Как звали халифа известного по сказкам тысяча и одна ночь

This is a list of characters in One Thousand and One Nights (aka The Arabian Nights), the classic, medieval collection of Middle-Eastern folk tales.

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Scheherazade in the palace of her husband, Shahryar

Scheherazade or Shahrazad (Persian: شهرزاد, Šahrzād, or شهرزاد‎, Šahrāzād, lit. ‘child of the city’)^[1]^[2] is the legendary Persian queen who is the storyteller and narrator of The Nights. She is the daughter of the kingdom’s vizier and the older sister of Dunyazad.

Against her father’s wishes, she marries King Shahryar, who has vowed that he will execute a new bride every morning. For 1,001 nights, Scheherazade tells her husband a story, stopping at dawn with a cliffhanger. This forces the King to keep her alive for another day so that she could resume the tale at night.

The name derives from the Persian šahr (شهر‎, ‘city’) and -zâd (زاد‎, ‘child of’); or from the Middle-Persian čehrāzād, wherein čehr means ‘lineage’ and āzād, ‘noble’ or ‘exalted’ (i.e. ‘of noble or exalted lineage’ or ‘of noble appearance/origin’),^[1]^[2]

Dunyazad[edit]

Dunyazad (Persian: دنیازاد, Dunyāzād; aka Dunyazade, Dunyazatde, Dinazade, or Dinarzad) is the younger sister of Queen Scheherazade. In the story cycle, it is she who—at Scheherazade’s instruction—initiates the tactic of cliffhanger storytelling to prevent her sister’s execution by Shahryar. Dunyazad, brought to her sister’s bedchamber so that she could say farewell before Scheherazade’s execution the next morning, asks her sister to tell one last story. At the successful conclusion of the tales, Dunyazad marries Shah Zaman, Shahryar’s younger brother.

She is recast as a major character as the narrator of the «Dunyazadiad» segment of John Barth’s novel Chimera.

Scheherazade’s father[edit]

Scheherazade’s father, sometimes called Jafar (Persian: جعفر; Arabic: جَعْفَر, jaʿfar), is the vizier of King Shahryar. Every day, on the king’s order, he beheads the brides of Shahryar. He does this for many years until all the unmarried women in the kingdom have either been killed or run away, at which point his own daughter Scheherazade offers to marry the king.

The vizier tells Scheherazade the Tale of the Bull and the Ass, in an attempt to discourage his daughter from marrying the king. It does not work, and she marries Shahryar anyway. At the end of the 1,001 nights, Scheherazade’s father goes to Samarkand where he replaces Shah Zaman as sultan.

The treacherous sorcerer in Disney’s Aladdin, Jafar, is named after this character.

Shahryar[edit]

Shahryar (Persian: شهریار, Šahryār; also spelt Shahriar, Shariar, Shahriyar, Schahryar, Sheharyar, Shaheryar, Shahrayar, Shaharyar, or Shahrear),^[1] which is pronounced /Sha ree yaar/ in Persian, is the fictional Persian Sassanid King of kings who is told stories by his wife, Scheherazade. He ruled over a Persian Empire extended to India, over all the adjacent islands and a great way beyond the Ganges as far as China, while Shahryar’s younger brother, Shah Zaman ruled over Samarkand.

In the frame-story, Shahryar is betrayed by his wife, which makes him believe that all women will, in the end, betray him. So every night for three years, he takes a wife and has her executed the next morning, until he marries Scheherazade, his vizier’s beautiful and clever daughter. For 1,001 nights in a row, Scheherazade tells Shahryar a story, each time stopping at dawn with a cliffhanger, thus forcing him to keep her alive for another day so that she can complete the tale the next night. After 1,001 stories, Scheherazade tells Shahryar that she has no more stories for him. Fortunately, during the telling of the stories, Shahryar has grown into a wise ruler and rekindles his trust in women.

The word šahryâr (Persian: شهریار) derives from the Middle Persian šahr-dār, ‘holder of a kingdom’ (i.e. ‘lord, sovereign, king’).^[1]

Shah Zaman[edit]

Shah Zaman or Schazzenan (Persian: شاهزمان, Šāhzamān) is the Sultan of Samarkand (aka Samarcande) and brother of Shahryar. Shah Zaman catches his first wife in bed with a cook and cuts them both in two. Then, while staying with his brother, he discovers that Shahryar’s wife is unfaithful. At this point, Shah Zaman comes to believe that all women are untrustworthy and he returns to Samarkand where, as his brother does, he marries a new bride every day and has her executed before morning.

At the end of the story, Shahryār calls for his brother and tells him of Scheherazade’s fascinating, moral tales. Shah Zaman decides to stay with his brother and marries Scheherazade’s beautiful younger maiden sister, Dunyazad, with whom he has fallen in love. He is the ruler of Tartary from its capital Samarkand.

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Prince Ahmed (Arabic: أحمد, ʾaḥmad, ‘thank, praise’) is the youngest of three sons of the Sultan of the Indies. He is noted for having a magic tent that would expand so as to shelter an army, and contract so that it could go into one’s pocket. Ahmed travels to Samarkand city and buys an apple that can cure any disease if the sick person smells it.

Ahmed rescues the Princess Paribanou (Persian: پریبانو, Parībānū; also spelled Paribanon or Peri Banu), a peri (female jinn).

Aladdin[edit]

Aladdin (Arabic: علاء الدين, ʿalāʾ ad-dīn) is one of the most famous characters from One Thousand and One Nights and appears in the famous tale of Aladdin and The Wonderful Lamp. Despite not being part of the original Arabic text of The Arabian Nights, the story of Aladdin is one of the best known tales associated with that collection, especially following the eponymous 1992 Disney film.^[3]

Composed of the words ʿalāʾ (‏عَلَاء‎‎, ‘exaltation (of)’) and ad-dīn (‏الدِّين‎‎, ‘the religion’), the name Aladdin essentially means ‘nobility of the religion’.

Ali Baba[edit]

The Forty Thieves attack greedy Cassim when they find him in their secret magic cave.

Ali Baba (Arabic: ‏علي بابا‎, ʿaliy bābā) is a poor wood cutter who becomes rich after discovering a vast cache of treasure, hidden by evil bandits.

Ali Shar[edit]

Ali Shar (Arabic: علي شار) is a character from Ali Shar and Zumurrud who inherits a large fortune on the death of his father but very quickly squanders it all. He goes hungry for many months until he sees Zumurrud on sale in a slave market. Zumurrud gives Ali the money to buy her and the two live together and fall in love. A year later Zumurrud is kidnapped by a Christian and Ali spends the rest of the story finding her.

Ali[edit]

Prince Ali (Arabic: ‏علي‎, ʿalīy; Persian: علی) is a son of the Sultan of the Indies. He travels to Shiraz, the capital of Persia, and buys a magic perspective glass that can see for hundreds of miles.

Badroulbadour[edit]

Princess Badroulbadour (Arabic: الأميرة بدر البدور) is the only daughter of the Emperor of China in the folktale, Aladdin, and whom Aladdin falls in love with after seeing her in the city with a crowd of her attendants. Aladdin uses the genie of the lamp to foil the Princess’s arranged marriage to the Grand Vizier’s son, and marries her himself. The Princess is described as being somewhat spoiled and vain. Her name is often changed in many retellings to make it easier to pronounce.

The Barber of Baghdad[edit]

The Barber of Baghdad (Arabic: المزين البغدادي) is wrongly accused of smuggling and in order to save his life, he tells Caliph Mustensir Billah of his six brothers in order:

Al-Bakbuk, who was a hunchback
Al-Haddar (also known as Alnaschar), who was paralytic
Al-Fakik, who was blind
Al-Kuz, who lost one of his eyes
Al-Nashshár, who was “cropped of both ears”
Shakashik, who had a harelip

Cassim[edit]

Cassim (Arabic: ‏قاسم‎, qāsim, ‘divider, distributor’) is the rich and greedy brother of Ali Baba who is killed by the Forty Thieves when he is caught stealing treasure from their magic cave.

Duban[edit]

Duban or Douban (Arabic: ‏ذُؤْبَان‎, ḏuʾbān, ‘golden jackal’ or ‘wolves’), who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban, is a man of extraordinary talent with the ability to read Arabic, Greek, Persian, Turkish, Byzantine, Syriac, Hebrew, and Sanskrit, as well as a deep understanding of botany, philosophy, and natural history to name a few.

Duban works his medicine in an unusual way: he creates a mallet and ball to match, filling the handle of the mallet with his medicine. With this, he cures King Yunan from leprosy; when the king plays with the ball and mallet, he perspires, thus absorbing the medicine through the sweat from his hand into his bloodstream. After a short bath and a sleep, the King is cured, and rewards Duban with wealth and royal honor.

The King’s vizier, however, becomes jealous of Duban, and persuades Yunan into believing that Duban will later produce a medicine to kill him. The king eventually decides to punish Duban for his alleged treachery, and summons him to be beheaded. After unsuccessfully pleading for his life, Duban offers one of his prized books to Yunan to impart the rest of his wisdom. Yunan agrees, and the next day, Duban is beheaded, and Yunan begins to open the book, finding that no printing exists on the paper. After paging through for a time, separating the stuck leaves each time by first wetting his finger in his mouth, he begins to feel ill. Yunan realises that the leaves of the book were poisoned, and as he dies, the king understands that this was his punishment for betraying the one that once saved his life.

Hussain[edit]

Prince Hussain (Arabic: الأمير حسين), the eldest son of the Sultan of the Indies, travels to Bisnagar (Vijayanagara) in India and buys a magic teleporting tapestry, also known as a magic carpet.

Maruf the Cobbler[edit]

Maruf (Arabic: ‏معروف‎, maʿrūf, ‘known, recognized’) is a diligent and hardworking cobbler in the city of Cairo.

In the story, he is married to a mendacious and pestering woman named Fatimah. Due to the ensuing quarrel between him and his wife, Maruf flees Cairo and enters the ancient ruins of Adiliyah. There, he takes refuge from the winter rains. After sunset, he meets a very powerful Jinni, who then transports Maruf to a distant land known as Ikhtiyan al-Khatan.

Morgiana[edit]

Morgiana (Arabic: ‏مرجانة‎, marjāna or murjāna, ‘small pearl’) is a clever slave girl from Ali Baba and the Forty Thieves.

She is initially in Cassim’s household but on his death she joins his brother, Ali Baba, and through her quick-wittedness she saves Ali’s life many times, eventually killing his worst enemy, the leader of the Forty Thieves. Afterward, Ali Baba marries his son with her.

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sinbad the Porter (Arabic: السندباد الحمال) is a poor man who one day pauses to rest on a bench outside the gate of a rich merchant’s house in Baghdad. The owner of the house is Sinbad the Sailor, who hears the porter’s lament and sends for him. Amused by the fact that they share a name, Sinbad the Sailor relates the tales of his seven wondrous voyages to his namesake.^[4]

Sinbad the Sailor (Arabic: السندباد البحري; or As-Sindibād) is perhaps one of the most famous characters from the Arabian Nights. He is from Basra, but in his old age, he lives in Baghdad. He recounts the tales of his seven voyages to Sinbad the Porter.

Sinbad (Persian: سنباد‎, sambâd) is sometimes spelled as Sindbad, from the Arabic sindibād (‏سِنْدِبَاد‎).

Sultan of the Indies[edit]

Sultan of the Indies (Arabic: سلطان جزر الهند) has three sons—Hussain, Ali and Ahmed—all of whom wish to marry their cousin Princess Nouronnihar (Arabic: الأميرة نور النهار). To his sons, the Sultan says he will give her to the prince who brings back the most extraordinary rare object.

Yunan[edit]

King Yunan (Arabic: الملك يونان, al-malik Yunān, lit. ‘Yunanistan [Greece]’), or King Greece, is a fictional king of one of the ancient Persian cities in the province of Zuman, who appears in The Tale of the Vizier and the Sage Duban.

Suffering from leprosy at the beginning of the story, Yunan is cured by Duban, the physician whom he rewards greatly. Jealous of Duban’s praises, Yunan’s vizier becomes jealous and persuades the King that Duban wants to overthrow him. At first, Yunan does not believe this and tells his vizier the Tale of the Husband and the Parrot, to which the vizier responds by telling the Tale of the Prince and the Ogress. This convinces Yunan that Duban is guilty, having him executed. Yunan later dies after reading a book of Duban’s, the pages of which had been poisoned.

Zayn Al-Asnam[edit]

Prince Zayn Al-Asnam or Zeyn Alasnam (Arabic: زين الأصنام, zayn al-aṣnām), son of the Sultan of Basra (or Bassorah), is the eponymous character in The Tale of Zayn Al-Asnam.

