Кирилл челушкин японские сказки

Нашла во френдленте, не имею права не поделиться. Иллюстрации интересные и колоритные хоть и не правильные с исторической и стилистической точки зрения.
Мне больше всего сказка про шепчущий мост понравилась. А вам?

Японские сказки

Обложка(перед и зад обложки собственно):

Кирилл Челушкин «Японские сказки»
Издательство «Знак», Москва. 1994 г.

Форзац

Титульный лист

Замок повелителя муравьев

В старину это было, в далекую старину.

Один человек торговал рыбой вразнос. Как-то раз полил сильный дождь. Вдруг разносчик заметил, что одного муравья вот-вот унесет потоком воды. Держится он лапками за сосновую иглу, а гибель подступает к нему все ближе.

У разносчика сердце было доброе:

– Эх ты, бедняга, жаль мне тебя!

Протянул он муравью конец своего коромысла и вызволил его из беды.

На другой день опять идет разносчик этой же дорогой. Вдруг откуда ни возьмись вырос перед ним человек огромного роста и говорит:

– Вчера ты спас муравья. Великое тебе спасибо! Мы хотим тебя отблагодарить. Следуй за мной!

– А куда идти-то?

– Я покажу тебе дорогу.

Пошел великан вперед и вдруг остановился перед крошечной дыркой в земле. Показал он на нее рукой:

– Полезай туда!

Разносчик так и оторопел.

– Куда, в эту махонькую дырку? Да как же в нее влезть?

– А ты зажмурь глаза покрепче, остальное – не твоя забота.

Послушался разносчик, зажмурил глаза. А когда открыл их, то показалось ему, что он в райском саду.

Цветут кругом цветы всех четырех времен года, красные, белые, желтые, лиловые… Над цветами пестрые бабочки летают невиданной красоты. В воздухе разлит сладкий аромат. А поодаль сверкает сквозь легкое покрывало весенней дымки великолепный замок. Замер невольно на месте разносчик и спрашивает:

– Чей это замок?

– Я тебя провожу туда,– ответил великан.– Это замок Повелителя муравьев.

В тот же миг очутились они в замке. Ласково принял разносчика Повелитель муравьев. Гостю подали роскошные яства, а девушки-муравьи позабавили его веселыми плясками.

– Возьми эти дары в благодарность за спасение моего кэрая,– молвил Повелитель муравьев разносчику и подарил ему великолепный наряд из шелка.

– Стоит только махнуть рукавом этого халата – и получишь все, что пожелаешь. Но смотри никому его не показывай, не то лишится он своей чудесной силы.

С той поры уже не надо было разносчику торговать рыбой. Стоило только махнуть рукавом чудесного халата и пожелать чего-нибудь, как все вдруг появлялось: и деньги, и платье, и вкусная еда. Богато зажил разносчик в новом прекрасном доме.

Как-то раз, когда муж из дому ушел, стала жена разносчика прибирать в чулане и заметила какой-то ларец. Откуда только он взялся? Открыла она его, а в нем нарядный узорчатый халат. Взяла жену ревность.

«Уж наверно,– думает она,– принес муж этот наряд из какого-нибудь дурного дома, вот и прячет от меня. Ну погоди же, я проучу тебя! Узнаешь, как ходить к продажным красоткам!»

Бросила она драгоценный наряд в очаг. Но вдруг пламя ярко вспыхнуло и расстелилось по полу, как циновка. Все сразу занялось, запылало и сгорело дотла: новый хороший дом, одежда и утварь.

Вернулся разносчик, а вместо дома – пепелище. Стоит жена возле дымящихся углей и горько плачет:

– Большую беду натворила я, муж мой. Нечаянно, сама не знаю как, сожгла весь дом.

– Как, неужели все сгорело дотла? Но хоть ларчик успела ты вынести из огня? Тот, что стоял в углу чулана?

– Нет, он сгорел самым первым.

Разносчик только вздохнул:

– Ну тогда все пропало! Не взмахнешь рукавом, которого нет.

Треугольный сон

В старину это случилось, в далекую старину.

Жили в одном городке два приятеля: Тэппэйроку и Хатикоробэй. Раз в новогодний вечер сговорились они между собой рассказать друг другу, какой первый сон каждому приснится.* За беседой и чаркой вина Хатикоробэй незаметно для себя вздремнул. Во сне разобрал его смех: хе-хе-хе, хи-хи-хи. Тэппэйроку поскорей растолкал приятеля:

– Ага, Хатикоробэй, ты уже видел свой первый новогодний сон. И уж, наверное, любопытный! Скорей выкладывай, что тебе снилось.

