Козни бывшей жены рассказ на дзен

«Случилось это два года назад. Срок моей командировки подходил к концу, и я должен был отбыть домой, в Алапаевск. Купив билет, решил побродить по городу, так как у меня в запасе было еще три часа времени. На улице ко мне подошла женщина, которую я сразу же узнал.

Это была моя первая жена, с которой я развелся 12 лет назад. Зина нисколько не изменилась, разве только лицо стало слишком бледным. Видимо, эта встреча и ее взволновала так же, как и меня. Любил я ее сильно, болезненно, из-за этого и развелся. Ревновал я свою жену ко всем, даже к ее матери.

Стоило ей немного задержаться, как мое сердце начинало бешено колотиться и мне казалось, что я умираю. В конце концов, Зина ушла от меня, не выдержав моих каждодневных допросов: где была, с кем и почему. Однажды я пришел с работы с маленьким щеночком за пазухой, хотел порадовать жену забавным подарком, но в комнате никого не было, а на столе лежала записка.

В записке жена написала, что уходит, хотя очень любит меня. Мои подозрения измучили ее, и она приняла решение расстаться. Зина просила у меня прощения и умоляла не искать ее…

И вот, после 12 лет разлуки я случайно встретил ее в городе, где находился по служебным делам. Мы долго с ней говорили, и я вспомнил, что могу опоздать на междугородний автобус.

Наконец я решился сказать:

— Прости, но мне нужно идти, я уже опаздываю на свой рейс.

И тут Зина сказала:

— Саша, сделай мне, пожалуйста, одолжение. Я понимаю, что ты спешишь, но ради того, что было хорошего между нами, не отказывай мне в моей просьбе. Давай зайдем в одну контору, для меня это очень важно, а я одна туда идти не могу.

Естественно, я согласился, но сказал: «Только быстро!»

Мы зашли в какое-то большое здание и довольно долго переходили из одного крыла в другое. Поднимались и опускались по лестницам, и мне тогда казалось, что на это ушло не больше 15 минут.

Мимо нас проходили люди, причем все они были разных возрастов: от детей до глубоких стариков. В тот момент я не задумывался над тем, что могут делать в административном здании дети и старики. Все мои мысли были прикованы к Зине. В какой-то момент она вошла в дверь и закрыла ее за собой.

Перед тем, как закрыть дверь, она посмотрела на меня так, будто прощалась, сказав:

— Как странно все-таки, я не могла быть ни с тобой, ни без тебя. Я стоял у дверей и ждал, когда она выйдет.

Мне хотелось спросить ее, что она имела в виду, произнося последнюю фразу. Но она не возвращалась. И тут я будто пришел в себя. Я совершенно четко осознал, что мне необходимо ехать, а я стою здесь и опаздываю на свой автобус! Оглянувшись по сторонам, я испугался. Здание, в котором я находился, было заброшенным строением.

Вместо оконных проемов зияли дыры. Лестничных маршей не было вообще. Лежали доски, по которым я с большим трудом спустился вниз. На автобус я опоздал на целый час, и мне пришлось покупать новый билет на другой рейс.

Когда я брал билет, сообщили, что автобус, на который я опоздал, перевернулся и слетел в реку. Никто из пассажиров не спасся. А через две недели я стоял у дверей своей бывшей тещи, которую разыскал через адресное бюро.

Алевтина Марковна сообщила мне, что Зина умерла 11 лет назад, через год после нашего развода. Я не поверил ей, решив, что мать Зины опасается, что я снова буду преследовать ее дочь своей ревностью.

Читайте также: То, в чем одинаково ошибаются и жены, и любовницы

На мою просьбу показать мне могилу моей бывшей жены моя теща, к моему удивлению, согласилась. Через пару часов я стоял у памятника, с которого мне улыбалась женщина, которую я любил всю жизнь и которая необъяснимым образом спасла мне её» Интересно, а вы верите, что такое может быть?

Понравилось ? Поделись с друзьями !

Понравилось? Присоединяйся к нашему сообществу:
 Однокласники    Вконтакте     Facebook    Twitter

Но, к сожалению, итогом этой встречи стало моё убеждение, что я не только не понравилась этой женщине, она меня просто возненавидела. Только не понятно, за что. Весь день я мыла посуду, помогала готовить и выполняла все поручения. Что и в какой момент пошло не так, не знаю. Тогда я решила не задаваться этим вопросом, а просто ждать любимого из армии.