After his father’s death, al-Asnam wastes his inheritance and neglects his duties, until the people revolt and he narrowly escapes death. In a dream, a sheikh tells the Prince to go to Egypt. A second dream tells him to go home, directing him to a hidden chamber in the palace, where he finds 8 statues made of gold (or diamond). He also finds a key and a message telling him to visit Mubarak, a slave in Cairo. Mubarak takes the Prince to a paradise island, where he meets the King of the Jinns.

The King gives Zayn a mirror, called the touchstone of virtue, which, upon looking into it, would inform Zayn whether a damsel was pure/faithful or not. If the mirror remained unsullied, so was the maiden; if it clouded, the maiden had been unfaithful. The King tells Zayn that he will give him the 9th statue that he is looking for in return for a beautiful 15-year-old virgin. Zayn finds the daughter of the vizier of Baghdad, but marries her himself, making her no longer a virgin. The King, however, forgives Zayn’s broken promise, as the young lady herself is revealed to be the ninth statue promised to Zayn by the King. The jinn bestows the Prince with the young bride on the sole condition that Zayn remains loving and faithful to her and her only.^[5]

The Prince’s name comes from Arabic zayn (‏زين‎), meaning ‘beautiful, pretty’, and aṣnām (‏أصنام‎), meaning ‘idols’.

Zumurrud[edit]

Zumurrud the Smaragdine (Persian: زمرد سمرقندی, Zumurrud-i Samarqandi, ’emerald of Samarkand’) is a slave girl who appears in Ali Shar and Zumurrud. She is named after Samarkand, the city well known at the time of the story for its emeralds.

She is bought by, and falls in love with, Ali Shar with whom she lives until she is kidnapped by a Christian. Zumurrud escapes from the Christian only to be found and taken by Javan (Juvenile) the Kurd. Again, Zumurrud manages to get away from her captor, this time by dressing up as a man. On her way back to Ali Shar, Zumurrud is mistaken for a noble Turk and made Queen of an entire kingdom. Eventually, Zumurrud is reunited with Ali Shar.

Real people[edit]

Person	Description	Appears in
Abu al-Aswad al-Du’ali (Arabic: أبو الأسود الدؤلي)	an Arab linguist, a companion of Ali bin Abu Talib, and the father of Arabic grammar.	Abu al-Aswad and His Slave-girl
Abu Nuwas (Arabic: أبو نواس)	a renowned, hedonistic poet at the court of the Caliph Harun al-Rashid.	several tales
Abu Yusuf (Arabic: أبو يوسف)	a famous legal scholar and judge during the reign of Harun al-Rashid. Abu Yusuf was also one of the founders of the Hanafi school of islamic law.	Abu Yusuf with Harun al-Rashid and Queen Zubayda Harun al-Rashid and the Slave-girl and the Imam Abu Yusuf
Abd al-Malik ibn Marwan (Arabic: عبد الملك ابن مروان)	the most celebrated Umayyad Caliph, ruling from 685 to 705, and a frequent character in The Nights	Alî and Zâhir from Damascus City of Brass Hind bint al-Nu‘mân and al-Hajjaj The Two Dancers Ni‘ma and Nu‘m
Adi ibn Zayd (Arabic: عدي بن زيد)	a 6th-century Arab Christian poet from al-Hirah	‘Adî ibn Zayd and the Princess Hind
Al-Amin (Arabic: الأمين)	the sixth Abbasid Caliph. He succeeded his father, Harun al-Rashid, in 809, ruling until he was deposed and killed in 813 during the civil war with his half-brother, al-Ma’mun.	Al-Amin ibn al-Rashid and His Uncle Ibrahim ibn al-Mahdi Muhammad al-Amin and the slave-girl
Al-Asmaʿi (Arabic: الأصمعي‎)	a celebrated Arabic grammarian and a scholar of poetry at the court of the Hārūn al-Rashīd.	Al-Asma‘î and the Girls of Basra (in which Al-Asmaʿi tells a story about himself during the 216th night)
Al-Hadi (Arabic: الهادي‎)	the fourth Abbasid caliph who succeeded his father Al-Mahdi and ruled from 785 until his death in 786 AD.	Harûn al-Rashid and the Barmakids The Tale of the Slave of Destiny
Al-Hakim bi-Amr Allah (Arabic: الحاكم بأمر الله)	the sixth Fatimid caliph and 16th Ismaili imam (996–1021).	The Caliph Al-Hâkim and the Merchant
Al-Ma’mun (Arabic: المأمون)	the seventh Abbasid caliph, reigning from 813 until his death in 833. He succeeded his half-brother al-Amin after a civil war. Al-Ma’mun is one of the most frequently mentioned characters in the nights.	The Story of Al-Ma’mun and the Kilabite Girl The Story of Al-Ma’mun and the Parasite The Caliph Al-Ma’mun and the Pyramids of Egypt The Caliph Al-Ma’mun and the Strange Scholar Al-Ma’mun and Zubayda Abu Hassan al-Ziyadî and the Khorasan Man The Loves of Al-Hayfa’ and Yusuf Ibrahim ibn al-Mahdi and the Barber-surgeon The Story of the Kiss
Al-Mahdi (Arabic: المهدي)	the third Abbasid Caliph, reigning from 775 to his death in 785. He succeeded his father, al-Mansur.	Ma‘n obtains Pardon for a Rebel The Tale of the Slave of Destiny
Al-Mu’tadid (Arabic: المعتضد بالله)	the Abbasid Caliph from 892 until his death in 902.	Abu ’l-Hasan of Khorasan The Tale of the Warlock and the Young Cook of Baghdad
Al-Mutawakkil (Arabic: المتوكل على الله)	an Abbasid caliph who reigned in Samarra from 847 until 861.	Al-Fath ibn Khâqân and the Caliph al-Mutawakkil Al-Mutawakkil and His Concubine Mahbûba
Mustensir Billah (or Al-Mustansir) (Arabic: المستنصر بالله)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1226 to 1242.	(The Barber of Baghdad tells Mustensir stories of his six brothers)
Al-Mustazi (aka Az-Zahir)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1225 to 1226.	The Hunchback’s Tale
Al-Walid II (Arabic: الوليد بن يزيد)	an Umayyad Caliph, ruling from 743 until his assassination in the year 744.	Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl (appears spuriously)
Baibars (Arabic: الملك الظاهر ركن الدين بيبرس)	the fourth Mamluk sultan of Egypt and the real founder of the Bahri dynasty. He was one of the commanders of the Egyptian forces that inflicted a defeat on the Seventh Crusade. He also led the vanguard of the Egyptian army at the Battle of Ain Jalut in 1260. In The Nights, Baibars is the main protagonist of The Adventures of Sultan Baybars, a romance focusing on his life; he also features as a main character in Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police, the frame story of one cycle.	The Adventures of Sultan Baybars Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police
David IV of Georgia (appears as ‘Sword of the Messiah’)	Portrayed as having a cross carved onto his face. Sharkan kills him in this story, weakening the Christian army.	story of Sharkan
Harun al-Rashid (Arabic: هارون الرشيد)	fifth Abbasid Caliph, ruling from 786 until 809. The wise Caliph serves as an important character in many of the stories set in Baghdad, frequently in connection with his vizier, Ja’far, with whom he roams in disguise through the streets of the city to observe the lives of the ordinary people.	several tales
Hisham ibn Abd al-Malik (Arabic: هشام ابن عبد الملك)	the 10th Umayyad caliph, ruling from 724 until 743.	Hishâm and the Arab Youth Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl
Ibrahim al-Mawsili (Arabic: إبراهيم الموصلي)	a Persian singer and Arabic-language poet, appearing in several stories	The Lovers of al-Madina Abdallah ibn Fadil and His Brothers Ibrahim of Mosul and the Devil
Ibrahim ibn al-Mahdi (Arabic: إبراهيم بن المهدي)	an Abbasid prince, singer, composer, and poet, featuring in several tales.	Al-Amîn ibn al-Rashîd and His Uncle Ibrâhîm ibn al-Mahdî Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Barber-surgeon Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Merchant’s Sister
Ishaq al-Mawsili (Arabic: إسحاق الموصلي)	a Persian musician and a boon companion in the Abbasid court at the time of Harun al-Rashid. Ishaq appears in several tales.	Ishaq of Mosul and the Lost Melody Ishaq of Mosul and the Merchant Ishaq of Mosul and His Mistress and the Devil The Story of Ishaq and the Roses
Ja’far ibn Yahya (Arabic: جعفر البرمكي) (aka Ja’far or Ja’afar the Barmecide)	Harun al-Rashid’s Persian vizier who appears in many stories, normally accompanying Harun. In at least one of these stories, The Three Apples, Ja’far is the protagonist, depicted in a role similar to a detective. In another story, The Tale of Attaf, he is also a protagonist, depicted as an adventurer alongside the protagonist Attaf.	The Three Apples The Tale of Attaf
Khusrau Parviz (New Persian: خسرو پرویز; Arabic: كسرى الثاني‎) (aka Khosrow II, Kisra the Second)	the King of Persia from 590 to 628. He appears in a story with his wife, Shirin on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Ma’n ibn Za’ida (Arabic: معن بن زائدة‎)	an 8th-century Arab general of the Shayban tribe, who served both the Umayyads and the Abbasids. He acquired a legendary reputation as a fierce warrior and also for his extreme generosity. Ma’n appears as a main character in four tales in The Arabian Nights.	Tale of Ma‘n ibn Zâ’ida It is Impossible to Arouse Ma‘n’s Anger Ma‘n Obtains Pardon for a Rebel Ma‘n ibn Zâ’ida and the Badawî
Moses	the Biblical prophet appears in one story recited on the 82nd night by one of the girls trained by Dahat al-Dawahi in order to infiltrate the Sultan’s court. In the story, Moses helps the daughter of Shu’aib fill her jar of water. Shu’aib tells them to fetch Moses to thank him but Moses must avert his eyes from the woman’s exposed buttocks, showing his mastery of his sexual urges.	story on the 82nd night
Muawiyah I (Arabic: معاوية بن أبي سفيان)	the founder and first caliph of the Umayyad Caliphate.	Qamar al-Zamân and Budûr The Badawî and His Wife
Roderic	the Visigothic King appears in a story recited on the 272nd and 273rd night. In the story, he opens a mysterious door in his castle that was locked and sealed shut by the previous kings. He discovers paintings of Muslim soldiers in the room and a note saying that the city of Toledo will fall to the soldiers in the paintings if the room is ever opened. This coincides with the fall of Toledo in 711.	story on the 272nd and 273rd night
Shirin (Persian: شيرين, Šīrīn)	the wife of Sassanid King Khosrow II (Khusrau), with whom she appears in a story on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Sulayman ibn Abd al-Malik (Arabic: سليمان ابن عبد الملك)	the seventh Umayyad caliph, ruling from 715 until 717.	Khuzaymaibn Bishr and ‘Ikrima al-Fayyâd

References[edit]

^ ^a ^b ^c ^d Ch. Pellat (2011). «ALF LAYLA WA LAYLA». Encyclopaedia Iranica.
^ ^a ^b Hamori, A. (2012). «S̲h̲ahrazād». In P. Bearman; Th. Bianquis; C.E. Bosworth; E. van Donzel; W.P. Heinrichs (eds.). Encyclopaedia of Islam (2nd ed.). Brill. doi:10.1163/1573-3912_islam_SIM_6771.
^ Razzaque, Arafat A. 10 August 2017. «Who wrote Aladdin?» Ajam Media Collective.
^ «Sindbad the Seaman and Sindbad the Landsman — The Arabian Nights — The Thousand and One Nights — Sir Richard Burton translator». Classiclit.about.com. 2012-04-10. Retrieved 2012-08-15.
^ Burton, Richard F. «When it was the Five Hundred and Thirteenth Night,.» Supplemental Nights To The Book Of The Thousand And One Nights With Notes Anthropological And Explanatory, vol. 3. The Burton Club.

External links[edit]

The Thousand Nights and a Night in several classic translations, including unexpurgated version by Sir Richard Francis Burton, and John Payne translation, with additional material.
Stories From One Thousand and One Nights, (Lane and Poole translation): Project Bartleby edition
The Arabian Nights (includes Lang and (expurgated) Burton translations): Electronic Literature Foundation editions
Jonathan Scott translation of Arabian Nights
Notes on the influences and context of the Thousand and One Nights
The Book of the Thousand and One Nights by John Crocker
(expurgated) Sir Burton’s c.1885 translation, annotated for English study.

The Arabian Nights by Andrew Lang at Project Gutenberg
1001 Nights, Representative of eastern literature (in Persian)
«The Thousand-And-Second Tale of Scheherazade» by Edgar Allan Poe (Wikisource)
Arabian Nights Six full-color plates of illustrations from the 1001 Nights which are in the public domain
(in Arabic) The Tales in Arabic on Wikisource
Prince Ahmed and The Fairy. A poem by Letitia Elizabeth Landon from Forget Me Not, 1826.

