Какие русские поэты откликнулись на мотивы устного народного творчества в своих сочинениях

 «Золотой век» русской литературы»

Реферат

«Поэтический дух старины»

влияние устного народного творчества на произведения писателей 19 века

Н.В. Гоголь и его последователи – писатели 19 века.

Автор работы:

Волкова Олеся,

ученица 9 А класса.

Руководитель работы:

Павлова Людмила Ивановна,

учитель русского языка и

литературы

МОУ СОШ № 18

План.

Введение.

  1. Современники о творчестве Н.В. Гоголя.
  2. Традиции и новаторство изображения фольклорных элементов произведениях Гоголя
  3. Традиции обрядового фольклора в творчестве Н.В. Гоголя 30-х- годов.
  4. Поэма «Мертвые души» — использование календарной обряд-ности.
  5.  Н.А. Некрасов. Фольклорные элементы в поэме «Кому на Руси жить хорошо».
  6. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Фольклорные сюжеты и мотивы — аллегория современной русской жизни.

Заключение.

Источники.

Введение.

Русская литература «золотого века» к началу 1830-х годов достигла расцвета, и нужно было обладать громадным талантом, чтобы молодого писателя заметили Пушкин и его друзья. Они сразу почувствовали богатое дарование Гоголя, который выстрадал свою тему и свое освещение жизни.

«Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, весёлые и печальные обрядовые песни, торжественные былины, героические, волшебные, бытовые и пересмешные сказки. Напрасно думать, что эта литература была лишь плодом народного досуга. Она была достоинством и умом народа. Она становила и укрепляла его нравственный облик, была его исторической памятью, праздничными одеждами его души и наполняла глубоким содержанием всю его размеренную жизнь, текущую по обычаям и обрядам, связанным с его трудом, природой, почитанием отцов и дедов». 

 А.Н. Толстой.

Основная цель работы — выяснить, какой вклад внес в русскую литературу Н.В. Гоголь, какого значение его творчества. Как знание и использование фольклора, народных традиций, обрядов, помогло писателям 19 века изобразить реальную картину жизни русского народа. Кто из писателей 19 века является идейным литературным преемником новаторства Н.В. Гоголя.

Современники о творчестве Н.В. Гоголя.

Великое всегда уникально, прекрасно своей неповторимостью. Мысль эта справедлива и по отношению к творчеству Гоголя. Уже современников поражало своей необычностью каждое новое произведение писателя. Неожиданностью открытия «тайн» жизни, смешных и печальных, трагических и прекрасных, фантастических и обыденных.

Два великих человека России, лучше всех понявшие и оценившие Гоголя при его жизни — Пушкин и Белинский, — замечательно выразили это восторженное удивление. На одно из самых ранних творений – «Вечера на хуторе близ Диканьки» — Пушкин отозвался мгновенно: «Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности… Все это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился». Восприятие Белинского было таким же. Но оно относилось в равной степени и к последующим произведениям Гоголя. Не оставляя своей любимой, прекрасной Украины, писатель исследовал русскую жизнь и «какую глубокую и могучую поэзию нашел он тут! Мы… и не подозревали ее!…

Традиции и новаторство изображения фольклорных элементов в произведениях Н. В. Гоголя.

Почти все повести, вошедшие в книгу «Вечера на хуторе близ Диканьки»,— это легенды и сказки. В них господствуют образы фольклора и народной фантастики. Ими пронизаны жанровые сценки и живописные описания. В художественном мире Диканьки сохранились естественность и полнота чувств, здоровое начало общенародной жизни. Поэтому мрачные силы зла не настолько страшны персонажам, чтобы бояться их, а иногда и просто смешны.

В рассказы о чертях и ведьмах верят и не верят. Но черт может напомнить и стряпчего, потому что у него хвост такой же, как и фалды мундира у чиновника, и провинциального ухажера, на том основании, что может так же кокетливо извиваться. Старый запорожец из «Пропавшей грамоты» боится чертей и ведьм, но может от них откреститься. А кузнец Вакула из «Ночи перед Рождеством» не церемонится с демонической нечистью и бьет ее.

Традиции обрядового фольклора в Творчестве Н.В. Гоголя 30-х годов.

Большую роль играли традиции обрядового фольклора в творчестве Н.В. Гоголя 30-х годов. Действие большинства «малороссийских» повестей развертывается на фоне или в преддверии праздника. («Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь», «Ночь перед Рождеством»).

Не меньшую роль играют в поэтике Гоголя описания обрядовых ритуалов и ритуального поведения персонажей. Здесь ведущее место занимают свадьба и ее структурные компоненты, описание которых есть не только в ранних произведениях («Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купала», «Страшная месть»), но и во множестве других   гоголевских текстов – от «Ревизора» и «Женитьбы» до «Мертвых душ». В повестях «Вечеров…» преобладают светлые краски, приподнятая тональность и веселый смех. Гоголь дает простор своей веселой фантазии. Мир Диканьки — естественный, простой и цельный. Если духовное и душевное здоровье сохранилось на хуторе, значит, есть надежда, что оно не исчезло и из большого мира национальной жизни.

В целом ряде повестей возвышенный лиризм сменяется тревожным настроением. Ноты грусти и тоски проникают в повести. Иногда картины, которые рисует Гоголь, становятся страшными. Фантастика делается мрачной. В повести «Вечер накануне Ивана Купала» Петро продает душу черту. Басаврюк прельщает его деньгами. В других повестях тоже рассказано о том, как рушатся природные и родственные связи, как гибель подстерегает людей. Яркие краски временами блекнут, жизнь становится менее насыщенной и более тусклой, менее сказочной и более прозаичной. Гоголь видит, что прежнее богатство, удаль, веселье уходят из современности, которая теряет жизненные силы. Это относится ко всему миру и, прежде всего, касается нынешнего времени.

 «Вечера на хуторе близ Диканьки» вызвали почти всеобщее восхищение. «Все обрадовались,— писал Пушкин,— этому живому описанию племени поющего и пляшущего…» Критики отмечали веселость и искренность «Вечеров…». Успех «Вечеров…» объяснялся несколькими обстоятельствами:

  1. Н.В. Гоголь был выходцем из Украины и хорошо знал ее фольклор, обычаи, нравы, язык. Он сумел поднять изображение национального колорита на новую ступень, воссоздав вольный дух украинского народа.
  2. Н.В. Гоголь не ограничил свою художественную задачу только описаниями малороссийской провинции. Хутор близ Диканьки и сама Диканька не только особая колоритная окраина России, а целый художественный мир.

Читатель с большой эмоциональной отзывчивостью вглядывается в юных героев «Сорочинской ярмарки», Параску и Грицько, напевающих друг другу на глазах всей толпы нежные и наивные песни.

Невозможно оторваться от фольклорного сказа Фомы Григорьевича в «Вечере накануне Ивана Купала», где эстетическое открытие Гоголя состоит в невиданной прежде психологической сложности повествователя, простодушного дьячка, но и почти романтического поэта.

Богат мир народного мышления, фольклорно-сказовое в нем совмещается с трезвостью в восприятии реального, бытовое начало не противоречит чувству национально-исторического.

Во второй части «Вечеров…» не вдруг, а совершенно естественно звучит тема освободительной борьбы. Конечно, «Страшная месть», где это звучание всего сильнее, по сюжету полулегенда, но благодаря образу Данилы Бурульбаша повесть претендует на вполне реалистическую трактовку темы. Сочетание фантастически-легендарного, реального, романтически-лирического, особенно в пейзаже (это ведь здесь: «Чуден Днепр при тихой погоде»), эпически-сказового удивителен в «Страшной мести».

Но для полноты картины украинской жизни Гоголю нужна была в «Вечерах…» такая повесть, как «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». В сущности, ее пафос рожден также народным мышлением, которое рядом с возвышенным духовным существованием не может не заметить и соответственно оценить унылую пустопорожность прозаического прозябания. «Лукавство ума» здесь — в метком различении психологических типов, представляющих ничтожный помещичий быт.

Следует отметить, что Гоголь считал необходимым рассматривать фольклорные явления не изолированно, а во взаимной связи с обрядом, как целостный эстетический и историко-этнографический комплекс. Эти суждения Гоголя свидетельствует о высоком для своего времени уровне понимания специфики народной культуры, фольклорных корней.

Поэма «Мертвые души» — использование календарной обрядности.

Композиционное своеобразие первых шести глав поэмы может быть охарактеризовано таким термином календарной обрядности как обход. Сначала Чичиков наносит визиты городским чиновникам – «отцам города», а потом совершает объезды окрестных помещиков – владельцев мертвых душ. Они воспроизводят структурную схему обрядовых обходов, связанных с календарными народными праздниками. На святках обход дворов является композиционным стержнем обряда колядования, мифологический смысл которого восходит к представлениям о том, что колядовщики есть заместители покойных предков. Их одаривание призвано обеспечить покровительство усопших в новом земледельческом году, гарантировать хозяйственное и семейное благополучие. Обряд сопровождался исполнением песен-колядок, которые включали в себя в качестве обязательного структурного элемента благопожелания хозяевам дома. В рамках этого ритуала и совершался дарообмен между исполнителями колядок и хозяевами. Чичиков с его умением «очень искусно польстить каждому» производит при своих посещениях помещиков типологически сходный дарообмен «благопожеланий» на мертвые души.

Н.А. Некрасов. Фольклорные элементы в поэме «Кому на Руси жить хорошо».

В поэме «Кому на Руси жить хорошо» встречается множество фольклорных элементов, что говорит о ней как о красочной и близкой к народу эпопее. Фольклорные элементы это и пословицы, и поговорки, песни, персонажи русских былин, народные приметы, о которых нередко упоминают герои поэмы. Например, такую характеристику дает себе сам крестьянин Яким Нагой: (он «… до смерти работает, до полусмерти пьет!..»).
Как герои народной сказки, странники спасают птенчика и прозревают в жизни малой беззащитной птахи беззаботную долю свободного существа («А все ж ты, пташка малая, сильнее мужика!»). И уже первая смутная догадка о смысле именно человеческой свободы осеняет их души. И, получив скатерть-самобранку, семеро мужиков дают клятву достучаться до истины, выбирают путь подвижничества. Они сознательно вступают на этот путь, разделяя тем самым судьбу всех «людей  божиих».

М.Е. Салтыков-Щедрин. Фольклорные сюжеты и мотивы — аллегория современной русской жизни.

Знаменитые сказки Салтыкова – Щедрина хорошо известны сегодняшнему читателю и любимы им. Сказки сатирика – произведения яркие,  выразительные, острые по своей проблематике, затрагивающие широкий круг социальных и нравственных проблем. Обращение сатирика к сказочному жанру обусловлено многими причинами. В основе его фантастики и гротеска лежит народный юмористический взгляд на жизнь, и многие его образы являются развернутыми фольклорными метафорами. Использует распространенные народные пословицы и поговорки: «На тулово без головы шапки не пригонишь», «Тяжело голове без плеч, худо телу без головы». В сказках каждое животное наделено устойчивыми качествами характера: волк жаден и жесток, лиса коварна и хитра, заяц труслив, щука хищна и прожорлива, осел туп, медведь глуповат и неуклюж. Заимствуя у народа готовые сказочные сюжеты и образы, Щедрин развивает заложенное в них сатирическое содержание. На первый взгляд, сказки неприхотливы, ориентированы на простой и выразительный народный язык, но по сути достаточно далеки от фольклорных истоков жанра. Сатирик заимствовал у народной сказки принцип антропоморфизации, то есть «очеловечивания» животных, завязку (жил-был пискарь), присказку (это ни в сказке сказать, ни пером описать), поговорки (жизнь прожить – не то, что мутовку облизать). Сами образы зверей и птиц, а также фольклорные сюжеты и мотивы он принципиально переосмысливал с целью создания грандиозной аллегории современной русской жизни в жанре своеобразной прозаической басни-фельетона. В сказках имперская табель о рангах замещена представителями зоологического мира, зайцы изучают «статистические таблицы» и пишут корреспонденции в газеты, медведи ездят в командировки и «наводят порядок» среди распустившихся «лесных мужиков», рыбы толкуют о конституции и ведут диспуты о социализме. Сказочные элементы оттеняют отрицательные черты людей и подвергает их безжалостному осмеянию: приравнивание жизни человека к деятельности низшего организма задает повествованию уничижительный фон независимо от сюжета.

