Конец сказки спящая красавица

Сказка о прекрасной принцессе, которая была проклята обиженной феей на празднике в честь своего рождения. Старая фея предсказала девушке смерть от укола веретеном, но добрая фея смогла смягчить приговор. Девушка не умерла, но уснула на долгие годы…

Спящая красавица читать

Жили на свете король с королевой. У них не было детей, и это их так огорчало, что и сказать нельзя. Уж каких только обетов они не давали, ездили и на богомолье, и на целебные воды — все было напрасно.
И вот наконец, когда король с королевой потеряли всякую надежду, у них вдруг родилась дочка.

Можете себе представить, что за праздник устроили в честь ее рождения! В гости к маленькой принцессе позвали всех фей, каких удалось найти в стране. Дело в том, что у фей в те времена был прекрасный обычай: наделять своих крестниц различными чудесными дарами. А так как фей оказалось семь, то принцесса должна была получить от них в приданое не меньше семи достоинств или добродетелей.

Феи и другие приглашенные съехались в королевский дворец, где для почетных гостей был накрыт праздничный стол.

Перед феями поставили великолепные обеденные приборы и по ящичку из литого золота. В каждом ящичке лежали ложка, вилка и ножик — тоже из чистого золота самой тонкой работы, усыпанные алмазами и рубинами. И вот, когда гости уселись за стол, дверь вдруг отворилась, и вошла старая фея — восьмая по счету, — которую забыли позвать на крестины.

А забыли ее позвать потому, что больше пятидесяти лет она не выходила из своей башни и все думали, что она давно умерла.

Король приказал, чтобы ей тоже подали прибор. Слуги исполнили это в одно мгновение, но золотого ящичка с ложкой, вилкой и ножиком на ее долю не хватило. Этих ящичков было приготовлено только семь — по одному для каждой из семи фей.

Старая фея, разумеется, очень обиделась. Она подумала, что король с королевой невежливые люди и встречают ее без должного уважения. Отодвинув от себя тарелку и кубок, она пробормотала сквозь зубы какую-то угрозу.

К счастью, юная фея, которая сидела рядом с ней, услышала ее бормотание, и, опасаясь, как бы старуха не вздумала наделить маленькую принцессу каким-нибудь очень неприятным подарком, она, чуть только гости встали из-за стола, пробралась в детскую и спряталась там за пологом кроватки. Она знала, что в споре обычно побеждает тот, за кем остается последнее слово, и хотела, чтоб ее пожелание было последним.

Когда кончился обед, наступила самая торжественная минута праздника: феи пошли в детскую и одна за другой стали преподносить крестнице свои дары.

Младшая из фей пожелала, чтобы принцесса была прекраснee всех на свете. Другая фея наградила ее нежным и добрым сердцем. Третья сказала, что каждое ее движение будет вызывать восторг. Четвертая обещала, что принцесса будет превосходно танцевать, пятая — что она будет петь, как соловей, а шестая — что она будет играть на всех музыкальных инструментах с одинаковым искусством.

Наконец очередь дошла до старой феи. Старуха наклонилась над кроваткой и, тряся головой больше от досады, чем от старости, сказала, что принцесса уколет себе руку веретеном и от этого умрет.

Все так и вздрогнули, узнав, какой страшный подарок припасла для маленькой принцессы злая колдунья. Никто не мог удержаться от слез.

И вот тут-то юная фея появилась из-за полога и громко сказала:

— Утешьтесь, король и королева! Ваша дочь останется жива. Правда, я не так сильна, чтобы сказанное сделать несказанным. Принцесса должна будет, как это ни грустно, уколоть себе руку веретеном, но от этого она не умрет, а только заснет глубоким сном и будет спать ровно сто лет — до тех пор, пока ее не разбудит прекрасный принц.

Это обещание немного успокоило короля с королевой.

Однако король решил все же попытаться уберечь принцессу от несчастья, которое предсказала ей старая злая фея. Для этого особым указом он запретил всем своим подданным под страхом смертной казни прясть пряжу и хранить у себя в доме веретена и прялки.

Прошло пятнадцать или шестнадцать лет. Как-то раз король с королевой и дочерью отправились в один из своих загородных дворцов.

Принцессе захотелось осмотреть древний замок, и, бегая из комнаты в комнату, она наконец добралась до самого верха дворцовой башни.

Там в тесной каморке под крышей сидела за прялкой какая-то старушка и преспокойно пряла пряжу.

Как это ни странно, она ни от кого ни слова не слыхала о королевском запрете.

— Что это вы делаете, тетушка? — спросила принцесса, которая в жизни не видывала прялки.

— Пряду пряжу, дитя мое, — ответила старушка, вовсе и не догадываясь о том, что говорит с принцессой.

— Ах, это очень красиво! — сказала принцесса. — Дайте я попробую, выйдет ли у меня так же хорошо, как у вас.

Принцесса быстро схватила веретено и не успела прикоснуться к нему, как предсказание феи исполнилось: она уколола палец и упала замертво.

Перепуганная старушка принялась звать на помощь. Люди сбежались со всех сторон.

Чего только они не делали: брызгали принцессе в лицо водой, хлопали ладонями по ее ладоням, терли виски душистым уксусом королевы венгерской—ничего не помогало.

Побежали за королем. Он поднялся в башню, поглядел на принцессу и сразу понял, что печальное событие, которого они с королевой так опасались, свершилось.

С грустью приказал он перенести принцессу в самую красивую залу дворца и уложить там на постель, украшенную серебряным и золотым шитьем.

Трудно описать словами, как хороша была спящая принцесса. Она нисколько не побледнела. Щеки у нее были розовые, а губы красные, точно кораллы. И хоть глаза у нее были плотно закрыты, слышно было, что она тихонько дышит.

Стало быть, это и в самом деле был сон, а не смерть.

Король приказал не тревожить принцессу до тех пор, пока не наступит час ее пробуждения.

А добрая фея, которая спасла свою крестницу от смерти, пожелав ей столетнего сна, была в то время очень далеко от королевского замка.

Но она сразу же узнала об этом несчастье от маленького карлика-скорохода, у которого были семимильные сапоги (это такие чудесные сапоги, что стоит их надеть — и вы за один шаг будете проходить по семи миль),

Фея сейчас же пустилась в путь. Не прошло и часу, как ее огненная колесница, запряженная драконами, уже появилась возле королевского дворца. Король подал ей руку и помог сойти с колесницы.

Фея, как могла, постаралась утешить короля и королеву. А затем, так как это была очень предусмотрительная фея, она сразу же подумала, как грустно будет принцессе, когда через сто лет бедняжка проснется в этом старом замке и не увидит возле себя ни одного знакомого лица.

Чтобы этого не случилось, фея сделала вот что.

Своей волшебной палочкой она прикоснулась ко всем, кто был во дворце (кроме короля и королевы). А там были придворные, фрейлины, гувернантки, горничные, дворецкие, повара, поварята, скороходы, солдаты дворцовой стражи, привратники, пажи и лакеи.

Дотронулась она своей палочкой и до лошадей на королевской конюшне, и до конюхов, которые расчесывали лошадям хвосты. Дотронулась до больших дворцовых псов и до маленькой кудрявой собачки, по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног спящей принцессы.

И сейчас же все, кого коснулась волшебная палочка феи, заснули. Заснули ровно на сто лет, чтобы проснуться вместе со своей хозяйкой и служить ей, как служили прежде. Заснули даже куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. Заснул вертел, на котором они вертелись. Заснул огонь, который их поджаривал.

И все это случилось в одно-единое мгновение. Феи знают свое дело: взмах палочки — и готово!

После этого король с королевой поцеловали свою спящую дочку, простились с ней и тихо вышли из залы.

Возвратившись к себе в столицу, они издали указ о том, чтобы никто не смел приближаться к заколдованному замку.

Но этого можно было бы и не делать, потому что в какие-нибудь четверть часа вокруг замка выросло столько деревьев, больших и маленьких, столько колючего кустарника — терновника и шиповника, — и все это так тесно переплелось ветвями, что ни человек, ни зверь не мог бы пробраться сквозь такую чащу.

И только издали, да еще с горы, можно было увидеть верхушки башен старого замка.

Все это фея сделала для того, чтобы ничье любопытство не потревожило покоя милой принцессы.

Прошло сто лет. Много королей и королев сменилось за эти годы.

И вот в один прекрасный день сын короля, который царствовал в то время, отправился на охоту.

Вдалеке, над густым дремучим лесом, он увидел башни какого-то замка.

— Чей это замок? — спросил он. — Кто там живет?

Каждый отвечал ему то, что сам слышал от других. Одни говорили, что это старые развалины, в которых живут привидения, другие уверяли, что все ведьмы в округе справляют в заброшенном замке свой шабаш. Но большинство сходилось на том, что старый замок принадлежит людоеду. Этот людоед будто бы ловит заблудившихся детей и уносит к себе в башню, чтобы съесть без помехи, так как никто не может проникнуть вслед за ним в его логовище — ведь только он один на свете знает дорогу сквозь заколдованный лес.

