Какова философско психологическая основа в поздних рассказах чехова кратко

Поздний Чехов

—
юмор отступает, произведения безсобытийные,
фабула ослаблена.

-Герой
живет скучно вяло не интересно.

-Жанровые
особенности позднего – драматический
рассказ.

Рассказы
Ч. полемичны по отношению к жанровой
традиции XIX
в. Центр тяжести в них перенесен с
развития события на бессобытийное
течение жизни в ее повседневности
(«Ионыч», «Учитель словесности»). Нет
интриги как организатора действия,
события не выходят за рамки быта.
Пространственно-временные особенности
таковы, что герои как бы погружаются в
поток быстротекущего времени.

Сюжет
рас. «Ионыч»
прост – это история несостоявшейся
женитьбы Дмитрия Старцева, а фактически,
история всей его жизни, прожитой
бессмысленно. Не случившееся событие
– не сложившаяся жизнь – утраченное
собственное имя.

В
чех. рассказах нет ничего непредвиденного,
никаких внешних поворотов сюжета.
Интерес перенесен с событий на психологию
персонажей, на их настроение и «подробности»
чувств.

Особый
хар-р конфликта:
ни один из героев не может претендовать
на знание правды или хотя бы приближение
к ней. Однако в его рассказах сохраняется
необходимое эмоциональное напряжение
– оно возникает из очевидного
несоответствия реального
– идеальному.
М/у этими полюсами – мертвое пространство,
которое никто из чех. персонажей не
может преодолеть. Реальное
– это либо одинокое, замкнутое сущ-е,
тождественное пошлости, либо система
регламентированных ценностей «футлярной»
жизни. Идеальное
– вне материальных координат. В чех.
худ. мире это м/б внезапное откровение
и родство душ («Студент») или неожиданное
впечатление («Скрипка Ротшильда»).
Овеществленной жизни персонажей нередко
противопоставлен мир природы.

Авторская
позиция
в рас. Ч, к.п., не акцентирована. Создается
иллюзия «объективности» автора-повествователя.
Ч. не допускает прямых оценочных хар-к
персонажей, но это не значит, что он
полностью уклоняется от выражения своей
т.з. Завуалированность авторской т.з.
создает особый худ. эффект – многовариантное
толкование рассказов. («Студент»).

Предметная
детализация
– важнейшая особенность твор. метода
и стиля Ч. Мысли, чувства, переживания
персонажей объясняются опосредованно,
ч/з предметный мир. Мир вещей обезличивает,
усредняет индивидуальность людей
(«Ионыч»), опошляет чувства и превращает
самого чел-а в подобие вещи («Чел-к в
футляре»). Нередко возникает ощущение
абсолютной зависимости героев от
материальной «оболочки» жизни. Вещи и
«вещные» отношения становятся знаками
пошлости, разъединяющей людей.

Излюбленная
сюжетная ситуация в рассказах Чехова
—
ис­пытание героя бытом («Учитель
словесности», «Ионыч»), Ха­рактер
героя раскрывается в сюжете, в котором
интрига
едва намечена («Ионыч»). Изменив ракурс
изображения человека, Чехов акцентировал
внимание на смене его настроений, прямо
не называя их.

Судьбы
героев его рассказов очень разные, но
всех их объединяет одно: проблема
духовной деградации человека, тема
смысла жизни.

В
рассказе «Ионыч»,
героем которого является Дмитрий Ионыч
Старцев, Чехов исследует процесс духовной
капитуляции человека перед темными
силами жизни. Все начинается с маленьких,
казалось бы, простительных недостатков
в характере и поведении человека:
меркантилен и мелок в любви; недостаточно
чуток к людям, раздражителен,
непоследователен в своих убеждениях,
не способен их отстаивать, — а кончается
идейным и нравственным отступничеством,
полной духовной деградацией.

Мечты
об изменении жизни в произведениях
Чехова к концу 90-х годов начинают звучать
все более уверенно. Об иной — простой
человеческой жизни мечтает накануне
своей смерти архиерей, новую жизнь
предчувствует Королев, как и многие
другие герои Чехова. Высшим проявлением
этих чаяний стали предсмертные
произведения — рассказ «Невеста» и
пьеса «Вишневый сад». В этих произведениях
уже не только мечтают о будущем счастье,
но уже сегодня живут для этого будущего
(Петя Трофимов, Саша) или решительно
перестраивают свою жизнь во имя тех же
целей (Надя в рассказе «Невеста»).

Дама
с собачкой. Гениальность Чехова в том,
что он с потрясающей убедительностью
показывает нам любовь людей самых
обыкновенных и ничем не примечательных,
«маленьких». Они — заурядные и в
общем-то скучные люди. Они не в силах
совладать ни с любовью, ни с жизнью, и
их связь так и остается обычной связью,
ибо они не в состоянии ни разорвать свои
отношения, ни вступить друг с другом в
законный брак. Гуров боится свою жену,
а Анна Сергеевна не хочет ранить своего
мужа. Однако на самом деле не это главное:
мы понимаем, что их обоих удерживает
страх изменить привычный образ жизни.
Чехов оставляет конец рассказа открытым,
он не показывает читателю, как любовь
его героев неуклонно погружается в
болото пошлой повседневности, но об
этом нетрудно догадаться, поскольку
рассказанная им история не может иметь
конца. Это — своего рода «дурная
бесконечность», ибо ни Гуров, ни Анна
Сергеевна ни к чему не стремятся и жизнь
их не наполнена смыслом, который могла
им даровать любовь, если бы они не были
так слабы.

Может
быть, самым показательным для понимания
чеховского восприятия и освещения жизни
является рассказ «Архиерей», написанный
в 1902 г., когда Чехов уже не сомневался
в том, что он приговорен своей болезнью
к скорой смерти.

Это
рассказ о последних хлопотах, заботах,
переживаниях, воспоминаниях преосвященного
Петра накануне его смерти, рассказ о
его кончине. Завершается же он удивительной
по силе картиной торжествующей жизни,
может быть потому такой впечатляющей,
что автор подчеркивает обыденный
характер рисуемого праздничного дня.
«Одним словом, было весело, все
благополучно, точно так же, как было в
прошлом году, как будет, по всей
вероятности, и в будущем». Обратим
внимание и на это типично чеховское —
«по всей вероятности». Вот и еще один
способ незаметно сделать финал рассказа,
его основной вывод предельно ненавязчивым,
недекларативным и потому таким
впечатляющим.

«Маленькая
трилогия»
А.П. Чехова («Человек в фут­ляре»,
«Крыжовник», «О любви», 1898 год) изобража­ет
мир скучных людей. Эти рассказы связаны
между собой единством замысла и посвящены
исследованию общественной атмосферы
российской жизни.

В
рассказе «Человек в футляре» носителем
насаж­даемой атмосферы опасений,
настороженности, ожида­ния чего-то
тяжелого и неприятного выступает учитель
гимназии Беликов. Он олицетворяет
явление, получив­шие название
«беликовщина». Чехов детально рисует
его портрет, говоря о его желании и
стремлении спря­таться в футляр. Чехов
предостерегает чита­теля от восприятия
Беликова как чудака, странного че­ловека.

Старый
ветеринар взволнован рассказом Буркина.
Он увидел в истории Беликова, олицетворенной
им общест­венной психологии многоликое
явление. Он рассказыва­ет о своем
брате Николае («Крыжовник»), копившем
деньги целую жизнь, чтобы купить себе
усадьбу и поса­дить крыжовник. Этой
цели-мечте была принесена в жерт­ву
собственная жизнь. Такое ограниченное
су­ществование рассказчик этой истории
тоже считает фут­ляром, беликовщиной.
В его обобщающих словах звучит понимание
источника этого явления. Это навязанное
лю­дям мироощущение выгодно стоящим
у власти.

В
третьем рассказе, «О любви», Чехов
представил еще один вариант «футлярного»
существования в той области человеческих
отношений, где, казалось бы, не может
быть никаких «футляров». Небогатый
помещик Алехин, поря­дочный и благородный
человек, посвятил жизнь хозяйст­ву.
Он должен рассчитаться с долгами,
оставленными ему отцом, и погружен в
хозяйственные дела. Любимая жен­щина
имеет семью, тоже, как и он, связана
обязательства­ми — множеством нитей,
опутавших жизнь. Но еще есть одна —
решающая — причина: герои боятся жизни,
бо­ятся нового, боятся своих чувств,
не решаются довериться им. И далее:
Алехин признается, что ему некуда повести
за собой Анну Алексеевну — он не герой,
сам не имеет широких и привлекательных
идеалов. У него тот же быт, та же бескрылая
повседневность, мелочность существова­ния
— тот же «футляр». В этой возникающей
параллели ста­новится очевидным,
какое же это страшное явление —беликовщина.
Она опутывает человека во всех сферах
его жизни — на службе, в собственной
усадьбе, в самых скры­тых сердечных
отношениях — в любви. Но лишь потеря
обнару­живает бессмысленность и
пустоту жизни. Привычка к установившемуся
порядку, инерция существования пора­бощает
людские души, делает их неспособными
что-либо изменить в своей жизни.