– А, глупости! Я, правда, немного клевал носом, но чтоб я спал! Да ни одной минутки!

– Не ври, дрых вовсю и так громко хихикал, будто тебя щекочут. Значит, тебе сон привиделся. Ну, говори какой, мне не терпится узнать.

– Не знаю, хихикал я или нет, но никакого сна я не видел. Что пристал? Мне-то лучше знать. Не видел – и все!

– Нет, врешь, видел, видел. Зажилил сон, сквалыга!

Тут закричали оба: ты видел сон; нет, я не видел. Слово за слово, закипел у них спор, а где спор, там и ссора: «Посулил мне сон, так выкладывай!» А после ссоры пошла у них тяжба. Потащил Тэппэйроку силком Хатикоробэя в суд.

А судья стал требовать: сознайся да сознайся, что утаил новогодний сон. Но Хатикоробэй уперся на своем: не видел я сна, которого не видел. Разгневался судья и велел привязать Хатикоробэя к верхушке сосны на горе Готэн. Качает его там холодный ветер.

Ночью вдруг прилетел тэнгу, кружась и порхая в воздухе, словно большая птица, и опустился на сосну.

– Эй, кто тут? Отзовись!

– Это я, Хатикоробэй.

– А зачем ты здесь ночью на верхушке дерева?

– Да вот принуждает меня судья сознаться, что я видел сон, которого не видел, и велел привязать меня к сосне.

– Ах ты, бедняга! Я развяжу тебя.

– Спасибо тебе, господин тэнгу, от всей души спасибо. Но скажи мне вот что: как ты летаешь по воздуху? Верно, мудреное это дело!

– И вовсе нет, наука здесь небольшая. Каждый может так летать, кто владеет сокровищем тэнгу.

– А что это такое, сокровище тэнгу?

– Вот оно, погляди. Видишь эту палку? На вид простая, но есть у нее чудесное свойство. Когда хочешь взлететь на небо, надо махнуть палкой и сказать: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян». А надо тебе спуститься вниз, махни палкой и скажи: «Одзуйдзуйнодзуй, одзуйдзуйнодзуй». Только и всего. Но вот что я себе скажу! Ты уверяешь, будто не видел сна, а на самом деле видел, да еще какой! Хочешь меняться со мной? Ты мне отдашь свой вещий сон, а я тебе – чудесную палку?

– И правда, эта палка – чудо из чудес Пожалуй, давай меняться. Но покажи наперед, какова-то она на деле.

– На, попробуй,– сказал тэнгу и отдал чудесную палку.

Хатикоробэй крикнул: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян!» – взмахнул палкой и легко взлетел в небо. Понравилось ему, летает, летает, а назад не спускается. Ждал его тэнгу, ждал и завопил громким голосом:

– Хатикоробэй, довольно, верни мне мое сокровище. Не надо мне твоего сна, только отдай палку.

Но Хатикоробэй летел все дальше и дальше. Что мог поделать бедный тэнгу?

Долго бы еще носился в воздухе Хатикоробэй, но есть захотелось. Надо было спускаться вниз. Сказал он: «Одзуйдзуйнодзуй, одзуйдзуйнодзуй»,– взмахнул палкой и очутился на земле в городе Нумата.

Смотрит Хатикоробэй по сторонам, где бы ему поесть. А неподалеку стоит дом, на нем треугольная вывеска с надписью: «Харчевня «Три угла».

«Вот тебе на, странная вывеска! Что бы это значило? – думает Хатикоробэй.– Зерна гречихи – треугольные: может, здесь гречневой лапшой кормят?»

Постучал он в дверь.

– Эй, кто тут хозяева! Нельзя ли поесть у вас гречневой лапши?

На стук вышел хозяин с заячьей губой.

– Пожалуйте в дом, вот сюда, вверх по лестнице.

Поднялся Хатикоробэй в верхнее жилье и очутился в треугольной комнате.

Спрашивают его:

– Не угодно ли сначала в бане помыться?

Пошел он в баню. Стоит там треугольный чан, а Заячья Губа огонь под ним разводит. Выкупался Хатикоробэй.

– Ну, теперь несите мне лапши, да побольше!

Поставили перед ним столик. Глядит Хатикоробэй: и столик-то диковинный – с тремя углами.

