Кицунэ как пишется по японски

This article is about the Japanese word for the fox. For other uses, see Kitsune (disambiguation).

In Japanese folklore, kitsune (狐, きつね, IPA: [kʲi̥t͡sɯne̞] (listen)), are foxes that possess paranormal abilities that increase as they get older and wiser. According to yōkai folklore, all foxes have the ability to shapeshift into human form. While some folktales speak of kitsune employing this ability to trick others—as foxes in folklore often do—other stories portray them as faithful guardians, friends, and lovers.

Foxes and humans lived close together in ancient Japan;^[1][2] this companionship gave rise to legends about the creatures. Kitsune have become closely associated with Inari, a Shinto kami or spirit, and serve as its messengers. This role has reinforced the fox’s supernatural significance. The more tails a kitsune has—they may have as many as nine—the older, wiser, and more powerful it is. Because of their potential power and influence, some people make sacrifices to them as to a deity.

Conversely foxes were often seen as «witch animals», especially during the
Edo period (1603–1867), and were thought of as goblins who could not be trusted (similar to some badgers and cats).^[3]

Origins[edit]

The oldest relationship between the Japanese people and the fox dates back to the Jomon period necklace made by piercing the canine teeth and jawbone of the fox.^[1][2]

In Nihon Shoki, which was compiled in 720 and is one of the oldest history books in Japan, foxes appeared for the first time as supernatural beings that let people know good omens and bad omens.^[5] Various legends about foxes with human personality were first described in Nihon Ryōiki which was compiled around 822. In this story, a man from Mino Province and a kitsune having a female personality get married and have a child, and the kitsune as the wife is described as a person who has a deep resentment against dogs. Also, their descendants are depicted as doing evil things by taking advantage of their power.^[6]

According to Hiroshi Moriyama, a professor at the Tokyo University of Agriculture, foxes have come to be regarded as sacred by the Japanese because they are the natural enemies of rats that eat up rice or burrow into rice paddies. Because fox urine has a rat-repelling effect, Japanese people placed a stone with fox urine on a hokora of a Shinto shrine set up near a rice field. In this way, it is assumed that people in Japan acquired the culture of respecting kitsune as messengers of Inari Okami.^[7]

Folktales from China tell of fox spirits called húli jīng (Chinese: 狐狸精) that may have up to nine tails. These fox spirits were adopted to Japanese culture through merchants as kyūbi no kitsune (九尾の狐, lit. ‘nine-tailed fox’).^[8] Many of the earliest surviving stories are recorded in the Konjaku Monogatarishū, an 11th-century Japanese collection of Japanese, Chinese, and Indian literary narratives.^[9]

Smyers (1999) notes that the idea of the fox as seductress and the connection of the fox myths to Buddhism were introduced into Japanese folklore through similar Chinese stories, but she maintains that some fox stories contain elements unique to Japan.^[10]

Etymology[edit]

The full etymology is unknown. The oldest known usage of the word is in text Shin’yaku Kegonkyō Ongi Shiki, dating to 794. Other old sources include Nihon Ryōiki (810–824) and Wamyō Ruijushō (c. 934). These old sources are written in Man’yōgana, which clearly identifies the historical form of the word (when rendered into a Latin-alphabet transliteration) as ki₁tune. Following several diachronic phonological changes, this became kitsune.

Many etymological suggestions have been made, though there is no general agreement:

• Myōgoki (1268) suggests that it is so called because it is «always (tsune) yellow (ki)».
• The early Kamakura-period Mizukagami indicates that it means «came (ki) [perfective aspect particle tsu] to bedroom (ne)», from a legend that a kitsune could take a human woman form, marry a man, and bear children.
• Arai Hakuseki in Tōga (1717) suggests that ki means ‘stench’, tsu is a possessive particle, and ne is related to inu, the word for ‘dog’.
• Tanikawa Kotosuga in Wakun no Shiori (1777–1887) suggests that ki means ‘yellow’, tsu is a possessive particle, and ne is related to neko, the word for ‘cat’.
• Ōtsuki Fumihiko in Daigenkai (1932–1935) proposes that the word comes from kitsu, which is an onomatopoeia for the bark of a fox, and ne, which may be an honorific referring to a servant of an Inari shrine.
• Nozaki also suggests that the word was originally onomatopoetic: kitsu represented a fox’s yelp and came to be the general word for ‘fox’; -ne signified an affectionate mood.^[11]

Kitsu is now archaic; in modern Japanese, a fox’s cry is transcribed as kon kon or gon gon.

A widely known folk etymology of the word^[12] relates to sleeping and returning home: in classical Japanese, kitsu-ne means ‘come and sleep’, and ki-tsune means ‘always comes’.^[13] This appears to be tied to a specific story; it is one of the oldest surviving kitsune tales,^[12] and unlike most of those in which a kitsune takes the form of a human woman and marries men, this one does not end tragically.^[9][13] From Hamel’s translation:^[12]

Ono, an inhabitant of Mino (says an ancient Japanese legend of A.D. 545), spent the seasons longing for his ideal of female beauty. He met her one evening on a vast moor and married her. Simultaneously with the birth of their son, Ono’s dog was delivered of a pup which as it grew up became more and more hostile to the lady of the moors. She begged her husband to kill it, but he refused. At last one day the dog attacked her so furiously that she lost courage, resumed vulpine shape, leaped over a fence and fled.

«You may be a fox,» Ono called after her, «but you are the mother of my son and I will always love you. Come back when you please; you will always be welcome.»

So every evening she stole back and slept in his arms.

The folk etymology would have it that because the fox returns to her husband each night as a woman but leaves each morning as a fox she is called kitsune.

Characteristics[edit]

Kitsune are believed to possess superior intelligence, long life, and magical powers. They are a type of yōkai. The word kitsune is sometimes translated as ‘fox spirit’, which is actually a broader folkloric category. This does not mean that kitsune are ghosts, nor that they are fundamentally different from regular foxes. Because the word spirit is used to reflect a state of knowledge or enlightenment, all long-lived foxes were believed to gain supernatural abilities.^[10]

There are two common classifications of kitsune:

• The zenko (善狐, lit. ‘good foxes’) are benevolent, celestial foxes associated with Inari; they are sometimes simply called Inari foxes in English.
• On the other hand, the yako (野狐, lit. ‘field foxes’, also called nogitsune) tend to be mischievous or even malicious.^[14]

Local traditions add further types.^[14] For example, a ninko is an invisible fox spirit that human beings can only perceive when it possesses them.

Kitsune have as many as nine tails.^[15] Generally, a greater number of tails indicates an older and more powerful Kitsune; in fact, some folktales say that a fox will only grow additional tails after it has lived 100 years.^[16] (In the wild, the typical lifespan of a real fox is one to three years, although individuals may live up to ten years in captivity.) One, five, seven, and nine tails are the most common numbers in folktales.^[17] These kyūbi no kitsune (九尾の狐, ‘nine-tailed foxes’) gain the abilities to see and hear anything happening anywhere in the world. Other tales credit them with infinite wisdom (omniscience).^[18] After reaching 1,000 years of age and gaining its ninth tail, a kitsune turns a white or golden color,^[15] becoming a tenko (天狐, ‘heavenly/celestial fox’), the most powerful form of the kitsune, and then ascends to the heavens.

Foxes[edit]

A kitsune may take on human form, an ability learned when it reaches a certain age—usually 100 years, although some tales say 50.^[16] As a common prerequisite for the transformation, the fox must place reeds, a leaf, or a skull over its head.^[19] Common forms assumed by kitsune include beautiful women, young girls, elderly men, and less often young boys.^[20] These shapes are not limited by the fox’s own age or gender,^[10] and a kitsune can duplicate the appearance of a specific person.^[21] Kitsune are particularly renowned for impersonating beautiful women. Common belief in medieval Japan was that any woman encountered alone, especially at dusk or night, could be a kitsune.^[22] Kitsune-gao (‘fox-faced’) refers to human females who have a narrow face with close-set eyes, thin eyebrows, and high cheekbones. Traditionally, this facial structure is considered attractive, and some tales ascribe it to foxes in human form.^[23] Variants on the theme have the kitsune retain other foxy traits, such as a coating of fine hair, a fox-shaped shadow, or a reflection that shows its true form.^[24]

In some stories, kitsune retain—and have difficulty hiding—their tails when they take human form; looking for the tail, perhaps when the fox gets drunk or careless, is a common method of discerning the creature’s true nature.^[25] A particularly devout individual may even be able to see through a fox’s disguise merely by perceiving them.^[26] Kitsune can also be exposed while in human form by their fear and hatred of dogs, and some become so rattled by their presence that they revert to the form of a fox and flee.

One folktale illustrating these imperfections in the kitsune‘s human shape concerns Koan, a historical person later credited with legendary wisdom and magical powers of divination. According to the story, he was staying at the home of one of his devotees when he scalded his foot entering a bath because the water had been drawn too hot. Then, «in his pain, he ran out of the bathroom naked. When the people of the household saw him, they were astonished to see that Koan had fur covering much of his body, along with a fox’s tail. Then Koan transformed in front of them, becoming an elderly fox and running away.»^[27]

Other supernatural abilities commonly attributed to kitsune include possession, generating fire or lightning, willful manifestation in the dreams of others, flight, invisibility, and the creation of illusions so elaborate as to be almost indistinguishable from reality.^[19][24] Some tales speak of kitsune with even greater powers, able to bend time and space, drive people mad, or take fantastic shapes such as an incredibly tall tree or a second moon in the sky.^[28][29] Other kitsune have characteristics reminiscent of vampires or succubi, and feed on the life or spirit of human beings, generally through sexual contact.^[30]

Kitsunetsuki[edit]

Kitsunetsuki (狐憑き, 狐付き), also written kitsune-tsuki, literally means ‘the state of being possessed by a fox’. The victim is usually said to be a young woman, whom the fox enters beneath her fingernails or through her breasts.^[31] In some cases, the victims’ facial expressions are said to change in such a way that they resemble those of a fox. Japanese tradition holds that fox possession can cause illiterate victims to temporarily gain the ability to read.^[32] Though foxes in folklore can possess a person of their own will, kitsunetsuki is often attributed to the malign intents of hereditary fox employers.^[33]

Folklorist Lafcadio Hearn describes the condition in Glimpses of Unfamiliar Japan:^[34]

Strange is the madness of those into whom demon foxes enter. Sometimes they run naked shouting through the streets. Sometimes they lie down and froth at the mouth, and yelp as a fox yelps. And on some part of the body of the possessed a moving lump appears under the skin, which seems to have a life of its own. Prick it with a needle, and it glides instantly to another place. By no grasp can it be so tightly compressed by a strong hand that it will not slip from under the fingers. Possessed folk are also said to speak and write languages of which they were totally ignorant prior to possession. They eat only what foxes are believed to like – tofu, aburagé, azukimeshi, etc. – and they eat a great deal, alleging that not they, but the possessing foxes, are hungry.

He goes on to note that, once freed from the possession, the victim would never again be able to eat tofu, azukimeshi, or other foods favored by foxes.

Attempting to rid someone of a fox spirit was done via an exorcism, often at an Inari shrine.^[35] If a priest was not available or if the exorcism failed, alleged victims of kitsunetsuki might be badly burned or beaten in hopes of driving out the fox spirits. The whole family of someone thought to be possessed might be ostracized by their community.^[34]

In Japan, kitsunetsuki was described as a disease as early as the Heian period and remained a common diagnosis for mental illness until the early 20th century.^[36][37] Possession was the explanation for the abnormal behavior displayed by the afflicted individuals. In the late 19th century, Shunichi Shimamura noted that physical diseases that caused fever were often considered kitsunetsuki.^[38] The superstition has lost favor, but stories of fox possession still occur, such as allegations that members of the Aum Shinrikyo cult had been possessed.^[39]

In modern psychiatry, the term kitsunetsuki refers to a culture-bound syndrome unique to Japanese culture. Those who suffer from the condition believe they are possessed by a fox.^[40] Symptoms include cravings for rice or sweet adzuki beans, listlessness, restlessness, and aversion to eye contact. This sense of kitsunetsuki is similar to but distinct from clinical lycanthropy.^[41]

Folk beliefs[edit]

In folk religion, stories of fox possession can be found in all lands of Japan. Those possessed by a fox are thought to suffer from a mental illness or similar condition.^[42]

There are families that tell of protective fox spirits, and in certain regions, possession by a kuda-gitsune,^[20] osaki,^[20][43] yako,^[42] and hito-gitsune are also called kitsunetsuki.^[42][43] These families are said to have been able to use their fox to gain fortune, but marriage into such a family was considered forbidden as it would enlarge the family.^[42] They are also said to be able to bring about illness and curse the possessions, crops, and livestock of ones that they hate, and as a result of being considered taboo by the other families, it has led to societal problems.^[43]

The great amount of faith given to foxes can be seen in how, as a result of the Inari belief where foxes were believed to be Inari no Kami or its servant, they were employed in practices of dakini-ten by mikkyō and shugendō practitioners and in the oracles of miko; the customs related to kitsunetsuki can be seen as having developed in such a religious background.^[42]

Hoshi no tama[edit]

Depictions of kitsune or people possessed by them may feature round white balls known as hoshi no tama (ほしのたま, lit. ‘star balls’). Tales describe these as glowing with kitsunebi.^[44] Some stories identify them as magical jewels or pearls.^[45] When not in human form or possessing a human, a kitsune keeps the ball in its mouth or carries it on its tail.^[16] Jewels are a common symbol of Inari and representations of sacred Inari foxes without them are rare.^[46]

One belief is that when a kitsune changes shape, its hoshi no tama holds a portion of its magical power. Another tradition is that the pearl represents the kitsune’s soul; the kitsune will die if separated from it for too long. Those who obtain the ball may be able to extract a promise from the kitsune to help them in exchange for its return.^[47] For example, a 12th-century tale describes a man using a fox’s hoshi no tama to secure a favor;

«Confound you!» snapped the fox. «Give me back my ball!» The man ignored its pleas till finally it said tearfully, «All right, you’ve got the ball, but you don’t know how to keep it. It won’t be any good to you. For me, it’s a terrible loss. I tell you, if you don’t give it back, I’ll be your enemy forever. If you do give it back though, I’ll stick to you like a protector god.»

The fox later saves his life by leading him past a band of armed robbers.^[48]

Portrayal[edit]

Embedded in Japanese folklore as they are, kitsune appear in numerous Japanese works. Noh, kyogen, bunraku, and kabuki plays derived from folk tales feature them,^[49][50] as do contemporary works such as native animations, comic books and video games.^[51] Japanese metal idol band Babymetal refer to the kitsune myth in their lyrics and include the use of fox masks, hand signs, and animation interludes during live shows.^[52] Western authors of fiction have also made use of the kitsune legends although not in extensive detail.^[53][54][55]

Servants of Inari[edit]

Kitsune are associated with Inari, the Shinto deity of rice.^[56] This association has reinforced the fox’s supernatural significance.^[57] Originally, kitsune were Inari’s messengers, but the line between the two is now blurred so that Inari Ōkami may be depicted as a fox. Likewise, entire shrines are dedicated to kitsune, where devotees can leave offerings.^[14] Fox spirits are said to be particularly fond of a fried slice of tofu called abura-age, which is accordingly found in the noodle-based dishes kitsune udon and kitsune soba. Similarly, Inari-zushi is a type of sushi named for Inari Ōkami that consists of rice-filled pouches of fried tofu.^[58] There is speculation among folklorists as to whether another Shinto fox deity existed in the past. Foxes have long been worshipped as kami.^[59]

Inari’s kitsune are white, a color of a good omen.^[14] They possess the power to ward off evil, and they sometimes serve as guardian spirits. In addition to protecting Inari shrines, they are petitioned to intervene on behalf of the locals and particularly to aid against troublesome nogitsune, those spirit foxes who do not serve Inari. Black foxes and nine-tailed foxes are likewise considered good omens.^[25]

According to beliefs derived from fusui (feng shui), the fox’s power over evil is such that a mere statue of a fox can dispel the evil kimon, or energy, that flows from the northeast. Many Inari shrines, such as the famous Fushimi Inari shrine in Kyoto, feature such statues, sometimes large numbers of them.

Kitsune are connected to the Buddhist religion through the Dakiniten, goddesses conflated with Inari’s female aspect. Dakiniten is depicted as a female boddhisattva wielding a sword and riding a flying white fox.^[60]

Tricksters[edit]

Kitsune are often presented as tricksters, with motives that vary from mischief to malevolence. Stories tell of kitsune playing tricks on overly proud samurai, greedy merchants, and boastful commoners, while the crueler ones abuse poor tradesmen and farmers or devout Buddhist monks. Their victims are usually men; women are possessed instead.^[22] For example, kitsune are thought to employ their kitsunebi to lead travelers astray in the manner of a will-o’-the-wisp.^[61][62] Another tactic is for the kitsune to confuse its target with illusions or visions.^[22] Other common goals of trickster kitsune include seduction, theft of food, humiliation of the prideful, or vengeance for a perceived slight.

A traditional game called kitsune-ken (‘fox-fist’) references the kitsune’s powers over human beings. The game is similar to rock paper scissors, but the three hand positions signify a fox, a hunter, and a village headman. The headman beats the hunter, whom he outranks; the hunter beats the fox, whom he shoots; the fox beats the headman, whom he bewitches.^[63][64]

This ambiguous portrayal, coupled with their reputation for vengefulness, leads people to try to discover a troublesome fox’s motives. In one case, the 16th-century leader Toyotomi Hideyoshi wrote a letter to the kami Inari:^[65]

To Inari Daimyojin,

My lord, I have the honor to inform you that one of the foxes under your jurisdiction has bewitched one of my servants, causing her and others a great deal of trouble. I have to request that you make minute inquiries into the matter, and endeavor to find out the reason of your subject misbehaving in this way, and let me know the result.

If it turns out that the fox has no adequate reason to give for his behavior, you are to arrest and punish him at once. If you hesitate to take action in this matter I shall issue orders for the destruction of every fox in the land. Any other particulars that you may wish to be informed of in reference to what has occurred, you can learn from the high priest of Yoshida.

Kitsune keep their promises and strive to repay any favor. Occasionally a kitsune attaches itself to a person or household, where they can cause all sorts of mischief. In one story from the 12th century, only the homeowner’s threat to exterminate the foxes convinces them to behave. The kitsune patriarch appears in the man’s dreams:^[66]

«My father lived here before me, sir, and by now I have many children and grandchildren. They get into a lot of mischief, I’m afraid, and I’m always after them to stop, but they never listen. And now, sir, you’re understandably fed up with us. I gather that you’re going to kill us all. But I just want you to know, sir, how sorry I am that this is our last night of life. Won’t you pardon us, one more time? If we ever make trouble again, then of course you must act as you think best. But the young ones, sir – I’m sure they’ll understand when I explain to them why you’re so upset. We’ll do everything we can to protect you from now on, if only you’ll forgive us, and we’ll be sure to let you know when anything good is going to happen!»

Other kitsune use their magic for the benefit of their companion or hosts as long as the humans treat them with respect. As yōkai, however, kitsune do not share human morality, and a kitsune who has adopted a house in this manner may, for example, bring its host money or items that it has stolen from the neighbors. Accordingly, common households thought to harbor kitsune are treated with suspicion.^[67] Oddly, samurai families were often reputed to share similar arrangements with kitsune, but these foxes were considered zenko and the use of their magic a sign of prestige.^[68] Abandoned homes were common haunts for kitsune.^[22] One 12th-century story tells of a minister moving into an old mansion only to discover a family of foxes living there. They first try to scare him away, then claim that the house «has been ours for many years, and … we wish to register a vigorous protest.» The man refuses, and the foxes resign themselves to moving to an abandoned lot nearby.^[69]

Tales distinguish kitsune gifts from kitsune payments. If a kitsune offers a payment or reward that includes money or material wealth, part or all of the sum will consist of old paper, leaves, twigs, stones, or similar valueless items under a magical illusion.^[70] True kitsune gifts are usually intangibles, such as protection, knowledge, or long life.^[71]

Wives and lovers[edit]

Kitsune are commonly portrayed as lovers, usually in stories involving a young human male and a kitsune who takes the form of a human woman.^[72] The kitsune may be a seductress, but these stories are more often romantic in nature.^[73] Typically, the young man unknowingly marries the fox, who proves a devoted wife. The man eventually discovers the fox’s true nature, and the fox-wife is forced to leave him. In some cases, the husband wakes as if from a dream, filthy, disoriented, and far from home. He must then return to confront his abandoned family in shame.

