Какие народные представления отразились в мифологических рассказах

Монография посвящена изучению устных рассказов (быличек, бывальщин) о мифологических персонажах. В соответствующих главах автор рассматривает пять важнейших тематических циклов рассказов – о лешем, водяном, русалках, домовом и чёрте. Прослеживается также трансформация этих персонажей в современных записях устной прозы. К книге приложен указатель сюжетов быличек и бывальщин о мифологических персонажах на русском и немецком языках.

Содержание:

• Введение 1

• I. Устные рассказы о мифических существах и их жанровые особенности 2

• II. Рассказы о лешем 6

• III. Русский фольклор о водяном 11

• IV. Русалки в русском фольклоре 16

• V. Рассказы о домовом 21

• VI. Образ чёрта в русской устной прозе 27

• VII. Мифологические персонажи в современных записях устной прозы 34

• Указатель сюжетов русских быличек и бывальщин о мифологических персонажах 36

• Примечания 42

Эрна Померанцева
Мифологические персонажи в русском фольклоре

Введение

Посвящается памяти Петра Григорьевича Богатырёва

Общеизвестно, что черты древних суеверий, утраченных верований сплошь и рядом сохраняются и фольклоре.

Народные верования – понятие очень широкое, а их значение для народной поэзии велико и многообразно. В фольклоре отразились различные комплексы этих верований – земледельческие, скотоводческие, промысловые и пр. В разных фольклорных жанрах несомненны черты семейно-родовых, эротических и других суеверий. В народных песнях и сказаниях мы находим в той или другой форме пережитки культа солнца, земли, воды, растений, животных и т.д.

Ещё А.С. Кайсаров в своей книге «Славянская и российская мифология» указывал на то, что народные песни и сказки – «сокровища для нашей мифологии» .

Изучение народных суеверных рассказов и элементов мифологических представлений в других жанрах фольклора действительно имеет существенное значение для этнографов и историков. Фольклористы, изучая генезис ряда жанров, анализируя происхождение многих популярных образов фольклора, таких, как Баба-яга, Кощей бессмертный, Морозко, не могут не учитывать народных верований, лежащих в их основе .

Однако этим не исчерпываются возможные аспекты изучения суеверных представлений, нашедших выражение в народном поэтическом творчестве.

Народные верования отразились в произведениях фольклора по-разному, в зависимости от особенностей того или иного жанра, его направленности, его функций. Нечистая сила, к которой обращен заговор, леший, которого якобы встретил рассказчик, домовой, который заботится о лошадях соседа, русалка, приворожившая односельчанина, существенно отличаются от чёрта, пытающегося рассорить супругов в бытовой сказке, или пасующего перед кузнецом и молотобойцем в рабочих рассказах, от лешего, на котором солдат летит в Питер. Соотношение с верованием образов чёрта, водяного, русалки, лешего в разных жанрах фольклора разнообразно и разнокачественно. Общность этих образов в разных жанрах объясняется тем, что в конечном счете все они генетически восходят к верованию, разница же определяется степенью удаленности от него, а также структурой, всем строем того произведения, в которое, они вошли, установкой на «быль» или «небыль». Доминантная функция произведения создает его внутреннюю форму, значимость и существо которой убедительно раскрыты А.В. Чичериным: «Итак, внутренняя форма, – пишет он, – сказывается и в особо характерном для произведения слове, и в строе его речи, и в образах, и в идеях, и в главном, всё образующем строе произведения в целом. Это смысловая категория, которая разъясняет композицию, предотвращает формалистическое её понимание» .

Именно этой «внутренней» формой суеверной былички, т.е. её смыслом, её функцией, тем, что она со всей серьезностью повествует о встрече с представителем потустороннего мира, в отличие от волшебной сказки, упивающейся игрой фантазии, или бытового анекдота, шутливо трактующего чёрта как трикстера, определяется степень близости их к мифу или же, наоборот, отдаленности мифологического образа от его первоосновы.

Глубоко различная, а иногда прямо противоположная доминантная функция разных фольклорных жанров (например, сказки и былички) определяет и разницу трактовки в них одних и тех же мифологических персонажей.

Ещё перед Великой Отечественной войной в работе, посвященной западноукраинским преданиям об опришках, П.Г. Богатырёв писал: «Одним из актуальных заданий современной фольклористики является определение и изучение каждого жанра устных рассказов» . Однако эта актуальная задача до сих пор стоит перед нами. Одним из своеобразных жанров русской устной прозы, в котором с наибольшей полнотой и яркостью отразились народные представления о мифических существах, являются былички – суеверные рассказы о сверхъестественных существах и явлениях. Рассказы эти теснейшим образом связаны с так называемой низшей мифологией – с народными верованиями. Они возникли на их основе, поддерживали и утверждали их в сознании народа .

Рассказы о мифологических существах в силу своей занимательности пережили верование и продолжали бытовать наряду с преданиями, легендами и сказками как особый, своеобразный жанр фольклорной прозы.

К настоящему времени, поскольку сами верования безвозвратно ушли из народных представлений, былички и бывальщины или исчезли, или подвергаются трансформации: из меморатов, сообщающих о «действительных» встречах с нечистой силой, они превращаются в сказки, вопрос о достоверности которых не существен ни для рассказчика, ни для его аудитории, или даже в анекдоты, высмеивающие верование и пародирующие жанр суеверного мемората. Лишь кое-где они продолжают жить в памяти людей преклонного возраста.

Поскольку рассказы, связанные с русскими народными верованиями, до сих пор изучались лишь этнографически, т.е. только как источник познания народных верований, но не как явление народного искусства, игнорировались как особый жанр устной прозы, их специфика до сих пор не раскрыта, не рассмотрены, в частности, роль и характер мифических существ в качестве персонажей несказочной прозы.

Русская устная несказочная проза в жанровом отношении очень разнообразна, в неё входят исторические предания, легенды, бывальщины, былички, разного рода рассказы.

Каждый из этих жанров имеет свой круг тем, сюжетов, отличается своей системой образов. Вместе с тем их объединяет одна общая черта, отличающая от сказки, – установка на правду, на истинность повествования, независимо от характера их содержания. Некоторые из них чрезвычайно близки друг к другу, легко переходят из одной жанровой категории в другую. Таковы, например, былички (суеверные мемораты) и бывальщины (суеверные фабулаты). Установка на истинность повествования особенно ярко проявляется в быличках, являющихся как бы свидетельским показанием о странном, необычном, таинственном случае. Былички, т.е. суеверные мемораты, в свою очередь, распадаются на ряд тематических циклов: это рассказы о кладах, о мертвецах, о привидениях, о колдунах, о нечистой силе.

Былички и бывальщины, как и остальные фольклорные жанры, живут в динамике, постоянно изменяются, с течением времени меняют свои основные тенденции и свою функцию, поэтому мы вынуждены постоянно учитывать их перманентную трансформацию. Тексты на один и тот же сюжет, рассказанные в XIX в. в глухой деревне или же записанные в наше время, обнаруживают разное отношение к персонажам, фабуле, «факту», о котором идёт речь, как самого рассказчика, так и его аудитории.

Значительные изменения социальных и культурных условий естественно влекут за собой и изменения в народном поэтическом творчестве, в его репертуаре, системе образов, функции.

Русские мифологические представления
наиболее ярко выражены в таком жанре фольклора, как былички. На важность
рассказов о персо­нажах «низшей мифологии» одним из первых обратил внимание
М.В. Ломоносов. В черновых заметках к своей «Древней российской истории» М.В.
Ломоносов выска­зал сожаление, что русский народ не создал целостной
мифологической системы, подобной древнегреческой. Ученый пытался систематизировать
русские мифологиче­ские образы, сопоставив их с подобными образами древ­них
греков и римлян(1). Разыскания М.В. Ломоносова бы­ли использованы М.Д.
Чулковым и М.В. Поповым(2). Их работы, в свою очередь, послужили
основанием для даль­нейших исследований в области русских народных веро­ваний(3).