– Э, видно, у них тут все на три угла.

Начал Хатикоробэй уплетать за обе щеки лапшу. Вдруг откуда ни возьмись запрыгала по столу треугольная лягушка: шлеп, шлеп, шлеп. Только кончил он есть, как Заячья Губа подал счет. А денег у Хатикоробэя, как на грех, ни гроша.

– Не стоит эта лапша денег, по ней лягушка прыгала. Не буду платить.

– Вот еще, выдумал! На дармовщину поесть захотел. Давай деньги!

Заспорил Заячья Губа с Хатикоробэем и схватился с ним врукопашную.

Получил Хатикоробэй тумака и скатился с лестницы. Как ударился лбом о треугольный столб! Вскочила у него на лбу треугольная шишка. От боли Хатикоробэй охнул и открыл глаза… Какое счастье! Все было только сном!

А приятель спрашивает:

– Так что же приснилось тебе в новогоднюю ночь?

* С давних пор в Японии существовало поверье, что сон, приснившийся в Новогоднюю ночь — вещий. Желатеольно было увидеть или гору Фудзи, что сулило успехв делах, или сокола — символ преодоления невзгод, или баклажаны — они приносят богаство. О сне расказывать ыбло нельзя, иначе не сбудется, но его можно было купить, и тогда счастье якобы переходило к его обладателю.

Кати-кати горошинка

Давно-давно жили старик со старухой. Вот как-то утром стали они дом подметать. Старуха горницу подметает, а старик кухню. Нашел в углу горошину и радуется:

Старуха, а старуха,

Я горошину нашел.

Если в поле посадить,

Крупный вырастет горох,

Если в ступке истолочь,

Будет вкусная мука.

Стал старик советоваться со своей старухой, как тут быть, горошинка и проскользни у него между пальцев. Упала на земляной пол и покатилась. Катилась, катилась и попала в мышиную норку.

– Стой, стой, держи! Вот горе, вот беда! В кои веки горошинку нашел, круглую, сладкую, а она от меня укатилась. Старуха, неси топор!

Шумит дед, из себя выходит. Принесла старуха топор. Раскопал старик топором проход пошире и полез в мышиную норку. Лез, лез и очутился под землей. Пошел он вперед, громко распевая:

Укатилась от меня

Кати-кати-горошинка.

Кто горошинку видал?

Кто горошинку нашел?

Вдруг видит он: стоит у самой дороги каменный Дзидзо-сама*.

– Не видал ли ты, Дзидзо-сама, моей горошинки? – спрашивает старик.

– Видать-то видал, но вот беда, поднял я ее с земли, сварил и съел,– отвечает Дзидзо-сама.

– Ха-ха, вот оно как! Ну, тогда не о чем и толковать. Съел, и на здоровье. Пойду к себе домой.

Собрался старик идти домой ни с чем. Дзидзо-сама пожалел его:

– Дедушка, дедушка, подожди немного. Не отпущу тебя с пустыми руками.

– Что ж ты для меня можешь сделать, Дзидзо-сама?

– Я дам тебе добрый совет. Ступай дальше по этой дороге, увидишь красные сёдзи, это мышиный домик. Мыши сейчас к свадьбе готовятся, рис в ступке толкут. Ты им подсоби. Потом иди дальше. Увидишь черные сёдзи, это логово чертей. Будут черти в кости играть. Крикни петухом три раза, черти убегут, а тебе все их деньги достанутся.

– Вот спасибо тебе за науку,– сказал старик и пошел дальше, все вниз и вниз. Вдруг увидел он красные сёдзи.

– Эй, хозяева! Есть ли кто дома? – крикнул старик.

Выглянула тут мышка-невеста в свадебном наряде, спрашивает:

– Ты зачем к нам, дедушка, пожаловал?

– Слышал я, что у вас свадьба, вот и пришел вам подсобить рис в ступке толочь.

– А, вот это хорошо! Нам как раз помощник нужен. Подсоби нам, дедушка, скорее,– и пригласила старика в дом.

А в доме все так красиво убрано! В первой комнате стоят красные лакированные чашки на красных лакированных столиках и бронзовые жаровни. Во второй комнате шелковые халаты развешаны. Столько их, что и не счесть! А в третьей комнате много-много мышей. Толкут они в ступке чистое золото – звяк-звяк-звяк, припевая:

Пестиком толку, толку.

Так и пляшет он в руках!