Many stories tell of fox-wives bearing children. When such progeny are human, they possess special physical or supernatural qualities that often pass to their own children.^[25] The astrologer-magician Abe no Seimei was reputed to have inherited such extraordinary powers.^[74]

Other stories tell of kitsune marrying one another. Rain falling from a clear sky—a sunshower—is called kitsune no yomeiri or the kitsune’s wedding, in reference to a folktale describing a wedding ceremony between the creatures being held during such conditions.^[75] The event is considered a good omen, but the kitsune will seek revenge on any uninvited guests,^[76] as is depicted in the 1990 Akira Kurosawa film Dreams.^[77]

Stephen Turnbull, in Nagashino 1575, relates the tale of the Takeda clan’s involvement with a fox-woman. The warlord Takeda Shingen, in 1544, defeated in battle a lesser local warlord named Suwa Yorishige and drove him to suicide after a «humiliating and spurious» peace conference, after which Shingen forced marriage on Suwa Yorishige’s beautiful 14-year-old daughter Lady Koi—Shingen’s own niece. Shingen, Turnbull writes, «was so obsessed with the girl that his superstitious followers became alarmed and believed her to be an incarnation of the white fox-spirit of the Suwa Shrine, who had bewitched him in order to gain revenge.» When their son Takeda Katsuyori proved to be a disastrous leader and led the clan to their devastating defeat at the battle of Nagashino, Turnbull writes, «wise old heads nodded, remembering the unhappy circumstances of his birth and his magical mother».^[78]

See also[edit]

• Fox spirit, a general overview about this being in East Asian folklore
  • Huli jing – a Chinese fox spirit
  • Kumiho – a Korean fox spirit
  • Hồ ly tinh – a Vietnamese fox spirit
• Hakuzōsu
• Reynard the Fox – Cycle of medieval, allegorical, Dutch, English, French and German fables
• The Sacred Book of the Werewolf
• The Sandman: The Dream Hunters
• Sessho-seki
• Tamamo-no-Mae
• Wild fox koan

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Media related to Kitsune at Wikimedia Commons

This article is about the Japanese word for the fox. For other uses, see Kitsune (disambiguation).

In Japanese folklore, kitsune (狐, きつね, IPA: [kʲi̥t͡sɯne̞] (listen)), are foxes that possess paranormal abilities that increase as they get older and wiser. According to yōkai folklore, all foxes have the ability to shapeshift into human form. While some folktales speak of kitsune employing this ability to trick others—as foxes in folklore often do—other stories portray them as faithful guardians, friends, and lovers.

Foxes and humans lived close together in ancient Japan;^[1][2] this companionship gave rise to legends about the creatures. Kitsune have become closely associated with Inari, a Shinto kami or spirit, and serve as its messengers. This role has reinforced the fox’s supernatural significance. The more tails a kitsune has—they may have as many as nine—the older, wiser, and more powerful it is. Because of their potential power and influence, some people make sacrifices to them as to a deity.

Conversely foxes were often seen as «witch animals», especially during the
Edo period (1603–1867), and were thought of as goblins who could not be trusted (similar to some badgers and cats).^[3]

Origins[edit]

The oldest relationship between the Japanese people and the fox dates back to the Jomon period necklace made by piercing the canine teeth and jawbone of the fox.^[1][2]

In Nihon Shoki, which was compiled in 720 and is one of the oldest history books in Japan, foxes appeared for the first time as supernatural beings that let people know good omens and bad omens.^[5] Various legends about foxes with human personality were first described in Nihon Ryōiki which was compiled around 822. In this story, a man from Mino Province and a kitsune having a female personality get married and have a child, and the kitsune as the wife is described as a person who has a deep resentment against dogs. Also, their descendants are depicted as doing evil things by taking advantage of their power.^[6]

According to Hiroshi Moriyama, a professor at the Tokyo University of Agriculture, foxes have come to be regarded as sacred by the Japanese because they are the natural enemies of rats that eat up rice or burrow into rice paddies. Because fox urine has a rat-repelling effect, Japanese people placed a stone with fox urine on a hokora of a Shinto shrine set up near a rice field. In this way, it is assumed that people in Japan acquired the culture of respecting kitsune as messengers of Inari Okami.^[7]

Folktales from China tell of fox spirits called húli jīng (Chinese: 狐狸精) that may have up to nine tails. These fox spirits were adopted to Japanese culture through merchants as kyūbi no kitsune (九尾の狐, lit. ‘nine-tailed fox’).^[8] Many of the earliest surviving stories are recorded in the Konjaku Monogatarishū, an 11th-century Japanese collection of Japanese, Chinese, and Indian literary narratives.^[9]

Smyers (1999) notes that the idea of the fox as seductress and the connection of the fox myths to Buddhism were introduced into Japanese folklore through similar Chinese stories, but she maintains that some fox stories contain elements unique to Japan.^[10]

Etymology[edit]

The full etymology is unknown. The oldest known usage of the word is in text Shin’yaku Kegonkyō Ongi Shiki, dating to 794. Other old sources include Nihon Ryōiki (810–824) and Wamyō Ruijushō (c. 934). These old sources are written in Man’yōgana, which clearly identifies the historical form of the word (when rendered into a Latin-alphabet transliteration) as ki₁tune. Following several diachronic phonological changes, this became kitsune.

Many etymological suggestions have been made, though there is no general agreement:

• Myōgoki (1268) suggests that it is so called because it is «always (tsune) yellow (ki)».
• The early Kamakura-period Mizukagami indicates that it means «came (ki) [perfective aspect particle tsu] to bedroom (ne)», from a legend that a kitsune could take a human woman form, marry a man, and bear children.
• Arai Hakuseki in Tōga (1717) suggests that ki means ‘stench’, tsu is a possessive particle, and ne is related to inu, the word for ‘dog’.
• Tanikawa Kotosuga in Wakun no Shiori (1777–1887) suggests that ki means ‘yellow’, tsu is a possessive particle, and ne is related to neko, the word for ‘cat’.
• Ōtsuki Fumihiko in Daigenkai (1932–1935) proposes that the word comes from kitsu, which is an onomatopoeia for the bark of a fox, and ne, which may be an honorific referring to a servant of an Inari shrine.
• Nozaki also suggests that the word was originally onomatopoetic: kitsu represented a fox’s yelp and came to be the general word for ‘fox’; -ne signified an affectionate mood.^[11]

Kitsu is now archaic; in modern Japanese, a fox’s cry is transcribed as kon kon or gon gon.

A widely known folk etymology of the word^[12] relates to sleeping and returning home: in classical Japanese, kitsu-ne means ‘come and sleep’, and ki-tsune means ‘always comes’.^[13] This appears to be tied to a specific story; it is one of the oldest surviving kitsune tales,^[12] and unlike most of those in which a kitsune takes the form of a human woman and marries men, this one does not end tragically.^[9][13] From Hamel’s translation:^[12]

Ono, an inhabitant of Mino (says an ancient Japanese legend of A.D. 545), spent the seasons longing for his ideal of female beauty. He met her one evening on a vast moor and married her. Simultaneously with the birth of their son, Ono’s dog was delivered of a pup which as it grew up became more and more hostile to the lady of the moors. She begged her husband to kill it, but he refused. At last one day the dog attacked her so furiously that she lost courage, resumed vulpine shape, leaped over a fence and fled.

«You may be a fox,» Ono called after her, «but you are the mother of my son and I will always love you. Come back when you please; you will always be welcome.»

So every evening she stole back and slept in his arms.

The folk etymology would have it that because the fox returns to her husband each night as a woman but leaves each morning as a fox she is called kitsune.

Characteristics[edit]

Kitsune are believed to possess superior intelligence, long life, and magical powers. They are a type of yōkai. The word kitsune is sometimes translated as ‘fox spirit’, which is actually a broader folkloric category. This does not mean that kitsune are ghosts, nor that they are fundamentally different from regular foxes. Because the word spirit is used to reflect a state of knowledge or enlightenment, all long-lived foxes were believed to gain supernatural abilities.^[10]

There are two common classifications of kitsune:

• The zenko (善狐, lit. ‘good foxes’) are benevolent, celestial foxes associated with Inari; they are sometimes simply called Inari foxes in English.
• On the other hand, the yako (野狐, lit. ‘field foxes’, also called nogitsune) tend to be mischievous or even malicious.^[14]

Local traditions add further types.^[14] For example, a ninko is an invisible fox spirit that human beings can only perceive when it possesses them.

Kitsune have as many as nine tails.^[15] Generally, a greater number of tails indicates an older and more powerful Kitsune; in fact, some folktales say that a fox will only grow additional tails after it has lived 100 years.^[16] (In the wild, the typical lifespan of a real fox is one to three years, although individuals may live up to ten years in captivity.) One, five, seven, and nine tails are the most common numbers in folktales.^[17] These kyūbi no kitsune (九尾の狐, ‘nine-tailed foxes’) gain the abilities to see and hear anything happening anywhere in the world. Other tales credit them with infinite wisdom (omniscience).^[18] After reaching 1,000 years of age and gaining its ninth tail, a kitsune turns a white or golden color,^[15] becoming a tenko (天狐, ‘heavenly/celestial fox’), the most powerful form of the kitsune, and then ascends to the heavens.

Foxes[edit]

A kitsune may take on human form, an ability learned when it reaches a certain age—usually 100 years, although some tales say 50.^[16] As a common prerequisite for the transformation, the fox must place reeds, a leaf, or a skull over its head.^[19] Common forms assumed by kitsune include beautiful women, young girls, elderly men, and less often young boys.^[20] These shapes are not limited by the fox’s own age or gender,^[10] and a kitsune can duplicate the appearance of a specific person.^[21] Kitsune are particularly renowned for impersonating beautiful women. Common belief in medieval Japan was that any woman encountered alone, especially at dusk or night, could be a kitsune.^[22] Kitsune-gao (‘fox-faced’) refers to human females who have a narrow face with close-set eyes, thin eyebrows, and high cheekbones. Traditionally, this facial structure is considered attractive, and some tales ascribe it to foxes in human form.^[23] Variants on the theme have the kitsune retain other foxy traits, such as a coating of fine hair, a fox-shaped shadow, or a reflection that shows its true form.^[24]

In some stories, kitsune retain—and have difficulty hiding—their tails when they take human form; looking for the tail, perhaps when the fox gets drunk or careless, is a common method of discerning the creature’s true nature.^[25] A particularly devout individual may even be able to see through a fox’s disguise merely by perceiving them.^[26] Kitsune can also be exposed while in human form by their fear and hatred of dogs, and some become so rattled by their presence that they revert to the form of a fox and flee.

One folktale illustrating these imperfections in the kitsune‘s human shape concerns Koan, a historical person later credited with legendary wisdom and magical powers of divination. According to the story, he was staying at the home of one of his devotees when he scalded his foot entering a bath because the water had been drawn too hot. Then, «in his pain, he ran out of the bathroom naked. When the people of the household saw him, they were astonished to see that Koan had fur covering much of his body, along with a fox’s tail. Then Koan transformed in front of them, becoming an elderly fox and running away.»^[27]

Other supernatural abilities commonly attributed to kitsune include possession, generating fire or lightning, willful manifestation in the dreams of others, flight, invisibility, and the creation of illusions so elaborate as to be almost indistinguishable from reality.^[19][24] Some tales speak of kitsune with even greater powers, able to bend time and space, drive people mad, or take fantastic shapes such as an incredibly tall tree or a second moon in the sky.^[28][29] Other kitsune have characteristics reminiscent of vampires or succubi, and feed on the life or spirit of human beings, generally through sexual contact.^[30]

Kitsunetsuki[edit]

Kitsunetsuki (狐憑き, 狐付き), also written kitsune-tsuki, literally means ‘the state of being possessed by a fox’. The victim is usually said to be a young woman, whom the fox enters beneath her fingernails or through her breasts.^[31] In some cases, the victims’ facial expressions are said to change in such a way that they resemble those of a fox. Japanese tradition holds that fox possession can cause illiterate victims to temporarily gain the ability to read.^[32] Though foxes in folklore can possess a person of their own will, kitsunetsuki is often attributed to the malign intents of hereditary fox employers.^[33]

Folklorist Lafcadio Hearn describes the condition in Glimpses of Unfamiliar Japan:^[34]

Strange is the madness of those into whom demon foxes enter. Sometimes they run naked shouting through the streets. Sometimes they lie down and froth at the mouth, and yelp as a fox yelps. And on some part of the body of the possessed a moving lump appears under the skin, which seems to have a life of its own. Prick it with a needle, and it glides instantly to another place. By no grasp can it be so tightly compressed by a strong hand that it will not slip from under the fingers. Possessed folk are also said to speak and write languages of which they were totally ignorant prior to possession. They eat only what foxes are believed to like – tofu, aburagé, azukimeshi, etc. – and they eat a great deal, alleging that not they, but the possessing foxes, are hungry.

He goes on to note that, once freed from the possession, the victim would never again be able to eat tofu, azukimeshi, or other foods favored by foxes.

Attempting to rid someone of a fox spirit was done via an exorcism, often at an Inari shrine.^[35] If a priest was not available or if the exorcism failed, alleged victims of kitsunetsuki might be badly burned or beaten in hopes of driving out the fox spirits. The whole family of someone thought to be possessed might be ostracized by their community.^[34]

In Japan, kitsunetsuki was described as a disease as early as the Heian period and remained a common diagnosis for mental illness until the early 20th century.^[36][37] Possession was the explanation for the abnormal behavior displayed by the afflicted individuals. In the late 19th century, Shunichi Shimamura noted that physical diseases that caused fever were often considered kitsunetsuki.^[38] The superstition has lost favor, but stories of fox possession still occur, such as allegations that members of the Aum Shinrikyo cult had been possessed.^[39]

In modern psychiatry, the term kitsunetsuki refers to a culture-bound syndrome unique to Japanese culture. Those who suffer from the condition believe they are possessed by a fox.^[40] Symptoms include cravings for rice or sweet adzuki beans, listlessness, restlessness, and aversion to eye contact. This sense of kitsunetsuki is similar to but distinct from clinical lycanthropy.^[41]

Folk beliefs[edit]

In folk religion, stories of fox possession can be found in all lands of Japan. Those possessed by a fox are thought to suffer from a mental illness or similar condition.^[42]

There are families that tell of protective fox spirits, and in certain regions, possession by a kuda-gitsune,^[20] osaki,^[20][43] yako,^[42] and hito-gitsune are also called kitsunetsuki.^[42][43] These families are said to have been able to use their fox to gain fortune, but marriage into such a family was considered forbidden as it would enlarge the family.^[42] They are also said to be able to bring about illness and curse the possessions, crops, and livestock of ones that they hate, and as a result of being considered taboo by the other families, it has led to societal problems.^[43]

The great amount of faith given to foxes can be seen in how, as a result of the Inari belief where foxes were believed to be Inari no Kami or its servant, they were employed in practices of dakini-ten by mikkyō and shugendō practitioners and in the oracles of miko; the customs related to kitsunetsuki can be seen as having developed in such a religious background.^[42]

Hoshi no tama[edit]

Depictions of kitsune or people possessed by them may feature round white balls known as hoshi no tama (ほしのたま, lit. ‘star balls’). Tales describe these as glowing with kitsunebi.^[44] Some stories identify them as magical jewels or pearls.^[45] When not in human form or possessing a human, a kitsune keeps the ball in its mouth or carries it on its tail.^[16] Jewels are a common symbol of Inari and representations of sacred Inari foxes without them are rare.^[46]

One belief is that when a kitsune changes shape, its hoshi no tama holds a portion of its magical power. Another tradition is that the pearl represents the kitsune’s soul; the kitsune will die if separated from it for too long. Those who obtain the ball may be able to extract a promise from the kitsune to help them in exchange for its return.^[47] For example, a 12th-century tale describes a man using a fox’s hoshi no tama to secure a favor;

«Confound you!» snapped the fox. «Give me back my ball!» The man ignored its pleas till finally it said tearfully, «All right, you’ve got the ball, but you don’t know how to keep it. It won’t be any good to you. For me, it’s a terrible loss. I tell you, if you don’t give it back, I’ll be your enemy forever. If you do give it back though, I’ll stick to you like a protector god.»

The fox later saves his life by leading him past a band of armed robbers.^[48]

Portrayal[edit]

Embedded in Japanese folklore as they are, kitsune appear in numerous Japanese works. Noh, kyogen, bunraku, and kabuki plays derived from folk tales feature them,^[49][50] as do contemporary works such as native animations, comic books and video games.^[51] Japanese metal idol band Babymetal refer to the kitsune myth in their lyrics and include the use of fox masks, hand signs, and animation interludes during live shows.^[52] Western authors of fiction have also made use of the kitsune legends although not in extensive detail.^[53][54][55]

Servants of Inari[edit]

Kitsune are associated with Inari, the Shinto deity of rice.^[56] This association has reinforced the fox’s supernatural significance.^[57] Originally, kitsune were Inari’s messengers, but the line between the two is now blurred so that Inari Ōkami may be depicted as a fox. Likewise, entire shrines are dedicated to kitsune, where devotees can leave offerings.^[14] Fox spirits are said to be particularly fond of a fried slice of tofu called abura-age, which is accordingly found in the noodle-based dishes kitsune udon and kitsune soba. Similarly, Inari-zushi is a type of sushi named for Inari Ōkami that consists of rice-filled pouches of fried tofu.^[58] There is speculation among folklorists as to whether another Shinto fox deity existed in the past. Foxes have long been worshipped as kami.^[59]

Inari’s kitsune are white, a color of a good omen.^[14] They possess the power to ward off evil, and they sometimes serve as guardian spirits. In addition to protecting Inari shrines, they are petitioned to intervene on behalf of the locals and particularly to aid against troublesome nogitsune, those spirit foxes who do not serve Inari. Black foxes and nine-tailed foxes are likewise considered good omens.^[25]

According to beliefs derived from fusui (feng shui), the fox’s power over evil is such that a mere statue of a fox can dispel the evil kimon, or energy, that flows from the northeast. Many Inari shrines, such as the famous Fushimi Inari shrine in Kyoto, feature such statues, sometimes large numbers of them.

Kitsune are connected to the Buddhist religion through the Dakiniten, goddesses conflated with Inari’s female aspect. Dakiniten is depicted as a female boddhisattva wielding a sword and riding a flying white fox.^[60]

Tricksters[edit]

Kitsune are often presented as tricksters, with motives that vary from mischief to malevolence. Stories tell of kitsune playing tricks on overly proud samurai, greedy merchants, and boastful commoners, while the crueler ones abuse poor tradesmen and farmers or devout Buddhist monks. Their victims are usually men; women are possessed instead.^[22] For example, kitsune are thought to employ their kitsunebi to lead travelers astray in the manner of a will-o’-the-wisp.^[61][62] Another tactic is for the kitsune to confuse its target with illusions or visions.^[22] Other common goals of trickster kitsune include seduction, theft of food, humiliation of the prideful, or vengeance for a perceived slight.

A traditional game called kitsune-ken (‘fox-fist’) references the kitsune’s powers over human beings. The game is similar to rock paper scissors, but the three hand positions signify a fox, a hunter, and a village headman. The headman beats the hunter, whom he outranks; the hunter beats the fox, whom he shoots; the fox beats the headman, whom he bewitches.^[63][64]

This ambiguous portrayal, coupled with their reputation for vengefulness, leads people to try to discover a troublesome fox’s motives. In one case, the 16th-century leader Toyotomi Hideyoshi wrote a letter to the kami Inari:^[65]

To Inari Daimyojin,

My lord, I have the honor to inform you that one of the foxes under your jurisdiction has bewitched one of my servants, causing her and others a great deal of trouble. I have to request that you make minute inquiries into the matter, and endeavor to find out the reason of your subject misbehaving in this way, and let me know the result.

If it turns out that the fox has no adequate reason to give for his behavior, you are to arrest and punish him at once. If you hesitate to take action in this matter I shall issue orders for the destruction of every fox in the land. Any other particulars that you may wish to be informed of in reference to what has occurred, you can learn from the high priest of Yoshida.

Kitsune keep their promises and strive to repay any favor. Occasionally a kitsune attaches itself to a person or household, where they can cause all sorts of mischief. In one story from the 12th century, only the homeowner’s threat to exterminate the foxes convinces them to behave. The kitsune patriarch appears in the man’s dreams:^[66]

«My father lived here before me, sir, and by now I have many children and grandchildren. They get into a lot of mischief, I’m afraid, and I’m always after them to stop, but they never listen. And now, sir, you’re understandably fed up with us. I gather that you’re going to kill us all. But I just want you to know, sir, how sorry I am that this is our last night of life. Won’t you pardon us, one more time? If we ever make trouble again, then of course you must act as you think best. But the young ones, sir – I’m sure they’ll understand when I explain to them why you’re so upset. We’ll do everything we can to protect you from now on, if only you’ll forgive us, and we’ll be sure to let you know when anything good is going to happen!»