В отличие от других жанров фольклора,
былички и по­бывальщины и в настоящее время являются бытующим жанром. В
последние десятилетия значительно увеличи­лось число их записей. Этот факт
исследователи связыва­ют с исчезновением запретов на различные формы веро­ваний,
в том числе и веры в существование нечистой си­лы. Если многие годы этот
материал игнорировался, то сейчас его собиранию уделяется серьезное внимание
экс­педициями кафедры фольклора МГУ, Института этноло­гии и антропологии РАН и
др. В результате за сравни­тельно небольшой срок в русских селах Прибалтики, в
Архангельской, Вологодской и Владимирской областях, а также в Сибири было
записано несколько тысяч разных быличек и бывальщин. Среди них рассказы о
демониче­ских существах — лешем, дьяволе, водяном, русалках; много рассказов о
колдунах, оборотнях. Сравнительно активно бытуют былички о порче.

Освобождение общества от давления
официального атеизма способствовало, если можно так сказать, настоя­щему буму в
деле собирательства быличек. Так, собира­тельская работа одного только
сибирского фольклориста

B.П. Зиновьева дала около 1800 текстов,
причем многие мифологические персонажи, представленные в его запи­сях, в свое
время не нашли места в указателе быличек, помещенном в книге Э.В. Померанцевой(4).
Чтобы охва­тить весь материал, В.П. Зиновьев составил собственный указатель
сюжетов и бывальщин(5). Появились новые раз­делы, отсутствующие в
указателе Э.В. Померанцевой-C. Айвазян:
«Кикимора», «Вестники», «Предзнаменова­ния», «Небесные силы»(6).

Необходимо помнить обстоятельство, на
которое справедливо указала в своей книге Э.В. Померанцева: рассказывание
быличек и бывальщин нередко стимули­руется собирателями, и не всегда число
записанных ми­фологических рассказов отражает истинную картину их бытования;
еще нужно учитывать и возросший интерес к ним представителей современной науки
в лице этногра­фов, фольклористов и религиеведов7. Однако, как ни
оценивать имеющийся материал, факт остается фактом: рост числа записей быличек,
безусловно, свидетельствует о том, что этот жанр народного творчества
продолжает существовать и в наши дни. Больше того, рассказы о
сверхъестественных существах можно услышать не толь­ко в деревне, но и в
городе. В последние годы участились сообщения такого рода в отечественной
прессе и в пере­дачах по телевидению. Конечно, дело не обходится без влияния
Запада, где они давно стали привычными. С За­пада пришло к нам название одного
из распространен­ных феноменов — «полтергейст».

Попытаемся рассмотреть, насколько
публикуемые рассказы о полтергейсте и других проявлениях сверхъес­тественных
сил соотносятся с традиционными русскими быличками и бывалыцинами, известными
по многочис­ленным записям в прошлом и настоящем. Несколько лет назад нашу
страну облетело сообщение об «отечествен­ном» полтергейсте, появившееся в
газете «Труд» от 5 ок­тября 1988 г. Речь
шла о невидимом духе, объявившемся в одном из московских общежитий и названном
бара­башкой. Обнаружил он себя стуком. Девушки, прожива­вшие в общежитии, наладили
контакт с ним, условив­шись, что один стук означает «да», два стука — «нет». Ба­рабашка
угадывал, сколько букв в именах журналистов, который час и т. п. В публикации
той же газеты от 19 ок­тября 1989 г.
говорилось, что девушки, заявившие о бара­башке, исчезли из общежития. Позже
они объявились вместе с барабашкой в одном из поселков в Казахстане. Интервью с
ними было показано в новогоднем (I января 1989 г.)
выпуске передачи «Очевидное — невероятное». Наряду с журналистами, интервью
вели научные сотруд­ники Отдела теоретических проблем Академии наук СССР. В
интервью принимал участие и невидимый «ба­рабашка». На этот раз стук барабашки
могли услышать миллионы телезрителей. В дальнейшем барабашка исчез из поля
зрения журналистов. Правда, появилось сообще­ние о том, что девушки были
вынуждены уехать из посел­ка, так как местные жители «записали
их в колдуньи». Од­нако само имя «барабашка» осталось в
названии феноме­на, означающего наш отечественный полтергейст.

Духи, подобные барабашке, нередко
проявляют агрес­сивность по отношению к человеку: ударяют его по голо­ве,
щиплют, разбрасывают и рвут его вещи. Бывают и бо­лее серьезные травмы. Этому
сопутствует появление не­известно откуда взявшихся камней и водяных струй в до­ме,
удары током и т. п.

В 1987 г. газеты
и журналы опубликовали сообщения о «невидимке в Измайлове» (полтергейсте
Савиных), тер­роризировавшем семью москвичей Савиных(8). В доме па­дали
столы, стулья, ковры, зеркала, ходили ходуном хо­лодильник, стиральная машина,
кровати. Попытки защи­титься крестным знамением и святой водой были безуспешны.
На слова дух, как правило, реагировал аг­рессивно. Семья вынуждена была
переехать к родствен­никам, в подмосковный совхоз, но и там начались анало­гичные
явления. Они продолжались месяц и неожиданно прекратились. Явления полтергейста
были зафиксирова­ны многочисленными свидетелями, в том числе и участ­ковыми
двух отделений милиции.

Подобная история случилась и с семьей
Рощиных из Подмосковья. В их доме летала кухонная утварь, посуда и т. п. Случаи
полтергейста за последние годы зафикси­рованы и в других местностях. В этом
отношении особен­но знаменит поселок Енакиево Донецкой области после публикации
статьи «Енакиевское диво» (газета «Извес­тия», 26 мая 1987 г.),
в которой описывался очередной случай полтергейста, характеризовавшийся еще и
тем, что в присутствии одного из членов семьи — школьника К. — в доме
самопроизвольно возгорались предметы. Се­мья была вынуждена уехать из
злополучного дома(9).

На страницах прессы появились сообщения,
связан­ные с историей вопроса о полтергейсте. Один из коррес­пондентов отметил,
что публикация о барабашке в газете «Труд» (19 октября 1988 г.)
совпала со столетним юбиле­ем одного из первых извещений о случае полтергейста,
появившегося 21 октября 1888 г. в
газете «Нью-Йорк уорлд». В заметке рассказывалось, что на американской ферме в
штате Нью-Йорк сестры Фокс слышали настой­чивый стук. Мать повезла сестер в
ближайший город, где начались их выступления перед публикой. Сестры стали
знамениты на весь мир. Во время турне по городам США и Европы они выступали
перед зрителями, задававшими вопросы невидимкам, и получали ответы на них при
по­мощи стуков. Эти выступления, как известно, послужили толчком для увлечения
спиритическими сеансами, охва­тившими высшие сословия многих европейских стран,
включая Россию.

Тогда же возникло и название
«полтергейст», в бук­вальном переводе с немецкого означающее «шумный»,
«веселый» дух. Однако не все знают, что представления о подобных духах имеются
и в русской мифологии. Одним из самых распространенных среди русских, как,
впрочем, и среди других славянских народов, было представление о кикиморе, хотя
название ее варьируется: шишимора, мара, морок, моровица, шишига и т. п.(10).
Этим именем обозначали невидимого домового духа, сидящего за печ­кой. Ночью, когда
хозяйка спит, кикимора проказит с ве­ретенами, прялкой и пряжей, если хозяйка
забыла осе­нить все предметы крестом. Нередко кикимору видят прядущей пряжу.
Однако, как говорит пословица, «Хоть кикимора и прядет, а рубахи от нее не
дождешься». От­сюда и насмешка над ленивыми: «Спи, девушка, кикимо­ра за тебя
спрядет, а мать выткет»(11). Если кикимора при­видится в переднем углу
— быть в избе покойнику. Если кикимора невзлюбит хозяев, начнет греметь
коклюшками до тех пор, пока не выгонит их из дома.