Источник

This is a list of characters in One Thousand and One Nights (aka The Arabian Nights), the classic, medieval collection of Middle-Eastern folk tales.

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Scheherazade in the palace of her husband, Shahryar

Dunyazad[edit]

She is recast as a major character as the narrator of the «Dunyazadiad» segment of John Barth’s novel Chimera.

Scheherazade’s father[edit]

The treacherous sorcerer in Disney’s Aladdin, Jafar, is named after this character.

Shahryar[edit]

The word šahryâr (Persian: شهریار) derives from the Middle Persian šahr-dār, ‘holder of a kingdom’ (i.e. ‘lord, sovereign, king’).^[1]

Shah Zaman[edit]

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Ahmed rescues the Princess Paribanou (Persian: پریبانو, Parībānū; also spelled Paribanon or Peri Banu), a peri (female jinn).

Aladdin[edit]

Ali Baba[edit]

The Forty Thieves attack greedy Cassim when they find him in their secret magic cave.

Ali Baba (Arabic: ‏علي بابا‎, ʿaliy bābā) is a poor wood cutter who becomes rich after discovering a vast cache of treasure, hidden by evil bandits.

Ali Shar[edit]

Ali[edit]

Badroulbadour[edit]

The Barber of Baghdad[edit]

The Barber of Baghdad (Arabic: المزين البغدادي) is wrongly accused of smuggling and in order to save his life, he tells Caliph Mustensir Billah of his six brothers in order:

Al-Bakbuk, who was a hunchback
Al-Haddar (also known as Alnaschar), who was paralytic
Al-Fakik, who was blind
Al-Kuz, who lost one of his eyes
Al-Nashshár, who was “cropped of both ears”
Shakashik, who had a harelip

Cassim[edit]

Duban[edit]

Hussain[edit]

Maruf the Cobbler[edit]

Maruf (Arabic: ‏معروف‎, maʿrūf, ‘known, recognized’) is a diligent and hardworking cobbler in the city of Cairo.

Morgiana[edit]

Morgiana (Arabic: ‏مرجانة‎, marjāna or murjāna, ‘small pearl’) is a clever slave girl from Ali Baba and the Forty Thieves.

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sinbad (Persian: سنباد‎, sambâd) is sometimes spelled as Sindbad, from the Arabic sindibād (‏سِنْدِبَاد‎).

Sultan of the Indies[edit]

Yunan[edit]

Zayn Al-Asnam[edit]

The Prince’s name comes from Arabic zayn (‏زين‎), meaning ‘beautiful, pretty’, and aṣnām (‏أصنام‎), meaning ‘idols’.

Zumurrud[edit]

Real people[edit]

Person	Description	Appears in
Abu al-Aswad al-Du’ali (Arabic: أبو الأسود الدؤلي)	an Arab linguist, a companion of Ali bin Abu Talib, and the father of Arabic grammar.	Abu al-Aswad and His Slave-girl
Abu Nuwas (Arabic: أبو نواس)	a renowned, hedonistic poet at the court of the Caliph Harun al-Rashid.	several tales
Abu Yusuf (Arabic: أبو يوسف)	a famous legal scholar and judge during the reign of Harun al-Rashid. Abu Yusuf was also one of the founders of the Hanafi school of islamic law.	Abu Yusuf with Harun al-Rashid and Queen Zubayda Harun al-Rashid and the Slave-girl and the Imam Abu Yusuf
Abd al-Malik ibn Marwan (Arabic: عبد الملك ابن مروان)	the most celebrated Umayyad Caliph, ruling from 685 to 705, and a frequent character in The Nights	Alî and Zâhir from Damascus City of Brass Hind bint al-Nu‘mân and al-Hajjaj The Two Dancers Ni‘ma and Nu‘m
Adi ibn Zayd (Arabic: عدي بن زيد)	a 6th-century Arab Christian poet from al-Hirah	‘Adî ibn Zayd and the Princess Hind
Al-Amin (Arabic: الأمين)	the sixth Abbasid Caliph. He succeeded his father, Harun al-Rashid, in 809, ruling until he was deposed and killed in 813 during the civil war with his half-brother, al-Ma’mun.	Al-Amin ibn al-Rashid and His Uncle Ibrahim ibn al-Mahdi Muhammad al-Amin and the slave-girl
Al-Asmaʿi (Arabic: الأصمعي‎)	a celebrated Arabic grammarian and a scholar of poetry at the court of the Hārūn al-Rashīd.	Al-Asma‘î and the Girls of Basra (in which Al-Asmaʿi tells a story about himself during the 216th night)
Al-Hadi (Arabic: الهادي‎)	the fourth Abbasid caliph who succeeded his father Al-Mahdi and ruled from 785 until his death in 786 AD.	Harûn al-Rashid and the Barmakids The Tale of the Slave of Destiny
Al-Hakim bi-Amr Allah (Arabic: الحاكم بأمر الله)	the sixth Fatimid caliph and 16th Ismaili imam (996–1021).	The Caliph Al-Hâkim and the Merchant
Al-Ma’mun (Arabic: المأمون)	the seventh Abbasid caliph, reigning from 813 until his death in 833. He succeeded his half-brother al-Amin after a civil war. Al-Ma’mun is one of the most frequently mentioned characters in the nights.	The Story of Al-Ma’mun and the Kilabite Girl The Story of Al-Ma’mun and the Parasite The Caliph Al-Ma’mun and the Pyramids of Egypt The Caliph Al-Ma’mun and the Strange Scholar Al-Ma’mun and Zubayda Abu Hassan al-Ziyadî and the Khorasan Man The Loves of Al-Hayfa’ and Yusuf Ibrahim ibn al-Mahdi and the Barber-surgeon The Story of the Kiss
Al-Mahdi (Arabic: المهدي)	the third Abbasid Caliph, reigning from 775 to his death in 785. He succeeded his father, al-Mansur.	Ma‘n obtains Pardon for a Rebel The Tale of the Slave of Destiny
Al-Mu’tadid (Arabic: المعتضد بالله)	the Abbasid Caliph from 892 until his death in 902.	Abu ’l-Hasan of Khorasan The Tale of the Warlock and the Young Cook of Baghdad
Al-Mutawakkil (Arabic: المتوكل على الله)	an Abbasid caliph who reigned in Samarra from 847 until 861.	Al-Fath ibn Khâqân and the Caliph al-Mutawakkil Al-Mutawakkil and His Concubine Mahbûba
Mustensir Billah (or Al-Mustansir) (Arabic: المستنصر بالله)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1226 to 1242.	(The Barber of Baghdad tells Mustensir stories of his six brothers)
Al-Mustazi (aka Az-Zahir)	the Abbasid Caliph in Baghdad from 1225 to 1226.	The Hunchback’s Tale
Al-Walid II (Arabic: الوليد بن يزيد)	an Umayyad Caliph, ruling from 743 until his assassination in the year 744.	Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl (appears spuriously)
Baibars (Arabic: الملك الظاهر ركن الدين بيبرس)	the fourth Mamluk sultan of Egypt and the real founder of the Bahri dynasty. He was one of the commanders of the Egyptian forces that inflicted a defeat on the Seventh Crusade. He also led the vanguard of the Egyptian army at the Battle of Ain Jalut in 1260. In The Nights, Baibars is the main protagonist of The Adventures of Sultan Baybars, a romance focusing on his life; he also features as a main character in Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police, the frame story of one cycle.	The Adventures of Sultan Baybars Al-Malik al-Zahir Rukn al-Din Baybars al-Bunduqdari and the Sixteen Captains of Police
David IV of Georgia (appears as ‘Sword of the Messiah’)	Portrayed as having a cross carved onto his face. Sharkan kills him in this story, weakening the Christian army.	story of Sharkan
Harun al-Rashid (Arabic: هارون الرشيد)	fifth Abbasid Caliph, ruling from 786 until 809. The wise Caliph serves as an important character in many of the stories set in Baghdad, frequently in connection with his vizier, Ja’far, with whom he roams in disguise through the streets of the city to observe the lives of the ordinary people.	several tales
Hisham ibn Abd al-Malik (Arabic: هشام ابن عبد الملك)	the 10th Umayyad caliph, ruling from 724 until 743.	Hishâm and the Arab Youth Yûnus the Scribe and Walîd ibn Sahl
Ibrahim al-Mawsili (Arabic: إبراهيم الموصلي)	a Persian singer and Arabic-language poet, appearing in several stories	The Lovers of al-Madina Abdallah ibn Fadil and His Brothers Ibrahim of Mosul and the Devil
Ibrahim ibn al-Mahdi (Arabic: إبراهيم بن المهدي)	an Abbasid prince, singer, composer, and poet, featuring in several tales.	Al-Amîn ibn al-Rashîd and His Uncle Ibrâhîm ibn al-Mahdî Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Barber-surgeon Ibrâhîm ibn al-Mahdî and the Merchant’s Sister
Ishaq al-Mawsili (Arabic: إسحاق الموصلي)	a Persian musician and a boon companion in the Abbasid court at the time of Harun al-Rashid. Ishaq appears in several tales.	Ishaq of Mosul and the Lost Melody Ishaq of Mosul and the Merchant Ishaq of Mosul and His Mistress and the Devil The Story of Ishaq and the Roses
Ja’far ibn Yahya (Arabic: جعفر البرمكي) (aka Ja’far or Ja’afar the Barmecide)	Harun al-Rashid’s Persian vizier who appears in many stories, normally accompanying Harun. In at least one of these stories, The Three Apples, Ja’far is the protagonist, depicted in a role similar to a detective. In another story, The Tale of Attaf, he is also a protagonist, depicted as an adventurer alongside the protagonist Attaf.	The Three Apples The Tale of Attaf
Khusrau Parviz (New Persian: خسرو پرویز; Arabic: كسرى الثاني‎) (aka Khosrow II, Kisra the Second)	the King of Persia from 590 to 628. He appears in a story with his wife, Shirin on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Ma’n ibn Za’ida (Arabic: معن بن زائدة‎)	an 8th-century Arab general of the Shayban tribe, who served both the Umayyads and the Abbasids. He acquired a legendary reputation as a fierce warrior and also for his extreme generosity. Ma’n appears as a main character in four tales in The Arabian Nights.	Tale of Ma‘n ibn Zâ’ida It is Impossible to Arouse Ma‘n’s Anger Ma‘n Obtains Pardon for a Rebel Ma‘n ibn Zâ’ida and the Badawî
Moses	the Biblical prophet appears in one story recited on the 82nd night by one of the girls trained by Dahat al-Dawahi in order to infiltrate the Sultan’s court. In the story, Moses helps the daughter of Shu’aib fill her jar of water. Shu’aib tells them to fetch Moses to thank him but Moses must avert his eyes from the woman’s exposed buttocks, showing his mastery of his sexual urges.	story on the 82nd night
Muawiyah I (Arabic: معاوية بن أبي سفيان)	the founder and first caliph of the Umayyad Caliphate.	Qamar al-Zamân and Budûr The Badawî and His Wife
Roderic	the Visigothic King appears in a story recited on the 272nd and 273rd night. In the story, he opens a mysterious door in his castle that was locked and sealed shut by the previous kings. He discovers paintings of Muslim soldiers in the room and a note saying that the city of Toledo will fall to the soldiers in the paintings if the room is ever opened. This coincides with the fall of Toledo in 711.	story on the 272nd and 273rd night
Shirin (Persian: شيرين, Šīrīn)	the wife of Sassanid King Khosrow II (Khusrau), with whom she appears in a story on the 391st night.	Khusrau and Shirin and the Fisherman (391st night)
Sulayman ibn Abd al-Malik (Arabic: سليمان ابن عبد الملك)	the seventh Umayyad caliph, ruling from 715 until 717.	Khuzaymaibn Bishr and ‘Ikrima al-Fayyâd

References[edit]

^ ^a ^b ^c ^d Ch. Pellat (2011). «ALF LAYLA WA LAYLA». Encyclopaedia Iranica.
^ ^a ^b Hamori, A. (2012). «S̲h̲ahrazād». In P. Bearman; Th. Bianquis; C.E. Bosworth; E. van Donzel; W.P. Heinrichs (eds.). Encyclopaedia of Islam (2nd ed.). Brill. doi:10.1163/1573-3912_islam_SIM_6771.
^ Razzaque, Arafat A. 10 August 2017. «Who wrote Aladdin?» Ajam Media Collective.
^ «Sindbad the Seaman and Sindbad the Landsman — The Arabian Nights — The Thousand and One Nights — Sir Richard Burton translator». Classiclit.about.com. 2012-04-10. Retrieved 2012-08-15.
^ Burton, Richard F. «When it was the Five Hundred and Thirteenth Night,.» Supplemental Nights To The Book Of The Thousand And One Nights With Notes Anthropological And Explanatory, vol. 3. The Burton Club.

