Как звали царя которому шахерезада рассказывала сказки

This is a list of characters in One Thousand and One Nights (aka The Arabian Nights), the classic, medieval collection of Middle-Eastern folk tales.

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Scheherazade or Shahrazad (Persian: شهرزاد, Šahrzād, or شهرزاد‎, Šahrāzād, lit. ‘child of the city’)^[1][2] is the legendary Persian queen who is the storyteller and narrator of The Nights. She is the daughter of the kingdom’s vizier and the older sister of Dunyazad.

Against her father’s wishes, she marries King Shahryar, who has vowed that he will execute a new bride every morning. For 1,001 nights, Scheherazade tells her husband a story, stopping at dawn with a cliffhanger. This forces the King to keep her alive for another day so that she could resume the tale at night.

The name derives from the Persian šahr (شهر‎, ‘city’) and -zâd (زاد‎, ‘child of’); or from the Middle-Persian čehrāzād, wherein čehr means ‘lineage’ and āzād, ‘noble’ or ‘exalted’ (i.e. ‘of noble or exalted lineage’ or ‘of noble appearance/origin’),^[1][2]

Dunyazad[edit]

Dunyazad (Persian: دنیازاد, Dunyāzād; aka Dunyazade, Dunyazatde, Dinazade, or Dinarzad) is the younger sister of Queen Scheherazade. In the story cycle, it is she who—at Scheherazade’s instruction—initiates the tactic of cliffhanger storytelling to prevent her sister’s execution by Shahryar. Dunyazad, brought to her sister’s bedchamber so that she could say farewell before Scheherazade’s execution the next morning, asks her sister to tell one last story. At the successful conclusion of the tales, Dunyazad marries Shah Zaman, Shahryar’s younger brother.

She is recast as a major character as the narrator of the «Dunyazadiad» segment of John Barth’s novel Chimera.

Scheherazade’s father[edit]

Scheherazade’s father, sometimes called Jafar (Persian: جعفر; Arabic: جَعْفَر, jaʿfar), is the vizier of King Shahryar. Every day, on the king’s order, he beheads the brides of Shahryar. He does this for many years until all the unmarried women in the kingdom have either been killed or run away, at which point his own daughter Scheherazade offers to marry the king.

The vizier tells Scheherazade the Tale of the Bull and the Ass, in an attempt to discourage his daughter from marrying the king. It does not work, and she marries Shahryar anyway. At the end of the 1,001 nights, Scheherazade’s father goes to Samarkand where he replaces Shah Zaman as sultan.

The treacherous sorcerer in Disney’s Aladdin, Jafar, is named after this character.

Shahryar[edit]

Shahryar (Persian: شهریار, Šahryār; also spelt Shahriar, Shariar, Shahriyar, Schahryar, Sheharyar, Shaheryar, Shahrayar, Shaharyar, or Shahrear),^[1] which is pronounced /Sha ree yaar/ in Persian, is the fictional Persian Sassanid King of kings who is told stories by his wife, Scheherazade. He ruled over a Persian Empire extended to India, over all the adjacent islands and a great way beyond the Ganges as far as China, while Shahryar’s younger brother, Shah Zaman ruled over Samarkand.

In the frame-story, Shahryar is betrayed by his wife, which makes him believe that all women will, in the end, betray him. So every night for three years, he takes a wife and has her executed the next morning, until he marries Scheherazade, his vizier’s beautiful and clever daughter. For 1,001 nights in a row, Scheherazade tells Shahryar a story, each time stopping at dawn with a cliffhanger, thus forcing him to keep her alive for another day so that she can complete the tale the next night. After 1,001 stories, Scheherazade tells Shahryar that she has no more stories for him. Fortunately, during the telling of the stories, Shahryar has grown into a wise ruler and rekindles his trust in women.

The word šahryâr (Persian: شهریار) derives from the Middle Persian šahr-dār, ‘holder of a kingdom’ (i.e. ‘lord, sovereign, king’).^[1]

Shah Zaman[edit]

Shah Zaman or Schazzenan (Persian: شاهزمان, Šāhzamān) is the Sultan of Samarkand (aka Samarcande) and brother of Shahryar. Shah Zaman catches his first wife in bed with a cook and cuts them both in two. Then, while staying with his brother, he discovers that Shahryar’s wife is unfaithful. At this point, Shah Zaman comes to believe that all women are untrustworthy and he returns to Samarkand where, as his brother does, he marries a new bride every day and has her executed before morning.

At the end of the story, Shahryār calls for his brother and tells him of Scheherazade’s fascinating, moral tales. Shah Zaman decides to stay with his brother and marries Scheherazade’s beautiful younger maiden sister, Dunyazad, with whom he has fallen in love. He is the ruler of Tartary from its capital Samarkand.

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Prince Ahmed (Arabic: أحمد, ʾaḥmad, ‘thank, praise’) is the youngest of three sons of the Sultan of the Indies. He is noted for having a magic tent that would expand so as to shelter an army, and contract so that it could go into one’s pocket. Ahmed travels to Samarkand city and buys an apple that can cure any disease if the sick person smells it.

Ahmed rescues the Princess Paribanou (Persian: پریبانو, Parībānū; also spelled Paribanon or Peri Banu), a peri (female jinn).

Aladdin[edit]

Aladdin (Arabic: علاء الدين, ʿalāʾ ad-dīn) is one of the most famous characters from One Thousand and One Nights and appears in the famous tale of Aladdin and The Wonderful Lamp. Despite not being part of the original Arabic text of The Arabian Nights, the story of Aladdin is one of the best known tales associated with that collection, especially following the eponymous 1992 Disney film.^[3]

Composed of the words ʿalāʾ (‏عَلَاء‎‎, ‘exaltation (of)’) and ad-dīn (‏الدِّين‎‎, ‘the religion’), the name Aladdin essentially means ‘nobility of the religion’.

Ali Baba[edit]

Ali Baba (Arabic: ‏علي بابا‎, ʿaliy bābā) is a poor wood cutter who becomes rich after discovering a vast cache of treasure, hidden by evil bandits.

Ali Shar[edit]

Ali Shar (Arabic: علي شار) is a character from Ali Shar and Zumurrud who inherits a large fortune on the death of his father but very quickly squanders it all. He goes hungry for many months until he sees Zumurrud on sale in a slave market. Zumurrud gives Ali the money to buy her and the two live together and fall in love. A year later Zumurrud is kidnapped by a Christian and Ali spends the rest of the story finding her.

Ali[edit]

Prince Ali (Arabic: ‏علي‎, ʿalīy; Persian: علی) is a son of the Sultan of the Indies. He travels to Shiraz, the capital of Persia, and buys a magic perspective glass that can see for hundreds of miles.

Badroulbadour[edit]

Princess Badroulbadour (Arabic: الأميرة بدر البدور) is the only daughter of the Emperor of China in the folktale, Aladdin, and whom Aladdin falls in love with after seeing her in the city with a crowd of her attendants. Aladdin uses the genie of the lamp to foil the Princess’s arranged marriage to the Grand Vizier’s son, and marries her himself. The Princess is described as being somewhat spoiled and vain. Her name is often changed in many retellings to make it easier to pronounce.

The Barber of Baghdad[edit]

The Barber of Baghdad (Arabic: المزين البغدادي) is wrongly accused of smuggling and in order to save his life, he tells Caliph Mustensir Billah of his six brothers in order:

• Al-Bakbuk, who was a hunchback
• Al-Haddar (also known as Alnaschar), who was paralytic
• Al-Fakik, who was blind
• Al-Kuz, who lost one of his eyes
• Al-Nashshár, who was “cropped of both ears”
• Shakashik, who had a harelip

Cassim[edit]

Cassim (Arabic: ‏قاسم‎, qāsim, ‘divider, distributor’) is the rich and greedy brother of Ali Baba who is killed by the Forty Thieves when he is caught stealing treasure from their magic cave.

Duban[edit]

Duban or Douban (Arabic: ‏ذُؤْبَان‎, ḏuʾbān, ‘golden jackal’ or ‘wolves’), who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban, is a man of extraordinary talent with the ability to read Arabic, Greek, Persian, Turkish, Byzantine, Syriac, Hebrew, and Sanskrit, as well as a deep understanding of botany, philosophy, and natural history to name a few.

Duban works his medicine in an unusual way: he creates a mallet and ball to match, filling the handle of the mallet with his medicine. With this, he cures King Yunan from leprosy; when the king plays with the ball and mallet, he perspires, thus absorbing the medicine through the sweat from his hand into his bloodstream. After a short bath and a sleep, the King is cured, and rewards Duban with wealth and royal honor.

The King’s vizier, however, becomes jealous of Duban, and persuades Yunan into believing that Duban will later produce a medicine to kill him. The king eventually decides to punish Duban for his alleged treachery, and summons him to be beheaded. After unsuccessfully pleading for his life, Duban offers one of his prized books to Yunan to impart the rest of his wisdom. Yunan agrees, and the next day, Duban is beheaded, and Yunan begins to open the book, finding that no printing exists on the paper. After paging through for a time, separating the stuck leaves each time by first wetting his finger in his mouth, he begins to feel ill. Yunan realises that the leaves of the book were poisoned, and as he dies, the king understands that this was his punishment for betraying the one that once saved his life.

Hussain[edit]

Prince Hussain (Arabic: الأمير حسين), the eldest son of the Sultan of the Indies, travels to Bisnagar (Vijayanagara) in India and buys a magic teleporting tapestry, also known as a magic carpet.

Maruf the Cobbler[edit]

Maruf (Arabic: ‏معروف‎, maʿrūf, ‘known, recognized’) is a diligent and hardworking cobbler in the city of Cairo.