Нередко образ кикиморы сливался с образом
домово­го. В словаре В.И. Даля читаем: «Кикимора — род домо­вого, который по
ночам прядет, а днем сидит за печью»(12). В некоторых русских районах
кикимору считали женой домового(13). Домовой, будучи в целом
благожелательным к хозяевам духом, рассердившись, начинает проказить, подобно кикиморе:
ущипнет, насадит синяков, спрячет какую-нибудь вещь, поднимет шум в доме.
«Проделками домового объясняют ненормальные отправления орга­низма, когда
«кажется” и когда «блазнит”, то есть неося зательное представляется воочию,
или когда «чудится”, и болезненно настроенный слух передает в преувеличенном
виде и сдержанный шопот облекает в ясные речи и даже шумные разговоры»(14).

Двойственная природа домового отмечена
В.И. Далем: «Домовой — дух хранитель и обидчик дома; стучит и во­зится по
ночам, проказит, душит ради шутки сонного. Увидеть домового — к беде, к смерти
<…> На Иоанна Листвичника
(30 марта) домовой бесится; на Ефрема Сири­на домового
закармливают, покидая ему кашу на загне­ток»(15). В представлениях
крестьян некоторых местностей образ кикиморы сливается с духами окружающей
приро­ды — лешачихами, русалками, полевиками и т. п.

Среди крестьян Архангельской,
Вологодской, Перм­ской и Кировской областей до сих пор сохраняется пове­рье о
«шуликонах» («шаликонах», «шилыханах») — мальчишках-пакостниках и шалунах,
живущих в заброшенных постройках и пустых сараях, непременно артелями; про­делки
их не наносят людям существенного вреда(16). По представлениям
крестьян Вятской губернии (сообщение относится к XIX в.),
«шаликоны» живут в воде, откуда они выбираются перед Крещением и селятся в
безопас­ных местах(17). Если «шаликоны» поселятся в доме, вы­гнать их
оттуда под силу только знахарю. В некоторых се­вернорусских районах, особенно
пограничных с коми, рассказы о «шуликонах» переплетаются с повествования­ми о
«чуди». «Чудь» в преданиях представляется малень­кими человечками, выходящими
из-под земли через пол­года после цветения ржи. Для уничтожения этой нечис­той
силы у коми совершался обряд «топтания чудей», заключавшийся в том, что мужчины
на лошадях с гика­ньем и шумом скакали по деревне, топча копытами ло­шадей
невидимых человечков(18). У русских Усть-Цылемского района
Архангельской области аналогичный обы­чай называется «топтание шишков»(19).
Существуют и другие названия для маленьких духов: «васильки», «артамонки» и
т. д. Подобных персонажей славянской демоно­логии относят к «сезонным демонам»,
появляющимся только два раза в году из воды и уходящим в воду на Святки (от
Сочельника до Богоявления-Крещения, с 24 декабря по
6 января) и в Петровки (с 24 по 29 июня),
т. е. в дни зимнего и летнего солнцеворота(20).

Если «сезонные демоны» относительно
безвредны, по­добно «шумным», «веселым» духам немецкой мифологии, то этого
нельзя сказать о «заложных» (по терминологии Д.К. Зеленина) покойниках, к числу
которых народ отно­сит умерших неестественной и преждевременной смер­тью,
утопленников и опойц. Эти покойники, по народ­ным представлениям, продолжают
доживать свой век вблизи места своей гибели. Их не разрешалось хоронить на
кладбище; им отводилось место на перекрестках дорог. Характерной чертой
«заложных» покойников, как счита­ет Д.К. Зеленин, является их враждебность к
живым лю­дям, которым они стремятся вредить, особенно имею­щим неосторожность
или несчастье встретиться с ними вечером или ночью(21). Подобные
представления отражены в рассказах, которые довелось слышать автору в недавнем
прошлом в деревнях Архангельской области. Это расска­зы о страшных привидениях,
появляющихся на перекре­стках и обочинах дорог. Средством спасения от них счи­тались
кресты, поставленные в опасных местах. Te же зловещие места, в которых по
какой-либо причине не по­ставили крест, оставались опасными. В одном месте, рас­положенном
недалеко от деревни Малые Нисогоры Ме­зенского района, видят огромного роста
привидение во всем белом.

В материалах, собранных в более позднее
время в Чи­тинской и Иркутской областях, содержатся и еще более страшные
рассказы о мертвецах, которые являются в ме­стах захоронения, пугая людей;
слышатся шум, вой, плач, хохот, пение, топот, стук, звон колокольчиков и т. п.;
по­казывается огромная рука или нога, появляются тройки лошадей. Покойник
преследует людей, сдергивает с чело­века шубу, разрывая ее в клочья. Люди и
животные после встречи с таким покойником сходят с ума или умирают(22).

Судя по современной прессе, подобные рассказы бы­туют и в Москве. В
одной из газет сообщалось, что энту­зиастами создана небольшая самостоятельная
группа по изучению необычных феноменов, происходящих на ули­цах Москвы, главным
образом, по ночам. В составе груп­пы двое студентов, физик, рабочий,
милиционер. Она анализирует загадочные звуковые, слуховые и зрительные явления,
записанные от свидетелей. В интервью с корре­спондентом руководитель группы
Евгений К. сказал:

Нас интересуют только улицы. То, что творится
в домах, в подвалах, на чердаках, уже не наша епархия. Многое, конечно, на
поверку оказывается чепухой. Кому-то что-то померещилось, ну и начинается
трезвон. Мы взяли за правило вносить в свою кар­тотеку лишь те аномальные
явления, которые зафиксированы не менее двух раз на одном метре(23).

Группа провела своеобразное картографирование не­обычных феноменов: на
карте Москвы отмечены приуро­ченность к определенному месту и частота зафиксиро­ванных
явлений. Они распределены неравномерно. Наи­более часто феномены отмечены в
районах Таганки, Яуз­ских ворот, переулков вокруг Пятницкой улицы, а также на
улицах и переулках в районе улиц Герцена[1]
и Брон­ной. Реже они встречаются на Арбате, Полянке и Плю­щихе. Явления,
отмеченные на карте, весьма разнообраз­ны. Например, в районе Сухаревской
площади, в Боль­шом Сергиевском переулке, показывается огромный силуэт мужчины
ростом до второго этажа. Фигура стоит всю ночь до рассвета, не причиняя никому
вреда. В За­москворечье рассказывают о кошках, которые перебегают улицу от
одного дома к другому, свободно проходя сквозь стены. Оказавшийся на их пути
может лишиться рассуд­ка. Сам Евгений К. провел типологию необычных явле­ний,
разделив их на четыре группы: первая — просто зву­ки; вторая и третья —
подвижные и неподвижные фанто­мы, но без звука; к четвертой группе он отнес
фантомы озвученные, несущие живым людям наибольшую и не­редко смертельную
опасность(24).

Большинство классифицированных феноменов
имеет соответствие в традиционных быличках и бывалыцинах. Необычными могут
показаться переходящие улицу чер­ные кошки, но и они имеют место в традиционных
рас­сказах о колдунах и ведьмах. Например, в одной из бы- личек рассказывается
о том, как ведьма, умирая, переда­ет своих духов (чертей) другой женщине. После
смерти колдуньи односельчане видели, как ночью черные кошки переходили от дома
умершей колдуньи к дому ее преем­ницы(25).