Он
показывает, как ненормальная, ставшая
обычной, жизнь засасывает душу человека,
обезличивает его («Ионыч», «Человек в
футляре», «Крыжовник»); показывает и
возможность нравственного, духовного
сопротивления человека обыденной жизни
(«Учитель словесности», «Дама с собачкой»,
«О любви», «Невеста», «Моя жизнь», «Три
года», «Скрипка Ротшильда»). В более
поздних произведениях у Чехова появляется
мотив бегства героя, порыв к иной,
сознательной и красивой жизни. Но к
какой? Этого не знают ни герои, ни сам
автор. Вот почему очень примитивной
является интерпретация рассказа
«Невеста», рассматривающая решение
Нади отказаться от свадьбы и уехать в
город как решение уйти в революцию. В
рассказах и повестях Чехова важен не
столько внешний, сколько внутренний
сюжет. Нельзя сказать, что проза Чехова
бессобытийна — в ней люди любят, умирают,
переезжают с места на место, стреляются
— но по существу, это ничего не меняет,
жизнь в своей сложности и иррациональности
остается прежней. Зато меняется человек,
меняется его отношение к жизни, и это
изменение внутреннего мира человека и
есть настоящий сюжет чеховских рассказов.
Внешний конфликт в повести и рассказе
может быть исчерпан, но за пределами
рассказа или повести существует та же
неизменная жизнь. В художественном мире
Чехова нет открыто целенаправленного
подбора реалий, мотивов, черт характера.
Его рассказы отражают словно тот самый
мир, который течет за окном — в его
хаотичных, бессмысленных случайных
формах. Он настолько близок естественному
бытию, что, кажется, чеховская проза, да
и драматургия тоже, дают полную иллюзию
реальности. Однако Чехов не является
натуралистом, хотя какие-то точки
соприкосновения с натуралистическим
методом в его творчестве есть. Вместе
с тем, в его творчестве возникает
стремление к генерализации, к обобщению,
к созданию образов-символов (неподвижные,
спящие овцы в рассказе «Счастье»,
одинокий тополь в «Степи», крыжовник в
одноименном рассказе, футляр в рассказе
«Человек в футляре»). Но чеховский символ
не отличается двуплановостью, он не
является знаком скрытого второго плана,
как это будет у символистов. Символы
Чехова вырастают из быта, из предметного
мира произведений. В подтексте чеховских
произведений спрятана потаенная
авторская мысль о красоте, об истине,
вечно присутствующих в жизни. Она
выражается в чеховских образах-символах;
так, образ сада как воплощение гибнущей
красоты проходит через все творчество
Чехова («Черный монах» — быть может,
самый совершенный в художественном
отношении рассказ Чехова; «Вишневый
сад»). Чеховская проза необычайно
музыкальна; эта музыкальность выражается
не только в ее ритме, но больше всего в
композиции, когда через весь рассказ
(«Черный монах», «Скрипка Ротшильда»,
«Студент», «Без заглавия») проходят
мотивы и образы, развитие которых
подчиняются тем же законам, что и развитие
главной и побочной партий в музыкальной
сонате. Так развиваются мотивы сада и
черного монаха в уже упомянутом рассказе
Чехова, чтобы в финале слиться вместе
в сцене умирающего магистра Коврина. В
«Даме с собачкой» курортному роману
Гурова и Анны Андреевны аккомпанирует
«однообразный, глухой шум моря»,
напоминающий о вечности, о красоте, о
должной норме человеческого существования.
«Палата №6» — один из самых страшных
рассказов Чехова, но он словно освещается
мимолетным образом «стада оленей,
необыкновенно красивых и грациозных»,
вспыхнувшим в сознании умирающего
Рагина. Примеры можно продолжить. Все
эти образы и мотивы сообщают чеховским
произведениям неповторимую лирическую
тональность, которая взаимодействуют
с очень жестким, иногда смягченным
иронией, изображением жизни в ее
повседневном течении. Чеховский
«подтекст» переключает социально-нравственную
проблематику произведения в иной,
универсальный план.

Авторская
позиция:
В ранней прозе появляются и первые
сложные повествовательные формы, т.н.
«гибридные конструкции» — несобственно-прямая
речь и несобственно-авторское
повествование. К концу 80-х годов чеховский
творческий метод совершенствуется,
усложняется. Система художественных
приемов, которая была намечена уже в
ранней прозе, на протяжении второй
половины 80-х годов активно развивается,
совершенствуется и в поздних произведениях
писателя получает свое окончательное
становление.

Произведения
Чехова конца 80-х — 900-х гг., а особенно его
последние рассказы («На святках»,
«Архиерей», «Невеста») являются яркими
примерами глубокого проникновения в
сферу персонажей.
Авторская позиция
определила и характер конфликта в
произведениях Чехова. Врагами чеховских
героев нередко оказываются пошлость,
царящие вокруг них обывательские нравы
и порядки. Но, считая конфликты героя
со средой («среда заела») или благородного
героя с негодяями безнадежно устаревшими,
Чехов предпочитает строить столкновения
и сопоставления своих героев на иной
основе. Среда, окружение играют в
чеховских произведениях роль лишь
усугубляющих факторов, основная же
причина несчастия героев — в них самих,
в характере их взаимоотношений. В
рассказах и повестях, в которых друг
другу противостоят 2 персонажа («Враги»,
«Именины», «Дуэль»), наиболее
распространенный вид антагонизма —
непонимание людьми друг друга в силу
поглощенности каждого своим «вопросом»,
своей «правдой» или своим «ложным
представлением». И это позволяет Чехову
указать на сходство между противостоящими
друг другу персонажами, увидеть общее
там, где другим виделась бы лишь
непримиримость и противоположность. В
«Палате № 6» Рагин и Громов противоположны
только до известного предела, за которым
начинаются их разительное сходство и
общая судьба. Герои «Черного монаха»
(1894) совершают ошибки, ломая судьбу друг
друга и обвиняя в своей жизненной
трагедии другого, и здесь герои уравнены
скрытой общностью, одинаковой страдательной
зависимостью от враждебной им жизни.
Особенно наглядно новизна конфликта
проявилась в чеховских пьесах. В «Чайке»
то же равнораспределенное построение
конфликта, персонажи, казалось бы,
полярно разведенные в своем отношении
к любви и искусству, на деле обнаруживают
скрытую общность. Это ведет к тому, что
авторские представления о жизни
раскрывает не один центральный герой
пьесы, а в равной степени несколько или
сразу все действующие лица.

Одна из важных черт литературы — ее способность раскрыть тайны внутреннего мира человека, выразить душевные движения так точно и ярко, как этого не сделать человеку в повседневной, обычной жизни. В психологизме один из секретов долгой исторической жизни литературы прошлого: говоря о душе человека, она говорит с каждым читателем о нем самом. Новаторство Чехова в области психологизма во многом обусловлено выбором особого героя для изображения, а также своеобразным подходом Чехова к этому герою. В отличие от большинства своих предшественников Чехов сосредоточил внимание на идейно – нравственном состоянии и внутреннем развитии обыкновенных людей, а не исключительных личностей. Его в первую очередь интересует духовное, нравственное развитие такого человека, который в силу тех или иных причин весь погружен в поток повседневной материальной жизни, для которого обращение с обиходными предметами и вещами привычнее, чем операции с абстрактно-философскими понятиями и категориями. Одним словом, Чехов художественно исследовал, осмыслял внутреннее нравственное движение так называемого обыденного сознания.

Процесс пробуждения обыденного сознания представляет собой основной проблемный стержень зрелого творчества Чехова. Но писатель не мог обойти вниманием и обратный процесс, также характерный для «среднего» человека, для развития обыденного сознания. Постепенная утрата человеком естественных человеческих ценностей, подчинение себя «силе и лжи», потеря эмоциональной чуткости, переход к духовно ограниченной,сытой и довольной жизни — этот процесс постепенной духовной и нравственной деградации Чехов также изображал и осмыслял «изнутри», раскрывая психологические механизмы, превращающие в конце концов человека в раба («Ионыч», «Крыжовник»).

Одной из важных особенностей идейно-нравственного развития личности в чеховском изображении было то, что развитие это совершалось не целенаправленно, сознательно и последовательно, а как это обычно и бывает в повседневной жизни «рядового» человека — как будто бы случайно, стихийно; непосредственными поводами для него служили отдельные, не связанные между собой и часто малозначительные бытовые факты. Решающая роль в этом процессе принадлежала не рациональной, а эмоциональной сфере, не мыслям, а переживаниям, иногда даже — смутным, неосознанным или полуосознан ным настроениям. Личность нравственно менялась не столько через активную работу мысли, сколько через накопление однопорядковых настроений и переживаний.

Одна за другой угнетают «мелочи» Рагина из «Палаты № 6», доводя его в конце концов до психического срыва; постоянно и по разным поводам чувствует тоску, неудовлетворенность и раздражение Гуров («Дама с собачкой»); тяжелые, грустные настроения накапливаются в душе преосвященного Петра («Архиерей»). Везде решающую роль играют переживания и эмоциональные состояния, а размышления — это момент вторичный, не столь важный, хотя и необходимый. Существенны, как правило, не мысли, которые обычно смутны, незакончены, часто «не ухватывают» главного и ничего толком не проясняют, — важен в первую очередь сам факт появления этих мыслей (как у Никитина: он понимал, что уже сами по себе эти рассуждения — дурной знак) и их эмоциональная окрашенность. В этих условиях главное внимание в изображении внутреннего мира естественно переключалось на воссоздание смутных, не всегда осознанных душевных движений малой силы и интенсивности, отдельных настроений, постепенного накопления впечатлений. Важным и подлежащим изображению становились не столько отдельные психологические состояния, сколько общий эмоциональный тон, который их пронизывает. Как правило, это ощущения тоски, смутного беспокойства, неудовлетворенности, иногда страха, дурных предчувствий и т. п.; иногда наоборот — возбуждение, стремление к лучшему, предчувствие положительных перемен. Этот тон и составляет подводное течение чеховских рассказов, он существует в подтексте и составляет «базу» внутренней жизни героя, над ко торой уже надстраиваются отдельные мысли и переживания по разным конкретным поводам. Воссоздание такого внутреннего мира требовало, естественно, особых принципов и приемов психологического изображения. Кратко особенность чеховского психологизма можно выразить так: это психологизм скрытый, косвенный, психологизм подтекста. Способы и приемы психологического изображения у Чехова во многом отличаются от тех, которые мы наблюдали у его предшественников.

Начнем с того, что в рассказах и повестях Чехова внимание к процессам внутренней жизни никогда не заостряется и не подчеркивается в той степени, как у Лермонтова,Толстого, Достоевского. Внутренние монологи персонажей, занимающие целые страницы,— явление в прозе Чехова чрезвычайно редкое. О душевных движениях повествуется на равных правах с внешними событиями, а иногда и вообще как бы между прочим, мимоходом. Так, в третьей главке рассказа «Именины» изображение чувств и мыслей Ольги Михайловны занимает в целом очень небольшой объем текста — психологическое изображение «вкраплено» в обстоятельное повествование о подробностях лодочной прогулки, пикника, возвращения домой и т. д. Мысли героини все время отвлекаются на разные детали и происшествия. Оставшись на короткое время одна, она начинает думать; «Господи, боже мой, — шептала она, — к чему эта каторжная работа? К чему эти люди толкутся здесь и делают вид, что им весело? К чему я улыбаюсь и лгу? Не понимаю, не понимаю!» В художественной системе Толстого или Достоевского эти слова скорее всего стали бы началом большого внутреннего монолога, который герой довел бы до логического или эмоционального конца. У чеховского персонажа на это «нет времени»: «Послышались шаги и голоса. Это вернулись гости».