Other kitsune use their magic for the benefit of their companion or hosts as long as the humans treat them with respect. As yōkai, however, kitsune do not share human morality, and a kitsune who has adopted a house in this manner may, for example, bring its host money or items that it has stolen from the neighbors. Accordingly, common households thought to harbor kitsune are treated with suspicion.^[67] Oddly, samurai families were often reputed to share similar arrangements with kitsune, but these foxes were considered zenko and the use of their magic a sign of prestige.^[68] Abandoned homes were common haunts for kitsune.^[22] One 12th-century story tells of a minister moving into an old mansion only to discover a family of foxes living there. They first try to scare him away, then claim that the house «has been ours for many years, and … we wish to register a vigorous protest.» The man refuses, and the foxes resign themselves to moving to an abandoned lot nearby.^[69]

Tales distinguish kitsune gifts from kitsune payments. If a kitsune offers a payment or reward that includes money or material wealth, part or all of the sum will consist of old paper, leaves, twigs, stones, or similar valueless items under a magical illusion.^[70] True kitsune gifts are usually intangibles, such as protection, knowledge, or long life.^[71]

Wives and lovers[edit]

Kitsune are commonly portrayed as lovers, usually in stories involving a young human male and a kitsune who takes the form of a human woman.^[72] The kitsune may be a seductress, but these stories are more often romantic in nature.^[73] Typically, the young man unknowingly marries the fox, who proves a devoted wife. The man eventually discovers the fox’s true nature, and the fox-wife is forced to leave him. In some cases, the husband wakes as if from a dream, filthy, disoriented, and far from home. He must then return to confront his abandoned family in shame.

Many stories tell of fox-wives bearing children. When such progeny are human, they possess special physical or supernatural qualities that often pass to their own children.^[25] The astrologer-magician Abe no Seimei was reputed to have inherited such extraordinary powers.^[74]

Other stories tell of kitsune marrying one another. Rain falling from a clear sky—a sunshower—is called kitsune no yomeiri or the kitsune’s wedding, in reference to a folktale describing a wedding ceremony between the creatures being held during such conditions.^[75] The event is considered a good omen, but the kitsune will seek revenge on any uninvited guests,^[76] as is depicted in the 1990 Akira Kurosawa film Dreams.^[77]

Stephen Turnbull, in Nagashino 1575, relates the tale of the Takeda clan’s involvement with a fox-woman. The warlord Takeda Shingen, in 1544, defeated in battle a lesser local warlord named Suwa Yorishige and drove him to suicide after a «humiliating and spurious» peace conference, after which Shingen forced marriage on Suwa Yorishige’s beautiful 14-year-old daughter Lady Koi—Shingen’s own niece. Shingen, Turnbull writes, «was so obsessed with the girl that his superstitious followers became alarmed and believed her to be an incarnation of the white fox-spirit of the Suwa Shrine, who had bewitched him in order to gain revenge.» When their son Takeda Katsuyori proved to be a disastrous leader and led the clan to their devastating defeat at the battle of Nagashino, Turnbull writes, «wise old heads nodded, remembering the unhappy circumstances of his birth and his magical mother».^[78]

See also[edit]

• Fox spirit, a general overview about this being in East Asian folklore
  • Huli jing – a Chinese fox spirit
  • Kumiho – a Korean fox spirit
  • Hồ ly tinh – a Vietnamese fox spirit
• Hakuzōsu
• Reynard the Fox – Cycle of medieval, allegorical, Dutch, English, French and German fables
• The Sacred Book of the Werewolf
• The Sandman: The Dream Hunters
• Sessho-seki
• Tamamo-no-Mae
• Wild fox koan

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Media related to Kitsune at Wikimedia Commons

Кицунэ (яп. 狐) — японское название лисы. В Японии существуют два подвида лисиц: японская рыжая лисица (хондо кицунэ, обитающая на Хонсю; Vulpes japonica) и лисица Хоккайдо (кита кицунэ, обитающая на Хоккайдо; Vulpes schrencki).

Фольклор

В японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями. Главная среди них — способность принять форму человека; лиса, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и стариками. Надо отметить, что в японской мифологии произошло смешение коренных японских поверий, характеризовавших лису как атрибут бога Инари (см например Легенду — «Лис-весовая гиря»^[1]) и китайских, считавших лис оборотнями, родом, близким к демонам.

Другие возможности, обычно приписываемые кицунэ, включают способность вселяться в чужие тела, выдыхать или иначе создавать огонь, появляться в чужих снах, и способность создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности. Некоторые из сказаний заходят дальше, говоря о кицунэ со способностями искривлять пространство и время, сводить людей с ума, или принимать такие нечеловеческие или фантастические формы, как деревья неописуемой высоты или вторая луна в небе. Изредка кицунэ приписывают характеристики, напоминающие вампиров: они питаются жизненной или духовной силой людей, с которыми вступают в контакт. Иногда кицунэ описывают охраняющими круглый или грушевидный объект (хоси но тама, то есть «звёздный шар»); утверждается, что завладевший этим шаром может заставить кицунэ помогать себе; одна из теорий утверждает, что кицунэ «запасают» часть своей магии в этом шаре после превращения. Кицунэ обязаны сдерживать свои обещания, иначе им придётся понести наказание в виде снижения своего ранга или уровня силы.

Кицунэ связаны как с синтоистскими, так и с буддийскими верованиями. В синто кицунэ ассоциируются с Инари, божеством-покровителем рисовых полей и предпринимательства. Изначально лисы были посланниками (цукай) этого божества, но сейчас разница между ними настолько размылась, что Инари сам иногда изображается в виде лисы. В буддизме они получили известность благодаря популярной в IX—X веках в Японии школе тайного буддизма Сингон, одно из главных божеств которого, Дакини, изображалось ездящим по небу верхом на лисе.

В фольклоре кицунэ — это разновидность ёкая, то есть демона. В данном контексте слово «кицунэ» часто переводят как «лисий дух». Однако это не обязательно означает, что они не являются живыми существами или являются чем-то другим, нежели лисами. Слово «дух» в данном случае используется в восточном смысле, отражая состояние знания или озарения. Любая лисица, которая прожила достаточно долго, таким образом, может стать «лисьим ду́хом». Существуют два основных вида кицунэ: мёбу, или божественная лисица, часто ассоциируемая с Инари, и ногицунэ, или дикая лисица (дословно «полевая лисица»), часто, но не всегда, описываемая как злая, имеющая злой умысел.

У кицунэ может быть до девяти хвостов. В целом, считается, что чем старше и сильнее лиса, тем больше у неё хвостов. Некоторые источники утверждают даже, что кицунэ отращивает дополнительный хвост каждые сотню или тысячу лет своей жизни. Однако, лисы, встречающиеся в сказках, почти всегда обладают одним, пятью, или девятью хвостами.

Когда кицунэ получают девять хвостов, их мех становится серебристым, белым, или золотым. Эти кюби но кицунэ («девятихвостые лисицы») получает силу бесконечной проницательности. Похожим образом в Корее говорится, что лиса, прожившая тысячу лет, превращается в кумихо (Kumiho) (дословно «девятихвостая лисица»), но корейская лиса всегда изображается злой, в отличие от японской лисы, которая может быть как благожелательной, так и недоброжелательной. В китайском фольклоре также есть «лисьи ду́хи» (хули-цзин), во многом схожие с кицунэ, включая возможность обладания девятью хвостами.

В некоторых историях кицунэ испытывают сложности с прятанием своего хвоста в человеческом обличье (обычно лисы в таких историях имеют всего один хвост, что может быть указанием на слабость и неопытность лисы). Внимательный герой может разоблачить обернувшуюся человеком пьяную или неосторожную лису, разглядев сквозь одежду её хвост.

Одной из знаменитых кицунэ также является великий дух-хранитель Кюби. Это дух-хранитель и защитник, помогающий юным «заблудшим» душам на их пути в текущей инкарнации. Кюби обычно остаётся ненадолго, лишь на несколько дней, но в случае привязанности к одной душе, может сопровождать её годами. Это редкий тип кицунэ, награждающий нескольких счастливчиков своим присутствием и помощью.

В японском фольклоре кицунэ часто описываются обманщиками, иногда при этом очень злыми. Кицунэ-обманщик используют свои магические силы для шалостей: те, что показываются в благожелательном свете, стремятся выбирать своими целями слишком гордых самураев, жадных купцов и хвастливых людей, в то время как более жестокие кицунэ стремятся мучить бедных торговцев, фермеров и буддийских монахов.

Ещё кицунэ часто описывают как любовниц. В подобных историях обычно присутствует юный мужчина и кицунэ, принявшая вид женщины. Иногда кицунэ приписывается роль соблазнительницы, но часто подобные истории скорее романтические. В таких историях юный мужчина обычно женится на красавице (не зная, что это лиса) и придаёт большое значение её преданности. Во многих таких историях присутствует трагический элемент: они заканчиваются обнаружением лисьей сущности, после чего кицунэ должна покинуть своего мужа.

Самая старая из известных историй о жёнах-лисицах, которая даёт фольклорную этимологию слова «кицунэ», в этом смысле является исключением. Здесь лиса принимает вид женщины и выходит замуж за мужчину, после чего эти двое, проведя нескольких счастливых лет вместе, заводят нескольких детей. Её лисья сущность неожиданно открывается, когда в присутствии многих свидетелей она пугается собаки, и, чтобы спрятаться, принимает свой истинный облик. Кицунэ готовится уйти из дома, но муж останавливает её, говоря: «Теперь, когда мы были несколько лет вместе и ты дала мне нескольких детей, я не могу просто забыть тебя. Пожалуйста, пойдём и поспим». Лиса соглашается, и с тех пор возвращается к своему мужу каждую ночь в образе женщины, уходя наутро в образе лисы. После этого её стали называть кицунэ — потому что в классическом японском кицу-нэ означает «пойдём и поспим», в то время как ки-цунэ означает «всегда приходящая».

Потомству браков между людьми и кицунэ обычно приписывают особенные физические и/или сверхъестественные свойства. Конкретная природа этих свойств, однако, сильно меняется от одного источника к другому. Среди тех, у кого, как считалось, есть подобные экстраординарные возможности — известный оммёдзи Абэ-но Сэймэй, который был ханъё (полудемоном), сыном человека и кицунэ.

Дождь, падающий среди ясного неба, иногда называют кицунэ-но ёмэири, или «свадьба кицунэ».

Разновидности

• Яко или Якан — обыкновенная кицунэ.
• Бякко («белая лиса») — кицунэ, отличающаяся белым окрасом.
• Гэнко («чёрная лиса») — кицунэ чёрного окраса.
• Рэйко («призрачная лиса»).

• Кико («спиритическая лиса»).
• Корио («преследующая лиса»).

• Куко («воздушная лиса»).
• Ногицунэ («дикая лиса»).
• Тэнко («божественная лиса») — кицунэ старше 1000 лет, имеющая 9 хвостов и, иногда, золотую шкурку.

Другие значения

Существует японское блюдо под названием кицунэ удон, разновидность супа удон, названная так потому, что, по преданиям, кицунэ питают особую нежность к жареному нарезанному тофу (абураагэ или усуагэ), содержащемуся в нём.

Kitsuné также название французского звукозаписывающего лейбла, специализирующегося в стилях хаус, диско и электро наряду с другими поп- стилями.

Примечания

См. также

• Хули-цзин
• Список вымышленных лис
• Тануки
• Бакэнэко
• Териантропия
• Оборотни

Ссылки на внешние ресурсы

	Кицунэ на Викискладе?

Англоязычные ресурсы

• The Kitsune Page
• Foxtrot’s Guide to Kitsune Lore
• Kitsune.org folklore
• Kitsune, Kumiho, Huli Jing, Fox — Fox spirits in Asia, and Asian fox spirits in the West An extensive bibliography of fox-spirit books.

Японская мифология и фольклор
Источники по мифологии	Кодзики  · Нихон сёки  · Сёку нихонги  · Синтосю
Боги	Идзанами  · Идзанаги  · Аматэрасу  · Цукиёми  · Сусаноо  · Окунинуси  · Амэ-но-Удзумэ  · Инари  · Семь богов счастья  · Эмма  · Ниниги  · Хоори
Священные и легендарные места	Гора Хиэй  · Гора Фудзи  · Идзумо-тайся  · Рюгу-дзё  · Такамагахара  · Ёми  · Сандзу
Легенды и герои	Урасима Таро  · Кинтаро  · Момотаро  · Тамамо-но-Маэ
Мифические и сказочные существа	Бакэнэко  · Дракон  · Ёкай (Ханъё)  · Они  · Каппа  · Кицунэ  · Тануки  · Тэнгу  · Юрэй (Онрё, Фунаюрэй)  · Нуэ  · Хитоцумэ-кодзо  · Умибодзу
Рассказы о необычных событиях	Отогидзоси  · Кайдан (Ёцуя Кайдан · городские легенды)  · Ханасака Дзидзи  · Киёхимэ

Мифология страны Восходящего солнца насыщена многими загадочными и магическими существами. Видное место среди них занимает многохвостая лисица, которая обладает волшебной силой и может жить более тысячи лет. Это мудрое животное может вселяться в человека, появляться в его снах, создавать огонь и делать другие необычные для простой лисы вещи.

Общие сведения и происхождение

Образ лисы-оборотня возник в мифологии древнего Китая. Там их называют ху. Из Китая он проник в мифологию Кореи и Японии. В Корее лисицы-оборотни называются кумихо.
Лис на японском языке называется кицунэ (в транскрипции латинскими буквами «kitsune»). Японские лисы живут на двух больших островах. На острове Хонсю в Японии обитают лисы, которые имеют рыжую окраску и зовутся «хондо кицунэ». На территории острова Хоккайдо живут лисы, подвид которых так и называется лисица Хоккайдо, что в переводе в японского звучит как «кита кицунэ».
Фольклорный персонаж кицунэ представляет собой существо, которое внешне похоже на лису. Оно живет в несколько раз дольше человека и обладает большой магической силой. Сила и умение постоянно растет в течение жизни. О возрасте лисы кицунэ можно судить по количеству ее хвостов. Каждое столетие у лисы-оборотня появляется еще один хвост. Самыми могущественными считаются девятихвостые лисы. Больше девяти хвостов у кицунэ не бывает. У кицунэ старше ста лет появляется способность превращаться в человека. Чаще всего они предстают в образе молодой девушки.
В японской мифологии по своим свойствам лисица-оборотень напоминает вампира. Она может лишить жертву жизненных сил. Первые легенды об этих мифических существах пришли из синтоизма и буддизма. В синтоизме кицунэ тесно связаны с Инари – богиней плодородия и исцеления. Изначально богиня спускалась на землю верхом на этих существах.
В буддизме кицунэ стали известны благодаря школе Сингон (IX–X века). Одна из основных божественных персон в этом учении – Дакини изображалась верхом на лисе.
До сих пор нет однозначного мнения о происхождении лисиц-оборотней. По одной из версий в них превращаются умершие люди, которые обладали при жизни определенными талантами. Ученые, изучающие японскую мифологию, пришли к выводу, что образ магической лисицы впитал в себя черты богини Инари и китайского демона-оборотня, имеющего лисью внешность. В японском фольклоре кицунэ предстает в виде ёкая (демона).

Читайте еще об одном представителе японских ёкай: красавица с двумя ртами – футакучи-онна

Внешность

Во внешнем облике магической лисы особое внимание привлекают хвосты кицунэ, которые являются отличительной особенностью этого волшебного животного.
В большинстве сказок встречаются однохвостые, пятихвостые, семихвостые и девятихвостые лисы кицунэ. Треххвостые кицунэ встречаются очень редко. Пятихвостые и семихвостые лисы, как правило, имеют черный цвет. Они появляются перед людьми в своем реальном обличии.
В сказочных историях лисы с девятью хвостами называются «кюби но кицунэ». Это можно перевести на русский как «мудрое существо, которое помогает душе человека встать на правильный путь». Они обычно имеют золотой, серебристый или белый цвет меха. Девятихвостые кицунэ осуществляют связь с другими мирами, могут влиять на погоду. Они, как правило, с недоверием относятся к людям, поэтому оказывают помощь выбранной душе один-два дня. Редко такое кицунэ привязывается к одному человеку на длительный срок.

Виды кицунэ

В японском фольклоре можно найти следующие виды кицунэ:

• Шакко. В переводе означает красная лисица. Часто таким именем называют обычных рыжих лис. Встречи с ними считались по разным приметам как хорошим, так и плохим знаком. Иногда Шакко связывают с возникновением пожаров.
• Дзинко. Так зовут кицунэ-мужчину, достаточно редко встречающегося в японском фольклоре особь. Как правило, дзинко – это мужчина, которого заколдовали и превратили в лису. Но чаще всего кицунэ имеют женское обличье. В сказочных сюжетах они обольщают мужчин.
• Бьякко. Такие кицунэ имеют белый мех и считаются посланницами богов. Их связывают с именем богини Инари. Существует легенда, по которой в неурожайные времена богиня Инари появлялась на земле верхом на бьякко. В руках она держала сноп рисовых колосьев. Белых лисиц часто преподносили в подарок императорам, потому что они приносили удачу.
• Генко. Эти лисицы имеют черный мех и встречаются гораздо реже. По своему функционалу они сильно пересекаются с бьякко.
• Ногицунэ. Эта разновидность лисы-оборотня также получила название «мстящая лиса». Ее отличают постоянные шалости и мелкие пакости. Она не старается причинить намеренно зло человеку, а скорее всего, действует как шаловливый ребенок.
• Рейко/Корио. Этим термином обозначают враждебных лисиц, которые осмысленно вредят людям. Его применяют, когда говорят о духе лисы, который вселился в человека.
• Тэнко. Так называют мудрейших лисиц, возраст которых достигает тысячи лет. Они называются божественными лисицами, обладают сказочной силой и мудростью. Они имеют девять хвостов и золотистую окраску. Эти лисы предстают как злыми, так и добрыми персонажами.
  Разновидности кицунэ получили широкое распространение в японском фольклоре.

Легенды и мифы

Образ кицунэ в японской мифологии находит широкое распространение. Кицунэ бывают доброжелательными и озлобленными на человека. Большая часть добрых лис-оборотней служит Инари. Они постоянно развивают свои магические способности. После тысячи лет жизни на земле они перерождаются, чтобы стать небесными лисами. Кицунэ – это дух лисы. Часто этот дух запутывает человека, сбивает его с пути, погружает в мир иллюзий. Это делается в основном ради шутки. В некоторых ситуациях кицунэ пытается нанести вред человеку.

Умение, силы и магические способности

Если верить легендам, то в течение своей долгой жизни кицунэ приобретают практически неограниченные способности.

Облик

Кицунэ может принимать облик другого живого существа. Это качество развивается у лисиц постепенно, по мере накопления опыта и умения. Лиса-оборотень может превращаться в человека. Обратиться в человека не так просто. Нужно выполнить определенные действия. В некоторых мифах написано, что нужно произнести молитву, направленную на небо к Полярной звезде. По другим источникам, нужно проглотить листики, на которых написаны определенные заклинания. Чаще всего кицунэ оборачивается женщиной, чтобы обольстить мужчину. Но существуют редкие случаи, когда мужчину заколдовали и превратили в лису, так появляется дзинко – кицунэ-мужчина.

Вселение

Полагают, что кицунэ иногда вселяются в тело человека. В этом случае человек начинает вести себя неестественно. У него меняется голос, поведение. Чаще всего кицунэ выбирают человека, организм которого ослаблен сильными чувствами. Такими чувствами могут быть ненависть, зависть и даже любовь.

Огонь

Связь лисиц-оборотней с огнем подчеркивалась с давних времен. Считалось, что при ударе хвоста кицунэ о землю возникает огонь. В японском фольклоре существуют история с противоположным смыслом. С одной стороны, считается, что кицунэ может спровоцировать пожар в доме. С другой стороны, близость кицунэ к дому обеспечивает защиту жилища от огня, а в случае пожара повреждения будут минимальные.
В Японии верят, что при дыхании кицунэ возникают огоньки голубого цвета. Часто зимой люди наблюдают блуждающие огоньки. Они называются в Японии кицунэ-би («лисий огонь»).

Сны

Среди жителей Японии бытует мнение, что кицунэ проникают в чужие сны. Появление лисицы во сне может служить как позитивным, так и негативным сигналом. Лисица является хитрым существом, которое часто шутит и обманывает людей. К любому сигналу нужно относиться с осторожностью.
Важное значение имеет сюжет, в котором появилась кицунэ во сне:

• Попытка поймать лису указывает на изменения на любовном фронте.
• Преследование кицунэ по лисьим следам намекает на возможность участия в авантюрном мероприятии.
• Бешеная лиса во сне, которая хочет укусить, говорит о появлении нового соперника в бизнесе или на любовном фронте.
• Очень хороший знак, если удается во сне приручить лисицу. Это указывает на продвижение по службе или получение денежного вознаграждения.