In the story, he is married to a mendacious and pestering woman named Fatimah. Due to the ensuing quarrel between him and his wife, Maruf flees Cairo and enters the ancient ruins of Adiliyah. There, he takes refuge from the winter rains. After sunset, he meets a very powerful Jinni, who then transports Maruf to a distant land known as Ikhtiyan al-Khatan.

Morgiana[edit]

Morgiana (Arabic: ‏مرجانة‎, marjāna or murjāna, ‘small pearl’) is a clever slave girl from Ali Baba and the Forty Thieves.

She is initially in Cassim’s household but on his death she joins his brother, Ali Baba, and through her quick-wittedness she saves Ali’s life many times, eventually killing his worst enemy, the leader of the Forty Thieves. Afterward, Ali Baba marries his son with her.

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sinbad the Porter (Arabic: السندباد الحمال) is a poor man who one day pauses to rest on a bench outside the gate of a rich merchant’s house in Baghdad. The owner of the house is Sinbad the Sailor, who hears the porter’s lament and sends for him. Amused by the fact that they share a name, Sinbad the Sailor relates the tales of his seven wondrous voyages to his namesake.^[4]

Sinbad the Sailor (Arabic: السندباد البحري; or As-Sindibād) is perhaps one of the most famous characters from the Arabian Nights. He is from Basra, but in his old age, he lives in Baghdad. He recounts the tales of his seven voyages to Sinbad the Porter.

Sinbad (Persian: سنباد‎, sambâd) is sometimes spelled as Sindbad, from the Arabic sindibād (‏سِنْدِبَاد‎).

Sultan of the Indies[edit]

Sultan of the Indies (Arabic: سلطان جزر الهند) has three sons—Hussain, Ali and Ahmed—all of whom wish to marry their cousin Princess Nouronnihar (Arabic: الأميرة نور النهار). To his sons, the Sultan says he will give her to the prince who brings back the most extraordinary rare object.

Yunan[edit]

King Yunan (Arabic: الملك يونان, al-malik Yunān, lit. ‘Yunanistan [Greece]’), or King Greece, is a fictional king of one of the ancient Persian cities in the province of Zuman, who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban.

Suffering from leprosy at the beginning of the story, Yunan is cured by Duban, the physician whom he rewards greatly. Jealous of Duban’s praises, Yunan’s vizier becomes jealous and persuades the King that Duban wants to overthrow him. At first, Yunan does not believe this and tells his vizier the Tale of the Husband and the Parrot, to which the vizier responds by telling the Tale of the Prince and the Ogress. This convinces Yunan that Duban is guilty, having him executed. Yunan later dies after reading a book of Duban’s, the pages of which had been poisoned.

Zayn Al-Asnam[edit]

Prince Zayn Al-Asnam or Zeyn Alasnam (Arabic: زين الأصنام, zayn al-aṣnām), son of the Sultan of Basra (or Bassorah), is the eponymous character in The Tale of Zayn Al-Asnam.

After his father’s death, al-Asnam wastes his inheritance and neglects his duties, until the people revolt and he narrowly escapes death. In a dream, a sheikh tells the Prince to go to Egypt. A second dream tells him to go home, directing him to a hidden chamber in the palace, where he finds 8 statues made of gold (or diamond). He also finds a key and a message telling him to visit Mubarak, a slave in Cairo. Mubarak takes the Prince to a paradise island, where he meets the King of the Jinns.

The King gives Zayn a mirror, called the touchstone of virtue, which, upon looking into it, would inform Zayn whether a damsel was pure/faithful or not. If the mirror remained unsullied, so was the maiden; if it clouded, the maiden had been unfaithful. The King tells Zayn that he will give him the 9th statue that he is looking for in return for a beautiful 15-year-old virgin. Zayn finds the daughter of the vizier of Baghdad, but marries her himself, making her no longer a virgin. The King, however, forgives Zayn’s broken promise, as the young lady herself is revealed to be the ninth statue promised to Zayn by the King. The jinn bestows the Prince with the young bride on the sole condition that Zayn remains loving and faithful to her and her only.^[5]

The Prince’s name comes from Arabic zayn (‏زين‎), meaning ‘beautiful, pretty’, and aṣnām (‏أصنام‎), meaning ‘idols’.

Zumurrud[edit]

Zumurrud the Smaragdine (Persian: زمرد سمرقندی, Zumurrud-i Samarqandi, ’emerald of Samarkand’) is a slave girl who appears in Ali Shar and Zumurrud. She is named after Samarkand, the city well known at the time of the story for its emeralds.

She is bought by, and falls in love with, Ali Shar with whom she lives until she is kidnapped by a Christian. Zumurrud escapes from the Christian only to be found and taken by Javan (Juvenile) the Kurd. Again, Zumurrud manages to get away from her captor, this time by dressing up as a man. On her way back to Ali Shar, Zumurrud is mistaken for a noble Turk and made Queen of an entire kingdom. Eventually, Zumurrud is reunited with Ali Shar.

Real people[edit]

Person	Description	Appears in
Abu al-Aswad al-Du’ali (Arabic: أبو الأسود الدؤلي)	an Arab linguist, a companion of Ali bin Abu Talib, and the father of Arabic grammar.	Abu al-Aswad and His Slave-girl
Abu Nuwas (Arabic: أبو نواس)	a renowned, hedonistic poet at the court of the Caliph Harun al-Rashid.	several tales
Abu Yusuf (Arabic: أبو يوسف)	a famous legal scholar and judge during the reign of Harun al-Rashid. Abu Yusuf was also one of the founders of the Hanafi school of islamic law.	Abu Yusuf with Harun al-Rashid and Queen Zubayda Harun al-Rashid and the Slave-girl and the Imam Abu Yusuf
Abd al-Malik ibn Marwan (Arabic: عبد الملك ابن مروان)	the most celebrated Umayyad Caliph, ruling from 685 to 705, and a frequent character in The Nights	Alî and Zâhir from Damascus City of Brass Hind bint al-Nu‘mân and al-Hajjaj The Two Dancers Ni‘ma and Nu‘m
Adi ibn Zayd (Arabic: عدي بن زيد)	a 6th-century Arab Christian poet from al-Hirah	‘Adî ibn Zayd and the Princess Hind
Al-Amin (Arabic: الأمين)	the sixth Abbasid Caliph. He succeeded his father, Harun al-Rashid, in 809, ruling until he was deposed and killed in 813 during the civil war with his half-brother, al-Ma’mun.	Al-Amin ibn al-Rashid and His Uncle Ibrahim ibn al-Mahdi Muhammad al-Amin and the slave-girl
Al-Asmaʿi (Arabic: الأصمعي‎)	a celebrated Arabic grammarian and a scholar of poetry at the court of the Hārūn al-Rashīd.	Al-Asma‘î and the Girls of Basra (in which Al-Asmaʿi tells a story about himself during the 216th night)
Al-Hadi (Arabic: الهادي‎)	the fourth Abbasid caliph who succeeded his father Al-Mahdi and ruled from 785 until his death in 786 AD.	Harûn al-Rashid and the Barmakids The Tale of the Slave of Destiny
Al-Hakim bi-Amr Allah (Arabic: الحاكم بأمر الله)	the sixth Fatimid caliph and 16th Ismaili imam (996–1021).	The Caliph Al-Hâkim and the Merchant
Al-Ma’mun (Arabic: المأمون)	the seventh Abbasid caliph, reigning from 813 until his death in 833. He succeeded his half-brother al-Amin after a civil war. Al-Ma’mun is one of the most frequently mentioned characters in the nights.	The Story of Al-Ma’mun and the Kilabite Girl The Story of Al-Ma’mun and the Parasite The Caliph Al-Ma’mun and the Pyramids of Egypt The Caliph Al-Ma’mun and the Strange Scholar Al-Ma’mun and Zubayda Abu Hassan al-Ziyadî and the Khorasan Man The Loves of Al-Hayfa’ and Yusuf Ibrahim ibn al-Mahdi and the Barber-surgeon The Story of the Kiss
Al-Mahdi (Arabic: المهدي)	the third Abbasid Caliph, reigning from 775 to his death in 785. He succeeded his father, al-Mansur.	Ma‘n obtains Pardon for a Rebel The Tale of the Slave of Destiny
Al-Mu’tadid (Arabic: المعتضد بالله)	the Abbasid Caliph from 892 until his death in 902.	Abu ’l-Hasan of Khorasan The Tale of the Warlock and the Young Cook of Baghdad
Al-Mutawakkil (Arabic: المتوكل على الله)	an Abbasid caliph who reigned in Samarra from 847 until 861.	Al-Fath ibn Khâqân and the Caliph al-Mutawakkil Al-Mutawakkil and His Concubine Mahbûba
Mustensir Billah (or Al-Mustansir) (Arabic: المستنصر بالله)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1226 to 1242.	(The Barber of Baghdad tells Mustensir stories of his six brothers)
Al-Mustazi (aka Az-Zahir)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1225 to 1226.	The Hunchback’s Tale
Al-Walid II (Arabic: الوليد بن يزيد)	an Umayyad Caliph, ruling from 743 until his assassination in the year 744.	Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl (appears spuriously)
Baibars (Arabic: الملك الظاهر ركن الدين بيبرس)	the fourth Mamluk sultan of Egypt and the real founder of the Bahri dynasty. He was one of the commanders of the Egyptian forces that inflicted a defeat on the Seventh Crusade. He also led the vanguard of the Egyptian army at the Battle of Ain Jalut in 1260. In The Nights, Baibars is the main protagonist of The Adventures of Sultan Baybars, a romance focusing on his life; he also features as a main character in Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police, the frame story of one cycle.	The Adventures of Sultan Baybars Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police
David IV of Georgia (appears as ‘Sword of the Messiah’)	Portrayed as having a cross carved onto his face. Sharkan kills him in this story, weakening the Christian army.	story of Sharkan
Harun al-Rashid (Arabic: هارون الرشيد)	fifth Abbasid Caliph, ruling from 786 until 809. The wise Caliph serves as an important character in many of the stories set in Baghdad, frequently in connection with his vizier, Ja’far, with whom he roams in disguise through the streets of the city to observe the lives of the ordinary people.	several tales
Hisham ibn Abd al-Malik (Arabic: هشام ابن عبد الملك)	the 10th Umayyad caliph, ruling from 724 until 743.	Hishâm and the Arab Youth Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl
Ibrahim al-Mawsili (Arabic: إبراهيم الموصلي)	a Persian singer and Arabic-language poet, appearing in several stories	The Lovers of al-Madina Abdallah ibn Fadil and His Brothers Ibrahim of Mosul and the Devil
Ibrahim ibn al-Mahdi (Arabic: إبراهيم بن المهدي)	an Abbasid prince, singer, composer, and poet, featuring in several tales.	Al-Amîn ibn al-Rashîd and His Uncle Ibrâhîm ibn al-Mahdî Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Barber-surgeon Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Merchant’s Sister
Ishaq al-Mawsili (Arabic: إسحاق الموصلي)	a Persian musician and a boon companion in the Abbasid court at the time of Harun al-Rashid. Ishaq appears in several tales.	Ishaq of Mosul and the Lost Melody Ishaq of Mosul and the Merchant Ishaq of Mosul and His Mistress and the Devil The Story of Ishaq and the Roses
Ja’far ibn Yahya (Arabic: جعفر البرمكي) (aka Ja’far or Ja’afar the Barmecide)	Harun al-Rashid’s Persian vizier who appears in many stories, normally accompanying Harun. In at least one of these stories, The Three Apples, Ja’far is the protagonist, depicted in a role similar to a detective. In another story, The Tale of Attaf, he is also a protagonist, depicted as an adventurer alongside the protagonist Attaf.	The Three Apples The Tale of Attaf
Khusrau Parviz (New Persian: خسرو پرویز; Arabic: كسرى الثاني‎) (aka Khosrow II, Kisra the Second)	the King of Persia from 590 to 628. He appears in a story with his wife, Shirin on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Ma’n ibn Za’ida (Arabic: معن بن زائدة‎)	an 8th-century Arab general of the Shayban tribe, who served both the Umayyads and the Abbasids. He acquired a legendary reputation as a fierce warrior and also for his extreme generosity. Ma’n appears as a main character in four tales in The Arabian Nights.	Tale of Ma‘n ibn Zâ’ida It is Impossible to Arouse Ma‘n’s Anger Ma‘n Obtains Pardon for a Rebel Ma‘n ibn Zâ’ida and the Badawî
Moses	the Biblical prophet appears in one story recited on the 82nd night by one of the girls trained by Dahat al-Dawahi in order to infiltrate the Sultan’s court. In the story, Moses helps the daughter of Shu’aib fill her jar of water. Shu’aib tells them to fetch Moses to thank him but Moses must avert his eyes from the woman’s exposed buttocks, showing his mastery of his sexual urges.	story on the 82nd night
Muawiyah I (Arabic: معاوية بن أبي سفيان)	the founder and first caliph of the Umayyad Caliphate.	Qamar al-Zamân and Budûr The Badawî and His Wife
Roderic	the Visigothic King appears in a story recited on the 272nd and 273rd night. In the story, he opens a mysterious door in his castle that was locked and sealed shut by the previous kings. He discovers paintings of Muslim soldiers in the room and a note saying that the city of Toledo will fall to the soldiers in the paintings if the room is ever opened. This coincides with the fall of Toledo in 711.	story on the 272nd and 273rd night
Shirin (Persian: شيرين, Šīrīn)	the wife of Sassanid King Khosrow II (Khusrau), with whom she appears in a story on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Sulayman ibn Abd al-Malik (Arabic: سليمان ابن عبد الملك)	the seventh Umayyad caliph, ruling from 715 until 717.	Khuzaymaibn Bishr and ‘Ikrima al-Fayyâd