Конечно, полного совпадения старых и
новых были- чек и быть не может; изменившиеся условия жизни не могли не
сказаться на трансформации ряда мотивов. На­пример, в традиционных быличках
привидения нередко появлялись в тарантасе или на тройках с бубенцами(26).
Те­перь привидение пользуется автомобилем. Вот как опи­сывает очевидец один из
звуковых фантомов на улицах Москвы:

Мы стоим на перекрестке двух небольших
переулков в районе Патриарших прудов. Тихо. Лишь с Садового кольца, до которого
рукой подать, время от времени долетает шум проносящихся ав­томобилей… Я
начинаю напряженно всматриваться. Сперва — ничего. Потом издалека доносится
звук работающего мотора. Сначала мне кажется, что звук идет со стороны Садовой,
но источник его все ближе, и я понимаю, что автомобиль катит по переулку прямо
к нам. Машинально я ищу глазами приближающу­юся машину. Ho улицы пустынны, как
и минуту назад… Волна неодолимого страха накатывается на меня. По узкому
переулку почти на нас — мы стоим на краю тротуара — движется звук; иначе это
описать невозможно… Вот автомобиль — ничем дру­гим это быть не может — замер у двери небольшого
особняка. Слышно, как мощный двигатель работает на холостых оборо­тах. Затем
происходят вещи и вовсе заставляющие меня похо­лодеть. Раздается звук
открываемой двери. Спокойные шаги, го­лос, говорящий что-то (слов разобрать не
удается). Щелкает замок в дверце автомобиля, спустя несколько секунд дверь
захло­пывается. Мотор прибавляет обороты. Машина трогается, и через полминуты
последние звуки тают в ночи… Чтобы шок мой был понятнее, надо добавить, что
особняк, неподалеку от кото­рого мы дежурим и напротив которого остановилась
машина-не­видимка, старожилам известен как «Дом Берии». Здесь жил этот кровавый
человек. Однако связано ли напрямую это обсто­ятельство со странным звуковым
призраком, три-четыре раза в месяц появляющимся в переулке, достоверно
утверждать сложно(27).

О разъезжающих таинственных людях в
черном, в чер­ных кадиллаках, не зарегистрированных полицией, сооб­щается в
американской прессе(28).

Один из самых распространенных персонажей
в рус­ских мифологических рассказах — леший. По указателю Э.В. Померанцевой
можно судить, что на долю этого об­раза приходится наибольшее число сюжетов(29).
Примерно такая же закономерность прослеживается и в указателе к быличкам В.П.
Зиновьева(30). Рассказы о лешем наиболее часто встречаются среди
быличек о духах окружающей среды и в наших записях, сделанных в районах Архан­гельской
области в 1970—1976 гг.

Леший, по народным представлениям,
хозяйничает в лесу. Иногда он может забрести в шинок, подсесть к под­выпившему
человеку, неосторожно помянувшему его в разговоре, и даже посетить крестьянский
дом, если там его помянут, поэтому крестьяне старались лишний раз не
произносить слово «леший». Особенно опасным для об­щения с лешим считалось
сумеречное время. Осторож­ными нужно было быть в отношении маленьких детей.
Жестоко наказывалась мать, если в раздражении сказала ребенку: «Ну тебя к
лешему!»; леший мгновенно уносил ребенка к себе. Потом, если матери и удавалось
при по­мощи длительных постов и молений в церкви вернуть ре­бенка, он до конца
жизни оставался больным. He прохо­дила бесследно встреча с лешим и для
взрослых: побы­вавший у него в гостях или погибал, или заболевал неизлечимой
болезнью.

Чаще всего леший подшучивал над путником,
ехав­шим по лесной дороге. Леший прикидывался или знако­мым, или родственником
этого человека и за разговором заводил его в чащобу. Единственным спасением от
леше­го было крестное знамение или слова молитвы. Достаточ­но было произнести
слово: «Господи!». В ответ раздавал­ся громкий хохот и слова лешего: «А,
догадался!» Неред­ко жертвой становился подвыпивший человек, если он выпивал
предложенную лешим рюмку вина, чтобы опо­хмелиться. Однако достаточно было
сказать: «Господи, ведь я же сегодня не последнюю…», как леший с громким
хохотом исчезал.

Рассказы о том, как леший «водил» в лесу
тех, кто хо­дил по ягоды и грибы, больше касаются женщин. В лесу старались
ходить по двое, по трое, но и в таких случаях леший иногда добивался успеха,
принимая вид товарища, родственника или знакомого своей жертвы. Спасением от
него, как и во всех случаях, было произнесение молитвы или крестное знамение(31).

В сибирских быличках повествуется о том,
что леший может показываться женщиной, чаще родственницей то­го или иного
человека(32). Нужно отметить, что сюжеты, связанные с лешим, в
севернорусских и сибирских райо­нах обнаруживают много общего. Помимо
упомянутых выше, сходство можно проследить в сюжетах о свадьбах лешего, когда
людям слышится свист, пение, звуки коло­кольчиков; в рассказах о том, как леший
пугает топотом, шумом, просит человека дать ему закурить, одаривает по­дарками,
которые дома оказываются мохом, кизяком и т. п. Такое сходство мифологических
рассказов северных и сибирских русских объясняется общностью их проис­хождения:
известно, что Сибирь первоначально заселя­лась выходцами из севернорусских
губерний.

Мифологические представления, лежащие в
основе быличек и бывалыдин, имеют глубокие корни. Рассказы о лешем, отражающие
представления о хозяине леса — по­кровителе зверей, могут быть отнесены к
древнейшим ви­дам народной прозы. Возникновение образа хозяина леса относят к
эпохе преобладания охотничьего хозяйства(33).

Столь подробное рассмотрение нами образа
лешего объясняется тем, что некоторые портретные черты леше­го русских быличек
можно увидеть в современных рас­сказах о снежном человеке, или, как его еще
называют, о диком лесном человеке. Некоторые ученые считают его реликтовым
гоминоидом. Ему посвяшено немало книг и статей; он стал предметом обсуждения на
конференциях и симпозиумах(35). Собраны многочисленные свидетельст­ва
и рассказы о снежном человеке, в частности членами семинара Дарвинского музея,
работающего с 1960 г. Воз­главляющий семинар Д.Ю. Баянов
собирает следы релик­товых гоминоидов, содержащиеся в исторических доку­ментах,
древней и средневековой мифологии различных народов. Например, в одной из
римских хроник расска­зывается о живом сатире, который был доставлен импе­ратору
Сулле. Описание сатира позволяет современным исследователям видеть в нем
снежного человека(36). По­добные сопоставления проводились в отношении
дивов, упоминающихся в «Слове о полку Игореве» и в поэме Низами
«Искандер-Намэ», а также в отношении ряда мифологических персонажей: фавнов и
сатиров гречес­кой мифологии, алмастов кавказских преданий, леших русских
быличек и бывальщин, йетти гималайских преданий.

Действительно, портрет снежного человека
многими чертами напоминает лешего. Как следует из большинст­ва рассказов,
снежный человек предстает мужчиной очень высокого роста (от 2 до
3 м), густо заросшим шер­стью, с развитой мускулатурой, горящими
глазами, не­пропорционально длинными руками. Особенно важна в характеристике
облика снежного человека его остроголовость, на которую указывают большинство
источников о нем(37). Именно эта черта в демонологических представле­ниях
считается одной из основных в характеристике мно­гих представителей нечистой
силы, в том числе и леше­го(38). Подобно лешему, снежный человек
внезапно появ­ляется перед путником, вызывая ужас и оцепенение, и также
неожиданно и быстро исчезает, поражая легкой, почти летящей походкой. В пользу
правомерности срав­нения этих двух персонажей служит тот факт, что, несмо­тря
на многочисленные поиски останков и лежбищ снеж­ного человека, усилия
исследователей не увенчались ус­пехом. До сих пор нет четкой фотографии
снежного человека(39).

В пользу правомерности сравнения образов
лешего и снежного человека говорит фантастичность некоторых рассказов о
последнем. Например, в 1988 г. газеты и жур­налы опубликовали
сообщение о встрече со снежным че­ловеком группы школьников на одном из озер
Кольско­го полуострова (Мурманская обл.). Если при первой встрече дети, по их
рассказам, видели существо, по всем признакам схожее со снежным человеком (как
он харак­теризуется в большинстве рассказов о нем), то при встре­че с ним
следующим летом на том же месте рассматрива­емый персонаж предстает в их
описании в ином, более фантастичном виде:

Спустя два дня после
приезда ребят на берег ручья Саша Приходченко вечером не стал заходить в
избушку, а прилег под доми­ком у входа. На другом берегу внезапно возникли две
человеческие ноги, густо покрытые светло-серыми волосами. Перепрыгнули ру­чей и
стали обходить избушку. Стараясь понять, кому принадле­жат эти ноги, Саша
припал к самой земле и удивился, что ноги почему-то не кончаются.