Иллюзии

За волшебными лисами в фольклоре закрепилась способность создавать иллюзии. Для них иллюзии мало отличаются от реальности. Лисица, которая с помощью иллюзии обращается в человека, по поведению не отличается от настоящего человека. Она улыбается, разговаривает и даже рожает детей. Также она может трансформироваться в змею и начать ползать и кусать людей. Кроме живых существ кицунэ может превращаться и в неодушевленные предметы.
В старых сборниках рассказов можно найти много таких историй. Вот одна из них: двое мужчин ночью при лунном свете искали лошадь. Вдруг они оказались рядом с огромным деревом, которого, как они знали, здесь никогда не было. Они догадались, что кто-то пытается их запутать. Поэтому они решили отложить поиски, а в дерево дважды выстрелили из луков. После того, как стрелы вонзились в ствол, дерево пропало. Когда мужчины приблизились к месту, где было дерево, они нашли только труп старой лисицы. Она держала в зубах ветку дерева.

Пространство и время

Иногда кицунэ приписывают способность манипулировать пространством и временем. В результате искривления пространства лисицы-оборотни могут одновременно находиться в различных местах пространства. Также они могут мгновенно переноситься из одной точки пространства в другую (в более поздние времена такая способность получила название телепортация). Способность искривлять время позволяла ускорять и замедлять реальный ход событий, а также перемещаться во времени. Следует напомнить, что речь идет о мифологических существах.

Сведение с ума

По мнению жителей Японии, лиса-оборотень может сводить людей с ума. Одним из таких психических расстройств является одержимость лисой. Люди, в который вселяется лиса, перестают трезво оценивать события и начинают вести себя неадекватно.

Обман

В японском фольклоре образ кицунэ тесно связан с обманом. Лисы-оборотни способны на обман и недобрые шутки. Для своих шуток лисицы-оборотни выбирают жадных, заносчивых и чересчур гордых людей. Их действия часто направлены против самураев. Даже очень умный человек может стать жертвой такого обмана. Для обмана они пользуются магической силой и создают вымышленные ситуации, которые невозможно отличить от действительности. В одной мифической истории рассказывается о том, как хитрая лисица пыталась испугать главного героя. Для этого она запустила на небо иллюзию дымящегося облака, из которого лил горячий дождь, сверкали молнии и гремел гром. Однако человек не испугался. Очень скоро он понял, что это просто мастерски выполненная иллюзия.
Магический многохвостый зверь не старается нанести вред хорошему человеку. Встретив хорошего человека, кицунэ может стать для него хорошей и верной женой.

«Кицунэ-цуки» – одержимость лисой

С давних времен японцы верили, что кицунэ может оказаться в теле человека. Одержимость лисой называется «кицунэ-цуки» и считается психическим расстройством, которое связано с особенностями местной культуры. Такой вид одержимости не может возникнуть у человека, который ничего не знает о кицунэ или не верит в их магические способности.
Проникает в человека кицунэ через грудь или под ногтями. Одержимость лисой становится заметной по сильным изменениям в поведении человека. У него меняется голос, ухудшается память. Он начинает вести себя как лисица и питаться пищей, которую любит лисица. У него появляются способности, которые обычный человек не может в себе развить. У лисы-оборотня мало шансов вселиться в физически и психически здорового человека. Считается, что почитаемые в Японии борцы Сумо обладают иммунитетом против такой одержимости. Проявление сильных чувств (злобы, ненависти, удовольствия) опустошает организм человека. Этим пользуется дух лисицы, который вселяется в опустошенной организм.

Кицунэ – посланник богини Инари

Типичный миф гласит, что в давние времена на земле был страшный голод. Богиня плодородия Инари сжалилась над бедными крестьянами. Она спустилась на землю верхом на белой лисе со снопом рисовых колосьев в руках. Именно от Инари зависит благополучие каждого крестьянина. С тех пор повелось считать, что все лисы являются посланниками Инари (особенно белые лисы). Поэтому к кицунэ люди относятся с почтением.
Хотя существуют лисицы, которые недружелюбно относятся к людям. Для них используют термин «призрачная лисица». Очень часто этим термином называют лисиц, которые постоянно делают мелкие пакости.

Средства против кицунэ

Существуют различные средства, которые помогают изгнать лису-оборотня из человека:

• Самый простой способ – дать кицунэ то, что она хочет. Например, предоставить ей еду. Очень часто приношение пищи используют для лечения одержимости. Считается, что в этом случае лиса добьется своего и покинет тело.
• Часто используют способы физического воздействия. У одержимого на теле появляется вздутие. С помощью различных растираний можно переместить это вздутие на руку и воткнуть в него иглу. Несмотря на то что вселяется дух, такие действия приносят кицунэ боль. Поэтому чтобы избежать страданий, дух может покинуть тело.
• Существует также убеждение, что лиса-оборотень не переносит некоторые запахи. Поэтому ее можно выкурить из тела, поджигая сухую полынь или конский навоз.
• Популярно также лечение с помощью медицинских средств, которые разрабатывала официальная медицина.
• Часто исцелением от одержимости занимались буддийские священники. Некоторые храмы пользуются в Японии особой популярностью, потому что они, по мнению жителей, оказывают реальную помощь.

Кицунэ в современном мире

В настоящее время кицунэ сохраняют известность благодаря аниме, которые очень популярны в Японии. Среди самых популярных аниме про кицунэ можно выделить:

• «Инари в нашем доме» (Wagaya no Oinari-sama, 2008).
• «Тактика» (Tactics, 2004).
• «Серебряный лис» (Ginggitsune,2013).
• «Нет игры – нет жизни» (No Game No Life, 2014).
• «Заботливая 800-летняя жена» (Sewayaki Kitsune no Senko-san, 2019).

Волшебная лисица играет заметную роль в компьютерных играх:

• The Night of the Rabbit.
• Ghost of Tsushima.
• Pathfinder: Wrath of the Righteous.

Также в Японии регулярно проходят различные фестивали. Один из них называется «Кицунэ-би мацури». В его основе лежит сказка «Кицунэ но Ёмэири» (в русском переводе «Лиса-невеста»). Многочисленные участники фестиваля в масках кицунэ проходят по улицам городов. Шествие завершается свадебной церемонией и праздничным представлением.

---

Давайте вместе сделаем техникой оригами таинственную и магическую лису-кицунэ, и пусть она принесет в ваш дом удачу и благополучие!

«— Чернобурка? Это лиса, что ли?

— Лиса… Девятихвостая. Оборотень. Тыщу лет прожила! Такое творила… Не одна сотня мужиков по ее милости раньше срока окочурилась! …Да и то сказать: замки заперты, решетки целы, а Чернобурки нет! Кто виноват? …Я, что ли, ее стеречь должен?! Я только приказ об аресте оформлял! Вот, грозятся устроить мне земное перерождение, чтоб я ее и ловил! А почему я? Сексуальные преступления — это вообще не по моему ведомству!»

Г.Л.Олди «Мессия очищает диск» (53)

Вступление

Для западной культуры оборотень практически всегда был человеком, который мог превращаться в другое животное. Поэтому даже поверхностное знакомство с дальневосточной может удивить. В Китае, Японии и Корее этот принцип знаком, но в целом подход к оборотничеству иной. Оборотнем можно назвать, скорее, животное, которое может превращаться в человека. Среди животных, обладающих такими способностями, лиса на Дальнем Востоке — одно из самых главных, если не главное вообще. С лисой связано огромное количество историй в Китае и Японии. Корейского фольклорного материала западноевропейских языках доступно немного, но и там, без всякого сомнения, лисы играют очень большую роль в народных поверьях. Даже простое перечисление этих историй заняло бы продолжительное время. Лисы оставили следы своих лап буквально везде: в исторических хрониках, энциклопедия, трактатах, художественных произведениях. В Китае истории про волшебных лисиц встречаются уже в период династии Хан (202 год до н.э. — 221 год н.э.) (866: p.1), в Японии косвенные свидетельства о том, что с лисами уже связывают целый комплекс поверий — примерно в VIII веке н.э.

Истории про лис необычайно разнородны. От анекдотических до по-настоящему пугающих. От прозрачных по своему смыслу, до неописуемо странных. Если говорить о японской кицунэ просто как о лисе, которая, прожив определённый срок, получает способность превращаться в человека и разыгрывает в этом облике других людей, то этот подход сильно уплощает сам образ кицунэ. Лисы проникли во все сферы жизни. Лиса может быть объектом поклонения, так как выступает посланником синтоистского божества Инари. Лиса может быть опасным демоном, который вселяется в человека. Лиса может превратиться во любое другое существо или в неодушевлённый предмет. Лиса может остановить человека в бамбуковом поле ночью и потребовать от него померяться с ней силой в борьбе сумо, а попутно и украсть у него всю еду, который тот нёс с вечеринки, как случилось с крестьянином около города Фунабаси в 1912 году (887: p.49). А может вытравить на корню всю семью человека, который убил лису на своём поле. Лиса может быть выступать в истории в роли зловредного призрака умершего, а может и в роли типичного домового духа. Лисы находятся в услужении людей, а у целых кланов в Японии «владение волшебными лисами» передаётся по наследству. Лиса может быть чем угодно и её поведение не ограничено какими-то рамками.

Говоря «лиса», а не «кицунэ» в предисловии, мы пока откладываем проблему имён и разновидностей волшебных лис в Японии и Китае. О ней лучше говорить, когда читателю будет понятен хотя бы контур образа лисы в дальневосточном фольклоре.

Проблема происхождения

Как и почти всегда при изучении народных поверий, мы застаём отношение к лисе как к непростому и обладающими сверхъестественными свойствами животному, не в начале их сложения. Мы лишь регистрируем факт того, что в период династии Хан (202 год до н.э. — 221 год н.э.) в Китае с лисами уже связано множество представлений. Разыскания в области их географического источника привели лишь к тому, что более характерны они для северо-восточной части Китая и Маньчжурии (863: p.138). По мере продвижения на юг количество фиксируемых историй про волшебных лис существенно уменьшается и, в конце концов, становится вовсе незначительным (887: p.40).

Высказывалось предположение, что и в Китай истории про лис-оборотней, по крайней мере некоторые из них, тоже были занесены. Их родиной могла быть Индия, где встречаются подобные китайским истории, но герои в них не лисы, а наги (863: p.142). Прежде всего, это тип истории про жену-оборотня. Змея или лиса, превратившись в женщину, становится женой мужчине с условием того, что он не будет нарушать определённый запрет. Через некоторый период счастливой жизни с ней, мужчина нарушает этот запрет и его жена, превратившись обратно в свою животную ипостась, покидает его навсегда. Такой тип историй был хорошо известен даже в Европе, можно вспомнить хотя знаменитую легенду о Мелюзине. Индийские поверья легко и обильно попадали в Китай, когда туда начал проникать буддизм. С каноническими книгами этой религии в Поднебесную хлынул и поток самых разнообразных индийских поверий. Но если даже и предположить, что источник некоторых историй про лис в Китае — это Индия, то врядли стоит говорить о перенесении самих поверий про лис. Максимум — про обогащение сюжетами.

Японские представления о лисах обычно считаются экспортированными из Китая. Этого мнения придерживалось большинство учёных, которые изучали этот вопрос. Китайские представления о лисах и многочисленные истории связанные с ними попали в Японию с литературой. Даже не стоит говорить какое огромное влияние оказала китайская литература на японскую и насколько долго китайский язык продержался в Японии в качестве языка науки и культуры.

Единственное, что считалось оригинальным дополнением японской культуры к образу лисы — это поклонение ей в качестве посланника богини Инари и та роль лисы, которую она стала играть в культе плодородия, связанными с Инари (864: p.118-119). Но проблема ещё и в том, что не у всех японских историй про кицунэ есть свой китайский аналог и помимо тех, в которых лиса является связанной с этим божеством синтоистского пантенона. Уже обращалось внимание на то, что помимо китайского влияния, несомненно огромного, японские поверья о лисах сложились не без помощи ещё одного источника. Известно, что у айнов лиса играла довольно существенную роль в поверьях и могла повлиять на японские представления о лисах за время многовековой ассимиляции этих народов (881: p.40, 61).

Лисы-соблазнители и жёны

Тип историй, когда лиса, превращается в человека (обычно в женщину) и ищет связи с человеком, считается основным в Китае (887: p.40). Это может быть упоминавшийся тип истории про женитьбу на девушке, которая через несколько лет счастливой супружеской жизни покидает мужа, так как он нарушил табу (например, он не должен присутствовать при её родах). В Японии этот тип историй тоже хорошо известен. Даже больше, легенда этого типа — самая древняя сохранившаяся в Японии и дошла до нас в памятниках, самый ранний из которых датирован VIII веком. Эта же легенда поясняет и происхождение слова кицунэ.

Похожие истории были распространены в Японии и не всегда заканчивались так хорошо. В самой первой истории про кицунэ даже раскрытие истинной натуры своей жены не помешало паре наслаждаться семейным счастьем. В других историях после раскрытия своей лисьей сущности жена-кицунэ вынуждена бежать, как в сравнительно недавно записанной истории XIX века, в которой жена-кицунэ убегает из дому после того как её ребёнок замечает, что в отблесках огня у мамы лицо как у лисы, а вскоре возле лисьей норы неподалёку находят детскую игрушку (864: p.87). Считалось, что дети от таких браков вырастали рослыми, сильными и необыкновенно быстрыми. Некоторые японские источники XI века рассказывают о человеке которого звали Лис из Мино (Mino no kitsune), которого считали потомком того самого первого брака человека и кицунэ (864: p.22).

Непохоже, что кицунэ связываются с человеком в этих историях для того, чтобы навредить ему или его обмануть. Как же они объяснялись? В Китае, где отрицательная роль лисы-оборотня выступает более явственно, считалось, что лисы имеют любовные связи с мужчинами для того, чтобы собирать семя, необходимое им для перерождения в более высокой ипостаси, поэтому нередко не жалеют своих сексуальных партнёров, доводя их до истощения и смерти (887: p.41). В идее использования человека лисой для последующего перерождения в более высокой ипостаси явно чувствуется влияние идей буддизма. Такому перерождению может способствовать незаслуженная или жертвенная смерть. Возможно, поэтому в Японии существовала идея о том, что при связи кицунэ и мужчины один из них должен после этого умереть (864: p.99). На это поверье явно оказала влияние история, которая рассказывается сразу в нескольких известных японских сборниках, самая известная из которых — «Сборник историй из прошлого» (Konjaku Monogatarishū) XI столетия. В ней рассказывается как однажды красивый юноша встретил у ворот Судзаку в Киото девушку необыкновенной красоты, в которую мгновенно влюбился. Но та не отвечала на его ухаживания и знаки внимания, сказав, что если он будет спать с ней, то умрёт. Но вскоре она ответила ему взаимностью, решив, что умрёт сама вместо него и попросила его похоронить её и, переписав определённую сутру, пожертвовать её от его имени. Юноша посмеялся с этих слов, но обещал так и сделать. После проведённой вместе ночи, она покидает юншу утром, забрав его веер и говоря, что по этому вееру он и найдёт её тело в означенном месте. На следующий день на месте, которое она назвала, была найдена мёртвая лиса с веером, прикрывающим её голову. Поражённый и тронутый жертвой, он выполняет её просьбу, а на через некоторое время его посещает дух кицунэ, которая говорит, что благодаря его действиям она переродилась на небе (864: p.26-27).

Это далеко не самое худшее, что может случиться от связи с кицунэ. Трикстерская и злобная натура лисы может проявиться в этих историях во всей своей красе. Один автор XII века в своём дневнике под 1144 годом сообщает, что в одном из зданий императорского дворца лиса в облике девушки соблазнила 16-летнего юношу и заразила его венерическим заболеванием. «Я никогда не слышал ничего более странного!», — пишет автор (864: p.36). Другому, можно сказать, повезло куда больше. Это был пожилой мужчина по имени Ёсифудзи, очень богатый и оставивший службу в 896 году, чтобы наслаждаться спокойной старостью. Жена его, будучи распутной женщиной, как передаёт хронист, сбежала в Киото, и он жил сам. Вскоре с ним начало происходить что-то странное. Он начал писать любовные письма и стихи какой-то воображаемой женщине, а потом пропал. Его родственники, считая, что он совершил самоубийство и желая найти хотя бы его тело, принесли жертву Кваннону (Гуаньину), божеству милосердия и боддхисатве, с которым связаны чувство сострадания и милости. Жертвы и молитвы продолжались 13 дней после чего, ко всеобщему удивлению, пропажа объявилась сама. Бледный как смерть и чрезвычайно похудевший Йосифудзи выполз из-под собственного дома. Когда он немного пришёл в себя, то рассказал историю, которая удивила всех ещё больше.

По его словам, письма, которые он писал, были на самом деле ответами. Он первый стал получать любовные письма от прекрасной женщины. Наконец, та пригласила его к себе. За Ёсифудзи прибыла прекрасно украшенная повозка, которая отвезла его в чудесный дворец, где его встретила та самая вожделенная красавица. Еда и питьё были изысканы, приём — сердечный, если не сказать больше. Так наш герой и остался со своей возлюбленной и жил с ней неразделимо «как две ветви на одном дереве». У них родился прекрасный ребёнок, которого Ёсифудзи собирался сделать своим наследником, несмотря на то, что у него уже был сын от первой жены. Идиллия прекратилась внезапно. В один день, через три года счастливой жизни в одной из комнат дворца перед Ёсифудзи появился буддийский монах с посохом в руке. Эффект его появления был потрясающим: его жена и все придворные дамы бросились врассыпную, как будто старались убежать и спрятаться от монаха. Монах же ткнул посохом Ёсифудзи и заставил его выйти из дворца через необычайно узкий проход. Выйдя, мужчина обнаружил, что грязный и в оборванной одежде, он выполз из-под собственного дома пред очами ошеломлённых родичей. После рассказанной им истории, под домом Ёсифудзи обнаружили целое логово лис (в истории их называют рейко), которые, потревоженные, разбежались в разные стороны (864: p.21-23).

Несомненно, что эта история — разновидность истории про жену-кицунэ, с которой жизнь мила, пока в неё не вмешиваются какие-то экстраординарные события. Но тут кицунэ — явный обманщик, и чтобы победить её чары вмешивается боддхисатва, который, конечно, и был тем самым монахом в видении Ёсифудзи. Если бы не его вмешательство, история для героя закончилась бы скоро и летально для него самого.

Наконец, самая экстремальная разновидность историй про соблазнения мужчины кицунэ даже не касается соблазнения как такового. Соблазнение — это лишь механизм для того, чтобы заманить человека к себе домой, после чего его можно каким-то образом сгубить. Обычно истории, когда усталые путники встречают дом с хозяйкой-красавицей, которая оказывается куда любезнее, чем этого требует этикет, очень часты. Далеко не все они обозначают желание убить человека. Достаточно часто такие истории заканчиваются тем, что утром этот самый путник обнаруживает себя на кладбище в разрытой могиле. Но есть истории, где лис обнаруживает своё желание убить человека. В одной из корейских историй, которая начинается совершенно классическим образом, путник спасается только потому, что проснувшись ночью, обнаруживает хозяйку дома на кухне, точащей нож (887: p.45).

Истории, где лисы-кицунэ соблазняют женщин тоже присутствуют, но носят другой характер. Если мужчин кицунэ соблазняют, то женщин агрессивно домогаются и даже берут силой. Вообще, считается, что в китайских историях лисы всегда враждебны к женщинам (887: p.40). В Японии историй про кицунэ, который преследовал девушку, требуя от неё любви во всех её проявлениях, тоже хватает. В одной из них кицунэ, влюбившись в служанку важного господина, принимает облик последнего, чтобы удовлетворить свою похоть (887: p.44). В другой легенде один японский аристократ c острова Сикоку, прийдя домой обнаруживает, что его ждут две женщины, которые выглядят точь-в-точь как его жена и буквально дерутся за право называться его супругой (864: p.68). О легенде ещё будет повод рассказать в дальнейшем, когда речь зайдёт о рангах кицунэ. Существует любопытная легенда о лисе, влюбившейся в девушку, и у айнов. В ней лиса преследует возлюбленную довольно оригинальным способом. Вселившись в её влагалище, лиса отпугивает каждого потенциального жениха, предупреждая того отступить от девушки. Естественно, услышав грозный голос у неё между но,г все женихи не осмеливаются ухаживать за ней, что приводит бедную девушку и всю её семью в отчаяние. Но однажды во сне девушке явилась милостивая богиня и рассказала как изгнать лису. Проснувшись, та рассказала о методе отцу. И тогда отец девушки изготовил из дерева точную копию своей дочери и предложил как жертву лисе. Та удовлетворилась и оставила девушку в покое. Впоследствии девушка вышла замуж, нарожала детей и жила счастливо (897: p.47-48).