Композиция эпизодов всегда выдержана Чеховым так, что если до прихода гостей осталось, положим, три минуты, то читателю будет рассказано только о тех чувствах и мыслях, которые реально можно пережить именно в эти три минуты, не больше. Подробной детализации внутренних движений при этом, естественно, нет, но ведущий эмоциональный тон уже воссоздан, причем очень ненавязчиво и незаметно.Чехов не стремится сконцентрировать все штрихи, так или иначе характеризующие внутренний мир персонажа в данный момент, в относительно законченном фрагменте текста, — наоборот, «разбрасывает» их по тексту, постоянно перемежая собственно психологическое изображение деталями сюжета и предметного мира. Психологическое состояние персонажа, складываясь из этих штрихов, выясняется постепенно и незаметно для читателя, у которого не остается впечатления пристального авторского внимания к внутреннему миру героя. Так, в рассказе «Случай из практики» изображение душевного состояния главного героя, Ковалева, и его ночных размышлений начинается с короткого замечания о том, что ему «не хотелось спать, было душно и в комнате пахло краской». Затем следует описание фабрики, бараков, складов и сказано, что в одном из бараков багрово светились два окна. Потом следуют размышления Ковалева о рабочих и хозяевах, о бессмысленности положения и тех и других. Эти размышления прерываются «странными звуками» — сторожа бьют одиннадцать. Дальше следует фраза, которая формально не принадлежит Ковалеву, но, по существу, характеризует, конечно, его внутренний мир: «И похоже было, как будто среди ночной тишины издавало эти звуки само чудовище с багровыми глазами, сам дьявол, который владел тут и хозяевами, и рабочими, и обманывал тех и других». Ковалев выходит со двора в поле:«- Кто идет? — окликнули его у ворот грубым голосом. „Точно в остроге.», — подумал он и ничего не ответил». Здесь психологическое изображение вновь прерывается описанием майской ночи, за которым следуют опять размышления Ковалева, прерванные в самом конце краткой пейзажной зарисовкой, которая плавно переходит в продолжение размышлений.

Только к этому моменту картина психологического состояния героя обретает четкость, его настроение становится ясным для читателя. К постепенно сложившемуся впечатлению остается добавить один-два штриха: снова сторожа отбивают время, и Ковалев думает: «Ужасно неприятно!» И, наконец: «Ковалев посидел еще немного и вернулся в дом, но долго еще не ложился». В этой фразе психологического изображения как такового нет, но за умолчанием мы легко читаем настроение героя.Таким образом, общий психологический тон, общее настроение героя складываются здесь из ряда фрагментов, которые даны вперемешку с непсихологическими деталями и картинами; каждый из фрагментов сам по себе неполон, не исчерпывает душевного состояния и достаточно краток. Чехов использует одновременно разные формы психологического изображения. Так, в приведенном выше отрывке использован внутренний монолог, несобственно-прямая речь, авторское психологическое сообщение, психологическая деталь-впечатление, прием умолчания. У всех этих форм одна и та же задача — воссоздать психологическое состояние героя,— но внешне они весьма несхожи и поэтому на первый взгляд даже не связываются друг с другом, не осознаются как части единого целого. Такой прием разбивает впечатление авторской сосредоточенности исключительно на изображении внутреннего мира, нарушает некоторую монотонность длительного и непрерывного психологического анализа.Чеховское психологическое повествование ненарочито, и картина душевного состояния персонажа возникает в сознании читателя как бы сама собой, без целенаправленных усилий автора.

Еще одна важная черта чеховского психологизма: он не детализирует внутренний мир героев, т. е. не стремится последовательно описать и разъяснить каждое душевное движение, каждый элемент внутренней жизни. Чехов старается найти и художественно воссоздать основу, доминанту внутренней жизни героя, передать ведущий эмоциональный тон, психологический настрой персонажа.

Это специфическое качество чеховского психологизма находится в теснейшей связи с преобладанием в его творчестве малой повествовательной формы — рассказа и повести, для которых необходима максимальная емкость каждого элемента стиля, в том числе и элементов психологического изображения. Чехов руководствуется особыми художественными принципами: он предпочитает сделать психологическое явление понятным из самого его изображения, ничего дополнительно не объясняя. Он не стремится сделать смутное четким, выразить невыразимое, но воспроизводит это смутное и невыразимое с таким мастерством, что читатель невольно проникается эмоциональным состоянием персонажа, чувствует его без всяких объяснений. Такой подход к внутреннему миру позволил Чехову достичь исключительного совершенства в художественном изображении эмоциональных состояний человека. За счет чего же удается Чехову достичь глубины и тонкости психологического изображения и сочетать эти качества с экономностью и ненавязчивостью своего психологизма? По-видимому, прежде всего за счет активного обращения к читательскому сопереживанию, сотворчеству. В чеховской художественной системе особая авторская и читательская позиция по отношению к персонажу. Чехов стремится к тому, чтобы читатель невольно поставил себя на место персонажа, отчасти даже отождествил себя с ним, почувствовал себя в той психологической ситуации, в которой оказался персонаж в рассказе. «Когда я пишу, я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам» (Суворину, 1 апреля 1890 г.). Чехов активно подключает ассоциации, воспоминания, впечатления — словом, весь читательский опыт для создания психологического образа. Вот, скажем, пример, из повести «Мужики»: «Николай, который не спал всю ночь, слез с печи. Он достал из зеленого сундучка свой фрак, надел его и, подойдя к окну, погладил рукава, подержался за фалдочки — и улыбнулся. Потом осторожно снял фрак, спрятал в сундук и опять лег». Скрытность и неакцентированность чеховского психологизма не помешали здесь писателю изобразить довольно сложный комплекс эмоций. Психологическое изображение получилось необычайно емким: в нем сосредоточены и воспоминания Николая о жизни в Москве, и грусть, и сожаление, и мысль о том, что его жизнь уже кончилась, и еще множество других оттенков. Но все это присутствует в отрывке не прямо, а в подтексте, душевное состояние героя изображено при помощи скрытых форм психологизма. Читатель, активно сопереживая герою, получает художественной информации о его внутреннем мире больше, чем ее формально содержится в тексте; видя только отдельные штрихи, он может по ним дорисовать всю картину в своем воображении.

Эффект сопереживания и сотворчества в прозе Чехова достигается с помощью ряда художественных приемов. Система элементов его стиля организована таким образом, что стимулирует читательскую активность, намечая лишь основные контуры психологического состояния, а в остальном вполне полагаясь на читателя. Одной из таких форм является несобственно-прямая внутренняя речь, во многом потеснившая ту форму внутреннего монолога, которая была характерна для предшественников Чехова и получила наиболее совершенное воплощение в творчестве Л. Толстого. Приведем пример несобственно-прямой внутренней речи и посмотрим, какими художественными особенностями и преимуществами она обладает:

«Ей казалось, что в городе все давно уже состарилось, отжило и все только ждет не то конца, не то начала чего-то молодого, свежего. О, если бы поскорее наступила эта новая, ясная жизнь, когда можно будет прямо и смело смотреть в глаза своей судьбе, сознавать себя правым, быть веселым, свободным! А такая жизнь рано или поздно настанет! Ведь ‘будет же время, когда от бабушкина дома. не останется и следа, и о нем забудут, ни кто не будет помнить («Невеста»). Вся гамма оттенков эмоционального состояния передана исключительно отчетливо, ощутимо, но не прямо, а через обращение к сопереживанию читателя. Мысли героя даны нам непосредственно, ощущение же его эмоционального состояния — скрыто, в подтексте, и реализация этого подтекста в читательском сознании становится возможной именно благодаря несобственно-прямой внутренней речи.

Психологизм здесь действует незаметно, но тем не менее полностью достигает своей цели. Одним из наиболее действенных способов вызвать читательское сопереживание и сотворчество является использование деталей-намеков, своего рода вех, которые помогают читателю «подбавить недостающее» в соответствии с авторским замыслом. Такого рода детали — незаменимый прием для создания в произведении определенной атмосферы, настроения, эмоционального тона. Вот пример из рассказа «У знакомых»: «Он. вдруг вспомнил, что ничего не может сделать для этих людей, решительно ничего, и притих, как виноватый. И потом сидел в углу молча, поджимая ноги, обутые в чужие туфли». В начале рассказа эти самые туфли были просто «старые домашние туфли» хозяина, герой чувствовал себя в них очень удобно и уютно, а вот теперь — «чужие».

Психологическое состояние героя, перелом в настроении практически исчерпывающе переданы одним-единственным словом — пример редкой выразительности художественной детали. Близко к описанному приему и использование Чеховым художественной детали в психологическом пейзаже. Если кратко охарактеризовать главную особенность его пейзажа, то можно сказать, что психологическое состояние персонажей не прямо воссоздается, а «приписывается» нейтральным самим по себе картинам природы: «Над садом светил полумесяц, и на земле из высокой травы, слабо освещенной этим полумесяцем, тянулись сонные тюльпаны и ирисы, точно прося, чтобы и с ними объяснились в любви». Так воссоздано в рассказе «Учитель словесности» счастливое состояние Никитина и Манюси. Душевный настрой героев привносит в картины природы тот смысл, которого в них объективно нет. Этот способ психологического изображения не только позволяет воспроизвести психологическое состояние косвенно, довольно тонко и в то же время художественно экономно, но и дает широкие возможности для того, чтобы создать определенную психологическую атмосферу, помочь читательскому сотворчеству.

Детали «мира вещей» чаще всего используются Чеховым как форма психологического изображения самым простым и естественным способом: в повествовании подчеркнуто, что детали предметного мира даны в субъективном восприятии героев.Часто восприятие персонажем той или иной детали, реакция на тот или иной факт действительности внешне как будто не соответствуют самому явлению, кажутся нелогичными и немотивированными самому герою, как, например, в неоднократно цитировавшемся многими исследователями эпизоде из «Дамы с собачкой» — об «осетрине с душком».

Впрочем, восприятие детали предметного мира используется Чеховым для воссоздания не одних только отрицательных эмоций по поводу грубости и пошлости жизни. Не менее важно для него умение героя видеть в деталях обыденного «красоту и правду».«Дома он увидел на стуле зонтик, забытый Юлией Сергеевной, схватил его и жадно поцеловал. Зонтик был шелковый, уже не новый, перехваченный старою резинкой; ручка была из простой, белой кости, дешевая. Лаптев раскрыл его над собой, и ему показалось, что около него даже пахнет счастьем» («Три года»). Важнейшую роль в системе чеховского психологизма играют формы замаскированного психологического изображения, когда формально о внутреннем мире человека как будто вообще ничего не сообщается, а на самом деле происходит скрытое воссоздание настроения, эмоционального состояния путем активного подключения читательского со творчества.

