Кому бы вы сегодня посоветовали обратиться к творчеству шолохова и прочитать донские рассказы

Сегодняшний мир немыслим без войны, войны видимой, осязаемой, которая уносит и калечит человеческие жизни.
В “Донских рассказах” Шолохов выразил все свое отношение к страшным событиям гражданской войны, явившейся трагедией русского народа. Война губительна для обеих сторон вообще и втройне трагична, когда брат воюет против брата, сосед против соседа, друг против друга. Для нации гражданская война – большая трагедия, поскольку никакого положительного прогрессивного результата, как например, национальные освободительные войны, она не приносит.

Такая война приносит лишь невосполнимые потери, калечит души, разъединяет родных людей на “своих” и “врагов”, которым может стать член собственной семьи – отец, сын, брат, приносит бессмысленную, ничем не оправданную жестокость, всплеск самых жестоких, темных и мрачных эмоций. Писатель говорит в своем произведении прямо – недопустимо, когда люди, разумные существа, приходят к варварству и самоистреблению, когда основа мира – семья гибнет.
“Донские рассказы” очень реалистичны, в них показана вся правда войны, та, что не щадит никого, даже детей.
В его рассказах нет излишних романтических красот. Шолохов показывает, что нельзя чересчур живописно, красочно писать о смерти среди “седых ковылей”, приписывать погибающим то состояние, когда они “умирали захлебываясь красивыми словами”. В произведении Шолохова замечательна красота в простоте слова, в народности языка.
По моему мнению смысл рассказов в том, что люди, чтобы доказать свою преданность своим идеалам, переступают через жизнь и судьбу самых родных, близких людей. В этом понимании рассказы современны, поскольку ради идеи, которую на сегодняшний момент заменяют деньги, люди ненавидят и убивают друг друга. Ради денег в наше время могут “и отца убить, и мать продать”.

Именно это и хотел сказать Шолохов: в любое время найдется причина для братоубийственной войны, но нужно помнить и не забывать историю, ее горькие и кровавые уроки.
Герои у Шолохова не рассуждают, а действуют, не задумываясь, по первому зову сердца бросаются в реку спасать жеребенка, спасают детей от банд. Но наряду с хорошими поступками, так же, не задумываясь, убивают сыновей, отнимают последнее у крестьян. Они заставляют то злиться, то плакать.

Читаешь, и “грусть-тоска” заполняет твое сердце.
Шолохов пробуждает скрытый в наших душах огонь, приобщая к великой доброте, великому милосердию и великой человечности русского народа. Он принадлежит к числу тех писателей, чье искусство помогает каждому стать более человечным, и оно бессмертно и актуально как никогда.
Суть рассказов Шолохова заставляет задумываться о смысле жизни, о смысле войны, о современной жизни.

Сегодняшний мир немыслим без войны, войны видимой, осязаемой, которая уносит и калечит человеческие жизни. В «Донских рассказах» Шолохов выразил все своё отношение к страшным событиям гражданской войны, явившейся трагедией русского народа. Война губительна для обеих сторон вообще и втройне трагична, когда брат воюет против брата, сосед против соседа, друг против друга. Для нации гражданская война – большая трагедия, поскольку никакого положительного прогрессивного результата, как например, национальные освободительные войны, она не приносит.

Такая война приносит лишь невосполнимые потери, калечит души, разъединяет родных людей на «своих» и «врагов», которым может стать член собственной семьи – отец, сын, брат, приносит бессмысленную, ничем не оправданную жестокость, всплеск самых жестоких, темных и мрачных эмоций. Писатель говорит в своем произведении прямо – недопустимо, когда люди, разумные существа, приходят к варварству и самоистреблению, когда основа мира – семья гибнет. «Донские рассказы» очень реалистичны, в них показана вся правда войны, та, что не щадит никого, даже детей. В его рассказах нет излишних романтических красот. Шолохов показывает, что нельзя чересчур живописно, красочно писать о смерти среди «седых ковылей», приписывать погибающим то состояние, когда они «умирали захлёбываясь красивыми словами».

В произведении Шолохова замечательна красота в простоте слова, в народности языка. По моему мнению смысл рассказов в том, что люди, чтобы доказать свою преданность своим идеалам, переступают через жизнь и судьбу самых родных, близких людей. В этом понимании рассказы современны, поскольку ради идеи, которую на сегодняший момент заменяют деньги, люди ненавидят и убивают друг друга. Ради денег в наше время могут «и отца убить, и мать продать». Именно это и хотел сказать Шолохов: в любое время найдется причина для братоубийственной войны, но нужно помнить и незабывать историю, ее горькие и кровавые уроки. Герои у Шолохова не рассуждают, а действуют, не задумываясь, по первому зову сердца бросаются в реку спасать жеребёнка, спасают детей от банд. Но наряду с хорошими поступками, так же, не задумываясь, убивают сыновей, отнимают последнее у крестьян.

Они заставляют то злиться, то плакать. Читаешь, и «грусть-тоска» заполняет твоё сердце. Шолохов пробуждает скрытый в наших душах огонь, приобщая к великой доброте, великому милосердию и великой человечности русского народа. Он принадлежит к числу тех писателей, чьё искусство помогает каждому стать более человечным, и оно бессмертно и актуально как никогда. Суть рассказов Шолохова заставляет задумываться о смысле жизни, о смысле войны, о современной жизни.

Судьба крестьянства, его положение в России всегда были проблемой, далеко выходящей за рамки экономические, — это была проблема в первую очередь нравственная. Писателями XIX века крестьянин воспринимался как «сеятель и хранитель» родной земли, как носитель высших человеческих ценностей, природной мудрости, согласия с природой. Российская действительность XX века поставила крестьянство в новые условия; власть, пришедшая под лозунгом «Землю — крестьянам», во многом вернула времена крепостного права, когда мужики были прикреплены к земле и лишены возможности пользоваться плодами своего труда, а тысячи крестьянских семей вообще были уничтожены.

Год сплошной коллективизации — 1929 — официальные власти именовали «годом великого перелома». Сегодня историки добавляют к этому: «Перелома хребта крестьянства» — именно тогда все самое талантливое, трудолюбивое, жизнеспособное население деревень было уничтожено в ходе ликвидации кулачества как класса. В русской литературе XX века тема крестьянской судьбы складывалась очень непросто. С одной стороны, писателей заставляли, обязывали создавать произведения о сельских жителях — это время успел застать застрелившийся в 1930 году Маяковский, писавший о том, что дано задание повернуться «лицом к деревне», — и поэты дружно берутся его выполнять, вооружившись гуслями. Сам же автор поясняет, что у него лицо — одно: оно лицо, а не флюгер. Но это у Маяковского. Это — у Пастернака, который, съездив по спецзаданию в творческую командировку, так и не написал о новом счастье колхозной деревни.

А сколько было таких, кто написал! Известно, что только за короткий период 1929—1934 гг. было напечатано более 300 произведений разных жанров о коллективизации, о работе сознательных колхозников и происках кулаков. Строились они по строгим канонам и к реальной картине деревенской жизни имели косвенное отношение.

Немного было произведений, в которых встречалась реальная картина, решались реальные проблемы. В их числе, например, роман В. Вересаева «Сестры», написанный в 1931 году. Он был издан в 1933 году и сразу осужден тогдашней литературной критикой за неправильную авторскую позицию и больше не печатался до наших дней. «Ошибочность» же позиции автора заключалась в том, что он дал правдивые и страшные картины раскулачивания, показал, как молодые люди, комсомольцы, приезжают в деревню и по разнарядке разоряют крестьянские дома, обрекают на ссылку и гибель целые семьи, включая стариков и малых детей.

Одна из самых страшных сцен в романе — раскулачивание семьи старого крестьянина, главная вина которого в том, что на собрании он высказал здравую мысль — на своей земле мужик всегда будет работать лучше, чем на общей: «Коли пашня моя, я об декретах не думаю, я на ней с темна до темна работаю, за землей своей смотрю, как за глазом!». Вот за эти слова и объявлен он врагом, в его дом приходят, чтобы выгнать оттуда всю семью, отобрать нажитое — недаром старуха называет это «дневным разбоем». Забирают все, в том числе и детские валенки с ноги маленького мальчика. И вот, когда сани, полные крестьянским добром, отъезжают со двора, ребенок бежит за ними по снегу и просит отдать валенки. И смысл эта сцена обретает глубоко символический — недаром она так врезалась в память одного из комсомольцев, заставила его усомниться в правоте того, что они делают в деревне.

Тогда же, в 1930 году, М. Шолохов задумьюает, прервав работу над «Тихим Доном», написать произведение о современности, о «перевоспитании крестьян в духе коллективизма», по его собственному выражению. Так началась работа над «Поднятой целиной». Творческая история романа необычна — две его книги были написаны в разные годы — довоенные и послевоенные (при эвакуации погибли черновики романа). Сегодня «Поднятая целина» ставит перед читателем немало вопросов. Документально подтверждено, что правду о том, как на самом деле завоевывалась новая жизнь, писатель знал уже в начале 30-х годов, видел и то, к чему пришло крестьянство в итоге его отчуждения от земли и собственности, и все же роман — совсем не об этом.

Долгие годы он воспринимался как классика советской литературы, произведение, написанное рукою большого мастера, но вот как соотнести сегодня то, что в нем написано, с теперешними представлениями о том периоде, сложившимися на основании вновь открывшихся для нас фактов, документальных свидетельств? Одна из попыток дать новое прочтение роману М. Шолохова сделана автором статьи, опубликованной в 1990 году в журнале «Огонек», И. Коноваловой. Статья озаглавлена намеренно полемично: «Михаил Шолохов как зеркало русской коллективизации». Одна из идей автора в том, что художник цель перед собой поставил одну, а добился другого, правда пересилила ложные установки, и вопреки им было создано достоверное произведение — это можно увидеть на примере образов коммунистов в романе. Точка зрения И. Коноваловой — один из вариантов современного прочтения произведения. Далеко не все в таком подходе убедительно.

И совсем уж трудно согласиться с тем, что, например, Андрей Разметнов — это просто неумелый, едва ли не смешной человек, не способный к крестьянскому труду. Думается, что с шолоховским текстом не все так просто. В романе тесно переплелись как бы три установки, восходящие к разным источникам: собственное видение, которое позволяет автору правдиво отобразить многое из того, что творилось и в деревне и в человеческих душах: естественное нежелание отдавать нажитое добро, неограниченная власть людей, порой таких далеких от совершенства в нравственном смысле.

Как не вспомнить здесь Макара Нагульнова, который угрожает крестьянам оружием и говорит о своей готовности стрелять в баб и ребятишек, если того потребует революция; другая художественная установка в романе идет от авторской же позиции, но основывается не столько на реальной картине жизни, сколько на вере в утопию общего счастливого труда — тогда, в начале 30-х, в это поверили многие, ведь сама эта утопическая мечта опиралась на мечты народные о радости общего труда и справедливом устройстве жизни, опыт такого труда в русской деревне был немалый — от сенокоса до помощи всем селом при постройке дома; и, наконец, третья составляющая романа — это те идеологические догмы, которые, хотел он того или нет, обязан был отразить в романе писатель, здесь и происки врагов, наделенных заведомо зверскими чертами, и не менее звериный образ кулака, уморившего голодом свою мать, и мудрый секретарь райкома партии. Все эти установки, столь различные, переплетаются в романе, создают сложный узор, в котором правда соседствует с искренним заблуждением автора, а реальные проблемы — с надуманными, вроде ожидания Макаром Нагульновым мировой революции.
В прочтении романа важно соблюдать принцип историзма, который многое помогает понять в позиции автора. М. Шолохов писал так, как видел, так, как хотел видеть, и так, как его заставляли видеть. Произведение стало своеобразным памятником тому времени. Сегодня мы заново переосмысливаем тему крестьянства, во многом возвращаясь к тем традициям, которые оставил нам прошлый век — в желании видеть в крестьянине не только кормильца и рабочую силу, но и великое нравственное начало человека, ближе всех иных стоящего к земле, к природе. Как уже говорилось, существуют различные точки зрения на роман М. Шолохова «Поднятая целина». Наиболее близка мне та, которая трактует произведение как факт истории русской литературы XX века. Было бы совершенно неверно сбрасывать шолоховский текст «с парохода современности».

Без него наше представление о теме крестьянства в русской прозе предвоенных и послевоенных лет было бы неполным. Даже те крупицы правды, которые пробились в роман через все политические установки, спущенные свыше, бесконечно важны, так как за ними — авторский талант, за ними — трагедия художника, чей талант был использован для пропаганды утопии, для оправдания насилия и жестокости. Эта трагедия еще ждет своего исследователя. До конца не прочтенным, не воспринятым остается роман «Поднятая целина». Дать ему окончательную оценку нам еще предстоит.

Судьба народа в трагические периоды истории (по произведениям М. А. Шолохова)

Михаил Александрович Шолохов, родившийся в 1905 г., стал современником многих событий русской истории прошлого века. Он участвовал в боевых действиях на Дону во время гражданской войны, то есть на себе испытал не только все тяготы и лишения фронтовой жизни, но и ужасы братоубийственной войны. Все эти переживания нашли яркое отражение на страницах его произведений.

Своеобразие творческой позиции Шолохова, вытекающее из его понимания действительности, определялось прежде всего тем, что человек в его произведениях показан не столько в столкновениях с окружающими (хотя и они, конечно, есть), сколько в непосредственных столкновениях с историческими событиями. От А. С. Пушкина до Л. Н. Толстого исторические события являлись, как правило, фоном, на котором и разворачивались основные события повествования. На этом фоне герои соприкасались, объединялись или противостояли друг другу, но эти соприкосновения касались исключительно сферы нравственной.

В творчестве Шолохова, при сохранении классических конфликтов русской литературы, показана трагедия столкновения человека с роковыми силами судьбы. Произведения этого автора охватывают более полувека истории России, истории бурной и тяжелой. История России никогда не протекала гладко и размеренно, тем более нельзя этого сказать о XX в., когда наша страна пережила две тяжелейшие мировые войны и одну гражданскую, да к томе же не менее жестокую и разрушительную революцию 1917г. Войны начала века и Великая Отечественная война кардинально отличаются друг от друга и по характеру, и по содержанию. Первая мировая война послужила толчком к разрушению старою политического режима и к установлению нового. Все это привело к ломке веками существовавших отношений.