А затем одним прыжком влетел в дверь: «Здесь
живет воло­сатый великан»(40).

С точки зрения Б.Ф. Поршнева, снежный
человек — неандерталец, сохранившийся в труднодоступных местах обитания(41).
Так же считают зоологи упоминавшегося вы­ше семинара Дарвинского музея. Нельзя
игнорировать и тот факт, что многие рассказы о снежном человеке име­ют характер
свидетельских показаний очевидцев; на пер­вый взгляд в них нет ничего
фантастичного и сверхъесте­ственного, кроме некоторых незначительных, с точки
зрения неискушенного человека, деталей. Как уже гово­рилось, подобные черты
свойственны и многим фольк­лорным рассказам о лешем. Так, среди мифологических
рассказов финно-угорских народов (хантов и манси) вы­деляются рассказы о лесном
человеке, который характе­ризуется в них как человекоподобное существо, только
обросшее шерстью и очень высокого роста.

Именно эти рассказы зачастую используются
для до­казательства реального существования снежного челове­ка. Однако Ю.Г.
Рочев — собиратель и исследователь ко­ми-преданий — хотя и выделяет предания о
лесном чело­веке, считает, что лесное существо коми-преданий «во многом
напоминает мифологический персонаж коми-ле­генд — лешего. Например, он также
крадет женщин себе в жены, обладает способностью останавливать на рассто­янии
лодки, плывущие по реке. Однако отличается от ле­шего принципиально и даже
противопоставляется ему. Так, встреча с ним всегда случайна, а не является
резуль­татом его происков; после него в лесу остаются четкие отпечатки босых
ног, тогда как леший не оставляет за со­бой никаких материальных следов
пребывания рядом с человеком. Если леший — продукт мифологического, в конечном
итоге религиозного, сознания, то мохнатый че­ловек — это плод фантазии,
вымысла»(42). Однако более тщательный сравнительный анализ подобных
коми-пре­даний с аналогичными преданиями восточных угров (хантов) позволил
автору прийти к заключению, что, «возможно, образ лесного человека — это очень
сильно трансформированный образ коми-лешего, утратившего черты былой своей
определенности»(43).

Говоря о соотношении образов лешего и
снежного че­ловека, важно помнить и то обстоятельство, что леший нередко
предстает в быличках не только сверхъестест­венным существом, но и вполне
реальным земным чело­веком. Особенно часто, как отмечалось, он любит при­нимать
образ простого русского мужика-крестьянина: просит закурить, предлагает
опохмелиться и т. п. He нужно забывать также и о большой способности лешего,
как и других представителей потусторонних сил, к мета­морфозам в зависимости от
изменившихся условий. В таком случае образ снежного человека — одна из личин
лешего.

Представляется, что в решении вопроса о
происхожде­нии снежного человека правы те исследователи, которые считают, что
утверждать о его реальном существовании можно после того, как будут найдены его
останки или хо­тя бы следы его лежбища.

Заслуживает внимания и тот факт, что
некоторые ис­следователи ставят снежного человека в один ряд с фено­менами НЛО
и другими «чудесами XX века». В некото­рых НЛОнавтах, как их изображают «очевидцы»,
легко узнать очень высокое, остроголовое, мохнатое существо с непомерно
длинными руками, знакомое нам по расска­зам как о снежном человеке, так и о
лешем.

Упомянув НЛОнавтов, мы коснулись,
пожалуй, самой обширной области, связанной с «чудесами XX века». В
настоящее время энтузиастами и специальными научны­ми центрами накоплены сотни
тысяч сообщений и сви­детельских показаний, десятки тысяч фотографий неопо­знанных
летающих объектов — НЛО. Исследованием НЛО занимаются десятки формальных и
неформальных групп в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Харькове, Новосибирске,
Томске, Петрозаводске, Нижнем Новго­роде, Львове, Туле, Владивостоке, Баку,
Тбилиси, Тал­линне, Вильнюсе и других городах(44). На бывшей ВДНХ
(ныне Всероссийский выставочный центр) создана по­стоянно действующая
экспозиция НЛО (в павильоне «Космос»). Среди ее посетителей немало очевидцев
НЛО, оставляющих свои свидетельства в книге отзывов. Так же многочисленны
интервью, статьи и книги, посвященные НЛО.

Исследователи связывают с НЛО разнообразные
фе­номены, в первую очередь, это летающие объекты, имеющие вид образований
геометрической формы, непо­движные или перемещающиеся по различным траектори­ям
(треугольники, кубы, шестиугольники, сигарообраз­ные и, наконец, форма
знаменитых тарелок). Крупней­ший специалист в области уфологии Д. Киль помимо
объектов, которые он назвал «твердыми», выделяет объ­екты «мягкие», не имеющие
означенной физической формы и меняющие свою конфигурацию на глазах у зри­телей.
Так, несколько светящихся объектов объединяют­ся в один большой и наоборот,
причем каждый из обра­зовавшихся маленьких объектов улетает в определенном
направлении(45).

С НЛО связывают также явления другого
рода — рас­сказы контактеров, людей, находящихся, по их утвержде­ниям, в
контакте с пилотами НЛО или другими инопла­нетянами; случаи полтергейстов —
привидений, призра­ков, монстров. Некоторые исследователи, в том числе и
упомянутый Д. Киль, связывают с НЛО немало свиде­тельств мифологической,
религиозной и теософской ли­тературы, в которых говорится об ангелах, гномах,
эльфах и тому подобных элементалах
(в теософской литературе элементалы
— низшие духи, духи природы). Нас интере­сует именно эта часть феноменов,
связанных с НЛО. Зна­комство с последними показывает, что многие «чудес­ные»
рассказы об НЛО имеют непосредственное отноше­ние к традиционной мифологии. В
прессе появилось сообщение о том, что на берегах водоема после призем­ления НЛО
жители окрестных деревень видели необыч­ное существо с большой головой(46).
Своими чертами оно напоминало водяного, который в быличках чаще изобра­жался в
антропоморфном образе. Нередко его представ­ляли косматым, поросшим тиной
существом с короткими ногами или в образе человека с лапами вместо рук, с хво­стом
и т. п.(47).

Нередко образы НЛОнавтов, по рассказам
«очевид­цев», весьма напоминают чертей и прочих представите­лей нечистой силы.
Это существа с рогами, с шестипалы­ми конечностями, маленькие человечки с
большой шаро­образной головой и без лица или вообще без головы,
человечки-химеры с лицами, напоминающими крысиные морды. Наиболее часто
встречающаяся черта в характери­стике пришельцев — необыкновенно длинные ноги и
ру­ки до колен. Некоторых пришельцев видят с крыльями за плечами. Напомню, что
крылатым нередко представлял­ся черт.

Образ черта самый сложный среди русских
мифологи­ческих персонажей; в нем помимо народной крестьян­ской основы
прослеживаются более поздние наслоения, связанные с литературными влияниями,
включая христи­анскую литературу. Понятие черта является родовым по отношению к
видовым понятиям лешего, водяного, до­мового и тому подобных представителей
потустороннего мира. В народе существовало понятие водяного черта, лесного
черта и т. д. В силу этих обстоятельств образ черта особенно многолик, он
впитал в себя черты многих мифологических персонажей(48).

Однако имеются характерные черты
портрета, свойст­венные только ему. Один из таких образов — «черный че­ловек»
или «человек в черном». Правда, чаще этот образ можно встретить в
художественной литературе, достаточ­но вспомнить «Черного человека» С. Есенина.
Однако и в крестьянском творчестве он имеет место, возможно, не без влияния
литературы. Образ «человека в черном» при­сутствует в современных рассказах,
связанных с полтер­гейстом и НЛО. Так, в упоминавшейся уже статье «Неви­димка в
Измайлове (Полтергейст Савиных)» описание начиналось с того, что дети Савиных,
оставшись одни в доме, услышали звонок в дверь. В дверной глазок они увидали
мужчину с черными усами, в черном пальто, с черным чемоданом в руках. И хотя
дверь ему не откры­ли, в квартире начались чудеса, свойственные феномену
полтергейста(49).

