Как сочинялись русские народные сказки

«История возникновения русской народной сказки и ее значение

для развития детей дошкольного возраста»

Выполнила: Петрова Е.С.

Ярославль 2017 г.

Аннотация. В статье дается определение сказки, история возникновения сказки, история возникновения русской народной сказки, методика работы со сказкой в детском саду, значение сказки для развития детей дошкольного возраста.

Ключевые слова. Сказка, «байка» или «басень»,  сюжет, народная сказка, вымысел.

Введение.

Сказка – великая духовная культура народа, которую мы собираем по крохам, и через сказку раскрывается перед нами тысячелетняя история народа.
(Алексей Николаевич Толстой)

Мы очень любим сказки!

Впервые мама рассказала мне сказку в раннем возрасте. Она говорила мне, что сказка развивает, обогащает воображение, т. к., слушая сказку, чувствуешь себя ее активным участником и всегда представляешь себя с теми из ее персонажей, кто борется за справедливость, добро и свободу. Слушаешь сказку и переживаешь или радуешься вместе с её героями. А тем, кто фантазирует, принадлежит будущее.

Прошли годы, но эти занимательные истории не потеряли своей актуальности. В наше время мамы покупают для своих малышей красочные иллюстрированные книжки, в которых находятся старые добрые истории, полюбившиеся нам еще в детстве. Что такое сказка? За много столетий было придумано множество интересных историй, но кто их придумал и, главное, для чего?

С территорий возникновения первых сказок – древней Индии и фантастических стран Востока — шла сказка своим завоевательным путем, охватывая огромные районы, овладевая мыслью человека, внося новые веяния в круг его жизненных начал и разрушая в нем вековые предрассудки. Сказка вносила новую струю в жизнь, полную свежести и прелести, развивала величайшие дары человека – ум и фантазию, которые всегда давали человеку так много импульсов для его развития.

Своим движением сказка объединяла отдельные народы, давала одному народу вести о другом, хотя бы и в туманных, фантастических образах, возбуждая живой интерес к жизни в чужих землях.

Что, как не сказка заставило финикийских мореходов отважиться попытать счастья в путешествиях к далеким странам с целью разузнать, что делается вне их родины. Уже позже их чудесные рассказы о далеких, таинственных землях не раз служили поводом смелым и решительным людям к отважным предприятиям и далёким плаваниям.

В глубокой древности сказочные повествования не только возбуждали интерес в людях к дальним странам и побуждали путешественников к действиям, они ещё и стремились облагораживать человека, воздействовать на формирование в нем правильных основ.

Сказка указала преимущество человека перед животным, определила человеку необходимость стать выше самого себя. Она с очевидностью показала, как человек должен смотреть на основные понятия о добре и зле, и в какую сторону должны клониться его идеальные воззрения. Сказка развилась до степени обличительности только в более или менее развитых государствах.

Сказка – это тот памятник, вечно живущий и вечно юный, которому современная культура должна выказывать полное уважение и благодарность в силу того, что в основе всякой культуры ею заложено первичное понятие человека о сущности добра и зла.

Сказка – это живая, неумирающая история народа, правда, являющаяся для нас в самых общих чертах, но зато обрисовывающая характерные особенности каждой нации, её взгляды на жизнь, историю, явления природы.

Представьте себе, как был бы беден народ, у которого не было бы сказок? Не было бы в людях с детства заложенных той душевности, мягкости, взаимной любви, без чего из ребенка вырастали бы люди узких взглядов, не понимающие друг друга, круг деятельности которых крайне ограничен и охватывает только удовлетворение потребностей своего «я».

В разное время сказки пытались предать забвению, но покончить с этим жанром не могли. Сказки постепенно оправились, приспособились к новым условиям, и начали жить бок о бок с новыми изданиями. И даже в то время, когда были гонения на сказку, не одна детская, не одна избенка слышала воссоздание таинственным голосом этих мотивов чудного, вечно живого, вечно свежего народного эпоса. И гонимые сказки втихомолку делали великое дело сохранения нежной детской души в её естественном стремлении к фантастической мечтательности. Они совершали великое дело воспитания в детском сердце основных начал идеальной нравственности.

Сказки на Руси
Когда на Руси появилась сказка? Что послужило толчком к рождению сказки? На пустом ли месте появилась она? Сказка пришла на смену мифу. В X-XI веках в Киевской Руси, как предполагают, появилась сказка. Она закрепилась в разновозрастной категории. И лишь в XX веке сказка стала принадлежностью детской аудитории.

Сказка – древнейший жанр устного народного творчества, классический образец фольклора.

Сказка – древнейший жанр устного народного творчества, который никогда не создавался специально для детей. Корни русской сказки уходят в славянское язычество. Нельзя не сказать о том, что русская сказка не раз подвергалась гонениям. Церковь боролась с языческими верованиями, а заодно и с народными сказками. Так, в XIII веке епископ Серапион Владимирский запрещал «басни баять», а царь Алексей Михайлович издал в 1649 году специальную грамоту с требованием положить конtц «сказыванию» и «скоморошеству». XIX век тоже не принес на¬родной сказке признания чиновников охранительного на¬правления. Но не только цензура боролась с народной сказкой. С середины того же XIX века на нее ополчились известные тогда педагоги. Они были уверенны в ее отрицательном воздействии на слушателя; считали, что сказка задерживает умственное развитие детей, пугает их изображением страшного, расслабляет волю, развивает грубые инстинкты и т. д. Такие же аргументы приводили противники этого вида народного творчества уже и в советское время. Педагоги считали, что сказка уводит детей от реальности, вызывает сочувствие к тем, к кому не следует, — ко всяким царевичам, царевнам и прочим антисоветским персонажам. Рассуждения о вреде сказки вытекали из общего отрицания ценностей культурного наследия. 
Однако уже в XIX веке появились люди, которые хотели собирать и сохранить устное народное творчество (И. М. Снегирев, П. В. Киреевский, В. И. Даль, А. Н. Афанасьев, И.А.Худяков, П.А.Бессонов). Благодаря этим подвижникам, сегодня мы можем наслаждаться самобытными и уникальными произведениями русского народа. 

Рассказывание сказок на Руси воспринималось как искусство, к которому мог приобщиться каждый, независимо от пола и возраста, и хорошие сказочники весьма высоко почитались в народе. Они учат человека жить, вселяют в него оптимизм, утверждают веру в торжество добра и справедливости. За фантастичностью сказочной фабулы и вымысла скрываются реальные человеческие отношения.

Сам термин «сказка» появился в 17 веке, и впервые зафиксирован в грамоте воеводы Всеволодского. До этого времени широко употреблялось слово «басень», производное от слова «баять», то есть рассказывать. К сожалению, имена профессиональных сказочников прошедших времен не известны современным исследователям, но известен факт, что уже в 19 веке ученые стали заниматься пристальным изучением русского фольклора, в том числе и сказок.

Сказка – понятие обобщающее. Наличие определенных жанровых признаков позволяет отнести то или иное устное прозаическое произведение к сказкам. Принадлежность к эпическому роду выдвигает такие ее признаки, как повествовательность и сюжетность. Сказка обязательно занимательна, необычна, с отчетливо выраженной идеей торжества добра над злом, правды над кривдой, жизни над смертью; все события в ней доведены до конца, незавершенность и незаконченность не свойственны сказочному сюжету…

Основным жанровым признаком сказки является ее назначение, то, что связывает сказку с потребностями коллектива. «В русских сказках, дошедших до нас в записях XVIII – XX вв., а также в сказках, которые бытуют сейчас, доминирует эстетическая функция. Она обусловлена особым характером сказочного вымысла».

Вымысел характерен для всех видов сказки разных народов.

В.И. Даль в своем словаре трактует термин «сказка» как «вымышленный рассказ, небывалую и даже несбыточную повесть, сказание» и приводит ряд народных пословиц и поговорок, связанных с этим видом народного творчества, например знаменитую «ни в сказке сказать, ни пером описать». Это характеризует сказку как нечто поучительное, но в тоже время невероятное, рассказ о том, чего не может произойти на самом деле, но из которого каждый может извлечь определенный урок. Уже в начале XX века выходит в свет целая плеяда сборников русских народных сказок, вобравшая в себя жемчужины народного творчества.

Русские народные сказки от других сказок народов мира отличает, прежде всего, их воспитательная направленность: вспомним хотя бы знаменитую присказку о том, что сказка ложь, да в ней намек. Труд в русских народных сказках изображается не тяжкой повинностью, а почетной обязанностью каждого. В них воспеваются моральные ценности, такие как альтруизм, готовность прийти на помощь, доброта, честность, смекалистость. Они являются одним из самых почитаемых жанров российского фольклора благодаря увлекательному сюжету, открывающему читателю удивительный мир человеческих взаимоотношений и чувств и заставляющему поверить в чудо. Таким образом, русские сказки – это неисчерпаемый источник народной мудрости, которым пользуются до сих пор.

Воспитательная функция сказки – один из ее жанровых признаков. «Сказочный дидактизм пронизывает всю сказочную структуру, достигая особого эффекта резким противопоставлением положительного и отрицательного. Всегда торжествует нравственная и социальная правда – вот дидактический вывод, который сказка наглядно иллюстрирует».

История возникновения сказки как жанра.

Исторические корни русской сказки теряются в седой древности, каждый исторически этап жизни русского народа отражается в сказке, вносит в неё закономерные изменения. Изучение этих изменений, вернее, обобщение этих изменений, даёт возможность говорить о конкретном процессе жизни русской скази, то есть об её истори.

Установить точно. Когда именно русская сказка определилась как жанр, когда именно начала жить как сказка, а не верование или предание,- невозможно.

