Красные башмачки о чем сказка

«The Red Shoes»
by Hans Christian Andersen
Illustration by Vilhelm Pedersen
Original title	De røde sko
Country	Denmark
Language	Danish
Genre(s)	Literary fairy tale
Published in	New Fairy Tales. First Volume. Third Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Tredie Samling)
Publication type	Fairy tale collection
Publisher	C. A. Reitzel
Media type	Print
Publication date	7 April 1845

«The Red Shoes» (Danish: De røde sko) is a literary fairy tale by Danish poet and author Hans Christian Andersen first published by C.A. Reitzel in Copenhagen 7 April 1845 in New Fairy Tales. First Volume. Third Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Tredie Samling). Other tales in the volume include «The Elf Mound» (Elverhøi), «The Jumpers» (Springfyrene), «The Shepherdess and the Chimney Sweep» (Hyrdinden og Skorstensfejeren), and «Holger Danske» (Holger Danske).^[1]

The tale was republished 18 December 1849 as a part of Fairy Tales. 1850. (Eventyr. 1850.) and again on 30 March 1863 as a part of Fairy Tales and Stories. Second Volume. 1863. (Eventyr og Historier. Andet Bind. 1863.).^[2] The story is about a girl forced to dance continually in her red shoes. «The Red Shoes» has seen adaptations in various media including film.

Plot summary[edit]

A peasant girl named Karen is adopted while still very young, by a rich old lady after her mother’s death and, as such, grows up vain and spoiled. Before her adoption, Karen had a roughly-made pair of red shoes; after, she has her adoptive mother buy her a pair of red shoes fit for a princess. Karen is so enamoured of her new shoes that she wears them to church, but the old lady tells her, «This is highly improper: you must only wear black shoes in church». But the following Sunday, Karen is unable to resist putting the red shoes on again. As she is about to enter the church, she meets a mysterious old soldier with a red beard. «Oh, what beautiful shoes for dancing,» the soldier says. «Never come off when you dance,» he tells the shoes, and he taps each of the shoes with his hand. After church, Karen cannot resist taking a few dance steps, and off she goes, as though the shoes controlled her, but she finally manages to stop them after a few minutes.

After her adoptive mother becomes ill and passes away, Karen doesn’t attend her funeral, choosing to go to a dance instead. Once again her shoes take control and this time she is unable to stop dancing. An angel appears to her, bearing a sword, and condemns her to dance even after she dies, as a warning to vain children everywhere. Karen begs for mercy but the red shoes take her away before she hears the angel’s reply.

Karen finds an executioner and asks him to chop off her feet. He does so but the shoes continue to dance, even with Karen’s amputated feet inside them. The executioner gives her a pair of wooden feet and crutches. Thinking that she has suffered enough for the red shoes, Karen decides to go to church so people can see her. Yet her amputated feet, still in the red shoes, dance before her, barring the way. The following Sunday she tries again, thinking she is at least as good as the others in church, but again the dancing red shoes bar the way.

When Sunday comes again Karen dares not go to church. Instead she sits alone at home and prays to God for help. The angel reappears, now bearing a spray of roses, and gives Karen the mercy she asked for: her heart becomes so filled with peace and joy that it bursts. Her soul flies on to Heaven, where no one mentions the red shoes.

Background[edit]

Andersen named the story’s anti-heroine Karen after his own loathed half-sister, Karen Marie Andersen.^[3] The origins of the story is based on an incident Andersen witnessed as a small child. His father, who was a shoemaker, was sent a piece of red silk by a rich lady to make a pair of dancing slippers for her own daughter. Using some valuable red leather along with the silk, he carefully created a pair of shoes only for the rich customer to tell him they were awful. She said he had ‘done nothing but spoil [her] silk’. To which his father replied, «In that case, I may as well spoil my leather too,» and he cut up the shoes in front of her.^[4]

Adaptations[edit]

• The Red Shoes is a 1948 British feature film about ballet based on the fairy tale.
• While living in Denmark in 1965, American jazz saxophonist Sahib Shihab composed the score to a jazz ballet based on Anderson’s story.^[5][6]
• Tale Spinners for Children adapted the story as an audio drama (United Artist Records 11063), changing some details of the story: Karen takes dancing lessons and schemes to be given the lead role in a recital before the Queen, rehearsing even though her benefactress has become gravely ill. Choosing to dance at the recital as her benefactress dies, the red dancing shoes made especially for her become permanently attached to her feet and she is condemned to dance until she truly repents. Unlike the original story, in which her feet are amputated, Karen merely continues to dance until she is unable to even walk.
• The Red Shoes was adapted as a ballet by the choreographer Matthew Bourne, and premiered at Sadler’s Wells Theatre London in December 2016.
• British singer-songwriter Kate Bush’s seventh album, The Red Shoes, was named after Powell and Pressburger’s film and Andersen’s fairy tale the film is based on.
• ‘De rode schoentjes’ is an attraction in Dutch theme park the Efteling located inside the fairytale forest.
• The Red Shoes is a 2013 novel by John Stewart Wynne. It is a re-visioning of the story, set in contemporary New York City.^[7]
• «The Red Shoes» is a flamenco fairytale — a flamenco music and dance adaptation by A’lante Dance Ensemble choreographed by Olivia Chacon ^[8][9][10]

See also[edit]

• List of works by Hans Christian Andersen

References[edit]

External links[edit]

• The Red Shoes Jean Hersholt’s English translation
• De røde sko Original Danish text
• SurLaLune’s Annotated The Red Shoes
• Full text from «Andersen’s Fairy Tales»
• Kneehigh Theatre
• Sky Candy
• Story with collaborative original artworks by Project Bookses

«The Red Shoes»
by Hans Christian Andersen
Illustration by Vilhelm Pedersen
Original title	De røde sko
Country	Denmark
Language	Danish
Genre(s)	Literary fairy tale
Published in	New Fairy Tales. First Volume. Third Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Tredie Samling)
Publication type	Fairy tale collection
Publisher	C. A. Reitzel
Media type	Print
Publication date	7 April 1845

«The Red Shoes» (Danish: De røde sko) is a literary fairy tale by Danish poet and author Hans Christian Andersen first published by C.A. Reitzel in Copenhagen 7 April 1845 in New Fairy Tales. First Volume. Third Collection (Nye Eventyr. Første Bind. Tredie Samling). Other tales in the volume include «The Elf Mound» (Elverhøi), «The Jumpers» (Springfyrene), «The Shepherdess and the Chimney Sweep» (Hyrdinden og Skorstensfejeren), and «Holger Danske» (Holger Danske).^[1]

The tale was republished 18 December 1849 as a part of Fairy Tales. 1850. (Eventyr. 1850.) and again on 30 March 1863 as a part of Fairy Tales and Stories. Second Volume. 1863. (Eventyr og Historier. Andet Bind. 1863.).^[2] The story is about a girl forced to dance continually in her red shoes. «The Red Shoes» has seen adaptations in various media including film.

Plot summary[edit]

A peasant girl named Karen is adopted while still very young, by a rich old lady after her mother’s death and, as such, grows up vain and spoiled. Before her adoption, Karen had a roughly-made pair of red shoes; after, she has her adoptive mother buy her a pair of red shoes fit for a princess. Karen is so enamoured of her new shoes that she wears them to church, but the old lady tells her, «This is highly improper: you must only wear black shoes in church». But the following Sunday, Karen is unable to resist putting the red shoes on again. As she is about to enter the church, she meets a mysterious old soldier with a red beard. «Oh, what beautiful shoes for dancing,» the soldier says. «Never come off when you dance,» he tells the shoes, and he taps each of the shoes with his hand. After church, Karen cannot resist taking a few dance steps, and off she goes, as though the shoes controlled her, but she finally manages to stop them after a few minutes.

After her adoptive mother becomes ill and passes away, Karen doesn’t attend her funeral, choosing to go to a dance instead. Once again her shoes take control and this time she is unable to stop dancing. An angel appears to her, bearing a sword, and condemns her to dance even after she dies, as a warning to vain children everywhere. Karen begs for mercy but the red shoes take her away before she hears the angel’s reply.

Karen finds an executioner and asks him to chop off her feet. He does so but the shoes continue to dance, even with Karen’s amputated feet inside them. The executioner gives her a pair of wooden feet and crutches. Thinking that she has suffered enough for the red shoes, Karen decides to go to church so people can see her. Yet her amputated feet, still in the red shoes, dance before her, barring the way. The following Sunday she tries again, thinking she is at least as good as the others in church, but again the dancing red shoes bar the way.

When Sunday comes again Karen dares not go to church. Instead she sits alone at home and prays to God for help. The angel reappears, now bearing a spray of roses, and gives Karen the mercy she asked for: her heart becomes so filled with peace and joy that it bursts. Her soul flies on to Heaven, where no one mentions the red shoes.

Background[edit]

Andersen named the story’s anti-heroine Karen after his own loathed half-sister, Karen Marie Andersen.^[3] The origins of the story is based on an incident Andersen witnessed as a small child. His father, who was a shoemaker, was sent a piece of red silk by a rich lady to make a pair of dancing slippers for her own daughter. Using some valuable red leather along with the silk, he carefully created a pair of shoes only for the rich customer to tell him they were awful. She said he had ‘done nothing but spoil [her] silk’. To which his father replied, «In that case, I may as well spoil my leather too,» and he cut up the shoes in front of her.^[4]

Adaptations[edit]

• The Red Shoes is a 1948 British feature film about ballet based on the fairy tale.
• While living in Denmark in 1965, American jazz saxophonist Sahib Shihab composed the score to a jazz ballet based on Anderson’s story.^[5][6]
• Tale Spinners for Children adapted the story as an audio drama (United Artist Records 11063), changing some details of the story: Karen takes dancing lessons and schemes to be given the lead role in a recital before the Queen, rehearsing even though her benefactress has become gravely ill. Choosing to dance at the recital as her benefactress dies, the red dancing shoes made especially for her become permanently attached to her feet and she is condemned to dance until she truly repents. Unlike the original story, in which her feet are amputated, Karen merely continues to dance until she is unable to even walk.
• The Red Shoes was adapted as a ballet by the choreographer Matthew Bourne, and premiered at Sadler’s Wells Theatre London in December 2016.
• British singer-songwriter Kate Bush’s seventh album, The Red Shoes, was named after Powell and Pressburger’s film and Andersen’s fairy tale the film is based on.
• ‘De rode schoentjes’ is an attraction in Dutch theme park the Efteling located inside the fairytale forest.
• The Red Shoes is a 2013 novel by John Stewart Wynne. It is a re-visioning of the story, set in contemporary New York City.^[7]
• «The Red Shoes» is a flamenco fairytale — a flamenco music and dance adaptation by A’lante Dance Ensemble choreographed by Olivia Chacon ^[8][9][10]

See also[edit]

• List of works by Hans Christian Andersen

References[edit]

External links[edit]

• The Red Shoes Jean Hersholt’s English translation
• De røde sko Original Danish text
• SurLaLune’s Annotated The Red Shoes
• Full text from «Andersen’s Fairy Tales»
• Kneehigh Theatre
• Sky Candy
• Story with collaborative original artworks by Project Bookses

Жила-была девочка, премиленькая, прехорошенькая, но очень бедная, и летом ей приходилось ходить босиком, а зимою — в грубых деревянных башмаках, которые ужасно натирали ей ноги.

