Как правильно пишется барон мюнхгаузен

Как правильно: Мюнхаузен или Мюнхгаузен?

5 октября 2016 11:37

Администрация города Екатеринбурга в рамках проекта «Екатеринбург говорит правильно» обращается к вопросу о корректности написания фамилии: «Мюнхаузен» или «Мюнхгаузен».

По данным справочно-информационного портала «Русский язык», оба варианта зафиксированы словарями русского языка и энциклопедиями. Написание «Мюнхгаузен» соответствует правилам передачи немецких имен собственных на русский язык: буквосочетание chh (Münchhausen) передается на русский язык как «хг».

Вариант «Мюнхаузен» — традиционный для русского языка, вошедший в культуру благодаря переводам К. И. Чуковского, который именно так передал фамилию барона.

Таким образом, правильно: как говорил барон Мюнхаузен (и Мюнхгаузен), улыбайтесь, господа, улыбайтесь.

Фото www.yandex.ru

Ключевые слова:
русский язык

Комментариев пока нет Написать?

Материалы по теме

	Как правильно: цифры рознятся или разнятся? 12 октября 2016 11:54
	Как попросить счет в заведении общепита: посчитайте или рассчитайте нас? 11 октября 2016 11:22
	Как правильно: подвигнуть к подвигу или на подвиг? 10 октября 2016 11:49
	Как правильно: полигрАфия или полиграфИя? 7 октября 2016 11:39
	Как правильно: олЕнина или оленИна? 6 октября 2016 12:17
	Как правильно: маркИрованный или маркирОванный список? 4 октября 2016 11:27
	Как правильно: скрепя сердце, скрепя сердцем или скрепив сердце? 3 октября 2016 11:25
	Как правильно: отдавать отчет в своих действиях или своим действиям? 30 сентября 2016 11:20
	Как правильно: активировать или активизировать деятельность? 29 сентября 2016 12:03
	Как правильно: идентичный чему или идентичный с чем? 28 сентября 2016 11:15

This article is about the literary character. For other uses, see Münchhausen.

Baron Munchausen
Gustave Doré’s portrait of Baron Munchausen
First appearance	Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia (1785)
Created by	Rudolf Erich Raspe
Portrayed by	Jack Pearl (1933–1934) Hans Albers (1943) Miloš Kopecký (1961) Oleg Yankovsky (1979) John Neville (1988) Jan Josef Liefers (2012)
Voiced by	Jack Pearl (1932) Peter Ustinov (1972)
Based on	Hieronymus Karl Friedrich von Münchhausen (1720–1797)
In-universe information
Nickname	Lügenbaron («Baron of Lies»)
Title	Baron
Nationality	German

Baron Munchausen (;^[1][2][a] German: [ˈmʏnçˌhaʊzn̩]) is a fictional German nobleman created by the German writer Rudolf Erich Raspe in his 1785 book Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia. The character is loosely based on a real baron, Hieronymus Karl Friedrich, Freiherr von Münchhausen.

Born in Bodenwerder, Electorate of Hanover, the real-life Münchhausen fought for the Russian Empire in the Russo-Turkish War of 1735–1739. Upon retiring in 1760, he became a minor celebrity within German aristocratic circles for telling outrageous tall tales based on his military career. After hearing some of Münchhausen’s stories, Raspe adapted them anonymously into literary form, first in German as ephemeral magazine pieces and then in English as the 1785 book, which was first published in Oxford by a bookseller named Smith. The book was soon translated into other European languages, including a German version expanded by the poet Gottfried August Bürger. The real-life Münchhausen was deeply upset at the development of a fictional character bearing his name, and threatened legal proceedings against the book’s publisher. Perhaps fearing a libel suit, Raspe never acknowledged his authorship of the work, which was only established posthumously.

The fictional Baron’s exploits, narrated in the first person, focus on his impossible achievements as a sportsman, soldier, and traveller; for instance: riding on a cannonball, fighting a forty-foot crocodile, and travelling to the Moon. Intentionally comedic, the stories play on the absurdity and inconsistency of Munchausen’s claims, and contain an undercurrent of social satire. The earliest illustrations of the character, perhaps created by Raspe himself, depict Munchausen as slim and youthful, although later illustrators have depicted him as an older man, and have added the sharply beaked nose and twirled moustache that have become part of the character’s definitive visual representation. Raspe’s book was a major international success, becoming the core text for numerous English, continental European, and American editions that were expanded and rewritten by other writers. The book in its various revised forms remained widely read throughout the 19th century, especially in editions for young readers.

Versions of the fictional Baron have appeared on stage, screen, radio, and television, as well as in other literary works. Though the Baron Munchausen stories are no longer well-known in many English-speaking countries, they are still popular in continental Europe. The character has inspired numerous memorials and museums, and several medical conditions and other concepts are named after him.

Historical figure[edit]

Hieronymus Karl Friedrich von Münchhausen was born on 11 May 1720 in Bodenwerder, Electorate of Hanover.^[5] He was a younger son of the «Black Line» of Rinteln-Bodenwerder, an aristocratic family in the Duchy of Brunswick-Lüneburg.^[6] His cousin, Gerlach Adolph von Münchhausen,^[7] was the founder of the University of Göttingen and later the Prime Minister of the Electorate of Hanover.^[8] Münchhausen started as a page to Anthony Ulrich II of Brunswick-Wolfenbüttel, and followed his employer to the Russian Empire during the Russo-Austro–Turkish War (1735–39).^[5] In 1739, he was appointed a cornet in the Russian cavalry regiment, the Brunswick-Cuirassiers.^[5] On 27 November 1740, he was promoted to lieutenant.^[6] He was stationed in Riga, but participated in two campaigns against the Turks in 1740 and 1741. In 1744 he married Jacobine von Dunten, and in 1750 he was promoted to Rittmeister (cavalry captain).^[5]

In 1760 Münchhausen retired to live as a Freiherr at his estates in Bodenwerder, where he remained until his death in 1797.^[5][9] It was there, especially at parties given for the area’s aristocrats, that he developed a reputation as an imaginative after-dinner storyteller, creating witty and highly exaggerated accounts of his adventures in Russia. Over the ensuing thirty years, his storytelling abilities gained such renown that he frequently received visits from travelling nobles wanting to hear his tales.^[10] One guest described Münchhausen as telling his stories «cavalierly, indeed with military emphasis, yet without any concession to the whimsicality of the man of the world; describing his adventures as one would incidents which were in the natural course of events».^[11] Rather than being considered a liar, Münchhausen was seen as an honest man.^[5] As another contemporary put it, Münchhausen’s unbelievable narratives were designed not to deceive, but «to ridicule the disposition for the marvellous which he observed in some of his acquaintances».^[12]

Münchhausen’s wife Jacobine von Dunten died in 1790.^[13] In January 1794, Münchhausen married Bernardine von Brunn, fifty-seven years his junior.^[13] Von Brunn reportedly took ill soon after the marriage and spent the summer of 1794 in the spa town of Bad Pyrmont, although contemporary gossip claimed that she spent her time dancing and flirting.^[13] Von Brunn gave birth to a daughter, Maria Wilhemina, on 16 February 1795, nine months after her summer trip. Münchhausen filed an official complaint that the child was not his, and spent the last years of his life in divorce proceedings and alimony litigation.^[13] Münchhausen died childless on 22 February 1797.^[5]

Fictionalization[edit]

The fictionalized character was created by a German writer, scientist, and con artist, Rudolf Erich Raspe.^[14][15] Raspe probably met Hieronymus von Münchhausen while studying at the University of Göttingen,^[7] and may even have been invited to dine with him at the mansion at Bodenwerder.^[14] Raspe’s later career mixed writing and scientific scholarship with theft and swindling; when the German police issued advertisements for his arrest in 1775, he fled continental Europe and settled in England.^[16]

In his native German language, Raspe wrote a collection of anecdotes inspired by Münchhausen’s tales, calling the collection «M-h-s-nsche Geschichten» («M-h-s-n Stories»).^[17] It remains unclear how much of Raspe’s material comes directly from the Baron, but the majority of the stories are derived from older sources,^[18] including Heinrich Bebel’s Facetiæ (1508) and Samuel Gotthold Lange’s Deliciæ Academicæ (1765).^[19] «M-h-s-nsche Geschichten» appeared as a feature in the eighth issue of the Vade mecum für lustige Leute (Handbook for Fun-loving People), a Berlin humor magazine, in 1781. Raspe published a sequel, «Noch zwei M-Lügen» («Two more M-Fibs»), in the tenth issue of the same magazine in 1783.^[17] The hero and narrator of these stories was identified only as «M-h-s-n», keeping Raspe’s inspiration partly obscured while still allowing knowledgeable German readers to make the connection to Münchhausen.^[20] Raspe’s name did not appear at all.^[17]

In 1785, while supervising mines at Dolcoath in Cornwall, Raspe adapted the Vade mecum anecdotes into a short English-language book, this time identifying the narrator of the book as «Baron Munchausen».^[21] Other than the anglicization of Münchhausen to «Munchausen», Raspe this time made no attempt to hide the identity of the man who had inspired him, though he still withheld his own name.^[22]

This English edition, the first version of the text in which Munchausen appeared as a fully developed literary character,^[23] had a circuitous publication history. It first appeared anonymously as Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia, a 49-page book in 12mo size, published in Oxford by the bookseller Smith in late 1785 and sold for a shilling.^[24] A second edition released early the following year, retitled Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Sporting Adventures of Baron Munnikhouson, commonly pronounced Munchausen, added five more stories and four illustrations; though the book was still anonymous, the new text was probably by Raspe, and the illustrations may have been his work as well.^[25]

By May 1786, Raspe no longer had control over the book, which was taken over by a different publisher, G. Kearsley.^[26][b] Kearsley, intending the book for a higher-class audience than the original editions had been, commissioned extensive additions and revisions from other hands, including new stories, twelve new engravings, and much rewriting of Raspe’s prose. This third edition was sold at two shillings, twice the price of the original, as Gulliver Revived, or the Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures of Baron Munikhouson, commonly pronounced Munchausen.^[27]

Kearsley’s version was a marked popular success. Over the next few years, the publishing house issued further editions in quick succession, adding still more non-Raspe material along the way; even the full-length Sequel to the Adventures of Baron Munchausen, again not by Raspe and originally published in 1792 by a rival printer, was quickly subsumed into the body of stories. In the process of revision, Raspe’s prose style was heavily modified; instead of his conversational language and sportsmanlike turns of phrase, Kearsley’s writers opted for a blander and more formal tone imitating Augustan prose.^[28] Most ensuing English-language editions, including even the major editions produced by Thomas Seccombe in 1895 and F. J. Harvey Darton in 1930, reproduce one of the rewritten Kearsley versions rather than Raspe’s original text.^[29]

At least ten editions or translations of the book appeared before Raspe’s death in 1794.^[30] Translations of the book into French, Spanish, and German were published in 1786.^[22] The text reached the United States in 1805, expanded to include American topical satire by an anonymous Federalist writer, probably Thomas Green Fessenden.^[31]

The first German translation, Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, was made by the German Romantic poet Gottfried August Bürger. Bürger’s text is a close translation of Smith’s second edition, but also includes an interpolated story, based on a German legend called «The Six Wonderful Servants». Two new engravings were added to illustrate the interpolated material.^[32] The German version of the stories proved to be even more popular than the English one.^[33] A second German edition in 1788 included heavily altered material from an expanded Kearsley edition, and an original German sequel, Nachtrag zu den wunderbaren Reisen zu Wasser und Lande, was published in 1789. After these publications, the English and Continental versions of the Raspe text continued to diverge, following increasingly different traditions of included material.^[34]

Raspe, probably for fear of a libel suit from the real-life Baron von Münchhausen, never admitted his authorship of the book.^[35] It was often credited to Bürger,^[19] sometimes with an accompanying rumor that the real-life Baron von Münchhausen had met Bürger in Pyrmont and dictated the entire work to him.^[36] Another rumor, which circulated widely soon after the German translation was published, claimed that it was a competitive collaboration by three University of Göttingen scholars—Bürger, Abraham Gotthelf Kästner, and Georg Christoph Lichtenberg—with each of the three trying to outdo one another by writing the most unbelievable tale.^[37] The scholar Johann Georg Meusel correctly credited Raspe for the core text, but mistakenly asserted that Raspe had written it in German and that an anonymous translator was responsible for the English version.^[36] Raspe’s authorship was finally proven in 1824 by Bürger’s biographer, Karl Reinhard.^[38][c]

In the first few years after publication, German readers widely assumed that the real-life Baron von Münchhausen was responsible for the stories.^[22] According to witnesses, Münchhausen was deeply angry that the book had dragged his name into public consciousness and insulted his honor as a nobleman. Münchhausen became a recluse, refusing to host parties or tell any more stories,^[22] and he attempted without success to bring legal proceedings against Bürger and the publisher of the translation.^[40]

Publication history[edit]

The following tables summarize the early publication history of Raspe’s text, from 1785 to 1800. Unless otherwise referenced, information in the tables comes from the Munchausen bibliography established by John Patrick Carswell.^[41]