Первые упоминания о русской народной сказке относятся к Киевской Руси, однако истоки её теряются в незапомятных временах. Что же касается феодальной Руси, то нет никаких сомнений, что сказки, в нашем понимании, были в Киевской руси одним из широко распространённых жанров устного народного творчества. Памятники древнерусской литературы сохранили достаточно упоминаний о сказочниках и сказках, чтобы в этом не сомневаться.

Самые ранние сведения о русских сказках относятся к 12 веку. В поучени «Слово о богатом и убогом» в описани отхода ко сну богатого человека среди окружающих его слуг, тешащих его на разные лады, с негодованием упоминаются и такие, которые «бають и кощунять», то есть рассказывают ему на сон грядущий сказки. В этом первом упоиминании сказки полностью отразилось противоречивое отношение к ней, которое мы наблюдаем в русском обществе на протяжении многих веков. С одной стороны, сказка- любимое разблечение потеха , ей открыт доступ во все слои общества, с другой стороны, её клеймят и преследуют как нечто бесовское, не позволительное, расшатывающее устои древнерусской жизни. Так, Кирилл Туровский, перечисляя виды грехов, упоминает и баяние басен; митрополит Фотий в начале 15века заклинает свою паству, чтобы она воздержалась от слушания басен; царские указы 17 века неодобрительно отзываются о тех, кто губит свои души тем, что «сказки сказывает небывалые».

Всё это даёт нам основание пологать, что в Древней Руси сказка уже выделилась как  жанр из устной прозы, размежевалась с преданием, легендой и мифом. Её жанровые особенности — «установка на вымысел и равлекательные функции осознаются в равной мере как её носителями, так и гонителями. Уже в Древней Руси они – «сказки небывалые» и именно как таковые продолжают жить в народном репертуаре в дальнейшие века».

Исследователи о сказке и её жанровых особенностях.

Исследуя сказку, учёные по-разному определяли её значение и особенности. Одни из них с безусловной очевидностью стремились охарактеризовать сказочный вымысел как независимый от реальности, а другие желали понять, как в фантазии сказок преломилось отношение народных рассказчиков к окружающей действительности. Считать ли сказкой вообще любой фантастический рассказ или выделять в устной народной прозе и другие её виды – несказочную прозу? Как понимать фантастический вымысел, без которого не обходиться ни одна из сказок? Вот проблемы, которые издавна волновали исследователей.

Ряд исследователей фольклора сказкой называли всё то, что «сказывалось». Так, академик Ю.М. Сооколов писал; «Под народной сказкой в широком смысле этого слова мы разумеем устно-поэтический рассказ фантастического, авантюрного или бытового характера ». Брат учёного, профессор Б.Ю. Соколов, тоже считал, что сказкой следует называть всякий устный рассказ. Оба исследователя утверждали, что сказки включают в себя целый ряд особых жанров и видов и что каждый из них можно рассматривать особо.

Попытку отличить сказку от других жанров фольклора предпринял более ста лет назад К.С. Аксаков. Говоря о различии между сказками и былинами, он писал: «Между сказками и песнями, по нашему мнению, лежит резкая черта. Сказка и песня различны изначала. Это различие установил сам народ, и нам всего лучше прямо принять то разделение, которое он сделал в своей литературе. Сказка – складка (вымысел), а песня – быль, говорит народ, и слова его имеют смысл глубокий, который объясняется, как скоро обратим внимание на песню и сказку ».

Вымысел, по мнению Аксакова, повлиял и на изображение места действия в них, и на характеры действующих лиц. Своё понимание сказки Аксаков уточнял такими суждениями: «В сказке очень сознательно рассказчик нарушает все пределы времени и пространства, говорит о тридесятом царстве, о небывалых странах и всяких диковинках». Аксаков считал, что самое характерное для сказок — вымысел, причём сознательный вымысел. С этой трактовкой сказок не согласился известный фольклорист А.Н. Афанасьев. «Сказка- складка, песня- быль, говорила старая пословица, стараясь провести резкую границу между эпосом сказочным и эпосом историческим. Извращая действительный смысл этой пословицы, принимали сказку за чистую ложь, за поэтический обман, имеющий единою целью занять свободный досуг небывалыми и невозможными вымыслами. Несостоятельность такого воззрения уже давно бросалась в глаза», — писал этот учёный. Афанасьев не допускал мысли, что «пустая складка» могла сохраняться у народа в продолжение целого ряда веков и на огромной протяжённости страны, удерживая и повторяя «один и то же представления». Он сделал вывод:  «нет, сказка — не пустая складка, в ней как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть, и в самом деле нет ни нарочно сочиненной лжи, ни намеренного уклонения от действительного понимания сказки».

Признак, принятый Аксаковым значимым для сказочного повествования, был положен с некоторыми уточнениями в основу определения сказки, предложенного советским фольклористом А.И. Никифоровым. Никифоров писал: «сказки — это устные рассказы, бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно — стилистическим построением». Поясняя смысл своего определения, Никифоров указывал на три существенных признака сказки: первый признак современной сказки — целеустановка на развлечение слушателей, второй признак — необычное в бытовом плане содержание, наконец, третий важный признак сказки — особая форма её построения.

Традиционно выделяют три типа сказки:

1)волшевную;

2)бытовую;

3) сказку о животных.

Каждый из этих типов имеет свои особенности.

Народные сказки — это уникальная энциклопедия истории, общественного строя, быта и мировоззрения нашего народа. За много веков наши предки придумали тысячи сказок. Словно на крыльях они перелетали из века в век и передавали мудрость одного поколения другому.

Особенности русских народных сказок.

В русских сказках часто встречаются  повторяющиеся определения: добрый конь; серый волк; красная девица; добрый молодец, а также сочетания слов: пир на весь мир; идти куда глаза глядят; буйну голову повесил; ни в сказке сказать, ни пером описать; скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; долго ли, коротко ли…

Часто в русских сказках определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: сыновья мои милые; солнце красное; красавица писаная…
Характерны для русских сказок краткие и усеченные формы прилагательных: красно солнце; буйну голову повесил;- и глаголов: хвать вместо схватил, подь вместо пойди.

Языку сказок свойственно употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: мал-еньк –ий, брат-ец, петуш-ок, солн-ышк-о…Все это делает изложение плавным, напевным, эмоциональным. Этой же цели служат и различные усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка…( Вот чудо-то! Пойду-ка я направо. Что за чудо!)

Издавна сказки были близки и понятны простому народу. Фантастика переплеталась в них с реальностью. Живя в нужде, люди мечтали о коврах-самолетах, о дворцах, о скатерти-самобранке. И всегда в русских сказках торжествовала справедливость, а добро побеждало зло. Не случайно А. С. Пушкин писал: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!

Особенности русских народных сказок.

В русских сказках часто встречаются  повторяющиеся определения: добрый конь; серый волк; красная девица; добрый молодец, а также сочетания слов: пир на весь мир; идти куда глаза глядят; буйну голову повесил; ни в сказке сказать, ни пером описать; скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; долго ли, коротко ли…

Часто в русских сказках определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: сыновья мои милые; солнце красное; красавица писаная…
Характерны для русских сказок краткие и усеченные формы прилагательных: красно солнце; буйну голову повесил;- и глаголов: хвать вместо схватил, подь вместо пойди.

Языку сказок свойственно употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: мал-еньк –ий, брат-ец, петуш-ок, солн-ышк-о…Все это делает изложение плавным, напевным, эмоциональным. Этой же цели служат и различные усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка…( Вот чудо-то! Пойду-ка я направо. Что за чудо!)

Издавна сказки были близки и понятны простому народу. Фантастика переплеталась в них с реальностью. Живя в нужде, люди мечтали о коврах-самолетах, о дворцах, о скатерти-самобранке. И всегда в русских сказках торжествовала справедливость, а добро побеждало зло. Не случайно А. С. Пушкин писал: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!

Персонажи русской народной сказки о животных представлены, как правило, образами диких и домашних животных. Образы диких животных явно преобладают над образами домашних: это лиса, волк, медведь, заяц, из птиц — журавль, цапля, дрозд, дятел, воробей, ворон и др. Домашние встречаются значительно реже, причем они появляются не как самостоятельные или ведущие персонажи, а лишь в соединении с лесными: это собака, кот, козел, баран, лошадь, свинья, бык, из домашних птиц — гусь, утка и петух. Сказок только о домашних животных в русском фольклоре нет. Каждый из персонажей — это образ вполне определенного животного или птицы, за которым стоит тот или иной человеческий характер, поэтому и характеристика действующих лиц основана на наблюдении за повадками, манерой поведения зверя, его внешним обликом. Различность характеров особенно четко и определенно выражена в образах диких животных: так, лиса рисуется прежде всего как льстивая, хитрая обманщица, обаятельная разбойница; волк — как жадный и недогадливый “серый дурак”, вечно попадающий впросак; медведь — как глупый властитель, “лесной гнет”, употребляющий свою силу не по разуму; заяц, лягушка, мышь, лесные птицы — как слабые, безобидные существа, всегда служащие на посылках. Неоднозначность оценок сохраняется и при описании домашних животных: так, собака изображается как умное животное, преданное человеку; в коте отмечено парадоксальное сочетание смелости с леностью; петух криклив, самоуверен и любопытен.

Сказка в литературе и искусстве.

  Сказку, и народная, и авторская, активно используется и в других видах искусства. При этом сказка используется и как жанр, и как исходный материал (не обязательно обрабатываемый по сказочным канонам).