В деревне жила старушка башмачница. Вот она взяла да и сшила, как умела, из обрезков красного сукна пару башмачков. Башмаки вышли очень неуклюжие, но сшиты были с добрым намерением, — башмачница подарила их бедной девочке. Девочку звали Карен.

Она получила и обновила красные башмаки как раз в день похорон своей матери. Нельзя сказать, чтобы они годились для траура, но других у девочки не было; она надела их прямо на голые ноги и пошла за убогим соломенным гробом.

В это время по деревне проезжала большая старинная карета и в ней — важная старая барыня. Она увидела девочку, пожалела и сказала священнику:

— Послушайте, отдайте мне девочку, я позабочусь о ней.

Карен подумала, что все это вышло благодаря ее красным башмакам, но старая барыня нашла их ужасными и велела сжечь. Карен приодели и стали учить читать и шить. Все люди говорили, что она очень мила, зеркало же твердило: «Ты больше чем мила, ты прелестна».

В это время по стране путешествовала королева со своей маленькой дочерью, принцессой. Народ сбежался ко дворцу; была тут и Карен. Принцесса, в белом платье, стояла у окошка, чтобы дать людям посмотреть на себя. У нее не было ни шлейфа, ни короны, зато на ножках красовались чудесные красные сафьяновые башмачки; нельзя было и сравнить их с теми, что сшила для Карен башмачница. На свете не могло быть ничего лучшего этих красных башмачков!

Карен подросла, и пора было ей конфирмоваться; ей сшили новое платье и собирались купить новые башмаки. Лучший городской башмачник снял мерку с ее маленькой ножки. Карен со старой госпожой сидели у него в мастерской; тут же стоял большой шкаф со стеклами, за которыми красовались прелестные башмачки и лакированные сапожки. Можно было залюбоваться на них, но старая госпожа не получила никакого удовольствия: она очень плохо видела. Между башмаками стояла и пара красных, они были точь-в-точь как те, что красовались на ножках принцессы. Ах, что за прелесть! Башмачник сказал, что они были заказаны для графской дочки, да не пришлись по ноге.

— Это ведь лакированная кожа? — спросила старая барыня. — Они блестят!

— Да, блестят! — ответила Карен.

Башмачки были примерены, оказались впору, и их купили. Но старая госпожа не знала, что они красные, — она бы никогда не позволила Карен идти конфирмоваться в красных башмаках, а Карен как раз так и сделала.

Все люди в церкви смотрели на ее ноги, когда она проходила на свое место. Ей же казалось, что и старые портреты умерших пасторов и пасторш в длинных черных одеяниях и плоеных круглых воротничках тоже уставились на ее красные башмачки. Сама она только о них и думала, даже в то время, когда священник возложил ей на голову руки и стал говорить о святом крещении, о союзе с богом и о том, что она становится теперь взрослой христианкой. Торжественные звуки церковного органа и мелодичное пение чистых детских голосов наполняли церковь, старый регент подтягивал детям, но Карен думала только о своих красных башмаках.

После обедни старая госпожа узнала от других людей, что башмаки были красные, объяснила Карен, как это неприлично, и велела ей ходить в церковь всегда в черных башмаках, хотя бы и в старых.

В следующее воскресенье надо было идти к причастию. Карен взглянула на красные башмаки, взглянула на черные, опять на красные и — надела их.

Погода была чудная, солнечная; Карен со старой госпожой прошли по тропинке через поле; было немного пыльно.

У церковных дверей стоял, опираясь на костыль, старый солдат с длинною, странною бородой: она была скорее рыжая, чем седая. Он поклонился им чуть не до земли и попросил старую барыню позволить ему смахнуть пыль с ее башмаков. Карен тоже протянула ему свою маленькую ножку.

— Ишь, какие славные бальные башмачки! — сказал солдат. — Сидите крепко, когда запляшете!

И он хлопнул рукой по подошвам.

Старая барыня дала солдату скиллинг и вошла вместе с Карен в церковь.

Все люди в церкви опять глядели на ее красные башмаки, все портреты — тоже. Карен преклонила колена перед алтарем, и золотая чаша приблизилась к ее устам, а она думала только о своих красных башмаках, — они словно плавали перед ней в самой чаше.

Карен забыла пропеть псалом, забыла прочесть «Отче наш».

Народ стал выходить из церкви; старая госпожа села в карету, Карен тоже поставила ногу на подножку, как вдруг возле нее очутился старый солдат и сказал:

— Ишь, какие славные бальные башмачки! Карен не удержалась и сделала несколько па, и тут ноги ее пошли плясать сами собою, точно башмаки имели какую-то волшебную силу. Карен неслась все дальше и дальше, обогнула церковь и все не могла остановиться. Кучеру пришлось бежать за нею вдогонку, взять ее на руки и посадить в карету. Карен села, а ноги ее все продолжали приплясывать, так что доброй старой госпоже досталось немало пинков. Пришлось наконец снять башмаки, и ноги успокоились.

Приехали домой; Карен поставила башмаки в шкаф, но не могла не любоваться на них.

Старая госпожа захворала, и сказали, что она не проживет долго. За ней надо было ухаживать, а кого же это дело касалось ближе, чем Карен. Но в городе давался большой бал, и Карен пригласили. Она посмотрела на старую госпожу, которой все равно было не жить, посмотрела на красные башмаки — разве это грех? — потом надела их — и это ведь не беда, а потом… отправилась на бал и пошла танцевать.

Но вот она хочет повернуть вправо — ноги несут ее влево, хочет сделать круг по зале — ноги несут ее вон из залы, вниз по лестнице, на улицу и за город. Так доплясала она вплоть до темного леса.

Что-то засветилось между верхушками деревьев. Карен подумала, что это месяц, так как виднелось что-то похожее на лицо, но это было лицо старого солдата с рыжею бородой. Он кивнул ей и сказал:

— Ишь, какие славные бальные башмачки!

Она испугалась, хотела сбросить с себя башмаки, но они сидели крепко; она только изорвала в клочья чулки; башмаки точно приросли к ногам, и ей пришлось плясать, плясать по полям и лугам, в дождь и в солнечную погоду, и ночью и днем. Ужаснее всего было ночью!

Танцевала она танцевала и очутилась на кладбище; но все мертвые спокойно спали в своих могилах. У мертвых найдется дело получше, чем пляска. Она хотела присесть на одной бедной могиле, поросшей дикою рябинкой, по не тут-то было! Ни отдыха, ни покоя! Она все плясала и плясала… Вот в открытых дверях церкви она увидела ангела в длинном белом одеянии; за плечами у него были большие, спускавшиеся до самой земли крылья. Лицо ангела было строго и серьезно, в руке он держал широкий блестящий меч.

— Ты будешь плясать, — сказал он, — плясать в своих красных башмаках, пока не побледнеешь, не похолодеешь, не высохнешь, как мумия! Ты будешь плясать от ворот до ворот и стучаться в двери тех домов, где живут гордые, тщеславные дети; твой стук будет пугать их! Будешь плясать, плясать!..

— Смилуйся! — вскричала Карен.

Но она уже не слышала ответа ангела — башмаки повлекли ее в калитку, за ограду кладбища, в поле, по дорогам и тропинкам. И она плясала и не могла остановиться.

Раз утром она пронеслась в пляске мимо знакомой двери; оттуда с пением псалмов выносили гроб, украшенный цветами. Тут она узнала, что старая госпожа умерла, и ей показалось, что теперь она оставлена всеми, проклята, ангелом господним.

И она все плясала, плясала, даже темною ночью. Башмаки несли ее по камням, сквозь лесную чащу и терновые кусты, колючки которых царапали ее до крови. Так доплясала она до маленького уединенного домика, стоявшего в открытом поле. Она знала, что здесь живет палач, постучала пальцем в оконное стекло и сказала:

— Выйди ко мне! Сама я не могу войти к тебе, я пляшу!

И палач отвечал:

— Ты, верно, не знаешь, кто я? Я рублю головы дурным людям, и топор мой, как вижу, дрожит!

— Не руби мне головы! — сказала Карен. — Тогда я не успею покаяться в своем грехе. Отруби мне лучше ноги с красными башмаками.

И она исповедала весь свой грех. Палач отрубил ей ноги с красными башмаками, — пляшущие ножки понеслись по полю и скрылись в чаще леса.

Потом палач приделал ей вместо ног деревяшки, дал костыли и выучил ее псалму, который всегда поют грешники. Карен поцеловала руку, державшую топор, и побрела по полю.

— Ну, довольно я настрадалась из-за красных башмаков! — сказала она. — Пойду теперь в церковь, пусть люди увидят меня!

И она быстро направилась к церковным дверям: вдруг перед нею заплясали ее ноги в красных башмаках, она испугалась и повернула прочь.

Целую неделю тосковала и плакала Карен горькими слезами; но вот настало воскресенье, и она сказала:

— Ну, довольно я страдала и мучилась! Право же, я не хуже многих из тех, что сидят и важничают в церкви!

И она смело пошла туда, но дошла только до калитки, — тут перед нею опять заплясали красные башмаки. Она опять испугалась, повернула обратно и от всего сердца покаялась в своем грехе.

Потом она пошла в дом священника и попросилась в услужение, обещая быть прилежной и делать все, что сможет, без всякого жалованья, из-за куска хлеба и приюта у добрых людей. Жена священника сжалилась над ней и взяла ее к себе в дом. Карен работала не покладая рук, но была тиха и задумчива. С каким вниманием слушала она по вечерам священника, читавшего вслух Библию! Дети очень полюбили ее, но когда девочки болтали при ней о нарядах и говорили, что хотели бы быть на месте королевы, Карен печально качала головой.