В сказке «Христова ночь» писатель изображает Пасхальную ночь. Серость убогость, беспомощность… Но раздается звон колоколов, загораются бесчисленные огни, золотящие шпили церквей — и мир оживает. И свершается чудо…

Подвести итог работе помогает высказывание Л.Н. Толстого о том, что огромная изустная литература, созданная народом, становила и укрепляла его нравственный облик, наполняла глубоким содержанием всю его жизнь, текущую по обрядам и обычаям, связанным с его трудом, природой, почитанием отцов и дедов.  Именно эти фольклорные мотивы, элементы использовали писатели 19 века Н.В. Гоголь, Н.А. Некрасов, М.Е. Салтыков-Щедрин для изображения жизни России.

Тема изображения народной жизни, совмещения фольклорно-сказового с трезвостью в восприятии реального, бытового начала, не противоречившего чувству национально-исторического, остается открытой. Проследить эти традиции, у истоков которых стоял Н.В. Гоголь, можно изучая произведения писателей 20 и 21 века.

Источники:

  1. 7travel.ru 2005-2008 г.  
  2. В. И. Коровин. Русская литература .10 кл., ч.2., М., Просвещение, 2002г., В. Хрулев. Бельские просторы №2, 2006г.
  3. В.И. Коровин. Русская литература 19 века, 10 класс, ч.1.,М., Просвещение, 2002 г., с.
  4. ЖЗЛ. Великие русские люди. Сборник. М., Молодая гвардия., 1984., с. 78-82.Kулешов В.И. История русской литературы XIX века. М.,1997.
  5. С.И. Ожегов. Словарь русского языка
  6. Kулешов В.И. История русской литературы XIX века. М.,1997.
  7. А.Шипкова,п. Хасан, Приморский край «Устное народное творчество». Программа факультатива по литературе
  8. Яндекс._Словари.Салтыков-Щедрин М.Е. Гоголевские традиции., Энциклопедия «Кругосвет», 2007.
  9. Николаев П.А. Художественные открытия Гоголя 
  10. Гольденберг А.Х. Фольклорные и литературные архетипы в поэтике Н.В. Гоголя.
Источник

Фольклорные сюжеты и мотивы в русской литературе

Для литературы XIX в. характерно широкое обращение к устному народному творчеству. А. С. Пушкин стал первым поэтом XIX века, который широко показал все богатство и красоту русской народной культуры. Песни и поговорки, предания и загадки — все наследие русского народа включалось поэтом в произведения. От этого стихотворения и повести не теряли своей возвышенности и утонченности, напротив, они многое приобретали от такого влияния.

Пушкин создает повесть «Капитанская дочка», в которой использует в роли эпиграфов к главам народные песни, пословицы («Береги честь смолоду»), подчеркивая ими идейный смысл произведения. Он создает свои замечательные сказки, в которых проявилось глубокое понимание социальной сущности фольклора, в частности сатиры народных сказок. Пушкин перевел прозаические сюжеты в стихи и создал много оригинального в этой области, например своеобразный стих сказки о попе и работнике Балде.

Лермонтов написал поэму о купце Калашникове, используя песню о Кострюке. Гоголь Добивается большого успеха в создании героической, патриотической повести с использованием украинского фольклора («Тарас Бульба»). Новым явлением были песни А. В. Кольцова, который великолепно синтезировал особенности формы и стиля народной песни и достижения книжной поэзии. Творчество А. В. Кольцова продолжало традиции А. Ф. Мерзлякова, А. А. Дельвига, Н. Г. Цыганова и других поэтов, создавших в начале XIX в. песни в народном духе. Но он более органично усвоил фольклорную поэтику, а главное, самый дух народной поэзии, о чем свидетельствуют такие яркие образы, как герой стихотворения «Косарь».
Глубоко реалистически использован фольклор в творчестве Н. А. Некрасова. Поэт с детства знал народные песни, сказки и легенды. Как революционный демократ, он подчинил использование фольклора в своих произведениях идее крестьянской революции. Образ Савелия — богатыря святорусского, — как и другие персонажи поэмы «Кому на Руси жить хорошо», показывают прекрасное знание поэтом народной жизни и творчества. Фольклор помог поэту правдиво показать тяжелое положение народных масс, их духовный мир, их высокие моральные качества. В своей поэме Некрасов создал образ человека, любящего народ и его творчество,—Павлуши Веретенникова, в котором узнаются черты известного фольклориста П. И. Якушкина:

Пел складно песни русские / И слушать их любил.

Некрасову принадлежат и такая прекрасная песня, как «Тройка» («Что ты жадно глядишь на дорогу»), и легенды (о Кудеяре). Используя народные мотивы, поэт создает образы русских женщин—Матрены Тимофеевны и Дарьи. Он широко обращается к разным фольклорным жанрам; песням, пословицам, загадкам.

Яркий пример использования фольклорных произведений дает творчество А. Н. Островского. Ставя перед собой задачу создать национальный репертуар русского театра, Островский считал необходимым писать народным языком. Его пьесы нередко имеют в качестве названий пословицы: «Свои люди — сочтемся», «Правда хорошо, а счастье лучше»; «На всякого мудреца довольно простоты». В ряде пьес, например «Бедность не порок», он показал народные обычаи и обряды. Образы и речь многих его героев и героинь проникнуты песенными интонациями (Катерина в пьесе «Гроза»). В замечательной сказочной пьесе «Снегурочка» Островский использовал знакомый всем народный сюжет и создал поэтический образ Снегурочки.
Лучшие достижения творчества писателей-реалистов легли в основу прогрессивных традиций русской литературы. Под их влиянием формировались писатели и последующих поколений. Песенные традиции продолжали поэты, часто не очень талантливые и крупные, но близкие к народному творчеству, что позволило им создать произведения, любимые народом. Это И. 3. Суриков, автор песни «Рябина» («Что стоишь, качаясь. »), Д. Н. Садовников, известный собиратель фольклора, автор песни «Из-за острова на стрежень».
Каждый последующий этап истории русской литературы давал много нового в осмыслении ценностей народного творчества. Новая ступень в развитии реализма в конце XIX —начале XX в. внесла своеобразие и во взаимоотношения литературы и фольклора.
Так, прозаики часто использовали форму народной сказки, причем все более усиливался ее сатирический характер. Самый яркий пример дают «Сказки» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Сказки С. М. Степняка-Кравчинского приняли агитационный характер («Сказка о копейке»). Более нравоучительными были сказки В. М. Гаршина, Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова. Все эти произведения предназначались не для детей, как сказки писателей первой половины XIX в. (С. Т.Аксакова, В. Ф.Одоевского и др.), а были подчинены решению важных социальных вопросов.
Использовали писатели и форму легенды. Н. С. Лесков написал легенды «Несмертельный голован» — о человеке, владеющем предметом с магической силой. В. Г. Короленко в рассказе «В пустынных местах» обработал легенду о невидимом граде Китеже.
Многие прозаики конца XIX —начала XX в. на основе фольклорных традиций, образов и сюжетов создавали произведения большой идейно-художественной значимости. Можно назвать «Левшу» Лескова — оригинальное произведение, насыщенное едкой критикой в адрес царского самоуправства и безжалостной бюрократии, погубивших талантливого русского мастерового. Пользуясь фольклорными выразительными средствами, Короленко создает образы сильных, отважных людей, как, например, Тюлин в рассказе «Река играет». Нередко писатели изображают характеры людей из народа народно-поэтическими средствами (Платов в «Левше», Платон Каратаев и Тихон Щербатый в «Войне и мире»).
Широко проявилось обращение к фольклору у писателей, разрабатывавших форму очерка. К очерку стали обращаться в шестидесятых годах: В. А.Слепцов, Ф. М.Решетников, А. И.Левитов и др., но блеска он достиг позднее в творчестве Г. И.Успенского. Рисуя картины народного быта, эти писатели принуждены были обращаться к народному творчеству и как к элементу народного быта, и как к арсеналу таких художественных средств, которые помогли бы изображать народный быт.

В начале XX века интерес к «народной жизни, к русскому народному творчеству, характеризовавший русскую культуру на всех этапах ее развития, приобрел особую значимость и актуальность. Сюжеты и образы славянской мифологии и фольклора, народный лубок и театр, песенное творчество народа по-новому осмысляются художниками, композиторами, поэтами самых разных социальных и творческих ориентации.

Есенин Был связан с русской природой, с деревней, с народом. Он называл себя «поэтом золотой бревенчатой избы». Поэтому, естественно, что народное искусство повлияло на творчество Есенина.

Сама тема стихов Есенина предполагала это. Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядела у него простой и незамысловатой. Это происходило потому, что эпитеты, сравнения, метафоры Есенин находил в народной речи:

За ровной гладью вздрогнувшее небо

Выводит облако из стойла под уздцы.

Как детки сиротливые.

Часто Есенин использовал фольклорные выражения: «ковер шелковый», «кучерявая голова», «девица-краса» и т. д. Сюжеты стихотворений Есенина тоже сходны с народными: несчастная любовь, гадание, религиозные обряды («Пасхальный благовест», «Поминки»), исторические события («Марфа Посадница»).

Так же, как и для народа, для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств:

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?

Словно за деревню погулять ты вышел.

Многие стихотворения Есенина схожи с фольклором и по форме. Это стихотворения-песни: «Хороша была Танюша», «Заиграй, сыграй, тальяночка. » и т. д. Для таких стихотворений характерно повторение первых и последних строк. И само строение строки взято из фольклора:

То не зори в струях озера свой выткали узор, Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор.

Иногда стихотворение начинается, как сказка:

На краю деревни

Там перед иконой

Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, гамаюн, свей и др.

Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: «Осень — рыжая кобыла». Образы эти опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягненок — образ невинной жертвы.

Интересна и цветовая гамма Есенина. Он чаще всего употребляет три цвета: синий, золотой и красный. И эти цвета тоже символичны.

Синий — стремление к небу, к невозможному, к прекрасному:

Вечером синим, вечером лунным

Был я когда-то красивым и юным.

Золотой — изначальный цвет, из которого всё появилось и в котором всё исчезает: «Звени, звени, златая Русь».

Красный — цвет любви, страсти:

О, верю, верю, счастье есть!

Еще и солнце не погасло.

Заря молитвенником красным

Пророчит благостную весть.

Таким образом, можно сказать, что Есенин использовал многие особенности фольклора, который для поэта являлся осознанным художественным методом.

Поэзия Ахматовой Представляет собой необычайно сложный и оригинальный сплав традиций русской и мировой литературы. Исследователи видели в Ахматовой продолжателя русской классической поэзии (Пушкина, Баратынского, Тютчева, Некрасова) и восприемника опыта старших современников (Блока, Анненского), ставили ее лирику в непосредственную связь с достижениями психологической прозы XIX века (Толстого, Достоевского, Лескова)7. Но был еще один, не менее важный для Ахматовой, источник ее поэтического вдохновения — русское народное творчество. Раннее творчество Ахматовой — прежде всего лирика любовного чувства, часто неразделенного. Смысловые акценты, появляющиеся у Ахматовой в трактовке любовной темы, оказываются во многом близки традиционной лирической песне, в центре которой — неудавшаяся женская судьба.

Вот, например, в стихотворении Ахматовой «Муж хлестал меня узорчатым. «, общая лирическая ситуация стихотворения типологически соотнесена с народной песней: и горькая доля-судьба женщины, отданной за нелюбимого, и фольклорный образ жены-«узницы», ждущей у окна своего суженого.

Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнем.
Для тебя в окошке створчатом
Я всю ночь сижу с огнем.

Рассветает. И над кузницей
Поднимается дымок.
Ах, со мной, печальной узницей,
Ты опять побыть не мог.

Для тебя я долю хмурую,
Долю-муку приняла.

Фольклорная традиция — особенно песенная — в значительной степени повлияла на поэтический язык и образность ахматовской лирики. Народно-поэтическая лексика и разговорный синтаксис, просторечие и народные присловья выступают здесь органическим элементом языкового строя.

Горе душит — не задушит,
Вольный ветер слезы сушит,
А веселье, чуть погладит,
Сразу с бедным сердцем сладит.

Из фольклора, из народных верований и образ улетающих журавлей, уносящих души умерших («Сад», «А! Это снова ты. «, «Так раненого журавля. «). Он часто возникает у Ахматовой, несет важную семантическую нагрузку и связан либо с темой уходящей любви, либо с предчувствием собственной смерти:

Так раненого журавля
Зовут другие: курлы, курлы!
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
И я, больная, слышу зов,

Шум крыльев золотых.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Пора лететь, пора лететь
Над полем и рекой.
Ведь ты уже не можешь петь
И слезы со щеки стереть
Ослабнувшей рукой».

С поэтическим строем народной песий связан характер метафоризаци в лирике Ахматовой.

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует.

Серой белкой прыгну на ольху.
Ласочкой пугливой пробегу,
Лебедью тебя я стану звать,
Чтоб не страшно было жениху
В голубом кружащемся снегу
Мертвую невесту поджидать26

Характерны для поэзии Ахматовой и элементы частушечной поэтики:

Я окошка не завесила,
Прямо в горницу гляди.
Оттого мне нынче весело,
Что не можешь ты уйти.

И я, больная, слышу зов,.

Studopedia. ru

18.04.2019 21:13:30

2020-09-17 06:44:58

Источники:

Https://studopedia. ru/15_61897_folklornie-traditsii-v-russkoy-literature—i—vv. html

Фольклорные мотивы в русской литературе | Книги, сценарии и кино | Яндекс Дзен » /> » /> .keyword { color: red; } Фольклорные сюжеты и мотивы в русской литературе

Фольклорные мотивы в русской литературе

Фольклорные мотивы в русской литературе

Экзамен по литературе призван проверить не только знание текстов, но и умение ориентироваться во всей русской классике, Способность к ассоциативному мышлению . Как бы ни ругали ЕГЭ, именно эта черта в экзамене по литературе меня привлекает. Ассоциации даются далеко не всем, а уж тем более — мгновенные ассоциации, когда буквально за несколько минут предстоит найти связь между тремя (об этом чуть ниже) произведениями/героями/ситуациями. Но мой многолетний опыт репетиторства говорит о том, что такому ассоциативному мышлению можно научиться! Конечно, в рамках того списка литературы, который опубликован в кодификаторе ФИПИ, это сделать намного проще, чем в рамках всей русской (и уж тем более мировой) литературы. Но, научившись сопоставлять сон Петруши Гринёва из «Капитанской дочки» со сном Раскольникова из «Преступления и наказания» или дуэль Онегина и Ленского с дуэлью Базарова и Павла Петровича Кирсанова, вы поймете, как можно использовать эту методику и в других сферах вашей жизни (проверено).

Итак, почему выше я написала о трех произведениях. На экзамене перед вами будет отрывок из какого-либо текста (с указанием названия произведения и его автора) — задания же №9 и №16 подразумевают, что вы вспомните Еще два произведения русской классики и сопоставите их с предложенным вам текстом. В ОГЭ (ГИА) ситуация пока намного проще: девятиклассникам предлагается не только исходный текст, но и произведение второго автора — остается только прочитать оба отрывка и найти сходства/отличия. Тем не менее, если вы сдаете ОГЭ по литературе, значит, вы планируете в будущем сдавать и ЕГЭ, поэтому я призываю учиться находить параллели как можно раньше: лишней эта способность не будет!

Перейдем от теории к практике. Каждый раз я буду приводить не менее трех примеров для того, чтобы у вас была возможность выбрать два понравившихся. Цифра «три» выбрана еще и потому, что одно из предложенных мною произведений может оказаться, собственно, вашим вариантом в экзамене — в этом случае вы не сможете его использовать. Запомните: лучше всего приводить в качестве примеров произведения других авторов, не того, чей текст лежит у вас перед глазами (например, вам попался отрывок из «Капитанской дочки» Пушкина — приводить в качестве аргумента «Евгения Онегина» или «Дубровского» будет не очень правильно: старайтесь вспомнить других, не менее великих, писателей).

Все произведения, которые входят в экзаменационный список, являются авторскими, то есть мы с вами говорим о Литературе . Тем не менее, огромный пласт устного народного творчества, то есть фольклора, не был забыт русскими писателями — и очень активно использовался ими. Мы до сих пор помним о фольклоре, рассказывая детям сказки вроде «Колобка» или «Репки», сплевывая три раза через левое плечо, чтобы отгородиться от напасти, или открывая сонник — толкователь снов. Фольклор — это база, основа, фундамент, на котором была построена литература. Поэтому нет ничего удивительно в том, что в произведениях русских писателей и поэтов мы встречаем фольклорные мотивы. Для чего автор сознательно использует их в каждом конкретном случае — на это нам и предстоит ответить.

1. «Слово о полку Игореве»

Автор неизвестен, но он есть! То есть это произведение написал какой-то один человек, а не весь русский народ (как, например, пословицы, поговорки, былины и т. п.). Именно поэтому со «Слова» начинается список русской литературы, который дан вам в кодификаторе. Произведение было написано в год похода князя Игоря (1185) или годом-двумя позже. То есть, в любом случае, «Слово о полку Игореве» датируется XII веком. Христианство на Руси было официально принято в 988 году, то есть с тех пор прошло почти два столетия — но языческие элементы настолько прочно вошли в жизнь людей, что они смело перемежались с религиозными мотивами, а в случае со «Словом» даже полностью вытесняли их.

«Слово о полку Игореве» целиком пропитано фольклором. Это не дань моде: это Закономерное развитие литературы, черпающей сюжеты и вдохновение в народном творчестве . Итак, фольклорные мотивы в «Слове»:

Постоянные эпитеты («добрый молодец», «синее море»); троекратные повторения (Ярославна обращается к трем «стихиям»: Ветру, Днепру и Солнцу); Всеволод на поле брани похож на былинного богатыря; «вещий сон» Святослава наполнен традиционными верованиями (пустой колчан — признак смерти, жемчуг — к слезам, синий — цвет скорби и т. д.).

2. «Песня про купца Калашникова» М. Ю. Лермонтова

Действие поэмы Лермонтова разворачивается во времена Ивана Грозного и созданной им опричнины, то есть примерно в 1565—1572. «Песня про купца Калашникова» — яркий образец романтизма в русской литературе: «экзотическим» местом действия стала эпоха Древней Руси. Здесь Фольклорные мотивы используются поэтом специально для создания правильной атмосферы того времени , далекого XVI века. Хотя критик В. Г. Белинский отметил, что Лермонтов «вошел в царство народности, как ее полный властелин, и, проникнувшись ее духом, слившись с нею, он показал только свое родство с нею, а не тождество». То есть поэт не просто «рационально» использовал элементы устного народного творчества, но и сам «создавал» (не имитировал) их, чувствуя себя одним из «детей» всего русского народа. Итак, фольклорные элементы в «Песне»:

Троекратные повторения (даже на уровне построения: в поэме три главы); постоянные эпитеты («дума черная», «воля вольная»); повтор («гуляют-шумят», «шутку шутить»); синтаксический параллелизм («Пройдет стар человек — перекрестится, / Пройдет молодец — приосанится, / Пройдет девица — пригорюнится»); просторечия («нониче», «супротив») и т. д.

3. «Сказки» М. Е. Салтыкова-Щедрина

Салтыков-Щедрин неспроста выбрал именно этот жанр — сказку. Авторская сказка — это явление вторичное, она всегда опирается на огромный массив народных сказок. Писателю важно было Показать, с одной стороны, извечное противостояние Добра и Зла, с другой — В аллегоричной форме продемонстрировать и высмеять пороки общества : сказка подходит для этих целей как нельзя лучше. Ведь мы с детских лет сравниваем героев сказок с собой — и делаем выводы.

Согласно кодификатору, обязательными к прочтению являются сказки «Как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик» и «Премудрый пискарь». Какие в них присутствуют фольклорные мотивы и элементы?

«Очеловеченные» звери (рыба в «Премудром пискаре»); сказочные зачины («жили да были. «, «в некотором царстве, в некотором государстве. «); присказки («по щучьему велению», «ни в сказке сказать, ни пером описать»); гротеск (мужик «стал даже в пригоршне суп варить», помещик «весь, с головы до ног, оброс волосами, словно древний Исав, а ногти у него сделались, как железные») и т. д.

Таким образом, фольклор присутствует во многих (если не во всех) произведениях русской литературы и играет свою роль, согласно задумке автора: элементы устного народного творчества могут создавать атмосферу древней эпохи, являться ее прямым продолжением, демонстрировать особенности мировоззрения героев (чем больше фольклорных элементов в изображении/словах персонажа, тем ближе герой к народу), в аллегоричной (иносказательной) форме доносить сокровенную мысль автора, которую он по какой-то причине не хотел (или не мог) выразить прямо.

В следующей публикации я сравню три сна из трех разных произведений русской литературы.

«Слово о полку Игореве»

Автор неизвестен, но он есть! То есть это произведение написал какой-то один человек, а не весь русский народ (как, например, пословицы, поговорки, былины и т. п.). Именно поэтому со «Слова» начинается список русской литературы, который дан вам в кодификаторе. Произведение было написано в год похода князя Игоря (1185) или годом-двумя позже. То есть, в любом случае, «Слово о полку Игореве» датируется XII веком. Христианство на Руси было официально принято в 988 году, то есть с тех пор прошло почти два столетия — но языческие элементы настолько прочно вошли в жизнь людей, что они смело перемежались с религиозными мотивами, а в случае со «Словом» даже полностью вытесняли их.

«Слово о полку Игореве» целиком пропитано фольклором. Это не дань моде: это Закономерное развитие литературы, черпающей сюжеты и вдохновение в народном творчестве . Итак, фольклорные мотивы в «Слове»:

Постоянные эпитеты («добрый молодец», «синее море»); троекратные повторения (Ярославна обращается к трем «стихиям»: Ветру, Днепру и Солнцу); Всеволод на поле брани похож на былинного богатыря; «вещий сон» Святослава наполнен традиционными верованиями (пустой колчан — признак смерти, жемчуг — к слезам, синий — цвет скорби и т. д.).

Ведь мы с детских лет сравниваем героев сказок с собой и делаем выводы.

Zen. yandex. ru

10.03.2017 23:42:19

2017-03-10 23:42:19

Источники:

Https://zen. yandex. ru/media/litra/folklornye-motivy-v-russkoi-literature-5a983f6e5f4967cfcbc781ef

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ | RAO » /> » /> .keyword { color: red; } Фольклорные сюжеты и мотивы в русской литературе

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

В настоящей статье рассказывается о фольклорных элементах, присутствующих в современной русской новеллистике, а именно: сказочные мотивы и архитектоника в современной детской литературе, мотивы городских легенд, детских страшилок, быличек и т. д., народных песен, мифологии разных народов, которая может быть показана либо «взглядом снаружи «, либо «взглядом изнутри». В статье приведены примеры анализа некоторых романов современных русских авторов, опубликованные в 2008-2015 гг.