Прошёл год. После его возвращения мы стали жить вместе. Со свекровью отношения не клеились: для неё я была безрукой, глупой и всё в таком духе. Я же пыталась ей вечно понравиться. А зря… Если бы знала, какие вещи она про меня говорит подружкам, то уже тогда бы повела себя иначе.

Через год мы расписались, свадьбу не играли, но у нас был небольшой вечер – свекровь настояла. Родители мужа в разводе, и мы жили с его папой. Однако маме супруга удавалось портить наши отношения даже на расстоянии. Она регулярно меня обвиняла в том, что я не ждала мужа из армии, а не пойми, чем занималась. И хозяйка я, дескать, плохая, всё делаю не так. Меня её слова задевали. Я готовила первое, второе, компот плюс десерт, убиралась ежедневно. Бегала помогать свекрови, как только у меня появлялось свободное время. Пыталась ей во всём угодить, а она не забывала меня чем-нибудь обидеть.

Потом ей захотелось внучку, а мы тогда детей ещё не планировали. И тут свекровь начала обвинять меня в бесплодии и делала это исподтишка, чтобы никто не слышал. Когда я об этом рассказывала мужу, он бросался разбираться с ней. Но она кричала, что такого не говорила, винила меня, что я хочу испортить её отношения с сыном. Ему она постоянно высказывала, что я плохая. На все претензии он, впрочем, отвечал, что меня любит и его всё устраивает.

Мне казалось, что это замкнутый круг. Самооценка падала, и я словно забыла, что у меня есть высшее образование и карьера, я вообще-то личность. Ночами я рыдала, а каждая встреча со свекровью становилась для меня пыткой. Так прошло 5 лет… в постоянном стрессе и недовольстве собой! И это при том, что в остальном моя жизнь была прекрасна: любящий муж, интересные занятия и верные друзья. Но свекрови удалось убедить меня в моей никчёмности.

Я сама себя загнала в роль жертвы. Позволяла себя унижать и оскорблять. Свекровь не гнушалась распускать сплетни и про моих родителей. Когда я её уличила в этом при свидетелях, то узнала о себе столько нового… Человек всегда был полон негатива даже по отношению к своим подругам. Она – энергетический вампир, который начинал жить тогда, когда удавалось кого-нибудь довести до слёз.

Спустя 5 лет не выдержала моя мама. Она посоветовала мне перестать общаться со свекровью. Я долго думала над этим: как можно взять и не разговаривать, ведь это мать моего мужа. Нам же всё равно придётся пересекаться. Но свекровь сама разрешила эту дилемму: она, снова наговорив гадостей о моих родителях, явилась ко мне разбираться. Я была на последнем сроке, беременность протекала тяжело, а тут в дом вламывается безумная женщина и, размахивая руками, начинает кричать и унижать меня. Я просто сказала ей робко: «Уходите!»

Она опешила. Но мой голос окреп, и я с уверенностью выставила её за дверь. К такому она не была готова, да и я от себя не ожидала подобного, если честно. Во мне что-то щёлкнуло, стало ясно, что это моя жизнь, только мне решать, с кем общаться. Если мне неприятен человек, то его не должно быть рядом со мной. Никто не может оскорблять моих родителей и тем более трепать нервы беременной женщине.

Тем вечером с мужем состоялся серьёзный разговор, к которому я подготовилась: знала, что скажу и какие аргументы приведу. Мой супруг – понимающий человек. Он отлично знает свою мать, и мои слова были услышаны.

Вот уже три года я спокойно сплю. В моей жизни нет вечного стресса. Я уверена в себе и радуюсь жизни. Со свекровью видимся периодически, но разговор сводится к приветствиям и общим фразам. Она общается с внучкой, но я решаю, когда и где они будут видеться. Их отношениям я не мешаю: как бабушка, она замечательная и любит ребёнка.