Так, например, в повести «Новая дача» сцена драки отца и сына Лычковых дана как будто бы чисто объективно, вне чьего-либо восприятия. Но на эту сцену смотрит инженер с семьей, и мы не можем не представить себе того впечатления, которое производит драка на инженера, на Елену Ивановну и их дочь. А чтобы читатель «не забыл» наполнить эту сцену психологическим содержанием, Чехов направляет его восприятие, в следующем же абзаце переключая внимание с Лычковых на семью инженера: «На другой день утром Елена Ивановна уехала с детьми в Москву. И пошел слух, что инженер продает свою усадьбу.» Очевидно, тяжелое впечатление от этой дикой, бессмысленной сцены оказалось последней каплей; настроение тоски и безнадежности окончательно захватывает героев и делает невозможной их дальнейшую жизнь в усадьбе. Таким образом, один из ключевых моментов в психологическом движении характеров читатель должен полностью домыслить самостоятельно. Это становится возможным благодаря тому, что читателю известны предшествующие переживания героев, постепенные изменения в их настроениях.

В систему чеховского психологизма органически вошла и такая своеобразная форма изображения, как умолчание о процессах внутреннего мира. Чаще всего она применяется Чеховым в кульминационные моменты повествования, для описания наиболее острых, напряженных душевных состояний. Вот как описывается, например, трагическое событие в рассказе «В овраге»: «Аксинья схватила ковш с кипятком и плеснула на Никифора. После этого послышался крик, какого еще никогда не слыхали в Уклееве, и не верилось, что небольшое, слабое существо, как Липа, может кричать так». Чехов изображает потрясение Липы очень скупо, осторожно, как бы стесняясь или сомневаясь в том, возможно ли вообще передать подобное состояние, а если возможно, то позволительно ли его анализировать. И в то же время он «вполне рассчитывает на читателя» и поэтому может ничего не прибавлять к сказанному, не давать собственно психологического изображения: читатель уже почувствовал психологическое состояние Липы сам, проникся им. В использовании приема умолчания принцип чеховского психологизма — расчет на читательское сотворчество — проявляется наиболее отчетливо. Чрезвычайно своеобразно используется Чеховым изображение внутренних процессов через их внешние проявления — мимику, телодвижения, речь. Внешнее выражение у героев Чехова почти всегда не совпадает с внутренним состоянием, иногда парадоксально ему не соответствует. Вероятно, это происходит потому, что основа психологического мира героев — настроение, эмоциональный тон, тонкие душевные движения, на которые Чехов обращает главное внимание, вообще с трудом поддается внешнему выражению, не находит соответствующей формы, а если находит — то не вполне точную. Так, например, беспричинное, казалось бы, раздражение Анны Акимовны («Бабье царство»), истеричность Веры Кардиной («В родном углу»), резкая вспышка Якова Бронзы, ни с того ни сего обругавшего Ротшильда («Скрипка Ротшильда»), — все это так или иначе выражает общее состояние этих героев — состояние неудовлетворенности, тоски, смутных порывов к лучшему, но выражает очень приблизительно, неадекватно, условно. Перед нами скорее не изображение (подобное в существенных чертах изображаемому), а намек, знак внутренних процессов и состояний, который с самими этими процессами и состояниями имеет иногда очень мало общего. Здесь опять-таки активная роль выпадает на долю читателя: ему предстоит «расшифровать» этот знак, угадать его подлинное психологическое содержание. Для того чтобы вызвать читательское сопереживание и создать определенный психологический рисунок, Чехов часто использует темповую и ритмическую организацию речи. Большая роль темпоритма в системе психологизма, направленного, прежде всего, на воссоздание эмоционального мира личности, вполне понятна: ведь разные типы тем повой и ритмической организации прямо и непосредственно воплощают в себе определенные эмоциональные состояния и обладают способностью с необходимостью вызывать именно эти эмоции в сознании читателя.

Проиллюстрируем сказанное небольшим отрывком из «Дамы с собачкой»: «Сидя рядом с молодой женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенный и очарованный в виду этой сказочной обстановки — моря, гор, облаков, широкого неба, — Гуров думал о том, как в сущности, если вдуматься, все прекрасно на этом свете, все, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве». Роль особого, плавного, размеренного построения фразы в создании эмоционального колорита этой сцены очевидна, она ощущается без всякого анализа. Торжественный и возвышенный строй мыслей героя представлен здесь с помощью ритмической и темповой организации текста буквально с физической ощутимостью. О том же самом можно было бы сказать иначе — короткими фразами, например, и тогда тут же пропала бы особая психологическая атмосфера, перед нами был бы уже совсем иной внутренний мир, иное эмоциональное состояние.

Таким образом, заслуга Чехова в развитии психологизма состоит, прежде всего, в том, что в его творчестве получили художественное освоение новые формы и аспекты внутренней жизни человека. «Приблизив» свой психологизм к сознанию обыкновенного человека, раскрыв поток повседневной психологической жизни, Чехов показал, что малозаметные, скрытые душевные движения могут приводить к серьезным жизненным результатам, как они становятся формой идейно-нравственных исканий, меняющих в конечном счете духовное содержание человеческой личности.

Обновлено: 09.01.2023

Вывод. Повесть неоднозначна. Можно принять мир Коврина, а можно — мир Песоцких. Герою хорошо в мире галлюцинаций, но как быть тем, кто рядом и кому там плохо? Ведь Коврин не отказался от женитьбы на Тане, повел ее в свой мир, но в какой?

Можно принять мир Песоцких, здоровый, полный забот и работы, им там неплохо, но как быть Коврину, которому там плохо? Правда, Таня, согласившись на замужество, не знала, что он болен, потом пыталась его лечить. Таня честнее Коврина.

Вопросы для обсуждения

Итог урока.

1. Источник: Литература. 10 класс. Беляева Н. В., Иллюминарская А. Е. — М.: Просвещение. (вернуться)

3. Горький М. Собр. соч.: В 30 т. — М., 1950. — Т. 5. — С. 418. (вернуться)

Сад — это олицетворение природы, которая всегда влияла на души людей. Чехов показывает цветущий сад, полотно из белых цветков вишни, тонкость красоты вишневых деревьев. Такое оставляет след в душе человека, но и подчеркивает мелочность человеческих отношений, несовершенство человека перед природой.
Это символ уходящего: продажа сада- уход из класса дворян, конец из прожитой жизни. Люди умные, образованные, но не в силах сохранить сад, лучшую часть своей жизни.
Вся Россия-наш сад: Символ будущего, прекрасной новой жизни России. Но смогут ли это сделать? Вопрос остается открытым.

Антон Павлович Чехов — классик русской литературы, известный как автор романов и драматургических произведений. Его пьесы заложили основу для развития нового литературного направления — психологической драмы. Главным предметом исследования писателя стал внутренний мир человека, его переживания, а не обстоятельства внешней среды.

Учитель проверяет на плагиат?
Закажи уникальную работу у наших авторов. Напишем в течение дня!

Связаться с нами:

Судьба актрисы, сыгравшей главную роль в спектакле, сравнивается с участью чайки. Нина влюбляется, ставит на карту все, убегает с любовником Тригориным, но переживает его предательство. Девушка теряет ребенка, остается одна и продолжает работать в небольшом театре. Цена любви — еще одна философская проблема, поднятая автором. Сложные испытания, однако, не сломали Нину.

Драматургия А.П. Чехова — уникальное явление в русской литературе рубежа XIX-XX веков. Автор глубоко исследует внутренний мир героев и помогает им найти смысл жизни и вступить на путь саморазвития и нравственного совершенствования.

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.

Описание презентации по отдельным слайдам:

Презентация по литературе, посвященная 150 летию Антона Павловича Чехова

В центре каждого рассказа один случай, но раскрытие его дает возможность проследить целую историю жизни человека. Эти жизненные истории создают обобщающее представление о характере современной жизни.

В центре рассказа – история учителя Беликова. Он прячет в футляр не только часы и перочинный нож, но и свои мысли, чувства, отношение к людям и жизни. Не изучая, не зная и не понимая жизни, он боится ее, инстинктивно хоронится от нее, подозревая, что его повсюду стерегут опасности.

Полученная анонимная карикатура, катанье Вареньки и ее брата на велосипеде – все это вырастает в его сознании в приближающуюся катастрофу… Но жизнь требовала активного шага, а он, привыкнув к распоряжениям, данным извне, боялся нового движения даже в своей личной жизни.

К сожалению, большинство людей не только не противодействует футлярной жизни, но и впитывает в себя это пагубное явление.

Потрясенный Беликов не пытается бороться, а покорно уходит из пугавшей его жизни, осуществив, наконец, долгожданную мечту.

Чехов показывает, как люди, не занятые полезной общественной деятельностью, не умеющие по-настоящему трудиться, ограничивают себя малой задачей, создают иллюзии цели, расходуют энергию, молодость на ее выполнение. Такие люди не видят, не понимают свое истинное предназначение в жизни.

Таким образом, Чехов показывает, как достижения узенькой цели вытравило из него все человеческое и привело к скотоподобной жизни. В финале рассказа Николай Иванович вполне удовлетворен осуществлением своей мечты, а брат Иван Иванович критически осмысливает весь его неразумный путь к достижению нищенской цели.

Алехин — нерешительный, робкий, слабый, всегда и во всем поступающий согласно общепринятой морали. Чехов показывает, как следование этим общепринятым представлениям и добропорядочности губит глубокое, нежное чувство, ведет человека к падению, опустошает его жизнь.

Алехин, оправдывая свою нерешительность взять на себя ответственность за дальнейшую судьбу женщины, в конечном итоге понимает, как мелко и обманчиво было все то, что мешало им любить друг друга.

Трилогия завершается, но не кончаются раздумья читателя о жизни и счастье, красоте и любви, робости и смелости. И словно бы желая еще раз на прощанье сказать, что выход есть, надо его искать, не отчаиваясь и не уставая. Поэтому автор завершает трилогию картиной счастливой радостной природы.

2 Смотреть ответы Добавь ответ +10 баллов

Ответы 2

м. пришвин имел ввиду нравственную борьбу которая происходит внутри человека.

моё мнение: в каждом человеке внутри его самого происходит некая борьба добра со злом. и только сам человек вправе решать кто из них победит. а победит тот чью сторону ты будешь поддерживать. будешь стараться добро ( зло) выталкнуть из себя с так называемого противника

Акто вам нравится больше всех? про него и напишите. расскажите о его чертах характера, о его особенностях, почему он вам нравится и т.д. я бы написал про

Читайте также:

  

• Новое политическое мышление и перемены во внешней политике 1985 1990г кратко

  

• Рекомендации родителям по учебе детей в школе

  

• Непременным условием развития школы наших дней является

  

• Принцип этической и юридической правомочности психолога кратко

  

• Школы управления качеством приоритетные направления основные положения концепции инструменты

Какова философская проблематика рассказов Чехова?