В следующее воскресенье все собрались идти в церковь; ее спросили, не пойдет ли она с ними, но она только со слезами посмотрела на свои костыли. Все отправились слушать слово божье, а она ушла в свою каморку. Там умещались только кровать да стул; она села и стала читать псалтырь. Вдруг ветер донес до нее звуки церковного органа. Она подняла от книги свое залитое слезами лицо и воскликнула:

— Помоги мне, господи!

И вдруг ее всю осияло, как солнцем, — перед ней очутился ангел господень в белом одеянии, тот самый, которого она видела в ту страшную ночь у церковных дверей. Но теперь в руках он держал не острый меч, а чудесную зеленую ветвь, усеянную розами. Он коснулся ею потолка, и потолок поднялся высоко-высоко, а на том месте, до которого дотронулся ангел, заблистала золотая звезда. Затем ангел коснулся стен — они раздались, и Карен увидела церковный орган, старые портреты пасторов и пасторш и весь народ; все сидели на своих скамьях и пели псалмы. Что это, преобразилась ли в церковь узкая каморка бедной девушки, или сама девушка каким-то чудом перенеслась в церковь?.. Карен сидела на своем стуле рядом с домашними священника, и когда те окончили псалом и увидали ее, то ласково кивнули ей, говоря:

— Ты хорошо сделала, что тоже пришла сюда, Карен!

— По милости божьей! — отвечала она.

Торжественные звуки органа сливались с нежными детскими голосами хора. Лучи ясного солнышка струились в окно прямо на Карен. Сердце ее так переполнилось всем этим светом, миром и радостью, что разорвалось. Душа ее полетела вместе с лучами солнца к богу, и там никто не спросил ее о красных башмаках.

Краткое содержание сказки Х. К. Андерсена «Красные башмаки»

Жила одна бедная девочка. Её звали Карен. Летом ей приходилось ходить босиком, а зимой в деревянных башмаках.

В деревне была башмачница, которая сшила как умела из кусков сукна красные башмачки.

Девочка впервые надела их в день похорон матери, в это время в проезжающей карете сидела старая барыня и захотела забрать Каре себе, чтобы позаботиться о ней.

Карен подросла и ей пришло время конфирмоваться, купили платье, и красные лакированные башмаки у башмачника в мастерской (но приёмная мать не знала, что они красные из-за плохого зрения).

Когда они пришли в церковь, все люди смотрели на её обувь, и даже портреты на стенах. Играл орган, разносилось пение, а Карен думала только о своих башмаках даже тогда, когда священник возложил ей на голову руки и стал говорить о святом крещении, о союзе с богом и о том, что она становится теперь взрослой христианкой.

Когда Карен и барыня пошли в церковь в следующий раз, то возле входа стоял одноногий солдат и сказал: «Ишь, какие славные бальные башмачки! — сказал солдат. — Сидите крепко, когда запляшете!» Девушка вышла из церкви и стала плясать, еле остановилась.

Госпожа захворала, Карен пригласили на бал, она пошла туда, и не стала ухаживать за женщиной. Девушка танцевала-танцевала и не могла остановиться днями и ночами, и попала на кладбище. Там она увидела ангела, который сказал «Ты будешь плясать- плясать в своих красных башмаках, пока не побледнеешь, не похолодеешь, не высохнешь, как мумия! Ты будешь плясать от ворот до ворот и стучаться в двери тех домов, где живут гордые, тщеславные дети; твой стук будет пугать их! Будешь плясать, плясать!..» А однажды увидела как выносили гроб ее приемной матери из дома.

Спустя время Карен постучалась в дверь к палачу и попросила его, чтобы он отрубил ей ноги вместе с красными башмаками, ведь они приросли. Отрубленные ноги продолжили танцевать. Палач приделал Карен деревяшки вместо ног, дал костыли, почитал псалмы и она ушла.

Как только Карен пыталась войти в церковь, она видела перед собой её красные башмаки с ногами, и они не давали ей войти.

Потом она попросилась жить в дом священника, жила и работала за кусок хлеба. Она смогла оказаться в церкви лишь тогда, когда искренне стала просить помощи у Господа. Перед ней явился тот же ангел, которого оона видела на кладбище, он простил ее.

Торжественные звуки органа сливались с нежными детскими голосами хора. Лучи ясного солнышка струились в окно прямо на Карен. Сердце ее так переполнилось всем этим светом, миром и радостью, что разорвалось. Душа ее полетела вместе с лучами солнца к богу, и там никто не спросил ее о красных башмаках.

Главная мысль сказки Х. К. Андерсена «Красные башмаки»

Истинные христиане, приходя в церковь, должны думать ни о чём другом, кроме как о Боге. Карен совершила грех, надев красные башмаки в церковь, и еще больший когда пошла на бал, в то время когда приемной матери было очень плохо. Лишь искреннее раскаяние спасло её душу от страданий.

Блок коротких вопросов

1. Понравилась ли Вам сказка Х. К. Андерсена «Красные башмачки»?

2. Можно ли назвать эту сказку поучительной?

Глава 8. САМОСОХРАНЕНИЕ: КАК ОБНАРУЖИТЬ КАПКАНЫ, ЛОВУШКИ И ЯД В ПРИМАНКЕ
Краткое содержание главы. Основные идеи. Избранные цитаты.

Одичавшая женщина

«Одичавшим называют того, кто некогда был диким, потом был одомашнен, а затем снова вернулся к естественному, неприрученному состоянию.

Я считаю одичавшей женщину, которая некогда пребывала в естественном душевном состоянии, то есть в присущем ей первозданном состоянии сознания, а потом, под влиянием какого-то поворота событий, позволила себя приручить, в результате чего ее инстинкты омертвели. Если у нее возникает возможность вернуться к изначальной дикой природе, она очень легко попадается на ловушки и яды. Поскольку ее циклы и защитные механизмы повреждены, то, попадая в прежде естественное для нее дикое состояние, она оказывается в опасности. Утратив бдительность и осторожность, она легко становится добычей.

У одичавшей женщины любого возраста, а особенно у молодой, возникает острейшее искушение вознаградить себя за долгие годы голода и изгнания. Она подвергает себя опасности, бездумно стремясь к людям и целям, которые не могут дать ни защиты, ни опоры, ни постоянства. Где бы она ни находилась, в какое бы время ни жила, ее всегда подстерегают ловушки: варианты слишком мелкой жизни, в которые женщину можно заманить или загнать.

Если вы когда-нибудь попадали в ловушку, если когда-нибудь испытывали душевный голод, если когда-нибудь оказывались в клетке и особенно если у вас есть тяга к творчеству, то очень вероятно, что вы были одичавшей женщиной или являетесь таковой. Одичавшая женщина обычно испытывает острую жажду чего-то душевного и часто заглатывает любую отравленную приманку, веря, что это именно то, чего жаждет ее душа.
Хочу познакомить вас с тем, что сама считаю остатком старой женской сказки-притчи, которой объясняются беды изголодавшейся и одичавшей женщины. У этой сказки есть разные названия – «Бальные туфельки дьявола», «Раскаленные башмачки дьявола» и, наконец, просто «Красные башмачки»: такое название дал ей Ханс Кристиан Андерсен, написавший переложение этой старой сказки.

Жестокая утрата в волшебных сказках

В «Красных башмачках» психологическая истина заключается в том, что в душевную жизнь женщины могут вмешаться, этой жизни могут угрожать, ее могут отобрать или выманить, если женщина не удержит или не вернет свою сокровенную радость первозданной, дикой свободы. Эта сказка привлекает наше внимание к ловушкам и приманкам, на которые мы так легко попадаемся, когда нашу первозданную душу терзает голод. Без прочной связи с дикой природой женщина не может вынести этот голод и впускает в свою душу настроения типа «мне уже лучше», «оставьте меня в покое» и «полюбите меня, пожалуйста».

Изголодавшаяся женщина примет любые предложенные ей заменители, в том числе и бесполезные, как плацебо, которые ничем ей не помогут, и разрушительные и опасные для ее жизни, которые заставят ее впустую расточать время и таланты или подвергнут ее жизнь реальной опасности. Именно неутоленный голод души побуждает женщину выбирать то, что заставит ее неудержимо мчаться в бешеном танце, – чтобы в итоге очутиться у двери палача.

Как мы увидим, потеря самодельных красных башмачков олицетворяет для женщины утрату избранного жизненного пути и необузданной жизненной силы, переход к слишком домашней жизни. В конце концов это приводит к утрате четкого восприятия, за этим следуют излишества и, как результат, потеря ног – платформы, на которой мы стоим, нашей основы, сокровенной части нашей инстинктивной природы, обеспечивающей нашу свободу.

Сказка о красных башмачках показывает нам, как начинается гибель и до какого состояния мы дойдем, если сами не встанем на защиту своей дикой самости. Хотя изголодавшись, попав в ловушку, растеряв инстинкты, сделав гибельный выбор и по тысяче других причин она может, как это случилось в сказке, оказаться на самом дне, помните: дно – это именно то место, где находятся живые корни души. На дне лучше всего сеять и выращивать что-то новое. В этом смысле оказаться на дне, как бы болезненно это ни было, – значит еще и засеять почву.

Волшебные сказки заканчиваются через десяток страниц, а наша жизнь продолжается. Мы – многотомные издания. Даже если какой-то эпизод нашей жизни можно сравнить с крушением или пожаром, впереди нас ждет Другой эпизод, а за ним третий. Всегда есть возможности что-то исправить, сделать свою жизнь такой, какую мы заслуживаем. Не тратьте время на то, чтобы ненавидеть свои неудачи. Неудачи учат больше, чем успехи. Слушайте, учитесь, идите вперед. Для этого и предназначена сказка о красных башмачках.

Самодельные красные башмачки

В этой сказке мы видим, как девочка теряет красные башмачки, которые она сама смастерила и которые позволяли ей чувствовать себя богатой, несмотря ни на что. Она была бедна, но изобретательна; она искала свой собственный путь. Из состояния, где у нее не было обуви, она поднялась к состоянию, в котором у нее были башмачки, и они обеспечивали ей душевную жизнь, несмотря на тяготы жизни внешней. Самодельные башмачки – знак ее перехода от душевной скудности к необузданной жизни, которую она сама для себя замыслила.

Мастеря себе красные башмачки, девочка совершает главный подвиг: она поднимает свою жизнь со ступени босоногости/рабства – когда просто идешь, уставившись на дорогу, не глядя ни вправо, ни влево, – на ступень сознания, когда останавливаешься, чтобы создавать, когда видишь красоту и чувствуешь радость, когда испытываешь страсти и отмечаешь насыщение и все то, что составляет целостную натуру, которую мы называем дикой.