Действия новых властей, пришедших к власти в ходе революции, вызывали большое противодействие со стороны практически всех слоев населения. В России разгоралась гражданская война — страшная, жестокая и бессмысленная. Ломались прежние связи, разрушались семьи. Страна подверглась нашествию иностранных интервентов. Лишь ценой неимоверных усилий удалось сохранить независимость и целостность государства. Все эти трагические события отражены в романе-эпопее «Тихий Дон», который можно назвать трудом жизни писателя. 14 лет, с 1926 по 1940 г., автор работал над этим произведением.

В романе отражена жизнь казаков до и во время Первой мировой войны, во время революции и гражданской войны. Роман показывает жизнь русского народа в один из тяжелейших периодов истории России. Автор раскрывает неразрывную связь человека со своей страной, с ее историей и судьбой. Он не может отрешиться от происходящих событий только по своему желанию. Автор раскрывает в своих работах объемы не столько материальных, сколько моральных, душевных разрушений и страданий. Неприятие нововведений, потеря близких и любимых людей, несправедливое отношение властей — все это было повседневными реалиями того времени.

Государство переживало тяжелое время, но ведь государство — это и есть народ. А в описываемый в романе период произошел раскол среди населения, раскол более страшный, чем социальное расчленение. Страна разделилась на два противоборствующих лагеря, каждый из которых фанатично отстаивал собственные идеи и цели. В результате рушились семьи, «брат шел на брата, а сын на отца». Создавая роман, Шолохов не сделал ни одного поклона ни в сторону белых, стремившихся вернуть прошлое, ни в сторону большевиков, утверждавших свою власть силой оружия. Гражданская война закончилась. В стране бушевал экономический кризис. Ужасающая разруха усугублялась действиями нового правительства: проведение коллективизации встречало жесточайшее сопротивление со стороны населения, особенно свободолюбивых казаков. Период коллективизации отражен в романе «Поднятая целина», он также не определил для читателя сторону, на которую встал автор произведения.

Шолохов показывал не только беды и горести простого крестьянского люда, который поддерживал идею создания колхозов. Писатель на примере Кондрата Майданникова — одного из лучших хозяев хутора — раскрывает трагедию хозяина-собственника, который также не отказывается вступать в колхоз, но которого гложет «подлюка-жалость к своему добру».
ру». Боится хозяин, что не будет оно так же ухожено у коллективного хозяина. Как оказалось впоследствии, страхи его оправдались. Другая сторона трагедии — Макар Нагульнов, мысли которого заняты «мировой революцией». «С мальства» он испытывает ненависть к крестьянской собственности, и с нею он строит новую жизнь. «…Как служишь революции? — кричит он Разметно-ву после раскулачивания Гаева, — Жалеешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишек, баб… Я их из пулемета… всех порежу!»

Таким был «великий перелом», ярко описанный Шолоховым. Но страна пережила и это, она восстанавливала силы, залечивала раны. Не слишком много времени судьба предоставила ей для этого: в 1941 на русскую землю вторгаются иноземные захватчики. Вся страна восстала против иноземцев. Миллионы добровольцев устремились на защиту своих домов и семей. Даже сейчас, спустя почти 60 лет, трудно оценить объемы трагедии, масштабы разрушений. Героями таких произведений, как «Они сражались за Родину», «Судьба человека», «Наука ненависти», являются простые люди: колхозник Иван Звягинцев, агроном Николай Стральцов, шофер Андрей Соколов… Образ воюющего народа, который проявил стойкость и мужество в борьбе с захватчиком, встает со страниц книг Михаила Александровича. Он с психологической глубиной описал характеры сильных духом людей, которые не сломались на крутых поворотах истории.

«Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждали любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества», — говорил М. А. Шолохов. «Творческий путь писателя» Каждый из нас пишет по указке сердца, а сердца наши принадлежат партии, и родному народу, которому мы служим своим искусством. М. Шолохов Михаил Александрович Шолохов родился на Дону в тысяча девятьсот пятом году. Он стал свидетелем «ключевых моментов» истории страны и в своем творчестве отразил все этапы борьбы и строительства нового государства: гражданскую войну, коллективизацию и Великую Отечественную войну. По Художественным и публицистическим произведениям Шолохова можно изучать историю нашего государства, настолько они правдивы, монументальны и многогранны.

Он отображает жизнь такой, какой она была. В середине двадцатых годов начинают печататься «Родинка», «Пастух», «Продкомиссар» —произведения позже объединенные писателем в «Донские рассказы». В них Шолохов покажет беспощадную правду гражданской войны, которая разделила вчерашних друзей, даже членов одной семьи на два непримиримых лагеря. Смертельная схватка между борцами за новую жизнь и теми, кто отстаивал старые порядки, хотел повернуть страну на старые рельсы, — основная тема «Донских рассказов». В этих произведениях Шолохова нет «счастливых», «благополучных» концовок, так как не может быть счастья и покоя, душевного равновесия в такой кровавой круговерти. Параллельно с работой над рассказами писатель приступает к созданию широкого полотна о жизни донского казачества накануне революций и до гражданской войны. Над романом-эпопеей «Тихий Дон» Михаил Александрович работал вплоть до 1940 года, обращался к нему и позже.

Центральное место в романе занимают события гражданской войны на Дону, и в частности история верхнедонского контрреволюционного восстания казаков. Эта страница гражданской войны до Шолохова была плохо изучена историками. Писатель проделал громадную работу, собрав большое количество подлинных документов, воссоздал действительную картину тех трагических событий. С большой теплотой рисует Шолохов портреты стойких борцов за новую жизнь. Это — сын батрака Михаил Кошевой, машинист мельницы Иван Котляров, профессиональный революционер Штокман, верный солдат революции Бунчук и многие другие. В романе представлены и те, кто хотел удержать старые порядки. Это семейство хуторских богатеев Коршуновых, купец Мохов, помещик Листницкий, генералы и офицеры белой армии, иностранные интервенты. В романе «Тихий Дон» Шолохов показал судьбы народа в годы революции и гражданской войны.
В шатаниях казачества между революцией и контрреволюцией проявилась двойная природа психологии мелкого собственника. Писатель гениально показал все перипетии жизни человека на изломе истории на примере жизни Григория Мелехова. Он говорит о жизни: «…ничего я не понимаю… Мне трудно в этом разобраться… Блукаю я, как метель в степи…»

В романе «Тихий Дон» Шолохов сочетает эпическое изображение великих исторических событий с удивительной лиричностью повествования, передачей тончайших интимных переживаний людей, раскрытием их самых сокровенных чувств и мыслей. Параллельно с работой над заключительными главами романа «Тихий Дон» Шолохов работает над романом о коллективизации, названном впоследствии «Поднятая целина». Как и «Тихий, новый роман — о жизни народа в страшный период ломки народной психологии. Только теперь это период преодоления вековых предрассудков, поворота простых тружеников к новым формам жизни.

В «Поднятой целине» действие происходит в условиях упрочившегося советского строя, когда сознание основой массы казачества значительно выросло, понимание преимуществ новой жизни легче проникает в массы, а антисоветская агитация врагов народа находит все меньше сторонников. Наиболее ярко психология казачества рисуется в таких массовых сценах, как собрание по поводу организации колхоза, «бабий бунт», приезд Давыдова в бригаду, отказавшуюся работать, открытое партийное собрание колхозников… Шолохов писал роман на богатом материале окружавшей его действительной жизни; писатель показал, что поворот в народном сознании произошел не сразу и не легко. Началась Великая Отечественная война, и писатель-гуманист не остался в стороне от борьбы.

В военных корреспонденциях, очерках «На Дону», «На юге», «Военнопленные», «В казачьих колхозах» писатель раскрывает античеловеческий характер развязанной гитлеровцами войны. В 1943 году Шолохов начал работу над романом «Они сражались за Родину». Произведение повествует о тяжелых днях отступления под натиском мощной военной машины Германии, о смертельной схватке под Сталинградом, переломившей весь ход войны. В романе «Они сражались за Родину» глубоко раскрыт русский национальный характер, ярко проявившийся в дни тяжелых испытаний. Героизм русских людей в романе лишен внешне блестящего проявления и предстает перед нами в ратных буднях трагически, а порой и комически.

Такое изображение войны приводит читателя к выводу, что героическое не в отдельных подвигах советских солдат, а что вся фронтовая жизнь — подвиг. После войны, в 1957 году, когда над миром возникла угроза новой мировой катастрофы, Шолохов опубликовал рассказ «Судьба человека», чтобы напомнить о тех ужасах, которые больше не должны повториться. В небольшом по объему про – изведении перед читателями проходит жизнь героя, вобравшая в себя судьбу страны. Андрей Соколов — советский человек, мирный труженик, ненавидящий войну, отнявшую у него всю семью, счастье, надежду на лучшее. Оставшись одиноким, Соколов не утратил человечность, он смог разглядеть и пригреть около себя бездомного мальчика.

Писатель заканчивает рассказ уверенностью в том, что около плеча Андрея Соколова поднимется новый человек, готовый преодолеть любые испытания судьбы. Творчество Шолохова оценено по достоинству. Он лауреат всех возможных премий и наград отечественных, а в 1965 году удостоен Нобелевской премии за роман «Тихий Дон». Его произведения достойно вошли в русскую классическую литературу.

«У космооперы или научной фантастики почти нет точек пересечения с шолоховской прозой, но вот любители приключенческого романа в самом широком смысле слова могут найти для себя что-то новое в его книгах». Чем Шолохов может заинтересовать искушённого современного читателя и почему его романы можно сравнить с книгами Джорджа Мартина?

Михаил Шолохов — большой русский писатель, и в таком качестве он должен быть внятен разным поколениям. Позиционируя Шолохова только как реалиста, советского автора, знатока народной казачьей жизни мы сужаем круг интересующихся его творчеством и помещаем писателя хоть в почетную, но резервацию.

По преимуществу советский автор представляет интерес только для историков соответствующего периода, а певец казачьего быта и вовсе оказывается в том же ряду, что и этнограф-бытописатель. Пушкин был дворянином начала 19-го века, но интересен не только специалистам по этому периоду: как дворянин и человек своего времени Пушкин выразил общезначимые для русского мира ценности и идеи. Нужно увидеть эти ценности и идеи также в творчестве Шолохова, казака двадцатого века.

Со времен Шолохова русская литература изменилась. Расцвели новые направления: детектив, политический детектив, стим-панк, кибер-панк, научная фантастика, космоопера и так далее. После гибели СССР было освоено очень много переводной литературы разного качества. Писатель может быть актуальным и востребованным, если на этом фоне его творчество не теряется. Постмодерн предлагает новый метод прочтения книги: любой текст становится частью единого гипертекста, в который фактически включаются все книги, прочитанные человеком ранее.

Современный читатель приступает к книгам Шолохова, будучи знакомым со всеми этими разновидностями развлекательной литературы, и воспринимает шолоховские тексты в одном ряду с текстами современными. У космооперы или научной фантастики почти нет точек пересечения с шолоховской прозой, но вот любители приключенческого романа в самом широком смысле слова могут найти для себя что-то новое в его книгах.

Наследником приключенческого романа 19-го века в наше время является фэнтези и историческое фэнтези. От классического приключенческого романа этот жанр отличается тематикой сюжетообразования: действие чаще всего происходит не на Земле, а на других планетах и в параллельных мирах. Это дает автору больше свободы и не сковывает его фантазию рамками реальной истории (а также биологии, химии и физики). Мир в этих произведениях как правило до- и антитехнологичен.

Изображаемый общественный строй — рабовладельческий или феодальный, техника обеспечивает существование огнестрельного оружия, но не более. В самом общем смысле можно назвать такой мир миром Дюма.

Развитие этого жанра можно проследить от Дюма через Толкина к Джорджу Мартину. Все три названных автора являются знаковыми фигурами: каждое имя указывает на новый этап в развития жанра, все трое пользовались огромной популярностью в свое время, их книги вызвали массу подражаний, герои стали узнаваемыми и типичными (в случае Мартина этот процесс происходит прямо на наших глазах).

Мир Дюма достаточно известен. Толкин написал эпическую трилогию «Властелин колец», где действие происходит в полностью вымышленном мире во времена условно европейского средневековья. Мартин стал самым ярким представителем реалистического, черного фэнтези. В его книгах много сцен насилия, крови, самых натуралистичных и грязных подробностей. Фэнтези уходит от возвышенного, от украшения действительности, от идеальных героев и благородных жестов, и стремится показать жизнь как она есть, как можно приземлённей, страшнее и циничнее.

Современный молодой читатель если уж читает, то скорее всего читал этих трех авторов. Когда такой читатель берет в руки Шолохова, он тем самым вписывает нового для себя автора в свой контекст. Чем такого читателя может заинтересовать Шолохов?

Можно идти по двум направлениям: от тематики и от эстетики.

Тематика произведений Шолохова известна: это период гражданской войны, коллективизации, Великой Отечественной войны, тяжелое время переломов и больших общественных потрясений. Такая тематика в общем-то обычна для фэнтези и приключенческого романа. Дюма помещал своих героев во времена религиозных или гражданских войн во Франции. Знаменитая трилогия Толкина описывает войну империи и конгломерата небольших королевств и написана по впечатлениям от Второй мировой войны, современником которой был автор. О Мартине и говорить нечего — описание батальных сцен и жестоких драк в самых кровавых тонах является отличительным признаком черного фэнтези. В таких сценах и у Шолохова нет недостатка.

Что касается гражданских переворотов, революций, переустройства общества, то эти вопросы хоть и не в центре внимания фэнтезийного жанра, но точно не являются маргинальными. Последнее время интерес в обществе к этим темам растет, потому растет и интерес к их художественному выражению.

Если же обратиться к эстетическому аспекту, то оказывается, что поэтика Шолохова нетипична и необычна для фэнтезийной литературы.

В первую очередь это касается формы. Фэнтези тяготеет к циклам. Коротких рассказов тут почти не бывает, авторы обычно пишут роман, построенный так, что его можно продолжать. История д’Артаньяна была в четырех романах, «Властелин колец» Толкина — трилогия, Мартин написал семь книг и это еще не всё. Такая форма совершенно не свойственна Шолохову. У него есть и рассказы, и повести, и романы, но даже самый длинный его роман «Тихий Дон» есть произведение хоть и большое, но целостное и законченное, не предполагающее продолжения.