Антон Павлович Чехов является признанными мастером короткого рассказа, и для его творчества характерно глубокое проникновение в жизнь простого человека. Большинство его рассказов можно условно разделить на две категории, рассказы о становлении человека и юмористические рассказы о реалиях жизни обывателя. Отсюда можно проследить и две основные философские линии его произведений.

В юмористических рассказах Чехов высмеивать пошлость и ограниченность человека, его преклонение перед чинами и должностями, его готовность мгновенно переметнуться, подстроиться под ситуацию, наплевав на моральные принципы.

Таков например Тонкий человек Порфирий, который радостно встречает Толстого друга и ведет себя с ним на равных, пока не выясняется, то толстый занимает куда более высокую должность.

В рассказах другого направления Чехов показывает как реальности обывательской жизни способны уничтожить в человеке все прекрасные порывы и как презрение к духовной нищете окружающих с годами превращается в такую же духовную нищету. Это рассказы о смысле жизни и классическим примером такого произведения является молодой мечтатель доктор Старцев, способный любить и презирать, который становится средним и невзрачным Ионычем.

Чехов в своих рассказах и плачет и смеется над бедностью жизни, не материальной, но духовной, и старается донести это свое видение до читателя, заставить того задуматься и может быть измениться к лучшему, узнав себя в одном из малопривлекательных героев.

автор вопроса выбрал этот ответ лучшим

Велик Антон Папвлович именно в своих рассказах, где с прирожденностью едкостью высмеивает все пороки своего окружения.

Сам прожив весьма трудную жизнь мальчика из семьи купца, Антон Павлович сохранил в себе неистребимую иронию и сарказм – именно выводить на поверхность все пороки тогдашней царской России и так, что многие его рассказы такие, как “Человек в футляре”, Тонкий и толстый”, “Смерть чиновника”, Анна в петлице” стали зеркалом всего пошлого и подлого в человеческой натуре.Если хорошо приглядеться к современным людям и нашему окружению, мы поймем, что и в начале 21 века остались те же характеры и те рабские души, которые боятся всего и всех, становятся премудрыми пескарями ради сохранения своего мерзкого покоя, готовы пойти на унижение и лизоблюдство. Прошло много лет, но человеческие типы и человеческие характеры остались прежними.Вот и именно в этом и философская глубина рассказов Антона Павловича Чехова.

в избранное ссылка отблагодарить

Чехов пришел в русскую литературу, когда в ней творили такие гиганты, как Толстой и Достоевский, скрупулезно, чуть ли под лупой рассматривавшие конфликт добра со злом.

Темы, которые затрагивал Чехов, в корне отличались: за кажущейся простотой поднятых Чеховым проблем скрывается глубочайшая пропасть, в которой растворяются и тонут человеческие судьбы.

Чехова – моралист мелких пороков. Его герои страдают не из-за убийства, грабежа или прелюбодеяния. Он как автор не навязывает читателям никакой конкретной позиции, не выдает моральных императивов и не обещает мистического просветления. Он просто ставит диагноз, но делает это как настоящий доктор – ненавязчиво и беспристрастно, с большой осторожностью и деликатностью.

в избранное ссылка отблагодарить

Источник: http://prochekhov.ru/1451-kakova-filosofskaya-problematika-rasskazov-chehova

Проблематика рассказов А. П. Чехова

Рассказы А. П. Чехова просты, коротки, но за этой видимой простотой при каждом следующем прочтении мы находим что-то новое, более глубокий смысл, обращаем внимание на сложное художественное построение.

Рассказы предельно лаконичны и требуют, соответственно, определенных художественных приемов, таких как сжатость повествования, когда многое оказывается сказанным “за скобками произведения”, пресуппозиция, когда читатель понимает многое и без объяснения автора. Таким образом, Чехов следует своему утверждению: “Краткость – сестра таланта”.

При этом писателю удается уместить очень многое в небольших по объему произведениях.<p>

В основном, в рассказах можно выделить два главных пункта: наличие социальных типажей (то есть изображение в лице отдельного человека какого-либо качества) и многообразие человеческих натур вообще.

Если предметом изображения должен был стать общечеловеческий недостаток – автор показывал отдельного человека; если порок встречался нечасто и заслуживал особого внимания – судьба человека прослеживалась целиком (например, рассказ “Ионыч”).

И очень мало присутствует в рассказах авторской субъективности, он предоставляет читателю возможность самостоятельно подумать над типажами и насущными проблемами.<p> В рассказе “Хамелеон” мы видим некую ситуацию, из которой можно сделать большие выводы.

Он, безусловно, очень смешон, но за этим смехом, как обычно и бывает у Чехова, проглядывается трагизм ситуации, и становится грустно. Имя главного героя стало нарицательным, появилось даже понятие “хамелеонства” – готовности в угоду чинам моментально менять свое мнение или решение. Чинопочитание присутствует и в другом рассказе Чехова – “Смерть чиновника”.

У Чехова, в целом, авторская позиция четко не выражена, и таким образом проблематика по сути тоже не видна отчетливо. Но справедливость чеховской идеи доказывается самой логикой жизни, и, следовательно, можно считать одной из главных идей – непрерывность течения жизни и невозможность ему противостоять.

Может ли человек вырваться из среды? Кто сильнее: человек или среда? На эти вопросы Чехов отвечает так: да, человек способен победить среду, но при наличии у него высших душевных качеств. Изображаемые же им герои сами хотят оставаться в своей среде, втягиваясь в нее все больше и больше.

Основными качествами персонажей его рассказов является, во-первых, отсутствие внутреннего стержня, потеря направления действия. Так, Душечка не знает, зачем она живет, зачем думает, и, не видя перед собой примера для подражания, объекта, на который можно направить свои силы, она оказывается беспомощной и бесполезной. Во-вторых (и это является главной целью Чехова), автор наносит сокрушительный удар по пошлости, в самом широком смысле этого понятия. Для него пошлость – это превращение людей в подобия человека. Тонко чувствуя свое время, понимая, что господствует такой тип людей, Чехов показывал, что дух времени лишает людей уверенности, обрекая на прозябание.

Однако нельзя списывать на дух времени абсолютно все (хотя, как уже было сказано, с этим стоит считаться). Человек сам может строить свою жизнь, и примером этому служит сам автор. Из схватки со средой можно выйти победителем, именно поэтому Чехов не жалеет своих слабых героев, поскольку знает, что они в силах все изменить.

(No Ratings Yet)
Loading…

Що робить людину великою.

Ви зараз читаєте: Проблематика рассказов А. П. Чехова« Василь Стус – досить кровіМарта Тарнавська – Планета кохання »

Источник: https://ukr-lit.com/problematika-rasskazov-a-p-chexova/

Темы, сюжеты и проблематика чеховских рассказов | Свободный обмен школьными сочинениями 5-11 класс

Антон Павлович Чехов был замечательным мастером короткого рассказа и выдающимся драматургом. Его называли «интеллигентным выходцем из народа».

Своего происхождения он не стеснялся и всегда говорил, что в нем «течет мужицкая кровь». Чехов жил в эпоху, когда после убийства народовольцами царя Александра II начались гонения на литературу.

Этот период русской истории, длившийся до середины 90-х годов, называли «сумеречным и хмурым».

До 1880 года Чехов считался юмористом, на страницах своих литературных произведений писатель боролся с «пошлостью пошлого человека», с ее разлагающим влиянием на души людей и русскую жизнь в целом. Главными темами его рассказов стали проблема деградации личности и философская тема смысла жизни.

К 1890-м годам Чехов становится писателем с европейской известностью. Он создает такие рассказы, как «Ионыч», «Попрыгунья», «Палата № 6», «Человек в футляре», «Крыжовник», «Дама с собачкой», пьесы «Дядя Ваня», «Чайка» и многие другие.

В рассказе «Человек в футляре» Чехов протестует против духовного одичания, мещанства и обывательщины. Он ставит вопрос о соотношении в одном человеке образованности и общего уровня культуры, выступает против ограниченности и глупости. Многие русские писатели поднимали вопрос о недопустимости работы в школе, с детьми людей с низкими моральными качествами и умственными способностями.

Обратите внимание

Образ учителя греческого языка Беликова дан писателем в гротескной, утрированной манере. Этот человек не развивается. Чехов утверждает, что отсутствие духовного развития, идеалов влечет за собой умирание личности.

Беликов давно духовный мертвец, он стремится только к мертвой форме, его раздражают и злят живые проявления человеческого разума и чувств. Была бы его воля, он бы все живое заключил в футляр. Беликов, пишет Чехов, «замечателен был тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате.

И зонтик у него бы в чехле, и часы в чехле из серой замши…». Любимое выражение героя «Как бы чего не вышло» ярко характеризует его.

Беликову враждебно все новое. Он всегда с похвалой говорил о прошлом, новое же его пугало. Он закладывал уши ватой, носил темные очки, фуфайку, несколькими слоями одежды был защищен от внешнего мира, которого опасался больше всего. Символично то, что в гимназии Беликов преподает мертвый язык, где уже ничего никогда не изменится.

Так Чехов высмеивал поведение робкой интеллигенции 90-х годов.

Рассказ «Ионыч» – еще один пример «футлярной жизни». Герой этого рассказа – Дмитрий Ионович Старцев, молодой врач, приехавший работать в земскую больницу. Он работает, «не имея свободного часу». Его душа стремится к высоким идеалам.

Старцев знакомится с жителями города и видит, что они ведут пошлое, сонное, бездуховное существование. Обыватели все «картежники, алкоголики, хрипуны», они раздражают его «своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом». С ними невозможно поговорить о политике или науке. Доктор наталкивается на полное непонимание.

Обыватели в ответ «заводят такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти».

Старцев знакомится с семьей Туркиных, «самой образованной и талантливой в городе», и влюбляется в их дочь Екатерину Ивановну, которую в семье ласково называют Котиком. Жизнь молодого доктора наполняется смыслом, но оказалось, что в его жизни это было «единственной радостью и… последней».

Котик, видя интерес к ней со стороны доктора, в шутку назначает ему свидание ночью на кладбище. Старцев приходит и, напрасно прождав девушку, возвращается домой, раздраженный и усталый. На следующий день он признается Котику в любви и получает отказ. С этого момента решительные поступки Старцева прекратились.

