Люда и Таня были подругами, правильней сказать – даже хорошими подругами. Их женская дружба драматично разрушилась благодаря мне. Я был женат на одной, а у меня завязался роман с другой. Мы с Людмилой прожили вместе до роковых обстоятельств 13 лет, из которых женаты восемь. В нашей жизни мы дополняли друг друга всеми возможными способами. И хотя мы ни самая счастливая, ни самая несчастная пара, которая существовала, мы верили, что будем вместе вечно.
Проблемы начались в тот день, когда ее подруга Таня вошла в нашу жизнь. Я познакомился с ней несколько лет назад. У меня сразу возникло ощущение, что мы уже знали друг друга. Татьяна была темноволосой красавицей с очень хорошим вкусом, она выглядела стильно и оригинально. При этом её красота сочеталась с остроумием и интеллектом. Да простят меня женщины, ну это не частое явление для красавиц; обычно красотки остаются в плену красоты и продвигаются в жизни, исходя из неё, а не интеллекта.
Глубокая тяга к обеим женщинам
Выход из создавшегося положения был простой: я избегал все возможные контакты с Татьяной, уходил от ситуаций, когда мы могли столкнуться друг с другом. Если такое случалось, я извинялся и находил повод, чтобы удалиться. Никто бы по мне не определил, что я любил ее. Я вел себя достойно ради спокойствия брака с Людмилой. Но ничто из того, что я сделал, не уменьшило мой стыд и не улучшило брак, который я пытался защитить. Вожделение по Татьяне заставляло меня чувствовать себя виноватым, что негативно влияло на наш брак с Людой. Что-то было явно не так с моим браком или в этом был виноват только я?
Я начал задумываться и смотреть на нашу семейную жизнь с позиций анализа, которому я никогда не уделял времени. Оказалось, существовали реальные проблемы в браке. В начале наших отношений мы всегда страстно поддерживали друг друга в нашей работе, борьбе за карьеру, деньги. Также бурно мы спорили между собой. Но со временем мы перестали спорить. Жизнь потекла размеренным укладом, нет, споры не прекратились, но они скорее превратились в конфликты, а мы игнорировали их и надеялись, что они уйдут.
На пути к Танюшиным объятиям
Наконец, продержавшись так пару лет, я больше не мог подавлять свои чувства к Тане. Как я мог проявить себя, не причиняя вреда Люде и не рискуя нашим браком?
Я решил написать Тане как тайный поклонник, заведя в соцсети анонимный аккаунт. По крайней мере, смогу выразить некоторые чувства. Я писал ей один раз в неделю в течение месяца. Это были простые записки с отрывками из стихов и эмоциональными восхищениями ее красотой. Я предположил, что если она будет держать письма в секрете, то смогу признаться, не боясь разоблачения. Но она рассказала Люде, а Люда мне. Они не предполагали, кто это мог быть. Я перестал отправлять электронные письма немедленно.
Затем осенью 2017 года я нашел обоснованную причину связаться с Татьяной, которая к тому времени переехала с мужем в другой город. У меня был вопрос по книге, которую я рецензировал, я знал, что она много изучала этот вопрос. Вскоре мне удалось превратить этот единственный вопрос в постоянную переписку. На первый взгляд наше общение казалось невинным, но в конце концов Танюша поинтересовалась: «Почему мы вдруг стали общаться с тобой так, хотя раньше практически не общались?». Я вздохнул и написал в ответ: «Я не знаю, но должен признаться, что я не рассказал об этом жене». Таня созналась, что тоже не говорила мужу.
Наши сообщения стали более длинными и философскими. Однажды Эмма написала: «Могу я задать тебе странный вопрос?» – «Давай,» ответил я. Она писала: «Это может звучать глупо, но … несколько лет назад я получила пару анонимных писем от поклонника, в принципе в сети такое и не редкость, но я так и не узнала, кто их отправил. Дело в том, что формулировка в одном из твоих недавних писем была почти точно такой же, как в одном из анонимных. Это ты послал их?»
Я думал об этом весь день. Наконец, ближе к ночи я написал: «Да. Это был я». Таня была ошеломлена, она спросила, были ли электронные письма шуткой. Ей трудно поверить, что я послал их; она действительно считала, что я не могу терпеть ее, так как всё время ее избегал. Я признался ей, что с того дня, как мы были представлены, я не переставал думать о ней. Татьяна призналась насколько она была взволнована и как удивлена своей собственной реакцией. После нескольких дней все более пылкого общения она снова удивила меня: «Могу я тебя увидеть?»
«Да, — сказал я, — ты можешь увидеть меня, когда захочешь».