External links[edit]

The Thousand Nights and a Night in several classic translations, including unexpurgated version by Sir Richard Francis Burton, and John Payne translation, with additional material.
Stories From One Thousand and One Nights, (Lane and Poole translation): Project Bartleby edition
The Arabian Nights (includes Lang and (expurgated) Burton translations): Electronic Literature Foundation editions
Jonathan Scott translation of Arabian Nights
Notes on the influences and context of the Thousand and One Nights
The Book of the Thousand and One Nights by John Crocker
(expurgated) Sir Burton’s c.1885 translation, annotated for English study.

The Arabian Nights by Andrew Lang at Project Gutenberg
1001 Nights, Representative of eastern literature (in Persian)
«The Thousand-And-Second Tale of Scheherazade» by Edgar Allan Poe (Wikisource)
Arabian Nights Six full-color plates of illustrations from the 1001 Nights which are in the public domain
(in Arabic) The Tales in Arabic on Wikisource
Prince Ahmed and The Fairy. A poem by Letitia Elizabeth Landon from Forget Me Not, 1826.

Источник

Таково было великолепие, богатство и благоденствие его правления, что эту эпоху называют золотым веком.
Аль-Масуди

Во всем мире хорошо знают одну из самых популярных фигур в арабо-мусульманском мире — пятого халифа династии Аббасидов знаменитого Харуна ар-Рашида. Он является прославленным героем многочисленных народных преданий и обрел свое бессмертие и мировую известность в сказках «Тысячи и одной ночи».

Двадцать три года его правления были мирным временем народного благополучия, экономического подъема, интеллектуального взлета и победоносных походов против христианской Византии. Однако при нем начался политический распад и общий упадок могущественной Аббасидской империи. Последовавшие после смерти ар-Рашида произвол властей и тяготы гражданских междоусобиц, побуждали народ с умилением вспоминать о времени его царствования и всячески идеализировать его эпоху.

Будущий халиф родился в Рейе в 763 г. Он был третьим сыном халифа аль-Махди и его вторым ребенком от йеменской рабыни аль-Хайзуран, которой халиф даровал свободу и на которой женился. В то время каждая из халифских жен стремилась пристроить на престоле своего сына, умелая же интриганка аль-Хайзуран не только преуспела в этом, но и смогла оказывать влияние на государственные дела во время правления ар-Рашида.

Детство Харуна прошло в халифском дворце в обстановке придворной роскоши, в окружении богословов, поэтов и музыкантов. Воспитание Харуна было поручено наставнику из иранской династии Бармакидов — Йахье ибн Халиду. Представители рода Бармакидов – наследственные советники и визири аббасидских халифов – играли значительную роль в управлении государством.

Будущий халиф в 15 лет был назначен правителем Ифрикии (современный Тунис), Сирии, Армении и Азербайджана. Молодой принц называл наставника Йахью «отцом», который помог ему наладить управление в провинции, сместив с должностей вороватых чиновников. В это время Харун получает прозвище «справедливый» — ар-Рашид.

Оказавшись на престоле, в первые годы правления Харун ар-Рашид полностью возложил руководство государственными делами на Йахью, которого назначил своим визиром. Поэт Аль-Маусили оставил такие строки в память о начале правления ар-Рашида:

Разве ты не видел, что солнце было больным.
А когда стал править Харун, засияло оно снова.
Везением Доверенного Аллаха Харуна, обладателя щедрости.
Харун — правитель [солнца], а Йахъа вазир его.

Став халифом, Харун ар-Рашид постарался сделать первое время своего правления радостным для подданных: во время праздников и поездок по стране он миловал осужденных, щедро раздавал людям подарки, основывал мечети и караван-сараи. Однако богатство халифской казны обеспечивалось установлением чрезмерно высоких налогов.

Аббасиды постоянно стремились подчеркнуть религиозный характер своей власти. «Повелитель правоверных» девять раз ездил в паломничество в Мекку, ежедневно совершал сто земных поклонов, ревностно боролся с ересями.

Аббасидских правителей издавна привлекал Константинополь: Харун ар-Рашид стал инициатором нескольких победоносных походов против христианской Византии, во многих из которых лично принимал участие.

Вопреки сложившемуся мнению о «золотом веке» в истории халифата годы правления Харуна ознаменовались многочисленными волнениями и мятежами. Антиаббасидские восстания вспыхивали в Египте, Сирии, Йемене, восточных провинциях и в столице халифата — Багдаде. В Марокко, Алжире и Ифрикии (современный Тунис) установилась власть местных династий, плативших ежегодную дань Багдаду.

Вся аббасидская цивилизация отличалась высоким интеллектуальным уровнем развития, Харун ар-Рашид также покровительствовал деятельности ученых, поэтов и переводчиков, знакомивших арабов с сочинениями индийских, иранских, а позднее и греческих авторов.

Время правления Харуна ар-Рашида характеризуется активными торговыми и дипломатическими связями с внешним миром — от Китая до Восточной Африки. Историки говорят, халиф поддерживал дружеские отношения с королем франков Карлом Великим (742-814). Известна легенда, не подтвержденная арабскими источниками, согласно которой два государства обменивались посольствами – Карлу Великому были отправлены драгоценные подарки — ковры, пряности, золотые часы и, главное, белый индийский слон по имени Абуль-Аббас. В благодарность Карл тоже отправил халифу дары, но куда более скромные. Приняв франкских послов, Харун ар-Рашид благосклонно принял подарки и, как утверждают историки, даже отдал Карлу ключи от церкви Гроба Господня в святом городе Иерусалиме. Послы принесли в Европу истории о невиданном богатстве халифского дворца, где их водили по бесконечным залам, убранным коврами и золотой парчой, показывали львов, тигров и слонов в дворцовом зверинце.

Действительно, двор Харуна ар-Рашида был центром традиционных арабских искусств, а о роскоши придворной жизни ходили легенды. Согласно одной из них, только свадьба Харуна стоила казне 50 миллионов дирхемов. Двор пил из золотых кубков, а любимая жена Харуна Зубайда ела только из посуды из драгоценных металлов. Ложки были золотыми или хрустальными, и даже столы накрывали скатертями из золота или серебра. Если говорить о гареме легендарного халифа, то в нем оказались 200 женщин, включая жен его отца и брата. Всего у Харуна ар-Рашида было около 20 детей.

На протяжении первых семнадцати лет царствования Харун ар-Рашид почти полностью передоверил управление халифатом Бармакидам, Йахъе и его сыну Фадлу. Второй сын Йахъи – Джафар – близкий друг и неотлучный спутник халифа, обладал большим влиянием на него. Джафар был красноречив, хорошо воспитан, образован — словом, обладал теми достоинствами, которые были необходимы для сотрапезника, или надима, способного развлечь капризного властелина приятной беседой или интересным рассказом.

Всемогущество Йахьи было связано главным образом с его преданностью влиятельной матери Харуна, перед которой он отчитывался во всех своих действиях и указаниям которой неукоснительно следовал. Бармакиды за длительное время государственной службы успели заработать не только безграничное могущество, но и сумели нажить огромное богатство – дворец Джафара не уступал по роскоши дворцу самого халифа.

После смерти аль-Хайзуран в 789-790 гг. Харун решил избавиться от рода Бармакидов – освободившись от влияния матери, халиф стремился сосредоточить в своих руках всю полноту государственной власти. Харун ар-Рашид жестоко расправился с Бармакидами – Йахъя, которого халиф называл «отцом», и Фадл были заточены в тюрьму, а близкий друг Джафар был убит. Жестокой казни подверглись жены и дети Бармакидов, их родственники, назначенные ими чиновники — больше тысячи человек. Халиф сам присутствовал при казнях и пытках.

Так, «золотой век» Харуна ар-Рашида захлебнулся в крови. О расправе над Бармакидами в «Тысячи и одной ночи» написано так: «Эта печальная история запятнала правление Харуна ар-Рашида кровью, которую не смыть и водами четырех рек». Историк аль-Масуди писал, что «процветание империи уменьшилось после падения Бармакидов, и все убедились, насколько несовершенными были действия и решения Харуна ар-Рашида и дурным его правление».

Второй период правления после расправы над Бармакидами Харун ар-Рашид провел вдали от столицы Багдада – в Ракке. Последние его решения и действия способствовали началу политического распада империи. Перед смертью в 809 г. Харун ар-Рашид разделил халифат между двумя наследниками: аль-Мамуном – первенцем от наложницы Мараджиль, и аль-Амином – вторым сыном от любимой первой жены Зубейды. Противостояние двух братьев после смерти ар-Рашида привело к гражданской войне и последующему упадку империи.

Харун ар-Рашид на страницах сказок «Тысячи и одной ночи» и народных преданий.

Отражение благополучной эпохи правления ар-Рашида можно найти на страницах «Тысячи и одной ночи», оно часто приукрашено, возможно, искажено, но в целом верно, если искать в нем не историческую правду, а картину общества и атмосферы. Время правления Харуна ар-Рашида – «золотой век», по которому тосковали последующие поколения, который идеализировали в легендах и рассказах. Бесчисленные авторы дополняли основные черты сложившегося в народной памяти образа Харуна ар-Рашида всевозможными фольклорными деталями и историями, дальше расширяли и обогащали повествование.
В сказках «Тысячи и одной ночи» капризный халиф в поисках развлечений и забав бродит переодетым по ночному Багдаду со своим верным спутником Джафаром. Наблюдая за жизнью города, великодушный Харун часто вторгается в происходящие события – чтобы уладить все конфликты, помочь нуждающимся, помирить влюбленных, наказать порок, вознаградить добродетель. Авторы сказок, рассказов, в соответствии с представлениями людей средневекового общества, с полным пониманием относились к самодурству капризного, вздорного, а порой и жестокого властелина, рассматривая это как дело естественное и нормальное.

Так, в народной литературе – иногда вопреки фактам истории – реализуется народная память о некогда бывшей идеальной эпохе, когда всем управляли строгие, но справедливые властелины, оберегавшие людей от чиновников-лихоимцев и других несчастий. Масуди, писавший более чем через сто лет после смерти Харуна, отразил память, которую оставил о себе праведный халиф: «Таково было великолепие, богатство и благоденствие его правления, что эту эпоху называют золотым веком».

Лейсан Тимергалиева

Если вы нашли ошибку, выделите текст и нажмите Ctrl + Enter.

Источник

Далеко не все правители, которых мы знаем и любим, заслужили наше обожание. Финский историк Ари Турунен решил расставить все точки над i, рассказав, почему многие из героев прошлого не заслужили посмертной славы. «Горький» публикует фрагмент этой книги, посвященный халифу Гаруну аль-Рашиду, которому в ХХ веке чуть было не поставили золотой памятник в центре Багдада.

Ари Турунен. Памятники не тем: Правители, не заслужившие славы. М.: Альпина Паблишер, 2020. Перевод с финского Любови Шалыгиной под научной редакцией Никиты Соколова

Гарун аль-Рашид (или Абу Джафар Харун ибн Мухаммад) родился в 766 году в городе Рей, неподалеку от Тегерана. Он был сыном третьего халифа Аббасидов Мухаммада ибн Мансура аль-Махди. Гарун аль-Рашид появился на свет в эпоху, которая позже стала считаться золотым веком развития ислама. В этот период художники, инженеры, поэты и мудрецы могли свободно творить, черпая вдохновение при дворе Аббасидов. На страницах «Тысячи и одной ночи» — одного из самых известных сборников сказок — страдающий от бессонницы халиф Гарун аль-Рашид переодетым ищет приключений на ночных улицах Багдада. С ним отправляются верный советник Джафар Бармакид и охранник Масрур. Когда поэт Альфред Теннисон прочел легенды «Тысячи и одной ночи», то в порыве вдохновения написал стихотворение о красоте Багдада и в конце каждого четверостишия прославил доброту и мудрость аль-Рашида. Представление Теннисона о доброте халифа имеет столько же общего с реальностью, сколько летающие ковры и джинн из лампы.

Гарун и его брат аль-Гади, который был на четыре года старше, воспитывались при багдадском дворе как наследники престола. Они изучали Коран, поэзию, музыку, историю и законы. Когда Гаруну исполнилось 12, в качестве советника и воспитателя к нему приставили опытного вельможу, визиря Яхью Бармакида. Яхья воспитывал Гаруна как собственного сына, и тот проводил много времени с семьей наставника. Связь была настолько тесной, что Гарун даже почтительно называл Яхью отцом. Яхья был преданным сторонником аль-Хазуран — матери Гаруна. Наставник Гаруна происходил из важного иранского рода из Хорасана. Отец Яхьи, Халид, успел послужить двум халифам — Абу аль-Аббасу и Абу аль-Мансуру. Мать Гаруна, бывшая рабыня родом из Йемена, была властной женщиной, которая сильно повлияла на власть в халифате.