Raspe’s English text
Edition	Title on title page	Publication	Contents
First	Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia. Humbly dedicated and recommended to Country Gentlemen; and, if they please, to be repeated as their own, after a Hunt, at Horse Races, in Watering Places, and other such polite Assemblies, round the bottle and fireside	Oxford: Smith, 1786 [actually late 1785][d]	Adaptations by Raspe of fifteen of the sixteen anecdotes from «M-h-s-nsche Geschichten» and both of the anecdotes from «Noch zwei M-Lügen».
Second	Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Sporting Adventures of Baron Munnikhouson, commonly pronounced Munchausen; as he relates them over a Bottle when surrounded by his Friends. A New Edition, considerably enlarged, and ornamented with four Views, engraved from the Baron’s own drawings	Oxford: Smith, [April] 1786	Same as the First Edition, plus five new stories probably by Raspe and four illustrations possibly also by Raspe.
Third	Gulliver Revived, or the singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures of Baron Munikhouson, commonly pronounced Munchausen. The Third Edition, considerably enlarged, and ornamented with Views, engraved from the original designs	Oxford: G. Kearsley, [May] 1786	Same stories and engravings as the Second Edition, plus new non-Raspe material and twelve new engravings. Many alterations are made to Raspe’s original text.
Fourth	Gulliver Revived containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, and on the Atlantic Ocean: Also an Account of a Voyage into the Moon, with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in that Planet, which are here called the Human Species, by Baron Munchausen. The Fourth Edition. Considerably enlarged, and ornamented with Sixteen explanatory Views, engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, [July] 1786	Same stories as the Third Edition, plus new material not by Raspe, including the cannonball ride, the journey with Captain Hamilton, and the Baron’s second trip to the Moon. Further alterations to Raspe’s text. Eighteen engravings, though only sixteen are mentioned on the title page.
Fifth	Gulliver Revived, containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Etna into the South Sea: Also an Account of a Voyage to the Moon and Dog Star, with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are here called the Human Species, by Baron Munchausen. The Fifth Edition, considerably enlarged, and ornamented with a variety of explanatory Views, engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, 1787	Same contents as the Fourth Edition, plus the trips to Ceylon (added at the beginning) and Mount Etna (at the end), and a new frontispiece.
Sixth	Gulliver Revived or the Vice of Lying properly exposed; containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Etna into the South Sea: also an Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species by Baron Munchausen. The Sixth Edition. Considerably enlarged and ornamented with a variety of explanatory Views engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, 1789[e]	Same contents as the Fifth Edition, plus a «Supplement» about a ride on an eagle and a new frontispiece.
Seventh	The Seventh Edition, Considerably enlarged, and ornamented with Twenty Explanatory Engravings, from Original Designs. Gulliver Revived: or, the Vice of Lying properly exposed. Containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Aetna, into the South Sea. Also, An Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star; with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species. By Baron Munchausen	London: C. and G. Kearsley, 1793	Same as the Sixth Edition.
Eighth	The Eighth Edition, Considerably enlarged, and ornamented with Twenty Explanatory Engravings, from Original Designs. Gulliver Revived: or, the Vice of Lying properly exposed. Containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Aetna, into the South Sea. Also, An Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star; with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species. By Baron Munchausen	London: C. and G. Kearsley, 1799	Same as the Sixth Edition.

Early Munchausen translations and sequels
Language	Title	Publication	Contents
German	Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, feldzüge und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen wie er dieselben bey der Flasche im Zirkel seiner Freunde zu Erzählen pflegt. Aus dem Englischen nach der neuesten Ausgabe übersetzt, hier und da erweitert und mit noch mehr Küpfern gezieret	London [actually Göttingen]: [Johann Christian Dieterich,] 1786	Gottfried August Bürger’s free translation of the English Second Edition, plus new material added by Bürger. Four illustrations from the English Second Edition and three new ones.
French	Gulliver ressuscité, ou les voyages, campagnes et aventures extraordinaires du Baron de Munikhouson	Paris: Royez, 1787	Slightly modified translation of the English Fifth Edition.
German	Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, feldzüge und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen, wie er dieselben bey der Flasche im Zirkel seiner Freunde zu Erzählen pflegt. Aus dem Englischen nach der neuesten Ausgabe übersetzt, hier und da erweitert und mit noch mehr Küpfern gezieret. Zweite vermehrte Ausgabe	London [actually Göttingen]: [Johann Christian Dieterich,] 1788	Same as previous German edition, plus a translation of the new material from the English Fifth Edition, greatly revised.
German	Nachtrag zu den wunderbaren Reisen zu Wasser und Lande, und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen, wie er dieselben bey der Flasch Wein im Zirkel seiner Freunde selbst zu erzählen pflegt. Mit Küpferrn	Copenhagen, 1789	Original German sequel, sharply satirizing the Baron. Includes twenty-three engravings and an «Elegy on the Death of Herr von Münchhausen» (though the real-life Baron had not yet died).
English	A Sequel to the Adventures of Baron Munchausen humbly dedicated to Mr Bruce the Abyssinian Traveller, As the Baron conceives that it may be of some service to him making another expedition into Abyssinia; but if this does not delight Mr Bruce, the Baron is willing to fight him on any terms he pleases	[London:] H. D. Symonds, 1792 [a second edition was published 1796]	Original English sequel, satirizing the travels of James Bruce. Includes twenty engravings. This Sequel was often printed alongside the Raspe text as «Volume Two of the Baron’s Travels».

Fictional character[edit]

The fictional Baron Munchausen is a braggart soldier, most strongly defined by his comically exaggerated boasts about his own adventures.^[44] All of the stories in Raspe’s book are told in first-person narrative, with a prefatory note explaining that «the Baron is supposed to relate these extraordinary Adventures over his Bottle, when surrounded by his Friends».^[45] The Baron’s stories imply him to be a superhuman figure who spends most of his time either getting out of absurd predicaments or indulging in equally absurd moments of gentle mischief.^[46] In some of his best-known stories, the Baron rides a cannonball, travels to the Moon, is swallowed by a giant fish in the Mediterranean Sea, saves himself from drowning by pulling up on his own hair, fights a forty-foot crocodile, enlists a wolf to pull his sleigh, and uses laurel tree branches to fix his horse when the animal is accidentally cut in two.^[19]

In the stories he narrates, the Baron is shown as a calm, rational man, describing what he experiences with simple objectivity; absurd happenings elicit, at most, mild surprise from him, and he shows serious doubt about any unlikely events he has not witnessed himself.^[47] The resulting narrative effect is an ironic tone, encouraging skepticism in the reader^[48] and marked by a running undercurrent of subtle social satire.^[46] In addition to his fearlessness when hunting and fighting, he is suggested to be a debonair, polite gentleman given to moments of gallantry, with a scholarly penchant for knowledge, a tendency to be pedantically accurate about details in his stories, and a deep appreciation for food and drink of all kinds.^[49] The Baron also provides a solid geographical and social context for his narratives, peppering them with topical allusions and satire about recent events; indeed, many of the references in Raspe’s original text are to historical incidents in the real-life Münchhausen’s military career.^[50]

Because the feats the Baron describes are overtly implausible, they are easily recognizable as fiction,^[51] with a strong implication that the Baron is a liar.^[44] Whether he expects his audience to believe him varies from version to version; in Raspe’s original 1785 text, he simply narrates his stories without further comment, but in the later extended versions he is insistent that he is telling the truth.^[52] In any case, the Baron appears to believe every word of his own stories, no matter how internally inconsistent they become, and he usually appears tolerantly indifferent to any disbelief he encounters in others.^[53]

Illustrators of the Baron stories have included Thomas Rowlandson, Alfred Crowquill, George Cruikshank, Ernst Ludwig Riepenhausen, Theodor Hosemann, Adolf Schrödter, Gustave Doré, William Strang,^[54] W. Heath Robinson,^[55] and Ronald Searle.^[56] The Finnish-American cartoonist Klaus Nordling featured the Baron in a weekly Baron Munchausen comic strip from 1935 to 1937,^[57] and in 1962, Raspe’s text was adapted for Classics Illustrated #146 (British series), with both interior and cover art by the British cartoonist Denis Gifford.^[58]

In the first published illustrations, which may have been drawn by Raspe himself, the Baron appears slim and youthful.^[59] For the 1792 Sequel to the Adventures of Baron Munchausen, an anonymous artist drew the Baron as a dignified but tired old soldier whose face is marred by injuries from his adventures; this illustration remained the standard portrait of the Baron for about seventy years, and its imagery was echoed in Cruikshank’s depictions of the character. Doré, illustrating a Théophile Gautier fils translation in 1862, retained the sharply beaked nose and twirled moustache from the 1792 portrait, but gave the Baron a healthier and more affable appearance; the Doré Baron became the definitive visual representation for the character.^[60]

The relationship between the real and fictional Barons is complex. On the one hand, the fictional Baron Munchausen can be easily distinguished from the historical figure Hieronymus von Münchhausen;^[4] the character is so separate from his namesake that at least one critic, the writer W. L. George, concluded that the namesake’s identity was irrelevant to the general reader,^[61] and Richard Asher named Munchausen syndrome using the anglicized spelling so that the disorder would reference the character rather than the real person.^[4] On the other hand, Münchhausen remains strongly connected to the character he inspired, and is still nicknamed the Lügenbaron («Baron of Lies») in German.^[22] As the Munchausen researcher Bernhard Wiebel has said, «These two barons are the same and they are not the same.»^[62]

Critical and popular reception[edit]

Reviewing the first edition of Raspe’s book in December 1785, a writer in The Critical Review commented appreciatively:^[63]

This is a satirical production calculated to throw ridicule on the bold assertions of some parliamentary declaimers. If rant may be best foiled at its own weapons, the author’s design is not ill-founded; for the marvellous has never been carried to a more whimsical and ludicrous extent.^[63][f]

At around the same time, English Review was less approving: «We do not understand how a collection of lies can be called a satire on lying, any more than the adventures of a woman of pleasure can be called a satire on fornication.»^[64]

W. L. George described the fictional Baron as a «comic giant» of literature, describing his boasts as «splendid, purposeless lie[s] born of the joy of life».^[65] Théophile Gautier fils highlighted that the Baron’s adventures are endowed with an «absurd logic pushed to the extreme and which backs away from nothing».^[66] According to an interview, Jules Verne relished reading the Baron stories as a child, and used them as inspiration for his own adventure novels.^[67] Thomas Seccombe commented that «Munchausen has undoubtedly achieved [a permanent place in literature] … The Baron’s notoriety is universal, his character proverbial, and his name as familiar as that of Mr. Lemuel Gulliver, or Robinson Crusoe.»^[68]

Steven T. Byington wrote that «Munchausen’s modest seat in the Valhalla of classic literature is undisputed», comparing the stories to American tall tales and concluding that the Baron is «the patriarch, the perfect model, the fadeless fragrant flower, of liberty from accuracy».^[69] The folklore writer Alvin Schwartz cited the Baron stories as one of the most important influences on the American tall tale tradition.^[70] In a 2012 study of the Baron, the literary scholar Sarah Tindal Kareem noted that «Munchausen embodies, in his deadpan presentation of absurdities, the novelty of fictionality [and] the sophistication of aesthetic illusion», adding that the additions to Raspe’s text made by Kearsley and others tend to mask these ironic literary qualities by emphasizing that the Baron is lying.^[52]

By the beginning of the 19th century, Kearsley’s phenomenally popular version of Raspe’s book had spread to abridged chapbook editions for young readers, who soon became the main audience for the stories.^[71] The book, especially in its adaptations for children, remained widely popular throughout the century.^[72] It was translated into nearly all languages spoken in Europe;^[73] Robert Southey referred to it as «a book which everybody knows, because all boys read it».^[71] Notable later translations include Gautier’s French rendering^[59] and Korney Chukovsky’s popular Russian adaptation.^[74] By the 1850s, Munchausen had come into slang use as a verb meaning «to tell extravagantly untruthful pseudo-autobiographical stories».^[75] Robert Chambers, in an 1863 almanac, cited the iconic 1792 illustration of the Baron by asking rhetorically:

Who is there that has not, in his youth, enjoyed The Surprising Travels and Adventures of Baron Munchausen in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, &c. a slim volume—all too short, indeed—illustrated by a formidable portrait of the baron in front, with his broad-sword laid over his shoulder, and several deep gashes on his manly countenance? I presume they must be few.^[72]

Though Raspe’s book is no longer widely read by English-speakers,^[76] the Munchausen stories remain popular in Europe, especially in Germany and in Russia.^[77]

In culture[edit]

Literature[edit]

As well as the many augmented and adapted editions of Raspe’s text, the fictional Baron has occasionally appeared in other standalone works.^[78] In 1838–39, Karl Leberecht Immermann published the long novel Münchhausen: Eine Geschichte in Arabesken (Münchhausen: A History of Arabesques)^[79] as an homage to the character, and Adolf Ellissen’s Munchausens Lügenabenteur, an elaborate expansion of the stories, appeared in 1846.^[73] In his 1886 philosophical treatise Beyond Good and Evil, Friedrich Nietzsche uses one of the Baron’s adventures, the one in which he rescues himself from a swamp, as a metaphor for belief in complete metaphysical free will; Nietzsche calls this belief an attempt «to pull oneself up into existence by the hair, out of the swamps of nothingness».^[80] Another philosopher, Ludwig Wittgenstein, references the same adventure in a diary entry from 11.4.1937; his note records his having dreamt saying «But let us talk in our mother tongue, and not believe that we must pull ourselves out of the swamp by our own hair; that was – thank God – only a dream, after all. To God alone be praise!»^[81]

In the late 19th century, the Baron appeared as a character in John Kendrick Bangs’s comic novels A House-Boat on the Styx, Pursuit of the House-Boat, and The Enchanted Type-Writer.^[82] Shortly after, in 1901, Bangs published Mr. Munchausen, a collection of new Munchausen stories, closely following the style and humor of the original tales.^[78] Hugo Gernsback’s second novel, Baron Münchhausen’s New Scientific Adventures, put the Baron character in a science fiction setting; the novel was serialized in The Electrical Experimenter from May 1915 to February 1917.^[83]

Pierre Henri Cami’s character Baron de Crac, a French soldier and courtier under Louis XV,^[84] is an imitation of the Baron Munchausen stories.^[85] In 1998,^[86] the British game designer James Wallis used the Baron character to create a multi-player storytelling game, The Extraordinary Adventures of Baron Munchausen, in which players improvise Munchausen-like first-person stories while overcoming objections and other interruptions from opponents.^[87] The American writer Peter David had the Baron narrate an original short story, «Diego and the Baron», in 2018.^[88]

Stage and audio[edit]