Он чувствует облегчение: «перестало беспокойно биться сердце», жизнь его вошла в привычное русло. Когда Котик уехала поступать в консерваторию, он страдал три дня.

К 35 годам Старцев превратился в Ионыча. Его перестали раздражать местные обыватели, он стал для них своим. С ними он играет в карты и не чувствует никакого желания развиваться духовно.

Он отгородился от всего мира и не хочет ничего знать о нем.

Чехов создал новый тип рассказа, в них он поднимал важные для современности темы. Своим творчеством писатель внушал обществу отвращение «к сонной, полумертвой жизни».

Источник: http://resoch.ru/temy-syuzhety-i-problematika-chexovskix-rasskazov/

Проблематика рассказов А.П. Чехова

Категория: Чехов А.П. <p> Actionteaser.ru – тизерная реклама

«Равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть», – считал А.П. Чехов. Этот человек, начавший свою профессиональную деятельность с карьеры врача, а затем ставший одним из самых известных писателей мирового масштаба, именно равнодушие считал болезнью своего времени.     Еще в 18 веке А.Н.

Радищев писал в «Путешествии из Петербурга в Москву»: «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человеческими уязвлена стала». Под этими словами, на мой взгляд, с полной уверенностью мог бы подписаться и Чехов. Но его, как человека глубоко неравнодушного, волновали причины человеческих страданий.

Я думаю, что их он видел в равнодушии человека к самому себе, своему высшему предназначению и, как следствие, равнодушие ко всему окружающему.     Чехов с болью замечает, что его современники боятся жить, а не существовать. Жизнь им кажется враждебной, готовой в каждый миг лишить самого дорого, ценного, родного. Поэтому люди закрываются, прячутся, придумывают себе всяческие «футляры».

И не замечают, как умирают в них, превращаются в живых мумий. Наглядный пример такого отношения к жизни – герой рассказа «Человек в футляре» Беликов.     Этот человек преподает в гимназии. Он должен воспитывать, передавать опыт, учить жизни.

Он существовал по инерции, находя отдушину лишь в «мертвых» (!) языках, которые преподавал.     Чехов показывает, что Беликов давно превратился в ходячую мумию. И он погиб от одного единственного соприкосновения с жизнью – в лице Вареньки Коваленко. Именно из-за нее Беликов немного «приоткрыл свой футляр», почувствовал к девушке что-то, напоминающее живую эмоцию. И… не смог перенести этого.

    Конечно, учитель Беликов – это патологический пример. Большинство людей не доводят себя до такого состояния, но то, что у всех есть футляры, в которых они закрываются от жизни, Чехов был уверен. Самый распространенный «футляр» – это равнодушие.     В рассказе «Крыжовник» мы знакомимся с человеком, который посвятил всю жизнь осуществлению своей мечты.

Вы скажете: «Что в этом плохого? Это же прекрасно!» Да, но мечта лишила Николая возможности радоваться жизни, замечать других людей.     Чимша-Гималайский грезил о своей маленькой усадьбе – домике с участком земли. И непременно ему хотелось, чтобы у него рос крыжовник. Эта кислая неприметная ягода стала символом смысла жизни героя, его мечты – такой же серой, будничной, убогой.

Автор глубоко убежден, что «человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».     Но люди забыли про это. Они прячутся в свои «футляры», прикрываясь равнодушием ко всему, что их не касается.     Мало того, из равнодушия вырастают более страшные поступки.

Так, герой рассказа женился на старой некрасивой вдове, у которой были деньги, буквально морил ее голодом, а когда она умерла, то купил с помощью ее денег имение и «зажил припеваючи». Никто и ничто его больше не интересовало.     Герои рассказа «О любви», на первый взгляд, интеллигентные и порядочные люди. Но и они заражены равнодушием, прежде всего, к самим себе.

Они не обращают внимания, душат в себе настоящие, глубокие чувства, склоняя голову перед условностями и стереотипами.     И действительно, так жить гораздо легче, чем ежеминутно бороться с рутиной и серостью, которая зачастую окружает людей в повседневной жизни. Такая борьба сродни подвигу, это Чехов прекрасно осознает.

Но если «плыть по течению», не пытаясь ничего изменить, то человека ждет неминуемая смерть, нравственная и физическая деградация.     Так произошло с героем рассказа «Ионыч». Из молодого перспективного врача Дмитрий Ионыч Старцев превратился в обрюзгшего, сварливого старика, все существо которого занимали лишь приземленные, мелкие интересы (еда, карты, деньги).

    Именно из-за своего равнодушия люди теряют самое дорогое, то, чем они больше всего дорожат. Герои пьесы «Вишневый сад», к примеру, – Раневская и гаев – потеряли свое имение, свое родину, вместе с ним – свое прошлое и настоящее, а значит, они лишились и своей жизни.

    Таким образом, я считаю, что именно равнодушие А.П.Чехов считал «болезнью века».

По его мнению, это самый страшный грех, убивающий в человеке его божественную суть и разрушающий основы человеческого бытия.<p> 

1925 год. Технологический институт в Москве. Перед входом — толпа. Все спрашивают: “Нет ли лишнего билетика?” Огромный зал набит до отказа. Лишь в партере, в первых рядах, забронированных начальством, есть свободные места —”сиятельные господа” задерживаются. На сцену выходит Маяковский. Огромный, в своей знаменитой желтой кофте. Он оглядывает зал и делает широкий жест в сторону переполненной галерки:     — Эй, молодежь, сыпьте сюда, есть свободные места. “Молодежь”, сметая контролеров, заполняет

Его произведения с романтическими героями потрясли русского читателя верой во всемогущество свободного человеческого духа, страстной, всезахватывающей жаждой обновления, жизнеутверждающей верой в подвиг.

Главными героями произведения Горького “Челкаш” являются Че

Первый раз он побывал здесь еще в 1827 г., приехав во время весенних каникул вместе с профессором Нежинской гимназии высших наук Н. Г. Белоусовьш, Останавливался на Подоле у В. М. Белозерского.

Город пленил воображение юного Гоголя, восхищая своей природой, памятниками старины. Особенно покорил 18-летнего юношу весенний Днепр.

По-видимому, с этого первого посещения Киев стал мечтой Гоголя, городом его надежд, с которым он мысленно связывал свою будущую жизнь. Любовь к Киеву соединялась у Гоголя

Наступило лето, самая замечательная пора года. Именно в эту пору года можно как следует отдохнуть и набраться сил. На выходные люди стараются уехать из душного города на природу, и отдохнуть там. Особенно хорошо отдыхать возле озера.

Можно позагорать, поплавать, половить рыбу. А можно просто посидеть на берегу и полюбоваться озером, его чарующий красотой. Оно словно огромное зеркало, которое таит в себе очень много загадок.

Вода снимает отрицательную энергетику, поэтому именно возле озера или мо

Еще в 1823 году, во время работы над II главой «Евгения Онегина», на память А. С. Пушкину пришли начальные строки оды Горация «Я воздвиг памятник».

Оценка всего сделанного в условиях злобной травли со стороны булгаринской клики, заявлявшей о смерти А. С. Пушкина как поэ

Добролюбов Николай Александрович (1836-1861). Русский публицист, литературный критик, поэт, революционный демократ.

Николай Александрович Добролюбов родился 5 февраля (по старому стилю – 24 января) 1836 года в семье весьма состоятельного священника, в Нижнем Новгороде.

Обратим внимание на то, что с самой первой строки начинает звучать голос автора.

Поэт пока не говорит непосредственно от себя, он как бы скрыт за картинами объективного мира, но в интонации, в оценочных эпитетах, в художественных деталях, даже в том, как начато повествование: «Вот парадный подъезд…» – чувствуется его страдание, волнение, ненависть, любовь. Среди холопов по призванию и положению иногда мелькнет «и преклонный старик, и вдовица». И без лишних пояснений мы понимаем, кто, возвращаясь

Поема «Іліада» це свого роду енциклопедія, в якій описуються воєнні дії, соціальне життя, звичаї та культура Давної Греції.Сюжет заснований на облозі Трої греками, яка розпочалася після того, як царевичем Парісом було викрадено Єлену,дружину царя Менелая.

Під час того, як відбувалось пограбування сусідніх земель , до полону була захоплна донька Хріса. Віддана вона була на відкуп Агамемнону.Дія поеми розпочинається появою в грецький табір Хріса, з цілью викупити дочку. Агамемнон грубо відмовляє,<p>

Зимний пейзажНа дворе — зима. Стоит чудесный солнечный день.

Ильинична – мать Григория Мелехова, донская казачка. Воплощает национальный образ русской женщины.

Несмотря на возраст, сохранила «дородный стан», величавую походку – «гусыней плавает» по двору и дому.     И. – хранительница очага, продолжательница казачьего рода, «мудрая и мужественная старуха». И. признается Наталье, что многого натерпелась от мужа. И изменял он ей, и бил почти до смерти. Но все вытерпела И.

ради долга: семьи и детей.     И. – очень сильная женщина. Узнав о смерти мужа, эта «т

Сейчас смотрят:{module Чехов:} Actionteaser.ru – тизерная реклама Actionteaser.ru – тизерная реклама <p>

Источник: https://referat567.info/sochineniya-po-literature/tvorchestvo-chekhova-a-p/15213-problematika-rasskazov-a-p-chekhova.html

Темы, сюжеты и проблематика рассказов Чехова

Антон Павлович Чехов был замечательным мастером короткого рассказа и выдающимся драматургом. Его называли “интеллигентным выходцем из народа”.

Своего происхождения он не стеснялся и всегда говорил, что в нем “течет мужицкая кровь”. Чехов жил в эпоху, когда после убийства народовольцами царя Александра II начались гонения на литературу.

Этот период русской истории, длившийся до середины 90-х годов, называли “сумеречным и хмурым”.

До 1880 года Чехов считался юмористом, на страницах своих литературных произведений писатель боролся с “пошлостью пошлого человека”, с ее разлагающим влиянием на души людей и русскую жизнь в целом. Главными темами его рассказов стали проблема деградации личности и философская тема смысла жизни.

К 1890-м годам Чехов становится писателем с европейской известностью. Он создает такие рассказы, как “Ионыч”, “Попрыгунья”, “Палата № 6”, “Человек в футляре”, “Крыжовник”, “Дама с собачкой”, пьесы “Дядя Ваня”, “Чайка” и многие другие.