Эта статья представляет из себя конспект доклада, прочитанного в рамках Международного круглого стола «Современная литература: точки пересечения» в Институте художественного образования и культурологи РАО, и является введением в тему, которая сама по себе требует не только более подробной разработки, но и постоянного мониторинга. Ибо «современная литература» – это поток, изменения в котором происходят постоянно, так что даже те тексты, что публиковались в предыдущем десятилетии, являются отражением иных процессов, нежели происходят сейчас. Поэтому по моему мнению, для истинно увлечённого исследователя анализ каких-либо процессов в текущей литературе не может быть завершён никогда и рискует превратиться в постоянное отслеживание и фиксацию тех или иных изменений. Так что данная статья не претендует на какую-либо полноту или объективность картины, а может быть названа дайджестом тех мотивов и элементов фольклора, которые попадают в тексты, знакомые автору этого исследования по публикациям последних лет.

Разумеется, обогащение литературы фольклорными элементами происходит всегда, в этом нет чего-то необычного или принципиально нового: собственно, литература во многом выросла из фольклора и не прерывает этого контакта до наших дней. Заимствования бывают прямые и опосредованные, порой явленные в виде цитат или же улавливаемые только на уровне вдохновляющих мотивов. Цели, ради которых авторы обращаются к фольклорному наследию, бывают разными, но главной, как я вижу, является подсознательное желание писателей найти опору в апробированном временем и подтверждённым традицией материале. Кроме того, читателю это упрощает процесс вхождения в новый текст, знакомство с новым художественным миром: видя знакомых персонажей, узнавая сюжеты, даже просто интуитивно предчувствуя жанровые законы, он преодолевает первый порог знакомства, что гарантирует лояльность к тексту в дальнейшем.

Поэтому – и по ряду других причин – современные авторы любят черпать вдохновение в фольклоре, но, как я подчёркивала выше, само по себе это нельзя назвать тенденцией. Анализа, на мой взгляд, заслуживает другое: что именно из фольклора попадает в литературу (сюжеты, персонажи, мотивный и типологический состав и т. д.), каким образом происходит внедрение этих элементов в текст, с какой целью и результатом и можно ли за этим уловить нечто общее. Как мне кажется, здесь уже можно проследить некие тенденции, характеризующие современную литературу, причём свои для разных жанров.

Конечно, когда мы говорим о фольклорном происхождении, на ум в первую очередь приходит детская литература и особенно – сказки. В фольклоре этот жанр особенно хорошо изучен, но и в художественной литературе он очень популярен по сей день. Однако если мы постараемся провести беглый анализ текстов, написанных в этом жанре в последние годы, мы неожиданно обнаружим, что прямого совпадения с фольклорной сказкой у современной литературной сказки не так-то много. Что можно счесть за главное, жанрообразующее начало для фольклорной сказки? В первую очередь, это функциональность сюжетного построения. Как известно из знаменитых постулатов В. Проппа[1], фольклорная сказка строится таким образом, что нам не важны персонажи как таковые с их характерными особенностями и индивидуальными чертами, а гораздо более важно то, что они делают и как себя ведут. Состав персонажей и их ролей в классической фольклорной сказке тоже хорошо изучен, как и мотивный состав, закреплённый за каждым из них. Более того, если мы вдумаемся, то обнаружим, что в нашем восприятии именно мотивный состав превращается в характеристику персонажа: нигде в сказках вы не найдёте указаний на то, как выглядел Кощей Бессмертный, злой он или добрый, однако мы воспринимаем его как отрицательного персонажа в соответствии с поступками и ролью протагониста по отношению к главному герою. Хорошо изучено и формальное устройство сказочного повествования: традиционные речевые зачины, концовки и медиальные формулы, ритмизированные вставки и др. элементы, помогающие устной передаче, запоминанию и рассказыванию текста.

Конечно, типичная фольклорная сказка бытовала устно, и это объясняет все перечисленные особенности, а кроме того – её предельную фиксацию на сюжете: именно сюжет делает сказку, во-первых, интересной, во-вторых, динамичной и лёгкой для восприятия. Представьте сами: если вы будете пересказывать содержание какого-либо фильма, на чём вы сделаете акцент – на психологическом обосновании действий героев или на событиях, которые происходили на экране? Сказка – это тоже своеобразный пересказ событий: именно её предельная действенность обеспечила жанру долгую жизнь, тогда как психология персонажей, как и витиеватый язык повествования всегда оставались на совести рассказчика, более или менее талантливого в своём деле.

Однако если прочесть достаточное количество современных литературных сказок, легко заметить такую тенденцию: сюжет как основа не является превалирующим, он заменяется описаниями, изобретением необычных персонажей или миров, а также психологией и обоснованием поведения героев. По сути, современная сказка так же сложна для пересказа, как и текст любого другого жанра, вне зависимости, на какой возраст читателя она рассчитана. Можно сказать, что она дрейфует в сторону психологической прозы, и это главное, что отличает современную литературную сказку от фольклорной. Как это ни странно, но функциональность сюжета – эта основа сказки как таковой – почти не попадает в современную литературную сказку. Однако с удовольствием заимствуются все внешние, формальные маркеры жанра: типичные персонажи (тот же Кощей Бессмертный, баба Яга, Иван Царевич и др.), словесные формулы, сам сказочный антураж и стилистика. Кроме того, не редки случаи, когда автор, смутно понимая, что у разного фольклорного материала разная природа, а значит, и разная сфера бытования, добавляет в сказку персонажей таких жанров, какие в традиции ни при каких обстоятельствах не могли бы встретиться в рамках одного текста: например, лешие, языческие боги, потусторонние существа других национальностей. Стоит ли говорить, что результат в таких случаях получается более чем сомнительный.

Готовясь к этому докладу, я поняла, что найти пример хорошей литературной сказки очень непросто. И всё-таки в качестве иллюстрации могу привести текст А. Олейникова «История рыцаря Эльтарта, или Сказки синего леса» (2015 г.). Сам по себе материал, на котором выстраивается повествование, нельзя назвать традиционным: персонажи этой сказки либо вымышленные, либо взяты из разных европейских мифологических традиций. То же касается в целом художественного мира текста. Однако хорошее знание фольклорных законов позволяет автору создавать оригинальный, но крепко сшитый текст: здесь есть и яркие персонажи со своим мотивным составом, чьи действия обусловлены сюжетной необходимостью, а не психологизмом, и продуманный функциональный сюжет (горе, постигающее героя в самом начале, требует разрешения и становится движущим мотивом его путешествия), на пути его сопровождают и помощники, и антогонисты, – одним словом, классический набор ролей. Всё это сближает текст с фольклорными прототипами.

Однако не только детская литература обогащается фольклорными элементами. И не только сказки становятся их источниками. Другими набирающими популярность в наше время жанрами фольклора, питающими литературу, становятся былички, детские страшилки, городские легенды, — все те тексты, чью прагматику можно определить как намеренное создание эмоционального напряжения, стремление напугать слушателя (читателя), а также передать информацию о персонажах актуальной мифологии – домовых, леших, русалках, барабашках, НЛО и проч., их повадках, контактах с человеком и способах общения с ними. Если говорить об элементах, попадающих из этих текстов в литературу, так это в первую очередь названная прагматическая особенность – испуг, эмоциональное напряжение с разными целями и разными путями разрешения. Остальное – сами персонажи актуальной мифологии, мотивы, сюжеты и т. д., — также переходит в литературу, но уже не так часто, а главное, не всегда с теми же функциями.

Как видно из беглого обзора заимствуемых элементов, в данном случае у авторов остаётся большая свобода: беря одни элементы, они могут игнорировать другие, и всё равно давать читателю понять, с какими фольклорными источниками он имеет дело. Не сложно догадаться также, о каких жанрах литературы идёт речь: в первую очередь это фантастика, фентэзи, хоррор. На первый взгляд кажется, что сам по себе этот материл диктует авторам, обращающимся к нему, строгие жанровые законы, однако, как станет видно ниже, при умелой работе с ним авторы могут уходить от жёстких жанровых форм (т. н. формульной литературы [3]) и чувствовать себя художественно раскрепощёнными. Таким образом, эти элементы попадают в переходные между коммерческими и некоммерческими жанрами тексты. Так, к примеру, очень свободно чувствует себя М. Галина в романе «Автохтоны» (2015 г.), насыщая свой текст городскими легендами некоего реального украинского города, порой с очень конкретной географической привязкой (или стилизуя текст под аналогичные устные примеры), актуализируя персонажей европейской мифологии, создавая необходимую эмоциональную среду – мистическую, напряжённую, таинственную – и в то же время, не уходя в жёсткую жанровую форму. С другой стороны Н. Измайлов пишет дилогию (позиционирующуюся как романы для подростков) «Убыр» (2013 г.) и «Никто не умрёт» (2015 г.) в жанре, очень близком классическому хоррору, наполняя текст национальным колоритом не только за счёт языка, но и за счёт актуальной татарской мифологии и самого построения сюжета, близкому к волшебной сказке в трактовке В. Проппа [2] как истории обряда инициации подростков. Как мы видим, данный фольклорный материал даёт авторам широкие художественные возможности.

Редким фольклорным жанром, попадающим в художественную литературу, является народная песня. Собственно, мне известен только один пример работы с этим материалом не в качестве источника для цитирования, а как источник заимствования, однако он настолько яркий, что заслуживает отдельного упоминания: это роман А. Иванова «Ненастье» (2016 г.). Автор, не чуждый ни формульным повествованиям, ни фольклорному багажу вообще, в этом романе нашёл нетривиальный путь для создания узнаваемой русским читателем художественной реальности: весь текст – и корпус главных персонажей, и сюжет, и даже хронотоп – составлен с опорой на русские народные песни разных жанров (баллады, романсы, исторические, лирические, разбойничьи и др. песни), на их мотивный состав и образный ряд. Я не буду углубляться в анализ романа с этой точки зрения, ему посвящена моя отдельную статью [4], хочу лишь сказать, что такая работа с фольклорным материалом, даже если она не была проделана автором намеренно, а стала результатом его попытки найти нечто архетипическое в русском характере, достигла цели: мир романа узнаваем, а к персонажам сразу устанавливается нужное эмоциональное отношение.

Наконец, самым обширным – и самым, пожалуй, нелитературным жанром фольклора, проникающим в современную литературу, является мифология. Почему, собственно, нелитературным? Потому что сама по себе мифология базируется не только и не столько на текстах. В культуре она может быть явлена и невербально, в виде узоров на одежде, бытовом поведении, культурных кодов; поверья и мифологические представления могут быть не оформлены текстуально, но являть собой багаж общего знания, доступного представителям той или иной культуры. Поэтому автор, черпающий вдохновение в той или иной мифологии, может поступать двумя способами: с одной стороны, воссоздавать с помощью художественных средств традицию, социальное устройство и в целом мировоззрение людей, зная их мифологию; с другой стороны, воссоздавать мифологию на основе материала культуры. Кроме того, не обязательно такие базисные явления, как мировоззрение или социальное устройство могут становиться предметом интереса современных авторов. Порой в текст попадают отдельные мифологические элементы в виде конструктов, образов, базовых идей или систем, они ложатся не в основу текста, а представляют из себя важную художественную деталь, символ, аллюзию и т. д., открывая диалог с другими текстами и расширяя границы текста как такового.

Подобные случаи не редки, наверняка, многие с ними знакомы. В качестве примера такой работы с мифологическим материалом в сугубо реалистичном (с историческими отсылками) тексте хочу назвать роман Л. Юзефовича «Журавли и карлики» (2008 г.). В нём можно обнаружить два типичных мифологических мотива. Первый – это двойничество и связанный с ним мотив самозванничества, известный по мировому фольклору в разных жанрах, от сказок до быличек (если самозванцем назвать лешего, выдающего себя за человека). Второй, чуть менее очевидный, но ставший основой художественного ряда романа, – это образ трикстера, базовый для мирового фольклора и мифологии разных народов, его поведение, выводящее из равновесия других персонажей, сама по себе его жизнь с риском, авантюрами, контактом с иным миром настолько, что даже смерти он у итоге становится не доступен. Таким образом, главный герой романа, Жохов, продолжает линию других литературных трикстеров, от Тиля Уленшпигеля до Остапа Бендера.