Принц не знал, кому и верить, но тут к нему подошел старый крестьянин и сказал, кланяясь:

— Добрый принц, полвека тому назад, когда я был так же молод, как вы, я слыхал от моего отца, что в этом замке спит непробудным сном самая прекрасная принцесса на свете и что спать она будет еще полвека, до тех пор, пока ее суженый, сын какого-то короля, не придет и не разбудит ее.

Можете себе представить, что почувствовал принц, когда он услышал эти слова!

Сердце у него в груди так и загорелось. Он сразу решил, что ему-то и выпало на долю счастье — пробудить от сна прекрасную принцессу!

Недолго думая принц дернул поводья и поскакал в ту сторону, где виднелись башни старого замка, куда влекли его любовь и слава.

И вот перед ним заколдованный лес. Принц соскочил с коня, и сейчас же высокие, толстые деревья, колючий кустарник, заросли шиповника — все расступилось, чтобы дать ему дорогу. Словно по длинной прямой аллее, пошел он к замку, который виднелся вдали.

Принц шел один. Никому из его свиты не удалось последовать за ним — деревья, пропустив принца, сразу же сомкнулись за его спиной, а кусты опять переплелись ветвями.

Такое чудо могло испугать кого угодно, но принц был молод и влюблен, а этого довольно для того, чтобы быть храбрым.

Еще сотня шагов — и он очутился на просторном дворе перед замком. Принц посмотрел направо, налево, и кровь похолодела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, стояли, прислонившись к стене, какие-то люди в старинной одежде. Все они были неподвижны, как мертвые.

Но, вглядевшись в красные, лоснящиеся лица привратников, он понял, что они вовсе не умерли, а просто спят. В руках у них были кубки, а в кубках еще не высохло вино, и это ясно показывало, что внезапный сон застиг их в ту минуту, когда они собирались осушить чаши до дна.

Принц миновал большой двор, вымощенный мраморными плитами, поднялся по лестнице, вошел в залу дворцовой стражи. Латники спали стоя, выстроившись в ряд, с карабинами на плечах, и храпели вовсю.

Он прошел множество покоев, полных разодетыми придворными дамами и нарядными кавалерами. Все они тоже крепко спали, кто стоя, кто сидя.

И вот наконец он вошел в комнату с золочеными стенами и золоченым потолком. Вошел и остановился.

На постели, полог которой был откинут, покоилась прекрасная юная принцесса лет пятнадцати-шестнадцати (если не считать того столетия, которое она проспала).

Принц невольно закрыл глаза: красота ее так сияла, что даже золото вокруг нее казалось тусклым и бледным. Дрожа от восторга, он приблизился и опустился перед ней на колени.

В это самое мгновение час, назначенный доброй феей, пробил.

Принцесса проснулась, открыла глаза и взглянула на своего избавителя.

— Ах, это вы, принц? — сказала она.— Наконец-то! Долго же вы заставили себя ждать!..

Не успела она договорить эти слова, как все кругом пробудилось.

Первая подала голос маленькая собачка, по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног принцессы. Она звонко залаяла, увидев незнакомого человека, и со двора ей ответили грубыми голосами сторожевые псы.

Заржали в конюшне лошади, заворковали голуби под крышей. Огонь в печи загудел что было мочи, и фазаны, которых поварята не успели дожарить сто лет тому назад, зарумянились в одну минуту.

Слуги под присмотром дворецкого уже накрывали на стол в зеркальной столовой. А придворные дамы в ожидании завтрака поправляли растрепавшиеся за сто лет локоны и улыбались своим заспанным кавалерам.

В зале дворцовой стражи латники снова занялись своим обычным делом — затопали ботфортами и загремели оружием.

А привратники, сидевшие у входа во дворец, наконец осушили кубки и опять наполнили их добрым винцом, которое за сто лет стало, конечно, старше и лучше.

Весь замок — от флага на башне до винного погреба — ожил и зашумел.

А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Принцесса позабыла, что ничего не ела уже целый век, да и принц не вспоминал о том, что у него с утра не было во рту маковой росинки. Они разговаривали целых четыре часа и не успели сказать даже половины того, что хотели.

Но все остальные не были влюблены и поэтому умирали от голода.

Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан.

Принц подал руку своей невесте и повел ее в столовую.

Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюбленный принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон ее платья вышел из моды, по крайней мере, сто лет назад и что такие рукава и воротники не носят со времен его прапрабабушки.

Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.

Жених, с невестой уселись за стол. Самые знатные кавалеры подавали им различные кушанья старинной кухни. А скрипки и гобои играли для них прелестные, давно забытые песни прошлого века.

Придворный поэт тут же сочинил новую, хотя немного старомодную песенку о прекрасной принцессе, которая сто лет проспала в заколдованном лесу. Песня очень понравилась тем, кто ее слышал, и с тех пор ее стали петь все от мала до велика, от поварят до королей.

А кто не умел петь песни, тот рассказывал сказку. Сказка эта переходила из уст в уста и дошла наконец до нас с вами.

(Перевод Т.Габбе, илл. Э.Булатова и О.Васильева, изд. Рипол Классик, Москва, 2011 г.)

Жили на свете король с королевой. Детей у них не было, и это их так огорчало, так огорчало, что и сказать нельзя.

И вот, наконец, когда они совсем потеряли надежду, у королевы родилась дочка.

Можете себе представить, какой праздник устроили по случаю её рождения, какое множество гостей пригласили во дворец, какие подарки приготовили!..

Но самые почётные места за королевским столом были оставлены для фей, которые в те времена ещё жили кое-где на белом свете. Все знали, что эти добрые волшебницы, стоит им только захотеть, могут одарить новорождённую такими драгоценными сокровищами, каких не купишь за все богатства мира. А так как фей было семь, то маленькая принцесса должна была получить от них не меньше семи чудесных даров.

Перед феями поставили великолепные обеденные приборы: тарелки из лучшего фарфора, хрустальные кубки и по ящичку из литого золота. В каждом ящичке лежали ложка, вилка и ножик, тоже из чистого золота и притом самой тонкой работы.

И вдруг, когда гости уселись за стол, дверь отворилась, и вошла старая фея — восьмая по счету, — которую забыли позвать на праздник.

А забыли её позвать потому, что уже более пятидесяти лет она не выходила из своей башни, и все думали, что она умерла.

Король сейчас же приказал подать ей прибор. Не прошло и минуты, как слуги поставили перед старой феей тарелки из самого тонкого расписного фарфора и хрустальный кубок.

Но золотого ящичка с ложкой, вилкой и ножиком на её долю не хватило. Этих ящичков было приготовлено всего семь — по одному для каждой из семи приглашённых фей. Вместо золотых старухе подали обыкновенную ложку, обыкновенную вилку и обыкновенный ножик.

Старая фея, разумеется, очень обиделась. Она подумала, что король с королевой — невежливые люди и встречают её не так почтительно, как следовало бы. Отодвинув от себя тарелку и кубок, она пробормотала сквозь зубы какую-то угрозу.

К счастью, юная фея, которая сидела рядом с ней, вовремя услышала её бормотание. Опасаясь, как бы старуха не вздумала наделить маленькую принцессу чем-нибудь очень неприятным — например, длинным носом или длинным языком, — она, чуть только гости встали из-за стола, пробралась в детскую и спряталась там за пологом кроватки. Юная фея знала, что в споре обычно побеждает тот, за кем остаётся последнее слово, и хотела, чтоб ее пожелание было последним.

И вот наступила самая торжественная минута праздника:

феи вошли в детскую и одна за другой стали преподносить новорожденной дары, которые они для неё припасли.

Одна из фей пожелала, чтобы принцесса была прекраснее всех на свете. Другая наградила ее нежным и добрым сердцем. Третья сказала, что она будет расти и цвести всем на радость. Четвёртая обещала, что принцесса научится превосходно танцевать, пятая — что она будет петь, как соловей, а шестая — что она будет играть одинаково искусно на всех музыкальных инструментах.

Наконец, очередь дошла до старой феи. Старуха наклонилась над кроваткой и, тряся головой больше от досады, чем от старости, сказала, что принцесса уколет себе руку веретеном и от этого умрёт.

Все так и вздрогнули, узнав, какой страшный подарок приготовила для маленькой принцессы злая колдунья. Никто не мог удержаться от слёз.

И вот тут-то из-за полога появилась юная фея и громко сказала:

— Не плачьте, король и королева! Ваша дочь останется жива. Правда, я не так сильна, чтобы сказанное слово сделать несказанным. Принцесса должна будет, как это ни грустно, уколоть себе руку веретеном, но от этого она не умрёт, а только заснёт глубоким сном и будет спать целых сто лет, до тех пор, пока её не разбудит прекрасный принц.

Это обещание немного успокоило короля с королевой.

И всё же король решил попытаться уберечь принцессу от несчастья, которое предсказала ей старая злая фея. Для этого он под страхом смертной казни запретил всем своим подданным прясть пряжу и хранить у себя в доме веретёна и прялки.