В рассказе “Человек в футляре” Чехов протестует против духовного одичания, мещанства и обывательщины. Он ставит вопрос о соотношении в одном человеке образованности и общего уровня культуры, выступает против ограниченности и глупости. Многие русские писатели поднимали вопрос о недопустимости работы в школе, с детьми людей с низкими моральными качествами и умственными способностями.

Обратите внимание

Образ учителя греческого языка Беликова дан писателем в гротескной, утрированной манере. Этот человек не развивается. Чехов утверждает, что отсутствие духовного развития, идеалов влечет за собой умирание личности.

Беликов давно духовный мертвец, он стремится только к мертвой форме, его раздражают и злят живые проявления человеческого разума и чувств. Была бы его воля, он бы все живое заключил в футляр. Беликов, пишет Чехов, “замечателен был тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате.

И зонтик у него бы в чехле, и часы в чехле из серой замши…”. Любимое выражение героя “Как бы чего не вышло” ярко характеризует его.

Беликову враждебно все новое. Он всегда с похвалой говорил о прошлом, новое же его пугало. Он закладывал уши ватой, носил темные очки, фуфайку, несколькими слоями одежды был защищен от внешнего мира, которого опасался больше всего. Символично то, что в гимназии Беликов преподает мертвый язык, где уже ничего никогда не изменится.

Как все недалекие люди, герой патологически подозрителен, получает явное удовольствие от запугивания учеников и их родителей. Его боятся все в городе. Смерть Беликова становится достойным финалом “футлярного существования”. Гроб – тот футляр, в котором он “лежал, почти счастливый”. Имя Беликова стало нарицательным, оно обозначает стремление человека спрятаться от жизни.

Так Чехов высмеивал поведение робкой интеллигенции 90-х годов.

Рассказ “Ионыч” – еще один пример “футлярной жизни”. Герой этого рассказа – Дмитрий Ионович Старцев, молодой врач, приехавший работать в земскую больницу. Он работает, “не имея свободного часу”. Его душа стремится к высоким идеалам.

Старцев знакомится с жителями города и видит, что они ведут пошлое, сонное, бездуховное существование. Обыватели все “картежники, алкоголики, хрипуны”, они раздражают его “своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом”. С ними невозможно поговорить о политике или науке. Доктор наталкивается на полное непонимание.

Обыватели в ответ “заводят такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти”.

Котик, видя интерес к ней со стороны доктора, в шутку назначает ему свидание ночью на кладбище. Старцев приходит и, напрасно прождав девушку, возвращается домой, раздраженный и усталый. На следующий день он признается Котику в любви и получает отказ. С этого момента решительные поступки Старцева прекратились.

Он чувствует облегчение: “перестало беспокойно биться сердце”, жизнь его вошла в привычное русло. Когда Котик уехала поступать в консерваторию, он страдал три дня.

К 35 годам Старцев превратился в Ионыча. Его перестали раздражать местные обыватели, он стал для них своим. С ними он играет в карты и не чувствует никакого желания развиваться духовно.

Он отгородился от всего мира и не хочет ничего знать о нем.

Чехов создал новый тип рассказа, в них он поднимал важные для современности темы. Своим творчеством писатель внушал обществу отвращение “к сонной, полумертвой жизни”.

(No Ratings Yet)

Источник: https://goldsoch.info/temy-syuzhety-i-problematika-rasskazov-chexova/

Проблематика рассказов А.И. Чехова

Проблематика рассказов А.И. Чехова. Рассказы А. П. Чехова просты, коротки, но за этой видимой просто­той при каждом следующем прочтении мы находим что-то новое, более глубокий смысл, обращаем внимание на сложное художественное пост­роение.

Рассказы предельно лаконичны и требуют, соответственно, опреде­ленных художественных приемов, таких как сжатость повествования, когда многое оказывается сказанным «за скобками произведения», пре­суппозиция, когда читатель понимает многое и без объяснения автора. Таким образом, Чехов следует своему утверждению: «Краткость — сест­ра таланта». При этом писателю удается уместить очень многое в неболь­ших по объему произведениях.

В основном, в рассказах можно выделить два главных пункта: нали­чие социальных типажей (то есть изображение в лице отдельного чело­века какого-либо качества) и многообразие человеческих натур вообще.

Если предметом изображения должен был стать общечеловеческий недо­статок — автор показывал отдельного человека; если порок встречался не­часто и заслуживал особого внимания — судьба человека прослеживалась целиком (например, рассказ «Ионыч*).

И очень мало присутствует в рас­сказах авторской субъективности, он предоставляет читателю возможность самостоятельно подумать над типажами и насущными проблемами.

В рассказе «Хамелеон» мы видим некую ситуацию, из которой мож­но сделать большие выводы. Он, безусловно, очень смешон, но за этим смехом, как обычно и бывает у Чехова, проглядывается трагизм ситуа­ции, и становится грустно.

Имя главного героя стало нарицательным, появилось даже понятие «хамелеонства» — готовности в угоду чинам моментально менять свое мнение или решение. Чинопочитание присут­ствует и в другом рассказе Чехова — «Смерть чиновника».

Хотя Червя­ков и не меняет своего мнения в зависимости от обстоятельств, но его роднит с героем «Хамелеона» то, что у них присутствует шаблонность мышления, стереотип поведения, так неуважаемые автором. Каждое их решение отталкивается от принципа социальной иерархии.

У Чехова, в целом, авторская позиция четко не выражена, и таким образом проблематика по сути тоже не видна отчетливо. Но справедли­вость чеховской идеи доказывается самой логикой жизни, и, следова­тельно, можно считать одной из главных идей — непрерывность течения жизни и невозможность ему противостоять.

Может ли человек вырваться из среды? Кто сильнее: человек или среда? На эти вопросы Чехов отвечает так: да, человек способен побе­дить среду, но при наличии у него высших душевных качеств. Изобра­жаемые же им герои сами хотят оставаться в своей среде, втягиваясь в нее все больше и больше.

Во-вторых (и это является главной целью Чехова), автор наносит со­крушительный удар по пошлости, в самом широком смысле этого поня­тия. Для него пошлость — это превращение людей в подобия человека. Тонко чувствуя свое время, понимая, что господствует такой тип людей, Чехов показывал, что дух времени лишает людей уверенности, обрекая на прозябание.

Однако нельзя списывать на дух времени абсолютно все (хотя, как уже было сказано, с этим стоит считаться). Человек сам может строить свою жизнь, и примером этому служит сам автор. Из схватки со средой можно выйти победителем, именно поэтому Чехов не жалеет своих сла­бых героев, поскольку знает, что они в силах все изменить.

Источник: https://www.prepodka.net/problematika-rasskazov-a-i-chexova/

основная проблематика произведений А. П. Чехова

Сочинения › Чехов А.П.<p> Готовые Домашние Задания

В своих произведениях Чехов откликается на нравственные и идейные искания современной ему интеллигенции. В центре его внимания — мера духовной ценности человека, независимо от его профессии и сословной принадлежности.

Чехов поднимает вопросы о ценности человеческой жизни, о нравственной обязанности человека перед народом, о смысле человеческой жизни.

Вопросы, поднятые Чеховым, общечеловечны.

В сюжетах из жизни интеллигенции Чехов высказал свои самые сокровенные мысли о современной ему действительности, о настоящем и будущем России, о нравственной позиции человека.

В своих рассказах Чехов показывает, как погибают лучшие представители русской интеллигенции.

Одним из таких людей является доктор Дымов, герой рассказа “Попрыгунья”. Он принадлежит к той части русской интеллигенции, которой Чехов восхищался. В образе доктора Дымова соединились и героизм труда, и нравственная человеческая сила, и благородная любовь к Родине.

Его жена Ольга Ивановна посвятила свою жизнь поискам “великого человека”. С ее образом связана тема пошлости, бессмысленности обывателей, а, по словам Горького, пошлость была врагом Чехова.

Ольга Ивановна так и не увидела рядом с собой человека, которого она искала, не поняла силы и красоты Дымова. Его талант и замечательные душевные качества были замечены только после смерти.

Эпиграфом к “Попрыгунье” могут служить слова профессора из “Скучной истории”: “Я хочу, чтобы наши жены, дети, друзья, ученики любили в нас не имя, не фирму и не ярлык, а обыкновенных людей”.

У Чехова есть свои любимые герои. Все они натуры целостные, целеустремленные, все они презирают жалкий уют, собственническое счастье. Все они стремятся к жизни, достойной человека, к борьбе против подлости и пошлости.

Чехов сказал: “В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли”. Известно и другое его высказывание: “Человек должен быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически”. Это желание видеть людей простыми, красивыми и гармоничными объясняет непримиримость Чехова к пошлости, к нравственной и душевной ограниченности.

Таков герой рассказа “Ионыч”. Это молодой человек, полный неясных, но светлых надежд, с идеалами и желаниями чего-то высокого. Но любовная неудача отвратила его от стремлений к чистой, разумной жизни. Он поддался пошлости, окружающей его со всех сторон.

Он утратил все духовные интересы и стремления. Из его сознания исчезло то время, когда ему были свойственны простые человеческие чувства: радость, страдание, любовь. Мы видим, как человек, умный, прогрессивно мыслящий, трудолюбивый, превращается в обывателя, в “живого мертвяка”.

Мы видим его нравственную деградацию.

Такие герои Чехова, как Ионыч, утрачивают то человеческое, чем наделила их природа. Но сами они довольны собой и не замечают, что лишились главного — живой души.

В этом отношении замечателен рассказ “Крыжовник”.

Герой рассказа — чиновник. Это добрый, кроткий человек. Мечтой всей его жизни было желание иметь “усадебку” с крыжовником. Ему казалось, что этого достаточно для полного счастья.

Но представление Чехова о настоящем человеческом счастье другое. “Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли… Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа”, — писал Чехов.

И вот мечта героя сбылась, он приобрел усадьбу, в его саду растет крыжовник. И мы видим, что перед нами уже не прежний робкий чиновник, а “настоящий помещик, барин”.

Он наслаждается тем, что достиг своей цели. Чем более герой доволен своей судьбой, тем страшнее он в своем падении.

И брат героя не может ответить на вопрос, какое добро нужно делать, чтобы избавиться от гнусного собственнического счастья.

Героев Чехова можно поделить на две группы: одним из них мало свойственны нравственные переживания, другие же , напряженно ищут человека в себе и в окружающих.

Равнодушию и серости обывателей, приспособленцев в произведениях Чехова противостоит иное, совестливое отношение к жизни, характерное для многих чеховских героев.