Sadler’s Wells Theatre produced the pantomime Baron Munchausen; or, Harlequin’s Travels in London in 1795, starring the actor-singer-caricaturist Robert Dighton as the Baron;^[89] another pantomime based on the Raspe text, Harlequin Munchausen, or the Fountain of Love, was produced in London in 1818.^[75] Herbert Eulenberg made the Baron the main character of a 1900 play, Münchhausen,^[90] and the Expressionist writer Walter Hasenclever turned the stories into a comedy, Münchhausen,^[79] in 1934.^[91] Grigori Gorin used the Baron as the hero of his 1976 play That Very Munchausen;^[92] a film version was made in 1980.^[93] Baron Prášil, a Czech musical about the Baron, opened in 2010 in Prague.^[94][g] The following year, the National Black Light Theatre of Prague toured the United Kingdom with a nonmusical production of The Adventures of Baron Munchausen.^[95]

In 1932, the comedy writer Billy Wells adapted Baron Munchausen for a radio comedy routine starring the comedians Jack Pearl and Cliff Hall.^[96] In the routine, Pearl’s Baron would relate his unbelievable experiences in a thick German accent to Hall’s «straight man» character, Charlie. When Charlie had had enough and expressed disbelief, the Baron would invariably retort: «Vass you dere, Sharlie?»^[97] The line became a popular and much-quoted catchphrase, and by early 1933 The Jack Pearl Show was the second most popular series on American radio (after Eddie Cantor’s program).^[97] Pearl attempted to adapt his portrayal to film in Meet the Baron in 1933, playing a modern character mistaken for the Baron,^[97] but the film was not a success.^[96] Pearl’s popularity gradually declined between 1933 and 1937, though he attempted to revive the Baron character several times before ending his last radio series in 1951.^[98]

For a 1972 Caedmon Records recording of some of the stories,^[99][100] Peter Ustinov voiced the Baron. A review in The Reading Teacher noted that Ustinov’s portrayal highlighted «the braggadocio personality of the Baron», with «self-adulation … plainly discernible in the intonational innuendo».^[101]

Film[edit]

The early French filmmaker Georges Méliès, who greatly admired the Baron Munchausen stories,^[66] filmed Baron Munchausen’s Dream in 1911. Méliès’s short silent film, which has little in common with the Raspe text, follows a sleeping Baron through a surrealistic succession of intoxication-induced dreams.^[102] Méliès may also have used the Baron’s journey to the moon as an inspiration for his well-known 1902 film A Trip to the Moon.^[66] In the late 1930s, he planned to collaborate with the Dada artist Hans Richter on a new film version of the Baron stories, but the project was left unfinished at his death in 1938.^[103] Richter attempted to complete it the following year, taking on Jacques Prévert, Jacques Brunius, and Maurice Henry as screenwriters, but the beginning of the Second World War put a permanent halt to the production.^[104]

The French animator Émile Cohl produced a version of the stories using silhouette cutout animation in 1913; other animated versions were produced by Richard Felgenauer in Germany in 1920, and by Paul Peroff in the United States in 1929.^[104] Colonel Heeza Liar, the protagonist of the first animated cartoon series in cinema history, was created by John Randolph Bray in 1913 as an amalgamation of the Baron and Teddy Roosevelt.^[105] The Italian director Paolo Azzurri filmed The Adventures of Baron Munchausen in 1914,^[106] and the British director F. Martin Thornton made a short silent film featuring the Baron, The New Adventures of Baron Munchausen, the following year.^[107] In 1940, the Czech director Martin Frič filmed Baron Prášil, starring the comic actor Vlasta Burian as a 20th-century descendant of the Baron.^[108][g]

For the German film studio U.F.A. GmbH’s 25th anniversary in 1943, Joseph Goebbels hired the filmmaker Josef von Báky to direct Münchhausen, a big-budget color film about the Baron.^[109] David Stewart Hull describes Hans Albers’s Baron as «jovial but somewhat sinister»,^[110] while Tobias Nagle writes that Albers imparts «a male and muscular zest for action and testosterone-driven adventure».^[111] A German musical comedy, Münchhausen in Afrika, made as a vehicle for the Austrian singing star Peter Alexander, appeared in 1957.^[112] Karel Zeman’s 1961 Czech film The Fabulous Baron Munchausen commented on the Baron’s adventures from a contemporary perspective, highlighting the importance of the poetic imagination to scientific achievement; Zeman’s stylized mise-en-scène, based on Doré’s illustrations for the book, combined animation with live-action actors, including Miloš Kopecký as the Baron.^[113]

In the Soviet Union, in 1929, Daniil Cherkes released a cartoon, Adventures of Munchausen.^{[114][115][116]} Soviet Soyuzmultfilm released a 16-minute stop-motion animation Adventures of Baron Munchausen in 1967, directed by Anatoly Karanovich.^[117] Another Soviet animated version was produced as a series of short films, Munchausen’s Adventures, in 1973 and 1974.^[118] The French animator Jean Image filmed The Fabulous Adventures of the Legendary Baron Munchausen in 1979,^[106] and followed it with a 1984 sequel, Moon Madness.^[119]

Oleg Yankovsky appeared as the Baron in the 1979 Russian television film The Very Same Munchhausen, directed by Mark Zakharov from Grigori Gorin’s screenplay, produced and released by Mosfilm. The film, a satirical commentary on Soviet censorship and social mores, imagines an ostracized Baron attempting to prove the truth of his adventures in a disbelieving and conformity-driven world.^[93]

In 1988, Terry Gilliam adapted the Raspe stories into a lavish Hollywood film, The Adventures of Baron Munchausen, with the British stage actor and director John Neville in the lead role. Roger Ebert, in his review of the film, described Neville’s Baron as a man who «seems sensible and matter-of-fact, as anyone would if they had spent a lifetime growing accustomed to the incredible».^[120]

The German actor Jan Josef Liefers starred in a 2012 two-part television film titled Baron on the Cannonball [de]; according to a Spiegel Online review, his characterization of the Baron strongly resembled Johnny Depp’s performance as Jack Sparrow in the Pirates of the Caribbean film series.^[121]

Legacy[edit]

Memorials[edit]

In 2004, a fan club calling itself Munchausen’s Grandchildren was founded in the Russian city of Kaliningrad (formerly Königsberg). The club’s early activities included identifying «historical proofs» of the fictional Baron’s travels through Königsberg, such as a jackboot supposedly belonging to the Baron^[122] and a sperm whale skeleton said to be that of the whale in whose belly the Baron was trapped.^[123]

On 18 June 2005, to celebrate the 750th anniversary of Kaliningrad, a monument to the Baron was unveiled as a gift from Bodenwerder, portraying the Baron’s cannonball ride.^[124] Bodenwerder sports a Munchausen monument in front of its Town Hall,^[77] as well as a Munchausen museum including a large collection of illustrated editions of the stories.^[125] Another Munchausen Museum (Minhauzena Muzejs) exists in Duntes Muiža, Liepupe parish, Latvia,^[126] home of the real Baron’s first wife;^[127] the couple had lived in the town for six years, before moving back to the baronial estate in Hanover.^[77] In 2005, to mark the real-life Baron’s 285th birthday, the National Bank of Latvia issued a commemorative silver coin.^[77]

Nomenclature[edit]

In 1951, the British physician Richard Asher published an article in The Lancet describing patients whose factitious disorders led them to lie about their own states of health. Asher proposed to call the disorder «Munchausen’s syndrome», commenting: «Like the famous Baron von Munchausen, the persons affected have always travelled widely; and their stories, like those attributed to him, are both dramatic and untruthful. Accordingly, the syndrome is respectfully dedicated to the baron, and named after him».^[19] The disease is now usually referred to as Munchausen syndrome.^[128] The name has spawned two other coinages: Munchausen syndrome by proxy, in which illness is feigned by caretakers rather than patients,^[19] and Munchausen by Internet, in which illness is feigned online.^[129]

In 1968, Hans Albert coined the term Münchhausen trilemma to describe the philosophical problem inherent in having to derive conclusions from premises; those premises have to be derived from still other premises, and so on forever, leading to an infinite regress interruptible only by circular logic or dogmatism. The problem is named after the similarly paradoxical story in which the Baron saves himself from being drowned in a swamp by pulling on his own hair.^[130] The same story also inspired the mathematical term Munchausen number, coined by Daan van Berkel in 2009 to describe numbers whose digits, when raised to their own powers, can be added together to form the number itself (for example, 3435 = 3³ + 4⁴ + 3³ + 5⁵).^[131]

Subclass ATU1889 of the Aarne–Thompson–Uther classification system, a standard index of folklore, was named «Münchhausen Tales» in tribute to the stories.

^[132] In 1994, a main belt asteroid was named 14014 Münchhausen in honor of both the real and the fictional Baron.^[133]

Notes and references[edit]

Explanatory footnotes[edit]

Citations[edit]

General and cited sources[edit]

External links[edit]

• Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia (Raspe’s original 1785 text) at Wikisource
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen at Standard Ebooks
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen (Thomas Seccombe’s edition of a Kearsley text) at Project Gutenberg
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen public domain audiobook at LibriVox
• Münchhausen (Gottfried August Bürger’s translation) at Project Gutenberg (in German)
• The Munchausen Museum in Latvia
• The Munchausen Library in Zurich

This article is about the literary character. For other uses, see Münchhausen.

Baron Munchausen
Gustave Doré’s portrait of Baron Munchausen
First appearance	Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia (1785)
Created by	Rudolf Erich Raspe
Portrayed by	Jack Pearl (1933–1934) Hans Albers (1943) Miloš Kopecký (1961) Oleg Yankovsky (1979) John Neville (1988) Jan Josef Liefers (2012)
Voiced by	Jack Pearl (1932) Peter Ustinov (1972)
Based on	Hieronymus Karl Friedrich von Münchhausen (1720–1797)
In-universe information
Nickname	Lügenbaron («Baron of Lies»)
Title	Baron
Nationality	German

Baron Munchausen (;^[1][2][a] German: [ˈmʏnçˌhaʊzn̩]) is a fictional German nobleman created by the German writer Rudolf Erich Raspe in his 1785 book Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia. The character is loosely based on a real baron, Hieronymus Karl Friedrich, Freiherr von Münchhausen.

Born in Bodenwerder, Electorate of Hanover, the real-life Münchhausen fought for the Russian Empire in the Russo-Turkish War of 1735–1739. Upon retiring in 1760, he became a minor celebrity within German aristocratic circles for telling outrageous tall tales based on his military career. After hearing some of Münchhausen’s stories, Raspe adapted them anonymously into literary form, first in German as ephemeral magazine pieces and then in English as the 1785 book, which was first published in Oxford by a bookseller named Smith. The book was soon translated into other European languages, including a German version expanded by the poet Gottfried August Bürger. The real-life Münchhausen was deeply upset at the development of a fictional character bearing his name, and threatened legal proceedings against the book’s publisher. Perhaps fearing a libel suit, Raspe never acknowledged his authorship of the work, which was only established posthumously.

The fictional Baron’s exploits, narrated in the first person, focus on his impossible achievements as a sportsman, soldier, and traveller; for instance: riding on a cannonball, fighting a forty-foot crocodile, and travelling to the Moon. Intentionally comedic, the stories play on the absurdity and inconsistency of Munchausen’s claims, and contain an undercurrent of social satire. The earliest illustrations of the character, perhaps created by Raspe himself, depict Munchausen as slim and youthful, although later illustrators have depicted him as an older man, and have added the sharply beaked nose and twirled moustache that have become part of the character’s definitive visual representation. Raspe’s book was a major international success, becoming the core text for numerous English, continental European, and American editions that were expanded and rewritten by other writers. The book in its various revised forms remained widely read throughout the 19th century, especially in editions for young readers.

Versions of the fictional Baron have appeared on stage, screen, radio, and television, as well as in other literary works. Though the Baron Munchausen stories are no longer well-known in many English-speaking countries, they are still popular in continental Europe. The character has inspired numerous memorials and museums, and several medical conditions and other concepts are named after him.