See also[edit]

• List of stories within One Thousand and One Nights

References[edit]

External links[edit]

• The Thousand Nights and a Night in several classic translations, including unexpurgated version by Sir Richard Francis Burton, and John Payne translation, with additional material.
• Stories From One Thousand and One Nights, (Lane and Poole translation): Project Bartleby edition
• The Arabian Nights (includes Lang and (expurgated) Burton translations): Electronic Literature Foundation editions
• Jonathan Scott translation of Arabian Nights
• Notes on the influences and context of the Thousand and One Nights
• The Book of the Thousand and One Nights by John Crocker
• (expurgated) Sir Burton’s c.1885 translation, annotated for English study.

• The Arabian Nights by Andrew Lang at Project Gutenberg
• 1001 Nights, Representative of eastern literature (in Persian)
• «The Thousand-And-Second Tale of Scheherazade» by Edgar Allan Poe (Wikisource)
• Arabian Nights Six full-color plates of illustrations from the 1001 Nights which are in the public domain
• (in Arabic) The Tales in Arabic on Wikisource
• Prince Ahmed and The Fairy. A poem by Letitia Elizabeth Landon from Forget Me Not, 1826.

This is a list of characters in One Thousand and One Nights (aka The Arabian Nights), the classic, medieval collection of Middle-Eastern folk tales.

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Scheherazade or Shahrazad (Persian: شهرزاد, Šahrzād, or شهرزاد‎, Šahrāzād, lit. ‘child of the city’)^[1][2] is the legendary Persian queen who is the storyteller and narrator of The Nights. She is the daughter of the kingdom’s vizier and the older sister of Dunyazad.

Against her father’s wishes, she marries King Shahryar, who has vowed that he will execute a new bride every morning. For 1,001 nights, Scheherazade tells her husband a story, stopping at dawn with a cliffhanger. This forces the King to keep her alive for another day so that she could resume the tale at night.

The name derives from the Persian šahr (شهر‎, ‘city’) and -zâd (زاد‎, ‘child of’); or from the Middle-Persian čehrāzād, wherein čehr means ‘lineage’ and āzād, ‘noble’ or ‘exalted’ (i.e. ‘of noble or exalted lineage’ or ‘of noble appearance/origin’),^[1][2]

Dunyazad[edit]

Dunyazad (Persian: دنیازاد, Dunyāzād; aka Dunyazade, Dunyazatde, Dinazade, or Dinarzad) is the younger sister of Queen Scheherazade. In the story cycle, it is she who—at Scheherazade’s instruction—initiates the tactic of cliffhanger storytelling to prevent her sister’s execution by Shahryar. Dunyazad, brought to her sister’s bedchamber so that she could say farewell before Scheherazade’s execution the next morning, asks her sister to tell one last story. At the successful conclusion of the tales, Dunyazad marries Shah Zaman, Shahryar’s younger brother.

She is recast as a major character as the narrator of the «Dunyazadiad» segment of John Barth’s novel Chimera.

Scheherazade’s father[edit]

Scheherazade’s father, sometimes called Jafar (Persian: جعفر; Arabic: جَعْفَر, jaʿfar), is the vizier of King Shahryar. Every day, on the king’s order, he beheads the brides of Shahryar. He does this for many years until all the unmarried women in the kingdom have either been killed or run away, at which point his own daughter Scheherazade offers to marry the king.

The vizier tells Scheherazade the Tale of the Bull and the Ass, in an attempt to discourage his daughter from marrying the king. It does not work, and she marries Shahryar anyway. At the end of the 1,001 nights, Scheherazade’s father goes to Samarkand where he replaces Shah Zaman as sultan.

The treacherous sorcerer in Disney’s Aladdin, Jafar, is named after this character.

Shahryar[edit]

Shahryar (Persian: شهریار, Šahryār; also spelt Shahriar, Shariar, Shahriyar, Schahryar, Sheharyar, Shaheryar, Shahrayar, Shaharyar, or Shahrear),^[1] which is pronounced /Sha ree yaar/ in Persian, is the fictional Persian Sassanid King of kings who is told stories by his wife, Scheherazade. He ruled over a Persian Empire extended to India, over all the adjacent islands and a great way beyond the Ganges as far as China, while Shahryar’s younger brother, Shah Zaman ruled over Samarkand.

In the frame-story, Shahryar is betrayed by his wife, which makes him believe that all women will, in the end, betray him. So every night for three years, he takes a wife and has her executed the next morning, until he marries Scheherazade, his vizier’s beautiful and clever daughter. For 1,001 nights in a row, Scheherazade tells Shahryar a story, each time stopping at dawn with a cliffhanger, thus forcing him to keep her alive for another day so that she can complete the tale the next night. After 1,001 stories, Scheherazade tells Shahryar that she has no more stories for him. Fortunately, during the telling of the stories, Shahryar has grown into a wise ruler and rekindles his trust in women.

The word šahryâr (Persian: شهریار) derives from the Middle Persian šahr-dār, ‘holder of a kingdom’ (i.e. ‘lord, sovereign, king’).^[1]

Shah Zaman[edit]

Shah Zaman or Schazzenan (Persian: شاهزمان, Šāhzamān) is the Sultan of Samarkand (aka Samarcande) and brother of Shahryar. Shah Zaman catches his first wife in bed with a cook and cuts them both in two. Then, while staying with his brother, he discovers that Shahryar’s wife is unfaithful. At this point, Shah Zaman comes to believe that all women are untrustworthy and he returns to Samarkand where, as his brother does, he marries a new bride every day and has her executed before morning.