Прошло пятнадцать или шестнадцать лет. Как-то раз король с королевой и дочерью отправились в один из своих загородных дворцов.

Принцессе захотелось осмотреть древний замок. Бегая из комнаты в комнату, она, наконец, добралась до самого верха дворцовой башни.

Там, в тесной каморке под крышей, сидела за прялкой какая-то старушка и преспокойно пряла пряжу. Как это ни странно, она ни от кого ни слова не слыхала о королевском запрете.

— Что это вы делаете, тётушка? — спросила принцесса, которая в жизни не видывала прялки.

— Пряду пряжу, дитя мое, — ответила старушка, даже не догадываясь о том, что говорит с принцессой.

— Ах, это очень красиво! — сказала принцесса. — Дайте я попробую, выйдет ли у меня так же хорошо, как у вас.

Она быстро схватила веретено и едва успела прикоснуться к нему, как предсказание злой феи исполнилось, принцесса уколола палец и упала замертво.

Перепуганная старушка принялась звать на помощь. Люди сбежались со всех сторон.

Чего только они не делали: брызгали принцессе в лицо водой, хлопали ладонями по её ладоням, терли виски душистым уксусом, — всё было напрасно. Принцесса даже не пошевельнулась.

Побежали за королем. Он поднялся в башню, поглядел на дочку и сразу понял, что несчастье, которого они с королевой так опасались, не миновало их.

Утирая слёзы, приказал он перенести принцессу в самую красивую залу дворца и уложить там на постель, украшенную серебряным и золотым шитьём.

Трудно описать словами, как хороша была спящая принцесса. Она нисколько не побледнела. Щёки у неё оставались розовыми, а губы красными, точно кораллы.

Правда, глаза у неё были плотно закрыты, но слышно было, что она тихонько дышит. Стало быть, это и в самом деле был сон, а не смерть.

Король приказал не тревожить принцессу до тех пор, пока не наступит час её пробуждения.

А добрая фея, которая спасла его дочь от смерти, пожелав ей столетнего сна, была в то время очень далеко, за двенадцать тысяч миль от замка. Но она сразу же узнала об этом несчастье от маленького карлика-скорохода, у которого были семимильные сапоги.

Фея сейчас же пустилась в путь. Не прошло и часу, как её огненная колесница, запряжённая драконами, уже появилась, возле королевского дворца. Король подал ей руку и помог сойти с колесницы.

Фея, как могла, постаралась утешить короля и королеву. Но, утешая их, она в то же время думала о том, как грустно будет принцессе, когда через сто лет бедняжка проснётся в этом старом замке и не увидит возле себя ни одного знакомого лица.

Чтобы этого не случилось, фея сделала вот что.

Своей волшебной палочкой она прикоснулась ко всем, кто был во дворце, кроме короля и королевы. А были там придворные дамы и кавалеры, гувернантки, горничные, дворецкие, повара, поварята, скороходы, солдаты дворцовой стражи, привратники, пажи и лакеи.

Дотронулась она своей палочкой и до лошадей на королевской конюшне, и до конюхов, которые расчёсывали лошадям хвосты. Дотронулась до больших дворовых псов и до маленькой кудрявой собачки по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног спящей принцессы.

И сейчас же все, кого коснулась волшебная палочка феи, заснули. Заснули ровно на сто лет, чтобы проснуться вместе со своей хозяйкой и служить ей, как служили прежде. Заснули даже куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. Заснул вертел, на котором они вертелись. Заснул огонь, который их поджаривал.

И всё это случилось в одно-единое мгновение. Феи знают своё дело: взмах палочки — и готово!

Не заснули только король с королевой. Фея нарочно не коснулась их своей волшебной палочкой, потому что у них были дела, которые нельзя отложить на сто лет.

Утирая слёзы, они поцеловали свою спящую дочку, простились с ней и тихо вышли из залы.

Возвратившись к себе в столицу, они издали указ о том, чтобы никто не смел приближаться к заколдованному замку.

Впрочем, и без того к воротам замка невозможно было подойти. В какие-нибудь четверть часа вокруг его ограды выросло столько деревьев, больших и маленьких, столько колючего кустарника — терновника, шиповника, остролиста, — и всё это так тесно переплелось ветвями, что никто не мог бы пробраться сквозь такую чащу.

И только издали, да ещё с горы, можно было увидеть верхушки старого замка.

Всё это фея сделала для того, чтобы ни человек, ни зверь не потревожили покоя спящей принцессы.

Прошло сто лет. Много королей и королев сменилось за эти годы.

И вот в один прекрасный день сын короля, который царствовал в то время, отправился на охоту.

Вдалеке, над густым дремучим лесом, он увидел башни какого-то замка.

— Чей это замок? Кто в нём живёт? — спрашивал он у всех прохожих, попадавшихся ему по дороге.

Но никто не мог ответить толком. Каждый повторял только то, что сам слышал от других. Один говорил, что это старые развалины, в которых поселились блуждающие огоньки. Другой уверял, что там водятся драконы и ядовитые змеи. Но большинство сходилось на том, что старый замок принадлежит свирепому великану-людоеду.

Принц не знал, кому и верить. Но тут к нему подошёл старый крестьянин и сказал, кланяясь:

— Добрый принц, полвека тому назад, когда я был так же молод, как вы сейчас, я слыхал от моего отца, что в этом замке спит непробудным сном прекрасная принцесса и что спать она будет ещё полвека до тех пор, пока благородный и отважный юноша не придёт и не разбудит её.

Можете себе представить, что почувствовал принц, когда услышал эти слова!

Сердце у него в груди так и загорелось. Он сразу решил, что ему-то и выпало на долю счастье пробудить ото сна прекрасную принцессу.

Недолго думая, принц дёрнул поводья и поскакал туда, где виднелись башни старого замка.

И вот перед ним заколдованный лес. Принц соскочил с коня, и сейчас же высокие толстые деревья, заросли колючего кустарника — всё расступилось, чтобы дать ему дорогу. Словно по длинной, прямой аллее, пошёл он к воротам замка.

Принц шёл один. Никому из его свиты не удалось догнать его: деревья, пропустив принца, сразу же сомкнулись за его спиной, а кусты опять переплелись ветвями. Это могло бы испугать кого угодно, но принц был молод и смел. К тому же ему так хотелось разбудить прекрасную принцессу, что он и думать забыл обо всякой опасности.

Ещё сотня шагов — и он очутился на просторном дворе перед замком. Принц посмотрел направо, налево, и кровь похолодела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, стояли, прислонившись к стене, какие-то люди в старинной одежде. Все они были неподвижны, как мёртвые.

Но, вглядевшись в красные, лоснящиеся лица привратников, принц понял, что они вовсе не умерли, а просто спят. В руках у них были кубки, а в кубках ещё не высохло вино. Должно быть, сон застиг их в ту минуту, когда они собирались осушить чаши до дна.

Принц миновал большой двор, вымощенный мраморными плитами, поднялся по лестнице и вошёл в первую комнату. Там, выстроившись в ряд и опершись на свои алебарды, храпели вовсю воины дворцовой стражи.

Он прошёл целый ряд богато убранных покоев. В каждом из них вдоль стен и вокруг столов принц видел множество разодетых дам и нарядных кавалеров. Все они тоже крепко спали, кто стоя, кто сидя.

И вот перед ним, наконец, комната с золочёными стенами и золочёным потолком. Он вошёл и остановился.

На постели, полог которой был откинут, покоилась прекрасная юная принцесса лет пятнадцати-шестнадцати (если не считать того столетия, которое она проспала).

Принц невольно закрыл глаза: красота её так сияла, что даже золото вокруг неё казалось тусклым и бледным, Он тихо приблизился и опустился перед ней на колени.

В это самое мгновение час, назначенный доброй феей. пробил.

Принцесса проснулась, открыла глаза и взглянула на своего избавителя.

— Ах, это вы, принц? — сказала она. — Наконец-то! Долго же вы заставили ждать себя…

Не успела она договорить эти слова, как всё кругом пробудилось.

Первая подала голос маленькая собачка по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног принцессы. Она звонко затявкала, увидев незнакомого человека, и со двора ей ответили хриплым лаем сторожевые псы. Заржали в конюшне лошади, заворковали голуби под крышей.

Огонь в печи затрещал что было мочи, и фазаны, которых поварята не успели дожарить сто лет тому назад, зарумянились в одну минуту.

Слуги под присмотром дворецкого уже накрывали на стол в зеркальной столовой. А придворные дамы в ожидании завтрака поправляли растрепавшиеся за сто лет локоны и улыбались своим заспанным кавалерам.

В комнате дворцовой стражи воины снова занялись своим обычным делом — затопали каблуками и загремели оружием.

А привратники, сидевшие у входа во дворец, наконец осушили кубки и опять наполнили их добрым вином, которое за сто лет стало, конечно, старше и лучше.

Весь замок от флага на башне до винного погреба ожил и зашумел.