А услышу мяу-мяу,

Всех проворней убегу.

Просо я толку, толку,

А устану – не беда!

Лишь бы мне жених достался

Из богатых закромов.

Взял старик пестик и начал толочь, да так проворно и ловко! Обрадовались мыши и подарили ему два халата из красного шелка.

Взял старик подарки, поблагодарил мышей и пошел дальше по крутому склону, в самую глубь подземного царства. Вдруг увидел он черные сёдзи, а из-за них стук и бренчанье доносится. Это черти в кости играют. Забрался старик на стропила в конюшне, чтобы его не приметили. Когда настала глубокая ночь, взял он веялку и давай ею хлопать. Поднял страшный шум, а потом как закричит петухом: «кэкэро-о».

Черти загалдели:

– Ого, да уж, никак, первые петухи пропели!

Подождал дед немного, а потом опять давай хлопать веялкой и кричать: «кэкэро-о».

– Вот уж и вторые петухи,– встревожились черти.

А дед еще больше зашумел, еще громче закричал: «кэкэро-о, кэкэро-о!»

Переполошились черти вконец:

– Вот и третьи петухи! Зазевались мы за игрой.

Побросали они деньги – и врассыпную. А дед потихоньку спустился вниз, забрал все деньги – и скорей домой.

То-то радости было!

Сбросили старик со старухой свою худую одежду с плеч и нарядились в новые халаты, а потом стали золото и серебро меркой мерить, так что звон кругом пошел.

Услышала старуха-соседка, и взяло ее любопытство. Заглянула она в дверь:

– Дома ли хозяева? Позвольте огонька занять.

Поглядела и ахнула:

– Ой, глазам не верю! Откуда вдруг такое богатство?!

Стал старик ей все по порядку рассказывать:

– Так, мол, и так. Добыл я и красные халаты, и денег целую кучу. Пойди-ка сюда, соседка, посмотри!

– Ах, зависть берет! – говорит соседка.– Привалит же людям счастье! Побегу-ка я скорей домой, пошлю в мышиную норку своего старика.

Побежала она со всех ног домой – и давай в комнатах подметать, а мужу велела в кухне подмести. Но как он ни старался, а горошины не нашел.

– Старуха, а старуха,– говорит сосед жене,– поди возьми горошину из мешка.

Принесла старуха горошину. Бросил ее старик в мышиную норку, раскопал себе топором проход и попал под землю. Прошел немного – и верно! Как ему и говорили, стоит у дороги каменный Дзидзо-сама. Спрашивает старик у него:

– Не видал ли ты моей горошинки? Она сюда покатилась.

– Видать-то видел, только вот беда! Поднял я ее с земли и съел.

– Что ты говоришь такое, негодный Дзидзо! – вскинулся на него жадный старик.– Да как ты смел съесть чужую горошину! Подумать только, целую горошину. Ввел меня в такой убыток! И как ты теперь со мной разочтешься! Сейчас же подавай мне взамен кучу шелковых халатов и гору денег.

Нахмурился Дзидзо-сама, но повторил и ему свои прежние советы.

Пошел жадный старик дальше, распевая песню:

Убежала от меня

Кати-кати-горошинка.

Кто горошинку украл,

Гору золота отдай.

Вдруг увидел он красные сёдзи. А в глубине дома слышится: звяк-звяк-звяк. Это мыши толкут в ступке золото, припевая:

Пестиком толку, толку.

Так и пляшет он в руках!

А услышу мяу-мяу,

Всех проворней убегу.

Зашел жадный старик в мышиный дом, а сокровищ там и не сосчитать; повсюду красные халаты развешаны, красные лакированные чашки на красных столиках стоят, деньги грудой навалены. Разгорелись у старика глаза. «Как бы так сделать,– думает,– чтобы все это богатство мне одному досталось. А ведь дело-то простое– стоит только кошкой замяукать».

Крикнул он во весь голос: «Мя-ау! Мя-ау!»

Сразу погасли огни в мышином домике. Кругом стало темно, все пропало из глаз. Ни домика, ни мышей.

Шарит вокруг руками жадный старик, как слепой. Кое-как отыскал дорогу, пошел дальше ощупью. Шел, шел, вдруг впереди блеснул огонек, появились перед ним черные сёдзи, за ними в доме что-то стучит-бренчит. Заглянул дед в щелку, видит: черти в кости играют. Деньги перед ними кучами насыпаны.