At the end of the story, Shahryār calls for his brother and tells him of Scheherazade’s fascinating, moral tales. Shah Zaman decides to stay with his brother and marries Scheherazade’s beautiful younger maiden sister, Dunyazad, with whom he has fallen in love. He is the ruler of Tartary from its capital Samarkand.

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Prince Ahmed (Arabic: أحمد, ʾaḥmad, ‘thank, praise’) is the youngest of three sons of the Sultan of the Indies. He is noted for having a magic tent that would expand so as to shelter an army, and contract so that it could go into one’s pocket. Ahmed travels to Samarkand city and buys an apple that can cure any disease if the sick person smells it.

Ahmed rescues the Princess Paribanou (Persian: پریبانو, Parībānū; also spelled Paribanon or Peri Banu), a peri (female jinn).

Aladdin[edit]

Aladdin (Arabic: علاء الدين, ʿalāʾ ad-dīn) is one of the most famous characters from One Thousand and One Nights and appears in the famous tale of Aladdin and The Wonderful Lamp. Despite not being part of the original Arabic text of The Arabian Nights, the story of Aladdin is one of the best known tales associated with that collection, especially following the eponymous 1992 Disney film.^[3]

Composed of the words ʿalāʾ (‏عَلَاء‎‎, ‘exaltation (of)’) and ad-dīn (‏الدِّين‎‎, ‘the religion’), the name Aladdin essentially means ‘nobility of the religion’.

Ali Baba[edit]

Ali Baba (Arabic: ‏علي بابا‎, ʿaliy bābā) is a poor wood cutter who becomes rich after discovering a vast cache of treasure, hidden by evil bandits.

Ali Shar[edit]

Ali Shar (Arabic: علي شار) is a character from Ali Shar and Zumurrud who inherits a large fortune on the death of his father but very quickly squanders it all. He goes hungry for many months until he sees Zumurrud on sale in a slave market. Zumurrud gives Ali the money to buy her and the two live together and fall in love. A year later Zumurrud is kidnapped by a Christian and Ali spends the rest of the story finding her.

Ali[edit]

Prince Ali (Arabic: ‏علي‎, ʿalīy; Persian: علی) is a son of the Sultan of the Indies. He travels to Shiraz, the capital of Persia, and buys a magic perspective glass that can see for hundreds of miles.

Badroulbadour[edit]

Princess Badroulbadour (Arabic: الأميرة بدر البدور) is the only daughter of the Emperor of China in the folktale, Aladdin, and whom Aladdin falls in love with after seeing her in the city with a crowd of her attendants. Aladdin uses the genie of the lamp to foil the Princess’s arranged marriage to the Grand Vizier’s son, and marries her himself. The Princess is described as being somewhat spoiled and vain. Her name is often changed in many retellings to make it easier to pronounce.

The Barber of Baghdad[edit]

The Barber of Baghdad (Arabic: المزين البغدادي) is wrongly accused of smuggling and in order to save his life, he tells Caliph Mustensir Billah of his six brothers in order:

• Al-Bakbuk, who was a hunchback
• Al-Haddar (also known as Alnaschar), who was paralytic
• Al-Fakik, who was blind
• Al-Kuz, who lost one of his eyes
• Al-Nashshár, who was “cropped of both ears”
• Shakashik, who had a harelip

Cassim[edit]

Cassim (Arabic: ‏قاسم‎, qāsim, ‘divider, distributor’) is the rich and greedy brother of Ali Baba who is killed by the Forty Thieves when he is caught stealing treasure from their magic cave.

Duban[edit]

Duban or Douban (Arabic: ‏ذُؤْبَان‎, ḏuʾbān, ‘golden jackal’ or ‘wolves’), who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban, is a man of extraordinary talent with the ability to read Arabic, Greek, Persian, Turkish, Byzantine, Syriac, Hebrew, and Sanskrit, as well as a deep understanding of botany, philosophy, and natural history to name a few.

Duban works his medicine in an unusual way: he creates a mallet and ball to match, filling the handle of the mallet with his medicine. With this, he cures King Yunan from leprosy; when the king plays with the ball and mallet, he perspires, thus absorbing the medicine through the sweat from his hand into his bloodstream. After a short bath and a sleep, the King is cured, and rewards Duban with wealth and royal honor.

The King’s vizier, however, becomes jealous of Duban, and persuades Yunan into believing that Duban will later produce a medicine to kill him. The king eventually decides to punish Duban for his alleged treachery, and summons him to be beheaded. After unsuccessfully pleading for his life, Duban offers one of his prized books to Yunan to impart the rest of his wisdom. Yunan agrees, and the next day, Duban is beheaded, and Yunan begins to open the book, finding that no printing exists on the paper. After paging through for a time, separating the stuck leaves each time by first wetting his finger in his mouth, he begins to feel ill. Yunan realises that the leaves of the book were poisoned, and as he dies, the king understands that this was his punishment for betraying the one that once saved his life.

Hussain[edit]

Prince Hussain (Arabic: الأمير حسين), the eldest son of the Sultan of the Indies, travels to Bisnagar (Vijayanagara) in India and buys a magic teleporting tapestry, also known as a magic carpet.

Maruf the Cobbler[edit]

Maruf (Arabic: ‏معروف‎, maʿrūf, ‘known, recognized’) is a diligent and hardworking cobbler in the city of Cairo.

In the story, he is married to a mendacious and pestering woman named Fatimah. Due to the ensuing quarrel between him and his wife, Maruf flees Cairo and enters the ancient ruins of Adiliyah. There, he takes refuge from the winter rains. After sunset, he meets a very powerful Jinni, who then transports Maruf to a distant land known as Ikhtiyan al-Khatan.

Morgiana[edit]

Morgiana (Arabic: ‏مرجانة‎, marjāna or murjāna, ‘small pearl’) is a clever slave girl from Ali Baba and the Forty Thieves.

She is initially in Cassim’s household but on his death she joins his brother, Ali Baba, and through her quick-wittedness she saves Ali’s life many times, eventually killing his worst enemy, the leader of the Forty Thieves. Afterward, Ali Baba marries his son with her.

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sinbad the Porter (Arabic: السندباد الحمال) is a poor man who one day pauses to rest on a bench outside the gate of a rich merchant’s house in Baghdad. The owner of the house is Sinbad the Sailor, who hears the porter’s lament and sends for him. Amused by the fact that they share a name, Sinbad the Sailor relates the tales of his seven wondrous voyages to his namesake.^[4]

Sinbad the Sailor (Arabic: السندباد البحري; or As-Sindibād) is perhaps one of the most famous characters from the Arabian Nights. He is from Basra, but in his old age, he lives in Baghdad. He recounts the tales of his seven voyages to Sinbad the Porter.

Sinbad (Persian: سنباد‎, sambâd) is sometimes spelled as Sindbad, from the Arabic sindibād (‏سِنْدِبَاد‎).

Sultan of the Indies[edit]

Sultan of the Indies (Arabic: سلطان جزر الهند) has three sons—Hussain, Ali and Ahmed—all of whom wish to marry their cousin Princess Nouronnihar (Arabic: الأميرة نور النهار). To his sons, the Sultan says he will give her to the prince who brings back the most extraordinary rare object.

Yunan[edit]

King Yunan (Arabic: الملك يونان, al-malik Yunān, lit. ‘Yunanistan [Greece]’), or King Greece, is a fictional king of one of the ancient Persian cities in the province of Zuman, who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban.

Suffering from leprosy at the beginning of the story, Yunan is cured by Duban, the physician whom he rewards greatly. Jealous of Duban’s praises, Yunan’s vizier becomes jealous and persuades the King that Duban wants to overthrow him. At first, Yunan does not believe this and tells his vizier the Tale of the Husband and the Parrot, to which the vizier responds by telling the Tale of the Prince and the Ogress. This convinces Yunan that Duban is guilty, having him executed. Yunan later dies after reading a book of Duban’s, the pages of which had been poisoned.

Zayn Al-Asnam[edit]

Prince Zayn Al-Asnam or Zeyn Alasnam (Arabic: زين الأصنام, zayn al-aṣnām), son of the Sultan of Basra (or Bassorah), is the eponymous character in The Tale of Zayn Al-Asnam.

After his father’s death, al-Asnam wastes his inheritance and neglects his duties, until the people revolt and he narrowly escapes death. In a dream, a sheikh tells the Prince to go to Egypt. A second dream tells him to go home, directing him to a hidden chamber in the palace, where he finds 8 statues made of gold (or diamond). He also finds a key and a message telling him to visit Mubarak, a slave in Cairo. Mubarak takes the Prince to a paradise island, where he meets the King of the Jinns.

The King gives Zayn a mirror, called the touchstone of virtue, which, upon looking into it, would inform Zayn whether a damsel was pure/faithful or not. If the mirror remained unsullied, so was the maiden; if it clouded, the maiden had been unfaithful. The King tells Zayn that he will give him the 9th statue that he is looking for in return for a beautiful 15-year-old virgin. Zayn finds the daughter of the vizier of Baghdad, but marries her himself, making her no longer a virgin. The King, however, forgives Zayn’s broken promise, as the young lady herself is revealed to be the ninth statue promised to Zayn by the King. The jinn bestows the Prince with the young bride on the sole condition that Zayn remains loving and faithful to her and her only.^[5]

The Prince’s name comes from Arabic zayn (‏زين‎), meaning ‘beautiful, pretty’, and aṣnām (‏أصنام‎), meaning ‘idols’.