Радость – это то чувство, которое испытывает женщина, когда просто доверяет свои мысли листу бумаги или впервые попадает точно в тон. Ух ты! Невероятно! Это чувство, которое испытывает мечтающая о ребенке женщина, когда обнаруживает, что беременна. Это чувство, которое испытывает женщина, когда видит, как веселятся те, кого она любит. Это чувство, которое испытывает женщина, совершив то, к чему стремилась, чего хотела всей душой, что чревато риском, что потребовало от нее напряжения сил, развития и принесло успех – он может быть заслуженным или нет, но она добилась своего, создала что-то или кого-то: произведение искусства, победу, момент, свою жизнь. Это – инстинктивное состояние бытия, естественное для женщины. Именно через такую радость проявляется Первозданная Женщина. Именно эта душевная ситуация окликает ее по имени.

Но в сказке судьба распорядилась так, что в один прекрасный день в жизнь девочки со скрипом въезжает раззолоченная карета – образ, прямо противоположный сшитым из лоскутков простеньким красным башмачкам, простой радости жизни.

Ловушки

Ловушка первая: золоченая карета, обесцененная жизнь

Для девочки сесть в золоченую карету старой дамы – все равно что войти в позолоченную клетку: на первый взгляд это сулит более легкую и удобную жизнь, а на деле заманивает в ловушку. Такую западню сразу не разглядишь, поскольку позолота слепит глаза. Представьте себе: мы идем по своему жизненному пути в самодельных красных башмачках, и на нас находит такое настроение: «А может, в жизни есть кое-что получше, полегче, не требующее столько времени, энергии и усилий?»

В жизни женщины подобное случается нередко. Мы на середине пути, и наше отношение к нему колеблется от плюса к минусу. Мы только начинаем налаживать свою жизнь и делаем для этого все, что можем. Но скоро на нас что-то находит и говорит: «Это для тебя трудновато. Посмотри-ка лучше, какая там красота. Эта заманчивая штука выглядит куда доступнее, лучше, привлекательнее». Неожиданно подкатывает раззолоченная карета, распахивается дверца, опускается лесенка, и мы влезаем внутрь. Мы поддались искушению. Это происходит постоянно, даже ежедневно. Иногда бывает очень трудно сказать «нет».

Так мы выходим замуж не за того мужчину, потому что это позволит нам улучшить материальное положение. Мы забрасываем новое произведение, над которым работаем, и возвращаемся на старый проторенный путь, надоевший нам уже десять лет назад. Мы не превращаем просто хорошее стихотворение в шедевр, а довольствуемся очередным вариантом, вместо того чтобы поработать с ним еще и еще раз.

Появление позолоченной кареты перевешивает безыскусное наслаждение красными башмачками. Хотя этот эпизод можно интерпретировать как проявление женского стремления к материальным благам и комфорту, он чаще выражает простое психологическое желание не прилагать особых трудов к достижению основных целей творческой жизни. Само по себе стремление облегчить себе жизнь – не ловушка, а естественное желание эго. Да, но какой Ценой? Цена и есть ловушка. Ловушка захлопывается, когда девочка соглашается жить у старой дамы. Там она должна вести себя прилично и тихо – ей не разрешается открыто выражать свои желания, тем более их осуществлять.

Главный психологический факт остается тем же: связь со смыслом, страстью, душевностью и своей дикой природой – это то, за чем необходимо неусыпно следить. Есть много возможностей выбросить, отнять, выманить у нас самодельные башмачки, например, просто сказав: «Я займусь этим позже, отложу (танец, посадку, объятия, поиски, планы, учебу, примирение, уборку) на потом». Все это – ловушки.

Ловушка вторая: чопорная старая дама, старческая сила

В идеальном смысле старая женщина олицетворяет достоинство, опеку, мудрость, самопознание, верность традициям, четкие рамки и опыт… изрядно сдобренные ворчливой, въедливой, прямолинейной, придирчивой сухостью.

Когда старая дама использует все эти качества во вред, как это происходит в сказке «Красные башмачки», это становится предостережением: тем аспектам души, которые нуждаются в тепле, со временем предстоит окоченеть.

Как мы видим в сказке, обеспеченная жизнь в доме у старой дамы, куда нет доступа ничему новому, оборачивается рабством у всего старого, собственно старческого. Вместо того чтобы по-настоящему заботиться о воспитаннице, старуха пытается остановить ее развитие. В этой сказке старая дама не обладает мудростью, а упорно настаивает на одной-единственной ценности, отвергая эксперименты и необходимость обновления.

Описываемые эпизоды в церкви свидетельствуют о том, что эта единственная ценность гласит: мнение коллектива превыше всего – оно перевешивает потребности отдельно взятой дикой души.

В этой сказке старая дама выступает символом косного хранителя коллективных традиций, поборника непререкаемого статус-кво, правил вроде «веди себя прилично», «не горячись», «не слишком задумывайся», «не высовывайся», «будь бледной тенью», «будь кроткой овечкой», «говори «да», даже если тебе не нравится, не подходит, жмет и трет». И так далее.

Независимо от коллективного членства или влияния, наша задача – во имя дикой души и своего творческого духа не смешиваться с каким бы то ни было коллективом, а, разграничив себя с теми, кто нас окружает, наводить мосты по собственному усмотрению.

Ловушка третья: уничтожение сокровища, hambre del alma, душевный голод

Некоторые женщины отказываются от красных башмачков и соглашаются стать чистенькими, милыми, полностью согласными с чьим-то видением мира. Мы предаем свои веселые красные башмачки разрушительному огню, когда без разбора поглощаем чужие ценности, пропагандистские призывы и идеи.

Если вас довели до состояния hambre del alma, значит, вас гложет беспощадный голод. Его может утолить все что угодно, лишь бы это снова позволило вам почувствовать себя живой. Попавшая в неволю женщина не знает ничего лучшего и возьмет любое, хорошее или плохое, лишь бы оно было похоже на утраченное сокровище. Женщина, изголодавшаяся по истинной жизни души, внешне может выглядеть умытой и причесанной, хотя внутри у нее десятки протянутых рук и голодных ртов.

В этом состоянии она возьмет любую пищу, независимо от ее состояния или действия, ибо она пытается компенсировать прежние утраты.

Излишествами и крайностями себя разрушают те женщины, которые изголодались по жизни значимой, исполненной смысла. Если женщина длительное время была отрезана от своих циклов или творческих нужд, она начинает неистово предаваться чему угодно, бросаясь в крайности: пьянство, наркотики, гнев, поглощение суррогатов духовности, деспотизм, беспорядочные связи, беременность, наука, творчество, руководство, учеба, бизнес, аэробика, обжорство – этот список вы можете продолжить сами. Поступая так, женщины компенсируют утрату обычного цикла самовыражения, душевного выражения, душевного насыщения.

Ловушка четвертая: повреждение основного инстинкта – последствие неволи

Хотя мы могли бы сказать, что девочка из сказки попала в новую обстановку, где ее грубые свойства смягчились, а все трудности жизни остались позади, но на самом деле ее индивидуация прекратилась, и ее стремление развиваться заглохло. А когда старая дама – образ, выражающий притупляющее воздействие, – видит в плодах труда творческого духа не сокровище, а мусор, и сжигает самодельные красные башмачки, девочка не просто замолкает. Она печалится, а это обычное состояние творческого духа, отрезанного от естественной для души жизни. Хуже того, инстинкт, который подтолкнул бы ребенка к бегству от этой напасти, притупился, сошел на нет. Вместо того чтобы стремиться к новой жизни, девочка тонет в душевной трясине. Отсутствие чувства в том случае, когда оно абсолютно оправданно, приводит к депрессии. А это еще одна ловушка.

Любая женщина, войдя в дом сухой и чопорной старой дамы, ощущает недостаток решимости, тоску, скуку, обычную депрессию и внезапную тревогу – симптомы, похожие на те, какие проявляют страдающие от неволи и травмы животные. При слишком сильном одомашнивании наши некогда сильные и необходимые побуждения к игре, общению, скитаниям, завязыванию отношений – исчезают. Если женщина соглашается стать слишком «воспитанной», ее инстинкты, регулирующие эти побуждения, погружаются в темное бессознательное и становятся для нее недосягаемыми. Тогда говорят, что ее инстинкты повреждены.

Чрезмерно одомашнить – все равно что запретить быть жизнерадостной. Это правильное и здоровое состояние: ведь дикая самость не должна быть покорной или безразличной. Она чутко реагирует на каждое движение, на, каждый миг. Она не ограничена каким-то одним абсолютным, повторяющимся шаблоном на все случаи жизни. Она обладает творческим выбором. У женщины, чьи инстинкты повреждены, такого выбора нет. Она увязла в трясине.

Как и в сказке, одна из самых коварных атак на дикую самость – это требование вести себя прилично, сопровождаемое обещанием награды (которая вряд ли последует).

Игра, а вовсе не какие-либо приличия, – ядро творческой жизни. Стремление к игре – один из инстинктов. Будь паинькой – творческая жизнь на нуле. Сиди смирно – аналогичный случай. Всегда будь сдержанна в словах, мыслях и поступках – никакого творческого огня. Любая группа или организация, любое общество или учреждение, которое поощряет женщин осуждать все странное, относиться с подозрением к новому и необычному, избегать пылкого, энергичного, изобретательного, обезличивать личное, тем самым хочет насадить культуру мертвых женщин.

Ловушка пятая: попытка украсть тайную жизнь – раздвоение «я»

Далее в сказке следует один из наиболее красноречивых эпизодов душевного гнета. Ненасытный душевный голод девочки сметает преграды, сдерживавшие ее поведение. В лавке сапожника она тайком от старой дамы хватает странные красные башмачки. Вырвавшись на поверхность души, неутолимая жажда душевной жизни заставляет хватать все, что попадается под руку, потому что эго знает: скоро его свободе придет конец.

Такая безудержная алчность бывает в том случае, когда большая часть женской самости оказалась подавленной и вытесненной в теневую область души. С точки зрения аналитической психологии, вытеснение в бессознательное инстинктов, потребностей, чувств – как положительных, так и отрицательных – вынуждает их обитать в теневом мире. В то время как эго и супер-эго пытаются и дальше контролировать теневые импульсы, давление, которое вызывают эти попытки, можно сравнить с пузырьком в боковой стенке автомобильной шины. Когда колесо вращается и шина нагревается, давление на пузырек увеличивается и шина взрывается, выбрасывая содержимое наружу.