«Правду мне сказал этот каменный столб»,– думает жадный старик. И потихоньку, чтоб черти не приметили, забрался на стропила конюшни, но впопыхах не слишком надежно там примостился.

Настала полночь. «Теперь самое время!» – думает жадный старик. Взял веялку и давай хлопать. А потом как крикнет во весь голос:

– Ха-а, первые петухи!

Чертей оторопь взяла.

– Что там? Что такое?

Подумал старик: «Дело-то на лад идет!» – и заорал еще громче прежнего.

– Ха-а, вторые петухи!

Еще сильнее всполошились черти, залопотали:

– Эй, слышите! Опять!

А жадный старик совсем расходился. «Надо,– думает,– хорошенько их пронять, чтобы дали стрекача!» Как рявкнет:

– Ха-а! Третьи петухи!

Черти удивляются:

– Слышите! Чей это голос?

– Вот и прошлую ночь кричал кто-то петухом, да все наши денежки и подтибрил.

– Мало ему! Снова пришел.

– Бейте его, колотите!

Испугался жадный старик, сорвался с потолочной балки, вот-вот упадет в самую гущу чертей, но зацепился носом за гвоздь и повис, болтая ногами. Хоть и страшно ему, а невольно самого смех пробрал: «Хе-хе!» Еще больше разозлились черти.

– Держите старикашку!

– Так это ты наши денежки стащил!

И давай его колотить. Избили, искровенили всего, не помнил старик, как и вырвался. Вылез он из мышиной норки, плачет в голос.

А старуха радуется:

– Муженек-то мой в красном халате идет, веселые песни поет. Не хочу больше ходить в лохмотьях!

Сорвала она с себя свое рваное платье и бросила в огонь. На том и сказке конец.

Желаю счастья, желаю счастья!

* Дзидзо — буддистское божество, покровитель детей и путников, каменные статуи которого часто ставились возле дороги.

Шепчущий Мост.

Некогда в деревне Адзума жила юная девушка лет тринадцати по имени Оросу, прекрасная, как еще не раскрывшийся цветок вишни. Все молодые люди с ума по ней сходили.

Но вот в лунные ночи стал появляться возле ее дома какой-то незнакомый юноша. Был он очень хорош собою. Вначале, бывало, Оросу вся закраснеется, когда его увидит, а потом незаметно проникла в ее сердце любовь к нему.

Однажды ночью впервые заговорили они друг с другом.

– Кто ты? – спросила Оросу незнакомца.– Зачем приходишь ты каждую ночь к моему дому?

– Родом я с севера. Всего лишь один раз увидел я тебя, но с тех пор твой образ всегда стоит перед моими глазами, словно выжженный огнем.

Но вот что удивительно,– незнакомец приходил только по ночам и не называл своего имени. Хотелось Оросу узнать, кто он такой, и вот какую хитрость придумала девушка. Воткнула она в платье юноши иголку с длинной-длинной ниткой. На другое утро нитка привела ее к тысячелетней криптомерии. Иголка с ниткой вонзилась в ее кору.

Глядит Оросу и глазам своим не верит. Значит, прекрасный юноша был духом старой криптомерии!

Вернувшись домой, девушка со слезами рассказала родителям о своем горе. Сильно испугались люди в деревне и решили срубить старое дерево.

Вот собралось несколько сот человек. Стали они рубить криптомерию. Но каждую ночь щепа и обрубленные ветки возвращались на свое место и снова прирастали к дереву. Наутро и следа топора нельзя было заметить на его стволе. Так прошло много дней.

Все деревья в лесу были опечалены бедой, постигшей их властелина, и пошли навестить его. Явился и чернобыльник. Но могучая криптомерия сказала ему:

– Ты ведь не дерево, а только жалкий кустарник. Не место тебе среди деревьев.

Рассердился чернобыльник и сказал людям из деревни:

– Бросайте в огонь все, что удастся отрубить от криптомерии.

Не один десяток дней рубили они старое дерево, сжигая щепу и ветки, а в глубь ствола вбивали большие железные стрелы. Только так и удалось повалить криптомерию.

Решили построить из нее мост к Фукусимскому замку. Но, как ни бились, не могли сдвинуть с места тяжелое дерево. Тогда призвали Оросу. Подошла она к криптомерии и. что-то тихонько ей шепнула. И вдруг ствол дерева покачнулся, точно кивнул, и легко-легко сдвинулся с места.