Если же мы обратимся к собственно мифологии и текстам, написанным с опорой на этот материал, то обнаружим, что авторский взгляд может быть обращён на него двумя способами: помещён внутрь традиции, а также находиться снаружи, вне описываемого мира. Существенная разница при этом будет в том, в каком свете предстанет та или иная мифология и порождённая ею культура: как своя, понятная и привлекательная, или же чуждая, неприятная и отталкивающая. Такая разница в подходах известна по антропологическим исследованиям, в которых изначально существуют две тенденции в описании культур: с попытками понять её или сравнением с известной, т. е. собственной (в таком случае чужая культура всегда проигрывает).

Этот «взгляд снаружи» транслируется в литературе, когда автор желает создать образ «отсталого» народа. Даже если текст не ангажирован, «взгляд снаружи» не добавит читателю понимания и эмпатии к героям. В качестве примера можно вспомнить уже упомянутого А. Иванова с его ранними романами «Сердце пармы» (2003 г.) и «Золото бунта» (2005 г.), где традиционные уральские культуры поданы с точки зрения стороннего наблюдателя, и показаны только их внешние элементы и атрибуты сакрального – шаманские камлания, ритуализированное поведение, фигурки-фетиши и т. д., что не приближает читателя к пониманию этих культур и не создаёт представления об их мифологии.

Другой вариант, «взгляд изнутри», позволяет автору показать мифологию того или иного народа во всей полноте, даже обладая минимум знаний о внешних её проявлениях, ритуалах и системе взаимоотношений внутри общества. Сам по себе приём погружения позволяет автору войти самому и впустить читателя в мир людей, чья культура далека, непонятна, но благодаря этому подходу не требует перевода – она становится интуитивно доступна. Из текстов, где такой порог погружения в чуждую мифологию был пройден, могу назвать роман А. Григоренко «Мэбэт» (2011 г.), основанный на ненецкой мифологии, а также мой роман «Кадын» (2015 г.) о скифах Алтая. Оба текста написаны на разном материале: этнографическом и археологическом, поэтому степень художественного допущения в них разная. Однако и тот, и другой написаны с погружением в чужую культуру и позволяют не только узнать о быте, жизни и социальном устройстве общества, но главное – проникнуть в их мифологическое представление, почувствовать другой образ мышления, отличный от мышления современного городского человека, и понять, что в жизни людей могло стать основой для тех или иных мифологических мотивов, и наоборот – породило поведенческие паттерны с основой на мифологическом представлении.

Конечно, представленный анализ достаточно беглый и не претендует на полноту освещения ситуации – для этого требуется более обширная работа. Однако я надеюсь, что мне удалось показать тенденции в современной литературе, очевидные мне самой не только как фольклористу, но и как профессиональному читателю, и статья поможет всем желающим настроить свою читательскую оптику в новом ключе и более ясно различать элементы фольклора в современной русской литературе.

1. В. Пропп. Морфология сказки. М., 1969

2. В. Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

3. Дж. Кавелти. «Приключение, тайна и любовная история: формульные повествования как искусство и популярная культура», 1976.

4. И. Богатырёва. «Фольклорные мотивы как конструкты узнаваемой реальности». – «Октябрь», 2017, 4.

5. А. Олейников. «История рыцаря Эльтарта, или Сказки синего леса». М., 2015 г.

Конечно, когда мы говорим о фольклорном происхождении, на ум в первую очередь приходит детская литература и особенно сказки.

Www. art-education. ru

13.08.2017 16:39:39

2017-08-13 16:39:39

Источники:

Http://www. art-education. ru/electronic-journal/folklornye-elementy-v-sovremennoy-russkoy-literature

Источник

Устное народное творчество. 

Особенности жанра былин

Былины созданы тоническим (его еще называют былинным, народным) стихом.

Фольклорный словарь
В произведениях, созданных тоническим стихом, в стихотворных
строках может быть разное количество слогов, но должно быть относительно равное количество
ударений. В
былинном стихе первое ударение, как правило, падает на третий слог от начала, а
последнее – на третий слог от конца.

Для
былин характерно сочетание
реальных образов, имеющих четкий исторический смысл и обусловленных
действительностью (образ Киева, стольного князя Владимира), с фантастическими образами
(Змей Горыныч, Соловей-разбойник). Но ведущими в былинах являются образы, порожденные исторической действительностью.

Нередко
былина начинается с запева. Он не связан с
содержанием былины, а представляет самостоятельную картину, предшествующую
основному эпическому рассказу. Исход – это концовка
былины, краткое заключение, подводящее итог, или прибаутка («то старина, то и
деяние», «на том старина и покончилась»).

Былина
обычно начинается с зачина,
определяющего место и время действия. Вслед за ним дается экспозиция,
в которой выделяется герой произведения, чаще всего с использованием приема
контраста.

Образ героя стоит в центре всего повествования. Эпическое
величие образа былинного героя создается путем раскрытия его благородных чувств
и переживаний, качества героя выявляются в его поступках.

Троекратность или троичность в былинах является одним из главных приемов изображения (на
богатырской заставе стоят три богатыря, богатырь совершает три поездки – «Три
поездки Ильи», Садко три раза купцы новгородские не зовут на пир, он же три
раза бросает жребий и т.д.). Все эти элементы (троичность лиц, троекратность
действия, словесные
повторы) имеются во всех былинах. Большую роль в них играют и гиперболы, используемые
для описания героя и его подвига. Гиперболично описание врагов (Тугарин,
Соловей-разбойник), а также описание силы воина-богатыря. В этом проявляются
фантастические элементы.

В основной
повествовательной части былины широко применяются приемы параллелизма, ступенчатого сужения образов,
антитезы.

Текст
былины подразделяется на постоянные и переходные места.
Переходные места – это части текста, созданные или импровизируемые сказителями при
исполнении; постоянные места – устойчивые, незначительно изменяемые,
повторяемые в различных былинах (богатырский бой, поездки богатыря, седлание коня и т. п.). Сказители обычно с
большей или меньшей точностью усваивают и повторяют их по ходу действия.
Переходные же места сказитель говорит свободно, меняя текст, частично
импровизируя его. Сочетание постоянных и переходных мест в пении былин является
одним из жанровых признаков древнерусского эпоса.

Уяснению
художественного своеобразия русских былин, их поэтики посвящена работа
саратовского ученого А.П. Скафтымова «Поэтика и генезис былин». Исследователь
считал, что «былина умеет создать интерес, умеет взволновать слушателя тревогой ожидания, заразить восторгом удивления и захватить
честолюбивым торжеством победителя».1

Д.С.
Лихачев в книге «Поэтика древнерусской литературы» пишет о том, что время
действия в былинах относится к условной эпохе русского прошлого. Для одних
былин – это идеализированная эпоха князя Владимира Киевского, для других – это
эпоха новгородской вольности. Действие былин происходит в эпоху русской
независимости, славы и могущества Руси. В эту эпоху
«вечно» княжит князь Владимир, «вечно» живут богатыри. В былинах все время
действия отнесено к условной эпохе русской старины.2

Былины о русских богатырях.
Новгородские былины

Былины – стихотворный героический эпос
Древней Руси, отразивший события исторической жизни русского народа. Древнее
название былин на русском севере – «старина». Современное название жанра –
«былины» – было введено еще в первой половине XIX века фольклористом И.П.
Сахаровым на основании известного выражения из «Слова о полку Игореве» –
«былины сего времени».

Время
сложения былин определяется по-разному. Одни ученые считают, что это ранний
жанр, сложившийся еще во времена Киевской Руси (X–XI века), другие – жанр
поздний, возникший в средние века, во время создания и укрепления Московского
централизованного государства. Наибольшего расцвета жанр былин достиг в
XVII–XVIII веках, а к XX веку он приходит в забвение.

Былины,
по замечанию В.П. Аникина, это «героические песни, возникшие как выражение исторического сознания
народа в восточно-славянскую эпоху и развившиеся в условиях Древней
Руси…».1

Былины
воспроизводят идеалы социальной
справедливости, прославляют русских богатырей как защитников народа. Они раскрывают общественные
нравственно-эстетические идеалы, отражая историческую действительность в
образах. В былинах жизненная основа соединена с вымыслом. Они обладают торжественно-патетическим
тоном, их стиль соответствует назначению прославить необыкновенных людей и
величественные события истории.2

О
высоком эмоциональном воздействии былин на слушателей вспоминал известный
фольклорист П.Н. Рыбников. Впервые он услышал живое исполнение былины в
двенадцати километрах от Петрозаводска, на острове Шуй-Наволок. После трудного
плавания по весеннему, бурному Онежскому озеру, устроившись на ночлег у костра,
Рыбников незаметно заснул…

«Меня разбудили, – вспоминал он, – странные звуки:
до того я много слыхал и песен, и стихов духовных, а такого напева не слыхивал.
Живой, причудливый и веселый, порой он становился быстрее, порой обрывался и
ладом своим напоминал что-то стародавнее, забытое нашим поколением. Долго не
хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было
оставаться во власти совершенно нового впечатления.

Сквозь дрему я рассмотрел, что шагах в трех от меня
сидит несколько крестьян, а поет-то седатый старик с окладистою белою бородою,
быстрыми глазами и добродушным выражением на лице. Присев на корточках у
потухавшего огня, он оборачивался то к одному соседу, то к другому и пел свою
песню, прерывая ее иногда усмешкою. Кончил певец и начал петь другую песню; тут
я разобрал, что поется былина о Садке-купце, богатом госте. Разумеется, я сейчас
же был на ногах, уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов.
Мой новый знакомец, Леонтий Богданович из деревни Середки Кижской волости,
пообещал мне сказать много былин. Много я впоследствии слыхал редких былин,
помню древние превосходные напевы; пели их певцы с отличным голосом и
мастерскою дикциею, а по правде скажу, не чувствовал уже никогда такого свежего
впечатления».2

Об исполнении былин и об
отношении крестьян к их содержанию свидетельствует этнограф В.Н. Харузина:

«День был воскресный и народу в деревне много.
Горница быстро наполнилась народом […]. Сели на лавках, на кровати, жались в
дверях. Вошел Утка [сказитель Никифор Прохоров], невысокого роста старик,
коренастый и плечистый. Седые волосы, короткие и курчавые, обрамляли высокий
красивый лоб, редкая бородка клинушком заканчивала морщинистое лицо, с
добродушными, немного лукавыми губами и большими голубыми глазами. Во всем лице
было что-то простодушное, детски беспомощное […]. Утка далеко откинул назад
свою голову, потом с улыбкой обвел взглядом присутствующих и, заметив в них
нетерпеливое ожидание, еще раз быстро откашлянулся и начал петь. Лицо
старика-певца мало-помалу изменялось; исчезло все лукавое, детское и наивное.
Что-то вдохновенное выступило на нем: голубые глаза расширились и разгорелись,
ярко блестели в них две мелкие слезинки; румянец пробился сквозь смуглость щек,
изредка нервно подергивалась шея.

Он жил со своими любимцами-богатырями, жалел до
слез немощного Илью Муромца, когда он сидел сиднем 30 лет, торжествовал с ним
победу его над Соловьем-разбойником. Иногда он прерывал себя, вставляя от себя
замечания. Жили с героем былины и все присутствующие. По временам возглас
удивления невольно вырывался у кого-нибудь из них, по временам дружный смех
гремел в комнате. Иного прошибала слеза, которую он тихонько смахивал с ресниц.
Все сидели, не сводя глаз с певца; каждый звук этого монотонного, но чудного,
спокойного мотива ловили они. Утка кончил и торжествующим взглядом окинул все
собрание. С секунду длилось молчание, потом со всех сторон поднялся говор.