Я обязан был спросить себя «Что я делаю?» Но я не спросил, убедил себя, что всё обойдётся. Знаю, как нелепо звучит, но так произошло. Когда Таня прибыла, мы рассмеялись и неловко обнялись. Она прижалась ко мне с такой силой, что я ели сдержался от дальнейших действий, химия была невообразимой. Я чувствовал запах ее кожи и волос, чувствовал влажность ее дыхания на моей шее и тепло ее груди на моей груди. Она и я едва касались раньше. И вот она здесь, прижимается своим прекрасным трепетным телом к моему. Мгновение этого молчаливого объятия для нас стало моментом истины.
Не подумайте, обломаю вас, в тот день у нас ничего не было. Татьяна осталась до полуночи; наша непринужденность друг с другом была глубокой и непосредственной. В понедельник Татьяна спросила, может ли она увидеть меня во вторник. Мы провели весь день, разговаривая. Она позвонила мне рано утром в среду, менее чем через шесть часов после последней встречи. Я был в восторге. К концу ночи стало ясно, что мы будем проводить каждую минуту вместе.
Наконец, мы занялись любовью в пятницу и провели последние два дня в постоянном пылу «постельных баталий». Быть с Татьяной оказалось не похожим ни на что, что я когда-либо испытывал. Мое влечение к ней было тотальным, и я понял, что мое желание к ней неиссякаемое.
Погружение в предательство
В тот день, когда Таня уехала обратно, я провел несколько часов, чувствуя себя удрученным, а затем приготовился к тому, чтобы вновь погрузиться в «реальную» жизнь. Измена состоялась и прошла, так тогда я считал, но оказался неправ: настоящая измена жене только начиналась.Через неделю Таня написала, что собирается приехать провести лето в наш город. «Не волнуйтесь», сказала она. «Я еду работать над диссертацией». Меня всё равно это взволновало по новой. Приезд означал наши встречи, а мое предательство собиралось принять совершенно новое измерение.
Таня и я старались видеть друг друга каждый день. Я часами планировал, когда и как мы могли встретиться. Хотя это звучит безумно, просто не было времени подумать о последствиях того, что мы делали. Когда я был с Людой, я думал о Люде, когда я был с Таней, я думал о Тане. Когда мы были все вместе, я думал о другом: например, футбол или проект, над которым мне нужно было работать. Не знаю как назвать такую жизнь, не задумывался, скорее это было выживанием в тех условиях.
Татьяна и я одевались после обеда в отеле. «Это ужасно», – говорила она, застегивая бюстгальтер. «Я знаю», – отвечал я, делая последний глоток шампанского. И все же мы снова и снова хотели встреч.
Оглядываясь назад, все становится ясным: просто не делай этого и живи спокойной жизнью. Но пока это происходит, кажется все намного сложнее. Поскольку наши отношения стали более близкими, Татьяне и мне становилось все труднее жить семейной жизнью. Хотя ни один из нас не намеревался изначально изменять, мы изменяли. Тайные встречи длились три месяца, после чего каждый из на признался своим половинкам в измене. Наша новая жизнь продлилась ровно 18 дней, после чего Татьяна вернулась к мужу.
Все общие подруги ее клеймили, на работе тоже осуждали, родные были такого же мнения. И даже в наше время, изменяющая супруга в глазах окружающих это не тоже самое, что неверный муж. Люди менее бурно реагировали на мое предательство. То, что я был мужчиной, казалось, облегчало мое положение по мнению окружающих. Но общественное негласное осуждение Татьяны было жестоким. Это было слишком для нее. Поэтому она вернулась к своему мужу.
Люда и я расстались. Я пытался объяснить Люде, что случилось, извинялся перед ней, пока ей не надоело это слышать. Я уехал из города, но мы остались друзьями с Людой. Учитывая, что у нас не было детей, она смогла относительно быстро начать новую жизнь.
Приходила ко мне тётя Тося каждый день, а вечерами ещё и названивала, спрашивала: всё ли у меня в порядке и чем я занимаюсь.
Дня за два до маминой выписки, тётя Тося сказала, что она взяла отгул и проведёт генеральную уборку в квартире. Конечно, с моей помощью.
Мы с нею провозились весь день, и уже поздно вечером нам осталось только повесить шторы на окна. Нужно сказать, что мы жили с мамой в старом доме, ещё дореволюционной постройки, с высокими потолками. Чтобы снять или повесить шторы, нужно было взбираться по стремянке.
Я бы повесил их и сам, но тётя Тося сказала:
– Ты так не повесишь, как надо. Я влезу, а ты подержи стремянку, подстрахуй меня.