Весной 780 года аль-Махди назначил военачальником своего сына, которому только исполнилось 14, и отправил его в поход против Византии. Халиф полагал, что в походе юный Гарун сможет получить необходимую военную закалку. В то же время, как размышлял аль-Махди, его сын сможет завоевать уважение и любовь воинов. В итоге Яхья Бармакид заботился в походе о своем подопечном, а стратегические задачи решали опытные полководцы. Результатом высосанного из пальца «учебного» похода стала осада Самалы, и крепость продержалась в окружении 38 дней. Защитники в итоге сдались, и их угнали в 􀍀Багдад. Позже они образовали христианское поселение на 􀍀восточной границе города. Несмотря на то что византийцы вскоре отвоевали Самалу, военный поход отпраздновали как великую победу юного Гаруна.

В 782 году аль-Махди отправил сына завоевывать новые земли вплоть до самого Босфора. Условия, на которых Гарун заключил мир с побежденными, были выгодны аббасидам. В Багдаде придворные поэты воспевали военную мощь Гаруна. Они провозгласили, что Гарун с вознесенным копьем приблизился к самым стенам Константинополя, но за щедрый выкуп помиловал город и его жителей. Благодаря своему великодушию Гарун получил прозвище «аль-Рашид», «праведный», буквально — «тот, что ступает по верному пути». Его также провозгласили правителем Туниса, Египта, Сирии, Армении и Азербайджана.

В порядке наследования престола Гарун был вторым после старшего брата Мусы аль-Гади. Когда халиф аль-Махди умер в августе 785 года, аль-Гади занял его место (арабское слово «халиф» означает «наместник Бога на земле»), и Гарун подчинился своей судьбе. Когда в сентябре 786 года аль-Гади неожиданно скончался, поговаривали, что его отравила мать обоих братьев аль-Хазуран. Аль-Гади бурно протестовал против того, чтобы мать вмешивалась в его дела. Советник Яхья объявил, что халифом станет двадцатилетний Гарун.

После вступления на трон Гарун сделал Яхью своим визирем, равно как и его сыновей аль-Фадля и Джафара. Аль-Фадль был ровесником Гаруна, серьезным юношей и талантливым вельможей. Однако любимцем Гаруна стал младший сын Яхьи Джафар, известный своей склонностью к гедонизму. Аль-Хазуран до самой своей смерти в 789 году сохраняла большое влияние на управление халифатом. После ее кончины дела династии стали контролировать Яхья и ругие Бармакиды.

Воинственная природа Гаруна аль-Рашида дала о себе знать, когда он занял трон. Первым делом он усилил границы войсками и обеспечил воинов снаряжением, чтобы в любой момент быть готовым провозгласить джихад — священную войну против византийцев. Гарун хотел, чтобы военные походы в Византию были ежегодными.

Как пишет историк Хью Кеннеди, походы (по-арабски «газават») к византийским границам были постоянным,
практически священным ритуалом, исполнения которого народ всегда ожидал от правителя. Гарун умел завоевывать народную любовь с ранних лет. Джихад наравне с хаджем (паломничеством в Мекку) был отличительным признаком правителей-аббасидов. Каждое лето они отправлялись в военный поход, из которого войска возвращались только на зимовку. Мусульманская армия обычно разбивала лагерь к югу от Таврских гор и проводила там зиму. Весной, когда равнины покрывались зеленой травой и лошади были обеспечены пищей, армия вновь отправлялась воевать. Чаще всего походы огранчивались лишь небольшими пограничными стычками. Если бы аббасиды продвинулись вглубь Византии, то столкнулись бы с императорской армией.

Когда Гарун стал халифом, Багдад был одним из крупнейших городов мира. Он раскинулся по обе стороны Тигра. Гарун возвел посреди Багдада дворец, который был больше и величественнее, нежели дворцы прежних халифов. Правитель жил в изобилии и роскоши, окруженный сотнями придворных и рабов. Двор Гаруна представлял собой огромный институт, в который входило множество евнухов, наложниц, танцовщиц и других слуг. По слухам, число танцовщиц и служанок Гаруна доходило до 2000.

Гарун любил женщин. У него было шесть жен и двадцать четыре наложницы, от которых он имел детей. Он также охотно покупал красивых рабынь. Любимая жена халифа Зубайда в числе других почестей требовала, чтобы еду ей подавали на золотых тарелках. За одной только любимой обезьянкой Зубайды присматривали три десятка слуг.

Если в других дворцах курили благовония, то Гарун, согласно арабскому историку аль-Табари, использовал для ароматизации воздуха красивых женщин. Рядом с халифом всегда находились семь прислужниц в легких юбках, пропитанных благовониями, духами, шафраном и розовой водой. Девушки сидели на стульях, под которыми находились амбра и алойное дерево. Когда юбка девушки становилась сухой, она уступала место следующей, и так воздух в зале всегда был напоен ароматами.

Гарун любил музыку и поэзию и щедро одаривал творцов. Однако у халифа была и темная сторона — он с большим удовольствием наблюдал петушиные и собачьи бои. Гарун, знакомый всем по «Тысяче и одной ночи», был импульсивным садистом. В арабских сказках он скитался по улицам Багдада, переодетый в простую одежду, и его сопровождали охранник и палач Масрур, друг Абу Джафар и поэт Абу Нувас. Нельзя сказать точно, насколько легенды отражают действительность, но Масрур и Абу Нувас — реальные исторические личности. Абу Нувас считается одним из наиболее значимых багдадских поэтов.

Некоторые истории о Гаруне аль-Рашиде звучат настолько устрашающе, что непросто понять, как Альфреду Теннисону удалось найти в сказочном халифе хоть что-то доброе, не говоря уже о качествах, вызывающих восхищение. В одной из сказок (290-я ночь) Гарун гневается на Абу Нуваса и приказывает Масруру раздеть поэта догола, водрузить на него ослиное седло, уздечку и стремена. После этого Абу Нуваса, сопровождаемого хулой и насмешками, водят под уздцы по богатым палатам Гаруна. Когда вояж подходит к концу, халиф приказывает Масруру принести ему голову Абу Нуваса на блюде. Когда несчастный поэт встречает Джафара, тот изумляется публичным унижениям, которым подвергся Абу Нувас. Поэт говорит, что не совершал никаких преступлений, а лишь читал вслух свои лучшие стихи. В этот момент из-за занавеси появляется смеющийся от души Гарун. Халиф одаривает поэта внушительной суммой и вновь просит его составить компанию в ночных приключениях.

В другой сказке (400-я ночь) Гарун слышит от Масрура о весельчаке, который может рассмешить любого человека. Гарун требует, чтобы человек по имени Ибн аль-Кариб прибыл ко двору и постарался развеселить халифа, в противном случае его ждет наказание. Когда Гарун не смеется, несмотря на все усилия аль-Кариба, того избивают мешками, наполненными камнями и щебнем.

В Багдаде Гарун жил в роскошном дворце, окруженном пышными садами, однако ему было тяжело в душном и густонаселенном городе. В 796 году Гарун решил перенести центр правления на берега Евфрата, в северный город Ракку. Там правитель наконец обрел спокойствие и проводил время за игрой в човган (древняя конная забава, похожая на поло) и шахматы, бродил по лесу и по вечерам наслаждался поэзией. Кроме того, Ракка была расположена недалеко от границ заклятого врага халифа — Византии. В следующем году Гарун аль-Рашид предпринял новый поход против греков. Время он выбрал благоприятное, поскольку Византия находилась в хаосе. Императрица Ирина пленила и ослепила своего сына, императора Константина VI, но византийские военачальники ее не поддерживали. Вследствие этого войска Гаруна продвинулись вплоть до Эфеса, и Ирина вынуждена была пойти на уступки арабам.

Гарун был человеком подозрительным и, похоже, страдал расстройством личности. Будучи злопамятным, он имел привычку истолковывать даже нейтральные или положительные поступки как угрозу или оскорбление в свой адрес. Как человек самовлюбленный, он также немедленно вспыхивал, если чувствовал угрозу своему статусу со стороны.

Еще с молодости Гарун ненавидел шиитов — последователей Али ибн Абу Талиба, двоюродного брата пророка Мухаммеда. Аббасиды утверждали, что они истинные родственники пророка, ведущие свой род от дяди Мухаммеда Аббаса. Шииты, в свою очередь, придерживались мнения, что прямые наследники Мухаммеда ведут свой род от Али.

Придворные поэты Гаруна насмехались над шиитами, но Бармакиды не одобряли такую ненависть со стороны халифа и считали преследование шиитов преступлением. Шииты, собиравшиеся у Джафара, жаловались на гонения со стороны Гаруна. Джафар со своей стороны делал все, чтобы эти жалобы не доходили до ушей халифа, и это весьма раздражало последнего.

Последователи Али подняли восстание в Хорасане, что на территории Ирана. Возглавлял мятеж тезка визиря Гаруна генерал Яхья ибн Абдулла, чей брат Мухаммед погиб в сражении против войск халифа Абу аль-Мансура. В 792 году Гарун отправил аль-Фадля — сына своего визиря — уговорить Яхью прекратить восстание и приехать в Багдад на переговоры. Гарун подписал официальный указ о помиловании мятежного генерала. Когда Яхья прибыл в Багдад, Гарун решил бросить его за решетку и начал придумывать способы для разрыва договора. Он повелел своим сановникам найти лазейку в 􀍀соглашении, и, когда они это сделали, ликующий Гарун приказал Джафару заключить Яхью в тюрьму. Джафар счел это решение несправедливым и отпустил мятежника на свободу. Однако он признался халифу в содеянном. Публично тот одобрил решение вельможи, но на самом деле Гарун лишь тянул время. Он уже принял решение покончить с Бармакидами, но для этого ему потребовалось еще много лет.

Постепенно Бармакиды узнали, на какие маниакальные приступы гнева способен халиф. Гарун аль-Рашид выходил из себя, если Яхья Бармакид приходил к нему без официального приглашения. Масрур получил приказ ни за что не пускать визиря к халифу в подобных случаях. Также Гарун дал Масруру приказ наблюдать за придворными, чтобы никто не думал вставать в знак почтения, когда появлялся Яхья. Люди также не должны были смотреть ему в глаза, обращаясь по имени, а если Яхья за столом хотел выпить воды, то ему нужно было просить прислужников несколько раз.

У Гаруна было множество шпионов, которые ежедневно доносили, чем занимались Бармакиды. В личных беседах Джафар ужасался тому, что генерал Аббасидов Абу Муслим без причин казнил воинов из Омейядского халифата. По мнению шпионов, это указывало на то, что Джафар готов передать власть шиитам — последователям Али.

Бармакиды 17 лет были визирями Гаруна. Они отвечали за управление халифатом и делали всё, чтобы денежные реки текли в Багдад, обеспечивая роскошную жизнь при дворе. Однако 1 января 803 года этому был положен конец. Гарун дал Масруру приказ казнить Джафара.

Когда Масрур в ночи прибыл к Джафару и рассказал, что его ждет, Джафар попытался выиграть время. Он подозревал, что халиф отдал приказ, будучи под воздействием спиртного, и попросил Масрура дождаться, пока правитель протрезвеет. Масрур вернулся к Гаруну, но тот с проклятиями отправил его обратно за головой Джафара. По другой версии, Гарун и Джафар провели день на охоте, и халиф даже обнял старого друга и пожелал тому на прощание спокойной ночи перед тем, как приказал его казнить.

Джафару было всего 36, когда он погиб от рук палача. Гарун приказал разрубить тело Джафара и выставить куски на всеобщее обозрение на трех городских мостах в Багдаде. Яхью, аль-Фадля и прочих Бармакидов взяли под стражу, а их имущество конфисковали. Яхья и аль-Фадль погибли в заключении. Последователей Бармакидов казнили как неверных.

Историк аль-Табари пишет, что уничтожение Бармакидов потрясло современников. Ибрагим ибн Утман был одним из верных военачальников халифа. Он заботился о государственной казне, когда Гарун в 802 году отправился в одно из своих восьми паломничеств. Ибрагим был потрясен судьбой Бармакидов и спьяну грозился отомстить за смерть Джафара. Согласно аль-Табари, сын Ибрагима донес на отца халифу, который решил проверить подлинность обвинений и пригласил Ибрагима разделить с ним чашу. Гарун притворился, будто раскаивается в смерти Джафара. Опьяненный вином, Ибрагим разразился слезами и горячо присоединился к халифу, говоря, каким великим человеком был Джафар. Ибрагим заявил, что халиф поступил необдуманно, лишив визиря жизни. И тогда Гарун проявил свое истинное лицо, воскликнув: «Проклятие падет на тебя, сын необрезанной матери!» Ибрагим вмиг понял, что дни его сочтены. Гарун, однако, не стал убивать военачальника, но вскоре это сделал его собственный сын — доносчик халифа.