– Ай да старик, как поет… Ну уж потешил […]

– Пожалуй, и сказка все это, – нерешительно
проговорил один мужик. На него набросились все.

– Как сказка? Ты слышишь, старина это. При ласковом
князе Владимире было.

– Мне вот что думается: кому же это под силу – вишь
ведь как он его.

– На то и богатырь – ты что думаешь?.. Не то что мы
с тобой – богатырь!.. Ему что? Нам невозможно, а ему легко, – разъясняли со
всех сторон».3

Герои былин. Русские богатыри

Главным персонажем былин
являются богатыри. Они воплощают идеал мужественного, преданного родине и
народу человека. Герой сражается в одиночку против полчищ вражеских сил. Среди
былин выделяется группа наиболее древних. Это так называемые былины о «старших»
богатырях, связанные с мифологией. Герои этих произведений являются
олицетворением непознанных сил природы, связанные с мифологией. Таковы Святогор
и Волхв Всеславьевич, Дунай и Михайло Потык.

Во
второй период своей истории на смену древнейшим богатырям пришли герои нового
времени – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Это богатыри так называемого киевского цикла былин. Под циклизацией понимается
объединение былинных образов и сюжетов вокруг отдельных персонажей и мест
действия. Так сложился киевский цикл былин, связанный с городом Киевом.

В
большинстве былин изображен мир Киевской Руси. В Киев едут богатыри на службу
князю Владимиру, его же защищают они от вражеских полчищ. Содержание этих былин
носит преимущественно героический, воинский характер.

Другим
крупным центром древнерусского государства был Новгород. Былины новгородского цикла –
бытовые, новеллистические4. Героями этих былин были купцы, князья,
крестьяне, гусляры (Садко, Вольга, Микула, Василий Буслаев, Блуд Хотенович).

Мир,
изображенный в былинах, это вся Русская земля. Так, Илья Муромец с заставы
богатырской видит высокие горы, луга зеленые, леса темные. Былинный мир «светел» и
«солнечен», но ему угрожают вражеские силы: надвигаются темные тучи, туман, гроза, меркнут солнце и звезды
от несметных вражеских полчищ. Это мир противопоставления добра и зла, светлых и темных
сил. В нем борются
богатыри с проявлением зла, насилия. Без этой борьбы
невозможен былинный мир.

Каждому
богатырю присуща определенная, доминирующая черта характера. Илья Муромец олицетворяет силу, это самый мощный русский
богатырь после Святогора. Добрыня тоже сильный и храбрый воин, змееборец, но
еще и богатырь-дипломат. Его князь Владимир отправляет
с особыми дипломатическими поручениями. Алеша Попович олицетворяет смекалку и хитрость. «Не силой возьмет, так
хитростью» – говорится про него в былинах. Монументальные образы богатырей и
грандиозные свершения – плод художественного обобщения, воплощение в одном
человеке способностей и силы народа или социальной группы, преувеличение
реально существующего, т.е. гиперболизация5 и идеализация6.
Поэтический язык былин торжественно-напевный и ритмически организованный. Его
особые художественные средства – сравнения, метафоры, эпитеты – воспроизводят
картины и образы эпически возвышенные, грандиозные, а при изображении врагов – страшные,
безобразные.7

В разных
былинах повторяются мотивы и образы, сюжетные элементы, одинаковые сцены,
строки и группы строк. Так, через все былины киевского цикла проходят образы
князя Владимира, города Киева, богатырей. Былины, как и другие произведения
народного творчества, не имеют закрепленного текста. Передаваясь из уст в уста,
они изменялись, варьировались. Каждая былина имела бесконечное множество вариантов.

В былинах совершаются сказочные чудеса: перевоплощение персонажей, оживление мертвых,
оборотничество. В них присутствуют мифологические образы врагов и
фантастические элементы, но фантастика иная, чем в сказке. Она основана на
народно-исторических представлениях. Известный фольклорист XIX века А.Ф.
Гильфердинг писал:

«Когда человек усомнится, чтобы богатырь мог носить
палицу в сорок пуд или один положить на месте целое войско, эпическая поэзия в
нем убита. А множество признаков убедили меня, что северно-русский крестьянин, поющий былины, и огромное большинство тех, которые
его слушают, – безусловно верят в истину чудес, какие в былине изображаются. Былина сохраняла историческую
память. Чудеса воспринимались как история в жизни народа».8

В
былинах много исторически
достоверных примет: описание деталей, старинного вооружения воинов (меч,
щит, копье, шлем, кольчуга). В них воспевается Киев-град, Чернигов, Муром,
Галич. Называются другие древнерусские города. События разворачиваются и в
Древнем Новгороде. В них обозначены имена некоторых исторических деятелей:
князь Владимир Святославич, Владимир Всеволодович Мономах. Эти князья
соединились в народном представлении в один собирательный образ князя Владимира
– «Красно Солнышко».

В
былинах много фантастики, вымысла. Но вымысел является поэтической правдой. В былинах
отразились исторические условия жизни славянского народа: завоевательные походы
печенегов и половцев на Русь, разорение селений, полон женщин и детей,
разграбление богатств. Позднее, в XIII–XIV веках, Русь находилась под игом монголо-татар,
что тоже отражено в былинах. В годы народных испытаний они вселяли любовь к
родной земле. Не случайно былина – это героическая народная песня о подвиге
защитников Русской земли.

Однако
былины рисуют не только героические подвиги богатырей, вражеские нашествия,
битвы, но и повседневную человеческую жизнь в ее социально-бытовых проявлениях
и исторических условиях. Это находит отражение в цикле новгородских былин. В
них богатыри заметно отличаются от былинных героев русского эпоса. Былины про Садко и Василия Буслаева включают не просто новые
оригинальные темы и сюжеты, но и новые эпические образы, новые типы героев,
которые не знают другие былинные циклы. Новгородские богатыри, в отличие от
богатырей героического цикла, не совершают ратных подвигов. Объясняется это
тем, что Новгород избежал ордынского нашествия, полчища Батыя не дошли до
города. Однако новгородцы могли не только бунтовать (В. Буслаев) и играть на
гуслях (Садко), но и сражаться и одерживать блистательные победы над
завоевателями с Запада.

Новгородским
богатырем предстает Василий Буслаев. Ему посвящены две былины. В одной из них говорится о
политической борьбе в Новгороде, в которой он принимает участие. Васька Буслаев
бунтует против посадского люда, приходит на пиры и затевает ссоры с «купцами
богатыми», «мужиками (мужами) новгородскими», вступает в поединок со «старцем»
Пилигримом – представителем церкви. Со своей дружиной он «дерется-бьется день
до вечера». Посадские мужики «покорилися и помирилися» и обязались платить «на
всякий год по три тысячи». Таким образом, в былине изображено столкновение
между богатым новгородским посадом, именитыми мужиками и теми горожанами,
которые отстаивали самостоятельность, независимость города.

Бунтарство
героя проявляется даже в его кончине. В былине «Как Васька Буслаев молиться
ездил» он нарушает запреты даже у гроба господня в Иерусалиме, купаясь голым в
Иордан-реке. Там же он и погибает, оставшись грешником. В.Г. Белинский писал,
что «смерть
Василия выходит прямо из его характера, удалого и буйного, который как бы
напрашивается на беду и гибель».9

Одной из
самых поэтических и сказочных былин новгородского цикла является былина
«Садко». В.Г. Белинский определил былину «как один из перлов русской народной
поэзии, поэтический апофеоз10 Новгороду».11 Садко – бедный гусляр, разбогатевший
благодаря искусной игре на гуслях и покровительству Морского царя. Как герой он
выражает собой бесконечную силу и бесконечную удаль. Садко любит свою землю,
свой город, семью. Поэтому он отказывается от несметных богатств, предложенных
ему, и возвращается домой.

Итак,
былины – это поэтические, художественные произведения. В них много
неожиданного, удивительного, невероятного. Однако в основе своей они правдивы, передают народное
понимание истории, народное представление о долге, чести, справедливости.
Вместе с тем они искусно построены, язык их своеобразен.

Былина «Илья Муромец и
Соловей-разбойник»

Илья Муромец – главный герой киевского цикла былин.
Важнейшие из них: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья и
Соловей-разбойник», «Илья и Сокольник», «Илья в ссоре с
князем Владимиром», «Илья и Калин-царь», «Илья и Идолище
поганое». Наиболее древними считаются былины о бое Ильи Муромца с
Соловьем-разбойником и о бое с Сокольником (его сыном).

Еще в XIX веке ученые задумывались над
тем, кто стоит за былинным образом противника русского богатыря –
Соловья-разбойника. Одни в нем видели мифическое существо – олицетворение сил
природы, бортника-древолаза, другие высказывали мнение о заимствовании этого
образа из фольклора других народов. Третьи придерживались взгляда, согласно
которому Соловей – обычный человек, занимающийся разбоем. За свое умение громко
свистеть он был прозван Соловьем. В былинном повествовании Соловей-разбойник
изображен как существо, живущее в лесах со всем своим выводком.

В былине рассказывается о воинских
подвигах Ильи. Он отправляется из дома, из села Карачарово, что под Муромом, в
стольный град Киев на службу к князю Владимиру. По пути Илья совершает свой
первый подвиг. У Чернигова он разбивает вражеское войско, осадившее город.

      У того ли города Чернигова

      Нагнано-то силушки черным-черно,

      А ий черным-черно, как черно
ворона.

      Так пехотою никто тут не
прохаживат,

      На добром коне никто тут не
проезживат,

      Птица черный ворон не
пролетыват,

      Серый зверь да не прорыскиват.

А Илья, «дородный добрый
молодец», стал эту силу великую конем топтать и копьем колоть. И побил он
эту силу великую. За это черниговские мужики приглашали его в Чернигов
воеводою, но богатырь не согласился, поскольку ехал он служить всей Русской
земле.

Его предупреждают, что дорога в Киев
неспокойна и опасна:

      Заколодила дорожка, замуравела,

      Как у той ли-то у Грязи-то у
Черноей,

      Да у той ли у березы у покляпыя…

      Сидит Соловей-разбойник со сыром
дубу,

      Сидит Соловей-разбойник
Одихмантьев1 сын.2

Противник Ильи изображен в былине
гиперболизированно, его грозная сила преувеличена. Это злодей-разбойник. Он
«свищет по-соловьему», «кричит позвериному». От этого
«травушки-муравы уплетаются, все лазоревы цветочки осыпаются, темны
лесушки к земле все приклоняются, а что есть людей – то все мертвы лежат».

Однако Илью не испугало предупреждение
мужиков черниговских. Он выбирает «дорогу прямоезжую». Добрый
богатырский конь Ильи, услышав посвист Соловья, «упирается, на корзни
спотыкается». Но богатырь бесстрашен. Он готов совершить свой второй
подвиг. Поединок описан лаконично, в былинной традиции. Илья берет тугой лук
«разрывчатый», натягивает «тетивочку шелковую», накладывает
«стрелочку каленую» и стреляет. Поверженного Соловья он пристегивает
к «стремечку булатному» и везет в Киев. Это первый приезд богатыря в
Киев, его никто здесь еще не знает. К Илье с вопросами обращается сам князь:

      «Ты скажи-ко, ты
откулешний,

      Дородный добрый молодец,

      Тебя как-то, молодца, да именем
зовут,

      Величают, удалого, по отечеству?»

Князь не верит рассказу Ильи, сомневается,
что можно проехать по той дороге, где нагнано силы множество и владычествует
Соловей-разбойник. Тогда Илья ведет князя к Соловью. Но разбойник признает над
собой только власть Ильи, видя в нем достойного противника и победителя,
почитает его выше князя. На приказ Владимира продемонстрировать свое искусство,
Соловей отвечает:

      «Не у вас-то я сегодня,
князь, обедаю,

      А не вас-то я хочу да и
послушати.