Вошли в сокровищницу изобразительного искусства иллюстрации к сказкам Ш.Перро французского художника Г.Дорэ. Сказочные мотивы и сюжеты использовали русские художники В. М.Васнецов, И.Я.Билибин, Г.И.Нарбут.

На сказочные сюжеты, в частности, на сюжеты сказок Ш.Перро, написаны многие музыкальные произведения: по сказке Золушка (опера Дж. Россини, балет С.Прокофьева), по сказке Синяя Борода (опера Б.Бартока Замок герцога Синей Бороды).

Всемирное признание снискали советские киносказки, снятые режиссерами А.Роу и А.Птушко. Превосходные фильмы сделаны режиссером Н.Кошеверовой (в том числеЗолушка по сказке Перро, Два друга по сценарию Е.Шварца, дописанному после его смерти драматургом Н.Эрдманом, Тень по пьесе Е.Шварца). Известны киносказки Б.Рыцарева, иронические вариации на сказочные темы кинорежиссера М.Захарова.

Собиратели сказок

Ярким собирателем был А.Н.Афанасьев. С 1857 -1862 годы им создаются уже сборники русских народных сказок. Уже в 1884 году вышел сборник собирателя Д.Н. Содовникова » Сказки и предания Самарского края». В этом сборнике были записаны 72 текста от сказочника Абрама Новопльцева — простого крестьянина из села Повиряськино Ставропольского уезда. В репертуар данного сборника вошли сказки: волшебные, бытовые, сказки о животных.

В советский период начали выходить сборники, представляя репертуар одного исполнителя. До нас дошли такие имена: А.Н. Барышниковой (Куприяниха), М.М. Коргуева ( рыбака из Астраханского края), Е.И. Сороковикова ( сибирского охотника) и др.

В словаре В.И. Даля сказка определяется как «вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание». Там же приводится несколько пословиц и поговорок, связанных с этим жанром фольклора:

Либо дело делать, либо сказки сказывать. Сказка складка, а песня быль. Сказка складом, песня ладом красна. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Не дочитав сказки, не кидай указки. Сказка от начала начинается, до конца читается, а в серёдке не перебивается.

Уже из этих пословиц ясно: сказка — вымысел, произведение народной фантазии — «складное», яркое, интересное произведение, имеющее определённую целостность и особый смысл.

Суть и жизнеспособность сказки, тайна ее волшебного бытия в постоянном сочетании двух элементов смысла: фантазии и правды.

Методика работы со сказкой в детском саду
Сказка – это удивительное по силе психологического воздействия средство работы с внутренним миром человека, мощный инструмент развития. Сказка окружает нас повсюду. Интерес психологов к сказке существует давно.

Конкретный язык сказок открывает детям путь наглядно – образного и наглядно – действенного постижения мира человеческих отношений, что вполне адекватно психическим особенностям дошкольников.

Сказка может дать ключи для того, чтобы войти в действительность новыми путями, может помочь ребенку узнать мир, может одарить его воображение и научить критически воспринимать окружающее.

Понимание и проживание через сказку содержания свойственного внутреннему миру любого человека, позволяют ребёнку распознать и обозначить собственные переживания и собственные психические процессы, понять их смысл и важность каждого из них.

Русские народные сказки, вводя детей в круг необыкновенных событий, превращений, происходящих с их героями, выражают глубокие моральные идеи. Они учат доброму отношению к людям, показывают высокие чувства и стремления. К.И.Чуковский писал, что цель сказочника, и в первую очередь народного – «воспитать в ребенке человечность – эту дивную способность человека волноваться чужим несчастьям, радоваться радостям другого, переживать чужую судьбу, как свою».

В действиях и поступках сказочных героев противопоставляется трудолюбие – ленивости, добро – злу, храбрость – трусости. Симпатии детей всегда привлекают те, кому свойственны: отзывчивость, любовь к труду, смелость. Дети радуются, когда торжествует добро, облегченно вздыхают, когда герои преодолевают трудности и наступает счастливая развязка.

Е.А.Флерина, крупнейший педагог в области эстетического воспитания, видела преимущество рассказывания перед чтением в том, что рассказчик передает содержание так, будто бы он был очевидцем происходящих событий. Она считала, что рассказыванием достигается особая непосредственность восприятия.

Искусством рассказывания сказки должен владеть каждый воспитатель, т.к. очень важно передать своеобразие жанра сказки.

Сказки динамичны и в то же время напевны. Быстрота развертывания событий в них великолепно сочетается с повторностью. Язык сказок отличается большой живописностью: в нем много метких сравнений, эпитетов, образных выражений, диалогов, песенок, ритмичных повторов, которые помогают ребенку запомнить сказку.

Издавна житейский опыт передавался через образные истории. Однако опыт опыту рознь. Можно просто рассказать историю, которая недавно произошла. А можно не просто рассказать интересный сюжет, но и сделать определенный вывод, или задать вопрос, который бы подтолкнул слушателя к размышлениям о жизни. Именно такие истории являются особенно ценными, терапевтическими. В обычаях, сказках, мифах, легендах описаны основы безопасной и созидательной жизни. Главное – заронить в душу ребенка зерно осмысления. А для этого необходимо оставить его с вопросом внутри.

Современному ребенку мало прочитать сказку, раскрасить изображения ее героев, поговорить о сюжете. С ребенком третьего тысячелетия необходимо осмысливать сказки, вместе искать и находить скрытые значения и жизненные уроки. И в этом случае сказки никогда не уведут ребенка в реальность. Наоборот, помогут ему в реальной жизни стать активным созидателем. Когда начинаешь разгадывать сказочные уроки, оказывается, что сказочные истории содержат информацию о динамике жизненных процессов. В сказке можно найти полный перечень человеческих проблем и образные способы их решения. Слушая сказки, ребенок накапливает в бессознательном некий символический «банк жизненных ситуаций». Этот «банк» может быть активизирован в случае необходимости, а не будет ситуации – так и останется в пассиве. И если с ребенком размышлять над каждой прочитанной сказкой, то знания, зашифрованные в них, будут находиться не в пассиве, а в активе, не в подсознании, а в сознании. Тем самым удастся подготовить ребенка к жизни, сформировать важнейшие ценности.

Чтобы развить определённые качества и способности с помощью сказки, надо уметь преподать материал, чтобы принести наибольшую пользу детям. В книге Сухомлинского «Сердце отдаю детям» есть рекомендации, как следует читать детям. Сказки дети должны слушать в обстановке, которая помогает более глубокому восприятию сказочных образов, например, в тихий вечер в уютной обстановке, на природе. Рассказы должны быть яркими, образными, небольшими. Нельзя давать детям множество впечатлений, так как может притупиться чуткость к рассказанному. Не следует много говорить. Ребёнок должен уметь не только слушать слово воспитателя, но и молчать. Потому, что в эти мгновения он думает, осмысливает новое. Поэтому воспитателю надо уметь дать ребёнку подумать. По мнению Сухомлинского, это одно из самых тонких качеств педагога.

Сказки нужно использовать в воспитании детей, но возникает одна проблема: не затруднит ли сказка познания истинных закономерностей реальной жизни. Сухомлинский считает, что дети прекрасно понимают, что является волшебством, а что происходит в реальной жизни. Например, самый распространенный вид сказок, который рано становится известным ребенку,— сказки о животных. Звери, птицы в них и похожи, и не похожи на настоящих. Идет петух в сапогах, несет на плече косу и кричит во все горло о том, чтобы шла коза вон из заячьей избушки, иначе быть дерезе зарубленной («Коза-дереза»). Волк ловит рыбу — опустил хвост в прорубь и приговаривает: «Ловись, рыбка, и мала и велика! («Лиса и волк»). Лиса извещает тетерева о новом «указе» — тетеревам без боязни гулять по лугам, но тетерев не верит («Лиса и тетерев»). Легко усмотреть во всех этих сказках неправдоподобие: где это видано, чтобы петух ходил с косой, волк ловил рыбу, а лиса уговаривала тетерева спуститься на землю? Ребенок принимает выдумку за выдумку, как и взрослый, но она его привлекает необычностью, непохожестью на то, что он знает о настоящих птицах и зверях. Больше всего детей занимает сама история: будет ли изгнана коза-дереза из заячьей избушки, чем кончится очевидная нелепость ловить рыбку хвостом, удастся ли хитрый умысел лисы. Самые элементарные и в то же время самые важные представления — об уме и глупости, о хитрости и прямодушии, о добре и зле, о героизме и трусости, о доброте и жадности— ложатся в сознание и определяют для ребенка нормы поведения. Детям надо пережить борьбу зла и добра, понять, что в сказке отражены представления человека о правде, чести, красоте. Без сказок мир стал бы неинтересным.

В сказках много юмора. Это их чудесное свойство развивает у детей чувство реального и просто веселит, развлекает, радует, приводит в движение душевные силы. Однако сказки знают и печаль. Как резко контрастны здесь переходы от печали к веселью! Чувства, о которых говорится в сказках, столь же ярки, как и детские эмоции. Ребенка легко утешить, но легко и огорчить. Плачет заяц у порога своей избушки, его выгнала коза. Ребёнку тоже грустно, ему жаль зайку. Петух прогнал козу — радости зайца нет конца. Весело и слушателю сказки. Малыш с горячим сочувствием следит за всем, о чем говорится в сказке: радуется победам Ивана-царевича, чудесам Василисы Премудрой, огорчается их невзгодам.