Historical figure[edit]

Hieronymus Karl Friedrich von Münchhausen was born on 11 May 1720 in Bodenwerder, Electorate of Hanover.^[5] He was a younger son of the «Black Line» of Rinteln-Bodenwerder, an aristocratic family in the Duchy of Brunswick-Lüneburg.^[6] His cousin, Gerlach Adolph von Münchhausen,^[7] was the founder of the University of Göttingen and later the Prime Minister of the Electorate of Hanover.^[8] Münchhausen started as a page to Anthony Ulrich II of Brunswick-Wolfenbüttel, and followed his employer to the Russian Empire during the Russo-Austro–Turkish War (1735–39).^[5] In 1739, he was appointed a cornet in the Russian cavalry regiment, the Brunswick-Cuirassiers.^[5] On 27 November 1740, he was promoted to lieutenant.^[6] He was stationed in Riga, but participated in two campaigns against the Turks in 1740 and 1741. In 1744 he married Jacobine von Dunten, and in 1750 he was promoted to Rittmeister (cavalry captain).^[5]

In 1760 Münchhausen retired to live as a Freiherr at his estates in Bodenwerder, where he remained until his death in 1797.^[5][9] It was there, especially at parties given for the area’s aristocrats, that he developed a reputation as an imaginative after-dinner storyteller, creating witty and highly exaggerated accounts of his adventures in Russia. Over the ensuing thirty years, his storytelling abilities gained such renown that he frequently received visits from travelling nobles wanting to hear his tales.^[10] One guest described Münchhausen as telling his stories «cavalierly, indeed with military emphasis, yet without any concession to the whimsicality of the man of the world; describing his adventures as one would incidents which were in the natural course of events».^[11] Rather than being considered a liar, Münchhausen was seen as an honest man.^[5] As another contemporary put it, Münchhausen’s unbelievable narratives were designed not to deceive, but «to ridicule the disposition for the marvellous which he observed in some of his acquaintances».^[12]

Münchhausen’s wife Jacobine von Dunten died in 1790.^[13] In January 1794, Münchhausen married Bernardine von Brunn, fifty-seven years his junior.^[13] Von Brunn reportedly took ill soon after the marriage and spent the summer of 1794 in the spa town of Bad Pyrmont, although contemporary gossip claimed that she spent her time dancing and flirting.^[13] Von Brunn gave birth to a daughter, Maria Wilhemina, on 16 February 1795, nine months after her summer trip. Münchhausen filed an official complaint that the child was not his, and spent the last years of his life in divorce proceedings and alimony litigation.^[13] Münchhausen died childless on 22 February 1797.^[5]

Fictionalization[edit]

The fictionalized character was created by a German writer, scientist, and con artist, Rudolf Erich Raspe.^[14][15] Raspe probably met Hieronymus von Münchhausen while studying at the University of Göttingen,^[7] and may even have been invited to dine with him at the mansion at Bodenwerder.^[14] Raspe’s later career mixed writing and scientific scholarship with theft and swindling; when the German police issued advertisements for his arrest in 1775, he fled continental Europe and settled in England.^[16]

In his native German language, Raspe wrote a collection of anecdotes inspired by Münchhausen’s tales, calling the collection «M-h-s-nsche Geschichten» («M-h-s-n Stories»).^[17] It remains unclear how much of Raspe’s material comes directly from the Baron, but the majority of the stories are derived from older sources,^[18] including Heinrich Bebel’s Facetiæ (1508) and Samuel Gotthold Lange’s Deliciæ Academicæ (1765).^[19] «M-h-s-nsche Geschichten» appeared as a feature in the eighth issue of the Vade mecum für lustige Leute (Handbook for Fun-loving People), a Berlin humor magazine, in 1781. Raspe published a sequel, «Noch zwei M-Lügen» («Two more M-Fibs»), in the tenth issue of the same magazine in 1783.^[17] The hero and narrator of these stories was identified only as «M-h-s-n», keeping Raspe’s inspiration partly obscured while still allowing knowledgeable German readers to make the connection to Münchhausen.^[20] Raspe’s name did not appear at all.^[17]

In 1785, while supervising mines at Dolcoath in Cornwall, Raspe adapted the Vade mecum anecdotes into a short English-language book, this time identifying the narrator of the book as «Baron Munchausen».^[21] Other than the anglicization of Münchhausen to «Munchausen», Raspe this time made no attempt to hide the identity of the man who had inspired him, though he still withheld his own name.^[22]

This English edition, the first version of the text in which Munchausen appeared as a fully developed literary character,^[23] had a circuitous publication history. It first appeared anonymously as Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia, a 49-page book in 12mo size, published in Oxford by the bookseller Smith in late 1785 and sold for a shilling.^[24] A second edition released early the following year, retitled Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Sporting Adventures of Baron Munnikhouson, commonly pronounced Munchausen, added five more stories and four illustrations; though the book was still anonymous, the new text was probably by Raspe, and the illustrations may have been his work as well.^[25]

By May 1786, Raspe no longer had control over the book, which was taken over by a different publisher, G. Kearsley.^[26][b] Kearsley, intending the book for a higher-class audience than the original editions had been, commissioned extensive additions and revisions from other hands, including new stories, twelve new engravings, and much rewriting of Raspe’s prose. This third edition was sold at two shillings, twice the price of the original, as Gulliver Revived, or the Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures of Baron Munikhouson, commonly pronounced Munchausen.^[27]

Kearsley’s version was a marked popular success. Over the next few years, the publishing house issued further editions in quick succession, adding still more non-Raspe material along the way; even the full-length Sequel to the Adventures of Baron Munchausen, again not by Raspe and originally published in 1792 by a rival printer, was quickly subsumed into the body of stories. In the process of revision, Raspe’s prose style was heavily modified; instead of his conversational language and sportsmanlike turns of phrase, Kearsley’s writers opted for a blander and more formal tone imitating Augustan prose.^[28] Most ensuing English-language editions, including even the major editions produced by Thomas Seccombe in 1895 and F. J. Harvey Darton in 1930, reproduce one of the rewritten Kearsley versions rather than Raspe’s original text.^[29]

At least ten editions or translations of the book appeared before Raspe’s death in 1794.^[30] Translations of the book into French, Spanish, and German were published in 1786.^[22] The text reached the United States in 1805, expanded to include American topical satire by an anonymous Federalist writer, probably Thomas Green Fessenden.^[31]

The first German translation, Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, was made by the German Romantic poet Gottfried August Bürger. Bürger’s text is a close translation of Smith’s second edition, but also includes an interpolated story, based on a German legend called «The Six Wonderful Servants». Two new engravings were added to illustrate the interpolated material.^[32] The German version of the stories proved to be even more popular than the English one.^[33] A second German edition in 1788 included heavily altered material from an expanded Kearsley edition, and an original German sequel, Nachtrag zu den wunderbaren Reisen zu Wasser und Lande, was published in 1789. After these publications, the English and Continental versions of the Raspe text continued to diverge, following increasingly different traditions of included material.^[34]

Raspe, probably for fear of a libel suit from the real-life Baron von Münchhausen, never admitted his authorship of the book.^[35] It was often credited to Bürger,^[19] sometimes with an accompanying rumor that the real-life Baron von Münchhausen had met Bürger in Pyrmont and dictated the entire work to him.^[36] Another rumor, which circulated widely soon after the German translation was published, claimed that it was a competitive collaboration by three University of Göttingen scholars—Bürger, Abraham Gotthelf Kästner, and Georg Christoph Lichtenberg—with each of the three trying to outdo one another by writing the most unbelievable tale.^[37] The scholar Johann Georg Meusel correctly credited Raspe for the core text, but mistakenly asserted that Raspe had written it in German and that an anonymous translator was responsible for the English version.^[36] Raspe’s authorship was finally proven in 1824 by Bürger’s biographer, Karl Reinhard.^[38][c]

In the first few years after publication, German readers widely assumed that the real-life Baron von Münchhausen was responsible for the stories.^[22] According to witnesses, Münchhausen was deeply angry that the book had dragged his name into public consciousness and insulted his honor as a nobleman. Münchhausen became a recluse, refusing to host parties or tell any more stories,^[22] and he attempted without success to bring legal proceedings against Bürger and the publisher of the translation.^[40]

Publication history[edit]

The following tables summarize the early publication history of Raspe’s text, from 1785 to 1800. Unless otherwise referenced, information in the tables comes from the Munchausen bibliography established by John Patrick Carswell.^[41]

Raspe’s English text
Edition	Title on title page	Publication	Contents
First	Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia. Humbly dedicated and recommended to Country Gentlemen; and, if they please, to be repeated as their own, after a Hunt, at Horse Races, in Watering Places, and other such polite Assemblies, round the bottle and fireside	Oxford: Smith, 1786 [actually late 1785][d]	Adaptations by Raspe of fifteen of the sixteen anecdotes from «M-h-s-nsche Geschichten» and both of the anecdotes from «Noch zwei M-Lügen».
Second	Singular Travels, Campaigns, Voyages, and Sporting Adventures of Baron Munnikhouson, commonly pronounced Munchausen; as he relates them over a Bottle when surrounded by his Friends. A New Edition, considerably enlarged, and ornamented with four Views, engraved from the Baron’s own drawings	Oxford: Smith, [April] 1786	Same as the First Edition, plus five new stories probably by Raspe and four illustrations possibly also by Raspe.
Third	Gulliver Revived, or the singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures of Baron Munikhouson, commonly pronounced Munchausen. The Third Edition, considerably enlarged, and ornamented with Views, engraved from the original designs	Oxford: G. Kearsley, [May] 1786	Same stories and engravings as the Second Edition, plus new non-Raspe material and twelve new engravings. Many alterations are made to Raspe’s original text.
Fourth	Gulliver Revived containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, and on the Atlantic Ocean: Also an Account of a Voyage into the Moon, with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in that Planet, which are here called the Human Species, by Baron Munchausen. The Fourth Edition. Considerably enlarged, and ornamented with Sixteen explanatory Views, engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, [July] 1786	Same stories as the Third Edition, plus new material not by Raspe, including the cannonball ride, the journey with Captain Hamilton, and the Baron’s second trip to the Moon. Further alterations to Raspe’s text. Eighteen engravings, though only sixteen are mentioned on the title page.
Fifth	Gulliver Revived, containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Etna into the South Sea: Also an Account of a Voyage to the Moon and Dog Star, with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are here called the Human Species, by Baron Munchausen. The Fifth Edition, considerably enlarged, and ornamented with a variety of explanatory Views, engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, 1787	Same contents as the Fourth Edition, plus the trips to Ceylon (added at the beginning) and Mount Etna (at the end), and a new frontispiece.
Sixth	Gulliver Revived or the Vice of Lying properly exposed; containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Etna into the South Sea: also an Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species by Baron Munchausen. The Sixth Edition. Considerably enlarged and ornamented with a variety of explanatory Views engraved from Original Designs	London: G. Kearsley, 1789[e]	Same contents as the Fifth Edition, plus a «Supplement» about a ride on an eagle and a new frontispiece.
Seventh	The Seventh Edition, Considerably enlarged, and ornamented with Twenty Explanatory Engravings, from Original Designs. Gulliver Revived: or, the Vice of Lying properly exposed. Containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Aetna, into the South Sea. Also, An Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star; with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species. By Baron Munchausen	London: C. and G. Kearsley, 1793	Same as the Sixth Edition.
Eighth	The Eighth Edition, Considerably enlarged, and ornamented with Twenty Explanatory Engravings, from Original Designs. Gulliver Revived: or, the Vice of Lying properly exposed. Containing singular Travels, Campaigns, Voyages, and Adventures in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, Egypt, Gibraltar, up the Mediterranean, on the Atlantic Ocean and through the Centre of Mount Aetna, into the South Sea. Also, An Account of a Voyage into the Moon and Dog-Star; with many extraordinary Particulars relative to the Cooking Animal in those Planets, which are there called the Human Species. By Baron Munchausen	London: C. and G. Kearsley, 1799	Same as the Sixth Edition.

Early Munchausen translations and sequels
Language	Title	Publication	Contents
German	Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, feldzüge und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen wie er dieselben bey der Flasche im Zirkel seiner Freunde zu Erzählen pflegt. Aus dem Englischen nach der neuesten Ausgabe übersetzt, hier und da erweitert und mit noch mehr Küpfern gezieret	London [actually Göttingen]: [Johann Christian Dieterich,] 1786	Gottfried August Bürger’s free translation of the English Second Edition, plus new material added by Bürger. Four illustrations from the English Second Edition and three new ones.
French	Gulliver ressuscité, ou les voyages, campagnes et aventures extraordinaires du Baron de Munikhouson	Paris: Royez, 1787	Slightly modified translation of the English Fifth Edition.
German	Wunderbare Reisen zu Wasser und Lande, feldzüge und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen, wie er dieselben bey der Flasche im Zirkel seiner Freunde zu Erzählen pflegt. Aus dem Englischen nach der neuesten Ausgabe übersetzt, hier und da erweitert und mit noch mehr Küpfern gezieret. Zweite vermehrte Ausgabe	London [actually Göttingen]: [Johann Christian Dieterich,] 1788	Same as previous German edition, plus a translation of the new material from the English Fifth Edition, greatly revised.
German	Nachtrag zu den wunderbaren Reisen zu Wasser und Lande, und lustige Abentheuer des Freyherrn von Münchhausen, wie er dieselben bey der Flasch Wein im Zirkel seiner Freunde selbst zu erzählen pflegt. Mit Küpferrn	Copenhagen, 1789	Original German sequel, sharply satirizing the Baron. Includes twenty-three engravings and an «Elegy on the Death of Herr von Münchhausen» (though the real-life Baron had not yet died).
English	A Sequel to the Adventures of Baron Munchausen humbly dedicated to Mr Bruce the Abyssinian Traveller, As the Baron conceives that it may be of some service to him making another expedition into Abyssinia; but if this does not delight Mr Bruce, the Baron is willing to fight him on any terms he pleases	[London:] H. D. Symonds, 1792 [a second edition was published 1796]	Original English sequel, satirizing the travels of James Bruce. Includes twenty engravings. This Sequel was often printed alongside the Raspe text as «Volume Two of the Baron’s Travels».