Построили из него великолепный мост. Но люди боялись по нему ходить, потому что ночью он словно шептал что-то тихим и грустным голосом.

По приказу владетеля замка снова привели Оросу, одетую в нарядное платье.

Стала она переходить через мост, а у самой глаза полны слез. Сделает несколько шагов и прижмется щекой к перилам. Но вдруг дыханье отлетело от нее, и она упала посреди моста мертвая.

С тех пор и прозвали его «Шепчущим мостом».

Корабль-Призрак.

Случилось это в годы Хорэки. Однажды в осеннюю пору от побережья Мацумаэ отплыл парусник. Было на нем семь человек команды во главе с кормчим Магоскэ. Они возвращались к себе на родину в Ниигата.

На третий день стал уже маячить вдали остров Садо и влево от него родной берег, как вдруг налетела внезапная буря. Море закипело, как в водовороте. Казалось, вот-вот парусник опрокинется вверх килем. Матросы бросились убирать паруса. А море бушевало все сильнее. Крикнул кормчий Магоскэ:

– Бросай груз за борт! Руби мачты!

Но тут набежала волна, высотой до самого неба. С грохотом обрушилась она на корабль. Корма раскололась надвое, нос корабля разлетелся в щепы, и матросы пошли рыбам на корм. Один лишь Магоскэ успел ухватиться за какую-то доску.

Море понесло его вдаль, словно обломок корабля. Дождь и ветер слепили его.

Лишь иногда удавалось ему, поднявшись на гребень волны, поглядеть вдаль, не покажется ли где парус? День склонился к вечеру, начало темнеть. Одна за другой набегали волны, похожие на громадных китов, подымали его на спину и снова бросали в пучину.

Магоскэ не мог понять, куда его несло течением, где берег, а где открытое море. Настает ночь, а навстречу ему не попалось ни одного корабля.

В отчаянии Магоскэ то умолял бога Компира о спасении, то давал обеты богу Ияхико… Цепляясь за тонкую доску, он летел с гребня волны в пучину. Казалось ему, вот он, конец, пришел, но новый вал подхватывал его и выносил наверх.

Магоскэ было уже совсем отчаялся, как вдруг услышал громкие крики:

– Руби мачты! Бросай груз за борт! Держи руль!

Прямо на него в ночном мраке несся какой-то корабль. Собрав последние силы, Магоскэ завопил:

– Спаси-ите! Тону-у!

Вдруг он совсем близко от себя увидел полуразбитый корабль. Человек десять команды цеплялись за него, крича во весь голос.

Люди эти не походили на живых. Иссохшие, с синими лицами, они были видны, как смутные тени, в такой кромешной тьме, где, казалось, глаз ничего не мог бы различить. Весь корабль тоже выступил из мглы, не сливаясь с нею. Крик замер на губах Магоскэ. Корабль прошел справа от него и быстро стал удаляться.

Вдруг послышался отчаянный вопль многих голосов: «А-а-а!» И в тот же миг корабль разбило в щепы, а цеплявшиеся за него люди словно растаяли. Крики их стихли, только страшно грохотали волны.

– Корабль-призрак! – подумал Магоскэ; вспомнились тут ему все страшные рассказы об этом корабле. Теперь он был рад, что один остался.

Но вдруг опять послышались крики:

– Руби мачты! Груз за борт! Держи руль! Погибаем! – И корабль-призрак появился снова. И снова люди цеплялись за него, призывая на помощь. Набежала волна и разбила корабль в щепы… Раздался опять тот же самый дикий вопль – такой ужасный, что, казалось, никто не мог бы услышать его дважды и остаться в живых. Виденье исчезло, лишь страшно загудели волны.

Не успел Магоскэ перевести дух, как снова ветер донес до него крики:

– Руби мачты! Груз за борт! Держи руль!

И все повторилось снова. Мольбы, призывы, проклятья, последний вопль погибающих… Неужели этому не будет конца? Сердце Магоскэ замирало, душа у него готова была расстаться с телом, но он не выпускал доски из рук и все-таки держался на воде.

Наконец забелел рассвет. С первыми его лучами корабль-призрак исчез навсегда. Ветер и дождь стали утихать, волны немного улеглись. Три дня носился Магоскэ по волнам и вконец обессилел от усталости и голода. В глазах у него было темно, руки одеревенели… К чему было дольше надеяться? Жизнь уже покидала его, как вдруг в море что-то мелькнуло… На волнах качалась связка соломы. Магоскэ поймал ее. Внутри, в полотняном мешочке оказались две сухих плети со стручками красного перца, Магоскэ съел стручков десять – и воспрянул духом. А тут вскоре его заметили с корабля, вытащили из воды и благополучно доставили в залив Ниигата, назад к родным берегам.

