масонов с образом Люцифера до сих пор рассматривается многими исследователями эзотерики как реально существующая.

Также известно, что некоторые из ныне практикующих викканских ковенов базируют свои мировоззренческие концепции на работах Чарльза Леланда. Леланд был фольклористом и известен созданием «Арадии, или Евангелия от Ведьм», книги, вобравшей в себя едва сохранившиеся ритуалы языческих культов Тосканы, которые до 20 века дожили чудом. Согласно мифологии Леланда, Люцифер – персонификация света, брат Дианы, персонификации ночи. Диана, возжелав инцеста с братом, через который она хотела познать «истинный свет», попыталась возобладать над ним, но Люцифер сбежал и их вечная гонка олицетворяет универсальный принцип борьбы противоположностей и многие другие религиозно-философские доктрины. При этом у Леланда Люцифер также олицетворяет Венеру и одновременно Солнце, а Диана – Луну.

Выводы

Образ Люцифера в современной массовой культуре я не буду рассматривать, потому что сегодня это целая индустрия. Из последнего, что запомнилось, могу назвать, например, серию графических романов Нила Геймана, по мотивам которой сняли довольно популярный сериал.

Что касается библейского образа Люцифера, то, как мы только что увидели, никакого образа на самом деле нет. То есть Люцифер – всего лишь латинский поэтический эпитет рассветного восхода Венеры, при этом вполне вероятно, что он даже не имел статуса божества. В библейскую литературу (каноническую) он попал в прямом смысле – случайно. Просто потому, что Иерониму, автору Вульгаты (напомню – это первый полный перевод Ветхого Завета с иврита на латынь), это слово показалось удобным.

В дальнейшем с подачи Данте, Мильтона и других поэтов-романтиков Люцифер стал именем собственным и был отождествлен в массовом сознании с сатаной, Падшим ангелом. Позже этим образом бравировало множество сект, но сегодня веру в него, как в некое сверхсущество, сохранили разве что отдельные группы виккан.

PS
Интересно, что во всех современных переводах Библии на все языки мира слово Люфицер больше нигде не используется. Вместо этого в искомом эпизоде теперь применяется оборот «Утренняя звезда, сын зари».

13 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.
14 Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
15 А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
16 Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
17 И Дух и невеста говорят: приди! И слышавший да скажет: приди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берёт воду жизни даром.

Источник

Кто такой Люцифер на самом деле?

Как переводится «Люцифер»?

С латыни перевод звучит как «нести свет». В мифах древних римлян он олицетворялся с образом утренней зари, утренней звезды (звезда Люцифера – это планета Венера).

Планету Венера называли Люцифером, так как она «несла свет», когда не было солнца (рано утром и поздно вечером). Однако в христианской религии примерно с семнадцатого века Люцифер – это падший ангел, который ассоциировался с нечистыми силами (дьявол, Сатана).

Интересно, что в Римской империи имя Люцифер носили мужчины. Значение его было «сияющий, несущий свет». Был даже святой Люцифер, епископ, который жил в четвертом веке нашей эры.

В религии христиан же Люцифер носит отрицательный оттенок. В одной из книг, написанной на еврейском, есть легенда о Люцифере. Якобы один ангел захотел приравняться к Богу, за что его «прогнали» с небес.

Так Люцифер и стал «плохим героем», имеющим много ипостасей в Библии.

Считается, что змей, который предложил Еве вкусить запретный плод, и есть Люцифер.

Также Сатана, созданный Богом и возжелавший стать наравне с Создателем, является воплощением Люцифера.

Архангел Люцифер, как и архангел Михаил, был призван защищать Эдем (рай) от злых сил. Но зависть и гордость окутали все его мысли. Он даже собрал всех своих ангелов, чтобы стать главным на небе. Но архангелы Гавриил и Михаил не дали этому событию свершиться. Тогда Сатану-Люцифера и изгнали с небес. С тех пор Люцифер – демон. Вообще Люцифер символизирует зло, он хочет предать человека искушению, духовной смерти.

Изначально в Библии Люцифер был описан как ангел, которого очень любил Бог. Он был прекрасный и величественный, светлый и разумный. Люцифер был самим совершенством.

В иудаизме и раннем христианстве еще не было приравнивания понятий «утренняя звезда» (Денница, если переводить на русский) и Сатаны.

В сатанизме же (учение, противопоставляющее себя христианству) Люцифер сочетает в себе свободу и гордость, низкое и бездуховное познание. Он – демон и дьявол.

Воплощение образа в искусстве

История Люцифера стала интересна многим писателям и режиссерам. Они взяли ее за основу в своих произведениях.

Есть понятие «сигил Люцифера». Оно означает некий символ, состоящий из фигур и других знаков. Сигил обладает мистическими свойствами и силой. Сатанисты, по некоторым данным, с его помощью могут вызвать дух Люцифера, совершить какой-то обряд. Считается, что в сигиле имеется какая-то тайна, шифр. Это могут быть имена или указания.

«V» (victor от латинского – победа) – это символ Венеры, победа разума и духа над негативным аспектом бога тьмы и регресса.

Часть перевернутой пентаграммы означает «через тернии к звездам».

Треугольник означает женское начало, феминизированный аспект Люцифера, дающий жизнь всему живому ибо без света нет жизни.

Исходящие треугольники символизируют мужское начало.

Перекрест и ромб означают единство и озарение разума.

Люцифер в Славяно-Арийских Ведах

Вот что написано об этом образе у древних славян.

Люцифер – «утренняя звезда», «свет Цефирот». «Лю» означает нисходящий свет, «ци» — энергию, свет, «фер» — сферу. Есть древнееврейская легенда об утренней звезде, которая пыталась закрыть собой Солнце, но ей это не удалось. Она была порабощена.

Славяне считали, что звезда Люцифер на самом деле является Землей Деей, вокруг которой кружились Лютиция и Фатта (две луны). На луне Лютиция происходили сборища кощеев, но через некоторое время добрые силы её разрушили.

Необходимо было спасать от взрыва Землю, ее переместили в другое пространство, а луна Фатта была перемещена к Мидгарду. Астрологи сегодня зовут ее «Фаэтон», учитывая сильное воздействие этой планеты. После мощного взрыва Лютиции исчезла атмосфера Дживы (Луна Перуна) и Орея (Марс). Жители с Орея переместились на Мидгард.

Славяне отождествляли Люцифера с Сатанаилом. Последний был первый демократом, решившим выступать против существующих высших законов.

Таким образом, во многих религиях и религиозных направлениях Люцифер означает существо, которое изначально было «добрым», а потом из-за своих отрицательных черт стал «злым».

Источник