«Человек в черном» — частая причина
полтергейстов в западном мире. Возможным участием таинственных «лю­дей в
черном» в различных диверсиях и убийствах заин­тересовалось Управление
стратегических служб, а также прочие разведывательные и контрразведывательные
службы как в США, так и в других странах(50). Любопыт­но, что с
диверсией (поджогом) связана одна из северно-русских быличек о черте,
принявшем облик «человека в черном», приведенная в книге С.В. Максимова. В ней
по­вествуется о деревенском парне, слывшим добрым и хо­рошим, зажиточным
человеком. Ho вдруг ни с того ни с сего он начал пьянствовать, а кончил тем,
что поджег родную деревню. Когда его поймали на месте преступле­ния, он
объяснил свой поступок тем, что какой-то «чело­век в черном» сначала попросил
закурить, а потом под­вел его с огнем под чужую крышу. Выслушав провинив­шегося,
народ всем миром решил, что парня «черт попутал», и оправдал его(51).

Среди рассказов об НЛО выделяется серия,
повеству­ющая о связях инопланетян (в широком смысле — HЛO- навтов) с земными женщинами или, наоборот,
женщин НЛОнавтов с земными мужчинами. В большинстве пове­ствований говорится о
том, что НЛОнавты приглашают избранников на космический корабль, причем
появление пришельцев часто сопряжено с ярким сиянием, исходя­щим от летающих
объектов или самих пришельцев. В но­ябре-декабре 1989 г. по
телевидению неоднократно де­монстрировался фильм «НЛО: необъявленный визит». В
одном из сюжетов рассказывалось об истории, происшед­шей с женщиной из
подмосковного пос. Щелково. В ин­тервью корреспонденту 35-летняя женщина
поведала о том, как в бессонную ночь она увидела на балконе яркую вспышку
света. Неожиданно с нее спало одеяло и она увидела перед собой мужчину. В ответ
на просьбу корре­спондента описать пришельца женщина ответила, что она видела
его нечетко, но запомнила необычные черты: очень большие круглые глаза,
четырехпалые конечности рук и ног(52). Подобные черты свойственны
многим порт­ретам дьявола.

Подчеркну то обстоятельство, что женщина
сначала увидела яркий свет, а затем неожиданного пришельца. Именно это
обстоятельство имеет аналогии в распростра­ненных в некоторых русских областях
быличках об ог­ненных змеях. В быличках рассказывается о том, как к женщинам
или мужчинам, сильно скучающим и оплаки­вающим умершего супруга, летает
«огненный змей», рас­сыпаясь над домом искрами. Огненный змей, по народ­ным
представлениям, — это дьявол, являющийся в обра­зе отсутствующей жены или мужа.
О широком распространении таких быличек в Вологодской губернии в XIX столетии
писал С.В. Максимов(53). В среднерусских районах огненные змеи
называются нередко летунами. Рассказы о летунах неоднократно доводилось слышать
автору во время экспедиционных работ во многих дерев­нях Владимирской области(54).
Явление змея в быличках очень напоминает явление инопланетян в рассказах об
НЛОнавтах.

Подобные былички можно связать с
многочисленны­ми легендами об инкубусах и суккубах — разнообразных бесах,
посещающих, согласно легендам, одиноких жен­щин и мужчин. Особенно много таких
рассказов содер­жится в житиях святых и других произведениях христи­анской
литературы, отразивших историю борьбы христи­анства с язычеством. В свою
очередь, многочисленные указания на блудную склонность дьявола коренятся в
древнейших религиозных представлениях народов о воз­можности интимной связи
богов с земными женщинами и мужчинами. Об этом повествуют античные мифы. От
богов вели свою родословную не только греческие и римские эпические герои, но и
знаменитые люди, на­пример Пифагор, Цезарь. Конечно, боги удостаивали своим
вниманием немногих; гораздо чаще в роли иску­сителей выступали более мелкие
демоны и бесы. От связи с ними также могут родиться дети — уродливые су­щества,
пополняющие армию нечистой силы. Вот как описывается такая связь в одной из
севернорусских бы­личек:

«И начинают замечать соседи, что баба-вдова иногда делается
на положении беременной, а то и опять ничего не заметно, нет никаких перемен. И
дивятся в то же время, как она со всякой работой справляется: летом выходит в
поле одна, а делает за троих. И убеждаются в преступной связи тогда, когда
начнет баба худеть и до того исхудает, что останутся только кожа и кости.
Прозорливые соседки видят даже, как летает в избу нечистый в виде огненного
змея, с клятвою утверждают, что на глазах у всех влетел бес в трубу и
рассыпался огненными искрами над крышей»(55).

С такими былинками можно сопоставить те
рассказы об НЛОнавтах, в которых повествуется о случаях бере­менности и
рождения детей от инопланетян. В архиве американского писателя Бада Хопкинса,
заинтересовав­шегося подобными историями, насчитывается более 4000 свидетельств.
Женщины, контактирующие с НЛОнавта- ми, не стеснялись признаваться
исследователю в своих связях. Хопкинсу приходилось слышать удивительные
подробности. Например, одна из женщин рассказала ему, что в течение нескольких
лет ее посещало некое челове­коподобное существо с непропорционально большой го­ловой
и огромными глазами. В результате женщина неод­нократно беременела. У нее даже
родилась дочь, но не здесь, а на другой планете. Во время одного из путешест­вий
на эту планету ей удалось увидеть свою дочь(56).

Среди рассказов выделяются повествования,
в кото­рых также говорится о связи с инопланетянами, но име­ющей иные
последствия. Например, в нашей прессе по­явилось сообщение о необычных явлениях
в селе Дибич близ г. Шумена в Болгарии. В доме семьи Чапразовых слышалось
постукивание, грохот, топот, шум — настоль­ко сильные, что соседи теряли покой.
Потом заметили, что эти явления каким-то образом связаны с дочерью Ча­празовых
Фатимой. Врачи, которым показали Фатиму, не обнаружили явных отклонений в ее
психике. Ho учителя и подруги отмечали необычность ее поведения: иногда девочка
сильно бледнела, хотя взгляд ее при этом оста­вался осмысленным. Она старалась
натянуть что-нибудь на голову, будто пытаясь укрыться от кого-то. Потом ее тело
приходило в движение, словно под действием мощ­ных толчков; двое
старшеклассников не могли удержать ее. Когда припадок проходил, девочка еще
несколько ми­нут лежала без сознания. Однажды она увидала источник овладевшей
ею силы: это существо ростом более 2 м, по­крытое белой шерстью, с огромными
глазами. Говорило оно телепатически. С тех пор девочка общалась не толь­ко с
ним, но и с другими «инопланетянами». Потом к ним добавились души умерших(57).

По многим чертам это повествование имеет
точки со­прикосновения с фольклорными рассказами о ведьмах и их связях со
сверхъестественными существами. Согласно народным поверьям, ведьмы и колдуны
своей силой обя­заны тем демонам (чертям), которые находятся у них в услужении:
чем их больше, тем сильнее тот или иной колдун или колдунья. Представление о
том, что колдуны имели в своем распоряжении пару или больше чертенят,
существовало во многих русских районах. Особенно ярко такие воззрения сказались
в рассказах о смерти колдунов, которые, как считалось, не могли отойти в мир
иной, не передав своих помощников другому человеку.

Многочисленны также былички о порче, где
главными действующими лицами предстают колдуны. Судя по об­ширным материалам,
содержащимся в архивах Русского этнографического музея (АРЭМ), Русского
географичес­кого общества (АРГО) и др., вера в возможность порчи (колдовства)
была широко распространена, в той или иной степени дожив до наших дней. О ее
живучести автор мо­жет судить по собственным экспедиционным наблюдени­ям в
разных районах нашей страны: на Кубани, в Верхнем Поволжье, Вологодской и
Архангельской областях.