Проделки кицунэ

Это не цитата из исторического сочинения или художественной литературы. Это реакция обычного японского крестьянина на извержение вулкана Бандаи 15 июля 1888 года — самого страшного в новейшей истории Японии, уничтожившего несколько деревень и полностью изменившего ландшафт на территории сотен квадратных километров. Наш крестьянин в этот день находился на вершине другой горы и смотрел на это ужасное великолепие как на театральное представление, сохраняя рассудок и спокойствие духа и убедив себя в том, что это всего лишь колдовские чары кицунэ. В дальнейшем, он, пожалуй, переменил своё мнение, но этот случай характеризует, наверное, главную черту характера кицунэ. Кицунэ — оборотень, а значит, не то, чем кажется.

Элемент обмана есть практически во всех историях про кицунэ. Не зря в Японии существует поговорка «показать свой хвост», то есть показать свой истинный характер (866: p.8). Практически все уже упоминаемые истории и те, о которых будет идти речь в дальнейшем, — это истории обмана. Практически каждое японское сочинение, которое в подробностях касалось лис, одной из главной их характеристик выбирает то, что они оборачиваются в мужчин или женщин и обманывают людей. Следующую историю можно назвать одной из классических. В ней кицунэ успешно обманывает буддийского священника, но в какой-то момент что человеку удаётся прервать чары кицунэ, при этом хорошенько перепугавшись. История дошла до нас сразу в нескольких источниках и была очень популярна в Киото в начале XII века. Её герой — реальный исторический персонаж. Звали его Зодзин (1036-1109). Рассказ цитируется по маленькому сочинению «Сообщения о лисах-призраках» учёного и поэта Оэ но Масафусы (1041-1111), который собрал все слухи и случаи, касающиеся кицунэ в Киото только за 1109 год. Хотя оно совсем небольшое, но сам факт, что за только год Масафуса насобирал столько оставляет только сожалеть о том какое огромное количество историй кицунэ до нас не дошло.

Эта история даже несколько шаблонна, настолько в ней много часто повторяемых в историях деталей. Приглашение человека в дом, которого потом найти нельзя. Хотя в данном случае Зодзину повезло, так как жертва розыгрыша может обнаружить себя и в разрытой могиле на кладбище. Угощения, которыми потчуют гостя, потом оказываются на поверку навозом и грязью, а если его приглашают по делу и платят деньги, то наутро оказывается что те стали старыми листьями, камешками, костями и тому подобным. Всё перечисленные действия и последствия стали настолько общими, что, став жертвой розыгрыша кицунэ, люди безоговорочно верили, что всё перечисленное им досталось. Но и тут люди иногда обманывались. На этот раз уже из-за своих ожиданий. В эпоху Ан-эи (1772-1781) одного актёра пригласили читать дзёрури^* в богатый дом. Там собралась целая толпа, которая апплродировала его выступлению и всячески выражала ему своё восхищение. И вот наконец после долгого отрывка он внезапно понял, что в комнате настала полная тишина. Он обратил внимание, что он находится вовсе не в комнате, а на кладбище. Поняв, что пал жертвой розыграша кицунэ он поспешил домой и слёг больным, будучи полностью уверенным в том, что угощения и напитки, которыми его потчевали, были фекалиями и мочой — от одной мысли о том, что он ел в тот вечер ему становилось плохо. Так он пролежал несколько дней, пока внезапно не выяснилось, что в тот же день, когда он демонстрировал своё искусство кицунэ, кто-то похитил всю еду и напитки со свадьбы в соседней деревне (864: p.87-88). Кицунэ действительно разыграли его, но навредить ему они не хотели. Видимо, действительно восхищались его талантами.

Ещё один очень типичный розыгрыш кицунэ — прикинуться странствующим монахом или паломником и попроситься на ночлег в дом. Кто же не приютит святого человека. Наутро крестьянин не обнаружит и следа гостя, как не обнаружит и своих волос, и его гладко выбритая голова некоторое время будет объектом шуток всего села (866: p.10).

Обычно розыгрыши кицунэ направлены на людей, к которым у них нет прямого дела. Вероятно, именно поэтому такие истории редко заканчиваются плохо для пострадавшего. Когда кицунэ мстит человеку по какой-то причине, то всё гораздо серьёзнее. Но месть тоже соответствует «провинности». Одна из историй про бритьё головы — тоже своеобразная месть, но всего лишь за то, что человек имел наглость не верить в силу и способности кицунэ (887: p.48).

Даже когда человек вовремя вспоминает о том, что он, может быть, имеет дело с кицунэ или сознательно пытается противостоять розыгрышам он всё равно оказывается обманутым. Или описаным. Одна из историй XIII века рассказывает про стража императорских ворот, который встретил прекрасную женщину, которую взялся проводить. Она постоянно прятала своё лицо за веером. Уже у ворот дворца он внезапно вспомнил про истории, в которых мужчин обманывают лисы, прикинувшиеся прекрасными девушками и решил проверить не связался ли он с подобной. Схватив даму за волосы и выхватив меч, он приставил его к горлу, угрожая убить её. Ответ девушки отчасти оправдан «галантностью» её кавалера, но всё-таки мало соответствовал поведению приличной девушки. Резко подскочив, она помочилась на мужчину и с криком «ко, ко» убежала в облике лисы. История передаёт, что с тех пор мужчина, оставшись с женщиной наедине, всегда вёл себя максимально осторожно (864: p.29).

Ещё одна история рассказывает про кицунэ, которая любила появляться на дороге в Киото в облике грязной девушки, просившей попадавшихся ей путником верхом подвезти её. Проехав с ними какое-то время, она резко спрыгивала с лошади и в облике лисы убегала, крича как лиса. Один молодой человек решил покончить с этими выходками. Выехав из Киото, он поехал по той дороге, где, как говорили, она появлялась. Так и не встретив её по пути из Киото, он поехал назад и тут она ему попалась, по обычной своей привычке прося подвезти. Юноша согласился, подсадил девушку на лошадь, а затем привязал к седлу. Доехав до Киото, он успешно сдал её дворцовой страже, но только он сделал это, она превратилась в лису и убежала. Внезапно и дворцы и город куда-то исчезли и молодой человек обаружил себя в чистом поле, а его коня нигде не было видно (864: p.31).

Очень любят кицунэ и такую шутку. Они выбирают человека и специально обращаются перед ним в его знакомого, так, чтобы тот заметил. Уверенный в том, что его пытается надуть кицунэ в обличье знакомого, человек, естественно, во всеоружии и готов вспомнить все способы как победить кицунэ. В конце концов, поколотить его тоже можно. Убедившись, что человек уже ждёт следующего появления этого самого знакомого, кицунэ не делает больше ничего. Прячется в сторонке и наблюдает за весельем. Когда этот самый знакомый попадётся тому человеку, его ждёт незавидная участь. Ведь его считают кицунэ (866: p.11-12). И, вообще, хорошо, если он останется жив. Некоторые средства против кицунэ человек выдержать может, но недолго.

Конечно, не все розыграши кицунэ так уж безобидны. Последний способ обмана, когда кицунэ сначала превращается в человека, а потом предоставляет тому, чьё обличье они принимали, отдуваться перед людьми, уверенными, что он лис, приводит в историях и к смертям, как в одной китайской истории, где сын убивает отца, будучи уверен, что убивает лисицу (887: p.46).

Но в целом, розыгрыш кицунэ в чистом виде редко наносит большой вред. Человек может перепугаться, отведать на ужин чего-нибудь дурнопахнущего и проснуться в малоприятном месте. Но угрозы жизни них нет.

Если бы всё ограничивалось подобными проделками, врядли бы средний японец так бы боялся этих лис. Конечно, иногда они бывают злобными.

Но в японской и китайской культурах есть ещё две области, в которых облик лисы-оборотня страшен, а истории как на подбор могут претендовать на сюжеты фильмов ужасов. Первая область — это одержимость кицунэ, когда лис вселяется в человека. О ней будет говориться особо. Вторая область: нарушение запретов и табу человеком или причинение непосредственного вреда самому лису. Тогда он отомстит.

Мстящий кицунэ

В Китае, где традиционно образ лисы более отрицательный, чем в Японии, истории про лис, которые мстят за обиды, несовершение жертвоприношений или просто в силу самой злобности характера, очень распространены и уступают только историям про соблазнение (887: p.41). В Японии даже в подобных историях кицунэ редко являет собой чистое зло. Их агрессивные действия по отношению к людям вызваны нечаянной или специальной агрессией по отношению к ним, причём те случаи, когда месть осуществляет не сама лиса, а дух убитой лисы за своё убийство попадаются в изобилии.

Способы, который выбирают кицунэ за причинённую им обиду, разнообразны. Иногда это могут быть вполне реалистичные ситуации. Например, к самураю, испугавшему кицунэ, выстрелив прямо возле его норы на охооте, приходят затем домой двое кицунэ, выглядящих как официальные посланники от его господина, и приказывают совершить сепукку по приказу последнего. Самурайский кодекс велит слушать господина своего клана во всём, а особенно касательно таких важных вещей, как смерть, поэтому самурай с готов подчиниться. Спасение приходит в последний момент от его собак, которые набрасываются на послов, которые тут же превращаются в лисиц и пытаются сбежать, но собаки их загрызают (864: p.71-72). В другой истории тоже самурай отделывается уже не лёгким испугом. Раненый им на охоте кицунэ принимает вид человека и поджигает тому дом (864: p.38). В ещё одной истории, относящейся к XVI веку, охотник на лис, перебивший их великое множество, меняет свою жизнь и становится буддийским священником. Вскоре перед его домом оказывается целая толпа призраков убитых им лис, которые грозятся отомстить за свои смерти ему и его семье. Ни сутры, ни взывания о помощи боддхисатвам совершенно не помогают — лисы только смеются над ними. Его оставляют, внимание, только тогда, когда он вновь возвращается к прежнему занятию — охоте на лис (864: p.66-67). Случай почти уникальный, хотя в Японии нередко считают, что охотники на лис и те, кто ест лисье мясо, не подвержен нападению кицунэ. Отмщение за своё убийство составляет и знаменитую историю кицунэ Тамамо-но Маэ.

Лисы, пытающиеся отомстить человеку за убийство их собрата, — уже драматизированный тип истории, который подразумевает героев. Хотя о таких случаях писали даже японские газеты в XX веке (866: p.26), всё-таки в повседневной ситуации люди как-то досадившие лисе, врядли ожидали сверхъестественных гостей уже на следующий вечер, зато очень широко считалось, что убийство лисы влекло за собой несчастья, который свалятся в будущем на голову тому, кто это сделал. Ранним утром в субботу 24 декабря 1931 года на ипподроме в городке Сонода на беговых дорожках была убита лиса. За субботу и воскресенье на ипподроме во время счкачек случилось 12 несчастных случаев, причём 9 из них в течении одной гонки. В вторник газета в ближайшем крупном городе Кобе выходит с заголовком: «Девятеро пострадало в одной гонке. Двенадцать жокеев падают в Соноде за два дня по причине смерти лисицы!» (866: p.27)

Иногда агрессивные действия кицунэ носят характер наказания за святотатство или восстановление справедливости, что будет затронуто в разделе про лис-посланников божества Инари в японских представлениях. Да и к соглашению с ними, если им причинили вред, прийти можно и даже получить вознаграждение.

Средства против кицунэ

Способы противостояния лисам на Дальнем Востоке, как можно было догадаться, тоже многочисленны. Здесь пойдёт речь о способах выявления лис-оборотней. Кроме них существуют другие способы, но относятся они к тем случаям, когда лиса вселяется в человека и направлены на то, чтобы изгнать лису. Частично они накладываются друг на друга и в обоих разделах могут быть небольшие повторения.

Самые первые способы противодействия лисам, о которых мы узнаём, совершенно обычны. Например, просто подстрелить. Как уже упоминалось, кицунэ принципиально не отличается от обычной лисы. Это любая лиса, которая при выполнении определённых условий, может стать чем-то другим. Например, получить способность превращаться в человека. Но убить её можно как и любое другое живое существо. Правда, существовало и поверье, что возле кицунэ, превратившейся в человека, всегда присутствует призрачный образ лисы, как будто созданный из лёгкого дымка. Чтобы убить кицунэ, нужно метить не в телесную видимость человека, а именно в эту фантомную фигуру (887: p.43).

Известно множество случаев, когда лисы проникали в дворец императора. Так как обычно это рассматривалось как плохое предзнаменование, а стрелять из лука во дворце запрещалось, то лис старались убить другими способами. Иногда их убивали собаки, их забивала до смерти стража. Были и попытки не дать лисам проникнуть во дворец. Министр права Фудзивара Ёринага (1120-1156) в своём дневнике упоминает, что во дворце стали появлятся лисицы, поэтому в вероятном месте проникновения во дворец клали лук и стрелы в качестве своеобразного магического препятствия для лис. Это, однако, не помогло. Тогда Фудзивара положил у специального решётчатого окна, которое, кстати, называется «лисья дверь» (kitsune-do) и предназначена, чтобы видеть что происходит за пределами помещения, оставаясь незамеченным, еду. Больше лисы не появлялись, что убедило автора в том, что это были не обычные лисы: лука и стрел они не боялись, а приношение в виде еды приняли (864: p.36-37). Еду, особенно рисовые шарики, абурааге и тофу, очень часто предлагают кицунэ, которые вселились в человека.

Но самые частые способы направлены на то, чтобы не попасться на уловки кицунэ и распознать его или даже заставить принять животную форму. Упоминание о том, что если кицунэ в обличье человека вдохнёт дым, то превратится обратно в лису, встречается уже в XIV столетии (864: p.50). Этот метод явно заимствован из практики охоты на лис, когда лису выкуривают из норы, разводя перед ней костёр из листьев, хвои или чего-то, что даёт много дыма.

Считается, что в отражении воды всегда видно истинное лисье лицо кицунэ, а не наваждение (866: p.8). Причём даже если лис невидимый, то его отражение всё равно видно в воде. Не является ли ваш собеседник кицунэ также легко проверить, незаметно ущипнув его. Если он оскорблённо ойкнет, то всё хорошо — перед вами человек. Но если никак не среагирует, то перед с ним определённо что-то не то (866: p.8). Одна из главных слабостей кицунэ — жареные крысы. Кицунэ не может устоять увидев этот, по её мнению, деликатес, и жадно накинется на угощение. Японские источники издавна советуют положить на дороге перед тем, кого вы подозреваете в том, что он кицунэ, это, с позволения сказать, блюдо, и ждать. Кицунэ не сможет пройти мимо. Из-за это слабости кицунэ часто выявляют и убивают (864: p.100). Среди других способов выявить кицунэ и заставить принять его свой оригинальный вид некоторые источники отмечают также победу над ними в учёной дискуссии, кормление отравленной едой и отрезание хвоста (864: p.7). Последний способ годится, разумеется, только в тех случаях, когда кицунэ не сможет обернуться в человека полностью.

Один из способов проверить не с кицунэ ли сейчас общается человек знакомый каждому, кто хоть раз слышал, как японец говорит по телефону. Их «моши-моши» в начале беседы выполняет роль «алло» и значит «говорю-говорю». Слово принято повторять именно два раза. Чтобы собеседник знал, что разговаривает с человеком. Считается, что кицунэ обучаются человеческой речи примерно в течение года, но даже опытный кицунэ всё равно будет иметь неустранимые проблемы с выговариванием некоторых слов и буквосочетаний. «Моши-моши» он не может выговорить как бы не старался (866: p.7). Сверхъестественным существам довольно часто недоступны какие-то простейшие для людей действия. Можно вспомнить святочных греческих демонов калликанцаров, которые умеют считать только до двух.

Ещё один общераспространённый способ в Японии выяснить не с наваждением ли они имеют дело — отвернуться от подозреваемого, наклониться и посмотреть на него у себя между ног. Если человек увидит лису, то имеет дело с кицунэ (896: p.46-47)

Одно из самых широкораспространённых мнений относительно кицунэ заключается в том, что собаки видят истинную натуру кицунэ и немедленно нападают на него. Множество раз в историях именно собаки спасают человека, напав на кицунэ и вынудив того сбежать до того, как ему удастся набедокурить. Именно по этой причине на лбах новорожденных в Японии раньше рисовали иероглиф «собака» (887: p.37).

Характеристики и способности кицунэ

Кицунэ — это обычная лиса. Имя kitsune является самым распространённым для обозначения лисы в противоположность многочисленным другим, относящимся к особым случаям. Это показывает, что в Японии не разделяли «обычную» и «сверхъестественную» лису. Это подтверждают и некоторые источники, в которых самые обычные, действительные черты лис соседствуют с волшебными по нашим понятиям (890: p.42).

Самое главное умение лисы по дальневосточным представляниям — это умение превращаться в нечто другое. Лиса — не единственное животное, которому оно доступно. В разных областях подобные представления бытуют о волках и о барсуках (енотовидных собаках), то есть тануки по-японски, лягушках, змеях. К слову, образы тануки и кицунэ были настолько близки по своему поведению и свойствам в Японии, что с XIII века появляется термин «кори», который обозначает «или кицунэ или тануки», когда точно нельзя понять из этих животных в изменённом облике столкнулся человек (864: p.41).

Вера в то, что, прожив определённый срок, лиса может превратиться в человека — очень древняя. Она встречается в китайских источниках, как минимум, в IV столетии нашей эры (887: p.42). Идея достижения определённого возраста, приносящего качественные изменения была широко воспринята в Японии. Похожие представления существуют не только относительно живых существ, которые получают возможность превращаться в нечто другое, но и касательно неодушевлённых предметов, которые могут стать одушевлёнными по просшествии времени. Их называют цукумогами.

В китайских и японских источниках нет полного согласия насчёт того, сколько нужно прожить лисе, чтобы научиться менять свой внешний вид. В одном китайском сочинении, предположительно V века н.э., сказано, что что по достижению 50 лет лиса может превращаться в женщину, по достижении 100 лет — в прекрасную девушку или мужчину. Когда ей исполняется 100 лет, она знает, что происходит на расстоянии тысячу ли, может вселяться в людей (при этом люди теряют свой разум и память) и убивать их колдовством. Когда лисе исполняется тысяча, она входит на небо и становится небесной лисой (864: p.5).

Только последний срок, тысяча лет, после которого лиса становится небесной и уходит в другие сферы, прекращая досаждать людям — кажется, единственный, в котором все источники достигли практически полного согласия. Срок для лисы, чтобы научиться превращаться в человека, в японских источниках чаще всего составляет 50 или сто лет. В китайских этот срок увеличивается иногда до 500(887: p.42).

Сам процесс превращения может быть очень разным. Наиболее древний связывает, как почти все ранние упоминания лис в китайских и японских источниках, лис с кладбищами и захоронениями. Китайский источник VIII века так описывает этот процесс:

По японским представлениям тот небесный объект, которому поклоняется лиса в процессе превращения, часто не созвездие Большой Медведицы, а Полярная звезда (887: p.43). Метод с черепом — самый распространённый, но далеко не единственный. Другие методы превращения предполагают проглатывание листков с написанными на них заклинаниями или произнесение заклинаний (864: p.7). Один из способов передаёт Уильям Гриффис в 1874 году. Он приводится без указания источников и напоминает европеизированный вариант обращения, но приведём и его. Когда лиса желает превратиться в мужчину или женщину, она собирает в кучу листья, которые полностью покрывают его тело. Затем собирает из них косу или узел на макушке. Когда это сделано, она делает три двойных сальто, не касаясь земли, и когда приземляется, то трансофрмация оказывается уже завершённой (899: p.58).

Все описанные методы лис использует для плохих целей, и это «плохая» и бесчестная трансформация. Япония не знает других способов, а вот в Китае был известен и «хороший», то есть достойный способ. Он только иногда упоминается японскими авторами (888: p.192), но не вошёл в представления о кицунэ. Он заключается в штудировании и изучении китайской классической литературы:

Способ только сперва выглядит странным. Получение личного могущества и приобретение добродетелей через литературу в конечном счёте восходит к довольно древним представлениям о священности и магической силе иероглифов (900: p.275).