В особенности трогает ребенка судьба героев, поставленных в близкие и понятные ему обстоятельства. Действие в таких сказках часто совершается в семье. Говорили дочке отец с матерью, чтобы не ходила со двора, берегла братца, а девочка заигралась-загулялась— и братца унесли гуси-лебеди («Гуси-лебеди»). Братец Иванушка не послушал сестры — напился водицы из козьего копытца и стал козликом («Сестрица Аленушка и братец Иванушка»). Добрая сирота терпит гонения злой мачехи («Хаврошечка», «Морозко»). В развитие действия неизменно вносятся этические мотивировки: несправедливость становится источником страданий и злоключений, благополучные концовки всегда устраняют противоречия нормам справедливости. Сказка учит ребенка оценивать дела и поступки людей в свете правильных понятий о том, что хорошо и что плохо.

В сказках не бывает непоправимых жизненных бед, вместе с тем они не скрывают и то, что реальный мир знает тяжкие людские страдания, но все кончается благополучно благодаря чуду. Воображаемая чудесная победа добра над злом всегда активизирует чувства ребенка. Потребность в справедливости, стремление преодолеть жизненные невзгоды навсегда делаются частью его мироощущения. Это в высшей степени важно для формирования у человека жизненной стойкости и качеств борца за справедливость.

В детском саду знакомство со сказкой начинается с младших групп. Сказки для данной категории должны быть простыми в восприятии, с ярким динамичным развитием сюжета, короткие по содержанию. Преимущество занимают сказки о животных. Знакомя малышей со сказкой, необходимо каждый раз напоминать о том, что это – сказка. И постепенно малыши запоминают, что «Курочка Ряба», «Теремок» — это сказки. Перед чтением сказки можно провести дидактическую игру с участием героев сказки. Во время чтения воспитатель должен следить за реакцией детей. После чтения педагог спрашивает, понравились ли детям герои сказки. Дети данного возраста легко запоминают сказки.

В средней группе каждый месяц следует знакомить дошкольников с новой сказкой. Перед чтением сказки проводится соответствующая подготовка. В начале года детей следует знакомить с новыми словами, давая им объяснения: лавочка- деревянная длинная скамейка, скалочка- деревянная каталочка, которой раскатывают тесто ( в сказке «Лисичка со скалочкой») и др. Во втором полугодии с помощью упражнений необходимо выяснить, как дети понимают те или иные обороты речи, могут ли заменить слово

синонимом. Например: сдуру- не подумав, бранится- ругается, насилу нашел – долго искал ( сказка «Лиса и козел»; кинулась туда- сюда – в разные стороны; кликала- звала ( «Гуси – лебеди»).

После предварительной словарной работы воспитатель сообщает детям, что новые слова, услышанные ими сегодня, живут в сказке, которую он сейчас расскажет. После прослушивания сказки желательно провести с детьми беседу по её содержанию. Можно задать несколько вопросов. Чтобы ещё раз подчеркнуть идею сказки, можно вторично рассказать сюжет, содержащий данную идею.

В средней группе следует учить детей правильно оценивать поступки героев, самостоятельно находить нужные слова и выражения.

В старшей группе дошкольники учатся определять и мотивировать свое отношение к героям сказок (положительное или отрицательное). Дети этого возраста самостоятельно определяют вид сказки, сравнивают их между собой, объясняют специфику.

Например, на занятии по сказке «Хаврошечка» воспитатель сначала рассказывает сказку, а затем беседует с детьми: «Почему вы думаете, что это сказка? О чем в ней говорится? Кто из героев сказки вам понравился и чем? Вспомните, как начинается сказка и как заканчивается? Кто запомнил разговор Хаврошечки с коровушкой и может повторить его?» Эти вопросы помогают дошкольникам глубже понять основное содержание сказки, определить характер героев, выявить средства художественной выразительности (зачин, повторы, концовка).

В подготовительной к школе группе особую роль играет анализ текста сказки. При первом чтении важно показать сказку как единое целое. При вторичном ознакомлении следует обращать внимание на средства художественной выразительности. Здесь особую нагрузку несут вопросы: » О чем говорится в сказке? Что вы можете рассказать о героях сказки? Как вы оцениваете поступок того или иного действующего лица? Что произошло с героями сказки?». С помощью вопросов можно выяснить какие средства выразительности используются в сказке. Необходимо давать детям творческие задания на придумывание сравнений, эпитетов, синонимов. Знакомство со сказкой «Снегурочка» можно начать с беседы. «Кто из вас любит зиму? Почему?- спрашивает педагог у детей. – Что вы зимой лепили из снега? А сейчас я вам прочитаю про девочку, которую звали Снегурочка». Затем педагог задает детям следующие вопросы: » Что я прочила рассказ или стихотворение? А как вы узнали, что это сказка? Кто вам понравился в сказке? Почему? Какая была Снегурочка? Как вы думаете, почему её так назвали?».

Таким образом, значение сказок в воспитании чувств у ребёнка велико. Сказка – источник детского мышления, а мысль дошкольника неотделима от чувств и переживаний.

Заключение

Каждая эпоха создала свои сказки. В них запечатлелось все многообразие человеческих отношений. Именно в народных сказках к нам дошли смех и слезы, радость и страдание, любовь и гнев, правда и кривда, вера и безверие, трудолюбие и лень, честность и обман. Известные русские поэты и писатели восхищались народными сказками. А.С. Пушкин, говорил, что каждая из них является настоящей поэмой. В.Г. Белинский назвал их драгоценными историческими документами и подчеркивал их социальное значение. А.М. Горький писал о такой важной особенности русской сказки, как способность «заглядывать наперед».

Источники:
1.Круглов Ю. Г. Русские народные сказки: Кн. для самост. чтения. 4 — 6 кл. Сост., автор предисл., примеч., словаря Ю. Г. Круглов. — М.: Просвещение, 1983. — 320 с, ил. — (Школ. б-ка).

2.http://www.testsoch.info/istoriya-vozniknoveniya-russkix-narodnyx-skazok-xudozhestvennyj-analiz-detskie-narodnye-skazki/

3.    http://community.livejournal.com/navoslavie/profile

4.     http://www.bibliotekar.ru/kBilibin/index.htm

5.     Русский Биографический Словарь А. А. Половцова.

6.Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. – Ростов-на-Дону, 1996.

7.Т. Аникин В. П., “Русская народная сказка”, М.:Художественная литература, 1984;

A Russian fairy tale or folktale (Russian: ска́зка; skazka; «story»; plural Russian: ска́зки, romanized: skazki) is a fairy tale from Russia.

Various sub-genres of skazka exist. A volshebnaya skazka [волше́бная ска́зка] (literally «magical tale») is considered a magical tale.^{[1][need quotation to verify]} Skazki o zhivotnykh are tales about animals and bytovye skazki are tales about household life. These variations of skazki give the term more depth and detail different types of folktales.

Similarly to Western European traditions, especially the German-language collection published by the Brothers Grimm, Russian folklore was first collected by scholars and systematically studied in the 19th century. Russian fairy tales and folk tales were cataloged (compiled, grouped, numbered and published) by Alexander Afanasyev in his 1850s Narodnye russkie skazki. Scholars of folklore still refer to his collected texts when citing the number of a skazka plot. An exhaustive analysis of the stories, describing the stages of their plots and the classification of the characters based on their functions, was developed later, in the first half of the 20th century, by Vladimir Propp (1895-1970).

History[edit]

Appearing in the latter half of the eighteenth century, fairy tales became widely popular as they spread throughout the country. Literature was considered an important factor in the education of Russian children who were meant to grow from the moral lessons in the tales. During the 18th Century Romanticism period, poets such as Alexander Pushkin and Pyotr Yershov began to define the Russian folk spirit with their stories. Throughout the 1860s, despite the rise of Realism, fairy tales still remained a beloved source of literature which drew inspiration from writers such as Hans Christian Andersen.^[2] The messages in the fairy tales began to take a different shape once Joseph Stalin rose to power under the Communist movement.^[3]

Effects of Communism[edit]

Fairy tales were thought to have a strong influence over children which is why Joseph Stalin decided to place restrictions upon the literature distributed under his rule. The tales created in the mid 1900s were used to impose Socialist beliefs and values as seen in numerous popular stories.^[3] In comparison to stories from past centuries, fairy tales in the USSR had taken a more modern spin as seen in tales such as in Anatoliy Mityaev’s Grishka and the Astronaut. Past tales such as Alexander Afanasyev’s The Midnight Dance involved nobility and focused on romance.^[4] Grishka and the Astronaut, though, examines modern Russian’s passion to travel through space as seen in reality with the Space Race between Russia and the United States.^[5] The new tales included a focus on innovations and inventions that could help characters in place of magic which was often used as a device in past stories.