А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Принцесса позабыла, что ничего не ела уже целый век, да и принц не вспоминал о том, что у него с утра не было во рту маковой росинки. Они разговаривали целых четыре часа и не успели сказать даже половины того, что хотели.

Но все остальные не были влюблены и поэтому умирали от голода.

Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан.

Принц подал руку своей невесте и повёл её в столовую. Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюблённый принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон её платья вышел из моды по крайней мере сто лет назад и что такие рукава и воротники не носят со времён его прапрабабушки.

Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.

Жених с невестой уселись за стол. Самые знатные кавалеры подавали им различные кушанья старинной кухни. А скрипки и гобои играли для них прелестные, давно забытые песни прошлого века.

Придворный поэт тут же сочинил новую, хотя немного старомодную песенку о прекрасной принцессе, которая сто лет проспала в заколдованном лесу. Песня очень понравилась тем, кто её слышал, и с тех пор её стали петь все от мала до велика — от поварят до королей.

А кто не умел петь песни, тот рассказывал сказку. Сказка эта переходила из уст в уста и дошла, наконец, до нас с вами.

Все мы с детства помним сюжет сказки Шарля Перро или хотя бы диснеевский мультик по нему. Там по сюжету у безымянных Короля и Королевы рождается дочурка, на праздник по случаю её появления на свет приглашены то ли семь, то ли двенадцать Фей, которые наделяют её добродетелями. Тринадцатая же по счёту. о которой все забыли и не пригласили во дворец, совершает возмездие, предрекая младенцу скорую смерть от укола веретена. Возраст принцессы при этом не сообщается. Но младшая из Фей, желая отсрочить неизбежное и успокоить королевскую чету, заменяет смерть летаргическим сном, длящимся целый век. Участь Принцессы вскоре разделят и её родители, и бедные слуги…

Обеспокоенный отец девочки, вместо того, чтоб держать дочь взаперти в башне, как Рапунцель и святую Варвару или отрубить ей пальцы, приказывает сжечь все прялки и положить конец рукоделию в целом. Портные были упразднены, одеваться людям было не во что, все ходили в рваном тряпье, зато Принцесса беззаботно росла. И однажды, когда её зачем-то оставили без присмотра, девушка бродит по дворцовым комнатам и натыкается на старуху (подразумевается, что это переодетая злая фея), которая, несмотря на все предостережения, пряла пряжу. Проклятие не заставило себя долго ждать. Король приписывает это судьбе и приказывает отнести принцессу в самую красивую комнату дворца и положить на кровать из расшитой золотом и серебром ткани.

Король и королева целуют дочь на прощание и уходят, объявив, что вход воспрещен. Вызвана добрая фея, изменившая злое пророчество. Обладая великой способностью предвидения, фея видит, что принцесса проснется от горя, когда окажется одна, поэтому фея усыпляет всех в замке. Фея также вызывает лес из деревьев, ежевики и колючек, которые растут вокруг замка, защищая его от внешнего мира и не давая никому потревожить принцессу.

Проходит сто лет, и принц из другой семьи шпионит за скрытым замком во время охотничьей экспедиции. Его слуги рассказывают ему разные истории о замке, пока старик не пересказывает слова своего отца: в замке лежит прекрасная принцесса, которая обречена спать в течение ста лет, пока сын короля не придет и не разбудит ее. Затем принц преодолевает высокие деревья, ежевику и колючки, которые расступаются при его приближении, и входит в замок. Он проходит мимо спящих жителей замка и попадает в комнату, где принцесса спит на кровати. Пораженный сияющей красотой, он падает перед ней на колени.

Волшебство подходит к концу, принцесса просыпается и одаривает принца взглядом “более нежным, чем может показаться на первый взгляд” (в оригинальной французской сказке Перро принц не целует принцессу, чтобы разбудить ее, как это было в адаптированной версии и диснеевском мультике), а затем долго беседует с принцем. Тем временем остальные обитатели замка просыпаются и занимаются своими делами. Позже капеллан венчает принца и принцессу в замковой часовне.

Однако, мало кто знает, что у этой истории есть и продолжение, которое роднит сказку с оригиналом Джамбаттиста Базиле «Солнце, Луна и Талия» и некоторыми историями Братьев Гримм, включая «Белоснежку«. После тайной свадьбы с принцессой принц продолжает навещать ее, и она рожает ему двоих детей, Аврору (Рассвет) и Жура (День), без ведома его матери, происходящей из рода людоедов. Когда приходит время принцу взойти на трон, он приводит с собой жену и детей. Королева-мать людоедка отправляет молодую королеву и детей в уединенный дом в лесу и поручает своему повару приготовить блюдо из ребёнка с соусом на ужин.

Добросердечная кухарка подменяет мальчика ягненком, чем удовлетворяет королеву-мать. Затем она требует девочку, но повар и на этот раз заменяет ребенка животным. Когда Людоедка требует, чтобы он обслужил молодую королеву/Спящую Красавицу, то предлагает перерезать ей горло, чтобы она могла присоединиться к детям, которых она воображает мертвыми. В то время как королева-мать довольствуется мясом лани, приготовленной с соусом Роберта вместо одного из детей, в это время происходит слезное тайное воссоединение Спящей Красавицы, Жура и Авроры. Однако, королева-мать вскоре обнаруживает уловку повара, и она готовит ванну во дворе, наполненную гадюками и другими вредными существами. Король возвращается в самый последний момент, и Людоедка, разоблачив свою истинную природу, бросается в ванну и полностью поглощается. Король, Спящая Красавица и дети живут долго и счастливо.

Есть версия этой сказки и у Братьев Гримм под названием «Шиповничек» или «Маленькая шиповниковая роза«. Здесь Принцессу зовут Розамунда, тогда как у Перро она остаётся безымянной. Содержание сказки гласит: «В прошлые времена жили король и королева, которые каждый день своей жизни говорили друг другу: «Если бы у нас был ребенок!«, и все же у них его не было. Но случилось однажды, что, когда королева купалась, из воды вышла лягушка, села на корточки и сказала ей: «Твое желание исполнится; не пройдет и года, как ты родишь на свет дочь«.И как предсказала лягушка, так и случилось; и королева родила дочь, такую прекрасную, что король не мог сдержать себя от радости, и он назначил большой пир».

На сей раз вместо семи Фей, как у Перро и неизвестного числа Предсказателей, как у Базиле, фигурируют двенадцать Ведуний — мудрых женщин, исполнявших похожие функции. В этот момент, когда одиннадцать из них сказали свое слово, вошла незваная тринадцатая, горя желанием отомстить, и без приветствия и уважения закричала громким голосом: «На пятнадцатом году жизни принцесса уколется веретеном и упадет замертво«. Пророчество исполняется, но весь дворец засыпает с Принцессой уже без участия Феи/Ведуньи.

Много долгих лет спустя пришел королевич в ту страну и услышал, как старик рассказывал, что за терновой изгородью должен стоять замок, и что там сто лет спала прекрасная заколдованная принцесса по имени Розамонда, и пробрался сквозь неё, чтобы пробудить бедняжку ото сна. «Он пошел дальше, и все было так тихо, что он мог слышать свое собственное дыхание; наконец он добрался до башни, поднялся по винтовой лестнице и открыл дверь маленькой комнаты, где лежала Розамонда. И когда он увидел ее такой прекрасной во сне, он не мог отвести глаз; и вскоре он наклонился и поцеловал ее.

И она проснулась, открыла глаза и очень ласково посмотрела на него. И она встала, и они вышли вместе, и король, и королева, и весь двор проснулись и уставились друг на друга большими глазами, полными удивления. И лошади во дворе встали и встряхнулись, собаки вскочили и завиляли хвостами, голуби на крыше высунули головы из-под крыльев, оглянулись и полетели в поле, мухи на стене поползли немного дальше, огонь в кухне подпрыгнул и запылало, и сварилось мясо, стал жариться косяк на вертеле, кухарка дала поваренку такой по уху, что он заревел, а служанка пошла дальше ощипывать дичь. Затем со всей пышностью состоялась свадьба принца и Розамонды, и они счастливо прожили вместе до конца своих дней«.

На этом моменте и заканчивается история Гримм. Мотивы враждебности матери королевича/принца к своей невестке были описаны в других сказках — «Шесть лебедей» (аналогичной Андерсену), без уклона в каннибализм, и «Злая теща«, где свекровь, как и у Перро, пытается съесть главную героиню и её двух детей, а затем её казнят в финале. Веретено как причина вызова летаргического сна присутствует лишь у Перро и Гримм, тогда как у Базиле принцессе Талии в палец забился лён, и она пробуждается от того, что её дети — Солнце и Луна — высасывают его. Способы снятия проклятия тоже различаются: у Базиле проезжавший мимо королевич оказался не в силах совладать с порывом страсти, «перенёс ее в постель, где собрал первые плоды любви«, то есть, попросту говоря, обесчестил несчастную женщину, вступил с ней в половую связь. У Перро поцелуя в оригинале тоже как такового и нет…Принцесса просыпается первой. И лишь у Гримм Королевич целует спящую Розамунду.