Fictional character[edit]

The fictional Baron Munchausen is a braggart soldier, most strongly defined by his comically exaggerated boasts about his own adventures.^[44] All of the stories in Raspe’s book are told in first-person narrative, with a prefatory note explaining that «the Baron is supposed to relate these extraordinary Adventures over his Bottle, when surrounded by his Friends».^[45] The Baron’s stories imply him to be a superhuman figure who spends most of his time either getting out of absurd predicaments or indulging in equally absurd moments of gentle mischief.^[46] In some of his best-known stories, the Baron rides a cannonball, travels to the Moon, is swallowed by a giant fish in the Mediterranean Sea, saves himself from drowning by pulling up on his own hair, fights a forty-foot crocodile, enlists a wolf to pull his sleigh, and uses laurel tree branches to fix his horse when the animal is accidentally cut in two.^[19]

In the stories he narrates, the Baron is shown as a calm, rational man, describing what he experiences with simple objectivity; absurd happenings elicit, at most, mild surprise from him, and he shows serious doubt about any unlikely events he has not witnessed himself.^[47] The resulting narrative effect is an ironic tone, encouraging skepticism in the reader^[48] and marked by a running undercurrent of subtle social satire.^[46] In addition to his fearlessness when hunting and fighting, he is suggested to be a debonair, polite gentleman given to moments of gallantry, with a scholarly penchant for knowledge, a tendency to be pedantically accurate about details in his stories, and a deep appreciation for food and drink of all kinds.^[49] The Baron also provides a solid geographical and social context for his narratives, peppering them with topical allusions and satire about recent events; indeed, many of the references in Raspe’s original text are to historical incidents in the real-life Münchhausen’s military career.^[50]

Because the feats the Baron describes are overtly implausible, they are easily recognizable as fiction,^[51] with a strong implication that the Baron is a liar.^[44] Whether he expects his audience to believe him varies from version to version; in Raspe’s original 1785 text, he simply narrates his stories without further comment, but in the later extended versions he is insistent that he is telling the truth.^[52] In any case, the Baron appears to believe every word of his own stories, no matter how internally inconsistent they become, and he usually appears tolerantly indifferent to any disbelief he encounters in others.^[53]

Illustrators of the Baron stories have included Thomas Rowlandson, Alfred Crowquill, George Cruikshank, Ernst Ludwig Riepenhausen, Theodor Hosemann, Adolf Schrödter, Gustave Doré, William Strang,^[54] W. Heath Robinson,^[55] and Ronald Searle.^[56] The Finnish-American cartoonist Klaus Nordling featured the Baron in a weekly Baron Munchausen comic strip from 1935 to 1937,^[57] and in 1962, Raspe’s text was adapted for Classics Illustrated #146 (British series), with both interior and cover art by the British cartoonist Denis Gifford.^[58]

In the first published illustrations, which may have been drawn by Raspe himself, the Baron appears slim and youthful.^[59] For the 1792 Sequel to the Adventures of Baron Munchausen, an anonymous artist drew the Baron as a dignified but tired old soldier whose face is marred by injuries from his adventures; this illustration remained the standard portrait of the Baron for about seventy years, and its imagery was echoed in Cruikshank’s depictions of the character. Doré, illustrating a Théophile Gautier fils translation in 1862, retained the sharply beaked nose and twirled moustache from the 1792 portrait, but gave the Baron a healthier and more affable appearance; the Doré Baron became the definitive visual representation for the character.^[60]

The relationship between the real and fictional Barons is complex. On the one hand, the fictional Baron Munchausen can be easily distinguished from the historical figure Hieronymus von Münchhausen;^[4] the character is so separate from his namesake that at least one critic, the writer W. L. George, concluded that the namesake’s identity was irrelevant to the general reader,^[61] and Richard Asher named Munchausen syndrome using the anglicized spelling so that the disorder would reference the character rather than the real person.^[4] On the other hand, Münchhausen remains strongly connected to the character he inspired, and is still nicknamed the Lügenbaron («Baron of Lies») in German.^[22] As the Munchausen researcher Bernhard Wiebel has said, «These two barons are the same and they are not the same.»^[62]

Critical and popular reception[edit]

Reviewing the first edition of Raspe’s book in December 1785, a writer in The Critical Review commented appreciatively:^[63]

This is a satirical production calculated to throw ridicule on the bold assertions of some parliamentary declaimers. If rant may be best foiled at its own weapons, the author’s design is not ill-founded; for the marvellous has never been carried to a more whimsical and ludicrous extent.^[63][f]

At around the same time, English Review was less approving: «We do not understand how a collection of lies can be called a satire on lying, any more than the adventures of a woman of pleasure can be called a satire on fornication.»^[64]

W. L. George described the fictional Baron as a «comic giant» of literature, describing his boasts as «splendid, purposeless lie[s] born of the joy of life».^[65] Théophile Gautier fils highlighted that the Baron’s adventures are endowed with an «absurd logic pushed to the extreme and which backs away from nothing».^[66] According to an interview, Jules Verne relished reading the Baron stories as a child, and used them as inspiration for his own adventure novels.^[67] Thomas Seccombe commented that «Munchausen has undoubtedly achieved [a permanent place in literature] … The Baron’s notoriety is universal, his character proverbial, and his name as familiar as that of Mr. Lemuel Gulliver, or Robinson Crusoe.»^[68]

Steven T. Byington wrote that «Munchausen’s modest seat in the Valhalla of classic literature is undisputed», comparing the stories to American tall tales and concluding that the Baron is «the patriarch, the perfect model, the fadeless fragrant flower, of liberty from accuracy».^[69] The folklore writer Alvin Schwartz cited the Baron stories as one of the most important influences on the American tall tale tradition.^[70] In a 2012 study of the Baron, the literary scholar Sarah Tindal Kareem noted that «Munchausen embodies, in his deadpan presentation of absurdities, the novelty of fictionality [and] the sophistication of aesthetic illusion», adding that the additions to Raspe’s text made by Kearsley and others tend to mask these ironic literary qualities by emphasizing that the Baron is lying.^[52]

By the beginning of the 19th century, Kearsley’s phenomenally popular version of Raspe’s book had spread to abridged chapbook editions for young readers, who soon became the main audience for the stories.^[71] The book, especially in its adaptations for children, remained widely popular throughout the century.^[72] It was translated into nearly all languages spoken in Europe;^[73] Robert Southey referred to it as «a book which everybody knows, because all boys read it».^[71] Notable later translations include Gautier’s French rendering^[59] and Korney Chukovsky’s popular Russian adaptation.^[74] By the 1850s, Munchausen had come into slang use as a verb meaning «to tell extravagantly untruthful pseudo-autobiographical stories».^[75] Robert Chambers, in an 1863 almanac, cited the iconic 1792 illustration of the Baron by asking rhetorically:

Who is there that has not, in his youth, enjoyed The Surprising Travels and Adventures of Baron Munchausen in Russia, the Caspian Sea, Iceland, Turkey, &c. a slim volume—all too short, indeed—illustrated by a formidable portrait of the baron in front, with his broad-sword laid over his shoulder, and several deep gashes on his manly countenance? I presume they must be few.^[72]

Though Raspe’s book is no longer widely read by English-speakers,^[76] the Munchausen stories remain popular in Europe, especially in Germany and in Russia.^[77]

In culture[edit]

Literature[edit]

As well as the many augmented and adapted editions of Raspe’s text, the fictional Baron has occasionally appeared in other standalone works.^[78] In 1838–39, Karl Leberecht Immermann published the long novel Münchhausen: Eine Geschichte in Arabesken (Münchhausen: A History of Arabesques)^[79] as an homage to the character, and Adolf Ellissen’s Munchausens Lügenabenteur, an elaborate expansion of the stories, appeared in 1846.^[73] In his 1886 philosophical treatise Beyond Good and Evil, Friedrich Nietzsche uses one of the Baron’s adventures, the one in which he rescues himself from a swamp, as a metaphor for belief in complete metaphysical free will; Nietzsche calls this belief an attempt «to pull oneself up into existence by the hair, out of the swamps of nothingness».^[80] Another philosopher, Ludwig Wittgenstein, references the same adventure in a diary entry from 11.4.1937; his note records his having dreamt saying «But let us talk in our mother tongue, and not believe that we must pull ourselves out of the swamp by our own hair; that was – thank God – only a dream, after all. To God alone be praise!»^[81]

In the late 19th century, the Baron appeared as a character in John Kendrick Bangs’s comic novels A House-Boat on the Styx, Pursuit of the House-Boat, and The Enchanted Type-Writer.^[82] Shortly after, in 1901, Bangs published Mr. Munchausen, a collection of new Munchausen stories, closely following the style and humor of the original tales.^[78] Hugo Gernsback’s second novel, Baron Münchhausen’s New Scientific Adventures, put the Baron character in a science fiction setting; the novel was serialized in The Electrical Experimenter from May 1915 to February 1917.^[83]

Pierre Henri Cami’s character Baron de Crac, a French soldier and courtier under Louis XV,^[84] is an imitation of the Baron Munchausen stories.^[85] In 1998,^[86] the British game designer James Wallis used the Baron character to create a multi-player storytelling game, The Extraordinary Adventures of Baron Munchausen, in which players improvise Munchausen-like first-person stories while overcoming objections and other interruptions from opponents.^[87] The American writer Peter David had the Baron narrate an original short story, «Diego and the Baron», in 2018.^[88]

Stage and audio[edit]

Sadler’s Wells Theatre produced the pantomime Baron Munchausen; or, Harlequin’s Travels in London in 1795, starring the actor-singer-caricaturist Robert Dighton as the Baron;^[89] another pantomime based on the Raspe text, Harlequin Munchausen, or the Fountain of Love, was produced in London in 1818.^[75] Herbert Eulenberg made the Baron the main character of a 1900 play, Münchhausen,^[90] and the Expressionist writer Walter Hasenclever turned the stories into a comedy, Münchhausen,^[79] in 1934.^[91] Grigori Gorin used the Baron as the hero of his 1976 play That Very Munchausen;^[92] a film version was made in 1980.^[93] Baron Prášil, a Czech musical about the Baron, opened in 2010 in Prague.^[94][g] The following year, the National Black Light Theatre of Prague toured the United Kingdom with a nonmusical production of The Adventures of Baron Munchausen.^[95]

In 1932, the comedy writer Billy Wells adapted Baron Munchausen for a radio comedy routine starring the comedians Jack Pearl and Cliff Hall.^[96] In the routine, Pearl’s Baron would relate his unbelievable experiences in a thick German accent to Hall’s «straight man» character, Charlie. When Charlie had had enough and expressed disbelief, the Baron would invariably retort: «Vass you dere, Sharlie?»^[97] The line became a popular and much-quoted catchphrase, and by early 1933 The Jack Pearl Show was the second most popular series on American radio (after Eddie Cantor’s program).^[97] Pearl attempted to adapt his portrayal to film in Meet the Baron in 1933, playing a modern character mistaken for the Baron,^[97] but the film was not a success.^[96] Pearl’s popularity gradually declined between 1933 and 1937, though he attempted to revive the Baron character several times before ending his last radio series in 1951.^[98]

For a 1972 Caedmon Records recording of some of the stories,^[99][100] Peter Ustinov voiced the Baron. A review in The Reading Teacher noted that Ustinov’s portrayal highlighted «the braggadocio personality of the Baron», with «self-adulation … plainly discernible in the intonational innuendo».^[101]

Film[edit]

The early French filmmaker Georges Méliès, who greatly admired the Baron Munchausen stories,^[66] filmed Baron Munchausen’s Dream in 1911. Méliès’s short silent film, which has little in common with the Raspe text, follows a sleeping Baron through a surrealistic succession of intoxication-induced dreams.^[102] Méliès may also have used the Baron’s journey to the moon as an inspiration for his well-known 1902 film A Trip to the Moon.^[66] In the late 1930s, he planned to collaborate with the Dada artist Hans Richter on a new film version of the Baron stories, but the project was left unfinished at his death in 1938.^[103] Richter attempted to complete it the following year, taking on Jacques Prévert, Jacques Brunius, and Maurice Henry as screenwriters, but the beginning of the Second World War put a permanent halt to the production.^[104]

The French animator Émile Cohl produced a version of the stories using silhouette cutout animation in 1913; other animated versions were produced by Richard Felgenauer in Germany in 1920, and by Paul Peroff in the United States in 1929.^[104] Colonel Heeza Liar, the protagonist of the first animated cartoon series in cinema history, was created by John Randolph Bray in 1913 as an amalgamation of the Baron and Teddy Roosevelt.^[105] The Italian director Paolo Azzurri filmed The Adventures of Baron Munchausen in 1914,^[106] and the British director F. Martin Thornton made a short silent film featuring the Baron, The New Adventures of Baron Munchausen, the following year.^[107] In 1940, the Czech director Martin Frič filmed Baron Prášil, starring the comic actor Vlasta Burian as a 20th-century descendant of the Baron.^[108][g]

For the German film studio U.F.A. GmbH’s 25th anniversary in 1943, Joseph Goebbels hired the filmmaker Josef von Báky to direct Münchhausen, a big-budget color film about the Baron.^[109] David Stewart Hull describes Hans Albers’s Baron as «jovial but somewhat sinister»,^[110] while Tobias Nagle writes that Albers imparts «a male and muscular zest for action and testosterone-driven adventure».^[111] A German musical comedy, Münchhausen in Afrika, made as a vehicle for the Austrian singing star Peter Alexander, appeared in 1957.^[112] Karel Zeman’s 1961 Czech film The Fabulous Baron Munchausen commented on the Baron’s adventures from a contemporary perspective, highlighting the importance of the poetic imagination to scientific achievement; Zeman’s stylized mise-en-scène, based on Doré’s illustrations for the book, combined animation with live-action actors, including Miloš Kopecký as the Baron.^[113]

In the Soviet Union, in 1929, Daniil Cherkes released a cartoon, Adventures of Munchausen.^{[114][115][116]} Soviet Soyuzmultfilm released a 16-minute stop-motion animation Adventures of Baron Munchausen in 1967, directed by Anatoly Karanovich.^[117] Another Soviet animated version was produced as a series of short films, Munchausen’s Adventures, in 1973 and 1974.^[118] The French animator Jean Image filmed The Fabulous Adventures of the Legendary Baron Munchausen in 1979,^[106] and followed it with a 1984 sequel, Moon Madness.^[119]

Oleg Yankovsky appeared as the Baron in the 1979 Russian television film The Very Same Munchhausen, directed by Mark Zakharov from Grigori Gorin’s screenplay, produced and released by Mosfilm. The film, a satirical commentary on Soviet censorship and social mores, imagines an ostracized Baron attempting to prove the truth of his adventures in a disbelieving and conformity-driven world.^[93]

In 1988, Terry Gilliam adapted the Raspe stories into a lavish Hollywood film, The Adventures of Baron Munchausen, with the British stage actor and director John Neville in the lead role. Roger Ebert, in his review of the film, described Neville’s Baron as a man who «seems sensible and matter-of-fact, as anyone would if they had spent a lifetime growing accustomed to the incredible».^[120]

The German actor Jan Josef Liefers starred in a 2012 two-part television film titled Baron on the Cannonball [de]; according to a Spiegel Online review, his characterization of the Baron strongly resembled Johnny Depp’s performance as Jack Sparrow in the Pirates of the Caribbean film series.^[121]

Legacy[edit]

Memorials[edit]