Influences[edit]

In Russia, the fairy tale is one sub-genre of folklore and is usually told in the form of a short story. They are used to express different aspects of the Russian culture. In Russia, fairy tales were propagated almost exclusively orally, until the 17th century, as written literature was reserved for religious purposes.^[6] In their oral form, fairy tales allowed the freedom to explore the different methods of narration. The separation from written forms led Russians to develop techniques that were effective at creating dramatic and interesting stories. Such techniques have developed into consistent elements now found in popular literary works; They distinguish the genre of Russian fairy tales. Fairy tales were not confined to a particular socio-economic class and appealed to mass audiences, which resulted in them becoming a trademark of Russian culture.^[7]

Cultural influences on Russian fairy tales have been unique and based on imagination. Isaac Bashevis Singer, a Polish-American author and Nobel Prize winner, claims that, “You don’t ask questions about a tale, and this is true for the folktales of all nations. They were not told as fact or history but as a means to entertain the listener, whether he was a child or an adult. Some contain a moral, others seem amoral or even antimoral, Some constitute fables on man’s follies and mistakes, others appear pointless.» They were created to entertain the reader.^[8]

Russian fairy tales are extremely popular and are still used to inspire artistic works today. The Sleeping Beauty is still played in New York at the American Ballet Theater and has roots to original Russian fairy tales from 1890. Mr. Ratmansky’s, the artist-in-residence for the play, gained inspiration for the play’s choreography from its Russian background.^[9]

Formalism[edit]

From the 1910s through the 1930s, a wave of literary criticism emerged in Russia, called Russian formalism by critics of the new school of thought.^[10]

Analysis[edit]

Many different approaches of analyzing the morphology of the fairy tale have appeared in scholarly works. Differences in analyses can arise between synchronic and diachronic approaches.^[11][12] Other differences can come from the relationship between story elements. After elements are identified, a structuralist can propose relationships between those elements. A paradigmatic relationship between elements is associative in nature whereas a syntagmatic relationship refers to the order and position of the elements relative to the other elements.^[12]

Motif[edit]

Before the period of Russian formalism, beginning in 1910, Alexander Veselovksky called the motif the «simplest narrative unit.»^[13] Veselovsky proposed that the different plots of a folktale arise from the unique combinations of motifs.

Motif analysis was also part of Stith Thompson’s approach to folkloristics.^[14] Thompson’s research into the motifs of folklore culminated in the publication of the Motif-Index of Folk Literature.^[15]

Structural[edit]

In 1919, Viktor Shklovsky published his essay titled «The Relationship Between Devices of Plot Construction and General Devices of Style».^[13] As a major proponent during Russian formalism,^[16] Shklovsky was one of the first scholars to criticize the failing methods of literary analysis and report on a syntagmatic approach to folktales. In his essay he claims, «It is my purpose to stress not so much the similarity of motifs, which I consider of little significance, as the similarity in the plot schemata.»^[13]

Syntagmatic analysis, championed by Vladimir Propp, is the approach in which the elements of the fairy tale are analyzed in the order that they appear in the story. Wanting to overcome what he thought was arbitrary and subjective analysis of folklore by motif,^[17] Propp published his book Morphology of the Folktale in 1928.^[16] The book specifically states that Propp finds a dilemma in Veselovsky’s definition of a motif; it fails because it can be broken down into smaller units, contradicting its definition.^[7] In response, Propp pioneered a specific breakdown that can be applied to most Aarne-Thompson type tales classified with numbers 300-749.^[7][18] This methodology gives rise to Propp’s 31 functions, or actions, of the fairy tale.^[18] Propp proposes that the functions are the fundamental units the story and that there are exactly 31 distinct functions. He observed in his analysis of 100 Russian fairy tales that tales almost always adhere to the order of the functions. The traits of the characters, or dramatis personae, involved in the actions are second to the action actually being carried out. This also follows his finding that while some functions may be missing between different stories, the order is kept the same for all the Russian fairy tales he analyzed.^[7]

Alexander Nikiforov, like Shklovsky and Propp, was a folklorist in 1920s Soviet Russia. His early work also identified the benefits of a syntagmatic analysis of fairy tale elements. In his 1926 paper titled «The Morphological Study of Folklore», Nikiforov states that «Only the functions of the character, which constitute his dramatic role in the folk tale, are invariable.»^[13] Since Nikiforov’s essay was written almost 2 years before Propp’s publication of Morphology of the Folktale^[19], scholars have speculated that the idea of the function, widely attributed to Propp, could have first been recognized by Nikiforov.^[20] One source claims that Nikiforov’s work was «not developed into a systematic analysis of syntagmatics» and failed to «keep apart structural principles and atomistic concepts».^[17] Nikiforov’s work on folklore morphology was never pursued beyond his paper.^[19]

Writers and collectors[edit]

Alexander Afanasyev[edit]

Alexander Afanasyev began writing fairy tales at a time when folklore was viewed as simple entertainment. His interest in folklore stemmed from his interest in ancient Slavic mythology. During the 1850s, Afanasyev began to record part of his collection from tales dating to Boguchar, his birthplace. More of his collection came from the work of Vladimir Dhal and the Russian Geographical Society who collected tales from all around the Russian Empire.^[21] Afanasyev was a part of the few who attempted to create a written collection of Russian folklore. This lack in collections of folklore was due to the control that the Church Slavonic had on printed literature in Russia, which allowed for only religious texts to be spread. To this, Afanasyev replied, “There is a million times more morality, truth and human love in my folk legends than in the sanctimonious sermons delivered by Your Holiness!”^[22]

Between 1855 and 1863, Afanasyev edited Popular Russian Tales[Narodnye russkie skazki], which had been modeled after the Grimm’s Tales. This publication had a vast cultural impact over Russian scholars by establishing a desire for folklore studies in Russia. The rediscovery of Russian folklore through written text led to a generation of great Russian authors to come forth. Some of these authors include Leo Tolstoy and Fyodor Dostoevsky. Folktales were quickly produced in written text and adapted. Since the production of this collection, Russian tales remain understood and recognized all over Russia.^[21]

Alexander Pushkin[edit]

Alexander Pushkin is known as one of Russia’s leading writers and poets.^[23] He is known for popularizing fairy tales in Russia and changed Russian literature by writing stories no one before him could.^[24] Pushkin is considered Russia’s Shakespeare as, during a time when most of the Russian population was illiterate, he gave Russian’s the ability to desire in a less-strict Christian and a more pagan way through his fairy tales.^[25]

Pushkin gained his love for Russian fairy tales from his childhood nurse, Ariana Rodionovna, who told him stories from her village when he was young.^[26] His stories served importance to Russians past his death in 1837, especially during times political turmoil during the start of the 20th century, in which, “Pushkin’s verses gave children the Russian language in its most perfect magnificence, a language which they may never hear or speak again, but which will remain with them as an eternal treasure.”^[27]

The value of his fairy tales was established a hundred years after Pushkin’s death when the Soviet Union declared him a national poet. Pushkin’s work was previously banned during the Czarist rule. During the Soviet Union, his tales were seen acceptable for education, since Pushkin’s fairy tales spoke of the poor class and had anti-clerical tones.^[28]

Corpus[edit]

According to scholarship, some of «most popular or most significant» types of Russian Magic Tales (or Wonder Tales) are the following:^[a][30]

Tale number	Russian classification	Aarne-Thompson-Uther Index Grouping	Examples	Notes
300	The Winner of the Snake	The Dragon-Slayer
301	The Three Kingdoms	The Three Stolen Princesses	The Norka; Dawn, Midnight and Twilight	[b]
302	Kashchei’s Death in an Egg	Ogre’s (Devil’s) Heart in the Egg	The Death of Koschei the Deathless
307	The Girl Who Rose from the Grave	The Princess in the Coffin	Viy	[c]
313	Magic Escape	The Magic Flight	The Sea Tsar and Vasilisa the Wise	[d]
315	The Feigned Illness (beast’s milk)	The Faithless Sister
325	Crafty Knowledge	The Magician and his Pupil		[e]
327	Children at Baba Yaga’s Hut	Children and the Ogre
327C	Ivanusha and the Witch	The Devil (Witch) Carries the Hero Home in a Sack		[f]
400	The husband looks for his wife, who has disappeared or been stolen (or a wife searches for her husband)	The Man on a Quest for The Lost Wife	The Maiden Tsar
461	Mark the Rich	Three Hairs of the Devil’s Beard	The Story of Three Wonderful Beggars (Serbian); Vassili The Unlucky	[g]
465	The Beautiful Wife	The Man persecuted because of his beautiful wife	Go I Know Not Whither and Fetch I Know Not What	[h]
480	Stepmother and Stepdaughter	The Kind and Unkind Girls	Vasilissa the Beautiful
519	The Blind Man and the Legless Man	The Strong Woman as Bride (Brunhilde)		[i][j][k]
531	The Little Hunchback Horse	The Clever Horse	The Humpbacked Horse; The Firebird and Princess Vasilisa	[l]
545B	Puss in Boots	The Cat as Helper
555	Kitten-Gold Forehead (a gold fish, a magical tree)	The Fisherman and His Wife	The Tale of the Fisherman and the Fish	[m][n]
560	The Magic Ring	The Magic Ring		[o][p]
567	The Marvelous Bird	The Magic Bird-Heart
650A	Ivan the Bear’s Ear	Strong John
706	The Handless	The Maiden Without Hands
707	The Tale of Tsar Saltan [Marvelous Children]	The Three Golden Children	Tale of Tsar Saltan, The Wicked Sisters	[q]
709	The Dead Tsarina or The Dead Tsarevna	Snow White	The Tale of the Dead Princess and the Seven Knights	[r]

Footnotes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

A Russian fairy tale or folktale (Russian: ска́зка; skazka; «story»; plural Russian: ска́зки, romanized: skazki) is a fairy tale from Russia.

Various sub-genres of skazka exist. A volshebnaya skazka [волше́бная ска́зка] (literally «magical tale») is considered a magical tale.^{[1][need quotation to verify]} Skazki o zhivotnykh are tales about animals and bytovye skazki are tales about household life. These variations of skazki give the term more depth and detail different types of folktales.

Similarly to Western European traditions, especially the German-language collection published by the Brothers Grimm, Russian folklore was first collected by scholars and systematically studied in the 19th century. Russian fairy tales and folk tales were cataloged (compiled, grouped, numbered and published) by Alexander Afanasyev in his 1850s Narodnye russkie skazki. Scholars of folklore still refer to his collected texts when citing the number of a skazka plot. An exhaustive analysis of the stories, describing the stages of their plots and the classification of the characters based on their functions, was developed later, in the first half of the 20th century, by Vladimir Propp (1895-1970).

