Краткое содержание рассказа монах в новых штанах

Семилетний сирота Витька живет в селе с бабушкой Катериной Петровной и дедом Ильей. Бабушка у него хорошая. К именинам обещала пошить первые новые синие штаны, да еще с карманом! За это Витька старается, картошку перебирает. Бабушку в селе уважают: если у кого мужик запил, вещи поценнее к ней, и сами у нее отсиживаются. Она того мужика еще и пристыдит. Словом, бабушка-«генерал».

Да вот беда: разболелась Катерина. Всю жизнь в трудах, а ни на что не жалуется, за все благодарна. Но штаны все же пошила. И мальчик рад, и соседи ахнули. Побежал к деду на заимку. Природа, горы, леса, травы вокруг ликуют, а «дерево – целый мир!» Мальчик любуется местом слияния рек Енисея и Маны. Люди отвоевали в этих диких краях землю под пахоту.

У деда, с виду «российского богатыря», в помощниках Санька, дяди Левонтия сын. Задразнил Витьку: «Монах в новых штанах!» Потом в болото заманил. А как стал Витька тонуть, перепугался. К счастью, бабушка внука вытащила. Штаны, конечно, праздничный вид потеряли. Теперь нечего их беречь. А Витька не злится на Саньку. Бедовый, но с ним интересно. И вообще: хорошо жить на свете! А на штаны Витька еще заработает.

Читательский дневник по рассказу «Монах в новых штанах» Астафьева

Сюжет

Добрая и уважаемая в селе бабушка Катерина Петровна сшила 7-летнему внуку-сироте Витьке первые новые синие штаны с кармашком. Ни у кого таких нет. Он за них картошку перебирал. На таежной заимке, где трудился его дедушка Илья, учится пахать Санька. Он и прозвал Витьку «монахом в новых штанах». Завел на болото. Витька чуть не утоп, и штаны измарал. Но на Саньку не обиделся: они друзья. А новые штаны можно опять заработать.

Отзыв

Рассказ о трудном, но счастливом детстве. Витька любит бабушку с дедом, свой дом, друзей, соседей, природу. А вещи – дело наживное, чего из-за них огорчаться. Рассказ учит любить родной край, близких людей, жить со всеми в мире, помогать, прощать, дружить, радоваться жизни.

• Краткие содержания
• Астафьев
• Монах в новых штанах

Витя — сирота, оставшийся без матери, и от его лица идет повествование. В конце зимы в погребе он перебирает «картошки»- на продажу. Бабушка Катерина за сделанную работу обещала Вите сшить новые штаны. У мальчика никогда не было такой роскоши: ему перешивали старое. Эта мысль не дает Вите убежать из холодного погреба.

Мальчик терпеливо ждет. Но к тому времени она заболевает, хотя ткань для шиться была уже куплена. Бабушку кладут в горнице, и оттуда она слабым голосом по-прежнему командует, так как в доме без ее участия все пойдет под откос. Витя же старается не упоминать про штаны..

Она сразу же приступает к работе едва ей становится лучше. И вот, проснувшись, мальчик видит на своей кровати с иголочки сшитые брюки, хорошо выстиранную рубашку и сапоги: Витю отправляют отнести деду еду — «шаньги» на заимку.

Пока он идет по селу — никто не сводит глаз с нового наряда. У деда на заимке живет мальчишка Санька. Он же дразнит Витю «монахом в новых штанах», явно завидуя такому наряду. Санька подталкивает его перепрыгнуть вслед за ним грязевую яму, и Витя попадается на уловку — начинает вязнуть . Тут мальчишек находит бабушка, ощутив, что что-то случилось. Витю спасли, однако ботинки потонули, а штаны испортились.

После этого Витя несколько дней лежит в постели, думая лишь о том, что впереди лето и радость, а добро он обязательно еще наживет.