Zumurrud[edit]

Zumurrud the Smaragdine (Persian: زمرد سمرقندی, Zumurrud-i Samarqandi, ’emerald of Samarkand’) is a slave girl who appears in Ali Shar and Zumurrud. She is named after Samarkand, the city well known at the time of the story for its emeralds.

She is bought by, and falls in love with, Ali Shar with whom she lives until she is kidnapped by a Christian. Zumurrud escapes from the Christian only to be found and taken by Javan (Juvenile) the Kurd. Again, Zumurrud manages to get away from her captor, this time by dressing up as a man. On her way back to Ali Shar, Zumurrud is mistaken for a noble Turk and made Queen of an entire kingdom. Eventually, Zumurrud is reunited with Ali Shar.

Real people[edit]

Person	Description	Appears in
Abu al-Aswad al-Du’ali (Arabic: أبو الأسود الدؤلي)	an Arab linguist, a companion of Ali bin Abu Talib, and the father of Arabic grammar.	Abu al-Aswad and His Slave-girl
Abu Nuwas (Arabic: أبو نواس)	a renowned, hedonistic poet at the court of the Caliph Harun al-Rashid.	several tales
Abu Yusuf (Arabic: أبو يوسف)	a famous legal scholar and judge during the reign of Harun al-Rashid. Abu Yusuf was also one of the founders of the Hanafi school of islamic law.	Abu Yusuf with Harun al-Rashid and Queen Zubayda Harun al-Rashid and the Slave-girl and the Imam Abu Yusuf
Abd al-Malik ibn Marwan (Arabic: عبد الملك ابن مروان)	the most celebrated Umayyad Caliph, ruling from 685 to 705, and a frequent character in The Nights	Alî and Zâhir from Damascus City of Brass Hind bint al-Nu‘mân and al-Hajjaj The Two Dancers Ni‘ma and Nu‘m
Adi ibn Zayd (Arabic: عدي بن زيد)	a 6th-century Arab Christian poet from al-Hirah	‘Adî ibn Zayd and the Princess Hind
Al-Amin (Arabic: الأمين)	the sixth Abbasid Caliph. He succeeded his father, Harun al-Rashid, in 809, ruling until he was deposed and killed in 813 during the civil war with his half-brother, al-Ma’mun.	Al-Amin ibn al-Rashid and His Uncle Ibrahim ibn al-Mahdi Muhammad al-Amin and the slave-girl
Al-Asmaʿi (Arabic: الأصمعي‎)	a celebrated Arabic grammarian and a scholar of poetry at the court of the Hārūn al-Rashīd.	Al-Asma‘î and the Girls of Basra (in which Al-Asmaʿi tells a story about himself during the 216th night)
Al-Hadi (Arabic: الهادي‎)	the fourth Abbasid caliph who succeeded his father Al-Mahdi and ruled from 785 until his death in 786 AD.	Harûn al-Rashid and the Barmakids The Tale of the Slave of Destiny
Al-Hakim bi-Amr Allah (Arabic: الحاكم بأمر الله)	the sixth Fatimid caliph and 16th Ismaili imam (996–1021).	The Caliph Al-Hâkim and the Merchant
Al-Ma’mun (Arabic: المأمون)	the seventh Abbasid caliph, reigning from 813 until his death in 833. He succeeded his half-brother al-Amin after a civil war. Al-Ma’mun is one of the most frequently mentioned characters in the nights.	The Story of Al-Ma’mun and the Kilabite Girl The Story of Al-Ma’mun and the Parasite The Caliph Al-Ma’mun and the Pyramids of Egypt The Caliph Al-Ma’mun and the Strange Scholar Al-Ma’mun and Zubayda Abu Hassan al-Ziyadî and the Khorasan Man The Loves of Al-Hayfa’ and Yusuf Ibrahim ibn al-Mahdi and the Barber-surgeon The Story of the Kiss
Al-Mahdi (Arabic: المهدي)	the third Abbasid Caliph, reigning from 775 to his death in 785. He succeeded his father, al-Mansur.	Ma‘n obtains Pardon for a Rebel The Tale of the Slave of Destiny
Al-Mu’tadid (Arabic: المعتضد بالله)	the Abbasid Caliph from 892 until his death in 902.	Abu ’l-Hasan of Khorasan The Tale of the Warlock and the Young Cook of Baghdad
Al-Mutawakkil (Arabic: المتوكل على الله)	an Abbasid caliph who reigned in Samarra from 847 until 861.	Al-Fath ibn Khâqân and the Caliph al-Mutawakkil Al-Mutawakkil and His Concubine Mahbûba
Mustensir Billah (or Al-Mustansir) (Arabic: المستنصر بالله)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1226 to 1242.	(The Barber of Baghdad tells Mustensir stories of his six brothers)
Al-Mustazi (aka Az-Zahir)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1225 to 1226.	The Hunchback’s Tale
Al-Walid II (Arabic: الوليد بن يزيد)	an Umayyad Caliph, ruling from 743 until his assassination in the year 744.	Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl (appears spuriously)
Baibars (Arabic: الملك الظاهر ركن الدين بيبرس)	the fourth Mamluk sultan of Egypt and the real founder of the Bahri dynasty. He was one of the commanders of the Egyptian forces that inflicted a defeat on the Seventh Crusade. He also led the vanguard of the Egyptian army at the Battle of Ain Jalut in 1260. In The Nights, Baibars is the main protagonist of The Adventures of Sultan Baybars, a romance focusing on his life; he also features as a main character in Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police, the frame story of one cycle.	The Adventures of Sultan Baybars Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police
David IV of Georgia (appears as ‘Sword of the Messiah’)	Portrayed as having a cross carved onto his face. Sharkan kills him in this story, weakening the Christian army.	story of Sharkan
Harun al-Rashid (Arabic: هارون الرشيد)	fifth Abbasid Caliph, ruling from 786 until 809. The wise Caliph serves as an important character in many of the stories set in Baghdad, frequently in connection with his vizier, Ja’far, with whom he roams in disguise through the streets of the city to observe the lives of the ordinary people.	several tales
Hisham ibn Abd al-Malik (Arabic: هشام ابن عبد الملك)	the 10th Umayyad caliph, ruling from 724 until 743.	Hishâm and the Arab Youth Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl
Ibrahim al-Mawsili (Arabic: إبراهيم الموصلي)	a Persian singer and Arabic-language poet, appearing in several stories	The Lovers of al-Madina Abdallah ibn Fadil and His Brothers Ibrahim of Mosul and the Devil
Ibrahim ibn al-Mahdi (Arabic: إبراهيم بن المهدي)	an Abbasid prince, singer, composer, and poet, featuring in several tales.	Al-Amîn ibn al-Rashîd and His Uncle Ibrâhîm ibn al-Mahdî Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Barber-surgeon Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Merchant’s Sister
Ishaq al-Mawsili (Arabic: إسحاق الموصلي)	a Persian musician and a boon companion in the Abbasid court at the time of Harun al-Rashid. Ishaq appears in several tales.	Ishaq of Mosul and the Lost Melody Ishaq of Mosul and the Merchant Ishaq of Mosul and His Mistress and the Devil The Story of Ishaq and the Roses
Ja’far ibn Yahya (Arabic: جعفر البرمكي) (aka Ja’far or Ja’afar the Barmecide)	Harun al-Rashid’s Persian vizier who appears in many stories, normally accompanying Harun. In at least one of these stories, The Three Apples, Ja’far is the protagonist, depicted in a role similar to a detective. In another story, The Tale of Attaf, he is also a protagonist, depicted as an adventurer alongside the protagonist Attaf.	The Three Apples The Tale of Attaf
Khusrau Parviz (New Persian: خسرو پرویز; Arabic: كسرى الثاني‎) (aka Khosrow II, Kisra the Second)	the King of Persia from 590 to 628. He appears in a story with his wife, Shirin on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Ma’n ibn Za’ida (Arabic: معن بن زائدة‎)	an 8th-century Arab general of the Shayban tribe, who served both the Umayyads and the Abbasids. He acquired a legendary reputation as a fierce warrior and also for his extreme generosity. Ma’n appears as a main character in four tales in The Arabian Nights.	Tale of Ma‘n ibn Zâ’ida It is Impossible to Arouse Ma‘n’s Anger Ma‘n Obtains Pardon for a Rebel Ma‘n ibn Zâ’ida and the Badawî
Moses	the Biblical prophet appears in one story recited on the 82nd night by one of the girls trained by Dahat al-Dawahi in order to infiltrate the Sultan’s court. In the story, Moses helps the daughter of Shu’aib fill her jar of water. Shu’aib tells them to fetch Moses to thank him but Moses must avert his eyes from the woman’s exposed buttocks, showing his mastery of his sexual urges.	story on the 82nd night
Muawiyah I (Arabic: معاوية بن أبي سفيان)	the founder and first caliph of the Umayyad Caliphate.	Qamar al-Zamân and Budûr The Badawî and His Wife
Roderic	the Visigothic King appears in a story recited on the 272nd and 273rd night. In the story, he opens a mysterious door in his castle that was locked and sealed shut by the previous kings. He discovers paintings of Muslim soldiers in the room and a note saying that the city of Toledo will fall to the soldiers in the paintings if the room is ever opened. This coincides with the fall of Toledo in 711.	story on the 272nd and 273rd night
Shirin (Persian: شيرين, Šīrīn)	the wife of Sassanid King Khosrow II (Khusrau), with whom she appears in a story on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Sulayman ibn Abd al-Malik (Arabic: سليمان ابن عبد الملك)	the seventh Umayyad caliph, ruling from 715 until 717.	Khuzaymaibn Bishr and ‘Ikrima al-Fayyâd

See also[edit]

• List of stories within One Thousand and One Nights

References[edit]

External links[edit]

• The Thousand Nights and a Night in several classic translations, including unexpurgated version by Sir Richard Francis Burton, and John Payne translation, with additional material.
• Stories From One Thousand and One Nights, (Lane and Poole translation): Project Bartleby edition
• The Arabian Nights (includes Lang and (expurgated) Burton translations): Electronic Literature Foundation editions
• Jonathan Scott translation of Arabian Nights
• Notes on the influences and context of the Thousand and One Nights
• The Book of the Thousand and One Nights by John Crocker
• (expurgated) Sir Burton’s c.1885 translation, annotated for English study.