Бармакиды были снисходительны ко многим религиозным и политическим движениям в Багдаде, но сам Гарун считал такое поведение угрозой своей власти. Поддерживая литературу и науку, Бармакиды сделали двор Гаруна местом вдохновения и творчества. После их уничтожения эта атмосфера исчезла. Свои последние годы Гарун провел воюя с Византией и подавляя восстания на собственной территории.

Гарун вел против Византии свою личную войну. Он сам возглавил походы против греков в 803-м и 806 году. Последний поход был невероятно масштабным. Новый император Византии Никифор расторг мирный договор и отказался ежегодно платить аббасидам дань. В 806 году огромная армия халифата вышла против Византии. Утверждают, что на возглавлявшем войска аль-Рашиде был головной убор, надпись на котором гласила: Ghazi wa hajj — «Воин за веру и паломник».

После месячной осады армия Гаруна захватила Гераклею Понтийскую, располагавшуюся на территории современного турецкого города Эрегли на берегу Черного моря. Поселение разграбили и разрушили до основания, а жителей угнали в халифат в рабство. В то же время генерал Хумайд разгромил Кипр и взял в плен 16 000 человек, которых затем продали в рабство в Сирии. Тем не менее нападения Гаруна не дали никаких значимых результатов, поскольку он не считал нужным выполнять условия договоров с византийским правителем Никифором.

Несмотря на то что Гарун жил в невообразимой роскоши и прославился на Западе как халиф из «Тысячи и одной ночи», в его халифате хватало и бедности. Гарун был беспощаден, взимая налоги с подданных. Сбором занимались богатые землевладельцы, которые стремились извлечь из этого максимальную прибыль. В результате обычные крестьяне разорялись и им зачастую приходилось отказываться от своей земли.

Время правления Гаруна нельзя назвать мирным, поскольку в разных уголках халифата постоянно вспыхивали восстания. Осенью 808 года крупный мятеж в Самарканде заставил халифа отправиться в Хорасан. К тому времени восстание длилось уже два года. На пути в Самарканд в 809 году он заболел и умер в городе Тус на территории нынешнего Ирана. Ему было 47 лет. На престол вступил сын Гаруна аль-Амин.

В 1957 году американский архитектор Ллойд Райт планировал обновление Багдада. Частью этого плана было возведение гигантского монумента великому халифу, но уже на следующий год династия Хашимитов лишилась власти, и монументальный проект не увидел свет. Планировалось, что стометровая статуя Гаруна аль-Рашида будет покрыта золотом. Ее внешний вид должен был напоминать минарет аль-Малвия Большой мечети в Самарре.

В честь Гаруна названа одна из главных улиц Багдада — улица аль-Рашид. Имя халифа носит и роскошный багдадский отель Royal Tulip al-Rasheed. В наши дни имя Гаруна аль-Рашида ассоциируется прежде всего с роскошью. Огромный гарем и несметные богатства сделали его сказочным халифом из легенд. Но легенда не всегда должна быть правдивой, достаточно, чтобы она звучала красиво.

Источник

Царица Шехерезада рассказывает сказки царю Шахрияру

Сказки Тысячи и Одной Ночи (перс. هزار و يك شب‎ hezār o yek šab; араб. كتاب ألف ليلة وليلة‎‎ kitāb ‘alf layla wa layla) — памятник средневековой арабской и персидской литературы, собрание рассказов, обрамленное историей о персидском царе Шахрияре и его жене по имени Шахразада (Шахерезада).

Содержание

1 История создания
- 1.1 Гипотеза Хаммер-Пургшталя
- 1.2 Гипотеза де Саси
- 1.3 Гипотеза Лэйна
- 1.4 Гипотеза Эструпа
2 Содержание
- 2.1 Героические сказки
- 2.2 Авантюрные сказки
- 2.3 Плутовские сказки
3 Издания текста
4 Переводы
5 Примечания
6 Ссылки

История создания

Вопрос о происхождении и развитии «1001 ночи» не выяснен полностью до настоящего времени. Попытки искать прародину этого сборника в Индии, делавшиеся его первыми исследователями, пока не получили достаточного обоснования. Прообразом «Ночей» на арабской почве был, вероятно, сделанный в X в. перевод персидского сборника «Хезар-Эфсане» (Тысяча сказок). Перевод этот, носивший название «Тысяча ночей» или «Тысяча одна ночь», был, как свидетельствуют арабские писатели того времени, очень популярен в столице восточного халифата, в Багдаде. Судить о характере его мы не можем, так как до нас дошёл лишь обрамляющий его рассказ, совпадающий с рамкой «1001 ночи». В эту удобную рамку вставлялись в разное время различные рассказы, иногда — целые циклы рассказов, в свою очередь обрамленные, как например «Сказка о горбуне», «Носильщик и три девушки» и другие. Отдельные сказки сборника, до включения их в писанный текст, существовали часто самостоятельно, иногда в более распространенной форме. Можно с большим основанием предполагать, что первыми редакторами текста сказок были профессиональные рассказчики, заимствовавшие свой материал прямо из устных источников; под диктовку рассказчиков сказки записывались книгопродавцами, стремившимися удовлетворить спрос на рукописи «1001 ночи».

Гипотеза Хаммер-Пургшталя

При исследовании вопроса о происхождении и составе сборника европейские учёные расходились в двух направлениях. Й. фон Хаммер-Пургшталь стоял за их индийское и персидское происхождение, ссылаясь на слова Мас’удия и библиографа Надима (до 987 года), что староперсидский сборник «Хезâр-эфсâне» («Тысяча сказок»), происхождения не то ещё ахеменидского, не то аршакидского и сасанидского, был переведен лучшими арабскими литераторами при Аббасидах на арабский язык и известен под именем «1001 ночи». По теории Хаммера, перевод персидского «Хезâр-эфсâне», постоянно переписываемый, разрастался и принимал, ещё при Аббасидах, в свою удобную рамку новые наслоения и новые прибавки, большей частью из других аналогичных индийско-персидских сборников (среди которых, например, «Синдбâдова книга») или даже из произведений греческих; когда центр арабского литературного процветания перенесся в XII—XIII века из Азии в Египет, 1001 ночь усиленно переписывалась там и под пером новых переписчиков опять получала новые наслоения: группу рассказов о славных минувших временах халифата с центральной фигурой халифа Гаруна ар-Рашида (786—809), а несколько позже — свои местные рассказы из периода египетской династии вторых мамелюков (так называемых черкесских или борджитских). Когда завоевание Египта османами подорвало арабскую интеллектуальную жизнь и литературу, то «1001 ночь», по мнению Хаммера, перестала разрастаться и сохранилась уже в том виде, в каком её застало османское завоевание.

Гипотеза де Саси

Радикально противоположное воззрение высказано было Сильвестром де Саси. Он доказывал, что весь дух и мировоззрение «1001 ночи» — насквозь мусульманские, нравы — арабские и притом довольно поздние, уже не аббасидского периода, обычная сцена действия — арабские места (Багдад, Мосул, Дамаск, Каир), язык — не классический арабский, а скорее простонародный, с проявлением, по-видимому, сирийских диалектических особенностей, то есть близкий к эпохе литературного упадка. Отсюда у де Саси следовал вывод, что «1001 ночь» есть вполне арабское произведение, составленное не постепенно, а сразу, одним автором, в Сирии, около половины XV века; смерть, вероятно, прервала работу сирийца-составителя, и потому «1001 ночь» была закончена его продолжателями, которые и приписывали к сборнику разные концовки из другого сказочного материала, ходившего среди арабов, — например, из Путешествий Синдбада, Синдбâдовой книги о женском коварстве и т. п. Из персидского «Хезâр-эфсâне», по убеждению де Саси, сирийский составитель арабской «1001 ночи» ничего не взял, кроме заглавия и рамки, то есть манеры влагать сказки в уста Шехрезады; если же какая-нибудь местность с чисто арабской обстановкой и нравами подчас именуется в «1001 ночи» Персией, Индией или Китаем, то это делается только для большей важности и порождает в результате одни лишь забавные анахронизмы.

Гипотеза Лэйна

Последующие учёные постарались примирить оба взгляда; особенно важным в этом отношении оказался авторитет Эдварда Лэйна (E. W. Lane), известного знатока этнографии Египта. В соображениях о позднем времени сложения «1001 ночи» на позднеарабской почве индивидуальным, единоличным писателем Лэйн пошёл ещё дальше, чем де Саси: из упоминания о мечети Адилийе, построенной в 1501 году, иногда о кофе, один раз о табаке, также об огнестрельном оружии Лэйн заключал, что «1001 ночь» начата была в конце XV века и закончена в 1-й четверти XVI века; последние, заключительные фрагменты могли быть присоединены к сборнику даже при османах, в XVI и XVII вв. Язык и стиль «1001 ночи», по Лэйну, — обыкновенный стиль грамотного, но не слишком учёного египтянина XV—XVI века; условия жизни, описанной в «1001 ночи», специально египетские; топография городов, хотя бы они были названы персидскими, месопотамскими и сирийскими именами, есть обстоятельная топография Каира поздней мамелюкской эпохи. В литературной обработке «1001 ночи» Лэйн усматривал такую замечательную однородность и выдержанность позднего египетского колорита, что не допускал вековой постепенности сложения и признавал только одного, максимум, двух составителей (второй мог окончить сборник), которые — или который — в течение недолгого времени, между XV—XVI веками, в Каире, при мамелюкском дворе, и скомпилировал «1001 ночь». Компилятор, по Лэйну, имел в своем распоряжении арабский перевод «Хезâр-эфсâне», сохранившийся с X до XV века в своём старинном виде, и взял оттуда заглавие, рамку и, быть может, даже некоторые сказки; пользовался он также и другими сборниками персидского происхождения (сравни повесть о летательном коне) и индийского («Джильâд и Шимâс»), арабскими воинственными романами времен крестоносцев (Царь Омар-Номâн), наставительными (Мудрая дева Таваддода), мнимо-историческими Повестями о Гаруне ар-Рашиде, специально-историческими арабскими сочинениями (особенно теми, где есть богатый анекдотический элемент), полунаучными арабскими географиями и космографиями (Путешествия Синдбада и космографию Казвиния), устными юмористическими народными побасенками и т. д. Все эти разнородные и разновременные материалы египетский составитель XV—XVI веков скомпилировал и тщательно обработал; переписчики XVII—XVIII веков внесли в его редакций только несколько изменений.

Воззрение Лэйна считалось в учёном мире общепринятым до 80-х годов XIX в. Правда, и тогда статьи де-Гуе (M. J. de Goeje) закрепляли, с слабыми поправками по вопросу о критериях, старый Лэйновский взгляд на компиляцию «1001 ночи» в мамелюкскую эпоху (после 1450 г., по де-Гуе) единоличным составителем, да и новый английский переводчик (впервые не побоявшийся упрёка в скабрёзности) Дж. Пэйн (J. Payne) не отступил от теории Лэйна; но тогда же, с новыми переводами «1001 ночи», начались и новые исследования. Ещё в 1839 г. X. Торренсом (H. Torrens, «Athenaeum», 1839, 622) была приведена цитата из историка XIII века ибн-Саида (1208—1286), где о некоторых приукрашенных народных рассказах (в Египте) говорится, что они напоминают собой «1001 ночь». Теперь на те же слова и он Саида обратил внимание неподписавшийся автор критики ^[1] на новые переводы Пэйна и Бёртона (R. F. Burton).

По основательному замечанию автора, многие культурно-исторические намёки и другие данные, на основании которых Лэйн (а за ним Пэйн) отнёс составление «1001 ночи» к XV—XVI векам, объясняются как обычная интерполяция новейших переписчиков, а нравы на Востоке не так быстро меняются, чтоб по их описанию можно было безошибочно отличить какой-нибудь век от одного—двух предыдущих: «1001 ночь» могла поэтому быть скомпилирована ещё в XIII веке, и недаром цирюльник в «Сказке о горбуне» начертывает гороскоп для 1255 года; впрочем, в течение двух следующих веков переписчики могли внести в готовую «1001 ночь» новые дополнения. А. Мюллер ^[2] справедливо заметил, что если по указанию ибн-Саида «1001 ночь» существовала в Египте в XIII в., а к XV веку, по довольно прозрачному указанию Абуль-Махâсына, успела уж получить свои новейшие наращения, то для прочных, правильных суждений о ней необходимо прежде всего выделить эти позднейшие наращения и восстановить, таким образом, ту форму, какую имела «1001 ночь» в XIII веке Для этого нужно сличить все списки «1001 ночи» и отбросить неодинаковые их части как наслоения XIV—XV веков. Обстоятельно такую работу произвели X. Зотенберг ^[3] и Рич. Бёртон </ref>в послесловии к своему переводу, 1886—1888; краткий и содержательный обзор рукописей есть теперь и у Шовена (V. Chauvin) в «Bibliographie arabe», 1900, т. IV</ref>; сам Мюллер в своей статье также сделал посильное сличение.