Автор данного произведения призывает читателя всегда думать о чем-то большем, более значимом в жизни, нежели какие-либо обновки и другие материальные вещи. Витя прав: его всегда можно заработать, а вот истинные ценности, такие как дружба, всепрощение, любовь к прекрасному необходимо хранить как зеницу ока.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Популярные сегодня пересказы

• Боря — краткое содержание рассказа Шукшина
  В психиатрическую больницу поступает молодой человек двадцати семи лет. В этой больнице его давно все знают, время от времени он в нее попадает. Зовут молодого человека Боря, и уровень его психического развития не выше
• Четвертая высота — краткое содержание рассказа Ильиной
  В своей повести Елена Ильина рассказывает о детстве и юности комсомолки Гули Королёвой, принимавшей участие в битве за Сталинград и погибшей совсем юной, в возрасте 20 лет.
• Бабка — краткое содержание рассказа Осеевой
  Борькина бабка была женщиной тучной, широкой. Отец мальчика постоянно ворчал, что она заполняет собой всё свободное пространство в доме и что следовало бы её определить в инвалидный дом.
• Краткое содержание рассказа Пока ждёт автомобиль О. Генри
  Девушка села на скамейку, стоящую в маленьком парке, и открыла книгу, чтобы почитать. Вдруг книжка выскользнула из рук и упала. Молодой человек, находившийся неподалёку, поднял её и отдал девушке.

Монах в новых штанах

Очень кратко: Мальчик мечтает о новых штанах. Получив обновку, он очень быстро её портит и понимает, что не в штанах счастье.

Рассказ написан от лица мальчика Вити. Ему велели перебирать картошку. Бабушка о двумя брюквами, и он всё утро сидит в холодном заиндевевшем погребе. Сбежать мальчику мешает только мечта о новых штанах с карманом, которые бабушка Катерина обещала сшить к первому мая — Витиному восьмилетию.

Я вижу себя явственно в этих штанах, нарядного, красивого. Рука моя в кармане, и я хожу по селу и не вынимаю руку.

Новых штанов у Вити не было никогда. До сих пор одежду ему перешивали из отживших своё вещей. Пару раз передвинув брюквы поближе, Витя одолевает «урок» как раз к обеду. Бабушка замечает обман, когда мальчишка уже выскакивает из погреба.

Продолжение после рекламы:

Материю на штаны бабушка купила уже давно. Она хранилась в глубинах её сундука. Витя, однако, сомневался, что бабушка успеет сшить штаны: она вечно занята. В их деревне она как генерал, все уважают бабушку Катерину и бегут к ней за помощью. Когда какой-нибудь мужик запивает и начинает буйствовать, все семейные ценности попадают на хранение в бабушкин сундук, а семья пропойцы спасается в её доме.

Когда бабушка открывает заветный сундук, рядом всегда оказывается Витька и гладит материю грязными пальцами. Не помогают ни наказания, ни лакомства — мальчик ревёт и требует штаны.

Надежды мои не сбылись. Ко дню рождения, к Первому мая штаны сшиты не были. В самую ростепель бабушка слегла.

Её кладут в горницу на высокую кровать, и оттуда бабушка командует многочисленными помощницами. Бабушка переживает — не сшила штаны внуку — и Витька старается отвлечь её разговорами, спрашивает, что за болезнь у неё такая. Бабушка рассказывает, что болезнь эта от тяжёлой работы, но даже в своей тяжёлой жизни она находит больше радостей, чем горестей.

Брифли существует благодаря рекламе:

Штаны бабушка начала шить, как только немного оправилась. Витя не отходит от неё весь день, и так устаёт от бесконечных примерок, что засыпает без ужина. Проснувшись утром, он находит у своей кровати новые синие штаны, белую рубашку и починенные сапоги. Бабушка отпускает Витю одного к деду на заимку.

Разряженный в пух и прах, с узелком, в котором были свежие постряпушки для деда, я вышел со двора, когда солнце стояло уже высоко и всё село жило своей обыденной, неходкой жизнью.

Наслушавшись восхищённых вздохов, мальчик отправляется к деду.

Путь на заимку неблизкий, через тайгу. Витя не шалит, идёт степенно, чтобы не испачкать штаны и не сбить новые мыски на сапогах. По дороге он останавливается на скале, которая отмечает слияние двух могучих рек — Маны и Енисея — долго любуется таёжными далями и умудряется замочить драгоценные штаны в реке. Пока штаны и сапоги сохнут, Витя спит. Сон продолжается недолго, и вот мальчик уже на заимке.