Я не испытываю угрызений совести, что не общаюсь со свекровью. Хоть это и не по-людски, как говорят некоторые, но для меня так лучше. Не я с ней портила отношения. Я уважаю свекровь и благодарна ей за своего мужа, но на этом моя признательность заканчивается. Девять лет жизни с моим любимым мужчиной восхитительны. Жаль только, что пять из них омрачены кознями свекрови.

Читайте другие истории о взаимоотношениях со свекровью:

Известие об окончании войны застало Михаила, когда он лежал в госпитале. Его, изрешечённого осколками, доставили сюда из медсанбата, прямо с передовой. Врачи долго бились за жизнь бойца, делая операцию за операцией. Возле него на тумбочке, лежала уже небольшая кучка осколков, извлечённых из разных частей тела. Вроде бы пора и на поправку пойти, но силы почему-то к нему не возвращались, да ещё из дома пришли плохие известия. Сестра писала, что Глаша, жена его, сильно болеет, давно не встаёт с постели. Ребятишек приходится кормить ей, а ведь у неё самой трое:
— Помрёт, наверное, твоя Глафира, не жилец она на этом свете.
Читал эти письма Михаил, и на душе становилось так паршиво, хоть вешайся. Не помощник он сейчас семье, пусть даже и выпишут из госпиталя. Что он может, весь израненный, без сил, за ним самим уход нужен, пока очухается.
— О чём опять задумался, Миша? – подошла заступившая на смену дежурная сестра Настя.
— Да о своём всё, о семье. Не нужен я им сейчас, только в тягость буду. Скоро выписать должны, а ехать домой не могу, им самим есть нечего, а тут ещё я, нахлебник, лишний рот.
— А ты Миша, поживи пока у меня, всё равно я одна, муж погиб, детей завести не успели. Поставлю тебя на ноги, тогда и уедешь домой – предложила Настя.
— Да как-то неудобно это, что люди подумают – заупрямился Михаил.
— Люди поймут, война вон, сколько судеб перекалечила, да ты не думай об этом, я же не женить тебя на себе собираюсь, вот окрепнешь тогда и поезжай домой – настаивала Настя.
Через неделю Михаила выписали. Ходил он ещё плохо, и Настя, наняв машину, перевезла его к себе. Она жила в небольшом домике недалеко от госпиталя. Настя поселила Михаила в спальне, а сама устроилась в другой комнатке на сундуке. Дни потекли размеренно и спокойно. Потихоньку к Михаилу возвращались силы, он уже свободно ходил по двору, и пытался было колоть дрова, но Настя пресекла эти попытки:
— Слаб ещё, дровами заниматься, если не можешь сидеть без дела, найди работу полегче.
Вскоре, как-то само собой случилось, они начали жить как муж с женой. Михаил понял, что полюбил Настю всей душой, за её спокойный, кроткий нрав, за доброту и терпение. Она не была красавицей, но исходящая от неё какая-то неведомая сила, словно магнитом притягивала Михаила. Он уже просто не мыслил жизни без этой женщины.
Вскоре пришло очередное письмо от его сестры:
— Миша, дела совсем плохи, Глаша твоя вот-вот отдаст Богу душу, что я буду с ребятишками делать, сил моих больше нет. Приезжай, какой есть, может ещё успеешь жену похоронить.
Михаил не стал скрывать от Насти содержание письма. Они просидели всю ночь без сна, думая как быть дальше. Настя, глядя как мучается Михаил, всё решила сама:
— Вижу, как ты мучаешься Миша, ехать тебе надо, дети ведь у тебя там, поднимать их надо. А обо мне не беспокойся, поболит душа и всё забудется, пройдёт со временем.
Но Михаил сказал, как отрезал:
— Поедешь со мной, что бы там не случилось, без тебя не будет мне жизни, полюбил я тебя!
Собирались они недолго, Настя продала свой домик. На вопрос Михаила, зачем она это сделала, коротко ответила:
— Нам же надо на что-то жить, пока ты сможешь работать.
Посёлок, где жила семья Михаила, встретил их солнечным, тёплым днём, но на душе у них было какая-то тревога, ожидание чего-то непредсказуемого. Вот и родное крыльцо. Из дома вылетели четверо ребятишек и бросились к отцу, но увидев рядом с ним незнакомую женщину, остановились:
— Батя, а это кто?
— Я вам потом всё объясню – коротко ответил Михаил, обнимая и целуя сыновей, даже не замечая, что по щекам побежали ручьи – ну, идёмте в дом, подарки смотреть будем, а женщину эту, Настей зовут, знакомьтесь.
Ребятня посмотрели на гостью, но ничего не сказали и молча подались в дом.
— Ничего Настя, всё уладится, ты только верь мне – глядя ей в лицо уверил Михаил.
— Да, Миша – только и смогла сказать оробевшая женщина.
В доме царил беспорядок, пахло плесенью и нестиранным бельём. В соседней комнате, кутаясь в лоскутное одеяло, лежала бледная худая женщина. Она безразличным взглядом окинула мужа, скользнула по Насте и отвернулась к стене.
— Глаша, ты что, не узнала меня? – тихо спросил её Михаил.
— Да она давно не разговаривает и не узнаёт никого – объяснил отцу старший сын.
— А что врачи-то говорят? – Поинтересовалась Настя.
— Ничего они не говорят, уже и приходить перестали – в дверях стояла немолодая женщина – ну, здравствуй, что ли братишка, с приездом – и, обняв, чмокнула Михаила в щёку.
— Вижу, не один приехал, ну да что уж говорить, живой к живому тянется, как звать то?
— Анастасия – Михаил её к сестре – знакомься, это Лизавета, единственная родственница моя, сестрёнка.
— Очень приятно – еле слышно произнесла Настя – мне Миша много о вас рассказывал.
Побыв ещё немного, Лизавета, убегая домой пригласила:
— Приходите вечером, посидим, погутарим о жизни.
Следующий день начался с наведения порядка в доме. Всё мешавшее было вынесено на улицу, на просушку, и Настя чуть ли не до вечера скоблила полы, стирала и вешала бельё, готовила кушать. Ребятня поглядывали на неё враждебно, и даже не пытались помочь. Михаил ушёл в поисках работы, и появился ближе к вечеру, довольный:
— Мастером на завод берут, завтра уже надо выходить в смену.
И потекли будни как вода в спокойной реке, однообразные и незаметные. Настя в первые дни сбегала в больницу, узнала у врачей, что за болезнь у Глаши, и взялась её лечить. Она твёрдо решила поставить её на ноги, и первое что сделала, это помыла её, переодела во всё чистое и сменила постельное бельё. Пришла Лизавета:
— И чего ты с ней маешься, не жилец она на этом свете, бесполезно её лечить, всё равно уже не очухается.
— Посмотрим – коротко ответила Настя – я же всё-таки имею какое-то отношение к медицине, вот и Мишу выходила, даст Бог, и Глашу на ноги поставлю.
— Ох, Божья душа – вздохнула Лизавета – а как поднимется Глашка, куда ты потом?
— Там видно будет – спокойно глянула ей в глаза Настя – окажусь лишней – уйду.
А Глафира и правда, потихоньку начала поправляться. На щеках, пока ещё впалых, появился слабый румянец, глаза приобрели осмысленное выражение. А на днях, она попыталась даже что-то сказать. Ребятня тоже привыкли к Насте и уже не глядели на неё как на чужую, но пока никак не называли. Но это не беспокоило её, тяжело было смотреть, как мучается Михаил, глядя на выздоравливающую жену. Его видимо тоже терзал вопрос: что же будет дальше, как жить при двух жёнах? Так прошёл год. Глафира начала разговаривать и подниматься, теперь за столом собиралась вся большая семья. В один из воскресных дней, когда Михаил, раздевшись до пояса, колол дрова, к нему подошла Настя:
— Миша, нам надо с тобой поговорить, давай, куда-нибудь отойдём.
Михаил отложил топор:
— О чём ты, Настя хочешь поговорить, я догадываюсь, ну пойдём, пройдёмся.
Они пришли на берег реки и сели на обрывчике.
— Мне пора уходить, Миша – тихо промолвила Настя, отвернув от него лицо – Глаша поправилась, теперь я здесь лишняя, она ведь твоя законная жена, а я кто, приживалка?
— К тебе что, плохо здесь относятся? – Нахмурился Михаил – или гонят из дома?