Еще одна характерная черта. В фэнтезийном романе персонаж принципиально бездомен. Он в пути, он в дороге, он что-то ищет и открывает, теряет и находит, он всегда куда-то идет, у него нет обжитого места, дома и приюта. Фэнтези — роман о дороге, и часто в самом прямом смысле.

У Шолохова самым важным образом является не дорога, а дом. В первой же сцене «Поднятой целины» Давыдов приезжает в незнакомое село и свой дом обретает там. Первая сцена романа — приезд героя в то место, которого больше уже не покинет. Здесь будут разворачиваться все события, здесь будет раскрываться характер героя, здесь случится все самое важное. Мелехов в «Тихом Доне» проводит жизнь в войнах и походах, но его родное село — центр притяжения сюжета, который художественно организовывает материал: все походы заканчиваются тут и имеют смысл только как повлиявшие на положение дел в селе. Книги Шолохова — книги о доме.

Еще одно отличие, на мой взгляд, самое важное. Как ни удивительно это слышать сейчас, оно состоит в классовой принадлежности типичного героя.

Еще Оруэлл в довоенные времена писал, что старые авторы вроде Диккенса могли достоверно изобразить человека любого общественного положения и любой профессии, а современные писатели могут написать хороший роман только о писателе романов.

В нашем случае проблема встает в полный рост: персонаж современного фэнтези, даже с головы до ног увешанный пистолетами, шпагами и плюмажами, является по своим взглядам на жизнь и типичному поведению обычным офисным работником — интеллигентом и городским жителем. У Шолохова таких персонажей нет. Типичный герой Шолохова — казак, крестьянин, солдат, человек совсем другого общественного положения.

Как видим, Шолохов затрагивает в своем творчестве очень важные темы, актуальность которых растет с каждым днем, но поэтика Шолохова очень необычна для современного читателя и часто прямо противоположна, антитетична в основных моментах поэтике приключенческого жанра. Однако является ли это залогом непопулярности или напротив залогом возрождения интереса к творчеству Шолохова в широких читательских кругах?

Набор художественных средств фэнтезийного жанра довольно ограничен и похоже исчерпан до конца. Типичные персонажи, типичные ситуации, типичные сюжетные ходы известны даже невнимательному читателю после нескольких лет увлечения этим жанром. Можно и дальше читать одинаковые книги, радуясь встрече с теми же героями в другом антураже, а можно поискать для себя что-то новое и необычное, пусть даже под старой обложкой.

Если читателю приятно осознавать свою городскую исключительность и современную образованность, то он не выглянет дальше освоенной литературной территории. Если же читатель достаточно любознателен, чтобы заинтересоваться другими мирами — другими не по костюму, а по стилю мышления и мировоззрению, то Шолохова никак не миновать.

Автор: Нина Ищенко

            Критики и литературоведы о  «Донских рассказах».Перелистывая страницы «Донских рассказов», читатель испытывает и любовь, и ненависть, и печаль, и радость, и разочарование. Все, кто борется за правое дело, за революцию, за счастье народа, согреты теплом большого шолоховского сердца, все их поступки, действия, мысли и чувства пронизаны традиционным гуманизмом русской классической литературы. Писатель верит в человека, в его разум, чувство справедливости, в его доброту, самоотверженность… Человек у Шолохова не перекладывает ответственность на других, не дожидается, когда кто-то сделает то, что может сделать он сам. Все рассказы пронизаны верой в сильного, волевого, мужественного героя, стойкого в борьбе и преодолении препятствий. Человек в трактовке Шолохова — не пассивный наблюдатель, не лишний на родной земле. До всего ему дело, во все он вмешивается, стремится переделать жизнь по законам добра, справедливости, правды, живет по принципам высшей нравственности — только в отдаче всех своих сил людям, обществу, родине получает он моральное удовлетворение.

Все рассказы пронизаны драматизмом и напряженностью борьбы, остротой происходящих событий. Шолохов показывает нам многоликость классового врага во всех его проявлениях: и недруга, с оружием в руках отстаивающего прежние привилегии, и жестокого эксплуататора, и хитрого, коварного оборотня, укрывшегося под маской благожелательности и добродушия. Действие рассказов происходит в период коренной ломки всего уклада жизни. С суровой простотой и мужественным бесстрашием Шолохов передает атмосферу того времени, зарождение новых черт в характере простого человека. При этом личная судьба героев не служит иллюстрацией какого-нибудь газетного тезиса, как это зачастую бывало в произведениях пролетарских писателей того времени, а является подлинно личной судьбой человека, такой судьбой, в которой воплощались общественные закономерности, характерные типические черты эпохи.

Не все образы «Донских рассказов» удались молодому Шолохову, — одни слабее, другие сильнее, емче, колоритнее в художественном отношении. Но дело не в этом. Новаторство молодого Шолохова — в новизне самого отношения к человеку.

Герои Шолохова отличались прежде всего своими человеческими свойствами, привлекали своей устремленностью в будущее, страстным желанием учиться, добротой, смелостью, мужеством, неповторимостью всего своего облика. Уже в самом начале своего творческого пути Шолохов пытается отобразить человека во всей неповторимости его характера, со всей многосторонностью его индивидуального облика, передавая скульптурно четко и пластично сложность его натуры. Много общего у Николки Кошевого, Федора Бойцова, Петра Кремнева, Григория Фролова, но в каждом из них бьется пульс неповторимой человеческой жизни.

Шолохов судьбой Федора подтверждает, что разговоры о свободе личности, о равенстве и всестороннем развитии человека останутся пустыми, если не освободить человека от экономической зависимости. В капиталистическом обществе человек, по выражению К. Маркса, становился «нечеловеческим человеком»: «…одни лица удовлетворяли свои потребности за счет других, и поэтому одни — меньшинство — получали монополию развития, другие же — большинство — вследствие постоянной борьбы за удовлетворение необходимейших потребностей были временно (т. е. до порождения новых революционизирующих производительных сил) лишены возможности какого бы то ни было развития…» Этим объясняется, с одной стороны, ненормальный, «нечеловеческий» способ удовлетворения угнетенным классом своих потребностей, а с другой — узость рамок, внутри которых происходило развитие общества, а с ним и всего господствующего класса; эта ограниченность развития состоит, таким образом, не только в том, что один класс отстраняется от развития, но и в умственной ограниченности того класса, который производит это отстранение, «нечеловеческое» становится уделом также и господствующего класса» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 433).

К. Маркс замечал, что «имущий класс и класс пролетариата представляют одно и то же человеческое самоотчуждение. Но первый класс чувствует себя в этом самоотчуждении удовлетворенным и утвержденным, воспринимает отчуждение как свидетельство своего собственного могущества и обладает в нем видимостью человеческого существования. Второй же класс чувствует себя в этом отчуждении уничтоженным, видит в нем свое бессилие и действительность нечеловеческого существования» (Там же. Т. 2. С. 39. Курсив в цитатах везде мой. — В. П.). Только коммунизм, говорит Маркс, создает человеческого человека, только тогда наступает истинное решение спора между человеком и природой.

Если бы не революция, то Федору Бойцову вряд ли удалось бы выбиться в люди, стать свободным человеком. Рабоче-крестьянская власть защитила Федора от капиталиста, дала возможность учиться, стать подлинно свободным. В этом сказался гуманизм нового общественного устройства, дающего человеку право на достоинство, на всестороннее развитие способностей, на все, чем богата человеческая природа.

Федор чувствовал себя глубоко несчастным, а жизнь лишенной всякого смысла до тех пор, пока судьба не свела его с «комсомолистами», открывшими ему смысл бытия: «Слова Рыбникова о вовлечении в союз батрацкой молодежи окрестных хуторов и поселков упали Федору в разум, как зерна пшеницы в богатый чернозем». И, подавая заявление, он так и написал, что хочет «очень навостриться и завлечь всех рабочих батраков в комсомол, так как комсомол батракам заместо кровной родни» (1, 285). Он почувствовал себя действительно счастливым, а жизнь наполненной богатым смыслом, когда его единогласно приняли в комсомол и поручили проводить работу среди беспартийной молодежи. Доверие, оказанное ему, так растрогало Федора, что «горло перехватила судорога»: он «молча пошел догонять Егора и, чувствуя в горле все тот же влекуще-радостный комок слез, шептал про себя:

— Обабился я… раскис… Надо потверже, не махонький, а вот не могу!.. Счастье навалилось… Давно ли думал, что на земле одно горе ходит и все люди чужие?..» (1, 287). Вот в чем подлинный гуманизм нового мира. В братской солидарности свободных людей, в богатстве духовного мира, во всестороннем развитии личности, которое стало возможным для всех трудящихся. Ведь человек может, к примеру, быть честным, добрым, мужественным, порядочным, правдивым, любить детей и ненавидеть трусов и подлецов и в то же время быть чуждым революции, чуждым тому новому, что неуклонно входило в жизнь после Великого Октября. Шолоховский горой активен в достижении великих целей и задач, поставленных пролетарской революцией. Он также добр, правдив, честен, и вместе с тем он сражается за передовые идеалы своего времени, активно участвует в строительстве новой жизни.

Свои «Донские рассказы» с точки зрения художественного мастерства, накопления писательского опыта Шолохов назвал «пробой пера, пробой литературных сил» (Советский Казахстан. 1955. № 5). И в то же время много ли можно назвать произведений, где с таким высоким гуманизмом и теплотой был бы обрисован образ молодого современника, где с такой последовательностью человек боролся бы со злом, расчищал дорогу к свету, где люди были бы полны духовной силы, стойкости, энергии, душевной красоты, где любовь ко всему человеческому соединялась бы с жестокой правдой о низменных побуждениях людей, скованных путами прошлого.

«То, что сделал молодой Шолохов, поражает до сегодняшнего дня глубиной и смелостью. Битву за обновление реализма он разыграл, как Наполеон Аустерлиц», — писал польский критик Р. Пшибыльский (Новая культура. Варшава. 1958. № 48). Действительно, М. Шолохов вошел в советскую литературу как новатор, обладавший, как и каждый крупный художник, своим художническим зрением. Он видел глубже и дальше многих.

Сам Шолохов не преувеличивал значение своих «Донских рассказов», а они до сих пор вызывают бурю восторгов и негодования, споров и разногласий, они не умещались в узкорационалистические рамки, созданные рапповцами, лефовцами и др. Но уже в этой «пробе пера» поражает смелость изображения революционного процесса как глубоко противоречивого процесса формирования новых человеческих отношений, закономерно возникавших после Октябрьской революции и Гражданской войны. Шолохов уже в этих рассказах стремится к тому, чтобы говорить правду о человеке, какой бы она ни была, пусть горькой и неприглядной.

Критики сразу заметили «Донские рассказы», один за другим выходящие в периодической печати, а потом одна за другой выходящие в сборниках рассказов «Донские рассказы» и «Лазоревая степь».  Замечено было и предисловие А.Серафимовича к сборнику.

Сначала короткие упоминания о первых рассказах, упомянули «Коловерть»( Что читать деревне. 1925. № 2), потом несколько одобряющих слов сказала «Комсомолия» ( 1926. № 1), почти одновременно с « Комсомолией»  М.Беккер в статье « Крестьянский литературный молодняк» поддержал первые шаги молодого писателя ( Журнал крестьянской молодежи.1926. № 1). Вскоре и «толстые» журналы высказали свое слово о рассказах.

Особенно внимателен к рассказам Александр Ревякин (1900-1983). Сам родившийся в деревне, учитель в прошлом и аспирант, он неоднократно писал о первых шагах молодого Шолохова: о рассказе «Двухмужняя»  в журнале «Книгоноша»( 1926, № 6 ), рецензии на «Донские рассказы» дал в журналах «Октябрь»( 1926, №  5) и «Деревенский коммунист» ( 1926, №  7), в которых проанализировал как начинающий марксист и ценитель крестьянской литературы рассказы «Родинка», «Бахчевник», «Алешкино сердце», «Духмужняя». «Донские рассказы» М.Шолохова повествуют быль казачьих станиц периода гражданской войны. Жизнь тсаницы, ее интересы разделяются гражданско            й войной на две половины: одна за большевиков, за новь; другая – за казачью «честь», за устои самодержавного строя.. Рассказы М.Шолохова композиционно отчетливы, резки, в них не чувствуется растянутости. Очень удачны рассказы монологического типа ( «Шибалково семя», « Председатель Реввоенсовета республики», — писал А.Ревякин ( Октябрь.1926. № 5, с.147-148). « Книга «Донские рассказы»  займет далеко не последнее место в литературе, посвященной воспроизведению  эпохи гражданской войны. В книге восемь небольших повестей. Все они трактуют о столкновении белого и красного казачества, причем здесь нет подкрашенных, что наиболее существенно: здесь «красный» действительно красен, а белый бел, и от перемены окраски рассказ не останется «на месте», как часто бывает у халтур-литераторов. Эти рассказы ценны еще и тем, что все они посвящены тихому Дону и, несмотря на это,  не повторяются, и от каждого в отдельности веет  своим, особым», — писал В.Якерин ( Новый мир. 1926.№ 5. С.187).В популярном в то время журнале «Книгоноша» автор рецензии тоже подчеркивает, что большинство рассказов посвящено гражданской войне, как враги сталкиваются отец с сыном, брат с братом, затрагиваются и бытовые стороны донской деревни, автор рассказов хорошо владеет колоритной казацкой речью, язык крепок и выразителен.Не пропустил выход в свет «Донских рассказов» и журнал « На литератрном посту»: « К числу молодых , выдвигающихся писателей, хотелось бы причислить и Шолохова с его красочными, живыми «Донскими рассказами».Шолохов впервые в художественной форме сказал о социальных противоречиях, особенно ярко отразившихся на Дону, показал, насколько неправы те, что огульно всех без исключения донских казаков относят к категории отъявленных белогвардейцев. Из среды казаков  в эпоху гражданской войны выходили не только защитники «веры, царя и отечества», но и храбрые  красные бойцы, юные комвзводы, геройские руководители и организаторы первых красногвардейских отрядов на Дону. Главная тема «Донских рассказов»  — раскол стариков (казаков) с сыновьями, борьба нового, рождающегося в муках, с отживающим прошлым. Очень хорош рассказ «Двухмужняя», глубок по силе охвата и меткой характеристике быта людей, обстановки «Коловерть». О таком рассказе, как «Бахчевник», трудно что-либо сказать. Образы, художественная правдивость рассказа, цельность его и, наконец, живые, яркие типы, — вот возможная харакристика этого рассказа», — писал Овчаров ( На литературном посту. 1926. № 4.С.56).