History[edit]

Appearing in the latter half of the eighteenth century, fairy tales became widely popular as they spread throughout the country. Literature was considered an important factor in the education of Russian children who were meant to grow from the moral lessons in the tales. During the 18th Century Romanticism period, poets such as Alexander Pushkin and Pyotr Yershov began to define the Russian folk spirit with their stories. Throughout the 1860s, despite the rise of Realism, fairy tales still remained a beloved source of literature which drew inspiration from writers such as Hans Christian Andersen.^[2] The messages in the fairy tales began to take a different shape once Joseph Stalin rose to power under the Communist movement.^[3]

Effects of Communism[edit]

Fairy tales were thought to have a strong influence over children which is why Joseph Stalin decided to place restrictions upon the literature distributed under his rule. The tales created in the mid 1900s were used to impose Socialist beliefs and values as seen in numerous popular stories.^[3] In comparison to stories from past centuries, fairy tales in the USSR had taken a more modern spin as seen in tales such as in Anatoliy Mityaev’s Grishka and the Astronaut. Past tales such as Alexander Afanasyev’s The Midnight Dance involved nobility and focused on romance.^[4] Grishka and the Astronaut, though, examines modern Russian’s passion to travel through space as seen in reality with the Space Race between Russia and the United States.^[5] The new tales included a focus on innovations and inventions that could help characters in place of magic which was often used as a device in past stories.

Influences[edit]

In Russia, the fairy tale is one sub-genre of folklore and is usually told in the form of a short story. They are used to express different aspects of the Russian culture. In Russia, fairy tales were propagated almost exclusively orally, until the 17th century, as written literature was reserved for religious purposes.^[6] In their oral form, fairy tales allowed the freedom to explore the different methods of narration. The separation from written forms led Russians to develop techniques that were effective at creating dramatic and interesting stories. Such techniques have developed into consistent elements now found in popular literary works; They distinguish the genre of Russian fairy tales. Fairy tales were not confined to a particular socio-economic class and appealed to mass audiences, which resulted in them becoming a trademark of Russian culture.^[7]

Cultural influences on Russian fairy tales have been unique and based on imagination. Isaac Bashevis Singer, a Polish-American author and Nobel Prize winner, claims that, “You don’t ask questions about a tale, and this is true for the folktales of all nations. They were not told as fact or history but as a means to entertain the listener, whether he was a child or an adult. Some contain a moral, others seem amoral or even antimoral, Some constitute fables on man’s follies and mistakes, others appear pointless.» They were created to entertain the reader.^[8]

Russian fairy tales are extremely popular and are still used to inspire artistic works today. The Sleeping Beauty is still played in New York at the American Ballet Theater and has roots to original Russian fairy tales from 1890. Mr. Ratmansky’s, the artist-in-residence for the play, gained inspiration for the play’s choreography from its Russian background.^[9]

Formalism[edit]

From the 1910s through the 1930s, a wave of literary criticism emerged in Russia, called Russian formalism by critics of the new school of thought.^[10]

Analysis[edit]

Many different approaches of analyzing the morphology of the fairy tale have appeared in scholarly works. Differences in analyses can arise between synchronic and diachronic approaches.^[11][12] Other differences can come from the relationship between story elements. After elements are identified, a structuralist can propose relationships between those elements. A paradigmatic relationship between elements is associative in nature whereas a syntagmatic relationship refers to the order and position of the elements relative to the other elements.^[12]

Motif[edit]

Before the period of Russian formalism, beginning in 1910, Alexander Veselovksky called the motif the «simplest narrative unit.»^[13] Veselovsky proposed that the different plots of a folktale arise from the unique combinations of motifs.

Motif analysis was also part of Stith Thompson’s approach to folkloristics.^[14] Thompson’s research into the motifs of folklore culminated in the publication of the Motif-Index of Folk Literature.^[15]

Structural[edit]

In 1919, Viktor Shklovsky published his essay titled «The Relationship Between Devices of Plot Construction and General Devices of Style».^[13] As a major proponent during Russian formalism,^[16] Shklovsky was one of the first scholars to criticize the failing methods of literary analysis and report on a syntagmatic approach to folktales. In his essay he claims, «It is my purpose to stress not so much the similarity of motifs, which I consider of little significance, as the similarity in the plot schemata.»^[13]

Syntagmatic analysis, championed by Vladimir Propp, is the approach in which the elements of the fairy tale are analyzed in the order that they appear in the story. Wanting to overcome what he thought was arbitrary and subjective analysis of folklore by motif,^[17] Propp published his book Morphology of the Folktale in 1928.^[16] The book specifically states that Propp finds a dilemma in Veselovsky’s definition of a motif; it fails because it can be broken down into smaller units, contradicting its definition.^[7] In response, Propp pioneered a specific breakdown that can be applied to most Aarne-Thompson type tales classified with numbers 300-749.^[7][18] This methodology gives rise to Propp’s 31 functions, or actions, of the fairy tale.^[18] Propp proposes that the functions are the fundamental units the story and that there are exactly 31 distinct functions. He observed in his analysis of 100 Russian fairy tales that tales almost always adhere to the order of the functions. The traits of the characters, or dramatis personae, involved in the actions are second to the action actually being carried out. This also follows his finding that while some functions may be missing between different stories, the order is kept the same for all the Russian fairy tales he analyzed.^[7]

Alexander Nikiforov, like Shklovsky and Propp, was a folklorist in 1920s Soviet Russia. His early work also identified the benefits of a syntagmatic analysis of fairy tale elements. In his 1926 paper titled «The Morphological Study of Folklore», Nikiforov states that «Only the functions of the character, which constitute his dramatic role in the folk tale, are invariable.»^[13] Since Nikiforov’s essay was written almost 2 years before Propp’s publication of Morphology of the Folktale^[19], scholars have speculated that the idea of the function, widely attributed to Propp, could have first been recognized by Nikiforov.^[20] One source claims that Nikiforov’s work was «not developed into a systematic analysis of syntagmatics» and failed to «keep apart structural principles and atomistic concepts».^[17] Nikiforov’s work on folklore morphology was never pursued beyond his paper.^[19]

Writers and collectors[edit]

Alexander Afanasyev[edit]

Alexander Afanasyev began writing fairy tales at a time when folklore was viewed as simple entertainment. His interest in folklore stemmed from his interest in ancient Slavic mythology. During the 1850s, Afanasyev began to record part of his collection from tales dating to Boguchar, his birthplace. More of his collection came from the work of Vladimir Dhal and the Russian Geographical Society who collected tales from all around the Russian Empire.^[21] Afanasyev was a part of the few who attempted to create a written collection of Russian folklore. This lack in collections of folklore was due to the control that the Church Slavonic had on printed literature in Russia, which allowed for only religious texts to be spread. To this, Afanasyev replied, “There is a million times more morality, truth and human love in my folk legends than in the sanctimonious sermons delivered by Your Holiness!”^[22]

Between 1855 and 1863, Afanasyev edited Popular Russian Tales[Narodnye russkie skazki], which had been modeled after the Grimm’s Tales. This publication had a vast cultural impact over Russian scholars by establishing a desire for folklore studies in Russia. The rediscovery of Russian folklore through written text led to a generation of great Russian authors to come forth. Some of these authors include Leo Tolstoy and Fyodor Dostoevsky. Folktales were quickly produced in written text and adapted. Since the production of this collection, Russian tales remain understood and recognized all over Russia.^[21]

Alexander Pushkin[edit]

Alexander Pushkin is known as one of Russia’s leading writers and poets.^[23] He is known for popularizing fairy tales in Russia and changed Russian literature by writing stories no one before him could.^[24] Pushkin is considered Russia’s Shakespeare as, during a time when most of the Russian population was illiterate, he gave Russian’s the ability to desire in a less-strict Christian and a more pagan way through his fairy tales.^[25]

Pushkin gained his love for Russian fairy tales from his childhood nurse, Ariana Rodionovna, who told him stories from her village when he was young.^[26] His stories served importance to Russians past his death in 1837, especially during times political turmoil during the start of the 20th century, in which, “Pushkin’s verses gave children the Russian language in its most perfect magnificence, a language which they may never hear or speak again, but which will remain with them as an eternal treasure.”^[27]

The value of his fairy tales was established a hundred years after Pushkin’s death when the Soviet Union declared him a national poet. Pushkin’s work was previously banned during the Czarist rule. During the Soviet Union, his tales were seen acceptable for education, since Pushkin’s fairy tales spoke of the poor class and had anti-clerical tones.^[28]

Corpus[edit]

According to scholarship, some of «most popular or most significant» types of Russian Magic Tales (or Wonder Tales) are the following:^[a][30]