• The Arabian Nights by Andrew Lang at Project Gutenberg
• 1001 Nights, Representative of eastern literature (in Persian)
• «The Thousand-And-Second Tale of Scheherazade» by Edgar Allan Poe (Wikisource)
• Arabian Nights Six full-color plates of illustrations from the 1001 Nights which are in the public domain
• (in Arabic) The Tales in Arabic on Wikisource
• Prince Ahmed and The Fairy. A poem by Letitia Elizabeth Landon from Forget Me Not, 1826.

Истории красавицы Шахерезады, известные как «Сказки 1000 и одной ночи», дали жизнь множеству самостоятельных художественных произведений. Но знаете ли вы, как появились эти сказки, почему именно тысяча и одна сказка, а не двадцать или сорок.

Сказка о сказках

Жил был царь, звали его Шахрияр. Однажды случилось так, что его жена ему изменила… И вот с этого-то и началась печальная история длинною более чем в 1000 и одну ночь.

Шахрияр настолько разгневался, что стал вымещать всю свою злость на остальных женщинах. Каждую ночь ему приводили новую жену. Невинную, молодую девушку. Проведя ночь с красавицей, царь казнил ее утром. Шли годы. И, наверное, персидское царство осталось бы без девушек, но нашлась храбрая дева, которая решилась быть следующей женой Шахрияра.

Шахерезада, согласно сказанию, была не только красива и умна, но и весьма образована, ведь происходила она из семьи одного из визирей Шахрияра.

Хитрость, родившая любовь

Шахерезада решила обхитрить кровожадного царя. Ночью, вместо любовных утех, она начала рассказывать повелителю сказку, а на утро сказка оборвалась на самом интересном моменте.

Шахрияру не терпелось узнать продолжение прелюбопытнейшего рассказа, поэтому он не казнил Шахерезаду, а оставил ей жизнь, чтобы услышать продолжение. На следующую ночь Шахерезада явилась еще краше, она неспешно стала рассказывать царю продолжение истории, но к утру и эта оборвалась на самом интересном месте.

Семья визиря, которая в любой момент могла лишиться красавицы-дочери, была в ужасе, но мудрая дева заверила, что в течение 1000 и одной ночи ничего с ней не случится. Почему именно такое количество? 1000 и одну монету стоила жизнь женщины-рабыни на невольничьем рынке в те времена, во столько же ночей оценила свою жизнь мудрая Шахерезада.

В сказке ложь?

Шахерезада рассказывала повелителю самые разные сказки, часть из которых была настолько правдоподобна, что Шахрияр без труда узнавал в героях собственных придворных, себя и торговцев с медины, куда просто вынужден был ходить, заинтригованный рассказами красавицы.

Рассказы Шахерезады были настолько интересные и необычные, настолько фантастические и увлекательные, что царь слушал ее аж целых тысячу и одну ночь! Представляете, почти два года супруга рассказывала Шахрияру сказки по ночам.

Так чем же все это закончилось? Думаете, однажды она рассказала неинтересную историю, и царь казнил ее? Отнюдь! За многие месяцы встреч с красоткой царь искренне полюбил ее, к тому же назидательные поучительные истории Шахерезады дали понять государю, что нельзя убивать невинных девушек только потому, что его жена оказалась ему неверна, ведь остальные в этом не виноваты.

Сказки Шахерезады были историями, где был смысл, где говорилось о добре и зле, о том, что есть правда, а что ложь. Может, злость Шахрияра так и жила бы в нем, если бы не встретилась ему Шахерезада, которая своей мудростью, красотою и терпением подарила правителю новую любовь.

– Дошло до меня, о великий царь, что в славном городе Багдаде жил-был портной, по имени… – Он встал на четвереньки, выгнул спину и злобно зашипел. – Вот с этими именами у меня особенно отвратительно! Абу… Али… Кто-то ибн чей-то… Н-ну хорошо, скажем, Полуэкт. Полуэкт ибн… мнэ-э… Полуэктович… Всё равно не помню, что было с этим портным. Ну и пёс с ним, начнём другую…

Суть сказок «Книги тысячи и одной ночи» от братьев Стругацких

«Книга тысячи и одной ночи» (перс. کتاب هزار و یک شب, араб. كِتَابُ أَلْفِ لَيْلَةٍ وَلَيْلَةٌ‎‎‎, «Китта’бу аль-лфи лайлати’н ва-лайлату’н» — тьфу, блин, язык сломаешь!) — эпичный персидско-арабский сборник различных сказок, обильно сдобренный колдунством, проном и неведомой ёбаной хуйнёй в невероятных количествах. Когда написана — хрен его знает, кем написана — та же фигня, где написана… ну ты понел.

Завязка и развязка[править]

Жил да был «на островах Индии и Китая» (???) царь Шахрияр. Откуда там взялся царь, а не султан, шаньюй или, к примеру, магараджа, история тащем-то умалчивает. Жил он себе — не тужил, пока не помер да вот только однажды обнаружил, что его жена наставляет ему рога. ИЧСХ, не только его жена: жена его брата изменяет его брату, жена какого-то джинна изменяет какому-то джинну, и вообще — чуть менее, чем все известные ему жёны постоянно изменяют свои мужьям. Весьма разочаровавшийся сим откровением, Шахрияр прислонил к стенке свою изменщицу жену, почесал репу… и таки нашёл окончательное решение рогатого вопроса: каждый день он женился на новой жене, ночью трахал её, а наутро казнил, чтобы уж точно обошлось без рогов.^[1] Конгениально!

Так происходило до тех пор, пока очередной женой-смертницей не стала некая Шахерезада (в некоторых изданиях — Шехерезада, Шахразада, Шахир-задé и прочий изврат от очередного переводчика), придумавшая качественный хитрый план и добровольно вызвавшаяся на вышеописанную процiдурку. Будучи явно поумнее предыдущих жён, хитрозадая Шахерезада, прежде чем дать царю опосля соития (читайте первоисточники, блеать, а не причёсанные пересказы для детишек!)^[2], упросила Шахрияра рассказать тому познавательную сказочку на ночь. Вот только оная затянулась настолько, что одной ночи на её прослушивание не хватило, поэтому заинтригованному развитием сюжета царю пришлось оставить Шахерезаду в живых ещё на сутки: интересно же, чё там дальше-то было!.. Вот так и понеслось: настала ночь — встретил Шахерезаду — поимел во все щели — дослушал старую сказочку — начал слушать новую — настало утро — отпустил Шахерезаду — GOTO 1.

В итоге вся эта бодяга продолжалась аж почти три года, пока сказки ВНЕЗАПНО не кончились. К этому времени царь успел между делом настрогать аж трёх сыночек-корзиночек и решил-таки Шахерезаду помиловать: во-первых, втюрился в неё по-настоящему, a во-вторых — ну его нафиг, не дай Б-г следующая жена ещё лет на десять такую же волынку затянет. Конец.

Сказкота[править]

Основной материал книги составляют сказки, которые якобы Шахерезада рассказывала якобы царю. Их, понятно, не 1001, а где-то между 200 и 300^[3], но это если не считать многочисленные «сказки внутри сказок» (арабы знали толк в математике и чтили вложенные циклы), с лирическими отступлениями в стиле «…Прямо как в том рассказе про быка и осла… Ты что, не слышал его?! Ну ладно, ща расскажу, чтоб было понятнее». Периодически уровень вложенности достигает четвёртого, так что когда сказка заканчивается, и происходит возврат на уровень выше, приходится изрядно поднапрячься, чтобы вспомнить, о чём вообще речь была. Но зато какие это сказки! Боже ж ты мой! Я готов побиться обо что угодно, что даже и в Конотопе не слышали таких!.. Из наиболее известных: сказки об Али-Бабе, Синдбаде-мореходе и Ала-ад-Дине — да-да, недоучки, в традиционном переводе на русский имя собственное, которое вы привыкли произносить как «Аладдин», пишется именно так. Впрочем, приведённым выше перечнем диапазон сюжетов почти что исчерпывается: бóльшая часть сказок является пересказом одних и тех же историй с изменением лишь антуража и главных героев.

Собственно, Ала-ад-Дин в своём полном, несжатом варианте являет собой совсем не то, что мы c вами привыкли читать/смотреть: оригинал настолько же событийно длиннее советской/диснеевской экранизации, насколько оные длиннее какой-нибудь иллюстрации-гифки в «Ежедневном пророке». Подробно, в деталях описываются арабский быт, правила муслимского этиШкета, правильный подход к султану и множество прочих, безусловно интересных для профессоров-этнографов вещей. Ваш покорный слуга, почитывая в детстве толстенную книжку из папиного шкафа, устал ждать раскрытия сути, тупо пролистал четыре пятых всех содержащихся в ней страниц и еле-еле добрался до финала. Привычный же нам урезанный вариант содержит в себе только самую мякотку: парочку джиннов (одного в кольце, другого в лампе), пещеру сокровищ, султанскую дочку, и — что немаловажно! — ДАЛЕКО НЕ ВСЕХ антагонистов главного героя. Диснеевский Джафар, к слову — это аж три (!) персонажа, слитые в одного: хитрожопый визирь, магрибинец-колдун и его брат. А мораль сей басни всё та же: школьник-задрот, если вдруг волей Аллаха ты получил в свои руки неограниченную власть — не начинай нагибать всех вокруг, умножая беды и страдания, а тупо удовлетвори собственные низменные потребности, не скорруптившись и не поддавшись вселенскому злу.