В рецензиях и отзывах говорилось и о недостатках рассказов, но общий пафос критиков был положительным, отмечали «живой диалог» , изображение «подлинной жизни», «рассказы сочные, красочные», « Шолохов – безусловно вырастает в крупную писательскую величину». Но Шолохов после выхода в свет «Тихого Дона» решительно отказывался переиздавать «Донские рассказы», только издатели на свой страх и риск издавали отдельные рассказы. И возникла целая полемика между автором и издателями, которые готовили Собрание сочинений, включать или не включать в собрание эти рассказы.

В тридцатые годы критики почти не обращали внимание на «Донские рассказы», только с появлением первых монографий о Шолохове В.Гоффеншефера и И.Лежнева возник новый интерес к  его ранним рассказам: Гоффеншефер В.Ц. Михаил Шолохов: ( Критический очерк). – М.: Гослитиздат, 1940; Лежнев И.Г. Михаил Шолохов: Критико-биграфический очерк.-  М.: Гослитиздат, 1941. Немалую роль сыграл и коллективный литературно-критический сборник «Михаил Шолохов», вышедший в Ростове-на-Дону в 1940 году , в котором были напечатаны:  «Серафимович А. Михаил Шолохов; Тренев К. Дорогой земляк; Лукин Ю. В 1940 году;  Гоффеншефер В. «Тихий Дон» закончен»; Браиловский И.Так побеждает новое; Кравченко И. Шолохов и фольклор; Экслер И.В станице Вешенской; Калинин А.Встречи;  Лит Г. В гостях у писателя; Кривенок Я.Большевик».

Работая над монографией о Шолохове , И.Лежнев опубликовал несколько статей о  его раннем творчестве: «Легенда о «седом ковыле»: ( Предистория «Тихого Дона») ( Молодая гвардия. 1940. № 9, с.114-148) и «Шолохов-новеллист» ( 30 дней. 1940. № 7-8, с.113-119), в которых рассматривал ранние рассказы как предысторию  «Тихого Дона». Все эти статьи вошли как главы в  первую монографию и особенно во вторую, «И.Лежнев. Михаил Шолохов. Советский писатель. 1948». В статьях и этих главах И.Лежнев, подробно.пересказывая один рассказ за другим, вспоминая известное лирическое отступление из рассказа «Лазоревая степь» о «седом ковыле», приходит к выводу, что: «В сборнике своих рассказов юный писатель неуверенным еще пером и все-таки с жизненным реализмом изображает беспримерную жестокость, какую проявляли белые и кулачье, описывает кровавык будни гражданской войны на Дону. И тут же рядом Шолохов неустанно внушает читателю: все это так, но народ не жесток; огульные обвинения казачества в жестокости – вредная легенда, «седой ковыль». Анализируя рассказ «Жеребенок»и другие рассказы, И.Лежнев приходит к очень важному заключению: « В нескольких рассказах автор с искренним волнением показывает, сколько в народе таится человечности, чуткости, сердечной доброты, отцовской любви» ( с.27).

И еще один важный вывод делает И.Лежнев из сравнения ранних рассказов и зрелых художественных произведений – исследователь находит много общего в эпизодах и языке рассказов и романов: «  Это позволяет, несмотря на черты различия между «Лазоревой степью» и «Тихим Доном»  , говорить и о единстве их основной тенденции – художественной и идейной. Есть все основания считать сборник ранних рассказов  Шолохова предисторией «Тихого Дона». И если мы, таким образом, вернулись к исходному соотношению: «зачаток и зрелый плод»,  то сейчас этот фигуральный оборот речи уже не собьет нас с толку. Он наполнился конкретным смыслом и уже не убавит ничего в богатстве содержания»(с.58). И ещё: « Можно ли сравнить «Тихий Дон» в целом с «Лазоревой степью?» Нет. Сравнивать можно только сравнимое. «Тихий Дон» — крупное эпическое произведение…это книга большой и долгой жизни. А «Лазоревая степь», при всех положительных ее достоинствах, — сборник юношеских талантливых рассказов; он интересен , главным образом, как собрание вспомогательных этюдов для «Тихого Дона». Несоизмеримы эти книги и по жанру , — как сравнивать большой исторический роман  с новеллой? Разные принципы построения, разные темпы развертывания действия, разный охват действительности…»( с.59-60).

Идеи И.Лежнева вызвали острое обсуждение, одни соглашались, другие возражали, в том числе и М.А.Шолохов сдержанно отнесся к такому соотношению рассказов и романа.Такой же точки зрения о «Донских рассказах» как предистории «Тихого Дона» придерживается и В.Гура (  Ученые записки Вологодского  педагогического института. 1950. Т.7. Затем в книге  В.В.Гуры « Жизнь и творчество М.А.Шолохова. – М.6 Учпедгиз.1955).Л.Г.Якименко в монографии «Тихий Дон» М.А.Шолохова: О мастерстве писателя.- М.: Советский писатель, 1954» привел ряд серьёзных  возражений против такого упрощения проблемы: « Попытки изучения «Донских рассказов» только как «предистории» «Тихого Дона» , как сырого идейно-художественного материала, накопленного писателем и использованного впоследствии в работе над романами, выглядят неоправданными и по другой причине. Время действия большинства рассказов и «Тихого Дона» не совпадает. События, описанные  в ранних рассказах, происходят в годы, когда основные силы контрреволюции и интервенции были разгромлены в гражданской войне. Начинались годы мирного строительства…И все же часто социальный конфликт в семье раскрывается лишь внешне. Глубокая социально-политическая мотивировка отсутствует, характеры лишь смутно намечены…»( с.12-15).

Шолохов, когда сравнения  «Донских рассказов»  с романами  были в самом разгаре, тоже выступил по этому поводу, не соглашаясь ни с теми, ни с другими. В беседе с К.Приймой в 1955 году он говорил, рассказывая об этой проблеме: « Видишь ли, с точки зрения художественного мастерства¸накопления писательского опыта, безусловно, «Донские рассказы» были пробой пера, пробой литературных сил, и поэтому они предшествовали «Тихому Дону». Но нельзя видеть предысторию там там, где ее нет. Некоторые литературоведы вырывают из текста слова, сходные места, выражения, ищут совпадения. Однако все, что они приводят в доказательство, на самом деле не имеет никакого значения в творческой истории создания «Тихого Дона». Назвать «Донские рассказы» предысторией «Тихого Дона» может тот , кто  не умеет отличить дня от ночи. Кто-то из литературоведов   вывел сюжетную линию «Тихого Дона» из рассказов «Кривая стежка», «Двухмужняя», «Лазоревая степь», потом снова «Двухмужняя» и снова «Кривая стежка». Это окрошка какая-то получается, а не творчество! Если бы я так писал «Тихий Дон» , с помощью ножниц и клея, то дальше «Кривой стежки» — одного из слабейших моих рассказов – я бы так и не пошел…И то, что ростки советской нови, некоторые образы советских активистов и фигуры классовых врагов из «Донских рассказов» в дальнейшем перекочевали в «Поднятую целину», — явление закономерное…И если красноармеец Нагульнов похож на Богатырева, Майданников – на Артема из «Двухмужней», Яков Лукич – на Якова Алексеевича из «Червоточины», а Александр-белогвардеец из «Двухмужней» таит в себе искры, которые сверкнули в есауле Александре Половцеве, значит, что-то типичное, присущее героям «Донских рассказов» оказалось ценным, убедительным и живучим настолько, что проросло в «Поднятой целине»( Прийма К. Шолохов в Вешках: К 50-летию со дня рождения) . Советский Казахстан .1955. № 5. С.67-87).

Вскоре критики и литературоведы отошли от этих идей, которые резко осудил М.А.Шолохов.  И.Лежнев в статье «Молодой Шолохов», а затем и в книге «Путь Шолохов» ( М., Советский писатель, 1958)пошел по правильному пути, отыскивая свежие факты в творческой истории того или иного рассказа, сравнивая рассказы Шолохова с опытом литературы того времени, анализируя стиль рассказов и их  свежесть и новизну.

В монографии Л.Якименко «Творчество М.А.Шолохова. М., Советский писатель, 1970» интереснее и глубже трактованы оба цикла донских рассказов.  В.В.Гура в своих книгах полемизирует с Л.Г.Якименко по разному поводу, в частности, об отношении к лирическому отступлению в «Лазоревой степи» о «седом ковыле».. В послевоенное время много появилось исследователей творчества М.А.Шолохова, защищались кандидатские и докторские диссертации, выходили статьи, монографии, воспоминания, интервью о встречах, и все время упоминались сборники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь».

 Решительно критика и литературоведение изменились во времена так называемой перестройки Горбачева и «реформ» Ельцина. Много удивительного происходит в наше время конца ХХ и начала XXI века, много хорошего и плохого, трагического, комического, безобразного… Но способность приспосабливаться к окружающей среде, особенно к власть имущим, по-прежнему остается одной из загадок человеческой души… Только вчера некто доказывал одно, при этом доказывал умно, порой с блеском, а ныне тот же доказывает в угоду времени обратное, и опять не бесталанно… Особенно это стало заметно по отношению к творчеству Горького, Маяковского, Шолохова…

За последние годы и «Донские рассказы» стали предметом спора, а порой и сознательного искажения их идейно-творческой сущности. И все во имя того, чтобы «доказать», что слабые «Донские рассказы» принадлежат действительно Михаилу Шолохову, а гениальный «Тихий Дон» мог написать кто-то другой, но только не автор «Донских рассказов», что между этими произведениями существует непроходимая пропасть: в «Тихом Доне» — высокий гуманизм и различные формы народолюбия, а в «Донских рассказах» воплотилась примитивная психология «чоновца». Эту тему вслед за Солженицыным развивают многие современные исследователи — доброжелатели и  недоброжелатели М.А.Шолохова.

Но и доброжелатели порой заблуждаются в поисках «нового» взгляда на жизнь и творчество М.А. Шолохова. В. Чалмаев в учебном пособии для учащихся 11-го класса средней школы «Русская литература ХХ века. Очерки. Портреты. Эссе» (М.: Просвещение, 1994) пытается по-новому посмотреть на «Донские рассказы» М. Шолохова. Действуя по привычной упрощенной схеме, он заносит Шолохова в разряд пролетарских писателей, а остальное уже дело техники: революционные, шумно-«пролетарские» писатели, «бесчувственно писавшие о «романтике расстрелов», «о взрыве старого быта», «о счастье идти вперед «сквозь револьверный лай», «когда гремела атака и пули свистели», не испытывали «никакой тоски, раздвоенности, красок сострадания». «Сострадание было областью невозможного, опасного, заранее осмеянного», — делает вывод В. Чалмаев (с. 190).

В эту пору создания «Донских рассказов» М. Шолохов, по мнению В. Чалмаева, испытывал «комсомольский авангардизм», революционную нетерпеливость в решении стоявших перед ним творческих задач. «Образ и атмосфера жизни в «Донских рассказах», по мнению В. Чалмаева, заключается в том, что автор одержим «свирепым классовым насилием, поисками врагов даже в родном доме, разобщением, «размежеванием». Нередко откровенной братоубийственной борьбой», «с каким-то азартом юности, со свирепой резвостью, провоцирующей революционную нетерпеливость, Шолохов раздувает угольки гаснущего костра…»

Процитировав известный монолог заместителя донпродкомиссара товарища Птицына («Я — человек прямой, у меня без дуростев, я хлеб с нахрапом качал…»), В. Чалмаев делает вывод, что Шолохов воспевает этот «легендарный маузер», что все персонажи «Донских рассказов», «одержимые ненавистью, легко стреляющие в несогласных», все они, «если использовать название рассказа «Нахаленок» — в известном смысле «нахалята», весьма косные, бесчувственные, не смягченные обилием предшествующих жертв» (с. 194—195).

Анализ этих двух рассказов — «О донпродкоме и злоключениях заместителя донпродкомиссара товарища Птицына» и «Нахаленок» — вульгарно упрощен. Действительно Игнат Птицын произносит эти слова, действительно можно подумать и сделать вывод, как это сделал исследователь, что Игнат Птицын — упрощенный образ одержимого фанатика, косного и бесчувственного, если только на этих словах и остановить свое чтение. Но весь последующий ход событий, данных в интерпретации продкомиссара Птицына, опровергает эти поверхностные выводы.

В монологе Игната Птицына прежде всего чувствуется самоирония. Рассказывая о своих злоключениях, он все время противопоставляет два метода работы с населением: метод насилия с игрой маузером, который он представлял в самом начале своей деятельности, и метод дружка Птицына, «тесного товарища Гольдина». Птицын «хлеб с нахрапом брал», а Гольдин — «этот в ноздрину ему влезет, в другую вылезет, и сухой, проклятый сын, как гусь, и завсегда больше моего хлеба наурожайничает». «Гольдин тем часом выше да выше лезет, и в один распрекрасный день просыпаемся, а он, как куренок из яйца вылупился, — уж уполномоченный особой продовольственной комиссии по снабжению армии Южного фронта». «Гольдин призывает меня и тихо говорит: «Ты, Птицын, суровый человек и дуги здорово умеешь гнуть. Чудак ты, нету в тебе мякоти». И дальнейшее развитие событий только подтверждает ранее сделанный вывод: Птицын, рассказывая о своих злоключениях, осуждает свой метод насилия как форму воспитательного воздействия на население, иронизирует над своими претензиями снова занять место продкомиссара в Донпродкоме. После болезни он предъявляет свои печати председателю Ростовского Донпродкома: «Вынаю из кармана и бряк их на стол», а председатель ему говорит, что нет того Донпродкома, в котором Птицын служил, полтора месяца уже работает настоящий Донпродком, «а вас я в упор не вижу». «Пот с меня так и потек на рубаху», — продолжает иронизировать над своими злоключениями бывший продкомиссар. То, что увидел Птицын, вроде бы разочаровало его. «Идем в дом к продкомиссару: так и так, мол, не по праву вы тут сидите. А он тихим голосом отвечает и улыбается: «Вы бы полгода ехали, а вас бы тут ждали. Езжайте, говорит, в Сальский округ агентом». Обиделся бывший продкомиссар, осуждает новые порядки, когда не маузер диктует человеку свою волю, а закон, сожалеет о своем времени: «Пропало в области дело! Какой из него донпродкомиссар. Голос тихий и сам с виду ученый. Ну, а с тихим голосом и пуда не возьмешь. Я, бывало, как гаркну, эх, да что толковать! У нас ни счетчиков, ни барышнев, какие с ногтями, не было, а дело делали!»