— Пока нет, но не стоит этого дожидаться, лучше уйти по-хорошему – на глазах у Насти показались слёзы.
— А ты обо мне подумала, как я без тебя жить буду, ведь Глашка мне давно уже как бы и не жена вовсе. Да и не глупая она баба, поймёт, поди, что к чему.
На том и закончился их разговор, оставивший какую-то недосказанность и чувство вины у обоих.
Когда Глаша совсем поправилась и могла уже сама вести домашнее хозяйство, Настя твёрдо решила уйти из жизни этой семьи:
— Они меня поймут, а Миша, Миша как-нибудь переживёт это, и всё у них с Глашей будет хорошо.
Утром, проводив Мишу на работу, Настя взяла приготовленный заранее небольшой узелок с бельишком и, незаметно выскользнув на улицу, чуть ли не бегом кинулась в сторону станции.
Вечером с работы пришёл Михаил. Едва переступив порог, понял, что-то произошло – вся семья тихо сидела за столом, глядя на него виноватыми глазами.
— Что случилось? – Он оглядел всех – а где Настя?
— Пропала она, видно следом за тобой ушла – объяснила Глаша – мы её сегодня даже и не видели.
Михаил молча разделся и ушёл в свою комнату. Там он упал на кровать и завыл в подушку:
— Настя, Настя, что же ты наделала, переломала жизнь и мне и себе.
Он даже представить себе не мог, куда она ушла, ведь жилья у неё нет, денег нет, и родственников у неё тоже нет.
— Миша иди, покушай, всё уже на столе – тронула его за плечо Глаша.
— Уйди, тошно мне, жизни без неё нет, ведь она меня с того света вытащила, да и тебя тоже. Мы ей жизнью обязаны.
Глаша молча вышла из комнаты. Она и сама полюбила как сестру, эту простую, трудолюбивую женщину, не думая даже о том, что та отняла у неё мужа. Главное, что Настя сохранила отца для её детей, которым он, ох, как нужен!
Михаил стал замкнутым, злым, ни с кем не разговаривал. Приходя с работы, молча ел и уходил в своё комнату. Он оброс щетиной, похудел, под глазами появились синие круги. Глафира потихоньку, исподволь, вызнала у него, где работала Настя, в каком госпитале. Однажды, вернувшись с работы, он не обнаружил дома жены и младшего сына:
— Ребятишки, куда мать с Сенькой делись? – Спросил он у оставшихся дома.
— Мамка ничего не сказала, она собралась, взяла Сеньку и куда-то прямо с утра ушла – доложили испуганные пацаны.
— Час от часу не легче – сплюнул Михаил – теперь и эта в бега подалась, что мне одному теперь с вами делать?
Ребятня только молча таращили на него глаза, полные слёз.
Глафира недолго искала госпиталь, в котором когда-то лежал Михаил. Она подошла к дежурной медсестре и узнала, что Настя, вернувшись, устроилась сюда санитаркой, и живёт здесь же, в небольшой комнатке под лестницей.
Она очень удивилась, увидев Глашу на пороге своего жилища:
— Что случилось, почему ты здесь?
Вместо ответа Глафира упала перед ней на колени:
— Настенька, милая, прости ты меня, если чем-то обидела, почему ушла, не сказав ни слова? За тобой я приехала, по своей воле, Миша даже не знает, что я здесь, ведь ты для меня как сестра родная стала. А Миша, он ведь твой, нет у нас с ним уже ничего, только дети и связывают.
— Что ты Глашенька, вставай, садись-ка на топчан поговорим, чаем вас напою, с дороги поди, голодные?
Ночевать Глаша осталась у Насти в каморке. Утром, получив увольнение, Настя собирала свои нехитрые пожитки – уговорила её всё-таки Глаша.
Вечером, когда Михаил как обычно лежал у себя в комнате, во дворе послышались громкие возгласы. Кричал старший сын:
— Папка, папка, иди быстрей, смотри, кто идёт!
Михаил как был полураздетый, выскочил во двор. По улице, в сторону его дома шли, взявшись за руки две женщины с ребёнком, а из соседних дворов выглядывали, выходили люди, обсуждая и с интересом рассматривая эту странную пару – две жены одного мужчины. Но тем, было глубоко безразлично чьё-то мнение – они были счастливы по-своему. Каждая.