Она взяла ещё непросохшую штору. Ей пришлось влезть на самую верхнюю ступеньку. Я держал стремянку и смог детально обозревать всё то, что у неё было под халатом, а именно стройные ножки и там, где они сходились, узкую чёрную полоску трусиков.
Мне вспомнился давний их разговор с мамой. Мне тогда было лет десять, но я запечатлел их слова в памяти. Они смотрели телевизор. Что показывали, не помню. Только разговорились они про маньяков, нападающих на женщин.
– Эх, кому-то везёт, только не нам с тобой, Сима, – сказала тётя Тося моей маме. – Я бы заставила его оттрахать меня так, что ему год не хотелось бы нападать на баб.
Нужно сказать, что обе они были одиноки. Мой отец ушёл от нас, когда мне не было и годика, а тётя Тося вообще не выходила замуж.
Я знаю, что мать иногда встречается с мужчинами. Про тётю Тосю ничего не скажу. Скорее всего, и у неё случаются любовники. Женщина она видная, красивая, с классной фигуркой и отменным бюстом. Правда, вживе, без лифчика, я последний раз видел лет девять назад. Потом она стала стесняться меня. Но я запомнил её крупные коричневые соски, как и разговор про маньяков, и слова тёти Тоси о том, что если её будут насиловать, она просто расслабится и постарается получить максимум удовольствия.
Пока я разглядывал тётю Тосю снизу и возбуждался, она повесила шторы и стала спускаться вниз.
– Держи меня, парень, – сказала она. – А то грохнусь…
Я схватил её под коленку. А далее… Далее моя рука по мимо моей воли въехала в её «запретную зону».
– Ого, а ты, парень, не промах, – воскликнула тётя Тося и спустилась ещё на одну ступеньку так, что рука моя очутилась под её попой. – И что дальше, проказник? – спросила она.
Если бы я знал. Но я не был испорченным мальчиком. Я просто застыл.
Тётя Тося улыбнулась:
– Правда, у меня упругая попа?
Я поднял руку повыше, положил на одну её булочку и слегка сжал.
– Д-да, упругая… – ответил я, чувствуя, как бесстыдно всё выше и выше вздымается под трико мой жезл. Этого не могла не заметить тётя Тося.
– Что у тебя тут? – встав на пол, спросила она, ухватив меня за «пирамидку» и потребовала: – Ну-ка, покажи…
Я вспыхнул, меня бросило в жар и пот. Она же знала, ЧТО у меня ТАМ. Она не могла не знать этого.
Тётя Тося оттянула резинку трико, а с ним и трусов, приспустила их.
– О, какая восхитительная штука! – воскликнула она, будто бы впервые увидела мужскую плоть. – Вот это я понимаю – орудие.
Она обхватила его рукой и продолжала восторгаться:
– Какой он твёрдый. Словно кость… не согнуть… А этот бутон… Его так и хочется… поцеловать…
Тётя Тося встала на колени и, вправду, поцеловала малиновый наконечник жезла. Меня точно током шибануло. И всё тело наполнилось истомой…
– Тебе приятно? – спросила тётя Тося.
– П-приятно, – признался я.
Тётя Тося погрузила жезл в рот. Я ощущал ласку её языка и балдел…
Мой балдёж прервала тётя Тося.
– Пойдём, найдём местечко удобнее и уютней, – сказала она.
Она повела меня на мамину постель и на ходу скинула халат и попросила расстегнуть лифчик. С трудом, но я разъединил оба крючочка.
– Поцелуй мои сиси, – попросила тётя Тося. – В сосочки. Поласкай их язычком…
Я послушно и охотно выполнил тётину просьбу, попутно влезая рукой под её трусики. Там я нащупал прикрытую волосами щёлочку. Она была влажновата…
Я начал наглеть и потащил тётины трусики вниз… Я жаждал главного, того, о чём до сей минуты лишь знал понаслышке да по некоторым фоткам, попадавшим в наш класс через руки более продвинутых, чем я, моих приятелей. Мне не терпелось «вставить» в тётю мой жезл.
– Погоди, мальчик, – сказала тётя Тося. – Я сама…
Она повернула меня на спину. Перекинув одну ногу через меня, она встала на колени и, взяв в руки моё орудие, медленно ввела его в вожделённую дырочку, во влажную и жаркую пещеру… Её мягкие стены нежно обхватили мой ствол.
И я снова стал погружаться в сладкую истому… Я тонул в ней, полностью отрешившись от окружающего. Были только мы – я, тётя Тося и наслаждение.