Сказки про Синдбада-морехода представлены в нескольких частях, так называемых «плаваниях». Основная фабула каждой истории, начиная со второй: Синдбад никак не унимается и снаряжает команду (каждый раз новую) в очередное путешествие в стиле «поплывем туда, не знаю куда, привезём то, не знаю что, и поцелуем его в задницу». По пути команда сталкивается с морскими чудовищами/штормами/людоедами и выпиливается подчистую, в живых остаётся один Синдбад и в конце концов попадает в некое место, из которого выбирается благодаря своим уму и везению — например, обмазавшись бриллиантами и привязав себя к здоровенному куску мяса, дабы быть схваченным огромной птицей Рух (или Рухх, или Рокх, или Рокк — помните, что я выше пейсал про переводчиков, да?), и вместе с трупом этой птицы, подстреленной охотниками, свалиться туда, где его отвезут домой с полными карманами ништяков. И так до следующей истории, пока запасы напизженного не кончаются. В итоге Синдбад таки окончательно хоронит своё желание мотаться по миру и становится простым обывателем.

Ну а история про Али-Бабу и 40 разбойников должна быть известна всем, кто родился раньше 1991-го года, потому как они смотрели, во-первых, винрарный советско-индийский фильм (бонусом к которому также шла нехилая детская грампластинка), а во-вторых, советский же кукольный мультик, где, несмотря на отвратность исполнения кукол, хорошо подаётся основа сюжета. Всё начинается с предыстории о двух братьях, один из которых, как водится, крепкий хозяйственник, а второй, непосредственно сам Али-Баба — не очень. Совсем не очень. Совсем-совсем. И, к тому же, женат на нищенке. Так уж вышло, что из-за особенностей места работы он однажды подслушивает разговор разбойников-мимокрокодилов и случайно узнаёт от них пасскод к некой пещере с ништяками — тот самый «Симсим, откройся». Али-Баба решает на деле проверить правдивость подслушанного, и, будучи человеком честным, спизживает оттуда лишь пару кило драгоценностей — на жвачку там, газировку и прочие шоколадки. Однако по недостатку ума сливает инфу жене, через неё жене брата, а затем и самому брату. Последний же со всех ног мчится за халявным золотишком, но, уже обвешанный оным по самые гланды, не может покинуть пещерку, так как на радостях забыл волшебные слова. В этот момент весьма ко времени возвращаются разбойники и красочно четвертуют жлоба. После запутанного расследования оные хулиганы-тунеядцы ВНЕЗАПНО решают, что надо бы до кучи расправиться ещё и с Али-Бабой, и даже почти это осуществляют, но… все до одного погибают, пав от руки не в меру башковитой рабыни умершего брата (и кипятка, которым она залила кувшины с прятавшимися в них разбойниками. ИЧСХ, ни один даже не пикнул, покорно приняв такую мучительную смерть). Мораль: жадность — это плохо, а смекалка решает всё! Алсо, «симсим» (он же исковерканное «сезам») — это такое другое название растения кунжут (на случай, если кто не в курсе, им посыпают булочки для гамбургеров). А если мы ещё и поверим Википедии, то будем знать, что слово «симсим» пришло из старых каббалистических обрядов и как-то там связано с тёмным колдунством.

MOAR сказкоты[править]

Сказка о рыбаке рассказывает о том, как бедный рыбак закинул в море свой невод и сидит, как дурак, без невода и вытащил запечатанный кувшин с сидящим внутре джинном. Как оказалось, джинн, просидев 100500 лет в замкнутой ёмкости, настолько озлобился на изменчивый мир, что поклялся сразу же по выходе из крытки прогнуть его под себя и милостиво предложить своему освободителю выбрать наиболее красивый способ мучительно умереть. Сказка, может, и не самая известная, но именно из неё пошёл винрарный способ наебать оборзевшего кувшинного сидельца. Да-да, тот самый «как ты, столь огромный, поместился в этом крохотном кувшине?» Глупый джинн гордо продемонстрирует — как, после чего трэба не зевать, быстро схватить пробку и заткнуть ей горло кувшина, попутно словив кучу лулзов от исходящего на говно и матюки одураченного джинна.

Данный способ перекочевал в «Старика Хоттабыча» за авторством Л. Лагина (с неожиданным развитием — родной брат Хоттабыча, Омар Юсуф ибн Хоттаб, оказался тем самым вышеупомянутым джинном и второй раз наступать на грабли почему-то не пожелал… но на всякого мудреца найдётся хитрый болт с левой нарезкой), в прикольный армянский мультик «В синем море, в белой пене…», и ещё много где упоминается в разных вариациях.

Маруф-башмачник — сказка из позднейших по времени написания, чей сюжет можно кратко выразить так: «пацан у успеху шёл-шёл и пришёл». А конкретнее: у бедного сапожных дел мастера Маруфа была злая жена. Такая злая, такая злая, вай-вай-вай!.. Настолько злая, что не зная, как его ещё посильнее достать, решила показательно упечь Маруфа в зиндан по обвинению в домашнем насилии. Маруф решил не дожидаться немного предсказуемого конца, съебал из города в туман, и по пути в неких развалинах повстречал джинна, который по доброте душевной перенес его в другой город. Там башмачник нежданно-негаданно встречает старого кореша, который и учит Маруфа хитрому плану выдать себя за купца, опередившего свой караван, набрать под это дело кредитов, пустить в оборот и таким образом легализоваться. Маруф соглашается и кредитов таки набирает, но не пускает в оборот, а под настроение раздает всё нищим. Развитие несколько (не)ожиданно — видя неслыханную щедрость «купца», ему начинают одалживать буквально ДОХЕРИЩА золота, рассчитывая на ещё больший навар в будущем. Наконец и сам местный слегка поиздержавшийся султан предлагает Маруфу в жёны свою дочь с расчётом поживиться агромадным богатством будущего зятька. Маруф и тут не сплоховал: во всём признался невесте и, вопреки всякой логике, угадал — новобрачная не только снарядила мужа в бега, но и заправила подходящую легенду папеньке-султану. А наш башмачник, удалившись подальше, ВНЕЗАПНО натыкается на сокровищницу, а в ней — на перстень с приколдованным к нему джинном-исполнителем желаний… Дальше понятно — Маруф возвращается в город с караваном рыжья и брюликов, весь в шоколаде, раздаёт долги, все охуевают, а больше всех — сама новобрачная, которой тут же заправляется очередная деза: я, мол, таким манером твои чувства ко мне проверял, а по факту я даже богаче самого Илона Маска. История на этом далеко не кончается… но дальше читайте, аноны, сами. Я уже выдохся.

Отдельные персонажи[править]

Аллах[править]

Упоминается много и со вкусом. Муслимы же! По их понятиям славословие Аллаху должно было быть включено в КАЖДЫЙ текст КАЖДОЙ сказки. ИЧСХ, так оно и есть.

Халиф Харун ар-Рашид[править]

В «Книге тысячи и одной ночи» есть целый цикл сказок, которые завязываются на том, как этот прогрессивный царь переодевается в костюм бомжа и шляется ночами по Багдаду в поисках приключений на пятую точку, дабы проследить собственными глазами и ушами за жизнью своих верноподданных, чтобы опосля сделать надлежащие выводы и принять соответствующие меры. На самом же деле почти всегда не может удержаться и ведёт себя как очень тонкий тролль — смотрим, например, сказку «Халиф на час или история про Абу-ль-Хасана-Кутилу». Впрочем, жертв своих смищных шуток сам же потом по-царски вознаграждает, так что всё норм.

Алсо, царь настоящий! Конечно, по Багдаду ИРЛ Харун тайно не гулял и вообще предпочитал носа из дворца лишний раз не высовывать, однако его правление пришлось на относительно спокойные годы, за которыми последовал очередной полярный лис для арабов. Это и дало повод поговаривать в народе, что вот, дескать — а при Харуне-то и член стоял, и деньги водились, И ПОРЯДОК БЫЛ! Ну а потом, как водится, и сказок с анекдотами по теме насочиняли.

Сулейман ибн-Дауд (мир с ними обоими!)[править]

Таки тоже вполне себе реальный иудейский царь Соломон Давидович — луркайте притчу о разрубании младенца, Песнь Песней и прочая, и прочая. Что особенно лулзово, вполне почитается как христианами, так и мусульманами. У последних так и вовсе ходит в числе особых избранников Аллаха, да ещё получил лично от Него перстень с гравировкой на иврите арабском божественном диалекте «Аллах и Сулейман — друзья вовек». Перстенёк-то и даровал Сулейману власть заточать джиннов в сосуды; собственно, оттиском с него помечался сургуч, которым намертво заливалась пробка, после чего ВСЁ — сиди, болезный, и жди, когда ещё на тебя какой-нито простофиля наткнётся (о том, как перед тем запечатыванием джинна насильно утрамбовывали в сосуд, никакой информации почему-то не имеется). Если в сказке «Книги тысячи и одной ночи» есть кувшин с джинном — непременно и Сулейман ибн-Дауд (мир с ними обоими!) помянут будет. Также в сборнике имеется отдельная сказка о походе щирых арабских парубков за перстнем Сулеймана (неудачном, но очень познавательном).