Так же ведет себя и тень. Вот почему человек типа Скруджа может поразить всех, внезапно пожертвовав миллионы на приют для сирот. Или почему обычно милый человек способен выкинуть неожиданный номер, подобный вспышке фейерверка. Мы обнаруживаем, что, приоткрывая дверь в теневой мир и понемногу выпуская обитающие там элементы, общаясь с ними, находя им применение, договариваясь с ними, можно уменьшить риск неприятного сюрприза, когда тень устраивает внезапные набеги и неожиданные взрывы.

Эти выброшенные за ненадобностью, обесцененные, «неприемлемые» стороны души и самости не просто скрываются в темноте, а замышляют заговор: как и когда вырваться на свободу. Там, в темноте бессознательного, они клокочут, бурлят, кипят, пока однажды, как бы плотно ни была закрыта крышка, не происходит взрыв, и тогда они неудержимой лавиной выплескиваются наружу и вытворяют, что хотят.

Теневая жизнь настает, если писательница, художница, танцовщица, мать, искательница, мистик, ученица, путешественница перестает писать, рисовать, танцевать, растить, искать, созерцать, учиться, странствовать – делать свое дело. Она может перестать это делать, если то, чему она уделяла столько времени, не оправдало ее надежд, не получило заслуженного признания – или по множеству других причин. Если творческая натура по той или иной причине прекращает творить, энергия, которая к ней естественно притекала, уйдет под землю и будет вырываться на поверхность когда сможет и где сможет. Поскольку женщина чувствует, что при свете дня не может открыто заниматься любимым делом, она начинает вести странную двойную жизнь, на людях притворяясь одной – и ведя себя по-другому, когда удается улучить момент.

Если женщина притворяется, что упаковала свою жизнь в аккуратную и изящную коробочку, она добивается только одного: вся ее взведенная, как пружина, жизненная энергия уходит в тень. «У меня все хорошо», – говорит такая женщина. Мы смотрим на нее через комнату или в зеркало и понимаем, что ей отнюдь не хорошо. А потом в один прекрасный день мы узнаем, что она связалась с пианистом и сбежала с ним в Типпикану, чтобы стать звездой бильярда. Мы недоумеваем: что случилось? Ведь мы знаем, что она терпеть не может пианистов, всегда хотела жить на Оркнатских островах, а не в Типпикану и никогда раньше не упоминала о бильярде.

Женщина может пытаться уступать, пока не закончатся силы, и тогда ее творческая натура, измученная и искалеченная долгим пребыванием в тени, бурно взрывается, восставая против пут бездумного «воспитания», которому нет дела ни до дарований человека, ни до его жизни.

Женщина, которая попала в неволю и изголодалась, будет хвататься за все подряд: за недозволенные книги и музыку, за дружеские связи, за радости плоти, за религиозные секты.

Чтобы сойти с этого раздвоенного пути, нужно перестать притворяться. Если урывками таскать поддельную душевную жизнь, никакого толка не будет. Оболочка всегда лопается, когда вы меньше всего этого ожидаете. И тогда беды не миновать. Лучше встать, подняться – какой бы самодельной ни была ваша платформа – и жить изо всех сил, как можно лучше. И перестаньте хвататься за подделки. Тянитесь к тому, что имеет для вас подлинный смысл и пользу.

Ловушка шестая: заискивание перед коллективом, тайный бунт – бунт тени

Девочка тайком берет красные башмачки, отправляется в церковь, не обращает внимания на то, что творится вокруг, и заслуживает осуждение общества. По деревне идут сплетни и пересуды. Ее бранят и отбирают красные башмачки. Но слишком поздно – она уже попалась на крючок. До одержимости еще не дошло, но коллектив, требуя смириться с его ограниченными ценностями, усиливает и обостряет ее внутренний голод.

Можно стараться жить тайной жизнью, но раньше или позже на вас обрушатся супер-эго, отрицательный комплекс и/или само общество. Трудно скрыть то запретное, чего вы нестерпимо жаждете. Трудно скрыть ворованные радости, даже если они не насыщают.

Иногда коллектив принуждает женщину быть «святой», просвещенной, политически правильной, разносторонней, чтобы каждое ее достижение было верхом совершенства. Если мы заискиваем перед коллективом и уступаем нажиму, требующему от нас бездумного согласия, нам удается избежать изгнания, но этим предательством мы навлекаем опасность на свою дикую жизнь.

Быть отважным – значит следовать своему сердцу. Каждый день миллионы женщин совершают поступки, исполненные великой смелости. Иссохший коллектив может и не измениться из-за единичного поступка, но непрерывная череда таких поступков сделает свое дело. Как однажды сказала мне молодая буддийская монахиня, «вода камень точит».

Отказываясь поддерживать иссохший коллектив, женщина отказывается отбросить свои дикие мысли и вытекающие из них поступки. В сущности, сказка «Красные башмачки» учит нас тому, что дикая душа нуждается в надлежащей защите, а для этого женщине необходимо самой безоговорочно ценить ее, защищать ее интересы, отказываясь подчиниться душевному нездоровью. Мы также узнаем, что своей энергией и красотой дикое всегда притягивает взгляды той или иной личности, той или иной группы, вызывая желание его присвоить, а если не выйдет, то хотя бы ослабить, изменить, подчинить, убить, переделать или ограничить. Дикому всегда нужен страж, иначе оно станет жертвой злоупотребления.

Если коллектив враждебен естественной жизни женщины, она, вместо того чтобы принять те уничижительные и унизительные ярлыки, которые на нее навешивают, может и обязана держаться, стоять до конца, как гадкий утенок, найти свою стаю и постараться жить, цвести и творить вопреки тем, кто ее преследовал.

Проблема девочки в красных башмачках в том, что, вместо того чтобы укрепить дух для битвы, она блуждает в мире заурядности, захваченная мечтой о красных башмачках.

Ловушка седьмая: притворство – усилия «быть паинькой», свыкшись с псевдонормой

По ходу сказки девочку наказывают за то, что она надела в церковь красные башмачки. Теперь она только смотрит, как они стоят наверху, на полке, но не прикасается к ним. До сих пор она пыталась обойтись без душевной жизни, но у нее ничего не вышло. И теперь, дойдя до последней черты, она старается «быть паинькой».

Вся проблема таких попыток «быть паинькой» в том, что они не разрешают коренного теневого вопроса, и он опять встанет – как цунами, как гигантская приливная волна, и ринется дальше, сметая все на своем пути. Стараясь «быть паинькой», женщина закрывает глаза на все грубое, испорченное или губительное в своем окружении и пытается просто «ужиться с ним». Попытки примириться с таким ненормальным положением еще больше повреждают ее инстинкты, помогающие реагировать на неправильное, несправедливое, замечать его, изменять его, влиять на него.

Женщина душевно обкрадывает себя, пытаясь быть хорошей, послушной, сговорчивой, чтобы скрыть сложную душевную или жизненную ситуацию при угрозе внутренней или внешней опасности. Она лишает себя знания, лишает способности действовать. Как и девочка из сказки, которая не ропщет, старается скрыть свой душевный голод, сделать вид, что ее ничто не гложет, современная женщина страдает тем же недугом: она пытается видеть в ненормальном нормальное. Этот недуг поражает все общества. Попытки считать ненормальное нормальным заставляют дух, который в обычном состоянии ринулся бы исправлять положение, погрузиться в скуку, самодовольство и в конце концов, как старая дама, еще и в слепоту.

Если взять дикую женскую природу, то именно отношение к насилию как к норме, которое ученые потом назвали усвоенной беспомощностью, заставляет женщин не только терпеть мужей-пьяниц, начальников-садистов и коллективы, которые их изводят и эксплуатируют, но и чувствовать себя неспособными встать на защиту того, во что верят всем сердцем: своего творчества, своей любви, своего стиля жизни, своих политических убеждений.

Восприятие ненормального как нормы даже в том случае, когда это явно идет себе в ущерб, – вот что происходит при угнетении физической, эмоциональной, творческой, духовной и инстинктивной природы. Женщины сталкиваются с этой проблемой каждый раз, когда их вынуждают заниматься чем-то менее важным, чем защита своей душевной жизни от чуждых проекций – общественных, психических или иных.

Наша душа привыкает к ударам, нацеленным на нашу дикую натуру. Мы приспосабливаемся к насилию над мудрой природой своей души. Стараясь быть хорошими, мы начинаем воспринимать ненормальное как норму. В результате мы утрачиваем способность спасаться бегством. Мы утрачиваем способность бороться за те элементы души и жизни, которые считаем самыми ценными. Когда мы одержимы красными башмачками, все важные дела в личной, общественной и окружающей жизни отходят на второй план.

Но если восстановить инстинкт, он откажется воспринимать потрясения и оскорбления как норму. Если восстановить инстинкт, вернется и целостная дикая природа. Тогда, вместо того чтобы, надев красные башмачки, нестись в пляске по лесу, пока сама жизнь не станет искаженной и бессмысленной, мы сможем вернуться к жизни, сотворенной своими руками, к полностью осмысленной жизни, сможем изготовить себе новые башмачки, пойти своим путем, заговорить собственным голосом.

Конечно, можно многому научиться, избавляясь от своих проекций (ты плохой, ты меня обидел) и вглядываясь в то, как мы сами плохо относимся к себе, обижаем себя. Но это не окончательное решение проблемы, и останавливаться на этом нельзя.

Многие женщины каким-то образом умудряются держать себя в неволе и при этом живут вполжизни, в четверть жизни или даже в десятую ее часть. Умудряются, но с каждым годом страдают все больше. На них постепенно надвигается безнадежность, и все чаще, как маленькие дети, которые надрываются от плача, не в силах привлечь внимание хотя бы одной живой души, погружаются в тихое, молчаливое отчаяние. За ним следует изнеможение и отвращение. Клетка захлопнулась.

Ловушка восьмая: безудержный танец – одержимость и зависимость

Девочка перепробовала все: она подлаживалась к старой даме и не подлаживалась, таскала исподтишка, была паинькой, потеряла власть над собой и танцевала до упаду, пришла в себя, снова старалась быть паинькой. Острая жажда души и смысла заставляет ее еще раз схватить красные башмачки, зашнуровать их и пуститься в последний танец – танец в пустоту бессознательного.
Она научилась видеть в сухой, жестокой жизни норму и тем самым породила в теневой области души еще большую тоску по башмачкам безумия. Девочка начинает раскручивать и растрачивать свою жизнь, но это, как и любая зависимость, приносит не изобилие, надежду и счастье, а лишь муки, страх и изнеможение. Она не ведает покоя.