За полгода изменилась обстановка на Дону, изменились формы работы с населением, то, что делал Птицын, ушло в небытие, а сам он получил отставку. И Шолохов зорко отразил этот процесс. Вот почему совершенно не прав В. Чалмаев со своими назиданиями в адрес юного Шолохова: «Страна уже в 1920 году не хотела идти вперед сквозь револьверный лай, вздрагивая от залпов ночных расстрелов, умножая отчуждение одних людей от других. Она искала иной язык, кроме языка военного коммунизма, жаргона «ультиматумов» и угроз приставленных к груди маузеров. Пора было оставить анархические навыки неутомимых «расстрельников», чужаков и сектантов в огромной стране, учиться деловитости и коммерции.

Услышал ли этот призыв недавний молодой боец хлебного фронта Михаил Шолохов?

Есть основания предположить, что не услышал, что его отношение к нэпу, вообще к казачеству было крайне противоречивым. В «Донских рассказах» он еще во многом в плену романтики классового пристрастия, рубки, «мясничанья»… «Жалеть нельзя…» Так он приказывал себе» (См.: Русская литература ХХ века. Часть вторая. М.: Просвещение, 1994. С. 194—196).

В «Донских рассказах» Шолохов, по уверению В. Чалмаева, не слышал жалоб, стонов, просьб страдающих от классовой борьбы, он полностью в плену романтики расстрелов, он оставался глух ко всему, что умирало в муках. Шолохов «временно» оглох (вплоть до «Тихого Дона»), а если он и пытается что-то «расслышать» в действиях и поступках своих героев, то «это глухота, притворяющаяся слышащей! Как вообще всякая риторика!». Выхватывая из контекста отдельные фразы и выражения, исследователь приходит к выводу, что в сказах и «сплошных монологах» персонажей рассказов Шолохов делает попытку «утеплить» их образы, не заслуживающие этого «утепления»: «Уродливый, шутейный язык «утеплял», как бы очеловечивал звериный карьеризм целой генерации вчерашних люмпенов, ринувшихся к власти. Это был фальшивый жаргон карьеризма, примитивного властолюбия: наивность, косноязычие, претензии на «научность» внешне забавны, но по существу страшны… На таком языке — «шлепнуть», «пустить в расход», «осуществить меру социальной защиты» — говорила страшная лихорадка бесовщины, обмана, лакейского угодничества, люмпенская мораль…» И это все исследователь относит к персонажам рассказов «Лазоревой степи», «Председатель Реввоенсовета республики», «Шибалково семя».

Эти рассказы Шолохов создал тогда, когда еще не поднялся «до контроля самой жизни над узкими схемами, догмами, крайностями», когда он уже «не глухой, а лишь оглушенный». В. Чалмаев утверждает, что «…в сознании Шолохова царствовал культ насилия, диктата, все определял лозунг «либо — либо». Среди комсомольского нетерпения, — скорее уничтожить врагов, реальных и мнимых! — перераставшего в нетерпимость, создавался вакуум жалости и вырождение милосердия» (с. 199). И вдруг — «Шибалково семя», когда Яков Шибалок, «винтик в машине насилия», «неожиданно вносит исправление, «коррективу» в мораль, предписанную насилием, и пресловутую «романтику расстрелов»: просит принять своего сына в приют, тем самым спасает его от верной гибели. Вроде бы исследователь признает, что в этом рассказе Шолохов изменяет философии революционного насилия, признает за своим героем право отстаивать общечеловеческую правду, «священность самой жизни». Но Шолохов эти верные мысли отдает «наивному, необразованному казаку», «бесхитростному» Яше Шибалку: «Шибалок и его сказ о себе нарочито сделаны смешноватыми, комичными. Он выглядит недотепой, не понимающим никаких абстракций, почти Иванушкой-дурачком…» (с. 199).

Искренний, полный подкупающих интонаций, пронизанный болью и состраданием к погибшим товарищам по борьбе, преданным его любовницей и матерью его ребенка, окрашенный верой в справедливость и торжество советской власти — вот что представляет этот рассказ бесхитростного казака Якова Шибалка.

А «несчастный» Шолохов, «как и многие молодые поэты, прозаики 20-х годов, был не просто дезориентирован. Он часто не знал, к каким ценностям обратиться, чтобы спасти человечное в человеке, сохранить распадающееся среди взрывов ненависти единство народной жизни» (с. 200).

С этим выводом невозможно согласиться, этот вывод не соответствует объективному анализу «Донских рассказов» М.А. Шолохова.

«Ты не понял сущности рассказа», — писал Шолохов еще в 1924 году М. Колосову. Эти же слова можно адресовать и В. Чалмаеву, талантливо извратившему смысл и сущность «Донских рассказов».

Несколько слов скажу о рассказе «Чужая кровь».

Трезвыми, скупыми строчками рисует Шолохов вроде бы обычную, заурядную на Дону историю. Дед Гаврила Васильевич некоторое время тому назад проводил единственного сына Петра на войну с красными. Продал две пары быков, купил строевого коня, достал из сундука седло и дедовскую уздечку с серебряным набором и напутствовал сына добрыми пожеланиями: «Служи, как отец твой служил, войско казацкое и тихий Дон не страми!» А теперь вот целыми ночами мучается от неизвестности: война вроде бы кончилась, а сын пропал без вести. Не верят старики, что сын мог погибнуть, ведь единственный, опора и надежда. К красным, что освоились в станице, вынашивал «ненависть стариковскую глухую». Гордо носил медали и кресты на казачьем мундире, прекословил советскому начальству, «обида росла в душе, лопушилась, со злобой родниться начала». Лишь одна отрада в жизни стариков — надежда, что Петр вернется, сшили ему полушубок, сапоги расхожие, скотину убирать, из овчинки папаху сшили, старик мундир свой берег для сына. Вернувшийся из Туретчины Прохор Лиховидов рассказал старику и старухе о трагической гибели сына.

«— А ежели я не хочу этому верить?! — багровея, захрипел Гаврила. Глаза его налились кровью и слезами. Разодрав у ворота рубаху, он голой волосатой грудью шел на оробевшего Прохора, стонал, запрокидывая потную голову: — Одного сына убить?! Кормильца?! Петьку мово?! Брешешь, сукин сын! Слышишь ты?! Брешешь! Не верю!..

А ночью, накинув полушубок, вышел во двор, поскрипывая по снегу валенками, прошел на гумно и стал у скирда.

Из степи дул ветер, порошил снегом; темень, черная и строгая, громоздилась в голых вишневых кустах.

— Сынок! — позвал Гаврила вполголоса. Подождал немного и, не двигаясь, не поворачивая головы, снова позвал: — Петро!.. Сыночек!..

Потом лег плашмя на притоптанный возле скирда снег и тяжело закрыл глаза» (Шолохов М.А. Собр. соч. М., 1956. Т. 1. С. 318).

И только после этой трагической сцены Шолохов сталкивает в открытом конфликте деда Гаврилу с красными продотрядниками, которые приказали ему отвезти на ссыпной пункт излишки хлеба в пользу государства. «Берите, проклятые! Грабьте!.. Все ваше!..» — в ярости кричит «осатаневший» дед Гаврила. Но в это время влетают в станицу бандиты и расправляются с продотрядниками и председателем станичного комитета. Лишь к вечеру дед Гаврила пошел на гумно посмотреть, что произошло с красными: все были убиты и раздеты до белья. «И глядя на них, уже не ощутил Гаврила в дрогнувшем от ужаса сердце той злобы, что гнездилась там с утра… Нагнулся Гаврила над белокурым, вглядываясь в почерневшее лицо, и дрогнул от жалости: лежал перед ним мальчишка лет девятнадцати, а не сердитый, с колючими глазами продкомиссар… Бесцельно тронул рукою голую грудь и качнулся от неожиданности: сквозь леденящий холодок ладонь прощупала потухающее тепло…

Старик приволок на спине тяжело раненного комиссара и долгих четыре дня через камышинку отпаивал его молоком и наваром из бараньих костей. Днем и ночью дежурили старик и старуха около не приходящего в сознание Николая Косых, рабочего-уральца, оказавшегося в донских краях в должности продовольственного комиссара. «И когда с выцветших губ текли тягучие стоны, хриплая команда, безобразные ругательства и лицо искажалось гневом и болью, — слезы закипали у Гаврилы в груди. В такие минуты жалость приходила непрошеная». Видел, что и старуха его испытывала те же чувства: «…невыплаканная любовь ее к Петру, покойному сыну, пожаром перекинулась вот на этого недвижного, смертью зацелованного, чьего-то чужого сына…»

Долгие дни старики ухаживали за больным. И Шолохов с глубоким проникновением показал, как вместо ненависти в сердце старика возникает любовь к этому чужому и чуждому по всему человеку, как меркнет и уходит на второй план любовь к родному сыну, как он силился вернуть «прежнюю тоску и боль, но прежнее уходило все дальше, и ощущал Гаврила от этого стыд и неловкость… Уходил на баз, возился там часами, но, вспомнив, что с Петром у кровати неотступно сидит старуха, испытывал ревнивое чувство». А как только начал подниматься на постели больной комиссар, напомнил старухе, что пора достать амуницию родного Петра, ведь у раненого комиссара бандиты все сняли. А ей и напоминать не нужно, она все уже приготовила, и полушубок, и папаху, и шаровары. «Гаврила досадливо кашлянул и примолк». «Смущенную радость» испытывает старый Гаврила, когда очнувшийся комиссар называет его «отцом». «Подвигаясь мимо нахохленной крыши амбара, спросил названый сын — Петро:

— Хлеб отвез тогда?

— Отвез… — нехотя буркнул Гаврила.

— Ну, и хорошо сделал, отец!

И опять от слова «отец» потеплело у Гаврилы в груди. Каждый день ползал Петро по двору, прихрамывая и опираясь на костыль. И отовсюду — с гумна, из-под навеса сарая, где бы ни был, — провожал Гаврила нового сына беспокойным, ищущим взглядом. Как бы не оступился и не упал!»

Привязались старик и старуха к приемному сыну, вместе с ним стали работать в поле: «Пахали, волочили, сеяли, ночевали под арбой, одеваясь одним тулупом, но никогда не говорил Гаврила о том, как крепко, незримой путой, привязал к себе его новый сын. Белокурый, веселый, работящий, заслонил собою образ покойного Петра. О нем вспоминал Гаврила все реже…»

А когда с далекого Урала пришло письмо, Гаврила «невольно чувствовал нарастающую злобу к этому письму». Как он и предчувствовал, это письмо изломало привычный покой: уральцы приглашали Николая Косых вернуться на родной завод, а он, тоскуя по заводскому строю, решил вернуться в родные края. «Прощай, родимый!.. Солнышко ясное смеркнется без тебя у нас… — И, кривя изуродованное болью, мокрое от слез лицо, резко, до крика повысил голос: — Подорожники не забыл, сынок? Старуха пекла тебе… Не забыл? Ну, прощай!.. Прощай, сынушка!..

Петро, прихрамывая, пошел, почти побежал по узенькой каемке дороги.

— Ворочайся!.. — цепляясь за арбу, кричал Гаврила.

«Не вернется!..» — рыдало в груди невыплаканное слово.

В последний раз мелькнула за поворотом родная белокурая голова, в последний раз махнул Петро картузом, и на том месте, где ступила его нога, ветер дурашливо взвихрил и за­кружил белесую дымчатую пыль» (1, 331).

Старый Гаврила чем-то весьма существенным напоминает старого Мирона Коршунова в годы Гражданской войны, и вот такие совпадения серьезнее и глубже доказывают авторство «Донских рассказов» и «Тихого Дона».

В сущности, Шолохов описывает одно и то же душевное состояние своих героев.

В рассказе «Чужая кровь»: «Пропал сын — некому стало наживать. Рушились сараи, ломала скотина базы, гнили стропила раскрытого бурей катуха. В конюшне, в пустых станках, по-своему хозяйствовали мыши, под навесом ржавела косилка.

Лошадей брали перед уходом казаки, остатки добирали красные, а последнюю, лохмоногую и ушастую, брошенную красноармейцами в обмен осенью за один огляд, купили махновцы. Взамен оставили деду пару английских обмоток.

— Пущай уж наше переходит! — подмигивал махновский пулеметчик. — Богатей, дед, нашим добром!..

Прахом дымилось все нажитое десятками лет. Руки падали в работе, но весною, — когда холостеющая степь ложилась под ногами покорная и истомная, — манила деда земля, звала по ночам властным неслышным зовом. Не мог противиться, запрягал быков в плуг, ехал, полосовал степь сталью, обсеменял ненасытную черноземную утробу ядреной пшеницей-гиркой…» (с. 314).

А вот из «Тихого Дона»: «Да и в самом Мироне Григорьевиче свирепо боролись два этих начала: бунтовала рыжая кровь, гнала на работу, понуждала сеять, строить сараи, чинить инвентарь, богатеть; но все чаще наведывалась тоска — «Не к чему наживать. Пропадет!», — красила все в белый мертвенный цвет равнодушия. Страшные в своем безобразии, кисти рук не хватались, как прежде, за молоток или ручную пилку, а праздно лежали на коленях, шевеля изуродованными работой, грязными пальцами. Старость привело безвременье. И стала постыла земля. По весне шел к ней, как к немилой жене, по привычке, по обязанности. И наживал без радости и лишался без прежней печали… Забрали красные лошадей, — он и виду не показал. А два года назад за пустяк, за копну, истоптанную быками, едва не запорол вилами жену. «Хапал Коршунов и наелся, обратно прет из него», — говорили про него соседи» (4, 158).

Слова разные и характеры разные, но что-то важное и существенное роднит два эти отрывка: «Прахом дымилось все нажитое десятками лет». «Пропал сын — некому стало наживать» и «Не к чему наживать. Пропадет!» Шолохов использует почти одни и те же слова для того, чтобы передать переживания человека, утратившего вкус к жизни, цель своего существования.