      Я обедал-то у старого казака
Ильи Муромца,

      Да его хочу-то я
послушати».3

Тогда Илья Муромец приказывает ему
засвистеть «в полсвиста соловьиного» и «в полкрика
звериного». Но Соловей ослушался и засвистел во всю силу. «Маковки на
теремах покривились, а околенки во теремах рассыпались от него, посвиста Соловьиного,
что есть людишек, то все мертвы лежат». А Владимир-князь «куньей
шубонькой укрывается». Только Илья устоял на ногах. Со словами: «тебе
полно-тко свистать да по-соловьему, тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,
тебе полно-тко вдовить да жен молодых, тебе полно-тко спущать сиротать малых
детушек!» он рубит Соловью голову.

Подвиг Ильи был наполнен особым смыслом
для современников, выступавших за объединение русских земель, за целостность
древнерусского государства. В былине утверждается мысль о служении Руси, о
совершении народного подвига во имя ее.

Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник» обладает признаками, характерными для
художественного своеобразия былин. Это сюжетный жанр. События изображаются в развитии, персонажи – в
действии. Былине присущи своеобразные выразительно-изобразительные
средства: троекратные повторы (в описании силушки под Черниговым, посвиста
богатырского), гиперболы (изображение Соловья-разбойника, богатырского коня
Ильи), сравнения, метафоры, эпитеты (темный лес, травушки-муравы, лазоревы
цветочки), уменьшительно-ласкательные суффиксы и т. п. В былине переплетаются
фантастические и реальные образы (Соловей – Илья).

Былина «Добрыня и
Змей»

Добрыня Никитич – второй по значению богатырь былин киевского
цикла. Он пришел на смену древнему Дунаю, однако он не только
богатырь-змееборец, но и богатырь-дипломат. В ряде былин Добрыня выполняет
различные дипломатические поручения князя Владимира.

В былине «Добрыня и Змей» он совершает ратный подвиг – одерживает победу
над Змеем, который много горя принес на Русскую землю. Сюжет былины вышел из
древнейшего сказочного фольклора. Былина начинается рассказом о том, как мать
не велит Добрыне ездить на Пучай-реку купаться:

      Добрынюшке-то матушка говорила,

      Да Никитичу-то матушка
наказывала:

      «Ты не езди-ка далече во
чисто поле,

      На ту на гору да Сорочинскую,

      Не топчи-ка ты младых змеенышей,

      Ты не выручай-ка полонов да
русских,

      Не куплись, Добрыня, во
Пучай-реке –

      Пучай-река очень свирепая,

      Середняя-то струйка как огонь
сечет».2

С этого сказочного запрета обычно
начинаются сказки. Так же как в сказке, Добрыня не слушается совета матери и
далеко заплывает. В этот момент налетает на него Змей:

      Ветра нет, да тучу наднесло,

      Тучи нет, да будто дождь дождит,

      А дождя-то нет, да только гром
гремит,

      Гром гремит да свищет молния.

      Как летит Змеище Горынище

      А тыех двенадцати о хоботах.3

Битва богатыря со Змеем изображается
коротко: ударил Добрыня Змея, отшиб все его «хоботы» и взял с него
слово не летать больше на Русь. Вернувшись в Киев, Добрыня узнает, что Змей
опять летал через Киев и унес племянницу князя Владимира – Забаву Путятичну.

Добрыня отправляется в дальний путь к
пещерам Змея. Но, в отличие от сказочного героя, который борется с чудовищем
ради своих личных интересов (освобождение невесты), он представляет нового
героя, выступающего за общественные интересы в борьбе за целостность Руси и ее
границ. Сказочный мотив борьбы за женщину
становится мотивом борьбы за русскую полонянку. В
былине Добрыня представляется как освободитель Русской земли. Былина поет славу
богатырю, который освободил не только племянницу
Владимира, но и множество других пленных, томившихся в подземелье Змея:

      Тогда Добрыня во нору пошел,

      Во те во норы да во глубокие.

      Там сидит сорок царей, сорок
царевичей,

      Сорок королей да королевичей,

      А простой-то силы – той и смету
нет.

      Тогда Добрынюшка Никитинич

      Говорил то он царям да он
царевичам

      И тем королям да королевичам:

      «Вы идите нынь туда, откель
принесены.

      А ты, молода Забава дочь
Путятична,

      Для тебя я эдак теперь
странствовал,

      Ты поедем-ка ко граду ко Киеву,

      А ий ко ласковому князю ко
Владимиру».4

Добрыня во всех былинах выражает свои
богатырские качества, ревностно оберегает достоинство русского воина, он
разумен в речах, сдержан, тактичен, заботливый сын и верный супруг. Во всех
былинах раскрываются эти черты его облика.

Былина «Вольга и
Микула»

Былина «Вольга и Микула» относится к новгородскому циклу былин.
Уже первые исследователи обратили внимание на острое социальное звучание
былины, где образ крестьянина-пахаря Микулы Селяниновича явно противопоставлен
образу князя Вольги Святославича, племянника киевского князя Владимира. Вместе
с тем были высказаны и другие предположения, по которым в былине воссозданы
образы не просто крестьянина и князя, а двух языческих богов: бога земледелия –
Микулы и бога охоты – Вольги. Такова трактовка известного ученого-мифолога XIX
века Ореста Миллера, видевшего в Микуле Селяниновиче «покровителя
земледелия на Руси».1Тогда же Всеволод Миллер обратил внимание
на бытовые черты в былине, отражающие особенности земледельческого труда на
севере:

      Орет в поле ратай, понукивает,

      Сошка у ратая поскрипывает,

      Омешики по камешкам почеркивают,

      То коренья, каменья вывертывает,

      Да великие он каменья все в
борозду валит.

«Это точная картина северной
пахоты», – писал В.Ф. Миллер.2

В основе сюжета былины лежит повествование
о встрече князя Вольги и его дружины с пахарем-крестьянином Микулой.
Открывается былина рассказом о рождении Вольги, о его возмужании:

      Как стал тут Вольга
растеть-матереть,

      Похотелося Вольге много
мудрости:

      Щукой-рыбою ему ходить в
глубоких морях,

      Птицей-соколом ему летать под
оболока,

      Серым волком рыскать да по
чистым полям.

Собрал себе Вольга дружинушку храбрую.
Племянник киевского князя получил от Владимира в подарок три города: Гурчевец,
Ореховец, Крестьяновец. Он едет за данью и в чистом поле видит пахаря Микулу,
который, работая на поле, проявляет недюженную силу: «пенья-коренья
вывертывает, большие камни в борозду валит». Спрашивает пахарь у князя,
далеко ли он держит путь, и узнав, куда он с дружиной направляется,
рассказывает ему, какие разбойные люди живут в этих городах. Вольга, видя его силу,
предлагает пахарю ехать с ним «в товарищах». Пахарь соглашается, его
участие в поездке необходимо – одной княжеской дружине борьба с разбоем не под
силу.

Микула просит дружинников князя выдернуть
из земли его соху и бросить ее под ракитовый куст. Однако оказывается, что эту
работу не могут выполнить ни дружина, ни Вольга. И только богатырская сила
Микулы позволяет ему играючи, одной рукой выдернуть сошку из земли.

На этом заканчиваются одни варианты
былины. По другим – Вольга и Микула приезжают в города, в которых князь
назначает Микулу наместником, горожане устраивают засаду Вольге, и Микула
спасает ему жизнь.

Микула является народным героем. Он, как
герой-богатырь, выражает лучшие качества простого человека. Былина утверждает
уважение к тяжкому труду землепашца, в котором надо также проявить силу и
геройство. Сила Микулы – в связи с землей, простым народом.

Для этой былины характерны свои
художественные особенности. Стихия
народного языка поражает. Для нее характерны повторы, эпитеты. При
помощи эпитетов создается особый поэтический мир. Например, необыкновенная
соха, которой пашет Микула:

      Сошка у оратая кленовая,

      Омешики на сошке булатные,

      Присошечек у сошки серебряный,

      А рогачик-то у сошки красно
золото.3

С помощью эпитетов создается портрет
героя:

      А у оратая кудри качаются,

      Что не скатен ли жемчуг
рассыпается;

      У оратая глаза да ясна сокола,

      А брови у него да черна соболя.4

Сказители описывают одежду богатыря:
сапожки из зеленого сафьяна, шляпа пуховая, кафтанчик из черного бархата.

Иносказательно раскрывает Микула свои
народные корни. На вопрос Вольги: «Как тебя по имени зовут, нарекают по
отечеству?» проговорил оратай-оратаюшко:

      Ай же ты Вольга Святославович!

      Я как ржи-то напашу да во скирды
сложу,

      Я во скирды сложу да домой выволочу,

      Домой выволочу да дома вымолочу,

      А я пива наварю да мужичков
напою,

      А тут станут мужички меня
похваливати:

      Молодой Микула
Селянинович!»5

Художественные средства в былине
направлены на то, чтобы наиболее ярко запечатлеть персонажи и их действия, обстановку,
выразить к ним отношение.

Былина «Садко»

События в былине разворачиваются в городе
Новгороде. Она распадается на две части (Садко получает богатство и Садко у
Морского царя). Главный герой – гусляр
Садко. В начале былины им пренебрегли
новгородские бояре, перестали звать его на пиры. Обидевшись, Садко идет к
Ильмень-озеру, садится на «бел-горюч камень» и начинает играть в
«гуселки яровчаты». Его игра понравилась Морскому царю:

      Как тут-то в озере вода
всколюбалася,

      Показался царь морской,

      Вышел со Ильменя со озера,

      Сам говорил таковы слова:

      «Ай же ты, Садке
Новгородский!

      Не знаю, чем буде тебя
пожаловать

      За твои за утехи за великия,

      За твою-то игру нежную».1

Решил Морской царь помочь Садко, одарить
его несметным богатством. Велел ему побиться об заклад с купцами новгородскими,
что поймает в озере рыбу – золотое перо. Эту рыбу царь пошлет Садко в сети.

Гусляр так и сделал и выиграл в споре с
купцами три лавки красного товару, разбогател, воздвиг пышные палаты, украсив
их дивной росписью:

      Устроил Садке все по-небесному:

      На небе солнце и в палатах
солнце,

      На небе месяц – и в палатах
месяц,

      На небе звезды – и в палатах
звезды.2

Садко «зазывал к себе на почестен пир
знатных гостей», которые на пиру наедалися, напивалися и похвальбами все
похвалялися». Похвалился Садко скупить все товары в в Новгороде, поспорил
в богатстве с ним. Но спор проиграл: сколько он ни скупал товаров в
новгородских лавках, на утро в них появлялись привезенные со всей Руси все
новые и новые. И понял Садко, что не он купец богатый новгородский – побогаче
его славный Новгород. И если в начале былины народное сознание на стороне
бедного гусляра, то Садко-купец, возомнивший, что он богаче и сильнее целого
торгового города, лишен сочувствия народа. Былина заставляет его признать
победу Новгорода. В ней со всей определенностью выражена мысль о торговой мощи
великого города северной Руси.

Во второй части былины Садко, богатый
купец, снаряжает корабли и отправляется с товарищами торговать за море:

      На синем море сходилась погода
сильная,

      Застоялись черлены корабли на
синем море:

      А волной-то бьет, паруса рвет,

      Ломает кораблики черленые;

      А корабли не идут с места на
синем море.3 

Так в былину вводится пейзаж. Корабли
встали на море – Морской царь не пускает Садко, требует от него выкуп. Сначала
корабельщики пытаются откупиться бочкой чистого серебра, красна золота, а
волной все бьет, паруса рвет, а «корабли все не идут с места на синем
море». Садко догадывается, что царь Морской требует «живой головы во
сине море». Трижды кидают жребий, кому идти к Морскому царю. И как Садко
не ловчил, жребий пал на него. Взяв только гусли, Садко бросается в морскую
пучину.

Изображение подводного царства в былине
реально, пейзаж реалистичен:

      Во синем море на самом дне.