Мало кто знает, но ранний вклад в сказку включает средневековый придворный роман » Лес » (опубликован в 1528 году). В этой сказке принцесса по имени Зелландина влюбляется в человека по имени Троил. Ее отец посылает его выполнять задания, чтобы доказать, что он достоин ее, и пока его нет, Зелландина впадает в зачарованный сон. Троил находит ее и насилует во сне; когда их ребенок рождается, ребенок вытягивает из ее пальца лен, который вызвал ее сон. По кольцу, оставленному ей Троилом, она понимает, что он ее отец, и позже Троил возвращается, чтобы жениться на ней.

Но есть одна вещь, о которой писатели тактично умолчали: после пробуждения человека от летаргического сна биологический возраст должен был неумолимо дать о себе знать. После свадьбы и за пару лет, а может, и месяцев, Спящая Красавица должна была незамедлительно превратиться в дряхлую старуху и рассыпаться в прах, как Хозяйка Старинных Часов у Андрея Князева. Тем временем молодой муж, охваченный неописуемым ужасом, сбежал бы из дворца, обвиняя жену в связях с Дьяволом. Да и сам дворец, его слуги и прежний король — стать обломками с грудой скелетов в рваной одежде, подобно Дому Ашеров у Эдгара По. Или её вообще могли бы по тем временам похоронить заживо в склепе и обнаружить её истлевшие останки с седыми волосами, как только срок проклятья подойдёт к концу. Злая Колдунья чисто теоретически могла бы даже выиграть от этого.

А такой исход в оригинальных сказках почему-то не приветствуется, а вот убийство и каннибализм — так всегда пожалуйста! Черт, аж самой захотелось написать мрачную историю лорда Джерхолда, который заснул ещё шестнадцатилетним парнем и за которым в течение многих лет ухаживала его сестра Малвайн. Пробудившись, наконец, мужчина издал разъяренный, нечеловеческий вопль ужаса, стремительно постарел, поседел, и тело его на глазах у оперативников, врачей и родственников начало разлагаться, обнажив один лишь скелет, да и тот вскоре обратился в горстку пыли…

Жил-был король с королевой, только вот детей у них не было. Это их так огорчало, так огорчало, что и рассказать нельзя. Что они только ни делали, ничего не помогало. Однако королева однажды всё-таки забеременела и родила дочь.

На крестины позвали всех волшебниц, какие только жили в королевстве, для того чтобы каждая из них могла одарить принцессу. После крещения, вся знать вернулась в королевский дворец, где для волшебниц приготовили роскошное угощенье. За прибором каждой из них положили великолепный футляр чистого золота, в котором находились золотая ложка, вилка и ножик, усыпанные брильянтами и рубинами.

И только все начали садиться за стол, как вдруг в зал вошла старая колдунья, которую не приглашали, потому что она уже больше пятидесяти лет не показывалась из своей башни, и все считали её умершей.

Король приказал поставить и ей прибор; но неоткуда было взять для неё, как для других волшебниц, футляр чистого золота, потому что таких футляров заказали всего лишь семь, по числу семи приглашённых крёстных. Старая колдунья вообразила, что это сделано ей в насмешку, и принялась ворчать сквозь зубы.

Одна из молодых волшебниц, сидевшая возле старухи, услышала её ворчание. Сообразив, что колдунья может сделать маленькой принцессе что-то недоброе, тотчас после обеда она пошла спрятаться за занавески, для того, чтобы говорить после всех и таким образом иметь возможность поправить зло, которое наделает колдунья.

Скоро волшебницы начали говорить принцессе свои дары. Самая младшая пообещала, что она будет красивее всех на свете; вторая — что она будет умна как ангел; третья — что она будет мастерица на все руки; четвёртая — что она будет отлично танцевать; пятая — что голос у неё будет соловьиный, а шестая — что она с большим искусством будет играть на всяких инструментах.

Когда черёд дошёл до старой колдуньи, та затрясла головой (больше от злости, чем от старости) и сказала, что принцесса проткнёт себе руку веретеном и от этого умрёт. От такого предсказания все гости ужаснулись, и никто не мог удержать слёз.

Но тут молодая волшебница вышла из-за занавесок и громко произнесла:

— Успокойтесь, король с королевой! Дочь ваша не умрёт! Правда, не в моей власти вовсе отменить то, чем пригрозила старая колдунья: принцесса проткнёт себе руку веретеном. Но она не умрёт от этого, а только заснёт глубоким сном, который продолжится сто лет. Тогда придёт молодой королевич и её разбудит.

Однако, несмотря на это обещание, король со своей стороны издал указ, которым, под страхом смертной казни за неисполнение, запретил всем и каждому в королевстве использовать веретено или даже просто держать веретено у себя в доме.

Лет этак через пятнадцать или шестнадцать король с королевою поехали в свой загородный замок. Там принцесса, бегая по комнатам и поднимаясь с одного этажа в другой, взобралась под самую крышу, где — видит она — сидит в каморке старушка с веретеном в руках. Эта добрая старушка и слыхом не слыхала, что король наложил на веретено строгое запрещение.

Подошла к ней принцесса поближе и как только она веретено взяла, так сейчас палец им себе уколола и упала без чувств.

Король, видя, что судьбы не минуешь, когда ее волшебницы предсказали, приказал положить принцессу в самом лучшем покое дворца на кровать из парчи, золота и серебра.

Точно ангел лежала принцесса, так была она красива. Только глазки закрылись… Но ровное дыхание доказывало, что она жива. Король приказал не тревожить сон принцессы, пока не придёт ей час проснуться.

Когда с принцессой приключилась эта беда, добрая волшебница — та, что спасла ей жизнь, заменив смерть столетним сном — находилась в далёком царстве, но услыхав дурные вести тотчас пустилась в дорогу и вскоре приехала в замок на огненной колеснице, запряжённой драконами. Она коснулась своей волшебной палочкой всех, кто только ни находился в замке — все тотчас заснули и должны были проснуться вместе со своей принцессой.

Тогда король с королевой, единственные, кого волшебница не коснулась палочкой, расцеловали свою милую дочь, вышли из замка и приказали, чтобы никто не смел подходить к нему близко. Да этого не нужно было и приказывать, ибо через четверть часа вокруг замка выросло столько больших и маленьких деревьев, столько перепутанного между собой шиповника и терновника, что ни человек, ни зверь не могли бы сквозь них пробраться. Замок совсем спрятался за этим лесом; виднелись только одни верхушки башен и то издалека.

Через сто лет после того, сын короля, который правил тогда королевством, охотился в этой стороне и, увидав из-за густого леса верхушки башен, заинтересовался. Но никто не мог ему сказать со всей точностью, что там находится.

Королевич не знал, какому слуху верить, как вдруг подходит к нему старый крестьянин и говорит:

— Принц-королевич! Давным-давно слышал я от своего батюшки, что в замке том лежит принцесса красоты неписанной; что будет она там сто лет спать беспробудным сном, а что через сто лет разбудит её суженый, молодой королевич.

Молодой королевич захотел сейчас же попытать счастья. Как только он подошёл к лесу, так все большие деревья, шиповник и терновник сами собой раздвинулись, уступая ему дорогу. Наконец заходит он в позолоченный покой и видит на кровати с раздёрнутыми занавесами ослепительно прекрасную принцессу.

Королевич приблизился в смущении и, любуясь, стал возле неё на колени. В эту самую минуту проклятью пришёл конец, принцесса проснулась и, смотря на него ласковым взором, сказала:

— Ах, принц, я вас так долго ждала!

В восхищении от этих слов, королевич не знал, как выразить свою радость и благодарность. Слова его хоть и не были безукоризненны, но пришлись принцессе по сердцу: чем меньше красных слов, тем больше, значит, любви.

Между тем всё во дворце всё очнулось вместе с принцессой. Всякий принялся за своё дело. Кругом все зашумело и завертелось. А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться.

Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан. Принц повел свою невесту в столовую. Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюбленный принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон ее платья вышел из моды, по крайней мере, сто лет назад. Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.

Недолго думая, принц и принцесса сыграли свадьбу и прожили всю жизнь в любви и достатке.

Жили на свете король с коро­ле­вой. Детей у них не было, и это их так огор­чало, так огор­чало, что и ска­зать нельзя. И вот нако­нец, когда они совсем поте­ряли надежду, у коро­левы роди­лась дочка.

Можете себе пред­ста­вить, какой празд­ник устро­или по слу­чаю её рож­де­ния, какое мно­же­ство гостей при­гла­сили во дво­рец, какие подарки приготовили!..

Но самые почёт­ные места за коро­лев­ским сто­лом были остав­лены для фей, кото­рые в те вре­мена ещё жили кое-где на белом свете.