В. Чалмаев, задавшись целью во что бы то ни стало «стереть» позолоту с «канонизированного «образцового» классика», сообщает своим юным читателям и их учителям, что между автором «Донских рассказов» и автором «Тихого Дона» происходил якобы яростный «поединок», в ходе которого Шолохову приходилось отказываться от идейно-художественных творческих принципов, воплощенных в рассказах, пронизанных «романтикой расстрелов»: «Можно только вообразить, как мучительно складывался поединок Шолохова… с самим собой, с психозом «романтики расстрелов» при создании «Тихого Дона» (с. 197); «Шолохов, автор «Донских рассказов»…, и Шолохов, порвавший с подобным кругом тем, с идеализацией расстрельной романтики, уехавший из Москвы в Вешенскую, — это во многом две разные творческие личности. Шолохов пересоздал себя, создавая «Тихий Дон»…» (с. 191).

Здесь необходимо отметить только одно: действительно созревание Михаила Шолохова как художника и человека было бурным и стремительным.

В. Чалмаев все время напоминает, что раз Шолохов вошел в группу «Молодая гвардия», значит, он разделяет во многом их идейно-творческие установки, и в подтверждение своих выводов постоянно ссылается на стихи М. Светлова, А. Жарова, посвящавшего стихи Троцкому, на стихи М. Голодного, представлявшего всю страну как «зал суда». Это грубое одностороннее представление о связях Шолохова с жизнью того времени, искаженное , клеветническое  толкование первого периода творчества Михаила Шолохова.

А статья В.Чалмаева была написана как раз тогда, когда литературоведы и критики пытались доказать, что соавтором «Тихого Дона» был то Крюков¸то Серафимович, то…Невозможно перечислить всех прендентов на соавторство «Тихого Дона», а потому можно было критику сказать, что «Донские рассказы» — это одно, а «Тихий Дон» — совсем иное, мощное, трагическое, великое. Но и от такого взгляда на «Донские рассказы» вскоре отказались, в том числе и В.Чалмаев, скорый на перемены в своём творчестве.

Владимир Васильев, писатель и ученый, в своих статьях и особенно в предисловии и комментариях к Собранию сочинений в девяти томах( М., 2001) высказал ряд глубоких и тонких замечаний о «Донских рассказах». «Не безоблачно складывались отношения Шолохова с близкими ему по возрасту писателями – «молодогвардейцами», снисходительно поучавшими «хуторского самородка» и бестрепетно правившими его рассказы в соответствии со своими  со своими групповыми пристрастиями: в них нивелировалась смамобытная  поэтическая стилистика будущего автора «Тихого Дона» и вымарывались трагические сцены и финалы, если они касались судеб красноармейцев, комсомольцев или бедняков-батраков. Редкое произведение Шолохова, выдержавшее в промежутке меж 1924 и 1931  несколько изданий,  дошло до нас в его первозданном варианте и не подверглось многократным редакторским изменениям и переделкам. И.Д.Королев, защитивший по раннему творчеству создателя «Тихого Дона» кандидатскую диссертацию в 1964 году, насчитал в «донских» рассказах  писателя более четырехсот авторских и свыше тысячи редакторских поправок ( См.: Королев И. Мастерство Шолохова-новеллиста. Учен.зап. Армавир. Гос.пед. ин-та. 1962. Т.4, вып.2.С.77-103 – В.П.). Столицу не устраивало главное  в молодом прозаике —  он воспринимал жизнь много реалистичнее и обыденнее в ее жестокости,  нежели его собратья по перу, настроенные  по преимуществу «героически» и революционно-романтически. Именно эту особенность больно задели в Шолохове редакторы московских молодежных газет, журналов и издательств. В известном смысле,  сами о том не подозревая и заботясь совершенно о другом, они помогли утвердиться в себе набирающему силу таланту, кровно связанному с родительской почвой, народностью и здоровым провинциализмом,  не зашоренным художественными теориями и модными литературными поветриями.Утвердиться не только в искусстве, но и более глубоко и основательно – в самом образе жизни. Уже работая над «Тихим Доном» и готовя в 1927  некоторые свои рассказы к переизданию отдельной книгой, он нашел необходимым написать к одному из них своеобразное программное полемическое  предисловие  о «седом ковыле» и резко отмежеваться о эстетических  взглядов бойкой московской литературной среды, которая ранее обсуждала его  розаиче ские опыты и из одежд которой, вопреки мнению «молодогвардейцев», он не только вырастал , но и никогда в них не ходил» ( Шолохов М.А.Собрание сочинений в девяти томах, т .7,  М., 2001, с.372).

Есть интересные размышления в статье С. Семеновой «Донские рассказы».От поэтики к миропониманию»( Новое о Михаиле Шолохове. Исследования и материалы.М., ИМЛИ РАН, 2003, с.207-281). Среди привычных мыслей о «Донских рассказах» С.Семенова , называя имена Всеволода Иванова, Артема Веселого,  Александра Фадеева, Андрея Платонова и Александра Неверова, обладавшими «удивительной стихийной талантливостью», « то Шолохов  —  стихийной гениальностью»( с.208). Анализируя «Донские рассказы», С.Семенова приходит к выводу, что рассказы выразили «глубинную народную трагедию», при всем их ярком своеобразии и разности художественной глубины. Частенько автор пересказывает   содержание расскаов, высказывает общеизвестные мысли, но в «Червоточине» Яков Алексеевич упрекает своего сына Степана в том, что он в семье стал «чужим», он не верит в Бога, садясь за стол, не молится. Так намечается подлинная трагедия в обществе: старики верят в Бога, молодые идут за комсомольцами, отказываются от веры в Бога. Намечается острый конфликт, который приводит к трагическим результатам.

 Талантливо описывает С.Семенова трагическую коллизию в рассказе «Ветер», мало исследованную своими предшественниками. Подробно анализирует автор  образ Харитона Турилина, который «не хуже  героев Достоевского душевный провокатор: вот, мол, какой я черненький, каково вам, что скажете? Раздевает он себя все больше и все  бесстыднее, рассказывая, как сейчас « на бездельи» не только пишет письма солдаткам, но пользует их в отчаянном положении по греховной тайной беременности: плод сводит особым составом  из сулемы, , водки и пороху…»( с.246).К сожалению, С.Семенова, видимо, мало читала предшествующую литературу, а потому рассказ «Чужая кровь» во многом  —  пересказ своих предшественников.

Труды В.Васильева и С.Семеновой о «Донских рассказах»  – наиболее интересные и заметные среди многочисленных статей о творчестве М.А.Шолохова.

Всем привет!

Спишу поделиться с вами книгой, а точнее — сборником рассказов, который произвёл на меня колоссальное впечатление и заставил задуматься о многом. В этих рассказах повествуется о жизни во времена гражданской войны — страшный голод, ненависть, предательство, каждый фрагмент заставляет содрогнуться, а после прочтения начинаешь ценить жизнь и мирное время.

В сборнике 10 рассказов и повесть, все они немного похожи.

общая информация:

Сборник

Автор: Михаил Александрович Шолохов

Жанр: военный

Категория: русская классика

Формат: рассказ

Год написания: 1923

Язык оригинала: русский

Прочитала я все рассказы и повесть, больше всего меня поразили «Жеребёнок» и «Алёшкино сердце», а вот рассказ «Продкомиссар» мне не понравился, потому что написан немного смутно и запутанно, суть поняла только со второго прочтения.

«Алёшкино сердце» имеет придостаточно довольно неприятных, противных моментов, к примеру, когда у мальчика в голове завелись черви или когда он разделывал соседского жеребенка, чтобы принести домой, но если углубиться в произведение, то понимаешь, что это не рассказ, это реальность, это действительно было. Люди действительно воровали у соседей по ночам бурьян, выкапывали свежие трупы, убивали друг друга из-за пары глотков молока. Это был голод, страшный голод. Ещё больший ужас я испытала тогда, когда прочитала историю создания данного рассказа — он основан на реальных событиях. В какой-то момент у Шолохова дома побывала девушка, которая была младшей сестрой этого Алёшки (которая объелась мяса и умерла из-за этого в самом начале), она-то и рассказала ему всё, а он сделал из этого литературное произведение. И Макарчиха тоже была, он её даже не переименовал. Эта героиня была злой, ядрёной бабой, когда я прочитала имя, то у меня сразу появилась ассоциация с Салтычихой (Дарья Николаевна Салтыкова, почитайте про неё, если интересно).

Рассказы отражают то, что вся эта бойня в годы гражданской войны не обойдёт никого, пусть она будет проявляться не как какая-то битва, а как жестокая расправа за порцию харчей или проявление милосердия. Люди были готовы предать, убить, отправить на казнь даже своих близких («Родинка», «Продкомиссар») и знакомых/соседей («Алёшкино сердце») Однако, есть же люди, у которых доброе сердце, ещё не поросшее коркой жестокости и бесчувствия из-за войны, как, к примеру, у вышеупомянутого Алёшки или у главного героя рассказа «Жеребёнок», где он поплотился своей жизнью за проявление жалости к животному.

Таким образом, сборник рассказов «Донские рассказы» очень сильно заде меня за живое, заставил задуматься о себе, о ценности жизни, милосердии и сострадании, теперь я ещё больше ценю свою семью и относительно мирное положение в стране. Я советую прочитать данный сборник в возрасте не менее 17-18 лет, потому что раннее его воспринять довольно сложно из-за непонимания некоторых моральных принципов и исторических моментов.

Материал
к уроку на тему: « М .Шолохов и его  Донские рассказы»

Действующие лица:

Учитель,

критик

библиограф

историк

студент

студентка

чтец 1

чтец 2

I часть.
Слово о Шолохове

Вступительное
слово учителя.

Дорогие друзья! Наш урок мы посвящаем памяти замечательного писателя Михаила Александровича Шолохова. Нам представится  возможность поговорить о нем и его великолепнейших «Донских рассказах».

Шолохов вышел из народа, и самой примечательной чертой его таланта является превосходное знание народной жизни. Писатель умеет отбирать факты, вявляется самые значительные, раскрывает такие жизненные тайники, заглядывает в такие душевные глубины, какие видятся только большому художнику. Из разрозненных частиц будничной жизни писатель создает большое полотно, в котором раскрывается и национальный дух народа и

душевный мир простых людей. Страницы шолоховских рассказов зримы. Зримость эта во всем. И в том, как Шолохов
показывает донскую природу, станицу или хутор; и в том, как полыхают весенние
закаты, как лютуют зимние стужи, как расцветает лето и как  увядает осень; и в том, как люди воюют, как трудятся на полях, как справляют свадьбы, как любят, ревнуют, умирают.

Какой притягательной силой отличаются «Донские рассказы»! В чем же эта притягательность? Может, в  том,  что Шолохов  пишет в рассказах о важном, о том, что больше все его волнует? Может, в том, что в них есть занимательный сюжет? Среди многих ответов на эти вопросы есть один, и самый важный: причиной всему — талант! Талант Шолохова – это, прежде всего поразительная образность языка, чарующая поэзия слова. Без поэтического слова нет ни поэзии, ни прозы.

Критик.

«Никогда не следует
забывать,- говорил Михаил Александрович Шолохов,- сколько внесено нашей литературы
в духовную сокровищницу человечества, как велик и неоспорим ее авторитет во
всем мире». И мы знаем, что один из богатейших вкладов в эту сокровищницу внес
автор «Донских рассказов», «Тихого Дона». Мне кажется, что сегодня внимания
наших читателей, пристального и глубокого, заслуживает, прежде всего,
поучительный пример творческой дороги М.А. Шолохова, неразрывно связанного с
народом, неизменного требовательного к себе, смелого и правдивого в своих
творениях, никогда не отделяющего литератора от гражданина. Шолохов поставил
целью своей творческой жизни рассказать все о людях родного края. О той
жестокой, благословленной, трудной степной земле, на которой они живут, и в
трудах, и в кровавых сражениях, и в счастье бескрайней любви, и в безумной
ненависти, и в сомнениях, и в твердых решениях идя на поиски будущего. Ни один
писатель, может быть, не любил с такой страстной силой природу тех мест,
которые видели его детство и зрелые годы. В рассказах он рассказывал о том, как
жили донские крестьяне в трудные годы, о жестоких, страшных нравах прошлого, о
печальных, мрачных судьбах, о том, как разделились люди этих мест на два
смертельно враждующих лагеря в борьбе за жизнь.

Историк.

И случилось чудо.
Герои его повествования сошли с книжных страниц и стали жить, как самые
обыкновенные люди. Они полюбились всем, кто знал их трудную, необыкновенную
жизнь, радости и печали. Огромный труд, труд всей упорной жизни писателя,
увенчался большим успехом, потому что это было выражение большой любви и
преданности людям родного края, любви и преданности той богатой, ревнивой земле,
на которой творилась эта сложная, беспощадная своей откровенной трагичностью
жизни.

Библиограф.

Жил-был маленький
мальчик в маленьком хуторе станицы Вешенской. С детства полюбил он берега
тихого Дона, песни, окружавшие его, лес, озера в камышах и осоке. Рос он, и с
ним росло желание широкой, радостной жизни.

И вот теперь, когда
так полно изменилось, все вокруг, когда не узнать станицы Вешенской, а писатель
видел уже многие страны и многих мудрых людей земли, он вспоминает свой долгий
путь и благословляет свой выбор, он никуда не уехал из этих глубоко вошедших в
сердце мест, и никакие соблазны литературной и общественной жизни вдалеке от
тихого Дона не могли привлечь его своей новизной, пышностью или другими
богатыми впечатлениями.

Шолохова называют народным
писателем – и это правда. Его называют летописцем родной земли – и в этом есть
истина. В рассказах Шолохова живет и та особая широта, которая сделала их
всемирно известными. В них проходят процессы небывалого исторического значения.
В книгах писателя и картины гражданской войны, и коллективизация, и Великая
Отечественная война. В них самые большие вопросы, которые стояли не только на
Дону, решались не только как судьба казачества.

Учитель.

И еще одно в книгах
Шолохова – непреклонная верность правде, отсутствие фальши и ложной романтики.
В них то, что мы называем реализмом. На страницах произведений– самые
трагические конфликты, самые запутанные противоречия, самые небывалые страсти и
сложности, из которых иногда выход – только смерть, самоуничтожение. Но
торжествующее будущее, как историческая самая большая правда, стоит над этой
человеческой трагедией. И светлое содержание этой победы над прошлым не может быть
замутнено никакими сомнениями.  И пусть еще много лет огонь большой творческой
правды светит из маленькой станицы Вешенской всему большому миру,  всему
передовому человечеству!   