Продолжение после рекламы:

Вместе с дедом на заимке живёт соседский Санька, учится пахать. Он с завистью осматривает Витьку, обзывает его «монахом в новых штанах». Витька понимает — это из зависти, но всё равно попадается на Санькину хитрость. Тот выбирает оставшуюся после речного розлива яму с вязкой грязью, очень резво перебегает через неё и начинает подбивать на такой же подвиг Витьку. Мальчик не выдерживает Санькиных издевательств, забегает в яму и увязает. Холодная грязь сдавливает его больные артритом ноги. Санька пытается его вытащить, но сил не хватает. Надо бежать за дедом. И тут у ямы появляется бабушка Катерина. Она почувствовала, что с внуком беда и поспешила на заимку.

Четыре дня Витя пролежал на печи с приступом артрита.

Саньку бабушка изловить не могла. Как я догадывался, дед выводил Саньку из-под намеченного возмездия.

Саньку прощают, когда он нечаянно поджигает своё убежище — старый охотничий шалаш у реки. Сапоги утонули в грязи, а штаны бабушка выстирала, и они поблекли, потеряли блеск. Зато впереди всё лето. «И шут с ними, со штанами и с сапогами тоже», — думает Витька. — «Наживу ещё. Заработаю.»

Последний поклон (повесть в рассказах) | Страница 1 | Онлайн-библиотека

Виктор Астафьев

ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН

(Повесть в рассказах)

КНИГА ПЕРВАЯ

Далекая и близкая сказка

На задворках нашего села среди травянистой поляны стояло на сваях длинное бревенчатое помещение с подшивом из досок. Оно называлось «мангазина», к которой примыкала также завозня, — сюда крестьяне нашего села свозили артельный инвентарь и семена, называлось это «обшэственным фондом». Если сгорит дом, если сгорит даже все село, семена будут целы и, значит, люди будут жить, потому что, покудова есть семена, есть пашня, в которую можно бросить их и вырастить хлеб, он крестьянин, хозяин, а не нищеброд.

Поодаль от завозни — караулка. Прижалась она под каменной осыпью, в заветрии и вечной тени. Над караулкой, высоко на увале, росли лиственницы и сосны. Сзади нее выкуривался из камней синим дымком ключ. Он растекался по подножию увала, обозначая себя густой осокой и цветами таволги в летнюю пору, зимой — тихим парком из-под снега и куржаком по наползавшим с увалов кустарникам.

В караулке было два окна: одно подле двери и одно сбоку в сторону села. То окно, что к селу, затянуло расплодившимися от ключа черемушником, жалицей, хмелем и разной дурниной. Крыши у караулки не было. Хмель запеленал ее так, что напоминала она одноглазую косматую голову. Из хмеля торчало трубой опрокинутое ведро, дверь открывалась сразу же на улицу и стряхивала капли дождя, шишки хмеля, ягоды черемухи, снег и сосульки в зависимости от времени года и погоды.

Жил в караулке Вася-поляк. Роста он был небольшого, хром на одну ногу, и у него были очки. Единственный человек в селе, у которого были очки. Они вызывали пугливую учтивость не только у нас, ребятишек, но и у взрослых.

Жил Вася тихо-мирно, зла никому не причинял, но редко кто заходил к нему. Лишь самые отчаянные ребятишки украдкой заглядывали в окно караулки и никого не могли разглядеть, но пугались все же чего-то и с воплями убегали прочь.

У завозни же ребятишки толкались с ранней весны и до осени: играли в прятки, заползали на брюхе под бревенчатый въезд к воротам завозни либо хоронились под высоким полом за сваями, и еще в сусеках прятались; рубились в бабки, в чику. Тес подшива был избит панками — битами, налитыми свинцом. При ударах, гулко отдававшихся под сводами завозни, внутри нее вспыхивал воробьиный переполох.

Здесь, возле завозни, я был приобщен к труду — крутил по очереди с ребятишками веялку и здесь же в первый раз в жизни услышал музыку — скрипку…

На скрипке редко, очень, правда, редко, играл Вася-поляк, тот загадочный, не из мира сего человек, который обязательно приходит в жизнь каждого парнишки, каждой девчонки и остается в памяти навсегда. Такому таинственному человеку вроде и полагалось жить в избушке на курьих ножках, в морхлом месте, под увалом, и чтобы огонек в ней едва теплился, и чтобы над трубою ночами по-пьяному хохотал филин, и чтобы за избушкой дымился ключ. и чтобы никто-никто не знал, что делается в избушке и о чем думает хозяин.