Прон, гуро и тентакли[править]

Школьник, которому родители от большого ума подарили на десятый-одиннадцатый день рождения сборник детских (как они сами считают) персидско-арабских сказок под названием «Книга тысячи и одной ночи», буквально фалломорфирует от счастья! Сколько там всего нового, интересного, познавательного! То, что сия книга для неокрепших детских умов не предназначена изначально — а её и взрослым-то с хрупкой психикой читать не особо рекомендуется — это уже дело другое.

• Во-первых, сказки чуть менее чем полностью эротические, видимо, чтобы царю было интереснее, а вот шиш: у арабов с сексом строго, юношам до брака светят только ослицы и щели в заборах, девушкам же даже пошликать толком не судьба. Поэтому, чтобы после свадьбы особо не пугались — им прямо в сказках рассказывают, как правильно ебстись. Опять-таки, всякие Порнхабы во времена оные были очень мало распространены, поэтому приходилось дрочить, опираясь исключительно на собственное воображение. Так что данный сборник в этом деле был весьма полезен. В России сабж издавался и издаётся либо с цензурной заменой всяких пошлых терминов неведомыми арабскими словами: «И его поднявшийся зебб вел себя как бешеный», либо с переделкой их на эвфемизмы: «Тут Абу аль-Шафир почувствовал, как у него зашевелилась часть тела, доставшаяся ему от отца». В программе наличествуют супружеские измены, секс с лолями, троллинг половым бессилием, продажа и покупка секс-рабынь^[4] (да и рабов, чего уж там…), публичные групповые изнасилования, и много чего ещё. Впрочем, неестественная эротика (по мусульманским меркам) всегда преподносится с негативным подтекстом. Алсо, подарочные издания богато иллюстрируются большим количеством сисек: и отечественные, и зарубежные художники уже просто не видят смысла рисовать цензурные картинки для текста, где чуть ли не через через абзац кого-то ебут.

• Во-вторых, где сказки не эротические — там они наполнены отборным гуро, нередко совмещаемым с предыдущим пунктом: всякие отрезания зебба, отрубания голов, побивания камнями, выкалывания глаз, вырывания языков, каннибализм и прочее. Хотя это беда не только арабских сказок, ибо до братьев Гримм, отцензурировавших классические сказки на предмет людоедства, инцеста и пыток, европейские истории на ночь были не сильно краше: чем лучше, к примеру, эта ваша «Синяя борода»? И опять-таки, всё насилие подаётся по понятиям: когда горло режет плохой персонаж — это не есть гут, когда же плохому персонажу — это гут, гут, супагут!

• В-третьих, сама арабская мифология. Отечественный школьник, открывая сказку про Ала-ад-Дина и волшебный светильник, наивно ожидает того же, что и в диснеевской мультяшке (если, конечно, её видел). И здесь его ждёт РАЗРЫВ ШАБЛОНА!!! Хотя бы касаемо тех же джиннов: они в основном оказываются ни хрена не добрыми, через слово славят Иблиса или, под настроение, Аллаха, а желания исполняют с редкостным садизмом (если не над заказчиком, так над объектом). И вишенка на торте: сам Ала-ад-Дин, оказывается, и вовсе китаец (!!!): «Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала-ад-Дин». Ахуеть! Анонимус, попытайся представить своё любимое детское кино про волшебную лампу Аладдина в исполнении узкоглазых актёров-монголоидов с именами наподобие Сунь Вынь, Фара Камаза, Такая Макака, Сунь Хуй Вчай, Комуто Херовато и Тоямато Канава! Впрочем, первый же попавшийся мало-мальски сведущий историк снисходительно намекнёт, что, возможно, под Китаем тупые древние арабы имели в виду какую-нибудь Согдиану со столицей Самаркандом, откуда до Китая действительно рукой подать. А второй, уже более образованный историк, начнёт с пеной у рта доказывать первому, что арабы регулярно ходили караванами до Китая и торговали с тамошними муслимами (коих, к слову, в современном Китае чуть ли не вдвое больше, чем в нашей Раше). Так что теоретически Ала ад-Дин действительно мог жить в Китае.

Короче, покупайте детям сказки лучших персидско-арабских авторов! Ведь книжка не Интернет, плохому не научит!

Разное[править]

Так всё-таки — где и когда?[править]

Вопрос о происхождении и развитии сказок «Книги тысячи и одной ночи» не выяснен полностью до настоящего времени. Сказки же! Поди узнай досконально, где, кому и когда впервые тумкнуло в голову присочинить нечто похожее. А затем и во вторые, и в третьи, и в стопиццотые…

• По не всегда достоверным данным, вошедшие в сборник сказки создавались народами Индии, Персии, Месопотамии и Египта. После чего до них дорвались арабы, переделавшие много чего на свой лад, и даже евреи! Впрочем, куда ж без них…
• Время создания «Книги тысячи и одной ночи» тоже весьма размыто. Наиболее распространённая версия гласит, что её основы (то бишь наборы отдельных сказок) начали закладываться где-то в VII-м веке новой эры, а к своему современному виду свод окончательно пришёл лишь к XVI—XVII векам.

Варианты названия[править]

Трушное название у сабжа только одно, вынесенное в заголовок данной статьи. А всяческие «Сказки тысячи и одной ночи», «Тысяча и одна ночь», «Арабские сказки 1001 ночи», англо-американское «Арабские ночи» и прочая поебень есть всего лишь очередные изыски переводчиков и эффективных менеджеров, пытающихся срубить побольше бабла на переизданиях, а также на сокращённых и адаптированных версиях, в том числе детских.

А ночей точно 1001?[править]

Не совсем так. На самом деле их, из-за ошибки последнего канувшего в Лету безвестного переписчика, всего лишь 999. В оригинале отсутствуют 202-я и 261-я ночи. Недобор, однако!

Первоиздания[править]

Первое полное печатное издание «Книги» на арабском языке было опубликовано в Каире в 1835-м году. Первым же европейским переводом было французское издание 1898-го года, выпущенное в Париже. На русском сказки увидели свет лишь в 1902-м году в Санкт-Петербурге. Ну а всякие полуистлевшие рукописи и отдельно напечатанные избранные сказки известны британским учёным чуть ли не со времён самого царя Шахрияра Гороха.

Версия конспиролуха[править]

Вы, наверное, наивно думаете — чего такого конспирологического может быть в обычных восточных сказках, пусть даже и чрезмерно народных? Э, нет! У великого целителя, академика хер знает скольки степеней, артиста Больших и Малых драматических театров М. Норбекова (да-да, того самого, чьи псевдонаучные книжонки печатались миллионными тиражами в нулевых годах) особое мнение на этот счёт: оказывается, каждая сказка является ни чем иным, как зашифрованным чуть ли не в 40 (!) слоёв-вуалей рецептом достижения ДА ХОТЬ ЧЕГО УГОДНО, начиная от банального богатства и заканчивая Абсолютной Истиной! Не верите? Дуйте сюда и убедитесь по-полной! Другое дело, что внятной расшифровки ни одной из сказок Норбеков не даёт, ограничившись коротеньким списком взаимоподменяемых понятий и невнятной болтовнёй на тему «да я бы вам рассказал, но, во-первых, вы ещё не просветлились, а, во-вторых, полная расшифровка всей содержащейся там информации займёт OVERДОХУЯ времени и примерно столько же парсеков машинописного текста». Спрашивается, нахрен вообще было огород городить, если всё так печально? А разгадка стара как мир: если хочешь состричь с лохов побольше бабла, убеди их в том, что нужно приложить всего лишь небольшое усилие для того, чтобы даже звезду с неба достать! Ведь вы, лохи, такие умные, такие сильные, такие ВСЕМОГУЩИЕ! Хотите 100000000 баксов? Да не вопрос! Хотите излечиться от рака, СПИДа, коронавируса? Да как два пальца! Хотите, чтобы Путина больше не избирали? Это уже посложнее, но всё же вполне достижимо! Вы, главное, купите мою книжку (а лучше — их полный комплект)! Там получите ответы на все свои вопросы и рецепты счастья на все случаи жизни! То, что таких ответов и рецептов человечество не нашло до сих пор — да кого волнуют подобные мелочи!..

…Комментарии, как говорится, излишни.

Фильмы и мультики по мотивам[править]

«Старик Хоттабыч» (1956 год)	«В синем море, в белой пене…» (1984 год)	«Новые сказки Шахерезады» (1986 год)
«Волшебная лампа Алладина» (1966 год). Грёбаный стыд…	Диснеевский «Аладдин» (1992 год)	Современная хуита по мотивам сказки «Али-Баба и сорок разбойников». Аж блевать тянет…

Ссылки[править]

• Hаиболее известное советское издание. Не забудьте нажать на «Читать книгу».
• В Википедии.
• Hемного крипоты на ночь о реальном Харуне-ар-Рашиде.

На книжки Норбекова ссылки принципиально не дам. А то ведь какой-нибудь Саша Радько подсядет на эту хрень так, что и не слезет. Как говорится, дай дураку стеклянный хуй — он его разобьёт, обрежется и истечёт кровью. Так что рисковать не будем.

Примечания[править]

1. ↑ Похоже, о существовании наложниц, рабынь и проституток Шахрияру так никто никогда и не сказал.
2. ↑ И вообще — этот сборник использовался в том числе для ненавязчивого преподавания юным арабам/персам и арабкам/персиянкам курса полового воспитания, поэтому всё так прагматично: жена сначала должна дать трахнуть себя, а лишь потóм начать трахать мозги мужу.
3. ↑ Впрочем, никто и не утверждал, что именно сказок должно быть 1001. Речь изначально шла о 1001-й ночи, то есть одной сказки в среднем хватало на три-четыре ночи.
4. ↑ Оппаньки! Шахрияр, ты чем слушал???