Зависимость

Не радость жизни убивает дух девочки в сказке о красных башмачках, а ее отсутствие. Если женщина не сознает своего голода, последствий употребления смертоносных средств и веществ, она все танцует и танцует. Если присутствуют такие факторы, как хроническая неудовлетворенность, несложившиеся отношения, тягостные ситуации, наркотики или алкоголь, то они действуют так же, как красные башмачки: завладев человеком, они очень редко позволяют ему вырваться.

Зависимость возникает тогда, когда женщина теряет осмысленную жизнь, которую создала своими руками, и сосредоточивается на том, чтобы любыми средствами заполучить что-нибудь на нее похожее. В сказке девочка старается снова и снова вернуть дьявольские красные башмачки, несмотря на то что они заставляют ее все больше терять самообладание. Она утратила способность различать, способность ощущать истинную природу вещей. Утратив изначальную жизненную силу, она жаждет обрести ее мертвенную копию. В аналитической психологии мы сказали бы, что она утратила свое «Я».
Зависимость и одичание взаимосвязаны. Большинство женщин побывали в неволе хотя бы недолго, а некоторые и бесконечно долго. Но есть и такие, кто были свободны только in utero, в материнской утробе. Все они в разной степени утратили инстинкт продолжения рода. У одних поврежден инстинкт, помогающий определять, хорош человек или плох, и женщина часто заблуждается. У других замедлена реакция на несправедливость, и они часто становятся невольными мученицами, долго не решаясь дать отпор. У третьих ослаблен инстинкт, подсказывающий, когда нужно уносить ноги, а когда сражаться, и они становятся жертвами. И это не весь список. Если же женщина в здравом диком уме, она отвергает договор, если он неразумен и ничего ей не дает.

Химическая зависимость – очень реальная ловушка. Наркотики и алкоголь очень похожи на жестокого любовника: сначала он хорошо к вам относится, потом бьет, просит прощения, какое-то время носит вас на руках, потом опять бьет. Ловушка здесь в том, что вы стараетесь цепляться за хорошее и не замечать плохого. Ошибка. Из этого никогда ничего не выходит.

Люди, захваченные в плен красными башмачками, всегда поначалу считают то, к чему они пристрастились, своим абсолютным спасением в том или ином смысле. Иногда оно дает им ощущение огромной силы или обманчивое чувство, будто у них столько энергии, что можно не спать по ночам, творить до рассвета, обходиться без еды. Или, быть может, оно позволяет им спать, не опасаясь демонов, или не так сильно переживать по всем поводам, по которым они так сильно переживают, или, возможно, оно помогает больше не хотеть любить и быть любимыми. Тем не менее как мы видели в сказке, в конце оно создает лишь бешеное кружение, когда жизнь проносится так стремительно, что не успеваешь прожить ее по-настоящему. Зависимость – это обезумевшая Баба Яга, которая ест заблудившихся детей или оставляет их у двери палача.

У дома палача
Запоздалая попытка снять башмачки

Это трудный этап – именно здесь приходится отрубить башмачки. Это больно – отрубить свою тягу к саморазрушению.Именно эта боль, именно эта ампутация, когда, образно выражаясь, больше не на чем стоять, это отсутствие дома, куда можно вернуться, – как раз то, что необходимо, чтобы начать сначала, начать сызнова, вернуться к жизни, которую мы сами старательно и вдумчиво творим каждый день.

Да, больно оказаться отрезанным от красных башмачков. Но наша единственная надежда в том и состоит, чтобы одним ударом отсечь зависимость. Такая ампутация исполнена абсолютной благодати. Ноги снова отрастут, мы найдем свой путь, мы выздоровеем и в один прекрасный день снова станем бегать, прыгать и скакать. Но к тому времени будет готова наша самосотворенная жизнь. Мы скользнем в нее и поразимся: до чего же нам повезло – мы получили еще один шанс!

Возврат к жизни, сотворенной своими руками, – исцеление поврежденных инстинктов

Одичавшая женщина – это женщина, которая возвращается к себе. Она учится пробуждаться, быть внимательной, расставаться с наивностью, неосведомленностью. Она берет жизнь в свои руки.
Возврат утраченного инстинкта и исцеление поврежденного инстинкта – дело вполне достижимое, ибо инстинкт возвращается, когда женщина становится очень внимательной, когда она слушает, разглядывает и ощущает окружающий мир, а затем поступает так, как поступают другие, вкладывая в этот поступок все знания, умения и душу. Главное для такого возврата – возможность наблюдать действия других, чьи инстинкты в целости и сохранности. Постепенно умение слушать, смотреть и поступать образует единый процесс со своим внутренним ритмом, и вы повторяете его, пока не освоите вновь и не доведете до автоматизма.

Если нашу дикую природу кто-то травмировал или что-то травмировало, мы отказываемся лечь и умереть. Мы отказываемся считать эту рану нормой. Мы призываем свои инстинкты и делаем все необходимое. По своей природе дикая женщина сильна и талантлива. Но, будучи отрезанной от собственных инстинктов, она еще и наивна, привычна к насилию и изгнанию, к отсутствию матери. Любовники, наркотики, выпивка, деньги, слава и власть не могут до конца возместить нанесенный ущерб. Зато его может возместить постепенное возвращение к инстинктивной жизни.
Если вы стремитесь делать то, что цените, очень важно окружить себя людьми, которые безоговорочно поддерживают вашу работу.

Несмотря ни на что, утраченные инстинкты не уходят, не оставив отзвуков и отпечатков чувства, поэтому, идя по их следам, мы можем вернуть их обратно. Даже зажатая в бархатном кулаке благопристойности и строгости, даже находясь на краю гибели от излишеств или только начав погружаться в них, женщина все еще слышит в своей крови шепот дикой Богини. Сказка о красных башмачках показывает, что даже в таких наихудших обстоятельствах можно исцелить самые поврежденные инстинкты.

Чтобы удержать радость, иногда необходимо за нее бороться, необходимо стать сильнее, идти на все, сражаясь всеми доступными способами. Чтобы подготовиться к осаде, нужно научиться длительное время обходиться без многих удобств. Можно долго обходиться почти без всего, кроме радости, кроме все тех же самодельных красных башмачков.

«Тот, кто рычать не умеет, стаю свою не найдет. Чарльз Симик«.

Если вы хотите вернуть Дикую Женщину, откажитесь быть пойманной. Используя инстинкты, отточенные для равновесия, прыгайте, где захочется, рычите, когда вздумается, берите, что есть, узнайте все, что можно; пусть ваши глаза светятся чувством, вглядывайтесь во все, видьте все, что видите. Пляшите в красных башмачках, только удостоверьтесь, что это те, которые вы смастерили своими руками. Могу вам обещать, что так вы станете по-настоящему живой женщиной».

📖 Кларисса Пинкола Эстес — Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. Кларисса Эстес, более двадцати лет практикующая и преподающая психоанализ Юнга и исследующая мифы разных культур, показывает, как можно возродить исконный Дух женщины посредством «психоархеологических раскопок» в области женского бессознательного. Здоровая, инстинктивная, ясновидящая, исцеляющая архетипическая Дикая Женщина живет полнокровной жизнью в древних мифах и сказках. Но она может снова проявиться в душе каждой женщины в условиях современного мира.

Хочу познакомить тех, кто не в курсе, с неким понятием в психологии. «Красные башмачки».
На самом деле всем нам это очень знакомо. Хорошо, если кто-то избежал его. А кто-то чувствует, что ходит по кругу, и не поймет, в чем дело, а, главное, как разорвать этот тягостный круг.

Это- неаутентичное (не своё) желание. Желание, вставленное человеку кем-то посторонним. Включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок.
Кому-то рассказали, что такое настоящее счастье,
-кому-то рассказали (как девочке из сказки), что такое настоящая роскошь,
-кому-то объяснили, в чём состоит долг порядочного человека,
-кому-то описали, как должна выглядеть идеальная семья,
-кому-то досталось описание того, что есть “идеальная работа”,
“идеальное воспитание детей”,
-и даже – какой должна быть идеальная старость и кончина…
Ну а теперь я хочу задать очень важный опрос:
Может ли окружающий мир помочь нам избавиться от наших интроекций?
Нет. Не может. Избавить себя от интроекций можем только мы сами.
«Красные башмачки»: превращаем пугающую всех сказку в позитивный ресурс
Всё, что вызывает у нас желание “спрятать его подальше”, постараться забыть (то есть, вытеснить в бессознательное) должно быть, напротив, тщательно проработано, будучи вытащенным на яркий свет вдумчивого психотерапевтического анализа.

Итак, слушайте историю про красные башмачки.

У сказкотерапевтов есть несколько любимых сказок. Сказка “Красные башмачки”, первоначально записанная братьями Гримм, а потом переосмысленная и переработанная Андерсеном – одна из них. Эта сказка вряд ли может считаться детской, особенно теперь, когда строгие “христианские” нравоучения как норма воспитания подрастающего поколения давно канули в лету. Всё-таки мы живём в секуляризованном мире, то есть религия у нас отделена от общества и религиозное воспитание (особенно сводящееся к устрашению) не является основным способом воздействия на юный ум.

Плохо это или хорошо – данное рассуждение не является целью и темой нашего тренинга. Да и сказка, в общем-то, не об этом.

Сказка “Красные башмачки”, тем не менее – страшная сказка. Традиционно она вызывает ужас и неприязнь, а это для психотерапевта является чётким сигналом к тому, что именно с этим материалом и нужно работать.

Всё, что вызывает у нас желание “спрятать его подальше”, постараться забыть (то есть, вытеснить в бессознательное) должно быть, напротив, тщательно проработано, будучи вытащенным на яркий свет вдумчивого психотерапевтического анализа.

Мы должны учиться задавать себе вопросы: Что меня так испугало? Почему мне стало неприятно? Почему я даже не желаю развивать эту мысль и докапываться до причин, вызвавших волну моих негативных переживаний и ощущений?

Именно тогда, в ходе анализа, наши страхи перестанут быть страхами, а превратятся в позитивный полезный ресурс, откроют нам тайны о нас самих, сделают сильнее, бесстрашнее и осведомлённее. Сон разума – вот тот единственный персонаж-Бармаглот, кто порождает Чудовищ и которого стоит бояться.