Помню, пришел Вася однажды к бабушке и что-то спросил у нос. Бабушка посадила Васю пить чай, принесла сухой травы и стала заваривать ее в чугунке. Она жалостно поглядывала на Васю и протяжно вздыхала.

Вася пил чай не по-нашему, не вприкуску и не из блюдца, прямо из стакана пил, чайную ложку выкладывал на блюдце и не ронял ее на пол. Очки его грозно посверкивали, стриженая голова казалась маленькой, с брюковку. По черной бороде полоснуло сединой. И весь он будто присолен, и крупная соль иссушила его.

Ел Вася стеснительно, выпил лишь один стакан чаю и, сколько бабушка его ни уговаривала, есть больше ничего не стал, церемонно откланялся и унес в одной руке глиняную кринку с наваром из травы, в другой — черемуховую палку.

— Господи, Господи! — вздохнула бабушка, прикрывая за Васей дверь. — Доля ты тяжкая… Слепнет человек.

Вечером я услышал Васину скрипку.

Была ранняя осень. Ворота завозни распахнугы настежь. В них гулял сквозняк, шевелил стружки в отремонтированных для зерна сусеках. Запахом прогорклого, затхлого зерна тянуло в ворота. Стайка ребятишек, не взятых на пашню из-за малолетства, играла в сыщиков-разбойников. Игра шла вяло и вскоре совсем затухла. Осенью, не то что весной, как-то плохо играется. Один по одному разбрелись ребятишки по домам, а я растянулся на прогретом бревенчатом въезде и стал выдергивать проросшие в щелях зерна. Ждал, когда загремят телеги на увале, чтобы перехватить наших с пашни, прокатиться домой, а там, глядишь, коня сводить на водопой дадут.

За Енисеем, за Караульным быком, затемнело. В распадке речки Караулки, просыпаясь, мигнула раз-другой крупная звезда и стала светиться. Была она похожа на шишку репья. За увалами, над вершинами гор, упрямо, не по-осеннему тлела полоска зари. Но вот на нее скоротечно наплыла темнота. Зарю притворило, будто светящееся окно ставнями. До утра.

Сделалось тихо и одиноко. Караулки не видно. Она скрывалась в тени горы, сливалась с темнотою, и только зажелтевшие листья чуть отсвечивали под горой, в углублении, вымытом ключом. Из-за тени начали выкруживать летучие мыши, попискивать надо мною, залетать в распахнутые ворота завозни, мух там и ночных бабочек ловить, не иначе.

Я боялся громко дышать, втиснулся в зауголок завозни. По увалу, над Васиной избушкой, загрохотали телеги, застучали копыта: люди возвращались с полей, с заимок, с работы, но я так и не решился отклеиться от шершавых бревен, так и не мог одолеть накатившего на меня парализующего страха. На селе засветились окна. К Енисею потянулись дымы из труб. В зарослях Фокинской речки кто-то искал корову и то звал ее ласковым голосом, то ругал последними словами.

В небо, рядом с той звездой, что все еще одиноко светилась над Караульной речкой, кто-то зашвырнул огрызок луны, и она, словно обкусанная половина яблока, никуда не катилась, бескорая, сиротская, зябко стекленела, и от нее стекленело все вокруг. Он завозни упала тень на всю поляну, и от меня тоже упала тень, узкая и носатая.

За Фокинской речкой — рукой подать — забелели кресты на кладбище, скрипнуло что-то в завозне — холод пополз под рубаху, по спине, под кожу. к сердцу. Я уже оперся руками о бревна, чтобы разом оттолкнуться, полететь до самых ворот и забренчать щеколдой так, что проснутся на селе все собаки.

Но из-под увала, из сплетений хмеля и черемух, из глубокого нутра земли возникла музыка и пригвоздила меня к стене.

Сделалось еще страшнее: слева кладбище, спереди увал с избушкой, справа жуткое займище за селом, где валяется много белых костей и где давно еще, бабушка говорила, задавился человек, сзади темная завозня, за нею село, огороды, охваченные чертополохом, издали похожим на черные клубы дыма.