В рассказах об икоте последняя нередко
представляет­ся существом, способным принимать облик животного, а иногда и
маленького человечка. Поселяясь в человеке, она заставляет его совершать
несвойственные ему раньше поступки, например непристойно ругаться в самые не­подходящие
моменты. Еще чаще с икотой появляются в человеке непомерные желания,
направленные на еду во­обще или на какой-то определенный вид пищи. Нередко
икота заставляет человека пить вино. Бывают икоты, не дающие человеку работать.
Немало рассказов о говоря­щих икотах, о том, что заболевший во время приступа
бо­лезни начинает говорить не своим голосом, а голосом икоты. Чаще всего это
непристойная брань, за которую больной извиняется после приступа, или
бессвязные фра­зы, непонятные для собеседников. Ho иногда икоты предстают в
рассказах способными говорить и вполне ос­мысленные фразы, указывая, например,
на колдуна, на­славшего порчу(58).

В русских районах Мезени и Печоры существовало
представление о «знатливых», которых винили в насылании порчи и которые могли
и излечивать эти болезни; все это они делали с помощью духов. «Знатливые» рус­ских
имеют много общего со «знатками» коми. Te и дру­гие были искусны в гаданиях,
только они могли отыскать украденный предмет, их положено было приглашать на
свадьбы в качестве сторожей. Исследователи связывают «знатких» коми с волхвами,
с которыми в свое время бо­ролся Стефан Пермский. В волхвах, как и в
кудесниках, ученые видели шаманские черты(59). В практику шаманст­ва
уходит корнями и искусство колдуна, насылающего болезни. Шаманство, как
известно, основано на пред­ставлении, что во время камлания дух или духи
вселяют­ся в шамана, в то время как душа его уходит из тела. Все предсказания
шамана приписываются не ему, а вошед­шим в него духам(60).

Живучести народных представлений о духах
способст­вовало несомненное сходство больных, подвергшихся порче, с
бесноватыми, описываемыми в Библии. Одер­жимость была эпидемическим явлением в
период ранне­го христианства, а изгнание демонов — особым даром христиан,
которым Христос говорил: «Именем моим бу­дете изгонять бесов». Жития святых
также содержат рас­сказы об исцелении бесноватых. Рассматриваемое нами явление
отразилось и в древнерусской литературе, напри­мер в «Повести о бесноватой жене
Соломонии» XVII в. — поповне с р. Сухоны, нашедшей исцеление от «демона в
утробе» у гроба святого Прокопия(61). Нужно заметить, что священники,
считавшие своим долгом борьбу с проявле­ниями язычества, терпимо относились к
бесноватым и даже брались лечить их молитвами и воскурениями.

В рассказах о порче с наибольшей яркостью
сказались народные представления о трагических последствиях столкновений с
потусторонними силами. В большинстве быличек присутствует мысль, что встреча с
лешим, водяным, привидением кончается тяжелой болезнью и преждевременной
смертью. He менее опасны, судя по рассказам, встречи с НЛОнавтами. Например,
один из претендентов на полет в космос — Павел Мухортов, ин­тересующийся
уфологией, в своем интервью обратил внимание корреспондентов на отнюдь не
безобидные по­следствия столкновений с HЛO.

Известны случаи, когда контактеры (в их
числе летчи­ки) умирали от тяжелых болезней, в США летчиков, ви­девших НЛО,
отстраняют от работы. Подмечено, что и многие уфологи страдают заболеванием
крови(62). При Ин­ституте физкультуры в Москве была создана
специальная лаборатория для оказания врачебной помощи людям, по­страдавшим от
феноменов НЛО.

Заслуживают внимания воззрения на этот
вопрос представителей православного духовенства. В пилотах НЛО, явлениях
полтергейста священнослужители видят духовные существа, издавна известные
человечеству. В одной из брошюр, издаваемых в серии «He участвуйте в делах
тьмы», читаем:

«He связанные конкретной физической оболочкой, духов­ные существа
могут принимать самый различный вид, но всегда тот, который люди в меру их
развития готовы вос­принять. Так, в сороковые годы нашего века, когда челове­чество
уже психологически было подготовлено к межзвезд­ным полетам и встречам с
«марсианами», появились первые НЛО. Как ни захватывающи рассказы об их
появлении, как ни головокружительны перспективы «контактов», но сами НЛО и их
«пилоты» — все те же древние лукавые сущест­ва, которые морочили головы нашим
предкам в виде уродцев с рожками и копытцами, а теперь являются их просвещен­ным
потомкам во всеоружии «последних достижений меж­планетной космической техники».
Многие западные исследо­ватели уже оставили гипотезы о внеземном происхождении
НЛО. Они решили заняться не самими бесконечно ускольза­ющими объектами, а
последствиями, которые оказывают на человека контакты с ними. Постепенно от
трудов по ко­смической технике они добрались до творений святых отцов
Православной Церкви о духовном мире, о психофизических явлениях, о
взаимопроникновении двух этих миров»(63).

Среди рассказов об НЛО можно выделить
группу та­ких, в которых встречи с инопланетянами не влекут за со­бой
негативных последствий, а, наоборот, по словам рас­сказчиков, приносят здоровье
и счастье. Приведем рас­сказ художницы-москвички Валентины Васильевой, вы­ставка
картин которой состоялась в феврале 1990 г. в Зна­менском
соборе на Варварке. На выставках художница встречается с посетителями,
посвящает их в историю сво­их взаимоотношений с инопланетянами. Неоднократно
предоставляло ей эфир и радиовещание. По ее словам, она вошла в контакт с
внеземной цивилизацией, располо­женной на Сатурне. Она сама стремилась к
установлению контактов и однажды ночью на фоне окна увидела снача­ла высокую
женскую фигуру, а потом светящуюся летаю­щую тарелку, откуда женщина и
появилась. Впоследствии В. Васильева договорилась о встречах с контактерами в
одном из подмосковных лесов. О времени контакта при­шельцы дают знать с помощью
особого знака в виде двух перекрещивающихся квадратов. Разговор идет телепати­чески.
В. Васильева начала рисовать, хотя до этого не дер­жала в руке кисти, будучи по
профессии радиоинженером. Однако рисует она необычно, как бы не сама, а так,
буд­то ее рукой кто-то водит. На картинках изображены ино­планетяне, похожие на
земных людей, но с необычно длинными, узкими лицами, с очень большими грустными
глазами. Иногда лицо занимает пространство от земли до неба, а от подбородка
идут лучи, падающие на землю, на которой изображены деревня, поле, лес.

На вопрос, почему именно ее выбрали
инопланетяне для связи, В. Васильева ответила, что выйти на контакт захотела
она сама, но как предпосылку осуществления ее желания можно рассматривать
предрасположенность ее бабушки к знахарству и ясновидению. У нее самой про­являлись
такие же способности; она могла лечить боль­ных и находить пропавших людей.
Однако пришельцы запретили ей лечить, сказав, что ей суждено проповедо­вать с
помощью картин. По словам В. Васильевой, при­шельцы открыли ей многие тайны
мироздания, прежних цивилизаций; сообщили, в частности, что и сейчас на земле
много контактеров с инопланетянами, а вскоре их станет еще больше. Во время
контакта, после того как В. Васильева видит упоминавшийся уже знак, она чувст­вует,
как голову ее охватывает обруч, и нередко падает в обморок. При появлении
пришельцев она чувствует оце­пенение в теле. Однако впоследствии В. Васильева
испы­тывает прилив энергии, удесятерение сил.

Рассказ В. Васильевой многими чертами
связан с тра­диционными мифологическими рассказами о проявлени­ях сверхъестественных
сил «со знаком плюс», т. е. сопро­вождаемых исцелением, просветлением и т. п. В
фольк­лористике эти рассказы выделяют в группу легенд или преданий, отличая их
от быличек, в которых потусторон­ние силы представлены «со знаком минус».