То, во что превращается лис — не всегда человек. В уже упоминавшейся коллекции рассказов «Сборник историй из прошлого» (Konjaku Monogatarishū) XI века рассказывается история про двух людей, которые в лунную ночь искали потерявшуюся в горах лошадь. Внезапно они остановились у гигантского дерева Суги^*, которое никогда раньше не видели на этом месте. Решив, что их заставляет бесцельно блуждать какое-то божество, они решили выстрелить в дерево из своих луков и пометить его таким образом, чтобы потом найти. Но как только стрелы коснулись дерева, оно исчезло. Стрелки в страхе убежали. Утром они возвратились к этому месту, чтобы обнаружить на месте, где стояло дерево, старого лиса в пасти которого была веточка дерева Суги, а в животе торчало две стрелы (864: p.29). В сообщении XVIII века из Японии сообщается о явлении огромной женщины ростом не менее 30 шяку^* с факелом в руке, названной, правда, кори из чего следует, что автор был не уверен о кицунэ речь идёт или о тануки (864: p.76-77) . Одна из самых странных историй про кицунэ относится к 1889 году. Её упоминает первый западный преподаватель японского языка и литературы в Императорском университете Токио Бэйсил Холл Чемберлен в книге про японские нравы и обычаи:

Линия сообщения Токио-Йокогама, о которой идёт речь в заметке, — это первая железнодорожная линия в Японии. Она была введена в эксплуатацию в 1872 году и за 17 лет японцы не перестали смотреть на это чудо западной техники с чувством лёгкого страха.
Это не единственный поезд-кицунэ в Японии. В середине 50-х годов на юге острова Кюсю бытовали поверья, что по ночам по железнодорожному полотну проносится поезд-кицунэ, который выглядит со стороны как цепь огней. Местные утверждали,что при возведении железнодорожных линий было разрушено множество лисьих нор, и вот теперь их призраки, объединившись в один большой призрачный поезд, не дают о себе забыть (866: p.12).

Существуют истории про автомобиль-кицунэ, даже про чайник (887: p.40)! При всём многообразии живых существ или предметов, в которые может превращаться кицунэ, не все они удачны. Так, кицунэ может превратиться в человека не полностью, оставив волочиться за собой пышный лисий хвост (864: p.74). Кицунэ может перепутать лево и право, как в одной истории, записанной в XVIII веке про мужчину, который вышел из дома по делам, но очень скоро вернулся и под предлогом усталости отправился спать. Его тёща заметила, что он слеп на левый глаз, в то время как муж её дочери был слеп на правый. Чтобы удостовериться в этом, обе женщины, мать и дочь, подняли мужчину под фальшивым предлогом и действительно — он был слеп не на тот глаз. Подождав, когда он опять отправится спать, они закололи его и, говорят, что под ударами ножей он кричал так же, как кричат лисы (864: p.64).

Лисы-кицунэ издают в историях два типа звуков. Один звучит как «кон-кон», а второй как «кай-кай». Часто между ними нет разницы, но иногда всё же считается, что по даже по звуку можно понять какая лиса перед тобой — хорошая или плохая. Звук издаваемый плохой лисом — это «кай-кай», а божественная лиса и посланник Инари — «кон-кон» (866: p.2-3). Но это не правило. Во многих историях этот принцип нарушается. Разница в звуках кицунэ объясняется и по-другому, его состоянием:

Интерес представляет вопрос о хвосте или хвостах кицунэ. А если быть точным, то о девяти хвостах кицунэ. Ещё в древнекитайском «Каталоге гор и морей» нет недостатка в девятихвостых животных, некоторые из которых сравниваются с лисой. Так, в области горы Зелёный холм, вполне мифической горы, на которой, по китайским представлениям, жили боги и духи, водятся подобные животные:

Еще в трехстах ли к востоку [есть] гора под названием Зеленый холм. На южном ее склоне много нефрита, на северном— много цинху (азурита?). [Там] водится животное, похожее на лису, || но с девятью хвостами; звук его голоса напоминает плач ребенка. [Оно] может сожрать человека. Тому, кто съест его, не [опасен] яд змеи.

«Каталог гор и морей», I. 3а-4 (81: с.29)

Есть предположение, что то, что превратилось в девять хвостов кицунэ изначально было или позвонками или, скорее, разветвлениями хвоста, а не, собственно, хвостами, растущими пучком из одного места. По китайским представлениям ействительно считалось, например, что у лисиц девять позвонков или сочленений в хвосте (887: p.37).

По китайским преставлениями девятихвостая лиса могла считаться добрым предзнаменованием. Одна легенда рассказывает про то, как Юй Великий, один из мифических императоров Китая, один раз встретил белую лису с девятью хвостами, находясь в области Ту Сян. Император был не женат и не имел потомков, хотя правил уже 13 лет, и этот факт сильно беспокоил его подданных. Однако увидев лису, исператор сказал: «Белый — это мой цвет, а девять хвостов — знак многих потомков», и решил взять себе жену в этой области (864: p.8) Появление лисы с девятью хвостами считалось добрым признаком порядка и законности в ближайшие годы (864: p.9).

В Японии, читаем, что по достижению восьмиста или тысячи лет, кицунэ становится «небесной» лисой и её мех приобретает золотистый окрас (866: p.8). Обычно такая лиса, как считается, уже вмешивается в человеческие дела. Но при этом выражение «лиса с девятью хвостами» (kyubi-no kitsune) обозначет льстеца и обманщика.

В 1959 году У. Казаль в статье про тануки и кицунэ в японском фольклоре упомянул про веру в то, что кицунэ заключают постоянные брачные союзы, и «свадьбой кицунэ » называется то, что в русском языке чаще всего именуется как «грибной дождь», то есть то природное явление, когда одновременно светит солнце и идёт дождь (866: p.66). Пожалуй, тут не стоит говорить про веру в то, что лисы заключают браки, и не от того, что лисы, как правило, считаются женского пола. Связь кицунэ и этого нечастого природного события неочевидна и не может быть объяснена исторически. Напротив, дождь во время солнца называют «лисьей свадьбой» на такой большой территории, что объяснить его заимствованиями невозможно. Характеристика «лисы играют свадьбу» встречается на Сицилии, в Турции, Иране, южной Индии. Перед нами культурный феномен одинакового объяснения в несвязанных долго время культурах. Хотя и была попытка объяснить это индийским влиянием, но она признана неудачной (901). Кроме того, практически на всей территории Евразии это природное явление (как и радугу, часто его сопровождающую) связывают почти всегда с миром потусторонним, часто с животными, которые женятся, умирают или рожают. Для Европы наиболее характерна связь с дьяволом и объяснение «дьявол бьёт свою жену», а слёзы и являются этим самым дождём. Нередко, грибной дождь, то есть необычное и достаточно редкое событие, в котором происходит соединение двух несоединимых явлений, дождя и солнца одновременно, объясняется через ассоциацию, в которой представители мира потустороннего, то есть существа необычные, занимаются типично земной, обыкновенной деятельностью.

В Японии считается, что во время такого дождя можно увидеть свадебную процессию кицунэ . Это поверье, похоже, уже перенесено из другого, где оно смотрится на своём месте. Цепи огоньков или просто огоньки, видимые ночью на большом расстоянии, тоже считаются свадьбой кицунэ и считаются огнями фонарей свадебной процессии (896: p.47-48).

Огонь кицунэ

Связь лис и огня подчёркивалась издавна. Она не исчерпывалась наиболее классическим и звестным сегодня поверьем о том, что кицунэ высекает огонь, ударив хвостом об землю. кицунэ мог навлечь пожар и в то же время его близость к дому могла означать, что дом не пострадает от огня, а даже если в нём случится пожар, то большого вреда он не принесёт (864: p.37). В одной китайской истории лис выступает предвестником пожара, плохим предзнаменованием. Сон, в котором лис заползал под его кровать, вынудил одного китайского монарха 6 века построить 7-этажную пагоду, чтобы отвратить несчастья, но будучи только-только построенной, она сгорела дотла, похоронив под своими руинами множество людей (864: p.6).

В Японии часто считалось, что лисы не только производят огонь хвостом, но и само их дыхание тоже огненое. Видимый в темноте свет или огненный контур, который окружает кицунэ , как в истории с Тамамо-но Маэ, тоже намекает на огненную природу кицунэ .

Блуждающие огоньки называют в Японии кицунэ-би (狐火), буквально «лисий огонь». Считается, что кицунэ производят эти голубоватые (864: p.104) огоньки своим дыханием или, иногда, хвостами. В районе Кита города Эдо (сейчас Токио) существовала традиция, о которой впервые мы узнаём уже в 1689 году. Считалось, что в канун нового года кицунэ из восьми близлежащих провинций собираются у старого дерева эноки и зажигают лисий огонь. Если огонь яркий, то крестьяне верили, что урожай в этом году будет хороший (864: p.65).

Обычно блуждающие огоньки кицунэ-би видят зимой. Иногда в тех местах, где их видели, затем находили конские кости. Отсюда происходит довольно распространённое поверье, что кицунэ держат в пасти зажжённые конские кости, который и есть этот лисий огонь. В некоторых регионах считают, что огонь кицунэ производят при помощи не костей, а копыт (864: p.104-105), но довольно сложно представить себе лису с конским копытом в пасти. Впрочем, они и не такое могут.

Кицунэ как божественный посланник Инари

Развитие представлений о лисах как о посланниках синтоистского божества Инари общепризнанно считается оригинальным японским дополнением к дальневосточному образу лисы. Это мнение поддерживалось всеми исследователями, интересовавшимися вопросом.

Почитание Инари засвидетельствовано уже в VIII веке. Хотя в синтоистском пантеоне ей^* отведено довольно скромное место, в действительности культ Инари настолько всеобщ, что его называют отдельной религией внутри синтоизма (896: p.50). Объяснить этот факт несложно. Инари — божество еды, плодородия и достатка. Именно от благосклонности Инари зависит благосостояние отдельного человека. Неудивительно, что буквальное каждое японское село, вплоть до самых незначительных, имеет своё святилище, посвящённое Инари.

Имя Инари связано с рисом («ине»), и самый типичный миф про Инари касается того, как во время великого голода в незапамятные времена в Японии богиня спустилась с небес на белой лисе, сжимая в руках сноп колосьев «ине», злака, который рос в болотах и не был рисом, но после этого слово «ине» стало обозначать именно рис (896: p.44).

Белая лиса, на которой восседала верхом Инари, — это бьякко, та ипостась лисы, которая всегда связана с Инари и без исключений считается лисой благожелательной, а встреча к ней — к добру (866: p.3). Увидеть белую лису считалось к добру и в Китае (864: p.13), а в древней Японии императорам не раз дарили белых лис (864: p.16).

В народных представлениях, впрочем, каждая лиса связана с Инари. Обычно считается, что все лисицы — посланники Инари, однако действительность несколько сложнее. Неоднократно подчёркивалось, что лиса в какой-то мере вытеснила саму Инари и сама стала объектом поклонения. Маринус де Виссер в статье 1908 года считал, что поклонение лисе вместо Инари — это рудиментарный пережиток того, что первоначальное поклонение было именно лисе и произошло от культа лисы на горе Инари (864: p.143-144). Лиса как посланник Инари появляется в японской литературе только в XVII столетии, но и сейчас существует значительная неопределённость чему же, собственно, поклоняются: лиса, с одной стороны, и есть Инари, а с другой — посланник Инари.

Лиса, таким образом, — персонаж одновременно зловредный и почитаемый. От него можно ждать как милостей, так и подлостей. Попыток примирить это пртиворечие существовало множество — как в письменных источниках, так и в народных представлениях, зафиксированных в XX веке. По сути, тут можно увидеть некоторое китайское влияие. Лиса в Китае — существо гораздо более зловредное. Если в Китае и зафикировано поклонение лисам, то оно не ставит себе целью получение от неё благ, а только ублажение её приношениями, чтобы обеспечить её невмешательство в жизнь людей (863: p.134). Лиса, согласно наиболее распространённому мнению, принимает образ девушки и соблазняет мужчин для того, чтобы воровать у него человеческую сущность, некую эссенцию, жизненную силу (900). Это бесчестный, хотя и быстрый способ для лисы обретения личного могущества.

В кулинарной энциклопедии Honchō shokkan 1697 года Хитоми Хицудая, кстати, первом японском источнике, где лисицы прямо называются посланниками Инари, сказано, что все лисы Японии совершают паломничества в храм Инари в Киото. В соответствии с их умением вселяться в людей, они получают от Инари различные звания (864: p.99-100). Тут недвусмысленно говорится, что божество явно не против того, чтобы кицунэ вселялись в людей. Сами же люди на подобные действия лисиц смотрели неодобрительно. Действия всех кицунэ можно объяснить, таким образом, как поступательное движение к могуществу и более значимому рангу от Инари, чтобы в конце концов, после достижения тысячи лет, уйти на небо. Народу, разумеется, было сложно принять мысль о том, что благожелательное божество покровительствует вредоносным существам. Для типичных народных представлений характерно мнение, что вредоносные лисы, особенно те, которые вселяются в людей, — это изменники, изгнанные из сообщества лис, лисы-одиночки (896: p.48).

Последний, оправдательный взгляд был нехарактерен для Японии. Демоническая лиса и божественная — по сути, одно и тоже. До нас сохранилось во всех отношениях замечательное письмо. Оно написано от лица одного из самых могущественных военачальников и узурпаторов власти в японской истории Тоётоми Хидеёси (1536 или 1537 — 1598) и адресовано Инари. Сейчас это письмо хранится буддийском храме Тодаи-Дзи в городе Нара:

Практика прямого обращения к божествам и сверхъестественным существам нельзя сказать, что обычна для японских правителей, но этим случаем не исчерпывается. Касательно кицунэ письмо интересно тем, что письмо ясно различает два мотива поведения у лисы, которая оккупировала одну из служанок императоского дворца. Лиса могла иметь причину. Например, служанка могла специально или по незнанию оскорбить или нанести вред Инари или лисице. А могла и не иметь такой причины. Во втором случае грозный правитель прямо угрожает божеству. В этой истории карательных мер не потребовалось — служанка выздоровела, по преданию, в тот же день (864: p.71)

Часть историй про мстящую кицунэ или когда та вселяется в человека, недвусмысленно свидетельствуют о том, что перед этим человек обидел или оскорбил Инари. В истории, записанной уже в XX веке, девушка спиливает ветку во дворе святилища Инари у себя в деревне и немедленно становится одержимой. После её выздоровления и изгнания духа священниом Инари (каннуси), та действительно вспоминает, что срезала ветку, причём с совершенно невинной и даже благой целью. Ветка дерева, находящегося рядом со святилищем, торчала так, что за неё могли зацепиться и пораниться люди. И девушка срезала её, чтобы избежать этого. Каннуси, покидая девушку, говорит, что ей требовалось посоветоваться с ним или другим священником перед любым действием в святилище, которое не регулируется нормами, даже таким, на первый взгляд, безобидным (896: p.51).

Почитание Инари в образ лис или лис вообще не направлено, конечно же, на то, чтобы избежать вреда кицунэ . Многие ставят себе целью и достижения благ. Историй про кицунэ , вознаграждающих людей за доброту, проявленную к ним, за спасение их жизни тоже великое множество. Лиса может вознаградить человека богатствами, или необычайным везением. Один из даров благодарной кицунэ в историях — это «кики мими», дар понимания языка животных и птиц (866: p.18). Иногда кицунэ может пожертвовать собой, чтобы спасти человека, который когда-то спас её саму, распоров себе живот и приготовив из своей печени, одного из самых универсальных средств от всех болезней в японской народной медицине, лекарство (894: p.100).

Вознаграждающая кицунэ — это нередко та самая бьякко. В исторической хронике войны между провинциями Муцу и Дэва, написанная в первой половине XVII столетия содержится легенда о возвышении предка будущего лорда Дэва по имени Онодера Сигемоти. Ещё мальчиком он как-то спас лисёнка из рук других детей, которые собирались убить его. Вечером, когда он смотрел на луну, рядом появился старик и принялся благодарить его за спасение своего внука. Старик сказал, что он белый лис (бьякко) и долго время уже служит Инари. Он дал мальчику пакет, сказав, что это очень сильное лекарство, приготовленное самим божеством, и что в скором времени он получит земли из рук самого императора. Старик подсказал какие земли он должен выбрать (очевидно доминион семьи, так как мы имеем дело с семейной легендой), чтобы он и его дети всегда процветали. Старик исчез так же внезапно, как и появился. На следующий день император серьёзно заболел. Никто не мог его вылечить. Тогда по всем провинциям объявили, что кому удастся это сделать, может просить всё, чего пожелает. Естественно, пакет с лекарством чудодейственным образом вылечил правителя, мальчик выбрал земли, подсказанные стариком, и с тех пор его семья владела ими (864: p.60-61)

К Инари и её посланникам кицунэ в Японии было принято обращаться по множеству поводов. Одна из существенных частей культа относится к Инари как к богине плодородия. Храм Инари в Японии узнать достаточно легко. Обычно по бокам от входа в него ставят два изваяния кицунэ . Внешний вид этих охранников достаточно типичен. Особенно узнаваемы их хвосты, имеющие явную фаллическую форму (887: p.63). В одной из легенд фаллический характер хвоста кицунэ очень ярко проступает. В ней, женщина, который муж и жизнь не подарили ребёнка, приходит в храм Инари с молитвой. К концу её прошения кицунэ , стоящие у входа в храм, начинают вилять своими хвостами и внезапно начинает идти снег. Женщина воспринимает это как хорошее знамение. Тем же вечером в дом приходит бедняк и просит еду. Сердобольная женщина кормит бродягу, и, к её удивлению, тарелку, которую она отдала этому человеку, находят утром перед храмом, где она намедни молилась. Бедняк был самим Инари. В тот же год у женщины родился ребёнок (894: p.101-102).

Эта легенда не смотрится специфической, пока, собственно, не увидишь хвосты этих самых кицунэ , которые явно имеют фаллический характер. Утолщения на их концах называется «жемчужиной» (тама), часто красится в красный цвет (866: p.55) и считается душой этих лисиц ^* (903: p.21). Кроме того, в легенде не совсем понятно почему женщина сочла снег хорошей приметой. Но дело в том, что слово снег омонимично в японском языке со словом, обозначающим мужское семя (887: p.64).

Люди традиционно советовались с Инари, отъезжая в путешествие или покидая родину навсегда, и брали с собой фигурки кицунэ , которые выступали и талисманами и обеспечивали некоторым образом удачу и постоянное присутствие этого божества на чужбине (896). Лисы отыскивали для людей пропавшие вещи (896: p.48), лиса могла указать на убийцу и рассказать где спрятано орудие убийства (864: p.18-19). Почитание кицунэ в Японии продиктована далеко не одним только страхом.

Ранги кицунэ

Прежде чем заводить наконец-то разговор о разновидностях кицунэ в японском фольклоре, стоит сказать несколько слов об их рангах. О рангах или званиях кицунэ речь уже заходила. В том самом сообщении 1697 года, в котором кицунэ впервые была прямо названны послланниками Инари, говорится, что соответствии с их умением вселяться в людей, кицунэ получают от богини различные звания (864: p.99-100).

Один из наиболее ярких доступных текстов на эту тему относится к 1805 году. В этом году буддийским монахом, поэтом и автором многих сочинений, был написан сборник разнородных историй «Канден коитцу». В нём автор рассказывает про лису, которая жила в одном буддийском храме в провинции Оми ^* ещё с давних времён, охраняя его от пожаров и прочих неприятностей. Её никто никогда не видел, но иногда она разговаривала с главным священником храма и однажды пожаловалась, что на неё попали грязью, когда она сидела на сандалиях священника в то время, когда тот проводил религиозный обряд. На это священник ответил, что ей не стоит обижаться, так как её никто не видел, а значит запачкал её не специально. Другой раз лисица рассказала, что в целом лисицы делятся на три категории: «Сюрьо» или «начальники», «ёриката», то есть помощники, и «яко», то есть «полевые лисы». Сюрьо командуют другими лисицами, но только теми, которые у них под начальством — другим они приказывать не могут. Далее следует такой текст:

В одном из случаев одержимости в XIX веке, кицунэ , вселившаяся в человека, кроме еды, что типично для таких случаев, просит и денег за то, чтобы она покинула человека, но не говорит зачем они ей нужны (864: p.93-95). Ещё один яркий случай того, что у кицунэ есть своя система рангов и одни находятся в подчинении у других, — это легенда, объясняющая то, почему на японском острове Сикоку нет лис. Про неё уже заходила речь. Однажды управляющий острова вернулся домой и, к своему удивлению, обнаружил там двух своих жён. Выяснить кто из них настоящая управляющий придумал после того, как заметил, что они предпочитают совершенно разную еду и, зная вкус своей настоящей жены, выявил поддельную. После пыток та превратилась в лисицу, то есть приняла свой оригинальный вид. Управляющий уже думал убить животное, но возле его дома собралась огромная толпа людей, примерно 4-5 тясяч, среди которых были женщины, мужчины, буддийские монахи, в общем — самый разномастный народ. Они сказали управляющему, что все они — кицунэ острова Сикоку, а он пленил кицунэ по имени Осагицунэ, который посланник Инари и король всех кицунэ Японии. Так как именно он учит их искусству вселения в людей, то после его смерти они не смогут это делать. В случае, если всё-таки управляющий решится убить Осагицунэ, то в страну прийдут великие несчастья, поэтому он должен пощадить ему жизнь. Управляющий соглашается, но при том условии, что все лисы покинут остров, и только после того, как все они уплывут, он пошлёт отдельным кораблём их короля. Кицунэ согласились. Был составлен специальный договор, который все они подписали и, как сообщает автор XVIII века, документ до сих пор хранится у потомков этого человека. Поэтому на Сикоку нет лис (864: p.66-67).