Один я, один, кругом жуть такая, и еще музыка — скрипка. Совсем-совсем одинокая скрипка. И не грозится она вовсе. Жалуется. И совсем ничего нет жуткого. И бояться нечего. Дурак-дурачок! Разве музыки можно бояться? Дурак-дурачок, не слушал никогда один-то, вот и…

Музыка льется тише, прозрачней, слышу я, и у меня отпускает сердце. И не музыка это, а ключ течет из-под горы. Кто-то припал к воде губами, пьет, пьет и не может напиться — так иссохло у него во рту и внутри.

Видится почему-то тихий в ночи Енисей, на нем плот с огоньком. С плота кричит неведомый человек: «Какая деревня-а-а?» — Зачем? Куда он плывет? И еще обоз на Енисее видится, длинный, скрипучий. Он тоже уходит куда-то. Сбоку обоза бегут собаки. Кони идут медленно, дремотно. И еще видится толпа на берегу Енисея, мокрое что-то, замытое тиной, деревенский люд по всему берегу, бабушка, на голове волосья рвущая.

Музыка эта сказывает о печальном, о болезни вот о моей говорит, как я целое лето малярией болел, как мне было страшно, когда я перестал слышать и думал, что навсегда буду глухим, вроде Алешки, двоюродного моего брата, и как являлась ко мне в лихорадочном сне мама, прикладывала холодную руку с синими ногтями ко лбу. Я кричал и не слышал своего крика.

В избе всю ночь горела привернутая лампа, бабушка показывала мне углы, светила лампой под печью, под кроватью, мол, никого нету.

Еще пот девочку помню, беленькую, смешливую, рука у нее сохнет. Обозники в город ее везли лечить.

И опять обоз возник.

Все он идет куда-то, идет, скрывается в студеных торосах, в морозном тумане. Лошади все меньше, меньше, вот и последнюю скрал туман. Одиноко, как-то пусто, лед, стужа и неподвижные темные скалы с неподвижными лесами.

Краткая характеристика персонажей

Перед прочтением краткого содержания произведения «Черный монах» важно ознакомиться с его действующими лицами:

• Коврин Андрей Васильевич – магистр философских наук, автор многочисленных работ;
• Песоцкий Егор Семенович – бывший опекун Коврина, именитый садовод;
• Песоцкая Татьяна – дочь Егора Семеновича, а затем жена Коврина;
• черный монах – призрак, видимый только главным героем.

Остальные персонажи рассказа – гости семейства Песоцких, работники в саду, вторая жена Андрея Васильевича, не имеют слов в произведении и лишены примет, описания внешнего вида. Считается, что для Чехова отсутствие таких деталей нетипично.

Далее последует краткое содержание произведения Чехова «Черный монах».

Краткое содержание рассказа

Краткий пересказ можно начать с того, что по рекомендации доктора главный герой повести Андрей Васильевич Коврин уезжает на летний отдых в деревню подлечить нервы. Его бывший воспитатель со своей дочерью пригласили его в усадьбу в Борисовке, где хозяин, Егор Семенович Песоцкий, много лет занимался садоводством. Взрослая дочь Песоцкого, Татьяна, живет с отцом в усадьбе и оказывает ему помощь в уходе за огромным садом и парком в английском стиле.

Содержание рассказа не передает подробного описания дома и сада Песоцких, однако становится понятно, что Егор Семенович очень дорожит своими плодовыми деревьями. Он обладает необходимыми знаниями в области селекции и переживает, что никто не сможет позаботиться о таком хозяйстве после его смерти.

Для семьи Песоцких приезд Коврина стал потоком свежего воздуха. Старик старался лишний раз не выезжать за пределы имения, поскольку переживал за сад. Он для него был такой же радостью, как его воспитанник и родная дочь Таня. Каждый день он проводит в заботе о плодовых культурах. Несмотря на наличие рабочих, которые занимались садом, Егор Семенович много трудился и сам, иногда не спал по ночам, сохраняя деревья от мороза.

Песоцкая Татьяна – красивая молодая девушка, весьма образованная и утонченная, но все свои юные года провела в имении отца, помогая ему заботиться о саде. Коврин видел Таню последний раз, когда она была довольно нескладной девочкой. Теперь, во время очередной встречи, в беседах по вечерам, прогулках по саду, он ловит себя на мысли, что мог бы влюбиться в нее.