Библиограф.

Выдающийся мастер эпического
изображения, Шолохов дает в своих книгах широкие картины борьбы советского
народа в напряженные моменты его истории. Большие события народной жизни служат
в этих картинах не удаленным фоном, на котором предстают оторванные от них
человеческие судьбы. Характеры героев рассказов раскрываются в остром
конфликте, в борьбе, в непосредственном участии в этих событиях.

Шолоховское перо
верно неприукрашенной, порою беспощадной правде жизни. Особенно это видно в «Донских
рассказах». И всегда в них героический пафос, которым овеяна борьба во имя
лучшей жизни.

Учитель.

В творчестве М.А. Шолохова
особое место заняли сборники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь». Писатель, продолжая
традиции А.М. Горького, И.А. Бунина, дал правдивые картины времени, выступив
большим художником – новатором.

Нам предстоит
совершить путешествие по страницам « Донских рассказов». В центре рассказов –
героическая действительность Донского края, охваченного пламенем гражданской
войны, и классовая борьба не на жизнь, а на смерть, в которой рушились даже
кровные, родственные связи и люди гибли «безобразно просто»

Историк.

Для сборника
«Донские рассказы» характерна эпичность содержания. Писатель воспроизводит
факты трагедии народа. Читая сборник, нельзя не заметить, что примерно в
половине рассказов действующими лицами являются не казаки, а иные жители Дона.
И как раз резкое неприятие белого движения, намерение твёрдо постоять за советскую
власть, сложить за неё головы характерно,  как правило,  для иногородних,
конфликт между ними и казаками обострился после октября – вопрос стоял о земле.
Шолохов показал, как брат идет за брата, сын – против отца, показал преступный
характер гражданской войны. Писатель создавал рассказы в очень сложное,
страшное время середины 20-х годов, когда гражданская война еще не стала
историей. И критиковать, показывать негативные ее стороны было очень опасно. Надо
считать, что создание этого цикла, который так правдиво показывает русскую
деятельность в годы гражданской войны, — это писательский подвиг.

Критик.

Высокую оценку «
Донским рассказам» дал А. Серафимович: « Как степной цветок, живым пятном
встают рассказы Шолохова. Просто, ярко, и рассказываемое чувствуешь – перед
глазами стоит. Образный язык, тот цветной язык, которым говорит казачество. Сжато,
и эта сжатость полна жизни, напряжения и правды. Чувство меры в острых
моментах, и оттого они пронизывают. Огромное значение того, о чем рассказывает.
Тонкий схватывающий взгляд. Умение выбрать из многих признаков
наихарактернейший».

II часть. « Как
степной цветок».

Литературный диалог.

Студент:

Перед нами, современными
читателями « Донских рассказов», открываются картины действительности, уже
отошедшей, но и интересующей нас. В них получили отражение процессы того
сложного, буйного времени. И теперешнего читателя охватывает волнение, словно
он сам участник в драматических событиях, мы не можем быть равнодушными к судьбам
героев.

Студентка:

Все, что отражено в
рассказах, — не выдумки, а быль. Шолохов это видел, так как его опаляло дыхание
пламенного кровавого потока, когда брат шел против брата, сын против отца.
Здесь нет ни красных, ни белых, здесь все свои, кровные, близкие, но, увы!
Время сделало их врагами. Для писателя не важно, какой идеи герои
придерживается, они, прежде всего, люди. И к ним он испытывает любовь,
ненависть, жалость, презрение.

Студент:

В «Донских
рассказах» Шолохов разрабатывал большую социальную тему. Перед нами жизнь
донского казачества в годы гражданской войны, когда идет борьба не на жизнь, а
на смерть. Много суровых и мрачных картин. Зверские расправы и тех, кто стоит
против Советской власти, и тех, кто вершил революцию. Кровь сына, пролитая
отцом. Брат, убивающий брата.

Студентка:

В рассказах даны
правдивые картины, несущие в себе многокрасочность жизни. Стоит назвать такие
рассказы, как «Коловерть», «Двумужняя», «Смертный враг», «Чужая кровь», как
перед нами возникают картины быта, нравов казаков.

Трудно складывается
жизнь, все рушилось. И все-таки герои Шолохова жили надеждой на лучшую жизнь.
Герой рассказа « Смертный враг» ведет непримиримую борьбу с кулаками, которые
зверски убивают его Автор сопереживает герою, «жалкует» по нем. А в рассказе «
Родинка» он не только жалеет Николку, но в такую ставит ситуацию атамана банды,
отца Николки, что у того появляется человечность.

Студент:

Трудно складывается
жизнь, гибли люди, но рассказы проникнуты гуманизмом, т.е. верой в людей, в их
разум и человечность.

В центре рассказов –
острый социальный конфликт, дающий возможность показать семейный уклад, нужду,
жадность, жестокость.

Студентка:

Важное место
занимает пейзаж, который помогает раскрытию основных особенностей жизни героев.
Вот идет шайка бандитов: «Бегут столбы в муть осеннюю, белесую, через лога и
балки перешагивают, а над столбами шляхом ведет атаман банду. Унылый осенний
пейзаж, кровавые злодеяния людей.

Студент:

Поэтично описаны плодородные
степи;

«Днями летними,
погожими в степях донских, под небо густым и прозрачным звоном серебряным
вызванивает и колышется хлебный колос. Это перед покосом, когда у ядреной
пшеницы ус чернеет на колосе, а жито дует вверх и норовит человека перерасти».
Это утверждение жизни. А приходится воевать, убивать, разрушать.

Студентка:

Природа у Шолохова очеловечена.
Она наполнена грустью и тревогой: даже туча закрыла солнце, когда отец убивает
сына. А вот еще один пейзаж: «Из степи, бурой, выжженной солнцем. С солончаков,
потрескавшихся и белых, с восхода – шестнадцать суток дул горячий ветер.
Обуглилась земля, трав желтизной покороблены, у колодцев жилы пересохли, а
хлебный колос квело поблек, завял, к земле согнулся, сгорбившись
по-стариковски». Это из рассказа «Пастух». Гибнет не только герой, но и
природа.

Студент:

А какой колоритный
язык героев рассказов. Шолохов сохранят местный диалект, пишет так, как говорят
на Дону.

«Николка со стола
приподнял лохматую голову, в пуху и перьях, спросил сонно, но строго:

— Куда шел?

Лукич вперед шагнул
и радостью поперхнулся.

— Родимый, свои это,
а я думал – опять супостатники энти… Заробел дюже и спросить побоялся. Мельник
я. Как шли вы через Митрохин лес и ко мне заезжали, еще молоком я тебя, касатик,
поил. Аль запамятовал?

— Ну, что скажешь?

— А то скажу,
любезный мой: вчерась заметно наехали ко мне банды эти самые и зерно начисто
стравили коням! Смывались надо мною.

III часть. Поэтическая
композиция «Слово редкой красоты»

Чтец 1.

Это было, это было

Много, много лет
назад.

Память точно
сохранила

Мокрый поздний
листопад:

Топот амовского
грома

По булыжной мостовой

И лоточниц
«Моссельпрома»,

Завладевших всей
Москвой

Низких туч суровой
полог,

И людской водоворот,

И согбенных
богомолок

Возле иверских
ворот.

По Тверской еще, бывало,

Нэпманы на лихачах.

А меня лишь
волновала

Мысль о собственных
харчах.

Чтец 2.

Это было, было, было

Много, много лет
назад.

Время четко, как
зубило,

Мне на память
зарубило,

Вехи давних горьких
дат.

Что ж поделаешь, стареем.

Не стареет лишь
хорей,

И поэтому с хореем

Дело движется
быстрей.

Как сейчас, отлично
помню

( Этот вечер мне
запал

прямо в сердце):
повезло мне –

в руки Шолохов
попал.

Взял я книжку –
невеличку

И хоть вымок и
продрог,

Но от первой же
странички

Оторвать глаза не
мог.

Весь квартал вокруг
облазав,

Выбрал я сухой
подъезд

И все шесть «Донских
рассказов»

Прочитал в один
присест.

Вторгся в душу мне
зеленый

Аромат донских
степей.

Покорили волны Дона
–

Хоть черпай в ладонь
и пей!

Верьте мне или не
верьте,

С той поры на вечный
срок

Душу врос до самой
смерти

Добрый шолоховский
слог.

Как забудешь ту
страницу,

Где вдруг встали
перед тобой

Эти судьбы, эти лица

Над рекою голубой!

Чтец 3.

Этот месяц, как
подпасок,

Забредающий в
пейзаж!

Все свои запасы
красок

За Донскую ширь
отдашь!

А кудель степного
дыма

От костра в ночной
тиши!

Как вы подлинно, как
зримо,

Как понятно для
души!

IVчасть. Осмысление
«Донских рассказов»

Учитель.

Наше время со всей
остротой выдвинуло задачу нового осмысления «Донских рассказов» М.А. Шолохова.

Разговор о них
сегодня приобретает особую актуальность и в связи с переосмыслением истории
русской литературы и творчества Шолохова. Открытие донского цикла состояло в
том, что он показал преступность гражданской войны, ее губительные разрушительные
последствия, как для судьбы тихого Дона, так и для России в целом. У донских
писателей до Шолохова нет этой потрясающей душу бессмысленности и греховности
братоубийства. У него рано созревает мысль о том, что в этой войне неправы обе
стороны.

Критик.

Разговор о «Донских
рассказов» нужно начать с того, что ранний Шолохов и Шолохов 30-х годов – две
совершенно разные величины.

Вот почему
художественное пространство шолоховской книги так отчетливо разделено на два во
всем противостоящих друг другу лагеря и почему двадцатилетний Шолохов занимает
в этом разделении совершенно определённую социальную и художественную позицию –
хотя что-то иное уже начинает постепенно оформляться в его сознании – то, что
позже с такой силой и болью выплеснется на страницы «Тихого Дона». Мы видим,
какая красота, и сила вековой мечты о лучшей доле пронизывают «Донские
рассказы».

Ведущий 1

Уже в первом
рассказе «Родинка» чувствуется понимание Шолоховым глубины драматического
конфликта внутри донцов. Революция поставила сына и отца в разные стороны
баррикады. Николка помнит отца из детства, но не знает своеобразие казачьего
быта. Только далекие воспоминания. Стать и удаль унаследовал у отца, а еще –
родинку и любовь к лошадям.

 Историк:

Важно заметить, что
гражданская война ставит лицом к лицу 18-летнего Николку Кошевого, который
сумел почти без урона ликвидировать две банды и полгода водить эскадрон в бои
не хуже любого старого командира, и его отца, пропавшего в германскую войну,
впоследствии атамана банты. Интересно, что автор показывает не только трагедию
Николки – сына, не узнанного отцом и убитого им. Шолохов размышляет и над
трагедией отца. Перед поединком Николка думает: « Учиться бы поехать
куда-нибудь, а тут банда. Опять кровь, а я уж уморился так жить. Опостыло все».
Это оценка гражданской войны. И она дополняется одной деталью: нарочной до
смерти загнал лошадь. Николка все больше убеждается в неправоте творимого дела.
А атаман банды тоже чувствует боль души, смертную тоску по иной жизни.

Чтец 2

Зачитывается
фрагмент со слов: « Семь лет не видал атаман родных курений… но не забыть её и
не залить лихоманку никаким самогоном».

Чтец 1

А чем заканчивается
рассказ?

Наизусть
зачитывается последняя сцена рассказа: « Повернул атаман…»

/Важно передать
душевное переживание отца убившего сына./

Критик.

Какая трагедия! Отец
вынес себе приговор. Поединок отца и сына окрашивается в эпические тона,
отсылающие нас к древним временам.

В рассказе для
автора не важны идеологические убеждения героев, для него главное-общечеловеческий
смысл трагедии. Главная тема рассказа – расчеловечивание и красных, и белых в
ходе войны и редкие минуты торжества обратного процесса – вочеловечивания.

Учитель (обращаясь к студентам).

В ходе гражданской
войны не только ожесточались человеческие сердца, но и рушились библейские
заповеди.

Вопрос:  Какая библейская заповедь утратила свою ценность в
этом рассказе?

(Не убий!)

При этом библейские
заповеди, на первый взгляд, не принимаются во внимание, и все-таки содержание
душевной внутренней жизни героев выстраивается в соответствии с евангельскими
заповедями.

В этом наиболее ярко
убеждает нас рассказ «Шибалково семя».

Чтец 2

Выразительно,
наизусть передают студенты содержание рассказа «Шибалково семя»

Просмотр фрагментов
к/ф «Донская повесть» (видеофильм).

Ведущий 1

Какая драматическая
история рождения новой жизни! Смерть Дарьи неизбежна, герой оказывается в
ситуации выбора между «чувством» и «долгом» — то есть между личным,
индивидуальном, и социально-классовым. Мы видим, что этот выбор герою дается
нелегко, и все же он предпочитает «долго». Учесть матери решена. А дитя? 
Судьба его тоже незавидна: « За ноги его да об колесо! Что ты с ним страдаешь?»
Налицо первобытная жестокость утрата христианского представления о ценности
человеческой жизни.

А у Шибалка это
чувство сохраняется: « А мне жалко пострелёнка до крайности»

Учитель: (обращаясь
к студентам)

— Сравните два
названия «Родинка» и « Шибалково семя». Что они символизируют?

/Символизируют
народную плоть и кровь тех, кто корчится в муках великого перелома. И
при этом духовное плотское начало ставится выше, чем мораль классовой
борьбы/

Критик.

Можно сказать, что
Шолохова отмечает: и красные, и белые могут стать и зверями, и людьми. В данном
случае важно, что Шолохов отрицает гражданскую войну как средство решения
национальных и социальных проблем.

Более подробно и
тщательно социально — нравственная тема развита автором в рассказе «
Продкомиссар»

Инсценировка рассказа « Продкомиссар»

Действующие лица:

1.    
От автора

2.    
Бодягин (сын)

3.    
Бодягин (отец)

От автора:

В округ приехал
областной продкомиссар:

«С округа необходимо
взять 150 тысяч пудов хлеба. Вас, товарищ Бодягин, назначаю продкомиссаром. Месяц
сроку. Хлеб нужен армии, центру. Злостных укрывальщиков расстреливать».