Таблица рангов кицунэ выглядит способом как-то разделить всех кицунэ по функциям, которые отображают представления общества о самом себе. Так, заметно, что от низших рангов к высшим кицунэ постепенно становятся от «плохих» к «хорошим». То же самое происходит, видимо, и с их возрастом. Одновременно это и попытка народной классификации того огромного количества названий кицунэ , которые мы встречаем в японской литературе и фольклоре.

Разновидности кицунэ

Фактически, все разновидности кицунэ — это та же кицунэ , лиса. Названия лис различают в зависимости от степени их опасности для человека, пола, времени суток, их характеристик, но они остаются при этом лисами. Исключение составляет, пожалуй, только кванко, которое описывается другим животным и обычно упоминается в строго специфическом типе поверий относительно лисы-обогатителя в прислужении у человека.

Бьякко (byakko, 百狐) — это «белая лиса». С самых древних времён считалось, что увидеть белую лису к удаче. Бьякко всегда выступает доброжелательным в историях (866: p.3). В центральном храме Инари в Киото находится святилище Бьякко связь которого с плодородием наиболее очевидна, так как это любимое место поклонения у бесплодных женщин, проституток, просящих побольше любовников, крестьян, просящих хороший урожай (903: p.21).

Генко (Genko, 黒狐) — «чёрная лиса». Встречается гораздо реже, но, как и белая, издавна считалась добрым предзнаменованием.

Рейко (Reiko) — «призрачная лиса». Это кицунэ -трикстер. Имя появляется в историях про проделки кицунэ или когда кицунэ вселяется в человека.

Якан (Yakan) — «полевой щит». Иногда считалось, что это просто прежнее название кицунэ . Но в самых ранних источниках это слово не встречается вообще, а в «Кондзяку моногатари» (XI в.) употребляется лишь один раз как синоним «кицунэ «. В японском словаре 1688 года говорится со ссылкой на китайское произведение, что якан — слово, применяемое к лисе ошибочно. Якан — это небольшое животное с большим хвостом, которое умеет лазить по деревьям, чего лиса не умеет (864: p.57). В более позднее время якан стал считаться одной из самых злобных и опасных разновидностей кицунэ .

Тока (Toka) — то, что днём называют кицунэ , ночью называется тока. В провинции Хитати на острове Хонсю тока — название белой лисы и считается священным посланцем Инари, а его имя объясняется происходящим от «приносящая рис» (864: p.57).

Корио (Koryo) — вселяющаяся в людей лиса (866: p.1). Очевидно, так называют кицунэ в тех случаях, когда она вселяется в человека.

Яко (Yako, 野狐) — «полевая лиса», одно из общих названий, с которым не связано какое-то ощущение особенной святости или зловредности.

Куко (Kûko , 空狐) — воздушная лиса. Для японского фольклора не важна и являет собой явно китайское заимствование, которое не прижилось (866: p.3).

Тенко (Tenko, 天狐) — божественная лиса. Возможно, каким-то образом может быть сопоставлена с воздушными демонами тэнгу, но для японской мифологии тоже не играет особой роли.

Дзинко (Jinko, 人狐) — мужчина-лиса. Это кицунэ , которая превратилась в мужчину или, иногда, мужчина, который превратился в кицунэ (903: p.34). Альтернативное название кицунэ -моти — «дзинко-моти» (см. ниже).

Кванко или Куда-гицунэ (Kwanko, Kuda-gitsune) — фактически не является лисой, но тоже называется кицунэ . Это небольшое животное, похожее, скорее, на ласку. Хвост животного по некоторым описаниям напоминает трубу, распиленную вдоль. Животное могут использовать колдуны (ямабуси) для своих нужд. В части японских семей кванко выполняет роль домового духа или духа-обогатителя и похож на обычай кицунэ-моти в префектуре Симане острова Хонсю (см. ниже).

Шакко (Shakko, 赤狐) — «рыжая лиса». Встречается в ранних японских источниках и считается хорошим предзнаменованием. В более поздних, по-видимому, это название не сыграло особенной роли.

Томэ (Tome) — «старая женщина». Это имя для лисы известно только при центральном храме Инари в Киото.

Миобу (Myobu) — «придворная дама». Японское энциклопедическое сочинение «Айносё» объясняет имя «миобу» как китайское слово, которым обозначали придворных дам и, так как в храмах, где поклонялись лисицам присутствовали женщины-прорицательницы, то, возможно, от имени придворных дам оно перешло на прорицательниц и, соответственно, на самих божественных лисиц. Слово тоже, как и Томэ, связано с культом Инари (864: p.55).

Ногицунэ — «дикая лиса». Фактически, употребляется достаточно редко и, в принципе, выступает синонимом кицунэ . По типу этот кицунэ близок рейко и якану, самым опасным разновидностям кицунэ .

Одержимость кицунэ

Поверье в то, что кицунэ может вселяться в человека — очень древнее. Но сперва предоставим слово Эрвину Бальцу, персональному врачу императорской семьи и одному из первых, кто познакомил преподавал японцам западную медицину. Его резюме относительно «кицунэ-цуки», буквально «быть одержимым лисой» было составлено в 1876 году и ниже цитируется его начало (полностью оно довольно большое):

Сегодня «кицунэ-цуки» считается так называемым «культурно обусловленным» или «культуроспецифичным» нервным расстройством, то есть тем расстройствам психики, на которые влияет специфическая культурная среда. К одному из разновидностей подобных расстройств принадлежит и «психоз виндиго». Но психоз виндиго не может случиться, например, у японца, как кицунэ-цуки не может быть у индейца Канады. Как правильно отмечает Бальц в заметке, одержимость не может случиться у человека, который ничего не знает об одержимости кицунэ или в него не верит. Сказанное правдиво для всех подобных расстройств.

Особенность таких расстройств, и кицунэ-цуки в том числе, что традиционные методы его лечения действуют ничуть не хуже, чем современная психиатрия. Другой европеец в Японии, сталкивавшийся с этим расстройством, писал: «Тонизаторы, общая гигиена и разумное сотрудничество пациента обычно приводит к излечению. Впрочем, священники примерно так же успешно действуют в таких случаях, как и я.» (866: p.31).

Как раз вера в одержимость и та же самая культура освобождает человека. Эффективность традиционных методов, разумеется, только подогревает веру в то, что человек действительно был одержим кицунэ . Поэтому для Японии характерен иной взгляд на это явление.

Способность вселяться в людей у лис фиксируется ещё в Китае, хотя только в Японии сюжет про одержимость стал самостоятельным и значимым. Как уже было отмечено, жертвами одержимости кицунэ действительно становятся практически преимущественно женщины. В исторических источниках мы не застаём подтверждения того, что к одержимости больше склонны женщины низших классов общества, но это легко объяснимо — они слишком редко появляются на их страницах, посвящённых преимущественно жизни нобилитета.

Мы встречаем гораздо больше подробностей того, как кицунэ проникает в человека и как от него избавиться, чем почему кицунэ выбирает своей жертвой того или иного человека. В части историй причина есть. Их можно отнести к мести кицунэ за святотатство или нанесённый вред. Например, кицунэ вселяется в жену убившего лису и клянётся ему отомстить. Лиса была убита по приказу самурая, так как ему требовалась печень лисы, которая считается универсальным лекарством. Поэтому самурай посылает гонца, который объясняет, что человек убил не из прихоти, а по приказу, и что печень лисы понадобилась, чтобы вылечить человека. Кицунэ покидает женщину, согласившись с его доводами (864: p.63). В других случаях кицунэ признаётся, что пришла за едой, причём после того, как ей дают эту еду и она покидает женщину, то пропадает и еда, которую она положила незадолго до этого за пазуху (864: p.39). В одном сочинении XVIII века приведено интересное объяснение в кого вселяются кицунэ . Когда человек испытывает сильные чувства, — ярость, злость, удовольствие, любовь, ненависть, — он становится пустым, и эту пустоту заполняет дух лисы (864: p.101) В другой даётся ясно понять, что она не сможет вселиться в человека, который не боится кицунэ (864: p.95). Также широко распространено мнение, что в физически сильного человека кицунэ не может вселиться, а борцы сумо, как класс, обладают иммунитетом к кицунэ , как и вообще ко всяким призрачным и демоническим угрозам (886: p.329).

Входит кицунэ в человека, как правило, через грудь, между плечом и подмышкой или, наиболее часто, через место, где ногти соединяются с плотью (866: p.101-102). Человек, в которого вселяется кицунэ , сильно меняется. Он разговаривает другим голосом, начинает плохо помнить недавние события. Он начинает ненормально много есть, причём только ту еду, которую традиционно, как считается, любят лисы, и обожает жирную пищу. Такой человек может вести себя как лисица. У него может могут обнаружиться способности, невозможные для человека. Так, например, он может перепрыгнуть через тории, то есть ворота синтоистских храмов. В одноим из записанных свидетельств эти ворота были не менее 4 метров в высоту (896: p.48). В другом свидетельстве жертвы внезапно стали разговаривать на классическом китайском языке, который совершенно точно не могли знать (887: p.55). Иногда могли быть сомнения в том, что в человека вселилась кицунэ . Одним из средство определить так ли это, были жареные листья бадьяна, которые давались больному. Если он одержим, то кицунэ не станет есть их (864: p.102).

Средства изгнания кицунэ можно разделить на несколько групп. В первой кицунэ уходит сама, если дать то, за чем она пришла, например, еду. Приношения еды очень часто встречаются в историях одержимостей кицунэ . Вторая группа предполагала чисто физические способы воздействия на одержимого. Иногда лиса входит в тело и выглядит как вздутие кожи или опухоль. Путём растираний и щипков можно было переместить это вздутие, например, на руку, а потом проткнуть раскалённой иглой. И хотя кицунэ , вселяющийся в человека — дух, это доставляет ему столько страданий, что он обещает уйти. Впрочем, все кицунэ — лгуны и часто может потребоваться вторая такая операция, как пишет художник Шибо Кокан (1732-1818), который узнал об этих способах от знакомого врача (866: p.36). Довольно часто поверье, что кицунэ не может выдержать некоторые запахи и дым, приводило к том, что одержимых заставляли вдыхать дым от горящих шариков из высушенной полыни (887: p.58) или дым от конского навоза (864: p.101). Многие способы могли быть очень грубы и приводили к смерти человека. Исследователи приводят несколько подобных сообщений из газет XIX-XX веков. В одном из них двум женщинам, матери и дочери, в глаза и ноздри засыпали серы и читали буддийские тексты. Только через несколько часов после того, как две женщины умерли, горе-экзорцисты заметили, что они не двигаются и вызвали полицию (866: p.40-41). Некоторые ещё более жестокие способы тоже описывались в литературе (887: p.55-56). Третья группа, описанная выше, предполагает лечение при помощи западной медицины. Наконец, в четвёртой группе целителями выступают буддийские или синтоистские священники или сами одержимые. Часто, при кицунэ-цуки люди сами обращаются в храмы и нередко им назачают паломничество и принесение жертв в месте, куда они должны отбыть. Достаточно часто это действует. В Японии даже известны наиболее успешные в этом храмы и святилища. Очень часто, впрочем, священники выполняют ритуалы своеобразного экзорцизма. В литературе эти ритуалы были описаны не раз. Они могут иметь достаточно много различий. Данный относится к 1938 году и был записан от американского японца, жившего на родине с 1932 по 1940 год. Он лично знал девушку, которая была одержима, а рассказ об изгнании из неё кицунэ рассказал автору статьи со слов соседа девушки, который присутствовал на сеансе, так как священники часто приглашают близких и соседей, которые во время ритуала молятся, что, как считается, помогает изгнанию кицунэ :

Лисы в услужении

Кицунэ-цуки — это когда лиса завладевает человеком и управляет им. В Японии существует до некоторой степени противоположное явление, называемое кицунэ-моти (kitsune-mochi), что значит «владение лисами». Оно зафиксировано сравнительно на небольшой территории острова Хонсю, — провинциях Изумо и Ивами префектуры Симане, особенно в западных частях этих территорий. Это явление касается не отдельных людей, а семей, и «владение лисами» передаётся по наследству. Оно играет огромную роль, когда речь заходит о свадьбе или передаче земли из рук в руки.

Это объясняет почему люди избегают и боятся вредить любым образом кицунэ-моти, но не объясняют полное нежелание породниться. Ведь в вышеприведенном тексте перечисленны достоинства тех, кто имеет лис: те зашищают своих владельцев. А процент браков между держателями лис и недержателями действительно очень мал. В исследовании, проведённом в 1962 году для всей Японии и касающегося владельцев не только лис, но и других духов-животных (змеи, волки, обезьяны), средний составил 4,5%, при этом процент семей-владельцев духов может достигать более, чем 50 в некоторых поселениях(887: p.60). Страх стать обладателем кицунэ объясняется несколькими причинами.

Но хуже всего то, что лисы, всё-таки оставаясь кицунэ , а значит неверными союзниками, могут сбежать от владельца при каком-то бедствии, вдобавок забрав всё ценное из дому. Да, они обеспечивают процветание хозяйства, но методами, которые считаются нечестными и позорными. Всё, что кицунэ приносят в дом — ворованное. А иногда, украв что-нибудь у соседа, кицунэ может положить это прямо на пороге дома, и тогда ранние прохожие или тот же сосед, видят украденное прямо на пороге дома кицунэ-моти (886: p.326-327).

В случае брака между владельцами и не владельцами кицунэ лисы заводятся и у другой семьи, а девушка или юноша кицунэ-моти изгоняются из дома и не могут больше появляться там (892: p.119). В случае же покупки земли, принадлежавшей кицунэ-моти, человек рискует стать временным владельцем кицунэ (892: p.119). Кицунэ-моти боятся, и они могут этим пользоваться, иногда занимая достаточно высокое положение в обществе, особенно, если богаты (886: p.329).

По сути, здесь кицунэ выполняют роль духов-обогатителей, которые, в отличие от домовых духов, часто приносят богатство нечестным путём и «пользование» ими может иметь недобрые последствия для владельца. Как видно, эти лисы являются меньше обычных размером и немного похожи на кванко, одной из специфических разновидностей кицунэ, которую могут использовать колдуны-ямабуси для своих нужд. Иногда этих домашних лис называют ещё нинко (Ninko) (886: p.318).

Разумеется, всем перечисленным не исчерпываются представления о кицунэ в Японии и лисе в Китае. Они развивались не одно тысячелетие и продолжают оказывать самое непосредственно влияние на японскую культуру, в том числе и массовую, появляясь в мангах, анимэ, играх и фильмах. В западной культуре этот образ сравнитльно мало ещё знаком, но, например, в сериалах, где присутствуют сверхъестественные существа, уже начинает занимать довольно прочные позиции, за последние годы появившись сразу в двух: сериале «Сверхъестественное» и «Волчонок»..

Основные разновидности кицунэ

Эта статья посвящена японскому слову лиса. Для использования в других целях см. Кицунэ (значения).

Кицунэ (狐, キ ツ ネ, IPA:[ki̥tsɯꜜne] (Слушать)) в буквальном смысле это Японское слово за лиса. Лисы — частый объект Японский фольклор; по-английски, кицунэ относится к ним в этом контексте. В историях легендарные лисы изображаются как разумные существа, обладающие паранормальный способности, которые увеличиваются по мере того, как они становятся старше и мудрее. В соответствии с Ёкай фольклор, все лисы обладают способностью принимать человеческий облик. Хотя в некоторых сказках говорится о кицунэ используя эту способность для обмана других — как это часто делают лисы в фольклоре — в других историях они изображаются как верные опекуны, друзья, любовники и жены.

Лисы и люди жили вместе в древняя япония; это товарищество породило легенды о существах. Кицунэ стали тесно связаны с Инари, а Синтоизм ками или дух, и служат его посланниками. Эта роль укрепила лисы сверхъестественное значимость. Чем больше хвостов кицунэ имеет — их может быть целых девять — тем старше, мудрее и могущественнее. Из-за их потенциальной силы и влияния некоторые люди приносят им жертвы как божеству.

И наоборот, лис часто видели как «ведьмы животные «, особенно в суеверный период Эдо (1603–1867), и считались гоблинами, которым нельзя было доверять (подобно некоторым барсукам и кошкам).^[1]

Происхождение

Японские легенды о лисах берут свое начало в дух лисы из Китайская мифология,^[3][4] также встречается в рассказах по всей Восточной Азии. Сказки Китая рассказывают о духах лисиц, называемых Хули Цзинь (Китайский : 狐狸精) может иметь до девяти хвостов; они были приняты в японскую культуру как кюби но кицунэ (‘Девятихвостый лис’)^[5] который более подробно рассматривается ниже). Многие из самых ранних сохранившихся историй записаны в Конджаку Моногатарису, японская коллекция XI века Японский, Китайский, и Индийский литературный рассказы.^[6]

Smyers (1999) отмечает, что идея лисы как соблазнительницы и связь мифов о лисе с буддизм были введены в японский фольклор через аналогичные китайские рассказы, но она утверждает, что некоторые истории о лисах содержат элементы, уникальные для Японии.^[7]

Этимология

Полная этимология неизвестна. Самое старое известное использование этого слова — в тексте. Синъяку Кэгонкё Онги Шики, датируемый 794 годом. Другие старые источники включают Nihon Ryōiki (810–824) и Вамё Руджушо (ок. 934). Эти старые источники написаны на Man’yōgana, который четко определяет историческая форма слова (при переводе в транслитерацию латинского алфавита) как ки₁настраивать. После нескольких диахронический фонологические изменения, это стало кицунэ.

Было сделано много этимологических предложений, хотя общего согласия нет:

• Mygoki (1268) предполагает, что это так называется, потому что это «всегда (цуне) желтый (ки)».
• Рано Камакура-период Мизукагами указывает, что это означает «пришел (ки) [совершенный аспект частица цу] в спальню (ne) «, из легенды, что кицунэ мог принять человеческий облик женщины, выйти замуж за мужчину и родить детей.
• Араи Хакусеки в Tōga (1717) предполагает, что ки означает «вонь», цу это притяжательный падеж частица, и ne относится к ину, слово для «собаки».
• Таникава Котосуга в Вакун-но Сиори (1777–1887) предполагает, что ки означает «желтый», цу притяжательная частица, и ne относится к неко, слово для «кошки».
• Оцуки Фумихико в Дайгенкай (1932–1935) предполагает, что это слово происходит от кицу, что является звукоподражание для коры лисы, и ne, который может быть почтительный имея в виду слугу Храм Инари.
• Нодзаки также предполагает, что это слово изначально было звукоподражательным: кицу представлял собой визг лисицы и стал общим словом для «лисы»; -ne означает нежный настроение.^[8]

Китсу теперь архаичен; в современном японском языке крик лисы транскрибируется как Кон Кон или же гон гон.

Широко известный народная этимология слова^[9] относится ко сну и возвращению домой: в классическом японском языке кицу-не означает «иди и спи», и ки-цунэ означает «всегда приходит».^[10] Кажется, это связано с определенной историей; это один из старейших сохранившихся кицунэ сказки^[9] и в отличие от большинства тех, в которых кицунэ принимает форму человеческой женщины и выходит замуж за мужчин, это не заканчивается трагедией.^[6][10] Из перевода Хамеля:^[9]

Оно, житель Мино (согласно древней японской легенде 545 г. н.э.), целые сезоны тосковал по своему идеалу женской красоты. Он встретил ее однажды вечером на обширном болоте и женился на ней. Одновременно с рождением сына у собаки Оно родился щенок, который по мере взросления становился все более и более враждебным к хозяйке болот. Она умоляла мужа убить его, но он отказался. Наконец однажды собака напала на нее так яростно, что она потеряла храбрость, приняла вульпийную форму, перепрыгнула через забор и убежала.

«Ты можешь быть лисой, — крикнул ей вслед Оно, — но ты мать моего сына, и я всегда буду любить тебя. Возвращайся, когда тебе будет угодно; тебе всегда будут рады».