Между тем Коврин продолжает вести в деревне тот же образ жизни, что и в городе. Он много курит, пьет вино, усердно работает и отмечает, что очень мало спит, но при этом полон энергии. Ему по душе жизнь в Борисовке, однако, его гнетет некая приземленность окружающих. Коврин сетует, что здесь он не находит для себя достойного собеседника.

Как-то вечером Андрей Васильевич услышал серенаду в исполнении одного из гостей Песоцких о девушке с больным воображением. После этого, беседуя с Татьяной на балконе, он поделился с ней некой легендой о монахе в черной одежде, который тысячи лет ходил по земле, а затем вышел за пределы атмосферы и теперь блуждает во Вселенной.

Прогуливаясь в одиночестве после разговора с Татьяной, Коврин замечает в далеке огромный столб, который, приблизившись к нему, принял очертания Черного монаха. Философ обратил внимание на седую голову, босые ноги и черные брови странника. Это полностью совпадало с описанием монаха из легенды. Коврин замечает, что, пролетая мимо него, монах приветливо улыбается ему. В дом Песоцких Андрей Васильевич возвращается в приподнятом настроении.

Вечером у Коврина и старика Песоцкого состоялся важный деликатный разговор, касающийся Татьяны и его хозяйства. Егор Семенович признается, что мечтает выдать дочь за него замуж, чтобы быть уверенным за их будущее, а заодно и будущее своего сада. Песоцкий заявляет, что мечтает о внуке, который мог бы продолжить дело деда.

Коврин и сам понимает, что ближе и дороже Татьяны и ее отца у него никого нет и не будет. Размышляя на эту тему, он замечает Черного монаха, который подтверждает, что существует исключительно в воображении философа. Однако убеждает Коврина в его исключительности. В этот же вечер Андрей Васильевич делает предложение Тане.

Во время свадебной подготовки, Коврин ощущает себя абсолютно счастливым человеком. Но это никак не связано с предстоящим событием. Он рад тому, что нашел прекрасного собеседника. Со временем, в процессе этих разговоров, Коврин окончательно убеждается в собственной гениальности.

Вскоре после свадьбы Татьяна уговаривает мужа лечиться, поскольку стала свидетельницей разговора Андрея с неким невидимым собеседником. При этом присутствовал и Егор Семенович, гостивший у них в городе. Коврину страшно, и он соглашается на лечение, понимая, что сходит с ума.

Лечение проходит весьма успешно. Он получает в свое распоряжение самостоятельную кафедру, проводит теплое время года у тестя в деревне, мало работает и ведет здоровый образ жизни. Однако ему скучно, он упрекает жену в том, что вынудила его обратиться к врачу. Коврин считает, что, несмотря на манию величия и галлюцинации, он был бодр, весел, интересен всем и довольно оригинален. Подобные обвинения стали частыми в их семье. Наблюдая за таким поведением зятя, Песоцкий старел на глазах.

Прошло время. Коврин уже не жил с Татьяной. Свой брак он считал большой ошибкой. Его новая спутница жизни, Варвара Николаевна, была старше философа на два года и ухаживала за ним, словно за младенцем. Работать Коврин пока не мог – у него часто шла кровь горлом.

Как-то отдыхая в Крыму, он получил письмо от бывшей жены, которое ему трудно было открыть и прочитать. Вспоминалось, сколько гадких слов было сказано в ее адрес и как много боли он ей принес. Решившись, Коврин прочитал, что отец Тани умер от горя и переживаний, сад пропадает и в нем хозяйничают посторонние люди. В письме Татьяна проклинала его и желала скорейшей смерти.

Коврину стало больно от того, что из талантливого ученого он за несколько лет превратился в обычного человека. Выйдя на балкон, Коврин замечает Черного монаха, который с некоторой укоризной, но ласково спрашивает его, почему он не поверил ему тогда. Странник заявляет, что жизнь философа была бы совсем другой, не такой скудной. Слушая монаха, Коврин замечает, что у него снова пошла кровь. Он падает, хочет позвать Варвару Николаевну, но почему-то зовет Таню, сад, сосны…

Утром его застают мертвым с блаженной улыбкой на лице.