Оказалось, что в разных списках одинакова преимущественно первая часть сборника, но что в ней, пожалуй, вовсе нельзя найти тем египетских; преобладают повести о багдадских Аббасидах (особенно о Гаруне), да ещё есть в небольшом количестве индийско-персидские сказки; отсюда следовал вывод, что в Египет попал уже большой готовый сборник сказок, составившийся в Багдаде, вероятно, в Х веке и сосредоточенный по содержанию вокруг идеализированной личности халифа Гарун Аль-Рашида; эти сказки были втиснуты в рамку неполного арабского перевода «Хезâр-эфсâне», который был сделан в IX веке и ещё при Мас’удии был известен под именем «1001 ночи»; значит, создана она, как думал Хаммер — не одним автором сразу, а многими, постепенно, в течение веков, но главный её составной элемент — национальный арабский; персидского мало. На почти такую же точку зрения стал араб А. Сальхâний ^[4]; кроме того, основываясь на словах Надима, что араб Джахшиярий (багдадец, вероятно, X века) тоже взялся за составление сборника «1000 ночей», куда вошли избранные персидские, греческие, арабские и другие сказки, Сальхâний высказывает убеждение, что труд Джахшиярия и есть первая арабская редакция «1001 ночи», которая затем, постоянно переписываемая, особенно в Египте, значительно увеличилась в объёме. В том же 1888 году Нёльдеке ^[5] указал, что даже историко-психологические основания заставляют в одних сказках «1001 ночи» видеть египетское происхождение, а в других — багдадское.

Гипотеза Эструпа

Как плод основательного знакомства с методами и исследованиями предшественников, появилась обстоятельная диссертация И. Эструпа ^[6]. Вероятно, книгой Эструпа пользовался и новейший автор истории араб. литерат. — К. Броккельманн ^[7]; во всяком случае, предлагаемые им краткие сообщения о «1001 ночи» близко совпадают с положениями, разработанными у Эструпа. Содержание их следующее:

нынешнюю свою форму «1001 ночь» получила в Египте, больше всего в первый период владычества мамелюков (с XIII в.).

Вся ли «Хезâр-эфсâне» вошла в арабскую «1001 ночь» или только избранные её сказки — это вопрос второстепенный. С полной уверенностью можно сказать, что из «Хезâр-эфсâне» взята рамка сборника (Шехрияр и Шехрезада), Рыбак и дух, Хасан Басрийский, Царевич Бадр и царевна Джаухар Самандальская, Ардешир и Хаят-ан-нофуса, Камар-аз-заман и Бодура. Эти сказки по своей поэтичности и психологичности — украшение всей «1001 ночи»; в них причудливо сплетается действительный мир с фантастическим, но отличительный их признак — тот, что сверхъестественные существа, духи и демоны являются не слепой, стихийной силой, а сознательно питают дружбу или вражду к известным людям.

Второй элемент «1001 ночи» — тот, который наслоился в Багдаде. В противоположность сказкам персидским багдадские, в семитском духе, отличаются не столько общей занимательностью фабулы и художественной последовательностью в её разработке, сколько талантливостью и остроумием отдельных частей повести или даже отдельных фраз и выражений. По содержанию это, во-первых, городские новеллы с интересной любовной завязкой, для разрешения которой нередко выступает на сцену, как deus ex machina, благодетельный халиф; во-вторых — рассказы, разъясняющие возникновение какого-нибудь характерного поэтического двустишия и более уместные в историко-литературных, стилистических хрестоматиях. Возможно, что в багдадские изводы «1001 ночи» входили также, хоть и не в полном виде, Путешествия Синдбада; но Броккельман полагает, что этот роман, отсутствующий во многих рукописях, вписан был в «1001 ночь» уже позже.

Когда «1001 ночь» начала переписываться в Египте, в неё вошёл третий составной элемент: местные каирские сказки, del’ genero picaresco, как говорит Эструп. Каирских сказок два типа: одни — бытовые фаблио, в которых излагаются ловкие проделки плутов (например, искусного вора Ахмеда ад-Данафа) и всякие забавные происшествия, причём бросаются камешки в огород нечестных и подкупных властей и духовенства; другие — сказки с элементом сверхъестественным и фантастическим, но совсем иного рода, чем в персидских сказках: там духи и демоны имеют среди людей своих любимцев и нелюбимцев, а здесь играет роль талисман (например, волшебная лампа Аладдина), слепо помогающий своему владетелю, кто бы он ни был, и стихийно обращающийся против своего прежнего владетеля, если попадет в другие руки; темы таких сказок, вероятно, унаследованы арабским Египтом от классического, древнего Египта ^[8].

В Египте же с той целью, чтобы сказочного материала хватило как раз на «1001 ночь», некоторые переписчики вставляли в сборник такие произведения, которые прежде имели совершенно отдельное литературное существование и составились в разные периоды: длинный роман о царе Номâне, враге христиан, Синдбадова книга (о женском коварстве), быть может, Приключения Синдбада-морехода, Царь Джильâд и министр Шимас, Ахыкâр Премудрый (древнерусский Акир), Таваддода и др. В 1899 г. В. Шовен («La récension égyptienne des 1001 n.», Люттих), рассмотрев египетские сказки «1001 ночи» с точки зрения художественности, отметил, что между ними есть талантливый (вроде сказки о горбуне со вставочной историей «Молчаливого» цирюльного), а остальные — бездарные. По соображениям Шовена (требующим, впрочем, ещё проверки), первая группа составилась раньше второй. Так как во второй (объёмистой) группе рассыпано много рассказов об обращении евреев в ислам и есть много прямо заимствованного из литературы еврейской, то Шовен заключает, что последним, заключительным редактором «1001 ночи» был еврей, принявший Ислам; по его мнению, таким евреем мог бы быть псевдомаймонид, автор еврейской книги «Клятва», напечатанной в Константинополе в 1518 г. ^[9]

Содержание

Столкнувшись с неверностью первой жены, Шахземан казнил ее и отправился к своему брату Шахрияру поделиться горем. Однако жена брата оказалась ещё более распутной, чем жена Шахземана. А вскоре братья встретили женщину, которая носила ожерелье из 570 перстеней. Столько раз она изменила своему мужу-джинну прямо в его присутствии, пока тот спал. Братья вернулись домой к Шахрияру и казнили его жену и наложниц. С тех пор, поняв, что все женщины распутны, Шахрияр каждый день берёт новую жену и казнит её на рассвете следующего дня. Однако этот страшный порядок нарушается, когда он женится на Шахерезаде — мудрой дочери своего визиря. Каждую ночь она рассказывает увлекательную историю и прерывает рассказ «на самом интересном месте, после чего ложились вместе спать» — и царь не в силах отказаться услышать окончание истории. Каждое утро он думает: «Казнить её я смогу и завтра, а этой ночью услышу окончание истории». Так продолжается тысяча и одна ночь. По их прошествии Шахерезада пришла к мужу с тремя сыновьями, рождёнными за это время, «один из которых ходил, другой ползал, а третий сосал грудь». Во имя них Шахерезада попросила мужа не казнить её. На что Шахрияр сказал, что помиловал её ещё раньше, до появления детей, потому что она чиста, целомудренна и богобоязненна.

Сказки Шахразады могут быть разбиты на три основные группы, которые условно можно назвать сказками героическими, авантюрными и плутовскими.

Героические сказки

К группе героических сказок относятся фантастические повести, вероятно составляющие древнейшее ядро «Тысячи и одной ночи» и восходящие некоторыми своими чертами к ее персидскому прототипу «Хезар-Эфсане», а также длинные рыцарские романы эпического характера. Стиль этих повестей — торжественный и несколько мрачный; главными действующими лицами в них обычно являются цари и их вельможи. В некоторых сказках этой группы, как например в повести о мудрой деве Такаддул, отчетливо видна дидактическая тенденция. В литературном отношении героические повести обработаны более тщательно, чем другие; обороты народной речи из них изгнаны, стихотворные вставки — по большей части цитаты из классических арабских поэтов — наоборот, обильны. К «придворным» сказкам относятся, например, «Камар-аз-Заман и Будур», «Бадр Басим и Джаухар», «Повесть о царе Омаре ибн-ан-Нумане», «Аджиб и Гариб» и некоторые другие.

Авантюрные сказки

Иные настроения находим мы в «авантюрных» новеллах, возникших, вероятно, в торговой и ремесленной среде. Цари и султаны выступают в них не как существа высшего порядка, а как самые обыкновенные люди; излюбленным типом правителя является знаменитый Харун ар-Рашид, правивший с 786 по 809 год, то есть значительно раньше, чем приняли свою окончательную форму сказки Шахерезады. Упоминания о халифе Харуне и его столице Багдаде не могут поэтому служить основой для датировки «Ночей». Подлинный Харун ар-Рашид был очень мало похож на доброго, великодушного государя из «Тысячи и одной ночи», а сказки, в которых он участвует, судя по их языку, стилю и встречающимся в них бытовым подробностям, могли сложиться только в Египте. По содержанию большинство «авантюрных» сказок — типичные городские фабльо. Это чаще всего любовные истории, героями которых являются богатые купцы, почти всегда обречённые быть пассивными исполнителями хитроумных планов своих возлюбленных. Последним в сказках этого типа обычно принадлежит первенствующая роль — черта, резко отличающая «авантюрные» повести от «героических». Типичными для этой группы сказок являются: «Повесть об Абу-ль-Хасане из Омана», «Абу-ль-Хасан Хорасанец», «Нима и Нум», «Любящий и любимый», «Аладдин и волшебная лампа».

Плутовские сказки

«Плутовские» сказки натуралистически рисуют жизнь городской бедноты и деклассированных элементов. Героями их обычно являются ловкие мошенники и плуты — как мужчины, так и женщины, например, бессмертные в арабской сказочной литературе Али Зибак и Далила-хитрица. В этих сказках нет и следа почтения к высшим сословиям; наоборот, «плутовские» сказки полны насмешливых выпадов против представителей власти и духовных лиц. Язык «плутовских» повестей близок к разговорному; стихотворных отрывков, малопонятных неискушенным в литературе читателям, в них почти нет. Герои плутовских сказок отличаются мужеством и предприимчивостью и представляют разительный контраст с изнеженными гаремной жизнью и бездельем героями «авантюрных» сказок. Кроме рассказов об Али Зибаке и Далиле, к плутовским сказкам относятся великолепная повесть о Маруфе-башмачнике, сказка о рыбаке (по имени) Халифа, стоящая на грани между рассказами «авантюрного» и «плутовского» типа, и некоторые другие повести.

Издания текста

— неполное первое калькуттское (1814-1818), полное второе калькуттское В. Макнотена (1839—1842), булакское (1835; часто переиздаваемое), бреславльское (совр. Вроцлав в Польше) М. Хабихта и Г. Флейшера (1825—1843), очищенное от скабрезностей бейрутское (1880—1882), ещё более очищенное бейрутское-иезуитское, очень изящное и дешевое (1888—1890). Тексты изданы с рукописей, значительно отличающихся одна от другой, да и не весь ещё рукописный материал издан. Обзор содержания рукописей (старейшая — Галлановская, между 1425 и 1537 гг.) см. у Зотенберга, Бёртона, а вкратце — у Шовена («Bibliogr. arabe»). В 1984-1995 гг. в Лейдене вышло принципиально новое издание Мухсина Махди по старейшим рукописям, в том числе Галлановской.

Переводы

В Европе впервые цикл получил известность благодаря неполному французскому переводу Антуана Галлана (издан в 1704—1717).

Старейший французский неполный — А. Галлана (1704—1718), который был в свою очередь переведён на все языки; он не буквален, и переделан согласно вкусам двора Людовика XIV: научные переиздания — Лоазлера де’Лоншана 1838 г. и Бурдена 1838—1840 г. Он был продолжен Казоттом и Шависом (1784—1793) в том же духе. С 1899 г. издавался буквальный (с булакского текста) и не считающийся с европейскими приличиями перевод Ж. Мардрю. Немецкие переводы делались сперва по Галлану и Казотту; общий свод с некоторыми дополнениями по арабскому оригиналу дали Хабихт, Хаген и Шалль (1824—1825; 6-е издание, 1881) и, по-видимому, Кёниг (1869); с арабского — Г. Вейль (1837—1842; 3-е исправленное издание 1866—1867; 5-е издание, 1889) и, полнее, со всевозможных текстов, М. Хеннинг (в дешёвой Рекламовской «Библиотеки классиков», 1895—1900); неприличия в немецком переводе удалены.