иллюстрации взяты отсюда
автор подборки — Катана Серая, спасибо ей.

Иллюстрация Кирилла Чёлушкина.

Чёлушкин, пожалуй, один из самых известных российских иллюстраторов. Он родился в Москве в 1968 году. Чёлушкин получил архитектурное образование, окончил МАРХИ — Московский архитектурный институт. Как ни странно, в числе своих вдохновителей знаменитый иллюстратор называет множество современных архитекторов — отца хай-тека Питера Кука, Фрая Отто с его бионическими экспериментами и мембранными стенами, покрытыми плесенью… МАРХИ привлек его системным подходом к изучению культуры и искусства — и отсутствием идеологического давления. Там существовала и студенческая взаимоподдержка, и возможность участвовать в выставках, и множество вариантов «вхождения» в профессию…

Он начал заниматься иллюстрацией еще в годы учебы в МАРХИ, на первых курсах — ради интереса. Когда вышла первая книга «Японских сказок», он имел не такое уж глубокое представление о культуре Японии и опирался на традиционное китайское, а не японское, искусство. Иллюстрации ко второму изданию, появившемуся спустя шесть лет, были гораздо более проработанными — художник к тому времени с головой погрузился в изучение костюма, оружия, быта японцев. «Японские сказки» с иллюстрациями Челушкина были выдвинуты на Biennial of Illustration Bratislava — крупнейший в мире и самый авторитетный форум в области иллюстрации. Эта работа попала на все значимые выставки и форумы, завоевала великое множество наград и принесла Чёлушкину контракты с зарубежными издательствами — что удивило самого художника.

Иллюстрации к японским сказкам покорили публику по всему миру.

Иллюстрации к японским сказкам.

Иллюстрации к японским сказкам.

К середине нулевых Чёлушкин, по его словам, «прошел все типы отношений» с издательствами по всему миру — и ощутил, что работа в качестве иллюстратора начинает его истощать. Он разорвал отношения со всеми издательствами, с которыми сотрудничал — мирно и вежливо, но ощущая, что захлопывает за собой дверь. Однако довольно скоро он пришел к мысли создать собственное издательство — так появились Chelushkin Handcraft Books. Чёлушкин видел, что отечественное книгоиздание находится в тупике — и организация собственного предприятия стала для него и бунтом против сложившейся ситуации, и дерзким экспериментом, и развлечением. Издательство декларирует, что современные печатные технологии позволяют производить продукт, выдающийся по своим качествам — и нельзя этим не воспользоваться. Продукция издательства действительно оказалась высококачественной и эстетичной, хотя реализовать удалось не все проекты. Челушкин мечтает выпустить серию литературы ужасов — и у него в запасе еще десяток идей.

Чёлушкин, помимо иллюстрации, работал с Гарри Бардиным над созданием мультфильма «Гадкий утенок» в качестве художника-постановщика, а еще — нашел свое место и в области современного искусства.

В 2004 году в Москве он представил скандальные живописные работы с изображением откровенных сцен и архитектурных сооружений — так художник выразил свое отношение к появлению в России цензуры. Также он создал серию из семи широкомасштабных графических панно под общим названием «Адаптация», где исследует тему символического взаимодействия города и человека.

Работа из серии Adaptation.

Важный источник вдохновения для художника — это кинематограф. Неореалисты, режиссеры «новой волны», Андрей Тарковский, Владимир Кобрин, Алексей Герман… Чёлушкин и сам мечтает снять собственное кино, но на сегодняшний день пробовал себя в области видеоарта, мэппинга, создавая пенопластовые скульптуры с проецируемым на них видеоизображением. Чёлушкин в своих интервью часто говорит, что язык живописи себя исчерпал.

Невозможность превзойти мастеров прошлого — веская причина, чтобы не заниматься чем-то привычным, а искать собственный, принципиально новый путь. Быть современным художником — значит, создавать нечто, что еще не стало»классическим искусством», нечто, к чему зритель еще не готов. Пенопластовые скульптуры, оживленные видеоартом, разошлись по галареям зарубежных коллекционеров. Такова судьба многих работ Чёлушкина — он с 1990-х годов активно выставляется за границей, в Азии и Европе, знаком со всеми известными французскими галеристами, снискал успех у американской публики.