Tale number	Russian classification	Aarne-Thompson-Uther Index Grouping	Examples	Notes
300	The Winner of the Snake	The Dragon-Slayer
301	The Three Kingdoms	The Three Stolen Princesses	The Norka; Dawn, Midnight and Twilight	[b]
302	Kashchei’s Death in an Egg	Ogre’s (Devil’s) Heart in the Egg	The Death of Koschei the Deathless
307	The Girl Who Rose from the Grave	The Princess in the Coffin	Viy	[c]
313	Magic Escape	The Magic Flight	The Sea Tsar and Vasilisa the Wise	[d]
315	The Feigned Illness (beast’s milk)	The Faithless Sister
325	Crafty Knowledge	The Magician and his Pupil		[e]
327	Children at Baba Yaga’s Hut	Children and the Ogre
327C	Ivanusha and the Witch	The Devil (Witch) Carries the Hero Home in a Sack		[f]
400	The husband looks for his wife, who has disappeared or been stolen (or a wife searches for her husband)	The Man on a Quest for The Lost Wife	The Maiden Tsar
461	Mark the Rich	Three Hairs of the Devil’s Beard	The Story of Three Wonderful Beggars (Serbian); Vassili The Unlucky	[g]
465	The Beautiful Wife	The Man persecuted because of his beautiful wife	Go I Know Not Whither and Fetch I Know Not What	[h]
480	Stepmother and Stepdaughter	The Kind and Unkind Girls	Vasilissa the Beautiful
519	The Blind Man and the Legless Man	The Strong Woman as Bride (Brunhilde)		[i][j][k]
531	The Little Hunchback Horse	The Clever Horse	The Humpbacked Horse; The Firebird and Princess Vasilisa	[l]
545B	Puss in Boots	The Cat as Helper
555	Kitten-Gold Forehead (a gold fish, a magical tree)	The Fisherman and His Wife	The Tale of the Fisherman and the Fish	[m][n]
560	The Magic Ring	The Magic Ring		[o][p]
567	The Marvelous Bird	The Magic Bird-Heart
650A	Ivan the Bear’s Ear	Strong John
706	The Handless	The Maiden Without Hands
707	The Tale of Tsar Saltan [Marvelous Children]	The Three Golden Children	Tale of Tsar Saltan, The Wicked Sisters	[q]
709	The Dead Tsarina or The Dead Tsarevna	Snow White	The Tale of the Dead Princess and the Seven Knights	[r]

Footnotes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

Сказки стали у нас любимым жанром народного искусства. Они были распространены уже в древней Руси (см. об этом подр.: Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 25–26). Несмотря на то, что православная церковь, усматривая в них языческую ересь, боролась с ними на протяжении нескольких веков, она не могла прервать их распространения. В уже упомянутой книге читаем:

«В исторической и мемуарной литературе XVI–XVII вв. можно найти ряд упоминаний о сказке, доказывающих, что в эти века сказка была распространена среди различных слоёв населения. Царь Иван IV не мог заснуть без рассказов бахаря. В опочивальне его обычно ожидали три слепых старца, которые посменно рассказывали ему сказки и небылицы… Иностранные путешественники (Олеарий, Самуил Маскевич) с изумлением говорят о сказках, которыми, по их наблюдениям, в XVII в. русские забавлялись во время пиров» (там же. С. 28).

Мы не можем сказать, какими сказками русские забавлялись в допетровской России, поскольку в печатном виде русские сказки появились довольно поздно – в XVIII в. Составители их первых сборников видели в сказках лишь «вымышленный вздор», ценность которого они усматривали только в развлечении. С этой установкой они и отбирали сказки для своих сборников, давая им соответственные заголовки: «Весёлая старушка, забавница детей, рассказывающая старинные были и небыли» (1790), «Собрание простонародных русских сказок, служащих увеселением и забавою любителям простого слова» (1790–1796) и т. п.

Составителем первого из этих сборников был Пётр Тимофеев. Он писал: «Любезный читатель! Причина, побудившая меня собрать сии сказки, есть следующая: известно, что много находится таких людей, которые, ложась спать, любят заниматься слушанием или читаемых каких-либо важных сочинений, или рассказывания былей и небылиц, а без сего никак не могут уснуть. Почему я, желая услужить охотникам до вымышленных вздоров, постарался собрать столько, сколько мог упомнить, и сказать оные в свет» (Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1977. С.8).

Жанровый авторитет сказок в XIX веке был поднят на небывалую высоту А. С. Пушкиным. Известно, что от своей няни Арины Родионовны он записал семь сказок, три из которых были им использованы в его гениальных сказках – о царе Салтане, о попе и его работнике Балде и о мёртвой царевне. В этом же веке появились авторские сказки П. П. Ершова, С. Т. Аксакова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого и др.

Выдающимся собирателем русских сказок в XIX в. стал Александр Николаевич Афанасьев (1826–1871). В 1846–1849 гг. он учился на юридическом факультете Московского университета, однако своё имя он прославил вовсе не как юрист, а как публикатор русских народных сказок. В 1855–1863 гг. он издал восемь сборников, которые составили основу русского сказочного фонда. Этот фонд существенно пополнился благодаря деятельности Ивана Александровича Худякова и Дмитрия Николаевича Садовникова. Первый издал «Великорусские сказки» в двух томах в 1860–1862 гг., а второй – «Сказки и предания Самарского края» в 1884 г.

Самой плодоносной в собирании русских сказок оказалась первая половина XX в. По предположению В. Я. Проппа, число опубликованных русских народных сказок за это время увеличилось примерно до 20 тысяч. Поистине подвижническую работу в сказочном деле выполнили Н. Е. Ончуков и Д. К. Зеленин, братья Б. М. и Ю. М. Соколовы, А. И. Никифоров и М. К. Азадовский, В. И. Сидельников и В. Ю. Крупинская, И. В. Карнаухова и Н. И. Рождественская, Т. М. Акимова и Н. И. Савушкина и мн. др.

Наука о сказках – сказковедение – входит в фольклористику.

Фольклористика – наука о народном творчестве, которое иначе называется фольклором. Вот что мы можем прочитать об этом у Н. И. Кравцова: «Народное устно-поэтическое творчество – творчество трудовых масс народа. Для его обозначения в науке употребляются чаще всего два термина: русский термин “народное устно-поэтическое творчество” (или “народное поэтическое творчество”) и английский – “фольклор”, введённый Вильямом Томсом в 1846 г. Термин “фольклор” состоит из двух слов: фольк (folk) “народ” и лор (lore) “знание”, “мудрость”; в переводе на русский язык он обозначает “народное знание”, “народную мудрость”» (Кравцов Н. И. Славянский фольклор. М., 1976. С. 5).

Существует множество фольклорных жанров. Так, Н. И. Кравцов включил в свой сборник песни, потешки, заклички, приговоры, прибаутки, небылицы, считалки, скороговорки, загадки, сказки, былины, былички, пословицы и поговорки, а В. П. Аникин – в свой сборник «Русский фольклор» (М., 1986) – песни, сказки, былины, прибаутки, загадки, игры, гадания, сценки, причитания, пословицы и присловья. К фольклорным жанрам также относят легенды и исторические предания.

Анонимное народное творчество составляет параллель авторскому творчеству. Одни фольклорные произведения связаны с религией (например, былички – это рассказы об языческих персонажах, а легенды – о христианских), а другие – с наукой (приметы), искусством (сказки, былины, народный театр, песни), нравственностью (пословицы), политикой (исторические предания) и т. д. Мы можем найти у анонимных авторов фольклорных произведений свою версию по существу всей духовной культуры. Её можно назвать народной духовной культурой. Частью этой культуры, как блестяще показал М. М. Бахтин, является смеховая народная культура.

М. М. Бахтин писал: «В фольклоре первобытных народов рядом с серьёзными (по организации и тону) культами существовали и смеховые культы, высмеивавшие и срамословившие божество (“ритуальный смех”), рядом с серьёзными мифами – мифы смеховые и бранные, рядом с героями – их пародийные двойники-дублеры» (Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. М., 1990. С. 10).

Не все фольклорные жанры равноценны по своей значимости. Одно дело прибаутки, а другое, например, былины. Наибольшей значимостью обладают пословицы и сказки. Вот почему в области фольклористики сформировались особые научные дисциплины о них – паремиология и сказковедение.

В XIX в. сформировались две ведущих школы в сказковедении – мифологическая и миграционная. Представители первой сосредоточились на поиске мифологических корней у сказок, а представители второй – на миграции их сюжетов из одних стран в другие.

Зарождение мифологической школы в сказковедении связано в Европе с деятельностью братьев Гриммов – Якоба (1785–1863) и Вильгельма (1786–1859). В 1812–1822 гг. они издали три тома подлинных сказок немецкого народа. В 1835 г. Якоб Гримм опубликовал книгу «Немецкая мифология», где он обосновывает религиозное (мифологическое) происхождение сказки. На подобную точку зрения у нас стал Фёдор Иванович Буслаев (1818–1897), которого можно считать основателем русского сказковедения.

Ф. И. Буслаев писал: «Как обломок доисторической старины, сказка содержит в себе древнейшие мифы, общие всем языкам индоевропейским, но эти мифы потеряли уже смысл в позднейших поколениях, обновлённых различными историческими влияниями, потому сказка относительно позднейшего образа мыслей стала нелепостью, складкой, а не былью. Но в отношении сравнительного изучения индоевропейских народностей она предлагает материал для исследования того, как каждый из родственных народов усвоил себе общее мифологическое достояние» (Буслаев Ф. И. Русская народная поэзия. СПб., 1861. С. 310).

А. Н. Афанасьев присоединился к мифологической школе в сказковедении. Его главный теоретический труд – «Поэтические воззрения славян на природу» (1865–1869) – навеян идеей происхождения сказки из мифа. Вот почему в любой сказке он стремился обнаружить обоготворение природы. Он писал: «Предметом её (сказки. – В. Д) повествований был не человек, не его общественные тревоги и подвиги, а разнообразные явления всей обоготворённой природы» (Пропп В. Я. Русская сказка. Л., 1984. С. 123).

Основателем миграционной школы (или школы заимствования) в сказковедении стал немецкий санскритолог Теодор Бенфей (1809–1881). В 1859 г. он издал на немецком языке «Панчатантру» («Пятикнижие») – сборник индийских сказок, басен, притчей и т. п. В первом томе этого сборника Т.Бенфей излагает своё учение о миграции сюжетов из Индии не только в другие азиатские страны, но также в страны Африки, Америки и Европы. В числе этих сюжетов были и сказочные.