Бодягин с
продотрядом каруселит по округу. Станица ему родная. Так было: Игнашка косил с
отцом и работником. Ударил отец работника за то, что сломал зубец у вил.
Подошел Игнат к отцу:

Бодягин / младший/: — Сволочь ты, батя.

Бодягин / старший/: — Я?

Бодягин / младший/: — Ты…

/ ударил отец сына,
сунул ему костыль в руки/

Бодягин /старший/: — Поди, сынок, походи по миру, а
ума-разума наберешься — назад вертайся! / ухмыльнулся/.

От автора.

Так было, а теперь
шуршит тачанка мимо плетней. Вечером Бодягин спросил  у хозяина квартиры.

Бодягин / младший/: Старик Бодягин живой?

Хозяин: Всё богатеет… Хозяин ничего обстоятельный. Вам
разве из знакомцев?

От автора:

Утром председатель
выездной сессии Ревтрибунала бросил: «Расстрелять укрывальщиков!»

Двух велели к
выходу. В последнем Бодягин узнал отца. У крыльца начальницу караула сказал: « Позови
ко мне вот того, старика».

Шагал старый, узнал
сына, и горячее блеснуло в глазах, потом потухло.

Бодягин /отец/: С красными, сынок?

Бодягин / сын/: С ними, батя.

Бодягин / сын/: Тэ-э-эк!

Бодягин / сын/: Шесть лет не видались, батя, и говорить
нечего?

Бодягин / отец/: Почти не к чему. Стежки нам выпали
разные. Меня за мое добро расстрелять надо, зато, что в свой амбар не пущаю, —
я есть контра, а кто по чужим закромам шарит, энтот при законе. Грабьте, ваша
сила.

Бодягин / сын/: Бедняков мы не грабим, а у тех, кто чужим
потом наживался, метем под гребло.

Бодягин / отец/: Я сам работал день и ночь. По белу свету
не шатался, как ты!

Бодягин / сын/: Кто работал – сочувствует власти рабочих
и крестьян, а ты с дрекольем встретил. К плетню не пустил. За это ты и на
распыл пойдешь!

Бодягин / отец/: Ты мне не сын, я тебе не отец. За такие
слова на отца будь трижды проклят, анафема. Нно-о, Игнашка! Нешто не доведется
свидеться. Идут с Хопра казаки вашевскую власть резать. Не умру, сохранит
матерь Божия, — своими руками из себя душу выну.

Чтец 1

Выразительное чтение
IV главы
рассказа «Продкомиссар»

Ведущий 1

Итак, на одной полосе здесь находится
уполномоченный по хлебозаготовкам, а на другом – его отец крепкий казак.
Реализовать планы большевиков должен Бодягин-сын, история которого напоминает
библейскую притчу о блудном сыне. Шесть лет сын не был дома, когда вернулся, то
не прощения просить, а чтоб расстрелять отца за укрывательство. Встреча отца и
сына происходит на фоне скупо переданной автором вспышки радости у старика. Но
вот начинается спор. И лютая ненависть заполнила сердце каждого. Позиция отца
выглядит прочнее: он за свое добро страдает.

Ведущий 2

Шолохов исследует
небывалый по размаху конфликт поколений, когда сын во имя идеи идет против
отца. Что может быть страшнее? Сын становится соучастником убийства отца, хотя
чувствует свою неправоту. Об этом свидетельствую его слова, сказанные в
последний миг жизни отца:

— Не серчай, батя!

Но от казни не
отказывается.

Автор заставляет
своего героя раскаяться: не может сын жить с таким грехом на душе. Он ищет
искупления своей вины, ищет смерти. Поэтому и спасает он ребенка, а сам
погибает. В Бодягине – сыне побеждает человеческое начало: он не бросил сироту,
хотя комендант Тесленко до крови иссек ему руки.

Учитель

Значит, не
идеологические установки определяют судьбу и поведение героев, а глубинные
скрытые процессы человеческой души и сердце. Как вы думаете: (вопросы к
аудитории):

1.    
Почему Бодягин- сын жертвует собой?

/Сам страдает от
вины, чувствует себя виновным в смерти отца, хочет искупить грех/.

2.    
Какая библейская заповедь рушится?

/ «Почитай
старших», « Возлюби ближнего, как самого себя»/.

3.    
Что же определяет нравственный выбор героев?

/Не классовое
сознание, а человеческие качеств/.

V часть. « Секрет
таланта».

Учитель.

Итак, Шолохов оценил
гражданскую войну как национальную катастрофу, в которой не могло быть
победителей. В том заключается пророчество на будущее для всех нас, ныне
живущих. И в этом можно увидеть еще одну грань актуального значения «Донских
рассказов» в наше время.

Чтец 1

Сколько раз, читая
снова,

Перечитывая вновь,

Я мечтал постичь
основу

Властных шолоховских
строк.

В самом деле, где
тут тайна

Кисти тонкого резца?

Как же так
необычайно

Слово трогает
сердца?

В чем секрет?

Ни водопада,

Ни роскошных райских
птах.

Только вброд коровье
стадо,

Да и то репей в
хвостах.

Только в поле в
курослепе.

Но готов свети с ума

Шелест шолоховской
степи.

Ведущий 2.

Почему же и откуда

Эти звуки и цветы?

Почему пленит, как
чудо,

Слово редкой
красоты?

Потому, что в чистом
поле

Снарядил его в полет

По своей великой
воле

Славный труженик –
народ.

Потому, что от
народа

Верный сын неотделим

И родимая природа

Заодно повсюду с
ним.

Страсть к труду его
вскормила,

Подняла людская
боль.

В этом власть его и
сила,

В этом суть его и
соль.

Подведение итогов.

Творчество известного донского писателя Михаила Шолохова началось с написания им небольших рассказов, которые отражали все то, что писатель увидел или пережил сам. Его первыми сборниками стали «Лазоревая степь» и «Донские рассказы». В этих рассказах Шолохов рисует все то, что было в его эпоху, когда происходили трагические и страшные события послереволюционного периода: человек не мог найти себя, было много смертей и насилия.

История создания сборника

«Донские рассказы» Шолохов (краткое содержание по главам будет изложено в этой статье) начал писать в 1923 году. Тогда он был еще молодым и неопытным писателем. Известно, что первоначально все рассказы выходили по отдельности, и лишь только в 1926 году они вышли отдельной книгой.

Шолохов переиздал свой сборник в 1931 году. За это время изменилось в нём количество рассказов: первоначально их было девятнадцать, а во втором издании уже насчитывалось двадцать семь. После этого в течение двадцати пяти лет книгу больше не печатали.

Структура сборника

Сборник «Донские рассказы» Шолохова (краткое содержание будет представлено далее) состоит из девятнадцати произведений. Начинается этот сборник рассказом «Родинка», который является эпиграфом ко всему произведению. Вторым по счёту автор поместил свое произведение «Пастух», где показывает, как может быть беспомощен человек. Мир коров, пораженный чумой. Пастух и те, кто приезжает, чтобы помочь, остановить эпидемию не в силах.

Третий рассказ – «Продкомиссар», который обычно читатели чаще всего выбирают для прочтения. Последующие произведения обычно известны читателям: «Шибалково семя», «Алешкино сердце», «Бахчевник», «Путь – дороженька», «Нахаленок» и другие. В рассказе «Коловерть» автор показывает, как сложно и трудно складывается судьба крестьянская.

В сборник «Донские рассказы» Шолохова (краткое содержание по главам и частям будет представлено далее), вошли и такие произведения: «Семейный человек», «Председатель Реввоенсовета республики», «Кривая стежка», «Обида», «Смертный враг», «Жеребенок», «Галоши», «Червоточина» и «Лазоревая степь». Последним в этом шолоховском цикле стал рассказ «Батраки». В нем рассказывается о судьбе Федора, который сначала был в батраках, а затем решил уйти от хозяина.

Тема и идея сборника

Основной и, наверное, единственной темой всего сборника «Донские рассказы» Шолохова, краткое содержание которого будет представлено в данной статье, является описание жизни донских казаков. До Михаила Александровича в классической литературе уже были писатели, которые старались представить жизнь и быт донских казаков. Но у Шолохова это получилось правдиво и честно, потому что он сам вырос и жил среди них. Поэтому ему не надо было изучать их быт, он знал его прекрасно.

В каждом своем сюжете сборника автор пытается показать основную идею: нет ничего важнее, чем воспитание молодого поколения на традициях старшего. Стоит только разрушить старый мир кровью и смертью, потом будет трудно подняться и отмыться от этого.

Характеристики героев «Донских рассказов»

Герои сборника «Донских рассказов» Шолохова, краткое содержание которого будет интересно и школьникам, и взрослым, – чаще всего люди, которые действительно существовали. Эти реальные персонажи, о которых писал Михаил Александрович, жили в хуторе Каргине недалеко от станицы Вешенской Ростовской области. Но, несомненно, автор использует и художественный вымысел, и средства выразительности, чтобы создать более полное ощущение у читателя от той истории, которую он рассказывает.

Шолоховским героям приходится пройти испытания смертью, кровью и голодом, поэтому чаще всего это сильные личности. В рассказах Шолохова всех казаков можно разделить на два типа. Первый – это старшее поколение, которое полностью погружено в традиции. Они думают о семейном благополучии. Таких казаков в рассказах Шолохова большинство. Второй, показанный Михаил Шолоховым в «Донских рассказах», краткое содержание которых есть в этой статье, представлен молодыми и активными казаками. Они стараются разрушить тот уклад, который складывался годами.

М.А. Шолохов «Донские рассказы»: краткое содержание главы «Алешкино сердце»

Главный герой рассказа – небольшой мальчик, которому едва исполнилось четырнадцать лет. Но по своему физическому развитию он слаб и совсем не выглядит на свой возраст. И все это потому, что его семья уже давно голодает. От недоедания у него умерли близкие родственники: мать и сестра. Алексей старается бороться за жизнь, но дается ему это сложно, так как его сестру просто убили из-за похлебки. Алексей видел, как люди перестают быть человечными и гуманными, и это его страшит.

Чудовищна история гибели сестры Алеши. Полька была настолько голодна, что решилась залезть в чужой дом, чтобы найти хоть какую-то пищу. Макарчиха, хозяйка хаты, не стала терпеть воришку и, размахнувшись, ударила утюгом по голове. Из-за этого Полька умерла. А ведь эта женщина когда-то купила дом у этих детей всего лишь за кружку молока и несколько пригоршней муки.

После смерти сестры Лешка голодал уже пять месяцев. Но он все-таки еще пытался выдержать испытание и выжить. Ему некуда было идти: дом был продан, и мальчик страдал от холода. Тогда он пошел в наемные работники, но ничего и тут не получал, кроме побоев. Умер Лешка, спасая ребенка, которым хотели прикрыться бандиты.

Краткое содержание рассказа «Нахаленок»

Главным героем данного сюжета в сборнике Шолохова «Донские рассказы» (содержание по главам представлено в статье) является Минька, которому уже исполнилось восемь лет. Он живет со своей мамой и дедом. Все вокруг за его непоседливый и неугомонный характер зовут его не по имени, а Нахаленком. Есть еще один смысл в прозвище: все жители хутора знают, что родился он без отца, и что его мать никогда не была в браке.

Вскоре приходит с войны и отец мальчика. Фома до войны был местным пастухом. Очень быстро отец и сын сближаются. Вскоре Фома становится колхозным председателем. В их селе появляются люди из продотряда, которые требуют отдать пшеницу. Минькин дед добровольно отдал зерно, а вот поп-сосед не желал этого делать. Но Нахалёнок показал, где находится тайник. После этого случая поп затаил на него обиду, а все деревенские ребятишки перестали с ним общаться.

Шолохов «Донские рассказы»: краткое содержание главы «Семейный человек»

Главный герой рассказа – Микишара. Он рано женился, и жена подарила ему девятерых сыновей, но сама вскоре, заболев горячкой, умерла. Когда установилась советская власть, то два старших сына ушли воевать. А когда и Микишару заставили отправиться на фронт, то он среди пленных нашел сына Данилу. И первый ударил его. А от второго тумака вахмистра тот умер. За смерть сына Микишару повысили в звании.

Весной привезли и пленного Ивана. Казаки его долго избивали, а потом отцу приказали доставить сына в штаб. По дороге сын просил о побеге. Сначала Микишара его отпустил, но когда молодой человек побежал, отец выстрелил ему в спину и убил.

Основное содержание рассказа «Чужая кровь»

Пожилая пара однажды подобрала солдата, который был тяжело ранен. У них в семье перед этим случилась трагедия – погиб сын. Поэтому, выхаживая раненого, они привязались к нему, словно это был их сын. Но когда солдат выздоровел и немного окреп, несмотря на привязанность, он все равно вернулся в город. Дед Гавриил долго переживал, но все-таки Петр оказался чужим.

Затем товарищ присылает молодому человеку письмо с Урала, где некогда жил и сам Петр. Он предлагает тому приехать, чтобы вместе восстанавливать предприятие, где когда-то раньше они вместе работали. Финальная сцена расставания трагична. Старик просит молодого человека сказать старухе, что он вернется. Но после отъезда Петра дорога, по которой тот уехал, просто обвалилась. И это символично. Автор пытался показать читателю, что больше никогда раненый солдат не вернется в их хутор.

Анализ рассказов

«Донские рассказы» Шолохова, краткое содержание которых можно найти в этой статье, вполне реалистичны. В них автор старается рассказать о войне, но делает это правдиво. Нет никакой романтики в том, что происходит на Гражданской, и Шолохов об этом открыто заявляет. Но зато донской писатель видит красоту в другом, показывая, как красив казачий народ, его речь, жизнь и быт.

Михаил Александрович создавал свои рассказы для того, чтобы читатель смог задуматься о смысле жизни, о том, что несет война и о том, что каждый человек делает для того, чтобы она не повторилась. Поэтому эти шолоховские произведения актуальны и для современного общества.

Стоит прочитать их, так как Шолохов в «Донских рассказах», краткое содержание которых представлено в данной статье, демонстрирует главный и важный урок о том, что нельзя забывать историю, которая создавалась смертью и кровью. Автор постоянно напоминает читателю, что в любых ситуациях необходимо оставаться человеком.