Они любят друг друга молча. Алехину нечего дать ей, ему некуда ее увезти. Он не ведет яркую, интересную, захватывающую жизнь художника, артиста, героя.

Он понимает, что, последуй она за ним, она не будет счастлива, а значит, не будет счастлив и он.

Заметим, что ни один герой Чехова не состоялся в любви. Может быть, потому, что смысл жизни не в счастье, а в чем-то более значительном: “Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе”.

О смысле жизни, о назначении человека спорят и в “Доме с мезонином”.

Герой повести, молодой художник, мечтает об утопическом идеале общественного устройства: если освободить людей от тяжелого физического труда, разделив его, то тогда каждый будет думать о главном, о поиске правды.

Его “противник” — приверженец теории “малых дел”, которые вносят небольшие изменения в жизнь народа, но не поднимаются до решения главных задач.

В рассказе воплощена жажда гармонии, мечта о здоровом, осмысленном существовании, о духовной красоте человека, о труде как основе справедливой и честной жизни. И Лида со своими малыми делами доказывает, что это невозможно без общей идеи.

Вот еще одна повесть, герой которой размышляет о смысле жизни, о своих обязанностях перед народом.

Только в самом конце жизни герой нашел изъян и в своем отношении к миру, и в научной работе: “Каждое чувство и каждая мысль живут во мне особняком, и во всех моих суждениях о науке, театре, литературе, учениках и во всех картинках, которые рисует мое воображение, даже самый искусный аналитик не найдет того, что называется общей идеей или богом живого человека.

А коли нет этого, то, значит, нет и ничего”.

Жизнь без общей идеи бессмысленна. Чехов жаждал гармоничного существования для человека и страдал от отсутствия общей идеи.

Вопросы, поднятые Чеховым, актуальны и в наше время. Поэтому Чехова можно считать писателем, творчество которого современно.

Сочинения по теме:

• Величайшие произведения А. П. Чехова и их глубокий смысл сочинение
• Темы затрагиваемые в произведениях А. П. Чехова сочинение
• Творческий путь А. П. Чехова сочинение
• Сравнительный анализ одноимённого рассказа “Тапер” А. П. Чехова и А. И. Куприна сочинение

Источник: http://1soch.ru/chehov-ap/raznoe-822/osnovnaya-problematika-proizvedeniy-a-p-chehova

проблематика прозы чехова

Антон
Павлович Чехов
(1860—1904) по праву считается мастером
короткого рассказа, новеллы-миниатюры.
Все его рассказы не только очень
реалистичны, но в них заложен глубокий
философский смысл. «Пошлость пошлого
человека» — это то, против чего всю
жизнь боролся писатель,
эта тема
прошла через все творчество
Чехова. Протест против «обыденщины» —
главное в его произведениях.

    Судьбы
героев его рассказов
очень разные, но всех их объединяет
одно: проблема духовной деградации
человека, тема смысла жизни.

    В
рассказе «Ионыч»,
героем которого является Дмитрий Ионыч
Старцев, Чехов исследует процесс духовной
капитуляции человека перед темными
силами жизни.

Старцев выгодно отличается и
горячими движениями души, и пылкостью
чувств от жителей города. Долгое время
те раздражали его «своими разговорами,
взглядами на жизнь и даже своим видом».
В разговоре «о политике или науке»
обыватель становится в тупик или «заводит
такую философию, тупую и злую, что
остается только рукой махнуть и отойти».

Дмитрий знакомится с семьей Туркиных,
«самой образованной и талантливой в
городе», влюбляется в Екатерину Ивановну
— Котика — миловидную девушку. Это
чувство оказалось за все время его жизни
в городе «единственной радостью и…
последней». Ради своей любви он готов,
казалось бы, на многое.

Поверив не очень
умной шутке Котика, он даже идет ночью
на свидание к ней на кладбище. Когда же
Котик уехала из города, он страдал всего
три дня. б) Огонек в его душе погас. К
35—36 годам он уже превратился в Ионыча
— ожирел, потерял совесть и стал похож
не на человека, а на языческого бога.
Физическое  ожирение приходит к
Старцеву незаметно.

А если ему не хотелось говорить, он
больше молчал, за что получил прозвание
«поляк надутый». Теперь же, несмотря на
свою нелюдимость, раздражительность,
тяжелый характер, он уже не пугает
обывателей. И его перестали звать
«надутый», а

зовут
по-родственному — «Ионыч». Когда Котик
возвратилась, то жила надеждой на любовь
Старцева. Ей так хотелось видеть в нем
«лучшего из людей», она «пристально и
с любопытством» вглядывается в него,
обращает на него «грустные, благодарные,
испытывающие глаза».

Екатерине Ивановне
хочется найти человека, который позвал
бы ее куда-то из этого дома, ставшего
чужим, открыл бы ей какую-то высокую
цель в жизни. Но это уже не прежний
молодой человек, который мог прийти
ночью на свидание на кладбище. Он слишком
обленился духовно и нравственно, чтобы
любить и иметь семью. Огонек в душе
Ионыча погас окончательно.

Беспросветным
бездушием веет от его слов, когда он
получает письмо от Екатерины Ивановны.
«Он прочел письмо, подумал и сказал
Паве:

    –
Скажи, любезный, что сегодня я не могу
приехать, я очень занят. Приеду, скажи,
так дня через три». Произнесена самая
банальная, расхожая фраза, а за нею –
оледенение души.

И, чтобы сделать
последний штрих в этой картине смерти
заживо, Чехов приводит еще одну, последнюю,
фразу Ионыча, относящуюся к предмету
его бывшей любви: «И когда, случается,
по соседству за каким-нибудь столом
заходит речь о Туркиных, то он спрашивает:

    –
Это вы про каких Туркиных? Это про тех,
что дочка играет на фортепьянах?

    Вот
и все, что можно сказать про него».

    Приговор
произнесен очень просто. А ведь это
ужасный приговор. Праздное, механическое
любопытство звучит в вопросе Ионыча,
вконец опустившегося обывателя.

    Что
же его волнует в конце жизни? Главным
развлечением доктора, в «которое он
втянулся незаметно, мало-помалу», было
по вечерам вынимать из карманов бумажки,
а потом, когда денег стало слишком много,
рассматривать дома, предназначенные к
торгам. Жадность одолела его. Но он и
сам не смог бы объяснить, зачем ему
одному столько денег. Старцев и сам
знает, что «стареет, полнеет, опускается»,
но ни желания, ни золи к борьбе с
обывательщиной у него нет. Жизненный
путь завершен.

Отчего же так быстро все
свершилось? Все начинается с маленьких,
казалось бы, простительных недостатков
в характере и поведении человека:
меркантилен и мелок в любви; недостаточно
чуток к людям, раздражителен,
непоследователен в своих убеждениях,
не способен их отстаивать, — а кончается
идейным и нравственным отступничеством,
полной духовной деградацией.

После
смерти Чехова Л. Н. Толстой сказал:
“Достоинство его творчества то, что
оно понятно и сродно не только всякому
русскому, но и всякому человеку вообще.
А это главное”. Действительно, предмет
исследования Чехова (так же как и Толстого
и Достоевского) стал внутренний мир
человека. Но художественные методы,
художественные приемы, которые
использовали в своем тв-ве писатели,
различны.

    Чехов
по праву считается мастером короткого
рассказа, новеллы-миниатюры.

В течение
долгих лет работы в юмористических
журналах Чехову пришлось оттачивать
мастерство рассказчика: в небольшой
объем втискивать максимум содержания.

В маленьком рассказе невозможны
пространные описания, внутренние
монологи, поэтому и выступает на первый
план художественная деталь. Именно
детали несут у Чехова огромную смысловую
нагрузку.

     Давайте
посмотрим, как буквально одна фраза
может сказать все о человеке. Вспомним
маленький юмористический рассказ
“Смерть чиновника”, главный герой
которого многими своими чертами
напоминает нам Акакия Акакиевича
Башмачкина.

В театре, случайно чихнув,
чиновник Червяков обрызгал лысину
генерала Бризжалова. Это обстоятельство
так поразило Червякова, что онпостоянно
ходит и извиняется перед Бризжаловым.

Бризжалов, человек не злой, сначала
благосклонно принимает извинения
Червякова, но в конце, доведенный до
исступления его назойливостью, выгоняет
его вон. Червяков, не понимая, почему
Бризжалов так раздражен, думает, что
его карьере конец, приходит домой и
умирает.

 Анна
Сергеевна, героиня рассказа “Дама с
собачкой”, приехала в Ялту, будучи не
в состоянии более переносить обстановку
св. дома и об-ва мужа, ч-ка, которого она
не любила и не уважала.

В определенном
смысле она была подготовлена к роману
с Гуровым, которого она воспринимала
как человека из другой, лучшей жизни.

Символом того душного мира, откуда она
пытается бежать, в рассказе является
лорнетка: перед тем, как полюбить Гурова,
Анна Сергеевна теряет ее, то есть это
начало попытки “бегства”. Позже в
театре города С. Гуров увидел ее вновь
с “вульгарной лорнеткой” в руках
– попытка “бегства” не удалась.

В
рассказе “Душечка” Чехов, описывая
жизнь Оленьки Племянниковой, в нескольких
местах повторяет, что жили она хорошо
и счастливо.

Эта деталь наводит на мысль,
что на самом деле жизнь “душечки”
не казалась автору столь уж достойной
восхищения и подражания. “Душечка”
не имеет ни собственных желаний, ни
мыслей.

В последней части рассказа,
повествующей об отношении “душечки”
к Саше, сыну ветеринара, Чехов уже не
пишет, что жила она хорошо и счастливо,
имея, может быть, в виду то, что наконец
его нашла?

В
больших произведениях Чехова, как и в
рассказах, нет ни одной “лишней”
детали. Например, в пьесе “Три сестры”
Наташа
впервые появляется на сцене в красном
платье с зеленым пояском – деталь,
говорящая о полном отсутствии вкуса,
говорящая о душевных качествах героини
больше, чем развернутая характеристика.

Чехов
считает, что если в пьесе в первом
действии на сцене висит ружье, то в конце
оно должно обязательно выстрелить. Так,
использование детали важно и в “Вишневом
саде”. Вспомним “многоуважаемый
шкаф”, звук лопнувшей струны как раз
перед продажей вишневого сада, стук
топоров в конце пьесы.

Все они несут
обязательную смысловую нагрузку и важны
для раскрытия как характеров персонажей,
так и для самого действия пьесы.

Источник: https://StudFiles.net/preview/2781426/