Идеи бенфеистов получили распространение в России. В той или иной мере они оказали влияние на А. Н. Пыпина, B. В. Стасова, Л. 3. Колмачевского и др. Мудрую позицию в споре между миграционистами и их противниками занял выдающийся филолог XIX в. Александр Николаевич Веселовский (1838–1906). Он советовал им заключить союз друг с другом.

«Усвоение пришлого сказочного материала, – писал А. Н. Веселовский, – немыслимо без известного предрасположения к нему в воспринимающей среде. Сходное притягивается сходным, хотя бы сходство было и неабсолютное. С этой точки зрения, в каждой сказке должно быть и своё, и чужое, теория заимствования подаёт руку теории самозарождения» (там же. C. 135).

Широкую известность в сказковедении у нас получили книги Владимира Яковлевича Проппа (1895–1970) – «Морфология сказки» (1928), «Исторические корни волшебной сказки» (1946), «Русская сказка» (1984), а также «Русская народная сказка» (1963) Эрны Васильевны Померанцевой (1899–1980) и «Русская народная сказка» (1977) Владимира Прокопьевича Аникина (род. в 1924 г.). Позднее появились работы таких наших сказковедов, как С. Б. Адоньева, В. Е. Добровольская, Т. Г. Дмитриева, И. П. Черноусова и др.

Вот какое определение народной сказки сформулировал В. П. Аникин: «Сказки – это коллективно созданные и традиционно хранимые народом устные прозаические художественные повествования такого реального содержания, которое по необходимости требует использования приёмов неправдоподобного изображения реальности» (Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1977. С. 195).

Сказки имеют свою жанровую структуру. Стартовой площадкой здесь стала классификация сказок, выполненная

А. Н. Афанасьевым. Он выделил следующие сказочные жанры: 1) о животных; 2) о предметах, 3) о растениях; 4) волшебные; 5) былинные; 6) исторические сказания; 7) новеллистические или бытовые; былички (о мертвецах, ведьмах, леших и проч.); 9) народные анекдоты; 10) докучные; 11) прибаутки.

В XX в. наше сказковедение пошло по пути сокращения числа сказочных жанров. Так, В. Я. Пропп, убрал из них былины, исторические сказания, былички и др. «Таким образом, – читаем в его последней книге, – получается всего четыре крупных разряда – о животных, волшебные, новеллистические, кумулятивные (или цепевидные типа “Колобок”. – В. Д.)» (Пропп В. Я. Русская сказка. Л., 1984. С. 59).

Четыре сказочных жанра выделила и Э. В. Померанцева. Она писала: «Поскольку мы не имеем полностью удовлетворяющей нас классификации, то, оставляя в стороне докучные сказки и небылицы, являющиеся пародией на традиционную сказку и стоящие несколько особняком в фольклорной прозе, можно выделить четыре основные группы сказок: сказки о животных, волшебные сказки, авантюрные и бытовые. В каждый из этих видов входит довольно разнокачественный материал. К волшебным сказкам, например, при такой системе классификации должны быть отнесены легендарные и богатырские сказки, к авантюрным – так называемые исторические и часть новеллистических сказок, к бытовым – сатирические сказки и анекдоты и т. д. Предложенная нами классификация, конечно, не исчерпывает всех видов сказки и не претендует на то, чтобы считаться окончательной» [Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 24).

В своей книге «Русская народная сказка» В. П. Аникин поделил сказки всего на три жанра – о животных, волшебные и бытовые. Если мы изменим эту последовательность на волшебные, о животных и бытовые, то можем увидеть, что в основе этой классификации по существу лежит единственный критерий – степень отдалённости сказки от реального мира. Исходя из этого критерия, мы увидим, что волшебные сказки отдалены от реального мира в максимальной степени, а бытовые – в минимальной. Промежуточное положение между ними занимают сказки о животных. Несмотря на то, что в качестве их персонажей выступают животные, за этими персонажами, как правило, легко угадываются люди.

Русские волшебные сказки, сказки о животных и бытовые сказки вносят свой вклад в сказочную картину мира, созданную русским народом. Опираясь на них, я пытаюсь в своей книге в самых общих чертах обрисовать эту картину мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Русские народные сказки. История, герои, жанры, значение

  

Русские народные сказки. История, герои, жанры, значение

История возникновения русской народной сказки

 
Каждая эпоха создала свои сказки. В них запечатлелось все многообразие человеческих отношений. Именно в народных сказках к нам дошли смех и слезы, радость и страдание, любовь и гнев, правда и кривда, вера и безверие, трудолюбие и лень, честность и обман.
Русские народные сказки появились давно. Много веков назад. Никто не может определить время возникновения первых сказок. Предполагают что они появились тогда. Когда люди научились писать. Народные потому что их придумали простые люди, рассказывали друг другу из поколения в поколение. Так происходит и сейчас мне их рассказывают бабушка и мама, а я потом расскажу своим детям Известно, что первые сказки были посвящены явлениям природы и их главными персонажами были Солнце, Ветер, и Месяц. Древний человек был далек от правильного понимания явлений природы. Все наводило на него страх, он думал, что они живые существа, а раз так, значит, они могли принести ему вред и пользу Но в основном все сказки очень добрые. В них добро побеждает зло.
 

Герои русских народных сказок

 

Главный герой в русской народной сказке обычно сочетал в себе благородные человеческие качества: такие как мужество, честность, бесстрашие, милосердие и добропорядочность. Иван-Царевич, богатыри, крестьянский сын Иван – дурак, Емеля, все они проходили испытания и невзгоды, и в конце Русской народной сказки побеждали злые силы. Нередко, положительного героя сопровождали помощники, серый волк, символизирующий ум и хитрость, или конь, олицетворяющий собой преданность и верность.
Женские образы, которые встречаются в сказках, также обладали добротой, светлым умом, мудростью и нежностью. Василиса Премудрая, Елена прекрасная, Марья — Царевна, Снегурочка были наделены не только очень красивой внешностью, но и чистой душой.

 
Положительным героям Русские народной сказки, как правило, противостояли темные силы, загадочные и коварные персонажи. Баба Яга, Кощей Бессмертный, Змей Горыныч, Соловей-разбойник — самые популярные сказочные злодеи, которые приносили людям вред, умели колдовать и выражали собой представление народа о жестокости и алчности.

 
Героями русских народных сказок часто выступали звери и птицы, которые жили и действовали как люди. В каждой сказочной истории с животными иносказательно описаны человеческие типажи, с их разными характерами и пороками. Эти сказочные персонажи многочисленны — медведь, волк, заяц, коза, петух, курица, кот, свинья, журавль и цапля, и, конечно же, хитрая лиса, которая встречалась в русских сказкахчаще всех остальных.

Собирательство русских сказок

 
Все мы знаем и любим русские народные сказки. Но нельзя забывать, что сейчас читать их мы можем только благодаря тому, что выдающийся русский историк и литературовед Александр Николаевич Афанасьев записал собранные по всем городам и весям России сказки, которые рассказывал ему народ.Русские сказки — это зашифрованное послание наших предков.
Александр Афанасьев всю жизнь занимался исследованием духовной культуры славян и собирал славянский и в первую очередь русский фольклор для того, чтобы оставить его для всех потомков Руси.
 

Жанры русских народных сказок и их происхождение

 

Сказка — явление видовое, объединяющее несколько жанров. Русские сказки обычно делят на следующие жанры: о животных, волшебные и бытовые (анекдотические и новеллистические).
Не всегда можно провести четкую границу между сказочными жанрами, а также между эпическими произведениями разных жанров. Происходит это оттого, что сюжеты способны изменять свою жанровую принадлежность: они могут исполняться то как сказки, то как легенды, предания, былины, баллады, бывалыцины. Например, былина о путешествии Садко в подводный мир напоминает волшебную сказку, поэтому иногда и рассказывалась как сказка. Сказочный сюжет «Чудесная дудочка» (о раскрытии тайны убийства с помощью чудесного растения) известен в балладах. Некоторые волшебные сказки в поздний период утрачивали чудесные элементы и становились новеллистическими.

 
В разряд анекдотических могли переходить сказки о животных. Подобные явления были вызваны устной природой фольклора, его умением реагировать и на сиюминутные ситуации, и на изменяющиеся в процессе исторического развития эстетические вкусы народа. Несмотря на это, сказки сохранили свою художественную основу, они никогда не растворялись полностью в других жанрах.

 
Происхождение сказочных жанров имеет разную историческую глубину. Наиболее древними являются сказки о животных, позже возникли сказки волшебные и анекдотические, еще позже — новеллистические. Видовое единство всех жанров проявилось в сходстве изображения, в одних и тех же поэтических законах, которые действовали в любой сказке.

 
Основной художественный признак сказок — их сюжет. Сюжет возникал и развивался благодаря конфликту, а конфликт порождался жизнью, той реальностью, которая не вполне соответствовала народному идеалу. В основе сказки всегда лежит антитеза между мечтой и действительностью. Сказочный сюжет предлагает полное, хотя и утопическое ее разрешение. В мире сказки торжествует мечта.

Воспитательное значение русских народных сказок для детей

 

Воспитательное значение русских народных сказок сам Александр Афанасьев отмечал так: «дети слушают их охотнее всех нравственных рассказов и повестей». И действительно. Посмотрите на ребенка, который слушает, как мама читает ему русские народные сказки. И вы увидите умные глаза и одухотворенное лицо.
Читать русские народные сказки можно и нужно не только детям. Они прекрасно подойдут для семейного чтения тихим уютным вечером и для чтения перед сном.

Русские народные сказки
Читать другие народные сказки