In 2004, a fan club calling itself Munchausen’s Grandchildren was founded in the Russian city of Kaliningrad (formerly Königsberg). The club’s early activities included identifying «historical proofs» of the fictional Baron’s travels through Königsberg, such as a jackboot supposedly belonging to the Baron^[122] and a sperm whale skeleton said to be that of the whale in whose belly the Baron was trapped.^[123]

On 18 June 2005, to celebrate the 750th anniversary of Kaliningrad, a monument to the Baron was unveiled as a gift from Bodenwerder, portraying the Baron’s cannonball ride.^[124] Bodenwerder sports a Munchausen monument in front of its Town Hall,^[77] as well as a Munchausen museum including a large collection of illustrated editions of the stories.^[125] Another Munchausen Museum (Minhauzena Muzejs) exists in Duntes Muiža, Liepupe parish, Latvia,^[126] home of the real Baron’s first wife;^[127] the couple had lived in the town for six years, before moving back to the baronial estate in Hanover.^[77] In 2005, to mark the real-life Baron’s 285th birthday, the National Bank of Latvia issued a commemorative silver coin.^[77]

Nomenclature[edit]

In 1951, the British physician Richard Asher published an article in The Lancet describing patients whose factitious disorders led them to lie about their own states of health. Asher proposed to call the disorder «Munchausen’s syndrome», commenting: «Like the famous Baron von Munchausen, the persons affected have always travelled widely; and their stories, like those attributed to him, are both dramatic and untruthful. Accordingly, the syndrome is respectfully dedicated to the baron, and named after him».^[19] The disease is now usually referred to as Munchausen syndrome.^[128] The name has spawned two other coinages: Munchausen syndrome by proxy, in which illness is feigned by caretakers rather than patients,^[19] and Munchausen by Internet, in which illness is feigned online.^[129]

In 1968, Hans Albert coined the term Münchhausen trilemma to describe the philosophical problem inherent in having to derive conclusions from premises; those premises have to be derived from still other premises, and so on forever, leading to an infinite regress interruptible only by circular logic or dogmatism. The problem is named after the similarly paradoxical story in which the Baron saves himself from being drowned in a swamp by pulling on his own hair.^[130] The same story also inspired the mathematical term Munchausen number, coined by Daan van Berkel in 2009 to describe numbers whose digits, when raised to their own powers, can be added together to form the number itself (for example, 3435 = 3³ + 4⁴ + 3³ + 5⁵).^[131]

Subclass ATU1889 of the Aarne–Thompson–Uther classification system, a standard index of folklore, was named «Münchhausen Tales» in tribute to the stories.

^[132] In 1994, a main belt asteroid was named 14014 Münchhausen in honor of both the real and the fictional Baron.^[133]

Notes and references[edit]

Explanatory footnotes[edit]

Citations[edit]

General and cited sources[edit]

External links[edit]

• Baron Munchausen’s Narrative of his Marvellous Travels and Campaigns in Russia (Raspe’s original 1785 text) at Wikisource
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen at Standard Ebooks
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen (Thomas Seccombe’s edition of a Kearsley text) at Project Gutenberg
• The Surprising Adventures of Baron Munchausen public domain audiobook at LibriVox
• Münchhausen (Gottfried August Bürger’s translation) at Project Gutenberg (in German)
• The Munchausen Museum in Latvia
• The Munchausen Library in Zurich

барон Мюнхаузен

Карл Фридрих Иероним^[1], фрайхерр фон Мюнхгаузен (Hieronymus Carl Friedrich Freiherr von Münchhausen) — немецкий дворянин, больше известный как Барон Мюнхгаузен^[2] (Baron Münchhausen), рассказчик и персонаж множества фантастических историй.

Краткая биографическая справка, плавно переходящая в библиографическую[править]

В 1737 году в Россию въехал герцог Антон Ульрих Брауншвейгский, жених принцессы Анны Леопольдовны. В свите герцога был 17-летний паж из древнего рода фон Мюнхгаузенов^[3], пятый из восьми детей. Двумя годами спустя Антон Ульрих благополучно сочетался браком со своей невестой, а Мюнхгаузен поступил на службу в Брауншвейгский кирасирский полк, шефом которого был герцог. Ещё через год с небольшим Анна Леопольдовна стала регентом при своём сыне-императоре, её муж — генералиссимусом, а корнет Мюнхгаузен — поручиком и командиром лейб-компании (то есть первой, элитной роты полка).

Но уже в следующем, 1741 году произошёл елизаветинский переворот. Брауншвейгская фамилия рассталась с троном, а Мюнхгаузен, то ли не захотевший, то ли не сумевший найти нового покровителя — с надеждой на военную карьеру. Несмотря на беспорочную службу и репутацию образцового офицера, многочисленные прошения о производстве в следующий чин добрых десять лет оставались без ответа. Впрочем, неуспех в карьере был скрашен успехом в амурных делах: в 1744 году Мюнхгаузен женился на дочери рижского дворянина Якобине фон Дунтен, с которой много лет прожил в любви и согласии. И в том же 1744 во главе почётного караула встречал в Риге невесту царевича, будущую императрицу Екатерину II.

В 1750 году, добившись наконец чина ротмистра, Мюнхгаузен получил отпуск, дабы уладить наследственные дела — и больше в Россию не вернулся. На прошение об отставке пришёл ответ, что его следует подавать лично, а не присылать по почте; Мюнхгаузен являться лично не захотел и в 1754 году был отчислен как «самовольно оставивший службу».

С тех пор он до самой смерти жил в родном поместье Боденвердер, занимаясь охотой и развлекаясь общением с соседями — а точнее, развлекая их совершенно невообразимыми историями. И не только соседей: он регулярно выбирался в близлежащий город Гёттинген, где так же веселил завсегдатаев своего любимого трактира. Во всех прочих отношениях Мюнхгаузен пользовался заслуженной репутацией безупречно правдивого человека, и лишь когда доходило до охотничьих баек или воспоминаний о службе в «далёкой дикой России», он давал волю совершенно безудержной фантазии. Благо слушатели прекрасно знали «жанровые условности»: от таких историй никто и не ждёт правдоподобия, лишь бы посмешнее было! И если барон «в подтверждение истинности рассказанного» ссылался на свою репутацию — что ж, так ещё смешнее!

А потом некоторым из слушателей пришло в голову записать эти истории и издать их в печати, чтобы другие тоже могли посмеяться. Сперва отдельные рассказы появлялись в берлинском альманахе «Путеводитель для весёлых людей»; затем Рудольф Эрих Распе (которого нынче знают именно за это) издал «Рассказы барона Мюнхгаузена о его изумительных путешествиях и кампаниях в России» — основываясь на рассказах из «Путеводителя», но изрядно добавив от себя, вплоть до фольклорных сюжетов. Поскольку Распе в это время жил в Англии и издал книгу на английском языке, многие добавления оказались посвящены морским путешествиям. И наконец в 1786 году Готфрид Август Бюргер перевёл книгу Распе на немецкий язык (и тоже добавил отсебятины), издав под названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и весёлые приключения барона Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей». Именно этот вариант книги считается каноническим, хотя позднее появилось ещё множество дополнений от разных авторов.

Книга имела бешеный успех, почти моментально став популярной во всей Европе. Увы, для самого Мюнхгаузена непрошеная слава оказалась не слишком-то сладкой. Полбеды, что со всех концов Германии начали приезжать зеваки, желающие поглазеть на «барона-лжеца». Куда неприятней оказалось само это прозвище: если «за бутылкой в кругу друзей» всякий понимал шуточность его рассказов, то к печатному тексту отношение было совсем иным, и широкая публика чересчур всерьёз приняла постоянные заверения рассказчика в собственной правдивости, соседствующие с откровенным вымыслом… Барон был сильно разгневан. И дело было не в книге (другие авторы публиковали их и раньше, а байки барон травил на самом деле, до последних дней жизни), а в том, что Распе в своей книге назвал барона по имени (до этого рассказчика-враля оставляли безымянным, либо ограничивались М-Х-Г-Ном). По некоторым данным, был даже суд, который Мюнхгаузену выиграть не удалось. Также, по слухам, Мюнхгаузен хотел вызвать на дуэль автора, «обесчестившего его имя» — впрочем, и Распе, и Бюргер издали книгу анонимно, так что вызывать было попросту некого.

Как бы то ни было, с тех пор имя Мюнхгаузена обрело нарицательное значение: так называют выдумщика, фантазёра, рассказчика фантастических и неправдоподобных историй. А вот отношение к этим выдумкам может быть самое разнообразное: начиная от «Ну как можно так бессовестно врать?» и вплоть до «На самом деле это чистая правда, которая лишь выглядит невероятно». Со всеми промежуточными остановками.

Книжный канон Распе и Бюргера[править]

Первой публикацией рассказов Мюнхгаузена можно считать книгу «Чудак» (Der Sonderling) графа Рокса Фридриха Линара, изданную в 1761 году, где фигурировали три истории, рассказанные бароном. Однако эта книга по сравнению с последующими осталась почти неизвестной.

Двадцатью годами спустя, как уже упомянуто, подборка мюнхгаузеновских рассказов была опубликована в двух выпусках альманаха «Путеводитель для весёлых людей» (от 1781 и 1783 года), где автор был указан как «господин М-х-з-н».

И наконец в 1785 году вышла книга Распе. Некоторые исследователи предполагают, что он основывался не только на рассказах из «Путеводителя», но и сам когда-то посещал гёттингенский трактир, где барон рассказывал свои байки. Во всяком случае, у Распе фамилия рассказчика была указана уже без сокращений. Кроме того, он объединил разрозненные истории общим сюжетом (хотя и довольно формальным: отдельные главы по-прежнему можно читать как самостоятельные рассказы) и немало дописал от себя, используя бродячие сюжеты и даже греческие мотивы — в частности, для описания путешествия на Луну.

В 1786 году книга была издана в Германии в вольном переводе Бюргера, причём переводчик тоже добавил несколько историй от себя, а кое-что, наоборот, исключил (например, историю про мазь, от которой растут усы).

На этом отнюдь не закончилось: традицию продолжил Иоганн Карл Шнорр, написавший «Продолжения приключений Мюнхгаузена»; здесь значительная часть действия происходит уже в Германии (у Распе и Бюргера барон приключался где угодно, но не на родине). Позднее было ещё множество продолжений от самых разных авторов. Тем не менее именно издание 1786 г., получившее всеевропейскую популярность и сформировавшее образ Мюнхгаузена как литературного персонажа, считается каноном.

Первый перевод (точнее, вольный пересказ) на русский язык был сделан Николаем Осиповым ещё в 1791 г. и издан под названием «Не любо — не слушай, а врать не мешай». Но наиболее известным в нашей стране стал гораздо более поздний пересказ Чуковского. Следует заметить, что Корней Иванович предназначал эту книгу для детей; поэтому были сглажены и даже исключены некоторые «неподходящие» моменты, а фамилия персонажа впервые была написана как «Мюнхаузен». Полный перевод был выполнен в 1956 г. В.С. Вальдман.

Есть и отечественные книги. С.Макеев «Барон Мюнхгаузен» — расширенная версия приключений в России. В.Нагово-Мюнхгаузен «Приключения Мюнхгаузена (Приключения юного и взрослого барона Мюнхгаузена)» — своего рода пересказ известных историй с дополнением и выводом морали.

Сиквел Иммермана[править]

К. Иммерман написал своего рода продолжение про внука (или так называемого внука — о чем намекается в тексте) — «Мюнхгаузен. История в арабесках» (1839). В поместье Шник-Шнак-Шнур (которое потом назовут замком) к старому барону, его дочери Эмеренции, их квартиранту Адгезилаю-Адгезелю (бывшему школьному учителю) и немногочисленным слугам просится на постой Мюнхгаузен-младший. Потомок знаменитого барона рассказывает истории, вместе с обитателями «замка» планирует невероятно доходный бизнес. Последний представляет собой переработку воздуха в твердые стройматериалы, чтобы хватило всем нуждающимся. Последняя часть вообще посвящена высмеиванию спиритизма. Примерно в середине идет повествование и о людях, разыскивающих Мюнхгаузена.

• Борец за нравственность — Геликонское стадо коз. Козлы-самцы учредили «Союз для спасения морально падших созданий» (т. е. духовное спасение), вдохновившись тем, что козы-самки создали «Союз для облегчения горестей страждущих существ» для спасения живых существ физически. Одним из подвигов козлов было перевоспитание мясной мухи и навозного жука, чтобы те питались благородной пищей (розами, лилиями и пр.) и вели более нравственный образ жизни. И даже поженили их. Только сами спасаемые из всех заумных речей козлов поняли лишь, что их хотят непонятно почему заставить есть совсем чужеродную пищу, от которой им становится плохо. Кстати, «Союз для облегчения горестей страждущих существ» не сюда, но функционировал не лучше. Коза видит кого-то в беде, сама не спасает (нельзя, т. к. это какой-то индивидуализм устаревший), а инициирует заседание, где коллективно решается, кого, когда и как спасать.
• Вредная школа — сельский учитель Адгезель, помешавшись, вспомнил когда-то прочитанную книгу о Спарте, решил, что является потомком спартанского правителя Адгезелая и начал реставрировать, как мог, спартанское обучение: порол учеников без причины, провоцировал среди них драки и потасовки, учил воровать и не попадаться, а грамматику и арифметику отменил. Для сорванцов стал клевым учителем. В прочем, в бытность «нормальным» Адгезель считал, что крестьянину достаточно уметь читать печатный текст и уметь писать свое имя. В написании имени желательно делать поменьше ошибок и все.
• Дети-маугли — явно шуточно-сатирический вариант. Мюнхгаузен-младший (на тот момент ребенок) не смог поступить в янычарский кадетский корпус, т. к. его похитил ягнятник (хищная птица). Этим хищник сильно нарушил законы природы, поскольку в виде исключения он может напасть на подпаска — неграмотного крестьянского ребенка, но не на «образованного сына образованных родителей», тем более собирающего делать военную карьеру. Об этом юный барон заявлял и ягнятнику, и другим. За нарушение законов хищник был наказан судьбой в лице английского охотника, а Мюнхгаузен оказался на Геликоне и некоторое время воспитывался козами, которые постепенно приучили его к козьему образу жизни и мысли. Сами же козы и козлы — клуб борцов за нравственность, см. выше.
• Хуцпа — красавец-аферист Руччопуччо из Сиены, втиравшийся в доверие Эмеренции. Когда его пришли арестовывать за прежние «жульства» начал рассказывать что все это заведомо ложное обвинение. И не просто, а то, что он командир слоновьей роты в армии правителя Бирмы. А такого «ценного сотрудника» тиран отпускать не хочет, при этом это является тайной. Вот по ложному обвинению как разбойника его и должны переводить из тюрьмы в тюрьму, пока не довезут в Бирму. А еще он пообещал Эмеренции вернуться, уже в качестве гехелькрамского князя. По его же словам — он наследный правитель, которого украли в детстве цыгане. Позднее, слугу Мюнхгаузена Эмеренция принимает за Руччопуччо, т.к. для слуги-простолюдина он ведет себя слишком вольно.