      Сквозь воду увидел пекучись
красное солнышко,

      Вечернюю зорю, зорю утреннюю.

      Увидел Садко: во синем море

      Стоит палата белокаменная…4

Перед нами скорее не фантастика, а
определенная доля условности. Так же изображен и сам царь Морской. В былине
дается лишь одна деталь его портрета: «голова у царя, как куча
сенная». Певцы пользуются приемом гиперболизации: голова царя сравнивается
с кучей сена, что указывает на значительные ее размеры и вносит элемент
комизма.

Далее разворачивается сцена игры Садко на
гуслях и пляски Морского царя. В былине неоднократно подчеркивается искусство
Садко, его мастерство:

      Как начал играть Садко в гуселки
яровчаты,

      Как начал плясать царь морской
во синем море,

      Как расплясался царь морской.

      Играл Садке сутки, играл и
другие,

      Да играл еще Садке и третьи,

      И все пляшет царь во синем море.5

Благодарный за потеху, Морской царь стал
уговаривать Садко жениться на одной из тридцати своих дочерей. А в это время в
синем море вода колеблется, разбиваются корабли, тонут люди праведные.

Православный человек в реальной
действительности в поисках избавления от несчастий всегда обращается к
христианским святым, что находит отражение и в былине: «стал народ
молиться Миколе Можайскому». Неслучайно в былину вводится образ
христианского заступника Миколы – покровителя всех мореплавателей и мореходов.
В этом проявляется общая христианская идея русского фольклора:

      Святой предстал перед Садко на
морском дне:

      Обернулся – глядит Садке
Новгородский:

      Ажно стоит старик седатыий.

      Говорил Садке Новгородский:

      «У меня воля не своя во
синем море,

      Приказано играть в гуселки
яровчаты».

      Говорит старик таковы слова:

      «А ты струночки повырывай,

      А ты шпенечки повыломай.

      Скажи: «У меня струночек не
случилося,

      А шпенечков не пригодилося,

      Не во что больше играть:

      Приломалося гуселки
яровчатые».6

Святой Микола учит незадачливого гусляра,
как ему вернуться в Новгород. В невесты себе он должен выбрать последнюю дочь
Морского царя – девушку Чернавушку. Послушавшись мудрого совета, наутро Садко
оказался на суше, а девушка, которую он выбрал, оказалась новгородской рекой. В
благодарность Садко построил соборную церковь Миколы Можайского.

В Новгородской летописи под 1167 годом упоминается
имя некоего Садко Сытинца, который заложил церковь. Былинный Садко совпадает с
реальным историческим лицом.

В.Г. Белинский писал о новгородских
былинах, что перед ними видна вся остальная сказочная поэзия русская. Виден мир
новый и особый, служивший источником форм и самого духа русской жизни, а
следовательно и русской поэзии. О «Садко» он пишет: «Вся поэма
проникнута необыкновенным одушевлением и полна поэзии. Это один из перлов
русской народной поэзии».

Вопросы и задания по теме «Былины»

1. Дайте определение жанра
былин. Почему былины называют героическими народными песнями?

2. Назовите главных
персонажей былин. Какие качества им приписываются в народном сознании?

3. Приготовьте
сообщения на темы: «Тайна всевластия былин», «Собирание и исполнение былин»,
«Значение былин».

4. Повторите раздел
пособия и расскажите о циклах былин (киевском, новгородском).

5. Назовите тематику
былин.

6. Определите, какова
форма былины (эпическая, стихотворная).

7. Прочитайте одну из
былин (по выбору) и покажите на ее примере художественную структуру текста
(запев, зачин, общие места, концовка).

8. Отметьте
выразительные средства былин (постоянные эпитеты, сравнения, гиперболы).

9. Расскажите о роли
природы в сюжете, эмоциональном строе былин.

10. Расскажите об
особенностях изображения былинных героев (характеры, портреты, речь
персонажей).

11. Расскажите о
противниках богатырей. Какой принцип лежит в основе их изображения (гипербола,
фантастика)?

***

12. Прочитайте былину
«Илья Муромец и Соловей-разбойник». Как развивается сюжет былинного
повествования?

13. Как построена
былина? Выделите элементы композиции.

14. Расскажите о
подвиге Ильи. Как проявляются богатырские качества Ильи при его столкновении с
«силушкой» под Черниговом?

15. Как описываются в
былине вражеские полчища?

16. Расскажите о
втором подвиге Ильи – битве с Соловьем-разбойником. Перечитайте текст.

17. Какими
устрашающими чертами наделен противник Ильи?

18. В чем проявляется
богатырство Ильи? Что сказано об этом в былине?

19. Почему Илья
выбирает трудный путь в Киев? Какие богатырские качества приписывает ему
былина?

20. Как выражено в
былине отношение к народному крестьянскому герою? Как характеризуется Илья
(«удаленький добрый молодец», «славный богатырь святорусский»)?

21. Каким в сознании
сказителей представляется князь Владимир (его внешность, занятия, отношение к
Илье)?

22. Выпишите из
текста былины образные поэтические средства.

23. Докажите, что
былина – это героическая песня о защитниках Русской земли. В чем патриотический
смысл былины?

24. Расскажите, как
русские поэты откликнулись на мотивы устного народного творчества в своих
сочинениях. Как используется форма эпических произведений для передачи
настроений, идей, размышлений?

25. Прочитайте
стихотворения А.К. Толстого «Илья Муромец» и И.А. Бунина «Святогор и Илья».
Какое новое осмысление получает былина у Толстого? Как изображен Илья?
Подчеркните ярко выраженные лирические начала. Определите главную мысль
стихотворения. Лирическое это произведение или эпическое? Как созданы образы
богатырей в лирическом стихотворении? Что общего у них с былинными героями?

26.
Чем былина «Добрыня и Змей» напоминает былины об Илье Муромце?

27. Как
разворачиваются события в былине?

28. Сопоставьте бой
Ильи Муромца с Соловьем с боем Добрыни Никитича со Змеем. Найдите сходство и
различие.

29. Охарактеризуйте
Добрыню Никитича как богатыря нового типа. На что направлены его действия?

30. Подготовьтесь к
выразительному чтению отрывков былины с сохранением былинного стиля.

***

31. Прочитайте былину
«Вольга и Микула». Подготовьтесь к выразительному чтению.

32. Как построена
былина? Назовите известные вам художественные особенности былин.

33. Обратите внимание
на речь героев.

34. Охарактеризуйте
былинных героев. Как создается образ Вольги?

35. Каков крестьянин
Микула? Какими качествами он обладает? В чем смысл их противопоставления?

36. Какой образ
народного героя складывается в сознании народа?

37. Как выражается
любовь народа к герою?

38. В чем
нравственная сила Микулы Селяниновича?

39. Какие идеи
утверждает народ в былине?

***

40. Расскажите о
цикле новгородских былин.

41. Познакомьтесь с
былиной «Садко». К какому циклу былин она относится?

42. Как построена
былина? Из скольки частей она состоит? Прочитайте внимательно каждую часть.
Покажите, как они связаны.

43. Каков герой
былины «Садко»? Как изменяется его образ в каждой из частей былины?

44. Отметьте роль
пейзажа и сказочной фантастики в идейно-художественном содержании былины
(изображение подводного царства и Морского царя). Укажите реальное и мифическое
в былине.

45. Чем отличается
былина об Илье Муромце от былины о Садко? Сравните сюжет былины «Садко» с
былинами киевского цикла.

46. Как былины,
рассказывающие о событиях IX–XIV веков, сохранились до наших дней?

47. Подумайте, похожа
ли былина по складу, сюжетам, героям на сказку.

48. Подготовьте
сообщение на темы: «Былины в живописи» (В.М. Васнецов «Богатыри», «Витязь на
распутье», И.Е. Репин «Садко», И.Я. Билибин «Дружина Вольги»); «Былины в
музыке» (Н.А. Римский-Корсаков «Садко»).

Источник
НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО И ЛИТЕРАТУРА Печать

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО И ЛИТЕРАТУРА

Устное народное творчество оказало большое влияние на развитие русской литературы. Лучшие наши писатели высоко ценили народную поэзию, справедливо видя в ней отражение жизни и борьбы народа, его мыслей, чувств и стремлений, восхищались точностью, простотой, меткостью и выразительностью народного языка. Пушкин восторгался: «Что за золото, что за прелесть эти сказки!» Молодым писателям он указывал: «Изучение старинных песен, сказок и т. п. необходимо для совершенного знания свойств русского языка».

Высоко ценил устное народное творчество Горький: «Устная поэзия трудового народа той поры, когда поэт и рабочий совмещались в одном лице, эта бессмертная поэзия, родоначальница книжной литературы, очень помогла мне ознакомиться с обаятельной красотой и богатством нашего языка». Горький неустанно призывал писателей учиться мастерству слова у создателей народно-поэтических произведений. Он говорил, что народное творчество «непрерывно и определённо влияло на создание крупнейших произведений книжной литературы». В подтверждение этой справедливой мысли можно назвать такие произведения русской литературы, как сказки Пушкина, «Песня про купца Калашникова» Лермонтова, «Вечера на хуторе близ Ди-каньки», «Тарас Бульба» Гоголя, пьеса-сказка «Снегурочка» Островского, «Коробейники», «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, сказки Салтыкова-Щедрина, стихотворения поэта из крестьян И. 3. Сурикова.

Устное народное творчество оказывало влияние не только на литературу, но и на живопись, и на музыку. Например, композитор Римский-Корсаков создал оперу «Садко», художник В. Васнецов написал картины «Богатыри», «Богатырь на дозоре».

И. 3. Суриков

Я ли в поле да не травушка была,

Я ли в поле не зелёная росла;

Взяли меня, травушку, скосили,

На солнышке в поле иссушили.

Ох ты, горе моё, горюшко!

Знать, такая моя долюшка!

Я ли в поле не пшеничушка была,

Я ли в поле не высокая росла;

Взяли меня срезали серпами,

Склали меня на поле снопами.

Ох ты, горе моё, горюшко!

Знать, такая моя долюшка!

Я ли в поле не калинушка была,

Я ли в поле да не красная росла;

Взяли калинушку поломали

И в жгутики меня посвязали.

Ох ты, горе моё, горюшко!

Знать, такая моя долюшка!

Я ль у батюшки не доченька была,

У родимой не цветочек я росла;

Неволей меня, бедную, взяли

И с немилым седым повенчали.

Ох ты, горе моё, горюшко!

Знать, такая моя долюшка!

← ПОЭТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКИХ ПЕСЕН

  БАСНЯ — АЛЛЕГОРИЧЕСКИЙ (ИНОСКАЗАТЕЛЬНЫЙ) РАССКАЗ ОБЛИЧИТЕЛЬНОГО И НРАВОУЧИТЕЛЬНОГО ХАРАКТЕРА (ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ БАСНИ) →

Еще по данной теме::

  • Эпические и лирические произведения
    Вы прочитали в этом году много рассказов, повестей и, вероятн…

  • ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ БЫЛИН
    Былины строятся по определённому плану.
    Большинство былин начин…

  • СТИХОСЛОЖЕНИЕ (Двусложная стопа)

    Главный признак стихотворной речи — ритм. В основу ритма стих…

  • РУССКИЕ НАРОДНЫЕ ПЕСНИ
    Песни — один из видов устного народного творчества.
    Многие из них возни…

  • Родная Литература
    Поэзия народа есть зеркало, в котором отражается его жизнь.В. Г. БЕЛИНСКИЙ.
    …

Источник

  • Какие русские народные сказки ты знаешь
  • Какие русские народные сказки вы знаете что вам в них особенно нравится
  • Какие русские народные сказки бывают 2 класс
  • Какие русские народные пословицы отражают смысл сказки о рыбаке и рыбке пушкина
  • Какие русские народные пословицы отражают смысл сказки о рыбаке и рыбке ответы