Здесь же мы, вслед за психотерапией и действуя в унисон с её пониманием своей главной задачи, будим ум, предлагая трезво и спокойно расследовать то, что другие предпочитают прятать от себя всю жизнь. Мы, как сказочный петушок Будимир – за свет утреннего солнца, от которого разбегаются прочь тени и тени теней…

Итак, я предлагаю вам превратить традиционно пугающую всех сказку в позитивный ресурс. Для этого мы подвергнем её сказкотерапевтическому анализу.

Итак, в путь. Сначала мы услышим ещё раз содержание этой непростой сказки.

“Красные башмачки”
Жила-была девочка, очень бедная, почти нищая. У неё не было никого, кроме мамы – такой же бедняжки. Больше всего на свете девочка хотела красивой жизни, потому что их с мамой жизнь была некрасива, но обе были не слепые и не глупые и знали, что бывает и по-другому.

Однажды мама девочки собрала все свои жалкие лоскутки, которые лежали у неё в корзинке с рукоделием, и отобрав самые яркие и красивые – сшила своей дочке – красные тряпичные башмачки. Девочка лелеяла эти башмачки как залог своего будущего счастья, как билет в мир Немыслимой Роскоши, Совершенного Изящества и Бесконечного Веселья.

На самом же деле, у неё кроме этих башмачков вообще никакой другой обуви и не было – она, как и все бедняки своего времени большую часть года ходила босиком.

И вот от нужды и горестей мама девочки вскоре заболела и умерла, оставив дочь круглой сиротой. Девочка шла за гробом матери в своих красных башмачках (как мы помним, другой обуви у неё не было) и вот тут-то… тут случился поворот в её судьбе.

***
В это время, по той же дороге, но в богатой карете ехала из церкви Пожилая Знатная Дама, а сопровождал её в путешествии личный духовник. Из окна кареты они увидели малышку, бредущую за гробом матери и поскольку своих детей у Дамы не было, а она была очень добра и благочестива, то, посовещавшись с духовником, Дама решила забрать тот час же ребёнка к себе, удочерить, дать воспитание и сделать своей наследницей.

Счастью девочки не было предела… “О, эти прекрасные башмачки принесли мне счастье, спасибо матушке, – подумала она. – Разве соизволила бы меня заметить, разве полюбила бы меня эта богатая дама, если бы я шла босая и некрасивая?”

Бедная девочка совсем не знала мыслей Старой Дамы. Первое, что Дама приказала сделать слугам, когда привезла девочку к себе домой, так это поскорее сжечь в печке “эти ужасные отрёпья”, которые “уродовали ноги бедной малышки”…

Девочке было, конечно, жаль матушкиных башмачков, но она прекрасно понимала – башмачки были действительно порядком изношенные. Кроме того, богатые люди ходят в обуви из мягкой выделанной кожи, а не в тряпичных лоскутках.

“Добрая Госпожа купит мне новые, настоящие красные башмачки!” – подумала девочка.

***
Но Добрая Леди и не собиралась покупать девочке никакую красную обувь. В том обществе, в котором она жила – это было бы просто неуместно. Поводов носить красные башмаки у юных леди её круга практически не было. Бежевые – на бал. Строгие коричневые – в церковь. А куда ещё ходить юной девице? В красных туфельках можно только плясать на ярмарках и в кабаках, но аристократки не посещают ярмарочные гуляния и не пляшут в кабаках…

Всё это Старая Дама объяснила девочке, но у той было уже своё представление о том, что такое – настоящая жизнь. (Немыслимая Роскошь, Совершенное Изящество и Бесконечное Веселье). И всё это перечисленное воплотилось, отлилось в лаконичную форму пары туфелек ярко-красного цвета…

Дело в том, что эту философию девочка выстрадала в своей холодной и голодной каморке и приняла из тёплых любящих рук матери, а расстаться с иллюзиями, полученными таким способом бывает, порой, не под силу даже крепким взрослым людям, много видевшим на своём веку, не то что маленьким девочкам.

***
Наступил самый торжественный день в жизни каждого католического ребёнка – День Конфирмации – первое причастие в церкви. К этому празднику готовятся много лет, учат наизусть молитвы и ответы на вопросы священника, но главное: магазины продают роскошные платья (почти как у невест) и множество дорогих избыточных аксессуаров: от корзинок, увитых цветами, до молитвенников в кожаных переплётах.

Однако Некоторая Часть Общества, которая считает себя Знатной и обладающей Подлинно Хорошим Вкусом, смотрит на весь этот “базарный шик” с неодобрением. Церковь – не место для демонстрации кричащих туалетов. Одеваться нужно в дорогие ткани, но крой должен быть сдержанным, иначе как отличить аристократку от дочери разбогатевшего торгаша?

Разумеется, и туфли должны быть никакие не красные (это только дурак красному рад), а коричневые, строгие, соответствующие моменту.

“Конфирмация – это первый выход в свет для молодой девушки. К тебе уже будут присматриваться потенциальные свекрови, так что держи спину и учи псалмы и меньше думай о ерунде, ты уже не дитя!” – примерно так рассуждала Старая Леди.

Но девочка, героиня нашей сказки, думала по-другому, всё по-старому.

Она решила настоять на своём и появиться в день конфирмации только в красных туфельках. “Платье я ей уж уступлю, – думала девочка. – Но туфельки – нет! Пусть все увидят, какая я красивая!”

Вместе они поехали в магазин выбирать наряд и девочка, пользуясь тем, что Старая Леди была уже почти совсем слепа, выбрала себе самую кричащую пару обуви, да ещё и ярко-красного цвета.

Когда она вошла в церковь и приподняла юбки, чтобы переступить порог, толпа ахнула. Девочка гордо приняла причастие и вышла вон, не уронив своего достоинства. Однако в церкви было скучновато. Больше всего ей сейчас хотелось бы танцевать – башмачки были словно созданы для весёлой чечётки под кабацкую музыку.

Толпа расхлынулась перед девочкой и она шла в одиночестве, как вдруг… к ней подошёл странно усмехающийся Незнакомец. Он шёл криво, на деревянной ноге, а его тёмное лицо пересекал страшный шрам, уродовавший и без того неприятные черты. “Какие красивые у тебя башмачки, – хрипло сказал Незнакомец. – Дай потрогать”. Он нагнулся и прищёлкнул заскорузлыми пальцами по дорогой коже ботиночка. Девочка испугалась и быстро побежала к своей карете, в которой её уже с волнением ожидали все домашние.

Но что это? Пока она бежала к карете, ноги её стали выплясывать незнакомый замысловатый танец, так что она чуть не споткнулась и не упала лицом в пыль. И всю дорогу в карете, ноги продолжали плясать так, что девочка еле сумела выдать эти странные движения за нервную дрожь. Приехав домой, она тотчас же бросилась к себе в комнату и сорвала с ног злополучные башмаки. Он зашвырнула их в угол комнаты и ещё какое-то время они продолжали постукивать каблуками.

Однако характер у девочки был силён…

Сейчас её как никогда тянуло танцевать, наслаждаться своей юной жизнью, а размеренная жизнь в доме старухи казалась ей адом.

“Для чего это всё богатство, если я по-прежнему несчастна?” – думала девочка.

Но теперь у неё были настоящие роскошные красные башмачки, созданные для весёлого танца. И они манили.

В один прекрасный весенний вечер девочка решилась. Она вновь надела башмаки и выскользнула из тихого дома, пропахшего благочестием и микстурами. Старая Леди была как обычно нездорова и девочка (как благодарная воспитанница) должна была бы понимать свой долг – сидеть у постели больной, отставив себялюбивые мысли, но не тут-то было.

Девочка выскочила из дому, и ноги сами понесли её на площадь, где уже вовсю шло веселье. Там, в праздничной карнавальной толпе она проплясала всю ночь, но вот пришло утро, а она всё ещё продолжала плясать.

Так началась следующая часть истории бедной девочки…

Измученная и обезумевшая, она плясала в красных башмачках, уходя всё дальше и дальше от города, так как вид её уже вызывал ужас. Несколько раз на своём пути она встречала одноногого “солдата”, он смеялся ей в лицо, а она в панике бежала от него, но при этом ноги её продолжали весело плясать. Один раз она набралась храбрости и ночью показалась возле своего бывшего дома – дома, где жила Старая Леди. Там оплакивали обеих – беглянку и ту, что скончалась, завещав все свои деньги Церкви.

Танцующая пыталась подойти и к церкви, но там каждый раз на подступах к храму её встречал одноногий солдат и смеялся ей в лицо, а она, напуганная его видом, убегала обратно в лес.

Тогда она решила добраться до одинокого домика на окраине, где по слухам жил Городской Палач. Добравшись до Палача, она умолила его отрубить ей ноги и Палач сжалился над девочкой и отрубил ей ноги, хотя все жители города гнали её, кто в страхе, а кто попрекая красными башмачками, которые уже вошли в историю. Обессиленная, она упала у двери домика палача, её подобрали и пригрели в этом доме, а ноги в красных изорванных башмаках убежали, всё танцуя, в лес.

Она стала жить в доме у палача и попыталась заняться рукоделием, но всё больше молилась или сидела, уставившись перед собой, бесцельно опустив руки. Теперь она мечтала только об одном – попасть в Церковь и помолиться там.

Её несколько раз приносили к церкви, но каждый раз, когда её только подносили к дверям, на церковный порог вбегали её ножки в красных башмачках и преграждая ей дорогу, плясали там, пока она не начинала истошно кричать и биться на руках у тех, кто её нёс.

Однажды, она сидела возле дома со своим рукоделием и от монотонной работы её сморил сон. Это был чудесный сон, наполненный теми эмоциями, которых она уже давно не испытывала – разве что живя в доме у своей матушки и мечтая о будущей красивой жизни.

Во сне к ней явился Прекрасный Ангел.

Он сказал ей: “Встань и пойдём”.

“Но как я встану?” – удивилась девочка.

“Встань!” – мягко повторил Ангел, взял её за руку и они пошли по яркой дороге, уводящей ввысь. Так она очутилась в Мире Веселья и Радости, её окружил сонм ангелов и в том месте, куда она пришла, её уже больше никто и никогда не спрашивал ничего об истории с красными башмачками.

***

Комментарий психолога
Разумеется, в этой сказке идёт речь о тяжёлом психическом расстройстве, о мономании, о помешательстве с компонентами бреда.

(Красные башмачки, “танцующие перед церковью”, которые видит только девочка – тому яркий пример).