Взрыв, иначе я это ощущение не назову, произошёл неожиданно для меня. Меня накрыло волной оглушающего блаженства… Я, кажется, закричал или это кричала тётя Тося, или мы оба кричали…
… – Вот ты и стал мужчиной, – проговорила тётя Тося, когда я пришёл в себя. – Поздравляю. Я рада, что это сделала я… Теперь можно и перекусить. Ты, наверно, проголодался…
Мы, не одеваясь, пошли на кухню.
© Copyright: Казанцев Куртен, 2013
Свидетельство о публикации №213052500057
Мне кажется, я потихоньку схожу с ума, и нет сил бороться с эмоциями. Я замужем за прекрасным человеком 10 лет, трое детишек у нас растут. Мне 33 года, а супругу 34. Он добрый и ласковый, наши общие друзья в шутку называют его «большой добрый слон». Муж работает вахтовым методом – месяц на работе, месяц дома, и всегда его приезд – это наш семейный праздник. От меня не отходит, детишек любит и балует, и чтобы обозвал и крикнул когда-нибудь, как бывает в других семьях, не бывало.
Но в 2011 году он перестал обращать на меня внимание как на женщину, сидел подолгу у телевизора, приходил в спальню, когда я уже сплю. С виду всё было так же прекрасно, и с детьми, и меня «солнышко» и «любимая» называл. Я пыталась с ним поговорить, сначала в шутку говорила: «Мы с тобой как брат с сестричкой живём или как сын с мамой», он отшучивался, обнимал и говорил, мол, да, нашей семье только позавидовать можно, дорогая. На самом деле так оно и было: детки у нас есть, машина, квартира, всегда вместе в магазин, погулять с детьми. Мне ещё говорили: «Троих родила, а как девочка выглядишь», муж говорил: «Это я её так сохранил». В общем, всё отлично.
Но а всерьёз когда я пыталась поговорить, что он совсем почти перестал со мной любовью заниматься, раза 2-3 за месяц, это при том, что он ещё месяц на работе (чтобы было ясно – со здоровьем всё в порядке у него, и редкий секс, хоть и был по моей инициативе, всё отлично), он говорил: «Да устаёшь ты сильно, вон сама первая вырубаешься». Я, и правда, тогда сильно уставала, малышке тогда годик был, старшая дочка в школу пошла – уроки и всё такое, среднюю в садик отвезти, по дому работа домашняя, да и приготовить что-нибудь вкусненькое для семьи. В общем, я тревогу сильную не била тогда.
Уехали мы в отпуск, про отпуск вообще молчу – за полтора месяца ко мне даже пальцем не прикоснулся, мол, негде, да и некогда – бред какой-то. Приехали домой, ну с друзьями повстречались, небольшой ремонтик по квартире сделали, пришло время ему уезжать на работу, и даже в день отъезда он ко мне не прикоснулся, но дурного я даже подумать ничего не могла, так, только мысль в голове пролетела. Уехал, звонил, говорил: «Всё у нас хорошо, дочка подрастёт – будем только собой заниматься».
Приехал, так ждали его мы все, а особенно я. Подошла к нему погладить по щеке, только затронула – он как отдёрнется от меня как ошпаренный с такими глазами – какими-то больными, измученными, сам даже понял, что что-то не то сделал, и говорит: «Вахта тяжёлая была, прости». Стол накрыла, он поел, пивка выпил и спать ушёл, говорит: «Устал». Я поревела тихонько в ванной, детей уложила и спать пошла в другую комнату. На следующий день дала ему выспаться, детей накормила, приоделась, накрасилась, пришла его будить – он вообще на меня никак не отреагировал. Настал вечер, сели ужинать, я купила бутылочку сухого вина, сидим.
Звонит моя подруга, мы с ней с начальной школы не разлей вода, всегда вместе, и помогала она мне с детишками, пока у самой ребёнок не появился от гражданского мужа, и делились мы всеми секретами – сейчас я думаю, что делилась только я, всё рассказывала, и проблемы с мужем в плане секса тоже. В общем, звонит она, спрашивает: «Ну приехал у тебя благоверный? Как встретились, всё ли нормально?» и т.д. и т.п. Говорит: «Мы сейчас к вам приедем». Я говорю: «Кто это «мы»?» – она про своего гражданского мужа (а они тогда расставались надолго, что, в общем-то, у них часто и происходит), я обрадовалась: «Молодцы, помирились, давай к нам приезжайте». Мужу говорю: «К. и Б. помирились наконец-то, сейчас приедут к нам в гости». У него такая реакция была: «Чего она дура, чего в нём нашла? Такая классная девка, и он ей только пользуется». Я в ответ: «Так наоборот хорошо же – ребёнок общий, и любит, значит, его сильно». Он тогда мне и говорит: «Чего в гости зовёшь? У меня надо было спросить».