Английские переводы делались сперва по Галлану и Казотту и получали дополнения по арабским оригиналам; лучший из таких переводов — Джонатана Скотта (1811), но последний (6-й) том, переведённый с арабского, не повторялся в последующих изданиях. Две трети 1001 ночи, с исключением мест неинтересных или грязных, с арабского (по Булак. изданию) перевел В. Лэйн (1839—1841; в 1859 г. вышло исправленное издание, перепечатано с издания 1883). Полные английские переводы, вызвавшие много обвинений в безнравственности: Дж. Пэйна (1882—1889), и сделанные по многим редакциям, со всевозможными разъяснениями (историческими, фольклорными, этнографическими и др.) — Рич. Бёртона ^[10].

На русском языке еще в XVIII веке появились переводы с французского ^[11]. Наиболее научный перевод — Ю. Доппельмайер ^[12]. Английский перевод Лэна, «сокращённый вследствие более строгих цензурных условий», перевела на русский язык Л. Шелгунова в приложении к «Живописному обозрению» (1894): при 1-м томе есть статья В. Чуйко, составленная по де-Гуе. Первый русский перевод с арабского выполнен Михаилом Александровичем Салье (1899—1961) в 1929—1939.

Прочие переводы указаны в вышеупомянутых работах А. Крымского («Юбилейном сборнике В. Миллера») и В. Шовена (т. IV). Успех Галлановой переделки побудил Петиса де ла Круа напечатать «Les 1001 jours» ^[13]. И в популярных, и даже в фольклорных изданиях «1001 день» сливается с «1001 ночью». По словам Пети де ла Круа, его «Les 1001 jours» — перевод персидского сборника «Хезâр-йäк руз», написанного по сюжетам индийских комедий исфаханским дервишем Мохлисом около 1675 года; но можно с полной уверенностью сказать, что такого персидского сборника никогда не существовало и что «Les 1001 jours» составлен самим Петисом де ла Круа, неизвестно по каким источникам. Например, одна из наиболее живых, юмористических его сказок «Папуши Абу-Касыма» ^[14] отыскивается по-арабски в сборнике «Самарâт аль-аурâк» ибн-Хиджже.

Примечания

↑ «Edinburgh Review» 1886, № 164
↑ «Deutsche Rundschau», 1887, июль
↑ H. Zotenberg, Париж, 1888, отт. из XXVIII т. «Notices et extraits»
↑ см. его предисловие к I т. и прилож. к V т. бейрутского изд. «1001 ночи», 1888—1890; русск. пер., проверенный и дополненный А. Крымским, в «Юбил. сборн. Вс. Миллера», М., 1900
↑ Th. Nöldeke, «Z. D. Morg, Ges.», т. XLII
↑ J. Østrup, «Studier over Tusind og en nat», Копенгаген, 1891
↑ C. Brockelmann, Берлин, 1899, т. II, стр. 58—62
↑ ср. Масперо, «Les contes pop. de l’Eg. anc.», Париж, 1889; Ф. Петри, «Eg. tales», 1898; В. Шпигельберг, «Die ägypt. Novellen», Страсбург, 1898
↑ См. ещё Р. Бассе, «Notes sur les 1001 n.» (1894—1898, в «Revue des trad. populaires», т. IX, XI, XII, XIII), и А. Крымского, «Введение в историю араб. повестей и притч» (печат. в серии изд. Лаз. инстит. вост. яз.). Прочие работы и исследования перечислены у А. Крымского: «К литературной истории 1001 ночи» («Юбил. сборник В. Миллера» — «Труды Этногр. отдела Моск. общ. любит. естеств.», т. XIV) и у В. Шовена: «Bibliographie arabe» (т. IV, Люттих, 1900).
↑ Burton; Бенарес, 1885—1888; переиздано в 12 томах, с исключением наиболее непристойных мест, Лондон, 1894
↑ М., 1763—1774 и 1794—1795; см. ещё «Новые арабские сказки», Смол., 1796
↑ М., 1889—90, с добавленной статьёй академика А. Веселовского
↑ Париж, 1710; перевод с французского Михайло Попов, СПб., 1778—79; 2-е изд. 1801; статья в «СПб. вестнике», 1778, ч. I, № 4, стр. 316—320
↑ отд. по-русски в «Сыне Отеч.», 1850, кн. 5, стр. 44—48. прекрасная малорусская стихотворная обработка Ив. Франко, Львов, 1895, 2-е изд., Черкассы, 1900

Ссылки

	Тысяча и одна ночь на Викискладе^?

Полная версия книги «1001 ночь» с комментариями
Английский перевод Эдварда Лэйна
Халиф 1001 ночи: народная мечта. Программа «Эха Москвы» из цикла «Всё так»
Борхес Х. Л. Переводчики «Тысячи и одной ночи» / Пер. И. Петровского

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Источник

Имя мудрого и справедливого правителя Гаруна аль-Рашида (правильно это имя звучит как Харун ар-Рашид) овеяно легендами. Уже несколько сотен лет мир читает и переосмысливает прекрасные восточные сказки «Тысяча и одной ночи», в которых был создан идеализированный образ арабского халифа. На самом деле такой правитель действительно существовал, и у него даже был советник Джафар, но закончилась история его жизни совсем не так, как в сказке.

Харун ар-Рашид родился в 766 году. Он был сыном третьего халифа из династии Аббасидов. Дед Харуна аль-Мансур фактически основал огромную империю — Аббасидский халифат. Он же основал и город Багдад, который к рождению будущего правителя уже превратился в огромный и процветающий мегаполис древнего мира: 20 тысяч мечетей и молитвенных мест, 10 тысяч бань и около 2,5 миллиона жителей. Багдад был основным центром восточной торговли и почти половину его площади занимали рынки, так что сам дух этого беспокойного и пестрого города, собирающего в своих лавках сокровища со всего мира, в современных экранизациях восточных сказок передается верно. Так же правда и то, что дворец халифа был по-настоящему сказочным. Легенды доносят до нас рассказы о прудах и роскошных внутренних двориках, садах из искусственных деревьев, среди которых щебетали механические птицы – все, разумеется, из драгоценных металлов и редких пород деревьев. Однако юный Харун вырос среди этой роскоши не праздным, а очень образованным и набожным. Кстати, неадаптированный текст сборника «Тысяча и одной ночи», очень насыщен религиозными мотивами, и сама Шахерезада предстает перед нами в первую очередь невероятно благочестивой женщиной.

Будущего халифа обучали военному делу, он прекрасно владел оружием, но был силен и в других науках. С детства его опекали советники из знатного персидского рода Бармакидов, а молодой Джафар Бармакид стал лучшим другом Харуна. Вместе молодые люди впервые отправились и на войну – затянувшаяся война с Византией досталась будущему правителю Багдада вместе с остальным наследством. Уже в 16 лет Харун проявил себя бесстрашным воином и после возвращения был назначен правителем Ифрикии. Однако в очереди на престол он был только вторым, поэтому для восхождения на вершину власти потребовались многочисленные интриги, в которых не последнюю роль сыграли мать и наставник Харуна. Кстати, Прозвище ар-Рашид («Праведный») юноша получил не от потомков, а от своего отца, халифа Мухаммада ибн Мансура аль-Махди, когда был назначен наследником престола.

Юлиус Кёкерт, «Халиф Гарун аль-Рашид принимает послов Карла Великого», 1864 г.

Первый период правления Харуна ар-Рашида оценивают сегодня как экономический и культурный расцвет: развивались сельское хозяйство, ремесла, торговля и культура. Он основал в Багдаде университет и библиотеку. Молодой правитель сначала полностью подчинялся тем, кто привел его к власти, но после смерти матери, через несколько лет после начала правления, сказка закончилась и началась правда жизни. Постепенно отстраняя Бармакидов от управления государством, юный халиф начал действовать жестко и эффективно. Бывшего наставника и многих членов его семьи Харун бросил в темницу, а товарищ юности — Джафар Бармакид, — был по его приказу убит.

О его гибели существует легенда: якобы, после веселого совместного пира, когда Джафар ушел в свои покои, Харун приказал евнуху немедленно принести ему голову недавнего друга и помощника. Когда евнух с мечом в руках появился перед визирем и объявил, что приказом халифа тот приговорен к смерти, Джафар стал молить о пощаде. Ему удалось убедить стражника, что халиф отдал такой приказ по ошибке, выпив лишнего, и что утром он жестоко покарает евнуха. Солдат засомневался и пришел вместе с Джафаром в пиршественный зал. Харун, увидев их, грозно сказал: «Я просил тебя не привести Джафара, а принести его голову». После чего приказ был тут же приведен в исполнение.

Якоб Йорданс, «Дань халифа Гаруна аль-Рашида Карлу Великому», 1663 г.

В последующие годы Харун ар-Рашид превратился в жестокого деспота. Тяжелые налоги, которые собирались жесткой рукой, и насильственное насаждение ислама на подвластных территориях отразились и на спокойствии в империи Аббасидов. В 806 году халиф приказал разрушить все христианские церкви на отвоеванных и пограничных с Византией территориях. Все это привело к антиправительственным восстаниям в Дейлеме, Сирии и других областях. К концу правления подданные так ненавидели своего правителя, что он боялся жить в Багдаде и поселился в крепости за городом.

Считается, что славу мудрого правителя Харуну ар-Рашиду принесли арабские купцы, так как торговлю он всячески поддерживал. Багдадские торговые гости охватывали своим влиянием огромную территорию, — от Китая до Восточной Африки, и разнесли по всему миру рассказы о халифе и его сказочном городе.

Арабские купцы торговали по всему миру

Смерть настигла Харуна всего в 46 лет. Он погиб во время подавления восстания в Средней Азии. По легенде, его последними словами были «О, Бессмертный! Прости смертного». После смерти отца три его сына: Мухаммед Аль-Амин, что означает «Надежный», Абдалла Аль-Мамун — «Достойный доверия» и Мухаммед аль-Мутасим — «Уверенный», устроили безобразную распрю из-за престолонаследия, которая сначала привела к гражданской войне в стране, а затем — к крушению Аббасидского халифата.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источник

Так же правда и то, что дворец халифа был по-настоящему сказочным. Легенды доносят до нас рассказы о прудах и роскошных внутренних двориках, садах из искусственных деревьев, среди которых щебетали механические птицы – все, разумеется, из драгоценных металлов и редких пород деревьев. Однако юный Харун вырос среди этой роскоши не праздным, а очень образованным и набожным. Кстати, неадаптированный текст сборника «Тысяча и одной ночи», очень насыщен религиозными мотивами, и сама Шахерезада предстает перед нами в первую очередь невероятно благочестивой женщиной.

Юлиус Кёкерт, «Халиф Гарун аль-Рашид принимает послов Карла Великого», 1864 г.

Якоб Йорданс, «Дань халифа Гаруна аль-Рашида Карлу Великому», 1663 г.

Арабские купцы торговали по всему миру

Источник

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Dunyazad[edit]

Scheherazade’s father[edit]

Shahryar[edit]

Shah Zaman[edit]

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Aladdin[edit]

Ali Baba[edit]

Ali Shar[edit]

Ali[edit]

Badroulbadour[edit]

The Barber of Baghdad[edit]

Cassim[edit]

Duban[edit]

Hussain[edit]

Maruf the Cobbler[edit]

Morgiana[edit]

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sultan of the Indies[edit]

Yunan[edit]

Zayn Al-Asnam[edit]

Zumurrud[edit]

Real people[edit]

See also[edit]

References[edit]

External links[edit]

Characters in the frame story[edit]

Scheherazade[edit]

Dunyazad[edit]

Scheherazade’s father[edit]

Shahryar[edit]

Shah Zaman[edit]

Characters in Scheherazade’s stories[edit]

Ahmed[edit]

Aladdin[edit]

Ali Baba[edit]

Ali Shar[edit]

Ali[edit]

Badroulbadour[edit]

The Barber of Baghdad[edit]

Cassim[edit]

Duban[edit]

Hussain[edit]

Maruf the Cobbler[edit]

Morgiana[edit]

Sinbad the Porter and Sinbad the Sailor[edit]

Sultan of the Indies[edit]

Yunan[edit]

Zayn Al-Asnam[edit]

Zumurrud[edit]

Real people[edit]

See also[edit]

References[edit]

External links[edit]

Содержание

История создания

Гипотеза Хаммер-Пургшталя

Гипотеза де Саси

Гипотеза Лэйна

Гипотеза Эструпа

Содержание

Героические сказки

Авантюрные сказки

Плутовские сказки

Издания текста

Переводы

Примечания

Ссылки