Однако ж, если вынуть эту сказку из напрашивающегося психиатрического контекста, то она может многое рассказать всем нам о нас, людях в общем-то здоровых, без признаков душевных расстройств.

“Красные башмачки” – это метафора. И такие “красные башмачки” есть у каждого из нас с вами (Кроме тех из нас, кто уже достиг личного просветления и сам работает супервизором молодых психотерапевтов).

Что такое красные башмачки?

Это сильно искажённые представления о мире (или какой-то части мира), о том, “как должно быть”, “как правильно” и, соответственно, “к чему нужно стремиться”.

Что характерно, такие искажённые представления формируются именно как искажённые, в силу одной единственной причины – рокового недостатка информации – неполной информированности того, кто формирует данные убеждения.

А что ещё более характерно, эти искажённые представления мы получаем в раннем детстве, из рук самых эмоционально близких нам людей, зачастую, родителей. А поскольку “мир ребёнка является идеальным” – это азы психологии, то даже несмотря на то, что этот мир был гол, нищ, необразован, холоден и голоден и, в общем-то по большому счёту, неправ, он (мир ребёнка и вынесенные из него убеждения) всегда прав! Именно поэтому так часто ссорятся мужья с жёнами, как натренированные собаки отстаивая свои детские интроекции: “Неправильно вы варите борщ! У нас в деревне варили вот так!”

Да… В психологии (а именно в гештальт-терапии) эти “красные башмачки” имеют своё второе, точное название – интроекции или интроекты!

Приведу замечательное определение и замечательный пример, что такое интроекции.

“Интроект – неаутентичное (не своё) желание. Желание, вставленное человеку кем-то посторонним. Включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок.”

Пример:

Родители вбили мальчику в голову, что ему нужно быть врачом, потому что это семейная традиция. Мальчик отхватил интроект “я должен стать врачом” и начал его реализовывать. Результат – он мучается, но учится на врача. Выход – осознать интроект (например, на личной терапии) и решить, что с ним делать. Выходов два – либо принять, либо отказаться. В первом случае желание “стать врачом” наконец-то станет личным желанием мальчика. Во-втором – он перестанет учиться на врача и займётся тем, что ему нравится. Например, начнёт чинить машины. 1

“Маленькие дети вбирают в себя взгляды, мотивы, особенности поведения и эмоциональных реакций значимых для них людей (интроекции) задолго до того, как сознательно решают «стать (или не становиться) похожими» на них.” 2
***
Вот какую грустную историю мы видим на примере сказки.

Мама очень хотела “красивой жизни”, но поскольку ничего красивее ярмарок она в своей жизни не видела, то ярмарка и стала для неё синонимом красивой жизни.

Это, как “карту клада”, она передала своей горячо любимой дочери с наказом: найти и насладиться!

***
Как я уже говорила, у каждого из нас свои “красные башмачки”, свои интроекции.

Кому-то рассказали, что такое настоящее счастье,

кому-то рассказали (как девочке из сказки), что такое настоящая роскошь,

кому-то объяснили, в чём состоит долг порядочного человека,

кому-то описали, как должна выглядеть идеальная семья,

кому-то досталось описание того, что есть “идеальная работа”,

“идеальное воспитание детей”,

и даже – какой должна быть идеальная старость и кончина…

Ну а теперь я хочу задать очень важный опрос:

Может ли окружающий мир помочь нам избавиться от наших интроекций?
Нет. Не может. Избавить себя от интроекций можем только мы сами (иногда с помощью “Ангела”-психотерапевта).

Окружающий мир в сказке символизирует Добрая Старая Леди. Конечно же, он с удивлением будет взирать на наши искажённые представления о мироустройстве. Конечно же, он мягко (или не мягко) попробует переубедить нас, объяснив, что “у людей принято не так”. Но он будет делать это довольно-таки равнодушно, больше занимаясь своими собственными делами (как Старая Леди своими старческими недугами).

Чего не понимает мир, так это того, что наши интроекции – это живая и болезненная часть нас самих, нашего дорогого прошлого и поэтому просто сказать “больше так не делай, это уже давно не модно” не получится. Не принесёт успеха…

Исправить себя сможем только мы сами.

Что может сделать с успехом мир, так это паразитировать на наших интроекциях к своей выгоде.
Эту роль играет в сказке Дьявол. Его выгода понятна, дьяволу нужно уловить на земле как можно больше человеческих душ. Для этого нужно лишь:

поссорить человека с обществом, сделать его гонимым, изгоем, которому нет пути назад,

свести человека с ума и довести до отчаяния,

заставить человека проклясть себя и весь мир, став этому миру врагом.

У Дьявола в сказке, кстати, ничего не получилось, но бывает, что и получается…

Обычные люди паразитируют на нас не столь роковым образом, а так, по мелочи.

Возьмём к примеру человека с интроекцией о том, “как нужно идеально воспитывать детей”

Объяснять ему, что детей, к их счастью, нужно просто оставить в покое – не получится.

Зато получится:

навязывать дорогие и ненужные медицинские обследования и процедуры с внутриутробного периода жизни,

продавать сотни тысяч развивающих игр и игрушек, призванных “развить интеллект с трёхнедельного возраста”,

приглашать в кружки рисования с возраста двух лет,

обучать сразу трём иностранным языкам с первого класса,

успешно торговать умопомрачительно дорогой одеждой по цене превышающей стоимость взрослой одежды самой мамы, уже не говоря о стоимости одежды бедного папы, который вообще ходит в китайских обносках с тех пор, как в доме завёлся Инфант…

Так работает Дьявол, “зарядивший” наши красные башмачки прикосновением своих заскорузлых пальцев… И мы будем плясать до изнеможения от компьютерной томографии до садика монтесори, от самого дорогого в городе мануального терапевта до школы с бассейном и оперным кружком, пока истощение папиного кошелька и терпения не положит конец этому ярмарочному плясу.

Когда человек понимает, что так жить дальше нельзя…
Когда человек понимает, что так жить дальше нельзя, что он всё-таки ошибся, то сделать что-либо хорошее бывает уже поздно…. И тогда он идёт к Палачу.

Роль Палача

Палач в сказке символизирует, в основном, болезнь, в которую невротически “сбегают” люди, потерпевшие фиаско в борьбе с жизнью.

Те, чьи интроекции подвели их самым роковым образом, расстаются с этими интроекциями, но отрывая их от сердца вместе с частью себя (как это сделала девочка из сказки) и больше выходить на арену жизненной борьбы не хотят.

Если опять взглянуть на сказку “Красные башмачки” с точки зрения психопатологического анализа, то девочка “сбежала” в одну очень распространённую нервную болезнь – абазию-астазию.

Абазия – это потеря способности ходить, чаще всего встречается при истерии и других заболеваниях нервной системы.

Астазия – это потеря способности стоять, также наблюдается в рамках истерического синдрома.

Кстати, именно абазию-астазию (как и другие формы проявления заболевания истерией) отлично излечивала Церковь, умевшая оказывать сильное психотерапевтическое воздействие на пациентов-истериков.

Именно поэтому, страдающую абазией девочу так тянуло в храм.

Не сумев быть понятой обществом в своих устремлениях к Прекрасному, так и не сумев насладиться своей Красотой и Красивой Жизнью (хотя она чётко следовала начертанному материнскому сценарию и ни разу, следуя ему, не ошиблась) девочка махнула рукой на себя и на жизнь, “уйдя” в тяжёлый недуг.

Роль Ангела

Если абстрагироваться от чёткой христианской символики (привнесённой в эту версию сказки именно Андерсеном) то Ангел (с точки зрения психотерапевта) выполняет в этой сказке роль человека или обстоятельств, которые буквально “вырывают” человека из привычного ему контекста жизни и резко переносят его в совсем новый, незнакомый, иной контекст, никак не ассоциирующийся со старыми и привычными травмирующими “якорями”.

И правда – весь город был для девочки сплошным “негативным” травмирующим её “якорем” (как сказали бы НЛП-терапевты).

Из такого города нужно срочно уезжать.

И лучше в такое место, где, как мудро говорит сказка, “никто и никогда больше не поднимет с ней разговора о тех красных башмачках”.

Так люди меняют работу или даже профессию,меняют место жительства и страну, климат и паспорт, имя, фамилию и даже внешность. А иногда и пол…

Как только не проявляет себя Ангел, способный “перенести” нас на своих стремительных и внезапных “крыльях” туда, где нас никто не знает и где мы, ничем не запятнанные, сможем начать свою новую жизнь с чистого листа…

***

Однако, счастливым, осознавшим свои интроекции и избавившимся от них и их последствий хочется быть здесь, в этой жизни, а иногда и в этом же самом городе с теми же самыми людьми…

А почему нужно куда-то бежать? Ведь бегство от самого себя иногда бывает иллюзией. Польза всех этих радикальных мер пасует перед одной-единственной возможностью, максимально сохраняющей человека – возможностью исправить себя самим.

Давайте посмотрим, была ли у девочки из сказки возможность помочь себе самостоятельно?
Да, у неё такая возможность была. Когда она, уже танцующая сутками напролёт, пыталась подойти к церкви, но отступала от неё, испуганная образом мерзкого солдата на деревянной ноге…

Преодолей она тогда своё отвращение, свой иррациональный панический страх перед жутким существом, и она прошла бы в церковь и на волне искреннего порыва сбросила бы с себя злые чары, заслужив прощение города. Момент был подходящий для того, чтобы стать героиней города, Победившей Дьявола.

Однако в этой схватке победил Страх.

Тем не менее у каждого из нас (и у девочки тоже) есть внутренний ресурс, который может помочь нам самостоятельно справиться с любой бедой.

Так, например, у девочки этим сильным ресурсом было упрямство и своеволие, умение настоять на своём вопреки всему.

Внутренний ресурс – он как меч, сам не победит наших врагов. Его нужно взять в руки, воспользоваться им. А прежде всего – просто узнать о его существовании и местонахождении.

Елена Назаренко
https://www.live-and-learn.ru/catalog/article/krasnye-bashmachki-skazkoterapevticheskiy-trening-s-pomoshchyu-kart-taro-1000-zhizney/?_utl_t=lj а
========================================================================
Моё мнение: здесь есть над чем поразмышлять. В том числе, и о том, почему надо считать программы «Старой Леди» лучшими, чем программы «матушки девочки». Тоже спорно. Девочка выглядит попавшей между двух жерновов, которые и смололи её успешно. Но в любом случае, задуматься и найти именно СВОИ желания по жизни и развитию всегда полезно.