Я была поражена такой реакцией. Он поворчал, чего раньше никогда не было, вышел из-за стола, пошёл помылся, побрился, посидел, помолчал, и ушёл спать, не дождавшись гостей. Я говорю: «Ты чего? Сейчас же приедут к нам». «Сами, – говорит, – сидите». Я подумала и решила: «Ну и спи, а я пойду сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь к столу, всё-таки гости будут», и вспомнила, что деньги, которые на тот момент были в доме, у него в кармане лежат – он в магазин бегал. Ну я взяла деньги у него в куртке, стою перед зеркалом, одеваюсь.
И тут начинается самое страшное, что было в моей жизни, – выскакивает из спальни мой муж, нет, вернее – МОНСТР, которого я раньше никогда не видела в жизни, и начинает на меня так орать: «Ты куда?». Я говорю: «В магазин». «Ты где деньги взяла – у меня в кармане?», я говорю: «А где же?», он мне: «Ты чего по чужим карманам роешься? Чему тебя учили?». Я даже не поняла проблемы, а он меня как давай избивать, хватать за руки, бить головой об зеркало со словами: «Посмотри, какая ты сучка, ты же сучка последняя, что ты роешься у меня в кармане?» и таскает меня по квартире то за шею, то за руки. Я в ванную от него, он меня оттуда вытаскивает, снова к зеркалу и стучит об него моей головой с теми же словами, что я сучка последняя. Я только лицо закрывала руками и говорила: «Это бред, это бред, и мне это снится».
Дети были в шоке, я в шоке. А он после того, как меня избил, оделся и ушёл. Через час пришёл, накупил себе пива, сел у телевизора. Я ушла к детям в комнату, проревела всю ночь, только под утро уснула. На следующий день с ним не разговаривала и вообще ничего не соображала, вся в синяках была. Только сказала, что с ним жить больше не хочу. Что тут было! Извинения, «прости, сорвался, на работе тяжело было, всё бывает в жизни», чуть не ревел. Я говорю: «Ты себе подружку на работе завёл, вот я тебе и не мила стала». Он всё отрицал, умолял о прощении, ходил за мной по пятам.
Тут как раз у моего брата свадьба была, перед ней вроде бы помирились – и секс со мной каждый день, и «любимая», и «солнышко» я. Но изменился он, и взгляд не тот – в пустоту куда-то, и молчит, всё думает о чём-то, и не слышит меня, когда зову, и дети не радуют, не спит по ночам, бродит. Кое-как я пережила до его отъезда на роботу. Уехал, я ему смс написала, что думаю, у него другая. Там, конечно, он всё отрицал, я сидела только на успокоительных, спать не могла, всё думала – почему? За что он так со мной, если у него никого нет? Да и знаю я его с 15 лет, не мог он без причины набить меня, он на руках меня носил ещё не так давно… Короче, накручивала я себе, что у него другая.
Ждала его с работы, думаю, буду для него самой лучшей, и так к нему, и сяк, и поспать с утра подольше даю, пока сам не встанет. Завтрак приготовлю и гулять с детьми сама (хотя раньше он, как приедет, сам с детками гулял, когда у меня работа по дому есть). Он по приезду супружеский долг исполнит, и всё, опять где-то там, далеко от нас находится, меня не обнимет, не поцелует. Стал срываться на меня и детей – то заорёт ни с того, ни с сего, детей с комнаты нашей прогоняет, хотя раньше мы с утра все любили вместе на кровати поваляться, телевизор посмотреть. Вижу, что с ним что-то происходит, и обзывать стал меня то «дура», то «дебилка».
Но всё равно приходили к нам друзья (у нас две семейные пары, дружим семьями более 15 лет, и подруга моя вечно одна приходила – они с гражданским мужем то расходились, то сходились), сидели как обычно. Подружки из семейных пар сами мне стали говорить, что С. поменялся как-то, другой стал, на меня даже за столом прикрикивает. Я молчала, ничего не говорила. Только подруге близкой своей всё рассказывала, а она потом чего-то и звонить мне не стала, и приходить реже – только когда С. приезжал, выбиралась до нас, говорила, ей всё некогда. Я ещё мужу об этом жаловалась, что чего-то К. трубку не берёт, не перезванивает, совсем меня забыла. А она мне тогда больше всех нужна была.