Так что каждый вечер она возвращалась и спала у него на руках.

Народная этимология гласит, что, поскольку лиса возвращается к мужу каждую ночь как женщина, но уходит каждое утро лисой, ее называют кицунэ.

Характеристики

Кицунэ Считается, что они обладают превосходным интеллектом, долгой жизнью и магическими способностями. Они являются разновидностью ёкай. Слово кицунэ иногда переводится как ‘дух лисы ‘, что на самом деле является более широкой фольклорной категорией. Это не значит, что кицунэ находятся призраки, ни то, что они принципиально отличаются от обычных лисиц. Потому что слово дух используется для отражения состояния знаний или просветления, считалось, что все долгоживущие лисы обладают сверхъестественными способностями.^[7]

Есть две общие классификации кицунэ:

• В зенко (善 狐, буквально «добрые лисы») доброжелательные, небесные лисы, связанные с Инари; их иногда просто называют лисицами Инари на английском языке.
• С другой стороны, яко (野狐, буквально «полевые лисы», также называемые ногицунэ) имеют тенденцию быть озорными или даже злонамеренными.^[11]

Местные традиции добавляют новые виды.^[11] Например, нинко невидимый дух лисы, который люди могут воспринимать только тогда, когда он обладает их.

Кицунэ иметь целых девять хвостов.^[12] Как правило, большее количество хвостов указывает на более старую и более мощную Кицунэ; Фактически, в некоторых сказках говорится, что у лисы отрастают дополнительные хвосты только после того, как она проживет 100 лет.^[13] (В дикой природе типичная продолжительность жизни настоящей лисы составляет от одного до трех лет, хотя отдельные особи могут дожить до десяти лет в неволе.) Один, пять, семь и девять хвостов — самые частые числа в сказках.^[14] Эти кюби но кицунэ (九尾 の 狐, ‘девятихвостые лисы’) получить возможность видеть и слышать все, что происходит в любой точке мира. Другие сказки приписывают им бесконечную мудрость (всеведение ).^[15] Достигнув 1000-летнего возраста и обретя девятый хвост, кицунэ приобретает белый или золотистый цвет,^[12] становясь тенко (天 狐, ‘небесная / небесная лиса’), самая мощная форма кицунэ, а затем поднимается на небеса.

Оборотень

А кицунэ май принять человеческий облик, способность, которой усваивается по достижении определенного возраста — обычно 100 лет, хотя в некоторых сказках говорится о 50.^[13] Обычно лисица должна надеть на голову тростник, лист или череп.^[16] Общие формы, принятые кицунэ включают красивых женщин, молодых девушек, пожилых мужчин и, реже, мальчиков.^[17] Эти формы не ограничиваются возрастом или полом лисы,^[7] и кицунэ может дублировать внешность конкретного человека.^[18] Кицунэ особенно известны тем, что изображают красивых женщин. Общая вера в средневековая Япония было то, что любая женщина, встреченная одна, особенно в сумерках или ночью, могла быть кицунэ.^[19] Кицунэ-гао («лисья морда») относится к человеческим женщинам с узким лицом, близко посаженными глазами, тонкими бровями и высокими скулами. Традиционно такое строение лица считается привлекательным, и некоторые сказки приписывают его лисам в человеческом обличье.^[20] Варианты по теме имеют кицунэ сохраняют другие черты лисицы, такие как покрытие тонкой шерсти, тень в форме лисы или отражение, которое показывает его истинную форму.^[21]

В некоторых рассказах кицунэ сохраняют — и с трудом скрывают — свои хвосты, когда они принимают человеческий облик; поиск хвоста, возможно, когда лисица напивается или беспечно, — распространенный метод определения истинной природы существа.^[22] Особенно набожный человек может даже увидеть сквозь маскировку лисы, просто увидев ее.^[23] Кицунэ также могут быть раскрыты в человеческом обличье из-за страха и ненависти к собакам, а некоторые так напуганы их присутствием, что возвращаются в форму лисы и бегут.

Одна сказка, иллюстрирующая эти недостатки в кицунэЧеловеческий облик беспокоит Коана, исторического человека, которому впоследствии приписывают легендарную мудрость и магические способности гадание. Согласно легенде, он находился в доме одного из своих преданных, когда он ошпарил ногу, входя в ванну, потому что вода была набрана слишком горячей. Затем «от боли он выбежал из ванной голым. Когда люди в доме увидели его, они были удивлены, увидев, что у Коана была шерсть, покрывающая большую часть его тела, вместе с лисьим хвостом. Затем Коан трансформировался впереди. из них, превратившись в старую лису и сбежав прочь «.^[24]

Другие сверхъестественные способности, обычно приписываемые кицунэ включают одержимость, порождение огня или молнии, умышленное проявление в снах других, бегство, невидимость и создание иллюзий, столь сложных, что их почти невозможно отличить от реальности.^[16][21] Некоторые сказки говорят о кицунэ с еще большей силой, способной искривлять время и пространство, сводить людей с ума или принимать фантастические формы, такие как невероятно высокое дерево или вторая луна в небе.^[25][26] Другой кицунэ иметь характеристики, напоминающие вампиры или же суккубы, и питаются жизнью или духом людей, как правило, через половой контакт.^[27]

Кицунэцуки

Кицунэцуки (狐 憑 き, 狐 付 き), также написано кицунэ-цукибуквально означает «состояние одержимости лисой». Жертвой обычно считается молодая женщина, в которую лисица входит под ногтями или через грудь.^[28] Говорят, что в некоторых случаях выражение лица жертв меняется таким образом, что оно напоминает выражение лица лисы. Японская традиция гласит, что владение лисой может привести к тому, что неграмотные жертвы временно научатся читать.^[29] Хотя лисы в фольклоре могут обладать человеком по своей воле, кицунэцуки часто приписывается злым умыслам наследственных лисы работодатели.^[30]

Фольклорист Лафкадио Хирн описывает состояние в Взгляд на незнакомую Японию:^[31]

Странно безумие тех, в кого входят лисы-демоны. Иногда они бегают голые с криком по улицам. Иногда они ложатся и пенится уо рта, и визжит, как тявкает лиса. А на какой-то части тела одержимого под кожей появляется движущаяся шишка, которая, кажется, живет своей собственной жизнью. Проколите его иглой, и он мгновенно переместится в другое место. Никаким захватом его нельзя так сильно сжать сильной рукой, чтобы не выскользнуть из-под пальцев. Одержимые люди также говорят и пишут на языках, о которых они не знали до того, как стали владеть ими. Они едят только то, что, как считается, нравится лисам — тофу, Aburagé, адзукимэси и т. д. — и они много едят, утверждая, что не они, а владеющие лисы голодны.

Далее он отмечает, что, однажды освободившись от одержимости, жертва никогда больше не сможет есть тофу, адзукимэси, или другой корм, любимый лисами.

Попытка избавить кого-то от духа лисы была предпринята с помощью экзорцизм, часто на Храм Инари.^[32] Если священник недоступен или экзорцизм не удался, предполагаемые жертвы кицунэцуки могут быть сильно обожжены или избиты в надежде изгнать духов лисиц. Вся семья человека, считающегося одержимым, может подвергнуться остракизму со стороны своего сообщества.^[31]

В Японии, кицунэцуки была описана как болезнь еще в Период Хэйан и оставался распространенным диагнозом для психическое заболевание до начала 20 века.^[33][34] Одержимость была объяснением ненормального поведения, проявляемого пораженными людьми. В конце 19 века Шуничи Симамура заметил, что физические заболевания, вызывающие лихорадку, часто считаются кицунэцуки.^[35] Суеверие утратило популярность, но истории об одержимости лисицами все еще встречаются, например, утверждения о том, что члены Аум Синрикё культ был одержим.^[36]

В современном психиатрия, период, термин кицунэцуки относится к синдром, связанный с культурой уникальный для японская культура. Те, кто страдает этим заболеванием, считают, что ими одержима лиса.^[37] Симптомы включают тягу к рису или сладким бобам адзуки, вялость, беспокойство и отвращение к зрительному контакту. Это чувство кицунэцуки похож на, но отличается от клиническая ликантропия.^[38]

Народные верования

В народная религия, рассказы о владении лисами можно найти во всех землях Японии. Считается, что одержимые лисой страдают от психическое заболевание или подобное состояние.^[39]

Есть семьи, которые рассказывают о защитных духах лисиц, а в некоторых регионах одержимость Куда-Гицунэ,^[17] Осаки,^[17][40] яко,^[39] и Hitogitsune также называются кицунэцуки.^[39][40] Говорят, что эти семьи могли использовать свою лису, чтобы заработать состояние, но брак в такой семье считался запрещенным, поскольку это увеличивало бы семью.^[39] Также говорят, что они могут вызывать болезни и проклинать имущество, урожай и домашний скот тех, кого ненавидят, и в результате того, что другие семьи считают их табу, это привело к социальным проблемам.^[40]

Огромное количество веры, данной лисам, можно увидеть в том, как в результате веры Инари лисы считались Инари-но Ками или его слуги, они были заняты на практике дакини-тен к миккё и сюгэндо практикующих и в оракулах Мико; обычаи, связанные с кицунэцуки можно рассматривать как человека, выросшего на такой религиозной основе.^[39]

Хоши-но тама

Изображения кицунэ или одержимые ими люди могут иметь круглые белые шары, известные как хоши но тама (ほ し の た ま, звездные шары). Сказки описывают их как светящиеся кицунеби.^[41] В некоторых рассказах они называются волшебными драгоценностями или жемчугом.^[42] Когда кицунэ не в человеческом обличии или не владеет человеком, он держит мяч во рту или носит его на хвосте.^[13] Драгоценности являются обычным символом Инари, и изображения священных лисиц Инари без них — редкость.^[43]

Есть мнение, что когда кицунэ меняет форму, его хоши но тама содержит часть своей магической силы. Другая традиция — жемчужина представляет душу кицунэ; кицунэ умрет, если оторваться от него слишком долго. Те, кто получит мяч, могут получить обещание из кицунэ чтобы помочь им в обмен на его возврат.^[44] Например, в сказке XII века человек использует хоши но тама чтобы обеспечить себе услугу;

«Черт побери!» — отрезал лис. «Верни мне мой мяч!» Мужчина проигнорировал его мольбы, пока, наконец, он не сказал со слезами на глазах: «Хорошо, у тебя есть мяч, но ты не знаешь, как его удержать. Это не принесет тебе никакой пользы. Для меня это ужасная потеря. . Говорю тебе, если ты не отдашь его, я навсегда останусь твоим врагом. Если ты делать хотя верни его, я буду держаться за тебя, как бог-защитник «.

Позже лис спасает ему жизнь, проводя его мимо банды вооруженных грабителей.^[45]

Изображение

Будучи неотъемлемой частью японского фольклора, кицунэ появляется во многих японских произведениях. Но, кёгэн, бунраку, и кабуки В них представлены пьесы по народным сказкам^[46][47] как и современные работы, такие как аниме, манга и видеоигры. Японская металлическая айдол-группа Babymetal ссылаются на миф о кицунэ в своих текстах и ​​включают использование масок лисы, жестов руками и анимационных перерывов во время живых выступлений.^[48] Западные писатели также использовали легенды о кицунэ.^[49][50][51]

Слуги Инари

Кицунэ связаны с Инари, Синтоизм божество риса.^[52] Эта ассоциация усилила сверхъестественное значение лисы.^[53] Первоначально кицунэ были посланниками Инари, но грань между ними теперь размыта, так что Инари Оками можно изобразить в виде лисы. Точно так же целые святыни посвящены кицунэ, куда преданные могут покинуть предложения.^[11] Говорят, что духи лисы особенно любят жареный ломтик тофу, называемый abura-age, который содержится в блюдах из лапши кицунэ удон и кицунэ соба. По аналогии, Инари-дзуси это тип суши названный в честь Инари Оками, он состоит из пакетиков жареного тофу с рисом.^[54] Среди фольклористов есть предположения, существовало ли в прошлом еще одно синтоистское божество лисы. Лисиц издавна почитали как ками.^[55]

Кицунэ Инари белые, цвет хорошего примета.^[11] Они обладают силой отражать зло и иногда служат духами-хранителями. В дополнение к защите святынь Инари, к ним обращаются с петицией, чтобы они вмешались от имени местных жителей и, в частности, чтобы помочь в борьбе с неприятностями. ногицунэ, те призрачные лисы, которые не служат Инари. Черные лисы и девятихвостые лисицы также считаются хорошими предзнаменованиями.^[22]

Согласно поверьям, происходящим от фусуи (Фэн Шуй ), власть лисы над злом такова, что простая статуя лисы может рассеять зло кимон, или энергия, которая течет с северо-востока. Многие святыни Инари, такие как знаменитый Фусими Инари святыня в Киото, есть такие статуи, иногда их большое количество.

Кицунэ связаны с буддийской религией через Дакинитен, богини отождествляются с женским аспектом Инари. Дакинитен изображается как женщина бодхисаттва владеющий мечом и верхом на летящей белой лисе.^[56]

Обманщики

Кицунэ часто представляют как обманщики, с мотивами, которые варьируются от озорства до зла. Истории рассказывают о том, как кицунэ шутит над чрезмерно гордым самурай жадные торговцы и хвастливые простолюдины, а более жестокие издеваются над бедными торговцами и фермерами или набожными буддийскими монахами. Их жертвами обычно становятся мужчины; вместо этого одержимы женщинами.^[19] Например, считается, что кицунэ используют свои кицунеби сбивать путников с пути блуждающий огонь.^[57][58] Другая тактика заключается в том, что кицунэ сбивает цель с толку иллюзиями или видениями.^[19] Другие общие цели кицунэ-трикстера включают соблазнение, кражу еды, унижение гордых или месть за предполагаемое пренебрежение.

Традиционная игра под названием кицунэ-кен («лисий кулак») отсылает к власти кицунэ над людьми. Игра похожа на камень ножницы Бумага, но три позиции рук означают лису, охотника и старосту деревни. Староста бьет охотника, которого он превосходит по званию; охотник бьет лису, в которую стреляет; лиса бьет старосту, которого он завораживает.^[59][60]

Это двусмысленное изображение в сочетании с их репутацией мстительных людей заставляет людей пытаться обнаружить причиняющие беспокойство мотивы лисы. В одном случае лидер XVI века Тоётоми Хидэёси написал письмо в ками Инари:^[61]

Инари Даймёдзину,

Милорд, имею честь сообщить вам, что одна из лисиц, находящихся под вашей юрисдикцией, околдовала одну из моих слуг, причинив ей и другим большие неприятности. Я должен попросить вас провести подробное расследование по этому поводу и постараться выяснить причину такого плохого поведения вашего объекта и сообщить мне результат.

Если выяснится, что у лисы нет достаточных оснований для объяснения своего поведения, вы должны немедленно арестовать и наказать его. Если вы не решитесь принять меры по этому поводу, я отдам приказ уничтожить всех лисиц в стране. Любые другие подробности, о которых вы, возможно, пожелаете узнать в связи с произошедшим, вы можете узнать у первосвященника Ёсида.

Кицунэ сдерживают свои обещания и стремятся отплатить за любую услугу. Иногда кицунэ прикрепляется к человеку или семье, где они могут причинить всевозможные неприятности. В одной истории из XII века только угроза домовладельца истребить лисиц убеждает их вести себя хорошо. Патриарх кицунэ появляется в снах мужчины:^[62]

Мой отец жил здесь до меня, сэр, и теперь у меня много детей и внуков. Боюсь, они много озорят, и я всегда прошу их остановиться, но они никогда не слушают. А теперь, сэр, мы вам по понятным причинам надоели. Я так понимаю, вы собираетесь убить нас всех. Но я просто хочу, чтобы вы знали, сэр, как мне жаль, что это наша последняя ночь в жизни. Вы не простите нас еще раз? Если мы когда-нибудь снова создадим проблемы, тогда, конечно, вы должны действовать так, как считаете нужным. Но молодые, сэр — я Конечно они поймут, когда я объясню им, почему вы так расстроены. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить вас с этого момента, если только вы простите нас, и мы обязательно сообщим вам, когда произойдет что-то хорошее! «

Другие кицунэ используют свою магию на благо своего компаньона или хозяев, пока люди относятся к ним с уважением. В качестве ёкай Однако кицунэ не разделяют человеческую мораль, и кицунэ, который устроил дом таким образом, может, например, принести хозяину деньги или предметы, украденные у соседей. Соответственно, к обычным домашним хозяйствам, считающимся укрытием кицунэ, относятся с подозрением.^[63] Как ни странно, семьи самураев часто имели схожую с кицунэ договоренность, но эти лисы считались зенко а использование их магии — знак престижа.^[64] Заброшенные дома были обычным местом обитания кицунэ.^[19] Одна история XII века повествует о священнике, который переехал в старый особняк только для того, чтобы обнаружить там живущую семью лисиц. Сначала они пытаются его отпугнуть, а потом заявляют, что дом «принадлежит нам много лет, и … мы хотим выразить решительный протест». Мужчина отказывается, и лисы смиряются с переездом на заброшенный участок неподалеку.^[65]

Сказки отличают подарки кицунэ от выплат кицунэ. Если кицунэ предлагает вознаграждение или вознаграждение, которое включает деньги или материальное богатство, часть или вся сумма будет состоять из старой бумаги, листьев, веток, камней или подобных бесполезных предметов, находящихся под магической иллюзией.^[66] Настоящие дары кицунэ обычно нематериальные, такие как защита, знания или долгая жизнь.^[67]

Жены и любовники

Кицунэ обычно изображаются влюбленными, обычно в историях с участием молодого человека-мужчины и кицунэ, который принимает форму человеческой женщины.^[68] Кицунэ может быть соблазнительницей, но эти истории чаще носят романтический характер.^[69] Обычно юноша по незнанию женится на лисе, которая оказывается преданной женой. В конце концов мужчина узнает истинную природу лиса, и лисица-жена вынуждена покинуть его. В некоторых случаях муж просыпается, как будто ото сна, грязный, дезориентированный и вдали от дома. Затем он должен вернуться, чтобы со стыдом противостоять своей брошенной семье.

Многие истории рассказывают о лисицах, вынашивающих детей. Когда такие потомки являются людьми, они обладают особыми физическими или физическими недостатками. сверхъестественное качества, которые часто передаются их собственным детям.^[22] В астролог -маг Абэ-но Сэймэй считалось, что он унаследовал такие экстраординарные способности.^[70]

Другие истории рассказывают, как кицунэ женились друг на друге. Дождь с ясного неба — а солнечный душ — называется кицунэ но йомейри или же свадьба кицунэ, в отношении сказки, описывающей свадебную церемонию между существами, проводимую в таких условиях.^[71] Событие считается хорошим предзнаменованием, но кицунэ будет мстить любым незваным гостям,^[72] как изображено в 1990 году Акира Куросава фильм Мечты.^[73]

Стивен Тернбулл в «Нагашино 1575» рассказывает историю о причастности клана Такэда к женщине-лисице. Военачальник Такеда Сингэн в 1544 году победил в битве местного военачальника по имени Сува Ёришиге и довел его до самоубийства после «унизительной и фальшивой» мирной конференции, после которой Шинген вынудил Шинген жениться на прекрасной 14-летней дочери Сува Ёришиге, леди Кой, племяннице Шингена. Шинген, пишет Тернбулл, «был настолько одержим девушкой, что его суеверные последователи испугались и поверили, что она является воплощением белого лисьего духа из народа. Святилище Сува, которые околдовали его, чтобы отомстить «. Когда их сын Такеда Кацуёри оказался катастрофическим лидером и привел клан к сокрушительному поражению битва при Нагашино Тернбулл пишет, что «старые мудрые головы закивали, вспоминая несчастные обстоятельства своего рождения и его волшебную мать».^[74]

Смотрите также

• Дух лисы, общий обзор этого существа в восточноазиатском фольклоре
  • Хули Цзин — дух китайской лисы
  • Кумихо — дух корейской лисы
• Хакудзосу
• Песочный человек: Охотники за сном
• Sessho-seki
• Тамамо-но-Маэ
• Коан дикой лисы
• Рейнард Лис — Цикл средневековых аллегорических басен на голландском, английском, французском и немецком языках

Примечания

Рекомендации

дальнейшее чтение

внешняя ссылка

• Страница кицунэ
• Путеводитель Фокстрот по знаниям кицунэ
• Kitsune.org фольклор
• Кицунэ, Кумихо, Хули Цзин, Лисица — духи лисы в Азии и духи азиатских лисиц на Западе Обширная библиография книг о духах лисиц.
• Страница богов Японии о духе лисы
• Кицунэ: Койот Востока
• Монстр недели: Кицунэ