Сюжет[править]

За свою активную жизнь барон совершил множество подвигов:

Тропы и штампы[править]

• Знают именно за это — этот троп заслуживает стоять на первом месте. Рудольф Эрих Распе, чья биография сама по себе потянет на приключенческую книгу, известен главным образом как автор «Мюнхгаузена». Сам барон известен благодаря своим небывалым историям и той же книге. Да что там, сам род фон Мюнхгаузен известен главным образом по той же причине!
  • При том, что Карл Фридрих Иероним был не единственным представителем своего рода, известным вообще и автору в частности. Распе учился и впоследствии работал в Гёттингенском университете, сооснователем которого был Филипп Адольф фон Мюнхгаузен, а одним из канцлеров (ректоров) — ботаник Отто фон Мюнхгаузен.
• Затмить адаптацией — много ли людей прочитали перевод книги Распе? В лучшем случае — пересказ-перевод для детей, написанный Чуковским.
  • А скорее всего, смотрели что-то из фильмов и мультфильмов. Или диафильмов.
• Слепили из того, что было — Распе, Бюргер и Чуковский. А Иммерман имитировал такое повествование.
• Безумная тролльская логика — этим барон и знаменит в первую очередь.
• Во чреве чудовища — во время одного из «морских» приключений барон повстречал большую рыбу, сожравшую его целиком, во время другого — ещё бо́льшую, проглотившую весь корабль. И как выяснилось, не только его: в желудке встретился целый флот!
• Канонический иллюстратор — Гюстав Доре.
• Клюква — во время путешествия в России барон попал в такой снегопад, что всё вокруг было заметено до церковной маковки. Впрочем, оттаяло всё буквально на следующее утро.
• Коронная фраза — частое упоминание о собственной правдивости вполне сойдёт за таковую.
• Мультяшная физика — ещё когда это не было мейнстримом и мультфильмов-то не было. Например, в одном рассказе у барона голова провалилась вовнутрь туловища.
• На тебе!:
  • Бюргер — много. Например, о правителе острова, который начал вести себя как диктатор, после того как поехал на Север (есть намёки, что в Германию). Или фраза, которую сказал сам Бог барону, увидев, как барон спас замерзающего старичка в России: «Чёрт побери меня, сын мой, тебе за это воздаcтся». Или фраза из истории об олене с вишнёвым деревом на голове: «Можно ли теперь поручиться, что какой-нибудь святой — страстный любитель охоты, священник или епископ — не воздвигнул подобным же образом с помощью выстрела крест между рогами оленя святого Губерта? Ведь эти господа издавна славились своим умением наставлять кресты… да и рога тоже, и, пожалуй, сохранили за собой эту славу до наших дней». И ещё там много чего…
  • Иммерман, отталкиваясь от Распе-Бюргера, создал роман, где «пропесочил» всех, про кого вспомнил. В середине ХХ в. и позднее без специальных примечаний многих посылов автора можно и не понять.
• Полезный в хозяйстве зверь: барон — император тропа. Стая уток вместо дельтаплана, волк вместо упряжной лошади («Волк, запряжённый в сани» — не попадал бы под троп вовсе, если бы не оказался в этом качестве ВНЕЗАПНО как для барона, так и для себя)…
• Собака — друг человека — любимая охотничья собака барона. Умерла от усталости после трёхдневной погони за восьминогим зайцем.
  • Изменившаяся мораль — в наше время вряд ли кто-то будет в память о любимой собаке делать куртку из её шкуры.
  • Вышесказанное относится исключительно к пересказу Чуковского. В оригинале собака после трёхдневной погони осталась жива-здорова, а куртку барон заказал гораздо позже из шкуры другой своей собаки, которую случайно подстрелил неумелый охотник.
• Сожрите друг друга — лев и крокодил. Причём буквально!
• Странные боеприпасы — целый ряд примеров: и шомпол^[4], и вишнёвая косточка, и пуговицы… В пересказе Чуковского последние даже ружья не требуют: сами срываются с куртки и поражают дичь (в оригинале они просто падают на то место, где находится зверь, указывая таким образом барону, куда стрелять).
• Такой крутой, что уже смешно — а то! И крутой в отставке: в книге барон отошел от дел и рассказывает о прошедших приключениях.
• Ненадежный рассказчик — педаль в центр Земли, плюс эталон (хранить вечно). А вот в адаптациях по-разному. В одних случаях барон — наглый и бессовестный врун (как в мультфильмах — рисованном «Похождения Мюнхгаузена» 1929 г. или кукольном «Приключения барона Мюнхаузена» 1967 г.), в других — большой весельчак, фантазер и выдумщик (чехословацкий фильм К. Земана «Барон Мюнхгаузен» 1961 г., или в английском Т.Гиллиама «Приключения барона Мюнхгаузена» 1988 г.), в третьих — неординарный человек (чуть ли не со сверхспособностями), который все пережил на самом деле, (как в цикле мультфильмов Солина-Лернера «Приключения Мюнхаузена», фильм «Новые приключения барона Мюнхаузена» 1972), но не всегда ему верят (пьеса «Самый правдивый» и ее киноверсия «Тот самый Мюнхгаузен», хотя тут кое-что все-таки явно плод фантазии барона, а кое-что не то совпадение, не то действительно барон постарался). В фильме «Мюнхгаузен» 1943 г. практически все чудеса происходят на самом деле, что заставляет относить его к жанру фантастики/фэнтези.
• У нас он будет негодяем: в представлении советской критики барон — исключительно пример наглости и хвастовства гнилой аристократии, приписывающей себе выдуманные достоинства; а то, что он не просто безобидный фантазёр, но и замечательный выдумщик, подаривший своим слушателям немало радостных минут — на это пробкоголовым совковым критикам наплевать. Он аристократ, следовательно — плохой.

Экранизации и другие адаптации[править]

Столь популярное произведение, разумеется, не могло обойтись без многочисленных адаптаций — театральных, кинематографических, мультипликационных и прочих.

Фамилия барона пишется в соответствии с оригиналом (для русскоязычных произведений) или официальным переводом (для иноязычных). Если официальный перевод отсутствует или неизвестен автору правки — пишется «Мюнхгаузен».

Комплексные франшизы[править]

• Барон Мюнхгаузен является постоянным участником заседаний Клуба знаменитых капитанов с самого первого его выпуска (31 декабря 1945 года), при этом полноценным членом клуба он стал только в 15 выпуске.
• Появлялся в «Космическом» выпуске журнала «Мурзилка» и рассказывал о том как ловил лунную рыбу в лунных морях.

Театр[править]

• «Пришёл, увидел и соврал» — оперетта XIX века.
  • Поджог, убийство и переход на красный свет — уже в названии.
• «Самый правдивый» — пьеса Григория Горина. Именно по ней снят фильм «Тот самый Мюнхгаузен».
  • Затмить адаптацией — фильм известен гораздо больше.
  • Фарисей — нерелигиозный вариант тропа и в пьесе, и в фильме по ней. Граждане Ганновера, затравив эксцентричного барона и доведя его до (как они уверены) самоубийства, оплакивают его память, сокрушаются, как же они не ценили при жизни великого человека, и даже собираются поставить памятник. Однако стоит барону воскреснуть — травля возобновляется, и город приговаривает его «для удостоверения личности» к испытанию с позорным или заведомо смертельным исходом. К приговору присоединяются даже друг и возлюбленная барона. Трикстер удобнее обывателям в мёртвом виде, ибо пока жив — напоминает им, что они постоянно лгут сами себе.
  • См. фрагмент спектакля для «Вокруг смеха» с 34.40 https://www.youtube.com/watch?v=w6UeCHoBXks или https://www.youtube.com/watch?v=1NlRPQJwWUY. Фрагмент спектакля (снято в театре) https://www.youtube.com/watch?v=p7E4PH1MjyA
• «Красный кабачок» — русская предреволюционнная пьеса о встрече Мюнхгаузена с царскими офицерами в известном трактире (реально существовавшем) «Красный Кабачок» . Кстати на гране «На тебе!» — Мюнхгаузен в конце говорит, что он хоть и врун, но если раскрутить сегодня любое враньё то завтра это будет «доктрина и факультет». А ещё Мюнхгаузен в этой пьесе может коверкать реальность как Дискорд…

Кино[править]