У меня ещё студенческая подруга есть, живёт в другом городе, по телефону только и общаемся. Вот я ей и начала по телефону душу изливать, она мою семью хорошо знает. Через какое-то время стала замечать, что муж мой дико ванну полюбил, по часу там плескаться стал, да и в туалете меньше получаса не сидел. Стала я караулить незаметно – он выходит оттуда с телефоном. Я была в шоке, неделю потерпела, понаблюдала, а потом встала около туалета и откровенно жду, когда выйдет. Что тут было! Он с телефоном по туалету скакал, не знал, куда его спрятать, стал по шкафчикам рыться, якобы искать чего-то, смывать унитаз десять раз, а я стою и реву, говорю: «Ты думаешь, я не заметила, что давно уже с телефоном не расстаёшься?».
Поругались, я взяла телефон – ничего там нет, только друзья его да родственники, но я заставила его взять детализацию. Не хотел, дико отпирался, но взял. Ничего я там не нашла, один сплошной интернет и ночью, и днём, и звонки от моей подружки – и входящие, и исходящие, но не так много, чтобы что-то заподозрить. Я сама его телефоном пользовалась иногда, может, это я звонила. Про интернет он сказал, что новости смотрел, погоду, спорт, а я говорю: «У нас дома два компьютера, безлимитный интернет, два планшета – не проще там смотреть?». Он говорит: «Там в тишине никто не мешает». В соцсетях он не общается, сама регистрировала его во «ВКонтакте» и в «Одноклассниках», но он туда даже не заглядывает, и пароли я знаю.
Короче, потом вообще туго стало. Я ему уже ничего не говорила, только в себе держала про ту, другую, которая, как я думала, на работе. Пила успокоительные, старалась забыться в детях. Приезжала к нам подружка моя, бывало, посидим, я выпью чуть-чуть, пойду дочь младшую качать и с ней усну, а они дальше сидят – муж и подруга моя. Я утром встану, спрошу: «А чего меня не разбудил?», он мне: «Ага, тебя разбудишь, да мы сидели-то недолго…».
Потом мне дочь как-то говорит: «Мама, я тётю К. не люблю и не хочу, чтобы она к нам приезжала». Я говорю: «Почему?», а она говорит: «Мне кажется, папа её любит, он на неё смотрит так, как на тебя не смотрит, и когда ты уснула тогда (я даже не помню, про какой она период говорит, я ей доверяла как себе, может, поэтому позволяла себе такое), папа с ней всё курить выходил, и смеялись они вдвоём над тобой. Потом они обнимались и вроде целовались». Я говорю: «Что потом-то было?», она говорит: «Я не знаю, папа меня заметил, что подслушиваю, и прогнал меня в комнату спать, и тётя К. тоже на меня кричала: «Иди спать, не слушай тут». Я говорю: «Ты почему мне раньше не говорила?», она говорит: «Боялась, что вы ругаться с папой будете». Потом я у дочери спрашивала всё заново и заново, она говорит: «Мама, может, мне показалось, не расстраивайся».
Я мужу ничего не сказала, потом и вообще из головы выкинула, всё думала, если у него кто и был, так это там, на работе. Здесь же он всё время со мной, к друзьям не ходит, хотя его звали не раз. Так прошло пару месяцев, на душе у меня неспокойно всё это время было, сердцем чувствовала, что скрывает он от меня что-то и сам терзается от этого. Наступил у дочери день рождения, маленький юбилей, гостей пригласили. Подружка, конечно, любимая была, и другая подруга, с которой я всё по телефону общалась, в это время в наш город приехала, тоже была на дне рождения. Так вот, она когда уехала, позвонила мне и говорит: «Дорогая, а тебе не кажется, что ты не там ищешь? У тебя, мне кажется, всё под носом происходит. Твой муж разве что не облизывал К., и покурить с ней (он не курит), а не со всеми выходит, а ты как дура с пирогами да с гостями возишься, да он глядел на неё как на богиню! Думай сама, – говорит, – я за столом только сок пила (по состоянию здоровья), я ошибиться не могла, хотя, может, у вас всегда так».
Я думаю, и правда всегда так, но я, дура, даже подумать не могла. Мужу ничего не сказала – не пойман, не вор. Думаю, просто ограничу общение. Потом мы уехали в отпуск на полтора месяца, вроде нормально всё, почти как прежде стало, и гуляли мы вместе, и в кафешки ходили, и обнимать он меня стал просто так, как прежде. Приехали домой, в первый же день звонит подруга, с приездом поздравляет, в гости к нам собирается с гражданским мужем. Я говорю: «Мы устали с дороги», а она: «Мы ненадолго». Я говорю: «Вы, что, опять с мужем помирились?» (когда мы уезжали, они расходились в очередной раз), она: «Нет, так, только секс». Я мужу всё рассказала, смотрю на его реакцию и сама себе не верю, что я его проверяю, что он скажет. Он сдержанно так: «Ну и дура, гнать его в шею надо, чем она думает, этим местом, что ли?». Я говорю: «Вот приедет – сам и спросишь, если тебе интересно, я в чужую жизнь не лезу».