Все знали, что эти доб­рые вол­шеб­ницы, стоит им только захо­теть, могут ода­рить ново­рож­дён­ную такими дра­го­цен­ными сокро­ви­щами, каких не купишь за всё богат­ство мира. А так как фей было семь, то малень­кая прин­цесса должна была полу­чить от них не меньше семи чудес­ных даров.

Перед феями поста­вили вели­ко­леп­ные обе­ден­ные при­боры: тарелки из луч­шего фар­фора, хру­сталь­ные кубки и по ящичку из литого золота. В каж­дом ящичке лежали ложка, вилка и ножик, тоже из чистого золота, и при­том самой тон­кой работы.

И вдруг, когда гости усе­лись за стол, дверь отво­ри­лась и вошла ста­рая фея — вось­мая по счёту, — кото­рую забыли позвать на праздник.

А забыли её позвать потому, что уже больше пяти­де­сяти лет она не выхо­дила из своей башни, и все думали, что она умерла.

Король сей­час же при­ка­зал подать ей при­бор. Не про­шло и минуты, как слуги поста­вили перед ста­рой феей тарелки из самого тон­кого рас­пис­ного фар­фора и хру­сталь­ный кубок.

Но золо­того ящичка с лож­кой, вил­кой и ножи­ком на её долю не хва­тило. Этих ящич­ков было при­го­тов­лено всего семь — по одному для каж­дой из семи при­гла­шён­ных фей. Вме­сто золо­тых ста­рухе подали обык­но­вен­ную ложку, обык­но­вен­ную вилку и обык­но­вен­ный ножик.

Ста­рая фея, разу­ме­ется, очень оби­де­лась. Она поду­мала, что король с коро­ле­вой — невеж­ли­вые люди и встре­чают её не так почти­тельно, как сле­до­вало бы. Ото­дви­нув от себя тарелку и кубок, она про­бор­мо­тала сквозь зубы какую-то угрозу.

К сча­стью, юная фея, кото­рая сидела рядом с ней, вовремя услы­шала её бор­мо­та­ние. Опа­са­ясь, как бы ста­руха не взду­мала наде­лить малень­кую прин­цессу чем-нибудь очень непри­ят­ным — напри­мер, длин­ным носом или длин­ным язы­ком, — она, чуть только гости встали из-за стола, про­бра­лась в дет­скую и спря­та­лась там за поло­гом кро­ватки. Юная фея знала, что в споре обычно побеж­дает тот, за кем оста­ётся послед­нее слово, и хотела, чтоб её поже­ла­ние было последним.

И вот насту­пила самая тор­же­ствен­ная минута празд­ника: феи вошли в дет­скую и одна за дру­гой стали пре­под­но­сить ново­рож­дён­ной дары, кото­рые они для неё припасли.

Одна из фей поже­лала, чтобы прин­цесса была пре­крас­нее всех на свете. Дру­гая награ­дила её неж­ным и доб­рым серд­цем. Тре­тья ска­зала, что она будет расти и цве­сти всем на радость. Чет­вёр­тая обе­щала, что прин­цесса научится пре­вос­ходно тан­це­вать, пятая — что она будет петь, как соло­вей, а шестая — что она будет играть оди­на­ково искусно на всех музы­каль­ных инструментах.

Нако­нец оче­редь дошла до ста­рой феи. Ста­руха накло­ни­лась над кро­ват­кой и, тряся голо­вой больше от досады, чем от ста­ро­сти, ска­зала, что прин­цесса уко­лет себе руку вере­те­ном и от этого умрёт.

Все так и вздрог­нули, узнав, какой страш­ный пода­рок при­го­то­вила для малень­кой прин­цессы злая кол­ду­нья. Никто не мог удер­жаться от слёз.

И вот тут-то из-за полога появи­лась юная фея и громко сказала:

— Не плачьте, король и коро­лева! Ваша дочь оста­нется жива. Правда, я не так сильна, чтобы ска­зан­ное слово сде­лать неска­зан­ным. Прин­цесса должна будет, как это ни грустно, уко­лоть себе руку вере­те­ном, но от этого она не умрёт, а только заснёт глу­бо­ким сном и будет спать целых сто лет — до тех пор, пока её не раз­бу­дит пре­крас­ный принц.

Это обе­ща­ние немного успо­ко­ило короля и королеву.

И всё же король решил попы­таться убе­речь прин­цессу от несча­стья, кото­рое пред­ска­зала ей ста­рая злая фея. Для этого он под стра­хом смерт­ной казни запре­тил всем своим под­дан­ным прясть пряжу и хра­нить у себя в доме вере­тёна и прялки.

Про­шло пят­на­дцать или шест­на­дцать лет. Как-то раз король с коро­ле­вой и доче­рью отпра­ви­лись в один из своих заго­род­ных дворцов.

Прин­цессе захо­те­лось осмот­реть древ­ний замок. Бегая из ком­наты в ком­нату, она нако­нец добра­лась до самого верха двор­цо­вой башни.

Там, в тес­ной каморке под кры­шей, сидела за прял­кой какая-то ста­рушка и пре­спо­койно пряла пряжу. Как это ни странно, она ни от кого ни слова не слы­хала о коро­лев­ском запрете.

— Что это вы дела­ете, тётушка? — спро­сила прин­цесса, кото­рая в жизни не виды­вала прялки.

— Пряду пряжу, дитя моё, — отве­тила ста­рушка, даже не дога­ды­ва­ясь о том, что гово­рит с принцессой.

— Ах, это очень кра­сиво! — ска­зала прин­цесса. — Дайте я попро­бую, вый­дет ли у меня так же хорошо, как у вас.

Она быстро схва­тила вере­тено и едва успела при­кос­нуться к нему, как пред­ска­за­ние злой феи испол­ни­лось: прин­цесса уко­лола палец и упала замертво.

Пере­пу­ган­ная ста­рушка при­ня­лась звать на помощь. Люди сбе­жа­лись со всех сторон.

Чего только они ни делали: брыз­гали прин­цессе в лицо водой, хло­пали ладо­нями по её ладо­ням, тёрли виски души­стым уксу­сом, — всё было напрасно. Прин­цесса даже не пошевельнулась.

Побе­жали за коро­лём. Он под­нялся в башню, погля­дел на дочку и сразу понял, что несча­стье, кото­рого они с коро­ле­вой так опа­са­лись, не мино­вало их.

Ути­рая слёзы, при­ка­зал он пере­не­сти прин­цессу в самую кра­си­вую залу дворца и уло­жить там на постель, укра­шен­ную сереб­ря­ным и золо­тым шитьём.

Трудно опи­сать сло­вами, как хороша была спя­щая прин­цесса. Она нисколько не поблед­нела. Щёки у неё оста­ва­лись розо­выми, а губы крас­ными, точно кораллы.

Правда, глаза у неё были плотно закрыты, но слышно было, что она тихонько дышит. Стало быть, это и в самом деле был сон, а не смерть.

Король при­ка­зал не тре­во­жить прин­цессу до тех пор, пока не насту­пит час её пробуждения.

А доб­рая фея, кото­рая спасла его дочь от смерти, поже­лав ей сто­лет­него сна, была в то время очень далеко, за две­на­дцать тысяч миль от замка. Но она сразу же узнала об этом несча­стье от малень­кого кар­лика-ско­ро­хода, у кото­рого были семи­миль­ные сапоги.

Фея сей­час же пусти­лась в путь. Не про­шло и часу, как её огнен­ная колес­ница, запря­жён­ная дра­ко­нами, уже появи­лась возле коро­лев­ского дворца. Король подал ей руку и помог сойти с колесницы.

Фея, как могла, поста­ра­лась уте­шить короля и коро­леву. Но, уте­шая их, она в то же время думала о том, как грустно будет прин­цессе, когда через сто лет бед­няжка проснётся в этом ста­ром замке и не уви­дит возле себя ни одного зна­ко­мого лица.

Чтобы этого не слу­чи­лось, фея сде­лала вот что.

Своей вол­шеб­ной палоч­кой она при­кос­ну­лась ко всем, кто был во дворце, — кроме короля и коро­левы. А были там при­двор­ные дамы и кава­леры, гувер­нантки, гор­нич­ные, дво­рец­кие, повара, пова­рята, ско­ро­ходы, сол­даты двор­цо­вой стражи, при­врат­ники, пажи и лакеи.

Дотро­ну­лась она своей палоч­кой и до лоша­дей на коро­лев­ской конюшне, и до коню­хов, кото­рые рас­чё­сы­вали лоша­дям хво­сты. Дотро­ну­лась до боль­ших дво­ро­вых псов и до малень­кой куд­ря­вой собачки, по про­звищу Пуфф, кото­рая лежала у ног спя­щей принцессы.

И сей­час же все, кого кос­ну­лась вол­шеб­ная палочка феи, заснули. Заснули ровно на сто лет, чтобы проснуться вме­сте со своей хозяй­кой и слу­жить ей, как слу­жили прежде. Заснули даже куро­патки и фазаны, кото­рые под­жа­ри­ва­лись на огне. Заснул вер­тел, на кото­ром они вер­те­лись. Заснул огонь, кото­рый их поджаривал.