Рассмотрение современных рассказов о
встречах со сверхъестественными существами свидетельствует о том, что наряду с
традиционными формами бытования этих сюжетов (быличками) в настоящее время
широкое рас­пространение получили рассказы о феноменах НЛО. Сравнение тех и
других между собой обнаруживает их не­сомненное сходство, что позволяет
предположить некий общий источник их формирования.

С точки зрения ученых, занимающихся
проблемами НЛО, источник рассказов об этих феноменах — во вне­земных
цивилизациях.

He претендуя на исчерпывающее раскрытие пробле­мы, смеем надеяться, что
в нашей работе мы смогли ука­зать на значимость темы и необходимость
привлечения материалов по этнографии и фольклористике при изуче­нии вопросов,
связанных с уфологией.

Источник: Дмитриева С.И.
Мифологические пред­ставления русского народа в прошлом и настоящем (Былички и
рассказы об НЛО) // Этнографическое обозрение. 1994. № 6. С.
97-109.

Примечания
1 Будилович
А. М.В. Ломоносов как натуралист и филолог. СПб., 1869. С.
7. Подробнее
об этом см.: Азадовский М.К.
История русской фольклористики. М., 1958.
С. 88.
2 Чулков
М.Д. Словарь русских суеверий (во втором издании «Абевега русских
суеверий»). М., 1780; Попов М.В.
Краткое описание славян­ского баснословия. М., 1768.
3 Токарев
С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX —
начала XX в. М., 1957. С.
5.
4 Померанцева
Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.
С. 155.
5 Мифологические
рассказы русского населения Восточной Сибири / Сост. В.П. Зиновьев.
Новосибирск, 1987. С. 305.
6 Там же.
7 Померанцева Э.В.
Указ. соч. С. 155.
8 Ленинское
знамя. 1987. 14 июля;
Московский полтергейст: Сб. ста­тей / Под ред.
Ф.Ю. Зигеля. М., 1983.
4 Рыжов
Э.   Буйство духов // Наука и
религия.    1989.
№ 4. С.   33.
10 Максимов    С.В. Нечистая —
Неведомая сила 11 Собр.   соч. СПб.
Б. г.
Т. 18. С.
65; Токарев
С.А. Указ. соч. С. 13.
11 Максимов С.В.
Указ. соч. С. 56.
12 Даль В.И.
Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1881.
Т. 2. С.
107.
13 Померанцева Э.В.
Указ. соч. С. 112.
14 Максимов    С. В. Указ. соч. С. 43.
15 Даль
В.И.     Указ. соч. Т. TC. 466.
16 Зеленин Д.К.
Описание рукописей Ученого архива РГО. Пг., 1914. Вып. I. С.
412.
17 Там же. С. 264.
18 Белицер В.Н.
Очерки по этнографии народов коми (XIX — начало XX в.)
// Труды Ин-та этнографии. М., 1958. Т.
45. С. 319.
19 Там же.
20 Толстой Н.И.
Из заметок по славянской демонологии: Каков облик дьявольский? // Народная
гравюра и фольклор в России XVII— XIX вв.
(к 150-летию со дня рождения Д.А. Ровинского). М., 1976. С.
290.
21 Зеленин Д.К.
Древнерусский языческий культ «заложных покойни­ков» // Изв. Рос. академии
наук, 1817. T. U.C. 401
(Сер. 8).
22 Мифологические
рассказы русского населения… С. 318—319, 383-412.
23 Панасенко С.
Призраки на улицах Москвы 11 Альманах «He может быть»
(Приложение к газете «Побратим»), 1990. Ноябрь. С. I.
24 Там же.
25 Максимов С.В.
Указ. соч. С. 111.
26 Мифологические
рассказы русского населения… С. 402—404.
27 Панасенко С.
Указ. соч. С. I.
28 Киль Джон А.
Операция «Троянский конь» // Наука и религия. 1990.
№ 4. С.
19.
29 Померанцева Э.В.
Указ. соч. С. 167—171.
30 Мифологические
рассказы русского населения… С. 305—307.
31 Архив Ин-та
этнологии и антропологии РАН. Материалы Архан­гельского отряда
Восточнославянской экспедиции 1971 г. Полевые
заметки С.И. Дмитриевой.
32 Мифологические
рассказы русского населения… С. 15.
33 Подробнее см.: Токарев
С.А. Указ. соч. С. 80; Померанцева Э.В.
Указ. соч. С. 33 и сл.; Толстой Н.И.
Указ. соч. С. 300 и др.
34 Мифологические
рассказы русского населения… С. 10.
35 Поршнев Б.Ф.
Современное состояние вопроса о реликтовых гоми- ноидах. М.: Всес. ин-т научн.
и технич. информации (ВИНИТИ).
1963.     
С. 181; Пушкарев В.
Новые свидетельства // Техника молоде­жи. 1978. № 6; Наука
и религия. 1965. № 4;
1968. № 4; 1976. № 6;
1989. № 12; 1990. № 2 и
др.
3f) Трахтенгерц М. И снова снежный
человек // Наука и религия. 1989.
№ 12.
С. 48.
37 Баянов Д.
Великаны высоких широт // Там же. 1990. № 12.
С. 16.
38 Толстой Н.И.
Указ. соч. С. 308.
39 Непомнящий Н.
Откликнись, Афоня! // Юный натуралист. 1990.
№ 2. С.
22.
40 Там же. С. 51.
41 Поршнев Б.Ф.
Указ. соч.
42 Коми легенды и
предания / Вступ. статья, составление, примечания и перевод Ю.Г. Рочева.
Сыктывкар, 1984. С. 15.
43 Там же. С. 16.
44 НЛО. Миф или
реальность. Свидетельства очевидцев и прессы / Сост. А.Б. Малыхин, А.Н.
Поярков, Г.А. Широков. М., 1989. С.
14.
45 Киль Джон А.
Указ. соч. С. 20.
46 Трахтенгерц М.
Указ. соч. С. 48.
47 Кагаров ES. Религия
древних славян. М., 1918. С. 15; Токарев С.А. Указ.
соч. С. 85.
48 Толстой Н.И.
Указ. соч.
49 Ленинское знамя. 1987. 14 июля;
Тюменский комсомолец. 1987. 25 окт.
50 Киль Джон А.
Указ. соч. С. 13.
51 Максимов С.В.
Указ. соч. С. 13—14.
52 Говорит и
показывает Москва. 1990. № 48. 2 дек. Фильм «НЛО.
Не­объявленный визит» (IV программа).
53 Максимов С.В.
Указ. соч. С. 25.
54 Дмитриева С.И.
Современное состояние традиционного фолькло­ра// Традиционный фольклор
Владимирской деревни. М., 1972. С.
57-58.
55 Максимов С.В.
Указ. соч. С. 24.
56 Гуманоиды подают
голос. Похищение Кэти Дэйвис // Рабочая три­буна. 1990.
17 февр.
57 Феномен дома
Чапразовых // На грани невозможного. Рига, 1990.
С. 6.
58 Подробнее о этом
см.: Дмитриева С.И. Фольклор и
народное искус­ство русских Европейского Севера. М., 1988.
С. 87.
59 Сидоров А. С.
Знахарство, колдовство и порча у народов коми. Л., 1928. С.
71, 83-85; Зеленин
Д. К. Идеология сибирского шаманства // Изв. АН СССР. Отделение
общественных наук. 1935. № 8. С.
724. (Сер. 7).
60 Зеленин Д. К.
Идеология сибирского шаманства. С. 782.
61 Кушелев-Безбородко
Г. Памятники старинной русской литературы. СПб., 1860.
Вып. II.
62 Дибиби дибебе
казажж // Попутчик. М., 1990. С. 7. 3 Шевкунов Г.
He участвуйте в делах тьмы. М., 1990. С. 8.

Источник — Дмитриева С.И. Мифологические пред­ставления русского народа в прошлом и настоящем (Былички и рассказы об НЛО).

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5