Короче, не приехали они, так он мне пару раз сказал: «Позвони подруге-то, чего не едут?». Я говорю: «Не звонит – значит, не приедут» и спать пошла. Он посидел и ко мне пришёл со словами: «Что не приехала твоя подружка?», я говорю: «Я и не хочу». Всё-таки увидеться нам пришлось, и смотрю на них – она ему прямо так в глаза и смотрит, и каждый раз повторяет: «Нас теперь с гражданским мужем связывает только секс, так клёво». Зачем нам это говорить?
И вот мужа у меня как подменили, снова я стала «дурой», дети – вообще «идиоты». Я молчу и о своих подозрениях ничего не говорю. Только маме не выдержала, сказала, а мама мне прямо в лоб так и говорит: «Да я давно так думала, только тебе разве скажешь? Ты зациклилась, что он на работе гуляет». Я потом столько ревела, ведь прямых доказательств нет, как я обвиню подругу, не зная фактов, и мужу скажу? Он вообще про меня подумает, что я параноик. Но стала я всё вспоминать и слова подруги, что ей нужен такой муж, как у меня, чтобы дома сидел, по друзьям не шатался, вечера в кругу семьи проводил, не как её муж – вечно дела у него какие-то и движения непонятные. И слова мужа моего: «Если подруга твоя захочет тебе насолить, в первую очередь, ко мне в штаны залезет». Я потом столько голову ломала, к чему он мне это сказал, слова помню, а тему нет. И историю юности вспомнила, с кавалером связанную (в мою пользу), мы тогда надолго поссорились, я просто ему больше понравилась, чем она. Может, это месть какая-то, только зачем? Я люблю её как сестру, как настоящего члена семьи. От этого вдвойне тяжелее.
В общем, недавно буквально приехала она к нам в гости с ребёнком, посидели, кофейку попили. Я от мужа ни на шаг, она недовольная какая-то, домой засобиралась. Ребёнок её вещицу у нас свою (их тут много всяких у нас – то футболки, то трусы, то игрушки их) оставил, дочка младшая стала играть его вещицей, муж подбежал, забрал. Дочка ревела, я говорю: «Отдай, что она сделает?», он: «Нет, потом М. расстроится». Старшая не выдержала и говорит: «Мама, он М. любит больше, чем нас, ты чего не видишь?». Потом муж всё трясся с этой вещицей и каждый раз мне говорил: «Заехали бы, отвезли». Я говорю: «Вот соберу всё их барахло, и завезём».
Вот я собрала всё в пакет, поехали мы прокатиться на машине, я и говорю: «Ну-ка, давай заедем, завезём вещи К., а то тебе скоро уезжать, мне с детьми потом не добраться». Как он обрадовался! Ну я звоню, а её дома нет, она в лес с какими-то родственниками уехала. Я говорю: «Ладно, в другой раз». А муж: «Какие ещё родственники?», я говорю: «Не знаю». Он мне: «Ты же всех знаешь, с кем это она? Ну-ка, звони, узнавай, опять, наверно, со своим помирилась. И узнай, где они, заедем, посмотрим, всё равно катаемся». Я стала звонить – у неё заблокировано, он пристал: «Звони, звони, там в лесу связь плохая, может, попадёшь на звонок». Я сделала вид, что бесконечно звоню, меня трясёт, из-под ног земля уходит. А он: «Ну что, дозвонилась?», я говорю: «Нет, перезвонит сама, увидит пропущенный». Он пристал: «Ну позвони ещё раз». Дети в машине бесились, он их дебилками обозвал, «закройте рты да заткнитесь».
Я звонить, конечно, не стала, стараюсь быть спокойнее. Говорю: «Поехали до мамы доедем», а он мне: «Вот ещё, соляру тратить». Домой поехали, приехали, он молчит, потом без повода опять на меня покричал, на детей и улёгся у телевизора. Потом подруга позвонила, говорит, завтра в гости приедет. Ну ладно, на следующий день я отправила мужа гулять с младшей дочкой, сказав, что придет К., и надо приготовить что-нибудь к столу да прибраться немножко, он довольный пошёл. Но подруга не пришла, он доставал: «Позвони да позвони», я не звонила, говорю: «Наверно, планы поменялись». Ходил мрачнее тучи весь вечер.