И всё это слу­чи­лось в одно-еди­ное мгно­ве­ние. Феи знают своё дело: взмах палочки — и готово!

Не заснули только король с коро­ле­вой. Фея нарочно не кос­ну­лась их своей вол­шеб­ной палоч­кой, потому что у них были дела, кото­рые отло­жить на сто лет нельзя.

Ути­рая слёзы, они поце­ло­вали свою спя­щую дочку, про­сти­лись с ней и тихо вышли из залы.

Воз­вра­тив­шись к себе в сто­лицу, они издали указ о том, чтобы никто не смел при­бли­жаться к закол­до­ван­ному замку.

Впро­чем, и без того к воро­там замка невоз­можно было подойти. В какие-нибудь чет­верть часа вокруг его ограды выросло столько дере­вьев, боль­ших и малень­ких, столько колю­чего кустар­ника — тер­нов­ника, шипов­ника, ост­ро­ли­ста, — всё это так тесно пере­пле­лось вет­вями, что никто не мог про­браться сквозь такую чащу.

И только издали, да ещё с горы, можно было уви­деть вер­хушки ста­рого замка.

Всё это фея сде­лала для того, чтобы ни чело­век, ни зверь не потре­во­жили покой спя­щей принцессы.

Про­шло сто лет. Много коро­лей и коро­лев сме­ни­лось за эти годы.

И вот в один пре­крас­ный день сын короля, кото­рый цар­ство­вал в то время, отпра­вился на охоту.

Вда­леке, над густым дре­му­чим лесом, он уви­дел башни какого-то замка.

— Чей это замок? Кто в нём живёт? — спра­ши­вал он у про­хо­жих, попа­дав­шихся ему по дороге.

Но никто не мог отве­тить тол­ком. Каж­дый повто­рял только то, что сам слы­шал от дру­гих. Один гово­рил, что это ста­рые раз­ва­лины, в кото­рых посе­ли­лись блуж­да­ю­щие огоньки. Дру­гой уве­рял, что там водятся дра­коны и ядо­ви­тые змеи. Но боль­шин­ство схо­ди­лось на том, что ста­рый замок при­над­ле­жит сви­ре­пому великану-людоеду.

Принц не знал, кому и верить. Но тут к нему подо­шёл ста­рый кре­стья­нин и ска­зал, кланяясь:

— Доб­рый принц, пол­века тому назад, когда я был так же молод, как вы сей­час, я слы­хал от моего отца, что в этом замке спит непро­буд­ным сном пре­крас­ная прин­цесса и что спать она будет ещё пол­века, до тех пор, пока бла­го­род­ный и отваж­ный юноша не при­дёт и не раз­бу­дит её.

Можете себе пред­ста­вить, что почув­ство­вал принц, когда услы­шал эти слова! Сердце у него в груди так и заго­ре­лось. Он сразу решил, что ему-то и выпало на долю сча­стье про­бу­дить от сна пре­крас­ную принцессу.

Недолго думая принц дёр­нул пово­дья и поска­кал туда, где вид­не­лись башни ста­рого замка.

И вот перед ним закол­до­ван­ный лес. Принц соско­чил с коня, и сей­час же высо­кие дере­вья, заросли колю­чего кустар­ника — всё рас­сту­пи­лось, чтобы дать ему дорогу. Словно по длин­ной, аллее, пошёл он к воро­там замка.

Принц шёл один. Никому из его свиты не уда­лось догнать его: дере­вья, про­пу­стив принца, сразу же сомкну­лись за его спи­ной, а кусты опять пере­пле­лись вет­вями. Это могло бы испу­гать кого угодно, но принц был молод и смел. К тому же ему так хоте­лось раз­бу­дить пре­крас­ную прин­цессу, что он и думать забыл обо вся­кой опасности.

Ещё сотня шагов — и он очу­тился на про­стор­ном дворе перед зам­ком. Принц посмот­рел направо, налево, и кровь похо­ло­дела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, сто­яли, при­сло­нив­шись к стене, какие-то люди в ста­рин­ной одежде. Все они были непо­движны, как мертвые.

Жили на свете король с королевой. Детей у них не было, и это их так огорчало, так огорчало, что и сказать нельзя.

И вот, наконец, когда они совсем потеряли надежду, у королевы родилась дочка.

Можете себе представить, какой праздник устроили по случаю её рождения, какое множество гостей пригласили во дворец, какие подарки приготовили!..

Но самые почётные места за королевским столом были оставлены для фей, которые в те времена ещё жили кое-где на белом свете. Все знали, что эти добрые волшебницы, стоит им только захотеть, могут одарить новорождённую такими драгоценными сокровищами, каких не купишь за все богатства мира. А так как фей было семь, то маленькая принцесса должна была получить от них не меньше семи чудесных даров.

Перед феями поставили великолепные обеденные приборы: тарелки из лучшего фарфора, хрустальные кубки и по ящичку из литого золота. В каждом ящичке лежали ложка, вилка и ножик, тоже из чистого золота и притом самой тонкой работы.

И вдруг, когда гости уселись за стол, дверь отворилась, и вошла старая фея — восьмая по счету, — которую забыли позвать на праздник.

А забыли её позвать потому, что уже более пятидесяти лет она не выходила из своей башни, и все думали, что она умерла.

Король сейчас же приказал подать ей прибор. Не прошло и минуты, как слуги поставили перед старой феей тарелки из самого тонкого расписного фарфора и хрустальный кубок.

Но золотого ящичка с ложкой, вилкой и ножиком на её долю не хватило. Этих ящичков было приготовлено всего семь — по одному для каждой из семи приглашённых фей. Вместо золотых старухе подали обыкновенную ложку, обыкновенную вилку и обыкновенный ножик.

Старая фея, разумеется, очень обиделась. Она подумала, что король с королевой — невежливые люди и встречают её не так почтительно, как следовало бы. Отодвинув от себя тарелку и кубок, она пробормотала сквозь зубы какую-то угрозу.

К счастью, юная фея, которая сидела рядом с ней, вовремя услышала её бормотание. Опасаясь, как бы старуха не вздумала наделить маленькую принцессу чем-нибудь очень неприятным — например, длинным носом или длинным языком, — она, чуть только гости встали из-за стола, пробралась в детскую и спряталась там за пологом кроватки. Юная фея знала, что в споре обычно побеждает тот, за кем остаётся последнее слово, и хотела, чтоб ее пожелание было последним.

И вот наступила самая торжественная минута праздника:

феи вошли в детскую и одна за другой стали преподносить новорожденной дары, которые они для неё припасли.

Одна из фей пожелала, чтобы принцесса была прекраснее всех на свете. Другая наградила ее нежным и добрым сердцем. Третья сказала, что она будет расти и цвести всем на радость. Четвёртая обещала, что принцесса научится превосходно танцевать, пятая — что она будет петь, как соловей, а шестая — что она будет играть одинаково искусно на всех музыкальных инструментах.

Наконец, очередь дошла до старой феи. Старуха наклонилась над кроваткой и, тряся головой больше от досады, чем от старости, сказала, что принцесса уколет себе руку веретеном и от этого умрёт.

Все так и вздрогнули, узнав, какой страшный подарок приготовила для маленькой принцессы злая колдунья. Никто не мог удержаться от слёз.

И вот тут-то из-за полога появилась юная фея и громко сказала:

— Не плачьте, король и королева! Ваша дочь останется жива. Правда, я не так сильна, чтобы сказанное слово сделать несказанным. Принцесса должна будет, как это ни грустно, уколоть себе руку веретеном, но от этого она не умрёт, а только заснёт глубоким сном и будет спать целых сто лет, до тех пор, пока её не разбудит прекрасный принц.

Это обещание немного успокоило короля с королевой.

И всё же король решил попытаться уберечь принцессу от несчастья, которое предсказала ей старая злая фея. Для этого он под страхом смертной казни запретил всем своим подданным прясть пряжу и хранить у себя в доме веретёна и прялки.

Прошло пятнадцать или шестнадцать лет. Как-то раз король с королевой и дочерью отправились в один из своих загородных дворцов.

Принцессе захотелось осмотреть древний замок. Бегая из комнаты в комнату, она, наконец, добралась до самого верха дворцовой башни.

Там, в тесной каморке под крышей, сидела за прялкой какая-то старушка и преспокойно пряла пряжу. Как это ни странно, она ни от кого ни слова не слыхала о королевском запрете.

— Что это вы делаете, тётушка? — спросила принцесса, которая в жизни не видывала прялки.

— Пряду пряжу, дитя мое, — ответила старушка, даже не догадываясь о том, что говорит с принцессой.

— Ах, это очень красиво! — сказала принцесса. — Дайте я попробую, выйдет ли у меня так же хорошо, как у вас.

Она быстро схватила веретено и едва успела прикоснуться к нему, как предсказание злой феи исполнилось, принцесса уколола палец и упала замертво.

Перепуганная старушка принялась звать на помощь. Люди сбежались со всех сторон.