Иллюстрации к литературным произведениям.

Он работал и с американскими издательствами, создавая иллюстрации к известным произведениям классиков американской литературы. В России же издано не так уж много книг с его иллюстрациями — два сборника японских сказок и две книги Толкиена (их выхода пришлось ждать целых двенадцать лет!). Как предприниматель, Челушкин выпустил еще несколько книг. Они написаны и проиллюстрированы им самим — и повествуют о фантасмагорических приключениях девочки Алисы, значительно отличающейся от кэрролловской, но погруженной в ту же безумную, алогичную атмосферу.

Иллюстрации к книгам Толкиена.

Художника еще со студенческих лет привлекают новые технологии, он внимательно следит за развитием сферы проектирования виртуальной реальности и мечтает о создании жидкого экрана. Впрочем, в собственном творчестве использует вполне консервативные методы — по его словам, «простой, как мычание, язык рисунка». Холст, краски, ножи и наждачная бумага для создания выразительной текстуры — основной инструментарий иллюстратора, никакой компьютерной графики, цветных точек растра и стилуса вместо кисти. Холст становится основой для грядущего произведения потому, что бумага и картон не выдерживают экспериментов художника. Сочетание сложных текстур и виртуозное владение линией, острая характерность персонажей, совмещение образом, диспропорциональность на грани гротеска, наслоение образов, неожиданные детали, сюрреализм и сложный, стертый колорит — все это Чёлушкин-иллюстратор.

Текст: Софья Егорова.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Кирилл Челушкин — иллюстратор и график с японским колоритом, которого называют одним из самых известных российских авторов «поколения до 40». Художник получил наибольшую известность благодаря своим сказочным иллюстрациям к японским сказкам, немного жутковатым, но завораживающим с первого взгляда. Вы можете и сами в этом убедиться, взгляну на волшебный мир, созданный Кириллом Челушкиным на страницах книг и альбомов.

Работы Кирилла Челушкина многим покажутся немного необычными в сравнении с другими русскими иллюстраторами. Скорее всего, это влияние азиатских мотивов. Мрачные и угрюмые на первый взгляд, эти картины не лишены странной комичности, местами гротеска. Если внимательно вглядеться в произведения Челушкина, то можно разглядеть творчество на стыке различных культур, и это придает его картинам загадочную индивидуальность.

 Кирилл Челушкин

Эти сказочные иллюстрации совершенно не похожи на аляповатые картинки из детских книжек, но рассказывают они куда более интересные и необычные истории, которые придутся по вкусу, как детям, так и взрослым. К сожалению, найти такую книгу с рисунками Кирилла Челушкина будет не так-то просто.

Иллюстрация к книге «Японские сказки»

Первая книга «Японские сказки», проиллюстрированная Челушкиным, вышла в 1994 году, когда Кирилл еще был студентом Московского Архитектурного института. По словам самого художника, при работе над этой книгой он вдохновлялся традициями не японского, а китайского искусства, что сделало его изображения ещё более колоритными. Следующая книга вышла спустя 6 лет в издательстве «Дрофа», когда художник, по его словам, «свободно владел материалом, наизусть знал, как устроен японский инструмент, оружие, мужская и женская одежда, парадная и повседневная, какие растения растут». У каждой из этих книг есть свой неповторимый характер, который с головой окунет вас в мир японской культуры.

 Иллюстрация к книге «Японские сказки» издательства «Дрофа»

Помимо «Японских сказок» широкую известность получили иллюстрации к книге «Алиса ищет Птицу», в которой девочка отправляется на поиски загадочного существа, дарящего людям счастье, узнавая по дороге множество мифов и легенд о волшебной птице. А также книга «Алиса ищет волшебника».

Иллюстрация к книге «Алиса ищет Птицу»

Кстати, несмотря на то, что Кирилл Челушкин прославился благодаря сказочным иллюстрациям и книжной графике, он также проводит выставки скульптур, пенопласта и видео. Много шуму в 2010 году вызвал проект художника «242», названный так в честь соответствующей статьи уголовного кодекса РФ. На огромных холстах Челушкин очень реалистично и детально изобразил различные порно сцены. Выставка вызвала весьма неоднозначную реакцию у публики, а сам художник не дал никаких комментариев относительно её идеи.

А мы собрали для Вас одни из самых знаменитых сказочных иллюстраций автора.