Я не выдержала и высказала, что я всё понимаю и догадываюсь обо всём (я многое здесь не написала), что он влюблён в К., и какая я дура, что не замечала этого раньше. Поругалась с ним, он всё отрицал, клялся даже детьми, а наутро даже ничего не вспоминает мне, ходит как шёлковый: «Ну ты и дурочка у меня, как ты могла подумать такое» и бла-бла-бла. Зато за день до его отъезда звонит подруга подвыпившая и зовёт нас в гости, я говорю: «Нет, мужу завтра на работу лететь, ещё вещи не собраны». Короче, отмазываюсь, а она: «Да ладно, успеете ещё», я говорю: «Нет, не поедем», а она: «Тогда я к вам». Удивительно, но муж стоит и головой мотает, мол, нет, не надо. Я говорю: «Нет, мы сегодня вроде как семьёй побыть хотим, тем более мужу ещё надо дочку от бабушки съездить забрать». А она мне: «Так пусть он меня тоже к вам заберёт», и настырно так. Тут меня и понесло, говорю: «Ладно, скажу мужу», он, конечно, согласился.
Приехали, пива привезли, сели за стол, муж даже глаз на неё поднять не может при мне и всё в сторонке сидит. Подруга только пьёт да ржёт по каждому поводу. Я на стрёме сижу. Потом муж подпил и забыл, что ему на работу завтра: «Что, может, девчонки, ещё за пивком сгонять?», расцвёл весь. Я говорю: «Нет, у нас ещё ночь любви», закругляйтесь типа. Ну, в общем, позвонила она своему гражданскому мужу, мол, подбрось нас до дому, он приехал, забрал сразу. А я потом думаю: ведь не такой он парень и плохой, как она говорит, и вспомнила слова общей знакомой, она общается с его родителями, так они говорят, что сын у них извёлся весь, типа К. то поманит его к себе, то сама выгонит, как кошка, не знает, чего ей надо.
Легли мы спать, муж ко мне даже не притронулся – ни вечером, ни утром перед отъездом. Сказал: «Люблю, не скучай», поцеловал у порога. В этот же день приезжает ко мне подруга без звонка, кофе попить якобы. Я смотрю на неё, а она дёрганая какая-то. «Ты чего такая?» – спрашиваю, говорит, да вообще депрессняк у неё, и т.д. и т.п. Я стараюсь казаться самой счастливой женщиной на свете, сияю вся. А она меня спрашивает: «Ну что, успели попрощаться с мужем?», я говорю: «Ну да». А она прямо в лоб мне: «Так спал он с тобой или нет?». Я чуть со стула не упала. «Конечно, – говорю, – и вечером, и утром разбудил, сексодром устроил». Она как взглянула на меня – такой взгляд я никогда не видела – холодный, полный ненависти, и это мне не показалось, по мне аж мурашки побежали. Потом встала со словами: «Мне, вообще-то, некогда», ушла, даже кофе не допила.
На следующий день опять приехала, притащила какие-то наши вещи, про которые я и сама забыла. Я говорю: «Проходи, кофе попьём». Она прошла, потом мне муж позвонил, я стала специально с ним разговаривать, как с котёнком, она встала и ушла со словами: «Пока, мне некогда». На следующий день позвонила: «Я заеду», я говорю: «Я на улице гуляю с дочкой». Подъехала, помолчала, постояла минут пять, ну чего-то там говорила, я даже не запомнила, и уехала. Чего надо было, я так и не поняла.
Сейчас он мне звонит, говорит: «Солнышко, любимая моя, как я соскучился» и всё такое, каждое утро смс с пожеланиями хорошего дня. А я, я просто слышать не могу. Разве можно своё солнышко бить и обзывать? И каждый раз, как слышу его ласковые слова, передо мной тот МОНСТР, который разделил мою жизнь, жизнь моей семьи на ДО и ПОСЛЕ.
Как дальше жить, не знаю, плачу каждый день и думаю, может, это сон, и всё мне просто привиделось. Люблю его безумно с 15 лет, он первая моя любовь. Как представлю, что он кого-то обнимал, целовал, любил и хотел, моё сердце разрывается на части. Хожу как робот, ничего не хочу, а у меня ведь дети, мне нельзя раскисать, а сил нет ни на что. Пишу письмо, а слёзы ручьём, простите за ошибки. Посоветуйте, как быть, что делать, и, может, правда ничего этого не было? Спасибо!!!