Чего только они не делали: брызгали принцессе в лицо водой, хлопали ладонями по её ладоням, терли виски душистым уксусом, — всё было напрасно. Принцесса даже не пошевельнулась.

Побежали за королем. Он поднялся в башню, поглядел на дочку и сразу понял, что несчастье, которого они с королевой так опасались, не миновало их.

Утирая слёзы, приказал он перенести принцессу в самую красивую залу дворца и уложить там на постель, украшенную серебряным и золотым шитьём.

Трудно описать словами, как хороша была спящая принцесса. Она нисколько не побледнела. Щёки у неё оставались розовыми, а губы красными, точно кораллы.

Правда, глаза у неё были плотно закрыты, но слышно было, что она тихонько дышит. Стало быть, это и в самом деле был сон, а не смерть.

Король приказал не тревожить принцессу до тех пор, пока не наступит час её пробуждения.

А добрая фея, которая спасла его дочь от смерти, пожелав ей столетнего сна, была в то время очень далеко, за двенадцать тысяч миль от замка. Но она сразу же узнала об этом несчастье от маленького карлика-скорохода, у которого были семимильные сапоги.

Фея сейчас же пустилась в путь. Не прошло и часу, как её огненная колесница, запряжённая драконами, уже появилась, возле королевского дворца. Король подал ей руку и помог сойти с колесницы.

Фея, как могла, постаралась утешить короля и королеву. Но, утешая их, она в то же время думала о том, как грустно будет принцессе, когда через сто лет бедняжка проснётся в этом старом замке и не увидит возле себя ни одного знакомого лица.

Чтобы этого не случилось, фея сделала вот что.

Своей волшебной палочкой она прикоснулась ко всем, кто был во дворце, кроме короля и королевы. А были там придворные дамы и кавалеры, гувернантки, горничные, дворецкие, повара, поварята, скороходы, солдаты дворцовой стражи, привратники, пажи и лакеи.

Дотронулась она своей палочкой и до лошадей на королевской конюшне, и до конюхов, которые расчёсывали лошадям хвосты. Дотронулась до больших дворовых псов и до маленькой кудрявой собачки по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног спящей принцессы.

И сейчас же все, кого коснулась волшебная палочка феи, заснули. Заснули ровно на сто лет, чтобы проснуться вместе со своей хозяйкой и служить ей, как служили прежде. Заснули даже куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. Заснул вертел, на котором они вертелись. Заснул огонь, который их поджаривал.

И всё это случилось в одно-единое мгновение. Феи знают своё дело: взмах палочки — и готово!

Не заснули только король с королевой. Фея нарочно не коснулась их своей волшебной палочкой, потому что у них были дела, которые нельзя отложить на сто лет.

Утирая слёзы, они поцеловали свою спящую дочку, простились с ней и тихо вышли из залы.

Возвратившись к себе в столицу, они издали указ о том, чтобы никто не смел приближаться к заколдованному замку.

Впрочем, и без того к воротам замка невозможно было подойти. В какие-нибудь четверть часа вокруг его ограды выросло столько деревьев, больших и маленьких, столько колючего кустарника — терновника, шиповника, остролиста, — и всё это так тесно переплелось ветвями, что никто не мог бы пробраться сквозь такую чащу.

И только издали, да ещё с горы, можно было увидеть верхушки старого замка.

Всё это фея сделала для того, чтобы ни человек, ни зверь не потревожили покоя спящей принцессы.

Прошло сто лет. Много королей и королев сменилось за эти годы.

И вот в один прекрасный день сын короля, который царствовал в то время, отправился на охоту.

Вдалеке, над густым дремучим лесом, он увидел башни какого-то замка.

— Чей это замок? Кто в нём живёт? — спрашивал он у всех прохожих, попадавшихся ему по дороге.

Но никто не мог ответить толком. Каждый повторял только то, что сам слышал от других. Один говорил, что это старые развалины, в которых поселились блуждающие огоньки. Другой уверял, что там водятся драконы и ядовитые змеи. Но большинство сходилось на том, что старый замок принадлежит свирепому великану-людоеду.

Принц не знал, кому и верить. Но тут к нему подошёл старый крестьянин и сказал, кланяясь:

— Добрый принц, полвека тому назад, когда я был так же молод, как вы сейчас, я слыхал от моего отца, что в этом замке спит непробудным сном прекрасная принцесса и что спать она будет ещё полвека до тех пор, пока благородный и отважный юноша не придёт и не разбудит её.

Можете себе представить, что почувствовал принц, когда услышал эти слова!

Сердце у него в груди так и загорелось. Он сразу решил, что ему-то и выпало на долю счастье пробудить ото сна прекрасную принцессу.

Недолго думая, принц дёрнул поводья и поскакал туда, где виднелись башни старого замка.

И вот перед ним заколдованный лес. Принц соскочил с коня, и сейчас же высокие толстые деревья, заросли колючего кустарника — всё расступилось, чтобы дать ему дорогу. Словно по длинной, прямой аллее, пошёл он к воротам замка.

Принц шёл один. Никому из его свиты не удалось догнать его: деревья, пропустив принца, сразу же сомкнулись за его спиной, а кусты опять переплелись ветвями. Это могло бы испугать кого угодно, но принц был молод и смел. К тому же ему так хотелось разбудить прекрасную принцессу, что он и думать забыл обо всякой опасности.

Ещё сотня шагов — и он очутился на просторном дворе перед замком. Принц посмотрел направо, налево, и кровь похолодела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, стояли, прислонившись к стене, какие-то люди в старинной одежде. Все они были неподвижны, как мёртвые.

Но, вглядевшись в красные, лоснящиеся лица привратников, принц понял, что они вовсе не умерли, а просто спят. В руках у них были кубки, а в кубках ещё не высохло вино. Должно быть, сон застиг их в ту минуту, когда они собирались осушить чаши до дна.

Принц миновал большой двор, вымощенный мраморными плитами, поднялся по лестнице и вошёл в первую комнату. Там, выстроившись в ряд и опершись на свои алебарды, храпели вовсю воины дворцовой стражи.

Он прошёл целый ряд богато убранных покоев. В каждом из них вдоль стен и вокруг столов принц видел множество разодетых дам и нарядных кавалеров. Все они тоже крепко спали, кто стоя, кто сидя.

И вот перед ним, наконец, комната с золочёными стенами и золочёным потолком. Он вошёл и остановился.

На постели, полог которой был откинут, покоилась прекрасная юная принцесса лет пятнадцати-шестнадцати (если не считать того столетия, которое она проспала).

Принц невольно закрыл глаза: красота её так сияла, что даже золото вокруг неё казалось тусклым и бледным, Он тихо приблизился и опустился перед ней на колени.

В это самое мгновение час, назначенный доброй феей. пробил.

Принцесса проснулась, открыла глаза и взглянула на своего избавителя.

— Ах, это вы, принц? — сказала она. — Наконец-то! Долго же вы заставили ждать себя…

Не успела она договорить эти слова, как всё кругом пробудилось.

Первая подала голос маленькая собачка по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног принцессы. Она звонко затявкала, увидев незнакомого человека, и со двора ей ответили хриплым лаем сторожевые псы. Заржали в конюшне лошади, заворковали голуби под крышей.

Огонь в печи затрещал что было мочи, и фазаны, которых поварята не успели дожарить сто лет тому назад, зарумянились в одну минуту.

Слуги под присмотром дворецкого уже накрывали на стол в зеркальной столовой. А придворные дамы в ожидании завтрака поправляли растрепавшиеся за сто лет локоны и улыбались своим заспанным кавалерам.

В комнате дворцовой стражи воины снова занялись своим обычным делом — затопали каблуками и загремели оружием.

А привратники, сидевшие у входа во дворец, наконец осушили кубки и опять наполнили их добрым вином, которое за сто лет стало, конечно, старше и лучше.

Весь замок от флага на башне до винного погреба ожил и зашумел.

А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Принцесса позабыла, что ничего не ела уже целый век, да и принц не вспоминал о том, что у него с утра не было во рту маковой росинки. Они разговаривали целых четыре часа и не успели сказать даже половины того, что хотели.

Но все остальные не были влюблены и поэтому умирали от голода.

Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан.

Принц подал руку своей невесте и повёл её в столовую. Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюблённый принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон её платья вышел из моды по крайней мере сто лет назад и что такие рукава и воротники не носят со времён его прапрабабушки.

Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.

Жених с невестой уселись за стол. Самые знатные кавалеры подавали им различные кушанья старинной кухни. А скрипки и гобои играли для них прелестные, давно забытые песни прошлого века.

Придворный поэт тут же сочинил новую, хотя немного старомодную песенку о прекрасной принцессе, которая сто лет проспала в заколдованном лесу. Песня очень понравилась тем, кто её слышал, и с тех пор её стали петь все от мала до велика — от поварят до королей.

А кто не умел петь песни, тот рассказывал сказку. Сказка эта переходила из уст в уста и дошла, наконец, до нас с вами.

Категория: Перро Шарль сказки