• Галлюцинации барона Мюнхгаузена (Франция, 1911) — самая первая экранизация, короткометражный (11 минут) фильм. В оригинале назывался Les Aventures de baron de Munchhausen, откуда в переводе взялись «галлюцинации» — трудно сказать. Правда, здесь барон приключается не наяву, а во сне, но между сном и галлюцинацией всё же есть разница.
• Барон Хвастун^[5] (Baron Prášil, протекторат Богемии и Моравии, 1940).
• Мюнхгаузен (Германия, 1943).
• Барон Мюнхгаузен (в оригинале опять-таки Baron Prášil, Чехословакия, 1961) — игровой фильм с элементами мультипликации в стиле канонических иллюстраций Доре (и вообще стилизован под старинные иллюстрации). Режиссёр Карел Земан — тот же, что тремя годами раньше снял «Тайну острова Бек-Кап». По словам Терри Гиллиама, этот фильм во многом послужил источником вдохновения для его версии 1988 года.
• Новые приключения барона Мюнхаузена (СССР, 1972) — короткометражный детский фильм о приключениях барона в XX веке. Своего рода идеология в адаптации (и шуточное прочтение таковой), а именно история о том, что надо соблюдать ПДД.
  • Красивый зонтик — у барона зонт-трость. Не то, что бы красивый (он монотонный черный), но очень полезный.
  • Жанровая гамма — в некоторых сценах есть.
  • История не с начала — рассказывает, как оказался на вершине церкви, т. к. десантировался из вертолета, освободившись из гигантской консервной банки. Потом рассказывает, как в эту банку попал и т. д.
• Тот самый Мюнхгаузен (СССР, 1979) — знаменитый фильм Марка Захарова. Кратко рассказывать о нём нет смысла — заслуживает отдельной статьи или как минимум собственного раздела.
  • Автор забронзовел — после смерти барона были изданы тома о его приключениях, в городе поставили памятник, а «осиротевшие» родственники, гнобившие барона при жизни, рассказывают посетителям музея Мюнхгаузена, какой он был гений и патриот.
    • Император охреневает. «Я не шёл в атаку с таким зверским лицом, как было изображено. И не орал: „Англичане — свиньи!“ Это гадко. Я люблю англичан. Я дружил с Шекспиром, ты знаешь». (Барон Мюнхгаузен охреневает от собственного памятника)
  • Войти через окно — барон в первой серии забирается в собственный дом через окно от избытка энергии и общей чудаковатости характера. Во второй серии, после его мнимой смерти, это превращается в «традицию» дома Мюнхгаузенов.
  • Не в ладах с юриспруденцией— баронесса Якобина оспаривает развод с Мюнхгаузеном в суде, поскольку не хочет оставить сына без наследства. Но позвольте, развод разводом, а право майората никто не отменял! Наследству Теофила ничто не угрожает.
    • Откровение у холодильника: баронесса не хочет оставить без наследства себя любимую, ещё не старую потенциальную вдову! А сыном просто прикрывается.
• Носит старую форму — аверсия шутки ради. Герцог-щёголь категорически отказывается надевать свой военный мундир, считая однобортный фасон устаревшим («Мне в этом? В однобортном? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие!»). Однобортный мундир по герцогу — это неготовность к войне.
  • Отсылка — «Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие… Чёрт возьми, отличная фраза для начала пьесы! Надо будет кому-нибудь предложить».
  • Очистительный дождь — правда, душ, но он смыл садовника Мюллера и вернул барона Мюнхгаузена.
  • Печальная борода — с прикрученным фитильком: когда после ухода Марты Мюнхгаузен-Мюллер встречается с Томасом, его подбородок зарос щетиной. Решив «воскреснуть», барон снова бреется (зЗнаменитые усы, конечно же, оставляет).
  • Пустоголовый франт — герцог, на всё смотрящий через призму моды и костюма. «Да вы что, не знаете, что в однобортном [мундире] сейчас уже никто не воюет?! Безобразие — война у порога, а мы не готовы!».
    • Ясно указано, что действие первой части фильма происходит в 1779 году, тем не менее Британия признает независимость США, что в реальной жизни произошло в 1783 году. Самое досадное, что Марк Захаров и Григорий Горин упустили интересный момент: у герцога был серьезный повод волноваться по поводу того, что Мюнхгаузен собрался объявить войну Британии — курфюршество Ганновер уже участвовало в войне за независимость США, причем на стороне Британии. Дело в том, тот самый герцог — он, собственно, и есть британский король Георг III (в то время Ганновер и Великобритания находились в личной унии), так что войной Мюнхгаузен грозил именно ему!
      • А может и не упустили, а тонко намекнули для гениев: в конце концов, герцог, узнав от Мюнхгаузена об объявлении им войны, тут же приказал его задержать. Ну а что, логично — когда тебе в лицо заявляют, что объявляют войну лично тебе, как еще поступать?
  • Рука крошит отточенную сталь — жалкую роль злодея-недотепы играет Кайло Рен Феофил Мюнхгаузен, сынок ГГ (даже сложно узнать сурового Ярмольника^[6]). Импульсивен, неврастеничен («Изрубить ее (картину работы Рембрандта) на куски!»), ненавидит отца («Сделайте для нас еще один шаг… станьте моим секундантом»), плохой вояка — и это подсвечено им самим («Меня даже на маневры не допустили»). Собственно сабж — сцена, где мать упражняется с ним в фехтовании: она захватывает рапиру подмышкой и даёт неумёхе пощёчину.
  • Фарисей — нерелигиозный вариант тропа. Граждане Ганновера, затравив эксцентричного барона и доведя его до (как они уверены) самоубийства, оплакивают его память, сокрушаются, как же они не ценили при жизни великого человека, и даже собираются поставить памятник. Однако стоит барону воскреснуть — травля возобновляется, и город приговаривает его «для удостоверения личности» к испытанию с позорным или заведомо смертельным исходом. К приговору присоединяются даже друг и возлюбленная барона. Трикстер удобнее обывателям в мёртвом виде, ибо пока жив — напоминает им, что они постоянно лгут сами себе.
  • Хамелеон: на суде баронесса Якобина говорит, что подсудимый — садовник Мюллер, а вовсе не муж хотя и похож немного; барончик Феофил — что совсем не похож. Процесс затягивается, и уставший от всего герцог волевым решением признаёт подсудимого бароном. И эти члены семьи тут же бросаются в объятия барона…
  • Хлеб, яйца, молоко, гуро — эпичный распорядок дня барона, завершающийся объявлением войны Англии.
• Язвительный чудак — барон умеет выдавать остроты. «Я понял, в чём ваша беда. Вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь», — вот его философия.
  • Я сейчас всё объясню. На бракоразводном процессе барон объявляет о том, что открыл новый день — 32 мая. В ответ на ропот собравшихся он восклицает: «Господа, я вам сейчас всё объясню!» Эх, господин барон, лучше бы вы не пытались…
  • И вдогонку номер из «Голубого огонька» (1981 г.) https://www.youtube.com/watch?v=-9nZPMSb82E
  • И цирковое представление, посвященное юбилею фильма https://www.youtube.com/watch?v=utNQsCaT61Q
• Приключения барона Мюнхгаузена (англ. The Adventures of Baron Munchausen, Великобритания, 1988) — фильм Терри Гиллиама. Тут барон — крутой дедуля и крутой в отставке. Основная сюжетная линия — спасение города от турецких войск. Для этого Мюнхгаузен решил собрать команду своих слуг со сверхспособностями — тут их четверо. В финале выясняется, что барон рассказывал историю, которая повлияла на реальность — враги отступили. Присутствует много специфического (в т. ч. и черного) юмора, характерного для Гиллиама.
  • Визуальная отсылка — появление богини Венеры (в виде обнажённой Умы Турман) воспроизводит «Рождение Венеры» Боттичелли с раковиной, крылатыми духами и прочим. Бафос в том, что здесь Венера не рождается, это она так выходит к завтраку — надо полагать, ежедневно.
  • Во чреве чудовища — барона и его спутницу-девочку снова проглатывает гигантская рыбина. В её чреве уже кукуют двое его товарищей, перекидываясь в картишки со Смертью.
  • Я — Наполеон — аверсия: сумасшедший старикан, утверждавший, что он — знаменитый барон Мюнхгаузен, бароном и оказался.
• Барон Мюнхгаузен (Германия, 2012) — двухсерийный фильм. Можно найти перекличку с некоторыми мотивами из фильма 1988 г., которых у Распе и Бюргера не было.
  • Компанию барону тут составляют Фрида (немного бой-девка, утверждающая, что его дочь) и Констанция (частично леди-воительница, папина дочка). Первая серия своего рода роад-муви, где попутчики направляются в Петербург.
  • В этой трактовке барон — крутой с ребёнком, обаятельный мошенник, трикстер, патологический лжец и мастер хуцпы. Особенно в первой серии. И ещё обедневший аристократ, всё время норовит выкрутиться и не платить. Кое-кто считает его самозванцем, выдающим себя за настоящего Мюнхгаузена. Во второй видно, что далеко не всё — выдумка, а его сверхнаглость не такая уж и «сверх». А главный талант — талант рассказчика. И принцип у него: если решил рассказать историю, то рассказывай ее от всего сердца и со всей душой, и не важно, правдивая она или нет.
  • Гадалка — Мюнхгаузен, Фрида и Констанция спасают ее от трех солдат.
  • Пираты — моряки, с которыми барон договорился о том, чтобы приплыть в Петербург, оказались пиратами.
  • Два в одном — Силач (тут его зовут Владимир) не пьянеет — в голове у него есть клапан. В книге силач и не пьянеющий офицер — разные персонажи.
  • Смертоносный распущенный двор — двор Екатерина Вторая и придворные
  • Космический робинзон — т. н. «лунный человек». Как-то попал на Луну на лодке и забыл как. Амнезия — ничего не помнит, считает себя селенитом.
  • Помыли и переодели — Фриду в Петербурге.
  • Яблоко от яблони далеко падает — султан и его сын.
  • Наука — это круто — практически кредо турецкого принца. При таком-то безумном сеттинге. В прочем, султан больше за «традиции».
  • Королева бреется — Мюнхгаузен, силач и скороход переодеваются в женские восточные наряды, чтобы проникнуть во дворец султана.
  • Дева в беде — Фрида в рабстве у султана.
  • Неудачное самоубийство — попытка барона застрелиться (элемент «хитрого плана»), заколоть себя саблей удалось. Точнее, все подумали, что удалось.
  • Невыносимый гений — жених Констанции, казначей. Все мысли только об экономике.
  • Оттолкнуть, чтобы спасти. Мюнхгаузен при всех рассказывает, зачем Констанция в Петербурге — выйти замуж за выгодного жениха. Тем самым выводит её из под удара царицы, желающей устранить всех конкурентов на пути к барону.

Мультипликация[править]

• Похождения Мюнхгаузена (СССР, 1929) — чёрно-белый рисованный мультфильм, первая экранизация в нашей стране. Считается одной из несомненных удач советской мультипликации, хотя ныне практически забыт.
  • Тут барон гоняется за лисой, выполняя роль неумолимого преследователя.
• «Лгунишка» (1941, Иван Иванов-Вано) — не совсем адаптация. Утёнок-школьник вместо того, чтобы делать уроки, читает книжку про Мюнхгаузена. Потом он другим утятам и таксе рассказывает о своих приключениях, которые сильно напоминают приключения барона. Ему никто не верит.
  • Антропоморфный каннибализм — утёнок, ничуть не гнушаясь, собирается пообедать курицей на привале.
  • Коронная фраза — конское «Да, это бывает!»
• Немецкая рисованная короткометражка Die Abenteuer des Freiherrn Von Munchhausen 1944 года. Основана на истории о волке в упряжке.
• Приключения барона Мюнхаузена (СССР, 1967) — кукольный мультфильм.
• Приключения Мюнхаузена (СССР, 1972-73, Россия, 1995) — мини-мультсериал (изначально 4 серии; в 1995 году снята ещё одна, в отличающейся стилистике).
  • Знают именно за это (серия «Павлин») — сцены с Джинном едва ли не самые яркие и запоминающиеся во всём цикле.
  • Толстый маг — Джинн: вроде как с мышцами, но далеко не худой. И, судя по всему, это его житья-бытья волшебного последствия… «Какой такой павлин-мавлин? Нэ видишь? Ми кушаэм…»
  • Коронная фраза — «Клянусь моей треуголкой!».
  • Персонаж-призрак — некий юный друг, которому барон рассказывает истории. По сути, ровесник целевой аудитории.
  • Оздоровительная порка («Чудесный остров») — барон перевоспитывает пиратов.
• Фантастические приключения легендарного барона Мюнхгаузена (Франция, 1979).
• Тайна жителей Луны (Франция, 1982) — полнометражный мультфильм. Мюнхгаузен и его друзья после ряда приключений на Луне становятся бессмертными. В финале мультфильма на конец ХХ века герои прожили больше двухсот лет и не собираются умирать.
• Мюнхгаузен в России (Белоруссия, 2006).
• Новые, никому не известные, приключения барона Мюнхгаузена (Россия, 2007).

Аудиопостановки[править]

• Аудиопостановка «Самый правдивый человек на свете» Бориса Тираспольского близка к книге: барон рассказывает истории из жизни гостям. Все его гости безымянны, а вместо имён используются только титулы. В роли барона Р.Плятт
• «Приключения барона Мюнхаузена» О.Герасимова, в роли барона — Е.Евстигнеев

Телевидение[править]

• Выпуски «Спокойной ночи, малыши!» (4 штуки, 1988) https://www.youtube.com/watch?v=UTU4T_E9DyM, https://www.youtube.com/watch?v=JP-gMGgvlQw, https://www.youtube.com/watch?v=FMs9vJ1jK2o, https://www.youtube.com/watch?v=NW8O73XL-bc. По сути, телеспектакль-обрамление для мультфильмов Солина. Плюс непривычный для современности «формат» — не просто без Хрюши и Степашки, а вообще без кукольных персонажей (кстати, в 1980-х такое встречалось не так уж и редко).

Диафильмы[править]

• «Приключения Мюнхаузена» (1957 г.), художник В.Бордзиловский по пересказу К.Чуковского
• «Приключения Мюнхаузена» (1984—1986 гг., Украинская студия хроникально-документальных фильмов) в трех частях, художник Э. Антохин.

Прочее[править]

• С. Лем, «Звездные дневники Ийона Тихого» — барон Мюнхгаузен в космосе. Это если упрощенно. Изначально Лем не планировал «космического Мюнхгаузена».
• Синдром Мюнхгаузена — психическое расстройство, которое можно назвать клиническим вариантом отчаянного желания внимания: ради получения внимания страдающие этим синдромом симулируют болезни, а то и буквально калечат себя. Особенная жесть — делегированный синдром Мюнхгаузена, когда болезни вызывают не у себя, а у близкого человека (например, родители — у ребёнка).

Примечания[править]

[изменить] Deutschland, Deutsche und seine Kultur
Geographie	Schweiz • Österreich • Berlin • Ostpreußen • Freie und Hansestadt Hamburg • Bayern • Sachsen • Köln • Elsaß-Lothringen • Rußlanddeutsche
die Geschichte	Frankenreich • Österreich-Ungarn • Weimarer Republik • DDR
Heiliges Römisches Reich	… Dreißigjähriger Krieg
Kaiserreich	… Als Preußen verkleidet
Reichs-Bundeswehrmacht	Siebenjähriger Krieg • Napoleonische Kriege • Erster Weltkrieg • Der zweite Weltkrieg • Flaktürme
Nazionalsozialismus	Faschismus ist lustig • Diese dummen Nazis • Hi-hi-Hitler! • Herr Doktor • Nazi-Untote • Nazi-Okkultismus • Nazi-Superwissenschaft • Nazi-Überbleibsel • Deutschland wird die Welt erobern • Als 3. Reich verkleidet • Blondes arisches Biest • Reductio ad Hitlerum
Literatur	Das Nibelungenlied • Simplicius Simplicissimus • Krabat • Hieronymus Carl Friedrich Freiherr von Münchhausen • Faust • Nusknacker und Mausekönig • Die Söhne des Herrn Budiwoi • Venus im Pelz • Gustav Meyrink • Der Zauberberg • Die Verwandlung • Die Jugend des Königs Henri Quatre • Ernst Jünger (In Stahlgewittern) • Der Steppenwolf • Erich Maria Remarque (Im Westen nichts Neues • Drei Kameraden) • Die Blechtrommel • Das Parfum. Die Geschichte eines Mörders • Bernhard Hennen (Elfenzyklus) • Martin Pumhut…
Kino, TV und das Theater	Kino: Uwe Boll • Metropolis • M — Eine Stadt sucht einen Mörder • Dame, König, As, Spion • Das Boot • Das Cabinet des Dr. Caligari • Der Himmel über Berlin • Klopfe an den Himmel • Nosferatu, eine Symphonie des Grauens • Der Untergang • Das Leben der Anderer • Good Bye, Lenin! • Die Stille nach dem Schuss • Edelweißpiraten • Die Weiße Rose • Geheimaktion schwarze Kapelle… TV: Babylon-Berlin • Berlin Alexanderplatz • Derrick • Die rote Kapelle • Dunkelheit • Deutschland 83 • Kommissar Rex das Theater: Bertolt Brecht • Elisabeth • Rebecca…
Musik	Bach • Haydn • Wolfgang Amadeus Mozart • Beethoven • Schubert • Wagner • Scorpions • Kraftwerk • Neue Deutsche Todeskunst • Blind Guardian • Rammstein • Powerwolf • …
Videospiele	Crytek (Crysis • Far Cry • Ryse: Son of Rome) • Drakensang • Edna & Harvey • Enderal • Elex • Gothic • Legend of Kay • Might and Magic X: Legacy • Nehrim • Neighbours from Hell • Paraworld • Risen • Sacred (3) • Spec Ops: The Line • Two Worlds
Malerei	Der Expressionismus • …

[изменить] Книги
Миры и герои	Для миров и популярных героев был создан отдельный шаблон.
Книги (русскоязычные)	Для книг на русском языке был создан отдельный шаблон.
Книги (на других языках)	Для книг на других языках был создан отдельный шаблон
Авторы	Для писателей был создан отдельный шаблон.
См. также	Литература • Театр • Классика школьной программы • Классические средневековые романы • Литература ужасов
←	Навигация